на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



Глава двадцать пятая


Высокий, статный, но очень уставший дежурный хирург шел по коридору в сторону небольшой комнаты, освещенной фонарями, где сидели Мэтью и Рори на скамейке у высокого стола рядом со стойкой столом медсестры в приемном покое. На нем были белые чулки, коричневые брюки и пожелтевшая от времени рубашка, которая раньше была белой. Рукава были закатаны, руки только что вымыты от крови, хотя напоминанием о работе служили кровавые следы, оставшиеся под ногтями.

Не обратив внимания на женщину с пустым взглядом, чьего мужа принесли сюда вчера ночью с ножевым ранением в правое плечо, потому что этот человек был вне опасности, врач прошел дальше. Точно также он проигнорировал двоих одетых в рваное тряпье девиц, которые принесли сюда третью после того, как ее компаньон впал в «бархатное» безумие и напал на кирпичную стену, раскрошив кости обоих своих кулаков. Этот человек также выжил — кожаные ремни на кровати помогут ему быстрее прийти в чувства — и девица уже очнулась от обморока.

Хирург шел, скрипя половицами, что были перепачканы кровью бессчетного количество жертв насилия Уайтчепела. Он и три других врача, которые работали здесь, повидали все — от спиц, засевших в лице живых людей до жертв сожжения кислотой. Но никогда — никогда — они не ожидали увидеть то, что увидели здесь два часа назад, когда медсестра привезла человека с огнестрельным ранением и вызвала доктора, оторвав его от зашивания легкой ножевой раны.

— Джентльмены, — сказал он, останавливаясь перед Мэтью и Рори. — Я доктор Роберт Харди. А вы?

Они представились. Мэтью отметил, что Рори называет себя «мистер Рори Кин».

— Хорошо. А теперь расскажите мне, почему, во имя Господа, Уильям Атертон Арчер лежит с пулевым ранением и почти при смерти в этой больнице?

Это было изнурительное и отчаянное путешествие от места, где они нашли Альбиона до дверей Государственного Госпиталя на Кейбл-Стрит. Изнурительное, потому что ноги Альбиона отказали очень скоро после того, как ему помогли подняться, он потерял сознание, и пришлось нести его полный вес на своих плечах. Отчаянное, потому что, если бы Мэтью и Рори не поспешили, раненый точно бы умер. Мэтью сказал Рори выбросить меч, и тот послушался, бросив его в сточную канаву, которая встретилась им по дороге. Когда они доставили раненого в госпиталь, Мэтью увидел, что лицо судьи от потери крови стало бледным, как известь. Медсестры быстро погрузили Арчера на небольшую каталку на колесах, разорвали его рубашку, чтобы обеспечить доступ к ране и повезли его в операционную. Они работали молча и эффективно — не было времени задавать ненужные вопросы. Они понимали — ведь уже так много раз видели пулевые раны — что секунда или две промедления могут стоить человеку жизни. Но теперь нужно было выяснить, кто стрелял. Мэтью понял, что здесь тоже, наверняка было оружие — в конце концов, больница располагалась в опасном районе. Возможно, одно хранится за столом медсестры, и крепкие женщины знают, что их рука не дрогнет, если понадобится его использовать. Последствия этого были для них делом, которым они занимались денно, а в особенности, нощно.

— Говорите, — строго приказал доктор Харди.

Мэтью заговорил.

— Сэр, откуда вы знаете судью Арчера?

— Он здесь очень знаменит. Судья Арчер повлиял на то, что этой больнице начали платить пособия. Теперь, когда я вам ответил, задаю свой вопрос. Снова. Как так получилось, что его ранили? И что, во имя всего святого, он делал в Уайтчепеле в такой час?

Мэтью почувствовал, как маска Альбиона, которую он предусмотрительно перепрятал в карман своего плаща, начинает раскаляться. Он понимал, что все, что может быть сказано сейчас, приведет к печальным последствиям, поэтому, не получив предварительных правильных ответов от Арчера, самым мудрым ответом счел следующее:

— Вам лучше спросить об этом его самого, когда он очнется.

— Если он очнется, — поправил доктор. — Стоит ли мне послать за констеблем, чтобы он вытряс из вас информацию?

Рори хохотнул.

— Этого не будет, док! Вы можете найти чертову Королеву в Уайтчепеле раньше, чем встретите тут хоть одного констебля, и вы это прекрасно знаете.

Харди посмотрел на Рори испепеляющим взглядом, а затем — на его татуированную руку.

— Вы из Черноглазого Семейства, как я вижу. В этом есть своя ирония.

— Какая? — спросил Мэтью.

— Один из ваших послужил причиной гибели жены судьи Арчера. Вы, наверное, это знаете.

Все чувства Мэтью мгновенно обострились.

— Его жены? — он поймал себя на том, что голос у него предательски дрогнул, и постарался взять себя в руки. — Нет, я этого не знал. Как это случилось?

Харди несколько секунд изучал его взглядом. Затем кивнул:

— Вы не из Семейства. У вас есть метка, да, но… — он прищурился. — Вы говорите, ваше имя Мэтью Корбетт?

— Да.

— Я слышал это имя совсем недавно… где-то.

Плимутский Монстр атакует снова, беспокойно подумал Мэтью. Он понял, кто-то из медсестер, если не весь персонал этой больницы, мог видеть тот самый выпуск «Булавки». Но, несмотря на это, он решил позволить своему любопытству пробить себе путь вперед.

— Я бы хотел узнать, что произошло с женой судьи Арчера.

— Зачем? Что вам до этого?

— Док, — обратился Рори с едва ощутимым жаром в голосе. — Мы принесли этого человека сюда, так? Мы могли оставить его на улице истекать кровью. Вместо этого мы сидим здесь уже два часа и дожидаемся вестей о его состоянии. Разве не стоит с этим считаться?

— Это заставляет задуматься, зачем вам это, еще сильнее.

— Вы говорите, его женушку убил кто-то из Семейства? Так?

— Я не сказал «убил». Я сказал «послужил причиной смерти».

— Это не одно и то же?

Харди снова повернулся к Мэтью.

— Его жена — Хелен — принимала активное участие в становлении этой больницы. Она жертвовала своим временем и помогала при любой возможности, и не только нашей больнице. Однажды она прибыла в своем экипаже, чтобы привезти новых добровольцев для работы, и по дороге обратно погибла, потому что на нее упал человек, выпрыгнувший из окна.

У Мэтью пересохло во рту. Ему показалось, что кто-то отвесил ему звонкую оплеуху, лицо его напряглось.

— Вы этого не знали? — хмыкнул Харди, обратившись к ошеломленному молодому человеку. — Как долго вы бегаете с этими детьми по улицам, считая себя взрослым?

— Джош Оукли, — произнес Рори, хотя он, скорее, выдохнул это имя, настолько тихим был его голос.

— Да, так его звали, — продолжил Харди. — Мы выяснили это у хозяина таверны неподалеку. Татуировка на его правой руке помогла опознать в нем одного из вашей банды. Мы также выяснили, расспросив людей в округе, что у него была болезненная зависимость от «Белого Бархата», который, конечно, является не единственным бичом Уайтчепела, но одним из основных.

— Продолжайте, прошу, — подтолкнул Мэтью. — Насчет Хелен Арчер. Она не погибла тогда, на улице?

— Слава Богу, нет. Я говорю это, но… на самом деле, лучше бы она скончалась тогда, на улице. Нет… ее привезли в больницу со сломанной шеей, сломанной спиной и еще несколькими внутренними травмами. Мы хотели переместить ее в лучшую оборудованную палату, но она испытывала чудовищные боли, и перемещать ее было нельзя… да и… по правде говоря, наша больница ничего не могла для нее сделать, нужного оборудования у нас нет, — глаза Харди похолодели. — Эта история заставляет вас гордиться собой?

— Не гордиться, — ответил Мэтью. — Это заставляет нас сожалеть.

— Поздновато для этого, молодой человек. Хелен задержалась здесь примерно на две недели. Со временем болеутоляющие препараты перестали давать нужный эффект, поэтому нам пришлось постоянно усыплять ее. Божьей милостью, — он произнес это с нескрываемым сарказмом. — Она скончалась во сне. Теперь судья Арчер появляется здесь после полуночи с огнестрельным ранением, которое все еще может его убить. Так в чем дело?

— Не могу сказать наверняка, — задумчиво и, по большей части, для себя самого, ответил Мэтью. — Но в чем бы ни было дело, оно смертельное.

— Я считаю, что вам двоим пора уходить, — сказал доктор. — Это место и так тяжело поддерживать в чистоте.

— Мы не обязаны сидеть здесь и выслушивать эти гребаные оскорбления! — Рори немедленно поднялся на ноги. — Идем, Мэтью, давай соскребем местное дерьмо с наших ботинок.

Он сделал два шага к двери, а затем остановился, осознав, что его брат по метке все еще сидит на месте.

— Пошли! Нас здесь видеть не желают!

— Иди.

— Что? Ты собираешься остаться и продолжать это выслушивать?

— Да, — ответил Мэтью твердо.

— Я хочу, чтобы вы ушли, — настоятельно произнес Харди.

Мэтью посмотрел прямо в глаза доктору.

— Тогда вам придется вышвырнуть меня отсюда. Я намереваюсь остаться здесь и дождаться, пока судья Арчер придет в себя.

— Точно не в ближайшие часы. Если он вообще очнется.

— Тогда мне придется много часов просидеть прямо здесь.

— Зачем? — всплеснул руками Харди. — Хорошо, вы принесли его сюда! Вы можете позволить себе по этому поводу лишний стаканчик рома… или «Бархата», если вы достаточно глупы, — он на несколько мгновений замолчал, изучая Мэтью с ног до головы, а затем заключил. — Нет, все-таки вы не из Семейства. Вы изображаете одного из них. Кто вы на самом деле?

Мэтью сказал:

— Я человек, который будет сидеть здесь, пока судья Арчер не придет в себя. И я могу сказать вам, что он захочет меня увидеть.

— С чего бы ему этого хотеть? Поблагодарить вас? Вы ожидаете вознаграждения?

— Только если оно будет выражаться в приватном разговоре, — качнул головой Мэтью, понимая, что настоящей наградой для него будут ответы на мучившие его вопросы.

Харди отвернулся от него и отошел.

— А я отправляю свою задницу спать, — сказал Рори. — Я не собираюсь проводить больше ни минуты на этой чертовой скамейке!

— Тебе следует вернуться домой, — посоветовал Мэтью, если, конечно, можно назвать домом комнату на грязном складе, являющуюся настоящей обителью теневого бизнеса и коррупции, отравившей огромное множество сердец в Лондоне.

— Да, так и сделаю, — но Рори не двинулся ближе к двери. Он огляделся, увидел женщину с опустевшим взглядом, которая почти спала на ходу, и двух девиц, дожидающихся на точно такой же скамейке, как Мэтью, своей подруги. Они, похоже, планировали выйти отсюда только вместе. Поэтому, куда бы Рори ни намеревался отправить свою задницу несколько секунд назад, сейчас он опустил ее обратно на скамью рядом с Мэтью.

— Можешь себе представить? — тихо спросил он. — Джош вывалился из окна прямо на жену судьи! И этот самый судья превратился в Альбиона? Почему ты этого доку не рассказал?

— Я хочу сначала услышать, что скажет Арчер.

— У меня сейчас мозг треснет! Судья — гребаный убийца? И я помог ему, зная, что именно он перерезал Бену глотку! Не говоря уже о том, что тебя он упек в Ньюгейт, а потом явился с дружеским визитом! А потом… — Рори потряс головой, приходя в себя. Для него это было уже чересчур. — Что ты обо всем этом думаешь?

— Я думаю, что это… загадка. Паззл. И много кусочков отсутствуют. Я думаю, только Арчер может их предоставить.

— Если он умрет, тебе эти кусочки не получить.

— Я знаю. Поэтому единственное, за что мы оба можем быть благодарны, так это за то, что он защитил нас сегодня ночью. А, если быть точнее, спас наши жизни.

— Моя жизнь была спасена чокнутым судьей. Кто бы мог подумать! — затем Рори пожал плечами, опустил голову и на некоторое время замолчал, хотя Мэтью знал, что сейчас Кин снова и снова возвращается к пережитому в своем перегруженном информацией мозгу. Вся эта история была связана с Оукли, Хелен Арчер, пагубным влиянием «Бархата», прошлым логовом Семейства… а еще — очень отдаленно — с Матушкой Диар.

— Она не перестанет искать тебя, — сказал Рори, вторя его мыслям. — Ну, знаешь… Она.

— Да.

— Она узнает про Фроста и Уиллоу. Узнает, что случилось с ними этой ночью. И потом она пошлет других своих псов — только в большем количестве, — он поднял глаза на Мэтью. — Получается, Семейство и впрямь работает на Профессора Фэлла? И мы делаем это уже не первый год?

— С тех пор, как была заключена сделка с Миком Эбернати.

— Годы… — пробормотал Рори. — Ты думаешь, Альбион убил Бена из-за того, что произошло с его женой? То есть… он, будучи судьей и все такое… и зная людей… он ведь мог выяснить, что некоторые наши иногда торчат в «Трех Сестрах» и, наверное, изображая завсегдатая, он мог заметить метки на руках Бена и Уилла.

— Возможно, но это не объясняет, почему он убил еще пятерых. Они ведь не были членами Семейства, верно?

— Верно.

— Тогда, я думаю, должно быть что-то еще. Возможно, смерть его жены как-то с этим связана, но, мне кажется, это не основная часть истории. Мы должны просто ждать и надеяться, что Арчер очнется.

— Этот «Белый Бархат», - с досадой произнес Рори. — Он причинил множеству людей ужасный вред…

— Да.

— Но как я могу пресечь это, Мэтью? — лицо Кина исказилось, словно от боли. — Если бы я это сделал, люди Фэлла убили бы каждого из нас. И теперь… я не уверен, что Уилл или Джон… или кто-то другой, кто хочет занять мое место, позволит мне это сделать.

— Наверное, не позволят, — согласился Мэтью. Было ясно, что у Рори выбор был невелик, если только он не сбросит с себя свои узы Семейства и просто не уйдет. Но куда ему идти? Да и «Бархат» по-прежнему будет распространяться по городу через таверны, неважно, с помощью Семейства или без нее. Спрос и власть, которая этот спрос культивирует, слишком велики.

Они некоторое время просидели молча. В течение следующего часа они наблюдали трагический парад людей, которым помогали идти, которых приносили, а в некоторых случаях даже тащили силком. Одного такого приволокли две женщины. Хорошо одетый джентльмен вошел, шатаясь от множества полученных ножевых ран. Кровь текла через его пальцы, дополняя мрачный этюд на половицах. Три молодых человека принесли четвертого, голова которого была разбита до костей, и выглядел несчастный так, как будто жизнь уже выскользнула из его тела. Худая женщина в рваном платье вошла тихо под руку с крепко сбитым мужчиной, но как только доктор вышел поговорить с ними, она вдруг взбушевалась и напала на врача, обеими руками схватив ее за горло. Медсестрам пришлось применить дубинку, чтобы оттащить ее. Удар был нанесен с такой силой, что запросто мог раскроить череп.

От доктора Харди не было никаких вестей, хотя несколько раз он появлялся в приемном покое, но раз за разом беседовал с кем-то другим: с пациентами или их сопровождающими. Он не удостоил ни Мэтью, ни Рори даже взглядом, и Мэтью решил, что никаких изменений в состоянии Арчера не произошло.

В конце концов, когда на улице начало светать, Рори поднялся и потянулся — так самозабвенно, что у него хрустнули кости.

— Я ничем не могу тут помочь, — сказал он. — Лучше я вернусь к остальным, им следует знать, что произошло.

— Я должен остаться, — упорствовал Мэтью.

— Понятно. Слушай… уже почти день… так что, если ты захочешь дальше идти своей дорогой, я пойму. Но если нет… ты найдешь дорогу к складу?

Мэтью кивнул.

— Это недалеко. Как я и сказал, можешь делать, что хочешь, это твое решение, но если тебе нужно место, где ты можешь осесть, ты всегда можешь вернуться. Ты один из нас.

— Даже не показав себя в битве? — хмыкнул Мэтью.

— Я считаю, что у нас было достаточно битв. Не переживай по этому поводу. Если ты проведешь в Семействе какое-то время, у тебя еще будет шанс показать себя.

— Ты не переживаешь, что Матушка Диар постучится в твою дверь, чтобы выяснить, что произошло с ее людьми?

— Не-е. Фрост и Уиллоу больше ничего не скажут. Да, она пришлет новых людей, но ничего не сможет выяснить, это ведь произошло снаружи, и я чист. Так что… как бы то ни было, решай, что ты будешь делать.

— Спасибо, — кивнул Мэтью.

— Не за что, — он начал двигаться к выходу, а затем остановился, словно было еще что-то, требующее обсуждения.

— Мэтью, — обратился он. — Этот док был прав. У тебя есть метка, но твое место не здесь. Ты летаешь выше, чем я. И должен улететь, пока Уайтчепел не заставил тебя упасть.

Мэтью кивнул в ответ, но ничего не смог добавить к тому, что выразил Рори, потому что это целиком и полностью обрисовывало правду.

— Вот и ладненько, — хмыкнул Кин, снова отворачиваясь от Мэтью, после чего он прошел по запачканным кровью половицам и вышел на Кейбл-Стрит.

Мрачный дневной свет начал понемногу проникать в окна приемного покоя. В провалах окон с их неокрашенными рамами начали мелькать вагоны и телеги, пробивающие себе путь и отсекающие утренние щупальца тумана. Мэтью подумал, неужели солнце уже никогда не будет освещать Лондон? Его рука накрыла карман плаща, в котором лежала маска Альбиона. Он желал рассмотреть ее более подробно, чтобы выяснить, как она была сделана, но здесь было явно неподходящее место. Он поймал на себе взгляд одной из мощных медсестер с квадратным лицом. Молодой человек не называл свое имя никому, кроме доктора Харди, и искренне надеялся, что тот не сообщил его никому из читателей «Булавки», потому что эта ночная драма о жизни и смерти здесь станет очередной вехой в истории Плимутского Монстра.

Он не знал, читала ли медсестра «Булавку». Он улыбнулся ей и быстро отвел взгляд, но тут же увидел, как другая медсестра наклонилась к ней и что-то зашептала ей на ухо. Что ж, он, так или иначе, не собирался уходить. Приводите констеблей, если надо, сказал он ей мысленно, Альбион лежит прямо здесь, так что приводите хоть самого Дьявола, я — остаюсь.

Он прислонился спиной к стене и прикрыл глаза. На все вопросы, которые вихрем кружили в его разуме, у него не было ответов, они лишь унесли его в беспокойную полудрему, и он провалился в нее, вскоре ускользнув в глубокий сон без сновидений.

Его разбудили, казалось, через секунду после того, как он успел закрыть глаза. Кто-то потряс его за плечо. Молодой человек встряхнулся и посмотрел прямо в лицо человеку, но увидел перед собой не доктора Харди, а другого мужчину — старше на вид, чем Харди, с белыми волосами, схваченными сзади лентой, и в очках.

— Корбетт? — спросил незнакомец.

— Да, — Мэтью понял, что свет, пробивающийся из окна, усилился, хотя вряд ли его когда-нибудь можно будет назвать ярким, но лица людей при нем было разглядывать легче. К слову, люди, находящиеся в приемном покое, сменились. — В чем дело?

— Судья Арчер очнулся и просит вас прийти.

Мэтью в секунду встал на ноги, хотя все еще держался на них немного нетвердо спросонья. Он взял свой плащ и треуголку и последовал за незнакомцем в палату, находящуюся дальше по коридору. Молодой человек заметил, что пока они шли мимо дверей палат, там не показалось ни одной свободной койки. Слава Богу, большинство пациентов спали, но некоторые бодрствовали или были в бреду, либо боролись со сдерживающими их кожаными ремнями. Одна женщина всхлипывала и рыдала, пока мальчик, стоящий рядом с койкой, держал ее за руку. Запахи болезни и безумия распространялись здесь со скоростью плесени, горько-сладкий аромат мыла и медикаментов никак его не маскировал, разве что благодаря ему создавалась иллюзия, что пол здесь содержат в чистоте. Медсестры двигались туда-сюда, чтобы оказывать помощь, но при этом впечатление, что это место — филиал Ада, не оставляло Мэтью.

— Мы поместили его в одиночную палату, — объяснил беловолосый человек — очевидно, тоже доктор, подумал Мэтью. Он остановился, быстро перекинулся парой слов с медсестрой, проверил что-то, что-то черкнул на протянутом ему листе бумаги и продолжил вести нетерпеливого посетителя к нужной двери по короткому коридору, где находилось всего две комнаты с каждой стороны. Доктор подался вперед к ближайшей двери, а затем посмотрел направо.

— Ваше имя — первое, которое он назвал. Он хочет с вами поговорить. Но я могу дать вам лишь несколько минут.

— Я понимаю.

— Ох… — выдохнул мужчина, прежде чем удалиться. — Доктор Харди сказал мне отправить посыльного в Олд-Бейли, чтобы объяснить ситуацию.

— Ясно, — Мэтью все еще чувствовал себя не до конца проснувшимся. — А который сейчас час?

Доктор достал очень хорошие и дорогие карманные часы.

— Без шестнадцати минут девять. Я пришлю медсестру, чтобы проинформировать вас, что вам пора идти. Судья Арчер все еще в тяжелом состоянии.

— Хорошо, — Мэтью вошел в палату, доктор ретировался.

На кровати с белоснежным бельем и подоткнутыми простынями лежал Вешающий Судья собственной персоной — белый, почти серый от потери крови, дыхание его было прерывистым, глаза закрытыми.

Мэтью подождал несколько секунд, но глаза не открылись. Он обратился:

— Я здесь, сэр.

Веки задрожали, и с огромным усилием попытались подняться, но, пожалуй, для них это было слишком тяжело. Действие обезболивающих, должно быть, было слишком сильным. Еще одним усилием воли судья попытался поднять веки, но они остались опущенными.

— Мистер Корбетт, — прошептал он хрупким, почти призрачным голосом, который вряд ли бы кто-то мог отождествить со строгим Уильямом Атертоном Арчером. — Прошу… ближе… — выдохнул он.

Мэтью сделал несколько шагов вперед и оказался прямо у кровати. Арчер уставился на него, явно собирая остатки сил, чтобы заговорить снова. В ответ на молчаливую борьбу судьи Мэтью сказал:

— Я благодарю вас за то, что спасли меня и моего друга сегодня.

— Дурак… — прошептал судья.

— Сэр?

— Не ты. Этот… дурак… который кашлял. Мог бы потеряться… в тумане, но…

— А, я полагаю, вы хотите сказать, что видели, как они забрали нас из «Трех Сестер» и последовали за нами, отыскав его по звуку кашля?

— Конечно. Неплохо я… выпрыгнул… да?

— Я бы удивился, если бы вы не смогли. Альбион ведь может проходить сквозь стены, как призрак, так что выпрыгивать, как черт из табакерки, из тумана — это еще не самый большой фокус, на который вы способны, — Мэтью опасался, что силы вот-вот оставят судью, и он снова потеряет сознание. — У меня маска Альбиона, — сказал он. — Вы скажете мне, к чему это все?

— Профессор Фэлл, — ответил Арчер, все еще дрожащим шепотом. — «Белый Бархат»… Убийца… и отчаяние. Коррупция… повсюду. Во всем, что мне дорого.

— Я думал, вы думаете, что Фэлл — это просто…

— Не перебивайте, — был ответ, высказанный с удивительной силой. Затем он заговорил тише. — Кто были… эти люди, которых… Альбион отправил в могилы?

— Люди Фэлла, работающие на женщину, которая называет себя Матушкой Диар. Она…

— Да, да. Знаю это… одиозное имя. Видите? Мой план… мой план сработал.

— Ваш план, сэр? В чем он заключается?

— Мой план, — сказал судья. — Вывести Фэлла из тени… используя вас как приманку.

— Что?

— Все это… чтобы вывести Фэлла… или его людей… чтобы они показались. Дать им знать, что вы… давний враг… который обрушил его замок… теперь здесь, в Лондоне… и ваш единственный друг… это Альбион… убийца его приспешников.

Мэтью отчего-то вспомнил, что охранник по имени Боудри в Ньюгейте называл его «рыбьей наживкой». А ведь ею я и был, подумал он. Похоже, Боудри не ошибся и действительно держал на крючке наживку, цену которой и представить себе не мог.

— Я знал… рано или поздно… они найдут вас. Но я надеялся… Мэтью… что я буду рядом, когда… они покажутся. Я боюсь, мой план… успешен не до конца.

— Все хорошо, отец, — произнес кто-то за спиной Мэтью. — Даст Бог, он все еще удастся.

Мэтью был поражен, но он уже знал, кого увидит, когда обернется.

История в «Булавке», проданная человеком, знавшим историю Джошуа Оукли. Человеком, который знает входы и выходы Ньюгейта, все еще оставался судья Арчер, но был и еще один участник этой истории, трагически потерявший дорогого ему человека из-за «Белого Бархата».

— Доброго дня, Стивен, — сказал Мэтью молодому человеку с соломенными волосами и в очках в квадратной оправе.

— И вам, сэр, — ответил Стивен почтительно склонив голову.



Глава двадцать четвертая | Свобода Маски | Глава двадцать шестая