Книга: Марксистcкая теория социализма: отказ или “снятие”? часть 2 - 2012 год
RSS
Главная страница
Каталог статей
2006 год
2007 год
2008 год
2009 год
2010 год
2011 год
2012 год
Гостевая книга
Контакты
» » 2012 год
МАРКСИСТCКАЯ ТЕОРИЯ СОЦИАЛИЗМА: ОТКАЗ ИЛИ “СНЯТИЕ”? ЧАСТЬ 2
МАРКСИСТCКАЯ ТЕОРИЯ СОЦИАЛИЗМА: ОТКАЗ ИЛИ
"СНЯТИЕ”?
Серьезный методологический просчет Маркса, связанный с игнорированием диалектики общего и единичного, привел к тому, что и иные, хотя и более частные, но от того не менее значимые для общества проблемы оказались решенными неадекватно их реальному теоретическому содержанию. Прежде всего проблемы государства и нации. Логика Маркса понятна. Если будущий социальный мир унифицируется на единых и универсальных принципах социализма – а именно таковым видится он Марксу, то и государство, и нация не имеют исторического будущего. Они уйдут в небытие вместе с классовым обществом, которое их и породило.
Под эту идеологическую схему подгоняется реальная история. Согласно Марксу (и, разумеется, Энгельсу), государство появляется вместе с разделением общества на классы и является продуктом этого разделения. Это – орудие, с помощью которого один общественный класс навязывает свою волю другому общественному классу, «орудие угнетения» Вот как рисует Энгельс картину его возникновения. После разделения общества на классы возникает возможность эксплуатации человека человеком. Дабы эта возможность перешла в действительность, потребовался орган, который узаконил бы «право имущего класса на эксплуатацию неимущих и господство первого над вторым.. И такое учреждение явилось. Было изобретено государство» ( Там же, с.169). Не очевидно ли, что государство может сохраняться лишь до тех пор, пока существует почва, на которой взросло и здравствует. На гидропоне, в отличие от овощей, оно расти не может, а потому «отомрет».
Остается неясным, почему Энгельс (и, разумеется Маркс) связывает процесс структуризации общества лишь с разделением общества на классы? Исторические факты свидетельствуют, что такая структуризация началась вместе с разделением труда, которое предшествует появлению классов. А раз так, то и связи между социальными группами, каждая из которых имела свой групповой интерес, становились все более многообразными, более сложными и противоречивыми. Их невозможно было уже регулировать с помощью механизмов родоплеменной организации. Необходим был новый механизм. Таковым и стал «общественный договор», о котором писал Т.Гоббс в своем «Левиафане» и который положил начало государству. В отличие от рода и племени, государство это политическая форма организации общества, т. е. организации основанной на взаимно принятых на себя членами данного сообщества обязательствах и вытекающих из этих обязательств прав, закрепленных в Законе, обязательном для всех членов сообщества. Вместе с политической формой организации общества появляется необходимость и в органах управления, на которых возлагалась бы задача стоять на страже условий этого «общественного договора» и принуждать при необходимости нерадивых граждан к исполнению принятых на себя обязательств, следить, чтобы права граждан не были нарушены. Иными словами, появилась необходимость в органе управления государства.
Государство, таким образом, это не нечто, существующее вне общества и над обществом. Это граждане, самоорганизовавшиеся для совместной жизни. Политическая форма организации самого общества, а не власти, которая является всего лишь органом управления государства (общества) и действует в соответствии с теми полномочиями, которыми их наделяют граждане. Не следует лишь упрощать и оглуплять проблему: собрались-де дикари вокруг костра, пустили трубку по кругу и заключили между собой «общественный договор». Первобытная орда превратилась в гражданское сообщество, а люди из дикарей стали гражданами. Формирование политической формы организации общества (государства) – не единовременный акт, это исторический процесс.
Реальная история, возразят мне, говорит в пользу классиков марксизма: государство и его механизмы всегда использовались как орудие господства одного класса над другим. Воистину так, использовалось. Но зачем же отождествлять сущность объекта с его функциями? Это отнюдь не одно и то же, Объект может выполнять самые разные, подчас совершенно не свойственные ему, функции. Твеновский герой, например, колол грецкие орехи большой королевской печатью. Следует ли отсюда, что большая королевская печать это молоток. Или, чтобы быть, как говорили в советские времена, «ближе к жизни»: разве мало депутатов и иного чиновного люда сидят в своих креслах на том же основании, на котором князь Дундук, по словам поэт, заседал в Академии Наук?
Государственная власть (органы управления государства), будучи сформирована, обретает относительную самостоятельность. Эта относительная самостоятельность при определенных условиях (например, при попустительстве граждан, неумении или нежелании отстоять принадлежащие им права), вполне может перерасти в абсолютную, и тогда государственная власть из слуги общества превращается в его диктатора. И какой-нибудь чиновный прыщ нагло заявляет гражданину: «Я - Людовик Х1У». Что мы и имеем сегодня сомнительное удовольствие лицезреть в Греции, Испании и некоторых других странах Евросоюза. Миллионы граждан говорят власти: «Ты вышла за рамки делегированных тебе нами полномочий». А власть с наглой ухмылкой в ответ: «А это какие там еще полномочия, Я выполняю волю Всемирного банка и МВФ». О российской власти говорить поостерегусь. Ненароком прокурор Новосибирска г-н Овчинников. еще привлечет к уголовной ответственности за «экстремизм».
Если бы проблема касалась сферы одной только «чистой мысли», ее смело можно было бы передать на прокорм ученым-теоретикам. Увы, она влечет за собой самые пагубные для общества политические последствия. Если государство – это форма организации власти, то и демократию следует искать не в организации общества, а в организации власти: формах правления, «разделении властей» и прочих «демократических стандартах». Если же государство – это политическая форма организации самого общества, то и демократию необходимо искать не в организации власти, а в организации общества. И если общество организовано таким образом, что мизерная его часть бесится с жиру, не зная, где возвести свое монрепо – в Испании» или в Англии, какой спортивный клуб купить – английский «Чесли» или немецкую «Баварию», а большинство граждан деградирует, покидая сей мир от недоедания и болезней, то это никакая не демократия, никакое не государство. Это – квазигосударство, псевдогсударство, как бы не рассаживались на «ветвях власти» государственные чиновники. Если государство – это организация власти, то и задача состоит лишь в том, чтобы захватить эту власть. Политика вырождается в «политические технологии» - средство одурманивания «электората». Если же государство – одна из форм организации общества, то и задача заключается в том, чтобы организовать жизнь общества с максимальной степенью целесообразности и комфортности для граждан. Для этого нужны недюженные интеллектуальные способности и высокие нравственные качества. В первом случае – ничего другого, кроме нахрапа, крепких локтей и луженой глотки, не требуется. Хоть скифскую бабу посадите президентом.
Отождествив государство с органами его управления, видя в них «орудие угнетения», Маркс предлагает в ходе социалистической революции разбить государственную машину. Ну что дальше? Превратить общество снова в первобытную орду с ее «bellun omnium conra omnes» (Гоббс)? Он предлагает заменить государственную машину органами самоуправления. Этот как, по известному анекдоту: в четные дни чукча академик, а в нечетные оленя пасет? Общественное самоуправление – это, в лучшем случае, возвращение к родоплеменной организации общества с его бесконечными войнами между родами и племенами, живущими по нормам спортивной «борьбы без правил». Общественное самоуправление возможно и даже необходимо для решения частных, бытовых вопросов. Такая организация возможна на локальном уровне при наличии тысячи и несколько десятков тысяч человек и примитивном производстве, Но как организовать общественное самоуправление при современном уровне общественного производства с его сложнейшей системой взаимосвязей в обществах, насчитывающих миллионы и десятки миллионов людей? Государство – это высшая форма самоорганизации общества. И «отмереть» оно не может. Не может по той простой причине, что никакая система, ни техническая, ни биологическая, а тем более социальная не могут функционировать без центра управления. Поэтому не разбивать «государственную машину» надо. Необходимо наполнить понятие государства его научным теоретическим смыслом и взять органы государственного управления под жесткий контроль общества (государства).
Ленин идет еще дальше. Для него социальная революция – не смена общественно-экономических формаций, не замена одной системы общественных отношений на другую, а захват власти. Это, по утверждению Ленина, и есть ее «основной вопрос». Рискуя навлечь на себя анафему со стороны «верных ленинцев», я все же скажу: это логика не революционера-политика, а революционера-чиновника, одержимого не общественными заботами, а похотью власти. Как эту власть использовал Ленин – об этом уже говорилось. Если «верные ленинцы» скажут, что я возвожу на Ленина напраслину, я могу продолжить разговор и «правду расскажу такую, что хуже всякой лжи». И последнее в связи с идеей «отмирания государства». Почему господа из вышеназванных мною «клубов», в полном согласии с Марксом, гремя во все барабаны и трезвоня во все колокола о необходимости и неизбежности разгосударствления национальных государств, одновременно грезят «мировым правительством»? Левая рука не ведает, что делает правая? Отнюдь, дураков там нет, просто они нас за дураков держат. Гейне прав:
Sie trinken Heimlich Wein,
Und predigen offentlich Wasser.[ii]
Мы повели разговор о национальных государствах. В самый раз продолжить разговор. Итак, что такое нация с точки зрения Маркса и ортодоксальных марксистов? В литературе общепринятым является сталинское определение нации. Правда, при этом почему-то скромно умалчивается, что оно принадлежит Сталину. В числе его признаков называют общность территории, экономической жизни, языка, психического склада, культуры. И эти признаки действительно существенны для нее. Однако в логике есть незыблемое правило: если вам нужно дать определение объекта, укажите такой признак, который был бы присущ только ему и никакому другому. Это позволит вскрыть сущность объекта и отличить его от всех других объектов. Простое перечисление разнородных признаков может сделать определение избыточным, не столько проясняющим суть дела, сколько затемняющим его. Все названные признаки, указанные Сталиным, как говорилось, присущи нации. Возразить тут нечего. Вопрос в том, являются ли они определяющим, т.е. позволяют ли отличить нацию от иных «исторических общностей»? Увы, нет. Все эти признаки можно отнести к любому сообществу, даже животному. У дикого животного «сообщества» – стада, стаи, прайда и т.д. есть и свая территория, и общность «экономической жизни», поскольку охотятся они, как правило сообща: волки – волчьей стаей, львы – львиным прайдом. Есть и общность языка, поскольку никакое сообщество не может существовать без средств коммуникации. Есть они и у животных, так называемые паралингвистические языки. О психическом складе ничего сказать не могу – не зоопсихолог. Но и без знания зоопсихологии можно смело утверждать, что по своему «психическому складу», лев отличается от бизона, которого он задрал. О родоплеменном обществе, где нации не существовало, и говорить нечего.
Так каков же тот признак, который характеризует нацию в ее сущности? Ответ напрашивается сам собой: нация – это форма государственной самоорганизации. Нет нации без государства и нет государства без нации. Нация существует только в государственной форме, государство – только как национальное государство. Это – нация-государство. Их отношение – отношение содержания и формы, где нация (этнос) составляет содержание, государство – форму организации этого содержания. История свидетельствует, что государство всегда и повсеместно возникает как национальное государство и лишь затем, расширяясь в ходе своего исторического развития путем экспансии (добровольной или принудительной) становится полиэтническим. Но и в таком государстве нация, положившая начало государству, сохраняет свой государствообазующий статус. Как только она его теряет, государство распадается.
Это, естественно, противоречит марксизму. Согласно Энгельсу, если род и племя как человеческие общности покоятся на кровном родстве, то государство – на общности территории и экономической жизни. Поэтому нации формируются лишь с установлением капиталистических отношений и являются продуктом этих отношений. Однако в какой мере такой взгляд согласуется с историческими фактами? Факты свидетельствую, что нации формируются задолго до установления капиталистических отношений, вместе с возникновением государств как национальных государств. Против фактов не попрешь – они, как говаривал Сталин, вещь упрямая.
Выход найден был в том, что ввели в научный оборот понятие «народности». Государство возникает на почве народности, а затем при переходе к капитализму превращается в нацию. Если в основе народности лежит кровное родство, то в основе нации – территория и экономика. Такова схема. Насколько эта схема, однако, работает? На первый случай, посмотрим, что такое народность и чем она отличается от нации. Берем первый подвернувшийся под руку учебник (можно было бы взять любой другой, и не только учебник). Читаем; «Народность – это многочисленная общность людей, характеризующаяся длительным совместным проживаем на одной территории, единым языком, элементами общей культуры и психического склада» ( Философия, под общей ред. Ю.А.Харина, изд. 8, Минск, 2006, с.310). Нетрудно заметить, что здесь перечислены все признаки нации, за исключением «общности экономической жизни». Но это лукавство, Если люди, как утверждается, «длительное время живут на одной территории, то у них просто не может не сложиться «общность экономической жизни». Однако если два явления обладают одними и теми же признаками, то это не два явления, а одно и то же явление. Впрочем, сами авторы учебника вынуждены далее признать, что «нации присущи все признаки народности, но они характеризуются большей степенью интенсивности и целостности» (Там же, с.361). Но если так, то это различие не качественное, а количественное, не затрагивающее сути явления. Fina coronat opus.
Таким образом, есть все теоретические основания утверждать, что нация есть государственная форма организации общества, и государство реально, а не в абстракции, всегда существует как национальное государство. Киевская Русь включала в себя целый ряд княжеств, но все эти княжества были русскими и их граждане назывались русичами. То же было в Германии, где Были и Бавария и Саксония и целый ряд других княжеств, но все их жители были немцами, ибо сформировались и Бавария, и Саксония на основе германских племен. То же было во Франции, да и в других странах. Откуда, спрашивается, эта аллергия марксизма к нации и национальному государству? Ответ на поверхности: интернационализм. Идеология убила науку. Вместо строго научных понятий, несущих в себе объективное содержание, являются симулякры – продукты праздного и лукавого ума: «гражданская нация», «советский народ». Теперь вот еще новшество, правда скроенное по старому фасону: россиянин. Не замечают всей нелепости вводимых неологизмов. Впрочем, своя, хотя и извращенная, логика тут есть. Это та чиновничья логика, о которой говорилось выше. Ибо только чиновничий ум мог признаком нации сделать форму государственного правления. Если есть советский народ, то почему бы не быть народу парламентскому, президентскому, республиканскому, монархическому?
Есть ли смысл в понятии «россиянин». Да есть, как свидетельство принадлежности к гражданству России. Но ведь не это имеют в виду. В виду имеют «новую историческую общность». Нация должна быть уничтожена, если не в реальности, то хотя бы в головах людей. Когда-то щедринский самодур был одержим идеей «закрыть Америку». Правда, у него все-таки хватило ума додуматься, что сие от него не зависит. Хватит ли ума у нынешней власти понять, что «закрыть» русскую нацию - сие тоже от них не зависит. Я спрашиваю: разве социализм в его манкуртовской форме не то же глобализм, который критикует Г.Зюганов? Впрочем, когда из стен кабинета проблема выпорхнула в реальную жизнь и запахло жареным, Энгельс заговорил чуть ли не языком Main Kampf: «Никто не станет утверждать, что карта Европы установлена окончательно. Но все изменения, которые рассчитаны на долгий срок, должны исходить из того, чтобы крупным жизнеспособным европейским нациям представить их действительно естественные границы… в то же время обломки народов, которые еще имеются кое-где, должны остаться в семье крупных наций и либо раствориться в них, либо остаться в качестве этнографических реликтов, без всякого политического значения» (Там же, с.281). Что ж, все верно, хотя и не «политкорректно». Но где же здесь «право на самоопределение», которым Ленин разрушил Россию. Превратив ее части в кровяточащие, извивающиеся в конвульсиях куски? Где «классовый подход»?
Когда-то Ленин советовал РКП (б) пересмотреть точку зрения на социализм. Думаю, что КПРФ как ее правопреемнице следовало бы выполнить этот по-настоящему дельный «завет Ильича». Если она, разумеется, хочет остаться реальной политической силой. Есть хороший термин, введенный в философский оборот: Гегелем: «снятие». Что означает одновременно и подвергнуть отрицанию, и сохранить. Отвергнуть все, что устарело или не выдержало трибунала логики, сохранить все ценное и жизнеспособное. Это тем более необходимо, что – вынужден повторить – ничего равное марксизму социология предложить обществу не может. По крайней мере, пока не предложила.
И в заключение. Есть ли необходимость говорить, что я вовсе не намерен украшать себя лаврами жены Цезаря и готов выслушать самую жесткую критику. Влез в полемику – жди, что шкура будет дубленной. Хочешь сохранить ее белой и гладкой на ощупь – найти занятие полегче и поспокойнее. Лишь в одном я твердо убежден: без такой, серьезной критической работы невозможна никакая практическая политика. Сталин прав: миражи и болотные огни – не ориентир для политика, политической партии тем паче. Таким ориентиром может быть только научная идеология. 2012 год | 7777777s (18.11.2012) 41 | леонидович, акулов, валентин
| Бесплатный конструктор сайтов - uCoz