1
– Можно мне поговорить с тобою, Иза? Иза напряженно вгляделась в фигуру, появившуюся на пороге. В дверях с подобострастной улыбкой на лице стояла Хенет.
– В чем дело? – с неприязнью в голосе спросила Иза.
– Да так, пустяки, по-моему, но я решила, что лучше спросить…
– Входи, – прервала ее объяснения Иза. – А ты, – постучала она палкой по плечу маленькой черной рабыни, которая нанизывала бусины на нитку, – отправляйся на кухню. Принеси мне оливок и гранатового соку.
Девчушка убежала, и Иза нетерпеливо кивнула Хенет.
– Я хотела показать тебе вот это, Иза. Иза уставилась на предмет, который протягивала ей Хенет. Это была небольшая шкатулка для украшений с выдвижной крышкой, которая запиралась на две застежки.
– Ну и что?
– Это ее. Я нашла эту шкатулку только что – в ее покоях.
– О ком ты говоришь? О Сатипи?
– Нет, нет, Иза. О другой.
– О Нофрет, хочешь ты сказать? Ну и что?
– Все ее украшения, горшочки с притираниями и сосуды с благовониями, словом, все было замуровано вместе с ней.
Иза расстегнула застежки и открыла шкатулку. В ней лежала нитка бус из мелкого сердолика и половинка покрытого зеленой глазурью амулета, который, по-видимому, разломали умышленно.
– Ничего здесь особенного нет, – сказала Иза. – Наверное, не заметили, когда собирали вещи.
– Бальзамировщики забрали все.
– Бальзамировщики заслуживают доверия не больше, чем все остальные. Забыли, и все.
– Говорю тебе, Иза: этого не было в комнате, когда я туда заходила.
Иза пристально взглянула на Хенет.
– Что ты хочешь сказать? Что Нофрет вернулась из Царства мертвых и обитает у нас в доме? Ты ведь не глупа, Хенет, хотя иногда и прикидываешься дурочкой. Зачем тебе надо распространять эти сказки?
Хенет многозначительно покачала головой.
– Мы все знаем, что случилось с Сатипи и почему.
– Возможно, – согласилась Иза. – Не исключено, что кое-кто из нас даже знал об этом раньше. А, Хенет? Я всегда считала, что тебе лучше других известно, как Нофрет повстречалась со своей смертью.
– О Иза, неужто ты способна подумать…
– А почему бы и нет? – перебила ее Иза. – Я не боюсь думать, Хенет. Я видела, как последние два месяца Сатипи, крадучись, ходила по дому до смерти перепуганная, и со вчерашнего дня меня мучает мысль, что кто-то, наверное, знал, что Нофрет убила она, и этот кто-то угрожал Сатипи рассказать об этом Яхмосу, а может, и самому Имхотепу…
Хенет визгливым голосом разразилась клятвами и заверениями своей невиновности. Иза выслушала ее, закрыв глаза и откинувшись на спинку кресла, и произнесла:
– Я нисколько не сомневалась в том, что ты не признаешься. И сейчас этого не жду.
– С чего ты взяла, что мне есть в чем признаться? С чего, спрашиваю я тебя?
– Понятия не имею, – ответила Иза. – Ты совершаешь много поступков, Хенет, которым я никогда не могла найти разумного объяснения.
– По-твоему, я пыталась заставить ее платить мне за молчание? Клянусь Девяткой богов…
– Оставь богов в покое… Ты, Хенет, честна настолько, насколько тебе позволяет твоя совесть. Вполне возможно, что тебе ничего неизвестно об обстоятельствах смерти Нофрет. Зато ты знаешь почти все, что происходит в доме. И доведись мне давать клятву, то я готова поклясться, что ты сама подложила эту шкатулку в покои Нофрет – только зачем, я представить себе не могу. Но причина есть… Своими фокусами ты можешь обманывать Имхотепа, но меня тебе не обмануть. И не ной. Я старуха и не выношу нытья. Иди и ной перед Имхотепом. Ему вроде это нравится, хотя почему, знает только Ра.
– Я отнесу шкатулку Имхотепу и скажу ему…
– Я сама отдам ему шкатулку. Иди, Хенет, и перестань разносить по дому глупые слухи. Без Сатипи стало гораздо тише. После смерти Нофрет оказала нам куда больше услуг, чем при жизни. А теперь, поскольку долг оплачен, пусть все займутся своими повседневными заботами.