Глава 22
Южанка[4] Белл
Макс, Крепыш, Гизмо и Джорджи стояли в пыльном полутёмном холле и в испуганном изумлении смотрели на Белл.
Колли слегка повела хвостом:
– Я вижу, вы не возражаете. Многие собаки из тех, что я приглашала жить со мной, протестовали, и это было просто ужасно.
– Глупые псы! – прорычала одна из дворняг.
– Они не в состоянии распознать хорошее, когда его видят, леди Белл, – добавила другая.
Оба коричневых пса – самец и самка – были одного роста с Максом, но в них смешалось столько разных кровей, что догадаться, какой породы были их родители, не представлялось возможным. В карих глазах обоих горели огоньки безумия, тот же сумасшедший блеск Макс заметил и во взгляде Белл.
Крепыш первым обрёл дар речи:
– Гм, Белл, леди, мы просто зашли в гости. У тебя милая нора и всё такое прочее, но мы не можем тут остаться.
– Ерунда! – громко гавкнула Белл. – Никому не позволено уходить от меня. Вы вошли, а значит должны остаться навсегда. – Зашуршав своим одеянием, колли повернулась к дворнягам: – Когда вернутся с едой Ромео и Бидль? Наши новые друзья наверняка проголодались.
– Они ушли несколько часов назад, леди Белл, – доложила самка. – Скоро должны прийти.
– Вы имеете в виду шарики? – уточнила Гизмо.
Белл посмотрела вниз:
– Разумеется, нет. Мешки. Вы их видели. Перед домом. – Метнувшись вперёд, Белл сунула нос прямо к морде Гизмо. – В них столько вкусного. Мы устроим пир.
– О, – откликнулась терьерша, – те мешки.
Звонко хохотнув, Белл отскочила назад.
– Ты такая милая юная мисс. Тут раньше было много маленьких собачек вроде тебя, но они все ушли. Все ушли.
– Белл… – начал было Макс.
Колли снова рассмеялась, на этот раз громче, и начала расхаживать взад и вперёд перед четырьмя собаками.
– Да, все ушли далеко-далеко, не подумав обо мне. – Она посмотрела на гостей. – Поэтому вы должны остаться. Может быть, нам удастся и на вас надеть простынки. Хотя, я вижу, вы уже носите украшения. – Белл подошла вплотную к Максу и обнюхала его ошейник. – Раньше у меня тоже был ошейник. Он был старый, со стразами. Но у этого запах как у нового. От него пахнет человеком.
Макс постарался не выдать страха, хотя две дворняги, стоявшие у дверей, при упоминании о пропавших людях оскалились и зарычали.
– Эти ошейники надела на нас одна добрая женщина всего два дня назад, – поведал Макс. – Отчасти поэтому мы и пришли сюда, Белл. Мы принесли добрые вести. Твои хозяева и другие люди не хотели оставлять тебя в одиночестве. У них не было выбора. Они и теперь любят тебя, тоскуют по тебе и очень скоро смогут вернуться домой.
– Ложь! – прошипела Белли. – Мои хозяева бросили меня, не сказав ни слова. А другие люди – я сама это видела – забирали своих питомцев с собой. Этих зверей любили. А меня нет.
Макс вспомнил рассказ Босса о том, как Белл следила за отъездом его хозяев и пыталась убежать вместе с ним. Наверное, об этом она и говорила.
– И речь не только о людях! – взвыла колли. – Все мои так называемые друзья в городе даже не заходят навестить меня. Щенки из «Счастливых лап» тоже все разбежались кто куда. А Бо… – Она остановилась и не произнесла целиком имени старого австралийца. – Мне пришлось создать новую семью. Я рыскала по сточным канавам и вытаскивала оттуда бездомных псов, которые рады жить здесь в такой роскоши. Верно, Бланш и Деверо?
– Да, леди! – прорычали дворняги в унисон.
– Расскажи ей про Босса, приятель, – шепнул Крепыш.
Уши Белл вздрогнули.
– О чём это ты? – осведомилась она.
Макс вышел вперёд.
– Мы пришли сюда не только для того, чтобы рассказать тебе о людях, – тихо проговорил он. – Белл, мы встретили Босса. Он просил нас…
– Нет! – взвизгнула колли и золотистой стрелой метнулась вверх по лестнице; накидка развевалась у неё за спиной. Не оборачиваясь, она бросила: – Не произносите при мне имени этого пса. Его предательство было самым худшим. От одной мысли о нём мне становится тошно.
– Белл, пожалуйста, позволь мне закончить! – попросил Макс.
Печальная, одинокая колли медленно повернулась и посмотрела вниз на Макса, Крепыша, Гизмо и Джорджи, потом дёрнула хвостом.
– Я прощаю тебя, – проговорила она. – Ты не хотел ничего плохого. Но ты должен никогда больше не произносить этого ужасного имени.
Джорджи глянул на Макса и повесил голову:
– Сомневаюсь, что тут всё пойдёт так, как ты планировал.
– Не сомневайся, – прошептал лабрадор.
Он почувствовал, что Крепыш, стоявший рядом с ним, весь трясётся от едва сдерживаемого гнева. Не успел Макс и слова сказать, как такс с дерзко поднятой головой вразвалочку вышел вперёд. Он встал на нижнюю ступеньку лестницы и посмотрел вверх, на Белл.
– Слушайте, леди, мы просто пытались вас порадовать. Хотя все, кого мы встречали в последнее время, включая местных крыс, говорили нам, что вы не в себе, мы решили, что всё равно попытаемся вам помочь. Если вы не намерены слушать, у нас есть другие дела.
Белл покачала головой:
– Но вы не сможете уйти.
– И кто же нас остановит? – фыркнул Крепыш. – Вы и эти тощие псы?
– Да! – рявкнула Белл.
Будто выполняя не произнесённую вслух команду, две дворняги, Бланш и Деверо, с рычанием прыгнули к гостям. Крепыш тявкнул и спрятался за Макса. Гизмо гавкнула в ответ, хотя Макс отпихивал её лапой себе за спину.
– Нет! – взвыл Джорджи. Голос у него был такой низкий и громкий, что стены дома завибрировали. Сенбернар закрыл глаза и крикнул: – Не трогайте их!
Последнее слово он протянул, возвышая голос, пока из его пасти не раздался оглушительный вой.
Отчаянный вой Грязеползца.
Белл бросилась вверх по лестнице, путаясь в простыне и сбиваясь с ног. Однако двое её телохранителей повернули головы к Джорджи и оскалились.
Тот кинулся к тёмному, пахнущему пылью арочному проходу и сделал паузу в вое только для того, чтобы прокричать:
– Уходите, пока не поздно!
Бланш и Деверо метнулись вдогонку за сенбернаром – их когти громко зацокали по полу. Спустя несколько секунд три собаки скрылись в коридоре.
– Бежим за ними! – крикнула Гизмо. – Они могут поранить Джорджи!
– Он не пропадёт! – возразил Крепыш и направился к входной двери. – Он в десять раз крупнее них. Сделаем, как он сказал, и уберёмся отсюда!
– Нет! – гавкнул Макс.
Две маленькие собаки замерли на месте и повернулись к вожаку.
– Кому ты сказал «нет», приятель? – уточнил Крепыш. – Мне или Гиз?
– Обоим. Мы доведём до конца то, что начали, – пойдём за Белл и передадим ей слова Босса.
– Но она сумасшедшая! – взвыл Крепыш. – Она питается отбросами, держит собак в своём доме, как в тюрьме, и превращает их в рабов!
Гизмо опустила голову:
– Я согласна с Крепышом, Макс. Мне её очень жаль, но я не понимаю, что мы тут можем сделать.
Макс повернулся к своим друзьям со строгим выражением на морде.
– Вспомните, чего мы навидались за последнее время, – призвал он. – Везде, где мы побывали, животные чувствовали себя нелюбимыми и брошенными, и из-за этого некоторые совершали ужасные поступки. Не забыли Дэнди Когтя из Анклава? Он специально старался быть злым.
– Ну, он таким и был, – пробормотал Крепыш.
– Он хотел чувствовать себя уверенным, – продолжил Макс, – быть в безопасности и обеспечить спокойную жизнь своим друзьям. Он не знал лучшего способа, как этого добиться. То же самое делали Рауль и кошки в его доме, Босс и Капитан на речном пароходе, животные в зоопарке, на пляже, все, кто был в городе Джулепа, семейство опоссумов на болоте. Даже Председатель просто хотел, чтобы жизнь снова обрела смысл и стала упорядоченной, хотя он выбрал для этого худший из возможных путей.
– Не уверен, что понимаю, к чему ты клонишь, приятель, – проворчал Крепыш.
– А я, кажется, догадываюсь, – сказала Гизмо. – Не важно, что делали звери, которых мы встречали. Их поступки были вызваны одной причиной: они хотели обрести спокойствие, чтобы их жизнь как-то устроилась, хотя всё вокруг изменилось.
– Именно, – кивнул Макс. – Вот почему Белл так себя ведёт. – Макс перевёл взгляд с Крепыша на Гизмо. – Помните, что говорила кошка Поссум?
Две маленькие собаки кивнули.
– Она была убеждена, что нам нужно бросить свою затею. Но когда я сказал ей, что, вероятно, есть средство всё исправить и люди смогут вернуться домой, она вновь обрела надежду. То же произошло и с нами, когда доктор Линн сказала, что наши хозяева продолжают любить нас. – Макс снова повернулся к лестнице. – Думаю, этим мы и должны заниматься, пока снова не встретимся с доктором Линн – поддерживать надежду в животных, чтобы они не сдавались. Белл сильно изменилась с тех пор, как люди уехали, но мы тоже не остались прежними.
– Разумеется, – согласился Крепыш, – мы теперь умеем читать!
– Верно, – усмехнулся Макс. – Но по сути мы остались теми, кем были, значит, надо полагать, то же самое можно сказать и о Белл. Мы должны вернуть ей надежду.
Откуда-то из глубины дома донёсся вой, за ним – бешеный лай.
– О нет, Джорджи! – ахнула Гизмо.
– Только Белл может отозвать своих псов, – сказал Макс. – Надо найти её как можно скорее.
– Мы – за тобой! – гавкнул Крепыш.
Вся троица кинулась вверх по ступенькам. Вдруг раздался крик хозяйки особняка:
– Помогите! Они хотят напасть на меня! Спасайте свою леди!
Трое друзей побежали по длинному тёмному коридору на голос Белл. Вдоль стен кучками лежали собачьи какашки, мёртвые растения в горшках валялись на полу поверх завалов грязи и осколков фарфора. Коридор заканчивался двойными дверями, которые были распахнуты и вели в просторную комнату, наполненную сероватым дневным светом. По мере приближения собак голос Белл становился громче.
– Всё должно быть не так! – кричала колли. – Какие-то твари шныряют по моему дому, плюются жалящей ложью. Ко мне, мои питомцы! Спасите вашу леди Белл от этих плохих собак!
Макс вбежал в гостиную первым и заметил Белл на балконе за изящными стеклянными дверями. Тёплый влажный ветерок приносил с собой смешанный запах хлорки, палой листвы и гниющего мусора. Накидка развевалась за спиной Белл. Хозяйка дома созывала с улицы своих преданных дворняг, но, как только увидела Макса, Крепыша и Гизмо, кинулась обратно в гостиную и забилась под кофейный столик.
Стены в комнате были заставлены стеллажами с книгами и разными металлическими безделушками. Макс представил себе, что это была роскошная гостиная. Однако многие книги с нижних полок были сброшены на пол, страницы разорваны, кожаные переплёты изгрызены. Балкон и пространство перед ним внутри комнаты покрывал слой опавшей листвы.
– Белл! – окликнул Макс дрожащую колли и осторожно придвинулся к ней. – Прошу тебя, выслушай то, что я должен тебе сказать.
– Не подходи! – прошипела Белл из-под столика. – Мои питомцы уже на подходе. Они накажут вас за ложь. А потом вы тоже станете моими питомцами.
Холл внизу наполнился лаем и рычанием. Глухо застучали по ступеням лестницы десятки лап.
– Она не шутит! – гавкнул Крепыш и метнулся к дверям, выходящим в коридор. Такс толкнул одну створку – она сдвинулась с места. Гизмо тоже поднажала, и половина двери захлопнулась.
Белл высунула голову из-под кофейного столика и завыла:
– Помогите! Ваша леди здесь!
Макс оглянулся и увидел тени по крайней мере шести собак, которые неслись по тёмному замусоренному коридору. Крепыш и Гизмо пытались прикрыть вторую створку, но она не поддавалась.
Трое друзей оказались в западне. Макс снова заглянул в испуганные глаза Белл. Нужно было как-то пробиться сквозь этот страх, достучаться до неё. Но ничего не получится, если он и его приятели пострадают от прислужников колли.
– Прочь с дороги! – крикнул Макс Крепышу и Гизмо и бросился на дверь. Пёс отскочил от нее, словно мячик, и плюхнулся на бок.
Что-то не давало створке сдвинуться с места – видимо, какой-то потайной стопор, – но снаружи ничего не было видно. Лай становился громче, стук лап – тяжелее; вот у двери уже показалась первая дворняга.
– Пошли! – крикнул Макс и кинулся к балкону. – Выхода нет!
– Мы будем прыгать вниз? – удивилась Гизмо.
Крепыш принюхался:
– Чувствуешь запах хлорки, Гизмо? Похоже, нам предстоит искупаться в бассейне, как в старые времена.
– Тебе, кажется, это нравится! – засмеялась Гизмо, выбежав на усыпанный листьями балкон.
Пока стая дворняг протискивалась в гостиную, Белл вылезла из-под кофейного столика.
– Не смейте! – крикнула она Максу, Крепышу и Гизмо. – Я не позволяю вам уйти! – А своей стае приказала: – Задержите их!
Крепыш не стал медлить. Сверкая пятками, он ринулся к краю балкона и, проскочив между прутьями перил, издал свой фирменный триумфальный клич: «И-и-йа-а!» Секунда – и послышался всплеск.
Макс и Гизмо прыгнули следом. На мгновение их обволокло влажным, тёплым и спёртым воздухом, и Макс плюхнулся животом в холодную воду, подняв вокруг себя стену брызг.
Крепыш сказал правду: не в первый раз им доводилось прыгать наудачу в неизвестный водоём. Следуя по дорожке вылетавших из носа пузырьков, Макс выбрался на поверхность. Глотнув воздуха, он заработал задними лапами и поплыл к бортику.
Чтобы выбраться из воды, потребовалось напрячь все силы, но вот наконец лабрадор оказался на сухом бетоне. В ушах булькала вода, он помотал головой и вновь обрёл слух. И тут же услышал, что вокруг дома Белл лаяли, до предела напрягая глотки и лёгкие, десятки собак.
Макс огляделся. Крепыш и Гизмо были рядом, они дрожали и смотрели на что-то по другую сторону бассейна. Макс обернулся и увидел, к чему были прикованы взоры его друзей.
В животе у него будто разверзлась дыра.
Бассейн был прямоугольный, короткой стороной обращён к особняку, вдоль длинных сторон росли густые, давно не стриженные кусты. Единственный путь к спасению – назад, к дверям дома, но они заперты. Можно было бежать и в противоположном направлении, к заднему двору.
Но там, блокируя дорогу, стояли шесть дворняг Белл. Они подталкивали Джорджи, скулящего и запуганного, к краю бассейна.
– Я же говорила вам! – крикнула с балкона колли. – Запомните этот урок: меня нельзя расстраивать.
Макс усиленно заработал мозгами. Можно было попытаться вернуться в дом, но он не знал, удастся ли ему открыть двери, да и внутри – лабиринт незнакомых коридоров, не говоря уже о других приспешниках Белл.
Кроме того, отступление в сторону дома означало, что они оставляют отважного Джорджи на произвол судьбы. Бросаться в драку с шестью псами, имея в качестве поддержки только Крепыша и Гизмо, казалось слишком опасным.
Макс снова почувствовал себя загнанным в угол.
Не успел он отреагировать, как увидел, что одна из дворняг, окружавших Джорджи, замерла и начала принюхиваться. Кусты, что росли вдоль бассейна, задрожали, слух пронзил низкий рык.
К едкой вони хлорки и мусора примешался другой аромат, и Макса охватило отчаяние.
Двор дома Белл заполонил мускусный запах волков.
Дольф наконец догнал их.