Книга: Прорыв. Штормовое предупреждение

ПРОРЫВ. ШТОРМОВОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

1. Территория Армии Возрождения. Форпост Волчанск. Денис Бондарев

У предрассветного тумана всегда и везде один и тот же привкус. Горьковатый и немного дымный. И не имеет значения, над какой местностью зависло белёсое зыбкое одеяло. Будь это сонные городские кварталы, деревенские огороды или болото на краю Леса, запах и привкус у предрассветного тумана всегда один и тот же.

А ещё туман искажает звуки. Они становятся гулкими, обретают едва заметный звенящий тембр и даже эхо. И разносятся чуть дальше, чем обычно, особенно если это звуки низкие, на грани восприятия. Вот почему ориентироваться в тумане так сложно. Мало того, что не видишь ни черта, ещё и не понимаешь, откуда реально доносится звук и как далеко находится его источник.

Эта обманчивость тумана зачастую оборачивалась проблемами, и всё-таки майору Денису Бондареву, заместителю начальника контрразведки Волчанского гарнизона, нравился туман. В нём было уютно и даже интересно, как в кресле с новой книгой в руке. Что там скрывается под непроницаемой обложкой, какие тайны?

Кто-то говорил, что у Бондарева стальные нервы и завидовал его пренебрежительному отношению к опасности, другие же называли его чокнутым и убеждали, что заигрывать с неизвестностью глупо, не ровен час прилетит шальная пуля с той стороны туманного фронта. От первых Денис отшучивался, а вторым приводил простой аргумент: пуля, вирус, ядовитая пыльца… рано или поздно не одно, так другое настигнет, куда денешься? В жизни важен не результат, который известен заранее, а качество процесса. Бояться всего на свете и прозябать или полагаться на судьбу и разгадывать тайны, пусть и с риском для жизни – перед Бондаревым такой вопрос никогда не стоял. Разгадывание тайн всегда было его страстью. Настоящей страстью, той, что определяет и профессию, и отношение к жизни или смерти.

Собственно, поэтому Бондарев задолго до пандемии выбрал путь по лабиринтам окопов невидимого фронта и стал военным контрразведчиком. Катастрофа заставила Бондарева на долгие восемь лет забыть о контрразведке. Он потрудился и спасателем, и комендантом фильтрационного пункта, и даже командиром штурмовой группы, но когда мир обрел нынешние очертания и штаб Армии Возрождения принял решение вернуть узких специалистов на свои места, Бондарев с удовольствием вернулся к любимому делу. К разгадке секретов, поиску шпионов и копанию в человеческих душах.

Сегодня, судя по доносившимся из тумана звукам, майору выпал шанс с утра пораньше полистать новую книгу загадок. Где-то вдалеке, на берегу реки Волчья, метались отзвуки автоматных очередей. На серьёзный бой перестрелка не тянула, но без внимания патрулей наверняка не осталась. А где патрули, там пленные. На этот счёт все бойцы имели строгие инструкции, так что, хотя бы одного стрелка захватят живым и притащат к Бондареву на разговор.

Автоматная трескотня стихла, майор выждал пять минут и неторопливо двинулся в сторону комендатуры. Можно было вернуться в казарму и ещё полчасика вздремнуть, но Бондарев не стал «комкать утро». Сон урывками ничего не давал. Вот залечь бы на сутки, да выспаться – другое дело. Понятно, что шевелюра на макушке гуще не станет, седина с висков не исчезнет, морщины со лба не уйдут, а серые потухшие глаза вряд ли сделаются прозрачными, искренними и доверчивыми, как в юности. То есть, в свои сорок с хвостиком уже не помолодеешь, хоть выспись, хоть сварись в птичьем молоке. Но, хотя бы, не будешь выглядеть на все пятьдесят! Однако о полноценном отдыхе Денис мог только мечтать. Нет, не потому, что дел было по горло и не хватало времени. Всё проще. Если Бондарев спал дольше трёх часов подряд, приходили сны. Одни и те же. Юля, дети, дом. Те, кого он любил, но не сумел спасти, и то, что не смог сохранить. Денис понимал, что его вины в случившемся нет, эпидемия сама выбирала, кого казнить, а кого зачем-то помиловать. Но всё равно, стоило Бондареву заснуть крепче обычного, из глубины души всплывало чувство вины за то, что выжил, а следом появлялись образы жены и детей. Денис был рад их видеть, но вина перечеркивала всю радость и делала эти виртуальные свидания невыносимыми.

Майор почти добрался до комендатуры, когда из тумана вновь донеслись выстрелы, едва слышные, пистолетные. Контрольные, что ли? Бондарев задержался на крыльце, но больше ничего не услышал.

В кабинете, низком и тесном для высокого широкоплечего майора, но зато уютном, как кухня в родительской «хрущёвке», Денис какое-то время бессмысленно перебирал бумаги, потом заваривал чай, а затем даже решил побриться, ведь внешний вид для военных - одна из двух точек пересечения с женщинами, кроме койки – святое дело. И всё это время Бондарев подсознательно ждал новостей из тумана. Ждал минут сорок. И был вознаграждён за проявленное терпение. Словно один из первых лучей восходящего солнца, только не через окно, а через дверь в кабинет к Бондареву ворвался дежуривший по части огненно-рыжий капитан Чумаков.

- Денис, к тебе клиенты! – Капитан бросил на стол, с оттягом, словно козырную карту, военный билет в пластиковом пакете. – Четыре штуки. Два бойца, под бродяг замаскированы, и два пацана. Скаутами себя называют. Но один пацан трёхсотый, его я в санчасть отправил.

- Очень хорошо, – Бондарев удовлетворенно прикрыл глаза и кивнул. – Кто их притащил и откуда?

- Старшина Кутузов, патруль, восьмая группа. У речки под Лесом их принял. Говорит, бойцы отбили этих мальчишек у банды. Хорошо, говорит, работали, красиво.

- Кутузов так говорит? – Бондарев открыл один глаз. – Чудеса. Видимо и впрямь красиво работали, если даже старшина расщедрился на похвалу.

- Ценные кадры! – Чумаков многозначительно поднял палец.

- Сейчас посмотрим, что это за кадры, -майор встрепенулся, сменил позу, вытряхнул военный билет из пакетика и открыл на главной странице. – Старший сержант Семёнов, Николай Кондратьевич… ишь ты! Кондратьевич. Место рождения… Магадан. Тогда понятно. Служил… в/ч… 74302… Старый Оскол, Центр специальной подготовки… инструктор. Десять лет стажа до эпидемии. Прибавляй ещё девять... матёрый, получается, человечище.

- Неудивительно, что выжил, - заметил Чумаков. – Человек таёжный плюс спецподготовка.

Бондарев похлопал документами по ладони и задумчиво уставился в окно.

- Неделю назад мы из этого Центра могли нехилый отряд вытянуть. Там рядом военно-ремонтный завод. По данным разведки много техники на консервации стоит. Ей бы соляры, реальная мощь могла бы получиться.

- У нас ведь есть… - Чумаков осёкся. – Виноват, сболтнул!

- Все свои, вольно, - Бондарев снисходительно усмехнулся. – В том-то и дело, что у нас в форпосте есть секретные стратегические запасы топлива, а у них там техника. Но между нами территория Черного Рынка, насыщенная бандами. И стоит ли игра свеч, штаб Армии до последнего времени никак не мог определиться. А вот когда выяснилось, что вытащить из окрестностей Старого Оскола можно не только отряд и технику, но и кое-что ещё… скажу тебе по секрету…

- Тоже мне секрет! – Перебил Чумаков и махнул рукой. – Ты намекаешь на «изделие»? Якобы особо ценный артефакт?

- Допустим, - Бондарев взглянул на капитана с подозрением и прищурился. – И что ты о нем знаешь?

- Расслабься, - капитан усмехнулся. – Ничего не знаю. О сути «изделия» знают только в штабе Армии. Я просто вечный дежурный, потому и в курсе, кто кому чего докладывал и куда кого направлял.

- Понятно. Тогда ты должен знать, что отряду были даны все координаты, пароли и явки, как говорится.

- Штаб даже проводника отправил, - Чумаков кивнул. – А потом… меня сменили. Добрался проводник?

- Что характерно, да, проводник успешно прибыл в отряд, о чём сообщил в штаб. Но что-то там всё равно не срослось. Ни отряда, ни проводника, ни «изделия» или хотя бы информации мы не имеем. Как в воду канули. Может, остатки топлива неправильно рассчитали, да и заглохли на полпути, не знаю. Поиски на границе ничего не дали, а дальше Нового Оскола наши не сунулись, там ведь столько бандитов бродит, что себе дороже. Вероятнее всего, как раз банды Чёрного Рынка и остановили колонну отряда где-то на полпути.

- Выходит, Семёнов должен быть в курсе, что конкретно не срослось?

- Выходит, так, - Бондарев уселся за стол и легонько похлопал по столешнице сразу двумя руками. – А позвать сюда этого Семёнова! Будем беседовать. Хоть и неделя прошла, интерес не остыл. В штабе особенно горюют, что «изделие» было очень уж ценным. Но лично мне хотя бы узнать, что с нашим проводником стряслось. Ну, чего ты замер, Чумаков? Не спи, комендатура! Подавай первое, пока не остыло.

- Сей минут, - Чумаков поднял трубку доисторического телефона с наборным диском и крутанул «тройку». – Алло! Семёнова заводи. Да, тунгуса…

…Физиономические наблюдения, формальные вопросы-ответы и повторное изучение документов старшего сержанта Семёнова мало что прояснили. Стало понятно, что сформированный на базе ЦСП сводный механизированный отряд действительно выдвигался на соединение с частями Армии Возрождения, что вёл его проводник, посланный из штаба, и что Семёнов двигался в группе прикрытия колонны. Но куда в конечном итоге подевалась колонна и секретное «изделие», старший сержант в двух словах ответить не смог. Или не захотел отвечать, поскольку считал, что сокращённая версия не передаст сути проблемы. Почему-то у Бондарева возникло именно такое подозрение.

- Хорошо, старший сержант, - Денис едва заметно усмехнулся и откинулся на спинку кресла. – Я понял. Готов выслушать всё, что вы считаете нужным мне рассказать. Докладывайте развёрнуто.

- Есть, понял, товарищ майор. Докладываю, однако. Стартовали мы чётко, да. Вечером ваш офицер, майор Савенко, прибыл, а на рассвете мы выдвинулись по намеченному маршруту…

2. Старый Оскол. Семь дней назад. Тунгус

«…Построение было назначено на шесть часов, но командиры вывели свои подразделения на шоссе в половине шестого. Минут пятнадцать все терпеливо ждали команды «по машинам», а потом некоторые особо хитрые личности втихаря забросили в грузовики последние, не загруженные с вечера мешки, да и остались в кузовах, якобы с целью получше уложить и закрепить имущество. А за минуту до расчетного времени уже все остальные заняли стартовые позиции поближе к бортам. Торчать под моросящим дождём, да ещё в фокусе у невидимой, но явно глазеющей из леса хищной живности было сомнительным удовольствием. Хотелось поскорее укрыться за бронёй нескольких БМП и БТР, трёх БМД и даже одного танка, в сумме десятка «коробок», или хотя бы за решетками из дюймовых прутьев, которыми были усилены кунги и кабины дюжины грузовиков и разномастных «техничек» и «джипов». Долгожданная команда «по машинам» была выполнена с небывалым энтузиазмом и ровно через минуту пешими на шоссе остались несколько офицеров и дозорные группы – фланговая и тыловая. БТР передового дозора под командованием лейтенанта Егора Котова к тому моменту уже минут пять, как ехал с черепашьей скоростью по шоссе. Казалось, что этому историческому событию больше всех радуется именно БТР Котова. После девяти лет простоя ему, наконец, плеснули на донышко жутко дефицитной солярки и разрешили прокатиться. Прогулка событие радостное, будь ты человек, животное или бездушная железная коробка о восьми колесах. Остальные машины явно завидовали бронемашине дозора. Ведь они были бы тоже рады двинуться в путь, но высокое начальство из штаба Армии Возрождения желало раздать крайние ЦУ.

- Кто прикрывает? – уточнил представитель штаба Армии майор Савенко.

- Разведгруппа капитана Донцова, - ответил командир отряда полковник Кулдык. – Алексей, ко мне.

- Капитан Донцов, - командир группы прикрытия чётко козырнул.

- Не буду тратить время, вы и без меня знаете, что делать, - неожиданно заявил штабной. – Обращаю ваше внимание, капитан, лишь на один важный момент. Передислокация подразделения это главная, но не единственная боевая задача. Кроме машин и личного состава мы обязаны доставить в форпост Волчанск то, что ваша группа раздобыла в Старом Осколе. Поскольку ваша находка… назовём её изделие…

- Номер два, - невозмутимо глядя куда-то вдаль, подсказал командир отряда.

- Пусть так, - Савенко не оценил юмора, и даже для приличия не усмехнулся над шуткой целого полковника. – Поскольку «изделие номер два» имеет сверхценность, посторонним знать о нем не следует.

- О нем и не знает никто, кроме меня, бойцов моей группы и товарища полковника, - заметил Донцов. – Теперь ещё вы.

- Вот и замечательно. А для обеспечения полной секретности, мы эту находку упаковали в две оболочки и спрятали среди груза. Как выглядит упаковка и где спрятана, знаем только мы с командиром и сержант, который помогал маркировать и грузить изделие...

- Младший сержант Князев, - подсказал Донцов.

- Так точно, - Савенко кивнул. – Вам тоже скажем, но больше никому. Даже остальным вашим бойцам. Понимаете?

- Так точно, - капитан обозначил кивок и перевел взгляд на своё непосредственное начальство. – Разрешите один вопрос, товарищ полковник. Мне колонну прикрывать или за машиной с ценным грузом следить?

- Прикрывать, - ответил командир отряда. – Насчёт машины и груза это для подстраховки, просто будешь знать, что к чему, и в самом крайнем случае возьмёшь на себя. Груз в машине у Покровского. Обычный патронный ящик с маркировкой семь шестьдесят две на тридцать девять.

- У Васи полная машина таких ящиков.

- В этом и фокус, - сказал Кулдык многозначительно и поднял палец. – Маскировка! Но ящик с грузом вполовину легче других, забит гвоздями, а на днище отметка. Три буквы: х, у… ну и дальше по смыслу, как на заборах пишут.

- Юмористы, - скептически поморщившись, проронил штабной.

- Нацарапано или краской написано? – с деланной серьёзностью уточнил Донцов.

- Краской, бежевой.

- Откуда у нас бежевая? – удивился капитан. – Может, красной?

- Полы какой красят?

- Коричневой.

- Приказом по части объявляю её бежевой, - отмахнулся командир. – Всё, отставить придирки. Не забудь, на днище надпись, снизу надо смотреть. Вопросы?

- Никак нет. Понял, зафиксировал. Разрешите идти?

- Иди, - командир обернулся к представителю штаба и кивком указал на свою машину. – Прошу.

- Я поеду с Покровским, - заявил Савенко и указал толстым стволом автомата «Вал» на допотопную, но качественно восстановленную «шишигу». – В середине колонны.

- Демаск ируете своим присутствием, - с сомнением сказал Кулдык. – Впрочем, дело ваше. Моя машина пойдёт в авангарде. На связи.

Начальство разошлось по машинам, а Донцов тем временем дал отмашку фланговой группе прикрытия.

- Кравченко, пошёл!

Сидевший на броне старший фланговой группы сержант Кравченко, коренастый, суровый, самый опытный и взрослый из бывших инструкторов ЦСП, наклонился и дал водителю своего БТР неуставную команду «трогай». Бронетранспортёр фыркнул, выбросил два сизых облака выхлопа и покатил по обочине. Почти в тот же момент в эфире прозвучала общая команда и колонна начала движение.

Не спешил «трогать» только Донцов. Машины на холостых оборотах бессовестно хлебали драгоценное топливо, с таким трудом собранное по окрестностям, но капитана этот факт не волновал. Он сосредоточенно изучал местность с помощью оптики, а его бойцы следили за обстановкой из кюветов. Третья часть разведгруппы Донцова – сам капитан и пять бойцов на двух «Тиграх», замыкала колонну, а эта работа требовала не меньшей ответственности и сосредоточенности, чем боевая задача шерстить фланги или идти передовым дозором.

Какое-то время разведчики озирались молча. Всем было ясно, что устроенная военными «движуха» привлекла внимание множества обитателей близкого, всего-то в сотне метров от шоссе, аномального Леса, но какие конкретно твари подобрались ближе всех и собираются ли нападать – пока было непонятно. Теплилась надежда, что после того, как люди укрылись в машинах, зверьё поумерило аппетиты и теперь отправится на поиски добычи полегче. Но как тут быть уверенным, если не раз и не два сталкивался с абсолютной непредсказуемостью лесных жителей.

Особенно этим славились так называемые горбуны, мутировавшие под действием неведомых факторов дикие кабаны с множеством гнутых клыков в пасти и роговых наростов на лбу. Как и щетинистые прообразы, эти потомки кабанов атаковали всё, что движется, и не задумывались ни на миг, по Сеньке ли шапка. Врезаться в борт бронемашины, затем отбежать и снова врезаться, даже потеряв в предыдущей атаке пару бивней, было для них привычным делом. Как для барана бодать ворота.

Прочие обитатели загадочного Леса имели на порядок больше мозгов, но тоже могли запросто слететь с катушек без каких-либо видимых причин. И тогда начинался «полный кулдык», как беззлобно и даже грустно шутили подчинённые одноименного полковника. Тварей в Лесу было полно, и разминуться с ними в такой ситуации становилось очень трудно. Взбесившиеся мутанты практически не оставляли людям шансов, даже если те укрывались в машинах на территории ремзавода. Танки удар держали, а вот что попроще… Известен случай, когда особо крупный и сверх всякой меры разъяренный медведь-шатун снес башню БМД и оставил от экипажа одни кровавые ошмётки. А уж если в дело вмешивалось ещё более страшное существо… трудно поверить, но имелась в Лесу и такое… сомнительным становилось и убежище вроде танка.

- Лешак, леший, лешачок… кто тебя придумал? – будто бы озвучивая последнюю мысль, вдруг пробормотал в эфире старший сержант Семёнов, для своих – Тунгус, штатный следопыт группы. – Белый бог или Чёрный бог?

- Не пугай нас, начальник Чукотки, - пробасил пулеметчик Ваня Аверьянов, парень крупный, сильный и не пугливый, но суеверный, - если не видишь, лучше молчи, накаркаешь ещё!

- Не вижу, но есть ощущение, что на мозги кто-то давит, - ответил Тунгус. – Ты не чувствуешь?

- Ему не на что давить, - проронил водитель первого «Тигра» белобрысый живчик Дима Спирин, он же «гонщик Спиди». Поддеть кого-нибудь из товарищей, особенно Аверьянова, но не получить за это в дыню, было любимым развлечением Спирина. Конечно, после редких до экзотичности гонок на всём, что имеет колёса и, главное, мотор.

- Спиди, отставить флуд в эфире, - приказал Донцов. – По машинам. Пулеметчики в турели, сечём опушку.

- Нет, всё-таки давит, - Тунгус поднялся со своей позиции. – Левее вышки, на одиннадцать часов. Уходить надо, однако.

- Живее, - капитан навёл бинокль на покосившуюся парашютную вышку, торчащую из густых, но невысоких зарослей, оккупировавших бывший тренировочный городок. – Князь, что видишь?

- Чисто, командир, - снайпер группы младший сержант Валерий Князев, высокий худощавый с благородными чертами лица и, по мнению товарищей, чуть странноватый, навёл винтовку на заросли под вышкой. – Не шевелится зелёнка.

- Леший и не шевелит ничего, насквозь проходит, как призрак, - заметил Тунгус.

- А ты его встречал? – Князев недовольно покосился на Тунгуса.

- Встретил бы, умер, а я жив, однако, - Семёнов пожал плечами. – Только встречаться с ним необязательно. И так всё ясно.

- Не призрак он, обычная тварь, даже не человекоподобная, - в голосе снайпера промелькнула нотка раздражения.

- Обычная? А почему пули насквозь пролетают, а лешему хоть бы хны? – Тунгус вёл дискуссию спокойно, подчеркивая этим, что мнение собеседника уважает, но, как таёжный человек, о представителях животного царства знает всё-таки побольше бывшего горожанина. И о лесных призраках, духах и плясках с бубном тоже знает побольше. – Говорю же – раздваивается. На белого и чёрного делится. Как бы на самого лешего и тень его ожившую.

- Не бывает так, - Князев помотал головой. – Животное бывает, человек бывает. Могу допустить, что и призраки бывают. А чтобы пополам… нет. Природа не разрешит.

- Теперь, однако, природа всё разрешает.

- Алло, натуралисты, вам особое приглашение требуется? – в эфире строго спросил Донцов.

Разведчики прервали спор и попятились, а затем перебежками, прикрывая друг друга, добрались до второй машины. И как раз в тот момент, когда они запрыгнули внутрь: Тунгус – за руль, а Князь на заднее сиденье, их спор разрешился.

- Тунгус, газуй! – крикнул пулеметчик их машины рядовой Пак.

Машина рванула с места, и одновременно Пак открыл огонь. Шоссе было покрыто выбоинами, но в целом «Тигр» шел ровно, поэтому ничто не мешало пулеметчику держать прицел. Гвоздил он практически в одну точку, но, похоже, особого успеха это не приносило.

- Пак, доложить! – потребовал Донцов. – В какую такую бациллу ты попасть не можешь?

- В ловкую, - по обыкновению коротко ответил самый немногословный из разведчиков группы.

- Тоже вижу, - поддержал коллегу Аверьянов. – Мечется, сволочь, маневрирует.

- Неужто леший?! – подпрыгнул на сиденье Князев.

- Не-е, это рысь, с вышки спрыгнула. Нет, чтоб в лепёшку с такой-то высоты! Кошка драная! Тунгус, поравняйся с нами, в два ствола её сделаем!

- Отставить! – скомандовал Донцов. – Прекратить огонь! Не раздражайте Лес! Экономьте патроны! До Скородного доедем, по бандитам настреляетесь. Тунгус, прими влево, дистанция сто метров.

- Колонна, внимание, скорость шестьдесят, - вклинился в эфир голос полковника Кулдыка. – Держать дистанцию. Впереди зигзаг перед выездом на шоссе. Скорость не снижать.

- Я головной, вышел на развязку, - доложил Котов. – Вижу задымление. Предположительно сигнальные шашки. Поблизости никого.

- «Ботинок есть, а мальчика в нём нет»? – проронил Донцов. – Не нравится мне это. Очень похоже, о нашем прохождении кто-то сигналит.

- Пусть сигналит, - сказал Кулдык. – Остановить, кто рискнёт?

- Вижу новые дымы, теперь впереди, - прерывая полковника, сообщил Котов. – Предлагаю сменить маршрут!

- Отставить манёвры! Они только этого и ждут. Выходим на шоссе, держать строй. Скорость шестьдесят… отставить, семьдесят! Охранение, на правый фланг, провести разведку!

- Кравченко! – как бы дублируя приказ полковника, позвал Донцов.

- Есть провести разведку, - откликнулся сержант. – Пойду параллельно трассе на Скородное. Там и встретимся.

- Принято!

Честно говоря, отправлять разведчиков вглубь обширной и плотной дымовой завесы Донцову не хотелось, но приказы не обсуждаются. Полчаса капитан просидел как на иголках, и только, когда колонна подошла к Скородному, Донцов отбросил лишнее беспокойство. Нашлись заботы поважнее. Котов сообщил, что видит противника прямо по курсу.

- Дистанция три километра, дорога перекрыта бетонными блоками, фланговые позиции тоже хорошо укреплены, - доложил лейтенант. – Четыре капонира, по два с каждой стороны шоссе. Какая-то серьёзная недвижимость спрятана.

- У бандитов что, танки? – удивился Кулдык.

- Не могу знать, - ответил Котов. – Но стволы торчат крупные, не меньше ста пятидесяти калибр.

- Разделают нас таким калибром, как устриц, - спокойно заметил штабной майор. – Надо уходить по запасному маршруту, товарищ полковник. Надеюсь, соляры хватит?

- Слушай мою команду, - после секундной паузы, сказал Кулдык. – На развилке уходим вправо. После Скородного принимаем влево и двигаемся вдоль Леса. Обходим Корочу через Кривые Балки – Черновку – Замостье. Выполнять!

В эфире прозвучало многоголосое «есть» и авангард колонны свернул с шоссе на объездную дорогу. Минут двадцать и в машине, и в эфире сохранялось относительное затишье. И только, когда колонна вышла на просёлок у самого Леса, командиры групп и подразделений снова начали качать эфир.

- Разведгруппа, внимание, подходим к Черновке, - предупредил Донцов. – К бою!

- Противник? – обеспокоился Спирин. – Я не вижу, командир! Где?!

- Лес.

Донцов кивком указал на темно-зеленую массу, которая сплошной тридцатиметровой стеной возвышалась в сотне метров от дороги. Мрачная стена Леса тянулась вдоль шоссе, уходя вдаль, насколько хватал глаз. Местами деревья росли настолько близко к дороге, что тени от их крон к вечеру наверняка ложились на узкую ленту выщербленного асфальта.

Самым опасным местом на предстоящем пути была окраина деревни Черновка. Мало того, что на уровне посёлка от Леса до шоссе оставалось метров десять, не больше, так по другую сторону дороги ещё и высился длинный вал из мусора и обломков. Казалось, что сотни бульдозеров сгребли сюда мусор со всей округи. И это своеобразное дефиле тянулось километра два, вдоль всей деревни. Донцову это узкое место категорически не понравилось.

Ставшая временно головным дозором группа Кравченко успешно прошла до середины условного коридора, и сержант осадил свой БТР, дожидаясь остальных. Колонна целиком втянулась в узкий проход между Лесом и деревней, но Донцов опять не спешил следовать за отрядом. Во-первых, он почему-то озадачился пересчетом машин, а во-вторых, капитан ждал подхода Котова. Именно смена диспозиции разведчиков и определила их роли в дальнейших событиях, которые вдруг начали развиваться в ураганном темпе.

Первым делом слева из-за нагромождения мусора вылетела реактивная граната. Но ударила она почему-то в борт головной машины, а не в БТР сержанта Кравченко. Затем, как и полагается, из «Мухи» приложили замыкающую машину. На этот раз под раздачу попал «Тигр» разведчиков, как раз тот, в котором ехали Донцов, Аверьянов и Спиди. Машина перевернулась, загорелась, но дорогу не перекрыла, так что основной цели – зажать и обездвижить колонну, стрелки не достигли. Да и вообще, как можно было перекрыть дорогу джипом, когда в колонне имелся танк? По нему, кстати, тоже выстрелили, и не из «Мухи», а из РПГ-7, но динамическая броня без труда справилась с угрозой, а затем танк развернул башню и жахнул по позициям атакующих. Это произвело впечатление, и в дальнейшем противник старался не попадать в прицел грозной машины. Стало ясно, что квалификация у атакующих невысокая, но этот недостаток они компенсировали количеством стволов. Численное преимущество было подавляющим. Пять к одному, не меньше. Видимо поэтому авангард колонны не выдержал и попятился, опасно приближаясь к Лесу.

- Кравченко! – Хрипло рявкнул в эфире Донцов. – Не давай им выдавливать авангард в Лес! Работай!

- Командир, живой! – крикнул Князев. – А пацаны? Аверьянов, Спиди?

- Оба двести.

- А у нас Пака срезали!

- Сейчас я этим засранцам устрою, - прошипел с угрозой Кравченко. – Мы с фланга зайдём, разреши, командир!

- Действуй, сержант. Котов, ты подходишь?

- Вижу ваши дымы.

- Прими влево, войди в деревню по другой улице, окажешься в тылу противника.

- Есть, понял, командир.

- Вызываю штаб, - Донцов закашлялся. – Товарищ полковник!

- Не отвечает, - в эфире появился майор Савенко. – Беру командование на себя. Танкисты, давите огневые точки на возвышении. Видите пулемет, на втором этаже коттеджа, на два часа от вас? Танкисты, слышите? Какой у вас борт?

- Полста седьмой, вас понял, точка на два часа.

- Покровский, дай целеуказание трассерами! Правый фланг, авангард, куда вы пятитесь, вашу мать?! На месте! Залечь! БМП, семнадцатый борт! Прикрыть авангард!

- Семнадцатый не успевает, товарищ майор! Отходим в Лес!

- Отставить, я сказал! Кто командует?!

- Капитан Захаров! Нет выбора, мы, как на ладони!

- Машины отставить! Захаров! Куда на машинах?!

- Вижу зверьё! Укроемся в коробках!

- Захар, отставить! – вмешался Донцов. – Нельзя на машинах в Лес, поломаешь хоть одно дерево и всем кулдык!

- Зверьё вижу, ты глухой?!

- Тогда просто ложись, как майор приказал! Захар! Слышишь, Захар?! Не вламывайся в Лес, хуже будет!

- Хуже некуда, - вместо Захарова ответил кто-то из бойцов пятящегося авангарда. – У нас по пять двухсотых в минуту, а вы тут советы даёте. Лучше сбросьте духов с позиций, пока нас всех не перестреляли!

БМП с бортовым номером семнадцать всё-таки сумела прикрыть авангард, но бойцы так и не остановились. Несколько машин вломились задним ходом в заросли. Прячась между грузовиками, туда же отошли бойцы. И почти сразу ход боя изменился. Противник словно забыл об авангарде и перенес огонь на основную часть колонны. Между тем, авангард отряда продолжил стрелять, но теперь по многочисленным целям внутри Леса. С дороги было плохо видно, что происходит в зарослях. Скорее всего, Захаров оказался прав насчёт зверья. Теперь бойцы авангарда были вынуждены отбиваться от нового противника. То есть, так или иначе, стрелявшие с баррикад враги своего добились – значительная часть отряда была выключена из игры.

Как раз в этот момент к Донцову пробились Тунгус и Князев. Капитан был ранен, левая рука висела плетью, но от перевязки Донцов отказался.

- Если не прорвёмся на возвышенность, дело табак, - капитан указал прямо. – Князь, прикрывай. Тунгус, двигай вон туда, между ржавым грузовиком и кучей шлака, а потом наверх, на баррикаду. Пошёл!

Тунгус сделал три шага и вдруг споткнулся на ровном месте. Земля неожиданно дрогнула. Секундой позже вдруг стало темно, как будто резко наступил вечер. Между тем, ни туч, ни серьёзной дымовой завесы на небе не наблюдалось. Небо просто потемнело. Что всё это может означать, военные знали не понаслышке. Лес готовился отреагировать на грубое вмешательство в свои «внутренние дела».

- Тунгус, отставить! – приказал Донцов.

Старший сержант услышал командира не сразу. Лишь когда капитан повторил приказ, уже не вполголоса, а крикнул во всю глотку, Тунгус сдал назад.

- Всё, кранты радиосвязи, - сделал вывод Донцов. – Надеюсь, Котов не успел войти в деревню.

- И вся техника заглохла, видите? – указал вправо Князев. – Вон там разряды проскакивают. Видите, между обломками и машинами? Как думаете, серьёзный будет Шторм, или так, попугает, да успокоится?

- Много надымили, - Тунгус помахал рукой перед носом. – Да ещё деревья поломали. Лес шибко сердиться будет, пожалуй. Большим Штормом ответит. Надо укрытие искать, однако.

- Лес может чем-нибудь попроще ответить, - возразил Князев. – Колючками обстреляет, или зверей натравит. Без большого Шторма.

- Опять ты споришь, просто чтобы поспорить, однако? Предвестники есть, значит, будет и Шторм.

- Не факт!

- Газы, - приказал Донцов. – И ОЗК надеть.

- Не было печали, принесла нелёгкая этих стрелков, - раздраженно проворчал Князев, сбрасывая рюкзак и доставая из него комплект химзащиты. – Узнать бы, кто их навёл, да задницу ему порвать!

Он первым надел костюм и противогаз и вновь занял позицию. Тунгус оделся сам и помог Донцову. И тут, будто бы дождавшись именно этого момента, Лес нанёс ответный удар. Над деревьями поднялось облако серо-зеленой пыльцы, густые кроны в едином порыве качнулись в сторону деревни и ветер понёс пыльцу на Черновку. Клубящаяся пыль окутала машины, накрыла дорогу, затем мусорные баррикады и поползла вглубь посёлка.

Стрельба тут же прекратилась. Для тех, кто увлёкся боем и не обратил внимания на предвестники Шторма, а значит и не принял меры предосторожности, беспечность обернулась серьёзными проблемами. Ядовитая пыльца убивала всё живое. Даже те, кто оставался в закрытых машинах, рисковали получить серьёзное отравление. С герметичностью у старых военных грузовиков было не всё хорошо. Перед обеими сторонами конфликта встала в полный рост одна и та же угроза. В первую очередь следовало разобраться с ней, а уж после решать, что делать дальше: воевать или разойтись по-хорошему.

Разведчики наблюдали за этой прелюдией со спокойствием обреченных. Укрыться им было негде, а значит, пережить Шторм не светило. Оставался лишь один шанс – если Князев окажется прав и дело ограничится биологической атакой Леса. Благодаря вовремя надетым средствам химзащиты, разведчики уже практически пережили эту атаку. А вот если грянет Шторм, не спасут ни ОЗК, ни противогазы. Молнии, в которые превратятся скачущие повсюду электрические разряды, легко пробьют защиту и поджарят разведчиков заживо. А если не поджарят, то откроют доступ ядовитой пыльце. Или же землетрясение, часто сопровождающее Шторм, сдвинет баррикады и тогда разведчиков завалит мусором. Вариантов было много, но все предполагали один и тот же печальный для разведчиков финал.

- Светлеет! – вдруг крикнул Князев. – Небо светлеет! Яркое стало, глазам больно, смотрите!

Противогаз глушил звуки, но товарищи услышали возгласы снайпера. На самом деле небо и не думало светлеть. Может быть, стала не такой густой пылевая завеса, но и только. Тунгус смерил Князева взглядом. Снайпер, обычно замиравший на позиции, как статуя, сейчас едва заметно дрожал, словно его лихорадило.

- Командир! – Тунгус обернулся к Донцову. – Князя плющит, однако! Противогаз – дырка. Или фильтр плохой совсем.

- Вкалывай антидот и следи за ним, если что – вяжи, - Донцов привстал. – Где все, чёрт возьми? Кравченко не должен был под облако попасть! И Котов тоже. Надо их найти.

- Дождаться надо, когда развеется, - возразил Тунгус. – Сейчас нельзя туда соваться. Другим не поможем, и сами загнемся, однако.

- Знаю, - Донцов отмахнулся. – Скажи лучше, ты машину Покровского видел?

- «Шестьдесят шестой», на котором штабной майор ехал? Видел, да. Вон там он, недалеко. Не горит, однако и пыльцы там почти нет.

- Прикрой! – Донцов вдруг поднялся и, пригибаясь, побежал к грузовику.

- Всё равно не заведёшь! – крикнул вслед Тунгус, но капитан его не услышал.

Ни Покровского, ни майора Савенко в машине не оказалось, а в кузове грузовика было гораздо меньше ящиков, чем ожидал увидеть капитан. Но зато имелись отчетливые следы, которые уводили вглубь посёлка. Даже несколько «хлебных крошек» имелись – в трёх метрах от грузовика валялся один ящик, а чуть дальше, рядом с цепочкой следов – другой. Всё говорило о том, что, как только противник отступил, бойцы тоже отправились в деревню на поиски убежища, чтобы переждать Шторм.

Для очистки совести Донцов ещё раз заглянул в кузов, а затем вернулся к своим.

- Только дошло, однако, - признался Тунгус. – Покровский «изделие» вёз, да? Теперь нет его там?

- Ни Васи, ни «изделия», - капитан кивнул. – И Савенко пропал. Там вообще никого. Похоже, все в деревню двинули, подальше от пыльцы.

- Пронесёт, тоже пойдём в деревню?

- Так точно. Что там с Князем?

- Чертей видит, отравление, да. Вовремя антидот вколол. Выживет, однако.

- Может, связать?

- Он смирный.

- Хотя бы винтовку отними.

Тунгус не успел выполнить приказ капитана.

- К бою! – вдруг заорал Князев и вскинул винтовку, целясь в невидимого противника, только не на гребне затянутой пылью и дымом мусорной баррикады, а у подножия. – Огонь!

Он быстро опустошил магазин, и пока вытаскивал дрожащими пальцами из подсумка новый, Тунгус всё-таки отнял у него винтовку. В этот момент ветер порвал дымовую завесу и Донцов сумел разглядеть у подножия баррикады движение. Двигались вдоль мусорного отвала свои. Видимо, несколько заплутавших в пылевом облаке бойцов отряда. И это было плохо. Такой вот парадокс.

- Они стреляют в нас! – запротестовал Князев. – Свои! Отдай «винторез», Тунгус!

- Князь, твою в душу! – вдруг рявкнул Донцов. – Ты в кого стрелял?! Там же наши!

- Да, да, свои стреляют! – Князев пригнулся и закрыл руками голову. – Они всех убьют! Прячьтесь! Все прячьтесь!

- Вот угораздило! – Донцов дал Тунгусу отмашку. – Ложись!

В ту же секунду вновь началась пальба. Но теперь не успевшие уйти в деревню бойцы вели огонь не по баррикаде, а по укрытию разведчиков. И как им объяснить, что вышла ошибка, Донцов не представлял. Связь не работала, а орать – себе дороже, ведь придётся снимать противогаз. Основная часть пыльцы клубилась и плясала над деревней, но и здесь, над шоссе у края Леса её хватало, чтобы заполучить тяжелое отравление. Всё, что оставалось – смириться, подождать, когда братья по оружию настреляются, и потихоньку уползти куда подальше, на новую позицию, с которой у атакованных Князем бойцов нет «плохих ассоциаций».

- Плотно гвоздят, да, - сказал Тунгус, вручая командиру отнятую у Князева винтовку, а затем и снаряженный магазин. – Уходить надо бы.

- Так и сделаем, - Донцов пристегнул магазин и попытался разглядеть баррикаду с помощью оптического прицела. – Мы уползём по кювету до танка. Ты – дальше, до головной машины, оценишь обстановку и вернёшься. Вперёд!

Тунгус выполнил приказ Донцова без особого напряжения. Прополз до остова сгоревшей головной машины, изучил оставленные группой Кравченко следы, попытался разглядеть сквозь заросли, что происходит с авангардом – без особого успеха, и вернулся к танку. На всё про всё ушло минут пятнадцать. За это время дым и пыль почти развеялись, но легче не стало. Именно так сформулировал Тунгус, когда увидел, к чему вернулся. «Ещё не легче, однако!» Рядом с танком, на открытом и перевернутом патронном ящике лежал Донцов. Лежал без противогаза, остекленевшие глаза смотрели в тёмное небо, а из крупной дыры в виске у командира капала темная кровь. Тунгус приготовил к бою оружие, обошел ближайшие закутки, изучил следы, прислушался, но никого и ничего подозрительного не нашел, а потому какого-то определенного вывода не сделал. Признаков того, что командира достал кто-то из бандитов или своих – по трагической случайности, Тунгус не обнаружил. Зато нашел несколько других красноречивых свидетельств.

Во-первых, выстрел был сделан практически в упор – волосы на левом виске были слегка опалены, а в правом зияла огромная дыра. Во-вторых, стреляли из девятимиллиметрового оружия. И это подтверждала нестандартная гильза. Каким чудом Тунгус нашёл её среди россыпи обычных автоматных гильз, он сам не понимал. Повезло, однако.

И вот уже после этой находки, Тунгус решился сделать вывод. Неприятный вывод, но единственно верный. По всему выходило, что стрелял… Князев. То, что снайпер и его «винторез» исчезли, только подтверждало догадку Тунгуса.

Тунгус закрыл капитану глаза и уложил тело на землю. Взгляду открылось днище пустого ящика, на котором коричневой краской было намалевано неприличное слово. Причем, краска была свежая. А ещё из крышки ящика торчали гвозди. Тунгус перевернул ящик (под ним обнаружился миниатюрный стожок выпавшей соломы) и осмотрел изнутри. Ничего особенного, обычная деревянная упаковка под два патронных цинка. Но в ящике не было патронов, это точно. Не забивают патронные ящики гвоздями и не напихивают в них солому. Только если используют не по назначению. Например, для транспортировки контейнера с особо ценным «изделием».

«Получается, Донцов всё-таки нашел «изделие», но его подкараулил Князев? Придуривался снайпер, да? Изображал отравленного, а сам только и ждал момента, чтоб сбежать. А тут удалось не просто сбежать, но ещё и артефакт прихватить. Большие деньги, пожалуй. Такие большие, что командира убил. И меня убьёт, чтобы свидетелей не осталось, да. Охота, однако, будет. Кто кого».

Тунгус оглянулся и на всякий случай присел, прячась за танком со стороны Леса. Именно эта сторона представлялась Тунгусу самой безопасной. Вряд ли Князев ушёл в Лес. Наверняка он спрятался где-то у баррикады…»

3. Территория Армии Возрождения. Форпост Волчанск. Денис Бондарев

Почему-то именно на этом месте рассказа Семёнова-Тунгуса майор Бондарев уловил тревожный сигнал отшлифованного годами чутья контрразведчика. Что-то было не так, какая-то нотка фальши проскользнула в словах Тунгуса. Передёрнул, приврал, преувеличил? Денис жестом предложил Тунгусу взять паузу. Разведчик дисциплинированно подчинился приказу и умолк. А между тем, по лицу было видно, что Тунгус недоволен, поскольку рассказал не всё, что хотел. Прервался на самом интересном месте.

- Судя по всему, ты выиграл у Князева в «кошки-мышки»? – спросил Бондарев.

- Однако нет, - и снова Тунгус был явно недоволен, теперь, видимо, тем, что майор прыгнул сразу на пару шагов вперёд. – Пока ничья. Но я не всё рассказал.

Тунгус всё-таки не вытерпел и почти признался, что рассказать всё до конца, это его основная задача. Зачем? Чтобы подстраховаться? Чтобы кого-то опередить? Сформировать у Бондарева мнение, которое осложнит жизнь последующим рассказчикам? Получить ответы на все эти вопросы можно было только одним способом – окончательно вывести Тунгуса из равновесия.

- Стоп, Николай Кондратьевич, тайм-аут, - Бондарев подтвердил слова соответствующим жестом. – Надо обдумать кое-что. И тебе не помешает дух перевести. Не волнуйся, мы обязательно закончим, только чуть позже. Иди.

- Есть, понял, - Тунгус нехотя поднялся и вдруг сделал то, чего и добивался майор. Выдал свою главную цель. – Он придёт, вот увидите. Выживать обучен не хуже других.

- Кто? Снайпер? Князев?

- Так точно. Будет слишком складно говорить – не верьте. У Князя талант, однако – воду лить на мозги.

- Учту, - Бондарев кивнул. – Свободен, Тунгус. Отдыхай.

Когда старший сержант вышел, Бондарев обернулся к дежурному и вопросительно, но при этом с легкой усмешкой, уставился на капитана, как бы в ожидании ценного комментария по горячим следам. Капитан Чумаков долго вращал глазами, морщил лоб и надувал щёки, обозначая работу мысли, но ничего толкового не придумал.

- Многое непонятно, - поднимая взгляд к серому потолку, выдал Чумаков. – Нет, я ему верю, нормальный мужик, наш, военный, не казачок засланный, это ясно. Только… я, например, и снайпера послушал бы, а уж после выводы делал. Тунгус ведь не уверен, что Князь стрелял, только так предположил.

- А то, что выстрел сделан из специального оружия, как объяснить?

- А что, только у Князева такое оружие имелось? Даже если взять исключительно тех, кто был в курсе. Чем разведка воевала?

- Два пулемёта, у остальных АКМС… и только у Князя «Винторез».

- А у Савенко был «Вал». То же самое, только в профиль. Ну, ты понимаешь...

- Ой, не спеши с такими выводами, Чумаков, - майор покачал головой. – Могут выйти боком.

- Так я и говорю, надо сначала провентилировать всё хорошенько! – капитан взъерошил рыжую шевелюру. – А то напустил тут сержант тумана!

- Сначала надо сделать паузу, чтобы улеглась информация, - Бондарев привычно откинулся на спинку кресла и повелевающим жестом указал на дверь. – Для разнообразия подай-ка, друг мой солнцеподобный, сюда парнишку. Послушаем, что расскажет юная смена.

- А что она может рассказать? – Чумаков пожал плечами и поднял трубку. – Поколение потерянного десятилетия… порожняк однозначно, мой генерал. Пушечное мясо. Можно сразу на курсы молодого бойца отправить, да и забыть.

- Я сам решу.

- Хозяин-барин. Алло! Бубликов, веди пацана...

С первых же минут разговора с задержанным юношей Бондарев понял, что скучать ему сегодня не придётся. Юный следопыт по имени Артём сначала заявил, что познакомился с Тунгусом и его приятелем Егором за пять минут до появления патруля на берегу Волчьей, а затем он вдруг начал рассказывать о деревне Черновка и её обитателях, среди которых вот уже неделю числился сержант Кравченко. Опытный контрразведчик майор Бондарев Денис Владимирович не верил в совпадения. И не потому, что его научили этому в военном институте. Не верил он в совпадения уже лет сорок, с детского сада, но сейчас он не имел оснований подозревать Артёма в сговоре с бойцами отряда Кулдыка, а потому решил сделать выводы чуть позже.

Поначалу Бондарев слушал парнишку с особым вниманием и всё-таки с долей недоверия, но вскоре недоверие развеялось. Юноша был откровенен, искренен, и всячески хотел помочь. О себе тоже рассказывал внятно, правда, без охоты, но тому имелась веская причина. Эпидемия унесла жизни всех, кого он любил и вообще знал до катастрофы. Обычная по нынешним временам история, но оттого не менее грустная.

Бондарев не стал мучить парня и сократил вводную часть до минимума.

- Итак, ваш отряд базируется в посёлке Черновка, - продолжил Бондарев. – Артём Чернов из Черновки?

- Ну, да, так вот получилось… - Артём смущенно улыбнулся и развёл руками. – Но только со мной. А есть те, кто вырос в Черновке. У них такие же фамилии. Настоящих фамилий они просто не помнят, маленькие были, когда всё случилось.

- Бывает, - Бондарев кивнул. – И называется ваш отряд… ДВПО. Это расшифровывается, как…

- Добровольческий военно-патриотический отряд, - охотно подсказал Артём. – Командный состав у нас военные, а рядовыми в основном скауты… это мы сами себя так назвали. На базе Черновского интерната наш отряд был создан. Неделю назад.

- Неделю назад? А до этого вы чем занимались? Целых девять лет после пандемии прошло.

- Ну-у, чем… - Артём замялся и отвёл взгляд. – Выживали. Когда эпидемия по Старому Осколу прокатилась, нас в детский лагерь «Космос» вывезли, а потом дальше, на сборный пункт в Короче. Мне тогда семь лет было. Мало, что запомнил. Кажется, оттуда нас должны были в Белгород или в Харьков отправить, но за нами никто не приехал. А потом и в Короче эпидемия началась. Тогда старшие дети решили в Белгород пешком пробираться, повели нас, но дошли мы только до Черновки. Оказалось, что дальше зараженная зона. Вот мы и застряли в деревне. Смотрели, как Лес растёт, на огородах работали, от плохих людей прятались… многое пришлось пережить. Но ничего, выжили… короче, так в Черновке и живём.

- На сборный пункт отовсюду детей свозили, из разных очагов, но эпидемия вас не тронула?

- Нам повезло. Мы вовремя из Корочи ушли, а в Черновке доктор очень хороший. Мама Юля, мы так её зовём.

- Кто? – Бондарев вмиг растерял своё хвалёное спокойствие, подался вперёд и даже слегка порозовел. – Доктор, Юля, а отчество как, фамилия?!

От предчувствия чего-то невероятного замерло даже очерствевшее сердце Бондарева. Доктор Юля… Жену Бондарева тоже звали Юля, и работала она доктором. Понятно, что даже с учётом безумных потерь во время пандемии, на свете осталось немало докторов по имени Юля, но Денису так хотелось верить, что он когда-нибудь найдёт свою жену... почему нет?

- Фамилия… - Артём натурально растерялся. – Для нас она Мама Юля. На самом деле она ещё молодая, но мы ведь девять лет с ней… мама и есть. Нет, отчество я знаю – Сергеевна, а фамилию… не знаю, товарищ майор, верите – нет?

Доктор Юлия Сергеевна… три совпадения подряд, даже четыре, если учитывать характеристику «ещё молодая». Жена была на десять лет моложе Дениса. На момент катастрофы ему было тридцать пять, а ей двадцать четыре с хвостиком, только-только закончила мединститут и ординатуру. Как уже сказано, Бондарев не верил в совпадения. Пусть даже выяснится, что фамилия у доктора Юлии Сергеевны – Бондарева. Слишком невероятным выглядело такое везение. А ещё более невероятным казался этакий каприз судьбы: сначала разлучить, казалось бы, навсегда, а затем свести практически в одной точке нового, основательно взболтанного и тщательно перемешанного мира.

- Очень интересно, - Бондарев неимоверным усилием воли взял себя в руки и кивнул. – Продолжай. Как она умудрилась вас выходить?

- У неё какая-то вакцина была, что ли… Мам Юля сказала, что средство универсальное, и от эпидемии, и от свежей пыльцы, которую Лес выбрасывает. Не всем помогла, но кто не полностью безнадёжный был, выжили. Меня тоже накрыло не по-детски… но ничего, проскочил. А ещё ребята думают, у Мамы Юли какой-то договор с Лесом. Не знаю, во всякой мистике не очень разбираюсь.

- Занятно, - Бондарев покосился на Чумакова, как бы приглашая поучаствовать в беседе. – Ты, Артём, видел эту вакцину? Помнишь что-нибудь?

- Какого цвета? – Добавил свои пять копеек Чумаков. – Ну, не тяни, малой… тёмная? Да? Нет? Чёрная почти, как нефть?

- Давно было, - Артём вздохнул. – Но, кажется, нет, обычная, прозрачная… может, чуть желтоватая… совсем капельку.

- Не то? – спросил капитан разочарованно у Бондарева.

- Скорее всего, нет. Какое-то местное изобретение. Но тема всё равно интересная, - Бондарев кивнул Артёму. – Продолжаем. Значит, жили вы себе, точнее выживали, как могли, но тут появился…

- Сержант Кравченко, - Артём тоже кивнул. – И ещё тринадцать человек из Центра спецподготовки. Их было больше, но сначала их кочевники атаковали, а потом всех пыльцой накрыло. Мама Юля только тринадцать смогла спасти.

- Постой, кочевники атаковали? – уцепился Бондарев. – Точно знаешь?

- Да. Банда Лютого. Мой друг Серёга месяц у них рабом был, потом сбежал.

- Банда Лютого обычно вокруг Химзавода бродит, - с сомнением заметил Чумаков. – Далековато их занесло.

Бондарев подал ему незаметный знак не встревать.

- Лютый у Хана вроде специалиста по особым поручениям, - «авторитетно» сказал Артём. – Серёга рассказывал, на самые опасные дела Хан всегда Лютого посылает. И людей ему даёт, сколько надо, и оружие самое лучшее. А снарягу Лютый сам выбирает, какую захочет. Просто идёт по Черному Рынку, по палаткам, и берёт забесплатно, что нравится.

- Ну, тут твой Серега приврал, конечно, - снова проронил Чумаков. – Но самую малость.

- Вернёмся к нашим баранам, - вновь сказал Бондарев. – Значит, всех накрыло пыльцой. А сержанта не накрывало?

- Нет, почему, он тоже под Шторм попал, только... Я не понял, как вышло, но сержант сразу в норме был. Мы лечили тех, кто в колонне был. Ну, вот и спасли, кого сумели. Мы тоже Маме Юле помогали!

- Вы… помогали… Юле, - голос у Бондарева едва заметно дрогнул. – И теперь, Артём, у вас в отряде полтора десятка взрослых и… сколько скаутов?

- Двадцать три скаута, от двенадцати до восемнадцати лет. Когда мы в Черновке застряли, старшие только второй класс закончили, а младшие вообще ясельными малышами были.

- Это круто, - негромко проронил Чумаков. – До меня только сейчас дошло. Почти у нас под боком, девять лет, а мы ни сном, ни духом! И кто с такой оравой управляется?

- Раньше были три воспитателя, плюс двое старших ребят и нянечка. Потом кто-то умер, кого-то убили, а нянечка с Лютым ушла три года назад. Он за это нас не трогал, даже охранял… пока военные не пришли. С нами одна мама Юля осталась. А теперь сержант Кравченко, ну, и другие. Сейчас всё иначе, всё здорово, по-военному. Маме Юле полегче стало, и нам лучше, мы охотимся теперь, в наряды ходим, в караулы. Даже учимся!

- Хорошее дело, - по лицу Бондарева было заметно, что ему очень хочется расспросить Артема о маме Юле подробнее, но майор сдерживался, как мог. – А здесь вы как очутились?

- Мы ведь скауты-разведчики! – Артём гордо выпрямился. – Мы иногда даже в Лес заглядываем. Я знаете, кого там видел?! Шатуна! И горбунов сто раз встречал. Одного мы с ребятами вообще завалили! И даже лешего слышал, и ничего… Короче, мы к вам пробирались.

- К нам?

- Да… э-э… так точно! Нам сержант Кравченко особое задание дал. Приказал доложить командованию Армии Возрождения.

- Можешь мне доложить. Я заместитель начальника контрразведки Волчанского гарнизона майор Бондарев. Если ценные у тебя сведения, передам запись в штаб Армии.

Артём на миг замялся, но затем кивнул.

- Сержант Кравченко приказал доложить всё о нашем Отряде, об оперативной обстановке в зоне нашей ответственности и о всяких разговорах, слухах.

- То есть, приказал довести до нас полную агентурную сводку, - Бондарев усмехнулся, но без иронии, наоборот, с одобрением. – Это хорошо. Это нам пригодится. Только зачем это сержанту?

- Как это зачем?! – искренне удивился Артём. – Мы ведь по факту подразделение Армии Возрождения. Ну, пока учебное, конечно. Сержант хочет, чтобы вы это знали, чтобы рассчитывали на наш Отряд.

- Ясно, - Бондарев вновь развернул камеру и включил запись. – Излагай, Артём. Только без спешки, всё по порядку.

- Я постараюсь, - парень заметно волновался, поэтому начал с паузы, но продлилась она недолго. – Неделю назад это случилось. Мы увидели, как военная колонна подходит к посёлку, обрадовались. Некоторые из нас и не помнят, как машины вживую выглядят, как пахнут, только в кино их видели. Ну, мы и побежали навстречу. А потом вдруг начался бой, и мы испугались. Лес не любит, когда шумят и портят экологию. Мама Юля так говорит, она давно это заметила. Если бой, или что-то похожее, то обязательно будет Шторм. А тут бой, да ещё несколько машин и броневик прямо в Лес заехали, деревья поломали… совсем плохо. Поэтому мы спрятались, а после Шторма снова вышли. А тут сержант Кравченко…

- Артём, я просил по порядку! – Напомнил Бондарев. – Давай, начнём с момента, когда колонна разделилась. Сержант Кравченко рассказывал о бое? Этот момент он описывал?

- Да… то есть… так точно! – получив точку отсчёта, Артём, наконец, сумел собраться. – Это был момент, когда появились предвестники Шторма. Сначала несколько раз подряд тряхнуло землю, несильно, на два-три балла, потом небо вдруг потемнело, а Лес выбросил пыльцу. Много пыльцы, тучу! И эта туча накрыла почти всю деревню вместе с дорогой. По прикидкам сержанта Кравченко, вне зоны поражения остались только разведчики – другие, ещё из двух групп прикрытия колонны. Поэтому сержант не стал их искать, а пошёл по следам бойцов отряда и вышел к зданию сельсовета, это рядом с нашим интернатом. Здание сельсовета кирпичное, крепкое, с большим подвалом, поэтому Кравченко решил устроить там базу на случай, если всё-таки начнётся Шторм. Отряд тоже двигался к сельсовету, но многие не дошли, упали на полпути, да так и лежали. Кравченко сначала затащил в подвал тех, кто ещё мог двигаться, а потом начал собирать остальных. Тут дождик пошел, ему полегчало…

- В каком смысле?

- Ну, пыльцу смыло – она быстро в землю впитывается, и волоком по грязи легче таскать, скользко ведь. Мы как раз в этот момент из подвала выбрались, я и Серёга Пастухов, на разведку...

4. Посёлок Черновка. Семь дней назад. Артём Чернов

«…В шестнадцать лет многим кажется, что жизнь черно-белая и строго полярная. Есть добро, есть зло и между ними пролегает отчётливо различимая граница. При этом мало кто задумывается, почему добро бывает с кулаками, и зло обязано ему проиграть. Потому, что так должно быть – вот и весь ответ. С возрастом выясняется, что мир красочнее и сложнее, что границы понятий размыты, а кое-где и вовсе стёрты, и что кулачное добро это на самом деле и есть худшее из зол, но всё это становится понятно позже. В шестнадцать лет мир прост, контрастен и постижим с первого взгляда, навскидку. Особенно, если ты полжизни провёл в условиях, когда именно от мгновенной оценки ситуации и зависит, продолжится твоя жизнь или этот понятный, контрастный, черно-белый вариант существования вдруг закончится. Может, поэтому и выживут юные? Они не боятся рисковать, и не задумываются над множеством вариантов, а интуитивно пользуются единственно верным. Может, потому они и выиграют?

Версия спорная, но только не для шестнадцатилетних. Во всяком случае, Артём считал именно так – выживут молодые смышленые максималисты. Ведь они сумеют поделить мир на черную и белую стороны, и договориться, кто где будет жить. А опытные сорокалетние старички заблудятся в сумерках их размытого мира и сослепу перестреляют друг друга или запутаются в своих заумно-хитрых политических играх и, отчаявшись выбраться из этой паутины, забросают друг друга бомбами. Грустный финал, будет жаль это поколение, но такова логика выживания… наверное.

Хотя, почему «наверное»? Вот он живой пример. Точнее – полуживой. Три десятка корчащихся, блюющих, мертвенно-бледных «старичков» с выпученными, налитыми кровью глазами, которые валяются в лужах под проливным дождём в нескольких шагах от здания сельсовета. За что они умирают? За какие-то свои размытые понятия и сложные до полной путаницы законы и принципы? Глупо. По-взрослому, «цивилизованно», «социально значимо», но как раз поэтому и глупо. Выжить, а уж после бороться за принципы, вот это правильно. А умирать за них – что толку? Раньше – понятно, сражались за будущее подрастающих поколений, за своих детей. Но теперь-то… у кого из этих мужчин остались живые дети? У одного из тридцати, да и то вряд ли. А чужие дети выросли и теперь выживают сами по себе. Ну, и какой был смысл драться и умирать, за что или за кого?

Артём покосился на Пастухова. Вечный друг-напарник Серёга лишними размышлениями не загружался. Выбравшись из полуподвала интерната, он в первую очередь оценил общий уровень опасности – сильный дождь, почти ливень быстро смыл пыльцу, поэтому опасаться было нечего – а затем просканировал «что к чему». Выводами он делиться не стал, будто бы в отместку за то, что Артём не поделился с ним своими размышлениями. Хотя, это вряд ли была месть. Серёга просто рванул докладывать Маме Юле. Опять опередил, гадёныш!

Чтобы тоже заслужить «лайк» от Юлии Сергеевны, Артёму оставалось только одно – проявить инициативу и помочь единственному не отравленному, но уже почти падающему без сил военному, который, как заведённый вытаскивал своих товарищей с раскисших огородов и складировал их под навесом рядом с сельсоветом. Артём поймал себя на неуместном словечке «складировал», но, по сути, так оно и было. Из тридцати или даже сорока бойцов, попавших под облако ядовитой пыльцы, подавали признаки жизни от силы полтора десятка. Остальным было уже всё равно, укладывать их будут или складировать.

- Парень, помогай, - прохрипел военный, стянув противогаз. – Смотри в карманах. Аптечки. Там шприцы. Тонкие. Коли каждому в шею.

- Да, я сейчас! – Артём бросился к ближайшему отравленному, но в тот момент, когда протянул руку, бойца вырвало прямо на Чернова. Артём отпрянул.

- Не обращай внимания, - потребовал военный. – Как зовут?

- Артём.

- Зачтётся, Артём. Я тебе обещаю, слово спецназовца. Сержант Кравченко меня зовут. Ты нам поможешь, мы – тебе. Уговор?

- Да, товарищ сержант.

- Артём! – донеслось из дверей интерната. – Немедленно вернись!

- Здесь помощь нужна, Юлия Сергеевна! Это свои, военные! Пыльцой отравились!

- Знаю, знаю, - Мама Юля выбралась наружу и поспешила к навесу. – Сейчас подлечим, кого ещё можно. А ты возвращайся!

- Мам Юля, их в дом надо. Может Шторм начаться, все сгорят здесь.

- Не будет Шторма, - уверенно сказала Юля и смерила взглядом сержанта. – Вам лично помощь требуется? Уколоть вас?

- Увольте, барышня, - Кравченко с интересом посмотрел на воспитательницу.

Артём ощутил легкий приступ ревности. Высокая, стройная, русоволосая, голубоглазая Юля была ещё достаточно молода и красива, чтобы о ней тайком грезили почти все воспитанники. И Артём не был исключением. Поэтому интерес в глазах у сержанта он воспринял болезненно. Впрочем, было похоже, что немолодого сержанта заинтересовали не женские достоинства Юли, а что-то другое.

- Вы доктор?

- И доктор, и нянька, и завхоз, и повариха с прачкой, - нараспев ответила Юля. – Тащите в дом всех, кто пока шевелится. Я там шприцы пока наберу.

- А что у вас? Антидот? Может, армейский лучше?

- Может, и лучше, - Юля пожала плечами. – Но мой точно от пыльцы спасает. Девяносто случаев из ста. А у вашего препарата, какая статистика? И срок годности, кстати… довоенный, наверное?

- Понял, отстал, - Кравченко усмехнулся и кивнул Артёму. – Помогай, боец.

- Мы тоже поможем!

Рядом появились ещё несколько ребят под предводительством Пастухова.

- Ого, - Кравченко окинул взглядом бригаду добровольных санитаров. – У вас тут целый пионерский отряд?

- Скаутский, - поправил Серёга. – Мы выживаем, а этому раньше в скаутских отрядах учили. Так что, мы скауты.

- Хоть самураи с ирокезами, если вам так буржуйские слова нравятся, - Кравченко снова кивнул. – Всех, кто дышит, несите в сельсовет. Задача ясна? Выполнять, о выполнении доложить, старший – Артём! Марш!

С поставленной сержантом Кравченко задачей скауты справились играючи. Перенести потребовалось лишь четырнадцать человек. Потом одного вынесли обратно. Но лихость, с которой они всё сделали и доложили о выполнении, вышла боком. Сержант не дал ребятам даже минуты отдыха. Разделил их на две группы и отправил к месту боя за имуществом. А когда ребята вернулись, навьюченные тюками, оружием и ящиками, Кравченко отправил их снова. И никакие возражения Мамы Юли, потребовавшей прекратить использование детского труда, на Кравченко не подействовали.

- Пожалуйся на меня в сельсовет, - Кравченко неожиданно вручил ей автомат и кивком указал на чердачное окошко. – Лезь туда и смотри по сторонам. Увидишь, что бандюки возвращаются, кричи или стреляй.

- Вы… - Юля на миг опешила и округлила глазки. – Вы что это тут… раскомандовались? По какому праву?!

- По праву защитника, дочка, - Кравченко посмотрел ей в глаза и грустно улыбнулся. – Уж коли застрял тут, буду вас защищать. Такая у меня служба. Или судьба.

Что ему ответить, Юля не знала. Да и не хотела она ничего отвечать. Долгое время, ей уже стало казаться, что целую вечность, она была защитницей двух дюжин детей и подростков. И вот нашёлся человек, который взялся защищать и саму Юлю. Стоило ли возражать? По каким причинам можно было отказаться от такого предложения? По этим… взрослым, фальшивым, надуманным? Мама Юля достаточно долго прожила среди поколения скаутов, чтобы забыть глупые законы поколении сорокалетних. Да и «мамой» для оставшихся без родителей воспитанников она была формально. По возрасту в мамы она годилась только самым мелким. Для остальных тянула максимум на старшую сестру.

- Давайте, я девчонок на крышу отправлю, - Юля покосилась на оружие неприязненно, - а сама попробую какую-нибудь из ваших машин завести. Явно повеселее дело пойдёт.

- Машину завести? – Кравченко хмыкнул. – Сумеешь?

- Если стартер не сгорел, заведу. Жизнь научила, а я не забыла, - Юля бесцеремонно повесила на плечо сержанту сумку с медикаментами. – И смотрите у меня, сержант…

- Кравченко, Степан Иванович.

- А я, будем знакомы, Юля. Смотрите, сержант Степан Иванович, чтобы никто с крыши не рухнул или ящик на ногу не уронил. Если что… вот!

Она показала Кравченко крепко сжатый кулачок и двинулась в сторону мусорной баррикады, отделяющей деревню от Леса. Сержант проводил её взглядом и одобрительно покачал головой.

- Кремень, а не девка. Качественная. Факт.

Вернувшийся из второй «ходки» Артём, сбросил с плеча тяжеленный мешок и тоже проводил Юлю взглядом. С оценкой сержанта он был согласен почти полностью. Кроме определения «девка». Какая же она девка? Всё при ней, это да, но ведь уже за тридцать. Да и вообще… «девка», как-то нехорошо звучит. Юля не такая.

Сержант Кравченко перехватил взгляд скаута и едва заметно усмехнулся.

- Кому стоим, боец? Филонишь? Или есть, что доложить?

- Нет, - Артём стушевался. – То есть… я насчёт кочевников. Они не вернутся до завтра.

- Почему ты так думаешь?

- Я видел, они на северо-восток подались. А там, видите, небо ясное. Они не знают, что здесь дождик прошёл. Думают, что здесь до сих пор пыльца в воздухе кружит. Если оттуда смотреть – непонятно, что за туча над нами висит, дождевая или пылевая. Не рискнут они вернуться.

- Мыслишь прямолинейно, но логично, одобряю, - Кравченко похлопал скаута по плечу. – Если ещё учесть, что у них патроны на исходе… скорее всего, ты прав, не вернутся, пока боезапас не пополнят.

- А с какого вы… - Артём осёкся. – Почему вы решили, что у них патроны кончились?

- Они так поливали, что немудрено решить, - сержант подтолкнул Артёма. – Шагай, боец. Позже объясню. И ещё много чего вам объясню, в рамках курса начальной военной подготовки, обещаю. А пока надо имущество казенное спасти. Боевая задача ничуть не легче, чем от бандитов отбиться. Ясен приказ?

- Да.

- Надо отвечать «так точно»!

- Так точно!

- Орёл! Лети, давай, орёл. Шагом марш…»

5. Территория Армии Возрождения. Форпост Волчанск. Денис Бондарев

Бондарев жестом попросил Артёма остановиться. Как ни прискорбно, ему стало ясно, что свидетель из юного следопыта никакой. Эмоций, атмосферы и юношеского взгляда на жизнь в его рассказе было предостаточно, а вот фактов маловато. А Денису хотелось побольше узнать не только о деле, но и о Маме Юле. При одной мысли о связанных с ней совпадениях вновь замирало сердце. Кроме профессии, имени-отчества и возраста, теперь совпадало и описание внешности, и даже характер! Бондарев боялся сглазить, хоть и не был особо суеверным, но по всем данным это действительно могла быть его Юля. Выжившая! И эта версия имела полное право на существование, ведь Бондарев не видел жену мёртвой. Более того, среди скаутов могли оказаться дети Бондарева! Голова кругом от таких версий. Но при всей особой личной заинтересованности, Денис старался сдерживать эмоции, вести допрос по правилам и руководствоваться в первую очередь интересами дела, а уж после личными соображениями. А по делу Артём мог изложить лишь то, что видел, но видел он, получалось, немного. Что же касается пересказа напутственных слов сержанта, здесь по-прежнему требовалось помогать Артему наводящими вопросами, поэтому больше подходил диалог.

- Настоящий сержант, - проронил Чумаков, пока майор подавлял эмоции и собирался с мыслями. – Только появился, сразу же всех «озадачил».

- Да, он настоящий, - Артём кивнул. – Мы сильно его уважаем. Он за неделю из нас реальных солдат сделал… ну, почти.

- И теперь всё имущество колонны под вашей охраной, - сделал вывод Бондарев.

- Не всё, - Артём развёл руками. – Что погорело, мы не трогали. И машины, которые совсем не заводились, мы оставили на дороге. А главное…

Артём понизил голос и подался вперёд. Бондарев и Чумаков невольно тоже чуть наклонились.

- А главное… там какого-то особенного груза не хватило. Сержант Кравченко специально его искал. Все ящики вскрыл, все мешки. Он считает, Лютый засаду устроил именно из-за этого груза. Техника ему по барабану была. Без солярки она металлолом, а топливо только у вас имеется.

- Ты откуда знаешь? – удивился Чумаков.

- Ну-у, - Артём пожал плечами. – Про Волчанский подземный госрезерв все знают. А иначе, зачем тут форпост держать?

- Замнём для ясности, - Бондарев покосился на Чумакова и коротко вздохнул – «вот вам и секретность, вся округа знает, что у нас в подполе!»

Чумаков вскинул брови – «а я тут при чем?» – также коротко развёл руками и без разрешения продолжил интервью вместо Бондарева.

- А откуда Лютый узнал о грузе?

- От шпиона! – Артём окончательно перешёл на заговорщицкий тон. – Этот шпион знал, что отряд повезёт ценный груз и сообщил об этом Лютому.

- О грузе знали только командир отряда и разведчики.

- Разведчики не при делах! – Артём округлил глаза. – Кравченко всех знает, как облупленных. Ну, кроме снайпера… я не помню, как его фамилия. Сержант его чаще просто «спортсменом» называл. Но главное – шпион знал маршрут колонны и все запасные варианты! А разведчики запасных вариантов точно не знали, даже капитан Донцов не знал!

- Остаются командир отряда и представитель штаба, - негромко подсказал Чумаков. – Кравченко их подозревает?

- Командира он точно не подозревает, - Артём помотал головой. – Его машина в авангарде должна была ехать, а весь авангард на глазах у сержанта в Лесу пропал. Никто не выбрался. Но в авангарде ценного груза не было, сержант уверен. Груз в середине колонны ехал. Значит, чтобы его забрать, командиру пришлось бы из Леса вырваться. А оттуда…

- Не выбрался никто, мы уже поняли, - перебил парнишку Бондарев. – Остаётся майор Савенко.

- Да, сержант Кравченко так и сказал «майор Савенко, больше некому». Он и маршруты знал, и о ценном грузе знал, и первая засада, на шоссе, из-за которой отряд через нашу деревню поехал, по словам сержанта Кравченко очень уж основательно была подготовлена. Будто бы задолго до прорыва. Ну, вы понимаете…

- Сержант решил, что всё было подстроено, - Бондарев кивнул. – И не второпях, а загодя.

- И что Савенко на самом деле никакой не представитель штаба Армии Возрождения, - добавил Чумаков.

- Нет, такого сержант не говорил, но… - Артём замялся. – А вообще-то говорил, только докладывать не велел. Ну, типа, это его личные подозрения и всё такое. Хотя, когда бой начался и командир исчез, Савенко даже командовал. Но потом товарищ майор пропал. Ни среди убитых его не оказалось, ни среди выживших.

- И бандиты не вернулись, - вновь проронил Чумаков. – Может, потому, что получили, чего хотели?

- Бандиты не прорывались к грузовикам!

- К бандитам мог прорваться их шпион, - капитан пожал плечами. – Майор Савенко, с ценным грузом под мышкой. Разве не очевидно?

- А, ну да, наверное, так и было, - согласился Артём.

- Это всё?

- Да… э-э… так точно! То есть… никак нет! – Парень достал из кармана двойной тетрадный листок исписанный мелким, но разборчивым почерком. – Вот… хорошо, что не выкинул, когда нас кочевники сцапали… опись снаряжения, имущества, вооружения и боеприпасов, которые мы охраняем. Там у нас ещё сухие пайки, но сержант Кравченко их не включил, сказал, что уйдут в качестве довольствия.

- Хорошо, Артём, спасибо. Отдыхай. Тебя проводят в казарму. Чумаков, распорядись…

Пока Чумаков отдавал распоряжения, майор Бондарев стоял у окна и размышлял над словами юного скаута. Точнее, половину времени он боролся с нахлынувшими вновь эмоциями. За девять лет после катастрофы воспоминания потускнели, стерлись, покрылись налётом безнадёги, но в основе своей остались прежними, а главное – живыми. Надежда, что Юля жива, никогда не покидала Бондарева, и это был очень питательный субстрат для эмоций. При этом Денис отлично понимал, что лучше не надеяться на чудо, а потому постепенно успокоился, почти смирился… и вдруг появился этот скаут.

«Чёрт его принёс! Или не чёрт? Так, всё! Оставить, майор! Сосредоточиться!»

Кому как, а Бондареву мысленные приказы помогали всегда. Так вышло и теперь. Усилием воли майор сосредоточился и вернуться к теме. Рассказ Артёма ещё немного прояснил картину, а главное – не противоречил версии Тунгуса, но вопросов оставалось много. И у Бондарева имелось предчувствие, что дать на них ответы сможет третий задержанный. Впрочем, какое, к чёрту, предчувствие? Это было просто логично.

Видимо, капитан Чумаков сделал похожие выводы, поскольку вернулся не один. Не дожидаясь приказа, он привёл с собой третьего «клиента». Со слов самого задержанного, звали его Егор Котов.

Формальности Бондарев опустил. Типичный амулет лесного жителя и характерные детали одежды Котова говорили сами за себя. Бывший лейтенант самовольно оставил службу и подался в Лес. Этого факта было достаточно, чтобы разговаривать с Егором, как с дезертиром, то есть, диктовать ему свои условия.

- Ты ведь не хочешь, чтобы мы пробивали твои отпечатки по базе данных и предъявляли обвинение в дезертирстве? – строго глядя на Котова, спросил майор.

- Я могу не отвечать? – Егор держался уверенно и отвечал спокойно, словно его не пугала перспектива ответить за своё предательство по законам военного времени.

- Можешь, если расскажешь то, что меня интересует. Что произошло неделю назад в посёлке Черновка? Ты ведь там был?

- Был, - Егор усмехнулся. – Именно после боя в Черновке я надел оберег. Хотел сделать это раньше, но… я не дезертир. Бросить товарищей и свою часть я не мог. Только, когда наше подразделение прекратило своё существование, я понял, что имею моральное право начать жизнь заново.

Он взял паузу и потеребил висящий на шее амулет.

- Но встретив Тунгуса, ты понял, что кое-какие обязательства перед бывшими сослуживцами у тебя остались, - продолжил за него Бондарев. – Поэтому ты пришёл к нам?

- Так точно, - Егор поднял взгляд на Бондарева. – Я теперь дитя Леса, а значит – человек гармонии. Без неё в Лесу не выжить. Но гармония это в первую очередь состояние души. И когда на душе камень, гармонии не достичь. Вот я и решил сбросить этот булыжник в пропасть забвения.

- Говоришь красиво, как заядлый романтик, - Бондарев скептически хмыкнул. – Ладно, приму твой душевный камень, бросай. – Майор включил запись. – Итак, лейтенант Котов Егор Алексеевич, вы действовали в составе разведгруппы капитана Донцова, командовали головным дозором. Что произошло, почему теперь вы замаскированы под егеря?

- Я не замаскирован, говорю же. Теперь я и впрямь человек Леса, только не поселенец из Края, а сам по себе. Можете считать меня лесным бродягой…

6. К северо-востоку от посёлка Черновка. Семь дней назад. Егор Котов

«…Лейтенант Егор Котов изначально не горел желанием уходить из окрестностей Старого Оскола, но ему хватило ума ни с кем об этом не разговаривать. Он честно дошел до посёлка Черновка, и когда начался бой, дрался не хуже других. К моменту, когда пропала радиосвязь, а затем вышла из строя вся электроника и заглохли машины, группа Котова успела выйти на окраину посёлка и атаковать противника в правый фланг. Правда, повоевали разведчики недолго. В результате электромагнитного возмущения БТР превратился в недвижимость, и бойцам пришлось спешиться, а чуть позже притормозить, поскольку Котов вовремя заметил, что Лес серьёзно волнуется. Наблюдательность лейтенанта уберегла его маленькую группу от крупных проблем. Последовавший выброс ядовитой пыльцы накрыл почти всю деревню плотным облаком. Окажись разведчики буквально на сто метров южнее, их не спасли бы никакие средства химзащиты.

Разведчикам пришлось сдать назад, а затем двинуться в обход, огибая деревню с восточной стороны, чтобы зайти с юга и присоединиться к группе Кравченко. Пока группа Котова маневрировала, в окрестностях Черновки стихла канонада, так что Егор с бойцами поспел, как говорится, к шапочному разбору. Разведчикам открылась картина полного разгрома, но дать хотя бы один комментарий было некому. Пришлось самостоятельно вычислять, что произошло.

Неподалёку от места боя авангарда с противником, разведка обнаружила БТР сержанта Кравченко, но в нём никого не было. Похоже, после того, как заглохла бронемашина «все ушли на фронт» пешим порядком.

То, что Лес поглотил авангард колонны, разведчики догадались, посчитав технику, убитых бойцов и внимательно изучив следы. Такая же история с основой колонны. Егор предположил, что главные силы отряда втянулись в посёлок, поскольку не увидел поблизости в клубах пыли и дыма бойцов, и не услышал выстрелов или грохота взрывов. Следы вели к мусорной баррикаде и дальше, но где они заканчивались, разведчики опять же могли только предполагать. Соваться в зону биологического заражения ради этой информации, было слишком опасно.

Впрочем, скоро выяснилось, что и на шоссе вблизи баррикады ещё сохранялись очаги повышенной опасности. В направлении посёлка ушли не все бандиты, уцелевшие после «пылевой атаки» Леса. Неожиданно из укрытия между подбитыми машинами начал работать снайпер. Поскольку стрелял противник из бесшумного оружия и практически в спину, Котов за считанные секунды потерял обоих бойцов и был вынужден отступить за баррикаду. Оттуда он открыл ответный огонь, но уничтожил снайпера или нет, осталось загадкой. Хотя, это не важно, главное, что стрельба с шоссе прекратилась.

Вот так и вышло, что Егор вдруг остался практически один. «Практически», потому, что чуть позже в разрывах дымовой завесы он увидел майора Савенко, который пробирался по краю Леса на север, а затем увидел крадущегося вдоль шоссе Тунгуса. Старший сержант явно собирался выйти из Черновки в южном направлении. Котов мог бы пойти с тем, или с другим, а мог бы найти Кравченко, на выбор, но не стал этого делать. Егору выпал шанс осуществить давно задуманное – уйти на поиски гармонии с новой природой – и он собирался этим шансом воспользоваться. Раньше это могло сойти за дезертирство, но теперь, кто его осудит? Отряд фактически прекратил своё существование, а если кто-то и выжил, о судьбе Котова ему ничего не известно. Идеальный момент, чтобы «родиться заново».

Дождавшись, когда хлынувший вдруг дождь смоет основную часть пыльцы, Егор выбрался на дорогу. Он точно знал, какие трудности ожидают его в первое время, но его это не пугало. В его новой жизни было главное – новый дом. Он точно знал, куда ему идти, и от какой печки выплясывать новый жизненный танец. Не так давно эту печку он перекладывал собственноручно. От мыслей о доме, очаге и хранящей его женщине Котову стало тепло, а сомнения окончательно развеялись. Бывший лейтенант вытащил наугад из кузова ближайшего грузовика патронный ящик, забросил его на плечо и потопал по дороге на север. В сторону дремлющего под сенью близкого Леса хутора Кохановка, где жила лучшая на свете, рыжеволосая, зеленоглазая... ведьма по имени Василиса…

…Котов улыбнулся своим мыслям. В шутку он и сам иногда называл свою зазнобу ведьмой, обещал подарить ей новую метлу и приносил «в подарок» лягушек. Но в действительности… что бы там ни выдумывали уцелевшие жители окрестных деревень, Василиса была нежным, добрым и безобидным созданием. Да, она разбиралась в травах, заговорах от зубной боли, приворотах и влиянии лунных фаз на рост картошки. Ну, и что с того? Почему сразу ведьма, а не знахарка-травница, например? Потому, что жила практически в Лесу и её не трогали мутанты или мистические лесные духи? Мало ли бродит по окраине Леса других людей? Взять, например, жителей Поселения Край. Глубоко в Лес не заходят даже они, но на окраинах поселенцы чувствуют себя, как рыба в воде. И что, все они лешие и ведьмы? Не перебор, столько оживших сказочных персонажей на квадратный километр? В общем, Котов не верил во всякую чушь, а потому Василису не боялся ни в каком виде, даже если она неубедительно сердилась и обещала превратить Егора в бревно.

Обо всём этом Котов вспоминал и размышлял уже под вечер, сидя у печки, в которой вместе с дровами горели документы бывшего лейтенанта и сорванные с формы знаки различия. Отныне единственным документом и знаком различия был амулет – крохотный мешочек на сыромятном ремешке. Его бывшему лейтенанту Егору Котову, а теперь мирному жителю по прозвищу Гамаюн, подарила Василиса, завершая обряд перевода Егора из мира насилия в мир гармонии.

Обряд вступления в новую жизнь Егор воспринял с долей иронии, но поднесённое знахаркой зелье выпил до дна, амулет-мешочек с неизвестным содержимым повесил на шею без возражений, а новый позывной принял без комментариев, хотя язык так и чесался пошутить на тему бурной фантазии подруги. Сам Егор был готов и на традиционное прозвище «Кот». Но если Василиса видела его вещей птицей, значит, пусть будет Гамаюн. Почему бы нет? Чем меньше ассоциаций с прежней жизнью, тем лучше.

- Это имя подсказал мне Лес, - уловив, что Егор едва сдерживается, чтобы не пошутить, сказала Василиса. – Гамаюн всё знает, и открывает своё знание тем, кто умеет его слышать. Ты встал на путь постижения гармонии, повернулся лицом к Лесу, и он вознаградит тебя за это великим знанием, которым ты будешь делиться с другими детьми Леса. Одно условие – ты должен поверить в это всей душой, а не формально, лишь бы не огорчать меня или надеясь в трудную минуту без проблем спрятаться в Лесу. Понимаешь? Путь гармонии сложен, но это единственный путь в будущее.

- Я готов, готов, просто не до конца понимаю, что надо делать.

- В первую очередь осознай, чего больше не надо делать, - назидательным тоном сказала Василиса. – Ты не должен больше никого не убивать.

- В общем-то, и не собирался, - Котов указал на топку. – Военное прошлое только что сгорело... аминь.

Кусок обложки военного билета никак не желал сгорать, и Егор поворошил кочергой угли. Это помогло. Через минуту от прошлого и впрямь не осталось и пепла.

- Однако собираться надо, как сказал бы Тунгус, - Егор поднялся.

- Да, - Василиса кивнула. – Давно пора отсюда уходить. Лес тоже так считает. Но раньше я тебя ждала, а теперь… можно и в путь.

- Куда пойдём?

- В Поселение Край, конечно. Там все свои, там безопасно, там люди живут в гармонии с Лесом. Путь неблизкий, но выбора нет.

- В Край, значит, в Край, - Егор вдруг заглянул Василисе за спину. – Ты не могла бы… из-под лавки вытянуть… вон тот ящичек.

- Ящичек? – Василиса обернулась. – Ты когда его там спрятал?

- Сегодня. Когда пришёл. До схрона в огороде лень было тащить, вот и решил сделать, как в той поговорке: хочешь спрятать понадёжнее, положи на виду.

- И что в нем?

- Патроны, что ж ещё. Ну, не с пустыми же руками в гости идти. Я помню, поселенцы натовское оружие предпочитают, но какая проблема обменять наши патроны на импортные?

Василиса отыскала подходящий рюкзак, а Котов тем временем вскрыл ящик.

- То-то, думаю, так лихо его допёр, - озадаченно проронил Егор.

В ящике вместо двух цинков с патронами оказался лишь один. На месте второго лежал примерно такой же по форме и размерам контейнер из углепластика.

- Это что? – заглянув Егору через плечо, спросила девушка.

- Это, Вась, называется спецконтейнер для транспортировки ОЦИ – особо ценных изделий. Или иначе: УСМК – упаковка из сверхпрочных материалов и с кодовым замком.

- А что в контейнере?

- Сам не знаю. Могу лишь предположить, что СЦА.

- Опять? ОЦИ, СЦА… А если перевести с военного на русский?

- Сверхценный артефакт.

- Ещё разок переведи, пожалуйста, - Василиса грустно улыбнулась.

Егор неожиданно растерялся. Он вдруг понял, что и не знает, какой артефакт может находиться в контейнере. Три дня назад в рейд по руинам Старого Оскола ходила не вся группа, капитан Донцов брал с собой лишь Князева, Аверьянова и Спиди. И никто из четвёрки не уточнял, что конкретно им повезло раздобыть. Просто сказали, что нашли кое-что особо ценное. Возможно, аномального происхождения. Подробности позже, если разрешит Кулдык. Но полковник тему засекретил, поэтому ребята не проговорились даже в узком кругу. Кое-кто из остальных бойцов разведгруппы даже обиделся. Но теперь это было не так уж важно. Главное – Котов действительно не знал об «изделии» ничего конкретного.

- Слушай, Вась, я ведь и впрямь не знаю, что это на самом деле, - признался Егор. – Но теперь ясно, что действительно ценная вещь, если бандиты решились атаковать колонну.

- А откуда кочевники узнали об артефакте?

- Кто-то сдал нас с потрохами. И поскольку бандиты не нашли в грузе колонны этот вот ценный ящик, предатель может заподозрить, что это я утащил артефакт. И если предатель кто-то из разведчиков… он запросто может привести бандитов сюда. Ведь для моих бывших друзей не секрет, куда я так часто наведывался в последнее время.

- Тогда нам точно следует двигаться прямиком в Край, - решительно заявила Василиса. – И как можно скорее. Любой сильный артефакт может принести много пользы, но может и причинить страшный вред. Только люди гармонии способны всё правильно оценить и учесть все плюсы и минусы.

- А если это не артефакт? – засомневался Егор. – Ведь обычно артефакты в Рудне находят, на полигоне, или на Химзаводе под Днепропетровском. Ну, ещё в Школе… а тут – Старый Оскол. Не аномальное какое-то место, нетипичное. Что, если «изделие» это, например, образец лекарства от эпидемии?

- Легендарное чёрное лекарство? – Василиса усмехнулась и лукаво взглянула на приятеля. – Что-то сомневаюсь. Но даже если так, Егорушка, лучше наших лесных друзей в этом никто не разберётся.

- Я понимаю, - Котов под её взглядом растаял и сдался. – Что ж, идём. Теперь точно явимся не с пустыми руками, может, примут получше.

- Нас примут хорошо в любом случае. Мы ведь тоже люди гармонии. Для Поселения Край это самое главное.

Сборы были недолгими. Всё, что требовалось Василисе, уместилось в большом рюкзаке. В другую походную сумку Егор упаковал патроны и контейнер. Можно было отправляться, но прежде чем углубиться в Лес Василиса замерла и пробормотала какие-то заклинания. Котову всё равно было жутковато, но вида он не подал. Лишь заметил, что впервые входит в Лес более чем на сто метров.

- Всё будет хорошо, - Василиса улыбнулась. – Глубже, чем на сто метров и не войдём.

Так оно и получилось. Заросли на краю Леса кишели живностью, но на путников зверьё не реагировало. Помогли заклинания Василисы? Честно говоря, теперь Егор не знал, что думать. Привычная картина мира определённо меняла краски, но каким будет новое полотно, Котов представлял себе с большим трудом.

Очень скоро незаметная тропинка вывела парочку на берег реки. Насколько Егор разбирался в географии, дорогу преградила река Северский Донец, что текла по краю Леса в сотне метров от опушки. Вплоть до южного изгиба здешнего участка Леса, очертания его края и русла реки практически совпадали. Плюс-минус сто метров.

Василиса уверенно повела приятеля по левому берегу вниз по течению. Подруга была уверена, что если не уходить от реки, всё будет нормально. Почему она была в этом уверена? Ответ оказался простым. Даже для аномального зверья существовало такое понятие, как «водопойное перемирие». И ядовитую пыльцу Лес над водой не распылял, наверное, чтобы не отравить зверей. Так что, если вести себя мирно, соблюдать все правила и ритуалы, и держаться воды, можно было передвигаться по краю Леса, и даже заходить до трёх сотен метров вглубь. Жаль только, что не везде границы Леса так удачно, лишь небольшим перехлестом, совпадали с руслами рек или берегами озёр.

Вскоре солнце покатилось к горизонту, и Егор высказался за ночёвку, но Василиса решила сначала пройти мимо Черновки и перебраться на другой берег по мосту, а уже там заночевать в бывшей деревне Гнездиловка, в избушке на берегу.

На подходе к увитому шипастым плющом мосту, уже в сумерках Егор вдруг ощутил непонятное беспокойство. Ему почему-то стало казаться, что вокруг него концентрируется какая-то энергия и это ощущение усиливалось по мере приближения к утонувшей в Лесу деревне. Как ни странно, Василису эта информация не встревожила, а наоборот воодушевила.

- Если имеется аномальная энергия, значит, всё верно, артефакт в контейнере! Возможно, именно его загадочная энергия обостряет твои чувства!

- Обостряет, это точно, - Котов настороженно обернулся. – И чувства подсказывают, что за нами кто-то идёт.

- Идёт? – Василиса повертела головой. – А-а, ну да. Конечно, идёт. Здесь гораздо больше зверей, чем на краю Леса. Но ты не бойся, они не нападут у реки.

- Идёт кто-то двуногий, - Егор взялся за автомат. – Замри.

- Гамаюн! – строго сказала Василиса. – Не трогай оружие! Помнишь, ты обещал!

- Я не собираюсь стрелять, но…

- Никаких «но»! – Василиса взяла приятеля за руку. – Помни о гармонии! Лес поможет нам, если…

Егор не услышал окончания фразы. В темя вдруг что-то тюкнуло, в глазах у Егора потемнело, и он рухнул на землю. Руки и ноги не слушались, но окончательно Котов не вырубился. Он услышал шаги, а затем голоса. Василисы и каких-то мужчин.

- Завела ухажёра, Лиса? – негромко спросил один из незнакомцев. – А Змей об этом знает?

- Не собираюсь отчитываться! – с вызовом ответила Василиса. – Ты мне кто, папа, что ли?

Голос Василисы показался Егору незнакомым. И не потому, что звуки искажались в результате полученной контузии. Вызов в голосе Василисы звучал неубедительно, а ещё голос знахарки чуть дрожал, и в нем появились незнакомые нотки. Это были нотки страха. Егор всегда считал, что знахарка никого и ничего не боится, и вдруг выяснилось, что это не так. Василиса впервые испугалась, а Егор впервые не мог ей ничем помочь. Обидно было до ужаса. Намного обиднее, чем осознавать тот факт, что прошляпил атаку с тыла.

- Я чувствую присутствие энергии, - тихо, почти шепотом сказал кто-то ещё. – Она где-то близко… у этого человека.

Перед глазами по-прежнему плавала муть, но она не помешала Егору разглядеть, как над ним склоняются два человека. Незнакомцы перевернули Егора набок и сняли с него рюкзак.

- Что в контейнере, Лиса? – изучив содержимое рюкзака, спросил первый незнакомец.

- Зелье, - опять неубедительно соврала Василиса. – Тебе это не пригодится, Гром!

- Мне всё пригодится, - Гром усмехнулся. – Даже ты сгодишься. Раз уж со Змеем у вас не вышло, он в обиде не будет. Сиплый, что скажешь, пригодится нам ведьма?

- Какое-то время будет полезна, - прошептал тот, кто уловил присутствие аномальной энергии.

- Отпусти, Гром, я в Край иду! – взмолилась Василиса.

- И я туда иду, - голос у Грома сделался холодным. – Вот вместе и пойдём. Только не спеша. Ещё недельку здесь побродим, а потом в Край.

- Гром… мы со Змеем всё равно друзья!

- Зачётная попытка, - Гром усмехнулся. – Только не верю. У Змея нет друзей. Или рабы, или враги. У меня такой же принцип. Понятно тебе? Встала и пошла! Все уходим. Корень, добей ухажёра.

К Егору подошел ещё один человек. Сначала он вынул из разгрузки у Котова магазины и нож, затем встал и поднял М-16, целя Егору в лоб. Раньше Котов не боялся смерти, но теперь нервы почему-то сдали и он зажмурился.

- Нет! – крикнула Василиса. – Лес этого не одобрит! Я чувствую это!

- А я не чувствую, - с издевкой ответил Гром.

Егор этого не видел, но догадался, что лесной человек ухмыльнулся.

- Ведьма права, - неожиданно заявил Сиплый. – Аномальная энергия возмущается.

- Корень, привяжи его к дереву, - нехотя приказал Гром. – Пусть Лес решает сам, что с ним делать.

- Это правильно… - одобрил Сиплый. – Я чувствую, как энергия успокаивается.

- Шёл бы ты со своей энергией… - проронил едва слышно Гром, и тут же добавил, как бы заминая предыдущую реплику: - Корень, только быстро. Темно совсем, а до заимки ещё километров пять.

Человек с М-16 щёлкнул предохранителем, забросил винтовку за спину и достал из кармана разгрузки пеньковую веревку…

…Василиса исчезла, как горький дым, а с ней улетучились и все иллюзии. Броситься по следам лесных людей и отбить Василису Котов не мог, это было очевидно. Без оружия и опыта выживания в аномальном Лесу, да ещё против десятка этих егерей… никаких шансов. Опередить их, прийти в Поселение Край и отбить или выкупить Василису там? Тоже сомнительный вариант. Не факт, что эти архаровцы действительно собрались в Край. Да и если придут, кто знает, может быть, они там самые главные и ссориться с ними, чтобы помочь Котову и Василисе, никто не решится. Третья проблема – как Гром обращается с рабами? Не замучает ли Василису до смерти, ещё здесь, вдалеке от Поселения? Ответов на все эти вопросы у Котова не было, и где их искать, он пока не понимал.

Зато он отчетливо понимал кое-что другое. Контейнер, в котором возможно лежал артефакт был уже далеко, а ощущение присутствия аномальной энергии не прошло. Возможно, это был какой-то сигнал от Леса. Ему не нравилось то, что творил Гром сотоварищи и Лес встал на сторону ведьмы и Гамаюна?

Веревки оказались слабоватыми, бывший разведчик без труда освободился от пут, и направился по единственному разумному маршруту – строго на восток. По прикидкам Егора, ему требовалось преодолеть триста метров по Лесу. Всего триста метров, казалось бы пустяк, шесть сотен шагов, но это были шестьсот шагов по аду. Чтобы не слишком сильно мандражировать, Котов попытался убедить себя, что это своего рода экзамен. Испытание для него, как для профессионального разведчика и одновременно, как для вольного бродяги, возможно, лесного. Ведь если удастся выжить на этом отрезке пути, полученный сейчас опыт обязательно пригодится. Егор точно знал, что не бросит Василису. И аномальная энергия, которую почувствовал Егор в Лесу, поможет ему отыскать любимую. Надо только подготовиться и расставить ловушки за пределами Леса. А уж после можно возвращаться на поиски в зелёный ад, как бы ни было здесь жутко...»

7. Территория Армии Возрождения. Форпост Волчанск. Денис Бондарев

Егор кивком обозначил, что доклад окончен, но майор Бондарев не сразу продолжил беседу. Он взял минутную паузу, и лишь затем подытожил.

- Получается, с администрацией ада ты договорился, из Леса выбрался. Назло врагам.

- Не назло, - Котов поднял грустный взгляд на майора. – Вопреки их ожиданиям. Лес не любит, когда люди злятся. Ведь на самом деле это никакой не ад, в нём нет зла. Просто в нём свои законы. Я вовремя это понял и потому выбрался. Точнее – Лес меня выпустил.

- Но теперь ты далеко от Леса и можешь дать волю эмоциям. Хочешь, чтобы мы провели рейд, отыскали Грома и Василису? Именно поэтому ты пришёл и рассказал свою историю? Отчаянный ход.

- Вы сами попросили меня всё рассказать, не передёргивайте.

- Нет, парень, ты этого и хотел.

- Думайте, что угодно. Если вам так удобно, можете считать, наши интересы совпали. Разве нет?

- Ты ведь не уверен, что Гром утащил СЦА в направлении Края, это лишь версия. Точно так же «изделие» мог прихватить, например, майор Савенко. О каком тогда совпадении интересов идёт речь?

- Версия версией, но шансы достаточно велики, разве нет?

- Пятьдесят на пятьдесят, - Бондарев пожал плечами. – Я подумаю, Котов. Пока свободен, иди…

Отпустив разведчика, майор вновь крепко задумался. Факты почти сложились в понятную картину, но однозначного вывода Бондарев сделать по-прежнему не мог. Чтобы не мешать его размышлениям, капитан Чумаков вышел, но это не сильно помогло Бондареву.

Верить, что «изделие» у лесных людей, было нельзя. По версии Котова, контейнер с артефактом нашелся в ящике без пометок. Да, могли перепрятать, когда начался бой. Но с равной вероятностью – Егор всё выдумал, чтобы заручиться поддержкой военных и спровоцировать их на удар по заимке егеря Грома.

Бондарев ещё немного подумал, и, наконец, решил действовать. Он поднял трубку телефона, собираясь набрать номер подполковника Сахно, своего непосредственного начальника. Выводы выводами, а картина происшествия отдельно. Её следовало обязательно показать командованию. А оно пусть решает, что делать с этой «картиной». Повесить на стену или отправить в топку. На то оно и начальство.

Бондарев уже сунул палец в окошко архаичного наборного диска, но исполнить ритуал телефонного вызова «а-ля шестидесятые» ему помешал неугомонный Чумаков. Капитан опять ворвался в кабинет со скоростью пули, вытаращил глаза и замахал руками.

- Денис, аврал! Нет, сиди, не вставай, а то упадёшь! Угадай, кого только что доставил патруль!

- Дай подумать, - Бондарев положил трубку и недоверчиво уставился на капитана. – Младшего сержанта Князева?

- В яблочко! – Чумаков бросил на стол цепочку с двумя жетонами. – Его принял всё тот же патруль всего в сотне метров от форпоста.

- Не слишком много совпадений? – Майор подвигал жетоны карандашом по столу. – Мне начинает казаться, что сегодня порвался какой-то мистический мешок и совпадения сыплются из него, как горошины. Разве что не подпрыгивают.

- Давай, послушаем этого Князева, а там решим! Ставлю десять монет, что его версия не сойдётся ни с одной из предыдущих!

- Не вижу смысла спорить. Если сойдётся, Князев отправится под трибунал, а ему это надо? Младший сержант наверняка скажет, что ни в чём не виноват, что его подставили. Мне интереснее, почему он пришел, а не какую он версию нам задвинет.

- Тогда ставлю десятку, что пришел он, чтобы сдать артефакт.

- Годится, - после недолгих колебаний согласился Бондарев. – Отвечаю. Заводи...

8. Территория Армии Возрождения. Форпост Волчанск. Валерий Князев

Младший сержант Валерий Князев был единственным бойцом в разведгруппе Донцова, не имевшим до катастрофы никакого отношения к спецназу. Более того, он и в армии-то служил условно, после окончания физкультурного попал на год в СКА, поскольку к тому моменту имел звание мастера спорта и медаль чемпионата Европы по биатлону. Но катастрофа внесла в судьбу Князева существенные коррективы: задержала его в армии на лишние семь лет, заставила помотаться по необъятным просторам бывшего Союза и, в конце концов, забросила в ЦСП. О лыжах за время скитаний по гарнизонам Князев почти забыл, а вот в стрельбе поднялся до очень высокого уровня. Неудивительно, что капитан Донцов зачислил Валерия в свою разведгруппу лишь после короткой беседы и тестовой пристрелки. Спортсмен, стрелок, выносливый, дисциплинированный, уравновешенный. Для разведчика «ТТХ» у Князева были идеальные, а опыт дело наживное. Так оно и вышло. Год спустя Князев стал настолько хорошим специалистом, что Донцов начал брать его на самые ответственные задания. Например, такие, как рейд в центр города, во время которого разведгруппа обнаружила «изделие». То самое, из-за которого впоследствии и разгорелся сыр-бор.

- Что это всё-таки за «изделие»?

Бондарев не стал делать вид, что не в курсе истории в целом. Просто решил не уточнять, откуда и какие знает подробности. Однако Князев не удивился осведомленности майора.

- Ничего не могу сказать, товарищ майор, - честно глядя на Бондарева, ответил снайпер. – Об этом знали только Кулдык, Донцов и Савенко.

- Вы ходили в рейд и не знаете, что добыли?

- Добыл капитан Донцов. Рядом с ним в этот момент находился Спирин, но даже он был не в курсе. Капитан сразу упаковал «изделие» в контейнер… а возможно нашел «изделие» уже упакованным. Я прикрывал группу, поэтому, когда узнал о находке, артефакт уже лежал в рюкзаке у командира.

- Разве не вы помогали прятать контейнер с «изделием» в ящик, перед выходом колонны? – вмешался Чумаков.

- Так точно, помогал. Но видел опять же лишь контейнер.

- Это был углепластиковый контейнер с кодовым замком?

- Нет, это была жестянка вроде цинка для патронов. Она идеально вписалась в штатное место рядом с запаянным цинком. Я забил ящик и положил его в машину Кулдыка.

- В машину полковника? – уцепился Бондарев. – Не в «шишигу», на которой ехал Савенко?

- Майор Савенко и полковник ехали на одной машине. Это был «Тигр» Кулдыка.

- В авангарде колонны?

- Так точно, но только до шоссе. В этом всё дело. На подходе к Скородному мы попали в дымовую завесу, а затем передовой дозор доложил, что в трёх километрах впереди шоссе перекрыто серьёзными силами противника. Полковник Кулдык по согласованию с майором Савенко отправил колонну отряда по объездной дороге, а сам двинулся по другому маршруту. Иллюзию, что Кулдык и Савенко в колонне, создавало их участие в радиопереговорах. В результате колонна вышла не к границе территории Армии Возрождения, а прямиком на засаду бандитов в деревне неподалеку от Леса.

- Очень интересно. Вы видели, как машина полковника покинула колонну?

- Нет. Я увидел, что её нет в колонне, лишь, когда мы подошли к деревне.

- Что было дальше?

- Дальше завязался бой. На него отреагировал Лес. Всех накрыл короткий локальный Шторм, выжившие разбежались, кто куда. Но разведчики ни под обстрел, ни под Шторм не попали. Головную и фланговую группы разведчиков противник будто бы игнорировал, а от Шторма Котов и Кравченко увернулись, сделав вид, что совершают обходные манёвры. Наша группа едва не вляпалась в Шторм, но тут подсуетился Тунгус, который необычно долго изучал следы вломившегося в Лес авангарда, придержав тем самым Донцова в безопасной зоне.

- То есть, в начале боя Донцов не пострадал?

- Нет, не пострадал, говорю же, облако пыльцы и электрическая буря нас не задели. Однако избавление от Шторма нас не спасло. Пулеметчик Пак по несчастной случайности был убит зверьём. А Донцов, Аверьянов и Спирин были убиты выстрелами в спину. Предположительно, стрелял Тунгус.

- Интересный поворот, - Бондарев недоверчиво взглянул на снайпера. – С чего вдруг?

- Я не делаю выводов, товарищ майор. Не моя задача. Докладываю, как было, а дальше…

- Дальше я сам. Хорошо. Продолжайте.

- Мне повезло. За минуту до того, как Тунгус открыл огонь по своим, Донцов отправил меня занять позицию, чтобы я прикрыл передислокацию. Тунгус был и у меня в тылу, но я вовремя понял, что происходит.

- Понял и затаился?

- Так точно. Я видел, как лейтенант Котов, сержант Кравченко и Тунгус встретились рядом с «шестьдесят шестым» рядового Покровского. Атаковать их я не стал… растерялся поначалу, честно говоря. А потом момент был упущен. Лейтенант и сержанты исчезли из вида. И ещё четверо разведчиков, те, кто был в группах Котова и Кравченко, тоже исчезли, будто бы испарились. Но тут есть примечательная деталь, которая позволяет утверждать, что эти четверо исчезли намного раньше. За всё время боя, пока не пропала связь, я не слышал в эфире ни одного из четверых. Как не слышал и Кулдыка, который должен был командовать, хотя бы до того момента, когда авангард, в котором якобы шла его машина, вломился в Лес и пропал.

- А кто командовал? Савенко?

- Нет. Сначала командовал капитан Захаров, потом Донцов, а дальше… вся электроника зависла, радиосвязь пропала, машины заглохли. А ещё через несколько минут начался Шторм и воцарился хаос.

- То есть, эти четверо и Савенко могли находиться в машине полковника? В качестве охраны?

- Думаю, так и было. Но, повторюсь, выводы – ваш профиль, товарищ майор. Моё дело изложить факты и детали. Допустим, такую деталь, как слишком большое для полевой радиосвязи расстояние. К моменту начала боя Кулдык, Савенко и, скорее всего, четверо «пропавших» разведчиков, были уже слишком далеко от Черновки.

- По-вашему, отправка отряда в Черновку была отвлекающим маневром?

- По-моему, всё гораздо хуже. Бой требовался Кулдыку и Савенко, чтобы замести все следы. В первую очередь – устранить тех, кто знал или мог догадываться о сути «изделия», кроме Кулдыка и майора. То есть – капитана Донцова, Аверьянова, Спирина и меня. За этим и проследили Котов, Кравченко и Тунгус.

- И поэтому их не тронули нападавшие?

- Думаю, да.

- Вы оказались в сложной ситуации, Князев. Как вам удалось выжить и пробраться к нам?

- За это особая благодарность покойному Донцову. Он не напрасно тратил время на моё обучение. Я почти перебрался на вашу территорию, но тут подоспели бывшие братья по оружию. Началась охота и мне пришлось спрятаться. Котов, Кравченко и Тунгус потратили сутки на поиски, а затем исчезли. Я не спешил выбираться из укрытия, понимая, что отступление охотников может быть уловкой. Почти неделю незаметно, по три-пять километров в сутки, я пробирался в сторону форпоста Волчанск, проползая буквально под носом у бандитов и военных патрулей. Рискнул раскрыться лишь на последних километрах, когда увидел, что в лагерь привезли Тунгуса и Котова. Это был недобрый знак, и я поспешил в лагерь, чтобы разоблачить предателей.

- Всё-таки вы делаете выводы, Князев, - майор покачал головой. – А между тем, как понимаете, Котов и Семёнов-Тунгус обвиняют в предательстве вас.

- Ничего удивительного, - Князев кивнул. – Уверен, за прошедшую неделю они сто раз обсудили все детали, а потому рассказали всё складно. Кому из нас верить – ваш вопрос, товарищ майор. Я свою задачу выполнил. Приму любой вывод.

- С чего вдруг такой фатализм?

- А какой у меня выбор? Всё или ничего. Поверите Тунгусу и Котову – расстреляете меня, будет «обидно до смерти», но без Армии мне всё равно не выжить. Наша группа изрядно попортила кровь местным бандам. Чёрный Рынок знает меня под условным позывным «Князь Тьмы», Хан обещал сто монет за мою голову.

- Князь Тьмы? – Бондарев покачал головой. – Не слышал. Почему, как думаете?

На самом деле майору докладывали о войне местных банд все подробности, и в сводках дважды упоминалась некая «партизанская» группировка Донца, в составе которой действовали загадочный и безжалостный Следопыт, громила по прозвищу Ава, а также снайпер Князь Тьмы. И только сейчас до майора дошло, что слухи относились именно к разведгруппе Донцова. Именно капитан был неуловимым Донцом, под кличкой Ава скрывался Аверьянов, имевший богатырское телосложение, а Следопытом, скорее всего, был Тунгус.

- Наверное, агентура докладывает вам о сделках не дешевле тысячи, - равнодушно ответил Князев и пожал плечами. – Мы много шороху навели, но действовали только здесь, в окрестностях Оскола, на периферии, потому и вознаграждение небольшое. Проберись мы к Днепропетровску… тогда, наверное, Хан забеспокоился бы по-настоящему.

- Возможно, - согласился Бондарев, косвенно признавая, что всё-таки слышал о «партизанах». – Я принял вашу информацию, Князев. Есть, что добавить?

Он уставился на снайпера строго, но не враждебно. Как и требовалось в сложившейся ситуации. С одной стороны, подчеркивая, что доверия младшему сержанту нет, но с другой стороны и не отталкивая его, чтобы снайпер не замкнулся.

- По существу дела – нет, - Князев ответил спокойно и без труда выдержал испытующий взгляд майора, как человек убеждённый в своей правоте. – Если требуются детали – спрашивайте.

- Спрошу, но позже, - Бондарев кивнул Чумакову. – В отдельную камеру его.

После того, как рядовой Бубликов увёл задержанного, офицеры на какое-то время замерли в оцепенении. Они, конечно, ожидали чего-то подобного, но никак не думали, что поворот окажется настолько крутым. Князев не просто попытался выгородить себя, он вполне убедительно вывернул наизнанку всю ситуацию.

Первым высказался на эту тему Чумаков.

- Ну, и как это понимать? Где правда?

- А сам как думаешь? – Бондарев устало вздохнул и помассировал веки. – Вот смотри. На стороне Тунгуса и Котова свидетельство «независимого эксперта» Артёма, но у Князева – ответ на вопрос, куда девался СЦА. То, что Князев выжил один из четверых, ходивших за артефактом, говорит, как в его пользу, так и против него. Реально подтвердить слова Князева может только один факт – если «погибшие» по версии Тунгуса и Котова люди на самом деле живы.

- Кулдык и четверо разведчиков?

- Они самые. И в свою очередь, версии первых трёх задержанных подтвердит лишь Савенко.

- Вообще-то, на фоне версии Князева, показания остальных звучат не очень-то складно. Многое не сходится.

- Стоп! – Бондарев вскинул руку. – Повтори!

- Что повторить? – Чумаков удивлённо вытаращился на Дениса. – Что Тунгус и компания рассказывали нескладно? Пожалуйста, повторяю. Даже чересчур нескладно. Вроде бы об одном и том же, но… только у Князева и получилось все странности обосновать.

- «Слишком складно будет говорить – не верьте», - негромко процитировал Тунгуса майор. – А потом и Князев это словечко употребил. «Слишком складно…», вот в чём фокус! Элементарно!

- Вы о чём, мистер Холмс?

- Тунгус, Артём и Котов рассказывали не слишком складно, поэтому тебе и показалось, что многое не сходится. Но как раз в этом вся задумка! «Слишком складно» это плохо, в жизни так никогда не бывает. Всегда найдутся детали, наблюдения, личные выводы, которые не совпадут с чужой версией. Все четверо изложили свой взгляд на события, даже попытались друг друга подставить – в большей или меньшей степени. Но картина всё равно сложилась единая. Этого они и добивались.

- Постой, но ведь Князев… перевернул всё с ног на голову!

- Кроме одного. «Изделие» пропало, но найти его реально, если отыскать майора Савенко.

- Погоди, ты думаешь, Князев с ними заодно?

- Пока не знаю, но цель у него аналогичная – заставить Армию провести расследование и наказать виновных. То есть, расшевелить нас и заставить сунуться на территорию Черного Рынка и в прилегающий Лес. А различия версий и вся эта интрига с предательством это как стрельба по площадям. Не зная, на что мы клюнем, они предоставили нам выбор: хотите, пробейте версию с Громом, хотите – с хитрецом Савенко, а то и с Кулдыком, который якобы подался на Чёрный Рынок. Главное – отреагируйте и устройте заварушку. Зачем провоцировать нас на активные действия? Это другой вопрос. Моя версия – чтобы ослабить оборону форпоста. Наши склады – лакомый кусок.

- Но ведь мы не обязаны поддаваться на эту провокацию?

- Как сказать. В истории замешан офицер из штаба Армии. Заметь, он во всех версиях подозреваемый. Даже в лесной версии Котова «изделие» с равной вероятностью мог утащить и Гром, и кравшийся по краю Леса майор Савенко – помнишь, сразу после боя? Штаб Армии вполне может пойти на ограниченную войсковую операцию. Найти Савенко – дело чести, а заполучить артефакт – стратегически важная задача. Тот, кто задумал провокацию, хорошо разбирается в психологии военных в целом и штабных стратегов в частности. Короче так, Чумаков, я иду к подполковнику Сахно на доклад, а ты пока запри по разным камерам всех задержанных, кроме Артёма и смотри тут в оба. Чует моё сердце, «продолжение следует», как пишут в книгах.

- Думаешь, будут ещё провокации?

- Уверен. Опыт, знаешь ли, подсказывает. Раз пошла такая пьянка… нет смысла останавливаться. Надо развивать успех. Этим заговорщики и займутся в ближайшее время. Могу поставить десять монет, которые ты мне проиграл.

- Чего это я проиграл?! Ничего не проиграл! – Чумаков протестующее помахал руками, но возмущение изобразил неубедительно, сам это понял и быстренько переключился. – А пацана почему не запирать?

- Артём не провокатор. Он единственный из этой четвёрки, кто работал вслепую. Ему можно доверять... в разумных пределах.

- Бондарев, а ты полностью кому-нибудь доверяешь? – Чумаков усмехнулся.

- Только себе, - майор ответил вполне серьёзно. – Потому и жив до сих пор.

9. Территория Армии Возрождения. Форпост Волчанск. Денис Бондарев

До кабинета подполковника Сахно майор Бондарев не дошел. Помешала тревога. Кабинетная работа пока не покрыла ржавчиной железные нервы и не затупила отточенные рефлексы, поэтому Бондарев отреагировал на сигнал спокойно и быстро, по въевшейся в подкорку схеме. Майор мгновенно выключил деловой режим, включил вместо него боевой, и начал выполнять свою программу, почти как хорошо отлаженная машина. Разница заключалась лишь в том, что Денис имел право вносить в программу коррективы «по обстановке». Боевое расписание требовало, чтобы майор под вой ревунов примчался на КНП, а это было в другой стороне от канцелярии особого отдела. Следовало бы вернуться в комендатуру, взять автомат и запереть кабинет, но лавина посыпавшихся из всех дверей офицеров и бойцов буквально вынесла Бондарева на свежий воздух. Пришлось мчаться налегке. В конце концов, майору предстояло командовать своим участком обороны, а не занимать позицию на периметре, автомат был делом десятым. Наверное.

В том, что оговорка уместна, Бондарев убедился ровно через тридцать секунд, когда пробегал мимо гауптвахты. Земля под ногами ощутимо вздрогнула, воздух сделался плотным, а затем вдруг качнулся и двинулся упругой стеной в направлении центра лагеря. Сопротивляться натиску невидимой стены, или этакого воздушного поршня Бондарев не смог. Могучая ударная волна подхватила его, встряхнула так, что окаменели все внутренности, а затем швырнула вправо и едва не размазала по стене столовой. Спасибо экономным военным строителям, которые построили столовку практически из подручных материалов. Из каких-то фанерных панелей с пенопластовой прослойкой. Бондарев выломал плечом кусок стены, завалился на груду пластиковых подносов, а затем врезался головой в какой-то ящик. В глазах потемнело и на неопределенное время Бондарев выпал из ритма жизни.

Денис не знал, сколько времени он провалялся овощем посреди столовой. Да это было и не важно. Главное – очнулся. Состояние было аховое: Дениса подташнивало, жутко болела голова, перед глазами всё плыло, руки дрожали, но по большому счёту, боеспособность Бондарев сохранил. Ну, или хотя бы способность двигаться, что тоже немало. Бондареву оставалось лишь мысленно перезапустить боевую программу и посмотреть, что получится. Денис честно попытался вновь сосредоточиться на боевой задаче, но сделать это оказалось не так-то просто. Во-первых, шевелить извилинами мешала пульсирующая головная боль, а во-вторых, с изрядным запозданием, но всё-таки железные нервы предательски дрогнули, и под их тревожный струнный аккомпанемент в кровь выплеснулась изрядная доза адреналина. Плюс был в том, что майор взбодрился, но имелся и минус. Сконцентрироваться Бондарев теперь не мог вообще, как отрезало. Даже наоборот, Денис слегка растерялся и засуетился. Всё, на что его хватило – выползти из пролома и бегло оценить ситуацию.

И когда он это сделал, его снова обожгло изнутри. Всё-таки не следовало «по обстановке» отступать от инструкции. Пока Бондарев приходил в себя, наступил как раз тот самый момент, когда майору пригодился бы автомат. Взрыв снёс значительную часть стены оборонного периметра форпоста и проложил атакующим врагам прямую дорогу к гауптвахте и дальше к центру лагеря. Караул гауптвахты ввязался в бой, но часть бойцов противника обошла здание «губы» справа. То есть, двигались враги как раз на Бондарева. Майор даже сумел их разглядеть. Экипированы они были неплохо, вооружены тоже, и почему-то все были облачены в костюмы химзащиты и фильтрующие маски – армейские, но не наши, натовские. Теоретически майор мог отойти с их пути, но реально идти было некуда. Столовая сложилась, словно карточный домик, а потому шаг влево, шаг вправо означал полную засветку.

Денис вдруг осознал, что смотрит на приближающихся врагов неотрывно, и даже не моргая, словно зачарованный. А ведь посланцев старухи с косой Бондарев видел не в первый раз, и уже не помнил, когда это он цепенел перед противником, пусть и многократно превосходящим по силе? Сто лет назад? И почему сейчас накатило? Явно сказывалась свежая контузия.

«И что, из-за какой-то контузии, я тут раскисать должен, в медузу превращаться?! – внутри снова всё закипело, но теперь это было какое-то иное варево. Тоже с адреналином, но совсем другого качества. Теперь внутреннее варево не деморализовало, а наоборот помогало собраться в кучу. Почему так? Денис не стал загружаться. – Неисповедимы пути органической химии. Польза есть и хорошо. Точка».

Успокаиваясь, Бондарев несколько раз глубоко и медленно вдохнул-выдохнул, достал пистолет, хотя и понимал, что в данной ситуации это оружие годится лишь, чтобы застрелиться, и приготовился к бою.

Однако противник вдруг прекратил огонь и залёг. А затем в воздух взлетели три предмета довольно странного вида. Упав, эти предметы, издалека похожие на мочалки или клубки серого мха, энергично раскатились в разные стороны, а затем взорвались с негромкими хлопками. В воздух над местами взрывов поднялись клубы пыли, которую понесло ветром к центру лагеря, то есть, в первую очередь – в сторону Бондарева. Майор отлично знал, что это были за «мочалки», поэтому не питал иллюзий. Жить ему оставалось секунды три. А затем – мучительная смерть в облаке ядовитых спор. Именно их выбросили активированные аномальные гранаты.

- Товарищ майор! – крикнул кто-то почти над ухом. – Вставайте!

Задавать лишние вопросы и медлить было глупо, Бондарев и не стал этого делать, но всё равно почувствовал себя полнейшим тормозом. Кричавший человек появился в поле зрения настолько быстро, что майор даже не сумел его разглядеть. И подняться человек помог быстро, энергичным рывком. А затем он поволок Бондарева куда-то в сторону с такой скоростью, что у майора едва не заплелись в косичку ноги. Возможно, медлительность Бондарева была тоже связана с контузией, но самому майору казалось, что дело в другом. На применение аномального оружия кто-то ответил адекватно, применил аномальное средство защиты, а конкретно – артефакт «пружину». Эта штуковина помогала владельцу серьёзно ускоряться в трудную минуту. И оружие, и защита были дорогостоящей редкостью. Особо удачливые старатели или талантливые ловчие находили все эти штуковины только в определённых аномальных зонах и далеко не россыпями, но всё-таки на свободном рынке артефакты встречались гораздо чаще, чем в прежние времена встречался «Бентли» где-нибудь в Моршанске. Как работали все эти артефакты, майор не понимал, но эффект остаётся эффектом, понимаешь ты принцип действия или нет.

Неудержимый спаситель в считанные секунды проволок Бондарева метров двести и буквально перебросил его через поваленный участок забора. От всех этих трюков Денису вновь сделалось худо, ему стало казаться, что голова вот-вот взорвётся, настолько сильной стала пульсирующая боль, но внутренние проблемы и внешние – «две большие разницы», поэтому Бондареву пришлось стиснуть зубы и продолжить занятия полевой акробатикой.

С наружной стороны охранного периметра пролегал глубокий ров, в который и скатились спасённый и его спаситель. Скатились на самое дно, однако надолго там не задержались. «Ускоренный» вновь схватил Бондарева за руку и дёрнул так, что едва не вывихнул сустав. Майор не стал создавать проблемы ни себе, ни «локомотиву» и побежал, что было сил. В конце концов Бондарев всё-таки не выдержал темпа, споткнулся и рухнул, но к тому времени «локомотив» успел оттащить майора достаточно далеко от лагеря.

- Стоп! – задыхаясь, прохрипел Бондарев. – Хорош! Вырубай «пружину»!

- Я и не врубал, извините, - спаситель упрятал артефакт в металлический контейнер с завинчивающейся крышкой – внешне маленький термос. – Я не хотел, само так вышло. Увидел, что эти… «мочалками» кидаются, испугался, ну и…

Спаситель опустил взгляд и слегка порозовел.

- Всё правильно сделал, Артём, - Бондарев сел и махнул рукой. – Молодец. А что испугался, не стыдно. Нормально это. Откуда ты взялся? И «пружину» откуда взял?

- Так ведь… мне рядовой Бубликов койку показал в казарме, а потом жетон в столовую дал. Вот я и пошел, а тут тревога, взрыв, столовая прямо перед носом у меня сложилась. А потом гляжу – вы… Ну, вот.

- А «пружина»?

- А она у меня давно, я сам её нашёл, честное слово, повезло! Она в вещах у меня была. Мне вещи сразу вернули.

- Да, с «пружиной» тебе повезло, вовремя она у тебя оказалась, - Бондарев помассировал едва не вывихнутое Артёмом плечо. – Удачливый ты парень. И прогуляться вышел удачно.

«И хорошо вооруженные силы неизвестного противника атаковали форпост очень уж вовремя, – мелькнула у Бондарева мысль. – А что особенно интересно, главный удар пришелся на сектор гауптвахты. Опять череда совпадений? Вот теперь точно не поверю. Скорее всего, «мавры сделали своё дело» и теперь их пытаются вытащить из застенков. Остаётся непонятным, зачем бывшие разведчики пошли на такой риск? Кто за ними стоит? В чём суть их рискованной игры? Пока ясно одно: версия о заговоре верна. И если держать в уме хорошую осведомлённость заговорщиков в делах и нравах Армии Возрождения, нетрудно сделать вывод, что в заговоре участвуют не только внешние силы, но и внутренние. Шпионы. Кто они – непременно следует выяснить. Вот только, похоже, действовать придётся автономно, без всякой поддержки и даже без ведома штаба. Ведь шпион может сидеть на самом верху».

Денис поморщился от очередного приступа головной боли и мысленно приказал себе осадить лошадей. Если развивать идею, получалось, что откопать корни заговора Бондарев сумеет, лишь самостоятельно выяснив, куда мог подеваться артефакт, какую роль в этом деле сыграл Савенко и кто был его куратором в штабе Армии. Но чтобы всё это выяснить, следовало нырнуть в туман, покрывающий эту странную историю, и грести до самой Черновки. Денис, как сказано, любил туман и риск, но не до такой степени, чтобы в одиночку, без страховки проникнуть в логово заговорщиков и разбираться, что там к чему, делая при этом вид, что ни о каком заговоре даже не подозреваешь. Понятно, что тут надо применить военную хитрость противника против него самого и «всё складно рассказать». Это не вопрос. Зачем все эти сложности кабинетному майору на старости лет – вот вопрос! Ради выполнения воинского долга? Это не входит в служебные обязанности. По всем уставам и инструкциям Бондарев должен сейчас отсидеться в кустах, а когда форпост отразит атаку, майор должен будет вернуться на своё место, чтобы допрашивать новых пленных. Вот это и будет выполнением воинского долга и служебных обязанностей замначальника контрразведки гарнизона. А выяснение обстоятельств на месте – дело специально обученных людей, которые впоследствии должны будут подать майору Бондареву подробный рапорт. Так что и вопрос «зачем» и ответ на него – «незачем», звучали правильно. Очень правильно. Но…

Но имелся в деле один существенный нюанс. Сколько бы майор ни ссылался на инструкции – мысленно или вслух – сколько бы ни взывал к внутренней дисциплине и формальной логике, он не мог отбросить в сторону главный мотив – личную заинтересованность в расследовании дела. Приметы Мамы Юли практически полностью совпадали с приметами Юлии Сергеевны Бондаревой. Денис не мог оставить этот факт без проверки. Да, инициатива майора вступала в противоречие с инструкциями, но… чёрт побери, Бондарев столько лет служил верой и правдой, столько лет строго соблюдал все инструкции, что становилось даже неудобно. И перед товарищами, и перед начальством. Иметь послужной список чище, чем у командующего, куда ж это годится?! А если без иронии, кто на самом деле осудит, если у Бондарева получится совместить личные дела со служебными? Вот если не получится…

- Товарищ майор, - отвлёк от размышлений Артём. – Что будем делать? Может… подкрадёмся и в тыл ударим?

- Чем? – Бондарев принял решение, и ему сразу же стало легче. То ли он подсознательно понял, что решение верное, то ли один факт принятия решения снял напряжение – неизвестно. Но Денис заметно расслабился и даже усмехнулся. – Чем предлагаешь атаковать? Пыльными мешками? И сколько врагов ты думаешь уложить таким способом?

- Ну-у, я не знаю… - Артём стушевался. – А что ещё делать?

- Работать, - майор поднялся в полный рост и с деланной строгостью посмотрел на юношу. – Подозреваю, мой юный друг, наши проблемы очень тесно связаны с вашими. Вот и будем искать комплексное решение для всех проблем сразу. Не слишком умно выражаюсь?

Бондарев отбросил напускную строгость, смерил парня ироничным взглядом и подмигнул.

- Нормально, - Артём сначала удивленно вскинул брови, как бы интересуясь, с чего это вдруг майор развеселился, но после тоже усмехнулся. Видимо понял, что теперь перед ним чуть другой Бондарев, не столько дотошный контрразведчик, сколько следопыт, соскучившийся по настоящему делу. Не кабинетному, а реальному, пусть и с отчаянно скверными стартовыми условиями: после контузии, практически в одиночку и почти без оружия. Юный проводник и пистолет не в счёт.

- Веди в Черновку, Артём, - майор проверил пистолет, сунул в кобуру, а затем ободряюще улыбнулся и похлопал скаута по плечу. – Будем на месте разбираться, что там к чему. А за форпост не переживай, гарнизон здесь боевой, отобьются ребятки. Не в первый раз живут.