на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



Кормилица склоняет Вис ответить на любовь Рамина

И вот кормилица собралась, приготовила все свои хитрости и уловки, насторожила все силки и ловушки и отправилась к Вис. Луноликая и на этот раз встретила ее невесело, она все еще лежала в постели, омочив подушку слезами. Кормилица только головой покачала:

— Виданное ли это дело, чтобы молодая красавица целыми днями с постели не поднималась? Или ты нездорова? Может, это див вселился в тебя, закрыл пред тобою двери радости, порчу на тебя напустил? Что о прошлом горевать? От тоски лучшее лекарство — веселье, поверь мне.

Молодая царица, слушая няньку, немного приободрилась, но возразила:

— Как мне веселиться, коли я в этом проклятом Мерве пропадаю, гибну от одиночества, сгораю словно рыба на огне?.. Да я за все это время только тогда и порадовалась, когда мне приснился Виру! Виделось мне, что он лежит со мной на ложе, меня ласкает, целует в уста… А проснулась — и нет его, нет никого, подобного ему, в этом городе ужасном!

— Не огорчайся ты так, душа моя! — отвечала ей кормилица. — Жизнь наша коротка, надобно ее в радости провести, ведь мир земной — лишь краткая стоянка на пути нашем. Так не томи себе душу, укрась свои дни наслаждениями. Что толку скучать по Виру? Ведь и здесь немало прекрасных витязей, которые не уступят ему ни на пиру, ни на поле брани. Взять хотя бы Рамина, младшего брата царя, — да он среди других рыцарей как солнце среди звезд! Он немного похож на Виру лицом, а уж достоинствами ничуть ему не уступает: и смел, и величав, и знатен. После Мубада он на престол взойдет. И что я тебе скажу: он ведь в тебя влюбился! Совсем голову потерял, едва тебя единственный раз увидел…

От этих слов Вис смутилась, помолчала, подумала, а потом ответила так:

— Ты, видно, забыла, что стыд — украшение человека! А если бы вспомнила про стыд и совесть, то не плела бы с утра околесицу всякую. Но я-то совесть еще не потеряла: что мне за дело до Рамина? Он, верно, подкупил тебя, вот ты и стараешься. Только я на кривую дорожку не встану, честью своей не поступлюсь!

Кормилица видит, что Вис не поддается ее уговорам да соблазнам бесовским, душой уповает на Творца. Но не хочет старая отступить, ищет, с какой бы стороны половчее зайти. Говорит красавице:

— Мы все — невольники судьбы, управляет нами вращение небосвода. Благородными да смелыми словами свирепого льва не остановишь! Как ты ни бейся, а судьба все за тебя решит.

Заспорили они о судьбе и о предопределении, Вис от своей печали отвлеклась немного, а кормилица нет-нет да и ввернет словечко в похвалу Рамина, так что Вис потихоньку-полегоньку стала привыкать к этим разговорам, а там и любопытство в ней проснулось — что этот Рамин за человек?

Вскоре после того разговора меж ними шаханшах созвал гостей во дворец на пир по случаю дня Рам*. Собрались шахские воины, красавцы знатные, засверкали словно звезды на небе: в руках у каждого — серебряная чаша с вином, а где вино, там и веселье, там щедрость и благородство. Среди всего этого величия и блеска Рамин сиял по праву — как лучезарное солнце! Глаза-нарциссы над бледными розами ланит, уста — словно ягода гладкая, иссиня-черные кудри, благоухающие мускусом, стройный стан, — все в нем было прекрасно. Да только любовная тоска сжимала его сердце, и он крепко сжимал губы, не до веселья ему было: на шумном пиру сидел он как в воду опущенный. С кубком вина и рудом* в руках он был пьян не от вина, а от любви своей безответной, из-за того был он бледен и печален.

А Вис потихоньку прошла на галерею, что над розарием: кормилица заманила ее туда под каким-то предлогом, а на самом деле — чтобы показать ей Рамина. Усадила луноликую у окна, занавеску чуть отодвинула и говорит:

— Погляди, радость моя, видывала ли ты кого-нибудь лучше Рамина? До чего же он хорош, до чего красив! И на Виру твоего очень походит. Клянусь, он весь праздник собой украшает. Такой красавец как раз тебе подошел бы для игр любовных.

Едва Вис взглянула на Рамина — и словно жизнь к ней вернулась. Еще раз посмотрела на него — и забыла думать про любовь к Виру да про верность ему. Совсем другие мысли ей в голову явились: вот бы стал он моим возлюбленным! Бросили меня на произвол судьбы мать и брат, зачем мне о них терзаться? Зачем страдать, тосковать в одиночестве, когда можно обратиться к такому вот утешителю?

Но кормилице Вис никаких своих дум не открыла, не призналась, что безумно влюбилась в Рамина, только и молвила:

— Да, Рамин именно такой, как ты говорила, даже еще лучше, но того, чего добивается, он от меня не получит. Мне любовный недуг ни к чему, да и ему тоже. Я не хочу позора и бесчестия, ему не нужны невзгоды и затруднения. Пошли ему Бог достойную красавицу, а меня пусть в покое оставит!

С этими словами Вис удалилась в свою опочивальню, но белый день померк у нее в глазах: ведь ужасный демон любви уже вонзил ей в сердце свои отравленные когти. Он похитил, унес прочь ее разум, терпение и твердость духа, и она осталась во власти малодушия и слабости, совсем потеряла покой.

Хотя Вис ничего не сказала кормилице, та наутро поспешила к Рамину и обнадежила его: мол, я красавице все рассказала, она тебя видела, и ты ей понравился. Рамин обрадовался безмерно. Он старой няньке в землю поклонился, расхвалил ее за ловкость и усердие, преподнес три мешка золотых динаров, ларец с драгоценными украшениями, а в нем чего только не было! Но кормилица не приняла даров. Она сказала:

— О душа моя, я ведь не ради корысти это делала, золота у меня самой достаточно, ты лучше погляди на меня ласково!

И из всех сокровищ взяла только простой серебряный перстенек на память.

Ну, а дальше все пошло как водится: Вис колебалась и боролась с искушением, кормилица ее улещала и уговаривала, красавица не поддавалась на уговоры, но тут, видно, судьба вмешалась. Шаханшах Мубад покинул Хорасан и отправился охотиться в Горган, а оттуда — в Кухистан и Рей. Рамин с ним не поехал, сказался больным, и шах поручил ему присматривать в Мерве за дворцом и троном, за делами государственными. Вис и Рамин остались вдвоем.

Теперь у Рамина было законное право посетить покои Вис: хотя в Иране исстари вход на женскую половину посторонним мужчинам запрещен, но ведь Рамин был родным братом царя, и тот его оставил управлять Мервом вместо себя. Явился Рамин во дворец, а там Вис во всей красе восседает, затмевая собою солнце и луну. Еще жарче разгорелась любовь Рамина, да и Вис тоже вся пылала… Вышли они в сад весенний, где все цвело и благоухало, и тут Рамин заговорил с прекрасной о своих чувствах: превознес ее неотразимую красоту, описал, как подпал под власть ее чар. Сердце Вис снедала мучительная страсть, но она, превозмогая себя, отвечала ему спокойно и с достоинством. Она говорила:

— Я ведь замужем, супруг мой — шаханшах, хоть он и не мил мне, я должна хранить ему верность. А твои речи о неистовой любви — да можно ли им верить? Сегодня любовь твоя так и горит, а завтра угаснет, увянет как цветок-однодневка. Ты полюбишь другую, как любил других до меня, знать, такой уж ты ветрогон…

Рамин, конечно, принялся уверять ее в преданности, Вис долго слушала его, а потом сказала:

— Коли так, поклянись мне клятвой святой, что будешь мне верен, а я дам такую же клятву тебе. И станем мы перед Богом супругами, будем хранить свою любовь и ни с кем другим ее не разделим.

Рамин с жаром согласился, они призвали Бога в свидетели и поклялись, что будут любить друг друга вечно, никогда не изменят, никогда не охладеют один к другому.

А после того Рамин протянул руку к Вис, и она бросилась к нему на грудь, упали они на шелковую траву, изнемогая под бременем страсти. Они ласкали и целовали друг друга, не разжимали пылких объятий, пока не достигли утоления, а тогда принялись рассказывать один другому про то, как мучились и страдали, как томились и вздыхали. Так и перемежали они задушевные беседы любовными наслаждениями, пока ночь не сменилась утром.


Козни и ворожба кормилицы | Неодолимая любовь: Иранский романтический эпос | Шах Мубад вызывает к себе Рамина и узнает об измене Вис