Излишняя забота здоровяка

Как оказалось, ездить верхом я умел. Пусть несколько кособоко, но в седле я держался достаточно уверенно, а большего мне и не требовалось.

Но сказать, что от этого мы сильно выгадали в скорости, я никак не мог – ущелье занесло снегом, и лошади, тяжело проваливаясь, с трудом продвигались вперед. Единственная радость – не приходилось самому лезть в это снежное месиво. Пока лошади неспешно двигались, я осматривал округу. Меня интересовало все – остался ли поблизости от поселения лес, есть ли возможность собрать изпод снега траву для прокорма лошадей…

Конечно, можно было просто расспросить охотников, но, воодушевленный успешным возвращением группы Литаса, я решил хорошенько осмотреть ущелье собственными глазами. Пожалуй, я единственный из всего поселения, кто столь мало бывает за его пределами – мужчины выходят на охоту, женщины вместе с детьми постарше собирают растительную пищу. И только я, словно сыч, сижу в четырех стенах и не сую нос наружу. Непорядок. Ну и самая главная причина – я хотел отвлечься от тяжелых раздумий о будущем. Каждодневные проблемы давили на меня, и поездка на лошадях по ущелью самое то, чтобы развеяться.

Помимо бессменного няньки Рикара со мной поехал рыжий Лени. Он обогнал нас на пару лошадиных корпусов и старательно крутил головой по сторонам, высматривая возможную опасность с взведенным арбалетом в руках. Это была единственная моя уступка здоровяку, пытавшемуся навязать мне десяток воинов в охрану – рабочих рук и так не хватает, а отъезжать далеко от стены я не собирался. К тому же, едва занялся рассвет, Литас увел людей на охоту, прихватив с собой лошадей. В моем распоряжении осталось лишь четыре коняги. Имито я и воспользовался.

К моему несказанному удивлению, в последний момент с нами напросилась Аля. Пока я думал, как помягче ей отказать и не обидеть при этом, здоровяк зычно крикнул Лени, чтобы подготовили лошадь для баронессы. Пришлось мне довольствоваться злым взглядом в сторону Рикара, который тот предпочел не заметить. Нарушать шаткое перемирие с Аллариссой не хотелось.

Так мы и ехали, растянувшись цепочкой по ущелью, следуя по оставленной охотниками борозде. Морозный воздух не располагал к беседе, и каждый думал о своем. Я размышлял о поразительной доброте здоровяка к Аллариссе. Вообще Рикар в последнее время едва ли не на руках носит девчонку, и та беззастенчиво пользуется его уступчивостью. С чего бы это? Столь непрошибаемый здоровяк так хорошо относился к девушке?

«Неужто влюбился, старый склирс? – мелькнуло у меня в голове, и, рассмеявшись этой мысли, я дернул за поводья, объезжая занесенный снегом валун. – Глупости. Она ему во внучки годится. Хотя не скрою, красотой ее Создатель не обделил. Тут и дряхлый старец оживет».

– Ох и красивая чертовка! – прогудел у меня над ухом незаметно подъехавший Рикар. – А ведь молоденькая совсем, еще и не расцвела.

«Он что, мысли читает? Опаньки! Похоже, я угадал. Влюбилсятаки!»

Неожиданное открытие так рассмешило меня, что я до крови закусил губу, только бы не заржать во весь голос – обижать почти родного мне здоровяка я никак не хотел. Из глубин памяти выплыло изречение – любви все возрасты покорны. Вот и здоровяк не устоял перед этим недугом.

Собрав все силы и состроив серьезную мину, я кивнул и сквозь зубы выдавил:

– Угу. Очень.

– А ведь самый возраст для замужества! Что скажете, господин? – продолжал свое здоровяк, ничуть не смущаясь, отмечая мою немногословность.

– Точно, – согласился я и поспешно отвернулся в сторону, чтобы скрыть расползающуюся на лице улыбку.

– И ведь, что самое удивительное, так ведь и по титулу подходит. Ну не странно ли? И священник под боком все одно без дела сидит…

– Ага, – машинально кивнул я, и тут до меня дошло. – Что?! Что ты сказал?!

– По титулу подходит, говорю, – благостно повторил здоровяк. – Не странно ли?

– Рикар!

– А что Рикар? – деланно удивился здоровяк, разведя руками. – Я дело говорю.

– Дело?! Да ты никак женить меня вздумал?! Даже о священнике позаботился! – взорвался было я, но, заметив удивленный взгляд Али, осекся и продолжил почти шепотом: – Спятил?!

– Господин, о вас же забочусь, – несказанно обиделся Рикар. – Ладно я, пень замшелый, свое уже отгулял. А вы?

– А что я?

– Раньше каждый подол задрать норовили, а в последнее время на женщин и не смотрите вовсе! – выложил Рикар свой главный козырь. – А без ентого дела никак нельзя – такая тоска подступает, что и до удавки недалеко. Уж ято знаю! Достаточно на гарнизонах насиделся!

– Ты по себе не суди! – огрызнулся я, лихорадочно прикидывая, доносятся ли звуки нашей «семейной» перепалки до баронессы. Надеялся, что нет, иначе позора не оберешься. – У меня с этим проблем не бывало.

– Господин, может, после той охоты окаянной случилось что? – не отставал здоровяк. – Ну… с этим самым? Вы же мне как родной, уж не таитесь от меня – я и травки особые знаю, ежели что. Вмиг заварю настойчик.

– Себе завари! Рикар, нормально у меня все! Не понимаешь?

– Ежели я чего и не понимаю, господин, – ворчливо ответил здоровяк, – так это когда молодой парень на девок не заглядывается! О вас же забочусь! С утра до ночи по хозяйству носитесь, дела решаете… Сгорите вы так, господин. Отвлекаться надо!

– Ох… – простонал я. – Рикар, твою ж так… Слушай! Последний раз говорю – нормально у меня все с этим делом! Самомуто когда последний раз молодка постель стелила?

– Ну, молодка, аль не молодка, а случается, – с достоинством прогудел Рикар, поглаживая бороду. – Как без этого?

– Нууу… ну и ладно, – несколько ошарашенно буркнул я. – А я сам какнибудь разберусь! Понял?

– Понял, господин. Вот только пока вы разбираться будете, уведут ее! Девкато справная!

– Да за милую душу! Еще и ручкой вслед помашу! Рикар, надеюсь, ты с таким же вопросом к Але не подкатывал? А? – спохватился я.

– К баронессе? – уточнил здоровяк. – А что ее спрашиватьто? Чай не шурда в постель подкладываем. Она еще благодарить должна, что вы ей такую милость оказываете!

Ну да. Представив, как именно «отблагодарит» меня баронесса, узнав о коварных планах здоровяка, я не выдержал и расхохотался. Так «отблагодарит», что мало не покажется ни мне, ни чрезмерно заботливому опекуну.

– Вы у нас мужик справный, рукиноги на месте, да и титулом не обделены. Приданного, опять же, не требуем, – степенно рассуждал здоровяк, покачиваясь в седле. – А ежели случись чего, и орелик ваш сонный просыпаться не возжелает, так я вмиг с настойчиком подоспею.

Когда я осознал, что именно подразумевается под словосочетанием «сонный орелик», мой смех словно отрезало, и, захлопнув рот, я возмущенно уставился на Рикара.

– Все! Рикар, я тебе последний раз говорю – все у меня там в порядке! И хватит на этом! Тоже мне… сват нашелся.

– Как скажете, господин, – сокрушенно вздохнул здоровяк и, притихнув, поехал молча, лишь изредка поглядывая на меня укоряющим взором.

По оставленной охотниками борозде мы проехали еще с поллиги, затем я окликнул Лени и развернул коня. Дальше ехать не требовалось – я убедился, что леса в ущелье более чем достаточно для наших нужд. Осталось только срубить и, обрубив сучья, оттащить бревна к поселению. Хорошая новость. Без крайней нужды я не хотел высовывать носа за пределы ущелья. Одно дело – бесшумно передвигающиеся охотники, оставляющие за собой минимум следов, и совсем другой расклад, когда вразнобой стучат топоры и пронзительно визжат пилы лесорубов. Такой шум и мертвого поднимет из земли… причем в буквальном смысле этого выражения.

Мне это надо? Ответ очевиден.

– Алларисса, на сегодня достаточно. Возвращаемся домой. Не замерзла? – несколько смущенно поинтересовался я – за все время поездки мы не перемолвились ни словом.

– Нет, – улыбнулась девушка, стряхивая с воротника налипший снег. – Раньше мерзла, а потом привыкла. Зимы здесь очень холодные.

– Я и забыл, что ты не первый год в Диких Землях, – удивленно произнес я и, спохватившись, повернулся к здоровяку. – Рикар, а с кормом для лошадей что делать будем?

– Травы здесь полно, господин, – отозвался здоровяк. – Вдоль старого русла ручья целые заросли вымахали. Знай собирай.

Взглянув в указанную Рикаром сторону, я на самом деле заметил чернеющие в снегу стебли растений. Сегодня же надо отрядить людей для сбора травы – пускать лошадей на мясо не хотелось.

– Господин, вы только взгляните! – воскликнул Рикар, возбужденно тыча толстым пальцем в склонившееся под шапкой снега деревце. – Не думал, не гадал, что увижу здесь долгоцвет.

– Долгоцвет? – с интересом спросил я, рассматривая неприметное с виду дерево. – Его едят? Или лечебные свойства имеет?

– Нет, господин, – широко улыбнулся здоровяк. – Лучше! В деревнях ветвями долгоцвета украшают свадебные столы и спальню жениха, чтобы, значитца, молодожены жили долго и счастливо.

– Рикар!

– Просто к слову пришлось, господин!

– Свадьба? А кто женится? – с неподдельным интересом спросила Аля.

– Оох… – испустил я мученический стон. – Рикар, я тебя убью!

– Господин, что сразу серчатьто? Долгоцвет просто так на пути не встречается! Примета такая!

– Да твою ж так…

– Так кто женится?

– Никто не женится!

– Но вы же про свадебные столы говорили? – настаивала на своем Алларисса.

– Господин, позвольте, я объясню баронессе, – встрял здоровяк. – Старики говорят, что ежели на дороге долгоцвет встретится, а по обе стороны от него скалы гранитные, то непременно свадьбе быть! Судьба, значит, такая!

– Рикар! А что говорят приметы, ежели, к примеру, под тем долгоцветом мужика бородатого с топором в голове найдут?

– А вот о такой примете я и не слыхивал, господин, – ответил здоровяк, поспешно подавая коня в сторону. – Брешут, наверно…

* * *

По возвращении в форт я остался во дворе – особых дел не было, и я оказался предоставлен самому себе, чем и не замедлил воспользоваться. Работы по возведению защитной стены были временно приостановлены, и я с удобством расположился на вершине стены. Царившее здесь спокойствие идеально подходило для моих целей, а высоко вздымающаяся стена открывала широкие возможности для обзора.

Лучшего наблюдательного пункта не найти – отсюда я, не отвлекаясь от дел, свободно охватывал взглядом двор и солидный кусок ущелья и мог контролировать ход работ. За ночь ветер сменил направление и теперь тщетно бился о северную стену Подковы, не попадая в ущелье. Сразу ощутимо потеплело.

По обе стороны стены деловито сновали люди, торопясь переделать как можно больше дел до прихода темноты. На вчерашнем сборе я приказал сосредоточить все усилия на мелких, но крайне важных для нашего выживания работах – обустройстве пещеры и прилегающей к ней пристройки. Ну и самое главное – я громогласно объявил день хомяка.

В последние дни моя память все чаще подкидывала необычные словечки и размытые образы, значение коих лично я с легкостью осознавал и считал обыденными, но потом выяснялось, что они абсолютно непонятны для моих людей. Проблема состояла в том, что я не знал, какие из них являются обычными, а какие зарождаются лишь в моем больном рассудке, поэтому плюнул на осторожность и перестал задумываться над каждым произносимым словом.

Когда Рикар с осторожностью поинтересовался о значении слова «хомяк», я пояснил, что это мелкий зверек, внешне напоминающий крысу, селящийся в норах и отличающийся крайней запасливостью. Как оказалось, сделал я это зря – теперь несчастному Тезке не давали проходу и величали не иначе как Хомяком.

Здоровяк набивался со мной, но я решительно пресек его поползновения и в отместку за давешний разговор о женитьбе отрядил его на потрошение оставшихся ниргалов. Пусть знает, как господина втихую женить. А чтобы ему жизнь медом не казалась, дал в помощники рыжего Лени, а сам отправился на стену.

Очистив от снега участок строительного помоста, я аккуратно разложил все свои заметки о магии, пристроил на край кружку с горячим отваром и углубился в чтение, с трудом разбирая собственные каракули, сделанные по памяти. Магическое перышко отец Флатис зажал, и пришлось выцарапывать буквы обычным пером, которое запасливый Тезка неохотно достал из недр своего кладовой вместе со склянкой старых чернил. Перо нещадно ставило кляксы, но делать было нечего. Заодно узнал, что умею писать. Уже радость.

Перед тем как забраться на стену, я попросил отца Флатиса составить мне компанию, и пока он не пришел, нашлось время полистать бывший дневник не менее бывшей королевской фаворитки – исписанные ее рукой страницы я недрогнувшей рукой вырвал и отправил в печь. Так в моем распоряжении оказалось немало чистых листов. Настоящее сокровище по меркам Диких Земель. Помимо заметок о магии я скрупулезно вносил в книгу все кажущееся мне полезным или непонятным – все, что знал о повадках шурдов, обрывки сведений о сгархах. Подробно описал посетившие меня во время болезни странные сны и даже нарисовал приснившийся мне меч с волнистым лезвием.

Наспех просмотрев скупые записи о магии, я прикрыл глаза и сосредоточился на попытке узреть незримое. Так и сидел, пока на стену не забрался священник и не разрушил идиллию:

– Спишь никак? Так я тогда попозже загляну.

Открыв глаза, я укоризненно взглянул на зловредного святошу и ответил:

– Вот, пытаюсь узреть эти ваши магические потоки и узлы.

Хмыкнув, священник покрутил головой по сторонам и, ткнув пальцем под ноги, спросил:

– Видишь?

Внимательно осмотрев палец священника и то место, куда он указывал, я был вынужден признаться, что не вижу ничего интересного, если только старче не имеет в виду отпечатавшийся в грязном снегу след здоровенного сапога. Святой отец в сердцах сплюнул, подняв лицо к небу, попросил Создателя вразумить скудоумных и одарить терпением его верных служителей.

За прошедшие месяцы я уже успел привыкнуть к такой манере общения и спокойно дожидался окончания патетической речи. Поняв, что меня таким образом не пронять, священник, похоже, смирился со своей участью и, глубоко вздохнув, пояснил:

– Полностью глаза не закрывай. Веки чуть опусти и самым краешком глаза посмотри на то место, куда я указал.

– Отец Флатис, вы хоть подскажите, как эти потоки выглядят. На что похожи? – сказал я, послушно прикрывая глаза.

– Здесь я помочь не могу, – покачал седой головой священник. – Каждый видит сосредоточия силы поразному. Огненным магам они кажутся столбами дрожащего от жара воздуха. Маги воздушники видят пылевые смерчи и завихрения. Но когда ты их увидишь, то ни с чем не спутаешь.

Опустив веки, я попытался последовать совету священника, но возникшее внутри чувство раздраженности никак не давало мне сосредоточиться. Такое чувство у меня возникало, лишь когда я сталкивался с чемто, что не могу понять. На этот раз не пришлось даже задумываться, что именно меня беспокоит – раздражающий фактор стоял рядом и тонко улыбался. Святой отец Флатис. Своего рода уникальная личность.

Сутулая фигура, закутанная в белый плащ и с неизменным старым посохом в руке, незримо участвовала во всех важных событиях в поселении или просто маячила на заднем фоне, пристально смотря своими яркосиними глазами. Помимо более чем обширных и разносторонних знаний святой отец обладал столь внушительным набором умений, что меня брала оторопь, когда я пытался подсчитать их!

Если каждый святой отец обладает таким острым умом и столь же умелый, как наш отец Флатис, то тогда будь я проклят, но я не понимаю, почему Дикие Земли все еще не очищены от скверны и почему шурды все еще дышат. Отправь Церковь Создателя один отряд таких вот отцов Флатисов в Дикие Земли – и успевай только мертвых шурдов штабелями складывать. Снесут и не заметят!

Вот и скажите на милость, как тут можно расслабиться и пытаться узреть магические потоки, когда моя несчастная голова вотвот лопнет от непомерных мысленных потуг проникнуть в покров тайны, столь тщательно укутывающий отца Флатиса.

Каждый раз я откладывал откровенный разговор со священником на потом – вечно появлялись проблемы более срочные и требующие немедленного моего вмешательства. Но вот сейчас я относительно свободен, и грех будет не попытаться – иначе я просто свихнусь от любопытства. К тому же я не хочу иметь за спиной человека, в котором не уверен до конца – ведь отец Флатис мне клятву крови не приносил…

Решившись, я плюнул на попытку прикоснуться к своему магическому дару и, повернувшись к священнику, задал прямой вопрос:

– Святой отец, вам не кажется, что настало время поговорить по душам? Есть возражения?

Священник, не ожидая от меня такого подвоха, удивленно распахнул глаза, но, мгновенно овладев собой, вернул на лицо маску каменного шлема. Пристально изучив мое лицо, выдержал паузу и лишь затем ответил:

– Конечно, сын мой, это долг каждого священника – выслушать и поддержать заблудшую душу.

– Я больше нуждаюсь не в утешении, а в просвещении, отец Флатис. А насчет заблудшей души точно подмечено – я и впрямь несколько заплутал, пока пытался разобраться со всеми недомолвками, что вас окружают.

– Недомолвки? – поднял кустистые брови священник. – Сын мой, какие недомолвки могут быть у простого священника?

– А вы и не догадываетесь? – саркастически спросил я.

– Нет. К тому же, насколько я помню, мы уже разговаривали на эту тему, и я ответил на все твои вопросы.

– Отец Флатис, в прошлой нашей беседе вы рассказали лишь то, что посчитали нужным. Не более. А теперь я хочу получить ответы. Прямо сейчас.

– Думаю, мне стоит проверить раненых, – буркнул священник и развернулся к лестнице.

С трудом подавив приступ внезапного бешенства, я сжал зубы и как можно спокойней произнес, обращаясь к удаляющейся спине священника:

– Отец Флатис! Я обязан вам своей жизнью и ценю это! Поверьте. Но не стоит забывать… кто здесь хозяин.

Словно запнувшись на ходу, отец Флатис медленно обернулся и, вперив в меня взгляд своих пронзительносиних глаз, спросил:

– Это угроза… сын мой?

– Лишь предупреждение, святой отец, – ответил я. – Есть древняя поговорка – худой мир лучше доброй ссоры. Достаточно мудрое изречение, чтобы прислушаться к нему.

Видя, что священник продолжает сверлить меня взглядом и молчать, словно каменный истукан, я пожал плечами и добавил:

– Решать вам. Но знайте – в этом поселении останутся лишь те, кому я могу доверять. Пока вы к этой категории не относитесь. Не хочу оставлять за спиной того, кто может воткнуть мне кинжал в спину. Знаете… Я хорошенько расспросил своих людей и очень удивился, узнав, что никто толком не может вспомнить, как именно вы присоединились к нашему отряду. Самто я по понятной причине этого вспомнить не могу, но памяти Рикара вполне доверяю. Вы просто появились, словно ниоткуда. Может, хватит отговорок и недомолвок?

Помедлив, святой отец протяжно выдохнул и, взглянув мне в глаза, сказал:

– Что ты хочешь знать?

– Все, – не задумываясь, ответил я и демонстративно похлопал по покрытому снегом бревну. – Садитесь. Сейчас прикажу принести вам кружку горячего отвара, а потом мы побеседуем.

* * *

Отец Флатис осторожно отхлебнул глоток горячего травяного отвара и выжидательно взглянул на меня. Решив не обманывать его ожидания, я задал первый вопрос:

– Отец Флатис, давайте начнем с малого. Буквально вчера вы мимоходом упомянули, что обучались в имперской академии магов. Както это не вяжется с духовным саном.

– Здесь все просто, сын мой. Я обучался в академии еще в отрочестве, когда меня забрали из родной деревни.

– И какой же у вас дар? Хотя я уже догадываюсь – судя по тому, как мастерски исцеляете раны, вы не иначе как магцелитель.

– Твоя догадка ошибочна, – покачав головой, ехидно рассмеялся священник. – Я обладаю… обладал талантом огненной стихии. Просто я хорошо знаю лечебные травы и умею…

– Простите, святой отец, – перебил я. – Что значит «обладали»? Разве магический талант может исчезнуть?

– Нет. Талант дарован нам свыше, а Создатель свои дары не забирает. Зато это научились делать имперские маги – меня лишили дара, когда я решил посвятить жизнь церкви и покинул имперскую службу. Таков закон. Боевые маги могут использовать свои способности лишь на службе Империи. Последняя разрушительная война магов наглядно показала, на что способны независимые маги. – Священник промочил горло и, взглянув на меня, сказал: – Я ни о чем не сожалею. Это был правильный выбор.

– Возможно. Это ваше решение, вам и думать. – Я поднял голову и взглянул священнику в глаза. – Вот только не могу понять, с чего это всем обеспеченный боевой маг захотел променять вышитые золотом облачения на скромный холщовый хитон священника. Каковы причины?

– А вот это только мое дело! – сверкнул глазами отец Флатис. – И случилось это, когда тебя и на светето еще не было! Не тебе судить!

– Да я и не пытаюсь судить! – взорвался я. – Я пытаюсь решить, могу ли я вам доверять! Вы ослепли?! Не видите, что происходит вокруг? Взгляните, к примеру, вон на те столы. – Я яростно указал пальцем на столы с неподвижно застывшими железными фигурами ниргалов, над которыми в поте лица трудился здоровяк. – Знаете, что самое интересное? Они пришли за мной! Ради того, чтобы прикончить никчемного баронского сынка они преодолели долгий путь по Диким Землям, нашли место нашего поселения, знали, как я выгляжу, мой титул и имя! Откуда такая осведомленность? Почему хотят моей смерти? Вот я и задумался, святой отец. Ведь вы на них столь похожи – знаете многое, но сами остаетесь тайной за семью печатями. Вот и расскажите – для чего вы здесь? Зачем присоединились к отряду, идущему на верную смерть?

– Церковь идет своим путем, – начал было отец Флатис, но, наткнувшись на мой взгляд, осекся и продолжил совсем другими тоном: – Это очень долгая история, сын мой. Иногда лучше жить в неведении, чем столкнуться с истиной.

– Времени у нас достаточно, святой отец, – подбодрил я отца Флатиса. – Давайте уж выясним все раз и навсегда.

– Хорошо. Хочешь знать правду? Так знай – я здесь, чтобы приглядывать за тобой… и ждать.

– Что?! – ошарашено сказал я, едва не выронив кружку. – Отец Флатис, вы самито поняли, что сейчас сказали? Зачем церкви приглядывать за мной? Вы меня ни с кем не спутали случаем?

– Церковь здесь не замешана. Это мое решение, последовать за тобой. Для чего именно? Ответь, что ты помнишь о том времени, когда ты ожидал приговора суда в тюремной камере?

– Ответ на этот вопрос вы знаете не хуже меня – ничего. Мои воспоминания начинаются с того момента, как я пришел в себя на залитой кровью траве.

– Ну, тогда я тебя немного просвещу – после совершенного убийства ты ожидал суда в тюремной камере, под надежным присмотром стражи. Вот только присутствие многочисленных тюремщиков нисколько не помешало нескольким неизвестным забрать тебя из камеры и увезти на целую ночь в наглухо закрытой карете! Вернули тебя в камеру следующим утром в бессознательном состоянии. Только Темный знает, что с тобой сотворили, но гораздо важнее, кто это сделал! Не перебивай! – рявкнул священник, заметив, как я, ошеломленный услышанным, открываю рот для вопроса. – Хотел знать – вот и слушай!

Дождавшись моего молчаливого кивка, отец Флатис продолжил:

– Хочешь, я тебе опишу тех, кто забирал тебя из камеры? Думаю, они покажутся тебе знакомыми. Молчаливые, черные плащи до пола, глухие капюшоны полностью скрывают лицо, а толстенные каменные плиты двора не выдерживают тяжести их шагов и с треском ломаются. Описание никого не напоминает?

Вот теперь меня проняло не на шутку. Бросив со стены взгляд на мертвых ниргалов, все еще укутанных в обрывки черных плащей, я поднял палец, останавливая разошедшегося священника, и заорал, обращаясь к здоровяку:

– Рикар! Бросай все и бегом сюда!

Здоровяк не заставил себя ждать и через несколько мгновений уже стоял рядом со мной:

– Слушаю, господин. Случилось что?

– Случилось, Рикар, случилось. Ты присядь и слушай, – кивнул я. – Святой отец, а теперь расскажите нам эту историю с самого начала и поподробней.

Отец Флатис, поерзав, поудобней утвердился на бревне и, помогая себе в трудных местах жестами, начал повествование. Напряженно вслушиваясь, я старался не пропустить ни одного слова, и постепенно перед нами открывалась весьма неприглядная история с моим непосредственным участием в оной.

Решив поведать нам все без утайки, священник начал рассказ с себя, и мы узнали совсем иную ипостась отца Флатиса – оказалось, что наш святоша со столь безобидной внешностью принадлежит некоему ордену с мрачным названием «Искореняющие ересь». Интересно. Судя по заметно напрягшемуся здоровяку, это название ему знакомо. Значит, орден не из простых и, скорей всего, занимается не проповедями и не сбором пожертвований. Что же это за орден такой? Проклятье! Как я устал быть самым неосведомленным!

Стоило мне задать самому себе вопрос об «Искореняющих ересь», как на меня накатило и мгновенно исчезло чувство головокружения и тошноты, голову словно сдавило стальными обручами. Лишь неимоверным усилием я не позволил себе застонать и, стиснув зубы, пережидал приступ. К счастью, боль отпустила почти мгновенно. Я облегченно выдохнул и тут же озадаченно замер – в моей голове появились ответы. Теперь я точно знал, что это за орден, для каких целей он служит и самое главное – теперь я как никогда был уверен, что с моей головой не все ладно. Сведения оказались столь полными, словно я годами тщательно изучал летописи всех деяний этого ордена и сейчас воспоминания возвращались ко мне.

Как я и предполагал, орден «Искореняющих» оказался не из простых. Лучше бы я и дальше оставался в неведении.

Предельно закрытый от мирян, да и от большей части монашеской братии, орден полностью оправдывал свое название и служил лишь одной цели – нахождение и уничтожение всего, что попадает под такое смутное определение, как служение Темному. Уничтожение в буквальном смысле. Святые отцы не тратили свое время на чтение душещипательных проповедей и не пытались вернуть заблудшего грешника на истинный путь. Эту работу они оставляли на долю Создателя, а на себя брали обязанность доставить грешную душу пред его очи. Не больше и не меньше. Судя по незнамо откуда появившимся в моей больной голове сведениям, за столетие существования ордену удалось сделать многое – нечисти резко поубавилось, бесследно исчезли магинекроманты, однажды похороненные больше не поднимались из могил и не наводили ужас на окрестных жителей. «Искореняющие» не побоялись вскрыть древние многоярусные могильники на берегах Асдоры, чтобы навеки упокоить их восставших обитателей. В некогда брошенные земли вновь вернулись мирные жители и безбоязненно занялись хозяйством. Такая четкая организация действий больше напоминает регулярную и хорошо обученную армию, чем скромных богобоязненных монахов.

Оторвавшись от своих мыслей, я обнаружил, что мои собеседники замолчали и с нешуточной тревогой взирают на мое исказившееся лицо. Увидев, что я вернулся в реальность, священник пожевал сухими губами и спросил:

– Все в порядке, сын мой?

– Да. В зуб стрельнуло, – не моргнув глазом, соврал я. – Продолжайте, отец Флатис.

Раскрывать правду о творившихся странностях в моей голове я точно не собирался, особенно после рассказа священника о таинственном похищении моего старого «я». Перебьется какнибудь.

Согласно кивнув, священник продолжил рассказ:

– Помнишь, сын мой, как я поведал тебе историю о деревушке Лесное Подворье и о печальной участи ее жителей?

– Помню. Все жители деревни погибли и восстали из мертвых. Вам пришлось упокоить целую деревню.

– Правильно. И когда я оглядывался на пылающую за моей спиной деревню, ставшую общим погребальным костром для всех жителей, то мою скорбящую душу согревала лишь одна мысль – с некромантом было покончено раз и навсегда, а его проклятое Создателем оружие уничтожено. – Священник поднял на меня тяжелый взгляд и продолжил: – Утешался я этой мыслью недолго – спустя два года на противоположной стороне Империи, за сотни лиг от Лесного Подворья, была разорена еще одна деревня, и все жители восстали из мира мертвых! Только на этот раз в деревне было не два десятка дворов, а две сотни с лишним! И что самое поразительное – как и в прошлый раз, за всем этим стоял некромант.

– Что?! – в унисон со здоровяком выпалил я.

– Именно! На этот раз туда был отправлен регулярный полк кирасиров, подкрепленный тремя десятками братьев из ордена «Искореняющих» и магов. Я руководил миссией. Наученные горьким опытом, мы не стали заходить в деревню, а лишь убедились, что там не осталось никого живого, после чего деревню накрыли ментальным куполом и выжгли дотла. Бойня.

– А сотворивший это некромант? – глухо спросил здоровяк, с хрустом сжимая пальцы в кулак.

– Некромант ушел за несколько часов до этого, – покачал головой священник. – Словно знал о нашем приближении. Нам удалось расспросить немногих выживших жителей, что милостью Создателя отсутствовали в деревне – ктото зерно в город отвозил, ктото по другим делам уезжал. Больше всех нам помог хозяин постоялого двора, который, на свое счастье, ездил возобновлять запасы вина и пива, а по возвращении на месте деревни застал тлеющее пепелище. Спрашивали мы в первую очередь о незнакомцах. По словам деревенских, за неделю до случившегося в деревню приехал богатый дворянин и поселился на постоялом дворе. Деревня большая, да и расположена на оживленном тракте, и дворяне часто останавливались на постой, но этот выделялся – приехал один, без свиты, без любовниц. Вечерами не буянил, пил в меру, к девицам не приставал. За неделю постоя даже в морду никому не дал. Крайне необычно для дворянских сословий проявлять такую сдержанность. Обычно все с точностью до наоборот. Не правда ли, Корис?

– Не знаю, – сдержанно ответил я, не отреагировав на намек священника. – Я в трактирах еще не бывал. И что с того, что дворянин приехал один? Причин этому может быть много – скрывался от рассерженного мужарогоносца, от кредиторов или, на худой конец, от вызова на дуэль.

– Возможно, – покладисто кивнул отец Флатис. – Мы тоже так решили и начали было рыть в другом направлении, когда хозяин постоялого двора припомнил одну очень интересную деталь: дворянин не выпускал из рук необычной формы кинжал с желтым драгоценным камнем на навершии рукояти. Вечно полировал его тряпочкой, достав из ножен, любовался лезвием – и так постоянно. Трактирщик божился, что один раз заметил, как дворянин, приблизив кинжал к губам, чтото нашептывает, а затем прислушивается, словно в ожидании ответа.

– Создатель милостивый… – пораженно прошептал я. – Отец Флатис, но ведь вы рассказывали, что кинжал некроманта из Лесного Подворья раздробили в пыль! Откуда он мог взяться?

– Какой еще кинжал? – нетерпеливо встрял здоровяк. – О чем вы толкуете?

– Я тебе потом объясню, – отмахнулся я от Рикара и вопросительно взглянул на священника. – И как эти более чем печальные события касаются меня?

– Прояви терпение, сын мой. Чтобы познать истину, всегда следует начинать с истоков. Итак, несчастная деревня была упокоена, но, как оказалось позднее, это лишь начало. В последующие двадцать лет, с небольшими перерывами, подобная участь постигла еще семь деревень, расположенных преимущественно на окраине Империи, за много лиг от столицы. Семь деревень, сын мой! Тысячи несчастных душ, корчащихся в агонии! Семь деревень пришлось сжечь дотла вместе с жителями! Старики, женщины и их безвинные дети сгорели дотла в огненной геенне! Каждый раз история начиналась с одного и того же события – прибытие в деревню одинокого дворянина, и через несколько дней деревня превращалась в наполненный нежитью могильник. Эманация темной магии была настолько сильной, что в близлежащей округе мертвые поднимались из могил безо всяких ритуалов. Сами!

– В отличие от господина, я на память не жалуюсь, – недоверчиво сказал здоровяк. – Но о подобных историях мне слышать не доводилось.

– Об этом надежно позаботились, – усмехнулся священник. – Думаю, ты не раз слышал страшные истории о внезапных пожарах и стоявшем за ними ЛезареПоджигателе. Или, как его еще называют, Лезаре Огненном. Прозвищ у него было много.

– Да! Кто не слышал об этом безумце?! Сумасшедший маг, провозгласивший себя огненным мессией Создателя и якобы по его приказу карающий грешников своей пылающей дланью. Но, отец Флатис, ведь его поймали, когда он пытался устроить поджог в императорском дворце, и прилюдно казнили на столичной площади.

– Нет никакого ЛезараПоджигателя и никогда не было, – покачал головой священник. – Это лишь выдумка, чтобы объяснить сожженные дотла деревни. Стоит людям узнать правду, и паника неизбежна.

– А кого тогда казнили? – задал я логичный вопрос, взглянув на изумленно выпучившего глаза здоровяка. Бедняга потрясен до глубины души.

– Какогото безумца выдали за ЛезараПоджигателя, – отмахнулся священник. – За совершенные злодеяния ему все одно на плаху была прямая дорога.

– Ясно. Не желая поднимать панику среди населения, вы породили легенду о сумасшедшем магеподжигателе, а затем на радость толпе публично казнили мифического безумца. Красиво исполнено. Но опять же – как это касается меня?

– После череды этих несчастий мы убедились, что загадочный дворяниннекромант слишком уж хорошо осведомлен, и не исключено, что ему помогают из столицы – достаточно одного вовремя отправленного Вестника, чтобы успеть убраться из деревни задолго до нашего прихода. Поэтому, перестав гоняться за призраками, мы пошли другим путем. Братья из ордена «Искореняющих» прибыли в столицу, сняли красные пояса и, растворившись в рядах простых священников, начали осторожные расспросы. В первую очередь нас интересовал кинжал с желтым камнем в рукояти. Спустя несколько месяцев, с помощью Создателя, мы напали на след, который неожиданно привел нас к одному из самых древних дворянских родов. Вместе с братьями из ордена я начал готовить захват поместья… на этом все закончилось.

– Как закончилось? – не понял я. – Ведь вы схватили некроманта?

– Нет, – горько усмехнулся отец Флатис. – Не схватили. В самый последний момент, когда мы уже приготовились к штурму поместья, произошло невероятное событие.

– Сбег? – предположил Рикар.

– Нет. Все гораздо проще, сын мой. За несколько мгновений до начала штурма пришел Вестник от весьма высокопоставленного церковного лица с недвусмысленным приказом оставить хозяина поместья в покое. Без какихлибо объяснений. Мы отозвали братьев, маги убрали ментальный полог и убрались восвояси.

– А вот это уже на самом деле более чем интересно, – присвистнул я. – И что случилось дальше?

– Скажем так, несколько братьев из ордена «Искореняющих» поставили приказ под сомнение.

– Позвольте предположить, – вставил я. – Думаю, в числе сомневающихся оказались и вы.

– Да. Слишком много совпадений не могли быть просто случайностью. Немыслимо! Уже это заставляло задуматься, а когда я узнал имя хозяина поместья, то полностью уверился, что это не ошибка и мы на верном пути. Им оказался мой старый знакомый – ментальный маг, с помощью которого мы упокоили Лесное Подворье и уничтожили некроманта. Титулованный лорд из древнего рода.

– Постойте, как! В составе имперского патруля находился лорд? – недоверчиво спросил я. – Не высоковат ли титул для такой черной работенки?

– Он ментальный маг, а закон един для всех, невзирая на ранги. Либо служба на Империю, либо лишение магического таланта. Выбор невелик.

– Понятно, – кивнул я, записывая услышанное на чистой странице. Любая информация ценна.

Дождавшись, пока я закончу выводить закорючки букв, отец Флатис продолжил:

– Поискав в голове давние подробности упокоения некроманта, я отчетливо вспомнил, как лорд напряженно смотрит на разлетающиеся в стороны обломки нечистого кинжала. Этот жадный блеск в его глазах! Моя непростительная ошибка в том, что я посчитал кинжал уничтоженным! Видимо, наполняющая его магия была настолько сильна, что сохранилась даже в обломках и смогла притянуть к себе новую жертву… – Заново переживая события далекого прошлого, священник прерывисто вздохнул и сокрушенно опустил голову, но я успел заметить выражение муки на его лице.

Милостивый Создатель! Отец Флатис винит себя. Считает, что все последующие события в несчастных деревнях лежат на его совести и являются следствием допущенной им небрежности в Лесном Подворье. Бедный старик. Даже не могу себе представить, насколько тяжелую ношу он на себя взвалил.

Замявшись, я попытался подобрать слова утешения, но на ум ничего не приходило. Возникла неловкая пауза. Ситуацию спас ничего не заметивший здоровяк:

– А имя у этого лорда есть?

– Есть, как не быть. Лорд Ван Ферсис, – выплюнул священник, скривив губы. – Будь он проклят.

– Как?! – ошарашено переспросил я. – Ван Ферсис? А он случайно не… эээ…

– Да, – ответил священник, догадавшись о моем невысказанном вопросе. – Он родной дед Аллариссы Ван Ферсис. Но узнал я об этом только здесь – про деда поведала сама Алларисса. Боюсь, что и девушку отправили в Дикие Земли не просто так.

– Приехали, – пробормотал я, в замешательстве взъерошив волосы на затылке.

Все произошедшие с нами в Диких Землях события сплелись в один запутанный клубок, а за торчащие во все стороны концы нитей дергал некромант, превративший семь деревень в кишащие поднявшимися трупами могильники, а по совместительству еще и заботливый дедушка, души не чаявший в любимой внучке Аллариссе. Хотя, прежде чем делать выводы, следует выслушать историю отца Флатиса до конца. Возможно, это большая ошибка, и на самом деле лорд Ван Ферсис не имеет никакого отношения к этому делу, несмотря на все совпадения. Ну зачем, во имя всех святых, богатейшему и влиятельному лорду творить подобные вещи?

К тому же ответ на самый важный для себя вопрос я так и не получил. При чем здесь я?

Священник продолжал говорить, и следующие его слова пролили свет на мои вопросы:

– С несколькими братьями мы неотлучно наблюдали за поместьем. Три дня прошли спокойно. Хозяин не показывался наружу, стража исправно несла службу на воротах и стенах. Удача улыбнулась нам на вечер третьего дня. В наступающих сумерках ворота распахнулись, и показалось несколько всадников, сопровождающих закрытую карету. Тайно последовав за каретой, к нашему удивлению, мы оказались у задних ворот столичной тюрьмы. Двое всадников прошли внутрь и вскоре вернулись, поддерживая за плечи шатающегося от страха барона Кориса Ван Исер. Поместили пленника внутрь кареты, и процессия незамедлительно тронулась в обратный путь к поместью. Проследив, как ворота захлопнулись за каретой, я вернулся к тюрьме. Золото творит чудеса, и, потратив несколько монет, я узнал от стражников немало интересного – крошащиеся от тяжести черных фигур каменные плиты двора, молчаливость и исходящая от них угроза. В то время я не придал этому значения, посчитав пустой болтовней, но когда увидел ниргалов, штурмующих стену нашего форта, то убедился в правдивости рассказа. В тюрьму за тобой приходили именно ниргалы по приказу лорда Ван Ферсис. Они же и вернули тебя обратно на рассвете. Не знаю, что с тобой сделали, и какой магией напитали твой рассудок, можно лишь предполагать. Такто вот, сын мой.

– Создатель… – выдавил Рикар, избегая встречаться со мной взглядом. – Простите, господин, не уследил я.

Пораженный до глубины души услышанным, я лишь отмахнулся:

– Рикар, ты уже видел ниргалов в действии. Встань ты на их пути, и я остался бы без заботливой няньки. Не вини себя.

В моей голове царила мешанина. Сейчас мне больше всего хотелось добраться до наших скудных запасов вина и хорошенько затуманить голову спасительным дурманом.

Кусочки мозаики один за другим с щелчком вставали на место, и перед моим мысленным взором открывалась весьма неприглядная картина. Если провалы в памяти еще могли быть связаны со злополучной охотой, где меня хорошенько приложил кабан, то внезапные озарения и странные сны, столь часто тревожащие меня, объяснить не удавалось. До рассказа отца Флатиса. Многое стало ясным. Источник всех моих бед сокрыт за высоким стенами родового поместья Ван Ферсис, и, судя по всему, только там мне удастся получить ответы на все вопросы. Вот только не приходится ожидать, что лорд Ван Ферсис добровольно согласится поведать истину. Скорее прикажет ниргалам порезать меня на мелкие ленты.

Переведя взгляд на священника, я сказал:

– Благодарю, отец Флатис. Сегодня я многое узнал. Не могу сказать, что сказанное порадовало меня, но это лучше, чем оставаться в неведении. Думаю, дальше я могу продолжить рассказ самостоятельно: оставив остальных братьев приглядывать за поместьем, вы решили отправиться со мной и выяснить, что именно хотел добиться от меня лорд Ван Ферсис.

– Истинно так, сын мой, – склонил голову священник. – Поняв, что наблюдение за поместьем ничего не даст, я собрал свои скромные пожитки и присоединился к твоим людям. Объяснять ничего не пришлось – все с радостью восприняли мое появление. Ты сам в то время наливался оставшимся вином и был погружен в себя. Думаю, ты даже не заметил моего появления.

– Святой отец, а самито вы задумывались, что сделал со мной лорд Ван Ферсис?

– Много раз. Пустыми гаданиями толку не добьешься. Могу сказать одно – без магии здесь не обошлось. И скорее всего, именно поэтому ты настолько сильно изменился внутренне. Думаю, последствия от ранения головы наложились на вложенную в тебя магию, и в результате на свет появился ты. Совсем другой человек, разительно отличающийся от старого Кориса Ван Исер.

– Возможно, – кивнул я.

Но на самом деле я был уверен, что старый священник ошибается в своих предположениях. Не было никаких изменений. Во время той охоты старый Корис умер, а на его место пришел я. Пусть я не знаю, кто или что я такое, но твердо знаю, что не имею ничего общего с сыном барона Ван Исер. Я другой человек, другая личность, а при воспоминании о бывшем Корисе меня наполняют не сожаление и печаль, а скорее отвращение и презрение. Никчемный выскочка, баронишка, разрушивший все, к чему успел приложить руку. Пусть покоится с миром. И не дай Создатель, если он вознамерится вернуться из небытия и попытается занять законное место в моей голове. Без боя я не сдамся.

– Раз уж мы решили открыть карты, то тебе следует знать… – решительно сказал отец Флатис, возвращая меня к реальности. – За последние месяцы ты показал себя более чем разумным предводителем, искренне заботящимся о своих людях. Это открытие греет мое сердце, сын мой. Но… но если проснется магия, заложенная проклятым некромантом, то я буду первым, кто встанет на твоем пути и постарается остановить тебя любой ценой.

– Ценю откровенный ответ, – спокойно произнес я, взмахом руки останавливая возмущенно вскинувшегося здоровяка. – Есть чтолибо еще, о чем мне следует знать?

Коротко задумавшись, священник отрицательно покачал головой:

– Я рассказал все, что знал, сын мой.

– Хорошо, – кивнул я и захлопнул раскрытую книгу. – Тогда самое время спуститься вниз – начинает подмораживать.

Поднявшись на ноги, мы гуськом спустились со стены и пошагали к пристройке. Здоровяк и священник прошли внутрь, а я ненадолго остановился перед дверью и, открыв книгу с заметками, в сотый раз прочел написанное крупными буквами имя.

Лорд Ван Ферсис. Тот, кто решил вовлечь меня в свою игру и, возможно, преуспел в этом.

Пусть время еще не пришло, но я точно знал, что наша встреча столь же неизбежна, как и наступающая в Диких Землях зима…

Остаток дня я провел запершись в своем отдельном закутке, в углу пещеры. Мне требовалось уединение, чтобы собраться с мыслями и решить, как жить дальше. Чем больше я раздумывал над рассказанным отцом Флатисом, тем больше понимал, что поделать с этим ничего не могу. Священник не знал, что именно сделал со мной лорд Ван Ферсис и что за магию вложил в мою голову.

Это могло быть что угодно. Слишком много вариантов. Время, когда должны сработать заложенные во мне заклинания, неизвестно. Может, завтра, а может, через лет десять.

Судя по несчастному поселению Аллариссы, они не знали о том моменте, когда прибудет отряд, нуждающийся в их припасах, и из года в год продолжали делать одно и то же – уничтожать запасы испортившегося продовольствия и вновь заполнять освободившиеся склады и амбары.

Понятно, что я лишь небольшая шестеренка в большом замысле лорда Ван Ферсис. На глуповатого и ничем не одаренного сына новоявленного барона не могла быть возложена серьезная задача. Или я ошибаюсь? Ведь я сам не знаю ничего о моем прошлом «я». Ведь чемто я все же привлек внимание некроманта. Но чем?

Несмотря на новые сведения о случившихся в прошлом событиях, я попрежнему оставался в потемках и не видел способа выбраться оттуда. Поэтому я решил воспользоваться самым простым способом, что неизменно выручал меня в последнее время, – прекратить гадать и заняться неотложными проблемами.