Выполнили ли пограничные войска свою роль в предвоенные годы? Это один из основных вопросов, вокруг которого высказываются различные мнения.

Война вторглась в судьбы миллионов советских людей, оставив суровую, трагическую отметину почти в каждой семье. И, осмысливая то, какой ценой досталась наша победа, многие справедливо задумываются над тем, а все ли сделали те, кому положено было обеспечивать безопасность государства. И, естественно, в этом ряду спроса находятся и пограничные войска, которые, как принято говорить, стоят на переднем рубеже страны. Выполнили ли они свою роль, в частности в предвоенные годы, все ли было сделано ими в канун войны по обеспечению нерушимости советской границы?

Одни на этот вопрос отвечают определенно утвердительно: да, выполнили полностью. Другие же, особенно в последние годы, высказывают серьезное сомнение на этот счет, вплоть до того, чтобы бросить в адрес советских пограничников тяжелое обвинение, вроде того, что они были так же беспечны и благодушны, как и большая часть Красной Армии, что, дескать, отсюда и оказалась наша страна в первые месяцы войны в столь критическом положении. Заметим, что как в первом, так и во втором случае аргументов почти не приводится, имеют место одни утверждения.

Чтобы действительно разобраться в этом непростом вопросе, необходим обстоятельный анализ, причем в ряде случаев с новым подходом к событиям предвоенных лет на государственной границе страны и в районах приграничья. И здесь недопустимы как восторженные восхваления на основе удачных задержаний вражеской агентуры на границе деятельности погранвойск в предвоенный период, так и не позволительно, как случается сегодня в ряде изданий и публикаций, бросать все камни в свой огород. Там их и так хватает.

Итак, о новом подходе к анализу деятельности пограничных войск в канун войны. Он состоит, во-первых, в том, что нельзя обособленно анализировать их деятельность в отрыве от общей военно-стратегической политики СССР и разработанных на ее основе оперативных планов и практики их осуществления в эти годы. Нельзя, в частности, не учитывать, что оторванная от политических реалий ставка на немедленный перенос военных действий на территорию агрессора отрицательно повлияла и на деятельность пограничных войск конкретно по пресечению деятельности вражеской агентуры не только на границе, но и в своем прикордоне. Во-вторых, гитлеровская разведка, тесно взаимодействуя с разведками своих союзников по антикоммунистическому блоку – Италией и Японией, а также привлекая в своих интересах и разведки других империалистических государств, вплоть до спецорганов Англии и США, вели активную разведывательно-подрывную деятельность на всех участках государственной границы СССР, в том числе и в интересах первых военных операций на советско-германском фронте. В нашей же литературе, когда речь заходит о предвоенной деятельности пограничных войск в канун войны, говорится лишь о западных пограничных округах и лишь вскользь – об обстановке на всей границе СССР. В-третьих, когда заходит речь о деятельности пограничных войск в канун войны, то и к ним предъявляется главный спрос за то, какие они дали сведения о готовившемся Гитлером нападении на нашу страну, и меньше говорится о том, а как они предотвращали проникновение вражеской агентуры через границу, хотя это была главная задача погранвойск в предвоенной обстановке. И в-четвертых, когда делаются попытки (особенно это характерно для авторов-пограничников) показать допущенные ошибки и промахи в деятельности пограничных войск в предвоенные годы, в частности, из-за отсутствия тесного взаимодействия между пограничными войсками западных округов и частями, соединениями Красной Армии, то вину за это ставят лишь армейскому командованию, не отмечая и существенных просчетов здесь руководства погранвойск.

1. Тайна, в которой зарождалась война

После таких общих замечаний обратимся к анализу конкретных факторов, событий и материалов, их подтверждающих. Начнем с политической оценки и характеристики складывающейся ситуации.

Наибольшая опасность для нашей Родины исходила в 30-е годы от фашистской Германии. Выступая в эти годы в авангарде реакционных сил, германский империализм ставил перед собой цель – уничтожить первое в мире социалистическое государство. Гитлеровцы не скрывали своих намерений. Завоевание территории и источников сырья в Советском Союзе, ликвидация социалистического строя – это, «пожалуй, решающее дело германской военной политики вообще», писал Гитлер^[1]. В другой раз он отмечал: «Нам не нужна ни западная, ни восточная ориентация, нам нужна восточная политика, направленная на завоевание новых земель для немецкого народа»^[2].

О захватническом характере планов Гитлера против нашей страны надо сказать особо. Не только лютый антикоммунизм и антисталинизм вел Гитлера на войну против советского народа, как сейчас пытаются выдать его действия современные апологеты фашизма, а прежде всего намерение лишить СССР государственной, национальной самостоятельности, превратить нашу страну в колонию германского империализма.

Стратегический план войны против СССР получил наименование «Барборосса». Но следует указать, что план «Барборосса» – это не только директива № 21, подписанная Гитлером 18 декабря 1940 года, в которой изложены основные цели войны против Советского Союза. Он содержит целый комплекс мероприятий по колонизации Прибалтики, Украины, остальной территории СССР.

Как известно, этому варварскому плану Гитлера не суждено было исполниться. Ему помешали советский народ, его доблестные Вооруженные силы. Однако сегодня, спустя 50 лет после победы советского народа над гитлеровской Германией, появилось немало политиков и историков, которые стремятся всячески принизить значение этой победы. Для этого запутываются многие вопросы, связанные с подготовкой фашистской Германией войны против Советского Союза, и прежде всего извращаются ее политические причины.

Гитлеровцам надо было как-то оправдать вероломное нападение на Советский Союз. Для этого выдумывается «основание», что якобы Германии угрожала война со стороны СССР и что будто бы на западной границе Советского Союза были сконцентрированы колоссальные вооруженные силы для нападения на Германию. Гитлеровцы утверждали, что создавшееся «опасное положение» вынудило их предупредить нападение СССР на Германию и начать «превентивную войну против Советского Союза». Такое заявление сделал германский посол Ф. Шуленберг в Москве утром 22 июня 1941 года. В этом же духе был составлен меморандум, врученный И. Риббентропом 22 июня советскому послу в Берлине. Надо сказать, что в то время мало кто верил в эту «версию» даже в самой Германии. Однако в наши дни эта «версия» вновь начинает «гулять» по страницам книг и статей, в том числе и появившихся в нашей стране. Верхом цинизма, беспардонной клеветы на СССР и советский народ является пасквиль предателя Родины, приговоренного советским судом к смертной казни, некоего Резуна-Суворова, выпустившего на Западе, а сейчас изданную уже у нас книгу «Ледокол. Кто начал Вторую мировую войну?», в которой бездоказательно проповедуется, что Вторую мировую войну начал… Советский Союз. И делается все это с одной целью – унизить советский народ, представить его в роли агрессора, тогда как он явился жертвой фашистской Германии. Убедительно об этом говорят факты истории.

Чтобы отвергнуть всякий вздор о том, что наша страна начала войну с Германией, и показать истинное положение дел, достаточно привести только одно из многочисленных на этот счет свидетельств У. Черчилля, которого никак нельзя заподозрить в симпатиях к СССР. Так, в своих мемуарах он в день нападения гитлеровской Германии на СССР записал: «Хотя, по подсчетам немцев, на советских границах было сосредоточено 186 русских дивизий, из которых 119 находились на германском фронте, русские армии были в значительной степени застигнуты врасплох. Немцы не обнаружили никаких признаков наступательных приготовлений в передовой полосе, и русские войска прикрытия были быстро смяты»^[3].

Об исключительно оборонительной позиции Советского Союза после захвата Гитлером Польши свидетельствует и такое донесение германского посла в Москве Шуленберга своему правительству: «Русское правительство стремится сделать все для того, чтобы предотвратить конфликт с Германией. Россия будет сражаться лишь в случае нападения на нее Германии… Все военные подготовительные мероприятия проводятся весьма спокойно и носят лишь оборонительный характер»^[4]. Это – ценное признание германского дипломата и, кстати, далеко не единственное о военных планах СССР.

Обратимся к советским источникам.

Вся жизнедеятельность нашей страны в предвоенные годы, как известно, определялась партийными решениями. Относилось это целиком и к военной политике и внешнеполитической деятельности.

Военно-политическая обстановка в 30-е годы в мире была сложной и взрывоопасной. Империалистический лагерь открыто вел подготовку ко Второй мировой войне. Один за другим возникали очаги агрессии. Пожар войны разрастался, приближаясь непосредственно к советским рубежам. Война принимала мировой характер. Народы СССР хорошо видели эту опасность. На XVIII съезде ВКП(б) в марте 1939 года было отмечено: «В стане капитализма тон задают фашистские страны с их внутренним кровавым террором и внешней империалистической агрессией, приведшей уже ко второй империалистической войне с участием ряда стран Европы и Азии и грозящей разлиться дальше»^[5].

О фашистской угрозе новой войны постоянно напоминала советская печать. Так, в новогоднем номере «Правды» за 1937 год можно прочесть: «Историческое небо над 1937 годом покрыто тяжелыми штормовыми тучами. Фашистские страны готовят разбойничью войну… Другие буржуазные правительства в страхе перед крахом цепляются, как за соломинку, за внешний покой и своим бездействием поощряют фашистский разбой».

С момента прихода к власти правительство Гитлера открыто взяло курс на установление господства Германии на Европейском континенте и на мировой арене. Для этого предусматривалось сначала достижение пересмотра всех постановлений Версальского мирного урегулирования, заключенных после Первой мировой войны. Затем планировалось завоевание «жизненного пространства» на востоке Европы – на территории Польши, в Прибалтике, на украинских, белорусских и русских землях. К 1939 году фашистская Германия с этой целью провела демилитаризацию Рейнской зоны, аншлюс Австрии, по Мюнхенскому соглашению, заключенному между Англией, Францией, Германией и Италией, добилась, по сути дела, захвата Чехословакии.

Наша Родина приложила немалые усилия, чтобы приостановить мировую войну. Советский Союз развернул активную внешнеполитическую деятельность. Так, он вышел с конкретными предложениями о коллективной безопасности и решительном отпоре поджигателям воины. Однако правящие круги Англии и Франции, главных в то время европейских капиталистических держав, верные своей так называемой политике невмешательства, не поддержали нашу страну. Это было на руку агрессорам.

Политика уступок западных держав Германии проводилась за счет интересов других стран с намерением направления немецкой экспансии на Восток, по принципу «как можно дальше от нас». Такую позицию прежде всего обусловливали соображения милитаристского характера, расчеты на войну между СССР и Германией.

Политика умиротворения в Европе создавала реальную угрозу Советскому Союзу, а именно: изоляцию в Европе; вероятность диктата четырех держав на этом континенте и их объединение в «крестовом походе» против СССР; более явную угрозу вооруженного столкновения СССР с Германией и входящей в антикоминтерновский пакт Японии. Устанавливалась координация Гитлера с польским правительством, чему свидетельствовал ультиматум Польши с одобрения Германии Чехословакии о присоединении к Польше чешской части Тешинской Силезии. Дело шло в сентябре 1938 года о немецко-польском соглашении в военной области.

В этих условиях вопрос расстановки сил в Европе в случае начала войны приобретал для Советского Союза жизненно важное значение. При этом назревала реальная опасность для СССР конфликта на Дальнем Востоке.

2. Трудный выбор Советского Союза

К лету 1939 года почти одновременно велись три группы переговоров: советско-британско-французские; британско-немецкие; советско-немецкие. Первые не принесли, как известно, никаких результатов главным образом потому, что не давали реальных гарантий создания системы для обуздания германской агрессии. Не принесли результата и британо-немецкие переговоры, поскольку Лондон не хотел лишиться своего влияния на политику европейских стран взамен на сомнительную гарантию целостности Британской империи, особенно после нарушения Германией Мюнхенского соглашения и денонсации морского соглашения от 1935 года.

Советско-германские переговоры, на которых Рейх с первых дней августа 1939 года особенно стремился достигнуть соглашения с СССР, в конце концов состоялись. Здесь большую роль сыграло то, что зашли в тупик наши переговоры с Англией и Францией. 23 августа СССР подписал пакт о ненападении с Германией. Для нашей страны это была договорная гарантия сохранения линии, которую германские войска не должны были пересекать, что было необходимо для безопасности СССР.

Кстати, это был не первый договор о ненападении между СССР и Германией. Еще 24 апреля 1926 года в Берлине представители обоих стран подписали договор о ненападении и нейтралитете на пять лет. Заключение с Германией пакта о ненападении имело значение для СССР также в связи с конфликтом на Дальнем Востоке, где летом 1939 года советские и монгольские войска вели бои с японскими агрессорами. Советско-германский договор ослабил немецко-японские связи и антикоминтерновский пакт. Это, в частности, повлияло на заключение Японией перемирия с СССР, подписанного 15 сентября 1939 года после известных событий у Халхин-Гола.

Вот как оценивает сложившуюся для СССР ситуацию В. М. Бережков, бывший перед войной первым секретарем посольства нашей страны в Берлине: «Советское правительство могло, конечно, отклонить предложение Германии о пакте, но в таком случае Гитлер изобразил бы отказ как свидетельство «агрессивных намерений» Москвы»^[6]. Указывает Бережков еще один довод в пользу решения Советского Союза откликнуться на предложение Берлина: «…были все основания ожидать затяжного конфликта между империалистическими державами, от которого Советский Союз – единственное в то время социалистическое государство – мог бы на какое-то время, если не на весь период войны, остаться в стороне. Такой расчет также мог повлиять на решение принять предложение Берлина о пакте в 1939 году»^[7]. «Отсрочка вовлечения СССР во Вторую мировую войну дала время для дальнейшего укрепления обороноспособности страны, развертывания вооруженных сил, повышения боевой подготовки, усовершенствования вооружения»^[8], – пишет В. М. Бережков и к этому добавляет: «…с точки зрения внешнеполитический выигрыш был очень велик». Международная обстановка начального периода Второй мировой войны сложилась таким образом, что, когда СССР в 1941 году был вынужден вступить в войну, ему уже не угрожала внешнеполитическая изоляция, как это могло быть летом 1939 года. Англия теперь воевала с Германией, а империалистические противоречия между США, с одной стороны, Германией и Японией – с другой, настолько обострились, что возможность сговора правительства США с фашистскими агрессорами становилась нереальной»^[9].

В. М. Бережков, как свидетель и участник многих событий развития советско-германских отношений в предвоенные годы, в своей книге приводит много фактов и примеров, которые показывают, с одной стороны, холодность, даже напряженность официальных отношений между СССР и Германией, а с другой стороны, «он отмечает многочисленные попытки германской стороны усыпить бдительность советской стороны разного рода разглагольствованиями о якобы намерении Германии внести новые предложения по укреплению советско-германских отношений, чего реально не было, а, напротив, имела место активная подготовка к нападению на СССР.

Осуществляя разработанный еще весной 1939 года план нападения на Польшу, фашистская Германия 1 сентября 1939 года спровоцировала военные действия. Не получив активной военной помощи со стороны Франции и Англии, Польша не могла устоять против численно превосходящих сил противника. СССР внимательно наблюдал за событиями в Польше. Советский Союз был заинтересован в сильном польском сопротивлении, однако ход событий показал, что это сопротивление ослабевает. Учитывая отсутствие активных действий Франции и Великобритании, особенно после решений англо-французской конференции в Абвиле 12 сентября 1939 года, когда Англия и Франция отказали Польше в военной помощи, а также быстрое развитие событий и нарастающую угрозу выхода немецких войск к советско-польской границе, советское правительство приняло решение взять под защиту население Западной Украины и Западной Белоруссии. В результате государственная граница СССР на Западе переместилась на новый рубеж примерно по рекам Нарев, Буг, Сан, что было определено позже договором, заключенным между СССР и Германией 28 сентября 1939 года, который именовался как «Договор о дружбе и границе». Для погранвойск этот договор имел практическое значение, тем более что на его основе в последующем был подписан ряд других договоров, соглашений и конвенций^[10]. Все эти международные акты действовали на всем участке советско-германской границы.

Договор от 28 сентября 1939 года, подписанный в Москве, определял границу между СССР и Германией. При этом СССР руководствовался этническими принципами, а также стремился поставить преграду дальнейшему продвижению гитлеровской Германии на Восток. К договору прилагалась соответствующая карта.

Таким образом, можно констатировать, что договор от 28 сентября закрепил крайний восточный рубеж продвижения Вермахта, принятый Германией на государственном уровне. В этом его позитивное значение. Что касается «дружбы», то в политическом плане, конечно, особенно в историческом аспекте, договор был весьма уязвим, что давало основание говорить о «дружеских» отношениях СССР с фашистской Германией, хотя по существующей в те годы дипломатической практике многие международные соглашения имели такую приписку «о дружбе». К примеру, действовавший тогда договор СССР с Турцией именовался «Договором о дружбе и нейтралитете», а с Югославией – «Договор о дружбе и ненападении» и т. д. Что касается договора 28 сентября, то в нем «о дружбе» одна статья IV. (Всего в договоре пять статей.) Вот ее содержание: «Правительство СССР и Германское правительство рассматривают вышеприведенное переустройство как надежный фундамент для дальнейшего развития дружественных отношений между своими народами». Как видно, общие положения статьи не содержали никаких конкретных обязательств сторон. А последующая практика, о чем будет речь ниже, даже при большом желании не может быть охарактеризована как «дружественная».

Оценивая даже с позиции сегодняшнего дня предвоенную обстановку, трудно оспаривать, что заключенный пакт от 23 августа 1939 года имел целью выиграть время перед лицом неизбежно надвигающейся войны. Как эта возможность была использована в интересах пограничных войск и охраны границы, разговор ниже. Отметим здесь, что Советский Союз не мог примириться в создавшейся ситуации с перспективой выхода Вермахта к Минску, отстоявшему от границы всего в 30 км. Еще меньше можно было согласиться с тем, что Западная Украина и Западная Белоруссия, оставшиеся под контролем Польши по Рижскому договору 1921 года, попали бы теперь под немецкую оккупацию.

Советская сторона учитывала рост угрозы надвигающейся агрессии и предусматривала соответствующие меры по укреплению обороноспособности и государственной безопасности страны. Партия и советское правительство в числе важнейших своих практических задач видели необходимость вооруженной защиты социалистического Отечества. Популярными среди советских людей были в те годы заветы В. И. Ленина быть начеку, беречь как зеницу ока обороноспособность нашей страны и нашей Красной Армии, его предупреждения о том, что всякая революция лишь тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться^[11]. Учитывалось его учение о защите социалистического Отечества. Не было иллюзий о возможных военных испытаниях, заранее предвиделся их тяжелый характер. Вспоминалось высказанное еще в 20-е годы замечание народного комиссара обороны М. В. Фрунзе, который в статье «Оборона и комсомол» писал: «Будущая война явится для нашего Союза решающим испытанием, ибо основными и глубокими являются те интересы, которые будут брошены на чашу весов. Нам нельзя рассчитывать на то, что война, которую нам придется вести, будет легкой войной, что она может быть кончена без больших усилий, без больших жертв. Эта возможность почти исключается. Поэтому наша задача заключается в том, чтобы заблаговременно подготовить все те средства, которые обеспечат нашу победу в этом столкновении»^[12].

3. Страна готовится к войне

В обстановке реальной угрозы агрессии были приняты меры по укреплению советских Вооруженных Сил как основного оплота обороноспособности страны.

В предвоенные годы на основе роста экономики совершенствовалось техническое оснащение армии и флота. Быстро развивалась теория советского военного искусства. Большое значение для укрепления Красной Армии имел принятый на IV сессии Верховного Совета СССР в сентябре 1939 года Закон о всеобщей воинской обязанности. На его основе Красная Армия стала получать более качественное пополнение, что увеличило возможность боевой выучки и специальной подготовки личного состава.

Важную роль в деле укрепления обороноспособности страны, особенно развития оборонной промышленности, сыграла XVIII Всесоюзная конференция ВКП(б), которая прошла в феврале 1941 года. Забота об обороноспособности страны нашла отражение в плане развития народного хозяйства на 1941 год, который определил меры, направленные на усиление экономической и оборонной мощи СССР. Что же касается оборонной продукции, то, как заявил на конференции первый заместитель Председателя СНК СССР Н. А. Вознесенский, «…правительство исходило из простой истины: если хочешь, чтобы никакие «случайности» не застали наш народ врасплох, порох держи сухим и не жалей средств на производство самолетов, танков, вооружения, военных кораблей и снарядов»^[13].

Важное значение для укрепления обороноспособности и государственной безопасности СССР имел мартовский (1940 г.) Пленум ЦК ВКП(б), рассмотревший вопрос о внешней политике правительства и об итогах войны с Финляндией^[14]. Пленум дал глубокий, всесторонний анализ состояния Красной Армии. Боевая готовность войск была признана не отвечающей требованиям современной войны. Партийно-правительственная комиссия, работавшая по указанию ЦК ВКП(б) в марте – апреле 1940 года, вскрыла серьезные недостатки в организации боевой подготовки^[15]. 14–17 апреля 1940 года состоялось заседание Главного Военного совета, который отметил недостатки в обучении и воспитании войск. Предусматривалось проведение мероприятий по усилению обороноспособности страны и безопасности наших северо-западных границ. Практические выводы для Красной Армии вытекали из решений июльского (1940 г.) Пленума ЦК партии^[16], который, заслушав сообщение о внешней политике советского правительства, нацелил коммунистов, всех советских людей на повышение революционной бдительности по отношению к проискам агрессоров.

Подводя итоги и анализируя опыт и уроки советско-финляндской войны, Центральный Комитет партии отметил не только положительные стороны в боевой деятельности личного состава армии, но и вскрыл ряд серьезных недочетов в системе боевой подготовки войск, в частности отрыв теоретической и практической подготовки военных кадров от требований современной войны. Резкой критике были подвергнуты условности и упрощенчество в боевой подготовке войск, особенно низших звеньев командного состава и прежде всего младших командиров. Серьезное замечание было сделано и некоторой части высшего командного состава за их недостаточную теоретическую и практическую подготовленность к ведению войны.

Делая в основном правильные выводы из состояния советских Вооруженных Сил, политическое руководство страны и высшее военное командование по-прежнему придерживались идеи ведения войны только на территории противника без учета реального соотношения сил на то время. Это привело к недооценке обороны, а возможность вражеского вторжения на нашу территорию даже вообще не предполагалась. В этом и состоит главный военно-политический просчет, который и породил нереальность наших стратегических расчетов, что нашло отражение и в оперативных планах на возможное развитие военных действий на 1940 и 1941 годы, в которых были разработаны только наступательные операции. А раз так, то пограничным войскам в них отводилось очень мало места. Это и явилось основной причиной нереальности разработанных планов взаимодействия частей погранвойск с армейскими частями и соединениями.

4. Боевая готовность погранвойск: плюсы и минусы

Планы взаимодействия погранчастей с армейскими соединениями на случаи вражеского нападения были составлены. Однако в ряде случаев они исходили из ошибочных, как потом оказалось, предположений о постепенном развитии событий. Это, в частности, видно из плана на Владимир-Волынском направлении.

Согласно этому плану на первом этапе, когда станет очевидной подготовка противника к нападению, Владимир– Волынский пограничный отряд должен был перейти на усиленную охрану границы, путем разведки установить факт подхода к границе войск противника и характер его действий. На втором этапе, когда противник предпримет разведку боем, пограничным заставам следовало отразить нападение его передовых отрядов и обеспечить выход в оборонительные районы главных сил 15-го и 27-го корпусов армии. С началом боя предусматривалась поддержка застав силами 283-го стрелкового полка, который переходил в оперативное подчинение начальника отряда. Третий этап наступал с момента вторжения на нашу территорию основных сил противника. Пограничный отряд передавался в оперативное подчинение командира 27-го стрелкового корпуса и должен был действовать по его указаниям. Задачи отряду на этом этапе не определялись.

Весь план оказался нереальным, так как не предусматривал действия войск в случае внезапного удара противника крупными силами на всем участке отряда, что в действительности и случилось и чего уже можно было ожидать, судя по обстановке на границе с начала 1941 года. Однако план пересмотрен не был. Не выступили с инициативой здесь и командиры погранвойск, в данном случае руководство Украинского пограничного округа и Владимир-Волынского пограничного отряда.

Видимо, нельзя уклониться и от ответа на такой вопрос: допускалась ли советской стороной сама возможность нападения на нас Германии и делалось ли что-нибудь практически для отражения этого нападения? Ответ должен быть такой: да, допускалась, да, делалось.

С весны 1941 года в пограничные округа под строжайшим секретом перебрасывались пять армий: 22-я под командованием генерала Ф. А. Ершекова, 20-я под командованием Ф. Н. Ремезова, 21-я под командованием В. Ф. Герасименко, 19-я под командованием И. С. Конева и 16-я под командованием М. Ф. Лукина. С целью повышения боеспособности Красной Армии ее численность в 30-е годы была увеличена в три раза и достигла к весне 1941 года почти 5 миллионов человек. Однако здесь надо указать, что был допущен просчет в оценке готовности немецко-фашистских войск к нападению на СССР. Таким сроком определялся 1942 год.

Другой, не менее серьезной, ошибкой явилось то, что, делая правильные политические выводы о неизбежности военного столкновения с фашистской Германией, политическое руководство страны, стремясь как можно дальше отодвинуть этот момент, что было объективной необходимостью, учитывая состояние страны и Красной Армии, попустительствовало разного рода провокациям на советско-германской границе, что, с одной стороны, способствовало лучшей подготовке Вермахта к войне против нашей страны, поощряло агрессора, а с другой – дезориентировало советских людей, а пограничников, первыми сталкивающихся с такими явлениями, ставило в очень ложное положение. Это проявлялось при систематических нарушениях воздушного пространства СССР. На основе известного приказа Наркома внутренних дел Л. П. Берия о запрещении обстрела германских самолетов, нарушивших границу, начальник погранвойск (комдив Г. Г. Соколов телеграммой № 19/5653^[17] приказал ознакомить с этим приказом весь личный состав, а затем персонально каждого прибывающего после общего ознакомления. Пограничники вынуждены были подчиняться этому требованию, хотя обстановка требовала с их стороны активных действий. Такое попустительство применялось и к другим нарушителям границы. Известны не единичные случаи, когда данные, поступающие от погранвойск, извращались или давалась совершенно иная оценка. Так случилось с задержанием 5 марта 1941 года в района Либава (Лиепая) немецкого катера. Он, выполняя разведывательные задания, зашел в наши территориальные воды и был задержан, что называется, с поличным. Так было это зафиксировано пограничниками и донесено в Москву. Однако пограничным войскам из аппарата Наркома внутренних дел дали указание «немедленно катер освободить, обеспечив команду продовольствием»^[18].

Естественно, такими поблажками умиротворить агрессора невозможно, а посеять беспечность и благодушие в своих рядах можно было определенно, что среди определенной части личного состава погранвойск западной границы и имело место, но об этих отрицательных моментах не принято было распространяться.

Во многих изданиях можно было узнать, что только за 11 месяцев 1940 года на нашей западной границе было задержано при переходе из Германии 38 245 лазутчиков^[19], а общее число задержанных нарушителей составляло почти двести тысяч. В их числе было разоблачено около 5 тысяч вражеских агентов, в основном германских, и уничтожено около двухсот хорошо вооруженных банд^[20].

А в первые три месяца 1941 года пограничники разоблачили еще 153 матерых нацистских агента^[21]. Каждое из этих задержаний – результат высокого мастерства и бдительности воинов границы. Самые достойные из них, а их было 384 человека, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 февраля 1941 года были отмечены орденами и медалями Союза ССР и абсолютное большинство из них за конкретные задержания. Но вот о том, что с 1 января по 14 июня 1940 года на участке Западного (позже Украинского) погранокруга было зафиксировано 1126 случаев безнаказанных прорывов через границу, об этом широко не распространялись. Таких случаев, соответственно, по Белорусскому округу было 526 с 844 прорвавшимися нарушителями, в Молдавском – 87 с 167 лазутчиками^[22]. Это можно узнать только из закрытых до последнего времени источников.

И, наверное, совершенно справедливо будет, если, воздавая заслуженную хвалу пограничникам тех лет за их умелые действия, также будет предъявлен и счет за допущенные промахи в охране Государственной границы СССР.

Требуют более критического анализа действия погранвойск в предвоенный период по повышению боевой готовности.

Об определенной работе в этом направлении пишет в своих воспоминаниях бывший в предвоенные годы начальник Управления политпропаганды погранвойск дивизионный комиссар (впоследствии генерал-лейтенант) П. Н. Мироненко. Описывая те перемены, которые произошли на границе с февраля по май 1941 года, он констатирует: «И вот снова мы, члены комиссии, идем вдоль линии границы. Как многое изменилось здесь за прошедшие три месяца. В нашем прикордоне строились замаскированные редким, побуревшим от солнца ельником многочисленные доты и другие оборонительные сооружения; строительство шло непрерывно днем и ночью. Часть дотов уже занималась гарнизонами. Это были сложные инженерные сооружения, на два этажа уходившие в землю, вооруженные пушкой и несколькими станковыми пулеметами, подходы к ним были прикрыты малозаметными препятствиями»^[23].

Работы действительно были начаты большие, но, к сожалению, все намеченное к началу военных действий осуществить не удалось.

Фашистская Германия, готовясь к войне против СССР, использовала все возможности разведки, в том числе и воздушной. На Прибалтийском направлении воздушную разведку германское командование начало вести сразу же после установления новой границы. Особенно много таких фактов было зафиксировано на участке Таурагского погранотряда. Так, 5 марта 1941 года фашистский самолет пытался осуществить разведку советских морских баз на Балтийском побережье, но был сбит огнем зенитной артиллерии Либавского района обороны и упал в советских территориальных водах. Вышедший на его поиски катер германских военно-морских сил, дислоцировавшийся на базе порта Пилау, был задержан. 18 марта 1941 года самолет типа «Юнкерс» также пытался совершить разведывательный полет над морской базой Либава (Лиепая), но плотным огнем зенитной артиллерии был отогнан от объекта. На этом же участке нарушения воздушного пространства СССР произошли 9 июня (дважды), 19,20 и 21 июня 1941 года^[24].

В агрессивных планах гитлеровского командования большое место отводилось различным провокационным вылазкам. Совершались они повсеместно. В массовом порядке чинились препятствия работе советских топографов, проверявших прохождение линии государственной границы. С другой стороны, без предварительного уведомления немцы производили замену пограничных знаков. Так, 30 октября 1940 года в 15 км юго-восточнее г. Таураге четыре солдата германской пограничной охраны заменили 13 столбиков, определявших прохождение государственной границы^[25].

Германская сторона постоянно осложняла работу железнодорожного транспорта. Например, 14 ноября 1940 года поезд, следовавший из Германии на станцию Таураге в СССР, не подчинился требованиям нашего пограннаряда и не остановился при переезде через границу. 15 ноября, следуя со станции Таураге в Германию, на сигнал старшего лейтенанта Карпухина об остановке машинист увеличил скорость. Наряд был вынужден сорвать стоп-кран, поезд остановился лишь в 40 метрах от линии границы^[26].

Большая работа проводилась, как уже отмечалось, пограничниками по сбору и сообщению данных о сосредоточении германских войск у советских границ. На основе полученных данных от командования пограничных округов руководство ГУПВ 23 мая 1941 года представило в НКВД обстоятельный доклад об остановке в прикордоне, в частности о сосредоточении войск в Восточной Пруссии. Всего к этому времени здесь находилось до трех армейских группировок (штабы: Варшава, Улянув, Усьмеж), 10 армейских корпусов, 68–70 пехотных, 6–8 моторизованных, 10 кавалерийских и 5 танковых дивизий, 65 артполков, 2–3 авиадивизии, большое количество инженерно-саперных и других специальных частей, в том числе и понтонных^[27]. Количество, размещение и назначение частей и соединений германской армии, сосредоточенных у советской границы, свидетельствовали о наступательных ее намерениях. В обобщенной справке были использованы и сведения, полученные от частей прибалтийской границы, в частности охранявших Клайпедское направление, где противник разместил до 2 армейских корпусов, 10–12 пехотных, 2 моторизованных, 2 кавалерийских и 2 танковых дивизии, 19 артполков и 2 авиаэскадры. Надо сказать, что именно такой группировкой фашистская Германия и начала 22 июня 1941 года свои военные действия на прибрежном к Балтийскому морю направлении.

Оценивая проведенную в предвоенные месяцы на границе работу, следует указать, что предоставленную возможность пограничники использовали достаточно эффективно. Особенно это касалось пограничных застав и комендатур. За короткое время здесь успели оборудовать оборонительные сооружения легкого типа – блиндажи, дзоты, построить блокгаузы. За время несения службы на новой границе, проведения многочисленных поисков и боевых операций, борьбы с вооруженными бандами, диверсионно-разведывательными группами, вражеской агентурой личный состав основательно изучил охраняемый участок, приобрел хорошую боевую и пограничную выучку, что помогло ему затем в боях с агрессором.

В числе мер советского правительства по подготовке страны к отпору агрессора особое место отводилось, естественно, производству оружия и боевой техники. Выпуск оборонной продукции в 1938–1939 годах более чем в три раза превысил выпуск всей промышленной продукции. В предвоенном 1940 году оборонная промышленность по темпам роста обогнала другие отрасли народного хозяйства. «В результате успехов освоения новой техники и роста оборонной промышленности, – отмечалось в резолюции XVIII Всесоюзной конференции ВКП(б), – значительно повысилась техническая оснащенность Красной Армии и Военно-Морского флота новейшими видами и типами современного вооружения»^[28]. Однако этот оптимистический вывод жизнью не всегда подтверждается.

И насколько всего этого оружия было недостаточно, можно проиллюстрировать и на примере пограничных войск. На 170 тысяч личного состава погранвойск в 1940 году поступило 3517 автоматов, около 12 000 самозарядных винтовок и 110 станковых пулеметов^[29]. В 1941 году дополнительно войска получили еще 3101 автомат, 681 миномет, 45 станковых пулеметов и 11 308 самозарядных винтовок и 18 противотанковых ружей. Если все подсчитать, то получается, что современным по тому времени стрелковым оружием была обеспечена только четвертая часть личного состава.

Следует иметь в виду, что личный состав погранвойск, в том числе западных округов, не сумел в короткие сроки полностью овладеть и этим небольшим количеством современного оружия. Так, по итогам инспектирования за 1940 год, из восьми проверенных отрядов Украинского погранокруга четыре (2, 23, 24, 25-й) и 4 МСП получили общую оценку «плохо», «посредственно» – два (21-й, 22-й) и «хорошо» только два погранотряда (19-й, 20-й)^[30].

В числе самых существенных недочетов в боевой подготовке отмечалось, что «очень часто не выполняются требования курса огневой подготовки: не оборудованы учебные и особенно стрельбищные поля. Плохо с обучением искусству стрельбы из автоматического и группового оружия»^[31]. В резолюции 6-й окружной партийной конференции погранвойск Украинской ССР в марте 1941 года указывается на «неудовлетворительную постановку командирской учебы и обучение службы штабов»^[32].

Так же как и в Красной Армии, в пограничных войсках в предвоенные годы были проведены спешные большие реорганизации и структурные изменения, которые не всегда способствовали повышению боеготовности. В январе 1939 года были разделены пограничные и внутренние войска^[33]. В марте было утверждено руководство пограничных войск^[34]. Начальником войск стал комдив Г. Г. Соколов, начальником политуправления – полковой (позже дивизионный) комиссар П. Н. Мироненко.

В трудных условиях приходилось работать Главному и Политическому управлениям пограничных войск. Факты свидетельствуют, что не все удалось им сделать по подготовке войск, особенно к действиям в боевых условиях. Не решена была и такая задача, как боевое сколачивание пограничных отрядов, что наглядно показали первые бои на государственной границе, когда большинство отрядов как единая войсковая часть не действовали. И одной из причин этого была плохая укомплектованность и большое движение личного состава. Так, некомплект по подразделениям границы в 90-м погранотряде Украинского погранокруга на 1 января 1941 года составлял 22,15 %. Было откомандировано для службы в оперативные войска 164, передано на формирование новых погранчастей в Белорусском округе 280, командирован на пополнение школ сержантского состава 71, откомандировано в 97-й погранотряд 20 человек. В то же время отряд получил из других округов 220, и было возвращено из расформированных частей оперативных войск НКВД 472 человека. Такое положение со штатной укомплектованностью и движением личного состава было и во всех других сорока девяти пограничных отрядах западной границы.

Нельзя считать правильным, что за период с 1 января по 22 июня 1941 года была сокращена правительственная численность пограничных войск с 195 520 человек до 168 135 человек за счет исключения из состава ГУПВ Управления оперативных войск с правительственной численностью 27 385 человек. Была за это время сокращена и штатная численность погранвойск с 192 354 человек до 162 178 человек. Сократился и списочный состав погранвойск. Если на начало 1941 года в них было 178 784 человека, то к началу военных действий оказалось только 158 015 человек^[35]. Около 90 тысяч из них было сосредоточено в восьми западных пограничных округах, а именно: Мурманского (начальник войск – генерал-майор К. Р. Синилов, начальник ОПП – бригадный комиссар М. И. Хуртин, начальник штаба майор А. Л. Прусский), Карело-Финского (начальник войск – генерал-майор В. Н. Долматов, начальник ОПП – полковой комиссар Н. П. Шпаков, начальник штаба полковник Н. С. Киселев), Ленинградского (начальник войск – генерал-лейтенант Г. А. Степанов, начальник ОПП – полковой комиссар С. И. Гусаров, начальник штаба – полковник К. А. Антонов), Прибалтийского (начальник войск – генерал-майор К. И. Ракутин, начальник ОПП – бригадный комиссар Н. Н. Потехин, начальник штаба – полковник И. М. Иванов), Белорусского (начальник войск – генерал-лейтенант И. А. Богданов, начальник ОПП – бригадный комиссар Ф. А. Верещагин, начальник штаба – полковник С. А. Сухарев), Украинского (начальник войск – генерал-майор В. А. Хоменко, начальник ОПП – бригадный комиссар Я. Е. Масловский, начальник штаба – полковник В. Т. Рогатин), Молдавского (начальник войск – генерал-майор Н. П. Никольский, начальник ОПП – бригадный комиссар Н. А. Клюев, начальник штаба полковник Н. П. Великанов), Черноморского (начальник войск – генерал-майор А. Я. Киселев, начальник ОПП – полковой комиссар Г. В. Колпаков, начальник штаба полковник Н. Э. Тимашков).

Наиболее укомплектованными и боеготовными были войска Ленинградского, Прибалтийского, Белорусского и Украинского пограничных округов, хотя и в них до трети застав не имели полной штатной численности. Особенно в нештате были подразделения, оставшиеся на линии старой границы.

В числе же самых существенных недоработок оказалась борьба с вражеской агентурой, особенно диверсионными группами в приграничье. Конечно, в этом повинны не одни пограничники. Не сработали здесь должным образом территориальные органы НКВД, армейское командование, но и доля вины пограничников немалая.

О том, что гитлеровское командование большое внимание уделяло обеспечению первоначального боевого успеха, хорошо известно. И в этих планах много места отводилось разведке и подрывной деятельности в советском тылу, в частности на границе и в приграничье.

В газете «Советская Россия» от 8 июня 1991 года опубликованы на этот счет новые сведения в виде протоколов допросов бывших руководителей Абвера (военной разведки фашистской Германии). В показаниях генерал-лейтенанта Г. Пикендроко, начальника отдела Абвера, обращает на себя внимание следующее. Еще с лета 1940 года германский Генштаб, по утверждению этого высокопоставленного руководителя Абвера, уже не интересуют отдельные сведения о Красной Армии, и поэтому он «ставит только одну задачу – следить за тем, что происходит у русских на советско-германской границе». Другой видный работник Абвера, начальник германской военной контрразведки (Абвер-3) генерал-лейтенант Ф. Бентивеньи, говоря об основных вопросах подготовки войны против СССР, в числе трех главных направлений отмечает «мероприятия по блокированию средств связи в период, непосредственно предшествовавший нападению на СССР…».

Заместитель начальника отдела Абвер-2 подполковник Э. Штольц показывает то, что «…в целях нанесения молниеносного удара по Советскому Союзу при проведении диверсионной и разложенческой работы против России Абвер использовал возможности, вытекающие из многонационального состава населения СССР для разжигания национальной вражды и политического разложения Красной Армии. В частности, признается гитлеровский разведчик, «мною лично было дано указание руководителям украинских националистов германским агентам Мельникову и Бандере организовать сразу же после нападения Германии на Советский Союз провокационные мятежи на Украине с целью подрыва ближайшего тыла советских войск, а также для того, чтобы убедить международное общественное мнение о происходящем якобы разложении советского тыла. Мне известно, что подготовкой мятежа в г. Львове занимался начальник разведки «украинских националистов» Сушко. Кроме того, – продолжает Э. Штольц, – нами были подготовлены специальные диверсионные боевые группы для подрывной деятельности в прибалтийских советских республиках. Так, германской агентуре, предназначенной для заброски в Литву, была поставлена задача захватить железнодорожный туннель и мосты близ г. Вильно, а германские диверсионные группы, предназначенные для действий в Латвии, должны были захватить мосты через реку Двина. Все захваченные таким образом стратегические объекты должны были удерживаться нашими диверсионными группами до подхода регулярных германских войск».

Для выполнения диверсионных задач в составе Абвера-2 был в 1940 году сформирован специальный полк «Бранденбург-800», непосредственно подчинявшийся начальнику Абвера-2 полковнику (позже генералу) Лахузену. Полк, вопреки международным правилам ведения войны, укомплектовался главным образом на счет зарубежных немцев, широко использовалось в полку применение иностранного военного обмундирования и вооружения для маскировки своих операций. В процессе подготовки нападения Германии на СССР командование полка также запаслось предметами обмундирования и вооружения Красной Армии и организовало отдельные отряды из числа немцев, знающих русский язык.

И надо отметить, что многое из того, что планировалось и намечалось германской разведкой, удалось осуществить. Особенно значительные антисоветские силы были подготовлены в Западной Украине и в Прибалтике. Судя по приложению № 35, по плану «Барборосса», составленному в декабре 1940 года, в Прибалтике действовало: полторы роты 800-го полка, пополненные 30 парашютистами; 45–90 бывших подданных Прибалтийских государств (литовцы, латыши, эстонцы), обученных делу саботажа, в Литве, Латвии и Эстонии были организованы группы из представителей национальных меньшинств. Эти подразделения были расписаны по 52 преимущественно охраняемым объектам.

К сожалению, все эти реальные, вражеские силы были задействованы, принеся немалый урон Красной Армии, пограничным войскам, особенно в первые часы и дни начала военных действий.

О силе и возможностях этих подпольных организаций в Прибалтике рассказывается в книге В. Хазнера «Время, пространство, люди», изданной латышской эмигрантской организацией «Даугавас Ванаги» в Торонто (Канада) в 1974 году. Автор приводит достоверные данные, по которым «повстанцы» нанесли в 1941 году с начала военных действии многочисленные удары по мелким подразделениям Красной Армии и пограничных войск, бойцам истребительных батальонов и советско-партийному активу города Тукумса, под Смилтене, на Видземском взморье и других местах. Организацией пятой колонны в Латвии руководил из Берлина полковник А. Плененер, находящийся на службе Абвера. А вот как были вооружены повстанческие организации приграничного Талсинского уезда в конце 1940 года. Диверсанты группы в составе 53 человек имели к оружию 36 024 патрона. Во всем же уезде насчитывалось 753 диверсанта, которые были прекрасно вооружены. Они располагали 23 пулеметами и 228 ручными гранатами^[36].

5. Краткие итоги

Приведенные выше материалы и свидетельства дают возможность объективно оценить деятельность пограничных войск в предвоенные годы. Да, они были поставлены в тяжелые условия. Верно и то, что не все удалось сделать, чтобы привести все пограничные отряды в нужную степень боевой готовности. Достоверно, что ими было обезврежено значительное число вражеской агентуры, уничтожено немало хорошо вооруженных банд. Но в то же время нельзя закрывать глаза и на то, что немало вражеской агентуры, причем особо хорошо подготовленной для разведывательной и диверсионной деятельности, безнаказанно прорвалось через границу, она впоследствии, опираясь на антисоветские элементы в приграничье, развернула активную деятельность по нанесению серьезного удара по системе управления Красной Армии, пограничных войск, в целом дезорганизуя тыл. И вот, учитывая все это, надо признать, что пограничным войскам, в частности западных округов, несмотря на проведение ряда успешных мероприятий по усилению охраны границы, не удалось прочно закрыть этот канал для заброски вражеских подрывных сил, и поэтому будет объективным считать, что в канун войны погранвойска здесь не выполнили полностью той роли, которая им определялась в это ответственное время. Были на это и объективные причины, но очевидно и то, что сказались здесь недоработки, ошибки и промахи, которые пришлось уже восполнять неимоверными усилиями в боях на государственной границе и в приграничных сражениях.

21 июня 1941 г. Пограничный наряд на советско-румынской границе

1. Как началась война

22 июня 1941 года…

Едва забрезжил рассвет дня летнего равноденствия, как на многих участках западной границы СССР войска фашистской Германии открыли военные действия. После мощного артиллерийско-минометного налета, усиленного бомбовыми ударами с воздуха, границу пересекли наземные войска, представленные сильными группировками танковых и моторизованных частей и соединений.

Военное нападение Германии своими регулярными войсками началось без предварительного объявления. Лишь спустя полтора часа, в 5 часов утра, когда уже вовсю шли боевые действия, германский посол в Москве Ф. Шуленберг объявил о вступлении Германии в войну с СССР.

Долгих 1418 дней и ночей продолжалась эта не прекращающаяся ни на секунду битва советского народа против фашистской Германии, закончившаяся полным разгромом агрессора и освобождением не только своей страны, но и народов стран Восточной Европы от нацистского порабощения. Военный союз с США, Великобританией и Францией, к которому потом подключились и другие государства, обеспечил разгром всего фашистского блока, представленного в то время Германией, Италией, Японией и их сателлитами.

22 июня 1941 г. Немецкие танки пересекают советскую границу

Эта победа стоила огромных затрат материальных, а главное, человеческих ресурсов. Около 50 миллионов жизней, в том числе свыше 27 миллионов советских людей, составили непосредственные потери, не считая общего сокращения народонаселения в это время.

За прошедшие годы много было сказано и написано об обстоятельствах начала войны между Германией и СССР. За исключением откровенных и, скажем прямо, беззастенчивых апологетов Гитлера, абсолютное большинство политиков, историков, простых людей однозначно оценивают нападение Германии на СССР как вероломное и агрессивное.

Что касается действий советской стороны, то такого единомыслия нет. Был сделан еще в ходе войны на этот счет ряд заявлений в выступлениях И. В. Сталина, объяснявшего и раскрывавшего вероломный внезапный характер нападения гитлеровской Германии на СССР и тем оправдывавшего наши неудачи в первый период Великой Отечественной войны. Однако не проясненным до конца этот вопрос остается и до сих пор. Очевидно, еще долго будут кипеть страсти, разгораться споры о таком драматическом для нашего народа событии, как начало Великой Отечественной войны. Хотел бы и автор высказать свою точку зрения на этот острый вопрос с позиции пограничных войск, оказавшихся первыми втянутыми в военные действия.

Основные споры разгораются вокруг взаимно связанных вопросов: об отношении политического руководства страны и высшего командования Красной Армии к явным фактам непосредственной подготовки фашистской Германии к нападению на СССР и по поводу приведения советских вооруженных сил, в частности западных военных округов, в полную боевую готовность.

Данная проблема имеет политический и военный аспекты. Многие, особенно из числа нынешних критиков и хулителей Великой Отечественной войны, не видят этого важного обстоятельства. И на головы как политического руководства страны, так и высшего командования РККА обрушивают тяжелые обвинения в политической близорукости и военной бездарности.

Как живой современник всех событий как предвоенной, так и военной истории нашей страны, могу засвидетельствовать следующее. Могли ли мы, выпускники средней школы, не думать в 1940–1941 годах о том, что наша страна приближается к войне, когда весной 1941 года все наши одноклассники старше нас на один-два года досрочно получили аттестаты зрелости и поступили в военные училища, а за два предвоенных года все годные по возрасту и здоровью преподаватели-мужчины были направлены также или в училища, или призваны на военную службу в строевые части, а на выпускном вечере в июне 1941 года в основном из родителей присутствовали лишь матери, ибо отцы, как правило, также находились на военных сборах. Скажу свое мнение и о заявлении ТАСС от 14 июня 1941 года, которое ряд авторов расценивают как дезинформацию советского народа. Не только я, но и все мое окружение – сверстники по школе, преподаватели, соседи и знакомые – расценили это заявление, как «пробный шар» открытого через печать выяснения позиции Германии на подготовку с ее стороны к военным действиям. А то, что вслед за этим «заявлением ТАСС» не последовало никакого реагирования германской стороной, только еще больше убедило многих наших современников в нечестности с германской стороны и ее тайных коварных замыслах.

Когда же позже стал офицерам, а затем ученым-историком и получил возможность ознакомиться с подлинными документами, относящимися к характеристике предвоенной ситуации, а также узнать мнения на этот счет прямых участников тех событий кануна войны, в том числе и ветеранов войск, еще больше утвердился во мнении, что политический вывод о намерениях фашистской Германии мог быть только один: Гитлер и его окружение были готовы в 1941 году к нападению на СССР.

Давайте отдадим должное мужеству и интернационализму солдата 222-го саперного полка германской армии ефрейтора Альфреда Лискафа из взвода лейтенанта Штольца, который в ночь с 21 на 22 июня перешел на нашу сторону и сдался пограничникам 90-го Владимир-Волынского пограничного отряда для того, чтобы предупредить, что с утра будет совершено нападение на СССР. Да, это было, как было и множество других фактов, подтверждавших готовящееся нападение Гитлера на СССР. Советская разведка, в том числе пограничных войск, собрала очень ценные и достоверные факты о военных приготовлениях Вермахта. Свой долг в этом плане она выполнила хорошо. Такой же высокой оценки заслуживал и Рихард Зорге, на которого часто ссылаются наши оппоненты. Сведения, добытые им, представляли большую ценность.

Разве могут быть какие-либо сомнения даже не у политика, а у простого человека о военных приготовлениях, если бы он получил вот такое, одно из многих аналогичных донесений, основанное на материалах, добытых пограничниками? Уверен, что ответ будет один: скоро война.

Читаем сообщение НКВД СССР № 1196/Бв ЦК ВКП(б), СНК СССР и НКО СССР о полученных пограничными отрядами НКВД разведывательных данных относительно концентрации немецких войск на советско-германской границе от 21 апреля 1941 года.

«С 1 по 19 апреля 1941 года пограничными отрядами НКВД СССР на советско-германской границе добыты следующие данные о прибытии германских войск в пункты, прилегающие к государственной границе в Восточной Пруссии и генерал-губернаторстве:

В пограничную полосу Клайпедской области: прибыло две пехотные дивизии, пехотный полк, кавэскадрон, артиллерийский дивизион, танковый батальон и рота самокатчиков.

В район Сувалки – Лыкк: прибыло до двух мотомехдивизий, четырех пехотных и двух кавалерийских полков, танковый и саперный батальоны.

В район Мышинец – Остроленка: прибыло до четырех пехотных и одного артиллерийского полков, танковый батальон и батальон мотоциклистов…

Всего в эти районы прибыли: штабы 3 механизированных дивизий, 6 пехотных дивизий, до 21 пехотного полка, 2 моторизованных, 7 кавалерийских и 9 – 10 артиллерийских полков, до 7 танковых и 4 саперных батальонов, батальон мотоциклистов, 2 роты самокатчиков и свыше 500 автомашин…

За период с 1 по 19 апреля германские самолеты 42 раза нарушали государственную границу, совершая разведывательные полеты над нашей территорией на глубину до 200 км.

Большинство самолетов фиксировалось над районами: Рига, Кретинга, Таураге, Ломжа, Рава-Русская, Перемышль, Ровно»^[37].

Свою оценку предбоевой обстановки ветеран пограничных войск начальник 94-го пограничного отряда, в то время майор, а позже генерал-майор П. И. Босый изложил следующим образом: «Прежде всего бесспорно, что наше правительство делало все возможное, чтобы оттянуть начало военных действий на любое время, которое так необходимо было для создания более мощной обороны. Об этом свидетельствуют действия командования РККА, создавшего инженерные оборонительные сооружения полевого типа на границе, подчинение пограничных войск при возникновении военных действий полевому командованию РККА, мероприятия, проводимые пограничными войсками на случай войны.

Не подлежит сомнению и то, что пограничные войска располагали данными о начале боевых действий. Сведения эти хоть и были противоречивыми и разрозненными, но они указывали на приближение войны.

Можно согласиться с тем, что не все было сделано, но это не вина наша, а беда – не хватало времени»^[38].

Прочитав все донесения разведчиков, справки и донесения о военных мероприятиях Вермахта, заслушав ветеранов, очевидцев тех событий, давайте теперь задумаемся, а все ли после этого ясно?

Ведь история даже нашего XX века полна прецедентов, когда стороны с небывалой легкостью рвали договора. Вспомним и В.И. Ленина. Ведь еще он в 1916 году предупреждал мировую общественность о Германии как о наиболее вероятной зачинщице Второй мировой войны. С чисто военной точки зрения, а именно так надо рассматривать канун гитлеровского вторжения, разведывательные данные, поступавшие за полгода, за месяц, а тем более за день до начала «войны моторов», не могли иметь решающего значения. Не об этом ли говорит недавняя война в Персидском заливе, когда готовящиеся военные действия США против Ирака были объявлены аж за три месяца, но ведь это не спасло Хусейна от поражения.

Обратимся еще к истории. Известно, что заблаговременно подготовленная к отражению гитлеровского вторжения линия Мажино во Франции не сыграла никакой роли в деле спасения ее от поражения. Япония аж на третьем году Второй мировой войны внезапно нанесла сокрушительный удар по крупнейшей военно-морской базе США Перл-Харбор на Гавайских островах. Оказывается, что, даже имея всю необходимую информацию о дне и часе немецкого наступления на Курском выступе, советское командование почти пять месяцев готовило контроперацию, стоившую гигантских материальных затрат и огромных людских потерь. Это, напомним, уже случилось после гибельного для гитлеровцев поражения под Сталинградом и когда экономика нашей страны к июлю 1943 года превосходила довоенную. Вот таким же образом военная машина гитлеровской Германии к июню 1941 года набрала такой военно-экономический потенциал, и во многом благодаря иностранному капиталу, и кстати, на три четверти американскому, что ее не могли насторожить ни победы Красной Армии на Халхин-Голе, ни необходимость вести войну на два фронта.

Как видно, фактор внезапности охватывает куда больше параметров, особенно в современной войне моторов, чем выход войск на боевые позиции. И если только с этой меркой подходить к оценке событий 1941 года, то войска нашего Западного направления должны были быть по крайней мере в окопах еще с начала мая 1941 года. Но спасло бы это нас от неудач первого периода войны? Вряд ли. Скорее, наоборот, усугубило бы положение. Главное состояло в том, что наша страна не была в военном отношении подготовлена в июне 1941 года к отпору агрессору. Были на это и объективные причины и допущены субъективные просчеты. Вот о них и следует вести речь, когда дело касается начала войны, в том числе и первых боев на государственной границе, проведенных пограничниками западной границы СССР, при этом, опять же, не обособляя их действий от действий частей и соединений Красной Армии и в то же время видя специфику выполняемых ими задач и наличные силы.

Многие осуждают и политическое руководство, да и высшее военное командование нашей страны за то, что поздно было отдано распоряжение о приведении западных пограничных военных округов в боевую готовность. Давайте и здесь разберемся. Как известно, и сейчас, и раньше существовало понятие о степенях боевой готовности. Люди военные знают, что есть повышенная и полная боевая готовность. Круг вопросов и мероприятий, подлежащих исполнению при каждой степени боевой готовности, вполне определен. Если оценивать их по объему, то основная их часть проводится при приведении войск в повышенную боевую готовность, а для действий в условиях полной боевой готовности, режим которой всегда заранее определен, нужен лишь сигнал. Кстати, по такому сигналу и началось вторжение гитлеровских войск на территорию СССР.

2. Объективные условия и субъективные просчеты советской стороны

А как обстояло дело тогда, в 1941 году? Сначала о Красной Армии. Если быть объективными, то основные мероприятия, включаемые в режим повышенной боевой готовности, проводились в приграничных военных округах, по сути дела, с начала июня 1941 года. Сюда входило выдвижение частей и соединений в районы сосредоточения в полевые условия, подготовка и оборудование полевых командных пунктов, дополнительная подача боеприпасов со складов непосредственно в части и подразделения и т. п.

Вот как решались эти вопросы в Прибалтийском Особом военном округе, которым командовал генерал-полковник Ф. И. Кузнецов^[39]. С начала июня началась напряженная работа штаба округа и штабов объединений и соединений по подготовке отражения возможной агрессии. Уже 14 июня началась передислокация четырех стрелковых дивизий и управления 65-го стрелкового корпуса в приграничную зону. Ближе к границе перебрасывались четыре корпусных артиллерийских полка и один гаубичный полк резерва Главного командования. Все эти соединения и части должны были сосредоточиться в указанных районах к 23 июня. Началось сосредоточение в новых районах 3-го и 12-го механизированных корпусов. 18 июня из Риги под видом учений был выведен 1-й эшелон штаба округа (250 генералов и офицеров), который к 12.00 20 июня занял подготовленный командный пункт в лесу северо-западнее Паневежиса. Второй эшелон штаба был выведен в ночь на 21 июня, т. е. более чем за сутки до начала военных действий. 18 июня генерал-полковник Ф. И. Кузнецов отдал приказ № 00229, в котором потребовал «к исходу 18 июня привести в полную боевую готовность всю противовоздушную оборону округа, все средства связи на территории округа». Военный совет округа 14 июня, т. е. за неделю до фашистского нападения, своим указанием напомнил командованию частей и соединений о нарастающей военной опасности. На всей территории военного округа была введена повышенная боевая готовность.

Как видно из приведенных данных, основные указания по приведению войск Прибалтийского Особого военного округа в повышенную готовность были отданы заблаговременно. Но вот как они были реализованы – это уже другой вопрос. И здесь может быть предъявлено много претензий как к организаторам, так и к исполнителям. Многие командиры через свои штабы не организовали должного контроля за отданными распоряжениями, которые в ряде случаев выполнялись не в указанные сроки, а с опозданием. Командиры частей и соединений действовали далеко не лучшим способом, не обеспечили качественного выполнения подученных боевых распоряжений, действовали, что называется, по-мирному, хотя обстановка уже требовала напряжения всех сил. Безусловно, это было следствием как отсутствия такого опыта, так и прямой неисполнительности.

Такая же примерно картина по подготовке к боевым действиям имела место и в войсках Ленинградского (командующий – генерал-полковник М. М. Попов, член военного совета – корпусной комиссар Н. Н. Клементьев, начальник штаба – генерал-лейтенант Д. Н. Никишев), Западного Особого (командующий – генерал армии Д. Г. Павлов, член Военного совета – корпусной комиссар А. Я. Фоминых, начальник штаба – генерал-майор В. Е. Климовских), Киевского Особого (командующий – генерал-полковник К. П. Кирпонос, член Военного совета – корпусной комиссар Н. Н. Вашугин, начальник штаба – генерал-лейтенант А. А. Пуркаев), Одесского (командующий – генерал армии И. В. Тюленев, член Военного совета – армейский комиссар 1 ранга А. И. Запорожец, начальник штаба – генерал-лейтенант Г. Д. Шишенин) военных округов. Если подчас в печати, в том числе и в обстоятельных исследованиях, приходится читать высказывания видных ответственных военачальников РККА предвоенного периода о якобы запоздалом получении ими указаний о приведении войск в боевую готовность, то скажу, что здесь они, мягко выражаясь, уходят от прямого ответа на этот вопрос или делают это для своего оправдания. Такое заявление приводится, к примеру, в истории Великой Отечественной войны Советского Союза генералом армии К. А. Пуркаевым, занимавшим в начале войны пост начальника штаба Киевского Особого военного округа. По его словам, в связи с запоздалым поступлением в штаб округа распоряжения Генерального штаба о приведении войск в полную боевую готовность войска прикрытия по плану обороны начали выходить на государственную границу в 4–6 часов утра 22 июня 1941 года, т. е. тогда, когда война уже началась^[40].

Давайте теперь вернемся к распоряжению Генерального штаба РККА, отданному войскам, которое часто рассматривают как указание о подготовке к отражению агрессии.

Войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов приказывалось: а) в течение ночи 22.06.41 г. скрытно занять огневые точки указанных районов на госгранице; б) перед рассветом 22.6.41 г. сосредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать; в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно; г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов; д) никаких других мероприятий без особых распоряжении не проводить^[41].

Подписанная Наркомом обороны Маршалом Советского Союза С. К. Тимошенко и начальником Генерального штаба РККА генералом армии Г. К. Жуковым, Директива поступила на телеграф в 23.45 1941 года.

Если ее рассматривать как сигнал к приведению войск в состояние полной боевой готовности, то время для исполнения было вполне достаточно, т. е. около четырех часов. Однако она не выполнила своей роли сигнала из-за неправильной организации передачи, которая началась только в половине первого часа ночи 22 июня, в войска она явно запаздывала.

Теперь по содержанию. В Директиве НКО Генштаба вновь, как до этого, главный упор делался на избежание провокаций. Как говорилось в Директиве, «не поддаваться ни на какие провокации, могущие вызвать крупные осложнения». Первые четыре пункта Директивы, по сути дела, в суммированном виде констатировали ранее отданные распоряжения, а пункт «д» фактически снимал вопрос о возможной войне, сводя события лишь к возможным провокациям.

Разумеется, за такую оценку обстановки перед вторжением германских войск на нашу страну несет ответственность советское правительство, которое в это время возглавлял И. В. Сталин, и высшее военное руководство в лице Наркома обороны Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко и начальника Генерального штаба РККА генерала армии Г. К. Жукова. Признавая свою ошибку, позже Георгий Константинович в своих воспоминаниях написал: «Мы, военные, не сделали всего, чтобы убедить Сталина в неизбежности войны с Германией в ближайшее время»^[42]. Что за этим кроется: робость перед вождем или боязнь за свою судьбу, зная крутой нрав Сталина и его нетерпимость к другим мнениям, или недостаточная ответственность, мягко говоря, перед своим народом, страной за исполнение своих высших обязанностей? Очевидно, здесь имели место оба обстоятельства. Поэтому как названные выше военачальники, так и командование военных округов должны взять на себя свою долю ответственности за то, что в военном плане не все мероприятия по приведению подчиненных им войск в полную боевую готовность были проведены своевременно. Слишком тяжелыми оказались последствия таких недоработок, и обернулись они, безусловно, лишними человеческими жертвами, не говоря уже о временном оставлении врагу значительной территории.

Резко критикуя и осуждая за допущенные просчеты политическое руководство и высшее военное командование страны за неправильные выводы о сроках возможного нападения фашистской Германии на СССР, можно ведь поставить и такой гипотетический вопрос, исходя из окончательного итога войны и полного последующего разгрома гитлеровских войск: а не просчитался ли, в свою очередь, и Гитлер, начав войну именно в 1941 году, не перенеся ее на 1942 год, разбив предварительно Великобританию? Умозрительно, конечно, можно рассуждать и на такую тему, но история не знает сослагательного наклонения. Историю следует рассматривать такой, какой она была, объективно отражая ее ход. И с этих позиций требуется особенно обстоятельный анализ всех фактов и событий, чтобы сделать правильные выводы и заключения о таком тяжелом для нашей страна периоде, как начало Великой Отечественной войны. Касается это в полной мере и пограничных войск, которым первым пришлось принять на себя удар гитлеровских войск на границе.

3. Действия погранвойск в первые часы и дни войны

Как же надо оценить состояние пограничных войск непосредственно перед началом военных действий и в ходе первых боев на государственной границе?

По этому вопросу имеют место довольно различные мнения и суждения. В основном это положительная оценка готовности и действий личного состава западных пограничных округов в боях на границе. И это справедливо.

Несмотря на незавершенность всех подготовительных мероприятий, особенно по инженерному оборудованию участков, имея в виду, что охрану пограничники здесь несли на новых рубежах, на которые они вышли всего год-полтора назад, ограниченное количество автоматического оружия и почти полное отсутствие противотанковых средств борьбы, которые были представлены небольшим количеством противотанковых ружей, боеспособность пограничных застав была высокой. Одно, но, на взгляд автора, достаточно убедительное на этот счет подтверждение.

Начальник 13-й заставы 90-го Владимир-Волынского отряда лейтенант А. В. Лопатин

Генерал-майор Босый П. И., в 1941 г. начальник Скольского погранотряда

По оценке командования 90-го погранотряда, зафиксированной в документах^[43], 13-я застава числилась перед войной в числе наиболее слабых в отряде, а ее начальник – лейтенант А. В. Лопатин – считался слабо подготовленным командиром. Но как не только самоотверженно, но и умело сражался личный состав этой заставы в первых боях на границе! Проявил себя с лучшей стороны и лейтенант А. В. Лопатин, организовав крепкую оборону своей заставы, держал занимаемый рубеж до 3 июля 1941 года.

То, что даже на направлениях наступления главных ударных группировок врага пограничные заставы в основном только своими силами и средствами сдержали позиции от одного до четырех часов, яркое свидетельство высокой их боеспособности, отваги и стойкости личного состава.

Чтобы так сражаться, нужно, естественно, было хорошо к этому быть подготовленным. Вот что пишет по этому поводу майор П. И. Босый, бывший в то время начальником 94-го Скольского погранотряда: «В отряде были сведены до минимума мероприятия общественного характера. Штаб внес коррективы в планы боевой подготовки. Основное внимание уделялось огневой и тактической подготовке. На удаленные от застав участки, особенно фланги, высылались усиленные наряды с ручными пулеметами»^[44].

Высокую оценку готовности личного состава пограничных застав к боевым действиям дает другой участник первых боев на границе, в то время начальник заставы 17-го Брестского погранотряда, охранявшего центральный участок границы, старший лейтенант, позже подполковник, писатель Джаманкул Дженчураев.

«В ночь на 22 июня, – пишет он, – на участке заставы было неспокойно. Никто из командного состава не уходил домой. Бойцы дежурного отделения, сняв сапоги и расстегнув ворота гимнастерок, спали на неразобранных койках. Их винтовки стояли тут же, возле тумбочек, на которых лежали боеприпасы и гранаты»^[45].

Документы свидетельствуют, что отряды западной границы задолго до начала военных действий были приведены в полную боевую готовность. Так, в журнале боевых действий 102-го пограничного отряда Ленинградского округа записано: «Все подразделения отряда были приведены в полную боевую готовность, на всех заставах постоянно находилось не менее 80 процентов личного состава вплоть до 22.6.1941 года»^[46].

В документах, воспоминаниях, статьях и книгах содержатся описания героических действий многих пограничных застав в первых боях на границе. Приведем лишь некоторые из них, еще широкому кругу читателей не известные и выявленные в последние годы.

В дотах Струмиловского и Владимир-Волынского укрепрайонов вместе с их гарнизонами отважно сражались советские пограничники, воины стрелковых частей. Вот запись за первый день: «2-я комендатура 90-го погранотряда совместно с частями Красной Армии задержала натиск противника. Личный состав показал героизм, находясь от 5 до 12 часов в окружении, в блокгаузах»^[47].

Несколько раскроем это донесение. Пограничников возглавлял комендант участка 90-го погранотряда М. Г. Неплюев и военком комендатуры старший политрук В. С. Тесля. На основное направление наступления немцев комендант определил 4-ю заставу под командой хорошо подготовленного в военном отношении старшего лейтенанта Л. К. Чумовицкого. На усиление была направлена резервная застава во главе с младшим лейтенантом В. П. Парубковым. Когда прорвались танки, комендант приказал отрезать от них вражескую пехоту. Смелой атакой, которую комендант возглавил лично, противник был отброшен за границу. 18 часов удерживали гарнизон мужественные пограничники. В этом неравном бою погибли майор М. Неплюев, политрук В. С. Тесля, старший лейтенант А. К. Чумовицкий, младший лейтенант В. П. Парубков.

Умело действовали командиры и политработники погранвойск и на других участках. Начальник штаба комендатуры 25-го погранотряда капитан А. К. Константинов 24 июня 1941 года лично возглавил группу по взрыву моста через реку Прут. Был ранен, но продолжал сражаться до полного выполнения боевого задания. Удостоен звания Героя Советского Союза.

Замполит 2-й комендатуры 98-го погранотряда Белорусского округа старший политрук Д. С. Остапенко 24 июня 1941 года в бою под Любомлем личным примером, энергичными действиями воодушевлял бойцов. Смело шел вперед, метко разил врага. В неравном бою отважный политработник пал смертью храбрых.

М. И. Калинин вручает орден Ленина и Золотую Звезду Героя Советского Союза лейтенанту А. В. Рыжикову

Командир взвода связи комендатуры 2-го пограничного отряда Молдавского округа лейтенант А. В. Рыжиков лично гранатами уничтожил три вражеских пулемета. Был ранен, но не оставил поля боя. Лейтенанту А. В. Рыжикову присвоено звание Героя Советского Союза.

Старший политрук А. Д. Гарькавый

Комендант 1-го участка погранотряда Ленинградского округа старший политрук А. Д. Гаркавый показал себе мужественным командиром и умелым воспитателем. Под его руководством комендатура отбивала беспрерывные атаки врага в полном окружении до 10 июля 1941 года. Посмертно награжден орденом Ленина.

В документах содержатся многочисленные подтверждения отваги, бесстрашия, личного геройства руководителей основных подразделений пограничных войск – пограничных застав.

Начальник 9-й заставы 17-го пограничного отряда Белорусского округа лейтенант А. М. Кижеватов возглавил оборону центральных Тереспольских ворот Брестской крепости. Отдавая распоряжение на прорыв кольца окружения, он поблагодарил воинов за преданность Родине, верность военной присяге, мужество. Один из пограничников спросил начальника заставы: «Вы с нами, товарищ лейтенант?» Кижеватов ответил: «Некуда мне идти. Здесь наша застава, а я ее командир». Званием Героя Советского Союза отмечен подвиг отважного командира пограничных войск лейтенанта А. Л. Кижеватова. Такой же награды удостоился и упоминавшийся выше начальник 13-й заставы 90-го погранотряда лейтенант Алексей Лопатин.

Застава под командованием старшего лейтенанта И. Г. Тихонова (17-й погранотряд) несколько часов не давала противнику переправиться через реку Буг. Начальник заставы вначале организовал оборону по берегу реки. Когда противник усилил нажим, пограничники отошли к заставе в заранее подготовленные окопы. Огнем всех видов оружия застава отразила свыше десяти атак врага. В бою вместе с личным составом погиб и начальник заставы. Посмертно он награжден орденом Ленина.

Лейтенант Усов В. М., начальник 3-й заставы 86-го Августовского погранотряда

3-я застава 86-го погранотряда Белорусского округа под командой лейтенанта В. М. Усова и политрука А. Г. Шарапова за десять часов отбила семь яростных атак численно превосходящего врага.

Беззаветную преданность Родине, беспредельную отвагу и мужество проявил начальник 17-й заставы 91-го пограничного отряда Белорусского округа лейтенант Федор Морин, поднявший оставшихся в живых восьмерых пограничников в последнюю атаку с пением «Интернационала». Бесстрашный воин удостоен ордена Ленина.

5-я застава 97-го отряда Белорусского погранокруга в составе 63 человек под командой своего начальника капитана З. С. Сейфиулина за 13 дней выдержала 58 вражеских атак. Были дни, когда пограничники отбивали по 9 атак, во главе многих из них шел начальник заставы.

Смелым командиром, умелым организатором боя показал себя начальник 12-й заставы 25-го пограничного отряда Молдавского округа лейтенант К. Ф. Ветчинкин. Застава, вступив в бой в первый час войны, держала оборону против двух пехотных рот и роты легких минометов, поддерживаемых артполком. Противник за день 22 июня 1941 года потерял около 300 человек убитыми, два человека были захвачены в плен. За личный героизм и отвагу лейтенанту К. Ф. Ветчинкину присвоено звание Героя Советского Союза.

Замполит заставы 3-й комендатуры 106-го отряда Прибалтийского погранокруга политрук С. Д. Помянин, кандидат в члены ВКП(б), принял на себя руководство обороной заставы, которую пыталось окружить до 400 гитлеровцев. До роты вражеских автоматчиков было уничтожено в первой атаке. Несмотря на ранение правой руки, политрук лично уничтожил два станковых пулемета противника и несколько десятков фашистов. Когда кончились боеприпасы, Помянин вывел из окружения 25 пограничников.

Начальник 17-й заставы 87-го погранотряда младший лейтенант А. Т. Тихонченко умело организованной обороной заставы отбил атаку немецкого батальона, остатки которого были отброшены за линию границы. После беспорядочного отступления враг бросил на заставу роту танков и еще батальон пехоты. Организовав отход на новый рубеж обороны, Тихонченко удерживал его еще сутки. А. Н. Тихонченко Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 августа 1941 года награжден орденом Ленина.

Бесстрашными командирами показали себя в боях на границе начальники застав М. Е. Максимов, Ф. И. Кузнецов, Лукьянов, А. В. Сачков, И. С. Слюсарев, П. К. Старовойтов и многие другие^[48].

Заместитель начальника 10-й заставы 98-го погранотряда по политчасти политрук В. Д. Чумаченко личным примером поднимал боевой дух бойцов. Он вел меткий огонь из всех видов оружия, подбадривал бойцов, разъяснял им обстановку, сменял у пулеметов уставших пограничников.

До самого отхода Чумаченко поддерживал связь с комендатурой. Личный состав заставы, нанося противнику большие потери, под руководством политрука успешно вырвался из окружения.

Беззаветную преданность показал в боях на границе офицер штаба 102-го погранотряда Ленинградского округа старший лейтенант Н. Ф. Кайманов. Возглавляя оборону на участке трех застав, он удерживал рубеж государственной границы до 26 июля 1941 года. Отважному пограничнику присвоено звание Героя Советского Союза.

Старший лейтенант Н. Ф. Кайманов

Героизм и отвага командно-начальствующего состава пограничных войск, проявленные при обороне государственной границы, были массовым явлением, свидетельствующим о высокой боевой и морально-политической подготовке командиров и политработников комендатур, пограничных застав и других подразделений, об их преданности Родине, высокой ответственности за выполнение воинского долга, хорошей военной и профессиональной подготовке.

Боевая обстановка первых дней войны подвергла суровому испытанию морально-боевые качества командно-начальствующего состава пограничных войск среднего звена. И абсолютное большинство из них это испытание с честью выдержало. По данным ГУПВ погранвойск, на 1 апреля 1942 года из лиц начальствующего состава войск всего пять человек попало в плен^[49].

Массовый героизм, отвагу и мужество в первых боях на границе проявили младшие командиры, красноармейцы и краснофлотцы пограничных войск. Многие из их подвигов вписаны золотыми буквами в боевую летопись советских пограничных войск, всех советских Вооруженных Сил. Они убедительно показали всему миру непреклонную решимость советского народа биться до полной победы над ненавистным врагом, верность советских воинов своему долгу.

В ночь гитлеровского вторжения командир отделения 5-й заставы 25-го погранотряда сержант В. Ф. Михальков был в наряде, на границе. Прибыв на заставу по сигналу сбора, Михальков получил задачу вместе с пограничником Лесным выбить фашистов из захваченного ими дзота заставы. Смелый воин, маскируясь кустами, вплотную подполз к вражескому станковому пулемету и забросал его гранатами. Впрыгнув в траншею, Михальков столкнулся с несколькими вражескими солдатами. В ход пошла винтовка. В рукопашной схватке пограничник уничтожил трех фашистов. Захватив дзот, Михальков удерживал его более суток. Во время отхода заставы на новую позицию он уничтожил еще один вражеский пулемет с расчетом. За подвиг, совершенный в первых боях на границе, сержанту В. Ф. Михалькову присвоено звание Героя Советского Союза.

Вместе с начальником заставы лейтенантом Ветчинкиным, сержантом Михальковым звания Героя Советского Союза удостоился за героизм в боях на границе еще один воин 5-й заставы 25-го отряда – командир отделения сержант И. Д. Бузыцков. Вместе с красноармейцами Денисовым, Лопуховым и Хусаиновым он оборонял блокгауз № 3. Двое суток держались бойцы, уничтожив огнем из станкового пулемета до 200 вражеских солдат и офицеров.

Сражаясь в составе легендарной 13-й заставы лейтенанта Лопатина 90-го пограничного отряда, красноармейцы Ерышев и Павленко с боями вырвались из окружения. Не имея возможности присоединиться к отряду, они примкнули к армейскому подразделению 124-й стрелковой дивизии, в составе которого сражались более месяца. Когда был убит командир взвода, Ерышев принял на себя командование и с боем вывел взвод из окружения. Ерышев награжден орденом Ленина.

Героический подвиг в первом бою на границе совершил замполитрука 2-й заставы 90-го погранотряда Василий Петров. Мастерски владея станковым пулеметом, в одном бою он уничтожил несколько сот гитлеровцев. Оказавшись в плотном кольце, он продолжал сражаться. Лишь вражеская пуля заставила замолчать пулемет пограничника. Фашисты, окружив обессиленного Петрова, хотели взять его живым, но герой, собрав остатки сил, с возгласом «Дзержинцы в плен не сдаются!» подорвал последней гранатой себя и наседавших на него врагов. Замполитрук В. В. Петров был удостоен звания Героя Советского Союза.

Самоотверженный поступок совершил военфельдшер В. П. Карпенчук. Когда немецкие танки ворвались в гарнизон 4-й комендатуры 90-го отряда, он облил халат бензином, надел его и бросился на моторный люк ближайшего танка. Машина взорвалась. Погиб и сам Карпенчук.

Отвагу и мужество в бою проявил сержант Андрей Бусалов (102-й погранотряд). Он был трижды ранен, но не оставил пулемет. «Пока я жив, – заявил пограничник своим товарищам, – мое место у пулемета»^[50]. Пять часов вел бой герой. А. Бусалов посмертно награжден орденом Красного Знамени.

Наряд 13-й заставы 103-го погранотряда в составе младшего сержанта П. Б. Нечета и красноармейца Бичева смело вступил в бой со взводом белофиннов. Гранатами и винтовкой разили врага пограничники. Тяжело раненные, они оказались в плену. Их долго допрашивали, стойкие воины были верны военной присяге. Ничего не добившись, обозленные фашисты перерезали горло Нечету и нанесли семь ножевых ран Бичеву. Подвиг бесстрашных воинов-пограничников лег в основу рассказа писателя Ю. Слонимского «Смерть убийцам».

Высочайшую преданность Родине, верность воинскому долгу продемонстрировал в первых боях на границе замполитрука 4-й заставы 17-го погранотряда И. П. Беляев. Добровольно взявшись прикрывать отход заставы, он огнем своего ручного пулемета метко разил врага. Уже захлебнулись две атаки. Меняя позиции, пограничник уходил из-под вражеского огня. Был ранен шестой раз, но, истекая кровью, продолжал сражаться. Обессиленного, схватили его фашисты. Доставив Беляева в деревню Рудавец (Брестская область), они собрали местное население для опознания пограничника. Жители деревни хорошо знали и уважали Беляева, но никто не выдал его. Перед расстрелом немецкий офицер заставил местного кулака вырыть для замполитрука могилу. «Этот русс комиссар достоин хорошей могилы, – говорил он на ломаном русском языке. – Гут, храбрый воин, снять ремень, фуражку и встать лисом к стене!» «Нет, этого не будет! – ответил Беляев. – Лицом к стене не встану! Ремень и фуражку не сниму! Трусы! Боитесь стрелять мне в глаза!»

Свидетельница этой расправы Е. А. Ковалева рассказывает: «Вы не можете представить себе картины расстрела… Стоит Иван Петрович у стены. Он мужественно и смело смотрит на изготовившегося к его расстрелу врага. Кулак у него в ногах роет могилу… А он стоит с открытыми голубыми глазами, весь израненный и истекающий кровью, и говорит: «Я знаю, вы убьете меня, гады, но не убьете то дело, за которое дрался. Прощайте, товарищи! На Буг мы придем!»^[51]

4. Приграничные сражения на прибалтийском участке

В последние годы упорными поисками исследователей удается установить истинную картину приграничных сражений на многих участках границы, и тем самым не только восполняются пробелы в боевой истории войск, но и вносится определенная ясность в объективную оценку развернувшихся тогда на границе событий. Например, сейчас многое прояснилось в боевых делах 105-го Кретингского погранотряда Белорусского округа (начальник отряда – майор Л. Н. Бочаров, начальник отдела политпропаганды – батальонный комиссар И. Е. Лесняков), в истории которого было много белых пятен.

Майор Л. Н. Бочаров, начальник 105-го Кретингского погранотряда

По свидетельствам самих участников боев, по рассказам очевидцев из числа местных жителей, а также в результате более тщательного изучения сохранившихся документов устанавливается, что личный состав отряда организованно начал военные действия. Без какой-либо паники пограничники заняли оборонительные сооружения и сражались в них до получения приказа на отход. Вот как, к примеру, складывалась боевая деятельность 10-й погранзаставы (начальник заставы – лейтенант И. Ф. Гончаренко, замполит – младший политрук А. Ф. Павлов)^[52]. В час нападения гитлеровцев непосредственно в военном городке заставы находилось 14 из 63 воинов, остальные были в укрупненных нарядах на границе. Боем заставы руководил начальник. Пограничники отразили под его командой за первый день боев более десяти атак. После боя у стен заставы фашисты недосчитались убитыми 49 и ранеными 290 солдат и офицеров. Лейтенант Гончаренко, старшина заставы Волков, красноармейцы Ражев и Степанов под покровом ночи вышли из кольца окружения. Для них, как и для многих воинов отряда, вышедших из окружения, боевая деятельность продолжалась в составе отошедших подразделений на рубеже Таураги – Мариамполь, а позже в районе Риги.

В бою за Кретингу отличился личный состав 3-й заставы, которой в то время руководил политрук Н. Н. Леонтьев^[53]. Пограничники встретились с фашистской ротой. Было отбито несколько атак гитлеровцев. В бою особенно отличились ручной пулеметчик сержант Платонов, красноармейцы Шахов, Иванов. Под непрерывным огнем противника Шахов вывез большую партию боеприпасов. Сержант Платонов огнем пулемета уничтожил до 40 фашистов. На поле боя пограничники не оставили ни одного своего раненого товарища. Умело вывел заставу из боя политрук Н. Н. Леонтьев, использовав для этого пограничную хитрость: показал немцам, что собирается прорвать кольцо окружения на правом фланге, а сам повел бойцов с противоположной стороны^[54].

До обеда 22 июня держали оборону 8-я и 16-я заставы под командой младшего лейтенанта И. Алексеева и лейтенанта Н. Разина. До этого же времени упорно сражался с врагом личный состав заставы лейтенанта Ф. Кухаренко. Пограничники на этом направлении сдерживали натиск до батальона фашистов. Несмотря на это, таким силам врагу не удалось сломить заставу. Уничтожив до сотни вражеских солдат и офицеров, под покровом ночи пограничники штыковой атакой прорвали кольцо окружения и, пройдя топкими болотами, присоединились к части Красной Армии.

Вот как описывает бой своей 10-й заставы 105-го погранотряда пограничник Сухов: «Целый день наша застава отбивала атаки немцев. Во время боя волевым и бесстрашным показал себя начальник заставы В. Г. Томельгас. Несмотря на интенсивный вражеский огонь, он появлялся то на одном, то на другом фланге заставы. Умело руководил обороной, своим примером воодушевляя бойцов. Образец храбрости в этот день показала жена начальника заставы Александра. Она дважды пробиралась через кольцо гитлеровцев с донесением в комендатуру»^[55].

В деревне Яуняй размещалась 11-я пограничная застава.

Ею командовал лейтенант В. Ф. Шунин. Упорный бой развернулся на этом направлении. На помощь заставе пришло подкрепление от мангруппы, которую возглавлял начальник штаба комендатуры капитан И. Т. Иванцов. К вечеру 22 июня, израсходовав все боеприпасы, пограничники пошли на прорыв. В этом бою погибли капитан Иванцов и лейтенант Шунин вместе с четырнадцатью своими боевыми товарищами.

На окраине городка Жемайчу-Науместис размещалась 12-я застава лейтенанта В. К. Лесько. Мужественно сражались с врагом пограничники во главе со своим отважным командиром, который последней оставшейся гранатой подорвал себя вместе с наседавшими на него фашистами.

Храбро бился с врагом личный состав 15-й заставы под командованием лейтенанта С. В. Степанковского. По ней гитлеровцы открыли усиленный артиллерийский и минометный огонь, от которого помещения загорелись и рухнули, но и после этого отважный гарнизон сражался. После гибели лейтенанта Степанковского командование принял помощник коменданта 4-го участка старший лейтенант М. В. Цыпленков. Позже в своей докладной записке о бое офицер писал: «…мы знали, что атака повторится. Привели себя и оружие в порядок, ждали… Вторая атака немцев стоила им еще 80 человек убитыми и ранеными, но у нас остался лишь один станковый пулемет и 7 человек вместе со мной. Мысль об отходе все же не возникала. Враг готовился в третий раз нас атаковать. Я вспомнил, что на заставе есть еще резерв живых существ – это 13 служебных собак. Приказал сержанту Гукову выпустить собак. В этот момент немцы пошли в третью атаку. Собаки с визгом бросились на врага. Замешательство. Пулемет и винтовки ударили по остановившимся налетчикам, и враг в третий раз бежал назад. Теперь немцы знали, что нас мало, и решили захватить в плен. Обходя с обеих сторон, пытались окружить. Я решил с боем отходить. Пулемет вести на катках невозможно. Сняли тело пулемета, захватили две ленты и начали отходить по лощине на север. Немцы снова бросились в атаку, но опять были остановлены нашим огнем. Снова отходим. Вот упали, сраженные пулей врага, красноармейцы Плотников и сержант Гуков. Вскоре Соловьев был ранен в ногу. Немцы продолжали наседать. Убит сержант Русаков. Остались я, ефрейтор Макаренко и красноармеец Щеголев. Нам удалось оторваться от немцев, и те решили, очевидно, что истребили всех. К 10 часам 22 июня группа присоединилась к одной из частей Красной Армии…»^[56]

На участке 106-го Таурагского пограничного отряда германские войска наносили удар главными силами группировки. Поэтому бои здесь были особенно жаркими. Отряд оборонял 120-километровый участок, имея четыре комендатуры, размещенные в Таураге, Юборкасе, Кудиркос-Науемстисе и Кибартае.

Полковник Л. А. Головкин, в1941 г. начальник Таурагского погранотряда

Все заставы отряда вступили в бои на рассвете 22 июня. Большой урон врагу нанесли 1-я (начальник – лейтенант Д. Холод), 2-я (начальник лейтенант П. И. Подгорный) заставы. Каждая из них в открытом бою уничтожила до сотни вражеских солдат и офицеров. Среди обороняющихся была и жена Подгорного Мария. На ее глазах был сражен вражеской пулей муж. После этого она, взяв пулемет, стреляла, пока не кончились боеприпасы. Мужественная патриотка также погибла.

Последние три ночи перед войной личный состав 1-й комендатуры 106-го погранотряда спал, не раздеваясь, имея рядом оружие и заправленные вещевые мешки. По команде «В ружье!» каждый занял определенное ему по боевому расчету место. В управлении комендатуры подразделениями командовал замполит политрук Северьянов (комендант был на 2-й заставе). До 10 часов утра держали оборону. Получив приказ перейти на рубеже реки Юра, стали организованно сниматься. Отходить пришлось скрытно, под огнем с чердаков, на которых засели местные бандиты^[57].

Несколько лет назад удалось узнать подробности массового героизма личного состава 4-й заставы под командой лейтенанта А. А. Богуна. Долгое время личный состав этой заставы считался пропавшим без вести. Ясность внес комсорг заставы Н. Г. Росляков, в 1990 году генеральный директор одного из производственных объединений в Белоруссии.

Лейтенант А. А. Богун, начальник 4-й заставы Таурагского погранотряда

Личный состав заставы под руководством начальника лейтенанта А. А. Богуна и политрука В. И. Левина выдержал до десяти атак гитлеровцев, поддержанных артиллерийским и пулеметным огнем. В бою отличились многие красноармейцы и сержанты. Среди них Росляков называет любимца заставы молодого бойца Ивана Клочкова, командира расчета станкового пулемета Николая Чумадова, секретаря комитета комсомола комендатуры замполитрука Павла Ракова, прикомандированного к заставе в порядке усиления. А начальник заставы, бывший педагог, воспитанник Ворошиловградской партийной организации лейтенант Антон Богун, когда кончились боеприпасы, окруженный фашистами, предпочел смерть плену, подорвав себя вместе с наседавшими гитлеровцами гранатой. Заканчивая письмо, бывший комсорг заставы Н. Г. Росляков пишет: «Было нас на заставе 61 человек – русские, украинцы, белорусы, татары, один чуваш…Почти все они геройски погибли».

Также самоотверженно, как 4-я и 5-я заставы, сражались остальные подразделения 2-й комендатуры. Накануне нападения замполит комендатуры политрук Полунин объехал все заставы и, выступая перед личным составом, призвал всех в случае войны действовать смело и решительно. Так и поступили бойцы, когда им 22 июня пришлось сдерживать натиск 600 гитлеровцев. Бой длился пять часов. На исходе были боеприпасы. Свято выполнили присягу политрук Полунин, старший лейтенант Науменко, политрук Колесников, военфельдшер Филатов, сержант Горяной, красноармейцы Усиков, Гусев, Ткаченко, Новиков, Алексеев и другие.

В этом жарком бою враг потерял свыше 250 солдат и 17 мотоциклистов. Чтобы избежать окружения, пограничники по команде политрука Полунина организованно отошли на новый рубеж, где сражались вместе с частями Красной Армии^[58].

Героический подвиг совершили пограничники 5-й заставы 106-го погранотряда у хутора Эйгай, возглавляемые политруком П. А. Родионовым, выпускником Ново-Петергофского военно-политического училища. Бесстрашно сражались бойцы и командиры. В 4.20 утра 27 июня они приняли бой. Напомнив о героизме пограничников у Хасана, политрук смело взял на себя командование подразделением после гибели начальника заставы. Под его руководством бойцы уничтожили у заставы около 400 вражеских солдат и офицеров.

О мужестве бойцов этой заставы поведал оставшийся в живых участник беспримерного боя Н. Бессалов. Застава в первый же час войны встретила фашистских мотоциклистов сильным организованным огнем, метко косила густые цели идущих в рост пьяных гитлеровцев. Дружный залп советских пограничников с расстояния 150–200 метров расстроил цепи врага и внес в его ряды замешательство. Но затем атаки последовали одна за другой. Застава стояла. Отважно дрались в этом неравном бою сержанты Злотин, Игнатенко и В. П. Харитонов, красноармейцы В. И. Баранов, В. П. Воробьев, А. Д. Григорьев, Даутов, И. И. Балабанов, Козовякин, И. И. Калинин, Г. С. Котляр, Овечкин, В. П. Стребленский, Тютютенко, Ульянов. К полудню 22 июня пограничники отразили десять атак. Несколько раз они переходили в контратаки и погибали в неравном рукопашном бою. За мужество и отвагу политрук Петр Андреевич Родионов навечно зачислен в списки личного состава погранотряда, одна из застав носит его имя.

В историю вошел и подвиг пограничников 3-й комендатуры. Около суток она держалась, действуя против двух батальонов гитлеровцев. Оставшийся в живых заместитель коменданта по политчасти П. И. Шадрин особо отмечает подвиг пограничников резервной заставы во главе с политруком С. Д. Помяниным, который совершил почти невозможное – штыками и гранатами вывел бойцов из вражеского окружения. В обороне управления комендатуры отличился комендант участка капитан И. Г. Бедин^[59], член партии с 1919 года, участник Гражданской войны, чекист. На горстку пограничников под его командой фашисты двинули два танка, несколько орудий. На предложение о сдаче капитан Бедин ответил:

– Пока наши руки держат оружие, пока мы живы, драться будем до последней капли крови.

Еще более шести часов гарнизон, засевший в подвале комендатуры, отражал фашистские атаки. К вечеру гитлеровцы заложили очередную партию взрывчатки под здание. Из глубины подвала было слышно, как пограничники поют «Интернационал». Вот их последние слова: «Прощайте, товарищи! Мы честно выполнили свой долг». Вместе с капитаном Бединым погибли старшие лейтенанты Н. П. Котеленков, И. А. Куликов, лейтенанты А. К. Арцишевский, М. Ф. Антонов, С. Е. Панкратов, М. Д. Гонцов. За 12 часов боя пограничники уничтожили свыше 250 гитлеровцев. Такую цену заплатил враг за смерть героев. Их память увековечена. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 мая 1968 года капитан Бедин награжден орденом Отечественной войны I степени. На месте боя 3-й комендатуры установлена памятная доска с надписью: «22 июня 1941 года на этом месте гитлеровцы взорвали здание штаба погранкомендатуры, в котором героически погибли за честь, свободу и независимость нашей Родины пограничники капитан Бедин, лейтенант Арцишевский, лейтенант Куликов, лейтенант Панкратов, лейтенант Антонов, лейтенант Гонцов, лейтенант Котеленков, пять бойцов, имена которых не удалось установить»^[60].

Отважно сражалась и 4-я Кибартайская комендатура 106-го отряда. Первой атакой врагу удалось захватить мосты через реку Лепони. И вот тут их поджидал удар группы пограничников под командой лейтенанта Н. С. Андриенко. Ружейно-пулеметным огнем они отрезали пехоту от танков. Несколько десятков гитлеровцев сразу нашли смерть на берегу реки. Пограничники подожгли несколько автомашин, взорвали железнодорожное полотно, преградив путь бронепоезду. По приказу лейтенанта Андриенко пограничники разбились на группы и стали прорываться из окружения. Сам же лейтенант с шестью бойцами еще трое суток держал оборону в гарнизоне комендатуры.

В числе пограничников прибалтийской границы, участников первых боев и затем прошедших трудными фронтовыми дорогами, есть и имя В. Г. Трифонова. Великую Отечественную войну он встретил в составе 105-го Таурагского погранотряда. Был он тогда в составе резервной заставы, прикрывавшей город Таураге. С ним вместе сражались политрук И. Т. Кваша, красноармеец И. Евсюков, особо отличившиеся в тех первых боях на границе. Сам Валентин Георгиевич после Прибалтики сражался у стен Ленинграда. За совершенные подвиги в войне пограничник удостоился двух орденов Красной Звезды и более десяти медалей.

Трудная военная судьба у пограничника Прибалтики сержанта Алексея Степановича Немцева. Он участвовал в первых боях на границе, был удостоен медали «За отвагу». Круто изменилась жизнь воина после тяжелого ранения под Сталинградом. В бессознательном состоянии он попал в плен. Прошел не через один фашистский концлагерь, пока в 1944 году не оказался в итальянском городе Болонья. Не смирившись с фашистским пленом, мужественный пограничник бежит из лагеря в районе города Парма и вступает в партизанский отряд. До апреля 1945 года сержант Немцев сражался с фашистами, его подвиги были отмечены в приказах по партизанской дивизии. На Родину А. С. Немцев вернулся после лечения в госпитале в июне 1945 года^[61].

«Прелести» фашистского плена пережил и пограничник Таурагского погранотряда Д. Д. Макаров. Начало войны он встретил в составе 2-й заставы. В первом же бою был ранен. Имеет боевые награды – орден Отечественной войны II степени, медаль «За отвагу». По его воспоминаниям удалось установить судьбу пограничника Бориса Волошина, ленинградца, погибшего в боях на границе. Тогда же, по его свидетельствам, сложили головы пограничники Рыбаков, Подгорной, Назаров.

Командование 106-го погранотряда постоянно руководило действиями своих подразделений, несмотря на то что городская связь и связь отряда с границей сразу же были нарушены. Действовал запасной вариант: через связных. Документы отряда и партийное хозяйство были вывезены в Каунас и сданы в 1-й мотострелковый полк НКВД политруку Игумкову. В отряде был заведен учет погибшего и раненого личного состава. На 9.00 22 июня в нем значились убитыми старший лейтенант И. И. Тихонов, лейтенант З. П. Медведев (контрольно-пропускной пункт), сверхсрочник Фокин, сержант Ковров, красноармеец В. С. Савченко, шофер М. Д. Латыпов, Тифатулин, Клинский. Тяжело ранен был помощник начальника отряда по снабжению капитан А. П. Ветров, ранен дважды – в голову и ногу – командир хозяйственного взвода лейтенант Д. Ф. Тришин, ранены старший сержант Пожитанов, начальник автомастерской отряда Фомицкий. Выйдя из боев на границе, личный состав сражался в составе 125-й стрелковой дивизии 11-го стрелкового корпуса^[62].

В полосе наступления главных сил противника оказались заставы 107-го Мариампольского пограничного отряда, каждая из которых имела на вооружении 53 винтовки СВ-40, два станковых пулемета, два ручных пулемета и 400 гранат. Такими средствами пограничные заставы отряда начали боевые действия практически еще 21 июня, когда пограннаряды 5-й и 7-й застав с наступлением темноты вели перестрелки с отдельными группами врага, переходящими государственную границу. Пограничники правильно оценивали эти действия, как разведку передовых отрядов гитлеровских войск. В 3.00 22 июня пограннаряды 7-й заставы в перестрелке уничтожили 5 немецких солдат и взяли в плен 8 человек. Пограннаряд 5-й заставы задержал одного офицера и одного солдата.

С утра 22 июня в бой вступили все заставы отряда. Оперативный дежурный не успевал принимать донесения. Вот доклад с левого фланга. Героически сражается с фашистами 16-я застава лейтенанта С. И. Топильского. Бой здесь одновременно вели все наряды. Их действиями руководил находящийся на участке сам начальник заставы. Ему удалось совместно с помощником начальника 15-й заставы лейтенантом П. Д. Мешковым собрать в одну группу все наряды и общими усилиями отразить наступление врага. В это время замполит заставы политрук Петрушин организовал оборону в 400 метрах от границы. Отразив первый натиск врага и убедившись, что противник пытается обойти пограничников с фланга, начальник заставы выводит бойцов на новый рубеж. В бою особо проявили себя расчеты станкопулеметов – сержанта И. А. Артюхова и ефрейтора Ф. Ф. Жвакина. Отличился и красноармеец Н. И. Кулик, застреливший трех фашистов. Умело действовали в разведке красноармейцы П. К. Казадееви И. В. Васильев.

Комендант 2-й комендатуры капитан А. В. Коверник в 24.00 21 июня с группой бойцов выехал на 5-ю заставу, чтобы лично допросить задержанного там немецкого офицера. Убедившись, что тот из полевой части, комендант сделал вывод, что нападение фашистов вот-вот начнется. По его приказу начальники застав лейтенанты И. В. Середа, С. И. Топильский, П. Д. Мешков выехали на участки для дополнительного инструктирования нарядов. В окопах и блокгаузах встретил врага личный состав комендатуры. Геройской смертью погиб в бою зам. политрука Краснощек, который забрасывал фрицев гранатами. На подступах к г. Мариамполь отличился капитан А. С. Григорьев, руководивший группой пограничников по прикрытию дороги на Кальвария.

Участник обороны г. Мариамполя пограничник капитан Толчачев вспоминает: «Бой был непродолжительный, но сильный. Оставшимся в живых пограничникам было приказано отходить на Каунас… Не доезжая Старых Свиниян, я остановился заправить машину. В это время ко мне подошел политрук части РККА. Он доложил, что банда напала на бойцов и командиров РККА и расстреляла их. Уяснив обстановку, я принял решение уничтожить бандитов. Для этого 15 красноармейцев с ручным пулеметом послал обойти помещение, где располагалась банда, а 2 станковых пулемета расположил на выходе из помещения. Банда была уничтожена гранатами и расстреляна из станковых пулеметов»^[63]. Это был далеко не единственный случай боя пограничников с вражеской агентурой при отходе от границы.

Легендарным вошел в историю пограничных войск подвиг личного состава заставы лейтенанта П. М. Кубова. Более пяти часов сопротивлялись бойцы-чекисты. Количество убитых фашистов достигло трехсот. Но редели и ряды пограничников. Вот пуля сразила пулеметчика Ивана Гузя. На бруствере лежал убитый Андрей Шаповалов, замолк пулемет Ивана Штучно. В ногу ранен политрук заставы Лавренко, ему выбило глаз. В неравном бою погиб и Платон Кубов.

…На склоне, на фоне зеленого дуга, выделяется как бы вырастающая из земли фигура воина с гранатой в руке. Так литовский скульптор навечно запечатлел подвиг кубовцев в первый день войны… В реальной жизни было также. Именно последнюю связку гранат Платон Кубов обрушил на наседавших фашистов и был убит наповал.

Так же отважно сражались с врагом пограничники заставы капитана С. И. Старцева. На этом же направлении против заставы, возглавляемой помощником начальника заставы младшим лейтенантом В. А. Кульманом, действовал вражеский отряд из 30 мотоциклистов и 350–400 солдат. После первого налета противник недосчитался почти половины налетчиков. Выходя из окружения, Кульман с младшим сержантом Максимовым прикрыл огнем своих товарищей. Смело сражался пограничник И. Н. Цикалов, отбивавший огнем своего станкового пулемета атаки врага. На глазах у противника из горящего здания заставы вынес секретные служебные документы инструктор служебных собак Н. Л. Потоцкий.

Начальник отряда майор В. С. Шалымягин, отличавшийся и ранее своей организованностью, всеми возможными средствами влиял на ход боя. По его команде от управления отряда были направлены связные в комендатуры, был подготовлен запасной рубеж обороны в трех километрах от Мариамполя. Чтобы воспрепятствовать наступлению гитлеровцев, майор приказал взорвать мосты через реку Шешуне. По распоряжению начальника отряда вместо выбывших из боя командиров назначались новые. Так, после гибели Кубова возглавил подразделение политрук В. А. Беляев, направленный из отряда с группой поддержки.

По примеру начальника отряда уверенно руководили боем комендант 2-й комендатуры капитан А. Е. Коверник. Под его командой пограничники отразили атаку двух батальонов гитлеровцев. В бою отличились многие бойцы и командиры. Метко разил врага инструктор службы собак старшина Кузнецов. Когда кончились патроны, он последней гранатой сразил пятерых наседавших на него гитлеровцев. Губительным для врага был огонь пулеметчика красноармейца И. М. Шевченко^[64].

Эффективными были бои личного состава 5, 6, 7 и 8-й застав Мариампольского отряда. Из донесений мы узнаем о подвигах красноармейцев Шестакова и Шевченко, которые, будучи в момент вторжения в наряде, уничтожили шестерых фашистов. Отважно сражались бойцы Петров и Ведищев. В целом личный состав Мариампольского отряда уничтожил в первых боях на границе более тысячи солдат и офицеров противника. Были потери и с нашей стороны, особенно большой урон понесли пограничные заставы в полосе наступления главных сил врага, потерявшие до половины, а некоторые и более своего личного состава. И когда «Правда» в передовой от 24 июня 1941 года писала, что «…как львы, дрались советские пограничники, принявшие на себя первый внезапный удар подлого врага, бессмертной славой покрыли себя бойцы-чекисты… Они бились врукопашную, и только через мертвые их тела мог враг продвинуться на пядь вперед». – Это эта оценка совершенно объективно характеризовала действия пограничников, встретивших войну в ее первые часы.

5. Оборона морского побережья

До последнего времени исследователи и публицисты проходят мимо боев пограничников на морских участках границы. Проходили они не только в первые часы и дни вражеского вторжения, и позже, как, к примеру, в сентябре 1941 года при обороне островов Моонзундского архипелага. Но это тоже были бои за удержание государственных рубежей.

Автор, восполняя этот пробел, специально исследовал бои на морских участках границы, в частности в Прибалтике. Выявился ряд особенностей этих сражений.

Морской участок Государственной границы СССР по Балтийскому побережью от Паланги до полуострова Колка охранял 12-й Лиепайский (Либавский) пограничный отряд. В его составе было пять комендатур, размещавшихся в Мазиобе, Вентспилсе, Павилосте, Лиепае и Руцаве, с 25 пограничными заставами.

На прибрежном направлении наступала 291-я пехотная немецкая дивизия, которая намеревалась зайти в тыл нашей 67-й стрелковой дивизии и захватить военно-морскую базу в Лиепае, а затем наступать в направлении Вентспилс, Талси, Елгава и далее на Ригу.

Первой вступила в бой 25-я застава, которой командовал молодой энергичный лейтенант А. Запорожец. Начальник войск Прибалтийского округа доносил в ГУПВ: «22 июня 1941 г. в 05.00 два батальона немцев перешли в наступление, но в 300 метрах на нашей территории они были остановлены силами частей Красной Армии и Кретингского погранотряда. Два батальона обошли первую заставу 105-го погранотряда в направлении аэродрома в Паланге. В 08.45 противник занял Палангу и достиг участка 25-й заставы 12-го погранотряда. Застава вступила в бой»^[65].

Оборону заставы составлял блокгауз, включающий два дзота и запасные огневые точки. Первыми залпами фашистам удалось поджечь постройки заставы и помещение поста моряков, размещавшегося невдалеке. Со своих позиций пограничники отразили две атаки фашистов. В это время поступила команда отходить к Руцаве.

По решению начальника войск генерал-майора К. И. Ракутина пограничные заставы были стянуты к управлениям комендатур и из них сформированы роты примерно по 150–200 человек. Позднее подобное же распоряжение поступило и от заместителя Наркома внутренних дел генерал-лейтенанта И. И. Масленникова. Думается, такой вариант использования пограничных войск можно было предусмотреть и заранее.

Для образования обороны Руцавы 22 июня прибывает сюда начальник штаба отряда майор В. А. Черников, незадолго до войны закончивший с отличием Военную академию имени М. В. Фрунзе. Вместе с ним прибыл в Руцаву и инструктор пропаганды отряда батальонный комиссар М. Н. Стрельников. Закипела энергичная работа по созданию оборонительного рубежа. Оценив местность, майор Черников решил боевой порядок избрать «углом назад», предоставив возможность фашистам двигаться только по шоссе. Долгое время гитлеровцы не могли определить силы обороняющихся. Три группы по 6, 14 и 30 мотоциклистов были втянуты в огневой мешок и поочередно перебиты. К 17.00 22 июня в район обороны пограничников подошла колонна противника численностью до пехотного батальона. И она втянулась по шоссе в огневой мешок и дружным огнем станковых и ручных пулеметов была расстреляна в упор.

Майор В. А. Черников, начальник штаба Лиепайского погранотряда

Ее разгром завершили удары резервного взвода под командой А. Запорожца, уже обретшего опыт бывалого бойца и снискавшего за это большое уважение среди оборонявшихся. К 20.00 враг подтянул новые силы.

Ввел в бой несколько танков. Это вынудило пограничников, не имевших противотанковых средств, отойти к Папе. В это время продолжался бой у Руцавы. Последними погибли в рядах оборонявшихся И. Г. Алесковский и красноармеец К. В. Петров, сумевшие передать в отряд следующее донесение: «Здание штаба окружено. Здесь много раненых. Нас осталось трое. Немцы врываются в штаб, остался один патрон…»^[66].

23 июня майор В. А. Черников, присоединив к себе личный состав 21, 22 и 23-й пограничных застав, после двухчасового боя оставил Папе и переместился на новый рубеж – в район Ницы, где держался до середины дня. Под напором превосходящих сил батальон Черникова отошел к Барта, предварительно успешно проведя контратаку. В ходе ее героической смертью погиб майор В. А. Черников. За свой подвиг он удостоился награждения орденом Отечественной войны I степени.

Сводную группу пограничников после гибели начальника штаба отряда возглавил лейтенант А. Запорожец. Она влилась в состав 281-го стрелкового полка 67-й дивизии, которая к этому времени заняла оборону по реке Барта.

Активные действия пограничников почти двое суток сдерживали наступление противника. Предоставленное время было использовано армейским командованием для подготовки обороны. Командир 67-й стрелковой дивизии генерал-майор Н. А. Дедаев под свое командование взял все наличные военные силы в районе Лиепаи. Сюда вошел и личный состав 12-го отряда, а именно: 4-я и 5-я комендатуры, КПП «Лиепая», подразделения управления отряда^[67].

291-я Восточно-прусская пехотная дивизия, укрепленная двумя батальонами морской пехоты и батальоном велосипедистов, подошла к Лиепае, имея 17 тысяч личного состава и до 300 орудий и минометов.

С нашей стороны врагу у Лиепаи противостояли такие силы. На левом фланге в районе озера Тосмаре оборону держал 56-й стрелковый полк, поддерживаемый 242-м гаубичным артиллерийским полком. На правом фланге оборонялись курсанты училища ПВО, разведывательный батальон дивизии, отряд военных моряков и пограничники. В центре заняли позицию подразделения 281-го стрелкового полка. Силы оборонявшихся уступали по численности личного состава наступавшим немецким частям примерно в три раза. Еще большее преимущество враг имел в артиллерии и минометах.

Пограничные подразделения сохраняли свое руководство и управление. Командный пункт начальника отряда майора В. И. Якушева был в 100 метрах от КП командира дивизии. Обязанности начальника штаба отряда после гибели майора Нестерова выполнял майор М. Ф. Гаврилюк. Пограничники выполнили ответственные задания. Им часто поручалось ведение разведки, борьба с диверсионными группами противника.

Вновь отличился лейтенант А. П. Запорожец. Так, 24 июня он с группой пограничников в 25 человек на автомашине внезапно ворвался в боевые порядки немцев и завязал рукопашный бой, который продолжался до наступления темноты. Уничтожив лично несколько фашистов, лейтенант сам получил тяжелое ранение в грудь.

Умелым организатором боя показал себя и майор М. Ф. Гаврилюк. Он не раз лично водил бойцов в атаку. Под его руководством было отражено только 24–25 июня около десяти атак противника.

В обороне Лиепаи отличились многие пограничники. Среди них капитаны М. Е. Ермаченков, А. Т. Пивоваров, старшие лейтенанты А. М. Гладких, Ф. Г. Рябоконь, лейтенанты П. К. Балабин, В. И. Волков, замполитрук Иван Волхов, красноармейцы Степанов, Калиниченко и другие. Героической смертью погиб редактор многотиражной газеты отряда политрук Ф. И. Борок. Под его руководством группа пограничников совершила удачный налет на огневую позицию. В результате были выведены из строя одно орудие и два пулемета. Враг недосчитался более десяти своих солдат.

Действовали пограничники весьма активно. Был случай, когда одна из их атак позволила оттеснить противника почти на километр. В другом случае 17 пограничников, возглавляемых техником-лейтенантом И. П. Сокольчиком, умелым броском ликвидировали образовавшийся разрыв в нашей обороне. Отважно сражались в этом бою командир отделения комендантского взвода Черневский, заведующий делопроизводством хозяйственной части отряда Гемберг. Наша позиция была восстановлена, но в бою погиб И. П. Сокольчик.

25 июня на связь с командиром 114-го сп в Вентспилсе была направлена разведгруппа. Ее возглавил офицер штаба пограничного отряда А. Ф. Савенков. С боем прорвав кольцо окружения, пограничники выполнили приказание командира дивизии.

Трое суток, днем и ночью, сражался гарнизон Лиепаи. На исходе были боеприпасы, таяли и ряды защитников. Попытки прорваться к осажденным извне не увенчались успехом. Не смог этого сделать направленный командованием Северо-Западного фронта 28-й механизированный полк, усиленный батальоном Рижского пехотного училища и бронепоездом. Оценив обстановку, командир дивизии принимает решение на прорыв. Он был назначен на 27 июня.

По решению командира дивизии было создано несколько групп прорыва. Одну из них составили пограничники. Они действовали вдоль шведской дороги, непосредственно у берега моря. Особенно много пришлось выдержать испытаний арьергарду, возглавлявшемуся начальником 1-го отделения штаба отряда майором А. А. Китехцяном. Запомнился бой в районе Карседы. О нем рассказала «Правда» 25 июня 1966 года.

Через 21 год узнала страна еще об одном подвиге пограничников. Сдерживая натиск врага, группа Китехцяна заняла недостроенный дом, оборудовав позицию на втором этаже. Не подпуская к себе, пограничники метко разили врага. Противник в ход пускает артиллерию, но это не испугало отважных воинов, которые бились до последнего патрона, до последнего вздоха. На братской могиле местного кладбища, куда были перенесены останки героев, установлена плита, на которой читаем: «Вы погибли, чтобы Родина цвела». Так было устранено еще одно белое пятно в истории пограничников-прибалтийцев.

Логическим продолжением лиепайской обороны надо считать и бои в районе Вентспилса, где также активное участие приняли пограничники. Они вошли в сводную группу, замполитом которой был назначен инструктор политотдела отряда З. Д. Вологдин, который позже и возглавил группу после гибели командира.

Особенно отличились пограничники, получив задачу сдержать противника на дальних подступах к городу. Двигаясь лесными дорогами в направлении Ужава-Сака, сводный отряд у Шкеды вошел в боевое соприкосновение с противником, расположение которого уточнила разведка во главе с начальником 18-й заставы лейтенантом П. К. Петуховым. С утра до позднего вечера сдерживали пограничники наседавшего врага.

Смело действовала группа пограничников под командой младшего лейтенанта Казакова. Она ворвалась в расположение противника и оттеснила его на целый километр. В штыковой атаке отличился взвод, возглавляемый политруком 13-й заставы П. Ф. Воробьевым. Его действия стоили врагу 20 убитых. Начальник 12-й заставы Шестаков совместно с пограничниками Борисовым и Власовым гранатами уничтожили пулемет противника. В единоборстве с бронетранспортером врага отличился пограничник Костяной. От метко брошенной им связки гранат бронетранспортер подорвался и загорелся. Около суток сдерживал врага сводный отряд пограничников на этом направлении. Они облегчили выход из лиепайского окружения морякам, своим товарищам из погранотряда. Для этого не раз приходилось организовывать контратаки.

Каждый километр советской земли фашистам приходилось брать с боем, неся ощутимые потери в людях и боевой технике. Будем справедливыми, если скажем, что вклад пограничников в приграничных боях был ощутимым и на ряде других участков, как это было у Лиепаи. Они показали образцы боевого мастерства, отваги и мужества.

Оценивая бои пограничников по обороне государственной границы страны, надо сказать, что многое здесь решали инициатива и морально-боевые качества командиров, политработников и бойцов. В целом командование, штаб, политический отдел 12-го пограничного отряда, командиры, политработники подразделений, весь личный состав показали себя с самой положительной стороны. Грамотным и умелым командиром показал себя начальник отряда майор В. И. Якушев. Под стать ему были и другие офицеры отряда. В их конкретных действиях в ходе первых боев на границе, даже с позиции сегодняшних, крупных просчетов обнаружить трудно. Больше замечаний можно сделать по вопросам предварительной подготовки к боевым действиям. Если взять масштаб пограничного отряда, то представляется, что еще до их начала можно было предусмотреть объединение групп застав в более крупные подразделения и отработать на учениях варианты их примерных действий. На окружном уровне обнаружилась такая слабость, когда руководство частями в первый день боев свелось к даче общих боевых распоряжений, без постановки конкретных задач. Командированные в погранотряды и подразделения офицеры штабов и отделов политпропаганды округа и частей зачастую выступали не в роли активных проводников идеи старшего начальника, а лишь ограничивались функцией консультантов. Ради справедливости надо отметить, что эти обязанности они выполняли неплохо, а в ряде случаев отлично действовали, когда приходилось непосредственно участвовать в бою, о чем свидетельствовало поведение начальника отделения боевой подготовки штаба 12-го отряда майора М. Ф. Гаврилюка, старшего инструктора отдела политпропаганды отряда старшего батальонного комиссара Г. Д. Вологдина и других.

6. Оборона Моонзунда

Весьма поучительными являются бои по обороне островов Моондзунского архипелага.

В одну из своих первых командировок по прибытии в Прибалтийский пограничный округ в 1978 году автор побывал в Кингисеппском погранотряде. И должен признаться, что буквально с первых шагов, приземлившись на вертолете, пришлось познавать, что называется, историю по живым свидетельствам.

Встретивший начальник отряда полковник Ю. В. Синюткин после официального представления и рапорта заметил: «Вот это тот аэродром, откуда в 1941 году наши летчики совершили первые бомбежки германской столицы – Берлина».

Памятные обелиски, могилы времен Великой Отечественной войны выделялись и на Сааремаа, Хийумаа и Муху как на побережье, так и в глубине островов. Назывались, естественно, и фамилии тех, кто отличился в те трудные для нас дни войны. С особой гордостью произносились две фамилии – пограничника Лошманова и военного моряка артиллериста Стебеля. А когда служебные дела привели на полуостров Сырве, то я побывал в местах, где воевали и прославились два этих, не преувеличивая, легендарных героя.

К моменту посещения заставы на полуострове Сырве она уже носила имя капитана Александра Григорьевича Лошманова, присвоенное ей к 50-летию пограничных войск. В ленинской комнате выделялся красочный стенд, посвященный жизни и подвигу героя-пограничника. Погиб капитан-пограничник неподалеку от заставы у деревни Ииде. Как это случилось – об этом чуть позже. На правом фланге участка заставы и в наши дни выделяются хорошо сохранившиеся казематы батареи, которой командовал в начале войны капитан А. М. Стебель. Добротные оборонительные сооружения, построенные по проекту самого Тотлебена^[68], так удачно вписались в прибрежные холмы, что из них был прекрасный обзор как в направлении Ирбенского пролива, для охраны которого и выставлена была батарея, так и далеко на северо-запад вдоль побережья. Хорошо была видна даже и при невырубленном кустарнике вся местность, прилегающая к казематам со стороны полуострова. И невольно подумалось и представилось: там, в самом узком месте перешейка полуострова, оборону держит батальон пограничника Лошманова, прикрывая одновременно и батарею с тыла, а отсюда моряки-артиллеристы, решая главную задачу по недопущению прорыва вражеских судов в Рижский залив через Ирбенский пролив, огнем своих орудий и пулеметов приходят на помощь пограничникам. Прямо – круговая оборона. Одним словом – «орешек». Вспомнился, по аналогии, и шлиссельбургский «орешек» под Ленинградом, о который, образно говоря, сломали зубы немало фашистских вояк. А как было здесь, на Моонзундских островах?

Когда вернулись с участка на заставу, капитан В. М. Хурков, командовавший в то время подразделением, вручил вынутую из сейфа, уже потертую на сгибах, ученическую тетрадь. Ее автор, бывший сержант 315-й отдельной артиллерийской батареи берегового оборонительного Балтийского района (БОЕРа) И. Я. Подвязкий, день заднем описывал события лета и осени 1941 года, связанные с обороной острова.

За свою сорокалетнюю научно-исследовательскую работу пришлось ознакомиться и прочитать немало документов, свидетельствующих о воинских подвигах, но тот, что лежал тогда передо мной, был особенно богат фактами подлинного воинского умения, беспримерной стойкости и верности своему долгу. Вернувшись сейчас к истории пограничников-прибалтийцев периода начала Великой Отечественной войны, надо в полный голос сказать и об их участии в защите Моонзундских островов, а заодно и о тех, с кем пришлось совместно воевать.

Немного из прошлого. Моонзундский архипелаг^[69] в истории нашей страны не раз становился ареной ожесточенных сражений. В истории известна Моонзундская (Ирбенская) операция 1915 года, связанная с ликвидацией прорыва германского флота в Рижский залив в период с 26 (8 августа) по 8 (21 августа) во время Первой мировой войны. В 1917 году в период с 29 сентября (12 октября) по 6 (19) октября под руководством большевистских организаций Балтийского флота и конкретно избранного матросами и солдатами комитета, отстранившего командование царских адмиралов и офицеров, было дано в этом районе несколько морских сражений с германским флотом, в результате которых последнему был нанесен серьезный урон, что заставило кайзеровское командование отказаться от прорыва флота в Минский залив и отвести свои корабли из Рижского залива.

Крупный след в истории Великой Отечественной войны оставила Моонзундская оборонительная операция, проведенная частями Красной Армии и Балтийского флота в период с 6 сентября по 22 октября 1941 года.

После оставления Таллина (28 августа) гарнизон островов Моонзундского архипелага оказался в глубоком тылу врага. Острова обороняли отдельные части 8-й армии и Балтийского флота (всего около 24 тысяч человек). Береговая артиллерия имела 16 батарей (55 орудий 100 – 180-мм). На островах базировалось 6 торпедных катеров, 17 тральщиков, несколько мотоботов. На аэродроме о. Сааремаа (Эзель) находилось 12 истребителей. Руководство обороной осуществлял комендант береговой обороны Балтийского района генерал-лейтенант А. Б. Елисеев.

Для захвата островов противник выделил десант в составе двух пехотных дивизий.

Непосредственно бои за острова начались 6 сентября. Противник начал операцию с захваченного побережья Эстонии, т. е. с восточного направления. 6 сентября береговые батареи острова Осмуссаар отразили попытку высадки вражеского десанта. 8 сентября противник высадил десант на о. Вормси и после упорных боев к 11 сентября занял его. 14 сентября началась высадка десанта на о. Муху (Моон), гарнизон которого оборонялся четверо суток. Одновременно противник попытался высадить десант на о. Сааремаа, но высадка 13 сентября в бухте Лыу была отражена огнем береговой артиллерии и атакой торпедных катеров, а 14 сентября – огнем батарей с о. Абрука и полуострова Кыйгусте. В это же время был уничтожен воздушный десант на полуострове Кюбассааре. 17 сентября наши войска оставили о. Муху и отошли на о. Сааремаа. К 23 сентября советские войска отошли на полуостров Сырве и до 30 сентября удерживали оборонительный рубеж на узком перешейке, несмотря на огонь двух крейсеров и шести эсминцев противника и воздушной бомбардировки. 30 сентября наши войска, оборонявшие полуостров Сырве, отошли в его среднюю часть, где удерживались до 3 октября. В ночь на 4 октября небольшую часть гарнизона удалось эвакуировать на о. Хийумаа. 12 октября враг начал высадку крупного десанта на о. Хийумаа в шести пунктах, но сумел захватить плацдарм лишь в двух местах, понеся большие потери. Гарнизон острова, несмотря на численное превосходство противника и недостаток боеприпасов, в течение шести суток вел героические упорные бои. 18 октября Военный совет Балтийского флота отдал приказ об эвакуации гарнизона на полуостров Ханко и о. Осмуссаар. Эвакуация продолжалась до 22 октября. Советские войска своей упорной обороной отвлекли свыше 50 тысяч солдат и офицеров противника, значительные силы авиации, ослабив тем самым группировку, наступающую на Ленинград.

О Моонзундской оборонительной операции 1941 года литература имеется^[70]. Что же касается в целом защиты Моонзундских островов, начиная с первого дня войны, то эта тема пока не раскрыта, в том числе и не показаны действия личного состава Курессаарского пограничного отряда, охранявшего этот морской участок государственной границы СССР на архипелаге.

10-й Курессаарский пограничный отряд (начальник отряда – майор С. И. Симонов, начальник ООП отряда – батальонный комиссар В. Г. Пятеркин, начальник штаба – капитан М. А. Гульчевский) численностью около 1500 человек, имея четыре комендатуры с 20 заставами, охранял по всему периметру Моонзундского архипелага морской участок границы общей протяженностью около 500 км.

Оперативная обстановка на островах, как в целом и в Прибалтике, в предвоенные месяцы была напряженной. Фашистская разведка постоянно делала попытки к заброске своей агентуры, не складывали оружия и антисоветчики, группируясь в банды.

Отряд испытывал большие материально-технические трудности. Личный состав застав, комендатур и управления отряда размещался в приспособленных помещениях, в основном в старых хуторских строениях. Управление отряда и его подразделения занимали несколько домов неподалеку от Курессаарского замка, построенного в XIV веке. Гарнизона, как такового, не было.

Начало войны обозначалось на островах пролетом утром 22 июня по кромке берега фашистского самолета-разведчика. Сделав круг, он удалился на большой высоте в юго-западном направлении. Заставы в спешном порядке заканчивали сооружение блокгаузов. Командование отряда, коменданты и начальники застав уточнили вопросы взаимодействия с комендантом БОБРа, командирами частей и подразделений 8-й армии и Балтийского флота, дислоцировавшимися на участках.

Первые дни войны показали, что непростой предвидится ситуация в нашем прикордонье. С одной стороны, десятки добровольцев из числа местных жителей эстонцев стали записываться в создавшийся истребительный батальон. Его командиром был назначен пограничник капитан А. Г. Лошманов. С другой – уже 23 июня появились первые рукописные антисоветские листовки, призывающие к неподчинению органам советской власти. По ночам стали раздаваться выстрелы. 24 июня местные чекисты задержали двух диверсантов, пытавшихся взорвать городскую водонапорную башню и тем самым лишить население воды.

29 и 30 июня появились первые корабли-разведчики германского флота у Ирбенского пролива, а 5 и 6 июля начался прорыв вражеских кораблей в Рижский залив. Наши наблюдатели насчитали 42 вымпела. Бой был комбинированным. В нем участвовали авиация, торпедные катера и береговые батареи. Было уничтожено 29 судов противника. Прорыв в Рижский залив на этот раз не состоялся.

7. Славные боевые дела авиаторов 11-й погранэскадрильи

Отважно сражались в первые дни пограничники-авиаторы 11-й эскадрильи (командир – майор Н. Н. Петров, замполит – старший политрук Н. Самохин), базировавшейся на о. Сааремаа. Эскадрилья имела девять самолетов СБ (средний бомбардировщик) и звено морских разведчиков МБР-2 (морской ближний разведчик). Боевая работа началась буквально в первый день войны. 22 июня самолеты эскадрильи совершили бомбовый удар по противнику, атаковавшему Руцавскую комендатуру 12-го погранотряда. Три самолета под управлением пилотов Н. Самохина, С. Липницкого и П. Любчича и штурмана С. Козелькова успешно отбили атаковавшего противника и без потерь вернулись на базу. 27 июня звено морских разведчиков под командой старшего лейтенанта В. П. Старостина было передано в состав ВВС Балтийского флота и перелетело на морской аэродром Кихелькон. Через два дня экипажи старших лейтенантов В. П. Старостина и Г. А. Савченко получили задание совершить полет в Карелию. Тогда самолеты на базу не вернулись. Лишь в 1963 году, недалеко от поселка Мотка Суоярвского района Карельской АССР, были обнаружены останки самолетов летчиков-пограничников.

Так же отважно сражались с врагом остальные экипажи эскадрилий, которые были переданы в состав ВВС Северо-Западного фронта и перебазировались на аэродром Вехме, что южнее Таллина. Отсюда авиаторы-пограничники во главе с комэском 30 июня совершили полеты под Даугавпилс для бомбежки колонн наступающего врага. От прицельного бомбометания было уничтожено большое количество техники и личного состава. В этом же районе 7 июня 1941 года закончилась боевая биография 11-й эскадрильи. В тяжелом воздушном бою было сбито 10 советских самолетов, в том числе четыре пограничных. Погибли экипажи летчиков Самохина, Королева, Анчука. Экипаж летчика Цаценко и штурмана Стратулатова сумел перелететь линию фронта, при вынужденной посадке получил небольшие ранения, но через месяц вернулся в строй. Оставшиеся два СБ были после этого переданы с экипажами в ВВС фронта, а командир эскадрильи майор Н. Петров на УСБ (учебном) перелетел в Быково (под Москвой), где стал формировать новую авиационную часть.

В рядах Военно-Воздушных Сил Красной Армии до полковника вырос штурман 11-й пограничной эскадрильи С. А. Козельков. В открытом бою погиб вместе с экипажем П. М. Любчич, направив свой горящий самолет на аэродром с вражескими самолетами. Славные были предшественники у нынешнего поколения авиаторов-пограничников!

8. «Сырвинский орешек»

Пока воздушные асы границы самоотверженно отстаивали пограничное небо на сухопутье, события развивались самым бурным образом. 1 июля 10-й отряд получил приказ передать охраняемые участки частям и подразделениям Красной Армии, переместиться на материк и сосредоточиться в районе г. Петсери Латвийской ССР. Однако здесь отряд пробыл всего несколько дней. Поступило новое распоряжение: передислоцироваться 3 июля в район Новгорода, а 18 августа – в район Малая Вишера.

Как надо оценивать такой маневр? Если говорить о его последствиях для обороны островов, то, несомненно, он оказал на нее отрицательное воздействие. Выведение из боевых порядков оборонявшихся такой крепкой боеспособной единицы, как пограничный отряд, личный состав которого всегда отличался высокими морально-боевыми качествами, конечно, снизило боевые возможности защитников архипелага, особенно это проявилось на заключительном этапе Моонзундской операции при эвакуации войск с островов. Большая часть частей и подразделений моонзундского гарнизона, оказавшись без боеприпасов, была вынуждена фактически без боя сложить оружие. И в этот трагический момент крепким «орешком» для врага оказался полуостров Сырве, о чем упоминалось выше. И в этом большую роль сыграл истребительный батальон под командой начальника отделения боевой подготовки пограничного отряда капитана А. Г. Лошманова, возвращенный с материка на остров в сентябре 1941 года.

Курессарский истребительный батальон начал формироваться в июне. Добровольно в него вошли эстонцы, латыши, русские и трудящиеся других национальностей, проживавшие на островах. Вместе с Лошмановым в батальон направляется политрук Н. Тесленко, ставший комиссаром, старшие лейтенанты К. Шерстнев, Г. Соколов, лейтенант М. Перепяткин.

Впервые батальон принял участие в боевых действиях в районе Пярну в августе 1941 года. Совместно с группой бойцов 106-го погранотряда под командой капитана М. Седова он тогда разгромил крупный десант парашютистов-фашистов. Уже в этом бою сказались командирское мастерство и хладнокровие командира-пограничника. Предвидя тяжелый бой, он приказал подготовить заранее огневые позиции, произвел обстоятельную разведку, согласовал вопросы взаимодействия с соседями и артиллеристами. Хорошо подготовленная операция принесла успех. Батальон захватил более десяти пленных, в том числе был схвачен и немецкий офицер, возглавляющий десант. Трофеями стали несколько легких пушек, минометы и большое количество боеприпасов.

Когда обстановка на островах осложнилась, батальон Лошманова в сентябре был туда возвращен. За короткий срок был проведен ряд успешных операций против десантов противника. Упорным был бой за Мызу Вальяла. Он продолжался десять дней. В самых опасных местах всегда был капитан. Не раз он ложился и за пулемет, подменяя убитых или раненых бойцов.

Об успешных лошмановских атаках с восхищением говорило местное население. Гордились ими и бойцы, и командиры частей и подразделений Красной Армии и Военно-Морского флота. Но особенно возрос авторитет батальона, когда он занял оборону на полуострове Сырве. Вот здесь-то и состоялось то тесное взаимодействие с 315-й отдельной батареей БРОБ Балтийского флота, которое и сегодня ставят в пример.

Под меткими пулями бойцов истребительного батальона и огнем пулеметов и орудий батарей погибло до 500 вражеских солдат и офицеров. И это от батальона, в котором насчитывалось к этому времени всего немногим более 50 бойцов. В жаркой схватке погибает комиссар Н. Тесленко. Обозленные неудачей, фашисты бросают в бой все новые и новые силы. Еще больше редеют ряды обороняющихся. И вот уже перед капитаном Лошмановым последняя горстка бойцов. Обращаясь к ним, капитан отдает последнее приказание:

– Приказываю всем покинуть остров на подручных средствах или скрыться в лесах. Бить фашистов будем поодиночке.

Еще двое суток были слышны на полуострове Сырве одиночные выстрелы и отдельные автоматные очереди. Последние по врагу их сделал капитан А. Г. Лошманов 7 октября 1941 года у деревни Ииде. Будучи тяжело раненным, он отстреливался до последнего патрона, а потом подорвал себя и наседавших на него фашистов гранатой. Последние его слова: «Пограничники в плен не сдаются!»

Так же до последней возможности сражалась 315-я батарея капитана А. М. Стебеля. Весь сентябрь она успешно обстреливала вражеские корабли и транспорты, прорывавшиеся в Рижский залив. Особенно удачной была стрельба 13 и 26 сентября. Было потоплено два транспорта, эсминец и крейсер с командой 800 человек. Действия батареи были высоко оценены командованием флота. Командир А. М. Стебель награжден орденом Красного Знамени.

Тяжелыми были последние дни батарейцев. К 3 октября кончились снаряды. Пришлось выводить из строя орудия, чтобы они не достались врагу. То же самое сделали с пулеметами. 4 октября 1941 года 315-я батарея перестала быть боевой единицей.

Вот как описывает последние дни батарейцев бывший секретарь парторганизации 315-й батареи сержант Н. Н. Пушкин: «В первых числах октября (1941 года. – И.П.) гитлеровцы, понеся большие потери, подошли вплотную к батарее. На орудиях кончился боезапас, и капитан Стебель приказал взорвать башни. Со слезами на глазах мы подрывали пушки, уничтожали приборы управления огнем, затопляли подземные помещения»^[71].

Высокую оценку действиям 315-й батареи и его командира дает командующий Балтийским флотом адмирал В. Ф. Трибуц. Он пишет: «На обломках батареи с новой силой разгорелся рукопашный бой. Капитан Стебель с группой моряков сражался до конца и, будучи ранен, попал в плен. Гитлеровцы зверски истязали его. Но командир-коммунист стойко перенес чудовищные пытки и погиб Героем»^[72].

В историю дважды Краснознаменного Балтийского флота (2-е изд. доп., исправ. М.: Воениздат, 1978. С. 198–199) так оцениваются действия 315-й батареи: «Большой урон врагу нанесла расположенная на южной оконечности полуострова (Сырве. – И.П.) 315-я батарея, которой командовал капитан А. М. Стебель». Оставшиеся в живых бойцы батареи попали в плен. Эту судьбу испытал и автор заметок, попавших в мои руки, сержант И. Я. Подвязкий. По его свидетельству, только в Кихильконе было согнано около 7 тысяч пленных. Когда же они были переправлены на материк, то их число значительно сократилось. Многие оказались убиты конвоирами или умерли от ран. Побывал Подвязкий в нескольких лагерях военнопленных, которые он назвал «лагерями смерти», пришлось столкнуться и с предателями, испытать побои и унижение со стороны охранников из числа местных фашистов. Заканчивает свое повествование сержант обращением к молодежи. Он призывает ее помнить героические страницы Великой Отечественной войны, не забывать тех, кто самоотверженно сражался зачесть, свободу и независимость Родины.

Действительно, эта память должна быть светлой и святой. Вместе с тем нельзя забывать и о тех уроках, которые должны быть сделаны из минувшей войны. И если касаться обороны Моонзундского архипелага и, в частности, участия в ней пограничников, то надо сказать следующее. Очевидно, решение о переброске 10-го погранотряда в Латвию нельзя считать обоснованным. Он больше принес бы пользы, оставаясь на прежней дислокации. Частично эта ошибка была исправлена возвращением на остров истребительного батальона капитана Лошманова. Более тесным должно было быть взаимодействие пограничников с частями и подразделениями Красной Армии и Военно-Морского флота. Положительный пример в этом отношении дают действия батальона Лошманова и 315-й батареи береговой обороны. Совершенно недостаточно оказалось на островах, в том числе и у пограничников, подвижных резервов. Оборона носила линейный характер. И поэтому в бой с десантами врага приходилось вступать не при их высадке, а тогда, когда они уже захватывали значительные плацдармы, а это, как известно, более трудная задача.

Таковы основные выводы, вытекающие из первых боев на морских участках границы, в частности, при обороне островов Моонзундского архипелага.

9. Уроки и выводы приграничных боев

Касаясь в целом боев на западной границе в первые дни войны, следует отметить их большую эффективность. В боях при обороне государственной границы высокие служебно-боевые качества, отвагу и мужество, сильную волю, политическую зрелость проявило командование абсолютного большинства пограничных частей. Начальники отрядов западных округов непосредственно руководили боевыми действиями своих подчиненных подразделений, принимали все меры к тому, чтобы облегчить положение пограничных комендатур и застав, а нередко и сами шли с бойцами в атаку. Заместители начальников отрядов по политчасти (с июля 1941 г. – военные комиссары) были деятельными организаторами партийно-политической работы в крайне сложной обстановке, а в критические моменты боя часто брали командование подразделениями на себя. По оценке Политуправления войск НКВД, не было ни одного случая, когда бы заместитель начальника пограничного отряда (военком отряда) не оправдал доверия или проявил растерянность в боевых условиях^[73].

Майор Г. К. Здорный, начальник 86-го Августовского погранотряда

Майор М. С. Бычковский, начальник 90-го Владимир-Волынского погранотряда.

В документах НКВД, ГУПВ, УПП войск НКВД СССР дается высокая оценка личных морально-боевых качеств начальников 87, 86, 90, 25, 94, 79, 11, 106-го погранотрядов подполковника И. М. Горбатюка, майоров Г. К. Здорного, М. С. Бычковского, С. М. Фадеева, П. И. Босого, подполковника С. И. Грачева, полковника С. М. Бунькова, подполковника Л.А. Головкина.

В обороне Лиепаи высокие командирские качества проявил начальник 12-го погранотряда майор В. И. Якушев. Начальник 91-го отряда майор Я. Д. Малый вместе с командованием 41-й стрелковой дивизии возглавил оборону Рава-Русской, сдерживая натиск пяти немецких дивизий. Только на шестой день враг овладел городом.

Начальник 92-го погранотряда подполковник Я. И. Тарутин, зам. начальника отряда по политчасти Г. В. Уткин своим личным примером не раз поднимали моральный дух бойцов, непосредственно участвовали в боях. Душой 164-дневной обороны полуострова Ханко (Гангут) были начальник 99-го отряда майор А. Д. Губин и начальник политотдела полковой комиссар С. И. Иванов.

98-й погранотряд охранял правый фланг государственной границы Украинского погранокруга. Учитывая, что на этом направлении находится крупный узел железных и шоссейных дорог – город Ковель, прикрывающий дальние подступы к Киеву, начальник отряда подполковник Г. Г. Сурженко особое внимание уделил заставам этого направления. Во главе их были поставлены наиболее подготовленные в военном отношении и отличавшиеся волевыми качествами начальники, в их числе старшие лейтенанты П. К. Старовойтов, Ф. Н. Гусев, лейтенант Н. А. Николенко.

В начале войны хорошо себя показал в бою личный состав 3-го погранотряда (начальник – майор Н. Н. Дроздов, военком – батальонный комиссар К. В. Овчинников). За первые два месяца боев отряд уничтожил более 2 тысяч вражеских солдат и офицеров, 37 человек взял в плен, захватил многочисленные ценные трофеи. Пограничники пользовались заслуженным уважением среди частей и соединений РККА. Это хорошо выразила газета 23-й армии «Знамя Победы», которая в нескольких номерах публиковала материалы о боевых подвигах 3-го погранотряда под шапкой «Нашей Родине любимой вам свобода дорога, бей, как бьют бойцы-дроздовцы, обнаглевшего врага!» В донесении о боевых успехах этого пограничного отряда руководство Карело-Финского округа писало: «Командование 3-го ПО, призванное выполнять сложные и ответственные боевые задачи, показало, что оно находится полностью на высоте своего положения, умело руководит и воспитывает личный состав в духе высокого мужества, стойкости в боях и беспощадной борьбы с фашистскими извергами, давая во всем этом личный пример, неоднократно на деле показывая отвагу и мужество в боях»^[74].

В годы суровых военных испытаний роль военных комиссаров, политруков неизмеримо возросла. Являясь носителями великого духа мужества, железной дисциплины, комиссары и политруки наравне с командирами несли полную ответственность за боеспособность части или подразделения, безусловное выполнение боевого приказа, упорство и стойкость красноармейцев в бою, готовность их драться до последнего дыхания, до последнего удара сердца, за каждый рубеж, за каждую позицию, за каждый клочок советской земли.

На воспитание стойкости и упорства в бою была направлена вся политическая работа. Ни шагу назад без боя, истреблять ненавистного захватчика, уничтожать его технику, преграждать ему путь на восток – вот что требовалось довести до сознания каждого бойца и командира пограничных войск. Этому требованию должен был служить весь мощный и многообразный арсенал агитации и пропаганды – от боевого листка, выпущенного в отделении во время короткой передышки между вражескими атаками, до многотиражных газет и журнала «Пограничник», от задушевной беседы политрука с отдельным красноармейцем до массового митинга или доклада, посвященного текущим задачам. Но самым сильным, самым красноречивым, самым действенным средством агитации являлся личный пример стойкости, боевого упорства, высокой организованности в работе политического работника. Каждый день Великой Отечественной войны, каждый новый бой, на каком бы участке границы он ни разыгрывался, приносил все новые и новые известия о славных подвигах политработников пограничных войск.

Военком 94-го погранотряда батальонный комиссар Н. А. Авдюхин лично выводил пограничников из-под удара танков противника. Заместитель начальника 98-го погранотряда по политической части старший батальонный комиссар С. Я. Логвинюк с 24 по 30 июня 1941 года непосредственно находился в передовой цепи, руководя отдельной группой прикрытия отхода 45-й стрелковой дивизии, за что был награжден по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 23 июля 1941 года орденом Красного Знамени, а по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 26 августа 1941 года медалью «За отвагу».

Батальонный комиссар Г. Г. Ланин, военком 8-го Хаапсальского погранотряда

Военком 8-го погранотряда Прибалтийского округа батальонный комиссар Г. Г. Ланин возглавил группу пограничников в составе двух рот с задачей прорваться на левый берег реки Казари в районе Кирбала (Эстонская ССР). Разъяснив бойцам и командирам задачу группы, он под сильным ружейно-пулеметным огнем немцев повел пограничников в атаку через мост. Боевая задача была выполнена.

Прославились мужеством военные комиссары 181-го отдельного резервного пограничного батальона Мурманского округа. Батальон в течение двух месяцев вел непрерывные ожесточенные бои, прикрывая железную дорогу на Мурманск. Смертью героя погиб его первый комиссар Зыков, пал в бою и второй комиссар Новиков. Их сменил секретарь партбюро политрук Шинкаренко.

В приграничных сражениях смертью храбрых пали начальники 92, 79 и 88-го погранотрядов подполковники Я. И. Тарутин и С. И. Грачев, майор А. С. Зинковский, начальники отделов ОПП (политотделов) батальонные комиссары Г. Г. Ланин (8-й ПО), Я. К. Грицай (23-й ПО), Уткин (92-й ПО) и Матушевич (22-й ПО).

Советское правительство высоко оценило деятельность командования пограничных частей в боях на границе, наградив многих из них орденами и медалями Союза ССР, в том числе орденом Ленина батальонного комиссара Г. Г. Ланина (посмертно), орденом Красного Знамени полковника С. И. Донскова, майора Н. Н. Дроздова, батальонных комиссаров П. П. Бондаренко, К. В. Овчинникова, старшего политрука С. С. Витченкоидр.^[75].

Бои на государственной границе, явившиеся суровым испытанием для командования пограничных отрядов, стали в то же время и прекрасной школой роста их боевого мастерства, совершенствования организаторских качеств командиров и воспитателей, закалки воли и характера. Свидетельством этого явилось выдвижение многих из них по службе, получение высоких генеральских званий. Генералами стали начальники 87-го ПО И. М. Горбатюк, который в 1943 году возглавил Главное управление войск по охране тыла действующей Красной Армии и получил звание генерал-лейтенанта, а также начальники 90, 91, 93, 23, 26, 25-го погранотрядов М. С. Бычковский, Я. Д. Малый, В. А. Абызов, П. К. Казак, Б. П. Серебряков, С. М. Фадеев. Военкомами охраны тыла фронтов и погранокругов были назначены военкомы 107, 91, 87, 98-го пограничных отрядов А. Ф. Тиканов, И. Х. Никаноров, Я. М. Земляков, С. Я. Логвенюк и др.

Нельзя, очевидно, обойти и того, чтобы не показать роли и места в ходе боев на государственной границе ГУПВ и Управления политпропаганды погранвойск. Сразу скажем, что особых следов в документах, характеризующих их деятельность в эти часы и дни, в архивах не сохранилось. В основном это записи телефонных разговоров ответственных дежурных с руководством и отделами управлений округов. Они носили исключительно информационный характер. Обращают внимание лишь две телеграммы. Привожу их дословно. Первая отправлена в 7.20 22 июня и адресовалась начальникам войск западных погранокругов: «Пограничникам отражать нападение всеми имеющимися средствами. Действовать совместно с частями Красной Армии». Особых комментариев, думается, здесь не требуется. Ее общий призывной характер очевиден даже невоенному человеку. Да и откровенна она была тогда, когда многие заставы уже оставили свои позиции на границе. Вторая отправлена 25 июня и адресовалась командирам частей зоны заграждения (так именовали части и подразделения, оставшиеся на рубеже старой государственной границы. – И.П.). Вот ее содержание: «(По) прибытии пограничников (с) линии границы повсеместно проведите митинги, передайте бойцам (и) командирам наше приветствие: Родина благодарна своим сынам-пограничникам, доблестно выполнившим боевой приказ (по) защите государственной границы. Вы первые дали должный отпор зарвавшимся гитлеровцам. Вы дрались как истинные патриоты нашего великого Отечества, достойные сыны своих предков. Деритесь впредь, как львы, стреляйте, уничтожайте ненавистных германских фашистов. Наше дело правое. Враг будет разбит. Мы победим. Да здравствует наша священная Родина, ее великий вождь Сталин. Генерал-лейтенант Соколов. Дивизионный комиссар Мироненко»^[76]. Опять тот же лозунговый стиль, да опять же дана с опозданием, ибо к этому времени на ряде участков подразделения и части погранвойск, дравшиеся на границе, уже или вошли в состав частей Красной Армии, или стали выполнять новые задачи, связанные с охраной войскового тыла, и даже отошли за линию старой государственной границы. Командирований работников центра в округа, тем более в отряды, на комендатуры и заставы не было. Так что можно констатировать, что влияние ГУПВ на войска было незначительным и как орган управления он ничем себя в это время не проявил.

Выскажу свое мнение о генерал-лейтенанта Г. Г. Соколове (о начальнике Политуправления будет возможность сказать в другом месте), тем более что он, оказавшись в начале войны в комендатуре в 86-м Августовском погранотряде Белорусского округа, фактически больше к исполнению обязанностей начальника погранвойск не приступал.

Генерал-лейтенант Г. Г. Соколов, в 1941 г. начальник ГУПВ НКВД СССР

Впервые я увидел генерала Соколова в августе 1945 года, когда он возглавлял Управление военно-учебных заведений НКВД. Приехал он тогда в Саратов на очередные выпуски военного училища и школы переподготовки, где я тогда учился. Высокий, статный, в форме генерала погранвойск, в отличие от нынешних, с лампасами, фуражкой, окантовкой – все зеленого цвета. Откровенно признаюсь, внешне производил приятное впечатление. Эффектной была и его речь, в которой много было патетики. Это заметил не только я, и нас, даже молодых офицеров, это несколько шокировало. Позже пришлось узнать, что стремление к внешнему эффекту было характерным для этого человека, что сыграло свою отрицательную роль и в его военной карьере. Не будучи официально освобожденным от должности начальника погранвойск, генерал Г. Г. Соколов 25 июня 1941 года назначается начальником войск охраны тыла Западного фронта, затем непродолжительное время был командармом, но вскоре его отзывают в аппарат НКВД, где он и был до окончания Великой Отечественной войны. Второй раз Григория Григорьевича я встретил уже в начале 60-х годов, когда он только что уволился из войск с должности заместителя начальника Украинского погранокруга. Он и тогда производил впечатление неплохо эрудированного человека. И тогда подумалось, что такой руководитель мог полноценно командовать пограничными войсками в такое ответственное предгрозовое предвоенное время, когда требовалось так много сделать практически, но этого не случилось.

Боевая активность пограничников и их стойкость в первых боях на границе имела большое значение. Упорное сопротивление, борьба за каждый метр советской земли показали врагу нашу непреклонную решимость сражаться до конца. Они сбивали спесь с наглых захватчиков, в то же время героическое отстаивание советской земли имело большое значение для поддержания в армии и стране высокого морального духа. Это отмечают многие советские военачальники в своих мемуарах. Вот одно из таких свидетельств, которое не стало широко известно в стране. Его сделал генерал армии И. И. Федюнинский. «Ряды пограничников таяли, – пишет он о первых боях, – силы их слабели. На заставах горели казармы и жилые дома, подожженные артиллерией врага. Но пограничники стояли насмерть. Они знали: за их спиной в предрассветном тумане к границе спешат войска, подтягивается артиллерия. И когда подошли первые эшелоны дивизий нашего корпуса, пограничники продолжали бой плечом к плечу с ними»^[77].

Величайшая стойкость и мужество, показанные бойцами, командирами и политработниками пограничных войск при защите Государственной границы СССР, привели врага буквально в смятение и не случайно вызвали у него страх перед пограничниками, который не прошел у гитлеровцев до конца войны. Так, в одной из листовок, выброшенных на участке 24-го погранотряда Украинского погранокруга в первые дни вторжения, фашистское командование своих солдат призывало «беспощадно расправляться с пограничниками, как с коммунистами и чекистами»^[78]. Напротив, мужество и отвага пограничников вдохновляли всех советских воинов, их ратные подвиги звали многих на героические поступки. Армейский политработник Н. Б. Ивушкин, которому пришлось не раз участвовать совместно с пограничниками в боях, так в своей книге «За все в ответе» передает личное впечатление о героизме пограничников в начале войны: «… я оказался в наступающей цепи под жестоким огнем врага: прильнул лицом к земле и втягивал голову в плечи при каждом разрыве снаряда. Я не знал, что должен делать, и поэтому страх смерти был сильнее меня.

Время шло. Мы лежали, теряли людей раненными и убитыми. И казалось, этому нет конца. Но вдруг я услышал громкий и уверенный голос: не надрывный крик, даже не призыв, а спокойный приказ:

– Коммунисты, вперед!

Я поднял глаза и увидел комиссара полка Чекмарева. Он стоял под огнем один, в зеленой пограничной фуражке, с автоматом в руках, с лицом будничным и суровым. Затем комиссар пошел вперед, не оглядываясь. Пошел, не сказав больше ни слова. Я не мог проанализировать чувство, которое подняло нас, как незримая волна. Мы рванулись за комиссаром, обогнали его… Коммунисты, комсомольцы, все бойцы. В каждом из нас словно ожила частичка чекмаревской бесстрашной души»^[79].

Анализ боевой деятельности пограничных частей западных округов в начале Великой Отечественной войны показывает, что для них сложилось трудное, а на ряде участков и крайне тяжелое положение. Вооруженные лишь легким стрелковым оружием, подразделения пограничных войск сражались, как правило, с численно превосходящим противником, вооруженным минометами, артиллерией и танками.

Несмотря на все это, по официальной оценке, а также исследованиям историков, воины границы, вступив в неравный бой с врагом, дрались с ним до последней возможности. «Пограничные наряды, стоящие на пути движения передовых отрядов германских войск, и пограничные заставы, на которые внезапно был обрушен сильнейший огонь всех видов тяжелого вооружения, проявили невиданную стойкость», – писал о действиях пограничников западных округов начальник УПП войск НКВД генерал-лейтенант П. Н. Мироненко^[80]. «В большинстве случаев гарнизоны пограничных застав гибли до последнего человека, отстаивая советскую землю» – так отмечено во Всемирной истории участие пограничников в боях на государственной границе^[81].

Заслуживает быть отмеченной оценка врага действий пограничников. Силу их сопротивления на границе бывший командующий немецкой 3-й танковой армией генерал-полковник Г. Гот отметил так: «Обе дивизии 5-го армейского корпуса сразу же после перехода границы натолкнулись… на окопавшееся охранение противника, которое, несмотря на отсутствие артиллерийской поддержки, удерживало свои позиции до последнего»^[82].

Представляет интерес выдержка из дневника, взятого у пленного унтер-офицера гитлеровской армии Ганса Юргенса Симова, который так пишет о боях на границе: «22.6.41 года в 3.15 началось огневое нападение нашей артиллерии. Это самое мощное нападение. Слышен лишь грохот, все покрывается черно-синей завесой, что делает невозможным какое бы то ни было наблюдение. Башня в Устилуге и здание погранзаставы разрушены. Пожар освещает местность… Еще до окончания артстрельбы мы слышим трескотню пулеметов. Затем видим, как пехота распространяется на том берегу Буга… По пути мы подверглись воздушному нападению. Убит командир нашего 298-го артполка. Бомбардировщики еще не скрылись, как налетели истребители, начавшие стрельбу на небольшой высоте. Наши машины остановились, и все люди бросились навзничь на лугу. Цель операции этого дня – Владимир-Волынский – вследствие сильного сопротивления в лесу у Сятыхни, наполненном дотами, не была достигнута…»

Героическая оборона советских воинов, в составе которых был личный состав 90-го погранотряда, в опорных пунктах укрепрайона под Устилугом продолжалась по 28 июня. Целая дивизии немецко-фашистской армии – 99-я легкопехотная – была скована на этом участке фронта^[83].

– В боях при обороне государственной границы СССР ярко проявились лучшие качества советских пограничных войск: современный уровень их профессиональной подготовки; воинское мастерство, особенно офицеров, сержантского и рядового состава пограничных застав и комендатур; высокий морально-боевой дух различных категорий военнослужащих. Все это обеспечило в конечном итоге успешное решение стоящих перед пограничными отрядами, комендатурами и заставами задач и явилось основной предпосылкой массового героизма, отваги и мужества личного состава пограничных войск. Многие из подвигов воинов-чекистов тех незабываемых дней вписаны золотыми буквами в боевую летопись советских пограничных войск, всех советских Вооруженных Сил. Они убедительно показали всему миру непреклонную решимость советского народа биться до полной победы над ненавистным врагом, верность советских воинов своему долгу, делу народа.

Возвращаясь к первым боям на границе, необходимо самым решительным образом возразить тем, кто пытается показать пограничников в этих условиях обреченными, и в силу этого они якобы и понесли такие большие потери. С такими утверждениями выступают историк А. М. Некрич, переехавший из СССР в Израиль, в своей книге «1941, 22 июня», а также писатель С. Мартьянов^[84].

Такие суждения не имеют под собой никакой фактической основы. Во-первых, как сейчас выясняется, даже на направлениях, где пограничные заставы, комендатуры и отряды оказались в полосе главных ударов немецко-фашистских войск, пограничники погибли далеко не все, как считалось, а организованно, насколько позволяла обстановка, выполнив свою задачу на границе, выходили из боя. Здесь проявились еще раз командирское мастерство офицерского состава и высокие морально-боевые качества всех воинов границы. Во-вторых, если и гибли пограничники в первых боях, то враг всегда, как правило, дорого платил за каждую такую смерть. Потери врага в первых боях на границе были в несколько раз больше, чем, соответственно, потери пограничных войск. Когда 107-й Мариампольский погранотряд вышел к Двинску, а он оказался как раз в полосе главного удара немецко-фашистских войск на северо-западном направлении, то только из 1-й, 2-й и части 3-й комендатур в нем оставалось в строю 500 человек (численность пограничного отряда примерно 1500–2000 человек. – И.П.)^[85]. По справке же Главного управления пограничных войск, в боях на государственной границе в арьергардных боях частями и подразделениями пограничных войск было уничтожено всего 82 тысячи вражеских солдат и офицеров^[86]. Это было даже больше общей численности всех погранвойск западных округов перед Великой Отечественной войной.

Высокой оценкой беспримерного подвига бойцов и командиров при обороне государственной границы было награждение за первые два месяца войны государственными наградами 826 военнослужащих войск НКВД, в том числе 633 пограничников. Из них 9 воинов удостоились звания Героя Советского Союза, 47 – орденов Ленина, 263 – орденов Красного Знамени, 288 – орденов Красной Звезды, 183 – медалей «За отвагу», 61 – медалей «За боевые заслуги»^[87].

В период боев на государственной границе укрепилось политико-моральное состояние всех частей западных пограничных округов. Резко упало число правонарушений. Например, по частям Мурманского погранокруга – в три раза^[88]. За июнь – август 1941 года значительно увеличился приток в ряды ВКП(б): было принято 1956 членов и кандидатов партии, почти в три раза больше, чем за такой же период до войны по тем же западным округам (628 человек)^[89]. По некоторым округам этот показатель был еще выше. Так, в частях Мурманского погранокруга за это время в партию было принято в 6 раз больше, чем во 2-м квартале 1941 года^[90].

Приобретенный опыт участников боев на государственной границе высоко оценило армейское командование. Так, только по Приморской группе войск из одного 26-го Краснознаменного пограничного отряда более десяти офицеров были выдвинуты на различные командные и политические должности, в том числе трое на должности командиров полков, семеро – командиров батальонов, двое – на должности военных комиссаров полков^[91].

В период боев на границе имели место и негативные явления, в том числе и факты неправильного поведения военнослужащих пограничных войск, а также совершены преступления. Их было, сразу скажем, немного, и они не могут повлиять на высокую в целом оценку морально-политического состояния личного состава, однако объективность требует их отметить, тем более что с учетом их строилась работа командиров, политорганов по морально-политической подготовке воинов границы.

О характере отрицательных проявлений со стороны военнослужащих пограничных войск можно судить по материалам, находящимся в архивах УПП (Политуправления) войск НКВД и ОПП (политотделов) округов. Их анализ показывает, что отмечались в войсках отдельные факты трусости, в том числе и среди командно-начальствующего состава^[92], растерянности и малодудушия^[93], панических настроений^[94], случаи дезертирства^[95].

Обращает внимание строгая оценка имевшим место нарушениям воинской дисциплины. Так, за первые два месяца войны по войскам Ленинградского пограничного округа (охрана тыла Северного фронта) было осуждено 11 военнослужащих, в том числе пять человек – за пьянство, один – за халатность по службе и трое – за сны на посту^[96]. В мирное время обычно виновные в таких нарушениях подвергались дисциплинарному воздействию.

Обобщая поведение личного состава войск округа в боях на государственной границе, ОПП Ленинградского округа отмечало: «Бойцы и командиры мужественно и храбро выполняют свой гражданский долг перед Родиной, партией и правительством. Беспартийные бойцы и командиры, как никогда, тесно сплотились с партийными организациями… В то же время отдельные случаи нездоровых настроений, даже случаи трусости требуют от политаппаратов и парторганизаций тщательного изучения людей, непрерывной работы среди личного состава и примерного поведения коммунистов и комсомольцев в бою»^[97]. Оценка объективная. Она правильно нацеливала всех командиров и политорганы на важность высокой морально-политической подготовки каждого бойца, командира и политработника в условиях выполнения боевых задач.

Таким образом, начавшаяся Великая Отечественная война подняла роль и значение боевой и моральной подготовки личного состава пограничных войск, основу которой составляли: исключительная преданность бойцов и командиров любимой Родине; глубокое понимание каждым воином требований военной присяги и выполнение их до конца, вплоть до самопожертвования; твердое проведение в жизнь решения драться с ненавистным врагом до последнего человека, до последнего патрона; первоклассная огневая выучка личного состава; высокое политико-моральное состояние и железная воинская дисциплина; умение вести ближний бой, храбрость и самоотверженность в рукопашных схватках; прекрасное знание местности и умелое ее использование, в результате чего мелкие группы пограничников, оставаясь незамеченными, вели бой с превосходящими силами противника, не давая последнему вскрыть ни систему огня, ни наши силы; смелость и дерзость в использовании своих сил и средств, когда, казалось, рискованный на первый взгляд маневр, оставляющий на значительном участке лишь средства наблюдения и сосредоточивающий в местах переправ и других важных объектов основные силы, направленные во фланг и тыл врагу, приводил к поражению и разгрому превосходящих сил противника; умелое и бесперебойное управление подразделениями, благодаря хорошо налаженной связи; острая и принципиальная оценка всем отрицательным проявлениям и суровое наказание виновных в нарушении дисциплины и порядка, требований военной присяги, приказов и распоряжений командиров и начальников.

Высокое политико-моральное состояние личного состава пограничных войск в боях на государственной границе обеспечивалось содержательной командной деятельностью, в которой на первый план выдвигались вопросы личного примера организованности и беспредельной преданности своему долгу, своей социалистической Родине всего командно-начальствующего состава, отвагой и мужеством всех бойцов, командиров и политработников. На укрепление дисциплины и порядка большое влияние оказывала беспощадная борьба с малейшими проявлениями трусости, малодушия и паники. В целом морально-политическая подготовка пограничников по результатам первых боев Великой Отечественной войны была высоко оценена партией, правительством: большая группа воинов границы была награждена орденами и медалями СССР, наиболее выдающиеся подвиги отмечены присвоением звания Героя Советского Союза.

В заключение есть необходимость особо подчеркнуть важность выявления всех обстоятельств, пофамильного учета всех участников первых боев на границе, своими подвигами, отвагой и мужеством заложивших основу той победы, которая была одержана в ходе всей Великой Отечественной войны. Сошлюсь на опыт в этом деле, накопленный в Прибалтийском пограничном округе.

По данным Главного управления пограничных войск, невозвратные потери погранвойск на 1 апреля 1942 года по Прибалтийскому пограничному округу составляли 2871 человек. Это около 40 % довоенной численности.

В последние годы круг поиска героев первых боев на границе расширился. Большую поисковую работу по истории пограничных войск военного периода ведет журналист из Литвы Р. И. Грейчюс. Им собран интересный материал о боях на границе личного состава 105-го погранотряда (начальник отряда – майор П. Бочкарев, начальник отдела политпропаганды – батальонный комиссар И. Лесняков). В издательстве «Минтис» в 1979 году вышла его книга «Служили парни на границе»^[98], в которой повествуется о самоотверженном выполнении пограничниками своего воинского долга.

Автор книги не ставил себе целью разбор действий погранотряда, вместе с тем из описания видно, что пограничные заставы, комендатуры и отряд в целом организованно вступили в бой с вторгшимся врагом, вели его весьма результативно, нанесли немецко-фашистским войскам большой урон в людях и технике, сумели организованно отойти от границы, участвовали в последующих сражениях. Многие из пограничников 105-го отряда встретили День Победы в боевом строю. Часть и сейчас еще успешно трудится или находится на заслуженном отдыхе. Об этом следует сказать и потому, что 105-й погранотряд входит в число тех, о судьбе личного состава которых было известно очень мало, полагая, что абсолютное большинство воинов этих отрядов погибло в первых боях на границе. В действительности, как оказывается, дело обстояло иначе. По свидетельству многих участников боев, рассказам очевидцев, другим источникам устанавливается, что все заставы 105-го погранотряда организованно начали бой. В числе других отважно сражалась 9-я застава лейтенанта Ф. В. Кухаренко. С утра до вечера 22 июня застава удерживала врага на границе. Не раз атаки немцев срывал пулемет «максим» старшины заставы Ивана Палагуты. Под покровом ночи по приказу командования лейтенант Кухаренко с группой пограничников отошел от границы. Отходили с боями, нанося урон врагу, сами также несли потери.

Высокое воинское мастерство в бою показал личный состав 7-й заставы (начальник заставы – ст. лейтенант Н. Зуев, замполит – политрук И. Баранов). Отважно дрался, показывая пример мужества и геройства, политрук заставы. В бою он был ранен в обе ноги, ходить не мог. На умирающего пограничника навалились фашисты, но Баранов вырвался и вцепился в горло ближайшему гитлеровцу. Его снова свалили. Гитлеровцы из бака стоявшей рядом машины отлили ведро бензина, облили им политрука, подожгли, вспыхнуло пламя. Последние слова коммуниста были: «Товарищи, бейте фашистов! Мы победим!»

Книга Р. Грейчюса дает ответ и на вопрос, как сложилась дальнейшая судьба пограничников 105-го отряда. Оказывается, что после боев непосредственно на границе личный состав отряда сражался в боях у Риги, Пскова. Многие воины отряда воевали всю Великую Отечественную войну. Вот только некоторые подтверждения. Техник связи отряда лейтенант Тимофей Панасович закончил войну подполковником. Также подполковником стал бывший инструктор пропаганды отряда Н. Куваев. Через всю войну прошли комендант 4-го погранучастка В. Матвеев, редактор отрядной многотиражной газеты «Чекист» политрук Павел Булочкин, политрук резервной заставы М. Уютов, командир взвода связи И. Тарасов, командир роты связи отряда Д. Дорофеев, помощник начальника 15-й заставы М. Цыпленков, начальник связи отряда И. Гнотышенко, разведчики отряда А. Попов, Н. Шувалов, офицер Швекшневской комендатуры Г. Прачко, военный фельдшер А. Яковец, уже упоминавшийся начальник заставы Ф. Кухаренко, политрук заставы Н. Вьюнник, начальник 14-й заставы Н. Скивко, начальник 3-й заставы Г. Петрашин, дослужившийся до подполковника и награжденный четырнадцатью орденами и медалями, комендант Палангской комендатуры Курдюков, офицер штаба отряда А. Попов, награжденный орденом Ленина, начальник связи Швекшневской комендатуры Н. Николаев, лейтенант Ф. Дьяков, бывший комсомольский работник отряда В. Щевель, ставший полковником, офицер штаба отряда лейтенант В. Колупаев. Мы назвали 24 фамилии только офицеров отряда, судьбу которых удалось журналисту Р. Грейчюсу установить. Видимо, это далеко не полные данные. И это только те, кто прошел всю Великую Отечественную войну, а тех, кто отошел после первых боев на границе, конечно, было значительно больше. Несомненно, еще больше отошло после боев на границе лиц рядового и сержантского состава. Так что даже в таких отрядах, как 105-й, личный состав которых считался полностью погибшим, оказывается, значительная часть бойцов, командиров и политработников, выполнив свою задачу, отошли от границы и затем продолжали бить ненавистного врага. Выяснение истинной картины боев на границе, а затем и приграничных сражений, в которых активное участие приняли пограничники, позволит открыть новые страницы героической истории пограничных войск военных лет.

Поисковая работа, подобная той, которую инициативно провел журналист Р. Грейчюс, заслуживает всяческого одобрения и поддержки. Но это подвижническое дело требует организации. Пока не поздно, по отрядам и в округах следует провести сбор сведений о боях пограничных войск на границе, описать их, собрать материалы о пограничниках, отличившихся в годы Великой Отечественной войны. Дело это благородное, на него не следует жалеть ни сил, ни времени.

10. Надо назвать поименно всех участников первых боев на границе

В 1989 году по решению главного и политического управлений погранвойск начата работа по розыску лиц, считавшихся пропавшими без вести в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 годов. Хотя и с большим опозданием, но справедливость должна быть восстановлена и в этом вопросе. Созданным штатным поисковым группам в центре и на местах в округах предстоит большая работа. Судьба каждого рядового, сержанта, офицера и генерала, служивших в пограничных войсках, должна быть установлена полностью. Хотелось бы только пожелать, чтобы вся работа велась гласно, с информированием через печать, а выявленным при этом подвигам давалась бы соответствующая оценка.

К сожалению, если судить по работе поисковой группы Прибалтийского погранокруга, как, кстати, и по другим, то дело продвигается крайне медленно, а с начала 90-х годов почти прекратилось. По списку, переданному Центральным архивом погранвойск, числится в этом округе 472 без вести пропавших. За два года удалось установить адреса только 70 из них. А поиск других без вести пропавших фактически еще не начат. И Центральному пограничному архиву ФСБРФ с активным участием органов воспитательной работы и советов пенсионеров-пограничников надлежит эту поисковую работу активизировать.

Итак, общий вывод. Бои на государственной границе для пограничных войск оказались тяжелыми. Враг обрушил на пограничные заставы превосходящие силы. Личный состав застав, комендатур и отрядов, имея лишь на вооружении стрелковое оружие, смело вступил в бой. Стойкость, мужество и отвагу проявили многие воины границы. Враг понес ощутимые потери, в несколько раз превосходящие потери пограничников. Однако противнику был бы нанесен еще более ощутимый урон, если бы не были допущены промахи и ошибки. Во многих случаях погранзаставы в первые часы войны оказались без поддержки со стороны частей и подразделений Красной Армии. К моменту нападения фашистской Германии вопросы взаимодействия с частями Красной Армии не были отработаны, не оказалось заранее разработанных на этот счет документов. Серьезно сказалось отсутствие у пограничников средств борьбы с танками противника. Те единичные противотанковые ружья, которые поступили на некоторые заставы в последние месяцы перед началом военных действий, конечно, не представляли большую угрозу бронетанковым средствам гитлеровцев. Не были подготовлены участки пограничных застав в инженерном отношении, в большинстве случаев дело ограничилось лишь постройкой примитивных блокгаузов на территории военных городков. Недостаточной оказалась и общевойсковая подготовка многих командиров пограничных войск, а личный состав был обучен, и неплохо, для действий против одиночных лазутчиков и небольших групп противника, но для действий в общевойсковом бою фактически не тренировался. Ввиду отсутствия автотранспорта пограничные командиры не имели возможности маневрировать подразделениями и резервами. Наиболее низкой была результативность борьбы пограничников с диверсионно-шпионскими силами гитлеровцев, которые во многих случаях действовали весьма эффективно. Не выдержала испытания система управления войсками. Буквально в первые часы ГУПВ фактически оказался без связи с управлениями Прибалтийского, Белорусского и Украинского пограничных округов, а те, в свою очередь, с большинством погранотрядов, и особенно теми, которые оказались в полосе наступления главных сил гитлеровских войск. Радиосредств в звене застава – комендатура вообще не было, а радиостанции штабов отрядов и комендатур на стационарных узлах связи были выведены противником или от артобстрелов, или в результате действий диверсионных групп.

Современный взгляд на бои на государственной границе, как видно, позволяет выявить не только положительное, но и вскрыть существенные слабости и недочеты, которые имели место. В этом их бесспорная поучительность.

1. Организация и охрана войскового тыла

Назначение и практическая деятельность войск по охране тыла в годы войны – одна из острых тем, вокруг которой сшибаются многие исследователи. Одни продолжают отстаивать точку зрения, сложившуюся еще в годы Великой Отечественной войны, что создание специальных органов и войсковых сил для обеспечения порядка в прифронтовой полосе – это совершенно необходимая мера и она сыграла исключительно положительную роль в обеспечении победы над гитлеровской Германией и что войска, выполнявшие эти задачи, должны пользоваться народным уважением и быть в почете.

В последнее время в связи с попытками развенчать и принизить победу советского народа над гитлеровской Германией в Великой Отечественной войне в отдельных средствах массовой информации, а кое-где и в исследованиях проводится мысль, что войска охраны тыла – эта карательная сила в руках советского командования для подчинения прежде всего своего личного состава, заставлявшая его якобы под угрозой расстрела сражаться за удержание занимаемых позиций или идти в наступление, и поэтому те, кто решал эти задачи, заслуживают лишь осуждения, а их деятельность должна быть оценена как преступная. Сомнение зарождено серьезное, и долг историков дать объективную оценку назначению, функциям и задачам войск по охране войскового тыла в Великой Отечественной войне и объективно показать их деятельность. Автор, как историк, основной темой исследования которого является исторический путь пограничных войск, обязан это сделать и потому, что первые 10 месяцев Великой Отечественной воины функции по охране войскового тыла были возложены на части, руководство которыми осуществляло Главное управление пограничных войск НКВД СССР.

Первый вопрос, на который следует дать ответ, это такой: нужны ли были специальные войска для охраны войскового тыла?

Объективный ответ на этот вопрос может дать прежде всего анализ действий противника.

Немецко-фашистское командование, готовя нападение на СССР, большое внимание уделяло организации шпионско-диверсионной борьбы на советской территории. Работа гитлеровских разведывательных органов (военной разведки и гестапо) против СССР велась по трем основным направлениям. Первое. Это собирание сведений, как устных, так и письменных, о состоянии наших вооруженных сил, дислокации воинских частей и соединений, состоянии вооружения (его количество и качество) на том или ином участке фронта, расположении наиболее важных объектов государственного или военного значения, состоянии и прохождении дорог, мостов, водных переправ, о нумерации отдельных воинских частей и соединений и т. п. Второе. Это организация взрывов и поджогов складов, мостов, железнодорожных станций, ангаров, заводов и объектов, имеющих важное военное или крупное экономическое значение. Третье. Это распространение ложных, панических и провокационных слухов о положении дел на отдельных участках нашего фронта и тыла, распространение заведомо ложной информации о хорошем якобы отношении германского командования с нашими военнослужащими и мирным населением, оставшимся на территории, захваченной противником.

Ставка на дезорганизацию нашего войскового тыла рассматривалась гитлеровцами как одно из решающих условий достижения победы в войне с Советским Союзом. Советская сторона принимает действенные меры по борьбе с этой подрывной деятельностью противника и укреплению порядка в прифронтовой полосе. Обстановка складывалась сложная. Предстояло провести большую работу по срыву планов гитлеровцев по заброске в наш тыл в большом количестве своей агентуры, шпионско-диверсионных групп, различного рода террористов и диверсантов. Отмечались многочисленные попытки дезорганизовать управление войсками Красной Армии, нарушить работу тыловых органов, вызвать панику среди гражданского населения и военнослужащих. Обстановка осложнялась и в связи с тем, что вынужденный отход наших войск вызвал массовую эвакуацию населения, перемещение промышленных предприятий, колхозов и совхозов на восток, что повлекло за собой появление на дорогах большого количества беженцев, различного транспорта с эвакуированным оборудованием и имуществом. Приходилось учитывать и то, что первые неудачи начального периода войны, сложная обстановка отрицательно повлияли на недостаточно устойчивых людей, что вызвало случаи дезертирства, в том числе и среди военнослужащих.

В самой широкой форме все проявления шпионско-диверсионной деятельности противника имели место буквально с первого часа войны. Ее размах и масштабы с каждым днем войны наращивались. В сводке Совинформбюро за 24 июня 1941 года сообщалось: «Немцы спускают по 5 – 10 парашютистов-диверсантов в форме советских милиционеров для порчи связи». Враг намеревался путем массовых диверсий, организации повстанческих выступлений, саботажа, террора и распространения пораженческих слухов деморализовать наш тыл и тем самым подорвать боеспособность советских войск на фронте. Уже первые дни войны показали, что гитлеровцы настойчиво добиваются претворения своих планов в жизнь.

По обобщенным данным, заброска вражеской агентуры в советский тыл возросла в 1941 году в сравнении с 1939 годом в 14 раз. В последующем она еще больше увеличивается. В 1942 году она возросла в 31, а в 1943 году– в 43 раза^[99].

О существовании широкой шпионско-диверсионной сети гитлеровской разведки на территории приграничных районов западных областей в своих воспоминаниях делится генерал-полковник С. С. Бельченко, бывший в предвоенные годы начальником Управления НКВД по Белостокской области. Описывая ряд случаев успешной борьбы с вражеской агентурой, генерал-полковник в то же время констатирует то, что случилось уже в первые часы войны: «Подняв трубку аппарата ВЧ, чтобы связаться с Минском и доложить обстановку, я обнаружил, что связь не работает. Это было в третьем часу ночи. Моя попытка связаться по этому же телефону с Брестом и Вильнюсом тоже не имела успеха. Не работала и обычная связь, как оказалось потом, это был результат действий диверсионных групп»^[100].

На всем участке западной государственной границы, от Черного до Баренцева моря, на фронте более 4,5 тысячи километров враг развернул активную шпионско-диверсионную деятельность. Агенты группами и в одиночку, террористические и подрывные банды в большом количестве забрасывались в приграничные районы как непосредственно через линию фронта, так и путем воздушных десантов. В первые дни войны (22–30 июня 1941 года) в прифронтовых районах было выявлено 140 воздушных десантов противника. В их ликвидации активное участие приняли пограничные войска.

Вспоминая события тех далеких теперь уже лет, начальник 90-го пограничного отряда майор М. С. Бычковский пишет: «Штаб отряда не смог выполнить приказ о переходе в подчинение 27-го корпуса, находящегося в Дубно, так как связи с корпусом не было. В первые два дня мы силами штатных подразделений поддерживали порядок во Владимир-Волынском, вели борьбу с группами немецких диверсантов и парашютистов, переодетых в форму наших милицейских работников и воинов Красной Армии. Они пытались нарушить линии связи у нас в тылу, проникнуть в расположение штабов соединений и т. д. Пограничники отряда в первый же день войны уничтожили несколько групп диверсантов. Ликвидировались группы парашютистов. Так, в районе мостов через р. Лугу у Пятыдни и Старого Порыцка было задержано около трех десятков лазутчиков. Удалось уничтожить группу из 20 парашютистов в районе Микуличи, группа готовилась подорвать артиллерийский склад»^[101].

Германская разведка активно использовала в своих целях завербованных советских красноармейцев, попавших в плен. В их числе был и бывший красноармеец 178-го полка (Западный фронт), который 10 августа 1941 года под Барановичами был взят в плен, прошел подготовку в школе диверсантов в Гродно, а затем заброшен на самолете в район г. Кричев, где и был задержан. И такие факты имели место с первого дня войны^[102].

Для противодействия шпионско-диверсионной и подрывной деятельности врага в прифронтовой полосе требовались срочные меры. И они были приняты. 25 июня 1941 года Совет Народных Комиссаров СССР принял постановление № 1756 – 762 сс о возложении ответственности за охрану тыла действующей Красной Армии на НКВД^[103].

Естественно, встал вопрос, какие силы выделить для решения этой задачи. Лучше всего для этого, конечно, подходили оперативные войска, но они были как раз перед началом военных действий практически расформированы, и большая часть их личного состава пошла на усиление западных пограничных округов и других войск НКВД, а оставшиеся 27 тысяч, разумеется, одни задачу по обеспечению охраны войскового тыла решить не могли. Вот эти соображения, а также то, что пограничные части вышли из боев на границе, сохранив высокую боеспособность и работоспособные органы управления, и послужили основанием для возложения задачи руководства всеми войсками НКВД, выделяемыми для охраны войскового тыла, на Главное управление пограничных войск, которую оно, как указывалось ранее, и выполняло 10 месяцев, до 28 апреля 1942 года.

Войска по охране тыла, как это определено приказом НКВД СССР, составляли кроме пограничных войск, оперативные, конвойные войска НКВД, по охране железнодорожных сооружений и особо важных промышленных предприятий, находящихся в прифронтовой полосе^[104].

Так что даже из этого организационного документа видно, что состав войск по охране тыла был неоднородным и погранчасти составляли лишь часть этих войск. Что касается наименования «пограничные войска по охране тыла», то оно появилось лишь потому, что они были подчинены Главному управлению пограничных войск (ГУПВ) НКВД.

Если же рассмотреть задачи, которые были возложены на войска по охране войскового тыла, то это задачи чисто оперативного характера. Так, в Положении, определявшем действия этих войск, в пункте 2 говорится, что на них возлагается «борьба с диверсиями, шантажом и бандитизмом с мелкими отрядами и группами противника, проникающими для забрасывания в тыл (автоматчиками, парашютистами и сигнальщиками и пр.)», а в пункте 3 добавляется: «…в особых случаях (по решению Военного совета фронта)… может возлагаться охрана коммуникаций на определенных участках»^[105].

Генерал-лейтенант Г. А. Степанов

Генерал-майор С. И. Гусаров

Генерал-майор Н. П. Никольский

Генерал-лейтенант Н. П. Стаханов

Генерал-лейтенант П. Н. Мироненко

На основе правительственного постановления и приказа НКВД № 81 от 26 июня 1941 года произошла в последующем перестройка всей организационной структуры войск. Для руководства деятельностью вновь созданных войск по охране тыла действующей армии были созданы новые управления. Это была существенная реорганизация, включавшая в себя структурные изменения войск, отработку новых форм служебной и иной деятельности. Началом перестройки явилось назначение руководства вновь созданных органов. Начальниками войск и начальниками отделов политпропаганды охраны тыла фронтов были назначены: Северного фронта – начальник погранвойск НКВД Ленинградского округа генерал-лейтенант Г. А. Степанов, начальник отдела политпропаганды этого округа бригадный комиссар С. И. Гусаров; Северо-Западного фронта – начальник погранвойск НКВД Прибалтийского округа генерал-майор К. И. Ракутин, начальник отдела политпропаганды этого же округа бригадный комиссар Н. Н. Потехин; Западного фронта – начальник погранвойск НКВД СССР генерал-лейтенант Г. Г. Соколов, помощник начальника УПП по комсомолу старший батальонный комиссар В. Ф. Шевченко; Юго-Западного фронта – начальник погранвойск НКВД Украинского округа генерал-майор В. А. Хоменко, начальник отдела политпропаганды этого же округа полковой комиссар М. И. Тельный; Южного фронта – начальник погранвойск НКВД Молдавского округа генерал-майор Н. П. Никольский, начальник отдела политпропаганды этого же округа бригадный комиссар А. А. Клюев. Начальником охраны войскового тыла Особой группы войск Красной Армии, действовавшей в Крыму, был назначен заместитель начальника войск НКВД по охране особо важных сооружений и особо важных предприятий промышленности генерал-майор И. С. Любый, зам. по политчасти полковой комиссар Б. А. Родионов^[106]. Вслед за назначением руководства управлений войск охраны тылов фронтов приказом НКВД № 001155 от 26.08.41 года^[107] были уточнены в связи с происшедшими изменениями штаты центрального аппарата и утверждено руководство ГУПВ и Политуправления войск НКВД. Начальником Второго управления (он же зам. начальника Главного управления) был назначен генерал-майор Н. И. Яценко. В связи с убытием на фронт генерал-лейтенанта Соколова Г. Г., являвшегося начальником ГУПВ, генерал Яценко выполнял обязанности начальника ГУПВ НКВД СССР. Начальником Оперативного отдела (он же зам. начальника Первого управления) утверждается генерал-майор Г. А. Петров. Начальником отдела оргкомплектования стал комбриг М. Н. Шинкарев. Начальником отдела связи выдвигается полковник П. Ф. Угловский. Начальником отдела по учету (он же замначальника войск по кадрам) становится генерал-майор Д. И. Бадейнов. Начальником санитарного отдела был бригадный врач П. И. Малиновский, а начальником ветеринарного отдела – дивветврач В. Ф. Капустин. Начальником отдела службы тыла утверждается полковник Я. Г. Брагин.

Начальником Политуправления войск НКВД назначается дивизионный комиссар П. Н. Мироненко, его заместителями – бригадные комиссары Я. Е. Масловский и П. М. Простолупов. Начальником оргинструкторского отдела утверждается полковой комиссар М. А. Эйсмонт, а начальником 2-го отдела – бригадный комиссар Е. И. Борисоглебский. Начальником отдела кадров остается бригадный комиссар А. И. Корнышев, начальником 5-го отдела – бригадный комиссар Н. А. Егоров. Ответственным редактором журнала «Пограничник» утверждается бригадный комиссар С. М. Пресман. Помощником начальника Политуправления по комсомолу становится старший политрук В. П. Болдырев, а секретарем партийной комиссии – полковой комиссар А. А. Иконников.

В указанной структуре, как видно, нет штаба, который бы руководил общей организацией деятельности ГУПВ. Думается, такое организационное построение, не свойственное войсковой структуре, нельзя считать правильным. К особенностям надо отнести и то, что ГУПВ выполнял в этот период главным образом функции управления оперативными войсками, а также то, что начальника Главного управления погранвойск не было. На эту должность только в декабре 1941 года был назначен с должности начальника войск Приморского пограничного округа генерал-майор Н. П. Стаханов.

Большой опыт пограничной службы, высокая личная работоспособность, умение показать пример практического решения самых сложных служебных вопросов, не боязнь брать на себя ответственность, умение отстоять свое мнение – все эти качества выдвигали генерала Н. П. Стаханова в число незаурядных руководителей погранвойск. Проходя службу в 1945–1946 годах в 62-м погранотряде, где Николай Павлович в свое время был начальником, а затем в 1947 году в Управлении Приморского погранокруга, возглавляемом генералом Стахановым в 1939-1941 годах, автор слышал о нем от многих сослуживцев высокую оценку его рабочих качеств как командира-организатора, который всегда самую сложную и ответственную задачу брал на себя, а лично им отработанные служебные документы (что генерал Стаханов делал очень часто) мне показывали как образцы высокой штабной культуры. Возглавив ГУПВ, генерал Н. П. Стаханов организовал четкую работу, добился сразу же восстановления штаба, во главе которого был поставлен опытный работник генерал-майор Г. А. Петров, занимавший этот пост до 1953 года. После службы в погранвойсках генерал-лейтенант Н. П. Стаханов с 1951 года возглавил Министерство общественного порядка РСФСР (так именовался реорганизованный МВД в орган республиканский без союзного), но и после этого он не порывал связи с пограничниками.

С личным участием генерала Н. П. Стаханова был решен вопрос о снятии с ГУПВ вопросов руководства войсками охраны тыла. Практика убедительно показала, что совмещение в одном органе руководства охраны границ и охраны войскового тыла нецелесообразно ввиду разноплановости выполняемых задач, объем которых постоянно возрастает.

Закавказский, среднеазиатский, восточный, дальневосточный и туркестанский участки государственной границы становились ареной активной борьбы с вражеской агентурой, что реально оценивалось как предвестники открытия боевых действий и в первую очередь со стороны Турции и особенно Японии как союзников фашистской Германии. Все усложнялись и задачи охраны военного тыла, особенно связанные с борьбой с терроризмом и диверсиями и иными подрывными актами в прифронтовой полосе. Об этом, в частности, можно судить по плану боевого использования пограничных и внутренних войск НКВД Мурманского и Карело-Финского пограничных округов, разработанного 5 октября 1941 года^[108]. Раздел 1 плана включал шесть задач. Среди них: борьба с террором и диверсиями противника на путях подвоза, эвакуации соединений и в войсковом тылу фронта; выявление и ликвидация шпионских и контрреволюционных групп и одиночек во взаимодействии с особыми органами и территориальными органами НКВД; борьба с дезертирством и соблюдение революционного порядка в населенных пунктах прифронтовой полосы; охрана сооружений на Кировской железной дороге и Беломор-Балтийского канала; борьба с противником на его коммуникациях с целью лишения его возможности снабжения боеприпасами и продовольствием; выявление и ликвидация органов и их агентуры на территории, занятой противником. Естественно, чтобы успешно решать все эти задачи, требовалась не только специальная подготовка личного состава, но и квалифицированное руководство, особенно оперативной работой.

Оперативный характер задач, определяемых для частей охраны войскового тыла, отчетливо просматривается и в приказах армейского командования. Так, в приказе № 00268 от 30 сентября 1941 года по 7-й Отдельной армии в пункте 2 говорится:

«В тесной увязке с особыми отделами Армии и дивизий и органами НКВД – ведение войсковой и агентурной разведки в тылу фронта Армии с целью своевременного обнаружения выхода противника на коммуникации Армии, борьба с разведкой противника и пресечение деятельности контрреволюционных образований и одиночек». В пункте 4 приказа ставится задача: «Организация диверсионно-разведывательных групп из состава войск НКВД и проверенного местного населения и высылка их в тыл противника с целью разведки передвижения войск, изучения политических настроений, уничтожения штабов и мелких гарнизонов, нападения на воинские подразделения в узких дефиле, минирование дорог и т. д.»^[109]

Во многих случаях частям пограничных войск с учетом их специфики ставились боевые задачи отдельно от других частей внутренних войск и определялся для них иной порядок подчиненности. Так было на Карельском фронте, о чем свидетельствует приказ № 013 от 3 октября 1941 года. В пункте 1 приказа говорится: «Войска НКВД с первых позиций отвести и возложить на них задачи в соответствии с планом боевого использования пограничных и внутренних войск НКВД». Пункт 2, непосредственно касающийся пограничных войск, предписывал: «Пограничные войска НКВД подчинить непосредственно Военным советам и оперативным группам через начальников охраны войскового тыла Армий, а в оперативном отношении – командирам соединений, отвечающим за направление»^[110].

Были предприняты и другие попытки учета специфики подготовки пограничников при их боевом применении. В частности, это учитывалось при расстановке кадров. Однако проблема руководства со стороны ГУПВ одновременно охраной границы и охраной войскового тыла не разрешалась, а все больше обострялась. Нужны были организационные реорганизации. Особенно это стало ясно с приходом в начале 1942 года к руководству пограничными войсками кадрового пограничника генерал-майора Н. П. Стаханова. 28 апреля 1942 года приказом НКВД № 00852 в составе Главного управления внутренних войск было сформировано специальное Управление войск по охране тыла действующей армии, которое в апреле 1943 года было преобразовано в Главное управление. Начальником управления был назначен майор госбезопасности, позже генерал-лейтенант А. К. Леонтьев, а затем генерал-лейтенант И. М. Горбатюк.

Таким образом, руководство частями охраны войскового тыла действующей Красной Армии Главное управление пограничных войск осуществляло только до 28 апреля 1942 года. Что касается того наименования «пограничные», которым именовались полки охраны тыла в последующий период Великой Отечественной войны, то это в основном делалось по инерции и отчасти для того, чтобы сохранить офицерские кадры для использования в последующем их в охране границ, но и это не случилось. На восстановленную западную границу в 1944 году встали не погранполки охраны тыла, а вновь сформированные пограничные отряды, в составе которых лишь небольшой процент составляли командируемые из войск охраны тыла, о чем будет сказано подробно в другой главе.

В связи со снятием с ГУПВ функции руководства войсками охраны тыла в апреле 1942 года следует, видимо, и указать, что непосредственно ГУПВ в реализации мер, определенных известным приказом НКО № 227 от 27 июля 1942 года, за что войска НКВД подвергаются особенно острой критике со стороны части публицистов, участия не принимал. В то же время автор хотел бы отметить, что в основном ужесточение порядка в прифронтовой полосе, определявшееся приказом № 227 в то критическое время, когда враг рвался летом 1942 года к Волге, было оправданно.

2. Общие итоги в службе войск по охране тыла

Анализ деятельности войск охраны тыла за первый год войны показывает, что она была весьма успешной. За это время в прифронтовом тылу было задержано 712 315 подозрительных лиц, среди них выявлено 1496 шпионов, диверсантов и террористов, 3357 ставленников и пособников врага, 889 предателей и изменников, 58 160 прочего преступного элемента. За это время в тылу наших войск было уничтожено 136 банд и диверсионных групп с общим числом 1528 человек^[111].

В штабе войск охраны тыла Западного фронта. Декабрь 1941 г. Торжественное собрание, посвященное вручению наград пограничникам, отличившимся в битве за Москву. Слева направо – генерал-майор Петров, дивизионный комиссар Мироненко, комиссар госбезопасности Леонтьев, полковой комиссар Щукин.

Выполнение задач охраны тыла остро поставило вопрос о работе с местным населением. Большое значение в этом отношении сыграло постановление Государственного Комитета Обороны «О всеобщем обязательном обучении военному делу граждан СССР», принятое 17 сентября 1941 года. Хорошо сознавая всю важность принятого решения, командиры и политорганы пограничных войск активно включились в его выполнение. Для работы с местным населением выделялись лучшие командиры и политработники. В разъяснении постановления участвовали коммунисты, комсомольские активисты. Главное управление пограничных войск и Политуправление систематически анализировали и проверяли ход работы. Все это обеспечивало такое положение, что там, где ответственными были командиры и политработники войск НКВД, программа была выполнена полностью и с отличными показателями. Среди населения поднялась бдительность, оно активно действовало во всех мероприятиях, проводимых войсками.

С освобождением советской территории из-под временной фашистской оккупации, которое началось с конца 1941 года, возросла сложность решаемых войсками охраны тыла задач. Потребовалась соответствующая перестройка организаторской и политической работы. При этом учитывалось, что противник, отступая, на ранее оккупированных им территориях оставил большое количество своих агентов. Наличие значительного количества оружия на поле боя дало возможность вооружаться враждебному элементу. Усилилась в это время деятельность фашистской разведки. Она активизировалась прежде всего за счет агентуры, забрасываемой через фронт на самолетах, преимущественно на парашютах, обычно в форме военнослужащих Красной Армии с искусно подделанными документами. Учитывая все это, среди личного состава войск охраны тыла было организовано изучение новых методов ухищрений вражеской агентуры, перестроена вся боевая подготовка, а также усилена разъяснительная работа среди местного населения о необходимости бдительности. Принятые меры дали результаты. Население охотно стало помогать войскам охраны тыла в выявлении чуждых и вражеских элементов. В 1942 году войска по охране тыла совместно с местными партийными и чекистскими органами, при участии тыловых частей Красной Армии, при активном содействии местного населения провели операцию по очищению освобожденных от немецких оккупантов территорий от ставленников и пособников врага, вражеской агентуры и иного преступного элемента.

На Северо-Западном фронте совместно с частями Красной Армии войска по охране тыла освобождали советскую территорию от немецко-фашистских оккупантов, в частности в районе Старая Русса. Полкам по охране тыла пришлось провести большую работу по уничтожению отдельных мелких вражеских групп, которые скрывались в лесах. Только на торопецком и молвотицком направлениях в январе 1942 года было ликвидировано десять таких групп. За этот же месяц части войск охраны тыла разоблачили 37 немецких агентов, одного террориста, 5 бандитов, 437 ставленников и пособников врага.

Успешно действовали пограничники охраны тыла на коммуникациях, вступая нередко и в боевые схватки с противником. Так, 7-я застава 98-го погранполка (Южный фронт) совершала марш к месту службы. На пути вступила в бой с немецкой ротой. Было уничтожено 26 немецких солдат и офицеров, захвачено 8 ручных пулеметов, 3 автомата, 1 мотоцикл и значительное количество важных штабных документов. По приказу НКВД всему личному составу объявлялась благодарность. Начальник заставы Юров был повышен в должности, стал командиром батальона. Политруку заставы Елистратову присваивается очередное звание «старший политрук», и он назначается военкомом батальона. Участникам боя сержанту Овчинникову, младшему сержанту Базарову, ефрейторам Тулидзе, Фетисову присваиваются очередные воинские звания^[112].

Примером успешного выполнения частями охраны тыла боевых задач являются действия в сентябре 1941 года 101-го погранотряда под командой полковника Г. А. Жукова. 10 сентября отряд в полном составе, выполняя приказ командира 42-го ск, вышел в тыл противника с задачей уничтожить группировку немцев на высоте 366,3 у погранзнака 76/844. Совершив 100-километровый марш по исключительно трудной, пересеченной местности, отряд 14 сентября перешел в наступление. В ходе 5-часового ожесточенного боя личный состав отряда выбил немцев с занимаемых рубежей, преодолев при этом два глубоких оврага глубиной 60–80 метров и крутой подъем на высоту протяжением 4 километра. В результате боя были разгромлены: 3-й батальон 392-го полка, разведотряд дивизии «Норд», смешанный эскадрон самокатчиков и штаб 392-го пехотного полка немцев. На поле боя обнаружено убитых солдат и офицеров до 200 человек, потери противника ранеными составили до 300 человек. Собраны трофеи: 11 станковых и 10 ручных пулеметов, 4 миномета, 1 противотанковый пулемет, 417 винтовок и другое оружие. Уничтожено из-за невозможности перевозки 200 000 патрон и 6000 мин. Захвачены оперативные документы: позывные дивизии «Норд», позывные 169-й пехотной дивизии, позывные сигнальных знаков между авиацией, боевой приказ дивизии «Норд» СС от 1.9.1941 г., карты и схемы в количестве 10 штук и большое количество личной переписки офицеров и солдат. Потери отряда составили: убитыми 29 человек, ранеными 69, без вести пропавшими 1З человек^[113].

3. В составе истребительных батальонов и диверсионных групп

Большую боевую работу провели пограничники в истребительных батальонах, формирование которых было возложено на НКВД^[114]. Они создавались повсеместно за счет партийного, советского, профсоюзного и комсомольского актива, рабочих, служащих и колхозников. Командно-начальствующий состав истребительных батальонов составляли кадровые военнослужащие пограничных и внутренних войск, сотрудники органов государственной безопасности. Организаторская работа по формированию истребительных батальонов была проведена в сжатые сроки и с высоким качеством. Так, в Москве и Подмосковье было сформировано 82 истребительных батальона, из них 25 – в самой Москве. Численность батальонов была от 300 до 500 человек. Формирование истребительных батальонов возглавил начальник Высшей пограничной школы генерал-майор Д. В. Крамарчук. Каждый батальон имел три роты, пулеметный взвод, взвод связи, хозяйственный и саперный взводы.

В последующем из личного состава ряда истребительных батальонов были сформированы партизанские отряды, которые успешно вели борьбу во вражеском тылу. Так, партизанский отряд под командованием пограничника В. Карасева в сентябре 1941 года под Москвой внезапно напал на штаб 12-го армейского корпуса гитлеровцев. При этом партизаны уничтожили до 600 фашистов, в том числе одного генерала, было сожжено 4 танка, до 100 автомашин. За умелое и успешное выполнение боевого задания командир партизанского отряда В. А. Карасев удостоился звания Героя Советского Союза.

С развертыванием боев за Москву истребительные батальоны были сведены в четыре стрелковые дивизии. В последующем они были переданы в состав Калининского фронта, участвовали в разгроме немцев под Москвой и все были удостоены звания гвардейских. Всего в батальонах в Москве и Подмосковье было свыше 400 офицеров-пограничников.

Широкую известность получили истребительные батальоны в Прибалтике, состоявшие в основе из местных жителей. На командные должности были назначены пограничники, авторитет которых среди местных жителей был высок. Так, 8-й погранотряд выделил 15 (в целом по Прибалтийскому округу 50) офицеров для комплектования истребительных батальонов. Среди них были коменданты участков майор И. З. Смирнов и капитан Г. А. Бордуков, начальник штаба комендатуры И. Григорьев. Командирами истребительных батальонов были также назначены майоры С. М. Горбатенко, И. Д. Загарьев, капитаны М. Ф. Пастернак, Ф. М. Лисицын, М. Н. Рубинов, А. Г. Лошманов и другие. Военкомы батальонов подбирались как из числа политработников-пограничников, так и из местных партийно-советских работников. Ими были инструкторы политотдела отряда старший политрук С. А. Русанов, политруки Я. П. Яланский, Н. А. Тесленко, Е. П. Рыжов, лейтенант А. А. Якимов, а также работники партийных комитетов В. Кинн, В. Ферберг, К. Кукки и др. Особенно большую работу в батальонах проводил назначенный комиссаром оперативной группы пограничных войск округа второй секретарь ЦК КП Эстонии Федор Окка. Он побывал во многих батальонах, лично провел несколько совещаний командиров и военкомов. Все это способствовало оживлению политической работы, подъему боевого настроения среди бойцов. Участвуя в боях, истребительные батальоны не раз отличались. Об этом писалось в центральных газетах, в том числе в «Правде» и «Комсомольской правде», сообщалось в сводках Совинформбюро. Бессмертный подвиг при обороне Таллина совершил комиссар оперативной группы Ф. Окка, имя которого было присвоено заставе 106-го Краснознаменного погранотряда Краснознаменного Прибалтийского пограничного округа.

В условиях общего отступления наших войск пограничники нередко оказывались в окружении. Выход из него требовал большой организованности. 22 августа 1941 года 13-й пограничный отряд в районе деревни Обликушки (Западный фронт) был сначала внезапно подвергнут бомбардировке 27 фашистскими самолетами, а затем со стороны деревни Харитоново в расположение отряда прорвались танки противника. Враг предполагал, что перед ним находится штаб крупного соединения, и бросил против отряда мощные огневые средства и технику. Несмотря на численное превосходство, отряд принял бой. Командиры, политработники провели большую работу по организации отпора врагу всеми имеющимися средствами. В подразделениях командиры накоротке провели красноармейские собрания, беседы о поведении воинов в бою. Затем все они пошли на огневые позиции, в окопы, где непосредственно на месте приняли меры по наведению порядка. Первые часы боя показали высокие морально-боевые качества пограничников, которые сражались самоотверженно, нанося врагу большой урон в людях и технике. Только за один день боя у противника было отбито 6 танков, подожжено 2 бронемашины, уничтожено 2 автомашины с пехотой^[115].

Высокую организованность в исключительно тяжелой обстановке показал 79-й погранотряд в период его участия в обороне города Кировограда в начале августа 1941 года на южном участке фронта^[116]. Здесь сложились тяжелые условия. Противник, используя свое численное превосходство, теснил наши части. Под угрозой захвата оказался город Кировоград. Начальник гарнизона не справился со своими обязанностями, проявил растерянность, за что был отстранен от руководства. Начальником гарнизона назначили начальника 79-го погранотряда подполковника С. И. Грачева, военным комиссаром – военкома отряда батальонного комиссара И. Т. Прибылова.

В срочном порядке организовывалась оборона города. В целях усиления гарнизона были остановлены идущие в тыл с фронта одна танковая рота, взвод бронемашин, задержаны 4 противотанковых орудия. Создали сводную роту из одиночек, следовавших в тыл. В состав гарнизона был включен запасной дивизион. В короткое время удалось сколотить вновь созданные подразделения. Прибывший в город военком охраны тыла фронта бригадный комиссар А. А. Клюев 1 августа 1941 года провел совещание партийного актива города, на котором были поставлены конкретные задачи по поддержанию порядка и организованности. Это необходимо было сделать в связи с тем, что в городе царила паника. Не оказалось света, воды, хлеба. Денежные знаки из банка, боеприпасы, зерно, горючее и другие ценности не были вывезены. В городе началось самовольное вскрытие магазинов, складов, часть населения перепилась. На вокзале собралось до 200 военнослужащих-одиночек, которые самоуправничали, самовольно садились в вагоны и на паровозы, пытаясь выехать в тыл. Вследствие усиленной бомбардировки города с воздуха возникли большие пожары, тушение их никем не организовывалось. Начальник аэродрома без разрешения начальника гарнизона уничтожил аэродромное хозяйство и вывел прикрывающие аэродром части за город, чем еще больше усилил панику.

Для наведения порядка на вокзал была направлена группа командиров и политработников пограничного отряда. Они свели в новое подразделение красноармейцев-одиночек, организовали эвакуацию материальных ценностей и денег банка. Товары и продукты, которые нельзя было вывезти, были розданы населению. Железнодорожный мост и предприятия города подготовили к взрыву. К исходу 3 августа 1941 года в городе был наведен порядок. Большую организованность показал личный состав отряда и при обороне города. Несмотря на малочисленность гарнизона и усиленный артиллерийский и минометный огонь противника, среди бойцов не было ни одного случая самовольного оставления позиций, бегства с поля боя и паники. Пограничники в ходе обороны города уничтожили до 500 солдат и офицеров, 7 танков, 10 автомашин и 15 мотоциклов противника^[117].

Выполнение задач охраны войскового тыла требовало от воинов высокого воинского и профессионального мастерства, мужества и отваги. Вот некоторые примеры.

В декабре 1941 года в течение двух дней несколько раз отличился заместитель политрука 95-го погранполка В. И. Утин.

9 декабря, пользуясь темнотой, он подполз к дому, в котором находилось до 20 вражеских солдат и офицеров, забросал его гранатами. Было уничтожено 10 человек. Во время боя вражеский офицер бросился на Утина с шашкой. Ударом приклада автомата в голову Утин убил офицера. Другого, бросившегося на него, ударом ноги в живот сбил на землю. Используя замешательство среди врагов, Утин перезарядил пулемет и его огнем уничтожил пулеметный расчет противника, а старшего унтер-офицера взял в плен. На следующий день Утин, по собственной инициативе, под ураганным огнем противника с автоматом бросился на группу фашистов. От огня пограничников полегло до 40 вражеских солдат. Вторично в этот день Утин подполз к вражескому пулеметному расчету и броском двух гранат уничтожил его. В третий раз в этот день заместитель политрука с автоматом в течение двух часов один прикрывал фланг роты. Осколком мины Утину оторвало руку. Мужественный боец, не имея сил держать автомат, выхватил пистолет и с возгласом «Товарищи, держитесь, уничтожим фашистов!» бросился на врагов. Боевые друзья, подхватив безжизненное тело героя, стремительно сблизились с фашистами и в рукопашной схватке уничтожили до роты вражеских солдат. Отважному замполитруку В. И. Утину Указом Президиума Верховного Совета СССР 27 марта 1942 года было присвоено звание Героя Советского Союза.

Среди пограничников, удостоенных звания Героя Советского Союза в годы Великой Отечественной войны, имя Ивана Богатыря овеяно особой легендарной славой. Им совершен не один подвиг, а создана целая героическая история. И иногда даже хорошо знавшим этого удивительного человека и его героические дела трудно было поверить, что все это совершено одним простым советским человеком, пограничником. Ивана Богатыря в 26-м Одесском погранотряде хорошо знали еще до войны. Он был отличным спортсменом, особенно ему удавался рукопашный бой. Ефрейтор Богатырь отлично стрелял, умел водить машину. Впервые Иван Богатырь отличился под Одессой, где он стал снайпером и уничтожил 75 фашистов. Кроме этого, обучил снайперскому делу 130 пограничников. Здесь же он проявил себя и как разведчик. Вместе со своим другом Николаем Долговым, знавшим румынский язык, он пробрался в штаб румынской дивизии. Пока Долгов «вел разговор» с офицерами, Богатырь расправился сначала с одним, а затем с другим вражеским солдатом, и не успели те опомниться, как щелкнули стальные наручники, а во рту оказались надежные кляпы. Захватив двух пленных, документы, пограничники присоединились к своей группе. Но тут противник спохватился и организовал преследование. Завязался бой. Командир приказал Богатырю пробиться к своим за помощью. Одними кинжалами пробились Богатырь и Долгов через вражескую цепь. В рощице они заметили немецкую танкетку. Недолго думая, пограничники забрались в нее. Богатырь быстро установил, что она исправна, и вот уже танкетка мчалась в обратном направлении. Румынские солдаты, увидев немецкую танкетку, обрадовались появившейся подмоге. Но какой ужас охватил их, когда эта танкетка вдруг открыла по ним сокрушительный пулеметный огонь. Кольцо вокруг разведчиков было прорвано, и все они вернулись невредимыми в отряд.

В другой раз, уже под Севастополем, летом 1942 года Богатырь под видом немца получил оружие в немецком складе, и не только получил, но и расписался в ведомости. После этого Богатырь навел на немцев разведчиков, и они, забросав охрану гранатами, взорвали склад. Лично Иван Богатырь захватил более сотни «языков», а вместе с другими – более двухсот. Беспримерный подвиг совершил Иван Богатырь 7 июня 1942 года в бою под Балаклавой. Он в числе группы пограничников оборонял высоту на подступах к городу. В бою все бойцы пали смертью храбрых. В живых остался лишь Богатырь. Он один продолжал бой. Вражеские атаки следовали одна задругой, но всякий раз пулемет пограничника отбрасывал их назад. Взрывной волной Ивана контузило. Он мог действовать только одной, левой рукой. Но вот и она пробита. Богатырь стал разворачивать пулемет грудью. Пять часов длился бой. К ночи атаки немцев прекратились. Раненый Богатырь вышел из разрушенного дота, чтобы ракетой сообщить о том, что высота держится, но не успел он сделать и нескольких шагов, как на него набросился из воронки немецкий офицер и швырнул гранату. В ноги Богатыря впились десятки мелких осколков. Превозмогая боль, пограничник бросился на офицера, плечом выбил у него автомат и, выхватив раненой рукой кинжал, вонзил его в горло фашиста. На другой день товарищи нашли Ивана Богатыря без сознания на немецком офицере, в горло которого впился зубами Иван Богатырь. Находясь в госпитале, ефрейтор Иван Иванович Богатырь узнал, что ему за героизм и отвагу Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 июня 1942 года присвоено знание Героя Советского Союза.

Автору посчастливилось в 1945–1948 годах близко познакомиться с Иваном Ивановичем, знать его семью. Много раз встречались мы, но ни разу в то время капитан Богатырь не рассказывал о своих фронтовых делах. Как-то, купаясь вместе с ним в окрестностях Владивостока в Амурском заливе, мог увидеть бесчисленные синие шрамы от ножевых ранений, полученных в единоборствах. И подумалось: вот такие богатыри и смогли одолеть фашистских разбойников!

К сожалению, военная биография Ивана Богатыря не сложилась. А как он мечтал о высшем военном образовании, но получить его ему не удалось. И что меня особенно поразило: в обвинение ему во время приема в Военный институт МВД в 1948 году было поставлено наличие у него… многочисленных ранений. Не парадокс ли это? И здесь бюрократы взяли верх. Скончался Иван Иванович в 1985 году и похоронен в г. Черкассы.

Боевой авторитет пограничников в годы войны был высок. Признавал его и противник. Среди своих военнослужащих, действующих против пограничников, фашистское командование распространяло слух, что они имеют дело с особым офицерским формированием. Так, пленный на участке 3-го погранполка (Северный фронт) рассказывал: «Нам говорили, что перед нами русский офицерский полк, который сражается исключительно хорошо». На Карельском фронте был такой случай. Финский офицер подал команду на атаку, но солдаты, увидев, что перед ними пограничники, с криком «Там чекисты, пусть сами немцы идут в атаку», бросились назад. Тогда офицер решил своим примером увлечь солдат. Но только он поднялся и увидел зеленые фуражки, как тут же закричал «Пограничники!» – и присел за камень, где и был убит. На допросе пленные заявили: «Мы знаем, что на этом участке вас мало, но против нас дерутся здесь пограничники, и наши атаки мы поэтому считаем безнадежными, мы… понесли потери до 70 %, и если так пойдет дальше, то через два месяца в Финляндии не останется ни одного солдата»^[118].

В организации всенародной борьбы с немецко-фашистскими захватчиками важное место отводилось нашим действиям во вражеском тылу. Их основные направления были определены в Постановлении ЦК ВКП(б) от 18 июля 1941 года «Об организации борьбы в тылу германских войск». «В войне с фашистской Германией, захватившей часть советской территории, – говорится в Постановлении, – исключительно важное значение приобрела борьба в тылу германской армии. Задача заключается в том, чтобы создать невыносимые условия для германских интервентов, дезорганизовать их связь, транспорт и воинские части, срывать все их мероприятия, уничтожать захватчиков и их пособников…»^[119]

Активное участие в диверсионно-разведывательной борьбе в тылу немецких войск приняли пограничные войска. «С первых дней войны пограничные войска, – пишет генерал-лейтенант Н. П. Стаханов, – вели активную диверсионно-разведывательную деятельность в тылу врага…»^[120]

Борьба против немецко-фашистских войск методами диверсионно-разведывательных действий имела большое оперативное значение. Она наносила сильнейший удар управлению частями и соединениями врага, вносила в его ряды дезорганизацию, активно способствовала ликвидации живой силы и техники противника. В то же время в руки нашего командования поступали ценнейшие разведывательные данные, которые использовались при планировании операций и боевых действий. По мере расширения войны диверсионно-разведывательная борьба занимала все более важное место в планах и в практических мероприятиях советского командования. По сути дела, ни одна операция, тем более крупная, не готовилась и не проводилась без учета диверсионно-разведывательных действий наших войск.

Пограничные войска в годы Великой Отечественной войны провели большое количество боевых операций, в ходе которых ими были добыты важные разведывательные данные, совершен ряд крупных диверсий, уничтожено значительное количество боевой техники, личного состава противника. Буквально каждый пограничный отряд, потом и полки не один десяток раз выделяли из своего состава диверсионно-разведывательные группы (отряды). Вот только некоторые сведения на этот счет из официальных документов за 1941 год.

Группа пограничников перед выходом на боевое задание. Карельский фронт. Осень 1941 г.

В сентябре 1941 года разведгруппа 101-го погранотряда во главе с капитаном Хравиным и политруком Грушиным уничтожила около 100 солдат и офицеров белофиннов, захватила 4 станковых и 3 ручных пулемета, один ротный миномет, около тысячи гранат и 120 тысяч винтовочных патронов^[121].

С 13 по 19 сентября Кулоярвский погранотряд в полном составе под командованием Г. А. Жукова и С. И. Тарасова за семь суток действий во вражеском тылу с 21 по 28 октября 1941 года уничтожил до 200 солдат и офицеров противника, сжег на аэродроме Алакурти 5 немецких самолетов, уничтожил 3 зенитных орудия, 10 вьючных лошадей с боеприпасами, 4 повозки с продовольствием, одну рацию и порвал в нескольких местах телеграфно-телефонную связь противника.

3-й батальон 101-го отдельного стрелкового полка (бывшая погранкомендатура Мурманского округа) под командованием капитана Калинникова и старшего политрука Котова действовал в тылу у противника с 22 сентября до 29 октября 1941 года. За это время пограничники совершили несколько налетов на немецкие и финские гарнизоны и коммуникации, пустили под откос поезд, идущий в тыл (30 вагонов), уничтожили 6 мостов, 3 автомашины, 15 ящиков с минами, 6 ящиков с патронами, в боевых столкновениях было убито около 30 солдат и офицеров^[122].

Группа капитана А. П. Брехова и замполита капитана Д. Т. Красножена (83-й погранотряд), оставаясь в тылу противника до 7 сентября 1941 года, провела ряд боевых операций, уничтожила до 120 солдат и офицеров и без потерь прибыла в отряд^[123].

В ночь на 9 октября разведгруппа 252-го пограничного полка охраны тыла Западного фронта в количестве 45 человек совершила нападение на противника, расположенного в д. Варварино. Потеряв около 50 человек убитыми и ранеными, фашисты бежали^[124].

Из личного состава частей войск охраны тыла Северо-Западного фронта по решению его Военного совета было организовано шесть разведгрупп по 15 человек каждая. За 1941 год эти группы провели до десятка операций, в ходе которых было уничтожено танков – 33, танкеток – 2, бронемашин – 5, минометов – 25, орудий – 28, пулеметов – 71, автомашин – до 50, мотоциклов – до 20, подвод – до 80.

Было убито немецких солдат и офицеров: 3-м мотострелковым пограничным полком – 3752, 37-м погранполком – 850,11-м погранполком – 15, разведгруппами – 200. Всего – 4817 человек.

Действуя в тесном контакте с армейскими частями, пограничные войска по охране тыла только Карельского фронта в 1941–1942 годах совершили 449 выходов в тыл противника для разведывательно-диверсионных действий. В ходе их была собрана очень важная информация о расположении и продвижении войск противника, о его оперативных планах, было уничтожено 7782 и захвачено в плен 130 фашистских солдат и офицеров^[125].

Активную диверсионно-разведывательную деятельность наши войска вели с самого начала Великой Отечественной войны. Ее организацией лично занимались командующие фронтов и армий, руководство пограничных частей и охраны тыла, которые определяли задачи, состав, командиров и замполитов групп (отрядов). В начале войны на первый план выдвигалась задача совершения различных диверсионных актов, истребление врага и его техники. В последующие периоды, не снижая диверсионной деятельности, группы (отряды) выполняли большой объем разведывательных заданий.

Комплектование групп (отрядов) проходило в основном за счет пограничных войск, однако во многие из них включался и личный состав частей Красной Армии. Так, истребительная группа, посланная командующим 21-й армией 1 декабря 1941 года, была скомплектована из личного состава 92-го погранотряда, а в состав истребительного отряда, созданного этой же армией в конце декабря 1941 года, вошли 100 пограничников и более 200 бойцов и командиров Красной Армии. Во главе отряда был поставлен пограничник капитан Н. В. Бурцев, окончивший в 1940 году Академию имени М. В. Фрунзе. Военкомом был назначен старший политрук Постников, парторгом – политрук Терехов. 27 декабря 1941 года отряд получил задачу оседлать дорогу Харьков – Белград – Курск, уничтожать резервы противника, подходящие к фронту. За трое суток отряд несколько раз вступал в бой. Только в одном из них, у села Пеньки, было уничтожено более 140 фашистов.

Осенью 1941 года и зимой 1942 года одновременно действовали несколько диверсионных отрядов в составе батальона и даже полков. Большую активность проявлял сформированный в октябре 1941 года из пограничников отдельный полк под командованием полковника А. Я. Маханькова, бывшего ранее начальником 94-го погранотряда. 7 ноября 1941 года полк участвовал в параде на Красной площади, а через два дня первые диверсионные группы этого полка пересекли линию фронта. Только в район Можайска с 6 декабря 1941 года по 4 января 1942 года было выслано 30 диверсионных групп, которые уничтожили 313 гитлеровцев, одно орудие, 16 грузовиков и 5 легковых автомашин и перерезали более чем в 250 местах телефонные линии связи. Умело сражался с врагом диверсионный отряд под командой лейтенанта Г. С. Гладкова. Он уничтожил за один рейд 85 немецких солдат и офицеров. На боевом счету отряда во главе с пограничником С. Г. Растрыгиным за неделю действий по тылам противника было уничтожено 744 фашиста, 10 вагонов и платформ, 1 мотодрезина, 1 грузовик и 5 подвод. Всего на счету полка полковника А. Я. Маханькова значилось 8761 убитых гитлеровцев, 12 танков, 96 автомашин, 5 паровозов, 66 железнодорожных вагонов^[126].

По практике, сложившейся с самого начала Великой Отечественной войны, погранвойска часто привлекались к диверсионно-разведывательной деятельности в тылу противника, однако эта их боевая деятельность в руководящих документах определена не была. Не нашли эти вопросы отражения ни в Инструкции по службе войск НКВД по охране тыла действующей армии^[127], определявшей основные задачи служебно-боевой деятельности, утвержденной в июле 1941 года, ни в Инструкции по службе пограничных войск НКВД по охране тылов фронтов действующей Красной Армии, утвержденной начальником Генштаба Шапошниковым и заместителем Наркома внутренних дел Аполлоновым в мае 1942 года^[128]. Указания на ведение диверсионно-разведывательной деятельности были отражены лишь в распоряжениях и приказах. Так, в приказе Военного совета 7-й Отдельной армии об организации штаба охраны войскового тыла в числе основных задач погранвойскам указывалось: «…организация диверсионно-разведывательных групп из состава войск НКВД и проверенного местного населения и высылка их в тыл противника с целью разведки передвижения войск, изучения политических настроений населения, уничтожение штабов и мелких гарнизонов, нападения на воинские подразделения в узких дефиле, минирования дорог и т. д.»^[129]

С приобретением опыта постоянно совершенствовалась оперативно-боевая деятельность диверсионно-разведывательных групп. Улучшилось и руководство ими. Особенно большой вклад в это дело был внесен командованием пограничных полков и управлениями войск охраны тыла, которые постоянно занимались деятельностью диверсионно-разведывательных групп в тылу противника, анализировали их практику, вносили необходимые коррективы. Так, в декабре 1941 года руководство Мурманского пограничного округа обратило внимание командования 101-го погранполка на то, что высылаемые им отряды и группы много сил и времени тратят на выдвижение. Было рекомендовано создать передовые и промежуточные базы^[130]. Вслед за этим военком пограничных войск округа батальонный комиссар М. И. Хуртин организовал специальный выезд политработников в 101-й погранполк для оказания практической помощи в выполнении приказа начальника войск округа.

С осени 1941 года использование пограничных войск в диверсионно-разведывательных действиях в тылу противника стало предусматриваться специальными распоряжениями, которые, как это имело место в 14-й армии, стали оформляться отдельными планами. Такой план, в частности, был составлен на период с 30 сентября по 10 ноября 1941 года. В этом плане определялось, из какой части выделяются силы, их состав и вооружение, способ связи, начало и окончание операции. Определялись командир и политработник отряда (группы). Так, в диверсионно-разведывательный отряд 101-го погранполка командиром был определен капитан Д. С. Ружин, комиссаром – батальонный комиссар Е. Е. Белинский. Район действия и конкретная задача определялись непосредственно перед началом операции.

Великая Отечественная война потребовала от наших воинов великого подвига. Он был проявлен. Советские пограничники подавали достойный пример самоотверженного выполнения воинского долга, и прежде всего это ярко проявилось в условиях диверсионно-разведывательной деятельности в тылу врага, которая деморализовала противника, нарушала его управление, наносила ему серьезные потери в личном составе и технике.

В диверсионно-разведывательной борьбе проявились лучшие качества советских пограничников – смелость, отвага, мужество, высокое воинское и профессиональное мастерство. Мастерами разведки в 80-м погранотряде зарекомендовали себя красноармейцы Лысов и Бабашев, которые только 26 сентября 1941 года в тылу врага взорвали мост на дороге Сениеми – Чалкоселька^[131]. Буквально из-под носа гитлеровцев в августе 1941 года разведгруппа пограничников во главе с лейтенантом Еерманом вывела через линию фронта генерал-лейтенанта Ермакова и корпусного комиссара Леонова^[132].

Поистине легендарной славой мастера борьбы в тылу врага остался в памяти многих фронтовиков Карелии лейтенант М. В. Путин. В послужном списке этого офицера десятки проведенных успешных рейдов по тылам противника. Взвод разведчиков под его командованием в мае 1942 года столкнулся с финским подразделением численностью в 250 человек. Путин вместе с замполитом старшим лейтенантом Жаровым решил обмануть врага. Для этого командир сам с двумя отделениями сделал засаду, а политрука с одним отделением выслал на высоту, якобы для занятия обороны, и тем самым создал видимость отхода разведки. Белофинны, обманутые Иутиным, поднялись для преследования. Как только первые 12 человек подошли к засаде на расстояние 50 метров, пограничники открыли огонь по ним из пулеметов. Сразу 7 человек оказались убитыми, остальные разбежались. Вплоть до 1944 года гремела слава о иутинских рейдах по всему фронту. Герой погиб в бою, когда так близка была долгожданная победа.

Широкую известность среди разведчиков имел А. В. Мяки из 82-го погранотряда, карел по национальности. Он за 1941–1942 годы участвовал в пяти рейдах по тылам противника. 27 июня 1941 года, выполняя задание вместе с красноармейцем В. А. Хилтененом, тоже карелом, столкнулся с группой белофиннов. Пограничники убили двух финских солдат. В феврале 1942 года Мяки участвовал в выполнении спецзадания в Норвегии. 24 июля 1942 года, действуя в составе разведгруппы из четырех человек, Мяки взорвал четыре моста и собрал ценные сведения о противнике по Норвегии и Финляндии.

Среди разведчиков 83-го погранотряда (Калининский фронт) широко было известно имя Исакова, пионервожатого школы деревни Галибицы Плоскогцевского района Калининской области, который добровольно поступил на воинскую службу и был зачислен в погранотряд. Исаков неоднократно водил разведчиков по знакомым ему лесным тропам. Когда 19 августа 1941 года разведгруппа встретилась с противником численностью в 40 человек, Исаков активно участвовал в бою. Будучи тяжело ранен в обе ноги, он с поля боя не ушел. Исаков по представлению погранвойск был награжден орденом Красной Звезды^[133].

В 72-м пограничном отряде широко известно было имя ефрейтора коммуниста Василия Кожемяко. Отважный воин прославился как мастер разведки. Он не раз бесстрашно ходил в тыл противника. 15 сентября 1941 года разведгруппа под его командой из трех человек установила, что подход к дороге Костеньега-Коксальма (Карелия) заминирован. Совместно с партизанами Кожемяко разминировал часть дороги. В образовавшемся проходе была организована засада. В течение дня она уничтожила 12 автомашин с грузом. Против пограничников враг бросил роту солдат. Отход группы было поручено прикрывать Кожемяко с тремя бойцами. Искусно маневрируя, пограничники завлекли фашистскую роту на их же минное поле. От разрывов мин враг понес большие потери и прекратил преследование. В бою погиб и коммунист В. В. Кожемяко, который пожертвовал жизнью ради спасения товарищей.

Группа пограничников перед выходом в тыл противника. Карельский фронт. 1942 г.

В число мастеров ведения диверсионно-разведывательной борьбы во вражеском тылу выдвинулся политрук Янтурин (охрана тыла Западного тыла). Этот бесстрашный воин не раз ходил в тыл врага в качестве военкома разведгруппы и отличался личной отвагой. Эти качества он воспитывал и у своих бойцов. Выходя вместе с молодыми необстрелянными воинами в разведку, он обычно применял такой прием. Свою группу располагал не на опушке леса, а у самой дороги в кустах. От кустов до леса оставалось около 30–40 метров открытого пространства. Для разведчиков путь отступления, таким образом, был отрезан. Когда на дороге начали грохотать фашистские танки и совсем рядом – рукой подать – проходила вражеская пехота, для нервов молодых разведчиков наступало суровое испытание.

Янтурин отечески ободрял бойцов.

– Страшно? Естественная вещь. Вначале и мне было страшно. А теперь нет. Возьми себя в руки, не распускайся. Мы с тобой оставим немчуру в дураках, – любил повторять политрук^[134].

Не раз отличался в бою во вражеском тылу старший лейтенант С. А. Ульяновский, младший помощник начальника 1-го отделения штаба 9-го погранотряда 14 июля 1941 года офицер с 7 бойцами на 10 км пробрался в тыл врага и атаковал батарею противника. Батарея была выведена из строя, прислуга уничтожена, с орудий сняты замки. 25 июля он с тремя такими же храбрецами, как сам, – ефрейтором Черепякиным, красноармейцами Иванцом и Вьючным, – в районе совхоза Выбути ворвался в ряды фашистов, захватил двух «языков» и вернулся к своим. За героизм и отвагу старший лейтенант Ульяновский был награжден орденом Красной Звезды.

Боец Б. П. Волошин, находясь в разведке, сбил двух наблюдателей противника, разместившихся на водонапорной башне. За мужество и отвагу Волошин награжден орденом Красного Знамени.

Настоящим героем боев показал себя командир комендантского взвода Псковского погранотряда лейтенант Н. И. Семенов. Во время отхода наших войск он, находясь в разведке, у переправы увидел оставленную автомашину с нашими ранеными бойцами. Забросав камнями, бревнами речку, отважный командир вывел машину из-под обстрела. Жизнь десяти бойцов и командиров была спасена. В другой раз он переправил через реку оставленную пушку, нашел к ней снаряды, собрал прислугу и организовал из орудия стрельбу. Командование высоко оценило подвиг лейтенанта Н. И. Семенова. Он был награжден орденом Ленина^[135].

23 июля 1941 года высланная по распоряжению начальника Себежского погранотряда разведка установила выход передовых групп противника на линию дислокации пограничных застав. Смело действовала в этих условиях разведка, возглавляемая начальником 2-й заставы 9-го погранотряда старшим лейтенантом П. Я. Работой и заместителем по политчасти 16-й заставы 11-го погранотряда младшим политруком Л. В. Графовым. Обнаружив группы противника в 100 человек с несколькими танкетками, разведчики подготовились к бою. С приближением врага по нему был открыт ружейно-пулеметный огонь. От первых залпов 15 фашистов было убито. Старший лейтенант Работа лично уничтожил башенного стрелка одной танкетки, пытавшегося вброд перебраться через речку. Двух водителей танкеток убил пулеметчик Кузьменко. Группа разведчиков без потерь отошла на новый рубеж. Старший лейтенант Работа Прокофий Яковлевич был награжден орденом Красного Знамени, а пулеметчик Кузьменко – медалью «За отвагу»^[136].

Высланная 3 июля 1941 года по распоряжению коменданта 1-го участка 11-го погранотряда старшего лейтенанта В. Е. Алексеенко разведгруппа от 3-й заставы в направлении населенного пункта Дрикашки в 17.00 обнаружила у деревни Кошкино четырех вражеских мотоциклистов и отделение стрелков, вооруженных четырьмя пулеметами. В завязавшейся перестрелке офицер и два солдата были убиты, остальные разбежались. Боем руководил начальник 3-й заставы лейтенант Н. П. Рогожеников.

Не раз отличились в бою в тылу противника и подразделения Курессарского пограничного отряда. Так, 20 июля 1941 года 2-я рота в составе 48 человек под командованием техника-интенданта 1 ранга Л. А. Нечаева обеспечивала выход из окружения части Красной Армии под г. Дно. Более двух часов небольшая группа пограничников сдерживала напор во много раз превосходящих сил противника. Особо отличился в бою замполитрук Смирнов, который примером личной отваги вдохновлял бойцов. Смелого политработника ранило осколком вражеского снаряда, когда он в очередной раз перебежками обходил наши позиции. Залитый кровью комсомольский билет героя товарищи передали в политотдел. Исключительную смелость и мужество проявил шофер Блиндеров. Он под интенсивным огнем противника на автомашине вывез с поля боя группу раненых командиров и бойцов, в том числе замполитрука Смирнова и политрука С. А. Русанова.

Диверсионно-разведывательная борьба в тылу врага – очень опасный и сложный вид боевой деятельности. К сожалению, их участники слабо отмечались и популяризировались. Отличившиеся в ходе операций бойцы, командиры и политработники не поощрялись совсем, или делалось это скупо. Так, за успешное проведение ряда боевых операций по тылам противника в августе 1941 года по погранвойскам Ленинградского округа были подготовлены наградные материалы на 129 человек, в том числе пяти пограничникам на присвоение им звания Героя Советского Союза (сержанту Андрею Федоровичу Бусалову, младшему сержанту Павлу Бенедиктовичу Нечиту, лейтенанту Сергею Михайловичу Родионову, младшему лейтенанту Степану Федоровичу Ситникову и политруку Николаю Алексеевичу Чуднову)^[137]. Оформление документов затянулось, в результате многие отличившиеся пограничники оказались неотмеченными, в том числе никто не получил и звания Героя Советского Союза. Так, к сожалению, получилось не только в этом случае. Многие имена пограничников, отличившихся при выполнении задач диверсионно-разведывательной борьбы, остались неизвестными, а их подвиги забытыми. В вопросах поощрения государственными наградами командование пограничных войск не имело тесного взаимодействия с командованием Советской Армии. Отмечалось немало случаев, когда по решению командира, высылавшего диверсионно-разведывательную группу, пограничники должны были представляться к награде, но, ввиду слабого взаимодействия между политорганами Советской Армии и пограничных войск, нередко никто наградных материалов не готовил. Можно, при желании, и сейчас вернуться к материалам нереализованного награждения. Это было бы очень справедливо.

4. Участие в партизанской войне

Для советского народа была еще одна действенная форма борьбы против гитлеровских захватчиков, в которой пограничные войска также принимали активное участие. Речь идет о партизанской борьбе, которая стала для пограничников одной из оперативно-боевых задач в Великой Отечественной войне.

Партизанское движение, как известно, в основном развивается на базе активного участия в нем местных жителей на добровольной основе в силу своего большого патриотического чувства. В истории известны случаи, как это было в Отечественную войну 1812 года, когда в партизанской борьбе активно участвуют подразделения и части регулярных войск. Богатый опыт в этом плане дала Великая Отечественная война. До ее начала в общем плане предусматривалась возможность участия подразделений пограничных войск в партизанской борьбе. Однако конкретно эта задача в руководящих документах не была определена. Не поставлена она была и с началом боевых действий. Нацеливание командования пограничных частей на ведение партизанской борьбы позволило бы ему заранее предусмотреть и провести для этого подготовительные мероприятия, которые в последующем пришлось проводить в спешном порядке, а в ряде случаев их уже и не удавалось провести вовсе.

История борьбы советских партизан против немецко-фашистских оккупантов освещена в ряде военно-исторических работ^[138]. Показан в нихи боевой вклад пограничников. Анализ деятельности пограничников в партизанском движении раскрывает многогранную организаторскую и массово-политическую работу, которую проводили командиры и политорганы войск. Пограничники в первые дни войны вступали в партизанские отряды добровольно, когда оказывались после отхода от границы во вражеском тылу. Это было выражением их большого желания бить ненавистного врага, проявлением горячего советского патриотизма. Из числа пограничников, отходящих от границы, был сформирован ряд партизанских отрядов и групп. Во главе многих из них встали офицеры границы. Так, помощник начальника политотдела 87-го погранотряда по комсомолу В. Л. Никитин стал командиром 9-й партизанской бригады, действовавшей в Белоруссии. Костяк бригады составили пограничники Белорусского пограничного округа. Инструктор политотдела пограничных войск Черноморского округа старший политрук Северский вместе с женой А. Северской и дочерью Людмилой организовал партизанский отряд, действовавший в Крыму. 483 пограничника Ленинградского погранокруга сражались в рядах партизан области.

Генерал-полковник С. С. Бельченко. Во время войны заместитель начальника Центрального штаба партизанского движения

Начиная с июля 1941 года организация партизанских отрядов проходила по решениям соответствующих партийных и советских органов. Так, в Киеве в июле – августе 1941 года ЦК Компартии Украины из пограничников, оперативных работников и партийно-советского актива западных областей Украины сформировал несколько партизанских полков. Во главе одного из них был поставлен капитан Е. К. Чехов, бывший начальник мангруппы 92-го погранотряда, другого – майор М. П. Погребняк, командовавший до войны школой младшего комсостава Украинского погранокруга. В Ленинградской области в это же время было переброшено в тыл врага 6 полков и 80 отрядов и групп. Севастопольским партизанским отрядом командовал старший лейтенант пограничных войск М. Н. Зинченко. В Латвии таким же отрядом руководил офицер погранвойск капитан М. К. Богодистый, а в Белоруссии – политрук М. Н. Кузьмин. Многие штабы партизанского движения возглавляли пограничники. Бывший военнослужащий погранвойск Т. А. Строкач возглавлял Украинский штаб партизанского движения. Политработник-пограничник С. С. Бельченко был заместителем начальника Центрального штаба партизанского движения. Заместитель начальника Брянского штаба партизанского движения был генерал А. П. Горшков, в прошлом работник Главного управления пограничных войск.

В обеспечении боевых действий партизанских отрядов активное участие приняла пограничная авиация. К примеру, полеты с этой целью в период с 30 мая по 12 июня 1944 года произвела группа самолетов Ли-2 на территории Белорусской ССР^[139]. За это время было совершено 10 полетов, из них 4 с посадкой на партизанские аэродромы. Было переброшено 36 оперативных работников, вывезен 41 раненый партизан и 12 жен и детей партизан. Было сброшено на парашютах боеприпасов 4230 кг и доставлено на аэродромы еще 2300 кг боеприпасов.

Центральный штаб партизанского движения и его штабы по республикам и областям держали тесную связь с командованием и Военными советами фронтов и армий. Для связи от войск часто направлялись небольшие группы и отряды, которым ставились часто и задачи разведывательно-оперативного назначения. В большинстве случаев в эти группы включались пограничники. Кроме этого, чекистские органы регулярно направляли во вражеский тыл отряды и группы для выполнения специальных заданий. Как правило, для этого использовался отряд особого назначения^[140] и личный состав частей и подразделений Отдельной мотострелковой бригады особого назначения (ОМСБОН), которая в значительной части укомплектовалась пограничниками.

Направлением пограничников в партизанские отряды решалась такая важная задача, как обеспечение самой тесной связи партизан с населением, имея в виду, что и в мирное время укреплением этих связей пограничники занимались постоянно. У пограничников имелся большой опыт борьбы с различного рода диверсионно-разведывательными формированиями гитлеровцев. Условия борьбы требовали умения действовать мелкими группами. Такой опыт у пограничников также был. Вся пограничная служба приучила воинов границы быстро ориентироваться на местности, проявлять смекалку, умело маскироваться. Все эти качества очень нужны были для партизан.

Пограничники приняли активное участие в обучении партизан. Основную массу инструкторов партизанских школ составляли офицеры пограничных войск. Одну из них возглавлял Ф. П. Илющенко, участник первых боев на границе.

О боевой практике партизан-пограничников в целом написано не много. Каждая публикация открывает интересные страницы жизни и деятельности бесстрашных патриотов Родины. «Вначале наша небольшая группа пограничников-чекистов, – пишет в своих воспоминаниях старшина заставы Владимир-Волынского погранотряда Клюйков, – действовала в тылу врага самостоятельно. Мы подстерегали на вражеских коммуникациях гитлеровцев и уничтожали их, вылавливали в оккупированных немцами селах и беспощадно карали предателей и фашистских ставленников. Потом наша группа влилась в партизанский отряд. Тогда он был еще малочисленным, не хватало оружия, боеприпасов и, конечно, боевого опыта. И вот нам, воинам-чекистам, предстояло укрепить отряд организационно, ввести воинский порядок.

Дело поставили так: в каждую группу, посылаемую на задание, обязательно входил пограничник-чекист. И почти всегда задания выполнялись успешно»^[141].

Интересные материалы об участии пограничников в партизанском движении содержатся в книге «Дозорные западных рубежей»^[142]. Авторы привели многочисленные свидетельства того, как личный состав пограничных войск с первых дней Великой Отечественной войны вливался в партизанское движение. Партизаны-пограничники показали себя с самой положительной стороны. Они становились смелыми разведчиками, бесстрашными подрывниками, искусными организаторами засад и дерзких налетов. Во главе многих партизанских отрядов, соединений и их штабов, разведорганов были воспитанники границы. Обращает на себя внимание то, что это были воины различных служебных положений, разных воинских званий, но всех их объединяла беззаветная преданность Родине, бесстрашие в борьбе с врагом и высокое профессиональное мастерство.

На партизанских тропах отличился командир отряда капитан Н. П. Семенов, бывший начальником штаба Коломыйской отдельной погранкомендатуры. Другим отрядом отлично руководил пограничник – лейтенант Х. Д. Кусов. Широко известны подвиги пограничника, бывшего завскладом сержанта М. М. Журавлева, который к концу лета 1942 года стал начальником штаба партизанского отряда, а в 1943 году – комиссаром партизанской бригады «Советская Беларусь». Прославились в партизанских отрядах пограничники Н. А. Шестополов, начальник заставы 88-го погранотряда младший лейтенант Г. А. Кирпич, ставший к концу войны полковником, командиром партизанской бригады «Чекист». Выше уже назывался командир партизанского отряда политрук В. Л. Никитин. Вместе с ним в 9-й партизанской бригаде также бесстрашно сражался пограничник старшина В. Я. Бутко. Во многих горячих партизанских схватках участвовал бывший пограничник В. Ф. Курбатов, который удостоился за это орденов Красного Знамени и Отечественной войны, после войны стал Героем Социалистического Труда. Мужественным командиром партизанского отряда зарекомендовал себя пограничник лейтенант А. С. Терлецкий. Партизанские обязанности блестяще выполнили пограничники капитаны И. И. Юрьев, Ф. С. Соловей, Н. Д. Мильто, старший лейтенант П. А. Колесников и многие другие. Высокого звания Героя Советского Союза удостоились воспитанники погранвойск А. М. Грабчак, П. Е. Брайко, Н. А. Прокопюк, М. И. Петров, С. А. Ваупшасов, В. А. Карасев, К. Д. Карицкий, Ф. Ф. Озмитель, М. С. Прудников и другие.

Группа югославских партизан. В первом ряду, третий слева пограничник 9-й заставы 17-го Брестского отряда Г. Т. Еремеев

Много подвигов совершили партизаны-пограничники. Был среди них и такой. В степях Украины действовал буквально на глазах у врага трехтысячный отряд советских партизан во главе с капитаном-пограничником Наумовым. Зимой 1943 года отряд получил задание совершить рейд в южные районы Украины, по степям, в почти безлесном районе. Отряд блестяще выполнил это задание. За два месяца было пройдено с боями 2400 километров. Когда об этом было доложено Верховному Главнокомандующему, тот заметил: «Такое задание не каждый генерал может выполнить», и капитан пограничных войск М. И. Наумов стал сразу генерал-майором. Это звание ему было присвоено 9 апреля 1943 года, а еще раньше по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 7 марта 1943 года М. И. Наумов стал Героем Советского Союза.

Воины границы приняли участие в партизанском движении в ряде стран Европы. Вырвавшись из фашистского плена, куда он попал тяжело раненным, вступил в партизанский отряд на территории Югославии пограничник Г. Т. Еремеев. Под кличкой «Чуваш» бесстрашно сражался в партизанском отряде на территории Польши бывший пограничник Перемышльского погранотряда лейтенант Я. Н. Николаев. Пограничники принимали активное участие в подполье на территории, временно оккупированной врагом. Среди них политрук И. Ф. Бугайченко, П. В. Кудрин, бывший старшина группы пограничных катеров старшина В. И. Осокин, старший лейтенант С. В. Козленков, оружейный мастер 87-го погранотряда Н. С. Симаков и многие другие.

* * *

Идут годы, все меньше с нами остается тех, кто мужественно и бесстрашно выполнял свой ответственный воинский долг в годы Великой Отечественной войны. Знакомясь по документам, в ходе бесед с ветеранами границы, зная ряд отличившихся лично, выношу твердое убеждение, что эти люди заслуживают значительно большего почета и уважения, чем это они имеют. А когда сейчас им еще бросают в лицо обвинения, что они не тех защищали и не так воевали, причем делают это те, ради будущего которых они потеряли здоровье, а их боевые товарищи сложили головы, хочется крикнуть: «Опомнитесь, что выделаете, покушаетесь на святое святых – защитников Родины!» Пусть эти краткие заметки о воинах-пограничниках охраны тыла фронтов, участниках дерзких рейдов по вражеским тылам и скромных, но храбрых партизан будут присоединены к той сердечной благодарности, которую приносит честное нынешнее поколение своим старшим боевым товарищам.

И в заключение надо назвать тех, кто командовал и руководил погранвойсками в период выполнения ими задач по охране войскового тыла. Многих из них уже нет с нами, но потомки обязаны знать эти фамилии. С самой положительной стороны проявили себя генералы и офицеры погранвойск, возглавлявшие управления и штабы охраны тыла фронтов. Это прежде всего относится к генерал-лейтенантам И. А. Богданову, Г. А. Степанову, генерал-майорам К. И. Ракутину, В. А. Хоменко, М. С. Бычковскому, Б. П. Серебрякову, Г. А. Петрову, И. А. Петрову, В. Т. Рогатину, Я. Д. Малому, Н. П. Великанову, И. М. Горбатюку, В. А. Абызову, И. С. Панкину, В. Н. Долматову, Н. П. Зубареву, П. К. Казаку, А. И. Кириллову, М. С. Федееву, И. С. Любому. Квалифицированно руководили политорганами войск по охране тыла Т. А. Скородумов, В. С. Царев, И. И. Шеминков, М. И. Тельный, А. А. Клюев, А. П. Смирнов, Н. Ф. Корнилов, А. И. Корнышев, Н. Н. Потехин, М. Д. Шляхтин, И. М. Мазуровский, М. И. Хуртин, П. Н. Кузнецов, Н. П. Шпаков, И. Х. Никоноров, A. M. Земляков, В. Ф. Шевченко. Многие из них тоже стали генералами.

Что касается ГУПВ, то о нем надо сказать следующее. В июле 1941 года, ввиду назначения генерал-лейтенанта Г. Г. Соколова начальником Управления войск по охране тыла Западного направления (впоследствии фронта), исполнение обязанностей начальника ГУПВ было возложено на генерал-майора Н. И. Яценко, что он и делал до 6 декабря 1941 года. К тому же 6 октября 1941 года аппарат ГУПВ переезжает в Куйбышев, где он находился до конца 1942 года, а в Москве остается оперативная группа, что еще больше осложнило руководство и, естественно, снизило влияние ГУПВ на фронтовые структуры. Так что можно заключить, что рассматриваемый период истории погранвойск до возглавления ГУПВ генерал-майором Н. П. Стахановым в плане руководства фронтовыми частями оказался малосодержательным, и все позитивное по совершенствованию деятельности погранвойск охраны тыла связано с приходом к руководству ГУПВ утвержденного начальника.

1. Пограничники в составе армейских частей и соединений

Как-то пришлось быть свидетелем такого разговора двух ветеранов.

– Ты сколько лет прослужил в пограничных войсках? – спросил один другого.

– Считайте, с 1938 года до увольнения в запас в 1946 году, выходит более восьми лет. Пришлось и повоевать, но все это время был в составе погранвойск.

– А вот я тоже прошел всю войну. Служил на границе всего два года, остальное время в армейских частях, откуда и уволился в запас, но всегда считал себя пограничником, в самые критические моменты боя всегда надевал свою зеленую фуражку, которую храню до сих пор.

И мне было понятно это чувство ветерана-фронтовика.

Зеленая фуражка… Зеленый погон… Зеленый цвет во всей военной атрибутике пограничника! И ведь это очень знаменательный момент.

У всех народов мира зеленый цвет воспринимается как символ надежности, знак верности данному слову, долгу. Хорошо это осознавал личный состав российской пограничной стражи, когда у стражника, преграждавшему путь вражескому лазутчику или шедшему в атаку на противника, на конце его пики гордо развевался шелковый флюгер из светло-зеленой в белом обрамлении тафты, а на плече был зеленый погон.

По наследству, на правах правопреемников, зеленый цвет в военной атрибутике перешел и к советским пограничникам. Они свято берегут этот символ. Прекрасно это доказали герои боев на границе в 20 – 30-е годы, у озера Хасан, в многочисленных схватках с вражеской агентурой на всех участках государственной границы СССР – от Запада до Дальнего Востока. Этой святой традиции следует и нынешнее поколение воинов границы. Но, откровенно говоря, обидно и горестно узнавать, когда в наши дни, к примеру в Закавказье в 1989–1991 годах, отдельные лица из состава погранвойск забывают этот святой символ надежности и без сопротивления сдаются и, еще хуже, дают себя разоружить. Военное поколение пограничников так никогда не поступало.

Но вернемся к нашим двум ветеранам. Таких участников Великой Отечественной войны, как второй из них, немало. Их, видимо, правильно будет все же считать воспитанниками границ или погранвойск в составе действующей Красной Армии (ДКА), если речь идет о Великой Отечественной войне. Относить их к составу пограничных войск, когда они выбыли из их рядов и вошли в штаты армейских частей и соединений, наверное, неправомерно, тем более что многие из них больше уже никогда не возвращались для службы на границу. Считать же их воспитанниками границ вполне приемлемо.

В годы Великой Отечественной войны пограничные войска претерпели существенные оргштатные перестройки. За это время войска приняли 180 497 человек нового пополнения. Из состава погранвойск было передано в действующую Красную Армию, ВМФ, ВВС и в войска НКВД 211 758 человек. В пограничных войсках по состоянию на 1 сентября 1944 года из кадрового рядового и сержантского состава сроком службы до 22 июня 1941 года всего было лишь 28 процентов^[143].

Основная часть откомандирований личного состава погранвойск и формирование частей и соединений действующей Красной Армии имело место в 1941–1942 годах. Общая численность всех откомандированных за годы войны составила свыше 82 тысяч, т. е. более 52 процентов общей (списочной) численности пограничных войск на первый день войны. А всего из состава погранвойск непосредственно в боях в армейских, флотских и авиационных частях и соединениях участвовало 113,7 тысячи воспитанников пограничных войск^[144].

Вот наиболее крупные откомандирования из состава пограничных войск. В порядке выполнения общего мобилизационного плана пограничные войска НКВД передали Военно-Морскому флоту в состав Северного флота – 1-й Северный отряд пограничных судов и дивизион 4-го Архангельского погранотряда, общей численностью 1051 человек. В состав Краснознаменного Балтийского флота вошли 1-й и 2-й Балтийские отряды пограничных судов, дивизион катеров на острове Ханко, 5-я морская школа старшинского состава и морской порт с общей численностью 3266 человека. В состав Черноморского флота были переданы 1, 2, 3-й черноморские отряды пограничных судов, два дивизиона судов Новороссийского погранотряда, 1-я морская школа старшинного состава и учебный отряд с общей численностью 3314 человек. В состав Каспийской флотилии вошли 1-й Каспийский отряд пограничных судов и 2-я морская школа старшинского состава общей численностью 1304 человека. В ВМФ также были переданы: военно-морское училище НКВД в г. Ленинграде численностью 1092 человека, 6, 7 и 10-й отдельные авиаэскадрильи и отдельное авиазвено погранвойск, а на Дальнем Востоке – Владивостокский, Хабаровский и Петропавловский порты со всем оборудованием и личным составом.

В состав Военно-Воздушного флота была передана 11-я отдельная авиаэскадрилья Прибалтийского пограничного округа.

Всего по мобплану передано в состав ВМФ 12 211 человек, 469 пограничных судов, из них одиннадцать сторожевых кораблей, 810 катеров, 47 вспомогательных судов и 101 судно, находящееся к моменту передачи в постройке^[145].

В июне 1941 года на ГУПВ НКВД была возложена задача формирования пятнадцати стрелковых дивизий для последующей передачи в действующую Красную Армию. Дивизии в основном формировались на базе Московского военного округа, призывной контингент поступал из шести военных округов. Костяк дивизий составил офицерский, сержантский и рядовой состав пограничных войск. Всего было выделено 7500 человек, из них 2100 офицеров. Командование всех пятнадцати дивизий в своем абсолютном большинстве – это пограничники или воспитанники границы. В период 16–26 июля 1941 года все дивизии были переданы для усиления фронтов.

По решению Государственного Комитета Обороны (ГКО) от 17 июля 1941 года для обеспечения оперативных мероприятий особых отделов НКВД в составе погранвойск НКВД охраны тыла ДКА было сформировано четыре отдельных стрелковых батальона, тринадцать отдельных стрелковых рот и восемьдесят отдельных стрелковых взводов общей численностью в 5000 человек.

В декабре 1941 года по просьбе Военного совета Юго-Западного фронта НКВД сформировал одну дивизию, на ее формирование было выделено из состава погранвойск охраны тыла этого фронта 6500 человек.

По постановлению ГКО от 14 октября 1942 года на НКВД было возложено формирование Отдельной армии, ставшей позже 70-й общевойсковой армией. Формирование проходило и за счет погранвойск. Так, 6,27 и 28-й стрелковые полки формировались в г. Хабаровске за счет выделения личного состава из Приморского и Хабаровского погранокругов. Дивизия стала 102-й Дальневосточной. Одна дивизия в составе 45, 46 и 100-го полков была сформирована в г. Чите за счет личного состава погранвойск Забайкальского и частично Приморского погранокругов. Дивизия стала 106-й Забайкальской. В Ташкенте прошло формирование 162-й Средне-Азиатской дивизии в составе 19, 109 и 122-го полков за счет личного состава Туркменского, Средне-Азиатского и Казахского погранокругов. Всего на формирование трех стрелковых дивизий и органов тыла Армии было выделено 28 444 человека, из них 1783 офицера, 4722 сержанта^[146].

Пограничники составляли примерно чуть больше одной трети состава 70-й армии, поэтому ее считать «пограничной» можно, конечно, условно. Кроме 102, 106 и 162-й дивизий в состав 70-й Армии входили и другие соединения. Так, еще в ходе Курского сражения в 1943 году она включала 280, 175, 140 и 132-ю дивизии. Да и в скомплектованных из личного состава погранвойск соединениях были как артиллерийские полки, минометные батальоны, так и другие специальные части, подразделения, укомплектованные в основном из непограничников. По ходу развития военных действий 70-я армия, в свою очередь, изменяла свой состав, в том числе из нее выходили пограничные дивизии. 102-я сд уже во второй половине августа 1943 года передается в состав 48-й армии и уже больше никогда до конца войны в состав 70-й армии не входила.

В 1943 году в состав 6-го авиационного корпуса Московского фронта ПВО передается 1-й истребительный авиационный полк пограничных войск НКВД. Всего передано 147 человек и 26 самолетов.

На начало 1943 года всего было передано из состава пограничных войск (по мобплану) в ДКА 69 692 человека, в том числе 5386 офицеров^[147].

5 января 1942 года, в соответствии с постановлением Государственного Комитета Обороны, организуются гарнизоны войск НКВД в городах, освобожденных Красной Армией от противника^[148]. В них также вошли пограничники. Большая работа проводилась подразделениями погранвойск по розыску сбитых самолетов противника и их экипажей. Специальным приказом НКВД СССР № 0350 была создана специальная группа во главе с генерал-майором Г. А. Петровым^[149]. В целях показа сбитых самолетов трудящимся Москвы была организована выставка на площади имени Свердлова. Все сбитые самолеты фотографировались, и снимки в увеличенном виде выставлялись в витринах. Здесь же помещались фотографии вражеских парашютистов и диверсантов, захваченных бойцами истребительных батальонов и населением. Погранвойска принимали участие в организации и эвакуации материальных ценностей из угрожаемых районов. Выполняли они и некоторые другие задачи. Все специальные формирования НКВД в основном комплектовались на базе пограничных войск и обеспечивались до апреля 1942 года руководством со стороны ГУПВ НКВД. Организация политической работы в них возлагалась на Политуправление войск НКВД.

Выше перечислены лишь основные откомандирования пограничников во фронтовые соединения, части и подразделения, но и это позволяет судить, что диапазон их боевого использования был очень широк. Фронтовые пути-дороги воспитанников границы были трудными и опасными. Не обошлось и без потерь, и немалых. Главное же, путь этот был славный. Он отмечен многими подвигами, которые по праву вошли в боевую летопись всех советских Вооруженных Сил.

Пусть никому не покажется удивительным, что в числе тех, кто дрался с врагом на самых важных и опасных участках фронтов, часто были пограничники. Они входили как составная часть, а нередко составляя костяк вновь формируемых частей и соединений, которые в спешном порядке направлялись на прорывные участки фронта в первый период войны, когда враг рвался к Москве и Ленинграду или наступал на Киев. В последующие годы части и соединения, в которых были воспитанники границы, успешно громили самые отборные войска Вермахта, и не случайно они удостаивались и высоких государственных наград и им присваивались почетные наименования. Короче, нынешнему поколению пограничников есть чем по праву гордиться своим старшим фронтовым поколением и учиться у него не только воинскому мастерству, но и перенять ту ответственность, с которой оно выполняло свой долг.

В исследованиях, да и в сегодняшних публикациях весьма скромно отмечается роль воспитанников границы в формировании новых соединений в первые месяцы Великой Отечественной войны. Иногда буквально одной строкой сообщается, что пограничники приняли участие в формировании пятнадцати дивизий в начале июля 1941 года. А если раскрыть эту общую фразу, то за ней сразу увидишь колоссальную работу, проведенную ГУПВ, а именно на него было в основном возложено по приказу НКВД их формирование^[150]. Дивизии формировались в пятнадцати пунктах – в городах Ярославль, Рыбинск, Загорск, Дмитров, Владимир, Серпухов, Тула, Тбилиси, Баку, Ереван, Батуми, Ахалцихе и станциях Щурово и Софрино.

Успех дела в таких сложных, в спрессованных до предела временных условиях решают кадры. На формирование пятнадцати дивизий были направлены лучшие офицерские кадры границы. Из 60 человек лиц командно-начальствующего состава руководства дивизий, включая командиров дивизий, заместителей по политчасти, начальников штабов и помощников командиров дивизий по снабжению, большинство, а именно 35 человек, были назначены непосредственно с руководящих должностей пограничных войск. Так, командирами дивизий были назначены: 243-й – полковник Ф. Н. Пархоменко – начальник штаба пограничных войск Грузинского округа; 244-й – полковник Н. Т. Щербаков – начальник 42-го погранотряда; 246-й полковник И. И. Мельников – помощник начальника отдела боевой подготовки ГУПВ НКВД СССР; 247-й – полковник В. С. Поленов – начальник 71-го погранотряда; 249-й – полковник Г. Ф. Тарасов – начальник штаба погранвойск Забайкальского округа; 250-й – полковник И. С. Горбачев – начальник 54-го погранотряда; 257-й – генерал-майор В. К. Урбанович – заместитель начальника отдела боевой подготовки 1-го Управления ГУПВ; 259-й – генерал-майор Ф. Н. Шилов – начальник Орджоникидзевского пограничного военного училища; 262-й – генерал-майор А. Н. Клешнин – начальник Ленинградского пограничного военного училища; 268-й – генерал-майор М. А. Еншин – преподаватель военных и пограничных дисциплин ордена Ленина Высшей школы, т. е. десять из 15. Должности заместителей командиров дивизий по политчасти заняли пограничники бригадные комиссары К. Ф. Телегин, Н. И. Тузов, В. В. Мочалов, В. Д. Александров, полковые комиссары П. А. Стародубцев, Я. И. Шифрин, Ф. В. Тертышников, Ф. П. Караганский, И. И. Ростов, И. М. Шемивонков, Г. В. Рябухин. Штабы дивизий возглавили офицеры погранвойск полковники Н. И. Бабуркин, Н. А. Васильев, П. Г. Аробей, А. М. Спиридонов, майоры С. Я. Сенчилло, И. Д. Красноштанов, Н. П. Головко, Едшинов. Многие из названных товарищей достойно командовали, руководили порученными участками, получили продвижение по службе, стали генералами.

Все пятнадцать дивизий уже в первой декаде июля 1941 года были сформированы и направлены на фронт. Вот как все это происходило.

26 июня 1941 года тридцать один командир Зайсанского отряда (Казахский округ) был направлен в действующую армию. В составе 268-й стрелковой дивизии НКВД был сформирован 942-й стрелковый полк, в котором почти все командные должности заняли зайсанские пограничники.

Новая часть была быстро переброшена на фронт и с марша 29 июля вступила в бой с немецко-фашистскими захватчиками на Нарвском направлении под Ленинградом. Во встречном бою полк разгромил и отбросил назад наступающую немецкую часть, несмотря на превосходство противника в живой силе и особенно в технике.

В бою особо отличился бывший командир взвода маневренной группы Зайсанского отряда младший лейтенант Василий Черныш. Его взвод занял огневую позицию в районе обороны роты. Своим пулеметчикам Черныш приказал не открывать огонь до тех пор, пока цепь фашистов не подойдет на двести-триста метров.

Немцы наступали от опушки леса сначала отдельными группами, по которым вели огонь стрелки. Затем появились и редкие цепи. Наши пулеметы молчали. Наконец появились густые цепи противника. Гитлеровцы шли в полный рост, и, когда приблизились к переднему краю на двести шагов, пулеметные расчеты Черныша открыли губительный огонь.

Наблюдая за противником, Черныш заметил, что в секторе обстрела первого пулемета гитлеровцы продолжают движение вперед, не встречая препятствий. По-видимому, наш пулеметчик взял слишком высокий прицел. Командир вмиг оказался у пулемета, отодвинул в сторону растерявшегося наводчика, лег за «максимку» и в упор стал расстреливать врага. Уложив более 50 гитлеровцев, младший лейтенант заставил оставшихся в живых фашистов в панике бежать обратно в лес. В этом бою Чернышу осколком вражеской мины перебило руку. Но он продолжал командовать взводом, только вечером герой ушел в медицинский пункт.

После этого сражения 942-й полк вел арьергардные бои, прикрывая отход 8-й армии. Бои носили исключительно ожесточенный характер. Противник, с которым пришлось драться полку, в несколько раз превосходил пограничников по численности и значительно лучше был вооружен. Но не было ни одного случая, чтобы хоть одно наше подразделение оставило свои позиции без приказа.

Вечером 27 августа 1941 года командир дивизии генерал-майор М. А. Еншин вызвал к себе командира полка офицера Якова Хайло из Зайсанского погранотряда и приказал силами полка прикрыть отход дивизии на новые рубежи. Задача была не из легких. Предстоял бой с механизированной дивизией, оснащенной танками и бронемашинами. А в Зайсанском полку было всего восемьсот штыков и шестнадцать «максимов». Собрав комбатов, командир полка провел с ними рекогносцировку и поставил задачу каждому батальону.

Лесисто-болотистая местность давала возможность Я. Хайло сосредоточить наибольшее количество огневых средств и живой силы на переднем крае и на главных направлениях. Непроходимые болота на флангах надежно прикрывали их. Зная тактику гитлеровцев выжигать леса, Хайло приказал передний край обороны провести в двухстах метрах перед опушкой леса и хорошо замаскировать. Роща западнее переднего края подразделениями полка не занималась. У командира гаубичного дивизиона, приданного полку, были хорошо подготовленные данные для ведения огня по этой роще.

28 августа в девять часов утра боевое охранение, находящееся на западной опушке, донесло, что по роще движутся немецкие машины. Это была головная походная застава врага. Командир полка приказал выждать, пока подойдет противник. И, как только он появился, Хайло дал команду артдивизиону открыть огонь. Попав под артогонь, немцы попытались повернуть назад, но хвостовые машины горели. На них взрывались боеприпасы. Дорога оказалась забитой горящими машинами, изрытой глубокими воронками. Справа и слева – непроходимые топи. Немцы, обезумевшие от губительного огня артиллерии, бросились в болото, но выбраться оттуда им уже не удалось. Многие были перебиты, остальные завязли в трясине. Более шестидесяти машин врага сгорело. Головной отряд фашистов был полностью уничтожен.

Не прорвав нашей обороны с ходу, фашисты открыли ураганный огонь по нашим позициям, но рвавшиеся в лесу снаряды никакого вреда пограничникам не причинили. Затем немцы пошли в психическую атаку, ведя на ходу бешеную стрельбу из своих автоматов. Пограничный полк молча выжидал. Гитлеровцы зашли на минное поле, стали рваться мины. В это время командир дал приказ открыть огонь из всех видов оружия. Гитлеровцы заметались, стали обходить минное поле слева. Но находившийся на левом фланге обороны с одной из рот бывший офицер штаба погранотряда Филиппов по собственной инициативе поднял роту в контратаку и заставил немцев повернуть обратно. По приказу командира полка артиллеристы открыли массированный огонь по роще. После нескольких залпов запылал лес, и в огне погибли все фашисты.

В этом бою гитлеровцы потеряли более батальона своей пехоты и больше не пытались наступать на этом участке. Полк пограничников выполнил свою задачу блестяще и без больших потерь. Весь личный состав получил благодарность комдива, многие бойцы и офицеры-зайсанцы за этот бой были награждены орденами и медалями.

Так же геройски сражались на других участках фронта все остальные части и соединения, сформированные в июле 1941 года. За годы войны десять дивизий удостоились награждения орденами СССР, а трем были присвоены почетные наименования.

В комнате славы Краснознаменного Уссурийского пограничного отряда на стенде о начальниках отряда обращает на себя внимание фотография командира с двумя шпалами на петлицах. Читаем: «Герой Советского Союза Дмитрий Игнатьевич Кузнецов. Был до Великой Отечественной войны начальником отряда. Выдвинут в штаб Главного управления пограничных войск. Когда началась война, майор Кузнецов по личной просьбе был направлен в действующую армию».

Короткая боевая биография у командира-пограничника. Как командир пограничного полка, в бой вступил на дальних подступах к Москве. С первого дня проявил себя с самой положительной стороны. Сослуживцы вспоминают, что командир полка всех поражал своей энергией, отличным знанием военного дела и исключительной храбростью. Не раз полк Кузнецова оказывал помощь частям, попадавшим в окружение. По всему фронту гремела слава о командире-пограничнике, который мастерски громил превосходящие силы немцев.

Когда в июле 1941 года сложилась тяжелая обстановка в районе Смоленска, туда был направлен 922-й стрелковый полк 250-й стрелковой дивизии, которым командовал майор Кузнецов. Враг бросил на участок обороны полка танки и отборные части. Пограничники стойко выдержали первую атаку врага и, активно обороняясь, нанесли ему большой урон. Гитлеровцы вводят в бой все новые и новые силы, положение становится критическим. В эти трудные минуты боя майор Кузнецов был на самых опасных участках обороны, своим личным примером, выдержкой и бесстрашием вдохновлял подчиненных ему бойцов. В бою он получил тяжелое ранение, но командование не оставил. Бой становился все яростнее, враг стремился любой ценой выйти в тыл наших частей. Одну атаку за другой отражали пограничники, и среди них всегда был командир полка. Он получил второе ранение, но и на этот раз остался в строю, продолжая управлять боем. Все атаки врага были отбиты. Угроза прорыва немцев в тыл наших войск миновала. Последними словами героя-пограничника были: «Не пропускайте гитлеровцев к Москве». Так на боевом посту погиб отважный командир-пограничник. За образцовое выполнение заданий командования и проявленные при этом отвагу и героизм Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 августа 1941 года майору Д. И. Кузнецову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

В числе первых пограничников Приморского округа, откомандированных в действующую армию, был капитан В. Г. Жеребцов, участник Хасанских боев. Быстро во фронтовых условиях проявились высокие командирские качества офицера-пограничника. Вскоре он был назначен заместителем командира 987-го стрелкового полка 226-й дивизии 60-й армии. Майор В. Г. Жеребцов отличился в боях за населенные пункты Сопычь и Бачевск Глуховского района Сумской области. Своими смелыми и энергичными действиями полк под командованием пограничника обеспечил успешное наступление других частей дивизии. Звание Героя Советского Союза В. Г. Жеребцову присвоено посмертно.

Непосредственно пограничники приняли участие в битве за Москву, в обороне Ленинграда. Пограничные отряды за годы войны неоднократно отправляли на фронт различные команды. Так, только к концу 1943 года из Хасанского погранотряда свыше 700 воинов непосредственно участвовали в боях в составе действующей армии. В первый день войны во Владивостокском отряде было подано 400 рапортов. На фронт в 1941 году ушли комендант ПК «Терней» подполковник М. А. Павлов, капитан К. П. Воронов, начальник штаба отряда А. Д. Губин, капитан М. П. Улановский, всего 469 человек^[151].

Значительное число пограничников было в рядах защитников Ленинграда, а затем и среди участников прорыва блокады города на Неве. Мужественно здесь сражались бойцы и командиры 1, 20 и 21-й дивизий, сформированных из личного состава Ленинградского и Прибалтийского погранокругов. Командиром 1-й дивизии НКВД был полковник С. И. Донсков – начальник 102-го пограничного отряда. Эта дивизия с 28 августа 1941 года вела упорные бои в районе Тосно, Мга, Шлиссельбурга. Она сыграла основную роль в срыве намерения гитлеровских войск выйти тогда на правый берег Невы для соединения с финскими войсками западнее Ладожского озера. В последующем 1-я дивизия обороняла известный «Невский пятачок», сыгравший большую роль в обороне Ленинграда.

Много пограничников сражалось в рядах 21-й (позже 109-я) дивизии (командир полковник М. Д. Папченко). Под Ленинградом она вела бои в районе Янгово. Дивизия стала Краснознаменной и удостоилась почетного наименования «Ленинградская».

Полковник С. И. Донсков

Образец мужества и стойкости показали курсанты и преподаватели Ново-Петергофского пограничного военно-политического училища.

В самый критический период боев за Ленинград осенью 1941 года, с 9 августа по 5 сентября, два батальона училища во главе с майором Н. А. Шориным и капитаном А. А. Золотаревым получили ответственную задачу закрыть дорогу из Кингисеппа на Ленинград. Пограничники ценою жизни многих воинов выполнили эту задачу. Так, из 579 бойцов и командиров 2-го батальона к 1 сентября осталось лишь 208 человек^[152]. Начальник училища полковой комиссар И. Н. Григорьев и исполняющий обязанности начальника политотдела старший политрук К. Я. Котовский^[153] доносили в Политуправление о мужестве и геройстве курсантов и преподавателей училища. В числе особо отличившихся назывались майор Н. А. Шорин, капитаны А. А. Золотарев, А. Г. Теренин, батальонный комиссар Н. Н. Данилин, политрук Ф. Ф. Логинов, лейтенанты П. Н. Усенко, В. А. Новожилов, В. К. Пятков, Ф. Е. Костаков, курсанты И. Г. Чернышев, С. Р. Трасцин, А. И. Сиденков, Ф. И. Дудник, А. Т. Ковтун и другие. Только из состава 1-го батальона к государственным наградам было представлено 60 человек. За героизм и отвагу личного состава военно-политическое училище Указом Президиума Верховного Совета СССР 10 февраля 1943 года было награждено орденом Красного Знамени^[154].

Командование 1-го курсантского батальона. Слева направо: комиссар батальона Образцов В. М., командир батальона Шорин Н. А., начальник штаба батальона Петраков С. И.

В бою потерял руку майор Н. А. Шорин. В 1945 году в период учебы в Саратове мне пришлось видеть тогда уже полковника Н. А. Шорина, заместителя начальника Саратовского пограничного военного училища. Признаюсь, нас, тогда молодых офицеров, покоряла и восхищала статная фигура полковника с протезом руки, а его многочисленные боевые награды, в их числе и орден Ленина, были живым примером стойкости и мужества новопетергофцев в Великой Отечественной войне.

Полковник А. А. Золотарев. В 1941 г. командир 2-го курсантского батальона

В составе 10-й дивизии НКВД (командир дивизии – генерал-майор А. А. Сараев, военком – полковой комиссар П. Н. Кузнецов), сражавшейся под Сталинградом, также немало было пограничников. О ее боевых делах в итоговой справке за 1942 год указывается: «С 23 августа по 8 октября 1942 года в героической обороне Сталинграда участвовала 10-я дивизия НКВД в составе пяти полков. За время боев с противником частями дивизии уничтожено до 15 тысяч солдат и офицеров противника, 13 танков, 8 бронемашин, 2 самолета, 138 ручных и станковых пулеметов, 51 миномет, 6 орудий и 2 склада с боеприпасами…»^[155]

2. Боевая история 70-й армии

Выше уже отмечалось, что пограничники вошли в состав Отдельной (впоследствии 70-й) армии войск НКВД, сформированной в начале 1943 года. В состав армии входило шесть дивизий, три из них были сформированы из пограничников Средней Азии, Забайкалья и Дальнего Востока.

102-я Дальневосточная (командир – генерал-майор A. М. Андреев, начальник политотдела – полковник К. В. Овчинников) формировалась из пограничников Приморского и Хабаровского округов, 106-я Забайкальская (командир – генерал-майор С. И. Донсков, начальник политотдела – полковник А. И. Никулин) формировалась из личного состава Забайкальского и частично Приморского погранокругов, 162-я Среднеазиатская (командир – полковник С. Я. Сенчилло, начальник политотдела – полковник И. Х. Никоноров) формировалась из личного состава Казахского, Таджикского и Туркменского погранокругов. Командующим армией был назначен генерал-майор Г. Ф. Тарасов с должности командира 249-й дивизии, а ранее служивший начальником штаба Забайкальского пограничного округа. Начальником политотдела армии по рекомендации Политуправления войск НКВД был утвержден генерал-майор Я. Е. Масловский с должности заместителя начальника Политуправления войск НКВД. Обязанности начальника штаба армии выполнял генерал-майор В. М. Шарапов. Все вышеназванные генералы и офицеры были из состава пограничных войск. В июне 1943 года генерал-лейтенанта Г. Ф. Тарасова на посту командующего сменил генерал-лейтенант И. В. Галанин, а с 28 марта 1944 года армией командовал генерал-майор А. М. Рыжов, которого в том же году сменил генерал-полковник В. С. Попов. Свыше 20 раз Москва салютовала в честь побед соединений 70-й армии.

Славный боевой путь прошла 102-я Дальневосточная стрелковая дивизия. Ее формирование проходило в г. Хабаровске с 29 октября по 9 декабря 1942 года. В состав дивизии входили: 16-й Уссурийский погранполк (командир – полковник И. И. Павлович, замполит – майор И. Л. Губич), 30-й Хасанский погранполк (командир – подполковник B. М. Матронин, замполит – майор Т. П. Ятченко), 40-й Амурской погранполк (командир – подполковник И. П. Погребняк, замполит – майор Т. П. Перервич). Тылом дивизии руководил подполковник Р. П. Телегин, бывший начальник тыла Камчатского погранотряда, награжденный там за примерную службу орденом «Знак Почета».

Сосредоточение дивизии проходило в г. Верещагино Пермской области по 23 января 1943 года. 15 февраля 1943 года дивизия выдвинулась к г. Елец. Из этого района она выходила во фронтовые порядки.

Боевое крещение дивизия получила в Курской битве. Этому предшествовал тяжелый 400-километровый марш, начавшийся в начале февраля 1943 года из района Ельца до соприкосновения с противником. Части и подразделения дивизии двигались по бездорожью, пешком, в период непрерывных метелей. Несмотря на трудности, пограничники с честью выдержали это испытание, строго соблюдая график марша.

Ветераны 102-й Дальневосточной стрелковой дивизии у Мавзолея В. И. Ленина. 1965 г.

102-я дивизия в составе 70-й армии приняла активное участие в контрнаступлении, начавшемся 15 июля 1943 года. Дивизия вела бои за г. Дмитровск. 15 сентября 1943 года дивизия освободила г. Новгород-Северский, и ей присваивается почетное наименование «Новгород-Северская», а после успешных боев по взятию Гомеля 102-я дивизия 25 ноября 1943 года награждается орденом Красного Знамени. В 1944 году дивизия в составе 43-й армии участвует в форсировании Днепра. За период с 1 февраля по 31 октября 1944 года она прошла с боями 700 км и освободила более 340 населенных пунктов. За это время ею было уничтожено свыше 15 тысяч вражеских солдат и офицеров. В июле 1944 года дивизия за освобождение г. Бобруйска награждается орденом Суворова II степени.

Наступая в составе наших войск на Прибалтийском направлении, дивизия особенно тяжелые бои провела при повторной переправе через реку Нарев в сентябре 1944 года. В январе 1945 года дивизия вышла к границе Восточной Пруссии, участвовала в ликвидации Хайльбергской группировки противника, а затем во взятии Кенигсберга. 25 марта 1945 года подразделения 102-й сд вышли к Балтийскому морю. 25 апреля 1945 года дивизия награждается орденом Ленина. 18 мая 1945 года очищенное на своем участке от неприятеля побережье Балтийского моря 102-й сд сдала подразделениям пограничного отряда, сформированного на базе ордена Ленина 95-го пограничного полка. Вместе с высокой наградой, завоеванной в боях за честь и свободу Родины, молодое поколение пограничников приняло от своих старших фронтовых товарищей их замечательные традиции – верность своему воинскому долгу, преданность Родине, народу, чувство высокой ответственности за выполнение возложенных служебных обязанностей.

В 102-й сд хорошую школу прошел командно-политический состав. После назначения в декабре 1943 года генерала Андреева командиром 29-го стрелкового корпуса командование ею принимает генерал-майор С. Я. Сенчилло. Его в январе 1944 года сменил полковник М. П. Погребняк, которому в мае 1945 года присваивается звание генерал-майора. Ему выпадает большая честь участвовать в параде Победы. С 1944 года начальником политотдела дивизии был полковник К. Р. Сорокин. Заместителем командира 102-й сд при формировании назначается полковник К. Е. Гребенник, начальником штаба полковник Д. В. Казакевич. Оба удостоились звания Героя Советского Союза. Полками в 1944 году командовали подполковники Г. И. Вохлаков, А. И. Тюриков, П. И. Козьмин. Все они удостоились государственных наград, а Вохлаков стал Героем Советского Союза.

Заслуги 102-й сд перед Родиной огромны, высокое воинское мастерство личного состава подтверждено многочисленными успешно проведенными боями и сражениями. Что же касается высоких морально-боевых качеств личного состава дивизии, то здесь должна быть дана самая высокая оценка. Немногие дивизии Красной Армии могут гордиться героизмом и отвагой стольких своих воспитанников, как 102-я Дальневосточная Новгород-Северская орденов Ленина, Красного Знамени, Суворова II степени дивизия. Подвиги ее личного состава золотыми буквами вписаны в боевую историю Вооруженных Сил страны. За героизм и отвагу в годы Великой Отечественной войны орденами и медалями Союза ССР из состава дивизии награждено 10 659 человек^[156], в том числе орденом Ленина – 11 человек, орденом Красного Знамени – 538 человек, орденом Суворова II степени – 1 человек, орденом Суворова III степени – 9 человек, орденом Кутузова II степени – 2 человека, орденом Александра Невского – 38 человек, орденом Богдана Хмельницкого – 6 человек, орденом Отечественной войны II степени – 1250 человек, орденом Красной Звезды – 2773 человека, орденом Славы I степени – 1 человек, орденом Славы II степени – 9 человек, орденом Славы III степени – 573 человека. Звания полного кавалера ордена Славы удостоился командир расчета 120-мм минометов Уссурийского пограничного полка старший сержант Юрисанов Павел Федорович, двадцать два воспитанника дивизии удостоились звания Героя Советского Союза.

Успех дивизии был обеспечен содержательной воспитательной работой. Боевые условия выдвинули многих организаторов политработы. Хорошо было известно имя парторга батальона старшего лейтенанта Ивана Потапкина. Он не только активно вел партработу, но и не раз проявил себя в боях. Это был настоящий коммунист. Необычайно скромный в обычной жизни, он пользовался огромным авторитетом во всей дивизии. Этот удивительный человек, как его называла дивизионная газета, сочетал в себе твердость характера с личным обаянием и поэтичностью натуры. Он писал стихи. Нередко выступал в дивизионной газете. Большим уважением пользовался комсорг старший сержант Константин Комиссаренко. Он лично не раз возглавлял небольшие подразделения, смело ходил в разведку. Герой погиб под г. Дмитровск-Орловским. Боевым вожаком дивизии был начальник политотдела полковник К. В. Овчинников, начавший службу на границе красноармейцем. Он всегда был там, где трудно. Политработник вызывал уважение у бойцов и командиров отличным знанием обстановки, умением разобраться в ней, найти наиболее правильное решение задач боя. Работать непосредственно в подразделении, на передовой, в бою – вот стиль этого политработника.

Высокие боевые качества на фронте показал начальник Хасанского пограничного отряда полковник Кузьма Евдокимович Гребенник. Он прошел с боями путь от Курска до Восточной Пруссии и участвовал во взятии Кенигсберга. Был командиром дивизии. Войну закончил в должности заместителя командира стрелкового корпуса в звании генерал-майора. За мужество и отвагу генерал К. Е. Гребенник был удостоен многих орденов и медалей, в том числе ордена Суворова III степени. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 мая 1945 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза. После окончания Великой Отечественной войны Кузьма Евдокимович командовал войсками Украинского, затем Западного пограничных округов. Ему было присвоено звание генерал-лейтенанта. Неоднократно избирался депутатом Верховного Совета СССР и УССР, был делегатом XX и XXI съездов партии. После увольнения из войск проживал в Киеве, умер в 1974 году.

Славен послужной список 102-й дивизии. Ее фронтовой путь отмечен многими успешными боями и сражениями. И среди них все же особенно выделяется сражение в сентябре 1944 года, когда дивизии пришлось удерживать захваченный плацдарм на реке Нарев. В этом бою проявилось как высокое командирское мастерство офицерского состава, так и отвага и геройство рядовых и сержантов, их высокие морально-боевые качества.

Хорошо понимая, что выход наших войск на Нарев открывал простор для дальнейшего наступления в Прибалтику, гитлеровцы стремились во что бы то ни стало лишить нас этого преимущества. В боях за плацдарм отличились все части дивизии, но особенно трудно пришлось в это время Хасанскому и Уссурийскому полкам.

Под прикрытием огневого вала главные силы дивизии на лодках и плотах, изготовленных из бревен и бочек, форсировали Нарев и захватили плацдарм. Командир стрелкового взвода старший сержант В. П. Ястребов первым достиг второй траншеи противника. Искусно владея автоматом, Ястребов в рукопашной схватке огнем и прикладом истребил семерых фашистов. Когда перед третьей траншеей засевший в доте гитлеровец огнем прижал бойцов к земле, старший сержант подполз к дзоту и забросал амбразуру гранатами. Здесь Ястребов уничтожил еще четырех гитлеровцев, а когда выбыл по ранению из строя командир роты, старший сержант возглавил подразделение.

Отличился в бою и старшина А. Яланский. Под его руководством группа пограничников отразила три контратаки противника. Стреляя прямой наводкой из орудия, старшина в упор разил наседавших фашистов, а когда вышли снаряды, действуя гранатами и автоматом, обратил в бегство отделение противника, уничтожив пятерых солдат.

Сложная обстановка сложилась на правом фланге боевого порядка дивизии, где плацдарм удерживали подразделения Хасанского полка. Здесь гитлеровцы непрерывно контратаковали. Особенно ожесточенная схватка завязалась на участке 2-го батальона полка, где противник бросил более двух батальонов пехоты при поддержке пяти танков и трех самоходок «Фердинанд». Используя численное преимущество, врагу удалось потеснить небольшую группу пограничников и прорваться к берегу, откуда можно было вести огонь прямой наводкой вдоль наших позиций. Обстановка усложнилась. Создалась угроза флангового удара. По приказанию командира дивизии 1-й батальон полка получил задачу воспрепятствовать продвижению противника, который, подтянув до батальона пехоты шесть танков и три самоходки, перенес удар в центр против 1-го и 3-го батальонов Уссурийского полка. Огонь «катюш», вызванный командиром батальона А. И. Тютиковым^[157], накрыл и частично уничтожил первую волну пехоты противника. Но в это время на участке уссурийцев гитлеровцы по ходу сообщения стали обходить наши подразделения. Создалась реальная угроза потери всего захваченного плацдарма. В эти критические минуты боя командир дивизиона Д. А. Титаев вызвал огонь артиллерии на себя, а оставшихся бойцов повел в контратаку. Пограничники, уничтожив три пулемета и одно орудие, которое немцы пытались выдвинуть вперед для стрельбы прямой наводкой, отбили атаку гитлеровцев и удержали плацдарм за собой.

К вечеру бой снова усилился. После короткой передышки враг обрушил на позиции пограничников сотни мин и снарядов. Подтянув из тыла восемь танков, пять самоходок и до двух батальонов пехоты, противник предпринял девятую контратаку за день. Гитлеровцы, взбодренные солидной дозой спиртного, при поддержке бронированных машин шли во весь рост, стреляя на ходу из автоматов. Противостоять этой силе пограничникам фактически было нечем. Тяжелого вооружения на плацдарме не оказалось. Большинство орудий полковой артиллерии, переброшенных днем на плацдарм, вышло из строя. Танки и самоходки противника вели огонь по боевым порядках уссурийцев и хасанцев с расстояния 1000–1200 метров. На пограничников обрушился удар тяжелой артиллерии противника. Один за другим выходили из строя защитники плацдарма. Казалось, все потеряно. Для отражения контратаки людей явно было недостаточно. В ближайшее время резервов не ожидалось, а перебросить их через реку под вражеским огнем было делом безнадежным. Тогда командир дивизии полковник М. П. Погребняк, обращаясь к раненым, сказал:

– Пограничники! Боевые друзья! Враг пошел сегодня в отчаянную контратаку с танками и самоходками. Я прошу всех, кто может держать оружие в руках, пойти со мной в траншею и помочь отразить контратаку. Выход у нас один – отстоять плацдарм!

В ответ на обращение комдива поднялся старшина В. А. Шаров, получивший в этом бою третье ранение, награжденный к тому времени тремя боевыми орденами, поправив повязку, произнес:

– Батя! Мы все пойдем за тобой!

Около двухсот бойцов и командиров привел Погребняк в траншею. Вызванным огневым налетом удалось остановить бронированные машины гитлеровцев. Однако несмотря на это, пьяные гитлеровцы продолжали идти вперед. Пограничники расстреливали их в упор короткими очередями, экономя боеприпасы. Когда расстояние сократилось до 50 метров, в фашистов полетели гранаты. А затем пограничники пошли в штыковую атаку, которую возглавил командир дивизии. Поднявшись в полный рост, воины, многие одетые в зеленые фуражки, смело пошли на вражеские цепи. На мгновение в рядах гитлеровцев наступило замешательство, а затем, охваченные ужасом, они обратились в бегство. Плацдарм остался за пограничниками. Через несколько дней с него развернулось победное наступление в Прибалтику.

Подвиги пограничников в боях за Нарев были высоко оценены командованием. Более тысячи бойцов и командиров удостоились орденов и медалей Союза ССР. К званию Героя Советского Союза был представлен старший сержант В. П. Ястребов.

Еще не раз отличались в боях с гитлеровцами славные воины 102-й дивизии. Навсегда они сохранили память о суровых военных годах.

В составе Хасанского полка сражался лейтенант Николай Николаевич Абашкин, награжденный орденами Отечественной войны I и II степеней, Красной Звезды, Александра Невского. Его биография характерна для многих воинов дивизии. Абашкин на фронте командовал минометным взводом. Осенью 1942 года получил первое тяжелое ранение. После госпиталя участвовал в боях на Курской дуге, получил второе тяжелое ранение в голову и правую ногу. Лечился в медсанбате, в госпиталь ехать отказался. В феврале 1944 года Абашкин участвовал в жестоких боях под Рогачевом. В одном бою взвод Абашкина отбил шесть атак врага. Под прикрытием четырех танков фашисты пошли в седьмую атаку. Десять смельчаков-пограничников отразили и ее, но лейтенант получил новое тяжелое ранение. За этот бой Абашкин был удостоен ордена Александра Невского. В боях в Восточной Пруссии капитан Абашкин получил тяжелую контузию. После окончания войны он остается в рядах Советской Армии, служит на Дальнем Востоке. Но фронтовые раны дают о себе знать. Демобилизовавшись, он уезжает на Алтай, где работает горным инженером. Мужественный пограничник стойко переносит трудности жизни – из-за фронтовых ранений ему ампутируют обе ноги, но и после этого он работает, хотя государство его полностью обеспечивает. Вскоре ему ампутируют и правую руку. Но и тут не сдается коммунист-пограничник. Он активно участвует в воспитании молодежи. Комсомольцы и пионеры проложили во дворе его дома асфальтированную дорожку, чтобы можно было его коляску поставить у цветочной клумбы. Шахтеры по-настоящему любили мужественного пограничника, и, когда он умер, его похороны превратились в демонстрацию глубокого восхищения подвигом пограничника-фронтовика^[158].

Совсем недавно удалось разыскать еще одного пограничника из числа тех, кто ушел на фронт в 1942 году. Михаил Иванович Коровин начал пограничную службу на Дальнем Востоке в 1938 году, был старшиной подразделения в Гродековском отряде, неоднократно встречался с Н. Ф. Карацупой, служившим в соседнем подразделении. В составе 70-й армии участвовал в Курской битве, в боях на Сандомирском плацдарме. Отважный пограничник оставил свою роспись на рейхстаге.

Замечательна и последующая биография пограничника-фронтовика. В 1959 году экипажу экскаватора, где М. И. Коровин был бригадиром, первому на Уральском асбестовом горнообогатительном комбинате имени 50-летия СССР в г. Асбесте присваивается звание передовой бригады. К боевым наградам прибавились и трудовые: медаль «За трудовое отличие», три медали «За трудовую доблесть», а в 1965 году М. И. Коровину было присвоено звание Героя Социалистического Труда, в 1974 году он награждается орденом Октябрьской Революции. 7 ноября 1974 года в газете «Правда» было опубликовано приветствие коллективу бригады, возглавлявшейся бывшим пограничником М. И. Коровиным, которая добилась наивысшей производительности труда и досрочно выполнила принятые социалистические обязательства девятой пятилетки. Ничего не скажешь: достойный пример для нынешнего поколения пограничников.

Большую работу по сбору и обобщению материалов о героическом пути 102-й дивизии провел подполковник Н. И. Ченцов – редактор дивизионной газеты, а затем спецкор фронтовой газеты. В историческом очерке «Солдаты-пограничники сто второй дальневосточной»^[159] рассказывается о бесстрашном разведчике младшем сержанте П. Ф. Петрове, который только в боях под г. Дмитровск-Орловским более 30 раз ходил в тыл фашистов за «языком». Герой погиб осенью 1943 года, похоронен недалеко от с. Куты на левом берегу р. Сож. В 30-м Хасанском полку искусными разведчиками зарекомендовали себя пограничники старшина Д. Ф. Натоптанный, сержанты И. Н. Оборин, Н. Ф. Лазарев, В. Ф. Рожков.

Славный фронтовой путь прошла сформированная из пограничников Казахстана и Средней Азии 162-я дивизия. Это пограничное соединение успешно громило врага, на каком бы участке фронта ни находились его полки. Многие его солдаты, сержанты и офицеры прославились в боях.

Павел Попко, заместитель политрука заставы, с первых дней войны начал писать рапорты с просьбой отправить его в действующую армию. В ноябре 1942 года командование удовлетворило его просьбу. Он попал в только что сформированный из пограничников стрелковый полк. Во многих боях участвовал заместитель политрука, заслужив среди фронтовиков репутацию умелого и отважного воина.

В марте 1943 года на Орловском направлении развернулись бои, в которых принял участие и зайсанский полк. Рота, в которой служил пограничник Попко, наступала на село Золотое Дно, превращенное немцами в опорный пункт с хорошо организованной системой огня. Все подступы к селу врагом были хорошо пристреляны.

Самоходное орудие «Фердинанд», подбитое пограничниками 70-й дивизии.

Достигнув балки в полутора километрах восточнее села, рота залегла. Видя, что к селу прямо не подойти, ротный решил направить группу автоматчиков по балке в тыл противника и атаковать село с двух сторон. В составе этой группы находился и Попко. Когда автоматчики, атаковав село с северо-запада, ворвались в укрепленный пункт противника, рота успешно начала продвигаться вперед. Но в это время немцы двинули на поселок пять танков, рассчитывая внезапным ударом смять и уничтожить наших воинов.

Попко разгадал вражеский план и, попросив разрешения командира группы, направился наперерез вражеским танкам, захватив с собой несколько противотанковых гранат. Танки шли по два в ряд, пятый замыкал колонну. Укрывшись в воронке от снаряда, Попко ждал приближения вражеской машины. Уличив удобный момент, он одну за другой швырнул гранаты под передние машины. Две из них были подорваны. Остальные остановились и открыли пулеметный огонь. Выскочив из воронки, отважный пограничник, не маскируясь, подбежал ближе к танкам и швырнул еще две гранаты. Два взрыва – и запылали еще две вражеские машины. Пятая повернула назад. Так герой-пограничник из Зайсана вышел победителем в единоборстве с пятью вражескими машинами. В этом бою отважный воин пал смертью героя. Государство посмертно наградило его орденом Красного Знамени.

Только в декабре 1942 года из Лепсинской комендатуры ушло на фронт более ста офицеров, сержантов и солдат. Все они попали в 162-ю Среднеазиатскую стрелковую дивизию 70-й армии. В это же соединение попали служить пограничники других отрядов Казахстана, Киргизии и Таджикистана. Полки дивизий носили имена отрядов, сформировавших их. Полки дивизий брали Гдыню, форсировали Одер, штурмовали Штеттин. Свой победный поход пограничная дивизия закончила в германском городе Ростоке. До балтийского побережья Германии дошли от Зайсана, Джаркента, Нарына, Мургаба, Оша пограничники, ставшие фронтовиками. Орден Красного Знамени и орден Суворова на боевом знамени Новгород-Северской дивизии – лучшая боевая характеристика этому прославленному соединению. Зайсанский, Памирский и Джаркентский полки покрыли свои знамена неувядаемой славой. Выросли в ее рядах и Герои Советского Союза.

Славную страницу в боевую историю своей дивизии, в летопись боевых дел погранвойск вписали воины соединения на Орловско-Курской дуге. По далеко не полным данным, в битве на Курской дуге только с 5 по 12 июля 1943 года личный состав 70-й армии уничтожил до двадцати тысяч вражеских солдат и офицеров.

Исключительную храбрость в бою проявили пограничники Бокалер, Мудрак, Сокольников и Полынин. Их отделение обороняло важный в тактическом отношении рубеж, на который фашисты бросили две роты пехоты с танками. Яростно сражалась горстка пограничников-казахстанцев. Волнами накатывались фашисты, но всякий раз вынуждены были отступать. Героически погибли в этом неравном бою все пограничники, но никто из них не отступил ни на шаг. Драться с врагом научила их граница.

Зайсанский пограничный отряд послал на фронт за годы Великой Отечественной войны 1181 бойца: 69 офицеров, 136 сержантов, 976 рядовых. В их числе были 131 коммунист и 520 комсомольцев. На фронт выбыл весь призывной контингент 1938–1941 годов.

Тысячи воинов границы пошли громить фашистов и из других частей Казахского округа. Многие из них покрыли себя неувядаемой славой. Один такой воин – Семен Байтов, чье имя носит центральная улица казахского города Зайсана.

До войны и в первые ее месяцы Семен Байтов был старшиной пограничной заставы. Мужественный и храбрый воин-коммунист на фронте был назначен парторгом стрелковой роты. В разгар боев на Орловско-Курской дуге в июле 1943 года рота, в которой служил Семен Байтов, получила приказ о наступлении. Парторг собрал коммунистов и рассказал им о том, что их подразделение пойдет в голове наступающего полка. В роте было немало зайсанцев, и поэтому до сердца каждого из них дошло упоминание партийного вожака о подвигах Василия Кондюрина и Михаила Лучко, погибших, но не пропустивших врага на нашу землю. Коммунисты решили драться, как герои границы.

И когда рота развернулась для наступления, немцы открыли сильный пулеметный и артиллерийский огонь. Взводу, где находился Байтов, особенно мешал огонь из здания школы, превращенного фашистами в опорный пункт. Там же, за школой, принимали боевой порядок восемь танков с черными крестами. Командир взвода был ранен. Взвод остановился, и атака вот-вот могла захлебнуться. Тогда бойцы услышали твердый голос парторга роты:

– Слушай мою команду! Взвод, за Родину, вперед!

Впереди оказались коммунисты во главе со своими вожаками. Байтов первым ворвался во вражеские траншеи и, искусно действуя штыком и прикладом, уничтожил до десяти гитлеровцев. Заняв траншеи, Байтов приказал бронебойщикам открыть огонь по фашистским танкам, а сам, захватив две противотанковые гранаты, пополз навстречу головному «тигру». В коротком бою было подбито четыре танка, причем один из них – парторгом роты. Семен Байтов погиб в степи под Орлом, сражаясь с врагом до последнего дыхания, как это сделал Михаил Лучко в тридцатые годы в Чиликтинской долине на востоке Казахстана.

Командир взвода маневренной группы Бахтинского Краснознаменного отряда Александр Дементьевич Романовский на фронт попал только в 1943 году. Он стал воином 162-й стрелковой дивизии, возглавил стрелковый взвод 3-й роты 224-го стрелкового полка.

В этом взводе воевали пограничники всех отрядов Казахского округа. Командир, политработник и коммунисты сплотили их в одну дружную семью. Командир роты Васильев считал взвод Романовского самым боеспособным и поручал ему наиболее ответственные боевые задания. Так было под Орлом в районе села Теплого.

В первые дни фашистского наступления под Курском наши части отошли на заранее подготовленные рубежи. Взводу Романовского было приказано прикрыть отход полка и удержаться в деревне Самодуровке до прихода 224-го полка. Во взводе лейтенанта было всего восемнадцать бойцов, среди которых четыре коммуниста. На рассвете Романовский вывел взвод на исходные позиции. Пограничники штурмом овладели выгодной для обороны позицией и немедленно стали закрепляться на ней. Но фашисты не дали возможности хорошо зарыться в землю, бросив на позиции взвода роту своей пехоты. Вражеское подразделение, используя ржаное поле, продвигалось скрыто. Однако пограничников обмануть не удалось. Они подпустили фашистов на близкое расстояние и ударили по ним. Разгорелся жаркий бой, в котором победителями вышли наши воины.

Вскоре атака немцев возобновилась. Раненый офицер продолжал руководить боем. Вместо убитого Григория Дорофеевича Гайдаматченко помощником взводного стал сержант Василий Данилович Пикалов, командир отделения Мургабской погранкомендатуры. Фашисты окружили героев, многие из которых, будучи раненными, не выпускали из рук оружия. Одну за другой отбивали пограничники атаки гитлеровцев. И тогда фашистское командование бросило на Самодуровку полк с танками и самоходками. Как львы сражались пограничники с врагом. Лейтенант был ранен вторично. Он быстро перевязал рану и продолжал руководить боем. Живых осталось немного. Кончились боеприпасы. Воины брали автоматы убитых гитлеровцев и продолжали сражаться. Неоднократно пограничники переходили в штыковую атаку, подбили несколько танков, но не дрогнули. Несколько часов сражались они во вражеском кольце.

Когда 224-й стрелковый полк, перейдя в наступление, ворвался в Самодуровку, то воины увидели на небольшом клочке вспаханной снарядами земли восемнадцать трупов героев. Тело Александра Романовского было пробито несколькими пулями. Не менее двухсот фашистов нашли свою смерть на окраине Самодуровки, обороняемой горсткой пограничников. Участниками этого боя были лейтенант Романовский, сержант Гайдаматченко, сержант Пикалов, младший сержант Иванов, сержант Воеводин, рядовые Дурнаков, Арслангердеев, Рафиков, Амельченков, Патрохин, Енин, Золотухин, Новоселов, Кокашкин, Воскобоев, Сендеров, Жургенов, ефрейтор Емельянов. Большинство из них служили в Казахском пограничном округе.

Несколько наиболее отличившихся в боях пограничников, ушедших на фронт из пограничных отрядов Казахского округа, стали Героями Советского Союза. Среди них Матвей Кузьмич Меркулов, генерал-лейтенант в отставке, почти 20 лет командовавший войсками Восточного пограничного округа, неоднократно избиравшийся депутатом Верховного Совета Казахской ССР и членом Центрального Комитета Компартии Казахстана.

Ушел на фронт офицер Меркулов с должности начальника пограничной заставы Иссык-Арткан. Вначале он воевал вместе со своими товарищами по пограничной службе в составе 162-й Среднеазиатской стрелковой дивизии 70-й армии. В боях на Орловско-Курской дуге лейтенант Меркулов был ранен и после излечения попал в 15-ю Сивашскую стрелковую дивизию, имевшую славные боевые традиции. Эта дивизия одной из первых во время завершения Гражданской войны вышла на охрану государственной границы молодой Советской республики. Дивизией командовал ветеран границы генерал К. Е. Гребенник.

С этим соединением М. К. Меркулов прошел славный боевой путь. Он форсировал Днепр, освобождал Советскую Белоруссию. Затем батальон майора Меркулова первым форсировал Нарев и вел упорные бои по расширению плацдарма на левом берегу этой реки. На Висле майор Меркулов совершил подвиг, за который удостоен звания Героя Советского Союза.

В ночь с 27 на 28 февраля 1945 года, совершив ночной тридцатикилометровый марш, преследуя отходящего противника, батальон с ходу форсировал Вислу и внезапным ударом прорвал передний край обороны противника, овладев плацдармом на правом берегу реки. Противник предпринял семь яростных контратак, чтобы отбросить смельчаков. Под сильным артминометным огнем соседи отошли. Противник начал обходить полк с флангов. Особенно сильный нажим предприняли гитлеровцы на северо-восточной окраине Гросс-Вестфалена, где оборону держал батальон майора Меркулова. Несколько рот гитлеровцев при поддержке пяти самоходных установок и сильного артминометного огня шли в атаку. Бой был ожесточенным. Двум самоходным установкам противника удалось прорваться через боевые порядки батальона и направиться на командный наблюдательный пункт. Майор Меркулов вызвал огонь на себя. Огнем артиллерии самоходные установки противника были подбиты. После этого комбат поднял воинов в атаку и отбросил противника на исходные рубежи.

Героем Советского Союза стал офицер штаба Казахского округа генерал Л. И. Вагин. Начав службу рядовым бойцом в середине 20-х годов, Леонид Иванович до начала войны охранял границу в Казахстане. Грянула война, и майор пошел на фронт. В декабре 1943 года Леонид Иванович стал генералом, командиром дивизии. За боевые заслуги он уже к тому времени был награжден тремя орденами Красного Знамени. В июле 1944 года в Люблинско-Брестской операции 79-я гвардейская Запорожская стрелковая дивизия под командованием генерал-майора Вагина, действовавшая на левом крыле 1-го Белорусского фронта, получила задачу форсировать реку Западный Буг и с ходу овладеть Люблином. Части дивизии форсировали реку Западный Буг и овладели городом. При этом был разгромлен гарнизон противника, захвачено много различной техники и оружия, пленено более полутора тысяч немцев. Разгромив гитлеровцев в районе Люблина, дивизия получила задачу продолжать наступление, форсировать реку Вислу и захватить плацдарм на ее левом берегу. В течение суток дивизия Вагина совершила шестидесятикилометровый марш и с утра 1 августа 1944 года, разгромив группы прикрытия противника, с ходу форсировала Вислу и овладела плацдармом в районе реки Мангушев.

Начались тяжелые бои за удержание левого берега реки. 7 августа гитлеровцы при поддержке танков и авиации предприняли семь атак. Но гвардейцы Вагина выстояли. Отразив попытки фашистов вернуть плацдарм, части дивизии с 1 по 10 августа уничтожили до двух тысяч фашистских солдат и офицеров, 65 танков и бронемашин и много другой техники. Удержание плацдарма дало возможность переправить на левый берег соединения 8-й гвардейской армии и способствовать развитию дальнейшего наступления наших войск. За умелое руководство дивизией, внезапное форсирование реки Вислы и твердость, проявленную при удержании плацдарма, генерал-майору Вагину присвоено звание Героя Советского Союза.

В составе 70-й армии успешно сражалась 106-я Забайкальская пограничная дивизия. На ее формирование были направлены лучшие офицеры, сержанты и рядовые Забайкальского и частично Приморского пограничных округов. В их рядах оказались офицеры Прокофьев, Сурженко, Агеев, Майоров, Добрин, Люсин, Олешев. Большая часть из названных товарищей стали генералами, а Н. Н. Олешев удостоился звания Героя Советского Союза.

Героизм и отвагу проявляли многие пограничники дивизии в ходе Великой Отечественной войны. В числе их был и старший сержант Андрей Щукин, связист 43-го полка 106-й дивизии. Он получил задание переправиться на правый берег Днепра и оттуда по радио корректировать огонь нашей артиллерии. На середине реки лодку, в которой находился Щукин, разбил вражеский снаряд. Радист вплавь добрался до берега. В течение суток старший сержант передавал командованию данные о расположении огневых точек противника. Наша артиллерия по точным данным пограничника моментально уничтожила их. Но гитлеровцам удалось засечь рацию и окружить радиста. Искусно маневрируя, пограничник перехитрил гитлеровцев и ушел из окружения. С новой позиции он вновь передавал точные данные. За героизм и отвагу старшему сержанту Андрею Федотовичу Щукину Указом Президиума Верховного Совета СССР от 30 октября 1943 года было присвоено звание Героя Советского Союза.

При форсировании Днепра в составе 188-го Аргунского полка 106-й стрелковой дивизии отличился пограничник-тихоокеанец Шакиров Саду (Герман Закирович)^[160]. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 октября 1943 года ему присваивается звание Героя Советского Союза вот за такой подвиг.

Враг «зацепился» на правом берегу Днепра и всеми силами стремился его удержать. Командир батальона пограничников старший лейтенант Григорович, горячий по натуре человек, нервничал:

– Ишь, засели, сволочи!

Перед пограничниками Германом Шакировым и Павлом Редькиным была поставлена задача: переправиться на вражеский берег, установить там советский флаг и держаться до подхода своих.

Утром, едва выглянул багровый диск солнца, произошло то, чего нужно было ожидать. Обнаружив развевающийся красный флаг, гитлеровцы подняли в воздух авиацию. Бомбардировщики и штурмовики обрушивали смертоносный груз то на правый, то на левый берег Днепра. С вражескими стервятниками завязали бой советские истребители.

В это время, не щадя жизни, бились с гитлеровцами два советских разведчика. В ноги и живот ранен Павел Редькин. Перевязав раны друга, Герман Шакиров продолжал вести огонь по наседавшим фашистам.

Подошла поддержка. Но враг превосходит силой в десятки раз. Вот снова поднялась в наступление рота вражеских солдат. Остается не более 300–400 метров. У пограничников на исходе патроны. В эту критическую минуту Шакиров, пробираясь по траншейным ходам, завладел станковым пулеметом противника и начал косить им наступающие цепи. Отважный боец ранен в голову. Сочится кровь. Но Шакиров не выпускает из рук пулемета. За полтора часа горстка пограничников отбила 13 атак, изрядно потрепав немецкий батальон. Переправившиеся через Днепр наши части опрокинули врага. Через несколько дней генерал-полковник П. И. Батов вручил Герману Шакирову орден Ленина и звезду Героя Советского Союза.

3. Фронтовые подвиги воспитанников границы

На фронтах Великой Отечественной войны отличился воспитанник Чукотского пограничного отряда Николай Федорович Ишутин. Трижды ему пришлось на своем жизненном пути надевать военную форму. Впервые это было связано со службой на дальневосточной границе в 1925–1936 годах. Николай Федорович окончил военную школу в Минске в 1927 году, после чего служил на Чукотке, где был в числе первых начальников пограничных застав. С 1936 по 1939 год – перерыв в службе. В связи с начавшейся советско-финской войной Ишутин вторично надевает военную форму. В третий раз пришлось это ему сделать в самом начале Великой Отечественной войны. Отличился старший лейтенант Н. Ф. Ишутин, командуя батальоном 207-го гвардейского стрелкового полка 70-й гвардейской стрелковой дивизии 13-й армии при форсировании Днепра, а затем Припяти юго-западнее г. Чернобыля (Киевская область). Звание Героя Советского Союза присвоено ему Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 октября 1943 года. Находясь в запасе, капитан Н. Ф. Ишутин проживал в пос. Ратомка Минского района Минской области. Умер герой 28 февраля 1971 года.

Из пограничников-тихоокеанцев, отличившихся в Великой Отечественной войне, бессмертной славой покрыл себя рядовой Алексей Михайлович Носков. Коротка, но ярка его биография. Ему было всего немногим больше двадцати, когда обстоятельства потребовали от него подвига. И он его совершил.

10 июля 1944 года в районе д. Мешкевичи Логойского района Минской области разгорелся ожесточенный бой с превосходящими силами противника. Пограничники несколько раз бросались в рукопашную, отражая атаки врага. Впереди всегда был комсомолец Алексей Носков. В решающей схватке боец заметил, как фашистский унтер-офицер целится в майора Кожуха – начальника учебной команды полка. Алексей не задумываясь бросился на помощь офицеру и прикрыл его своим телом. Разрывная пуля попала в сонную артерию и насмерть сразила героя. Так, ценой своей жизни, Алексей Носков спас офицера. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года рядовому Алексею Михайловичу Носкову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Во время работы над книгой удалось установить отличившегося в Великую Отечественную войну еще одного воспитанника тихоокеанской границы, удостоенного звания Героя Советского Союза. Это – Ройченко Александр Александрович, служивший в Уссурийском Краснознаменном ордена Трудового Красного Знамени пограничном отряде.

Прибыв в 1938 году на тихоокеанскую границу после окончания училища, лейтенант А. А. Ройченко служил сначала помощником, затем начальником пограничной заставы. Молодой командир много внимания уделял охране границы. В формуляре пограничного отряда сохранились записи о том, что он 9 марта 1941 года, возглавляя наряд со служебной собакой, задержал крупного японского разведчика.

С началом войны офицер стал настойчиво проситься на фронт. В 1942 году его просьба была удовлетворена.

А. А. Ройченко направляется на формирование дивизии НКВД. В боевых условиях не раз отличился мужественный пограничник, но особое геройство он проявил при форсировании Днепра. Минометная рота, которой командовал старший лейтенант А. А. Ройченко, буквально не выходила из боев. Тяжелая обстановка сложилась в бою 29 сентября 1943 года за с. Страхолесье Чернобыльского района Киевской области. Израсходовав все мины, командир роты повел смелых бойцов в рукопашную схватку. Не выдержали фашисты, отступили. Третье ранение за полтора месяца получил старший лейтенант А. А. Ройченко, но продолжал руководить боем. Так говорится в наградном листе, подписанном командующим 60-й армией генерал-лейтенантом И. Д. Черняховским^[161].

За мужество и героизм, проявленные в боях против немецко-фашистских захватчиков, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 октября 1943 года старшему лейтенанту Александру Александровичу Ройченко присвоено звание Героя Советского Союза. В городе Сумы, на машиностроительном заводе, на котором работал он токарем, установлена мемориальная доска со следующей надписью: «В этом цехе с 1926 по 1933 год работал токарем Герой Советского Союза старший лейтенант Ройченко Александр Александрович. Погиб при форсировании реки Днепр 5 октября 1943 года». Нынешнее поколение молодых пограничников свято бережет честь своего заслуженного предшественника. Застава, которой командовал старший лейтенант Ройченко, неизменно добивается высоких показателей в охране границы.

Пограничники отличились в боях за Белоруссию, Украину. Они приняли участие в боях за восстановление государственной границы, в освобождении от фашистов многих стран и народов Европы. Довелось пограничникам вести бои в логове фашизма, Берлине. Тяжелые, кровопролитные это были сражения. Красноармеец В. Гарибов, участник боя за Кенигсберг, так рассказывает о подвигах своих товарищей: «Бои шли за каждый квартал, каждый дом, каждую квартиру. Нашей группе предстояло очистить несколько кварталов от гитлеровцев, укрывшихся в подвалах и на чердаках, в канализационных колодцах. Задание было трудное и ответственное. Требовались исключительная осторожность, смекалка, чтобы не попасть под удар из-за угла. Но тут помогала нам пограничная хитрость. Только за 8 апреля мы привели из тайников 97 фашистских солдат и офицеров. В тот день задержали командира батальона «СС» вместе с адъютантом. Особо отличились тогда старший сержант Василий Максимов и младший сержант Иван Жаров.

Немцы применяли самые коварные уловки. Они прикидывались помешанными, старцами, больными. В одном госпитале пришлось поднять с коек 9 отъявленных головорезов, в их числе были двое полицейских из местной жандармерии. Под подушками «больных» лежали гранаты, оружие. Лично мне надолго запомнился один эпизод. Вместе с товарищами Жаровым и Джишкаряном я вбежал в подвал здания. Там ярко горел электрический свет. Смотрим, сидят два немецких офицера и жгут в печке документы. Метрах в двух от них на полу лежат автоматы. Офицеры так увлеклись своим занятием, что не заметили нас. Решаем: Джишкарян захватывает оружие, мы с Жаровым берем по немцу. Все произошло в одно мгновение. Как ястреб, Джишкарян кинулся к оружию. Гитлеровцы бросились было на него. Но было поздно. Одного усмирил прикладом я, другого Жаров»^[162].

Во время боев за Будапешт отличился младший сержант В. И. Чадайкин, служивший в последующем на Курилах. Только в боях за освобождение столицы Венгрии он один уничтожил и пленил 162 гитлеровцев. Особенно отличился пограничник в боях 12 и 13 февраля 1945 г., когда гитлеровцы пытались прорваться из окружения. С ручным пулеметом младший сержант Василий Чадайкин и снайпер Петр Житников заняли позицию на втором этаже жилого дома. Устроившись у окна, Чадайкин придвинул к окну пулемет.

Перед ним открылся отличный сектор обстрела – весь перекресток на виду.

– Петя, поглядывай, чтобы фашисты не подошли с тыла, – сказал Чадайкин, а сам поливал огнем фашистские цепи.

Во время боя он был ранен. Быстро перевязав рану, Чадайкин продолжал вести огонь. Всю ночь пограничники держали немцев под огнем. На рассвете фрицы предприняли еще одну атаку, рассчитывая, что пограничники устали и бдительность их снизилась. Но и эта уловка врага не удалась. На вылазку фашистов пограничники ответили мощным огнем. Воспользовавшись замешательством, Чадайкин спустился вниз, выскочил из своего укрытия, дал одну за другой короткие очереди и, прижавшись к стене, пополз к соседнему дому, где засела большая группа немцев. Резко толкнув дверь, Василий оказался в просторном помещении. Дал одну очередь, другую. Вдруг пулемет замолк. Кончились патроны.

Оправившись от неожиданности и поняв, что перед ними всего один советский солдат, гитлеровцы попробовали оказать сопротивление. Но и тут не растерялся отважный пограничник. Он смело пошел в рукопашную. А когда приклад пулемета был разбит, Василий выхватил у гитлеровца автомат и начал бить фашистов их же оружием. Подоспевшие на выручку товарищи увидели раненого Василия Чадайкина, вокруг более десятка убитых немцев, а оставшиеся в живых стояли с поднятыми вверх руками.

Вот выдержка из наградного листа отважного пограничника: «Оставшиеся в живых немцы, устрашенные дерзкими действиями младшего сержанта Чадайкина, сдались в плен. 42 гитлеровца. За проявленные в бою мужество и геройство достоин присвоения звания Героя Советского Союза».

4. Морпогранохрана на фронте

Отважно сражались на фронтах Великой Отечественной войны моряки-пограничники. На Черном море отличился 5-й дивизион сторожевых катеров, которым командовал воспитанник границы капитан 3 ранга П. И. Державин. Морякам этого дивизиона были хорошо знакомы все берега и бухты Крыма, порты Румынии, Югославии и Венгрии. Не раз отважные моряки совершали дерзкие налеты на вражеские позиции. За отвагу и геройство командиру дивизиона П. И. Державину было присвоено звание Героя Советского Союза. Матрос Н. М. Корниеко, служивший до войны в Камчатском погранотряде, за героизм, проявленный при уничтожении вражеского дота, был награжден орденом Ленина, матрос В. И. Самофалов – орденом Красного Знамени. Старший лейтенант С. В. Хамин из Владивостокского дивизиона, командуя отрядом катеров на Черном море, погиб в бою.

Герой Советского Союза капитан III ранга П. И. Державин

Герой Советского Союза старший матрос И. К. Голубец

Среди заслуженных моряков-пограничников имя Ивана Голубца пользуется особым уважением. Когда началась Великая Отечественная война, Иван был уже бывалым воином. Он хорошо знал все виды стрелкового оружия, отлично из него стрелял, ему было известно боцманское дело. На соревнованиях сигнальщиков дивизиона не было равных Ивану Голубцу.

Катер, на котором служил Иван, был одним из лучших не только в дивизионе, но и на флоте. Он ходил на траление и конвоировал транспорты, охотился за подводными лодками и высаживал разведчиков на территорию, временно занятую противником. Он участвовал в охране портов и выполнял задачи посыльного судна, участвовал в первом на Черноморье десанте 22 сентября 1941 года в тыл вражеской армии, осадившей Одессу. И во всех боевых операциях краснофлотец Иван Голубец был впереди.

Надолго запомнился защитникам Новороссийска этот день. Фашисты утром начали обстрел порта. Огонь корректировал самолет, поэтому стрельба для врага была на редкость удачной.

Когда первый снаряд упал в районе катеров, Голубец понял, что сегодня будет особенно жарко. Второй снаряд лег ближе. Третий угодил в катер. Возник пожар в машинном отделении. Через несколько минут огонь был сбит, пожар ликвидирован, взрыв бомб, которые находились на катере, предотвращен. Однако следующий снаряд опять попал в сходню пирса. Катер вспыхнул. Из пробитой цистерны хлынул на палубу горящий бензин. Те, кто оставался на палубе, были сметены взрывной волной. Взрыв катера становился неизбежным. Нужно было заботиться о спасении людей. И в это время на катере появилась фигура матроса. Все узнали краснофлотца Ивана Голубца. Он хорошо понимал сложившуюся ситуацию. Теперь все зависело от того, взорвутся ли одновременно и большие глубинные бомбы, которые были на корме. Голубец по сходням бросился к рычагу бомбосбрасывателя, но механизм, поврежденный при взрыве цистерны, бездействовал. Тогда Голубец откинул заднюю решетку бомбосбрасывателя, выкатил первую многопудовую бомбу и столкнул ее за борт. На Голубце тлела форменка, дым разъедал глаза. Дышать становилось труднее. Вторая бомба за бортом… третья… четвертая… Еще быстрее стал сбрасывать Голубец бомбы, находившиеся по другому борту.

С берега кричали:

– Голубец, уходи!

Он не ушел. Пожар усиливался. Огонь опалял лицо и руки героя. Рядом начали рваться пулеметные патроны в жестяных коробках и снаряды в кранцах. Задыхаясь, почти теряя сознание, Голубец пытался сбросить малые глубинные бомбы.

На ощупь нашел в дыму стеллаж. Сразу брал по две бомбы, бросал их за борт, нагибался за следующей парой. И вот уже две последние бомбы в руках Голубца. У спешивших к катеру моряков так и остался в памяти бесстрашный моряк с двумя бомбами в руках среди бушующего огня. Это было 25 марта 1942 года. А 14 июня 1942 года Президиум Верховного Совета СССР присвоил Ивану Карповичу Голубцу звание Героя Советского Союза.

На следующий день «Правда» писала в передовой статье: «История навсегда сохранит для потомства бессмертный подвиг краснофлотца Ивана Голубца, который ценой своей жизни спас от гибели стоящие рядом катера и их экипажи…»

В честь Ивана Голубца названы улицы городов. Его имя с 5 февраля 1965 года носит пограничный корабль. Высокое звание именного корабля личный состав подкрепляет отличной службой и высоким профессиональным мастерством.

В формулярах частей, в которых служил Иван Васильевич Леднев, читаем: «Герой Советского Союза Иван Васильевич Леднев – воспитанник пограничных войск. От краснофлотца-рулевого до офицера, командира Краснознаменного дивизиона морских охотников – таков его боевой путь. Дивизион, в котором служил капитан 3 ранга Леднев, действуя на Черном море, провел 33 боя с немецко-фашистскими торпедными катерами и 3 из них потопил, отразил свыше 400 воздушных атак противника и сбил 10 вражеских самолетов. Корабли дивизиона за время войны перевезли 10 500 бойцов, высадили 8000 десантников, отконвоировали 3500 транспортов с войсками и грузами. За форсирование Керченского пролива, высадку десантных войск и переброску техники на Керченский полуостров, проявленные при этом отвагу и геройство Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 января 1944 года Ивану Васильевичу Ледневу присвоено звание Героя Советского Союза».

А если несколько раскрыть скупые строки официальных документов, то жизненный путь этого замечательного моряка-пограничника выглядит так.

Родился в селе Нетребово Бурмакинского района Ярославской области. По путевке комсомола пошел служить на флот. После окончания военно-морского училища попросился в пограничные войска. Просьбу удовлетворили.

Молодой офицер быстро набирался опыта. Великую Отечественную войну встретил командиром катера. Настоящий талант морского офицера проявился в десантных операциях, проводимых на Черном море в годы войны.

Первый десант высадил на Камыш-Бурун 27 декабря 1941 года. Высадил удачно, под носом у врага. Был первый раз ранен. Запомнилось 7 сентября 1942 года. Снимали последних защитников Новороссийска. Эта операция проводилась при жестоком новороссийском норд-осте, когда не только на море, но и на суше ходить-то было небезопасно.

Через год участвовал в освобождении Новороссийска, который фашисты превратили в неприступную крепость. Катера дивизиона Ивана Леднева на полном ходу ворвались в гавань. После этого шесть напряженных дней Иван Леднев с Большой Земли перебрасывал десантные группы, боевую технику, боеприпасы, продовольствие. В море, у мыса Мысхако, Леднев провел 18 боев с фашистскими торпедными катерами.

В районе Солевых озер в Новороссийске Леднев высаживал десант днем. Высадил так мастерски, что среди десантников почти не было потерь.

Ночью 1 ноября 1943 года Иван Леднев участвовал в форсировании Керченского пролива и высадил десант у пос. Эльтиген. Трудная это была операция. Море штормило, порывистый, холодный ветер перекатывал через палубу ледяную воду. Катеру Леднева было поручено обеспечить высадку на самом ответственном участке. Несколько часов мужественный моряк поддерживал огнем десантников. В конце боя был тяжело ранен.

Продолжая службу после Великой Отечественной войны, Иван Васильевич Леднев много внимания и времени уделял воспитанию молодых пограничников. По болезни в 1961 году уволился в запас. Сказались боевые ранения. В том же году в городе Рыбинске капитан 3 ранга Иван Васильевич Леднев умер.

На пограничном флоте, в морских училищах, когда надо показать мастерство десантника, подтвердить примером искусство командира малых кораблей, называют имя моряка-пограничника Ивана Васильевича Леднева. Благодарной памятью отважному офицеру стал корабль его имени в составе Краснознаменного Тихоокеанского пограничного округа, теперь Регионального Управления.

Среди массовых подвигов советских воинов в Великой Отечественной войне героизм и отвага участников николаевского десанта в особом ряду. Об этом десанте содержатся сведения во всех военных энциклопедических словарях^[163] и исторических изданиях, посвященных прошедшей войне. Обстоятельно описан этот пример отваги и мужества советских людей в многотомной Истории Второй мировой войны 1939–1945 гг.^[164]

5. Герои Николаевского десанта

В марте 1944 года отряд моряков-добровольцев в количестве 55 человек 384-го отдельного батальона морской пехоты, пополненный 10 саперами и двумя связистами, в сопровождении проводника из местных рыбаков А. Н. Андреева на семи лодках высадился в занятый гитлеровцами Николаев. Отрядом командовал старший лейтенант К. Ф. Ольшанский, замполит – капитан А. Ф. Головлев, начальник штаба – лейтенант Г. С. Волошко. Десантники имели задание овладеть портовыми сооружениями города, нарушить боевое управление врага в Николаеве и сорвать замысел гитлеровцев по уничтожению важных объектов в порту, в частности причалов, элеватора и др.

Благополучно высадившись, десант на рассвете 26 марта приступил к разминированию портовых сооружений. При разминировании элеватора одно из многих устройств сработало. Это привлекло внимание гитлеровцев, которые на уничтожение десанта направили 2000 солдат и офицеров. Два дня мужественные советские десантники отбивали атаки врага. Всего их было 68. Свыше 700 гитлеровцев полегло от меткого огня советских моряков. Но и ряды десантников таяли с каждым часом. Когда в три часа ночи 28 марта в город ворвались советские войска, из 68 человек – участников десанта – в живых осталось только 12, из них 9 тяжело раненных. Горсткой отважных моряков после гибели офицеров руководил старшина 2-й статьи К. В. Бочкович.

Десант полностью выполнил поставленную задачу. Его личный состав показал исключительное мужество и отвагу. Своими активными боевыми действиями моряки облегчили освобождение Николаева от немецко-фашистских захватчиков, спасли так необходимый для дальнейшего наступления порт и сохранили городу его важные промышленные объекты. За беспримерный боевой подвиг всем участникам десанта было присвоено звание Героя Советского Союза.

В числе моряков-десантников было несколько пограничников, а среди них и заместитель командира отделения автоматчиков старшина 2-й статьи Михаил Васильевич Коновалов. При обороне портового элеватора старшина 2-й статьи был тяжело ранен. По дороге в госпиталь отважный пограничник скончался.

М. В. Коновалов до войны служил в одной из морских частей Черноморского пограничного округа. Здесь вступил в партию. С началом войны был передан в состав Военно-Морского флота СССР. Участвовал в десантах в Таганроге, Мариуполе, Бердянске. Высокое воинское мастерство, отвага и смелость – вот наиболее характерные боевые качества героя-пограничника.

Решением КГБ СССР от 23 мая 1978 года по представлению Главного и Политического управлений пограничных войск одному из кораблей пограничного флота было присвоено имя Героя Советского Союза старшины 2-й статьи Михаила Васильевича Коновалова. Приказом КГБ СССР от 14 июля 1981 года корабль 2 ранга ПСКР «Михаил Коновалов» вошел в состав Краснознаменного Тихоокеанского пограничного округа.

Не часто приходится видеть, чтобы вот так, борт о борт, стояли у причала «Михаил Коновалов», «Иван Евтеев» и «Сергей Судейский». Это корабли, названные именами героев легендарной операции, одного знаменитого в годы Великой Отечественной войны николаевского десанта, выброшенного в этот город в марте 1944 года.

Каждый из 68 участников этого десанта проявил себя в бою по-своему, каждый выполнил свою задачу. Но не будет никакого преувеличения, если отметим, что особо важную роль тогда все же играли командиры, и в их числе был старшина 1-й статьи Сергей Николаевич Судейский.

Когда гитлеровцы обнаружили десант и предприняли все меры, чтобы его уничтожить, старший лейтенант К. Ольшанский принял единственно возможное в той сложной обстановке решение: пробиться через вражеское кольцо и занять более удобную позицию. Но для этого надо было как-то собрать всех десантников в одном месте и нанести общей группой удар по гитлеровцам. Прикрывать сбор было поручено отделению старшины 1-й статьи Сергея Судейского.

– Всем вниз, в подвал, подготовиться к отражению атаки противника, – последовал приказ. – А тебе, Сергей, пока с отделением оставаться на месте, очень уж хорошая позиция. Задача прежняя – отбивать атаки врага. – И, уже уходя, офицер добавил: – Держись, старшина!

И старшина держался. Эти короткие мгновения боя как бы высветили самые лучшие черты характера Судейского: его личную отвагу, тонкий расчет умелого командира, безграничную готовность прийти на помощь товарищу, не считаясь с опасностью.

Оставшиеся в живых участники десанта потом рассказывали, как отважно сражался в том бою Сергей, как он личным примером вдохновлял своих подчиненных. Сраженный вражеской пулей, С. Н. Судейский лежал рядом с командиром десанта старшим лейтенантом К. Ольшанским, также погибшим в этом бою.

Вместе сражались моряки-пограничники Михаил Коновалов, Иван Евтеев, Сергей Судейский. Рядом их имена высечены на мраморной плите обелиска в г. Николаеве. Одним Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 апреля 1945 года всем им присвоено звание Героя Советского Союза. Хотя и редко приходится быть вместе кораблям героев, но они ходят одними морскими дорогами, выполняют одну и ту же ответственную задачу по охране тихоокеанской границы Родины.

25 лет прожил С. Н. Судейский, сын тульского мастерового. Непосредственно в пограничных войсках он также прослужил недолго – около года. Но и этого оказалось достаточно, чтобы воспринять лучшие пограничные традиции. И не только воспринять, но и преумножать их своим героическим подвигом, а о себе оставить светлую память пламенного патриота Родины, несгибаемого борца-чекиста.

26 января 1984 года начальник войск Краснознаменного Тихоокеанского пограничного округа КГБ СССР генерал-майор В. К. Гапоненко подписал приказ о поднятии военно-морского флага кораблей пограничных войск на именном пограничном корабле «Иван Евтеев». 29 января состоялся этот торжественный ритуал.

Медленно перед замершим строем экипажа пограничного корабля в голубую высь бухты Золотой Рог поднималось бело-зеленое военно-морское знамя пограничных кораблей. Большая честь, а вместе с ней и громадная ответственность возлагалась на тех, кто стоял в этот день на палубе в строю. Именно этим были заняты мысли и командира корабля капитан-лейтенанта И. Л. Рыпалова и замполита капитана 3 ранга А. И. Рукавичникова, других офицеров – капитан-лейтенантов С. В. Соракалетова и В. П. Агапова и старшего лейтенанта В. С. Горбатова, лейтенанта А. Н. Глухова и каждого мичмана, старшины и матроса, которым предстояло с этого часа делами оправдывать право быть в составе экипажа именного корабля.

«Честь именного пограничного корабля» – это весомое, емкое понятие вот уже много лет служит для экипажа «Ивана Евтеева» дополнительным стимулом в борьбе за высоты воинского и пограничного мастерства. Быть достойным памяти такого человека, как Иван Алексеевич Евтеев, – великая честь для моряка-пограничника. Пройдут годы и десятилетия, но благодарный советский народ будет всегда с гордостью называть это славное имя. Герои не умирают, они всегда с нами. Об этом напоминают их подвиги.

Когда началась Великая Отечественная война, Иван Алексеевич Евтеев был уже опытным воином. За его плечами два года службы в морской пограничной охране НКВД СССР. Десятки походов, сотни занятий закалили волю и храбрость моряка-пограничника. Многое ему дала и комсомольская организация. В кругу товарищей по комсомолу Иван Евтеев познал, что такое долг, что значит быть советским патриотом. В своих письмах на родину, в деревню Вязовку Татищевского района Саратовской области, молодой пограничник делился своими большими планами после завершения службы. Мечтал учиться, хотелось как можно полезнее быть Родине. Поэтому как своих личных врагов воспринял Иван наглых гитлеровских захватчиков, вторгшихся на советскую землю.

«На фронт, в строй действующей армии» – этими мыслями и стремлениями жил краснофлотец Евтеев с первого часа Великой Отечественной войны. И когда стали откомандировывать пограничников в состав частей Северо-Кавказского военного округа, то Иван Евтеев был первым, кто подал об этом докладную записку. Особенно отличился И. А. Евтеев, будучи в составе 384-го отдельного батальона морской пехоты Черноморского флота. Он участвовал во многих десантных операциях, освобождал Таганрог, Мариуполь, Бердянск. В сентябре 1943 года его грудь украсила медаль «За боевые заслуги».

Подвиг человек совершает не по заказу и тем более не по плану. Советский воин к нему в принципе должен быть готов всегда, степень этой готовности человек определяет только сам.

Когда в марте 1944 года на 384-й ОБМП была возложена задача выделить из своего состава десантный отряд для выброски в захваченный врагом Николаев, то всем было ясно, что эту архисложную боевую задачу могут выполнить только те, кто готов на самопожертвование ради общей победы.

И опять в числе первых, кто добровольно вызвался на эту опасную операцию, был комсомолец-краснофлотец Иван Евтеев. Всю свою ненависть к подлым захватчикам вложил автоматчик Евтеев в огонь своего оружия, которым безжалостно косил ряды гитлеровцев, бесстрашный боец был на самых горячих участках боя.

В неравном бою смертью героя пал отважный пограничник Иван Алексеевич Евтеев. Ему, как и всем участникам легендарного Николаевского десанта, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 апреля 1945 года присвоено звание Героя Советского Союза.

В 25 лет совершил свой бессмертный подвиг советский гражданин Иван Алексеевич Евтеев. Совершил его во имя Родины, которую он так горячо любил, во имя победы над ненавистным врагом. Яркие буквы на борту пограничного корабля, составляющие два коротких слова «Иван Естеев», далеко видны в море. И каждому, кто получил право вступить на его палубу для прохождения службы, пусть эти два слова будут надежным ориентиром в жизни, той путеводной звездой, которая обязательно подведет к успехам, к победе.

6. Их имена носят пограничные заставы и пограничные корабли

Когда знакомишься с послужным списком и личным делом Героя Советского Союза полковника Николая Васильевича Старшинова, то невольно ловишь себя на мысли: как отважен, как бесстрашен был этот человек, как отлично владел военным делом политработник-пограничник.

Н. В. Старшинов прожил славную жизнь. Родился он в 1915 году в д. Поспелихе Варнавинского района Горьковской области. В 1937 году был призван в части морской пограничной охраны НКВД СССР. В войсках стал коммунистом. Командиры и сослуживцы обратили внимание на тягу Николая Старшинова к людям, отмечалось за ним умение увлечь товарищей и словом, и делом. Когда было объявлено об очередном наборе в Ново-Петергофское военно-политическое пограничное училище, то в числе первых, с кем повел разговор военком части о профессии кадрового политработника, был Николай Старшинов. Да и сам молодой моряк уже не раз подумывал об этой заманчивой, но непростой профессии. Так, в 1937 году в Новом Петергофе, под Ленинградом, появился стройный пограничник в форме военного моряка. Быстро пролетели годы учебы. В 1940 году Старшинов назначается политруком в морскую пограничную школу, а затем – заместителем начальника отряда морских специалистов по политчасти. С началом Великой Отечественной войны Н. В. Старшинов – в составе Новороссийской военно-морской базы.

В боях с немецко-фашистскими захватчиками раскрылся огромный организаторский талант и мужество отважного политработника. С сентября 1942 года начинается его боевая биография. Вот некоторые факты из нее. В октябре – декабре 1942 года Н. В. Старшинов с группами разведчиков многократно высаживается с моря на занятые врагом территории Крыма, Азовского побережья. Результатом этих дерзких операций стали ценные «языки», разрушения линий связи, захваченные важные штабные документы, уничтоженная вражеская техника. Особенно удачным был рейд по тылам противника с 3 по 13 октября 1942 года. Н. В. Старшинов с небольшой группой разведчиков в количестве 18 человек высаживается со стороны моря под Анапой. Ведя разведку, отряд моряков уничтожил командный узел гитлеровцев в этом районе, перерезал одиннадцать линий связи и без потерь вернулся на базу.

15 октября 1942 года командир Новороссийской военно-морской базы контр-адмирал Н. Г. Холостяков поставил перед Старшиновым новую задачу: разгромить гарнизон в д. Варваровка. Командир отряда детально разработал план операции. Особое внимание Старшинов уделил подготовке личного состава. Ведь предстояло небольшими силами уничтожить крупный гарнизон врага. Здесь успех зависел не только от воинского искусства, но и от морально-боевых качеств. Опыт и знания помогли Старшинову успешно решить эту задачу. В назначенный час отряд был подготовлен к действиям во всех отношениях. Разделив десант на четыре группы, Старшинов перед каждой поставил четкую задачу. Теперь все зависело от смелых и решительных действий воинов. Первым поднявшись в атаку, личным примером Н. В. Старшинов вдохновил бойцов. Он хорошо помнил одно: он командир и комиссар, и от него в решающей степени зависит, будет задание выполнено или нет. Гордились бойцы своим руководителем. Действовали они по его примеру смело и решительно. Вражеский гарнизон, насчитывавший более 100 человек, был полностью уничтожен. Отряд без потерь, имея одного раненого, вернулся на свою базу. За эту операцию Н. В. Старшинов был награжден первым орденом Красной Звезды.

6 ноября 1942 года отряд Старшинова разгромил гарнизон 10-й румынской дивизии, охранявший Тойальскую щель в районе Озерайки. Смелым налетом гарнизон противника в 200 человек был уничтожен.

В декабре 1942 года Старшинов во главе группы в шесть моряков получает задание добыть «языка» в районе д. Варваровки, где размещался гарнизон в 500 человек. Высадка советского десанта врагом была замечена. На его уничтожение гитлеровцы бросили румынскую роту. Умело маневрируя в прибрежной полосе, моряки ушли от преследования и благополучно были приняты подошедшим кораблем.

Герой Советского Союза, первый комиссар десанта на Малой земле Н. В. Старшинов

С особым блеском проявился организаторский талант Н. В. Старшинова в боях за Новороссийск. Будучи заместителем по политчасти в отряде Цезаря Куникова, Н. В. Старшинов все это время практически не выходил из боя. За успешный десант в районе Мысхако с 3 по 4 февраля 1943 года капитан Н. В. Старшинов награждается орденом Красного Знамени, за бои 9 – 10 сентября 1943 года – вторым орденом Красного Знамени, 22 января 1944 года за боевую работу, беспримерный героизм, за беззаветное служение Родине заместителю по политчасти 393-го Новороссийского батальона Новороссийской морской бригады Черноморского флота, капитану Николаю Васильевичу Старшинову присваивается звание Героя Советского Союза. Не раз отмечались подвиги политработника-пограничника и в последующие годы. Удостоился он, в частности, и ордена Суворова III степени, и Отечественной войны I степени. После окончания Великой Отечественной войны полковник Н. В. Старшинов служил в пограничных войсках. В 1960 году уволился в запас Вооруженных Сил СССР. Виюне 1972 года герой-пограничник умер.

В личном деле офицера есть его фотография военных лет. С нее смотрит на нас умным взглядом человек в морской форме. Вроде ничего нет героического в этом худощавом, с добрым русским лицом человеке. Но когда вспоминаешь, как нелегко складывалась боевая биография офицера-пограничника, сколько отваги, выдержки, беззаветной преданности и мужества им проявлено, так и хочется сказать: настоящий герой никогда не гонится за внешней формой. В полной мере это касается Николая Васильевича Старшинова.

Корабль его имени вступил в строй пограничного флота 17 февраля 1981 года. В этот день на нем был поднят военно-морской пограничный флаг. В том же месяце «Николай Старшинов» вышел на охрану тихоокеанской границы.

Ветеранам-фронтовикам, воевавшим под Сталинградом и освобождавшим Крым, было хорошо известно имя катерника-пограничника старшего лейтенанта Денисова.

Не раз бронекатер под командой В. Н. Денисова выручал и тех, кто защищал город, и тех, кто шел ему на подмогу. Укрываясь и увертываясь от вражеских снарядов, юркий бронекатер, как челнок, сновал между волжскими берегами. Сотни бойцов и командиров, десятки тонн боеприпасов были переправлены на неширокой палубе катера защитникам Сталинграда. Обратным рейсом вывозились раненые. Но самые сложные и ответственные операции направлял катер Денисова командир Волжской флотилии капитан 1 ранга А. И. Воробьев.

«На вас надеюсь как на пограничника», – обычно заканчивал постановку боевой задачи Денисову командир флотилии, сам будучи также пограничником.

И ни разу не подвел своего старшего товарища отважный офицер. Как бы ни было трудно, а боевая задача Денисовым выполнялась в срок и полностью.

Центральная переправа через р. Волга. Сталинград. Осень 1942 г.

Особенно тяжело пришлось катеру Денисову в период осенне-зимних боев. Обычно в эту пору не то что катера, а суда и большего тоннажа поднимаются на стенку, но в эту кампанию приходилось оставаться на плаву, в строю. И это испытание моряк-пограничник выдержал.

После победоносного завершения разгрома гитлеровцев под Сталинградом дивизион катеров был переброшен на Азовское побережье. Здесь старший лейтенант Денисов участвовал в освобождении Ростова, Таганрога и других городов на берегу Азовского моря.

Особенно успешно действовал катер командира-пограничника в керченской десантной операции. На его долю выпала задача не только по переброске десантников и их боевой техники, но и по уничтожению огневых точек противника. Калибр орудия на катере был небольшой, поэтому, чтобы удар был как можно точнее и сильнее, катеру приходилось вести прицельную стрельбу с близкого расстояния. Но в этом случае и сам катер становился хорошей мишенью для врага. Ловко маневрируя, ведя огонь с коротких остановок и на ходу, катер Денисова благополучно уходил от вражеского обстрела, в то же время сам наносил ощутимые потери противнику.

В разгар боя за одну ночь старший лейтенант Денисов совершил шесть рейсов с десантниками. Последним днем жизни моряка-пограничника стало 12 ноября 1943 года. Погрузив в очередной раз новый десантный отряд, катер Денисова отошел от причала. Отважный командир знал, что может в походе подвергнуться налету противника с воздуха, но требовалось нашему десанту подкрепление, и ничто не могло остановить отважного пограничника. Подкрепление было доставлено в срок, но в бою погиб командир боевого катера № 331 1-го гвардейского дивизиона бригады боевых катеров Азовской военной флотилии старший лейтенант Вячеслав Николаевич Денисов. Ему посмертно Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 января 1944 года было присвоено звание Героя Советского Союза.

Всего 25 лет прошло с того дня, как в городе Белгороде родился будущий отважный мастер десантных операций командир-пограничник В. Н. Денисов. Не все сумел он осуществить из своих жизненных планов, но сделал главное: делом доказал, что он патриот своей страны, ценою своей жизни защитил Родину в час смертельной для нее опасности. Народ не забыл своего героя. На просторах Тихого океана, смело рассекая тугую океанскую волну, в морском походе снова старший лейтенант Денисов, теперь уже как именной пограничный корабль. И снова, как тогда на Волге и на Азовском море в 1942 и 1943 годах, корабль героя на самых ответственных заданиях, в самых сложных и трудных походах.

Окружная газета «Пограничник на Тихом океане» в номере от 6 июня 1987 года поместила отчет собрания экипажа корабля «Николай Сипягин». Выбор на сипягинцев выпал, конечно, не случайно. Корабль один из первых своей серии прибыл на тихоокеанскую границу. Почти за десятилетие с того времени, как был поднят военно-морской флаг пограничных войск (а это событие произошло 23 февраля 1979 года), корабль побывал в самых отдаленных районах Тихоокеанского побережья. За это время перевезены десятки тысяч тонн различных грузов, тысячи пограничников и членов их семей. Не раз экипаж попадал, что называется, в экстремальные условия, но всегда выходил победителем. Многим в округе запомнились работы, выполняемые кораблем по буксировке в июле 1979 года ПСКР, потерявшего винт в Охотском море. Что значат такие работы, видно хотя бы из того, что буксируемый корабль пришлось доставлять на базу. А это несколько сот миль по всегда неспокойному Охотскому морю. Многие члены экипажа за этот поход были отмечены высокими наградами, в числе которых был и старший рулевой старшина 2-й статьи Н. Волков.

Хороший подарок преподнес экипаж корабля к 75-летию Н. И. Сипягина. В условиях необорудованного побережья на одну из отдаленных застав Камчатки корабль, перекрыв во много раз установленные нормативы, выгрузил 120 тонн груза. Пограничная застава была полностью обеспечена всем положенным имуществом.

Отличился экипаж корабля, продемонстрировав отменную морскую выучку, при проходе Сангарского пролива в 1987 году. Было чем отчитаться сипягинцам на собрании при подведении итогов. Но не о победах и успехах говорили в тот день офицеры, старшины и матросы. Всех волновал вопрос, как еще лучше служить и выполнять почетный воинский долг, что нужно еще сделать, чтобы оправдать высокое звание именного пограничного корабля.

– Мы, сипягинцы, – говорил командир корабля капитан 3 ранга В. А. Мищенко, – должны всегда помнить, какой чести мы удостоены. Нас может удовлетворить только отличная служба. Этого принципа всегда придерживался и Николай Иванович Сипягин.

Слова командира доходили до глубокого сознания и коммуниста старшины 2-й статьи А. Большакова, и комсомольца матроса С. Петюренко, и секретаря комитета комсомола старшего матроса А. Шевелюхина, и всех, кто присутствовал на этом собрании.

Равняться на героя, подражать ему – славная традиция именных подразделений.

Н. И. Сипягин отличился в годы Великой Отечественной войны, которую он встретил зрелым моряком, умелым командиром. В 1930 году Николай Сипягин поступил во Владивостокский морской техникум. После его окончания до 1939 года плавал на ряде судов Дальневосточного морского пароходства, выполняя обязанности штурмана. Как одного из опытных моряков, Н. И. Сипягина направляют на курсы усовершенствования командного состава ВМФ, где он и остается служить в морпогранохране.

Командир дивизиона пограничных кораблей и катеров отличился уже в первых десантных операциях, но особенно прославился Сипягин в новороссийском десанте в 1943 году. Ответственное задание было выполнено: знаменитый десант Цезаря Куникова был доставлен в указанный район. Отважный командир в этом бою погиб. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 сентября 1943 года Николаю Ивановичу Сипягину присвоено звание Героя Советского Союза.

Более полувека минуло со дня гибели Николая Сипягина. Но советский народ помнит славные подвиги своего героя. Его именем названы новороссийский дворец пионеров, керченское ГПТУ № 11, поселок в Керчи, улицы в Новороссийске и Владивостоке. Героическое имя носит и пограничный корабль. И, как видим, носит его с достоинством, бережет и преумножает славу фронтовиков.

Максим Григорьевич Апарин ушел на фронт с должности старшины пограничной заставы. В погранвойсках вступил в партию. В составе 106-й стрелковой дивизии пограничник М. Г. Апарин отличился при форсировании Днепра. Звания Героя Советского Союза удостоился в октябре 1943 года. В его наградном листе, подписанном командующим 65-й армией генерал-лейтенантом П. И. Батовым, командующим войсками Белорусского фронта генералом армии К. К. Рокосовским и членом Военного совета фронта К. Ф. Телегиным, указывается: «15 октября 1943 года под сильным артиллерийским, минометным и ружейно-пулеметным огнем противника вместе с передовым отрядом на плоту с пушкой ПТО форсировал реку Днепр. От прямого попадания снаряда плот с пушкой был разбит, весь состав расчета был выведен из строя, пушка перевернулась в воду. Тов. Апарин, весь мокрый, рискуя жизнью, под ураганным огнем противника при помощи пехоты вытащил пушку из воды, поставил на другой плот и переправился на правый берег реки Днепр. В боях за плацдарм на правом берегу Днепра тов. Апарин следовал вместе с боевыми порядками пехоты и прямой наводкой расстреливал огневые точки противника. 15 и 16 октября 1943 года отразил несколько контратак противника».

Герой Советского Союза, воспитанник погранвойск М. Г. Апарин погиб 16 ноября 1943 года в боях за город Лоев Гомельской области Белорусской ССР. В честь героя в городе Барабинске Новосибирской области оформлены стенды, а на его родине в селе Пензило установлен бюст. Ежегодно проводятся в г. Барабинске спортивные соревнования на приз имени Героя Советского Союза М. Г. Апарина.

В последнее время удалось установить имя еще одного отважного воспитанника границы, отличившегося в годы Великой Отечественной войны, – Н. П. Титова. После окончания пограничной школы в 1936 году лейтенант Титов был назначен начальником пограничного поста Апука на Камчатке. Здесь он прошел большую школу жизни, приобрел служебный опыт. Будучи начальником пограничного поста, показал себя исключительно добросовестным командиром. Приказом ОГПУ был награжден боевым оружием с надписью: «За энергию и мужество при выполнении боевого чекистского задания». Воспитанник погранвойск День Победы встретил в должности заместителя командира дивизии. Боевые подвиги подполковника Н. П. Титова отмечены званием Героя Советского Союза.

Когда началась Великая Отечественная война, В. С. Лихотворик был комендантом пограничного участка. За плечами более десяти лет пограничной службы. Имелся и боевой опыт, который сложился в боях против банды полковника Мохова, орудовавшей в Приморье.

Участвовал Лихотворик и в ликвидации китайской провокации на КВЖД в 1929 году. В числе первых пограничников, откомандированных в состав действующей армии, был и капитан B. C. Лихотворик. В составе войск Северо-Западного, Прибалтийского и 1-го Белорусского фронтов – вот боевой путь полка, в котором сначала служил, а потом и командовал Лихотворик. Подвиги отважного командира отмечены Золотой Звездой Героя Советского Союза, орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, Суворова III степени, Александра Невского, Отечественной войны I степени, Красной Звезды, польским орденом Вертута Милитари, албанским – Скандерберг II степени и одиннадцатью медалями.

Герой Советского Союза Александр Михайлович Немчинов начинал пограничную службу в 1939 году. Окончил школу младших командиров, был командиром отделения на пограничной заставе 62-го отряда. В 1941 году зачисляется в состав команд по охране судов загранплавания, формируемых Приморским пограничным округом. В ноябре 1942 года старший сержант А. М. Немчинов назначается командиром орудия истребительно-противотанкового дивизиона 106-й Забайкальской пограничной дивизии. Подвиг, за который отважный воин удостоился звания Героя Советского Союза, он совершил в 1943 году при форсировании Днепра. За два дня боев расчет Немчинова уничтожил на правом берегу Днепра 12 танков, пять огневых точек, одно орудие, два миномета и до трехсот солдат и офицеров противника.

Старший сержант Анищенко Павел Яковлевич на формирование 106-й Забайкальской дивизии прибыл из Приморья, куда был командирован из 29-го погранотряда Западно-Сибирского пограничного округа. На фронте знания, а главное, отвага и мужество пограничника сразу же его выделили среди других. Вскоре он стал командиром взвода. Свой подвиг, за который П. Я. Анищенко удостоился звания Героя Советского Союза, он совершил в боях на Днепре.

Звания Героя Советского Союза подполковник Трушин Василий Андреевич удостоился, когда был уже командиром 61-го гвардейского стрелкового полка 19-й гвардейской стрелковой дивизии 39-й армии. Начало этому подвигу положила безупречная пограничная служба в Камчатском отряде, где В. А. Трушин в довоенные годы (1935–1938) был сначала начальником пограничного поста Усть-Большерецкой погранкомендатуры, а затем (1938–1939) младшим помощником начальника 1-го отделения штаба отряда.

Звания Героя Советского Союза в годы Великой Отечественной войны удостоился пограничник-сахалинец Алексей Петрович Маресьев. Зимой 1942 года в воздушном бою под Старой Руссой он в воздушном бою получает тяжелое ранение, его самолет упал в глухом лесу. 18 суток полз мужественный воин по глубокому снегу. На девятнадцатые сутки летчика подобрали колхозники из д. Плов на Валдайщине. Из-за обморожения у Маресьева ампутировали обе ноги, но после лечения он снова в строю советских асов. До конца войны А. П. Маресьев сбил еще семь вражеских самолетов.

В книге названа лишь часть воспитанников границы, отличившихся в боях Великой Отечественной войны. С годами удается устанавливать все новые фамилии и подвиги отважных бойцов и командиров границы-фронтовиков. Пополняется и список Героев Советского Союза из числа воспитанников погранвойск. Их общее число сейчас составляет почти 350. Каждое из них – это гордость войск.

7. Пограничники – командующие фронтами и армиями

Пусть читатель не будет удивлен, что пограничники в годы Великой Отечественной войны исполняли и такие высокие обязанности, как командующие фронтами и армиями. Возглавляли они в это время и другие ответственные участки военной работы. О них наш дальнейший рассказ.

В апреле 1944 года командующим 3-м Прибалтийским фронтом был назначен генерал армии Иван Иванович Масленников, воспитанник пограничных войск. Всю Великую Отечественную войну генерал Масленников на фронте. Командовал 29-й и 39-й армиями в начале войны. В 1942–1943 годах командовал Северной группой войск Закавказского фронта и войсками Закавказского фронта. С мая 1943 года был заместителем командующего Волховским, Юго-Западным и 3-м Украинским фронтами. С декабря 1943 года командовал 42-й армией, войска которой отличились в ходе наступления под Ленинградом и Новгородом. С марта 1944 года – заместитель командующего Ленинградским фронтом. Под руководством генерала армии И. И. Масленникова войска 3-го Прибалтийского фронта успешно действовали в Псковско-Островской, Тартусской и Рижской наступательных операциях. В мае 1945 года генерал Масленников назначается заместителем Главкома советских войск на Дальнем Востоке. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 сентября 1945 года генералу армии И. И. Масленникову присваивается звание Героя Советского Союза.

Генерал армии И. И. Масленников

После войны И. И. Масленников командует войсками Бакинского и Закавказского военных округов. С 1948 года – в МВД СССР. 16 апреля 1954 года жизнь генерала армии И. И. Масленникова трагически обрывается. В своем рабочем кабинете он застрелился в состоянии тяжелых переживаний от необоснованных обвинений. Полностью реабилитирован.

Иван Иванович Масленников родился в 1900 году, прошел большой жизненный путь, член КПСС с 1924 года. В Советской Армии с 1918 года. Красногвардеец. С 1928 года в пограничных войсках. Командовал заставой, маневренной группой, пограничными отрядами. Был начальником пограничных войск Белорусского округа, заместителем Наркома внутренних дел СССР. Награжден четырьмя орденами Ленина, орденом Суворова I степени, двумя орденами Кутузова I степени, орденом Красного Знамени. Восстанавливается светлая память об одном из активных участников Великой Отечественной войны, крупном военачальнике, заслуженном ветеране пограничных войск.

Появились первые публикации о боевом пути генерала армии И. И. Масленникова^[165].

Генерал-лейтенант И. А. Богданов

Командующим Резервным фронтом в июле 1941 года был назначен генерал-лейтенант Иван Андреевич Богданов. Это был авторитетный в стране человек. Член партии с 1918 года, окончил с отличием Военную академию имени М. В. Фрунзе, награжден орденом Красного Знамени, член ЦК КП(б) Белоруссии, депутат Верховного Совета СССР первого созыва. Генерал И. А. Богданов отличился в начале войны, когда и погиб.

Об этом периоде Великой Отечественной войны, для которого самым характерным была битва под Москвой, надо сказать подробнее, ибо это связано с деятельностью других крупных военачальников пограничных войск.

Как известно, гитлеровский план «Барбаросса», которым был определен план войны против Советского Союза, одним из завершающих моментов военных действий против нашей страны называл захват Москвы. Гитлеровское командование битве за Москву придавало исключительно важное значение, связывая с этим окончание войны против СССР.

Ответственные задачи решали и советские войска. В битве под Москвой с нашей стороны ставилась цель окончательно сорвать гитлеровский план молниеносной войны, создать мощные предпосылки для победоносного разгрома гитлеровских захватчиков, вторгшихся в нашу страну. Таким образом, и для Советского Союза Московская битва имела большое значение.

По характеру боевых действий советских войск и их задач Московская битва четко делится на два этапа. Первый – с 30 сентября по 4 декабря 1941 года. Это в основном оборонительные бои. Второй – с 5 декабря 1941 года по 9 января 1942 года. Это контрнаступление наших войск, перешедшее в последующем в общее наступление, продолжавшееся с 10 января по апрель 1942 года.

Московская битва для советских войск началась в крайне тяжелой обстановке. К концу сентября 1941 года немецко-фашистские войска вышли к Ленинграду, начали усиленную бомбежку города. После ожесточенных сражений 10 сентября пал Смоленск, а 19 сентября Красная Армия оставила Киев. Создалась угроза захвата немцами Харькова, Донбасса и Крыма. 29 августа 1941 года была перерезана фашистами последняя железная дорога, связывающая Ленинград со страной.

Наши войска после тяжелых приграничных сражений отошли на рубежи: Новгород – Великие Луки – озеро Селигер, Андриаполь, Ворожба, Полтава, Кременчуг, Кривой Рог, Николаев. Часть наших войск выходила из окружения. Продолжалось формирование новых соединений и объединений.

Положение усугублялось тем, что еще не была завершена перестройка всей жизни страны на военный лад. Военная промышленность в связи с эвакуацией снизила производство. Основную тяжесть войны нес Советский Союз. Второго фронта не было.

Соотношение сил в целом на советско-германском фронте было на стороне гитлеровской Германии. Фашистские войска еще были способны вести одновременно активные наступательные действия на нескольких направлениях. Из всех них Гитлер осенью 1941 года особое внимание уделял московскому. Здесь сосредоточилась основная масса немецко-фашистских войск, а именно 73 дивизии и 4 бригады (42 %), в том числе 14 танковых и 8 моторизированных (75 % всех танков). Под Москвой Вермахт сосредоточил 44 % всех своих самолетов и 33 % орудий и минометов.

Наступлению на Москву немцы дали кодовое наименование «Тайфун», рассчитывая одним решительным ударом покончить с Красной Армией.

Оборону с нашей стороны держали 27-я и 30-я армии Северо-Западного фронта, 22, 29, 31, 16, 20, 24 и 43-я армии Западного фронта, 50, 3, 13 и 40-я армии Брянского фронта. Все армии понесли тяжелые потери в личном составе в предыдущих боях. Так, 27-я армия (командующий – генерал-майор Н. Э. Берзарин), формировавшаяся в Резекне (Латвийская ССР), не была полностью укомплектована личным составом и снабжена положенным оружием и техникой. Враг по всем показателям имел превосходство (от 1:1,4 по людям до 1:2,0 по самолетам не в нашу пользу).

Генерал-майор В. А. Хоменко

И вот в этих сложных условиях свой вклад в разгром немецко-фашистских войск внесли и пограничники и прежде всего их лучшие представители командного состава.

В Московской битве приняли участие 36-я армия (командующий – генерал– майор В. А. Хоменко, начальник войск Украинского пограничного округа, 31-я армия (командующий – генерал-майор В. Н. Долматов, начальник войск Карело-Финского пограничного округа), 24-я армия (командующий – генерал-майор К. И. Ракутин, начальник войск Прибалтийского пограничного округа), 29-я армия (командующий – генерал-лейтенант И. И. Масленников, заместитель Наркома внутренних дел СССР по войскам). Много пограничников было и среди среднего и старшего командного состава частей и соединений Резервного фронта. Воины границы вошли и в состав 15 дивизий, сформированных по приказу НКВД СССР в это время и направленных на пополнение армий Западного фронта. Пограничники входили в состав ряда партизанских отрядов. Один из них, руководимый пограничником В. А. Карасевым, в сентябре 1941 года уничтожил штаб 12-го армейского корпуса немцев в Юхнове. В состав многих истребительных батальонов вошли пограничники. Их подготовкой руководил начальник Высшей пограничной школы генерал-майор Д. В. Крамарчук, который впоследствии стал начальником укрепрайона, а его начальником штаба – пограничник полковник Н. Т. Зорин. Пограничники вошли в состав специальных формирований, в том числе и в знаменитую ОМСБОН (отдельную мотострелковую бригаду особого назначения), из которой выделялась группа для заброски в тыл врага. Пограничный полк (командир – полковник А. Я. Маханьков) участвовал в параде на Красной площади 7 ноября 1941 года и прямо с торжественного марша отправился, как и другие участники парада, на передовую. Пограничники, в первую очередь руководящий командно-политический состав, вошли в состав московской зоны обороны. Ее командующим был назначен генерал-лейтенант П. А. Артемьев, начальник пограничного училища, а военкомом – бригадный комиссар К. Ф. Телегин, занимавший до этого должность начальника отдела в Политуправлении войск НКВД.

Пограничные полки решали задачу по обеспечению порядка в прифронтовой полосе. Эти функции выполняли 13, 16, 38, 83, 87, 88 и 132-й погранполки. В обороне Тулы участвовал 34-й отдельный мотострелковый полк (командир пограничник подполковник Пияшев, военком – полковой комиссар Н. Г. Герасименко, военком 86-го Августовского пограничного отряда). Ряд стрелковых полков возглавляли офицеры из состава Главного управления погранвойск. Одним из них командовал капитан А. П. Горшков, ставший впоследствии генерал-майором, другим в 31-й армии – майор Д. И. Кузнецов.

Общий порядок в Москве осуществляла комендатура, которую в эти дни возглавил генерал-майор К. Р. Синилов, начальник войск Мурманского пограничного округа.

Многие пограничники, в том числе из числа руководящего состава, участники Московской битвы, показали высокое командирское мастерство, личную отвагу и мужество. В этих боях погиб генерал-майор К. И. Ракутин. В последние годы путем настойчивых поисков удалось собрать некоторые материалы о боевом пути командарма генерал-майора К. И. Ракутина^[166].

Это дало основание возбудить ходатайство о присвоении ему звания Героя Советского Союза. Такое решение состоялось 5 мая 1990 года. Такой же высокой государственной награды конкретно заслуживает генерал-лейтенант Николай Павлович Стаханов, достойно командовавший погранвойсками в военные годы, внесший большой личный вклад в обеспечение их высокой боевой готовности.

Генерал-майор К. И. Ракутин

Следует еще раз обратиться к оценке подвигов воинов границы, отличившихся в боевых схватках как на фронте, так и при охране государственной границы в годы Великой Отечественной войны, и по заслугам их вознаградить. О них частично речь идет и в разделах настоящей книги.

В годы Великой Отечественной войны на высокие руководящие должности выдвинулись командиры и политработники пограничных войск. Кроме ранее упоминавшихся, заместителем командующего рядом фронтов по тылу был генерал-лейтенант Н. А. Антипенко, военком пограничного округа. Членами Военных советов фронтов и армий назначились генерал-лейтенанты В. М. Бочков, К. Ф. Телегин, генерал– майор Н. А. Истомин. Командующими армиями были генерал-лейтенанты Д. П. Онуприенко, В. С. Поленов, Г. Г. Соколов, Г. Ф. Тарасов, В. Н. Долматов, Вяхоменко. Командовали корпусами: генерал-полковники И. А. Кузовков, А. М. Андреев, генерал-лейтенанты В. К. Урбанович, М. Н. Клешнин, Н. А. Васильев, С. И. Донсков, Ф. Я. Соловьев, Н. Н. Олешев, П. А. Фирсов, генерал-майоры В. А. Соловьев, Н. К. Норейко.

Генерал-лейтенант К. Ф. Телегин

Более двадцати генералов и офицеров, воспитанников войск, командовали дивизиями. В их числе: генерал-лейтенанты М. А. Еншин, В. Н. Комаров, генерал-майоры И. И. Мельников, А. Л. Кроник, А. А. Сараев, А. Я. Киселев, М. П. Погребняк, М. Д. Папченко, И. К. Казак, В. И. Золотарев, С. М. Тарасов, П. Г. Арабей, К. Е. Гребенник, Д. В. Казакевич, Ф. В. Крылов, И. И. Фесин, А. П. Иванов, Ф. Н. Шилов, В. А. Полевик, И. Н. Виноградов, В. Н. Долматов, С. Я. Сенчилло, Н. А. Чернуха, А. П. Блинов, Н. Т. Зорин, Н. А. Кощенко, полковники Н. А. Гершкевич, З. Т. Дерзпяк, И. М. Павлович, В. И. Матронин, Н. Н. Дроздов.

На других руководящих войсковых должностях в годы Великой Отечественной войны были генерал-полковники С. С. Бельченко, С. П. Васягин, генерал-лейтенанты И. С. Кузнецов, К. Р. Синилов, С. М. Буньков, генерал-майоры А. И. Никулин, В. И. Зайцев, С. С. Черниченко, А. И. Летунов, А. В. Крамарчук, Н. М. Горбин, Н. И. Сухов.

Из числа пограничников бригадами командовали: генерал-майор Селезнев, полковники Г. А. Жуков, И. А. Тонкопий, И. И. Подберезин, М. Орлов. Партизанскими соединениями руководили генерал-майоры М. И. Наумов, А. Н. Сабуров.

Фронтовые пути-дороги воспитанников пограничных войск оказались трудными, но славными. Добросовестное исполнение порученных обязанностей, высокая личная ответственность, что выработала служба на границе, стойкость и мужество, закаленные в боевых буднях на охране рубежей Родины, позволили воспитанникам войск с достоинством выдержать все нелегкие фронтовые испытания. На их примере нынешнее поколение пограничников может учиться исполнению воинского долга.

1. Меры по усилению охраны госграницы в войне

«Невоюющий фронт». Так часто говорят, когда речь заходит о пограничных округах на Государственной границе СССР в годы Великой Отечественной войны. «Это – база, полигон для подготовки резервов для действующей Красной Армии» – есть и такое определение границы военных лет. Но ближе всех, на взгляд автора, о существе службы на границе в военные годы сказал писатель Илья Эренбург. Об этом он писал в статье «Граница – передний край», опубликованной в журнале «Пограничник»^[167]. «Во время войны нет мирных границ. Каждая пограничная застава – это боевая застава. Ты говоришь, что ты далеко от фронта? Нет, ты на фронте, ты на переднем крае. Будь точным, как сапер! Будь зорким, как снайпер! Будь смелым, как разведчик! Ты солдат в круговой обороне. Стойко стой на своем посту», – призывал известный писатель советского пограничника на границе.

Да, это была по-настоящему граница сражающаяся, с напряженной боевой обстановкой, со своими активными способами и методами борьбы. И еще надо посмотреть, где было опаснее и труднее в годы войны: на фронте или на границе.

Автор давно вынашивает мысль обстоятельно и объективно рассмотреть службу на государственной границе в годы Великой Отечественной войны, чтобы по достоинству оценить тот вклад, который внес личный состав пограничных округов, стоявший в военное лихолетье на государственных рубежах в Закавказье, Средней Азии, Казахстане, Забайкалье и Дальнем Востоке. Уверен, что есть все основания пересмотреть и ту, существующую ныне, официальную точку зрения, по которой личный состав пограничных округов в 1941–1945 годах не включен в состав участников Великой Отечественной войны.

А теперь пусть читатель вслед за автором основательно ознакомится с фактами, событиями, относящимися к военной поре службы на государственной границе.

В июне 1941 года восемь из 18 пограничных округов оказались в зоне военных действий (Мурманский, Карело-Финский, Ленинградский, Прибалтийский, Белорусский, Украинский, Молдавский и Черноморский). Задачу охраны Государственной границы СССР выполняли Грузинский, Армянский, Азербайджанский, Туркменский, Средне-Азиатский, Казахский, Западно-Сибирский, Забайкальский, Хабаровский и Приморский пограничные округа. В их составе было 46 пограничных отрядов, 13 отдельных пограничных комендатур, 11 пограничных полков, один авиаполк, девять отдельных батальонов и 32 части специальной пограничной службы^[168]. В 1942 году упраздняется Управление Западно-Сибирского пограничного округа, при этом 28-й погранотряд передается в состав Казахского, а 29-й – в состав Забайкальского пограничных округов. В целях усиления руководства войсками в 1943 году был разукрупнен Среднеазиатский погранокруг. Он был передислоцирован в г. Сталинабад (ныне Душанбе) и стал именоваться Таджикским округом, а для руководства пограничными частями в Киргизской ССР был сформирован Киргизский погранокруг с дислокацией в г. Фрунзе (ныне Бишкек)^[169].

В связи с вхождением в состав СССР с 11 октября 1944 года Тувинской Народной Республики погранвойска приняли под охрану новый участок государственной границы между Союзом ССР и Монгольской Народной Республикой в пределах Тувинской автономной области, ставшей позже республикой. Были проведены в связи с этим необходимые мероприятия организационного и политического характера, которые обеспечивали надежную охрану новых рубежей Родины. В частности, в г. Кызыл был передислоцирован 29-й погранотряд^[170]. Большую помощь в решении стоящих задач и освоении нового участка границы оказал ему дружественный тувинский народ, руководство Тувы, которое возглавил национальный герой писатель Салчак Тока, ставший одновременно и военным руководителем в звании генерал-лейтенанта. В 60-е годы, в период службы в Восточном пограничном округе, автору довелось неоднократно встречаться с Салчак Толбак Харековичем, и должен сказать, что немного приходилось в жизни общаться с такими содержательными, наделенными талантом крупного организатора людьми. В числе дорогих подарков храню книгу «Песня Арата» с дарственной надписью С. Токи.

Охрана границы СССР в годы Великой Отечественной войны представляла собой сложное военно-политическое явление. По своему боевому напряжению она справедливо приравнивается к выполнению фронтовых задач. В политическом плане это был тончайший и точнейший барометр, улавливающий малейшие изменения в отношениях к нашей стране со стороны соседних государств, и прежде всего Японии как основного союзника гитлеровской Германии. Обстановка на границе изменялась в прямой зависимости от того, как развивались события на советско-германском фронте. И в то же время она в сильной степени влияла на планы гитлеровского командования, то активизируя, то сдерживая их реализацию.

В повышении надежности охраны границы советское правительство видело одно из основных средств сдерживания агрессивных намерений союзников и сателлитов Гитлера, стремящихся любыми путями обострить обстановку.

Для этого применялся весь арсенал подрывных и провокационных действий: многочисленные попытки явочным порядком овладеть советской территорией, заброска через границу своей агентуры, диверсионно-разведывательных групп, нарушения воздушного пространства СССР, идеологические диверсии и т. д. И все это делалось в расчете на то, чтобы в любое время развязать военные действия.

Крайне взрывоопасной была обстановка на государственной границе все годы войны. По этому поводу генерал-полковник П. И. Зырянов, бывший в годы войны начальником войск Приморского погранокруга, а с 1951 по 1972 год – начальником погранвойск Советского Союза, пишет: «Немецко-фашистская разведка пыталась использовать приграничные районы соседних с нами стран для активной шпионско-диверсионной деятельности против СССР. Постоянная боевая готовность и бдительность пограничников срывали коварные замыслы врага»^[171].

О реальной опасности открытия военных действий в Забайкалье пишет генерал-лейтенант П. В. Бурмак, бывший в военные годы здесь начальником войск. «Заставы сами отстроили добротные землянки, возвели проволочные заграждения в три кола. Для ведения в круговой обороне оборудовали блиндажи. Каждая застава была превращена в опорный пункт, способный вести, если потребуется, бой в окружении… Чтобы не допустить лишних потерь при внезапном нападении врага, все пограничные заставы с начала войны были переведены из казарм в блиндажи. И в них пограничники жили до весны 1943 года»^[172].

Вспоминая службу в Забайкалье в годы войны, полковник запаса С. В. Устинович пишет: «С прибытием на пограничную заставу мы сразу ощутили напряженность обстановки и озабоченность личного состава положением дел на границе. Не проходило дня без происшествий»^[173].

Надо к этому добавить и очень сложные жилищно-бытовые условия. На заставах и в отрядах не хватало самого необходимого: продовольствия, топлива, были сбои в обеспечении обмундированием.

О реальности предстоящих боевых действий свидетельствовало и то, что с начала военных действий на Западе было приказано семьи с застав, пограничных отрядов, а в ряде случаев и из управлений пограничных округов эвакуировать в глубинные районы страны. И там они находились до лета 1943 года.

Сложной была обстановка на границе в Закавказье. Участились здесь случаи провокационных действий. Они выражались в заброске агентуры, обстреле наших нарядов. В начале 1942 года было получено разрешение отвечать огнем на совершенные провокации. Вот что пишет о событиях тех лет начальник Нахичеванского погранотряда полковник, позже генерал-лейтенант, С. А. Банных: «Охрана советско-иранской границы в годы войны осложнялась. По Ирану разъезжали немецкие шпионы и диверсанты, они создавали шпионские организации, готовили плацдарм для нападения на Советское Закавказье, и в первую очередь на Баку»^[174].

Сложность обстановки на границе отмечало командование всех пограничных округов.

Мобилизуя личный состав на повышение боевой готовности и бдительности по охране и защите южной границы, командиры и политорганы учитывали, что начиная с марта 1940 года турецкие власти начали усиленно проводить подготовительные военные мероприятия на границе. К ней перебрасывались войска, строились дороги, возводились фортификационные сооружения, готовились позиции для артиллерии и минометов. В этот период были зафиксированы неоднократные посещения турецких пограничных гарнизонов высшими офицерами. Обстановка еще более обостряется с началом гитлеровского нападения на СССР. В это время создаются так называемые «черно-партизанские» отряды в составе 10–15 человек для шпионско-террористических действий против СССР. Их появление в 1941–1942 годах отмечалось против участков Грузинского и Армянского пограничных округов.

Усиленные военные мероприятия проводила и иранская сторона. К провокационным действиям она стала привлекать бандитские элементы из племен шахсеван, которые в прошлом участвовали в антисоветском движении в Закавказье. В начале августа 1941 года охрана границы с СССР передается полевым войскам, а с 15 августа иранцы вводят всеобщую мобилизацию.

Обострение обстановки отмечается и на участке Туркменского пограничного округа. Начальник войск округа комбриг Ф. С. Попов, военком бригадный комиссар А. А. Кузнецов в октябре 1941 года доносили в Главное управление пограничных войск о ряде провокационных действий со стороны иранцев, вылившихся в вооруженные стычки. Принятыми мерами вылазки врагов были ликвидированы, но, по оценке командования округа, они могли еще повториться.

Антисоветские настроения усилились и на Памире. Они приняли форму открытых бандитских нападений на Советский Памир. 9 сентября 1941 года в районе оз. Булункуль были убиты помощник начальника отделения штаба Мургабской погранкомендатуры Урумбаев и сопровождавший его красноармеец Дубовицкий. 20–21 октября 1941 года пограничники Мургаба провели успешную операцию против бандитов. Было убито сначала восемь, а всего 53 бандита. В последующем пограничникам еще не раз приходилось в вооруженных схватках защищать границу на Памире.

Особенно тяжелые условия сложились для погранвойск на Дальнем Востоке. Как известно, участники фашистского блока строили конкретные планы подготовки нападения на Советский Союз с востока. Это должна была сделать милитаристская Япония. Самураи давно лелеяли мечту захватить советский Дальний Восток, откуда они так позорно были изгнаны 25 октября 1922 года.

Командование наших дальневосточных пограничных округов ясно отдавало себе отчет в том, что, несмотря на существующий пакт о нейтралитете, Япония активно готовится к войне. В те годы не были известны все тайные планы фашистской Германии и милитаристской Японии, но во всей организаторской и политической работе командиров и политорганов отрядов, округов, как и центрального аппарата погранвойск, все годы войны никогда не снимался вопрос о необходимости повышения боевой готовности наших дальневосточных округов. А когда сейчас многие вопросы прояснились и тайное стало явью, то видно, какими дальновидными были эти выводы. О всем коварстве японцев свидетельствует такой факт. Сразу по возвращении из Москвы в апреле 1941 года после подписания пакта о нейтралитете министр иностранных дел Японии И. Мацуока заявил германскому послу в Токио: «Никакой японский премьер-министр или министр иностранных дел не сумеет заставить Японию остаться нейтральной в случае конфликта между Россией и Германией. В этом случае Япония будет вынуждена в силу необходимости напасть на Россию на стороне Германии. Тут не поможет никакой пакт о нейтралитете»^[175]. И самурайская Япония делами подкрепляла подобные заявления. Против наших дальневосточных границ она постоянно имела сильнейшую наступательную группировку в лице Квантунской армии, численность которой была доведена до полутора миллиона человек.

Провокации японцев на границе начались буквально с первых дней Великой Отечественной войны. Так, в ночь на 12 июля 1941 года на нашей высоте Малая Чертовая (участок Хасанского отряда), в 75 м от линии границы, японцы выставили рогатки, опутанные проволокой^[176]. С сентября по декабрь 1942 года имели место 15 случаев группового нарушения воздушной границы японцами с провокационными целями, а всего за 1942 год таких перелетов было 44^[177], а за 1942–1944 годы – 164. Пограничникам приходилось фиксировать и полеты без согласования с компетентными органами СССР американских самолетов. Только за 1943–1944 годы зафиксировано 213 таких незаконных перелетов^[178].

Иностранная разведка активно использовала дальневосточную границу для идеологических диверсий. Неоднократно изымалась на КПП запрещенная к ввозу в СССР литература, продолжались переброски через линию границы контрреволюционных листовок. В 1943 году японцы неоднократно забрасывали на советскую территорию белогвардейский иллюстрированный журнал «На Востоке». Четвертый номер журнала за 1943 год был специально подготовлен для внедрения на советскую территорию в качестве наглядного материала, рассчитанного на неустойчивую часть военнослужащих и жителей пограничной полосы с целью склонения их к измене Родины^[179].

В этих сложных условиях пограничники-дальневосточники свои задачи выполняли, и надо со всей определенностью сказать, что с ними они справлялись с большой ответственностью, проявляя высокое воинское и профессиональное мастерство. Бесспорно, что обезвреживание 2160 вражеских шпионов и агентов и задержание за годы войны 65 тысяч других нарушителей границы^[180] было существенным вкладом личного состава пограничных округов в общую победу советского народа в Великой Отечественной войне.

В 1942 году на границе с Маньчжурией задержано 222 японских агента. Имели место 45 боевых столкновений, и в 132 случаях пограничники вынуждены были применять оружие, в результате чего убито 130, ранено 24 лазутчика. В следующем году задержано 273 японских агентов, а за первое полугодие 1944 года – 82 агента, из них 35 были вооружены и снабжены фотоаппаратами^[181]. За каждым таким задержанным, каждым срывом провокационных действий – высокое мастерство, самоотверженность воинов советской границы.

Успехи Красной Армии на советско-германском фронте в 1942–1943 годах несколько снизили напряжение на границе. Положительное влияние на оздоровление обстановки оказала и Тегеранская конференция. Рос авторитет СССР у народов Турции, Ирана и Афганистана. Сократилась антисоветская деятельность байских, буржуазно-националистических и других враждебных элементов. Начальник погранвойск Туркменского погранокруга генерал-майор Я. Г. Котомин и начальник политотдела округа полковник И. М. Овчинников докладывали в ГУПВ в январе 1944 года о некотором сокращении провокационных действий на границе^[182]. Вместе с тем ими отмечалось, что замаскировавшийся враг не прекращает борьбы, которая приобрела более скрытый характер. Изменили свою линию поведения и турецкие власти. При внешне лояльной политике в отношении к СССР они проводили большую идеологическую работу по обработке общественного мнения своей страны в антисоветском духе. Усилились провокационные и враждебные действия со стороны чинов турецкой пограничной охраны. Имели место недружелюбные акты турецких военнослужащих на границе вплоть до обстрела наших нарядов и колхозников, работавших вблизи границы.

На южном участке советской границы и в 1943 году имел место ряд боестолкновений. Так, в марте 1943 года на участке 66-го погранотряда группа афганских солдат перешла на советский остров на реке Пяндж. В завязавшейся перестрелке один афганский солдат был убит, второй задержан. 11 мая 1943 года пограннаряд, возглавляемый пограничником Злобиным (Туркменский округ), заметил в ночное время бандитов, перешедших границу. Руководство поиском начальник отряда поручил коменданту участка капитану Л. А. Парасечко. Сначала были обнаружены и задержаны два, а затем еще четыре бандита.12 мая 1943 года в вооруженной перестрелке с нарушителями границы отличился сержант Н. М. Ястребов (67-й погранотряд). 11 июня 1943 года на участке 47-го Краснознаменного погранотряда поисковая группа во главе с заместителем коменданта лейтенантом Н. М. Половниковым вступила в бой с бандой в составе 10 человек. Два бандита были убиты сразу, остальные схвачены. У них было изъято два нагана, пистолет «Маузер», золото царской чеканки на 967 рублей, 10 серебряных рублей, одно золотое и одно серебряное кольцо, бархат и другие контрабандные товары. Пограничники потеряли сержанта Тюрина.

Обстановка на восточной границе нашей страны в то время была сложной и во многом противоречивой. Формально первые полтора года войны синьцзянское правительство поддерживало нормальные дипломатические и торговые отношения с нашей страной. Однако уже в этот период в Синьцзяне имели место антисоветские выступления со стороны отдельных лиц и групп. Подняли голову давние враги – недобитые бандиты-анненковцы, белоэмигранты, националистическое отребье, приютившееся под крылышком синьцзянских властей. Все больше проявлялись симптомы недружелюбного отношения властей сопредельной страны к Советскому Союзу. Наших граждан, проживающих в Синьцзяне, всячески притесняли. Преднамеренно задерживалось продвижение советских товаров, экспортируемых в Китай.

В 1942 году отношение синьцзянских властей к нашей стране резко изменилось в худшую сторону. Прекратилась торговля. Советское правительство решило отозвать своих представителей, эвакуировать учреждения и предприятия из Синьцзяна, где активизировалась деятельность разведок иностранных государств. В Синьцзяне активно работали не только германская и японская разведки, но и активизировалась деятельность разведок других стран. Все они делали одну попытку за другой, чтобы забросить на нашу территорию своих агентов со шпионскими и диверсионными целями. Характер нарушения границы становился все более квалифицированным.

В приказе по Джаркентскому пограничному отряду от 14 августа 1941 года говорилось: «Нарушители…, задержанные нашими пограничными нарядами в первой половине августа, не являются случайными, как это имело место в прошлом. Характерно то, что нарушения происходят на труднопроходимых участках. Последние задержания дают основание предполагать, что нарушения связаны с деятельностью иностранных разведок»^[183]. Далее в приказе указывается, что значительная часть нарушений имеет прямое отношение к антисоветским выступлениям на сопредельной территории.

Напряженная обстановка на границе с Синьцзяном на участке Казахского пограничного округа сохранилась и в последующем. Здесь имели место массовые переходы жителей сопредельной стороны на советскую территорию. Только в 1944–1945 годах перекочевало из Синьцзяна в СССР 6166 хозяйств, всего 31 654 человека, из них вскоре возвратились в Китай 5107 хозяйств и 26 377 человек. Власти Синьцзяна не только не приняли меры к недопущению таких нарушений границы, но и создали искусственные условия для такого неустойчивого положения, распространяя различные провокационные слухи.

Командование и политорганы пограничных войск обратили внимание на обострение обстановки на советско-синьцзянской границе. Начальник пограничных войск Казахского округа генерал-майор И. К. Ухов, военком полковой комиссар В. В. Николаев (с 1942 года – полковник Р. Г. Базаров) в своих донесениях в ГУПВ и Политуправление указывали, что в этих сложных условиях личный состав успешно справляется с поставленными задачами, «проявляя бдительность и высокое пограничное мастерство». Провокационная деятельность жителей Синьцзяна проявилась и на участке Киргизского пограничного округа. На сопредельной территории, в пограничных районах в основном проживали киргизы, уйгуры, причем к общему числу населения, например, уйгуры составляли около 65 %, а в южной части Кашкарии – 90 %. В синьцзянской прессе систематически публиковались клеветнические материалы о якобы намерениях Советского Союза колонизировать синьцзянские народы. Начальник войск Киргизского погранокруга генерал-майор А. Л. Прусский и начальник политотдела полковник Н. А. Егоров в своих донесениях в ГУПВ отмечали, что повсеместно сопредельная сторона уклоняется от встреч по линии погранкомиссаров, отказывается даже принимать почту. В разъяснительной работе среди личного состава эти факты использовались для повышения бдительности, но, к сожалению, за пределы войск, кроме чисто служебных документов, такие материалы тогда не выходили.

Сложная обстановка на государственной границе требовала и принятия соответствующих мер. И они принимались. Так, учитывая обострение обстановки на всей Государственной границе Советского Союза, ГУПВ и ПУ погранвойск принимают неоднократно решения о приведении пограничных отрядов на многих участках границы в повышенную, а в ряде округов и в полную боевую готовность. Такое распоряжение НКВД от 22 августа 1941 года, в частности, было направлено погранвойскам Грузинского, Азербайджанского и Армянского округов. И это было вполне оправданным, что подтвердилось положительными результатами служебно-боевой деятельности на всех участках Государственной границы СССР.

На советско-турецкой границе во второй половине 1941 года было задержано 7 шпионов и 8 арестовано в нашей погранполосе. В это же время на границе с Ираном разоблачен 31 и арестован в погранполосе 41 шпион.

В августе 1941 года погранотряды Армянского, Азербайджанского и Туркменского погранокругов участвовали во вводе частей Красной Армии в Иран. При этом был ликвидирован 121 пост и застава, 16 резиденций погранкомиссаров и 13 жандармских и полицейских управлений. В это же время растет число задержанных нарушителей границ, главным образом при переходе из Ирана в СССР. Если в таких случаях в первом полугодии 1941 года было задержано 172 лазутчика, то во втором полугодии уже 2622 нарушителя. Пограничники на этом участке границы ликвидировали 17 банд и задержали контрабанды на 606 527 рублей.

На советско-афганском участке границы во второй половине 1941 года было задержано 55 вражеских лазутчиков, безнаказанно бежало в Афганистан 106 нарушителей. Пограничники задержали 24 шпиона, а в нашей погранполосе разоблачено еще 11 шпионов. На границе были ликвидированы шесть бандгрупп с 82 участниками, задержано контрабанды на сумму 88 741 рубль.

Органы японской разведки самостоятельно, а также по заданиям немецких разведорганов усилили заброску своей агентуры и диверсионных групп. Для этих целей японцы сформировали один отряд и 16 диверсионных групп общей численностью 920 человек. Увеличивается число провокационных выходов больших групп (до 40 человек) с целью захвата советских пограничников на нашей территории. Имели место девять случаев обстрела наших нарядов с сопредельной территории. 88 раз японские самолеты нарушали воздушную границу СССР.

Всего в 1941 году на границе СССР было задержано 8917 нарушителей, из них в СССР – 7884. Разведорганами пограничных войск разоблачено 890 вражеских агентов, захвачено 695 контрабандистов и контрреволюционных элементов. Контрабанды было изъято на сумму 119 616 рублей. Пограничники имели 187 боевых столкновений, в результате противник потерял убитыми 350 и ранеными 126 человек. Наши потери, соответственно, 27 и 26 человек^[184].

1942 год отмечен на государственной границе дальнейшим осложнением обстановки. По-прежнему пограничники активно ведут борьбу с вражеской агентурой. На границе с Турцией в это время было задержано 20 агентов, а в пограничной полосе еще 31 агент. На границе с Афганистаном увеличилось число безнаказанных прорывов, в основном на высокогорных участках. Бежало, таким образом, в Афганистан 206 нарушителей. 22 агента были разоблачены на границе, и еще 15 арестованы в погранполосе. Растет задержанная контрабанда, которая была изъята у 265 человек и составляла 2 771 658 рублей.

1942 год для дальневосточной и тихоокеанской границ был особенно напряженным. Реально ожидалось начало военных действий. Усилилась деятельность разведки на границе. На границе с Маньчжурией было задержано за год 222 японских агента.

Всего за 1942 год на границе СССР задержано 3776 нарушителей, из них при переходе в СССР – 3065, т. е. основная масса. Было ликвидировано 27 бандгрупп с 88 участниками. На границе имели место 45 боевых столкновений, и в 132 случаях пограничники применяли оружие по нарушителям, в результате противник потерял 130 убитыми и 24 ранеными. Наши потери составили убитыми и ранеными по 14 человек.

После разгрома немцев под Сталинградом противник на границе СССР усиливает свою контрразведывательную деятельность. По-прежнему активно изучается советское приграничье в плане возможного театра военных действий. Усиливается деятельность антисоветских националистических организаций. Это было характерно для всей южной границы СССР. На кавказском побережье Черного моря было задержано 15 немецких агентов, на советско-иранском участке границы в Туркмении ликвидировано 28 вооруженных банд с 86 участниками. Было задержано контрабанды на сумму 1 006 129 рублей. Задержано и разоблачено всего на ирано-советской границе 32 агента, а из них 16 иранской, 10 немецкой и 6 турецкой разведок^[185].

На границе с Афганистаном продолжались боестолкновения из-за островов на пограничных реках. Таких случаев было 21, кроме этого, имели место 84 обстрела наших нарядов с сопредельной территории. Были задержаны и разоблачены на этом участке границы 24 агента и 17 агентов в погранполосе.

Резко осложняется обстановка на восточном участке границы СССР с Синьцзяном в связи с усилением антисоветской деятельности синьцзянских властей, что уже выше отмечалось.

На советско-маньчжурском участке границы японская разведка усилила заброску своей маршрутной агентуры с целью разведки расположения и состояния военных, промышленных и других важных объектов. Из 170 задержанных и разоблаченных погранчастями в 1943 году японских агентов 40 прошли длительную подготовку (в 1942 году таких было только 6), из них 31 были снабжены фотокиносъемочной аппаратурой и радиостанциями.

В 1943 году всего было задержано на границе СССР 3676 лазутчиков, из них при переходе в СССР 2573, т. е. две трети, 846 агентов, изъято контрабанды на сумму 3 908 026 рублей. На границе имели место 58 боевых столкновений, и в 142 случаях пограничники применяли оружие по лазутчикам. В результате противник потерял 151 убитыми и 33 ранеными. Наши потери составили 11 убитых и 12 раненых.

В 1944 году обстановка на южном участке границы СССР характеризуется, с одной стороны, продолжением активной разведывательной деятельности противника, а с другой – ростом контрабанды. Только в первую половину 1944 года на границе с Турцией задержан и разоблачен, включая погранполосу, 21 вражеский агент. На участке Туркменского погранокруга было изъято контрабанды на сумму в 2 378 127 рублей. На советско-афганском участке границы продолжались боевые стычки, в результате которых противник потерял убитыми и ранеными 103 человека. На восточном участке границы синьцзянские власти активизировали перекочевку на нашу территорию с 8 августа по 1 сентября 1944 года 25 655 человек казахов и монголов. На дальневосточной и тихоокеанской границе противник продолжал усиленную заброску хорошо подготовленных агентурных групп на нашу территорию. Только в первом полугодии 1944 года было задержано и разоблачено 82 агента.

Всего в 1944 году на границе СССР было задержано 4573 вражеских лазутчика, из них при переходе в СССР 3668 человек (более 75 %). Разоблачено 159 агентов, задержано контрабандистов и контрреволюционных элементов – 3539 человек, изъято контрабанды на сумму 3 949 504 рубля^[186].

Со второй половины 1944 года свою активную деятельность на восстановленной западной границе начали вести части десяти восстановленных пограничных округов. Этот период характерен для них активной борьбой с бандформированиями и националистическими организациями. В результате проведенных первых операций только с 10 августа по 1 сентября 1944 года было убито 2177 бандитов, задержано и арестовано 2913 бандитов, изъято 1184 единицы различного оружия, в том числе 98 пулеметов, два миномета и 280 тысяч патронов, обнаружено 28 складов с боеприпасами и продовольствием. Более обстоятельно о боевой деятельности пограничников на восстановленной западной границе будет сказано ниже.

Учитывая важность надежной охраны государственной границы, руководящие органы страны все годы войны, несмотря на весьма ограниченные возможности, постоянно принимают меры по усилению боевого состава пограничных округов, причем это касалось всех основных участков и направлений. В 1941 году НКВД сформировал 17 учебных полков, принявших призывников 1922 года рождения в количестве 25 000 человек, из них шесть полков готовили погранвойска. Два из этих полков были переформированы в 21-й и 26-й стрелковые полки, которые приняли участие в обороне Кавказа в составе внутренних войск НКВД. Три учебных полка, расположенных в Средней Азии, были обращены на укомплектование частей Туркменского, Среднеазиатского и Казахского погранокругов, которые выделили взамен полученного пополнения 2700 пограничников на укомплектование отдельной стрелковой дивизии особого назначения (ОСДОН) в г. Москве. Туда же влился личный состав учебного полка в г. Новосибирске.

В связи с активизацией деятельности иностранных разведок на закавказском участке границы в составе Грузинского погранокруга был сформирован 21-й пограничный резервный полк численностью 1500 человек. В это же время численность 165 береговых застав Приморского и Хабаровского погранокругов была доведена до 16 человек, на речных участках этих же округов введено в строй 62 катера.

Серьезное усиление боевого состава погранвойск на границе имело место в 1942 году. Грузинский погранокруг был усилен 40, 44 и 45-м пограничными полками, переброшенными из Москвы и Средней Азии. В составе 36-го и 37-го пограничных отрядов, входящих в состав Грузинского погранокруга, были сформированы маневренные группы численностью 250 человек каждая с дислокацией их в приморских городах Сочи, Сухуми, Гудауты и Поти с расчетом их действий против вражеской агентуры с моря. Все береговые посты Сухумского и Батумского погранотрядов переформировывались в пограничные заставы численностью в 31 человек. Дополнительно были сформированы три неотдельных комендатуры. Значительно усиливаются органы разведки в звене комендатура – отряд. Общее усиление Грузинского и Армянского погранокругов составило 6318 человек. Они получают и огневое подкрепление. В округа перебрасывается 102 противотанковых ружья и 312 минометов РМ-50.

В 1941–1942 годах отмечается усиление действий иностранных разведок со стороны Ирана. Для противодействия их намерениям усиливаются войска Туркменского и Азербайджанского погранокругов. В г. Баку формируется 1-й запасной пограничный полк в 2000 человек, позже он переформировывается в 126-й пограничный полк и принимает участие в обороне Кавказа. В г. Ашхабаде формируется 42-й пограничный полк численностью в 1643 человека, взамен убывшего в Грузинский погранокруг 44-го погранполка. Из Забайкалья в г. Мары Туркменской ССР передислоцируется 47-й пограничный полк. Пограничные отряды Азербайджанского и Туркменского погранокругов пополняются подразделениями связи. Общее усиление этих округов составило 1171 человек.

Резко обостряется обстановка на афганском участке границы, где активно действует нацистская разведка, а также подчиненные и взаимодействующие с ней разведорганы других иностранных государств. Проходя службу в те годы на Памире, автор имел возможность лично убедиться в этом. Отмечались неоднократные попытки захвата сопредельной стороной советских островов на реках Пяндж, Памир и Аму-Дарья. Для усиления численности погранвойск в г. Сталинабаде формируется 43-й пограничный полк, взамен убывшего в Грузинский округ 45-го погранполка. 48-й погранотряд, 15-й и 26-й отдельные погранкомендатуры укомплектовываются до полного штата, в них увеличивается число пограничных застав. В состав 66-го Памирского погранотряда в г. Хороге вводится дополнительно одна комендатура, три линейных заставы и увеличена численность двух линейных застав.

По-прежнему в предбоевых условиях несли службу пограничники Забайкалья, Дальнего Востока и Приморья. Как это ни было трудно, исходя из острой здесь обстановки, правительство изыскивает возможность усилить погранвойска Дальнего Востока. В Забайкальском округе были сформированы 4 резервных заставы и увеличена численность 36 линейных застав. Общее увеличение войск округа составило 810 человек. В Хабаровском округе было сформировано 6 линейных и 4 резервных заставы и увеличена численность 33 линейных застав. Увеличение личного состава по округу составило 1106 человек. В Приморском округе были сформированы 3 линейных и 2 резервных заставы и увеличена численность 36 линейных застав. В связи с активизацией немецко-японской разведки на Камчатке 60-й погранотряд получает увеличение численности 27 линейных застав до 31 человека. Учитывая, что участились случаи нарушения границы самолетами США на Командорских островах, на острове Медный выставляется пограничная застава, которая, кстати сказать, функционирует и в последнее время. Общая численность Приморского округа возрастает на 1570 человек. В целях усиления разведывательной работы в пограничных комендатурах всех трех дальневосточных округов были введены в штат разведывательные отделения. Округа получили и огневое усиление. На вооружение поступило 569 противотанковых ружей и 567 минометов РМ-50.

В интересах усиления охраны Государственной границы СССР проводятся структурные изменения войск в 1943 году и в начале 1944 года. Для охраны побережья Черного моря в г. Новороссийске выставляется 32-й погранотряд, переформированный из 32-го погранполка. Он принял под охрану участок по побережью Азовского и Черного морей от Долженко до реки Лоо. Усиливается и сухопутный участок. Пришибский погранотряд выставляет дополнительно два разведывательных поста и одну линейную погранзаставу и увеличивает здесь численность состава на 250 человек. В Туркменском погранокруге выставляется еще одна комендатура, 9 линейных застав и увеличивается штат 14 застав. Общий рост численности составил 580 человек. Усиление Азербайджанского и Туркменского погранокругов было произведено за счет 129-го резервного погранполка, который возвратился в г. Баку, выполнив боевую задачу по обороне Кавказа.

В это время, как уже упоминалось, происходят структурные изменения на советско-афганском участке границы. С целью приближения управления округа к границе на базе управления Среднеазиатского погранокруга в Сталинабаде и Фрунзе, соответственно, формируются управления Таджикского и Киргизского погранокругов. Первый – в составе Термезского, Кировобадского и Памирского погранотрядов, Шурабадской, Калейхумбской и Мургабской отдельных погранкомендатур, второй – в составе Алтай-Гульчинской, Нарынской и Пржевальской отдельных пограничных комендатур и 190-го отдельного кавдивизиона. В составе Таджикского погранокруга были сформированы шесть разведывательных постов, 22 заставы и увеличена численность 88 линейных застав. Штатная численность Таджикского округа была увеличена на 1496 человек.

С целью усиления охраны восточного участка государственной границы в Казахском погранокруге была сформирована дополнительно одна маневренная группа, одна линейная и 11 резервных застав, 10 разведывательных постов и увеличена численность 23 линейных застав. Увеличение составило 889 человек. В Киргизском погранокруге Нарынская ОПК была переформирована в 96-й погранотряд, сформированы четыре разведывательных поста и увеличены штаты 8 линейных застав. Общий рост численности составил 646 человек. 26-я Мургабская ОПК была переформирована в 35-й пограничный отряд^[187].

Крупные мероприятия по организации пограничной службы на восстановленной западной государственной границе были проведены в 1944 году. Этому предшествовали блистательные победы Красной Армии на советско-германском фронте.

2. Выход на охрану восстановленной западной границы

26 марта 1944 года на 85-километровом фронте, севернее Унген, советские войска вышли на Государственную границу СССР.

Установление пограничного знака на восстановленной границе. Март 1944 г.

Вся страна с восторгом встретила известие о начале восстановления священных рубежей Родины. Газета «Правда» писала: «День 26 марта 1944 года войдет особенно яркой датой в героическую летопись Великой Отечественной войны советского народа… В этот день вся страна взволнованно слушала Приказ Верховного Главнокомандующего о событии радостном и знаменательном – о выходе Красной Армии на Государственную границу СССР – нареку Фут»^[188].

До конца марта было восстановлено 400 км границы, а к 27-й годовщине Великой Октябрьской Социалистической революции вся советская земля была полностью очищена от немецких захватчиков и пограничные войска взяли под охрану Государственную границу СССР на всем ее протяжении от Черного до Баренцева моря.

В боевой истории пограничных войск организация охраны восстановленной западной Государственной границы СССР занимает особое место.

Салют в честь выхода на охран государственной границы. Сентябрь 1944 г.

Это связано с тем, что, во-первых, охрана границы организовывалась на территории, где только что завершились или еще завершались боевые действия, во-вторых, на большом протяжении границы с Польшей погранвойска выходили на новый рубеж – на так называемую пограничную линию, поскольку демаркация границы между СССР и Польшей произведена была значительно позже, в 1948 году^[189], в-третьих, в большинстве приграничных районов, особенно в Западной Украине и Прибалтике, орудовали сильные контрреволюционные националистические банды, в-четвертых, впервые в крупном масштабе погранвойска приступали к охране границы не только вновь сформированными заставами, комендатурами и отрядами, но и целыми пограничными округами. В соответствии с решением ГКО СССР^[190] по приказам НКВД СССР на западной границе выставлялось девять пограничных округов – Карело-Финский, Ленинградский, Прибалтийский, Литовский, Белорусский, Украинский, Прикарпатский, Молдавский, Черноморский. Все они формировались заново^[191]. Определялось выставление и Мурманского погранокруга, но практически этого не было сделано.

Указанные выше обстоятельства определили весь характер служебно-оперативной деятельности погранвойск большинства западных округов, начиная с их развертывания. Формирование пограничных отрядов и округов проходило в сложных условиях. На их комплектование личный состав поступал из различных войск НКВД и неодновременно. И самое главное, ввиду успешного развития наступления Красной Армии и освобождения все новых участков государственной границы, которые необходимо было брать под охрану, сроки формирования были крайне сжатыми.

В организаторской работе командования погранвойск по комплектованию частей встала задача подбора и назначения офицерского состава и комплектования пограничных отрядов рядовыми и сержантами с учетом их служебных и морально-политических качеств.

Офицерский состав в западные пограничные округа подбирался из всех войск НКВД. Командование округов и отрядов было из кадровых пограничников. Большой опыт службы на границе имели офицеры и генералы, назначенные на должности начальников войск, начальников политотделов и начальников штабов погранокругов. Ими, соответственно, были: в Карело-Финском – генерал-майор И. П. Молошников, полковник Н. А. Грушин, полковник М. В. Петренкин; в Ленинградском – генерал-лейтенант Г. А. Степанов, полковник Н. В. Январев, генерал-майор В. И. Андреев; в Прибалтийском – генерал-майор С. А. Банных, полковник И. И. Кротов, полковник Б. С. Зиновьев; в Литовском – генерал-майор М. С. Бычковский, полковник П. И. Зарецкий, полковник Л. А. Головкин; в Белорусском – генерал-майор К. А. Антонов, полковник А. Л. Сидоренко, полковник В. Ф. Соколов; в. Украинском – генерал-лейтенант П. В. Бурмак, полковник М. И. Тельный, полковник С. А. Сухарев; в Прикарпатском – генерал-майор И. И. Демшин, полковник А. П. Смирнов, полковник Д. Ф. Чугунов; в Молдавском – генерал-майор А. П. Курлыкин, его с декабря 1944 г. сменил генерал-майор Я. Г. Котомин, полковник А. П. Доценко, полковник Б. Д. Яхнин; в Черноморском – генерал-майор Н. С. Киселев, полковник П. Н. Кузнецов, генерал-майор В. Л. Абрамов. Знающие пограничное дело офицеры вошли в состав руководства пограничных отрядов. Среди них полковники В. В. Агеев, П. М. Никитюк, В. Н. Анпупов, В. И. Кириченко, А. В. Чебышев, И. И. Горшков; подполковники В. М. Хрусталев, М. П. Зубрицкий, А. И. Каспирович, Д. Д. Мартюшев, В. Д. Беркович, Н. А. Стародубцев, И. Н. Копытин, В. А. Платов и др.

Чтобы создать в каждом пограничном отряде костяк офицерского состава из тех, кто знает пограничную службу, ГУПВ и Политуправление погранвойск 5 мая 1944 года направили в округа специальное указание^[192], в котором потребовали внимательного подхода к отбору командиров и политработников, направляемых на формирование западных округов. В целом эта задача была решена. В каждом отряде до 30 % офицеров были знакомы с пограничной службой. В комендатуры, мангруппы, в аппараты округов и отрядов офицеры были назначены в основном в порядке выдвижения из погранчастей. Так, в 93-м погранотряде (Украинский округ) все 20 начальников застав были из этого числа офицеров, причем ни одного не было выше в звании, чем «старший лейтенант», а девять имели звание «младший лейтенант»^[193]. Такое же положение было и в других отрядах. Парторги и комсорги комендатур и мангрупп, как правило, не имели офицерских званий, а многие комсорги комендатур и мангрупп были назначены из числа сержантов. Такой состав потребовал от командиров и политорганов соответствующего учета при организации их обучения и воспитания, но в целом, как показали последующие события, офицерский состав западных округов был хорошо подобран и успешно справлялся со своими сложными обязанностями.

Командование тщательно подошло к комплектованию погранотрядов рядовым и сержантским составом. По решению НКВД СССР 40 % личного состава для формирования погранотрядов западной границы поступили из фронтовых частей, остальные – из войск НКВД. Было решено часть личного состава снять с закавказской, среднеазиатской, казахской, дальневосточной границ и направить на запад. Внимательно командование погранвойск следило за отбором личного состава из пограничных округов, хорошо сознавая, что в последующем, особенно в начальный период охраны восстановленной границы, он должен сыграть ведущую роль в службе. О тщательности отбора свидетельствуют данные. В Таджикском округе после первичного отбора было возвращено в свои части 169, в Грузинском – 8 человек^[194]. Изучение пополнения, прибывшего из других войск НКВД, показало, что оно по всем показателям резко отличалось от прибывших из погранвойск. Были и те, кто не отвечал требованиям службы на границе.

Оперативная обстановка к моменту выхода пограничных войск на охрану восстановленной западной государственной границы, и прежде всего в западных районах Украины и в Прибалтике, была крайне сложной. После освобождения советской земли от немецко-фашистских захватчиков и перенесения боевых действий на сопредельную территорию пограничная полоса еще длительное время продолжала оставаться, по сути дела, прифронтовой территорией, куда враг постоянно забрасывал свою агентуру. Напряженность обстановки определялась также и большой засоренностью приграничных районов фашистской агентурой, пособниками и ставленниками гитлеровцев, которые создавали разветвленную, хорошо законспирированную сеть подпольных буржуазно-националистических организаций.

На пограничные войска возлагались ответственные задачи. Они должны были осуществлять надежную охрану государственной границы и пограничной линии с Польшей, обеспечивать бесперебойный пропуск наших войск, техники, грузов для действующей Красной Армии за пределы СССР. Большой объем работ предстояло провести погранвойскам в связи с пропуском через госграницу возвращающихся из фашистского плена советских граждан. Сложной была задача по выявлению и ликвидации в пограничных районах вражеской агентуры и наведению в кратчайшие сроки в приграничной полосе твердого порядка.

3. Основные направления организаторской работы на «невоюющем фронте»

С учетом складывающейся в годы войны сложной и по-настоящему боевой обстановки на государственной границе СССР руководство ГУПВ и ПУ погранвойск, командование округов и частей строили всю свою организаторскую и политическую работу. Их первостепенной заботой было обеспечение высокой боевой готовности каждой части, каждого подразделения, воинского мастерства и бдительность всего личного состава. И здесь нельзя не отметить одного важного обстоятельства. Работать тогда приходилось не только трудно, но и исключительно ответственно. Делать правильные выводы в тех сложных условиях было далеко не простым делом, а принятие тех или иных конкретных мер по усилению охраны и защиты границы при весьма скромных возможностях, учитывая, что главные ресурсы были обращены для непосредственного разгрома гитлеровских войск, всегда требовало от командиров и политорганов пограничных округов поистине государственного подхода к своим нуждам и запросам и по-настоящему мастерского использования предоставляемых сил и средств для успешного решения возложенных задач. И к большой чести командиров и политорганов погранвойск различных уровней, все они хорошо понимали эту особенность в своей работе, и в целом за все годы войны не отмечено случая, когда бы по какому-то принципиальному вопросу с их стороны проявлялась незрелость и необъективность. Прежде всего это относилось к руководству ГУПВ и командованию пограничных округов. Максимально используя имеющиеся возможности, старшие командиры и начальники главный упор в организаторской работе делали на развитие творчества, инициативы, сочетая это с высокой требовательностью. Вот только один конкретный пример такого подхода со стороны ГУПВ.

В целях повышения обороноспособности пограничных отрядов на всех направлениях ГУПВ издает с началом боевых действий на Западе Директиву № 19/6727. В сентябре 1941 года была организована проверка исполнения данных указаний. Результаты проверки в 38-м погранотряде Грузинского погранокруга были отражены в приказе № 0019 начальником ГУПВ. В этом документе явственно просматривается основная направленность мер по повышению обороноспособности всех подразделений границы. Так, главное, за что одобряются действия начальника 38-го погранотряда подполковника Пискунова, было то, что «на 16 заставах отряда, при минимальных затратах средств, построены хорошие, прочные блокгаузы со скрытыми ходами сообщения из помещений застав (заметим, что это было сделано с учетом горького опыта погранотрядов западных округов – И.П.), обеспечивающих надежную оборону». Основной же претензией к отряду было то, что «разведывательная работа отряда организована плохо и ведется слабо», за что заместитель начальника отряда по разведке Данелян, как не обеспечивший этот важный участок работы, был снят с занимаемой должности^[195].

Усиление агентурно-разведывательной деятельности противника на границе потребовало принятия с нашей стороны соответствующих мер. Было усилено внимание разведывательной работе и разведорганам. Командование пограничных войск и округов много внимания уделяло налаживанию деятельности разведаппаратов. Особенно эта работа активизировалась в связи с объединением НКВД и НКГБ, проведенным в конце июля 1941 года, и переформированием разведотделений округов в разведотделы, которое было проведено в июне 1942 года. В целях повышения оперативно-чекистской подготовки выпускников военных училищ в январе 1943 года, в соответствии с приказом НКВД, организуются месячные курсы обучения. Эта учеба давала возможность не только поднять специальную подготовку, но и улучшить воспитание командиров. Большую роль в подготовке кадров оперсостава погранвойск имела организация при Высшей школе НКВД четырехмесячных курсов, на которых начиная с 15 марта 1942 года готовилось за поток по 200 человек^[196]. На курсы отбирались военнослужащие из числа рядового и младшего начальствующего состава. В последующем окончившие курсы составили костяк оперативных аппаратов погранвойск как на фронте, так и на границе.

Важным участком служебной деятельности пограничных войск в годы войны оставались контрольно-пропускные пункты (КПП). Их активная деятельность отмечалась на границе с Ираном, МНР, Китаем и Синьцзяном. Возросло значение северных портов СССР – Мурманска и Архангельска. С учетом происшедших изменений был реорганизован ряд КПП, а некоторые расформированы (Печора и Мезень – 4-й погранотряд; Поти – Грузинский погранокруг; Артык – Туркменский погранокруг), но были созданы новые (Молотовск – 4-й погранотряд, Баят-Ходжи, Ашхабад, Мары – Туркменский погранокруг). Всего на 1 января 1943 года было 48 контрольно-пропускных пунктов, в том числе на железных дорогах – 20, в аэропортах – 6^[197]. В работе на КПП особое внимание обращалось на профессиональную подготовку и воспитание высокой бдительности и точное выполнение требований переработанных служебных инструкций, а также более тесное взаимодействие с таможенными органами, с которыми в отдельных случаях не было должного контакта (КПП «Ташанта», «Наушки», «Владивосток»).

В годы войны не ослабевало внимание командиров и политорганов к службе собак, Их роль в охране границы по-прежнему была значительной, Так, в 1942 году с помощью собак было задержано 372 нарушителя границы, что составило 9,7 % к их общему числу, Учитывая важность служебных собак в охране границы, приказом НКВД в сентябре 1942 года на всех линейных заставах дополнительно вводится еще одна должность инструктора службы собак^[198], В общей сложности увеличение произошло на 395 розыскных собак, Развитию служебного собаководства во многом способствовал замечательный пример неутомимого труженика границы, легендарного следопыта Н,Ф, Карацупы и его славных последователей Ермолая Серова, Игнатия Дробанича, Ивана Кулакова и других, Популяризация следопытов поднимала авторитет служебного собаководства в пограничных войсках.

Под особым вниманием руководства пограничных войск и НКВД находились вопросы боевой готовности частей и подразделений границы, Все военные годы обеспечивалось ускоренное выполнение планов инженерных работ, А предстояло сделать немало, Только на дальневосточном участке блокгаузов было сооружено 962 и построено 79 командных пунктов, Особое внимание уделялось формированию резервных частей, Несмотря на трудности, своевременно были укомплектованы все должности командно-политического состава, Большая разъяснительная работа проводилась по обеспечению правильной линии поведения пограничников в сложной обстановке на границе, где сопредельная сторона постоянно устраивала инциденты, пытаясь втянуть советских пограничников в конфликты, По ходатайству командования и политорганов на Дальний Восток в порядке усиления руководства переводятся пять начальников отрядов и столько же начальников политотделов и начальников штабов погранотрядов, 10 комендантов и 300 пограничников – участников боев с немецкими захватчиками.

Анализируя итоги службы, командиры и политорганы видели и ее слабости. Было обращено внимание на большое количество безнаказанных прорывов. В 1942 году их было 1452. Острая, самокритичная оценка состояния охраны границы дала возможность командирам и политорганам сосредоточить свои усилия на устранении имеющихся недостатков. Многие безнаказанные нарушения границы, как выяснилось, были связаны с наличием серьезных недочетов в организации и несении службы по охране границы. Особенно давала о себе знать плохая подготовка старших пограннарядов. Было замечено, что 40 % безнаказанных прорывов в 1942 году были следствием неумелых действий, растерянности и невысоких морально-боевых качеств старших нарядов. Было решено поднять роль старшего наряда.

В соответствии с решением руководства погранвойск, принятым в ноябре 1942 года^[199], все старшие наряды утверждались лично комендантами. На каждого старшего наряда составлялась служебная характеристика и велась карточка учета пограничной службы, в которой учитывалось прохождение службы, произведенные им задержания нарушителей границы, а также данные, характеризующие его морально-волевые качества. Характеристики составлялись два раза в год (к 1 июля и 1 января). Старшим наряда присваивалось звание «ефрейтор» и наиболее отличившимся – «младший сержант».

Командирами и политработниками была проведена большая работа по практическому претворению в жизнь принятого решения. Особенно много пришлось потрудиться по обучению и воспитанию старших нарядов. Большую роль здесь сыграли регулярно проводимые с ними сборы при комендатурах, на которых наряду с учебными всегда предусматривались воспитательные мероприятия. Командиры и политработники постоянно заботились об авторитете старших нарядов, о лучших выпускали листовки. Решительно велась борьба с панибратством, с фактами игнорирования распоряжений старших нарядов. В комендатурах и на заставах были оформлены стенды передовых воинов – отличников службы. При проверках и инспектировании особо ценилось качество обученности и воспитанности старших пограннарядов. Такая предметная работа с этой важной категорией воинов может быть использована и в современных условиях.

На результатах служебно-оперативной деятельности отрицательно сказывалась примитивная, часто шаблонная организация службы на заставах. Имела место линейность в организации охраны границы, однообразие высылки нарядов по времени, местам заложения и видам нарядов. Эти недочеты, как правильно было замечено, явились следствием неопытности молодых офицеров застав ввиду их частого обновления в связи с откомандированием значительной части командно-начальствующего состава застав в действующую армию. По состоянию на 1 января 1943 года, на фронт было отправлено 432 начальника и помощника начальника застав, а всего 1285 лиц командного состава. Для устранения слабой подготовки кадров были приняты меры к улучшению руководства заставами со стороны штабов комендатур и отрядов, изжиты из их практики методы бумажного руководства и усилена организаторская работа, особенно контроль исполнения. Для исправления положения применялись все меры воздействия, в том числе и такие острые, как освобождения руководящего состава от занимаемых должностей. Давало о себе знать и большое передвижение командно-начальствующего состава, что в условиях войны было неизбежным. Только в 1942 году таких перемещений было 16 941. Учитывая это, командование усилило работу с вновь назначенными на должности офицерами.

Во всех частях границы постоянно отмечалось высокое политико-моральное состояние. Бойцы, командиры демонстрировали свою преданность Родине, готовность в любой момент встать на ее защиту, не щадя жизни, до полного уничтожения врага. Вопросы воинской дисциплины и политико-морального состояния войск были в центре постоянного внимания командиров и политорганов. Это давало свои результаты, но были и нерешенные задачи в вопросах дисциплины и порядка. В числе негативных явлений отмечалось в 1942 году осуждение судами военного трибунала 1431 военнослужащего, это 1,8 % ко всему личному составу. Кроме этого, имело место 570 хищений социалистической собственности, 1697 снов на посту и 812 самовольных отлучек. Основные недостатки в работе по укреплению дисциплины и порядка были связаны с недоработками командиров и политработников подразделений, что проявлялось в неумении их должным образом оценить осложнившуюся обстановку, предвидеть ее изменения и влиять на происходящие процессы в политико-моральном состоянии личного состава. В вину офицерам управленческих аппаратов надо поставить то, что изучение пополнения, прибывавшего на укомплектование войск, как следует организовано не было. Не было в должной мере учтено, что средний командно-начальствующий состав в ряде случаев и сам не отличался высокой дисциплинированностью. Слабым был повседневный контроль за поведением и работой личного состава. В целях устранения всех этих недостатков в 1942 году ГУПВ и ПУ погранвойск проверили в пограничных округах состояние воспитательной работы. Итоги были рассмотрены на специальном совещании. По всем слабым вопросам были намечены конкретные меры.

Военная обстановка, а также необходимость улучшения всей служебно-боевой деятельности войск потребовали от командиров и политработников особого внимания вопросам боевой подготовки. Основной задачей боевой подготовки в погранвойсках в это время было определено подготовить отличного специалиста-пограничника, способного образцово охранять государственную границу и успешно действовать в общевойсковом бою. От каждого воина требовалось умение вести разведку в сложных условиях, стойко и упорно оборонять порученный рубеж при любой численности противника, вести бои по уничтожению воздушных десантов и парашютистов противника, организованно вести самостоятельные боевые действия и совместно с частями Красной Армии. Стояла задача в каждом подразделении иметь группу истребителей танков, автоматчиков, минометные расчеты, снайперов. Из разделов строевой и физической подготовки особо выделялись рукопашный бой и лыжная подготовка. По химической подготовке требовалось довести натренированность пребывания в противогазе до шести часов и воспитать у личного состава постоянную готовность к противохимической защите и умелому использованию средств ПХЗ и подручных средств при организации противохимической обороны. Основной задачей подготовки командно-начальствующего состава ставилось совершенствование его по занимаемым должностям, имея целью расширение и углубление знаний и навыков по умелой организации служебно-боевой деятельности, успешному обучению и воспитанию подчиненных и управлению своими подразделениями (частями) в бою.

За основу в организации боевой подготовки в пограничных войсках брались общеармейские требования, а также приказы Верховного Главнокомандующего. С выходом приказа № 130 от 1 мая 1942 года в пограничных войсках, как и в целом в Красной Армии, особое внимание было уделено подготовке командно-начальствующего состава, изучению им вопросов взаимодействия родов войск, вождению войск и умелому использованию в бою имеющейся военной техники.

Командование округов и частей внимательно следило за полным выполнением учебных программ и планов. Войска подвергались систематическим проверкам и инспектированиям. Только в 1942 году всестороннему обследованию были подвергнуты войска Грузинского, Армянского, Азербайджанского, Приморского, Туркменского, Забайкальского округов, окружные школы сержантского состава и резервные полки Среднеазиатского и Туркменского округов. Основное внимание при проверках уделялось устранению выявленных недостатков на месте с дачей конкретных указаний по совершенствованию боевой подготовки на предстоящий период. Активно внедрялся фронтовой опыт.

Общими усилиями командировки штабов и политорганов удалось добиться регулярного направления в войска учебной и методической литературы. Так, в 1942 году части получили материалы по методике огневой подготовки по всем видам штатного оружия, в войска направлена Инструкция по боевому использованию и применению в различных видах боя автоматчиков и расчетов ПТР, была разработана методика по рукопашному бою и примерные уроки по новому Наставлению по физподготовке. ГУПВ дало организационно-методические указания по личной подготовке офицеров, а также описания и правила стрельбы из противотанкового оружия, применению ручной противотанковой гранаты, устройству и применению миномета.

В практической работе обращалось внимание на имеющиеся трудности и особенно большую текучесть личного состава в связи с передачей его в действующую армию и на формирование новых частей и соединений. Осложняла решение задач боевой подготовки напряженная обстановка на границе и связанный с ней большой отрыв воинов от плановых занятий. Непреклонной линией в этих условиях было требование: не объяснять возникающие трудности, а искать реальные пути их устранения. В войсках утверждался дифференцированный по степени выучки и знаний подход к каждому бойцу и командиру. И это давало свои результаты. Программы боевой подготовки, как правило, выполнялись ежегодно, общий уровень боевой выучки был хороший, личный состав успешно решал служебно-боевые задачи, а направляемое на фронт пополнение неизменно получало высокую оценку.

Линия жесткой требовательности в боевом обучении проявлялась и в том, что командиры и политорганы всегда критически оценивали достигнутые результаты. На всех уровнях особое внимание уделялось слабым и нерешенным вопросам. По оценке Главного и Политического управлений погранвойск в служебной подготовке рядового и сержантского состава недоставало выработки у воинов хитрости и смекалки в охране границы, в ряде случаев недоработанными оставались вопросы взаимодействия нарядов и управления ими при выполнении боевой задачи. Были случаи, когда «противник» на занятиях и учениях заранее ставился в невыгодные условия, что позволяло обучаемым решать задачи без напряжения мысли и безынициативно. Проявлялся и такой недочет, как слабая обученность начсостава тактике борьбы с бандгруппами. В огневой подготовке, несмотря на большое внимание этому предмету обучения, все еще отсутствовал у части личного состава автоматизм в приемах изготовки и ведения стрельбы. Это объяснялось слабой практической помощью штабов комендатур и отрядов начальникам застав и командирам подразделений в организации огневого урока. В физической подготовке обращалось внимание на низкое качество одиночной подготовки и выработку выносливости, что было связано со слабым использованием занятий по преодолению штурмовых полос. Высокие требования предъявлялись к методической подготовке командно-начальствующего состава, а также их умению управлять подразделениями в бою. Как насущную задачу в боевой подготовке командиры и политорганы ставили перед собой поднятие качества обучения на каждой погранзаставе с тем, чтобы подготовить из каждого бойца и командира подлинного мастера пограничного дела и научить весь начальствующий состав руководить пограничной операцией и боем в сложных условиях, сделать штабы высококвалифицированными организаторами службы и четкими органами управления в бою, пограничной операции. В центр боевого обучения ставилась пограничная застава. Такая конкретная постановка задач по боевому обучению личного состава, а главное, проявление настойчивости в их выполнении, с полным основанием могут считаться большой заслугой командиров и штабов военных лет, и этот опыт заслуживает всяческого распространения.

4. Боевой счет «невоюющей границы»

Результатом содержательной, целенаправленной организаторской и политической работы была высокая боевая готовность и мастерское исполнение личным составом пограничных округов поставленных задач. Подтверждалось это конкретными действиями на службе. Вот некоторые из них с различных участков границы.

Военные годы ознаменовались значительным совершенствованием пограничной службы. В этот период выросло профессиональное мастерство воинов, а боевая история войск пополнилась сотнями примеров умелых действий по обеспечению ненарушимости священных рубежей Родины. Боевой счет задержанным нарушителям границы вели все пограничные отряды, но особенно отличился в это время личный состав 58-го и 59-го Краснознаменных отрядов Приморского, 56-го Краснознаменного погранотряда Хабаровского, 53-го Краснознаменного погранотряда Забайкальского, 30-го Краснознаменного и 49-го погранотрядов Казахского, 48-го ордена Ленина Таджикского и 47-го Краснознаменного погранотрядов Туркменского, 42-го и 43-го погранотрядов Азербайджанского, 40-го и 39-го погранотрядов Армянского, 38-го и 37-го погранотрядов Грузинского пограничных округов. Только пограничники 58-го Краснознаменного погранотряда за годы войны задержали 260 нарушителей границы. Ими зафиксировано 27 случаев нарушения границы самолетами врага. На участке 59-го Краснознаменного погранотряда в 1941 году было задержано 66 нарушителей, а за всю войну – более 250. За каждым таким задержанием – высокое мастерство, самоотверженность воинов границы, до конца преданных своей Родине, народу.

Богатую боевую практику получили пограничники при проведении операции, связанной с введением советских войск в Иран в 1941 году. Чтобы пресечь создание на территории Ирана реального плацдарма для последующего нападения на СССР, советское командование в августе 1941 года, как это и было предусмотрено в таких случаях советско-иранским договором от 21 февраля 1921 года, принимает решение ввести туда свои войска. В операции предусматривалось участие пограничников, в частности, в ликвидации постов иранской пограничной охраны. Всего перед погранчастями Туркменского округа (начальник войск – комбриг Ф. С. Попов, военком – бригадный комиссар А. А. Кузнецов) противник имел 66 постов, на которых насчитывалось 1120 иранских солдат и офицеров. С получением боевого распоряжения в 14.30 26 августа 1941 года началась непосредственная подготовка к операции, которая должна была начаться на следующие сутки в 5.00. Поскольку до этого уже была проведена предварительная подготовка, силы и средства были уже распределены, началась работа по отработке вопросов непосредственной ликвидации иранских погранпостов. Каждому бойцу и командиру была доведена задача, разъяснен порядок ее выполнения. На местности в тренировочном плане отработали весь порядок действия. Во всех подразделениях был проведен инструктаж о поведении в бою. С боевым активом состоялись совещания-инструктажи. Боевой приказ был встречен личным составом с большим патриотическим подъемом и энтузиазмом.

Особое внимание обращалось на слаженность и четкость действий при ликвидации постов. Важно было, как предусматривалось планом, под покровом темноты сводным отрядам незаметно подойти к исходному рубежу для атаки, а затем, разбившись на группы (2–4, в зависимости от численности поста), порвать связь, окружить пост и решительной атакой уничтожить его личный состав. Задуманное было реализовано. Все посты были успешно ликвидированы. Большое умение, к примеру, показал сводный отряд пограничников 71-го погранотряда по главе с капитаном В. И. Орловым и старшим политруком – секретарем партбюро отряда М. Н. Бакманом. Объект пограничниками был атакован так внезапно, что иранский погранкомиссар в чине подполковника не успел даже подать команды «в ружье». Группа уничтожила двух солдат, 15 человек было взято в плен, в том числе и погранкомиссар.

В целом ликвидация постов, а также порученных пограничникам тыловых объектов была проведена успешно. После боевой операции во всех частях и подразделениях состоялся тщательный разбор, были подведены итоги. Обстоятельно разобрали положительные действия, вскрыли недочеты и ошибки. Особый упор, как в боевой обстановке, был сделан на допущенные промахи. В управлениях округов и погранотрядов суровой критике были подвергнуты работники штабов и разведорганов за слабое знание противника. Дело доходило до того, что до операции не были выявлены некоторые посты, по другим не располагали точными данными, в том числе о месте их расположения среди построек иранских селений. На разборе с боевым активом был поднят вопрос о дальнейшем усилении воспитания у всех пограничников высоких волевых качеств. Отдельные бойцы нерешительно сближались с противником, уклонялись от штыкового боя, отмечались факты бесцельной стрельбы, были случаи неумелого применения гранат, особенно в уличных боях. Такой детальный разбор уроков и выводов из боевых операций был поучителен. Его материалы легли в основу обзора, который округом был направлен во все части^[200]. В приказе № 032 войскам 53-й Отдельной Среднеазиатской армии, в оперативном подчинении которой был Туркменский пограничный округ, отмечалось: «Смелыми и решительными действиями в ночь с 26 на 27.08.41 года пограничники совместно с 53-м ОСААуспешно ликвидировали большинство пограничных постов на огромном протяжении советско-иранской границы. Скрытно и бесшумно, с сознанием большой ответственности за выполнение поставленной задачи красные пограничники умело, где с боем, а где применяя хитрость и искусство, окружали, уничтожали и брали в плен растерявшихся иранцев – солдат, офицеров и полицейских, разрушали связь, препятствовали отходу в тыл отдельных лиц и погранпостов, обеспечив частям Красной Армии внезапность при выполнении боевого задания^[201].

Содержательная боевая операция по ликвидации иранских погранпостов была проведена в погранчастях Азербайджанского погранокруга (начальник войск – полковник Н. И. Малышев, военком – бригадный комиссар И. И. Павлов). Особенно поучительным здесь было умелое использование прошлого боевого опыта, в частности ликвидации польских стражниц в освободительном походе в 1939 году и финских кордонов в советско-финской войне. Имея в виду, что боевой успех во многом определяется хорошей разведкой, командование округа обязало разведорганы добыть нужные сведения. Все воинские подразделения на сопредельной территории, особенно погранполицейские, жандармские, разведывательные посты и органы, были взяты на учет. На каждый из них имелась подробная характеристика, которая постоянно дополнялась и уточнялась. Особенно тщательно по персональному отбору был скомплектован личный состав в сформированные 53 оперативные группы, включая командиров и политруков. Такая тщательная подготовка обеспечила успешное выполнение боевой задачи. Все иранские посты были уничтожены в течение полутора часов. Общие потери пограничников были незначительными. Непосредственно в бою погибло 6 человек, а вот утонуло при переправе через реку Араке 9 человек, что произошло в результате плохой организации переправы. Этот недочет был учтен в организации боевого обучения пограничников. Ввели специальную тему о переправе войск через водные рубежи.

В числе успешных надо назвать действия группы лейтенанта Б. В. Герасимова (44-й погранотряд). Она незаметно преодолела открытый 300-метровый участок местности перед противником и внезапно атаковала его. Другая оперативная группа этого отряда во главе с начальником 1-го отделения штаба отряда старшим лейтенантом К. Н. Дудкиным в горах, без дорог, в сильный туман и дождь, за полтора часа прошла 12 километров пути до поста и смелой атакой с ходу уничтожила его. Оперативная группа под командой лейтенанта Д. М. Бутенко и младшего политрука А. А. Аброчного (42-й погранотряд) для обеспечения внезапности обмотала копыта лошадей тряпками, а потом, когда не было возможности двигаться в конном строю, спешилась и влилась в отару овец. Хитрость удалась, пограничники незамеченными подошли к противнику.

Проведенная операция дала возможность еще раз убедиться в необходимости самой тщательной отработки всех вопросов подготовки к бою оперативных групп, начиная от управления до вопросов материально-технического обеспечения. Большой эффект, как показала практика, давало правильное применение ручных гранат и автоматического огня, которые в ряде случаев недооценивались. Требовали более тщательной отработки и вопросы взаимодействия погранотрядов с частями Красной Армии. Поправить эти вопросы предстояло на уровне управлений округов. Так, выяснилось, что штаб Закавказского военного округа планы прикрытия развертывания разработал без привлечения к этой работе представителей штаба погранокруга и, не познакомив с ними последнего, прямо направил планы в погранотряды. Подробно уроки и выводы из боевой операции по обеспечению ввода частей Красной Армии в Иран были разобраны на оперативных итоговых совещаниях в округах и во всех погранотрядах^[202].

С полной отдачей сил в военные годы несли службу пограничники восточной границы. Личный состав Бахтинского Краснознаменного пограничного отряда за первые шесть месяцев войны задержал 86 лазутчиков, в подавляющем своем большинстве агентов иностранных разведок. Среди них были разоблачены многие из тех, кто в тридцатые годы вел вооруженную борьбу с пограничниками Казахстана, кто еще недавно был в бандитских формированиях «крестьянской партии», националистических бандах, кто организовывал откочевки, грабил колхозы, уничтожал сельских активистов. Наши враги в Синьцзяне изменили тактику, перейдя полностью на службу иностранным разведкам, с которыми они были связаны всю свою жизнь. Многие антисоветски настроенные элементы пришли служить к адмиралу Канарису, шефу гитлеровской военной разведки, который открыл в Синьцзяне шпионско-диверсионную школу.

Один из агентов, действовавший на территории Казахстана, решил перейти границу, чтобы передать добытые шпионские сведения своим хозяевам. Переход был намечен в Джунгарском Алатау. Шпион двигался в горах, по труднодоступным местам, надеясь обойти пограничные наряды. Но это ему не удалось. Секрет в составе сержанта Ракитянского, красноармейцев Головачева, Мусатова и Арифулина заметил, как, прячась в кустах, к границе пробирается неизвестный. Пограничники окрикнули его, но тот бросился бежать. Прозвучал предупредительный выстрел. Но лазутчик не остановился. Когда пуля срезала ветку прямо над головой нарушителя, нервы его не выдержали. Он поднял руки. У нарушителя при обыске были изъяты шпионские материалы, в том числе карта одной из областей Казахстана с нанесенными на ней военными объектами и предприятиями оборонного значения.

Накануне войны некто Желандинов бежал за границу. Там фашистская разведка быстро прибрала изменника к своим рукам, направив его в шпионско-диверсионную школу. После окончания «учебы» шпиона пытались перебросить в Советский Союз.

На рассвете пограничный наряд сержанта Богоноса в районе пограничного перевала заметил пробиравшегося в наш тыл вражеского лазутчика. Оценив обстановку, сержант Богонос приказал своему подчиненному ефрейтору Бабакасимову скрытно выйти к линии границы и отрезать пути отхода нарушителю. Все это происходило недалеко от Черной щели, где в июле 1932 года героически погиб пограничник Севостьян Кривошеий. Когда нарушитель приблизился к замаскировавшемуся Богоносу, сержант резко окликнул его. Шпион бросился бежать, но тут на его пути встал Бабакасимов. Враг был задержан.

Застава Уйгентас, имеющая славные боевые традиции, в годы войны стала передовым подразделением границы. Нескольких фашистских шпионов задержал ее личный состав, проявив высокое пограничное мастерство, бдительность и находчивость. Каждое задержание требовало от пограничников не только бдительности, но и отваги и личного мужества. Воины постоянно совершенствовали свое боевое мастерство, учились у фронтовиков побеждать любого врага не числом, а умением. Почти все пограничники подразделения стали снайперами, некоторые из них выезжали на боевую стажировку в действующую армию и возвращались с боевыми наградами.

Младший сержант Загатный и ефрейтор Кунаев несли службу высоко в горах. Они зорко охраняли выходы из щели и тропы, ведущие за границу. Достигнув намеченного пункта, наряд спешился. Поставив лошадей в укрытие, Загатный отправился к скале, откуда можно было наблюдать за тропой, ведущей через речку. Спустя некоторое время ефрейтор Купаев, оставшийся внизу, заметил недалеко в горах движущее черное пятно. Воин напряг зрение. Вскоре он уже не сомневался, что к границе, маскируясь в высоком кустарнике, пробирается неизвестный всадник. Об этом ефрейтор немедленно доложил сержанту. Оба пограничника вскочили в седла и пустились в погоню за неизвестным. Хорошо зная местность, они успели упредить нарушителя. И когда тот выехал из-за скалы, воины, угрожая оружием, задержали его. Как выяснилось на следствии, нарушитель пытался изменить Родине, чтобы поступить на службу во вражескую разведку.

22 ноября 1941 года пограничный наряд Зайсанского пограничного отряда в составе сержанта В. И. Згонникова, рядовых Н. С. Малых и И. Т. Стреленко охранял порученный участок. Особенно пристальное внимание бойцы уделяли тем местам, где нарушителям лучше было укрыться от посторонних взоров. Много километров прошли пограничники по бездорожью, не обнаружив ничего подозрительного, пока добрались до склона годы Ергентас, покрытого ровным слоем снега. И здесь старший наряда Згонников заметил конный след, ведущий в наш тыл. Как ни всматривались пограничники, нарушителя обнаружить не удалось. Решили идти в направлении следов. Двигаться пришлось в горной местности. Позади остались километры – первый, второй, третий… И только на седьмом километре преследования у горной реки Курчент нарушитель был задержан.

По-фронтовому действовали зимой 1941 года сержант Садовой, красноармейцы А. Г. Еременко и Одарченко, выполняя важное задание. Стоял сильный мороз. Слипались заиндевевшие ресницы, сильный ветер валил с ног. Маршрут движения группы проходил по труднодоступным перевалам. Пограничники прошли на лыжах почти сто километров. В течение восьмидесяти восьми часов они не только не спали, но и не отдыхали, выдержав все выпавшие на их долю испытания. При этом они проявили мужество, инициативу и отличную спортивную закалку. Крупный агент фашистской разведки был задержан и передан органам государственной безопасности.

В конце мая 1942 года пограничники Зайсанского отряда А. Латыпов, Л. К. Шумков и С. Ю. Джим получили приказ выйти на охрану границы. Старшим был красноармеец Латыпов. Дорога на перевал была знакома. В 15.00 наряд прибыл к месту и начал наблюдение за сопредельной стороной. Через некоторое время воины обнаружили трех всадников, двигавшихся в направлении к границе. Тщательно замаскировавшись, пограничники усилили наблюдение. Неизвестные подъехали к линии границы и остановились. Наряд понял, что они ведут наблюдение за нашей стороной. Не обнаружив ничего подозрительного, нарушители перешли линию границы. Старший наряда высказал предположение, что это только разведка, и предложил пропустить ее в тыл.

– Будем ждать основных лазутчиков, – сказал он, – и этих из виду не упускать.

Озираясь по сторонам, трое всадников поскакали в глубь нашей территории. Вскоре на той стороне появилось еще трое всадников. Не задерживаясь, они быстро пересекали границу.

Настало время действовать наряду. Бойцы скрытно подошли к вражеским лазутчикам на близкое расстояние, ошеломили их внезапностью своего появления с трех сторон. Лазутчики вынуждены были поднять руки. У них было изъято оружие и диверсионное снаряжение.

20 апреля 1942 года пограничный отряд под командованием ефрейтора Анисимова получил задачу дозором обследовать щели до погранзнака. В восемнадцати километрах юго-восточнее заставы пограничники услышали подозрительный шум. Однако при первоначальном обследовании местности ничего обнаружить не удалось. Во время спуска в щель ефрейтор Анисимов увидел двух всадников, а потом и еще двух. Неизвестные, почувствовав преследование, повернули обратно и стали удаляться. Старший наряда решил догнать нарушителей и задержать их. Проехав скрытно около километра, Анисимов окликнул неизвестных и произвел предупредительный выстрел. Но те продолжали уходить к границе. Тогда ефрейтор открыл прицельный огонь. Один из лазутчиков был убит, другой поднял руки. Но двое оставшихся стали уходить по щели. Ефрейтор приказал своему напарнику рядовому Шумихину охранять убитого и задержанного, а сам бросился в преследование. Пробежав полтора километра, он настиг и задержал врагов.

19 июля 1942 года пограничники той же заставы младший лейтенант Глушенко и ефрейтор Брилев выехали для проверки службы наряда. Они обнаружили следы нарушителей, ведущие в тыл. Вскоре пограничники заметили и самих нарушителей. Те бросились бежать, однако далеко уйти им не удалось. Действуя смело и решительно, офицер и ефрейтор настигли лазутчиков и задержали их.

20 марта 1943 года командованию Джаркентского отряда стало известно, что на территорию охраняемого участка границы проникли два агента фашистской разведки. Они имели задание Абвера собирать данные о дислокации и формировании на территории Казахстана и Киргизии воинских частей и подразделений, сеять панику и распространять ложные слухи среди населения.

Операцию по обнаружению и задержанию шпионов и диверсантов проводили местные органы государственной безопасности совместно с пограничниками. В помощь чекистам командование выделило лейтенанта Смаглия и младшего сержанта Саржанова. Выполняя приказ, пограничники выехали в указанный пункт и стали обследовать местность и проверять документы у гражданских лиц, оказавшихся в пограничной зоне.

Занятый проверкой документов, младший сержант Саржанов, однако, заметил в ближайшем лесу всадника, который рысью двигался вдали от дороги. Офицер и сержант бросились наперерез неизвестному и сумели задержать его. Он оказался одним из разыскиваемых шпионов. Второго лазутчика задержал лейтенант Жуманов в одном из пограничных селений. Первый задержанный оказался махровым буржуазным националистом. По окончании специальной разведывательной школы в Германии он был заброшен в наш тыл, и, кроме общего задания, ему еще вменялось изучить систему охраны государственной границы на этом участке с тем, чтобы фашистская разведка могла беспрепятственно забрасывать на нашу территорию диверсантов, шпионов и убийц. Кроме того, в обязанности лазутчика входила вербовка неустойчивых людей из числа пограничников.

24 августа 1943 года пограничный наряд заставы Хоргос во главе с инструктором службы собак сержантом Саенко обнаружил следы на КСП из Китая в наш тыл. Изучив обстановку, сержант Саенко вызвал тревожных, а сам с красноармейцем Кутьковым начал преследование нарушителей. Вскоре им на помощь прибыли старшина Бармышев с собакой Казбек и красноармеец Киселев. Совместными усилиями наряда и тревожной группы оба вражеских лазутчика были обезврежены. Преследовать врагов пришлось в труднейших условиях около пятнадцати километров.

Прославились в те трудные дни красноармейцы Астафьев и Крипчин. Днем они выехали на порученный участок и к 15.00 достигли заданного рубежа. Они поднялись на наблюдательную вышку и сразу же заметили четырех всадников, удалявшихся в наш тыл. Одновременно на правом берегу пограничной реки они обнаружили еще одну, большую группу людей, намеревавшуюся перейти границу. Тогда старший наряда Астафьев принял решение пропустить трех всадников, следовавших к пограничному селению, а четвертого, повернувшего обратно к границе, задержать, ведя в то же время наблюдение за группой людей на сопредельной территории. Всадник был задержан. А через полчаса группа пересекла пограничную реку партиями по два-три человека. Наряд скрытно приблизился к нарушителям и вынудил их поднять руки. Через некоторое время в селе были задержаны и те трое, считавшие себя уже в полной безопасности.

Много боевых подвигов совершили пограничники восточной границы в годы войны, бдительно охраняя границу. На счету каждого отряда, каждой заставы имелись задержанные нарушители. Личный состав Бхтинского Краснознаменного пограничного отряда за годы Великой Отечественной войны выловил и обезвредил 3423 нарушителя границы, многие из которых были агентами иностранных разведок, главным образом гитлеровского абвера. В их числе были и те, которых задержали Мартынов и Пиреев в марте 1942 года. Шпионам-супругам, считал фашистский Абвер, легче легализироваться после перехода границы и внедриться, чем шпиону-одиночке. Такое задание и получили от Абвера некие Матвей и Ольга В. Когда шпионов задержали, они пытались выдать себя за местных жителей. Но эта уловка, разумеется, не помогла. Как показала тщательная проверка, документы «супругов» были поддельными.

А через два месяца гитлеровская разведка решила повторить неудавшийся трюк. В свое время на территории Синьцзяна Абвером были завербованы Иосиф и Мария М., в 1920 году ушедшие за кордон вместе с разгромленными бандами атамана Анненкова. Их пыталась забросить фашистская разведка 20 мая 1942 года на одном из участков государственной границы. В то время службу несли красноармейцы Дахно и Яковлев. В пять утра они заметили, что со стороны границы в наш тыл проскользнули две тени. Пограничники скрытно пошли на сближение с неизвестными и захватили их врасплох. Вторая шпионская чета была задержана и обезоружена без единого выстрела.

16 августа 1943 года часовой заставы Чегонак красноармеец Агафонов заметил неизвестного, двигавшегося в наш тыл примерно в двух километрах от заставы. Немедленно для преследования и задержания нарушителя границы была послана группа тревожных. Неизвестный при задержании не только не пытался бежать, но и не проявил никаких признаков беспокойства. По-русски он не говорил.

На заставу для ведения допроса был вызван переводчик. Нарушитель назвался Омаровым и сообщил, что является представителем Совсиньторга – организации, занимающейся торговлей между СССР и Синьцзяном, и, следуя по служебным делам на торговый пункт, в пути заблудился. Он попросил разрешения переночевать на заставе, чтобы утром идти к себе.

Начальник заставы Дудник решил лично довести задержанного на торговый пункт, чтобы убедиться в правоте слов Омарова. Всю ночь за Омаровым тщательно следили, но ничего подозрительного не обнаружили. Утром Омаров выразил удивление по поводу того, что его собирается сопровождать сам начальник заставы. Он заявил лейтенанту Дуднику через переводчика:

– Благодарю за высокую честь, господин офицер! Но зачем вам беспокоиться? Пусть любой солдат покажет мне дорогу, и я доберусь сам. А за гостеприимство благодарю.

– У меня, господин Смаров, есть дела на торгпункте, – ответил офицер.

Чем ближе был торговый пункт, тем нервознее вел себя задержанный. Вдруг он заговорил на чистейшем русском языке:

– Я не нуждаюсь в таком эскорте, лейтенант!

И с этими словами напал на Дудника, пытаясь разоружить. Сделать это ему не удалось: лейтенант был хорошо натренирован и всю дорогу оставался начеку. Тогда Омаров бросился бежать в сторону границы. Он не остановился даже после предупредительного выстрела. Пришлось лейтенанту открыть прицельный огонь. Меткие выстрелы из «ТТ» достигли цели. Как выяснилось впоследствии, вражеский агент, назвавшийся Омаровым, был крупным иностранным разведчиком.

Совершил подвиг и рядовой Пудовкин. 20 декабря 1944 года он нес службу на вышке, с которой и заметил неизвестного, тайком пробиравшегося через заросли. Пограничник знал, что несколько часов назад из-под стражи бежал агент иностранной разведки, задержанный органами государственной безопасности за нелегальный переход границы. Предполагая, что это тот самый преступник, Пудовкин доложил на заставу и начал преследование. Враг был задержан. Пограничник не ошибся: это был разыскиваемый вражеский лазутчик.

В 1944 году, когда советские войска на фронте наносили один за другим сокрушительные удары по гитлеровцам, на участке восточной границы обстановка еще более усложнилась. В ряде мест Синьцзяна вспыхнуло повстанческое движение мусульманского населения за изгнание гоминдановских войск с территории Синьцзяна. Впоследствии, в 1945 году, на территории Синьцзяна образовалась Восточно-Туркестанская республика. Эти события вызвали массовые переходы на нашу территорию. Первый поток беженцев пошел в разгар боев повстанцев. Но стоило только стабилизироваться обстановке в Синьцзяне, как этот поток хлынул обратно. Иностранные военные разведки не могли не воспользоваться этим. Под видом беженцев они засылали в нашу страну своих лазутчиков.

Чекистам и пограничникам нужно было повысить во много раз бдительность.

В августе 1944 года пограничный наряд Зайсанского отряда обнаружил группу всадников, двигавшихся к пограничным озерам. Поставив задачу рядовым Михайленко, Абрамову и Крадько, старший наряда сержант Федянкин поскакал наперерез врагам. Когда пограничники сблизились с группой всадников, те спешились и открыли стрельбу по советским воинам. Пограничники ответили метким ружейным и автоматным огнем. На помощь врагам из-за кордона подоспела еще одна группа, вооруженная пулеметом. Нарушители пытались захватить пограничников. Четверо воинов мужественно сражались с семьюдесятью врагами и вышли победителями.

Поединок с вооруженными нарушителями выиграл и лейтенант Юхтенко с красноармейцем Лакеевым. Они вступили в бой с вооруженной группой нарушителей. Один из лазутчиков был уничтожен, другие захвачены.

В марте 1945 года вооруженное столкновение с закордонной бандой произошло на участке Бахтинского Краснознаменного отряда. Здесь отличились пограничники Федоров и Почкин, уничтожившие по нескольку бандитов, которые оказали вооруженное сопротивление.

В годы войны в охране границы, в том числе и на ее восточном участке, стала широко использоваться техника и инженерные сооружения. Немало ярких страниц в историю пограничных войск в это время вписали авиаторы и связисты. Они участвовали в крупных операциях по задержанию нарушителей. Пилоты несли свою вахту в небе, помогая пограничным нарядам охранять неприкосновенность нашей границы. Прославились отличной службой, инициативой, мужеством и выдержкой крылатые пограничники – капитаны Трипольский, Аряев, Сепии, старшие лейтенанты Кузнецов и Панов. Совершенствовали связь капитаны Алехин, Угрюмов, старший лейтенант Гурович, лейтенант Болгов, ефрейтор Горбунов.

Умело, с хорошей результативностью выполняли свои обязанности по охране границы пограничники-дальневосточники.

Высокую бдительность в годы войны показал личный состав Краснознаменного Хасанского погранотряда. Наглядным подтверждением тому является отражение крупной провокации японцев, предпринятой против заставы Новая Деревня 23 октября 1941 года. Около девяти часов вечера подразделение самураев до 50 человек, нарушив границу, напало на наряд в составе ефрейтора В. Аникина, рядовых П. Смирнова, В. Герасимова и В. Виноградова. Несмотря на численное превосходство, воины-чекисты смело вступили в бой. Мужественные пограничники штыками и гранатами вырвались из окружения, нанеся серьезный урон японцам. За смелые и решительные действия весь состав пограничного наряда был награжден государственными наградами, а старший пограничного наряда ефрейтор В. И. Аникин – орденом Красного Знамени. Спустя несколько дней отличились в наряде пограничники заставы Угловая во главе с командиром отделения А. П. Коротковым, которые задержали сразу 12 нарушителей.

Высокую бдительность и мастерство проявил наряд заставы Фаташи в составе старшего сержанта Е. Е. Дюкова, имевшего за службу 24 задержания, красноармейцев А. С. Водологи и А. А. Малафеева. От караула укрепленного района наряд узнал, что с вечера на сопредельной территории наблюдались какие-то световые сигналы, слышались свистки и разговоры. Сержант Дюков, правильно оценив обстановку, сделал вывод, что на участке возможно нарушение границы. В месте наиболее вероятного движения лазутчиков он расположил наряд. На рассвете пограничники заметили неизвестного, пробиравшегося из-за кордона. Пропустив нарушителя за проволочное заграждение, наряд окружил и задержал его.

26 марта 1942 года сержант И. И. Санжара вместе с красноармейцами И. С. Гунаревым и А. П. Лаковым обнаружили на высоте Малая Тигровая тщательно замаскированный след. Сержант немедленно доложил об этом по телефону на заставу, где находился комендант участка капитан Ф. Ф. Перепич. По его команде был организован поиск. Вставшая на след розыскная собака Гольфа привела пограничников к сторожке, где скрывался матерый японский разведчик. Это было 23-е задержание мастера пограничной службы сержанта Санжары.

В июне 1942 года на заставе Мраморная в ночное время шесть нарушителей, один из которых был вооружен, задержал пограничный наряд во главе с сержантом И. П. Пономаревым. В 23.50 пограничники услышали шорох. Осветив местность ракетой, наряд быстро сблизился с нарушителями и, не дав им опомниться, задержал. 14 ноября 1943 года на этой же заставе наряд в составе ефрейторов Н. И. Иванова и Л. Ф. Осадченко и рядового Н. П. Артамонова в 3 км от границы заметил слабый костер. Приблизившись, пограничники обнаружили двоих неизвестных. При подходе пограничников они пытались скрыться, несмотря на двукратный оклик «Стой!» и предупредительный выстрел. Старший наряда приказал Осадчему вести огонь на поражение, что тот и сделал. Один лазутчик был убит, второй после этого сдался. Задержанный показал, что они являются японскими агентами и перешли границу с целью разведки.

Смелость и отвагу в борьбе с нарушителями границы проявили 12 декабря 1943 года пограничники заставы Угловая под командой ефрейтора Т. Н. Борисова. Задержанный ими лазутчик бросился на старшего наряда, пытаясь вырвать у него винтовку. Тогда рядовой М. Т. Елисеев, изловчившись, очередью из автомата убил нарушителя, оказавшегося вражеским агентом.

Шпионско-диверсионную группу противника в составе трех человек 28 апреля 1944 года на участке заставы Славянка (погранкомендатура Адими) захватил наряд во главе с младшим сержантом Ф. Н. Лещевым. Инструктор службы собак сержант В. А. Тарасов обнаружил на дозорной тропе следы. Изучив их, наряд начал преследование. Недалеко ушли диверсанты. На обратных скатах сопки их настигли пограничники и обезоружили. При обыске были изъяты: пистолеты «маузер» и 121 патрон к нему, «браунинг» с 15 патронами, гранаты типа «мильс», радиостанция, два компаса, карта, взрывчатка, большой запас продовольствия.

Смело и решительно вели пограничники Приморского округа борьбу с нарушителями в годы Великой Отечественной войны. Только с января по ноябрь 1942 года на участке Хасанского погранотряда было задержано более 60 нарушителей, а всего на тихоокеанской границе за это время обезврежено свыше 300 лазутчиков^[203].

Напряженная обстановка в годы войны складывалась на участке Гродековского пограничного отряда, особенно на центральном направлении. В Полтавской комендатуре вероятными направлениями нарушения границы комендант определил заставы Полтавка, Ушагоу, Сенная. События подтвердили обоснованность такого решения. 28 августа 1941 года, находясь в наряде, член ВКП(б) ефрейтор А. Д. Столбун обнаружил неизвестного на сопредельной территории, двигавшегося в нашу сторону. О замеченном было немедленно доложено на заставу. Начальник заставы старший лейтенант С. Н. Гетман в район обнаружения выслал тревожную группу под командой младшего лейтенанта Ф. Е. Шарыпова. Политрук заставы младший лейтенант П. Е. Мешалин, наблюдая с вышки за действиями тревожной группы, заметил, что нарушитель резко свернул в сторону. Оценив вместе с начальником заставы сложившуюся обстановку, политрук решил возглавить вторую тревожную группу. К этому времени неизвестный перешел границу и, применяя тщательную маскировку, пользуясь сумерками, быстро стал удаляться в наш тыл. Политрук с одним красноармейцем залег в кустах, а сержанта А. П. Полякова послал, чтобы тот отрезал путь нарушителю от границы. Подпустив лазутчика вплотную, Мешалин его задержал. Нарушитель оказался крупным шпионом японской разведки, направлявшимся в наш тыл со специальным заданием^[204].

5 ноября 1942 года начальник заставы лейтенант П. П. Буянов, возглавляя укрупненный наряд в составе старшего сержанта Г. К. Ткаченко, рядового М. С. Михайлова и ефрейтора В. Т. Мартеха, обнаружил уходящий в тыл след. Приказав старшему сержанту прикрыть границу, начальник заставы с резервом организовал поиск. Почти девять часов шло преследование лазутчиков. Они оказались агентами японской разведки, вышедшими на нашу территорию со шпионскими целями.

С матерыми, вражескими разведчиками встретились 24 мая 1943 года пограничники заставы Каменушка старший сержант А. Н. Басов и красноармеец Н. В. Карлинский. В предутренний рассвет наряд услышал шорох, который слышался все ближе и ближе. Хитрые лазутчики шли осторожно, рассчитывая в случае неудачи сразу скрыться на сопредельной территории. Мгновенно оценив обстановку, старший сержант решил пропустить лазутчиков и, отрезав им путь от границы, задержать их. Басов и Карлинский бесшумно вышли на след нарушителей и стали на расстоянии 50–60 м двигаться за ними. Когда отошли от границы на 800 м, наряд решил произвести задержание. Чтобы испугать нарушителей, пограничники произвели выстрел ракетой. Опытные лазутчики стали разбегаться: один – в сторону границы, другой – в направлении нашего тыла. За убегавшим к границе погнался старший сержант. Карлинский получил задачу быть на месте и не допустить ухода за границу второго нарушителя. Как ни старался японец, не ушел он от Басова. В 100 м от границы пограничник схватил его. После этого Басов начал поиск второго нарушителя. И тот не ушел далеко, также был задержан. Прибывшей с заставы тревожной группе наряд передал двух связанных вражеских агентов.

В том же 1943 году 4 июля пограничный наряд с заставы Полковница под командой инструктора службы собак младшего сержанта П. М. Обакова, проверяя контрольную полосу, обнаружил след трех человек. Пограничники пошли на преследование. В 80 м от границы наряд настиг трех человек, которые пытались уйти за границу. Пограничники применили оружие, двое были убиты, третий, пользуясь густыми зарослями, скрылся за кордоном. В такой же перестрелке с пограничным нарядом в составе младшего сержанта М. В. Дмитриева, ефрейтора И. М. Власова и красноармейца A. M. Головатенко во главе с начальником заставы Шуфан лейтенантом А. А. Жеребановым 26 июня 1943 года два нарушителя были убиты. За эти умелые действия лейтенант А. А. Жеребанов был награжден знаком «Почетный чекист», а младший сержант М. В. Дмитриев – именными часами.

Только за вторую половину 1943 года личным составом Гродековского отряда были задержаны 52 нарушителя границы^[205].

Умело, бдительно, проявляя пограничную смекалку и мастерство, выполнили свои задачи пограничники Ханкайского отряда. Только с 18 августа 1941 года по сентябрь 1943 года ими задержаны 94 нарушителя границы, значительная часть которых была разоблачена как шпионы, диверсанты и террористы^[206]. Среди отличившихся на службе пограничник В. Д. Ведышев с заставы Грушевая, который 18 августа 1941 года задержал сразу трех вражеских агентов, пытавшихся разведать наши оборонительные сооружения. 4 ноября 1941 года на участке заставы Скалистая наряд во главе с младшим сержантом В. С. Монетовым задержал японского шпиона. В этом же месяце часовой на границе М. С. Тимофеев с заставы Павловая задержал лазутчика, который оказался агентом японской разведки. В мае 1942 года пограничный наряд с заставы Скалистая в составе старшины Б. Я. Соловьева, сержанта В. С. Монетова и красноармейцев В. П. Туникова и А. П. Клепикова, действуя умело, задержал японского шпиона, причем проявил немалую хитрость. Пограничники обнаружили неизвестного на большом расстоянии, но было замечено, что он тоже наблюдает за нарядом. Тогда старшина пошел на хитрость. Он двух бойцов оставил на месте, приказав вести наблюдение, а сам с одним пограничником демонстративно направился в тыл. Выйдя из поля зрения нарушителя, пограничники резко изменили маршрут в сторону границы и, тщательно маскируясь, вплотную подошли к нарушителю. От неожиданности оклика пограничников тот выронил бинокль и послушно поднял руки.

26 июля 1943 года в результате настойчивых действий наряд заставы Виноградная во главе с сержантом А. М. Синчаловым (вместе с ним инструктор службы собак младший сержант И. Т. Захаров и красноармеец В. И. Усов) на мшистой кочке заметил еще видимый отпечаток обуви. Розыскная собака Памир взяла след. Пограничники едва поспевали за ней. Пришлось трижды наряду преодолевать проволочный забор. Так петлял нарушитель, чтобы запутать следы. Уловка не удалась. Преодолев в четвертый раз проволочный забор, наряд в кустах задержал сначала двух, а затем, при обратной проработке следа, и третьего лазутчика.

Был на участке Ханкайского погранотряда и такой случай. Пограничник Сергей Федосов 6 сентября 1943 года был послан с рядовым Ю. Г. Ткачуком на высоту, покрытую дубняком для сбора желудей. Вдруг внимание воинов привлек шум. Присмотревшись, они заметили крадущегося человека. Подождав, когда нарушитель приблизится, Федосов неожиданно скомандовал:

– Стой! Руки вверх!

Растерявшийся нарушитель выронил от неожиданности даже фотоаппарат, которым производил съемки.

– Сам маленький, а смотри, какого «желудя» приволок, – шутили бойцы по поводу этого задержания.

– А что я, зря, что ли, ношу комсомольский билет и зовусь пограничником! И «желудь» в нашем хозяйстве доход, – с гордостью ответил Федосов.

В 1942–1943 годах пограничники Николаевского погранотряда провели успешный поиск по задержанию группы нарушителей на одном из участков побережья Охотского моря. Всеми действиями руководил лейтенант Н. В. Евдокимов. В его группу входили военфельдшер А. И. Анисимов, младший сержант П. И. Гуров, ефрейтор Т. А. Горох, красноармеец П. П. Канунников и четыре местных жителя. Пять месяцев шел поиск нарушителей. В конце концов в боевом столкновении два нарушителя были убиты, а восемь пленены. В руки пограничников попало оружие, в том числе два револьвера, два обреза, 10 ружей, золото. Всего в погоне за нарушителем группа Евдокимова прошла 2063 км. За проявленные отвагу, мужество, воинское мастерство старшему группы приказом НКВД было досрочно присвоено очередное воинское звание. Другие участники задержания получили ценные подарки.

Хорошо проявили себя авиаторы-пограничники на Чукотке в 1941 году. Особенно много трудностей пришлось преодолеть звену во главе со старшим лейтенантом И. С. Ивановым. Действуя в сложных природно-климатических условиях, экипажи самолетов полностью выполнили задание, не допустив при этом ни одной поломки техники. Впервые в июне 1943 года был совершен полет с посадкой на остров Беринга. Его выполнил экипаж в составе летчика А. Н. Александрова, штурмана И. А. Данильченко, борттехника И. И. Сенина. Указом Президиума Верховного Совета СССР за выполнение этого задания И. А. Данильченко и А. Н. Александров были награждены орденом Красной Звезды.

Не прекращалась борьба с попытками заходов иностранных судов в территориальные воды СССР. Много таких случаев было на Камчатке. Вот один из них. 21 июля 1943 года в районе Усть-Большерецка несли службу два катера К-22 и К-24. Матрос Е. К. Белоусов в просвете тумана обнаружил приближающуюся к берегу неизвестную шхуну. Приняв доклад вахтенного, командир катера старший лейтенант В. К. Старшов отдал команду идти на задержание. Со шхуны тоже заметили пограничников и повернули в море, рассчитывая, что пограничники при большой волне, которая была в тот день, не смогут высадить на шхуну осмотровую группу и нарушителям удастся уйти безнаказанно. Надо было не позволить им выйти из бухты в открытое море. Четко и безукоризненно выполнялись все команды на катере, надежно работала техника. И на этот раз нарушителю не удалось уйти. На середине бухты японская шхуна была вынуждена застопорить ход и остановиться. Осмотровая группа в составе мичмана Д. Н. Корсунова, старшины 2-й статьи Ф. З. Кривенко, матросов Ф. П. Медведева и П. И. Егорова сумела быстро разобраться в обстановке и обнаружить приспособления для промера глубин, свежие записи, которые уличили команду шхуны в проведении разведывательных действий.

Пограничники-дальневосточники внимательно следили за развитием обстановки, проводимыми японскими милитаристами военными приготовлениями. Их данные активно использовало военное командование. Было установлено подтягивание к границам Приморья крупных войсковых соединений, проведение ускоренными темпами больших инженерных работ. Не осталось незамеченным и то, как агентура самураев усиленно распространяла слухи о предстоящем захвате японцами Северного Сахалина и уничтожении там всех русских и другие провокационные слухи. Было своевременно замечено проведение больших военных мероприятий самураями на Курильских островах. Так, на островах Парамушир и Шумшу готовились аэродромы, на которых было размещено свыше 60 самолетов. В юго-восточной части о-ва Шумшу строился военный порт. На острове в большом количестве доставлялись боеприпасы и продовольствие.

Пограничники отмечали, что особенно обострилась обстановка на Дальнем Востоке летом и осенью 1942 года, в период тяжелых боев под Сталинградом. К этому времени самураи, несмотря на то что они были втянуты в боевые действия с американцами в районе южных морей, усилили подготовку своих вооруженных сил на маньчжурском театре военных действий. Только против участка Приморского пограничного округа они держали свыше 15 пехотных дивизий, из них на приханкайском направлении 5 дивизий. Общая численность японских войск, сосредоточенных на границах Приморья, составляла 400–500 тысяч солдат и офицеров. Было установлено, что в феврале 1942 года прошли крупные учения Квантунской армии, в мае и августе того же года эти учения были повторены в более широком масштабе, с привлечением военно-воздушных сил^[207].

Обобщенные управлениями войск дальневосточных пограничных округов данные давали основание сделать выводы, что в 1943 году обстановка на границе продолжала оставаться сложной. Численность японских войск, сосредоточенных у границы, свидетельствовала о том, что против нас была наступательная группировка противника. Командование на основе полученных данных также констатировало усложнение обстановки на морском участке. Конкретно это проявлялось в том, что советские суда заграничного и каботажного плавания, совершающие рейсы в советские порты Тихоокеанского побережья – Советская гавань, Нагаево, Петропавловск-Камчатский, Провидение и др., – задерживались, подвергались досмотру японскими военными властями и в ряде случаев под разными необоснованными предлогами конвоировались в порты Японии. Всего за 1943 год было задержано 18 судов.

Бдительно и умело охраняя дальневосточную границу, пограничники ни на минуту не забывали, что рядом коварный и сильный враг – японские милитаристы, с которыми неминуемо придется схватиться в открытом бою. Об этом речь пойдет в следующей главе.

5. Заслуги снайперского движения

Отмечая заслуги пограничников в Великой Отечественной войне, надо особо выделить их роль в снайперском движении, в котором они в ряде случаев были зачинателями.

Во всех частях постоянно работали курсы снайперов. Лучшие выпускники отправлялись в действующую армию. Первые группы их отбыли на фронт в начале 1942 года. В августе 1943 года отправилась на фронт снайперская команда сахалинцев в составе 26 пограничников во главе с лейтенантом А. В. Дударенко. Уезжая на фронт, воины-комсомольцы подали заявление с просьбой принять их в ряды партии, заверив, что такое право докажут боевыми делами. За время стажировки пограничники-сахалинцы уничтожили 234 фашиста, в том числе сержант В. И. Грунин – 17, младший сержант Ф. М. Барников и ефрейтор Н. А. Долгушин – по 15, младший сержант М. Н. Варагин и рядовой А. Г. Казаков – по 14 фашистов^[208]. Снайперы Иманского отряда, стажировавшиеся в это же время, уничтожили: ефрейтор В. Жук – 8, а его товарищи младший сержант В. Овсяников – 11, награжденный медалью «За отвагу» младший сержант П. Удалов – 22 фрица^[209].

Ежегодно 60–70 снайперов из каждого округа выезжали на фронт на боевую стажировку. Так, в июне – декабре 1943 года группа из 36 снайперов Хасанского пограничного отряда проходила боевую практику на участке Волховского фронта, где ими было уничтожено 424 фашистских солдата и офицера. Лучшими снайперами показали себя пограничники Т. А. Можаев, А. И. Осинцев, В. Е. Викулов и др. Все они были награждены орденами и медалями.

Снайпер 104-го погранполка А. И. Трусов. Ленинградский фронт

Результативно провели стажировку воины Ханкайского пограничного отряда. На счету старшего сержанта Б. Е. Мосягина было 15, младших сержантов А. А. Жданова – 16 и И. А. Кинягина – 14 фрицев. Всего снайперы отряда уничтожили 195 гитлеровцев. Во время стажировки на фронте погиб политрук А. А. Штанников^[210].

О мастерстве снайперов, выезжающих на фронт, свидетельствует боевая практика 9 снайперов окружного запасного пограничного полка Приморского округа, которые с 7 по 21 августа 1943 года были на стажировке на участке 246-го СП 44-й СД Волховского фронта^[211]. Все они с честью оправдали оказанное доверие, показали образцы мужества и воинского умения.

Снайпера-пограничники Н. З. Осипенко и А. Зотов на позиции. 1942 г.

Высокое мастерство показал в этих боях снайпер-пограничник Яков Перебейнос. Отличился он не раз, но особенно его авторитет вырос после такого случая.

Шел последний день боевой практики снайперов. Стоял август. Осень еще не чувствовалась. Воздух был наполнен душистым ароматом созревших растений. Даже от реки и от всего заболоченного пространства пахло не перегноем, как в жаркие, безветренные дни, а тянуло свежестью и прохладой. Перебейнос уже несколько часов ползал по траве, то приближаясь, то удаляясь от вражеских окопов, выискивая наиболее удобную позицию, но все подходящие места просматривались вражескими наблюдателями. В таких условиях можно было пролежать и сутки и не подстрелить ни одного фрица. А тут время было ограничено, отъезд был назначен на завтра. Вдруг Якова осенила смелая мысль: в одном месте наши и немецкие траншеи так близко сходились клином, что можно было при известном мастерстве бросать гранаты из одной траншеи в другую. Между траншеями была небольшая круглая возвышенность, поросшая высокими кустами и бурьяном. Эту возвышенность, как потом выяснилось, фашисты окрестили «холмом смерти», так как она по нескольку раз переходила из рук в руки и вся была усеяна трупами, разбитыми пулеметами и минометами.

«А что, если переползти эту возвышенность и расположиться на краю вражеской траншеи?» – прикинул Перебейнос.

Еще с вечера Перебейнос условился со своим другом пулеметчиком П. Щербининым, что тот каждый его выстрел будет заглушать пулеметной очередью, маскируя этим огневую точку снайпера.

– Одним словом, – говорил Перебейнос, – будь начеку, палец со спуска не убирай, как услышишь мой выстрел, так очередь, как выстрел, так и очередь, но не подведи, а то снимут, гады, как белку с дерева, ведь лежать придется как на ладони…

Ночью Перебейнос, плотно обернув окуляр прицела поверх чехла тряпкой и заткнув отверстие ствола бумагой, готовился к «охоте». Пробравшись к реке, он как был одет, так и плюхнулся вместе с винтовкой в жидкую липучую грязь, перевернувшись в ней несколько раз. При этом и лицо, и руки его стали совершенно черными. Лег на живот, прислушался и пополз к «холму смерти». Натыкаясь на осколки разбитого оружия и на разлагающиеся трупы, чертыхаясь про себя, Перебейнос полз к земляному валу. Начинался рассвет. Белая полоска на востоке быстро росла и увеличивалась. Во вражеских траншеях началось движение. Шла смена, но силуэты людей еще не были видны. Страшно хотелось пить. Ссохшаяся грязь стягивала кожу липа, особенно больно приходилось небритым местам, грязь тянула за волосы и хотелось потереть больное место, но этого делать было нельзя. Даже глаза, и те могли быть замечены в бинокль или перископ. Приходилось терпеть. Когда рассвело и туман поднялся выше земли, Перебейнос стал пристально всматриваться во вражескую траншею. Там, за изгибом, были люди, но пока никто не показывался. Лежать приходилось на левом боку, неловко уперев приклад выше плеча. Крестик в окуляре поминутно закрывался травой. Это опускались уставшие руки и винтовка сваливалась в сторону.

«Эх, черт, – ворчал Перебейнос, – уже раскис, руки трясутся, как у барышни».

Снайпер не думал о том, что на руках он прополз около тысячи метров, касаясь земли лишь локтями, чтобы не стереть грязь с груди, и с рассвета держал на вытянутых руках винтовку. Взошло солнце, и начало неодолимо тянуть ко сну. Подавляя зевоту и мысленно ругая фрицев, Перебейнос смотрел вдоль траншеи. Наконец послышались шаги. Четверо вооруженных автоматами гитлеровцев показались в глубине траншеи. Они шли, ничего не подозревая, прямо на снайпера.

Прогремел одиночный выстрел. И сразу же – пулеметная очередь. Немец рухнул на землю. Трое остальных бросились бежать назад. В этот момент – опять выстрел и очередь. Еще один фашист, странно подпрыгнув, присел на землю, двое остальных скрылись за поворотом траншеи. Перебейнос перевел дыхание. За поворотом траншеи вновь что-то кричали, вероятно, убежавшие фрицы рассказывали, как их обстреляли, но, очевидно, и они не могли указать направления стрельбы. В бешеной злобе враг поднял ужасную стрельбу во всех направлениях. Наконец стрельба утихла. Из-за поворота показались еще два фрица, ползком перебирающиеся к убитым.

«Пускай подползут ближе, чтобы удирать было дальше», – думал Перебейнос.

И когда фашисты со всяческими предосторожностями подползли к месту, где лежали трупы, один за другим раздались два винтовочных выстрела и в то же мгновение застрочил пулемет.

«Ну, теперь до новой смены ни один черт не придет, – решил Перебейнос, – надо уходить».

Вдруг в нескольких метрах от снайпера высунулись глазки перископа и уставились прямо на него.

«Нащупал, черт! Сейчас ползти поздно… может, не разберет». Прошло несколько минут, перископ не убирался.

«Вот убьют, гады, и свалишься прямо в их траншею», – эти мысли молнией пронеслись в голове, и стало неприятно. На мгновение закрыл глаза, а когда открыл их, перископа уже не было.

«Не заметил», – с облегчением вздохнул Перебейнос.

И уже приподнялся на локте, чтобы уползти, но в это время его внимание привлек вражеский снайпер, появившийся совсем близко.

Он лежал боком у подножия противоположной насыпи и оглядывал в бинокль противоположную сторону траншеи.

«Петьку выслеживает. Ну что ж, не все ему выручать меня, выручу и я его», – решил снайпер, нажал на спусковой крючок и начал медленно поворачиваться на другой бок. Это был семнадцатый уничтоженный Перебейносом фашист.

Через месяц Яков Перебейнос^[212] стоял вместе с товарищами-снайперами на сцене полкового клуба перед всем личным составом. Командир полка подполковник Л. Я. Абезгауз, указывая на снайперов, говорил: «Эти девять пограничников оправдали доверие командования. Они уничтожили 79 гитлеровцев». Последние слова командира полка потонули в громе аплодисментов всего зала в честь славных представителей тихоокеанской границы.

Вместе с Я. Я. Перебейносом высокие боевые качества показали и другие снайперы-пограничники запасного полка. В их числе рядовые И. М. Беломаз, М. И. Гречка, М. И. Никитин, М. И. Осеев, А. Я. Романихин, A. M. Андреев, Н. Я. Банкетов, которые в период стажировки уничтожили 56 вражеских солдат и офицеров.

Также удачно провела боевую стажировку сводная группа снайперов пограничников-тихоокеанцев в составе младшего лейтенанта В. П. Суслова, старшего сержанта В. Ф. Сычева, сержанта К. А. Муравьева, рядовых И. А. Пирожкова, П. И. Краснова, Ф. Кузбаева, И. С. Посредникова, Г. И. Хомутова, С. Н. Булгакова. Эта группа выезжала на участок Волховского фронта в августе – сентябре 1943 года. Во время стажировки В. Сычев уничтожил 18 фашистских солдат и офицеров, а Ф. Кузбаев – 12.

На фронт систематически выезжали на боевую стажировку снайперы, подготовленные в пограничных отрядах Казахского округа. Только шесть снайперов Лепсинской комендатуры – сержанты Тарасенко и Брилев, младшие сержанты Михеев и Качалин, рядовые Шатунов и Никулин, проходя боевую стажировку на фронте, уничтожили более пятидесяти гитлеровцев.

Подводя итоги действиям снайперов-пограничников в годы войны, начальник пограничных войск НКВД СССР в своем приказе отметил большие заслуги тихоокеанцев, которые продемонстрировали высокое воинское мастерство, смелость и отвагу. А всего было подготовлено в пограничных войсках 8500 снайперов, из которых 2303 прошли стажировку на фронте. Ими было уничтожено 1196 фашистов, из них около тысячи снайперами-тихоокеанцами. С нашей стороны потери снайперов составили: 48 убитыми и 110 ранеными. За боевые успехи орденами и медалями Союза ССР были награждены 330 снайперов-пограничников, в их числе 50 тихоокеанцев^[213].

6. Боевые схватки на восстановленной западной границе Украины

Сразу по-боевому начал свою деятельность личный состав на восстановленной западной границе. Пограничники активно включились в борьбу с бандами УПА (Украинская повстанческая армия), представляющей вооруженные формирования диверсионно-террористической «Организации украинских националистов» (ОУН). Хорошо была изучена тактика действия бандгрупп. Они обычно размещались в лесных массивах и удаленных населенных пунктах в специально оборудованных, хорошо замаскированных землянках (схронах). Численность банд была различной и изменялась в зависимости от обстановки. В первое время это были крупные формирования в несколько тысяч человек. Так было во второй половине 1944 года. Подобная крупная банда действовала в районе г. Корец Ровенской области. Банды обычно делились на группы от нескольких десятков до нескольких сот бандитов. Главари банды имели большой опыт подпольной и диверсионной деятельности. Через многочисленных связников, часто женщин, поддерживали связь с городскими и сельскими организации ОУН. Активно велась разведка. Бандгруппы имели задачу совершать налеты на штабы Красной Армии и войск НКВД, истреблять офицеров, а также сотрудников чекистских органов и партийно-советский актив. Большое место в этой деятельности занимали диверсии – поджоги, крушения, взрывы и т. д. Обычно действовали бандиты внезапно, устраивали засады вблизи дорог и населенных пунктов, нападали на мелкие подразделения и отдельные группы военнослужащих. Будучи обнаруженными, оказывали упорное сопротивление. Стремясь убить офицеров и, пользуясь замешательством, скрывались. Главари банды обычно живыми не сдавались. Между руководством УПА и гитлеровским командованием было достигнуто соглашение о взаимной поддержке и всяческом содействии в борьбе с Советской властью. В специальном письме генерал-майора Бреннера, бригаденфюрера СС, от 12 февраля 1944 года об «Отношении к членам национальной Украинской повстанческой армии» (УПА) предписывалось: «Агентов УПА, имеющих удостоверение, подписанное «Капитан Феликс», или выдающих себя за членов УПА – беспрепятственно пропускать, оружие не отбирать»^[214].

Исходя из обстановки, командование пограничных войск выработало свою тактику борьбы с бандами УПА. Служба в районах, пораженных бандитизмом, организовывалась по направлениям, охватывая нашим влиянием населенные пункты и прилегающие к ним лесные массивы. Остальные участки охранялись путем высылки сильных РПГ в составе не менее 20–25 человек, вооруженных групповым оружием. Большое внимание обращалось на тщательную разведку, скрытое сближение с бандой и решительность действий. Заставы обычно дислоцировались группами по 2–3 общим лагерем с соответствующим усиленным охранением.

Такой тактики, в частности, придерживались пограничные части, действующие на территории Украины в 1944 году. Они проводили значительными силами боевые операции по ликвидации крупных и мелких банд. Это потребовало от личного состава высокого мастерства, противодействия ухищренным методам подрывной деятельности, к которым враг готовился долгие годы. В его арсенале были гнусные террористические приемы и ухищренные методы борьбы. Банды украинско-немецких националистов имели неплохие оборонительные сооружения (окопы, блиндажи, землянки) в лесах и оврагах.

Большая работа проводилась командирами, политработниками пограничных войск среди местного населения. При этом учитывалось, что за годы немецкой оккупации оно подверглось усиленной агитации не только по линии гитлеровской пропаганды, но и со стороны украинских националистов. Определенная часть населения, поддавшись влиянию этой пропаганды, оказалась втянутой в бандформирования. Родственники и знакомые бандитов, разделяющие их взгляды, оказывали им помощь в снабжении продуктами, в предоставлении мест для укрытия, обеспечивали нужными сведениями о партийном и советском активе, о дислокации частей и подразделений Красной Армии, войск НКВД.

Требовалась усиленная разъяснительная работа по раскрытию контрреволюционной сущности всего националистического движения. Необходимо было показать, что украинско-немецкие банды являются злейшими и заклятыми врагами украинского и всего советского народа, что это прямая агентура и ставленники немецко-фашистских захватчиков. С другой стороны, необходимо было показать справедливый характер Великой Отечественной войны, внутреннюю и внешнюю политику советского государства, героизм и самоотверженность личного состава Красной Армии. Большую помощь партийным комитетам в этой работе оказывали погранвойска. Только во II квартале 1944 года командирами и политработниками Украинского округа было проведено свыше 500 докладов и бесед. Актив помог в восстановлении в 28 селах местных органов власти, в 33 селах – колхозов. С участием пограничников прошли 34 совещания с вопросом: «Очередные задачи местного населения в восстановлении хозяйства, в оказании помощи частям Красной Армии и войскам НКВД по наведению порядка в прифронтовой полосе», при проведении боевых и чекистско-войсковых операций на территории Ровенской и Волынской областей командование погранчастей установило связи с обкомами партии, которые выделили специальные группы партийного актива для проведения работы по мобилизации местного населения на активную помощь погранвойскам в решении служебно-оперативных задач, на воспитание бдительности. В результате всего этого заметно в положительную сторону изменилось отношение всего населения к мероприятиям Красной Армии, погранвойск, были внесены замешательство и растерянность в ряды руководителей УПА, что оздоровляюще повлияло на их рядовых участников, которые стали понимать безнадежность своей борьбы и что для них будет единственно правильным выходом из создавшегося положения – порвать всякую связь с бандитами и пойти с повинной к органам Советской власти. И надо сказать, что такие случаи стали носить не единичный характер. 17 марта 1944 года на 3-ю заставу 2-го погранполка пришли два руководителя бандитских сотен и заявили, что они больше не хотят служить в УПА.

С каждым месяцем службы на западной границе росло пограничное мастерство, закалялись воля и характер рядовых, сержантов и офицеров. Убедительно об этом свидетельствовали итоги служебно-оперативной деятельности. С момента выхода на восстановленную границу до конца 1944 года личным составом западных округов было задержано более 17 тысяч нарушителей границы. Непосредственно на границе пограничники имели 14 боевых столкновений. Кроме того, они провели 550 боев с бандгруппами, захватили более 5 тысяч единиц различного оружия, в том числе 440 пулеметов, 49 минометов и гранатометов^[215]. Особенно напряженная обстановка складывалась на участке Украинского округа. Только личным составом 93-го погранотряда этого округа в 1945 году было проведено 87 боевых операций, 569 бандитов убито, 15 ранено, захвачено 557 единиц различного стрелкового оружия. Потери отряда составили 6 убитых и 10 раненых пограничников^[216].

Значительных усилий потребовала борьба с националистическим подпольем. Об этом свидетельствуют такие данные. За 10 послевоенных лет оуновцы уничтожили 17 тысяч советских граждан, совершили более 14 тысяч террористических и диверсионных актов. Только за 1945–1946 годы частями Украинского пограничного округа было проведено более тысячи боевых операций. В ходе их было убито, ранено и захвачено 15 730 бандитов^[217]. В боевую летопись пограничных войск были вписаны сотни подвигов. Среди них подвиг, совершенный 5 февраля 1945 года в бою с бандой ефрейтором С. С. Пустельниковым. Видя, что бандиты уходят, Пустельников сел на крестьянскую лошадь, отрезал им путь. Завязался бой. Будучи раненным, Пустельников сражался до последнего патрона. А когда кончились боеприпасы, он подорвал себя гранатой вместе с наседавшими на него бандитами. За этот подвиг С. С. Пустельников был удостоен звания Героя Советского Союза.

Только в 1944 году за умелые действия и успехи в несении службы и главным образом за успешную борьбу против оуновских банд 221 рядовой, сержант и офицер удостоился высоких государственных наград^[218]. В 1946 году в целях увековечения памяти пограничников, отличившихся в годы Великой Отечественной войны, командование погранвойск возбудило ходатайство о присвоении десяти заставам имен геройски погибших воинов, в том числе прославившихся в период восстановления охраны западной Государственной границы СССР. Имя ефрейтора С. С. Пустельникова было присвоено 9-й заставе 2-го погранотряда, имя красноармейца З. Я. Мозгового – 3-й заставе 87-го погранотряда, ефрейтора А. А. Завидова – 9-й заставе 15-го погранотряда^[219].

Усиленную борьбу с бандами ОУП и УПА вели в 1944 году пограничные отряды и на территории Белоруссии. Командование округа в 1944 году направило в войска обстоятельное указание об организации оперативно-войсковой работы по борьбе с бандформированиями. Обращалось внимание на тщательность подготовки всех операций, на обеспечение твердого руководства и решительность действий личного состава. На основе этих указаний развернулась активная работа. Общий уровень войсковой и чекистской подготовки пограничников был высоким. Это подтвердилось многочисленными успешно проведенными операциями, которых только во II квартале 1944 года было 68.

2—3 мая 1944 года объединенными силами погранотряда, маневренной группы 157-го погранполка совместно с подразделениями 232-го отдельного стрелкового батальона 19-й стрелковой бригады прошел успешный бой с бандой УПА численностью 700 человек. В бою пограничники уничтожили 230 бандитов и 5 взяли в плен. Через три дня остатки этой банды были полностью пограничниками уничтожены. В этом бою отличился заместитель начальника мангруппы по политчасти лейтенант Шитиков. Находясь со взводом пограничников на правом фланге боевого порядка, замполит оказался отрезанным. Бандиты, имея численное превосходство, решили смять ряды чекистов. Лейтенант Шитиков, собрав накоротке бойцов и проверив наличие боеприпасов, сказал: «Будем стоять насмерть, но врага на высоту не пустим». Когда бандиты подползли, Шитиков поднял пограничников в атаку. По команде: «По изменникам Родины, гранатами, огонь!» политрук первым поднялся, увлекая за собой остальных. Бандиты были разбиты, но погиб и Шитиков. В другом бою бандиты схватили раненых пограничников комсомольцев В. Л. Самохвалова и Осусана Мерзаева. Они учинили им жестокий допрос, сопровождая его зверскими издевательствами: кололи их иголками, ломали руки, ноги. Мужественные пограничники не сказали ни слова. Видя безнадежность своей затеи, бандиты перерезали горло Самохвалову и задушили Мерзаева.

Смелые и решительные действия погранвойск против бандформирований Белоруссии были весьма эффективными. К лету 1944 года наиболее крупные из них были разгромлены и уничтожены. Среди бандгрупп началось разложение. Насильственно мобилизованные начали покидать банды и приходить с повинной. Все это в значительной степени создало условия для нормальной службы на этом участке границы.

В истории пограничных войск Прибалтики период борьбы с немецко-националистическими, антисоветскими формированиями занимает особое место. Она отмечена многочисленными примерами мужества и отваги личного состава, высоким командирским мастерством офицеров всех рангов.

7. Борьба с бандитизмом в Прибалтике

Большое место в планах империалистических разведок в первые послевоенные годы отводилось антисоветским, националистическим силам в Прибалтике. Они постоянно пополняли ряды вражеской агентуры. Их активно использовали империалистические разведки для подрывной деятельности против Советской власти. Вместе с оставшимися мелкими группами гитлеровцев, а также белополяков на территории Литвы они составляли костяк всех бандитских формирований.

В активную борьбу с империалистической агентурой и бандформированиями части и подразделения пограничных войск Литовского округа вступили в августе 1944 года, в период выдвижения в свои районы дислокации. В это время им пришлось действовать против контрреволюционных сил, укрывавшихся в пуще Рудницкая. Их организатором был польский националист, носивший кличку «Волк».

В период с 20 по 28 августа 1944 года отдельные группы бандитов неоднократно с целью грабежа и убийств советских работников появлялись в ближайших к пуще селениях. Так, 22 августа в с. Войтовичи была обстреляна и захвачена бандгруппой автомашина 33-й армии, при этом бандиты завладели четырьмя станковыми пулеметами, 160 автоматами, 8 ПТф, 9 ручными пулеметами. 27 августа в районе южнее 10 км Эйшишки-Лида бандитами была обстреляна автомашина, в результате чего были убиты несколько солдат и сержантов, ранены майор и полковник Советской Армии. 20 августа в с. Турчела (30 км южнее Вильнюса) брошенной в окно гранатой был убит председатель сельсовета.

Бесчинство творили банды и в последующие дни. 31 августа они обстреляли волостное управление милиции в селе Позельва, побив окна и двери. В этот же день банда напала на волостное управление милиции в селе Сесики, в результате три работника милиции были убиты, один ранен. 6 сентября вечером в селе Бурнейки к жителю Я. И. Руковичу явилось десять бандитов. Они вывели семью во двор, положили лицом вниз, а двух сыновей хозяина взяли и повели на расстрел. В пути те бросились бежать. Бандиты открыли по ним огонь, одного из сыновей ранив. 9 сентября в 2.30 банда численностью в 40 человек, вооруженная тремя пулеметами, винтовками и автоматами, произвела нападение на волостное управление милиции в селе Больники с целью освобождения из-под стражи содержащихся там бандитов. Умелыми действиями наряда нападение было отражено^[220].

Действия банд носили организованный характер. Их ядро составляли бывшие шулисты, агенты гестапо, немецкие ставленники и пособники, укрывавшиеся от органов Советской власти. На территории Сесикской волости в сентябре действовали две банды, одна в 25, а вторая в 100 человек. Их действия координировал член комитета литовского национального фронта Вайтанис. Основной своей целью банды ставили вооруженную борьбу против Советской власти. Для этого они терроризировали советских и партийных работников, вели широкую антисоветскую агитацию среди местных жителей. Все это приходилось учитывать пограничникам при организации службы и находить правильные решения в сложной обстановке.

5 октября 1944 года в 7.30 в Мусники к начальнику 16-й заставы 97-го погранотряда старшему лейтенанту Мальцеву прибежала 12-летняя девочка и сообщила, что ее отца, заместителя председателя исполкома Томашевскаса, проживающего в деревне Дауборишки, забрали бандиты и под угрозой оружия увели в лес. Со слов девочки, их было около 20 человек. Подняв заставу в ружье, старший лейтенант Мальцев вместе со своим заместителем младшим лейтенантом Степаняном и 26 пограничниками, вооруженными тремя ручными пулеметами, автоматами и винтовками, вышел на место происшествия. С ними вместе отправились капитан госбезопасности Васильев и лейтенант госбезопасности Иванов. На опушке леса развернулся огневой бой, продолжавшийся около часа. Особенно удачно вели огонь пулеметчики Яловечин и Хачатурян. Находясь в группе младшего лейтенанта Степаняна, они уничтожили расчет пулемета бандитов, а затем приняли участие и в общей атаке, которая была проведена вместе с группой начальника заставы. Преследуя бандитов, пограничники прижали их в районе отдельных домов. В этот момент отвагу и смелость проявил пограничник Узаиров, который, встретившись неожиданно с выбежавшим из-за угла физически сильным бандитом, не растерялся, а ударил его прикладом по голове, а затем убил. Три бандита были убиты, столько же ранено. Пограничники потерь не имели^[221].

Хорошо разобрался в обстановке старший лейтенант Девятов (5-я комендатура 97-го погранотряда), когда ему пришлось действовать при ликвидации банды у деревни Нацюнай Шимонинской волости. В это время здесь с бандитами вела бой войсковая группа в составе 12 пограничников и четырех милиционеров под командованием капитана госбезопасности Берникова. Взяв на себя руководство боем, старший лейтенант Девятов создал две группы для действий на флангах, а третью возглавил сам. Офицер смело повел ее на сближение с бандами, приказав пулеметчикам огнем сковать их действия. Маневр удался. 22 бандита были захвачены^[222].

При активном участии пограничников Литовского округа были уничтожены бандформирования в Шимонисском лесу в декабре 1944 года. В одном из боев отличились лейтенант Баркелов, сержант Федоткин и рядовой Гострик.

Так же успешно действовали пограничники в ликвидации бандгрупп в районе Паневежиса 28 декабря 1944 года. В операции приняли участие два оперативно-войсковых наряда под командованием старших лейтенантов Шевченко и Волкова. Обнаружив схроны с бандитами, пограничники гранатами и огнем автоматов уничтожили всю банду. Тяжелое ранение получил рядовой Дунаев. В бою отличились старшина Компанеец, рядовые Крамцов и Титов^[223].

В декабре 1944 года – январе 1945 года 97-й пограничный отряд полковника Головкина у озера Кернова на территории Таркайского уезда Литовской ССР разгромил несколько банд Армии Крайовой, в том числе банду «Комара», насчитывающую до 150 хорошо вооруженных бандитов. Первое боестолкновение с этой бандой произошло 4 января. От меткого огня снайпера И. Милюшенко и автоматчиков С. Г. Сухарева, С. Амирова 7 бандитов были убиты. Остальные попытались оторваться, но попали в засаду 9-й заставы (начальник – лейтенант И. Т. Ефанов), которая вместе со взводом 25-го стрелкового полка, подпустив бандитов на 70 – 100 м, открыла огонь. Смело действовали ефрейторы И. Безручко и В. Минаев, которые короткими перебежками пошли на сближение с бандитами. Несмотря на ранение, ефрейтор Минаев не прекращал огня.

Стремительно развивались события и на других участках кольца окружения. 4-я погранкомендатура, двигаясь в линию застав, достигла небольшой поляны и соединилась с левым флангом 3-й комендатуры (комендант – капитан В. Е. Лопушенко) и во взаимодействии с ней повела наступление на группу бандитов до 40 человек. Ручной пулеметчик Е. Ф. Ульянов и автоматчик П. Я. Корюшин уничтожили по три бандита.

5-я комендатура майора С. П. Сковордина, продвинувшись на 1,5–2 км от «французского тракта», повела наступление на юг от озера Кернова, где столкнулась с группой бандитов до 100 человек. В бою отличился заместитель начальника 17-й заставы лейтенант И. В. Шемякин, лично уничтоживший одного ручного пулеметчика, и автоматчик В. И. Куринный, убивший двух бандитов. В огневой схватке рядовой Даткабеков уничтожил одного бандита, а второго ранил. Вскоре к месту боя подошел со своей заставой лейтенант Копаков, который отвлек на себя внимание бандитов. А в это время начальник заставы лейтенант Г. Т. Ханин и замкоменданта капитан И. Я. Иванов подняли пограничников в атаку. Это был последний бой с бандой «Комара», в которой он сам был убит, как и большая часть его подчиненных. Сержант А. И. Чучушкин в этом бою убил шестерых, ручной пулеметчик Ф. К. Дидейко – трех бандитов^[224].

9 января 1945 года в Скопишском лесу Мариампольского уезда две войсковые группы ордена Ленина 95-го пограничного отряда под командованием начальника заставы старшего лейтенанта И. Т. Кутузова и заместителя начальника заставы младшего лейтенанта М. Я. Лапицкого оказали помощь в бою группе пограничников из пяти человек, возглавляемой помощником начальника политотдела по комсомольской работе лейтенантом Н. Т. Столяровым. В целом бой длился 11 часов. Банда целиком была разгромлена, 16 бандитов были захвачены. Изъято 4 пулемета, 2 автомата, 16 винтовок, 3 пистолета, 12 гранат, 4200 боевых патронов, радиостанция. В бою смело действовали все пограничники, но особенно отважно сражался лейтенант Николай Титович Столяров, который из пистолета лично убил двух бандитов, но и сам был сражен вражеской пулей^[225].

Отвагу и мужество проявил в бою с немецкой группой диверсантов-парашютистов в январе 1945 года рядовой Поганев. Выполняя распоряжение старшего оперативно-войсковой группы подполковника Анцеловича, он выдвинулся вперед, чтобы воспрепятствовать отходу парашютистов в лес. Рядом с ним оказалась позиция пулемета диверсантов. Пограничник не растерялся, смело вступил в перестрелку и убил двух бандитов. Приказом начальника погранвойск Литовского округа генерал-майора М. С. Бычковского рядовому Поганеву было присвоено воинское звание «младший сержант»^[226].

6 февраля 1945 года совместными действиями нескольких войсковых групп из состава подразделений 97-го пограничного отряда полковника И. И. Горшкова были уничтожены четыре бандита. В бою погиб рядовой И. Г. Конивец. Активно содействовал пограничникам в этой операции житель села Огленишки В. Е. Жилинскас. Пограничники в качестве трофеев захватили: 1 пулемет «парабеллум», 2 пистолета бельгийского образца, 1 пистолет «наган», одну немецкую винтовку, 2 немецких ручных гранаты, 175 винтовочных и 430 пистолетных патронов и большую сумму денег^[227].

Крупную операцию по ликвидации банды в районе села Гравже провели в Кедайняйском уезде Литовской ССР 15 января 1945 года подразделения 338-го пограничного полка. Накануне командиру полка стало известно, что банда под руководством некоего Побарчуса, захватив шестерых милиционеров и председателя Полепинской волости, скрылась в лесу, что севернее Гравже. Главарь банды Побарчус, в прошлом офицер литовской армии, при себе имел в качестве консультантов трех немецких офицеров. Численность банды составляла до 70 человек. На вооружении она имела 11 пулеметов. Первым в бой с бандой вступил взвод лейтенанта Родькина. В завязавшейся перестрелке 13 бандитов и их главарь были сразу убиты. Остальные стали отходить, но в это время подоспели взводы лейтенантов Сутягина и Гончарова. Общими усилиями у хутора Сокина банда была разгромлена. Всего было убито 41 и задержано 13 бандитов и 4 пособника. В качестве трофеев пограничники захватили: 9 пулеметов, 27 винтовок, 6 автоматов, 2 пистолета, 52 гранаты, более 5 тысяч патронов, 1 пишущую машинку, документы банды. Кроме офицеров в бою проявили себя старший сержант Онопка, который, будучи раненным, уничтожил два вражеских пулеметных расчета, рядовой Косолапов, первым бросившийся в атаку на бандитов и убивший при этом двоих из них, пулеметчик 2-го взвода рядовой Свинин, огнем своего пулемета уничтоживший вражеского снайпера, сержант Сутягин, который, несмотря на ранение, не покинул поля боя и уничтожил расчет пулемета противника^[228].

18 февраля 1945 года начальник 12-й заставы лейтенант Цеменко получит данные о том, что некий А. Туль, долго отсутствовавший в селении, вернулся с каким-то неизвестным. Вместе с переводчиком рядовым Кепсом офицер решил лично разобраться в обстановке. При проверке документов напарник Туля оказал вооруженное сопротивление. Он убил переводчика Кепса и ранил начальника заставы, но и сам тоже был ранен в ногу. Прибывшая тревожная группа задержала неизвестного. Им оказался матерый бандит Вальтер Эгон^[229].

21 февраля в районе деревни Лепекое Симновской волости Алиутского уезда Литовской ССР под руководством коменданта 2-й комендатуры капитана П. Т. Погорелова была разбита банда численностью в 35 человек, которую возглавлял бывший капитан литовской армии Кушлис. В этом бою отличились комендант участка капитан П. Т. Погорелов, начальник 2-й резервной заставы капитан В. Г. Спикин, младшие сержанты В. В. Суликашвили, В. М. Гладких, Н. В. Ставченко, И. Г. Бородай, Н. А. Савченко, ефрейторы И. М. Зимирев, Н. И. Севриков, М. А. Ильин, рядовые М. М. Гасан-Гусейнов, С. В. Быков, П. Сабиров, Д. М. Сухиташвили, П. Я. Крючков, П. С. Кулинич^[230].

Героизм и отвагу в борьбе с бандитизмом проявил ефрейтор П. И. Затонский, комсорг 13-й заставы. Он не раз участвовал в боевых схватках, увлекая своим примером товарищей. Смелый пограничник один 25 февраля 1945 года вступил в бой с пятью бандитами, троих он уничтожил, но и сам получил смертельное ранение. У гроба своего боевого товарища ефрейтор Баюков, выражая мысли всех бойцов заставы, сказал: «За тебя, дорогой товарищ, мы отомстим, но сегодня этого мало. Клянемся и впредь уничтожать этих фашистских прихвостней… Не уйти им от нашего возмездия»^[231].

Такой же геройской смертью в неравной схватке с бандитами погиб 27 марта 1945 года ефрейтор 7-й заставы 94-го Мариампольского отряда А. П. Голиков. Оказавшись в ходе боя окруженным 10 бандитами, он уничтожил семерых, а последней гранатой подорвал себя и наседавших на него трех бандитов^[232]. Герой прибалтийской границы вел себя в бою точно также, как 5 февраля 1945 года в борьбе с немецко-украинскими националистами его товарищ Семен Пустельников, который за свой подвиг удостоился звания Героя Советского Союза. Оба они, окруженные бандами, сражались до последнего, а оставшейся гранатой подорвали себя и наседавших на них бандитов. Вот детали этого подвига.

27 марта 1945 года в районе деревни Драполи Серейской волости Мариампольского уезда Литовской ССР начальник 7-й заставы лейтенант Шаульский выслал пять пограничников и десять бойцов истребительного батальона под командой командира отделения сержанта Киряева для разведки местности. Под вечер на наряд напала банда в количестве 60 человек, вооруженных семью пулеметами. Завязался бой. В его центре оказался пулеметчик ефрейтор Александр Голиков, на которого бандиты обрушились с особой силой. Попав в окружение, Голиков продолжал расстреливать бандитов в упор. Он сразил семерых бандитов, но и сам был тяжело ранен. Чтобы не попасть живым в руки бандитов, ефрейтор вытащил последнюю гранату, вставил запал, отодвинул чеку и, произнеся последние слова: «Прощай, Родина! Родная застава, прощай!», подорвал себя и наседавших на него бандитов.

Кроме ефрейтора Александра Петровича Голикова, в этом бою погибли красноармеец Почо Собиров и шесть бойцов истребительного батальона. Бандиты потеряли 10 убитыми, в том числе главаря банды^[233].

9 апреля 1945 года личным составом сводной комендатуры погранотряда полковника И. И. Горшкова у деревни Саркоеды была разгромлена банда численностью около 30 человек. Отличились: заместитель коменданта лейтенант Г. Г. Акимов, начальник 13-й заставы М. А. Неверов, начальник 15-й заставы старший лейтенант П. Ф. Крихно, лейтенант П. В. Бажин, заместитель начальника 5-й резервной заставы лейтенант Паталицын, командир отделения младший сержант П. З. Колычев, старшина заставы старший сержант И.А Кофан, старший радист сержант В. С. Петросян, пулеметчик ефрейтор П.А Великий, рядовой Ж. Жантлиупов, комсорг комендатуры сержант A. И. Чечушкин, старшие сержанты Калмыков, М. А. Прохоревич, писарь комендатуры сержант П. М. Соин, ефрейтор B. Ф. Кукса, рядовые Ч. Гульбердиев, А. В. Гриднев, Рыжков, радист Дунаевский, санитар Л. В. Баркелов^[234].

Подводя итоги действиям пограничных подразделений Литовского округа с бандформированиями за первые пять месяцев 1945 года, начальник войск генерал-майор И. С. Бычковский в донесении ГУПВ отмечал, что в период с 11 февраля по 5 мая 1945 года в ряде уездов, входивших в оперативное обслуживание пограничных частей округа, в частности Алитусском, Лазьдийском, Шакяйском, Мариампольском уездах, действовало несколько банд общей численностью более 150 человек. Ими было 11 февраля зверски замучено 16 советско-партийных активистов и поселке Мирослав, 15 марта в поселке Петракаль Кракопольской волости разграблен склад, из которого похищено 50 пудов пшеницы, 30 кг мяса, в этот же день в деревне Руделе Мацковской волости бандиты схватили секретаря комсомольской организации волости и увели его насильно в лес, 18 апреля банда напала на дом председателя волостной земельной комиссии деревни Мацкого, вывела его на улицу и расстреляла, 3 мая в деревне Заполимо Кальварийской волости был убит бандитами местный житель Куралявичус. На его доме 4 мая бандиты вывесили список с перечислением лиц советско-партийного актива, подлежащих уничтожению со стороны банды. Для борьбы с бандпроявлениями по решению начальника войск округа был сформирован сводный пограничный отряд, которому поставлена задача уничтожить в ближайшее время все банды^[235]. Решение начальника войск получило поддержку в ГУПВ, и поставленная сводному отряду задача была успешно выполнена.

На территории Латвийской ССР борьба пограничных войск с националистическими антисоветскими силами началась сразу же с вступлением частей Красной Армии в республику. В это время оперативная обстановка в тылу наших армий резко изменилось. С началом наступательных действий на подступах к Латвии немецкие разведывательные органы, в частности органы «Цеппелин-Норд»^[236], «Абвергруппа-212»^[237] и «Абвергруппа-206»,^[238] развили бешеную деятельность по формированию диверсионно-террористических групп, вербуя их из членов контрреволюционной националистической профашистской организации «Айзсарги». Такие группы были сформированы в Риге, Валмиере, Смилтоне, Цесисе и в местечках Тинужи, Икшкюль. Для подготовки диверсантов, террористов и радистов были созданы школы в ряде районов Латвии. 13 ноября 1944 года на хуторе Залцари Рижского уезда нарядами 130-го пограничного полка были задержаны два немецких агента из числа местных фашистов. 2 октября оперативно-войсковой группой 130-го погранполка был обнаружен бандитский схрон, в котором хранились 150 противотанковых и 40 противопехотных мин. Действиями айзсаргов руководил штаб во главе с генералом Кулелисом. По его заданию подофицер Дишлерс и офицер Линкович объезжали уезды и проводили собрания айзсаргов, готовя их к диверсионно-террористической деятельности^[239].

Пограничные полки на территории Латвийской ССР вели упорную борьбу с контрреволюционными силами. За январь 1945 года 12-м и 130-м пограничными полками было ликвидировано 15 диверсионно-разведывательных групп общей численностью 81 человек. В феврале ликвидировано еще 3 группы с количеством участников в них 10 человек. За время с 7 по 14 января 1945 года 130-м пограничным полком на территории Лауберской волости задержано 6, а на территории Крипинской волости 5 агентов-диверсантов. Все они были подготовлены в школах в сентябре 1944 года. 2 февраля в районе Ремещи немцами была переброшена группа разведчиков-латышей в количестве 14 человек, возглавляемая немецким обер-ефрейтором. Вся она была уничтожена в месте выброски нарядами 130-го погранполка.

На территории Латвийской ССР, как и в Литве, для борьбы с диверсантами создается специальная часть. С 10 февраля 1945 года начал действовать 338-й пограничный полк. Его создание вызывалось обострением обстановки. Так, только по Расейняйскому уезду бандитами в декабре 1944 года было произведено 58 случаев вооруженного нападения, из них 32 – на работников парторганов, 10 – на государственные учреждения. Многие воины полка отличились в боях с диверсантами. Среди них комсорги 5-й роты полка Лисичка, взвода автоматчиков Громыко, 8-й роты младший лейтенант Надеев, 3-го батальона Назиков. Более 80 бойцов, командиров и политработников 338-го полка за храбрость и отвагу были отмечены в 1945 году государственными наградами^[240].

С 13 по 18 мая 1945 года личным составом 12-го Рижского погранполка были задержаны 10 и убит 1 вражеский диверсант. Бандитскими группами, базирующимися в Иванденском лесу, руководил лейтенант латышского легиона СС Янковский^[241].

Большую активность диверсионно-территориальные силы противника проявляли на территории Эстонской ССР. Так, 25 апреля 1945 года в районе м. Бусалу (40 км восточнее Таллина) пограничники задержали трех немецких парашютистов. Они имели задание связаться с местными бандами и совершить диверсию в порту Таллина, на железной и автомобильной дорогах. У диверсантов было изъято: 1 рация, 4 пистолета, 58 650 рублей, топографическая карта и продукты^[242].

К концу мая 1945 года все пограничные отряды, комендатуры и заставы прибалтийской границы заняли места своей постоянной дислокации. Начался новый период в их истории, когда на первый план выдвигались задачи по непосредственной охране рубежей Родины. И после этого, конечно, пограничникам не раз приходилось участвовать в боевых схватках с бандами и диверсионно-террористическими группами из числа местных националистов и антисоветчиков, состоявших на службе иностранных разведок, но эти действия носили в основном форму оказания помощи местным партийным, советским, чекистским и милицейским органам в их работе по поддержанию общественного порядка.

Борьба с националистическим подпольем в Прибалтике в первые послевоенные годы потребовала от партийных, советских и чекистских органов огромных усилий. Приняли в ней участие в основном в приграничных районах пограничники-прибалтийцы. О том, какой вред принесли эти прихвостни фашистов, антисоветские силы, свидетельствуют такие данные. Так, в Литве жертвами бандитов в послевоенные годы стали 23 000 мирных граждан. Из них несколько тысяч девушек и женщин, которых они угнали в лес и после изнасилования расстреляли. В Латвии таких жертв насчитывается 3000 человек, причем полностью, что называется, под корень, было уничтожено 140 семей^[243].

Особенно свирепствовали банды в 1945–1946 годах. В это время на территории Латвии действовало около 700 бандитских групп. Они совершали зверские преступления, убивали коммунистов, советских активистов, бойцов истребительных батальонов, сотрудников МТБ, МВД, разрушали и жгли государственные учреждения, грабили магазины, разоряли крестьянские хутора, всячески тормозили восстановление разрушенного войной народного хозяйства. С 1944 по 1952 год бандитами совершено более трех тысяч зверских преступлений – убито 1562 и ранено 560 человек, в том числе 433 партийных и советских работника, а также 64 сотрудника КТБ и МВД, 50 военнослужащих, 386 бойцов истребительных батальонов и многие члены их семей^[244]. Недавно в печати появились новые обобщенные данные о действиях бандитских, антисоветских сил в Латвийской ССР. С июня 1944 года по декабрь 1951 года в Латвии орудовало 11 тысяч бандитов, было совершено ими 6529 терактов и вооруженных нападений, ограблен 671 сельский магазин, убито 2844 человека. Только в одном Талсинском уезде бандиты убили 109 человек^[245].

В наши дни кое-кто, в том числе и из числа местных авторов, пытается пересмотреть эти исторические факты. Встав на путь искажения событий послевоенных лет, они стараются всячески обелить действия профашистских антисоветских сил. Дело доходит до того, что местных бандитов, именовавшихся «лесными братьями», представляют поборниками свободы^[246]. В последние годы в Латвии распространяется так называемый документальный роман А. Дзилюмса «Сердце Курземе еще живо», изданный реакционными латышскими эмигрантами в Швеции. И многие стали обсуждать описанный там эпизод о руководителе «национальных партизан» Андже (псевдоним бандглаваря Фреда Лаунага). Суть эпизода в том, что Андж со своей бандой 23 июня 1945 года в Падурской волости услышал выстрелы и, идя на них, вышел к озеру. На берегу, по его словам, стояло несколько грузовиков, крытых брезентом, на которых якобы уже не первый раз чекисты привозили схваченных на улицах Кульдиги невинных латышей и расстреливали. Трупы же с привязанными камнями бросали в озеро. Автор этого вымысла сожалел, что бандиты появились лишь тогда, когда чекисты закончили расстрел. Анджу же, мол, оставалось только перестрелять чекистов, после чего перестали вывозить из Кульдиги невинных латышей. В действительности в то время и в том месте был убит бандитами под руководством самого Лаунга невооруженный переводчик Кульдигского уездного отдела НКВД И. Левыкин, возвращавшийся с праздника Лиго от своей бывшей хозяйки Лизы Лагздони.

В печати публикуются и другие подобные вышеприведенным извращения и фальсификации. Задачи историков – разоблачать такие фальшивки, показывать действительные события, которые дадут возможность еще раз убедиться, в каких сложных условиях шел процесс восстановления порядка в приграничных районах после Великой Отечественной войны в Прибалтике.

Есть здесь и еще одна важная задача – воссоздать подлинную картину участия советских пограничников в последние военные и первые послевоенные годы в восстановлении Советской власти и в борьбе с антисоветскими силами в приграничье. В этих нелегких условиях многие воины границы отличились, проявили подлинный героизм. Не все они по достоинству отмечены. В частности, заслуживает того, чтобы увековечить героические подвиги комсорга ефрейтора Петра Затонского, помощника начальника политотдела лейтенанта Николая Столярова, ефрейтора Александра Голикова присвоением и имен заставам в отрядах, на участках которых они совершили в 1945 году свои героические подвиги в борьбе с бандформированиями по защите советского строя.

8. Общие итоги охраны границы в военные годы

Изучение обстановки на границе и служебно-оперативной деятельности погранвойск в военное время дает основание сделать вывод, что значение охраны границы СССР в этот период еще больше возросло. Это обусловлено рядом обстоятельств.

Первое. Война особенно наглядно показала, что граница между государствами является фактором политического суверенитета и стабильности и ее охрана имеет прежде всего политическое значение. В работе «О праве наций на самоопределение» В. И. Ленин указывал, что самоопределение наций «…не может иметь с историко-экономической точки зрения иного значения, кроме как политическое самоопределение…»^[247].

Многочисленные факты свидетельствуют о том, что иностранные разведки всячески стремились принизить значение нерушимости государственной границы нашей страны как важнейшего условия территориальной целостности СССР. В годы войны граница СССР стала объектом активной подрывной деятельности иностранных государств и их агентуры. Ее результатом стали спровоцированные антисоветские выступления в приграничных районах, и в первую очередь в западных областях Украины и Прибалтики и в других районах, как действия бандитских групп в тылу участка Аянской комендатуры 65-го погранотряда Хабаровского округа в 1942–1943 годах^[248], антисоветские выступления в Адигенском районе Грузии в 1942 году^[249] и др.

Провокационно вели себя на границе японцы. Буквально с первых дней войны они начали систематически нарушать границу СССР. Увеличилось в годы войны число попыток японцев явочным порядком освоить советские острова на реках Амур, Уссури. 19 июля 1942 года на участке 56-го погранотряда (Хабаровский округ) десять солдат во главе с японским офицером высадились на советский остров № 418 (Средний)^[250]. Неспокойно было и в других пограничных округах. Так, за 1942 год на советско-турецком участке зафиксировано 104 конфликта и инцидента. Многие из них имели целью непризнание линии границы. Это же имело место на афганской границе, где также не признавался принадлежащим СССР ряд островов на реках Памир, Пяндж, Амударья. Только в 1942 году это послужило поводом для 88 конфликтов и инцидентов. В 1944 году общее их число составило 235 случаев^[251].

Иностранные разведки активно использовали государственную границу для идеологических диверсий. В 1942 году 292 раза на КПП изымалась запрещенная к вывозу в СССР литература^[252], выше уже отмечались многочисленные случаи переброски через границу контрреволюционных листовок, а также факты неоднократного забрасывания на советскую территорию белогвардейского иллюстрированного журнала «На Востоке».

Все вышесказанное убедительно свидетельствовало об активных устремлениях наших противников нарушить территориальную целостность СССР. В этих условиях возрастало политическое значение охраны Государственной границы Советского Союза, что потребовало от личного состава войск высокой политической бдительности и решительного отпора всем идеологическим проискам врагов против нашей страны и ее народов.

Второе. Исследование служебно-оперативной деятельности погранвойск, охранявших в годы войны государственную границу, показывает, что она проходила под знаком возможного возникновения боевых действий в любое время. К этому были все основания.

Граница СССР, районы приграничья в годы войны стали объектами самого повышенного интереса военных ведомств сопредельных государств. Вплоть до августа 1945 года это относилось к командованию японской Квантунской армии, которая была предназначена для вторжения на территорию СССР. Первые рекогносцировочные группы турецкой армии появились на нашей границе в день гитлеровского вторжения, 22 июня 1941 года^[253].

О многоплановом характере служебно-боевой деятельности пограничных округов можно судить по нижеследующим данным (без сведений по восстановленной западной границе) результатов служебно-оперативной деятельности пограничных войск по охране Государственной границы СССР за 1941–1945 годы^[254].

Как видно, Государственная граница СССР была ареной ожесточенной вооруженной борьбы. Против нашей страны активно работали не только германская и японская разведки, но и разведорганы других государств. Все они делали одну попытку за другой, чтобы забросить на советскую территорию своих агентов со шпионскими и диверсионными целями, действовали все более квалифицированно, ухищренно и коварно.

Погранвойска в годы войны выполняли вместе с частями и укрепрайонами Красной Армии задачу по боевому прикрытию государственной границы. Приказом НКВД СССР от 13 июля 1941 года^[255] были определены и их функции по охране тыла фронтов на случай начала военных действий. Резко возросло военное значение охраны Государственной границы СССР. В этих условиях от личного состава погранвойск требовалась постоянная боевая готовность, мастерское владение вверенным оружием и боевой техникой, а также высокие морально-боевые качества.

Третье. В годы войны увеличивается число попыток нарушения правил провоза товаров и ценностей через Государственную границу СССР, как на контрольно-пропускных пунктах, так и вне их. Данные, приведенные выше, наглядно свидетельствуют о росте в годы войны задерживаемой контрабанды. Попытки подрыва государственной монополии на внешнюю торговлю, усиленная контрабандная деятельность поднимали экономическое значение охраны Государственной границы СССР. Защита экономических интересов нашей страны на границе потребовала от личного состава погранвойск высокого служебного мастерства, бдительности и политической зрелости, профессиональных навыков борьбы с ухищрениями контрабандистов.

Возрастание политического, военного и экономического значения охраны Государственной границы СССР в годы Великой Отечественной войны вызвало необходимость проведения соответствующих мер по совершенствованию деятельности погранвойск. И они были приняты. С санкции высших государственных органов страны Наркомат внутренних дел СССР все годы войны принимал энергичные меры к усилению боевого состава войск, охранявших государственную границу. Даже в самые тяжелые дни страны – 1941–1942 годы – численность среднеазиатских погранокругов была увеличена на 1305 человек, а дальневосточных – на 4232 человека. Это дало возможность переформировать 146 линейных застав с увеличением их численности и вновь сформировать 19 линейных и 10 резервных застав. В морских погранотрядах 29 летних временных застав были переведены в заставы с постоянной дислокацией. В 1942 году была увеличена численность застав в Грузинском и Армянском погранокругах^[256]. В годы войны серьезно усиливаются разведаппараты, в штаты неотдельных погранкомендатур вводятся разведывательные отделения численностью 2–3 человека^[257].

Четвертое. Анализ служебно-боевой деятельности пограничных округов южных, среднеазиатских, восточных и дальневосточных участков границы дает основание сделать вывод, что с поставленными задачами личный состав справился вполне успешно. Был накоплен содержательный опыт во всех сферах деятельности. Рядовой и сержантский состав, проявляя воинское умение и усердие в выполнении своего долга, смело вступил в единоборство с вражеской агентурой, бесстрашно сражался в боевых схватках. Командиры и политработники подразделений, и в первую очередь пограничных застав, грамотно принимали решение на охрану границы, о чем убедительно свидетельствует то, что абсолютное число попыток прорваться через государственную границу заканчивались для лазутчиков провалом. Важную роль в решении служебно-боевых задач в это время сыграли офицеры пограничных комендатур и управлений пограничных частей и отрядов. Они оказывали квалифицированную помощь командирам и политработникам подразделений, показывали личный пример умелых, грамотных действий при осложнении обстановки, в том числе при проведении пограничных операций. Командование пограничных отрядов и частей умело вело организаторскую и политическую работу, строя ее в интересах решения основной задачи – повышения боевой готовности и обеспечения ненарушимости границы. Самого доброго слова заслуживает командование пограничных округов, которое с большой ответственностью подходило к решению многоплановых служебно-боевых задач, которые были поставлены в эти военные годы перед ними руководством страны и высшим военным командованием. И к их чести, оказанное доверие они оправдали. Войсками пограничных округов в военный период командовали генерал-лейтенанты Г. А. Степанов, П. В. Буньков, генерал-майоры П. И. Зырянов, М. Н. Шишкарев, А. А. Никифоров, И. К. Ухов, М. М. Рындзюнский, Д. И. Бадейнов, К. Е. Сикилов, Ф. С. Попов, Я. Г. Котомин, A. Л. Прусский, П. В. Бурмак, И. И. Демшин, Г. Ф. Щербина, Н. И. Никольский, С. И. Гусаров, А. Я. Киселев, И. П. Молошников, Н. И. Малышев, А. П. Курлыкин, Н. Д. Лобадзе, П. П. Орлов. Опытные политработники – полковники B. Д. Стыров, А. Ф. Тиканов, Н. П. Вилин, Н. Д. Январев, В. С. Царев, Б. М. Родионов, С. С. Крышан, И. В. Румянцев, Н. А. Егоров, А. А. Базаров, А. А. Кузнецов, И. М. Овчинников, Л. Я. Логвенюк, А. П. Доценко, С. А. Анисимов, А. Л. Сидоренко, М. В. Стародубцев, И. И. Павлов, С. М. Пресман, И. И. Кротов, П. И. Зарецкий, Н. А. Гущин, А. Р. Сауся стояли во главе политорганов пограничных округов в военные годы.

И в заключение. Наверное, ни у кого, ознакомившегося с делами и людьми границы военных лет, не будет сомнения в том, что дела в это время здесь совершались государственной важности, а по характеру – боевые и что люди, их совершавшие, это воины отважные, ничем не уступавшие по своему вкладу в общую победу фронтовикам. Но, может быть, один из парадоксов прошлого состоит в том, что все они, в том числе и те, кто сложил свои головы в боевых схватках на границе в военные годы, не являются участниками Великой Отечественной войны, хотя, думаю, и материал настоящей главы дает полное основание, чтобы сказать, что своей самоотверженной, боевой службой на границе они также обеспечивали победу над гитлеровской Германией и милитаристской Японией. Так что считаю, хотя и с запозданием, но необходимо устранить эту несправедливость и всех, кто служил на границе в годы войны, т. е. на Западном фронте – с 22 июня 1941 года по 9 мая 1945 года, а на Восточном – до 3 сентября 1945 года, включить в число участников Великой Отечественной войны и распространить на них те небольшие льготы, которые еще остались для этой категории ветеранов. Аргументами здесь может быть следующее. Первое. Фашистская Германия и милитаристская Япония и их сателлиты, совершив агрессию против СССР, предусматривали широкомасштабную шпионскую и диверсионно-подрывную деятельность по всему периметру советской границы. И ввиду этого пограничникам постоянно приходилось иметь дело с противником, действующим по единому плану. Обезвреживание значительного количества вражеской агентуры на всех участках границы СССР серьезно подрывало боевую мощь всей гитлеровской коалиции. Второе. По напряженности и характеру действий служба на границе в годы войны была по-настоящему выполнением боевой задачи, связанной не только с напряжением всех моральных и физических сил, но и с опасностью для жизни, что подтверждается гибелью значительного числа пограничников всех служебных категорий. Третье. Служба на границе в военные годы была сопряжена с преодолением больших трудностей и лишений жилищно-бытового характера, а также нервным напряжением, под стать фронтовым. Многомесячное пребывание в окопах и блокгаузах, многосуточные поиски и пограничные операции – все это до предела выматывало личный состав границы, как и фронтовые условия.

Справедливость должна восторжествовать! Это было бы конкретным знаком внимания российских властей к поколению пограничников периода Великой Отечественной войны и войны с милитаристской Японией.

1. Дальний Восток – край российских интересов

Ни с одним из государств, в том числе и соседних, не складывались у России такие сложные отношения, как с Японией. Так было в царский период, такими натянутыми они оставались и при Советском Союзе. Много острых, нерешенных проблем сохранилось и до нашего времени во взаимоотношениях между Российской Федерацией и Японией. Если подойти объективно, а только так можно выяснить суть этих разногласий, то в этих отношениях четко прослеживается одна тенденция, а именно: все осложнения возникали на почве территориальных претензий японской стороны к своему западному соседу, т. е. России. На этом пути были периоды некоторого затухания этого противоборства, но только внешне, а внутренняя борьба шла и идет постоянно, а были и периоды острых конфликтов, вплоть до военных и открытой войны. И одним из таких драматических событий является завершающий этап Второй мировой войны с участием Советских Вооруженных Сил.

Мировая общественность, включая официальные власти США, Англии и Франции, действия советской стороны тогда оценивала однозначно: это справедливый акт со стороны СССР, направленный на защиту чести и достоинства советского народа, и в то же время закономерное возмездие Японии за ее агрессию и прежде всего против Советского Союза. Больше того, на Крымской (Ялтинской) конференции в 1945 году об этом было записано в соглашении по Дальнему Востоку, под которым стоят подписи США, Великобритании и СССР.

В соглашении определялось, что «через два-три месяца после капитуляции Германии и окончания войны в Европе Советский Союз вступит в войну против Японии на стороне союзников», и указывалось, что по окончании войны СССР будет возвращена южная часть острова Сахалин, все прилегающие к ней острова и переданы Курильские острова. Нужно напомнить, что во время работы Потсдамской конференции от имени глав правительств США, Великобритании и Китая 26 июля 1945 года была опубликована декларация, в которой содержалось требование к правительству Японии о безоговорочной капитуляции. В этой же декларации заявлялось о наказании японских военных преступников, а также об ограничении суверенитета Японии на островах Хонсю, Хоккайдо, Кюсю, Сикоку и на тех менее крупных островах, которые будут определены. Советский Союз позже присоединился к Потсдамской декларации, имея в виду ускорить окончание войны и тем самым содействовать восстановлению всеобщего мира. У японской стороны было, конечно, другое толкование ситуации, но и она признала правомерность всех решений, которые были приняты по окончании Второй мировой войны на уровне международных договоров.

Так было или по крайней мере оставалось до последнего времени. В наши дни все больше можно слышать голоса, в том числе и со стороны псевдорадикалов нашей страны, что якобы действия Советского Союза в войне с милитаристской Японией были неправомерными, чуть ли это не агрессия с нашей стороны по отношению к миролюбивым японцам, что и принятые решения по окончании Второй мировой войны требуется пересмотреть, в частности удовлетворить территориальные притязания японской стороны на Курильские острова, возвращенные в 1945 году СССР.

Настоящие записки делались как раз в период пребывания тогдашнего президента СССР М. С. Горбачева в Японии. И уверен, что не только у автора, но у многих советских людей, не говоря уже о тех, кто был свидетелем и участником событий августа 1945 года или как-то был причастен к нашим дальневосточным делам периода Великой Отечественной войны, а также у всех, кто хотя бы чуть-чуть знаком с историей нашего государства, вызвало возмущение тогда, в апреле 1991 года, поведение главы советского государства. Его заискивание, доходящее до унижения народа, который он представлял, вызвало законное осуждение и негодование. Как можно было позволять официальным представителям Японии, работникам ее прессы поносить русский, советский народ, обвинять нашу страну в каких-то черных замыслах как тогда, в 1945 году, так и в прошлом и в наши дни? То и дело мы вынуждены были слышать по радио и смотреть по телевизору то выступления японского премьера, то бывшего самурая, побывавшего в нашем плену в 1945 году, о тяжелой участи Японии в то время, о том, что миролюбивый народ Японии якобы пострадал несправедливо. В унисон звучали такие же нотки и в наших отдельных радио– и телепередачах, вплоть до того, что якобы от невыносимых условий в плену, в том числе и жилищных, умерло в СССР 60 тысяч японских пленных. Мне, участнику тех событий 1945 года, хотелось бы сейчас сказать, что в помещениях, в которых содержались японские пленные, после их отъезда к себе еще многие-многие десятилетия размещались подразделения Советской Армии и наших пограничных войск. А что касается цифры об умерших, то хотел бы тоже пояснить, что в нее, уверен, вошли и те, кто умер в результате харакири, имевших место в те годы среди японских военнопленных массовый характер, опять же под давлением японского офицерства в знак особой преданности своему императору.

В связи с поднимаемым вопросом об умерших японских военнопленных в Советском Союзе надо сказать и следующее. Конечно, и приводимые цифры умерших должны вызывать сожаление, однако они совершенно несоизмеримы с тем, что произошло с советскими военнопленными в гитлеровской Германии. Ведь из 3,4 млн советских военнопленных в 1941 году к концу января 1942 года в живых осталось только около 1,4 млн человек. Остальные 2 млн стали жертвами расстрелов, эпидемий, голода и холода. Десятки тысяч были уничтожены гестаповцами или же войсковыми подразделениями по политическим или религиозным мотивам.

Учитывая все вышеизложенное, очевидно, нельзя не напомнить некоторые моменты из истории отношений России и Японии, а также последней уже с СССР и Российской Федерацией.

Начнем с некоторых сведений исторического порядка.

Хорошо известно, что дальневосточные земли Россия начала осваивать с XVII века. Русские люди дошли сюда, в том числе и на Курилы, когда там обитали лишь аборигены, с которыми у русских первооткрывателей сразу установились теплые, дружеские отношения, а местные жители добровольно признали над собой государственную власть России. Заметим, что японцев не только на Курилах, но и на Хоккайдо до середины XIX века почти не было, на севере острова, где проживали исключительно айны, они вообще не появлялись.

Стоит, очевидно, вспомнить российских первооткрывателей Дальнего Востока, имена которых зафиксированы в названиях городов, других населенных пунктов, островов, проливов, заливов и мысов на картах всех стран мира. Головинский залив на Сахалине в честь В. М. Головина, одного из инициаторов походов по изучению Тихоокеанского побережья. Залив Атласов на Камчатке. Так он назван по имени В. В. Атласова, совершившего экспедицию на Камчатку в 1697–1698 годах. Имя первооткрывателя Ивана Козыревского носит залив на Камчатке. Офицер Российского флота командор Витус Беринг, совершивший в 1728–1729 годах экспедицию на кораблях «Св. Петр» и «Св. Павел» и открывший дальние от Камчатки острова, дал основание назвать их своим званием Командорскими, а один из них своей фамилией – островом Беринга. Залив Шелихова на Камчатке назван в честь братьев первооткрывателей Дальнего Востока – Григория и Василия Шелиховых. Пролив Крузенштерна на Курилах назван по имени И. Ф. Крузенштерна – российского мореплавателя, побывавшего на Дальнем Востоке.

Начало освоения Курил положили экспедиции сначала В. В. Атласова, а затем, в 1711 году, Анциферова и Козыревского. Ими был открыт остров Шумшу. В 1713 году Козыревский побывал на островах Парамушир и Оникитан. В изучение Курильских островов большой вклад внесла морская курильская экспедиция Ивана Евреинова и Федора Лужина (1719–1722). Эти отважные мореплаватели впервые описали большинство островов Курильской гряды.

Закрепляя право России на Сахалин и Курильские острова, русские землепроходцы сразу же устанавливали дружеские отношения с коренными жителями островов – айнами, которых они брали под защиту от японских и американских хищников.

Детальное изучение российскими учеными и мореплавателями побережья Тихого океана продолжалось и в XIX веке. В этом активное участие принимали А. А. Баранов, И. А. Кусков, В. М. Головин, И. Ф. Васильев, Ф. П. Врангель, П. А. Колмаков, А. Ф. Кошеваров, И. Г. Вознесенский, Ф. П. Литке, А. Ф. Миддендроф, обследовавший, в частности, Шантарские острова и др.

Российские первооткрыватели активно участвовали и в комиссиях по установлению границ. Большую работу в этом плане провели Г. И. Невельской, генерал-губернатор Сибири и Дальнего Востока Н. Н. Муравьев-Амурский. По заданию последнего работали М. К. Венюков, К. Ф. Будогоский.

В порядке справедливости надо указать, что принимали участие в открытиях на Дальнем Востоке и представители других государств. В их числе француз М. Лаперузи, его имя сейчас носит пролив между Сахалином и о. Хоккайдо, совершивший плавание на Дальный Восток в1785 – 1788 годах. Побывал там и англичанин У. Броутон в 1793 и 1796 годах. Наряду с действительными открытиями они внесли и немало путаницы. Так, они оба утверждали, что Сахалин – полуостров, что зайти в Амур с моря нельзя. Эти «неточности» устранил адмирал Г. И. Невельской, в 1849 году совершивший несколько экспедиций вдоль Тихоокеанского побережья.

Так что прошлое показывает, что Дальний Восток, в том числе Курилы, – это исконно российские земли, открытые и обжитые нашими соотечественниками, а японцы здесь всегда выступали в роли захватчиков и оккупантов.

Политика России на Тихом океане, в том числе и по отношению к Японии, была миролюбивой, даже более того, на первых порах Россия во многом помогла в становлении японского государства, в частности, защищая ее от американских посягательств.

Началом установления межгосударственных отношений между Россией и Японией надо считать торговый договор, заключенный в 1855 году и подписанный с российской стороны адмиралом Е. Путятиным. И с этого времени, по сути дела, начинается другая линия в отношении и в поведении Японии к России. Японская сторона использует всякий удобный для себя момент, чтобы, воспользовавшись каким-то ослаблением позиции России и удаленностью Дальнего Востока от центра, тут же осуществить свои захватнические планы. Так, воспользовавшись слабостью России после Крымской войны 1853–1856 годов, она добивается заключения с царским правительством договора, по которому Сахалин объявляется общим владением Японии и России, а Курильские острова были поделены. Спустя 20 лет, в 1875 году, по Санкт-Петербургскому договору, Япония отказалась от совместного владения Сахалином в обмен на уступку ей всех островов Курильской гряды.

Новым этапом российско-японских отношений стало начало XX века. Опять воспользовавшись ослаблением позиций царского правительства, его неподготовленностью к войне, Япония прерывает начавшиеся переговоры и неожиданно, вероломно, без объявления войны, нападает на нашу страну и атакует русскую эскадру в районе Порт-Артура. Это предопределило поражение России и победу Японии в войне 1904–1905 годов. И в соответствии с Портсмудтским договором Япония отторгает Южный Сахалин и Курильские острова от России. Кто читал документальный роман Степанова «Порт-Артур», тот хорошо помнит, как жестоко и мстительно относились японцы к русским морякам, а за кораблями разбитой эскадры адмирала Рождественского организовали буквально охоту. Пример тому – героическая гибель «Варяга». Отторгнув Южный Сахалин и Курилы, японцы закрыли на замок все выходы для нашей страны в Тихий океан.

Широкие захватнические планы пытались осуществить японцы в годы Октябрьской революции и в ходе последующей за ней Гражданской войны и иностранной интервенции. Буквально на второй день после революции, 8 ноября, японский военный министр генерал К. Угаки начал призывать к походу на большевистскую Россию, объявив ее врагом японской империи. Аппетиты японского генералитета были большие – захват всех восточных земель вплоть до Урала.

План интервенции в Россию обсуждался в декабре 1917 года, кстати, выдвинутый американским послом Д. Фрэнсисом. Японии в нем отводилась одна из ведущих ролей. Не буду пересказывать всех событий, связанных с японской интервенцией на советский Дальний Восток, только скажу, что этот кровавый след тяжелыми рубцами запечатлелся в памяти не только дальневосточников. Буквально везде, где только побывали самураи, остались эти траурные знаки. В Приморье, от его севера до юга, это бесчисленные могилы зверски замученных и уничтоженных японцами коммунистов, да и просто советских людей. На севере, на ст. Лазо (в прошлом Муравьево-Амурская), на запасном пути стоит паровоз, в топке которого были заживо японцами сожжены в мае 1920 года Сергей Лазо, В. Сибирцев и А. Н. Луцкий. Имена двух первых широко известны в стране, а третьего – малоизвестно. Это – А. Н. Луцкий, капитан российской армии, добровольно перешедший на службу Советской власти, отвечал за разведывательную и контрразведывательную работу в чекистских органах Дальнего Востока, один из основателей здесь пограничной охраны.

На маршруте между Владивостоком и Уссурийском, в некотором удалении от основной шоссейной дороги, стоит памятник Виталию Бонивуру. Это – вожак приморской молодежи. Он тоже был зверски убит японцами.

На каждой улице Владивостока, Уссурийска, других городов Приморья автору показывали дома, места, где совершали казни японские оккупанты в 1918–1922 годах. Разве это возможно забыть жителям Приморья, Дальнего Востока, да и всей России!

Особый счет к самураям был у советских пограничников. Автору довелось встречаться и беседовать со многими пограничниками Дальнего Востока различной служебной категории, которым пришлось не раз вступать в единоборство с японской агентурой, самому побывать в местах жарких пограничных схваток, и должен сказать, что общее впечатление такое: нет коварнее, хитрее и наглее вражеской агентуры, чем японская. До сих пор помню и никогда не забуду рассказов легендарного следопыта границы Героя Советского Союза Никиты Федоровича Карацупы о том, как ему приходилось лично на себе испытать подлые повадки самураев действовать исподтишка, выслеживая жертву, а затем внезапно нападать на нее. Результатом таких нападок остались у Карацупы и следы ножевых ударов, и побитые от ударов палок ноги. Почти на каждой заставе в Приморье и в Приамурье есть могилы бойцов, погибших в боевых стычках с японцами. Я хорошо понимал и тогда, в 1945 году, и сейчас разделяю чувства, которые высказывал командир отделения заставы Нижне-Михайловка Уссурийского отряда сержант Н. Н. Тарареев, сказавший перед началом войны с милитаристской Японией: «Много лет точили японцы на нас клыки. Пришло время вырвать их с мясом»^[258].

Интервенты, в том числе и японские, были с позором вышвырнуты с советского Дальнего Востока. Но на этом не закончились самурайские выпадки против нашей Родины. Ведь не случайно Дальний Восток, особенно Приамурье и Приморье, все предвоенные годы был ареной многомасштабных нападок японской разведки и военщины на СССР. С участием японских властей организуется провокация на Китайско-Восточной железной дороге (КВБД) в 1929 году. В 1931 году японские агрессоры захватили Маньчжурию, где позднее создали марионеточное правительство Маньчжус-Го. В это время Квантунская армия, базировавшаяся лишь на южной оконечности Ляодунского полуострова, выдвигается к границам Советского Союза.

Легкие победы в Маньчжурии вновь вскружили головы японскому генералитету. Оно вернулось к своим широким планам захвата Советского Дальнего Востока. С этой целью Япония 25 ноября 1936 года подписывает «антикоммунистический пакт», а 27 сентября 1940 года тройственный пакт в составе Германии, Италии и Японии и самым активным образом стала готовиться к нападению на СССР с востока. В предыдущей главе уже шла речь о военных приготовлениях японцев к осуществлению своих планов, сейчас достаточно только еще раз отметить то лицемерие, ханжество, с которым все это делалось. С одной стороны, подписывался пакт о нейтралитете, а с другой – ведется постоянная активная поддержка Гитлера в войне против СССР. И так продолжалось до 1945 года. Идея «большой войны» с СССР никогда японским правительством не снималась с повестки дня. Ведь это вынуждало советское руководство все годы Великой Отечественной войны держать на Дальнем Востоке значительные военные силы, что, естественно, отодвигало по времени разгром гитлеровских войск и обошлось для нашей страны лишними жертвами.

Мог ли советский народ забыть все эти очевидные факты реальной подготовки агрессии, которые в сознании оставили тяжелые воспоминания? Наш народ верил и ждал, что наступит тот момент, когда будет ликвидировано это неприятное пятно и предъявлен справедливый счет японцам. Должен был наступить час неизбежного возмездия за причиненные нашей стране, нашему народу унижения, совершенные злодеяния.

Но не только этим святым чувством справедливости руководствовался Советский Союз, соглашаясь принять участие в заключительном этапе Второй мировой войны. Главное было – побыстрее закончить это всемирное кровопролитие и установить мир на земле. По решению Крымской конференции, прошедшей в феврале 1945 года, Советский Союз, как уже отмечалось, согласился через два-три месяца после окончания разгрома гитлеровских войск на Западе вступить в войну с милитаристской Японией.

Согласно принятому решению 5 апреля 1945 года заметим: еще до окончания военных действий на советско-германском фронте министр иностранных дел СССР В. М. Молотов от имени Советского правительства сделал японскому послу в Москве Н. Сато заявление о денонсации советско-японского пакта о нейтралитете как потерявшего смысл ввиду того, что Япония все эти годы активно помогает гитлеровской Германии, воевавшей с СССР, а сама Япония ведет войну с США и Англией – союзниками СССР. Такой акт соответствовал международным нормам взаимоотношений и отвечал гуманным целям скорейшего окончания войны и достижения всеобщего мира. Сделанное СССР заявление отвечало интересам всего прогрессивного человечества.

В этой связи достаточно привести свидетельства американской стороны, которые показывают, что участие Советского Союза в разгроме милитаристской Японии, по ее тогдашней оценке, в решающей степени предопределяло кратковременность всей дальневосточной кампании, ибо без вступления СССР в войну против Японии ее вооруженные силы будут способны продолжать боевые действия на континенте (Маньчжурия, Корея, Китай) даже в том случае, если союзникам удастся оккупировать Японские острова, до конца 1946 года, а может быть, до 1947-го или даже 1948 года^[259].

Следует отметить и тот факт, что и после денонсации советской стороной пакта о нейтралитете Япония не только не прекратила свои военные приготовления, но и усилила их. Укрепляется в это время группировка войск в Маньчжурии. Войну «до победного конца» предполагалось вести сухопутными войсками, которые в военных действиях на Тихом океане понесли сравнительно небольшие потери.

Так что ни у кого не должно быть сомнений в том, что милитаристская Япония вплоть до 9 августа 1945 года оставалась серьезным для нас противником, не отказавшимся от своих захватнических планов.

Иногда у недостаточно осведомленных людей, на которых и рассчитывают иные передачи очернителей нашей истории, вызывают недоумение сообщения о том, что СССР, объявивший себя поборником мира и выступающий против войны, вдруг сам открывает военные действия, хотя и с предварительным предупреждением. Ничего удивительного в этом нет. Еще на заре нашего государства В. И. Ленин, как глава Советского государства, на VIII съезде Советов, разъясняя подобную ситуацию, говорил: «…говорить нам, что мы должны вести войну только оборонительную, когда над нами до сих пор занесен нож… значит повторять старые, давно потерявшие смысл фразы мелкобуржуазного пацифизма. Если бы мы перед такими постоянно активно-враждебными нам силами должны были дать зарок, как нам это предлагают, что да, никогда не приступим к известным действиям, которые в военно-стратегическом отношении могут оказаться наступательные, то мы были бы не только глупцами, но и преступниками»^[260]. Этой ленинской установкой и руководствовалось Советское правительство, строя свои взаимоотношения с милитаристской Японией весной и летом 1945 года.

2. Участие погранвойск в разгроме японских милитаристов

Для выполнения решительных задач по разгрому Японии была подготовлена советским командованием и соответствующая группировка. Главнокомандующим был назначен Маршал Советского Союза А. М. Василевский. Были образованы три фронта – Забайкальский, Первый Дальневосточный и Второй Дальневосточный. Активно привлекался Тихоокеанский флот.

Пограничникам Дальнего Востока в разгроме милитаристской Японии принадлежит важная роль. Этот вклад внесен мужественной и зоркой охраной и защитой границ в напряженные предвоенные и военные годы. Он приумножен героическими усилиями по срыву всех попыток самураев посягнуть на нашу священную землю в годы войны. Заключается он и в том, что пограничники по приказу командования первыми вступили в бой с японцами, а затем приняли активное участие в разгроме вражеских войск.

Пограничникам Дальнего Востока предстояло уничтожить пограничные полицейские кордоны и мелкие гарнизоны, обеспечить успешную переправу через реки, в том числе многоводные Амур и Уссури, частей и подразделений Советской Армии. Решали пограничные войска и такую ответственную задачу, как охрана тыла действующей армии. Пограничники-тихоокеанцы приняли участие в десантных операциях на Сахалине и Курилах.

В военно-исторической литературе дан обстоятельный разбор всей кампании по разгрому милитаристской Японии^[261]. Отмечается активное участие в ней частей и подразделений пограничников Приморья, Приамурья, Забайкалья, Сахалина и Камчатки. Их боевые действия составили славную страницу во всей истории пограничных войск.

К лету 1945 года империалистическая Япония, как уже отмечалось, хотя и понесла потери в ходе Второй мировой войны, однако ее основные военные группировки сохраняли полную боевую готовность. Япония, являясь активной союзницей фашистской Германии, не оставляла агрессивных планов против СССР, в которых предусматривался захват советской территории вплоть до Урала.

Советский Союз, стремясь ускорить завершение Второй мировой войны и обеспечить безопасность границ Дальнего Востока, верный своему союзническому долгу, 8 августа 1945 года объявил войну империалистической Японии. Это решение Советского правительства нашло горячий отклик у советских людей, которые не могли простить коварства и агрессивных намерений японских самураев.

Особенно широкую поддержку заявление Советского правительства получило у трудящихся Дальнего Востока, которым памятны были многочисленные злодеяния японских империалистов.

Подготовка Советских Вооруженных Сил к войне против Японии началась после Крымской конференции, состоявшейся в феврале 1945 года. Ставка Верховного Главнокомандования в соответствии с политической целью кампании на Дальнем Востоке определила замысел стратегической операции по разгрому Квантунской армии. Для этого было спланировано два основных удара: один с территории Монгольской Народной Республики, второй – из Приморья.

В общей задаче армейского командования частям погранвойск отводилась ответственная роль в начале операции. Они должны были уничтожить японские пограничные пикеты и гарнизоны. Кроме того, они продолжали усиленную службу на границе, участвовали в охране тыла действующей Красной Армии, организовывали и несли комендантскую службу на занятой нашими войсками территории, а также в составе наступающих войск вели борьбу с мелкими группами противника. Достойный вклад внесли пограничники в успешное осуществление десантных операций в Корее, на Южном Сахалине. Пограничники Камчатки освобождали Курилы.

Всего в войне с милитаристской Японией приняло участие двадцать шесть пограничных отрядов, в которых было семь мангрупп, семьдесят три погранкомендатуры, 452 заставы и береговых постов, двадцать дивизионов пограничных судов и катеров. Общая численность всех этих погранвойск составляла 50 662 человека^[262].

Командование Приморского (начальник войск – генерал-майор П. И. Зырянов, начальник политотдела – полковник А. Ф. Тиканов, начальник штаба – полковник Д. А. Арефьев), Хабаровского (начальник войск – генерал-майор А. А. Никифоров, начальник политотдела – полковник С. С. Крышан, начальник штаба – полковник Я. М. Левинсон), Забайкальского (начальник войск – генерал-майор M. H. Шишкарев, начальник политотдела – полковник С. Я. Логвенюк, начальник штаба – полковник Ю. М. Паремский, с июня 1945 года – полковник П. А. Гольцев) округов провело большую организаторскую и политическую работу по подготовке личного состава к ликвидации японских погранполицейских подразделений.

С поставленными задачами пограничники справились успешно. Начальник Приморского пограничного округа генерал-майор П. И. Зырянов докладывал, что в ночь на 9 августа непосредственно на границе было ликвидировано 33 объекта противника, в том числе один полицейский отряд, 9 погранполицейских постов, 17 гарнизонов и 6 пикетов, а всего пограничниками Дальнего Востока и Забайкалья был уничтожен 71 кордон японцев^[263]. Все ликвидированные объекты являлись опорными пунктами в системе укрепленных районов с хорошо оборудованными инженерными сооружениями. Их уничтожение позволило частям Красной Армии, не задерживаясь, войти в глубь территории противника.

Так же успешно выполнили пограничные части и другие задания армейского командования.

В боевых операциях от пограничных войск успешно действовали морские и авиационные части, о чем в печати, даже пограничной, говорится очень мало.

Пограничные корабли приняли участие в десантных операциях по освобождению портов Кореи, уничтожению японских войск на Южном Сахалине и Курильских островах. В общей сложности морские пограничные части участвовали в десантных операциях Тихоокеанского флота против японских военно-морских баз по овладению портом Расин (Корея) и 104 городами и населенными пунктами, расположенными по берегам Амура и Уссури.

Успешно действовали пограничники в Курильской десантной операции. Наиболее укрепленным у японцев на севере Курильской гряды был о-в Шумшу, отдаленный от Камчатки Первым Курильским проливом шириной 6,5 мили. Гарнизон самураев составляли 73-я бригада 92-й пехотной дивизии, 31-й полк ПВО, Курильский крепостной артиллерийский полк, подразделения танкового полка (60 танков) – всего 8500 человек. За счет переброски войск с о-ва Парамушир его можно было увеличить до 23 тысяч, что и было японцами сделано.

Сторожевой пограничный корабль «Киров», участвовавший в войне с Японией

Командующий Камчатским оборонительным районом (КОР) генерал-майор А. Р. Гнечко принял решение провести десантную операцию силами 101-й стрелковой дивизии (командир – генерал-майор П. И. Дьяков) и кораблями Петропавловской военно-морской базы (командир – капитан 1 ранга Д. Г. Пономарев). Пограничники приняли участие как в составе десанта, выделив для этого сначала сводную роту во главе с капитаном В. Ф. Кожевниковым, а затем и батальон, так и в составе охранения и артиллерийской поддержки. Отряд охранения возглавил командир морпогран– дивизиона капитан 3 ранга И. М. Скиба, артиллерийскую поддержку осуществляли пограничные корабли «Киров», «Дзержинский» и минный заградитель «Охотск». Руководил ими пограничник капитан 3 ранга И. Д. Сизов.

Операция началась в 5 часов утра 17 августа 1945 года. Корабли снялись с якоря и вышли из Авачинской бухты. На рассвете 18 августа десант начал высадку. Сразу разгорелись жаркие бои, которые продолжались и весь день 19 августа. Под напором советских войск японцы к вечеру следующего дня капитулировали. До 23 августа только на о-ве Шумшу было пленено свыше 12 тысяч самураев. К 1 сентября вся Курильская гряда была очищена от японских войск. Во всех этих операциях активное участие принимали пограничники-тихоокеанцы.

Согласно расчетам, пограничные корабли и катера на пограничных реках, помимо непосредственного участия в боевых действиях в составе Амурской флотилии только Хабаровского погранокруга, на своих средствах переправили 12 174 человека и большое количество грузов, в том числе 600 тонн боевой техники. Кроме того, на трофейных судах под руководством офицеров-пограничников было переправлено 12 тысяч личного состава только 2-го Дальневосточного фронта, 6,5 тысячи тонн боеприпасов, 384 автомашины, 152 орудия различного калибра, 80 тракторов, 324 лошади и 812 повозок^[264].

Активное участие в боевых действиях против японцев принимали авиаторы-пограничники. На дальневосточном театре впервые непосредственно в боях участвовало такое большое количество авиации, а именно 2, 3,7, 8-й авиаполки и 5-я отдельная эскадрилья^[265].

Они выполняли задачи по боевой разведке, оказывали помощь наземным войскам, поддерживали связь с оперативными группами, совершали переброски личного состава и грузов в район боевых действий. Так, звеном самолетов 2-го авиационного пограничного полка, входящего в состав Приморского округа, был потоплен японский танкер «Касаду-Мару» водоизмещением 5 тысяч тонн^[266].

В боевых операциях личный состав пограничных войск показал высокие морально-боевые качества, командно-политический состав – твердость руководства, умелое управление частями и подразделениями. Боевая практика пограничников дала много образцов выполнения воинского долга.

Высокое воинское мастерство, незаурядную профессиональную подготовку показали пограничники в боях по ликвидации японских гарнизонов и пикетов. Все боевые операции по их уничтожению были проведены на хорошем военном и чекистском уровне. Для этой цели были специально созданы отряды нападения, укомплектованные из лучших воинов-пограничников, в основном коммунистов и комсомольцев. Во главе этих отрядов были поставлены наиболее подготовленные командиры и политработники. Автору довелось лично знать многих из них. Работая сначала в политотделе отряда, а затем и в политотделе войск округа над обобщением материалов боевых действий, особое внимание мы обращали на успешные действия отрядов, которые возглавляли капитаны Н. И. Гнедышев, Н. Д. Хмелевский, В. Н. Пискунов, старший лейтенант М. С. Андросов и лейтенанты П. И. Горбанев, П. А. Запевалов.

Идет шестой десяток лет с той памятной ночи на 9 августа 1945 года, когда первые отряды нападения пограничников пошли на японские пикеты, но до сих пор свежа о ней память у участников боев. И тогда отмечались высокая военная и специальная подготовка командиров и политработников, самоотверженность и бесстрашие рядовых и сержантов. Обратившись вновь к событиям прошлого, нельзя не вынести твердую убежденность в том, что героическим подвигам, совершенным во имя Родины в августовскую ночь 1945 года, жить вечно.

Условия, в которых пришлось действовать отрядам пограничников, были сложными. Несмотря на темную дождливую ночь, все отряды нападения вовремя, соблюдая все меры предосторожности, скрытно подошли к целям атаки. Но и враг был наготове. В казармах многих японских застав солдат почти не было, они находились на боевых позициях – в окопах, траншеях, дотах и дзотах. Но и эта мера не спасла врага. Стремительно врываясь в расположение гарнизонов противника, пограничники решительно вступали в схватки с врагом. Бои носили упорный характер. Как правило, были скоротечными. Самураи отчаянно сопротивлялись. Всюду шли ожесточенные бои, заканчивающиеся обычно рукопашными схватками, и везде противник уничтожался смелыми, дерзкими и решительными ударами.

13-я группа под командованием начальника заставы Ново-Алексеевка лейтенанта П. А. Запевалова получила задачу уничтожить противника на высоте Острая. 20 пограничников бесшумно преодолели крутой склон горы и всей силой обрушились на врага. За геройство вся группа во главе с офицером была награждена орденами и медалями, а ефрейтор Акакий Сохадзе посмертно награжден орденом Отечественной войны II степени.

Смело и решительно действовала группа пограничников Павло-Федоровской комендатуры под командой начальника штаба комендатуры капитана В. Н. Пискунова. Пограничники получили сложную задачу по уничтожению гарнизона противника в Луннанмяо. Этот опорный пункт имел целую систему инженерно-технических сооружений, включая шесть дотов. Несмотря на отчаянное сопротивление, враг не выдержал атаки пограничников. Душой в бою был парторг заставы Ново-Михайловской младший сержант М. П. Соловьев. В разгар боя он спас ценой своей жизни офицера М. Т. Сябро. В бою смертью храбрых погиб капитан В. Н. Пискунов.

Высокие образцы мужества, отваги и воинского мастерства показал в бою личный состав группы, возглавляемой старшим лейтенантом М. С. Андросовым, при уничтожении японского поста Концуренко. Особое геройство проявил в бою коммунист младший сержант Петр Овчинников. Он своим телом закрыл амбразуру вражеского дота, повторив подвиг Александра Матросова.

53-му Краснознаменному пограничному отряду предстояло ликвидировать погранполицейские посты применительно к условиям Даурии. Здесь особенно больших успехов добилась группа, где замполитом был капитан В. А. Изюров. Ею было уничтожено в общей сложности 56 японцев при своих потерях – одном убитом и двумя ранеными пограничниками.

Настоящей проверкой зрелости пограничников явились боевые действия. Они эту проверку выдержали с честью. В абсолютном своем большинстве все группы действовали слаженно, в соответствии с утвержденным планом, проявляя разумную инициативу. Большой мобилизующей силой было поведение в бою офицеров, сержантов, боевого актива. Так, когда катер, доставлявший одну из оперативных групп 78-го погранотряда, не дойдя до берега 100–120 метров, наскочил на гребень косы и остановился, то коммунист рядовой Ф. Г. Семеняк, не ожидая команды, с шестом в руках мгновенно прыгнул в воду и, промеряя глубину, повел вброд весь отряд. Самоотверженный поступок коммуниста воодушевил весь личный состав десанта на смелые и решительные действия. В другой группе этого отряда отличился коммунист старший сержант И. П. Шилков, один из наиболее способных парторгов в отряде. Он первым ворвался во двор полицейского поста, вел меткий огонь по окнам казармы. Рядом с парторгом находился рядовой Г. А. Бескаравайнов. Стараясь во всем подражать парторгу, он вел себя также мужественно и решительно. В составе оперативной группы капитана И. Г. Борна отлично действовал парторг старшина Н. В. Старостин. Возглавляя одну из штурмовых групп, он первым выбрался на маньчжурский берег Амура, умело произвел разведку, прикрывая огнем высадку десанта основной группы. Пример дерзких и умелых действий младшего сержанта комсомольца В. Н. Тихонова стал поводом для призыва: «Действовать отважно, как Тихонов!»

В действиях отрядов нападения было много поучительного как в организации боя, так и в его ведении, а также в поведении личного состава. В качестве конкретного примера сошлемся на ликвидацию пограничной заставой Кауль Уссурийского погранотряда японского поста Калатун^[267].

На стороне нашей заставы было двойное превосходство в личном составе. Советские пограничники были в основном вооружены автоматами, имели равенство в станковых пулеметах. Против двух японских ручных пулеметов наша сторона имела пять. Следует учесть, что советским воинам приходилось атаковать противника, засевшего в хорошо оборудованном блокгаузе, что давало большие выгоды обороняющимся. Только командирское мастерство офицеров и высокие морально-боевые качества личного состава дали возможность пограничникам одержать блистательную победу. Об этом свидетельствует весь ход боевых действий.

Подготовка к ним началась с тщательного изучения местности. Японский пост Калатун расположен на сильно заболоченной местности, особенно с южной стороны. Наиболее удобна для подхода северная сторона. Но, как было установлено разведкой, и здесь уровень воды был в пределах 20 см. К западу от пикета местность возвышенная. К востоку от пикета вся местность залита водой, вплоть до Сунгача.

Пикет занимал территорию 120 м в длину и около 60 м в ширину, обнесен земляным валом высотой до 1,5 м, а по углам городка имелись четыре дзота. Кроме того, было два дзота в северной стороне вала. В валу оборудованы амбразуры. С северной стороны сооружены три ряда земляных тумб, представляющих из себя нечто вроде надолб. В удалении 500 м от пикета оборудованы 18 насыпных окопов, рассчитанных на 2–3 стрелка каждый. Как видно, японский пикет представлял мощное оборонительное сооружение.

Оценив силы, средства, местность, начальник штаба комендатуры капитан Ф. Р. Лушня, которому было поручено возглавить операцию по ликвидации японского поста, принял решение тремя группами по пять человек каждая провести дополнительную разведку. Кроме того, группа лейтенанта А. И. Канакона получила задачу установить наличие минных полей по маршруту движения отряда нападения и непосредственно у пикета. Задание по повреждению линий связи и прикрытию дороги на случай подхода поддержки получила группа во главе со старшиной заставы Л. В. Терековым. Третья группа под командой командира отделения сержанта С. М. Мерзлякова должна была выйти на дорогу в северном направлении с целью установления возможного движения сил поддержки с соседнего японского поста. Непосредственно для ликвидации поста назначались три штурмовые группы: первая – во главе с начальником заставы лейтенантом А. Г. Ведерниковым, которая должна была атаковать пост с северо-западной стороны, вторая – во главе с заместителем начальника заставы Кауль младшим лейтенантом И. Г. Поповым – должна была наступать с северной стороны вала, и третья – во главе с заместителем начальника заставы Дальрис младшим лейтенантом П. Я. Кузнецовым – атаковала пост с северо-восточной стороны. Начало атаки было назначено на 01.00 9 августа.

Хорошая боевая натренированность личного состава позволила отряду нападения в назначенное время выйти в указанные районы. Группа лейтенанта Канакова без шума проникла во двор пикета, где находилось двое часовых, один из них был с собакой. Последняя набросилась на пограничников, но тут же была убита вместе со своим хозяином. Второй часовой сумел произвести выстрел, что явилось сигналом для японцев, которые, несмотря на огонь разведчиков, заняли подготовленные сооружения. В этой обстановке капитан Лушня дал сигнал к атаке. Пограничники с ходу преодолели земляной вал и ворвались на территорию пикета. Японцы, прикрываясь станковым пулеметом, заняли оборону внутри казармы. В ход пошли гранаты. Умелым броском гранаты сержант С. В. Милавин подавил японский пулемет. Загорелась казарма. К 01.45 пикет был уничтожен, и отряд нападения стал отходить к переправе. В результате проведенной операции противник был разгромлен, все его оружие и боеприпасы были уничтожены или захвачены. Наши потери составили трое убитых и восемь раненых.

Грамотное использование своих сил и средств, умелое руководство боем было характерно для абсолютного числа отрядов нападения.

В организации охраны войскового тыла на территории Маньчжурии широко использовался опыт Западного театра военных действий. Так, из числа выделенного от Приморского пограничного округа личного состава в количестве 3602 человек^[268] (от каждого пограничного отряда в пределах 700 – 1000 человек) было выставлено в ходе боевых действий 22 комендатуры (к концу операции осталось 11) и создано 23 оперативные группы. Для контроля передвижения в прифронтовой полосе от комендатур выставлялись контрольно-проверочные пункты (КПП). Охрана тыла осуществлялась дозорами, патрулями, часовыми, секретами, засадами. Большую роль играли оперативные группы, которые в отличие от запада имели постоянный состав.

Высокие морально-боевые качества показала в охране границы оперативная группа Уссурийского отряда во главе с майором И. Н. Митяевым. В частности, она отличилась при ликвидации бандитской группы в окрестностях г. Хулинь. Внезапно напав на самураев, пограничники 8 человек убили, из них двух офицеров, 10 взяли в плен. Было изъято 15 винтовок, 2 маузера, одна шашка^[269].

От Хасанского отряда умело действовала по охране тыла оперативная группа майора Г. К. Шевелева. В районе г. Пинянь-Чжень офицеру стало известно, что отряд японцев в 70 человек готовится напасть на тыловые части Красной Армии. Взяв с собой 60 пограничников, майор Шевелев принял решение разгромить диверсионную группу японцев. Когда пограничники сблизились с неприятелем, то их оказалось до 400 человек. Несмотря на это, пограничники смело вступили в бой и разгромили самураев. При этом 129 солдат и офицеров было убито^[270].

Непосредственно в боях на побережье принял участие личный состав морских погранотрядов (начальники отрядов – полковники Г. А. Фоменко, Ф. С. Трушин, А. В. Соседкин, начальники политотделов – подполковники А. Л. Тарант, С. М. Лебедев, майор А. П. Ломакин). Поскольку самолеты военно-воздушных сил США, нанося бомбовые удары по Курильской гряде, систематически перелетали морскую границу в районе Камчатки и были случаи вынужденной их посадки на нашу территорию, серьезного внимания требовала служба наблюдения за воздухом. В юго-восточной части Охотского моря неоднократно фиксировались неизвестные подводные лодки. Действиями пограничных кораблей в этом районе были пресечены эти провокационные вылазки. На Курильских островах и Южном Сахалине японцы имели сильные гарнизоны с большим контингентом полевых войск. Личный состав морских пограничных отрядов и дивизионов готовился к предстоящим десантным операциям. В организаторской работе командования округа и частей заранее предусматривалось разнохарактерное выполнение боевых задач, осуществляемых на огромном участке сухопутной и морской границы, в сложных физико-географических условиях.

Целиком оправдало себя предварительное планирование, которое во многом облегчало в последующем организацию непосредственно боевых действий. Четкое заблаговременное распределение сил и средств погранвойск создало хорошие условия для высококачественного управления и руководства. В соответствии с решением ГКО Камчатский морпогранотряд уже с 4 ноября 1944 года переходил в оперативное подчинение командующему Камчатским оборонительным районом (КОР), а по совместному плану НКВД и Генерального штаба корабли и дивизионы пограничных катеров, а также Владивостокский отряд переходили в оперативное подчинение Тихоокеанскому флоту с началом военных действий^[271]. Исходя из этого, решались все вопросы взаимодействия с армейским и флотским командованием. В Приморье предусматривалось участие в боевых операциях всех отрядов и дивизионов, но не всеми силами и средствами, часть личного состава оставлялась для несения службы по охране границы, усиленного наблюдения за морем и воздухом и на случай отражения воздушных и морских десантов противника. Пограничные корабли и дивизионы катеров планировались для разведки портов, участия в выброске и обеспечении десантных операций, причем как совместно с армейскими и флотскими частями, так и самостоятельно.

3. Пограничники в составе морских десантов

Реальные условия в основном подтвердили правильность предварительных расчетов. Так, на Сахалине и Камчатке пограничные части полностью реализовали намеченные планы. На Камчатке действовал десантный батальон пограничников под командованием старшего помощника 2-го отделения штаба отряда капитана В. Ф. Кожевникова. «Высадившись на остров ранним утром 18 августа 1945 года, – пишет участник десантных операций на Курилы подполковник запаса А. Перма, – пограничники, как и моряки, одними из первых вступили на землю острова Шумшу и завязали упорный бой с яростно обороняющимися самураями»^[272].

Боевая деятельность пограничных войск в войне с империалистической Японией отмечена многими примерами образцового выполнения воинского долга. В боях по освобождению Северных Курил отличился сержант Степан Карев из взвода лейтенанта В. Е. Зимовца. Проявив смелость и находчивость, он незаметно подполз к вражескому дзоту и завалил амбразуру камнями. Мужественный воин был отмечен медалью «За отвагу». В другом бою отличились младший сержант Максим Отатюк и рядовой Андрей Клименко. Они не растерялись, когда встретились с вражеским танком. Не имея противотанковых средств, они решили зажечь танк бронебойно-зажигательными пулями. Им это удалось. Не ушел и экипаж, который был уничтожен меткими выстрелами пограничников. Исключительное мужество проявили моряки катера, которым командовал капитан-лейтенант Н. Т. Федченко. От прямых попаданий снайперов на катере вышла из строя одна машина, было убито пять и ранено шесть моряков, в том числе и командир дивизиона, находившийся на катере. Командование катером взял на себя замполит дивизиона капитан Я. С. Эдельман. От нового попадания снайперов катер загорелся. Пришлось высаживаться на берег. Но и здесь моряки продолжали сражаться.

Посланные в разведку коммунист М. Г. Сонин и комсомолец В. Е. Малышев уничтожили миномет противника, взорвали два японских склада боеприпасов. 17 часов небольшой экипаж катера удерживал плацдарм на о-ве Парамушир до подхода основного десанта, который высадился с пограничного корабля «Дзержинский».

В морских операциях четко и слаженно действовал ПСКР «Дзержинский» (командир – капитан 3 ранга П. Д. Маслий, замполит – капитан-лейтенант И. Л. Лейбович, секретарь парторганизации – Н. Д. Сажнев). Большую работу по мобилизации личного состава в боевых условиях проводили активисты корабля член ВКЕ(б) А. П. Кирочкин, кандидат в члены партии В. Ф. Андреев, комсорг Н. Д. Ефремов. 82 человека из экипажа были представлены к наградам, в том числе 41 коммунист, 29 комсомольцев и 12 беспартийных.

Много славных дел было совершено во время боевых действий моряками-пограничниками под командованием офицеров И. Д. Сизова, А. С. Тейтельбаума, М. С. Сторчеуса, Е. Д. Кулинича, Н. А. Лукьянчикова, Н. А. Полусмяка, Г. В. Савельева. В это время самым положительным образом проявились высокие качества организатора, смелого и решительного начальника морского отдела Приморского округа, участника Гражданской войны, начавшего службу на легендарной «Авроре», капитана 1 ранга А. И. Дианова, прибывшего на Тихий океан с должности командира пограничной бригады, действовавшей в составе Северного флота. Отважного командира, смелого военного моряка часто видели в эти дни на кораблях и среди десантников. Хорошим ему помощником в эти дни был капитан 3 ранга А. В. Ядревский, опытный моряк-пограничник, хорошо знавший Тихоокеанский театр.

В боях с самураями отличились многие корабли пограндивизионов. Трудная задача выпала на долю МО-4, где командиром был Б. В. Копура. Под огнем противника корабль первым ворвался в порт Расин и высадил десант. Так же энергично действовали корабли под командой капитан-лейтенанта М. С. Сторчеуса в районе Сейсина. Пограничные корабли поддерживали высадку морских десантов. На речном и озерном участках границы хорошо проявили себя моряки-пограничники под руководством капитана 2 ранга А. С. Тейтельбаума. Катерники капитана 3 ранга В. Ф. Бутина обеспечили форсирование рек Уссури и Сунгач. При освобождении Сахалина отличились катера капитан-лейтенанта Е. Д. Кулинича, который лично возглавлял первый отряд выброски в порт Эсугоро (Углегорск). В операции хорошо проявил себя экипаж катера капитан– лейтенанта П. Е. Александрова, который успешно провел разведку побережья, выявил огневые точки противника и первым ворвался в порт Маоко (Холмск). События развивались так. 20 августа в 7.30 катера дивизиона под командованием капитан-лейтенанта Кулинича получили приказ начать высадку десанта. При подходе к южному ковшу порта по катерам был открыт огонь. Увеличив скорость, катера, преодолев огневую завесу, прорвались к берегу и начали высадку десанта. Отлично в этих сложных условиях действовали матросы и старшины. В момент подхода к берегу на ПК-32 был ранен наводчик левого пулемета старшина 2-й статьи В. Г. Гиков. Не бросая своего поста, военный моряк продолжал вести огонь. Он уничтожил еще три огневые точки противника. Командир орудия старшина 2-й статьи Ф. Т. Денисов получил приказ уничтожить пулемет противника. Первым снарядом огневая точка была подавлена.

Контр-адмирал А. И. Дианов, в 1945 г. начальник морского отдела Приморского пограничного округа

На ПК-35 во время высадки десанта от огня противника возникли сразу четыре очага пожара. Личный состав не растерялся. Раненые мотористы старшины 1-й статьи И. А. Малков и В. С. Кузнецов не покинули своих постов. Умело, несмотря на ранение, руководили боем командир катера капитан-лейтенант П. Е. Александров и заместитель командира дивизиона по политчасти капитан П. Ф. Трушин. За отличные и мужественные действия командования Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 сентября 1945 года дивизион катеров был награжден орденом Красного Знамени и ему было присвоено наименование «Сахалинский».

В освобождении Курильских островов отличились корабли капитана 3 ранга И. Д. Сизова. Особо ответственную задачу решили корабли «Киров» и «Дзержинский». Они принимали участие и в последующих боях, в частности в десантных операциях Тихоокеанского флота по овладению островами Курильской гряды. Моряки успешно действовали с пограничниками Камчатского морского пограничного отряда, из личного состава которого была сформирована десантная рота, переформированная в последующем в батальон. Десант пограничников получил задачу высадиться на о-ве Шумшу и захватить плацдарм для основных сил. Корабли «Киров» и «Дзержинский», а также катера 2-го и 3-го дивизионов в сложных условиях прикрыли высадку десанта с моря, который не понес при этом никаких потерь. Эта операция заслуживает того, чтобы о ней сказать подробнее.

Сводной ротой в количестве 102 человека, из них 11 офицеров и 15 сержантов, командовал офицер штаба отряда капитан В. Ф. Кожевников, замполитом был назначен старший инструктор отряда капитан А. А. Бугров. Кроме них в роте были офицеры штаба отряда капитан Н. И. Лошманов, лейтенанты П. М. Тимохов и П. С. Трухачев. 17 августа десант на кораблях «Киров» и «Дзержинский» и шести катерах вышел из Авачинской бухты. На следующий день начался бой за о-в Шумшу. Участвуя в артналете, сторожевой корабль «Дзержинский» подбил около 10 танков. Вылетевший на самолете для установления связи с десантом пограничников начальник штаба майор П. Д. Ковтун донес: «Рота пограничников с поставленной задачей по захвату плацдарма справилась, по оценке командующего, отлично. С 21 августа 1945 года рота переведена в резерв командующего»^[273]. Пограничники из роты Н. И. Кожевникова, назначенного к этому времени уже командиром десантного батальона, участвовали в освобождении о-ва Уруп. За период боев по состоянию на 28 августа 1945 года на северных островах Курильской гряды было пленено пограничниками 22 тысячи японских солдат и офицеров, из них только на одном о-ве Шумшу 12 тысяч^[274].

Десантные операции, как известно, требуют особенно высокой выучки, смелости, отваги. В один из моментов боя за высоту 165 японцы несколько потеснили наши боевые порядки. Рота пограничников смелой атакой восстановила положение, уничтожив при этом несколько десятков вражеских солдат и офицеров. Замполит роты капитан А. А. Бугров всегда был в первых рядах атакующих пограничников. Он не раз участвовал в рукопашных схватках и лично уничтожил несколько самураев. В одном из боев отважный замполит пал смертью храбрых. Геройски сражался ефрейтор A. Н. Шорик. В бою за высоту 168 в расчете старшины 1-й статьи В. П. Журавлева выбыл из строя второй номер расчета. Ефрейтор тут же пришел на помощь. Он не только обеспечил боеприпасами расчет «максима», но и сам вел огонь. За этот бой А. Н. Шорик был награжден медалью «За отвагу». В этом же бою отличился другой пограничник – старший сержант В. Д. Коршунов. Подобрав возле погибшего моряка противотанковое ружье и выбрав хорошую позицию, он открыл прицельный огонь по танкам. Вскоре запылали три бронированные машины. Старший сержант B. Д. Коршунов был удостоен высокой награды – ордена Красного Знамени. На подступах к высоте 165 пограничников очень беспокоил одноамбразурный дот. Сержант Беленбай Мухамеджанов незаметно подкрался к нему и завалил амбразуру каменной глыбой, а потом сверху бросил в него «лимонку». Дот стал могилой для самурая-смертника. Пограничники быстро продвинулись вперед. Храбрый сын казахского народа своей находчивостью сохранил жизнь многим десантникам. За это он был удостоен ордена Отечественной войны II степени.

Стоит упомянуть еще об одном интересном эпизоде из боев на Шумшу.

Около полудня 18 августа, когда высота 171 еще не была взята нами, наступило некоторое затишье, которое часто бывает перед атакой. Зная по опыту, что японцы панически боятся советских военных моряков, капитан Кожевников приказал всем матросам остаться в тельняшках, а пограничникам надеть бушлаты и форменки.

В это время со скалы раздался голос японца, который на ломаном русском языке кричал: «Эй, солдаты-пограничники, переходите к нам. Вы – шинели серой, и мы тоже, а матросы страшные. Давайте вместе бить ваших матросов! Пере…»

Выстрел пограничника прервал незадачливого оратора, который как сноп свалился замертво, других агитаторов у японцев не нашлось. А когда с криком «Ура!» пошли в атаку пограничники вместе с моряками, то японцы недолго сопротивлялись. Оставшиеся в живых, побросав оружие, навытяжку стояли с поднятыми вверх руками перед советскими десантниками.

За умелое командование и личные высокие морально-боевые качества, проявленные в боях, капитан В. Ф. Кожевников и посмертно замполит капитан А. А. Бугров были отмечены орденами Красной Звезды.

Личный состав Сахалинского пограничного отряда с частями Советской Армии и Флота принял участие в освобождении южной части Сахалина от японских захватчиков. Перед пограничниками была поставлена задача в короткий срок ликвидировать пограничные полицейские кордоны, занять мосты и переправы, расчистить пути для наступающих частей. За период с 9 по 21 августа пограничники отряда провели 22 боевых операции. Они уничтожили при этом 2 средних и 9 малых полицейских подразделений японцев. В этих боях проявил себя воспитанник пограничного отряда, болгарин по национальности, Антон Буюклы, который совершил геройский подвиг, закрыв своим телом амбразуру вражеского дота. Буюклы посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. В боях с самураями отличился лейтенант Г. В. Суязов, замкоменданта по политчасти ПК «Пильво», награжденный орденом Отечественной войны II степени. Смело действовали в боях сержант И. Я. Вороной, старший сержант А. В. Иванов, ефрейтор М. С. Громов^[275], также отмеченные наградами. Пограничниками были взяты три крупных населенных пункта – Амбецу, Хинай и Асасэ. Личный состав отряда принимал участие во взятии Торо (ныне Шахтерск), Эсутору (ныне Углегорск) и Котона (ныне Мебежчно).

4. Награды достойным участникам боев

Боевая деятельность пограничников Дальнего Востока против японских империалистов была по достоинству оценена. По Приморскому округу четыре части удостоились боевых наград, в том числе 58-й и 59-й погранотряды были награждены орденами Кутузова II степени (начальники отрядов – полковники Л. А. Крюченко и A. M. Робинович, начальники политотделов – полковник М. А. Шерман, майор Г. Д. Кислицын), орденом Красного Знамени были награждены 69-й погранотряд (начальник отряда – полковник В. Г. Зернов, начальник политотдела подполковник И. Т. Кмета) и ПСКР «Киров» (командир – капитан-лейтенант Е. Д. Кулинич, зам. по политчасти – капитан П. Р. Грушин). Четыре пограничные части получили почетные наименования, в том числе 57-й погранотряд – «Уссурийский» (начальник отряда – полковник П. И. Ионов, начальник политотдела майор Д. Н. Миленин), 60-й МПО – «Камчатский» (начальник отряда – полковник Ф. С. Трушин, начальник политотдела – подполковник С. М. Лебедев) и две части «Сахалинские» – 52-й пограничный отряд (начальник отряда – полковник Н. Д. Лукашенков, начальник политотдела – подполковник В. М. Пэльбштейн) и дивизион сторожевых катеров (командир дивизиона – капитан Н. А. Лукьянчиков, замполит – старший лейтенант И. М. Сазонов). По Хабаровскому пограничному округу ордена Красного Знамени удостоился 75-й (начальник отряда – полковник П. М. Кураков, начальник политотдела – майор Н. А. Гушкович) и 76-й (начальник отряда – подполковник Н. Н. Прокопчик, начальник политотдела – полковник В. Н. Казаченко), 77-й (начальник отряда – подполковник Г. С. Неволин, начальник политотдела – подполковник И. И. Теряев), ордена Александра Невского – 78-й (начальник отряда – подполковник Я. А. Катырев, начальник политотдела – майор М. Н. Шарубин) погранотряды. Отдельный батальон связи округа (командир – майор П. Ф. Бабий, замполит – майор Д. В. Ватолин) получил почетное наименование «Уссурийский». Из состава Забайкальского пограничного округа за боевые: успехи в войне с империалистической Японией 54-й погранотряд удостоился ордена Красного Знамени (начальник отряда – полковник П. А. Тюрков, начальник политотдела – майор А. И. Сорвилкин), 74-й погранотряд – ордена Красного Знамени (начальник отряда – полковник К. У. Банников, начальник политотдела – майор П. В. Ковалев), 55-й пограничный отряд – ордена Красной Звезды (начальник отряда – полковник Л. К. Котов, начальник политотдела – подполковник В. А. Мельников), 3-й отдельный авиационный полк (командир – подполковник В. И. Сердюков, замполит – майор Г. Ф. Фролов) ордена Красного Знамени, 53-й Краснознаменный погранотряд (начальник отряда – полковник М. Р. Аканин, начальник политотдела – майор С. В. Мочиленских) получил наименование «Хинганский».

Из числа непосредственных участников боев по Забайкальскому пограничному округу было награждено 573 офицера, сержантов и рядовых^[276], по Приморскому – 893 человека^[277], а всего за образцовое выполнение заданий командования в войне с империалистической Японией было награждено 3282 пограничника, в том числе по Приморскому округу – 1329, по Хабаровскому – 1189, по Забайкальскому – 774 воина^[278]. Имена восьми геройски погибших пограничников были присвоены заставам Петра Овчинникова, Бориса Горинского – в Приморском округе, Якова Перфишина, Александра Гапонова, Михаила Деревянко – в Забайкальском, Виталия Козлова, Анатолия Довбий, Ивана Федько – в Хабаровском погранокругах. Многие населенные пункты получили названия по имени геройски погибших пограничников: Тельнова, Савушкина, Смирных, Баранова, Николайчука и других. Отмечая заслуги пограничников-дальневосточников в Великой Отечественной войне и в связи с 30-летием ее победоносного окончания, Советское правительство наградило 57-й Уссурийский ордена Трудового Красного Знамени пограничный отряд и 7-ю отдельную бригаду на Камчатке^[279] орденами Красного Знамени. Это событие вызвало у всего личного состава погранвойск горячее стремление приумножить славу героев границы. Выступая на митинге в связи с вручением 57-му отряду боевой награды, старшина Василий Ермолюк, брат геройски погибшего на Уссури в 1969 году пограничника Виктора Ермолюка, от имени своих товарищей заверил свой народ, что пограничники-дальневосточники всегда будут нести службу, выполнять воинский долг, как их старшие товарищи, что они берут на свое постоянное вооружение их боевой опыт и учатся у них преданности, любви к Родине и жгучей ненависти к ее врагам.

Отличившиеся пограничники были в каждом пограничном отряде, в каждой части. Так, более двухсот государственных наград получил личный состав 62-го морпогранотряда. В их числе были награждены орденами Красного Знамени капитан-лейтенант Н. А. Лукьянчиков, И. С. Сторчеус, орденами Отечественной войны I степени матрос В. А. Дмитриев, капитан 3 ранга А. В. Кабанов, орденами Отечественной войны II степени капитан 3 ранга В. Н. Алексеев, капитан-лейтенант М. Н. Аршинов, старший инженер-лейтенант А. Н. Бухаров, капитан 3 ранга С. В. Костиков, старший лейтенант П. М. Рожков, полковник Г. А. Фоменко. Орденами Красной Звезды были награждены 62, медалью «За боевые заслуги» – 37, медалью Ушакова – 21, медалью Нахимова– 78 воинов.

Война с империалистической Японией закончилась полной победой. Менее чем через месяц непосредственных боевых действий капитулировал последний участник фашистского блока. В победоносное окончание войны с Японией свой вклад внесли пограничные войска. Их успешная боевая деятельность была обеспечена высоким уровнем организаторской и политической работы.

Сейчас уже в войсках редко можно встретить ветерана боев с империалистической Японией. Многие на заслуженном отдыхе.

Участники войны с империалистической Японией при встречах с молодыми воинами всегда с теплотой вспоминают своих однополчан, напоминают о том вкладе, который был внесен пограничниками-дальневосточниками в общий успех. Часто в этих случаях приводится оценка, данная пограничникам за их участие в боях против империалистической Японии Маршалом Советского Союза А. М. Василевским, который сразу после окончания войны писал: «Ставя перед пограничниками Дальнего Востока боевые задания, командование твердо верило, что они выполнят их отлично, ибо нет для воина-чекиста более священной и благородной цели, чем самоотверженное служение своему народу, великой партии».

1. Воспитание как важный фактор победы в войне

В отношении политработы вообще и в период Великой Отечественной войны в частности в настоящее время обнаруживается два подхода. Один состоит в том, что иные авторы, опасаясь упреков, всячески стараются обходить эту, вызывающую особую критику тему, другие же подходят к ней исключительно односторонне, с позиции жесткой критики, считая политработу лишь средством коммунистической пропаганды. Уверен, что обе эти крайние точки зрения ошибочны. Они обедняют исторический путь нашей страны, ее Вооруженных Сил, в том числе и пограничных войск. Напротив, обращение к политработе, в том числе в Красной Армии и пограничных войсках, позволяет выявить те важные факторы, которые укрепляли боевую мощь советских Вооруженных Сил, а нашего воина-защитника делали более стойким в бою, мужественным и храбрым. Естественно, здесь нужен объективный, всесторонний подход, позволяющий раскрыть как положительное, так и имевшие место недочеты и слабости.

У автора не было никакого сомнения в необходимости отдельного разговора о политработе в пограничных войсках в военные годы.

Тема это большая, вполне заслуживает целого тома. В настоящем же издании имеется в виду повести разговор в основном о месте и роли политработы в пограничных войсках в годы Великой Отечественной войны, а также остановиться на наиболее важных ее моментах, и главным образом тех, которые были характерны именно для пограничных войск и являлись ее особенностями.

Чтобы правильно и объективно оценить роль и место политработы в армии, необходим конкретно-исторический подход, имея в виду, во-первых, что она, хотя и под другими названиями, проводится в любой армии и, во-вторых, ее сущность и содержание определяются государственным строем страны, целями и задачами ее Вооруженных Сил в конкретных исторических условиях.

Напомним, что под политической работой в советских Вооруженных Силах в годы войны понималось: а) идеологическая и организаторская работа военных советов, командиров, а до 1991 года – политорганов и партийных организаций в армии, флоте и в пограничных войсках; б) система проведения в жизнь государственной политики в Вооруженных Силах; в) теория и практика воспитания военнослужащих в духе политической сознательности, патриотизма, интернационализма, бдительности и ненависти к врагам Отечества, верности воинскому долгу, военной присяге, постоянной готовности выступить на защиту советского строя, суверенитета и территориальной целостности СССР.

Касаясь двух первых направлений политработы применительно к советским Вооруженным Силам, следует указать, что они обусловливались исключительно природой социалистического общественного и государственного строя, коммунистической идеологией и основывались на классовом подходе при определении функций и назначения Советской Армии, Военно-Морского Флота и пограничных войск как составной части советских Вооруженных Сил.

Что касается теории и практики воспитательной работы в советских Вооруженных Силах, и в пограничных войсках в частности, то здесь широко используется опыт других армий, и прежде всего, конечно, российской (русской) армии и российской пограничной стражи.

Как известно, армия России, как в целом ее общественный и государственный строй, функционировала на трех основах: самодержавие, православие и народность. Исходя из этого строилась и вся политическая работа, которая включала воспитание верноподданнической преданности царскому престолу, прославление христианства и вообще религии. Очень важное место в воспитательной работе отводилось патриотизму и выработке дисциплинированности, высоких боевых качеств – отваги, мужества и стойкости в бою.

Воинское воспитание развивалось буквально с первых дней существования регулярной Российской армии. Хорошо его значение понимал ее основатель Петр I. Вот только некоторые свидетельства этому, непосредственно относящиеся к российскому императору.

В марте 1711 года Петр I выпустил под своим редакторством переведенную с французского книгу с довольно длинным, как бы сейчас некоторые редакторы сказали, неброским названием: «Новая манера укрепления городов, учиненная чрез господина Бланделя, генерал-порутчика войск короля французского».

Как свидетельствуют современники Петра I, его заинтересовали не только мысли и суждения опытного практика по фортификации, но и иные заметки военного историка и писателя. В сочинении содержались советы и изречения по многим сторонам армейской жизни. Есть в нем и такое высказывание: «Соберите сто тысяч человек, дайте им оружие, снаряды, мундиры, и у вас еще не будет армии. Научите их употреблять все средства к истреблению неприятеля, предположите, что все они мужественны и сильны, у вас будет сто тысяч солдат, но еще не армия. Если их одушевляет одно чувство, поведите их на врага, они, быть может, одержат мгновенную победу, но на другой же день расстроятся и рассыпятся: они еще не составляют армии. «Чего же недостает этим вооруженным храбрым людям, чтобы стать армией? – спрашивает военный писатель Блондель и отвечает: – Им недостает дисциплины». Петр I не раз в разговоре с военными ссылался именно на это высказывание французского историка для подкрепления мыслей о значении дисциплины в армии.

А вот другое свидетельство. Первым российским кадровым офицером был Иван Батурин в чине майора Семеновского полка. Так вот в его обязанностях, лично расписанных Петром I, наряду с обучением указано на «воспитание солдата в духе верности Отечеству».

Тем же, кто не признает значения политической, воспитательной работы в армии, очевидно, следует напомнить, как к этому явлению относился наш великий предшественник Петр I. В своем манифесте, с которого начинается «Артикул воинский», он требовал: «И дабы неведением никто не отговаривался, подлежит сей Артикул на смотрах, а особенно при всяком полку поединажды прочитать в неделю, чтобы всяк своего стыда, наказания и бесчестия удалялся и бегал, против того ж о благодеянии, храбрости и повышения прилежание имел».

Другой наш знаменитый соотечественник – полководец Александр Васильевич Суворов заставлял солдат заучивать наизусть свой катехизис, заключающий основные положения его «науки побеждать». Он повторялся солдатами каждый день. Суворов сам лично повторял катехизис в своих выступлениях перед армией. И известно, что таким образом он лично влиял на сознание своих подчиненных, которые воспринимали идеи своего военачальника, как свои.

Высоко оценивая значение воинского воспитания, великий русский полководец А. В. Суворов создал для своего времени и передовую систему воспитания. В ее основе лежало убеждение, что человек является решающим фактором победы. Он был врагом бесполезной и бессмысленной муштры, стремился пробудить в солдатах чувство национального самосознания и любовь к Родине, приучить к смелым, инициативным и искусным действиям в самых разнообразных условиях боевой обстановки. Проявляя неустанную заботу о солдатах, их быте и нуждах и разделяя с ними все тяготы походной жизни, Суворов завоевал безграничное доверие и любовь Российской армии.

В полном объеме заслуги А. В. Суворова перед Родиной получили настоящее признание в советское время. В первую служебную книжку красноармейца были включены основные положения суворовской «Науки побеждать». Это сочинение полководца неоднократно издавалось в годы Великой Отечественной войны, на нем воспитывались новые отряды преданных и храбрых солдат и командиров нашей Отчизны.

Большой вклад в теорию и практику воинского воспитания внес ученик и сподвижник А. В. Суворова великий русский полководец М. И. Кутузов (Голенищев-Кутузов). Благодаря большому боевому опыту и непрерывному совершенствованию своих знаний, он стал одним из виднейших русских военачальников. Являясь образованнейшим и всесторонне подготовленным человеком, М. И. Кутузов настойчиво проводил в жизнь суворовские принципы воспитания в войсках, в чем достиг больших успехов и заслужил почет и уважение всех категорий воинов Российской армии.

Среди российских военных историков и писателей, оставивших свои заметки о значении морального факта в войне, надо назвать генерала М. С. Воронцова. Его «Наставление господам пехотным офицерам Нарвского полка в день сражения» предназначалось командиром Нарвского мушкетерского полка, которым в ту пору был молодой полковник, в будущем генерал-губернатор Новороссийского края и наместник Кавказа М. С. Воронцов, для своих подчиненных накануне Смоленского сражения и было разослано войскам 17 июля 1812 года. Идеи, выраженные в Наставлении, отличались плодотворностью и соответствовали лучшим суворовским традициям. Одаренный молодой офицер, воспитанный в культе Суворова, сделал свой полк образцовым.

Надо сказать, что сочинения генерала М. С. Воронцова пользовались большой известностью среди генералов и офицеров Красной Армии в годы Великой Отечественной войны. К ним часто обращался К. К. Рокоссовский. Под впечатлением «Наставления» в 1941 году командир Московской пролетарской дивизии полковник, позже генерал А. И. Лизюков написал брошюру «Из опыта боев». Эту серию очень быстро выпускал в свет Воениздат, и она без задержки шла в войска.

Стоит указать некоторые положения «Наставления». Прежде всего обращают на себя внимание такие места этого интересного документа, где говорится о боевых качествах воина. «Храбрые люди, – читаем в «Наставлении», – никогда отрезаны быть не могут; куда бы не зашел неприятель, туда и поворотись грудью, иди на него и разбей. Коли неприятель был силен, то ежели он частью заходит к нам во фланг, он разделит свои силы и тем делает себя слабее; коли же он и прежде был слаб и хочет только испугать захождением, то он пропал, как скоро на него пойдут в штыки».

Необыкновенно ясно и четко сказано в «Наставлении» об отношении офицера к солдатам и о чести офицерского звания: «Господам офицерам, особливо ротным командирам, в сражении крепко и прилежно замечать, кто из нижних чинов больше отличается храбростью, духом твердости и порядка, таковых долг есть высшего начальника скорее производить в чины, ибо корпус офицеров всегда выигрывает получением настоящего храброго офицера, из какого бы рода он ни был».

Точно в «Наставлении» сказано о роли морального фактора на войне и о значении нравственной силы примера, поданного офицерами. Высокой доблестью, по мнению М. С. Воронцова, является хладнокровие под огнем, на виду у неприятеля. Запомнилось и его изречение: «У победителя раны заживают быстрее».

Такие военные историки, как М. С. Воронцов, должны быть известны современным офицерам, а их сочинения заслуживают того, чтобы с ними как можно шире были ознакомлены в нашей армии.

Заметный след в военно-исторических исследованиях оставил русский генерал, педагог и военный теоретик М. И. Драгомиров. Он талантливо отстаивал суворовское понимание задач офицерского корпуса и суворовские принципы обучения и воспитание, войск. Подчеркивая важность наличия у каждого офицера именно качеств воспитателя, Михаил Иванович писал: «Как часто случается на вопрос о причине какого-либо упущения получать в ответ: «Я приказал». Подобный ответ обнаруживает убеждение, будто обязанность офицера только приказывать, а воспитывать в исполнительности – не его дело».

И сегодня актуальны и современны замечания, сделанные М. И. Драгомировым о качествах офицера: «Велика и почетна роль офицера, понимаемая таким образом, и тягость ее не всякому под силу. Душу нужно положить в свое дело для того, чтобы с чистой совестью сказать: много людей прошло через мои руки и мало было между ними таких, которые от того не стали лучше. Ни одного я не заморил бестолковой работой или невниманием к его нуждам, ни в одном не подорвал доверия к собственным силам».

Много внимания воспитательной работе уделялось и в российской пограничной страже. К сожалению, об этом почти ничего не известно не только массовому читателю, но и советским пограничникам. Нужно назвать в связи с этим генерал-майора Михаила Петровича Чернушевича, который в период с 1901 по 1909 год, будучи сначала командиром Таврической пограничной бригады, а затем старшим адъютантом и помощником командира Отдельного корпуса пограничной стражи, подготовил и выпустил шесть томов в двух частях «Материалов к истории пограничной стражи». В этом сочинении ярко показан боевой путь российской пограничной стражи, а один из выпусков посвящен истории пограничной стражи, написан специально для нижних чинов. В издании дается описание наиболее значимых задержаний на границе, боевых схватках с контрабандистами и иными лазутчиками, причем сделано это с профессиональным знанием пограничного дела и на высоком литературном уровне. Вопросы воспитания, верности воинскому долгу широко освещались на страницах журналов «Пограничник» и «Страж», выходящих до 1917 года.

Приведенные выше свидетельства убедительно показывают, что для разработки системы воспитания в Красной Армии, в том числе и в пограничных войсках, имелись солидные теоретические предпосылки и огромный практический опыт Российской армии, снискавшей заслуженно славу передовой военной организации, не раз громившей своих врагов, а в их числе были и такие сильные неприятели, как Наполеон, прусский генерал Фридрих II. На должном уровне была поставлена воспитательная работа и в российской пограничной страже.

Подчеркивая преемственность ряда принципов строительства и управления, в том числе и в области воспитания советских Вооруженных Сил и Российской армии, а также российской пограничной стражи и советских пограничных войск, необходимо иметь в виду следующее.

Первое. Русская армия, как и в целом вся Российская империя, далеко не использовала своих возможностей для совершенствования. Если говорить об армии, то здесь часто мешала кастовость офицерского состава, нередко высшие военные посты занимала самовлюбленная посредственность. Что, как говорится, было, то было. Вместе с тем на всех этапах истории русской армии в ее рядах всегда было немало по-настоящему одаренных военачальников, как и с передовыми взглядами офицеров, которые и составляли ее боевой костяк, обеспечивающий ей славные победы над противником. В таком состоянии, со своими плюсами и минусами, и пришла русская армия к своему финалу в 1917 году.

В 1918 году была создана Красная Армия. В ее строительстве приняли участие революционные солдаты, матросы Российской армии и Российского Военно-Морского флота, а также значительная часть офицеров русской армии и часть ее генералов, перешедших на сторону советской власти. Вот все они-то и были живыми носителями славных военных традиций России, которые были по наследству восприняты Красной Армией и ее личным составом и затем преумножены в борьбе за честь и независимость своей Родины. Все лучшее и сохранившее свое значение, в том числе и в области воспитания, было использовано при строительстве советских Вооруженных Сил.

Вместе с тем следует указать, что в отношении к прошлому наследию были допущены и серьезные ошибки. Нередко имело место огульное отрицание достоинств Российской армии. Проявилось это в незаслуженном развенчивании ряда видных военачальников Российской армии, как героя русско-турецкой войны 1877–1878 годов генерала М. Д. Скобелева, знаменитого руководителя и организатора обороны Петропавловска-на-Камчатке против англичан и французов в Крымской войне 1853–1856 годах генерала В. В. Завойко. Коснулось это генерала Н. Н. Муравьева-Амурского, чьи заслуги в освоении Дальнего Востока и защите этого края огромны, их трудно переоценить, а также адмирала Г. И. Невельского, внесшего большой личный вклад не только в открытие новых земель на Дальнем Востоке, но и в установление наших дальневосточных границ, в частности с Китаем. Такая же дискриминация была проявлена и к другим знаменитым личностям из состава Российской армии и флота. Еще в большей степени это коснулось руководящего состава и в целом состава российской пограничной стражи, из числа которых лишь отдельные из них смогли продолжить службу и только в первые годы становления советской пограничной охраны. Сейчас, хотя и с опозданием, следует не только обратиться к славным традициям Российской армии, флота и пограничной стражи, сделать всенародным достоянием имена их лучших представителей, но и в целом переосмыслить их исторический путь, взяв из него все положительное и ценное.

Второе. Поскольку Рабоче-Крестьянская Красная Армия (РККА) отражала характер социалистического общества и государственного строя, выражающего интересы трудящихся, то, естественно, она создавалась на иных политических и организационных принципах. Высшее руководство обороной страны осуществляли Коммунистическая партия (РКП(б) – ВКП(б) КПСС) и высшие органы государственной власти – ВНИК – Верховный Совет СССР, СНК и СМ СССР.

Непосредственно руководство РККА (Вооруженными силами) осуществляли Наркомат обороны (Министерство обороны), пограничными войсками, которые до марта 1989 года входили в состав Вооруженных Сил СССР, а в настоящее время вышли из их состава, руководили ВЧК – ГПУ – ОГПУ – НКВД – КГБ – МБРФ. С ноября 1991 года пограничные войска самостоятельны и замыкаются на высшие представительные и исполнительные органы страны – Президента и Правительство Российской Федерации.

Руководство партийно-политической работой в РККА (ВС СССР) осуществлял ЦК РКП(б) – ВКП(б) – КПСС через Главное политическое управление РККА (Советской Армии и Военно-Морского Флота), работавшего на правах отдела ЦК. Руководство партийно-политической работой в пограничных войсках до создания самостоятельного Политуправления погранвойск в 1939 году, замыкавшего на отдел административных органов ЦК партии, осуществляли в первые годы их создания политорганы Красной Армии, а затем политической работой – политорганы НКВД, а парторганизациями – местные территориальные партийные комитеты.

2. Особенности воспитательной работы пограничников в Великую Отечественную войну

После краткого исторического обзора развития политработы рассмотрим ее постановку в пограничных войсках непосредственно в годы Великой Отечественной войны. Ее сущность и содержание определялись теми задачами, которые решали войска. Строилась она с учетом той конкретной обстановки, складывающейся в тот или иной период войны, а также наличия для этого сил и средств.

Деятельность советских пограничных войск в годы Великой Отечественной войны носила многоплановый характер. Они первыми встретили вторгшиеся немецко-фашистские войска на Государственной границе СССР, активно участвовали в приграничных сражениях, вели оборонительные и наступательные бои. В первый период войны пограничные войска охраняли прифронтовой тыл действующей Красной Армии. Части и подразделения погранвойск вели диверсионно-разведывательную борьбу во вражеском тылу, из личного состава войск комплектовались команды снайперов. Большой объем служебно-боевых задач выполняли пограничные войска, стоящие в годы войны на охране Государственной границы СССР. Активное участие пограничные войска приняли на заключительном этапе Второй мировой войны, в разгроме милитаристской Японии.

Во всех этих условиях пограничные войска накопили разнообразный служебно-боевой опыт. На новый уровень в это время поднялась и политическая работа. Она была продолжением той ее перестройки, которая началась в предвоенные годы, о которой обстоятельно было рассказано в статье начальника Главного управления политпропаганды войск НКВД дивизионного комиссара П. Н. Мироненко «За живую конкретную работу в подразделениях», опубликованной в первом журнале «Пограничник» за 1941 год^[280].

Статья написана живо, интересно. Любителей шумных мероприятий автор сравнивает с известным героем Мигуэля де Сервантеса, которые «любят, чтобы страшно звучали удары мечей и сыпались искры, чтобы ломались с треском копья, чтобы на арене их деятельности стояли тучи пыли. Но когда внимательно присматриваешься к их работе, то за тучами пыли не найдешь живой и конкретной партийно-политической работы». Осуждаются в статье и те, кто перестройку считает делом простым и легким. «Надо лишь, считают они, пойти в роты, провести поскорее и больше бесед, политических информаций, не заботясь о качестве этой работы, – и задача решена». О таких работниках П. Н. Мироненко высказывается так: «Присмотришься к конкретной деятельности таких любителей шумих и отчетливо видишь их метод: где тревога – туда и дорога, где ура – туда и пора». Большая часть статьи посвящена изложению основных задач перестройки политработы в подразделениях и путей их решения. Это и глубокая пропаганда теоретических вопросов, систематическое разъяснение текущих событий, это и мероприятия, направленные на повышение политической сознательности и дисциплинированности бойцов, это и первостепенное внимание индивидуальной воспитательной работе. Разъясняя существо пропаганды, автор указывает: «Недочет в том, что в пропаганде часто ограничиваются только изучением Краткого курса истории ВКП(б), тогда как политическая пропаганда охватывает большой круг вопросов: пропаганду постановлений партии и правительства, успехов в социалистическом соревновании, истории народов СССР, вопросов международных событий, истории войн и военного искусства и т. п.». Достоинством статьи является и то, что в ней названы и добившиеся определенных успехов в своей работе, и те, кто медленно перестраивается, причем, как говорится, невзирая на лица и ранги. С положительной стороны отмечен полковой комиссар Балдин, который 18 дней работал в одной части и оказал большую помощь командирам и политработникам подразделения в воспитании бойцов. Критикуются политработники Масловский и Митузов, первый – начальник отдела политпропаганды округа, а второй – начальник ОПП отряда.

Пограничные войска перед войной представляли составную часть государственного аппарата страны, призванного обеспечивать ее государственную безопасность. В связи с этим организация политической работы среди пограничников обусловливалась теми военно-политическими задачами, которые ставились перед пограничными войсками. Уже в декрете СНК об образовании пограничной охраны от 28 мая 1918 года говорится: «На пограничную охрану возлагается защита пограничных интересов Российской Социалистической Федеративной Советской Республики, а в пределах приграничной полосы – защита личности и имущества граждан…»^[281] Далее, в декрете сформулированы задачи пограничной охраны, в их числе борьба с нарушениями государственной границы, контрабандой, защита богатств республики в пограничных и территориальных водах от расхищения, надзор за соблюдением правил международного судоходства и др. Военно-политический характер выполняемых погранвойсками задач определен и в Положении об охране границ СССР 1923 и 1927 годов^[282].

В годы Великой Отечественной войны получили дальнейшее развитие принципы организации и деятельности пограничных войск: руководство Коммунистической партии, опора на всенародную помощь в решении задач охраны и защиты государственной границы, централизация руководства и управления на основе принципов военного строительства, соблюдение норм социалистической законности, научное планирование всей служебно-боевой деятельности войск, обеспечение постоянной боевой готовности и высокой политической бдительности личного состава.

Война еще раз убедительно показала, что успешная охрана и защита рубежей Родины прямо зависят от уровня политической и организаторской работы в войсках, которая строилась с учетом того, что они, с одной стороны, являлись составной частью советских Вооруженных Сил, и в силу этого в них действовали все основные принципы военного строительства, с другой – они являлись неотъемлемой частью органов государственной безопасности страны, руководствуясь основными указаниями по организации воспитательной работы с чекистами.

На эту особенность погранвойск в свое время указал М. И. Калинин. Вручая на заседании ВДК СССР 27 февраля 1936 года группе пограничников правительственные награды, он говорил: «Наши пограничные отряды – это передовые отряды нашей Красной Армии, которые в повседневной своей работе сталкиваются непосредственно лицом к лицу с представителями чужих капиталистических государств.

Наши пограничники… беспрерывно подвергаются всякого рода провокациям из-за рубежа. Наши пограничники должны обладать крепкими нервами, исключительной выдержанностью, чтобы не поддаться на эти провокации»^[283].

Говоря о необходимости для пограничников высоких морально-политических качеств, М. И. Калинин подчеркивал: «Работа наших пограничников в высшей степени ответственна. На этой работе нужно быть неустрашимым бойцом. Неустрашимость – это первое качество, которое требуется от пограничника. Эту работу могут вести только наши советские, партийные люди.

Разумеется, если я говорю – советские, партийные, я понимаю это не в узком смысле – партийные, я понимаю, что это должны быть такие люди, которые знают нашу политику, которые в своей специальной работе по охране границ умеют сочетать специальные свойства пограничников с той политикой, которую проводит партия, которую проводит Советское правительство^[284].

Все эти факторы повышают значение политической работы в пограничных войсках, обусловливают особенности ее сущности и содержания. Главное здесь – политическая сознательность.

Повседневное внимание к формированию у пограничников высоких политических качеств в годы войны нашло отражение в заботе об их политическом образовании. Вопросы улучшения воспитания пограничников нашли отражение в постановлениях и решениях ЦК ВКП(б), во многих приказах и директивах НКВД СССР, ГУПВ и ПУ погранвойск. В них перечислялись основные морально-политические качества пограничника. Указывалось, что воин границы должен быть всегда находчивым, точным до пунктуальности, неподкупным, стойким, выдержанным.

Великая Отечественная война повысила требования к подготовке идейно закаленного личного состава для советских пограничных войск. Это связано, во-первых, с тем, что пограничникам приходилось непосредственно вести борьбу с происками вражеских разведок. Говоря словами Ю. В. Андропова, пограничники в годы войны находились «на фронте, где нет перемирия и передышек… работа в органах госбезопасности – это не обычная служба, где достаточно трудиться добросовестно. Быть чекистом – значит прежде всего быть бойцом, воспитывать в себе необходимые для этого качества: верность партии и народу, смелость и самоотверженность, готовность в любых сложных и тяжелых условиях биться за торжество великих идеалов коммунизма»^[285]. Во-вторых, важность выработки коммунистического мировоззрения у воинов границы в годы войны обусловливалась обострением идеологической борьбы, так как гитлеровская Германия основной своей целью в войне против СССР поставила сокрушение нашей страны как государства трудящихся, и, в-третьих, усилением роли субъективного фактора как во фронтовых условиях, так и при охране Государственной границы СССР. Война предъявила повышенные требования к пограничнику, к его дисциплине, сознательности, ответственности за выполнение поставленных служебно-боевых задач.

В годы Великой Отечественной войны сложился опыт по формированию у пограничников научного мировоззрения. Первостепенное внимание уделялось глубокому изучению личным составом теоретических вопросов. Это нашло отражение в учебных планах политической учебы.

Война убедительно показала, что ни одна армия в мире не обладает такой моральной мощью, таким высоким воинским духом, как армия Советского государства. Уже в ходе войны это вынужден был признать и враг. В 1943 году видный германский военный обозреватель полковник Кремнет, анализируя на страницах «Дейче альгемейне цейтунг» причины провала «молниеносной» войны на Востоке, писал: «Почему нам не удалось до сих пор разбить Советский Союз? Потому что машины, техника имеют лишь второстепенное значение по сравнению с человеком, солдатом, индивидуумом, стоящим у этой машины, управляющим этой техникой. В нынешней войне большевики сильны тем, что располагают значительной путеводной моральной идеей»^[286]. Моральное превосходство советских воинов, в том числе и пограничников, над личным составом гитлеровской армии в годы войны было неоспоримо. Боевая практика это убедительно подтверждает.

Великая Отечественная война, как известно, отмечена беспримерным героизмом советских пограничников. Одним из определяющих его источников являлся патриотизм наших людей. Воспитание советского патриотизма составляло одно из важнейших направлений политической работы в пограничных войсках. Командиры и политработники активно разъясняли личному составу значение Великой Октябрьской социалистической революции, исторический опыт советского народа, его Вооруженных Сил, широко пропагандировали трудовой вклад народов Советского Союза в обеспечение победы над гитлеровским фашизмом.

Сущность воспитания личного состава погранвойск в духе советского патриотизма, по опыту Великой Отечественной войны, заключалась в осознании каждым бойцом, командиром и политработником необходимости самоотверженно защищать социалистическую Родину, добросовестно выполнять свой воинский долг, активно поддерживать все патриотические инициативы советских людей в это суровое время.

В основу политико-воспитательной работы по патриотическому и интернациональному воспитанию пограничников в годы войны было положено укрепление дружбы между народами Советского Союза, представители которых служили в войсках, воспитание чувства личной ответственности каждого бойца и командира за выполнение возложенных на них служебно-боевых задач, укрепление войскового товарищества, воспитание у каждого воина стремления к взаимовыручке и помощи в бою, привитие им классовой солидарности с трудящимися освобождаемых от фашизма стран Европы и Азии, искоренение пережитков национализма и шовинизма в сознании и поведении пограничников.

Военное время со всей силой показало, что неиссякаемым источником вдохновения, могучим средством формирования у советских пограничников высоких морально-политических и боевых качеств являются революционные, боевые и трудовые традиции нашего народа, государства, его вооруженных сил, органов и войск ВЧК – ОГПУ – НКВД. Командиры и политорганы войск добились значительных успехов в воспитании на боевых традициях. Пограничникам разъяснялись сущность и значение традиций Российского государства и его армии, необходимость свято хранить и умножать их, среди них пропагандировались примеры мужества, отваги и героизма, проявленных трудящимися нашей страны, воинами Красной Армии, чекистами, воинами границы при защите завоеваний Великого Октября, в боях за честь, свободу и независимость нашей Родины против немецко-фашистских захватчиков и японских милитаристов, при охране Государственной границы СССР, а также достижения передовиков службы, боевой и политической подготовки, мастеров пограничного дела – следопытов, снайперов, разведчиков. Главный упор в воспитании на боевых традициях делался на то, чтобы побудить воинов следовать лучшим образцам выполнения воинского долга.

Развивая и совершенствуя идеологическую деятельность в войсках, командиры и политработники уделяли большое внимание обеспечению научного уровня всей идейно-воспитательной работы.

Это нашло выражение в формулировании основных требований, предъявляемых к пограничнику в политическом отношении, определении того объема политических и общенаучных знаний, обязательных для изучения, который обеспечивал бы нужную идейную зрелость и позволял пограничнику успешно выполнять сложные служебно-боевые задачи. Была создана соответствующая система идейно-политического воспитания личного состава войск, определен критерий политической активности пограничника и его готовности к выполнению боевых и оперативно-служебных задач.

Необходимость повышения научного уровня агитации и пропаганды в пограничных войсках как основная задача в годы войны воплощалась в требованиях приказов и директив НКВД СССР, ГУПВ и Политуправления. В них неизменно указывалось на усиление работы, направленной на прочное усвоение воинами научной теории, истории России, Советского государства, истории и традиций советских Вооруженных Сил, органов и войск ВЧК – ОГПУ – НКВД. Все годы войны в пограничных войсках большое внимание уделялось разъяснению государственной политики по военным вопросам. Усвоение этих фундаментальных положений рассматривалось в погранвойсках не как самоцель, а как та непременная основа, без которой невозможно глубокое усвоение тех задач, которые были поставлены перед погранвойсками в войне.

Критически оценивая сделанное в годы войны по развитию агитации и пропаганды в пограничных войсках, следует указать и те трудности, с которыми пришлось столкнуться. Отмечался недостаточно высокий теоретический уровень значительной части устных выступлений и печатных материалов. По этому поводу журнал «Пограничник» писал: «В пропагандистской работе следует обратить особое внимание на качество лекций и докладов. Серьезные требования в этом отношении должны быть предъявлены к нашим агитаторам и пропагандистам, отделениям агитации и пропаганды политотделов»^[287]. Имела место слабая увязка общетеоретических положений с конкретными служебно-боевыми задачами. Невысокой была методическая подготовка многих агитаторов и пропагандистов. Над устранением указанных недостатков командиры и политорганы настойчиво работали все годы войны, но до конца эти слабости устранить не удалось.

Накопленный в годы войны опыт свидетельствует, что успешного решения задач повышения качества и эффективности идейно-воспитательной работы добиваются те командиры, политработники, которые свои основные усилия сосредотачивают на обеспечении высокого идейно-теоретического уровня всех агитационно-пропагандистских мероприятий, формировании научного мировоззрения, обеспечении конкретности и целеустремленности в идейном воспитании, тесной связи с жизнью, с выполняемыми служебно-боевыми задачами, на повышении качества руководства идеологической работой, активно используют в политико-воспитательной работе достижения современной науки и техники.

Важной стороной деятельности командиров и политработников в годы войны была забота о профессиональном становлении офицеров, в особенности молодых. Учитывая, что в это время офицерский состав войск обновился более чем на две трети, вопросы подбора, расстановки, обучения и воспитания молодых кадров стали одними из первостепенных. В основу всей этой работы были положены государственные требования по вопросам кадровой политики.

Работа с молодыми офицерскими кадрами проводилась по нескольким этапам: встреча молодых офицеров, ввод их в должность, практическая помощь в процессе непосредственного выполнения должностных обязанностей. В целях идейно-политического, нравственного воспитания, совершенствования деловых, профессиональных качеств с молодыми офицерами регулярно проводились учебно-методические сборы и семинары, занятия по военной и политической подготовке. Особенно большой эффект давала индивидуальная работа старших командиров и начальников с молодыми кадрами по передаче накопленного опыта, контролю и проверке исполнения.

Великая Отечественная война показала возросшую роль воинской дисциплины, порядка и организованности в пограничных войсках. Это было связано с рядом обстоятельств. Во-первых, усложнением задач, которые были многоплановыми и носили как боевой, так и оперативный характер. Как показала практика, основой боевого успеха во всех случаях была крепкая воинская дисциплина бойцов и командиров, организованность и порядок в соединениях и частях. Во-вторых, в годы войны пограничные войска были оснащены современной военной техникой и оружием. Это повысило роль таких разновидностей дисциплины, как дисциплина личной и коллективной ответственности за выполнение решаемых задач, техническая дисциплина, дисциплина времени, взаимодействия. В-третьих, военные условия повысили требования к морально-политической подготовке личного состава войск. Одной из ее определяющих характеристик являлась дисциплинированность воинов границы. В-четвертых, война показала возросшую роль пограничных войск в решении задач обеспечения государственной безопасности страны. Учитывая это, правительственные органы приняли ряд дополнительных мер по укреплению войск. В комплексе разнообразных мер по повышению боевой готовности соединений и частей важное место отводилось дальнейшему повышению в них дисциплины, организованности и порядка.

Великая Отечественная война, явившаяся для пограничных войск суровым экзаменом, продемонстрировала значительный рост служебного мастерства личного состава. Высокий уровень всесторонней боевой и политической подготовки пограничников позволял им успешно выполнять как чисто военные задачи, так и те, которые вытекают из специфической функции пограничных войск, призванных обеспечивать решение ряда военно-политических задач на Государственной границе СССР (обеспечение пропуска лиц, грузов и другого имущества в нашу страну и за ее пределы, осуществление контроля за соблюдением режима границы и пограничного режима, изъятие недозволенной к провозу через государственную границу литературы и другой печатной продукции и др.).

Боевая практика показала, насколько важную роль в повышении служебного мастерства пограничника играла политическая работа, проводимая с личным составом войск. Опыт свидетельствует, что главнейшим оружием пограничника является высокая политическая зрелость. Уже в годы войны, по существу, сложилось понятие о пограничнике, как о политическом бойце, в законченном виде сформулированное Ю. В. Андроповым. «Пограничник, – говорил он, – не просто военнослужащий, он – политический боец, если хотите, полпред нашей великой державы на порученном ему участке»^[288].

В военный период наряду с выработкой высоких политических качеств командиры и политработники погранвойск много внимания уделяли совершенствованию военных и специальных знаний, навыков и умений воинов границы. Наглядно это проявилось и в политической работе с составом пограничных нарядов, особенно со старшими, подготовке снайперов и т. д.

Анализ работы командиров и политработников по политическому обеспечению боевой деятельности войск, охраны Государственной границы СССР в годы войны показывает, что она включала: формирование высоких индивидуальных боевых и политических качеств у каждого военнослужащего; политическую работу с составом всех служебных нарядов; партполитработу в соединениях, частях и подразделениях, участвующих в бою, в ходе пограничных поисков, оперативно-войсковых и пограничных операций; мобилизацию личного состава войск на образцовое содержание и умелое использование инженерно-технических средств, служебных животных в охране границы; политическую работу с местным населением и членами бригад содействия (БС) и т. п.

Суммируя вышесказанное, можно заключить, что в годы Великой Отечественной войны, руководствуясь научными положениями, командиры и политработники развернули в пограничных войсках активную политическую работу. Ее сущностью было осуществление внутренней и внешней политики Советского правительства, претворение в жизнь научных принципов строительства пограничных войск, мобилизация бойцов, командиров и политработников войск на самоотверженную борьбу за честь, свободу и независимость государства трудящихся. Пронизывая все стороны повседневной жизни и деятельности пограничных войск, обеспечивая повседневное влияние на личный состав, политическая работа выступала действенным средством повышения боевой готовности и боеспособности войск, формирования их высокого морального духа и достижения победы в войне.

Таким образом, содержание политической работы в пограничных войсках в годы Великой Отечественной войны можно было бы определить как всестороннюю морально-политическую подготовку советских пограничников, обеспечивающую полное и качественное выполнение всех служебно-боевых и оперативных задач и внесение тем самым наибольшего вклада в разгром гитлеровской армии, ее диверсионно-разведывательных сил и агентуры.

Исходя из содержания партийно-политической работы определялись и основные ее задачи. Как свидетельствует практика, первостепенное значение имело умение командиров и политработников сосредоточить свои усилия на решении тех конкретных задач политической работы, которые оказывали наибольшее влияние на успешную служебно-боевую деятельность. В зависимости от складывающейся военно-политической, а также оперативной обстановки, служебно-боевого предназначения войск, с учетом их состояния на тот или иной период войны выдвигались на первый план определенные задачи партийно-политической работы. Практика показывает, что в годы Великой Отечественной войны командиры и политработники показали высокое умение определить эти важные задачи и сосредоточить на их выполнении свои основные усилия. В этом деле свою руководящую роль сыграли НКВД СССР, ГУПВ и Политуправление войск, которые, основываясь на общегосударственных решениях, организовывали практическую деятельность командиров, политработников по морально-политической подготовке пограничников для действий в военных условиях.

Все перечисленные выше обстоятельства, каждое в отдельности и вместе взятые, обусловили дальнейшее совершенствование политической работы в пограничных войсках, что убедительно подтверждается фактами и примерами конкретной практики и жизнью военных лет.

Политические органы и партийно-политический аппарат пограничных войск к началу Великой Отечественной войны были представлены: в центре – Управлением политпропаганды войск (УПП) НКВД СССР, которое руководило деятельностью партийно-политических органов всех войск НКВД; в пограничных округах – самостоятельными отделами политпропаганды, руководившими всей партийно-политической работой в подчиненных частях и подразделениях; в пограничных отрядах – отделами политпропаганды с правами руководства партийной работой и выдачи партийных документов; в отдельных частях (отдельные пограничные комендатуры, отдельные контрольно-пропускные пункты, мотострелковые полки, отдельные авиаэскадрильи (полки), отдельные роты (батальоны) связи, учебные роты связи, окружные школы младшего начсостава и др.) – политчастью с заместителями по политчасти, с одним-двумя инструкторами партполитработы в зависимости от количества личного состава; в подразделениях, включая пограничные заставы, – заместителями командиров (начальников) по политчасти.

В успешном выполнении погранвойсками всех возлагавшихся на них в годы Великой Отечественной войны служебно-боевых и оперативных задач важную роль сыграли партийно-политические органы, которые применительно к военному времени перестроили свою работу. Это коснулось всех партийно-политических органов погранвойск сверху донизу.

Центральный политорган погранвойск – Управление политпропаганды войск НКВД СССР являлось высшим партийно-политическим органом в системе НКВД СССР. В своей работе оно отчитывалось перед Наркомом внутренних дел и ЦК партии через отдел административных органов. УПП войск НКВД в полном объеме осуществляло руководство партийно-политической работой, в том числе и деятельностью всех партийных организаций центрального аппарата НКВД. Свою работу оно строило на основании Положения. УПП войск НКВД пользовалось большими правами, в том числе и по расстановке кадров. Оно, минуя Управление кадров НКВД, прямо выходило на руководство Наркомата с представлением кандидатур на утверждение всех должностей, входящих в номенклатуру ЦК ВКП(б), «…что, – писал начальник УПП войск НКВД П. Н. Мироненко, – способствовало оперативному и правильному подбору кадров»^[289]. В номенклатуру ЦК партии в годы войны по политсоставу в погранвойсках входило 24 должности, а именно: начальник Политуправления и его заместители, а также начальники политорганов округов. Кроме этого, 136 должностей входили в номенклатуру НКВД СССР. Это – заместители начальников политорганов округов, секретари партийных комиссий при политотделах округов, начальники политотделов погранотрядов^[290].

УПП войск НКВД СССР было директивным органом с правом издания его начальником приказов. Перед войной УПП войск НКВД имело в своем составе восемь отделов (оргинструкторский, пропаганды и агитации, информации, кадров, культпросветучреждений, мобработы, снабжения культпросветимуществом, комсомольский), редакцию и партийную комиссию^[291]. С началом войны дополнительно было создано отделение по учету эвакуированных из прифронтовой полосы семей начальствующего состава войск НКВД в составе 6 работников^[292].

Перестройка деятельности центрального политоргана погранвойск применительно к условиям военного времени включала: реорганизацию его структуры в зависимости от изменения условий, определение наиболее действенных форм, методов руководства партийно-политической работой в войсках в конкретных условиях.

В годы войны деятельность центрального политоргана войск подвергалась неоднократной перестройке. Наиболее принципиальные мероприятия в этом отношении были проведены в связи с введением института военных комиссаров и политических руководителей и преобразовании органов политпропаганды в политотделы на основе Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 июля 1941 года «О реорганизации органов политической пропаганды и введении института военных комиссаров в Рабоче-Крестьянской Красной Армии», а также решение об установлении полного единоначалия и упразднении института военных комиссаров в Красной Армии, проведенное в жизнь в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 октября 1942 года. Одновременно с этой реорганизацией была произведена и структурная перестройка политорганов войск НКВД. Политическое управление войск НКВД расформировывается. В пограничных войсках создается самостоятельное Политуправление, а в остальных войсковых управлениях НКВД – политические отделы. Эта мера дала возможность приблизить партийно-политическую работу к фронтовым частям и соединениям, а также непосредственно охранявшим государственную границу. Вместе с тем отсутствие единого политоргана для всех войск НКВД имело и отрицательные последствия. Перестал существовать политорган, который бы координировал усилия всех политорганов войск, выполнявших родственные задачи. Были осложнения и с решением кадровых вопросов, особенно в плане взаимного обогащения опытом и перспективы роста политсостава руководящего звена. Большую роль в перестройке деятельности политорганов и политаппаратов погранвойск сыграло постановление ЦК ВКП(б) от 24 мая 1943 года «О реорганизации структуры партийных и комсомольских организаций в Красной Армии и усилении роли фронтовых, армейских и дивизионных газет».

Анализ этих реорганизаций показывает, что в ходе их аппарат становился все более мобильным за счет сокращения учетно-технического персонала, повышалась в нем роль отделов, занимавшихся непосредственно организационно-партийными вопросами. Так, штат Политуправления войск НКВД вместе с редакцией журнала «Пограничник» по состоянию на 12 ноября 1941 года включал 88 работников вместо 165, бывших в составе УПП войск НКВД накануне войны^[293], а в составе Политуправления погранвойск НКВД в 1943 году было 60 работников^[294]. Важную роль в составе центрального политоргана играли отделы организационно-партийной работы, агитации и пропаганды, кадров. К примеру, отдел организационно-партийной работы (1-й отдел) имел три отделения (партработы, информации и партучета). В нем работали 17 человек – свыше четверти общего штата Политуправления погранвойск^[295]. Возросла роль отдела кадров, а его начальник, как правило, был одновременно и помощником начальника политоргана, а в начале 1942 года даже заместителем начальника Политуправления. Укрепился аппарат комсомольских работников.

Все годы войны важную роль играли работники, занимающиеся сбором, анализом партийно-политической информации. До 1943 года они объединялись в самостоятельный отдел, а в составе Политуправления погранвойск – в отделение 1-го отдела.

Следует отметить, что ни в составе УПП войск НКВД, ни в составе Политуправления погранвойск не было по функциональным обязанностям определено работников, занимающихся вопросами политического обеспечения службы, боевой подготовки^[296]. Это было, несомненно, слабостью.

Анализ показывает, что основные усилия УПП войск НКВД в первые дни войны были сосредоточены на разработке основополагающих руководящих документов по важнейшим направлениям партийно-политической работы применительно к военному времени. К началу июля 1941 года эта работа в основном была закончена.

29 июня 1941 года УПП войск НКВД направило в войска указание «О содержании агитационно-пропагандистской работы в связи с началом Великой Отечественной войны»^[297]. В этом документе в развитие и дополнение двух телеграфных указаний, данных ранее, обстоятельно разработаны меры по организации агитационно-пропагандистской работы, определено основное содержание агитации и пропаганды, в частности, особый упор делается на необходимость глубокого разъяснения содержания передовых статей «Правды» от 24,26,28 июня и «Красной Звезды». Кроме того, предлагалось в пропаганде и агитации использовать «Краткий курс истории ВКП(б)», раскрывать источники силы Красной Армии, морально-политического единства советского народа, пламенного патриотизма.

В политическом воспитании по-прежнему главным было выработать научное мировоззрение, политическую сознательность у всех советских людей, так как только твердые убеждения обладают огромной воодушевляющей и организующей силой. Такая слитность прогрессивных идей с горячей любовью советских воинов к своей Родине и должна была стать тем неиссякаемым источником массового героизма, который был проявлен советскими воинами, в том числе и пограничниками, в годы войны.

В идейно-воспитательной работе с личным составом погранвойск в годы войны активно использовалась издававшаяся в то время в массовом порядке политическая литература. Были переизданы произведения В. И. Ленина о защите социалистического Отечества с включением в сборник не издававшихся ранее «Военной переписки» и других материалов. Всего за годы войны вышло в свет более 500 изданий произведений К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина общим тиражом около 17 млн экземпляров^[298]. Выступления, речи и приказы И. В. Сталина как Верховного Главнокомандующего под названием «О Великой Отечественной войне Советского Союза»^[299] в годы войны вышли четырьмя изданиями. Большой интерес у военного читателя, в том числе и у пограничников, вызвали выступления М. И. Калинина, которые регулярно публиковались в печати.

3. Деятельность Управления политпропаганды в годы войны

1 июля 1941 года УПП войск НКВД направило в войска письменное указание по организационно-партийным вопросам^[300]. В этом документе определялся порядок создания партийных и комсомольских организаций в действующих частях, в частности предлагалось партийные комиссии избрать на конференциях, которые проводить с обсуждением вопроса «О задачах партийных организаций по оказанию помощи командованию в достижении победы над германским фашизмом в Великой Отечественной войне». При невозможности проведения партконференций начальникам ОПП разрешалось создавать парткомиссии без выборов. Им предоставлялось право вместо выбывших членов парткомиссии назначать новых, которые утверждались УПП войск НКВД. Бюро первичных партийных организаций избиралось на партийных собраниях частей в составе 5–7 членов и утверждалось начальником ОПП, бюро первичных комсомольских организаций на комсомольских собраниях частей в составе 7–9 членов. В боевой обстановке вопросы приема в партию рассматривались на заседаниях бюро с утверждением решения партийными комиссиями, а где не было первичных организаций, непосредственно на парткомиссиях. Предлагалось запрашивать мнение командира о служебных и боевых качествах кандидатов.

Рассматриваемые письменные документы были первыми, которыми УПП войск НКВД перенацеливало командиров и политорганы на организацию партийно-политической работы в условиях войны. Отмечая в целом неплохое их содержание, следует указать, что в пограничные округа они прибыли, когда уже полным ходом шли боевые действия, и многие командиры и политработники застав, комендатур, да и многих отрядов с ними своевременно познакомиться не смогли. Представляется, что такие основополагающие организационные документы по вопросам партийно-политической работы должны разрабатываться заранее и задействоваться вместе с планами мобилизационного развертывания.

Как показывает анализ, центральный политорган погранвойск за годы войны в целом много внимания уделял подготовке и направлению в войска директивных указаний. Всего им было подготовлено за этот период 94 обстоятельных указания, в том числе 49 директив.

Больше всего руководящих документов было подготовлено Центральным политорганом войск в первый год войны (1941 года – первая половина 1942 года). Это вполне оправданно, ибо в это время проходила перестройка партийно-политической работы применительно к военным условиям, и подчиненные политорганы нуждались в новых указаниях. Что касается директив, то их было издано все же много, что, естественно, затрудняло осуществление контроля за их выполнением.

Постоянно в центре внимания Политуправления находились вопросы партийной, комсомольской работы, политической подготовки офицеров, политических занятий рядовых и сержантов. Обстоятельные документы были разработаны по вопросам политико-морального состояния личного состава, политической работы вокруг дисциплины, организованности и порядка в соединениях и частях. Центральный политорган войск в документах обращался к вопросам культмассовой, политико-просветительной работы, организации быта, досуга пограничников. Ряд документов посвящен ведению организаторской деятельности политорганов. Отмечая положительное в этом деле, нельзя не обратить внимания, что центральный политорган войск не подготовил и не направил в войска ни одного обстоятельного документа по вопросам политического обеспечения боевой деятельности. По вопросам партполитработы по обеспечению охраны границы было разработано два документа, и оба они касались контрольно-пропускных пунктов. Не нашла отражения отдельно в директивных указаниях работа партийных организаций пограничных застав, политработа среди местного населения, большого внимания заслуживали вопросы политработы по обеспечению боевой подготовки, ибо три из четырех документов, направленных Политуправлением по этому вопросу, были посвящены физкультурно-спортивной работе.

В деятельности центрального политоргана погранвойск по руководству подчиненными политорганами ярко прослеживаются с началом войны два направления: одно – по руководству политорганами частей и соединений, действовавших во фронтовых условиях; другое – руководство политорганами частей, охраняющих государственную границу.

12 июля 1941 года начальник УПП войск вышел к руководству НКВД со специальным отношением^[301]. В нем указывалось, что в связи с передачей частей и соединений войск НКВД действующих пограничных округов в оперативное подчинение начальникам охраны войскового тыла Красной Армии УПП было лишено возможности руководить политорганами этих войск. В целях сосредоточения главного внимания на работе политорганов частей и соединений, действовавших на фронте и в тылу, а также сохранения и усиления непрерывного руководства политорганами округов и соединений, не входящих в зону военных действий, предлагалось установить следующий порядок руководства политорганами войск НКВД.

1. Для руководства политической работой в войсках, действовавших на фронте и тылу фронта, создать:

а) в центре – отдел УПП войск НКВД по руководству политорганами действующих частей и соединений, укомплектованный наиболее квалифицированными работниками УПП, оставленными в г. Москве, во главе с начальником отдела, непосредственно подчиненным начальнику УПП войск НКВД;

б) в масштабе фронта – отдел политпропаганды войск НКВД по охране войсками тыла фронта, укомплектованный за счет бывших ОПП округов погранвойск НКВД;

в) в масштабе армий – политаппарат в составе 5–7 человек (в зависимости от важности направления и численности войск НКВД).

2. Руководство политработой в округах и соединениях, не входящих в зону военных действий, УПП осуществляет на прежних основаниях.

Начальник УПП войск НКВД СССР руководит работой аппарата УПП, переведенного в г. Куйбышев, через своего заместителя, постоянно находящегося в этом городе.

Предлагаемый порядок вместе с «Временным положением об отделах политпропаганды войск НКВД по охране войскового тыла фронтов»^[302] руководство НКВД СССР утвердило.

Анализ практической деятельности УПП войск НКВД, реорганизованного по предложенному варианту, показывает, что влияние центрального политоргана на пограничные войска усилилось, качество руководства партполитработой в целом поднялось. В порядке замечания необходимо отметить следующее. Во-первых, новый порядок руководства политработой в действующих частях, очевидно, должен был быть установлен одновременно с образованием управлений войск по охране тылов фронтов, т. е. 26 июня 1941 года, а не спустя почти 20 суток. В условиях военного времени такая неоперативность недопустима. Во-вторых, не до конца был продуман вопрос о политаппаратах погранвойск охраны тыла армий, начальники которых не получили права подписи партийных документов, хотя этот вопрос снизу ставился не раз. Думается, и ликвидация политаппарата охраны тыла армий через два месяца после их создания была преждевременной, ибо их возможности полностью изучены не были. В-третьих, в предложениях ничего не говорилось о политорганах пограничных частей. Это привело к тому, что в сентябре 1941 года, т. е. спустя два месяца, в связи с реорганизацией погранотрядов в погранполки, политотделы в погранчастях были упразднены, и потребовался год, чтобы вновь их восстановить. В-четвертых, возникли большие практические затруднения в работе начальника отдела УПП войск НКВД по руководству деятельностью политорганов действующих частей, когда начальник УПП войск НКВД продолжительное время находился в Куйбышеве. Дело в том, что правовое положение начальника отдела не давало ему возможности отдавать указания по вопросам партийно-политической работы, хотя обстановка этого требовала. В связи с этим между начальником отдела и начальником Политуправления войск НКВД, находящимся в Куйбышеве, шла обильная переписка, и дело закончилось тем, что начальник Политуправления войск НКВД установил порядок, по которому политорганы частей и соединений, действовавшие на фронте, представляли информацию в два адреса – в отдел, в Москву, и в Политуправление, в Куйбышев, а начальник отдела, кроме того, обязан был копии всех документов, направляемых в действующие части, представлять начальнику Политуправления войск НКВД. Затруднений и сложностей такого рода было бы меньше, если бы начальник отдела по руководству политорганами действующих частей и соединений был приравнен в правах к заместителю начальника Политуправления войск НКВД.

Заслуживает опыт организации с началом войны партийно-политической информации в погранвойсках. Информация стала одним из важных условий руководства войсками, в том числе и в области партийно-политической работы. Уже 23 июня 1941 года УПП войск НКВД своим указанием определило, что округа по телеграфу ежесуточно к 24.00 доносят о ходе выполнения боевых задач и один раз в декаду письменно докладывают о политико-моральном состоянии личного состава^[303]. 22 сентября 1941 года Политуправление войск НКВД отменило представление ежедневных донесений и потребовало улучшить качество декадных письменных докладов^[304].

Установленный порядок представления партийно-политической информации строго выполнялся. УПП (Политуправление) войск НКВД систематически обобщало полученную информацию. На их основе составлялись сводки о политико-моральном состоянии войск НКВД, которые за подписью начальника УПП или одного из его заместителей представлялись в ЦК партии, НКВД и направлялись в политорганы охраны тыла фронтов и пограничных округов. В первые дни войны сводки составлялись по несколько раз в сутки. Так, 3 июля вышло две, а 7 июля 1941 года – три сводки. К 9 октября 1941 года было подготовлено 95 ежедневных сводок^[305]. Кроме того, издавались обобщенные сводки о политико-моральном состоянии личного состава. Их периодичность была различной – за неделю, декаду, квартал. В суточных сводках информация обобщалась по мере ее поступления. Обычно в сводках отражалось наиболее важное из боевой деятельности, партийно-политической работы, приводились примеры героизма, отваги воинов, данные и сведения о приеме в партию и комсомол. Это видно на примере сводки от 1 июля 1941 года^[306], составленной по донесениям ОПП Прибалтийского, Мурманского, Ленинградского, Молдавского погранокругов.

Анализ обобщаемой в сводках информации показывает, что она представляет собой ценный материал для раскрытия героизма, отваги пограничников в годы войны, и к ним полезно обратиться и в наши дни. Однако в сводках обобщена главным образом деятельность войск Карельского, Мурманского, отчасти Ленинградского и Молдавского погранокругов и значительно меньше это сделано по Прибалтийскому, Белорусскому и Украинскому округам, где, как известно, шли самые жаркие схватки. УПП войск НКВД объясняет это тем, что с этих направлений по причине неустойчивости связи информация поступала слабо. Такая констатация факта, конечно, не может служить оправданием. Безусловно, центральный политорган повинен в том, что оказались необобщенными многие сведения о героических действиях пограничников на основных направлениях.

Отмечая в целом с положительной стороны постановку партийно-политической информации в погранвойсках, в то же время нельзя не обратить внимания на чрезмерное увлечение Центрального политоргана письменными докладами и разного рода отчетами. В этом плане заслуживает осуждения требование Политуправления войск НКВД от 6 августа 1941 года^[307] о представлении политотделами войск по охране тылов фронтов протоколов собраний и заседаний партбюро первичных партийных организаций за все время военных действий, а также еще раньше установленные порядок представления одного экземпляра планов работы политотделов, копий директив и указаний, издаваемых политотделами охраны тыла фронтов.

4. Слово о политработниках-пограничниках военных лет

Уровень организаторской деятельности центрального политоргана хорошо просматривается на практике живого руководства. К его улучшению УПП (Политуправление) войск НКВД, а затем и Политуправление погранвойск стремились постоянно. Работники центрального политоргана значительную часть своего служебного времени находились в частях, где непосредственно на месте оказывали помощь в организации и ведении политработы. Обычно за год в военных условиях основная часть политработников центрального аппарата была в командировках по 150–180 суток, а некоторые и больше^[308].

Работа в частях и соединениях заранее планировалась, в частности составлялись ежемесячные планы выездов. Например, в мае 1942 года^[309] предусматривались восемь выездов работников ПУ в различные части и соединения войск сроком от 15 до 25 суток. Однако не во все периоды войны задача живого руководства решалась успешно. Так, в начале войны большинство работников УПП войск НКВД, командированных в части Прибалтийского, Белорусского и Украинского погранокругов, к месту назначения из-за трудностей проезда не прибыли. К примеру, 23 июня 1941 года от УПП войск НКВД в Белорусский погранокруг были командированы помощник начальника УПП по комсомолу батальонный комиссар В. Шевченко и инструктор батальонный комиссар И. Шаповалов. Поездом они смогли доехать только до ст. Смолевичи, а оттуда пришлось отходить с войсками на г. Борисов. Видимо, целесообразно было бы заранее, уже в период резкого обострения обстановки на границе, иметь в погранокругах представителей центрального политоргана.

С началом войны усиливается внимание центрального политоргана войск к кадровым вопросам, решение которых значительно осложнилось ввиду частых перемещений работников, краткости сроков формирования частей, а также выбытия офицеров по причине понесенных потерь в ходе боевых действий. Однако, несмотря на это, в расстановке кадров, в том числе и политсостава, строго выдерживался принцип подбора работников по политическим и деловым качествам. Высокая идейность, глубокие военные и специальные знания, чувство личной ответственности, умение поддерживать среди подчиненных дисциплину и порядок, личный пример в бою – эти высокие требования предъявлялись к кадрам погранвойск, в том числе и к политсоставу.

Политработники старшего звена для погранвойск в годы Великой Отечественной войны готовились в Военно-политической академии имени В. И. Ленина и в Высшей школе НКВД. Средний политсостав готовился в Ново-Петергофском военно-политическом училище, которое к концу 1941 года выпустило 1182 политработника^[310]. В 1942 году училище было переведено в г. Саратов. На его базе в 1943 году создается школа переподготовки политсостава. Успешному решению задачи комплектования кадрами политработников фронтовых частей способствовало решение о создании группы резерва политсостава, которая размещалась в поселке Реутово Московской области. Состав резерва колебался от 67 человек на 20 июля 1941 года до 138 на 29 сентября 1941 года^[311]. Всего через группу резерва к январю 1942 года прошло около 800 политработников-пограничников, из них абсолютное большинство были направлены во фронтовые части^[312].

Военная обстановка повысила требования к кадрам, к их морально-боевым и политическим качествам. Особый спрос был за качество выполнения служебных обязанностей, состояние дел в подчиненных частях и подразделениях. Линия высокой партийной требовательности к кадрам исходила от ЦК ВКП(б), НКВД СССР, ГУПВ и Политуправления погранвойск, которые в интересах дела нередко прибегали к такой мере, как снятие с занимаемых должностей за неудовлетворительную работу. В 1942 году эта мера была принята в отношении начальника войск Армянского погранокруга и начальника политотдела войск этого округа, допустивших серьезные ошибки в работе. Здесь будет уместным указать, что отдельные командиры и политработники, и в их числе те, кто неплохо показал себя в ходе войны, после ее окончания совершили неблаговидные проступки. В числе их, к сожалению, оказался и бывший пограничник генерал-лейтенант К. Ф. Телегин, в вину которому ставились незаконные сделки с трофейным имуществом, которое было снято в 1953 году. Работая в Центральном архиве Октябрьской революции, автор знакомился с обширной перепиской по этому вопросу.

Обстановка строгой взыскательности, сочетаемой с большим доверием и вниманием к кадрам, способствовала хорошему росту работников. К концу войны все руководящие должности политорганов войск НКВД занимали бывшие политработники погранвойск. Заместитель начальника Главного управления военного снабжения полковник Н. Ф. Корнилов был в начале войны начальником политотдела погранвойск Карело-Финского округа, начальник политотдела войск по охране особо важных промышленных предприятий генерал-майор С. В. Анисимов – военкомом Средне-Азиатского пограничного округа, начальник политотдела войск по охране железнодорожных сооружений генерал-майор Е. И. Борисоглебский возглавлял долгие годы отдел агитации и пропаганды Политуправления войск, начальник политотдела конвойных войск генерал-майор Н. Н. Потехин до войны работал начальником отдела политпропаганды Прибалтийского погранокруга, начальник политотдела войск по охране тыла действующей Красной Армии генерал-майор В. С. Царев руководил в начале войны политотделом Грузинского погранокруга, начальник политотдела внутренних войск генерал-майор П. А. Скородумов также возглавлял политорган войск погранокруга, начальник политотдела войск правительственной связи полковник А. И. Корнышев был начальником отдела кадров Политуправления войск, начальник политотдела управления военно-учебных заведений полковник Н. И. Тузов руководил одним из отделов Политуправления погранвойск.

Война потребовала улучшения планирования работы УПП (Политуправления) войск НКВД. В целом оно стало более целеустремленным с сосредоточением основного внимания на действующих частях и соединениях. Это видно, к примеру, из плана Политуправления войск НКВД на период с 22 марта по 1 мая 1942 года, по которому 70 % предусмотренных мероприятий Политуправление проводило во фронтовых частях^[313]. Планы стали конкретнее, в них обязательно определялись меры по оказанию помощи округам и войскам охраны тылов фронтов, а также по контролю за выполнением директив, приказов. Много внимания уделялось разработке пропагандистских материалов. Планы ПУ в военный период составлялись на более короткий срок, обычно на месяц. Однако в планировании были и недочеты. Так, во многих планах не предусматривалось обобщение опыта партийно-политической работы по обеспечению служебно-боевой деятельности войск. Отсутствовало это и в вышеуказанном плане работы ПУ войск НКВД.

Касаясь работы центрального политоргана погранвойск, нельзя не упомянуть его начальника – Петра Никифоровича Мироненко. И сделать это надо не только потому, что он почти десять лет занимал эту должность, в том числе и все годы войны, и его личные качества во многом определяли и работу всего Политуправления погранвойск, но и потому, что это заметная фигура в истории погранвойск.

Начал службу П. Н. Мироненко в погранвойсках в 1922 году, сначала на северо-западной, а затем на среднеазиатской границе. Был библиотекарем в погранотряде, инструктором общеобразовательной подготовки в отряде и в округе. В 1930 году окончил Высшую пограншколу. В том же году выдвигается на должность начальника политотдела Управления пограничных и внутренних войск Белорусского округа, а в 1939 году становится начальником Политуправления. В 1948 году назначается начальником погранвойск Закарпатского погранокруга, затем на такую же должность в Ленинградском погранокруге. С 1951 го 1953 год он заместитель министра МТБ СССР. В числе лиц, которые не обеспечили порядка в дни похорон И. В. Сталина, он освобождается от занимаемой должности и назначается начальником погранвойск сначала Литовского, а затем Прибалтийского погранокругов. Увольняется в отставку генерал-лейтенант П. Н. Мироненко с должности начальника войск Ленинградского погранокруга в 1958 году в возрасте 57 лет.

В биографии Петра Никифоровича нет ничего необычного для человека старательного и от природы умного, не лишенного и сильных волевых качеств. Те, кто с ним общался длительное время, отмечали у него еще и настойчивость и упорство. Характер он имел крутой и даже жесткий. Все, как непосредственно ему подчинявшиеся, так и другие сослуживцы, отмечали высокую профессиональную подготовку дивизионного комиссара, а позже генерал-лейтенанта. Начальник Политуправления страстно и увлеченно выступал, а также достаточно хорошо владел пером. Все, что ни говорил или ни публиковал в печати Петр Никифорович, а выступал с устными докладами и лекциями, как публиковался в печати, он часто, все это было результатом его личного труда. Наверное, не надо после этого говорить, что личный авторитет начальника Политуправления был высок.

Автору пришлось дважды слушать выступления генерал-лейтенанта П. Н. Мироненко – на курсах редакторов газет войск в 1947 году и вторично при увольнении Петра Никифоровича из войск в начале 1960 года. Запомнился прежде всего его обстоятельный доклад о состоянии политработы в войсках. Работая в Центральном архиве погранвойск, автор прочитал не один десяток документов, лично написанных и отредактированных начальником Политуправления. Должен сказать, что многое из того, с чем пришлось познакомиться, всегда являло для меня пример вдумчивой и тщательной отработки документов. Замечу, документов, над которыми до этого работали отделы Политуправления, а многие были, как говорят, завизированы и заместителями начальника Политуправления.

Под стать начальнику Политуправления высокими деловыми качествами выделялись другие ответственные политработники центрального политоргана. Это – бригадный комиссар, позже генерал-майор М. А. Эйсмонт, начальник организационно-партийного отдела, а одно время и заместитель начальника Политуправления. С Михаилом Архиповичем довелось и автору встречаться в начале 60-х годов, в бытность его начальником погранвойск Азербайджанского погранокруга. Заместителями начальника Политуправления в годы войны работали бригадные комиссары (полковники) П. М. Простолунов, Я. Е. Масловский, М. Д. Шляхтин, Е. И. Борисоглебский, А. А. Кузнецов. Отделы возглавляли бригадный комиссар, позже полковник М. В. Стародубцев, Н. И. Тузов, бригадный комиссар А. И. Корнышев, Н. А. Егоров. В начале войны с должности начальника отдела Политуправления был выдвинут членом Военного совета Московской зоны обороны бригадный комиссар (генерал-лейтенант) К. Ф. Телегин, ставший впоследствии членом Военного совета ряда фронтов. Помощником начальника Политуправления по работе среди комсомольцев в начале войны был батальонный комиссар В. П. Болдырев, которого сменил подполковник Г. И. Шпигельман. Журнал «Пограничник» возглавляли полковой комиссар С. М. Пресман, с 1942 года – полковник В. Ф. Шевченко. Из военного состава Политуправления пограничных войск стали впоследствии генералами и возглавили политорганы войск НКВД и погранокругов П. М. Простолунов, Я. Е. Масловский, Е. И. Борисоглебский, В. Ф. Шевченко, В. П. Болдырев, В. А. Козлов.

Судя по влиянию на войска и состоянию политической работы в войсках, есть все основания в целом работу Политуправления оценить положительно. В числе существенных недочетов, что автор также лично не приемлет, чрезмерная вера в силу бумажного руководства в ущерб живой практической работе, что имело место как в начале войны, так оставалось и в последующие годы. Давало себя знать с отрицательной стороны и то, что часто предпочтение отдавалось административной стороне политработы.

Но самой существенной ошибкой, которую надо отнести к разряду политических, является то, что политорганы не встали решительно на пути, а порой и сами способствовали насаждению в войсках жестких мер наказания, в том числе и за политическую незрелость. Эта линия, ведущаяся в довоенные годы, проводилась и в годы Великой Отечественной войны. Так, в 98-м погранотряде красноармейцы Коновалов, Малышев, Морозов в кругу своих товарищей вели разговоры, восхваляющие жизнь за рубежом. За это они были осуждены судом Военного трибунала^[314]. 3 июля 1941 года заместитель командира роты по политчасти школы служебного собаководства Ленинградского погранокруга младший политрук И. Ф. Садреков в разговоре в кругу своих сослуживцев-офицеров, говоря об обстановке первых дней войны, высказался так: «Я в магазине на станции Фарфоровской пост слышал разговор, что когда Красная Армия отходила из Литвы, то местные жители из окон стреляли и грозили кулаками отходящим нашим войскам». Действительно, как известно, такие факты имели место. Но вместо того, чтобы довести их в первую очередь до командно-начальствующего состава, дается указание политрука Садрекова привлечь к партийной ответственности за распространение вредных разговоров посторонних лиц^[315].

5. Политорганы погранокругов, отрядов (погранполков)

Важным звеном в структуре политорганов войск являлись политотделы округов. В условиях военного времени были внесены коррективы и в их работу. Созданные по решению ЦК партии в январе 1939 года самостоятельные политорганы погранокругов^[316] сразу получили высокую оценку, и в последующем принимались меры только к их укреплению. Так было и в годы войны. Изменения в это время коснулись структурного построения и особенно стиля и методов работы.

Политорганы погранокругов в своей деятельности руководствовались специальным положением, утвержденным НКВД с санкции ЦК партии^[317]. Типовой штат ОПП погранокругов включал три отделения (1-е – оргпартработы, 2-е – агитации и пропаганды, 3-е – общеобразовательной подготовки и культмассовой работы), комсомольских работников, инструкторов по кадрам и по работе в органах снабжения, секретаря окружной партийной комиссии. Имелись фильмобаза и ансамбль. Количество работников в отделениях зависело от численности войск. Так, в штате ОПП Ленинградского погранокруга перед войной был 31 человек^[318]. 1-е и 2-е отделения имели по 4 работника, а третье – 6.

Наиболее существенными изменениями в структурном построении политорганов погранокругов за годы войны надо считать преобразование ОПП в политотделы в июле 1941 года и образование в их составе дополнительно двух отделений – комсомольского и кадров.

Принципиальное значение имело образование политорганов охраны тыла фронтов, которые работали на правах политорганов пограничных округов и были созданы на их базе. По структуре ОПП (политотделы) войск по охране тыла фронтов представляли собой политорганы погранвойск, работавшие в условиях активных боевых действий. По штату они были несколько меньше политотделов погранокругов^[319] и существовали в двух вариантах. В первом варианте политотдел состоял из двух отделений (пропаганды и агитации, оргпартработы). По этому штату создавались политотделы войск охраны тыла фронтов в начале войны. По второму варианту – политотделы имели дополнительно комсомольское отделение, отделение кадров и секретариат^[320]. При политотделах работали партийные комиссии во главе с освобожденным секретарем. Возглавлял политотдел начальник, у него был заместитель. На Дальневосточном театре военных действий, во время войны с Японией, отдельно политотделы войск по охране тыла фронтов не создавались. Эта функция возлагалась на политотделы пограничных округов, а их начальники были одновременно и заместителями начальников войск по охране тыла фронтов по политчасти.

В работе политотделов войск по охране тыла фронтов хорошо просматривается ее направленность на обеспечение успешного выполнения служебных и боевых задач. Покажем, как это, в частности, отражалось в директивах, по которым строилась партийно-политическая работа применительно к конкретному фронту. Так, основными задачами по директиве № 71 «Об организации партийно-политической работы в войсках ОВТ Западного фронта» определялось:

а) систематически разъяснять всему личному составу характер нашей Великой Отечественной войны;

б) ежедневно проводить политинформацию. В каждом отделении выделить низовых агитаторов, организовать их работу;

в) в основу планов партийно-политической работы положить работу вокруг приказа командира, проявлять постоянную заботу о росте авторитета командира-единоначальника, разъяснение необходимости соблюдения строжайшего порядка в прифронтовой полосе. Добиваться, чтобы войска ОВТ служили образцом дисциплины и порядка;

г) систематически разъяснять личному составу инструкцию по службе. Потребовать от коммунистов и комсомольцев личного примера в несении службы. Командирам и политработникам не заниматься констатацией недочетов, а устранять эти недочеты. Решения трибуналов доводить до всего личного состава;

д) иметь точный учет коммунистов и комсомольцев и правильно их расставлять. Особое внимание уделить изучению личного состава. Иметь прочную связь с подразделениями, знать действительную обстановку, делать политический разбор действий подразделений. Воспитывать неусыпную бдительность, инициативу, смелость. Проявлять особую заботу о бойце;

е) выделить специальных политработников информации. Информация должна быть: продуманной, деловой, правдивой, оперативной, не загромождать, а брать главное, указывать, что сделано для ликвидации недочетов. Информировать о политико-моральном состоянии, о героизме и т. д. Доставлять возможными средствами: телефон, телеграф, посыльно-нарочными и т. п.;

ж) иметь постоянную связь с территориальными партийными, комсомольскими и советскими организациями, политорганами Красной Армии. Вести постоянную связь с местным населением. Пресекать возможность самоуправства, самосуда и мародерства;

з) особое внимание отводить охране штабов и других объектов. Разъяснение о коварных приемах и методах врага. Разъяснение методов борьбы с вражеской техникой. Постоянно учить воевать на опыте войны;

и) постоянно заботиться о создании полнокровных парторганизаций. Немедленно рассматривать заявления о вступлении в партию. Не задерживать выдачу партдокументов»^[321].

Такие же задачи были определены в директивах политотделам войск охраны тыла и на других фронтах. Анализ этих руководящих документов показывает, что в целом ими охватывался круг основных вопросов партполитработы, указывались наиболее целесообразные пути их решения. В порядке замечания надо отметить, что в директивах, в том числе и в рассмотренной, не определялись конкретные требования к работе с командно-начальствующим составом, а также касающиеся обобщения и распространения боевого опыта.

Основу деятельности ОПП (политотделов) охраны тылов фронтов составляла работа в тех боевых частях, в которых складывалась наиболее сложная обстановка. Туда организуется больше выездов, причем на более продолжительный срок. Так, с началом боевых действий политотдел Карело-Финского погранокруга командировал в части группу политработников^[322], которые за месяц поработали во всех частях, действовавших на ответственных направлениях, помогли командованию, политаппаратам, партийным и комсомольским организациям наладить партийно-политическую работу в боевых условиях. Когда в конце июля 1941 года сложилась особенно сложная обстановка на участке 72-го погранотряда, для оказания помощи командованию выехал начальник политотдела старший батальонный комиссар Н. Ф. Корнилов. С его помощью была налажена связь с соседней войсковой частью РККА. Политработники приняли участие в проведении партийных собраний.

Основную нагрузку по работе в частях брали на себя руководящие работники политорганов охраны тылов фронтов, которые и больше всего находились в частях. Так, работники политотдела Карело-Финского округа с начала войны до января 1942 года 157 раз выезжали в части и пробыли в общей сложности 1027 суток^[323].

Напряженная работа с перенацеливанием основных усилий на боевые части была характерна для всех политотделов войск охраны тыла фронтов. Отмечая важность проведенной перестройки, Политуправление войск НКВД доносило в ЦК партии и НКВД СССР: «В политотделах нет такого руководящего работника, который не был в части продолжительное время и не принимал участия в боях. Резко сократилось бумажное руководство частями, оно заменено живым руководством, как через представителей политотдела, а также посещением частей начальниками политотделов и военкомами»^[324].

В годы Великой Отечественной войны дальнейшее совершенствование получила работа самых многочисленных политорганов в погранвойсках политотделов в пограничных отрядах и полках.

Решение ЦК партии, принятое накануне войны^[325], о создании политотделов в пограничных отрядах имело большое значение. Дело в том, что в отличие от других родов войск, где политотделы в то время имелись в соединениях, в погранвойсках они создавались в частях. В этом проявилась особая забота Коммунистической партии об усилении партийного влияния на жизнь и боевую деятельность войск, выполнявших важную задачу по охране и обороне Государственной границы СССР. Эта мера привела к увеличению числа политработников по отношению ко всему личному составу в сравнении с армейскими условиями. Если в стрелковом полку на 2500 человек было 30 политработников (1 политработник на 83 человека), то в погранотряде численностью в 1550 человек 48 политработников (1 политработник на 32 человека)^[326].

Следует отметить, что созданные в начале 1940 года сначала в 27, а затем еще в 34 пограничных отрядах политотделы быстро освоились со своими обязанностями, их деятельность сразу же сказалась на улучшении всей партийнополитической работы, особенно усилилось политическое и воинское воспитание, что положительно повлияло на укрепление политико-морального состояния личного состава, а значит, и на боевую готовность частей и качество охраны и обороны границы. Всего перед войной в состав погранвойск входило 94 погранотряда^[327], в 64 из них самостоятельные политорганы были созданы до войны, в остальных в течение 1941–1942 годов^[328].

Политорганы пограничных частей в годы войны выросли в количественном отношении за счет создания во всех погранотрядах, где их еще не было, а также в пограничных полках по охране тыла действующей Красной Армии, накопили обширный опыт организации партийно-политической работы как во фронтовых условиях, так и в обстановке напряженной службы по охране Государственной границы СССР.

Политотделы погранотрядов, преобразованные в августе 1940 года по приказу НКВД^[329] в связи с укреплением единоначалия в Красной Армии в отделы политпропаганды, по своей структуре в основном соответствовали политорганам армейских соединений, на правах которых они работали. Свою деятельность они строили на основе временного положения о политотделах погранотрядов, утвержденного НКВД СССР^[330] в апреле 1940 года с санкции ЦК партии.

По типовому штату в составе политотдела (ОПП) было 15 работников^[331]. В отрядах удаленных и большой численности, в таких, как 62, 60, 52-й и другие, политотделы имели по 20 штатных единиц^[332].

Большую роль в годы войны сыграли политотделы в погранполках. Их создание было определено решением Секретариата ЦК партии от 8 августа 1942 года^[333]. По составу политотдел погранполка был несколько меньше политотдела погранотряда, он имел 10 работников^[334]. Специфика выполняемых пограничниками служебно-боевых задач такова – и опыт войны убедительно показал это, – что наличие самостоятельных политотделов в погранполках, как и в отрядах, является лучшим вариантом структурного построения политорганов погранвойск как для мирного, так и для военного времени.

Основу организаторской деятельности политотделов погранполков составляло непосредственное участие в проведении партийно-политических мероприятий в подразделениях, работа с партийным и комсомольским активом, обучение секретарей партийных и комсомольских организаций практике партийной работы и воспитание боевого актива. Во всем этом был накоплен содержательный, конкретный опыт, который с пользой может быть использован в политико-воспитательной работе в наши дни.

Особая заслуга в организации и ведении партийно-политической работы с личным составом в годы войны принадлежит политаппаратам подразделений и их работникам. Перед войной во всех подразделениях пограничных войск, включая взводы, были политработники. Именно они, политруки, вынесли на себе основную тяжесть политработы в боевых условиях.

Политрук! Это короткое слово вмещало в себя емкое содержание. У солдат Великой Отечественной войны оно всегда олицетворяло самые лучшие боевые качества – силу воли и духа, преданность народу и верность своему долгу. Хорошо знал носителей этих качеств и враг. Для него они были самыми ненавистными, ибо стойкость и упорство в бою, которые они проявляли, оборачивались для них тяжелыми поражениями. И совершенно справедливо «Правда» весной 1942 года писала: «В историю Великой Отечественной войны, как одна из славных и почетных ее фигур, входит фигура политрука с автоматом в руках, в маскировочном халате и каске, идущего впереди и увлекающего за собой бойцов к цели – разгрому германских фашистов и освобождению своего Отечества».

Если бы мне пришлось сказать сейчас о самом главном в работе политруков, то я бы прежде всего подчеркнул, что им в абсолютном большинстве была присуща осознанная храбрость. Она отличается от экстаза, от минутной вспышки отваги. Она – развитое чувства долга, наивысшая степень героизма. Проще говоря, обязанность политрука ясна и понятна – быть впереди!

Большим резервом для пополнения среднего звена политсостава в годы войны были заместители политруков, введенные в НКВД специальным решением ЦК ВКП(б)^[335]. Накануне войны по штату в погранвойсках их было около трех тысяч^[336]. Низовое звено политсостава в погранвойсках, учитывая важность политработы в подразделениях, сохранялось и после упразднения института замполитруков в виде помощников заместителей начальников застав (командиров подразделений) по политчасти. На основании постановления ЦК партии от 24 мая 1943 года «О реорганизации структуры партийных и комсомольских организаций в Красной Армии и усилении роли фронтовых, армейских и дивизионных газет»^[337] по приказу НКВД от 12 июня 1943 года в погранвойсках были упразднены должности заместителей командиров рот и заместителей начальников застав по политчасти^[338].

Заместители по политчасти вместе с командирами подразделений организовывали политические занятия с рядовым и сержантским составом, вели агитацию и пропаганду, культурно-массовую работу. В их обязанности входило проведение ежедневных политических информаций. Много внимания замполиты уделяли работе с парторгами и комсоргами, с боевым активом. На них возлагались ответственные задачи по углубленному изучению личного состава, организации партполитработы с составом нарядов, забота о материально-бытовых условиях, питании бойцов и командиров. Особым вниманием с их стороны пользовались больные и раненые. Непосредственно участвуя в боях, политработники подразделений своим личным боевым примером показывали, как нужно выполнять свой долг и бить ненавистного врага. Тысячами подвигов отмечена боевая деятельность политработников подразделений в годы Великой Отечественной войны. Подводя итог трех первых месяцев боев, Политуправление войск НКВД отмечало: «…части войск НКВД принимают активное участие в боевых условиях, ведут непрерывную упорную борьбу с врагом, отстаивают каждую пядь родной земли. Политико-моральное состояние личного состава всех подразделений характеризуется высокой бдительностью, могучим патриотическим подъемом, исключительной преданностью своей Родине и стремлением беспощадно уничтожать врага… Нет жалоб на тяжесть службы…»^[339]. Это была высокая оценка прежде всего деятельности командиров и политработников подразделений, того труда, который они вложили, чтобы мобилизовать бойцов на решительную борьбу с врагом. Об официальном признании заслуг политработников свидетельствует тот факт, что из 255 лиц комначсостава, награжденных за первый месяц войны, 122 были политработниками подразделений.

Высокой действенностью политработа в пограничных войсках в годы войны отличалась на всех ее этапах. Она организовывалась с учетом конкретной обстановки и всегда была предметной, нацеленной на решение служебно-боевых задач. Это наглядно проявилось в приграничных сражениях, в которых выделялись бои на государственной границе, проведение контратак и контрударов, выход из вражеского окружения.

Непосредственные бои на Государственной границе СССР как по напряжению, так и по характеру их ведения отличались большим разнообразием. На всех трех основных стратегических направлениях наступления немецко-фашистских войск, в полосе их главных ударов, они, как правило, были скоротечными, сопровождались упорной обороной мостов, переправ и городков пограничных застав. Эти бои погранвойска вели в основном самостоятельно и главным образом силами пограничных застав. На основных направлениях наступления гитлеровских войск вместе с пограничниками сражались передовые подразделения войск прикрытия Красной Армии. Продолжались эти бои от одного-двух до трех-четырех суток и характеризовались большим количеством атак с обеих сторон. В Карелии и Заполярье, где боевые действия начались позже, бои на границе приняли затяжной характер. Обычно они с нашей стороны велись объединенными силами нескольких застав с переходом от одного рубежа к другому. На отдельных участках на Крайнем Севере пограничные заставы, отбив атаки врага, оставались на самых рубежах до окончания Великой Отечественной войны.

Основным содержанием партийно-политической работы на заставах в период их боев за удержание линии границы была мобилизация личного состава на достойный отпор захватчикам и поддержание среди пограничников веры в силу и мощь советских Вооруженных Сил, обеспечение боевой готовности каждого отделения, расчета, каждого воина с тем, чтобы в неравной борьбе с противником пограничник смог с наилучшим боевым результатом применить свои военные, специальные знания, навыки и умения, которые были выработаны у него всей системой обучения и воспитания. Конкретно это выражалось в боевой активности. Ее поддержание среди личного состава пограничных застав имело значение не только для успешного выполнения боевых задач, но и оказывало огромное положительное воздействие на моральный дух войск и всех советских Вооруженных Сил в целом. «Вы можете быть вынуждены к отступлению, – писал Ф. Энгельс, – вы можете быть отбиты, но, пока вы в состоянии влиять на действия противника, вместо того чтобы подчиняться ему, вы все еще до некоторой степени превосходите его. И что еще важнее – ваши солдаты, каждый в отдельности и все вместе, будут чувствовать себя выше его солдат»^[340].

Боевая практика пограничных застав в период их боев за удержание границы показывает, что командиры и политработники с задачей поддержания среди личного состава такой высокой боевой активности справились. Важную роль в этом сыграла партийно-политическая работа. В ней нашли место как групповые, так и индивидуальные формы и методы политического воздействия на бойцов и командиров.

С объявлением боевой тревоги начальники и замполиты застав в своих коротких выступлениях призвали воинов к самоотверженной защите советской границы. Где позволила обстановка, состоялись митинги, на которых политработники, коммунисты и комсомольцы призвали весь личный состав дать достойный отпор обнаглевшим захватчикам. В перерывах боев, в блиндажах и в окопах проходили партийные и комсомольские собрания, рассматривались заявления воинов о вступлении в ряды ВКП(б) и ВЛКСМ. Важное значение имела расстановка партийно-комсомольских сил. Политработники проявили заботу, чтобы во всех группах, расчетах и блиндажах были коммунисты, которые своим боевым примером показывали бойцам, как надо выполнять полученную задачу. Исключительную силу имел личный пример в бою командиров и политработников. История боев пограничных застав за удержание государственной границы сохранила тысячи подвигов командно-начальствующего состава погранвойск, совершенных ими в июньские бои 1941 года. Родина высоко оценила заслуги командиров и политработников застав. Только звания Героя Советского Союза удостоились начальники пограничных застав лейтенанты А. М. Кижеватов, Ф. В. Морин, А. З. Лопатин, В. М. Усов, К. Ф. Витчинкин. Последний удостоился звания Героя Советского Союза в 1941 году.

Итоги партийно-политической работы в ходе обороны государственной границы были подведены в отрядах, на специальных семинарах и совещаниях офицеров. О поучительном опыте поддержания среди личного состава застав высокой боевой активности ряд материалов поместил журнал «Пограничник»^[341]. Газета «Правда» 24 июня 1941 года писала: «Как львы, дрались советские пограничники, принявшие на себя первый внезапный удар подлого врага. Бессмертной славой покрыли себя вчера бойцы-чекисты… Они дрались врукопашную, и только через мертвые их тела мог враг продвинуться на пядь вперед».

Характерным видом боевой деятельности погранвойск, в котором проявились особенности партийно-политической работы, явилось участие частей и подразделений в контрнаступательных боях. Они состояли из нанесения контратак и контрударов. Эти бои пограничники вели как самостоятельно, так и во взаимодействии с частями и соединениями других родов войск.

Анализ этих боев показывает, что боевой успех во многом предопределялся смелыми и решительными действиями пограничных частей и подразделений, основывающимися на содержательной организаторской и политической работе командиров и политработников.

В партийно-политической работе на первый план выдвигались вопросы поддержания среди личного состава высокого морально-боевого состояния. Это достигалось глубоким разъяснением личному составу важности решаемой боевой задачи, правильной расстановкой партийно-комсомольских сил и личным примером отваги и мужества командиров и политработников. Основным содержанием партийно-политической работы в этих условиях было разъяснение содержания партийно-правительственных документов, полученной боевой задачи, воспитание товарищеской спайки, мобилизация каждого бойца и командира на смелые и дерзкие действия, на готовность к большим моральным и физическим нагрузкам.

По отзывам участников боев на границе, особенно сильно поднимала настроение, боевой дух личного состава перед контратакой личная постановка задачи командиром каждому красноармейцу. Положительно влиял и инструктаж перед боем, даваемый коммунистам и комсомольским активистам. Наибольший успех приносили контратаки, возглавляемые лично командирами и политработниками частей и подразделений. Важное значение имело своевременное подведение итогов боев. Учитывая это, командиры и замполиты, как только позволяла обстановка, делали разборы, на которых отмечались все отличившиеся. Всегда высоко оценивались личная отвага, храбрость воинов, проявленные ими в непосредственной схватке лицом к лицу с врагом. Все 633 пограничника, от красноармейца и замполитрука до полковника и полкового комиссара, отмеченные Указами Президиума Верховного Совета СССР от 23 июля и 26 августа 1941 года за проявленное мужество, отвагу и геройство при обороне государственной границы, принимали непосредственное участие в боях.

Весьма поучительными с точки зрения партийно-политической работы стали бои частей и подразделений погранвойск при их выходе из вражеского окружения. Здесь основные усилия прежде всего направлялись на воспитание у воинов таких качеств, как товарищеская помощь и взаимовыручка, моральная стойкость и самообладание, высокая личная дисциплинированность и ответственность, особенно среди командно-начальствующего состава. Необходимо было сохранить среди бойцов уверенность в благоприятном исходе боя, предотвратить малейшие проявления паники, направить действия людей на уничтожение врага и его техники. Твердая уверенность в победе всегда удесятеряла энергию воинов, побуждала их к боевой инициативе.

В предвидении выхода из окружения начальники политорганов собирали своих работников и замкомендантов по политчасти и инструктировали их по вопросам партполитработы. Работники политоргана, как правило, расставлялись по подразделениям. Большое значение имело ежедневное подведение итогов боев. При этом прежде всего доводились сведения об образцовом выполнении воинского долга, не умалчивались и недостатки в работе, в том числе и в деле поддержания среди личного состава хорошего настроения. Из агитационных выступлений действенными были беседы на темы: «Маскировка от воздушного нападения», «Строго хранить военную тайну», а также беседы об особенностях ночной маскировки, питьевом режиме. Когда из окружения выходили целые пограничные отряды, то обязательно организовывалось радиослушание, выпуски многотиражных газет. Партийные и комсомольские организации проводили совещания коммунистов и комсомольцев, на которых обсуждались насущные вопросы, собирали заседания бюро партийных и комсомольских организаций для разбора заявлений о вступлении в партию и комсомол.

Особого внимания требовала политработа в группах, выходящих на разведку. Как правило, с каждой такой группой лично встречался политработник, который беседовал о задачах разведки и о поведении каждого воина в ней. С возвращающимися из разведки также проводились беседы по итогам выполнения задания, учитывался боевой опыт. В результате такой конкретной работы улучшилась деятельность разведгрупп, которые в боях при выходе из окружения играли важную роль.

Находясь среди бойцов, политработники внимательно изучали их настроение и запросы, применяя такие формы работы, которые наиболее способствовали поддержанию боевого духа личного состава. Когда у отдельных бойцов в ходе боев при выходе из окружения проявились нездоровые настроения, политработники, партийно-комсомольские активисты настойчиво разъясняли красноармейцам существо боевой операции, показывая на примерах и фактах огромные потери немцев, непрочность их военных успехов, крайнюю ненадежность их тыла и растущее сопротивление Красной Армии, сплочение сил всех народов против фашизма.

Неослабного внимания политработников требовала забота о раненых. Все они брались под личную опеку медперсонала. Политработники всегда находили время встретиться с ранеными, провести с ними беседу, выслушать их рассказ о конкретных делах, боевых действиях, в которых они участвовали, о мужестве и отваге, проявленных нашими людьми в боях за Родину. В последующем эти материалы широко использовались в беседах, политинформациях, многотиражными газетами и боевыми листками.

Огромное положительное моральное воздействие наличный состав оказывали организованные похороны убитых, которые, как правило, документировались. Обычно этим делом лично занимались замполиты частей и подразделений, которые вместе с начальниками штабов вели учет погибших и следили за своевременным сообщением о них родным.

Так же предметно строилась политработа в частях погранвойск, охранявших войсковой тыл. В идеологической работе в это время важное место занимала контрпропаганда, в которой были достигнуты определенные успехи, а также выявились слабости и просчеты.

Как уже говорилось, гитлеровцы предпринимали огромные усилия для идеологического воздействия на советских воинов. В ход пускались самые различные средства. Широко использовались радиопередачи, которые велись по несколько часов в сутки. Передний край и наши тылы забрасывались тысячами листовок с фальсифицированным содержанием. Неоднократно находились немецкие листовки, выпущенные с лозунгом «Смерть немецким оккупантам!», но с антисоветским содержанием^[342]. Систематически засылались в наш тыл вражеские агенты для идеологических диверсий, распространения ложных слухов, проведения разложенческой работы среди советских воинов и пограничников. Так, в сентябре 1941 года нарядом 1-й комендатуры охраны тыла Ленинградского фронта был задержан агент, назвавшийся Рафяловым, который получил специальное задание на проведение разложенческой работы среди пограничников^[343]. В декабре 1942 года была разоблачена некая Сыворотка, которая имела специальное задание по моральному разложению воинов войск НКВД^[344].

В целом личный состав погранвойск охраны тыла показал высокую идейную стойкость, на провокации вражеской пропаганды не поддавался. Вместе с тем единичные факты отступничества имели место. Наслушавшись гитлеровских радиопередач, изменил Родине помкоменданта по снабжению из 98-го погранполка Киселев, который подписал провокационный документ, приветствующий немецкую армию^[345].

Основным в противодействии идеологическим диверсиям врага было воспитание советского патриотизма, революционной бдительности, разоблачение фашизма как наиболее реакционного порождения империализма, ознакомление личного состава с приемами и методами геббельсовской пропаганды, ограждение от проникновения идеологических диверсантов.

Разъяснение целей и характера Великой Отечественной войны, разоблачение коварства врага в погранвойсках охраны тыла велось постоянно. В выступлениях командиров и политработников раскрывалось истинное лицо немецких «национал-социалистов» и устанавливаемого ими «нового порядка». Выполняя требования директивы Политуправления войск НКВД «О мерах повышения политической бдительности личного состава войск НКВД» от 18 февраля 1942 года^[346], политаппараты погранполков охраны тыла укрепили связи с особыми отделами, были уточнены совместные мероприятия по ограждению пограничников от идеологических диверсий врага.

В постановке контрпропагандистской работы командиры и политорганы погранвойск охраны тыла добились несомненных успехов, однако обобщению накопленного опыта уделялось все же недостаточное внимание. За годы войны не было подготовлено ни одного обстоятельного руководящего документа по организации контрпропаганды и ее ведению. В штатах политорганов погранвойск, в том числе и охраны тыла, в годы войны не было выделено специального работника, занимающегося организацией пропаганды на войска противника, как это было в политотделах соединений Красной Армии. Бесспорно, наличие таких специалистов в составе политорганов погранвойск облегчило бы и постановку контрпропагандистской работы.

Большой размах в погранполках охраны тыла фронтов получила агитационно-массовая деятельность командиров и политработников. Она была в их руках одним из важных средств непосредственного влияния на политическое и воинское воспитание подчиненных и в конечном счете прямо влияла на повышение боевой готовности войск и на решение конкретных боевых задач.

Принципиальное значение для развития агитационно-пропагандистской работы в погранвойсках охраны тыла, как и в целом в Красной Армии, имела директива ГлавПУРККА «О ликвидации запущенности в устной пропаганде и агитации» от 7 декабря 1941 года, которая указанием НКВД СССР была распространена на войска НКВД^[347].

Поучительная практика работы с агитаторами сложилась в погранполках охраны тыла. При батальонах два раза в месяц политработники проводили с ними семинарские занятия. Обычно в них принимали участие офицеры политотделов полков. Кроме плановых часто проводились внеочередные занятия. Так, были проведены специальные семинары по приказам НКО СССР №№ 227, 345 и др. На семинаре давался перечень тем, по которым агитатор должен выступить, тут же он получал или инструктаж, или конкретный материал по теме. В подготовке агитаторов активно участвовали секретари партийных и комсомольских организаций.

Основным пособием в агитационной работе были газеты. Их доставке на передовые позиции уделялось большое внимание, особенно после выхода директивы Политуправления войск НКВД «О своевременной доставке в подразделения газет, журналов и красноармейских писем» от 27 мая 1942 года^[348].

Политуправление войск НКВД, политотделы охраны тыла фронтов и погранполков отводили большое место массово-политической агитации. Ее опыт изучался, обобщался, лучшие приемы и методы организации широко пропагандировались. Для этого руководящие работники выезжали в части, готовили и направляли в подразделения обзоры, методические материалы. Эти вопросы регулярно обсуждались на страницах многотиражных газет и журнала «Пограничник».

Изучение работы агитаторов, а также практики их подготовки показывает, что в этом важном деле было и немало слабостей, недочетов. Нередки были низкие по качеству выступления агитаторов. Не вызывало интереса скучное подчас чтение малосодержательных статей. В погранполках не все начальники застав участвовали в обучении агитаторов, переложив это дело целиком на замполитов. На проводимых с агитаторами семинарах они редко обменивались опытом работы. Первое время мало писали об агитаторах многотиражные газеты. Поучительные уроки из этих недочетов следует учесть и в наши дни.

Великая Отечественная война предъявила повышенные требования к офицерскому составу. Прежде всего она потребовала от него непрестанного повышения своего военно-профессионального уровня, выработки в своем характере таких качеств, которые позволили ему заслужить признание и уважение подчиненных, успешно управлять боем. Офицер должен был без устали заниматься самообразованием, как ему предписывал его воинский долг. Говоря об этом, надо иметь в виду, что общество, давшее офицеру право командовать другими, вправе было требовать от него отчета в том, как он расходует свое время для совершенствования своих профессиональных навыков. И, наверное, правильно будет сказать, что если в каком-нибудь деле можно быть посредственным, то в том, от которого зависит судьба Родины, необходимо достигать полного совершенства. И прав был поэт Сергей Васильев, когда в одном из своих стихотворений, на которое Матвей Блантер сочинил впоследствии музыку, написал такие замечательные слова:

В годы войны в погранполках охраны тыла большое внимание уделялось политической подготовке офицеров. Это связано с той высокой и ответственной ролью, которую играл командно-начальствующий состав в решении служебно-боевых, оперативных задач. Учитывалось здесь и то, что постоянно шло пополнение войск кадрами. На смену погибшим, убывающим в армейские части прибывали командиры и политработники из запаса. Высокое требование к политической подготовке командно-начальствующего состава нашло отражение в директиве Политуправления «О работе с начальствующим составом» от 26 октября 1942 года, в которой всестороннее воспитание кадров, повышение идейно-теоретического уровня и деловой квалификации начсостава определялись «центральным узловым вопросом руководства»^[349].

В погранполках охраны тыла установился порядок, по которому занятия по марксистско-ленинской подготовке проводились с командно-начальствующим составом застав (рот) и батальонов во время трехдневных командирских сборов, с работниками управлений и войск охраны тыла фронтов – еженедельно по два часа в дни командирской учебы^[350]. В основном этот порядок оставался неизменным все годы войны, за исключением того, что на завершающем ее этапе для всего офицерского состава устанавливался один лекционный день в неделю.

Командно-начальствующий состав войск охраны тыла фронтов изучал курс «Священная Отечественная война». В основу марксистско-ленинской подготовки офицеров были положены задачи, поставленные ЦК ВКП(б) перед Красной Армией и советским народом. Много внимания уделялось самостоятельному изучению офицерами обязательных тем. Весьма эффектной была помощь в политучебе со стороны старших командиров и политработников. Большую роль здесь играли проводимые ими беседы и семинары по изученным темам. Наиболее успешно велась политическая учеба офицеров в первый период войны в войсках охраны тыла Западного (военком – полковой комиссар В. Ф. Шевченко), Ленинградского (военком – бригадный комиссар С. И. Гусаров), Карельского (военком – бригадный комиссар Н. П. Шпаков) фронтов.

Важным участком работы командиров и политорганов погранвойск охраны тыла фронтов была организация политических занятий – основной формы политического воспитания красноармейцев и младших командиров, призванной обеспечить высокий моральный дух, идейно закалить личный состав, помочь ему глубоко осознать справедливый характер и благородные освободительные цели Великой Отечественной войны. Политзанятия проводились по группам, создаваемым из расчета не более 35 человек в каждой. Большое внимание уделялось подбору групповодов. Ими назначались в основном лица командно-начальствующего состава и, как исключение, хорошо подготовленные младшие командиры и замполитруки. Из числа последних подбирались и помощники групповодов. Политзанятия проводились два раза в неделю, обычно по понедельникам и четвергам. С красноармейцами, которые отсутствовали на основных занятиях, организовывались повторные занятия. На заставах, находящихся на боевой службе, политзанятия проводились после службы.

Политотделы охраны тыла фронтов, Политуправление войск НКВД строго следили за проводимыми семинарами групповодов, обобщали их опыт. Так, политотдел охраны тыла Донского фронта (начальник – полковник М. И. Тельный) в качестве положительного указал семинар, проведенный инструктором пропаганды 98-го погранполка капитаном М. А. Смирновым по докладу о 25-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. Руководитель семинара четко определил содержание каждого учебного вопроса, дал методические советы. Все это обеспечило качественную подготовку групповодов к занятиям. Как неудачный отмечался семинар, проведенный капитаном Никифоровым по теме «Что значит быть дисциплинированным»^[351]. Офицер назвал лишь учебные вопросы и общее их содержание, без конкретного раскрытия учебного материала. Общий инструктаж занял 20 минут и групповодов не удовлетворил.

Богатую практику командиры и политработники погранполков охраны тыла фронтов получили в проведении политических информаций. Прежде всего, они стали проводиться чаще: не один раз в неделю, как это было до войны, а не менее двух раз, в условиях же боевой службы ежедневно в течение одного часа^[352]. К проведению политинформаций допускались начальники застав и их заместители, а также офицеры батальонов и полков. На многих заставах 98-го погранполка более половины политинформаций проводили командиры подразделений, что свидетельствовало об активном участии командного состава в политическом воспитании бойцов. Темами для политинформаций обычно были события, происходившие в нашей стране, за рубежом, на фронтах Великой Отечественной войны, а также факты героизма, отваги бойцов и командиров, отмеченные в приказах, а также описанные во фронтовых, армейских и многотиражных газетах. В поисках материала для политинформаций командиры и политработники погранполков проявляли много инициативы, в том числе и в боевых условиях. Старшие укрупненных нарядов из числа офицеров для этого поддерживали связь с командирами частей и соединений Красной Армии, с работниками местных партийных и советских органов. Политинформация как наиболее оперативная и доходчивая форма агитации в погранполках охраны тыла вызывала большой интерес у личного состава. Ветераны войны вспоминают, с каким нетерпением пограничники ждали ее.

Из действенных форм политической агитации в годы войны большое распространение получили митинги, являвшиеся сильнейшим средством моральной и политической подготовки воинов. Анализ их проведения приводит к двум важным выводам: о необходимости тщательной их подготовки и хорошо продуманных поводах для их проведения. Жизнь показала, что митинги нельзя проводить часто, больше 2—3 в неделю, в противном случае снижается их действенность. Поводы к их проведению давали наиболее яркие и важные события в жизни страны, пограничных войск, части. Особенно тщательной подготовки требовали митинги, поводом к проведению которых были, как говорится, события местного значения. В 98-м погранполку с большим эмоциональным подъемом прошли митинги в связи с возвращением снайперов полка с боевой стажировки, по случаю героической гибели снайпера Челнокова, в связи с награждением орденами и медалями шести пограничников 7-й заставы полка и др.^[353].

Важную роль в воспитании личного состава играла войсковая печать. Из печатных органов особое место занимали многотиражные газеты, особенно в пропаганде боевого опыта, на что их нацеливала специальная директива Политуправления войск НКВД от 2 декабря 1941 года «О пропаганде боевого опыта в многотиражных газетах»^[354]. Большой вклад в популяризацию героизма и отваги личного состава войск внесли газеты охраны тыла фронтов, которые начали выходить с июля 1943 года. Много материалов на эту тему публиковалось в газете охраны тыла 4-го Украинского фронта «Знамя пограничника»^[355]. Материалы о боевом опыте регулярно публиковала газета «В бой за Родину»^[356].

На страницах красноармейских газет часто выступал руководящий состав. Так, в газете «На страже Родины» охраны тыла Ленинградского фронта была помещена статья об опыте снайперов-пограничников начальника войск охраны тыла фронта генерал-лейтенанта Г. А. Степанова^[357]. Он рассказал о подготовке снайперов в частях охраны тыла фронта. Курс их подготовки, по опыту ленинградцев, включал два периода: первый – теоретический, проводимый обычно в течение 12 дней на специальных сборах, а второй – практический, в боевых порядках действующих частей.

Большое внимание командиры и политорганы войск охраны тыла уделяли издательской деятельности. Хороший пример в этом подавало Политуправление, которое с 1 января 1941 года по сентябрь 1944 года подготовило и издало 25 различных брошюр и сборников^[358]. Героизму, мужеству воинов-пограничников в Великой Отечественной войне были посвящены популярные брошюры, печатные бюллетени и другие издания. Политотдел охраны войскового тыла Западного фронта выпустил сборник «Пограничники Западного фронта в Отечественной войне», им же издавался бюллетень «Большевик-чекист». Боевые дела воинов части подполковника Старицына легли в основу подготовленной политотделом войск НКВД по охране тыла Ленинградского фронта брошюры «Бить немца везде». Здесь же регулярно, 3–4 раза в месяц, издавались обзоры о героических подвигах бойцов и командиров. Политотдел охраны тыла Северного фронта подготовил брошюру «В боях за Родину», где были собраны рассказы о героизме и мужестве пограничников. Книжку с таким же названием в октябре 1941 года выпустил политотдел погранвойск НКВД Карело-Финского округа. Военный журналист О. Дриз подготовил брошюру «Ефрейтор Корольков», которая вошла в библиотечку красноармейской газеты «За Родину». Писатель Ю. Слонимский подготовил книгу «В боях за Родину».

В частях погранвойск по охране тыла содержательную культурно-массовую работу проводили клубы частей. Показательной в этом отношении была работа клуба 1-го погранотряда (охрана тыла Карельского фронта). Силами бойцов за 8 дней в отряде был построен клуб. Он представлял собой большую землянку со сценой и зрительным залом на 250 человек. По решению начальника политотдела охраны тыла фронта старшего батальонного комиссара Н. Ф. Корнилова 13 октября 1941 года в клубе был с большим успехом организован концерт красноармейской художественной самодеятельности, в котором приняли участие 50 человек^[359].

Во многих погранчастях охраны тыла в боевой обстановке хорошо была поставлена работа библиотек. В 72-м пограничном отряде с сентября 1941 года функционировала агитпалатка. Возглавил ее начальник библиотеки политрук Федоров. При агитпалатке была библиотека, насчитывающая 500 книг. Через книгонош во всех комендатурах Федоров организовал передвижные библиотечки. Для легкораненых в палатке регулярно проводились громкие читки газет и беседы. В связи с тем, что газеты приходили с опозданием на 10–15 дней, Федоров ежедневно принимал по телефону через узел связи сводки Совинформбюро, которые затем рассылались по комендатурам и заставам. Это делали специально подготовленные агитаторы, которых инструктировали политработники. Неоднократно перед агитаторами выступал начальник политотдела отряда М. Г. Гусев. Инструктируя агитаторов (их называли еще делегатами связи), он указывал, какую статью из газет необходимо прочитать в первую очередь, приводил факты боевой доблести из практики отряда. Среди личного состава погранполков охраны тыла фронтов агитпалатки пользовались большой популярностью. Их работа в полевых условиях заслуживает внимания и в наши дни.

Постоянным спутником пограничников на боевых дорогах была песня. Хорошо ее значение подметил замполит заставы 98-го погранполка политрук Кошелупов: «Песня и баян выручали нас и в тяжелые моменты. Во время войны были случаи, когда бойцы по двое суток не получали хлеба, настроение падало, ноги подламывались, но стоило только взять в руки баян, как появлялась бодрость, смотришь, и бойцы повеселели и снова готовы в бой»^[360]. О вдохновляющей силе песни не следует забывать и сейчас.

Большим успехом у пограничников пользовались выступления ансамбля песни и пляски погранвойск. С конца 1941 года при политотделах охраны тылов фронтов стали функционировать свои штатные ансамбли.

Важное значение для политработы имело создание в июне 1943 года Музея войск НКВД СССР, подчиненного начальнику Политуправления погранвойск. Увеличился в связи с образованием в июне 1943 года в погранвойсках сети окружных газет штат журналистского аппарата. В соответствии с приказом НКВД СССР от 16 августа 1944 года при политотделах Приморского, Хабаровского, Забайкальского, Киргизского, Таджикского, Туркменского, Азербайджанского, Армянского и Грузинского округов, а по приказу от 7 декабря 1944 года в Черноморском, Молдавском, Украинском, Белорусском, Прикарпатском и Ленинградском округах создаются вечерние гарнизонные школы партактива. В штате каждой школы имелся начальник (он же старший преподаватель), преподаватель, секретарь (он же библиотекарь). Серьезно укрепился партийно-политический аппарат в училищах. С 28 сентября 1942 года вводится должность освобожденного секретаря бюро ВКП(б) в штаты курсантских подразделений военных училищ, а в мае 1944 года – должность освобожденного секретаря партийной комиссии.

Была увеличена в годы Великой Отечественной войны подготовка политсостава. С большой нагрузкой работало Военно-политическое училище. Всего за 1941–1942 годы оно выпустило более 2000 политработников. Кроме этого, подготовка политсостава была организована и в командных училищах. При Ленинградском, Саратовском и Орджоникидзевском, Харьковском училищах все годы войны функционировали курсы младших политруков и младших лейтенантов, готовящихся на политработу. В апреле 1942 года при Саратовском военном училище организуются курсы младших политруков на 600 человек. В том же году при Харьковском кавалерийском училище 500 политработников прошли трехмесячную переподготовку. В 1945 году при школе усовершенствования политсостава имени К. Е. Ворошилова в городе Саратове организуются два потока курсов младших лейтенантов политсостава: первый на 290 человек с 1 марта, второй на 370 человек с 1 сентября. Все эти меры по увеличению подготовки политработников, а также выдвижение на политработу лучших командиров позволило в течение всей войны положительно решить задачу обеспечения количественного состава политработников.

Пограничные войска Советского Союза прошли славный боевой путь. Каждая страница истории пограничных войск заключает в себе огромный идейный заряд, учит верности, бесстрашию, беззаветному служению Родине. История пограничных войск – это история борьбы с многочисленными врагами, тайными и открытыми, посягавшими на наши священные рубежи. Славная летопись пограничных войск насыщена примерами мужества и доблести воинов-чекистов. Герои прошлых лет остаются в нашем боевом строю, шагают вместе с молодыми солдатами дозорными тропами, наполняют их сердца мужеством, оттачивают их зоркость, помогают побеждать трудности. Особенно много подвигов совершено воинами границы в годы Великой Отечественной войны. Из почти 350 Героев Советского Союза, удостоенных этого высокого звания из числа пограничников и воспитанников войск, 90 % отличились в годы Великой Отечественной войны. 50 соединений и частей погранвойск удостоилось орденов, в том числе один погранполк – ордена Ленина, шесть частей награждены двумя орденами, 24 – ордерами Красного Знамени. 32 пограничные части удостоились почетных наименований^[361].

О мужестве и отваге советских пограничников в годы Великой Отечественной войны с большой теплотой отзываются фронтовики, отмечают эти высокие качества многие полководцы. «Я лично видел и никогда не забуду, – писал в своем приветствии пограничникам в 1944 году Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, – как храбро и стойко сражались пограничники под Москвой, под Ленинградом и Сталинградом, у Курска, на Украине, в Белоруссии. Я всегда был спокоен за те участки фронта, где стояли в обороне или шли в наступление пограничные войска»^[362].

6. «Коммунисты, вперед!»

Беспредельная преданность пограничников делу народа ярко проявилась в немеркнущих подвигах, совершенных ими на фронте, в партизанских отрядах, при выполнении ответственных заданий, на службе по охране Государственной границы СССР. В самой гуще борьбы с врагами Родины шли всегда впереди коммунисты – испытанные политические бойцы партии, непоколебимо верные ленинским заветам, свято выполнявшие его высокие требования о личном примере коммунистов.

История пограничных войск периода Великой Отечественной войны с каждым годом пополняется все новыми и новыми, ранее неизвестными примерами и фактами мужества, отваги, бесстрашия воинов границы, свидетельствующими о их высокой военной и профессиональной выучке. Уже в первых схватках на государственной границе пограничники дрались стойко, отстаивая каждую пядь советской земли, обильно поливая ее вражеской кровью. Очень часто было так, что целые подразделения, ведя неравную борьбу против значительно превосходящих сил противника, не отступали ни на шаг. В эти дни Родина узнала о многих подвигах коммунистов границы.

Застава лейтенанта Беленького одиннадцать дней вела тяжелые, неравные бои, не давая возможности врагу переправиться через реку Прут. 29 пограничников держали линию обороны. Ни непрерывные бомбежки, ни мощный артиллерийский обстрел, ни многократное количественное превосходство фашистов не сломили упорства наших людей. На третий день боев все воины, каждый в отдельности, подали заявление о вступлении в ВКП(б). И все они были приняты. Ночью, когда во время краткого затишья им объявили об этом, один из принятых сказал:

– Вот говорили, что бойцы-чекисты должны всегда драться каждый за десятерых. Это правильно. А теперь нам эту нагрузку можно увеличить в два раза. Каждый будет драться за двадцать человек.

На пограничную заставу, на которой служил С. Шустов, наступал усиленный батальон гитлеровцев. Все попытки врага сокрушить оборону терпели неудачу, несмотря на то что против пограничников действовали авиация и танки. Военный городок заставы горел. Новую атаку гитлеровцы начали под прикрытием роты танков. Сорвать замысел врага можно было лишь в том случае, если удастся зайти в тыл танков по ходам сообщения и забросать их гранатами. Вызвали добровольцев. Первым отозвался С. Шустов.

– Вы ручной пулеметчик, – сказал было политрук.

Шустов ответил:

– Я коммунист, товарищ политрук.

Коммунист С. Шустов поджег два танка. Атака врага захлебнулась. В бою отважный боец погиб.

Принадлежность к партии среди пограничников была все годы войны отличительным признаком воинских качеств: мужества, бесстрашия в бою, упорной стойкости и наступательного порыва. Если коммунисты-пограничники погибали, то только выполнив до конца свой долг перед матерью-Родиной.

Ванда Василевская в очерке «Партбилет»^[363], написанном по горячим следам приграничных сражений, рассказала о подвигах десяти погибших на посту пограничников во главе с комендантом Алексеем Назаровым. Жена коменданта принесла их документы в партийный комитет и сказала:

– Партийные билеты десяти товарищей пограничников, погибших в борьбе с немцами сегодня на рассвете.

Секретарь встал. Партийные билеты лежали на столе. Десять красных книжечек, сверкающих на зеленом сукне, словно пятна живой крови.

Исключительно велика сила личного примера, проявленного коммунистами-пограничниками в годы Великой Отечественной войны. Они, как правило, всегда были образцовыми воинами, ревностными службистами, показывающими образцы высокой бдительности, воинского и чекистского мастерства. Когда коммунисту-ефрейтору В. Аникину вручали орден Красной Звезды за самоотверженную охрану государственной границы и мужество, проявленное им самим и его нарядом в бою с бандой, Аникин сказал:

– Долг коммуниста, честь пограничника, ненависть к врагу, ответственность за порученное мне дело – все это обязывает меня всегда быть впереди.

Начальник политотдела войск охраны тыла С. И. Гусаров вручает партбилет пограничнику на передовой позиции

Высокое сознание своего воинского долга, стойкость в бою показал в начале войны курсант окружной школы младшего начсостава Мурманского погранокруга Иван Ложников. Он получил ранение, но не оставил поле боя. Его ранило вторично, но и после этого воин не покинул места в боевом строю. Третья пуля попала отважному пограничнику в голову. Ложников потерял сознание. Придя в себя, курсант снова вступил в бой. На неоднократные предложения товарищей о помощи неизменно отвечал: «Я еще могу сражаться». Когда его совершенно обессиленного положили на носилки, бесстрашный боец перед смертью запел «Тучи над городом встали…». 65 километров несли товарищи курсанта И. К. Ложникова, но спасти его не удалось, он умер на руках товарищей.

В январе 1942 года личный состав заставы обратился с коллективным письмом к командованию округа о присвоении заставе имени геройски погибшего пограничника Ивана Константиновича Ложникова^[364]. Тогда это ходатайство не было удовлетворено. Есть прямой смысл в настоящее время вернуться к этому вопросу и увековечить память мужественного пограничника к 60-летию победы советского народа над гитлеровской Германией.

Увековечивания заслуживают и коллективные подвиги, совершенные пограничниками в годы Великой Отечественной войны. Исключительно благородную задачу в этом плане решил бывший пограничник 94-го погранотряда, а затем 92-го погранполка подполковник М. Г. Паджев. Его огромными стараниями сооружены семь памятников пограничникам отряда и полка в местах их наиболее выдающихся сражений в годы войны. О боевых подвигах пограничников отряда и полка им написано в книге «Через всю войну»^[365]. Есть настоятельная необходимость, чтобы этому патриотическому и благородному делу был дан широкий размах. Следовало бы настойчиво продолжать розыск и популяризацию через печать подвигов других пограничных частей, привлекая к этой работе ветеранов войск, литературный актив из числа офицеров, генералов войск, а также профессиональных писателей. Пока еще не ушло время и не забыты полностью героические подвиги, такую работу необходимо провести. Крайне необходимо немедленно организовать выпуск мемуарной литературы и прежде всего участников прошлой войны.

Служба в пограничных войсках оставляет большой след в жизни каждого, кто ее прошел. Она оказывает исключительно сильное влияние на формирование личности воина. Авторитет пограничных войск, как замечательной школы жизни, подтвержден Великой Отечественной войной. Поколение пограничников военных лет, вписавших одну из ярких страниц в боевую летопись войск, заслуживает особого внимания. Все они живые носители славных традиций войск, содержательного боевого опыта. К сожалению, с каждым годом все меньше их остается в строю. Была хорошая традиция организовывать встречи с ветеранами войны – пограничниками. Делалось это регулярно и на государственном уровне. В последний раз это было сделано Ю. В. Андроповым 15 августа 1983 года^[366]. В числе выступивших ветеранов партии, войны и труда были два ветерана пограничных войск – В. П. Виноградов, член КПСС с 1915 года, участник Первого Всесоюзного Съезда Советов, Герой Социалистического Труда, бывший военный комиссар пограничных войск, участник Великой Отечественной войны, и Н. Н. Головацкий, член КПСС с 1931 года, председатель колхоза «40 лет Октября» Талды-Курганской области Казахской ССР, дважды Герой Социалистического Труда, бывший старшина пограничной заставы в годы Великой Отечественной войны.

К большому сожалению, таких встреч на государственном уровне давно не проводится. Больше того, как это ни прискорбно отмечать, но все меньше повседневного внимания проявляется к тем немногим участникам Великой Отечественной войны, которые еще дожили до наших дней. Нельзя дальше допускать такой черной и жестокой неблагодарности.

* * *

Год от года все больше отделяют нас от грозных лет Великой Отечественной войны. Но никогда не забудется тот подвиг, который совершили советские люди во имя победы над фашизмом. Название этому подвигу – массовый героизм.

Высокие боевые качества, воинское мастерство, подлинный массовый героизм продемонстрировали на фронтах Великой Отечественной войны советские пограничники. Отмечая вклад в победу пограничников в годы Великой Отечественной войны, М. И. Калинин писал: «В настоящей войне советские пограничники вписали славные страницы в историю пограничных войск. Они первыми приняли на себя удар фашистских полчищ и, можно смело сказать, не посрамили славных традиций русского оружия. В тяжелых условиях борьбы с внезапно напавшими и колоссально преобладающими вражескими силами пограничники героически сражались и погибали, отстаивая границы нашей земли»^[367].

Высоко оценил действия пограничных войск во фронтовых условиях Маршал Советского Союза Г. К. Жуков. Он писал: «Большие заслуги перед Родиной принадлежат пограничникам. Они первыми приняли удары немецких войск и сделали все, что было в их силах, для срыва гитлеровского плана молниеносной войны, согласно которому пограничные отряды должны быть сметены за один-два часа после вторжения… Пограничники выполняли важные задания и в тылу противника, уничтожая его администрацию и разрушая коммуникации. В ходе войны пограничники несли охрану тыла Красной Армии, успешно борясь с проникновением всевозможной фашистской агентуры и диверсантов»^[368].

В статье, написанной по горячим следам тяжелых боев начала войны, генерал-лейтенант И. В. Болдин так писал о пограничниках: «Нужно было бросить в бой последний имеющийся в моем распоряжении резерв – роту пограничников. Это спасало положение: рота ликвидировала прорыв. На роту обрушился сосредоточенный огонь вражеской артиллерии, минометов и пулеметов. Немецкая пехота при поддержке танков десятки раз бросилась в атаку. Герои-пограничники погибали, но не отступали ни на шаг»^[369].

Нынешнее поколение пограничников гордо тем, что посильный вклад в общую победу внесли их старшие товарищи.

Стойкость в обороне, решительность в наступлении, дерзкие и смелые действия в тылу противника, находчивость и бесстрашие у снайперов-чекистов, высокая бдительность в борьбе с вражеской агентурой – все эти качества показали в боевых условиях советские пограничники. Славные боевые дела фронтовиков будут всегда предметом гордости Страны Советов, а имена мужественных защитников Родины будут всегда служить примером выполнения воинского долга, образцом преданности и верности своей Отчизне, своему народу.