Глава 1

— Когда ты улыбаешься — звезды меркнут! — на одном дыхании, трепетно произнес он, прижимая ее хрупкую ладонь к груди.

На кончиках ресниц, точно бриллианты засверкали две крупные слезинки. Лилиан смущенно отвела взгляд, но яркий румянец выдал волнение и сердечный трепет.

— Не может быть, — одними губами прошептала она, — Я так счастлива.

— Выходи за меня, Лилиан, — предложил он, с замиранием сердца ожидая ее ответа.

Девушка, недолго думая, радостно воскликнула:

— Конечно, Джордж!…

Тяжко вздохнув, я откинулась на спинку кресла, и бросила на стол последний листок слезливой эпопеи о любовных похождениях Лилиан. Боже, какая муть! Не будь автор этого «шедевра» моей лучшей подругой, тут же предложила бы закидать свою Музу тухлыми помидорами. А так, придется найти помимо критики, что-нибудь положительное в трехсотстраничной эпопее о мечущейся от одного белокурого возлюбленного к другому, безмозглой барышне семнадцати лет. Ох, мама-мия, стоило отказаться от этой затеи еще тогда, когда Надя только начала намекать, что что-то пишет.

И откуда, скажите мне, у моей до крайности меркантильной подруги взялось столько розовых соплей?! Что-то раньше я за ней подобного не замечала! Видимо она хорошо маскируется. Или же моя бизнес-вумен в тайне мечтает о несбыточном. Я, конечно, люблю романы, но не такие, после прочтения, которых мозги превращаются в сахарную вату. Лучше бы она не фантазировала, а взяла и написала бы о своих рабочих буднях. Из жизни, так сказать, менеджера по продажам. Вышла бы изумительная вещь. Я даже название придумала: «Как закадрить клиента за десять секунд».

В коридоре зазвонил телефон. Кого это, ни свет, ни заря? Я кинула мутный от недосыпа взгляд на будильник. Неоновые стрелки показывали шесть утра. Опять засиделась. А через два часа на работу. Блин!

— Да, иду я, иду, — раздосадовано буркнула надрывающемуся аппарату, — Алло. Слушаю.

— Нина Валентиновна? — поинтересовался смущенный девичий голос.

— Да, я.

— Доброе утро.

Ну, это смотря с какой точки зрения посмотреть. Для меня, например, оно не доброе. И причину я уже назвала. Но в трубку пришлось промямлить то, что хотят услышать:

— Доброе.

— Я звоню вам, чтобы сообщить тяжкую для вас новость. Несколько дней назад скончалась ваша бабушка Мария Олеговна Тверёва.

— …н-да, — тихо пробормотала я, присев на табурет возле столика с телефоном, так как коленки предательски задрожали.

— Мы отправили на ваш адрес все уцелевшее имущество Марии Васильевны.

— …а…А что произошло? — смущенно поинтересовалась я.

— Пожар, — коротко и маловразумительно ответили на том конце.

— Понятно.

— Ждите вещи сегодня в час дня.

— Сп-пасибо.

— Соболезную, — наконец, почти шепотом, произнесла девушка.

— Да… конечно… спасибо.

Руки безвольно опали. Тишина в квартире показалась чудовищно громкой.

Чтобы придти в себя понадобилось несколько часов пешей прогулки и три порций шоколадного мороженного. На работу не пошла. Не было ни сил, ни желания. Я бродила по улицам города, не видя, ни куда иду, ни кто идет рядом со мной. Иногда на пути встречались знакомые лица, но я обходила всех стороной. Не хотелось никого слышать. Я шла и шла, пока не заболели ноги, и не захотелось домой.

Когда вернулась, часы пропикали двенадцать часов пополудни. Сварила крепкий кофе и сразу села за компьютер, где все еще висела незаконченная работа. Она отвлекла от печальных мыслей. В час ровно позвонили в дверь.

— Кто? — крикнула я, разглядывая в глазок мужчину крепкого телосложения в спец-костюме лаконично строгой расцветки синего с черным.

— Курьер.

Нехотя открыла дверь и выглянула в коридор. Стоящие деревянные коробки впечатлили размерами.

— Сколько с меня?

— Уже оплачено. Распишитесь.

Чирикнув роспись в графе «получено», возвратила квитанцию мужчине. Он оказался весьма любезным и помог внести коробки в квартиру. Они заняли практически всю прихожую.

— Спасибо, — пробормотала я.

— До свидания.

— До свидания.

Покопаться в вещах не дал очередной телефонный звонок. После прогулки уже четвертый. Странно: с работы я отпросилась, Надя занята. Кто бы это мог быть? Мне никого не хотелось слышать, и я просто игнорировала звонки.

Однако в этот раз звонили долго и упорно. Решили, наверное, взять на измор. В голову пришла запоздалая мысль, что это может быть та девушка, которая сообщила о смерти родственницы, звонит уточнить, получила ли я посылку. Я подняла трубку, и устало пробормотала привычное: «Да, я вас слушаю».

На другом конце провода дышали хрипло и тяжело точно пробежали марафонскую дистанцию. Я тоскливо посмотрела на аппарат.

— Слушаю вас, — милостиво повторилась, не отягощая голову лишними размышлениями.

— Ты, — просипели в трубку, — не смей открывать сундук.

— Кто вы? — тут же поинтересовалась, ощутив, как по спине побежали мурашки.

— Ты хорошо меня слышишь?!! — рявкнул незнакомец.

— Кто вы? — раздраженно вскрикнула, нервно дернув за ни чем не повинный провод.

— Не задавай глупых вопросов, — голос незнакомца так и сочился злобой, — Узнаю, что открыла…

Повелительный тон заставил непроизвольно сжать кулаки. Что он себе позволяет?!!

— Да пошли вы, — недослушав, презрительно фыркнула и бросила трубку.

«Ничего себе», — успела еще подумать, прежде чем телефон снова ожил. Отвечать не хотелось, но рука потянулась сама по себе.

— Слушаю.

— Не смей! Слышишь!

Пальцы, сжимающие телефон, побелели. Что этому типу от меня нужно? О каком сундуке идет речь?

— Не смейте больше сюда звонить, — процедила сквозь зубы, — или я вызову милицию.

— Откроешь — умрешь.

В трубке раздались гудки. Что за…Черте что. Руки мелко дрожали, и очень хотелось швырнуть об стену это надоедливое средство современной коммуникации. Не решилась. Зря. Очередной звонок заставил подскочить на месте.

— Не смейте мне угрожать! — крикнула в трубку, отметив, что голос приобрел истеричные нотки.

— Нина Валентиновна?

Это был явно кто-то другой. Не тот мерзкий тип. Голос говорившего отличался необычайной приятностью, и было в нем что-то, заставившее сразу успокоиться и слушать.

— Да, это я.

— Мы с вами не знакомы. Но нам обязательно нужно встретиться…. Это по поводу вашего наследства.

— Какого наследства? — нахмурилась я.

— Того, что оставила вам ваша бабушка.

— Кто вы?

— Я хороший знакомый Марии Олеговны. Меня зовут Станислав.

Подобная трактовка насторожила. Ни адвокат, ни доверенное лицо, а некий знакомый. Странно. Очень странно.

Увы, я не так хорошо знала Марию Олеговну, хоть и провела большую часть детства в ее доме в деревне. Баба Маша всегда была добра ко мне, но лет с одиннадцати, родители перестали отпускать меня к ней, каждый раз находя самые нелепые отговорки, лишь бы я оставалась дома. Боялись ли они за меня, или их пугало что-то другое? — не знаю. Скорее всего, перессорились из-за чего-то и просто не хотели впутывать ребенка в семейные дрязги. Бабушка она мне не родная, а двоюродная, но не менее любимая. И хотя мы столько лет не виделись, весть о ее смерти стала для меня серьезным ударом.

— Нина Валентиновна? Вы слышите меня?

— Да, я слышу вас. Давайте отложим до завтра. Сегодня я просто не в силах…

— Завтра так завтра, — легко согласились и даже, по-моему, улыбнулись на том конце, — Я позвоню вам во второй половине дня.

— Хорошо.

— До свидания, Нина Валентиновна.

— До свидания.

Я положила трубку. В квартире воцарила тишина. Даже обычно беспокойные соседи сверху, подозрительно притихли. Была мысль не распаковывать вещи или по крайней мере оставить до завтра, но повозившись у плиты, разогревая скудный обед-ужин, нервы расслабились и я поспешила найти все необходимые инструменты.

Последние несколько лет рассчитывать мне было особо не на кого (разве что папа придет подсобить), так что и молотком, и гвоздодером и другими инструментами, я худо бедно, умею пользоваться.

Два тяжелых ящика под завязку набитые разными шмутками, домашней утварью и чем-то отдаленно напоминающим амбарные книги, поддались легко, гнилое дерево сыпалось прямо в руках. А вот с третьим пришлось повозиться. Он, казался, был больше других, но сорвав кучу бумаги, полиэтилена и странных наклеек, сильно уменьшился в объеме. Взломав ящик, из белых хлопьев пенопласта я вытащила на свет средних размеров сундук, от неожиданности едва не выронив. Надо же и точно — сундук.

Крышка оказалась не заперта и легко открылась. Внутри лежало ручное зеркало, браслет, и, по-моему, короткий меч. К оружию я всегда относилась с уважением, хотя и не умела им пользоваться. В детстве мы с деревенской детворой часто игрались в лесу, воображая себя: то богатырями, то князьями, а после прочтения Робин Гуда, рыцарями и благородными ворами. Я предпочитала роль знатной дамы, лишенной наследства, и решившейся стать верным рыцарем без страха и упрека. Позже, участь в университете, выяснила, что такого в принципе быть не могло, но тогда я самозабвенно защищала девчонок и наказывала нерадивых пажей, которые так и норовили цапнуть их за длинные косы. Ну, а что вы хотите от блохастых дворняг? Мальчишки-то — сплошь войны. Вот и приходилось импровизировать.

Я вытащила меч из ножен и удивленно ахнула. Отполированное лезвие сияло, ослепляя и завораживая. «Какая красота!», — восхищенно подумала я, дивясь лаконичной красоте и мастерству исполнения. Поспешила возвратить на место. От греха подальше. Я и тупым то ножом обрезаться могу, что уж говорить о мече.

Следующим в руки попал браслет: большой, тяжелый с неимоверно крупным овальным изумрудом. Сомнительной красоты: широкий — сантиметров двенадцать, грубый и, как уже упомянула, тяжелый. Чем-то он напомнил мне наручи с фентезийных картинок. По крайней мере, на моем запястье он так и смотрелся. И тем более удивило, что сперва казавшийся огромным, браслет, сел как влитой. Не знаю золотой ли он? Может быть. Очень похоже. Его тоже вернула на место. Слишком экзотично.

Если честно я люблю украшения, и у меня их много, но большая часть коллекции это подобранные под определенный стиль или наряд, не слишком дорогие, побрякушки. Всех их я очень люблю, но ношу редко. На работе дресс код. Максимум, что разрешается — это тонкая цепочка, малюсенькие сережки и колечко. Вот и остается мне уповать на встречи с подругой и праздники, когда можно нацепить на себя что-нибудь этакое.

С серебряным зеркалом с оттиском на обратной стороне в виде розы я уже встречалась. Бабушка бывало часами смотрелась в него, но мне не давала. Как бы ни просила, она отвечала одно и то же, — рано еще.

Теперь не рано. В зеркале отразилось невыспавшееся помятое лицо, встрепанные волосы и кривая усмешка. Мутно-зеленый цвет глаз соответствовал настроению. Я долго и самозабвенно всматривалась в отражение, и даже начало казаться, что оно затягивает меня.

И опять телефон. Я бросила зеркало на диван, и поспешила в прихожую, надеясь, что это не тот неугомонный тип.

Но в этот раз обошлось. Звонила Надя, узнать, как идет вычитка романа. И если утром я отправила бы ее… отдыхать на какой-нибудь курорт, то после всего случившегося мне просто нужно было выговориться. О странном типе умолчала, но все остальное рассказала, и на душе как-то сразу стало легче.

* * *

Почти весь вечер просидела у телевизора. Зачем-то притащила сундук в гостиную и поставила в центре комнаты, как экспонат в музее. Зеркало и вовсе не выпускала из рук, хотя больше не смотрелась в него.

В дверь позвонили, но я сделала вид, что меня нет дома. Будьте уверены, ни за что бы, ни открыла, если бы этот некто, не начал ее ломать. Впрочем, это спасло мне жизнь. Пока поспешно вскакивала с дивана и бежала в прихожую, нечто черное и клыкастое влетело в окно. Осколки стекла разлетелись в разные стороны. Меня чудом не зацепило.

В туже секунду дверь слетела с петель, заставив неуклюже отскочить обратно в гостиную. На пороге застыл высокий темноволосый мужчина в странном костюме. Вид у него был несколько потрепанный. Но особенно привлекли внимание и встревожили красные глаза с вертикальными зрачками.

Он, не церемонясь, отшвырнул меня с дороги, что я носом впечаталась в шкаф. Благо на выступе висела дубленка, иначе травмы было бы не избежать. Когда оклемалась и заглянула в комнату, то с тихим ужасом схватилась за голову.

Эти двое, кружа вокруг сундука точно две голодные акулы, разнесли все, что только было возможно. Мое появление только спровоцировало их к новым действиям, — они бросились друг на друга, и чья-то кровь брызнула мне в лицо.

— А, ну хватит тут бардак устраивать! — взревела я, хватая швабру из чулана.

Тут-то и обратила внимание, что до сих пор держу в руках зеркало. Оно источало слабое голубоватое сияние, и на ощупь было почти горячим.

— Хватит, я сказала! — и машинально махнула рукой с зеркалом, чтобы убрать волосы с лица.

Слепящее сияние озарило комнату, заставив болезненно зажмуриться, а дерущихся, взвыть дурным голосом. Когда свет погас, гостиная все так же напоминала руины, а на этих руинах скулили два пришельца: один темноволосый мужчина и одна невообразимая тварь, больше всего напоминающая горгулью.

— Ну, что успокоились? — не придав особого значения происшествию, как не в чем ни бывало, поинтересовалась я.

— Ты-ы ррр!!! — зарычал мужчина, барахтаясь на полу, как рыба на суше.

— А, это ты! — тут же признала хриплый голос и надменный тон.

Потирая ребром зеркала висок, мысленно подсчитала убытки. Цифра заставила застонать. Страха? Нет его я не ощутила. Все произошедшее показалось столь нереальным: начиная с сундука и заканчивая этими двумя, что даже грешным делом подумала — сплю, но… Но это была реальность. О чем свидетельствовали ноющие локти и колени.

— Отдай браслет, — наконец поднявшись с пола, потребовал красноглазый.

До фольклорного вампира незнакомец недотягивал: кожа радовала глаз ровным золотистым загаром, на скулах играл гневный румянец, да и клыки изо рта не торчали. Хотя, когда скалился на горгулью, то заметила жутковатый белоснежный ряд из клыков. Но все же не то. Тогда, кто он?

Лохматая бестия как раз играла упомянутой махиной, и, услышав, что требует красноглазый, точным ударом направила его к моим ногам.

— Этот что ли? — подняв подкатившийся предмет, легко защелкнула тот на запястье.

— НЕТ!!! — то ли взвыл, то ли взревел мужчина и бросился на меня.

В глазах была такая жажды крови, что я заслонилась рукой и испуганно взвизгнула: — «Не подходи!» Раздался грохот. И тишина.

Открыв глаза, лицезрела, как припечатанный к стене незнакомец медленно оползает на пол. На его руках горели браслеты. Точно такие же, только парные и с рубинами.

Перебирая лапами, и оттопырив зад, горгулья приблизилась, смотря едва ли не со щенячьим обожанием. Сперва ткнулась мордой в руку, сжимающую зеркало, потом в живот, затем села на задние лапы, раскрыла крылья и радостно завиляла хвостом с огромным шипом на конце. С неимоверным трудом признала в клыкастой лохматой морде своего верного товарища по играм.

— Лохматик! — ахнула я, осев по дверному косяку на пол.

Глава 2

В гостиной гуляли сквозняки. Заткнуть разбитое окно оказалось не так-то просто. Очередной раз, отдирая скотч от одежды, я бранила Лохматика на чем свет стоит, но тот только вилял хвостом, и самозабвенно слюнявил обивку дивана. Впрочем, я и не ожидала, что он поймет и проникнется.

Помню, мне исполнилось лет пять, хотя возможно и шесть, но в школу я тогда еще не ходила это точно. Баба Маша откуда-то принесла беспородного щенка, и попросила позаботиться. Я насторожилась, но мне безаппеляционно сунули лохматый комок с мокрым носом и глазами бусинами в руки, и сказали — держи. Что мне с ним делать, я тогда понимала плохо, хотя, как и любой ребенок, мечтала о собаке. Но, одно дело, когда за воспитание четвероногого друга берется мама, а другое — ты сама, со всеми вытекающими из подобной затеи последствиями. Я до сих пор с содроганием вспоминаю погрызенную обувь и подолы сарафанов, за которые доставалось естественно не щенку, а хозяйке. Темнее менее, Лохматик нашел ключи к моему сердцу. С ним мы были неразлучны. Вместе гуляли, вместе играли, вместе принимали ванную. И я очень переживала, когда родители запретили ездить навещать его. А забрать домой не дала баба Маша.

В нынешнем виде, Лохматик или сокращенно Матя или Матик выглядел несколько устрашающе, этакая помесь собаки Баскерилей с мантихорой. Хотя смотрел на меня все так же преданно. Чем и подкупал.

— Матя! — прикрикнула на расшалившегося… хм, расшалившуюся горгулью, — марш в ванную.

Горгулья вильнула хвостом и удивленно воззрилась сквозь длинную челку. Пришлось отвести его в ванную и приказать ждать. Эту команду Матик, всегда выполнял лучше всего.

Оклемавшийся красноглазый делала вид, что здесь он что-то наподобие мебели.

— Так и будешь стоять? — раздраженно буркнула в его сторону, — Помог бы, девушке.

— Это приказ? — тут же ощерился он.

Надо же, какие мы нервные! Я окинула мужчину оценивающим взглядом и пожала плечами.

— Нет.

— Тогда ты и сама неплохо справляешься.

Я сделала большие глаза и продолжила клеить. «Впрочем, он мне еще по телефону не шибко понравился. Хам и сноб», — мысленно скрипнула зубами.

И все равно неприятно, особенно когда неожиданно порезала руку о стекло. Порез получился глубоким, и кровь тонкой струйкой потекла по запястью под браслет.

— Остановись!! — закричал в самое ухо красноглазый, хватая за запястье.

При ближайшем рассмотрении я увидела, что обе его руки изрезаны когтями и тоже кровоточат. Но поразило другое, его кровь по консистенции и по цвету напоминала жидкий деготь с красным отливом, и она словно хищник почуявший добычу, тягучей струей скользнула к ране, а затем, смешиваясь с моей кровью, потекла к браслету. Только наша кровь впиталась в браслет, в камне появилось изображение свернувшегося черного дракона. В голове зашумело, и сердце бешено застучало в груди.

— Я просто порезала руку, — процедила сквозь зубы, кривясь от боли, — Отпусти.

Моментально руки мужчины разжались, точно его электричеством шарахнуло. Даже скривился, как от боли.

— Ты же теперь…, - возмущенно пыхтел он, — ты теперь… ты хоть понимаешь?!! Ты теперь…

— Что я теперь? — вздернула нос.

— Ты дура! Идиотка безмозглая! — почти со стоном бросил мне в лицо и схватился за голову, как если бы его начала мучить мигрень.

— Сам дурак, — насупилась я.

Поспешила на кухню, где держала все медицинские препараты и принадлежности. Бинты купила еще вчера. Точно шестое чувство подсказало купить, хотя дома год как валяется один нераспакованный.

О том, что произошло, я не знала, что и думать. Галлюцинация? Обман зрения? Надо бы разобраться. Та-ак, где моя аптечка?

Свой порез залепила пластырем. Кровь уже перестала течь, даже ранка затянулась. А вот с его ранами придется повозиться. Где-то тут у меня была перекись?! А, вот она!

— Матя, в ванную! — заглянув к горгулье, облегченно вздохнула, видя, что вместо крылато-когтисто-шипастого чуда, на коврике растянулся огромный лохматый пес.

Пустив воду, вытащила таз и поспешила в гостиную, но так и застыла, занеся ногу над порожком. Этот тип, скинув потрепанный плащ, закатал рукава белоснежной шелковой сорочки, весьма умело заделывал окно, усердно оклеивая дыру газетой и полиэтиленовыми пакетами. Мышцы бугрились под полупрозрачной тканью, длинные красивые ноги обтягивали черные бриджи, небрежно запиханные в кожаные сапоги. Каждое его движение было не просто красивым — умопомрачительным.

Меня точно кипятком окатили. Как то сразу стало трудно дышать. Последний мой роман закончился лет пять назад. Мы расстались друзьями, но видеть этого изменника все равно не хотела. Было еще несколько встреч, но все не серьезно.

— Э-э, — промямлила я, чтобы хоть что-то сказать.

Меня прожгли гневным взглядом, но я решительно сделала шаг на встречу. Алые глаза подозрительно сощурились, серповидные зрачки чуть сузились. Отмела крамольную мысль о линзах. Не похоже, что бутафория.

— Присядь, пожалуйста, на диван.

— Если ты хочешь обработать мои раны, то можешь не утруждать себя. Я сам могу о себе позаботиться.

Я прикрыла глаза, считая до десяти. Нервы у меня не железные. Совсем не железные.

— Сядь на диван, — прикрикнула я, и красноглазого едва ли не впечатало в спинку дивана.

— Ах, ты ррр!! — все-таки сорвался на рык.

— Сидеть и не рычать.

Браслет на руке ощутимо нагрелся. Это что, что-то вроде предупреждения?

— Не наглей, — прошипел мужчина, сверля тяжелым взглядом, — Ты обладательница только одного браслета. А поодиночке они не так сильны.

— Ну, хотя бы сиди спокойно, — устало выдохнула я.

И он сидел. Прожигал взглядом дырку в моей макушке, но сидел. Руки были в жутком состоянии, но меня беспокоила рана на груди — очень глубокая. Промывая ее, надеялась, что не причиняю ему нестерпимой боли. Однако трудно понять, по ходу всех моих неумелых манипуляций он не издал ни звука.

— Как тебя зовут?

— Так я тебе и сказал свое имя, ведьма, — презрительно скривились чувственные губы, — Я еще в своем уме. И заставить ты меня не можешь.

— Во-первых, меня зовут Нина, — как можно сдержаннее произнесла я, — И я не ведьма. Во-вторых, не хочешь не говори, но как-то обращаться мне к тебе придется. «Эй, ты» — подойдет?

Мужчина с внешностью секс-символа, нахмурился. На диване он расположился, словно у себя дома и вид был при этом столь напыщенный и надменный, что меня покоробило.

— Конечно не ведьма, — хмыкнул он, — Если бы была ею, то давно бы знала, кто перед тобой. Спеси бы тебе это поубавило, но тогда я бы с тобой и не цацкался.

— Как грубо, — поджала губы, — Пожалуй, мне расхотелось с тобой разговаривать.

— Будто меня это волнует.

Он оценивающе рассматривал меня, заставляя нервничать, и чувствовать себя маленькой девочкой. Мне это не понравилось.

— Хорошо, я отдам тебе браслет, — признала я свое поражение, — Только если ты немедленно уберешься из моего дома. Договорились?

— Раньше надо об этом было думать, — сощурился он, — Ритуал завершен и только хозяин второго браслета может снять с тебя эту побрякушку.

— В каком смысле?

— Попробуй, — махнул рукой, указывая ни баслет, — попробуй снять.

— Я уже снимала его.

— Это до скрепления кровью. А теперь…

Не дослушав, я вцепилась в браслет и попробовала снять. Но не тут-то было. Шипики болезненно впивались в кожу, заставляя морщиться от боли. Безнадежно. Только расцарапала всю ладонь.

— Что же это? — плаксиво воскликнула я, — Он не снимается!

— О чем я тебе и толкую. Теперь ты моя хозяйка, — холодно отчеканил он, — Радуйся.

— Но я не хочу!

— Как я уже говорил: «Надо было раньше об этом думать».

Рассерженно всхлипнув, бросила марлю в таз и убежала в ванную. Там позволила себе разреветься. Если честно я очень чувствительная натура. Матя поспешил утешить. Выскочил из наполненной ванны и уселся у ног, лапой поглаживая по разбитым коленкам. Я неприлично громко хлюпнула носом и потянулась обнять эту грязную, мокрую тушу.

В дверь тихонько постучали.

— Может, поговорим?

Я молчала. Только сильнее прижалась к Лохматику.

— Ты меня слышишь? — не дождались ответа с той стороны, — Между прочим, меня тоже не радует перспектива быть твоим слугой.

— Мне от этого не легче, — буркнула я.

— Конечно не легче, но раз уж так случилось…

— Я этого не хотела, — обиженно поджала губы.

Мужчина как то обреченно вздохнул.

— Заметь, я тоже.

— Что тебе от меня нужно? — выключая воду, которая уже плескалась у края.

— Так и будем разговаривать через дверь?

— А, что тебя не устраивает?

— Да, в общем-то, ничего.

С той стороны завозились. Дверь крякнула под тяжестью тела. Послышалась тихая ругань. Я забеспокоилась. Рана-то на груди глубокая. Перебинтовать я ее успела, но все же. Вдруг открылось кровотечение.

— Ты как? — коснувшись двери.

— Нормально.

— Рана не кровоточит?

— Нет, вроде…, - голос красноглазого выдавал усталость, но он тут, же оправился, и грубо фыркнул, — Хватит мне зубы заговаривать.

— Ничего я не заговариваю… Просто спросила.

— Заживет. Я же не человек какой-то. Для меня такие раны — пустяк.

— Не человек? — нахмурилась, — Тогда кто?

— Дракон.

Я не сдержалась и захихикала. После всего случившегося я могла бы поверить во все, что угодно… Но ДРАКОН. Это, по-моему, слишком.

— Шутишь? — отсмеявшись, спросила я.

— Нет.

— Серьезно? — улыбка сползла с лица.

— Как никогда. Я дракон.

— Не шутишь, — обреченно вздохнула и стукнулась лбом о дверь, — Ни капельки.

— Ты! Что там делаешь!? — тревожно охнул красноглазый, после очередного удара.

— Бьюсь головой о дверь, — поведала ему, потирая многострадальный лоб.

— Совсем с ума сошла?!

Возня, ругань и дверь стремительно распахнулась. Я едва не выпала в коридор. Красноглазый навис надо мной, испепеляя горящим взглядом. Серповидные зрачки расширились и в них отразилась я: взлохмаченная, опухшая и совершенно несчастная.

Матя зарычал, выставив напоказ внушительный арсенал явно не собачьих клыков. Но мужчина проигнорировал нешуточную угрозу, только недобро так прищурился. Матик недовольно заворчал, убрал клыки, но с места не сдвинулся.

— Ты совсем на нее не похожа, — буркнул тип, и присел на корточки.

— На кого? — удивленно изогнула бровь.

— На Ма'юрийю.

Мягко растягивая звуки, голос мужчины становился похож на урчание огромного кота. Я такое слышала в зоопарке у вольера со львами.

— Ты имеешь в виду на Марию Олеговну? На бабушку Машу?

— Это здесь она Ма-ария, а в моем мире — Ма'юрийя Быстрый Клинок. Рыцарь ордена «Золотых грифонов». Итэсса Родэн.

— Баба Маша была рыцарем?

Странные вопросы я задаю, решите вы, и будете правы. Но ситуация тоже странная, не находите? Логике никак не поддается. Так что прикажите делать? Я решила соответствовать, и не сильно удивляться. Иначе… иначе мне место в дурдоме.

— Была, — кивнул красноглазый тип и даже ухмыльнулся.

— То-то она смеялась над моими потугами, — взгрустнулось мне, — А что значит Итесса Родэн?

— Титул.

— Да еще и титулованная?! — скептическая улыбка появилась и пропала.

— Итесс — это что-то вроде ваших баронов.

— Забавно.

— Ни то слово, — хмыкнул он, — Титуловать какую-то замухрышку с окраин?! Не понимаю я вас — люди.

— Что ты такое говоришь! — подскочила я, — Короли… или кто там у вас просто так титулами не разбрасываются. Его надо заслужить.

— Не будь такой наивной, — скривился мужчина, — прежде чем получить титул Ма'Арийя была простой служанкой в угодьях Кмора.

— Но..! — уперлась я.

Меня перебили резким взмахом руки. Я дернулась, но мужчина и не собирался причинить мне вред. Его голос был резок.

— Ее просто угораздило оказать в нужном месте и в нужное время. Ни больше, ни меньше.

— Ты ужасен, — поджав губы и утирая вновь увлажнившиеся глаза.

— Как же вы не любите правду, люди, — красноглазый качнул головой, — Я же ничего не придумываю, — говорю как есть.

— Тогда отчего же у тебя на запястьях эти украшения!? — не выдержав, ударила по самому больному, с моей точки зрения. И не ошиблась.

Мужчина зло зашипел, и мне даже показалось — ударит. Но он скорчил брезгливую гримасу и раздраженно бросил:

— Люди. Поверил одному. Вот и оказался в услужении как распоследний кшакут.

Резко вскочив на ноги, мужчина развернулся и ушел в гостиную, где через минуту что-то жалобно звякнуло. Я поспешила туда в надежде спасти хоть что-то из оставшегося имущества. Но споткнулась об распластавшегося на полу красноглазого красавца, и шмякнулась прямо ему на грудь.

Тот даже не поморщился. Я приподнялась на локтях и удивленно воззрилась на безмятежно спящего незнакомца. Он и не думал ничего крушить, просто скинул осколки с диванной подушки, и завалился спать на полу.

Мне наконец-то удалось его рассмотреть. У нежданного гостя оказалось властное волевое лицо, высокий лоб, красивый излом бровей, длинные пушистые ресницы, прямой нос и чувственные губы. Однако все это портили неестественная бледность, впалые щеки, синева под глазами и длинный шрам от левого виска через щеку к шее. Я некоторое время любовалась им, но опомнившись, поспешила встать. Укрыла его покрывалом и выключила свет.

В коридоре ждал мокрый и взъерошенный, как банная мочалка, Лохматик. Обреченно вдохнув, позвала его мыться. Все равно теперь не усну.

Глава 3

Часа в четыре утра все же удалось заставить себя уснуть. Лахматик сторожил у выломанной двери. Сквозняки завывали на все лады, но уже было все равно. Измученный разум требовал отдыха. Однако и в мире грез не было покоя. Снилась какая-то ересь. То бабушка Маша в рыцарских доспехах с огромной корзиной, где пищат беспородные горгульи, то пес Лохматик, бегающий за косами деревенских девчонок, то сундук с сокровищами, который ни в коем случае нельзя открывать, то красноглазый красавец, заявляющий всем встречным поперечным, что он дракон и собирается их похитить. На последнем эпизоде я даже улыбнулась.

— Хозяйка, пора вставать, — вырвал из дремы надменно-властный тон, — У нас не так много времени. Просыпайся.

— Да иди ты…, - воскликнула я, но вовремя одуматься и не высказала рвущееся пожелание вслух, — на кухню. Точно. Иди ты на кухню.

Гостя как ветром сдуло. Ну, хоть какая-то польза от этого браслета. Открыла глаза и хмуро воззрилась на запястье.

Вяло потянувшись, спустила ноги на пол. Колени ныли и радовали глаз сине-зелеными синяками. Тоже с костяшками, которыми приложилась об шкаф. Попробовала снять браслет. Взвыла. Посмотрела на ладони — вздрогнула. Все в мелких болезненных ранках как будто об доску с гвоздями почесалась, а на правой ладони еще и аккуратная кровавая полоса, криво залепленная пластырем.

Поморщившись, поплелась на кухню, где ждал красноглазый гость с перекошенным от злости лицом. Но увидев меня, он как-то нервно дернулся и смущенно буркнул:

— Больно?

— Ты о чем? — проковыляла к плите, мимоходом щелкнув по чайнику.

— Ты вся в синяках.

— А кто в этом виноват?! — фыркнула, оттесняя его от холодильника.

— Кто?

— Ты! — удивилась я подобной наглости, — Кто же еще!!?

— Это клевета, — возмутился он, — Я не поднимал на тебя руку.

— Ничего себе не поднимал! — вытаращилась на него.

— Не придумывай, — высокомерно рыкнул этот нахал, — Браслеты не дали бы мне тебя ударить.

— Ты меня толкнул, — обвинительно фыркнула я.

Ну, вот ни за что не поверю, что не помнит.

— Я…, - было, воскликнул нежданный гость, но вспомнив эпизод нашего первого личного знакомства, стушевался и закончил менее громогласно, — не хотел.

— А, что ты хотел?

— Забрать браслет.

— И все?

— Все. И если бы не эта грязная горгулья, — мужчина зыркнул на путающегося под ногами Матика, — браслет уже был бы моим.

— Не правда, он уже не грязный. Я его вымыла.

Подошла к гостю и принюхалась — сомнения отпали сами собой:

— Да и тебе бы стоило принять душ. В какой выгребной яме ты побывал?

Красноглазый смутился. Прошипел что-то на непонятном языке и ушел… мыться. Я поспешила найти ему сменную одежду. Последний «знакомый на ночь» любил разбрасывать свое трепье по всей квартире, вот, и когда собирался в последний раз, оставил что-то на антресолях. Надо посмотреть, может, что сгодится.

— Сменку возьми, — крикнула я.

Дверь приоткрылась, и из проема повалил пар. Из пара вытянулась рука, схватила одежду и втянулась обратно.

— Какой скромник, — хихикнула я и поспешила скрыться на кухне, где уже вскипел чайник.

Лохматика пришлось кормить в свое комнате. В коридоре из-за нагромождения коробок ему не было места, а в гостиной до сих пор как после побоища. Хотя почему как?

Разогрев жареные пельмени, и прокипятив суп, уселась у окна, попивая ароматный кофе вприкуску с кексом, который только что приготовила в микроволновке.

Красноглазый наконец выбрался из ванной. Одежда на нем смотрелась убого: теплая фланелевая рубашка оказалась узка в плечах, и непомерно широка в талии, брюки держались только на ремне и волочились сзади, зато носки как раз в пору. Их я купила бывшему на день рождение, но тот заявил, что цвет слишком вызывающий (красный), и они лежали до сих пор даже не распакованные. Тем не менее, не смотря на нелепый вид, дракон выглядел на зависть ослепительно.

— Есть будешь?

Он подобрался, словно ожидая от меня какого-нибудь подвоха, но я просто достала из шкафчика тарелку и поварешку.

— Не откажусь, — расслабился он и сел за стол.

Первая порция бесследно испарилась, не успела я даже сказать — ах. Дракон смущенно покосился и попросил добавки. Я налила. С этой порцией случилось тоже, что и с первой. Третью, дракон смаковала так долго, что я уже начала хихикать в полотенце. Но, увы, больше супа не осталось даже на дне кастрюли. Дракон принялся за пельмени.

— Может ты, все-таки скажешь свое имя? — отодвигая от него тарелку, прежде чем вилка успела воткнуться в очередной пельмень.

— Это что шантаж? — сощурился он, и в красных радужках от зрачка как лучики потянулись более темные полоски, — Не дашь поесть, пока не скажу? До такого даже твоя бабка не додумывалась.

— Я, по-моему, тебе уже объясняла, — обиженно поджала губы, — Мне надо как-то к тебе обращаться.

— Значит, я могу не называть тебе истинного имени? — уточнили этот привереда.

— Хоть детскую кличку. Мне все равно.

Дракон нахмурился. Никогда не думала, что вопрос об имени может кому-то показаться таким трудным. Наверное, я чего-то недопонимаю.

— Ласснир, — после долгих размышлений изрек дракон.

У меня даже от сердца отлегло.

— Наконец-то.

— Благодарю тебя, — мужчина приподнялся со своего места и склонился в поклоне, — Было очень вкусно. Теперь я продержусь еще несколько месяцев.

— В каком смысле? — озадачилась я.

— Даже если ты не будешь меня больше кормить, — тыря очередной кексик с тарелки, — Этого будет достаточно. Несколько месяцев я переживу.

Я взглотнула. Это он о чем сейчас? В моей голове такая мысль даже в страшном сне бы не привиделась.

— А, бабушка, разве тебя не кормила? — спросила я, боясь услышать ответ.

— Специально голодом не морила, — «утешил» дракон, и тут же добавил, — в отличие от других хозяев. Однако часто забывала обо мне, зная, что прямой приказ я нарушить не могу.

Стало не по себе. Что же за приказы такие, если он месяцами голодный ходил? Уточнять или выспрашивать по этому поводу постеснялась. Разберемся как-нибудь.

— А, что ты говорил насчет того, что у нас не так много времени? Ты куда-то торопишься?

— Не я, а мы.

Моя бровь удивленно изогнулась. Я отложила вымытую кастрюлю и присела рядом.

— И куда, если не секрет?

— В Стомгор.

— Куда? — проверила, не ослышалась ли.

— В Стомгор столицу Ийрданмира.

— И зачем нам туда? — опешила, все еще не веря своим ушам.

— Вступить в права наследования.

— Что-то я ничего не понимаю…

Сытый и от того подобревший дракон, откинулся и облокотившись на стол, начал дотошно объяснять.

— Ты, Нина, — в его интерпретации это прозвучало, как Ни'ийна, — двоюродная внучка Ма'Арийи итэссы Родэн. Одна из наследниц ее титула и состояния.

— Велика честь, — презрительно цокнула языком.

Никогда не была зациклена на всяких там родах и наследствах. Особенно от дальних родственников. От таких подарков судьбы следует ждать только неприятностей.

— Не велика, — легко согласился Ласснир, продолжая весьма ехидным тоном, — Я даже честью бы это не назвал. Титул тебе, скорее всего, не достанется. Так, что губу сразу можешь закатать обратно. Его отдадут незаконнорожденному отпрыску, которого никто и никогда в глаза-то не видел. Хотя я примерно догадываюсь, у кого она его оставила. С состоянием тоже не все в порядке. В последний раз, когда я наведывался в сокровищницу, то от него мало, что оставалось, а это было лет пятнадцать назад.

Отставив чашку подальше, чтобы ненароком не опрокинуть, подалась вперед. И чисто из любопытства поинтересовалась:

— Так, что же остается?

— Все, что у тебя сейчас на руках, — подивился моей недогадливости дракон, — Есть, конечно, еще и замок — Кармтвор. Но он расположен на окраине Ийрданмира, на границе с землями вампиров и темных эльфов. Так что, даже если ты его и получишь, сомневаюсь, что захочешь там жить. Гиблое место. По крайней мере, для людей.

Я нахмурилась. Не знаю, как на самом деле выглядит этот таинственный замок с весьма многообещающим названием, но почему-то сразу представила себе нечто готично — мрачное, окруженное рвом, с примыкающей безлюдной деревней и естественно заброшенным кладбищем.

— Есть и еще кое-что, — встрепенулся дракон и ехидно заулыбался.

— Что?

— Долги и обязанности. И некоторые долговые обязательства.

— Ну, вот приехали, — насупилась, мысленно вычеркнув себя из списка наследников, — И много их?

— Долгов много, обязанностей на порядок меньше.

— Надо же, — вгрызаясь в последний кособокий кексик, который дракон по-братски поделил на двоих, — двенадцать его собратьев давно уже исчезли в бездонном желудке Ласснира, — Никогда бы не подумала, что бабушка Маша может увязнуть в долгах.

— Ей многое прощали. Но не все и не всегда.

— Так фигово?

— Для дракона — мелочи, для человека — серьезная головная боль. А уж если вспомнить, что Ма'Арийя терпеть не могла отдавать долги, то ты понимаешь, за всю свою жизнь…

— …их накопилось очень много, — глубокомысленно покивала.

— Не то слово — очень, — хрустя костяшками, хмыкнул дракон, — Несоизмеримо много.

— Несоизмеримо с чем?

— С жизнью человека.

— Ё мое! — прыснула я, — Это что ж получается — в наследство мне достались одни долги?

— Не тебе одной, — развел руками Ласснир.

— Хоть это радует.

Ласснир, устав отсиживать мягкое место, встал у окна, загородив весь вид. Хотя какой там вид — стройка и пустырь. Его силуэт в этом плане гораздо привлекательнее.

— Ма'Арийя была неугомонной человечкой. Ей никогда не сиделось на месте. Встревала во все мыслимые и немыслимые передряги. Никого не боялась — ни живых, ни мертвых. Такое бесстрашие может показаться тебе достойным подражания, но поверь мне, ничего хорошего в этом нет. Из-за ее необдуманных слов и действий страдали все. Включая и ее саму. Не знаю, чего она хотела добиться своими поступками, но, по-моему, ни на шаг так и не приблизилась к этой цели. Когда мы переселились в ваш мир, она уже многое пережила и хотела одного — покоя.

— Значит мое наследство — это браслет, зеркало, меч и этот каркающий вор?

— Каркающий…? — дракон подавился смехом, — Нет. Кармтвор. В переводе с оркского кармт — призрачный, а вор или правильно вуор — твердь. Призрачная твердь. Но твой вариант мне тоже нравится. Воронья там всегда было много.

— Кармтвор, — смакуя непривычное для языка слово.

— Не думаю, что там что-нибудь изменилось. Кармтвор окружает сильнейший магический барьер. Кроме хозяина его может увидеть только маг. И то не каждый.

— А войти внутрь?

— Войти может только хозяин.

— А ты?

— Что я?

— Ты можешь войти?

Дракон смутился. Какой, оказывается, каверзный вопрос я задала.

— Могу…, - поморщился, — Мог. Сейчас не уверен.

— Странное какое-то наследство, — задумчиво разглядывая потолок, со вздохом протянула я, — И на кой оно мне?

— И я о том же.

— О чем?

— Что оно тебе не нужно.

— Почему это? — сразу же насупилась я.

Это во мне проснулся дух противоречия, но его тут же отправили спать дальше.

— Ты готова отдать долги и выполнить все обязательства? — сощурился Ласснир.

— Э…

Вот в этом я глубоко сомневаюсь. Во-первых, судя по намекам дракона, у меня столько наличности нет и быть не может. Во-вторых, об обязанностях еще речи не шло, а у меня уже волосы на затылке шевелятся. В-третьих, что-то подсказывает, что, как и в случае с Лохматиком, моего мнения никто и в этот раз не спросит. Сунут в руки, и разбирайся, как хочешь. Поверьте, мое предчувствие меня еще никогда не подводило.

— И, что же ты предлагаешь?

— Отправиться в Стомгор к Великому Князю и отказаться от части наследства.

— Почему не от всего, а только от части?

Ласснир резко обернулся и взгляд, брошенный им, заставил меня съежиться.

— Потому что от меня тебе уже не отказаться. Заклятье на крови — это не шутка.

— И чем мне это грозит?

— А тем, что, где бы ты ни была, куда бы ты не спряталась — я найду тебя.

Я непроизвольно пожала плечами.

— Ну, это еще не страшно.

— Я буду рядом с тобой двадцать четыре часа в сутки.

Мои щеки предательски вспыхнули.

— Ну, это тоже еще не так страшно, — робко покосилась на него.

— Всюду.

Горело уже не только лицо, но и шея.

— Где бы ты ни была, — добил красноглазый извращенец.

Пылала вся — от макушки до пяток. Нервно подергивался глаз, и пробило на тихое хихиканье. Это уже серьезно.

— Ты, что издеваешься? — пискнула, бочком отползая в тень коридора.

— А, как ты думаешь?

— Ты псих.

— Я дракон. А ты моя хозяйка. Так что привыкай.

И он потянулся ко мне. Красные глаза горели, как два рубина, вертикальные зрачки заворожили, что сердце пропустило удар. С воплем «Не подходи!», отскочила на метр назад и бросилась в свою комнату. Подперла дверь креслом, да еще и уселась на него. Матик удивленно воззрился на встрепанную хозяйку.

— Ну, что уставился, помогай!

Матик послушно прыгнул на колени. Я удивленно крякнула. Тяжелый-то какой.

В дверь постучали. Похоже, я нашла единственно возможный вариант общения с этим типом — через дверь.

— Что тебе, извращенец? — буркнула я.

— Это надо еще подумать, кто из нас извращенец, — голос дракона вновь приобрел надменные интонации, — Человечка, ты головой то иногда думай. Сдалась ты мне, как огру эльфийская лютня. Я сказал, что буду рядом с тобой, значит, просто буду рядом с тобой. А не то, что ты себе нафантазировала.

— А откуда ты знаешь, что я нафантазировала? — взвизгнула, прижимая ладони к пунцовым щекам — Ты еще и телепат?

— Нет, — хмыкнули за спиной, — у тебя и так все на лице написано.

— А вдруг ты извращенец.

— Не смеши мои когти. То, что ты видишь, и чем я на самом деле являюсь, совершенно разные вещи.

— Да, кто тебя знает.

— Не зли меня, девочка, — уже почти рычал Ласснир, — Если хочешь увидеть — выходи.

— Зачем?

— Ты все увидишь своими глазами.

— Как?

— С помощью зеркала, — дракон почти вышел из себя.

— Какого зеркала?

— Всевидящие боги, если ты сейчас не выйдешь…! — удар в дверь заставил вскочить с кресла.

— Не смей! — крикнула я.

Второго удара не последовало. На той стороне возникла тишина, от которой холодок пробежал по спине. Я отпихнула Матю. Сдвинула кресло. Рука замерла, прежде чем повернуть ручку.

Глубокий вдох и выдох.

— Я выхожу.

Глава 4

Уже третий час неподвижно сижу на диване, смотрю перед собой, и уатично покачиваясь взад-вперед. Вокруг суетится Ласснир, но я его не замечаю. Я вообще не реагирую на внешние раздражители. А все из-за того, что он мне показал.

Как только вышла из комнаты, этот красноглазый извращенец жестом пригласил в гостиную. Мол, только после дам. Я, настороженно поглядывая в его сторону, вошла и сразу обежала сундук. Какое ни есть, а расстояние. Ласснир хмыкнул, но комментировать не стал.

Сунув в руки зеркало, и приказав посмотреть через левое плечо, он даже не предполагал, что я так завоплю. Зеркало выпало из трясущихся рук и едва не разбилось. Дракон вовремя успел поймать.

Я вопила, закрыв уши и зажмурив глаза, как будто это могло помочь. Зато вспомнила, почему, как бы ни уговаривали девчонки из универа, никогда не гадала на святки. Еще совсем несмышленым ребенком мы с деревенскими подружками решили погадать на Рождество. Как полагается с зеркалом и со свечой. Это было что-то вроде теста на храбрость. Мы даже место выбрали жуткое — бабушкин сарай. По сравнению с другими он был очень большим и вместительным. Деревенские часто спрашивали, зачем он ей такой большой, но бабушка только отмахивалась, — не ваше дело. И вот мы выбрали именно его. Все прошли быстро, осталась только я одна. Откуда мне было знать, что все они соврали, чтобы позадирать носы друг перед дружкой.

Я села напротив зеркала. Зажгла свечу. Сижу, жду и приговариваю: «Суженный мой, ряженный приди. Себя покажи да на меня погляди»! Сидеть пришлось долго. У меня успели окоченеть ног, как вдруг зеркальная поверхность дрогнула. Я даже позабыла, как дышать. Глаза выпучила, пошевелиться боюсь. А в отражении позади меня тени сплелись во что-то огромное и живое. Это что-то заворчало и открыло глаз. Один глаз… но какого размера!! По моим детским воспоминаниям это был глаз три с половиной метра в длину и два в высоту — красный с вертикальным зрачком. Сфокусировав на мне взгляд, он словно отдалился, и я смогла увидеть огромные белоснежные клыки. Разобрать, что же это за чудовище, мне не удалось. Все, кроме глаза, кроваво-красных десен и белоснежных клыков, было глянцево-черным. А оно словно почувствовав мой страх, отстранилось и взревело так, что зеркало треснуло, а я с воплем выбежала во двор. Споткнулась, носом пропахала дорожку в снегу, расцарапала руки и сильно изодрала коленки.

Никому я ничего не рассказала, даже по секрету. Хотя меня и не спрашивали — так сильно я была напугана. Бабушкин сарай, с той поры, обходила стороной. Мне еще долго по темным углам «суженный мой, ряженый» мерещился. Месяц засыпала только со светом. Родители даже хотели к детскому психологу отвести, но передумали.

Я моргнула и остановилась. Мысли веселой каруселью крутились в голове.

— Ну, наконец-то, — фыркнул сидящий на корточках Ласснир, — а то я уже начал беспокоиться.

— Ты, — сказала, как плюнула.

Почуяв неладное, Лохматик поспешил скрыться в неизвестном направлении.

— Я? — не понял моей реакции дракон, — И что?

— ТЫ!!!

Я схватила диванную подушку и со всей дури врезала по этой наглой смазливой морде. Дракон опешил, и не сразу среагировал. Этим я и воспользовалась, еще несколько ударов повалили его на пол.

— Ты зараза клыкастая! Зубастик перерощенный! Мечта окулиста… ТЫ!!! СИДЕТЬ!!! — не переставая дубасить скорчившееся на полу тело, — Да, из-за ТЕБЯ!!! Из-за тебя!!! Я боялась по ночам без света спать!!! ЛЕЖАТЬ!! Суженный, блин, ряженый. Да, чтоб тебе дантист все зубы повыдергивал, и кляп в рот вставил!!

— Какой суженный, ты о чем? — дракон сопротивляться, но как-то вяло.

— Да, чтоб тебя кариес замучил, мутант ящерицы с острова Комодо! Гибрид птеродактиля с крокодилом!

— Ни'ийна, успокойся, ррр! Тфу, — отплевываясь от перьев.

— ЛЕЖАТЬ!!

Выдохлась минут через десять. Осипла и утомилась. Зло, отшвырнув ошметки когда-то красивой бархатной подушки, я удалилась к себе в комнату, неприлично громко хлопнув дверью. Все — финиш.

На смену злости пришла апатия, а так же осознание того, что я натворила. Но даже если он сейчас прибежит меня убивать, — все равно. Мои страхи слишком долго мучили меня.

Я ожидала бури, грома и молний. Вжавшись в кресло, и, обхватив голову руками, застонала. Ну, за что мне все это!? В соседней комнате что-то грохнуло. Я подскочила.

Прислушалась. Тишина. И тут за стеной раздался столь оглушительный хохот, что задребезжали стекла, а меня снесло к противоположной стене.

Прижав руку к оглохшему уху, я вышла в коридор. Все в моем доме ходило ходуном: растрескалось зеркало в прихожей, в дребезги разлетелся дорогой сервиз, упала входная дверь, и, что самое неприятное, из своих квартир повыскакивали до икоты перепуганные соседи.

— Ниночка, а что это у тебя здесь происходит? — пропыхтела Светлана Анисимовна, проталкиваясь между Федором Константиновичем и Ольгой Ильинишной.

Свой любопытный нос главврач нашей районной поликлиники совала в мою личную жизнь чаще, чем кто-либо. Даже родители не были так осведомлены, как эта стервозная дамочка бальзаковского возраста. Удивительно то, что с ней я предпочитала не общаться, а Володя, ее сын, с мамой особо не контачил. С соседями я никогда не откровенничала, да и, если быть честной, предпочитала не высовываться без лишней надобности.

Так из каких же таких источников этот несостоявшийся шпион в юбке узнавал о моих краткосрочных романах, неудавшейся попытке выйти замуж и разрыве с последним бой-френдом!? Эту головоломку мне не удалось разрешить до сих пор. И вообще, что она здесь делает? Она же должна быть на работе?!

— Ничего, — смущенно улыбнулась я.

— Ничего? — красиво нарисованные брови изогнулись, — А что же тогда случилось с твоей дверью? Вчера вечером я слышала жуткий грохот с твоей стороны. Тебя ограбили?

— Нет, меня не ограбили. А дверь…, - посмотрела на упомянутую, словно она могла бы мне помочь придумать правдоподобную легенду, — Ну…. это…дверь…

— Я ее сломал.

При звуке его голоса я вздрогнула и обернулась. Ласснир стоял в коридоре, облокотившись о стену, и ухмылялся точно сытая акула. Рубашка едва ли не трещала по швам, а он еще и рукава закатал. Выглядел дракон как-то иначе, я даже не сразу поняла, в чем дело, но приглядевшись, ну конечно — глаза. Глаза Ласснира были обычными без вертикальных зрачков, красивого золотисто-зеленого цвета.

— Прямо с петлями? — опешил Федор Константинович.

— С петлями, — кивнул дракон.

— А что ж вы…? — проблеяла его супруга, — Зачем же?

— У Нины замок заело, — пожал плечами Ласснир, — Она попросила меня помочь ей. Вот я и помог… Разве что сил не рассчитал.

Такое объяснение устроило бы всех, но только не Светлану Анисимовну.

— А, вы молодой человек, кто будете?

— А это имеет какое-то значение? — дракон сложил руки на груди.

Лучше бы он этого не делал. Верхние пуговицы не выдержали и отлетели, ворот рубашки разошелся. Ольгой Ильинишной ахнула и покраснела. Светлана Анисимовна в своей медицинской практике, видавшая и не такое, только одобрительно хмыкнула.

— Да, молодой человек, имеет. Так кто вы?

— Приятель Нины.

— Ну, Ниночку я знаю давно. И ее приятелей знаю. А вот вас, молодой человек, я вижу впервые.

— Вы так уверены, что знаете о Нине все? — тон, с которым был произнесен этот вопрос, заставил меня вспыхнуть.

Светлана Анисимовна призадумалась.

— Что ж возможно вы правы, но если я узнаю, что вы обманули меня…, - глаза женщины недобро сверкнули, — Лучше вам на самом деле быть ее приятелем.

Такой свою соседку я видела впервые. В груди приятно защемило, и на глаза навернулись слезы.

— Спасибо, Светлана Анисимовна, — подхватывая ее под локоток, — Со мной все хорошо. Он и, правда, мой приятель. Мы просто не так давно с ним познакомились.

— Девочка моя, — соседка взяла мои руки и осторожно сжала пальцы, — Если понадобится помощь, зови. Я Володеньке позвоню. Он быстро с этим…хм… типом разберется.

— Спасибо, не надо. Все хорошо.

— Ты уверена, — наклонился Федор Константинович, — Я слышал звон бьющегося стекла.

Светлана Анисимовна увидев мои опухшие костяшки и расцарапанные ладони, только покачала головой. В ее глазах мерцали праведный гнев и полная уверенность, что во всем виноват Ласснир. Что ж, отчасти это так.

— Вчера мы немного повздорили, — вздохнула, — И сегодня. Но уже все в порядке.

— Точно? Ниночка, ты можешь нам доверять. Мы поможем тебе. И на таких, — Светлана Анисимовна покосилась на зевающего дракона, — управа найдется.

— Спасибо. Но все хорошо. Я со всем разберусь сама, — добрые слова разбередили сердце, — Вот разве что дверь… Что теперь делать, даже не знаю.

— А вот у меня телефончик есть, — выпорхнула из квартиры Ольга Ильинишна с визиткой, — Они дверки быстро делают. Мы сами у них заказывали.

— Спасибо большое.

Соседи расходились неохотно. Уж не знаю, то ли из-за любопытства, то ли и впрямь за меня так беспокоились.

— Друзья познаются в беде, — пробормотала себе под нос, — и соседи, по-видимому, тоже.

— Ну, что успокоилась?

— Нет, — стараясь не смотреть на него.

— Принести подушку?

Я скосила на мужчину сердитый взгляд, но тут же отвернулась.

— Нет.

— Тогда чего ты хочешь?

— Не знаю.

Дракон сощурился, изучая меня как какое-то интересное насекомое. Я поджала губы и попыталась пройти мимо.

— Злишься? — нейтральным тоном спросил он.

Остановилась и, прижав гордость к стенке, кивнула.

— Злюсь.

— А зря, — вдруг развеселился красноглазый наглец.

— Почему это? — застыв в шаге от лениво потягивающегося мужчины.

— Я не просил тебя тревожить мой сон, — непринужденно фыркнул он, — Это не ты, а я на тебя должен злиться.

Напрочь проигнорировав убийственный взгляд, Ласснир улыбнулся:

— А в тот раз я от твоего визга едва не оглох, — в подтверждение сказанного, засунул мизинец в ухо и потряс головой, — Потом неделю в ушах звон стоял.

— Ах, ты!…

Меня затрясло от возмущения. Нестерпимо захотелось врезать по этой наглой ухмыляющейся физиономии, но что-то подсказывало, это будет последнее, что я сделаю в своей жизни. За такое дракон свернет шею и не поморщится. Никакие браслеты не спасут.

Молчание затягивалось. Мы смотрели друг на друга, не шевелясь и даже не дыша. И я вдруг совершенно явно осознала, что он просто издевается надо мной. Трель телефонного звонка с трудом пробилась в затуманенное яростью сознание.

— Да! — рявкнула в трубку, не особо тревожась, кто на том конце.

— Нина Валентиновна? — голос показался смутно знакомым.

— Слушаю, — не спуская глаз с Ласснира.

Наглец только поковырял отросшим на указательном пальце когтем в зубах. Не хиленький такой коготь, размером с сам палец. Вот тут хочешь, не хочешь, — поверишь, что он дракон. Глаза хоть и зеркало души, да вот такие когти гораздо убедительнее.

— Это, Станислав, я вчера вам звонил, — тараторили в трубке, — Вы помните?

— Помню, — поморщилась я, мысленно успокаивая себя, что все в порядке, все хорошо.

Дракон щурился как ленивый кот, наблюдая за моими дергаными движениями и весьма выразительной мимикой.

— Мы могли бы встретиться и поговорить?

— Перезвоните через десять минут.

Скинув звонок, хмуро поплелась в гостиную, села на сундук и недобро цокнула языков, потерла переносицу, что делаю только в крайне взвинченном состоянии или в случае сильного волнения. Дурная привычка еще с детства. Дракон, последовавший за мной, не спешил задавать вопросы. Облокотившись о косяк, стал выжидать, когда я сама соизволю заговорить.

— Ты знаешь некоего Станислава? — немного придя в себя, поинтересовалась у Ласснира.

— Впервые слышу, — последовал почему-то ожидаемый мной ответ.

— Он утверждает, что знал бабушку, — глубоко вздохнув, завела мешающую прядь за ухо, — Вроде как хороший знакомый.

— У Ма'Арийи было много знакомых, но все они в моем мире, — дракон коротко пожал плечами.

— А здесь?

— Здесь она стала затворницей. Единственные люди с кем она общалась это сестры и их дети.

— И больше ни с кем? — решала уточнить на всякий случай.

— Еще была ты. Но это скорее исключение из правил.

— Почему? — удивилась я.

— Она не любила возиться с детьми, — дракон отлепился от косяка и переместился к окну.

— Но она всегда была добра ко мне…

Я была смущена такой противоречивой информацией. Чтобы это могло значить? Впрочем, что я могла понимать? Когда меня привезли в деревню, я только-только научилась сама ходить.

— В детстве ты была чем-то на нее похожа. Такая же непоседа и озорница, — усмехнулся Ласснир, — Но, скорее всего, она надеялась вырастить из тебя свою преемницу.

— Но я…

— Твои родители, — прервал Ласснир, не оборачиваясь, — не сразу, но достаточно скоро почувствовали неладное и сделали все возможное, чтобы ты не встречалась с Ма'Арийей. Не питай иллюзий, Ни'ийна, моя бывшая хозяйка была весьма расчетливой особой.

Мы замолчали. Хотелось поспрашивать о бабушке еще, но не стала.

— Он что-то знает о моем наследстве, — решив пока не копаться в грязном белье, призналась я, — Хочет поговорить об этом с глазу на глаз.

— Это рискованно, — дракон развернулся и посмотрел проницательным взглядом красных глаз, — Очень похоже на ловушку.

— Я ему тоже не доверяю. Это наследство свалилось как снег на голову. Мне даже не понятно, почему я?! У бабушки куча родственников. У меня четыре бабушки, то есть еще три ее сестры. У каждой из них есть дети — мои тети и дяди. Только у моей кровной бабушки трое детей. А у них…

— Но ты все равно хочешь с ним встретиться, — перебил дракон.

— Да… Наверное, — согласилась я, — Даже не знаю почему.

— Я бы посоветовала отказаться. Но решать тебе.

— Ласснир.

— Да?

— Когда нам надо быть в твоем городе? У меня есть еще время?

— Стомгор, — кивнул он, — У тебя есть еще четыре дня.

— Всего?

— Всего. И лучше, если ты управишься за сутки, а остальные дни мы проведем там. Тебе нужно будет адаптироваться.

Не теряя времени даром, я убежала в комнату переодеваться. За сегодня так много надо успеть.

— Ласснир, — крикнула через дверь, натягивая джинсы и шелковую тунику с глубоким вырезом и вышитым черным драконом с красными глазами. Посмотрела в зеркало и опешила. Вот непруха. А ведь это моя любимая туника.

— Что еще? — ответил дракон.

Я хмуро посмотрела на вольготно расположившуюся между грудями вышитую голову с красными стразами вместо глаз.

— Ты совершенно не кажешься мне пришельцем из другого мира. Даже не смотря на то, что я знаю, кем ты являешься на самом деле. Как так получилось?

— Из-за Ма'Арийи я провел здесь почти двадцать лет.

— Двадцать лет?

— Мы, то уходили, то возвращались. Мне пришлось многому научиться, чтобы не попасть впросак.

— Значит, ты уже приспособился к нашему миру?

— Да, — буркнул он, и еще что-то на непонятном языке, — Можно так сказать.

Я вышла. Ласснир ехидно заулыбался, оценив мой прикид. Вот, блин! Ну, и пусть, переодеваться не буду. Мне и так хорошо. Сунула ему визитку в руки.

— Телефоном ты ведь умеешь пользоваться? — дракон кивнул, — Тогда займись дверью. Деньги оставлю на кухне на столе.

— Я хотел бы пойти с тобой.

— В таком-то виде? — окидывая его оценивающим взглядом.

— Это может быть не безопасно, — морщась от осознания того, что я права.

Я застыла посреди гостиной и задумалась. Он прав. Я ничего не знаю об этом Станиславе.

— Я возьму с собой Матика, — пришла в голову дельная мысль.

— Хорошо, — согласился Ласснир, разворачивая к себе лицом, — И еще кое- что.

— Ты, что делаешь!!! — воскликнула я, когда раскрытой ладонью дракон коснулся моей груди. От мимолетного прикосновения подкосились ноги.

— Опять не о том думаешь, — с укоризной посмотрели на меня, — Теперь я смогу увидеть все то, что будешь видеть ты.

Я опустила голову. Вышитый дракон игриво подмигнул красным глазом, который теперь даже отдаленно не напоминал стразу.

— И это навсегда? — нервно пискнула, тыкая пальцем в движущееся изображение, оно, видите ли, решило расположиться поудобнее.

— До тех пор, пока это будет нужно мне, — оскалился Ласснир, довольный собой до жути.

— Ну, ты все-таки извраще-енец, — протянула я, шустро прячась в ванной.

Глава 5

В который раз, замечая в отражении витрин двух пасущих меня типов криминальной наружности, я обругала себя всеми нелестными эпитетами, и с тоской подумала: «Жаль не послушалась, Ласснира. Все могло бы быть иначе»! Но умная мысля, пришла лишь тогда, когда петляя словно заяц, делала безуспешные попытки оторваться от преследователей.

Они появились не сразу… Уф, ладно, давайте все по порядку.

Отыскав горгулью под столом на кухне, забежала к соседям. У Федора Константиновича год назад умерла собака, здоровенный кавказец — Кузя. Хорошая была собака — добрая. Попросила одолжить поводок и намордник. Увидев Лохматика, с восклицанием: «Какой красавец»! собаковод-любитель всучил помимо требуемого еще и лоток с кучей резиновых игрушек. Я попробовала отказаться, но меня не слушали, для собачки, мол, ничего не жалко. Поблагодарив, вернулась в квартиру.

Едва успела переступить порог, зазвонил телефон. Я схватила трубку одной рукой, другой удерживала латок. Передо мной как из-под земли вырос Ласснир. От неожиданности я даже язык прикусила. Выругнулась.

— Нина Валентиновна, это опять я.

Уж кто бы сомневался. Дракон кивнул, предлагая заговорить. Я сердито сунула ему латок в руки и тихо приказала: «Возьми!», тому ничего не оставалась, как сверля злющим взглядом, взять.

— Да, да, Станислав. Я слушаю вас.

— Так как на счет…

— Да, конечно, — не слушая, согласилась я, — через полчаса в «Зеленом острове». Знаете такой ресторанчик?

— Да, был несколько раз.

— Ну, вот и замечательно. Как мне вас узнать?

— Я буду в голубой рубашке и белых брюках.

Посмотрев в окно, где шел дождь со снегом, изумилась его выбору в одежде. Хотя, при таком подходе, узнать его не составит труда.

— А вас? Как я могу узнать вас?

— Я буду в джинсах и тунике с изображением черного дракона.

На другом конце закашлялись. Мы с Лассниром переглянулись, — странная реакция.

— Ну, да. Ну, да, — откашлявшись, просипел Станислав, — Дракон. Я понял. Буду ждать.

И он положил трубку. Я смотрела в расширившиеся зрачки Ласснира и нервно теребила то серьгу, то выбившуюся из прически прядь.

— Ну, и что ты об этом думаешь? — первой нарушила затянувшееся молчание.

— У него знакомый голос, — нахмурился дракон, — Где-то я уже его слышал.

Я облокотилась на столик. Сердце сжалось в недобром предчувствии, а этот тип еще и не спешит с объяснениями.

— Где?

— Не здесь. Не в вашем мире.

— Ну, вот опять, приехали, — вздохнула, потирая кожу под браслетом.

Отпихнув несносного дракона с дороги, я вернулась в комнату, чтобы найти вязаные митенки. Нельзя оставлять браслет на виду, слишком рискованно.

— Ты все равно идешь? — застыл в дверях Ласснир, — Девочка, это не разумно. Подумай еще раз.

— Я иду, — морщась от боли, все же натянула узкую митенку на браслет, — И я тебе не девочка. Не называй меня так.

— Нина, — взгляд дракона начал действовать мне на нервы.

— Я иду, и ты меня не удержишь.

— Хорошо, иди, — дракон обреченно покачал головой. Правильно безнадежно спорить с такой упрямицей.

Ласснир коснулся браслета под митенкой.

— Не беспокойся, его никто не увидит, пока ты не захочешь.

— Да, неужели! — возмущенно фыркнула, — Эту махину только слепой не увидит.

— Ты просто закрой глаза и подумай, что хочешь, чтобы он был виден только тебе.

Последовав совету, закрыла глаза и усердно начала думать. У меня даже виски заболели от натуги, зато руке сразу стало легче. Тем не менее, глаза я открыла только когда услышала удивленное хмыканье Ласснира. Приподняв митенку, с удивление обнаружила… точнее не обнаружила браслета. На внутренней стороне запястья появилась татуировка в виде свернувшегося черного дракона.

— Неплохо, совсем неплохо, — похвалил Ласснир, изучая мое запястье.

— Что неплохо? — вглядываясь в рисунок поразительной точности и красоты.

— Моим бывшим хозяевам, — на последнем слове мужчина едва заметно поморщился, — это удавалось не с первой попытки и не так кардинально.

— В каком смысле?

— Все что им удавалось, это сделать браслет невидимым.

— Наверное, не о том думали.

— Возможно.

Все же не удержалась и передразнила.

— Или я опять не о том подумала.

— Да, уж, — улыбнулся Ласснир, но взгляд при этом был скорее заинтригованным, чем насмехающимся.

Выскочив во двор, мы еще минут десять гуляли, пока Матик не справил нужду. Затем забежала в хозяйственный, где купила три тюбика клея «Момент», метр плотной полиэтиленовой пленки и широкий скотч. До «Зеленого острова», пришлось идти пешком, очередная авария заблокировала дорогу часа на два, а я не люблю опаздывать.

«Зеленый остров», наверное, единственный известный мне ресторан (читай кафе) в городе, где можно провести собаку, и никто тебя пинком под зад не выгонит. Я неплохо знаю хозяина этого дивного заведения — добрейший души человек. Иногда он подменяет бармена, и, тогда я подсаживаюсь к стойке, заказываю коктейль, что в других местах даже не подумаю сделать, и мы трындычим обо всем на свете, пока «Зеленому острову» не придет время закрываться. Не подумайте ничего такого, — он мне в отцы годится, просто Вениамин Аркадиевич очень эрудированный и умный человек, с ним не скучно. Возможно, вы скажите, что возраст чувству не помеха, да только Вениамин закоренелый холостяк, и ничего менять в своей жизни не собирается.

Меня ждали. В помещении, где одурманивающее пахло свежесваренным кофе, уже сидело человек пять. Станислава я приметила сразу. Этакое бельмо на глазу в своей голубенькой рубашке и белых брючках.

Я поспешила занять свое место. Неужели опоздала? Вроде вовремя вышла. Подойдя ближе, машинально отметила, что у бабушкиного знакомого очень запоминающаяся внешность. Красив, даже, очень красив, но какой-то отталкивающей красотой. Вроде все на месте: в меру высок, в меру мускулист, правильные черты лица, нос с легкой горбинкой, натуральный блондин. Влюбиться бы в такого… А меня коробит.

Властно вздернутый подбородок, поджатые в усмешке губы-ниточки, взгляд из-под полуопущенных век, и сразу ощущение, что сидит гад, в смысле змея, холоднокровная и смертельно ядовитая. Как не вспомнить тут многострадальную мамбу, любимицу Квентина Тарантино.

— Станислав?

Мужчина вздрогнул, словно не я стою здесь целую минуту, в надежде, что меня заметят.

— Нина Валентиновна?

Станислав поднял взгляд, но наткнулся на изображение черного дракона, и поспешно отшатнулся. Могу поклясться, он даже зашипел.

— Да, это я.

Мужчина довольно быстро взял себя в руки, и, откашлявшись жестом, предложил присесть. Когда я расположилась, и подняла взгляд, он натянул на себя маску добряка: широко распахнул глаза, расплылся в улыбке, словно решил показать всему миру: «Посмотрите, я хороший»! Но эффект уже был не тот.

— О чем вы хотели со мной поговорить? — налюбовавшись на сияющий чайник по имени Станислав, поинтересовалась я.

Он рассматривал меня так откровенно, что я занервничала.

— Конечно-конечно, Нина Валентиновна, просто я не ожидал…

— Что вы не ожидали?

— Что вы окажитесь столь обворожительной юной особой?

— Благодарю.

Никогда не была падка на лесть, так что со мной этот номер не пройдет.

— Вы не верите мне? — по-детски надул губы Станислав, — А это правда. По нашему телефонному разговору я представлял вас несколько иначе.

— И как же? — хмыкнула я.

— Ну, — блондин смутился, — Наверное, старше и…

— Страшнее, — закончила за него.

— Что вы, как можно, — театрально всплеснул руками Станислав.

Я едва не зааплодировала, вовремя спохватилась.

— Давайте о деле.

— А вы серьезная особа, Нина Валентиновна, мне это в вас нравится, — сощурился блондин и совершенно будничным тоном произнес, — Вы ведь уже знаете, что вашу бабушку убили?

— Что? — сердце пропустило удар, и жаркая волна окатила с макушки до пяток, — Убили?

— Разве вы не знаете?

— Мне сказали, что это был пожар.

— Так и есть — пожар, — серые глаза хищно сверкнули, — Но только после того, как ее убили.

Мне стало нечем дышать, голова закружилась. Убили! Не может быть! Почему мне никто не сказал? Почему от меня скрыли эту информацию? Мне дурно.

— Официантка, воды!

Меня откачивали какой-то пахучей гадостью из лично аптечки Вениамина Аркадиевича. Девочки знали, что я хорошая знакомая шефа, вот и расстарались.

— Спасибо, мне уже лучше.

— Нина Валентиновна, вы уверены, — кудахтал Станислав, бегая вокруг, каждый раз спотыкаясь об развалившегося в ногах Лохматика, — Вы так бледны.

— Мне лучше, — отдышавшись, кивнула я, — Лучше объясните, как это произошло?

— Я могу сказать только одно, когда начался пожар, ваша бабушка была уже мертва, — наконец уселся на свое место блондин.

— Тогда откуда вы знаете, что ее убили?

— Деревенский участковый заходил к ней за несколько минут до пожара. Она была мертва.

— Но как?

— Ее зарезали.

Я с трудом проглотила возникший в горле ком. Отвернулась посмотреть в окно, но что-то меня насторожило, почудилось, что тень на стене, которую отбрасывал Станислав, шевельнула рукой, хотя хозяин сидел неподвижно. Бесовщина какая-то.

— Я об этом ничего не знала.

— Мне очень жаль. Жаль Марию Олеговну и вас, — Станислав делал вид, что искренне переживает, — Вас просто решили не шокировать. Но вот беда, не объяснили, что вам в руки попало именно то, из-за чего ее и убили.

Опять, то же самое, — тень подняла руку, и убрала волосы за ухо. У меня, что уже галлюцинации начались?!! С чего бы это?

— О, чем вы?…

— О сундуке, — глаза Станислава вспыхнули маниакальным огнем, — о небольшом сундуке без замка.

— Представление не имею, о чем вы говорите, — отшатнулась я от него.

Предчувствие подсказывало, — надо бежать, и чем быстрее, тем лучше. Он знает о сундуке. И не просто, как о предмете старины, а как о наследстве. Знает о том, что было внутри.

— Его отправили вам вместе с вещами, — жутковатым шипящим шепотом заговорил блондин, — Сегодня его должны были вам доставить.

— Наверно задержали на почте, — уверенно соврала я, — Мне ничего не приходило.

— О, это хорошо, — оскалился Станислав почище Ласснира, — Вы же понимаете…

Я дернула Масика за ошейник. Пора линять.

— …не стоит хранить у себя то, что навлечет на вас беду, — этот тип склонил голову к плечу и стал смотреть немигающим взглядом, заставив полк мурашек промаршировать по все длине позвоночника, — И даже не беду — смерть. Вы же не хотите умереть молодой? Не так ли, Нина Валентиновна?

— Нет, конечно, — вскакивая со стула и хватая вещи, — Всего хорошего.

— Нина Валентиновна, куда же вы?

Голос Станислава резанул слух. В теплом помещении ресторана вдруг повеяло ледяным холодом.

— Я опаздываю, — чересчур резко бросила я.

— Но мы еще не договорили.

— Возможно в другой раз.

— Постойте!

Станислав рванул было за мной, но снова сел. Лицо его выражало крайнее недоумение. Я бросила взгляд на пол и брови стремительно полезли на лоб. Ботинки блондина намертво приклеились к полу, а рядом сиротливо валялся погрызенный тюбик с клеем «Момент».

Я встретилась взглядом с Матиком и коротко хохотнула. Черные бусины глаз искрились весельем. И когда только успел?

— Молодец, Матик, я тебя обожаю, — потрепала пса за ухом.

Мы спешно покидали некогда любимый мной ресторанчик. Теперь мне здесь не будут рады.

Так вот, те двое, что следуют за мной попятам, появились не сразу, и я еще успела забежать в магазин купить дракону новые брюки, футболку и свитер.

Странная я, не правда ли?! Но экскурсия по магазинам с определенной целью, ненадолго отвлекла от всех мыслей, включая убийство бабушки. Зашла на работу и попросила отпуск за свой счет. Увидев мое состояние: бледная как смерть, осунувшаяся, дерганная и взвинченная до придела, Марк Андреевич, сперва отпоил горячим чаем, сунул лист бумаги, написать заявление, и, подписав его, отправил к главному бухгалтеру.

И вот когда вышла с работы, проходя мимо витрины ювелирного магазина, заметила этих типов. Они неплохо делали вид, что исключительно заняты своим делом, но моя интуиция визжала, как ужаленная в мягкое место баньши. Ну, почему я не послушалась Ласснира?

Глава 6

Я очень органично вписалась в дизайн местной помойки, куда меня за шкирку притащили эти два жутких типа. Задушевных бесед ребятки вести не собирались и сразу разъяснили, что к чему.

— Закричишь — умрешь, — спокойно без нажима предупредил шатен с мутными синими глазами, — И собаку отзови, мы не шутим.

— Матя, отойди, — почти шепотом приказала рычащему зверю.

Будьте уверены, я не забыла, что Лохматик вовсе не обычная собака, только страх немного тормозит слаженную мозговую деятельность, и на вопрос «Что делать?», выдает какую-то абру-кадабру. А для ее расшифровки нужно время. В случае с драконом страх был серьезно притуплен удивлением. Теперь все иначе.

— Отдай нам сундук, и мы разойдемся полюбовно.

— Я уже говорила, Станиславу, — дрожащим голосом пролепетала я, — у меня его нет.

— Станислав? — переглянулись парни.

— Это наверно тот хмырек в ресторане, — наконец сообразил бритоголовый в темных очках.

— Мы не знаем никакого Станислава, — объяснили мне как самой непонятливой, — Ему тоже нужен сундук?

— Похоже, что да.

Я ссутулилась и вжала голову в плечи, когда ребятки окружили с двух сторон.

— Разберемся, — кивнул шатен, — Так, где сундук?

— На почте, наверное, — привычно соврала им.

— Тогда идем на почту.

— Но уже поздно, — пискнула я.

— Куда поздно?

— На почту, — тут же уточнила, мысленно взвешивая свои шансы, выходило где-то восемьдесят к двадцати, увы, не в мою пользу, — Отдел доставки уже закрыт. Отпустите меня.

— Зачем?

— Я домой хочу. Меня там ждут.

— Что-то ты юлишь, красавица.

Меня схватили за шиворот и приподняли. Матик издал жуткий утробный звук и бросился на шатена.

— Твою ж мать, — взвыл он.

Бритоголовый дернул так, что я захрипела, придушенная воротом собственной куртки. Меня как котенка отшвырнули назад. Я ударилась о контейнер и застонала, но сознание не потеряла. Это у меня никогда толком не получалось. В отличие от подруги, которая легко могла грохнуться в обморок, даже не напрягаясь. Достаточно было просто показать лягушку (в террариуме), и она уже лежала плашмя. Этакая фобия на грани идиотизма. Но сегодня я ей позавидовала.

А между тем Лохматик менялся на глазах у обозленных братков, и лица их вытягивались, выражая крайнее недоумение и легкую озабоченность. Горгулья значительно увеличилась в размерах, расправила крылья, ощерилась, и, щелкнув хвостом с двадцатисантиметровым шипом, издала столь пронзительный то ли вой, то ли визг, что я поспешила зажать уши. Они мне еще пригодятся.

Оглушенные братки не сразу оклемались и Матик, рассудил, что начнет первым. Брюнет с ужасом наблюдал, как смыкаются громадные челюсти на его руке, которой он успел прикрыть лицо.

Бритоголовый выхватил пистолет и стал стрелять почти в упор, но шкура Лохматика оказалась прочнее бронежилета, так что он даже не почесался. Израсходовав всю обойму, тип что-то осознал, и обернулся. Его взгляд остановился на моей скромной персоне. Ой, как не хорошо.

— Останови это чудовище, — рявкнул он, подбегая и хватая за волосы, — Или я сверну тебе шею.

— Не надо, — всхлипнула я, стоя едва ли ни на носочках.

Я лихорадочно соображала, что же мне делать. Что делать? Отозвать Матика и спасти этого типа, или не отзывать, и умереть от руки другого мерзавца. А что я могу? Спортом не занималась, в клубах единоборств не состояла, тяжести не таскала… Я обычная слабая женщина. Меня саму бы кто спас.

— Отзови его, — яростно тряхнули меня.

— Матик. Матя, — но голос осип и предательски дрожал.

Горгулья просто не слышала, занятая своим противником, который как оказалось, не лыком был шит, вывернулся, врезав Лохматику по морде. Но горгулья только презрительно повела хвостом.

— СЕЙЧАС ЖЕ!

Я повисла на собственных волосах. Больно-то как. Слезы брызнули из глаз. «Спасите, кто-нибудь! Спасите…. умоляю! Ласснир!» — закричала я про себя, до крови закусив губу.

— И что это ты делаешь с моей хозяйкой, мальчик, — раздался за спиной леденящий душу голос, заставивший всех присутствующих замереть.

Меня окатили мощные волны всепоглощающей ярости. Бритоголовый обернулся, и его пальцы разжались. Я ойкнула, шлепаясь на свою многострадальную, но сразу вскинула голову, чтобы увидеть, как мерзавец, приподнятый над землей одной рукой за шею, даже не сопротивляется, с животным ужасом смотря в глаза разъяренному дракону.

— Ласснир, — выдохнула я.

— Могла бы и раньше позвать, — не отводя рубиновых глаз от бритоголового, — Или тебе нравится, когда тебя избивают?

— Нет, — просипела, поднимаясь, и удерживая тело в вертикальном положении на трясущихся ногах, — Нет, конечно.

— Тогда чего ждала?

— Я, — поморщилась от боли в затылке, — не знала как.

— Разве я тебе не объяснил? — нахмурился Ласснир, отшвыривая типа, как если бы он ничего не весил.

Бритоголовый пролетел весь двор, — а это метров десять, — столкнулся со стеной, и стек по ней бесформенной массой.

— Нет.

— Какое упущение, — глубокомысленно хмыкнул дракон, почесывая голову краем лотка.

Я офонарело вытаращилась на собачий туалет, не обратив внимания даже на издевательские нотки в его голосе. Зачем он ему понадобился? И вообще, как он здесь оказался? Я про дракона, — с лотком и так понятно.

— В следующий раз, — решил сразу же разъяснить Ласснир, — просто коснись браслета и позови, а не вопи как индарская гарпия, которой отдавили хвост.

— Что?!! — возмутилась я, забывая о своих синяках и ушибах, и озираясь в поисках чего-нибудь не слишком большого, но увесистого.

— Я думал, что оглохну, — не смутился Ласснир, огибая меня по максимально большой траектории, и направляясь к притихшему шатену, — Но об этом позже.

Лохматик внимательно наблюдал за соперником, загораживая единственный путь к отступлению. Кожистые крылья трепетали в предвкушении.

— И, что же, если не секрет, — дракон навис над братком, сверля тяжелым взглядом, от которого хотелось только одного, — не рождаться, — вам понадобилось от этой бестолочи? Предупреждаю, от твоего ответа зависит, убью ли я тебя быстро или буду пытать.

Дракон улыбнулся, демонстрируя ряд острых, как бритва клыков. Шатен нервно взглотнул, оценив умопомрачительный оскал Ласснира. Я тоже почувствовала накатившую дурноту.

— Никто, — отросшим когтем дракон приподнял голову шатена, чтобы тот смотрел прямо ему в глаза, — не смеет доводить мою хозяйку до слез. Никто… Кроме меня.

У меня отвисла челюсть. Нет, я все-таки, не понимаю этого красноглазого типа. Совершенно не въезжаю в ход его мыслей.

— Забавно, — не замечая надвигающейся бури, продолжил Ласснир, — Ты же, вроде тоже чья-то пешка. Тяжело тебе, наверное. Согласись, хороших хозяев не бывает.

Шатен яростно закивал, подражая китайскому болванчику. Тут со всем чем угодно согласишься, лишь бы эти когти не прошли тебя насквозь.

— Но вот она, — дракон ткнул в меня пальцем, — еще терпимый вариант. И поэтому я никому не позволю безнаказанно ее обижать. Ты меня понимаешь?

Браток дернулся, осознав, что живым его, скорее всего не отпустят.

— Отвечай.

— Нам приказали проследить за ней и забрать сундук.

— И это все?

— Все.

Дракон хмыкнул и поднял руку, которая стала больше, да и когти отрасли до такого размера, что стали походить на изогнутые кинжалы джамбия, коллекцию которых я когда-то видела у своего двоюродного брата.

— СТОЙ! — вскрикнула я, — Не убивай его.

— Ты хочешь оставить его в живых? — удивился Ласснир, оборачиваясь чтобы проверить, не сошла ли его хозяйка с ума. Хм, я уже и сама начинаю сомневаться в своем психическом здоровье.

— Да. Я этого хочу.

На трясущихся ногах сделала пару шагов, но подойти ближе не дал Матя, преградив дорогу. Горгулья смотрела на меня большими печальными глазами.

— Отойди, Матя, мне нужно пройти.

Но этот упрямец даже не шелохнулся. Вот ведь… одна нецензурщина в голову лезет.

— Да, чтоб вас всех, — зло топнула ногой, но тут же пожалела об этом — резкое движение отозвалось пронзительной болью в затылке, — Прочь с дороги!

Горгулья послушно отползла в сторону, но как только я сделала очередное неуверенно телодвижение, подсунула морду под руку, предлагая опереться на нее. Так и доползла в обнимку с Лохматиком.

— Хочу, что бы он ответил на мои вопросы, — объяснила дракону свое поведение, — Если тебя послал не Станислав, то кто?

— За кого ты меня принимаешь, — бросил на меня презрительный взгляд шатен.

— Тяжелый случай, — поморщилась я.

Мы пристально смотрели друг на друга, выжидая, кто из нас сдастся первым. На моей стороне явный перевес в виде двух жутких существ, но, увы, в подобной игре я новичок. Мужчина усмехнулся, но я сделала вид, что не замечаю злорадства.

Первым не выдержал Ласснир, дракону надоела наша игра в гляделки. Он резко отпустил воротник куртки, за который удерживал шатена, и сделал шаг в сторону, загораживая меня от возможной опасности со стороны деморализованного противника.

— От родственника твоего, — обескуражил он нас.

— Откуда..? — охнул шатен, опираясь одной рукой о поребрик, так как вторая плетью висела на боку.

— По запаху, — пожал плечами дракон, — От кого именно сказать не могу, но если увижу…

Ласснир многозначительно улыбнулся, вновь демонстрирую клыки. Я хмуро покачала головой. Позер.

— Хочешь сказать, что их прислал один из моих родственников?

— Я именно это тебе и сказал, — Ласснир опять говорил со мной как с неразумным ребенком, — Ты чем слушаешь, хозяйка?

— Интересно, — задумавшись, ткнулась лбом ему в плечо, — сколько еще людей знает об этом распроклятом наследстве?

— Хороший вопрос, — кивнул Ласснир, — Я бы тоже хотел знать.

Я устала. Моя слаженная скучная жизнь осколками разлетелась по ветру. То, что сейчас происходило, больше походило на кошмар. Мне бы проснуться…

— Ласснир, — дергая за рукав, — это правда, что бабушку убили?

— Кто это тебе сказал? — дракон покосился на шатена.

Тот, сразу понял, чем это ему может грозить, и отрицательно замотал головой. Во взгляде, брошенным на меня, было недоумение, значит, его хозяин тоже не знал всей правды.

— Станислав, — ответила я, но вспомнив кое о чем, фыркнула, — А разве ты не следил за мной?

— Я был слегка занят, — насупился Ласснир.

— И чем же?

— Смотрел, как устанавливают двери, — возмутился дракон, — Или ты уже забыла, что приказала…

— Я тебе не приказала, а попросила.

Ласснир глянул так, что Матик заскулил и прижался к ногам. Блин, я едва не грохнулась, — горгулья-то с годовалого бычка будет. Тем не менее, взгляд дракона меня не впечатлил, и я мгновенно состроила невинную мордочку: бровки домиком, губки бантиком и уставилась в ответ. На маму и бывших действовало убойно. Дракон выдержал секунд пять, ругнулся на непонятном языке, и отвел глаза. Есть!

— Ладно, дома разберемся, — смирился Ласснир, — Что предполагаешь с ним делать?

Я посмотрела на истекающего кровью братка. Было ли мне его жаль? Ни капельки. Может позже, но не сейчас, когда свежа память о страхе и унижении.

— Пусть уходит.

— Ты уверена?

— Да.

— Что ж, — немного расстроился Ласснир, — ты слышал ее. Убирайся. И передай своему хозяину, что если он хочет получить ответы, пусть приходит сам.

Дракон резко обернулся и подхватил меня на руки, но не успела я возмутиться, как воздух вокруг словно оплавился, голова закружилась и к горлу подступила дурнота. Очертания домов смазались, резкий толчок, доли секунды полной дезориентации — и мы дома.

Меня бережно посадили в кресло.

— Ну, и напугала же ты меня, — устало выдохнул Ласснир, касаясь моей макушки, — Больше так не делай.

— Как?

— Не влипай в неприятности, пока меня нет рядом.

Я удивленно воззрилась на него. Только что язвил и издевался, а теперь как подменили. Он даже поминутно запускает пятерню в волосы, нервно зачесывая густые каштановые кудри назад. «Красив стервец», — мелькнуло в больной голове.

— Как будто это от меня зависит, — блаженно развалившись и подперев рукой щеку.

— Я же просил тебя не ходить на встречу, — выискивая что-то в моем шкафу, — Только не говори, что не просил.

— Просил, — покладисто согласилась я.

— Но ты пошла, — выудив большое банное полотенце, — и вот результат.

— Со Станиславом все было иначе…. По крайней мере, меня только предупреждали, а не пытались убить.

— О чем предупреждали?

— О том, что опасно держать в доме вещи, из-за которых уже убили и убьют снова. По крайней мере, я так его поняла.

— И это все?

— Нет, но я ушла чуть раньше, чем он успел закончить мысль. Я думаю, он хотел предложить забрать у меня эти вещи. Точнее сундук, — машинально начала дергать нижнюю губы, — Он говорил о сундуке. Однако у меня возникло ощущение, что он прекрасно осведомлен и о его содержимом, в отличие от моего таинственного родственника.

Дракон замер, размышляя о чем-то своем.

— Так это правда?… что бабушку убили?

— Правда, — кивнул он.

— Тогда почему мне никто не сказал? Почему скрыли это от меня?

— Потому что, — фыркнул Ласснир и скорым шагом куда-то ушел.

Сначала в ванне зажурчала вода, затем зашуршало на кухне. Я посмотрела в окно и встретилась взглядом со старой облезлой вороной. Она что-то каркнула на своем птичьем и, взмахнув крыльями, сиганула вниз. Мне даже захотелось посмотреть, ни разбилась ли.

Дракон вернулся с мокрым полотенцем, повытаскивал из моей некогда «прически» невидимки, и замотал его наподобие тюрбана. Сунул в руки стакан воды и пачку анальгина.

— А в вашем мире нет такого способа, чтобы раз — и голова не болит, — всхлипнула я, опираясь на руку дракона, пока он стягивал с меня грязную куртку, — и вообще… ну, понимаешь, чтобы ничего не болело.

— В моем мире есть, — буркнул Ласснир, — но мы не в моем мире. Потерпи, это должно помочь.

— А разве ты только что не использовал магию, чтобы перенести нас домой?

— Паутина мира это не совсем магия, — поморщился дракон.

— Паутина мира? Что это?

— Это совокупность всех возможных переходов в одном единственном представленном мире. Включает в себя как входные, так выходные порталы, а так же сеть переходов… Ты меня вообще слушаешь?

— Нет, — призналась я, стараясь не заснуть, но веки стали такими тяжелыми, — сейчас это для меня слишком трудно. Я посплю чуток, ладно?

— Ла-адно, — передразнил Ласснир, подхватывая на руки, — Отдыхай. Позже поговорим.

Меня уложили в кровать, укрыли одеялом и даже пожелали «Сладких снов». Все-таки я не понимаю, что движет этим красноглазым типом, но об этом подумаем завтра.

* * *

— Где ты шлялся? — рявкнул дракон на провинившуюся скотину.

Горгулья виновато вильнула хвостом, ее крылья печально обвисли. В зубах и передних лапах она держала пакет и сумку хозяйки.

— От тебя никакого толку, — выхватывая ношу и сверля гневным взглядом, — Даже защитить ее не можешь.

Горгулья опустила глаза, пряча навернувшиеся слезы. Укор был заслуженным, и крыть не чем. Увлекся, не защитил, виноват.

— Вернемся на Орни'йльвир, отправлю к Эльбриху.

Лохматик вздрогнул всем телом. С упомянутым он встречался всего дважды, но даже этих двух встреч хватило, чтобы съежиться от ужаса.

— Прочь с моих глаз.

Глава 7

Спала урывками, то и дело, просыпаясь то от кошмаров, то от пронзительной боли. Ласснир сидел рядом, отпаивал таблетками, и непрерывно менял компресс. К концу ночи я, по-моему, подъела все запасы медикаментов, которые были в доме. Боль притупилась, но никуда не исчезла, она просто затаилась где-то очень глубоко внутри.

В четыре часа утра удалось вывалиться из кровати и даже доковылять до туалета, потом умыться, вздрогнуть от увиденного чудища в зеркале и долго образно материться, пока сонный дракон не заглянул, выяснить, в чем дело. Ответом ему было мое перекошенное лицо, и пожелание катиться к драконовой бабушке. На это заявление, Ласснир только пожал плечами, и сообщил, что у него две бабушки, семь прабабушек, две прапрабабушки, и одна вовсе прародительница рода. Хмыкнул и уточнил, к какой именно я его отправляю, чтобы не ошибиться адресом. Я вытаращилась и послала его в длительный тур по родственникам. Ласснир оскалился и предложил в ближайшем будущем составить ему компанию. Нет, ну, я просто фигею от этого красноглазого нахала.

Через час уже вполне бодреньким зомбиком копошилась на кухне. Матик, лёжа под столом, смотрел с мировой печалью в глазах и поминутно вздыхал. Причем, когда я вошла на кухню, то не сразу заметила его, так как тень от скатерти, хорошо маскировала темную тушу горгульи. И когда это недоразумение природы, в полнейшей тишине, вдруг проникновенно вздохнуло, я едва не стала заикой, но это еще полбеды — я порезалась!!

На вопли и ругань прибежал Ласснир. Его лицо выражало крайнюю озабоченность, но увидев меня, баюкающую порезанный палец, и самозабвенно ругающую Матика, облегченно вздохнул и попросил разбудить через полчасика. Само собой, на эту просьбу, у меня мгновенно вырвалось «хорошо», но опомнившись, тупо уставилась в спину уходящего мужчины, недоумевая: «Какого черта!».

Запариваться с обедом не хотелось жутко, тогда достала пачку макарон и банку тушенки. Незамысловато, но питательно. Надеюсь, ему понравится. На завтрак сделала омлет и сварила яйца. Однако после всех этих манипуляций хлопнулась на табуретку совершенно без сил. Облокотившись на край стола некоторое время, смотрела в окно, где уже третий день подряд шел дождь со снегом. Мерзко и противно. Махнуть бы к морю… вот только разберусь с этим трижды неладным наследством, и поеду… Надо будет еще и Надюшу захватить. Она месяц как гвозди мне в мозг вбивает — скучно, пресно, одиноко. А кому в нашем мире не одиноко. Вот сижу на кухне своей квартиры, — и совершенно одна (Матик не в счет). А вроде бы и не урод, некоторые даже красавицей до сих пор называют. Говорят, что интересная. Да я и сама знаю, что привлекательная. И поговорить со мной есть о чем. Да, вот незадача, не складывается личная жизнь и все тут.

Бывший, как то заявил, что я сама виновата, — прощать надо уметь. Не умею… и учиться не собираюсь. Пошел на лево — скатертью дорога. Только от моего порога.

Да, я такая, а не была бы такой, бывший бы нарвался на грандиозный скандал. А так мы тихо разошлись, что никто и не заметил. Но может, я просто его не любила?

Ласснир встал без моей помощи, ему еще и меня пришлось будить, так как сидя на табуретке, положив голову на сгиб локтя, не заметила, как заснула.

— Ну, что теперь-то поговорим? — уточнила я, наблюдая, как дракон уплетает омлет с ветчиной и сыром.

Он вначале попробовал отказаться, объясняя это тем, что может обходиться без еды очень долгое время, а если еще и в спячку завалится… и все остальное в том же духе. Но я только сдвинула брови, и заявила, что слышать этого не желаю. Ласснир долго выискивал что-то в моих глазах, — не нашел, и сразу чему-то сильно удивился.

— Спрашивай, — снисходительно кивнул дракон, — Но не жди, что отвечу на все твои вопросы.

— А если я прикажу?

Ласснир поморщился:

— Даже если ты мне прикажешь.

— Неужели? — сощурилась я.

— Это для твоей же безопасности. Для тебя будет разумнее…

— Да, неужели? — дерзко перебила его, — Разумнее было бы не открывать сундук и не надевать браслет на руку, но все это уже в прошлом, следовательно, поезд ушел, а мы стоим на перроне. Мне бы хотелось получить ответы на свои вопросы. Я хотела бы знать…

— Я буду решать, — грозно шикнул на меня дракон, — что тебе знать, а о чем говорить еще рано.

— Там у вас что, так принято? — тут же возмущенно всплеснула руками, — Решать за других, что им знать, а что нет?

— В моем мире женщины вообще не задают вопросов ни слугам, ни телохранителям. Это считается моветоном.

— Что, даже не сплетничают? — изумилась я, с трудом в это веря.

— Сплетничают, конечно, — дракон вздохнул, — Ничуть, ни меньше, чем в вашем мире. Но требовать ответ от слуги может только его непосредственный хозяин.

— И что же ты тогда мне лапшу на уши вешаешь, — возмущенно хлопнула по столу, и тут же зажмурилась, — больно ведь, — Ты и есть мой слуга. По крайней мере, сам так говорил.

— Верно, — отмахнулся Ласснир, — что нужно ты подмечать умеешь. Именно по этой причине я и согласен ответить на несколько твоих вопросов.

— А почему не на все?

— Для твоей безопасности, бестолочь, — сказал, как отрезал.

Брошенный на меня взгляд, заставил попридержать язвительное замечание по поводу такой скрытности. Я же не самоубийца.

— Я не бестолочь, — обиженно надулась и стала разглядывать свои руки.

Молчание повисло над столом как дождевая туча. Обидно, что тебя не воспринимают как взрослую женщину, хотя тебе уже давно не двадцать и даже не двадцать пять.

— Что ты хочешь знать? — примирительно подсунув в раскрытые ладони очищенное яйцо.

— Как ее убили? — все еще нахохлившись.

— Отравили, — на немой вопрос, дракон только пожал плечами, — Клинок был отравлен.

— Так ей не перерезали горло, ни застрелили, ни ударили топором….

— Нет, нет, — поспешно отмахнулся Ласснир от моей бурной фантазии, — это был бой один на один. На нас напали ночью. Ма'Арийю ранили, но яд, которым был смазан меч противника, подействовал не сразу. Когда мы заметили, как неестественно гноится рана, было уже слишком поздно.

— Так ты видел убийцу?!

— Нет, — раздраженно запустил пятерню в волосы, — я спал. У меня в последнее время было какое-то нехорошее предчувствие, но Ма'Арийя не стала слушать и приказала залечь в спячку, — Ласснир нахмурился, — Спячка это всегда долгое пробуждение… После спячки не помнишь ни кто ты, ни кто рядом с тобой. Но в этот раз я проснулся внезапно. Все помнил, все осознавал, но помочь не мог. Этот яд как-то блокировал мою связь с браслетом, и я не смог определить, где находиться Ма'Арийя. Когда все же нашел, бой уже был закончен. Вопросов я не задавал…. возможно, зря.

— Что значит «неестественно гноилась»?

— Ты когда-нибудь видела у человека пенящийся ядовито- оранжевый гной?

— Нет.

Не видела и видеть не хочу. Вот только с воображением мне по жизни «свезло», оно у меня прямо таки дикое. Так, что меня даже замутило. А как же?..

— Но, как, же браслет?

— Что браслет?

— Кто его снял?

Дракон как-то сразу напрягся.

— Когда Ма'Арийя умерла, браслет отстегнулся сам.

— Фогда фочему не зафрал? — озадаченно вгрызаясь в яйцо, — Фефо фдал?

— Твоя скотина успела первой, — рыкнул Ласснир и заглянул под скатерть, — Где-то она шустрая, а где-то и от двух смертных выродков хозяйку спасти не может.

Лохматик положил голову мне на колени и жалостливо заскулил.

— Не жалей его.

— Да я и не жалею, — скармливая Матику свое надкушенное яйцо.

— Как доберемся до Стомгора, его необходимо отправить на обучение, — сощурился Ласснир.

Спорить не стала, ему виднее. В голову пришла мысль, которую я поспешила высказать.

— Ты же дракон. Ты ведь сможешь узнать убийцу по запаху? Если встретишь?

— Возможно, — уклончиво ответил Ласснир, — Гарантий дать не могу. В ту ночь шел сильный дождь… Я могу и ошибиться. Не забывай я тогда только-только вышел из спячки…

Наблюдая, как во время разговора расширяются и сужаются зрачки Ласснира, возникло стойкое ощущение, что меня весьма профессионально водят за нос. Ладно, будем пока играть по его правилам. Все даже самое тайное, со временем становится явным.

— И это все?

— Это все, что я знаю, — отчеканил дракон.

Не моргая, он смотрел перед собой, и глаза его становились совершенно красными без белков с огромными серповидными зрачками. Продолжать задавать вопросы на эту тему мне как-то сразу расхотелось.

— Но, кто тогда прислал вещи?

— Ефим, — прошипел дракон, придя в себя от нахлынувших воспоминаний, — у него лежало завещание Марии Олеговны в случае ее смерти.

— Ладно, — смирилась я, отдавая себе отчет в том, что после всего сказано у меня возникло еще больше вопросов, чем было раньше, — Что насчет Станислава?

— К сожалению, я не мог слышать ваш разговор, — дракон сжал вилку так, что я занервничала.

Останемся же еще и без столовых приборов. Чем есть то будем? Палочками что ли? Я-то справлюсь. А он?

— Могу сказать уверенно одно, что-то определенно есть в нем знакомое.

— А точнее?

— Точнее только при встрече.

— Ну, хорошо… А зачем ты позвал моего родственничка? Уж не хочешь ли переметнуться к нему?

Я спрашивала на полном серьезе. Кое-что стоило бы разъяснить сразу, но время упущено. Мне не нравится, когда за меня решают или что-то делают через мою голову. А пригласив того психа, начавшего охоту за наследством, дракон серьезно мне насолил. Хотя сам об этом еще не догадывается. Ничего сочтемся.

— Даже если бы и хотел, — Ласннир таинственно улыбнулся, — увы, это уже не возможно.

От его улыбки у меня заболела спина. Все верно, марши по синякам никому приятных ощущений не дарят, разве что мазохисту.

— Хм.

Я выжидательно смотрела. Дракон сморщил нос и выдал банальное:

— Было бы неплохо увидеть, с кем мы имеем дело.

— Тогда почему именно у меня дома?

— А ты куда-то собралась, — и смерил меня презрительным взглядом, — В таком то виде?

Уел, так уел. Блин, а он оказывается злопамятный.

— Нет, — и вздернув нос, ушла к себе в комнату.

Так пролетело утро. Лохматик продолжил прятаться под столом на кухне, я лежала комнате и пробовала отрешиться от боли с помощью чтения, а Ласснир сидел в гостиной. Один раз я заглянула к нему, спросить, как он относится к макаронам по-флотски. На что дракон, не задумываясь, ответил:

— Я съем все, чтобы ты ни приготовила.

Причем на меня он даже не взглянул. Ласснир сидел на диване, расставив ноги, положив локти на колени и подперев голову. Взгляд дракона был отрешенный, но как только ему показалось, что я отвернулась, поджал губы и зло сощурился.

Похоже, родственничка он ждал с больши-им нетерпением. От такой жажды просто «увидеть», у меня волосы на всем теле встали по стойке смирно, и я по доброте душевной пожелала родственничку самую малость: сломать ногу или попасть в ДТП (без летального исхода), но не встречаться с драконом.

В час сорок пять (проходила мимо будильника) раздался звонок в дверь. Я пошла, посмотреть, кто… но отскочила от двери как ужаленная.

— Ласснир!!! — взвизгнула я, — Что, черт тебя побери, это значит?!

Обескураженный внеочередными воплями, красноглазый дракон появился в коридоре, и недоуменно воззрился на меня.

— Что это? — ткнула я пальцем в дверь.

— Дверь, — пожал плечами дракон.

Новая футболка сидела отлично, да и брюки как-то удалось купить нужного размера. Дракон заметив изучающий взгляд, лениво потянулся, позволяя рассмотреть его во всей красе. Убиться можно… до чего хорош.

— Дверь? — я оторопело вытаращилась.

— Она самая. Не нравится? — моя неблагодарность его зацепила, — А что ты хотела? Было два варианта либо она, либо ждать еще три дня. А у нас в запасе столько времени нет.

— Но…

Я обернулась, чтобы внимательнее рассмотреть этот образчик готического искусства: здоровая во всех смыслах, с массивным засовом вместо щеколды, замком, стилизованным под средневековье (хорошо хоть не амбарный замок), клепанная, черненая, да еще и с ручкой в виде головы горгульи. Как я ее могла не заметить? Наверно дело в том, что я уже третий день подряд не могу заменить лампочку в прихожей. Как-то руки не доходят.

— Ну, я даже не знаю, — промямлила я, — Где они ее такую откопали? Это же…Это же уму непостижимо.

— Отказался кто-то. Вот она и пылилась на складе.

— Н-да, — обреченно вздохнула, примиряясь с жутковатым дизайном двери, подпортившим вид моей прихожей. Хоть черепки вместо ручек на шкаф вешай, чтобы не сильно выделялась.

— Эй, — раздался голос с той стороны, — меня кто-нибудь впустит?

Посмотрев в глазок (открыв маленькую стрельчатую дверку), я имела возможность лицезреть стоящих на площадке трех мужчин. Тот, что ближе к двери невысок, худощав, блондинист, внешне приятен. Но больше сказать о нем нечего. Хотя, нет — молод, очень молод. Зато ребятки за его спиной совсем не вызывали доверия. Очень уж на прошлых знакомцев смахивали. А один еще и собачий латок в руках держит. Не поняла?!! Это, что новая мода такая, в гости с собачьими туалетами ходить?

— А вы кто? — крикнула я им.

— Сама поговорить звала, — ответил блондин, — Не узнаешь?

— Я никого не звала.

Мысленно перебирая базу данных родственников, я не находила именно этого. Лицо совершенно незнакомое. Может, не так часто виделись? И виделись ли вообще?

— Слушай сеструля, хватит тут комедию играть, — обиделся блондин, — давай я заберу свое наследство и мы разойдемся как в море корабли. Договорились?

— У меня нет ничего твоего. С чего ты вообще решил…?

— Так, сеструля, — перебили меня, — не доводи до греха.

— А я и не довожу. Просто хочу понять, с чего ты решил, что у меня твое наследство?

— У меня есть свидетельство о смерти и завещание. Могу показать.

— Показывай, — согласилась я.

Но увидеть мне ничего не дали, Ласснир шустро отпихнул в сторону, открыл дверь, схватил блондина за шиворот и втащил огорошенного парня в прихожую, затем снова скрылся за дверью и я услышала:

— О, и это тоже наше.

Раздалось два приглушенных удара, и дракон вернулся, захлопнув за собой дверь, а в руках он держал… латок!! Офигеть. Надо что-то делать, или от вида собачьего туалета у меня скоро начнет дергаться глаз.

Глава 8

Парень разглядывал нас — мы его. Что-то в нем, конечно, было отдаленно знакомое, но я никак не могла вспомнить.

— Крутого хахаля себе отыскала, сеструля, — оклемался родственничек, настороженно наблюдая за Лассниром.

— Что? — переспросили мы.

— Ну, бой-френда, парня, гражданского мужа, как ты там его называешь?… Любовника короче.

Я вытаращилась на парня, не успев вовремя подхватить отвисшую челюсть. Зато гортанное рычание дракона вмиг вывело из ступора.

— Ты ошибаешься, — поспешила я вразумить самоубийцу.

— Мальчик, ты явно все перепутал, — рыкнул Ласнир, — Я ее слуга, но не любовник.

Парень непринужденно пожал плечами.

— А мне то, какое дело как вы двое развлекаетесь…

Ой, зря он это сказал. Ласснир одной правой припечатал парня к стенке и так ласково улыбнулся, что тот нервно икнул.

— Господи, — ахнул блондин, рассматривая здоровенные клыки и красные мерцающие глаза, — так это правда? А я-то не верил. Думал, совсем Денис спятил.

— Ласснир, отпусти его, — попросила дракона.

Недовольно бурча что-то под нос, дракон послушно отпустил парня. Родственничек шлепнулся на пятую точку, но тут же, кряхтя, поднялся и отряхнул пальто. А пальтишко то хорошее, дорогое и весь чистенький, опрятненький, разве что помят местами, но это уже дракон постарался.

— Он точно мой родственник? — осведомилась я, коснувшись плеча Ласснира.

— Точно.

— Что не узнала меня? — на удивление быстро оклемался парень.

— Нет, — покачала головой.

Блондин окинул меня с ног до головы внимательным взглядом и поморщился.

— Н-да я тоже бы тебя не узнал. Видок у тебя, сеструля, «не бей лежачего».

— Да, ну. А кто виноват то? — буркнула я.

— Ой, да ладно тебе, — фыркнул блондин, — Отдала бы сундук, и проблем бы не было. Заметь, чужого не прошу, только свое. Не знаю уж, что ты там с моими парнями не поделила…

— Подожди, подожди. Давай сначала, — подбоченилась я, — Как тебя зовут?

— Славик, то есть Станислав Игоревич Репнин. Вспомнила?

Я нахмурилась, машинально погладив правое запястье, где должен бы быть браслет. Состроила задумчивую гримасу, насупилась, горестно вздохнула и выдала категоричное:

— Нет.

Своим ответом я поставила его в тупик. Славик отчего-то расстроился. Поникли плечи, сдулся, как воздушный шарик, и взглянул совершенно потерянно.

— Совсем, совсем?

— Совсем, совсем.

Славик расстроился сильнее. А я-то в чем виновата? Не так часто мы всем семейством собираемся. Даже если и собираемся, старшие сидят и квасят, вспоминая молодость. А все остальные разбредаются кто куда. Кому хочется в очередной раз слушать, как дядя Рома ходил с друзьями на лося, а вернулся с женой и годовалым ребенком, или как спорят тетя Рита и тетя Лила, кто из их дочерей самая красивая. Обе дуры, лахудры крашенные. Бесят они меня. Как приедут, начинается. А ты вышла замуж? А жениха завела? (словно собаку, ей богу) А мой, в магазине директором работает. А мой, машинами торгует. Вот ведь приставучие.

Ласснир кашлянул в ладонь, напоминая о своем присутствии.

— Ты говорил о завещании, покажи мне его.

Славик вытащил из внутреннего кармана два листка согнутых пополам. Из его рук они перекочевали к дракону. Я попыталась заглянуть в текст, но ростом не вышла и только повисла на руке Ласснира.

— Посмотри, — дочитав, дракон подсунул мне бумаги.

— Ой, а у меня где-то такое же лежит, — удивилась я, читая строки завещания.

— Как это? — опешил Славик.

— Да так, — тяжело вздохнул Ласснир, — Узнаю почерк Ма'Арийи. Стравила вас, как собак на уличных боях, а дальше сами разбирайтесь.

Схватившись за голову, дракон долго и эмоционально ругался на родном языке. Смысл улавливался интуитивно. Незнакомые слова звучали красиво и мощно.

— Все, — рявкнул дракон, — все в гостиную.

— Лас, — насупилась я.

— Что?

— А ты ничего не перепутал?

Он навис надо мной, и теплое дыхание коснулось кожи.

— Я ничего не перепутал, маленькая хозяйка, — сверля красными глазами с расширившимися серповидными зрачками, — Но давай не будем спорить. Нужно со всем этим разобраться сейчас. Завтра мы отправляемся в Стомгор.

— Завтра? — изумлённо распахнула глаза.

— Тянуть уже некуда. А в свете новых обстоятельств, ему, — Ласснир ткнул пальцем в Славика, — придется отправиться с нами.

Мы расположились в моей гостиной, Ласснир на диване, я в кресле, Славику пришлось тащить табуретку из кухни. За ним попятам шел Лохматик, сверкая бусинами глаз.

— Матик, фу! — воскликнула я, обеспокоенная безопасностью гостя.

— Ты чего? — не понял родственничек.

Наверно, как и дракон Матик умеет отслеживать по запаху, вон как оскалился. Но сейчас нам проблемы не нужны.

— Иди сюда. К ноге.

Горгулья, проскользнув в щель между стеной и Славиком, потрусила ко мне, радостно виляя хвостом.

— А-а, псинка! — улыбнулся блондин, ставя табурет ближе к сундуку и подальше от дракона.

— Боевая горгулья, — бросил Ласснир, садясь на диван и рассматривая нас чуть склонив голову, — Сильная, выносливая, смертельно опасная, но… Бестолковая, как и ее хозяйка.

— Ласснир!!

Запястье обожгло резкой болью. Дракон посмотрел со смесью раздражения и усталости. Браслеты на его руках предупредительно вспыхнули.

— Не злись, маленькая хозяйка, — откидываясь назад, — Бестолковая еще не значит безнадежная.

Не скажу, что меня устроил его ответ. И в обще, что за отношение? Мне же не пять лет.

— Слушайте, — подал голос Славик, — может, вы объясните, что здесь происходит? Я вот ничего не понимаю. Вы говорите, что эта собака — мифическое существо? Горгулья? Это те, что из камня, ну, на Соборе Парижской Богоматери?

— Да, — кивнула, хотя Матик лишь отдаленно напоминал тех каменных истуканов, — Давай только превращение отложим на потом. Матик не в настроение. Ты ему очень сильно не нравишься.

— Я?

— Ну, не я же!

— Но я ей ничего еще не сделал?

— Твои пешки напали на хозяйку, — начал объяснение Ласснир, — Горгулья, как и я, уловила твой запах на тех смертных.

— Вы это о чем? — Славик недоуменно воззрился на меня, — Я не просил их нападать на тебя. Я клянусь, это какое-то недоразумение.

— Ничего себе недоразумение! — дернулась, ощущая, как всколыхнулись обида и боль, от пережитого вчера, — Тебе бы такое недоразумение. Меня сперва запугивали, затем швырнули о контейнер с мусором. У меня вся спина в синяках, между прочим, и шишка на затылке с куриное яйцо. Волосы едва не повыдергивали. И в конце чуть шею не сломали. Недоразумение, он говорит.

Я сжала кулаки и часто заморгала, прогоняя непрошеные слезы. Дракон смотрел исподлобья. Он был мной недоволен. Правильно, нельзя кому попало показывать свои слабости. Смахнув единственную выкатившуюся слезу, я взяла себя в руки.

— Так из-за этого вы убили моего человека?

Убили? Холодок пробежал по спине. Значит бритоголовый умер. Ласснир даже бровью не повел. Хм. Ну, да, он, же и второго хотел убить.

— Я бы и второго не отпустил, — лениво растягивая слова, хмыкнул дракон, — Хозяйка пожалела.

— Я не жалела, — дернула плечом, — Ему и так досталось от Матика.

Темная бровь насмешливо изогнулась.

— Покусанная рука это не наказание.

— Наказание? — встрял Славик.

— Наказание за нападение на Ни'ину.

— И какое же наказание, по вашему мнению, должен понести мой человек? — родственничек ехидно скалился, еще не совсем понимая с кем, имеет дело.

— Смерть, — слово незримым лезвием полоснуло слух, — Только смерть.

Самодовольная улыбка сползла с лица парня, он понял, что это не шутка.

Хотя во время разговора Ласснир продолжал милостиво улыбаться, его глаза стали полностью красными, а серповидные зрачки расширились.

— Запомни, мальчик, даже если ты являешься еще одним наследником Ма'Арийи, служу я только Ни'ийне.

Взгляды скрестились, словно обнаженные клинки, разве что искры не сыплются. А родственник то не робкого десятка. Не бесстрашный герой, но и не трус. Что-то в нем проскользнуло такое, но мне не удалось разобрать что, он тут, же скрылся за маской хороший — плохой мальчик.

Молчание затягивалось.

— Как я понимаю, ты часть наследства, — наконец произнес Славик.

«Какой сообразительный», — подумала я, машинально поглаживая Матика.

— Не я, — фыркнул дракон, — а браслет, который лежал в этом сундуке.

Славик посмотрел в мою сторону, и я заметила, что глаза у него зеленые. Но если у меня они с желтизной, как у кошки, то у парня напоминали цветущее болото, красиво, в каком-то смысле, но долго смотреть не хочется.

— И теперь он у тебя?

— Угу, — кивнула, коснувшись руки.

Возникло легкое покалывание. Я осмотрела внутреннюю сторону запястья и увидела, как татуировка в виде свернувшегося черного дракона ожила: распрямилась, грациозно потянулась, расправила крылья, «подняла» голову и смерила меня презрительным взглядом. Совершенно прибалдевшая, я разглядывала ее, а она, решив, что с меня и так достаточно, развернулась и уползла выше по руке.

— А-у-у! — окликнул Славик, — Ты меня слышишь?

— А? Что? — вздрогнула, избавившись от оцепенения.

— Я спрашиваю, ты можешь мне его показать? — повторил парень, рассматривая меня как какую-то диковинку.

— Нет! — тут же вскинулась я, но заметив удивленный взгляд Ласснира, чуть спокойнее, — не сейчас. Вон, у Ласснира посмотри. У меня такой же…. только невидимый.

Боже, какую ахинею я несу. Дракон покосился на меня, взглядом спрашивая, в чем дело, но я только смущенно улыбнулась, не зная, как и поступить: рассказать ему об ожившей татуировке сейчас или дождаться пока останемся наедине. Выбор не велик. А Славик между тем вытянул шею, чтобы рассмотреть браслеты на запястьях Ласснира.

— Интересно, — покивал Славик, — Жаль, что ты успела первой, сеструля, даже за один такой можно было бы срубить неплохие бабки. Хотя и слуга бы мне тоже пригодился…

Меня передернуло от его тона, но восседавший на диване мужчина был спокоен, и у меня отлегло от сердца. Не хватало еще, чтобы Славика тонким слоем размазали по квартире. Я же потом умучаюсь полы оттирать.

— Если бы ты успел первым? — Ласснир улыбнулся, обнажая клыки.

Глаза дракона заволокла мечтательная поволока.

— Я просто вспорол бы тебе брюхо.

Славик презрительно сощурился.

— Если бы успел.

Не успела моргнуть, как дракон оказался рядом со Славиком и когтями погладил незащищенную кожу шеи.

— Успел бы, — тихим хриплым голосом, что мурашки побежали по коже, — Запомни, мальчик, люди драконам не ровня.

Этот недоумок, незнамо кем себя возомнивший, застыл как кролик перед удавом. Струйка пота скатилась по виску. Губы посинели от напряжения.

— Ласснир, может, хватит? — в вопрос я вложила немного иной смысл, но благо дракон понял меня.

— Да, пожалуй, хватит.

Мужчина сел на свое место. Славик начал дышать.

— Как ты с ним общаешься? — просипел он.

— Вот так и общаюсь, — наиграно безмятежно улыбнулась я.

— С ума сойти.

— Как мне кажется, — уже.

— Ладно, я понял. Что еще мне надо знать?

— Эта горгулья, на которую ты смотришь с таким любопытством, — закинув ногу на ногу, дракон сложил ладони на колене, — тоже не наследство.

— Тогда чья она?

— Нины, — дракон хрустнул шейными позвонками, — Горгульи не имеют собственной души. Когда они только появляются на свет, их отдают будущим хозяевам. Те проводят ритуал, после которого частица души хозяина перемещается в горгулью.

Насторожилась и навострила уши:

— Но я не проводила ритуал.

— За тебя его проводила Ма'Арийия, — дракон задумался и выдал, — На самом деле она хотела оставить ее себе, но по завершении ритуала это несносное создание сбежало и отправилось искать тебя.

— Но я ничего не делала!?

— А ничего и не надо было делать. Он нашел тебя, полез, как обычно целоваться, ты его обняла, вот и все — частицы души как небывало. Ты, скорее всего ничего даже и не почувствовала. Дети легко переносят утрату маленькой частички души. Она со временем восстанавливается.

— Так что же остается? — опять вклинился Славик.

Он уже начал меня раздражать.

— Открой, — приказал дракон, указывая на сундук.

Парень шустро вскочил с табурета и резко распахнул сундук. Там лежал меч и ключ, которого раньше я не замечала.

— Ну, эта деревяшка мне не нужна, — фыркнул Славик, вытащив меч из ножен.

Я в шоке уставилась на короткий — ДЕРЕВЯННЫЙ меч. Таким я в детстве махалась с мальчишками.

— Но…

Ласснир приложил палец к губам. Что-то я совсем запуталась, но уверена, что когда вытаскивала его, это был настоящий меч — железный, ну, или из другого какого сплава… но уж точно не деревянный.

— А ключик от чего? — сразу вцепился в него родственничек.

Вот ведь правнук Буратино сыскался, жаль нос не длинный, а то вылитый — Буратино.

— А это нам только предстоит выяснить, — вздохнул дракон, — Готов отправиться за своим наследством в другой мир?

А вот и страна Дураков, то есть Чудес. Чувствую себя лисой Алисой.

— В каком смысле? — заинтересовался Славик, хотя неплохо скрыл интерес за нарочитым спокойствием.

— В самом прямом. Завтра мы с хозяйкой отправляемся в Стомгор, столицу Ийрданмира к Великому Князю.

Славик задумался, и в его глазах я отчетливо увидела алчный блеск, но он быстро сменился сомнением, стоит ли таинственное наследство того или нет. Мое мнение — не стоит. Однако решать не мне, за меня-то уже все решили.

— Это опасно?

— Смотря, как ты себя будешь вести.

— Это угроза? — встревожился парень.

— Нет, — улыбнулся дракон, — Пока только предупреждение.

* * *

С родственничком мы еще час бурно обсуждали произошедшее вчера. Больше всего волновал вопрос, почему тот тип сказал, что не знает никакого Станислава. Парень замялся и выдал нечто странное:

— Они знают меня под именем Николай Игоревич Тимошкин.

— Не поняла? — искренне изумилась я.

Блондин поморщился.

— Не парься.

— И не собиралась, — пожала плечами, но тут же болезненно охнула, — Просто непонятно как-то.

Ребят с площадки забрали их товарищи, которых вызвал Славик. Ласснир помог спустить бесчувственных братков вниз, а вернувшись, начал что-то рисовать на полу в гостиной.

— Ты что делаешь? — опешила я, рассматривая исписанный маркером линолеум.

— Сдерживающие заклинания.

— В каком смысле?

— Даже я не могу предугадать, что может выскочить из портала, когда я его открою, — не прекращая карябать закорючки, ответил дракон, — На твою горгулью рассчитывать не приходится. Не хочу рисковать.

— А как же мы тогда?..

— Не переживай.

Дракон отвлекся.

— Я просто решил подстраховаться.

— Это так опасно?

— Достаточно, — кивнул Ласснир.

Накормив мужчин, я удалилась в комнату, стоически сдерживаясь, чтобы не застонать. Действие анальгина закончилось. Прижав к себе подушку, сидела, уставившись в угол, и усердно размышляла, что же теперь делать. Мысли в голову лезли все какие-то несуразные, и даже тревожные. Краем глаза замечала высунувшуюся из-за рукава обеспокоенную морду дракона, но делала вид, что не вижу. Странное это ощущение живой татуировки. Я примерно знала ход ее передвижения. Прямо сейчас она переползла куда-то на спину и там залегла. Еще один интересный феномен, там, где побывал мой татуированный дракон, боль становилась терпимой.

Не заметила, как наступила ночь. Славик заснул в кресле. Вырубился, только голова коснулась спинки. Какая беспечность. Хотя, вероятнее всего, он предположил, что здесь-то ему ничего не угрожает. Но я на его месте не была бы так в этом уверена. Что-то во взгляде дракона, замеченного, когда тот думал, что я занята своими делами, меня насторожило. В конце концом, контролирую я его лишь частично, у меня только один браслет, да, и на эту власть, видимо, наложены какие-то ограничения.

Заснуть не удалось, и я шмыгнула на кухню, где столкнулась с так же бодрствующим драконом.

— Ой! — пискнула я, уткнувшись в широкую мускулистую грудь.

— Пф? — выдохнул Ласснир, удерживая за плечи, — Почему не спишь, хозяйка? Силы нам завтра пригодятся, переход между мирами сильно выматывает… Особенно людей.

— Не сплю, — кивнула, — Как тут уснешь? Все болит.

Мужчина, ворчливо забормотав что-то на своем языке, прижал к себе, заставив сердце сладко заныть. Нежное поглаживания по голове расслабили на столько, что я банально замурлыкала от удовольствия.

— Лас, — пробормотала я, млея от ласки.

Дракон вздрогнул, словно я его ударила. Он резко отстранил, и в голосе зазвучал металл:

— Никогда не смей так меня называть, девочка, — рыкнул он, — никогда!

Я удивленно захлопала глазами.

— Но как же?…

— Один раз я стерпел, — зрачки дракона вытянулись, — Больше никогда… Ты поняла меня? Никогда… Я для тебя не лас.

Говоря так, дракон пару раз тряханул меня, что едва не прикусила язык. Все-таки темперамент у Ласснира горячий. Меня мандраж берет, когда он выходит из себя. Знать бы еще с чего он так бесится?

— Ну, извини, — смутилась я, — Больше не буду сокращать.

— Сокращать? — нахмурился дракон.

Фуф, буря миновала. Значит не все так плохо.

— Ну, Ласснир — Лас, — дернула плечом, — Не нравится — не буду. Извини.

— А-а! — озадаченно протянул он и смутился, но явно уже по другой причине, — Ты об этом.

— А что?

— Ничего, — отмахнулся дракон, — Просто воздержись от таких сокращений.

— Хорошо, — закивала, не желая больше видеть Ласснира рассерженным и почему-то несчастным.

— Так чего тебе не спится, хозяйка?

Я прислушалась к своим ощущениям, и с удивлением отметила, что мне гораздо лучше. Чудеса. Я замялась, не решаясь признаться:

— Если честно… то мне немного страшно.

— Почему сейчас?

— Потому, что я не знаю, что меня ждет завтра.

Дракон присел на табурет у окна и тяжело вздохнул.

— Об этом даже я не всегда знаю. Но тебя беспокоит что-то конкретное или же?…

— Я думаю, что Славик врет. Не полностью, но врет, — скороговоркой протараторила, надеясь, что Ласснир поймет, — И я ему не верю.

— Да, пожалуй, я соглашусь с тобой. Но вынужден огорчить — бумаги более чем настоящие.

— Мне нет дела до наследства, — наливая чай и присаживаясь напротив, — даже если оно полностью достанется ему… Но если как ты сказал, это почерк бабушки…

— Уверяю тебя, дракона не обманешь фальшивкой. Это завещание написано ее рукой.

Я поспешно закивала, признавая, что в этом вопросе доверяю ему безоговорочно, но тут же выпалила нечто, заставившее удивиться даже дракона:

— … я могу предположить, что на самом деле завещаний было гораздо больше чем два.

— С чего ты так решила? — насторожился Ласснир.

— Когда ты рассказывал о бабушке, ты упомянул о незаконно рожденном сыне, — попробовала объяснить ход своих мыслей, — Да?!

Ласснир сощурился. Он явно мне не доверяет. Жаль, ведь если бы он доверял мне чуть больше… «Тогда что? — напомнило о себе мое циничное и всезнающее „я“, — Сможете подружиться? Не выдумывай. Ты сама-то понимаешь, о чем фантазируешь?» Увы, Тут я сама загнала себя в угол. И, правда, о чем это я мечтаю? Надо остановиться, пока не слишком поздно.

— Был такой разговор, — дракон царапнул когтями стол.

— А так же о долгах и обязательствах, которые первым делом будут стребованы с наследника. Так?!

— Верно.

— Ну, так вот. Пока я сидела в своей комнате и думала…

В красных глазах появились темные черточки.

— Мне в голову пришла очень интересная мысль. Что если бабушка, написав множество завещаний, попыталась таким образом облегчить жизнь своему сыну. Ведь с ее легкой руки — все мы (получившие завещание) автоматически становимся законными наследниками. На каждом из нас весит часть долга, часть обязательств и часть обязанностей.

— Интересная мысль, — кивнул Ласснир, — Но пока не появится очередной наследник, мы не будем знать точно, верны ли твои размышления, или это просто у тебя разыгралось воображение.

Я насупилась.

— Ничуть не разыгралось. Я, например, точно уверена, что когда открывала сундук и смотрела, что в нем, то, меч был не деревянный, а настоящий, а ключа там вовсе не было.

— Все может быть. Но прямых доказательств у тебя нет?

— Ласснир! — воскликнула я, выискивая на невозмутимом лице хоть тень иронии.

— Успокойся, Ни'ийна, я уверен, если твоя теория верна — то завтра объявится очередной претендент, и тогда все станет ясно.

— Ты мне не веришь?

— Верю, — Ласснир запустил пятерню в гриву волос, — вот только выхода пока не вижу. И это меня нервирует.

— Ну, если это нервирует тебя, — всплеснула руками, чувствуя огромную усталость, свалившуюся как камень на мои хрупкие плечи, — то представляешь себе, как это нервирует меня.

— Времени на сон остается все меньше и меньше. Иди, поспи, девочка, — тяжелый вздох, — мне теперь есть над чем подумать.

* * *

Нина послушно ушла к себе и не видела как радостно, точно мальчишка, улыбается дракон.

— Ну, Ма' Арийя, змея, что же ты на самом деле задумала?

Горгулья выползла из укрытия и пристально посмотрела на ухмыляющегося мужчину. Он сидел, облокотившись локтем о край стола, подперев кулаком голову, и улыбался. Алые глаза без белков с вертикальными зрачками слабо фосфорицировали в полутьме маленькой кухоньки.

— Но все, же ты просчиталась, ишорская хмырь. Она не станет твоей очередной пешкой. Уж я прослежу за этим.

Глава 9

— А-а-а! Ай! Ох!

— А-а!!! Е…. твою…ж….б….х…м…

— Ррр!

Если вас интересует, что это за набор букв, то спешу вас уведомить — мы прибыли в или на (уж не знаю как вернее) Орни'йльвир, как, по словам дракона, называется его планета и мир. Переход мы пережили без приключений. Ну, разве что слегка укачало.

Для открытия портала между мирами понадобилось зеркало и капля моей крови для активации артефакта. Портал представлял собой воронку стекающей вниз сияющей голубоватой субстанции. Меня, встревоженной судьбой соседей ниже по этажу, тут же уверили, что опасности для них никакой нет, — воронка выходит в подпространство, где соединяется с внешним порталом.

Сборы заняли почти все утро. Мне разрешили взять небольшой рюкзак болотного цвета, который Надя подарила на день рождение. Он отдаленно напоминал походный, но, к сожалению, оказался не очень вместительный. В него влезли только одни джинсы, рубашка, сменное белье, маленькие женские мелочи, аптечка, парочка зажигалок, ну, и в конце перекус в виде бутербродов. На эту несправедливость я и пожаловалась Лассниру, на, что тот только ухмыльнулся и предложил запихать все в сундук.

После того как в чреве сундука исчезла третья партия «жизненно необходимых» вещей, я с подозрением уставилась на зевающего дракона.

— Я что-то не поняла! Он, что бездонный?

— Не совсем. Ма'Арийя в очередной раз пожадничала, и купила уцененный товар.

— И чем это нам грозит?

— Ничем, только пространство в этом сундуке сильно ужато. Как у вас говорят, — производственный брак.

— Не поняла.

— Одним словом полк солдат в нем не спрячешь.

— Ты серьезно?

— Да.

— Ни фига себе! — присвистнули мы со Славиком.

— Только не пытайся запихать в него все, что тебе под руку попадется, — фыркнул Ласснир, вытаскивая из сундука фен, который я запихала исключительно из любопытства и следственного эксперимента, — Сочтут за контрабанду.

— В каком смысле?

— Вещи, принадлежащие этому миру, должны остаться в этом.

— То есть как?! — возмутился родственничек, старательно пряча что-то за спиной.

— А так, — сощурился Ласснир, — свой пистолет можешь оставить здесь. Он там без надобности. Если понадобится оружие — зайдем к оружейнику, он что-нибудь подберет.

— А не пошел бы ты! — возмутился Славик.

— Можешь, конечно, взять, но в моем мире он бесполезен.

Я тут же вспомнила, как бритоголовый стрелял в Матю почти в упор, и что горгулья даже за комариный укус это не посчитала… Нда, в их мире огнестрельное оружие явно будет просто куском железа.

— Так мне все вытащить? — насупилась я, раздраженная тем, что дракон мог бы и сразу предупредить.

— Оставь. Одежда и утварь в счет не берутся. Поищи в вещах Ма'Арийи котелок, он на первых порах может пригодиться.

Часть вещей бабушки я уже утрамбовала, сочтя их простыми и удобными. Возник вопрос, как все это потом достать?

— Мысленно сформулируй желание и прикоснись к сундуку, — опережая вопрос, проинструктировал Ласснир.

Сделала, как он велел, и на дне сундука появилась под завязку набитая аптечка. Класс!!

— А что на счет веса?

— Подними, — приказал дракон Славику.

Тот набычился, но поднял. По-моему, даже не напрягся.

— Нормально. Не очень тяжелый, — облек родственничек свои ощущения в слова.

— Жаль неудобно нести, — нахмурилась я.

— Разберемся на месте.

И мы прыгнули. Точнее сперва Матик со Славиком, а потом мы с Лассниром. Я одна прыгать отказывалась напрочь. Что таить — струхнула. Но, вот что интересно, когда мы летели в неизвестность, на очередном крутом вираже мне почудилось чье-то лицо. Оно внимательно посмотрело на меня, а потом расплылось почти в идиотской улыбке, и помахало ручкой.

Ну, так вот, приземление, в отличие от прыжка и полета было не шибко приятным. И если меня, не сказать иначе, выплюнуло на Матика, а дракон как-то извернувшись, по-кошачьи приземлился на все четыре конечности, то Славику не повезло по крупному, его выкинуло на пригорок, и, он покатился вниз прямиком в какие-то колючие кусты. Матерился блондинчик самозабвенно.

Однако, по мнению дракона все прошло как нельзя лучше, а когда еще и выяснилось, что нас выкинуло неподалеку от какого-то тракта, то и вовсе заявил, что мы везунчики. Я в этом усомнилась, но как только на дороге появилась телега, запряженная двумя необычными парнокопытными, закивала, соглашаясь с его мнением.

Больше всего эти животные напоминали лосей, только без рогов и с длинными ушами, как у зайца или кролика. (если конечно кролика увеличить до размера лошади) Поравнявшись с нами эти удивительные существа как по команде уставились на нас огромными желтыми глазами без зрачков. Я почувствовала себя как то не в своей тарелке.

Ласснир заговорил с возницей. Из странной рубленой речи я не поняла ни слова, Славик, тоже, но вместе мы делали ну очень умные лица.

— Нам не просто повезло, нам божественно повезло, — наконец вспомнил о нас дракон, — Мы всего в семи часах пути от поселка Эльвеас, а от него до Стомгора крылом подать.

— Каким крылом, Ласснир, — опешила я, — мы что полетим?

— Именно.

— На тебе что ли? — съязвил Славик.

Дракон застыл, только глаза жутко вспыхнули, а зрачки вытянулись. Незримый браслет начал подавать тревожные сигналы, но благо, все обошлось.

— Все может быть, — бросил он, и поспешно отвернулся, — нас подвезут. Ищите сундук и мы отправляемся.

— Ласснир, — дернула его за рукав, — а чем мы заплатим? У нас же нет здешней валюты.

— Пары монет из твоей мелочи вполне хватит.

— Э??? — я удивленно поскребла в кармане джинсовой куртки, и выудили пригоршню монет по пять и десять копеек, — эти сойдут?

— Да.

— Шутишь?

— Нет, хозяйка. Эту мелочь можно продать любому эргу и получить кругленькую сумму.

— У вас, что меди нет? — изумился Славик.

— Есть его аналоги, — пожал плечами дракон, — но сам элемент встречается крайне редко. Во множестве вариантностей миров есть определенное количество схожих элементов, но есть и такие, которые специфичны для каждого мира в отдельности.

— Интересно, — глаза Славика алчно заблестели.

Из кустов показался Матик, тащащий в зубах наш сундук. Его мы кинули первым. Повезло, что никто из нас на него не упал, иначе переломов было бы не избежать.

— Если ты думаешь, — хмыкнул Ласснир, забирая у Лохматика сундук, и закидывая его на телегу, — что в нашем мире не нашлось таких же ушлых, как и ты, возжелавших протащить ценные металлы из других миров, то ошибаешься, были — и не мало, — однако все они плохо закончили.

— Насколько плохо? — уточнил родственничек.

— Ну, последнего, — если мне не изменяет память — повесили.

— Варварство какое-то, — вздрогнул Славик.

— Еще легко отделался, — не смутился дракон.

У меня затряслись руки, точно обычная мелочь превратилась в раскаленные угли. Монеты посыпались на землю. Но падали они как-то очень медленно.

— Хозяйка! — рыкнул Ласснир, на подлете к земле ловя выпавшие копейки, — Что за фокусы!

— Но я же… Они…, - залепетала, не находя нужный слов.

— Успокойся, — меня грубо потрясли за плечи, — это микроны для целого мира. Сейчас же возьми себя в руки или ты меня сильно разочаруешь.

После его гневной речи я смутилась и стыдливо опустила взгляд. И впрямь, что это я?

— Извини, — буркнула под нос и полезла на телегу.

Подтянулась, прыгнула и… и чуть не улетела. Или точнее чуть не перелетела телегу. Спасибо Матику, за ворот ухватил, прежде чем я бы позорно грохнулась с другой стороны.

— Мама, — пискнула я, перевалившись через край, и одной ногой сползая с телеги, — Что же это такое?

— Сеструля, ты чего это? — вытаращился родственничек, обегая телегу и странно подпрыгивая точно на пружинках, — Как это тебя?… И что это со мной?

Я вцепилась в борт телеги и тихо заскулила, так как земля была в добром метре от носа, а меня снова потянуло вниз. Дракон, обогнув это дурацкое средство передвижение, присел на корточки, и, нахмурившись, спросил:

— Человечка, ты долго тут дурью маяться будешь?

— Я не виновата оно само, — пискнула я.

— Что само, человечка?

— Старик, — похлопал родственничек дракона по плечу, но тут же осекся, увидев каким гастрономическим взглядом его окинули, — Кхм, Ласснир тут у вас что-то не то с гравитацией. Меня пружинит как пресловутых американских астронавтов на луне. Только флажка не хватает.

Ласснир нахмурился. Все правильно, он же здесь вырос, он привык, а вот мы со Славиком почувствовали все прелести легкой невесомости. Я, еще, когда на Матика упала, подумала, что что-то не то, но ни как не могла понять, что именно.

— Да, пожалуй, ты прав, — меня все-таки сняли и усадили, как следует, — Прошу простить, хозяйка. Погорячился.

— Нам теперь постоянно так ходить? — встревожилась я, — Это как-то неудобно.

— Согласен, хотя и прикольно.

— И неприятно, — буркнула, косясь на хохочущего возницу.

Тот ничем от нас не отличался — обычный человек. По внешнему виду зажиточный крестьянин, не молодой, лет пятидесяти, седой как лунь с длиннющей ухоженной бородой, заткнутой за пояс.

— Прибудем в Сомгор, там посмотрим. Может и не придется что-либо делать.

— Думаешь, привыкнем?

— Да, хозяйка, думаю.

Дракон усадил меня между собой и Матиком. Славику ничего не оставалось как сеть напротив.

— Этого кэйри зовут — Ашет, — кивнул в сторону возницы Ласснир.

— А кто такой кэйри? — не удержалась я.

— Крестьянин, — подтвердил мои размышления дракон.

Ласснир заговорил с Ашетом, указывая на нас и представляя. Жаль из всего сказанного я понимала только наши имена. Но когда этот кэйри снял высокую широкополую шляпу, то на совершенно лысой голове красовались два здоровенных родимых пятна, до неприличия знакомой формы. Я снова чуть не свалилась с телеги, — уже от удивления. Тоже случилось и со Славиком.

— Может, хватит смешить этого человека, — разозлился дракон, не понимая по какой причине такая бурная реакция, — Едем. Киаш.

* * *

Меня укачало. Нет не так — МЕНЯ УКАЧАЛО! Ни как иначе. То ли сказалась эта самая иномирная гравитация, то ли постоянное покачивание вправо влево, но после двух часов тряски, тошнота, из глубин желудка, медленно но верно подобралась к отметке «выпустите меня отсюда».

— Ласснир, мне плохо, — пожаловалась я, в очередной раз, успокаивая взбунтовавшийся желудок.

— Что случилось, человечка? — нехотя вернулся из своих мыслей дракон.

— Меня тошнит.

— Ты уверена?

Я вылупилась на него, пораженная таким простым и таким глупым вопросом.

— Стар…то есть Ласснир, ты посмотри на нее. Она уже из стадии болотной лягушки перешла в стадию покойничка не первой свежести. Еще чуть-чуть и пиши, пропало. Сеструля, ты хоть перегнись через борт. Сюда-то не надо.

— Урод, — зло процедила я сквозь зубы.

Блондин скорчил рожу и показал оттопыренный палец. Как есть — урод.

Ласснир что-то крикнул вознице, и телега плавно затормозила. Слава Богу! Я вывалилась на дорогу и уползла в кусты, где меня и вывернуло.

— Ни'ийна, девочка, как ты? — объявился дракон, — На выпей. Это вода.

Я присосалась к бурдюку с холодной, чуть сладковатой водой, и жадно начала глотать.

— Тихо, тихо, — сильная мужская рука скользнула вдоль позвоночника, родив теплую волну, — Не торопись.

Напившись до отвала, что забулькало в переполненном желудке, я отдала бурдюк дракону и внимательно посмотрела на него, выискивая того неприятного типа, который был рядом все это время.

— Не человечка и не хозяйка? — раздраженно поджала губы.

Дракон улыбнулся, но глаз улыбка так и не коснулась.

— Прости, девочка, так будет лучше для нас обоих.

— Чем лучше?

— Со временем ты все поймешь.

Я уселась на кочку под деревом, ощущая, как кругом идет голова. Мне все еще было плохо.

— Ласснир, что нас ждет в Стомгоре?

— Ничего страшного, — поморщился красноглазый дракон, — но многое, особенно, что касается взаимоотношений одних рас с другими, хозяев со слугами, а тем более хозяев с рабами, может показаться тебе не просто неприятным, — отвратительным. Не хочу тебя пугать, но рабство в нашем мире никем не отменено.

— Я буду стараться.

— Постарайся остаться собой.

— Обещаю.

— Вот и умничка. Ашет решил остановиться на ночлег. Он приметил неподалеку поляну, где мы и заночуем.

— Это из-за меня?

— Нет, Ашет сразу предупредил, что ночью не поедет. Ему некуда торопиться.

— Но еще светло?!

— Темнеет здесь быстро.

Ласснир положил ладонь на мой лоб, погладил по щеке, но взгляд алых глаз проходил сквозь меня. Дурнота отступила, словно ее и не было.

— О-о?!!

— Увы, сейчас это все, что я могу для тебя сделать.

— Спасибо, — облегченно простонала я.

— Не благодари меня, девочка. Это обязанность слуги, лечить своего хозяина.

— Ну, тебя Ласснир, — отмахнулась я, не совсем понимая, к чему тот клонит.

— Пойдем, иначе твой родич заподозрит неладное.

— А ну его в ж…, - договорить не дал палец, прижатый к губам.

— Ш-ш, — ехидно сощурился дракон, — если не уверена, что готова его там увидеть, лучше не посылай.

— А то что?

— Может исполнится, — оскалился тот и взял меня за руку.

Вот так, нога в ногу, рука об руку, похихикивая, мы вышли на тракт, где нас ожидал Ашет. Он предложил умыться в речке неподалеку от места ночлега. Ласснир ободряюще улыбнулся и предложил не отказываться, а сходить и смыть дорожную пыль. У кромки леса дожидались Матик с родственничком. На мое предложение сходить к реке, Славик отмахнулся, заявив, что ему и так хорошо. Не, очень то и хотелось.

* * *

Ночь здесь и впрямь наступает как-то неожиданно, вроде минуту назад было светло и вот уже кромешная тьма, да, такая, что хоть ножом ее режь. Хорошо успели костер развести, а то нам со Славиком, привыкшим к легким городским сумеркам в огнях неоновых реклам, стало даже неуютно. Не знаю как насчет блондина, но я в турпоходы никогда не ходила, и теперь мне предстояла первая в моей жизни ночевка под открытым небом. Неопределенность нервировала и заставляла работать организм в определенном направлении.

— Ласснир, — подползая к дракону со спины.

— В чем дело, хозяйка, — отозвался Лас, пытаясь обернуться.

— Не оборачивайся, — зашипела, ладонями упираясь ему в спину.

— Что-то случилось? — удивился Ласснир.

— Страшное, — буркнула я.

— Неужели?

— Да.

Жаль я не вижу его лица, но, по-моему, он улыбнулся.

— И?

Черт, а это смущает. Ну, и ладно.

— Только не смейся.

— Не буду.

С трудом в это верится.

— Я хочу в туалет.

Он все-таки засмеялся. Ну, или если быть точной, хохотнул, но сразу, же умолк. Я несильно толкнула его в плечо. Я же просила. Как так можно!?

— И это все? — уточнил дракон, кидая ветку в костер.

— Да.

— Возьми свою горгулью за загривок и сходи. Только далеко не уходи. Здесь может быть не безопасно.

— Спасибо, — облегченно вздохнула я и поднялась, — Матя, Матя, иди ко мне.

Лохматик утянул куда-то в темень, судя по журчанию, ближе к речке. Единственный источник света огарочек свечи, который сундук выплюнул на запрос фонарика. Не понял он меня что ли?! Но даже эту кроху, когда я только направилась в лес, попытался экспроприировать наглый родственник, оглядеться он, видите ли, хочет. Не тут-то было, я так многообещающе посмотрела, что тот заткнулся и поспешно вернулся к костру. Правильно, не зли меня, когда так приспичило.

Расположившись поудобнее, я не обратила внимания на странное шуршание листьев со стороны, меня и так смущала вся эта ситуация, и хотелось поскорее вернуться к костру. Я даже проигнорировала резкую боль в области крестца, предположив, что наткнулась на какую-то сухую ветку, — все бывает, — но произошедшее далее игнорировать было уже не возможно. Мою многострадальную словно обожгло огнем, ночь озарилась ярким всполохом пламени, (позади меня, и я увидела только тень на стволе пред собой), раздался душероздерающий вопль, взвизгнул Матик и бросился куда-то за спину, запахло паленой тканью.

Учуяв запах, я резко обернулась. Опустила взгляд и с ужасом узрела, как тлеет подол моей юбки, или то, что от нее осталось. Длинная до пят юбка, сзади укоротилась до размера мини, обугленные края дымились и норовили сократить количество ткани до неприличия.

Я взвизгнула и уселась на землю, надеясь сбить огонь. Больно не было, но было очень страшно.

— Ни'ийна!

В темноте вспыхнули два красных глаза.

— Ни'ийна, что случилось?

— Я горю! — взвизгивала я, катаясь по земле, — я горю!

— Не вертись, дай посмотреть.

Мой огарочек вдруг вспыхнул как факел, осветив всех нас и пространство на несколько метров вокруг. Я наконец-то увидела, что нахожусь в углублении с резкими выдающимися оплавленными краями, вокруг которого, точно часовые выстроились невысокие деревца с жиденькими кронами ярких осенних расцветок. Позади придушенный Матиком, валялся маленький, большеухий, краснокожий человечек. Совершенно голый.

— Что здесь произошло? — поинтересовался дракон, переводя взгляд с человечка на меня.

— Я не знаю, — совершенно искренне изумилась я.

— А поподробнее.

— Ну, я сидела, потом, по-моему, поцарапалась о какую-то ветку. Было больно. Потом вспыхнуло, кто-то закричал. Матик бросился ко мне за спину….ну…я обернулась, а у меня юбка горит. Вот. Потом пришел ты.

— Повернись, — приказал Ласснир.

— Что? — смутилась я.

— Повернись, — дракон резко схватил за руку и развернул.

Щеки залил предательский румянец. Трусики-то я успела натянуть, но все же.

— Это была не веткарр-р, — рычащие нотки в голосе мужчины, заставили меня вздрогнуть.

Я уже обратила внимание, что когда в речи Ласа появляются подобные звуки — случилось что-то серьезное, и такими вещами не стоит пренебрегать.

— А что там? — пытаясь вывернуться и посмотреть.

— Не дергайся.

— Но мне, же надо знать, — насупилась я.

— Стой и не двигайся.

Дракон опустился на колени, поставил свечу, и начал что-то шустро выискивать во мху, выстилающему углубление. Нашел нечто напоминающее крайне длинную стрелу или скорее копье, но очень тонкое.

— Что это?

— Свист.

— Какой? Такой что ли? — свистнула, заставив дракона вздрогнуть, и посмотреть осуждающе.

— Нет, это оружие. Оно так называется.

— Похоже на стрелу или копье.

— Скорее копье. И вот на него-то ты и наткнулась, — глаза Ласснира недобро вспыхнули, — Но скорее всего им тебя ткнули-ррр.

Дракон молниеносно поднялся, перехватил копье и резким ударом вогнал его в ближайший ствол. Свист прошел насквозь, а наконечник даже вышел с другой стороны. Меня передернуло.

— Э? — выдохнула я.

— Даже не со всей силы, — пояснил дракон, вглядываясь и без того побелевшее лицо, — наконечник сделан из уфарра, крайне крепкого сплава. Может пробить даже шкуру дракона.

— Моя… моя!! - я поспешно выгнулась, в надежде найти свою филейную часть во здравии, — Сделай что-нибудь, Ласснир! — в голосе появились истерические нотки, — Пожалуйста.

— Стой, — рявкнул дракон, прижимая меня к дереву, — Я посмотрю, что можно сделать.

Мне задрали юбки, и впервые это не было связано ни с чем интимным, или неприличным. По щекам катились слезы. Мне было страшно даже подумать, что случилось с моей горячо любимой, как оказалось, родной частью тела. С незапамятных времен я пыталась уменьшить ее объемы, но незапланированная хирургическая операция меня не радовала.

— Расслабься, хозяйка, всего лишь царапина.

— Что? — опешила я, не веря своим ушам.

— Царапина, говорю.

— Ты уверен?

— Еще как. А скоро и ее не будет, — облегченный вздох гарантировал, что у меня все на месте.

Мне оправили юбку и отпустили. Я все еще стояла вполоборота, прислонившись к дереву, не доверяя своим трясущимся коленкам. Так и подмывало самой пощупать и убедится, что с попой все нормально.

— И как давно это у тебя?

— Что? — озадаченно свела брови домиком, — Ты о чем?

— Я о татуировке. Как давно она ожила?

Голос дракон прямо сочился ядом. Ну, и что опять не так сделала?

— Со вчерашнего дня, — сделала несчастную мордочку, — А это плохо?

— Да, — рыкнул Ласснир.

— Это убьет меня? — ужаснулась я.

— Нет.

Мой вопросительный взгляд банально проигнорировали, дракон только плотнее сжал губы.

— Малоинформативно, — надулась я, — Так, что произошло?

— Тебя спас Индир.

— Индир? — я попробовала завязать края юбки так, чтобы не сверкать голыми ногами, вышло так себе, — Кто такой, Индир?

— Твой дракон-хранитель, — говоря это, Ласснир выглядел очень рассерженным и удивленным.

Похоже, эти два чувства боролись в нем за пальму первенства, и, к моему сожалению, побеждал гнев. Что именно разозлило дракона? Да, кто его знает! Тем не менее, я отметила крайне задумчивый взгляд, брошенный на меня, или точнее на область чуть пониже спины. О, тут и телепатом не надо быть, чтобы понять, о чем думает этот красноглазый извращенец.

— Так ты про татуировку? — прокашлялась я, отвлекая Ласснира от его сомнительных размышлений, бог знает, что ему в голову придет, — Его зовут Индир?

— Да.

— Хорошо, — закивала я, но тут же позабыла о странных взглядах дракона, вспыхнула и яростно воскликнула, — так это ОН СДЕЛАЛ!! А, ну вылазь татуированная ящерица, вылазь, кому говорю!!!

Я задрала рукава, заглянула в вырез блузки, осмотрела ноги, даже попробовала нащупать то место, куда мог бы перелететь этот гаденыш. Но словно почувствовав мое настроение, тот заныкался подальше и затих, пережидая бурю. И правильно я сейчас неадекватная, и очень, очень злая.

— Успокойся, он спасал тебе жизнь, — попытался достучаться Ласснир.

Я возмущенно отмахнулась.

— Да, ну! Врагу не дам сам сожгу! — дергая за пояс юбки, — Вылазь немедленно!!!

— Пойми он и сам не ожидал, — бормотал дракон, — и я…

— Что ты не ожидал? — отчаявшись найти этого огнедышащего недоумка.

— Ничего, — сразу же опомнился Лас.

Опять эти недомолвки. О, я была зла! Очень зла. Как он смеет так со мной обращаться. Я, что маленькая неразумная девочка!?

— Ласснир, хочешь что-то сказать, скажи. Но твои недомолвки меня задолбали. Не ожидал, ожидал. Сказал А, говори Б, блин. Ну, же! Я не враг тебе, поверь!

Похоже, мне удалось его удивить. Такой вспышки гнева Ласснир точно не ожидал. Но, увы, дракон счел это признаком обычно женской истерики, по крайней мере, так можно было бы объяснить то, что произошло в следующую секунду.

Ласснир, резко схватил меня за подбородок, нагнулся и впился в губы. Это был тот грубый холодный поцелуй, которым не начинают предложение, а ставят жирную точку. Мне как по сердцу свистом провели. Зачем же ты так со мной? За что?

* * *

Она убежала, оставив на щеке отпечаток своей маленькой ладошки. Дракон, тяжело вздохнув, прислонился к дереву, мысленно ругая себя самыми отборными.

— Мать моя, драконница, что же я делаю?

Дракон сполз по стволу, и сел, схватившись за голову. Горгулья с интересом наблюдала за мучениями мужчины, рассуждая, что ничего особенного-то и не произошло.

— Ты должен был меня остановить, — рыкнул дракон, встретившись взглядом с Матиком.

— «С чего бы это?» — изумился пес-горгулья, усаживаясь рядом с поверженным противником. От него так приятно пахло паленым.

— Ты, ее страж.

— «А ты ее слуга», — парировала горгулья.

— Я просто хотел ее успокоить.

— «Ее или себя?»

— О чем это ты? — красные глаза вспыхнули, из горла вырвался сдавленный рык.

— «Сам знаешь», — фыркнул Лохматик и поспешил за хозяйкой.

— Это не ответ, — крикнул дракон вдогонку, но горгульи и след простыл, — Проклятье небес, если так пойдет и дальше…

Дракон поднялся, подошел к телу и зло пнул.

— Твоя вина, недостойный сын Энтэйи^[1], - шипяще бросил он, одним мощным ударом обрывая жизнь война — кхаши, наемного убийцы клана Лладойры.

Глава 10

Я не знаю, как мне удалось добраться до стоянки в кромешной тьме одной без посторонней помощи, но мне это удалось. Пара ссадин и синяков ничто, по сравнению с той бурей, что царила у меня в душе. Вперед подгоняли злость и обида, а еще страх, который обосновался во мне после всего случившегося. «Меня хотели убить» — эта мысль не давала покоя. Пока шла, не могла остановиться, и не думать об этом. Еще никогда в своей жизни я не чувствовала себя такой беспомощной. Смешно сказать, но сейчас братки Славика казались мне уличной шпаной, а встреча с ними детской забавой. Да и, после всего пережитого за эти дни, проблемы собственной унылой жизни в виде: отключенной горячей воды, электричества, отопления, хамоватых старушек, пьяной молодежи, задержек заработной платы, растущих как на дрожжах платежей и так далее, — кажутся милыми пустячками.

Славик попытался выяснить, что случилось, но я только отмахнулась, надеясь, что он отцепиться. И блондинчик меня порадовал, решив с расспросами подождать до утра. С сундуком мы общались явно на разных языках, и на мой запрос «джинсы» выдал чьи-то необъятные порты. Порты оказались женские, только странного покроя на манер восточных шаровар. Сил спорить не было. Натянув под юбку штаны я подвязалась кушаком, и уселась поближе к огню, стала медитировать, погружаясь в пучину гнетущих раздумий.

Вскоре из леса выскочил Матик, до икоты напугав возницу. Бородач едва не свалившийся в костер, высказался емко и явно нецензурно. Однако горгулью это не смутило, она шустро стянула у родственничка подготовленные одеяла, и, создав что-то наподобие гнезда, схватила меня за край юбки, потянула за собой.

Я спала как младенец, слыша сквозь сон, как сопит мой большой лохматый друг, оберегая мой сон и покой. Утром меня разбудил Ласснир.

— Пора вставать, хозяйка.

Открыв глаза, я с недовольством поняла, что все ждут только меня. На вопрос, можно ли умыться, услышала единодушное фырканье дракона и Лохматика, но, как не странно, разрешение получила. Ласснир, решив, что ночных тревог с него достаточно, отправился вместе со мной.

Утро в лесу очень холодное и сырое. Свежий воздух бодрит, хотя зуб на зуб все равно не попадает. Я сполоснулась, прогоняя остатки сна. Ласснир сидел на кочке, пожевывая травинку, и выглядел абсолютно умиротворенным. Если бы не браслеты, как инородные тела на его руках, он бы слился с природой в единое целое. Да-да, есть в них что-то общее: дикое, чуждое, завораживающее, и это становится все заметнее.

Рассматривая его профиль, решала сделать то, что делать очень не люблю.

— Ласснир, — позвала я, встав перед ним, чуть нагнувшись вперед.

— Да, хозяйка, — откликнулся дракон нехотя фокусируя на мне взгляд.

— Прости, — нервно выдохнула я, — прости меня, за эту выходку.

Сказав это, поспешно отвела взгляд. Молчание затягивалось, заставляя сердце тревожно сжаться.

— Ни'ийна?

Я вздрогнула от звука его голоса. Драконьи глаза расширились, и в них плескалось искреннее удивление.

— Ну…. это… мне не стоило так реагировать, — щеки предательски вспыхнули, — Извини. Вот.

Буркнув еще одно извинение торопливо подобрала мокрые вещи и скрылась в лесу вместе с веселящимся Матиком.

— Ты же знал, что так и будет? — пожурила пса, подергав за загривок.

Ответа я не ждала, но он пришел неожиданно.

— «Конечно».

Я едва не врезалась в дерево, осознав, что услышала.

— Матик?

— «Я, кто же еще».

Схватив мохнатую голову, пристально посмотрела горгулье в глаза.

— Ты разговариваешь?

— «Нет, — мысленный ответ прохладным ветерком скользнул в голове, — Это ты начала слышать».

— Не поняла.

— «Я часть твоей души. Мы связаны. Мы можем слышать друг друга».

— Но раньше-то я тебя не слышала, — нахмурилась и до боли закусила нижнюю губу, проверить, не сплю ли я.

— «Когда была ребенком, слышала», — махнул хвостом пес.

— Ну, этого я не помну, — смущенно улыбнулась, — хотя что-то смутно припоминается.

— «Тебя долго не было рядом. Связь ослабла».

— А теперь восстановилась?

— «Чем дольше мы вместе, тем связь становится крепче».

Я скрестила руки на груди.

— А он может с тобой разговаривать?

— «Дракон? Конечно. Его животная ипостась позволяет ему понимать язык животных».

— То есть это не какая-нибудь сверхспособность?

— «Нет. Из прямоходящих меня могут понимать только ты, он, некоторые шахниры и лазли».

— Шахниры, лаз… что? — опешила я, — Это кто еще такие?

— «Шахниры — по-вашему, маги, лазли — ведьмы земли», — терпеливо разъяснил лохматый друг.

— Это как? Перевод что ли?

— «Да. Тебе стоит поучить местный язык», — Лохматик сел на задние лапы и склонил голову, — «По крайней мере, всеобщий. Им пользуются в крупных городах».

— Поучить, — сморщилась я, — Я и английский-то через пень колоду, знаю, а ты мне предлагаешь выучить язык, который впервые слышу. Как ты это себе представляешь?

— «В городе есть шахниры, которые специализируются на создании устройств переводящих язык, но боюсь в твоем случае, хозяйка, все будет гораздо сложнее».

— Почему? Чем я хуже других?

— «Не хуже. Ты просто другая — иномирянка. У тебя не просто другой язык, у тебя мышление другое, другой менталитет».

— Круто ты загнул. Откуда набрался?

— «От тебя же», — Матик то ли фыркнул, то ли пывкнул, — «Интеллект горгульи развивается параллельно с интеллектом хозяина. Но из-за того, что мы были разлучены, я сильно отстаю. Приходится в срочном порядке наверстывать».

— Прости, солнышко, — порывисто обняла своего мохнатого друга, — Если бы я могла все изменить.

— «Не стоит. Все идет, как идет» — горячее дыхание согрело щеку, — «Идем, нам нужно поторопиться».

Матик потрусил вперед, перепрыгивая через поваленные деревья. Я под ними спокойно проходила.

— Мы не будем ждать, Ласа?

— «Ему нужно побыть одному».

— Как считаешь, я была не права?

— «Что ты хочешь услышать»?

— Я даже не знаю.

— «Тогда не забивай этим голову. Нечего такого не произошло».

— Мне бы хотелось, чтобы он был немного откровеннее со мной.

Горгулья, вцепившись в ствол в метре над головой, и застыла изваянием, склонив голову на бок.

— «Поверь, хозяйка, он и так с тобой на себя не похож».

— В каком смысле?

— «В самом прямом».

— У меня такое ощущение, — прислушиваясь к себе, и отмечая, что Индир опять перелетел поближе к мягкому месту, — что ничего толкового от тебя сегодня не добьешься.

Матик спрыгнул к моим ногам и уткнулся носом в живот.

— «Не пойми не правильно, я очень тебя люблю, но я слишком долго находился под их влиянием. Несмотря на блокирующие браслеты, дракон остается драконом, и я не могу противостоять ему. Это верная смерть. Если бы он угрожал твоей жизни, как тогда, в квартире, я бы не раздумывая, бросился бы тебя защищать, но это другое»…

— То есть ты хочешь сказать, он запретил тебе говорить со мной? — возмутилась я.

Как мне показалось, это вполне могло бы быть в духе дракона, но Лохматик отрицательно качнул головой.

— «Не говорить, а рассказывать о некоторых вещах, которые могут повлиять на твои дальнейшие решения».

— Чтобы это могло быть?

— «Не спрашивай, я не могу ответить, но поверь, он заботится о тебе», — огромные глаза смотрели сквозь челку внимательно, и сразу заметили скептически изогнутую бровь, — «Не суди его слишком строго».

— Ладно, пойдем.

Лохматик вел извилистой дорогой, рассудив, что и мне какое-то время нужно побыть наедине со своими мыслями. Дракон нас догнал только у дороги.

* * *

До поселка, или как выразился Лохматик, скави, добрались без приключений, не считая той истерики, которую устроил Славик, когда узнал, что же произошло ночью. Ласснир, предельно урезав историю, в кратком варианте не упомянул ни Индира, ни, тем более что произошло после спасения, но получилось все равно живописно. Если вы подумали, что родственник, посмеялся надо мной, то ошиблись, он был серьезно напуган, и что удивительно, искренне сопереживал мне. Парень минут сорок распинался о том, какая должна быть моя охрана, и что, по его мнению, дракон должен делать как мой слуга и телохранитель. Ласснир слушал в пол уха, изредка бросая угрожающие взгляды, когда Славика в очередной раз начинало заносить, но все, же оставался милостив, и физической расправой не угрожал. Я вообще отмечала его почти полную отстраненность и крайнюю задумчивость, после нашего короткого разговора у реки.

Еще обратила внимание на резкий контраст его общения с окружающими. Если в разговоре со мной Ласснир проявлял какие-то чувства и всплески эмоций, со Славиком позволял только брезгливость, пренебрежение, и может еще злость, то на Ашета, дракон обращал внимание не больше, чем на насекомое, ползающее у него под ногами, ограничившись парой брошенных в начале фраз.

На мой вопрос, Лохматик, сперва начал пространно объяснять, что это связано с пресловутым расслоением рас по старшинству, восприятием мира, как пошагового создания различных форм жизни в зависимости от занимаемой ими ниши в цепочках развития миров, но потом сам запутался в своих размышлениях и лаконично буркнул, что так драконы относятся ко всем младшим расам и мне стоит к этому привыкнуть.

Что ж, я приняла к сведению, и попробовала выяснить что-нибудь насчет людей. Вот тут и выяснилось, что люди на Орни'йльвире самая малочисленная раса. Их насчитывается не больше сорока — сорока пяти тысяч, обосновавшихся на землях княжества Ийрданмир. Боги вообще их здесь не создавали. Они появились только благодаря переходам. Вот это сюрприз.

Однако порассуждать на эту тему нам не дал возница, обернувшийся к Лассниру, и что-то ему сказавший.

— Мы прибыли, — перевел дракон, кивком указывая на первые, появившиеся вдалеке, сооружения.

Знаете, я, наверное, как и любой другой иномирец, ожидала что-то необычное, что-то совершенно непохожее, что-то….ну, что-то совсем из ряда вон, а наткнулась на вполне знакомые русские избы. Были, конечно, и различия, но столь незначительные, что и описывать их не буду.

— Слушай, Матя, это случайно не наше поселение? Ну, русских? — полушепотом спросила горгулью.

— «Скорее всего, — моргнул пес, — Возможно первые поселенцы были из нашего мира, но кто теперь помнит, записей-то не осталось».

— Нина, тебе не кажется это знакомым? — подполз ближе Славик.

— Кажется, — кивнула я.

— Сперва дядька с серпом и молотом на лысине, теперь это… Хм, — парень поскреб подбородок, где уже проявилась щетина.

— Хозяйка, пора расплачиваться, — отвлек нас Ласснир.

— Может ты сам? — буркнула я, протягивая монеты.

— Нет, — качнул головой, — Я слуга. Расплачиваться может только хозяин.

— Сурово тут у вас, — хмыкнул Славик, сползая с телеги.

Он попробовал и меня спустить, но ему не дали. Ласснир перехватил его запястье, и, вывернув руку за спину, легонько толкнул. Я беспомощно захлопала глазами, размышляя, что мне теперь делать, прыгать или нет. Но меня все-таки спустили, бережно подхватив и поставив на землю.

— Незамужняя женщина может принимать помощь только от близкого родственника, слуги или раба, — пояснил свои действия дракон, оборачиваясь к разобиженному на него парню, — в крайнем случае, от женатого мужчины, если ее семья с ним хорошо знакома.

— Это, что за хрень такая? — насупился Славик.

— Правила поведения, которые вам нужно знать.

— Но я, же родственник! — возмутился парень.

— Только близкий родственник, — непоколебимо, как китайская стена, — слуга или раб.

— Я что ли теперь к ней и подойти не могу?! — от возмущения, Славик даже покраснел.

— Почему же, можешь, — пожал плечами дракон, — но близкий контакт запрещен. Это и к тебе относится, Ни'ийна, ни каких близких контактов с мужчинами…

— Если он не мой близкий родственник, слуга или раб? — тут же подхватила я.

— Или муж, — с какой-то странной интонацией кивнул дракон, сверля тяжелым взглядом.

— Средневековье какое-то! — раздраженно фыркнул Славик, стягивая с повозки сундук.

У меня тоже возникло стойкое ощущение, что мы попали в средневековье, хотя и другого мира. Но правила есть правила, и не нам их судить, все-таки некоторые предостережения возникают не на пустом месте.

Ласснир проследил за блондином, но по его отрешенному выражению лица, я так не разобрала, о чем он подумал.

— Пойдемте, хозяйка, расплатимся.

Меня подвели к вознице, вложили в ладонь две монетки по пять копеек, и тихо зашептали на ухо:

— Скажи «Тауро иш маир» и вытяни руку с раскрытой ладонью.

Сделала, как он велел. Старик стразу как-то вытянулся, оправился, словно рядовой перед генералом, и, склонив голову, громко произнес:

— Атэ иш ала, — и взяв монеты, губами прикоснулся к кончикам пальцев, — Риита ам сарэйя.

Я нервно дернулась, не зная, как и реагировать.

— Успокойся, — прошептал Ласснир, — Все хорошо. Он поблагодарил тебя за твою щедрость.

Так расстались с Ашетом. Мы пошли прямо, а он направил своих животных куда-то по дороге направо.

— Что означало, то, что я сказала? — прицепилась я к Лассниру, до сих пор ощущая прикосновение обветренных губ.

— Дарую тебе плату.

— Как-то очень пафосно, — поморщилась я.

Дракон счел необходимым пояснить:

— Ты наследница итессы Родэн, обладательница боевой горгульи и слуги-дракона, только так ты можешь обращаться к черни.

— Но Лас, — воскликнула я, но потемневшие глаза мужчины, напомнили о предостережении, — ой, прости, прости, Ласснир, мне кажется это слишком грубо. Я же еще не наследница, да и не хочу ей быть, — подперев рукой бок, — да и из тебя такой же слуга, как из меня балерина.

— Ни'ийна, прошу тебя, здесь все не так как в вашем мире, — опять дракон начал говорить со мной как с ребенком, — Поверь, так будет лучше.

— Мне это не нравиться, — топнула, что облачко пыли взвилось у ног, — Мне не нравится относиться к людям как к черни, мне не нравится, что надо корчить из себя благородную. Ласснир я не приучена к этому, и я не хочу походить на тех изнеженных леди, которые даже руки не подадут своему слуге, лишь бы не замарать свой светлый облик. Это мерзко.

Дракон обернулся, и я увидела улыбку, добрую, ласковую улыбку… точь-в-точь такую, с которой, когда-то давно, папа разъяснял мне, почему нельзя таскать в дом бродячих кошек и собак. Меня перекосило.

— Вот только не надо нотаций, — буркнула я, и пошла искать Матика, который куда-то слинял, как только мы остановились.

Как оказалось, он бегал узнавать примут ли гостей в одном уютном доме на отшибе. У меня сразу возник вопрос, почему не остановиться у старосты. Выяснилось, что там, в этом доме, живет один давний знакомый бабы Маши, у которого они часто гостили, когда наведывались в этот мир.

Мне, как и Славику ничего другого не оставалось, как только развести руками и идти следом за Лассниром. Шли долго, чуть больше часа. Но эта странная гравитация спасала, по крайней мере, в моем случае, от усталости и боли, которая все еще меня тревожила. Особенно голова. Шишка на затылке выросла прибольшушая, да и изрезанные ладони нещадно чесались.

Наконец, узенькая тропинка, по которой шли все это время, привела нас к склону холма, где под громадным деревом, расположился не менее мощный бревенчатый дом с пристройкой. Добротное строение, этакий монолит из экологически чистого материала. Из пристройки доносился звук удара металла о металл.

Как только мы подошли ближе, звук оборвался и к нам на встречу вышел настоящий гном. Именно такой, каким я его себе и представляла: ростом невысок, где-то метр пятьдесят, коренастый, бочкообразная фигура, мощная грудная клетка, мускулистые руки; густые рыжие лохмы кое как заплетенные в косу, и борода — длинная и ухоженная, перевязанная зеленой лентой с каким-то орнаментом. Одет в простую рубаху, порты и короткие полусапожки, а поверх накинут кожаный фартук.

— Лассаиндиар! — воскликнул он, увидев Ласснира, — Тави ашерэт бар риярд каро!

— Эрдо, кавир ашерэт каро, — ответил ему дракон.

Гном поспешил нам на встречу, распахнув объятья. Ласснир обнял его, хотя для этого дракону пришлось согнуться в три погибели.

Я наблюдала, как они искренне смеются и тихо завидовала. Со мной дракон никогда так не смеялся. Они что-то очень эмоционально обсуждали, Ласснир указал сперва на меня, потом на Славика, и я поняла, что он объясняет другу, кто мы и зачем пожаловали.

Гном чиркнул глазами по родственничку и перевел на меня столь зловещий взор, что я сделала шаг назад. Дракон в это время, кивком подзывал к себе, и не видел, как на меня смотрит его друг.

— Ни'ийна, подойди, я познакомлю вас.

Лицо гнома аж почернело. У меня отпало всякое желание знакомиться.

— Ласснир, что ты ему сказал? — придавлено пискнула я.

— Представил вас, — дракон надменно изогнул бровь.

Я свела брови к переносице. Это как так можно представить человека, что на него теперь смотрят как на врага народа. Ласснир недоумевал, моя настороженность ему показалась забавной, что мужчина выразил в мимолетной усмешке и прищуре глаз.

— А как ты представил?

Дракон, почуяв неладное, сделал пару шагов и навис надо мной, заслоняя от колючего вымеряющего взгляда.

— Что случилось?

— Это ты меня спрашиваешь? — возмутилась, косясь на гнома, — Что ты там ему наговорил, что он смотрит на меня, как если бы я убила его любимую бабушку?

— Какую бабушку? — не понял Ласснир, но вдруг сообразил.

Дракон стремительно обернулся, встречая тот самый взгляд. Гном нахмурился.

— Н-да, — запустив пятерню в волосы, протянул Ласснир, — Не стоило ему говорить, что ты моя новая хозяйка.

— Ласснир, а может, мы уйдем? — попробовала упросить дракона, косясь через его плечо.

— Не глупи. Я сейчас все объясню Эрдо… и мы остаемся.

Взгляд, брошенный из-под полуопущенных ресниц, был тверд и непоколебим. Меня так и подмывало устроить сцену. Он все решил, и значит, придется остаться, хотя мне этого очень не хочется. Со свистом выпустив воздух, кивнула:

— Хорошо, — и, проглотив слюну, сделала шаг вперед.

Гном напрягся, словно ожидая подвоха, этим он напомнил мне Ласснира в самом начале, и я переборов панику, улыбнулась.

— Здравствуйте! — достаточно громко произнесла я и чуть качнула головой.

— Здравствуй! — басом молвил гном.

Услышав родную речь, я даже опешила. Рука Ласснира легла на плечо.

— Я попросил, Эрдо, использовать артефакт перевода.

— Э, — промямлила я, — Я Нина, двоюродная внучка Ма'Арийи Быстрый Клинок.

— Эрдо Молот — гвирт.

Между бровей появилась складка. Опять новое слово.

— Гном, — упростил мне жизнь, дракон.

— Станислав Игоревич Репнин. Можно просто Слава, — представился парень, в отличие от меня, не робея, — Я тоже двоюродный внук.

— Они оба ее наследники, — пояснил за нас Ласснир.

— Как?!! — воскликнул Эрдо, хлопая себя по бокам, — Еще одни?!!

— В каком смысле? — насторожился Славик.

— Так у меня уже трое сидят, — охнул гном, обращаясь к дракону, — тебя дожидаются.

Мы тут же переглянулись с Лассниром и синхронно заговорили:

— Я же говорила! — воскликнула я, не сильно радуясь этому факту.

— Да, ты была права, — тяжело вздохнув, но не особо удивляясь, дракон скрестил руки на груди.

— И, что теперь делать?

— Посмотрим, кто такие.

— И их тоже берем с собой?

— Что поделать.

— И к сундуку их тоже?…

— Придется.

— А если выпадет что-то из моего?

— Не должно бы.

— Может сначала все вытащить?

— И устроить свалку?

Поджав губы, фыркнула:

— Я не так много взяла!

— Нет, не много… только все, что было в шкафу, в ванне и на кухне.

— Может пригодиться! — возмутилась я.

— Да, ну!

— Ну, да!!

— Ни'ийна! — обреченно и с наигранным раздражением.

— Ласснир! — вторила я, совершенно не понимая, что в общем его не устраивает.

Мы очнулись, когда услышали чьи-то то ли хрюканья, то ли всхлипы. Это Славик, схватившись за живот, давился смехом.

— Ну, вы голубки, даете, — прыснул он, — Долго терпели?

Дракон, зарычал, но увидев две плошки, в которые превратились глаза гнома, смутился. Я тоже смутилась. Надо же! Устроили семейную сцену. Стыдоба, да и только. Матик философски, закатил глаза, и я уловила его мысль «Ой, то ли еще будет!»

Глава 11

Следуя за гномом, и пройдя сквозь не рассчитанные на такое количество народа, сени, мы оказались в просторном помещении, залитом солнечным светом. Лаконичная обстановка гномьего жилища навела на мысли, что Эрдо предпочитает весь день работать в пристройке, а сюда приходит только поесть и поспать. У дальней стены мощный стол, персон на двадцать, по левую руку, — плита и шкаф, по правую, — широкая деревянная расписная ширма, за которой скрылась огромная хозяйская кровать и еще один шкаф, — брат близнец первого. Больше никакой мебели не наблюдалось, разве что лестница, пристроенная к проему в потолке и ведущая наверх, а так же люк у дальней стены в правом углу, с металлической ручкой, в виде разинувшей пасть головы дракона.

В недрах плиты горел голубоватый огонь, выглядывающий сквозь толстые литые прутья, выгнутые наподобие листьев и цветочных лепестков. На плоской поверхности стояли две толстостенные глубокие сковороды, до краев наполненные коричневой жижей с красными лопающимися пузырями. Запах стоял в помещении чудовищный, такой же, как и в тот день, когда, лет в двенадцать, я впервые решила приготовить рыбный суп и запихала в кастрюлю, порезанную вместе с кишками рыбу, приправив какой-то гадостью, стоявшей у мамы в шкафчике в темной банке еще с незапамятных времен. Помнится, это была старая, как моя фотография в паспорте, щука, которая в последний день жизни, решила, наверное, отъесться впрок, прежде чем папа ее поймал. Он и раньше-то уху не любил… Короче я тогда сильно напортачила, а мама, оценив нанесенный моим экспериментом урон, взялась за меня всерьез, решив, что настоящая женщина обязана научиться готовить хотя бы так, чтобы после ее стряпни не падали со стула с заворотом кишок. Впрочем, та самая приправа или как оказалось травка с примесью толченого камня, была отличнейшим средством от запора. Утверждаю, лучшего средства я еще не видела! Папе хватило одной ложки моего фирменного блюда, чтобы потом почти двое суток не вылизать из туалета.

И вот сейчас пахло примерно так же. Но не будем о плохом, может это только запах такой. Из практического опыта уверенно могу сказать одно, некоторые блюда, которые я пробовала и которыми меня так щедро потчевала Надя, отправляясь на свидание с очередным ухажером, могут пахнуть крайне дурно, но на вкус быть просто изумительны.

У плиты, постоянно помешивая булькающее варево, стоял, насвистывая веселый мотивчик, высокий мужчина атлетического телосложения со стрижкой под ноль. Из одежды кожаная юбка, доходившая до икр, с широким поясом охватывающая талию. Не переставая помешивать, мужчина обернулся посмотреть, кто пришел. Меня заинтересовал его сильно вытянутый череп: нижняя челюсть слегка выпирала, а подбородок раздваивался и завершался двумя наростами. По всей лысине змеилась витиеватая татуировка. У него было выразительное, скуластое лицо, орлиный нос, красивый изгиб губ и большие приплюснутые уши, рассеченные по верхнему краю. К слову, сказать, уши заостренные, как у эльфов. Глаза его без белков мутно-зеленого цвета с двумя полосками зрачков, остановились на Ласснире, расширились, и больше уже ни на кого не переводились.

На скамье у окна восседала этакая бледная немочь, с темными провалами глаз, крысиной мордочкой, куцым хвостиком, и тонкими губами, кривившимися в змеиной улыбке. Длинная белая туника до пят, висела на нем мешком. Юноша мельком взглянул на вошедших, и продолжил заниматься тем, чем занимался, все это время — уставился в окно.

Третьим оказался ну, очень красивый образчик мужского пола. Высокий, метр девяносто, не меньше, излишне худой, на мой вкус, но жилистый и гибкий. Черты лица мягкие, почти женственные, но мужское начало улавливается. Длинные платиново-белые волосы с перламутровым блеском, заплетены в невероятно сложную косу и перекинуты через плечо. И у него так же были эльфячьи ушки, только более заостренные и узкие. Легкая туника липла к телу, обрисовывая рельефные мышцы. Штаны, покроенные на восточный манер, подчеркивали длину и красивую форму ног, а украшенный камнями пояс не только отмечал узкую талию, но и подразумевал, что перед нами человек, или кто он там, из высшего сословия.

Эрдо окинул мужчин недовольным взглядом и заговорил на местном наречии. Он что-то яростно жестикулировал, указывая на каждого, особенно на мужчину у плиты. Татуированный отвечал сдержанно, парень только пожимал плечами, мол, меня это не касается, а светловолосый раздраженно одергивал тунику и говорил с налетом снисходительности, подтверждая мои предположения, что относится к знати. В разговор вклинился Ласснир, и, рявкнув несколько фраз, умолк. Все затихли. Мы со Славиком притулившиеся за широкой спиной дракона, ожидали, когда же о нас вспомнят.

Эрдо обернулся, и, качнув головой в сторону троицы, заговорил, используя артефакт:

— Это те самые. У плиты Хрос Д'Тарвист, гвиорд, Старший Лекарь Его Величества Ирвиса I, — мужчина элегантно поклонился, но стразу же охнул, так как варево попыталось драпануть из сковородки, на что Эрдо громко скрипнул зубами, — вон тот парень, похожий на призрак моей прабабки — лэт Франчиас Тар Вилган, эльфа зовут Лельтасис Сарот А'ш Фандэр, старший сын Говорящего с духами предков. Все они заявляют, что являются наследниками Ма'юрийи Быстрый Клинок.

Гном заговорил с троицей, указывая на меня и Славика. Реакция у них оказалась такой же разнообразной, как и они сами. Тип у плиты сперва нахмурился, поджав губы, но потом искренне разулыбался, демонстрируя не менее впечатляющий оскал, чем у Ласснира. Бледный, как приведение парень, склонил голову на бок и выжидающе уставился на нас. Его глаза цвета черного обсидиана, не выражали почти ничего, однако мне показалось, ситуация его все же заинтриговала. Эльф (хотя сквозь перевод мне послышалось «элваф») долго и витиевато ругался, бомбардирую гневными взглядами, но Эрдо отмахнулся от него как от надоедливой мухи.

— Завещание у них при себе? — поинтересовалась я у гнома.

— Конечно, — нехотя отозвался Эрдо, — Без него к Князю идти бессмысленно.

Он перевел мой вопрос, на что троица тут же презрительно фыркнула, делая большие глаза. Славик незаметно толкнул меня в бок.

— Чего тебе? — дернула локтем.

Родственничек закатил глаза:

— А того.

Ну и как мне понимать его пантамиму?

— Чего того?

— Не задавай глупых вопросов.

— Почему глупый? — дракон соизволил обратить внимание на возню за спиной, — Вопрос вполне уместный.

— Это и ежу понятно, что завещание у них при себе.

— А мне не понятно, — насупилась я.

— Не ссорьтесь.

Дракон заговорил с троицей, и они спешно полезли наверх, искать завещания. Я скосила глаза на плиту, где булькало варево. Хорст забыл о нем, и жирные капли поползли по стенкам, с шипением соприкасаясь с поверхностью плиты. Фууу! Мерзопакостный запах ударил в нос, прошибая слезу. Бедный Матик закатил глаза и бросился прочь. Я рванула следом, ориентируясь на скулеж. Ужас. Это же настоящее оружие массового поражение. После такой газовой атаки любой противник будет полностью деморализован и готов сдаться на милость победителя.

Я выскочила из дома как пробка из бутылки, за мной, не отставая, следовали Славик и Ласснир. Мы повалились на траву, дыша часто и хрипло. Хуже всех выглядел дракон, — лицо осунулось, на лбу выступила испарина.

Стены содрогнулись. Мне показалось, в доме взревел лев или медведь гигантских размеров. Послышались удары и чей-то испуганный взвизг. Через секунду из проема вылетела перепуганная троица, а за ними по пятам, придавая им, дополнительное ускорение, несся взбешенный Эрдо со сковородой, перехваченной на подобие секиры. По лысине Хроса медленно стекало его собственное варево. На белом одеянии Франчиаса, красовалось бурое пятно, окаймленное красными лучами, и он бежал, вскидывая костлявые ноги, подтягивая подол туники так высоко, что можно было увидеть длинные кружевные подштанники. Лель бежал первым и его благородное лицо украшал смачный фингал под левым глазом.

Гном не отставал ни шаг. Подняв столбы пыли, эта живописная компашка пронеслась мимо и скрылась в лесу.

— Забавно, — хохотнула я, — Как думаешь, догонит?

— Скорее всего, — хмыкнул дракон, приподнявшись на локте, — Но спать, увы, придется на улице.

— Уж лучше здесь, чем там, — сморщилась, все еще находясь под впечатлением.

— Или пока не выветрится, — громко чихнул Славик, поднимаясь с земли, — Ну, и шмон.

— Точно, — впервые согласилась с ним, — Что они там нахимичили?

— Не знаю, — дракон смущенно пожал плечами, — Зельеварением не увлекался.

Я вытащила из-за пояса платок и высморкалась:

— Даже страшно подумать, что они там намешали.

— Судя по запаху, — потирая переносицу, — в состав входили Ибсиас Великолепный и жженый рбит.

— Это еще что за фигня, — родственничек уселся на сундук, который мы, слава богу, решили занести чуть позже.

— Ибсиас Великолепный, цветок, растущий на болотах. Жженый рбит, — камень, добываемый в здешней местности. Он применяется в качестве наружного отделочного материала, а некоторые породы для отопления помещений.

— Как сланец? — уточнила я.

— Да.

Я посмотрела на валяющегося под боком Матика, и встревожилась, глаза горгульи были мутные, дышал он хрипло и надрывно, словно каждый вздох давался с трудом.

— Ты как?

— «Думал, окочурюсь», — последовал ответ.

— Так плохо?

— «Хуже некуда, — фыркнул, что из носа потекли сопли, — Так и нюх можно потерять».

— Я могу тебе чем-нибудь помочь?

— «Вряд ли, разве что, — пес перевернулся на спину, склонил голову и забавно вывалил язык, — почеши животик».

— Ну, ты и нахал, — смиренно почесывая лохматое пузо.

— Эй, Нина, ты, надышалась что ли? — в голосе Славика улавливалось беспокойство, — Со своей скотиной, как с человеком разговариваешь.

Родственничек наблюдал за нами со смесью тревоги и любопытства. В отличие от него Ласснир только раздраженно цокнул языком.

— Как давно?

— Совсем недавно, — пожала плечами.

— Побочных эффектов не было?

— Каких?

— Головокружение, тошнота.

— А должны были быть?

Поднявшийся с колен дракон, пошатнулся, но устоял. Наверное, едкие запахи и его нюху вредят.

— Бывало всякое.

— Но он, же часть моей души, — не поняла я.

— Часть, — согласился Ласснир, — но вы слишком долго были врозь.

— У нас не было проблем, — поднимаясь и отряхивая юбку, — Ни головокружения, ни тошноты. Я удивилась, конечно, но ничего такого…

— Хорошо.

Взгляд Славика блуждал от горгульи ко мне, от меня к Лассниру, и обратно на Матика. У него возникли подозрения, но выразить их вслух, парень не спешил. Дракон приблизился к псу и мысленно спросил:

— Как давно?

— «Совсем недавно».

— Я же сказала…

Меня проигнорировали.

— «Как недавно»?

— «Сегодня утром».

— Утром, когда от реки шли, — прояснила я.

Ласснир молниеносно повернулся и красные глаза ярко вспыхнули.

— А, — смутилась я, — типа мужской разговор. Ну, извините.

И отступила от греха подальше, уж больно напряженное выражение лица появилось у дракона, когда он понял, что слышу их.

— «Прогресс на лицо», — вот последнее, что зацепила «краем уха».

— Э? — подошел ко мне Славик, пока Ласснир увлеченно обменивался мыслями с горгульей, — Так ты можешь общаться с этой собакой телепатически?

— Это не собака, а горгулья, — поскребла в затылке и выразила свое недоумение, — Да могу, но представления не знаю каким образом. Как-то само собой получается.

Парень помялся, и, качая головой, задумчиво протянул:

— Круто.

— Уж даже не знаю, круто или нет.

— Все равно круто.

Я скривила губы. И, что крутого он в этом нашел, не понимаю, но решила не спорить:

— Как скажешь.

— Честно говоря, я тебе завидую, — признался Славик.

Окинув его напряженным взглядом, поинтересовалась:

— С чего бы это?

Лично я не видела ничего, чему можно было бы позавидовать. Скорее наоборот — пожалеть. Но видимо я слишком много хочу, или недопонимаю.

— Ну, как же, — ковыряя пальцем в ухе, начал объяснение родственничек, — горгулья у тебя с детства, дракон тоже тебе достался. Несправедливо как то, не находишь?

— Не нахожу, — призналась я, — Я их не заказывала.

Направление разговора мне не понравилось, и я была очень рада, когда Ласснир окликнул, напоминая, что темнеет здесь рано. Предлагая приготовить на ужин суп, не слушала, что бубнит себе под нос Славик, но последнюю фразу все равно перехватила.

— Вот это-то меня и бесит.

Тон, с которым это было произнесено, меня насторожил. Возникло тревожное ощущение, что родственничек сам себе пообещал со мной поквитаться. Впрочем, я могла и не так понять. Что ж поживем — увидим.

* * *

Стемнело. Мы развели небольшой костер, и я начала учиться кашеварить на открытом огне. Вот тут и пригодился бабушкин котелок. Сразу выяснилось, что бульон варить не из чего. Я когда укладывала продукты, подумала, что сундук, не холодильник, и брать замороженную курицу не рискнула. Пришлось обойтись бульонными кубиками.

Ласснир чистил картошку, бросая исподлобья гневные взгляды. Заставить его помочь оказалось не просто. Он долго отбрыкивался и рычал, что не драконье это дело, пока я не рявкнула, что оставлю его на подножном корме (потом пришлось еще объяснять, что такое «подножный корм»). Славик, утирая слезы, шинковал лук, то и дело, обзывал меня злобной эксплуататоршей, но я делала вид, что не слышу. Самой досталась черствая, как камень, морковь, которую, похоже, еще и подморозили. В каком чулане я ее откопала?! Хотя помню, — это две недели назад, Лизку, кассиршу с работы, отправляли за продуктами, а она кроме своих отрубей и каши ничего не ест, вот и приперла с рынка, что подешевле, и, по ее мнению, полезнее. Ладно, проехали, купила овощей, хотя требовали, что посущественнее, бог с тобой, но то, что она принесла… Вон, даже дракон ругается, у него от килограмма картошки после чистки только пятьсот оказалось пригодно в пищу, все остальное на корм свиньям. И это притом, что когтями Ласснир счищал самую шкурку (от ножа он отказался категорически). Черт, понимаю, если бы мы за ее счет отоваривались, так ведь за собственные деньги и такое…! Простите дальше одна нецензурщина.

Эрдо подкрался незаметно. По крайней мере, для меня. И когда из-за спины кто-то вдруг раскатистым басом пробухтел:

— М-м, вкусно пахнет.

Я, взвизгнув, рванула к дракону и повисла у него на шее. Ласснир проявил стойкость, и, несмотря на то, что я его едва не задушила, никаким образом своего неудовольствие не выразил.

— Мы уже заждались, — поприветствовал дракон Эрдо.

— Шустрые оказались ребята, — хохотнул гном, — Удирали быстрее игристой кшисы.

— Присаживайся. Ужин почти готов.

Мне ничего не оставалось, как разочарованно вздохнув, отцепиться и сесть на свое место. Суп распробовали, похвалили… за старания (оказался съедобный), но настроение все равно подпортили. Славик капризничал, что суп без мяса, не суп, Ласснир завел шарманку о том, что может и без еды обойтись, (втихаря сглатывая обильную слюну), а Эрдо не счел необходимым не то чтобы поблагодарить, но и просто сидеть и не кукситься.

Вот чем я ему не приглянулась? Вроде ничего плохого сделать не успела, а уже такая лютая неприязнь. Я же не виновата, что не могу снять браслет?! А может и виновата, но тут ничего не попишешь, пока не найду хранителя второго браслета, свободы ни мне, ни дракону не видать как собственных ушей.

Кстати о браслете, утром, пока Матик зигзагами вел к дороге, закрыв глаза, подумала, что хочу его увидеть. Сразу же правая рука отяжелела и на запястье проявилась эта махина. Но вот что странно, татуированный дракон никуда не пропал, он прополз по оголенному левому предплечью (я закатала рукава), сосредоточенно вглядываясь мне в глаза, словно хотел сказать что-то, но, к сожалению, я его не понимала. Данное обстоятельство расстроило нас обоих.

Спешно перебирая ногами, чтобы не отставать от — скачущего по деревьям — Матика, я размышляла, что же на самом деле произошло, там, — в моей квартире, у окна. Почему Ласснир выглядел растерянным и испуганным, когда наша кровь, смешавшись, впиталась в браслет. И все это время пока ломала голову над загадкой под именем Ласснир, не прекращала поглаживать живую татуировку. Дракон щурился как кошка, но не отшатывался, а склонив голову, благосклонно дергал хвостом, мол, разрешаю — продолжай.

Сейчас Индир благоразумно не показывался. Мне и самой не хотелось, чтобы кто-нибудь о нем знал. Я решила, что буду делать все возможное, чтобы его существование как можно дольше оставалось тайной. Моей и Ласснира. Ну, еще Матика, но он и так никому не скажет.

После ужина, гном утопал к себе. Открыл окна, чтобы проветрились помещения. Спать решил в пристройке. Там у него и матрасец, для таких случаев, был заготовлен. Как оказалось эта удалая троица не в первый раз устраивает ему головную боль. За тот месяц (по местному — харт), что они гостят у Эрдо, парни успели дважды, выясняя отношения, выломать дверь; погнуть трофейную секиру; погасить негасимый огонь Гайнмы (тот, что в плите); проделать дыру в крыше; до икоты перепугать деревенских девок, зайдя на территорию их купальни; поцапаться со старостой; ввязаться в трактирную драку и, под конец, готовя какие-то вонючие зелья, напрочь испортить всю кухонную утварь. До сегодняшнего дня гном сдерживался: ворчал, ругался, но физическую силу не применял. Нынешний инцидент стал той самой последней каплей, и Эрдо естественно взорвался.

Н-да, я его понимаю, бывший как-то пригласил своих одногруппников погостить, так я их на следующий же день попросила. Шум, вопли, ругань, пьяные рожи, смех без причины — не по мне такое удовольствие. Бывший потом месяц ходил разобиженный. Друзей я его не уважаю. Да, если б друзья, а так, слово одно, — матерное.

Мы расположились вокруг костра. Попробовала примоститься под бочок к Лассниру, но услышала, что на улице еще не так холодно. Славик не удержался и заржал. Я обиженно поджала губы. Пришлось лечь рядом с Лохматиком, который, в отличие от Ласснира, ничего против не имел.

— «Не переживай, хозяйка, — подмигнул пес, — Будет и на твоей улице праздник».

Глава 12

Я проснулась ни свет, ни заря, когда солнце еще не показалось из-за горизонта. Было темно и не видно ни зги. Угли едва тлели, а Матик куда-то слинял, и я начала замерзать.

Сев в своем импровизированном ложе, хлопала глазами, в надежде что-нибудь увидеть. Слабые очертания проступали на фоне зыбкой темноты, однако и этого хватило, чтобы выяснить, что Ласснир тоже куда-то запропастился.

Дождавшись первых признаков рассвета, и приспособившись ориентироваться в полутьме, встала, и пошла выяснять, куда подевался мой красноглазый красавчик.

Заглянула в светлицу. Фу-у, здесь все еще попахивало вчерашним зельем, но было тепло и уютно. Увы, Ласснира там не было. В плите горел огонь, и меня потянуло рассмотреть его поближе. Голубоватые языки пламени бегали внутри, как белка в клетке. Да и сама конструкция плиты, очень напоминала большую литую клетку с фигурными прутьями. Вытянув шею, заглянула в щелку.

Огонь замер. Я задержала дыхание. По внутренней стенке кто-то робко поскреб. У меня глаза на лоб полезли. Звук повторился. Что это? Я всмотрелась в пламя. Или кто? Чем пристальнее всматривалась в голубое, с бледно-зелеными язычками, пламя, тем четче проступали очертания какого-то животного. Наконец удалось рассмотреть, что это крупная, размером с лисицу, ласка, с голубоватым мехом, отливающим зеленью, крупными, выпирающими вперед, зубами, и ушами как у британской вислоухой кошки. Ее глаза бусинки смотрели на меня с грустью.

— Привет, — помахала я ей.

Ласка встала на задние лапки, сложив передние на животе крест-накрест, и склонив голову, что-то цокнула. На очаровательной мордочке проступило удивление. Похоже, я сделала что-то совершенно выходящее за рамки понимания животного. Помахала еще раз. Она что-то застрекотала, указывая на меня лапкой.

— Извини, — смущено улыбнулась ей, — я тебя не понимаю.

Подвижные как у человека бровки сошлись на переносице. Ласка поскребла когтями за ухом, при этом существо выглядело столь умильно, что зачесались руки ее потискать. Но я еще не совсем выжила из ума, чтобы тискать огонь.

Ласка отвлеклась от размышлений, махнула лапкой и побежала к дальнему краю клетки. Зверек вытянул конечность сквозь прутья и указал, на валяющийся у плиты мешок. Внутри лежали какие-то травяные комочки.

— Это твоя еда? — уточнила я, морща нос из-за неприятного запаха болотной тины.

Ласка кивнула, и, вытянув уже обе лапки, выжидающе на меня уставилась. Ну, дела. Я сунула ей пару комочков, стараясь не коснуться пламени. Зверек схватил добычу, и, ловко протиснув ее сквозь щель в прутьях, умял за один присест.

— Вкусно?

В ответ она кивнула и потребовала еще. Я дала. Мне не жалко. Ласка схомячила шесть штук, и, сыто похлопав себя по округлившемуся животику, отвалилась назад.

— Ладно, мне надо идти, — завязывая мешок, и возвращая его на место, — Но я еще вернусь. Так что не скучай.

Зверек спешно подбежал к прутьям. В глазах ласки я прочла: «Куда!?? А я!!».

— Извини. Я должна найти Ласснира, — присев на корточки, объяснила ей, — Но я вернусь. Обещаю.

Ласка резко выкинула вперед лапку и коснулась моей переносицы. Вскрикнув, я отшатнулась назад.

— Ты, что творишь!! — воскликнула я, плюхаясь на пол, — Я же так сгорю!

Но горелым вроде не пахло. Потерла переносицу, но никакого ожога на ней не обнаружила, даже челку не подпалило. Зверек укоризненно покачал головой.

— Ну, извини, — буркнула я, — Я из другого мира, а там огонь мигом в головешку меня превратит.

Зверек нахмурился, покивал, и мои извинения, вроде бы, принял. Затем философски тяжело вздохнув, подергал лапкой, мол, свободна, — и, свернувшись в комок, широко зевнул.

Я выскочила во двор, находясь все еще в шоковом состоянии, и, на негнущихся ногах, потопала к пристройке. Но и там Ласснира не было. Как и Эрдо. Интерьер пристройки представлял собой стандартную кузню, со всеми атрибутами. Видеть я это все видела, в учебниках по истории, но как что называется, представления не имею. Разве, что молот от наковальни отличу. На стенах всякие щипцы, заготовки, молоты, молоточки. Готовые работы громоздились в углу на стойке. Там было и оружие, и кухонная утварь, и цепи, — похожие на якорные, — тяжелые и массивные. Особенно заинтересовал заварочный чайник, размера XXL. Интересно, кому такая громадина понадобилась?

Выйдя из кузни, серьезно задумалась, куда могли пойти гном и дракон. На этот счет было несколько предположений. Во-первых, трактир, — отметить встречу. Во-вторых, лес, — найти трех оболтусов. В-третьих, не знаю куда, но подальше отсюда, — поговорить без лишних ушей и поделиться замыслами на будущее. Последний вариант мне очень не понравился, так как очень смахивает на правду. Тайны тайнами, но и о нас со Славиком нужно думать. Мы же здесь совершенно одни. Без еды, без оружия, без знания языка и правил поведения. Случись что-нибудь, мы и постоять-то за себя не сможем.

Ну, ладно, начнем поиски. Я тихонько подобралась к сундуку и вытащила джинсовый костюм, тот самый огарочек, бутерброды и шарф. Утром сыро и холодно, а мне замерзать, — чревато последствиями.

Я, было, собралась уходить, как вдруг крышка сундука сама собой открылась, и на траву выплюнуло меч. Почесав в затылке, решила не отпираться и взять еще и его, хотя с трудом представляла, что с ним делать. Фехтованию не обучена, а если, как в случае со Славиком, он снова превратиться в деревяшку, тогда что прикажите делать?! Вот и я не знаю. Но, все равно взяла. Прицепила к поясу джинс и пошла по единственной тропинке, ведущей в деревню. Однако в полутьме куда-то не туда свернула и вышла к малюсенькой речушке, заросшей травой. Давно обратила внимание, что в этом мире очень мало насекомых. Пару раз что-то пролетало мимо, но это что-то было размером с мою ладонь. Минут десять остервенело искала тропинку, но не нашла. Начала паниковать, даже пустила одинокую слезу. Ну, на кой мне понадобилось в полутьме шастать!?

Отчаявшись самостоятельно отыскать путь к дому, решила последовать совету одного знакомого и уселась на пенек, дожидаться пока меня найдут. С голоду не помру, — с собой бутерброды.

Но посидеть спокойно не дал шум со стороны. По началу я его игнорировала, но тот становился все навязчивее. Больше всего это напоминало шум драки, а в драку я лезть не собираюсь. Тем не менее, мы предполагаем, а Бог располагает.

Из кустарника вывалились четверо мужчин. Да, это была драка. Трое на одного, да еще и безоружного. Какая мерзость. Но я замерла, в надежде, что меня не заметят. Мужчина дрался умело, делал обманные выпады, подсечки и блоки. Единственным его оружием были его тело и палка, но она была разрублена ударом меча.

Мне стало нестерпимо больно и страшно. Но, что я могу? Дернула рукой, и тотчас оцарапала локоть. Меч! Я могу дать ему меч!

— Держи! — крикнула я, кидая оружие незнакомцу.

Он давно меня заметил, и, проявив чудеса ловкости, на лету перехватил ножны. Нападавшие, не подозревавшие о случайном зрителе, вздрогнули, переводя взгляд на меня. Этого хватило, чтобы мужчина обнажил меч. Слава богу, блеснула сталь.

Дальше события развивались стремительно, мужчина поверг своих обидчиков в считанные секунды, комбинируя удары мечом, развороты, перехваты, и ломание конечностей. Мой желудок не выдержал, и я капитулировала в кустики.

«Все-таки я неженка», — пришла к неутешительному выводу, привалившись к дереву и тяжело дыша. Мужчина подошел и, кашлянув, что-то сказал. Фраза прозвучала вопросительно.

— Простите, — стоя вполоборота, промямлила я, — Я вас не понимаю.

Мужчина махнул кистью, и коснулся кругляша на шее. В полумраке тот засветился тускло-голубым светом.

— С тобой все в порядке? — заговорил он на чистейшем русском.

Ого! Все познается в сравнении. Гномий перевод теперь казался любительской халтурой. Вроде как: смысл ясен, и на том спасибо.

— О-о, да, — просипела я, — В полном. Просто… это…

— Впервые видишь, как убивают людей?

— Да, не то чтобы, — замялась, размышляя, как бы объяснить, — Просто не так близко… Не так реально.

— Значит, не видел.

Стушевалась, и, понуро кивнув, выдавила:

— Да, не видела.

— И чему тебя только батька учит, — фыркнул незнакомец, затем, хлопнув по плечу так, что я едва не упала, рассмеялся, — Крепись, малец. На службу пойдешь, быстро эту бабью манеру забудешь, — по кустам горячие следы оставлять.

Я опешила. Какая служба? Какие бабьи манеры? Не поняла?! Меня, что за мальчика приняли?!

— Стойте, стойте, — замахала я, — Какая служба?! Я девушка.

Незнакомец не сразу осознал, что я ему говорю и продолжил:

— Там ты быстро станешь настоящим мужиком. Красавицы проходу давать не будут. Хоть ты и мал ростом… И голосок у тебя… Постой, что ты сказал?

— Вы ошиблись. Я девушка, — а потом для уверенности, — Женщина я.

Его лицо возникло в нескольких сантиметрах от моего. Для этого незнакомцу пришлось крайне низко нагнуться, так как росту в нем, скорее всего, не меньше двух метров. Мы внимательно рассматривали друг друга. Он морщился. Я кусала губу.

Спасенный оказался не только очень высок, но и крепок, плечист, смугл. Обладал удивительными синими глазами, обрамленными пушистыми ресницами. В уголках глаз закрались морщинки, а в светло-русой кудрявой шевелюре, нет-нет, да блеснет седой волос. А еще у него были бородка и усы, светло-русые с рыжиной, — они очень ему шли.

— Девица, — признавая сей непоколебимый факт, вздохнул незнакомец, — Обознался. Прости меня.

— Да, ладно. В этой темноте ничегошеньки не видно. Поскорей бы уж рассвело.

Мужчина кивнул соглашаясь.

— Сейчас и рассветет.

И, правда, как только он так сказал, солнце вышло на финишную прямую, и осветило все вокруг красновато — розовым светом.

— Ну, наконец-то, — облегченно разулыбалась я.

— Как ты здесь оказалась? — полюбопытствовал мужчина.

— Заблудилась. Хотела пойти в деревню… но где-то не там повернула.

— Что ж ты одна по лесу ходишь? — удивился собеседник, вытирая меч пуком травы.

— Да, я по тропинке шла. Но здесь даже утром темно.

— А где твой эммер?

Словно выпадало из перевода, подчеркивая мое незнание местной терминологии. Но я попыталась выяснить, что он под этим подразумевает.

— Эммер? А кто это такой?

— Не знаешь? — еще больше удивился мужчина, а потом сообразил, — Так ты издалека?!

— Да, уж, далече далекого.

Слово за слово, не заметила, как рассказала ему, все, начиная от смерти бабушки, и заканчивая тем, как проснулась утром совсем одна. Было в спасенном, что-то такое, сильное, надежное, верное, что позволяло доверить ему любые тайны, без страха быть осмеянной. Назвался незнакомец Ваиром, только с уточнением, что это не истинное имя, но называют его так только близкие друзья. А поскольку я ему, по ходу, жизнь спасла, то жизнью он мне и обязан. Даже поклялся в чем-то, держа за руку. Но я, как вы понимаете, ни слова не поняла.

— Н-да, не легко тебе будет, Ниночка. Хотел бы я посоветовать тебе, что дельное, да ничего пока на ум не идет, — хмурился Ваир, продолжая полировать меч, — Ты, своему дракону доверяй, да проверяй. Знаю я эту расу, приходилось сталкиваться. Тихим сапом свои дела делают, а других ни во что не ставят. Однако чудно слышать, как он к тебе относится. Не похоже это на них.

— Да, я сама не знаю, что думать.

— А ты не думай — наблюдай. Дракон зверь хитрый, но и его подловить можно. С остальными наследниками не сближайся. Им одно — свой кусок урвать. Ма'Арийя Быстрый Клинок особа легендарная. В походах на тварей разных множество трофеев собрала. Такие сокровища, что магу, что войну, что лекарю глаза застелить могут.

— Мне все равно. Я же отказываться иду, а не требовать.

— А вот это ты зря, — нахмурился Ваир.

— Мне чужого не нужно.

Я уставилась на бутерброды в мешочке. Протянула один новому знакомому. Он не отказался.

— Да и где я откупные возьму? У бабки долгов полно, а выплачивать их придется наследникам.

— Если тебя только это волнует…, - мужчина вложил меч в ножны.

— А еще обязанности! — вспомнилось мне, — Я даже боюсь представить, что с меня потребуют.

— Ну, Нина, ты швошку то еще не поймала, а уже думаешь, как с нее шкуру снимать будешь.

Прозвучало это как поговорка, жаль не поняла ее смысла. Ваир сидел в траве по левое плечо и уплетал бутерброд. Но, что здоровому мужчине один малюсенький бутербродик?! Отдала ему оставшиеся два.

— Я не знаю никаких швошек.

— Узнаешь. Они в этих лесах еще до людей водились, — Ваир протянул меч, — Хорошее оружие. Зачарованное.

— Знаешь, когда я достала его, он был таким же, как сейчас, — цепляя меч к поясу, — Но когда его достал Славик, он был деревянный. Чтобы это значило?

— А значило, Нина, что Славик не враг тебе, но, и, не друг. Держи с ним ухо востро.

— Ну, это я и без меча поняла.

— Пойдешь к Князю, заверни его в красную тряпицу, и когда тебе дадут слово, протяни и скажи, что это подарок.

— Думаешь, его нужно подарить князю?

— Этот меч твой, — учительским тоном начал объяснять Ваир, — В нем твой дух и твоя сила. Но, не тебе им, ни убивать, ни миловать.

— Не понимаю.

— Придет время, поймешь.

— Ну, хорошо. Но, что мне делать, если князь не примет подарок?

— Примет, — хитро сощурился Ваир, — Обязательно примет.

— Ну, если ты так говоришь.

Почему-то я ему верила. Раз сказал, — примет, значит так и будет. Мама всегда говорила, что я слишком доверчивая. Что ж мама всегда права.

Ваир встал, отряхнулся и протянул руку:

— А пока тебя не хватились, пойдем, провожу.

Мужчина легко отыскал тропинку, ведущую к дому Эрдо. Она была основательно утоптанной и хорошо просматривалась в траве. При свете дня казалось странным, что я сошла с нее. Речушка от нее находились в пяти-шести метрах. Какой бес потянул меня в ту сторону?

— Теперь слушай внимательно, Нина, — заговорил Ваир, — Никому о нашей встрече не рассказывай. Даже своему хранителю.

— Матику?

— Ему самому, — кивнул он, — Дракону не ври, но об этом умолчи.

— Попробую.

— Запомни у тебя власть, просто ты еще не умеешь ей пользоваться.

— У меня только один браслет, — морща лоб, — Да, и не хочется мне ему приказывать.

— Когда-нибудь, все равно придется, — Ваир нахмурился, — Но я не о браслете.

Я удивленно на него воззрилась. Тогда о чем?

— Хотя, — опомнился Ваир, — рано тебя еще знать. Попридержу коней, потом об этом поговорим. Возьми, — это тебе.

Ваир снял цепочку с кругляшом и застегнул у меня на шее. Медалька с причудливыми письменами и пузырьком в центре продолжала светиться бледно-голубым светом.

— Это очень мощный артефакт перевода. Просто пожелай понять кого-нибудь и коснись его.

— А как я объясню его появление у меня?

— Спрячь пока, и ни кому не показывай.

— Ласснир поймет, — нахмурилась, дергая себя за нижнюю губу.

— Не поймет. Главное чтобы на глаза не попадался.

— Хорошо.

— И запомни, человеческим женщинам в нашем мире не разрешено носить штаны, — указывая на нижнюю деталь костюма.

— Совсем-совсем? — расстроилась я

— Только воительницам, шахнирам и обладательницам боевых горгулий, обученных в школе мастера Эльбриха.

— А Лохматик то не обученный, — еще больше пригорюнилась, вспоминая, как Ласснир грозился отправить моего четвероногого питомца на обучение.

— Тебе так нравится ходить в штанах? — удивился Ваир.

— Длинные юбки до земли меня раздражают, постоянно в них спотыкаюсь. В джинсах удобнее.

Ваир о чем-то задумался.

— Позже подумаю над этим, — качнул головой, — Береги себя.

— И ты береги себя, — улыбнулась ему.

Мы распрощались. Помахав ему в след, я вприпрыжку побежала к дому, где меня ожидал неприятный сюрприз в виде разъяренного дракона.

* * *

Все было обговорено и заранее заготовлено. Дракон и гвирт, возвращались домой с первыми слабыми проблесками рассвета. Ласснир попытался уговорить друга не выказывать неприязни к наследнице, но добился только заверения, что Эрдо умышленно обижать ее не станет. Дракон решил, что пока этого достаточно, хотя такое положение вещей его не устраивало.

У калитки их встретили душераздирающий визг и трехэтажный мат. Лохматик разъяренной бестией носился за Славиком по двору. Парень удирал от него, поддерживая сползающие штаны, и матерился на чем свет стоит.

Заметив приближение Ласснира, горгулья рванула наперерез, прыжком перемахнув через забор.

— «Беда! — взвился Матик, — Нина пропала»!

— Что? — не сразу дошло до мужчины.

— «Хозяйка, — заскулил пес, — Искал. Нигде нет».

Дракон прислушался к пульсации браслетов, а скользнув по соединяющей цепи, наткнулся на ненавязчивый, но непроходимый барьер. Проклятые боги, это что еще такое!

— Объяснись, — зарычал Ласснир.

— «Уходил на охоту, еще темно было. Вернулся, а ее нет, — не находил себе места Матик, — Я все обыскал. Нет ее нигде. Не чувствую ее».

Эрдо почувствовал неладное, горгулья слишком дергалась, как кивиш на оборванной паутине. Пригляделся к другу. Воздух вокруг дракона сгустился, словно тот собрался перевоплотиться, хотя в нынешнем его состоянии это было не возможно.

— Что случилось? — задал вопрос Эрдо.

Глаза Ласснира вспыхнули как угли под дуновением ветра. Дракон скрипнул зубами:

— Ни'ийна пропала.

— Так может она в доме? — уточнил гвирт, — Замерзла, пошла погреться.

— Ее там нет.

— На чердаке?

— Нет.

— А в кузне смотрели?

— И там ее нет.

— Да, куда ж она могла запропаститься? — удивился гвирт, — Мы всего-то на полкравна^[2] отлучились. Может, за нами пошла?

— Я бы ее почуял, — нахмурился Ласснир.

— Угораздило же тебя опять связаться с человеком, словно одного раза тебя не хватило.

Взгляд, брошенный драконом, заставил Эрдо заткнуться.

Ласснир пересек двор и навис над Славиком:

— Ты видел, куда она пошла?

— Нинка, что ли? — обескуражено, захлопал глазами парень, — Когда я проснулся, ее уже не было. Я поискал ее в доме, но не нашел. Потом объявился этот блохастый коврик и начал меня гонять.

— Бесполезен, — рыкнул дракон, брезгливо поморщившись.

Гвирт пробежался по дому и кузне, но наследницы там не было, хотя судя по следам, заходила. Снял молот со стены.

— Как думаешь, куда она могла пойти? — выходя из кузни, гвирт закинул молот в наплечный чехол.

Ласснир задумался. Куда? Хотелось бы ему знать куда? Глупая человечка, что ей на месте то не сиделось? Дракон злился, но все больше на себя. Опять не уследил. В голове вспыхнула недавняя сцена в подворотне, и сердце дрогнуло. Ласснир отмахнулся от непрошеных чувств. А какое ему дело? Погибнет, — браслет ему достанется. И дело с концом.

Мужчина, не замечал, как методично постукивая по бревну, стоявшему стоймя рядом с домом, вгонял его с каждым ударом на несколько сантиметров в землю. При каждом ударе горгулья нервно вздрагивала, а Славик крестился.

Правильно, какое ему дело? Но из головы не выходило, где она, и что с ней. Ласснир помянул проклятых богов, перенесся к забору и схватился за край калитки. Надо ее найти.

— Э!? А это случаем не она? — воскликнул Эрдо, указывая на тропинку.

Дракон присмотрелся. К дому, махая веткой из стороны в сторону, шла живая и невредимая Нина. Девушка улыбалась и выглядела вполне счастливой, даже румянец на щеках играл. От облегчения у Ласснира ослабли колени. С ней все в порядке. А затем мозг ослепила ярость. И где это ее носило?!!

Глава 13

Первое, что услышала, подходя к калитке и встречаясь взглядом с Лассниром, было:

— Ты где шлялась?

Подобное приветствие могло бы показаться смешным, как в анекдотах про мужа и жену, но в голосе дракона звучала такая неподдельная ярость, что хорошее настроение мигом выветрилось, а издевательский взгляд Эрдо и вовсе заставил почувствовать себя как под обстрелом. Я неуверенно промямлила, что ходила их искать, и сделала попытку прошмыгнуть в щель между Лассниром и дверкой. Дракон порывисто схватил за плечо, поцарапав когтями шею. Я вздрогнула, сжимаясь в комок, и хотя подсознательно понимала, что Ласснир ничего серьезного мне не сделает, сомнения все же закрались и… Черт меня дернул, вырваться и побежать.

Тут то и началось самое веселье. То ли ярость перевесила разум, то ли взыграли охотничьи инстинкты, но гонял меня дракон по всему двору как сидорову козу. Я истошно вопила, чтобы Ласснир отстал, дракон ругался на четырех, по моим подсчетам, языках, Эрдо бегал за Лассниром, в надежде того успокоить, а Матик дико завывал на одной ноте, не решаясь преградить путь дракону. Лучше бы он обо мне подумал.

Только Славик тихо отсиживался в сторонке, наблюдая за нашим импровизированным забегом, и изредка подбадривал короткими выкриками. Ох, ему бы на мое место.

Все завершилось тем, что каким-то немыслимым образом очутилась на крыше дома, и там угнездилась, боясь спуститься. Сидя на узеньком выступе, с ужасом смотрела вниз, где переругивались Лас с Эрдо, и думала, что не очень-то люблю высоту. Особенно такую, где не за что уцепиться, и есть риск кувыркнуться и сломать шею. Вскоре у меня закружилась голова и к носу подступила кровь. Индир высунулся на правом запястье и укоризненно покачал головой.

— Знаю-знаю, — придушенно прошипела я, — Сама виновата. Но, как блин я сюда забралась?

Татуированный дракон округлил глаза и дернул крыльями, что, скорее всего, означало, что он тоже не ведает как. Его присутствие бальзамом ложилось на мои нервы. Даже страх упасть, уже не так угнетал.

Со своего насеста я заметила, приближающуюся к дому троицу. Татуированный, яростно жестикулируя, что-то втолковывал бледному мальчику с хвостиком. Светловолосый красавчик, шагал чуть в стороне, брезгливо одергивая грязную тунику. Я по-детски помахала им раскрытой пятерней. Хрос, так вроде бы его зовут, заметив мой жест, помахал в ответ, но прокрутив назад, полученную глазами информацию, застыл, пораженный до глубины души. Таким образом, меня заметили бледненький паренек и платиновый блондин. Идентичное выражение лиц этой троицы, было столь комичным, что я расхохоталась и едва не сверзилась вниз.

Проследив за моим взглядом, и увидев троицу, Эрдо с Лассниром замолчали. Встрепанные и грязные непрошеные гости мялись у калитки, косясь на меня, и дожидались приговора Эрдо. Гном сложил руки на груди и пробасил:

— Собирайте вещички, завтра отправляетесь к Князю.

Все трое кивнули и синхронно направились к дому. В двух шагах от двери, Хрос, запрокинув голову, крикнул:

— Ланэрре, вы как там очутились?

Я, было, открыла рот, чтобы ответить, но вовремя вспомнила, что вроде бы их не понимаю. Закрыла рот. Но ответить, то нужно. Я, же слышу вопросительные интонации. Умного ничего в голову не пришло. Осталось только улыбнуться и пожать плечами.

Мужчину мой малоинформативный ответ не смутил:

— Вам помочь спуститься?

Пантомимой показала, что не понимаю его. Он показал, что хочет помочь мне спуститься. Я закивала. Самой мне все рано не справиться. Какая бы гравитация в этом мире ни была, страх упасть, никуда не испарился.

Но прежде чем Хрос предпринял хоть что-то для моего спасения, Ласснир в мгновение ока оказался рядом с ним и холодно отчеканил:

— Как забралась, так пусть и спускается.

— Но как же? — удивился тот.

— Она незамужняя женщина. Твое вмешательство нежелательно.

Хрос беспомощно посмотрел на меня. Я с силой сжала кулаки, чтобы не высказать дракону все, что я о нем думаю.

— Простите, ланэрре, я…, - заговорил татуированный.

— Она тебя не понимает, — оборвал его Ласснир.

— Не понимает союзного? — изумленно захлопал глазами, — тогда может…

Дракон качнул головой.

— Она не знает ни одного языка шестнадцати королевств. Она иномирянка.

Глаза мужчины расширились и два зрачка заполнили радужку и белок. Он смотрел на меня как на явление Христа народу. Вроде уже сказали, что это он, да все не верится.

— А?

— Иди в дом и найди завещание. Я должен его увидеть.

— Так это правда? — не слушая дракона, — Она иномирянка, и она наследница?

— Да.

— Но разве такое может быть?

— Почему нет? — поморщился Ласснир, — Своих сестер Ма'Арийя сразу после битвы у Каннардана переправила в другой мир. Там они прижились и обзавелись семьями.

— Но ее сестрам было всего по четыре года!?

— Там их удочерили, а Ма'Арийя за ними приглядывала.

Однако ж! А мне-то казалось, что все мои бабушки одного возраста. Вот те нате. Сколько, получается, бабе Маше было лет? Страшно подумать. Они, что здесь все долгожители?

— Это невероятно! — восхитился Хрос, — А мы сможем с ней пообщаться?

— Почему нет? — удивился дракон, — Если у тебя есть артефакт перевода….

— Конечно! Конечно, есть! — воскликнул мужчина, перебив Ласснира на пол слове, — Куда же я без него!

Ласснир начал потихоньку выходить из себя:

— В дом! Сейчас же! — прорычал он.

Татуированного, как ветром сдуло. Эрдо, присоединившийся к ближайшему рассмотрению моего гнездования на крыше его дома, закрыл за Хросом дверь и вновь запрокинул голову:

— Ты будешь спускаться, или нет?

С ним говорить было можно. Медальон он привязал к ремешку на запястье. Я помялась и выдала:

— Спустите меня.

— Зачем было забираться, если не можешь спуститься?

— А нечего за мной было гоняться.

— Ты первая начала, — фыркнул гном.

— Я испугалась.

— Где ты была? — не выдержал Ласснир.

— Я же сказала, ходила вас искать.

— Зачем?

— Я проснулась. Никого не было рядом.

Лицо дракона превратилось в гневную маску.

— Станислав говорит, что когда он проснулся, тебя уже не было.

Я поджала губы, но согласилась:

— Ну, правильно. Он был.

А затем ворчливо выказала свое недовольство:

— Но Матик куда-то слинял, ты тоже незнамо, где ошивался… Даже гнома не было. Хотя бы предупредили: «Утром нас не ищи, мы там-то, там-то». Но вы, же этого не сделали!

Глаза дракона прожигали во мне дырку:

— Ты не маленькая девочка, чтобы устраивать истерики по такому поводу.

— Да, неужели?!! — возопила я, — Еще скажешь, что я не права?!!

— Ты…

Эрдо дернул Ласснира за рукав и заговорил на своем языке. Ему и невдомек, что я теперь все понимаю.

— Лассаиндиар, в чем-то она права. Поставь себя на ее место… Проснулась одна в незнакомом мире…четвероногий друг ушел на охоту, ты ушел не предупредив…. на родственника, по твои словам, рассчитывать не приходиться…

— И что? — отмахнулся дракон.

— Старина, она женщина, — вздохнул Эрдо, — человечка.

— И что это меняет?

— У-у! — протянул гном, хлопнув себя по лбу, — Дремучий лес.

— Эрдо, — хищно клацнул зубами Ласснир, — На что это ты намекаешь?

— Все просто, дружище, — гном понимающе ткнул дракона кулаком в живот, — четыреста лет без женской ласки сделали из тебя твердолобого грарга.

Услышав это, я едва не грохнулась со своего насеста. Четыреста лет без женщины! Ужас. Как такое возможно?!!

— Эрдо, я хоть и дорожу нашей дружбой, — рыкнул Лас, — Но не перегибай палку.

Гном гневно сощурился и сказал:

— Тогда вспомни Наису.

— Эр-р-рдо! — в рычании Ласснира послышались раскаты грома.

— Не злись. Вспомни ее и подумай. Твоя хозяйка тоже женщина. У нее свой взгляд на мир. Она могла просто испугаться. Проснулась одна, в чужом краю…Напридумывала себе всякого и еще больше запаниковала…. Спроси ее.

Прихожу к выводу, что Эрдо очень умный гном, и если бы не его необъяснимая неприязнь ко мне, мы бы подружились. Взгляд дракона устремился ко мне.

— Ты испугалась?

— Конечно! Мы же со Славиком здесь совсем одни, — возмутилась я, и себе под нос тихо, — Бог с ним, со Славиком, — я одна.

— Если ты шла по тропинке, почему мы тебя не видели? — гораздо спокойнее спросил Ласснир.

— Я заблудилась.

— Как можно заблудиться на тропинке? — фыркнул он.

Руки вспотели, стало труднее держаться за скользкую древесину.

— Было темно. Я куда-то повернула и вышла к речушке.

— Почему не вернулась на тропинку?

— Я искала, — взглотнула, вспоминая, как страх сдавил горло, когда поняла, что заблудилась, — Было темно, и я решила подождать до рассвета.

— Почему ты меня не позвала?

Мой голос сорвался на всхлип, и говорить, чтобы не выдать своего состояния, стало невозможно. Я тихо прошептала:

— Я звала.

— Если бы позвала, я бы пришел.

Слух у дракона тонкий, можно и не напрягать связки.

— Почему ты не позвала меня. Я ведь тебе рассказывал как.

Я отвернулась от Ласснира, чтобы он не видел слез. Я звала, очень звала. Там у ручья звала изо всех сил. Но он все не приходил и не приходил. Тогда я поняла, что не на кого надеяться. Никто не придет.

Так уже было раньше. Я верила и ждала. Верила и ждала, но никто не приходил. Никто не защитил и не спас.

— Ответь мне. Ты звала меня?

Эрдо почуяв неладное, зашипел дракону:

— Прекрати, ты расстраиваешь ее.

— Ничего подобного. Я просто хочу знать.

— Ну, не сейчас же!

— А когда?

— Вот спуститься…

Я резко наклонилась вперед и крикнула:

— Звала. Я звала тебя, — цепляясь одной рукой за выступ, — Но может это ты не хотел меня услышать.

Рука заскользила. Теряя равновесие, я с ужасом поняла, что Матик не спасет. Он рванул на помощь, но ветки дерева не позволили ему подлететь ближе.

И почему именно сейчас вспомнилось причина, из-за которой я побаиваюсь высоты. Мне было лет восемь. Родители как обычно летом повезли к бабушке Маше. Но в тот год и тетя Рита привезла своего самого младшего, белокурого ангелочка — Славу. Ему было четыре с половиной. Шустрый и непоседливый ребенок. Деревенская соседка тетя Таня, в первый раз увидев, почему-то назвала его бесенком в ангельском обличии. Ох, следовало бы мне тогда прислушаться к ее словам.

И вот, бабушка куда-то уехала, меня, конечно же, оставив присматривать за ним, а он возьми и заберись по лестнице, а затем по балкам на крышу сарая. Как я уже говорила, сарай был нечета другим — большой и вместительный. Я полезла за ним на козырек. До земли было достаточно, чтобы упав, сломать ноги или руки. Как уж повезет.

Слава стоял, подперев руки в боки, и смотрел вниз.

— Слезай, — крикнула я ему, — Упадешь. Бабушка ругаться будет.

— Нина, — вдруг заговорил Слава, хотя до этого из него и слова было не вытянуть, — А ты умеешь литась?

— Литась? Ты хотел сказать — летать.

— Да, литась.

— Нет, — удивилась я, — Не умею.

— А давай проверим.

И этот паршивец столкнул меня с козырька. Очень хорошо помню, как полуобернулась к нему, пока Слава толкал под колени. Встретила ясный взгляд зеленых, словно цветущее болото, глаз, — Слава это делал не со зла, он был совершенно уверен, что я полечу. Ноги, обутые в новые босоножки, заскользили, и я камнем рухнула в низ. Но в последнюю секунду кто-то меня спас. Чьи-то сильные, надежные руки подхватили на лету и прижали к могучей груди. Я слышала, как часто бьется сердце в этой груди, отзываясь во мне таким же ритмом. Это было так давно.

Я падала. Из-за ослабленной гравитации, чуть медленнее, чем обычно, успевая встретиться взглядом с кузеном, и вспомнить. Расцарапав о доски ладони, соскользнула с крыши.

Перехватило дыхание, ветка до крови хлестнула по лицу, и я упала… в объятья.

Ласснир успел поймать, и с силой прижал к себе. Мои руки окоченели, и в голове билась одна мысль: «Жива! Жива! Жива!». Прижатая к груди, я слушала, как бешено, барабанит его сердце. Было ощущение, словно мне динамик под ухо поставили.

Неожиданно все затихло. Я как оглохла. Вокруг образовался вакуум, меня выдернуло из реальности и окунуло в нестерпимый жар. Языки невидимого пламени, лаская кожу, проникали в тело, но не причиняли вреда, а выжигали страх и боль. Мысли вспыхивали, как искры, и сразу гасли. Тепло разливалось по телу, рождая непривычные чувства полной защищенности и единства.

Ласснир ослабил хватку, и я вернулась к действительности. Дыхание срывалось, колени подогнулись, а в сердце поселилась чья-то безмерная тоска, и сквозь шум услышала ворчливый голос Эрдо.

— Ну, все я пошел. Дальше сами разберетесь.

Славик, ехидно пофыркав, последовал за гномом. За ними хлопнула дверь. Очень громко. Я даже вздрогнула.

— Успокоилась? — голос дракона низкий и хриплый, ласкал слух.

— Да, — кивнула, и поняла, что на самом деле успокоилась.

— А теперь объяснись.

Наморщив лоб, я взглянула на него.

— Я же уже все сказала.

Дракон тяжело вздохнул.

— Не все.

Ласснир отстранил на расстояние вытянутой руки, и, приподняв когтем голову, посмотрел в распахнутые глаза.

— Рассказывай.

Я помялась под его проницательным взглядом и выдала всю историю без прикрас и недомолвок. Дракон слушал внимательно, хмурился, но не перебивал. По завершении, неожиданно обнял и погладил по голове как непослушного, но любимого ребенка.

— Покажи артефакт.

Сняв цепочку, отдала ее Лассниру. Дракон внимательно изучил письмена, покивал, и вернул обратно.

— Оставь. Сильный артефакт, — в ладони лег теплый кругляш, — И очень дорогой.

— Насколько дорогой?

Ласснир задумался.

— В вашем мире можно было бы купить машину.

— Смотря какую?! — улыбнулась, понимая, что даже если Жигули, тоже не малые деньги.

— Какую? — задумался дракон, — Как ее? Пару раз по телевизору видел…ф. фер…

— Феррари???

— Точно. Она самая.

Правдоподобно икнув, я вытаращилась на артефакт. Круто, нечего сказать. Ну, Ваир, предупреждать же надо!!

— Хорошо, — дракон еще раз потрепал по голове, — Я тебя понял. Постараюсь исправиться. Но больше так не делай. У меня нервы не казенные.

Я недобро сощурилась:

— А если со мной все-таки что-нибудь случится?

— Что именно? — темная бровь скептически изогнулась.

— Если меня убьют?

В красных глазах мелькнуло сомнение, и мысль, которая меня насторожила. Я ни каким образом не сомневаюсь, что дракон всем сердцем жаждет освободиться. Но какова цена? Пожертвует ли он мной или нет?

— Ты слишком много думаешь не по делу, Ни'ийна.

— Хорошо не буду.

Ласснир указал на артефакт:

— Лучше, если его никто больше не увидит.

— Но тогда я нехотя буду подслушивать, — удивлялась я.

— Не страшно. Сконцентрируйся на том, чтобы только слышать, но не позволяй ему переводить твою речь.

— Я попробую.

— И о Ваире ни слова, — глаза дракона потемнели, — Сдается мне, он не простой человек.

— Точно не простой, — яростно закивала, — такими-то подарками разбрасывается.

— Он задолжал тебе жизнь, — в тоне Ласснира послышалось недовольство, — Артефактом тут не откупишься.

— Можно задать вопрос?

— Задавай.

— Кто такая Наиса?

Лицо Ласснира превратилось в непробиваемую маску отчуждения. Я мысленно отругала себя. Ну, кто меня за язык тянул?! Вот сейчас как скажет: «Не твое собачье дело», и будет прав. Но вопреки ожиданиям дракон ответил:

— Моя младшая сестра.

— А-а!! — протянула я, встревоженная той сдерживаемой горечью, появившейся в голосе дракона, — Понятно.

Мы помолчали, а затем Ласснир продолжил:

— Она погибла, не достигнув совершеннолетия.

Я почувствовала себя неуютно. В такой ситуации я даже не знаю, как себя вести. Выслушать? Но станет ли Ласснир говорить со мной?

— Прости. Мне очень жаль.

— Не бери в голову. Пойдем, пора разобраться с этой троицей.

Больше Ласснир не сказал ни слова, развернулся и пошел вытряхивать из наследников бумаги. Матик скуля, подполз к ногам.

— «Прости, хозяйка, — слезливо ныл он, вылизывая мой ботинок, — совсем негодный хранитель тебе достался. Ни защитить, ни найти тебе не могу. Прости меня».

Я присела на корточки и обняла плачущий шерстяной ком.

— Не переживай. Я не сержусь.

— «Прости, хозяйка», — крокодильи слезы орошали куртку.

— Все хорошо. Не плачь.

Мы сидели, обнявшись, даря тепло и нежность друг другу.

— Не плачь, — поглаживала его по шее и боку, — У нас все будет хорошо. Вот увидишь. У нас все будет хорошо.

Вот только, кого, я, на самом деле, утешала?!

* * *

Как только вошла, ко мне, скалясь, точно белая акула, бросился Хрос. Он тараторил так быстро, что из всего монолога я расшифровала только первую фразу: «Милая ланэрре, я очень рад приветствовать вас в нашем мире»… Далее шла сплошная тарабарщина. Ёшкин кот, дайте мне пульт! Я сбавлю скорость.

— Ну, вот опять, — обиженно засопел Славик, — А я ведь тоже здесь. И тоже иномирянин.

Ласснир отвлекся от созерцания предоставленных ему документов и рявкнул:

— Хрос! Где твое завещание?

— А?! Завещание? — всполошился татуированный, и, похлопав себя по юбке, вытащил из кармана мятый перемятый листок, протянул его дракону, — Вот же оно! Оно всегда было при мне.

Мне показалось, Лас ему сейчас голову откусит. Но Хросу, каким-то образом удалось, доведя дракона до белого каления, тем не менее, не перейти черту. Этот мужчина обладал прямо таки нечеловеческим обаянием. Впрочем, он не человек вовсе, а гвиорд. Надеюсь, правильно запомнила, а то мало ли. Вот интересно гвиорд — это должность или раса? Но Эрдо говорил что-то о лекаре. Тогда, скорее всего, гвиорд это раса.

Ласснир скривился, отряхнул листок и начал всматриваться в него, выискивая несоответствия. Хрос, решив, что долг пред драконом выполнен, продолжил тараторить, пока я не взмолилась:

— Пожалуйста, помедленнее. Я ничего не понимаю.

— О? — всплеснул руками мужчина, — Прошу простить меня. Я так нервничаю.

— Было бы с чего, — смущенно буркнула я.

— Ну, что вы. Такая честь. Вы же понимаете. Такая удача….

И все в том же ключе. И сколько он еще будет петь мне дифирамбы? Я нервно заозиралась, выискивая пути к отступлению. Хроса прорвало. Восхищения и восторги сыпались из него как из рога изобилия. Никогда не любила быть в центре такого внимания. Нет, внимание я люблю, но умеренное и заслуженное. Все остальное считаю бутафорией и пустым сотрясанием воздуха. А вот Славик наоборот был расстроен. Тщеславный у меня родственничек, правильно Ваир предупреждал, нужно держать с ним ухо востро.

— Это просто невероятно! Вы даже не представляете, как я мечтал об этом! — восклицал Хрос.

Он сделал шаг вперед и протянул руки. Уж не знаю, что он собирался сделать, но в следующее мгновение был схвачен за горло и приподнят над полом. Глаза дракона вспыхнули алым светом:

— Я предупреждал тебя, Хрос, — зарычал Ласснир, — Близко не подходить.

В помещении стало трудно дышать. Вокруг Ласснира завибрировал воздух. Все замерли, испуганно переглядываясь и недоумевая, с чего вдруг дракон так взбеленился. Хрос вращал глазами и мучительно старался выдавить из себя хоть звук.

— Ласснир, отпусти его, — спустя пару секунд попросила я, сообразив, что Лас, отчего-то не спешит отпускать татуированного, — Он же ничего не сделал.

— Слиш-шком р-р близко, — тихо, чтобы слышали только я и Хрос, прорычал дракон.

— Ну, ни так уж и близко, — дернула Ласа за руку, — Отпусти его.

— Он должен соблюдать дистанцию, — не слушая увещеваний, продолжил гнуть свое дракон, а бедный гвиорд уже начал закатывать глаза.

— Отпусти, — как можно тверже потребовала я, но Ласснира видимо переклинило и все его внимание сосредоточилось на Хросе. Тогда откашлявшись, я рявкнула так, что все вздрогнули, — НЕМЕДЛЕННО!

Браслет до боли сдавил правое запястье. Если не ошибаюсь, это Ласснир не пожелал выполнить мой приказ. Ну, надо же! Кто бы сомневался. Скрипнув зубами, я мысленно обратилась неведомо к кому: «А не пошел бы ты!!» Давление ослабло. Так-то лучше. Теперь можно действовать, иначе наше появление в этом мире ознаменуется случайными жертвами моей некомпетентности. Это мне надо?! Конечно же, нет. Тогда собрав волю в кулак, я мысленно взревела: «ОТПУСТИ ЕГО НЕМЕДЛЕННО!»

В долю секунды я уловила, как расширяются зрачки дракона, и удивление скользит по его лицу, прежде чем, Ласснира отшвырнуло от Хроса и ударило со всей дури о стену. Хорошо, что в доме Эрдо мало мебели, а дырку в стене латать ему не в первой.

Жаль, но оклемался он мгновенно.

— Ты что творишь! — взревел дракон, отряхиваясь от щебня.

Глаза мужчины полностью потеряли человечность, вонзились в меня голодным взглядом разъяренного монстра. Но мне было до лампочки.

— Ты на себя посмотри! — крикнула я в проем, мысленно поражаясь своей то ли храбрости, то ли дурости — одно из двух, — Что ты творишь?! Ты хотел убить его?

— Я предупреждал его, — чеканя каждое слова, отплевывался Ласснир.

— Да, мне пофигу, предупреждал — не предупреждал! — возмущенно взвилась я, — Я запрещаю тебе нападать на них! Ты меня понял?

— Ты р-р-р!

Гортанный звук должен был предупредить, — дракон на приделе, но я порядком вышла из себя. Внутри все клокотало.

— Это приказ, — заявила я, прекрасно помня, что говорила Ваиру, и, мысленно сетуя на ситуацию, которая вынудила меня поступиться своими принципами, — Ясно.

Ласснир застыл в проеме, испепеляя полыхающим взглядом. Но я стойко выдержала это испытание.

— Девочка, — Эрдо бесшумно подошел со спины, — Не стоит так с ним.

Да, неужели! Может мне его по головке погладить и конфетку дать. В сознание, как стремительный порыв ветра, ворвался встревоженный голос Матика:

— «Нина, осторожнее, гном опаснее Ласснира. У него нет браслетов… И у него молот».

Г-рр, прав Матик. Лас на меня не нападет — я это знаю. Чувствую. Даже сейчас. Считайте женская интуиция. Но Эрдо… Гном другое дело. Совсем другое.

— «Тогда защищай мою спину, осёл, — зло фыркнула я, — Это ты хоть можешь?»

— «Конечно, могу, — возмутился Лохматик, — Это приказ?»

Что они все прицепились к этим приказам. Не пойму.

— «Да, это приказ».

— «Тогда все нормально».

Не совсем поняла, что нормально, но в следующую секунду за спиной появилась громадная тень. Это Матик принял свою истинную форму. И хотя в помещении ему не хватало места, он предупреждающе скреб когтями по полу.

— Нина, корыто тебе на голову, — воскликнул Славик, — Что это за тварь?

— Это не тварь — это боевая горгулья! — рявкнула я.

— Девочка, послушай…, - осторожно, как с тяжело больной заговорил, гном.

— Это ты меня послушай, Эрдо, — не спуская глаз с Ласснира, — ты похоже еще не понял. Во-первых, я не девочка, меня зовут Нина; во-вторых, я наследница Ма'Арийи Быстрый Клинок, и, в-третьих, Ласснир мой слуга. Тебе ясно?

— Ясно, Ни'ийна, — смиренно согласился гном, не подозревая, что этим он подлил масла в огонь.

— Нет тебе не ясно!

Я развернулась, приказав Лохматику сделать шаг в сторону, чтобы видеть лицо противника. Эрдо держал в руке молот. Не ради развлечения, как я полагаю. Голос мой вибрировал:

— Сдохну я, — ткнула пальцем в сторону дракона, — сдохнет он. Тебе ясно?

И откуда только уверенность взялась?

— У тебя только один браслет, девчонка — гном презрительно сплюнул на пол, — Он не умрет.

— Я Нина, — шипяще процедила сквозь зубы, — и без сердца не живут — это прописная истина, Эрдо.

О, как загнула. Но звучит емко.

— Сеструль, может, хватит? — Славик не знал как себя вести, и только укоризненно качал головой.

— Помолчи, мелкий пакостник. Не переживай, я вспомнила тебя. И поверь, эти воспоминания не были приятными.

— Что ты хочешь, Ни'ийна? — гном перекинул молот из одной руки в другую, словно детскую игрушку из пластмассы.

Я вытаращила на него глаза и выпалила:

— Что я хочу?! Что Я хочу!! Ты еще спрашиваешь, что я хочу? Я хочу, чтобы сейчас я сидела у себя дома, пила чай с кексами и смотрела телевизор. Чтобы этого браслета у меня не было. И чтобы моя бабушка была обычно старушкой. Я не напрашивалась в ваш мир! Я просто хотела жить тихой, мирной жизнью. Но так получилось — я здесь. И вам, как бы противно это ни было, придется считаться с моим мнением. А если есть претензии — обращайтесь к моей бабке, — я обернулась к притихшему Лассниру, — К тебе это тоже относится. Не думай, что я так и буду продолжать терпеть твое самоуправство. Хватит. Надоело.

Высказав это, я резко развернулась и пошла к выходу. Уже достали. А что же будет дальше? Блин, а ведь только вошла!

— Пойдем, Матик. Будем ночевать во дворе.

Не успела я закрыть дверь, как в спину ударил оглушительный хохот дракона. Ох, уж мне этот Ласснир. И что смешного он нашел в моем выступлении? Хотя глупо как-то получилось. Все из-за страха потеряться в лесу или падения с крыши… Наверное.

Глава 14

Я не выспалась. И по этой незамысловатой причине была не в духе. А, что вы хотите, целую ночь меня будили все, кому не лень. Только приготовила ужин и накормила Матика, явился Славик, и, заявив, что он вроде бы со мной не ссорился, затребовал свою порцию, — пришлось делиться. Уплетая за обе щеки, он нудил, что специй ему не хватает, да и сметанки, — пару ложечек — не помешали бы.

Не выдержав, швырнула Славику одеяло и отправила спать в дом. Парень возмутился, но рычание горгульи убедило, что так будет лучше. Насладившись видом истинной формы Лохматика родственничек, наконец-то, начал воспринимать моего четвероногого друга всерьез. Я сама, что таить, мысленно содрогнулась, когда внимательнее рассмотрела своего питомца. Метр пятьдесят в холке, два метра в длину, не считая хвоста. Мощная грудная клетка; здоровенные лапы. Передние чуть короче задних и более функциональные за счет подвижного большого пальца. Но, думаю, при виде десятисантиметровых когтей руку для пожатия ему все равно никто не протянет. Не рискнет. Морда собачья, сплюснутая. Голова крупная, череп слегка вытянут. Уши маленькие, едва приметные. Ярко выражена саблезубость. Передние лапы, грудь, голову и часть туловища покрывает длинная, — сантиметров двадцать, — пепельно-серая грива из жестких, не пропускающих влагу, волос, остальное тело кажется лысым из-за плотной кожи без единого волоска. При ближайшем рассмотрении, оказалось, что шкура Матика скорее напоминает кожу рептилии, только стыки не так заметны, а на ощупь как теплый шелк. Крылья кожистые, на подобие нетопыриных, однако связки толще, да и костей с когтями побольше будет. Размах метров шесть, но тут я могу и соврать. Еще и хвост: дополнительные два метра со смертоносным жалом на конце.

Жуть. Ночью присниться — не отмашешься. Но рассматривая своего четвероного друга, я совершенно не ощущала страха, что и поспешила ему сообщить. На мое заявление Матик понимающе оскалился.

— «Я часть тебя, — как само собой разумеющееся заявил он, — Ты же рук своих не боишься?»

— Нет, конечно, — признала я, поднимая ладони на уровень глаз, — Но ты не моя рука?! Ты самостоятельное разумное существо и…

— «Ниночка, — перебил Матя, — Моя свобода — только твое желание. Твоя воля для меня закон».

— В каком смысле?

— «В самом прямом. Я встречал несколько себе подобных, и все они лишь тени своих хозяев. Дополнительная „рука“ во время боя».

— Бр-р, — поежилась я и почесала Матика за ухом, — Ты тоже так хочешь?

— «Не думаю», — нахмурился пес.

— Тогда замнем для ясности.

— «С удовольствием», — тут же согласился он, — «Ложись, тебе надо выспаться».

И вот, только я обустроилась под боком горгульи, как кто-то грохнулся, споткнувшись о поленья, любовно разложенные вокруг места ночевки. Такую незамысловатую ловушку мы использовали в детстве во время ночного игр, когда группа ребят из одной деревни пыталась «выкрасть» алое знамя у ребят из другой деревни. Помнится, мы отстаивали его раз пять, две ближайшие деревни по три, а самая дальняя — Ольховка, только два. Хорошее было время.

Это оказался Хрос. Он полчаса весьма громким шепотом уверял, что не хотел конфликта, и готов понести любое наказание. Упал на колени и долго бился головой об землю. Я окинула скрытого мазохиста настороженным взглядом, и попросила удалиться, уверяя, что не держу на него зла. Но мужчина не унимался. Матик почувствовав беспокойство, ощерился и встал между мной и Хросом. Мужчина, что-то тихо пролепетал и поспешно ретироваться.

За Хросом явился эльф. Мне удалось поспать минут двадцать не больше. Красавчик подкрался совершенно бесшумно и если бы не кашлянул в ладонь, я бы так и продолжила дремать до утра. Эх, несбыточная мечта.

Разлепив веки, узрела брезгливую мину на благородном лице. Отблески огня в перламутровых волосах на мгновение загипнотизировали, и я не сразу уразумела, что он говорит. Оказалось этот высокомерный ушастик не признает меня наследницей Ма'Арийи Быстрый Клинок, и требует, чтобы я отказалась от наследства в пользу более достойных. Предполагаю, под «достойными» он подразумевал себя. Минуту я переваривала услышанное, затем послала его не так далече ловить бабочек, развернулась и тут же заснула.

Через час, кто-то подбросил в огонь полено, доел суп, поправил на мне одеяло, убрал прядку волос с лица, и, сочтя свой долг выполненным, бесшумно удалился.

Ближе к рассвету, когда огонь полностью прогорел, а утренняя прохлада заставила зябко поежиться под двумя одеялами (Матик расстарался), снова послышались шаги.

Присев на корточки, кто-то тихим шелестящим шепотом произнес:

— А ты интересная особа, человеческая женщина. Думаю, с тобой будет весело.

От этого жуткого шипения у меня волосы на всем теле встали дыбом. Последнее время это случается все чаще. Сон пропал, но я усердно делала вид, что сплю.

— Я чувствую, что ты не спишь, человеческая женщина.

Пришлось примириться с неизбежным и обернуться. Сдавленно пискнув, я вцепилась в одеяло, и так замерла. На меня в упор смотрели два желтых немигающих глаза с узкими серповидными зрачками. Бледная кожа, заостренный нос, широкий рот, выгнутый как это бывает у змей, да и весь его облик чем-то отдаленно напоминал мне нелюбимую рептилию.

— Нас уже знакомили, но я представлюсь еще раз, — прошипел парень с куцым хвостиком, — лэт Франчиас Тар Вилган.

Я заметила блеск артефакта перевода и кивнула.

— Нина, — пролепетала я, боясь, лишний раз вздохнуть.

— Приятно с тобой познакомиться, Нина.

— Мне тоже приятно.

Покривила, конечно, душой, но не говорить же ему, что я до икоты его боюсь. Не стоит, наверное, все равно страх уже начал таять. Не съест же он меня, ей богу.

Парень сощурился, и, хмыкнув, произнес:

— Когда отец отправил меня забрать наследство Ма'Арийи Быстрый Клинок, — глаза Франчиаса заволокло поволокой, — я сказал ему, что эта человеческая хырь^[3] снова извернется, лишь бы артефакт не вернулся к законным владельцам, — так и вышло. Я никогда не доверял людям и на это есть свои причины.

— А?…

Я с недоумением рассматривала утреннего визитера, подозревая, что Франчиас неспроста завел этот разговор.

— Ты, хочешь спросить, зачем же тогда я пришел? — закончил мою мысль парень.

— Угу, — подтвердила я, отмечая странный блеск в змеиных глазах.

— Хочу предупредить, — Франчиас сощурился, — будь с Хросом на стороже. Он не так прост этот лекарь.

Смотря молодому человеку в глаза, я нервно терла ладонью о ладонь, отогревая руки, окоченевшие совсем не из-за утренней прохлады. Франчиас пугал и не без причины, было в нем нечто странное, совсем не человеческое. Желтые глаза, не мигая, смотрели в упор, движения то текучие, как вода, то резкие как порыв ветра, заставляли сердце тревожно замирать.

— Он приходил извиняться.

— Не позволяй ему притрагиваться к себе. Это может быть опасно. В своем королевстве Хрос считается не только лучшим лекарем, но и специалистом по экзотическим ядам.

Я шокировано захлопала глазами. Ничего себе! После такой характеристики Хрос перестал казаться мне милым чудаком, а его ночная выходка уже рассматривалась совершенно под другим углом. Мысли понеслись вскачь, обгоняя одна другую. Увы, ни одна из них не сулила мне ничего хорошего. «Паршиво», — мысленно буркнула я.

— Лельтасис хоть и сноб, в спину не ударит, — не замечая моей задумчивости, продолжил Франчиас.

Почесав в затылке, я призналась:

— Он тоже приходил. Хотел, чтобы я отказалась от наследства.

На мои слова Фпарень отреагировал легкой усмешкой и тихим шипением:

— Да, эльф, предсказуем. Он не дослушал объяснений и считает, что наследство получит кто-то один.

— Бред. Все не так.

— Знаю, — желтоглазый улыбнулся, — Никому не под силу в одиночку возвратить все долги Ма'Арийи.

— Да, Ласснир, говорил об этом, — вздохнула я, припоминая разговор на кухне.

Глубокая морщина пролегла вдоль гладкого лба.

— Дракон очень опасен, Нина. Не знаю, как получилась, что ты стала его хозяйкой, но я бы посоветовал тебе быть осторожнее. Хоть вы и связаны одной цепью, твоя власть над ним не безгранична. Не выводи его из себя.

Мы помолчали.

— Так можно о каждом из вас сказать.

— Возможно, — согласился парень.

Мне надоело ходить вокруг да около, и я поинтересовалась:

— Тебе что-то от меня нужно?

— Весьма вероятно, — желтые глаза Франчиаса смотрели, не мигая, и это действовало на нервы, а они у меня хрупкие, легко возбудимые.

— И что же если не секрет?

— Не секрет. Отдай мне статуэтку Сафиссы.

Я озадаченно воззрилась на утреннего визитера. Статуэтку? Какую статуэтку? Что-то не припоминаю.

— Извини, но у меня ее нет.

— Я не совсем правильно выразился, — поморщился Франчиас, — Если она выпадет тебе, откажись от нее в мою пользу.

— Это — то, зачем ты пришел?

— Да.

— Я уже получила свое наследство.

— Ты в этом уверена? — парень склонил голову, и стал невероятно похож на дохлого куренка.

— Думаю, да.

Это, конечно, только мое предположение, но надеюсь, что это так, иначе проблем не избежать. Мне бы от браслета избавиться, меч пристроить, а с зеркалом и Лохватиком уж как-нибудь разберусь.

— Что ж, я только хотел удостовериться, — кивнул Фран.

— Мне кажется, ты зря волнуешься. Каждый получит свою долю.

— Вы люди такие бес-спечные, — странные шипящие звуки резанули слух.

— Почему же беспечные? — насупилась я.

— Потому что получить наследство это одно, а вот удержать его — это совершенно другое.

Я поняла, что еще чуть-чуть и мои мозги вскипят:

— Прости, по-видимому, с утра я плохо соображаю, но…

— Ничего, — захихикал Фран, — со временем поймешь.

Тут парень дернулся и повернул голову к дому. Он что-то услышал и поспешно вскочил на ноги.

— Мне нужно идти, — сказал Франчиас, — Береги себя, Нина.

И, изящно поклонившись, ушел. После его визита сон драпанул от меня, как от чумной. Пришлось вставать. Я погладила дремлющую горгулью. Матик приветливо махнул хвостом.

— Не спишь.

— «Нет».

— Все слышал

— «Конечно».

— Считаешь, он только за этим приходил?

— «Как вариант, — уклончиво ответил Матик, — Мало кто может похвастаться, что понимает ход мыслей клиртов».

— Клирт?

— «Ламии, если тебе будет понятнее».

— Ламии на половину женщины, наполовину змеи?

— «Клирты как оборотни, — рождаются людьми, но каждое полнолуние превращаются в гигантских змей».

Я икнула.

— Не люблю змей, — призналась я в своей слабости, — Очень не люблю.

— «А кто их любит», — философски рассудил Матик.

Судя по моим ощущениям, Ласснир разбудил ребят часу в шестом, и, дав на сборы не больше часа, вышел во двор.

— Доброе утро, — буркнула я, запихивая свернутые одеяла в сундук.

— Плохо выглядишь, хозяйка. Не выспалась?

Так и подмывало сказать: «Не твое драконье дело», но усилием воли только язвительно процедила:

— Надеюсь, тебе спалось лучше?!

— Да, я хорошо поспал, — потянулся он, — Спал как у мамки в яйце.

Я его удушу. Честное слово.

— Рада за тебя.

Однако шутливый настрой слетел моментально, только из дома потянулись наследники и чем-то сильно раздосадованный гном.

— Может, подождем еще? — буркнул он, проходя мимо дракона, — Должен вот-вот быть.

— Нет, — пресек дальнейшие споры Лас, — Нагонит. Не маленький.

— Ладно, — смирился гном, — В путь.

И тут я вспомнила:

— Постойте! — ахнула я, подбегая к дракону.

Темная бровь вопросительно изогнулась. Вроде как: «Ну, и что тебе надо?».

— Что такое, хозяйка?

— Там, — махнула на дом, — Ее же нельзя оставлять одну. Кто ее кормить будет?

— Кого? — не понял Эрдо.

— Ну, животное… Там в плите.

Лицо у гнома вытянулось, глаза повылезали из орбит, а по лбу бегущей строкой читалось примерно: «Труба! Девка спятила».

— Я серьезно! — обижено воскликнула я, — Она же погибнет! Выпустите ее, пусть уходит.

Славик покрутил пальцем у виска, Хрос старательно делал знаки, что я говорю что-то не то, Франчиас нахмурился, а эльф вдруг громко и весьма неблагозвучно заржал. Только Ласснир щурился и ждал продолжения.

— О ком ты говоришь, Ни'ийна? — уточнил он, склоняясь ближе к моему лицу.

— Там в плите сидит зверек. Похожа на ласку, только очень крупную. У нее выпирают вперед зубы… и уши вот так, — показала на себе, — как у британской вислоухой.

— Дружище, — скованно хохотнул гном, — похоже, что у твой новой хозяйки разыгралось воображение.

— Ласснир, — я сделала бровки домиком и воззрилась на дракона с надеждой.

Страшно представить, что случится с этим очаровательным зверьком, если мы оставим его в клетке. Это чудовищно — уйти и оставить его умирать от голода! Врагу такого не пожелаю.

— Ну, пожа-алуйста!

В свой голос я вложила столько мольбы, что мужчины смущенно закашлялись. Ласснир кивнул.

— Пойдем, посмотрим.

Я последовала за Лассниром, едва поспевая за его размашистым шагом. В доме было жарко до невозможности. Печь раскалилась докрасна и источала ни с чем несравнимый жар. Мне, по крайней мере, сравнить не с чем. Даже дышать удавалось через раз. Настоящее пекло. Как тут все не загорелось, уму непостижимо?!

Ласка, поняв, что ее собираются оставить, бесновалась и верещала что-то на своем языке. Ее пронзительный голосок бил по нервам не хуже электрического разряда, заставляя волоски на теле вставать по стойке смирно.

Эрдо просочился за нами следом и покашлял в ладонь.

— Дружище, я, конечно, все понимаю, но…

Гном тут же закашлялся и изумленно за озирался, недоумевая, почему в его доме такая жара.

— Тихо, Эрдо, — перебил гнома Ласснир.

Я подошла ближе к плите, но немедленно отшатнулась. Все-таки я не сталевар и спец костюма у меня нет. Сгорю как спичка.

— Успокойся, — обратилась я к ласке, — успокойся. Я не оставлю тебя здесь.

Зверек замер, глаза бусинки сверкали как черные алмазы. Я потянулась к ней, но тут, же ойкнула и засунула обожженный палец в рот. А ведь даже не дотронулась до прутьев!

— Отойди, — велел дракон.

Я послушно отступила в сторону. Ласснир подошел к плите, и, голыми руками взявшись за уже раскрасневшиеся прутья, отогнул их в разные стороны. Словно зачарованная я наблюдала за процессом: как вздуваются мышцы под рубашкой, как гнуться прутья, каждая с мою руку, как он встает, хлопая ладонью о ладонь, стряхивая оплавившийся металл.

— Ты довольна?

— А? — я даже не сразу сообразила, что он ко мне обращается.

Это же надо — голыми руками!! Боже, он точно не человек. Даже рядом, даже близко. Е-мое! С кем и куда меня занесло!

— Я спрашиваю: Теперь ты довольна?

— Ага, — только и смогла выдавить из себя.

Дальше на меня прыгнуло что-то мягкое, пушистое и пищаще — цокующиее. Я пискнула и попыталась отодрать ласку от себя, но та вцепилась намертво. Она так дергала мою многострадальную голову, что я грешным делом подумала, оторвет.

— Ласснир, помоги, — пропыхтела я, отчаявшись освободиться.

— Она не желает тебе зла.

— Да, знаю я, — махнула свободной рукой, — Но еще чуть-чуть и она мене голову открутит.

Ласку отодрали. Она сопротивлялась, что, конечно, отразилось на моей и так взлохмаченной шевелюре. Пришлось повозиться, она ни за что не хотела отпускать меня, но Лас что-то сказал на своем драконьем, — который, увы, кругляш перевести не смог — и зверек послушно соскользнул на пол. Свобода! Уф. Милый пушистик, но сильный не в меру.

— А я-то понадеялся, ты сгоришь, — пробасил рядом Эрдо, заставив меня вздрогнуть.

Всем своим видом гном показывал, как сильно сожалеет, что этого не произошло. Я вздернула подбородок и зло буркнула:

— Не дождетесь.

— А жаль.

— А мне ни капельки.

Гном хотел сказать что-то еще, но в последний момент передумал, только губы поджал и взглянул исподлобья. Вот и молчи.

Я обернулась к Лассниру, присев на корточки он ласково поглаживал зверька. Ласка млела под его рукой, а мужчина игриво почесывал пушок у нее на грудке. Эта сцена вызвала непрошеную зависть. Смутившись своих чувств, я немного грубо заявила:

— Я про нее говорила.

Встав, дракон коротко кивнул, и с интересом покосился на гнома. Ласка, сверкнув бусинками глаз, шустро забралась мне на руки.

— Она благодарна тебе за освобождение, — пояснил Лас, когда зверек начал жестикулировать и тыкать в меня лапкой.

— Правда? — улыбнулась я, — Всегда рада помочь.

Зверек радостно зацокал, положил лапы мне на грудь и полез целоваться. Я засмеялась уворчиваясь от шершавого языка.

— Все-все. Хватит, — хихикнула я, — Ты свободна. Справишься теперь без меня?

Ласка сдвинула бровки и серьезно закивала.

— Не думаю, что тебе захочется пойти с нами, — почесывая ей за ушком, рассуждала я, — Ты, наверное, домой хочешь.

Еще один кивок.

— Тогда береги себя.

Зверек еще раз лизнул меня в нос, спрыгнул на пол, и, вспыхнув как маленькое солнце, исчез. Н-да, к этому нужно привыкнуть.

А пока я сюсюкалась со зверьком, дракон обратился к Эрдо.

— И кто это, старина, надоумил тебя пленить огненного духа, — в голосе Ласснира звучал металл.

— Ты что?! — воскликнул гном, отшатываясь от разгневанного дракона, — За кого ты меня принимаешь?! Неужели ты думаешь?.. Да никогда!

— Тогда объясни, как огненная шейма оказалась в твоей плите?

— Я же говорил, — вспыхнул гном, — этим недоумкам удалось погасить негасимый огонь. Пришлось звать мага. Наш заболел и его замещал молоденький практикант. Может он перепутал?

— Может, — сощурился дракон, — Но ты мог бы и заметить.

— Мог бы, — понурился Эрдо, — виноват. Не буду оправдываться.

— Надеюсь, в следующий раз ты будешь более внимателен, — голос Ласснира звучал непривычно сухо, — Иди, проверь, все ли они собрали.

Гном посмотрел на Ласснира со щенячьей преданностью, горестно вздохнул, и вышел во двор.

— Подозрительно как-то, — начал размышлять вслух дракон, — практикант сумевший призвать огненного духа? Это что-то новенькое.

— Мне кажется, Эрдо что-то недоговаривает, — выразила я свое подозрение.

Дракон обернулся и в красных глазах вспыхнул огонь.

— Ты обвиняешь моего друга во лжи?

— Нет, — попятилась я, — но мне кажется, что он все же знал, кто находится в его печи.

Ласснир скрипнул зубами.

— У тебя есть доказательства?

— К сожалению.

Я подняла мешок с травяными шариками и протянула его Лассниру.

— Что это?

— Это ее еда. Она сама мне показала. Еще утром.

Дракон вытряхнул на ладонь содержимое мешка, помял в пальцах, понюхал, даже пожевал один. Минуту стоял, молча рассматривая раскуроченную плиту, затем сплюнул на пол мокрый комок и зло ругнулся. Воздух вокруг него словно начал оплавляться. Я вздрогнула, и, не зная, что ожидать, сделала шаг назад. Ласснир закрыл глаза, задышал медленно и глубоко. Вибрации поутихли и уже более спокойным голосом произнес:

— Ладно, позже разберемся. Вот держи, — сунул мне в ладонь горсть шариков, — Спрячь их.

— Зачем они мне?! — опешила я.

— Это вермнийский лаз, — устало вздохнул дракон, — для духов огня он как наркотик.

— Боже, — ахнула я, — А я-то думала, что это еда!

Я расстроено смотрела на зеленые комочки. Настроение упало ниже плинтуса. Заметив, что еще чуть-чуть, и я расплачусь, Ласснир обнял и утешительно погладил по спине.

— Тихо-тихо. Ты же не знала, — прошептал дракон, — Ей еще повезло, что ты оказалась такой сердобольной и не оставила ее здесь.

— Я ей шесть штук скормила, — украдкой смахивая слезу, — Думала она голодная.

— Она и была голодная. Только питаются огненные духи энергией, а не материальной пищей.

— Я не знала, — прошептала я, уткнувшись носом ему в грудь.

— Не переживай. Ты поступила правильно.

Ну-ну, верится с трудом. Незнание не избавляет от ответственности, так вроде. Но вслух сказала:

— Я на это надеюсь.

— Теперь мы можем идти? — голос дракона приобрел привычные надменные нотки.

— Можем, — кивнула, пряча траву в карман.

— Тогда идем.

Вот в таком сумрачном настроении я плелась в самом конце, завершая нашу процессию, и размышляла, как много я еще не знаю об этом мире, и сколько мне предстоит узнать. Боже, слишком много! Осознание того, что вновь придется учиться, заставило содрогнуться.

Дракон вел нас на остановку драрков, именно так он назвал этих странных животных, при виде которых мне поплохело. Драрки напоминали огромных мохнатых скатов, с длинными хвостами, похожими на жало, глазами на ножках и громадными глотками, из которых то и дело вырывались жуткие звуки, а каждый взмах плавников порождал мини смерч, сбивавший с ног.

Глава 15

— Не полечу! Нет. Нет. И еще раз нет. Даже не уговаривайте.

— Ни'ийна.

— Нет.

— Нина.

— Нет, я сказала.

— Сеструха, харэ сцену устраивать.

— Нет. Я на этом не полечу.

— Ланэрре, драрки считаются самым безопасным средством передвижения. Вам не о чем беспокоиться.

— Ни за что!

Я была непреклонна, как скала… отвесная. Стояла в пяти метрах от загонов, и, вцепившись в забор мертвой хваткой, категорически отказывалась лететь. Уговаривали меня скопом: Ласснир, Эрдо и Хрос со Славиком. Минут пятнадцать водят вокруг меня хороводы, но пока безрезультатно.

Вы решите, что я чокнутая истеричка, и раздуваю из мухи слона, но поверьте все не так просто. Когда меня подвели к этому лохматому блинчику и я заглянула ему в глаза, то почувствовала всплеск прямо таки животного страха, что захотелось бежать не оглядываясь. Не знаю в чем дело. Может, проснулся он не с того плавника, или я ему не шибко понравилась, или вся наша компания в целом, что тоже вероятно… но от драрка несло неприкрытой агрессией — и это факт.

— Не полечу, — в очередной раз заявила я, цепляясь за спасительный столб.

— Хозяйка, если ты не успокоишься…, - выведенный из себя дракон, едва ли огнем не плевался, но до членовредительства пока не дошло.

— Нет, Ласснир, даже не пытайся.

Ноздри Ласснира раздувались, он едва сдерживался.

— Ни'ийна.

— На нем я не полечу.

Да, знаю, легче убедить осла, чем меня, но думаю, упомянутое парнокопытное составило бы мне компанию, но не полетело бы на этом жутком мутанте.

— Чем тебя не устраивают драрки? — возмутился Эрдо.

Надо же, какие мы недовольные! Словно я его любимую домашнюю зверюшку обидела. Вот не нравятся и все.

— Драрки меня устраивают, — раздраженно мотнула головой, затем, ткнув пальцем в объект разговора, и пояснила, — Но именно этот экземпляр — нет.

Мужчины задумались.

— Но других сегодня будет, — вмешался хозяин стоянки почтенный эст Арвин, — только завтра.

— Тогда подождем до завтра, — обрадовалась я.

— Нет, — рыкнул Лас, — Нам надо спешить.

— Спешка нужна при ловле блох, — непринужденно пожала плечами, — Подождем до завтра.

— Ни'ийна, — у дракона начал подергиваться глаз.

— Да, Ласснир? — невинно улыбнулась ему.

— Не раздражай меня, девочка.

— Даже не пытаюсь. Я не полечу.

— Мы летим сегодня и на этом драрке. Разговор окончен, — отчеканил Ласснир, поворачиваясь ко мне спиной.

— Как бы не так, — разозлилась я, — На нем я никуда не полечу. Почему бы тебе не принять свой истинный облик. А, Ласснир?

Мужчина резко развернулся. Алые глаза заволокла пелена ярости. Ой, мамочки. Что сейчас будет!?

— Меня как ездового драрка?!!!! — взревел он, от чего я сжалась в комок, — Ты, что о себе возомнила, шарса^[4]?!! Думаешь, тебе все позволено…! Да я тебя…!

Вот только дай тебе волю… Будет мне. А шиш тебе будет.

— Только попробуй, — тут же расправила плечи, — Что развопился то? Я же не прошу всех на борт взять. Они полетят на этом волосатом коврике, а я на тебе.

Дракон не перестает меня удивлять, только что был готов в порошок растереть, и вот уже спокойно ковыряет когтям в затылке.

— Не получится.

Быстро же он меняет гнев на милость.

— Почему? — насупилась я.

Ему, что жалко? Я вроде не тяжелая. Недавно даже на диете сидела. Капитальной такой.

— Я еще не восстановился полностью. Это требует времени.

Да, неужели? Вот только спорить не хочется. Хотя… Может это и правда. Откуда мне знать. Значит, придется поверить на слово.

— Жаль, — печально вздохнула я.

Задумалась. На блинчике я точно не полечу. Дракон отменяется. Даже жалко, очень бы хотелось, но раз нет…

— А, Матик? — покосилась я на верного друга.

— Что Матик? — не понял Лас.

Лохматик поднял голову и с иронией произнес:

— «Нин, я конечно вынослив, но не до такой степени».

Скептически изогнув бровь усомнилась:

— Неужели?

— «До столицы я тебя донесу, не сомневайся, — задетый за живое, обиженно засопел Матик, — Но не за один день».

— Он так быстро летает? — поинтересовалась я у Ласснира, прекрасно понимая, что тот все слышит.

Но дракон только поморщился.

— Драрки одни из самых быстрых летунов, — поспешил уведомить меня Хрос, — Не смотря на их внешний вид, они очень легкие, подвижные и невероятно выносливые.

— Н-да, задачка, — отстранено протянула я, — придется ждать до завтра.

— Никаких — завтра, — одернул Ласснир, — Летим сегодня.

— Но…

Помощь пришла, откуда ни ждали. До этого тихо стоявший в сторонке Франчиас, вдруг заговорил:

— Не выйдет.

— У тебя есть веская причина? — рыкнул Ласснир.

— Взаимная неприязнь, — непринужденно пожал плечами парень.

Я уставилась на Франчиаса. Тот скривил губы в улыбке. Сейчас он выглядел иначе, чем утром. В нем еще улавливалось нечто, по человеческим меркам, неправильное, змеиное, но уже не так явно. Глаза снова стали черными, рот приобрел обычную форму. Если не приглядываться — парень как парень, бледный, худосочный, почти костлявый с брезгливо отстраненным выражением на юношеском лице.

— Наша взаимная неприязнь на уровне инстинктов, — тихий голос Франчиаса напоминал шипение пробитой трубы отопления, вроде и не громко, а все равно раздражает, — Даже выращенный в неволе драрк испытывает страх и ярость в присутствии представителя нашей расы. Этот драрк не исключение.

— А ты раньше сказать не мог! — синхронно воскликнула Эрдо и Славик.

— Я думал, великий дракон, знает.

В голосе Франчиаса мне почудилось скрытое злорадство. С чего бы это?

— Подзабыл, — Ласснир сделал вид, что не услышал намека.

— И, что прикажешь делать? — обратился к дракону гном.

Эрдо раздраженно поглаживал бороду, от чего отдельные волоски в ней топорщились и завивались в кольца. Забавно. Видимо по этой причине гномы и вплетают в бороду ленты.

Дракон устало вздохнул:

— Поищем другое средство передвижения.

— Могу предложить, — напомнил о своем существовании эст Арвин, — сходить к моему кузену Элтану. Вчера вечером к нам прибыли купцы из лесов Шейдара. Возможно там…

— Благодарим, почтенный эст, — поспешно заулыбался Эрдо, так как Ласснир привычно проигнорировал слова «черни», — Просим прощения за беспокойство.

— Всегда к вашим услугам.

Эст, или, если по-нашему погонщик, не особо то и опечалился. Он и сам не был рад нашей разношерстной компании. Особенно его пугали Ласснир, Хрос и Франчиас. Обходя их стороной, одним глазом эст постоянно отслеживал их передвижение, словно боялся удара.

— Матя, похоже, что поездка на твоей спине мне гарантирована.

— «Я и не против, — завилял хвостом пес, — только седло надо подобрать. Иначе упадешь».

Седло? Какое седло? А, точно, Матика же придется запрячь! И тут мне в голову пришла не очень приятная мысль. Поехать на Матике, конечно удобно и даже безопасно, но что если… Что если на нас нападут? В случае нападения, седло и подпруги, будут сковывать его движения. Да и я сама стану помехой. А если… Так, стоп. Это уже никуда не годиться. Еще чуть-чуть и я стану параноиком.

— Ну, да, — поджала я губу, — надо.

* * *

Ласснир уже заметил, что у девчонки талант выводить его из себя. Сперва избила подушкой, потом устроила сцену в лесу, затем в доме Эрдо, теперь отказывается лететь на драрке. Проклятые боги, долго это будет продолжаться! Первое он предпочел списать на нервы и шок. Нужно же было девочке спустить пар!

Во втором случае… Нет, лучше об этом не думать. Щекотливая тема. Он и сам до сих пор не разобрался, что заставило его поступить так, а не иначе. Уж не очеловечился ли он? Да, не дай небесная богиня!

В доме Эрдо. О, да. Ей действительно удалось удивить его. «Надо же, а у котенка, то коготки есть», — подумал дракон, когда ментальным приказом его швырнуло о стену. Бревна естественно не выдержали, и Ласснир вывалился во двор. Был ли он зол? Нет. Удивлен и озадачен, но не зол… до тех пор, пока она не сказала это:

— Я запрещаю тебе нападать на них! Ты понял?

Она ему запрещает? Да, что она о себе возомнила! Однако подсознательно отметил, как хороша она в гневе. Истинная госпожа. Приятно посмотреть.

— Это приказ.

А вот это уже серьезно. Сама додумалась? Или кто подсказал? Хорошо хоть поименно не назвала на кого не нападать. А тут еще Эрдо масла в огонь подлил. Зачем, спрашивается, сунулся — сами бы разобрались. Но, по крайней мере, все разрешилось мирно. Не хотелось бы калечить приятеля. Удумал, нападать на беззащитного ребенка! Идиот. Что и высказал гному, как только за девочкой закрылась дверь, а сам отсмеялся до рези в животе. Эрдо выразился, что дракон ведет себя не достойно, за что получил увесистый подзатыльник. Нашел, кого учить. Нос не дорос. Да, и никогда не дорастет.

Его беспокоил Хрос. Тревожное предчувствие появилось, как только Ласснир его увидел. Серая душа — скрытые помыслы. Дракону не стоило срываться. Но видеть с какой алчностью рассматривает гвиорд девочку, было невыносимо. А еще Франчиас. Вот змей. Почему именно его отправили за наследством? У правителя Ханзара еще одиннадцать детей. Так почему именно он? Надо бы за ним понаблюдать.

Ласснир сделал вид, что не признал клирта. Не нужно тревожить девочку понапрасну. Ей и так нелегко. Пусть зубоскалит — червяк переросток. Главное взял эту дурочку под свою опеку, иначе не показался бы ей в своем переменном облике. Думал, испугается до икоты. Как же! Держи карман шире. Видел бы ты их ужастики.

Можно, конечно, продолжать сердиться на нее, но все же она молодец. Хорошо держится. Не каждый с легкостью примет все странности чужого мира. А она справляется. Боится, психует, но держится. За одно это ее можно уважать.

Спасение огненного духа, ни в какие ворота не лезет. То, что кто-то заманил зверя, дракона не удивило. И как бы не увиливал Эрдо, Ласснир чувствовал его вину. Но то, что огненная шейма открылась человеку, заставило задуматься. Девочка не обратила внимания, с каким священным ужасом воззрился на нее Эрдо, когда огненный зверь полез к ней ластиться, без магии, без вермнийского лаза, исключительно по своей воле. Было ли это связано с меткой, или шайма просто ухватилась за призрачную надежду спастись, Ласснир не знал. Но подозрения поселились в его сердце. А что если?… Не хотелось бы думать, что да.

— Не полечу.

Человечка вцепилась в столб как в мать родную. Ох, какая же она упрямая. И в кого она такая? Ее бабка и то сговорчивее была.

— Мы летим сегодня и на этом драрке. Разговор окончен.

Грубо. А, что поделать? Она иначе не понимает.

— Как бы не так, — разозлилась она, — На нем я никуда не полечу. Почему бы тебе не принять свой истинный облик. А, Ласснир?

Она совсем обнаглела?! Прежде, чем успел одуматься, молниеносно обернулся и взревел:

— Меня как ездового драрка?!!!! Ты, что о себе возомнила, шарса?!! Думаешь, тебе все дозволено… Да я тебя…

— Только попробуй. Что развопился то? Я же не прошу всех на борт взять. Они полетят на этом волосатом коврике, а я на тебе.

Вот ведь… Мелкая паразитка. Так дышим ровно. Еще ровнее. Странно, но мысль о том, что Ни'ийна полетит на его загривке не вызвала отвращения. Даже наоборот — воодушевила. Этого только не хватало.

— Не получится.

Даже врать не пришлось. До полного восстановления еще далеко. Почесывая в затылке, мысленно костерил Ма'Арийю.

— Почему?

«Милостивая повелительница небес, только не надо так смотреть! Я же не железный. И как ей это удается?» — дракон помолился великой прародительнице, чтобы девочка никогда не узнала, как действует на него такой ее взгляд.

— Я еще не восстановился полностью. Это требует времени.

— Жаль.

Н-да-а, в одном взгляде и столько разочарования. Сердце болезненно сжалось. Ой, не хорошо это. Скрипнул зубами, но промолчал.

— А, Матик?

Идея не нова. Она и Лассниру приходила в голову. Но даже боевой горгульи не угнаться за драрком. И опять Хрос влез.

— Н-да, задачка, — отстранено протянула она, — придется ждать до завтра.

Дракон уже был готов послать к великим предкам сдержанность, которая рядом с этой ослицей не выдерживала и пяти минут, и без разговоров потащить девчонку волоком, как за спиной материализовался Франчиас и с неприкрытым ехидством заявил:

— Не выйдет.

— У тебя есть веская причина?

— Взаимная неприязнь, — непринужденно пожал плечами змей.

Тут в голове что-то щелкнуло. И верно, драрки не переносят клиртов. Раньше змеи часто охотились в горах Кацверга и почти полностью истребили популяцию драрков. Если бы не вмешательство людей, драрки бы вовсе исчезли с лица Орни'йльвира.

— И, что прикажешь делать? — тут же материализовался перед Лассниром раздраженный гном.

Что делать, что делать — думать. Ехать надо, но только на чем? Круг, к сожалению, сузился. Дракон вздохнул:

— Поищем другое средство передвижения.

* * *

От стоянки до загонов многоуважаемого Элтана мы шли урывками, то и дело, задерживаясь поговорить то с одним, то с другим жителем села. Эрдо хорошо знали, и каждый встречный спешил пожать ему руку. Они обменивались репликами, кивками, странными жестами. К моей радости и разочарованию Ласснира, Элтан и его гости уехали вчера по делам и должны прибыть только к полудню. После этих известий дракон посмотрел на меня так, будто я все подстроила.

Видимо, я теперь во всем виновата. Этакое лихо одноглазое, куда не гляну, все идет через пень колоду. А я не виновата. Я, если честно чувствую себя паршиво. Компания подобралась исключительно мужская и мне даже поговорить не с кем.

Мы осели в трактире, где гном сразу организовал плотный завтрак. Очень плотный. Принесли пять блюд с запечённой птицей, три с жареной рыбой веселой лиловой расцветки, одно что-то утыканное зеленью, две тарелки фруктов, каждому по тарелке гарнира и десяток маленьких емкостей с соусами, бутыль вина, жбан пива и лично для меня кувшин молока. При виде обилия яств мой желудок оторопел и насторожился — в чем подвох?

— Что будем делать? — пропыхтел гном, утоляя жажду прямо из жбана и закусывая дичью.

Н-да. Манеры хромают на обе ноги. Окинула окружающих себя мужчин оценивающим взглядом, и пришла к выводу — не только у гнома. Хрос чавкает и давится вином, заливая все и всех вокруг. Брызгает на соседей, а точнее на Франа. Фран долго гипнотизирует рыбу, а затем запихивает ее целиком в рот, и, не жуя глотает. Что-ж, змей он и в Африке змей. Лель, как мысленно окрестила я эльфа, столь яростно кромсает еду, что кажется, хочет сделать из нее фарш. Славик усердно пилит резиновый гарнир, не замечая, что дергает локтями. От чего достается и мне и дракону. Первым не выдержал Лас и заставил парня пересесть. Славик возмутился, но его разумно проигнорировали. Так-то лучше. Но Дракон тут же вопросительно уставился на меня.

— Не спрашивай — ешь, — догадалась я.

— Подождем погонщика, — запоздало ответил Ласснир, отламывая ножку у птицы и откладывая ее мне в миску. (по-другому этот трехлитровый салатник назвать язык не поворачивается)

— У нас не так много денег. Я рассчитывал мы полетим на драрке.

— Это не проблема.

Я с нарастающим недоумением наблюдала, как стараниями дракона передо мной вырастает небольшая гора. Он, что всерьез думает, что я это все съем?!

— Спасибо, хватит, — мяукнула я.

— Может еще юшша? — спросил Лас, указывая на утыканное зеленью нечто.

— Не надо, — испугалась я, предчувствуя, что юшша, чем бы оно ни являлось, будет лишним. С этим бы управиться.

Я заглянула под стол, где примостился Лохматик и мысленно поинтересовалась:

— «Поможешь»?

— «Не вопрос», — оскалился в подобии улыбки пес, облизывая уже пустую миску.

— Кому то придется ехать в паре, — продолжал вещать гном, — Лельтасис ты…

— Я поеду в паре, — как в школе подняв руку, перебила я Эрдо, за что удостоилась раздраженного фырканья, — я не умею ездить верхом.

— Ты же наследница Ма'Арийи! — удивился Хрос, — И не умеешь ездить верхом?!

— И что? — недопоняла я.

— Она была хорошей наездницей.

— Нина росла в городе, — оправдал меня Лас, — Ей не было необходимости учиться ездить верхом.

— Угу, — кивнула я, отщипывая от ножки желтоватое мясо и долго пережевывая, смакуя непривычный вкус.

А ничего так, есть можно. Суховато конечно, я бы часиков восемь в маринаде потомила, но и так ничего. Пожевала гарнир — похоже на разваренную до состояния каши фасоль. Отодвинула на край блюда. Путь не близкий, а свойства фасоли мне хорошо известны.

— А как же вы тогда передвигаетесь на большие расстояния? — Хрос отставил кружку и потянулся вперед, жадно ловя каждое мое слово, — Неужели пешком?

— Нет. На машине.

— На машине? А что это?

— Успокойся Хрос, — прервал дальнейшие расспросы дракон, — Технологии другого мира к нашему неприменимы. Что-то похожее есть только у шахниров и твардов.

— Как интересно, — глаза гвиорда вспыхнули алчным огнем.

О, еще один нашелся. Надо их как-нибудь свести со Славиком. Они быстро общий язык найдут. А то сидит родственничек и дуется на меня как мышь на крупу. Ребенок, ей богу. Хотя, что это я — он же младше, и только корчит из себя взрослого. Ладно, разберемся как-нибудь.

Дальше разговор касался только поездки. Время пути увеличилось с одного дня до двух. Это вместе с переходом через реку и остановкой на привал. Закупку провианта оставили за Эрдо. Как объяснил Лас, у его друга нюх на просроченный продукты. Мысленно я в этом усомнилась, наблюдая, как гном поедает все, что бы он ни положил себе в миску и запивает пивом, но вслух ничего не сказала. Не мне судить, я с Эрдо в походы не ходила.

Франчиас вызвался следить за дорогой. Ласснир сразу согласился, а Матик объяснил, что клирты очень чувствительны к вибрациям, как земли, так и воздуха, и могут за несколько километров определить, количество и расовую принадлежность приближающихся к нему существ. Причем он не только может определить расу, но и рост, вес и даже половую принадлежность. Вот это да! Я уважительно посмотрела на Франа, и выразила свой восторг, сказав, что если решусь пойти в разведку, то только с ним. Клирт смутился, и нерешительно улыбнулся, адресуя непривычный для него жест лично мне.

Ласснир напрягся и из подтяжка послал Франу предупреждающий знак. Я пожала плечами, решив, что мальчики сами разберутся, а себя в их дрязги я втягивать не позволю.

Недолго совещаясь, решили, что я поеду с Лелем. Тот весьма эмоционально возмущался, да и я от радости не прыгала. Но, к нашему обоюдному неудовольствию, Лас дал добро. С ним я ехать не могла. Как втихаря посмеивался Матя, с парнокопытными у дракона особые отношения. Найти для преображенного ящера животное соблаговолившее его везти на своей спине будет не просто. Если и найдут, то второго седока животинка просто не пожелает везти. Уже не раз проверено и доказано. Объяснить, с чем это связано, Матя не смог.

Многоуважаемый Элтан вернулись к полудню и не минутой позже. Я даже восхитилась подобной точности. Он с радостью принял нас у себя дома, и за чашечкой крепкого отвара, преотвратнейший вкус которого, потом долго еще преследовал меня, познакомил со своими гостями.

Нам повезло. Седобородый мужчина, назвавшийся Камдиром Вар Рартиором, или что-то вроде того, оказался разводчиком чистопородный шивоф. Мы со Славиком не сразу поняли, почему встревожились дракон с Эрдо, но увидев упомянутых шивоф прониклись. Если первые увиденные нами шивофы (те самые лоси с кроличьим ушами) были тихими и даже флегматичными созданиями, то эти темпераментные монстры, ни в какое сравнение с ними не шли. Стройные, высокие, гораздо выше любой лошади, мощные и, как мне показалось, неукротимые.

— Ласснир, — трусливо прячась за спиной дракона, — А ты уверен, что эти шивофы нам нужны?

— Эти? — обернулся Лас, — нет. Этих продают только правителям. Один такой шивоф стоит примерно как замок со всей его челядью в придачу.

— Ясно, — облегченно выдохнула я.

Шивофы бросали на нас настороженные взгляды, а кое-кто и злобные. Интересно, зачем правителям такие неуправляемые и строптивые животные? Словно отвечая на мой мысленный вопрос, Ласснир кивнул на одного низкорослого с подрезанными ушами и взглядом прирожденного бойца:

— Их выставляют на скачках или дарят правителям соседних государств.

— А-а! — понимающе закивала я и тут же завопила, когда проходя мимо очередного стоила, особо резвый рыжий лось, вцепился в рукав моей куртки, — А-а! Отпусти меня-аа!!

Дракон подскочил как ужаленный и поспешил на выручку. К нему присоединился Матик, но даже нашими общими усилиями не удалось спасти деталь моего наряда. Изумленно рассматривая свою оголенную руку, я никак не могла понять: за что? А эта наглая морда схарчив рукав, начала облизываться и на все остальное. Моему возмущению не было придела, и я, решив, что с меня хватит, встала в позу:

— И ты на этом предлагаешь нам ехать! — полуобернулась я к Ласссниру, — На ЭТОМ!!

— Нина, — встревожился дракон, узнав в моем голосе тональности нарастающей истерики, — успокойся. Ничего страшного не произошло.

— Ничего страшного говоришь! — зло, не хуже Франчиаса зашипела я, — Эта скотина съела мой рукав!! Мой рукав!!!

Шивоф презрительно фыркнул обдав брызгами вонючей слюны. Ой, зря он так. Я медленно обернулась и посмотрела на рыжего лося взглядом начинающего палача. Еще не знаю с чего начать, но уже готова приступить к обязанностям.

На груди что-то ярко вспыхнуло, но я не обратила внимания и только сощурилась, рассматривая это недальновидное животное.

— Ах ты, скотина блохастая! — издалека начала я, — Мутант ты геномодифицырованный. Да чтоб у тебя заворот кишок случился. Чтоб тебя до конца жизни энурез с диареей мучил и вообще не стоял. Чтоб тебя никто не купил и питался ты только соломой. Да чтоб тебя простатит замучил и…

И еще много пожеланий посыпалось на голову шивофа, включая пожелания его как близкой, так дальней родне, его не родившимся и, по-видимому, после моих пожеланий, уже маловероятным потомкам. Но закончить мне не удалось. Где-то на середине тирады морда рыжего как-то сильно вытянулась, ноги подкосились, и, закатив глаза к потолку, он срубленным деревом грохнулся в обморок.

— Та-ак, — еще больше осерчала я, — Я еще не закончила.

— Пощади, — рыдал от смеха согнувшийся в позу зародыша Ласснир, — Я больше не могу смеяться.

— «Пожалуйста… ик», — всхлипывал Матик, утирая слезящиеся глаза лапами, — «Ниночка. Он все понял и осознал. Хи-хи… Он теперь будет хорошим… Ик… Если конечно оклемается Ха-ха… ик».

Я посмотрела на окружающих меня мужчин и отметила, что ведут они себя странно. Если эти двое «защитничка» ржут до слез, Фран шипит, привалившись к перекладине и утирает вспотевший лоб, Слава молчит и пялится, то Эрдо и Лель бледны и напуганы. С чего бы это?

— Ланэрре! — подскочил ко мне Камдир-как-его-там, и, заламывая руки, громко запричитал, — Что вы ему сказали?!! Милостивые боги! Что мне теперь делать с испорченным товаром? Его же никто теперь не купит! Что мне делать?

— На колбасу, — безразлично пожав плечами, ответила я.

— Что? — вытянулось лицо торговца.

— Ну, если не едите колбасу… на сардельки, шпикачки… можно просто на фарш.

Ласснир охнул и осел на пол. Еще несколько лосей закатив глаза, присоединились к своему провинившемуся собрату. Надо же какие чувствительные. И как они меня только поняли? «Поняли? — запоздалая мысль закралась в голову, — Все поняли. До последнего слова. Но как??»

Я моментально сообразила и уставилась на сияющий в вырезе моей блузки медальон. Упс. Я крупно влипла. Но прежде чем эта мысль полностью сформировалась и укоренилась в моем мозгу, что-то начало происходить в стойле на самом краю загонов. Рык и сильные удары. С первым ударом засов скрипнул и покосился, со вторым треснул, а с третьим вовсе разлетелся в щепки, и перед нами предстала не слишком крупная лохматая лошадка.

Увидев ее, купец побледнел и бросился к выходу, а Ласснир с Матиком вдруг утратили свою веселость и приготовились сражаться. Гном выхватил секиру, Лель достал парные кинжалы, Фран застыл, но глаза выдавали его напряжение, из обсидианово-черных, они стали золотисто-янтарными. И это все из-за какой-то лошади?!!

Животное именно, что не было шивофом. И не удивительно, что я его не заметила. Не на много крупнее степных лошадок с бежевой грубой длинной шерстью и удивительно умными винного цвета глазами, этот новый для меня вид местной фауны, гордо выпятив крепкую грудь, неспешным шагом направился в мою сторону. Дракон зарычал, но это дивное существо не соизволило даже посмотреть в его сторону. Оно отпихнуло обомлевшего от такой наглости Ласснира, брезгливо фыркнуло на горгулью и величественно прошествовало ко мне. Склонив голову, это удивительное во всех смыслах создание, подставило лохматый бок, предлагая свои услуги по перевозке моей персоны.

— Какая прелесть! — не смогла сдержать я своего восторга, — Берем.

Глава 16

Меня шумно отговаривали все, даже, казалось бы, безразличный ко всему Фран. Дракон вопил, что более истеричной, безмозглой и недальновидной хозяйки у него еще не было. Матик взывал к моей рассудительности и просил подумать о своей безопасности, и, пожалуй, окружающих тоже. Эрдо пыхтел, баюкая в руках секиру, но приблизиться больше чем на метр не решился. Лель уговаривал выбрать спокойного шивофа и ехать вместе с ним. Он уже на все был согласен, лишь бы я не брала с собой эту жуткую, по его словам, зверюгу.

Но, не смотря на все страшилки рассказанные практически всеми участками нашей трагикомедии, демонстрацию здоровенных, расположенных в два ряда клыков, и когтей на лапах за место копыт, я стояла на своем.

Наконец Лас сдался, и витиевато ругнувшись, пошел искать торговца. Который нашелся тут же. Шустрый разводчик, рысью сбегал до гарнизона, и вернулся с пятью крепкими ребятами. Парни, узрев какую свинью, подложила им судьба, сразу погрустнели, и попробовали слинять. Только отрезвляющий голос командира, вернул их на грешную землю.

— Что здесь происходит?! — мощный глас крепкого гнома с серебряной бляхой на шее разом заставил всех замолчать.

— Да, вот, — залепетал Камдир, — зангарр вырвался из стойла.

Причем глазки у торговца испуганно бегали, что навело на мысль: уж не контрабандой ли промышляет наш седобородый купец.

— Зангарр, говоришь, — голос гнома был ровен, только глаза недобро сверкнули.

— Да, уважаемый нерд, — закивал купец, стараясь смотреть куда угодно, только не на гнома, — Везу брату в подарок. Юбилей у него.

Тут гном заметил своего собрата и ехидно оскалившись, обратился к нему:

— Будь здрав, Эрдо.

— И тебе того же Даргас.

Эрдо разом подобрался, словно ожидая удара. И он последовал.

— Неужели тебе не по плечу справиться с одним несчастным зангарром?! Стареешь, брат.

Наш гном скривился, и легко перевел стрелки.

— Да, у нас иная беда.

— Какая, если не секрет?

— Человеческая женщина.

Я раздраженно заправила волосы за уши, но Ласснир перехватил мою руку, надеясь тем самым успокоить. Ему это удалось. Я медленно выдохнула и прижалась к его боку.

Цепкий взгляд Даргаса скользнул по нашей компании и остановился на мне.

— Добрый день, — вежливо кивнула я.

— Кто будешь?

— Нина.

— Дальше.

Ой, не нравится мне его тон. Этот гном, если надо, душу из меня вытрясет. Наизнанку вывернет. Лучше пусть дракон с ним поговорит, а я помолчу.

Ласснир правильно разгадав мой сдавленный стон, отпихнул себе за спину, под защиту Матика и зангарра, и сам начал наступление.

— Моя хозяйка, — подчеркнул Ласснир, — Ни'ийна двоюродная внучка Ма'Арийи Быстрый Клинок.

Его подчиненные как по команде ахнули, а купец от избытка чувств едва не потерял сознание, но вовремя заметив навозную кучу, в которую ему суждено было упасть, передумал, и только схватился за сердце.

— Явилась, — фыркнул Даргас, — А ты, стало быть, Лассаиндиар. Проклятый черный дракон.

— Да — это я, — мороз в голосе Ласснира, крепчал, — С кем имею честь?

— Даргасард Над Маир нерд первого легиона короля Тогнара I.

И тишина. Даже шивофы замерли, боясь, лишний раз шевельнуться. Гнетущая атмосфера. Словно случилось что-то очень плохое. Браслет на моей руке нагрелся. Неужели Ласснир нервничает? Я обернулась посмотреть на остальных и увидела, как Франчиас с трудом сдерживается, чтобы не бросится на гнома, а Лель из высокомерного сноба, каким он мне показался в начале, вдруг превращается в кого-то очень опасного и готового действовать незамедлительно.

— Даргасард Кровавый Ветер.

Уточнил дракон и от его голоса мурашки побежали по коже.

— Можно и так.

— И что же Кровавый Ветер забыл в этом захолустье?

— Мне приказано сопроводить вас к Великому Князю.

Ласснир скрипнул зубами.

— Хочешь сказать — конвоировать.

— Пожалуй.

— Документы?

— При мне. И, можешь быть уверен, заверены княжеской печатью.

— Покажи.

— Они остались в доме старосты. Если вы здесь закончили, следуйте за мной.

Я нервно проглотила обильно набежавшую слюну. Сердце екнуло и замерло где-то в районе желудка. Славик тоже что-то почувствовал. Это витало в воздухе и называлось одним единственным словом — неприятности.

— «Матя?»

— «Все плохо, Нина», — ответил четвероногий друг.

— «Кто он?»

— «Генерал многочисленного войска гномов на севере континента. Ни одной проигранной битвы. После его стремительных наступлений остаются только окровавленные трупы. За это и получил прозвище Кровавый Ветер.»

— «Во что мы вляпались?»

— «Представления не имею. Даргасард стар, и давно отошел от дел. Но бывает, что его просят… понимаешь, его по мелочам не призывают.»

— «Он же служит не Князю, я ведь правильно поняла?»

— «Да, но его появление означает, что случилось что-то из ряда вон.»

— «Мы что-то не знаем?»

— «Скорее всего.»

Вот этого я и боялась. Видимо мое предчувствие меня опять не обмануло. Если в самом начале все не задалось, то рассчитывать, что дальше все будет в ажуре, не приходится. Браслет на руке ощутимо отяжелел.

— «Ласснир рассержен.»

— «Ты тоже это заметила.»

— «Да, — я прислушалась к странному, едва уловимому шепоту в голове, — Думаю, появление Кровавого Ветра в его планы не входило.»

— «Нет, конечно.»

* * *

Ей опять удалось удивить его. Ласснир уже и не думал, что ей удаться. Но это надо же так сильно пожелать, чтобы эта наглая рыжая скотина поняла ее дословно! Во всех красках и подробностях. Амулет едва не сгорел, интерпретируя неизвестные этому миру пожелания. И все они были столь беспощадны к бедному животному, что шивоф грохнулся в обморок, а он, с горгульей, хватаясь за животы от истеричного хохота, взмолились о пощаде. А она:

— Та-ак. Я еще не закончила.

Все дракон больше не мог. От смеха кололо в боку и слезы градом катились по щекам.

— «Я тебя обожаю, маленькая хозяйка, — преодолевая позыв снова засмеяться, подумал Ласснир, и тут же себя одернул, — Небесная владычица, что я говорю!… Но это правда.»

А дальше подскочил купец со своими претензиями. Небеспочвенными кстати. Кто купит припадочного шивофа?! Хозяйка парировала:

— На колбасу, — безразлично пожав плечами, и даже не улыбнувшись.

— Что?

— Ну, если не едите колбасу… на сардельки, шпикачки… можно просто на фарш.

Финиш. Ласснир улетел в астрал. Он мог поклясться, что встретил там свою прародительницу, которая увидев блудного потомка, укоризненно покачала головой.

Очнулся вовремя. Знакомый рык и удары. Как его сразу не заметил? Тут явно постарались шахниры. Скрытый за занавесой запах, принадлежал только ему — зангарру. Опасному хищнику, как в насмешку, внешне похожему на земных лошадей.

Дракон и Лохматик загородили Нину, в надежде успеть вовремя, если хищник нападет. Однако зангарр не выказывал агрессии. Более того, пройдя сквозь их строй, напрочь игнорируя дракона, и презрительно глянув на горгулью, он предложил ей свою дружбу. Этого просто не может быть!!

— «НЕ ВЕРЮ!» — кричало само естество Ласснира.

Но зангарр так и продолжал стоять рядом с Ниной, склонив голову и подставив бок. А девушка, радостно всплеснув руками, воскликнула:

— Какая прелесть! Берем.

Он так же стоял, когда они скопом отговаривали девочку передумать. Даже позволил Лассниру показать дурехе свои клыки и когти. Немыслимо, но зангарр стерпел.

— «А может это и к лучшему? — задумался дракон, — На ее горгулью рассчитывать не приходится. А зангарр? Сам ведь предложил дружбу. Никто на привязи не тянул.»

Так и быть, решил дракон и, пока остальные находили новые доводы, чтобы Нина отказалась от своей затеи, мысленно обратился к зангарру.

— «Ты уверен?»

— «Более чем», — ответил зверь, скосив на него красный, с золотыми вкраплениями, глаз.

— «Она иномерянка.»

— «Я знаю.»

— «У нее тяжелый характер.»

— «Она мне нравится. Мы подружимся.»

Ну, надо же. Ласснир хмыкнул. Как он мог не заметить, что девочка притягивает к себе зверя. Или это Индир постарался? Жаль поговорить с ним нельзя. Дракон-хранитель на человеке не способен общаться, разве что через кровь. Но это слишком опасно.

— «Хорошо.»

Бархатные губы зангарра скривились:

— «Я говорил только о ней, дракон. Ты мне не нравишься.»

Ласснир непринужденно убрал челку с глаз.

— «Если ты поклянешься защищать ее, больше ничего мне и не нужно.»

— «Я клянусь.»

— «Вот и договорились.»

Надо было найти купца, который спешно покинул своих потенциальных покупателей… и вернулся с подкреплением. Однако ребята увидев, с кем им придется сражаться, сочли разумным не встревать.

Затем появился тот, кого дракон совсем не ожидал увидеть. Он даже не поверил своим глазам. Кровавый Ветер собственной персоной. И это плохо. Очень плохо. Значит, что-то случилось с Князем.

Ему удалось напугать Нину, сорвать с Франчиаса и Лельтасиса их маски, даже шивофы на уровне инстинкта ощутили беспокойство. Увы, Ласснир точно знал — Даргасард никогда не приходит один. С ним его верная команда. Десяток лучших из лучших: бойцы, шахниры, перевертыши и как не больно это признавать — драконы. А он, дракон, не может им противостоять. По крайней мере, не сейчас.

Если бы Ласснир был уверен, что Нина выживет в этой схватке, он, не раздумывая, атаковал бы гнома. Он, Эрдо, Франчиас, Лельтасис, даже проныра Хрос — все вместе они стоили этого десятка. Но с ними были люди.

Нина. Ласснир мог злиться на нее, сколько ему влезет. Но он не допускал даже мысли, что она погибнет.

Даргасард понимал это и вел себя, как если бы уже выиграл. Но он ошибался. Ласснир лишь на время отступил, чтобы выждать и посмотреть, что дальше.

Скучковавшись они направились к дому старосты. Эрдо шел мрачный, злой и подавленный.

— Это не к добру, — поравнялся он с Лассниром.

— Да, не к добру.

— Что будем делать?

— Пока ничего.

— Я не знал, зачем он приехал. Клянусь тебе.

— Успокойся Эрдо, ты всегда был вдалеке от интриг сильнейших мира сего.

— Это арест?

Эрдо споткнулся, но дракон подхватил его за локоть.

— Завуалированный.

— Твоя хозяйка нервничает.

— Хотел бы я ее успокоить, — усталый вздох сорвался с губ Ласснира, — Но она умная девочка. Она все понимает.

— Зачем ты позволил ей забрать зангарра?

Дракон задумался. Как все же вовремя они встретили зверя. Возможно, все еще обойдется.

— Для нее он безопасен. Он предложил ей свою дружбу.

— А как насчет нас?

Гном снова споткнулся, а дракон его подхватил.

— По ситуации.

— В каком смысле?

Мужчина отстраненно пожал плечами.

— Он будет защищать Ни'ийну, — дракон чуть склонил голову, — Франчиас.

— С-слуш-шаю, ящер, — сбавил шаг клирт.

— Будь готов бежать. Захватишь с собой Станислава и Хроса… Если, конечно он объявится.

— Он с-следует за нами.

— Лельтасис.

Эльф дернул ухом, показывая тем самым, что прекрасно слышит Ласснира.

— Уводи девочку.

Кивок и молодой эльф уже шел рядом с Ниной и ее питомцами. Она же покосившись на него, обернулась с молчаливым вопросом. Дракон едва заметно кивнул. Девочка сделала бровки домиком, и в глазах ее мелькнуло понимание. Она резко кивнула и больше даже не смотрела в его сторону.

— «Умница моя», — подумал дракон и улыбнулся.

* * *

Нам предстоит побег. Сообразила я, когда рядом, как из-под земли возник Лельтасис. Я посмотрела на него, затем на Ласснира. Дракон кивнул, подтверждая мои догадки.

Наша разнорасовая компания начала группироваться еще на выходе из загонов. Это было трудно заметить, если не знать нашу кухню изнутри. До этого момента, мы действовали разрозненно, даже хаотично, но сейчас как по мановению волшебной палочки, каждый начал примерять на себя определенную роль, необходимую для достижения общей цели.

Как ни странно, все единодушно возложили обязанности командира, на дракона. Как это произошло, я не поняла, но судя по уверенным лицам мужчин, они не сомневались — Ласснир справится.

Следующие несколько часов пролетели, словно в тумане. Нам показали какие-то бумаги, обыскали, обезоружили и заставили дожидаться неведомо кого. Затем усадили в телегу, и мы наконец-то тронулись в путь.

Странно, но чем дальше наша процессия отдалялась от скави, тем сильнее я укреплялась в мысли, что везут нас совсем не в Стомгор.

Как я уже говорила, ночь в этом мире наступает неожиданно и она настолько непроглядна, что становится не по себе. Но жизнь по ночам не замирает. Она только приобретает иные черты.

— Ни'ийна, пора.

Конец первой книги.

1

Энтэйя — богиня земли и плодородия.

2

кравн — примерно 2 часа 15 минут.

3

Хырь (орк.) — ведьма

4

Шарса (драк.) — пигалица