на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



Кэстро-стрит

Я неспешно гуляю по Сан-Франциско, наслаждаюсь его изумительной красотой. Нигде не встречала я вместе столько образцов архитектурной изобретательности и разнообразия идей. Жаль только улицы сами по себе узенькие, не разойдешься. Вдруг вижу одну, пошире других, сворачиваю на нее.

В городе я впервые, но название Кэстро-стрит я, кажется, слышала раньше, не могу вспомнить, в связи с чем. Теплый полдень. Воскресенье. Жители высыпали из домов: сидят на верандах, разглядывают витрины, небольшими кучками тусуются на углах. И вдруг мне начинает казаться — что за чертовщина! — будто вся эта публика за мной исподтишка наблюдает. На всякий случай останавливаюсь у зеркальной витрины, тщательно оглядываю себя. Одежда, прическа — вроде бы все в порядке, кажется, я мало отличаюсь от других пешеходов. Да, пора возвращаться в Москву, именно так, наверное, начинается шизофрения, с мании преследования.

Сзади слышу шаги, похоже, ботинки на толстой солдатской подошве. Я останавливаюсь — шаги замирают, я ускоряю ход — шаги тоже. Ну, ясно, у меня точно появилась мания преследования. Кто же будет за мной следовать в яркий полдень на многолюдной улице? Я резко разворачиваюсь и вижу... женщину. Ничем не примечательна — худощавая, короткая стрижка, джинсы; ботинки, здоровые, с тупыми носами на толстой подошве. От неожиданности она чуть не натыкается на меня. Потом приветливо улыбается, говорит: «Здравствуйте. Как вы поживаете?» — «Здравствуйте», — облегченно выдыхаю я, все-таки, значит, мне это не померещилось. «А как вы поживаете?» — добавляю из вежливости. — «Прекрасно». Я машу приветственно рукой, поворачиваюсь и, уже окончательно успокоившись, иду дальше. Что за дьявол? Опять ее шаги в такт моим. Какого черта ей от меня надо? Я снова останавливаюсь. Снова разворачиваюсь. Она снова приветливо говорит: «Здравствуйте. Как поживаете?» — «Прекрасно!» — отвечаю сердито. Она продолжает стоять молча. Потом улыбается. В этой улыбке есть нечто странное. Нет, она не похожа на сумасшедшую. Выражение это знакомо каждой женщине: этот зазывный, приглашающий взгляд. Только обычно этот взгляд... мужской.

И тут я наконец вспоминаю: Кэстро-стрит! Меня же еще в Чикаго предупредили, что здесь живут гомосексуалисты. Вон и флаги на домах с изображением радуги: мол, пусть расцветают все цветы на небе любви. В данном случае, впрочем, флаг имеет вполне прикладное значение. Он показывает, что квартиры в этом доме сдаются только однополым парам. И я разом все понимаю. Ну конечно, это же центр секс-меньшинств, где собираются геи и лесбиянки. Они хорошо знают друг друга. А тут вдруг новый человек. Ходит неспешно туда-обратно. Ясно, что он (то есть она) ищет свою компанию, в данном случае — лесбийскую. Не мужчину же к ней посылать, и послали женщину. Я бросилась наутек в ближайший переулок. На углу обернулась. Моя преследовательница стояла на Кэстро-стрит, лицо ее выражало крайнюю озабоченность.

Я остановилась в Сан-Франциско у сорокалетней учительницы. Живет она одна, с мужем в разводе. Вернувшись с Кэстро-стрит, я рассказываю своей хозяйке историю о том, как я дефилировала по знаменитой улице туда-сюда. Теперь мне кажется это очень смешным. Мне хочется посмеяться вместе. Но она выслушивает мой рассказ без эмоций. Ни одной реплики в ответ. От неловкости я начинаю рассматривать фотографии на стенах. Вот портрет мужчины. «Это бывший муж?» — «Нет, мы фотографий экс-супругов не храним». — «Значит, любовь?» — «Тоже нет. Просто друг. Он недавно умер от СПИДа». Рядом еще одна фотография, на ней — моя хозяйка и другая женщина. Лицо волевое, черты резкие. Стоят обнявшись. «Вот это и есть моя любовь», — объясняет она. Я прикусываю язык.

Все. Я решаю до конца визита в Сан-Франциско никому больше не рассказывать о своем приключении на Кэстро-стрит. Кто знает, не ляпнешь ли опять что-нибудь лишнее.

Через несколько дней друзья отвозят меня в гости в пригород Сан-Франциско. Это типичный американский дом-коттедж, в нем обитает типичная американская семья. Вернее обитала, пока дети не выросли. Теперь старики остались вдвоем. Две замужние дочери живут с семьями отдельно, сын-студент еще холост, но тоже переехал в город, снимает квартиру. Они показывают мне фотографии детей, внуков, с умилением рассказывают о каждом. Старики милы: немного старомодны, но с хорошим чувством юмора, любят пошутить. Вот уж кто оценит мою прогулку в центре секс-меньшинств. Пожалуй, сделаю для них исключение.

Я говорю, что собираюсь рассказать им нечто очень смешное. Они с готовностью принимаются слушать, заранее улыбаются. Когда я упоминаю Кэстро-стрит, мне кажется, что лица их слегка напрягаются. Когда заканчиваю — никакой реакции. Они больше не улыбаются. Старик, извинившись, выходит. Его жена шепотом объясняет: их сын, студент, он — гей. И не рядовой, а президент гей-клуба в университете Сан-Франциско. Им, конечно, мое приключение не кажется смешным.

Через несколько дней я выступаю именно в этом университете. Перед лекцией друзья меня предупреждают: будь осторожна. Декан колледжа — известная в городе лесбиянка, она активно участвует в движении за права секс-меньшинств.

Декан, немолодая крупная женщина, говорит громко и напористо. Когда я заканчиваю, первые же вопросы от студентов — о том, как решаются проблемы секс-меньшинств в России. Я рассказываю, что до недавнего времени гомосексуализм считался уголовно наказуемым преступлением. Но теперь это в прошлом. В 1993 году закон отменен.

— Когда-а?! — вдруг громовым голосом переспрашивает декан. — В девяносто третьем? Значит, это варварство существовало почти до конца XX века? Позор! — она грохает огромным кулачищем по кафедре. — Да как такое безобразие можно было терпеть так долго?!

Меня впечатляет не столько сама gay problem, сколько интенсивность ее присутствия в жизни общества. Четыре члена Совета Сан-Франциско, высшего органа городской власти, — вполне официальные представители секс-меньшинств. Среди остальных, как говорят в городе, тоже есть гомосексуалы, только скрытые. Однополые парочки тут встречаются в кафе, на скамейках в парке, просто на улице. Влюбленно смотрят друг на друга, прижимаются, обнимаются.

Впрочем, Сан-Франциско известен как город ультралиберальный. Любая свобода, в том числе и свобода выбора сексуальной ориентации, здесь предмет особой гордости. В других штатах внимания к этим проблемам меньше или они просто не так откровенно демонстрируются. Но пропаганда гей-культуры идет очень энергично и, на мой взгляд, вполне успешно.


Веселый анекдот | Повседневная жизнь американской семьи | Пропаганда