21. ШАРОВАЯ МОЛНИЯ

Пако еще визжал. Он корчился на полу, держась за нос, из которого снова хлестала кровь.

Попал, подумал Рэй – а потом Хуан Диегас с размаху ударил его кулаком в висок, и Рэй проехался по полу, будто был сморщенным мешком грязного белья.

Коди пытался подняться. Он стал на колени, но Хуан ухватил его за ворот, поставил на ноги и врезал кулаком по зубам, разбив нижнюю губу. У Коди подкосились ноги. Хуан ударил еще раз, распоров кольцом-печаткой щеку под правым глазом.

– Прекратите! Прекратите! – надрывался Кеннишо, все еще слишком напуганный, чтобы двигаться.

Хуан опять занес кулак для сокрушительного удара.

– Так и стой! – через порог шагнул помощник шерифа Лилэнд Тил – мужчина средних лет, с брюшком, похожий на скучающего хорька. У него за спиной виднелся его напарник по ночной смене, Кит Эксельрод.

Хуан только рассмеялся и начал опускать руку – удар должен был разнести нос Коди на куски.

Зеркальное стекло витрины зала игровых автоматов пронзил свет фар. Взвизгнули шины, взвыл перегруженный мотор, и Хуан вскрикнул: «O мадре!»

Раскрашенный серо-зелеными камуфляжными пятнами грузовик проревел по тротуару, едва разминулся с «хондой» Коди, срезал счетчик возле стоянки и в сверкающем водопаде осколков, с раздирающим уши треском въехал в витрину. Полицейские, спасаясь, шмыгнули в стороны. Грузовик, расплющив пару игровых автоматов, остановился. Из кузова на Хуана Диегаса немедленно прыгнул, размахивая цепью, Бобби Клэй Клеммонс. Из кабины выскочил ревущий подобно разъяренному зверю Танк, пнул Пако в ребра. «Время веселиться!» – заорал, вываливаясь из грузовика, Джек Досс, вооруженный бейсбольной битой и бешено атаковал игровые автоматы. Его исступление подогревалось марихуаной. Отрава тоже была тут как тут, подстрекая к насилию. Дэйви Саммерс стал на крышу фургона, выглядывая, на кого бы спрыгнуть, а Майк Фрэкнер, вылив себе в глотку пиво, смял банку и запустил ею в голову Хуану.

У Хэммондов на кухне Том, наливая себе очередную чашку кофе, вдруг подумал, что Дифин вроде бы пошевелилась. Еле-еле – вероятно, просто дрогнула мышца. Джесси с Роудсом беседовали в кабинете о том, что следует предпринять. Том положил в кофе ложечку сахара. И снова подумал, что уголком глаза уловил какое-то движение. Он приблизился к Дифин. Ее лицо – лицо Стиви – по-прежнему было застывшим, глаза смотрели прямо перед собой, в одну точку. Но – да! Вот оно!

Указывавшая на окно правая рука Дифин задрожала.

– Джесси? – позвал Том. – Полковник Роудс? – Они тут же пришли. – Погляди те-ка, – он кивнул на правую руку гостьи. Прошло лишь несколько секунд, а дрожь как будто бы усилилась.

Дифин прерывисто, судорожно задышала – неожиданное движение, от которого Джесси вздрогнула.

– Что это? – встревожившись, спросил Том. – Она что, не может дышать?

Джесси коснулась груди Дифин. Дыхание было частым и неглубоким. Она пощупала пульс на горле. Он частил.

– Сердце колотится слишком сильно, – напряженно сказала она. Потом заглянула в глаза: зрачки стали большими, как десятицентовики. – Наверняка происходит какая-то реакция. – Голос Джесси был ровным, но желудок свело. Вытянутая рука по-прежнему дрожала. Теперь дрожь распространилась и на предплечье.

В легких у Дифин захрипело. Хрип вырвался изо рта, и Джесси показалось, что это было какое-то слово.

– Что? – Роудс держался в стороне от инопланетянки. – Что она сказала?

– Кто его знает, – Джесси заглянула Дифин в лицо и потрясенно увидела, как зрачки быстро сжались до размера булавочной головки, а потом снова стали расширяться. – Господи Иисусе! По-моему, у нее начинается припадок!

Дифин еле заметно шевельнула губами. На этот раз Джесси оказалась достаточно близко для того, чтобы расслышать принесенное ослабевшим дыханием хриплое слово. Или ей показалось, будто она его расслышала, поскольку выходила бессмыслица.

– По-моему… она сказала Кусака, – сообщила Джесси.

С лица Стиви – Дифин – начала сбегать краска, оно приобретало восковой сероватый оттенок. Ее ноги – ноги маленькой девочки – задрожали. Она снова прошептала: «Ку-сака».

И в этом шепоте звучал предельный ужас.

Покуда Хуан Диегас молил о пощаде Бобби Клэя Клеммонса, а Танк, присоединившись к Джеку Доссу, занялся выкорчевыванием автоматов из пола, Коди пополз к Рэю Хэммонду. Пацан стоял на карачках и мотал из стороны в сторону головой, чтобы в ней прояснилось. Из носа и рассеченных губ на пол капала кровь.

– Ты в порядке? – спросил Коди. – Эй, Рентген? Мужик, ты меня слышишь?

Рэй посмотрел на него и даже без очков сумел понять, кто это.

– Ага, – прокаркал он. – Похоже… не надо было… путаться под ногами.

– Нет, – сказал Коди и схватил его за плечо. – Я думаю, ты был как раз там, где следовало, браток.

Рэй улыбнулся окровавленным ртом.

На улице громко затрубили клаксоны, замелькал свет фар.

– У нас гости! – крикнула Отрава и полезла в кузов за усаженной гвоздями деревяшкой. – Еще Гремучки! Целый вагон!

Коди поднялся на ноги. Разгромленный зал игровых автоматов завертелся вокруг него, и Танк поддержал президента, чтобы тот снова не упал.

– Ну, давайте, говнотрясы! – прозвучала первая издевка. Клаксоны трубили, не переставая. – Ну, давайте, засранцы!

Оба полицейских попятились, понимая, что к такому не готовы. Их скудного жалованья не хватало для того, чтобы заставить их смело встретить такой разгул. К залу игровых автоматов съехались четыре машины, два грузовика и пара мотоциклов. Перед тем, как выехать из участка, полицейский Тил позвонил шерифу Вэнсу домой, но, поскольку Вэнс еще не возвращался, Тил решил не рисковать своей шкурой. Из машин полезли вооруженные битыми бутылками и цепями Гремучки. Полицейский Эксельрод крикнул: «Эй, ребята, кончайте и давайте от…», но в стену рядом с его головой врезалась, разлетевшись вдребезги, бутылка, и, бросив попытки провести закон в жизнь, Эксельрод пригнулся и кинулся наутек.

– Помогите! – визжал Хуан. – Вытащите меня отсюда!

Бобби Клэй утихомирил его пинком в живот.

– Пошли! – крикнул Рамон Торрес Гремучкам, размахивая цепью. – Погоним этих мудаков!

– Гони их! По жопам! – подгонял всех Санни Кроуфилд, сам оставаясь под защитой машины. В этот момент подъехал «камаро» Рика, из него выбрался Зарра.

– Ты-то мне и нужна, сука! – Скотина ткнула пальцем в Отраву. В другой руке у нее была обпиленная бита. Обмен оскорблениями и насмешками шел полным ходом, и находившийся в зале Коди понял, что уходить придется с боем.

Танк пыхтел, как кузнечные мехи. Из-под прикрывающего голову шлема на лицо обильно стекала кровь.

– Что, раздолбаи мокрожопые! Веселья захотелось? – крикнул он. – Ну, так веселитесь! – И с ревом прорвался из зала в самую гущу врагов.

Оцепенение Дифин рассеялось. К лицу снова прихлынула краска. Дрожа крупной дрожью, она упала на колени, повторяя: «Ку-сака. Ку-сака. Ку-сака.»

Сквозь гудение клаксонов Джесси расслышала, как в буфете задребезжали чашки.

О шлем Танка вдребезги разлетелась пивная бутылка. Он ткнул кулаком в лицо Джоя Гарраконе, получил по спине цепью и пошатнулся. Кто-то прыгнул на него с машины. Потом на Танка приземлились еще двое и стащили его, еще размахивающего кулаками, вниз.

– Бей их! – Глаза Бобби Клэя горели яростной жаждой человекоубийства. Он проскочил через разбитую витрину зала, за ним последовали Джек Досс, Отрава и прочие Щепы, въехавшие в нее на грузовике. Замелькали кулаки и цепи, в воздухе носились бутылки. Рик ринулся в свалку, Зарра не отставал. Коди сорвал со своего ремня еще один разводной ключ и нетвердым шагом двинулся наружу. Мышцы болели, но кровь звенела, требуя насилия.

А примерно в двадцати ярдах от места потасовки в патрульной машине сидел, вцепившись в руль потными руками, Эд Вэнс и слушал, как в том уголке его сознания, где обитал испуганный толстый мальчишка, звучит монотонный напев: «Бурро! Бурро! Бурро!»

Он почувствовал, как машина содрогнулась, и в следующий момент понял

– нет, не машина. Земля.

– Ку-сака. Ку-сака. Ку-сака, – повторяла Дифин с расширившимися от ужаса глазами. Она потащилась в угол, под тикающие часы-кошку, и стала пытаться сложить свое тело, как человек-змея.

В шкафах подпрыгивали стаканы. Теперь и Джесси, и Том, и Роудс – все сумели почувствовать, что пол задрожал. Буфет распахнулся, на пол хлынули кофейные чашки. Стены скрипели и трещали, как крохотные бенгальские огни.

– О… Господи… – прошептал Роудс.

Джесси нагнулась к Дифин, которая ужала тело, приняв такую позу, что суставы Стиви едва не лопались.

– Что это было? – Пол завибрировал еще сильнее. – Дифин, что это было?

– Ку-сака, – повторило существо, глядя мимо Джесси неподвижными остекленевшими глазами. – Ку-сака. Ку-сака.

Люстра закачалась.

Клаксон патрульной машины затрубил, хотя Вэнс до него не дотрагивался. «Боже Всемогущий!» – подумал он и выкарабкался из машины. И даже сквозь подметки почувствовал, как дрожит земля. Слышался басистый грохот, словно где-то терлись друг о друга тяжелые каменные плиты.

Танк дрался не на жизнь, а на смерть. Скотина замахнулась битой на Отраву. Та увернулась и отступила, шипя ругательства. Рик повсюду видел силуэты дерущихся. Его рука потянулась к Клыку Иисуса, но пальцы не сжали рукоять ножа. Он услышал, как взвизгнули шины, оглянулся и увидел, что по улице катят еще две машины, битком набитые Щепами. Не успели они остановиться, как пассажиры повыскакивали и присоединились к свалке. В плечо Рику угодила шальная бутылка. Он споткнулся о дерущихся, упал и уже собирался подняться, приложив к этому все усилия, когда почувствовал, что бетон дрожит, и подумал: «Что за черт?..» Барабанные перепонки Рика заныли, в костях запульсировала низкая басовая нота. Он посмотрел вверх, и у него захватило дух.

С неба на Инферно опускалась шаровая молния.

Рик встал. Шаровая молния росла. Кто-то из Щепов ухватил его за рубаху и размахнулся, чтобы врезать как следует, но Рик яростно и презрительно отбросил пацана в сторону. Улица дрожала. Рик закричал: «Стоп! Прекратить!», но драка, кипевшая вокруг, была слишком ожесточенной, никто его не слушал. Он снова посмотрел наверх. Мимо, пошатываясь, прошел один из Гремучек с окровавленным лицом и толкнул Рика. Улицу лизнуло оранжевое свечение шаровой молнии.

Вэнс, который стоял позади Рика, тоже увидел огненный шар. Жмуря глаза от ослепительного сияния, он почувствовал, что сердце подкатило к горлу и застряло там, как лимон. «Конец света», – подумал он, не в силах ни крикнуть, ни убежать. Казалось, огненный шар падает прямо на него.

– Послушайте! – завопил Рик. Он нырнул в гущу драки, пытаясь на секунду разделить бойцов.

И тут лицом к лицу столкнулся с Коди Локеттом.

Кости Коди пульсировали болью, в ушах от давления на перепонки громко стучало, но он думал, что сказываются полученные в драке повреждения. Теперь, однако, парнишка заметил оранжевое сияние, но не успел он задрать голову, как наткнулся на Рика Хурадо. Первой мыслью Коди было, что у Хурадо нож и бить надо первым. Он занес гаечный ключ, чтобы врезать противнику по черепу.

Рик перехватил его руку.

– Нет! – крикнул он. – Нет, послушай…

Коди саданул его коленом в живот, так, что Рику стало нечем дышать, и вырвал руку, чтобы обрушить свое оружие на затылок Хурадо.

Дифин пронзительно закричала.

Огненный шар, диаметр которого составлял почти двести футов, с ревом рухнул на автодвор Мэка Кейда, взметнув в воздух тучи пыли и куски машин. От потрясшей землю ударной волны по улицам Инферно и Окраины побежали трещины, в домах вылетели окна, а Коди Локетта сбило с ног, и гаечный ключ не успел опуститься. Металлическое ограждение автодвора повалилось, его куски смертоносными коршунами разлетелись в стороны. Разбились глядевшие на запад окна Первого Техасского банка. Долей секунды позже вылетели восточные окна – это с ревом прокатилась ударная волна. Электрическое табло, показывавшее 85 градусов по Фаренгейту, 21:49, погасло.

Дом Хэммондов содрогнулся. Пол встряхнуло, сочленения от нажима пронзительно взвизгнули. Джесси кинулась на пол, и Том последовал ее примеру, потому что южные окна вылетели, Роудса же отбросило на стену и подбросило, будто ударная волна превратила ее в огромную горячую сковородку.

Когда раздался удар и налетел ветер, Палома с Мирандой были в доме. Полы вдруг заплясали, из стен полетела пыль, и женщины ухватились друг за друга. Вокруг летело стекло, полочка Паломы, на которой стояла керамика, оборвалась, и обеих женщин сбило с ног – сквозь дом прокатился низкий рев.

С некоторых домов Окраины сорвало выбеленные солнцем крыши и понесло по воздуху. Крест на шпиле католической церкви покривило.

Выброшенная из кровати Рут Туилли завизжала «Нооооой!», а ее сын тем временем укрывал в кабинете лицо от летящего стекла. В часовне гробы качались, как колыбели.

Сержант Деннисон на своем крыльце крикнул «Получено сообщение!» и очнулся от сна, обнаружив, что вокруг бушует пыльная буря, в ушах звенит, а стальная пластинка под черепом ухает, как дьявольская наковальня. Бегун запрыгнул к Сержанту на колени и сидел там, дрожа. Сержант нервно потрепал черно-белый пятнистый загривок невидимого пса.

По всей Кобре-роуд и Селеста-стрит пронзительно заливалась сигнализация. Собаки выли. Три уцелевших городских светофора скрипели на проводах, четвертый, на пересечении Оукли и Селеста-стрит, сорвался на мостовую и разбился.

В доме Керта Локетта с лязгом растворились ставни, застонали стены, а Керт с широко раскрытыми глазами лежал в темноте на пропотевшей постели.

Сотрясение катилось призрачными волнами, и ночные твари стремглав разбегались по норам.