Глава 1

Сон

Отец Джонатан подтянул верёвку на поясе и завязал кончики двойным узлом. Вставая со стула, на котором он провёл весь день, священник приподнял полы рясы. Бросив ещё один взгляд на книгу, он снял очки и положил их на стол. Обычная процедура, перед тем как отправиться спать. Священник ни разу не изменил ей за всё время своего пребывания в управлении. В эту процедуру так же входила короткая молитва, которую священник неизменно возносил стоя на коленях перед дверьми часовни святого Генриха. Но на сей раз ему пришлось отложить молитву. Причиной отклонения от установившихся правил стали — Метсон и Савьера. Они неожиданно появились в часовне и сразу бросились обнимать отца Джонатана. Священнику понадобилось какое- то время для того чтобы уяснить для себя суть этого необычного визита. Хотя ему следовало сразу догадаться, о чём именно пойдёт речь. Управление по приказу президента расформировали. Расформировали за ненадобностью. Угроз больше не осталось, следовательно, и работа прекращалась. По этой причине все сотрудники управление разъезжались по новым местам работы. Савьера и, Метсон, так же как и все остальные, уезжали из управления. Вот и зашли попрощаться.

— И куда направитесь? — спросил у них отец Джонатан.

— На Аляску! Самое лучшее местечко в штатах. С белыми медведями побегаем наперегонки. Авось поймаю одного и шкуру с него сдеру, — Савьера не изменял своей привычке, пошутить по любому поводу и без повода.

— Или он с тебя шкуру сдерёт! — смеясь, поддела мужа, Метсон. И уже серьёзным тоном ответила на вопрос священника. — Во Флориду едем. Там у меня живут родители. Да и моя работа в ФБР там продолжится. А этот, — она кивнула головой в сторону супруга. Тот насторожился, услышав последние слова жены. — Этот отправится потом на Аляску. Будет полицейским работать.

— Ещё чего? — с хмурым видом бросил Савьера, — я житель тёплых местечек. Да и в полиции больше служить не собираюсь. А что там делать? После наших боевых операций, да бумажки писать, со всякими недоносками разбираться. Почему машину угнал? По какой причине жену соседа изнасиловал? А почему у тебя белый порошечек в трусах вместо резинки? Лучше я дома, у твоих родителей поживу. И тебе будет спокойней. Не будешь за меня беспокоиться.

— На мою шею сесть хочешь? — Метсон, придала лицу грозный вид задавая этот вопрос, но на Савьеру такая воинственность ничуть не подействовала.

— А что тут такого? — искренне удивился он. — Устанет у тебя шея, так ведь есть ещё шея твоих родителей. Пересяду на них.

— Ну знаешь ли, — Метсон начала было злиться, но тут отец Джонатан решил, что настала пора вмешаться.

— Достаточно, — мягко, но очень решительно остановил он разгорающуюся ссору. — И примите один совет на прощание: «Перестаньте ругаться, иначе добром это не закончится».

— Всё она Джонатан, — Савьеру покосился на жену и сразу после этого потянулся обнимать священника. Едва он освободил объятия, как то же самое за ним проделала Метсон. При этом она почти слово в слово повторила слова супруга. Разумеется, сменив слово «она» на слово «он» и добавив ещё одно «виноват». Они ещё немного поговорили, а затем ушли, оставив отца Джонатана одного. Священник долго улыбался им вслед. Жаль было расставаться с такими прекрасными людьми, но ничего не поделаешь. Жизнь сама расставляет всё по местам, а Господь ей даёт такое право. Постояв ещё немного, священник вышел и направился к себе. Он внезапно почувствовал усталость. По этой причине, впервые отправился спать не помолившись святому Генриху. Усталость стала понемногу переходить в сонливость. Отец Джонатан почувствовал, что с ним происходят странные вещи. Всё тело обмякло. Силы быстро покидали его. Дремота накатывала с такой силой, что ему едва удалось добраться до своей комнаты. Он сразу же в одежде повалился на кровать. Не успел он лечь, как глаза священника сами собой закрылись. Он погрузился в глубокий сон. Отец Джонатан и представить не мог, сколько времени ему удалось проспать. И вообще спал ли он? Священник проснулся от чьего-то мягкого прикосновения. В то время как он пытался открыть отяжелевшие веки, над ним раздался взволнованный голос:

— Просыпайся Джонатан! Просыпайся! Ты мне нужен!

«Кто это такой?» — подумал священник, а в следующую минуту он сумел открыть глаза, а затем и подняться с…травы. Точно «трава» — растерянно думал отец Джонатан оглядывая место с которого только что поднялся. Он хорошо помнил, что заснул на своей кровати в управление. Тогда почему он проснулся на траве? И вообще…что это за странное место? Священник беспомощно озирался по сторонам, с каждой минутой чувствуя себя всё более растерянно. Вокруг была та же ночь. Но, теперь священник находился не в комнате, а на какой-то горе. Впереди перед ним расстилалось бескрайнее море. А звёзды над головой были так близки, что создавалось ощущение, будто они сами идут к нему в руки. Священник ощупал себя, желая убедиться в том, что проснулся. Даже ущипнул. Боль была настоящей. Так он и правда не спит. Что же в таком случае происходит? Может быть, он…умер?

— Джонатан!

Священник подпрыгнул на месте, услышав этот голос и, быстро оглянулся по сторонам. Его взгляд остановился на мужчине с длинными серебристыми волосами. Мужчина, одетый в старинную поношенную одежду стоял на самом краю горы, за которой разверзлась пропасть. Лунный свет ярко освещал плетённые сандалии в которые был облачён мужчина. Черты лица скрывала темнота, но отец Джонатан сразу узнал того, кто предстал перед ним.

— Святой Генрих! — издав это восклицание, священник опустился на колени и воздел руки в сторону святого.

Святой Генрих подошёл к священнику и взволнованно произнёс:

— Вставай Джонатан! Вставай и иди за мной! Ты мне нужен!

Отец Джонатан встал с колен. Увидев, что святой направился по какой-то горной тропинке, он молча последовал за ним следом. Тем временем снова раздался голос святого Генриха.

— Запоминай всё Джонатан. Смотри, слушай и запоминай каждое слово. Ибо сейчас ты получишь то единственное начало, что может спасти род человеческий.

— Где мы? — следуя за святым по пятам, осмелился спросить священник.

— Эти места хорошо описали древние греки. А сейчас ты увидишь то, что укрылось от их взгляда, и что станет началом пути. Началом тяжёлого пути, ибо весь род человеческий ждут величайшие бедствия. На сей раз, вам придётся перебраться через саму «бездну». Открой глаза Джонатан. Открой и смотри!

— Святой Генрих, — начал, было, священник, но…осёкся и удивлённо посмотрел на место где только что стоял святой. Затем несколько раз оглянулся вокруг себя не доверяя своим глазам, но…святого рядом с ним больше не было. Он исчез, оставив его одного на горе.

— Что же мне делать? — в смятении прошептал священник. Чуть помедлив, он двинулся по тропинке вперёд, при этом повторяя как молитву слова святого Генриха. — «Смотри. Открой глаза и смотри»

Не успели отзвучать эти слова, как священник остановился. Он изумлённо смотрел перед собой, туда, где расстилались развалины старой крепости. Яркий свет луны довольно отчётливо вырисовывал очертания этого заброшенного места. Почему заброшенного? — подумал священник и тут же сам ответил на свой вопрос. «Да потому, что вокруг не было и намёка на присутствие людей». Бросая вокруг себя настороженные взгляды, священник двинулся в сторону развалин. Не прошёл он и нескольких шагов, как неожиданно для себя самого издал громкий крик и отскочил в сторону. Буквально в шаге от него…в воздух взвились языки пламени. Священник постоянно крестился и шептал молитву, глядя на этот невесть откуда взявшийся огонь. Очень скоро до него дошло, что этот огонь, не что иное как…обыкновенный костёр. Когда он осознал эту простую истину, стало легче на душе. Священник перестал молиться и осторожно двинулся в сторону костра. Но…тут же снова отскочил назад издав приглушённое восклицание;

Рядом с первым костром появился- второй. За ним третий. Четвёртый. Прошли какие- то мгновения и вся гора до самого подножья светилась тысячами костров.

— Я в аду? — пробормотал священник, наблюдая за этим удивительным явлением. Вокруг него словно порхали огненные мотыльки. Языки пламени вырисовывали один загадочный пируэт за другим. Затем под мелодию трескавшихся поленьев они, рассыпались снопами искр, превращая окружающую местность в огромный пылающий «бальный зал». Всё это очаровывало и пугало священника. Не успел он осмыслить появление костров, как расслышал рядом с собой… отчётливое ржание лошади. Замерев на месте, он, не мигая смотрел на коня, что медленно проходил мимо него. В следующее мгновение, отцу Джонатану пришлось закрыть уши обоими руками. Вокруг него начали раздаваться голоса, скрип колёс, бряцания оружия и ещё сотни самых разнообразных звуков. Он на мгновение зажмурил глаза, а когда открыл их вновь, то увидел, что вся гора вокруг него преобразилась. Сейчас возле каждого костра сидели люди в очень странных одеждах. У всех были мечи на поясах. Недалеко от костров лежали щиты. Чуть поодаль виднелся ровный ряд палаток с развевающимися над ними знамёнами. Повозки, гружённые мешками, лошади пасущиеся табунами. За табуном несколько громадных стенобитных орудия. Перед священником предстало…огромное войско. И что странно; — «он всё видел, но его никто не замечал».

— Кто они? — повторял раз за разом отец Джонатан. Он не стал стоять на месте, а двинулся вперёд, осматривая весь лагерь и прислушиваясь к разговорам этих странных воинов. Возле одного из костров он остановился и очень долго прислушивался к разговору, но так и ничего не смог понять. Очень необычный язык был у этих людей. Да и эти разношёрстные цветастые одеяния ничего ему не говорили. Двигаясь по лагерю, священник оказался возле одной из палаток. Там перед его глазами произошла странная сцена: «В тот миг, когда отец Джонатан появился возле палатки, из неё вышел какой- то человек с грозным видом. Видимо, главный в этом лагере. Он что- то громко выкрикнул и остался стоять у входа, словно чего- то ожидая. Спустя некоторое время, появились два вооружённых человека. Они подошли, а затем и пали ниц, перед человеком вышедшем из палатки. Затем поднялись и внимательно слушали, что тот им говорит. Священник, внимательно прислушивался к разговору пытаясь понять, о чём идёт речь. Но с прежним успехом. Язык оказался слишком непонятным для него. Тем временем заговорили те двое, что явились на зов. Они несколько раз повторили одни и те же слова. И повторяли всё громче и громче. Главный напрягся, видимо пытаясь понять, что именно ему говорили. Затем, неожиданно закричал и указал рукой какое- то направление».

Священник проследил за движением его руки и…замер. Вместо развалин…возвышалась мощная крепость. На башнях крепости мелькали десятки огней. Оставив палатку, священник, движимый непонятной для него силой, направился в сторону крепости. Очень скоро он вышел за частокол, которым был обнесён лагерь. Он снова оказался на какой- то тропинке. Эта тропинка вывела его к основанию мощной стены. Священник осмотрелся в поисках входа. Однако ничего не усмотрел. Луна всё так же ярко продолжала освещать землю и, если бы вход имелся, то он непременно бы его увидел. Отец Джонатан обошёл вокруг крепостной стены, но так ничего и не увидел. Никаких ворот или дверей попросту не было. Он уже собирался вернуться в лагерь, когда…возле него мелькнула чья- то тень. И эта тень направилась прямиком к стене. Чуть позже, достигнув стены, тень издала гортанный звук. В такт этому звуку, с одной из башен спустили верёвочную лестницу. Опять нечто неведомое подтолкнуло священника к действиям. Вслед за тенью, он начал взбираться по верёвочной лестнице, наверх. Ему всё время казалось, что он сейчас сорвётся и рухнет вниз. Однако ничего такого не произошло. Он добрался до башни и благополучно пролез сквозь квадратную бойницу. Одну из многих, сооружённых в верхней части башни. Он оказался в небольшой каменной комнате. Священник, только сейчас и с удивлением ясно рассмотрел тень, за которой следовал. Это была очень юная девушка с длинными чёрными волосами. Рядом с ней стоял могучий мужчина с бородой и усами. Одежда этих людей очень сильно отличалась от одежды людей в лагере. На этих двоих она была сшита из какого- то грубого сукна и выделялась однотонностью. Очень много всяких верёвок. И не только на одежде. Священник перевёл взгляд на ноги этих людей. Такую обувь он никогда прежде не видел: «Странные тапочки, так же крепко- накрепко перевязанные полосками из кожи. Пока священник рассматривал одежду этих людей, раздался обеспокоенный голос мужчины:

— Ты принесла?

Язык этих людей звучал ещё более странно, чем тех которые находились в лагере. Но самое странное заключалось в том, что священник хорошо понимал, о чём говорят эти двое.

— «Да, — ответила мужчине девушка».

— Иди за мной! — коротко приказал он ей и не оглядываясь прошёл в какой- то проём. Девушка, а следом и священник, отправились вслед за ним. Они прошли по крепостной стене мимо людей в таких же одеждах. Рядом с каждым из этих людей лежали горы увесистых камней и арбалет со стрелами. Всё это священнику удалось разглядеть лишь мельком. Они достигли основания лестницы и спустились в маленький двор где варились несколько котлов с чёрной смесью. Оттуда они прошли в какой- то проулок. Священник молча следовал за ними. Он даже не пытался понять зачем это делает. Просто шёл и всё. Дорога всё время петляла между каменистых домиков с выемками в стенах вместо окон. Она- то поднималась наверх, то- опускалась вниз. Почти возле каждого дома священник встречал обитателей этого места. Мужчин и женщин. Мужчины, как правило, ходили в одежде с открытыми до колен ногами. Женщины же были полностью, до самих пяток укутаны в одежду. И тех и других отличали суровые лица. Все эти незначительные детали священник подмечал краем глаза. Он следовал за девушкой и мужчиной до той поры, пока они не очутились в каком- то странном дворике. Посреди этого дворика был сооружён колодец. Справа от колодца лежал огромный валун. Два десятка бородатых мужчин полукольцом окружали этот камень. Мужчина, а вслед за ним и девушка, остановились в нескольких шагах от колодца. Священник остановился недалеко от них и внимательно наблюдал за всем, что происходило вокруг него. Однако время шло, но никто не произносил и единого слова. Для него оставалась непонятным молчание людей собравшихся на этом дворике. «Зачем они собрались здесь? — снова и снова спрашивал себя отец Джонатан». Когда он почти отчаялся услышать ответ на свой вопрос, во дворике появился…священник. Это был самый настоящий священник. Он был облачён в рясу. На шее висел большой крест. Но что странно, в одной руке он держал железные ножницы, в другой же глиняный кувшин наполненный водой. Священник подошёл прямиком к мужчине, за которым следовал отец Джонатан и передал ему в руки железные ножницы. Сразу после этого действия, священник с кувшином в руках направился к девушке. Она склонила голову, таким образом по- видимому приветствуя его приближение. Священник начал ходить вокруг девушки и шептать слова молитвы. Время от времени, он выливал из кувшина воду на свою ладонь и брызгал ею на девушку. Так продолжалось до той поры, пока вода в кувшине не закончилась. После чего священник разбил кувшин и сразу же обратился к девушке.

— Волосы- это честь женщины! Выбери себе мужа, ибо только он один вправе лишить тебя чести!

После слов священника наступила короткая пауза. Девушка чуть помедлила, а затем медленно направилась в сторону бородатых мужчин, что стояли возле валуна. Она почти сразу же остановилась перед одним из них и взяв за руку повела за собой. Мужчина безропотно последовал за ней. Оба подошли к священнику и опустились на колени. Тот соединил их руки и провёл короткий обряд венчания. Свершив обряд, священник обратился к мужчине, который держал в руках ножницы.

— Отдай их тому, кому отныне принадлежит честь твоей дочери!

В обстановке полного молчания, мужчину выполнил просьбу священника. Сразу после этого, новоиспечённый супруг, уже с ножницами в руках зашёл за спину девушки. Несколько движений и густые девичьи пряди упали ему на руки,…в этот миг отец Джонатан почувствовал, что кто- то трясёт его за плечо. Он обернулся, но никого за спиной не оказалось. Только он хотел посмотреть, что произойдёт дальше, как услышал громкий голос:

— Брат мой, вам пора проснуться. Мы проделали долгий путь и хотели бы сегодня же отправиться обратно, в Ватикан!

И дворик, и замок…неожиданно пропали. Появилась густая завеса. Отец Джонатан приложил немало усилий, прежде чем ему удалось пробиться сквозь эту завесу. Он открыл глаза. Первое что бросилось ему в глаза- это улыбающееся лицо кардинала Серджио Мазелетти.

— Где я? — прошептал отец Джонатан. Он принял сидячее положение в кровати, а затем спустил ноги на пол и оглянулся вокруг себя. Он находился в той же комнате, в которой лёг накануне спать. Значит, всё это ему приснилось? И святой Генрих? Отец Джонатан вскочил с кровати собираясь выйти, но его остановил кардинал.

— Брат мой, вы не забыли о том, что мы должны забрать тело святого Генриха в Ватикан?

— Нет, нельзя, — вскричал отец Джонатан, — не сейчас.

— Что случилось? — встревожено спросил кардинал. Его сильно обеспокоило поведение отца Джонатана.

— Беда ваше преосвященство, большая беда. На землю обрушаться величайшие несчастья и разрушенья. Мир ещё не видел такого ужаса, какой ждёт нас всех впереди.

— Откуда вы знаете брат мой?

— Знаю,…знаю, — закричал отец Джонатан, — скорей, мне нужен Джеймс. Мне, очень нужен Джеймс.

Он выскочил с таким безумным видом из своей комнаты, что кардинал всерьёз встревожился его состоянием. Кардинал, было, закричал, что Джеймс Боуд находиться в Ватикане, но отец Джонатан, его не услышал.

Глава 2

Встреча и потеря

Группа туристов оживлённо беседовали, находясь на живописном мосту, что был переброшен через ручеёк. Вокруг них расположился девственный лес. Тишину многовековых деревьев нарушали пернатые. Какие звуки они только не издавали. Такая разноголосица вполне соответствовало разнообразию этих обитателей здешних мест Иногда, они появлялись стаями вблизи туристов и тут же быстро улетали прочь. Несмотря на всё очарование птиц и, окружающих лесов, туристы не уделяли им должное внимание. Всё внимание людей было сосредоточено на огромной скале. С верхушки скалы низвергалась огромным потоком вода. Именно этот водопад и вызывал повышенный интерес. Туристы с открыто выраженным восторгом следили за движением воды. Тонны воды падали вниз образовывая небольшое озеро и превращаясь в ровные потоки, мягко текли дальше. Никто из туристов не замечал, как из леса вышла молодая девушка. На ней была лёгкая одежда. Босые ноги проворно перебегали по камням, раскиданным на берегу озера. Девушка направлялась в сторону водопада. Она остановилась только тогда, когда тысячи серебристых капель стали накрывать её с ног до головы. Раздался звонкий смех. Не успел он отзвучать, как возле девушки появился молодой полуобнажённый парень. Струи воды пробегали по его телу, оставляя сверкающие капли на мощных мускулах. Парень приблизился вплотную к девушку. Их руки сплелись. А вслед за руками, их уста соединил долгий поцелуй. Затем девушка отстранилась и с нежным вздохом, обняв молодого человека, прошептала:

— Я люблю тебя Евстас! Очень люблю! Каждый миг проведённый рядом с тобой стоит целой жизни! Я никогда и не надеялась на такое счастье!

— Меган, милая моя, ты сделала меня счастливым. Я никогда не верил что такое возможно, — прошептал в ответ Евстас. Это был действительно он. Князь Евстас Мандрыга. А девушка, была не кто иная, как Меган Кинсли. Любовь соединила эти два разных сердца. Но надолго ли? Именно этот вопрос задала Евстасу, Кинсли:

— Навсегда! — прошептал Евстас, вновь припадая к её губам. На этот раз, не успев коснуться её губ, он резко отпрянул назад. Ещё мгновение и,…весь его вид преобразился. Из расслабленного и улыбающегося он превратился в настороженного и напряжённого.

— Что? — шёпотом спросила обеспокоенно Кинсли.

— Пока не знаю, — начал было Евстас, но тут же вздрогнул и резко побледнел. Кинсли никогда не видела его таким, даже во время сражений. Она чувствовала что Евстас чем- то даже не обеспокоен, а напуган. Её потряс этот вывод. Евстас и…боится. Чего он может бояться обладать безграничной властью? Не успела Кинсли задать себе этот вопрос, как услышала слова Евстаса, от которых у неё по телу побежал холодный озноб.

— Будь мужественна Меган. Нам предстоит суровое испытание. Ибо он здесь.

— Кто здесь?

— Я, Меган! — раздался в ответ мягкий голос. И тут, она увидела в нескольких шагах от себя, мужчину средних лет в элегантном чёрном костюме. Он так же, как и они стоял по колено в воде. Хотя он и стоял рядом с ним, брызги все как один пролетали мимо него. Костюм оставался сухим. Меган пыталась понять кто это, когда снова услышала его голос. Голос вновь прозвучал на удивление мягко.

— Тебе здесь нравится Меган?

— Очень! — призналась Кинсли и устремив на незваного гостя любопытный взгляд, спросила: — А как вы здесь оказались?

— Но как же, Меган? — мужчина незаметно усмехнулся, — разве мы с тобой не одна семья?

— О чём он говорит? — Кинсли перевела недоумённый взгляд на Евстаса. Тот с каждым мгновением всё больше менялся в лице. — Какая семья?

— Вероятно, мне стоит представиться, — снова раздался голос мужчины, — прости, что не сделал этого до сегодняшнего дня. Я- отец Евстаса. Тот, кого вы называете «Сатана».

— «Сатана»? — Кинсли от всей души рассмеялась. — Нет, вы слишком милый для него.

— А я вообще такой. Это люди приписывают мне все ужасы. На самом деле я очень добрый и мягкий. Я люблю семью. Вот сейчас, например. Мне пришлось оставить все свои дела и прийти за сыном. Разве поступил бы я так, если бы не любил его? Нет, я бы сразу уничтожил его, — по мере того как мужчина говорил у него в глазах появлялся пронизывающий холод. Кинсли уже больше не смеялась, но и поверить не могла, что слова этого «человека» соответствуют действительности.

— Почему ты пошёл против родного отца? Почему ты уничтожил мою армию? — человек в чёрном костюме прошёлся по Евстасу пронизывающим взглядом. — Ты что и правда полагаешь, что кто- то или что- то может помочь тебе?

— Он правильно поступил! — начала было Кинсли, но взгляд человека в костюме заставил её замолчать. Кинсли почувствовала, как он одним коротким взглядом подчинил себе всю её волю.

— Твоё время ещё не пришло Меган! Оно и не придёт, если я получу то, зачем пришёл! — мужчина в костюме снова повернулся к Евстасу лицом. — Повинуйся мне! Только тогда всё будет хорошо!

— Я один раз поддался твоим уговорам, — Евстас поднял решительный взгляд на…отца, — и кроме проклятья и несчастий ничего не получил. Я всё потерял по твоей воле. Так хоть сейчас оставь меня в покое. Уйди, ибо ты не сможешь меня заставить. И ты сам не можешь меня убить, ибо я рождён от твоей крови. Прикажи своим мерзким слугам. Пусть они попытаются это сделать. — С каждым произнесённым словом голос Евстаса крепчал.

— Не могу? — раздался вкрадчивый голос. — Так вы все и правда думаете, что сумели победить меня?

— Чего ты хочешь? — не сдержавшись закричал Евстас. — Почему ты не оставишь меня в покое?

— Повинуйся мне Евстас! — раздался в ответ громкий голос. Он эхом пронёсся через водопад и донёсся до слуха туристов. Они только сейчас обратили внимание на три человеческие фигуры, стоявшие в воде недалеко от водопада.

— Нет!

— Повинуйся мне Евстас!

Сразу после этих слов скала, с которой низвергалась вода, задрожала. Сверху вниз полетели тысячи камней. Кинсли закричала от ужаса, ибо камни падали прямо на них. Вокруг неё стали раздаваться всплески от ударов камней об воду. Она прикрыла голову руками, но это было излишне. Евстас защищал её. Над головой Кинсли возник бурлящий поток воды. И этот поток не позволял камням коснуться её. Он словно расчленил поток камней, устроив убежище для девушки.

— Ты не сможешь ей помочь! Повинуйся мне Евстас, иначе…она умрёт!

Взгляд Евстаса вспыхнул мрачным огнём. Он встал прямо перед отцом и глядя ему в глаза с глухой яростью прошептал.

— Оставь её, иначе клянусь,…я убью тебя!

В ответ раздался издевательский смех. Затем он внезапно прекратился и, на Евстаса уставились полыхающие пламенем глаза. Огонь в них разгорался ярче с каждым произнесённым словом.

— Ты убьёшь меня? Жалкое подобие моего могущества, ты осмеливаешься бросить мне вызов? Так слушай же внимательно. Я пришёл сюда наказать вас! И вы все будете наказаны! Я всё уничтожу и начну с твоей любимой! Ты можешь спасти её. Но для этого тебе придётся произнести два слова: «Я повинуюсь!»

— Никогда я не произнесу эти слова! — закричал Евстас.

Мужчина, качая головой, повернулся и медленно пошёл к берегу. По мере того как он шёл, его силуэт расплывался словно дымка. Перед тем как он совсем исчез, раздались слова:

— Скажи «Я повинуюсь» и она останется в живых!

Евстас бросился к Кинсли и заслонил её своим телом. Она вцепилась сзади в его плечи. Евстас чувствовал что она вся дрожит от страха, поэтому попытался успокоить её, но тут же изрыгнул проклятья, а вслед за этим издал протяжный свист.

— Что происходит? — прерывающим голосом спросила у него Кинсли.

Вместо ответа, Евстас указал рукой на небо. Кинсли проследила за направлением его руки и увидела очень необычную картину. Над ним всё ещё сияло солнце, но в непосредственной близости от них, всё небо почернело. Грозные тучи, перекрыв дорогу солнечным лучам, надвигались на них с севера. И надвигались очень быстро.

— Гроза? — голос Кинсли выдавал её истинные чувства. Она никак не могла избавиться от страха, что свил гнездо далеко внутри её сущности. Хотя почему она должна бояться грозы?

— Будь рядом! — раздался голос Евстаса.

В это мгновение показался,…белый жеребец. Пролетев по воде, он остановился возле Евстаса и, взвившись на дыбы, заржал. Евстас одним махом взлетел в седло. Его тело стало покрываться сверкающими белыми доспехами. В руке появился огненный меч. Всё это видели туристы. Они, прильнули к поручням моста и не сводили восхищённого взгляда с всадника в сверкающих доспехах. Следом произошло ещё одно действо, которое вызвало единый изумлённый вздох. Вокруг всадника появился и начал расти,…водяной вихрь. Он достиг огромных размеров, но никуда не исчезал. Вихрь кружился за спиной всадника, изрыгая миллионы сверкающих капель. Одно мгновение, второе, третье…и вихрь, сорвавшись с места, устремился ввысь навстречу грозовым тучам. Произошло столкновение. Воздух в одно мгновенье наполнился отвратительными криками. А вслед за ними, тучи неожиданно ринулись на землю, превращаясь в…крылатых демонов. Тысячи и тысячи мерзких тварей начали стремительно приближаться к водопаду. Водяной вихрь неожиданно превратился в сплошную стену, преграждая им путь. Но ненадолго. В водной стене начали появляться огненные круги. И через эти круги демоны прорывались продолжая своё нашествие. Среди туристов раздались леденящие душу крика. Один из демонов пронёсся рядом с ними. Они ясно увидели зверинный оскал и длинные когти. Не переставая кричать, туристы бросились со всех ног убегать. Эти крик совпали ещё с одним криком отчаяния. Этот крик издал Евстас. Одному демону удалось схватить Кинсли. Вцепившись в её тело когтями, он начал подниматься вверх, находясь прямо напротив водопада. Евстас ринулся следом за ним, но почти сразу же был принуждён остановиться и отбиваться от полчища демонов, что одновременно накинулись на него. Раз за разом он обрушивал мощные удары. Огненный меч повергал в прах одного демона за другим, но их количество не уменьшалось. Хлопая крыльями и издавая отвратительные звуки, они кружились вокруг Евстаса, выискивая возможность вонзить в него свои когти. Но он не давал им такой возможности. Неожиданно, демоны оставили его в покое. Евстас огляделся и…снова издал крик отчаяния. Демон, схвативший Кинсли, парил с ней над самой высокой точкой водопада. Евстас бросил коня к отвесной скале. Но…земля перед ним разверзлась образовав бездну. Откуда-то издали донёсся отчётливый голос:

— Повинуйся и она будет жить!

— Никогда! — вскричал Евстас, а в следующее мгновение по его знаку, водяной вихрь ринулся на демона, сжимающего в когтях, Кинсли. Но путь ему преградил сам водопад. Вода вначале стала красной, а затем стала превращаться в,…раскалённую лаву. Демон с девушкой без промедления ринулся в эту лаву. Евстас расслышал душераздирающий крик Кинсли. Из его груди вырвался дикий крик.

— Будь ты проклят отец! Будь проклят!

В ответ раздался хохот. И словно вторя этому хохоту, земля вокруг Евстаса задрожала. Начали раздаваться глухие удары.

Глава 3

Действительность

Почти в то же самое время, на Гавайских островах развивались другого рода события. Глава центра катастроф, Нех Вадемир спешно направлялся по коридору в одну из лабораторий. Когда он вошёл в помещение, напичканное сверхсовременной аппаратурой, то увидел весьма необычную для себя картину. Все его подчинённые собрались у одного единственного монитора и что- то возбуждённо обсуждали. При этом, нередко усиленно жестикулируя руками.

— Что происходит? — не мог не спросить Вадемир.

— Прошу вас сюда, — попросил один из его сотрудников, показывая рукой на монитор. Предчувствуя некоторое беспокойство, Вадемир подошёл к указанному монитору и сразу же стал вглядываться в бегущие цифры.

— И что здесь не так? — коротко осведомился он у своих сотрудников после короткого осмотра.

— Взгляните на температуру шеф! — послышался взволнованный ответ.

— На температуру? — Вадемир нашёл графу с температурой. — Не может быть, — вырвалось у него, — 75 градусов по Цельсию? Это невозможно. Даже в Сахаре не бывает такой жаркой погоды. Цифры показывают неправильно.

— Они показывают правильно, — тут же возразил ему один из сотрудников, — мы несколько раз сверяли данные с разных спутников и получали один и тот же результат. Но хуже всего, что температура постоянно повышается.

— Безумие, — Вадемир с тревожным видом прильнул к монитору. Словно подтверждая слова сотрудника, цифра с обозначением температуры начала расти. — Где это место? — отрывисто спросил он.

— Недалеко от нас, — последовал взволнованный ответ. — Район потепления находится в Венесуэле.

— Причина аномальной погоды?

— Там горят леса. И не только…

— Договаривайте. Что значит… «не только?»

— Взгляните сами шеф!

Вслед за этими словами появилась картинка со спутника. Рядом с картинкой появилась надпись:

— «Анхель- самый высокий водопад в мире. Высота 807 метров»

— Анхель? А почему вода красная?

— Это не вода шеф. Анализ показывает, что это…вулканическая лава.

— Но это невозможно! — вскричал Вадемир. — Это просто невозможно. Откуда она могла взяться?

— Скорее всего, где- то рядом произошло извержение вулкана.

— Есть данные о землетрясение?

— Есть. Силой в два балла…но кажется это только начало, — последние слова были сказаны после того, как на мониторе вспыхнула красное пятно. А вслед за ним появилась цифра «4».

— Четыре бала!

Сразу после этих слов в помещение возникла напряжённая тишина. Все как один следили за монитором. Прошло несколько томительных минут, когда комната, в которой они находили, стала трястись. Со столов на пол полетели предметы. И сразу же на мониторе возникла вспышка. А вслед за ней появилась цифра «7». Тягостное молчание прервал чей- то удручённый голос.

— Ещё один такой скачок и мы все покойники!

К счастью, последний прогноз не оправдался. Более толчков не последовало. Вадемир незамедлительно отправился в свой кабинет, чтобы доложить вышестоящему начальству о произошедших событиях. И не он один. Сигналы о необычной природной аномалии стали поступать со всех материков планеты.

А ничего не подозревающий Джеймс Боуд, находился в Ватикане. Эта поездка должна была поставить точку в карьере Боуда в качестве начальника управления Х-5. Кроме всего прочего, он приготовил подробный доклад о всех событиях имевших место в период работы управления. Он сделал это по просьбе Ватикана. Иными словами говоря, все сведения должны были увидеть свет. Пришло время, когда все должны узнать, что «зло» существует. Боуд свято верил в правильность такого решения, иначе его попросту бы здесь не было. Когда он вошёл в зал, свободных мест почти не было. На доклад явились не только служители церкви, но и представители общественных организаций, журналисты и даже представители других конфесий. На самом деле, никто толком не знал, о чём именно сегодня расскажут, однако многочисленные слухи подстёгивали любопытство самых умеренных людей. Боуд прошёл к трибуне под всеобщее молчание. Бросив короткий взгляд на переполненный зал в котором преобладали церковные одеяния, он негромко но отчётливо заговорил:

— Для начала позвольте представиться. Я Джеймс Боуд — начальник управление Х-5. Управление, как вы уже знаете находится в США. Коротко о цели создании нашего управления, — продолжал он, становясь всё более сосредоточенным, — оно было создано для противодействия так называемому «злу».

В зале поднялся лёгкий ропот после этих слов, но Боуд продолжал, не обращая на этот шум ни малейшего внимания.

— В процессе работы, мы определили «пять уровней зла». Оговорюсь сразу. На самом деле их существовало, а может быть ещё и существует- всего четыре. Так называемый «пятый уровень» оказался нашим спасителем. Последние события в Риме со всей очевидностью доказывают эти слова. Вы все знаете, что именно происходило и какой страшной катастрофы нам удалось избежать. В этом огромная заслуга именно этого «человека». Я не побоюсь так сказать, потому что, князь Евстас Мандрыга, которого мы и называли «пятый уровень», заслуживает благодарности от нас всех. Он и сейчас нас оберегает. Можете в этом не сомневаться. И этот доклад не что иное, как одна из возможностей отдать дань уважения нашему спасителю. Не будь его. Мы все бы уже канули в вечность.

— А кто он такой? Где его можно найти? — раздались из зала голоса.

Боуд отрицательно покачал головой.

— На первый вопрос я ответить не могу, а на второй попросту не знаю ответа. Он сам решает, когда и где появиться. Никто и ничто не может принудить его прийти в определённое место. По этой причине я всем настоятельно советую не искать с ним встречи. Кроме всего прочего, эта затея может плохо закончиться.

— Так он опасен? — снова раздался голос из зала.

Боуд бросил взгляд в сторону человека задавшего вопрос и только потом уверенно ответил:

— Нет. И вообще, я был бы благодарен всем, если б мне не мешали. Я отвечу на все ваши вопросы после того как закончу доклад. Спасибо… — Боуд только собирался продолжить доклад, как в дверях показался один из сотрудников службы безопасности. В руках он держал сотовый телефон. Он подошёл к Боуду и что- то прошептав на ухо, передал ему этот телефон. У Боуда появилось удивление на лице, когда он брал телефон. Все в зале услышали, как он произнёс слово «Слушаю Джонатан». В зале зашептались, пытаясь понять, о ком же идёт речь. Кроме всего прочего среди людей собравшихся здесь нарастало беспокойство. Они видели, что по мере того как телефонный разговор продолжался, Боуд менялся в лице всё сильней. Наконец он произнёс два слова «Я выезжаю». После этих слов, Боуд обратился к залу. В голосе его прозвучало отчётливое беспокойство:

— Я должен прервать доклад в виду возникших…проблем. Мы возобновим этот разговор, как только представиться возможность. Благодарю всех за внимание.

— Что случилось? — раздался взволнованный голос из зала.

Боуд вначале помедлил, а потом всё же решился ответить:

— Думаю, мы все очень скоро станем свидетелями очень неприятных событий. Это пока всё, что я могу сказать!

Боуд вышел из зала, несмотря на нарастающий ропот. Спустя четверть часа он уже направлялся в аэропорт. В пути ему ещё раз позвонили. На этот раз звонок был из «Белого дома».

Глава 4

Признаки

Боуд прибыл в управление глубокой ночью. Однако несмотря на поздний час, отец Джонатан ждал его. Он появился сразу, как только Боуд вошёл в свой кабинет. Они поздоровались, заняли как обычно свои кресла и, сразу же перешли к делу.

— Расскажи всё по порядку Джонатан! — сразу же попросил Боуд.

Отец Джонатан кивнул. Он некоторое время собирался с мыслями, потом медленно, но уверенно стал рассказывать о том, что его так сильно взволновало. Боуд сразу же превратился в слух, так как по опыту знал чего стоят слова священника.

— Это был святой Генрих, Джеймс. Он снова пришёл ко мне. Пришёл и повёл в какое- то странное место. Он предупредил о грядущей беде. Сказал, что грядут большие несчастья. Джеймс, я чувствую… — на сей раз придётся совсем плохо. Ты знаешь. Предчувствие никогда меня не подводит. Хоть это и был сон, но я уверен что каждое слово в нём, каждое событие…настоящее.

Боуд видел, что священник волнуется всё сильней и сильней, чего раньше за ним не замечалось. Он в любой обстановке сохранял завидное хладнокровие. Следовало успокоить его и кроме всего прочего направить мысли в нужное русло.

— Джонатан, — внимательно наблюдая за священником, заговорил Боуд, — тебе следует сосредоточиться. Ты должен рассказать все, что тебе привиделось. Всё о чём говорил или показывал святой Генрих. Объясню, почему я так говорю. Мне звонил президент. Приказ о роспуске управления- отменён. И тому есть серьёзные причины. В Венесуэле, вместо воды стала изливаться лава. Возможно этому удивительному событию и можно найти правдоподобное объяснение, однако… — Боуд сделал короткую паузу и продолжил несколько напряжённым голосом: — около двух десятков человек утверждают: «что видели огромных птиц возле того самого водопада». Они утверждают что «эти птицы имели лица…очень похожие на человеческие, но только были сильно искажены». Они отчётливо видели рога и когти у этих птиц. Огромные крылья, на которых отчётливо виднелась каждая жила. Они видели красные глаза горящие в огне и какой-то странный знак у них на груди.

— Демоны! — выдавил из себя, бледнея, отец Джонатан. Из взгляды встретились. Боуд кивнул.

— Я так же пришёл к этой мысли. А хуже всего, что этих созданий было несметное количество. Очевидцы рассказывают, что они заполонили всё небо. Возможно, они несколько преувеличивают в своих рассказах, но факт остаётся фактом. Начали происходить какие- то странные вещи и мы не знаем, по какой причине они происходят.

— Это он, — прошептал отец Джонатан, — «бездна». Он снова пришёл. И на этот раз не уйдёт пока всё не уничтожит. Я знаю, что говорю Джеймс. Святой Генрих говорил о том же, указывая нам путь спасения.

— Выводы позже Джонатан, — мягко остановил его Боуд, — вначале я хотел бы узнать всё, что с тобой произошло в ту ночь. Расскажи всё подробно, а уж потом будем думать, с чем именно это связано.

— Хорошо Джеймс. Я расскажу всё виденное и слышанное той ночью.

Джеймс расслабил галстук и откинувшись на кресло со всем вниманием приготовился слушать рассказ. Отец Джонатан начал рассказывать, не упуская ни единой детали из того «сна». Его рассказ продлился до самого утра. Ни разу за это время, Боуд не перебил его. Лишь только он закончил, как Боуд немедленно приступил к расспросам. Задав несколько десятков вопросов, Боуд пришёл к выводу, что в одиночку ему не справиться с этой сложной задачей. А прежде всего. следовало всё хорошенько обдумать. На этом он и остановился. Боуд проводил отца Джонатана до его комнаты и сразу же вернулся обратно, в свой кабинет. По привычке он заказал чашку крепкого кофе. А потом так же по привычке снял костюм, а затем и галстук, и бросил их на диван. После этого он расстегнул несколько верхних пуговиц и вернулся в своё кресло. По привычке завертев ручку между пальцев, он завёл негромкий разговор с собой:

— Итак, что у нас есть на данный момент. Первое — демоны и этот странный водопад. Эти события позволяют предположить присутствие «Бездны». Во всяком случае, так утверждает Джонатан. Впрочем, нам ещё предстоит убедиться в правдивости этой версии. Так что отложим пока её в сторону как необоснованную. Возьмём за основу другую версию, которая не исключает первую, но придаёт более осмысленный вид происходящим событиям. Итак, — продолжал размышлять Боуд, — происходят непонятные события. И эти события в корне отличаются от всего, с чем до сей поры мы сталкивались. Здесь можно сделать два вывода. Либо всему этому есть какое- то правдоподобное объяснение, либо мы имеем дело со злом в более сложной форме. Вернее, в более могущественной форме, — поправил себя Боуд и продолжал размышлять, — если так, следовательно, мы вновь возвращаемся к словам Джонатана о пришествии «Бездны». Проклятье, — невзначай вырвалось у него, — очень плохо, что у нас появилось логическое совпадение с мнением Джонатана. Я бы даже сказал «пахнет скверно». И если в ближайшем времени мы получим реальное подтверждение этим предположениям…тогда дело совсем плохо. Если «зло» в состояние повелевать стихией, тогда, что мы ему можем противопоставить? — Боуд задал себе вопрос и тут же ответил на него сам: «Начало тяжёлого пути». Именно так сказал святой Генрих, Джонатану. Здесь следует задать такого рода вопрос: А как начало пути может остановить «Бездну»?

Боуд бросил ручку на стол и с раздражением ответил на свой вопрос:

— Если б я знал, не сидел бы здесь и не думал об этих вещах!

В этот миг сотрудник управления принёс ему чашку дымящего кофе и поставил на стол перед Боудом. Боуд поблагодарил его кивком головы. Дождавшись, когда тот покинет кабинет, он снова забормотал вполголоса, при этом делая паузы и отпивая мелкими глотками горячий напиток.

— Итак, начинаем всё заново. Допускаем на мгновение, что всё так, как и говорит Джонатан. Иными словами существует зло. И это зло пытается уничтожить нас. Берём эту мысль за основу и двигаемся дальше. Что мы можем противопоставить этому злу? — Боуд на мгновение остановился, отхлебнул кофе и продолжил рассуждать: — здесь всё ясно. Ответ лежит в рассказе Джонатана. Остановимся на нём подробней. И зададим себе первый вопрос: А что собственно он рассказал? Четыре вещи. Из его рассказа мы получили четыре указателя: «Гора, армия, крепость и этот непонятный обряд». Что это вообще за обряд такой? — на лице Боуда отразилось откровенное удивление, — вот уж не думал, что такое может быть. Жениться…чёрт, чтобы только отрезать чьи-то волосы. У них что, парикмахеров не было? И вообще, когда они появились?…Боуд запнулся, а через мгновение потянулся и, взяв трубку, стал набирать номер. Через мгновение, он весело бросил в трубку, начиная телефонный разговор с профессор Коэл:

— Добрый день Энн!

— Добрый день? — раздался в трубке злой голос, — да ты совсем спятил Джеймс. Сейчас шесть утра!

— А ты как я посмотрю не в духе? — несколько обиженно произнёс Боуд. Он ждал, что профессор Коэл обрадуется услышав его голос.

— Говори, чего тебе Джеймс. Я спать хочу! — раздалось в ответ.

— Может я просто хотел узнать как…ты себя чувствуешь?

— Джеймс!

— Хорошо Энн. Ты права. Я хотел узнать когда впервые появились парикмахеры?

— Ты поэтому меня разбудил? Джеймс у тебя нет ни совести, ни такта, ни сочувствия!

— Я с тобой соглашусь, когда ты ответишь на мой вопрос. Когда они появились? Лет сто назад? Двести?

— Двести? — раздался в ответ насмешливый голос, — Джеймс, они появились, как только волосы у людей стали расти. Бери несколько тысяч лет и, ты не ошибёшься. Только раньше они назывались по- другому. Например: «Цирюльники», «Брадобреи» и всё такое прочее. Ещё во времена Рима существовала целая коллегия цирюльников. А ты «двести лет»!

— Значит, во времена христианства они уже были? — Боуд выхватил лишь ту часть сведений, которые ему были нужны.

— Зачем ты спрашиваешь? — голос с другой стороны прозвучал настороженно.

— Ещё один вопрос Энн, — не слушая её заговорил в трубку Боуд, — ты часом не знаешь… что писали древние греки?

— Ты издеваешься надо мной Джеймс?

— Даже не думаю Энн, — совершенно искренне ответил Боуд. — Мне просто нужно знать, что они писали. Вот и всё.

В трубке раздался весёлый смех, а после него прозвучал вопрос:

— Ты что- нибудь слышал об Одиссее, Трое?

— Конечно. Я даже фильм смотрел. А почему ты спрашиваешь Энн?

— Спасибо скажи Гомеру! Он и есть один из древних греков

— Ах вот оно что, — протянул Боуд, — он написал эту историю?

— Именно! У них вообще полным — полно всяких мифов и сказаний!

— Энн, а ты случаем не знаешь, что они писали о крепости,…скажем стоявшей на горе?

— Греки писали о многих вещах. Я, может быть смогу ответить, если ты объяснишь смысл своих вопросов Джеймс. Уж не то ли это, о чём я думаю?

— Именно то, Энн! — Боуд не стал отнекиваться. Он вполне отчётливо понимал, что сам не в состоянии справиться с этой загадочной историей. — У нас серьёзные проблемы. И мне нужна, очень нужна твоя помощь.

— Мы выезжаем сегодня же! — раздался в ответ радостный голос.

— Мы? — переспросил Боуд.

— Александрова гостит у меня. Она рада будет присоединиться к нам. Я просто уверена в этом.

— Отлично. Жду вас завтра! — в превосходном расположении духа, Боуд повесил трубку. Он уже предвкушал удовольствие от решения этой головоломки. Завтра он получит все ответы на свои вопросы.

Глава 5

Встреча друзей

Следующим вечером состоялась очень тёплая встреча Боуда с профессором Коэл и профессором Александровой. Обе женщины выглядели великолепно. И Боуд не преминул об этом заявить им в лицо после обмена дружеских объятий. Они конечно же удивились словам Боуда. Никогда прежде он не делал им комплиментов. Видимо дела действительно обстояли плохо, раз Боуд снизошёл до лести. Об этом прямо заявила профессор Коэл. Все трое посеялись над этими словами. Следующие два часа прошли как одно мгновенье. Все трое вспоминали прошедшие события. Вспоминали решения, которые принимались и головоломки, которые предшествовали этим решениям. Едва первая радость от встречи слегка поостыла, Боуд сразу перешёл к главной теме предстоящей беседы.

— Мне нужна ваша помощь! — без обиняков сходу объявил Боуд и продолжил: — Скажу сразу. Дело мне представляется крайне сложным и, я попросту не знаю с какого конца приступить. Прошу вас внимательно выслушать меня, прежде всего. А там будем думать вместе над решением этой непонятной задачи. Договорились?

Боуд посмотрел на профессора Александрову, а затем перевёл взгляд на профессора Коэл. Получив от них согласие в виде кивков, Боуд стал пересказывать слово в слово, всё что он услышал от отца Джонатана. Лишь изредка он делал примечания, но только в местах, которые как он полагал, заслуживает пристального внимания. Рассказ длился довольно долго. Когда Боуд закончил говорить, возникло молчание. Но ненадолго. Профессор Коэл задала ему вопрос, который крутился на языке и Александровой:

— И что ты хочешь от нас услышать Джеймс?

— У меня много вопросов. Я их озвучу впоследствии. Сейчас же меня интересуют два важных момента в этой истории, — ответил Боуд с весьма серьёзным выражением лица, которое лишний раз подчёркивало значение происходившего разговора, — и касаются они самой крепости. Первое — я хотел бы понять значение этого странного обряда. И второе, самое главное — где эта крепость находится? У вас есть, что сказать по этому поводу? — Боуд переводил взгляд с Александровой на Коэл.

— Мне неизвестен подобный обряд, — Александрова заговорила первой. Голос её звучал несколько удивлённо. — И это очень странно. Я в сущности довольно хорошо знаю средневековые обряды…

— Средневековые обряды? — перебил её Боуд, — почему вы так думаете?

— Ну а как ещё думать? — удивилась Александрова, — это войско, крепость. Потом сам обряд. Далеко не во всех странах волосы считались неотъемлемой частью женской чести. Кроме всего прочего эти варварские понятия о чести продлились не дольше восемнадцатого века. Так что в нашем случае речь точно идёт, либо о средневековье, либо о раннем средневековье.

— Полностью согласна! — подала голос профессор Коэл. — Здесь не может быть двух мнений. Дикий. Средневековый обряд. Можно покопаться в архивах. Возможно что- то и удастся найти.

Боуд завертел ручку между пальцев. Увидев это действие, обе женщины заулыбались. Они прекрасно знали эту привычку Боуда. В такие мгновения он напряжённо размышлял. Словно подтверждая мысли женин, раздался голос Боуда:

— Следовательно, по поводу обряда вы всё выясните. Остаётся место. Где по — вашему мнению находится эта крепость?

— Вопрос на самом деле очень сложный, — ответила профессор Коэл, — речь ведь по большому счёту идёт о древних греках. А у них огромное количество мифов. И едва ли не в каждом присутствует крепость. Нам придётся всё пересмотреть для того чтобы понять о каком месте может идти речь.

— В нашем случае, — поддержала подругу Александрова, — место должно совпасть, с традицией проводить обряды. Тогда мы и получим результат. Сюда ещё можно добавить полководцев, которые осаждали ту или иную крепость.

— Отличная идея, — обрадовался Боуд, — переберите всех полководцев со времени основания христианства. Найдите страну, в которой происходили нужные нам обряды и результат готов. Сколько вам понадобится времени для этого?

Оба профессора переглянулись между собой. После этого безмолвного разговора, раздался голос профессора Коэл.

— Полагаю, нам удастся быстро справиться! Может быть, уже сегодня мы получим все необходимые результаты. Обратимся за помощью к нашим коллегам, они обязательно нам помогут.

— Вот и отлично! — подвёл итог Боуд. — Жду от вас хороших новостей. Если возникнут вопросы, обращайтесь к Джонатану. Он здесь и с радостью вам поможет. А мне необходимо уехать на пару дней. Надеюсь, вы не будете скучать без меня.

— И куда ты собрался Джеймс? — поинтересовалась профессор Коэл.

— В Вашингтон. Кое- кто очень хочет меня видеть!

Глава 6

Догадка

Боуд вернулся уже следующим вечером. Он наскоро поужинал, переоделся и сразу же попросил обоих профессоров прийти к нему в кабинет. Боуд практически не сомневался в том, что у них в руках уже есть нужные ответы. Однако первые же слова профессор Коэл пошатнули его уверенность.

— По поводу обряда должна сказать следующее, — с хмурым видом заговорила профессор Коэл, — несмотря на все наши усилия, нам так и не удалось определить народ, который их использовал. В истории вообще нет упоминания о таких странных обрядах. В отношение крепости есть положительные сдвиги. Посоветовавшись, мы пришли к одному и тому же выводу: «Крепость находится в Греции».

— Почему вы сделали такой вывод? — осведомился у неё Боуд.

— Всё просто. Мифы древних греков в основном касаются самой Греции. Следовательно, крепость находится именно там, если она вообще существует.

— Крепость существует Энн! — весьма выразительно произнёс Боуд, — а по поводу ваших предположений скажу следующее. Они хороши, но недостаточно убедительны.

— Почему ты так уверен, что крепость и сейчас существует? — полюбопытствовала профессор Коэл.

— По той простой причине, что Джонатан вначале увидел развалины, а уж потом саму крепость. Иными словами говоря, вначале он видел сегодняшний день а, уж затем прошлое.

— Достаточно убедительно, — не могла не признать профессор Коэл.

— Вот именно, — Боуд устремил взгляд на Александрову. — А что у вас?

— Я составила для вас список всех полководцев, которые осаждали крепости, — Александрова, поднялась и положила перед Боудом несколько исписанных рукой листков. — Отдельно я пометила тех, кто воевал на территории Греции. Там имена, прозвища, даты и название крепостей. Полный список. Надеюсь, вам помогут эти сведения.

— Как я понимаю это всё, чего мы достигли на данный момент? — Боуд по очереди оглядел Александрову и Коэл.

— Надо ехать в Грецию Джеймс! Я просто уверена в том, что крепость находится именно там! — Александрова полностью поддерживала позицию своей подруги. Это ясно читалось по выражению её лица.

— Возможно, — неопределённо произнёс Боуд и тут же снова обратился к женщинам, — я всё же попрошу вас ещё раз очень внимательно просмотреть все сведения по поводу обрядов. Это очень важный момент. Сойдут даже схожие или отдалённо напоминающие этот ритуал.

— Сделаем всё что только в наших силах, — пообещали в один голос обе женщины.

Как только они ушли, Боуд взял исписанные листки в руки и откинувшись на спинку кресла стал внимательно читать. Следующие несколько часов он внимательно изучал данные собранные Александровой, однако так и не пришёл к определённому выводу по поводу возможной причастности того или иного лица к событиям о которых рассказывал отец Джонатан. Боуда снова постигла неудача. Дело становилось гораздо сложнее, чем он себе представлял.

— Видимо придётся принять совет Энн, — пробормотал он и положил исписанные листки обратно на стол. После этого Боуд поднялся и заложив руки за спину зашагал по кабинету. При этом он по привычке снова начал рассуждать: — Итак, делаем короткий анализ ситуации. И делаем первый вывод. Мы не можем с точностью определить место. И это очень расстраивает. Я страсть как не люблю тыкать пальцем в небо. Однако у нас нет ни крепости, ни обряда. Отсюда простой вывод — нам ничего не остаётся как действовать наугад. Может, повезёт. А может и не повезёт. Потом здесь возникает ещё одна проблема. Или скорее вопрос: «Как мы узнаем, что это именно та крепость, которая нам нужна? — Боуд остановился и тут же ответил на свой вопрос: — Колодец? Колодцы могут быть в каждой крепости или, наоборот… — в нужной нам крепости его может уже не быть. Иссох или просто засыпало землёй. Один Бог знает, сколько лет назад существовала эта крепость и, осталось ли что- нибудь от неё за исключением развалин? Нет. Слишком расплывчато. И слишком непонятно. Мы не можем ехать, так как в сущности никогда не найдём эту крепость. А правильнее будет сказать, что не будем до конца уверены в том, что эта именно та самая крепость. Подойдём к этому вопросу с другого конца, — Боуд вернулся в кресло и завертел ручку между пальцев. — А что если дело не в самом обряде? Или выразимся иначе» «А если обряд имел цель? Тайную цель?». Звучит вполне понятно, — Боуд сам удивился сделанному выводу. — Чёрт, на самом деле нам и не надо искать народ который исполнял эти обряды. Нам надо лишь понять смысл самого обряда. Всё совсем просто. Если не считать того факта, что я и близко себе не представляю по какой причине срезали девушке волосы. «Волосы — честь женщины»? — Боуд вдумался в эти слова. Он несколько раз повторил их на разный лад пытаясь уловить скрытый смыл заложенный в этих словах. Его лицо постепенно становилось всё напряжённей. Он досадливо поморщился и с недовольством пробормотал:

— Видимо я совсем поглупел. Никак не удаётся схватить «ту самую ниточку». А ведь она есть. Я это чувствую. Этот обряд возник не просто так. Да и зачем Джонатан всё это видел? Да ещё во всех подробностях? Наверняка этот ритуал имеет глубокий смысл. Но какой именно? Вот вопрос, на который предстоит дать ответ. Итак, делаем ещё один вывод: Нам нужно понять, где это место, хотя бы приблизительно. И понять смысл обряда. С местом всё ясно. Он скорее всего находится в Греции. И мы не узнаем, что это за место пока не поедем туда. Однако с обрядом попробуем разобраться сейчас. И начнём мы с самого начала, — Боуд поёрзал в кресле, принимая более удобное положение и, продолжил свои рассуждения: — Итак. У нас есть колодец. Священник. Молодая девушка. Двадцать взрослых мужчин и огромный камень. Да, ещё ножницы с кувшином. Но с ними всё ясно. Поэтому сразу переходим к самому обряду. — Боуд сделал паузу и снова забормотал. При этом он временами останавливался и вслушивался в собственные рассуждения. Это делалось для того, чтобы не упустить ни единой детали:

— Двадцать мужчин стоят возле камня. Девушка стоит рядом ещё с одним мужчиной, который, по всей видимости, является её отцом. Все молчат. Ждут священника. Тот приходит и произносит эти странные слова: «Волосы- честь женщины». Дальше он просит её выбрать себе мужа. Причина проста. «Только он один может лишить её чести». В данном конкретном случае имеется в виду, что именно этот мужчина отрежет ей волосы. Следовательно, здесь можно сделать такого рода вывод: «Все эти люди собрались вместе для того чтобы совершить церемонию отрезанию волос девушки. Или, — лицо Боуда удивлённо вытянулось, — или быть свидетелями лишения её чести. Ведь именно так расценивался этот ритуал. Что за чёрт? Получается очень странная вещь. Отец привёл дочь…, чтобы лишить её чести. Священник же пришёл, чтобы обвенчать её и тем самым спасти честь девушки. Отсюда совершенно понятный вывод… — «Девушке обязаны были отрезать волосы». Зачем? Возможно враги были рядом и могли обесчестить её? — Боуд сразу же отмёл эту мысль в сторону. — В таком случае, зачем они сами её бесчестят? Ведь получается именно так. На худой конец могли её просто спрятать,…- Боуд осёкся. У него на лице появилось изумление. Он некоторое время молчал, а потом вскочил с места и возбуждённо зашагал по кабинету. При этом он постоянно повторял одно слово: «Чёрт!». Наконец он остановился и хлопнул себя по лбу:

— Конечно же, ответ яснее, чем божий день. Волосы- именно в них ответ. Эти люди были окружены врагами и не стали бы проводить такой ритуал не имея серьёзных оснований. С волосами связано нечто, что гораздо ценнее чести девушки. Как я сразу не догадался? Чёрт! Но теперь необходимо понять, «что именно». Для этого возвращаемся назад и проходим очень медленно по тому пути, который прошёл Джонатан. Итак, — лихорадочно бормотал Боуд, вышагивая вдоль своего стола, — он засыпает в своей кровати. Просыпается на траве. Видит святого Генриха. Святой говорит ему о местах, которые описали древние греки и выводит на «начало какого- то пути». Затем он видит развалины крепости. После этого возникают костры. Лошадь проходит мимо него. Потом появляется вся эта армия со стенобитными орудиями. Потом он видит тень той самой девушки. Нет, — Боуд возразил сам себе, — он видит не сам. В её сторону, указывает какой- то человек. А вначале он разговаривает ещё с кем — то. И этот кто- то несколько раз повторяет ему одни и те же слова. Возможно, потому что этот плохо слышит… — Боуд внезапно осёкся, а затем стал медленно покрываться бледностью. Ещё мгновение и он сорвавшись бросился к столу и, схватив исписанные листки начал что- то лихорадочно высматривать. Наконец, его взгляд застыл на одной из страниц. Это продолжалось лишь короткое мгновение. Боуд медленно отложил листы в сторону и взяв трубку телефона, позвонил профессор Коэл. Она явилась спустя четверть часа в сопровождении Александровой. Обе были донельзя заинтригованы внезапным вызовом Боуда. И не зря. Боуд ошеломил их первым же своим вопросом:

— Ананкопийская крепость? Что вы можете о ней сказать?

Профессор Коэл покосилась в сторону Александровой. Та была осведомлена на эту тему несравненно лучше.

— Ананкопийская крепость? — несколько удивлённо переспросила у Боуда Александрова.

— Именно! — подтвердил Боуд. — Она вам знакома?

— Конечно, — не раздумывая, ответила Александрова, — эта крепость расположена на Иверской горе. В Абхазии. А почему вы спрашиваете Джеймс?

— Ещё один вопрос, — не слушая её несколько напряжённо произнёс Боуд. — Могло ли быть, что эти места описаны в каком — либо из мифов древних греков?

— Я бы сказала «в одном из самых распространённых» — поправила его Александрова и продолжала не замечая что Боуд ещё больше напрягся: — речь идёт о «Золотом руне». Миф о «Золотом руне» предполагает высадку аргонавтов где- то поблизости от этих мест. Но вы же не думает… — Александрова осеклась. До неё дошёл смысл вопросов Боуда. — Но вы же не думаете Джеймс…

— Нет! Не думаю. Я уверен, что это именно то место, которое мы ищем! — улыбаясь, сообщил своё мнение Боуд.

— С чего такая уверенность? — профессор Коэл задала этот вопрос с ярко выраженным сомнением. Боуд рассмеялся, чем немало удивили обеих женщин. Затем указал рукой на один из листков на столе. Коэл молча взяла его.

— И что? — спросила она бегло пробежавшись по строчкам. — Где здесь написано, что эта «та самая крепость»?

— Прочитай вслух про Аннакопийскую крепость и, ты услышишь ответ на свой вопрос. На самом деле. Всё до удивления просто Энн.

— Да? — она с сомнением покачала головой, но всё же последовала совету Боуда. Александрова навострила уши прислушиваясь к словам своей подруги: — Мурван- ибн- Мухаммед по прозвищу «Глухой»! В 736 году осадил Аннакопийскую крепость во главе 60- тысячного войска! И что? — профессор Коэл недоумённо уставилась на Боуда. То же самое сделала и Александрова. Боуд широко улыбнулся.

— Я уверен в своих предположениях! Едем! По пути я вам всё объясню! Пока вы подготовитесь к отъезду, я предупрежу Джонатана. Он поедет вместе с нами. А заодно позвоню Метсон и Савьере. Им надлежит срочно вернуться обратно в управление. Мы продолжаем работать.

Глава 7

Ананкопийская крепость

Небольшой самолёт с символикой Х-5 мягко приземлился в аэропорту города Сухуми. Пока подавали трап, появился белый микроавтобус. Автомобиль подъехал к самолёту и остановился. Из машины вышел молодой человек с жизнерадостным лицом. Он стал терпеливо дожидаться, пока пассажиры покинут борт самолёта. Первым появился Боуд. За ним отец Джонатан и оба профессора. Молодой человек каждого из них встречал приветливой улыбкой и на хорошем английском языке произносил три слова:

— Ваш гид Шалва!

Едва закончились короткие представления, как все уселись в микроавтобус и отправились в путь. Не успела машина выехать за пределы аэропорта, как Шалва с увлечением заговорил:

— Мы едем в Новый Афон. Именно там находится крепость. По пути вы можете наслаждаться красотой нашего края. Поверьте, нигде на земле больше нет такой красоты. — Шалва сидел впереди. По этой причине ему приходилось постоянно оборачиваться, когда он разговаривал. Что не мешало ему обмениваться с водителем молчаливыми взглядами. Все пассажиры за исключением отца Джонатана, улыбались, слушая гида. От них не укрылось любовь молодого человека к родным краям. Вероятно, каждый человек полагает, что самое красивое место на земле там, где он родился и живёт. По этой причине, они с пониманием приняли слова Шалвы. Тем временем, они выехали на широкую дорогу. Впереди показались горы. И хотя пейзаж вокруг них был действительно очень красивым, обоим профессорам не терпелось услышать объяснение Боуда. Едва они собирались расспросить Боуда, как к их величайшему неудовольствию снова раздался голос гида:

— Вы сделали правильный выбор, приехав в наши места. Ананкопийская крепость — это мировое достояние. Её построили наши предки при непосредственной помощи византийцев. Это произошло в 7 веке нашей эры. Она служила защитой для очень многих. В частности, во времена правления Абхазского князя Леона, там укрывались Грузинские цари. Именно в тот период, наш народ покрыл себя славой. Три тысячи защитников крепости, встретили и разгромили 60- тысячное войско Мурван- ибн- Мухаммеда.

В этот миг раздался скептический голос Александровой.

— На самом деле вы не «разгромили 60-тысячное войско Мурван- ибн- Мухаммеда. Защитники Ананкопийской крепости уничтожили всего три тысячи воинов из его войска. Около тридцати тысяч погибли из- за эпидемии желудочной болезни. Мы предполагаем, что это была холера. Сама же цель этого нашествия состояла не «в нападение на ваш чудесный край», а нанесения удара по самой Византии. Однако потеряв половину своего войска Мурван- ибн- Мухаммед вынужден был отказаться от этой затеи. Если понадобятся ещё сведения по поводу вашей истории — обращайтесь, уважаемый Шалва.

Впереди возникло напряжённое молчание. Боуд с профессором Коэл втихомолку улыбались, а сама Александрова, не дождавшись ответа от посрамлённого ею гида, вцепилась мёртвой хваткой в Боуда. Она самым настойчивым образом потребовала у него объяснений. Помня участь Шалвы, Боуд не стал ей возражать и сразу же приступил к объяснениям. И в первую очередь обратился с вопросом к отцу Джонатану:

— Помнишь, ты рассказывал о человеке, который вышел из палатки?

Услышав голос Боуда, Джонатан обернулся в его сторону и молча, кивнул головой.

— Ты ещё рассказывал, что он никак не мог расслышать слова тех двоих?

Джонатан ещё раз кивнул. Боуд же бросил выразительный взгляд в сторону Александровой.

— Вот и ответ. Судя по рассказу- это был командующий армией. И он плохо слышал. Это так же очевидно. Когда я прочитал про этого полководца,…не помню его имя. И узнал, что того называли «Глухой» — всё встало на свои места. В любом случае, мы скоро увидим насколько я прав в своих предположениях.

— Просто и ясно, — не могла не признать Александрова, — допустим здесь вы правы Джеймс. А что вы скажете по поводу обряда?

— Да! — поддержала подругу профессор Коэл, — что ты скажешь по поводу обряда? Ты же не знаешь смысл всего этого непонятного ритуала? Так зачем вообще мы сюда приехали? На крепость посмотреть?

Боуд загадочно улыбнулся.

— Думаю у меня есть ответ и на этот вопрос!

— Ты шутишь? — профессор Коэл посмотрела на него недоверчиво, а Александрова с любопытством. — Мы всю историю перерыли но так ничего и не нашли. А ты, сидя в своём кабинете смог найти ответ? Да ты же ни имеешь ни малейшего понятия об истории, Джеймс!

— А мне и надо знать историю, — возразил ей Боуд, — здесь вопрос состоит вовсе не в том, где и почему появился этот обряд, а в его конечной цели. Именно «цель» имеет значение в данном случае. Всё остальное неважно.

— И ты понял какая именно цель стоит за этим ритуалом?

— Думаю, да. Но точнее смогу сказать только на месте!

На этом разговор завершился. И тому была причина. Гид стал проявлять повышенный интерес к беседе. Он то и дело ёрзал и оборачивался, устремляя на них удивлённый взгляд. Словно по команде, все четверо посмотрели в окно, переключая внимание на окружающую их красоту. Тем временем дорога пошла вверх. На пути то и дело возникали здания маленьких гостиниц с доброжелательными вывесками. Вокруг них раскинулся чудный ряд густых деревьев. Деревья тянулись вплоть до подножья горы и даже выше. Поглощённый созерцанием природы, никто из них четверых и не заметил, как машина взлетела на импровизированный пригорок и остановилась.

— Приехали! — раздался голос Шалвы.

Все четверо, вслед за гидом покинули машину. Некоторое время они разминали оттёкшие ноги, а потом двинулись следом за своим провожатым по хорошо вытоптанной тропинке. Последней шла Александрова. Она попрыгала на одной ноге, застёгивая ремешок на туфлях. Когда это удалось сделать, она во всю прыть устремилась вслед за остальными. Следующий пригорок преодолён. Впереди, в непосредственной близости показались развалины старой крепости. Некоторые из стен очень хорошо сохранились. В этот миг Боуд и обе женщины остановились и одновременно бросили вопросительные взгляды на отца Джонатана. Тот даже не видя этих взглядов, медленно кивнул, подтверждая, что это именно то самое место, которое он видел в своём сне. Они ждали этого, но всё же не смогли скрыть своих чувств. Боуд слегка побледнел, увидев этот кивок. Александрова всплеснула руками. А профессор Коэл издала непонятное восклицание. Гид же как ни в чём ни бывало, шёл впереди и громко о чём- то рассказывал. Впрочем, он нередко бросал настороженные взгляды в сторону Александровой, во время своей речи. Но его никто не слушал. На него вообще не обращали внимания. Никто за исключением Боуда. Он неожиданно для женщин нагнал гида, а в следующее мгновение и заговорил с ним. Голосов они не слышали, но увидели, как гид несколько раз кивнул Боуду. А потом,…потом он неожиданно остановился и пошёл обратно к машине. Проводив его уход взглядом, Боуд подошёл к отцу Джонатану и коротко произнёс:

— Веди нас!

Отец Джонатан без излишних слов ускорил шаг. Все трое пошли за ним следом. Священник уверенно двигался к западной стене. Первое, что бросилось всем в глаза, — была длинная лестница. Она вела к одной из бойниц в верхней части стены. Отец Джонатан подошёл было к лестнице, но его остановил голос Боуда:

— Такой необходимости нет, Джонатан. Наверняка здесь есть вход. И не один. Предположение Боуда вскоре подтвердились. Пройдя ещё около ста шагов, они увидели огромную дыру в стене на уровне земли. Вокруг дыры все камни из которых была сложена стена, оказались в трещинах. Создавалось ощущение, что дыру в стене пробило мощное орудие. Возможно такой же камень, но гораздо большего размера. Именно они служили снарядами для древних катапульт. Однако, никто не стал размышлять о причине появления этой дыре в стене. Всех интересовала несколько иное. И они шли вслед за священником в надежде увидеть то, что привело сегодня их сегодня в Ананкопийскую крепость. Отец Джонатан шёл уверенно вперёд. Мимо них проплывали остатки древней цивилизации. Дома в основном были сложены из камня и лишь изредка попадались глиняные. К каждому дому как правило вели каменные ступеньки, которые либо спускались вниз, либо поднимались вверх, в зависимости от расположения дома. Это выглядело довольно любопытно, ибо переходя в следующий проулок, они нередко оказывались на одном уровне с крышей дома. Иными словами говоря, стенами для домов зачастую служила сама гора. Что сразу бросалось в глаза — так это чистота и порядок везде где бы они не оказались. Такое отношение к крепости не могло не радовать. Они сделали ещё один переход по каменистой улочке и оказались у основания лестницы. Лестницы привела к полуразрушенному зданию церкви. На предназначение этого сооружения ясно указывал сохранившийся крест на крыше. В стенах церкви местами зияли дыры. Слева от того места где они стояли, находилась небольшая арка. Туда и направился отец Джонатан. Арка привела их открытый церковный двор. Стены окружающие дворик были испещрены надписями. И не только старыми, но и вполне современными. В том наверняка состояла заслуга туристов, которые здесь побывали. Но Боуда не интересовали надписи. Больше всего его интересовал,…огромный валун, что находился рядом с колодцем. С того мгновения как Боуд увидел его, он больше не отходил от него. Камень имел круглую форму. Он был высотой более двух метров и не меньшей ширины. В течение следующего часа, Боуд со всей тщательностью осмотрел этот валун. Для женщин оставалось непонятным смысл этого осмотра. Но они молчали и не мешали ему, не без основания предполагая, что тому известно гораздо больше, чем им. Отец Джонатан очень внимательно следил за действиями Боуда. Странно, но почему-то колодцу никто не придавал внимания. Этот ущерб или недосмотр, решили восполнить обе женщины. Потеряв терпение, они перестали наблюдать за Боудом и со всей тщательностью стали обследовать источник. На самом деле это был самый обыкновенный колодец. И имел он искусственное начало. Уже после короткого осмотра становилось ясно, что его построили обитатели в церкви. Эту мысль вслух выразила профессор Александрова. А профессор Коэл в ответ на слова подруги, глубокомысленно обронила:

— Это понятно. Но для каких целей они построили этот колодец?

— Может быть для того чтобы пить воду? — донёсся до неё насмешливый голос Боуда. Он перестал обследовать валун и в данный момент следил за действиями женщин. Следил с улыбкой.

Увидев эту самую улыбку на его губах, профессор Коэл насупилась и раздражённо произнесла:

— Я прекрасно понимаю, что из колодца пьют воду. Но может он имеет иное значение? Вспомни Джеймс. Вспомни, сколько раз мы сталкивались с колодцами. И каждый раз они приобретали определённое значение. Почему сейчас не может случиться того же самого? Мы же не знаем как именно закончился ритуал?

— Положим, мне это известно, — отозвался Боуд и продолжал уже более серьёзным тоном, — и уж поверь Энн, колодец не имеет никакого отношения к тому, что мы ищем.

— А мы что- то ищем? — профессор Коэл встрепенулась, услышав слова Боуда. Александрова же насторожилась. Обе не сводили взгляда с умного лица своего спутника.

— Вне всякого сомнения, — подтвердил Боуд, — этот ритуал имел глубокое значение. Я думаю мы скоро поймём какое именно.

Обе женщины оставили колодец, и подошли вплотную к Боуду.

— Объяснись! — коротко потребовала у него профессор Коэл.

Боуд некоторое время молчал, а потом всё же заговорил, облекая свои мысли в отчётливые формы.

— На самом деле, я полагаю, что ритуал служил целью спрятать нечто…очень важное. Обозначим всех тех, кто присутствовал на этом обряде, — Боуд поднял правую руку и по очереди загнул четыре пальца, — это священник, девушка, её отец и двадцать мужчин. Теперь постараемся понять роль каждого из них. Роль священника не вызывает сомнений. Он должен обвенчать эту девушку. Отец соответственно должен находится вместе с дочерью. Мужчины, вроде бы должны составить выбор для девушки.

— Вроде бы? — с недоумением спросила у него Александрова.

— Поясню свою мысль несколько позже, — ответил Боуд, — а пока же скажу, что меня очень сильно смутило количество претендентов. Почему их так много? Ведь по сути хватило бы двух или трёх.

— Ну и почему же?

Боуд указал рукой на камень, который он так тщательно обследовал и неожиданно спросил:

— Вы заметили, что я пытался сдвинуть его с места?

— У тебя не получится, — в один голос заявили обе женщины.

— Вот именно, — согласился с ними Боуд, — у меня не получится. И это подтверждает мою теорию. На самом деле, суть появления этих двадцати человек состоит именно в этом камне.

— Джеймс, если ты выразишься понятнее, я буду тебе очень благодарна, — с ярко выраженным раздражением попросила у него профессор Коэл.

— Хорошо. Объясню коротко и просто. Я предполагаю, что в волосах этой девушки были спрятаны очень важные вещи. Возможно какой- то документ. И скорее всего это могло стать причиной появления вражеского войска у стен крепости. Я скажу больше. Предполагая опасность захвата этого «нечто», обитатели крепости и устроили этот обряд. Иными словами говоря, спрятали этот документ. В случае, даже если бы его обнаружили враги, они увидели бы всего лишь пучок волос и не больше. Потомки же, получали возможность обрести «это» вновь. Следовательно, «его» нельзя было просто уничтожить, что подтверждает огромную важность того, что было спрятано в волосах этой девушки. Иными словами говоря, волосы девушки служили своеобразным «тайником». По этой причине ей и отрезали волосы. А так как здесь такое действие считалось потерей чести, её решили выдать замуж. Теперь что касается мужчин, — продолжал сосредоточенно рассказывать Боуд, — после долгих размышлений я пришёл к выводу, что они неспроста появились в таком большом количестве. Скорее всего, они пришли для того чтобы спрятать волосы в тайник. И тайник, как я предполагаю, находится под этим самым камнем, — Боуд указал рукой на валун, но обе женщины и так поняли, что именно он имел в виду.

— Но если ты прав, — растягивая слова произнесла профессор Коэл, — в таком случае мы не найдём эти волосы. За прошедшие тринадцать столетий, они могли попросту разложиться и исчезнуть.

— Но останется то, что находилось в её волосах, — возразил Боуд, — к тому же я почти не сомневаюсь что волосы сохранились.

— Ну здесь ты ошибаешься, — в свою очередь возразила профессор Коэл, — хотя мне любопытно почему не имея никаких знаний в этой области, ты сделал такой вывод?

— Священник. Джонатан рассказывал о том, что в руках у него был кувшин и, он брызгал из него водой на девушку.

— И что?

— Зачем он это делал? Ведь предстояло провести вовсе не обряд крещения. Я предполагаю, что в кувшине была вовсе не вода, а скорее всего, какое- то масло.

— Иными словами говоря, ты предполагаешь, что волосы были набальзамированы, прежде чем их срезали?

— Именно, — подтвердил Боуд. Он хотел продолжить, но в это время появился…гид в сопровождении трёх десятков мужчин. Они сразу же прекратили разговор. Предстоял переход к действиям.

Глава 8

Находки

Солнце как- то незаметно скрылось из виду. И хотя часы показывали всего лишь полдень, всё вокруг погрузилось в полумрак. Создавалось ощущение, что уже наступил вечер. И лишь время уверенно опровергало это чувство. Боуд всё чаще и чаще поглядывал на беспокойное лицо священника. От него укрылся тот факт, что отец Джонатан был чем- то обеспокоен. И это беспокойство отнюдь не было связано с их поисками. Он всё время поглядывал на чёрные тучи плотной завесой нависшие над землёй. Боуд не стал задумываться над причиной такого поведения. Больше всего его беспокоили в данный момент попытки сдвинуть огромный камень со своего места. Все мужчины которых привёл с собой гид, плотно обступили его с левой стороны и толкали изо всех сил. Наконец камень пошатнулся. Его край оторвался от земли, а в следующее мгновение он сдвинулся в сторону на целый метр. Как и предполагал Боуд, под камнем оказалась,…яма. Не давая повода задерживаться всем этим людям, он быстро достал из кармана деньги и протянул гиду. Увидев деньги, все совершенно позабыли о яме. Все мужчины, отошли вместе с гидом ожидая честного дележа. Едва они удалились от камня, как Боуд тут же лёг на край ямы и попытался заглянуть внутрь. По- видимому, ему ничего не удалось разглядеть. Этот вывод сделала профессор Коэл, когда увидела, что он достал из кармана зажигалку. А чуть позже до неё донеслись неразборчивые проклятия. Затем Бод встал и торопливо направился в сторону гида. Тот всё ещё был занят раздачей денег. Коротко бросив ему несколько слов, Боуд вернулся к яме. А гид после его слов, прихватил всех тех людей которых он с собой привёл и тут же исчез в арке. Обе женщины молчаливо наблюдали все эти действия. От них так же не укрылись беспокойные взгляды, которые бросал Боуд в сторону отца Джонатана. Сразу после этого, они обратили самое пристальное внимание на священника. Первое, что бросалось в глаза- чрезвычайная бледность на его лице. Было ещё кое- что странное в его поведение. Он почти не отрываясь смотрел на небо, словно чего- то ждал. Хотя, судя по грозовым тучам накрывшим землю, скорее всего можно было ожидать только дождя. Может именно его ждёт священник? Обе женщины утвердились в своих мыслях, когда на них упали первые капли. А вслед за ними раздался голос отца Джонатана:

— Началось!

В который раз обе женщины обменялись молчаливыми взглядами. Их вне всякого сомнения удивляло поведение священника. Внимание следовало обратить на поиски, а не на какой- то дождь. Однако Боуд, явно придерживался другой точки зрения. Он с беспокойством в голосе обратился к священнику:

— Что началось Джонатан?

— Всё началось! — тихо ответил священник и помедлив с мгновение, всё же направился в сторону арки. Едва он укрылся под ней, как хлынул настоящий ливень. Обе женщина, спасаясь от дождя, с криками бросились под укрытие, где уже находился отец Джонатан. Следом прибежал Боуд. Спрятавшись под аркой. Все они наблюдали как крупные капли стучат по всему дворику. Сразу же образовались несколько луж. Священник выглядел слишком подавленным, и это обстоятельство беспокоило Боуда всё больше и больше. Он несколько раз порывался заговорить с ним, но так и не стал его делать. «Прежде всего яма»- думал Боуд, — а уж потом разберёмся со всеми его опасениями. Чуть позже появился весь вымокший гид с туристическим мешком в руках. Он сразу же достал из него два фонаря и передал Боуду. В обмен тот снова дал ему немного денег и попросил оставить их одних. Гид ушёл, довольный сделкой. После его ухода, Боуд негромко пробормотал:

— Дождёмся, пока дождь немного стихнет, а уж потом начнём поиски!

— Тебе придётся слишком долго ждать, — произнёс отец Джонатан. В следующее мгновение, он забрал у Боуда один фонарь и направился к яме, не обращая ни малейшего внимания на ливень. Боуд и сказать ничего не успел, как фигура священника исчезла в яме. Он поспешил за ним следом. Обе женщины за ним. Голос Александровой прозвучал с опаской:

— А он не разбился случайно?

— Нет, — коротко ответил Боуд, — там совсем неглубоко.

За несколько коротких мгновений, все трое успели вымокнуть. Боуд вслед за священником спрыгнул в яму. Услышав в непосредственной близости его голос, в яму спрыгнула профессор Коэл. А за ней и Александрова. Обоих поймал Боуд, избавив тем самым от возможных ушибов. Яма оказалась высотой в человеческий рост и такой же шириной. Она была со всех сторон обложена кирпичами. В нижней части стены ямы, зияло круглое отверстие. Пришлось вставать на четвереньки. Боуд включил фонарь и первым полез в отверстие. За ним полезли обе женщины. Несколько метров узкого тоннеля привели в небольшое помещение. Стены этого помещения так же были сложены из кирпичей. Здесь уже находился отец Джонатан. Свет его фонаря был направлен на небольшую нишу. Все трое увидели, что там лежат какие- то предметы. В то время, как женщины подошли и с любопытством разглядывали эти предметы, Боуд направлял фонарь на стены. Увидев факелы, Боуд решил попробовать зажечь их. Ему удалось осуществить свою затею, правда при этом он едва не обжёгся от огня собственной зажигалки. Однако дело было сделано. В помещение стало светло. Почти сразу же раздался торжествующий голос профессора Коэл:

— Я же говорила, что волосы не сохраняться. Этого следовало ожидать.

Боуд подошёл поближе к нише, над которой склонились обе женщины. Отец Джонатан отошёл, давая им возможность более внимательно осмотреть содержимое. Он сумел разглядеть свиток. Но был и второй предмет. Какой именно, Боуд не мог разобрать, по этой причине спросил у профессора Александровой.

— Это чётки! — последовал уверенный ответ.

— Чётки? А что за свиток? — нетерпеливо спросил у неё Боуд. В ответ раздался раздражённый голос Коэл.

— Если ты дашь нам несколько минут, мы всё тебе расскажем. А пока не мешай!

— Хорошо! — Боуд принуждён был отодвинуться назад, однако продолжал пристально следить за действиями обеих женщин. И уж со всем вниманием прислушивался к каждому слову которое раздавалось в помещение.

— Похоже, Джеймс опять оказался прав, — раздался голос профессора Коэл, — и на пергаменте, и на чётках даже не вооружённым глазом видны волосы. Длинные волосы. Точнее можно будет сказать в лаборатории. Однако судя по расположению этих волос, эти вещи действительно были спрятаны именно в них.

— Согласна, — раздался голос Александровой, — пергамент, как и чётки, выглядят очень…давними. Возможно, мы действительно имеем дело с восьмым веком нашей эры. Видишь своеобразную желтизну?

— Вижу! — снова раздался голос профессора Коэл, — но ты посмотри, как хорошо сохранились чётки. Сколько цифр на этих бусинках. Ты не находишь это странным? А на пергаменте что- то написано…похоже, это латынь,…точно латынь.

— Что,…что там написано? — не выдержал Боуд.

— Сейчас попробую прочитать, — профессор Коэл осторожно взяла свиток и поднесла к глазам. Боуд увидел размашистые буквы расположенные поперёк свитка, а чуть позже услышал значение этих букв.

— «Аппокалепсис»! Чёрт, точно «Аппокалепсис», — раздался её удивлённый голос. — Что бы это значило?

— Энн, прочитай и узнаешь! Если конечно. Ты ещё не разучилась читать!

— Нетерпеливый какой стал, — пробормотала профессор Коэл бросая взгляд на напряжённого Боуда. — Теперь ты понимаешь, что мы чувствуем, когда ты начинаешь ходить кругами и ничего толком не объясняешь.

— Энн!

— Уже читаю Джеймс! — профессор Коэл осторожно развернула пергамент. В помещение отчётливо послышалось своеобразное шуршание. Александрова пристроилась справа от подруги. Едва взглянув на раскрытый пергамент, она не удержалась и вскричала:

— 590 год? Неужели такое возможно?

Глава 9

Рукопись неизвестного монаха

«Пятьсот девяностый год от рождества Христова»

Именно в том году мне пришло светлейшее озарение. Я покинул родину и в сопровождении двенадцати верных учеников своих, отправился в далёкие странствия. Мы не ведали, какие опасности и несчастья подстерегают нас в пути. Не ведали мы и страха, ибо шли лишь с одной мыслью — донести слово божье и наши мысли до всех, кто истинно нуждался в них. Нам пришлось пройти немало стран, прежде чем была найдено святое место. То самое место, где душа обретает покой и устремляется ввысь, к ангелам божьим. Не могу сказать, что во всяких местах нас принимали с радостью и приветливостью. В иных странах, малых и больших, люди были злы и не выслушав наши речи изгоняли прочь от себя. Такие дни становились самыми ужасными, ибо в них мы не видели пользы для слова божьего. Но господь нас не оставлял, ибо прославляли мы имя и деяния его. Как- то раз мы остановились в одном лесу. Время наступало холодное. По этой причине, мы и решили воздвигнуть скромное жилище, в котором и пройдут эти дни. Именно в том лесу всё благое и началось. Прознав про нас, люди приносили еду и одежду. Вначале они только расспрашивали нас, а после собирались многим числом, невзирая на холод и долгими вечерами слушали наши рассказы. Те дни были наполнены радостью, ибо люди от нас уходили счастливые и довольные. Мы рассказывали о праведной жизни святых апостолов и иных святых, обещая им вечную жизнь в царствие Божьим. Мы отпускали им грехи, благословляя на добрые дела. Призывали к милосердию и учили молитвам. Я сам верил в свои слова и наставлял других в истинной вере. Но пришло время, когда я глубоко задумался о смысле «святости»? «Я захотел понять, в чём заключена истинная вера в Бога? Чего он хочет от нас?». Этими и другими вопросами я начал задаваться после одного весьма странного случая. На нём я остановлюсь подробней, ибо именно он дал мне другое осмысление в веру господа нашего и всего насущного. «Произошёл этот случай в конце нашего пребывания. Мы уже собирались покинуть лес. Как- то ночью ко мне пришла женщина. Она сказала, что меня хочет видеть некий старец. И ещё она сообщила, что он умирает». Желая всей душой оказать старцу посильную помощь, я отправился с ней. Она меня привела в свой дом. Скажу сразу: Меня этот старец поразил с первого взгляда. Я никогда не видел столь благородного лица, разве что представлял себя святых с таким образом. Он был облачён в лохмотья которые едва прикрывали тело. Той ночью меж нами состоялась длительная беседа. Именно тогда моя вера в собственные познания — пошатнулась. Старец обладал непонятным умением — разрушать все мои слова. Я понял это, едва заговорив с ним:

— Я пришёл отпустить грехи твои и помочь обрести покой в царстве Божьем, — сказал я опускаясь подле него на колени. В ответ, старец посмотрел на меня с жалостью. Я не мог ошибиться. Его взгляд выглядел именно так. А следующие слова лишь подтвердили мою догадку:

— Несчастный, с чего ты решил, будто обладаешь правом отпускать грехи?

— Господь мне дал такое право! — ответил я.

— Господь? — переспросил старец и я заметил, что голос его всё ещё крепок. — Господь никому не давал такого права. Любой кто отпускает грехи именем божьим- лжёт! Наше рождение- уже есть грех. Ибо каждый из нас, не что иное, как плод порока и человеческой слабости. Нас создали во грехе и после этого призывают к святости.

— Кто ты? — я был в ужасе от слов старца.

— Тот, кто хочет помочь таким же грешникам, как и он сам! — последовал ответ. — Знаешь ли ты, что настанет день и нам всем придётся держать ответ за свои деяния?

— Ты говоришь о «дне страшного суда»? — спросил я у старца, — ты говоришь о втором пришествии Иисуса Христа? Когда он придёт спросить нас за наши грехи?

— Я говорю о «страшном суде». И только, — ответил старец, — когда этот день настанет, царь снизойдёт на землю дабы судить род людской. И этот день станет самым чёрным для нас, ибо все как один,…погибнут.

— На то воля Божья! — смиренно произнёс я.

— На всё воля Божья, но разве мы не имеем право держать ответ на страшном суде? Разве не имеем мы право обличить тех, кто создал нас во грехе? Они создали нас такими, так почему же они требует ответа за наши грехи? И если нас хотят уничтожить, так почему мы не можем дать достойный ответ? Отец и мать могут дать жизнь своему ребёнку, но разве у них есть право умертвить его?

В том миг я совершенно растерялся, ибо признаюсь со всей откровенностью, никогда прежде мне не доводилось слышать таких речей. Я не знал, что мне ответить на эти слова, но старец и не ждал понимания. Ему нужна была моя помощь. И он сказал мне об этом.

— Чем я могу помочь тебе? — спросил я у него.

— «Запиши всё, что я сейчас тебе расскажу, — попросил старец, — люди должны знать, что их ждёт». Затем он достал чётки и передавая их мне, добавил: — «А это поможет им спастись».

Я принял чётки и выслушал старца. Вернувшись обратно, я записал каждое слово, которое он произнёс. Вот что рассказал мне этот необычный человек. Это может быть откровением или безумием. Судить не мне. Я лишь передаю всё, что мне было сказано:

— «Настанет день и на землю сойдут многие тысячи ужасных птиц. Вода станет огненной. Затем солнце исчезнет и пойдёт дождь. Дождь будет идти ровно тридцать три дня. И идти он будет по всей земле. Как только начнётся дождь, на землю снизойдут ужасные вестники судного дня. Они начнут сеять мрак и смерть. В последний, тридцать третий день солнце взойдёт над Иерусалимом для страшного суда. Царь явится туда, дабы осудить всех оставшихся в живых».

— Всё! — с отчётливым ужасом в голосе произнесла профессор Коэл закончив читать. Она сразу же устремила вопросительный взгляд на Боуда. — Ты же не думаешь, Джеймс, что всё это может быть правдой?

Вместо ответа Боуд бросил взгляд на священника, который молчаливо стоял в сторонке и тихо спросил:

— Ты именно это имел в виду. Не так ли Джонатан?

Чуть помедлив, священник кивнул, а вслед за этим так же тихо произнёс:

— У нас осталось тридцать три дня. Но наши беды уже начались. Жди плохих вестей Джеймс!

Бросив эти слова, отец Джонатан направился к дыре собираясь покинуть подземелье. Обе женщины молчали, чувствуя себя не совсем уютно после его слов. Боуд же взял в руки,…чётки. Именно в них могло быть заключено спасение…

Глава 10

Кашмир. Индия

Скоростной экспресс подъезжал к станции назначения. Вопреки нормам, он шёл с пониженной скоростью. Впрочем, эти ограничений касались всех поездов и предприняты были по причине плохой видимости. Два машиниста управляющие экспрессом, то и дело всматривались вперёд. Один из них, произнёс усталым голосом:

— Второй день не прекращается этот ливень. Такого раньше не бывало. Если он продлится ещё пару дней — не миновать беды.

Возникло молчание. Взгляд машинистов выхватывал смутные очертание многочисленных построек, мимо которых они проезжали. Крупные капли расползались по всему ветровому окну. Оба несколько раз тяжело вздохнули. Несколько минут прошли в полном молчании. Один из них потянул рычаг, замедляя ход экспресса. Впереди показалась станция. В этот момент, неожиданно, громко раздался голос второго машиниста:

— Смотри…летучая мышь!

— Где? — поспешно спросил первый машинист. Он поддался было, вперёд пытаясь рассмотреть, что за странное существо к ним приближалось, но тут же отпрянул назад и испустил испуганный крик. Сквозь полумрак и дождь к ним приближалось крылатое существо. Но это вовсе не была летучая мышь. Оба машиниста осознали этот факт, когда крылатая бестия едва не ударилась об ветровое стекло. Она успела взмыть вверх перед самым столкновением. Оба машинисты в растерянности переглянулись. Едва они собирались заговорить, как увидели ещё таких же существ. Их были десятки и летели они прямо на них.

— Что это такое? — закричал один из машинистов. Второй же схватился за рычаг и потянул на себя, останавливая экспресс. Однако…экспресс не останавливался. Перед их глазами, один за другим появлялись и исчезали эти странные создания, которых они принимали за «летучих мышей». Они не успели осознать происходящее, когда почувствовали, что экспресс больше не подчиняется управлению и…медленно отрывается от земли. Появился железнодорожный переезд. Целая вереница автомобилей застывшая в ожидании проезда экспресса, мгновенно ожила. Из машин стали выскакивать люди. Все они стали кричать и показывать руками на экспресс. Работник переезда поднял флажок, собираясь сигнализировать, но так и замер с ним в руках. Он подобно остальным не мог отвести взгляд от этого странно и жуткого зрелища: «десятки, отвратительных птиц вцепившись когтями в крышу экспресса и размахивая огромными крыльями, несли его по воздуху, приподнимая всё выше и выше».

Несколько десятков людей бросив автомобили, схватили фотоаппараты и бросились вдогонку за летящим экспрессом. При этом, они весело вскрикивали, видимо полагая что появился некий новый способ передвижения. Один из этой толпы, вначале остановился, а потом побежал назад, крича и размахивая руками:

— Беда! Беда! Там люди в опасности! Я видел лица, прижатые к окнам. Они молили о помощи! Скорей, вызывайте полицию!

В то же время, на станции собралось немало встречающих. Перрон пестрел от количества зонтов. Дождь лил и лил не переставая. Поэтому, очень многие зыбко ёжась, нетерпеливо поворачивали голову и устремляли взгляд туда, откуда должен был появиться экспресс. Никому не хотелось долго стоять под проливным дождём. Звук капель заглушал всё вокруг, но встречающие всё же, услышали странный шум. Вначале никто не мог понять откуда исходит этот шум. Но затем,…один за другим люди начали поднимать взгляд кверху. Никто так и не понял, что именно происходит, когда раздался страшный грохот. Многие услышав грохот, побросав зонты упали на перрон и руками голову. Вначале возникла гнетущая тишина, но потом многие встали подниматься. Взгляду этих людей предстало ужасающее зрелище. «На железнодорожных линиях лежал искореженный экспресс». Оттуда доносились стоны и крики о помощи. Десятки людей начали спрыгивать на железнодорожные линии. Все они побежали в сторону экспресса в надежде помочь раненным. Однако никто так и не дошёл до экспресса. Вся станция в одно мгновение наполнилась криками ужаса. Отвратительного вида птицы парили над станцией. Одна за другой начали выхватывать людей. Длинные когти впивались глубоко в человеческое тело и приподнимали его в воздух. Люди начали метаться по перрону в поисках спасения. Многие бросились в здание вокзала. Они врывались внутрь и, вопя во всё горло бегали в поисках укрытия. Часть людей столпилась в середине мраморного зала, с глубоким страхом прислушиваясь к звукам которые доносились снаружи. Нередко среди них звучали громкие мольбы о помощи. Шум, треск, крики…всё перемешалось. Люди в зале так и не осмеливались выйти и посмотреть, что же происходит снаружи. Время шло и шум постепенно стихал. Очень скоро наступила полная тишина. Напрягая слух, все в зале прислушивались к происходящему. Любой шорох мог вызвать панику. Таково было напряжение спасшихся. Они всё теснее и теснее сбивались в кучу. Ни у кого и в мыслях не было покинуть здание вокзала. Все они ждали помощи. Надеялись, что приедут полицейские или военные и этот ужас закончится. Неожиданно в полной тишине раздался громкий голос:

— Смотрите, что это?

Рука кричавшего указывала на мраморный пол. Все как один устремили взгляды на это место. И было отчего. Мрамор отсвечивал языки пламени. Один за другим появлялись огненные круги, и они становились всё больше и больше. Прошло несколько мгновений, прежде чем люди поняли причину появления этих огненных кругов. Один за другим, головы медленно поднимались наверх. Им предстало очень странное зрелище. Потолок горел в нескольких десятках местах одновременно. Там возникли огненные кольца которые постоянно расширялись. Все взгляды были прикованы к горящим кругам. Неожиданно зал наполнился леденящими душу криками. На каждом из огненных кругов появился зловещий оскал. И тут же, каждый из горящих кругов превратился в пылающую птицу с ужасным человеческим лицом и устремился вниз.

Глава 11

Где начало?

После своего возвращения в управления, Боуд целый день рассматривал чётки найденные в Ананкопийской крепости, но так и не пришёл к определённому выводу. Больше того, он находился в смятение, потому что и близко не представлял, что они могли значить. Он продолжал размышлять над ними, когда в кабинете появилась Метсон с тревожными новостями. Она с Савьерой вернулась в управление прошлой ночью и сразу же приступила к выполнению своих обязанностей. Отложив чётки в сторону, Боуд попросил её доложить обстановку:

— Я выяснила всё, о чём вы просили шеф, — с отчётливым беспокойством заговорила Метсон. — Дождь накрыл всю территорию земли, без каких — либо исключений. Как утверждают многие — такое явление происходит впервые за всю историю человечества. Во всяком случае, того периода о котором мы можем говорить с уверенностью. И этот факт беспокоит многие страны. Некоторые предприняли попытки остановить дождь искусственным способом, но потерпели фиаско. Во многих районах ждут наводнений. И это обязательно произойдёт если ливень не прекратится.

— Есть другие новости? — перебил её Боуд. Этих немногих слов ему хватило, чтобы сделать основной вывод о том, что происходило вокруг. По этой причине, он не захотел выслушивать дальнейшие подробности.

— Есть. Тревожные новости пришли из Индии. Одна из провинций полностью выжжена. Население целого города истреблено. Они утверждают, будто всё это совершили огромные птицы. В данный момент Индия подняла по тревоге свои военно — воздушные силы и с их помощью пытается отследить и уничтожить эти создания.

— Только птицы? Может быть упоминались ещё какие- то странные существа? — уточнил Боуд.

— Нет, шеф. Всё так, как нам сообщили.

— Хорошо, Алисия. Немедленно сообщайте мне обо всех подобных случаях. И ещё, — добавил Боуд после короткого молчания, — я связался с президентом. В общем, вы получите в своё распоряжение все военные спутники. Важно знать всё что происходит в мире. В данном случае меня интересуют всякого рода… «странные существа» которые должны появиться.

— «Должны»? — удивлённо переспросила у него Метсон.

— Вы меня слышали Алисия. И ещё предупредите Савьеру. Он должен быть готов выехать в любую минуту.

— У нас же нет боевых групп, шеф? — возразила было Метсон, но Боуд коротко ответил:

— Они будут уже сегодня. Коротко объясните им суть нашего управления…

— Но шеф, — вновь попыталась возразить Метсон, но Боуд и на сей раз не позволил ей этого сделать:

— У нас нет времени Алисия! На этом всё. Пригласите пожалуйста профессор Коэл и профессора Александрову. Мне необходимо с ними переговорить.

— Как скажете, шеф!

Метсон покинула кабинет. А спустя четверть часа появились и обе женщины, без которых не обходилось ни одно дело. Когда они вошли и расположились на диване, рядом со столом за которым сидел Боуд, он рассматривал чётки. Чётки лежали перед ним на столе. Он то и дело переворачивал бусинки указательным пальцем. Видимо пытаясь понять их значение. Не преуспев в этом, Боуд обратился к обеим женщинам с вопросом:

— Что это по вашему мнению? — он передвинул чётки на конец стола.

— А ты не знаешь? — раздался скептический голос профессор Коэл.

— Понятию не имею, иначе не спрашивал бы!

— Чётки!

— Ну и?

— Что, «ну и»?

— Для чего они нужны?

— Перебирать в руках, наверное. Точнее не скажу!

— Можно? — раздался голос Александровой. Боуд кивнул головой.

— Конечно. Я буду рад если вы дополните «вашу красноречивую подругу». Она многое сказала, но я так и не понял для чего нужна эта вещь. Если только перебирать в руках…

— Не только, — уверенно произнесла Александрова внимательног осматривая чётки.

— Не только? — с надеждой переспросил Боуд. Он вытянул голову наблюдая за тем как Александрова перебирает изящными пальчиками маленькие бусинки.

— Это католические чётки. Их перебирают пальцами и вместе с тем сотворяют молитву, — пояснила свои слова профессор Александрова, — иными словами говоря, это обыкновенный «Розарий».

— Что ещё за Розарий? — с хмурым лицом спросил Боуд. — Не могли бы вы подробней остановится на этом, как его там уже не помню.

— «Розарий»! — подсказала профессор Александрова и продолжала уверенно говорить. — Я вам конечно могу рассказать. Но боюсь от этого будет мало пользы.

— А что ещё нам остаётся делать? — негромко спросил у неё Боуд, — кроме этого…этих чёток, у нас ничего нет. Так что постарайтесь как можно полнее объяснить смысл этой «штуки».

Сделав короткую паузу, Александрова бросила ещё один взгляд на чётк и только потом заговорила:

— Итак «Розарий». Как я уже говорила — это «католические чётки». Никто не знает точно, когда именно они появились. Некоторые припысывают появление «Розария» со «Святом Домиником». Якобы ему их преподнесла сама Богоматерь. Более известным «Розарий» стал благодаря ордену францисканцев. Именно этим чёткам приписывают победу при Лепанто, когда был наголову разгромлен Турецкий флот. В память этой победы был установлен праздник Девы Марии — Царицы Розария.

Классические чётки для Розария состоят из заключённых в кольцо пяти наборов из десяти малых бусин и одной побольше, а также ещё пяти малых бусин, одной самой большой и креста. Существуют также другие, менее распространенные разновидности.

Молитва Розария, читаемая по чёткам, представляет собой чередование молитв «Отче наш», «Радуйся, Мария» и «Слава», которым должны сопутствовать размышления о тайнах, которые в свою очередь соответствуют определённым евангельским событиям. Существуют четыре вида тайн:

«Радостные» — в которых размышляется о тайне Божией любви

«Благовещение Божией Матери», «Посещение Девой Марией св. Елисаветы», «Рождение Иисуса Христа»,

«Сретение Господне», «Обретение Отрока Иисуса в Иерусалимском храме».

«Светлые» — «Крещение Иисуса в Иордане», «Откровение Господа Иисуса о Себе Самом на брачном пиру в Кане», «Возвещение Царствия Божия и призыв к обращению», «Преображение на горе Фавор», «Установление Евхаристии»!

Скорбные, где размышляется о тайне Иисуса Христа которая совершилась через распятие:

«Предсмертное борение в Гефсиманском саду», «Бичевание Иисуса Христа», «Увенчание терниями»

«Крестный путь», «Смерть на кресте»

Славные- где прославляется Христос через которого и вместе с которым христиане стремятся к вечной жизни:

«Воскресение Христа», «Вознесение Христа», «Сошествие Святого Духа на Апостолов», «Успение Пресвятой Богородицы», «Увенчание Девы Марии небесной славой».

Каждый вид молитвы включает в себя по 5 тайн, таким образом, один круг Розария позволяет размышлять об одном виде тайн. Полный Розарий, включающий в себя все 4 вида тайн, состоит, следовательно, из 4 кругов.

Порядок чтения Молитвы Розария:

Совершается крестное знамение, целуется крест на чётках и читается вступительная молитва Розария.

Берётся крест и читается «Апостольский символ веры».

Берётся первая бусинка и читается «Отче наш».

На трёх следующих — три раза «Радуйся, Мария». После этого — «Слава». Эти молитвы составляют вступление Розария.

После этого объявляется название вида тайн и первой тайны. На большой бусинке читается «Отче наш», на маленьких десяти — «Радуйся, Мария». В конце каждой тайны произносится «Слава»! Вот коротко и всё!

Профессор Александрова выдохнула с облегчением. Она не замечала, что и Боуд и её подруга совершенно растерянно на неё смотрят. Видимо обоих потрясла её речь.

— Вот и всё? — повторил последние слова Александровой Боуд и тут же совершенно откровенно признался: — Ольга, я ничего не понял из того что вы тут нам рассказали. По этой причине, я попросил бы вас изложить вашу речь…письменно. Буду вам очень признателен, если вы выполните мою просьбу.

— Хорошо! — откликнулась Александрова. В этот миг прозвучал подозрительный голос профессор Коэл.

— Ольга, ты часом раньше не была…монахиней? Откуда ты столько знаешь?

— Изучала историю христианства, — отозвалась Александрова и с некоторой обидой в голосе, добавила: — Я ведь не спрашиваю откуда ты так хорошо знаешь латынь?

— Как откуда? Я её учила. И не один год.

— Вот именно! Я тоже учила историю христианства. И не один год.

— Ну если вы учили историю христианства, Ольга, — вмешался в разговор Боуд, — тогда быть может, просветите по поводу человека, который мог быть автором найденной в крепости, рукописи?

— Ну, знаете ли Джеймс, людей подобно этому монаху, бродило огромное количество. В особенности, на заре христианства.

— Почему вы назвали его «монахом»? — поинтересовался Боуд.

— А как его ещё назвать? — удивилась Александрова. — Если он нёс слово божье, следовательно, он являлся монахом или проповедником. В общем- то, одно не исключает другое. И не иначе.

— Согласен, Ольга. Но ведь там упоминаются 12 учеников этого человека. Полагаю, эта деталь упростит наши поиски.

— Мы сделаем всё, что только возможно Джеймс, — пообещала профессор Коэл, но тут же добавила словно оправдываясь: — но ты должен понимать насколько это сложно выяснить.

— Хорошо, подойдём к вопросу с другого конца, — Боуд по обыкновению завертел между пальцев, ручку. — Мне бы хотелось получить ответ на следующий вопрос. А заключён он вот в чём: — «На чётках 50 маленьких бусинок. На каждой из бусинок есть две цифры. Цифры очень мелкие. Пришлось рассматривать через лупу. Кто — нибудь знает для чего они там? — задавая вопрос, Боуд первым делом устремил взгляд на Александрову. Та отрицательно покачала головой. Боуд перевёл взгляд на профессора Коэл. — Энн?

— Понятия не имею!

— А какие цифры? Могу я посмотреть? — подала голос Александрова.

— Нет надобности. Я записал их все, — отвечая Боуд выдвинул ящик стола и достав оттуда исписанный листок с двумя рядами цифр, положил его перед собой на стол: — Я даже подсчитал общую сумму. Если их все сложить — получается…что- то около «2040». Если я и ошибаюсь, то совсем немного.

— Не наше число! — раздался голос профессора Коэл.

— Я такого же мнения, — Боуд кивнул головой, соглашаясь с ней. — Скорее всего, нам следует посчитать каждые десять бусинок в отдельности. Если и это не получится, тогда придётся остановиться на каждой из них в отдельности. Прошу вас очень и очень внимательно слушать, — попросил Боуд бросая взгляд на женщин, которые и без того ловили каждое его слово: — если вы заметите закономерность в цифрах…любую, остановите меня сразу. Кроме этих чёток у нас ничего нет. И судя по всему, они имеют определённый смысл. Неизвестный нам смысл. Если я вначале полагал, что они слишком просты, то позже, выслушав Ольгу, я понял насколько всё сложно. Мы должны выделить каждую деталь или разбить всё на отдельные части, иначе нам за всю жизнь не разобраться в смысле появления этого… «Розария». Итак вы готовы? — Боуд взял в руки листок. Дождавшись кивков, он негромко продолжил: — Итак, начинаем с первой бусинки. Первой следует цифра «27», за ней «48», за ней «55», за ней «60», за ней «17», за ней «98», за ней «88», за ней «78»

, за ней «39», и последняя десятая «43». В итоге у нас получается сумма: «553». Есть мысли по поводу общей суммы или отдельной суммы? — Боуд посмотрел на профессора Коэл. К его удивлению она кивнула в ответ на его вопрос. Боуд не мог поверить в удачу. Он ещё раз переспросил и получил тот же ответ. Правда, прежде профессор Коэл посмотрела на Александрову. Боуд увидел что и она кивнула, видимо отвечая на немой вопрос.

— Так что же? — нетерпеливо спросил у неё Боуд. — Что это за цифра?

— Дата «Пятого Вселенского Собора»!

Боуд перевёл взгляд на Александрову. Та утвердительно кивнула головой.

— Отлично! — он радостно потёр руки. — Это уже что- то. А что такое этот «Вселенский Собор»?

— Отцы церкви собирались, для того чтобы разрешить спорные вопросы! — коротко ответила профессор Коэл.

— И сколько их было…»Соборов»? — задал новый вопрос Боуд.

— Семь!

— Семь? Не наше число, — Боуд нахмурился. Затем замолчал. Но чуть позже всё же снова заговорил. — Хорошо. Попробуем второй ряд. Не буду называть отдельные цифры. Начнём сразу с суммы. Вдруг и она совпадёт. Второй ряд, — Боуд посмотрел на цифры и закончил: — во втором ряду у нас получается цифра «451».

— «Четвёртый вселенский собор», — раздался голос профессора Коэл. А Александрова дополнила:

— «Халкидонский»!

— Можно понятнее, — попросил Боуд.

— Первый, вернее «Пятый Вселенский Собор» имеет название «Второй Константинопольский». «Четвёртый Вселенский Собор» получил название «Халкидонский», — пояснила Александрова.

— Интересно, — протянул Боуд думая о своём, — возможно мы ещё вернёмся к названиям. А пока, идём дальше. Третий ряд бусинок даёт в сумме цифру «431». «Третий Вселенский Собор»? — Боуд с удовлетворением отметил про себя два молчаливых кивка. — Если брать в расчёт логику событий, следовательно четвёртый ряд должен соответствовать дате «Второго Вселенского Собора». У нас цифра «381». Я прав?

Вновь последовали два утвердительных кивка.

И последняя цифра «325». «Первый Вселенский Собор». Правильно?

Увидев вновь два утвердительных кивка, Боуд задумчиво произнёс:

— Странно, не правда ли? Каждый ряд бусинок указывает на «Вселенский Собор». И больше ничего. Хотя это уже какая — то зацепка. Правда, я и понятия не имею, какая именно. Надо подумать. Хорошенько подумать. Встретимся завтра. Постарайтесь собрать всю информацию об этих «Соборах». Думаю, у меня накопится много вопросов. И хорошо бы, если б у вас уже имелись все ответы на них.

Разговор перешёл на конкретные детали. Обсудив их, обе женщины удалились заниматься поисками новых сведений.

Оставшись в одиночестве, Боуд скинул пиджак и галстук. Затем выпил две чашки крепкого кофе м сел за свой стол. Некоторое время он крутился в кресле, не сводя взгляда с колонки цифр. Затем перевёл взгляд на чётки и прошептал:

— Какую же тайну ты скрываешь?

Боуд очень долго смотрел на чётки, затем по привычке принялся выстраивать логическую цепь из того, что у него уже имелось. Анализ, как правило, помогал ему понять суть самих поисков. Впрочем, пока он и близко не представлял о чём вообще идёт речь и что за тайну они пытаются раскрыть.

— Что у нас есть? — пробормотал Боуд, затевая разговор сам с собой. — Для начала этот «Розарий», — он кинул ещё один, пристальный взгляд на чётки словно надеялся, что они ему ответят. Так как этого не произошло, он продолжил свои размышления: — что нам известно с точностью? Несколько вещей. Во- первых он служат для молитвы. Во- вторых, молитвы произносят в определённой последовательности. В — третьих. Каждая бусинка имеет своё предназначение. С неё начинаются, либо заканчиваются молитвы. Но, — Боду сделал паузу и продолжил, — нас гораздо больше интересуют цифры, так как они с точностью указывают на определённые даты. В этом, несомненно, есть определённый смысл. Постараемся понять какой именно. Для этого представим себе полную картину происходящего. Итак, — продолжал размышлять Боуд, — некий монах с двенадцатью учениками отправляется в странствия. По пути ему встречается старик. Очень странный старик. Этот старик передаёт ему предостережение, которое уже начало сбываться и «Розарий» в качестве единственного способа спасения. Фигура монаха не столь важна, а вот старик…необходимо понять кто он. В особенности учитывая… — на этом месте Боуд запнулся. На лице появилось удивление. — Чёрт! Первые десять бусинок показывают на «553 год». А встреча, судя по всему, состоялась в «590». Не может ли быть, что этот старик присутствовал на этом самом «Вселенском Соборе»? Если я смогу найти связь между этими событиями, значит, многое станет ясным. — Боуд радостно заулыбался. Однако его радость продолжалась недолго. Она продолжалась до тех пор, пока он не задал себе вопрос: — А что это нам даст?

На который тут же сам и ответил: — Пока нет результата, как понять каким он будет?

— «Оставим пока старика в покое, — пробормотал Боуд, — и займёмся другими размышления. Представим для начала картину наших поисков. Итак: «Розарий указывает на «Пять Вселенских Соборов». Значение большой бусинки и пяти малых нам неизвестны. Если у них вообще есть значение, — поправил себя Боуд и, продолжил свои размышления:- даже если нам удастся выяснить всё про эти «Соборы», как мы поймём, где искать? Здесь можно ответить таким образом. Наверняка ответ кроется в каждом из них. Возможно первая отгадка приведёт к второй, А та к третьей. И так далее. Хотя возможно что я и ошибаюсь. Хотя нет, — тут же ответил себе Боуд, — с чего тогда все эти даты? Наверняка отгадка в этих самых «Вселенских Соборах». Следует выяснить всё, что там говорилось или делалось. Да и вообще. Зачем они собирались? Наверняка существовала серьёзная причина. Возможно даже тайна. Откуда нам знать какие хранили тайны в те далёкие времена? — Боуд тяжело вздохнул, но тут же тряхнул головой словно придавая себе бодрости. Нельзя было расслабляться. Ни в коем случае. У него оставалось тридцать дней для решения этой очень непростой головоломки. И по большому счёту, он даже не представлял себе куда именно приведут его размышления. Подтвердятся ли его предположения или нет? Чем больше Боуд смотрел на «Розарий», тем больше понимал, сколько в нём может быть указателей на тот или иной путь. И как выбрать из них правильный? «Вселенские Соборы» — остановимся пока на них, — решил он и отправился отдыхать. Ему необходимо было выспаться. Утро обещало стать тяжёлым.

Глава 12

Утром, наскоро позавтракав, Боуд сам отправился в лабораторию профессора Коэл. Несмотря на ранний час, обе женщины находились уже там и оживлённо беседовали. Боуд лишь мельком оглядел десятки компьютеров и стойки со специальным оборудованием, которое разрабатывалось именно для управления Х-5. Всё это сейчас не имело ни малейшего значения и оттого выглядело заброшенным. Да и в самой лаборатории никого не оказалось за исключением уважаемых профессоров. Коротко поздоровавшись, Боуд сел на один из столов предварительно отодвинув клавиатуру от компьютера в сторону.

— У меня вопрос! — сразу после этого действия произнёс Боуд.

— Мы готовы Джеймс! — откликнулась профессор Коэл. — Всё что известно истории в отношение «Вселенских Соборов» мы выяснили. Оговорюсь сразу. Многое мы и так знали. Кое- что нам подкинули с кафедры христианства из университета. В общем, можешь задавать любые вопросы.

— Отлично! — подытожил Боуд и принимая сосредоточенный вид продолжал: — Меня в первую очередь интересует этот старик, который передал чётки и предсказал конец света. Мы должны выяснить его личность. С этого и начнём.

— Это невозможно! — в один голос воскликнули обе женщины.

— Думаю, вы ошибаетесь, — возразил Боуд, — сделать это гораздо проще, чем вам кажется. Просто ответьте на мои вопросы, и я сам постараюсь обозначить его личность.

— Что он ещё задумал? — пробормотала под нос Александрова. Она бросила на Боуда проницательный взгляд, словно хотела проникнуть в его мысли. А тем временем снова раздался его голос:

— Меня интересует две вещи: Кто созвал «Пятый Вселенский Собор»? И по какой причине? У нас есть ответы на эти вопросы?

— Легко! — отозвалась Александрова. — Созван Собор был по настоянию Византийского императора Юстиниана. Состоялся в Константинополе. Причиной же созыва — стал раздор между различными церквами.

— Про раздор особенно подробно! — попросил Боуд, ёрзая на столе. Профессор Коэл обратила внимание на его поведение. По этой причине взяла стул и поставила рядом с ним. На что Боуд с иронией произнёс:

— Я не могу сидеть, когда передо мной стоят две красивые женщины. Так что оставим как есть. А лучше вернёмся к моему вопросу.

Профессор непонятно хмыкнула и вернулась на своё место, когда снова раздался голос Александровой:

— Речь шла о «Несторианстве». Если вкратце, речь шла о разных взглядах на рождение Христа. Некоторые епископы считали, что «от плоти могла произойти только плоть». Они полагали, что Иисус своим рождением принёс лишь «Слово Божье». И главную его заслугу видели в «воскрешение». Имеется в виду, что он воскрес, следовательно, победил смерть, — пояснила Александрова и добавила: — ко всему прочему, его воскрешение называли «первой победой над смертью со времён грехопадения Адама».

— И что стало с людьми, то бишь епископами, которые так считали? — спросил Боуд, в голосе которого появилось лёгкое напряжение.

— Главным виновником ереси объявили епископа Феодорита! Он представлял Ассирийскую Апостольскую церковь! По некоторым слухам он отрёкся от своих убеждений. По другим — не принял решение Вселенского Собора. В любом случае, его дальнейшая судьба остаётся неизвестной.

— Известно, где могила епископа?

— Нет! Я же сказала, после Собора он исчез!

— Понятно, — протянул Боуд. Он некоторое время над чем- то размышлял, а затем неожиданно спросил, адресуя свой вопрос обеим профессорам. — Архи важно понять, кто этот монах, которому старик передал чётки. Я бы сказал на данный момент- это самое важное направление. У нас есть новости в этом вопросе?

Боуд аж со стола соскочил, увидев как Александрова и, Коэл одновременно кивнули. Ответила на вопрос Боуда профессор Коэл:

— Я вчера покопалась в сведениях про 590 год и обнаружила очень интересные сведения. Так вот, — продолжала профессор Коэл, поправляя очки, — именно в этот период, некий монах по имени «Колумбан», покинул свою родную Ирландию в сопровождении двенадцати учеников и, отправился странствовать по Европе. Ему удалось основать несколько монастырей. Это монах очень известен как проповедник. Больше тог, его после смерти причислили к лику святых. Кстати там есть упоминание и о лесах. Утверждается, что этот монах провёл несколько месяцев в лесах, в гористой местности Лигурии или как её ещё называли — «Эбовиум» в Северной Италии, и только потом, там же приступил к строительству монастыря Боббио. Здесь можно добавить ещё одну деталь. На тот период эта область входила в состав Византийской империи. Вот в общем- то и все сведения. Как нам кажется, этот Колумбан именно тот самый монах, который причащал старика.

— Скоро мы это узнаем! — произнёс Боуд и бросив на них непонятный взгляд, добавил: — Готовьтесь к отъезду.

— А куда мы едем? — поинтересовалась профессор Коэл.

— Как куда? — переспросил удивлённый Боуд, чтобы тут же ответить на вопрос: — В Северную Италию!

— Но ты же искал могилу этого…старика?

— Я и сейчас её ищу!

— Тогда почему в Бобио?

Боуд тяжело вздохнул и с отчётливым укором ответил:

— Энн, историю и латынь ты знаешь превосходно, однако некоторые даже совсем простые вещи до тебя доходят слишком тяжело. В нашем случае всё предельно ясно. Если этот Колумбан и есть тот самый монах, значит, и могила епископа Феодорита должна находиться именно там.

— С чего ты взял? — удивилась профессор Коэл. А Александрова в свою очередь спросила:

— Джеймс, а почему вы думаете, что этот старик и есть епископ Феодорит?

— По поводу первого вопроса всё просто. Этот человек находился при смерти. Так что вполне логично предположить, что он там и был похоронен. По поводу второго вопроса выражусь несколько позже. Сейчас скажу, что у меня есть серьёзные основания так полагать. Да и сама логика этих соборов подсказывает такой вывод. В общем, я всё вам объясню, если наши предположения окажутся верными. Так что собирайтесь в дорогу. Мы летим немедленно. Я только зайду к Метсон. Узнаю, есть ли новости. Хотя лучше чтобы их не оказалось.

Закончив свою длинную речь, Боуд покинул лабораторию, оставив обеих женщин в некоторой растерянности. Они всё ещё не могли до конца понять ход его рассуждений. Однако зная Боуда не сомневались, что у того есть веские соображения на счёт поездки. По этой причине и вышли вслед за ним. И направились в свои комнаты. Предстояло собрать немного нужных вещей, которые они всегда брали собой в дорогу.

Глава 13

Дарвин. Австралия

Полицейская машина прибыла на место происшествия. Два легковых автомобиля столкнулись на выезде из города Дарвин. Повреждения от столкновения были незначительными, но всё же к приезду полиции между владельцами автомобилей разгорелся ожесточённый спор. В особенности буйствовала полная женщина. Она то и дело твердила, что её оппонент, невысокий мужчина в вымокшей насквозь рубашке — не умеет водить. Сама женщина, выбираясь из машины под дождь, предусмотрительно запаслась зонтом. Полицейским с трудом удалось утихомирить женщину. Сделав необходимые замеры, они отогнали столкнувшиеся автомобили на обочину, освобождая тем самым главное шоссе. Оба полицейских были одеты в дождевики, что спасало от ливня. Один из них вернулся в полицейский автомобиль и начал что- то писать. Второй же, остался возле женщины, которая всё ещё пыталась доказать свою правоту. Мужчина укрылся к тому времени в своём автомобиле. То ли болтовня женщины его принудила к такому решению, то ли непрекращающийся дождь. Полицейский с женщиной всё ещё беседовали, когда со стороны парка Какаду, взмыли целые стаи птиц и полетели в их сторону. Птиц было такое множество, что оба прекратили разговор, с удивлением наблюдая за их полётом. Самые разнообразные пернатые проносились с криками над их головой и летели дальше, в город.

— Может воды испугались? — предположил полицейский. Женщина на этот раз согласилась с ним. И не удивительно. Даже по самому шоссе, вода нескончаемым потоком. Внезапно, раздался автомобильный сигнал. А вслед за ним, мужчина укрывшийся ранее в своей машине, выскочил оттуда как ошпаренный и что было силы закричал полицейскому:

— Стреляйте, чёрт бы вас побрал! Стреляйте же!

Он на огромной скорости пробежал мимо них и помчался в сторону небольшого кафе. Что находилось совсем недалеко от того места где произошла авария. Вначале, полицейский и женщина проводили его побег растерянным взглядом, но потом…стали озираться по сторонам пытаясь выяснить, что именно, какая причина заставила его поступить таким странным образом. В это миг раздался душераздирающий крик женщины. Бросив зонтик, она подхватила подол платья и во всю прыть помчалась вслед за своим прежним обидчиком. Полицейский же быстро достал пистолет и направив его прямо в сторону убегающего шоссе. Что было силы, закричал:

— Джон! Джон! Скорей! Скорей!

Услышав, что его зовут, второй полицейский вышел наружу. Увидев направленный пистолет своего партнёра, он тут же проследил, куда именно было нацелено оружие. Вначале его взгляд остановился. Затем изрыгнув проклятья, он схватил рацию и запросил помощи. После этого, он выхватил пистолет из кобуры и направил в ту же сторону, что и его напарник. При этом, он изо всей мочи закричал:

— Что это такое? Откуда оно взялось?

Прямо на них, по шоссе, приближалось очень странное животное. На первый взгляд это был…огромный волк. Но только на первый взгляд. Полицейские не могли оторвать взгляда от спины этого странного животного. Вернее от того что там находилось. А это было…крыло. Большое, чёрное крыло. И это крыло расходилось и сходилось словно веер.

— Однокрылый волк! — раздался крик одного из полицейских. — Чёрт, что делать? Стрелять или нет?

— Его надо убить, — закричал в ответ второй полицейский, отступая понемногу назад, — ты посмотри, какие у него когти?

Когти действительно были под стать всему облику странного животного. Длинные и острые. Но больше всего полицейских пугали глаза. Они словно были охвачены пламенем и смотрели прямо на них. Зверь неумолимо приближался к ним. Полицейские смотрели то на крыло, то на когти через которые перекатывалась вода бегущая по шоссе. Прошло ещё несколько мгновений и, не выдерживая напряжения, один из полицейских выстрелил. Второй стал стрелять следом за ним. Оба разрядили обоймы в однокрылого волка и застыли, не доверяя своим глазам. На месте пуль возникли огненные точки, но они почти сразу, же исчезли. Зверь остановился. Неожиданно он оскалился и издав леденящий душу вой бросился на полицейских. В мгновение ока, он разорвал их на части. Стоя в крови, однокрылый волк снова издал тягучий вой, а затем помчался в сторону города. Оттуда уже выбегала ему навстречу неслись несколько полицейских машин и толпа мужчин с ружьями. Завидев волка, толпа вначале остановилась, затем издавая крики ужаса начала беспорядочную стрельбу. Полицейские остановили машины и вначале попытались остановить стрельбу. Они никак не могли понять, что именно происходит. Однако очень скоро им пришлось испытать настоящий ужас, а следом и самим открыть огонь. Это произошло, когда в небе над ними появилась целая стая однокрылых волков. Зависнув какое- то время в воздухе, они стремительно падали на землю и бросались на людей. В воздухе повисли непрекращающиеся стоны и мольбы о помощи. Однокрылые волки начали врываться в дома и уничтожать всё, что им попадалось на пути. А ливень всё продолжался. Вода постепенно начинала приобретать красный оттенок.

Глава 14

Боббио. Пьяченца. Италия

Монастырь и аббатство Боббио, расположилось в живописной долине на берегу реки Требия. Вокруг много виноградников. Доброжелательные лица людей и почти первозданная красота окружающей природы. Всё это наблюдал из окна джипа, Боуд. Автомобиль несколько раз подпрыгнул, проезжая через каменные пролёты моста, что был переброшен через реку и приводил прямиком к воротам монастыря. Миновав мост, машина остановилась. Боуд с обеими женщинами вышел из автомобиля. И если женщины сразу же укрылись под зонтами от ливня, Боуд не стал этого делать. Он спустился к реке и стал внимательно осматривать каменистый берег. Неизвестно, что именно он там искал. Вернулся он обратно, довольно быстро и весь вымокший. Его встретили удивлённые взгляды женщин и почтенный прелат в рясе с накинутым на голову капюшоном. Состоялся короткий разговор. В монастыре знали о цели приезда Боуда. В связи с чем, почтенный прелат предложил им пройти внутрь монастыря. Предложение было сразу принято. Пересекая двор, почтенный прелат высказал удивление по поводу поисков. Гостей отвели в монастырскую столовую, где угостили горячим чаем, и фруктами собранными с собственных полей. В столовой разговор между прелатом и Боудом продолжился. Священнослужитель вновь выразил своё удивление, заявив при этом, что Святой Колумбан действительно похоронен в аббатстве. Здесь есть его усыпальница. Однако ни о каком епископе Феодорите, они ничего не слышали. После этих слов последовало предположение, что произошла ошибка и кто- то ввёл их в заблуждение. Так же Боуду было любезно предложено посмотреть на саркофаг святого Колумбана. Однако он наотрез отказался. И пока обе женщины гадали над тем, что же он надеется здесь найти на самом деле, прозвучал вопрос Боуда. И адресован он был, прелату.

— Нет ли здесь кладбища? Очень старого кладбища?

— Есть, — ответил священнослужитель, — однако уверяю вас господин Боуд, там не похоронен никто под именем «Феодорит». Я бывал там не раз и точно знаю, о чём говорю.

— С вашего позволения, я хочу сам всё осмотреть! — ответил Боуд, вставая с места. Тем самым, он как бы подчеркнул, что у него времени не так уж и много.

Почтенному прелату ничего не оставалось, как проводить его к месту, которое он хотел видеть. По поводу приезда Боуда звонили из самого Ватикана. Больше того, они настоятельно просили оказывать ему всевозможное содействие. Именно эти доводы послужили причиной того, что священнослужитель решил выполнять просьбы своего гостя. Из Ватикана не стали бы, звонить без важной причины. Следовательно, этот Боуд, действительно занимался серьёзными поисками. Обе женщины, прихватив с собой зонты, поспешили вслед за ними к выходу. Им даже не удалось допить чай. Они снова вышли наружу. Профессор Коэл пошла рядом с Боудом, укрывая одновременно и его и себя от ливня. Следом шла Александрова. Впереди — прелат. Он то и дело стряхивал с капюшона струйки воды. При этом оборачиваясь назад. Однако, все трое шли за ним следом. Никто и не думал отказываться от посещения кладбища. Священнослужитель провёл их через очень красивый монастырский сад в котором особенно выделялся архитектурный ансамбль. Боуд даже остановился на мгновение, с любопытством оглядывая скульптуры. Однако тут же заспешил за прелатом. Миновав монастырский двор, они вышли к подножью горы. На склоне горы были раскиданы несколько десятков невзрачных на вид обелисков увенчанные крестами. Маленькое кладбище даже не было огорожено. Лишь благодаря монахам, она всё ещё не было полностью заброшено. К кладбищу вела тропинка. Поднимаясь по ней, ноги то и дело скользили. Профессор Коэл даже упала выпачкав при этом платье. Александрова помогла ей подняться. Держа друг друга за руки, они продолжили подъём. Когда они вошли на кладбище, Боуд уже осматривал обелиски, время от времени задавая отрывистые вопросы священнослужителю. Тот отвечал по мере своих знаний. Завидев женщин, Боуд оставил его и подошёл к ним. Он успел совершенно вымокнуть, но едва профессор Коэл заикнулась об этом, как Боуд раздражённо махнул рукой и произнёс:

— Не время. Потом высохну. Здесь всё написано на латыни. Мне нужно знать, что именно написано. Вы понимаете?

Обе женщины кивнули.

— Тогда принимайтесь за дело!

Сразу после этого, все трое начали осматривать могилы. Они останавливались возле каждой и, профессор Коэл переводила надписи на обелиске. Одни имена чередовались с другими. Одна могила чередовалась за другой. Почтенный прелат, не двигаясь с места, наблюдал со всеми этими действиями. Наблюдал с откровенным удивлением. Неожиданно для всех, возле одной из могил, Боуд задержался. Вначале, он очень внимательно осмотрел её со всех сторон, чего прежде не делал ни с одним из захоронений. Затем попросил профессор Коэл ещё раз прочитать надпись на обелиске. Священнослужитель поддался вперёд и навострил уши, желая понять что именно заинтересовало Боуда. Тем временем профессор Коэл наклонилась к обелиску и вытирая ладонью струйки воды которые по нему стекали, громко перевела:

— «Если ты бросил вызов смерти- не останавливайся»!

— Здесь! — уверенно произнёс Боуд.

— Что здесь? — в один голос спросили заинтригованные его словами, профессор Коэл и Александрова.

Боуд не стал им отвечать. Он подошёл к священнослужителю и достаточно громко чтобы они слышали, спросил:

— Вы приготовили рабочих, как я просил?

Тот молча кивнул.

— Пригласите их сюда пожалуйста. Мы должны вскрыть одну могилу!

— Вы действительно уверены, что это необходимо? — только и спросил прелат.

— Уверен! — коротко ответил Боуд.

Ни издавая больше ни звука, священнослужитель отправился обратно, в монастырь. А обе женщины начали кружиться вокруг Боуда с зонтами в руках и сыпать вопросами, смысл которых сводился к одному и тому же. Боуд пригладил мокрые волосы руками, при этом выжимая из них воду. Затем вытер платком мокрое лицо и только потом ответил:

— Я полагаю, что здесь и находится тело епископа Феодорита! А вместе с телом и нечто очень важное. Что- то, что направит наши поиски дальше.

— Но откуда ты делаешь выводы? — никак не могла взять в толк Александрова. Да и профессор Коэл была такого же мнения.

— Откуда беру выводы? — переспросил Боуд и на сей раз решил до конца раскрыть все свои мысли. — Дело в том, что у меня почти сразу появилась одно подозрение. И это подозрение крепло, по мере того как продвигались наши поиски. Думаю, вы все сразу поняли, что в чётках заключена тайна. Вопрос — какая именно? И почему был выбран такой странный способ? Я стал задавать себе эти вопросы с самого начала.

— И?

— И пришёл к определённому выводу. Всё это несомненно связано с церковью.

Обе женщины с глубоким разочарованием посмотрели на Боуда. Тот не сдержал улыбку, увидев эти взгляды.

— На самом деле это очень важный момент, учитывая дальнейший ход событий. Вы всё поймёте, когда я закончу. Для этого я постараюсь показать вам всю картину наших поисков. Итак, — сосредоточенно продолжал рассказывать Боуд, — Мы находим это странное письмо и чётки. У нас есть монах, то есть святой Колумбан и умирающий старик, которые ему передаёт некую тайну, заключённую в эти самые «чётки». Позже мы выясняем, что бусинки указывают на «Пять Вселенских Соборов». Именно на пятом Соборе прерывается цепь событий и соответственно с них, начинаются наши поиски. Теперь очень внимательно следите за моей мыслью, — Боуд поднял кверху указательный палец и только потом продолжил. Обе женщины превратились в слух и не сводили взгляда с его руки:

— «Пятый Вселенский Собор» собран для того чтобы наказать епископа Феодорита за инакомыслие. И он действительно наказывает его. После Собора он исчезает. Здесь я задал себе очень важный вопрос: А что если истинная причина его изгнания состоит вовсе не в его высказываниях? Что если существует некое событие или тайна, которые обсуждали все «Пять Вселенских Соборов»? Что если именно пятый поставил точку в этом вопросе? Что если епископ не смирился с решением отцов церкви и решил доверить эту самую тайну…Колумбану? — Боуд с горящим взглядом задавал эти вопросы, ошеломляя ими обеих женщин. — Кончено, мы ещё не всё знаем. Я полагаю, что Феодорит бы и не доверил тайну одному Колумбану. Он был слишком мудр для того чтобы довериться человеку который разделял взгляды его противников. Колумбан, скорее всего, стал лишь проводником тайны. Он должен был привести нас к самому Феодориту. А если так, следовательно, Феодорит унёс её с собой в могилу, но оставил знак, который поможет нам выяснить истину.

— И ты полагаешь…этот знак?

Боуд кивнул в ответ на вопрос профессора Коэл.

— Я полагаю, что эта могила и есть место захоронения Феодорита! В любом случае, мы скоро убедимся в том, насколько правильными окажутся мои предположения. На этом разговор прекратился по причине возвращения прелата в сопровождении целой группы рабочих с инструментами. В полнейшем молчании, рабочие принялись откапывать могилу. Дождь размягчил землю. Что одновременно облегчало и, затрудняла задачу. Рабочие торопились, ибо уже в первые минуты своего труда полностью вымокли. Оба профессора то и дело посматривали на Боуда, а тот не сводил взгляда с рабочих. Прошло ещё несколько напряжённых минут. Наконец раздался глухой звук. А чуть позже рабочие извлекли из могилы…каменный саркофаг. Увидев саркофаг, почтенный прелат обомлел. Он явно не ожидал увидеть такого. Александрова и Коэл, невзирая на грязь бросились на колени возле саркофага и начали руками очищать землю с крышки. Прелат едва не потерял сознание, когда раздался взбудораженный голос профессор Коэл:

— Ты прав Джеймс. Тысячу раз прав. Здесь написано имя… «Феодорит». Поверить не могу.

С помощью рабочих они отодвинули крышку и тут, обе женщины одновременно издали радостный крик, а чуть позже профессор Коэл извлекла из саркофага запечатанный свиток.

— Здесь, на заброшенном кладбище…похоронен…один из отцов церкви, — прошептал потрясённый священнослужитель!

Глава 15

Чехия

Всё более тревожные новости стали поступать из Европы. Вследствие непрекращающихся дождей, одно наводнение следовало за другим. Стихия совсем разбушевалась. Потоки волны проносились сквозь города и деревни, разрушая всё на своём пути. В Чехии дела обстояло хуже всего. Реки вышли из берегов и затопили большую часть местности. Практически все мосты пришли в бездействие. Люди бросали своё имущество, перебираясь в такие места, куда вода ещё не подступила. Спасатели работали не покладая рук. Все мелководные виды транспорта были задействованы. На улицах городов, вместо автобусов, плыли резиновые лодки и малые катера, основная цель которых состояла в спасение человеческих жизней. Спасательные операции сильно затрудняла погода. Сильный дождь в сочетание с постоянным полумраком зачастую становился непреодолимым препятствием для спасателей. Весь последний день длились такие действия. Не прекратились они даже ночью. Вертолёты доставляли всё новые группы спасателей и оборудование на выделенные островки не занятые водой. И уже оттуда, на лодках двигались дальше. Этой ночью пришлось совсем тяжело. Ливень резко усилился. Видимости практически не было никакой. Порядка двадцати спасательных отрядов плыло вниз по течению реки. Мощные лучи фонарей, выхватывали отдельные фигуры находящиеся на верхушки деревьев и домов, которые всё ещё находились над водой. В такие мгновения, одна из лодок подплывала туда и с помощью непростых усилий принимала на борт продрогших насквозь людей. Лодки постепенно наполнялись, но путь свой продолжали. Зачастую им приходит лавировать среди обломков, несущихся по воде. Любое такое столкновение было чревато серьёзными неприятностями. Но спасателям удавалось благополучно избегать, все эти опасные препятствия. Они двигались дальше. Десятки лучей, подобно прожекторам проникали сквозь ночной мрак. Неожиданно с одной из лодок раздался громкий крик:

— Всадник! Я вижу всадника!

— С ума сошёл! Какого ещё всадника? — раздался в ответ злой голос. — Здесь полно воды. Он что по ней скачет?

— Я точно видел всадника!

Не успел прозвучать этот голос, как одновременно прозвучали ещё несколько голосов:

— И я вижу всадника! Всадник! Он пронёсся мимо меня!

— Друзья! Друзья! — закричал крупный мужчина в дождевике с первой лодки, — вам всё мерещится. Это плод вашего воображения. Здесь не может быть никаких всадников!

— Есть! Всадник впереди! — раздался громкий голос. С передней лодки сразу несколько лучей направили в темноту, выискивая загадочного всадника, о котором все кричали. Некоторое время ничего не представлялось увидеть, но затем по лодкам пронёсся единый вздох. Впереди действительно находился всадник. И что самое странное, его конь по всей видимости передвигался по воде. Все люди в лодках затаили дыхание. Все имеющиеся фонари были направлены в сторону всадника. Пока многие пытались понять, что это значит, фигура всадника показалась в непосредственной близости от передней лодки. Оттуда сразу же раздались крики ужаса, ибо им предстало зрелище, от которого волосы вставали дыбом: «Голова у лошади была совершенно необычной. Она больше напоминала голову дракона. В раскрытой пасти постоянно колебалось слабое пламя. Ещё хуже дело обстояло с самим всадником. Он был весь чёрный. Отчего очертания его тела сливались с окружающей темнотой. И глаза,…глаза неожиданно замерцали синим пламенем». Вдоль всех лодок прогремел леденящий душу голос:

— «Ваш час настал грешники! Отправляйтесь в Бездну и будьте навеки вечные прокляты!

Сразу после этих слов раздались душераздирающие крики. Вокруг шеи каждого, кто находился в лодках, обвилось огненное кольцо с цепью. Крики всё ещё продолжались, когда в руках всадника появился меч. Последовал взмах и, первая лодка взлетела высоко в воздух и сразу же опрокинулась обратно. Следом начали взлетать и опрокидываться все остальные лодки. Удары следовали один за другим. Однако самые цепкие оставались держаться на воде и боролись за свою жизнь. Словно насмехаясь над их попытками, на поверхности воды появился…огонь. Сплошной огонь. Рядом с первым всадником появился второй. Затем третий. Вскоре их были уже десятки. Переступая копытами через горящие тела, они полетели вперёд.

Глава 16

Есть след

По возвращению в управление, Боуд дожидался, пока профессор Кол с Александровой делали перевод найденной рукописи. К тому времени, когда они появились в кабинете, у него почти иссякло терпение.

— Что? — сразу же спросил Боуд.

— В который раз убеждаемся в твоём гениальном уме, — не скрывая восхищения ответила профессор Коэл. Александрова так же испытывала подобные чувства. И выразила их лёгким кивком головы, адресованном Боуду.

— Рассказывайте! — нетерпеливо попросил Боуд. Он встал с кресла и подошёл к дивану, где сидели обе женщины, буквально нависнув над ними.

— Уже читаю! Но ты должен учитывать саму специфику перевода Джеймс. Нам пришлось заменить некоторые слова, чтобы они стали более понятными. Точный перевод слишком сложен для восприятия. — Профессор Коэл разложила несколько исписанных листков у себя на коленях и поправив указательным пальцем свои очки, взяла один из них в руки. Вслед за этими действиями, снова раздался её голос. В нём чувствовалось, отчетливо чувствовалось волнение.

— «Я Феодорит — готовясь к вечному изгнанию на одре своём, перед лицом всемогущего господа нашего и святых мучеников, пишу эти строки. Пишу их, зная, что тем самым совершаю величайший грех. Грех- во спасения рода человеческого от судного дня, что должен наступить и неминуемо настанет. Беру этот грех на себя подобно остальным мученикам, что пронесли его до сего дня и вручили мне. Мне же передать эту тайну некому, ибо противники мои сделали всё, чтобы не допустить того. Они же взяли на себя ещё больший грех — лишив несчастных последней надежды. Они позволили донести лишь часть откровений апостола, но не допустили сказать главного. Я сделаю это за них, ничтожных слепцов. Ибо лишь слепец может не видеть страшной опасности, а глупец верить во второе пришествие сына Божьего для свершения судного дня. Уж для того ли он вынес мученья во имя рода человеческого чтобы судить его? И разве не призывал он к любви? Разве не называл любое убийство — смертным грехом? Явиться не он, а другой. Царь тьмы. И именно зло будет вершить судный день. Зная истину, я не позволю ему свершиться, ибо мне известен путь спасения. Известен он и моим врагам. Пять столетий мы боролись за право донести эту истину до народа. И потерпели поражение. Тайна была похоронена навсегда. Многие из тех, кто помогал мне — убиты. Мне пришлось скрываться половину своей жизни, дабы сохранить тайну. Я с помощью верных друзей и золота, все эти годы создавал другой путь, где и находится «спасение». И этот путь заключён в «Розарий» что был передан Колумбану. Я сам составил этот «Розарий» и лишь самый мудрый из людей поймёт его значение. Иного пути не оставалось. Он не должен попасть в руки тех, кто может уничтожить единственную надежду. Тот же, кто желает обрести жизнь, будет искать настойчивее, нежели тот, кто хочет лишить жизни. Помолитесь за мою грешную душу и выслушайте первую часть пути. «Когда венок спадёт с головы Богоматери, откроется лестница. Спустись по ней, и ты попадёшь в первое подземелье. Перед тобой предстанут пять разных пути. Ты выберешь второй справа и пройдёшь ровно 15 шагов. Остановись в этом месте и увидишь железное кольцо в стене. Поверни его и стена откроет тебе проход. Если пришёл тот, кто ищет жизнь, он поймёт как пройти в следующее подземелье. Другой же умрёт на месте»… Всё!

— Я ожидала услышать больше, — призналась Александрова, — а здесь всё ещё больше запутано.

Не сговариваясь, оба посмотрели на Боуда. Тот размышлял. Это было заметно по напряжённому лицу. Некоторое время в кабинете сохранялось молчание, а потом всё же профессор Коэл решилась его нарушить. Она осторожно поинтересовалась у Боуда: — понимает ли он о чём идёт речь в послание Феодорита?

— В общих чертах! Хотя некоторые выводы уже можно делать сейчас! — отозвался задумчиво Боуд и продолжал говорить с той присущей ему сосредоточенностью: — Отцы церкви, вне всякого сомнения знали о том, что грядёт судный день. Однако, в отличие от Феодорита и его единомышленников, они ошибочно полагали, что придёт Иисус и суд будет справедливым. По этой причине и возникли разногласия между ними. Одни в лице Феодорита утверждали, что следует быть готовыми к судному дню, другие же считали его высшим счастьем. Здесь мы упираемся в один очень важный момент.

— В какой момент? — встрепенулась Александрова.

— В то, что они называют «путь спасения». Вне всякого сомнения, существует нечто, что может помочь человечеству защитить себя от судного дня. Об этом совершенно ясно говорит Феодорит. Он говорит и о другом. По всей видимости — это «нечто» было спрятано им же. И очень надёжно. Вследствие чего и появился этот «Розарий». Он так же упоминает о неком апостоле, — всё более сосредоточенно продолжал вслух размышлять Боуд, — как мне видится, речь, скорее всего, идёт об Иоанне. Насколько мне помнится. Именно он предвещал конец света. — Боуд не был уверен в своих словах, по этой причине вопросительно взглянул на Александрову. Она подтвердила его правоту. — Отсюда можно сделать ещё один вывод. Феодорит упрекает своих противников в том, что «они донесли лишь часть откровений Иоанна». Следовательно, им было точно известно всё. В том числе им был открыт и этот самый «путь спасения», который они в итоге скрыли от всех. Причины для такого решения могли заключаться в неправильном понимании самой сути «судного дня». Феодорит очень точно обозначил эту истину. Он говорит о том, что «Иисус не станет судить людей, ибо во имя любви к ним принял страдания». И предсказывает пришествие царя зла, как главного судьи. В этих словах заключён истинный смысл происходящего.

— А что ты скажешь по поводу его последних слов? — с откровенным нетерпеньем спросила профессор Коэл. — Тебе не кажется, что он показывает нам тот самый «путь»?

— Уверен в этом! — коротко ответил Боуд, чем вызывал радостную улыбку на губах обеих женщин, но они тут же слетели как только последовали его следующие слова. — Однако, мы и понятия не имеем, где именно находится это место. Как мне кажется, мы и не поймём. Во всяком случае до тех пор, пока не узнаем значение остальных бусинок.

— Вселенских Соборов? — уточнила профессор Коэл.

— Именно! — Боуд слегка оживился. — Судя по всему, в каждом из них находится определённый указатель на дальнейшие поиски. Мы только должны понять, как именно мыслил Феодорит. Кто или что служило для него ларцом, в котором он помещал определённую часть своей тайны.

— Легко сказать, — пробормотала профессор Коэл.

— Не всё так сложно, — ободряюще произнёс Боуд, — есть и хорошие моменты в наших поисках.

— И какие же?

— Я думаю даже для тебя очевидно, что мы должны двигаться в обратную сторону!

— Очень смешно! — с хмурым видом произнесла профессор Коэл. — Это всем понятно. Вселенские Соборы идут на убывание. Следовательно, наши поиски могут идти в историческом периоде от Рождения Христа до кончины Феодорита.

— Я бы сказал иначе, — поправил её Боуд, — от мученической смерти сына Божьего до кончины Феодорита. И для начала нам следует отправиться на «Четвёртый Вселенский Собор» и попытаться понять, что именно там происходило.

— Это просто сделать! — подала голос Александрова.

— Не думаю, — возразил ей Боуд. Он уже собирался продолжить, но в этот момент появилась Метсон. По выражению её лица, Боуд догадался, что появились плохие новости. Так и оказалось.

— Шеф, дела совсем плохи, — глубоко обеспокоенным голосом заговорила Метсон, — в мире Бог знает, что творится. Сплошной ужас. Этот дождь, который не прекращается. Мало того, мы получаем тревожные данные со всех континентов.

— По существу Алисия! — нетерпеливо попросил Боуд.

— Есть данные о появление странных существ. Из Австралии пришли данные о появление большого количества «однокрылых волков». Из Европы — пришли сведения о странных всадниках, которые пришли неизвестно откуда и тысячами уничтожают людей. По утверждениям многих людей эти создания нельзя убить. Они обладают огромной силой и способны творить всё, что захотят. В данный момент, мы нашли и отслеживаем этих существ. Можно с уверенностью сказать, что дела обстоят гораздо хуже, чем нам рассказывают. Счёт уже идёт на десятки тысячи жертв. Стихия усиливает разрушения, а эти создания сеют смерть. На всей земле создаётся катастрофическое положение. Мы просто обязаны что- то предпринять пока не поздно.

— Известно где находится главный очаг обитания этих существ?

— Ещё не определили!

— Определите и доложите Алисия. Туда и отправимся!

— Понятно, шеф!

После ухода Метсон, Боуд обратился к обеим профессорам.

— Времени всё меньше и меньше!. Поэтому, давайте продолжим наши поиски. Они- самое важное в данной обстановке.

Глава 22

Поиски продолжаются

После вынужденного и безрезультатного возвращения Боуда в управление, он первым делом встретился с Метсон. Встреча прошла в его кабинете, в присутствии обеих профессоров. Все трое продолжали обсуждать сложившуюся ситуацию, когда появилась Метсон. Она по привычке, лаконично доложила о обстановке которая сложилась в мире:

— Положение ухудшается с каждым часом. Тревожные сигналы поступают всё чаще и чаще. Мы постоянно фиксируем скопление всех трёх видов существ. Они появляются, уничтожают всё и сразу же исчезают. Сейчас активность зафиксирована в районе Европы. А конкретно, во Франции. Правда есть и положительные тенденции, — Метсон продолжала докладывать более воодушевлённо, — последние дни мы начали получать многочисленные подтверждения спасения людей. Странно, но факт, люди столкнувшиеся со злом остались в живых. Почти все в один голос утверждают, что видели огромного двуглавого орла и всадника в сверкающих доспехах. По всей видимости, они каким- то образом сражаются со злом. Сейчас мы проверяем эти сведения.

— Немедленно отправляйте боевые группы во Францию, в район скопления этих существ! — внимательно выслушав Метсон, распорядился Боуд. — Попытаемся остановить их собственными силами.

— Будет сделано шеф! — ответила Метсон. — Что- нибудь ещё?

— Нет, Алисия. Спасибо. На этом пока всё. Держите меня в курсе событий!

Когда Метсон ушла, профессор Коэл заинтригованная услышанным спросила у Боуда, «что он думает по поводу рассказа Метсон»?

— Я предвидел эти события, — задумчиво ответил Боуд. — Это — вне всякого сомнения, Евстас. Он должен был появиться и появился. И не только. По всей видимости, у него есть своя армия. И эту армию он двинул против отца. Между ними началось смертельное противостояние. Здесь не может быть двух мнений. Один из них, несомненно, проиграет борьбу. Проблема в том, что поражение Евстаса приведёт к судному дню, и как следствие к нашей с вами гибели. Я не пытаюсь вас напугать, — добавил Боуд заметив, что обе женщины вздрогнули и съежившись бросили на него испуганные взгляды. — Так обстоит истинное положение вещей. И что странно, именно благодаря этому противостоянию, наши поиски приобретают,…я бы сказал «более осмысленное продолжение».

— О чём ты? — негромко спросила профессор Коэл.

— Всё о том же Энн. О наших поисках. Сейчас я точно себе представляю нашу цель. По всей видимости, мы ищем нечто, что поможет нам держать ответ на судном дне, или же поможет Евстасу одолеть отца. Что в сущности одно и тоже, или во всяком случае, приведёт к одному и тому же, благоприятному для нас результату.

— И что же это?

— Энн, если б я знал ответ на этот вопрос, стали бы мы столько искать? — несколько раздражённо ответил Боуд и уже более раздражённо продолжил: — Я всю ночь выпрашивал этих монахов про жизнь этого Нестория, но так ничего важного не обнаружил. Похоже, вся его жизнь состояла из одних споров по поводу трактовки тех или иных церковных догм. Нам так же ничего не удалось обнаружить в его саркофаге. Так что в данный момент, мы стоим перед очевидным фактом — поиски зашли в тупик.

— Я не согласна с таким утверждением, — возмущённо произнесла Александрова, — у нас между прочим остались ещё два «Вселенских Собора». Мы можем перейти на них.

Боуд в ответ лишь досадливо махнул рукой.

— Как вы не понимаете Ольга? Каждый из них имеет значение. Если мы не поймём, хотя бы одно из них, наши поиски обречены на провал.

— А вдруг ты снова ошибаешься? — подала голос профессор Коэл. — Во всяком случае мы можем попробовать. Ведь у нас сейчас просто нет другого пути.

— Что конкретно вы предлагаете? — Боду по всей видимости решил сдаться, раз задавал такой вопрос.

— Перейдём на «Второй Вселенский Собор». Третий- пока оставим в покое. Возможно, он и не понадобится.

— Хорошо. Поступим на этот раз как вы того советуете. Слово уважаемому профессору. У вас есть что сказать по этому поводу.

— Конечно, — Александрова воодушевилась. Ещё бы, впервые Боуд признавал её превосходство. Она нес тала смаковать это удовольствие и сразу перешла к делу: — «Второй Вселенский Собор» состоялся в Константинополе. И созван был Византийским императором Феодосием. Главные события: Отцы церкви приравняли святой дух с Богом — отцом и Богом — сыном. Создали «Никео — Цареградский символ веры»

— Можно попроще, — попросил Боуд.

— Своеобразный устав которым руководствуется в своих действиях, церковь, — пояснила Александрова. — Этот символ в большей степени относится к православной церкви.

— А есть и другие «символы веры»?

— Конечно. И немало. Самый известный и самый первый, которым руководствуется католическая церковь — «Апостольский символ веры».

— Почему у них всё так сложно? — Боуд тяжело вздохнул и попросил Александрову продолжать.

— Во время Собора произошло много знаменательных для христианства событий, но с учётом наших поисков, остановлюсь только на двух. Именно тогда впервые появился Григорий Назианзин, больше известный как «Григорий Богослов» и само место, — Александрова загадочно улыбнулась. — «Собор проходил в храме святой Ирины». Этот храм и поныне находится в Стамбуле. Он остался почти нетронутым. Думаю, именно там и следует продолжить поиски.

— Хорошо, — неожиданно для них согласился Боуд. Обе женщины с откровенным удивлением смотрели на него, а он тем временем начал развивать свою мысль. — Вы поедете в этот храм. Только без меня. Я же за это время займусь делами управления. Что скажете?

— Согласны! — в один голос заявили обе женщины. Они были уверены, что прекрасно справятся со всем и без него.

— Отлично, — подытожил Боуд. — Вылетите в Турцию рано утром, но а сейчас,…сейчас я бы попросил вас Ольгу, — Боуд устремил взгляд в её сторону, — объяснить мне кое- что.

— Всё что в моих силах, — не раздумывая, пообещала Александрова. А Боуд тем временем глубоко задумчивым голосом продолжил:

— Хочу вернуться немного назад, к «Третьему Вселенскому Собору». Как мне помнится, там речь шла о двух главных действующих лицах. Сподвижнике Феодорита- Несторие, и его противнике — неком Кирилле.

— Кирилл Александрийский! — уточнила Александрова.

— Именно. Что бы вы могли сказать об этом человеке?

— Неординарная личность, — ответила немного подумав Александрова, — он одновременно создавал христианские догмы, но в то же время нещадно уничтожал инакомыслящих. С одной стороны этот человек, которого церковь почитает как святого, говорил о христианских добродетелях, с другой убивал.

— Очень и очень странно, — женщины не заметили, что произнося эти слова, Боуд насторожился.

— Ещё во времена раннего христианства возникло очень много противоречий по поводу толкования тех или иных божественных событий. Некоторые из этих противоречий сохранились до сегодняшнего дня.

— С вашего позволения Ольга, я хотел бы вернуться назад. К убийствам. Так что же такого сделал это святой? Какое преступление он совершил?

— Самое известное и наиболее громкое — это убийство женщины — философа по имени Гипатия. Хотя лично Кирилл не убивал. Он лишь направил своих сторонников во главе с неким чтецом по имени Пётр. Они и убили её.

— Впервые слышу это имя, — сказал внимательно слушающий Боуд и тут же попросил Александрову рассказать более подробно об этой женщине.

— «Гипатия — вне всякого сомнения, является самой выдающейся женщиной своего времени. А точнее сказать — самым выдающимся человеком своего времени, — поправилась Александрова и продолжила рассказывать. — Женщина — учёный. В 415 году, в возрасте 45 лет она была жестоко умерщвлена. Гипатия являлась одновременно — «и философом, и математиком, и астрономом». Она превзошла знаниями всех мужчин своего времени. Гипатия возглавляла кафедру философии в Александрийском университете. Преподавала математику и философию Платона и Аристотеля. Все отзывались о ней с глубоким восхищением. Именно Гипатия создала карту небесных тел. Она первый создатель ареометра. Она первая научилась измерять плотность жидкости. Вся её история хранится и поныне в Александрийском музее. Вначале, видимо для того чтобы как- то оправдать это жестокое убийство, церковь объявила её язычницей и отступницей. Люди им верили. Но по происшествию времени, все вещи вставали на свои места. Сейчас же понятно, что причиной убийства, скорее всего, явилась зависть к её уму или страх перед её знаниями». Вот коротко и вся история, Джеймс.

— Весьма поучительная история. Весьма, — задумчиво пробормотал Боуд. Сразу после этих слов он погрузился в полное молчание.

— Нам пора готовиться в дорогу! — подала голос профессор Коэл. В ответ, Боуд молча кивнул. Обе женщины попрощались и покинули его кабинет. Оставшись один, Боуд пробормотал:

— Где же Феодорит припрятал третью тайну? Понятно одно. Он поменял направление поисков, чтобы стало невозможно идти по одному и тому же пути. На самом деле, стоит понять смысл самих поисков, как всё становилось доступным. А значит, многие могли понять, где именно запрятана тайна. Чтобы оградить её от ненужного любопытства, он меняет…путь. Именно так. Отсюда простой вывод: мы больше ничего не найдём в разного рода захоронениях. Искать надо в другом направлении. Но где? — продолжал размышлять Боуд. — Несторий выпадет из поисков. Следовательно, остаётся лишь один Кирилл. Стоп, — резким движением Боуд расслабил галстук и несколько раз глубоко вздохнув, продолжил размышлять, при этом разделяя каждое слово: — Логика подсказывает, что Феодорит мог доверить тайну только своему сподвижнику или же,… хотя он мог доверить её и своим противникам. Нет, исключено, — возразил себе Боуд, — он не стал бы так поступать. Разве что, — лицо Боуда внезапно изменилось, — если только, это не характеризует их с наихудшей стороны. Иными словами говоря, он мог указать направление поисков,…отмечая добродетели своих сподвижников или же… грехи своих противников. Преступления, — которые были бы широко известны всем. Теперь возвращаемся назад, к Кириллу. Здесь напрашивается один очень важный вопрос: «Что плохого мог сделать Кирилл? — Боуд встал с кресла и направился к двери, собираясь попросить принести ему чашку кофе, но так и не дошёл до неё. Рука некоторое время оставалась висеть на двери. На лице Боуда постепенно появлялось изумлённое выражение.

— Чёрт, — вырвалось у него, — как я об этом не подумал раньше? Конечно же, Феодорит вполне отчётливо указывает на…Гипатию. Именно в ней скрыта третья часть тайны.

Боуд вернулся в кресло совершенно позабыв о кофе и стал лихорадочно рассуждать:

— Гипатия! С ней связаны два самых известных события. Эта женщина создала карту небесных светил и ареометр. Как мне видится, ответ может находиться в одном из них. Вопрос, в каком именно? Ответ можно будет узнать только на месте.

Не ставя в известность профессоров о своих намерениях, Боуд покинул кабинет, а вскоре и стены управления.

Глава 23

Музей

Боуду снова пришлось возвращаться в Египет. Он невольно отметил про себя тот факт, что с этой страной было связано много исторических событий. А если выразиться точнее — знаменательных и судьбоносных событий. Эта страна сыграла огромную роль в становление всего человечества наряду с Византией, Грецией и Римом. Эти мысли возникали в голове Боуда когда он направлялся из аэропорта в Александрийский музей. Сидя на заднем сиденье автомобиля, он с некоторым удовольствием вспомнил про своих коллег. Неожиданно для самого себя Боуд широко улыбнулся. Уважаемые профессоры уехали так и не удосужившись уточнить, что именно и где конкретно, они будут искать в «Храме Святой Ирины». Судя по всему, храм мог быть весьма внушительного размера. Наверняка, они сейчас не знают с чего начать, — весело подумал Боуд, — хотя если там есть саркофаг, они обязательно постараются выяснить, что находится внутри. На этом их энтузиазм будет исчерпан. А уж если ему повезёт, тогда,…тогда у нас появится реальная возможность продолжить поиски и выжить, — мысли Боуда приняли серьёзное направление. Оставалось всё меньше и меньше времени. Немногим более трёх недель. Пока они так же далеки от цели, как и в самом начале поисков. Следовало поторопиться. Но как? Когда все пути внезапно зашли в тупик. И если эта догадка не подтвердится, тогда вообще не останется никакого просвета. Боуд не знал точно, что будет искать. Он надеялся найти ответ на свой вопрос в самом музее. Уже подъезжая к музею, Боуд увидел как по улице прошла толпа людей с непокрытыми головами. Не обращая внимания на ливень, они били себя по лицу и громко причитали. Боуда покоробило это зрелище. Оторвавшись от созерцания этих людей, он постарался привести в порядок свои мысли и предельно сосредоточиться. Следовало быть очень и очень внимательным. Он не должен упустить ни малейший детали, иначе…путь прервётся. Машина остановилась у старинного здания музея. Боуд вышел из машины и прикрывая руками обнажённую голову, побежал ко входу. Несмотря на короткий путь от машины до дверей музея, он успел основательно намокнуть. В просторном вестибюле его встречал сам директор музея. Он представился, но Боуд так и не разобрал имя этого человека, хотя тот и говорил на сносном английском. Боуд лишь пробормотал какие — то слова по поводу радости встречи с ним и сразу попросил отвести его в «уголок Гипатии». Директор музея было заикнулся, что такого места нет в музее, но затем замолчал и попросил Боуда следовать за ним. Видимо до него дошло, о чём именно просил его гость. Боуд никогда не видел столько удивительных и красивых вещей. Они переходили из одного помещения в другое и везде стояли редкие исторические экспонаты. В какой — то миг, Боуд пообещал себе вернуться сюда и всё внимательно осмотреть. Директор музея привёл его в небольшой, квадратный зал уставленный экспонатами. Боуду сразу бросилась в глаза «звёздная карта». Она висела на стене, справа от входа. Внизу, под картой, закрытый со всех сторон конусообразным стеклом, лежал очень странный предмет. Боуд никогда раньше не видел ничего подобного. Видимо, это был тот самый «ареометр». Его догадку подтвердил и директор музея. Он подвёл Боуда к карте и начал подробно объяснять, какое небесное светило, где находится и почему в те времена существовал именно такой способ отображения звёзд. Боуд слушал его вполуха, так как совершенно не смыслил в астрономии. Его гораздо больше интересовала сама карта. Он изначально предполагал, что именно в ней кроется ответ. Следующий час, Боуд с величайшей тщательностью осматривал карту, пытаясь отыскать в ней знак или намёк на прерванный путь. Когда он осознал, что ничего такого и в помине нет, Боуд попросил разрешения у директора снять карту со стены. Того удивила эта просьба, но он всё же её удовлетворил. Он ушёл, но вскоре возвратился со стулом. Именно на него ему пришлось встать для того чтобы снять карту со стены. Получив её, Боуд внимательно осмотрел обратную сторону. Ничего. Вообще ничего. С глубочайшей досадой, Боуд передал карту обратно директору музея. Тот вернул её на место.

— «Что же имел в виду Феодорит? — растерянно думал Боуд, — я снова ошибся. Это уже плохой признак. А может права была Ольга? Может действительно следовало сосредоточиться на поисках «Второго Вселенского Собора»? И тут, в сознание Боуда пробился голос директора музея.

— Это очень редкая вещь, поэтому мы никому не позволяем к ней притрагиваться… — Боуд с некоторым удивлением вслушался в эти слова. «О чём это он? — подумал было Боуд, но тут же получил ответ на свой вопрос. Директор музея смотрел на этот странный «ареометр», про который, по всей видимости, и рассказывал. Тем временем, снова послышался голос директора музея.

— Присмотревшись, вы увидите бумагу, помещённую внутрь прибора. На ней есть неровные полоски. Тогда были неровные, потому что, шкалу наносили рукой. А вот сверху маленькая железка, видите? — Боуд обратил внимание на эту «железку». И очень пристальное. А его «гид» тем временем продолжал рассказывать. — Этот железный колпачок откидывается. Он сделан специально для того чтобы иметь возможность менять шкалу внутри прибора. Ведь для каждой жидкости применялась отдельная шкала измерения. По этой причине и был создан этот, очень нужный механизм,…что с вами? — испуганно спросил директор музея, увидев, что Боуд внезапно согнулся пополам и начал хрипеть.

— Приступ, — выдавил из себя Боуд, — сейчас пройдёт, простите,…бывает, — он опёрся об стену и стал медленно выпрямляться, но неожиданно пошатнулся и упал на стеклянный конус. Конус слетел вниз и разбился вдребезги. Боуд всё ещё пошатываясь, схватившись двумя руками за голову, стал оседать. Из его горла вырвался сдавленный хрип:

— Врача,…умираю…

— Сейчас, сейчас, — испуганно произнёс директор музея и куда- то умчался. Едва он исчез в дверях, Боуд воровато оглянулся по сторонам и потянулся к осколкам стекла, среди которых и лежал, тот самый «ареометр». Он ловко отстегнул колпачок и перевернув прибор, изо всей силы затряс. Показался край бумаги, на которой была изображена шкала. Боуд ухватился двумя пальцами за край и вытащил, свёрнутую в трубочку, бумагу. Прибор же положил обратно, на пол среди осколков. Ему в глаза сразу бросились тонкие складки. Боуд стал бережно разворачивать складки. Один взгляд и у него из груди вырвался восторженный возглас. Он вскочил с пола и побежал к выходу. Едва он выбежал из двери, как навстречу попался директор с двумя охранниками. Они спешили ему навстречу. Завидев бегущего Боуда, они опешили.

— Меня ждут в больнице. Предстоит срочная операция, — прокричал Боуд, проносясь мимо них. У него на мгновение возникли угрызения совести. Но только на мгновение. Директор музея ясно сказал, что они никому не позволяют дотрагиваться до «экспоната». Так что у него попросту не оставалось другого выхода, как изобразить недомогание. — «Чёрт, это того стоило», — радостно думал Боуд сжимая в руках заветный кусок бумаги. Он выскочил из музея и сев в ожидавшую его машину, попросил ехать в аэропорт. Часом спустя, он уже находился на борту самолёта. Прошло ещё четверть часа, когда самолёт с символикой управление Х-5 взмыл в небо и взял направление в сторону Турции.

Глава 24

Храм Святой Ирины

Оба профессора пребывали в сильнейшем раздражении. Целый день поисков и всё безрезультатно. Они осмотрели всё, что только можно было. Но так ничего и не нашли. В данный момент, обе женщины сидели в уютном кафе и попивая горячий чай строили всяческие предположения по поводу мест в храме, которые они упустили из виду. И где, поиски могли быть продолжены. В момент, когда шло горячее обсуждение этих вопросов, телефон профессора Коэл зазвенел. Она достала телефон. И почти сразу же положила его обратно в свою сумку. При этом на её лице отразилось откровенно удивление.

— Что? — Александрова вся поддалась вперёд задавая этот вопрос.

— Джеймс ждёт нас в аэропорту, — коротко ответила профессор Коэл.

— В каком аэропорту? — не поняла Александрова.

— Похоже в нашем. Он в Стамбуле!

— Странно, — пробормотала Александрова, собираясь вслед за своей подругой. Они попросили официанта вызвать такси. Через несколько минут такси подъехало и они отправились в аэропорт, обуреваемые сильным любопытством. Кто, кто…а они прекрасно знали, что Боуд ничего без причины не делает.

Они застали Боуда в здании Стамбульского аэропорта. Он сидел в ресторане и обедал. Увидев женщин, Боуд жестом пригласил их занять место за столом, а чуть позже спросил: «Не голодны ли они»?

Услышав отрицательный ответ, Боуд кивнул головой. Очень скоро он закончил с едой и попросил официанта принести ему горячий кофе. К тому времени, когда дымящая чашка с напитком появилась на столе, любопытство обеих женщин достигло своего апогея. Но Боуд не торопился начать разговор. Он с откровенным наслаждением отпил несколько глотков и только после этого поинтересовался как у них обстоят дела.

— Ты ради этого приехал? Ради этого заставил нас переться через весь город? — возмутились женщины.

— Мне же надо знать, куда мы полетим дальше, — несколько многозначительно ответил Боуд и снова повторил свой вопрос, чем привёл обеих в крайне раздражённое состояние.

— Мы ещё ничего толком не успели осмотреть, — недовольным голосом ответила профессор Кол. — И если бы ты не помешал нам, возможно мы сумели бы найти следы.

— Какие следы? — невозмутимо поинтересовался у неё Боуд.

— Что значит «какие следы»?

— Я хотел уточнить. Что именно вы ищете?

— Как что? — женщины обменялись удивлёнными взглядами. Ответила же профессор Коэл. — Мы ищем следы, которые позволят нам продолжать поиски.

— И в чём они выражены? Эти следы. Что это? Могила, надписи, может…сундук закованный в цепь?

— Этот вопрос всё ещё предстоит выяснить, — важно ответила профессор Коэл.

— А что саркофаг? Неужели там ничего не нашли?

— да какой там саркофаг? — Александрова с досады махнула рукой, — одно название. Никаких останков Константина там и в помине нет. Одни выдумки для того чтобы завлечь туристов. — Она внезапно осеклась и с подозрением уставилась на Боуда. Тот. Как ни в чём не бывало отпил ещё один глоток кофе. — откуда вы знаете, что мы осматривали саркофаг?

— Просто предположил. — невозмутимо ответил Боуд.

— Что вы ещё предположили? — сдерживая гнев поинтересовалась Александрова. Поведение Боуда выводило её из себя. Создавалось ощущение, что он попросту смеётся над ними.

— Я очень внимательно отнёсся к вашим словам по поводу Гипатии, — ответил Боуд.

— И какое отношение имеет Гипатия к нашим поискам? — встряла в разговор профессор Коэл. Она с некоторым подозрением следила за Боудом. Не без основания полагая, что он явился сюда неспроста.

— Как оказалось…самое прямое!

— Не может быть! — в один голос воскликнули обе женщины.

— Почему же не может, — Боуд засунул руку во внутренний карман пиджака и вытащил какую- то бумагу. Эту бумагу он протянул профессору Коэл. Ей хватило одного взгляда чтобы с изумлением вскричать: — Но как?

Александрова едва ли не влезла к ней на колени пытаясь рассмотреть содержимое бумаги. Она была потрясена не меньше своей подруги.

Боуд сразу же изменился в лице и очень серьёзным голосом заговорил:

— Для начала вам следует понять одну, очень важную вещь. Всё, что мы ищем или находили, имеет свой смысл. Никогда нельзя пренебрегать ни с одним из найденных предметов или документов. Запомните мои слова: «Мы ещё не раз вернёмся назад, чтобы понять смысл определённой вещи или слова». Эти слова прежде всего относятся к Розарию. Не забывайте, что кроме пятидесяти бусинок, указывающих на «Пять Вселенских Соборов», у нас остаются ещё пять отдельных бусинок и одна большая. Я не сомневаюсь, что в определённый момент нам придётся столкнуться и с этими загадками. Поэтому очень важно определить общую картину поисков и те части, которые пока остаются в тени. С учётом того, что мы уже нашли можно предположить следующее: — Боуд окинул взглядом серьёзные лица обеих женщин и только убедившись в том, что они очень внимательно слушают, продолжил говорить: — скорее всего, «Пять Вселенских Соборов», лишь укажут на определённое место где и хранится тайна. Если мы найдём это место, нам наверняка придётся столкнуться с очень серьёзными проблемами. На это указывается едва ли не в каждом найденном документе. По этой причине, будьте очень и очень бдительны. Запоминайте любую мелочь в наших поисках. Всё это в конечном итоге может спасти наши жизни. И ещё…предоставьте анализ событий мне, а вы лучше занимайтесь тем, что у вас так хорошо получается. Истрией, археологией, латынью и прочим. Договорились?

Обе женщины сознавали справедливость слов Боуда. По этой причине, не стали ему возражать. Получив согласие, Боуд попросил профессор Коэл перевести ему содержимое бумаги. Профессор Коэл не стала медлить. И ей, и Александровой не терпелось узнать, что именно там написано:

— «В третьем подземелье… «вторая», «шестая» и «десятая». Продолжение пути ищи на камне среди Каппадокийцев». Всё. — профессор Коэл выглядела совершенно растерянно передавая бумагу, обратно Боуду. Тот положил её обратно, в карман пиджака и сразу же спросил:

— Что ещё за Каппа,…чёрт и не выговоришь ведь это слово.

— Каппадокийцы! — подсказала ему Александрова.

— Ну и что означает это слово? Вам известно?

— Конечно, — уверенно ответила Александрова, — но вовсе не то, что вы себя представляете Джеймс. Одним словом это название не объяснишь.

— Да по мне, хоть целой книгой, лишь бы я понял, о чём вообще идёт речь!

— Тогда слушайте. «Второй Вселенский Собор» ещё называют «Собором трёх святителей». Речь идёт о величайших отцах церкви, вселенских учителях, которые и установили все церковные законы по которым божественные события могли именоваться так, а не иначе. Они же предписывали правила поведения, устанавливали догмы и прочее. В общем, очень много было сказано и сделано ими на этом Соборе. Под «тремя святителями», — увлечённо продолжала рассказывать Александрова, — имеется в виду «Василий Великий», «Григорий Богослов» и «Иоанн Златоуст». Именно их и называли «Каппадокийцами». Если коротко, то это всё.

— Чёрт бы побрал этого Феодорита, — в сердцах вырвалось у Боуда, — неужели нельзя было хотя бы здесь сделать что- нибудь попроще. С каждым разом, всё сложней и сложней находить правильное решение. И что я должен искать «в камне, среди отцов церкви»? Это что ещё за путь такой? Даже если мы определим, кто именно из трёх святых нам нужен, как мы найдём нужный камень? Их полно везде…чёрт…

— Ну ты же нашёл этот кусочек папируса, значит и камень найдёшь, — профессор Коэл попыталась вначале ободрить Боуда, но затем осеклась и удивлённо спросила: — Кстати, как ты нашёл этот папирус?

— Он находился внутри ареометра, который изобрела Гипатия! — ответил Боуд и тут же раздражённо добавил: — Нам сейчас следует думать о другом. Осталось двадцать дней, а мы ещё и не видим конец наших поисков.

— Что ты предлагаешь? — попыталась уточнить профессор Коэл, но Боуд раздражённо ответил:

— Ничего. Прежде всего мы должны вернуться в управление. Начались активные фазы работы управления. Мне необходимо находиться там, по крайней мере, пока не завершится операция. А вы тем временем, соберите всю возможную информацию об этих… «трёх святых» не помню, как их называют. И в особенности, отмечайте места, где упоминаются камни, связанные с их деяниями, словами, письмами. Да всё что угодно под названием «камень» заносите в отдельный список. Нам предстоит провести детальный анализ. И этот анализ должен учитывать любую мелочь, иначе нам просто не справиться с такой непосильной задачей.

— Значит всё внимание на Каппадокийцев? — уточнила Александрова.

— Именно так! — подтвердил Боуд.

Глава 25

Франция

— Чёртов дождь!

Савьера не остановился на этих двух словах. Следом за ними, он использовал многочисленный набор слов, который у него всего имелся в запасе на случай неприятных событий. Он как всегда, ехал за рулём первой машины. Длинная колонна белых джипов с символикой управления Х- 5, сохраняя положенную дистанцию аккуратно следовала за ним. Так как дорога постоянно петляла среди гор, Савьера ехал со средней скоростью. Да и торопиться пока не имело смысла. Точных распоряжений по поводу места прибытия всё ещё не поступало. Не успел он об этом подумать, как в ушах раздался голос начальника слежения.

— Внимание всем агентам! Впереди, на расстояние пяти километров наблюдается большое скопление автомобилей.

— Люди есть? — коротко спросил Савьера. Тут еж в ответ послышался голос Метсон:

— Людей не наблюдаем. Возможно из- за сильного дождя они сидят в машине. А может просто бояться выходить.

— Замечены объекты?

— Нет. Просто машины стоят на мосту!

— Что ещё за мост? — с недовольством спросил Савьера.

— Сейчас…впереди у вас самый высокий мост мира. Высота 384 метра. Длина 2,5 километра.

— Так что со стороны к нему точно не подступиться, — пробормотал Савьера и уже громко добавил: — поняли центр. Идём к мосту!

Савьера опустил боковое окно. В лицо, месте с потоком воздуха, тут же стеганули капли воды. Савьера чертыхнулся и тут же закрыл его. Начали появляться автомобили. Практически все они стояли на обочине. Савьера замедлил ход для того чтобы иметь возможность рассматривать их. Он увидел в машинах людей с заспанными лицами. Это зрелище превознесло в его душу спокойствие. Он начал подумывать о том, что поездка была предпринята напрасно. Тем более, что никто в управление не мог точно ответить, с кем именно им придётся иметь дело. Спустя несколько минут показалась красивая площадка. На ней стояли две полицейские машины. Савьера свернул на обочину и остановил джип. Затем он выскочил из машины и побежал к площадке. Его появление встретили два полицейских в дождевиках. Один из них держал в руках рацию и постоянно повторял одни и те же слова. Савьера коротко представился второму. Тот кивнул головой и ответил, что их известили о прибытии агентов специального управления.

— Что у вас происходит? — громко спросил Савьера. Задавая вопрос, он прикрывал одной рукой лицо от порывов ветра и ливня.

— Сами посмотрите! — полицейский указал рукой какое- то направление. Савьера проследил взглядом это движение и увидел, что находится в непосредственной близости от красивого сооружения. В полусумраке довольно ясно виднелись очертания полукруглого моста раскинувшегося над глубоким ущельем. Десятки опор и сотни канатов удерживали это строение над пропастью. Все четыре автомобильные полосы были до отказа забиты автомобилями. Людей возле машин не было заметно.

— В чём проблема? — спросил Савьера после короткого осмотра. Вместо ответа, полицейский поманил его за собой. Делать было нечего. Савьера отправился за ним. С каждым пройденным шагом, автомобилей становилось всё больше. Иногда им приходилось боком протискиваться сквозь плотно стоявшие машины. При въезде на мост стояли ещё две полицейские машины. А чуть дальше, уже на самом мосту, лежал перевёрнутый грузовик. Вокруг него валялись десятки бочек с надписями «огнеопасно». Он и стал причиной затора. По всей видимости полицейские ждали тяжёлую технику, которая бы убрала его с пути.

— А почему с другой стороны закрыт проход? — спросил у полицейского Савьера.

— Понятия не имеем! — ответил полицейским. — Никто на связь не выходит с той стороны. Не знаем что и думать.

Во время этого разговора к ним присоединился ещё один полицейский. Он перебросился со своим коллегой пару слов и только потом перешёл на английский.

— Видно нанюхался какой- то гадости! — сказал он.

— Ты о водителе грузовика? — уточнил полицейский, с которым пришёл Савьера.

— Точно. Рассказывает, что на него крылатый…волк.

— Крылатый волк? — раздался смех. А Савьера навострил уши.

— Представляешь, будто он прилетел, откуда- то с воздуха и напала на его грузовик. Большего бреда за всю жизнь не слышал. Не знаю, что там он нюхал, но видно крепко зацепило.

В этот миг Савьера отошёл в сторону. В ушах снова раздался голос Метсон. И на этот раз он прозвучал встревожено.

— Внимание всем агентам! Красная тревога! Красная тревога!

— Что ещё за «Красная тревога»? — с недовольством спросил Савьера. — Скажи в чём дело?

— На мосту замечены «однокрылые волки»!

— Что это за волки такие? — Савьера снова чертыхнулась. — Они что и правда летают.

— Скоро сам увидишь, что они делают, — раздался в ответ рассерженный голос.

— И какой это уровень?

— Мы не знаем! Используйте пистолет «Беса»!

— Слышали ребята? Вытаскивайте свои засиженные места из джипов и бегите к мосту. Я уже здесь! Жду!

Полицейские с некоторым удивлением следили за разговором Савьеры. Со стороны это казалось очень странным. Человек разговаривает сам с собой, да ещё и повторяет те же слова, что и водитель грузовика. Савьера снова подошёл к полицейским и коротко предостерёг:

— Не давайте людям выходить из маши и лучше, если спрячетесь сами. Как нам стало известно,…- Савьера замер, а в следующее мгновение вытащил пистолет и прицелившись в сторону грузовика начал стрелять. Полицейские вначале опешили, а затем, увидев, что он стреляет в никуда, начали ему угрожать и потребовали, чтобы он перестал стрелять. Возле грузовика лежали бочки. И они могли взорваться. Но Савьера точно знал что делал. Невзирая на угрозы полицейских, он быстро перезарядил пистолет. В это время к нему начали подтягиваться агенты в белых комбинезонах и оружием в руках. Полицейские обомлели, увидев такое количество людей с оружием.

— Да что происходит? — обретя речь, закричал один из полицейских и тут же отпрянул назад. Все люди в белых комбинезонах выхватили оружие и направили на него. Оба полицейские испуганно подняли руки. И тут они услышали шёпот Савьеры.

— Отойдите в сторону!

До полицейских не сразу дошло, что целятся не в них, а в кого- то, кто находится за их спиной. Они, не опуская рук, медленно обернулись и…оцепенели. На крыше полицейской машины стоял огромный волк. На спине у него колыхалось веерообразное крыло. Когти странного существа впились в железо. Раздался скрежет. Существо оскалилось. Показались острые клыки. Глаза полыхнули злобой. Вслед за этими действиями, волк издал леденящий душу вой.

— Отправляйся туда, откуда пришёл, — прошептал Савьера, спуская курок. Пуля попала в голову зверя. Он опрокинулся, но тут же снова вскочил на ноги. В голове у него зияла красная дыра. И эта дыра на глазах зарастала шерстью. Савьера опешил на мгновение, а потом громко закричал:

— Центр, чёрт…эти создания не подыхают от наших патронов. Дело дрянь…

Закончив кричать, Савьера выпустил всю обойму в волка, но с прежним успехом. Следом за ним начали стрелять агенты. Они буквально изрешетили полицейскую машину, но зверь, словно насмехаясь над ними, каждый раз появлялся на крыше машины живой и невредимый.

— Шеф, смотрите… — закричали одновременно несколько агентов. Зверь неожиданно развернулся и побежал к мосту. Он достиг грузовика и одним махом перескочил через него.

— Давай за ним! — закричал Савьера.

— И что мы будем делать, когда поймаем его? — раздался с ним голос.

— Когда поймаем, тогда и решим, — ответил Савьера и перезаряжая пистолет, первым бросился за зверем. Полицейские, выхватив свои пистолеты побежали за ним. Савьера благополучно достиг перевёрнутого грузовика, перепрыгнул через несколько бочек и, побежал с левой стороны, постоянно прижимаясь к железной ограде, к которой были прикреплены толстые троса. Люди сидевшие в машинах, провожали его удивлёнными взглядами. Следом за Савьерой бежали полицейские и все агенты. Он постоянно оглядывался назад, хотя логика подсказывала, что лучше всего следить за тем, что происходит впереди. Савьера слишком поздно осознал этот промах. Первые признаки ошибки проявились в тот момент, когда начали раздаваться многочисленные гудки. Савьера остановился и начал всматриваться вперёд. За ним начали останавливаться все остальные. Подобно ему, они начали прислушиваться. Впереди пока ещё ничего не было заметно, но к гудкам начали примешиваться глухие удары. Все отчётливо почувствовали, как мост слегка закачался. Следом, у всех волосы на голове встали дыбом. Появился первый однокрылый волк. За ним второй, третий, четвёртый… их были десятки. Они неслись прямо на них, перепрыгивая с крыши одного автомобиля на другую. Савьера даже пистолет не успел поднять когда на него бросился один из этих зверей. Он уже почувствовал запах смерти. Когти уже готовы были впиться в его тело, когда что- то ухватило крыло зверя нападавшего на Савьеру и отбросило в сторону. Увидев своего спасителя с пылающей собачьей головой, Савьера радостно завопил:

— Ребята, как я рад вас видеть! — и тут же обернувшись назад, закричал: — Этих с горящей головой — не трогать. Они наши друзья.

Но едва ли кто мог что- то сделать в эти мгновения. Люди и на мосту и в машинах, лишь могли наблюдать за развитием событий. А они стремительно развивались. Существа с собачьими головами, один за другим врезались в однокрылых волков. Жестокие поединки завязывались на крышах автомобилей. Дикий рёв и волчий вой заглушали всё вокруг. Они впивались друг в друга мёртвой хваткой и не отпускали объятий до тех пор, пока противник не был разодран в клочья. Савьера схватившись рукой за канат с горящим взглядом следил за кипящим сражением. Он был настолько поглощён кровавым зрелищем, что не сразу услышал предостерегающие голоса за своей спиной. Лишь тогда он опомнился, когда недалеко от него раздался страшный грохот. Огромный камень, буквально пригвоздил один из автомобилей к асфальту. Следом за первым камнем, стали падать другие. Грохот нарастал. Автомобили, один за другим превращались в груду металла. Ещё один камень упал рядом с Савьерой. Он разрушил часть ограждений. Небольшая конструкция повисла на тросах. Они сразу же начали трещать. Один из них, не выдержав нагрузки, лопнул. Стальная тетива буквально снесла в пропасть сразу несколько существ, что бились рядом с этим местом. Следом около десятка автомобилей поползли к зияющей дыре в ограждении. А камни падали и падали. Савьера всё время пятился назад. Он одним из последних поднял голову, желая выяснить, откуда падали камни. У него всё внутри похолодело, когда он увидел…демонов. Точно таких он видел на площади святого Петра. Это были они. Он не мог ошибиться. Они нависли над мостом и бросали на них сверху камни. Времени рассуждать не оставалось. Савьера начал вытаскивать из машин людей и показал своим людям, чтобы они делали то же самое. Тем временем, тросы, не выдерживая мощные удары, один за другим начали рваться. Мост заскрипел. Услышав этот звук, Савьера что было силы, закричал:

— Скорей! Скоро мост рухнет!

Сам он с удвоенной силой заработал. Он распахивал дверцы, вытаскивал оттуда испуганных людей, и криками гнал их в сторону спасительной площадки. Тем временем, демоны опустились вниз и начали уничтожать всё, что находилось у них на пути. Автомобили один за другим слетали с моста. Крепление рвались. Савьера увидел, как демоны уничтожают существ с собачьими головами. Он ничем не мог им помочь. Людей удалось вывести с моста, когда он уже начал крениться. Они бежали изо всех сил, стараясь уйти как можно дальше от этого страшного места. Савьера же со своими людьми, остались на площадке, и уже оттуда следили за неравной битвой. Опричники проигрывали битву и он это видел. Демоны с лёгкостью расправлялись с ними. Ещё немного и их защитники хлынули назад. Мост начал оседать. Следом за ними мчались однокрылые волки и демоны. Неожиданно, возле площадки что- то мелькнуло. Савьера только и увидел всадника. Всадник взлетел на мост и помчался на встречу стае волков. Пылающий меч превращал в прах одно существо за другое. Каждый удар достигал цели. Протяжный вой звучал всё сильнее и сильнее. Опричники развернулись и помчались вслед за всадником. Появление всадника в мгновение ока произвело опустошение среди однокрылых волков. За спиной Савьеры постоянно слышались восхищённые крики. Неожиданно раздался общий крик ужаса. Один из демонов появился за спиной всадника и готовился вонзить в него свои когти.

— Берегись! — во весь голос закричал Савьера, но тут же замер от восхищения. Огромная птица схватила демона, не дав ему прикоснуться к всаднику. Она понесла его в своих объятиях. Все люди, позабыв о всаднике, неотрывно следили за её полётом. И когда она появилась рядом с ними, только тогда они увидели двуглавого орла. С демоном в когтях, он опустился недалеко от места, где все стояли. Люди видели, как демон извивался, пытаясь вырваться из цепких объятий. Но не тут было. Сжав его когтями, орёл пустил в ход два клюва и в мгновение ока, разодрал демона в клочья. Следом за этим действием, послышался громкий скрежет. Мост начал рушиться. Там уже никого больше не было. Сражение закончилось. Всадник остановился рядом с орлом. Его взгляд был направлен на Савьеру. Тот широко улыбаясь, громко закричал:

— Евстас, как здорово, что ты здесь, с нами. А где балаболка? Я скучаю по ней.

— Её нет. Но я не теряю надежды, — раздался в ответ тихий голос.

Глава 26

Каппадокийцы

В управлении же, полным ходом кипела работа. В центре отслеживали все аномальные явления в мире и постоянно докладывали Боуду. В одном из перерывов между этими докладами, Боуд пригласил обоих профессоров, чтобы обсудить вопросы которые волновали всех троих. Речь зашла о продолжение поисков и как всегда в таких случаях, первое слово предоставлялось Александровой. И она не заставила себя ждать. Судя по уверенному тону, она прекрасно подготовилась к разговору.

— «Великие Каппадокийцы»! — негромко, но чётко выделяя слова начала разговор Александрова. — Сюда причисляют и некоторых других святых. Но по сути, это слово как бы утверждает так называемый «Собор Трёх святых», как ещё называют прославленных отцов церкви. Три человека, которым церковь обязана практическими всеми, ныне существующими догматами. Это — «Василий Великий», «Григорий Богослов» и «Иоанн Златоуст». С кого начнём?

— С первого, Ольга! — откликнулся внимательно слушавший Боуд. — Но, по сути, нет никакой разницы, с кого именно начинать. Нам понадобятся все трое.

Профессор Коэл придерживалась той же точки зрения что и Боуд. Увидев такое единодушие во мнениях, Александрова поступила согласно их желаниям.

— «Василий Великий»! Неординарная личность. Архиепископ Кесарии Каппадокийской. Создатель иконописи. Автор многочисленных проповедей и писем. Многие из них сохранились, по сей день. Практически вся семья Василия шла по стезе, которую впоследствии избрал и он сам. Его отец являлся богословом и законоведом. Наверное по этой причине он сумел дать сыну блестящее образование. «Василий Великий» начал учёбу в Кесарии и Константинополе. Закончил в Афинах. Именно там он познакомился а затем и близко сдружился с другим своим единомышленником — «Григорием Назианзином», впоследствии прозванным «Григорий богослов». Василий вёл очень строгий образ жизни, — продолжала рассказывать Александрова, — и здесь сказалось влияние его сестры — игуменьи Макрины. Он являлся главным противником арианства. И как следствие вступил в противостояние с императором Валентом, который поддерживал это учение. Оно продлилось несколько лет и закончилось со смертью императора. Валент погиб в сражение при Андрианополе. Ему удалось прожить всего лишь несколько лет после смерти императора. До последнего своего дня, Василий посвящал всю свою сущность служение Богу. Он умер первого января 379 года, в возрасте 49 лет. После смерти, он сразу был причислен к лику святых. Вот коротко и вся биография святого Василия, — этими словами Александрова закончила свой рассказ.

— На мой взгляд, слишком туманно, — медленно проговорил Боуд. Одновременно с разговором он размышлял, видимо отмечая про себя отдельные детали услышанного, — ну да ладно. Перейдём ко второму святому. Возможно там дела будут обстоять получше. Что скажут уважаемые профессора?

Профессор Коэл пожала плечами, словно говоря, что в данном случае не видит препятствий для подобного развития событий. После короткой паузы, Александрова выпила стакан воды и продолжила с увлечением рассказывать о Каппадокийцах.

— «Григорий Богослов». Был всего лишь на год старше своего близкого друга «Василия Великого». Его отец имел духовный ранг Епископа. Мать была впоследствии прозвана «Святой Ноной». «Григорий Богослов», часто отзывался с восхищением о своих родителях. Вот некоторые из его слов — «Матерь моя, наследовав от отцов богоугодную Веру, и на детей своих наложила золотую сию цепь. В женском образе нося мужественное сердце, она для того только касается земли и заботится о мире, чтобы все, и даже саму здешнюю жизнь, преселить в жизнь небесную… А родитель прежде, служа идолам, был дикой маслиной, но привился к стеблю маслины доброй и столько принял в себя соков благородного корня, что закрыл собой дерево, и многих напитал медоточными плодами, он сед волосами и вместе сед умом, приветлив, сладкоречив, это новый Моисей или Аарон, посредник между людьми и небесным Богом… От такого родителя и от такой матери произошел я.^[

— Попахивает откровенным хвастовством, — не удержался от замечания Боуд и неприязненно продолжал, — судя по всему, он был о себе слишком высокого мнения.

— Ты говоришь об одном из величайших святых, Джеймс! — укорила его профессор Коэл.

— Энн — это ты забываешь, что они всего лишь люди. Со своими достоинствами и слабостями. Если церковь причислила их к лику святых — это ещё не значит, что мы все должны слепо поклоняться ему. Мы вправе вынести своё собственное суждение по каждому «человеку», — последнее слово Боуд подчеркнул отдельно, — тем более, если он претендует на место в истории человечества. Это моё личное мнение. В данном случае я не вдаюсь в подробности, а только констатирую факты.

— Мне рассказывать дальше или нет? — вмешалась в разговор Александрова.

— Думаю, не стоит, — немного подумав, ответил Боуд, — насколько я понял Феодорита, он бы не стал акцентировать своё внимание на этом святом.

— И какой же вывод, Джеймс?

— Пока никакого, Ольга. Будем думать. Размышлять. И делать выводы. В данный момент мы можем сделать лишь один — всё запутанно и туманно, — Боуд не успел закончить. В кабинете появилась Метсон.

Разговор на время прервался. Ни Александрова, ни профессор Коэл не слышали, о чём они разговаривали. Беседа между ними велась шёпотом. Прождав некоторое время, обе поняли простую истину — Боуд не скоро освободится от дел управления. Они незаметно вышли для того чтобы пообедать и уже потом продолжить прерванный разговор.

Глава 27

Иоанн Златоуст

Я предполагал, что мы столкнёмся с серьёзными препятствиями. Ну да ладно. Пока идём дальше. Что у нас с третьим, не помню его имени.

— «Иоанн Златоуст»! — подсказала Александрова.

— Именно. Наверное! — поправился Боуд. — Что у нас с ним?

Александрова заговорила по привычке деловито, пытаясь выделить те эпизоды, которые могли бы быть интересны с точки зрения поисков.

Иоанн Златоуст! Епископ Константинопольский! Жил в четвёртом веке. Прославился своей мудростью, благочестием и умением убеждать людей. Ко всему прочему, он тяжело переживал чужие несчастья и всегда старался помочь людям, которые испытывали лишения. Именно это качество его характера и сыграла роковую роль в его собственной судьбе. Святитель заступился за некую вдову с детьми, которая подверглась гонениям. Для этого ему пришлось пойти против воли Византийской императрицы. Пытаясь защитить несчастных, он сам становится объектом преследования. Это противостояние между святителем и императрицей приводит к суду, на котором Иоанна Златоуста приговаривают к смерти. Однако император отменяет казнь, заменив её изгнанием. После насильственного выдворения святителя из Константинополя начинают происходить удивительные события. Неожиданно сгорает сенат. Византия подвергается многочисленным набегам. Несчастья, непрерывной чередой обрушиваются на империю. Все вокруг, тайно, а иногда и открыто связывают эти события с опалой Константинопольского епископа. Напуганная императрица возвращает Иоанна Златоуста в Константинополь. Однако, это мера является всего лишь временной. Святитель остаётся верен себе. Раз за разом, он восстаёт против жестокой императрицы. В итоге, она отправляет его во второе изгнание. И во второй раз, после отъезда святителя начинают происходить непонятные события. Стихийные бедствия, война, смута…одновременно обрушиваются на Византию. Спустя четыре месяца после второго изгнания святителя, — продолжала рассказывать Александрова, — умирает императрица. Происходит ещё ряд событий, в результате которых святителя призывают обратно в Константинополь. К тому времени, Иоанн Златоуст находится в Армении. Его проповеди имеют небывалый успех. Страна к тому времени, уже приняла христианство, и этот факт лишь усиливал влияние святителя. Ещё при жизни его называли «Святым». Там же в Армении, он и заболел. Болезнь была тяжёлой и исключала всякое передвижение. Однако, услышав призыв из Константинополя, Иоанн Златоуст всё таки решает отправиться в путь. Это решение оказывается роковым. По пути в Константинополь он умирает. Его останки перевозят в Константинополь, где и как бы хранятся поныне.

— Как бы? — переспросил внимательно слушающий Боуд.

— Дело в том, что существует несколько версий по поводу останков святителя! — начала объяснять Александрова. — И одна из них, основанная на некоторых исторических документах, касается некого «обмана». Суть этой версии состоит в том, что отцы церкви на том момент солгали. Мол, останки, привезённые в Константинополь, принадлежат другому человеку. А делалось это, якобы ради спокойствия в империи. Народ волновался. Он хотел видеть тело Святителя. Хотя, оно так и не было показано. Останки поместили в мавзолей. Позже, построили храм. Его назвали именем святителя и туда же поместили его «останки». Вот и вся история.

— Слишком запутанная история, — задумчиво произнёс Боуд.

— Ты не спрашиваешь, в каком храме покоятся останки святителя? — удивилась профессор Коэл.

— Нет. Энн, мы должны думать иначе. Сам ход поисков с наглядностью показывает именно такую логику. Здесь нужно увидеть другие моменты.

— И какие же?

— Я думаю, Энн. Думаю!

Уловив в его голосе раздражение, профессор Коэл, молча поднялась, и направилась к двери. Боуд не стал её останавливать. Чуть помедлив, Александрова направилась вслед за ней.

— Спасибо вам Ольга. Огромное!

Голос Боуда нагнал её у самой двери. Александрова остановилась. Повернулась. Улыбнулась Боуду и только потом вышла. Оставшись один, Боуд предался размышлениям. В первую очередь следовало понять смысл, который придавал сам Феодорит этой троице. Все трое по сути олицетворяли церковь. Являлись создателями тех догм, некоторые из которых, так и не были приняты им. Следовательно, можно было предположить, что все трое, в некотором роде являлись его противниками. Именно в таком подходе, Боуд видел главное затруднение. До сей поры, он указывал либо на своих сподвижников, либо на врагов. В каждом конкретном случае, имелись и те и другие. Сейчас же, все принадлежали к одному лагерю. И это обстоятельство затрудняло поиски. Чрезвычайно. Боуд раз за разом анализировал все подробности жизни святых, услышанные от Александровой. И всякий раз приходил к выводу, что отгадка зарыта далеко. Где бы она ни находилась, её следовало найти. И очень быстро. Ведь времени оставалось всё меньше и меньше.

— И что же делать? — пробормотал вслух Боуд, по привычке завертев между пальцев, ручку. — Где искать? Который из троих святых указывает на дальнейший путь? Почему Феодорит выбрал именно них? А выбирая, чем, какими соображениями, мог руководствоваться, для того чтобы направить наши поиски? Много вопросов и ни одного ответа. Видимо придётся осмотреть места, где они захоронены. Другого выхода не остаётся. Возможно, рядом с телом мы увидим камень или указание на него. Именно так, — подвёл итог своим размышлениям Боуд, — осмотрим все места, и уж тогда будем делать конкретные выводы. Иными словами говоря, будем тыкать пальцем в небо, но что ещё остаётся? — Боуд невесело улыбнулся и потянулся к телефону. Спустя четверть часа после звонка, в кабинете снова появилась Александрова. Она была несколько удивлена просьбой Боуда и немного заинтригована.

— Простите, что снова вас беспокою, — начал, а вернее продолжил разговор Боуд, указывая рукой на кресло, напротив себя, — но мне необходимо знать, где именно находятся захоронения святых. Я должен получить разрешение и помощь в этом вопросе, иначе нас никто и близко не подпустит к их останкам.

— Понимаю, — Александрова только сейчас воспользовалась приглашением Боуда. Усевшись в кресло, она продолжила прерванный разговор, — думаю, лучше всего начать с Константинополя. Хотя решать вам, Джеймс. Вы только скажите, с какого из четырёх мест вы хотите начать?

— А почему четырёх? — удивился Боуд. — Как мне видится, мы должны осмотреть три места.

— Четыре! — поправила его Александрова. — Вы наверное не очень внимательно меня слушали. Иоанн Златоуст умер в одном месте, а похоронен в другом. Разве вы не хотите осмотреть оба места?

— Ах, да, — хмуро понурив брови, произнёс Боуд. — Место смерти. Вероятно, и его стоит осмотреть, хотя не вижу в этом особой необходимости. Однако, займёмся этим в самом конце. Если только, оно не находится недалеко от останков.

— Тогда оставим это. Тем более, что вы уже там были! — Александрова махнула рукой, когда Боуд услышав её слова, мгновенно напрягся.

— Что вы сказали? — тихо спросил Боуд. — Я был на месте, где скончался Иоанн Златоуст?

— Если быть точнее, рядом, — поправилась Александрова. — Он умер в Абхазии. Недалеко от Ананкопийской крепости, в деревне Комона.

— Ольга, почему вы сразу мне не сказали? — вскричал Боуд, вскакивая с места.

— А что тут такого? — Александрова с недоумением смотрела на Боуда. Тот выглядел донельзя взбудораженным.

— Что тут такого? Это не простое совпадение. Я уверен в этом. Мы немедленно выезжаем

Глава 28

Комона

Радость гида Шалвы, не имела границ, когда он вновь встретился с Боудом. Шалва ещё не забыл щедрого туриста. Правда на этот раз он вообще не касался истории. Большую часть пути он только и делал, что жаловался на бесконечный дождь, перечисляя при этом все неудобства которые они испытывали. Боуд, вообще его не слушал. Он всё время возвращался к своим мыслям и раз за разом задавал себе один и тот же вопрос: «Насколько правильно он выбрал направление?»

Снова и снова, он перебирал историю жизни трёх святых. Причина была одна. В случае если он ошибается, следовало определить направление нового пути. Хотя чутьё подсказывало Боуду, что он идёт по правильному следу. После долгих размышлений, он пришёл к выводу, что Феодорит бывал в этих краях сам, или же посылал сюда гонца с тем, чтобы он поместил здесь ещё одну, четвёртую часть тайны. Вполне возможно, что здесь они встретились с другими своими единомышленниками. Если так, то наверняка Коломбину было сказано куда именно и кому точно, передать рукопись и Розарий. Это объясняло сразу две вещи. Появление этих вещей в крепости и, на что очень надеялся Боуд — продолжение цепочки событий, выстроенной хитрым умом Феодорита. Что касается самого Иоанна Златоуста, — здесь Боуд не пришёл к единому мнению. Возможно, Феодорит снова поменял направление поисков. Хотя этот выбор можно понять и иначе. Возможно, Феодорит хотел показать, что есть противники, которых он уважает. Ответ на этот вопрос становился ненужным в случае удачи. И приобретал важное значение в случае неудачи.

— «Приехали! Вот и храм Василия. Именно здесь как вы наверное слышали, провёл свою последнюю проповедь святой Иоанн Златоуст»

Голос гида прервал размышления Боуда. Он бросил мимолётный взгляд на Александрову. Та выглядела несколько возбуждённо. Он перевёл взгляд на Коэл. Та сидела с хмурым лицом. Весь путь она проделала молча. По всей видимости она дулась на Боуда за последний разговор. Зная её характер. Боуд даже не пытался заговорить с ней. Он не без основания полагал, что уважаемый профессор не выдержит и сама нарушит молчание.

— Храм, слишком сильно сказано, — подумал Боуд, увидев деревянное строение с крестом на крыше. Но самом место Боуду очень понравилось. Храм был сооружён у самой вершины небольшой горы и стоял, окружённый многовековыми, зелёными деревьями. Недалеко от храма была видна вспаханная земля. А рядом какие- то маленькие строения. Пока Боуд оглядывался по сторонам, гид услужливо прикрыл его от дождя своим зонтом. Боуд поблагодарил его лёгким кивком. Он дождался, пока из машины выйдут Коэл и Александрова, и только после этого направился к деревянному строению. Храм встретил Боуда запахом дуста. Боуд не любил этот запах. Он мельком оглядел внутренне убранство, иконы, статую Христа. Ни одного из священнослужителей не было заметно. Видимо, они ещё не знали о приезде гостей. Обе женщины зорко следили за Боудом и в особенности за тем, на что он смотрел. А Боуд размышлял. Он почти сразу понял, что в самом храме нет смысла искать. Скорее — «это» могло находиться снаружи. Но где именно? Внезапно Боуда осенило. Он обернулся к гиду и негромко спросил:

— Где находится место с которого святой Иоанн Златоуст проповедовал последний раз?

— Снаружи! — откликнулся Шалва. — Хотите посмотреть?

— Ещё бы, — пробормотал Боуд достаточно громко, чтобы быть услышанным. Его предположение получило подтверждение. И это не могло не обнадёживать.

Они снова вышли из храма. Шалва повёл их по широкой тропинке на Запад. Идти было довольно затруднительно. Обувь постоянно застревала в грязи. Едва ли не каждый шаг давался с трудом. Женщинам то и дело приходилось цепляться за гида или за Боуда. Благо, это место находилось недалеко. Тем не менее, они успели основательно перепачкать одежду. Об обуви вообще речь не шла. Она стало серого цвета. Гид привёл их на маленькую, ровную площадку. Повсюду были разбросаны камни. Большая часть из них заросла зеленёй травой. Над одним из таких камней возвышался крест. К нему гид и подвёл Боуда.

— Здесь! — коротко произнёс он.

Боуд наклонился вперёд рассматривая камень. То и дело, ему приходилось ладонью убирать стекающие ручейки воды. А гид в это время услужливо поддерживал над его головой зонт. В верхней части камня ничего не оказалось. Тогда Боуд присел на корточки и начал раздвигать руками мокрую траву. Почти сразу же после начала этих действий у него вырвалось короткое восклицание. А вслед за ним, Боуд обернулся и выразительно посмотрел в сторону профессора Коэл. Увидев его взгляд, она вначале напряглась, а затем подошла и присела на корточки рядом с Боудом. Ей сразу бросилась в глаза надпись выбитая на камне. Несколько кустов травы мешали рассмотреть её полностью. Коэл убрала их в сторону и углубилась в изучение надписи. Чуть позже раздался её голос. В нём слышалось волнение:

— Есть Джеймс. Это вне всякого сомнения то что нам нужно.

Боуд облегченно вздохнул. На самом деле, он до последнего мгновения сомневался в успехе этой затеи. Тем временем снова послышался голос профессора. Она начала переводить надпись:

— «В четвёртом подземелье… «первая», «седьмая» и «десятая»… дальнейший путь покажет… «Тетраморф». Всё.

Прочитав надпись на камне, профессор Коэл посмотрела на Боуда. Тот выглядел донельзя удивлённым. По всей видимости, он даже близко не представлял значение этих слов. Но что именно его удивило стало ясно, когда он поднялся и произнёс:

— Что ещё за «Тера…» чёрт, да это слово даже выговорить нельзя!

Гид развёл руками в сторону, показывая этим жестом, что не может помочь. Одна Александрова улыбалась. И эта улыбка подсказала Боуду, что дела у них не так плохи, как он думает. Бросив ещё один вопросительный взгляд в сторону Александровой, и увидев утвердительный кивок, Боуд попросил гида отвести их в гостиницу. Ко всему прочему, им необходимо было принять душ, переодеться и подкрепиться.

Глава 29

Тетраморф

— Так что это за слово такое? Опять какой — нибудь святой? Догма? Новая религия?

Голос Боуда прозвучал слегка хрипло. К моменту возвращения в гостиницу у него поднялась температура. Он часто кашлял. Немного улучшили состояние горячий душ и ароматный чай. В данный момент, он сидел в кресле, укутавшись в одеяло, и постоянно поёживался от озноба. Обе женщины успели переодеться и плотно поужинать. И сейчас сидели на широком диване с резными ножками напротив Боуда. По уже заведённой привычке началось обсуждение очередной, найдено надписи. И как всегда в таких случаях, слово перешло к Александровой. Она была лучше осведомлена о истории христианства.

— Это слово очень непростое, — начала немного задумчиво рассказывать Александрова. — И имеет несколько значений.

— Только этого нам не хватало, — пробормотал под нос Боуд, чем вызвал два скептических взгляда. Женщины не сомневались, что и на этот раз ему удастся найти правильное решение. Как он это делал всегда, непостижимым для них образом. Хотя ради справедливости они должны были признать, что после объяснений Боуда всё казалось совсем простым. Следовало всего лишь хорошенько подумать обо всём и решение напрашивалось самом собой. Тем временем, снова послышался голос Александровой:

— Да, Джеймс. Слово «Тетраморф» имеет несколько значений и в прямом, и в переносном смысле. Впервые оно было связано с видением пророка Иезекииля задолго до рождества Христово. Ему привиделось крылатое существо с четырьмя лицами — «человека», «льва», «тельца» и «орла». Именно это видение и обозначали словом «Тетраморф» — что с греческого переводится как «четырёхвидный».

— И это всё? — Боуд не скрывал своего разочарования.

— Нет, — ответила Александрова, — позднее это слово обрело ещё одно значение. И связано это было с откровениями апостола Иоанна. В них он описывает почти то же самое, что и пророк Иезекииль, но с одним существенным отличием. У него они представлены не как единое целое, а как четыре отдельных крылатых существа. Уже позднее, видению Иоанна, по моему глубокому убеждению, придали совершенно неправильное значение. Иными словами говоря, четыре священных животных как бы стали символизировать самих апостолов. «Матфей стал изображаться в образе ангела», «Марк в образе льва», «Лука в образе тельца» и «Иоанна в образе орла». Каждый из них крылат и держит Евангелие. Если говорить о фактах, так это всё, что мне известно о смысле этого слова, — закончила свой рассказ Александрова и сразу же устремила взгляд на Боуда, стараясь понять какие выводы он сделал из её слов. Тот несколько раз кашлянул в кулак а потом плотнее укутался в одеяло и задумался. Александрова перевела взгляд на профессора Коэл. Та порывалась что- то сказать. Так как молчание затягивалось, профессор Коэл всё же заговорила:

— Я считаю, что мы не должны принимать во внимание видение пророка Иезекииля, — заявила она, — ведь это произошло до рождества Христово и следовательно, не должно иметь отношения к нашим поискам.

В ответ на эти слова, Боуд одобрительно закивал головой.

— Ты права Энн. Мы и не будем учитывать его видение. Для нас гораздо важнее заострить внимание на других обстоятельствах.

— И на каких же?

— Да, о чём вы думаете, Джеймс? — поддержала подругу Александрова и с откровенным удивлением спросила у него. — И почему вы остановили своё внимание только на этом слове? А как же эти странные слова по поводу подземелья и всяких цифр? Я и в прошлый раз заметила, что вы пропустили это обстоятельство мимо ушей.

— Я ничего не пропускаю мимо ушей, — как мог выразительно ответил Боуд, — и я очень тщательно анализируя все слова.

— Ну что они значат? Вам известно?

— Приблизительно. Точно можно будет сказать на месте. Эти слова трудно объяснить, — добавил Боуд, заметив недоумённый взгляд Александровой, — сейчас я могу лишь сказать одно — в своё время мы обязательно с ними столкнёмся. Сейчас же мы должны перейти к «Первому Вселенскому Собору». Думаю, с его помощью мы сможем определить направление поисков. Вернее уточнить.

— Что ты хочешь сказать этим «уточнить»? — вмешалась в разговор внимательно слушавшая профессор Коэл.

— У меня уже есть предположение по поводу пятой части тайны!

— Ты знаешь, где искать пятую надпись? — недоверчиво спросила профессор Коэл. Александрова направила откровенно удивлённый взгляд в сторону Боуда. Тот закашлялся. Прошло некоторое время, прежде чем он смог ответить на вопрос.

— Приблизительно так, Энн. Но с одной поправкой. Скорее всего, в последнем случае мы найдём вовсе не надпись.

— А что?

— Я думаю, это будет предмет. Какой именно, пока затрудняюсь сказать.

— Откуда ты берёшь свои выводы? — спросила поражённая его словами, Коэл. — С чего ты взял, что это будет предмет а не надпись?

— У меня есть причины предполагать подобное развитие событий. К тому же, я уже говорил о том, что смогу ответить на все ваши вопросы не раньше, чем уточню некоторые детали. Придётся вам пока удовлетвориться такими объяснениями.

— Хорошо! — профессор Коэл устремила взгляд на Александрову. — Расскажи ему всё, Ольга. А потом, мы вместе послушаем его «предположения». — Последнее слово прозвучало с изрядной долей иронии. От Боуда она не укрылась. Он втихомолку усмехнулся. Александрова в это мгновение спросила у него — о чём именно рассказывать:

— Начнём с Собора, а там видно будет, — неопределённо ответил Боуд.

— С Собора так с Собора! — согласилась Александрова. — «Первый Вселенский Собор» состоялся в июне 325 года. И созван был «Константином великим». На Соборе присутствовали более трёхсот представителей церквей. Многие из них вернулись после изгнания. На их телах всё ещё оставались следы пыток, но они восседали рядом с императором. Событие подобного масштаба случилось впервые в истории христианства. Чтобы не вдаваться в подробности, — продолжала рассказывать Александрова, — обозначу сразу самую важную часть Собора. Именно тогда появился на свет «Апостольский символ веры». Или иными словами говоря, свод законов которыми должен был отныне руководствоваться весь христианский мир. Многие из создателей этих догм, впоследствии были причислены к лику святых. В частности это касается и Спиридона Тримифунсткого. Да и не только его одного. Всех имён и не вспомнишь.

— Следовательно, этот Собор был созван чтобы создать церковные законы? — спросил внимательно слушающий Боуд.

— Нет. Причина созыва была заключена в разных взглядах на рождение Иисуса Христа! — ответила Александрова! — Ссора на эту тему разгорелась между Епископом Александром и известным Богословом- Арием. Первый утверждал, что Иисус — является, сыном Божьим, Арий же утверждал иное. По его словам «Иисус являлся не сыном Божьим, а первым и совершеннейшим из его творений». Судя по историческим документам, очень долго никто не мог логически опровергнуть слова Ария, что даже привело к рукоприкладству. Разгневанный святитель Николай ударил Ария по лицу, за что был сразу изгнан с Собора.

— Ну и чем всё закончилось? Судя по тому что мы сейчас видим, победил всё таки Епископ Александр. Или я ошибаюсь?

— Нет, Джеймс, вы правы, — подтвердила Александрова, — а точку в этом споре поставил святитель Спиридон. Он перед всем Собором взял в руки глиняный кувшин и произнёс. «Бог как и этот глиняный черепок, есть Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой». После этих слов из кувшина вырвалось пламя, затем потекла вода и в конце показалась глина. Это чудо и предопределило исход спора. Арий был изгнан. Его высказывания признаны неправильными. В дальнейшем началось преследование всего того. что впоследствии получило название «арианство».

Боуд легко засмеялся в конце рассказа Александровой. И в то время, когда на него уставились две пары удивлённых глаз, он весело произнёс:

— Получается, что именно благодаря глиняному кувшину мы сегодня почитаем Иисуса как Бога. Страшно представить, что произошло бы в случае, если этот самый Спиридон разбил кувшин прежде чем из него вырвалось пламя.

— Вы не находите, что эта не тема для шуток? — довольно холодно осведомилась у него Александрова.

— А вы Ольга, не находите, что всё это отдаёт язычеством? — парировал Боуд.

— А у меня появилось подозрение, что ты всё знаешь, — вмешалась в разговор профессор Коэл, — иначе с чего такое веселье? Ты ведь никогда не шутишь. Всегда серьёзен. Одет с иголочки. И вообще у тебя масса привычек. И все они «серьёзные».

— Ты снова права Энн, — Боуд улыбнулся, — как мне видится, поиски подходят к своему логическому завершению. Однако для того, чтобы выстроить полную картину происходящего, мне не хватает нескольких деталей. Я надеюсь получить их с помощью Ольги. Если она конечно не обиделась на меня.

— У меня нет времени на обиды! — излишне резковато ответила Александрова. Услышав её слова, Боуд мгновенно стал серьёзным.

— Тут вы правы Ольга. У нас действительно осталось мало времени. Немногим больше десяти дней. Поэтому я сразу перейду к делу. Вот что нужно сделать, — Боуд на мгновение отвлёкся. Он встал с кресла отложив одеяло в сторону. Затем позвонил в ресторан гостиницы и попросил принести чай с бутербродами. После этого он вернулся в кресло и укутавшись одеялом продолжил им же прерванный разговор. — Возвращаемся к слову Тат…чёрт бы побрал это слово…

— Тетраморф, — с некоторым злорадством подсказала Александрова.

— Вот именно, — Боуд был поглощён собственными мыслями и не видел лица Александровой. Но его видела профессор Коэл. Она не удержалась от улыбки, однако убрала её как только послышался голос Боуда. — Итак, как мне помнится, вы упоминали о четырёх животных. Каждый олицетворял апостола. Так?

— Так! — подтвердила Александрова.

— Мы обойдём трёх других апостолов и остановимся на…Иоанне. Ведь именно с ним связано предсказание по поводу судного дня. Так? — снова спросил Боуд.

— Так! — вновь подтвердила Александрова. — Апостол Иоанн предсказал Аппокалепсис!

— Как это происходило?

— Он находился в пещере вместе со своим учеником. Иоанн говорил о своих видениях. А ученик всё записывал.

— Пещера? Что за пещера?

— Пещера Аппокалепсиса. Она так и называется.

— Так и называется? Следовательно, она сохранилась до наших дней?

— Да! Пещера находится в Греции! Рядом с ней построен храм!

— Как всегда в таких случаях, — задумчиво произнёс Боуд, — и последний вопрос Ольга. Что стало с тем кувшином, который решил спор?

— С кувшином? — Александрова не сразу поняла о каком именно кувшине идёт речь. Боуд повторил свой вопрос.

— Вы имеете в виду «кувшин святого Спиридона»? — уточнила Александрова.

— В нашей истории только один кувшин, — ответил Боуд, — можете его называть как желаете. Мне же хотелось бы узнать что с ним стало.

— Это никому не известно. С того самого собора он больше нигде не упоминается.

— Я ожидал услышать нечто подобное. В общем и целом картина ясна. Переночуем в гостинице, а поутру вылетим.

— И куда мы едем? — поинтересовалась у него Александрова.

— В Грецию! — вместо Боуда ответила профессор Коэл, — он хочет посмотреть эту самую «пещеру Аппокалепсиса».

— Ты снова права Энн! — Боуд улыбнулся профессору Коэл и тут же услышал её вопрос:

— Мне любопытно,…что ты там надеешься найти?

Глава 30

Пещера Аппокалепсиса

Этот вопрос звучал десятки раз во время перелёта в Афины. Он выражался в молчаливых взглядах по пути из аэропорта Афин в пещеру Иоанна или как её ещё называли «пещера Аппокалепсиса». Но Боуд твёрдо хранил молчание. Из чего оба профессора сделали вывод, что он не совсем уверен в своих предположениях. Ненадолго, они оставили его в покое. Но вопрос снова прозвучал, когда они добрались до пещеры. Боуд и на этот раз ничего не ответил. Он с некоторым разочарованием оглядывал небольшое белое строение, которое по всей видимости и являлось той самой пещерой. На крыше строения возвышался простенький крест. Обыкновенная входная дверь. Слева от двери стоял мраморный обелиск, с какой- то надписью. Боуд лишь мельком посмотрел на него. Прямо над дверью в форме полукруга- фрески, изображающие апостола Иоанна стоящим с поднятой рукой. Рядом сидит молодой человек и что- то записывает. Видимо ученик апостола. Боуд лишь мгновение задержался на пороге. Он, а за ним и обе женщины вошли внутрь «пещеры Аппокалепсиса». В то время, как два профессора с восторгом озирались по сторонам, Боуд целенаправленно что- то искал. Но они этого не замечали. Оказавшись впервые в этом священном месте, женщины хотели запечатлеть каждую деталь, каждый штрих. Два священнослужителя внимательно следили за всеми передвижениями Боуда. На их лицах появлялось беспокойство, когда он дотрагивался до той или иной реликвии. Наконец, к их великому облегчению, он перестал щупать всё подряд и обернувшись к ним, довольно громко спросил, привлекая своими словами внимание женщин:

— Здесь должен находиться кувшин! Я не вижу его!

— Есть, есть, — закивал головой один из священнослужителей.

— Я так и думал. Могу я на него взглянуть?

— Конечно! — последовал ответ.

Вслед за священнослужителями, Боуд направился к дальней стене. Обе профессора вначале проводили его уход настороженными взглядами. А затем переглянувшись между собой, последовали за ним следом.

— Вот он! — раздался голос одного из священнослужителей. В нижней части стены была сооружена ниша. В ней и стоял кувшин. По этой причине, Боуд и не заметил его. Хватило одного взгляда, чтобы понять старинное происхождение этого кувшина. Он был почти белого цвета. Половина ручки была отломана. Несколько оскомин имелись на горлышке. Все эти детали вслух отметила профессор Коэл. Услышав её слова, Боуд отошёл в сторону и жестом руки приглашая её к кувшину, негромко произнёс:

— Что скажешь Энн?

— Можно? — профессор Коэл посмотрела на священнослужителей, задавая этот вопрос.

— Только не дотрагивайся до него руками, — предостерегли её священнослужители, — не забывайте, из этого кувшина пил апостол Иоанн. Это одна из священных реликвий христианства.

— Конечно, конечно, — профессор Коэл встала на четвереньки и следующие четверть часа очень внимательно изучала кувшин. Закончив осмотр, она поднялась и обернулась лицом к Боуду.

— Даже не знаю, Джеймс, — голос профессора прозвучал не совсем уверенно, — похоже он действительно очень старый. Очень может быть, что этот кувшин действительно принадлежал апостолу. Но меня смущают формы кувшина.

— И что в них не так? — поинтересовался Боуд.

— Очень напоминают работу Византийских мастеров. Точно смогу сказать только после тщательного лабораторного анализа.

Услышав эти слова, оба священнослужителя побледнели. Но Коэл тут же успокоила их сказав. Что на самом деле ничего такого и не собирается делать. В это мгновение раздался уверенный голос Боуда:

— Энн, хочешь я без лабораторного анализа, с точностью расскажу историю этого кувшина?

— Ты? — профессор Коэл было расхохоталась, но тут же захлопнула рот и испуганно оглянулась на священнослужителей. Те смотрели на неё с отчётливым укором. — Ты? — повторила она усмехаясь прямо в лицо Боуду. — Да ты и близко не знаешь что это такое!

— Думаю, я смогу доказать обратное, — уверенно возразил Боуд.

— Интересно послушать! — профессор Коэл скрестила руки на груди и демонстративно уставилась на Боуда. Рядом с ней показалось настороженное лицо Александровой. Теперь уже она с подозрением смотрела на Боуда. Здравый смысл подсказывал ей, что подруга права в этом споре, но Джеймс…обладал таким незаурядным умом, что мог по большому счёту любого поставить впросак. И очень скоро Боуд действительно доказал свои удивительные качества.

— Этот кувшин, — для пущей наглядности Боуд указал на него рукой. Четыре взгляда проследили это движение и, снова уставились на него, ожидая продолжения, — не имеет ничего общего с Апостолом Иоанном. Он появился во второй половине шестого века и скорее всего, действительно был вылеплен византийскими гончарами. И не просто вылеплен, а по особому заказу.

— Это же смешно Джеймс, — профессор Коэл произнесла эти слова с твёрдой уверенностью в собственные знания, — ты не можешь назвать точную дату появления этого кувшина. Никто не может. На худой конец, он мог появиться гораздо раньше и просто сохранится. С чего ты взял, что он был «вылеплен» в шестом веке?

— Да, Джеймс. С чего вы сделали такие странные выводы? — полюбопытствовала Александрова.

Священнослужители же в один голос заявили, что подобные речи не уместны. Они добавили, что если Боуд хочет оставаться в этом месте, то должен с уважением относиться к реликвиям относящимся к Апостолу Иоанну.

— Реликвиям, относящимся к Апостолу Иоанну? — повторил Боуд и неожиданно для всех, быстро присел и схватил кувшин за сломанную ручку. Уже с кувшином в руках он поднялся. Пока он внимательно осматривал его со всех сторон, священнослужители буквально забегали вокруг него, требуя, чтобы он поставил его на место. Боуд бросил на священнослужителей жёсткий взгляд и пригрозил:

— Если вы не перестанете бегать и вопить, я попросту разобью кувшин!

Услышав эту страшную угрозу, оба замерли на месте и не мигая уставились на Боуда.

— Поставь кувшин на место, — в один голос потребовали обе женщины. Вместо ответа, Боуд переложил кувшин в левую руку, затем приподнял за горлышко и начал обстукивать его, внимательно прислушиваясь к доносившимся звукам. Все четверо терялись в догадках, не понимая его действий. Но сам Боуд, вскоре перестал стучать по кувшину и коротко изрёк:

— Как я и предполагал, кувшин вылеплен во второй половине шестого века.

— Джеймс, ты не можешь этого знать, — теряя терпение воскликнула профессор Коэл.

— Но я знаю Энн. А теперь плохая новость для вас, — Боуд повернулся лицом к священнослужителям, — кувшин всё же придётся разбить. Другого выхода я не вижу.

— Ты не сделаешь этого, — начала было профессор Коэл, но тут же с ужасом на лице всплеснула руками и закричала. Вслед за ней закричала Александрова и оба священнослужителя. А кричали они по причине того. что Боуд от слов перешёл к действиям. Взявшись за сломанную ручку, он размахнулся и ударил кувшин об стену. Осколки священной реликвии посыпались на пол. Все четверо сразу после этого из ряда вон выходящего происшествия, потеряли дар речи. Боуд же, преспокойно наклонился и покопавшись в осколках, поднял один из них. Этим он не ограничился. Поднятый осколок несколько раз ударился об стену. И не без помощи Боуда. У него остался в руке лишь небольшой кусок. И этот кусок он начал очень тщательно очищать. Вскоре у всех четверых вырвался изумлённый вздох. В руках у Боуда лежал…ключ.

Глава 31

Ключ

— Но как? Как ты догадался? — в сотый раз после возвращения в управление спрашивали Коэл и Александрова. Боуд сидел в кресле и отпивая горячий кофе, улыбался.

— Всё на самом деле очень просто и понятно, — ответил он не переставая улыбаться. — Вкратце, я уже описывал вам картину поисков. Сейчас остановлюсь на всём более подробно. Итак, мы начали поиски с Ананкопийской крепости. Там мы нашли рукопись и Розарий. Как вы помните, именно Розарий стал основой наших поисков. Чётки — представляют из себя череду загадок, которые мы должны отгадывать в определённой последовательности. Теперь следите за моей мыслью очень внимательно, — слова Боуду были излишне, так как обе женщины и так превратились в слух, — Что собой представляют чётки, то бишь Розарий? Как по ним молятся? — спросил у них Боуд и тут же ответил на свой вопрос: — Молитва на Розарии состоит из четырёх тайн. Они составляют основу. Четыре основные тайны включает в себя ещё и пять дополнительных. Так? — Боуд устремил взгляд на Александрову.

Та подтвердила его слова.

— Отсюда я и исходил в своих рассуждениях. Всё просто. Идём с конца в начало. Каждый ряд из десяти бусинок указывает на одну малую в самом начале. Иными словами говоря, вначале следуют пятьдесят малых бусинок или «Пять Вселенских Соборов» которые указывают путь к четырём главным тайнам. Затем большая бусинка. Она указывает на переход, или правильнее будет сказать на место, где он должен свершиться, как и в молитве на Розарии. Затем четыре малые бусинки, которые как мы уже говорили, составляют четыре главные тайны. И они же ведут к последнему предмету в Розарии — кресту. Крест — символ христианства. В нашем случае вполне понятно, что именно он олицетворяет главную тайну. Подведём итог, — деловито продолжал рассуждать Боуд, с каждым разом поражая профессоров всё больше и больше. — Двигаемся согласно последовательности Розария. «Пять Вселенских соборов» то есть пятьдесят малых бусинок указывают на четыре малых. Большая бусинка указывает на переход. Четыре малых указывают на крест. Крест олицетворяет главную тайну. Феодорит разработал удивительную по своей простоте схему поисков. Что же касается найденных надписей, — сосредоточенно продолжал делиться своими соображениями, Боуд, — все эти надписи, которые мы находили, обретут полный смысл, когда поиски вплотную приблизятся к раскрытию «четырёх главных тайн». И все они, по моему глубокому убеждению, находятся в одном месте и ведут в конечном итоге к чему- то. К чему? Я пока не знаю. Мы и не узнаем, пока не найдём «это». Если есть вопросы, задавайте.

— Как ты догадался, что ключ находится в кувшине? — Боуду стало понятно, что профессор Коэл задаст именно этот вопрос.

— Это было нетрудно Энн. Я уже в самом начале предполагал, что наш путь коснётся апостола Иоанна. Ведь по сути все эти предсказания о конце света, исходят именно от него. Но потом само это слово, которое мы нашли в месте, где скончался Иоанн Златоуст. Если ты помнишь, — продолжал рассказывать Боуд, — это слово было связано с четырьмя животными. Каждое из них олицетворяло апостола. Я даже рассуждать не стал о том, кого именно они касались. Это становилось совершенно очевидным. Потом рассказ Ольги о «Первом Вселенском Соборе». Ведь по сути именно кувшин явился главным событием Собора. Услышав про него, я понял, как именно Феодорит обозначил дальнейший путь. Он поместил отгадку в кувшин. А сам кувшин поместил в пещеру Иоанна. Эти действия стали мне вполне понятны. Как и то, что кувшин был вылеплен по заказу Феодорита. Иначе бы он просто не смог поместить в него пятую часть тайны. Я только не знал, что именно найду в кувшине и сохранился ли он вообще. А сама мысль о предмете появилась раньше. И тому имелись серьёзные основания. Ведь по сути, — продолжал Боуд, — разгадав значение пятидесяти малых бусинок, мы подошли к большой, то есть переходу. Отсюда простой вывод. Мы подошли к разгадыванию первой из четырёх главных тайн. По этой причине, я и вернулся к первой найденной нами надписи. Если вы помните, она начинается со слов «Когда венок спадёт с головы Богоматери, откроется лестница. Спустись по ней, и ты попадёшь в первое подземелье». Здесь наверняка идёт речь о неком механизме, с помощью которого этот венок и должен спасть. Учитывая это обстоятельство, я и делал выводы по поводу предмета.

— И где находится этот «механизм»? — поинтересовалась Александрова.

— Понятия не имею, — откровенно признался Боуд, — но я надеюсь, что Энн ответит на этот вопрос.

— Я? — переспросила поражённая профессор Коэл. — С чего ты взял, что я смогу ответить на этот вопрос?

— Энн, тебе всего лишь надо перевести то, что написано здесь, — ответил Боуд передавая ей ключ найденный в кувшине. Профессор Коэл с откровенным удивлением приняла ключ. Некоторое время она разглядывала его. Ключ изобиловал разного рода резьбой. Ко всему прочему, на нём были выбиты буквы. Профессор Коэл обратила внимание Боуда и Александровой, что буквы имеются с двух сторон. Буквы были слишком маленькие. Боуд передал Коэл свою лупу, чтобы она могла прочитать надпись. Наконец. Возникло молчание. Боуд и Александрова следили за каждым её движением. После долгого молчания, раздался голос профессора Коэл:

— На этой стороне написано только одно слово. Вот дословный перевод. «В смерти». Сейчас посмотрю на другой стороне… — возникла пауза после которой снова раздался голос профессора Коэл:

— На второй стороне написано два слова. Вот дословный перевод. «Обрети жизнь». — Она подняла голову и с откровенным недоумением подвела итог: — Получается такая надпись. «В смерти обрети жизнь».

— И больше ничего? — не поверил Боуд. Он тут же попросил её ещё раз всё посмотреть и добавил, что такого попросту не может быть.

— Это всё, Джеймс! — выразительно ответила профессор Коэл, протягивая ключ обратно. Боуд с совершенно растерянным видом принял его обратно.

— Вы ожидали другого? — по его виду догадалась Александрова.

Боуд, молча, кивнул.

— Я надеялся, что надпись, и укажет на место, где начинаются «четыре главные тайны».

— А может быть так и есть? — предположила Александрова.

— Думаю, вы правы, — после недолгого молчания согласился с ней Боуд, — однако это совсем не те слова, на которые я рассчитывал. Скажу больше, я вообще не представляю, что они могут значить. Мне придётся заново переосмыслить все наши поиски. Возможно, я где- то совершил ошибку и всё не так, как мне кажется.

— Вы найдёте выход, Джеймс. Я уверена в этом! — Александрова решила поддержать Боуда. И сделала это, так как умела. Боуд поблагодарил её кивком головы.

— Что же нам делать? — подала голос профессор Коэл. — Времени совсем не остается, Джеймс.

— Понятия не имею, Энн. Мне необходимо обо всём хорошенько подумать. Сейчас я не готов. Что- либо сказать по этому поводу.

Разговор прервался по причине внезапного появления в кабинете…Савьеры. Он выглядел, мягко говоря, обеспокоенным. Ворвавшись в кабинет, Савьера с ходу заговорил, отчаянно жестикулируя при этом руками:

— Шеф, что нам делать? Эту нечисть ни одна наша пуля не берёт. Мы всех ребят угробим если будем за ними гоняться. Во Франции вовремя появились эти…опричники, ну вы знаете с горящими собачьими мордами. Классные ребята. Жизнь нам спасли, а я так и не смог их отблагодарить. Кстати, я там видел князя Евстаса. С ним ещё такой красивый орёл прилетел. Представляете шеф, у этого орла целых две головы. И сила какая. Схватил демона своими когтями и заклевал насмерть. Я сам видел. И ребята видели. Евстас тоже нам помог, а мост разрушился. Это не наша вина. Эти с крысиными мордами…демоны я хотел сказать, начали бросать на мост огромные камни, вот он и сломался. Хорошо людей успели спасти. А полицейские даже не хотели, чтобы мы им помогали. Не будь нас. Всех бы людей там сожрали или в пропасть скинули. А они даже спасибо нам не сказали. Но я не в обиде на них шеф. Главное все живы и здоровы. Правда среди этих с горящими головами не все остались в живых. Часть из них угробили эти с крысиными мордами. Мы им не могли помочь. Наши пули вообще для них ничего. Не действуют. Так что нам делать дальше, шеф?

Закончив свою речь, Савьера устремил выжидательный взгляд на Боуда. Тот смотрел на него очень странно.

— Савьера, — после довольно долгого молчания ответил Боуд, — в жизни мне приходилось отгадывать много всяких загадок. Я всегда и всё понимаю. Но когда начинаешь говорить ты, у меня создаётся впечатление, что я никогда не пойму что именно ты хотел сказать. Поэтому сделай одолжение, иди к своей жене и расскажи всё ей. Алисия, я надеюсь тебя понимает лучше чем я. А она пусть придёт и перескажет мне. И больше никогда не врывайся в мой кабинет, — предостерёг его Боуд.

— Шеф, вы никогда со мной не говорите. Только гоните, — насупившись сказал Савьера.

— Ты ещё здесь Савьера?

— Ухожу, ухожу, — пробормотал под нос, покидая кабинет, Савьера.

Боуд бросил хмурый взгляд на женщин. Обе улыбались.

— У меня весь поток мыслей оборвался, — пожаловался им Боуд. — у Савьеры просто дар — сбивать людей с толку!

Глава 32

Круг сужается

Океанские волны высотой в многоэтажный дом, одна за другой обрушивались на город, превращая сотни домов в груду обломков. Разбушевавшаяся стихия сносила всё на своём пути. В эти мгновения не было силы способной противостоять этому мощному и смертельному натиску. Жители успели к тому времени покинуть город. Тысячи автомобилей медленно двигались по горной дороге, отдаляясь от мест подвергшихся ударам стихии. Многие останавливались и выходили из машин. Отсюда, с высокой точки, было хорошо видно всё. Город, а вернее его руины, лежали как на ладони. Даже находясь далеко от берега океана, люди испытывали подлинный ужас, наблюдая за разрушительной волной, сметавшей здания как карточные домики. От ударов стихии деревья валились сотнями. Все лини передач были разрушены. Единственное желание, которое испытывал каждый человек, наблюдавший зрелище — это уехать. Уехать как можно дальше, туда, где бы они могли находиться в безопасности. Цунами настолько владела умами людей, что они не заметили новой опасности. С вершины горы, под постоянным давлением ливня, стали сбегать грязевые ручейки. Раз за разом они пересекали серпантин, скатываясь всё ниже, к самому дну ущелья, над котором и был проложен перевал. По мере того, как грязевые потоки усиливались, стали раздаваться обеспокоенные голоса полицейских. Они жестами и окриками пытались ускорить движение автотранспорта, убрать его в безопасную зону. Беспокойство нарастало по мере того, как усиливались потоки. Местами стали возникать заторы. Полицейские метались по дороге, пытаясь ускорить движение, но оно лишь замедлялось. Никто из тех кто двигался по дороге, не заметил в суматохе, как на вершине горы появился всадник. Евстас неспроста пришёл сюда. Он знал, что эти люди обречены на погибель и хотел спасти их. Застыв как изваяние на крае вершины, он устремил взор вниз. В то время, как он зорко следил за всем происходящим на дороге, позади него раздался негромкий голос:

— Жалкие людишки. У них у всех одна участь.

Евстас вздрогнул. Он даже не обернулся, хотя хорошо знал кому именно принадлежит этот голос. Тем временем, он снова прозвучал:

— Хочешь спасти их? Думаешь у тебя получится?

— Я не думаю. Я просто делаю всё, что в моих силах, — глухим голосом ответил Евстас.

— Понятно…ты решил будто сможешь остановить всё. Если тебе удаётся побеждать моих слуг — это ещё ничего не значит. Я лишь позволяю тешиться мыслью о победе. Я могу остановить тебя в любое мгновение, но…не делаю этого. Я надеюсь, что ты всё же одумаешься и придёшь ко мне.

— Никогда! — Евстас повернул коня и устремил на человека в элегантном костюме ненавидящий взгляд. Тот упёрся ладонью в тросточку и холодно изрёк:

— Вот так надо смотреть на всё!

Ненависть в глазах Евстаса, после этих слов, погасла. Он бросил на отца равнодушный взгляд и коротко сказал:

— Вот чего ты достоин! Безразличия! Возможно, ты и сильнее меня, но тебе никогда не заставить меня служить такому мерзкому созданию. И тебе никогда не удастся внушить мне страх. Я не боюсь никого и ничего. Вспомни об этих словах, когда захочешь в следующий раз поговорить со мной.

— Этот день наступит очень скоро. Ты ведь придёшь в Иерусалим остановить меня? Там сейчас собралось много народа. И всё едут и едут. Несчастные, они надеяться обрести спасение у гроба господня. С утра до ночи молятся. Глупцы- они как и ты наивно полагают, что можно остановить неизбежное. Судный день приближается и только я буду решать кому жить.

— Ты никого не оставишь в живых! Ты пришёл чтобы убивать!

— А зачем людям нужна жизнь? Большинство из них проводят её в мучениях. В попытках решить свои ничтожные дела. Желая как можно больше получить денег. Именно деньги стали сегодня подлинным божеством. Им поклоняются, ради них торгуют всем, начиная от своего тела, заканчивая душой, ради них жертвуют всем, ради них калечат и убивают. Не будь всего этого, Бог, бы не отвернулся от них. А ты пытаешься их спасти. Разве стоят эти жалкие существа твоих усилий?

— Бог дал людям все чувства, и ему ли гневаться на то, что лучше расцвели самые низменные из них!

— Он тебя слышит Евстас!

— Я знаю!

— Ты слишком самоуверен. А ведь Господь мог помочь тебе!

— Я не нуждаюсь в помощи. Пусть лучше поможет тем, кто в ней нуждается!

— Ты осуждаешь Бога?

— Лишь за то, что позволил тебе появиться на свет!

— Что ж, Евстас…сказано вполне достаточно для того чтобы уничтожить тебя. И я это сделаю в Иерусалиме. А до того времени, подумай ещё. Ты никого не сможешь спасти и я дам тебе тому наглядное доказательство. Попробуй спасти тех людей, что находятся внизу. Если ты сможешь это сделать, значит тебе по силам сразиться со мной. Если же нет — покорись моей воле.

Фигура в элегантном костюме исчезла. Остался только посох. Посох, некоторое время висел в воздухе, затем поднялся вверх и тут же опустился, ударившись об землю. Раздался глухой стук. И этот стук начал повторяться. Словно вторя ему, в небе стали раздаваться раскаты грома. Ливень резко усилился. Евстас с глубокой обеспокоенностью посмотрел на небо. Раскаты грома звучали всё громче и громче. Неожиданно, в небе засверкали молния. Она ударила рядом с Евстасом, буквально в одно мгновение расколов вершину горы на несколько частей. И каждая из этих частей понеслась с огромной скоростью, вниз превращаясь в огромный грязевой поток, вбирая в себя камни и деревья.

— Проклятье, — вырвалось у Евстаса. Несколько движений и со стороны океана появился водяной вихрь. Вихрь бросился наперерез грязевым потоком, преграждая ему путь вниз. Вода и грязь перемешались, создавая бушующий водоворот. Вода какое- то время удерживала грязь, не давая ей пути. Но это противоборство продолжалось недолго. Где- то далеко прогремел издевательский смех. А вслед за ним, в воде начали появляться огненные кольца. И сквозь эти кольца, грязь прорвалась, а затем и обрушилась на дорогу, опрокидывая автомобили в ущелье.

Глава 33

В поисках ответа

Все последние дни, Боуд ломал голову в поисках ответа. Он сотни раз повторял слова написание на ключе, пытаясь понять их истинное значение. Но каждый раз, смысл ускользал от него. И этот день начался с поисков ответа. Боуд запасся кофе и приказав его не беспокоить, закрылся в своём кабинете. Одна за другой были выпиты три чашки кофе. Боуд взбодрился. Откинувшись в кресле, он по привычке завертел ручку между пальцев и завёл разговор с самим собой:

— Итак, что у нас есть, — пробормотал Боуд. — Только слова «В смерти обрети жизнь». Звучит слишком…широко, — нашёл он подходящее слово и продолжил бормотанье, — а ведь нам нужно узкое значение. Я бы сказал больше, конкретный указатель на определённое место. А как тут понять, если речь о таких понятиях как «жизнь» и «смерть». Огромное количество значений могут иметь прямое или косвенное отношение к этим словам. Например слово «смерть»…что приходит на ум когда мы слышим это слово? Кладбища в первую очередь, можно добавить несчастные случаи и…страх. «Жизнь» же олицетворяете по сути всё прекрасное. Оно и имеет такое значение. Отсюда делаем простой вывод…у нас есть две крайности. Самая худшая и самая лучшая. По — видимому, где- то по середине и должен находится ответ. Но где? — задал себе очередной вопрос Боуд и тут же ответил на него. — Пока не имею представления. Но он должен быть. Феодорит действовал целенаправленно. И в этом случае, как и во всех остальных, он наверняка ясно показывает ответ. Необходимо лишь правильно выбрать направление. — Боуд внезапно замолчал. На его лице появилось осмысленное выражение. Чуть позже он прошептал: — А что если указатель на место уже был дан прежде и я попросту его не заметил? Эта мысль заслуживает особого внимания. И чтобы узнать ответ на этот вопрос, придётся перебрать все события в мельчайших подробностях.

Боуд положил ручку на стол и продолжил диалог с собой.

— Начнём с Ананкопийской крепости. Что мы можем сказать о ней? Думаю, крепость не имеет отношение к надписи на ключе. Ведь по сути, с неё только начались поиски. Там мы нашли Розарий. А ведь с него и надо начинать. Вернее надо начинать с Феодорита, который использовал этот самый Розарий в качества хранителя тайн. — Скулы у Боуда всё время двигались, выдавая огромное напряжение которое им владело в эти минуты. Феодорит владеет тайной. Для того чтобы надёжно спрятать её от людей, которым она не должна попасть в руки, он задумывает целый ряд хитросплетений. Он создаёт к ней путь из целого ряда обстоятельств, известных едва ли не каждому в христианском мире. Однако делает это настолько искусно, что никто и не подозревает о его замыслах. Что в свою очередь исключает любую утечку. Он оставляет лишь след. И только двигаясь по этому следу можно понять, что именно он спрятал. Идём дальше и разберём всё в деталях, — Боуд расслабил галстук и после этого продолжил свои размышления, — исходя из того, что мы уже нашли можно предположить следующее; Феодорит находит некое подземелье. Нанимает рабочих и разбивает его на четыре части. В каждом из них он устраивает ловушки и некие предметы или знаки. И эти предосторожности исключают любое проникновение. Только человек прошедший весь путь сможет пройти подземелье и добраться до главного. Если следовать логике, то именно в конце четвёртого подземелья мы и обнаружим тайну спрятанную Феодоритом. Здесь всё ясно. Главный вопрос — как попасть в это подземелье? — Боуд задумался над этим вопросом. Думал он очень долго и наконец, произнёс. — Слова на ключе указывают на вход в подземелье, а ключ наверняка от двери в первое подземелье. Оставим пока ключ в покое и двинемся дальше. После устройства подземелья, Феодорит должен показать к нему путь и он это делает с помощью «Пяти Вселенских Соборов» которые в итоге приводят к тому же ключу. Опять ключ… — Боуд досадливо поморщился, — а чего тут удивляться? Мы подошли к главной тайне. И без разгадки значения слов на ключе. Нам не удастся пройти дальше. И всё упирается в чётки. В этот Розарий…весь путь построен на нём. Похоже. Я что- то упустил. Но что?

В это мгновение зазвонил телефон. Боуд поднял трубку. Раздался тревожный голос Метсон.

— Шеф, дела совсем плохи!

— Заходи! Я жду! — коротко ответил Боуд и повесил трубку. Затем он встал и отпер замок на входной двери. Садиться обратно Боуд не стал. В ожидании Метсон, он нервно заходил по кабинету. Когда Метсон появилась, на ней лица не было.

— Мы только что получили новые данные, — с ходу сообщила она.

— И что? — Боуд остановился и вопросительно посмотрел на Метсон.

— 1200 наводнений. Весь мир охвачен ими. Города просто исчезают с лица земли. Мы движемся к потопу. Об этом уже многие специалисты говорят. Но это ещё полбеды. Почти на всех континентах фиксируются подземные толчки. И эти тенденции усиливаются. Сейсмологи предупреждают о грядущих землетрясениях. Очень мощных землетрясениях. Они предполагают, что нужно ожидать цепную реакцию. Местами уже начала извергаться лава. Да ещё эти существа…они появляется везде и уничтожают всё на своём пути. Их количество возрастает постоянно. Они подобно саранче, накрывают весь мир, внушая людям безумный ужас. Положение хуже некуда шеф, а мы бездействуем. Необходимо предпринять ответные меры. Хотя бы как- то улучшить положение. Хотя бы в отдельных местах.

— Мы этим и занимаемся Алисия, — выслушав её негромко ответил Боуд, — и мы не можем бросить прямой вызов этим существам по причине того. что не знаем как их уничтожить. Здесь, мы можем только наблюдать и предпринимать лишь те действия, которые могут изменить ситуацию. Ваша задача Алисия — наблюдать за существами и только за ними. Мы должны точно знать где они могут появиться или уж по крайней мере, место где они находятся.

— Сейчас мы фиксируем большое движение в направление Иерусалима!

— Иерусалима? Я предполагал, что так и будет, — Боуд сделал паузу и добавил, — занимайтесь слежением Алисия. Думаю, вы прекрасно понимаете, что я делаю всё возможное.

— Конечно, шеф! — тихо ответила Метсон.

— Ну вот и хорошо, — подвёл итог разговору Боуд, — будьте добры. Пригласите ко мне уважаемых профессоров. Мне необходимо кое- что обсудить с ними.

— Сейчас сделаю! — ответила Метсон и покинула кабинет.

Спустя несколько минут туда вошли Александрова и Коэл. С одного взгляда брошенного на Боуда, они осознали, что ему не удалось найти ответ.

— Вообще ничего? — тихо спросила у него Коэл.

— Вообще, — с расстроенным видом ответил Боуд, — нам нужно ещё раз обо всём поговорить. Возможно, мы что- то упустили из виду.

— Как скажешь Джеймс!

Обе женщины заняли привычные места на диване. Боуд же продолжал ходить по кабинету. Ходил и бормотал себе под нос странные слова. Женщины молча наблюдали за ним. Изредка они обменивались взглядами, в которых сквозила обеспокоенность. Ещё никогда они не видели Боуда таким растерянным. А он именно так и выглядел. Неожиданно Боуд остановился и устремился на женщин непонятный взгляд.

— А может ли быть, что все «Пять Вселенских Соборов» имели одно общее название?

— Нет! — уверенно ответила Александрова.

— Я так и думал, — Боуд кивнул головой и продолжил вышагивать по кабинету. — Что же тогда? «В смерти обрети жизнь». Что они могут значит на ваш взгляд? Энн!

— Понятия не имею, — откликнулась профессор Коэл, — и уж если на то пошло, ищи ответ в Розарии. Ты сам говорил, что именно он указывает на путь.

— Да я уже всё перебрал, — с ярко выраженной досадой ответил Боуд, — но стою там же, где и находился. Ничего. Ни одной даже маленькой зацепки.

— А может дело в названии?

Боуд остановился и бросил удивлённый взгляд на профессора Коэл.

— И чем тебе не нравится название?

— Дело здесь не во вкусах, — ответила профессор Коэл, протирая платком свои очки, — если уж ты весь Розарий разбил на кусочки, так почему же названию значения не придал.

— Энн выражайся яснее. О чём идёт речь? Розарий и есть Розарий.

— У этого слова есть значение!

— Могу представить. Наверняка это слово произошло от названия цветка, а именно розы. Я прав?

— Почти. «Розарий» — латинское слово. Дословный перевод означает «Венок из Роз».

— Ну что из того? — удивился Боуд, — что это меняет?

— Не знаю. Тебе лучше знать Джеймс!

— Да уж точно, — Боуд начал нервно мерить кабинет, двигаясь от входной двери к столу и обратно. Он очень долго ходил и всё это время раздражённо повторял одни и те же слова. «Венок из роз…подумаешь название». И что значит это название? Цветы? Розы? Впрочем это одно и тоже. Хотя я забывая про венок. Как же без него? Это ведь едва ли не самая важная часть наших поисков

— Джеймс, перестань повторять эти слова! — попросила профессор Коэл, — они действуют на нас очень неприятно.

— На мой взгляд прекрасные слова, — Боуд изобразил подобие улыбки, чем вызвал неприязненные взгляды обеих женщин. — Цветы — это же прекрасно! А розы? Это же королева всех цветов, — Боуд внезапно осёкся. В одно мгновение его лицо поменяло несколько оттенков, а под конец появилось изумление. Женщины замерли наблюдая эти изменения, — чёрт, — прошептал совершенно потрясённый Боуд, — а ведь ты права Энн! Тысячу раз права.

— В чём я права? — спросила заинтригованная Коэл.

— Ответ именно в название! «Венок из роз»…конечно же…как я мог быть таким слепцом, — вскричал Боуд. Он бросился к женщинам и закричал. — Берите всё, что имеет хоть какое- то отношение к Розарию…а лучше запишите на бумаге…запишите каждое слово. Нам может понадобится всё. А я пока позабочусь обо всём необходимом для поездки. Выезжаем через час. Будьте готовы.

Закончив говорить, Боуд буквально вылетел из кабинета. Обе женщины переглянулись.

— Что он придумал? — спросила у Коэл Александрова. Та вздохнула и только потом ответила на вопрос:

— Скоро мы это выясним!

Глава 34

Возвращение

Каково же было удивление женщин, когда Боуд сообщил им, что они направляются в Италию. Он сообщил эту новость уже в самолёте. Женщины забросали его вопросами. Боуд пытался отмахнуться от них, но не тут — то было. Так как они никак не хотели оставлять его в покое, Боуд пришлось всё объяснять.

— На самом деле, всё до смешного просто. Я просто не придал значения некоторым деталям. В виду этого недочёта, и пришлось столько помучиться в поисках ответа. А ведь вход в подземелье находился перед самым нашим носом, едва ли не с первого дня поисков. Когда Энн упомянула о значение слова «Розарий», я вспомнил архитектурный ансамблю в саду монастыря Боббио.

— Точно! — воскликнула Александрова. — Там была изображена женщина в окружение животных. У неё на голове был венок из роз.

— Не совсем так, — поправил её Боуд, — рядом с женщиной были изображены три животных и один человек. Даже могу сказать какие именно животные, были изображены, хотя и не рассмотрел их как следует.

— Орёл, телец и лев! — догадалась Александрова.

— Именно! — подтвердил Боуд. — Иными словами говоря, тот самый «Тетраморф» о котором упоминал Феодорит указывая на ключ. Странно, что мне сразу не пришло на ум это сравнение.

— Всё это хорошо, — подала голос внимательно слушавшая Коэл, — но я в толк не возьму каким образом слова на ключе связаны с этим…памятником. Если вы ещё не забыли, там были такие слова «В смерти обрети жизнь».

Её слова ничуть не подействовали на уверенность Боуда в собственной правоте. Это было заметно по его взгляду.

— Вот именно Энн, — слова Боуда прозвучали для неё непонятно.

— Что ты имеешь в виду. Джеймс?

— Только то, что уже говорил, Энн, — ответил Боуд, — этот ответ у нас находился под носом. На самом деле, все эти столетия, тайна мирно покоилась в монастыре. Слова на ключе обозначают, что именно Феодорит и является стражем. Он охраняет вход в подземелье. «В смерти обрети жизнь». Под словом «смерть» — он имеет в виду самого себя. А пол словом «обрети жизнь» — он имеет в виду тайну, которая поможет нам всем спастись. Всё просто. До удивления просто.

Обе женщины некоторое время смотрели на него с глубоко изумлённым видом, но потом вынуждены были признать, что так и есть на самом деле. Во всяком случае, слушая Боуда, приходили именно к такому выводу. У него всегда находилось решение. Остаётся понять, почему они не смогли прийти к такому же выводу?

С момента последнего приезда в монастырь, многое здесь изменилось. Мелкая речка превратилась в бурлящий поток. Вода перекатывалась через мост и грозила в любое мгновение обрушить его. Автомобиль с величайшей осторожностью переехал через мост и остановился у раскрытых ворот монастыря. Все трое вышли из машины с походными сумками. У Боуда она была немного больше, нежели у женщин. Как и в прошлый раз, их уже ждали. В монастыре знали цель расследования Боуда и по этой причине встретили очень тепло. Боуд оставил женщин в саду, рядом с архитектурным ансамблем. Там же он оставил сумки, а сам, вместе с двумя священнослужителями и группой рабочих, отправился на кладбище. Когда они пришли туда. Пустая могила была заполнена водой. Саркофаг с телом Феодорита был сразу же перенесён в монастырь. Рабочим пришлось вёдрами вычёрпывать воду. В результате этого тяжёлого труда, они уже в первые минуты работы вымокли и перепачкались в грязи. Боуду пришлось прождать более двух часов. Всё это время он стоял на краю могилы и внимательно наблюдал за действиями рабочих. То и дело раздавались вопросы рабочих:

— Что мы ищем?

— Увидите, когда найдём! — всегда одинаково отвечал на такие вопросы, Боуд.

И рабочие наконец увидели то, что искал Боуд. Вначале раздался глухой звук. Услышав его один из рабочих бросил лопату и опустившись на колени начал разгребать мокрую землю, голыми руками. Прошло ещё несколько томительных мгновений, когда на дне показался…заржавевший кусок железа. Это был вне всякого сомнения, диск. Но самое главное Боуд увидел, когда рабочий поднялся и отошёл открывая к нему обзор. В середине диска имелось отверстие. Вне всякого сомнения, это была замочная скважина. Боуд спрыгнул в могилу и не обращая внимания на грязь, попытался выяснить природу этого диска. Он прокопал руками небольшую воронку рядом с диском. Из под земли показался кусок ржавчины. По всей видимости, это был кусок трубы. Так думали все за исключением Боуда. Увидев его, он пробормотал:

— Так я и думал. Механизм ведёт в сад!

Сразу после этих слов, он вытащил из кармана ключ и вставил в скважину на диске и начал поворачивать…

Александрова и Коэл, ходили вокруг архитектурного ансамбля, внимательно разглядывая все детали. Они видели женщину в окружение животных и человека. Неожиданно…раздался громкий щелчок. Венок на голове женщины начал поворачиваться. Затем раздался ещё один щелчок. Венок скатился вниз и упал на землю. Обе женщины нагнулись, желая рассмотреть его поближе. При первом же взгляде становилось ясно. что он сделан из железа. Затем…им пришлось резко отпрянуть назад. Статуя женщина внезапно начала сдвигаться влево. Спустя несколько мгновений на месте статуи образовалась большое отверстие. Был отчётливо заметен край каменной лестницы у основания отверстия. Женщины оцепенели на месте. Они надеялись, что Боуд окажется прав, но всё же происходящее потрясло их до глубины души. Тем временем, рядом с ними появился Боуд. Почти вся его одежда была порядком выпачкана. Он лишь мельком взглянул на отверстие. Боуд поднял мешок и достав из него фонарь, коротко спросил, обращаясь сразу к обоим женщинам:

— Вы всё взяли? Всё, что я говорил?

Обе кивнули.

— Уверены? — Боуд бросил на них проницательный взгляд. — Если внизу я задам вопрос и вы мне не сможете ответить… — его взгляд досказал всё остальное.

— Мы готовы! — твёрдым голосом произнесла Александрова.

— Тогда идём!

Прежде чем шагнуть в отверстие, Боуд с предостережением обратился к священнослужителям, что следили за каждым его движением.

— Не вздумайте идти за нами! У меня есть основание предполагать, что подземелье напичкано всякого рода ловушками.

— А как же вы? — раздался взволнованный голос.

Прежде чем ответить, Боуд бросил взгляд на Александрову. А затем перевёл его на Коэл. Увидев уверенные лица, он ответил священнослужителям:

— Мы готовы!

Вслед за этими словами, Боуд включил фонарь и ступил в отверстие. Сделав первый шаг, он переложил фонарь в правую руку, а сумку закинул за плечо. Совершив все эти перестановки, он начал спускаться вниз. Едва он скрылся из виду, Александрова и Коэл направились к отверстию. Вскоре, и они исчезли из виду. Прошло несколько томительных минут. Оба священника вглядывались в темноту отверстия, пытаясь увидеть что именно там происходит. Неожиданно для них, статуя ожила. Она стала возвращаться на место. Священники заметались по сторонам в поисках предмета, который мог бы остановить действие механизма, но тщетно. Они попытались своими силами остановить движение статуи, но и это не удалось сделать. Статуя вернулась на прежнее место. Раздался щелчок. Снизу послышался глухой шум. Затем всё затихло.

— Господи, как они выберутся обратно? — в глубочайшем смятении прошептал один из священников.

Глава 35

Подземелье

Крики беспомощности и страха не переставали звучать в кромешной темноте. Вконец раздражённый Боуд остановился и направил свет фонаря, освещая два перепуганных лица. После этого он громко сказал:

— Нам придётся очень нелегко. А если вы будете себя вести таким образом, тогда мы вообще не выберемся отсюда!

— Ты что ослеп? — закричала в ответ профессор Коэл. — Вход закрылся. Как мы отсюда выйдем?

— Для этого существует «выход»!

— Он ещё издевается, — гневно закричала профессор Коэл.

— Перестань кричать, Энн. И кстати сказать. Я не издеваюсь. Я просто предполагал такой вариант развития событий.

— Ты хочешь сказать, что знал обо всём?

— Предполагал!

— Ты знал, что вход закроется и невзирая на это…привёл нас сюда?

— Один бы я не справился, Энн!

— Да ведь мы можем умереть здесь. Это ты понимаешь? — профессор Коэл снова сорвалась на крик.

— Ты бы всё равно умерла Энн, если бы мы сюда не пришли!

После этих слов возникло короткое молчание, но затем снова послышался голос профессора Коэл. На этот раз, он прозвучал более спокойно:

— Я бы умерла…свободной!

— Теперь уже поздно выбирать, Энн!

— Мерзавец!

— Будешь продолжать в том же духе, я оставлю тебя здесь и пойду дальше один или с Ольгой. Она в отличие от тебя молчит, — со всей серьёзностью предупредил Боуд. И претворяя слова в действие, он убрал свет фонаря и освещая ступеньки под своими ногами начала спускаться.

— Подожди нас, Джеймс! — раздался испуганный голос, а вслед за ним, до Боуда донеслись торопливые шаги. Не оборачиваясь назад, Боуд продолжал спускаться. Он постоянно освещал стены, мимо которых проходил. Он делал это единственно для того чтобы вовремя заметить надвигающуюся опасность. Лестница привела к основанию небольшой площадки. Почувствовав ровную поверхность, Боуд остановился. Сзади на него натолкнулись одновременно, и Коэл, и Александрова. Боуд покачнулся, но удержал равновесие.

— Осторожнее, — предостерёг Боуд, — идите за мной следом и избегайте лишних движений. Чтобы вы не увидели — не подходите к ним и уж ни в коем случае, не трогайте.

— Ты уверен. Что мы сможем выбраться отсюда? — раздался над ухом Боуда испуганный шёпотом.

— Скажем так, Энн…я надеюсь, что нам удастся это сделать. И хватит разговор. Мне необходимо подумать.

За спиной Боуда мгновенно воцарилось молчание. Он направил фонарь, освещая место в котором, они оказались. Потолок подземелья выглядел слишком мрачновато. С него потоками лилась вода и собиралась на земле в огромные лужи. Стены…выглядели не менее мрачно. Луч фонаря выхватил широкий проём в стене. За ним второй, третий, четвёртый и пятый. Все проходы выглядели ужасно. За ними словно чернела бездна. Александрова и Коэл расслышали бормотание Боуда.

— Что там у нас было? «Когда венок спадёт с головы Богоматери, откроется лестница. Спустись по ней, и ты попадёшь в первое подземелье. Перед тобой предстанут пять разных пути. Ты выберешь второй справа и пройдёшь ровно 15 шагов». Пошли! — уже громче добавил направляясь к одному из проёмов.

— А почему туда? — испуганно произнесла профессор Коэл. — Этот вход слишком низкий и…узкий. Слева есть другой. Он гораздо…выше.

— Там было написано «второй справа», Энн. А не «самый высокий». Хотя если тебе хочется, можешь попробовать пройти по тому, который тебе нравится больше.

— Мы следуем за вами, Джеймс! — раздался голос Александровой. Несмотря на всё своё самообладание, она не смогла скрыть в нём дрожь.

— Энн, бери пример с Ольги, — сказал Боуд, исчезая в проёме.

— Не уходи далеко! — испуганно вскричала профессор Коэл. Но Боуд и не собирался этого делать. Он двигался пригибаясь между стен тоннеля и освещая перед собой путь, отсчитывал шаги. Женщины шли за ним едва ли не шаг в шаг.

— Пятнадцать! — громко произнёс Боуд и остановился. Тоннель тянулся дальше, но Боуда этот факт ничуть не интересовал. Он направил свет на стены, словно что- то отыскивая. Женщины снова услышали его голос:

— Что у нас там дальше? «Остановись в этом месте и увидишь железное кольцо в стене. Поверни его и стена откроет тебе проход. Если пришёл тот, кто ищет жизнь, он поймёт, как пройти в следующее подземелье. Другой же умрёт на месте». А вот и кольцо…

Обе женщины ясно увидели железное кольцо в нижней части стены. Справа от Боуда. Он уже положил руку на кольцо, когда раздался осторожный голос Александровой:

— Джеймс, вы уверены, что его надо дёрнуть?

— Насчёт «дёрнуть», вполне уверен. А вот по поводу остального…не имею ни малейшего понятия.

Вслед за этими словами, Боуд потянул на себя кольцо. Оно выдвинулось из стены и сразу же раздался грохот. Стена возле кольца начала сдвигаться, открывая проход. Женщины вначале испуганно отпрянули назад, затем прижались к Боуду. Тот ещё раз их предостерёг. Когда проход полностью открылся, он просунул туда руку с фонарём и начала осматривать место в которое им предстояло войти.

— Ничего особенного. Сдаётся мне, что Феодорит преувеличил опасность нарочно, чтобы испугать всех тех, кто попытается проникнуть в подземелье, — пробормотал Боуд и смело шагнул внутрь. Чуть выждав, следом вошли и обе женщины. Едва они переступили порог, как услышали весёлый голос Боуда:

— Здесь и факелы есть. Сейчас будет светло!

И действительно. Очень скоро, место, в котором они оказались, ярко осветилось светом факелов. Вначале, они недооценили размеры подземелья. Оно имело куда большие размеры, чем они себе представляли. Это был ровный квадрат. И этот квадрат сплошь состоял из каменных плит. Нигде не виднелось даже намёка на воду. Подземелье было абсолютно сухим и чистым. Никаких предметов здесь не имелось. Только факелы на стенах и…каменные плиты. Боуд остановился в середине и задумался над смыслом этого места. Он некоторое время пристально оглядывал потолок и стены, а затем негромко пробормотал:

— Здесь должен быть вход в следующее подземелье. Только где он?

Не дожидаясь его слов, обе женщины начали ощупывать стены. Боуд практически не обращал внимания на них. Он размышлял. Однако очень скоро ему пришлось обратить внимание на профессор Коэл. Из её уст вырвался радостный крик:

— Я нашла вход! Это плита поддаётся! — Вслед за этими словами, она упёрлась двумя руками в плиту и навалившись всем телом нажала. Раздался щелчок. Плита начала медленно поворачиваться в стене. Всё это совпало с предостерегающим криком Боуда:

— Не трогай, Энн!

Вслед за этими действиями раздался грохот. Проход начал быстро закрываться. Боуд метнулся к нему, но не успел. Камни сомкнулись прямо перед его носом. Боуд повернулся к бледной Коэл и гневно закричал:

— Я же просил ничего не трогать! Почему ты меня не слушаешь? Чёрт, — вырвалось у Боуда

Откуда- то издали раздался скрежет. Неприятный звук нарастал. С каждым мгновением он звучал всё явственней. Все трое замерли, прислушиваясь к шуму. Прошло ещё несколько мгновений. Звук вначале затих, затем загремел с большей силой. И доносился он сверху. Все трое одновременно подняли головы кверху. В подземелье раздались крики ужаса. Потолок…внезапно «ожил». Он начал медленно опускаться вниз. А самое худшее состояло в том, что у них под рукой не имелось ничего, что могло остановить этот смертельный ход.

— Чёрт, — снова закричал Боуд, — если мы не найдём выхода — нам конец.

Женщины были так сильно напуганы, что не могли даже с места сдвинуться. Боуд заметался по подземелью в поисках выхода. Почти сразу де ему на глаза попалась странная штука. Она резко выделялась в стене на фоне других каменных плит. Это был чёрный квадрат размером с обычную каменную плиту, из которых был сооружено подземелье. И это было то самое место, на которое нажала Коэл. Боуд подошёл ближе, внимательно осматривая это устройство. Чёрный квадрат в стене можно было назвать только так и не иначе. Видимо, он появился в стене вместо плиты. Потолок неумолимо опускался вниз, но Боуд был настолько потрясён увиденным, что на какое- то время совершенно позабыл о смертельной опасности.

— Что это? — прошептал он, рассматривая устройство. Чёрный квадрат имел около семидесяти сантиметров в длину и почти столько же в высоту. Он сплошь состоял из символов. Присмотревшись, он увидел, что все они расположены в ровные линии. Линий было пять. Это странное устройство весьма напоминала собой, некую зашифрованную панель. Непонятные знаки притягивали. Боуд дотронулся до одного из них. Знак провернулся. Его место занял другой символ, а следом раздался щелчок. Боуд начал прокручивать их, один за другим. Все символы прокручивались.

— Энн! — радостно закричал Боуд, — взгляни сюда. Это латынь?

Голос Боуда мгновенно привёл в чувство обеих женщин. Почувствовав в его словах спасение, они бросились к нему. Один взгляд и Коэл подтвердила догадку Боуда. Эти знаки представляли собой…набор латинских букв. Для Боуда в одно мгновение всё стало ясным.

— Мы должны набрать слово и вход откроется, — снова закричал он.

— Какое слово? — в один голос, в ответ закричали женщины.

— Какое слово? Какое слово? — Боуд заметался по подземелью в поисках ответа. Его взгляд ежесекундно поднимался к потолку, который продолжал неумолимо опускаться. — Надо успокоиться. Успокоиться и подумать.

Несмотря на катастрофическое положение, Боуд остановился и набрав в грудь побольше воздуха, глубоко вздохнул. Он проделал это несколько раз. Во время этого действия, он поймал два взгляда, которые с такой надеждой смотрели на него.

— Есть! — неожиданно и для женщин и для самого себя, вскричал Боуд и сразу же бросился к Александровой. — Молитва. Первая молитва в Розарии. Какая первая молитва?

Александрова замешкалась.

— Скорее Ольга. У нас нет времени на раздумья. Ещё несколько минут и нас просто раздавит.

— Апостольской символ веры. Вначале произносят…Апостольский символ веры, — наконец ответила Александрова.

— Это точно? У нас не будет второй возможности.

— Точно! — чуть помедлив, ответила Александрова.

— Она у вас с собой? Только не говорите, что вы не записали её! — Боуд с глубокой надеждой смотрел на Александрову.

— Я не записывала. Я знаю все эти молитвы наизусть с детства! — одним махом выпалила Александрова.

— Набирайте! — Боуд взял её под руку и подвёл к чёрному квадрату. Он тут же подозвал Коэл и попросил помочь Александровой. Обе женщины сразу же принялись за дело. Дрожащими руками, они начали прокручивать одну букву за другой. При этом, они постоянно оглядывались на потолок. Буквы постоянно издавали щелчки. И от этих щелчков, обе постоянно вздрагивали. Им казалось, что потолок уже обрушился на них. Боуд постоянно успокаивал их словами и жестами. Наблюдая за потолком, он говорил:

— У нас ещё есть время. Феодорит всё рассчитал. Он должен был дать время. Чтобы набрать нужные слова!

Как ни странно, эти слова немного успокоили женщин. Перебрасываясь короткими фразами, они переворачивали одну букву за другой до тех пор, пока последняя из них не заняла правильное место. На чёрном квадрате появилась надпись:

«Credo in Deum Patrem omnipotentem Creatorem caeli et terrae. Et in Iesum Christum Filium eius unicum Dominum nostrum qui conceptus est de Spiritu Sancto natus ex Maria Virgine passus sub Pontio Pilato crucifixus, mortuus et sepultus descendit ad infernos tertia die resurrexit a mortuis ascendit ad caelos sedet ad dexteram Dei Patris omnipotentis inde venturus est iudicare vivos et mortuos Credo in Spiritum Sanctum sanctam Ecclesiam catholicam sanctorum communionem, remissionem peccatorum carnis resurrectionem et vitam aeternam Amen»

Едва это произошло, как раздался своеобразный шум. Вслед за шумом, чёрный квадрат ушёл куда то в сторону, открывая проход. Одновременно прозвучали три радостных крика, а следом… все трое незамедлительно ринулись в этот проход. Первым прошла Александрова. За ней Коэл. И последним пролез Боуд, прихватив с собой все сумки. Оказавшись в безопасности, все трое без сил упали на пол. Проход через который они влезли начал закрываться. Вскоре, он совсем закрылся. Вокруг них воцарилась темнота. И в этой темноте раздался отчётливый щелчок. Услышав его, Боуд мгновенно вскочил на ноги.

— Проклятье, что происходит? — он нащупал в темноте сумку и вытащил оттуда фонарик. Едва он начал освещать место в котором они оказались. Как у него снова вырвался поток проклятий.

— Что? — в один голос испуганно вскричали женщины.

— Вспоминайте следующую молитву в Розарии и не смотрите налево, — раздался встревоженный голос Боуда. Он заметался возле стен, видимо пытаясь что- то отыскать. Луч фонаря постоянно прыгал на стенах. Наконец, он на мгновение остановился. Послышался растерянный голос Боуда:

— Здесь должен быть такой же набор символов, но я его не вижу. И входа нет. Что происходит?

Пока он говорил, профессор Коэл сумела нащупать, а затем и вытащить из сумки маленький фонарик, которыми они с Александровой запаслись заранее. Свет фонаря был сразу же направлен влево. У Коэл вырвался сдавленный крик, когда она увидела ряд острых конечностей неумолимо надвигающихся на них. Александрова попыталась выяснить, что именно её напугало и в этот момент раздался радостный крик Боуда:

— Конечно, чёрт…факелы надо переставить местами. Я совсем забыл об этих словах

Он снова забегал по подземелью. Обе женщины лишь видели мелькавший свет фонаря. Прошло несколько мгновений, и снова раздался голос Боуда:

— Скорее идите сюда. У нас очень мало времени!

Женщины поспешно ринулись на свет. Когда они подошли к Боуду, то увидели такой же чёрный квадрат в стене с такими же символами.

— Какая следующая молитва? — почти спокойно спросил у них Боуд.

— О…отче наш! — ответила Александрова.

— Набирайте! — Боуд направил свет фонаря на буквы.

Как и в первом случае, обе женщины принялись выстраивать буквы согласно порядку в словах молитвы. Боуд то и дело тревожно оглядывался налево, но не торопил женщин. Прошли ещё несколько томительных минут, прежде чем на втором квадрате появилась надпись:

раздался долгожданный щелчок. Снова женщины первыми скользнули в проход. Боуд же подобрал сумки и последним полез в проход. И Александрова и Коэл услышали, как он закричал. Едва он свалился на пол рядом с ними, как обе нависли над ним. Александрова забрала у него из рук фонарь и осветила его тело. Чуть повыше бедра Боуда проступило красное пятно.

— Он ранен! — тревожно вскричала Александрова. С помощью Коэл, она быстро стянула с Боуда пиджак. Затем сняла рубашку и разорвала её на части. Александрова передала фонарь Коэл. Та направила свет на бедро Боуда, а сама Александрова начала перевязывать рану лоскутами порванной рубашки. Она уже затягивала узел, когда проход наглухо закрылся и снова раздался щелчок.

— Будь всё проклято, — зарычал в бешенстве Боуд, — когда же, наконец закончится это безумие? Каменные глыбы могли нас раздавить. Потом стена, утыканная острыми лезвиями. Что на этот раз?

— Вода!

— Что? — удивлённо спросил Боуд у Коэл.

— Вода, — повторила Коэл, — я чувствую как мои ноги заливает водой.

— Ой, я тоже чувствую, — вскричала Александрова, вскакивая с четверенек.

Это была действительно вода. Боуд почувствовал, как она касается его голого тела. У него появилось неприятное чувство. Вода была холодной. Он приподнялся на локоть. Увидев это движение, обе женщины одновременно пришли к нему на помощь. Кривясь от боли, Боуд поднялся и попытался осмотреться. Та же кромешная темнота. Превозмогая острую боль в ране, он забрал фонарь у Коэл и стал осматривать место в котором они оказались. Третье подземелье походило на предыдущие как две капли воды. Угроза их жизням исходила откуда- то сверху. Вода просачивалась сквозь потолок и стекала на пол. От Боуда не укрылся тот факт, что поток постепенно увеличивался. И это становилось крайне опасным. Учитывая тот факт. Что вода никуда не уходила. Она скапливалась на полу подземелье. Прошло совсем немного времени, а вода уже хлюпала под ногами. А что ещё хуже, шум исходящей от воды становился всё громче и громче. Боуд успел облазить всё подземелье. Ему пришлось надеть на голое тело свой пиджак. Здесь было довольно холодно и он мог если не утонуть, так по крайней мере замёрзнуть. Хотя одно не исключало второе.

— Что у нас в третьей части? Какие слова были спрятаны в ареометре? — остановившись на мгновение, пробормотал Боуд.

— «В третьем подземелье…вторая…четвёртая и шестая» — подсказала профессор Коэл.

— Точно! Остаётся определить где находиться все эти указатели. Слава Богу сейчас у нас больше времени, хотя и приходиться находиться в холодной воде. Но это всё же лучше, чем копья и камни, — снова пробормотал Боуд и продолжал разговаривать сам с собой: — Откуда начнём? Слева или справа?

Слегка помедлив, Боуд отправился в левый угол подземелья. И сразу же оттуда донёсся довольный голос:

— Даже искать не надо. В стене есть кольцо. Приятно, что Феодорит позаботился о такой мелочи, — вслед за этими словами раздался своеобразный скрежет. А после него снова прозвучал голос Боуда:

— Есть. Перебирайтесь сюда!

Александрова и Коэл, шлёпая по воде туфлями, перебрались к Боуду.

— Какая у нас третья молитва, — спросил он указывая на чёрный квадрат в стене. Который высвечивал луч фонаря.

— «Радуйся Мария»!

— Набирайте! — не убирая луч со стены, Боуд отошёл на несколько шагов назад.

Пока женщины кропотливо набирали букву за буквой, он прислушивался к нарастающему шуму воды. Она уже доходила до щиколоток и стремительно поднимала уровень. Боуд почувствовал озноб во всём теле. Причиной была и вода, и рана. Минуты текли одна за другой. Вода поднялась выше колен, когда наконец, надпись была закончена:

раздался долгожданный щелчок. Но на сей раз к удивлению всех троих, чёрный квадрат и не думал двигаться с места. Все трое заволновались. Они не понимали в чём дело. Почему не открывается проход?

— Ах я болван, — неожиданно вскричал Боуд, — конечно же. Мы забыли о двух других. Здесь должны быть ещё два кольца.

Сразу после этих слов, Боуд двинулся вдоль стены к правому углу. Каждый шаг давался с трудом и прокатывался неприятным холодом по всему телу. Времени прошло совсем немного. Когда сквозь шум воды прорвался его голос:

— Идите сюда! Я нашёл два остальных кольца. Какие у нас две следующие молитвы по Розарию?

Александрова и Коэл, поддерживая друг друга, двинулись по колено в воде, в сторону Боуда. Когда они добрались до него, Александрова сказала то, чего он никак не ожидал.

— У нас осталась только одна молитва! — она произнесла эти слова довольно громко, но Боуд попросил её повторить их. Ему показалось, что он ослышался.

— У нас осталась только одна молитва! — закричала перекрывая шум воды, Александрова.

— Как одна молитва? — переспросил поражённый Боуд. — У нас должны быть по меньшей мере…три. Две здесь и одна для следующего подземелья. Со следующим разберёмся потом. А с этим что делать? — Боуд направил свет фонаря на второй чёрный квадрат в стене. — А здесь какое слово набирать?

— Может, стоит набрать ту же самую молитву? — предложила расстроенная Александрова.

— Зачем?

— Молитва «Радуйся Мария» всегда произносится три раза. Во всяком случае, на Розарии.

— Конечно, набирайте, — радостно вскричал Боуд, — это же понятно. Только поспешите, иначе нам несдобровать. Вода всё поднимается и поднимается. Обе женщины не стали медлить и сразу же приступили к действиям. Меньше чем через четверть часа со вторым чёрным квадратом было закончено. Все буквы молитвы заняли положенные места. Щелчок сигнализировал об успешном окончании действия. Правда к тому моменту все трое совершенно вымокли. Вода поднялась достаточно высоко и доходила им до пояса. Именно в такой обстановке занялись третьей частью. Обстановку ухудшала вода спадавшая с потолка. Она обрушивалась прямо на головы женщинам. Им приходилось ежесекундно убирать налипшие волосы со своего лица, а нередко и уклоняться в сторону спасаясь от очередного потока, что сильно замедляло ход работы. Боуд держал фонарь над головой, освещая для них чёрный квадрат. Он, ровно, как и Александрова с Коэл, постоянно выплёвывал изо рта воду. Последние буквы пришлось ставить уже под водой. Поочередно, то Александрова, то Коэл, набирали полную грудь воздуха и исчезали под водой. Долгожданный щелчок раздался, когда вода подобралась к ним по самую шею. Чёрный квадрат исчез в стене, открывая проход. Вода хлынула в дыру. Пришлось подождать некоторое время, пока поток не опустился ниже уровня прохода в стене. И лишь после этого можно было идти дальше. На сей раз, Боуд просунул тело в дыру и внимательно осветил следующее подземелье, прежде чем лезть туда. Предосторожность оказалась весьма к месту. Боуд вынырнул обратно и коротко бросил женщинам:

— Там вроде как бы ямы. Я первый полезу. Вы за мной. Как только окажетесь на той стороне, прижмитесь к стене и не двигайтесь, пока мы не поймём, что там.

Обе понятливо закивали. Пока Боуд лез через проход, они обхватили плечи и поёживаясь переминались с ноги на ноги. Едва он исчез полностью, как в проход полезла профессор Коэл. За ней полезла Александрова. Перебравшись на ту сторону, как и советовал им Боуд, обе прижались спинами к стене.

— Сейчас, — раздался в темноте успокаивающий голос Боуда…а следом, в непосредственной близости от женщин вспыхнул факел, озаряя смутным светом четвёртое подземелье. За ним загорелся второй. Стало ещё светлее. Боуд зажёг ещё два факела. Все они находились на одной стене, той к которой всё ещё прижимаясь, стояли обе женщины. Понемногу страх и холод отступал, уступая место глубокому удивлению. Перед взором женщин явилось большое подземелье с ровными стенами, высоким и удивительно ровным, каменным потолком. Но самое странное заключалось в другом. Пол подземелья вызывал весьма противоречивые чувства. В нём имелось двенадцать одинаковых, круглых отверстий. У края основания каждого из них…выступал край лестницы. Пока женщины смотрели на всё это, Боуд приступил к осмотру. Осторожно двигаясь между отверстиями, он изучал их. А нередко и опускался на колени и заглядывал внутрь. Правда при этом стонал и хватался за раненный бок, из которого всё ещё проступали капли крови. Боуд потратил не менее одного часа изучая пол подземелья. Всё это время, женщины безмолвно наблюдали за ним. Наконец, он остановился и бросив на женщин непонятный взгляд, негромко сказал:

— Я один спущусь. Слишком странным выглядят эти лестницы. Не будем рисковать.

— Нет уж, как раз будем, — возразила ему профессор Коэл, — если ты умрёшь, нам тоже не выжить.

— Спасибо за заботу, Энн!

Александрова увидев помрачневшее лицо Боуда, поспешила исправить оплошность подруги.

— Вы правы, Джеймс. Спускаться должен один. Вдруг ему понадобится помощь,…понадобится вытащить обратно или что- то ещё. Наверху обязательно должен оставаться ещё один человек.

— Золотые слова. А главное, в них есть логика!

Боуд взял фонарь в левую руку и, направился было к одному из отверстий, но остановился и задумался. Его размышления вылились в вопрос:

— Справа или слева? — Боуд устремил вопросительный взгляд на Александрову. — А как вы думаете?

— Полагаю, в случаях когда встаёт такой выбор, следует выбирать «левую» сторону. Ведь Феодорит был католиком. Соответственно, он и начинал креститься слева.

— Умная мысль, — не мог не признать Боуд, — и вообще Ольга…мне нравится с вами находиться в местах, подобно этому. Вы всегда придёте на помощь, а главное не станете желать моей смерти.

Александрова не удержалась от смеха, услышав слова Боуда. Коэл же насупилась и отвернулась в сторону. Боуд изобразил на лице лёгкую гримасу. Александрова не знала точно, настоящая она была или же Боуд решил снова подшутить над Коэл. Пока она думала над этим явлением, Боуд направился к первому слева от них, отверстию. Встав на четвереньки, он опустил одну ногу в отверстие. Затем вторую и начал спускаться. И Александрова, и Коэл подошли к отверстию. Обе заглянули внутрь. Они видели лишь деревянную лестницу и голову Боуда, которая всё время отдалялась.

— Чёрт, какая же она длинная, — донёсся до них глухой голос Боуда.

— Что там? — не вытерпев, закричала в отверстие профессор Коэл.

— Скажу, когда увижу, — раздалось в ответ.

Свет исходящий от фонаря, становился всё тусклее. А фигура Боуда всё призрачнее. Спустя несколько минут он вообще исчез из виду женщин. Там где недавно был видна его фигура, чернела пустота. Пустота вызывала невольное беспокойство. Однако. Им ничего не оставалось, как ждать.

Боуд достиг круглого основания, на котором и стоял нижний край лестницы. Он поднял голову наверх. Круглые стены тянущиеся к самому вверху. Весьма напоминали обыкновенный…колодец. Боуд осветил место в котором оказался и сразу же увидел небольшой проход в стене, напротив лестницы. Он пригнулся и вошёл в него. Проход оказался началом узкого тоннеля. Освещая перед собой каждый шаг, Боуд медленно пошёл по тоннелю. Тоннель, очень скоро привёл его к глухой стене. В стене торчало кольцо. Недолго думая, Боуд схватился за кольцо свободной рукой, и потянул на себя. Кольцо подалось. Оно выдвинулось из стены. Ухо Боуда уловило далёкий шум. Понимая, что ему здесь делать больше нечего, он отправился обратно.

Едва его голова вынырнула из отверстия, как раздались два облегчённых вздоха. Женщины забросали было Боуда вопросами, но он не издавая ни звука подошёл к седьмому отверстию, с той же, левой стороны и скользнув в отверстие, начал опускаться. Второй колодец, как и предполагал Боуд. Являл собой копию предыдущего. Боуд так же дошёл до кольца и потянул его. Раздался, тот же самый звук. Услышав его, он отправился обратно. На сей раз, он с трудом взобрался по лестнице. Рана и усталость брали своё. Выбравшись наверх, Боуд сел на пол и прислонился спиной к стене. Его усталое лицо говорило само за себя. Но всё же, женщины с беспокойством обступили его, но от вопросов воздерживались. Боуду понадобилось немало времени для того чтобы перевести дух и собраться с новыми силами. Перед тем как нырнуть в третье отверстие, он коротко рассказал женщинам о двух кольцах. И попросив не беспокоиться, полез в последний колодец. Такое же дно. Такой же тоннель. Однако вместо глухой стены и кольца, Боуд увидел маленькую комнату. В глаза сразу бросился знакомый чёрный квадрат с набором символов. Слева от квадрата располагалось некое изображение. Справа — надпись. Боуд не придал значения ни первому, ни второму. Его интересовали только символы. По всей видимости, это и был вход. Следовало позвать Коэл и Александрову. Без их помощи здесь не обойтись. С этой мыслью, Боуд и отправился обратно. Он взобрался лишь до половины колодца. И уже оттуда закричал им, чтобы они спускались. Наверху вначале замешкались, затем над головой Боуда показалась босая нога. Видимо, женщины сбросили туфли, чтобы они не мешали при спуске. Боуд снова закричал, чтобы они не боялись. Он добавил6 «что лестница крепкая». Сразу после этих слов, он начал спускаться, освобождая им дорогу. Ему пришлось довольно долго прождать появления своих спутниц. То и дело слышались испуганные восклицания. Наконец, одна за другой спустились вниз. И сразу же бросили на Боуда вопросительные взгляды.

— Идите за мной! — только и сказал он ныряя в проход.

— Здесь ещё холоднее! — пробормотала Александрова, переминаясь босыми ногами на земле. То же самое проделывала Коэл. Что не помешало обеим со всей поспешностью двинуться за Боудом. Вслед за ним, они прошли в маленькое помещение и приблизились к заветному квадрату с символами.

— Набирайте последнюю молитву! — в очередной раз Боуд отошёл направив на квадрат свет фонаря. Женщины незамедлительно принялись за дело. На сей раз они справились очень быстро. Первый ряд символов превратился в надпись — «Gloria Patri et Filio et Spiritui Sancto Sicut erat in principio et nunc et semper et in saecula saeculorum Amen

Раздался знакомый щелчок. А вслед за ним…стена позади них стала быстро закрываться, отсекая их от тоннеля, ведущего к колодцу. Несколько мгновений и они оказались замурованными в маленькой комнате. Вначале, все трое вполне спокойно отнеслись к этим переменам. Однако, время шло, но ничего больше не происходило. И это обстоятельство не могло не вызывать беспокойства. И оно с каждым мгновением нарастало. Единственный человеком сохранявшим спокойствие, оставался Боуд. И лишь оно внушало надежду женщинам. Несмотря на весь ужас положения, в котором они оказались, ни одну, ни другую не покидала вера в способности Боуда.

— Что мы будем делать? — в сотый раз спрашивали у него женщины. Наконец Боуд ответил им:

— Попробуем набирать все молитвы по очереди. Возможно, здесь имеет место некая последовательность!

Предположение Боуда воодушевило женщин. Они даже фонарь у него забрали и сразу же приступили к действиям. Сам Боуд уселся на пол и наблюдал за их действиями настолько, насколько позволял свет фонаря. Постепенно у него появлялось чувство, что его затея приведёт к неудачному исходу. Боуда не оставляло мысль о том, что Феодорит мог устроить ловушку перед входом в главное место, где и должна была находиться тайна. «А возможно, он просто завлёк нас сюда чтобы убить, — мелькнуло в голове У Боуда. Но он тут же отмёл это соображение в сторону. Такого не могло быть. Однако факт остаётся фактом — они сделали всё, в точности как он и показывал. Но тем не менее, застряли в этом месте. Если он создал ещё одно непредвиденное ими препятствие, следовательно, здесь и должен был находиться ответ или по крайней мере…подсказка.

— Ничего не получается, — раздался глубоко обеспокоенный голос Александровой. Боуд ожидал услышать этот ответ, по этой причине и не удивился. Он, молча, поднялся. И так же молча забрал фонарь обратно. Сразу после этого он начал освещать стены. И начал с изображения, которому первоначально, не придал никого значения. Луч высветил «мускулистого мужчину с крыльями за спиной. Вокруг него парили — лев, телец и орёл».

— Это изображение «Тетраморфа», — раздался рядом с ним голос Александровой, которая, как и Коэл следила за всеми действиями Боуда.

— Я знаю! — коротко ответил Боуд и перешёл на другую сторону. Обе женщины последовали за ним. На сей раз луч высветил часть надписи. Боуд медленно высвечивал отдельные части длинной надписи. Он делал это пока не дошёл до самого конца. Потом он снова вернулся к началу надписи. При этом он негромко попросил Коэл перевести её. Она подошла ближе. Затем забрала фонарь из рук Боуда и сама направила свет на буквы. Несколько мгновений прошли в полном молчании. Коэл видимо пыталась разобраться в словах. Вскоре, ей это удалось сделать. В тишине замурованного подземелья раздался взволнованный женский голос:

— «Я Феодорит приветствую тебя, кем бы ты, не был. Если ты читаешь эти строки, значит достаточно мудр для того чтобы понять последнее слово. Лишь тогда, умный Иерахор — плод творения Гипатии, подчинится тебе и откроет заветное хранилище. Если ты пришёл сюда, значит и достаточно несчастен, ибо судный день, как я предвидел — наступил. Ты хочешь знать, что искал! И сейчас ты узнаешь ответ. За этой стеной находится величайшая священная реликвия христиан — копьё, которое поразило сына Божьего Иисуса Христа. Оружие достойное для того чтобы дать ответ царю снизошедшему дабы судить нас. Ибо, как он возомнил себя вправе судить нас, так и мы, вправе и должны защищать данное и устроенное самим господом. Отец или мать, вправе дать жизнь своему сыну или дочери, но не вправе забрать её обратно. Это величайшая истина. А убийство — величайший грех»…всё, — тихо прошептала профессор Коэл. Все трое очень долго сохраняли молчание, отдавая дань памяти Феодориту. Они запомнили каждое слово и поневоле чувствовали благоговейный трепет глядя на стену за которой находилась священная реликвия. Прошло достаточно много времени, прежде чем профессор Коэл решилась нарушить безмолвие.

— Ты знаешь, что это за слово? — тихим голосом спросила она у Боуда.

— Знаю! — последовал ответ, — это слово «жизнь». Набирайте!

Женщины подошли к «Иерахору», как его называл Феодорит и начали набирать слово «жизнь» на латыни. Раздался щелчок. Чёрный квадрат ушёл в сторону, открывая проход. Один за другим, все трое пролезли сквозь отверстие, и…оказалось в просторном подземелье дышащим спокойствием. В центре подземелья лежал большой плоский камень. А на камне лежало…копьё. Все трое подошли к нему и, стали молча рассматривать. На острие, всё ещё виднелись тёмные пятна.

— Пора выбираться отсюда! — негромко произнёс Боуд. Профессор Коэл с трепетом прикоснулась к копью. Она подняла его и передала Александровой. Пока Ольга рассматривала копьё, Боуд подошёл к одинокому кольцу, вбитому в стене, и потянул на себя. Раздался шум. Стена раздвинулась, открывая проход. Сжимая копьё в руках, Александрова направилась к проходу. Рядом с ней шла Коэл. Они миновали первый проход и подошли ко второй стене с таким же кольцом. Снова Боуд потянул его и стена поддалась. Таким образом, они прошли пять стен и вышли к основанию каменной лестницы, которая уходила резко вверх. Боуд первым стал подниматься. За ним следом шли обе женщины. Они, передавали друг другу копьё и не потому что устали, а по причине того, что каждой хотелось ощутить свою причастность к величайшему событию в истории христианства.

Лестница привела их на небольшую площадку. Оглядевшись, Боуд увидел лестницу, приставленную к одной из стен. Прямо над лестницей в потолке, было вбито кольцо. Он поднялся по лестнице и потянул кольцо на себя. Каменная плита над его головой стала сдвигаться в сторону. В лицо ударили одновременно свежий воздух и дождь. Он выбрался наружу и увидел, что находится…на кладбище, недалеко от могилы Феодорита. С его помощью выбрались и Александрова с Коэл. Их радости не было границ, когда они осознали, что сумели пройти подземелье и остаться в живых. Да и не только. Копьё находилось с ними. Обе с радостными криками бросились обнимать Боуда.

Несколькими часами позже, Боуд позвонил в управление и приказал направить боевые группы в Иерусалим.

Глава 36

Иерусалим

Сотни тысяч верующих собрались в эти чёрные дни, в Иерусалиме. Ни днём, ни ночью, не прекращались молитвы в храме «Гроба Господня». По улицам двигались нескончаемые колоны. Ни бесконечный дождь, ни сумрак, не могли остановить этот поток. Люди видели единственную надежду на спасение, именно здесь, в святом городе. Возле «стены плача» происходило настоящее столпотворение. Тысячи людей толкая друг друга, пытались пробиться к ней. В пылу этой суматохи, никто и не заметил, что…дождь прекратился. Тучи начали рассеиваться. И лишь когда на город опустились сверкающие лучи солнца, все увидели перемены, которые тут же приняли за благие. Многие преклонили колени, со слезами на глазах благодаря Бога за это чудо. На улицах начались ликование. Однако, они продлились до того мгновения, когда в городе появились…»Чёрные всадники». Подобному стихийному бедствию, они хлынули в город. В мгновение ока обстановка начала меняться. Вначале, никто ничего не понимал, но потом…начался настоящий ужас. Чёрные всадники прокладывали огненные дорожки на улицах. Любого, кто находился у них на пути, мгновенно охватывал огонь. Одновременно с ними, на улицах появились однокрылые волки и…демоны. Зло всей своей мощью навалилось на святой город. Мольбы. Стоны, душераздирающие крики…повисли в воздухе, превращая Иерусалим в нескончаемый поток боли и страданий. Люди метались по улицам, стучались в закрытые двери, пытаясь найти убежище. Основная толпа народа разделилась надвое. Одна часть ринулась к гробу господню, другая же к выходу из города. Следом за ними мчались «Чёрные всадники и однокрылые волки». Над ними появлялись демоны и с ужасающими звуками бросались сверху на людей и вонзали в их тела свои когти. И везде был огонь. Дома вспыхивали один за другим. Казалось, весь мир обрушился на этих людей. Они нигде не могли найти спасения. Одна часть людей вырвалась на небольшой пустырь на выходе из города. Тут же следом за ними появились «однокрылые волки». Люди сбились в кучу, с ужасом наблюдая за их приближением. Ещё мгновение и всё будет кончено, но в этот миг все увидели существа с человеческим телом и огненной собачьей головой. Пришла мысль, что и они появились, чтобы убивать. Но эта мысль превратилась в надежду на спасение, когда они увидели, что странные существа окружили их плотным кольцом, отсекая от страшных преследователей. Ещё мгновение, и «однокрылые волки» издавая леденящий душу вой, бросились на толпу. Завязалась кровавая битва. Злобное рычание сопровождалось стремительными бросками, падениями и мёртвой хваткой. То одни, то другие, вцепившись острыми клыками в своего противника, начинали тащить его по земле и рвать его на части.

На всех улицах начали появляться «Белые рыцари» и «Опричники». И где бы они не появлялись, завязывались смертельные схватки с армией зла. В то же самое время, у стены плача появились «чёрные всадники». Крики людей не могли спасти их от огненных ошейников с цепями. Вся площадь перед стеной превращалась в один, страшный костёр. Словно издеваясь над страданиями людей, воздух прорезал безжалостный голос:

— Отправляйтесь в Бездну!

Неожиданно, люди почувствовали благословенное облегчение. Горящие ошейники начали спадать на землю и превращаться в прах. Вскоре, все увидели своих спасителей- «Белых рыцарей». Освободив людей от огненного рабства, они ринулись на «Чёрных всадников». Завязалась битва. Люди, перестали думать о своей боли и с горящими глазами следили за разворачивающейся битвой на площади. Они понимали, что к ним пришла помощь. Но от кого? И что будет?

Всадники поднимали коней на дыбы и скрещивали мечи. Они атаковали друг друга безмолвно. Лишь звук металла разносился по площади. Всадники дрались с таким остервенением, что сражение могло закончиться очень быстро. Их ряды постоянно редели. То одна лошадь, то другая, валились с хрипами на мостовую. Понемногу, «Чёрные всадники» начали теснить «Белых рыцарей». С каждым мгновением это преимущество становилось всё более заметным. Людей снова обуял ужас. Каждый из них уже видел перед собой лицо смерти, когда всю площадь перед стеной плача…озарил яркий свет. Он был настолько яркий. Что пришлось закрывать руками глаза. Когда сияние погасло, все увидели всадника в сверкающих доспехах. Он подобно разгневанному ангелу, набросился на «чёрных всадников». Площадь разрезал громоподобный голос:

— Отправляйтесь туда, откуда пришли! И никогда больше не возвращайтесь!

Каждый удар пылающего меча обращал в прах «Чёрного всадника». Раз за разом, всадник в сверкающих доспехах приподнимался в стремени и наносил страшной силы удар. Прошло всего лишь мгновений, а все «Чёрные всадники» до единого, были уничтожены. Расправившись с последним из них, всадник в сверкающих доспехах обратился к «Белым рыцарям»:

— Идите! Идите и остановите зло!

Вслед за этими словами все возрадовались. Площадь разрезали ликующие крики:

— С нами Бог! С нами Бог!

Но радость людей продолжалась недолго. Один единственный голос, перекрыл все голоса на площади.

— Настало время поговорить, Евстас!

В одночасье, люди затихли, увидев, что рядом с всадником в сверкающих доспехах, появился мужчина в элегантном костюме.

— Ты пришёл! — глядя на отца, глухим голосом произнёс Евстас.

— Сегодня день страшного суда! — раздались в ответ слова, от которых люди на площади застыли от страха и ужаса. Тем временем, снова раздался этот голос. — Я надеялся избавить тебя от этой участи. Но раз ты здесь и пытаешься остановить моих слуг,…у меня не остаётся иного выхода. Мне придётся убить собственного сына!

Вслед за эти словами, мужчина ударил тростью по земле. Перед ним появились десятки огненных шаров. Шары покатились по земле, превращаясь, постоянно подпрыгивая. Каждая из этих шаров покатывался к «Белому рыцарю», а затем стремительно накидывался на него, превращая его горящий костёр. Всадники всё ещё горели, когда раздался громоподобный голос:

— Пришёл ваш час мерзкие грешники! Я пришёл судить вас!

Сразу после этих слов, солнце начали закрывать тучи. Полил сильный дождь. В небе загрохотал гром. Звук был такой, что казалось, будто само небо собирается обрушиться на землю. Неожиданно, в небе возникла ослепительная вспышка. Она превратилась в молнию. И эта молния ударила по площади, но не ушла как всегда, а осталась, проложив сверкающий, синеватый путь от земли до неба. Мужчина в элегантном костюме по дошёл к молнии, а затем и коснулся её рукой. Он словно играл ею. Каждый раз, касаясь её, он становился всё больше и больше. Одновременно менялась его внешность. Несколько мгновений люди следили за этими чудесами, затем разразились дикими криками и бросились бежать, давя друг друга. Вместо мужчины, возник страшный образ ужасного животного высотой со стену. На голове у него были три маленьких рога. В искажённых чертах лица не осталось ничего человеческого. Вместо каждой ноги появились раздвоенные копыта. На длинных руках появились смутные очертания человеческих лиц. И эти лица молили о пощаде. За спиной развивались огромные крылья. При каждом взмахе этих крыльев поднимался ураганный ветер. Дьявол двинулся на Евстаса. Каждый шаг отдавался по всему городу. Неожиданно, на крыльях появилось пламя. Один взмах, и пламя понеслось на Евстаса. Он отбил этот натиск, но отступил назад. Следом за пламенем, с неба на Евстаса начали обрушиваться молнии. Одна за другой, издавая звенящий звук, словно натянутая тетива били прямо в него. Евстас, каждый раз уходил от ударов или отражал их мечом. Огонь и молния непрерывно атаковали Евстаса, пытаясь уничтожить. Но он не сдавался. Он отбивался, шаг за шагом отступая назад. А Дьявол преследовал его постоянно усиливая давление. Один удар его ноги и камни начали отрываться от мостовой. Они поднялись в воздух, а затем ринулись на Евстаса. Казалось, они уже достигли его, но…у них на пути стали тысячи огненных кинжалов. Они защитили Евстаса. Раздался отвратительный хохот. А за ним прогремел голос:

— Ты умрёшь там, где я начну вершить суд!

Сразу после этих слов появились «однокрылые волки». Они сразу же набросились на Евстаса. Ему приходилось всё тяжелей и тяжелей отбиваться. Он понемногу терял свои силы. И тут…над его головой появились…демоны.

В это мгновение, самолёт с символикой Х-5 приземлился в аэропорту Иерусалима. Прокатившись по взлётной полосе, он остановился. Дверца самолёта открылась. Показалось лицо капитана. Он внимательно посмотрел на взлётную полосу, а затем и на здание аэропорта. Осмотр продолжался очень короткое время. Капитан повернулся к Боуду, который стоял за ним, в проходе и негромко произнёс:

— Очень странно. Вообще нет никого. Даже трап не подали. Не нравится мне это.

— У вас же есть свой? — спросил у него Боуд.

Капитан кивнул.

— Спускайте! — распорядился Боуд.

Несколько минут и резиновый трап был спущен с борта самолёта. По нему, все трое скатились вниз. Боуд поднялся первым. Он помог подняться Александровой и Коэл. Боуд оглянулся по сторонам, и только убедившись, что вокруг них нет опасности, дал знак капитану. Увидев этот знак, тот спустил по трапу…копьё. Боуд взял его и передал его Александровой. Едва они отошли от самолёта, собираясь идти к выходу, как…услышали отвратительный звук. Все трое подняли голову и…увидели демона. Он летел прямо на них.

— Скорее, прячьте копьё! — закричал изо всех сил Боуд, бросаясь вперёд, чтобы закрыть Александрову своим телом. Она пригнулась и побежала обратно к самолёту, двумя руками сжимая копьё. Боуд и Коэл побежали рядом с ней.

— Лишь бы добраться до самолёта, — закричал он и в это мгновение услышал странный звук. Инстинктивно, он поднял голову и тут же остановился. А чуть позже, закричал:

— Стойте!

Женщины остановились и обернулись назад. Увидев, что Боуд смотрит наверх, они тоже подняли голову и тут же издали изумлённые восклицания. Необычайной красоты птица расправлялась с демоном в воздухе. Прошло считанные минуты, когда на взлётную полосу рухнули останки демона. Птица снизилась и стала кружиться над ними. Только сейчас все увидели, что это тот самый «Двуглавый орёл». Но самое странное состояло в том, что он как бы и не собирался улетать.

— Он неспроста здесь кружится, — прошептал Боуд, наблюдая за полётом птицы, — он чего- то ждёт.

— Ой, что это? — испуганно воскликнула Александрова. И Коэл и Боуд устремили взгляды на её руки, которые сжимали копьё. Копьё стало издавать сияние. И это сияние усиливалось.

Боуд бросил взгляд на орла, который всё ещё кружил над ними. В одно мгновение он всё понял. Он подошёл к Александровой и тихо произнёс:

— Пришло время расстаться с ним!

— Что? — в один голос вскричали женщины.

Не говоря ни слова, Боуд бережно забрал копьё из рук Александровой, а затем двумя руками поднял его над своей головой. Птица словно ждала этого. Она медленно опустилась вниз и зависнув над головой Боуда, выхватила копьё у него из рук своими когтями и понесла. Все трое следили за взмахом широких крыльев, которые словно купались в сияние копья. Орёл полетел в направление…Храма Гроба Господня. Все трое обнялись, провожая его взглядами в которых светилась глубокая надежда.

Именно в это мгновение, конь под Евстасом рухнул. Он упал на мостовую, но тут же вскочил на ноги. Один в окружение многочисленных врагов. Прямо перед ним возвышался…дьявол. Его хохот гремел над Евстасом. А за ним раздался громоподобный голос:

— Умри непокорный сын!

Сразу после этих слов, в небе появился огненный шар. И этот шар постоянно разрастался. Рядом с шаром внезапно появилось сияние. И это сияние ринулось сквозь чёрный покров демонов летающих над Евстасом. Евстас поднял голову. Увидев орла, он протянул к нему руки. Двуглавый орёл пролетел рядом с ним, передавая ему копьё. Евстас выхватил его и поднял над своей головой, а в следующее мгновение метнул со всей своей силы в…отца. Сияющая линия прочертила путь от руки Евстаса до груди Дьявола. Копьё пронзило его. Раздался страшный крик, от которого вся земля содрогнулась. Сияние с быстротой полёта стрелы стала охватывать всё его тело, превращая в густой туман. Когда всё тело исчезло, и туман начал рассеиваться. А следом начали исчезать «однокрылые волки», «демоны» и «чёрные всадники». Камни упали на мостовую. Огонь исчез. Гром перестал грохотать. Молнии больше не появлялись в небе. Евстас вздрогнул, когда рядом с ним раздался очень знакомый голос:

— Ты жив! Какое счастье!

Из дверей храма вышла молодая девушка. Она радостно улыбалась.

— Меган! — прошептал Евстас, бросаясь к ней.

Эпилог

Несколькими месяцами спустя, Боуд собирал все свои вещи в кабинете, где он провёл самые сложные дни своей жизни. Управление закрыли. Он и понятия не имел, что будет делать дальше. Неожиданно раздался звонок. Боуд поднял трубку. Раздался весёлый голос Александровой.

— Джеймс, у нас с Энн большая проблема. Мы тут наткнулись на одну карту. Карта старая. Вроде бы как она указывает на сокровища. А ты вроде бы как свободен. Не хочешь присоединиться? Мы готовы отдать тебе половину.

— Думаю, гораздо честнее будет разделить на три части! — ответил, улыбаясь Боуд.

— Так ты с нами? — раздался в трубке радостный голос.

— Я бы ни за что на свете не отказался от такого предложения!

После этих слов. С двух сторон раздался смех. И этот смех лился и лился…подобно солнечным лучам, что каждое утро освещали землю.

Луи Бриньон