Книга: SO-БЕС
Сергей Шведов
SO-БЕС
рассказ
-- Гражданин Сироткин? -- спросил чиновник.
-- Николай Петрович, -- подтвердил старик. Он давно понял, зачем его вызвали в собес, точнее в департамент социального обеспечения. И готовился во что бы там ни стало одолеть в словесном поединке бюрократов, потому что знал: лучшая защита от них -- нападение.
После перевода гражданского делопроизводства на общепринятый в мире бизнес-английский слово "собес" окончательно вышло из употребления, потому что шутники переиначивали его в вольном переводе на "соу-бес", или "так себе черт", в нашем толковании жизни.
Старик держал наготове в натруженной памяти нужные для полемики параграфы и статьи постановлений администрации, чтобы с ходу выпалить их чинуше, прежде чем тот откроет рот.
Администратор за столом был не "так себе бес", а матерый столоначальник. И выглядел как увесистый кусок льда со стальной арматурой внутри. Его взгляд излучал даже не холод презрения. Лихорадочные искорки в глазах намекали на изощренный бюрократический садизм. Начальственный взгляд был настолько пресыщен мытарствами беспомощных пенсионеров, что жаждал новых, более утонченных нравственных пыток для нуждающегося в социальной защите контингента.
-- Не на того напалки, ваше превосходительство... -- выпалил старик все накопившуюся ненависть в подборке цитат из циркуляров местной и центральной власти. -- Так что, исходя из только что доказанного правообладания, я имею законное право на вторую комнату в квартире как доктор физико-математических наук и член-корреспондент академии.
Заряд ненависти к начальству обратился в пшик. Непоколебимость чиновника можно было сравнить только с величавостью горного пика, упирающегося в облака.
-- Ваша эскапада к делу не относится, хотя... Ну, конечно же, -- вторая комната. Это можно использовать как повод к убеждению. Никто у вас не собирается ее отнимать, но почему бы не поселить у себя квартирантов? Тихую семью, скажем, из семнадцати человек -- ну, мигрантов из Центральной Азии, а то и Африки. Или целую бригаду гастарбайтеров. Вы бы наварили себе к пенсии солидную прибавку, а так перебиваетесь с хлеба на квас на какие-то двести рейтов в месяц.
-- Сто семьдесят пять.
-- А вышло бы в целом, ну, двести семьдесят пять -- триста, это немало по вашим стариковским запросам. И вам выгодно, и перед нами не стоял бы вопрос о вашей финансовой эффективности. Вы нам портите отчетность.
-- Квартирантов -- не могу. Мне нужна тишина для работы.
-- Работы? -- не то чтобы обрадовался чиновник, но явно заинтересовался. -- Так вы уже работаете? Где?
-- На дому. Я математик.
-- Ему про Фому, а он про Ерему... Вас про работу спрашивают, а не про маразматическое увлечение.
-- Математика -- не хобби, а призвание и служение.
-- Не уводите меня от сути вопроса, по которому вас вызвали, -- отвернулся к окну собесник, чтобы взгляд отдохнул на прекрасных офисных цветах из первоклассного пластика от гнетущего вида неухоженного деда. -- Финансовый аудит ваших расходов и доходов выявил угрожающую тенденцию -- вам не только хватает мизерной пенсии, но вы еще и умудряетесь экономить. Из месяца в месяц остается переходящий остаток на вашем счете. Вот взгляните на экран -- тут зафиксированы все траты гражданина Сироткина за прошлый год.
-- С меня и этого довольно.
-- А вот мировое сообщество вами не довольно. Такие, с позволения сказать, "экономисты" подрывают самые основы рыночной экономики. Оставляя деньги на счете про запас, вы отнюдь не способствуете ускорению оборота финансовых средств. В позапрошлом году с вас взыскали превентивный штраф в качестве компенсации за ущерб, нанесенный экономике, а затем еще и снизили пенсию на пятьдесят рейтов. Как вам удается делать накопления?
-- Картошка, хлеб и каши никого не разорят.
-- А лекарства? Для человека "третьего возраста" вы подозрительно редко ходите в аптеку. Мы проверяли -- рецептов не отовариваете, а это сказывается на процветании фармацевтической отрасли. Представьте, если все так будут поступать!
-- Я здоров.
-- Почему же тогда не посещаете фитнес-клубы, аквапарки, спортивные залы или боулинги, наконец, если средства вам позволяют?
-- Я занимаюсь физкультурой, обливаюсь по утрам и совершаю пешие прогулки на природе... А к чему эти расспросы? Вы опять хотите снизить мне пенсию?
-- Снижать некуда -- вам и так платят предельный минимум. Но вы ведете себя антиобщественно. Мы хотим вас...
-- Перевоспитать?
-- Скорее, помочь вам стать финансово состоявшимся членом мирового сообщества. А своим демонстративным безразличием к вожделенной наживе вы бросаете вызов глобальной экономической системе.
-- Я на заслуженном отдыхе. Имею право.
-- Никто у вас права на пенсию не отнимает, но должна же у вас пробудиться активная жизненная позиция. Человек в ваши годы еще может подловчить, подшустрить, ну там, продавать контрабандные сигареты, контрафактные порнофильмы, да хоть паленой водочкой приторговывать. Самогоночкой не баловались?
-- Сроду не гнал.
-- Зря. Поверьте, вы бы прилично подработали.
-- Некогда мне. Я и так работаю по восемнадцать часов в сутки.
-- И что вы называете "работой"? -- заранее скривился чиновник, ожидая очередную глупость выжившего из ума старика.
-- Мои исследования в области вмятых полостей могут изменить все представления человечества о вселенной. Мое пока неопубликованное открытие...
-- Хватит! -- Глаза чиновника превратились в объективы ультрафиолетового лазера, готовые испепелить невидимым огнем. -- Хватит открытий! Все уже открыли до вас, а ваше дело зарабатывать, потреблять -- и снова делать деньги для следующего этапа потребления.
-- Я доказал теорему Шлезингера...
-- И много вы на этом немце заработали? Ушли хотя бы в криминальный бизнес, ну, швейцаром в тайном притоне устроились и наркотиками бы приторговывали. В конце концов могли бы ещеи стоять в переходе с протянутой рукой. В принципе, мы не поощряем подобного рода деятельности, но так вы хотя бы доказали свою готовность проявить деловую состоятельность. За это вас бы для вида пожурили, но отстали бы раз и навсегда -- потому как одумался человек. А так белая пляма в отчетности -- математик херов!
Чиновник приподнялся и грозно навис над Сироткиным. Если ледяную глыбу даже хоть чуть-чуть поколебать, то жди схода снежной лавины.
-- Мне осталось всего полгода для создания новой концепции электромагнитного поля, которая сделает ненужными все ядерные и прочие топливные электростанции.
-- Хватит, я сказал! -- чиновник громко хлопнул ладонью по силовому автомату на стене.
Свет под потолком и компьютер погасли разом. Чиновник плюхнулся на стул и замычал, не шевеля губами, как чревовещатель:
-- Хватит играть в кошки-мышки со своей судьбой! У вас жизни и так на один разок курнуть осталось. Я который год по доброте душевной покрываю ваш демонстративный протест нашей экономической системе, пытаюсь хоть как-то отвести от вас меры административного воздействия, чтобы вы в конце концов заслужили себе хотя бы человеческого погребения, а не пустили свое тело после смерти на утилизацию с целью извлечения полезных химических соединений. Отвечайте поскорей, пока я вырубил электричество, готовы ли вы хотя бы попытаться отыскать в себе предпринимательскую жилку? Чтобы я мог отчитаться по начальству.
-- Математика поважней будет.
Чиновник откинулся на спинку стула, тяжело отдуваясь.
-- Мой отец когда-то точно так же мне говорил, что его лирические стишки о птичках и цветочках дороже какого-то вшивого миллиона рейтов на личном счету.
-- И что вы с ним сделали?
Чиновник неслышно выругался и отвернулся.
-- "У вас отключилась система видео- и аудиоконтроля. Находясь в непосредственном контакте с психически неполноценным посетителем, вы подвергаете свою жизнь смертельной опасности", -- проскрипел компьютерный голос из коробочки на потолке, которую можно было принять за пожарный извещатель.
Чиновник снова хлопнул ладонью по силовому автомату и склонился над микрофоном:
-- У меня временно выбило напряжение. Теперь все в порядке... Итак, гражданин Сироткин, я должен поставить вас в известность, что с учетом неизбежных административных штрафов ваш отрицательный рейтинг достиг суммы в двадцать пять тысяч рейтов. В целях погашения задолженности администрацией района принято решение направить вас в любое на выбор учреждение госпризрения в сельской местности.
-- И как я буду погашать там мою задолженность?
-- Зарабатывать деньги посильным физическим трудом на птицеферме, свиноферме или в поле.
-- Я математик, мне нужен вольный досуг.
-- У вас будет свободное личное время -- шесть часов.
-- На сон?
-- В вашем возрасте плохо спится, вам хватит и пяти. Час останется на математику.
-- А мои дети или внуки смогут за меня внести залог?
-- Дети, по международному законодательству, отделены от родителей ради их же блага -- финансовой и социальной независимости. С внуками вам общаться запрещено в воспитательных целях. В молодости вы одобрительно отзывались о Второй социалистической революции. Взгляните на экран, разве это разве не ваши статьи?
Старик прищурился. Чиновник с угасающей надеждой в голосе спросил:
-- Не ваши, а? Может быть, произошла путаница? У авторов такое случается с псевдонимами.
-- Все верно. Моя писанина.
-- Так вы отрекаетесь от прошлых заблуждений?
-- В мои годы от себя не отрекаются.
-- Тогда распишитесь вот здесь, что вы проинформированы о грядущих последствиях.
Чиновник нажал кнопку.
Вошли трое вооруженных полицейских.
-- Старший группы сопровождения вахмистр Ванечкин! -- отдал честь самый толстый и высокий. -- Топай, дедок, в автобус, нам еще с десяток таких фитилей нужно по разным местам доставить.
-- Так сразу? Мне нужно собраться. Вещи, продукты.
-- Там за колючкой тебя обеспечат спецовкой и пайкой.
-- Я же должен распорядиться своим научным наследием. Некоторым разработкам нет цены. А как же мои бумаги?
-- Они пойдут по цене макулатуры для компенсации ущерба, нанесенного государству и мировому сообществу... -- строго сказал чиновник. -- Как пошли стихи моего отца.
-- Молодой человек, а нельзя ли мои труды просто выбросить на свалку. Потом через несколько веков кто-то найдет мои открытия, как когда-то листы сочинений Галилео Галилея были обнаружены в продуктовой лавке. Их использовали на обертку.
-- Галилеев больше не будет.