Пролог, в котором Николай Самойлов неосторожно открывается
В банкетном зале шум, смех, сумятица. Толпа гостей расступается, явив в образовавшейся в центре пустоте фигуру широкоплечего рыжеволосого парня с короткой стрижкой и в темно-сером костюме. В его отнюдь не мелких ладонях изящный букет бледно-розовых и палевых роз кажется совсем крошечным и каким-то даже игрушечным, зато выражение изумления на его лице — совершенно искреннее и настоящее.
— Николай! Ты зачем девчонкам праздник испортил? Какого ляда ты букет поймал? И как ты вообще там очутился?!
— Я не очутился! — парень хмуро оправдывается. — Я в туалет ходил. В зал захожу — а оно мне в голову летит! А у меня рефлексы, между прочим! Я восемь лет вольной борьбой занимался!
— Боюсь, что все эти восемь лет тебе не помогут, — смеется моложавый отец невесты, — когда девчонки за тебя возьмутся. За то, что ты букет перехватил.
— Да нужен он мне! — парень оглядывается. Всовывает букет в руки оказавшейся рядом девушке. — На, Соня, держи! Раз он вам так нужен.
— Я не Соня, я Люба!
— Да какая разница! Букет держи.