Книга: Изгой. Тетралогия
Проведя в шутку ритуал, он провалился в другой мир и попал в рабство. На нем магическое клеймо раба и метка тьмы, аристократы и стражи Алькорда жаждут его смерти... и у Анта-изгоя нет выбора. Один путь теперь перед ним — поход в Зыбь в составе армии храма Семи Дорог. Туда, откуда возвращаются не все.
Гроза мешала. Я двигался по ночному городу короткими перебежками, от дома к дому, от вспышки до следующей вспышки, и, едва сверкала новая, – замирал. На мгновение все вокруг резко очерчивалось – серые шершавые стены, серые дома, серый каньон безлюдной улицы, но тут же с пугающей скоростью опять погружалось в густой непроницаемый мрак. А я срывался с места и бежал дальше, в любую секунду готовый снова замереть. Словно играл с грозой в старую детскую игру.
И вдруг полыхнуло ярче всех предыдущих раз, будто скальпелем резануло. Я перешел на шаг, запоздало прикрыв глаза.
– Черт! Да чтоб тебя Номан покарал!
Но своего голоса не услышал: словно утлая лодочка в бушующем океане, он потонул в мощном раскате грома. Я заелозил по векам кулаками и одновременно с этим испуганно выдохнул. С ума сойти! Выбраниться так на молнию, которая как раз и является атрибутом Номана – бога всего живого, творца мира Отум. Совсем голова не варит после двух бессонных ночей.
– Прости, Великий Номан.
Не дожидаясь, пока зрение восстановится, я слепо метнулся вправо и присел на корточки у стены. За секунду до этого ладонь машинально надавила на рукоять боевого ножа, не давая ножнам коснуться булыжной мостовой.
А с неба сорвались первые крупные капли. Сухой и спертый воздух, доставшийся ночи в наследство от жаркого летнего дня, тут же наполнился прохладой, и от камней потянуло лучшим из ароматов, что бывает только в самом начале дождя – густой, но легкий, от которого внутри рождается щекочущее ожидание чуда. Очень похоже пахнут арбузы. Очень, но все равно не так.
Вздохнул с тоской. Вот уже два лета я не ел арбузов.
И только собрался двинуться дальше, как за ближайшим поворотом, ведущим на площадь Черного Звонаря, послышались отчетливые тяжелые шаги. Черт, неужели стражники?! Но ведь они в это время должны быть у Ранской арки!
Бросил затравленный взгляд на противоположную сторону улицы. Ну что за непруха?!
Там было где укрыться от нежданных и ненужных встреч. Большой балкон двухэтажного дома поддерживали две колонны в виде перекрученных толстых стволов сейконы. А здесь, как назло, ни одного балкона, ни одного козырька, – мелькнет очередная молния, и ты как на ладони.
Рванул обратно степным карбулком, но не успел. Стражники вывернули из-за угла, слабенькая белесая вспышка, не слепя глаз, мягко осветила округу, и я остановился.
Твою мать…
Покачав досадливо головой, повернулся лицом к патрулю.
– Стоять, – буркнул высокий стражник, хотя именно это я и делал. Теперь, когда свет вспышки уже в который раз жадно поглотила ночь, я снова различал лишь силуэты. Второй, чуть пониже ростом, в отличие от своего напарника, не стал размениваться на слова. Развязным жестом вскинул руку и молча метнул воздушные «путы». Заклинание не боевое, но способное на время обездвижить. Кто знает, вдруг я порядочный житель города или даже благородный, – убей или просто повреди такого, и можно запросто вылететь со службы. А если даже пожалеют за прошлые заслуги и все-таки оставят, то родственники загубленного обязательно наймут убийцу. И то, какой будет твоя смерть, зависит только от цены. За хорошие деньги ты будешь умирать долго и мучительно – неделю, две, три… корчась от боли и проклиная тот миг, когда решил не делать предупредительного в воздух, а сразу использовал боевое плетение. Поэтому низкий перестраховывался.
Мне же опасаться было нечего. Я чужой здесь, мне плевать, что обо мне подумают местные жители, мне плевать – кто тут благородный, а кто простолюдин, кто богач, а кто нищий, кто святой, а кто убийца. Я пришел, чтобы заработать свою свободу и сразу уйти, не оставив ни следов, ни воспоминаний о себе.
На пути воздушного плетения мгновенно возник «щит» из той же стихийной ветви, а в сторону стражников метнулась «молния» первого круга, похожая на гибкую, сверкающую стрелу. Это заклинание имелось в моем арсенале вот уже полтора года. Старый пьянчужка, но хороший маг – Альтор’Кранг обучал меня всему, что умел сам. Почти такая же молния, как и те, небесные, которыми играет в облаках Великий Номан. Мощностью не сравнить, но, чтобы вывести из строя не защищенного магией, вполне достаточно.
Ждать и тем более проверять, защищены стражники или нет, и в мыслях не было. Ладонь стиснула рукоять, потащила клинок вверх, и я ринулся в бой. Клинок у меня обоюдоострый, длиною в полметра, довольно легкий благодаря глубокому долу, идущему от перекрестия до середины. Делая замах, метнулся вслед за сверкнувшим заклинанием, и уже через секунду лезвие перерубило древко одной из алебард у самого топора. Тот громко звякнул о мостовую, стражник отбросил ставшую бесполезной деревяшку и потянулся к ножнам, висевшим на простенькой перевязи. Но я не мешкал. Двумя быстрыми шагами сблизился, заступил правой ногой за его ноги. Клинок полетел вниз, брошенный за ненадобностью, а я, вложившись в удар всем телом, засадил ему в подбородок локтем. Не ожидавший такой прыти стражник попытался сделать шаг назад, чтобы удержать равновесие, но наткнулся на мою ногу и в полный рост рухнул вниз. В эту же секунду я оставил его и занялся вторым. Видимо, на пластинки лат все-таки наложены какие-то защитные плетения против стихийных ветвей. На каждую по одному, чтобы не соприкасались друг с другом, иначе могут возникнуть непредсказуемые последствия.
Поэтому низкого стражника «молния» лишь ослепила, и он, выставив перед собой алебарду, жадно прислушивался к каждому звуку. Как раз в тот момент, когда до его ушей донесся звонкий удар доспехов о булыжники, я уже был у него за спиной и, обхватив шею, изо всех сил напряг мышцы.
Нет, душить насмерть я не собирался. Низкий попытался ударить древком, не достал, резко отшвырнул алебарду, потянулся к поясу. И снова звон. Черт! Слишком много звона. Я перехватил его руку и сжал запястье мертвой хваткой. Дыхание стражника стало похоже на всхлипывания, кадык судорожно заходил вверх-вниз, но я ждал. И лишь когда ноги задергались в первых па танца агонии, ослабил захват и аккуратно уложил уснувшее тело на мостовую. Вернулся к первому. Тот, придя в себя, неуклюже поднимался. Минута борьбы – и он последовал за своим напарником, а я облегченно выдохнул. Теперь они не очнутся в течение получаса как минимум. И очень надеюсь, мне хватит этого времени.
Схватив высокого под мышки, тяжело дыша от напряжения, я потянул его в темный проем между домами. Весил этот кусок мяса, засунутый в кучу железа, порядочно. Вспыхнула молния, я вздрогнул и с досадой сжал зубы. Ну, неужели нельзя было без этого?
Оттащив оба тела в черный проем, я отер мокрые, пахнущие железом ладони об куртку, стряхнул капли дождя с волос, поднял с мостовой нож и бегом бросился по улице. Теперь можно не прятаться, не перебегать из тени в тень, прислушиваясь к каждому шороху. За двое бессонных суток я хорошо изучил маршруты стражников в этом районе. Три патруля – две двойки и одна тройка. Сейчас первая двойка где-то в конце улицы Вздоха Зыби, тройка должна быть на углу Красной Стрелы и улицы Дар’Шида, ну а вторая двойка временно дисквалифицирована. Да дело даже не в этом, больше всего я опасался возможностей здешних стражников. Как назло, за две ночи, проведенные в слежке за ними, ничего криминального не произошло, и я не смог оценить их боевые качества.
О Великая Эри, мать удачи, как отвернулась ты от меня два года назад, так и стоишь до сих пор, сверкая своим голым…
Придя в Лиорд, я обнаружил, что семьи́, одного из членов которой мне нужно было убить, чтобы обрести долгожданную свободу, в городе нет. Уехали на какое-то их богемное мероприятие в соседний городок. Что-то вроде бала, где каждый год собираются самые знатные семьи Северного Доргона. Вот поэтому я и занялся разведкой, чтобы обезопасить себя на будущее.
«А если бы они были в городе, ты бы сразу полез к ним в дом?» – Я даже не успел ответить себе, как снова вспыхнула молния. Почти без паузы громыхнуло, раскатилось с треском по небесам и, ударив в легкие озоном, рассыпалось осколками звуков в темных переулках. Что ж, потом об этом подумаю. После того, как дело будет завершено.
Быстро преодолев три квартала, я замер в нескольких метрах от нужного дома. Сколько раз за эти два дня я прошелся мимо него? Десять, двадцать? Не считал, но знаю, что немало. Пялился искоса за решетку ограды, разглядывал осторожно двор, вглядывался украдкой в окна. Вроде бы ничего опасного. Конечно, что-то из магического обязательно будет – защитные плетения на дверях, ловушки на окнах и в коридорах, амулеты в стенах. Если бы не любитель промочить горло Альтор’Кранг, то вышло бы, что послан я хозяином на верную смерть. Да, сынок этого ублюдка, Вирон’Стора, использовал меня в качестве спарринг-партнера для своих тренировок, но какой в том прок? С одним ножом и приемами ашкорской борьбы против магии не попрешь.
Впрочем, и с тем, чему меня научил Альтор, супротив хорошего мага переть бессмысленно. А ведь у Рин’Гаров такой маг может служить в качестве охранника. Благосостояние позволяет нанять, и даже не одного. Это если они сами не владеют какой-нибудь ветвью – Свет, Тьма, Хаос, Порядок, Стихии, магия Крови. А если владеют… В этом случае опасность куда больше. Хозяин дома, сам являющийся магом, не преминет защитить свое жилище кучей всевозможных магических штучек и сделает это на самом профессиональном уровне. Не для чужих же, для себя.
Все-таки, знание – это сила. Да и умение тоже.
Что касается последнего – я кое-что умел, хотя и было это «кое-что» всего лишь несколькими простыми заклинаниями, помноженными на недюжинные способности. Так говорил Альтор. А что касаемо первого – тут был полный ноль. К сожалению, я так и не смог разузнать ничего об этих Рин’Гарах, хотя и потратил все имеющиеся кирамы, чтобы напоить в более-менее приличной таверне двух горожан. С ними я познакомился, «случайно» налетев на этих двух идиотов из-за угла. Потом были тысячи извинений с моей стороны, потом я предложил загладить вину щедрым угощением в виде четырех бокалов хорского и пары кусков жаркого, а потом кусал локти, когда эти гады, налакавшись забесплатно до состояния нестояния, так и не рассказали ничего полезного об интересовавшей меня семье. Отделались обычным лебезением – мол, благородные, порядочные, честные, и кучер у них хороший, всегда аккуратно ездит, ни разу еще никого не задавил.
И от этого незнания на душе было тревожно.
Дом был на другой стороне. Стремительным рывком я пересек улицу и остановился, чтоб отдышаться. Чертовы вспышки!
О Великий Номан, будь благословенен каждый твой вдох и выдох. Но не мог бы ты перенести свои забавы с молниями на следующую ночь? Не со зла говорю, а просто спрашиваю.
Отъявленный атеист в своем мире, здесь я стал верующим. Здесь нельзя быть неверующим, ибо я видел сам. Однажды один из братьев моего хозяина решил проявить удаль, опрокинув третий за день кувшинчик хорского вина. Сладко крякнув и швырнув пустую тару вверх, он принялся ругать Великого Номана. Наверное, ему в хмельном угаре казалось это смешным, и, уверен, он чувствовал себя очень крутым, но точнехонько после третьего ругательства от этого идиота осталась лишь горка пепла. От нее струился вверх дымок, и не очень приятно несло горелыми волосами. Воистину – бог любит троицу и не любит идиотов.
Не спорю – это могло быть чистым совпадением, но что вы скажете о моем единственном друге в этом мире, о старом маге, для которого, увы, выпить стало дороже свободы и гордости, но который запросто мог попросить у Номана прикурить? Он брал в зубы глиняную трубку, набитую сухими листьями армака, возносил к небесам просьбу – и оттуда, точно в центр чашечки, снисходила малюсенькая молния. Возможно, старик просто шутил, и все это только эффектный магический трюк, но что, если нет?
Кстати, именно за это я и испытывал к нему глубочайшее почтение и даже мистический трепет. А что еще можно испытывать к тому, кто прикуривает у самого главного бога мира, в который тебя угораздило попасть?
Но как бы там ни было – бог это бог, даже если он подносит огонек старому пьющему магистру стихийных ветвей. Вот поэтому и обращался я к Номану уважительно, чтобы он невзначай не бросил следующую молнию прицельно, решив, что я слишком нагл и пришло мое время стать чашечкой глиняной трубки. Но вот мешали все эти вспышки – это да. Что, если какой-нибудь любитель выглядывать сквозь приоткрытые ставни, когда за ними бушует стихия, увидит меня или, что еще хуже, – разглядит во время вспышки лицо? Разве мне это нужно?
Сделав несколько шагов, я замер возле высокой решетки забора. В отличие от остальных, этот особняк был огорожен, благо участок, на котором он стоял, занимал едва ли не полквартала. Вцепился в скользкие мокрые прутья, вскарабкался наверх. Спрыгнул, распластался на траве, словно предчувствуя следующую вспышку, которая не заставила себя ждать, и поднялся, только когда свет вновь убрался прочь, не в силах перебороть ночную тьму. Потом рванул к огромному балкону, где, наверное, члены семьи Рин’Гар любили попить сладкий айкас в теплые летние деньки. Мода на перекрученные колонны была как нельзя кстати.
О Великая Эри, неужели ты обернулась и бросила на меня взгляд? Пусть не покровительственный, пусть всего лишь презрительный, но это все-таки взгляд, а не сверкающая божественная белизна твоих ягодиц.
Я поднял руки и прощупал выступы колонны, спиралью уходящие вверх. Неудобная лестница, конечно, но все же лучше, чем если бы они были просто гладкими. Я согнул в колене правую ногу и, вцепившись руками в набухшую каменную «вену», стал искать носком сапога удобную опору. Витки были округлыми, вдобавок уже мокрыми, и носок два раза соскальзывал. Не такое уж и простое восхождение мне предстоит.
Наконец носок удержался, я распрямил ногу, задрал другую, ища новую опору, до боли в пальцах цепляясь за верхние витки. Еще один рывок, следом третий… Пальцы правой руки намертво вцепились в часть балконного барельефа – прекрасный каменный цветок, похожий на астру с двумя торчащими в стороны листьями по бокам. За лист я и ухватился, радуясь тому, что архитектор этого дома выбрал такой потрясающий барельеф. Несомненно, он очень благородно и, что самое важное, полезно украсил фасад.
Теперь я чувствовал себя уверенней, но мое восхождение все еще не закончено. Я задрал голову. До кромки парапета от уцепившейся в лист руки было не менее полуметра, а от глаз еще дальше. Снова вспыхнула чертова молния, и я на пару секунд прижался к камню, даже через плотную ткань дублеты почувствовав его мертвый холод. Потом резко рванул дальше. Переставив ногу на три витка выше, подтянулся на одной руке, ухватился другою за второй лист, подтянулся уже на двух. Еще рывок, почти прыжок, и вот пальцы левой сжали узкую каемку парапета. Зацепившиеся за кусок барельефа ножны резанули слух скрежетом, и я замер. Второй раз ножны просто звякнули, продолжая раскачиваться по инерции после прыжка, и, торопливо опустив правую руку, я отцепил их. Большой нож мне пока не понадобится, у меня есть второй, поменьше. Лезвие чуть длиннее ладони и едва ли шире двух пальцев, но чтобы достать до сердца или перерезать горло – вполне достаточно. А этот заберу потом, на обратном пути.
Ножны беззвучно упали на траву, и я почувствовал себя намного свободней. Теперь не нужно думать о том, что они могут зацепиться о камень и прогреметь среди ночи, как колокола всех храмов Семи Дорог.
Правая рука взмыла вверх, уцепилась за еще один лист, рывком подтянулся, перехватился ею за парапет, последний рывок, и я пузом повис на каменной кромке. Боль в животе на секунду заставила скривиться, я закинул ногу и перевалился на ту сторону. Уже приземлившись на пол, неловко зацепил плечом небольшой стульчик. Тот, проскрежетав ножками, отъехал от меня сантиметров на десять, но мне повезло. В этот самый момент далекий глухой раскат полностью слился со скрежетом, и он остался слышен только мне.
Приподнявшись, я огляделся. Низенький элегантный столик, два стульчика…
О Великий Номан, с каким удовольствием я сейчас присел бы на один из них, щелкнул пальцами, и проворный слуга тут же принес бы мне чашечку дымящегося ароматного айкаса. Клянусь тебе, тогда бы я вновь почувствовал себя человеком, а не вещью. Ты даже не представляешь, как мне хочется почувствовать это снова.
Желваки пару раз дернулись, но я отогнал от себя лишние мысли. Нужно двигаться дальше. Нужно убить того, чья спальня находится в правом углу второго этажа…
– Крайнее правое окно, второй этаж. – Сказав это, Вирон’Стор схватил меня за грудки и притянул к своей широкой, покрасневшей от пяти бокалов хорского роже. На меня дохнуло смрадом самого ада: трехдневный перегар вперемешку с амбре от гнилых зубов. – Запомнил, раб?
– Да, хозяин.
– Убьешь того, кто там спит, и я сниму с тебя магическое клеймо. Ты слушаешь меня, раб?
– Да, хозяин.
– Ты говорил, что в твоем мире ты был свободным. – Вирон’Стор усмехнулся и, отпустив меня, толкнул кулаком в грудь. – И даже десять лет проучился в магической школе?
– Не магической, хозяин, – поклонился я, отступив на три шага и с трудом устояв на ногах. – У нас нет магии. Я окончил обычную среднюю школу и собирался поступать в вуз.
– Заткнись! – рявкнул Вирон и заржал, как табун коней. Повернув голову вправо, он посмотрел на своего второго брата, который хоть и был таким же идиотом, как и тот, что решил поругать Великого Номана, но все же не настолько, чтобы пойти его дорожкой. Хотя я с удовольствием посмотрел бы на кучку пепла из его обрюзгшего тела. Да и если бы самого Вирона испепелил Великий Бог Отума, я был бы не против.
– Слышишь, брательник, этот раб заявляет, что десять лет проучился в магической школе, а не может продемонстрировать даже простейших заклинаний.
Он резко перевел взгляд на меня, и презрение в его глазах превратилось в пламя.
– Ты лжешь, раб! Ты изгой. Тебя вытолкнули из твоего мира, потому что ты был там лишним. Скажи, а эта старая пьянь не пытается тебя чему-то учить?
– Нет, хозяин.
– Врешь! – взревел Вирон и швырнул в меня обглоданной ножкой карбулка. Кость угодила в грудь и, отскочив, шмякнулась на пол.
– Вначале он пытался, – в тысячный раз проглотив обиду, невозмутимо стал объяснять я, – но очень скоро понял, что у меня нет никакого таланта. Я настолько глуп, хозяин, что не могу запомнить ни одного плетения.
– Ха-ха-ха! – Огромное тело Вирона задергалось в припадке неудержимого смеха. – Я так и знал. Ты насмешил меня, раб. Ты смешной, хоть и глуп как пробка. Поэтому я даю тебе шанс. Ты все равно сдохнешь без хозяина, но я даю тебе шанс. Крайнее правое окно, второй этаж дома Рин’Гаров в Лиорде. Убей того, чья это комната, и ты свободен. Клянусь Великим Номаном. Но если ты не справишься – то я лично задушу тебя вот этими руками! – Он поднял две жилистые мощные руки и потряс ими. – У тебя есть выбор.
Мощное ржание, взмывшее до потолков, обрюзгший от чревоугодия брательник Вирона подхватил каркающим противным голосом…
Черт, эти ненужные сейчас мысли все же завладели мозгом. Отмахнувшись от них, как от назойливых слепней, я приблизился к двери, ведущей внутрь дома. Выставил вперед руки и, закрыв глаза, сосредоточился на ощущениях в ладонях. Нужно проверить, нет ли здесь магических ловушек. Почти две минуты я «прощупывал» дверь, переходил на стены вблизи коробки, снова возвращался к двери. За два года Альтор’Кранг научил меня многому, но вот практики явно не хватало. Особенно в реальных условиях.
Обнаружив только слабенькое заклинание «хлопок», которое ставится обычно на одну ночь, я аккуратно обезвредил плетение, достал из-за пояса ножичек и тронул рукою натянутый бычий пузырь. Магия магией, а замок или защелку все равно не обойти.
Стекло в этом мире делать еще не научились, да и, судя по всему, многим тут было не до него. Власть, деньги, земли соседей, интриги, выгодные браки – это все стояло для жителей Ольджурии на первом месте. По крайней мере, в Северном Доргоне точно.
Натяжка пузыря была сильной, я осторожно проткнул его в нижнем правом углу, у самой рамы, подождал немного, боясь что он просто лопнет, потом увеличил разрез и нырнул в него рукой. Если будет щеколда – хорошо, нет – придется делать длинные надрезы с двух смежных сторон рамы. Но пальцы нащупали такой же замок, как и снаружи. Пришлось поработать ножиком. Через пару минут я откинул пузырь, словно полог палатки, и проник внутрь дома.
В нос дохнуло запахом домашнего уюта, сложенным из сотни мелочей. Ковер, засохший букетик в глиняной вазочке, мебель из дерева, обивка, что-то еще и еще что-то, что уже подзабыл, потому что последние два года прожил в сарае, где, кроме запаха соломы, сырости, пота и мочи, ничего больше не было.
Осторожно опустив край пузыря, сделал несколько шагов и, щурясь, осмотрелся. Одни силуэты, но и этого достаточно, чтобы понять, слава Великому Номану, я оказался не в спальне, а в чем-то вроде залы. Стараясь дышать как можно тише, стараясь наступать как можно беззвучнее, пересек комнату и, пройдя под маленькой аркой, оказался в длинном темном коридоре. Свернул вправо, двинулся по нему безмолвным духом. Вот одна дверь справа – это третье окно. Вот еще дверь слева – это вообще не с той стороны. А вот и она, в самом конце.
Я остановился, чтобы просто подышать и сосредоточиться. Но стало лишь хуже. Мои руки мелко задрожали, вспотели, дрожь разлилась по всему телу, и даже сердце затрепетало крылом бабочки, охваченное этой дрожью.
О Великий Номан, прости мне грех убийства, ведь ты же знаешь, что я делаю это ради своей свободы. Ведь ты же видел мои унижения, мои боль и обиду. Ведь ты же знаешь, как я хочу снова стать человеком, а не быть рабом.
Я тронул ручку и медленно надавил. Дверь оказалась незапертой. Приоткрыв ее наполовину, я бесшумно вздохнул и скользнул внутрь.
На маленьком столике в углу комнаты тускло горел магический ночник, наполняя пространство размытым зеленоватым светом. Значит, там, снаружи, не показалось. Черт! В темноте проще убить. Наверное, проще, ведь до этого момента мне убивать не приходилось. О, если бы не магическое клеймо! Я бы давно сделал это с радостью, даже с наслаждением. Я бы выпустил кишки Вирону, воткнув длинный нож в его заметно выпячивающееся брюхо. А потом бы заставил высчитать длину своих кишок в шагах.
Но все это – если может быть, когда-нибудь потом, в следующей жизни. А сейчас мне нужно убить того, кто спит в широкой кровати, стоящей в углу комнаты.
Я сильнее сжал изящную рукоять маленького ножа и задержал дыхание. Нужно сделать все очень быстро. Чтобы не дрогнуть. Чтобы не отступить в решающий момент. Резкий удар в сердце… Нет. Лучше короткое движение по шее, там, где сонная артерия. Раз – и все. Много крови. Крови будет много. А может, задушить? Подушку на лицо… А что, если тот, кто в кровати, окажется сильнее? Что, если я не справлюсь с ним? Решено – удар в сердце. После этого он уже не сможет сопротивляться, даже если будет бугаем в два раза крупнее меня. Потом придавить рану подушкой и только после этого выдернуть нож. Чтобы меньше этой чертовой крови.
Покатившаяся с волос капля холодно тронула лоб и выдернула меня из вихря мыслей. Девять быстрых, бесшумных шагов, стиснутые зубы, замах…
Правильнее было бы приблизиться вплотную, выцелить лезвие точно между ребер, держа острие от тела всего в миллиметре, и ударить со всей силы кулаком… но я боялся. Боялся, что жертва проснется.
И вдруг рука замерла, окаменела, а внутри все вздрогнуло. Боже!
На кровати лежала девушка лет шестнадцати. Ее умиротворенное лицо, обрамленное светлыми волосами, походило на лик ангела. Во сне она скинула с себя одеяло, наверное, от духоты, и очертания тела проступали сквозь тонкую ночную рубашку. Мой взгляд замер на розовом соске. Он упирался в почти воздушную ткань и в один миг одурманил мой мозг, окутав его сладкой истомой. Я тяжело сглотнул. Боже!
Девушка, словно почувствовав присутствие рядом, что-то пробормотала во сне и тут же безмятежно улыбнулась. А может быть, ей приснилось нечто хорошее и доброе. Я снова проглотил вязкую слюну и, сделав шаг назад, прижал руку с ножом к груди. Нет! Это какая-то ошибка. Чревлов Вирон, ублюдок Тьмы, мерзкое животное! Неужели он знал?
Конечно, знал! Это я, раб, проводящий все время на плантациях айкаса, не знал почти ничего об этом мире. Кроме того, что мне рассказывал старый маг. А про Рин’Гаров – он ни сном ни духом…
О Великая Эри…
Я снова шагнул вперед, но теперь не для того, чтобы убить. Нет, это было мне уже недоступно. Я не смогу убить это воплощение красоты. Мне хотелось только полюбоваться ею, запомнить лицо, коснуться взглядом изящного тела, вдохнуть запах волос. Два года я не был так близко к девушке. Но едва я сделал шаг, как в дальнем углу что-то колыхнулось. Краем глаза ухватил движение четко, и голова сама повернулась в нужном направлении. На автомате. Ничего вроде. Обычная темнота.
Нет, там что-то есть.
Перехватив нож, я стал медленно приближаться к черному углу, куда почти не доставал свет ночника. То, что там было, поняло – я не собираюсь отступать, и метнулось вдоль стены. Попав в более освещенное место, оно стало различимым.
О Великий Номан!
Меня пробрал мистический ужас, в желудке вдруг ниоткуда появилась глыба льда, рот сам оскалился.
Это был он. Вестник Тьмы, ее разведчик, выискиватель душ. Черная взлохмаченная собака, держась стены, проскочила мимо меня и запрыгнула на высокий шкаф с проворностью кошки. Я обернулся вслед движению и встретился взглядом с двумя горящими красными глазами. Собака вскинула вверх крылья и зашипела.
Подобную тварь я видел впервые, но Альтор несколько раз рассказывал о них. О вестниках Тьмы. Он мне вообще рассказал обо всех существах этого мира, о которых знал сам. И еще о нескольких, которых не знал. Тут он просто пересказал слова своего учителя. Вот и этого он описывал с его слов – черный грон с крыльями, подобный виару, но не виар. Его глаза красны, как пламя преисподней, он шипит, как гады, и приходит, чтобы оставить на угодной душе метку. Угодной Тьме. Чтобы демоны Зыби смогли легко отыскать ее, когда понадобится. Если увидишь такую – беги. Беги, пока метка не появилась на тебе.
Но я и не думал бежать. Сотворив слабенький общий «щит» против первого круга стихийных плетений, я замер…
– Только световики могут совладать с этой тварью. Слышишь меня, Изгой? – Альтор рассказывал, даже продолжая собирать зерна айкаса. Только отсутствие вина могло остановить потоки его слов. Да и то не остановить, а лишь перенаправить в другое русло, и он начинал говорить только об отсутствии вина и о том, как ему плохо без глотка хорского.
…Я идиот. Какой «щит» против стихий?
Вестник склонил набок голову, посмотрел на меня с интересом, издал звук, похожий на отрыжку, и, развернувшись, прыгнул в сторону окна. Длинный прыжок, почти через половину комнаты. Он легко прошел сквозь бычий пузырь, оставив на нем только черное мокрое пятно. Но уже спустя секунду раздался мерзкий, чавкающий звук, и пятно просочилось вслед за остальной частью себя. Я облегченно выдохнул. Слава Великому Номану, эта тварь решила уйти. Засунув нож за пояс, я вытер со лба пот и задумался.
Зачем вестник приходил сюда? Неужели…
Развернувшись, я испуганно посмотрел на девушку. Неужели Тьма решила забрать ее душу? Неужели…
Раздавшийся со стороны двери звук заставил сердце провалиться в пятки. Не соображая, что делаю, я машинально сплел боевое заклинание первого круга и бросил его за спину. Никого в этом доме я уже не хотел убивать. Никого. Поэтому использовал всего лишь «оглушение». Но, когда обернулся, успел пожалеть о том, что так легко поддался страху. За ту долю секунды, пока в зверином прыжке летел к двери. Едва успев подхватить мальчонку, который от заклинания потерял сознание, я тяжело выдохнул. Если бы расстояние между нами было всего на пару метров больше, то наверняка он расшиб бы лоб о мраморный пол. Прищурясь, глянул в темный проем коридора и, никого не увидев, поднял мальчишку на руки. Покрутившись на месте, решил положить его на стол. Больше некуда. Повсюду холодный руанский мрамор – последний писк моды в Северном Доргоне. До сих пор помню, как полтора года назад до крови содрал кожу на ладонях и чуть не надорвался, таская тяжелые мраморные квадраты с телег на второй этаж дома хозяина. А чтобы я не сдох от потери сил, Вирон приказал варщику давать мне на треть больше похлебки, чем обычно.
На столе отыскалось и то, что мне было теперь нужно. Аккуратно уложив мальчишку, взял в руку перо и подтянул к себе стопку бумаги. Верхний лист был исписан маленькими буквами. Схватив его, я подошел к ночнику.
Это было незамысловатое письмо, судя по всему, адресованное подруге. Я прочитал подпись: Мариша’Гар.
– Мариша… – повторил одними губами и вернулся к столу. Взял чистый лист, поразмыслил несколько секунд и принялся писать:
«Парень, ты не знаешь написавшего эти строки и, думаю, не узнаешь никогда. Так будет лучше для меня. Но я хочу сказать тебе о другом. Твою сестру выбрала Тьма. Я видел в этой комнате ее вестника, который скрывался в углу. Скажи своему отцу, чтобы он нанял световика, только они могут противостоять Тьме. А если хочешь ее уберечь, то и сам начни изучать магию Света, и пусть Ма… твоя сестра тоже начнет изучать эту ветвь. Так она спасет себя».
Я заляпал кляксой неуместное «Ма», тихо подул на лист несколько раз, подсушивая чернила, и вложил его в руку мальчишки.
Потом на секунду вернулся к кровати, взглянул еще раз, закрыл глаза, чтобы запомнить, и, развернувшись, поспешил из комнаты. Коридор, знакомая зала, балкон… Я спрыгнул вниз и едва не коснулся задницей земли, когда пятки воткнулись в твердую почву. Коленки резанула боль, но обращать на нее внимания времени не было. Схватив ножны, я со всех ног бросился прочь из этого дома. Что мне делать дальше – я теперь не знал. Совсем не знал. И думать пока не хотел.
Вокруг были только тьма и звуки. Десятки звуков, говоривших о том, что я не один. Но я шагал сквозь эту потрескивающую, покрикивающую, похрапывающую, шуршащую и охающую тьму, держа наготове боевое плетение.
Покинув дом Рин’Гаров, я бросился переулками к одной из окраин города. Куда идти – еще не знал, но откуда уходить – уже догадывался. Я не выполнил приказа хозяина и потому направлялся на восток.
Огромное владение Вирон’Стора находилось на западе от Лиорда, площадью четыреста кусков земли, что позволяло ему считаться одним из влиятельных феодалов в Северном Доргоне. Почти треть поместья засажена низкорослым кустарником айкаса, из зерен которого делают душистый тонизирующий напиток. На этой трети мы и пахали с Альтором и еще сотней рабов не покладая рук. Рабочий… рабский день начинался задолго до восхода светила и не всегда заканчивался с его закатом. Мы сажали плетущийся, покрытый колючками айкас, выращивали, ухаживая за ним с раннего утра до позднего вечера, и потом собирали урожай. Судя по запаху и виду зерен – из них должно было получаться нечто похожее на наш кофе.
Наш?
Я горько усмехнулся. Имею ли я отношение к тому, что осталось там, в другом мире, или все оно уже мне чужое? А может, и прав был Вирон, обозвав меня изгоем?
Меня зовут Антон, что на местном наречии означает: Ант – раб. Частица «тон» – это «раб» на ольджурском. А второе «т»… Именно как Ант’тон слышал мой будущий хозяин мое земное имя.
«…Первыми Номан создал людей и дал им плодородное место, чтобы жили и плодились они по семени своему. А после создал и других.
И сказал он людям: вот место плодородное вам, ваше все это, берите все, ибо для вас дал. Только с дерева алеф не трогайте плодов, ибо горьки они вам будут.
И брали люди все, что было положено им, лишь от дерева алеф не трогали плодов. Но был юноша среди них, именем Тон, что ослушался и пошел к запретному дереву и вкусил плод. И открылось ему многое, и увидел он по-другому все и презрел данное Богом. Узнал тогда Номан свершенное им и проклял его, сказав: отныне все чады семени твоего будут другим служить, ибо тот, кто не умеет слушаться, тот не может повелевать…»
Об этом месте из благого писания апостола Иоранна Светлого, чем-то схожем с историей из Бытия, я узнал уже потом. А в ту встречу с глупым рвением повторял и повторял свое имя двум богато одетым всадникам, на которых наткнулся утром третьего – после попадания – дня. Они же только ржали в ответ, и даже их логи ржали надо мной. Последнее, возможно, мне казалось, но тому было объяснение: слишком я ослаб от голода, прошлявшись по здешним лесам двое с половиной суток, а в подобном состоянии и не такое могло померещиться.
Ягоды есть я побоялся, да их и было не так уж много. Оранжевые, висевшие гроздьями на кустарниках с резными листьями, и синие – одиночные, росшие на низеньких, в полтора моих роста, деревьях. Охотиться? Но как и при помощи чего? Более того, несколько раз я сам чуть не стал пищей, едва успевая вскарабкиваться на деревья, когда на меня кидалось очередное местное чудовище. И это еще везло, что решившие полакомиться плотью попаданца хищники по деревьям лазать не умели, иначе меня бы постигла участь куда более худшая, нежели рабство. Хотя, может, рабство все же хуже? Жаль, но человек не может сравнивать что-то со смертью. Не исключено, что умей он это, в каких-то случаях именно смерть бы и выбирал.
Справа громко хрустнула ветка, я предусмотрительно выставил в этом направлении руку, но не остановился, а даже прибавил шаг, взяв слегка влево. Возможно, это всего лишь какой-то маленький зверек. Или не маленький, но не хищник. В этом случае достаточно держаться подальше и ничего страшного не произойдет. Сам он тебя просто так не тронет, а вот если ты пойдешь прямо на него, или на его жилище, где вдобавок могут быть детеныши, на защиту встанет со всей своей злостью и страхом. И за территорию, и за детенышей. Зачем лезть на рожон и испытывать судьбу?
Если же это хищник… тогда без разницы, на него ли ты идешь, или от него – здесь только одно играет роль: голоден зверь или нет, а твое направление не имеет решающего значения.
Но хруст, к моей радости, не повторился. Впрочем, это еще ни о чем не говорило. Охотники не имеют привычки передвигаться шумно.
Так я и двигался сквозь густую тьму леса, превентивно вскидывая руку при каждом шорохе или хрусте. Чертовы тысячи зверьков, шныряющих в ночи туда-сюда! Когда серый рассвет стал пробираться под густые кроны деревьев и тьма постепенно отступила куда-то за спину, нервы были на пределе. Хотелось орать, ругаться, бить кулаками в огромные шершавые стволы, чтобы вытолкнуть из себя страх и напряжение.
Заметив справа большую поляну, я свернул к ней. Вышел в середину большого круга, огляделся. Неплохое место для привала. По крайней мере, будет в запасе несколько секунд, если какой-нибудь хищник рванет на меня по открытой местности. Их должно хватить, чтобы понять – защищаться магией или удирать на ближайшее дерево.
Первым делом нужно было собрать хворост. Пока я выбирался из города, успел хорошенько промокнуть. Слава Великому Номану, дождь быстро прекратился, и тучи уползли на юг, еще долго мерцая зарницами у горизонта, но моя одежда уже была хоть выжимай. Что я и сделал, едва вошел в лес. Разделся догола, выжал каждую вещь, с силой перекручивая, потом по нескольку минут встряхивал. Но надевать все это сызнова все равно было мучительно. Зубы бились друг об друга, кожа пошла пупырышками. Пришлось совершить небольшую пробежку, чтобы хоть немного согреться.
Боже! За два года я привык к лишениям, но так и не сумел понять – за что? За что мне все это привалило? Ну да, дурканули мы с другом, но почему он остался там, а я провалился черт-те куда? Тем более что вызвать каких-то непонятных сущностей по книге Папюса была его идея. Так почему же я здесь, а он дальше кайфует там? Может, прав был чертов Вирон, и наш мир и в самом деле просто вытолкнул меня прочь? Но почему?
Я был самым обычным человеком. Ходил в школу, учился хорошо, хотя и ботаном никто меня не считал. Просто мой мозг впитывал в себя знания, как губка впитывает воду, и поэтому мне не нужно было подолгу корпеть над учебниками. Запоминал почти с первого раза. Ну а если встречалось что-то непонятное, перечитывал еще разок, и этого вполне хватало. Поэтому времени на погулять оставалось всегда.
Окончил школу с серебряной медалью – всего пара четверок: физкультура и химия. Ну не любил я эти два предмета. Первый за то, что на нем заставляли участвовать в командных играх, а я все-таки одиночка. Точнее, не одиночка, у меня было несколько хороших друзей, а просто никогда не понимал – зачем нужно собираться в кучу, чтобы куда-то там забросить, закинуть, забить надутый воздухом шарик? И все это мне так и представлялось – надутым воздухом шариком. Второй я не то чтобы не любил, а… не переваривал вообще. Первая причина – вечная вонь. Нет, не только химикатов, а еще и мочи. Кабинет химии находился возле мужского туалета. А запах химикатов вперемешку со стойким амбре мочи – это серьезный довод против. Вторая причина – училка, злостная стерва, вечно всем недовольная. Мы ее называли за глаза «челюстью». Когда она с ненавистью говорила нам о том, какие мы негодяи и сволочи, ее зубы каким-то непонятным образом выдвигались вперед, и она была похожа на акулу, готовую всех нас сожрать.
Обойдя поляну по кромке, я собрал приличную кучу хвороста. Переломал крупняк, отобрал самые маленькие веточки и щепки, сложил из них горку и направил самое простенькое плетение из магии Огня – «искра». С первого раза не вышло, половина веток были сырыми – то ли от вчерашнего дождя, то ли от росы, и слабенький огонек, поколыхавшись несколько секунд, затух. Пришлось торопливо отбирать из горки самые мокрые веточки, и только после повторять попытку. Запасы магической силы у меня невелики, и желательно не раскидываться ими направо-налево. Для того чтобы восстанавливать их, надо впадать в особое состояние, похожее на транс. А для этого нужны силы физические. В состоянии восстановления приходится удерживать связь с магическим полем, что почему-то довольно быстро сжирает самые обычные калории. Альтор объяснял это интенсивной работой мозга в момент восстановления, и, как я понял, он, оказывается, жрет энергию в таком состоянии не хуже калорифера.
Со второго раза разжечь костер получилось. Я подождал немного, пока огонек разгорится, потом подбросил веточки покрупнее и наконец-то протянул к теплу озябшие руки. Утренняя прохлада была достаточно суровой, лето закончилось, стояла первая тридница осени, и организм дрожал почти каждой клеточкой. Слегка согревшись, я снова вернулся в лес и, отыскав небольшое бревно, притащил его к костру. Сидеть на росистой траве не хотелось. Не хватало еще простудиться, вот уж будет невезение так невезение. Целительных плетений у меня ни одного, по той причине, что их не было у Альтора, а других учителей я не знал.
Так, а что у меня есть? Устроившись на бревне поудобнее, принялся перечислять в уме заклинания, которым обучил меня старик. При этом загибал пальцы. Итак. «Оглушение» – магия Воздуха, первый круг. Окутывает голову жертвы воздушной оболочкой, в которой резко возрастает давление. Можно сказать, боевое. «Искра» – это понятно. Тоже первый круг, только огненной ветви. Годится лишь для розжига костров, ну или спалить кому-нибудь амбар. «Усыпление» – первый круг водной стихии. «Молния» – та же стихия, но, в отличие от «усыпления», весьма эффективное в бою оружие. Здесь я успел добраться до третьего круга. У самого Альтора это заклинание было любимым. Ну и четыре «щита». Один, самый слабенький, – общий для всех ветвей и способен выдержать разве что «кулак». Остальные три защищают от стихийных плетений первого круга, одно на стихию, кроме Земли. Из-за ежедневных возлияний старик сам запамятовал, как плести земляной «щит». Негусто, в общем, но и не пусто. Ни в какое сравнение не идет с первыми днями пребывания здесь. Вот только одно «но». Я бы даже сказал – «НО». Теперь, в отличие от тех дней двухгодичной давности, на моем плече красовалось магическое клеймо. Не физически, конечно, а только в ментальном плане, но радостней от этого не было. У Вир’Сторов клеймо выглядело как перевернутый основанием вверх треугольник, а внутри незамысловатый крест.
Увидел я все это на четвертый день пребывания здесь. Вирон не стал откладывать надолго момент моего клеймения, очень обрадовавшись, когда узнал, что я не местный и ни ярлыка «свободного», ни хозяина у меня нет. Диалог, из которого он вынес данный факт, выглядел, конечно, нелепо – с маханием руками, рисованием всякой хрени на песке и попытками уловить что-то общее в двух совершенно разных языках, но тем не менее нужное я все-таки умудрился сказать. Да оно и было всего одно – это нужное. Хозяина у меня нет. Все, точка.
Через секунду после окончания нашего оживленного разговора прямо в воздухе возникли серебристый треугольник и две пересекающиеся линии. В мгновение они поменяли цвет на красный и впились мне в правое плечо. Я вздрогнул от легкого укола, а Вирон опустил руку и довольно улыбнулся.
Простое, в общем, клеймо у Вир’Сторов, незамысловатое. Впрочем, как и сами Вир’Сторы. Ни Вирона, ни его братьев, ни жену, ни сынка нельзя было назвать замысловатыми, даже в приступе рабской благодарности за кусочек мяса, который Вирон иногда приказывал варщику добавлять нам в похлебку.
Я стал прикидывать, какое расстояние отделяет меня от хозяина. До Лиорда от замка Вирона тридцать риг, за ночь я прошагал примерно десять – двадцать. Правда, в темноте не определить даже примерно. Может, я вообще по кругу шел, есть же такая проблема – из-за того, что одна из ног у человека хоть на миллиметр, но короче другой. Хотя, может, дело и совсем в другом, не помню, но то, что проблема существует, – это точно. Ладно, возьмем по минимуму, и пусть будет всего сорок риг. Это шестьдесят километров по-нашему. Что ж, достаточно далеко. Почувствовать клеймо он может только с расстояния четырех риг благодаря магии Крови, которой обучаются все благородные еще в детстве. Не в полном объеме, конечно, но ставить свое магическое клеймо и чувствовать его на определенном расстоянии учат всех этих будущих рабовладельцев в рамках обязательной программы. Уж не знаю, есть ли такие среди них, кто не держит рабов, но, думаю, мало кто отказывается от подобного удовольствия.
Но это не самое страшное. Продолжение у этой истории намного страшнее. Помимо самого хозяина, очень скоро за мной начнут охотиться все эти аристократы-рабовладельцы. У каждого магического клейма свое индивидуальное плетение. Это как ДНК – оснований всего четыре, а вариантов триллионы. Хотя тут больше похоже на программу. И Вирон поступит следующим образом: он начнет передавать начало плетения моего клейма своим дружкам и просто знакомым, те распространят своим… Цепная реакция, геометрическая прогрессия. Вот вам, свободные и благородные жители Доргона, новая сигнатура, при обнаружении… Что при обнаружении? Это еще тот вопросец. Может просто сдать стражникам и вернуть хозяину, а может и прямо на месте…
Интересно, спустя сколько времени весь благородный Северный Доргон будет на раз определять меня, как антивирус – вредоносную программу? Месяц? Неделя? Несколько дней? Или – УЖЕ ?
Нет-нет, последнее точно нет. Пока еще можно быть уверенным в том, что тебя не ищут. Вернуться я должен был только сегодня вечером. Вирон выделил мне на все про все четыре дня, четыре – священная цифра у ольджурцев. Число Номана. А вот с завтрашнего утра можно начинать бояться. И бояться по-настоящему, до дрожи в коленках, до стука зубов друг об друга, до тошноты, до усрачки. Потому что и на этом история не заканчивается. Есть еще финал – ужасный финал.
Помимо благородных, мною могут заняться профессиональные охотники за беглыми рабами. Конечно, это только если Вирон решит раскошелиться, потому как охотники мало не берут. А он раскошелится. Жадный до каждого кусочка мяса, до каждой лишней ложки похлебки, если дело касалось нашей кормежки, он запросто выкидывал по полсотни золотых, когда от него сбегал раб. Случалось это нечасто, как рассказывал Альтор. А при мне так и всего раз. Но я запомнил тот случай на всю свою жизнь.
Силай’тон просто устал. Хотя нет – он почувствовал, что ему осталось уже недолго. Старому, с изрытым морщинами лицом уроженцу далекой Вальтии, что раскинулась за Фрурским морем в тысяче риг отсюда, было уже за семьдесят. И ему приснилась смерть. Она сказала, что придет за ним через три дня, намекнув – нужно готовиться.
Вальтийцы представляют смерть в виде прекрасной обнаженной девственницы, символизирующей начало новой формы существования. Поэтому рассказывал о своем сне он без сожаления и страха, а даже с какой-то мудрой улыбкой на иссохших от времени и палящего солнца губах. А мне почему-то было до тошноты страшно. Подумалось вдруг с дикой тоской – неужели и я сдохну рабом? Вот так же, как этот старый, побитый жизнью человек? Да за что, Господи?
В ту же ночь он сбежал, предпочтя умереть на свободе. Я помню, как Альтор умолял хозяина оставить беглеца в покое, рассказав о том сне, что увидел Силай’тон. Но именно это и задело самолюбие Вирона.
– Если бы он сбежал в объятия ольджурской смерти, возможно, я бы и оставил его в покое. А к вальтийской красотке я отпустить его не могу.
Сказав это, он громко заржал, а спустя пару минут приказал одному из надсмотрщиков скакать во весь опор в Сухину, где жил Линк’Ург по прозвищу Нюх. Его услугами Вирон пользовался в таких случаях постоянно; как позже разъяснил мне Альтор, Нюх даже делал нашему хозяину скидки за то, что тот обращался только к нему. Везде охотники уже требовали по семьдесят золотых за поимку одного беглого, а с Вирона Нюх продолжал брать все тот же полтинник.
Охотник притащил сбежавшего старика на следующий день, привязав его к седлу своего коня, а точнее – лога. Так здесь называют животных, используемых для верховой езды и почти неотличимых видом от земных коней.
В глазах беглого была боль. Думаю, он очень надеялся умереть свободным, но Великая Эри отвернулась от него, впрочем, как и от всех нас, глазевших сквозь щели в амбарной стене, как Силая забивают до смерти кнутом, а пьяный Вирон стоит чуть поодаль и хлещет хорское, время от времени окрикивая надсмотрщика, чтобы тот дал старику передышку.
– Послабь, послабь! Пусть этот кусок старого мяса получше разглядит свою красотку-смерть. Нет, только подумать, смерть – и вдруг прекрасная дева. А? Клянусь Номаном, эти вальтийцы просто озабоченные животные!
Отмахнувшись от воспоминаний, я принялся подбрасывать в костер толстые ветки, ломая их с помощью и рук и ног, а иногда использовал и вес тела. Некоторые из них еще не совсем засохли и отрухлели, отчего приходилось хорошенько напрягаться, хотя силы были почти на исходе. Ветки ломались с громким треском, я очень часто прекращал свое занятие, вертел по сторонам головой и прислушивался – не привлек ли кого излишним шумом?
Но вроде никого поблизости не было, и ни одну живую душу треск не прельстил подойти и глянуть – чего это тут творится. А вскоре костер стал более-менее нормальным, для того чтобы согреться и даже вздремнуть недалеко от него пару-тройку часиков, не боясь приближения хищников. Мир хоть и другой, но все же местное зверье, как и наше, побаивается огня. По крайней мере, хочется в это верить.
Расстелив куртку шагах в трех от костра и сняв пояс, я улегся и блаженно расслабился. Наконец-то! После стольких бессонных часов смогу нормально поспать. Предусмотрительно вытащенный из ножен клинок положил перед собой, зажав рукоять в кулаке. На всякий случай. Если не зверь, а разумное существо захочет приблизиться ко мне, буду наготове, а в таких случаях иногда и лишние секунда-две многое решают. Сию простую истину я понял благодаря невольным тренировкам с сынком Вирона. Этот гад поскупился на хорошего учителя и тренировал сынка сам, а я был чем-то вроде боксерского мешка. Впрочем, ему бы и хороший учитель не помог. Если бы не мое положение раба, быть бы Ригону’Стору битым каждый божий день. Но, увы, как говорится, положение обязывало.
Хорошо еще, что первый год тренировок проходил на деревянных подобиях мечей, ножей и прочего холодного оружия, и мое тело отделывалось обычными синяками. Но дело было не только в положении. Просто я никогда не показывал всего, чему успевал обучиться, продолжая играть полного идиота. Почему? Если вам не дай бог «повезет» когда-нибудь провалиться в чужой мир и попасть в рабство, вы обязательно попробуйте повести себя иначе. Тогда и объяснений никаких спрашивать не станете – поймете все на собственной шкуре.
В общем, первый год синяки, потом легкие и не очень порезы, когда дело дошло до настоящих стальных холодных «игрушек». Если бы не моя сноровка, которой я обладал, и не врожденный идеальный глазомер, этот жирный отпрыск своего папаши-свиньи убил бы меня без каких-либо эмоций. У него вообще все проходило без эмоций. Вечно сонное недовольное лицо без единого шевеления на нем. Ни мышцы, ни мысли. Если Вирона я ненавидел, то его отпрыска просто презирал.
Проспал я примерно часа три, судя по светилу, проползшему половину пути от горизонта к зениту. Поднявшись, немного подергался, чтобы разогнать кровь, и сразу почувствовал в желудке бездонную пустоту. Потом в нем потянуло, сжалось, пробурчало, и стало понятно, что у меня появился еще один актуальный вопрос. Чертовы идиоты, на которых я потратил все выданные мне Вироном деньги. Если бы не они, то сейчас бы просто вышел на дорогу и, думаю, через какое-то время добрался до ближайшего поселения, где с радостью навестил местную таверну. Хорское мне без надобности, а вот от жаркого или даже от простенькой похлебки не отказался бы. Значит, придется решать вопрос по-другому.
Сначала я решил было поохотиться. А что – догнать зверюшку, метнуть в нее «оглушением», а потом разделать и зажарить. Оглядевшись, направился к кромке поляны. На самой поляне никаких зверюшек, естественно, не было. Распугал я их, видимо, и треском, и огнем, и зарядкой после пробуждения. Поэтому пришлось углубляться в лес. Но и там, прорыскав минут двадцать, ни одной зверюги, желавшей стать дичью, не встретил. Даже птиц, как назло, на ветках не было. Интересно, что ж за место такое, что пернатых ни одной? Я остановился и прислушался. Ни одного фьюти-фьють или даже чик-чирик в округе не раздавалось. Может, гиблое какое-то местечко?
От этой мысли стало немного не по себе. Альтор много рассказывал мне об этом мире, и гиблое место здесь – это не совсем как у нас. У нас это, скорее, так, присказка, а здесь, если гиблое – значит, мертвяки могут быть. Самые настоящие. Души неупокоенные и прочая некондиция. В смысле для того чтобы попасть после смерти в определенное им место – некондиция. Вот и бродят по этому свету, докапываясь до живых.
Брр! Может, это тоже только местные сказки, но проверять сейчас не хотелось. Поэтому в голову пришло логичное умозаключение – нужно сваливать отсюда. Желательно ближе к дороге. То, что я беглый, никто все равно пока не определит, а там, среди живых существ, может, чего и придумаю. Помочь кому-нибудь, проводить, поднести.
Я огляделся по сторонам, и до меня вдруг дошло: где именно находится дорога – это еще поискать нужно. Вокруг сплошной лес – деревья, бурелом, кустарник, в просветах между всем этим оно же.
Пришлось задуматься. Так, я шел на восток, пытаясь держаться параллельно выходившему в этом направлении из города тракту. Для этого сначала брал чуть правее, значит, тракт теперь будет на севере.
Поглазев несколько секунд на небо, определил по светилу, где примерно север, и зашагал напрямик, решив даже не обходить поваленные деревья и густой кустарник. В конце концов, направление я мог и неточно определить, но так хотя бы буду идти все время в одну сторону, а не рисовать круги. Было, конечно, страшновато, когда я, словно ледокол во льды, врубался в очередную заросль веток, однако успокаивало подготовленное заранее плетение. Само собой, наготове я держал «молнию». Если это заклинание первого уровня я могу сплести за секунду, то на третий уровень, который я на всякий случай и приготовил, уходило уже секунд пять-шесть. Да и магической энергии требовалось на него гораздо больше, как для сборки, так и для поддержания в этом состоянии. Боевые плетения имеют свойство саморазрушаться в течение двадцати – сорока секунд.
Но экономить не решился, задействовав практически все имевшееся во мне на данный момент. Что, если на меня кинется какая-нибудь штука размером с носорога?
Прошагав почти час и чувствуя, как начинает подташнивать от голода, я уже начал унывать и даже подумывать о возвращении назад. Да-да. К этому ублюдку Вирону. Наверное, сказывалась двухлетняя привычка иметь хоть и паршивую еду, но все же стабильно, три раза в сутки. А вот теперь, когда тошнота встала в горле комом, а в глазах все чаще являли свои крылышки черные мухи, уныние принялось окутывать меня холодным болотным туманом.
Но когда оно уже окутало почти полностью, от самых пяток до макушки, я вдруг отчетливо расслышал скрип тележного колеса справа от себя.
Под сердцем волнительно кольнуло. Ускорив шаг, я двинулся в сторону звука. Правда, как далеко находится телега, определить с точностью не смог. Лес все-таки. В одном месте скрипнуло, в другом эхом отдалось, и дальше раскатилось по всей чащобе. Но это все мелочи. Главное – с направлением не ошибиться.
Через минут пять снова послышался скрип, уже совсем близко, а потом вдруг началось…
Крики, мощные хлопки, снова крики, дикий рев, снова крики, и поверх всего грубые ругательства на ольджурском, которых я наслышался за два года достаточно. Не слабее наших русских словечек и плетений из них. Я вот тут иногда даже думал, может, маты это какой-то древний вид лингвистической магии? А что? Помню, однажды мы дома ремонт затеяли, и я хорошенько надышался краской. Потом уснул посреди дня с раскалывающейся головой, и мне такое причудилось, что волосы не только дыбом встали, но даже как будто ломанулись все разом искать на теле самое укромное местечко. В общем, меня что-то схватило за руки и потянуло к себе, повторяя утробным голосом мое имя. Дыхание свело тут же. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. И в тот момент, когда я уже решил, что меня это что-то утянет туда, куда оно меня тянуло, – я выматерился. Да так, что услышь меня предки – остолбенели бы оттого, как их сын, оказывается, хорошо владеет древней лингвистической магией. Но вот то, что пристало ко мне, разом отпустило, отшатнулось, и тут же я перестал ощущать присутствие этой твари рядом. Хм, я потом размышлял: если это просто глюк был, то почему он именно от матюгов прекратился? А может, просто в «расширенном» состоянии наш мозг «задевает» какие-то другие миры и их сущности пытаются затащить нас в свою обитель еще и физически? Ну или, может, им достаточно просто «перекусить» нашим страхом… Может? Хм, я ведь два года нахожусь именно в таком другом мире…
Из-за густых зарослей кустарника, раскинувшихся впереди, на меня с остервенением бросилось нечто черное, размером примерно с пару львов. Я тут же метнулся в сторону и закопался в ветвях разлапистого куста, одного из тех, на которых пышными гроздьями висят оранжевые ягоды. Правда, помимо ягод, на нем полно и колючек, что я знал еще с первых дней нахождения в этом мире, но теперь особого внимания на такой нюанс не обратил. Протиснулся как можно глубже в ветки и только после этого развернулся и уставился на происходящее.
Вслед за черно-белой ревущей массой из зарослей выскочили пятеро здоровяков с огромными дубинами наперевес. Эта орава пронеслась мимо, шумно сопя и продолжая при этом ругаться, как строители. Вопреки расхожей присказке, сапожникам до этих виртуозов матерного жанра ой как далеко.
То, что пыталось от них скрыться, разглядеть получилось не особенно. Понятно было одно – это какая-то огромная лохматая зверюга иссиня-черного окраса, которая полностью запутана в толстую ловчую сеть. К сети этой снизу были привязаны огромные камни, и зверюга с отчаянным ревом тащила их за собой. Судя по всему, передо мною один из видов охоты. Немного примитивный, конечно, но, видимо, за долгие годы отточенный до совершенства. Вон и один из преследователей зверюги совершенно отлетел в сторону, сбитый ударом хвоста. Тотчас же остальные четверо принялись колошматить со всей дури по этому самому хвосту, который торчал из-под сети и хлестал из стороны в сторону. На его конце имелась пара длинных и острых шипов, попади под такие – и можно со спокойной душой склеивать ласты.
Бедный зверь заревел еще сильнее и попытался развернуться, но сеть не позволила. Он пару раз качнулся и, не удержав равновесия, завалился набок. При этом сеть с одной стороны слегка задралась, и я с удивлением увидел кусочек крыла с черным оперением. Виар – тут же мелькнула догадка. Самый настоящий виар, о которых так много рассказывал Альтор’Кранг. Но откуда он здесь? По рассказам мага, виары не селились в Ольджурии уже больше сотни лет.
Однако размышлять о географических пристрастиях этих странных существ я не стал. Жалко, конечно, несчастную зверюшку, которая, судя по размерам, была далеко не зрелой особью, но я до чертиков хотел есть. Поэтому, забив на зрелище продолжавшейся охоты, рванул со всех ног в ту сторону, откуда вся эта оруще-ревущая кавалькада пару минут назад высыпала мне навстречу. Продрался сквозь ветки, остановился на кромке зарослей и бросил взгляд на маленькую поляну.
Справа стояла телега с запряженным в нее логом, посередине поляны еще один лог, который лежал на боку и дергался, скорее всего, в предсмертной агонии. Бок у него был разорван до такой степени, что во все стороны торчали переломанные ребра молочного цвета, а на шее виднелся «кубинский галстук». Перерезав горло когтем, виар, видимо, зацепил язык и вытянул его наружу. Да уж, мерзкое зрелище. Судя по всему, этого бедного лога охотники использовали в качестве приманки.
Чуть поодаль от подыхающей скотинки лежал один из охотников – с разбитой головой и вытекшими на зеленую траву мозгами. Белый кефир вперемешку с серой слизью. Я едва не сблевал, хотя и желудок мой был пуст, как карманы нищего. Впрочем, именно таковым я и являлся на данный момент. Нищим и голодным беглецом.
Перестав пялиться на кровавые сцены, рванул к телеге. Запряженный в телегу лог испуганно заржал, попятился назад, колесо снова скрипнуло, а внутри меня все покрылось инеем. О Великая Эри, ну хоть сейчас подари мне полминуты твоего милостивого взгляда. Мне хватит.
Пересилив страх, я схватил с телеги небольшой мешочек, похожий на обычный солдатский сидор, быстро стрельнул глазами, заметил под облучком кувшин, захватил и его и стрелой шмыгнул к мертвяку. Присел рядом, дрожащими руками обшарил карманы кафтана. Черт! Ни одной монетки. Зато на шее красовалась тонкая серебряная цепочка. Помешкав, все же сорвал ее, подхватил кувшин, поставленный на землю, и бросился к краю поляны. Оглянулся на секунду. Бедного виара, видимо, уже оглушили дубинками. Теперь из густых зарослей слышались только крики: «Поддай! Да вот здесь тяни, оболтус!», «Прох, разверни!», «За сеть, за сеть хватайся, Зелимо! Да камень же отвяжи, шоб тебя чревл сожрал!».
Понятное дело, что скоро эти здоровяки появятся с грузом на поляне. Еще раз оглядев ее, я вздохнул и бросился наутек, прижимая к груди добычу.
Сколько я пробежал без остановки, вот так сразу и не сосчитать: ни столбов придорожных по пути не встретилось, ни спидометра у меня не было. Но остановился ровно тогда, когда навалилась дикая тошнота, по лицу пробежал мороз, а щеки онемели. Сердцу явно не хватало сил нормально качать кровь, вот и отхлынула. Фух! И на чем только держусь?
Прислушался. Погони вроде нет. Да и какая погоня? Не бросят же они пойманного виара из-за кувшина и сидора? Он и в себя прийти может, потом снова мучайся, глуши. А этого зверя они явно не забесплатно ловят. Ну а насчет цепочки… Вдруг порвалась во время схватки со зверем да затерялась в траве. Вот пусть и ищут, я-то при чем?
Чуть отдышавшись, стрельнул глазами по сторонам, увидел поваленное дерево и вяло побрел к нему. Казалось, сделаешь одно резкое движение и свалишься в обморок, поэтому похож я был на ходячую бесхребетную сосиску, расслабив все, что не относилось непосредственно к ходьбе. Даже дышал с осторожностью и не слишком глубоко.
Когда до толстенного ствола оставалось шагов восемь, с него во все стороны вдруг посыпались крохотные коричневые зверьки, громко и злобно вереща. От неожиданности я шарахнулся назад. Издалека их видно не было, а с нескольких шагов взбугрившаяся и пришедшая в движение кора дерева повергла меня в ужас. Я уж было решил, что это и не поваленное дерево вовсе, а какое-то очередное лесное чудовище, которое я по неведению разбудил.
– Идите на хрен! – вырвался у меня судорожный крик, и от него еще сильнее похолодела спина.
Но, быстро взяв себя в руки, я выдавил слабую улыбку. Потом на всякий случай поднял с земли палку и, приблизившись, постучал ею по стволу. Мало ли, вдруг там под ним еще какая-нибудь живность разместилась в свое удовольствие. Вроде местных змей, которых тут незамысловато называют гадами. Гады – они и в Ольджурии гады. Но под стволом было пусто. Это я уже проверил с дотошностью, наклонившись и заглянув вниз.
Но, едва выпрямившись, понял, что совершил глупость. Глаза застлала вспыхнувшая тьма, ноги сами подогнулись, и я бухнулся на задницу. Хорошо еще, кувшин поставил на землю, когда палку поднимал. Неудобно с этим гадским кувшином в руках, мешает.
Просидев в полуобмороке пару минут, наконец открыл глаза. Нет, теперь, пока не поем, с места не сдвинусь. Скинув с плеча лямку сидора, я поставил его перед собой и принялся развязывать узел. А затянут он оказался крепко. Дрожащие пальцы жадно хватались за него, пытались подлезть, поддеть, уцепиться, но толку не было. Ладно. Я достал из-за пояса маленький нож и просто перерезал чертову веревку. Расширил горловину, заглянул внутрь, проглотил слюну. Вот будет здорово, если там и не еда вовсе, а скажем, шмотки. Хотя нет, спиной чувствовалось что-то твердое, да и потянуло знакомым запахом, едва распахнул мешочек. Хлеб. Точно, хлеб и еще что-то.
Через несколько секунд передо мною лежало полкраюхи ольджурского серого, четверть головки сыра, что-то вроде сулугуни, и кружок «кровянки». Вытерев рукавом слюни, которые при виде всего этого сами полезли изо рта по направлению к еде, я отрезал от краюхи приличный кусок, потом не меньший от сыра и немножко отломил колбасы. Полкруга всего лишь. Все это надкусил хорошенько и с набитыми, как у хомяка, щеками принялся пережевывать. От удовольствия глаза сами прикрылись, радость внутри взмахнула крылышками и вспорхнула к небесам. О Великий Номан, а ведь есть рай и на земле. И чтобы в него попасть, нужны хлеб, сыр и колбаса, а вовсе не безгрешная душа.
Хотя за ушами стоял такой треск, будто бешеный лось ломился сквозь валежник, меня все-таки привлекло верещание справа. Я повернул голову. На ствол вернулось несколько зверьков, которые стояли на задних лапках и тянули мордашки в мою сторону, интенсивно нюхая воздух. Их носы при этом, казалось, жили собственной жизнью, насыщенной и не лишенной надежды.
– Фто, фрать фофите? – спросил я с набитым ртом, и коричневые комочки возбужденно заверещали.
– Пефебьетефь. Кфофки фотом фобивете, – добавил я и снова надкусил по очереди три «билета в райские кущи».
На мордочках зверьков мелькнуло легкое разочарование. Видимо, они начали сомневаться, что им хоть что-то перепадет от того, кто с таким аппетитом уминает жратву.
– Лафно, нафе. – Я отломил от хлеба кусочек размером с самих зверьков и подбросил навесом. Зверьки, раскинув передние лапки, заметались из стороны в сторону, сбивая друг друга. Самый стойкий из них принял мое угощение «на грудь» и, борясь с инерцией, шустро засеменил назад. Но ствол неожиданно кончился, и он шмякнулся вниз. За деревом тут же все забегало, заверещало, зашелестело, зашебуршало, а я от такой картинки не смог сдержаться и загоготал, фонтанируя крошками. С полдюжины самых смелых зверьков тут же рванули под этот дождь изобилия.
– Кыш! – закричал я, резко перестав смеяться и торопливо пряча остатки еды обратно в сидор. – Ну, вы и наглецы.
Не рискнув оставлять мешочек без присмотра, уместил его у себя на коленках и потянулся к кувшину. Если в начале трапезы слюны было хоть отбавляй, то теперь ее начинало не хватать. Я не стал мучиться с тесемочкой, перевязанной вокруг горлышка, и просто срезал ножом кусок бычьего пузыря. Приподнял кувшин, принюхался. Так и знал! По запаху – та дрянь, которую Вирон каждый день выдает Альтору. Сам же он пил более дорогое вино. Да и с чего бы покупать рабу, пусть даже бывшему магистру магии, хорошее пойло? И на том, как говорится, спасибо. Хотя, сдается мне, Вирону льстит, что среди его рабов есть бывший маг-магистр. Думаю, он даже не раз хвастался этим фактом перед своими классовыми братьями, то бишь олт-бронами, бронами, фрезами, лурдами, цезами и прочими благородными лицами Ольджурии.
Сделав пару глотков, я поморщился. Дрянь дрянью, но альтернативы нет. Я бы сейчас, конечно, с огромным удовольствием попил молока, но где взять крогу, которая в этом мире исполняет роль земной коровы?
Доев отрезанное, изредка прикладываясь к вину, я вытер рот рукавом куртки, накинул сидор на плечо и поднялся. Зверьки уже прежним составом восседали на бревне, отчего то было похоже на спину мохнатого чудовища, и смотрели на меня с искренним вниманием.
– Ладно, уговорили, – бросил я с недовольством и стянул сидор с плеча. – Но вина не оставлю. Напьетесь еще и передеретесь. Вы вон и трезвые горазды из-за куска жратвы друг друга мутузить.
Я положил на траву половину оставшегося хлеба, половинку сыра и, развернувшись, зашагал прочь, неся в руке кувшин. Таскать его с собой желания не было – довольно тяжелый, литра на четыре, но и оставлять зверькам не хотелось. Какие-то они шебутные ребята, могут, и правда, с перепою бед натворить. Да и вообще, спаивать малышей нельзя.
Кувшин я оставил в полуриге от места трапезы, отпив из него на посошок пару глотков. Пьянеть не хотелось, все равно через часик-другой начнутся отходняки, а мне и без них не по себе.
Хотя Великая Эри пока вроде бы и помогает мне, но тем не менее основные проблемы еще впереди. Может, это вообще последние кайфовые часы в моей жизни. Да и не особо я «поднялся» благодаря случайному воровству. Одно радует – наелся от пуза.
Я довольно постучал ладонью по животу, негромко отрыгнул и полез в карман. Цепочка холодной змейкой коснулась руки, я ухватил ее и вытащил наружу. Так, что тут у нас…
Но мина заинтересованности довольно быстро сменилась фугасом разочарования. Цепочка весила максимум грамм десять и никакой художественной ценности не представляла. Простенькие звенья в виде самых обычных колечек, замок если даже был, то каким-то образом умудрился исчезнуть. Видимо, она оборвалась сразу в двух местах, когда я дернул. На всякий случай, пошарил в кармане. Замка не было.
Ну и ладно. Значит, у меня примерно два-три кирама. Местные серебряные монеты весом по пять грамм, десяток в одном золотом того же веса. Стало быть, на еще одну более-менее приличную трапезу хватит.
Бросив цепочку обратно в карман, я в который уже раз остановился и огляделся, медленно повернувшись на триста шестьдесят градусов. Ну и куда я шлепаю? Ни тропинки, ни ориентиров, ни вообще… И, главное, взять негде. То, что мох растет с северной стороны, – в этом я уверен не на все сто. Еще с какой-то стороны крона должна быть погуще, но тоже не помню – с какой. А солнца не видно, потому как небо затянули белоснежные кучерявые облака.
Значит, нужно подождать, когда эти небесные барашки либо сдриснут в направлении горизонта, либо рассосутся, а пока восстановить запас магической энергии. Благо калорий во мне теперь достаточно, плюс еще есть запас в мешочке.
Справа было как раз удобное место. Крохотная полянка, даже не полянка, а маленький пятачок диаметром метров шесть-семь. Там я и уселся в позу «лотоса», предварительно расстелив куртку. Можно было, конечно, войти в нужное состояние и лежа, особенной разницы нет, но я побоялся, что едва улягусь, как тут же задремлю. Свежий лесной воздух и обильная вкусная еда, работая в паре, неплохо морили. Даже на ходу глаза так и норовили слипнуться, а по затылку приятно растекалась ватная нега.
Итак, приступим. Я уложил руки на колени ладонями вверх и медленно опустил веки. Почувствовал легкое покалывание, потом тело словно погрузилось в теплую воду и перед глазами замелькали яркие, замысловатые узоры. Следом вспышка, провал тела в бездну, снова узоры. И вдруг пустота, в которой только слышно, как где-то далеко идет дождь. Его шум успокоил. Хотя я знал, что это вовсе не дождь, а шум телевизора, под который я любил засыпать. Не знаю почему, но он меня здорово успокаивал. Я просто выдергивал антенну и ложился на кровать…
– Каждый видит свое в этот момент. Каждый маг, – огорченно говорил Альтор, теребя свою куцую бородку. – Совсем я навыки растерял из-за хорского, раздери его чревл! И зачем только тебе рассказал, как я это вижу? Эх, давно уже этот старый маг, в теле которого поселился пьяница, никого не обучал. Ант, ты должен увидеть свое, смекаешь? Иначе не получится.
Из-за того, что маг рассказал мне о своей картинке, мне долго не удавалось слиться с магическим полем. Первую каплю магической энергии я смог втянуть в себя лишь спустя полтора месяца с начала занятий. Но ни разу за эти полтора месяца не подумал о том, чтобы прекратить их. Когда ты вдруг становишься рабом, хватаешься за любую возможность изменить свое положение.
Минут через десять восстановился полностью. К сожалению, за почти два года занятий я не смог достаточно хорошо развить магический узел, в котором и хранилась энергия. Если бы не изнуряющий труд, естественно без выходных и отпусков, то, возможно, я бы раскачался до гораздо лучших результатов. Пока же мне хватало ровно на два плетения «молнии» третьего круга. Заклинаний попроще я мог применить, конечно, больше, но и эффективность у них соответствующая.
Появившееся желание заняться магическим узлом я с сожалением отверг. На работу с ним тоже уходила обычная физическая энергия, и в гораздо больших количествах, чем на восстановление, а она мне еще понадобится. Поэтому я просто продолжил свои скитания по лесу, решив уже не особенно мудрить с ориентирами. Куда выйду, туда и выйду. Разве мне не все равно?
Так и пролетело время до вечера – шаги, шаги, хруст веток внизу, шепот листьев вверху. Когда начало темнеть, я уже привычно отыскал подходящее место, развел костер и развалился рядом с ним на куртке, не особенно радостно думая о завтрашнем дне. Ведь с самого его начала я уже мог считать себя вне закона.
Ольджурия, Северный Доргон, замок Вир’Сторов
Едва диск дневного светила коснулся горизонта, Вирон’Стор, стоявший посреди мощеной площадки перед невысоким донжоном, взревел бешеным крогом:
– Этот чревлов сын все-таки обманул меня!
– Не надо было его вообще отпускать, – меланхолично ответил ему брат и, махнув рукой, позвал стоявшего шагах в двадцати раба. Тот засеменил вперед, оставаясь при этом согбенным в глубоком поклоне. – Что там у нас на вечернюю трапезу? – спросил Вирог’Стор и ту же прикрикнул: – Ниже сгибайся, шельма!
Раб покорно пригнулся с пущим подобострастием и залепетал, перечисляя список блюд, приготовленных на ужин.
– Заткнись! – проревел Вирон и, подойдя, отвесил оплеуху. Раб замолк. Не желая отставать от брата, Вирог хлестко ударил несчастного по другой щеке и хохотнул.
– Как ты можешь думать о жратве? – Вирон покачал головой, продолжая смотреть на схватившегося за щеку раба. Тот держался за ту, куда прилетела именно его оплеуха. Хороший раб знает, кто хозяин. – Ты понимаешь, этот ублюдок надул нас. Светило уже заходит, а его нет.
– Может, Гары убили?
– Сдается мне, он вообще не был в Лиорде. – Вирон на секунду задумался, потом звонко шлепнул себя ладонью по лбу: – Чревл! Нужно было послать с ним кого-нибудь из надсмотрщиков. Да Рихтуса того же. Ну а ты? – Он вдруг недобро посмотрел на брата. – Ты не мог подсказать?
– Я тебе вообще говорил, что не нужно его посылать. Нанял бы убийцу и отомстил чревловым Гарам за оскорбление. Может, все же сначала отужинаем? А за столом и решим, что делать.
– Да что делать-то – понятно. – Вирон кивнул и зашагал к входу в донжон. Дворовые, занимающиеся работой, тут же отложили ее в сторону и замерли в глубоких поклонах.
Вирон окинул их грозным взглядом, поднялся по широким ступеням и вошел в открытую прислужником дверь. Гулкие шаги взметнулись к высоким потолкам, наполнили башню эхом, а следом за ними вознесся горе властный хозяйский голос. Наполнен он был такой злобой, что казалось, даже стены тут же сжались в ожидании наказания.
– Гермино! – проорал он в неистовстве, не сбавляя шага. – Гермино, твою шелудивую мать!
Из-за одной из колонн, служившей больше украшением, нежели реально что-то подпирающей, показался молодой раб, лет двадцати. Он торопливо заспешил к хозяину, поправляя дрожащими руками куртку.
– Что, шелудивый, опять за бабами волочишься? – Вирон прихмыкнул. – Хотя давай. Больше рабов мне нарожают. Беги в сарай за Альтором и притащи мне этого старого выпивоху в трапезную. Понял, трисово отродье? Живо! – прикрикнул он в завершение, и молодой раб, обруганный на все лады, бросился из башни выполнять приказ.
– Зачем тебе старик? – спросил брат.
– Этот бездонный поглотитель хорского заодно с пришлым. Я чувствую!
– Даже если так, он вряд ли в этом признается. Думаю, ему без охотки получить плетей.
– А ты меньше думай, – буркнул Вирон и свернул к широкой дверной арке. Обе массивные створки тут же распахнулись, словно по мановению волшебной палочки. Только серые по́лы пенькового платья очередного прислужника на миг выглянули из-за правой и тут же перепуганно скрылись.
В большой трапезной все уже было готово к ужину. Широкий массивный стол, во время гуляний вмещающий до сотни пьяных и орущих благородных мужей разной масти, был заставлен блюдами. Вирон, как и все семейство Вир’Сторов, любил сытно поесть. Печеные круалы с фруктами, отбивные из мяса лога, жареная грудинка кроги, выложенная на серебряный поднос кусками по полфунта, салаты и соусы, кувшины с лучшим хорским, какое можно достать в Ольджурии, а точнее, в южной ее части, которая незамысловато, в противовес северным территориям, именовалась Южным Доргоном.
Сглотнув набежавшую слюну, Вирон тяжелым шагом направился к огромному креслу в центре стола. Плюхнувшись в него, он придирчиво осмотрел блюда. С обеих сторон возле хозяина тут же, словно из-под пола, выросли две девушки лет двадцати, готовые исполнять любые пожелания.
– Начну с легкого, с отбивных. – Вирон бросил взгляд на брата: – А где Ригон?
– Я здесь, – раздался голос у арки, и в трапезную ввалился юноша лет восемнадцати, с массивными плечами и полноватым лицом. Правда, массивность плеч определялась скорее наличием лишнего веса, а не размахом их. Шел он быстро, но маленькими, как будто неуверенными шагами, отчего лицо Вирона презрительно скривилось.
– Как ты ступаешь? Нет, ну как ты ступаешь, а? Где приличествующий твоему положению шаг? А осанка? Это осанка сына брона?
– Перестань, отец, – недовольно бросил Ригон и грузно бухнулся на стул по другую сторону стола. Резной деревянный стул скрипнул, охнул и замолк, смирившись с воссевшим на него телом. – Опять твои придирки.
– Что?! – взревел Вирон, и его сынок тут же втянул голову в плечи, бросив недоуменный взгляд на родителя.
– Я б на твоем месте, племяш, – вступил в разговор Вирог, успевший уже подтянуть к себе серебряный поднос с тремя тушками круалов, от вида аппетитной корочки которых и у мертвого начал бы выделяться желудочный сок, – поостерегся ерепениться. Тот раб, с которым ты тренируешься на мечах, сегодня не вернулся.
– А я тут при чем? – выдохнул парень облегченно, понимая, что дело не в его шкодах. – Я за ним следить не обязан.
– Заткнись и слушай отца. – Взгляд Вирона застыл на сыне. – Тебе уже скоро восемнадцать. В следующую тридницу ты примешь имя мужей нашей благородной семьи. Но ведешь ты себя как ребенок. А кто должен следить, по-твоему, я? Ты будущий брон и владелец всего этого, так что – привыкай чувствовать свою ответственность за всю эту шваль. Это твои рабы! Если ты наплюешь на побег одного, завтра побегут все. Что смотришь?! А ну брысь, нихта позорная! – Вирон вдруг резко обернулся к стоявшей справа девушке и толкнул ее кулаком в живот. – Ишь, взяли манеру уши греть.
Вирог’Стор, сидевший по правую руку от брата, не упустил момента. Одной рукой схватил отлетевшую от толчка девушку за талию, а второю вцепился в грудь.
– Иди ко мне, крошка. Я добрый, я пожалею.
Из его глотки вырвался смех, девушка пристыженно опустила голову и замерла.
– Ладно, потом, – выдохнул Вирог и оттолкнул от себя рабыню. – Подай-ка мне лучше верлонский соус.
Девушка бросилась исполнять приказ, а Вирон недовольно посмотрел на брата.
– Не видишь, я с наследником говорю? – пробасил он. – Мог бы девку и после потискать.
– Извини, извини. – Вирог развел руками. – Не удержался.
Вирон покачал головой, хмыкнул и снова уставился на сынка.
– На чем я там остановился? – спросил он сам себя и тут же кивнул: – Да, вот что. Я тебя, сопляк, называть нашим родовым именем Виргон не стану до тех пор, пока ты не повзросле…
– Хозяин, привел, как и прика…
– Твою сурдетскую мать! – Вирон схватил только-только наполненный вином кубок и метнул его в молодого раба. Тот даже уворачиваться не решился. Вино расплескалось во время полета, а кубок из серебра угодил ему прямо в лицо.
Парень ойкнул, торопливо потер нос и отступил в сторону, указывая на мага:
– Хозяин, вот Альтор’Кранг, как и приказывали.
– Пшел прочь! – проревел Вирон.
И молодой раб, решив не испытывать судьбу, тут же исчез из трапезной. Возле арки остался один старик. Лет семидесяти на вид, с лицом, похожим на кору дерева, с куцей бороденкой до груди, с глубоким, спокойным взглядом. Он легонько поклонился и замер, став полностью похожим на сухое, но еще не сдавшееся перед натиском смерти дерево.
– Альтор. – Голос Вирона стал насмешливым. – Старый пропойца. Какими судьбами?
Маг даже бровью не повел, зная все эти шуточки хозяина от первой буквы до последней.
– Ну, расскажи мне, раз уж забрел к нашему столу, как поживаешь?
– Терпимо.
– Ты, как всегда, краток. – Вирон усмехнулся. – Ну да хорош трепаться о пустячках. Расскажи мне о своем дружке. Об этом молодом пришлом, что вечно терся возле тебя.
– Так и нечего рассказывать. – Маг пожал плечами. – Исполнительный, работоспособный, хорошо собирает айка…
– Прекрати! – Вирону надоело вести глупую игру. – И добавляй к своим речам – хозяин. Чай ты раб, а не вольный наемный. Забыл, как я выкупил тебя у клана Странствующих?
– Помню, хозяин, – спокойно ответил маг.
– Вот и помни. Так что давай, рассказывай. Что говорил тебе этот чревлов сын, перед тем как я отправил его по делам? А? Он говорил тебе, куда я его отправил?
– Нет, хо…
– Лжешь! Он постоянно крутился возле тебя. Отвечай начистоту, или прикажу дать тебе сорок плетей. А ты, старик, таким жирным куском подавишься. Не проглотишь, сдохнешь.
– Я уже стар. – Маг был все так же спокоен. – Смерть скоро и сама придет за мной.
– Хорошо. – Вирон схватил новый кубок, который вторая рабыня-девушка предусмотрительно наполнила. Жадно отпив половину, он поставил кубок на массивную столешницу и вдруг резко ударил по ней кулаком: – Не скажешь, жалкий старикан, не получишь больше вина. Клянусь Номаном!
Лицо мага в первый раз за время разговора дрогнуло. На нем явственно нарисовалась задумчивость, граничащая с легким страхом. Бородка нервно дернулась, а пальцы правой руки принялись перебирать невидимые четки.
– Ну? – Вирон навис над столом.
– Да, он сказал мне. – Маг покашлял, запнулся на секунду, провел языком по сухим губам и продолжил сдавленным голосом: – Но он собирался выполнить приказанное вами, хозяин.
– Не врешь?
– Клянусь Великим Номаном.
– А? Что я тебе говорил. – Вирон повернулся к брату. – Я же говорил, что он в Лиорде.
Вирог не решился напомнить ему, что утверждал он как раз таки обратное.
– Ну, значит, его убили Гары, – с той же меланхоличностью, как и во дворе, просто повторил он и впился в сочное, пропеченное бедрышко круала.
– Ты обучал его чему-нибудь, старикан? – Вирон вновь уставился на Альтора. – Только не ври мне. – Он схватил бокал, наклонил его, и на столешницу побежала красноватая прозрачная струя. – Смотри, это последнее хорское, которое ты видишь в своей никчемной жизни. Если соврешь.
Взгляд мага застыл на струйке, язык снова прошелся по иссохшим губам, а в глазах мелькнула растерянность. Вирон терпеливо ждал. Наказать этого наглеца плетьми всегда успеется, но под плетьми он ничего не скажет – это точно. Что стоит этому магистру стихий отключить свое сознание? Да ничего не стоит.
Когда вино в бокале закончилось, Вирон бахнул им об столешницу и повторил свой вопрос:
– Ты обучал его? Говори, скотина!
– Только простым заклинаниям, – начал маг. Теперь уже пальцы обеих рук нервно перебирали невидимые четки. – Самым простым, хозяин. Пяти или шести. Или семи. Я и сам уже растерял свои прежние умения. Хорское не щадит мастерства.
– Ладно, ступай! – Вирон махнул рукой и наколол на большую двузубую вилку кусок кроговской грудинки. – Да, и скажи варщику, чтоб выдал тебе кувшин хорошего хорского. Заслужил. Гермино! Шельма сурдетская!
В трапезной тут же появился все тот же молодой раб. Его нос заметно распух после угодившего туда тяжелого бокала, но это только прибавило почтительности его лицу.
– Скажи Рихтусу, пусть скачет в Сухину. Живо! Этой же ночью Нюх должен быть в моем замке.
Раб бегом удалился, маг неспешно вышел из трапезной, а мужская половина семьи Вир’Сторов с завидным аппетитом наконец-то полностью погрузилась в обильный ужин.
Новое утро было холоднее предыдущего. От холода я и проснулся, еще задолго до восхода светила. По краям поляны курился туман, переплетался седыми космами и наполнял прохладный воздух гадкой сыростью. Брр!
Чтобы быстрей согреться, я отжался с полсотни раз, пробежался по полянке туда-сюда, полизал росу с листьев, после чего натянул куртку и принялся за еду. Разжигать потухший костер не стал. Все равно задерживаться здесь не собирался, а заодно и на магической энергии сэкономлю. «Искра», конечно, почти ничего не «весит», но копейка, как известно, рубль бережет. Съев половину оставшихся запасов, я забросил заметно полегчавший сидор за спину и отправился в путь.
Движение согревало не хуже разминки. Я сплел «молнию», ограничившись на этот раз вторым кругом. «Вооружившись», ломанулся напрямик через густую чащобу и медленно рассеивающееся облако тумана. Но вскоре стал избегать плотного кустарника – от мокрой листвы рукава куртки быстро напитались влагой, и я почувствовал ее холодное касание кожей. Ругнувшись на чертову росу, сумевшую так легко пробраться сквозь ткань, взял правее и шагов через сто наткнулся на едва заметную, шириною в полшага, тропку. Остановился, не зная, радоваться или огорчаться сему факту, посмотрел в одну сторону, потом в другую. Вроде и к людям нужно выходить, но и в лесу уже как-то привык. По крайней мере, не напрягает возможность быть обнаруженным каким-нибудь козлом из благородных. И дело даже не в том – начал Вирон уже «раздавать» плетение моего клейма своим дружкам и прочим или нет. То, что я раб, благородные и так знать будут. Конечно, что беглый, не определят. Решат – хозяин куда-то послал, но отношение от этого не поменяется. И снова эти чертовы унижения, обида, которую придется в тысячный раз проглатывать, в самую глубину сердца. А здесь, в лесном одиночестве, я начал чувствовать себя прежним. Свободным человеком.
Но чувства чувствами, а долго в лесу мне все равно не протянуть. Охотиться еще можно, а вот хищники… Пока мне просто везет, что я не наткнулся ни на одного из них.
Свернул вправо и зашагал по тропе. Все тропы ведут к дорогам, все дороги ведут к людям.
Успокоенный подготовленным плетением, я погрузился в воспоминания. В тот злополучный день, два года назад…
Мы вернулись с Серегой со съема. Несмотря на то что была пятница, он не удался. С новыми не срослось, а уже знакомые девушки как сговорились. Они придумывали такие нелепые отмазки, что после третьего звонка я отказался звонить вообще.
– Да, непруха у меня сегодня. Может, ты звякнешь? – До сих пор помню, как буркнул эти слова и протянул телефон Серому. Но он покрутил головой. Разговаривать с подругами Серый не любил, ссылаясь на то, что у меня язык лучше подвешен.
В общем, мы решили взять пива и забуриться к нему на квартиру. Серегин папик был начальником ГИБДД, его фамилия красовалась на двух табличках с голубыми каемочками, которые стояли на федеральной трассе с одной и с другой стороны от города. Ну типа вас обслуживает… и внизу – начальник ГИБДД… Поэтому у Сереги была «ауди», шестерка, темно-синий металлик, сошедшая с конвейера всего год назад, трехкомнатная, неплохо обставленная квартира в центре города, и… глуповатость. Последнее к должности отца отношения не имело, но очень мешало ему при знакомстве с девушками. Впрочем, «мешало» – это неправильно сказано. Что может мешать тому, у кого есть почти новая «ауди» металлик в семнадцать лет? Но вот в этом и была загвоздка. Тех девушек, которые велись только на автомобиль, он терпеть уже не мог и даже побаивался, понимая, что сам он им не нужен. Вот поэтому мы и поступали следующим образом – знакомились пешком. И только на следующий день, а иногда и позже, Серый раскрывал карты.
Но суть не в этом. Суть в том, что в тот треклятый день мы остались без подруг. Бросив на заднее сиденье пакет с шестью бутылками «Хайникена», мы рванули к нему на квартиру, решив порубиться в цээску[1], но по дороге вдруг завели разговор о ду́хах. Не помню уже, с чего понеслось.
Дома Серый достал из шкафа какую-то книгу в черном переплете.
– Папюс, – коротко отрапортовал он. – Давно тут валяется, не помню уже, откуда взялась. По-моему, Колек забыл.
– А Колек что, маг у нас? – хмыкнул я, взяв протянутую книгу и раскрыв на случайной странице. – Я думал, он просто от фэнтези прется, а он, оказывается, и практикует еще.
– Да не, он тоже ее где-то взял, а потом здесь забыл. На Новый год. Помнишь, когда тут куча-мала была непонятно кого? Даже два эмаря откуда-то прибились.
– Помню. – Я улыбнулся. Да, на Новый год здесь было весело.
– Слушай, а давай попробуем духа какого-нибудь вызвать, – предложил вдруг Серый с загоревшимися глазами.
– А зачем? – удивился я.
– Ну, не знаю. Прикольно же. Я там читал в одном месте про Аниэля. Давай его?
В общем, я отыскал нужное место, мельком пробежал глазами, потом еще раз внимательнее. Фигня какая-то. Где мы возьмем все эти шпаги, лапки сушеных лягух, крыло летучей мыши и прочую ерунду. Именно так я Серому и сказал, на что он предложил не особо заморачиваться, а ограничиться начертанием круга и чтением текста вызова.
– А вместо шпаги можно зонт использовать. А что? Похож.
Короче, я, идиот, согласился. А ведь можно было закрыть книгу, бросить ее на кресло и сказать: «Да ну, Серый, фигня все это. Давай лучше все же в цээс рубанемся».
Понятное дело, что никого вызвать у нас не вышло. Мы даже круг не углем начертили, а каким-то мелком против тараканов, не говоря уже о прочих атрибутах. И плюс к этому ржали, когда читали по очереди текст вызова, с дурацким пафосом и не менее дурацкими кривляньями.
Вызвать – не вызвали, а вот что-то такое все же открыли. Потому что, когда я шагнул из круга, чтобы сходить к холодильнику за пивом…
Я резко остановился. Черт! И не заметил, как на дорогу вышел. Широкая, две телеги разъедутся.
Скользнув обратно в кусты, принялся разглядывать ее в обоих направлениях. Слава Номану, никого, а значит, никто не заметил меня раньше, чем я заметил его. И что дальше?
Дорогу-то нашел, а вот куда по ней направляться – представления не имею. Плутая по лесу, я давно потерял все ориентиры и теперь даже не знал, в какой стороне находится Лиорд и замок Вир’Сторов. Что-что, а возвращаться туда в мои планы не входило. Самым лучшим вариантом было – добраться до Магиорда, столицы Северного Доргона. Там и легче затеряться среди тысяч жителей, и найти неприметную работу, чтобы пореже, а то и вовсе не попадаться на глаза благородным. Самым-самым лучшим – доковылять до Алькорда, столицы Южного Доргона. Далеко, зато там я буду в большей безопасности. Ну а потом уже думать дальше. Может, Вальтия, может, Руания. Докуда, в общем, накопленных денег хватит.
Справа послышался скрип колес, говор, потом фыркнул лог. Я забился глубже в кусты и, отодвинув в сторону пышную ветку, напрягся. Лишь бы у них не было тейков – что-то наподобие наших собак. Точнее, слегка смахивающих на кавказских овчарок, только сплошь черных, и хвост крысиный. Да и морда отличается. Вытянутая, безволосая, с темно-пунцовой кожей. И два верхних клыка как у саблезубой кошки – сантиметров по семь-восемь. Красавцы, одним словом. Но от такой «красоты» волны по спине холодные, как во время шторма.
Телега показалась из-за поворота, на ней дородная баба и пацаненок лет десяти. Рядом с логом чинно вышагивал мужик, по сравнению с женой доходяга просто. Кило шестьдесят, не больше, а держится молодцом – осанка, гордый взгляд, и на бабу свою порыкивает властно. Неужели при такой разнице в весе он над нею власть имеет?
Я прислушался. Мужик отчитывал жену за лишние траты. Половина сбережений на обувку ей вроде бы как ушла. Интересно, а вторая половина при них?
Нет, грабить я не собирался, а вот обменять цепочку на монеты можно было бы. Все же расплачиваться за трапезу с хозяином таверны лучше кирамами, чем с видом заговорщика протягивать зажатую в ладони порванную цепочку. Я полез в карман, поелозил по нему, удивленно выпятил губу, снова поелозил туда-сюда. Пусто! Твою маму! Я скосил взгляд, оттопырил карман и заглянул внутрь. Нету цепочки. Может, в другом? Да нет, в правый клал, помню точно. Но, на всякий случай, проверил и левый. Само собой, в нем было пусто. Вот так номер.
Через секунд десять все встало на свои места. В кармане, в самом уголке, оказывается, имелась малюсенькая прореха, в которую цепочка могла ускользнуть, только попади туда одним из концов. И, видимо, так и вышло, когда я клал ее в карман во второй раз. Черт!
Я бросил взгляд на дорогу. Телега как раз проезжала мимо меня, в нос дохнуло запахом лога, сеном и человеческим потом. Мысли тут же взвились и заметались встревоженными пчелами. Напасть? Ограбить? Или…
Мышцы напряглись, внизу живота сжалось. Одно дело – утянуть с телеги сидор, другое – решиться на открытый грабеж. Я провел потной ладонью по лбу, тряхнул головой. Черт! Надо решать.
Но пока я метался духовно, как герои классических романов, телега скрылась из виду. Только доносились еще ольджурский говорок простолюдинов и жалостливое поскрипывание колес. Все. Как говорится, проехали. Ну не догонять же их и потом запыханно объяснять, что это типа ограбление. Смешно получится.
Зло сплюнув под ноги, поднялся и вышел на дорогу. Посмотрел тоскливо вслед удаляющейся телеге и зашагал в противоположном направлении. Судя по всему, эта семейка ехала из большого города, раз баба устроила разорительный шопинг. Вот только что это за город? Возможно, все тот же Лиорд.
Но оставаться на месте было еще глупее. Я ускорил шаг и положился на Великую Эри, мать удачи. Впрочем, некоторые считали ее также покровительницей воров и разбойников, что в общем-то было для меня теперь не менее актуально. А как еще мне заработать на краюху хлеба? Хотя бы до того момента, как устроюсь в батраки к какому-нибудь простолюдину, ни шиша не смыслящему в магии Крови и неспособному почувствовать клеймо.
Через час пути мне пришлось на время вернуться в лес. Впереди послышался отчетливый звук, издаваемый подкованными логами, и я, дабы не играть с судьбою на чужом поле, поспешил укрыться в лесной чаще, углубившись в нее метров на тридцать. Раб – это не лучший статус, чтобы беспечно путешествовать по глухим местам. Благородные и убить могут. Просто так, ради забавы. Поймут, что хозяина рядом нет, и позабавятся. Или в лучшем случае вопросы ненужные задавать начнут: что это ты так далеко от какого-нибудь здешнего владения находишься? а ножи тебе зачем? а ты, случайно, не беглый?
В городе такие вопросы не грозят. Мало ли. Вдруг хозяин дрыхнет в одной из таверн, а тебя послал с поручениями. Так и буду говорить. Это там, в городе. А на дороге… послать с поручениями черт-те куда раба – выходит за пределы того радиуса, на который эти чертовы благородные могут чувствовать клейма своих невольников.
Всадники пронеслись мимо, двое… До моих ушей долетело бранное слово, потом один из них резко остановил лога, прокричал второму. Второй вернулся, а я сжался в пружину и стал отступать назад. Чужие клейма эти гады чувствуют на одну восьмую риги. Это я знал, но была надежда, что приближающиеся всадники все же не из аристократов. А вестовые какие-нибудь или сынки купцов. Да и не смог бы я убежать на двести метров за несколько секунд, не гепард все-таки.
Но мне повезло. Второй, по голосу было слышно, что он намного старше первого, крикнул что-то насчет разбойников, приманки и потом посоветовал спутнику не лезть не в свои дела. Послышался удар хлыста, и я ликующе выдохнул. Топот снова отдалялся, оставляя мне еще какое-то время на свободную жизнь. А возможно, и просто на жизнь.
Я вернулся на дорогу минут через пять, навострив уши. Вдруг эти гады просто затаились? Но вроде все было спокойно, и я быстрым шагом двинулся дальше. Безопасней было бы идти в лесу по-над дорогой, но в этом случае о хорошей скорости можно и не мечтать. Неровная поверхность, кустарник, поваленные деревца, местами ползучая липкая трава, в которой быстро запутываются ноги.
Прошел еще час, другой, никого больше не встретилось, и я, успокоившись, даже стал напевать под нос песенку. Из «Наутилуса». О Великий Номан, как же все это теперь далеко от меня!
Он был очень умен,
И за это его называли…
На последнем слове вздрогнул и замер, а рука машинально потянулась к рукояти ножа. Из-за очередного поворота появился молодой увалень, почти один в один сынок Вирона. Я сглотнул каменную слюну и, не веря себе, стиснул зубы. Да не может быть! Но уже спустя пару секунд наваждение рассеялось. Передо мной стоял просто молодой полноватый парень, судя по одежде, из благородных. Ну и правильно! Откуда здесь взяться чертову Ригону? Просто похож. Да они все, наверное, друг на друга похожи эти зажравшиеся лурдики, брончики и прочие наследнички ольджурских аристократов. И вдобавок, видимо, они поголовно идиоты. Иначе чего шляться в одиночку по глухим местам?
Я нервно окинул взглядом случайного встречного. На поясе мошна, не слишком туго набитая, но все же… и рукоять… Да-да, просто рукоять без клинка. Я хмыкнул и вынул нож. Сталь красиво пропела, лучик солнца улыбнулся на ней широкой блестящей полоской, а я встал в стойку. Крестьян грабить замешкался, а вот на такого руки сами поднимались. Наверное, из-за злости. Накипело за два года, ох как накипело!
Парень улыбнулся, а по моей спине побежали громадные мураши. Такое ощущение, что и не мураши бегут, а мне массажируют спину десяток крепких рук. Слишком какая-то странная улыбочка. Может, охрана следом идет? Фух. Я уже хотел было убрать оружие обратно в ножны и принести свои извинения, но до меня дошло, что поздно. Раб, поднявший руку на благородного… Отступать некуда.
А может, странность улыбки в том, что он почуял клеймо? Нет, ну так это само собой. Но что-то в этой улыбке еще. Непонятно что, но не просто насмешка.
Некуда, некуда отступать, Антон, Ант раб, Изгой, вещь семьи Вир’Сторов.
Я сделал выпад, и мой клинок вдруг выскользнул из ладони, взмыл ввысь, а я получил удар в плечо такой силы, что рухнул на землю.
Но как это? Он же, чревл подери, почти и не двигался.
Парень приблизился, довольно шустро для его ожирения, склонился и с интересом посмотрел на меня. В одной его руке была рукоять без клинка, а в другой мой нож. Клинок стал медленно подниматься, словно парень растягивал удовольствие, а я машинально выставил перед собой руку. Глаза закрывать не стал. Хрен тебе, богатенький ублюдок. Если решил убить, запомни мои глаза. Запомни, гад. Пусть они будут тебе сниться в кошмарах.
Хотя это вряд ли – мелькнула печальная мысль. Таким, как он, подобные переживания по хрен.
Ольджурия, Северный Доргон, Сухина
Хотя Сухина находилась всего в двадцати двух ригах от замка Вир’Сторов, Нюх прибыл только под утро. По его покрасневшему, слегка припухшему лицу можно было многое прочитать. И то, что он весь вечер гулял с приятелями, усердно наполняясь хорским, и то, что Рихтус нашел его в бессознательном состоянии, лежащим на полу в комнате одной из таверн. «Чистая роса» – так называлась эта таверна, находящаяся на северной окраине маленького городишка Сухина. Весьма заурядная, пропахшая дымом армака и пропитанная испарениями хорского, воняющая кислыми щами и благоухающая жарким, но она все же имела клиентов поболе, чем другие. По той причине, что славилась определенного вида услугами. Одна из этих «услуг» была тут же, в комнате. Молоденькая нихта, по виду не ольджурка, а скорее руанка, лежала, абсолютно нагая, на краешке широкой кровати, до которой громадное тело охотника не сумело добраться. И непонятно даже – было у них что или не было.
Рихтус хмыкнул, задумался на пару секунд, потом в его маленьких неприятных глазках что-то мелькнуло, и он решил пока Линк’Урга не тревожить. Крепкая ладонь зажала нихте рот, и едва девушка испуганно открыла глаза, Рихтус приставил палец к своим губам. Затем кивнул в сторону. Когда девушка, судя по взгляду больших карих глаз, все поняла, он отвел ладонь и сладострастно улыбнулся. Нихта поднялась, осмотрела комнатку и молча указала рукой в самый темный угол, где стояло что-то навроде сундука. Перед этим не преминула показать пальцами характерный жест. Рихтус в ответ направил руку в сторону спящего Нюха и повторил ее жест. Нихта ткнула тонким пальчиком в грудь надсмотрщика, потом показала им на охотника и покрутила головой, давая понять, что ты это не он, и значит, нужно оплатить отдельно. Рихтус едва слышно, но очень недовольно выдохнул, полез в карман куртки и выудил пару кирамов. Девушка кивнула, засунула монеты за щеку и только тогда вскарабкалась на сундук.
Удовлетворив желание, почти бесшумно, только сопя в две дырочки, Рихтус поднял штаны, застегнул пояс и довольно крякнул. Девушка же вернулась к кровати, обтерлась тонким одеялом и торопливо улеглась, закрыв глаза. Рихтус снова довольно крякнул. Здешние нихты знали, как нужно себя вести, чтобы разгоряченные хорским клиенты не вздумали вдруг выяснять между собой, кому какая девка достанется и почему это ты тискаешь ту, за которую заплачено из моей мошны.
Он подошел к Нюху и принялся теребить его за плечо. В ответ раздалось что-то нечленораздельное, отдаленно напоминающее ругань. Рихтус недовольно покачал головой и вышел из комнаты.
Чтобы привести охотника в более-менее приличное состояние, потребовалось три кружки лайма – кислого горячего напитка, который хорошо бодрил. После первых двух кружек, влитых чуть ли не силком, Нюх смог только подняться. Он уселся с тупым взглядом на полу и, еще не очень соображая, глотал из третьей, которую Рихтус упорно, но все же с неким почтением пихал охотнику прямо в губы.
– Нюх, дело есть. Вирон’Стор тебя требует, – повторял при этом надсмотрщик с нежностью в голосе, боясь, что Линк’Ург вдруг озвереет. А он мог.
Хотя прошлое этого ольджурца было довольно туманным, но все же кое-какие выводы напрашивались сами. Когда-то он был риттером, но не из благородных, а из простолюдинов верхнего круга, то есть свободных, но платящих ежегодную дань хозяину владений, на чьей территории они жили. Участвовал в одном из походов в Зыбь, где получил серебряную ветвь Руйса за отвагу, хотя тот поход был крайне неудачным. Силы Тьмы нанесли сокрушительное поражение, и из четырех десятиц тысяч обратно вернулась едва ли одна. А дальше дело было темнее, чем сами силы, населяющие Зыбь. Линк’Урга вдруг лишили звания «риттера из милости»[2], проведя соответствующий ритуал. Прилюдно, на городской площади Вистенорда с него сняли доспехи, отняли серебряную ветвь, разрубили на четыре части его щит, а служители Великого Номана тут же справили по нем панихиду. И только благодаря прежним заслугам он избежал виселицы. Убегая от позора, Нюх добрался до Сухины, где и поселился. Из-за чего все это произошло, никто не знал.
Поэтому Рихтус и старался вести себя как можно аккуратнее. В отличие от Нюха, он риттером никогда не был, и потому его боевые качества были ограничены маханием кнута, и видел он перед собой не отвратительные лики сил Тьмы, а лишь худые спины рабов. Хотя по происхождению являлся охотнику ровней. Тоже сын простолюдинов верхнего круга, выращивающих айкас на землях Вир’Сторов. Два подряд засушливых лета заставили родителей отдать его в рабство Вирону за долги. Поговаривали, будто Вирон сам и устроил засуху, что стало причиной неурожаев. Сделал он это, наняв магов из клана Странствующих. Но кто ж это докажет. Да и вообще, кто рискнет заявить о таком открыто?
Наконец Нюх пришел в себя, грозно зыркнул на побудчика, но тот тут же торопливо повторил, зачем он, собственно, это делает. Тряхнув головой, охотник вяло кивнул и поднялся. Бросил взгляд на нихту, на несколько секунд его лоб нахмурился, но, так и не припомнив: было – не было, он махнул рукой и вышел из комнаты вслед за человеком Вирона’Стора.
Обратный путь занял в три раза больше времени, и Рихтус крепко ругался про себя, опасаясь высказываться вслух. Видимо, охотник чувствовал себя отвратительно, и поэтому его лог ступал короткой рысью. А Рихтуса так и подмывало стегануть плетущееся животное плеткой по поджарому боку, чтобы оно припустило, пусть не в карьер, но хотя бы пошло галопом. И если бы не страх перед этим огромным человеком, побывавшим в Зыби, он бы так и сделал. Но то, что он решился отодрать взятую Нюхом на всю ночь нихту почти рядом с ним, хоть и спящим, наполняло Рихтуса приятной гордостью. Подумаешь, добавил два кирама – мелочи. Такая молоденькая руаночка стоит не меньше золотого за ночь. Эти приятные мысли позволяли Рихтусу время от времени бросать на попутчика насмешливый взгляд. Из-за спины, конечно, а не в лицо, но ему и этого было достаточно.
Поднявшись в личные покои Вирон’Стора, Линк’Ург остановился перед взбешенным броном и безразлично уставился на дальнюю стену.
– Сколько можно вас ждать, а? – уже в третий раз повторил Вирон, после того как они вошли в покои, и быстрым шагом приблизился к Рихтусу. – Ты, сын нихты и разбойника! Ты не мог исполнить мой приказ поживее?!
– Простите, хозяин, – пролепетал тот в ответ.
– Пшел вон! – крикнул ему прямо в лицо Вирон и, дождавшись, когда главный надсмотрщик его владений покинет покои, недовольно посмотрел на Нюха. – Есть работа, – проговорил он уже спокойней. Нюх не был его рабом, и Нюх был опасен. Даже являясь благородным, ему приходилось мириться с этим и сдерживать свой гнев.
– Цена прежняя, мин Вирон, – спокойно выдохнул Нюх и почесал правый бок, в котором неприятно закололо. – Кто беглый?
– Мальчишка еще. – Лицо Вирона скривилось. – Чревлово отродье! Жалкая тварь! Сам рабом назвался, а как я клеймо поставил, странным каким-то стал. Говорил – свободным рожден. Трижды по полдесятицы плетей ему выписывал, пока он эту ересь нести перестал. А теперь вот сбежал. Сын нихты! Ты должен отыскать его, слышишь, Нюх? Я хочу убивать этого выродка медленно!
– Разве я хоть раз подводил вас, мин Вирон?
– Ты знаешь моего раба – Альтор’Кранга? – вопросом на вопрос ответил Вирон.
– Слыхал краем уха.
– Что слышал? – Взгляд Вирона цепко впился в лицо охотника.
– Ничего особенного. То, что он был магистром магии, а теперь ваш раб.
– У-у, – протянул Вирон и, развернувшись, принялся медленно расхаживаться туда-сюда. – Так вот, этот бывший магистр, – стал объяснять он, – обучил мальчишку кое-чему.
– Чему?
– Если эта старая тварь не врет, то не особенно многому. Несколько заклинаний первого круга, «молния» третьего. Четыре «щита». Один общий первого круга и отдельные по стихиям – Воздух, Вода и Огонь. Вроде все, хотя…
– Вы же знаете, мин Вирон, что я сам неплохо владею стихийными ветвями до четвертого круга, – мягко перебил Нюх. – Так что все это не имеет ни малейшего значения. Вдобавок вы не упомянули «щита» земной ветви. А я наиболее силен именно в ней. Так что никаких затруднений, думаю, не возникнет. Доставлю вам беглого, как и в прошлые разы, и всего делов. Задаток – половина суммы, – добавил Нюх тоном профессионала, и Вирон медленно кивнул.
– Хорошо. Я не сомневался в этом. Есть еще кое-какие детали, Нюх. Я тебе их сейчас изложу.
Черт! Из-за резкости произошедшего совсем про «молнию» забыл. Не-эт, мы еще побарахтаемся.
Я почувствовал, как плетение рвануло из узла к ладони, готовое вырваться и вонзиться в этого пухлого барчонка. Но дальше произошло непонятное. Плетение вдруг в долю секунды разрушилось, и меня тряхнуло с такой силой, что я потерял сознание.
Очнувшись, попробовал пошевелить онемевшей рукой, но ничего не вышло. Потом осторожно открыл глаза, и… челюсть поползла вниз. Передо мною стояла пожилая женщина лет пятидесяти пяти, а может и старше. Она с интересом рассматривала мой клинок, поворачивая его то так, то эдак. Заметив, что я очнулся, она посмотрела на меня со вниманием и задумалась.
– А парень где? – спросил я единственное, что пришло в голову, продолжая разглядывать непонятно откуда взявшуюся бабулю. Добротные кожаные сапоги с толстым носом, так любимые аристократами Северного Доргона, серые штаны из грубого сукна, вовсе не аристократские, а скорее простолюдинские, бежевая, явно мужская, дублета. Единственное, что соответствовало полу, – шляпка. В цвет дублеты, с широким полем впереди и с большой брошью в виде цветка на узкой тулье. Несмотря на то что смотрелось все это довольно нелепо, я сдержал вдруг полезший изнутри смех. Невежливо смеяться в лицо тому, кто только что сбил тебя с ног мощным ударом. А в том, что это сделала именно стоящая передо мной старушка, сомнений быть не могло. Мой нож находился в ее руках.
Нет, конечно, может быть, тот парень ее внук… Сбил меня, отдал нож подошедшей бабушке, а сам зашагал дальше, доверив своей прародительнице самое интересное – добить. Глупость какая-то.
– Что, не идет мне? – спросила бабуля, заметив, как я пялюсь на ее головной убор. – Между прочим, двенадцать золотых за нее отдала. Сейчас в Южном Доргоне мода на такие, вот и ломят цену. Как, по-твоему, дороговато для такой простенькой шляпицы?
– Нет, что вы. Вам очень к лицу, – совершенно искренне соврал я. Почему-то злить ее желания не было. – А насчет цены ничего сказать не могу. Я не знаю, почем такие шляпки продают. А парень где? – повторил осторожно вопрос.
– Этот?
Перед бабушкой вдруг появилось облако, наподобие того тумана, что стоял ранним утром в лесу, окутало ее, закружилось вихрем, – и спустя секунду передо мною снова стоял полноватый аристократик с напыщенным лицом.
– «Иллюзия» на основе магии Порядка. Третий круг, – проговорил он. – Не видел разве ни разу?
– Нет, – искренне признался я. – Но слышал. Мне один маг рассказывал. Только он знал «иллюзию» первого круга на основе Света, но и ту позабыл. Он много чего позабыл. Пьет сильно.
– Это плохо. А ты давно на большую дорогу вышел? – перевел вдруг разговор в другое русло парень-бабушка.
– Нет. – Я замотал головой. – В первый раз. Честное слово.
– Это хорошо.
Снова закружилось туманное облако, и передо мной явилась старушка. Она довольно резво присела рядом со мной и потрогала одеревеневшую руку:
– Чувствуешь?
– Не очень. И тошнит сильно. Плетение прямо внутри меня на кусочки разлетелось.
– «Разрушитель», – коротко объяснила бабуля, хотя я ничего не понял, а в руке вдруг закололо с такой силой, что пришлось вскрикнуть. Но через секунду боль исчезла, и конечность пришла в норму. Я пошевелил пальцами, согнул руку в локте.
– Спасибо.
Вроде бабуля ничего плохого делать мне не собирается, но тем не менее внутри продолжал шевелиться страх. Наверное, оттого, что все это слишком странно и непонятно. А непонятное как раз таки больше всего и пугает.
Нет, ну в самом деле. Что у этой старушки на уме? Да и кто она такая, не менее интересно. Нож из руки выбила играючи, «молнию» в ошметки порвала прямо внутри меня. Такое ощущение было, что за оголенный провод схватился, а в нем не двести двадцать, а все триста восемьдесят. Непростая бабушка. Ох, непростая.
– Так, и что тебя заставило начать разбойничать? – последовал вопрос, когда бабушка так же резво, как и присаживалась, вскочила на ноги. Мой нож при этом остался лежать на дороге, прямо возле меня. Я скосил на него осторожный взгляд, но тут же отвел его. Нет, давать повода не нужно. Все нормально. Веди себя спокойно, не дергайся, и, может, обойдется. Отпустит она тебя, и пойдешь своей дорогой.
Я еще раз невольно удивился тому, что желания продолжать схватку совсем нету. На стражников бросился, а тут пальцем страшно пошевелить лишний раз. Хотя чего странного. Приходилось мне и с самим Вироном фехтовать. Как-то ему интересно стало, чему я за полтора года научился. Если бы не моя прыть, убил бы он меня на хрен. Вирон двигался очень быстро и уверенно. Сразу чувствовалось – в юности был не дурак помахать мечом. Я еле успевал уклоняться, уворачиваться, отпрыгивать – крутился, как белка в колесе, в общем. Сам же удары лишь обозначал. Не хватало еще задеть хозяина. Мне было достаточно тех плетей, что вынесла моя спина в первые дни рабства, когда я еще проявлял гонор. Так вот. По сравнению с этой бабулькой Вирон был дремлющей улиткой, а соответственно и я примерно тем же.
Я нервно перебрал в голове варианты ответов. Нужно было выбрать самый непровокационный.
– Есть нечего было, – сказал как можно жалостливее и заработавшей после бабулькиной терапии рукой незаметно отодвинул сидор дальше за спину. – Голодно. Два дня по лесу бродил, ничего, кроме ягод и росы, в желудок не попадало.
– А из твоего мешка колбасой тянет… – Лицо бабульки, в общем-то до этого не очень морщинистое, вдруг стало таким. Я понял, что она скривилась от моей лжи. И скривилась недовольно. В глубоко посаженных глазах, внимательно взирающих из-под выцветших белесых бровей, мелькнул недобрый огонек. – Не ври мне, сынок. Я не люблю, когда мне врут.
«И от правды я тоже устал», – глупо пробежало в голове, и я зло отмахнулся. Ну, полезет же совершенно неуместная в такой момент ерунда.
– Да, у меня там чуть колбасы. – Я нервно сглотнул. Сказал «а», говори «б». Придется немного побыть кристально честным. – У охотников стянул. Но до этого очень голодно было. Я, еще начиная с Лиорда, ничего не ел. Денег не было еду купить. Из города голодный вышел, и в лесу потом еще почти сутки…
– Снова врешь. – Бабушкин взгляд стал злым, и меня невольно передернуло. Даже не знал, что у бабушек бывают такие взгляды. Как у… как у пьяного десантника. Сразу понятно, добра не жди. – Как это ты из Лиорда вышел, если в него сейчас идешь?
Фух. А я-то думал, она как-то догадалась о том, что я в Лиорде делал. Точнее, что должен был делать.
– Да? – выдохнул удивленно и одновременно с облегчением. – Неужели так сильно заблудился? Я просто, когда на дорогу вышел, совсем не знал, куда идти. А небо вон, – я кивнул наверх, – облаками все затянуло. Непонятно, где север, где запад.
– Странный ты какой-то. – Бабулька снова задумалась, нахмурив лоб, но зато глаза стали слегка добрее. Это придало мне немного уверенности. Может, и правда, все обойдется?
– Хорошо, – наконец кивнула она. – Ты хоть и странный, но Тьмы в тебе мало. Света намного больше. Я это на раз чувствую. Ну, так что, поднимайся, разбойничек. Сойдем с дорожки, поболтаем, перекусим. Ты не против?
– Нет, – ответил я, особо не раздумывая. Не потому что так желал кому-то там составлять компанию, а просто побоялся разозлить отказом.
– Ну, вот и добро. – Старушка подала руку. Сразу после ее предложения подняться я делать этого не стал, на всякий случай решив подольше побыть в своей сидячей версии, но теперь выбора не было.
– А это… нож можно взять или нет? – поинтересовался очень аккуратно.
– Бери, – улыбнулась бабуля. – Судя по виду, ты не дурак и не попробуешь его снова использовать. Ведь так?
– Нет, вы что, и не думал! – Я повертел головой и, зажав в левой руке рукоять, правую протянул вверх. Сильный рывок мигом поставил меня на ноги.
– Руна’Арк. Можно просто Руна, – представилась бабулька, отпустив мою руку. – Не слыхал краем уха?
Я сделал вид, что пытаюсь вспомнить.
– Не хмурь лоб, – тут же улыбнулась она. – Дела давно минувших дней. Тебя еще тогда и в помине не было.
Она хмыкнула с неким превосходством и зашагала в сторону леса, и только теперь я заметил у нее за спиной такой же, как у меня, мешочек. Единственная разница – был он раза в полтора больше и довольно-таки плотно набитый, в отличие от моего скукоженного. Я невольно задумался о том, что в нем может быть из еды, засунул оружие в ножны и поспешил следом за этой странной и, судя по всему, абсолютно не опасающейся меня особой. Оставила незнакомца за спиной с ножом в руках… Хотя что-то мне подсказывало, что даже имей я сейчас арбалет и выстрели из него – она бы умудрилась поймать болт и засунуть его мне в… Впрочем, перед едой некоторые части организма лучше не вспоминать.
Судя по цвету волос, собранных в узел на затылке, бабуля была много старше, нежели выглядела. Вроде и белые, но словно выгоревшие от солнца или потерявшие пигмент от долгих лет, оттого полупрозрачные, похожие скорее на леску. Но зато походка легкая, пружинистая, как у молодой девушки. В общем, в этой бабушке не сочеталось многое. То же тело. Не особенно крупное, но и не женское какое-то. Плечи заметно шире бедер, и это притом, что она ниже меня на полголовы. Кисти рук жилистые, с крупными венами под слегка сморщенной кожей. Значит, знали тяжелый труд, привыкли что-то сжимать, удерживать… может, прачкой в молодости подрабатывала? Или рукоять меча… кстати, насчет… зачем таскать с собой рукоять без клинка? Или она джедай?
Я тихо, чтобы бабулька не расслышала, хмыкнул и подавил улыбку, невольно поискав глазами на рукояти кнопочку. Нажал, и сияющий лазерный луч сформировался в грозное оружие. Хотя в фильме и не луч был вовсе – поговаривают, что за отсутствием графики в то время, использовали просто деревяшки, обмотанные фольгой, на которые подавали яркий свет ламп.
– Вот здесь и расположимся, – сказала бабуля. Суховатый немного у нее голос, но чувствуется – наполнен внутренней силой и спокойствием.
Она подошла к необхватному пню, доходящему высотой ей до пояса, сбросила на него с плеча свой мешочек и, легонько дернув за конец шнурка, развязала горловину. Скользнула внутрь рукой, стала что-то нащупывать. Я остановился в паре метров правее и принялся с жадностью наблюдать за появляющимися из мешочка «гостинцами от зайчика». Так обычно приговаривала моя бабушка, когда приезжала к нам из села. Я был еще совсем ребенок, и, едва в прихожей слышался ее голос, внутри рождалось ощущение чуда. Потому что знал, бабушка обязательно привезет что-нибудь от какого-то там зайчика – конфеты, солдатиков, а один раз классный автомат, почти настоящий калаш, только пластмассовый. Помню, все никак не мог понять, где его тот загадочный зайчик умудрился раздобыть и почему решил передать его посредством бабушки именно мне?
Воспоминания детства позволили на время забыться. Полностью, словно погрузился в теплую ванну с головой. Никого вокруг и ничего – ни образов, ни звуков. Только приятная ласкающая вода. Но длилось это ощущение недолго. Мысли, словно хваткие пальцы, уцепились в меня и вырвали из старой детской сказки в реальность. А в ней я – беглый раб.
Тут же к этой бабуле появилась ненависть. Вместо того чтобы убегать, пытаясь выжить, я обязан стоять и ждать, пока она неторопливыми движениями разложит свертки с едой, потом сидеть рядом и есть, слушая маразматические речи старого человека.
Я медленно выдохнул сквозь сжатые губы, чтобы сбросить напряжение. Бабулька словно почувствовала, обернулась и поглядела на меня с укоризной:
– Не дуйся. Успеешь еще по своим делам. И не забывай, что если бы не я, ты бы снова пришел в Лиорд. А как я поняла, ты совсем не туда хотел попасть. Ведь так?
Хм, точно. А я и забыл. Ненависть тут же прошла, а на смену ей появилась благодарность. Не встреть ее, и снова пришел бы к городу, из которого убежал пару дней назад. Узнал бы я его сразу же? Наверное. Хотя бы по недостроенным стенам. Но все равно, сколько бы времени потерял? Впрочем, я и так уже его потерял достаточно. Эх, нужно было сразу идти вблизи тракта, не отдаляться, чтобы не заплутать и не развернуться, в конце концов, на сто восемьдесят градусов.
– Так, здесь у нас копченые ножки карбулка, здесь вот редь вареная. Налетай, не зевай.
Сказав это, бабулька сама с аппетитом принялась за еду. Я подошел, взял ножку и впился в нее зубами.
– У-ум, я сейчас колбасу достану. Все равно пропадет скоро, – сказал я, проглотив спешно разжеванное мясо, и поставил сидор на краешек импровизированного столика. Достал тряпку с завернутым остатком «кровянки» и предложил бабуле. Та не отказалась, разломила пополам…
Насытились мы очень быстро. Благо накрыто на простой полутрухлявый пень было богато. У бабульки оказался и небольшой кувшинчик с молоком, от которого живот и вовсе надулся, как воздушный шар.
– Так ты, значит, сам из Лиорда? – спросила бабуля, достав из кармана куртки платок и вытерев губы.
Я на секунду замешкался. Черт! Увлекся поглощением вкуснятины, а историю не придумал. Так, нужно срочно что-то нафантазировать.
– Знаете, бабушка, – начал было я, но тут же получил подзатыльника. Увесистого такого. Чуть челюсть изо рта не выпрыгнула.
– Еще раз назовешь меня бабушкой, испепелю «огненным вздохом».
Ого! «Огненный вздох» – это серьезно. Альтор, правда, и это заклинание забыл… вернее, забыл, как его плести, а вот как оно действует, описал очень красочно и живо. Маленькая искорка, которая при попадании во врага окутывает его на время бушующим пламенем. Время зависит от круга плетения. Иногда просто волосы обгорают, а иногда и ожоги, несовместимые с жизнью. Я смиренно посмотрел на бабульку, но увидел в глазах ее веселый огонек. Невольно улыбнулся:
– Извините, больше не буду.
– То-то же. Назвалась же – Руна, вот так и величай. Го! – ругнулась она на вальтийском и звонко хлопнула себя ладонью по лбу. – А тебя ж не знаю, как зовут.
– Ант, – представился я. Не договаривать свое имя я уже давно научился. Да и Альтор именно так меня называл. Впрочем, как и остальные рабы. Между собой мы унизительную приставку «тон» не использовали. Жесткое правило, нарушив которое можно было получить нож между ребер. Это у ниггеров только ниггер может называть ниггера ниггером, а здесь все было с точностью наоборот. Между собой рабом кликать нельзя, один лишь хозяин имеет право. Сначала меня такая рабская философия просто убивала. Но после того как Альтор чудом спас меня от двух здоровенных невольников-ольджурцев, хотевших за спор на эту тему посадить меня на «перо», я отчетливо осознал – в чужой монастырь со своими уставами не лезут.
– А языка какого? По виду не ольджурец, это как пить дать. Но и на руанца не похож. Вальтиец?
– Да, – буркнул я и снова впился в ножку.
– А из города какого?
– Иф Кфайфафа.
– Из Крайграфа? – переспросила бабуля, и я только кивнул. Честно сказать, это единственный город Вальтии, который я знал. Силай был из него родом. Рассказывал постоянно, с грустным и в то же время мечтательным взглядом. Верил, что однажды вернется домой.
– А здесь как оказался? – Бабуля посмотрела на меня из-под седых бровей очень цепким взглядом, от которого снова стало чуть не по себе.
– Корсы в море на наш корабль напали, всех, кто в живых остался, в рабство продали.
– Рист аромин кравай? Са линт руса? – выдала вдруг бабуля полную ерунду, и я невольно цокнул языком, нарисовав на лице недовольство. Чревл! Ну я и идиот. Ведь бабулька ругнулась на вальтийском, и мне стоило бы сообразить, что она сама может ею являться.
– Ноу коммент, – понимая, что попал впросак, глупо буркнул я и тут же схватил второй подзатыльник. Твою сурдетскую мать! Я, конечно, за два года ко многому привык, но с какой радости эта бабуля распускает руки?
– Может, хватит? – вопросил, потирая гудящий затылок.
– Ты не знаешь вальтийского языка, – недобро буркнула бабуля. – Даю тебе последний шанс. Еще раз соврешь, и будет тебе «вздох». Не забыл какой?
Как же, тут забудешь. Помню прекрасно – «огненный».
Ольджурия, Южный Доргон, Алькорд
Лита краем глаза заметила, как Вистус, этот проворный, несмотря на свои короткие ножки, карлик, нырнул в темный проулок, увлекая за собою часть погони. Три стражника-гвардейца, не из городской управы, а из личной стражи лурда Крона’Тора, свернули вслед за ним, остальные же двое продолжили преследовать ее. Чревл их отдери! С чего это лурд натравил своих людей? Ведь Агри, как и все остальные, платит «налог» с грязных делишек. И именно лурду, а не городскому совету, который в общем-то и не знает ничего об этом виде сборов. Хотя знает, конечно, но предпочитает закрывать глаза.
А может, все дело в том доме?..
Впереди ярким пятном вспыхнул участок улицы, хорошо освещенный магическим светом фонарей. Они висели на толстой веревке, переброшенной через мощеную дорогу с одной крыши на другую. Желтые сгустки плазмы, закрепленные в стальных каркасах. Три штуки, яркие, как очи демонов Зыби. Ругнувшись не хуже сапожников из квартала Отум’Стан, Лита нервно зашарила глазами по сторонам, ища хоть какую лазейку – проулок или узкую щель меж домами. Ей хватит. Она протиснется.
«Чертовы богачи! – со злостью ярче волшебных светильников вспыхнуло в мозгу. – Понавешают фонарей у своих особняков, тайком не пробежать!»
Она сплюнула сквозь зубы и, понимая, что выхода нет, ускорила бег. Проскочить, проскочить скорее опасный участок – вот и все, что остается.
На свету она почувствовала себя так, словно с нее одним рывком сорвали одежду. Тьма – это одежда жуликов, а ночь – портниха, шьющая им обновку каждый вечер. Всем хватит. И молодчикам Юрима Красавчика, которые предпочитают открытый грабеж, и банде страшного одноглазого Сквока, в которой только виртуозы-воры, способные срезать незаметно мошну, снять украшения и вывернуть все карманы, стоит жертве всего на миг отвернуться, и небольшой шайке Агри-лодочника, члены которой хорошо знают, что такое роскошные покои аристократических домов. Потому как частенько заходят туда в гости. В отсутствие хозяев, разумеется.
Но на миг она «обнажилась», попав в полусферу света. Хрупкая девчонка лет пятнадцати, с плохо развитой грудью, чего она очень сильно стеснялась. Черты лица правильные, главное украшение на нем – огромные, черного цвета глаза. Короткие волосы, подстриженные под «мальчика», чтобы нельзя было ухватиться за косу, изящные ушки, точеные нос и губы. Если бы не одежда – ее можно было бы принять за маленькую особу аристократических кровей. Но она была воровкой, дочерью стряпухи и сапожника. Отец погиб в пьяной драке, когда ей исполнилось семь, прямо в день ее рождения. Мать через два года уволокла за собой «черная смерть». Жар, озноб, почерневшие пальцы, нарывы по всему телу, которые уже через день после появления стали лопаться, сочась черным гноем. Денег на лекарей не было, да и какой лекарь мог справиться с этим страшным недугом? Разве что те, старые целители… Но их уже нет и никогда не будет. Чревловы аристократы уничтожили их подчистую еще давно, очень давно. Только старики помнят о тех сотнях костров, на которых горели эти настоящие маги целительной ветви. Да и то слышали они об этом от своих дедов, а те, в свою очередь, от своих.
За спиной, шагах в ста, раздался сухой щелчок, и Лита почувствовала, как мигом остыло сердце. Арбалет. Один из стражников зарядил арбалет. Боженька, Великий Номан, защити!
Она дернулась вправо, потом влево и потом, подчинившись интуиции, на ходу повалилась вниз. Болт просвистел всего в паре дюймов от затылка, умчался вперед куда-то в темноту, за пределы освещенной полусферы. Зажгло ладони, стесавшиеся о камни, в правой коленке взорвалась дикая боль, тут же затошнило. Но Лита стиснула зубы, вскочила и бросилась бежать. Вперед, вперед. Ведь за спиною уже слышится новый щелчок. О, если бы она знала хотя бы простые защитные плетения!
Вцепившись в висящий на шее амулетик, она подняла его и поцеловала. Если бы не он, стражники давно наложили бы на нее «путы». Это раньше, когда их ловили, – отпускали. А сейчас, Лита чувствовала это нутром, – сейчас все по-другому. Почему? Она не знала.
«А Вистус? – кольнуло вдруг в мозгу. – У него же нет никаких амулетов!»
Свет остался позади, тьма спасительно укутала Литу, и стражники стрелять не стали. Они, ругнувшись во весь голос, припустили следом. Лита бросила взгляд через плечо – двое молодых гвардейцев как раз пересекали желтоватое облако. Однако она была быстрее, расстояние чуть увеличилось.
Но не успела Лита обрадоваться, как пальцы правой ноги во что-то воткнулись… взорвалась горячим фонтаном боль, потекла по ступне… и тут же ступня онемела до щиколоток, и часто-часто запульсировало где-то в пятке. Лита неловко повалилась на мостовую, стесав в этот раз все правое плечо и чудом не расшибив голову. Вскочила, дернулась вперед. Вывихнутую лодыжку резануло острым ножом, пальцы стали мокрыми.
– Это просто кровь, – прошептала девушка, чувствуя, как бледнеет лицо, а пальцы рук холодеют, словно притронулись ко льду.
«Боже! Как же мне теперь убежать?!» – От страха она готова была разреветься, что поделать – не сдержать свою девчоночью сущность. Да, жизнь научила не реветь, но сейчас было по-настоящему страшно. Ведь они собираются не просто арестовать, а убить! Почему? Ну почему же? Что изменилось за последнюю десятицу?
Хромая на ушибленную ногу и понимая, что так далеко не уйти, Лита решила вдруг и вовсе усесться посреди дороги – и будь что будет, но вдруг почувствовала вонь. Дядюшка Липато, один из «ночных мастеров». Это ее шанс спастись.
Она бросилась вперед, стараясь не обращать внимания на лодыжку, скрипя зубами и шумно дыша. Вонь становилась сильнее. Послышалось вялое похрапывание старенького лога, потом дядя Липато тихо кашлянул. Лита свернула в коротенький проулок, преодолела его и заковыляла к повозке. Гвардейцы были уже почти рядом – они подбегали к повороту.
Лита молча, даже не поздоровавшись с «ночным мастером», скользнула меж колес под телегу. Вцепилась руками в прибитую к днищу доску, обняла ее, закинула обе ноги и замерла, внимательно вслушиваясь в приближающийся ритмичный топот.
– Липато, твою сурдетскую мать! Ты не мог в другом месте ехать? – сдавленно проговорил один из стражников, замерев на месте, а второй закашлялся, продолжая идти к телеге. Но его кашель быстро перешел в рвотные позывы, он тоже остановился, скорчился и блеванул прямо на мостовую. Первый принялся ругаться пуще прежнего, но старик не отвечал. Он только хмыкнул, пряча улыбку в густой, похожей на старую мочалку, бороде.
Лита вывернула голову, глянула на ноги стражников, но тут же отвернулась. Ее саму едва не стошнило от вида обильно блюющего мужика. Она тяжело сглотнула, зажмурилась от боли в плече и стала просто прислушиваться. Стражники приближаться к телеге дядюшки Липато не собирались. Когда расстояние между ними и повозкой «ночного мастера» увеличилось до тридцати шагов, они молча двинулись следом.
Сволочи, мелькнуло в мозгу Литы. Ну чего прицепились?
Руки начали неметь, под коленками быстро затекло. Нет, так не уйти.
– Дядюшка Липато… дядюшка Липато, – тихонько позвала Лита, едва сдерживаясь, чтобы не вырвало. Когда молчала, тошнота почему-то не накатывала, а стоило заговорить… – Помогите… пожалуйста.
– Ты, Литка? – едва слышный шепот слился со звуком колес и поскрипыванием старых досок.
– Я, дядюшка Липато. Они меня хотят убить. Помогите.
– Хорошо, – коротко шепнул «ночной мастер» и вдруг резко наклонился вперед. В его руке мелькнуло что-то тонкое, лог от неожиданного укола дернулся, громко заржал и бросился вперед. Старик резко потянул правую вожжу. Телега качнулась, словно она была утлой лодочкой и в ее борт ударила сильная волна, стала заваливаться набок. Но вдруг выпрямилась. Одна из бочек повалилась на мостовую, телега покатилась вперед, раздался треск ломающихся досок, скрежет железного обода о камни, разбрызгивающаяся во все стороны вонь…
– Спрыгивай на повороте, – проговорил дядюшка Липато спокойным голосом, и Лита в ответ только напряглась. Через пару секунд она уже отпустила доску, перекатилась между колес, невзирая на боль, и бросилась в спасительный темный проулок. Стражники ругались возле разбитой с нечистотами бочки, дядюшка Липато кричал на лога, которого так некстати понесло, а Лита, что было силенок, мчалась вперед, к родному кварталу. Туда гвардейцы не сунутся. Может, бо́льшим числом и сунулись бы, но вдвоем побоятся.
Она свернула вправо, зацепив плечом угол дома, ругнулась вслух, мысленно в этот момент благодаря «ночного мастера», снова свернула. Показались знакомые дома. Низенькие, покосившиеся. Не такие, как в центральной части Алькорда. Совсем не такие. Не дома даже, если сравнивать, а сараи для скота.
– Лита, – раздался совсем рядом злой голос, и тут же плечо сдавила жесткая хватка. Ее развернуло на ходу, но она не испугалась. Это Агри. Просто у него всегда такой злой голос. Она ударилась лицом в сильную мужскую грудь и в тот же миг разрыдалась. – Где Вистус?
– У-у-убежал, на-а-верно…
– Ладно, не реви. Он прыткий, он свалит. Все? Успокоилась?
– Да, – выдохнула девчонка и быстро закивала.
– Тогда следуй за мной. Обычным путем идти опасно. Придется поплутать. – Агри отпустил ее плечо и, развернувшись, двинулся в темноту. А Лита молча потащилась следом, едва различая перед собой широкую спину главаря их банды.
Не знаю почему, но я рассказал все. Нет, я конечно же с самого начала собирался быть честным, но раскрываться полностью – такой мысли в голове даже не присутствовало. Но меня вдруг понесло. Наверное, напряжение сказалось или еще что. Может, бояться всего надоело, захотелось, чтобы местный житель полностью расклад дал – что делать, как выжить в этом драном мире или как хотя бы свалить отсюда подальше…
И как ни странно, уложился я в какие-то пятнадцать минут. На жизнь в своем мире ушла едва ли треть из этого времени, остальное – рабство, Альтор, Вирон, Ригон, унижения, обида, злость, тонны злости. До этого казалось – и недели не хватит, чтобы все из себя выплеснуть, но вышло, что ошибался.
Руна слушала со вниманием. Вначале перебивала пару раз, когда видела, что я снова пытаюсь что-то выдумать, мямлю, на месте кружусь, а потом, когда меня, как плотину по весне, прорвало, замолчала и только время от времени кивала и хмурила брови.
После рассказа на полминуты повисла пауза. Я схватился за кувшин и залпом допил молоко. Поставил его на пенек и уставился под ноги. Не сдурковал ли я? Сейчас охомутает каким-нибудь заклинанием и отведет в Лиорд, где сдаст властям. Но бабуля только хмурилась все сильней и сильней и задумчиво шевелила губами. Я бросил на нее пару коротких, но цепких взглядов. По лицу вроде бы ничего худого не замышляет. Прониклась, видимо, рассказом о тяжелой рабской доле. Да и информация о том, что я не из этого мира, по-моему, должна заставить посмотреть на меня не как на обычного раба. Ведь такое не каждый день услышишь…
Но каково же было мое удивление, когда первый вопрос бабули вообще не коснулся меня никаким боком. Даже обидно стало. Обидней рабства, ей-богу.
– Так, значит, ты говоришь, на девчонку Гаров Тьма положила глаз?
– Извиняюсь, а что насчет…
– Так… – Лицо бабули стало вдруг сосредоточенным и злым. – Придется возвращаться обратно. Девчонку нужно спасать.
Девчонку?! У меня внутри все задрожало от такой несправедливости. Да что ж такое? Или мне теперь тут что – навеки изгоем быть? А ведь это я пожалел ее. Не убил, между прочим, на свободу свою насрал, а потом еще и грона отогнал. Не отогнал, конечно, но в любом случае он ушел из-за того, что в комнате нарисовался я. Я, я, я – черт подери! У меня проблем выше крыши, а она – «девчонку спасать нужно…».
– Ты со мной пойдешь. С девчонкой разберемся, потом тобою займемся. – Бабуля посмотрела на меня, улыбнулась, видя, как меня знобит от ярости, и успокаивающе похлопала по плечу. – Не бойся, Ант. Тобой займемся. Обязательно. Просто нужно не дать Тьме поставить на девочке метку. Да и с этой чревловой Тьмой у меня давние счеты.
Бабуля вдруг ругнулась на вальтийском, плюнула под ноги и занялась разложенным на пне, оставив меня потихоньку остывать от злости. Не совсем же забыла вроде, потом займется… Да уж. Интересно только, что она подразумевает под этим.
– А мне обязательно в Лиорд идти? – поинтересовался я, безразлично глядя, как бабуля ловко заворачивает свертки с остатками еды и как они быстро исчезают в чреве холщового мешка.
– Ну, судя по тому, что ты мне рассказал, тебе лучше держаться меня. – Бабуля управилась с пожитками и закинула рюкзачок на плечо. – Думаю, Вирон захочет тебя вернуть. Так что тебя в любой момент могут поймать.
Ух, спасибо за информацию. А то я не знал. Любому ежику в этом лесу понятно, что меня могут поймать. Ну, не ежику, а какому-нибудь местному колючему аналогу. Да вот только шанс, что меня поймают, довольно сильно возрастает, если тупо идти в направлении предполагаемого места поисков.
– Поймите, – попытался я разъяснить этот непреложный факт бабуле, – если я стану двигаться в сторону владений Вир’Сторов, то меня и ловить не нужно будет. Как говорится, на ловца и зверь… А в Лиорд – это как раз ближе к этим владениям. Может, я лучше сам… ну, в другом направлении в смысле…
– Направление тебе не сильно поможет. – Бабулька хмыкнула. – По твоему рассказу выходит, что в магии ты не силен. Совсем не силен. Ну разве что получше простолюдинов будешь, которые, кроме простеньких заговоров, ничего больше не знают. Да и то не все. А вот служивый какой или аристократ – эти тебя враз грохнут. Я уж о магах не говорю. Да и охотники обычно с магией на короткой ноге. Они же в это дело не из простолюдинов нижнего круга приходят. Большинство служивые, которые по разным причинам не могут продолжать службу. Даже риттеры, лишенные риттерского звания, не брезгуют этим видом заработка. О владении холодным оружием я вообще промолчу. Так что держись меня, сынок, и как можно чаще помалкивай. Не зли пожившую на этом свете женщину. Так чему тебя там Альтор научил?
Я покосился на свой мешочек, ставший теперь больше похожим на тряпку из-за своей пустоты, и решил было его не брать. Но бабулька сама подала мне его:
– Возьми, пригодится. Так что за плетения ты знаешь?
Я перечислил. Бабулька несколько секунд пораздумывала и, не сказав ничего, направилась к дороге. Я поспешил следом в таком же полнейшем безмолвии, хотя меня просто на части разрывало от желания узнать ее мнение. Судя по всему, в магии она не последний человек, а получить оценку своих возможностей от мастера всегда хочется. Само собой, лучше положительную, от которой на душе станет приятно и грудь задышит свободней, а за спиною раззудятся во всю ширь огромные крылья чувства собственного…
– И это ты за полтора года изучил? – спросила бабуля, когда мы вышли на дорогу.
– Да, – с гордостью ответил я.
– Хм… в магической школе тебя бы назвали болваном. – Бабулька хихикнула, увидев, как мои ладони сжались в кулаки.
– Прямо-таки и болваном, – процедил я. – Да, между прочим, я с утра до вечера пахал, как папа Карло, а магией по ночам занимался. Ну и во время обеденной кормежки еще. А иногда Альтор посылал меня с приказанием на другой участок плантации, чтобы я по дороге мог сплести пару заклинаний. Так вот я на землю ложился и плел. Кусты айкаса, знаете ли, невысокие, до пояса всего. И пулял потом «молнией» или еще чем в небо…
– Ладно, уймись, – примиряюще сказала бабуля. – Я пошутила. Но в школах действительно намного больше за такой промежуток времени изучают. А ты говоришь, что Альтор твой магистром был… Впрочем, для того, кто находится в рабстве, – это очень много. Рабы обычно вообще ничем другим не занимаются, кроме работы. Странный ты…
– Ничего не странный, – перебил я. – Просто в своем мире я не был рабом. Я свободный человек.
– Свободных людей не бывает. Каждый из нас от чего-то зависит. Каждый из нас какой-то своей частью раб.
– Это просто слова. Я имею в виду, что у меня не было хозяина. Я сам себе был хозяином. И у меня, между прочим, были планы на жизнь.
– Плохой разговор, – буркнула старушка, выказывая недовольство. – Давай оставим его. Расскажи-ка мне лучше еще раз про то, что произошло в комнате девчонки.
– Зачем?
– Просто расскажи.
Я повторил еще раз, слово в слово. Бабуля во время рассказа кивала головой, лица ее я не видел. Шел позади, всерьез уже начиная подумывать, а не приотстать ли мне чуток да и драпануть аккуратно в лес? А то что-то у меня дрожь в коленках начала появляться. Судя по тому, что примерно шагах в трехстах впереди лес заканчивался, до Лиорда оставалось совсем ничего. Так. Я «нелегал» с сегодняшнего утра, сейчас уже вторая половина суток, не мог ли Вирон уже оповестить кого из лиордовских дружков?
– Интересно, почему Тьма выбрала эту несчастную девочку? – Бабуля, видимо, принялась рассуждать сама с собой, потому как я ответить на поставленный вопрос уж никак не мог. – Может, кто из ее предков был в Зыби? Так-так, я, значит, была там в шестьдесят третьем и в семидесятом. Нет, ни один Гара тогда не воевал, это я хорошо помню. В семьдесят седьмом никто не вернулся, так что Тьме мстить незачем…
– Извиняюсь, – встрял я аккуратно в размышления бабули. – Вы что, были в Зыби?
– Была, – протянула бабуля и, остановившись, повернулась ко мне. – А ты много знаешь о Зыби? – спросила она с интересом.
– Нет, – покрутил я головой. – Альтор в общем плане только обрисовывал. Сам он там не был, потому…
– Ну, тем лучше. Не будешь меня перебивать, если я начну тебе рассказывать. Вдруг пожившей на этом свете женщине захочется выговориться, а?
Я только глупо кивнул, а бабуля двинулась дальше, рывком поправив лямку мешка на плече. Какое-то время я простоял на месте, раздумывая над ее последними словами. То, что она была в Зыби, это еще полбеды, хотя, сказать точнее, – полсчастья. Вторая половина была в другом. В том, что сдавать она меня, похоже, никому не собиралась. Как бы там ни было, но такая мысль все же зудела в моем мозгу, и последняя фраза заставила ее заткнуться. Ну не в местной же тюрьме она собралась мне душу изливать? Поэтому, мотнув головой и удивленно прицокнув, я нагнал свою невольную спутницу и защитницу и поравнялся с ней.
– А как вы собираетесь помочь Мари… кхм, девушке? – поинтересовался я.
– Ее зовут Мариша? – спросила бабуля, улыбнувшись.
– Там на столе бумажка была с ее подписью, – выдал я и нервно потер нос. Ох, только не это. Нет ничего хуже бабулек, теток и сестер, которые начинают расспрашивать о твоих отношениях с противоположным полом. Просто с полпинка вымораживает. Но, к счастью, Руна решила эту тему не продолжать.
– Первым делом нужно будет определить, есть ли метка. Может, грон успел поставить, – сразу перешла она к объяснениям. – Если есть, тогда придется провести обряд снятия. На это уйдет какое-то время. А если метки нет – тогда амулет с плетением «белый кокон».
– А у вас такой есть?
– А зачем? Нужен пустой амулет, на него и поставлю. Думаю, отец Мариши не поскупится и потратит на «болванку» две сотни золотых.
Я усмехнулся. Впрочем, как и год назад, когда Альтор наскоро прочитывал мне лекции об амулетах. Наскоро, потому что сам магистр не видел в этом ни надобности, ни смысла. «Чистый» камень, на который накладывалось заклинание, стоил от двух сотен, в зависимости от емкости и способности удерживать плетение. Не говоря уже о «заряженных» камнях с одним, а то и с несколькими заклинаниями на них. На металлах заклинания долго не держались. Сутки-двое максимум. Тем же стражникам ставили защитные плетения на пластины лат перед каждым патрулированием. А вот на этих камнях плетения удерживались до полугода, отчего и складывалась цена. За двести золотых можно трех крепких и молодых рабов купить, или двух хороших логов, или пару лет жить припеваючи…
Не до усмешек в общем-то, но все равно, как и в прошлый раз, не сдержался. Слишком уж красивая и точная аналогия с нашими «болванками» в голове нарисовалась. Хорошо еще, что они «чистые» амулеты флешками не называют.
Но то, что бабуля сможет на него поставить заклинание, в очередной раз заставило призадуматься. Это же какой диапазон умений у этой Руны’Арк? Да и вообще. Как и предполагалось ранее, совсем уж непростая получается бабулька. Одно участие в двух походах в Зыбь чего стоит. Когда Альтор мне об этом рассказывал, обычно уже изрядно приняв на грудь, то никаких женщин в рассказах не упоминалось даже… Хотя, стоп… Был там один герой. Рунарк. Точно, Рунарк. Альтор два раза о нем говорил. Так он мужиком был… хотя… может, магистр из-за вечной пьянки перепутал малость? И тогда выходит… Твою сурдетскую мать! Да не может быть, чтобы вот эта бабулька…
Я сглотнул отяжелевшую вмиг слюну, а на дне глазниц у меня аж запекло от… Знаете, бывает… то ли гордость до слез, то ли радость оттого, что прикоснулся к такому…
Ведь до сих пор помню, как волосы вставали дыбом, когда Альтор рассказывал об одном из великих героев войн с Тьмою.
Ольджурия, Северный Доргон, Лиорд
Нюх осадил лога на перепутье, в семи ригах от замка Вир’Сторов. Эта развилка была ему знакома. Если повернуть направо, то через три риги будет небольшое поселение Орхина, где живет неплохой лекарь Сарон.
Нюх скривился и осторожно пощупал правый бок. В нем, как и в затылке, довольно ощутимо покалывало. Все. Нужно завязывать с хорским. Слишком тяжелыми стали похмелья, и вот это покалывание в боку очень уж нехорошее какое-то.
Охотник скосил взгляд вправо и задумался, покусывая нижнюю губу. Сарон – лекарь, конечно, отменный, но, как и все, имеющие способности к целительной магии, берет за свои услуги дорого. Способности, пожри их чревл! За всю свою жизнь Нюх так и не смог разобраться, чем целительная магия отличается от всех прочих. Вроде и плетения из тех же сил, ан нет, не совладаешь. Пытаешься использовать, а они рассыпаются вмиг. Сколько раз он просил знакомого лекаря из Сухины научить хотя бы простому заживлению ран? Не сосчитать. Да и до этого не единожды пытался. После боя такое заклинание на вес золота. Полсотни золотых выбросил одному старику перед походом в Зыбь – научи, мол, дед. Да вот только ничего не вышло. Нет, старик согласился с радостью – лишними пятьдесят золотых еще никогда не были, но вот научиться не получилось. Хотел было силой забрать свои деньги обратно, да вовремя понял – старик-лекарь ни при чем. Просто у него, у Линк’Урга, нет способностей к целительной ветви.
Охотник почесал подбородок. За один только осмотр Сарон возьмет никак не меньше пяти золотых, потом за лечение, если оно потребуется. А похмелье меньше чем за три золотых никто не снимает, здесь у них всеобщая договоренность, видимо, – цену не опускать…
Нюх схватился за бок, в котором вдруг кольнуло и полыхнуло жаром. Во рту тут же появился мерзкий стальной привкус, как будто он лизнул клинок, а лоб покрылся испариной. Фффу-у-у. Что за чревл!
Он пощупал висящую на поясе мошну. Двадцать пять золотых приятно согрели ладонь и душу. Что бы там ни говорили об охотниках, но не богачи они – это точно. Не так уж часто сбегают чревловы рабы, все больше предпочитают покорно пахать на своих хозяев. Так что…
– Хра! – вскрикнул Нюх и впился в поджарые бока лога стременами. Тот фыркнул от неожиданности и сорвался с места в галоп. Нюх слегка осадил, выправил аллюр на рысь и принялся натужно петь старую солдатскую песню. Красивого пения не получалось – он лишь коротко бросал на выдохе строчку, потом шумно вдыхал и так же немузыкально выдавал следующую строку:
А мы вернемся с поля боя
Фффу-у-у…
И заживем как прежде, брат,
Фффу-у-у…
А что калеки мы с тобою
Фффу-у-у…
Ни Бог, ни чревл не виноват.
В боку вроде бы отпустило, и Нюх, перестав напевать, задышал спокойней. К чревлу все! Чтобы он, ходивший в земли Зыби, бившийся по колено в крови, не раз видавший смерть в локте от себя, и вдруг испугался какой-то хвори? Не дождетесь. Лучше сдохнуть от перепоя, чем проявить трусость. Вперед, мой старый друг Лонганг, неси меня до ближайшей таверны, где подают проклятое хорское. Пара бокалов вернет здоровье старому вояке.
Через пару часов Линк’Ург въехал в Лиорд, дернул поводья, и Лонганг перешел на короткую рысь. Охотник уверенно направил его в один из проулков и остановился возле маленького бревенчатого здания, над дверью которого висела замусоленная вывеска «Ласковая длань». Нюх хмыкнул. Среди горожан эту таверну именовали не иначе как «Ласковая дрянь».
Спешившись, он подвел лога к покоробленной от дождей и яркого солнца жерди, привязанной к двум толстым столбам, перекинул через нее поводья, завязал мудреный узел и, похлопав животинку по шее, поспешил в заведения.
В таверне было пустовато. Двух простолюдинов-мастеровых, судя по одеянию, оторвавшихся от труда всего на минутку, чтобы прополоскать горло чем-нибудь крепким, можно было не считать. Охотник твердым шагом направился к стойке. Хозяин, увидав нового посетителя, улыбнулся ему и выжидающе замер.
– Архис, бокал лучшего хорского, – запыханно прохрипел Нюх, и хозяин, кивнув, принялся за дело. Он развернулся, схватил с полки один из кувшинов, второй рукой взял кружку, ловко перевернул ее и принялся наполнять. Нюх жадно облизнулся. Прислушался к ощущениям в боку. Но там все было спокойно.
Когда полная кружка была поставлена на темную засаленную поверхность стойки, охотник поднял ее, отпил треть и слегка подался вперед. Его широкие предплечья, на которых черная вязь наколотых оберегов гармонично переплеталась с темными синими венами и бледными змейками шрамов, легли на массивную столешницу. Рядом с правой кистью тут же появилась золотая монета.
– Это слишком много за один бокал, Нюх, ты же знаешь, – проговорил хозяин таверны и так же, как и посетитель, чуть наклонился вперед. – Что ты хочешь услышать?
– Как обычно, только правду, – улыбнувшись, коротко выдохнул охотник. – Гары. Ничего странного у них за последние три дня не произошло?
– Гары? – переспросил Архис и на какое-то время задумался. Нюх подгонять не стал, а использовал паузу по назначению, с жадностью опустошив кружку. Покалывание в затылке моментально кануло в небытие, в правом боку ничего не появилось, и охотник почувствовал себя намного лучше. Теперь можно со всей серьезностью приступить к делу.
– Да вроде ничего, – наконец выдохнул хозяин таверны и почесал висок. – А что-то должно было произойти? – Его лицо стало заинтересованным.
– Нет. – Нюх хмыкнул и двинул пустую кружку вперед. – Повтори.
Хозяин с той же ловкостью наполнил кружку по второму разу, протянул ее посетителю и выжидающе уставился на него. Охотник отпил треть, поставил кружку на стойку и вытер ладонью губы.
– А Риско где? – спросил он, постучав по столешнице пальцами.
– На торжище, где ж ему еще быть. Работает парень. Не покладая рук. – Хозяин усмехнулся. – Те оргии с драками, что он устраивает в моей таверне, ему обходятся дороговато, вот и вкалывает как проклятый.
– Он больше страже отстегивает. – Нюх снова отпил, продолжая прислушиваться к ощущениям. Тот приступ, что случился с ним на перепутье, все же заставлял вспоминать о себе. Слишком уж резкой была боль, да и привкус… Никогда еще у него во рту не было такого привкуса. И это настораживало.
– Само собой, – согласился хозяин. – Но позавчера он устроил здесь такой дебош, что ему еще не одну мошну придется срезать, прежде чем он сможет возместить убытки. Восемь горшков с лучшим вином вдребезги, три стола разломаны в щепки, не говоря уже о том, что стражники взяли с меня пятнадцать золотых за то, что не донесут о произошедшем здесь в управу. И это я молчу о кровище. Она тут была повсюду. На полу, на стенах, даже под столешницами пришлось вытирать.
– И с кем это он сцепился?
– Семеро не местных. По говору – южане. Один из них торговец, остальные, видимо, из его прислужников. Если бы не полторы дюжины северян, перерезали бы этому засранцу Риско горло, и всего делов. А так… – хозяин махнул рукой, – обошлось разной степени ранениями. Хотя Риско – парень хороший. Да вот когда пьян, сладу с ним нет. Вечно норовит кого-нибудь зацепить. Особенно южан.
– Ладно, – Нюх, оттолкнувшись от столешницы, выпрямился, – пойду отыщу его.
– Давай, – буркнул хозяин. – И передай ему, что, если сегодня к вечеру он не принесет тридцать золотых, пусть в мою таверну больше не суется.
– Хорошо, – кивнул Нюх. – Ну, тогда уж просьба на просьбу. Позаботься о Лонганге.
– Конечно.
Охотник развернулся и вышел на улицу. Архис проводил его взглядом и, когда дверь захлопнулась, взял кружку с остатками вина и слил его куда-то под стол. Подпитым клиентам потом пойдет, ну не пропадать же добру.
Торжище располагалось в шести кварталах от «Ласковой длани». Нюх шел медленно, в боку снова начинало колоть. Чтобы отвлечься, он стал в который раз перебирать в голове пункты плана поимки. Они были неизменны в течение уже нескольких лет. Первое: подключить Риско, у которого хорошие связи в мире местной шелупони, второе: через него же сообщить о беглом охотникам, – вдруг в лесу встретят случайно… Третье – собственно поймать, четвертое – доставить беглеца к хозяину, и пятое – хорошенько на радостях отметить. На все это обычно и уходил задаток. Что поделать – издержки заказчики не оплачивают.
Цена на рабов начиналась с пятидесяти золотых. Это самый некачественный товар – хилые, немолодые и прочие. За крепкого раба цена колебалась в пределах семидесяти – восьмидесяти… Так что если бы охотники требовали еще и оплачивать расходы, то многие просто не нанимали бы их. Хотя…
Здесь палка о двух концах. Не поймай одного, побегут другие, и ущерб уже будет значительным. К тому же не стоит забывать о том, что у аристократов-рабовладельцев свой взгляд на этот вопрос. Если кто-то не станет ловить своего беглого… хм, такая новость мигом облетит весь Северный Доргон. А что из нее смогут накрутить – это одному Номану известно. Но то, что хозяина заподозрят в разорении или, что еще хуже – в вальтизме, как пить дать. А после таких подозрений многие могут и руки не подать.
У западного входа в торжище Нюх остановился. Огляделся профессиональным взглядом. За годы занятия охотой на рабов он многому научился. Читал по повадкам и лицам людей, что у них в душах. Спокойствие или напряжение. Если последнее, то сразу можно догадаться – человек чего-то боится. А раз боится, то почему бы не проверить его.
В отличие от аристократов, у которых дар к магии Крови был с рождения, он, сын простолюдинов, его не имел. Здесь все было как и с целительной ветвью.
Потянувшись к шее, Нюх снял с себя амулет с тремя плетениями из основ магии Крови и зажал его в кулаке. Купил он его еще давно, как только решил заняться ловлей рабов. Несмотря на поспешное бегство из Вистенорда, он все же сумел захватить с собой часть сбережений. В основном это было золото, полученное за поход в Зыбь. Три сотни золотых монет новой чеканки и четыре фунта серебра, которое он в лучшие свои времена отвык считать помонетно. Все золото ушло на камешек с плетениями. Дорого, но без этого приобретения Нюх просто не смог бы заниматься охотой. Конечно, можно было прожить на имеющуюся сумму лет пять без всяких проблем, но что потом? Если деньги просто тратить, рано или поздно они закончатся. Причем и в первом и во втором случае абсолютно неожиданно.
Оглядевшись, Нюх двинулся вперед. Первым делом он искал глазами искусного вора и известного дебошира Риско, истинного северного доргонца, выходца из разорившейся благородной семьи, но и молодых парней, похожих по описанию на беглеца, не забывал проверять. Рост – примерно шесть арсов, плечи широкие, коротко остриженный (а иначе у рабов и не бывает), глаза темно-карие, большие, посажены широко, прямой нос, на левой щеке едва заметный шрам – наследие тренировок с сынком заказчика. Таких попалось всего двое. Он приближался к ним на расстояние в дюжину шагов и «слушал» амулет. Почувствовав нужное клеймо, камень должен был завибрировать.
Иногда Нюх завидовал тем, кто приходил в охотники из благородного прошлого, либо разорившись, либо попав в лютую немилость к Повелителю Ольджурии, который иногда просто лишал некоторых аристократов всего – титула, владений, денег. В основном тех, кто плел против него интриги или даже пытался свергнуть его власть в открытую. Хотя чему тут завидовать? Единственное, что ловить рабов им было куда легче. Ну а как не легче-то, если ты чувствуешь нужного беглеца за триста шагов. Впрочем, такое умение приходит, если владеешь четвертым кругом ветви Крови, а аристократы не любят сильно напрягаться, и потому большинство из них дальше третьей, а то и второй ветви не овладевают. Но за сто шагов, без всяких амулетов, беглого они почувствуют.
Край глаза выхватил справа, в самой гуще толпы, светлую кучерявую голову Риско. Он толкался среди простолюдинов в рядах, где продавалось всякое домашнее зверье, галдящее и орущее так, что слышно поверх общего торжкового гула. Но это понятно. Проходя по ряду с драгоценностями, Нюх не увидел особого ажиотажа. Видимо, местные аристократы сегодня не благоволили к новым покупкам. Вот и приходилось Риско заниматься мелочью.
Охотник улыбнулся. Такими темпами этому истинному северному доргонцу должок хозяину «Ласковой длани» до вечера не собрать.
Он вклинился в толпу, рассекая ее словно острый клинок головку сыра, и, приблизившись к Риско, положил тому лапищу на плечо. Вор от неожиданности сжался, дернулся было, но Нюх его окликнул.
– Фух… – На лице обернувшегося Риско все еще виделся страх, хотя он уже и понял что к чему. – Что за дурацкие шутки, Нюх?
– Извини. – Охотник кивнул в сторону. – Давай отойдем. Дело есть.
Риско молча кивнул, и они двинулись сквозь толпу. На этот раз впереди шел вор, который был настолько ловок, что умудрялся никого не задевать, при этом ни на секунду не сбавляя скорости. Они вышли из ряда, свернули влево, в какой-то закуток, там Риско показал на широкую щель в деревянном заборе, вдобавок отогнул правую от нее доску и жестом руки предложил охотнику пройти. Нюх протиснулся в дыру, вор оглянулся и шмыгнул следом.
– Опять ловишь? – спросил он, оказавшись по ту сторону забора.
– Чревл тебя раздери, – беззлобно ругнулся Нюх. – Ты задаешь этот вопрос каждый раз. Или ты думаешь, я пришел, чтобы посвататься к твоей сестре?
– Ладно, прости. – Риско пожал плечами. – Привычка просто.
Нюх не стал тянуть свирка за хвост, а коротко изложил вору суть дела. Тот выслушал со вниманием, взял обычную плату – десять золотых, и, кивнув, исчез за забором. Охотник помял бок, в котором покалывания перешли в тупую тянущую боль, и, выждав несколько секунд, сам пролез в дыру. Все, что ему нужно было от Риско, получено, а крутиться рядом с ним он не собирался. Жулье – оно и есть жулье. Теперь этот ворюга оповестит всю местную шелупонь, которая за один кирам на рыло пробежится по всем городским тавернам, чтобы узнать – не появлялся ли в них парень с такой-то внешностью. Пять золотых уйдет охотникам, те могут что-то рассказать – видели, слышали, а может, и прибили кого похожего в лесу. И такое бывало. Охотники народ горячий.
К вечеру он будет знать все.
Может, кто-то работал и по-другому, но Нюха устраивал и свой способ действий, отточенный за много лет почти до совершенства. Таких вот «Риско» у него было с пару дюжин в городах и крупных поселках, отстоящих на полторы сотни риг от Сухины. А дальше и не нужно было. Дальше еще ни один раб не убегал.
Расспрашивать о том, уж не Рунарк ли эта бабуля, или я просто гоню, – не стал. Сдержался кое-как. Если доживу до того часа, когда она решит выговориться, тогда и поинтересуюсь, а сейчас не время.
Лес остался за нашими спинами, а впереди, ригах в трех, показался город, обнесенный высокими и не очень стенами. Дело в том, что стены эти строить стали недавно, и в некоторых местах они были просто еще не возведены выше двух-трех метров. Что и сыграло мне на руку. Иначе не ушел бы той дождливой ночью за пределы Лиорда, минуя ворота. А на воротах и возле них обычно имеются стражники, которые просто так бы не выпустили. Во-первых, налог за проход через ворота – кирам, а во-вторых, за попытку выйти вот так вот подозрительно глубоко за полночь – доплати в карман самим стражам. И вовсе не кирам, а поболе. Это если честные не попадутся, да не потащат в управу разбираться.
Вообще-то все города обнесены стенами – Средневековье все-таки. Но вот с Лиордом по-другому вышло. Заложили этот город три сотни лет назад маги из клана Странствующих, построили административный корпус, школу, жилые помещения, парк даже разбили – этакий маг-городок. И уже через пару лет вокруг выросло приличных размеров поселение. Рядом со Странствующими жить хотелось многим. Клан один из сильнейших в Ольджурии, никто нападать не станет. Потому и стены сначала были без надобности. А год назад вдруг что-то произошло. Маги собрали пожитки и исчезли в неизвестном направлении, а горожанам пришлось задуматься о стенах. Без защиты клана они становились легкой добычей. В общем, городские власти ввели налог на стены, подсобрали что-то и принялись строить. К моему счастью, стройка эта малость затянулась, и, уходя из города, я просто перелез в том месте, где высота стены не превышала двух с половиной метров.
Все это мне рассказал один из тех идиотов горожан, на которых я спустил все свои кирамы. Вместо информации о Гарах он начал нести всякую хрень про клан Странствующих. Всплакнул даже по пьяному делу. Была минута, когда казалось, что он вот-вот затянет: на кого же вы покинули нас, о защитники наши, маги!
– О чем задумался? – Бабулька приостановилась и подождала меня. Пока я вспоминал о той ночи, когда уходил из Лиорда под прохладным дождиком, успел поотстать.
– Да так, – отмахнулся я. – Отсюда по-тихому уходил, ночью, а теперь вот придется через ворота переться. У вас деньги есть?
Бабуля обиженно хмыкнула.
– За проход заплатить хватит. – Она окинула меня изучающим взглядом. – Тебе бы приодеться чуток. Побогаче. А то и без магии Крови понятно, что ты либо раб, либо городской нищий.
– Чего это нищий? – фыркнул я. – Нормальные штаны и куртка. Не аристократское платье, конечно, но и не тряпье рваное.
– Ладно, придумаем что-нибудь. – Бабуля отвела взгляд и снова зашагала по дороге. – Жаль, что иллюзию ты изучить не сможешь, было бы проще.
– Почему это не смогу?
– Слишком много на нее магической силы нужно, а у тебя, судя по твоему рассказу, даже половины необходимого нету.
– Ну, так, значит, – пока не смогу? – переспросил я. – А если развить емкость узла, тогда осилю?
– Ну, так это не за день-два делается. А я имела в виду самое ближайшее время, пока нам придется в Лиорде пообтираться.
– Если охотник будет из бывших аристократов, то никакая «иллюзия» не поможет, – вздохнул я. – Да и сами местные аристократы клеймо почувствуют, как бы я ни выглядел. А вы, случайно, не владеете магией Крови?
– Нет. – Бабуля помотала головой. – Я не белых кровей. Мой отец был всего лишь воином и к тому же рабом.
– Рабом? – удивился я.
– Да. Он родом вальтиец. Попал в плен к ольджурцам во время Старлонской битвы у Картиорда. Но ему повезло. Командующий ольджурскими войсками Старлон’Тул, оказывается, заметил его в гуще боя. Мой отец был славным воином, его трудно было не заметить в сече. За победу Старлону были пожалованы титул лурда и новое владение в Кронсе, что на юге Ольджурии, и он взял туда моего отца, на роль надсмотрщика. Хотя на самом деле отец обучал двух сыновей Старлона владению мечом и стихийной магией, а к рабам никакого отношения не имел.
– Как же не имел? – спросил я. – Ведь он сам был рабом.
– Рабом он был только на бумаге. Сам Старлон к нему относился как к равному за его боевые умения. Но у ольджурцев взятый в плен по закону не может быть не чем иным, как рабом, до того момента, пока его не выкупят. Правда, никто и никогда родственникам не сообщает, так что и случаев выкупа нет. Обычно военнопленные сдыхают на рудниках или гниют в болотах, добывая руду. Или, если человек послабей, его продают какому-нибудь феодалу на плантации.
– У нас был один вальтиец. Силай. Его забили насмерть плеткой. Правда, он до этого видел сон, что ему осталось жить всего три дня.
– Мой отец тоже видел такой сон. И я однажды увижу.
– А почему же он не вернулся? – задал я вопрос.
– Любовь, – коротко ответила Руна. – Он полюбил ольджурку из верхнего круга простолюдинов. Да и в Вальтии у него никого не осталось.
– Значит, вы наполовину вальтийка, наполовину ольджурка?
Бабуля молча кивнула.
– Как я понимаю, вас обучал отец? – продолжил я расспрос. – Странно.
– Что странного? Я была единственным ребенком. Отец мечтал о сыне, а родилась я. – Бабуля хмыкнула. – Но от мечты воспитать воина он не отказался. Меч и стихийная магия – это все, чем он владел в совершенстве. Было бы глупо не передать свои знания продолжателю рода.
– А сыновья Старлона?
– Он научил их не всему. Я бы даже сказала – далеко не всему.
– Понятно, – выдохнул я и бросил опасливый взгляд на город, который неумолимо приближался. Какой бы великой воительницей ни была моя спутница, но дрожь в коленках все же не хотела отступать. Страшно, побери всех чревл.
Через минут десять мы были у ворот. Расспрашивать Руну дальше я не стал, а принялся рисовать в голове план к отступлению. На всякий случай. Вдруг все пойдет не так. Как не так? Да черт его знает, но когда тебе два года не прет, то начинаешь верить, что уже навсегда все будет не так.
Полноватый страж-привратник окинул нас скучающим взглядом и указал рукой на металлический ящик, притуленный к стене. С одной стороны у ящика было ушко, за которое он толстой цепью крепился к вбитой между камней скобе, а сверху имелась прорезь, как в урне для голосования.
– По кираму за вход, – монотонно проговорил привратник. – И по кираму – налог на стены.
Он зевнул, прикрывая рот перчаткой из стальных колечек, которую держал в руке наподобие носового платка, и, после того как Руна кинула в ящик четыре серебряные монеты, потерял к нам интерес. Я цепким взглядом окинул остальных стражников. Двое чуть поодаль о чем-то разговаривают, и еще один, четвертый, рассматривает лезвие алебарды, сидя на скамье возле деревянной будочки. Если придется драпать в одиночку, то через ворота не пройти. Четыре вооруженных дядьки – это многовато. А лезть при свете дня через недостроенные стены… так и погоню могут отрядить. Черт, как в тюрягу самолично входишь, ей-богу. И простого выхода уже нет.
Мы прошли под высокой каменной аркой и зашагали по улице Дар’Шида к центральной части Лиорда.
– К Гарам я с вами не пойду – это точно, – сказал я, посмотрев на Руну. – Мальчишка мог меня запомнить. Пусть и сбоку только, но рисковать не хочется. Что, если он начнет задавать глупые вопросы при отце? А я ведь все-таки проник в их дом.
– Согласна. – Бабуля кивнула. – Тебе там показываться не стоит. Сделаем вот что. Найдем средненькую таверну, лучше не из особо приметных, ты останешься там, а я к Гарам. Обделаю все дела и назад. А ты из таверны никуда.
– Да меня оттуда калачом не выманить будет. Что ж я – дурак, по Лиорду в одиночку шастать?
– Вот и хорошо. Если на девчонке метки нет, сразу уйдем отсюда. Если метка уже поставлена – проведем ритуал.
– Проведем?
– Ты будешь всего лишь в роли помощника. Начертить знаки, немного поддержать грани защитных полей – ничего сложного.
– У-у, – протянул я, бросая по сторонам внимательные взгляды. Голову предусмотрительно склонил, словно молящийся дьячок. Это не сильно поможет, если что, но, помимо клейма, есть еще внешность. Думаю, Вирон дал мое описание охотнику, а возможно, и не просто описание, а даже нечто вроде «аватарки». Эту «аватарку» можно также и по управам раздавать. Владеющих магией среди стражей нет почти, только некоторые из высоких чинов, бывает, ее знают, но зато в каждой имеется набор амулетов. С помощью них улучшается качество службы в разы. «Аватара» ставится на латы начальнику патруля, так же как и защитные плетения. Обычно в дневное время. При схожести ее с субъектом – плетение направляет часть энергии на подозреваемого, действуя словно иголка. Несчастный вскрикивает от укола, и тут же ему скручивают руки. Проверяют – тот не тот, и далее, в зависимости от результата, либо свободен, либо
…и под белые ручки повели на расстрел…
Хотя ни Вирон, ни кто другой из Вир’Сторов не имеет к магии Порядка никакого отношения. А плетение «аватар» – именно к этой ветви относится. Но мало ли… мог и попросить кого-нибудь. Того же охотника. Ведь я толком и не знаю – что имеется в арсенале у Нюха. Знаю одно – мне с ним не тягаться. И еще одно – он уже идет по моему следу. Вряд ли Вирон стал затягивать с поимкой.
Нервно сглотнув от этой пугающей мысли, я стал смотреть по сторонам с удвоенным вниманием. Вот только пользы от этого никакой. Нюха я ни разу не видел. Когда он притащил Силая, мы были, как обычно, на плантациях. Так что – смотри не смотри, все без толку. Радовало одно – Нюх был не из благородных. Об этом рассказал Альтор. А значит, ловить он будет с помощью амулетов. «Щит» из ветви Крови, или, как его называют, «бескровная сфера», решил бы мои проблемы с легкостью, но куда рабам, да и любым неблагородным до таких заклинаний. Так что для охотника я как на ладони. Вот он – беглый. Получите и распишитесь.
Мы миновали район ремесленников, нырнули в узкий переулок и вышли на Вздох Зыби. Дома на этой улице были уже солиднее, но еще не аристократские особняки. В основном тут жили торговцы и мастеровые побогаче.
– Пойдем в «Вечернюю росу», – проговорила бабуля, слегка укоротив шаг. – Таверна не из самых именитых. В основном ее посещают торговцы, так что там ты будешь в безопасности. Аристократы в такие забегаловки носа не кажут, не их уровень.
– В росу так в росу, – согласился я. Мне, если честно, было все равно, лишь бы забраться сейчас в полутемный уголок, а не шагать по центральной улице Лиорда.
– Если на девчонке будет метка, в этой таверне и остановимся, – продолжила Руна. – Цены в ней умеренные. Больше трех кирамов с носа за сутки не возьмут. Сюда сворачивай.
Я взял вправо, следуя за бабулей. Мы прошли пару кварталов по очередному узкому проулку, где не проедет ни одна телега и где можно запросто получить по голове чем-нибудь выброшенным из окна. А то и помоями окатят, и не только помоями.
Переулок пересекался еще с одной улицей. Глянув на перекрестке вправо, я увидел, что улица эта выходит на торжище, что было не очень хорошо. Там, где торжище – там всегда много непонятного народу толчется. Но, надеюсь, бабуля знает, куда ведет.
Возле таверны мы остановились. Руна быстренько дала указания, которые для меня не стали открытием. Я и сам собирался сесть в уголке, заказать чего-нибудь и медленно поклевывать это «чего-нибудь» до ее возвращения. Ну а наказ не устраивать всяких ссор и потасовок меня вообще рассмешил. Не знаю, как бывшие вояки, но я норовом не так крут, чтобы лезть в драку при первой же возможности.
Покосившаяся вывеска над дверью слегка шатнулась, дверь скрипнула, и мы оказались в полумраке небольшой залы со столиками. То, что надо! В таверне всего три посетителя, и те сидят в центре, а столики по краям абсолютно свободны. Я ткнул Руну под руку и, когда она обернулась, указал на самый темный уголок. Бабуля кивнула и зашагала к стойке. Спустя минуту она присоединилась ко мне. Я уже сидел на невысокой скамье, спиною к стене, и осторожно разглядывал посетителей.
– Заказала ножки карбулка. Сиди, смакуй. – Бабуля улыбнулась. – Думаю, на первый визит много времени не уйдет. Так что вернусь через полчаса-час.
Я кивнул, внутренне надеясь, что никакой метки не окажется и мы сразу же покинем город. Худенькая ольджурка принесла блюдо с копчеными ножками и бокал с чем-то вроде хлебного кваса. Я узнал по запаху. После тяжелого рабочего дня этот напиток хорошо расслаблял. Вот только обычно я выливал его. Расслабляться мне было некогда, посвящал все свободное время изучению языка и магии.
Подмигнув мне, Руна поднялась и покинула таверну, оставив мне на всякий случай три кирама. Если я вдруг съем все до ее прихода. Если просто сидеть и не есть – могут начать подозревать. В чем? Да во всем что угодно.
Проводив ее взглядом, не торопясь принялся за мясо. Откусывал маленькие кусочки и жевал их до тех пор, пока во рту не оказывалось нечто похожее на детское пюре, при этом незаметно посматривая на посетителей. Вроде торговцы или мастеровые.
Когда закончилась первая ножка, посетитель, который трапезничал в одиночестве, ушел. Выпивавшие на пару заказали еще по бокалу вина и продолжили свое нешумное гулянье.
Полная идиллия и покой. Я расслабился, откинулся спиной на стену и принялся за вторую ножку, время от времени потягивая из бокала квас. В таверну вошла женщина, заспешила к стойке, приобрела кувшин литра на два и так же спешно зал покинула. Наверное, муж потребовал принести винишка. Увидев, что уже съедена половина второй ножки, я решил немного притормозить и стал пережевывать еще тщательней. Так, что и глотать ничего не приходилось, слюна разъедала пищу прямо во рту.
По ощущениям, прошло где-то полчаса, а Руна определила максимум в час. Эх, как не хочется кирамы тратить. Видимо, жадность проснулась, особенно если учитывать те десять кирамов, которые потратил вхолостую. Теперь вот тупо хотелось сохранить эти скромные три серебряка, чтобы хоть как-то восполнить былые потери.
Чтобы полностью исключить возможность наблюдения за мною, я оттолкнулся плечами от стены и, подавшись вперед, облокотился на столешницу. Поднес ко рту ножку, ничего не откусил, но очень правдоподобно задвигал челюстями. Три кирама мелочь, конечно, но все же лучше, чем пустые карманы.
Ольджурия, Северный Доргон, Лиорд
Вернув амулет на шею, Нюх погладил бок и двинулся через торжище к таверне. Все равно к какой. Которая будет поблизости, та и сойдет.
В боку снова начало покалывать, теперь уже поверх тянущей тупой боли, и Нюх решил, что единственное, что может избавить от этой напасти – еще один бокал хорского.
Он миновал ряд с галдящей живностью всех мастей, свернул в тот, где продавали фрукты, купил за кирам два мягких кроука и, жадно впившись в один из них, свернул в оружейный. Сок от кроука тек на подбородок, он вытирал его рукавом и крутил головой, бросая взгляды на мечи. Оружие, бабы и хорское. Нет – хорское, оружие и бабы – это были три главных интереса в его жизни. Кто-то нерасторопный задел Нюха плечом, обернулся было, чтобы рявкнуть дерзкое словечко, но, встретившись с ним глазами, тут же затерялся в толпе. Охотник хмыкнул и, бросив косточку под ноги, принялся за второй кроук.
В любое другое время он провел бы в этом ряду часа три, не меньше, но теперь чревлов бок заставлял его проходить мимо сверкающей стали.
– Так, что тут поближе? – спрашивал он себя, ускоряя шаг. – «Черный полог»? Нет, до него отсюда три квартала. Ах да. «Вечерняя роса». Точно! Там наливают неразбавленное хорское. И берут не очень дорого. Два кирама за бокал.
Выйдя с торжища, Нюх уверенно взял вправо и широко зашагал по мостовой, соседней с Зыбьей, улицы. Свернул через пару минут еще раз вправо, ускорился и на порожек «Росы» почти взбежал. Толкнул дверь, шагнул внутрь, прищурился и… замер.
Амулет на шее едва заметно задрожал.
Что за…
Нюх резко оглядел таверну, и его взгляд застыл на молодом парне. Тот сидел в дальнем углу, низко склонившись над столешницей. Охотник удивленно встряхнул головой, сделал два шага по направлению к нему. Амулет завибрировал сильнее. На губах появилась довольная улыбка.
– Спасибо, красотка Эри, – буркнул охотник, и улыбка стала шире. Все оказалось еще проще, чем ожидалось.
Единственное, что омрачало радость, это десять золотых, которые были выброшены свирку под хвост. Чревл! Целых десять золотых. Ну да ладно.
Нюх быстро сплел обычную для таких моментов связку из двух заклинаний Воздуха и окликнул беглого…
…– Ант’тон, – больно резануло по ушам, и я вздрогнул, словно схватился за оголенный провод. Испуганно оторвал взгляд от стола. Лоб тут же покрылся холодной испариной, дыхание сперло. Я ни разу не видел Нюха, но в один миг понял, что передо мною именно он. Высокий, с широкими массивными плечами и холодным взглядом ольджурец. К мечу он даже не потянулся, а медленно поднял правую руку…
Я на автомате рванул в сторону, судорожно плетя «молнию» второго круга, и с лету врезался плечом в массивную скамью у соседнего столика. Раздался скрежет дерева по каменному полу, скамья сдвинулась на полметра, а я стиснул зубы от резкой боли. Один из посетителей тут же вскрикнул. Но вовсе не от испуга. В голосе слышалось лишь раздражение. Я развернулся и метнул в охотника заклинанием. «Молния» ушла в цель, но вокруг Нюха уже подрагивало голубоватое марево защитного поля, похожее на то, что бывает над асфальтом в жаркую погоду. Водный «щит» с пугающей легкостью поглотил мое плетение. Значит, кругом, или даже несколькими, выше. Едва коснувшись, оно переплелось с теми его частями, которые предназначались для «связывания», отяжелело и распалось на части. Послышался легкий шум. «Молния» опадала к ногам Нюха мелкими каплями воды, а сам он довольно ухмылялся.
Он играет со мной, понял я. Как кошка с мышонком. Или как у них тут называются похожие на наших котов существа? Свирки. Чревловы свирки!
Вскочив на ноги, я выхватил нож. Единственное, что я сейчас мог – это вынудить его перейти на оружие. В магии я перед ним ребенок. Да и во владении холодным оружием, скорее всего, тоже, но тут у меня хотя бы появлялся шанс прорваться к двери и, возможно, уйти. Я верткий.
Но все мои планы и предположения разом рухнули. Нюху, видимо, надоела игра, и он направил на меня плетение… даже не одно, а связку. «Воздушные путы» – эти я узнал, а вот второе – Альтор такого не показывал. Но что-то из воздушного – это точно, иначе бы оно не связалось с «путами». Я на ходу повалился вперед, едва успев подогнуть колени, чтобы не выбить о каменный пол зубы. Нос-то ладно, заживет. А вот зубы… о стоматологах в этом драном мире я не слышал ни разу.
«Да какие к черту зубы!» – выругал я сам себя за нелепую мысль и попытался подняться. Машинально, потому что мозг отчетливо понимал – это идиотская затея. Ноги опутаны невидимыми магическими силами, с руками то же самое. Вдобавок я стал задыхаться. Второе заклинание.
Нюх сделал шаг вперед и наступил ногой на мой нож, вылетевший из руки во время падения. Клинок остался цел. Тогда он поднял ногу и несколько раз ударил по нему со всей дури, что было понятно по бешеному выражению лица. После четвертого удара отлетела рукоять, а сам клинок лишь слегка согнулся. Охотник отпихнул детали бывшего ножа в сторону и, развернувшись, зашагал к стойке.
– Хорского! – крикнул он хозяину и, когда тот в замешательстве уставился на приближающегося к нему здоровенного мужика, добавил: – Ты разве не слышал, что я назвал его рабом? Это беглый. Принадлежит Вир’Сторам.
Хозяин тут же кивнул, его лицо стало обычным, и он принялся наполнять кружку.
А я, словно гусеница, полз к двери, не отрывая взгляда от стойки. Глупо, конечно, но лежать на месте я не мог. Во-первых, я задыхался, словно кто-то сдавливал мне ребра, и при движении было легче, а во-вторых, это все равно полный писец. Хуже не будет. Убить он меня не убьет, иначе сделал бы это сразу, а пока я сопротивляюсь – идет время. Время! Сколько его прошло? Сорок, пятьдесят минут? А что, если Руна задержится? Еще эдак на часик.
Я тут же попытался отогнать эти мысли. Слишком они безысходные, черные как смоль. И липкие. Липкие настолько, что не отодрать от мозга и не отбросить прочь.
– Куда это ты? – Нюх обернулся и, подняв кружку, с безразличным видом стал глотать из нее.
Я перестал двигаться, повалился навзничь.
– К твоей мамочке, – задыхаясь, тяжело процедил сквозь зубы. – Знатная она у тебя нихта. Во все дыры дает.
Худшего оскорбления не сыскать, и Нюх повелся. Он со злостью бахнул кружкой об стойку и чуть ли не бегом приблизился. Схватил за куртку, склонившись, дернул на себя.
– Что ты сказал? – проревела его пасть в пяти сантиметрах от моего лица, обдав кислой винной вонью. – Повтори, ублюдыш!
– Пошел на… – послал я его на три буквы на родном языке.
Пусть бьет, пусть. Пока он это делает, идет время.
Но он не ударил. Видимо, побоялся испортить чужую вещь. Да, я сука – вещь, раб, но только для вас, ублюдки. Да и то – надоело. Лучше убейте, суки.
Нюх отпихнул меня со злостью, и я, ударившись затылком о бревенчатую стену, вырубился. Но не надолго. Сходив за кружкой, охотник вернулся и, набрав в рот вина, оросил меня этой вонючей жижей, как из пульверизатора. Это я понял, как только открыл глаза, и чуть не сблевал, почувствовав кислые капли на губах. Капли, которые были в его вонючей пасти.
Дернул ногами. Бесполезно. Плетения все еще прочно держали. Да и что толку, даже если бы они уже начали распадаться? Нож поломан, магической силы внутри, по ощущениям, на пару «искр».
Я бросил взгляд на «загулявших» торговцев, но те не замечали меня. И, скорее всего, делали это намеренно. А чего я ожидал? Они ольджурцы до мозга костей, и им наплевать на раба, даже если его начнут убивать на их глазах. Это не Вальтия, сынок, это, твою мать, Ольджурия.
Нюх схватил меня за плечо и потащил по полу, как мешок. Я проглотил слезы, едва не выступившие из глаз от бессилия, и сильнее стиснул зубы.
– Чтобы не ходить туда-сюда, – пошутил охотник, грубо прислонив меня к стойке, и спокойно вернулся к поглощению хорского. А я уставился на дверь.
Вам приходилось когда-нибудь считать в уме, чего-то очень сильно ожидая? Когда я дойду до десяти – дверь откроется и появится Руна. Один, два… десять… Нет, до десяти это очень мало, нужно до пятидесяти. Один, два… пятьдесят.
Нюх что-то рассказывал хозяину таверны, и тот с мерзкой наигранностью смеялся, торговцы продолжали как ни в чем не бывало пить, а я принялся считать до ста.
Мне повезло, и Нюх заказал еще кружку. Я досчитал до ста и продолжил считать до двух сотен, чувствуя, как стремительно угасает надежда. Но в этот раз не успел дойти и до второго десятка. Дверь с легким скрипом открылась.
Руна пересекла порог и, бросив на меня мимолетный взгляд, зашагала к стойке.
– Эй, хозяин, а есть у тебя что пожирнее? Я проголодалась, как тысячи виаров. Тащи-ка мне, милок, грудинку кроги. Слышишь? Я хорошо заплачу за сытный обед.
Сглотнув слюну, я напрягся. Понятное дело, начинать битву глупо, я нахожусь у ног охотника, и использование магии нанесет мне не меньший вред, чем ему. Да и хозяин таверны видел нас вместе. Вот Руна и заговаривает ему зубы, а точнее, просто не дает открыть рта.
– Или у тебя нет грудинки? Прожаренной, сочной. Что молчишь?
– А… у… да-а, есть, а вы разве не с…
– Что ты там мычишь? Я разве не ясно объяснила, чего желаю? Или ты разучился понимать ольджурский язык? Подвинься, пьянь!
Руна несильно пнула меня в бок, и я принялся отползать в сторону.
– Эй-эй, куда? – холодно и слегка растерянно пробурчал Нюх. – Мать, это пойманный раб…
– Тем более, – продолжая спектакль, вскрикнула бабуля. – Ты что, сынок, считаешь, что мне приятно находиться рядом с этой падалью? Пусть ползет в угол, где ему самое место.
– Ну и зла ты, мать, – хмыкнул охотник и хохотнул. – Ладно, раб, ползи в угол. Видишь, свободная ольджурка брезгует находиться рядом с тобой.
Внушительный пинок под зад только порадовал меня. Я уже и так успел потихоньку отползти на полметра, а теперь был дан зеленый свет, и я задвигался со всей живостью.
– А это у тебя зачем? – Нюх снова хохотнул, указав на рукоять. – Нашла на дороге и повесила на пояс? Вон, кстати, еще одна есть. – Он указал на запчасти моего ножа. – Если ты собираешь рукояти, то…
Я уже успел отползти к стенке и, прислонившись к ней спиною, отчаянно дергал руками. Удушающее заклинание почти разрушилось, я вдыхал и выдыхал без усилия, а вот путы держали прочно. Видимо, кру́гом выше «удушения». Связка из заклинаний третьего и второго кругов. Или четвертого и третьего. После очередного рывка я почувствовал, что путы слегка ослабли…
А у стойки началось…
Один из кувшинов сорвался с полки и влепил хозяину таверны по затылку с такой силой, что разлетелся на куски. Вино расплескалось во все стороны вслед за черепками, трактирщик, коротко вскрикнув, рухнул как подкошенный, а Руна, отпрыгнув в сторону, ударила Нюха «кулаком». Простенькое плетение. Настолько простенькое, что я все откладывал его изучение. В каждой стихийной ветви есть свой «кулак» – воздушный, огненный…
Руна почему-то не собиралась использовать эффект неожиданности, что меня слегка напугало. Ну зачем давать противнику фору? Удар «кулаком» не способен даже вырубить, особенно если направить его в тело, а не в лицо.
– Я иду на тебя, – чеканя слова, проговорила Руна, и Нюх удивленно мотнул головой:
– Ты чего, старая? Совсем свихнулась? Или жить надоело?
– Защищайся.
Вокруг воительницы образовалось марево, но намного плотнее, нежели у Нюха, когда я бил в него «молнией». Руна поставила сразу несколько стихийных «щитов», один поверх другого. Возможно, и все четыре, – на вид я определить не мог. До такого мне еще ползти и ползти. Даже если буду не связан, и то очень долго. Плетения, используемые так близко друг к другу, могут начать взаимодействовать между собой, что приводит к выбросу неконтролируемой силы. А она не разбирает, где свой, где чужой. Но Руна справлялась.
Охотник, быстро сообразив, что перед ним не просто говорливая старушка, тут же сам окутался «щитами» и, сплетя что-то незнакомое мне, метнул в противницу. Плетение ударилось в «щит», раздался щелчок, на пол посыпался серый прах. Значит, магия Земли. Один из «щитов» Руны дрогнул, но тут же вернулся к прежнему состоянию.
Почему она медлит?!
Я принялся дергаться с удвоенной энергией, чувствуя, как путы и на руках и на ногах ослабляются.
Руна снова ударила «кулаком», а я хмыкнул. Ну почему она не использует что-то посерьезней? А может, не такая уж она и воительница? Мало ли чего бабуля наврать могла. Освоила четыре «щита», научилась ставить их одновременно, и понесло ее…
Но следом за первым «кулаком» рванул второй, из другой ветви, потом третий – и снова другая ветвь. Четвертый «кулак». И по новой.
Я чуть не вскрикнул от радости. Скорость плетения из всех стихийных ветвей поочередно давала понять, что все же нет – не врала бабушка. Просто у нее какие-то свои виды на эту битву.
Нюх в ответ метнул тоже заклинание Земли, но оно снова осыпалось прахом. В этот раз «щит» даже не колыхнулся. А вот «щиты» Нюха под градом из «кулаков» уже едва виднелись. Он торопливо пытался восстанавливать их, но в них врубались и врубались «кулаки», вырывая целые куски и осыпаясь с ними на пол. Воздушные – белесыми облачками, земные – прахом, водные – прозрачными каплями, а огненные – пеплом.
Я окинул взглядом зал. За битвой никто и не заметил, что выпивохи-торговцы успели слинять. Воздух в таверне стал пахнуть словно во время грозы, наполненный остатками магической силы.
А Руна продолжала бомбардировать защиту Нюха, не давая тому передышки. Охотник перешел к другой тактике. Он стал перемещаться по залу, чтобы «кулаки» попадали не точно в «щиты», а шли по касательной. На секунду я замер. Черт! А вдруг ему придет в голову мысль прикрыться мною? Но, слава Номану, в пылу битвы он позабыл об этом варианте. Однако я все же дернулся подальше в угол. На всякий случай.
Пара «кулаков», пройдя по касательной, рванули дальше. Один из них попал в скамью, подбросил ее, и она с тупым звуком ударилась в стену. Второй перевернул стол. Судя по силе последних «кулаков», Руна повысила их уровень. Никак не меньше второго круга, если не третьего уже.
Нюх метался как угорелый, но это ему не особо помогало. Спустя несколько секунд его «щиты» были разрушены, а один из «кулаков» прилетел прямо в грудь. Он плюхнулся на задницу, заревел зверем. Но тут же вскочил и, выхватив меч, бросился на бабулю.
Казалось, Руна только этого и ждала. Ее «щиты» разом опали под ноги, она схватила рукоять и вдруг задвигалась на месте, словно заправский боксер. Руку с рукоятью она согнула и держала так, словно положила клинок на плечо. А то, что клинок был, в этом я не сомневался. Как она делает его невидимым – это другой вопрос.
Нюх от злобы бросился напрямик, без всяких ухищрений. Тут же замелькал его меч, сталь зазвенела об сталь, и я, прекратив дергаться, с жадностью уставился на поединок.
Руна парировала удары, иногда уворачивалась от них и почти всегда держала клинок на плече. Удар, отошла, меч лежит на плече. Серия ударов, мелькающая сталь меча Нюха, Руна отбивает, отпрыгивает вбок, и меч снова на плече.
Как несколько минут назад охотник играл со мною, так сейчас Руна играла с ним. Это стало бы понятно даже тем, кто ничего не понимает в мечном бое, окажись они сейчас в этом зале. Не знаю, насколько ей в этом помогала невидимость своего клинка, но, думаю, не будь ее, ничего бы существенно не изменилось. Руна двигалась настолько легко и профессионально, что у меня перехватило дух, как будто «удушение» снова заработало в прежнюю силу. Меч Нюха иногда проходил так близко от Руны, что, казалось, еще немного – и охотник заденет ее. Но этого не случалось.
Два-три звонких удара, нырок под руку, удар пяткой под колено, толчок в спину, и Нюх завалился на пол. Руне надоело играть.
Она каблуком сапога припечатала вооруженную руку охотника, тот вскрикнул, разжал кулак, и Руна тут же отпихнула меч в сторону.
– Ну вот, – слегка запыханно выдохнула она и вытерла пот со лба. Все-таки неплохо они «потанцевали», и молодой бы от такой пляски из сил выбился.
– Кто ты, старуха? – задыхаясь то ли от усталости, то ли от злобы, процедил Нюх, а я хмыкнул. Это он зря. Тяжелый подзатыльник был тому подтверждением.
– А-а! – вскрикнул охотник, когда его нос плотно впечатался в каменный пол.
– Не называй меня старухой, – недовольно выдохнула бабуля.
– Может, вы путы снимете с меня? Уже затекло все, – подал я голос, но бабуля отмахнулась:
– Подожди. Надо этого связать для начала.
Управившись с Нюхом с помощью воздушного плетения, Руна подошла ко мне и разрушила «оковы». Фуух. Я принялся яростно работать кулаками, разгоняя кровь. В пальцах закололи сотни иголок, тысячи даже. Но это нормально. Значит, кровь возвращается.
Как только руки более-менее пришли в норму, я стал растирать ноги и уже через минуту сумел подняться. Руна успела усадить охотника, прислонив спиною к стойке. Тот смотрел в пол, и на лице его читалась все еще не остывшая злоба, поверх которой наплывала пелена обиды.
– Что, не ожидал? – бросил я, подойдя, и засадил ему ногой по ребрам. Но тут же получил подзатыльник.
– Еще раз так сделаешь, помогать тебе не стану, – холодно проговорила бабуля и посмотрела на меня недобрым взглядом. – Это не тобой поверженный, потому проявляй к нему уважение.
– Что-то он ко мне его не очень проявлял, – буркнул я, потирая зудящий затылок. – Если бы вы видели…
– Заткнись, – перебила Руна. – Неважно, как поступает враг, важно, как поступаешь ты.
– Угу, – промычал я, но спорить не решился.
– Посмотри, что там с трактирщиком, – приказала Руна, и я заглянул за стойку. – Да перепрыгни, нормально глянь.
Пришлось перелезать. Спрыгнув вниз, я заметил дверцу всего в паре метров от себя и зло сплюнул. Потом приставил два пальца к сонной артерии хозяина таверны.
– Нормально! Живой он.
– Ну и хорошо. Лезь назад.
На этот раз я совершать «переход через Альпы» не стал, а просто воспользовался дверцей.
– Ты был в Зыби. – Руна нагнулась над Нюхом и теперь смотрела на него со странным прищуром. Нюх молча кивнул и, вдруг охнув, схватился за бок.
– Так кто же ты все-та… чревл, – прошипел он ругательство, скривив лицо.
– Хворь какая?
Нюх снова молча кивнул, а я направился к поломанному ножу. Поднял обе части, приставил друг к другу, повертел озадаченно с глупым видом и цокнул языком – без кузнеца тут уже не обойтись.
– Тебе к лекарю нужно, – произнесла бабуля, и голос ее вдруг стал каким-то задумчивым и жалеющим, – а не за беглыми гоняться. И пить брось. Зачем пьешь?
Нюх поднял глаза. На секунду в них мелькнула ненависть, но тут же сгинула, и он устало улыбнулся.
– Ладно, не хочешь открывать свое имя, твое дело. Было время, когда я тоже этого не хотел. Меня зовут Линк’Ург, – проговорил он сухим голосом. – Не слыхала, мать? Если слыхала, поймешь, зачем я пью.
– Линк’Ург? – переспросила бабуля, подумала пару секунд и кивнула: – Вистенорд. Так?
– Он самый, чревл его подери.
– Мне как-то довелось побеседовать с одним из тех, с кем ты был в Зыби. Так что я знаю, за что тебя лишили риттерского звания.
– С кем? – нервно спросил Нюх и попытался дернуться, но путы держали крепко. Я присел за один из столиков, положил на него части ножа и с некоторой ревностью стал взирать на общавшихся, которые за несколько секунд до этого колошматили друг друга будь здоров.
– С Виренгом…
– Он был моим побратимом, одним из лучших мечников и магов, но потом… – процедил сквозь зубы Нюх.
– Он тоже так сказал, – резко перебила Руна. – И он рассказал мне о том, как ты защитил от неминуемой смерти четырех маленьких альтов. Зачем ты это сделал?
– Дурак был, – буркнул охотник и вяло ухмыльнулся.
– Хм. Возможно, ты сделал все правильно, – задумчиво проговорила бабуля, и на секунду ее взгляд стал печальным. – Ты не позволил Тьме победить тебя.
– Защитив ее выродков? Чушь.
– У каждого свой путь. – Руна принялась снимать с охотника пояс. – Прости, но нам придется забрать твое оружие. Ты сломал парню нож, чем ему оборонять себя?
– Он раб, – недовольно выдохнул охотник, а Руна только пожала плечами:
– Это не имеет значения.
Сняв пояс, она подошла к мечу, подняла его и всунула в ножны.
– Нам уходить нужно, – осторожно намекнул я, когда Руна приблизилась и протянула мне трофей. – Эти два торговца, что тут были, могут позвать стражников.
Бабуля молча кивнула и вернулась к Нюху, а я принялся рассматривать свое новое оружие. Как я понял, Руна отдала мне его насовсем. Меч, судя по ножнам, длиною сантиметров в семьдесят. В общем-то мне приходилось с таким работать во время тренировок с Ригоном, но до мастерского владения столь крупной железякой мне, конечно, далеко.
– Брось свое занятие. – Руна присела напротив охотника. – Займись чем-нибудь другим. Наймись тренировать детей к какому-нибудь аристократу или торговцу. Ты хороший воин. И перестань пить, иначе скоро сдохнешь.
– Я подумаю, – выдохнул Нюх, усиленно массажируя больной бок.
– Думай. – Бабуля кивнула в мою сторону. – А о нем забудь. Займись лучше тем, чем я посоветовала. Иначе мне придется тебя убить.
– Зачем он тебе?
– Не его вина, что он стал рабом. Это ошибка судьбы. Есть те, кто не виноват в том, что с ними происходит. Ты понимаешь меня?
Нюх хмыкнул, дернул головой, посмотрел на Руну внимательным взглядом.
– Кто б о моей судьбе так позаботился. – Он повернул голову и раздраженно сплюнул на пол, но тут же снова заглянул в лицо бабуле. – А как ты догадалась, что я был в Зыби?
– По взгляду.
Пока Руна общалась с охотником, я попытался надеть пояс, но даже застегнутый на последнюю дырку, он оказался широк.
– Пошли. – Проходя мимо, Руна махнула рукой в направлении двери. Я посмотрел на охотника и с удивлением увидел, что тот спит. Уж не знаю, надавила она куда-нибудь или использовала «усыпление», мне было все равно. Главное, что у нас стало намного больше времени для отступления. Будучи просто связанным, Нюх мог говорить, теперь же он может только храпеть.
Левой рукой я перехватил пояс поудобней, чтобы суметь в любой момент выдернуть клинок из ножен, и заспешил следом за своей спутницей. Случившееся в таверне железно убедило меня, что мне нужно держаться как можно ближе к ней.
Как я и предположил, торговцы позвали стражу. Едва мы отошли от таверны на двадцать шагов, как те выскочили из-за поворота впереди и понеслись нам навстречу. Руна, заметив, как я невольно сжался, легонько одернула меня за руку, хотя я и сам никуда не собирался драпать. Просто слегка испугался. Ну не дурак же я палиться. Никогда не понимал, зачем в фильмах грабители банков и магазинов срываются с места ограбления так, что даже идиоту становится понятна их причастность. Нет бы спокойненько, плавно…
К нашему счастью, а возможно, и к счастью четырех спешащих на место происшествия стражников, они не видели, как мы выходили из таверны, а торговцы возвращаться не решились. Даже в присутствии вооруженных мужиков. Видимо, назвали адресок и смылись в другую таверну догуливать. Туда, где спокойней.
Когда тяжело дышащие стражники пробегали рядом, я невольно отвернулся. А вдруг среди них те двое, что встретились мне на ночной улице этого городка несколько дней назад? Они могли запомнить меня, лица я особо не скрывал.
Но все обошлось. Восемь ног гулко пробухали слева от нас, и их «владельцы» даже не взглянули в нашу сторону. Дилетанты. Видимо, в этом городке стражи из местных обывателей. Такое бывает. Городской совет призывает на временную службу местных мужчин, в основном из крепких середняков, которые проходят подготовку в течение короткого времени, а иногда и постигают ее одновременно со службой. В прошлый раз мне так и не удалось узнать о здешних стражах ничего, но теперь картинка почти полностью нарисовалась, объяснив слишком легкую мою победу той злополучной грозовой ночью. Впрочем, это понятно. Долгое время военное дело для местных было вообще без надобности. Могучие маги из клана Странствующих поддерживали порядок собственными силами, а вот теперь… Теперь городскому совету стены первым делом нужно возвести, а это не дешево. О найме профи для охранения порядка и речи быть не может во время столь грандиозной стройки. Откуда такие деньжищи? А аристократы и богатые торговцы своих воинов-прислужников на городские дела отряжать никогда не спешат.
Стражники вломились гуськом в таверну, а мы свернули за тот угол, откуда они появились, и только теперь ускорили шаг. Очнувшийся трактирщик может дать наводку – бабуля и молодой парень. И не просто парень, а беглый раб. Ему, конечно, здорово кувшином по голове заехало, но надеяться на то, что он забыл произошедшее до этого, глупо.
– Пойдем в кварталы бедняков. – Руна обернулась и подмигнула мне. – Ну что, испугался, поди?
– Да было немного. – Я кивнул. – Но потом страх ушел.
– И что пришло? – поинтересовалась она.
– Злость. Хотя нет. Злость позже, а до этого обида.
– Злость – это не всегда Тьма, – как-то отвлеченно пробормотала бабуля и вдруг прикрикнула: – Давай быстрей.
Я еще ускорился, хотя и так шел далеко не медленно. Мы свернули вправо, прошли два квартала, свернули влево, снова оставили за спиною пару кварталов и опять поворот. Петляли, как убегающие зайцы. Но петляния были не от страха, я понимал это достаточно хорошо. Вряд ли эта Руна’Арк вообще хоть чего-нибудь или кого-нибудь боится. А даже если у нее и есть страх, то разве только перед чем-то умозрительным. Одиночество, потеря веры, страх полностью погрязнуть во Тьме…
– Я знаю одну дрянную таверну, куда ни один нормальный страж не сунется.
– Звучит ужасно, – улыбнулся я. – А почему?
– Ну, там его могут, например, задушить собственными кишками.
– Это как? – удивился я, почувствовав внутри легкое отвращение.
– Разрезать живот, вытащить их, обмотать вокруг шеи и затянуть хорошенько. – Руна хмыкнула. – В вашем мире разве такого не бывает?
Отвращение заметно усилилось, едва я представил описанную картинку.
– Не знаю. Может, и бывает, но, видимо, чуть реже, чем здесь. Потому как я лично о таком не слышал.
– Очень неплохой у вас там мир, – задумчиво проговорила Руна, а я беззвучно усмехнулся.
– Вот вы недавно сказали, что злость – это не всегда Тьма. Так я могу добавить: если где-то не душат кишками стражей порядка, это еще не значит, что в том месте нет Тьмы и оно очень неплохое.
– Ты прав, – согласилась Руна и вдруг резко остановилась прямо посередине перекрестка. Поглядела сначала в одну, потом в другую сторону, хмыкнула и только после этого указала вправо: – Туда… наверное. Я здесь в последний раз была лет десять назад. Подзабыла уже, что и где находится.
Пришлось поплутать уже не нарочно, а просто по незнанию. Но, однако, через полчаса мы все-таки вошли в нужный квартал. Отличие от центральных районов здесь замечалось буквально во всем – мостовая, дома, запахи, цвета – все выглядело иначе. Казалось, даже небо в этом месте не такое, как в богатом центре. Там оно голубое, чистое и невесомое. Здесь темно-синее, грязное и давящее не только на плечи, но и на душу.
А вот таверна ничем не отличалась от прочих. То же бревенчатое здание с покосившейся вывеской. Разве что вывеска, более почерневшая от времени, так что и названия толком не прочитать. А возможно, это просто такой финт, как и с номерами машин, замазанными грязью.
Мы торопливо вошли внутрь, направились к стойке. Народу здесь было поболе, чем в предыдущей забегаловке, – семь человек, каждый из которых по виду был явный бандюган, а все вместе они походили на шайку отпетых негодяев. Большинство из них украшали шрамы, злые рожи, соответствующая одежда. Накурено, воняет вином. Завсегдатаи-бандюганы посмотрели на нас с недоверием и плохо скрываемой злобой, все без исключения. Новые люди, незнакомы, возможно, представляют опасность. Я же в ответ не пялился. Не хватало еще одной драки.
Быстро объяснив трактирщику, что нам требуется, мы взяли ключ и поднялись по массивной лестнице. Перила загажены похуже, чем вывеска, дотронешься – и тебе обеспечены все инфекционные хвори этого мира. Помню, приходилось посещать туберкулезный диспансер, проходя медкомиссию. Так вот сейчас я шел так же, как и там, прижав руки к телу, боясь хоть чего-нибудь коснуться.
Метров пятнадцать по коридору, хлипкая на вид дверь, открывающаяся наружу, щелчок ключа…
Комната неожиданно оказалась намного чище общих помещений, почти как в приличном отеле. Пара кроватей с белым бельем, занавески свежие – удивительно. Руна бросила рюкзак на левую койку, я осторожно уселся на правую, придирчиво оглядываясь и все еще чувствуя брезгливость. Хотя жизнь в рабстве не претендовала на пятизвездочную, но здесь почему-то было намного противней.
– И что дальше? – спросил я, когда бабуля устало улеглась на кровать, даже не расстелив ее. Единственное, что она сделала перед этим, стянула с себя сапоги, приставила невидимый меч к изголовью и легонько взбила подушку.
– Грон все же успел поставить метку. Значит, придется проводить ритуал.
– Да? – глупо переспросил я, хотя понимал, что бабуле незачем меня обманывать. Просто мысль о том, что нам придется задержаться в Лиорде еще на какое-то время, меня не радовала.
– Не переживай. Я договорилась проделать все как можно скорее. Уже вечером мы отправимся на перекресток улиц Красной Стрелы и Дар’Шида, где нас заберет карета Гаров. Не ездил небось в каретах, а?
– В каретах нет. – Я невольно усмехнулся. – Но готов поспорить, что в нашем мире есть повозки и комфортней.
– Я и не спорю. Я ведь ничего не знаю о твоем мире. Но зато мы сможем выехать из города без всяких проблем. Ни стражники, ни привратники не станут досматривать карету столь знатной семьи.
– Ну, я думаю, мы бы и сами могли без особых проблем выбраться отсюда ночью. Через недостроенные стены. А как вы делаете клинок невидимым? – перешел я на ту тему, что меня в последнее время интересовала не меньше других. – Что за плетение? Воздух?
– Нет, Порядок.
– Мне Альтор рассказывал о «невидимости» на основе Воздуха.
– На основе Воздуха это заклинание просто отвратительное. Я бы даже «невидимостью» его не назвала. Предмет сквозь потоки проглядывает – какая ж это «невидимость»?
– У-уу, – протянул я. – И вы, наверное, ставите его каждый день?
– Зачем? – Бабуля кивнула в сторону меча: – Подойди, проведи пальцем по рукояти.
– А можно?
– Ну, я же разрешаю. – Руна улыбнулась.
Я поднялся, подошел и провел по рукояти туда-сюда. Бабуля вывернула голову и смотрела на мои действия с улыбочкой.
– Да не там, – хмыкнула она, когда поводя еще пару раз вверх-вниз, я замер с бестолковым лицом. – С другой стороны.
Провел с обратной стороны и сразу ощутил. У самой гарды был бугорок – гладкий, выступающий миллиметров на пять.
– Камешек? – догадался я.
– Он самый.
– Круто. – Я причмокнул губами, выражая восхищение. – А почему заклинание Порядка лучше такого же из стихийной ветви?
– Тебе Альтор разве не рассказывал? – удивилась Руна. – Он же вроде как магистр.
– Он магистр-стихийник. Но в теории, конечно, знает обо всех ветвях. Собирался рассказать, но… – Я вздохнул. – Вирону вдруг приспичило отправить меня на это мерзкое задание.
– А ты и вправду верил, что Вирон снимет с тебя клеймо, если ты убьешь девчонку?
Я задумался на пару секунд, пожал плечами:
– Вначале да. Я думал, что нужно будет убить кого-нибудь серьезного, и Вирон просто решил сэкономить на убийце. Ну, грохнули бы меня…
– Если бы тебя грохнули, то по клейму определили, что ты принадлежишь Вир’Сторам. Да ты и сам понимаешь. Вероятно, именно на это твой хозяин и рассчитывал.
– Не говорите так больше, – перебил я. – Ненавижу это слово – «хозяин».
– Хорошо. Вероятно, Вирон рассчитывал, что по клейму определят, кому ты прина… чье на тебе клеймо. Хм. Выходит, он просто хотел найти повод, чтобы сцепиться с Гарами.
– Не в его пользу такой повод.
– Если подготовиться заранее… обзавестись поддержкой местных лурдов, а также городского пфаль-лурда или даже самого Повелителя Ольджурии… Да и представить произошедшее можно совсем с другой стороны. Например, люди Гаров выкрали тебя, привезли в дом хозяина и там убили, а потом Гары заявили, что ты пытался зарезать их дочь. Кстати, я узнала осторожно – Вирон своего сынка к Марише не сватал, так что убийство девочки только запутало бы истинный след.
– И как же вы это узнали «осторожно»? Черт! – Я отдернул палец от клинка. На подушечке указательного в одну секунду набух красный шарик и тут же прорвался – струйка крови потекла вниз.
– Что такое? – Бабуля быстро приподнялась и посмотрела на мою руку. Потом схватила ее и притянула к себе.
– Острый какой, – протянул я, выдавив извиняющуюся улыбку.
– Я же тебе говорила – только рукоятку трогать. – Руна покачала головой и стала водить своей ладонью над ранкой.
Я удивленно замер:
– Вы что, еще и целительной магией владеете?
Но Руна мотнула головой, мол, не отвлекай. Ее лицо стало очень серьезным, губы стиснулись. Она водила почти полминуты, пока наконец кровь не перестала течь. Я наслюнявил указательный на левой и принялся оттирать кожу на второй фаланге, боясь задеть ранку, но Руна, тяжело выдохнув, легонько стукнула меня по затылку. Привычка у нее, наверное, такая.
– Не бойся. Стирай все, – сказала она, улегшись, снова быстренько взбив перед этим подушку. – Ранки нету.
Я аккуратно попробовал. Действительно, никакого пореза.
– Так вы что, и целительную магию знаете? – повторил я вопрос, принявшись безбоязненно оттирать палец от засыхающей крови.
– Только одно заклинание. Да и то для небольших ранок. Владение целительством предполагает определенный дар. У меня на это простенькое плетение сил уходит больше, чем на «молнию» четвертого круга или на «иллюзию».
Я молча кивнул. Альтор говорил о том, что целительство и магия Крови – не для всех. Без определенного дара, увы, не обойтись. В первом случае, он просто дается с рождения. Случайным образом. Во втором, нужно быть благородных, или, как говорят здесь, – «белых» кровей.
Поэтому всё, что ты можешь, – это стихийные ветви. Если есть способности, изучишь полностью одну из ветвей, до седьмого круга и станешь архмагистром. Проще было бы называть «архимаг», но здесь почему-то такого сокращения нет, так и называют полностью – архмагистр. Альтор, к сожалению, до таких высот не дорос, ограничившись пятым кругом Воздуха, четвертым Воды и третьими кругами Огня и Земли. Магистр начинается с владения пятым кругом хотя бы одной ветви, архмагистр – с владения шестым. Не знаю, по какой причине Альтор не продолжил совершенствоваться, но примерно понимаю.
Мы вон с Серым пару лет качалкой серьезно занимались. Жим лежа с сорока до девяносто пяти килограмм за год всего подняли. Шло как по маслу, а потом… а потом вдруг застряло. Видимо, природный ресурс подошел к высшей отметке, и дальше нужно было «рвать». Рвать этот барьер, стиснув зубы, обливаясь потом, сначала с помощью читтинга, потом чисто. Но нам не хватило упорства, и мы потихоньку забили на это дело. Ибо довесить на штангу всего пять килограмм за семь месяцев – это уже несерьезно.
С магией я почувствовал то же самое. «Молнию» первого круга научился плести за месяц, второй круг – уже в два раза дольше, а на третий ушло полгода. И это притом, что Альтор на полном серьезе уверял меня в моих врожденных ресурсах и способностях. Говорил, что он сам до третьего круга добрался только через два с половиной года обучения. Может, и подстегивал просто, хотя… лучше это делать все же критикой.
– А магия Света? – спросил я после непродолжительного молчания. – На нее также нужен особый дар? В смысле мне Альтор объяснял, что, не разобравшись в основах стихий, с ветвями Света и Порядка лучше не связываться. Можно такое наплести, что самому себе навредишь, а то и убьешь.
– Глупость. – Руна улыбнулась. – Твой магистр был просто лентяем. Не добрался до Света и Порядка, вот и наплел тебе про них околесицу. Видимо, чтобы оправдать себя за неумение ими пользоваться. Навредить самому себе можно и стихийными заклинаниями, если делать все абы как.
– Но ведь то, что для этих ветвей нужно знать хотя бы немного стихийную магию, – это же так?
Руна кивнула, поднялась и присела на краешке кровати. Обернувшись, она потянулась к рюкзаку и, покопавшись в нем какое-то время, извлекла клубок серых толстых ниток. На вид шерстяных. Потом достала длинный футляр, обитый бордовым бархатом; а я невольно улыбнулся – такой же футляр был у моей бабушки. Как и предполагалось, в нем оказались спицы. Разной длины и формы, всего шесть штук. Взяв две обычные прямые, Руна закрыла футляр и отложила его в сторону. Я смотрел с интересом, как она принялась вязать. Прошла один рядок, второй. Через пару минут у нее в руках был связанный квадратик.
– Нервы очень успокаивает. – Руна улыбнулась, бросив на меня секундный взгляд. До полного подобия с моей «грандмазой» ей не хватало очков в толстой оправе. – Да и с магией очень схоже. Вот так же и плетения, только нити длиннее и семи цветов.
– Какие нити? – удивился я.
– Ты просто плетешь очень быстро. Да еще и стараешься ускориться. Но иногда полезно наоборот. Возьми какое-нибудь простенькое заклинание и попробуй сплести его очень-очень медленно.
– А какое? – спросил я, перебирая в мозгу самое неопасное и «легкое». Магической силы в узле, после использования «молнии» в таверне, оставалось на донышке.
– Попробуй общий «щит». Он слабый.
Я кивнул. Начал плетение, и спустя секунду оно было готово. У меня невольно вырвалось ругательство из-за того, что проделать медленно не получилось. Заклинание сплелось как на автомате.
– С первого раза и не получится, – хмыкнула Руна, продолжая вязание. – Плести медленно сложнее, чем быстро.
– Хм. Ну надо же. Я думал, основная задача мага учиться плести с максимальной скоростью, чтобы опережать соперника.
– Для боя – да, для познания магии – нет. Альтор, видимо, не дошел до этого момента, а может, просто не постиг его. Я сама начала заниматься изучениями плетений только на одиннадцатый год занятия магией. Очень сложно это. Первый раз увидеть нити получилось только через полгода.
– А я вообще от силы два года с магией дружу. – Буркнув, я сосредоточился на силе в узле. На два-три общих «щита» хватит, но, сдается мне, потрачена она будет впустую. Разумней было бы ее не расходовать, а первым делом заняться восполнением резервов. Однако когда превалирует азарт, разумные доводы смиренно отступают. Я снова попробовал сплести «щит», но получилось все так же, как и в предыдущий раз. Заклинание было готово через секунду, и никаких тебе нитей.
– Чревл, – выдохнул я и хлопнул ладонью по колену. – Ничего вообще не выходит. Как его замедлить?
– Кого его?
– Скорость плетения.
– Скорость – это «ее». Видишь, ты даже не знаешь, что замедлять. – Руна беззлобно усмехнулась, продолжая монотонно работать спицами. – Для начала ты должен понять одно – при медленном плетении не нужно напрягаться. Расслабься полностью, пойми, что никакой опасности тебе не грозит, и ты плетешь заклинание просто так, для собственного удовольствия. И еще – ты должен освоить обратный процесс.
– В смысле?
– Расплетение. Вот ты сейчас создал два «щита», и они внутри узла. Их можно либо использовать, либо расплести.
– Либо дождаться, когда они сами распадутся. Боевые заклинания больше пяти минут не держатся, – добавил я.
– Это да. – Руна кивнула. – Но зачем терять энергию? При естественном распаде заклинания выбрасывают энергию в никуда. А точнее, в окружающее пространство, нагревая его.
– Зато так можно в холодные зимы отапливать комнату, – улыбнулся я.
– Но сейчас не зима, а только начало осени. – Руна недовольно поморщилась от моих излишних комментариев, и я решил дальше просто слушать, а не умничать по каждому поводу. – И отапливать ничего не нужно, а нужно сохранять энергию. То есть – возвращать ее обратно в узел. Для этого и следует расплетать заклинания. Кстати, именно так я увидела первый раз нити – расплетая, а не сплетая.
– Хорошо, сейчас попробую, – согласился я и тут же задал правомерный вопрос: – А как? В смысле как их вообще расплетать?
Ни первый, ни второй «щит» расплести не удалось, хотя Руна и объяснила на пальцах, как это делается. Плетения просто разрушились, то ли естественным образом, то ли от моих попыток их расплести, – если честно, я так и не понял. Впрочем, это было неважно, так как самого главного, то бишь нитей, я все равно не увидел.
Расслабился, попробовал почувствовать плетение со всех сторон, «прощупать его», не активируя, поискал его начало и конец, но без толку. Снова зло ругнувшись, раздраженно вернулся на свою кровать и тупо уставился в потолок. Такой уж характер. Но зато после злобы всегда приходит упертость. Нужно только подождать, «перескрипеть зубами», как я называю это состояние.
– Ты не проголодался? – спросила Руна, поглядывая на меня с улыбочкой. За время нашего разговора она успела связать треть носка. Судя по тому, что было сейчас в ее руках, именно его она и вязала.
– Немного.
– Двух ножек карбулка не хватило?
– Не-а.
– Ну, купил бы еще порцию. Как раз три кирама.
– Я решил их прикарманить, – буркнул в ответ, все еще злясь на неудачу с «щитами».
– Ну и правильно. – Бабуля отложила вязание и поднялась. – Схожу, пожалуй, куплю чего-нибудь поесть.
– Здесь? – спросил я, посмотрев на нее. – Да здесь небось из тухлятины все готовят.
– Нет, здесь брать не буду. До сих пор помню, как в прошлый раз местную похлебку попробовала. Фу! – Бабуля сморщилась и повертела головой. Потом полезла в мошну и извлекла золотой. – Последний, – выдохнула она при этом. – Но сегодня после полуночи мы станем богачами. Я, разумеется, Ринвору’Гару ничего насчет оплаты не намекала, но обычно они и сами после ритуала становятся щедрыми. А пока возьму на этот золотой колбасы, хлеба да квасу хорошего.
– Опять надолго уйдете? – спросил я, настораживаясь. Прошлый раз уход моей спутницы едва не закончился моим возвращением к рабскому бытию. Это в лучшем случае. А тут полным-полно странных личностей, которым прирезать ради пары серебряков, наверное, раз плюнуть.
– Не очень, – ответила бабуля, доставая из рюкзака свернутый холщовый мешочек. – Полчаса-час.
– В прошлый раз вы точно так же сказали, – хмыкнул я недовольно.
– Так и не обманула ведь. Вернулась, как и обещала.
– Ага. Только за этот час произошло много всякого нехорошего. Зря вы охотника не прибили, вдруг он не отступится и решит меня все же поймать?
– Не думаю. Он понял мою силу и понял, что ты со мной, – ответила Руна и вышла из комнаты, а я тут же поднялся и на всякий случай закрылся на засов. Хлюпенький на вид, петли ржавенькие, дерни пару раз – и отвалятся. Но на душе, с задвинутым засовом, стало как-то спокойней.
Подойдя к окну, я отодвинул занавеску, надеясь, что оно будет представлять из себя просто небольшой проем со ставнями, но увидел перед собой все тот же бычий пузырь. Только выделан гораздо хуже, чем у Гаров, так что даже свет пропускает с трудом. Хотя из-за того, что солнце находится как раз с этой, западной стороны, в комнате светло. Я поискал, есть ли возможность этот пузырь откинуть, как полог, и выглянуть в проем, но он был прочно приклеен по всему периметру. Отодрать никакого варианта. Видимо, что-то вроде рыбьего клея.
Вернувшись на кровать, уселся в позу лотоса и закрыл глаза. Магической силы почти не осталось, так что самое время заняться восстановлением запасов.
Положив кисти рук на колени ладонями вверх, я начал медленно входить в нужное состояние. Снова привычное покалывание, потом ощущение теплой воды, а чуть позже яркие замысловатые узоры. Вспышка, провал тела в бездну, снова узоры. Потом пришла пустота, и где-то далеко послышался шум. Он медленно приближался, становился громче, пока наконец не заполонил собою всю пустоту. И не просто заполонил, а напитал ее собою. Выдохнув, я приготовился его поглощать. Шум телевизора, под который так любил засыпать, теперь стал магической силой. Так я ее представлял, такой она мне и открывалась.
Наполнив узел до краев, я отключился от поля и тут же глупо попробовал сплести и разобрать общий «щит». Естественно, снова ничего не вышло, но зато не было и злости, а медленно, словно шум магической силы, меня напитывала упертость. Теперь не отступлюсь. Теперь, если меня не грохнут, то рано или поздно увижу нити.
Руна вернулась быстрее, нежели в прошлый раз. Я открыл ей и с вожделением уставился на мешочек. Набит он был прилично.
– Ну что, никто тебя не съел? – с усмешкой спросила моя спутница и, положив мешочек на маленький столик в углу комнатки, стала доставать из него покупки. Хлеб, колбаса, горшок с квасом – все, как и обещала. Я сглотнул слюну.
– Чего ждешь? Налетай, – улыбнулась бабуля. – Потом поспим немного и, как стемнеет, отправимся на дело.
– Прямо разбойники какие-то. На дело. – Я хмыкнул.
– Мы пойдем на доброе дело, – поправила бабуля и первая взялась за еду. Я с удовольствием присоединился. Через несколько минут, насытившись, довольно завалился на кровать, сонно похлопал глазами, поковырял языком в зубах.
– А не проспим? – спросил, добавив к предыдущим действиям сладкий зевок.
– Нет. Я поставлю «хлопок» на нужное время.
Вялая улыбка коснулась губ. Использовать заклинание-ловушку в качестве будильника – это креативно. А бабуля, оказывается, продвинутая, несмотря на свой возраст.
От этого «хлопка» я и проснулся, подскочил как ошпаренный, заозирался по сторонам, пытаясь хоть что-то разглядеть в темноте.
– Вставай, пора, – прозвучал голос Руны, и я машинально кивнул, толком еще ничего не соображая. Но резко «догнал» – куда пора, и под сердцем невольно кольнуло. Что-то напрягало меня в этой неожиданной и, по сути, не нужной мне встрече с Тьмой. А она ведь во время ритуала произойдет… наверное. Я, конечно, ничего об этом не знаю, но раз метка Тьмы, то и, снимая ее, придется с этой Тьмой столкнуться. Разве нет?
Медленно выдохнув сквозь сжатые губы, откинул негативные мысли прочь и двинулся по направлению к двери. Справа вспыхнул слабенький огонек. Повернув голову, увидел Руну. Точнее, часть ее руки, на ладони которой светился слабенький желтый шарик.
– Давай, давай. – Бабуля легонько подтолкнула меня в спину. – Засов не забудь открыть, я задвигала.
Отворив дверь, я невольно поморщился от запаха дыма армака, которым в этой таверне пропитались, казалось, и стены, и потолки, и пол. Единственно, он каким-то странным образом не проникал в комнату. Наверное, из-за широких байковых полос, набитых на дверной коробке.
Помимо запаха, таверна была наполнена гулом голосов, который спросонья, еще находясь в комнате, я принял за последствия от «хлопка». Но нет, дело было не в шуме в ушах. В этой чревловой таверне гуляли.
Осторожно ступая по ступенькам, мы спустились на первый этаж. Гулянье было в самом разгаре. Пьяные всех мастей галдели, орали, матерились, кто-то, возможно, и тихонько бурчал в полукоматозном состоянии, но таких тут не расслышать. Двое сцепившихся крепких парней, явно пьяных в умат, орали громче остальных, отвешивая друг другу увесистые тумаки, но, как ни странно, на них никто не обращал внимания. Наверное, такое здесь в порядке вещей.
Стараясь никого не задеть, чтобы не спровоцировать ненужный скандал, я пробрался к входной двери. Руна шла следом, погасив магический светящийся шарик. Здесь он был не нужен благодаря примерно трем десяткам свечей. Не слишком ярко, но и кружку хорского мимо рта не пронесешь, а остальное, думаю, тут без надобности. Даже хорошо, что полумрак. Если придушишь кого-нибудь его же кишками, то есть шанс, что никто и не заметит. Главное, сами кишки не перерезать и не разорвать, чтобы вонь не привлекла внимания.
Оказавшись на улице, я с облегчением вздохнул. А все-таки, когда горит так много свечей, дышать тяжело. Местным-то привычно, а вот мне заметно поплохело – едва не сблевал, а сердце заколотилось, словно у испуганного воробья.
Остановившись, я дождался Руну, и мы двинулись в ту сторону, откуда и пришли в это не очень приятное местечко. Прикинув, по аналогии с нашим миром, что может быть на улицах таких районов спустя час-два после захода солнца, я превентивно подготовился к неприятностям. Сплел «молнию» второго круга и на всякий случай проверил, как выходит из ножен меч, не цепляется ли за что. Все-таки чужая вещь, не проверенная в бою.
Но путь прошел на удивление мирно, хотя навстречу то и дело попадались пьяные компании. Мы попетляли немного и вскоре вышли на Дар’Шида. Заспешили к тому месту, где она пересекается с улицей Красной Стрелы. Еще пять минут быстрым шагом, и мы на месте. А еще через столько же перед нами остановилась карета. Цоканье подков и шум колес по мостовой стали слышны еще за полминуты до ее появления, громковатое какое-то средство передвижения.
Карета оказалась не особенно большой и шикарной, примерно такая же, как у Ригона’Стора. А вот у самого папаши, конечно, уровнем повыше была – и размер больше, и форма причудливее, со всякими завитушками. Класса люкс, наверное.
Едва карета остановилась, как дверца распахнулась, и высунувшаяся из-за занавески рука призывно махнула нам. Я пропустил вперед Руну, потом забрался сам. Дверца захлопнулась, кучер легонько хлестнул логов, и мы неспешно двинулись по улице. По первым же ощущениям сразу понял – поездка мягкой не будет. Рессоры совсем жесткие, не сравнить с теми, что устанавливают на современных авто.
– Он твой раб? – перебил мои размышления голос из темноты впереди, и я невольно вздрогнул.
– Почти, – коротко ответила Руна. – Но прошу вас, мин Ринвор, давайте не будем об этом.
Возникла напряженная пауза. Мне хотелось увидеть лицо говорящего, судя по всему, это отец Мариши. Интересно, он сейчас смотрит на меня? Наверное, смотрит. И что думает? Если знает про письмо, вероятно, подозревает, что написано оно мною. Хотя доказать сей факт невозможно, и в незаконном проникновении в его дом он меня обвинить не вправе. Да ему сейчас и не до этого.
Я вдруг замер, почувствовав в груди сильное волнение. А Мариша здесь? Эта мысль заставила поступить по-дурацки, я закрыл глаза и стал осторожно «разбираться» в запахах внутри кареты, стараясь втягивать носом воздух глубоко, но абсолютно бесшумно. Как пахнут ее волосы, я помню, хорошо помню.
Но Мариши не было. Странно.
У ворот карета остановилась, послышались шаги привратников, которые явно направлялись к нам. Вот тебе и не будут проверять. Но напряжения не чувствовалось, разве что совсем чуть-чуть. Понимал, что нахожусь в данный момент под покровительством местного аристократа.
Ринвор же поступил забавно, совсем по-земному. Он дал взятку. Небольшой мешочек с монетами полетел в окно, и занавеска тут же опустилась обратно. Звона золота или серебра об камни не послышалось, значит, один из привратников успел мешочек поймать. Я усмехнулся: деньги правят в любом мире.
Послышался звук открывающихся ворот, карета двинулась дальше, теперь уже не так трясясь. За воротами мостовой не было, просто накатанная земля. Лишь изредка попавший под колесо камешек заставлял невысоко подпрыгивать и больно приземляться на деревянную скамью.
Ехали мы примерно минут двадцать, молча, лишь однажды Ринвор, после печального вздоха, выдал дежурную фразу: «Надеюсь, все будет хорошо». Руна промолчала.
Когда карета остановилась, я решил раньше времени не дергаться и вылез последним. Потянул в себя прохладный ночной воздух, пропитанный сыростью густого бора, огляделся. Где-то вверху жалостливо прокричала птица, зашипел огонь, и в паре метров вспыхнули разом два факела. Ринвор тут же принялся отдавать приказы. Оказалось, что помимо нас здесь находится четверо его рабов. Я бросил взгляд еще на две кареты, стоящие чуть поодаль. Самая большая из них, видимо, и была основной у семьи Рин’Гаров. В отблеске факела на дверце хорошо виднелся семейный герб – хищная птица на белом фоне. Крылья расправлены, шея вытянута – достаточно воинственный вид. Один из рабов с факелом уже открывал дверцу, птица исчезла из поля зрения, а я замер, не сводя взгляда с того места, где она только что была.
Тяжелая занавесь на двери колыхнулась, слегка отодвинулась, и показалась маленькая ножка в белом ботинке… потом край платья, и… спустя миг я снова увидел ее. Прекрасную белокурую девушку. В мерцающем свете факела Мариша была бесподобна. Платье из местного аналога шелка мягко шуршало при каждом ее шаге, а я не мог оторвать взгляда от ее глаз. Большие, черные, в окружении белого облака волос, – контраст, сводящий с ума. Я усилием воли отвел взгляд, нет, не смотреть, иначе не сосредоточиться. А ведь мне еще предстоит участвовать в ритуале, о степени опасности которого я в абсолютном неведении.
Мариша остановилась возле отца, Руна подошла, успокоила ее. Я бросил мимолетный взгляд в их сторону, девушка действительно была напугана, хотя держалась неплохо. Даже вымученная улыбка виднелась на ее аккуратных губках.
– За теми деревьями поляна нужного размера, – проговорил напряженно Ринвор, указывая рукой во мрак леса.
– Тогда чего ждать? – спросила Руна. – Идемте.
Мы двинулись вперед: двое рабов с факелами впереди, потом мы, потом еще два раба, тащившие на спинах большие баулы. Как оказалось, в них необходимые для ритуала принадлежности. Это выяснилось, когда мы оказались на поляне и Руна взяла командование в свои руки. Она приказала рабам вбить в указанных местах деревянные колья, потом между кольями натянули веревки, и получился восьмиугольник. Не совсем ровный, но Руна тут же успокоила, что точность не обязательна. Гораздо важнее, чтобы веревки, на которые она собиралась наложить одно из плетений магии Света, выдержали. При этих ее словах я снова почувствовал неприятное шевеление внутри. Выдержали что? Или, может быть, – кого?
В центре образовавшегося из веревок восьмиугольника сделали еще один, намного меньше. Внутри него будет находиться Мариша. Девятый колышек, с привязанной к нему веревкой, забивать не стали. Получилось что-то вроде «дверцы».
– Когда появятся глемы, они пойдут на созданное мной заклинание, а ты закроешь проход во внутренний круг. Понял? – Руна посмотрела со всей серьезностью.
– Какие глемы? – спросил я дрогнувшим голосом. Хорошо, что остальные находились шагах в тридцати, за большим ограждением, и не услышали моего вопроса. Вот бы они удивились, что один из тех, кто должен участвовать в ритуале, не знает о нем ничего.
– В каждую метку вплетены от одного до шести заклинаний, поднимающих из земли глемов. Не бойся, земляные глемы, не каменные.
Чревл! Можно подумать, от этого объяснения легче должно стать. Мне лично, что те, что другие сейчас кажутся одинаково пугающим явлением.
– А почему вы раньше ничего об этом не сказали?
– Зачем думать о чем-то неприятном заранее? Да и говорю же, земляные глемы не столь опасны, если хорошо владеешь магией Света.
– Но я-то не владею. Не то что хорошо, а вообще не владею.
– Они на тебя не пойдут – это раз. Их можно и не только магией бить – это два. Не хнычь, как девчонка, бери пример с Мариши. Смотри, как держится спокойно.
– А чем еще можно бить? – спросил я, пропустив последнюю фразу мимо ушей.
– Обычным мечом. Они же, – Руна нагнулась, загребла немного влажной земли, сжала в комок и протянула мне, – не прочнее вот этого комка. Возьми.
Забрав из открытой ладони Руны прохладный земляной комок, я посмотрел на него глупым взглядом, попытался помять.
– Если даже пойдут на тебя, руби их мечом на куски, – продолжила спокойно объяснять Руна, не обращая внимания на мое недоумение. – Заклинание будет пытаться восстановить разрушенные части, но магической составной займусь я. Твое дело закрыть проход, чтобы глемы не убили Маришу.
– А они могут? – выдохнул я, уже ясно соображая, что ритуал будет не таким простеньким, как еще в самом начале говорила моя спутница. Точнее – она, скорее, не говорила, а недоговаривала.
– Если не закроешь проход.
– Как?
– Ант, ей-богу, что тут мудреного? Когда глемы выйдут из маленького восьмиугольника, воткнешь девятый кол возле первого, только обведи веревку вокруг. Понял?
– Не совсем, но вроде – да, – выдал я, пытаясь переварить новую информацию.
– Готово? – спросил подошедший глава семейства. На его лице явно читалось волнение.
– Можно начинать, – кивнула Руна, а я едва слышно кашлянул. Да уж. Начинать-то можно, вот только что мы собираемся начинать?
– Мариша, подойди, доченька, – нежно проговорил Ринвор, обернувшись.
Пока девушка шла к нам, я продолжил изучать меч, главным образом, чтобы отвлечься. Выходит из ножен хорошо, еще бы, Нюх был профессионалом, а профи относятся к оружию подобающе. Медленно вытащив клинок, осмотрел лезвия. Заточены недавно, судя по цвету. Потрогал аккуратно пальцем.
– Она должна лечь в маленьком восьмиугольнике, – тем временем объясняла Руна. – Я усыплю ее, чтобы она не испугалась. Все будет хорошо.
– Точно? – Ринвор нервно сглотнул и потеребил свою бородку, чем-то напоминающую эспаньолку.
– Не волнуйтесь. Я знаю, как обращаться с Тьмой. Да и Тьма знает меня. – Руна ухмыльнулась и указала рукой внутрь маленького пятачка, огороженного веревками. Ринвор тут же прикрикнул на одного из рабов, и тот бросился в восьмиугольник, где быстро расстелил толстое одеяло. На него Мариша и принялась укладываться, пытаясь при этом не помять платья. Она аккуратно собирала складки, брезгливо глядя под ноги. Я невольно улыбнулся. Девушка всегда остается девушкой.
Засунув меч обратно в ножны, я подошел к легонько воткнутому в землю колу, вытащил его и нервно сжал. Руна помогала Марише улечься. Когда та оказалась на одеяле, бабуля поднесла к ее лицу ладонь, и я увидел тонкую зеленоватую струйку дыма. Разделившись на две красивые змейки, дым потянулся к носу Мариши, исчез в двух маленьких дырочках.
– Все готово! – громко проговорила Руна, поднявшись и посмотрев на Ринвора. – Отойдите сами и отведите своих людей на сорок шагов от ограждения.
– Но…
– Выполняйте, мин Ринвор, – властно оборвала бабуля.
Ольджурия, Южный Доргон, Алькорд
Утро разбудило Литу не лучами света, а запахом жарящегося блюда. Вистус нашел позавчера кладку яиц гадов, штук сорок, и вот решил сделать яичницу.
– Вистус, – напряженно позвала Лита, вспомнив вчерашнюю погоню.
– Проснулась, Литка?
На лице девушки расплылась улыбка. Это был голос Вистуса, веселого и очень доброго карлика, который появился в их шайке пару лет назад. Помимо легкого характера, у Вистуса было еще достоинство – он очень много знал. Целых восемь лет проездил с одним из балаганов по всей Ольджурии и даже говорит, что в Вальтию их заносило, а потом…
Потом какой-то феодал, по земле которого они просто проезжали, а не давали на ней представления, приказал своим людям убить бродячих артистов. Вистусу повезло. В самом начале резни его оставили в покое – ножки короткие, не убежит. А когда, перерезав шестерых мужчин и пятерых женщин разных возрастов, кинулись искать карлика, того уже и след простыл.
Искали его со злобой, два дня рыскали по окрестным лесам, словно псы. Во время резни этот чревлов карлик успел убить одного из напавших. Рукоятка ножа с костяной ручкой торчала у бедолаги ровнехонько между лопаток. А именно с такой рукоятью висел нож на поясе уродца. Двое из нападавших видели своими глазами. Почему не сорвали, не отобрали? Так мелкий же, чего его бояться?
Лита резко вскочила с кровати, собираясь рвануть на кухоньку и обнять карлика, но тут же замерла, скривившись и охнув. Подсохшие корочки на ранах закололи калеными иглами.
Фух, фух, фух – торопливо задышала она, чувствуя, как слезы сами брызнули из глаз. И не от боли даже, а от жалости к себе. Ну в чем она виновата, чтобы вот так мучиться? Половина спины, коленки, локти – все стесано, а в пальцах правой ноги боль от удара.
– О Великий Номан, прости меня, пожалуйста, – тихонько залепетала девушка, сложив перед лицом руки так, словно решила поиграть с богом в «колечко». – Но я же не виновата, что мне приходится воровать.
Закончив на этом, Лита вытерла слезы и попробовала отковырять засохшую на правом локте кровь. Вскрикнула, когда кольнула боль. И вдруг весело рассмеялась. Ведь все-таки здорово, что ее вчера не убили. А болячки это ничего, болячки заживут. Придется, правда, покривиться несколько дней от мерзкого ощущения. Как будто грязная с ног до головы, чуть двинешься и блевать от самой себя хочется.
А она была чистюлей, несмотря ни на что. Ни на грязные улицы, ни на вонь их квартала, ни на замусоленные стены и замызганные простыни, там, где ей иногда приходилось перекантовываться после не особенно удачных дел. И даже несмотря на память…
– Чревл! – Ругнувшись, Лита поднялась на ноги и захромала в сторону шкворчания. Вистус встретил ее улыбкой, потом выпятил нижнюю губу, оглядел девушку с ног до головы и рассмеялся.
– Перестань, Вистус. – Лита сделала злое личико. – Перестань, дрянной карлик. Это не смешно.
– Тебя что, привязали за хвост лога и тягали по мостовой? – спросил сквозь смех Вистус, но вдруг резко посерьезнел и принялся переворачивать свою жареху. – Твою сурдетскую мать, подгорело с краю. Это из-за тебя все, красотка.
– Нечего было разглядывать мои болячки. – Лита присела на скамью за массивный деревянный стол. – А где Агри?
– Пошел на встречу с человеком лурда. Нужно ведь узнать, почему лурд натравил на нас своих гвардейцев.
Лита вдруг почувствовала, как прямо в сердечке кольнуло, а во рту резко пересохло.
– А его не убьют? – выдохнула она, и сама испугалась своего вопроса. Агри она не любила, он частенько бывал жестоким, особенно после хорского. И несправедливым бывал. Но зато не позволял себе с нею ничего лишнего. Того, что позволял прежний главарь…
Вистус обернулся и зло сплюнул под ноги.
– Типун тебе на язык, дрянная девчонка, – бросил он, но тут же улыбнулся. – Литка, ты, прежде чем сказать, думай. Зачем беду накликать?
– Но ведь ты сам видел вчера… А как ты убежал?
– Ножками. – Вистус хмыкнул. – Своими короткими уродскими ножками. Еще ни один из вас, длинноногих, не догнал Вистуса. Ни разу.
– Сочиняешь. – Лита, улыбнувшись, махнула в его сторону рукой. – Я тебя сколько раз догоняла.
– То была игра, и я тебе поддавался.
Лита рассмеялась. Ну и здоров Вистус заливать. Как же, как же, поддавался.
Едва карлик поставил большую сковороду с готовой стряпней на стол, скрипнула входная дверь, в сенях послышались шаги, и спустя секунду в кухню ввалился здоровяк Локс. С одутловатым лицом, постоянной глупой улыбкой на губах и стыдливо бегающими глазками. Лита разочарованно вздохнула. Она ожидала, что это будет Агри.
– Вкусно пахнет, – проговорил Локс смущенно и бухнулся за стол. – Я как раз вовремя.
– Завтрак ты еще ни разу не пропустил. – Вистус принялся раскладывать яичницу по глиняным тарелкам.
– А Агри где?
– Пошел к человеку лурда, – повторил карлик, и присел за краешек стола. Взяв вилку, он принялся жадно поглощать свою порцию.
– Ох, и не нравится мне все это, – выдохнул Локс.
Лита бросила на него короткий взгляд. Локс – четвертый член их шайки. Основная задача – таскать награбленное из «обнесенного» особняка в схрон, или если все прошло очень удачно, то прямо в место их пребывания на момент ограбления. Обычно это была съемная комнатка в квартале Далон’Грис.
– Никому не нравится, – прожевав, согласился Вистус. – И все началось после того, как мы обнесли дом Сат’Чиров. Лита, покажи, пожалуйста, амулетик.
Карлик неожиданно положил вилку и протянул ручку к Лите.
– А при чем здесь амулетик? – спросила девушка и пожала плечами. – Простенькая штучка против «пут».
– Возможно, возможно, – задумчиво пробурчал карлик, не отведя руки. Лита, нахмурившись, стянула амулет с шеи и хотела уже протянуть его карлику, но вдруг с ней что-то случилось. В глазах вспыхнуло яркое пятно света, она резко вскочила на ноги, почувствовав страх и дрожь во всем теле, и тут же повалилась назад, прямо через лавку. Локс метнулся к ней, резко отбросив вилку, отчего приличных размеров кусок яичницы перелетел почти через весь стол и шмякнулся на противоположном его конце. Но зато здоровяк успел подставить огромную ладонь под затылок падающей девушки.
– Лита! – прокричал карлик, округляя глаза.
Но девушка, скорее всего, не услышала. Когда Вистус склонился над ней, глаза Литы уже закатились.
– Лита, – позвал он ее, бросив испуганный взгляд на Локса.
– Смерть, – прозвучал в этот момент голос девушки, с каким-то змеиным шипением, который, казалось, обволакивал все вокруг. – Две десятицы борьбы – и смерть. Один из нас использует магию.
– О чем ты? – спросил карлик, наклоняясь ближе и завороженно глядя в закатившиеся глаза девушки, от вида которых стало не по себе.
– Сат’Чиры связаны с Тьмой. И лурд тоже. Он хочет уничтожить нас. Он натравит на нас все банды города.
– Как он их натравит на нас? Ведь у Агри со всеми бандами мир. – Вистус мотнул головой, наморщил маленькое лицо. – Лита, что с тобой происходит?
Он бросил взгляд на ее руку, в которой был зажат амулет, и остолбенел. Вокруг маленькой фигурки хищной птицы пульсировало красноватое сияние, которое все ширилось и ширилось. Испугавшись не на шутку, Вистус попытался вырвать амулет из сжавшегося кулачка, но его руку обожгло так сильно, словно он схватился за раскаленную сковороду.
– Ай! – вскрикнул он и засунул пальцы в рот.
– Деньги. Он не пожалеет золота ради того, чтобы те нарушили кодекс воров и наплевали на заключенный мир. Он хочет вернуть одну вещь.
– Какую? – спросил карлик, вынув обожженные пальцы изо рта, хотя ему этого очень не хотелось. Слюна хоть как-то унимала жгучую боль.
– Сосуд. В нем черная кровь адгрона.
– Чревл их дери. – Смачно ругнувшись, Вистус посмотрел на Локса. Тот, с бледным от испуга лицом, продолжал придерживать голову девушки и при этом неотрывно смотрел на карлика. – Что с нею?
– Не знаю. – Здоровяк пожал плечами и выдавил очередную глупую улыбку.
Вистус хмыкнул. И зачем спрашивал? Понятное дело, что у Литки видение. Вот только с чего бы? Ни разу за ней такого не наблюдалось. У девчонки, как и у всех в их шайке, вообще не было никакого дара, связанного с магией. Значит, дело в амулете, понял Вистус, и тут же припомнил недавние слова – «один из нас…».
– Как это – «один из нас использует магию»? Мы же не владеем ею. Даже Агри применяет амулеты против защитных ловушек.
– Не знаю. Один из нас использует магию, – повторила девушка.
– Кто?
– Он придет сюда.
Тело девушки вдруг затряслось, выгнулось дугой, рука с амулетом попыталась согнуться.
– Лита! – снова прокричал карлик и нервно стер со лба пот, который, несмотря на жар в кухне, был холоднее льда. – Лита, что с тобой?
– На шею… – едва слышно прошептала девушка.
– Что на шею? – не понял карлик, но тут же спохватился и помог худенькой руке согнуться. Цепочка поднесенного амулета вдруг разделилась посредине и поползла двумя змейками, обвивая тонкую шею. Как только два конца с той стороны соединились, сияние пропало, а девушка тут же перестала трястись, обмякла и, прикрыв веки, блаженно выдохнула.
– Лита? – Вистус склонился как можно ближе, поднес ухо к ее губам и напряженно прислушался. Дыхание девушки было ровным и спокойным, она спала. На лице карлика появилась вымученная улыбка.
– Ты слышал? – шепотом спросил он у Локса, но тот, потрясенный произошедшим, не произнес ни слова. Даже головой не кивнул, продолжая остекленевшим взглядом пялиться на карлика. Понимая, что с Локсом сейчас ничего нормально не обсудить, Вистус приказал здоровяку отнести Литу в кровать, после чего снова засунул горящие пальцы в рот – боль в них была просто невыносима.
Два сгоревших до половины факела были воткнуты в землю возле большого восьмиугольника, и Ринвор со своими людьми удалились к ближайшим деревьям. Руна проводила их спокойным взглядом и, когда те растворились во мраке, вытянула перед собой руки. Из каждой появилась пара струй голубого цвета, потом они стали сплетаться, свечение расширялось, и вскоре образовался огромный светящийся шар. Увеличившись в диаметре примерно до четырех метров, шар медленно двинулся к спящей девушке, завис над ней и принялся вращаться. Снизу из него тут же выдвинулись две спицы. Присмотревшись, я разглядел на их концах маленькие крючочки, похожие на рыболовные. Такое ощущение, что они должны были зацепить метку, словно рыбешку.
То, что открывалось взору, на какое-то время отвлекло от основной задачи, и я вздрогнул, когда кол едва не выпал из руки. Бросив на него секундный взгляд и сжав ладонь сильнее, я снова завороженно уставился на происходящее.
Спицы уже приблизились к девушке, коснулись ее тела в районе левой груди и стали вращаться вокруг оси. И тут проявилась метка.
Из того места, куда прикоснулись спицы, взметнулось вверх сразу несколько щупалец, ярко-красных, похожих на тонкие язычки пламени. Цвет их сильно удивил. Я ожидал, что всё, связанное с Тьмой, должно быть непременно черным.
Пара щупалец вступила в схватку со спицами, обвив их, словно удав добычу, остальные же, как я успел подсчитать, – четыре штуки, разлетелись кровавыми сгустками в разные стороны и упали на землю.
– Глемы! – раздался крик Руны, и я машинально поднял меч, вперившись глазами в одно из мест, куда упал сгусток. Земля там стала подниматься черным столбиком диаметром сантиметров в сорок, в каждую секунду становясь вдвое выше. – Пропусти их! Пусть выйдут!
Крикнув, Руна отвела одну руку в сторону, второю продолжая удерживать шар. За моей спиной раздался хлопок, я на минуту обернулся и увидел Маришу, лежащую на одеяле. С первого же взгляда было понятно, что это лишь «иллюзия». Через нее хорошо проглядывал огонь догорающего факела.
Вернув взгляд в сторону маленького восьмиугольника, я застыл от увиденного. Один из земляных столбов уже поднялся ввысь на два с половиной метра, раздался вширь и приобрел форму человеческого тела. Только голова была очень уж маленькой, размером всего с мяч для волейбола. Хотя зачем такой твари голова? В правой руке глем держал нечто наподобие дубины и двигался прямо на меня, а чуть дальше за ним принимали человеческую форму еще три подобных твари.
Едва успев выйти из ступора, я резко отступил в сторону, почувствовав сырость, исходящую от монстра. А изнутри холодной волной накатил страх, дойдя до глотки и едва не сорвавшись с губ криком. Тварь была безобразна: спрессованная земля, с торчащими корнями растений, возможно, и с червями внутри, с мощными ручищами до колен, а ростом глем был выше меня раза в полтора.
Я застыл, провожая его напряженным взглядом. Глем, не обратив на меня ни малейшего внимания, быстро двинулся к Марише-«иллюзии». Когда из маленького восьмиугольника выходила третья тварь, первая уже колошматила «иллюзию» дубиной. Значит, при съеме метки заключенные в ней глемы пытаются первым делом убить того, на кого метка поставлена. Хотя я бы по идее переделал. Сначала снимающего метку, а потом… хм, переделал…
«Иллюзия» была на основе воды и потому «терпела» побои безмолвно. Альтор как-то рассказывал о воздушных «иллюзиях». Те могли производить звуки…
Четвертый глем прошел мимо меня, я бросился к первому колу, торопливо обмотал вокруг него веревку и с силой всадил тот, что был в руке, в землю. Налег на него всем телом, надавил рывками три раза, вгоняя как можно глубже, и только после этого обернулся.
В моей руке был меч…
А внутри – непонятно откуда и зачем появившаяся удаль. Я бросился на последнего глема, который пока не успел дойти до «иллюзии», и рубанул его по руке.
Но клинок не перерубил ее, а застрял! Спину тут же облепили холодные росинки пота. Что за хрень?
Дурак, обругал я сам себя. Видимо, сила сжатия у заклинания гораздо больше, чем у кулака Руны. Земля она, конечно, земля, но до какой плотности ее можно сжать – это вопрос.
Пришлось в один миг упереться ступней в икру глема, рывком выдернуть клинок и приготовиться к ответной атаке. Удивленный глем замер, но уже через секунду развернулся одновременно с замахом дубины. Едва успев присесть, я с замиранием сердца услышал свист над головой. Судя по нему, скорость движения глемового оружия была далеко не маленькой.
Рубанув мечом по пальцам ближней глемовой ноги, я откатился в сторону, выходя из сектора удара. Вскочил на ноги, встал в стойку, держа меч перед собой. Атакованный глем бросаться на меня не спешил. Он стоял на месте, а возле отрубленных пальцев, словно живой организм, шевелилась земля вперемешку с ярко-красными змейками. Заклинание восстанавливало поврежденную конечность. Зато остальные трое, наконец-то сообразив, что бьются с «иллюзией», разом двинулись в мою сторону.
Меня прошиб пот, а в глотке словно застрял ком того, из чего эти твари были сделаны. Я рванул вправо, бросив взгляд на Руну. Но та занималась шаром.
Сняла она метку, не сняла – этот момент я проглядел. Теперь бабуля сжимала шар. Не знаю зачем, может, он мог взорваться, если его оставить так, но помогать мне она явно не спешила. Придется пока барахтаться в одиночку.
Мотнув головой и стиснув зубы, я двинулся на ближайшую тварь, собираясь ударить в самую тонкую часть мерзкого туловища – голень или запястье. Там можно перерубить при хорошей силе удара. Первый раз я бил в район трицепса, и меч застрял где-то посередине. Значит, шанс есть.
Едва успев присесть перед летящей на меня дубиной, я снова рубанул по голени. В этот раз клинок прошел навылет, и я, тут же откатившись метра на три вправо, поднялся на ноги. Глем сделал шаг, второй, замахнулся и повалился вперед, наступив на обрубленную культяпку. Я, перекувыркнувшись через голову, снова вскочил на ноги уже метрах в двух от земляной башки повалившегося массивного тела. Преодолев желание перерубить монстру шею, двинулся на следующую тварь. Все равно бесполезно. Шея бычья, диаметром с саму голову, клинок застрянет.
Упавший глем уже поднимался, тот, которому отрубил пальцы, был в полном порядке и присоединился к своим дружбанам.
Руна сжала шар до размеров школьного глобуса и выводила его из района маленького восьмиугольника. А я вдруг понял, что туплю.
Глемы двигались довольно быстро для созданий из «праха», но все же не быстрее меня.
– Эй, чревловы отродья! – проорал я с насмешкой, хотя сердце бешено колотилось от страха и напряжения. – Ну что? Давайте! Убейте меня!
Оглянувшись на долю секунды, я обозрел круг, который мне предстояло преодолеть. Нормально. Надеюсь, когда я приведу их прямо на Руну, она закончит со своим долбаным шаром.
Отступая перебежками и сохраняя расстояние между собой и порождениями Тьмы метров в шесть-семь, я заставлял их идти за мною по кругу. Несколько раз, когда глемы начинали подозревать неладное, приходилось делать обманные атаки-выпады. Во время четвертой такой атаки я едва не получил дубиной в висок. Вот тут бы и «приплыли» – тело в одну гавань, а душа в другую. В темноте хоть и было почти не видно, но я и сам уже догадался, дорисовав картинку в мозгу, – в этих глемах, возможно, не только земля с корешками, но и камни. Они же есть в почве, почему бы и не прихватить во время сборки? А так как камешков мало, то лучше всего собрать их в дубине.
Круг заканчивался, я почти уже не оборачивался, боясь увидеть, что Руна все еще занята чем-то другим. Но, сделав очередные пару шагов назад, с облегчением увидел пролетевший справа сгусток, потом еще два. «Кулаки». Обычные «кулаки», которые я так и не выучил, считая их простенькими и не особенно эффективными заклинаниями. Другое дело – «молния»! Да вот толку бить этой «молнией» в кучи земли? Только обожжешь, да этим крепче сделаешь. «Кулаки» – вот что самое лучшее для схватки с подобными тварями.
Но оказалось не все так радужно. «Кулаки» лишь откалывали от глемов небольшие кусочки, не причиняя особого вреда. И что дальше?
На этот раз я обернулся и, удивленно отшатнувшись в сторону, застыл. Руна собирала неизвестное мне заклинание. Туманная сфера, переливающаяся четырьмя цветами. Она даже тихонько поскрипывала, словно кто-то шел в лютый мороз по рыхлому снегу: хрь-хрь… мертвоватый звук.
И вдруг скрип перешел в звонкое гудение, сфера разделилась на шесть частей, те быстро превратились в ледяные диски и метнулись вперед бешеным роем. Я резко повернул голову вслед за ними.
Диски были настолько прочны и остры, что проходили сквозь плоть тварей с той легкостью, с какой большой нож разрезает масло. Четыре отсеченных руки, две ноги. Пара глемов повалилась, рванувшись вперед. С одной ногой далеко не прошагаешь. Оставшиеся двуногими бросились на Руну. Из мест срезов к земле устремились красные нити, пытаясь как можно скорее восстановить повреждения. А я испугался – успеет ли Руна сделать еще один такой шарик, из которого вылетают шесть убойных дисков. Но она даже не попыталась. Вместо этого Руна начертила в воздухе непонятный знак, цветом один в один с нитями плетения, собравшего и теперь восстанавливающего глемов, и твари вдруг остановились как вкопанные. Секунд пять я тупо смотрел на них, держа перед собой меч и ожидая, что они вот-вот снова кинутся, но глемы вдруг стали рассыпаться. Сначала рассыпались головы, шеи, потом стали осыпаться плечи. Бросив взгляд на лежащих выродков Тьмы, увидел то же самое. Разве что смотрелось не так эффектно.
Через полминуты все четыре глема представляли собой нечто вроде могильных насыпей.
– Все? – недоуменно спросил я, с трудом оторвав взгляд от зрелища и посмотрев на Руну.
– Все, – усмехнулась она. – Чего ты на них полез? Пусть бы «иллюзию» били, пока я с шаром управилась.
– Да хотел… – Я осекся. А что говорить? Ретивое взыграло? Решил понты поколотить, думая, что земля мягонькая, порублю в пух и прах тварей без напряга и героем стану?
– Ладно. Главное, что все хорошо закончилось. Пойду позову Ринвора.
– А чем же это вы в конце их рассыпаться заставили? – осторожно спросил я. Но бабуля отмахнулась:
– Из магии Света плетение. Ты лучше ступай, Маришу разбуди. Заклинание должно уже разрушиться, я ненадолго ставила.
– Я?
– Ну так… – Руна хмыкнула и зашагала к одной из веревок. Ловко перепрыгнув через нее, она исчезла во мраке, а я взволнованно глянул в сторону маленького восьмиугольника.
Но желание приблизиться к лежащей там девушке, коснуться ее – пересилило волнение, и я, вложив клинок в ножны, твердо зашагал вперед. Подошел, присел перед спящей, тронул рукой тонкое плечико. Девушка чуть пошевелилась, еще во сне, потом проснулась, открыла глаза и вдруг испуганно подскочила.
– Все нормально, – поспешил я успокоить. – Метку мы сняли, так что…
– Ты раб? – без церемоний перебив меня, удивилась Мариша. А я вдруг притянул девушку к себе за плечи.
– Нет.
В это короткое слово я вложил всё – ненависть и любовь, зло, накопившееся во мне за два года, и так и не побежденное им добро, укрывшееся в самой глубине сердца, огрубелость от этой чревловой жизни и нежность, которая всегда оставалась в моих мечтах.
Девушка вздрогнула, но не отстранилась. Лишь вздохнула – то ли испуганно, то ли взволнованно. А я коснулся ее губ своими.
Она подняла руки, попыталась отпихнуть меня, но неуверенно. Через пару секунд одна из ее рук опустилась, а вторую я почувствовал на своем затылке. Нежные пальцы взъерошили волосы, скользнули в них, обволакивая голову пьянящим облаком. И запах. Невесомый, хрупкий, сливающийся с ночной лесной свежестью.
Я нежно и настойчиво обнял тонкие плечи, а язык стал раздвигать влажные и мягкие, как сахарная вата, губы…
– Оставь ее, грязный раб! Как ты смеешь! – рыкнула за спиной, казалось, сама ненависть, и тут же меня с силой отдернули за плечо. Я едва успел разжать объятия, чтобы не увлечь за собой Маришу. Повалился на холодную землю, взревел…Потом резко вскочил на ноги, обернулся. Мой взгляд, пылающий злобой, уперся в не менее жесткий взгляд Ринвора.
– Я не раб, – вырвалось у меня с таким достоинством, что аристократ на секунду опешил.
– Мин Ринвор, успокойтесь! – Возникшая, словно из тьмы, Руна встала между нами. – Это всего лишь часть ритуала. Поверьте мне.
– Что за чушь? – недовольно бросил отец девушки, не сводя с меня ненавидящего взгляда. – Какая часть ритуала? Чтобы раб целовал благородную девушку?! Да за такое…
– Мин Ринвор, ритуалы придуманы не нами, – осторожно перебила бабуля. – Но дело совсем не в рабстве. Ритуал требует, чтобы по его завершении девственник поцеловал девственницу.
– Вы хотите сказать, что вот этот наглый раб девственник? – Ринвор хмыкнул и тряхнул головой. – Всем же известно, что эти грязные отребья уже с детских лет познают, что такое плоть…
– Возможно, вы правы, но не в этом случае, – тут же продолжила Руна. – Именно поэтому я и вожу этого раба с собой. Для исполнения финальной части ритуала. Одолжила за небольшую плату у одного из бронов. Временно.
Ринвор снова хмыкнул, мотнул головой, и взгляд его вдруг стал спокойней.
– Что ж… – Он отвел от меня глаза и подошел к сидящей на одеяле дочери. Та выглядела довольно-таки смущенной и даже немного напуганной. – Мари, милая, нам нужно возвращаться.
Он протянул ей широкую ладонь, и Мариша, ухватившись за нее тонкими пальчиками, поднялась, зашелестев складками платья. Тут же принялась расправлять их, избегая взглянуть в нашу сторону. Или, что скорее, в мою.
– Хорошо, – заговорил Ринвор, терпеливо ожидая, когда дочь закончит заниматься платьем. – Если это часть ритуала, то я не стану наказывать этого заносчивого раба. Но не слишком ли он дерзок для своего положения?
Мои руки мелко затряслись – и от злобы и от беспомощности. От подобных слов и обращения меня не защитит никто и ничто. Есть только один способ – заставить поменять отношение к себе силой. Но и он недоступен. На мне клеймо, а Ринвор аристократ. Владей он четвертым кругом магии Крови, запросто сможет обездвижить чужого невольника и потом сделать с ним что угодно. А он, думаю, владеет. И возраст, и суровое волевое лицо – все говорит о том, что он не из тех, кто лишь сибаритствует благодаря своему положению и деньгам.
А даже если и не владеет… В амбаре, где я прозябал последние два года, успел наслышаться множества баек. Судьба тех рабов, кто покушался на жизнь благородного, была незавидна. Это не побег. Способы наказания были настолько суровы и изощренны, что…
– Видите ли, мин Ринвор, – продолжила сочинять бабуля, – это вовсе не дерзость. Поймите, соприкосновение с Тьмой накладывает отпечаток.
– Но вы же…
– Кто-то способен сопротивляться Тьме лучше, кто-то хуже, но нет тех, кто умеет делать это в совершенстве. Все зависит от того, сколько в тебе Света. Но, согласитесь, вряд ли есть человек, имеющий внутри только его.
– Я вас понял, – буркнул Ринвор, явно не собираясь вступать в схоластические рассуждения, и взглянул на дочку: – Мари, ты готова?
– Да, папа. – Девушка присела в чем-то наподобие книксена. – Мы можем идти.
– Прощайте, – сухо бросил в нашу сторону ее отец, и они заспешили к дожидающимся их на лесной дороге экипажам.
В ту же секунду к нам подбежал один из рабов, молча протянул Руне маленький мешочек и торопливо засеменил за хозяевами.
– А мы разве не с ними? – спросил я, глядя в ту сторону, где несколько секунд назад растворилась во тьме белая фигурка Мариши. Словно кусочек сахара в огромном океане черного кофе.
– В Лиорде нам делать больше нечего. – Руна пару раз подбросила мешочек на ладони, развязала тесемку и ловко пересыпала монеты в мошну.
Возможно, будь я в другом настроении, звон золота и порадовал бы, но мне было до одурения хреново. Отношение Ринвора снова окунуло меня в помои рабства, иначе и не сказать. То, что Мариша даже не взглянула в мою сторону после того, как подошел отец, было подобно последующему выливанию этих помоев на голову. И эта передача денег через раба… Чревл!
Я провел языком по губам, сплюнул под ноги и ухмыльнулся. Что ж. Теперь я стану каждый вечер молиться Великому Номану, чтоб он ниспослал мне другую судьбу. И если он услышит мои мольбы, я обязательно вернусь в этот город. Свободным. К ней, этой аристократке-куколке. Ну а после к Вирону заскочу. Как же не заскочить-то?
В темноте, метрах в ста, послышался удар хлыста, потом другой, шорох колес, топот логов. Аристократы покатили к своей прежней беззаботной жизни. Наверное, о том, что произошло, и вспоминать скоро не будут.
– Зачем ты девчонку целовать-то полез? – спросила Руна с ухмылкой. – Я же тебя попросила только разбудить.
– Не сдержался, – буркнул в ответ. – Да и она меня сразу рабом назвала, вот и перемкнуло что-то в голове. А о рабстве на раз определила.
– А чего ты хотел? Она же «белая» кровь.
– Да просто обидно, после того что сделал для нее. Даже про записку не спросила – я написал, не я? До лампочки ей. А ведь если бы не мой ночной визит – она бы принадлежала Тьме.
– Для нее ты низший, она так воспитана.
– Если б не подоспевший папаша, глянул бы я на ее воспитание.
Я снова провел языком по губам, вспоминая поцелуй.
– А если бы не я, тебе бы за такое нахальство пришлось дорого заплатить.
– Да знаю, – отмахнулся я. – За два года разного понаслышался о том, как казнят посягнувших на благородных. И сдирание кожи с последующим посыпанием солью – это самое простенькое из всего. Перед сном рабы об этом любят поговорить.
– Про жучков тоже говорили?
– И про жучков, и про пытку лакранией.
– В вашем мире такого нет?
– В нашем мире и рабства уже давно нет. Разве что незаконное.
– Ладно. – Руна оглядела поляну. – Нужно бы здесь прибраться. Веревки скрутить, колья повытаскивать.
– А чего рабы этих Рин’Гаров не удосужились?
– Да после твоего поцелуя Ринвор торопился побыстрее отсюда убраться. Как бы этим беднягам языки не отрезали, чтобы они лишнего не ляпнули. Раб, поцеловавший благородную. Хм… Такое мог проделать только выходец из другого мира.
– Судя по всему, ей понравилось, – пробурчал я и поплелся вслед за Руной, которая направилась к одному из кольев.
Сняв и смотав веревки, мы отнесли их в лес, следом отправились и колья с одеялом. Подойдя к одному из мест, где появлялись глемы, я несколько секунд пялился на абсолютно ровный, зияющий тьмой кружок ямы. Присев на корточки, потрогал стенки рукой. На ощупь тоже все идеально ровно. Такое ощущение, что тут поработала «сваезабивалка». Попробовал отколупать кусочек земли, но едва не вывихнул пальцы. Зато по ощущению стало понятно, что здесь не просто земля, а глинозем. Вот почему так трудно было рубить этих тварей. Хорошо утрамбованная глина – ее и ломом бывает не расколупать.
Убрав с поляны все следы проведения ритуала, мы направились к тому месту, где стояли экипажи. Оттуда по лесной дороге легче выбраться к Лиордскому тракту. Покривившись от запаха свежего навоза, я двинулся вслед за Руной по тому пути, которым мы сюда приехали. Чревловы аристократы! Могли бы и подбросить до перекрестка. Плетись теперь по лесу в ночи.
Но никаких заклинаний в этот раз подготавливать не стал. В ночном лесу страшно только в одиночку. Если есть хотя бы один попутчик, то все страхи тут же отступают. Особенно если не прислушиваться к шорохам и прочим лесным звукам, а вести разговор. Чем мы с бабулей и занимались. Я порасспросил у нее насчет глемов, потом она задала несколько вопросов о моем мире. Особенно ее заинтересовало, как я сюда попал. В первый раз я этот момент обошел стороной, не по забывчивости, а скорее от волнения, сосредоточившись на своих страданиях уже здесь. Теперь же мне и самому было интересно припоминать детали.
– А кто такой этот Папюс? – По голосу чувствовалось, что Руна весьма заинтересована. – Армагистр? Архмагистр?
– Честно говоря, я не знаю. – Мои плечи на секунду резко поднялись вверх и медленно вернулись обратно. – До того, как я увидел ту книгу, я и краем уха о нем не слышал. Наверное, какой-нибудь средневековый алхимик и оккультист. И, по всей видимости, не шарлатан, раз при помощи его заклинания можно перенестись в другой мир.
– Ты говоришь, что вы вызывали дух некоего Аниэля. Это какой-то демон? – продолжила расспрос бабуля.
– Вроде не демон, а ангел. Хотя кто ж их там разберет.
Я действительно не очень ориентировался в данном вопросе, по той простой причине, что до того злополучного вечера ничем оккультным не занимался, считая все это нездоровой выдумкой и наследием средневекового мракобесия. А знал бы, где упасть, – обязательно соломки подстелил. Проштудировал бы всю подобную литературу, чтобы не попасть впросак.
– В нашем мире ангелов уже давно нет, – сказала вдруг бабуля, и я опешил:
– В Зыби, значит, демоны есть, а ангелов совсем нету? Странно.
От удивления я присвистнул.
– Возможно, демоны поставили какой-нибудь «щит», – задумчиво проговорила Руна. – Возможно, еще что-то, но никто ангелов уже пару тысяч лет не видел. Жаль, что ты не захватил с собой книгу этого, как ты его назвал, – оккультиста. Можно было бы попробовать его способ вызова. – Руна на секунду замолчала, а потом, видимо, что-то сообразив, вдруг задалась вопросом, проявив в голосе неподдельное возбуждение: – А что, если ангелы просто не хотят посещать наш мир?
– Есть и другой вариант, – спокойно ответил я. Мне тоже доводилось испытывать трепет, когда казалось, что постиг великую тайну, но в данный момент ничего похожего не произошло. Холодная волна мурашек не окатила с ног и до головы, в сердце не екнуло, волосы на голове не зашевелились. – И у вас и у нас ангелов могли просто придумать, как противовес демонам. Для баланса. Раз в природе есть Тьма и Свет, то так должно быть везде. Но ведь на одной аналогии нельзя доказать истинность чего-то. И, может быть…
Вот тут мистический трепет все же подкрался и набросился на меня, проявившись в положенных ему атрибутах. Я остановился и, нервно вздохнув, продолжил:
– Может быть, есть только демоны и люди? И именно они находятся на разных полюсах? А все эти сказки про то, что в человеке борются Тьма и Свет, придуманы, чтобы сбить нас с толку. Кем? Да теми же демонами. И вот благодаря этим сказкам Тьма может проникать в нас и множиться.
– Хм… – Руна, остановившаяся вместе со мной, смотрела на меня с явным недоумением.
– Ладно-ладно. – Я замахал руками. – Может, и глупость ляпнул.
– Нет, почему же. Это ты интересно придумал. Значит, абсолютного Света нет?
– Ну, я не совсем то имел в виду, – поправил я бабулю, но на ее лице была такая задумчивость, что возникло сомнение – услышала она меня или нет.
Мы двинулись дальше, помолчав пару минут. Наконец, Руна заговорила:
– Говорят, что ответы на все вопросы есть в девяти книгах Номана. Если б мы смогли их прочесть, то у нас больше не осталось бы вопросов.
– А что за книги? – заинтересовался я, пытаясь припомнить, говорил ли мне об этом Альтор или нет? Иногда он объяснял в таком пьяном состоянии, что половину слов нельзя было разобрать. А если еще учесть, что в первый год я владел ольджурским просто отвратительно, то как минимум половину информации, если не две трети, мог благополучно не понять.
– Девять книг Номана, – протянула Руна. – Ты слышал про Земли Других?
– Да, – кивнул я. – Альтор рассказывал. Это те, что находятся за Зыбью?
– Они самые. Считается, что восемь книг находятся там. У Других. Тот, кто постиг написанное во всех девяти книгах, станет всемогущим. Постижения одной книги достаточно, чтобы стать архмагистром в какой-нибудь из магических ветвей. Сначала Номан дал нам четыре книги Стихий, потом книги Порядка и Хаоса, потом были Тьма и Свет, а потом – Кровь, источник жизни. – Последнюю фразу Руна явно процитировала.
– Кровь? – тут же переспросил я. – Есть книга Крови? А если неблагородный прочтет ее, он станет архмагистром магии Крови?
– Это вряд ли. – Руна рассмеялась, но вдруг резко посерьезнела и бросила на меня прищуренный взгляд: – Думаешь, зачем каждые семь лет мы идем в Зыбь?
– Потому что происходит Вздох, и твари Тьмы в этот момент могут пройти сквозь Кромь, – незамысловато повторил я, сказанное когда-то Альтором.
Руна кивнула, но тут же подняла вверх левую руку с выставленным указательным пальцем.
– Но это только половина правды, которая известна большинству. Немногие знают, что еще эти походы называют «идти по стезе Номана». Догадайся почему?
– Книги? – выдохнул я, понимая, что хочет сказать Руна, и она в ответ молча кивнула.
– А девятая? – тут же спросил я, и лицо Руны стало злым.
– Девятая у этого чревлова клана Странствующих. По слухам – это книга Порядка.
– Это которые ушли из Лиорда?
– Они самые. И главное, никто не знает, почему ушли. Три века на одном месте сидели, и вдруг, на тебе, в два дня собрались и скрылись куда-то.
– В смысле куда-то? – не понял я. – Никто не знает, что ли?
– После ухода их никто не видел. – Бабуля хмыкнула. – Как сквозь землю провалились. Вместе с книгой.
– А это точно, что у них книга Порядка? – переспросил я, надеясь услышать отрицательный ответ.
– А ты бы хотел, чтобы у них была книга Крови? Но ведь ты не из благородных, тебе все равно не откроется.
– Что не откроется?
– Книга.
Я хмыкнул, мотнул головой, задумчиво почесав висок. Значит, без вариантов. Я знал – чтобы снять чужое клеймо, нужно заклинание высшего круга ветви Крови, а тут даже о первом круге речи не идет.
– Тогда выходит, что если ты не благородный, то постичь все девять книг не выйдет? В смысле вообще никогда?
– Есть два варианта. Либо ты постигаешь ее последней, тогда без разницы – благороден или нет, либо являешься белой кровью и тогда можешь ограничиться одной ею.
Руна остановилась и посмотрела влево. Я проделал то же самое. Два красноватых огонька горели в ночной тьме, словно глаза огромного черного грона. Вначале мне так и показалось, что где-то совсем рядом находится гигантский вестник Тьмы, но тут же до меня дошло, что это всего лишь магические фонари на надвратной башне. Спасительные маяки для путников, которых ночь застала в дороге. Интересно, сколько привратники берут за вход после захода светила? Явно не по два кирама. Особенно если несчастного путника преследуют разбойники.
Глянув в сторону города, Руна молча взяла вправо и зашагала по тракту, а я еще какое-то время пялился на далекие огоньки, думая о Марише. Потом нагнал бабулю, поравнялся.
– Мы что, всю ночь будем идти? – спросил, поправляя пояс. От быстрого шага ножны терлись о бедро, и, по всей видимости, там уже образовался приличный синяк. Нужно будет потом их как-нибудь за спину примастырить. Доставать меч станет, конечно, неудобней, но зато и при ходьбе он мешать перестанет.
– Думаю, в этом нет необходимости, – отозвалась Руна. – Пока тебя никто не преследует, так что можно не спешить. Пройдем пару часиков и остановимся на ночлег.
– Надо было одеяло взять. – Я слегка поежился. Идти было не холодно, но, представив, каково это – валяться ночью на земле, невольно почувствовал себя неуютно.
– И как бы ты его тащил? – хохотнула Руна. – Оно же шерстяное, толщиной почти в палец.
Я промолчал. Но в мыслях все же пожалел, что одеяло оставлено в лесу. Наверное, оно пахнет ею. Маришей. Вздохнул задумчиво, улыбнулся, но тут же стряхнул с себя эту блажь. К чертям романтику! Она считает меня рабом, я для нее низший. Глупо при таком-то раскладе воздыхать. Я же не прыщавый девственник, в конце концов, пусть Ринвору именно так меня Руна и отрекомендовала. Спасая. От чего? От мучительной смерти? С жучками внутри или листьями и стеблями лакрании снаружи? За один поцелуй?
Я едва не ругнулся в ночную тьму, до того вскипела внутри обида. От своего положения, от их презрения и снобизма. Через пару минут, кое-как успокоившись, вернулся к разговору. Хорошо, Руна не спросила о чем-нибудь в этот момент, а то бы ляпнул в ответ гадость. Просто так. С «общемировой» злости.
– А куда мы вообще идем?
Руна хмыкнула, повертела головой:
– Мы? Ну, я вообще-то по своим делам. А тебя провожу до границ Южного Доргона.
Не знаю почему, но такой ответ меня обескуражил. Надо же. А я уже губу раскатал, что вот так и буду всегда находиться рядом с этой воительницей и, стало быть, ни о чем не беспокоиться.
– И дальше что? В смысле что мне потом делать?
– Подумай сам. У тебя один выход… – Руна выдержала паузу и добавила: – Зыбь.
– Зыбь? – сдавленно выдохнул я, чувствуя, как это слово, прежде чем слететь с губ, словно наждак покорябало глотку.
– Семь лет прошло. Грядет новый поход.
– А при чем тут Зыбь? Зачем она мне?
– Беглый раб, ступивший на стезю Номана, получает защиту Отцов. Вирон уже не сможет ничего тебе сделать, если ты станешь «воином Номана». Слуга Великого Номана не может быть рабом человека.
– Но… – Я проглотил вязкую слюну. – Но я собирался уплыть в Вальтию.
Руна громко рассмеялась, а я, опустив глаза, почувствовал, как на плечи наваливается тяжесть и внутри все сжимается в трепещущий комок. И это только от одной мысли о Зыби.
– Ты знаешь, сколько нужно заплатить за то, чтобы добраться до берегов Вальтии? Но это не главное, заработать можно. Главное – это корсы. Что, если они захватят тот корабль, на котором ты будешь плыть в сторону острова свободы? Хм. Корсы главные поставщики рабов в Ольджурию, и каждый второй корабль, плывущий через Фрурское море, подвергается их нападению. Так что Зыбь – это лучший выход. И достойный. А по возвращении архмагистр Крови из храма Семи Дорог снимет с тебя клеймо. Навсегда. Разве не этого ты хочешь?
– Да, но…
– Что «но»?
– Альтор рассказывал, что из Зыби практически невозмож…
– Твой Альтор – старый пьянчуга и трусливый карбулк. – Голос Руны вдруг стал холодным. – Да. Возвращаются не все, но ведь я вернулась. Дважды. Поход походу рознь. Иногда выживает не меньше половины армии. И не забывай о книгах.
– Вы же сказали, что они в Землях Других.
– Это только байки. Тьма тоже ищет эти книги и, возможно, какие-то уже нашла. Я также не исключаю, что одна-две книги находятся у Повелителя и Отцов.
– Даже если так, эти книги никогда не попадут в мои руки. Да и не нужны они мне. Если я доберусь до Вальтии, то тамошние маги…
– Да что ты заладил, – грубо перебила Руна, – Вальтия, Вальтия… Не заметишь, как окажешься в руках Вирона. Среди корсов хватает разорившихся или разоренных благородных. Определят, что ты раб, и потащат к хозяину, чтобы получить свою долю за беглого. А к этому времени он будет на тебя о-очень зол.
Руна замолчала, и в полной тишине я почувствовал, как давит и пульсирует в висках. С чего это она? Зачем? Что на нее нашло? Может, это последствия пребывания в Зыби? Вот такие вот неожиданные злые срывы.
Нарушить молчание я не решился, хотя мне очень хотелось продолжить разговор и убедить Руну, что она неправа. Что мне лучше все-таки бежать в Вальтию. И я уже собрался было сказать это, но вдруг понял – а зачем? У границы Южного Доргона мы разойдемся, и дальше я поступлю так, как задумывал с самого начала своего побега. Заработаю денег и уплыву в страну, где нет рабства.
Следующий час мы шли молча, тишину леса нарушали только звуки леса. То птица вскрикнет, то что-то как будто пробежит совсем рядом, фыркнув недовольно или неосторожно хрустнув сухой веткой. Я был полностью погружен в свои размышления, не слыша и этих звуков. Поэтому от голоса Руны испуганно вздрогнул.
– Все, – сухо бросила она, – будем устраиваться на ночлег.
Найдя небольшую полянку, защищенную густым кустарником, мы наломали немного веток и наскоро соорудили простенькую лежанку. Руна тут же завалилась спать, а я остался бодрствовать. Стоять на страже в первую половину ночи было доверено мне.
Разбудил меня жуткий рев. Как оказался на лежанке, честно говоря, и не помнил. Последнее в памяти – присел, оперся спиной на ствол дерева, всего на секунду прикрыл веки…
Вздрогнув от рева, рывком принял положение сидя, уставился на край полянки, откуда долетел до слуха этот ужасающий звук, и обомлел. Огромный виар с дымящимся хвостом и Руна, плетущая то самое заклинание, что так лихо отрезало от глемов «все лишнее». Я тут же вскочил на ноги и бросился к бабуле:
– Не надо! Не убивайте его!
Руна на секунду обернулась, не прекращая творить сферу, ее брови удивленно выгнулись:
– Чего вдруг?
– Ну это же виар! – заорал я.
– Я вижу, – спокойно ответила Руна, но подготавливать «ледяные срезни» все же перестала и, судя по обгорелому хвосту, уже повторно запустила в зверя «огненным шаром». Красный сгусток попал прямо в оскаленную морду. Виар дернулся, взвыл с болью и негодованием, но бросаться на нас не стал, а отшатнулся назад. Потряс головой, замолк и вдруг, расправив огромные черные крылья, ломанулся в сторону. Шаг метров в пять, второй… громкий хлопок крыльев – и после четвертого он взлетел, огласив округу громким ревом. Но в этот раз в нем не было ничего, кроме ощущения собственной силы.
– Давненько я не видела в Ольджурии этих тварей, – изрекла Руна, глядя вслед взмывшему в небо зверю. Тот, мощно работая крыльями, поднимался все выше и выше, стремительно уменьшаясь в размерах.
– А я видел, как охотники ловили такого же, только поменьше, – тут же припомнил я, тоже не отрывая взгляда от летящего виара. Черный силуэт на фоне чистого голубого неба смотрелся красиво. – Всего несколько дней назад…
– Хм. Странно. Они уже больше сотни лет не прилетали сюда из Кроми. Даже потомство стали там выводить. Странно, – повторила она с задумчивым лицом.
– Чего странного? – не понял я. – Вот у нас в городе щурки в последнее время появились, это птицы такие. Пятнадцать лет не было, и вдруг два года подряд их просто море. С утра только и слышно в небе – хрю-хрю, хрю-хрю. Ну, это там, в смысле в моем мире, – уточнил я. И спросил Руну: – А зачем вы хотели его убить?
– Ну, если ты не заметил, он собирался то же самое сделать с нами.
– Альтор говорил, что виары дружелюбны и на людей не нападают, – возразил я. – А раньше, рассказывал он, так и вообще ольджурцы использовали прирученных виаров в сражениях. Разве нет?
– Использовали, – кивнула бабуля. – Но этот, видимо, уже из нового выводка, который дальше Кроми нигде не бывал. Людей-то, поди, вообще ни разу не видел…
– Может, он и не собирался нас сжирать? А просто поиграться решил, – предположил я.
Но бабуля в ответ хмыкнула:
– Такой поиграется – костей не соберешь. Все же странно. Вроде из Кроми…
Она замолкла и занялась туманной сферой. Как я сообразил – стала расплетать. Сфера по одному теряла цвета: сперва исчез фиолетовый, потом синий, следом голубой. Я удивленно хмыкнул – а ведь по спектру получается, только в обратном направлении. Вспомнились слова бабули – «семь цветов нитей». Семь нот, семь дней… Правда, здесь вместо недель десятицы, идентичные нашим декадам. Семь мудрецов, семь чудес света… Но вот книг девять, и магических ветвей тоже.
– Так. – Руна огляделась по сторонам. – Жареха из виара улетела. Нужно бы поймать что-нибудь другое. А ты пока магией займись, слышишь? Пополни запасы узла, после завтрака тренировать тебя буду.
Такое заявление меня обрадовало. Я и сам хотел было уже попросить о парочке уроков, но бабуля, видимо, вперед догадалась, что я не прочь что-нибудь изучить. Восстановив узел полностью, я взялся собирать хворост. Дичь надо же на чем-то приготовить. А в том, что Руна эту дичь поймает, никаких сомнений не возникало. С ее арсеналом можно смело на слонов охотиться, только успевай хоботы, бивни и уши по кучкам сортировать.
Руна вернулась, как раз когда костер был разожжен. В одной руке она несла тушку зверька, похожего на нашего земного зайца, разве что уши короткие, да с кисточками на кончиках. Карбулк, а это был именно он, в жареном виде – любимое блюдо всех ольджурцев. В другой руке у нее был пучок травы, на кончиках которой висели мелкие красные плоды.
– Они солоноваты, – сказала она, заметив мой взгляд. – А пресное мясо не особенно вкусное.
Я согласно кивнул и едва успел выставить вперед руки, чтобы поймать полетевшую в меня тушку карбулка.
– Освежуй и распотроши, – буркнула Руна. – А я немного разомнусь. Старая кровь, знаешь ли, требует дополнительной разгонки.
Хмыкнув, я достал из-за пояса ножичек, осмотрел тушку, примерился взглядом, откуда начинать. Правильнее было с задних лап. Сделав по кругу надрезы примерно возле щиколоток, осмотрел тушку еще раз. Интересно стало, чем она его прибила? Но, не найдя никаких следов повреждений, только пожал плечами и продолжил освежевывать тушку. Сделал надрез по внутренней стороне лапок до паха, стянул шкурку до половины и аккуратно вырезал мочевой пузырь. Откинул в сторону. Теперь можно смело тянуть дальше.
Пока занимался будущей едой, поглядывал на бабулю. Та махала невидимым клинком, вертелась, кувыркалась, подпрыгивала, будто предотвращая удары по ногам. Да уж – старая кровь, требующая разгонки. От такой скромной самооценки невольно улыбнулся с иронией. Мне бы так здорово разгоняться, как эта обладательница «старой крови».
Точность и уверенность движений делали «бой с тенью» похожим на танец. Ничего лишнего, удары и защита в различных комбинациях, перетекающие одно в другое незаметно. Вот только что била по верхней плоскости, а спустя миг, перекувыркнувшись, уже поставила защиту от удара сверху. Вскочила, удар по ноге, увернулась от воображаемого противника, и – рубящий боковой по ребрам. Ух!
Когда шкурка была стянута до головы, дернул пару раз довольно сильно. Не вышло. Резким движением переломал шею и дернул снова. Голова отскочила от туловища, как неродная, и тут же полетела дальше, брошенная в сторону выкинутого ранее мочевого пузыря. Теперь можно потрошить.
Кишки и легкие отправились в кучку отходов. Печень, сердце и почки оставил, в прожаренном виде они очень хороши. Достал из рюкзака бабули тряпицу, разложил ее на траве и принялся разделывать. Вскоре на тряпице лежала горка примерно равных кусков мяса. Осталось найти хорошие ветки для использования в качестве шампуров. На спицах бабуля все равно жарить не разрешит, еще и подзатыльника схлопочешь за такую идею. А веточки… веточки они того, горят, чревл их дери.
Но эта проблема оказалась вовсе не проблемой. Руна окутала веточки защитным плетением из магии Огня, и я смело разместил их над углями, уложив концами на два больших камня. Как только чуть запахло шашлыком, началось обильное выделение слюны. Чтобы прожарить мясо хорошенько, пришлось включить силу воли. Голодный желудок явно был согласен и на полусырое, лишь бы поскорей.
Наконец принялись за еду. Шашлык получился мягким и сочным, видимо, карбулк был довольно юн. А вприкуску с красными плодами выходило и вовсе неописуемо.
Наевшись от пуза, я разморенно повалился на землю, чтобы полежать хотя бы минут десять – пятнадцать, но не тут-то было. Руна не терпящим возражения голосом приказала подняться.
– Я решила дать тебе на изучение заклинание из ветви Воды, – сказала она, ковыряясь тоненькой веточкой в зубах. – «Ледяной срезень».
Мои глаза удивленно округлись. Это сейчас о чем? О тех штуках, что были окрещены мною «ледяными дисками»?
– Но это же явно заклинание минимум четвертого круга. Или пятого?
– С глемами – использовала четвертого, а тебе дам первого. Чего ты так вылупился? У тебя же «молния» третьего круга, правильно? А ты первого круга испугался, как невинная девушка.
– А, ну если первого… – Я извиняющеся улыбнулся. – Просто почему-то не подумал… А первый уровень – это с одним срезком… Я прав?
Руна молча кивнула и принялась за водное плетение.
Возле ее рук образовалась туманная сфера, но, в отличие от той, что она сотворила во время ритуала, и той, которую буквально час назад расплела, перед тем как отправиться на охоту, эта была одного цвета, да и тот был еле-еле различим, теряясь в дымных струях.
– Готов? – спросила Руна, и я судорожно помотал головой. Какой там готов. Засмотрелся и напрочь забыл открыть магический узел для приема. Торопливо вошел в нужное состояние, выставил перед собой руки ладонями вверх, кивнул. Шар тут же завибрировал, двинулся ко мне, но в паре миллиметров от ладоней замер, и из него в них хлынули две тонкие струйки. Тело обдало жаром, закололо внутри, я потянул в себя воздух…
…В принципе не особенно напрягающие ощущения. Это в первый раз испытываешь жуткую боль, а потом ничего, терпимо. Когда Альтор дал мне на изучение «искру», я даже потерял сознание, втянув в магический узел свое первое плетение. Да иначе и быть не могло. Едва две десятицы минуло, как я впервые слился с магическим полем и начал развивать узел. Альтор отговаривал меня полдня, как мог, но я был настойчив и в конце концов вымолил дать мне какое-нибудь плетение.
– Ант, ты что, сошел с ума? Твой узел еще совсем не развит. Совсем. Понимаешь? Если я дам тебе для изучения какое-нибудь плетение – это может убить тебя. Начинающие обучаться магии изучают первое заклинание не раньше, чем через четыре десятицы после слияния с полем. Ты понимаешь?! – Альтор в тот день нервно теребил бородку, восклицая подобные фразы. – Этого очень мало, Ант, пойми. Я не могу позволить, чтобы ты рисковал. Я твой учитель.
– Ну, пожалуйста. Мне это очень нужно.
Эти два простых предложения я, с пугающей для Альтора периодичностью, повторял с обеда до самого вечера в сто семьдесят восьмой день своего пребывания здесь, и он сдался.
Тогда я еще считал дни…
Узел поглотил «срезни», зафиксировал плетение и тут же потерял к нему всякий интерес. Для того чтобы он занялся его изучением, тоже нужно входить в определенное состояние, как и с закачкой магической энергии.
…Очнувшись после втягивания «искры», я попытался сразу же использовать свое первое заклинание, но узел никак не прореагировал. Я хотя и знал, что втянуть – еще не значит изучить, но мне вдруг подумалось: а что, если я из другого мира, то и с магией у меня будет по-другому? Но чуда, увы, не произошло. Следующие два дня я потратил на усиленное изучение «искры», сказавшись больным. Вирон все же в таких случаях давал послабление и на работу не отсылал. Раб стоил денег, и лучше позволить этому пару дней отлежаться, чем тратить пятьдесят – шестьдесят золотых на нового, если больной вдруг сдохнет на плантации. Оставшись в сарае в полном одиночестве, я только и делал, что изучал «искру», и время от времени подпитывался от поля. А уже через пару дней смог впервые использовать магию. Сказать откровенно, восторгу моему не было предела, когда из ладони вырвалась тонкая красноватая струйка и метнулась в сторону кучи соломы. Хорошо управлять «искрой» я еще не мог, потому она выбрала путь сама и, естественно, метнулась к тому, что вспыхнет легче. Я едва успел затушить быстро разгорающееся пламя, чувствуя, как сильно колотится сердце. И от страха, что сарай сгорит к чревловой бабушке, и оттого, что я теперь – маг! Громко сказано для того, кто в первый раз что-то там смагичил, но в тот момент я ощущал себя чуть ли ни богом…
– Ну что, принял узел? – спросила Руна, и я кивнул.
– Тогда перейдем к тренировке, – продолжила она, и на ее лбу морщинки стали заметнее. – Так. У тебя, значит, «молния» из боевых и «щиты» трех ветвей.
– Еще из боевых «оглушение», а из защиты общий «щит», – добавил я, но бабуля только хмыкнула.
– «Оглушением» будешь с карбулками воевать, глядишь, и победишь. А «щит» потом засунешь им в задницу, если, конечно, справишься с ними. Так, – повторила она задумчиво, – что ты можешь сделать одновременно?
– Ну, «щит» поставить и «молнию» метнуть. Правда, не одновременно, а одно плетение за другим, – проговорил я уже без особого вдохновения. Тирада про карбулков меня сильно огорчила. Хотя чего я хотел? Из меня пока маг никакой. Странно, когда только одну «искру» знал, считал себя чуть ли не стихийным архмагистром, а как побольше плетений изучил, так пришло понимание, что до нормальных результатов мне еще ползти и ползти, как червяку к вершине Эвереста.
– А пару «щитов» одновременно не пробовал ставить? – спросила Руна.
– Они же между собой сплетутся.
– А ты не давай им.
– Для этого нужно много энергии дополнительной тратить, а у меня узел очень слабый…
– И чего ж ты его не развиваешь? – холодно бросила Руна, оборвав мое блеяние.
– Ну, мне некогда было. Я айкас собирал целыми…
– Я имею в виду теперь. – Руна недовольно покрутила головой. – Сколько ты уже дней в бегах?
– Ну… – Я задумался, пытаясь сосчитать.
– И за эти дни, – продолжила бабуля, не дожидаясь ответа, – ты, как я поняла, ни разу не занимался узлом.
Ее голос с каждой фразой становился все холоднее и холоднее, и я вдруг догадался, что сейчас меня начнут «гонять». Причем не по-детски.
Так оно и случилось.
Следующие три часа были посвящены бешеным тренировкам. Сначала попытался пару раз поставить одновременно два «щита» под присмотром Руны, которая утешила, что если плетения начнут взаимодействовать, то она обезвредит побочные эффекты. Однако все равно было страшно. Да и в том, что побочные эффекты будут непременно, почему-то не сомневался. Именно так и произошло. В первый раз меня даже назад откинуло, и я со всего маху рухнул на спину. Основная часть энергии, слава Номану, выплеснулась в сторону, и меня лишь слегка задело. Но когда поднимался, волосы на голове шевелились весьма интенсивно. И причина не только в неожиданном ударе, а еще в том, что Руна ничего и ни черта не успела обезвредить. Или она это специально?
Во второй раз сам попытался обуздать начавшие разрушаться при взаимодействии друг с другом огненный и водный «щиты». Выглядело это со стороны, наверное, смешно, но мне было не до смеха. Я отчаянно замахал руками, пытаясь уцепиться за края заметавшихся «щитов», чтобы отпихнуть один из них подальше. Какой именно – было без разницы, любой, который ухвачу первым, главное, подальше. И к удивлению, у меня это получилось. Огненный был откинут вправо изо всех моих магических силенок, а «плавно» разрушившийся водный обдал холодной волной. Однако это было намного лучше, чем удар в грудь неконтролируемой энергией.
– Хорошо, хорошо, – спокойно похвалила Руна, даже не поведя пальцем, чтобы прийти на помощь. – Главное, начать. Что, еще разок?
– Узел пустой почти, – задыхаясь, пролепетал я и вытер со лба крупные капли пота.
– Тогда восстанавливайся, – сухо проговорила мой новый «тренер» и спокойно двинулась к кусту с оранжевыми ягодами. Пока восстанавливался, она успела обнести всю правую сторону кустарника. Усмехнулся над самим собой: два года здесь, а только узнал, что ягоды съедобны. По крайней мере, оранжевые.
– Готов? – бросила Руна, увидев, что я поднялся из позы лотоса и прохлаждаюсь.
– Угу.
– Тогда повторим.
– А может…
– Тогда повторим, – монотонным голосом перебила Руна, беря из ладони, где покоилась целая горсть ягод, оранжевый шарик и кидая его в рот.
Делать было нечего. Я снова сплел два «щита» подряд и попытался их удержать на минимальном расстоянии друг от друга. В этот раз получилось все проделать в течение секунд двадцати, после чего они, гады, все-таки сблизились, и началась цепная реакция разрушения. Но я тут же снова откинул один из «щитов» подальше и чудом сумел направить «внештатно» выплеснувшуюся энергию в землю.
– Ну вот, – довольно проговорила Руна, продолжая с видом сытого удава медленно жевать ягодки. – Ладно. Со «щитами» пока закончим. Давай попробуем «молнию» и «щит» одновременно…
Потом было восстановление, потом снова «молния» с «щитом» одновременно. Хорошо еще, что «щит» нужно было использовать из той же ветви, а то и не знаю, чем бы закончилось переплетение боевого заклинания и защитного из разных стихий. Потом мы еще немного, всего полтора часа, побились на толстых ветках, которые я же и наломал в количестве аж шести штук. А это тоже затрата сил.
В общем, через три часа я просто упал на землю, уткнувшись носом в пахнущую свежестью траву, и выдохнул из последних сил:
– Все, не могу больше.
И слава Номану, что Руне это заявление показалось правдоподобным.
Ольджурия, Южный Доргон, Алькорд
– Так говоришь, у нее было видение? С чего бы?
– Я думаю, из-за амулета, Агри. – Голос Вистуса был все еще взволнованным, хотя с момента случившегося с Литой «приступа» прошло уже минут двадцать. – Мы с Локсом, – карлик кивнул на здоровяка, стоявшего чуть поодаль, – видели вокруг него свечение.
– Да-а-а, – протянул высокий крепкий мужчина лет сорока и задумчиво побарабанил по спинке кровати пальцами. – Час от часу не легче.
– И теперь у нее сильный жар, – добавил карлик с сочувствием в своем «детском» голоске.
Мужчина протянул руку к девушке, попробовал лоб, нахмурился. Потом руку отвел и с тревогой произнес:
– Нужно позвать Ратруна. Вдруг девчонка отбросит копыта? А нам другой такой «форточницы» не найти. Литка же в любую щель пролезть может.
– Мне сбегать? – тут же предложил карлик, но Агри покачал головой и перевел взгляд на здоровяка.
– Локс, сходи.
Здоровяк кивнул и вышел из комнатки. Агри проводил его ничего не выражающим взглядом, подождал, пока хлопнет входная дверь, и только после этого обернулся к уродцу.
– Локсу пока знать не нужно, а тебе скажу. У нас, по всей видимости, очень большие проблемы.
– Для меня всё в этом мире большое. – Вистус хотел было хихикнуть, но у него не получилось. Он вдруг увидел в глазах главаря их шайки растерянность. Самая настоящая, которой он никогда в этих глядящих из-под густых бровей глазах не видел. – Что, настолько большие? – только и смог выдохнуть он, тяжело сглотнув.
– Пошли на кухню, – сухо сказал Агри и первым вышел из комнатки.
Вистус засеменил следом, нервно покусывая ноготь большого пальца. Привычка, оставшаяся еще с детства, которую он никак не мог побороть. Да и не пытался в общем-то.
Агри уселся за стол, облокотился, подождал, пока карлик вскарабкается на скамью. Для него это было не самым простым занятием. Наконец карлик устроился, смешно поелозив маленьким тельцем, и уставился на главаря.
– Ты же помнишь, куда я сегодня пошел?
– К Меридо? – спросил карлик, хотя ответ знал. Меридо их человек у лурда. Варщик. Через него они платят лурду налог со своих делишек, негласная статья расходов. Все шайки поступают точно так же, чтобы иметь возможность «работать».
Агри кивнул, глянул на остатки яичницы в сковороде.
– У нас есть выпить? – вдруг спросил он, переведя взгляд на карлика.
Тот кивнул, хотел было спрыгнуть со скамьи и принести, но Агри остановил его.
– Я сам. Скажи где?
– В шкафу. Вон в том, справа. – Карлик ткнул коротким пальчиком в дальний угол кухни. – В самом низу два кувшина с хорским.
Агри поднялся, сходил за вином. Вистус терпеливо ждал, снова взявшись грызть ноготь. Казалось, пока главарь сходил туда-сюда, потом налил, потом медленно выцедил пойло, – прошел целый час. Вистус успел полностью обгрызть ноготь на правом большом и перешел на левый.
– Его убили, – наконец выдал Агри, поставив пустую кружку на столешницу. – Раскромсали башку топором, как полено. На две части.
– Как? – выдохнул карлик, и его голос дрогнул.
– Да вот так. – Агри взял кувшин и наполнил кружку по новой. – Кто-то убил нашего человека у лурда. Не соображу только – зачем? Вчерашнее нападение гвардейцев я посчитал недоразумением, но теперь понимаю, что дело наше тухлое.
Он поднял кружку, отхлебнул пару глотков, поставил. И вдруг, стиснув зубы, ударил кулаком по столешнице. Вистус от неожиданности вздрогнул, нервно потянул в себя воздух.
– Чревл! – Лицо Агри скривилось в ужасной гримасе. – Ненавижу этих аристократов. Темнят. Всегда темнят. Мы для них никто. Вот скажи мне, Вистус, какая шлея им под хвост попала, что они решили нас убрать?
Карлик едва сдержался, чтоб не отвести глаз. Слишком тяжелым был взгляд у их главаря, когда он злился. Смотреть страшно, все внутри холодеет.
– Это как-то связано с самим лурдом, – проговорил он торопливо. – Лита так сказала, во время «приступа». Она сказала, что лурд имеет какое-то отношение к Тьме. И эти… как их… – Вистус почесал висок. – Ну, которых мы обворовали на прошлой десятице.
– Сат’Чиры? – тут же спросил Агри.
– Да-да, они. Мы у них взяли какой-то сосуд. А в нем черная кровь адгрона.
– Адгрона? – переспросил Агри и тряхнул головой. – Подожди, какого к чревлу адгрона? Зачем нашим аристократам кровь этой твари?
– Я не знаю, – простодушно ответил карлик и пожал плечами. – Но уж точно не для доброго дела.
– Это да, – согласился главарь и снова припал к кружке.
– А еще она сказала, что все шайки Алькорда пойдут против нас, наплевав на уговор о мире.
Агри отнял кружку от губ и криво усмехнулся:
– Ну, это уж вряд ли. Ни Юрим, ни Сквок не нарушат воровской кодекс. Это выйдет им боком. Гильдия такого не прощает.
– Но Лита сказала…
– Послушай, Вистик, – вдруг зло перебил Агри. – У нас проблем по самую макушку, а ты еще впихиваешь мне в башку какую-то чушь. С чего ты взял, что у Литки было видение? Может, она заболела чем, и это только больной бред, а? Ты мастер по видениям?
– Нет, но…
– Заткнись, без тебя тошно.
Взгляд главаря был далеко не ласков, и в любой другой момент Вистус бы смолчал. Но сейчас он чувствовал, что Агри неправ, не веря словам девчонки. Не могло это быть больным бредом – шипящий голос, вроде и Литкин, а вроде и не ее, пульсирующее сияние вокруг амулета. Нет, это не больной бред, это видение.
– Агри, ты, конечно, главарь и твое слово крайнее, но послушай старого, много повидавшего в этой жизни карлика. У Литки было видение, я в этом уверен. Этот амулет в виде птицы, который девчонка себе оставила… помнишь, когда мы обнесли лавку руанца? Того, что торгует приправами.
– Ну, – буркнул Агри, грозно глядя на уродца, который не внял его последним словам.
– Литка нашла этот амулет на дне сундука, под тряпьем. И себе оставила. Она просила не говорить тебе, хотя ты и сам бы заметил однажды. Но…
– Быстрей рожай, – тяжело проговорил Агри. – Не ходи вокруг да около.
– Хорошо, – кивнул карлик. – Такой амулет я видел однажды на шее тафии.
– Что еще за «тафия»?
– Жрица-прорицательница бога Альвона у вальтийцев. Птица – это мудрая стига, ночная хищница.
– Брешешь, старый урод. Брешешь ты все про Вальтию. Не был ты там, говнюк!
Агри был уже слегка пьян, а в таком состоянии он был непредсказуем. И кулаки в ход пустить мог, если что не по его. Поэтому Вистус внутренне напрягся, ожидая взрыва гнева главаря, но тот вдруг задумался, потом провел широкой ладонью по лицу и вздохнул тяжело.
– Ладно, Вистик, извини, – проговорил он вдруг на удивление беззлобно. – Сейчас не время рвать глотку и махать кулаками. У нас большие проблемы.
– А еще она сказала, что к нам примкнет какой-то маг, – торопливо продолжил карлик. – Она видела, как он сражается на нашей стороне.
– Какой маг? – Агри удивленно уставился на него с застывшей у самого рта кружкой. – Зачем к нам примыкать магу?
Карлик выпятил нижнюю губу, развел ручонки.
– Маг, маг, маг, – Агри причмокнул губами и нахмурил лоб. – А кто из магов Алькорда мог бы к нам примкнуть? Тарото? Свидольт? Но зачем им?
– Она сказала – он придет сюда. Получается, он не из Алькорда.
– Бред, – Агри вновь мотнул головой. – Кровь адгрона, Сат’Чиры, маг, который придет… Где Литка набралась этой чуши? Пошли, разбудим ее, – вдруг выдохнул он, грузно поднимаясь из-за стола.
– Но… она же спит.
– И что? Надо точно узнать, что она видела. Может, она обо всем этом прочла в какой-нибудь книжонке.
– Откуда же у нее могла взяться книга?
– Да вот так, как и амулет, приханырила за пазуху, да и читала втихую. Дура. Что в этих книгах хорошего может быть? Только чушь полная, от которой мозги набекрень сворачиваются.
Агри уверенно зашагал в комнатку, а Вистус, спрыгнув со скамьи, послушно засеменил вслед за ним. Ох, и не стоило бы будить девчонку, намучилась же с этим видением. Но перечить главарю дважды за день он не решился. Тем более что тот уже был пьян.
Ничего более, сверх того что сказала раньше, Лита не вспомнила. Она смотрела замутненным взором на разбудивших ее, и единственным ее желанием было – снова уснуть. Закрыть глаза и провалиться в пустоту, которая дает телу и мыслям отдых. Но Агри был неумолим. Расспрашивал и расспрашивал, встряхивая девушку время от времени за плечо, когда глаза ее невольно закрывались.
– Читала? Вспомни, может, ты читала об этом? Ты книги не находила у богатеев? А этот амулет?..
Агри потянулся к изящной птичьей фигурке, но едва его пальцы коснулись ее, как он их резко отдернул, шумно втянув воздух сквозь сжатые зубы.
– Чревл! Горячий.
– Я же тебе говорил, – тут же вставил свое слово карлик. – Мне тоже пальцы обожгло.
– А почему он ее не обжигает? – удивленно спросил главарь, потирая подушечками пальцев о куртку.
– Не знаю. Возможно, этот амулет как-то подстроился под нее. Или она под него.
– Чревлова магия! – ругнулся Агри, поднимаясь с корточек. Он уже не решался встряхивать Литу за плечо, хотя та снова закрыла глаза. – Ладно, пусть спит. Лекарь осмотрит, подлечит, потом уже и расспросим. Пошли, уродец, выпьем на пару. К чревлу всю эту чушь. Голова от нее раскалывается.
Следующие шесть дней прошли в том же режиме. Переход риг на тридцать – тридцать пять, трапеза и тренировки. До кровавых мальчиков в глазах, до тошноты, до седьмого пота. Опять седьмого?
К концу третьего дня у меня что-то стало получаться. Ну еще бы. На дню два раза я переводил узел в режим «изучения» – с утра, сразу после пробуждения, и перед сном. Разбирался в плетении, «прощупывал» его, пробовал потихоньку собирать, и спустя шесть таких уроков «ледяной срезень» первого круга был готов к эксплуатации. Это обрадовало. Некоторые заклинания могли и вовсе не изучиться, по крайней мере, именно так произошло с «огненной стрелой», которую мне давал Альтор. Остальные же проходили путь обработки и подготовки к использованию гораздо дольше. На «молнию» первого круга ушли две десятицы, на ту же «искру» – три. В последнем случае сказалось, что она была моим первым заклинанием.
Впрочем, причина столь быстрого изучения «срезней» не особо удивляла. Помимо утренних и вечерних занятий с этим плетением, я один раз в день, после обеда, занимался развитием узла. Входил в состояние, схожее с тем, когда подпитываешься от поля. Единственное отличие – нет шума. Абсолютная тишина вокруг и только ощущения. В районе солнечного сплетения появляется теплый шар, начинает вращаться, вибрировать – это и есть узел. И ты принимаешься терзать его неполной сборкой заклинаний, одно за другим, без пауз, оставляя эти куски внутри. И терзаешь так, пока хватает энергии. Я использую для этих целей «молнию» первого круга. Сцепка у боевых заклинаний самая непрочная, способствующая быстрой активации и приведению в боевую готовность в минимальные сроки. В случае неиспользования они разрушаются сами в течение нескольких секунд. Плету только начало, тут же останавливаюсь и начинаю плести следующее, потом третье, четвертое, пятое. Если ограничиваться начальными кусочками плетений, то хватает на пятьдесят – шестьдесят раз. Я еще продолжаю плести, а первые уже начинают разрушаться. Напряжение в узле достигает такой силы, что жар в «дыхалке» невыносим. Словно там пылает открытый огонь или же в то место поместили раскаленный кусок железа. Да и вокруг тела жарит не хуже. Рассеивающаяся энергия неумолимо нагревает воздух на расстоянии вытянутой руки от меня. Но не бывает апгрейда без боли.
Именно в этот высший миг напряжения узел сам начинает понимать, что его ресурсы малы для таких нагрузок. Он принимается судорожно хватать энергию, остающуюся от разрушений, но не для того чтобы сохранить, а чтобы «надстроить» из нее дополнительные «кластеры». Ухватить получается лишь крохи – энергия рассеивается стремительно, но в момент, когда идет непрерывное разрушение одного куска заклинаний за другим, – есть откуда «урвать». Когда начинает разрушаться примерно сороковой кусок плетения, я спешно, почти рывком, выхожу из этого состояния. Еще чуть-чуть, и у меня случится тепловой удар. Рассеивающаяся энергия ощутимо бьет по организму. Сердце почти выпрыгивает из горла, все тело мокро от пота. В такой момент понимаешь, почему так мало хороших магов, не говоря уже о армагистрах и архмагистрах…
За шесть дней мы с Руной посетили семь придорожных таверн, прошли четыре деревни, навестив в предпоследней местную торговую лавочку. Купили продукты и соль – от одного шашлыка из карбулков уже начинает воротить, поэтому взяли хлеб, сыр, овощи, три вида приправ разной остроты и пополнили запасы кваса. Еще в самой первой встреченной таверне, расположенной прямо вплотную к тракту, мы купили дюжину литров этого освежающего напитка. Только не в кувшинах, а в аналоге бурдюка из выделанной шкуры кроги. Тащил этот бурдюк я, кое-как запихав его в рюкзак. В общем, к тренировкам можно было смело приписывать и сами переходы, которые выматывали не намного меньше.
Бурдюка в таком режиме хватало на пару суток, ибо пил я, как загнанная лошадь, дорвавшаяся до водопоя.
Вечер шестого дня застал нас возле очередной таверны. Здесь мы и решили переночевать. Благо денег после проведения ритуала было предостаточно, а спать под открытым небом иногда сильно надоедает. Хочется хоть одну ночь провести в четырех стенах, на мягких подушках, и чтоб ничего не трещало, не верещало и не шастало вокруг с бесстыдной назойливостью.
Название таверны не отличалось оригинальностью. Это был уже четвертый «Приют путника», встреченный нами. Добротная, недавно возведенная постройка из бревен, с задним двором, из которого недвусмысленно воняло. У каждой придорожной таверны есть подворье, где выращивают живность. Зачем закупать мясо в соседних деревнях, если можно вырастить самому? Двойная выгода.
Мы вошли внутрь. Ноздри приятно защекотал запах свежего сруба, легкий аромат жареного мяса, кисловатый дух вина. А вот глаза чуть подвели. После солнечного дня они не сразу разглядели все, но зато до ушей донеслись звуки бурного гулянья в одном из углов. Руна взглянула туда мимолетом, нахмурилась и зашагала к стойке.
– Чего изволите? – спросил полноватый лысеющий ольджурец лет сорока, выпрыгнув из-под стойки, как черт из табакерки. Пальцами правой руки он бережно сжимал кирам. Наверное, за ним и наклонялся.
– Жаркое из кроги, верлонский соус, редь вареную, – принялась перечислять Руна, а трактирщик закивал, как индюк, после каждого названия. – Салат овощной, хлеб и… – Бабуля на секунду запнулась, а потом немного стыдливо добавила: – Две кружки хорского.
Хорского? Я хмыкнул. Чего это она решила расслабиться?
Трактирщик тут же засуетился, указав перед этим на столик в середине зала. Мы уселись, сняв рюкзаки и засунув их под стол. Огляделись с интересом. Если бы не разгулявшиеся в углу пятеро мужчин, то обстановка здесь была довольно уютная и спокойная. Облокотившись на столешницу, я стал незаметно разглядывать загулявших. Руна, заметив, довольно закивала.
– Молодец, – тихо выдохнула она, чуть подавшись вперед. – Всегда нужно изучать обстановку. Подметил некоторую странность?
Я кивнул. Конечно, подметил. Гуляющие были простолюдинами, это если судить по первому взгляду, а вот на второй взгляд это уже вызывало сомнения. Нет, четверо из них действительно были простачками-сельчанами, а вот пятый…
Такая же, как у остальных, куртка, такая же прическа – под горшок, бородка один в один с остальными, но… В каждой схожести было одновременно и отличие. Куртка новая – а у остальных потертые едва ли не до дыр, волосы не засаленные, а словно даже припудренные, бородка… бородка аккуратная до неприличия для простого сельчанина.
Трактирщик самолично притащил заказанное, похвалил короткими, в одно предложение, аннотациями каждое блюдо и учтиво удалился. Мы подняли кружки, чокнулись не сильно и утолили жажду. Потом принялись за аппетитное жаркое, поливая мясо верлонским соусом. Похож этот соус был на земной майонез, причем недешевый. Впрочем, это у нас он был бы недешевым, а здесь все делается из натуральных продуктов и ни о какой химии речи даже не идет.
Хорское приятно растеклось по телу, проникло в мозг и слегка одурманило. Настроение тут же поднялось, и боль в теле, моя неотступная спутница вот уже на протяжении шести дней, почти перестала ощущаться. Эх, жизнь хороша!
Чередуя мясо с салатом, я продолжал поглядывать в угол. Было и еще одно отличие в пятом гуляющем. Вел он себя совсем не как его собутыльники-простолюдины. Те гуляли шумно, кричали, размахивали руками, а он был на их фоне похож на каменную статую. Лишь изредка что-то поддакивал, кивал дружкам и сдержанно улыбался.
Мы снова приложились к вину. А что? Дорожную пыль нам сегодня больше не топтать, и принять перед сном, чтобы спалось крепче, можно себе позволить.
Краем глаза приметил движение справа. Я отвел кружку от губ и повернул голову. Банальная ситуация для всех дешевых забегаловок – двое изрядно подпитых направлялись к нам. Один из них был хмур, но не от злости, а скорее от перебора с алкоголем, второй, наоборот, улыбался во все свои… ну примерно зубов двадцать.
– Уважаемые, – бодро прокричал улыбчивый, подойдя к нашему столику, – не откажитесь разделить с нами радость. Ик. Вон тот славный парниша, – он указал рукой на странного мужчину, которого я уже мысленно нарек «пятым», – отмечает свои, ик, именины. Выпейте за его здоровье.
– Вряд ли. – Руна холодно посмотрела на подошедшего. – И когда дойдешь обратно до своего столика, передай парнише, чтоб он вас заткнул. Галдите, как бешеные кроги.
– А? – не понял улыбчивый. Секунд на пять его заклинило, потом улыбка медленно сползла с губ, а моя правая машинально потянулась к рукояти клинка. Легкое опьянение тут же как рукой сняло.
– Обижаешь, мать, – зло прошипел второй подошедший, вперившись пьяными глазками в Руну. – Мы к тебе по-хорошему.
– Вот и ступайте отсюда по-хорошему, – сухо ответила бабуля.
– Ну, ты, мать, – дернул головой улыбчивый, – ты это… того. Не бузи. Чай не у себя дома. На, выпей…
Он резко вытянул руку, в которой была кружка, и тут же отлетел в сторону. Вскочившая бабуля нанесла молниеносный хук. Улыбчивый грохнулся на пол, метрах в двух от столика, кружка же отлетела гораздо дальше и громко ударилась об стену, залив ее вином, и затарахтела по полу.
– Ты… – выкрикнул второй и бросился на бабулю, но получил удар сплетенным «кулаком» и с размаху бухнулся на спину. Зашипел, задыхаясь от сильного удара, а бабуля добила его еще одним «кулаком» прямо в лоб.
– Эй!
Я подскочил, бросил взгляд в угол, одновременно вытягивая меч. «Пятый» уже поднялся и вышел из-за стола. Моя рука замерла на полпути, ладонь разжалась, и меч вернулся на место. Странный мужчина был достаточно высок, худоват для воина, но в движениях чувствовалась уверенность. А вот холодного оружия у него не было.
– Эй, – повторил он, сделав два шага вперед. – Не стоит обижать моих друзей.
– Тогда убери их с глаз долой, – холодно проговорила в ответ Руна. – Им не помешало бы проспаться.
– Хм… – На губах мужчины появилась кривая ухмылка. – Порядок?
– Что? Тебе бы тоже не мешало про…
«Пятый» вдруг в одно мгновение сплел какое-то заклинание и метнул в бабулю. Но та не стала применять «щит». Она вдруг изменила образ. На ее месте возник высокий, широкоплечий мужик лет сорока, с мощными, сбитыми мышцами и грозным неприятным лицом. Его правую щеку украшала бледно-розовая змейка шрама, доходящая почти до глаза. Как я понял, Руна решила напугать противника, создав новую «иллюзию». Но «пятого» это превращение нисколько не впечатлило. Он уже плел новое заклинание. Перед его руками, параллельно полу, появился серебристый правильный октаэдр, закрутился, как рулетка, и Руна, а точнее мужик со шрамом, тут же рванулся ко мне и увлек за собой на пол. Больно ударившись локтем, я вывернул голову. Руна снова приняла привычный вид, а над нами, словно рой пчел, с шумом пронеслись с десяток серебряных шаров, размером с бильярдные.
Чревл! Вот она в чем разгадка его странности. Этот гад неплохой маг. И что он делает в компании простолюдинов?
Не поднимаясь, Руна сплела «срезни» и метнула в «пятого». Те не успели пролететь еще и половины пути, как вокруг нас пленкой уже подрагивала сфера «щита». Вот только цветом он был явно не стихийный.
«Порядок?» – впился в мозг последний вопрос «пятого». Твою сурдетскую мать! Этот «парниша» – маг Порядка! А спросил он про «иллюзию» Руны, которая из этой ветви. И главное, определил на раз.
«Пятый» без особого труда отбил два «срезня». Это на какую-то долю секунды отвлекло его от заклинания, но, сказать честно, сильно не помогло. Что делать, я так и не понял. Выходить из-под «щита» явно не стоило, а моих навыков на такого мага недостаточно. Отвлекать…
Нужно хотя бы его отвлекать, мешать ему. Я сплел «молнию» первого круга, метнул, тут же начал плести вторую, Руна снова ударила «срезнями». А маг Порядка уже атаковал новым заклинанием, отбивая наши плетения мимоходом. Даже, гад, не смотрел на них.
От его рук к потолку взметнулось серебряное облачко, зависло над нами, растянулось тонким блином, сухо щелкнуло и рассыпалось на тучу мельчайших частичек, похожих на наконечники копий. Они метеоритным потоком ринулись вниз, шипя как змеи, а верхняя часть окутывающего нас «щита» вдруг из прозрачной стала черной. Я увидел над собой эти сотни частичек, заметавшихся в броуновском движении. Серебряные наконечники втыкались в «щит», но их тут же облепляло не менее двадцати частичек, которые вгрызались в них, словно черви в мякоть яблок. Черт! Зрелище заворожило и немного успокоило. Защита работала превосходно.
Но радость была преждевременной. Несколько наконечников все-таки проскочили. Застучали, вбиваясь в пол гвоздями. Я дернулся в сторону, чтобы выйти из-под «артобстрела», но один все же воткнулся мне в бедро. Взвыв от боли, я рывком выдернул впившуюся в меня хрень. Но тут же отбросил ее подальше. Обжигало. Не сильно, но дольше трех секунд не продержишь. Проследил взглядом отброшенную штуковину. Четкий, сильно удлиненный восьмигранный конус, а точнее – пирамидка. Не ветвь Порядка, а какая-то геометрия.
В это время улыбчивый пришел в себя и зачем-то пополз в нашу сторону. Я врезал ему ногой по лицу, он схватился за нос, застонал и, развернувшись, стал отползать к стойке, безо всякого почтения перебравшись через своего товарища. Тот все еще находился в нокауте, потому никакого недовольства не выразил. Двое остальных собутыльников мага затерялись где-то в полумраке угла, даже по пьяни сообразив, что влезать в эту заварушку простым сельским парням не стоит.
Маг принялся плести еще одно заклинание, и снова новое. Такое ощущение, что он пытался поразить нас обширностью своих магических умений. Судорожно зажав рану левой ладонью, я метнул «молнией», но «пятый», как и предполагалось, играючи отбил ее. А чего еще было ожидать? Если он так владеет Порядком, то стихии у него просто обязаны быть на высоте.
Пока я раздумывал, что делать дальше, глядя на причудливую фигуру, появляющуюся у рук мага, Руна, перекатившись по полу, покинула пределы «щита». Вскочила на ноги и вдруг, что-то сорвав с груди, выставила вперед руку. Вокруг кисти тут же появилась сфера, структурой и цветом похожая на поставленный ею «щит». Черная, с теми же мечущимися частичками. Хаос, дошло до меня. Хаос против Порядка!
Но, к моему удивлению, ничего из этой сферы в виде клинков не появилось, и метать ее она явно не собиралась, но зато от стены за спиной «пятого» отделились две тени и хищно ринулись на него. Из угла раздался вскрик. Один из собутыльников решил предупредить именинника. Маг обернулся, едва успел отбиться какой-то голубоватой вспышкой от первой тени и ввязался в рукопашную со второй. А Руна уже засунула то, что было в руке, в карман и готовила «срезни». Теперь это были те самые, четвертого круга. Переливающаяся фиолетовым, синим, голубым и зеленым цветами сфера закрутилась, разделилась на шесть частей…
Четыре диска с мощным стуком воткнулись в бревна стены за спиной борющегося с тенью мага. Пятым ему срезало левое предплечье, а шестой диск наполовину вошел между лопаток. Маг замер на пару секунд, стал медленно оборачиваться, при этом заваливаясь на бок. Но посмотреть на нас он так и не успел. Рухнул на пол, засучив оставшейся рукой, словно пытался зацепиться за воздух. Тени тут же отступили к стене и растворились в полумраке. И в это время, вскочив на ноги, к двери рванул улыбчивый. Я собрал все силы и рявкнул как можно страшнее:
– Лежать!
Мужик послушно повалился, а я вытащил меч и, опершись на него, медленно поднялся. В бедре каленым железом жгла боль.
– Встань и к стене, – слабо выдохнул я. К горлу комом подступила тошнота, в глазах замельтешили черные мушки. Я, осторожно склонившись, потрогал штанину в районе раны. Та была насквозь пропитана кровью.
– Эй, там, в углу. Выйти из сумрака, – хмыкнув, тяжело проговорил я, и вдруг стало немного страшновато. Что, если в ответ на мою хохму из мрака появятся тени? Они хоть и на нашей стороне выступили, но видеть их снова желания не было. Какие-то они… как будто пустота. Да. Как будто это не что-то материальное, пришедшее в этот мир, а прореха в нем.
Сделав два шага, я бухнулся на ближайший стул. За спиной раздался треск рвущейся ткани. Невольно обернулся, отрывая взгляд от мужиков. Руна со злым лицом раздирала на маге одежду.
– Так и знала! – вскрикнула она спустя секунду. – Посмотри!
– У меня в бедре рана.
Бабуля ударила ногой по начавшему таять «ледяному срезку», раздался хруст, и тот рассыпался на несколько осколков. Потом перевернула мага, схватила его под мышки и волоком подтащила ко мне.
– Вот, – тяжело выдохнула она, ткнув пальцем в оголенное плечо. – Видишь? Чревл!
Я посмотрел, нахмурил лоб. Честно говоря, ничего не понятно. Татуировка. Два стоптанных сапога, и под ними надпись на ольджурском: «Путь вечен».
– Странствующий? – вдруг озарило меня, и спину тронул холодок. В общем-то это было не очень хорошо. Прибить члена клана, какого бы то ни было, означало нажить кучу врагов. Мне еще этого не хватало.
– Он самый. – Руна бросила взгляд на жмущихся к стене мужичков. – Эй, пьянь, сюда идите!
Мужички было дернулись, но остались на месте, нервно подталкивая друг друга в спины.
– Ты, – она ткнула пальцем в одного из них, – ты иди.
Выбранный мужик разом поник и понуро двинулся к нам.
– Плечо покажи! – рявкнула Руна.
Но я тут же влез:
– Да они вряд ли… Если бы…
– А кто их знает? – перебила бабуля. – Вдруг они хотели его смерти? – Она кивнула на тело. – Внутриклановые интриги. А теперь под дурачков косят.
– В этом случае они бы напали, этот ведь уже дохлый, а значит… – попытался возразить я, но продолжать не стал. Мужик все равно уже скинул засаленную худую куртенку и услужливо наклонился, демонстрируя плечи.
– Мы не с ним… не с ним, – залепетал он при этом. – Он чужой. Мы не знаем его. Пришел к нам в селение, говорит – погулять на дармовщинку хотите? Ну а кто ж не хотит. Вот мы и пошли. Он Трайгором назвался. Сказал – именины у него.
– Ладно, – смягчилась бабуля. – Возвращайся к стене и так там и стой. Вместе с остальными. И чтоб ни одного движения!
Мужичок засеменил на полусогнутых обратно, накидывая на ходу куртку, но Руна его вновь окрикнула.
– Что? – подобострастно спросил мужик, остановившись и торопливо развернувшись.
– Куртку кинь.
– Лучше с него, – кивнул я на мага. – У него одежда новая.
– Ладно, к стене давай.
Затурканный мужичок зашевелился не сразу. Выждал секунды три – вдруг решение опять поменяется, и, не дождавшись новых указаний, только тогда облегченно заторопился к дружкам.
Оторвав полностью и без того уже изорванный правый рукав, Руна с силой перевязала мне бедро сантиметров на десять выше раны.
– Вот и переночевали по-человечески, – с усмешкой проговорила она, завязав второй узел.
– Ну хоть поесть по-человечески успели. За столом, – мрачно пошутил я. – А трактирщик где?
Руна тут же поднялась и направилась к стойке. Заглянула за нее, стукнула ладонью по темному мореному дереву крышки.
– Сбежал! Та-ак… думаю, нужно уходить.
– А нога?
Руна приблизилась быстрым шагом, сплела маленький блестящий шарик и натуральным образом шмякнула этим шариком по ране. Я вскрикнул от обжигающего холода, задышал сквозь стиснутые зубы раза в четыре быстрее обычного.
– Пока так. – Руна заглянула мне в глаза. – Нормально? Идти сможешь?
– Попробую сейчас.
Держась одной рукой за стул, а второю опираясь на меч, я осторожно поднялся, прислушался к ощущениям, сделал шаг. Вроде терпимо.
– Ну как?
– Смогу, – кивнул с уверенностью, потом посмотрел на стоящих в рядок мужиков. – А с этими что?
– А этих я усыплю.
Она внезапно выхватила меч и рубанула по мертвяку. Потом стащила с него куртку и замотала в нее отсеченную руку. От этого зрелища я снова бухнулся на стул и зажал рот ладонью, пытаясь сдержать подступившую тошноту. Но, слава Номану, она отступила.
Руна же, уложив замотанную в ткань руку сверху рюкзака, бросила на меня спокойный взгляд.
– Что-то ты белый весь. Иди-ка на улицу, там воздух свежее.
– Я лучше поси…
– Иди-иди, – грубо перебила Руна, кивнув на дверь. – Твой рюкзак я вынесу. Давай. А я пока этих… – она сделала небольшую паузу и добавила задумчиво: – Усыплю.
Заморозка действовала превосходно, но передвигаться быстро я все равно не мог. Дело было в слабости. От потери крови ли, или от испытанной боли – какая разница. Стоило лишь немного ускорить шаг, как мне становилось до одурения хреново. А если еще задумывался об отрубленной конечности мага, с татуировкой на окровавленном плече, то и вовсе – тушите свет. Ее, в завернутом виде, Руна несла в руке. Взгляд сам притягивался к этому свертку той силой, что заставляет сбавлять скорость в том месте, где произошла авария, и с жадностью глазеть, ища… чего? Явно, не искореженных железяк…
Слава Номану, что через пару риг Руна просто выбросила этот чревлов сверток, отойдя от дороги метров на сорок.
– Ладно, – сжалилась она, возвратившись. – Две риги уже отшагали, еще одну – и можно отдохнуть часок. А потом придется снова идти. Ты как, справишься?
– Попробую. А вы думаете, его собратья по клану могут быть где-то поблизости? – задал вопрос в ответ. Иначе, какого черта мы улепетываем?
– Возможно, – сухо ответила Руна.
Мы преодолели еще полриги и наконец сделали остановку.
– Ант, давай, наверное, с дороги отойдем, – оглядевшись, приняла она решение. – Шагов двадцати, думаю, достаточно будет. В темноте все равно никто нас не приметит.
Последние полдня пути мы шли по местности, где деревья были редкостью, только луга, луга и еще раз луга. До самого горизонта начинающая увядать трава и легкое сизое марево вдалеке. Такой же пейзаж продолжился и после таверны. В подобных местах ночной мрак только плюс.
Сойдя с тракта, мы устало присели на прохладную траву. Бабулька поколдовала над раной, чтобы та получше затянулась, потом достала из рюкзака маленький деревянный бочонок и открыла пробку. В нос шибануло отвратительным амбре.
– Что это? – скривился я.
– Мазь из медянь-травы. Очень полезно, чтоб заражения не было.
Пока бабуля мазала, я силился не блевануть. Что ж за трава такая? Да и вообще, почему все полезное так воняет?
Когда с обработкой раны было покончено, я опасливо ослабил завязанный узел. Кровь, слава Номану, не хлынула. Успокоенный, повалился на спину, почувствовал прохладу земли. Разгоряченное от напряжения тело с жадностью потянуло ее в себя, и я довольно выдохнул. Так намного лучше.
– А что это за тени были? – спросил, глядя усталым взглядом в ночное небо. Вон чуть правее молочного цвета дорожка. Видимо, тоже спираль галактики. Увидав ее в первую же ночь после попадания, помню, обрадовался. Думал, это Млечный Путь, а значит, я на Земле. Теперь же точно знал лишь одно – планета, на которую я попал, находится в такой же, как наша, галактике. Спиральной. А даже если именно и в нашей? Хм. Не велика от этого прибыль.
– Твари Хаоса. Шрейлы.
Бабуля замолчала. Я подождал секунд пять и, не выдержав, спросил:
– И что? Это все, что вы можете объяснить?
– А что ты хочешь знать? – без особого вдохновения спросила она.
– Откуда они появились в таверне? Я так понимаю, из того, что было у вас в руке?
– Глазастый. – Бабуля хмыкнула, и в темноте послышался легкий шорох ткани. – Амулет Хаоса. С тремя заклинаниями. «Щит» Хаоса четвертого круга, «замедлитель структур Порядка» того же круга и «призыв шрейлов». «Щит» ставится сам при атаке плетениями Порядка… Чревл! Цепочку разорвала. А можно ведь было и аккуратно снять. Ему еще секунд пять требовалось, чтоб запустить свои «огни».
– Выходит, у них и вправду книга Порядка, – озвучил я вполне логичную мысль. Раз уж этот чревлов «пятый» так уверенно юзал заклинания этой ветви, то глупо предполагать другие варианты.
– Выходит, так, – согласилась бабуля.
– Знаете, а я понял, куда ушли Странствующие.
– И куда же? – Голос бабули стал весьма заинтересованным.
– А никуда в общем-то. В нашем мире был такой риттерский орден – тамплиеры. Так вот однажды сильные мира, поняв, что орден начинает представлять угрозу, решили уничтожить его. Были убиты почти все, а те, кто остался в живых, покаялись и отреклись от ордена. Мне кажется, то же самое произошло со Странствующими, с одной лишь разницей: они узнали о грозящей расправе и, в отличие от тамплиеров, вняли голосу разума.
– Не совсем понимаю, что ты хочешь сказать? – Бабуля слегка подалась вперед и замерла в ожидании.
– Они не ушли куда-то, они растворились среди простых людей. Приняли их вид, надели их одежду… Это самый лучший способ скрыться.
– Хм. Очень занятная мысль. Интересно только, куда они дели книгу?
– У меня такое ощущение, что вы ищете эту книгу, – вырвалось вдруг, и я внутренне скривился от недовольства собой. Чревл! Язык мой – враг мой.
– Нарочно не ищу, – тут же холодно ответила бабуля. – Но если попадется, то от нее не отступлюсь. Изучить полностью ветвь Порядка… не так, как изучают ее в школе Верхнего Рейнорда или магическом ликее в Стонграфе, что в Вальтии, а полностью. От первого плетения до последнего. Понимаешь? Скажу тебе по секрету, Ант, не я одна хочу этого. Многие…
– Но зачем вам? – Мне стало интересно. – Ведь вы уже связались с Хаосом. Разве узел может изучать две противоположные надстихийные ветви?
– Иногда ты умен, иногда глуп. Думаю, это оттого, что твой Альтор по пьяни запутался сам и запудрил тебе мозги. Помнишь наш разговор о книгах?
– Помню.
– Ну и как ты думаешь, если бы узел не мог изучить все ветви, стали бы ольджурские правители каждые семь лет отправлять в Зыбь целые армии? И Повелитель, и Отцы храма Семи Дорог жаждут заиметь все книги, чтобы навеки укрепить свое могущество.
– Но Альтор сказал, что невозможно… – начал я, защищая своего первого учителя, но Руна меня перебила:
– Возможно, чревл раздери твоего Альтора! Он сам не вылез дальше стихийных ветвей, вот и придумал себе глупое оправдание. И тебе этой ерундой голову забил. Да, во время одного боя плетения из двух противоположных надстихийных ветвей не поиспользуешь, но знать их можно.
– А как же вы… Все-все, понял. Иллюзию поддерживали из узла, а заклинания Хаоса с амулета. Но… но их же все равно надо как-то приводить в действие.
– Все просто, – усмехнулась бабуля и принялась читать лекцию: – Амулет – это тот же узел. Артефакторы, изготавливая болванки, вплетают в металл заклинания, которые умеют соединяться с магическим полем. Как только сила начинает тратиться – «полевики» вступают в игру. Хороший «полевик» восстанавливает потери очень быстро. А чтобы какое-нибудь имеющееся на амулете заклинание привести в действие, нужно лишь сорвать с него «пленку». Так что самого плетения узел не касается. Вот тебе и пожалуйста. Узлом плети Порядок, а из амулета атакуй или защищайся Хаосом.
Кое-что из сказанного я знал, но слушал не перебивая. Повторенье – мать ученья. Особенно для неофита.
– Амулеты бывают разные. Все зависит от того, какой «полевик» вплетен в металл, – продолжила Руна, и в ее голосе все явственнее проступали менторские интонации. – Есть даже амулеты, несущие в себе заклинания из разных ветвей. Надеюсь, Альтор объяснил тебе, что надстихийные ветви, не дружа со своими противоположностями, хорошо уживаются со стихийными?
– Да, – кивнул я. – Стихии это ведь основа. Поговаривают, что Вирон заплатил Странствующим за то, чтобы те устроили двухлетнюю засуху в его землях. Таким способом он получил полсотни рабов. Практически даром. Думаю, здесь была использована магия Порядка в сочетании с Водой и Воздухом.
– Такое аристократы время от времени проделывают. – Руна, хмыкнув, тряхнула головой. – Молодцы. Знают, как увеличивать свои и без того немалые состояния. А насчет ветвей ты прав. Именно сочетание этих трех и дает устойчивую засуху.
– Выходит, можно говорить о Воде Порядка или, например, Воздухе Хаоса? – спросил я.
Бабуля ответила не сразу. Я повернул голову, ее силуэт в полумраке казался придорожным камнем. Наконец она шевельнулась, покашляла.
– Это ты сильно загнул. Но насчет одного ты прав. Чтобы хорошо владеть надстихийными ветвями, нужно постоянно совершенствоваться в стихийных. И лучше всего сразу определить, какая ветвь для тебя главнее. Развив одну ветвь до магистрального круга, ты подготовишь узел для серьезной работы с надстихийными магиями. Вот тебе что больше по душе?
– Вода, – ответил я после короткого раздумья. – Вода вообще интересная штука. Человек на восемьдесят про… на восемь частей из десяти состоит из воды.
– Что за чушь? – удивилась бабуля. – Кто в твою голову вбил такую ерунду? Опять Альтор?
– Нет. – Я невольно хохотнул. – Это одно из знаний нашего мира.
– Значит, ваш мир – мир глупцов. Человек состоит из мяса. Запомни это и больше не говори глупостей про воду. Засмеют же.
Я промолчал. Вступать в биохимические дискуссии было бессмысленно. Так же, как и в космогонические. В Отуме на полном серьезе считали, что мир создан сорок тысяч лет назад из праха Великой птицы Оту. Ну а вдохнул жизнь в этот прах, естественно, Великий Номан.
Отдохнув с часик, мы двинулись дальше. Примерно через минут десять на нас едва не налетел всадник на взмыленном логе. Спросив дорогу до какого-то Стинорда и получив от бабули ответ, что поворот на Стинорд остался у него за спиной ригах в шести, гонец развернул измученную животинку и снова скрылся в темноте. А еще минут через десять у меня резко подскочила температура и меня начало конкретно знобить. Пришлось останавливаться.
Хорошо, что рядом оказался небольшой островок леса. Руна сама соорудила лежанку из веток, и я бухнулся на нее, стуча зубами и дрожа, как лист в ветреную погоду. Все что можно пошло на «одеяла». Какие-то тряпки из ее рюкзака, сами рюкзаки, пара разлапистых ветвей, а на ноги был уложен почти пустой бурдюк. Сделанный из вывернутой мехом наружу шкуры, он быстро согрел ступни, и лихорадка стала не такой сильной.
До утра я проколебался маятником между сном и бредом. Иногда возвращался в реальность, приподнимался на локте и оглядывался в полумраке. Но ненадолго. Снова бред, погружение в сон, возвращение к бреду… В ране пульсировало, и, находясь в бреду, я ощущал себя сплошной пульсирующей раной. Во сне же мне виделись сплошные кошмары – глемы, бродящие вокруг, нападающие тени-шрейлы, впивающиеся в тело серебряные наконечники…
Проснувшись с восходом светила, я почувствовал себя кораблем, который безжалостный ночной шторм швырнул на рифы. В щепки.
Руна заботливо обработала рану мазью, пощупала лоб. Температуры не было, но организм истощился за прошедшую ночь до полного изнеможения. Даже приподняться оказалось тяжелой работой.
Легкий завтрак из того, что у нас было с собой, и несколько глотков кваса немного прибавили сил. Но о дальнем переходе можно было не мечтать.
– Нужно найти лекаря, – проговорила Руна, с задумчивостью оглядев меня. – Думаю, ригах в двух-трех будет какая-нибудь деревенька. Включи силу воли.
На одной только силе воле я и плелся до ближайшего поселения. Примерно две риги по тракту и еще полриги в сторону. Небольшая деревенька с низкими хатами, крытыми соломой, встретила не очень приветливо. Местные поглядывали искоса, без дружелюбия. Не знаю, как Руна, а я отвечал им тем же. Смотрел исподлобья, заодно выискивая странности. Те самые, что бросились в глаза, едва увидел «пятого». Если знаешь, что в траве могут быть змеи, начинаешь пристальней смотреть под ноги. Вряд ли весть о том, что бабуля с парнем совершили убийство в пяти ригах отсюда, успела облететь округу, но и недооценивать возможности сарафанного радио не стоило. Сбежавший трактирщик явно растрепал о случившемся в таверне своим односельчанам. Кто-то из них мог отправиться прямо в ночь в соседнюю деревню, маловероятно, но не исключено, рассказать куму, свату или еще кому, а дальше уже снежным комом. Сам трактирщик, скорее всего, не знал, что один из его посетителей Странствующий, мужиков Руна… хм, вряд ли просто усыпила, но что, если кто-то из самих Странствующих уже в курсе? Был в том поселении, пришел в таверну, узнал собрата…
Вот поэтому я и высматривал новые куртки, припудренные волосы и аккуратные бородки. В общем, все, что выбивалось из общего ряда.
Однако недружелюбность местных оказалась на поверку лишь предусмотрительностью. Стоило подойди к группе мужичков, подозрительно косящихся на нас, и спросить о лекаре, как хмурость с их лиц разом слетела. Один из них даже вызвался проводить, объяснив тем, что ему все равно по пути.
Пройдя по широкой, видимо, центральной улице селения, мы свернули вправо, и мужик не без гордости указал на неплохого вида домик.
– Вот здесь наш лекарь и живет. Дедом Шипко кличут. Истовый лекарь, правда, не из магов. Нема того дара.
Оставив нас, попутчик зашагал дальше, широко ставя ноги. Низкий, приземистый – такого в борьбе попробуй осиль. Я оглядел домик пристальней. Ладный, с высокой двускатной крышей и богатым резным крыльцом. С двух сторон к дому жались хозяйственные постройки – тоже вполне добротные срубы. Явно, дед Шипко не брезговал брать за свою лекарскую деятельность звонкую монету. Там кирам, тут кирам – собираем мы на храм. Любимая присказка Альтора. Не любил он Отцов, и Странствующих не любил, и… он вообще ничего не любил, кроме хорского.
Мы поднялись на крыльцо, Руна постучала. Через минуту дверь распахнулась наружу, заставив нас отступить, и на пороге появился старик. Полноватый, розовощекий, улыбающийся.
– Ко мне? – спросил он, и мы оба кивнули, хотя, по моему мнению, вопрос был наиглупейшим.
Старик задумался, покашлял многозначительно:
– Я бесплатно не лечу.
– Заплатим, – коротко ответила Руна, и старик тут же посторонился, освобождая проход.
– Входьте.
Когда мы минули сени и оказались в просторной светлице, старик обратился к Руне:
– Здоровье пошаливает, сестрица? Спина, сердечко?
– Да типун тебе на язык, – буркнула Руна и рукой указала на меня. – Вот парня подлечи. Ранили его вчера, всю ночь бредил. Травы нужны, чтоб тело укрепить.
– Тело духом крепко, – с пафосом проговорил дед, а Руна в ответ хмыкнула:
– Дух он в боях укрепит. Ты телом займись. Трава-ползень есть?
– Как же не быть. – Дед подошел ко мне, заглянул в левый глаз, потом в правый. – И выворотень-трава есть, и порошок из печенки болотной щиллы. А к вечеру и в баньку можно, в первый пар лежмя, а во второй хлестмя. Разом плохое из тела выйдет.
– Смотри палку не перегни, – недоверчиво проговорила Руна.
– Не впервой мне, так что не сумлевайся, сестрица. Дюжина кирамов за все про все.
Дед повернулся к дальнему углу, где на высоком столике стояла деревянная статуэтка Номана, и перекрестил лицо по-ольджурски, двумя пальцами. Лоб, подбородок, левая щека, правая. Повисла многозначительная пауза.
– Два золотых, если он завтра будет здоров, как крог, – наконец прервала ее Руна, и лекарь тут же обернулся:
– Будет, будет, сестрица. Не впервой мне, и не таких здоровыми делал. За то и люди уважают.
И понеслось. Сняв пояс с ножнами и разувшись, я прошел в «кабинет». Присел на стоящую у стены широкую лавку. Выпил пару горьких настоек, кинуло в жар, вырубился. Ненадолго, правда. Вскоре очнулся укрытый толстым шерстяным одеялом, и был почти полностью растерт поверх обильного пота мазью. На этот раз, слава Номану, приятно пахнущей. Хлебнул еще какого-то зелья, снова завалился спать.
А вечером банька. Шипящие камни, окутывающий жар, пот, льющийся потоками. А дед не унимался. Едва я выполз из парилки, как он окатил меня ледяной водой из ушата.
– А-а-а! – заорал я, не сдержавшись. – Твою сурдетскую мать! Чревл тебя раздери!
– Чувствуешь бодрость в теле? – спокойно спросил дед, пропустив крик и ругательства мимо ушей.
– Предупреждать надо, – зло буркнул я в ответ, съежившись. – Что это за лечение? Это издевательство, а не лечение.
– Ты больше помалкивай, помалкивай. – Дед во весь рот улыбнулся. – Не трать силу на пустомелие. Как? Остыл? Вижу, остыл. Ну, тогда-ть обратно давай. – Он схватил с деревянной скамьи пышный веник из пахнущих веток. – Второй раз хлестмя.
Ольджурия, Южный Доргон, Алькорд
Ратрун взял десять золотых, наложил на Литу заклинания «восстановление» и «сон», и та проспала целых двое суток. Но даже после этого он рекомендовал не беспокоить девочку в течение еще трех-четырех дней. По его словам выходило – это вообще удивительно, что девушка, не обладающая магическим даром, смогла предсказать, пропустив через себя силу амулета вальтийских тафий.
– И как она только выдержала? – задал он риторический вопрос, когда Лита погрузилась в сон после двух целительных плетений.
А вот Агри не выдержал.
Он снова устроил Лите допрос, как только та проснулась. Ничего нового девчонка сказать не могла, а лишь повторила ему и так уже слышанное от Вистуса и от нее самой несколько дней назад. У самого же Агри новости появлялись каждый день, однако рассказывать их Лите он не стал. Слишком плохими были.
Когда Лита в очередной раз провалилась в глубокий сон, жадно проглотив тарелку наваристого бульона, главарь собрал на кухне общий совет. Никого, кроме тех же Вистуса и Локса, больше не было, хотя в шайке числилось шестеро человек. Пятый член шайки, Аргольто, был вытащен вчера вечером из Вирского канала распухший и изрядно изъеденный рыбами, а шестой – Витти-младший, получил нож прямо в сердце сегодняшним утром. В таверне «У Греда».
– А Витти за что? – только и смог спросить карлик, вытирая платком помокревший от пота лоб. – Он ведь уже пять тридниц как отошел от нас. Да и вообще завязал с делишками.
– Может, его просто? – осторожно спросил Локс. – Он же в этой таверне много раз драки устраивал.
– И вот ему вдруг кто-то отомстил за обиду? Да? – раздраженно перебил Агри. – Именно сейчас. Локс, сколько раз говорил тебе, не лезь в разговор, когда тебя не просят.
– Но…
– Локс, и вправду, – остановил смутившегося здоровяка Вистус. – Дай нам обдумать. И как ты думаешь, Агри, кто это их? Гвардейцы? Молодчики Юрима? Люди Сквока?
– Юримовские. – Агри поиграл желваками. – В таверне узнали Карлама-длиннорукого. Он убивал. Все-таки эти ублюдки пошли против воровских законов, чревл их побери! Ты к скупщику ходил? – Он посмотрел на уродца, подтянув к себе кувшин с вином.
– Ринесто сказал, что никакого сосуда и в помине не было. – Карлик развел ручками.
– Врет, тварь, – буркнул Агри и наполнил стоящую рядом кружку. – Думаю, он уже продал кровь перекупщику. Ну ничего, я сам к нему схожу. Когда он почувствует холодное лезвие ножа на своем горле, сразу вспомнит и о сосуде, и о своих двух спиногрызах, которые без него протянут с голоду ноги. Вот только толку от этого никакого уже не будет. Ведь так?
Карлик снова увидел растерянный взгляд главаря, но теперь это не особенно удивляло. Время неумолимо шло. Лита говорила о двух десятицах, прошло семь дней. Треть срока. Еще два раза по столько же, и никого из них в живых не останется.
– Ты веришь в мага? – спросил вдруг главарь, жадно ополовинив кружку.
– Все остальное сбывается. – Ответив, Вистус все же пожал плечами. – Правда, про мага совсем непонятно. Может, он как-то связан с сосудом?
– Ерунда. Тогда, значит, он сам имеет дело с Тьмой. И зачем ему в этом случае становиться на нашу сторону?
– А вдруг он придет наказать лурда и Сат’Чиров за то, что те лопухнулись? Ну в смысле, что существование сосуда открылось?
– Тогда, наказав их, он уничтожит и нас. Мы ведь тоже знаем.
Вистус вздрогнул и бросил взгляд на Локса. На губах того, как обычно, подрагивала глупая улыбка.
– И что нам делать? – спросил карлик, думая о том, понимает ли Локс, что смерть уже вышла за всей их шайкой в дорогу и каждый из них может встретить ее в любой момент.
– Вам? – Агри допил, снова наполнил кружку, но вдруг твердо отодвинул ее. – Вам не выходить из дома. Ни при каких условиях. А я навещу гильдию.
– А вдруг по доро…
– Заткнись, – буркнул главарь нахмурившись. – Я договорился с Ратко, он даст лога. За день доберусь. Гвардейцы лурда не так страшны, пока мы не выходим из Далон’Гриса, а вот свои могут подкрасться незаметно. Если я не вернусь, уходите из города.
Мужчина поднялся, постучал пальцами по столешнице.
– Литку постарайся сберечь. – Он строго посмотрел на карлика. – Она ни при чем. Да и малая еще, жалко будет…
Не договорив, он обернулся и быстро зашагал к выходу.
– Агри, – окликнул Вистус дрогнувшим голосом.
– Иди ты к чревлу, – только отмахнулся главарь, но возле двери все же остановился и обернулся. – И мага… не ждите. Если я не вернусь к завтрашнему вечеру, уходите. Понял?
– Понял. – Карлик кивнул и нервно потянул к себе наполненную главарем кружку.
Агри вышел из домика, старого, неприметного среди прочих в этом квартале, выдохнул медленно. Давненько он не ездил на логах, но это мелочи. Тело вспомнит. Добраться бы только. Керзы гильдии остановят этих мразей, презревших древний закон жуликов. Они сотрут их в порошок, они заставят их ответить за предательство.
Внимательно поглядев по сторонам, он торопливо двинулся к западной окраине города. Выехать на логе он вряд ли сможет, на воротах вместе с гвардейцами как пить дать дежурят люди Юрима и Сквока. Не пройти. Но этого и не требуется. Ратко будет ждать его по ту сторону стены, в полуриге. Дюжина золотых подвигли его пойти на такой смелый шаг. Сам же он пройдет под стеной, по старому, забытому потайному ходу.
Позади остался родной квартал, потянулись окраины, где селились перебирающиеся в город сельчане и прочие пришлые, потом пустырь. Он пересек его, оглянулся. Вроде никого.
Подошел к пышному кустарнику, нырнул в него, присев на корточки, развернулся, чтоб выглянуть сквозь ветки, и вдруг в затылке что-то взорвалось. Агри согнул правую руку и потянулся к горлу. Почему именно к горлу, а не к затылку, он бы объяснить не смог, да и не успел бы. В тот момент, когда пальцы коснулись торчащего из кадыка стального острия, жизнь покинула его.
Старик-лекарь не обманул, утром я чувствовал себя заново родившимся. Ни боли, ни слабости. Оглядел рану на ноге – только рубец снежинкой.
Руна расплатилась, я просто поблагодарил от всей души, и мы двинулись в путь. Редкие встреченные сельчане теперь не обращали на нас никакого внимания, занятые утренними делами. Одно дело те, кто приходит, а если уходят, то и скатертью дорога. Зла не сделали, и на том спасибо.
Через минут двадцать путь преградило стадо крог, которое старый, щуплый, в изрядно помятой рубахе пастух гнал к пастбищу. Он спросил у меня армака и, получив отрицательный ответ, недовольно шмыгнул носом. Потом выместил недовольство на ближайшей к нему кроге, приласкав ее хлыстом. Та обиженно промычала, ускорила шаг и ткнулась головой в бок соседки.
– Куды, ить твою! – громко ругнулся пастух, но даже не дернулся, продолжив вяло брести в такт своим подопечным.
Где обходя, где протискиваясь меж коричневых туш, мы оставили пахнущих навозом и молоком животных позади, и Руна вдруг взвинтила темп. Несмотря на то что чувствовал я себя отлично, поспевать стало тяжело. Через несколько минут такой ходьбы в икрах противно заныло.
– Может, медленнее пойдем? – спросил я, недоуменно глядя на спутницу.
– До границы осталось два дня пути. Если поторопиться, – ответила Руна, не сбавляя ходу. – Этот дед Шипко тебя вроде хорошенько на ноги поставил. Или все еще болит чего?
– Нет, – коротко буркнул я, решив больше не жаловаться, да и скорый темп не располагал к лишним разговорам.
Поэтому до обеденного привала я был погружен в размышления. Думал о всяком: о Странствующих, о магии Порядка, о том, как скоро останусь один.
Со Странствующими выходило вроде неплохо. Если они решили затеряться среди простых людей, то вчерашний маг просто идиот. За таких и подписываться не стоит. Неясно ради чего «спалил» весь клан, затеяв нелепую драку. Нет, понятно, что он был на сто процентов уверен в себе, но все равно – не думать о клане, действуя только по своей прихоти, – это сравнимо с предательством.
Почему Странствующие решили «уйти в люди», я тоже как будто понял. Книга Порядка. Не она сама, а, скорее всего, один-два эпизода, произошедших чуть больше года назад. Пока они просто имели книгу и штудировали ее, все было нормально. Но однажды они столкнулись с влиятельными людьми и по глупости или по неосторожности использовали в этих столкновениях изучаемую ветвь во всей красе. Слух о том, что книга Порядка у них, – перестал быть таковым и стал подтвержденным фактом. Вот, видимо, Отцы храма, а может, и сам Повелитель приняли решение клан уничтожить, а книгу экспроприировать. Интересно, кто их предупредил? Или сами почувствовали?
Как бы там ни было, Лиорд они спешно покинули, убравшись с глаз подальше. Хотя не совсем подальше. Они теперь повсюду и в то же время нигде. Попробуй, отыщи книгу.
Хм, чего я вдруг о книге? Мне бы со стихийными ветвями разобраться…
Но все же…
Прикольная эта магия Порядка. Сплошная геометрия – октаэдры, пирамидки. И по эффективности неплоха. Имей такую в арсенале, и многие опасности можно обходить с легкостью. Только бдительности не теряй. Как «пятый» с тенями-шрейлами.
А вот мысли о том, что скоро останусь в одиночестве, постепенно погрузили в мрачные ощущения. Привык уже под защитой. Да, за это время узел неплохо усилил, заклинание новое приобрел, с мечом чуть лучше управляться стал – пара атакующих приемов и три защитных еще добавились, но этого мало.
– Эй, ты что, спишь на ходу?
Я дернул головой, поднял взгляд. Руна стояла метрах в десяти и смотрела на меня с улыбкой.
– Да нет. Задумался просто, – ответил честно. – Через два дня наши пути разойдутся, а вы меня ничему так и не научили. Почти. Может, хотя бы второго уровня «срезни» еще дадите?
– Научишься расплетать и сплетать заклинания – и сам себе сделаешь. Основа есть, если не дурак, дальше разберешься. – Руна подождала, когда я приближусь, и стала искать глазами хорошее место для привала. – А вот из магии Света тебе придется сегодня принять одно заклинание. «Вспышку».
– Из Света? – переспросил я, чувствуя, как от изумления глаза полезли на лоб. – Но ведь это надстихий…
– Ты думаешь, я не знаю? – Руна рассмеялась, но быстро смех оборвала. Лицо ее стало серьезным, даже чересчур. – Да, будет больно, но придется вытерпеть. Тебе эта ветвь понадобится.
– Зачем? – Изумление только усилилось, но вовремя сообразив, я сделал и лицо и голос спокойным. – А, понял. Ну да. Как же без магии Света в Зыбь.
– Виарова доля идет по стезе Номана без нее. – Руна хмыкнула. – Многих существ Тьмы можно уничтожить и обычным оружием. Альтов, эскуров, глемов тех же. Не забывай и о слотах, которые у демонов в вечных рабах. Но тебе необходимо знать эту ветвь. Так ты будешь лучше подготовлен, а значит, шанс вернуться повышается.
Угу. На десять процентов? Два плюс десять будет двенадцать – здорово!
Внутренне улыбнулся. Руне необязательно быть в курсе, что ни в какую Зыбь я не собираюсь, но все-таки было бы лучше, если б она дала мне «срезни» второго круга. Или «иллюзию».
Увидев вдали темную полосу деревьев, моя спутница уверенно указала рукой:
– Придется еще пройтись, во-он до того леса. Но на привал все равно выделим не меньше трех часов. Потому я и спешила, понимаешь? После того как получишь «вспышку», примешься развивать узел. Потом еще на мечах поработаем. Времени осталось мало, а мне нужно дать тебе еще многое.
Сказав это, Руна двинулась дальше по дороге, а я не особенно радостно поспешил следом. Судя по всему, впереди меня ожидала тяжелая тренировка. И не просто тяжелая, а тяжелейшая и болезненная. Что такое принимать первое заклинание из новой ветви, я знал не понаслышке. А тут даже посерьезнее выходило. Надстихийная магия – это тебе не просто другая ветвь стихийных.
Небольшой лесок встретил хоть какой-то прохладой. Несмотря на осень, к обеду местное солнце все еще жарило почти как летом. Скинув рюкзаки и наскоро перекусив, мы приступили к первой части тренировки, которая обещала быть самой непростой. Хотя это определение враз стало тусклым и в корне неверным, едва Руна заставила меня прикусить веточку толщиной с указательный палец.
– На всякий случай, – сухо объяснила она и принялась плести «вспышку».
Ни одного заклинания Света я до этого не видел, потому уставился на происходившее возле кистей рук бабули с искренним вниманием. А где-то в глубинах мозга пульсировало пугающее слово – боль, но я не давал ему подняться наверх.
Сгусток плазмы будущего плетения был ярко-оранжевым. Через секунду он стал ослепительно-белоснежным и, словно атакуя, метнулся к моим ладоням. Разделился на две части…
В жизни меня несколько раз било током, понятное дело – снаружи. Теперь же было такое ощущение, что ударило изнутри, но при этом почему-то отбросило назад. Я повалился на землю, стиснув зубы с такой силой, что веточка переломилась в нескольких местах, и согнулся пополам. Тело одеревенело, потом меня тряхнуло еще раз и вдруг резко отпустило. Я провалился в прохладную воду, из звуков осталось только биение сердца. Тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук… То, что врачи называют тахикардией, – это вальс улиток в сравнении с тем, что мое сердце танцевало сейчас.
– Тьма, – услышал я вдруг поверх бешеного биения и дернулся, словно пытаясь вырваться из-под толщи воды. Звуки тут же вернулись, навалились со всех сторон.
– Это Тьма сопротивляется, – раздался совсем близко голос Руны. – Терпи.
– Терплю, – прошипел я и попытался подняться, но почувствовал упершуюся в плечо ладонь.
– Рано еще. Не вставай.
Я бесцеремонно скинул руку и присел. Выплюнул изо рта остатки веточки, повторно оттолкнул руку, пытающуюся меня уложить.
– Нормально все.
На самом деле боль еще пульсировала в каждой клеточке, но мне это просто надоело. Надоело покорно терпеть, корчась и стискивая зубы. Как тогда, под плетьми, как на протяжении всех двух лет рабства.
Я поднялся, продолжая отплевываться кусочками молодой коры и мелкими щепками, потом скривил губы в презрительной ухмылке. Руна смотрела на меня с прищуром.
– Ну, с этим пустяком разобрались, – сказал я непринужденно. – Дальше что? Узел? Или мечом займемся?
Руна довольно кивнула, потянулась к рукояти, одновременно второй рукой делая над нею пасс. Через секунду я увидел клинок. Матово-серебристый, с плетущимся по нему узором, с выгнутой от навершия гардой и медленно сужающимся острием.
Тренировка с настоящим оружием? Что ж, так намного интереснее и реалистичнее. Выдернул из ножен меч, встал в стойку, сосредоточился. Руна еще раз кивнула и двинулась на меня.
Я бился со всей ненавистью, со всей накопившейся злостью. Не на Руну, конечно. На боль, на унижение, на чертову вчерашнюю пирамидку, воткнувшуюся в бедро, на весь Отум, в конце концов.
Руна явно работала не в полную силу, понимая, что в таком случае мне долго не выстоять. Но она же не убивать меня решила, она хотела обучить. Вот я и учился. Скакал бешеным карбулком, ставил защиты, пытался атаковать. Все атаки налетали на непробиваемые блоки, но это меня только распаляло, как и звон стали, бездушный и в то же время словно живой.
– Хватит, – наконец выдохнула бабуля. – Размялись. Теперь смотри внимательно. Удар – «коготь виара».
Спустя долю секунды острие ее меча мелькнуло в сантиметре от моего правого глаза, и пока веко машинально опускалось и поднималось, Руна уже успела отвести клинок и привычно поместить его на плече.
– Можно чуть помедленней? Я записываю, – пошутил я, слегка улыбнувшись, но Руна не обратила на мои слова никакого внимания. Впрочем, это было понятно. Шутки из фильма Гайдая она не знала, а то, что я не успел проследить удар, – тут лишних комментариев и не требовалось.
Она лишь снова кивнула и повторила удар медленней. При этом я попытался отбить его, но для «когтя виара» мои потуги не стали препятствием. Все дело было в том, что она уходила в «неправильную» сторону и наносила удар, сильно прогибаясь назад. Чем-то похоже на последний удар матадора, грациозный и смертельный. Мой меч безобидно ткнул пустоту, я вернул его обратно и хмыкнул.
– Еще пару раз, а потом ты. Может, еще чуть медленней?
– Угу, – промычал я, максимально сосредотачиваясь.
Через минут двадцать «коготь виара» получался у меня более-менее правильно. Это придало уверенности в собственных силах. Хотя и понятно, что до того момента, как смогу проделать его идеально и на хорошей скорости, еще очень и очень много тренировок, но тем не менее. Сделавший шаг, уже преодолел часть пути. И пусть этот шаг мизерный, а сам путь вечен, как считают Странствующие, но зато с каждым шагом твоя поступь становится уверенней.
Поработав еще час с мечом в одиночку, оттачивая последние изученные удары на невидимом противнике, получил указание заняться узлом. Засунул меч в ножны, снял пояс и, плюхнувшись на землю возле молодой пышной сейконы, жадно схватил бурдюк. В тени кроны он немного остыл, но все же квас был теплым и оттого почти мерзким. Но я не обращал внимания ни на температуру, ни на вкус. Пил и пил, восполняя потерю влаги.
– Учись терпеть. – Руна вырвала у меня бурдюк, видя, что сам я не могу оторваться. – В Зыби иногда по нескольку дней приходится без воды быть.
– Фу-ух, – тяжело выдохнул я, бросив прощальный взгляд на мешок из шкуры, потом коротко взглянул на бабулю. Ее настойчивые речи про Зыбь начинают напрягать. Еще, чего доброго, передумает и решит проводить меня не до границы Южного Доргона, а до какого-нибудь местного военкомата, или как у них тут кличут подобные заведения. Пункты сбора?
– А если «вспышка» не изучится, тогда что? – спросил я. Ни в какую Зыбь я все так же не собирался, но было бы обидно потерять плетение, претерпев такую боль при его «приеме».
– Изучится, – отрезала бабуля без единой эмоции в голосе. – Твой Альтор был прав в одном, задатки у тебя удивительные. Я поняла это по тому, как быстро ты изучил «срезни». За всю свою жизнь ни разу не видел ничего подобного.
– Вы хотели сказать – не видела? – поправил я оговорившуюся бабулю.
– Точно. – Она тряхнула головой, при этом хмыкнув. – Совсем я с тобой закрутилась. Почти десятицу уже мы вместе, и каждый день – бу-бу-бу, бу-бу-бу… Давненько по стольку слов за день не говорила.
В ответ я только развел руками и смущенно улыбнулся.
– Да ничего, ничего, – примирительно сказала моя спутница. – Мне все одно по пути с тобой было. Впрочем, мы отвлеклись. Завтра утром дам тебе еще одно плетение Света. «Луч». По сути своей та же «вспышка», только направленная в одну точку.
– А я не того, не загнусь? – сам по себе вырвался у меня вопрос.
– Не загнешься, – уверила Руна и, задрав голову, с прищуром поглядела в небо. Я невольно проследил взглядом и увидел над поляной медленно растущие облака. Пышные, белые, налившиеся по нижней окаемке мрачным сизоватым цветом.
– Дождь, наверное, будет, – бросил без особого интереса и заерзал, усаживаясь поудобней. Но вдруг передумал и повалился на спину. За последние дни поза «лотоса» успела порядком осточертеть, и я решил поэкспериментировать. Магическую силу восстанавливал лежа не раз, а вот узел так не апгрейдил. А ведь вариант. Хотя бы спина нагреваться не будет, и может, продержусь намного дольше.
Но ничего из этой затеи не вышло. Рассеивающаяся энергия так нагрела подо мной землю, что помимо теплового удара появился риск обжечь спину. Выскочил после тридцатого распавшегося полуплетения из транса, перекатился в сторону.
– Ладно, отдыхай, – посмотрев на мое измученное лицо, сжалилась Руна. – Через полчаса в путь.
Я закрыл глаза и раскинул руки, почувствовав левой исходящее от земли тепло.
– А куда вы направитесь потом, когда мы разойдемся? – спросил, вглядываясь в бордовую пустоту перед собой. Руна зашуршала рюкзаком, потом хмыкнула. Ну и пусть, язык – мой враг, незнание на пару с любопытством все равно хуже. – Искать книгу?
Снова повисла тишина, и я стал терпеливо следить за какой-то хренью, плывущей по бордовой лужице одного из век. Что-то похожее на кусок ДНК, видимо, дефект на радужке.
– Далась тебе эта книга! – наконец недовольно выдохнула бабуля. – Я же уже говорила: специально не ищу. У меня другие планы.
– А какие? – Я открыл глаза и тут же их зажмурил. Бордовые веки покрылись белесыми пятнами.
– Ты задаешь слишком много вопросов. – Руна недовольно кашлянула. – Я бы на твоем месте думала о том, как безопасно попасть в Алькорд. Там на улице Витор’Сана расположен один из храмов Семи Дорог, где главой служит викариус Отцов – Артуно Верлонский.
– Как соус, что ли? – весело ляпнул я, но Руна моей веселости не разделила.
– Как ты собираешься пройти через ворота Алькорда? – спросила она с полной серьезностью, на что я пожал плечами. – Ну вот видишь. Держи.
Я открыл глаза и повернул голову. Бабуля протягивала мне мошну.
– Здесь тридцать шесть золотых. Если возникнут проблемы с привратниками, больше пяти им не давай. Остального хватит, чтобы купить какое-никакое обмундирование. Тебе понадобятся хорошие сапоги, гамбезон, удобная перевязь для ножен, да много чего. Не самого прекрасного качества, конечно, но лучше уж купить самому, чем напяливать то, что дадут. В большинстве случаев это вещи убитых или умерших уже после возвращения из Зыби.
Я удивленно приподнялся и протянул руку. Холщовый мешочек тяжело лег на ладонь, я посмотрел на него с недоверием и медленно засунул во внутренний карман куртки. Точнее, за подкладку. Дно кармана было специально разорвано, мешочек скользнул вниз, я пощупал его уже через ткань и снова лег.
– А лучше ничего не давай, – сказала Руна. – Имею в виду привратников. Если прицепятся, скажи, что решил ступить на стезю Номана и следуешь в храм. Только смотри, чтоб монеты невзначай не звякнули, а то эти алчные твари найдут предлог, чтобы заставить тебя раскошелиться. А ночью так и вообще могут горло перерезать, потом вывезти на лодке подальше в море и выбросить.
– Прибьет к берегу, – непонятно зачем выдал я.
– Если в правильном месте выбросить – не прибьет. А они, поверь мне, знают, где это правильное место. Хотя это с обычными рабами да неосторожными сельчанами порой случается, а ты… – Руна потянулась к мечу, прислоненному к дереву, поднесла поближе и принялась рассматривать клинок на свету. – А ты не совсем обычный раб. Но и убивать стражников тебе не нужно, ведь так?
Я лишь удивленно выпятил губу. И не замышлял даже.
– Куда правильно выкинуть тела, ты не знаешь. – Руна хмыкнула. – А если вменят в вину убийство стража, то здесь придется отвечать по закону, перед городским судом, или пфаль-лурдом. И желание вступить в ряды слуг Номана тебя не спасет. Не возьмут уже. Убийство городских стражей – это дела светские.
– А рабство разве не светское дело? – поинтересовался я.
– Рабство не отнимает жизнь, а убийство отнимает, – медленно проговорила бабуля.
– Вот тут готов с вами поспорить. – Я повертел головой. Опять эта чревлова демагогия. – Рабство еще как отнимает жизнь. И намного коварнее и изощреннее, чем смерть.
– Я говорю тебе о законе, а не об отвлеченных смыслах. Закон таков.
Я отмахнулся:
– Все равно никого убивать не собираюсь, к чему обсуждать?
– Течение судьбы непредсказуемо. – Руна снова сделала клинок невидимым и приставила его к закрученному стволу молодой сейконы. Потом полезла в рюкзак. – Значит, так. Я тебе сейчас напишу список. Сначала основное, потом менее важное. Если будешь хорошо торговаться, то хватит намного больше полезного купить. Не бери сразу, сбивай цену вполовину, а там уже смотри.
Покопавшись с минуту, она достала кусок пергамента и глиняную баночку, в которой оказались чернила. Потом извлекла из рюкзака футляр и взяла одну из спиц.
– Самое важное – это хорошие сапоги. Лучше всего сделанные под заказ. Это примерно восемь золотых, – проговорила она с неким пафосом, принявшись усердно заносить сказанное на пергамент.
– Восемь золотых за сапоги? – хмыкнул я.
– Не хмыкай, – тут же отозвалась Руна. – Ты просто не знаешь, какие страшные волдыри натирают в походе скупердяи, экономившие на обуви. Ноги этих идиотов превращаются в кровавое месиво. Ты просто не знаешь, – повторила она, медленно выводя на пергаменте первую строчку списка.
Зато я знаю, как превращается в кровавое месиво спина человека, и слышал, как весело свистит при этом кнут. Сказать об этом так и подмывало. Но я промолчал.
Руна не шутила. Едва я проснулся следующим утром, как она тут же напомнила о втором заклинании Света. За вчерашний день я сильно устал, ведь даже после захода местного светила мы прошагали еще не меньше часа. Вдобавок перед сном была проведена очередная тренировка на износ, так что помимо усталости я чувствовал себя просто невыспавшимся. Но моя спутница спешила научить меня как можно большему, впрочем, я и сам проявлял рвение. «Срезни» следующего круга, увы, так и не выпросил, но зато улучшил два «щита» – воздушный и водный. По логике это надо было сделать еще давно, в первые дни нашей встречи, потому как плетение воздушные «путы» весьма популярно у охотников и городских стражей.
Восполненные вчера в очередной таверне продуктовые запасы были доедены на завтрак, и я приготовился принять «луч». Зачем мне это плетение и на кого оно действует, Руна доходчиво объяснила во время трапезы. Аспейны – мелкие демоны, нечто вроде бесов, слабые аземы – аналог наших вампиров, азы – мелкие духи, вызывающие болезни, тварасы – духи Огня. Все это – порождения Тьмы, кроме последних, примкнувших к ней несколько сотен лет назад.
Их же убивала и «вспышка», но она действовала, скорее, как защитное плетение. Окутывала тебя на несколько секунд слепящей сферой, и получалось нечто вроде «щита». Радиус и мощность зависели от круга плетения. «Луч» же можно было направить непосредственно на цель, и даже первый круг давал возможность атаковать с тридцати – сорока шагов.
К моему удивлению, приняв его, я почувствовал такую же боль, как и со «вспышкой», если не сильнее. Мощный взрыв изнутри, одеревеневшие мышцы и еще потеря сознания на несколько секунд, чего в прошлый раз не было. Поднимаясь с земли, я лишь глухо стонал и массировал челюсть, которую свело так, что открыть рот было невозможно, а прикусить веточку в этот раз никто не предложил.
– Ничего, ничего, – заботливо повторяла Руна, заглядывая мне в глаза. – Зато теперь ты хоть как-то готов к походу в Зыбь. Перед ритуалом посвящения обязательно скажи, что немного владеешь Светом. Тебя поставят на довольствие как воина-мага, а это и питание лучше и обмундирование. Но сапоги все же сам покупай. Ну и гамбезон с перевязью.
Не разжимая челюсти, засмеялся, если так можно сказать, одним носом, но Руна как обычно не обратила внимания. Во всем, что касалось Зыби, она сохраняла неподдельную серьезность. А вот мне стало смешно от такого сурового отношения именно к сапогам.
– А почему в этот раз так больно было? – спросил я, когда спазм жевательных мышц прошел.
– Слишком быстро принял два заклинания одной ветви. – Руна принялась укладывать в рюкзак тряпочки, которые использовались в качестве скатертей. Перед этим она их встряхивала, и летящие в траву крошки напомнили мне тех смешных коричневых зверьков. – Но времени, увы, у нас нет. Сегодня вечером будем почти у границы. Займись пока изучением «вспышки», а я вздремну чуток. Устала за эти дни.
Руна зевнула и улеглась прямо на землю, подложив под голову рюкзак.
– Впереди еще один вечер, – выдохнула она и закрыла глаза.
За «часок» я успел хорошенько разобраться со «щитами», а на «вспышку» потратил максимум минут пять. Зачем она мне вообще? Да если даже и понадобится, то не сегодня и не завтра, а скорее всего вообще никогда. Разве если только снова встречу грона, но и то – для вестника Тьмы нужны плетения третьего круга. И Альтор об этом говорил, и Руна не упомянула его в числе потенциальных жертв данных мне плетений.
А вот стихийные «щиты» в скором времени наверняка пригодятся. В том же Алькорде. Против тех же стражников.
Отдохнувшая Руна снова взвинтила темп до максимума, и я за каждые десять минут умудрялся отставать примерно на полсотни шагов. Бабуля останавливалась, ждала и снова улетала вперед метеором. Спасибо не ругала при этом. Понимала, как тяжело мне дается совмещение переходов и изматывающих тренировок. Впрочем, и я был не в обиде, а даже испытывал огромную благодарность. Если бы не она, где бы я сейчас был? И был ли вообще?
Обедали в придорожной таверне, в полном одиночестве. Даже трактирщик, принеся заказанные блюда, куда-то удалился. Да и вообще, что-то за последний день мы не встретили ни одного человека. Об этом я и спросил, чтобы просто завести разговор. Не люблю есть в молчании.
– Здесь новую дорогу сделали, в нескольких ригах, – стала объяснять Руна, накалывая на вилку кусочки мяса и щедро обмакивая их в соусе. – От развилки на границе отходит и полукругом идет мимо этих мест. Из-за разбойников. Шибко уж они шалили в здешних лесах. Да вот толку-то от этого ни на раз. Разбойники переместились вместе с дорогой, – Руна коротко хохотнула, – а трактирщику от этого беда. Вон и жаркое не первой свежести, чувствуешь? Подогрел, видать, вчерашнее, если не позавчерашнее.
Я согласно кивнул. Блюдо по вкусу явно не сегодняшней готовки, хотя мне на это было наплевать. После переходов по двадцать – тридцать риг за полдня не особенно приглядываешься к тому, что ешь, а просто ешь. Уплетая за обе щеки и едва ли не ощущая, как жадно расхватывают клетки поступающие белки, углеводы и жиры.
В первый раз за время нашего совместного похода расплачиваться пришлось мне. Руна намекнула, чтобы я поторговался, прямо и даже грубо указав хозяину таверны на несвежесть блюд. Но я не смог. Мне почему-то стало жаль этого худощавого пожилого ольджурца с потерянным и грустным взглядом. Ну не виноват же он, что из-за разбойников сделали параллельный тракт, оставив его за обочиной.
Отдав золотой, что было вдвое больше нужного, отказался от сдачи и с чувством глубокого удовлетворения вышел из таверны.
– Ну и дурак. Добреньким захотелось побыть? – буркнула Руна, когда мы сходили со ступенек, а я только пожал плечами.
Некоторые вещи трудно объяснить.
До перекрестка, за которым начинался Южный Доргон, добрались быстро. Возник он как-то неожиданно, всего риг пятнадцать прошли и вдруг воткнулись прямо в пересечение дорог. Руна остановилась возле столба с прибитой к нему дощечкой и бросила взгляд сначала вперед, а потом уже по сторонам. Внутри же меня что-то кольнуло, потом сжалось, и вдруг ясно осознал, что все – вот с этого места я остаюсь один.
– Хм. – Руна дернула головой и проговорила с недоумением: – Что-то шибко я разогналась. Думала, только к темноте дойдем, а еще вон и солнце не село.
– А где же обходная дорога? – спросил я, не увидев пятой, примыкающей к развилке.
– Это там. – Руна указала рукой на север. – В трех ригах такой же перекресток, от него она и отходит. Там и застава теперь располагается. Я специально этим путем вела, здесь ты сможешь пересечь границу совершенно спокойно и безнаказанно. А главное – бесплатно. Та-ак, – протянула она, глянув на лесную чащобу справа от тракта. Задумалась ненадолго, затем, глянув влево, уверенно указала рукой: – Там остановимся.
Мы сошли с дороги, и под ногами зашуршала жухлая трава с опавшей листвой. Последней было пока немного, но скоро она рябящим в глазах ковром выстелет землю Ольджурии, а пока же у большинства листьев лишь пожелтела или покраснела окаемка и еще хватает сил, чтобы держаться черешками-ручонками за родные ветви.
Углубившись в лес на полсотни шагов, мы замерли перед небольшой поляной. Руна вышла на середину ее, зачем-то оглядела придирчиво траву, потом взглянула на небо, а я пока сбросил рюкзак на землю и присел на него. Тело тут же расслабилось, накатила полусонная истома. Организм уже на автомате использовал каждую секунду для полноценного отдыха. Лениво оглядел поляну в поисках самого удобного для стоянки места. Вон под той сейконой будет в самый раз.
– Нет, это какая-то не такая поляна, – выдала вдруг Руна, приблизившись ко мне. Я удивленно вскинул брови.
– В смысле не такая?
– Не такая. Пошли, – сухо буркнула Руна и зашагала прочь.
Ой, бли-ин. Как же лень вставать!
Я сладко потянулся и с огромной неохотой поднялся на ноги. Что еще за блажь на нее нашла? Такая не такая – ерунда полная.
Но делать было нечего, подняв рюкзак, понуро заковылял следом.
Мы снова пересекли тракт. С моего лица не сходила ухмылка, этот переход выглядел довольно глупо, причем поляна, на которую мы наткнулись в части леса с другой стороны дороги, практически ничем не отличалась от предыдущей. Только приглядевшись внимательней, я заметил, что все-таки отличалась, но далеко не в лучшую сторону. Наклонившись, сорвал травинку и поднес к лицу. Усыпанная черными точками желтоватая травинка вызвала отвращение.
– Там намного лучше было, – пробурчал недовольно. – А тут вон и трава какая-то больная, в черных точках вся.
– Ничего, это не опасно. Зато сама поляна побольше.
Руна принялась с рвением устраиваться на новом месте. Уложила под высокой, но хилой на вид, сейконой рюкзак, прислонила меч к стволу. Я несколько секунд смотрел с надеждой, что она передумает повторно. Усаживаться на испещренную черными точками траву до отвращения не хотелось, но она не передумала. Покривившись, устроился рядом, сорвал еще одну травинку и снова принялся разглядывать неприятные на вид пятнышки.
– Да градом побило, – недовольно выдохнула бабуля. – Выбрось.
Она потянулась ко мне, вырвав травинку из пальцев, резко отбросила ее в сторону.
– Нашел чем заняться. – В голосе явно мелькнула злоба. – На вот, держи список, а то забудешь все, что тебе говорила. – Руна протянула свернутый трубочкой и перевязанный толстой ниткой пергамент. – И вот еще послушай. От этого перекрестка до Алькорда шесть дней пути, если пешком. Но через пять риг будет поселение Руальна, там живет Морк. Спросишь, тебе покажут, в каком доме. Он отвезет тебя в Алькорд на брыке. Скажешь ему, что Руна прислала, заплатишь золотой – и он домчит за день. Морк двух логов в брыку впрягает, так что и не заметишь, как путь пролетит. Высадит он тебя в паре риг от города, у него нелады с некоторыми из горожан, так что немного еще пешочком пройдешь.
Я засунул пергамент в рюкзак, а Руна внимательно посмотрела на западный край поляны. Солнце катилось вниз и теперь висело над самыми макушками сейкон, отчего ей пришлось сильно сощуриться.
– В Алькорде на улице Торговца Вухста есть лавка, где можно заказать хорошую обувку. Спросишь Стифано-башмачника, его все знают. Там же, неподалеку, можно купить хороший гамбезон, у Романо. Его лавка так и называется «У Романо». Она буквально в десяти шагах от лавки башмачника. Перевязи в самом конце этой улицы, где она упирается в площадь Шир’Сат. – Руна говорила быстро, и новые названия с именами не успевали осесть в мозгу. Но я и не старался их запоминать, хотя и сделал вид, что мне очень интересно.
Замолчав, она снова бросила взгляд на противоположный край поляны. Солнце уже на треть спряталось за деревьями, все вокруг едва заметно поблекло, и красиво перекликающиеся птицы как-то резко смолкли.
– Надо было на пергаменте написать, ну да ладно. – Руна нервно махнула рукой. – Главное, улицу запомни – Торговца Вухста, а там все остальное подскажут. И имя запомни – Морк. Это который тебя в Алькорд повезет. А в городе сразу иди в храм, не мешкай. Это единственный для тебя способ стать свободным. Вернешься из Зыби – и клеймо снимут.
Я закивал головой. Ну, понял-понял, сколько же можно повторять?
– Пробуй расплетать заклинания. Каждый день. С твоими способностями у тебя должно получиться гораздо быстрее, чем у меня, только каждый день пытайся. Понял? И заклинания Света…
Теперь уже я бросил внимательный взгляд на край поляны. Показалось?
Руна прервала речь, моментально проследила, куда я уставился, и вдруг потянулась к мечу.
– Что? – выдохнул я дрогнувшим голосом, а глаза уже видели страшную картину.
Вся западная сторона поляны вдруг залилась сизоватым маревом, заколыхалась, словно живая. Тут же раздался громкий хлопок, больно ударяя по перепонкам, а следом резкий, почти ураганный порыв ветра легко сорвал с бабули шляпку и протащил мой почти пустой рюкзак пару метров. Я дернулся было за ним, но в тот же миг сообразил, что это сейчас неважно. Ладонь нервно сжала рукоять, а вот в ногах почувствовалась предательская слабость. Колени мелко задрожали, да и было отчего.
Словно цунами черной воды, в шагах тридцати от нас стала расти стена. От левого края поляны до правого. Сравнявшись по высоте с сейконами, она вдруг замерла и стала похожа на затаившуюся перед броском хищницу. Но всего через секунду по ней побежала крупная рябь. Сначала слева направо, потом снизу вверх, а потом рябь рванула во все стороны из центра. Я медленно попятился, бросил растерянный взгляд на Руну.
Та уже стояла на ногах и была предельно напряжена. Рукоять виднелась на своем месте у пояса, руки поднимались, а вокруг кистей быстро ширился ослепляюще-белый шар.
А стена снова стала абсолютно гладкой, но теперь она не выглядела двухмерной. В центре ее появился огромный вогнутый внутрь круг. Из него и вылетели через пару секунд сначала два черных шара диаметром в полметра, а затем четыре красных, похожих на сгустки огня. Черные тут же рванули к земле, ударились о нее и мгновенно выросли в две человеческие фигуры. Но первый же взгляд дал понять, что это не люди. Лица иссохшие, как у мумий, глаза, пылающие красными огоньками, не по-человечески бледные, почти молочного цвета губы. Четыре других шара за это время рассредоточились ближе к краям поляны, не изменив форм, и я почувствовал сильный толчок в плечо. От неожиданности повалился вбок, но успел выставить руку, и едва она коснулась земли, с силой оттолкнулся. Уже выпрямившись, я завороженно обернулся вслед пролетевшему всего в паре метров слева пылающему красному сгустку, а Руна тут же поставила справа от нас огненный «щит».
«Тварасы, – пронеслось вдруг в мозгу. – А эти, с помятыми лицами, – это аземы. Вампиры в смысле. Чревл!»
Духи огня снова атаковали красными сгустками.
– Под огонь не попадай! – крикнула Руна и ударила в одного из аземов «лучом». Тот окутался черной пеленой, но «луч» пробил ее, разорвал пелену на ошметки, и я снова увидел азема. Правая часть его тела была теперь похожа на скукоженный рыбий пузырь, который припалили зажигалкой. Он повалился на землю, и из его глотки вырвался разъяренный вопль, от которого похолодела спина. Второй бросился на обидчицу, выхватив короткий боевой нож. Другой рукой он в это время сплетал «пелену».
Пролетевшие мимо два сгустка вывели меня из ступора. И в этот раз тварасы промазали, но все же жаром обдало неплохо. В нос ударил запах горелых волос. Я тронул опаленное у левого виска место и, поставив огненный «щит», рванул к одному из обнаглевших духов огня. В руке блеснул меч, хотя уверенности в том, можно ли их убить обычной сталью, не было. Но какая альтернатива? Из магии Огня есть только «искра». Смешно.
Тварасы, к моему удивлению, тут же пустились в бегство. Перемещались они быстро, не угнаться. Опешив, я остановился. Догонять их, двигаясь вдоль стены, было опасно.
Слева послышались резкие удары стали о сталь. Руна скрестила клинки с аземом. Вампир дрался умело, но Руна была намного профессиональней, да вдобавок клинок ее снова был невидим. Уже пятым ударом она отсекла азему вооруженную руку и стала теснить того к стене-порталу. То, что это именно портал, можно было понять с полпинка. Поэтому я и бросился в сторону от стены, испугавшись, что, находясь к ней близко, невольно перенесусь… куда? Да уж понятно – куда.
Руна заканчивала с аземом. Тот, торопливо отступая под градом ударов, плюхнулся наземь и тут же лишился головы и второй руки, которой пытался закрыться. Голова отлетела в сторону пнутым футбольным мячом вслед за обрубком кисти, и я едва успел порадоваться этому моменту, как из стены выскочили шесть теней. Точь-в-точь таких же, как и тогда, в бою с магом Порядка. Тварасы ударили залпом в четыре сгустка и стали перемещаться ближе к вогнутому кругу в центре стены, а тени скопом ринулись на Руну.
Повалившись на ходу вниз, я проследил взглядом пронесшийся прямо надо мной ярко-красный пылающий шар и тут же вскочил на ноги. Руна уже разделывала одну из теней на куски. В районе примерно живота, если считать по человеческим меркам, в тень воткнулся красивый серебристый звездчатый многогранник. Из всех вершин тут же вытянулись серебряные слепящие лучи, похожие на короткие клинки, и рассекли тень на части.
Чревл! Вот что надо было просить. Хоть что-нибудь из магии Порядка.
Оставшиеся тени закружились вокруг Руны вихрем, заставляя ее вертеться волчком, и я бросился на помощь. Как и чем помогать – думать не стал, да и лишним было. Добежать мне все равно не дали. Одна из теней рванула ко мне, я выставил меч, но это не помогло. Тень налетела обволакивающей тьмою, в глазах тут же помутнело, кожу обожгло тысячью уколов тоненьких иголок, я отчаянно дернулся в сторону, но был бесцеремонно отброшен в противоположном направлении. Пролетев метра три, ударился о землю локтем так, что разряд боли достиг даже пяток. Но тут же вскочил и ударил в тень «молнией».
Бесполезно.
Чревл!
А Руна теперь отступала спиной вперед, воткнув еще в одну из теней серебристый многоугольник.
– Портал! – буквально проревел я и вновь бросился туда, к основной схватке.
Тварасы, как ни странно, Руну не атаковали, а по одному исчезали в стене.
– Руна! – заорал я, увидев, что чертова тень-шрейл снова несется на меня. – За спиной портал! Не отступай!
Снова удар, отбрасывающий назад. На этот раз воткнулся в землю плечом, но в пылу ничего не почувствовал. Зато меч выскочил из руки и улетел вправо. Дернулся за ним, схватил и перекатился по траве. А в том месте, где я только что был, с шипением разрослось черное облачко.
Увидев, что промахнулась, тень бросилась на меня, но вдруг раздался звук, похожий на гул ветра. Низкий, протяжный, словно кто-то протрубил в огромный рог. Тень резко остановилась, а затем вдруг полетела обратно, ускоряясь с каждой секундой. Я поднял взгляд, и мои желваки заходили ходуном. Ее отступление стало тут же понятным. Руна была в шаге от портала, но не видела его и не думала об опасности, увлеченная битвой. В пылу она и не заметила, как шрейлы хитро развернули ее спиной к порталу и теперь вот почти оттеснили к нему.
– Руна, сто-ой!
В мозгу что-то щелкнуло, и я, ничего не соображая, рванул вперед. Перед глазами встала бордовая пелена, кровь в висках застучала отбойными молотками, а руки задрожали от гнева.
Но я не успел.
Из стены вытянулись два толстых черных щупальца, впились как пиявки в плечи Руны и рывком утянули ее внутрь. Произошло это в полной тишине. Ни вскрика, ни хлопка, ни единого звука. Я в отчаянном прыжке настиг одну из теней, рубанул мечом по пустоте.
– Тварь! – сдавленно вырвалось из горла.
Шаг, второй вправо. Я собрался нырнуть в этот чревлов портал следом, но сзади вдруг кто-то вцепился и с бешеной силой отшвырнул меня прочь от стены.
«Тень», – мелькнуло в мозгу, и удар о землю тисками сдавил легкие.
Через силу потянув воздух, я приподнялся на руке и первым делом отыскал взглядом меч. Он сиротливо лежал в траве, метрах в десяти. Черт! Видимо, одна из тварей незаметно облетела и атаковала со спины. Вот что значит неопытность. Не уследил. Хотя, если бы даже уследил, – это бы вряд ли что-то изменило. Чертовы порождения Хаоса!
Уже в который раз за время схватки встал на ноги, заковылял к мечу. Кроме меня, на поляне теперь были лишь две тени. Они спешно оттаскивали с поля боя куски своих соратниц и исковерканные тела аземов. Доперев их до портала, бросали и возвращались за следующими кусками. Я поднял меч и направился к ним. Если бы меня спросили – зачем – вряд ли бы ответил. Я просто шел, сжимая до онемения рукоять и с ненавистью глядя на этих тварей.
Но им до меня не было дела. Они спешили очистить поляну от следов боя. Пока я проковылял половину пути, тяжело дыша, тени успели схватить обожженного «лучом» азема и вдвоем поперли его к стене. Та уже вновь пришла в движение. Заколыхалась рябью. Шрейлы скользнули в портал вместе с телом вампира, раздался хлопок, волна воздуха качнула меня, и портал в секунду исчез. Лишь сизоватое марево мягко закачалось на его месте, но и оно быстро растаяло, оставив после себя свежий воздух, пахнущий дождем, а я устало повалился на землю.
Поздно. Исход боя уже не изменить.
Ольджурия, Южный Доргон, Алькорд
Пришло указанное время, а Агри не вернулся. Медленно от востока к западу прополз следующий день.
Вистус с хмурой задумчивостью разглядывал пол под ногами, сидя на детском стульчике. Примерно полгода назад он прихватил его с собой из одного богатого особняка, устав от постоянных насмешек главаря. Тот никогда не забывал отпустить грубую шутку по поводу его уродства. Стоило начать вскарабкиваться на обычных размеров скамью или стул, и он обязательно подкалывал: «Смотрите, какой-то мелкий жук ползет».
Или:
«Лита, прикрой тарелку Вистика тряпкой, а то, пока он взберется, все уже остынет».
Или:
«Вот точно так же тяжело я появлялся на свет из срамного места моей мамашки-нихты».
Странно, но именно тогда, как он этот стульчик притащил, Агри бросил свои подколки. Хотя, наверное, это тоже была какая-то изящная подколка. Несмотря на внешнюю, порой бравадную грубоватость, Агри был достаточно умным и тонким человеком. А то, что не показывал… так при таком окружении, попробуй покажи. Мигом съедят.
Тьфу ты.
Карлик отвлекся от ненужных размышлений и прислушался к звукам на кухне. Там Литка готовила лузяную кашу, но, как обычно, делала она это почти бесшумно. Хрупкая, изящная – она и в окна домов богатеев проникала без единого звука. Главное, все магические ловушки снять. А здесь Агри никогда не попадал впросак. Большую часть доходов он тратил на амулеты, на которых имелись плетения для борьбы с любыми ловушками. У него их было не меньше дюжины. И вдобавок, как только проходил слух о новом заклинании для защиты домов, он тут же покупал амулет с обезвреживающим эту новинку плетением. Откуда они брались, не знал никто, но сам карлик подозревал в этом одного из местных магов. Тарото-Вырви-Глаз. Темная личность, неприятная, с острым скрюченным носом, жидкими длинными волосенками и повязкой на правом глазу. Одни поговаривали, что глаз он отдал за возможность изучать магию Тьмы, другие, что глаз у него там есть, но это не его глаз, а какой-то мерзкой твари. Правда, во всю эту чушь Вистус не верил.
Тьфу ты, снова в сердцах плюнул он и, поднявшись со стульчика, подошел к спящему в углу Локсу. Надо решать, как дальше быть, а он в воспоминания ударился. Тьфу! И этот еще дрыхнет, как ни в чем не бывало. Эх, хорошо быть глупым, тебя прибивают, а ты улыбаешься в ответ.
Вистус ножкой пнул здоровяка в дюжее плечо. Тот непонятливо хрюкнул во сне и отмахнулся рукой. Вистус пнул еще разок.
– А? Чего? Кто? – Неуклюже развернувшись, Локс растерянно посмотрел на карлика и повторил: – Чего? Случилось что-то?
– Литка кашу сварила, – ляпнул Вистус первое пришедшее на ум. – Вставай. Поужинаем, да думать будем, что дальше делать.
– А зачем думать-то? Агри вернется, вот он и скажет – делать чего, – проговорил Локс, медленно поднимаясь, и Вистус вдруг не выдержал. Нет, глупость Локса его не очень раздражала. Свой недостаток научил его не особенно замечать или, точнее, делать вид, что не замечает недостатки других. Ведь в его случае сразу же в ответ посыплются насмешки по поводу уродства. А оно в сотни раз презираемей среди людей, нежели какая-то глупость, которую и за благость некоторые почитают. Поэтому он просто боялся и помалкивал. Но вот сейчас… да, а вот сейчас у него уже не было сил бояться.
– Ты дурак, каких свет не видывал! – вскричал он, топнув ногой. – Ты что, не понимаешь? Агри сказал, что вернется вчера вечером. А он всегда держит слово. Всегда, ты понимаешь? Значит, его убили.
Вистус тяжело вздохнул и бросил настороженный взгляд на возвышающуюся перед ним гору. Такой его простым щелбаном убьет, а кулаком превратит в лепешку. Не перегнул ли он палку?
Но, судя по лицу Локса, тот и не думал обижаться.
– Чего ты, Вист? – только и спросил он, извиняющеся улыбнувшись.
– Да ничего. Прости, сорвался.
– Вистус, ты, правда, думаешь, что Агри убили? – раздался за спиной испуганный голос Литы, и карлик, нервно вздрогнув, обернулся. Хотел было сказать, что это он сгоряча ляпнул, но почему-то вырвалось совсем другое:
– Ты же сама говорила, что всех нас убьют.
– Но я не видела, как убивают, – с жаром заговорила девочка. – Это были просто слова в голове. А видела я, только как на нас нападают какие-то люди, но не разглядела их. Я смотрела на мага.
– А Агри во время этого был?
– Я не знаю. Я не видела.
– Если бы он был, он бы первым ввязался в драку. Да и когда Агри не держал данное слово? Думаю, в том, что его убили, можно не сомневаться.
Лита вдруг почувствовала, как у нее сами по себе подгибаются ноги, и, против своей воли усевшись на пол, она вдруг уткнулась лицом в коленки и разревелась.
– Ну что ты, что ты. – Вистус быстро засеменил к девчонке. – Перестань.
– И что с нами теперь бу-удет? Нас всех у-у-убьют? – Лита подняла зареванное лицо на карлика. – Нас убьют, да?
– Ну, уж и убьют, – мягко ответил уродец и погладил девчонку по голове. – Успокойся. Агри сказал, если он не вернется, нам нужно будет просто уйти из города. Пойдем, кашки твоей поедим. У тебя очень вкусная лузянка получается.
Лита кивнула, поднялась, вытирая кулачками слезы со щек, и вдруг испуганно выдохнула:
– Ой! Она уже и убежала, наверное.
Вистус зашагал вслед за бросившейся на кухню девочкой. К счастью, каша не убежала и даже не думала.
«А от кого ей убегать? – глупо подумал карлик. – Ее никто убивать не собирается. Хотя…»
…Вечером, несмотря на указание Агри, Вистус вышел из дома. Лита тоже была против. Она вновь заладила про мага, который вот-вот должен появиться в Алькорде. По ее словам, им просто нужно дождаться его, и тогда все будет хорошо.
– Его приход был в видении, значит, он задумка Великой Альвы, ольджурской богини Судьбы. И ее помощницы уже сплели в виде хрупкой иллюзии наше будущее, тесно связанное именно с его появлением. А в этом будущем – мы все трупы. И мне такой вариант не нравится. – Карлик нервно вздохнул. – Поэтому я вижу только один выход – уйти из города. В Вальтии я как-то говорил с человеком, побывавшим у тафии. Так вот они сами считают, что то, что они видят, всего лишь наброски будущего. И если что-то существенно изменить, то будущее тоже изменится. Да и по поводу «все будет хорошо», – карлик передразнил девочку, – это ты уже придумываешь. Ты не говорила во время видения, что все будет хорошо.
– А мы сможем выбраться из города? – Лита посмотрела на карлика, словно тот сам был одной из великих тафий. – Ведь если даже у Агри не получилось… – ее губки дрогнули, – то как же мы сумеем?
– У меня есть одна задумка…
Вистус крался от тени к тени. Иногда останавливался и замирал, прислушиваясь и приглядываясь. Однажды ему показалось, что кто-то следует за ним. Тихие, осторожные шаги за спиной, почти рядом.
Он бросился к одному из домов и зарылся в пышный куст льховки, растущий у бревенчатой стены. Прижался к теплому дереву спиной, вперился глазами в вечерний полумрак. Так он просидел минут пять, боясь не то что выйти, но даже пошевелиться или громко вздохнуть.
Наконец страх отступил, и он двинулся дальше. Снова из тени в тень, боясь выходить на освещенные магическими фонарями места. А чем ближе он приближался к центру, тем больше таких фонарей было. Добравшись до Пьяного перекрестка, он двинулся по переулку Сариты к улице Торговца Вухста. Здесь крутилось полно народу – люди шли по улицам, заходили в лавки, выходили с покупками.
Некоторые прохожие бросали взгляды на жмущегося к стенам карлика, кто с презрением, а кто и с опаской, но большинство не обращало на него никакого внимания. Особенно те, кто был навеселе или в компании. Выйдя на улицу торговцев, Вистус уверенно зашагал к лавочке руанца.
Два слабеньких магических шара голубоватого цвета мягко подсвечивали вывеску. Вистус вздохнул напряженно и вошел в лавку. Радость тут же наполнила его сердечко, внутри, кроме хозяина, никого не было. Обернувшись и увидев на двери простенький крючок, накинул его. Руанец изумленно вскинул брови.
– Что ты себе позволяешь, мелкая тварь! – вскричал он, выходя из-за прилавка. – А ну-ка верни крючок на место.
– Прошу прощения. – Вистус вытянул вперед кулачок с зажатым в него амулетом в виде листка сейконы. – На этой штучке находится заклинание из магии Воздуха. «Взрыв». Слышали, может быть? Так вот, если вы попытаетесь приблизиться ко мне или сделаете еще какое-нибудь неправильное движение, то я приведу его в действие. Снаружи никто и не заметит, а вот внутри произойдут серьезные изменения. Понимаете, о чем я?
– Вы что, хотите меня ограбить? – Руанец замер на месте, и его взгляд стал растерянным.
Переход с «мелкой твари» на «вы» позабавил карлика. Вот что значит хорошенько припугнуть. Вистус оглядел хозяина лавки снизу вверх, для чего пришлось задирать голову. Обычный торговец, лет сорока, с солидным брюшком и одутловатым лицом. Любитель сытно поесть и сдобрить обильную пищу хорским.
– Грабить я вас не собираюсь. – Вистус опустил руку. – А хочу заключить сделку.
– Сделку? – Брови руанца поползли вверх. – Какой-то странный у вас способ заключать сделки.
– Какая сделка, такой и способ, – туманно ответил Вистус, и хозяин непонимающе сморщил лоб. – К нам, случайным образом, попала одна ваша вещица. Она очень сильно похожа на птичку.
– Амулет тафий? Он у вас? – Руанец на секунду оживился, но тут же снова помрачнел. – Так вы, наверное, его у меня и украли.
– Здесь вы неправы. Эту вещь мы приобрели у скупщика. Один из членов нашей шайки… тьфу ты! – Вистус недовольно поморщился. Лишнего это он сболтнул. – Впрочем, это неважно. Амулет попал к нам, и вот мы хотим вернуть его владельцу.
– Сколько? – нервно спросил руанец.
– Нисколько.
– Как это?
– А вот так. Деньги не нужны. А нужно, чтобы вы помогли нам выбраться из города. У нас с этим возникли временные затруднения.
– Но… чем я-то могу помочь?
– Я пару раз примечал возле вашей лавки телегу с ящиками. В них приправы? – спросил Вистус и после того, как хозяин лавки кивнул, продолжил: – Я так и подумал. Человек, который привозит ящики, сначала сгружает привезенное, потом забирает из лавки пустые, с прошлого привоза, и увозит их. За город. Я все верно говорю?
– Да, – снова кивнул руанец. – Он отвозит их в Чурышскую гавань. Эти ящики потом морем отправляются обратно в Руанию. А там в них снова укладывают вертику, склодку жгучую, тарига…
– Думаю, все перечислять не стоит, – мягко перебил Вистус. – Я все равно не очень разбираюсь в этих ваших специях. Ну, неужели еще не сообразили?
– Нет! – Руанец искренне повертел головой.
– Хм. Ну да ладно. Я хочу, чтобы вот в этих пустых ящиках нас и вывезли из города. Думаю, проблем с привратниками у постоянно снующего туда-сюда торгового посыльного не должно быть, ведь так? Тем более я настоятельно требую, чтобы и вы прокатились с нами за ворота. Как только отъедем от города на пару риг, сразу же вернем вам амулет и разойдемся в разные стороны, забыв обо всем. Кстати, а вы знаете, как этот амулет снять с человека? А-то при попытке это проделать Литка чуть не померла.
Тьфу ты! Снова лишнее сболтнул. Хотя если этот старый пройдоха согласится помочь, он все равно увидит девчонку. Так что ничего страшного. Расслабься, Вистик, расслабься. Все складывается очень даже хорошо. Вон как лоб нахмурил, паршивый руанский торгаш. Как и предполагалось – амулет тафий ему нужен.
– Для этого необходимо прочитать заговор. Небольшой такой, три предложения всего. – Руанец замахал перед собой руками. – Не магия никакая, нет. Просто тафии так защищают свои плетения. Как ключик. Прочитал, и амулет гаснет. Это они так говорят.
Вот же словоблуд, с усмешкой подумал Вистус, но на лице сохранил самую наисерьезнейшую мину.
– Так, значит, с этим трудностей не будет?
– Нет-нет. – Руанец снова несколько раз махнул руками. – Никаких трудностей, уверяю вас. Но только… – Он на секунду запнулся. – Только в следующий раз посыльный приедет послезавтра. Вы согласны подождать?
Хм, а амулет ему не просто нужен, а очень даже нужен. Что ж, это совсем хорошо.
– Да, конечно. Но есть еще кой-какие мелочи.
– Я вас слушаю. – Руанец слегка подался вперед и уставился на карлика внимательным взглядом.
– Первая мелочь… правда, она довольно крупная. Я говорю про одного из наших людей. Весит он сорок кромов, а ростом под семь арсов. Так что один из ящиков должен быть покрупнее. Если у вас таких нет, придется сделать специально.
– Сделаем, – кивнул лавочник. – А сколько всего вас будет?
– Помимо описанного только что, еще двое. Я и девчонка пятнадцати лет от роду. Для нас сойдут и небольшие ящички. – Вистус позволил себе хохотнуть. Напряжение уже давно прошло, еще тогда, когда стало понятно, что дело выгорает.
– Хорошо. А какие у меня гарантии?
– Вы о чем? – не сразу сообразил Вистус.
– Ну, что вы мне отдадите амулет, – настороженно проговорил руанец.
– Да насчет этого не переживайте. Он нам и даром не нужен. Избавиться бы поскорей, а то Литка из-за него всякую ерунду видит.
– Это не ерунда, это видения.
– Да и чревл их раздери, – зло ругнулся Вистус. – Жили раньше без видений и дальше проживем. Ну, так что, по рукам?
– По рукам. – Руанец было двинулся к карлику, но тот остановил его жестом.
– Жать не будем. Обойдемся словесным договором. Что ж, а теперь вторая мелочь. Вам придется подъехать к перекрестку улиц Сантир и Верганы. Там увидите серый дом с заколоченными окнами. Он заброшен. Встанете прямо у входа, а мы под покровом ночи выйдем и залезем в ящики.
– Под покровом ночи? – удивился руанец. – Но посыльный приезжает вечером, примерно за полчаса до захода светила.
– Придется подзадержать его на пару-тройку часиков. Подъехать вы будете должны ровно в полночь. Напоите его горячим айкасом, я не знаю, заболтайте его как-нибудь. Ну или заплатите ему, на крайний случай. Мне ли вас учить?
Карлик замолк, уставившись на руанца. Тот покивал головой:
– Хорошо. Я сделаю все, как вы скажете.
– Ну, вот и отлично. И «взрыв» применять не пришлось.
Мило улыбнувшись, Вистус скинул крючок с петельки и вышел из лавки. Быстро оглядел прохожих, вроде никому до него дела нет. Согнул руку, поднес амулет к губам, чмокнул и бросил его в карман.
Интересно, пришла вдруг в голову мысль, а в магии Воздуха вообще есть плетение «взрыв»? Но Вистус просто отмахнулся от нее. Это уже не имело никакого значения.
Подниматься не хотелось. И не только подниматься, глаза открыть было стыдно. Хотя и понимал, что от меня в этой схватке ничего не зависело, но все равно чувствовал себя чуть ли не предателем.
Вот и расстались. Совсем не так, как предполагалось. Чертова Тьма!
Догадаться о том, что произошло, было нетрудно. Тьма каким-то образом выследила Руну и нанесла удар. Что ею двигало? Конечно же месть. Дважды ходившая в Зыбь воительница не могла не стать одним из ее злейших врагов. А таких хоть и уважают, но не прощают им гибель десятков, а возможно, и сотен «своих».
Преодолев ненужные чувства, поднялся и окинул поляну взглядом. Почти ничего не напоминало о произошедшем. Только обгорелый ствол сейконы, той, к которой Руна приставляла меч. Поискал глазами рюкзак, подошел к нему и поднял за лямку. Огляделся еще раз и с удивлением понял, что бабулиного мешочка нету. Неужели даже его тени утащили? Хмыкнув, поплелся к пышному кустарнику, среди листвы которого белела шляпка. Аккуратно сложив ее, засунул в рюкзак. На память.
Накинув лямку на плечо, зашагал прочь. Оставаться на поляне желания не было, а пять риг до Руальны быстрым шагом я преодолею минут за сорок. Чего ждать?
Отыскав в быстро густеющем полумраке перекресток, я зашагал по земле Южного Доргона. Звездное небо мягко освещало путь, чего вполне хватало, чтобы не сойти с тракта, а через минут десять появилось и ночное светило Отума. Такое же желтое, как и наша луна, с такими же пятнами на своей поверхности. Возможно, тоже впадины или огромные кратеры от метеоритов. К общему неприятному состоянию добавилась легкая ностальгия.
Погрузившись в размышления о своем мире, и не заметил, как оставил за спиною пять риг. Замер напротив придорожной таверны, на секунду замешкавшись, – входить или нет? Здравый смысл подсказывал, что не стоит. Мало ли кто и в каком состоянии может там быть. А начинать свое пребывание в землях Южного Доргона с драки не хотелось. Но жажда и голод убедили все же войти.
Ступив в таверну, первым делом придирчиво, но почти незаметно оглядел присутствующих. Вроде ничего странного. Человек десять типичных сельских жителей, расслабляются не шумно, можно даже сказать – культурно. Подошел к стойке.
– Добрый вечер, – услужливо проговорил стоявший за ней молодой парень. – Что-то желаете?
– Кваса и хлеба с сыром. Хлеб с сыром заверните, я с собой заберу.
– Хорошо, – кивнул парень и принялся выполнять заказ.
Через минуту все было на стойке. Завернутая в белую тряпку еда и примерно пол-литровая кружка кваса. Протянув золотой, взял сдачу и бросил кирамы в карман. В предвосхищении поднял кружку и ополовинил ее одним махом.
– А не подскажешь, где мне найти Морка? – спросил, утерев ладонью губы.
– Морка? – Взгляд парня неожиданно стал подозрительным. – А зачем вам Морк?
Хм.
– Да говорят, он извозом занимается, – спокойно ответил я, не подав виду, что заметил в нем перемену. – Вот хотел, чтобы довез до Алькорда.
– Как свернете за таверной, так и идите по этой дороге. Третий дом справа, – холодно ответил парень и, отвернувшись, принялся переворачивать пустые кружки вверх дном.
Хм.
Еще одним махом допил прохладный, ядреный квас, от которого здорово шибало в нос, уложил сверток в рюкзак и, пожав плечами, вышел на улицу. Ну, не нравится тебе Морк, но перед клиентами зачем это показывать? Непрофессионально.
Свернув, медленно поплелся в полную тьму деревенского поселения. Ни о каких магических фонарях в подобной глуши и речи быть не могло, поэтому сдерживал шаг. В такой мгле можно запросто ногу подвернуть на какой-нибудь яме. Первый домик увидел довольно скоро. Прошел мимо, оставил позади второй и остановился. В щелях между ставнями и оконными проемами третьего виднелся тусклый свет. Я подошел к двери и осторожно, но достаточно громко постучал. Свет в щелках дернулся, потом погас, я постучал еще раз, и в сенях послышались тяжелые шаги.
– Кто? – тут же раздался изнутри хриплый голос.
– Пришлый, – громко ответил я. – Извоз требуется.
– Якой такой извоз? Ночь на дворе. Иди отсель, пьянь, – прохрипел голос.
Вот же ж, блин. В этой Руальне все такие неласковые?
– Я от Руны, – бросил зло в ответ. – Давай открывай, Морк. Не нихти мне мозг.
Загремел засов, скрипнули петли, и дверь быстро отворилась.
– Извиняйте, – кротко ответил застывший в проеме хлипкий мужичок лет пятидесяти. – Думал, наши шалять. Любят они пошалить. Сей же час, сей же час. Одегнусь тольки, да мигом пойду логов запрягать.
Я присел на порожки и стал ждать. Через минуту Морк метеором пролетел мимо меня, хлопнув дверью, а еще через десять подвел прямо к крыльцу брыку.
– Извольте сядать, – проговорил он, слегка склонившись.
Я поднялся и подошел к транспорту. Схватившись за обитый кожей бортик, попробовал качнуть. Не шелохнулась даже. Так и знал: рессор нет совсем, и о мягкой поездке можно забыть. Потянувшись рукой, нащупал скамью.
– Ты бы хоть одеяло какое притащил. Тут же доска голая. Как ехать?
– Ух ты, запамятовал, запамятовал. Звиняйте, мигом справлю.
Морк метнулся обратно в дом.
– Потолще бери! – крикнул я вдогонку.
Через минуту он появился, держа в охапке огромное шерстяное одеяло. Кое-как протиснувшись в дверной проем и захлопнув дверь пяткой, он поспешил к брыке и принялся застилать скамью.
– Так воно мягше будет, конечно, – приговаривал он при этом. – Запамятовал просто, вы уж звиняйте.
Наконец, я уселся, уложил рюкзак и меч под ноги, откинувшись на спинку, устало прикрыл глаза. Тяжелый все-таки денек был. Да и предыдущие легкостью не баловали.
Морк легонько стегнул логов, и брыка покатила вперед, а я, буквально через несколько секунд, незаметно вырубился. Даже жесткая тряска не стала помехой.
Проснулся от грохота, машинально потянулся к мечу, но замер на середине пути. Справа в небе нависала огромная, почти черная грозовая туча, слева в плотной дымке висело бледное пятно солнца. Надо же, ночь уже прошла. Со стороны тучи снова прогремело и глухо раскатилось по округе. После такого явного намека обернулся и стал разглядывать сложенный верх из толстой, крашенной в черный цвет кожи. Быстренько разобрался с нехитрым устройством и, отцепив крючки, поднял «крышу». Теми же крючками зафиксировал ее по бокам брыки, чтобы не сложилась от встречного ветра. Глянул на спину Морка. Тот, сильно сгорбившись, сидел на козлах, и если бы в этот самый момент он не приподнялся и не стегнул одного из логов, я бы подумал, что он спит.
По крыше застучали первые капли, порыв ветра бросил несколько мне в лицо. Пришлось промучиться с веревками, развязывая скатанный полог. Когда он, шурша, скользнул вниз черным водопадом, я снова откинулся на спинку, прикрыл глаза и постарался уснуть. Зашумевший по верху дождь помог в этом, и вскоре я снова погрузился в сладкое небытие.
Разбудило меня легкое тормошение за плечо, и осторожный неуверенный голос произнес:
– Просыпайтесь. Приехали ужо. Просыпайтесь.
Я открыл глаза и тряхнул головой. Потом зевнул и, слегка надавливая, провел ладонями по лицу.
– Туто еще четыре риги до города. За полчаса дойдете. Я дальше не могу…
– Знаю, Руна сказала, – перебил извозчика и, схватив свои вещи, быстро выбрался из брыки. Нацепил пояс, накинул лямку на плечо и бросил любопытный взгляд в сторону города. Но заходящее солнце почти как раз в той стороне, куда уходила дорога, ничего разглядеть не позволило. Я полез под подкладку, выудил мешочек и протянул Морку золотой, только теперь обратив внимание на его вид. Одежда насквозь мокрая, волосы висят сырой паклей.
– Весь день шпарил, – заметив мой взгляд, стал торопливо объяснять он. – И туча, зараза, як прицепилась. Мы от ней, а она-сь за нами. – Он улыбнулся.
– Ладно, удачи тебе, Морк. – Попрощавшись, зашагал по тракту к городу. Но быстро идти не получилось. После дождя земля размокла, и ноги то и дело норовили скользнуть или разъехаться в стороны. Пришлось сбавить ход и ступать осторожней. За спиной слышались крики и удары хлыста, Морк с ругательствами разворачивал брыку, стегая бедных логов.
На ходу стал разглядывать дырку в левой штанине на том месте, куда прилетела пирамидка. Вроде и не сильно заметно, но все равно самому неприятно. Выгляжу хуже некуда. Выворачивая руки, разглядел заодно рукава куртки. Левое все зеленого цвета от многократного падения на траву, правый рукав и вовсе стесан хорошенько. Ткнул пальцем в локоть, и острая боль заставила руку непроизвольно дернуться. В общем, выгляжу и ощущаю себя неважнецки. Первым делом придется все-таки сходить на улицу Вухста. Не за гамбезоном с пресловутыми сапогами, а за простой одежонкой. Приглядеть по пути, в чем ходят горожане, и приобрести точно такую, чтобы не выделяться.
От представления, как буду выглядеть в обновках, невольно стало приятно. Но все же чем ближе подходил к воротам, тем быстрее эта приятность таяла. И в конце концов вовсе сошла на нет, уступив место волнению.
Надеяться на то, что пройду мимо привратников незаметно, было глупо. В хорошей одежде еще может быть, но с моим видом обязательно докопаются. Что и случилось.
Высокий бородач в латах преградил дорогу, как только я шагнул под массивную каменную арку.
– Погодь, – с напускной суровостью буркнул он. – Не спеши, не спеши. Таких, как ты, у нас и своих хватает. С чем пожаловал?
Ответ у меня был заготовлен, и за словом в карман, а точнее за деньгами, я не полез.
– Пришел ступить на стезю Номана, – отрезал без пафоса, но с холодной уверенностью, откинув волнение прочь.
– Да ну, – недоверчиво хмыкнул бородач. – Знаем мы таких. Говорят, на стезю Номана, а сами, как войдут в город, так сразу за воровство. А то и грабежом не брезгуют. Откуда хоть?
На секунду смутился. Из всех населенных пунктов Южного Доргона знал только Руальну. Опасно. Хотя… пешком до нее шесть дней идти. Не должен бы этот (а точнее, эти бравые привратники) знать в не самой близкой деревеньке всех поголовно. Второй подошедший привратник, крепко сбитый, чуть ниже первого, поглядел на меня с интересом и пошевелил губами, словно прополоскал рот.
– Из Руальны, – выдохнул я, надеясь, что никто из них вдруг не окажется оттуда родом. О Великая Эри, ведь ты не станешь отворачиваться теперь, когда уже столько раз помогала мне?
– Руальна… Руальна, – пробурчал бородач в задумчивости. – Та, что у границы почти?
– Она самая, – кивнул я, честным взглядом посмотрев на второго привратника.
– Так чего ж ты сразу в Шан-Эрмиорд не пошел?
– Витко, ну что ты к нему привязался? – вдруг вступил в разговор второй. – Человек в Зыбь собирается идти, а ты его мурыжишь. Вон и мечом обзавелся. Видал, какая рукоять? Небось долго копил? Или у папаши денег выпросил? – Последние два вопроса он задал, глядя мне прямо в лицо.
– У папаши одолжил. Вернусь из Зыби – отдам долг, – согласился я, подыгрывая.
– Вернется, ха. – Бородач хохотнул, но второй привратник толкнул его в плечо, и довольно-таки грубо.
– Чего смеешься, дурак? Сам-то небось ни за какие ковриги в земли Тьмы не сунешься? А? Струсишь?
– Да иди ты, – обиженно отмахнулся бородач. – У меня трое спиногрызов, кто их кормить будет, ежели меня в той Зыби прибьют?
– Ну, так то понятно. А человек вот идет. Кто-то же должен останавливать этих тварей во время Вздоха, так же, а, Витко? А то ведь придет Тьма под стены твоего дома, что тогда спиногрызам своим скажешь?
– Да ну тебя… – Бородач развернулся и зашагал к скамье, стоящей у стены небольшой одноэтажной будки, сложенной из серого камня.
– Проходи, брат. Удачи тебе.
Второй привратник кивнул мне с уважением и отступил чуть в сторону, давая понять, что дает мне зеленый свет. Кивнув в ответ, я заспешил прочь, решив не испытывать судьбу и не задерживаться в поле их зрения. Тем более что бородач снова вступил в разговор, упрекая напарника за нарушение каких-то там постановлений городского совета. Нырнув в первый же поворот, я облегченно выдохнул. Ну, вот теперь нормально. Я в Алькорде, в столице Южного Доргона, стоящей возле двух морских бухт, из одной из которых и собираюсь отправиться однажды к берегам далекой Вальтии.
Но это еще не скоро. Для такой поездки нужны деньги, а значит, прежде всего, придется их заработать. А прежде – привести себя в надлежащий вид.
Спросив у первого встречного, как пройти на торговую улицу, запетлял по переулкам, держа в памяти сумбурное объяснение маршрута. Естественно, заблудился, переспросил и уже через полчаса был на месте.
Хорошо освещенная магическими фонарями, полная людьми улица снова привела в волнение. Но я принял как можно более непринужденный вид и, влившись в людской поток, стал медленно перемещаться вместе с ним, украдкой читая вывески. Главное, не показаться неместным. Уверен, что здесь полно толчется жулья, для которого растерявшийся пришлый лакомая добыча. Вот, кстати, лавка «У Романо», идем дальше, ага, башмачника магазинчик, а вот и куртка на вывеске нарисована.
Взял вправо, задел какую-то дамочку, извинился и потянул на себя резную деревянную дверь лавки. Где-то над ухом приятно звякнул колокольчик, пахнуло тканями, и я в предвосхищении шагнул внутрь. Как бы там ни говорили о том, что шмотки – это сугубо женский круг интересов, но лично я приодеться любил и обновлял свой гардероб по мере возможности каждый сезон. В своем мире, разумеется. Здесь же два года я проходил в стандартной одежде раба, которой у каждого из нас было по два комплекта.
Возле длинных вешалок и стоек копошился сгорбленный старичок, уверенными, но бережливыми движениями поправляя свой товар. Услышав звонок, он обернулся, смерил меня профессиональным взглядом торговца, презрительно сморщился.
– Вы, видимо, ошиблись, молодой человек?
Голос его был суховат и дребезжал, как недотянутая струна. Я выдержал его неприветливый взгляд и ответил с достоинством:
– Ни разу. Мне именно сюда.
Двинулся к нему, но, видимо, с таким нахрапом, что старичок невольно попятился.
– Мне штаны и что-нибудь из верхней одежды, – поспешил я успокоить его. Старичок посмотрел с недоверием и вдруг резко расплылся в улыбке.
– Вы зашли правильно, весьма правильно. Значит, штаны вас интересуют?
– Угу, – буркнув, остановился возле длинного ряда того, что мне требовалось, и потрогал двумя пальцами край одной из штанин. Хорошая, плотная ткань. Но вот фасончик слишком зауженный. Как и предполагалось, в Южном Доргоне носили практически то же, что и в Северном. Так что придется немного отойти от моды.
– Что-то наподобие этого, но только не столь обтягивающее. Я бы даже сказал, намного свободней.
– Понял-понял. Вы приверженец стиля времен Маркгросса Великого. – Старичок тут же снял с вешалки пару, по его мнению, подходивших под запрос штанов и почти подбежал ко мне. – Вот. Вот это вам как раз понравится. Есть разные расцветки.
– Не нужно. Вот эти темно-серые примерю. Сколько они стоят? – спросил на всякий случай.
На лице торговца снова промелькнуло презрение, но он выдержанно улыбнулся и назвал цену.
– Два золотых? – Внутри почувствовалось явное облегчение. В принципе это недорого. – Хорошо. А из верхнего что предложите? – спросил, взяв из рук торговца темные, асфальтового цвета штаны.
– Есть разные дублеты. С обычными рукавами, с широкими, с высоким воротником и с низким, есть матерчатые, а есть из тонкой кожи на подкладке… – принялся перечислять старичок, но я его перебил:
– Последнее покажите, с низким воротником и обычными рукавами.
Минут через десять я стоял в новой одежде, разглядывая себя в «водяное зеркало». А у старичка неплохо дела идут, раз он может себе позволить такое. Впрочем, не так уж и дорого оно стоит, разве что нужно каждую тридницу заказывать новое, так как это общее плетение из ветви Воды разрушается примерно через месяц. На какую-то секунду горько пожалел, что и это заклинание наряду с «кулаками» обошел стороной. Вот бы и был способ зарабатывать.
Дублету я выбрал такого же серого цвета, только чуть светлее, что в сочетание со штанами выглядело неброско. Щеголять в ярких тонах я не собирался. Но, оглядев себя, понял, что чего-то все же не хватает.
– А покажите еще полуплащ. Цвет темно-сизый.
Из лавочки я вышел, обеднев на десяток золотых, но зато чувствовал себя чуть ли не новоявленным броном. Даже на какое-то время напрочь забыл о том, что являюсь рабом. На пороге остановился, задумавшись. Потом бросил взгляд на свои ботинки. Ну не идут они к новому костюму, никак не идут. Так, значит, у меня осталось примерно двадцать пять монет, и, по-моему, вполне себе можно потратиться на пресловутые сапоги.
Вернулся назад по улице и навестил башмачника Стифано. Делать под заказ не стал, выбрал из уже готового удобные кожаные сапоги с простым круглым носом и голенищем до середины икры, а ботинки кое-как запихнул в рюкзак, поверх сложенной старой одежды. Теперь перевязь…
Но тут же грубо одернул себя. Все, хорош! Шопинг нужно прекращать. Помимо шмоток, еще полно статей расходов – ночлег, еда, возможно, придется и стражникам отстегивать не раз, если, не приведи Номан, прикопаются. Применять магию и меч против местных стражей порядка я не собирался, по той простой причине, что мне тут еще жить и работать.
Выйдя от Стифано, решил начать поиск таверны, где можно остановиться и хорошенько поесть. Сообразив, что самому найти что-то приемлемое будет сложновато, я вернулся в лавку и расспросил башмачника. Тот посоветовал какую-то «Серебряную бухту», расположенную всего в паре кварталов.
– Насчет комнат не знаю, а вот обедать я сам туда хожу с удовольствием. Госпожа Куспа, это хозяйка, очень уж хорошо готовит. А по ценам… по ценам как у всех. Не больше и не меньше, – закончил Стифано немного туманно, видимо, из торгашеской солидарности.
Но мне и этого было достаточно. Время было позднее, бродить по ночному городу в одиночку не хотелось, и я, поблагодарив за совет, направился в «Серебряную бухту».
Ольджурия, Южный Доргон, Алькорд
Вистус вернулся довольным, и Лита забросала его вопросами. По ответам выходило, что через пару дней они покинут Алькорд. А как же маг?
Но этот вопрос она вслух произносить не стала. Промолчала. Как и о том, что первый раз она увидит мага в «Серебряной бухте». Покрытая налетом гари и грязи картина на стене, изображающая то ли лежащую на кровати женщину в непотребном виде, то ли большую рыбину на блюде, – такую она видела именно в «Бухте», и именно эта картина была в видении. Кишащая народом таверна, она за столом, справа маг, а на стене картина.
Но вот когда это произойдет? И если она его не встретит там, то он никогда не узнает о них?
Последний вопрос заставил Литу принять неосторожное по данной ситуации решение – ходить каждый день в «Бухту» и просиживать там вечера. По крайней мере, два оставшихся до их побега из города.
Следующий вечер, казалось, специально не спешит. Подав на стол вечернюю трапезу, Лита всеми правдами и неправдами заставила Вистуса и Локса съесть двойные порции и приговорить по паре кружек хорского. Когда они, разморенные от столь сытного и пьяного ужина, уснули в комнате, даже не став играть в ладки, как обычно, Лита быстренько переоделась в мальчишескую одежду и поспешила на место встречи.
Съежившись от страха и постоянно оборачиваясь, она добралась до таверны и нырнула в нее, как испуганный зверек в норку. Все-таки среди людей не так страшно. Убить, конечно, могут и там, запросто, но все равно вечерняя полупустая улица казалась ей намного опасней.
«Серебряная бухта», как всегда в это время, была полна народу. Кулинарные способности и неразбавленное хорское госпожи Куспы славились у жителей этого района торговцев и ремесленников. Лита быстренько прошла к одному из двух свободных столиков, села и как завороженная уставилась на входную дверь.
– Что будем заказывать? – Возле столика возникла огромная тетушка Куспа, которая частенько сама разносила блюда, перебрасываясь с посетителями парой словечек. Об этом Лита знала, так как Агри любил пропустить здесь кружечку-другую вина и объесться хвалеными отбивными из мяса кроги. Тетушка Куспа замачивала его в соусе собственного изобретения, рецепт которого, разумеется, держала в строжайшем секрете.
– Пару ножек карбулка. – Лита протянула три кирама, украденные из копилки карлика. Агри не позволял ей иметь собственные сбережения, объясняя тем, что деньги ее развратят. Хотя в отношении нее это было даже не смешно, а скорее грустно, Агри был непреклонен.
– Парень, а ты что, один? По-моему, ты слишком юн для подобных заведений.
– Сейчас должен прийти мой друг. У нас здесь назначена встреча, – торопливо бросилась объяснять Лита. – Это он назначил ее здесь.
– Надеюсь, твой друг старше тебя… парень. – Тетушка Куспа многозначительно усмехнулась и, развернувшись, поплыла огромным кораблем к стойке. Фух. Лита потерла вспотевшие ладошки. Еще б чуть-чуть, и ее бы выгнали. А Куспа все же быстро определила, что она не парень. Чревл. Ну да ладно.
А что, если маг не придет сегодня?
Но Лита даже не успела подумать над этим вопросом, дверь таверны распахнулась, и ее рот сам по себе открылся.
Это был он, один в один с тем из ее видения. Высокий, даже чуть выше Агри, прическа короткая, серая одежда и темно-сизый плащ. Она дернулась, зачем-то подняла руку, но тут же опустила ее, понимая, что это глупо. И хорошо, что он не заметил. Что бы подумал?
Лита напряженно сглотнула слюну и молча проследила, как маг твердым шагом прошел к стойке. Сделав заказ, он развернулся и осмотрел зал. У Литы аж дыхание сперло, а потом стало очень грустно. Маг остановил взор на втором свободном столике. И как ей теперь быть – самой подходить?
Но, к ее удивлению и радости, на той стороне зала вдруг вспыхнула небольшая потасовка. Пара торгашей подскочила, один толкнул другого, и тот повалился как раз на свободный столик, сдвинув его на пару ладоней. Продолжения этой драки не последовало, упавший поднялся, оправил одежду, поставил опрокинувшийся стул и уселся на свое место, как ни в чем не бывало. Но этого было достаточно, чтобы маг передумал и направился к ней…
…В таверне было полно народу, и вправду, наверное, здесь неплохо готовят. Что ж, вкусно поесть я не откажусь. За стойкой торчал тощий парнишка моего возраста, а возле полок с кувшинами крутилась полная дама. Госпожа Куспа, догадался я, и громко, чтобы перекрыть гул, обратился к парню:
– Что самого вкусного есть?
– Как обычно. Отбивные из кроги, – в ответ прокричал парень, явно намного громче, чем требовалось. – Есть еще печеные круалы с фруктами, есть…
– Давай круалов, только без фруктов, – остановил его. – И кваса.
– Может, хорского? – переспросил парень, но я помотал головой и, развернувшись, оглядел зал.
Единственный полностью свободный столик был почти в центре зала, странно, что его никто не занял. Но причина раскрылась тут же. Слишком неспокойные соседи. За ближайшим столиком справа случилась небольшая потасовка, один пихнул другого, тот повалился, потом снова спокойно сел на место. Видимо, такое в их компании привычное дело. Я бросил взгляд в левый угол. Какой-то паренек в полном одиночестве пялился на столешницу, водя по ней рукой, словно смахивая крошки. Я направился к нему.
– Не помешаю?
Парень резко замотал головой, бросил на меня взгляд, но тут же снова уставился в крышку стола.
Странный. Ну да ладно. Все равно лучше, чем вскакивающие и пихающие друг друга соседи. Между собой они это привычно улаживают, а вот если затронут окажешься ты, да еще и вместо ответного отпихивания культурно извинишься, то вот тут-то они разом и решат, что на тебе можно отыграться, выплеснув всю свою затаенную друг на друга злобу.
Я опустил рюкзак на пол, двинул его ногой под стол, повозившись с фибулой, снял плащ и повесил его на спинку стула. В этот момент парень из-за стойки уже поднес заказ. Хм, неплохой сервис.
Усевшись, молча поменял местами блюда. Двинул тарелку с опротивевшими за время похода ножками карбулка ближе к соседу по столику, а к себе подтянул печеные тушки местных перепелов. Сдвинув ножны чуть вправо, взял небольшую вилочку и воткнул в одну из тушек. Из дырочек прыснул горячий сок и потек струйками по пропеченному боку.
Дальше вышла заминка. Хвататься одной рукой за саму тушку не хотелось, а без этого не разделать. Достал из-за пояса ножик и отрезал крылышко. Парень смотрел на это все с каким-то нездоровым интересом, даже стеснил меня немного.
Кашлянув с недовольством, я продолжил кромсать тушку дальше. «Отпилил» ножом второе крыло, потом окорочка и наконец, переломав грудину, разрезал ее на две части. Аромат от этого действа усилился, окутал пространство вокруг столика, но я решил пока не набрасываться на еду, а дать ей сначала остыть. Не хотелось шмыгать и чавкать, напихиваясь горячими кусками. Парень с неподдельным интересом продолжал наблюдать за моими действиями, и я, не выдержав, бросил вилку на тарелку.
– Ну что не так? – вопросил с преувеличенной злобой.
– Вы мне, наверное, не поверите, но, пожалуйста, сперва выслушайте, – торопливо заговорил парень.
И я удивленно повернул голову. Судя по голосу, этот парень был совсем не парень.
– Понимаете, я взяла в одной лавочке вот эту…
Хм, и в глаголах путается. Интересно.
– Так ты что, девушка? – перебил я.
Она на секунду смутилась, потом кивнула головой и вдруг потянулась к своей дублете, принявшись с жаром расстегивать верхнюю пуговицу. Опешив, я машинально схватил ее руку, останавливая.
– Думаю, не стоит сейчас, – брякнул холодным тоном. Но от прикосновения внутри все двинулось как раз в более теплом направлении. Девушка вздрогнула, я отвел руку и посмотрел на нее со смешанными чувствами.
– Нет, вы не то подумали, – снова затараторила она, чуть подавшись вперед. – Я хочу показать вам амулет. Это амулет вальтийских тафий.
Последние слова она проговорила почти шепотом, но я их расслышал довольно хорошо.
– Вальтийских? – переспросил с интересом.
– Да, вальтийских, – кивнула девушка и, все же расстегнув пуговицу, вытащила из-под дублеты маленькую деревянную фигурку, стараясь при этом получше прикрыть ее ладошкой. – С помощью него можно видеть будущее. И вот я видела вас. Вы должны помочь нам, иначе нас всех убьют.
Интерес тут же погас. Ну, надо же, наткнулся на местную сумасшедшую. Небось сейчас все в зале смотрят, чем это закончится, готовые в любую секунду взорваться дружным смехом. Я быстро оглядел таверну, но никому до нас не было дела. Хм. Или я придумываю, или они хорошо маскируются.
– Вы мне не верите? – спросила девушка.
– Конечно, верю, – ответил на всякий случай, а мозг в это время интенсивно взвешивал все возможные варианты. Какая-то ловушка? Развод? Бандитская замануха?
В конце концов я хмыкнул. Что-то уж слишком стал осторожным, впрочем, это как раз таки понятно. В бегах все же нахожусь, а не на увеселительной прогулке. А вот что нужно этой девчонке – тут как раз совсем непонятно. Если она молоденькая нихта, то слишком уж странный у нее способ привлечения клиентов. Мужская одежда, амулет какой-то, тафии… тафии… что-то знакомое. По-моему, Альтор рассказывал.
Поел, называется, вкусно, а главное, спокойно, чревл раздери. А девчонка ничего, глаза красивые. И голос… Так, что-то я не о том думаю.
– Вы мне не верите, – грустно выдохнула моя собеседница, но тут же с жаром спросила: – Но скажите, откуда тогда я знаю, что вы маг?
– Ну, не такой уж и маг… впрочем, это можно было и угадать.
– Но я не угадала! – вскрикнула девчонка. Наполнившиеся влагой глаза и задрожавшие губы ясно намекнули, что она вот-вот заплачет, если вообще не забьется в истерике. Тьфу, твою сурдетскую мать.
– Ладно, ладно, успокойся, – принялся торопливо ее успокаивать, при этом еще раз оглядев зал. Да нет никому до нас дела, расслабься. По-моему, она на полном серьезе. – Хорошо, я верю тебе. И что дальше? Объясни мне лучше все по порядку. Кто вас должен убить?
– Люди лурда, наверное. И все остальные шайки.
– Что значит остальные? – не понял я.
– У нас в городе три шайки, юримовские занимаются грабежом, сквоковские карманники, а мы обворовывали дома богатеев… – Девчонка замолкла, напряженно уставившись на меня.
Да уж, чем дальше в лес, тем ближе вылез.
– Знаешь, – медленно проговорил я, – в мои планы как-то не входило связываться с жуликами.
Я взял вилку и наколол крылышко. Поднес ко рту, откусил.
– Но мы не жулики, – искренне возмутилась девчонка. – Мы забирали только у богатых, и то совсем немного. У них полно всякого добра, которое они зарабатывают руками бедных рабов. Тебе разве не жалко рабов?
Я чуть не подавился, хотя мясо буквально таяло во рту. Проглотил с трудом, бросил взгляд на девчонку. На ее лице промелькнуло недоумение, наверное, в чересчур злой ухмылке скривились мои губы.
– А во время одной из краж мы случайно захватили какой-то сосуд. – Она сильно наклонилась вперед и выдохнула шепотом: – С кровью адгрона. И теперь нас хотят за это убить.
– Из-за сосуда?
– Нет. Из-за того, что мы теперь знаем. Одна из аристократских семей Алькорда связана с Тьмой. И городской лурд, похоже, заодно с ними.
– С Тьмой, – повторил я глухо, и мои зубы сами по себе сжались. – У меня с ней теперь свои счеты.
– Так ты поможешь нам? – Девчонка вдруг подняла руки и сложила их перед лицом лодочкой. – Пожалуйста.
– Ладно, посмотрим, – выдохнул я и бросил взгляд на успевших остыть круалов. – Но, думаю, для начала все же нужно поесть. Ты тоже ешь и не пялься так на меня, ладно?
– Ладно, – смутившись, проговорила девчонка и принялась за ножки.
Еда, в связи с произошедшим, не принесла ожидаемого покоя. Мысли мои путались, я судорожно пытался разобраться в сложившихся обстоятельствах и просчитать последствия. Наконец, пришел к выводу: можно рискнуть. И этот рассказ с видением, в котором я… хм… странно как-то… А если даже и замануха – справлюсь как-нибудь. Хотя, будь заманухой, стала бы она признаваться, что состоит в шайке?
Мы вышли из таверны в голубоватый полумрак освещенной ночной улицы, и девчонка уверенно повела меня темными переулками.
– Вистус будет, наверное, недоволен, – сказала она вдруг. – Но ты не обращай на него внимания. Это он без Агри распоясался, а так послушный.
– Что еще за Вистус с Агри? – стало мне интересно, и в голове снова мелькнула мысль о разводке.
– Вистус – это карлик, он из нашей шайки. Раньше с балаганом ездил, а потом всех актеров перерезали, а он в Алькорд пришел. И к нам…
– Стой! – Я схватил девчонку за локоть, одним рывком задвинул за спину, и сам едва успел отшатнуться назад. Прямо перед моим носом просвистел камень и гулко ударился в стену дома. Вслед метнувшейся тени тут же полетел мой ножик, и спустя долю секунды кто-то громко ойкнул.
– Держись ближе ко мне, – приказал я девчонке и двинулся к повалившемуся на землю. Но дорогу нам перекрыли двое здоровых мужиков, появившихся, казалось, прямо из стены дома на левой стороне переулка.
– Слышь, ты, с мечом. Вали отсюда, это не твое дело, – прозвучал грубый голос.
Но тут же свое несогласие выразил лежащий на мостовой соратник:
– Не, Карлам, теперь это и его дело. Он мне, гад, ногу проткнул.
– Ваш друг прав, это мое дело, – подтвердил я и, скинув рюкзак, медленно вытащил клинок. Сталь красиво пропела и смолкла в ожидании схватки.
– Вали, сопляк, считаю до трех. – Тот, кого назвали Карламом, сплюнул на землю и рывком достал из-за пояса длинный боевой нож.
– Три, – бросил я и атаковал сам. Карлам стал отбиваться, но по первым же секундам я понял, что он мне не соперник. Удар по корпусу, еще один. Следом обманный и – быстрый укол в плечо.
– Чревл! – вскрикнул бандит, и выпавший нож звякнул о камни.
– Отойди! – Третий участник потасовки отпихнул раненого и твердым шагом направился ко мне, вынимая из ножен клинок. Размером почти с мой меч…
Что ж, поработаем на равных.
– Держись у стены и рюкзак подбери, – бросил я девчонке и отбил первый удар. За ним тут же последовал второй, и я отклонился корпусом в сторону. А этот, гад, посерьезней. Так, сосредоточились по полной. Еще удар. Встретил клинком в клинок, отвел в сторону, развернулся и ударил по бедру. Острие, едва задевая, резануло плоть. Успел отскочить, гад. Ругнувшись, бандит снова попер на меня. Отлично. Давай-давай, выплесни эмоции, забудь обо всем, зачем тебе техника? Тебя же какой-то молокосос переигрывает на раз. Давай, вперед, убей его.
Широким шагом ушел с линии атаки, ткнул острием в сторону шеи, не хватило всего сантиметра. Ладно. Краем глаза проследил Карлама. Тот, подняв нож левой, пытался обойти меня со спины. Но первым делом лежащий.
Метнул в него «оглушением», и он, выронив мой ножик, схватился за уши. Замычал как крога, получившая кнутом по жирному боку.
Третий же снова шел в атаку, бешено, напролом. Я встретил его жесткой защитой, так, что у самого в плече заныло. Секунда напряжения, резкий уход влево, широкий шаг боевой. Клинок бандита рассек пустоту за спиной, а острие моего меча на ладонь погрузилось в его правую глазницу. Чревл! Первый «коготь виара» в бою – и сразу же насмерть. Я нервно дернул меч на себя и отступил на три шага. Руки то ли от волнения, то ли от напряжения мелко задрожали.
Бандит постоял еще секунду и рухнул вперед. Удар лбом о каменную мостовую завершил его страдания, если он, конечно, еще был жив после «когтя».
– Ты что наделал? – удивленно прохрипел Карлам. – Ты хоть знаешь, кого ты убил?
– Какого-то ублюдка, – буркнул я, поворачиваясь к нему.
– Это же Юрим.
– Хочешь быть следующим?
Карлам задумался на секунду, потом вдруг отбросил нож в сторону и поднял руки.
– Ты прав. Мне еще рано сдыхать. Мы не причинили тебе вреда, у тебя к нам спроса быть не должно. Иди своим путем.
Оставлять горы трупов мне не хотелось. Сказать честно, и после одного убийства стало не по себе. Оглянувшись резко, я попятился, не теряя из виду обоих оставшихся в живых бандитов.
– Ты Юрима убил, – возбужденно шепнула прямо в ухо моя новая знакомая, и теплая струйка воздуха на миг провалила в блаженство.
– Отходи вдоль стены, – четко проговорил я, мотнув головой, словно пытаясь стряхнуть приятное ощущение. – Медленно, не спеши. Держись за спиной.
Сам тут же двинулся бочком, неуклюже, но зато не теряя из поля зрения обоих и готовый в любой момент бросить в дернувшегося «молнией». Но Карлам продолжал стоять, не опуская рук, а лежащий застыл, словно каменный, боясь даже пальцем пошевелить. Не хотел, видимо, добавки. Стоп.
– Эй, ты, внизу. Нож кинь сюда. Только, смотри, без резких движений.
Лежавший закивал, потянулся к ножику и, осторожно взяв его за кончик острия, легким навесом бросил в мою сторону. Я поймал и на секунду замешкался. На лезвии была кровь, а пачкать новую одежду не хотелось.
– У тебя платок есть какой-нибудь? – спросил у девчонки.
– Есть, – ответила она, сообразив. – Давай я вытру.
Не оборачиваясь, протянул ножик ей. Почувствовал, как она взялась за ручку, и отпустил лезвие.
– Отходи потихоньку.
Через минуту мы уже бежали по переулкам, сворачивая то вправо, то влево. Заблудиться страха не было, девчонка явно знает эти места не понаслышке. Об этом можно было судить по тому, как уверенно и быстро она двигалась в полумраке. Придерживая ножны, я бежал следом, пока, наконец, она не перешла на шаг.
– Фух, – выдохнул я. – Вот эти хотят вас убить?
– Не только эти. – Девчонка остановилась и, обернувшись, вдруг бросилась мне на шею. Поцеловала в губы, поднявшись на носочки, и тут же отпрянула. Хм.
– Ты убил Юрима. Ужас, – проговорила она довольно спокойно, но в ее глазах было явное восхищение. – Но надо было и этого убивать, что руки вздернул. Он одного из наших прирезал. Это Карлам-длиннорукий. А может, и Агри он убил.
– А кто такой Агри? – повторил я вопрос, на который из-за этих ублюдков ранее так и не получил ответа.
– Это наш главарь. Был.
– У-у. Понял, – не стал я уточнять, сообразив, что к чему, и тут же перевел разговор в более светлое русло: – Тебя хоть как зовут?
– Лита.
– А меня Ант, – ответил я, но девчонка вдруг хихикнула:
– А я знаю. В видении я кричала: «Ант, обернись!»
– Можно подробнее?
– В тебя целился из арбалета гвардеец, а ты не видел его.
– Офигеть, – только и нашлось что ляпнуть. Что-то куда-то не туда меня понесла судьба. – И чем закончилось?
– Ты обернулся и каким-то заклинанием перерезал ему руку. Круглое такое, как солнце, только голубоватого цвета.
– «Срезень», – выдохнул я. И тут же мрачно пошутил: – Ты, смотри, не проворонь этот момент. Хорошо?
– Я с тех пор как это увидела, одного и боюсь: не успеть крикнуть.
– Ладно, – бросил я. – Пошли, чего стоять. Далеко еще до вашей «малины»?
– До чего? – не поняла Лита.
– До того места, где вы обитаете.
– А-а. Нет, всего пару кварталов осталось. – Она развернулась и зашагала вперед. Я нагнал, поравнялся.
– А что такое – «офигеть»? – спросила она вдруг. – Магическое слово какое-то?
– Очень магическое, – сухо ответил я и протянул руку: – Давай рюкзак, тяжело, наверное?
Преодолев еще два перекрестка, мы вышли на широкую улицу. Здесь были только одноэтажные постройки, некоторые даже с маленькими огородиками перед ними. Все это объясняла по пути Лита, я же, как ни пытался разглядеть, практически ничего не видел. Об освещении речи тут даже не шло. Густой полумрак, хоть глаз выколи, что для местообитания шайки в общем-то только плюс.
Подойдя к двери, девчонка постучала едва слышно – три без паузы, потом два удара с интервалом в секунду, но внутри дома словно ожидали.
– Ты, Литка? – тут же раздался из-за двери неприятный голосок.
– Я, Вистик. Открывай.
С той стороны завозились, запыхтели, скрипнул засов, и дверь открылась. Я увидел низенького, примерно мне до пояса человечка. Он держал в согнутой руке блюдце, на котором была горящая свеча. Пламя качнулось от сквозняка, и карлик прикрыл его ладонью, отчего снова стало темно.
– Литка, что ты наделала? – недовольно выдохнул он и покачал головой.
– Не говори глупостей, – зло шикнула на него девчонка и повернулась ко мне. – Входи, Ант, не обращай внимания.
Карлик, несмотря на недовольную мину, отступил в сторону, и я вошел в дом. Сзади почти сразу скрипнула дверь, девчонка ткнулась мне в спину, хихикнула и что-то еле слышно прошептала, обращаясь к карлику. Тот обиженно пробурчал в ответ и, аккуратно обойдя меня, поплелся в глубь жилища. Я последовал за ним, чувствуя спиной чуть ли не впритык идущую Литу.
– Эх, Литка, Литка, – заворчал карлик, когда мы оказались на кухне, а я бросил взгляд на огромного детину, появившегося в проеме меж кухней и одной из комнат. Невольно напрягся, готовый действовать, если придется оглушить этого великана. В детине было килограмм сто двадцать, не меньше.
– Это Локс, он хороший, – поспешила предупредить Лита. – Вот и все, что осталось от нашей шайки, – добавила она и тяжело вздохнула.
– А было шестеро, – проговорил карлик, взобравшись на скамью и поставив блюдце со свечкой на середину стола. Для этого ему пришлось стоя сильно наклониться вперед, едва ли не распластавшись на столешнице. – Теперь мы совсем беззащитны. Я договорился, чтобы нас завтра вывезли из города, а Литка вот вас привела. Не нужно было бы.
Он уселся и сложил ручки на столе, которые оказались у него на уровне подбородка. Посмотрел на меня уже не с недовольством, а с обреченностью. Я подошел к столу, положил рюкзак на скамью и присел. В узле у меня было готово к использованию «оглушение», так что здоровяк был не страшен. Судя по всему, никто тут магией не владеет, а значит, если что, то справлюсь без проблем.
– А почему не нужно? – спросил я, прищурясь, поглядев на карлика.
– У Литки было видение, в котором приходите вы, а нас всех убивают. Получается, если вы не приходите, то у нас есть шанс остаться в живых.
– Странная логика. – Я покачал головой.
Лита села напротив угла столешницы и с тем же восхищением уставилась на меня.
– Литка, – карлик бросил на девчонку строгий взгляд, – сколько раз говорил, не садись на край, замуж никто не возьмет.
– Да ну тебя. – Лита тут же смутилась, но пересела чуть правее и принялась смахивать со стола невидимые крошки, как и там, в таверне. Я улыбнулся краешком рта. У нее явные комплексы. Никогда не понимал, откуда они берутся у симпатичных девчонок, но шарма добавляют явно.
– Почему – странная? – спросил карлик, пропустив слова Литы мимо ушей.
– Вас могли убить и без меня. Я тут вспомнил по дороге, что мне говорил по этому поводу Альтор…
– А кто это? – осторожно перебила Лита.
– Это мой учитель магии. Так вот он говорил, что предсказания тафий лишь один из вариантов будущего.
– Так я о том же! – Карлик всплеснул руками. – Если бы мы не встретили вас…
– Вистус, ну перестань уже! Пожалуйста, – вскрикнула девчонка и ударила кулачком по столу. – Мямлишь одно и то же.
– Вот вы сказали, что завтра кто-то вас должен вывезти из Алькорда, но по дороге сюда мы с Литой попали в переделку. – Я посмотрел на девчонку, и та подтверждающе закивала. – Есть уверенность, что завтра с вами не произойдет такого же?
Карлик задумался, наморщив лоб. Я терпеливо ожидал.
– А вам какая выгода защищать нас? – спросил он наконец. – Никогда не поверю, что вы станете делать это только из благородных побуждений. Я уже давно не верю в благородство.
– Есть и выгода… – Мои пальцы отбарабанили бессмертный мотивчик из Сороковой симфонии Моцарта. Нет, в это дело изначально я вляпался вовсе не из корысти, но вот сейчас в голове мелькнула интересная идея. – Вы же занимаетесь кражами из богатых особняков, так?
– Так, – кивнул Вистус напряженно.
– Значит, у вас должно что-то было накопиться. Конкретно меня интересуют деньги. Дело в том, что я прибыл в ваш город, чтобы отплыть отсюда в Вальтию.
– Я вас, наверное, разочарую, – вдруг резко обрадовавшись, заговорил карлик. – Но у нас ничего нет. Наш главарь прятал деньги самолично, а куда – в то никого не посвящал. Так что вот, видите, вам и незачем нам помогать. Никакого смысла.
– Вистус, мы можем обнести еще несколько домов, – вступила в разговор Лита, и в голосе ее снова появился жар. – А потом… а потом мы все вместе уплывем в Вальтию. Представляешь? Ты, я и Ант. Ты же говорил, что в Вальтии очень хорошо…
– А я? – раздался за спиной обиженный голос, и мы с Литой одновременно оглянулись.
– Ой, прости, Локс, – защебетала девчонка. – Конечно, и ты. И тебя с собой возьмем.
– Лита, ты в своем уме? – Голос карлика задрожал от негодования. – За нами охотятся люди лурда, И обе шайки. Сквок тот ладно, у него в банде всего семеро, да и те воры, а не убийцы. Но Юрим со своими головорезами…
– Этим сейчас не до нас будет. – Девчонка уставилась на карлика с довольной улыбкой.
– Почему? – удивился тот.
– Ант его убил час назад. – Она вдруг вскочила со скамьи и, встав в стойку, продемонстрировала что-то отдаленно напоминающее «коготь виара». – Вот так.
Потом показала ладошку, подняв правую руку.
– Вот настолько меч ему в глаз вошел. Он постоял чуть, да и рухнул со всего маху об мостовую. Аж череп треснул.
– Ух, – только и выдохнул карлик и принялся вытирать пот с лица. – Даже не знаю, хорошо это или плохо…
– Давайте завтра на свежую голову решим, – предложил я. – Сегодня у меня был очень тяжелый день. Насыщенный очень.
– Да-да, – вдруг засуетился карлик и слез с лавки. Наверное, новость о том, что я убил главаря враждующей с ними банды, что-то перевернула в его мозгу. По всей видимости, Юрим был тут в большом авторитете. – Литка, постели новое покрывало на кровать. В шкафу там есть, из особняка тех бронов, помнишь?
– Слушаюсь, мин аржант, – весело ответила девчонка и рванула в комнату, ловко юркнув между косяком дверного проема и глупо взирающим на происходящее великаном.
– Чтобы уплыть в Вальтию, нужно много денег, – негромко проговорил карлик, когда Лита покинула кухню. – Она, – он кивнул в сторону проема, – даже не догадывается сколько, вот и радуется. За одну-две кражи не достать нужную сумму, а кто нам теперь позволит заниматься делишками? Но если вы завтра поможете нам выбраться из города, мы были бы очень признательны. Что скажете?
– Скажу одно, – я поднялся, прихватив рюкзак, и отодвинул ногой скамью, – утро вечера мудренее. Так говорят в нашем ми… в нашей деревне.
Ольджурия, Южный Доргон, Алькорд
Мужчина лет пятидесяти, в роскошном бежевом платье до пят и красном сюрко, постучал по крышке стола и резко обернулся. Посмотрел зло на согбенную фигуру посреди комнаты.
– Так, значит, сосуд не нашли?
Его собеседник нервно моргнул единственным глазом.
– Мин Сатильон, у скупщика сосуда не было. Весь дом перерыли. Не нашли. – Он тяжело вздохнул и нервно облизал губы.
– А разговорить его нельзя было? Ногти содрать или срезать кусок кожи да посыпать порошком лакрании?
– Люди Юрима переусердствовали. – Собеседник поправил повязку, скрывающую второй глаз. – Карлам прибил невзначай. Хотел просто пугнуть, да прибил.
– Твою сурдетскую мать, – выругался мужчина и, обойдя стол, плюхнулся в огромное кресло. Провел ладонью по лицу, нахмурился.
– Мин Сатильон…
– Помолчи, Тарото, – перебил его мужчина. – Ты знаешь, что Тьме нужен портал поблизости от Алькорда?
– Да, мин Сати…
– И как теперь, по-твоему, мы должны его делать?
– Если бы лурд подключил всех своих гва…
– Он не будет в этом мараться. Если откроется его связь с Тьмой, Артуно сообщит об этом Повелителю. Ты же знаешь эту неподкупную тварь.
– Может, убрать его? – осторожно спросил собеседник.
– Ты в своем уме, Тарото? Повелитель пришлет сюда пять таких Артуно и как минимум сотню орджунов. И если всплывет причина смерти викариуса, то болтаться нам всем на одной перекладине.
– И что вы предлагаете?
– Если этот Юрим со своими дурачками снова не перегнут палку, то сегодня у меня будет девчонка. Живая и невредимая. Лита, по-моему, ее зовут. Лаской выведаю – не у нее ли сосуд, попользуюсь молодым телом, а потом продам девчонку в Руанию. – Мужчина улыбнулся.
– Вы думаете, сосуд у нее?
– Я думаю, что вам нельзя было доверять это дело. – Мужчина навис над столом. – Зачем убили Агри-лодочника?
– Но ведь тогда еще не знали, что сосуда у скупщика нет. А у Юрима с Агри давние счеты. Вот он и не утерпел.
– А мне плевать на его счеты. Я заплатил ему лично две сотни золотых, а он, вместо того чтобы притащить Агри сюда, свел с ним счеты? А что, если этот Агри сам припрятал сосуд и даже своим…
Стук в дверь прервал его, и он раздраженно рявкнул:
– Чего там?
Дверь открылась, и в проеме появился молодой парень. Склонившись, он застыл каменным изваянием.
– Ну, говори, чего молчишь? – Мужчина нахмурил лоб.
– Там внизу двое, хозяин. Сказали, что вы знаете их и что дело спешное. Я не впустил, на вид самые настоящие бандиты.
– Ты много говоришь, раб, – зло прошипел мужчина, поднимаясь и выходя из-за стола. – Зря я сделал тебя новым мажидомом, так что завтра отправишься в гавань, бочки с хорским катать. А перед этим язык тебе отрежу. Лишний он у тебя.
Парень затрясся, съежился:
– Простите, хозяин.
– Ступай, впусти их и проведи в обеденную… нет, стой. Веди их в свою комнатенку, а сам скройся с глаз долой.
– Слушаюсь, хозяин.
Парень бросился исполнять приказ, а мужчина подошел к одноглазому магу. Посмотрел на него холодным взглядом:
– Тарото, ты зачем глаз потерял, старый хрыч?
– Но, мин Сат…
– Свирк выцарапал. – Мужчина вдруг загоготал во весь голос, откинув назад голову, но так же резко замолк. – Смех смехом, но из-за этого глаза тебя считают пособником Тьмы. Так оно и есть, конечно, но зачем мне эти лишние подозрения? И зачем только с тобой связался?
Не дожидаясь ответа, мужчина быстрым шагом направился к двери. Тарото заспешил следом, мысленно проклиная и свирка, и глупую людскую молву, что сделала его неким чудовищем.
…А под повязкой у него глаз одной из тварей Тьмы… Идиоты.
Мужчина спустился по широкой лестнице из серого руанского мрамора, Тарото семенил на три ступени позади, глядя на широкую спину главы семейства Сат’Чиров, кузена лурда Крона’Тора. С этим броном его однажды свела сама судьба. Казалось, что могло быть общего у аристократа и сына деревенского лекаря? Но общее было. Метка.
– Тарото, постой здесь. Хотя нет. Пошли вместе, – не оборачиваясь, проговорил мужчина и направился к невзрачной двери в углу парадной залы.
Открыв ее рывком, он вошел в комнатку мажидома и замер. На лице тут же проступило презрение, глаза налились кровью.
– Вы что, твари, опять не справились? Где девчонка? – Сатильон гневно обвел глазами помещение, словно кого-то ища. – А Юрим? Где Юрим?
– Он убит, – глухо ответил бандит что повыше.
– Что он?
– Он убит, – повторил Карлам и, прижав ладонью раненое плечо, делано скривился.
Тарото выглянул из-за спины брона, и его единственный глаз при виде пятен крови на одеждах юримовских молодчиков удивленно расширился.
– Как? Кем убит? – На лице Сатильона выразилось полное недоумение. – Кто мог убить Юрима?
– Мы его не знаем, – заговорил Карлам, продолжая сжимать плечо и кривиться. – Пришлый, наверное. Парень, молодой, мечом здорово владеет.
– И зачем вы с ним связались? – Брон снова перешел на гневный крик. – Я вам что приказал? Аккуратно взять девчонку и притащить ее сюда. А вы что? Зачем вы полезли на какого-то пришлого?
– Вы не поняли, Сатильон. Парень был с девчонкой. Он защищал ее.
– Защищал? – На лбу мужчины четче прорисовались морщины, он обернулся и хмуро посмотрел на Тарото: – Ты понимаешь, что говорят эти твари?
– Вы бы следили за языком, Сат’Чир. Мы не ваши рабы, мы вольные жули…
– Заткни едало, Карлам, – рявкнул брон, не глядя на сказавшего. – А то вмиг окажешься в Нартилии и выйдешь оттуда только вперед ногами. Если, конечно, командан Дьюросо не пожелает скормить тебя своим прелестным тейкам.
– Кто-то защитил девчонку, – осторожно начал Тарото, косясь на людей Юрима. Эти ублюдки могут и брона прирезать, а значит, и его заодно. Зря Сатильон так перегибает палку. С этими отморозками помягче надо бы. Хотя нет, Карлам вряд ли решится на что-то, трусоват, не чета Юриму. – Но кому это могло понадобиться?
– Очень ценные размышления, – хмыкнул мужчина и снова перевел взгляд на жуликов. – А что-нибудь он говорил, этот парень? Может, сказал, почему он это делает?
– Нет. – Карлам повертел головой.
– А спросить не сподобились? Или Юрим снова не утерпел? – Брон в упор глянул на Тарото, и тот потупил глаза.
– Так он сам первый напал. Мы только камень бросили, хотели в висок его вырубить, а он увернулся и вон, – кивком указал Карлам на своего товарища, – Сальве в ногу ножом. И говорит, это мое дело, а потом сам полез. Мечом владеет мастерски, – повторил он.
– И магией, – добавил Сальво. – В меня чем-то швырнул, так я чуть не отрубился. Шибануло по ушам так, что альты в глазах заплясали.
– Магией? Тарото, ты в магии смыслишь немного. Чем это он его?
– «Оглушение», наверное. – Тарото пожал плечами. – Вы же знаете, я больше по амулетам, а все эти слухи обо мне…
– Да знаю, – махнул рукой брон. И тут же напрягся, вслушиваясь в шум на улице, – у ворот остановилась карета.
– Будьте здесь, – резко бросил он и вышел из комнатки. Тарото поспешил следом, не желая, а вернее побаиваясь оставаться наедине с бандитами.
– Как раз вовремя, – проговорил брон, увидев поднимающегося по лестнице собственного сына. – Сейчас огорошу его новостью.
Едва тридцатилетний дородный мужчина с круглым, добрым на вид лицом и каким-то хищным взглядом приблизился, Сатильон улыбнулся и заключил его в объятия.
– Здравствуй, отец, – недовольно пробурчал тот и быстренько отстранился.
– Сатвир, мальчик мой, что заставило тебя навестить своего старого больного отца?
– Отец, перестань. Никакой ты не старый и не больной.
– Ну, это я так, к слову. – Сатильон улыбнулся. – Как жизнь? Как там дела в управе? – Он заглянул в лицо сына и провел ладонью по нашивке на рукаве темно-синей дублеты.
– Да скукота, как обычно. – Сатвир только теперь кивнул Тарото, стоящему молча за плечом отца, и тот почтительно склонил голову. – Кстати, я к тебе приехал как раз по службе. Сегодня утром в управу пришел руанец, торгует приправами. Сказал, что у него украли амулет тафий и вот теперь требуют выкуп за его возвращение.
– Тафий? – с уважением в голосе переспросил Тарото.
– Их самых. Это же вроде какие-то вальтийские прорицательницы? Ты что-то знаешь об их побрякушках? – поинтересовался у него Сатвир.
– Мин аржант, если бы я знал, я бы немедленно рассказал вам все. Но увы.
Сатвир тут же потерял интерес к магу и перевел взгляд на родителя:
– Отец, я, помнится, как-то находил в твоей библиотеке книгу про вальтийские амулеты.
– Нархонт Скийский, «Изделия вальтийских артефакторов», – кивнул брон. – Помню-помню, есть такая. Раза три начинал, да не смог прочитать. Скучно.
– Ты бы не…
– Хорошо, я принесу сейчас. Но прежде хочу сообщить тебе одну новость. Как раз обдумаешь, пока я буду ходить. Пару часов назад убили Юрима.
– Да ну! – На лице Сатвира появилась ухмылка. – Вот так новость. Это точно?
– Так же точно, как и то, что Номан создал Отум.
– Ну, теперь начнется грызня за место главаря. Как бы из воровской гильдии сюда не понаехали для своих разборок.
– Ну, так и я тебе о чем? Будь в полной готовности, а сведения я тебе предоставлю. Обезвредишь всю шайку, станешь команданом управы. – Последние слова брон проговорил чуть тише, памятуя о двух юримовских в комнатке мажидома. Впрочем, юримовскими называть их было уже глупо. – Понимаешь меня?
– Хорошо, отец. Спасибо, – кивнул молодой брон. – Может, ты еще и скажешь мне, кто убил?
– Пока я и сам не знаю, – наполовину соврал Сатильон и направился к лестнице.
Когда он поднялся до ее середины, Тарото приблизился к Сатвиру почти вплотную и проговорил шепотом:
– Мин аржант, вы, как я понимаю, собираетесь убить вымогателей и вернуть амулет руанцу?
– Я собираюсь убить и руанца, а амулет забрать себе.
Тарото понимающе кивнул. Ни одна мышца на его лице не дрогнула, методы работы городской управы он знал не понаслышке благодаря той же связи с отцом стоящего перед ним аржанта стражей.
– Вот по этому вопросу у меня к вам и имеется нижайшая просьба. Не могли бы вы взять меня с собой? Хотелось бы, прежде чем вы убьете руанца, узнать у него кое-что. Естественно, в вашем присутствии.
– Зачем тебе? – недовольно поинтересовался Сатвир.
– Только из любви к магическим изделиям. Вы же знаете, что я питаю слабость ко всяким амулетам и артефактам.
– И снабжаешь жуликов простенькими, но весьма полезными для их делишек заклинаниями.
– Слухи. Только глупые слухи. – Тарото развел руками и с видом мученика заглянул в лицо Сатвира.
Но тот в ответ усмехнулся:
– Да ладно, не строй из себя невинно оговоренного. Мне наплевать.
Сатвир на пару секунд задумался, а потом продолжил:
– Хорошо. Подходи завтра за час до полуночи к управе. Я возьму тебя.
– Спасибо, мин аржант. – Тарото легонько поклонился. – Все, что я хочу спросить у этого руанца, вы услышите собственными ушами.
– Надеюсь, это будет что-то помимо написанного в книге. Иначе в следующий раз не проси.
– Я читал эту книгу, мин аржант. Как человек, интересующийся магическими изделиями, я просто был обязан это сделать. – Тарото растянул губы, вложив в улыбку максимум почтения. – Поэтому, смею вас уверить, узнавать то, что уже знаю, – я не стану.
– Нашел, – раздался голос Сатильона с верхней ступени лестницы. И Сатвир с магом разом повернули головы, глянув вверх. – Помню еще, вторая полка, с самого краю.
Тарото тут же отступил от Сатвира на шаг, задумчиво пошевелил губами. Как бы теперь сделать так, чтобы младший Сат’Чир отдал амулет тафий ему? Ладно, до завтра что-нибудь придумается.
Спустившись, Сатильон протянул сыну увесистый том, тот, поблагодарив, засунул его под мышку.
– Может, приказать подать на стол? Поужинаешь со стариком? Понимаю, что поздно уже, но…
– Извини, отец, не могу! – Сатвир приосанился. – Завтра рано в управу. Прощай.
Развернувшись, он быстрым шагом направился к двери. Рабы тут же подобострастно бросились ее открывать.
Сатильон покачал головой:
– Вот так всегда. Нет у него минутки на общение с родителем. Пришел, взял что нужно, и прощай… – Вздохнув, брон положил ладонь на плечо мага. – Хотя тебе не понять, у тебя детей нет. Ладно, Тарото, пошли дорешаем дела с этими ублюдками.
– Так ты, значит, свободный человек?
Прямо передо мной было огромное улыбающееся лицо Вирона.
– Давай, Рихтус, не жалей! – прокричал он, и я почувствовал, как сжимаются все мышцы, немея от напряжения. Стиснул зубы до скрипа, челюсть свело… только бы не закричать. Только не показать свою боль.
Я приготовился к свисту рассекающей кожу плети, но вдруг почувствовал легкое прикосновение, и от этого почему-то стало еще страшнее. Подскочил, просыпаясь на ходу, развернулся резко и распахнул глаза.
– За что тебя так? – испуганно вздрогнув, спросила Лита.
Я молча потянулся к спинке кровати и схватил исподнюю рубашку, ругая себя за то, что стянул ее посреди ночи. Жарковато стало. Видимо, Вистус или великан подкинули в печь дровишек. Первая тридница осени перевалила за середину, и к полуночи становилось довольно прохладно. Натянул рубаху, не глядя на девчонку, провел ладонью по лицу.
– Видать, не поделил что-то с каким-нибудь аристократом, – раздался искаженный голос карлика, хотя исказить его еще больше было бы трудновато.
Через секунду Вистус буквально вышел из шкафа у левой стены комнатки, таща в руках охапку белья.
– Это еще повезло, что плетьми только отходили, – продолжил он, бросая хлам возле уже наполовину набитого мешка. – Могли бы и прибить или еще что похуже. Слыхал я как-то про жу…
– Заткнись, – буркнул я, ища глазами штаны. Увидел их на спинке стула, на котором сидела девчонка. – Лита, у тебя за спиной мои штаны. Подай, пожалуйста.
Она развернулась, хихикнула своим высоким голоском и, схватив штаны, протянула мне. На лице читалась явная заинтересованность, что я стану делать дальше.
– Отвернись. – Подняв руку, я несколько раз нарисовал указательным пальцем круг. Девчонка разочарованно вытянула губы, но просьбу выполнила незамедлительно.
Откинув одеяло, быстро натянул штаны, застегнул кожаный ремешок и поднялся.
– Все? – нетерпеливо спросила Лита и, как только я угукнул в ответ, тут же развернулась обратно.
– Больно было, когда били? – Ее глаза выразили неподдельное сострадание.
– Терпимо, – бросил в ответ холодным тоном и сменил тему: – Вы уже завтракали, или я вовремя проснулся?
Обозначив на губах улыбку, снял со спинки дублету. Разглядел на рукаве капли крови и засохшее бесцветное пятнышко. Скривился от отвращения, сразу же сообразив, чем это может быть. Но, пересилив неприятное ощущение (что ж поделать, если на рукаве засохший кусочек чьего-то глаза), продолжил одеваться.
– Мы еще не завтракали, ждали, когда ты проснешься, – ответила Лита слегка обиженно. Видимо, приняла мое скривившееся лицо на свой счет. – Правда, ничего особенного. Каша, редь вареная да сухарики. И денег нет почти, и Вистус не пустил сбегать за продуктами в лавку. А тут до нее два квартала всего.
– Тебя вчера чуть не убили, – пробурчал карлик, сортируя тряпье и кое-что запихивая в мешок. – А ты хочешь одна целых два квартала туда-сюда пройтись. Ничего, и кашей с редью сыты будем.
– Согласен, – кивнул я. – На завтрак обойдемся и этим. А к обеду я могу сходить в лавку.
– Тебе тоже опасно будет, – ответил на это Вистус.
– Почему вдруг?
– Да потому что нужно было вчера убивать всех. Теперь юримовские должны по воровским законам отомстить за смерть главаря.
– Ну, во-первых… – Я запнулся, встретившись взглядом с Литой. Он снова был восхищенным, потому говорить о том, что вчера убил человека впервые, резко перехотелось. Пусть считает меня круче, чем я есть на самом деле.
– Что, во-первых? – с интересом переспросил карлик, отвлекаясь от своего занятия.
– Во-первых, не такие уж они серьезные противники, а во-вторых, может, давайте уже позавтракаем? А где Локс, кстати?
– На кухне. Локс! – громко позвал карлик. – Доставай тарелки!
За завтраком я съел две порции каши и дюжину кусков вареной реди. Калории мне понадобятся.
– У меня небольшая просьба. Нужно спокойное место для занятия магией. – Я отодвинул пустую тарелку и кивнул на второй проем с другой стороны кухни. – В той комнате что?
– Ничего. – Вистус облизал ложку и посмотрел на меня осоловевшим взглядом. – Она небольшая, правда. А посмотреть можно?
– Думаю, нет. – Я повертел головой.
– Вистик, это же тебе не балаган твой, – тут же влезла в разговор Лита. – Это магия.
Последнее она произнесла с таким пафосом, что я едва сдержался, чтобы не рассмеяться, но тут же подтвердил слова девчонки:
– Она права, Вистус.
– Ну ладно. – Карлик махнул рукой. – Меня все равно что-то в сон потянуло. Ночью не спал, мерещилось все. Казалось, кто-то возле дома бродит. А когда дровишки в печь подбрасывал, вроде что-то черное в углу мелькнуло. С меня ростом. И глаза как будто красные.
– Внутри дома, что ли? – Лицо Литы в мгновение стало напуганным.
– Так, – четким и бодрым голосом проговорил я, поднимаясь, – только не нужно паники. Не убил вчера, убью сегодня, если эти ваши юримовские и вправду припрутся.
Переступив лавку, я направился ко второму проему, завешенному одеялом. Вистус что-то хотел сказать вдогонку, но осекся на полуслове. И правильно, нечего страхи плодить. Отодвинув одеяло, я ступил в небольшое и абсолютно пустое помещение, в котором царил мягкий полумрак. Огляделся придирчиво. В принципе для магических тренировок самое то, пол да стены, и ничего лишнего. А при прокачке узла от высокой температуры всякая там рухлядь и загореться может.
Устроившись в центре все в той же стандартной позе «лотоса», решил восстановиться чуть позже, а сначала позаниматься с новыми заклинаниями. На поляне и здесь, в ночном бою, я сильно не потратился. Больше мечом махал. А если учитывать, что за последние дни удалось увеличить емкость узла примерно в полтора раза, то силы у меня оставалось не менее трех четвертей от максимума.
Плюс к этому произошедшее на поляне и упоминание Тьмы Литой заставили пересмотреть приоритеты. Но начал не со «вспышки», которую уже успел немного изучить, а с «луча». Первая полезна, когда тебя атакуют сразу несколько тварей и притом подобравшиеся очень близко, а здесь, в городе, вряд ли такое случится. Да и вообще, не в тварях вовсе дело. Скорее, есть опасность встретить людей, владеющих магией Тьмы.
Полтора часа и половина запасов силы позволили почти полностью разобраться в новом заклинании. Попробовал сплести начало. Получилось неплохо, но я тут же остановился. Против кого его использовать? Придется пробный удар «лучом» проводить в боевых условиях.
Поразмыслив, чем заняться дальше, решил вдруг снова попытаться сплести что-нибудь медленно. Для этой цели выбрал «срезень». Спешить не стал. Для начала расслабился по максимуму, потом осторожно привел в действие узел, начал плести…
Все пошло почти так, как обычно, но вдруг замедлилось в разы, и я почувствовал, как по коже бегут мурашки. Сначала появилось колечко из белой нити, потом черной, следом снова белое и черное. Фиолетовая петелька. И снова белые с черными. Плетение становилось длиннее, я считал появляющиеся петельки – восемнадцать, девятнадцать… – процесс создания «срезня» вдруг резко завершился. Я почувствовал это сразу. Длинная нить из петелек, похожая на одну из цепочек ДНК, вытянулась в струнку. При этом послышались легкий гул и треск, словно где-то рядом обнаружилась высоковольтная линия.
Стало страшно. Испугался, что плетение может как-нибудь сработать на автомате, а пока я нахожусь в трансе, управлять им не смогу. И если «срезень» полетит в проем…
Но страх тут же отступил. Вытянувшись в струнку, плетение, судя по всему, больше ничего делать не собиралось. Я медленно оглядел его. В мозгу мелькнула мысль о разных видах компьютерной графики. Наверное, тут примерно такое же. Один способ сборки для боя, когда собираешь блоками и не видишь составляющих, другой – для работы с самим плетением. В каждом свои плюсы. В одном – скорость, во втором – возможность видеть «попиксельно».
Подавив неуемную радость, еще раз прошелся взглядом снизу вверх. Заметил, что петелек из белых и черных нитей намного больше, чем фиолетовых колечек. Сообразив, «заглянул» в узел и увидел магическую силу, в виде тысячи коротеньких ниточек, беспорядочно сплетенных в клубок. Большинство из них были белого и черного цветов, чуть меньше фиолетовых, еще меньше синих, и так далее в обратном направлении по спектру. Восхищенно посозерцав эту красоту, я понял, что мне нужно их как-то оттуда «взять».
…Каждый видит свое в этот момент. Каждый маг …
И мне вдруг вспомнился автомат с мягкими игрушками. Было время, когда не мог пройти мимо таких, обязательно брошу пятирублевую монету и чего-нибудь достану. А один раз, помню, выгреб почти все. Девушка, с которой встречался в тот момент и которая стояла рядом, уже и так держала в руках огромный ворох плюшевых зайцев, медведей, котов, звездочек и бананов, а я с довольным лицом все накладывал и накладывал сверху новых мягких зверюшек. Она пыталась меня образумить, говорила, что это уже слишком, но я был непреклонен. Потом большую часть мы раздали столпившимся вокруг ребятишкам, а девушка обозвала меня психом.
Вот такой автомат я и представил. А точнее, железную руку-кран. Опустил ее в клубок, попытался схватить красную ниточку. Их было меньше всего, буквально единицы. Но едва рука-кран коснулась ее, как внутри все содрогнулось от довольно сильного взрыва. Сжался от боли, задышал часто сквозь стиснутые зубы. Так, тут надо думать. В «срезне» из цветных только фиолетовые, значит, они самые «простые», а красные, получается, под седьмой круг заточены. Да уж, можно было и догадаться, а не методом тыка действовать. Схватил фиолетовую, попробовал подвести к такой же в «срезне», результата ноль. Ладно. Подумаем еще. Черные и белые – это, видимо, какие-то фундаментальные нити, значит, они должны быть в любом круге. Взял черную, ткнул в такую же в готовом плетении. Ничего. Подвел к белой.
Ниточка вдруг тут же скрутилась в колечко, резво соединившись с противоположной по цвету петелькой «срезня». Ага, понял. Через минуты три поприцеплял таким образом все черные к белым и все белые к черным. Оставались фиолетовые. Так, если я плету второй круг, то нужен следующий цвет по возрастающей.
Схватил синюю ниточку и подвел к фиолетовой. Ну вот, слава Номану. Два колечка сплелись друг с другом, как родные, и вдобавок сверху и снизу к ней сами присоединились две черные. Хм.
И тут я почувствовал, что узел пустой. Чревл! Чуть-чуть же не доплел.
Разочарованно сжав губы, стал разбирать наплетенное. Магическая сила вернулась обратно в узел, но это и понятно. Разбирая заклинание, именно туда я и бросал ниточки, так что никакого неконтролируемого рассеивания силы уже не было. Когда закончил, вышел из транса. И только теперь почувствовал, как много затратил на это дело физических сил. Поднялся осторожно, ощущая слабость в ногах. Перед глазами тут же заплясали черные мушки, и я, сделав несколько торопливых шагов, оперся на стену. Задышал медленно и глубоко.
– Руки вот так вот держит. А лицо напряженное, аж пот на нем… – донесся тихий голосок Литы из кухни. Ах ты, любопытная Варвара, заглядывала все-таки. Губы растянулись в вымученной улыбке, но я тут же сделал серьезное лицо и медленно вышел из комнаты.
Лита сидела прямо на столе в позе «лотоса», вид у нее был крайне напряженным. Неужели, так глупо выгляжу?
Услышав шаги, она бросила на меня испуганный взгляд, спрыгнула на пол и принялась усердно расправлять юбку. А Вистус с Локсом тут же занялись набитыми тряпьем мешками, которые уже были вынесены в кухню. Схватив их, перетащили немного в сторону и, глупо посмотрев друг на друга, снова поставили на пол.
Едва сдерживаясь от смеха, доковылял до лавки и тяжело уселся.
– Есть еще каша? – спросил глухим голосом, и Лита, обрадовавшись, что критики в ее сторону не намечается, резво бросилась к печи.
– Есть-есть. И не остыла даже. Я в печи держу.
– Двойную порцию, пожалуйста, – проговорил я и перевел взгляд на Вистуса. – А ты что, собрался все вот это с собою тащить?
– Агри оставил нас без наследства. – Вистус хмыкнул. – Так хоть бельишко какое прихватить с собой, и то – добро. Я тут отобрал только самые дорогие вещи. Их потом можно будет продать.
– Если вдруг что-то пойдет не так, они будут мешать. – Передо мной появилась тарелка, и я отвлекся от карлика.
– Все будет нормально, – выдохнул тот, но в голосе почувствовалась неуверенность.
– Может, не будем из города уходить? – спросила Лита, присев рядом со мной. – Вистус, ну сам подумай. Обчистим всего пару домов и уплывем в Вальтию.
– А амулет? Я не только договорился с этим руанцем, чтобы он нас вывез, но и чтобы он снял с тебя амулет. Ты же не будешь вечно с ним ходить?
– Он мне не мешает. – Лита надула губки. – И почему я должна его отдавать?
– Потому что, если кто-нибудь сорвет его с тебя, может снова случиться приступ. А Ратрун сказал, что еще одного видения твой организм не выдержит. Ты же не тафия. Я что, по-вашему, для себя одного стараюсь? – Последние слова Вистус произнес с явной досадой. Посмотрел сначала на Локса, стоящего в углу, а потом перевел взгляд на девчонку.
– Можно снять амулет и остаться в городе, – с не меньшей досадой проговорила Лита.
– Давай не будем менять планы…
Пока продолжался спор, я слопал первую порцию. Увидев, что тарелка пуста, Лита положила добавки. Сила заметно прибавлялась, все-таки каша в этом смысле хороша. И углеводов много, и усваивается быстро.
– Перестаньте ссориться, – громко бросил обоим, проглотив очередную ложку лузянки. – Вистус, ты лучше скажи, если вы уедете, я смогу поселиться в этом доме?
– По городскому праву да, – тут же принялся объяснять карлик, радостно сменив тему разговора. – Земля здесь уже не лурдовская, а городского совета. А прежде дом принадлежал какой-то помершей в прошлом году старухе. Но я бы на твоем месте не стал тут задерживаться. Карлам, возможно, уже знает, что этот дом – наше пристанище. Так что лучше подыщи себе какой-нибудь другой. В прошлом году «черная смерть» взяла налог сверх меры, так что пустых полно.
– Понятно. Что ж, поищу. Ну, так что, может, все-таки сходить за продуктами?
– Я же говорил, опасно. – Вистус наконец закончил утрамбовывать вещи в мешке и уселся за стол.
– Среди этих бандюков кто-нибудь владеет магией? – поинтересовался я.
– Не слышал. – Вистус повертел головой.
– Никто не владеет, – подтвердила Лита. – Кабы владели, давно бы Агри магией убили, а чтобы перед гильдией не отвечать, свалили бы на какого-нибудь алькордского мага. Или на пришлого.
– Ну, тогда бояться мне нечего.
– Да при чем тут ты! – с жаром проговорил Вистус, не заметив, что в пылу перешел на «ты». – Я за нас беспокоюсь. Пока ты вернешься, нам и глотки могут уже перерезать.
Слова карлика заставили задуматься. Он прав. Ладно, перебьемся кашкой.
– Локс, а ты хорошо своим ножом владеешь? – Я кивнул на ящик в углу, где в простеньких деревянных ножнах лежал клинок в полметра длиной. Великан шевельнулся, пожал смущенно плечами:
– Не знаю даже. Но как вы, я б Юрима не одолел, эт точно.
– Но убивал кого-нибудь в бою?
– Бывало. – Великан кивнул. – Три раза убивал.
– Это в свете текущих событий неплохо, – констатировал я. – В общем, вечером будь начеку.
Локс что-то промычал в ответ, повисла пауза. Вистус взял кусочек реди и, откусив, стал жевать с видом гениального мыслителя, а Лита вытащила амулет из-под кофты и принялась его разглядывать, сильно скосив вниз глаза. В этом молчании я и доел вторую тарелку.
– Может, в ладки? – тут же предложил карлик, едва я положил ложку.
Никто особой радости по поводу предложенного не выразил, однако и отказов не последовало. Что такое ладки, я знал. В нашем мире эту игру называют лото. Бочонки в мешочке, карточки. Рабы любили после работы поиграть, особенно когда одни и те же травимые байки надоедали до чертиков. Но и здесь я был пас. Магия, магия и еще раз магия, плюс тренировки с сынком Вирона – как показало время, последнее пригодилось мне гораздо больше, нежели умение мухлевать в ладках.
Вистус сбегал в комнату, притащил мешочек и колоду затертых карточек и положил все это на стол, потом вдруг направился в один из углов кухни и, подняв половую доску у стены, извлек из подпола большую кубышку. В ней оказались медяки. В Ольджурии медяками почти не пользовались, разве нищему бросить. Купить на них ничего не купишь, дела с этими монетками тут обстоят, как и у нас с мелочью. Но для ладков самое-то. Я достал из кармана четыре кирама, и карлик живо и с радостью обменял их на сорок медяков. Подошедший Локс выудил из глубин своей старой куртки одну серебряную монету, судя по цвету, старой чеканки и вдобавок слегка погнутую, и получил от Вистуса всего тридцать медяков. Но спорить не стал. Лита же замешкалась, на ее лице появилось гордое выражение, и я, сообразив в чем дело, протянул ей украдкой кирам.
– Откуда у тебя деньги? – недоверчиво проговорил карлик, когда Лита положила перед ним серебряную монетку.
– Не твоего ума дело, – ответила девчонка с достоинством. – Разменивай давай.
Вистус, судя по его лицу, хотел было отказаться, набрал полные легкие воздуха и собрался вступить в очередные пререкания, но вдруг встретился взглядом со мной.
– Меняй, – сухо бросил я, и карлик вместо слов лишь недовольно выдохнул.
Игра пошла живо. Первые три раза подряд бочонки тянул Вистус, и все три раза он раньше нас закрывал верхнюю строчку, причем в последний раз был явно ошеломлен. Банк неплохо вырос. Очередь «кричать» была моя. И тут, естественно, мне поперло. В кухне, как и во всем доме, ставни были закрыты, и свет проникал лишь в щели. Темно не было, но все равно приходилось щуриться, чтобы разглядеть черные выпуклые циферки на черном фоне. Через ходов сорок у меня закрылась нижняя строчка, я сказал – «банк», положил мешочек и одним махом подгреб все монеты к себе.
– Нечестно! – тут же взвизгнул Вистус. Лицо его мигом посерело, а руки мелко задрожали, и он, вскочив на ноги, навис, насколько ему позволял рост, над столом. – Он маг, он использовал магию, – закричал в бешенстве, топнув ногой. – Я должен был закрыть нижнюю строчку в прошлый круг, а он использовал какое-то заклинание, и у меня закрылась верхняя.
Сдержав смех, я холодно посмотрел на беснующегося карлика. Тот закашлялся и уселся, сообразив, что раскрылся по полной программе.
– Так ты, значит, мухлевал? – Лита посмотрела на Вистуса с презрением. – Да я больше никогда с тобой играть не сяду.
– Так, прекратите, – сурово проговорил я. – Во-первых, не нужно орать. Не забывайте, в какой мы ситуации. – Я кивнул на одно из окон. – Сейчас ставню выломают или дверь, а вы и не услышите. А во-вторых, если хотите, чтобы все было честно, давайте поставим мешочек посредине стола и будем тянуть по очереди.
Так и поступили, но игра дальше не пошла. Без особого вдохновения прошли еще два круга. В каждом повезло мне, и как-то азарт сразу же угас. Все вдруг вспомнили, что у них есть какие-то дела. Вистус снова полез в шкаф – досортировывать оставшееся белье, Лита принялась чистить печь, а Локс, не особо мудрствуя, уселся у стены. Я же поплелся в комнату вслед за карликом и повалился на кровать. Уставившись в потолок, принялся размышлять о том, что произошло во время последней тренировки. Не показалось ли это мне? Не нарисовал ли я просто картинку в голове, а на самом деле никаких нитей и в помине не было.
Есть лишь один способ проверить, сказал себе после десяти минут раздумий, – полностью сплести «срезни» второго круга. С полным узлом силы должно хватить, и третью почти доплел. Потом изучить получившееся заклинание и попробовать использовать.
С этой мыслью, под монотонное копошение карлика в шкафу, я незаметно провалился в сон. Проснулся, когда в комнате было уже темно. Карлик ходил со свечкой, осматривая, казалось, каждый сантиметр.
– Что-то потерял? – спросил я, и он вздрогнул.
– Ищу, где у Агри тайник с амулетами.
– Что за амулеты? – спросил я, но догадался сам. – У меня есть с пяток заклинаний-отмычек. Хотя их и заклинаниями не назовешь, так, огрызки какие-то. Но с помощью них я несколько дней назад без особых проблем проник в аристократский особняк.
– У Агри с дюжину амулетов, и на них заклинаний тридцать, – с гордостью проговорил карлик. Ему, видимо, было приятно, что хоть в чем-то они серьезней подготовлены, нежели я. – И новые он постоянно покупал.
– Выходим скоро? – спросил я, бросив взгляд на ближайшее окно.
– Через час. Может, с нами из города, а? Правда, ящика под тебя, наверное, не будет.
– Да, нет, спасибо. Я здесь пока останусь. В другом месте мне вообще никогда ничего не заработать, а в Алькорде… вдруг торговец какой в охрану наймет?
– Мелочь платят. – Вистус хмыкнул. – Вот если б того торговца ограбить. Камешком по голове, мошну схватил и тика́ть. Вот это дело. Или товар увести ночью, или…
– Ладно, – прервал я его фантазии. – Пойду, магическую силу восстановлю полностью.
– В той комнате Литка дрыхнет, решила выспаться хорошенько. Так что можешь прямо здесь восстанавливать, ничего.
Я собрался было выставить карлика за дверь, но тот быстро шмыгнул в шкаф. Вот же неймется ему посмотреть, как я магией занимаюсь. Ну, да и чревл с ним, все равно ничего, кроме сидящего меня в позе «лотоса», не увидит.
Устроившись прямо на кровати, я по отработанной методике за пару секунд вошел в нужное состояние.
На встречу с руанцем отправились через час. Сделали так – я через окно, выходящее во внутренний дворик, выбрался наружу. Прислушивался до этого пару минут и только потом осторожно открыл ставню и бесшумно скользнул в ночную мглу. Двинулся по-над стеной, заглянул за угол. Несколько секунд глаза жадно обследовали темноту. Никого. Прошел в другую сторону, точно так осмотрел улицу из-за другого угла и только после этого обошел дом. Постучал тихо в дверь, и та быстро открылась.
Первым из-за нее показался Локс. На его плечах висело по мешку с тряпьем. Как я ни отговаривал карлика, в этом вопросе он был непреклонен. И даже мой строгий взгляд выдержал, после чего заныл жалобно, что никакого другого имущества у них нет и ты, то бишь я, кормить их, сирых и голодных, не придешь.
Я махнул рукой, и Вистус тут же принялся привязывать к мешкам веревки, возле горловины и за один из нижних уголков. На этих веревках мешки теперь и висели на плечах Локса.
Следом появился карлик, последней Лита. Она прикрыла дверь, попрощалась шепотом с приютившим их почти на полгода жилищем, и мы молча направились к заброшенному дому на углу улиц Сантир и Вергана. Холодный ночной ветерок и нависший над городом легкий, но очень сырой туман после натопленного дома заставили всех поежиться. Неба видно не было, но понять, что оно пасмурное, не составляло труда. Да и вообще ощущалось – осень вступает в свои законные права.
Мы держались правой стороны улицы. Я шел впереди и, когда навстречу кто-нибудь появлялся, останавливался, пережидая, когда темные фигуры пройдут мимо. Мои спутники в этот момент и вовсе жались к стенам, полностью растворяясь в ночном туманном мраке. Через час такого осторожного передвижения мы наконец-то добрались до нужного перекрестка. Нырнули тенями внутрь двухэтажного помещения и взобрались по скрипящей лестнице на второй этаж. В нос ударил гниловатый и какой-то мертвый воздух давно заброшенного здания.
Я приоткрыл створку одного из окон и стал внимательно осматривать перекресток с высоты. Пошарил взглядом по дому напротив, долго пялился в проем между ним и следующей постройкой, но почти ничего разглядеть не удалось. Лита встала рядом и время от времени посматривала на меня.
– Пошли с нами, – наконец прошептала она.
– Литка, опять ты за свое, – умудрился расслышать карлик, хотя и сидел на мешке метрах в пяти. – У нас свой путь, а у него свой. Он же говорил.
Девчонка недовольно скривилась, но промолчала, а из мрака и тумана уходящей на запад улицы Сантир выплыла морда лога. Следом появилась и телега с двумя сидящими на козлах сгорбленными фигурами. Лог шел медленно, полусонно, и ни один из людей его не погонял. Хранили тишину.
Когда телега, повернув, остановилась возле дома, сидевший на козлах справа задрал голову, и я отшатнулся назад. Не нужно, чтобы меня лишний раз видели.
– Идите, – тихо сказал я, посмотрев на Локса с карликом. Те уже стояли на ногах, и на их лицах читался страх. – Все нормально будет, – добавил я с уверенностью, и карлик подошел ко мне. Протянул руку. Я пожал, карлик смущенно развернулся и зашагал к лестнице. Локс, кивнув, поплелся следом, не забыв ухватить мешки. Лита проводила их взглядом и вдруг вцепилась мне в руку:
– Ну пошли, Ант. Ну пожалуйста.
– Не могу, Литка.
– Почему? – Девчонка состроила плаксивую мину.
– На то есть причины. – Я осторожно разжал ее пальцы. – Лита, иди.
Девчонка кинулась мне на шею, прижалась губами к губам, но я аккуратно отстранил ее:
– Все, Лита, иди я говорю.
В моем голосе было столько холода, что девчонка на секунду опешила. Потом, выразив лицом всю свою обиду, развернулась и побежала вслед за ушедшими, шаги которых уже слышались внизу лестницы, а я, прижавшись к стене, искоса глянул в окно. Тот, что задирал голову, слез с козел и стал похлопывать себя по телу, согреваясь. Скрипнула дверь. Через пару секунд я увидел макушку, потом широкие плечи Локса и связанные горловины мешков. Перевел взгляд на телегу – и в сердце тут же больно кольнуло: что-то не так.
Быстро глазами «просканировал» телегу. Чревл!
Вистус успел вкратце рассказать о своем договоре с руанским торговцем, поэтому, что не так, я понял. Тут же рванул к лестнице и, перепрыгивая через три ступени, бросился вниз.
Большого ящика для великана на телеге не было.
Буквально слетев с лестницы, я рывком распахнул тяжелую дверь и выскочил на порожек. Из проема меж домов напротив к телеге шли двое стражников, один с алебардой, второй с мечом. Слева и справа, отрезая пути, к сбившейся в кучку шайке, двигались еще по одному стражу.
Не мешкая, ударил в левого «молнией» и выхватил меч.
– Локс! Правым займись!
Великан, как и Вистус с Литой, смотрел на меня, однако пользы от этого не было. По их взгляду я понял, что они находятся в ступоре. Но карлик вдруг сообразил, вцепился в один из мешков, дернул.
– Скидывай мешки, Локс! – проорал он, а я бросился к двум стражникам. Один из них был явно офицером, судя по мечу вместо алебарды и цвету сюрко.
Его я и атаковал в первую очередь, оглушив идущего рядом с ним «рядового». Звон стали заставил напрячься. Громкий, резкий, если бы не приглушающий звуки туман, то слышно его было бы в утренней тишине на полгорода. Первые секунд пятнадцать пришлось отчаянно отбиваться, офицер пошел в атаку уверенно, обрушив на меня каскад мощных ударов. Но в скорости он мне уступал, да и дыхание сбилось у него очень быстро. Он стал шумно тянуть воздух, лицо побагровело. Отбив первый наскок, я тремя ударами заставил его отступить на несколько шагов.
– Ты раб? – Офицер на долю секунды застыл, и в этот момент я ударил его «оглушением». Чревл! Он вдобавок из благородных.
Повалив оглушенного аристократа приемом из ашкорской борьбы, присел рядом. Помешкав пару секунд, «усыпил» и одним рывком приблизился к оглушенному стражу. Придушив, огляделся. Тот, в которого метнул «молнией», лежал на мостовой, дергаясь в судорогах. Надо же, даже защита на латах не поставлена. Не ожидали, что будет маг.
Справа же звон стали продолжался. Я стал быстро разворачиваться в его сторону, но по пути взгляд замер на человеке, находившемся в телеге. Он поднялся с козел и смотрел на меня с удивлением, хотя, правильно ли я определил выражение его лица, уверенности не было. Мешала черная повязка.
– Брат, остановись! – крикнул он, и его правая рука начала подниматься. Я среагировал на автомате.
В сторону одноглазого странного человека полетел «срезень». Ледяной диск вошел прямо в ладонь и, «распилив» руку до локтя, остановился. Человек заорал благим матом, повалился через козлы в телегу, а карлик тут же бросился к колесу и закарабкался наверх. Через секунд пять крик превратился в мычание. Я же в этот миг уже бежал к Локсу, который был ранен в плечо и еле успевал отбивать атаки стража. Стандартное «оглушение», потом захват.
– Хватай и тащи его в телегу, – приказал великану, едва тело обмякло. – Потом того притащи. – Я указал на бьющегося в судорогах. – И побыстрей, Локс.
Поискал глазами девчонку и удивленно хмыкнул. Почему-то казалось, что она до сих пор находится в оцепенении, если вообще не впала в истерику, но оказалось совсем наоборот. Лита была возле телеги. Перед ней на коленях стоял руанец и что-то испуганно бормотал, а она держала возле его горла маленький нож. Я направился к офицеру, схватил под мышки и дотащил до телеги. В это время великан отправился за вторым телом. Понимая, что в одиночку офицера в телегу не закинуть, заглянул внутрь нее. Вистус зажимал двумя ладошками рот одноглазому и недовольно глядел на меня.
– Ты что, опять никого убивать не собираешься?
– Этот – аристократ. – Я кивнул на офицера. – Если его убить, завтра такие облавы начнутся, что нам не укрыться.
На секунду задумался, но вспомнились слова Руны:
«А если вменят в вину убийство стража, то придется отвечать по закону перед городским судом или пфаль-лурдом…»
Но здесь даже не просто страж. Так что все верно – оставить в живых безопасней. То, что я раб, и то, что он узнал это… да плевать. В этом городе полно рабов, а то, что я беглый, от владений Вирона до Алькорда вряд ли «долетело». Может, и вообще никогда не долетит.
Я чуть подался вперед и внимательно всмотрелся в лицо одноглазого. Повязка была сдвинута в сторону.
– Никакого глаза твари нету. – В голосе карлика чувствовалось разочарование. – Просто пустая глазница. Вон видишь? – Он ткнул пальчиком прямо в фиолетово-бордовое углубление, и я скривился от отвращения.
– Перестань. Он что там, живой еще?
– Живой. Кровь, правда, льется сильно, долго не протянет. Скажи этому руанцу, чтоб заклинание прочитал. А то он Литку не слушается.
Я обернулся к торговцу.
– Делай, что тебе говорят, – проговорил жестко и холодно, и тот закивал головой.
– Риарту сгорти салент руса, тафиун морто… – начал он, и я снова отвлекся на человека в телеге. Что-то в нем было такое, что вызывало интерес. Одноглазый вяло пошевелился, словно почувствовав мой взгляд, попытался повернуть голову.
– Освободи ему рот, – проговорил я, и Вистус недовольно отвел ладони.
– Брат, – тут же едва слышно зашептал одноглазый, уставившись на меня, как на статуэтку Номана. – Зачем ты убил меня? Я ведь такой же, как ты.
– В смысле? – Я наклонился сильней, и борт телеги больно уперся в живот.
– На тебе ведь… – продолжил было одноглазый, но вдруг задергался в агонии. Губы его искривились в приступе боли, глаза закатились.
– Все, хана ему. – Карлик развел руками.
– Ладно. – Я провел ладонью по лицу и резко развернулся. – Ну, что там?
Карлик спрыгнул с телеги и схватил руанца за шиворот.
– Все, можно снимать? – прошипел он, и руанец быстро закивал. – Смотри, – карлик приблизил свое лицо почти вплотную к лицу торговца, – если с нею что-нибудь случится, я тебе глаза вырву, понял?
– Я все правильно прочитал, ничего не будет, – сдавленно пробормотал руанец.
Проследив, как Лита снимает амулет, и убедившись, что ничего страшного не произошло, я принялся с подоспевшим Локсом закидывать тела. Сначала забросили офицера, потом двух стражников. Сбегали вдвоем за четвертым.
– А с этим что? – спросил Вистус.
– Усыплю, – бросил я.
Закинув с великаном последнего стражника, я усыпил руанца и схватился за поводья. Лог, слава Номану, оказался послушным и сообразительным. Пока телега разворачивалась, я пялился в окна соседних домов. Интересно, много глаз увидело произошедшее, или тут все дома заброшены?
Хлопнув лога по ляжке, я свободной рукой подхватил Литу под локоть, потянул ее прочь с перекрестка. Все-таки то, что случилось, повлияло на нее. Она хоть и не была в ступоре, но как-то странно молчала. Испугалась, наверное, подумал я, и, остановившись, тряхнул ее за плечи:
– Все нормально, Лита?
Девчонка так же молча кивнула. Ладно, потом разберемся. Увидев, что я остановился, Вистус с великаном замерли на месте как вкопанные.
– Что? – осторожно спросил карлик, бросив взгляд на меня, а потом на девчонку.
– Не знаю, испугалась, наверное. Молчит.
– Тварь, – вдруг ругнулся карлик. Сбросив с плеча мешок, толкнул в ногу Локса. – Пошли, этого возьмем.
– Кого? – не понял великан.
– Руанца. Вдруг это он чего-то намудрил.
– Нет, подо…
Я не успел договорить, как они уже рванули обратно, хотя мне казалось, что руанец ни при чем. А этот одноглазый… Что он имел в виду? Ну, явно не рабство, мы друг друга братьями никогда не называли. Тогда что? Может, принял меня за мага из какого-нибудь клана?
Вистус с Локсом вернулись быстро. Карлик бежал впереди, а великан следом, таща на правом плече спящего торговца. Левая же рука у него свисала плетью, мешая нормально двигаться, отчего Локсу приходилось чуть заваливаться набок.
– Ему бы руку перевязать, – бросил я карлику.
– Давайте хоть на пару кварталов отойдем, – выдохнул Вистус и первым ломанулся в сгущающийся туман и ночной мрак. Один из мешков пришлось ухватить мне, и я, шепотом ругаясь и вновь схватив Литу под локоть, поспешил следом.
Шли мы минут десять, несколько раз сворачивая в переулки. Наконец Локс не выдержал и попросил остановиться.
– Голова закружилась, – промямлил он голосом нашкодившего ребенка.
– Вистус, – тут же зло прошипел я. – Вытащи из мешка какую-нибудь тряпку и перевяжи ему руку, а то он кровью истечет. Прямо возле плеча вяжи и сильнее перетягивай.
Карлик засуетился, достал из мешка рубаху и, помогая себе зубами, буквально отгрыз рукав. Локс положил торговца на мостовую и плюхнулся на задницу.
– Вы уж простите, но я не очень с ножом. Вот Агри, тот умел, – проговорил он, глядя на меня, но я только отмахнулся. Снова встряхнул девчонку за плечи и заглянул ей в лицо.
– Лита, слышишь? Скажи что-нибудь.
– Ты их убил? – слабо выдохнула она. И я облегченно вздохнул.
Потом кивнул в сторону спящего и сказал Вистусу:
– Зря ты этого решил взять.
– Откуда ж я знал, – буркнул карлик, изо всех сил затягивая узел.
– А до этого она говорила? Лита, ты до того, как он с тебя снял амулет, – говорила?
– Нет. – Девчонка помотала головой. – Я, как увидела стражников, так и обмерла. Думала, это гвардейцы лурда, и все ждала, когда они из арбалета в тебя стрелять начнут. Чтобы успеть предупредить.
– Что еще за гвардейцы? – настороженно спросил Вистус, на миг замерев и обернувшись к нам.
– Обычные гвардейцы, – оборвал я на полуслове девчонку. – Что непонятного? Лита подумала, что это гвардейцы. А у гвардейцев, как я догадываюсь, есть арбалеты. Есть же?
– Ну… есть. У некоторых. – Карлик глупо похлопал глазами, но, видимо, удовлетворившись моим объяснением и отбросив подозрения, продолжил перевязку. Наконец затянув второй узел, он подхватил мешок и задумчиво посмотрел на руанца.
– И что теперь с ним делать?
– Локс, ты как, нормально? – спросил я у поднимающегося великана. Того заметно качнуло в сторону, и он едва устоял на ногах.
– Угу, – кивнул великан.
А я перевел взгляд на карлика:
– Тут бросим. Только его чуть в сторону оттащить надо.
Оттаскивать пришлось самому. Сам сказал – сам и сделал. Бросив тело, вернулся и набросил на плечо мешок.
– Так, теперь слушайте. Жить на прежнем месте нам нельзя, поэтому нужно перебираться на другое. Вистус, знаешь какой-нибудь пустой домик кварталах в шести-семи от нашего?
– Пару-тройку знаю, – кивнул карлик, а Лита посмотрела на меня с нескрываемой радостью – ей явно понравилось употребленное мной местоимение. Ну да, на данный момент и в связи со сложившейся ситуацией, – нам.
– Хорошо. Тогда сейчас быстро следуем к старому дому, забираем все необходимое и сразу же уходим. Только, Вистус, я не шмотки дурацкие имею в виду, а ложки, вилки, продукты и все такое. Так что придется мешочки вытряхнуть.
– Ладно, – недовольно согласился карлик. – И амулеты тогда нужно отыскать. Раз уж ты остаешься, то они нам понадобятся.
– Согласен. – Я посмотрел на Локса. Тот даже на фоне тумана смотрелся бледновато. – Лита, возьми второй мешок.
И я решительно двинулся по улице. Ночь становилась все глубже, а туман плотнее, что было нам на руку. Ни одного встречного на обратном пути. Однако терять бдительность я не собирался, мрак и туман не только нас могут скрывать, но и кого-нибудь из шайки Юрима, или, что скорее всего, теперь уже Карлама. У них к нам свои предъявы, совсем не связанные с руанцем и всякими там амулетами тафий и прочих пифий.
Обернувшись, остановился. Подождал, решив пропустить великана вперед, а то вдруг упадет, а мы и не заметим. Туша тушей, а потеряв сознание, можно и аккуратненько так улечься, почти бесшумно. С удивлением заметил отсутствие карлика.
– А Вистус где? – спросил у Литы, шаря глазами в туманной пелене.
– Тут я… – вынырнул из нее карлик, и я заметил, как он прячет за пазуху небольшой ножик.
– Прибил, что ли? – спросил, недовольно посмотрев на него.
– А чтоб договоров больше не нарушал. Продажная руанская нихта, – пробурчал Вистус. И довольный собой прошагал мимо.
Квартал Далон’Грис был полностью погружен во мрак и туман. Последний освежал разгоряченное дыхание, колол ледяными иголками лицо и оседал на волосах, промачивая их до корней. Изо рта шел пар, мокрая голова замерзала, но я почти не замечал этого, прислушиваясь и приглядываясь, словно крадущийся в поисках добычи хищник.
Ладонь снова привычно сжимала рукоять, и я готов был кинуться на любого, кто появится из мрака. Когда до нашего прибежища оставалось несколько шагов, остановил всех, просто шикнув, и, как ни странно, поняли правильно. Три пары глаз тут же чутко уставились на меня, я поднес указательный палец к губам, потом ткнул им вниз и почти на цыпочках двинулся дальше один. Да, вокруг царила мертвая тишина, но и она иногда бывает обманчивой.
Добрался до двери, прислушался, снова шикнул. Из тьмы один за другим появились все трое членов шайки. Интересно, а я сам уже в этой шайке или все еще просто помогаю?
Ладно, сейчас не до размышлений. Открыл дверь, снова прислушался и даже принюхался. Ни шороха, ни чужого запаха.
– Чисто, – выдохнул шепотом и вошел внутрь жилища. – Вистус, где тут у вас свечи?
– Сейчас.
Карлик бросился в кухню, а я поспешил на всякий случай за ним. Чтобы тот не мучился с кресалом, использовал «искру». Мы зажгли по свече на каждого и принялись собирать все, что может пригодиться. Литка с великаном занялись посудой, а мы с карликом принялись искать амулеты.
– Я кухню и обе комнаты обыскивал уже, ничего нет. – Карлик замер возле стола. Потом, зайдя под него, принялся стучать по столешнице снизу.
– Да вряд ли, – усмехнулся я. – Он мог их вообще не в доме прятать.
– Нет, – послышался из-под стола голос карлика, перемежаемый стуками по дереву. – Он перед делом всегда тут ночь проводил, никуда не выходил, чтобы не напиться случайно. А утром, когда на дело шли, нужные амулеты у него с собой уже были.
– А чердак тут есть? – спросил я.
– Есть. – Из-под стола показалась голова карлика. – Думаешь, там?
– Думаю, почему бы не проверить. К тому же с близкого расстояния я смогу определить наличие магической силы. Где на чердак вход?
– Изнутри нету. Глупая бабка тут жила, снаружи только вход сделала.
– Вряд ли она его делала. – Я усмехнулся. – Значит, придется выходить.
– Я с тобой. Снизу покараулю, – пропыхтел карлик, на четвереньках проползая под лавкой. – А то мало ли…
Амулеты действительно были на чердаке, правда, всего семь. Возможно, остальные Агри забрал с собой, когда отправился в гильдию, или и вправду хранил их не в доме. Что ж, буду надеяться, эти как раз из последних его приобретений.
Несмотря на то что мы были в полной заднице, идею об ограблении пары особняков я не отбросил. Придется быть осторожными по максимуму, а возможно, и на какое-то время залечь на дно, но других способов – поднять нужную для пересечения Фрурского моря сумму – нет. Да и из города без денег теперь нам не выбраться. А иначе в гавань не попасть…
– Не хотел при других спрашивать, – начал Вистус, едва я спрыгнул с предпоследней ступеньки лестницы, – но… – Он запнулся, но тут же собрался с духом и продолжил: – Чего это тебя Тарото-Вырви-Глаз братом назвал? Он тебя знает?
– Да с чего бы, – хмыкнул я. – Мне и самому интересно. Когда сюда шли, я, кстати, думал об этом. Может, он меня принял за кого-то из своего клана?
– А ты входишь в какой-нибудь клан? – с явным волнением в голосе проговорил карлик.
– Нет, – мотнул я головой.
– Жаль, – тут же разочарованно выдохнул он.
– Не понимаю тебя. Почему вдруг жаль?
– Ну, как почему. Так бы у тебя в Алькорде кто-то, возможно, был из твоих братьев. Или из тех, кто прислуживает твоим братьям. И они бы помогли.
– А этот Тарото-одноглазый, он в каком-то клане?
– Ни разу не слышал. – Вистус посмотрел на меня с подозрением, и вдруг на его лице нарисовалась плаксивая мина. – Если ты тоже связан с Тьмой и тебе нужен сосуд, то я тебе честно говорю, у нас его нет. Мы все из особняка Сат’Чиров отдали скупщику. Не убивай нас, ладно?
– Так. – Я схватил коротышку за плечо. – У тебя что, помутнение? Какой сосуд? Какая Тьма?
– Но ведь Тарото назвал тебя братом, а все болтают, что он связан с Тьмой. И мы с Агри как-то говорили об этом. Ну, что ты можешь быть тоже послан Тьмою, чтобы наказать за оплошность Сат’Чиров и Кро…
– Стоп, – прошипел я с таким озлоблением, что карлик последним словом подавился. – Эту чушь я слушать не желаю. По пути сюда Тьма забрала одного хорошего человека, воительницу, дважды побывавшую в Зыби. Руна’Арк. Может, слышал про такую? Эта женщина многому обучила меня, и я ей обязан по гроб. Так что сам подумай, как я должен относиться к Тьме.
– Руна’Арк? – Голос карлика дрогнул, он снова тяжело сглотнул, и на лице к плаксивости добавился нешуточный страх. – Не убивай нас, пожалуйста, – захныкал он. – Я понимаю, что Тьма делает свое дело, и я не собираюсь вставать у нее на пути. Я не воин, а всего лишь жалкий уродец, актер балагана. Тьма и не заметит, если ты нас оставишь в живых.
– Идиот, – выдохнул я и отпустил плечо карлика. – Тебя что, во время схватки по голове стукнули? Я же тебе говорю, меня сама Руна’Арк учила магии, какая к чревлу Тьма? Я с этой Тьмой и вдобавок созданиями Хаоса бился у границы Южного Доргона. И Руна билась…
– Но этого не может быть, – перебил карлик, отступая к стене дома.
– По-че-му? – Я развел руки и трижды тряхнул ими в такт вопросу. От такой внезапной тупости Вистуса мне хотелось одновременно и ударить его, и разразиться диким хохотом.
– Потому что она умерла восемь лет назад, – выдохнул карлик, упершись спиной в бревна дома, и тут же залепетал с ужасом в глазах: – Если ты не убьешь нас, мы никогда ничего не скажем про сосуд, и про то, что лурд связан… – Резко замолкнув, он замахал перед собой руками. – Ничего, ничего мы не знаем. Совсем ничего.
Да уж. Тут нужен специалист в области психиатрии, у карлика явно снесло крышу.
– Послушай, – проговорил я как можно мягче. – Тебя можно понять, у тебя шок. Но у нас сейчас нет времени на эти глупости, Вистус. Поверь, убивать я вас не собираюсь. Давай переберемся на новое место и там уже продолжим этот разговор. Согласен?
Пришлось ждать почти минуту, пока карлик наконец взял себя в руки и не очень уверенно кивнул.
– Ну вот и славно. – Я резко выдохнул и мотнул головой. Ну надо же, умерла восемь лет назад. Хм. Понаслушаются каких-то левых легенд, а потом всякая чушь в голову им лезет. – Пошли в дом, Вистус, нас там уже заждались.
Секунд десять мы стояли, глядя друг на друга. Наконец, я не выдержал, шагнул к карлику и, схватив его за плечо, подтолкнул в сторону двери.
– Иди давай, – буркнул в некотором смущении оттого, что приходилось показывать свои опасения.
Карлик заковылял вперед, время от времени оглядываясь, а я задумчиво поплелся следом. Вот же – не было печали, так черти накачали. Теперь приглядывай за этим коротышкой.
Перед дверью я окликнул его:
– Вистус, давай, пока этот вопрос полностью не обсудим, остальным не говорить. Согласен?
– Согласен, – кивнул карлик.
Лита с великаном уже вытряхнули шмотье из мешков и набили их всякой утварью.
– Нашли амулеты? – спросила Лита, с удивлением глядя на наши лица.
– Нашли, – буркнули мы почти разом и переглянулись.
– Что-то случилось? – заволновалась девчонка.
– Ничего, – ответил я как можно непринужденней. Схватившись за веревку, приподнял мешок. – Лита, так не пойдет. Это ж железки, а не тряпки. Кто такую тяжесть будет тащить? Локс ранен, Вистус просто не поднимет. Да и ты. А мне еще свой рюкзак нести.
– Но нужно так много взять! – Девчонка подошла ко мне и попробовала поднять второй мешок. У нее не получилось даже оторвать его от пола, и она добавила в замешательстве: – И что делать?
– Придется кое-что оставлять, – твердо ответил я. – Локс, помоги мне с этим мешком, а вы с Вистусом второй разгружайте. Хотя бы наполовину.
Через минут десять мы уже во второй раз за эти сутки навсегда покинули прежнее жилище. Время давно перевалило за полночь, и холод усилился до такой степени, что озноб пробирал всю дорогу. Вел нас карлик, а я теперь не спускал с него глаз. До того, как мы полностью выясним все возникшие вопросы, нужно держаться с ним начеку. В прямой схватке он мне не опасен, но не нужно забывать и о старом добром ударе исподтишка. Нож под ребра или в печень – и прощай Вальтия и все прочие перспективы.
Поплутав по переулкам, мы подошли к почти такому же домику, какой покинули. Карлик уверенно направился к нему и, подойдя к двери, стал копаться в карманах штанишек. Достав нечто вроде отмычки, он принялся открывать большой амбарный замок, напряженно высунув кончик языка. Получилось у него неплохо. Замок быстро поддался, конец дужки выскочил, и Вистус вытащил замок из петли.
– Готово, – проговорил он и потянул на себя дверь.
Из глубины дома тут же повеяло сыростью и гнилью. Я вошел внутрь последним, скривился и прищурился. Да уж, не пентхаус. Скинул мешок и свой рюкзак, приставив их к стене, развязал горловину первого и достал свечи. Зажег одну, окликнул Литу и протянул ей. Силуэт карлика мелькнул справа, я проследил взглядом и зажег еще одну свечу от первой. «Просканировал» силу в узле. Оставалось совсем немного, но на «оглушение», если что, хватит.
– Нужно тут все осмотреть. – Я двинулся в глубь дома, не забывая следить за перемещениями карлика. В какой-то момент его силуэт растворился во тьме, и напряжение возросло.
Чревл!
Прямо передо мной нарисовалась дверь, я отыскал ручку и дернул на себя. Потом понял, что дверь открывается внутрь, и толкнул. Результат тот же, а значит – заперто.
– Вистус, открой замок, – проговорил сухо и сделал шаг в сторону. Карлик молча возник из темноты и закопался с замком. Щелчок, тоненький скрип.
– Входите, – так же сухо ответил коротышка, перейдя вдруг на «вы», и застыл с отмычкой в руке.
– Давай ты. Там и поговорим, – почти шепотом ответил я ему и громко обратился к остальным: – Мы с Вистусом эту комнату осмотрим, а ты, Лита, с Локсом другую посмотрите, ну и что там с печью гляньте. Может, почистить нужно.
Карлик помешкав, без особого энтузиазма шагнул через порог. Я последовал за ним. Прикрыл за собой дверь и оглядел комнату. Точнее, ту небольшую полусферу, которую кое-как смог осветить слабый огонек свечи. «Кулаки», «водяное зеркало» – к этому списку можно было смело добавлять «светящийся шар». Изучи его, и сейчас бы не было никаких проблем с освещением.
У левой стены я разглядел небольшой дряхлый столик и такой же стул рядом.
– Садись, – бросил я карлику. И когда тот вскарабкался на стул, установил свечу на столик, капнув пару раз на столешницу воском.
– Ну и что там с Руной? – спросил не особенно ласково, когда карлик вперился в меня выжидающим взглядом.
– Я же говорю, умерла она. Восемь лет назад… – Коротышка аккуратно подвел руку к поясу, но я тут же с усмешкой помотал головой.
– Не стоит, Вистус. Лучше давай по порядку – с чего ты это взял? Если с чьих-то слов, то можно забыть все это как полную чушь.
– Слухи ни при чем, – слегка обиженно выдохнул он, возвращая руку назад. – Я видел это собственными глазами.
– Я точно так же, своими собственными глазами, видел Руну живой, – холодно процедил я, нахмурив лоб.
– Мы как-то плыли с балаганом в Вальтию, – начал карлик, поерзав на стуле. – Агри не верил никогда, но, клянусь Номаном, мы плавали в Вальтию. И вот по пути туда я подслушал разговор четверых наших попутчиков. Они были в форме гвардейцев-храмовников. Суровые такие лица, что просто страх. Настоящие воины. Наверное, соратники великой воительницы. – Карлик провел ладонью по губам. – Так вот. Они везли гроб с мертвой Руной’Арк, чтобы похоронить ее на родине отца. Она ведь была наполовину вальтийкой. Так я слышал от людей.
– Знаю, – бросил сухо в ответ. – Руна мне сама это говорила.
– Но она не…
– Вистус, – перебил я холодно, – давай рассуждать логически. Я видел Руну своими глазами, ты лишь слышал, что в гробу якобы находится она. Ты в гроб же не заглядывал? Мало ли что гвардейцы-храмовники сказали.
Карлик снова поерзал, потом, выдохнув, вскрикнул с живостью:
– Заглядывал я в гроб!
– Не ори, – прошипел я. – Спокойно и тихо обсуждаем.
– Ладно. – Карлик кивнул. – Я в трюм спустился и заглянул в гроб, Номаном клянусь, чтоб он меня вот прямо сейчас молнией прибил.
Повисла пауза. Мне вдруг вспомнился один из братьев Вирона, хотя Вистус и не ругал Бога-Творца Отума, а всего лишь призывал его в свидетели, но тем не менее. На лице же карлика ни одна мышца не дернулась. Я подождал еще несколько секунд. Номан, судя по всему, валить коротышку не собирался, но это все-таки абсолютным доказательством считать было глупо.
– Ну и что ты там увидел? – спросил я.
– Старушка, лет шестидесяти. Седые волосы, лицо такое… и доброе и с какой-то ненавистью одновременно. Как крышку приподнял, у меня аж дыхание перехватило. Вот же, вижу великую воительницу! И жалко еще очень ее стало. А потом я взял и волосок выдернул. На память. – Голос карлика стал извиняющимся. – Ничего дурного не думал, просто на память.
– И как же ты крышку поднимал? – недоверчиво спросил я.
– Обычно. Ящик с хорским подтащил, залез на него и поднял. Она и не заколочена была вовсе…
– Так. – Я провел ладонью по лбу и нервно облизнул губы. – Давай подумаем хорошенько. Значит, ты говоришь, старушка там была, так?
– Ну да, – подтвердил карлик. – Лет шестидесяти на вид.
– Так-так-так… – Я пощелкал пальцами. – Ну, тут вариантов много может быть. Например, таким образом Руна пыталась обмануть Тьму.
– Как это обмануть? – не понял коротышка.
– Ну, вроде она уже мертва, так что и мстить некому. Как ты думаешь, Тьма не считала ее одним из злейших своих врагов?
– Считала, конечно, но каким образом можно обмануть Тьму, сказавшись мертвым?
– Да просто. Слух разнесся бы… Как я понял, эти твари могут проникать на территорию Ольджурии с помощью порталов. Вот именно такой и образовался, когда мы с Руной были на границе Южного и Северного Доргона. Например, грон может перемещаться из Зыби к метке, используя ее как портал, это мне Альтор рассказывал… Да и вообще, если бы Руна умерла восемь лет назад, то Альтор… Так, когда он попал в ра… в работники к одному торговцу, – тьфу ты, спокойней, Ант, не мельтеши. – Девять лет назад. Да, девять лет. Чревл!
– Что? – не поняв моего сумбурного бормотания, спросил карлик.
– Да ничего. – Я внимательно посмотрел на него. – Послушай, Вистус, все это какая-то непонятная история. В общем, мне нужно будет хорошо над этим подумать, но я тебе хочу о другом сказать. Если ты продолжишь опасаться, что я вот-вот перебью вас, а я буду ждать от тебя в спину ножа, – ничем хорошим это не закончится. Ты же понимаешь?
Я подождал, когда карлик кивнет.
– По поводу же Руны… ничего пока сказать не могу. Даже если это был кто-то другой и лишь использовал «иллюзию», чтобы походить на нее, то мне непонятно, как ты из этого делаешь вывод о моей причастности к Тьме?
– А Тарото? – осторожно спросил карлик.
– Тарото мог меня просто с кем-то спутать. Темно было и туман вдобавок. А потом он уже в предсмертной агонии повторял это в виде бреда. Я к тому говорю, что мои цели я вам открыл. Уплыть в Вальтию. Никаких сосудов, никаких связей с Тьмою мне не нужно. Так что у меня следующий договор. Ни ты, ни я не ведем двойной игры. Грабим один-единственный особняк и сваливаем из города, хорошенько подкупив привратников. Если нам повезет, то и карету какую-никакую прихватим. На ней и выедем, может, так вообще бесплатно получится. Я клянусь Номаном, что не стану за городом вас убивать, но и ты поклянись, что не перережешь мне спящему глотку. Как видишь, я честен с тобой. И смотри, еще одно, если ты все же решишься, но не успеешь меня прирезать, я убью тебя. Тебя одного, ты понимаешь? Из-за твоей дурости. Ни Локса, ни тем более Литу я и пальцем после этого не трону. Мне ваши смерти не нужны.
Я замолчал и посмотрел на колыхнувшийся огонек свечи. Карлик опустил голову. Несколько секунд он думал, потом посмотрел на меня.
– Хорошо, – тихо начал он. – Я верю тебе и обещаю, что не стану пытаться убить. Это будет нам только мешать. Особенно при таких раскладах. По-моему, мы по уши в дерьме, и я даже не представляю, как в такой ситуации идти на кражу.
– Ладно, давай вернемся к нашим. – Я кивком указал на дверь. – А то они там уже головы ломают, о чем это мы тут беседуем. Да и неправильно как-то обсуждать планы на будущее без них. Согласен?
Ольджурия, Южный Доргон, Алькорд
Очнувшись, Сатвир выбрался из-под тел своих подчиненных и, криком остановив лога, с бешеным лицом принялся их тормошить. Громкие ругательства и мощные удары по щекам быстро привели стражей в себя, и они дружно захлопали глазами, виновато слушая брань аржанта.
– Безродные твари! Дети нихт! – орал взбешенный Сатвир, продолжая колотить их по чему придется. – Не могли справиться с каким-то жульем?!
– Но там был маг. Едва не убил меня своей вспышкой, – осторожно промямлил один из стражников, за что тут же получил приличный тычок в лицо.
– Заткнись! Давай берись за вожжи и правь эту задохлую тварь к управе.
Сатвир скинул с телеги один из ящиков и едва успел усесться поудобней, как треск ломающихся досок подстегнул лога сильней, чем удар вожжой, и он на удивление резво потянул телегу по улице. Младший Сат’Чир бросил взгляд на Тарото, хмыкнул. Этого одноглазого человека он не любил. Причиной тому были его не совсем понятные отношения с отцом. Так что смерть Тарото даже радовала.
Возле управы стражник, выполняющий роль кучера, резко натянул вожжи, остальные двое спрыгнули с телеги и вытянулись во фрунт. Сатвир торопливо вылез вслед за ними и зашагал к двери серого двухэтажного здания из камня.
– Этого внутрь затащите пока, – бросил он стоящим по струнке подопечным, и те мигом принялись исполнять.
Тело Тарото уложили в «колодце», обмотав разрезанную руку старой дублетой. Выйдя из карцера, Сатвир направился к кабинету жанта Гердото, своего заместителя. Тот подскочил со стула, едва распахнулась дверь, и подобострастно уставился на злое лицо начальника.
– Садись, – буркнул Сатвир, но жант и не шевельнулся. Он подождал, пока начальник усядется на небольшую тафту возле стены, и только потом коснулся стула задницей.
– Ну, что там Карлам? – спросил Сатвир, доставая из кармана дублеты белый платок с крупными, почти вполовину, вышитыми инициалами и принявшись вытирать пот с шеи. – Нашли?
– Нет, мин аржант, – стараясь сделать голос как можно мягче, заговорил Гердото. – Мы были в двух последних притонах банды Юрима, потом обошли четыре таверны, и никого не нашли.
– Плохо, – зло бросил Сатвир.
– Но мы допросили нескольких близких к банде людей, – торопливо продолжил жант. – И вот что удалось выяснить. Четверо бандитов, во главе с Каралогом-Черным, откололись от Карлама, не признав его право на главенство. По слухам, они хотели отправиться к крезам гильдии, а Карлам, стало быть, будет пытаться их остановить.
– Это тот Каралог, что сидел пять лет в Нартилии за убийство руанского торговца одеждой?
– Он самый, мин аржант. Три десятицы всего как вышел и присоединился к банде Юрима. Не последний человек в воровской среде.
– Да знаю я. – Сатвир сложил мокрый платок и засунул обратно в карман. – Значит, скоро ждать гостей.
– Если Карлам не успеет их убить раньше, чем они доберутся до гильдии, – осторожно поправил Гердото.
– Это да. Кстати, по поводу руанских торгашей. Возьми «служебку» и четверых лучших стражей, прочешите окрестности возле пересечения Сантира и Верганы. Труп мужчины сорока лет…
– Вы о том, что поехал с вами? Ну, тот, что вчера приходил насчет амулета тафий. Да?
– Он самый, – буркнул Сатвир.
– Так его убили?
– Не знаю. Но если да, то вы должны быстро найти труп и без лишнего шума сбросить его возле Чревлова пальца. Пусть его прибьет к берегу, а мы потом обставим как обычное ограбление с убийством.
– Может, сразу…
– Нет, – перебил Сатвир. – Привязка к этому кварталу не нужна. Дальше. Отправь дополнительно по два стража на каждые ворота. И выдай им амулеты с «клеймовиком», пусть всех выходящих из города рабов мужеского пола, примерно лет двадцати, доставляют в управу. Нет, пусть доставляют всех рабов.
– Но это слишком много народа, – удивился жант. – Да и хозяева могут быть недовольны.
– Плевать, – бросил Сатвир. – Тут дело приобретает серьезный оборот. Так что всех, без исключения.
– Мин аржант. – Гердото нерешительно покашлял. – У нас только два работающих амулета с таким плетением. На остальных они уже рассыпались.
– Чревл! А переставить нельзя было додуматься? – рявкнул Сатвир и пробуравил жанта взглядом.
– Не подумали, мин аржант, – пролепетал Гердото, опуская глаза в крышку стола.
– Не подумали, – передразнил Сатвир. – Ладно. Тогда пусть возьмут амулеты на северные и на западные ворота, а остальные болванки чтобы завтра же утром были обновлены.
– Можно прямо и сейчас, – ободрился жант. – Вы же с Тарото ездили, пусть он и…
– Тарото – дохлый – в «колодце» валяется.
– Правда, что ли?
– Нет, – снова рявкнул Сатвир. – Шучу. Рассмешить тебя захотелось. Все. Выполняй, что приказал, а я с рассветом буду уже здесь и проверю.
Сатвир резко поднялся и зашагал к двери. Как только она за ним с грохотом закрылась, жант недовольно выдохнул и подошел к шкафу, где висел его пояс с мечом. Судя по всему, ближайшие дни будут жаркими, несмотря на осенний холод, с каждым днем становящийся все ощутимей.
Покинув кабинет заместителя, Сатвир сплюнул под ноги и быстро зашагал к двери, выходящей во внутренний двор управы. Недовольно хлопнув и ею, он направился к легкой служебной карете с гербом управы на дверце. Куривший шагах в десяти под раскидистой сейконой кучер тут же вытряхнул из чашечки трубки армак и бегом кинулся к логам. Схватив вожжи, он легко запрыгнул на козлы и выжидающе оглянулся.
– К отцу, – сухо бросил Сатвир и в третий раз за последнюю минуту не очень мягко закрыл дверцу.
Кучер прикрикнул на двух логов, огрел их вожжами по поджарым бокам, и карета легко двинулась вперед. В воротах кучер осадил слегка животин и с силой потянул на себя правую вожжу. Логи послушно свернули. Зашуршали по мостовой колеса, зашипели ползучими гадами, и Сатвир задумчиво откинулся на спинку, снова вытащив платок. Несмотря на прохладную ночь, из-за беготни пот с него лился градом.
Едва карета остановилась возле отцовского дома, он тут же выпрыгнул из нее, взбежал по каменным ступеням, словно горный крайн, и с силой затарабанил по массивной створке дверей.
– Кто там? – спросил через полминуты заспанный голос.
И Сатвир тут же рявкнул в ответ:
– Открывай. Это я.
– Мин Сатвир? – спросили из-за двери, и тут же с шумом двинулся засов. – Но такой час, такой час, – залепетал мажидом, открыв створку двери. – Его благородство брон Сати…
– Заткнись, – буркнул младший Сат’Чир. И схватив трясущегося от волнения паренька за шиворот, толкнул его в сторону лестницы. – Ступай, отца разбуди. Живо!
– Но… такой час, та…
– Живо, я сказал! – разозлившись, проорал Сатвир, и мажидом со всех ног бросился к лестнице. Споткнулся на середине ее, едва успел выставить перед собой руки, оттолкнулся и преодолел вторую половину еще быстрее. Но и тут его ждала неудача. Он едва не налетел на самого хозяина. И налетел бы, если бы тот грубо не отпихнул его в сторону.
– А я думаю, что за крик. – Брон опустил миниатюрный арбалет и почесал висок. – Вальгу отпустил в село к родителям, ты ж знаешь, он у меня из свободных. Наемник. Деньги плачу, зато воин хороший. Не чета твоим стражам. Что случилось, Сатвир?
– Многое случилось. Поговорить нужно, отец.
– Давненько ты вот так, посреди ночи, не влетал в отцовский дом. Значит, что-то действительно важное? – проговорил брон после коротких объятий с сыном.
– Скажу сразу, Тарото… – Он замолк и бросил взгляд на мажидома. Тот сидел, упершись руками в мрамор лестничной площадки, не решаясь подняться. – Пшел вон! – прикрикнул Сатвир, и паренек, вскочив с пола, бросился вниз по лестнице.
– Что Тарото? – переспросил брон.
– Мертв. Его убили.
– Как? – Лицо Сатильона вытянулось. – Кто?
– Пойдем в кабинет, отец. Разговор долгий.
– Ладно. – Брон развернулся и зашагал по темному коридору. Сатвир поплелся следом, глядя на осунувшуюся за последние два года фигуру отца. Интересно, что же все-таки связывало его с Тарото?
В кабинете Сатильон зажег магический светильник, неспешно уселся в кресло за столом и сунул миниатюрный арбалет в один из его ящичков. Несколько секунд молча понаблюдал за сыном, который принялся ходить из угла в угол.
– Ну, давай же, говори, – наконец не выдержал он. – И не мечись, как виар в клетке. Кто и как убил Тарото?
– Банда Агри-лодочника. – Сатвир резко остановился и повернулся к отцу. – Чревлов руанец! – Он подошел к столу и ударил по нему кулаком. – Если бы он сказал все как есть, а не придумывал всякую чушь, я бы обо всем догадался. Но эта продажная руанская тварь ничего не сказал про карлика. Ни-че-го.
– А при чем здесь банда Агри-лодочника? Да и как? – Брон на секунду запнулся, но, махнув рукой, продолжил: – По моим сведениям, никого серьезного в ней не осталось. Кто мог убить Тарото? Карлик? Девчонка? Или этот их здоровяк?
– Я его не знаю. Маг какой-то. Но это только половина истории. А вторая часть ее самая интересная. – Сатвир ткнул пальцем в столешницу и взял паузу.
– Ну и? – не выдержав, вскрикнул брон.
– Он раб. Я почувствовал клеймо.
– Раб? – Сатильон откинулся на спинку кресла и задумчиво хмыкнул. – Значит, этот пришлый еще и раб. Хм. Интересное выходит дельце.
– Ты знаешь о нем? – удивился Сатвир и уставился на отца.
Брон секунд десять молчал, глядя в глаза сына, потом вздохнул и заговорил:
– Я несколько раз хотел начать этот разговор, но все не решался. Но ты должен знать. Однако не вздумай осуждать меня! – Его голос стал холодней. – А прежде ты должен узнать и другое. Сынок, как ты думаешь, у нас, у древнего ольджурского рода Сат’Чиров, всё нормально?
Сатвир отвел взгляд и кивнул.
– Я догадываюсь, отец, что ты хочешь открыть мне, – проговорил он глухо. – И осуждать тебя не собираюсь.
– Не знаю, о чем ты там догадываешься, – продолжил брон, – но дело обстоит так. Мой отец и твой дед, Сатрен’Чир, как ты знаешь, был в Зыби. Вернулся он оттуда, получив лишь легкое ранение ядовитым шипом в руку. Рука отсохла до локтя… – Брон мотнул головой. – Но дело не в этом. После возвращения он сильно увлекся хорским и в пьяном бреду внушил себе, что в потере руки виноват командир его отряда. Варгот’Лут.
– Двоюродный дед нынешнего Повелителя Ольджурии, – глухо проговорил Сатвир. – Значит, это правда. Во время охоты он подстерег своего бывшего командира в лесу и выстрелил из арбалета.
– Откуда ты знаешь?
– Один случайный собутыльник рассказал. Лет шесть назад.
– Кто?
– Неважно. Я убил его и выкинул тело у Мертвой впадины.
– У-уу, – протянул брон, задумчиво пошевелив губами. – И ты не поверил?
– Нет, но в голове засело. Хотел было расспросить тебя, да передумал. Решил, что соврал этот идиот, ведь в исторических писаниях Дорона-южанина сказано, что Варгот’Лут дожил до глубокой старости и умер в своих покоях.
– Так и есть. Наш предок, чтоб ему в гробу вертеться, как карбулку на вертеле, в тот момент был пьян. Даже удивляюсь, как его не обнаружили орджуны? Болт пролетел в ладони от лица Варгота, но этого было достаточно, чтобы обвинить Сатрена в измене Ольджурии. И если бы не дед лурда Крона’Тора, то лишился бы наш славный предок всего. И своей дурной головы в том числе. Однако две трети состояния все же пришлось отдать в казну Повелителей. Вот так мы попали в ниссалы к Крона’Торам.
– Но они же наши родственники.
– Ну и что? – Сатильон усмехнулся и посмотрел на сына свысока, хотя и снизу вверх. – Ты уже взрослый мужчина и прожил тридцать лет, неужели ты все еще веришь во всякую благородную чушь?
– Я давно ни во что не верю, отец. Но мы часть древнего рода Чирт’Оров, как и Кро…
– Не мели чушь, – перебил брон и вяло махнул рукой. – Или я перестану уважать тебя. Давай лучше перейдем к случившемуся с тобой.
– Ты не дорассказал. – Сатвир, устав стоять, взял один из стульев, стоявших в ряд у стены, и перенес его к столу. Усевшись, он извлек из кармана футляр, открыл его и достал трубку. – У тебя все тот же стигвордский армак? – спросил у отца, кивнув на угол стола.
Сатильон молча подвинул ближе к сыну резную деревянную шкатулку и, проведя рукой по лицу, продолжил:
– Ты хочешь знать все? Хорошо. Лурд очень крепко повязан с Тьмой. – Брон замолк и с интересом посмотрел на сына, ожидая бурной реакции.
Но тот отреагировал на удивление спокойно:
– И какие с этого у нас выгоды? – Взяв щепотку армака, Сатвир неторопливо набил трубку.
– Хм. – Сатильон вскинул брови. – Рад, что ты отнесся с пониманием. А выгоды у нас самые простые. Как ты знаешь, Алькорд почти полностью находится на земле Крона’Торов. Исключение – квартал с храмом Семи Дорог, принадлежащий самим Повелителям, и еще два южных квартала для бедноты. Потеряв состояние, мы потеряли и доход с него. Поэтому нашему роду потребовалось что-то, что приносит деньги. Наш дурной дед получил от Крона’Торов один из трех причалов в Узкой гавани, с которого мы и кормимся.
– А взамен?
– На мне метка Тьмы, и я связан с ней не меньше самих Крона’Торов.
– Что ж, – Сатвир понимающе кивнул, – и кто об этом знает?
– Лурд, два его человека, Тарото знал, ты теперь и вся шайка Агри.
– А эти как узнали? – Сатвир достал из кармана маленький овальный амулет и поднес к чашечке трубки. Активировал его. Маленькое пламя красным язычком лизнуло армак, и он запыхал короткими затяжками, раскуривая трубку. Наконец затянулся глубоко, задержал на секунду дым и удовлетворенно выдохнул. Брон использовал эту паузу для раздумий – говорить все или сохранить некоторые моменты в тайне?
Но это же сын, наконец решился он и продолжил со спокойствием в голосе:
– Сосуд с кровью адгрона. Шайка Агри проникла в этот дом, когда я был в отъезде, но в управу я сообщать не стал.
– Сосуд тебе дал лурд? – спросил Сатвир и, спрятав амулет обратно в карман, снова глубоко затянулся.
– Да, – кивнул брон.
Повисла длинная пауза. Брон принялся едва слышно выстукивать по столу пальцами, а Сатвир задумался. Это хороший момент, чтобы вырвать у старика долю покрупнее, закрутилось у него в голове. Пятая часть от доходов с причала его уже давно не устраивала, на роскошную жизнь категорически не хватало. Но нет. Сейчас не стоит. Здесь замешан лурд, и насколько причал принадлежит его отцу, он, увы, не знает. Старик тщательно скрывает все бумаги. Возможно, их и нет вовсе, и причал является собственностью лурда, а им, Сат’Чирам, идет только доход с него.
– О чем задумался, сын? – спросил брон, и в его голосе послышалось легкое волнение. Это волнение порадовало Сатвира, значит, старик боится. Хорошо. Но пока не время брать крогу за рога.
– Мне нужны гвардейцы лурда, – наконец заговорил младший Сат’Чир. – Хотя бы человека четыре. С моими подопечными придурками дел не провернуть.
– А что ты решил делать? – поинтересовался брон.
– Первым делом убить этого раба, посмевшего поднять на меня руку.
– Он вступил с тобой в схватку?
– Вступил. – Сатвир холодно хмыкнул и снова затянулся. – Как думаешь, отец, а не мог ли кто из местных благородных войти в игру? Может, это раб какого-нибудь алькордского аристократа? Или храмовник, которому, для того чтобы сбить всех с толку, временно поставили клеймо?
При последних словах старый брон вздрогнул.
– А при чем тут храмовники? Я же говорю, никто об этом не знает, кроме людей, связанных с Тьмой.
– Ну, преуменьшать возможности служителей храма Семи Дорог я бы не стал. – Сатвир затянулся и выдохнул вместе с дымом: – Ты уверен, что вы не привлекли внимание храмовников? Ты же сам говоришь, что на тебе метка.
– Она окутана «поглощающей пеленой». Чтобы ее почувствовать, нужно быть либо архмагистром-световиком, либо магистром-тьмовником, а в Алькорде таковых нет.
– Ладно, отбросим такой вариант. Тогда что остается? Он обычный пришлый, а значит, беглый раб. Узнал, что Агри убит, и решил стать главарем шайки. А что, шайка умеет обносить особнячки, и с ее помощью можно неплохо навариться. Так что там насчет людей лурда?
Сатвир посмотрел на отца, и тот, поймав его взгляд, вдруг понял, что зря открылся. Было в глазах сына что-то холодное и дерзкое.
– Я спрошу, – ответил старый брон. – Но думаю, вряд ли…
– Да, и вот еще, – бесцеремонно перебил младший Сат’Чир. – Я знаю, что все темные личности платят лурду налог со своих делишек, и думаю, он или его люди и давали наводку Агри, пока тот не вляпался. Так что ты должен достать мне все сведения о том, кого должна была обнести эта шайка в ближайшее время. Я, конечно, прошерстю всех известных управе наводчиков, но, думаю, сведения из первых рук будут точнее. Мне нужно, чтобы я знал все.
– Но, Сатвир… я же тебе говорю, лурд вряд ли…
– Но разве это не в его интересах? – снова не стал дослушивать младший Сат’Чир. – Пусть он не просто дает тайный приказ убрать шайку, а помогает ценными сведениями. И людьми. Два гвардейца и охотник. Пусть наймет охотника. Только убивать этого раба не нужно. Я сам хочу выпустить ему кишки и потом придушить его ими.
Сатвир перевернул трубку, вытряхнул пепел прямо на пол и резко поднялся.
– Надеюсь, ты меня понял, отец? – спросил он, посмотрев на родителя с легким прищуром. – Попроси хорошенько нашего родственничка, и Артуно никогда ничего не узнает.
– Хорошо. – Брон нервно затеребил подбородок. – Я постараюсь сделать все, как ты хочешь. Только девчонку не убивай. Я думал ее взять себе.
Сатвир усмехнулся и тряхнул головой. Старый извращенец.
– Ладно, – улыбнулся он. – Девчонку убивать не стану.
Засунув трубку в футляр и положив его в карман, Сатвир развернулся и зашагал прочь, оставляя старого брона наедине с тяжелыми думами. Если бы это был не его сын, он просто всадил бы ему маленький болт из своего арбалета в горло. Или попросил лурда убрать зарвавшегося человечка, но Сатвир был его сыном. И других детей судьба старому Сат’Чиру не дала. Так что выход виделся один – принять условия своего отпрыска.
Обсуждение планов на ближайшее будущее решили перенести на завтра – утро вечера и в Отуме мудренее. Да и сделать нужно было слишком многое, чтобы привести это давно заброшенное жилище в хоть какой-то порядок. Лита успела почистить печь, но разжигать ее, несмотря на крепнущий холод, мы не решились. Дым из печной трубы привлечет к дому ненужное внимание.
Весь хлам, валяющийся на полу и мерзко воняющий гнилью, сгербли в подобие кладовки, с единственной кровати во второй комнате тоже стащили все полусгнившее белье и отправили следом. Хорошо было бы все это вообще выкинуть на улицу и сжечь, но такое удовольствие нам было недоступно. Натянув более-менее нормальное тряпье на окна, наведение порядка на этом мы закончили. Все равно превратить такой гадюшник во что-то нормальное не получится.
Лита, карлик и Локс решили расположиться в комнате с кроватью и пытались уговорить меня присоединиться к ним, но я отказался. Моя отговорка выглядела весьма правдиво – нужно позаниматься магией. На самом же деле я опасался карлика. Даже после нашего с ним разговора.
Захватив свой рюкзак, вернулся в комнату со столиком и стулом. Подтащил последний к двери, промучившись пару минут, установил его на одной ножке, прислонив к двери спинкой. Теперь даже самая осторожная попытка проникнуть сюда закончится его падением. Удовлетворенный, обошел углы комнаты, держа перед собой свечу, но ничего, на чем можно было бы улечься, не обнаружил. Подумав немного, подошел к столу и перевернул его. Отломав ножки, подложил их под столешницу. Получилось что-то вроде топчана. Хоть меньше будет тянуть от пола холодом и сыростью. После этого решил пополнить узел, а потом все-таки дособирать «срезни» второго уровня.
На этот раз и силы хватило, и времени много не заняло. Я уже не глупо тыкался «краном»-рукой, а целенаправленно брал нужные нити. Странно, но, собрав заклинание, я не почувствовал не то что боли, но даже легкого дискомфорта. Хотя, думаю, прими я это плетение со стороны, какие-то неприятные ощущения возникли бы.
Восстановив силу после плетения «срезней» повторно, я решил было поработать с узлом и тем самым «протопить» комнату, но сразу же отбросил эту идею. Нечестно по отношению к остальным.
Кое-как улегся на столешнице, подложил под голову рюкзак и закрыл глаза. Мысли сразу же вернулись к последнему разговору с карликом. Так все-таки…
Ну, допустим даже, он не лжет, тогда с кем я шел целую десятицу в сторону Южного Доргона? Может, на самом деле это был как раз таки тот пухлый аристократик? Но зачем ему принимать облик воительницы? Нет-нет-нет. Для подобного аристократика он слишком хороший воин и маг. Он? Бред. Карлик что-то перепутал, или Руна и вправду хотела обмануть Тьму. Не получилось, конечно…
Разбудил меня громкий крик. Я подскочил и уставился на окно.
– Вода! Чистая вода! Кирам за десятицу тилов!
Водовоз, дошло до меня, и я успокоенно зевнул. Но тут же вскочил на ноги, задумчиво уставившись на окно. Вода нам нужна. Вряд ли в этом заброшенном доме есть хоть капля жидкости.
Грохот за спиной заставил резко развернуться. В приоткрытый проем заглядывала Лита, и ее лицо выглядело испуганным.
– Что это было? – спросила она.
Я быстро подошел, пнул ногой упавший стул в сторону.
– Защитное заклинание.
– «Хлопок», что ли? – Девчонка понятливо улыбнулась. – Агри б запросто его снял. Агри мастер был.
– Лита, нам вода нужна. – Я потянул на себя дверь, и девчонка отступила, давая мне выйти. – Посмотри…
Да уж.
В размытом утреннем свете кухня выглядела кусочком ада. Обшарпанные стены с отваливающимися кусками глины, местами прогнивший пол, паутина в углах и пыль повсюду.
– … где-нибудь ведро, – закончил я, мотнув головой и хмыкнув. Долго тут задерживаться – себя не уважать.
– В кладовке было. Деревянное. – Лита бросилась к покосившейся двери в углу этого куска ада, а я подошел к столу и провел по нему пальцем. Потом нарисовал на слое пыли треугольник, две пересекающиеся линии, посмотрел задумчиво секунд пять и резко стер.
– Вот. – Лита вернулась с деревянным ведром в руке. Я взял, взглянул на него с недоверием. Надеюсь, хоть воду держать будет?
– Нужно б вытереть его чем, – буркнул, глядя на пыль и паутину внутри, но тут же отмахнулся. – Ладно, пойду воды куплю, вымою.
Захватив на всякий случай кусок тряпья, не замеченный во время ночной уборки, я осторожно вышел из дома. Прищурился слегка. Утро было ясным. Голубое небо в легкой дымке казалось высоким и недоступным, а где-то за домами только-только выползало из-за горизонта светило. Огляделся на улице, и через два дома справа возле бочки водовоза я увидел небольшую очередь из трех человек – две женщины лет тридцати пяти и маленькая девчонка лет восьми.
– Откуда вода? – спросил я с видом знатока, подойдя и пристроившись за девчонкой. Женщины, как-то выжидающе смотревшие на меня, пока я подходил, тут же разулыбались и бросились наперебой объяснять.
– В доме Свидухи поселился? – спросила та, что пополнее, когда информация о месте забора воды была вылита на меня двойным потоком торопливой речи.
– Да, – кивнул я с полусонным выражением лица. – Я кажную осень на работу в Алькорд прихожу. Ране в двух кварталах отсюда селился, а теперь там и позанято все.
– Дык в гости заходите седьни, – предложила вдруг вторая женщина, помоложе и постройнее. – Я и пирог вот пекти сегодни вздумала. На пирог и заходи.
Она окинула меня недвусмысленным взглядом с головы до ног, задержавшись на секунду примерно в середине пути.
– К сожалению, сегодня не получится! – Я нарисовал на лице разочарование. – Нашел работу, так она до утра почти.
– Что-то у тебя и ведро грязное. Давай я свое принесу? – слегка расстроившись, предложила женщина. Я стал искать в голове отговорку, но меня выручила полноватая.
– Вот вернется твой Роскато с заработков, он тебе задаст, – довольно проговорила она, и дальше у них началась словесная перепалка. Малая тут же заулыбалась и стала с жадностью слушать громкую ругань.
– Уймитесь вы, бабы горластые, – буркнул водовоз. – Салина, давай уже ведро-то.
Взяв воды по ведру и записав их в долг, женщины наконец ушли, перед этим на пару окатив меня сладкими улыбками. Пришлось натянуто улыбаться в ответ. Водовоз уже наполнял ковшом ведро девчонки.
– А тебе не тяжело? – спросил я, глядя на ее болезненно-худое тельце.
– Ничего, дяденька, – тут же с напускной веселостью ответила девчонка. – Вы не жалейте меня. У меня все хорошо. Да я и половинку всего.
Она смущенно уставилась в землю, и едва водовоз хлюпнул в ведро еще пару ковшей, тут же схватила его за дужку обеими ручонками и торопливо засеменила прочь. Я несколько секунд смотрел на торчащие из-под старенького платья острые лопатки, потом перевел взгляд на водовоза. Крупный мужчина лет сорока, с расплющенным носом и грязными, но старательно зачесанными волосами. Он тоже смотрел на девчонку, и в его маленьких глазках светился огонек.
– Вы бы поближе к ее дому останавливались, – проговорил я с начавшим расти недовольством.
– Дык папаша ее снова денег просить будет. Пьянь. Они мне и так уже шесть кирамов задолжали. Вот в следующую десятицу, ежли долг не отдадут, заявлю в управу. Девчонка уже взрослая, пусть известным способом зарабатывать начинает. За маленьких хорошо платят.
Мне вдруг захотелось расплющить этому водовозу нос еще сильней, но я, поиграв желваками, сдержался.
– Вымой и наполни, – с презрением сказал я и бросил ведро к его ногам.
– Эт что такое? – удивленно взвился мужчина, но его подбородок и руки испуганно затряслись. Я медленно достал из кармана серебряную монету и кинул ее на тележку.
– Едало прикрой и выполняй.
Поймав мой взгляд, в котором ничего хорошего не было, он тут же закланялся и, схватив ковшик, плеснул в ведро воды. Потом взял лежащую в нем тряпку и стал усердно елозить по внутренним стенкам.
Я спокойно ждал, не без удовольствия наблюдая, как водовоз сполна отрабатывает наличность. Вычистив ведро чуть ли не до блеска, он аккуратно наполнил его водой, и я, молча ухватившись за дужку, направился к дому. Ладно, спокойней. Мир не так хорош, как его задумывал Номан. Если он, конечно, задумывал его по-другому.
В дом я вошел, почти успокоившись. Карлик с Локсом возились в кухне возле печи, с видом мастеров заглядывая внутрь горнила. Лита уже стерла пыль со стола и теперь сметала ее огрызком веника с одной из лавочек. Она же, или не она, расставила на столешнице прихваченную с собой утварь.
– Печка гореть не будет, – констатировал карлик, услышав, как я хлопнул дверью. При этом он обернулся и с интересом глянул мне в глаза. Видимо, последний разговор не особо рассеял его подозрения. – Дымоход забит наглухо.
– Значит, из еды у нас только вода, – хмыкнул я, ставя ведро на скамью. – Ладно, придется идти в ближайшую таверну. Но сначала давайте обсудим дальнейшие планы.
Карлик кивнул, поднялся и заспешил к столу. Следом поплелся Локс, подозрительно поджимая губы. То ли карлик ему успел что-то не то наболтать, то ли это он от потери крови.
– Лита, полей, пожалуйста. – Я кивнул на кружку, стоящую на столе, и оглядел кухоньку. Никаких тазиков, естественно, не было, поэтому решил умываться, сливая воду прямо на пол. В углу. Вдруг подумалось о том, как мои соратники будут ходить в туалет. Хотя в принципе окна из той комнаты, где я ночевал, должны выходить внутрь двора. Сейчас умоюсь, обсудим дела, и схожу гляну, что там за двор и можно ли вылезать из окон незаметно.
Вдоволь нафыркавшись, я вытер лицо единственным полотенцем, которое мы захватили из прошлого дома. Вернулся к столу. Карлик с Локсом напряженно ждали, время от времени посматривая друг на друга. Ну точно, этот коротышка наговорил великану всякой чепухи. Литка умылась сама, с одной ладошки, и довольная уселась на скамейку.
– Ну, снова ты на углу садишься. – Карлик покачал головой. – Хотя чревл с тобой! – Он махнул рукой. – Так что там с планами?
– Планы просты, – начал я, медленно оглядев всех по очереди. Задержал взгляд на Вистусе. – Половину ты знаешь из вчерашнего разговора, вторая половина зависит от того, каковы были ваши планы до последней кражи. В общем, меня первым делом интересует, как у вас определялось – какой особняк грабить.
– По-разному. – Коротышка пожал плечами. – Но чаще через человека лурда.
– Почему-то так и думал. – Я пару раз кивнул. – Но, сами понимаете, теперь через человека лурда получать сведения опасно.
– Так его и нету уже. Убили, – хмыкнул карлик.
– Тем более, – продолжил я. – Но как я понял, вы уже давно этим занимаетесь, и накопился какой-никакой опыт. Может, есть те аристократы, что ежегодно уезжают куда-нибудь в это время?
– Муан’Туры, – вступила в разговор Лита и посмотрела на карлика. – Ведь так, Вистус? Помнишь, мы как-то три раза подряд обносили их, и всегда в начале второй тридницы осени?
– Помню. – Карлик улыбнулся. – Ты тогда еще совсем девчонкой была.
– Но уже выше тебя, – пошутила Лита, и карлик обиженно скривил лицо.
– Давайте подробнее и по делу, – предложил я.
– Муан’Туры – фрезы, – принялся объяснять Вистус сухим языком статистики. – Довольно богатые аристократы, имеют причал в Широкой бухте и небольшую плантацию хорса в десяти ригах от города. Родовой особняк находится почти в центре Алькорда, на улице Шиар’Трез, рядом с кварталом Край’Лут. Защита средней степени, но Агри в последний раз пришлось повозиться. Зато деньжат и тряпья набрали много. Почти на пять сотен золотых добра утащили. – Он довольно хмыкнул и потянул к себе кружку с водой.
– Странно, столько денег воруете, а живете как нищие, – удивился я озвученной сумме.
– Агри все забирал, – вступила в разговор Лита, пока карлик промачивал горло. – И очень много на амулеты тратил. Вистус, ты помнишь, в прошлый раз Агри сказал, что Туры неплохо усилили защиту?
– Угу, – промычал карлик, продолжая пить.
– Он целых полчаса возился, снимая какие-то черные ловушки в стенах.
– Не черные ловушки, – поправил Вистус девчонку, оторвав кружку от губ. – А темные. Их ставят, когда хозяева надолго уезжают. Очень опасные штучки.
– И в чем опасность? – спросил я.
– Для меня ни в чем, – карлик лукаво улыбнулся, – а вот тебе примерно в район живота может воткнуться темная струйка. – Он согнул руку и показал мне мизинец. – Вот такая тоненькая, а кишки разрывает в ошметки.
– А у Агри, значит, что-то против них было?
– Было на одном амулете. Правда, есть он среди тех, что ты на чердаке нашел, или нету, сказать не могу. Они все на вид одинаковы. Хотя погоди. – Вистус стукнул себя ладошкой по лбу. – Что-то совсем эти напасти голову дырявой сделали. Он же на амулетах первые буквы чертил иглой постоянно. Где они?
Я полез в карман дублеты и высыпал на стол жменю однотипных камешков. Простые кругляшки с просверленным отверстием примерно в середине. Быстро посчитал глазами. Шесть. Снова полез в карман, достал седьмой, поднес к лицу. Четыре руки уже растягивали остальные амулеты, а Локса, казалось, все это не интересует. Он сидел с потерянным видом, глядя куда-то в стену.
– Нет, этот против «хлопка». Ерунда. – Карлик бросил обратно на стол один из камешков. – Так, Ант, вот этот против «лужиц».
– Что еще за «лужицы»? – спросил я, положив седьмой амулет. На нем были две буквы на ольджурском – Л и С. А значит, не против «темных ловушек».
– На пол ставят под окнами. Наступаешь, и появляется маленькое облачко. Серое такое. До щиколоток на ступне мясо разъедает.
Вистус положил амулет на столешницу и подтолкнул в мою сторону.
– Надо изучить, – буркнул я, внимательно посмотрев на Литу. – А у тебя что?
– Два старых совсем, наверное, и негожие уже. А один против…
– Есть, – перебил карлик радостным возгласом. – Вот. Т и Л. Точно он.
– Давай. – Я протянул руку, и карлик подбросил камешек навесом. Поймав, я разглядел его и, убедившись, что буквы именно те, положил назад в карман. Так же поступил и с амулетом против «лужиц».
– Сегодня вечером займусь ими, – проговорил задумчиво. – А вот мой с буквами Л и С. Это против «липкой слизи»?
– А ты откуда знаешь? – удивился Вистус.
– Ну, я же говорил. У меня есть кой-какие «отмычки», Альтор давал.
– А-а, – протянул карлик, понятливо кивнув.
– Ладно. Так я не врубился, будем грабить этих фрезов?
– А у меня вот третий, с буквой В, – сказала Лита, протягивая амулет карлику.
– Придется, – ответил тот мне, а сам уставился на камешек и принялся бормотать, вспоминая: – В… В… не припомню что-то.
– Лита, давай сюда. – Я протянул руку. – В любом случае, изучу и перенесу в узел. Эти «отмычки» – они простенькие совсем, много силы на них не надо.
Девчонка отдала амулет, а карлик, почесав висок, выпятил нижнюю губу:
– Ну надо же. Не помню совсем.
– Так что, фрезов грабим? – повторил я вопрос.
– Есть еще вариант. – Карлик отвлекся от размышлений о предназначении последнего амулета и посмотрел на меня. – В этом районе живет один паренек. Жиго-кучер. Сам-то он даже телегой обычной управлять не может, а прозвали его так за то, что однажды кучера пьяного убил и ограбил. Он тоже, говорят, наводкой промышляет. Берет шесть-семь золотых за сведения об одном месте. Но Агри ни разу с ним дел не имел. Вот я и подумал…
– Понял, – перебил я. – Чтобы без хвостов, лучше через совершенно левого человека работать. А вы когда в последний раз Туров грабили?
– Три года назад, – тут же сообщила Литка. – Я тогда чуть в «лужицу» не наступила.
– Угу, – подтвердил Вистус. – Три года назад.
– Так, хорошо. А где этого «кучера» найти?
– В таверне у Стирко. Он там частенько ошивается. Я тебе сейчас нарисую. – Вистус соскочил с лавки и бросился к печи. Вытащив из горнила уголек, он вернулся и стал рисовать прямо на столе. – От этого дома пройдешь четыре перекрестка, потом налево свернешь. Еще два перекрестка. Свернешь вправо и увидишь сразу таверну «Вечный странник».
Надеюсь, там Странствующих не будет, подумалось вдруг, но развивать эту мысль не стал.
– Понятно. – Поднявшись, я обвел всех взглядом. – Значит, пока буду ходить, никому дверь не открывать. Особенно всяким женщинам с пирогами.
– Какими пирогами? – не понял Вистус.
– Обычными. В общем, двери не открывать. По нужде – либо во двор через окно в той комнате, где я спал, либо терпеть до темноты.
Локс вдруг хохотнул, а Лита смущенно отвела взгляд.
– Ты, Локс, все-таки лучше терпи, а то в окне застрянешь. – Я едва сдержал улыбку. – И разговаривайте поменьше. Вдруг кому-нибудь приспичит подслушивать под окнами. Вроде все.
Я на секунду задумался. Пойти в комнату и взять плащ? Нет, в таких районах лучше выглядеть попроще. Перешагнув через скамью, я направился к двери.
– Может, хорского возьмешь? – как бы невзначай спросил вдруг карлик, но я, в знак отрицания покачав из стороны в сторону указательным пальцем, покинул дом.
По улицам шел быстрым шагом, стараясь не глазеть по сторонам с видом туриста, и через минут двадцать был на месте. Сведения Вистуса оказались устаревшими, «кучера» прирезали еще в начале этого лета за долги. Поэтому, затарившись едой, я поплелся обратно, таща в руках три свертка приличных размеров. За четыре квартала от нашего убежища ко мне прицепилась целая стайка детей и в несколько голосков заклянчила денег. При взгляде на них невольно стало как-то мерзко. Не от самих детей, а оттого, что такое существует. Грязные, в оборванной одежде, некоторые, судя по синякам на руках и лицах, частенько избиваемые. Среди них я заметил девчонку, что стояла передо мной в очереди за водой. Подозвав ее жестом, я вытащил из одного из свертков краюху хлеба и протянул ей. Она тут же жадно надкусила и принялась торопливо жевать.
– Ты только, дяденька, не отходи пока, – пролепетала она, проглотив едва разжеванный кусок. – А то они побьют и отберут все.
– Ты со всеми поделись, тогда не будут бить, – предложил я, но девчонка только усмехнулась и пожала плечиками.
– Ще чего. Да я лучше сама все съем, а там пусть хоть и убивают. Зато сытой помру.
– Тебя как зовут? – спросил я, глядя, как девчонка снова жадно набросилась на краюху.
– Фифена.
– Силена?
Девчонка помотала головой.
– Вилена?
Она кивнула.
– Ладно, Вилена. – Я поднялся и перехватил свертки поудобней. – Если в городе останусь, я тебе как-нибудь помогу.
Девчонка перестала жевать, лицо ее испуганно вытянулось.
– Да не надо, дяденька! Я ж вам и не родная даже. Вы лучше мне кирам дайте, тольки незаметно. Я папке вина куплю. Он меня бить тогда седьни не будет.
Я посмотрел на стайку детей, стоящую шагах в двадцати и зло взирающую на девочку, снова перехватил свертки, прижав их левой рукой к телу, и полез в карман. Один кирам швырнул как можно дальше, и когда вся ватага кинулась искать его в пыли, протянул второй Вилене. Та тут же засунула монету в рот и вновь вцепилась зубами в краюху.
– Ты ее не проглотишь? – спросил я, но девчонка уверенно замотала головой.
Не зная, что говорить, я развернулся и зашагал дальше. Девчонка засеменила рядом со мной, продолжая жадно уплетать за обе щеки. Засунув последний кусочек в рот, она тут же стреканула прочь, а я ускорил шаг, спеша уйти подальше от всего этого.
В дом вернулся в подавленном настроении, и его обветшалость и нищета еще больше погрузили в мерзкое состояние. Я положил свертки на стол и бухнулся на скамью.
– Ну что там? – осторожно спросил карлик.
– «Кучера» твоего прирезали давно, – проговорил я мрачно. – Так что придется грабить фрезов. Ждать у моря погоды не стоит, на дело отправимся завтра. Днем пройдусь, осмотрюсь на месте, и если все будет как надо, вечером выдвинемся. Что думаете?
Мы начали подготовку к краже. Хотя если честно, то подготавливался практически я один. Локс лежал на кровати, восстанавливая силы после потери крови, Лита хлопотала по хозяйству, непонятно зачем продолжая приводить обветшалое жилье в порядок, и только карлик крутился рядом со мной, объясняя детали грядущего дела. Его подозрительность по отношению ко мне прошла, и он с азартом погрузился в мысли о предстоящем налете на особняк. Иногда даже приходилось отгонять его, чтобы позаниматься магией.
Первым делом «отмычки». Я разобрал то, что было на трех амулетах. Все эти маленькие разрушители, как оказалось, построены по одному принципу. От четырех до восьми черных и белых петелек, переплетенные друг с другом в центре, и отходящие и торчащие в разные стороны от них небольшие цепочки. Цветных не было, но зато в этих заклинаниях белые без проблем присоединялись к белым, а черные к черным. Пришлось поломать голову, чтобы разобраться. В конце концов до меня дошло. Существовала какая-то иная форма сцепки, если так можно ее назвать, – «черно-белая». Однако общее количество петелек того или другого цвета не могло превышать восемнадцати, просто не цеплялись больше. Едва я попытался воткнуть в это подобие осьминога девятнадцатую белую, как тут же включилась «цветная» форма сцепления, и «осьминог» развалился на кусочки. Получалось, что заклинания-отмычки вообще не входят в систему кругов, а существуют как-то отдельно. А может, я просто чего-то еще не понимаю.
В общем, разобравшись в сути действия этих плетений, я совсем запутался с тем, как они строятся.
Суть же у них была проста. Свободные нити при контакте с защитным заклинанием быстро прицеплялись к нему, нарушали конструкцию и тем самым обезвреживали.
Решив, что в тонкости лезть не время, я ограничился перенесением «отмычек» в узел и принялся за «щиты». Разобрался с водным и воздушным второго круга и сплел третий круг последнего.
Потом поработал со «срезнями», но довести их до готовности к эксплуатации не получилось. Ладно. Я восстановил силы в узле и от нечего делать сплел вообще какую-то хрень с нуля. Небольшую, колец на десять, кроме черных и белых использовав еще фиолетовые. Рискованно, но все же поместил эту «заготовку» в узел, решив потом попробовать ее изучить в «блочном» режиме и использовать. Интересно же, что получится.
Карлик постоянно отвлекал меня и продолжал делиться нюансами. Особняк Туров в три этажа, балконы колоннами не поддерживаются, потому пробраться в дом можно только через двери или окна первого этажа. Дверей три. Парадная, выход во двор и отдельная дверца для рабов-прислужников. На первой, скорее всего, будет до чертиков защитных заклинаний, вторая обвешана ими поменьше, а с третьей и вообще не ясно. Хотя в последний раз они проникали в дом именно через выход во двор, и поэтому возможно, что Туры усилили на нем защиту.
На следующий день я вышел прогуляться в центр. По дороге приобрел в одной из лавок для бедноты поношенную дублету мерзковатого светло-коричневого цвета, а свою отдал на продажу. Этакая комиссионка. Возвращаться, само собой, за вырученным с продажи я не собирался. Бог с ним, тем более что цену хозяин лавки определил в треть от заплаченного за нее прежде.
В новой дуплете я отправился на улицу Шиар’Трез. Детально описанный карликом особняк Туров нашел быстро. Стены из светло-желтого руанского камня, два барельефа по краям в виде полуобнаженных дев, три балкона без колонн. В первый раз просто прошел мимо, пару раз искоса взглянув на него. Парадная дверь довольно массивна, с несколькими замками, на окнах не пузыри, а кусочки слюды в рамах со сложным переплетом. Даже если слюду разбить, в дом не пробраться, слишком много перемычек. Забора перед домом не имелось, но сам он был слегка сдвинут с линии улицы вглубь, отчего образовывалась небольшая площадка. На этой площадке стояла совсем уж простенькая коляска, однако с маленьким гербом на дверце. Два пересеченных в виде буквы X цветка и щит в точке пересечения. На щите вставший на дыбы лог с серебристым шанфроном на морде и такого же цвета пейтралью и фландшардами. Значит, принадлежит Турам.
Свернув в переулок, я аккуратно осмотрел дом сбоку. Через шагов сорок начинался забор, за которым был внутренний двор. Большой, с клумбами и постройками. Возле одной из клумб, почти рядом с забором, работал седой старичок, обрезая куст с осыпавшимися цветками. Интересно, просто садовник или заодно и маг-охранник?
Я, торопясь, отыскал ближайшую лавку, где продают армак, купил нечто вроде сигары, больше похожей на самокрутку, и вернулся к особняку. С радостью увидел, что дедуля никуда не делся. Подошел к забору.
– Уважаемый, у вас огнива не будет?
Дедуля тяжело разогнулся, посмотрел на меня с удивлением.
– Огнива, – повторил я и несколько раз теранул кулаком об кулак. – Страсть как армачку хочется, а свое дома забыл.
Старичок нервно пошевелил губами, окинул взглядом улицу и вдруг выдал недружелюбно:
– Ступай отсель. Нету у меня огнива.
– Прошу прощения. – Я состроил удивленную мину и, развернувшись, зашагал по улице. Так. Узнать, маг он или нет, не удалось, зато почти на сто процентов ясно – хозяев дома нет. Иначе чего б он так испуганно по сторонам озирался? Боится старичок, боится.
Свернув за поворот, засунул самокрутку в карман и пару раз сплюнул от отвращения. Бродить тут и дальше смысла не было. Тем более за спиной у меня шли двое стражников, которых я приметил краем глаза, выходя из переулка. Не меняя темпа и не выходя из амплуа обычного обывателя, зашагал по улице. Все, теперь можно и домой.
Слушая мой рассказ, карлик одобрительно закивал.
– Это Струдо, садовник их. Никакой он не маг.
– А кто еще из прислуги в доме?
– Кухарка, кучер и мажидом. Но последний точно в отсутствие хозяев на гулянках пропадать станет, молодой еще.
– А он девку какую-нибудь не притащит в дом, когда мы там будем? – спросил я.
Вистус улыбнулся.
– Это нет. Узнают хозяева, плетьми забьют. А это больно.
– Знаю, – буркнул я. – У меня вот какая мысль возникла. На вход для прислуги вряд ли защитные заклинания ставятся. Они ведь пользуются им.
– Угу, – кивнул карлик. – Да вот только там сама прислуга. Если разбудим, придется резать. – Он провел ребром ладони по горлу.
– Тебе бы только резать, – улыбнулся я. – Но не забывай – я маг и могу их просто усыпить.
– Хм. – Коротышка выпятил губу. – А ведь точно. Тогда что, можно попробовать через их дверь?
– Думаю, да, – уверенно ответил я.
Когда ночное светило застыло в зените, мы молчаливой и осторожной четверкой покинули наш временный приют. Возвращаться назад не собирались. На совете было решено сразу же после кражи уходить из города. Если заплатить привратникам сотню, а лучше – двести золотых, то любые проблемы должны отпасть сами собой. Тем более что уходить мы собирались через южные ворота. Дорога, выходящая из них вела в общем-то никуда, если не считать с десяток мелких поселений, поэтому и привратники там, по словам Вистуса, были самыми сговорчивыми.
Мы жались к стенам, скрываясь от серебристого света местной луны. Несколько раз приходилось прятаться в проемы меж домов, когда впереди слышались шаги. Правда, не всегда это оказывались стражники, но мы все же не рисковали и при первом подозрении ныряли во тьму проемов.
Наконец показался нужный особняк. Мы остановились и принялись вглядываться сквозь серебристый свет луны и двух магических фонарей в дальние темные закоулки. Но толку от этого не было. Тьма в закоулках прочно хранила свои тайны.
Отбросив ненужные и не очень позитивные мысли, я подтолкнул карлика.
– Давай без этого. – Вистус вздрогнул от моего шепота и обернулся. – Все равно ничего не выглядеть.
Он кивнул и указал вправо.
– Вон там лучше улицу пересечь. Там темнее.
Мы торопливо двинулись к неосвещенному месту, пересекли улицу и оказались возле железной решетки забора. Прямые вертикальные прутья без излишних перемычек по замыслу хозяев особняка должны были усложнить путь потенциальным ворам, но у воров на этот счет было другое мнение.
Вистус достал из моего рюкзака, который теперь был на его плече, свернутую веревочную лестницу и вскарабкался на плечи присевшего Локса. Великан поднялся, и Вистус накинул петли лестницы на прутья. Через пару минут мы были на той стороне. Подождали, пока карлик снимет лестницу и уложит ее обратно в рюкзак, и безмолвно двинулись к входу для прислуги.
Наши тени мягко скользили под ногами. Иногда от напряжения я бросал на них внимательный взгляд. Казалось, что они живут своей жизнью или принадлежат кому-то другому. Особенно тень великана. Когда мы проходили через место, подсвеченное магическим фонарем с улицы, она колыхнулась и вытянулась дальше остальных. Я невольно проследил взглядом. На секунду померещилось что там, шагах в тридцати, что-то дернулось и отступило назад.
Всмотрелся, сильно прищурясь. Ничего. Померещилось, наверное.
Да и было отчего. Хотя я проникал в чужое жилище уже не в первый раз, однако нервы натянулись до предела. Чревл, есть вещи, к которым нельзя привыкнуть.
Мы подкрались к двери и замерли. Карлик взялся за ручку, осторожно толкнул, потом потянул на себя. Само собой, заперто. Он достал из кармана небольшую связку отмычек, от звяканья которой похолодела спина, и я на всякий случай заранее сплел «усыпление». Карлик возился недолго. Вскоре раздался тихий щелчок, и он открыл дверь, пряча связку обратно.
– Добро пожаловать.
– Угу, – буркнул я в ответ на шепот Вистуса и первым ступил внутрь темного помещения. От запаха потекли слюнки, а губы расплылись в улыбке. Рабы в отсутствие хозяев баловали себя жарким.
Прошел шагов десять, остановился. Справа была дверь. Легонько толкнул ее, и она подалась. Шагнул в маленькую комнатку. Через окошко лился размытый свет ночного фонаря, и я разглядел на кровати спящую дородную женщину в полном одеянии. Рядом с кроватью стоял кувшинчик литра на два. Судя по запаху вокруг, в нем явно несколько часов назад было хорское. Хм. Кот в отъезде, мыши в пляс. Даже заклинание не потребуется.
Расплетя его и вернув силу в узел, я на выходе из комнаты наткнулся на Литу.
– Усыпил? – шепотом спросила она, и я в ответ усмехнулся.
– Там повариха. Пьяная в хлам. Вист, – я повернулся к карлику, – дед, ты говорил, спит как убитый, а мажидом в «отгуле». Остался кучер.
– Кучер не в доме ночует. – Карлик проговорил почти в полный голос, отчего Лита вздрогнула. – А может, они на пару с мажидомом и пошли гулять.
– Локс, оставайся здесь, – приказал я великану и двинулся дальше по коридору уже уверенней. Шагов через двадцать наткнулся на небольшую винтовую лестницу. Слева была дверь, я открыл ее, заглянул в глубь большой темной комнаты.
– Это вход на кухню, а оттуда в трапезную, – тут же объяснил карлик, протиснувшись вперед меня, и живо запрыгал по ступенькам наверх.
Я поспешил за ним. Мы не за посудой и продуктами пришли.
Второй этаж Вистус проскочил.
– А тут что, нет ничего? – бросил ему в спину.
– Тут вы с Литой посмотрите, а я на третьем гляну. Там кабинет Муандора.
– Подожди, – зло прикрикнул я. – Работаем все вместе. В доме, а особенно возле кабинета, могут быть ловушки.
– А, ну да. – Карлик остановился и спустился к нам. – Забыл совсем, – выдохнул он с недовольством. – Азарт.
Ну-ну – азарт, как же. Небось не доверяешь мне, думаешь, я все бабки себе приберу.
Я усмехнулся внутренне и стал проверять узкую белую дверь, потом стены справа и слева. Это был хоть и вход для прислуги, но вел он уже в покои хозяев, а значит, могли и защитить на время отъезда. Но присутствия магии не ощущалось. Все-таки не хотели Туры ненароком прибить рабов. Они как-никак денег стоят, если, конечно, не устраивать с помощью магов засух.
После проверки карлик вскрыл замок. Я осторожно шагнул внутрь. Огромная комната с высоким потолком, в свете луны кажущаяся мертвым склепом. Потолок украшен лепниной, на правой стене громадное панно, на полу красивая мозаика из плиток светлого мрамора.
Отвлекшись от этой мертвоватой красоты, я принялся «сканировать» стены и пол. Для большей уверенности достал из кармана два амулета – против «лужиц» и «темных ловушек». Последних не обнаружил, зато возле одного из шкафов выявилась «лужица».
– Хм, – улыбнулся, обезвреживая ее. – Надо в этом шкафчике хорошенько покопаться. Наверняка что-то ценное есть.
– Меха, скорее всего, – ответил карлик, и как только я снял заклинание, открыл створку дверей. Я одернул его за плечо.
– А вдруг на дереве что, – буркнул недовольно.
– Кто ж на дереве заклинания ставит? – удивился карлик.
– А у Литы амулет? – Я кивнул в сторону девчонки.
– Так то специальное дерево, а это, – Вистус постучал костяшками по дверце шкафа, – это обычная сейкона.
– Ладно. – Я отпустил его плечо и развернулся к Лите: – Пошли кровать обыщем, что ли.
Ложе было почти царским. Белый балдахин в изголовье, словно ангел с опущенными крыльями, две перины толщиной в ладонь, поверх алое атласное покрывало и три огромных подушки. Я быстро проверил мраморный пол вокруг, и после этого Лита принялась копаться под перинами. Мне же этим заниматься не хотелось. Я стал ходить по комнате в поисках чего-нибудь наподобие тайника, а заодно и проверяя – нет ли где еще ловушек.
Ни того ни другого не обнаружилось. Зато на дальней стене увидел картину размером метра три на два. Блин, я такие только в Эрмитаже видел, когда мы семьей в Питер к родственникам ездили.
– Вистус, – позвал я, оборачиваясь. Карлик уже успел все повыкидывать на пол и теперь копался в карманах меховых шуб и полушубков.
– А, – отозвался он, не прекращая своего занятия.
– Ты в живописи не разбираешься? – Вопрос я задал с улыбкой, в общем-то желая лишь пошутить, но Вистус вдруг бросил меха и почти подбежал ко мне.
– Ух ты, – с видом знатока выдохнул он, задрав голову. – В прошлый раз тут другая висела, но мастер тот же.
– Разбираешься, что ли? – удивился я.
– Само собой. Я же человек искусства. Актером был. – В голосе карлика сквозила легкая обида.
«В балагане?» – хотел было ляпнуть в ответ, но решил не углублять его обиду.
– Дрик’Анг’Сморго, великий художник, реалист. Шесть лет назад умер в Харолле от «черной смерти». Снимай ее, – закончил он речь с восхищением в голосе и достал из-за пазухи нож.
– А прошлый шедевр, что тут висел, вы сняли? – с улыбкой поинтересовался я, схватившись за нижнюю планку рамы и пошевелив картину.
– Еще в первый раз. Скупщик две сотни за нее дал. Хотя она раз в пять больше стоила. А размером меньше этой была.
Сняв картину, я аккуратно положил ее на мраморный пол, и карлик набросился на полотно, как на заваленного на охоте зверя. «Освежевал» буквально за полминуты и свернул в рулон.
– Надо в кабинет идти, – выдохнул он, забросив шедевр на плечо, и я чуть не захохотал от увиденного. Рулон перегнулся пополам и края кончиками разлеглись на полу. Зашуршали по мрамору, когда он двинулся к кровати.
– Ну что там, Лита? – крикнул он в голос, важно шагая к двери.
– Вот. – Девчонка протянула ладонь, на которой была горсть монет и какое-то украшение. – Десять золотых и цепочка с кулоном. Больше ничего.
– Я ж говорю, надо в кабинет подниматься, – недовольно нахмурился карлик. – Мы там каждый раз в столе не меньше двухсот монет брали. А в последний раз и того больше. Почти три сотни.
– И что, думаешь, и в этот раз там что-то будет? – не поверилось мне.
– Как говорил Ратур, актер из балагана, – большинство людей еще глупее, чем кажутся.
– Иногда и наоборот, – добавил я. – Ладно. Давайте на третий.
Мы вернулись на лестницу и быстро преодолели последний пролет. Карлик бережно уложил рулон на краю маленькой площадки, согнув его пополам, а я снова взялся проверять двери. Здесь уже магическое присутствие ощущалось, и довольно сильно. Но не на самой двери, а за ней. Не ограничиваясь узлом, проверил воздействие магической силы на амулеты. Завибрировал с буквами Т и Л. Та-ак, интересно.
– Открывай, – обратился я к карлику, а сам спустился на ступеньку вниз.
– Что там? – спросил он, посмотрев на меня и нервно облизнув губы.
– Темная ловушка. Присядь на всякий случай на корточки.
Карлик шмыгнул носом, осторожно приблизился к двери, присел и заработал отмычкой. Закончив, потянул на себя, открывая полностью. Секунд десять никто из нас не двигался, тихо сопя носами.
– Ладно, – буркнул я и, подавшись вперед, сорвал с плеча карлика рюкзак. Достав из него лестницу, бросил в сторону рулона и знаком попросил карлика спуститься вниз. А когда тот протиснулся между мной и стенкой, подбросил рюкзак в проем двери. Его тут же словно пулей снесло вправо. Шесть или семь лоскутов ударились в стену и съехали по ней вниз.
– Ох! – испуганно вскрикнул Вистус. – Вот это мощь! Ни разу таких ловушек не видал. Явно не те, что Агри «темными» называл.
– Так почему же на него амулет для них отреагировал? – спросил я как можно спокойнее, хотя меня самого разлетевшийся на ошметки рюкзак сильно разволновал. Жалко же, столько дней с ним проходил.
– Не знаю, – скупо ответил на мой вопрос карлик. Задумчиво пошевелив сжатыми губами, я принял решение: – Ладно. Сидите здесь и ни с места чтоб мне, пока не позову. Поняла, Лита?
Девчонка кивнула. Удовлетворившись этим, я по-пластунски пополз к чревловой ловушке-ноу-хау. Располагалась она, как было нетрудно догадаться, на дальней стене, прямо напротив двери. Высота от пола чуть больше метра.
Перед самой ловушкой обнаружил «лужицу», обезвредил с помощью амулета. Что-то многовато хозяева тут порасставили, так и весь узел опустошишь, пока все поснимаешь. Перевернувшись на спину, быстро вошел в состояние работы с плетениями. Другого варианта не было. Стал торопливо собирать из нитей нечто вроде общей «отмычки». Для этого к центру из восьми колец поприцеплял длинные хвосты из тех же черных и белых нитей, а также из трех цветных по спектру. Применил на ловушку. Та затрещала, потом тихо хлопнула, и я перестал ее ощущать. Ага, нормально. Но чтоб не рисковать, стащил с ноги сапог и подкинул. Не знаю уж, как я собирался потом ковылять в одном сапоге, но ножны, а тем более рука были как-то дороже.
Довольно выдохнув, присел и, натянув сапог, «просканировал» стены докуда мог дотянуться. Чисто.
Только после этого поднялся и на всякий случай все же обошел по периметру всю комнату. А она оказалась немаленькой. Судя по инструменту в одном из углов, похожему на рояль, и уютным диванчикам да стульям у стен – это что-то вроде бальной залы.
– Ну, что там? – не вытерпев, прокричал карлик.
– Минуточку! – бросил я в ответ и «досканировал» последнюю стену. – Можете входить, – прокричал, когда осмотр был закончен.
Лита с карликом быстро пересекли комнату, и Вистус уверенно указал на одну из двух дверных арок.
– Вот там, дальше по коридору, кабинет.
Молча кивнув, я зашагал к арке. За нею оказался коридор всего метров в десять длиной. Проверив стены, я подошел к двери. Снова та же песня. Разведя руками, криво улыбнулся карлику.
– Опять эта же штука. Давай отпирай и дальше по плану.
«Разминировав» вторую ловушку-ноу-хау, я почувствовал себя почти специалистом. Пока гордился, карлик успел взломать все ящички массивного письменного стола и выудил из самого нижнего здоровенный кошель.
– Ну, что я говорил? – победоносно проговорил он, торопливо пряча кошель за пазуху. Звонкий голос золотишка приятно коснулся слуха.
– Хм. Это больше похоже на приз в конце…
Не договорив фразу, я замолк и резко повернулся к окну. С улицы донесся легкий шум.
– Что? – нервно выдохнул Вистус и проследил мой взгляд.
– Колеса, – тихо сказала Лита, но это слово тем не менее заставило вздрогнуть.
– Ладно, – бросил я, нахмурив лоб. Едущая по ночной улице карета заставила снова напрячься. Ну и правильно, а то расслабился в последние минут десять полностью. Даже как-то подзабылось, что в чужом доме шарюсь. – Хватит и трех сотен. Уходим.
Я развернулся, но, сделав шаг, замер. Звук очень быстро приближался, становился все громче и отчетливей. И вдруг ясно осозналось, что издает его не одна карета, а как минимум…
Я бросился к окну и попытался разглядеть сквозь мутноватые куски слюды улицу. Тщетно. Вытащив меч, ударил по одному из кусков рукоятью.
Заглушая треск и шорох от посыпавшихся на пол осколков, в кабинет ворвался целый ворох звуков. Резкий скрип, окрик, удар вожжей, взбудораженный храп логов. И не только звуки.
Из темноты появилась одна карета, вторая, резко остановились напротив дома. Третья карета свернула в проулок.
Раздался громкий крик:
– Окружить дом!
Чревл! Я отшатнулся и стиснул губы.
– Что там? – одновременно спросили Лита с карликом, хотя по их лицам было понятно, что они и так знают.
– Вниз, – сухо скомандовал я и первым рванул из кабинета. Преодолев половину пролета, остановился и, быстро взлетев наверх, вырвал из рук карлика полотно. Зло швырнул в бальную залу, сунул ему в охапку веревочную лесницу и, схватив за шиворот, с силой толкнул вниз. Чтобы не пропахать носом ступени, кортышке пришлось отчаянно заработать ножками.
Лита же остановилась на лестничной площадке второго этажа и смотрела на меня снизу вверх, сильно задрав голову и расширив на полную катушку глаза. В них читалось сильное волнение, но не от страха. Я быстро сбежал вслед за карликом и застыл напротив нее.
– Лита, ты чего?
Внизу, на первом этаже, стражники уже открывали парадную дверь. Не ломали, а открывали, – это я понял по звуку.
– Пошли. – Я схватил ее за руку и потянул за собой.
– Подожди. – Девчонка вдруг уперлась, и я удивленно оглянулся.
– Что?
На ее личике выразилось адское напряжение, она поджала губы и вдруг выдохнула дрожащим голосом:
– Ты бы смог взять меня в жены?
– В смысле, Лита? Сейчас не время. Пошли. – Я снова попытался было потащить ее за собой, но она вырвала свою руку из моей.
– Сейчас самое время! – срывающимся голосом прокричала она. – Скажи! Я прошу тебя.
– Ну, смог бы, наверное. Все? Успокоилась? Идем давай. – Я попытался схватить ее за запястье, но она рывком спрятала руку за спину.
– Поклянись Номаном! – Ее губки дрогнули, а я, схватив за вторую руку, силой потянул упирающуюся девчонку за собой.
– Мы все равно скоро сдохнем, поклянись! – сквозь слезы прокричала Лита, и мне пришлось вновь остановиться и обернуться.
– С чего ты взяла, что мы сдохнем?
– В моем видении в самом конце мы были мертвы. Все.
Я выпустил ее руку. Стражники, судя по гулкому топоту, были уже на втором, Вистус отчаянно орал снизу, зовя нас.
– Почему же ты не сказала сразу? – выдохнул я. Подняв руку, стер с ее щек две скатывающиеся вниз слезинки. – Мы бы не пошли в этот дом. Мы бы вообще все сделали по-дру…
– Потому что в видении не было этого дома, – перебила Лита. – Разве б я не узнала его? Поклянись Номаном.
– Клянусь Номаном, – повторил я как на автомате. Потому что в голове вдруг мелькнула мысль, всего одна, но пронзительно и ярко.
– Значит, мы изменили будущее, Литка. Мы его как-то изменили, понимаешь? Ты видела всего лишь примерный вариант. Поэтому мы не умрем. Поняла?
Последнее слово я почти прокричал, наверное, с таким злым лицом, что девчонка только испуганно кивнула в ответ. А я уже развернулся и тащил ее за собой, слыша, как с треском ударяется об стену дверь на третьем, выводящая на эту лестницу, догадываясь по звону стали, что Локс уже вступил в бой.
Я прекрасно осознавал, что выбраться шансов у нас мало, но упорно повторял и повторял сквозь стиснутые зубы:
– Мы не умрем, Литка. Слышишь? Не умрем, чревл их раздери…
Зыбь, внутренний Тонг, замок Чит-Тонг
Высокий мужчина в добротных кожаных сапогах, в серых штанах грубого сукна и бежевой дублете шагал по дороге к замку, появившемуся на горизонте пару часов назад. Четыре остроконечных башни из бурого камня четко вырисовывались на фоне свинцового низкого неба: в Зыби, как и во всем Отуме осень разворачивалась в полную силу. С запада, оттуда, где за Кромью раскинулись Земли Других, дул холодный, порывистый ветер, и потому мужчина сильнее кутался в дублету.
Чревлова Лилианна, думал он, не сводя взгляда с ворот в высокой серой стене, окружающей замок Чит-Тонг, это она специально приказала выбросить меня почти у самой Кроми…
Он махнул рукой и скривился. За несколько дней пути эта и подобные мысли успели надоесть до чертиков.
Подходя к воротам, он задрал голову. На каменной перемычке стоял циклод, трехглазое порождение Тьмы, с длинными и мощными руками. Эта тварь не обладала никакой магией, но могла спокойно метнуть огромный камень на двести шагов. Однако мужчине он был не страшен, здесь его хорошо знали. Он перевел взгляд в проем под огромной аркой. На черном боевом гроне к нему приближался Шрес-Вул, демон Крови, один из военачальников, входящий в Первый Тонг Зова.
– Ха! – воскликнул Шрес, скалясь в улыбке, и, натянув поводья, остановил черную тварь. Боевой грон коротко рыкнул и забил о землю правой передней лапой, поднимая облако пыли. – А мы уже заждались тебя.
– Хорошая шутка, – буркнул мужчина, но все же по этикету поклонился, возложив левую ладонь на живот.
– Не держи зла. – Демон рассмеялся и дернул левую вожжу. Грон тут же развернулся и шагом направился к замку. Шрес-Вул махнул рукой, указывая пришедшему на одну из башен: – Владычица ждет.
Пришпорив грона, Шрес направил его к стоящим по правую сторону шатрам дригов – демонов-магов. Сейчас их было в несколько раз больше, чем в тот день, когда он отправлялся выполнять поручение. Но это и понятно – близился Вздох.
Он прошел по широкой, мощенной черным камнем дороге и, преодолев дюжину ступеней, ступил в замок. Тяжелые двери закрылись за ним, он резко выдохнул и поплелся в указанную башню. Лестницы, переходы, снова лестницы.
Примерно на полпути к нему присоединился Гат-Вул, тайный советник владычицы. Он возник, словно из стены, и зашагал рядом.
– Было обязательно выбрасывать меня возле Кроми? – спросил мужчина, но демон лишь пожал плечами и промолчал.
Не говоря больше ни слова, они прошли по освещенному красными магическими шарами коридору, свернули вправо и оказались перед огромными дверями, ведущими в тронный зал. Двое аспейнов торопливо распахнули створки, и советник замер, указав мужчине рукой внутрь. Когда мужчина двинулся дальше, он направился за ним.
Гул шагов взметнулся до самого потолка, отскочил от стен и наполнил собой весь зал. Черные стены, подсвеченные живым огнем факелов, добавляли зловещести этому месту. Мужчина остановился в десяти шагах от огромного трона из болотного дерева изгир и снова поклонился, прижав ладонь к животу.
Выпрямившись, он с покорностью и волнением посмотрел на Лилианну. Прекрасная владычица Зыби, лет двадцати пяти на вид, с правильными чертами смуглого лица и потрясающей фигурой, молча взирала на него. Загоревшая руанка, ни дать ни взять, если бы не темно-красные глаза и черные как смоль волосы. Руанки же все сплошь русоволосые. На Лилианне был темно-синий костюм из грубой ткани для езды на боевых гронах, который подчеркивал ее изящные формы.
Мужчина незаметно сглотнул слюну и бросил взгляд вправо-влево. Четверо дригов, словно каменные статуи, по два с каждой стороны трона. Молниеносные и могучие маги Тьмы.
– Я готова выслушать твою версию. – Голос Лилианны был глубоким и бархатистым. Разум сразу же тонул в нем, как в трясине, мысли разбегались в стороны, и оставалась только сладкая нега. Сосредоточиться было сложно. Особенно человеку.
Виренг нервно коснулся щеки, тронув занывший вдруг шрам, снова сглотнул слюну и кое-как взял себя в руки.
– Все получилось, как и задумывалось, моя госпожа, – заговорил он. – Я встретил его на дороге, дал ему те умения, что вы наказали, рассказал о возможности медленного плетения… Слово в слово, как написано в древних книгах. Также убедил в том, что у него всего один выход – идти в Зыбь, и довел до границы… Одного не могу понять, почему вы не затащили его через портал?
– Это тебя не касается. – Владычица перевела взгляд с человека на демона. – А какую информацию дали шрейлы? Гат, повтори.
Советник поклонился и достал из кармана амулет Хаоса. Так вот зачем его выкинули рядом с Кромью, понял Виренг и почувствовал укол страха. Что еще те чревловы шрейлы успели наговорить…
Гат-Вул заговорил неторопливо, с холодным спокойствием в голосе:
– Тени сообщили следующее, моя госпожа. Все протекало не так уж и гладко. Виренг зачем-то вернулся с пришельцем в Лиорд и провел ритуал по снятию метки с одной из благородных ольджурок, хотя метки на ней не было.
Лилианна холодно посмотрела на человека.
– Объясни.
– Мне показалось… – начал Виренг, чувствуя, как путаются мысли. Лично ему сделанное представлялось правильным, но почему-то это подвергалось сомнению, – …что так будет правдоподобнее. Ант увидел своего грона…
– Тот наблюдал – убьет он или нет, – перебила владычица. – И возвращаться, чтобы разыгрывать дурацкое представление, не стоило. А что там за история с охотником?
– Я не знаю. – Виренг развел руками. – Чистое совпадение. Он оказался моим бывшим сослуживцем. Я воевал с ним в одном турме в позапрошлый Вздох.
– Со Странствующим тоже чистое совпадение? – Голос Лилианны становился мягче, и Виренг вдруг понял, что его просто проверяют. На душе стало легче. Тем более по последнему вопросу у него есть ценная информация.
– Нет худа без добра. – Виренг позволил себе сдержанно улыбнуться. – Зато мне стало понятно, куда делись Странствующие, а следовательно, и как их можно найти.
Виренг наморщил лоб. Последнее было явно не фактом.
– Книга Порядка. – Владычица задумчиво свела брови. – Пятая книга. Ладно, об этом после. Расскажи мне лучше, как он тебе?
Виренг кашлянул в кулак, снова провел ладонью по шраму.
– Обычный, – выдохнул он и пожал плечами. – И к тому же в нем слишком много Света.
– В Сатэне тоже было много Света, очень много. Но он смог стать Великим Владыкой и расширить границы Зыби втрое.
– В старых книгах говорится, – осторожно вступил в разговор Гат-Вул, – что Сатэн сам иногда называл себя носителем Света. Тьма и Свет это лишь жалкие слова. – Он легонько поклонился и покосился на Виренга.
– Слова – это рвущиеся в бой гроны, иногда есть смысл придерживать их. – Владычица недовольно зыркнула на советника, и тот, сообразив, повернулся к человеку.
– Ты можешь идти, Виренг.
Человек поклонился владычице и быстрым шагом покинул зал. Аспейны тут же закрыли распахнутые всего на несколько секунд створки, а советник подошел ближе к трону.
– Может, этот предатель и прав? – спросила Лилианна, задумчиво глядя на один из факелов. – Может, стоило просто затянуть пришельца в портал?
– Ни в коем случае, – быстро ответил Гат-Вул. Вскинув вверх правую руку, он медленно поводил ею из стороны в сторону. – Он должен пройти тот же путь, что и Сатэн. В старых книгах сказано, что меньшая часть Сатэна, попавшая в наш мир, провела несколько лет в рабстве, впитывая в себя тьму злобы. У меня есть новость для вас, владычица.
– Говори, – кивнула Лилианна, внимательно уставившись на советника.
– Как вы знаете, мы точно определили, что всплеск энергии, разорвавший межмировую Кромь, очень схож с тем, что был при появлении Сатэна, хотя и в разы слабее. Но это оказалось не все.
Советник хотел было выдержать многозначительную паузу, но Лилианна окатила его недовольным взглядом, и он тут же продолжил:
– Пришелец из того мира, куда была изгнана большая часть Сатэна. Сатэн сам упоминал не раз, что его суть была разделена на части. Таким образом его лишили силы.
– Интересно, кто? – спросила вдруг владычица, наклоняясь вперед.
– Думаю, какой-то бог его мира…
– Я это понимаю. – Владычица хмыкнула, и ее красные глаза на миг стали абсолютно черными, скрыв зрачки. – Меня интересует другое – его бог тот же, кого здесь называют Номаном, или это совершенно другое существо?
– Мудрейшие до сих пор не могут ответить на этот вопрос. Как и на многие другие. Если бы у нас были все книги Номана… По тем двум, что имеются в нашем распоряжении, невозможно составить полную картину мироздания.
– Об этом после, – перебила Лилианна. – А сейчас меня интересует другой вопрос: почему на пришельце до сих пор стоит метка?
– Возможно, он пока еще не решился ступить на стезю Номана. – Демон пожал плечами. – Думаю, Ант развлекается в городе на те деньги, что ему дал Виренг.
– А ты уверен, что храмовники его не убьют, узнав о метке?
– Уверен, – кивнул Гат-Вул. – Сатэна они не убили.
– Сатэн был хитрее всех наших Мудрейших. – Владычица задумчиво улыбнулась.
– Это и станет проверкой для него! – Демон поднял правую руку и ткнул когтистыми пальцами вверх. – Тем миром, откуда пришел Ант, правит большая часть Сатэна, а значит, он должен иметь что-то и от его сущности.
– Но та часть Сатэна ничего не знает об Отуме. – Владычица с недоверием посмотрела на советника.
– Это не имеет значения, моя госпожа. – Гат-Вул постарался придать лицу больше убедительности и заговорил с неким пафосом: – Сейчас главное, чтобы он прошел весь путь, так же как и Сатэн. Оставаться в Ольджурии – ему смысла нет, на нем клеймо раба. Думаю, он придет в Зыбь с армией храмовников.
– Что ж, – владычица кивнула, – нам остается ждать Вздоха. С порталом возле Алькорда никаких изменений?
Гат-Вул склонил голову и проговорил, глядя в пол:
– По всей видимости, сосуд утерян. Крона’Тор не смог его отыскать.
– Есть ли смысл оставлять его в живых? – Владычица демонов зыркнула глазами на советника.
Тот, не задумываясь, ответил:
– Вам решать, моя госпожа. Я могу лишь давать советы.
– И каков же твой совет?
Владычица изящно поднялась с кресла и шагнула вниз по ступеням. От прикосновения тонких пальчиков Гат-Вул невольно вздрогнул, несмотря на то что его возраст давно пересек определенную черту. Три сотни лет жизни остались позади, но тем не менее прикосновение восьмидесятилетней красавицы привело его в возбуждение.
– Так что скажешь, советник? – нетерпеливо повторила владычица, и демон, придав голосу холодного спокойствия, медленно проговорил:
– Может, дать ему еще один шанс? У нас в Ольджурии всего шесть рабочих порталов. Было девять, но храмовники за прошлый год отыскали и уничтожили три. Портал возле Алькорда – это очень важный стратегический объект. До Кроми всего полторы сотни риг, и если совершить постепенный заброс войск, то есть возможность зажать армию храмовников в кольцо.
– До Вздоха осталось два тонга времени. Успеем ли?
– Моя госпожа, польза от такого портала будет огромной. Ваш отец четырежды пытался сделать портал у столицы Южного Доргона, но у него не вышло. Вы же знаете, что многие из нашего народа подозревают вас в убийстве отца, которого большинство из них сильно почитали. Если вы сделаете то, что не сделал он…
– Не напоминай мне об этом, – зло перебила владычица и направилась к большому столу в одном из углов залы. Гат-Вул облегченно вздохнул. Тонкие пальчики Лилианны, лежавшие на его плече, мешали сосредоточиться. Он двинулся следом за демонессой, не сводя взгляда с ее покачивающихся бедер.
Подойдя к столу, владычица открыла верхний шкафчик и достала оттуда темный сосуд размером со свой кулачок, протянула советнику.
– Это последняя кровь адгрона, – проговорила она мрачно. – До следующей охоты новой не будет. Если через два тонга времени портал возле Алькорда не появится, тебя сожгут.
– Но… – Руки Гат-Вула дернулись, и он едва не уронил сосуд, отчего спина похолодела еще сильнее, чем от угрозы владычицы. – Моя госпожа…
– Ты не зря напомнил мне об отце. – Демонесса холодно улыбнулась и продолжила, не обратив внимания на попытку старого советника что-то сказать: – А он никогда не оставлял в живых того, кто не исполнял его волю. Впрочем, зачем я тебе это говорю? Ты же и сам все прекрасно знаешь. Именно по этой причине ты и решился помочь мне занять престол раньше времени. Я верно говорю? – Она усмехнулась. – Так что, мой преданный советник, у тебя есть два тонга времени.
– Слушаюсь, госпожа. – Демон покорно склонился, и его красноватая кожа заметно посерела. – Я могу идти?
Демонесса небрежно махнула изящной рукой. Гат-Вул сделал с десяток шагов спиной вперед и лишь после этого развернулся.
– Да, и… – Услышав голос владычицы, он застыл и сделал оборот на сто восемьдесят градусов. – Запомни еще одно, мой верный советник. Портал – это ничто по сравнению с тем, что я сделаю, когда пришелец будет здесь. Победы моего отца на территории Зыби померкнут, как глаза умирающего адгрона. Жаль, но у тебя мало шансов узреть это самолично.
…В узком коридоре первого этажа великан, медленно отступая, отчаянно отбивался от двух стражей.
– Локс, отходи! – прокричал я и, отпустив руку девчонки, бросился вперед.
Великан послушно прижался к стене, пропуская меня. По его бледному лицу стало понятно, что он еле держится на ногах. Карлика я не увидел, да и не до него было. Я налетел на стражников, словно смерч, выбил у одного боевой нож и проткнул плечо. Раненый взвыл, отшатнулся, а я, выдернув клинок, закрылся его телом от удара второго стража. Тот на миг опешил, испуганно вытянул меч из горла своего товарища, но тут же, ругнувшись, ринулся на меня.
Я отбил его неуклюжую атаку и ударил в ответ «молнией». В таком тесном коридоре махать железками было затруднительно. Стражник повалился, задергался в конвульсиях, а я обернулся, чтобы позвать за собой великана с Литой. Но то, что я увидел, повергло меня на долю секунд в оцепенение. Отвлеченный битвой, я и не услышал, как Локса успели серьезно ранить. Он стоял на коленях, ухватившись обеими руками за живот, а его нож валялся рядом.
Литу же тащил вверх по лестнице один из стражей, закрывая ей рот ладонью в перчатке из колец. Девчонка дергалась, мычала, пыталась вырваться, но расклад сил был явно не в ее пользу.
Я едва не бросился тут же в погоню, но успел заметить того, кто, по всей видимости, и ранил Локса. Едва успев поставить «воздушный щит» первого круга, я дернулся вбок. Ударившись плечом в стенку, сразу же оттолкнулся и рванул вперед. Слегка отклоненный «щитом» пролетевший мимо болт с громким стуком воткнулся в дверь, наполнив коридор вибрирующим звуком. Гвардеец тут же откинул арбалет в сторону и бросился на меня, выхватывая на ходу меч. В отличие от стражников управы, на нем было белое сюрко с гербом лурда на груди. Двуглавое существо, вставшее на дыбы. То ли мифическое, то ли реальное.
Грубо толкнув великана в плечо, он ринулся на меня. Локс уперся в стену, замер так на миг и стал медленно заваливаться вперед. Я отбил первую атаку, но все же мне пришлось отступить на пару шагов. Гвардеец был подготовлен намного серьезнее стражей.
Наши клинки то сталкивались с бешеной силой, то били по стенам, разбрызгивая во все стороны фонтаны из каменных крошек. Звон, скрежет. Я увидел, как Локс рухнул на пол и застыл огромным кулем.
Чревл!
Я сжал зубы и атаковал, но гвардеец легко отбил мои удары. И снова пришлось отступать.
Стражник с Литой за эти секунды исчезли из поля зрения, и брошенный на лестницу взгляд стоил мне легкого ранения. Лезвие гвардейского клинка резануло по левому запястью, обожгло, тут же потекла кровь, напитывая ткань рукава.
Нужно кончать с этим ублюдком, мелькнуло в голове. «Коготь виара».
Но что-то удержало меня от этой затеи. В таком узком пространстве и против такого профессионального воина – не выйдет. Гвардеец может просчитать и нанести упреждающий удар по спине или укол в печень, – а это все, смерть.
Я сделал несколько быстрых шагов назад, едва не повалившись через тела стражников и, ударив дверь ногой, выскочил наружу. Краем глаза сразу приметил двух стражников, приближающихся справа. «Оглушение», еще одно, поставил воздушный «щит» второго круга. Как раз вовремя. Что-то из магии этой ветви воткнулось в него, осыпало часть плетения, а я снова ввязался в бой с гвардейцем.
Чревл! Кто-то хотел накинуть на меня «путы» или ударить «кулаком». Надо быстрее разбираться с этим чертовым гвардейцем.
Одним движением я вырвал из-за пояса ножик и метнул в него. Гвардеец схватился левой кистью за предплечье, едва не выронив меч, ругнулся и выдрал нож из мяса. Но я уже был рядом и коротким ударом отсек ему правую кисть. Она отскочила вместе с зажатым в ней мечом. Охнув, гвардеец рухнул на колени. Согнувшись в три погибели, он пережал обрубок, а я замахнулся, чтобы снести ему голову.
Но меч так и не успел пойти вниз. Сильный толчок в левое плечо развернул на месте, и рука тут же онемела до локтя. Я удивленно взглянул на нее, потом перевел взгляд выше. Из дельты торчал кончик болта с двумя красными перьями. Стиснув зубы от боли, я отрубил его и вырвал половину болта с наконечником со стороны спины, бросил на землю. Тут же, вмиг восстановил воздушный «щит». На секунду меня повело, в глазах замелькали черные мушки, но я все же бросился в неосвещенную часть двора. Обернулся, когда тьма скрыла меня, оглядел особняк.
«Куда-куда, – лихорадочно пытался сообразить я и со злым отчаянием ответил сам себе на уже несколько минут пульсирующий в мозгу вопрос: – Наверное, к главному выходу и потащили».
Десять шагов, и я оказался возле забора, пробравшись сквозь заросли декоративного кустарника. Забор упирался прямо в стену особняка, потому попасть к главному входу можно было всего двумя способами – либо перебраться через ограждение, либо вернуться назад и проложить себе путь через дом. Последнее нереально на все сто процентов, наверняка там полно стражей, первое…
Я не стал думать. Засунул меч в ножны и, схватившись правой за железный прут, подтянулся. Чтобы взобраться наверх с помощью одной руки мне пришлось потратить немало сил, и на ту сторону я буквально свалился в полном изнеможении. Прислушался. Через кустарник во дворе ломились. Двое или трое, сразу не определить. Поднявшись на ноги, я пересек улицу и присел возле стены, слившись с тенью. Впереди, в размытом лунном свете виднелась карета, видимо та, что завернула несколькими минутами раньше в этот проулок. Возле нее крутились две едва различимые фигуры. Я медленно, стараясь почти не дышать, двинулся к ним.
Оглушить или посечь «срезнями» и потом развернуть каре…
Мощный удар в раненое плечо припечатал меня к стене, боль на какое-то мгновение вырубила, но я тут же пришел в себя и заозирался в испуге и бешенстве одновременно. Возле забора, там, где я несколько секунд назад перелез, виднелся высокий силуэт. Еще двое как раз спрыгивали с ограждения.
– Он там, возле стены! – прокричал «силуэт». – Перекройте ему путь в Край’Лут!
Спрыгнувшие тут же взяли вправо, а я на секунду бросил взгляд в сторону кареты. Те двое, что крутились возле нее, уже спешили ко мне, чуть дальше мелькали еще два силуэта. Сука!
Никак. Никак, сука-а!
Нет, если я умру, я не смогу отомстить. Никому. И эти ублюдки будут улыбаться, стоя возле моего трупа. Они будут плевать на него, чувствуя себя победителями. А потом они небрежно кинут закостеневшее тело в карету и отвезут к морю, чтобы скормить рыбам. Не-ет, твари. Так легко вам не отделаться.
Я бросился вдоль стены туда, куда спешили мне наперерез двое стражников. Поставил на ходу водный «щит». Этот силуэт у забора метнул «кулак», какой не определить, но явно не воздушный, иначе бы уже стоящий «щит» хоть как-то его задержал.
«Прости, Литка», – прошептал сквозь сжатые зубы и рубанул в одного из стражников «оглушением», с ужасом чувствуя, что это последняя сила. Узел пуст.
Второго я просто сбил с ног, ударив локтем. Добавил тут же носком сапога по лицу, расквашивая нос в месиво. Он меня даже не успел разглядеть в темноте, зато «силуэт» видел. И «видит» до сих пор, чревл его раздери! Значит, либо аристократ, либо охотник. А может, и то и другое разом.
Я ускорился, насколько хватало сил. Левая рука висела плетью, в дельте, казалось, пульсировало само сердце, за спиной слышался топот сапог.
– Не дайте ему уйти, безродные твари! – проорал еще один, и я по голосу узнал в нем того офицера управы, которого усыпил пару дней назад. Прав был карлик, нужно было их всех перерезать, подумалось вдруг, но тут же опроверг эту мысль: «В этом случае сейчас у тебя не было бы никаких вариантов».
В спину врубился еще один «кулак», и я полетел вперед. Успев кое-как вывернуться, пропахал мостовую плечом. В голове от удара взорвалось, перед глазами вспыхнул фейерверк искр, нахлынула тошнота. Но я вскочил и заковылял дальше. Шаг, второй, третий… Свернув за поворот, я оторвал взгляд от темной мостовой.
Серебристый крест в круге, с отблесками лунного света. На него я и смотрел следующие секунд двадцать, из последних сил плетясь к высокому зданию храма Семи Дорог.
Взобравшись на ступени, я привалился к двери и постучал. Сердце отчаянно сжалось, облилось ледяной волной. Слишком тихим вышел стук. Совсем не осталось сил, черт возьми. Жаль.
Нет, умирать не страшно, умирать обидно.
Я развернулся и, прижавшись спиной к холодной стене у дверного косяка, безразличным взором уставился на своих преследователей. Три, четыре, пять, шесть… да и черт с ними. Я запрокинул голову и посмотрел на луну.
Единственная мысль, терзавшая меня сейчас, была о Лите. Разве я ее не предал?
Скрип открывшейся двери показался нереальным, и я даже не повернул головы. Где-то наверху раздались два сухих щелчка заряжаемых арбалетов.
– Что здесь происходит?
Голос был холодным и властным. Мои преследователи остановились.
– Артуно, это преступник, – выкрикнул в ответ офицер-аристократ. – У нас есть приказ доставить его в управу. Он убил нескольких стражников.
– Они лгут, – тихо выдохнул я, поворачивая голову и чувствуя, как все вокруг меня расплывается и проваливается в ватную бездну. – Я всего лишь беглый раб. И я пришел ступить на стезю Номана…
Зыбь, внутренний Тонг
Черная карета, запряженная четверкой ездовых гронов, мчалась по серому полотну дороги, оставляя за собой длинный шлейф клубящейся пыли. По обеим сторонам проплывали бесконечные, иссохшежелтого цвета луга, в преддверии зимы выглядевшие уныло и безжизненно. Лишь изредка, испуганный грохотом и топотом, срывался с места степной карбулк и серой стрелой уносился вперед, теряясь среди лугового сухостоя.
Так же скоро, как и двигалась карета, близился вечер, но все еще не мог полностью утвердиться в правах. Слева он уже каскадом тонких оттенков синего темнил небо, но справа заходящее светило продолжало вовсю играть лучами на спицах колес, слившихся в единую серебряную рябь. И от этой предзакатной его игры на дверце ярко отблескивал замысловатый и ужасающий на вид герб – разинутая зубастая пасть мерзкого зверя, изготовившегося к прыжку.
Едва успевавшие улепетывать с дороги слотыкрестьяне, завидев его, валились на колени и прятали грязные лица в пожухлой траве. Но даже если бы они оставались стоять, никто бы не обратил на это внимания. А тем более не остановился, чтобы наказать рабов за подобную наглость.
Вслед за каретой во весь опор неслись с десяток всадников на боевых тронах. Высшие аземы в черных развевающихся плащах и с мечами за спинами. Слегка изогнутые ножны были видны, когда плащи сносило встречными порывами ветра в сторону.
– Аййха! – огласил округу резкий вскрик кучера, мелькнула плетеная кожаная полоска кнута, раздался сухой, но мощный щелчок.
Сидевший в карете демон вздрогнул и приоткрыл глаза. Ритмичный цокот подков размаривал, погружая время от времени на несколько секунд в сон. А может, и минут. В этой лишенной какихлибо впечатлений двухдневной поездке чувство времени терялось напрочь.
Поведя левой рукой, он пощупал небольшой ящичек, прочно привязанный к лавке кожаными ремнями. Улыбнулся, обнажая верхние клыки. То, что в ящичке, добавит к его наделу минимум сорок онгов земли, что почти удвоит площадь владений семьи Ало.
Демон потянулся, поиграл мускулистыми плечами. Погоны на мундире зашевелились в такт движениям мышц.
«А главное, повышение», – подумал он, снова мечтательно улыбнувшись. Старый амул СутоРуаго погиб в схватке с Другими, да и он сам едва унес ноги от этих странных существ, напавших посреди ночи, вырезав все расставленные секреты.
«Нет, – демон щелкнул пальцами, – не так. Что значит – еле унес ноги? Подобным образом докладывать нельзя. Лучше так: СутоРуаго с маленьким отрядом попал в ловушку, устроенную Другими у самой Кроми. И если бы не он, младший амрал ДункАло, со своими аземами, то Другие вернули бы книгу Крови обратно. А про эту старую мразь, СутоРуаго, владычица и не поинтересуется даже. Книгато вот она».
Демон бросил взгляд на ящичек, потом перевел его на ножны, которые стояли заткнутыми за стальную железную полоску, прикрепленную к стенке кареты. Именно тем мечом, что был в этих ножнах, он собственноручно перерезал глотку старому амулу. И потом долго смотрел, как черная кровь льется по его шее и пропитывает длинную, из дорогой ткани рубаху. После этого отрезал голову полностью и закопал в Землях Других, а тело выкинул в лесу. Там, за Кромью, полно тварей, которые с радостью сожрут мясо демона.
На горизонте показался замок владычицы, и кучер снова вскрикнул, погоняя гронов. А спустя двадцать минут он уже, наоборот, останавливал их, поднявшись в рост и натягивая изо всех сил вожжи. Циклоды на воротах чтото гаркнули вниз, и выросшие словно изпод земли аспейны бросились открывать створки.
Остановившиеся гроны разгоряченно рыли копытами землю, четверо всадников медленно обогнули карету и первыми проехали рысью под огромной серой аркой ворот, а циклоды и аспейны уже стояли вытянувшись в струнку и прижимая левые ладони к животам.
ДункАло рывком отодвинул в сторону перегородку и выглянул в окошко. Как и ожидалось, практически весь внутренний двор ЧитТонга был заставлен шатрами дригов. Пока карета двигалась по дорожке к замку, демон внимательно вглядывался меж этих шатров, выискивая ШресВула. Еще один конкурент в его продвижении вверх по служебной лестнице. И конкурент гораздо серьезней, нежели старый амул. ШресВул – дриг, и этим все сказано. Владеющий шестым тонгом магии Тьмы, он был опасным противником.
«Только хитрость, – в который уже раз подумал Дунк. – Только она поможет мне выбить у этой мрази почву изпод ног».
Однако тут же пришло понимание, что мысль о выбивании почвы изпод ног Шреса так же пуста, как и год назад, как, впрочем, и два, и три. Ничего стоящего для достижения своей цели он все еще не придумал. Был один вариант… но тот крайний. Самый крайний.
Кучер повернул логов, потянув за левую вожжу, и через пару секунд карета застыла у массивной широкой лестницы парадного входа. Дунк принялся торопливо расстегивать бляшки ремней. Одна, вторая. Схватив ящичек с книгой, он выбрался из кареты.
Придворный аспейн тут же закрыл дверцу и склонился перед младшим амралом. Тот поправил мундир и с зажатой под мышкой ношей зашагал к ступеням. Резво поднялся по ним, сохраняя осанку. Шагнул в прохладу и полумрак каменного здания.
Красный свет магических фонарей разливался по холлу. В дальнем углу Дунк разглядел знакомую, слегка сгорбленную фигуру.
– Гат? – спросил он, и советник тут же двинулся навстречу.
– Приветствую тебя, славный представитель рода Ало, – голос советника был настолько сладок, что Дунк невольно насторожился. С чего бы это? Вулы никогда не были друзьями Ало. А если учитывать, что один из представителей этого рода его главнейший враг, то и вовсе такое обращение тайного советника владычицы рождало подозрения.
– Чего тебе? – грубо поинтересовался молодой демон, остановившись.
– Ничего, в общемто, и не мне, – тонко ответил советник, с улыбкой посмотрев на воина. – Всего одна просьба, которую меня просили передать.
– Кто?
– Узнаешь. После встречи с владычицей следуй в западную башню, там тебя…
ГатВул резко замолчал, увидев входящего в холл СтахЛоно. Младший советник владычицы, и что самое плохое – молодой советник. Едва старше самой Лилианны, ее друг детства и, возможно – нынешний любовник. Именно он пришел к нему, когда Литион Шестой, отец Лилианны, собирался четвертовать его за нелепую, но серьезную оплошность. И он, дурак, согласился перейти на их сторону. Впрочем, у него и не было другого выхода.
Все решилось в одну ночь. Старый владыка был опоен собственной дочерью ядом зеленой катуции и для полного успокоения придушен подушкой. Утром объявили о его безвременной кончине от неизвестного недуга. Легкие волнения во внутреннем Тонге, как, впрочем, и в среднем, и внешнем, были быстро подавлены. Как оказалось, Лилианна уже давно плела интриги, и большая часть военачальников выступила на ее стороне, не говоря уже о дригах. Эти перешли в ее лагерь почти полностью. Он же, старый идиот, сохранил свою жизнь и напрочь потерял влияние. А вот теперь и жизнь его снова висела на волоске.
Молодой советник шел в сопровождении двух дригов, таких же молодых демоновмагов.
– Гонец сообщил, что должен прибыть СутоРуаго. Где он?
– Он погиб в схватке с Другими. – Дунк сделал шаг в сторону, чтобы его невзначай не посчитали приятелем этого старого сгорбленного демона, и легонько поклонился, положив ладонь на живот. – Мне пришлось вступить в бой и вновь вернуть книгу. Старший амул поступил опрометчиво, решив перевезти столь ценный груз без особой…
– Ступай за мной, – грубо перебил СтахЛоно. Бросив презрительный взгляд на Гата, он развернулся и зашагал в красный полумрак коридора.
Дунк поспешил следом, ругая себя за то, что заговорил со старым советником. О том, что ГатВулу недолго осталось коптить небо Зыби, поговаривали уже давненько. Лилианна убирала всех, кто служил ее отцу, окружая себя молодыми и верными ей демонами. И даже родство Гата с командиром личного отряда владычицы Шресом ничего ему не гарантировало.
«Интересно, кто хотел видеть меня, – подумал Дунк, – неужели Лизгольд?»
Коридоры, лестницы, переход между двумя башнями – и слегка запыхавшийся Дунк оказался в тронном зале. Склонился перед владычицей, протягивая ей ящичек.
– Ну, слава Оргду, – довольно выдохнула молодая демонесса. – Стахи, принеси сюда.
Молодой советник едва ли не вырвал ящичек из рук Дунка и понес к трону. Поставив его у ног демонессы, он обернулся.
– Ключ!
– Ах, да, – засуетился Дунк и достал из кармана небольшой, но замысловатой формы ключик.
– Кидай, – грубо буркнул советник, и Дунк подбросил навесом.
Секунд через пять Стах откинул крышку. Аккуратно вытащив из ящика белоснежную каменную скрижаль, он протянул ее демонессе. В тусклом свете факелов скрижаль, казалось, излучала ослепительное сияние.
– «Книга Крови», – прочитала Лилианна на камне и, взяв его в руки, улыбнулась. – Что ж, наши шансы на победу растут.
– Главное, чтобы все остальное сложилось, – таинственно проговорил Стах, и владычица задумчиво кивнула.
А Дунк терпеливо ждал. Пока владычица занималась книгой, превратив ее в обычный бумажный фолиант и листая первые страницы. Пока Стах уносил вновь превращенную в каменную скрижаль книгу. Все его мысли сосредоточились на грядущем повышении. После того как он привез книгу Крови – он мог на это рассчитывать.
Но каково же было его удивление, когда владычица, наконецто бросив на него взгляд, недвусмысленно махнула рукой.
– Моя госпожа… – начал было Дунк, но Лилианна перебила, повернувшись к дригам справа.
– Проводите его, – коротко бросила она и, откинувшись на спинку трона, медленно закрыла глаза. – Я хочу подумать.
Не дожидаясь, пока дриги приблизятся, Дунк торопливо поклонился и почти выбежал из зала. Его лицо исказила гримаса возмущения и злости.
«Как так? – спросил он себя несколько раз, напряженно шагая по коридору. – Да разве не сделал я полезное дело для Зыби? Да разве не должен был получить… Лизгольд, – мелькнуло вдруг в мозгу. – Ну что ж, придется, видимо, получше рассмотреть этот крайний вариант».
Он свернул вправо, нырнул под арку, ведущую в переход к западной башне, и ускорил шаг. Ладонь нервно сжала рукоять тирогского клинка. «Хорошо. Если мне не оставляют выбора, то я пойду на этот шаг. А владычица мне не оставила выбора».
Пройдя через одну из арок, он едва не сбил с ног старого советника. Тот отскочил в сторону и, кивнув, направился дальше по коридору. Дунк укоротил шаг, поплелся следом, задумчиво уставясь в согбенную под тяжестью лет спину ГатВула.
Через минуту они вошли в покои Лизгольда, младшего брата владычицы, тщедушного и трусоватого демона, но тем не менее – законного наследника. «Почему Лилианна его еще не убила, как отца?» – подумалось вдруг Дунку, и на секунду внутри разлился холодок страха. Во что он ввязывается, Номан их всех побери? Он даже застыл на месте и едва не развернулся и не бросился прочь, но взгляд еще одного присутствующего в покоях, да и само его присутствие сдержало. Это был ШресВул.
– Не ожидал? – спросил старший амул личной охраны владычицы и криво усмехнулся.
– Признаться, нет, – сухо ответил Дунк, собрав волю в кулак и решив быть немногословным. Вдруг это проверка?
– А почему? – хитро прищурясь, поинтересовался Шрес. – Разве я не могу навестить брата нашей госпожи? По вопросу охраны его владычества. Поговаривают, ктото жаждет убить молодого господина. Не знаешь, случаем, – кто?
Лизгольд глупо хихикнул, ГатВул сделал лицо непроницаемым, а Шрес продолжил хитро щуриться. Дунк тяжело, но незаметно проглотил слюну. Что за игру затеяли эти трое?
– Не знаю, – ответил он на последний вопрос, сделав лицо как можно спокойнее.
– Ну а ты, кстати говоря, с какой целью пожаловал в покои господина? – Старший амул сделал жест рукой, словно собираясь использовать заклинание, и Дунку пришлось проявить немалую выдержку, чтобы не ринуться в ответную атаку.
– Был приглашен вашим братом, – ответил он, и его голос, несмотря на все усилия, прозвучал сдавленно.
– И всетаки, с какой целью ты пожаловал сюда? – продолжил издевательский допрос Шрес. И Дунк не выдержал.
– Мне плевать. Если вы не прекратите этот дешевый фарс, я развернусь и уйду. – В последнее Дунк не оченьто верил. Если дриг захочет его убить, у него не будет никаких шансов отсюда вырваться.
– Перестань, брат, – вступил в разговор ГатВул. Его голос звучал миролюбиво и успокаивающе. – Думаю, не стоит проверять этого молодого демона. В нем и так сейчас кипит злость к нашему общему врагу.
Последние слова он проговорил очень тихо, но в ушах Дунка они прогрохотали громовым раскатом. Ну надо же, как откровенно. Или это всетаки проверка?
– Ведь так, славный представитель рода Ало? – Советник внимательно посмотрел на младшего амрала.
– Думаю, вы и сами все знаете, – коротко ответил Дунк.
– Знаю, – кивнул Гат. – И даже знаю, почему ты ничего не получил за книгу.
– И почему же?
– Твой отец был одним из лучших друзей прежнего владыки. Ты никогда не будешь приближен к себе Лилианной.
– Ненавижу ее, – пробурчал вдруг Лизгольд и надул губы. Дунк бросил на него секундный взгляд. Да уж, молва права: младший брат владычицы – идиот. Может, именно поэтому она и не убрала его до сих пор? Хм, а ведь так даже интересней.
– Какие у вас шансы? – Дунк неожиданно почувствовал внутри почти утраченную уверенность. Да и пока еще он не теряет ничего, ведь он не с ними. Он просто пришел послушать.
– Шансы есть, – заговорил советник. – Но, прежде всего, ты должен узнать следующее…
Рассказ о некоем пришлом удивил Дунка. Особенно его удивило, что этот пришлый может какимто образом стать владыкой. Нет, он знает о Сатэне, но это дела давно минувших дней, да и, честно говоря, он всегда воспринимал данную историю как миф.
– На нем стоит последнее изобретение наших маговштудийников – «след Сатэна», – невозмутимо, словно рассказывает самые заурядные вещи, продолжал советник. – В отличие от обычной «метки», храмовники не смогут обнаружить ее. Это сложное сращивание из двух ветвей – Тьмы и Воздуха. До того момента, пока пришлый находится на земле людей, – «след» никак не проявляет себя. Его составные распределены по всему телу пришлого, но стоит ему ступить на земли Зыби, как он начнет собираться в единое плетение. Срок полной сборки – один тонг времени. В этот момент ты должен отыскать пришлого и убить.
– Но как? – Дунк недоверчиво нахмурился. Вся эта история была слишком странной.
– Я сделал два амулета с заклинанием, способным определить новое плетение. Дюжина таких же будет у отряда дригов. Их цель – выкрасть пришлого из лагеря храмовников либо во время боя и доставить в ЧитТонг. После этого власть Лилианны станет практически неуязвима. Поэтому вы должны добраться до пришлого раньше.
– Кто – мы? – с интересом спросил Дунк.
– Эй, подойди. – Советник повернул голову и бросил взгляд в дальний угол покоев. Из мрака появилась рослая фигура. Она сделала несколько шагов и замерла.
– Но это же человек, – Дунк хмыкнул. – Чтобы демон исполнял одно дело с человеком? Я не так воспитан. – На лице младшего амрала нарисовалось крайнее презрение. – Думаю, мне придется отказаться.
– Место генамула среднего Тонга тебя устраивает? – раздался холодный голос Шреса, и Дунк перевел взгляд на него. Потом посмотрел на Лизгольда. Этот тщедушный демон довольно уверенно кивнул, и на секунду в его глазах мелькнул понастоящему злой огонь. «Может, он и не совсем идиот? – подумалось вдруг Дунку. – Может, он только притворяется?»
– Это както неожиданно. Я должен…
– У тебя есть минута на размышление, – холодно перебил ШресВул.
Первое, что я увидел, – низкий серый потолок. На пару с воспоминаниями он надавил, прижал к жесткому ложу, и я снова закрыл глаза. Страха не было, наверное, потому что догадался, где нахожусь.
Было лишь отчаяние. И еще боль – физическая и моральная.
Я пошевелил левым плечом, и физическая боль стала сильнее, на время приглушив моральную. От этого на какието секунды душа вздохнула свободней.
Повернув голову, я попытался разглядеть плечо. Обмотанное бинтами, оно было похоже на кокон гусеницы, решившей наконецто стать бабочкой. Вспомнил, как вытаскивал из своего собственного мяса болт, и от этой мысли внутри растеклось отвращение. До тошноты и дрожи. Вряд ли сейчас, не в разгоряченном боем состоянии, я повторил бы подобный трюк.
Пока боль в плече затихала, медленно осмотрелся. Небольшая комнатка квадратов на двенадцать, в дальнем от меня углу нечто вроде иконостаса с фигуркой Номана высотой в локоть, простенькие стул и столик. И в общемто все.
Осторожно пошевелил ногами. В левой тупо потянула боль. Вспомнил, как вчера сильно хромал, пересекая небольшую площадь перед храмом, потом вспомнил высокого человека в длинной, до колен, рубахе и плаще с красным крестом, вышитым с левой стороны на уровне груди, дальше воспоминаний не было. И я вновь стал думать о Лите, отчего моральная боль тут же вернула утраченные позиции.
Поэтому на вошедшего в келью незнакомца я посмотрел с искренней благодарностью за то, что он не дал мне сожрать самого себя в приступе стыда. Разве я ее не предал?
Невысокий лысеющий мужичок в бежевой рубахе до колен посмотрел на меня и, заметив ответный взгляд, улыбнулся. На его рукаве я увидел крест в круге, но черного цвета. Значит, все верно, я в храме Семи Дорог.
– Очнулся? – спросил он, подойдя к моему ложу.
Я только слабо кивнул.
– Ну ты вчера и наделал шума. – Лицо мужичка стало серьезным. – Его светлейшество Артуно долго колебался, оставить тебя или все же отдать твоим гонителям. Надеюсь, то решение, что он принял, продиктовано ему Великим Номаном.
Он присел на край лежака, потянулся к моему плечу, тронул его осторожно.
– Как, болит?
– Болит, – честно выдохнул я, и мой неожиданный посетитель, поджав губы, пару раз кивнул.
– Хорошо. Значит, еще разок обработаем заклинанием. Тебе повезло, что нынешний викариус добрейший человек. – Он потер руки и подвел обе ладони к моему плечукокону. Рана тут же запульсировала, разгорелась внутри страшным жаром. Я скривился от боли, но он в ответ лишь подмигнул мне. – Терпи, – проговорил с весельем на лице и в голосе. – Раз в Зыбь собрался, придется учиться терпеть.
– Вы лекарь? – спросил я, лишь бы чтото спросить и отвлечься хоть на секунду от разгоревшегося в плече пожара.
– А то кто. Не викариус же, – он хихикнул и отвел руки. – Ну вот. Думаю, завтра твое плечо будет как новое. Мне его светлейшество приказал тебя до завтрашнего утра поставить на ноги. А послезавтра тебя и еще две десятицы парней отправят в ШанЭрмиорд.
– А это где? – спросил я, и лекарь удивленно вскинул брови.
– Странный ты какойто. Это в сотне риг севернее Алькорда. Небольшой городок, из которого войска уходят в Зыбь. Неужели не слыхал?
– Слыхал, – тут же соврал я. – Да вот не помню половины после вчерашнего.
– Неудивительно. Его светлейшество сказал – девять человек тебя преследовали.
Это не считая тех, кто в доме, подумал я. Надо же, как комуто не терпелось меня убрать. Или тут дело в том чревловом сосуде?
– Скажи, э…
– Кардито, целитель храма, – не без гордости проговорил мужичок и схватил меня за левую лодыжку. От боли, а главное от неожиданности, я вскрикнул.
– Вывих, – буркнул он, не обратив внимания на мой вскрик. – Придется тоже еще разок заклинанием обработать. Эх, и много ж на тебя магической силы уходит, молодой человек, – закончил он шутливым тоном и стал водить ладонями над моей ступней. Снова запульсировало, зажгло, но я в этот раз не скривился. К боли, как и к хорошему, привыкаешь быстро.
– Кардито, а могу я поговорить с Артуно? – закончил я свой предыдущий вопрос.
Целитель обернулся, не прекращая своего занятия.
– Его светлейшество сейчас исполняет данный им в Зыби обет, а по его завершении он и сам намеревался прийти сюда. У него к тебе много вопросов.
– А у меня к нему, – выдохнул я.
– Странный ты, – хмыкнул целитель. – Так, все. – Он отвел руки от моей «горящей» ступни и снова потер ладони друг о друга. Потом встряхнул кистями и поднялся.
– Скажи, – я напряженно кашлянул, – а ты знал Руну'Арк?
Целитель посмотрел на меня с интересом, и в его глазах я прочитал все то же – «странный ты». Но, слава Номану, он это не произнес вслух.
– А зачем тебе?
– Она умерла? – спросил я, проигнорировав его вопрос.
– Да. – На его лице выразилась крайняя озадаченность, и он, все же не сдержавшись, повторил в третий раз: – Странный ты…
– Я уже это понял. И ее похоронили в Вальтии?
– Так, молодой человек, – вся благожелательность с лица целителя разом слетела, и он посмотрел на меня чуть ли не со злостью, – все вопросы оставьте его светлейшеству. Мне вообще было велено не разговаривать с вами. Пока не будет решен вопрос по поводу вашей «метки»…
Он запнулся и, развернувшись, направился к двери.
– Вы имели в виду – клейма? – бросил я вдогонку, но целитель никак не прореагировал на мои слова. Толкнув дверь, он быстро вышел, и тут же не совсем легонько закрыл ее.
Ладно. Как говорится – пока так, а дальше поглядим.
Жар в плече уже давно остыл, в лодыжке теплился, медленно затухая, и я пошевелил и тем и другим. Острой боли не было. Так, гдето в самой глубине мышц, тянущая и даже слегка приятная.
Интересно, что там за обет дал этот Артуно в Зыби? Неужто испугавшись? Да уж, както не ясно пока – это я удачно сюда зашел или всетаки лучше было вчера сдохнуть?
Впрочем, последнее точно нет. Как бы там ни было, а Литу нужно спасать. Каким образом? Это уже другой вопрос. Но то, что она жива – внутри теперь была полная уверенность. Ну или почти полная. Ведь не было гвардейца с арбалетом за спиною, не было ее вскрика – Ант! А значит, будущее, которое она наблюдала в видении, в самом деле изменилось. Странная вещь это будущее – хрупкое, как стекло, и в то же время гибкое и неуловимое, как вода…
– Проснись, – разбудил меня громкий уверенный голос, и я вздрогнул. Открыл глаза, уставился на высокого мужчину, стоящего у кровати. Тот, что был вчера, разве что без плаща с красным знаком воиновхрамовников. – У меня к тебе разговор.
Он взял стул и, передвинув его ближе к лежаку, уселся. Несколько секунд просто смотрел на меня, и от этого взгляда я почувствовал себя неуютно. Слишком кудато внутрь пытался он проникнуть.
– Итак, приступим, – наконец заговорил викариус. – Начнем с того…
– Со мной вчера была девчонка, ее нужно спасти, – несмотря на понимание своего положения, не очень церемонно перебил я. – Ее могут убить.
Но Артуно не особенно обиделся, лишь слегка нахмурился и хмыкнул:
– Что ж. Весьма похвально думать прежде о других. Она тебе кто?
– Сестра, – соврал я. – Двоюродная.
– Хорошо, об этом мы обязательно поговорим и решим, что делать. А пока давай все же по порядку. Ты признаешь господом нашим Великого Номана?
– Да, – кивнул я, в этот раз в общемто и не соврав. В контексте данного мира, разумеется, признаю.
– Хорошо, – викариус довольно кивнул. – Теперь расскажи, кто ты и откуда.
– Зовут меня Ант, – начал я плести сложную вязь из правды и лжи. – Родом из Сухины. После засухи моим родителям пришлось туго, помимо меня у них было еще шестеро детей… В общем, я стал рабом Вир'Сторов.
– А потом сбежал.
Я кивнул, улыбнулся болезненно, показывая всем видом, как мне плохо.
– А почему ты выбрал Алькорд? – спросил викариус.
– Думал уплыть отсюда в Вальтию.
Повисла пауза. Викариус о чемто несколько секунд размышлял, хмуря широкий лоб.
– Твои преследователи сказали, что ты преступник и проник в особняк Муан'Туров со своей шайкой.
Я усмехнулся и дернул головой.
– Какая же это моя шайка? Я всего несколько дней в Алькорде. Искал работу.
– Тебе нет смысла лгать. – Голос Артуно стал холодным. – В ШанЭрмиорде ты будешь проверен на «стуле правды». Если окажется, что ты был нечестен со мной, – тебя казнят.
– Нравится мне у вас. Весело, – пошутил я, но лицо викариуса осталось серьезным.
– Ты не в том положении, чтобы шутить, – проговорил он голосом «командора». – Городская управа потребовала твоей выдачи, и мне пришлось объявить им, что ты находишься под эгидой Повелителя. По закону ты можешь пребывать в таком статусе три дня.
– Значит, я могу выйти в город? – Внутри меня словно ниоткуда появились силы, и я приподнялся на локте. – Мне нужно найти сестру.
– Это вряд ли. Повелитель далеко, охотники и наемные убийцы близко. Эгида всего лишь формальность. Все, что она позволяет, это не выдавать тебя в течение трех дней.
– А потом? – Я снова прилег и уставился в потолок. Понятно, что викариусу глубоко наплевать на какуюто там девчонку и его больше заботят всякие формальности.
– Потом, если ты не будешь лгать мне, тебя ждет ШанЭрмиорд.
– Я не уйду из города, пока не буду уверен, что моя сестра в полной безопасности.
Викариус поиграл желваками, но лицо его осталось непроницаемым.
– Вы должны помочь мне в этом. Ведь вы служитель храма.
– Я подумаю, что можно сделать, – сухо отрезал викариус. – Итак, продолжим. Ты примкнул в Алькорде к шайке. За то время, пока ты находился в городе, ты убил когонибудь?
Я задумался. Первым делом для того, чтобы вспомнить, ну и при этом параллельно размышлял, говорить ли вообще или лучше промолчать. Что там за чревлов «стул правды» – это еще поглядеть нужно. Есть же мастера в нашем мире, которые обводят вокруг пальца «полиграфы».
– Значит, убил, – подвел итог моему молчанию Артуно. – Есть ли среди убитых тобой стражи или люди лурда?
– А какая разница? – спросил я.
– Если ты убивал служивых людей или, не допусти Номан, благородных жителей – то по закону я обязан буду выдать тебя городскому суду.
– А как же эгида?
– Выдать по истечении трех дней, – добавил викариус.
Я быстро «пролистал» в памяти последние несколько суток. Страж на перекресте, которого ударил «молнией», и один гвардеец с отсеченной кистью. Вот и весь список. Ах да, еще тот бандюган. Но, судя по всему, его вообще никто сейчас в расчет не принимает.
– Так есть служивые или аристократы? – повторил Артуно, и я отрицательно покачал головой. Ударенный «молнией» дышал, когда мы с Локсом затаскивали его в телегу, гвардеец… Ну не думаю, что здесь совсем не разбираются, как действовать в таких случаях. Наверняка уже зашили все, что надо было. А если даже случилось заражение, то это уже не совсем моя вина.
Артуно указал рукой на божка Номана, стоящего на столе.
– Поклянись перед лицом Великого Творца.
– Клянусь перед лицом Номана, что служивых и аристократов не убивал.
Тяжело сглотнув, я на всякий случай приготовился к немедленной каре. Все приготовление заключилось в легком напряжении мышц, отчего самому вдруг стало смешно. Можно подумать, так приятней будет умереть.
– А особняк Муан'Туров? Вы грабили его? – продолжил викариус допрос, удовлетворившись моей клятвой. Или просто сделав вид, что она его устроила полностью.
– А как, повашему, я должен был попасть в Вальтию? – ответил я вопросом на вопрос. – Или вы думаете, беглым рабам прямо в руки с неба мешки с золотом падают?
То, что кары от БогаТворца не последовало, придало мне уверенности. Поэтому я и позволил себе немного раздражения и сарказма.
– Следующий вопрос, – Артуно проигнорировал и первое, и второе. – Откуда на тебе «метка» Тьмы? Ты както связан с нею?
– Что? – Мое лицо само по себе вытянулось, а сердце заметно ускорилось. – Какая еще «метка»?
– Ты хочешь сказать, что ничего не знаешь об этом? – Невозмутимость викариуса придавила сильнее, нежели сама новость.
Я нервно провел ладонью по лицу, после чего она сжалась в кулак. Глаз открывать не стал, а так и замер с опущенными веками. Тактактактак – молоточками заколотилось в мозгу, это, возможно, проверка. Или нет? А тогда, значит, на мне действительно «метка» Тьмы? Но отку… Стоп. А почему это тебя удивляет? В комнате Мариши раз, на ритуале – два. Заполучить эту штуку я мог как минимум дважды, не говоря уже о том, что случилось на поляне перед границей. Там этой Тьмы валом было.
– Так откуда на тебе «метка»? – повторил мой допросчик.
– Не знаю, – честно ответил я. – Лишь предполагаю. По дороге в Алькорд я повстречал Руну'Арк. А точнее, когото, кто использовал «иллюзию», чтобы быть на нее похожей. Или похожим.
– Интересно… – Взгляд викариуса стал более внимательным.
– Мне самому интересно, – усмехнулся я. – Так вот, на границе Южного и Северного Доргонов мы попали в переплет. Хотя мне теперь кажется, что это было подстроено. Да… Помню, этот неизвестный привел сначала на одну поляну, но она ему не понравилась чемто, и он повел на другую. И на этой поляне открылся портал, откуда…
– На поляне трава была с черными крапинами, так? – Артуно подался вперед.
– Да. А откуда вы знаете?
– Кровь адгрона, – он потеребил массивный подбородок. – Чтобы открыть портал Тьмы, нужно вылить в землю кровь этой твари. Она расползается и переделывает структуру пространства примерно на четверти куска. Где точно эта поляна?
– Прямо возле перекрестка на границе. Только не новой дороги, а старой. На которой разбойники когдато шалили. Там еще указатель стоит покосившийся.
– Я понял, – викариус кивнул. – Хм. Странный ты, – повторил он слова лекаря и сощурил глаза. – Вроде и во вред Тьме сейчас говоришь, а в то же время на тебе ее «метка».
– Вы дорассказать позволите? – повысил я слегка голос, и викариус снова кивнул.
– Ну так вот. Когда портал открылся, оттуда выскочили тени. Шрейлы которые. И огненные еще, как их там…
– Тварасы.
– Ага. Они самые. И вампиры еще.
– Кто такие вампиры? – удивился викариус, и я выдавил из себя виноватую улыбку.
– Это я после вчерашнего заговариваюсь немного. Аземы, разумеется.
– Хм… – Викариус потер ладони, задумчиво уставился на дверь. А я судорожно прокручивал в голове наш разговор. Не наговорил ли я лишнего? А то чего доброго и вправду решат меня казнить или выдать управе.
– И дальше что? – отвлекся Артуно от своих размышлений, а заодно и меня отвлек от моих.
– Ну вступили мы с ними в схватку. Руна… ну, я тогда так считал… она этих аземов и шрейлов бить начала, а я, не буду врать, бегал бесцельно тудасюда и никого не смог даже повредить. А сквозь тени меч так и вообще, как сквозь пустоту, проваливался. Кстати, – я кашлянул, – а где он?
– Для этого нужно заклинания Порядка на оружие ставить, – както отвлеченно проговорил викариус и поднялся. – Значит, говоришь, возле перекрестка старой дороги с пограничным трактом та поляна… – скорее просто проговорил, нежели спросил он. – Хорошо. Если хочешь есть, тебе принесут.
– Неплохо было бы.
Артуно кивнул и шагнул к двери.
– А что насчет меча? – бросил я вдогонку, но он, даже не обернувшись, вышел из моего теперешнего прибежища.
Я прикрыл глаза и еще раз провертел в голове наш разговор. То, что я сдал портал, выходило в общемто неплохо. Так что о казни можно на время позабыть. Вдобавок у меня есть еще козырь – причастность некоторых алькордовских аристократов к Тьме. Но его я уже просто так разыгрывать не стану. Только в обмен на помощь храмовников Лите. Что им трудно, что ли? Какникак серьезная организация, для которой вырвать девчонку из лап, пусть даже и лурда, должно быть раз плюнуть.
В мозгу вдруг ярко представилось, что Литу сейчас пытают. Тут же снова накатил стыд за то, что не пытался пробиться вчера к лестнице, а решил обойти дом снаружи. Вчера это казалось единственно правильным решением, а сегодня, в спокойной обстановке, почемуто представлялось как проявление трусости.
Но я же не струсил. Я же помню свои вчерашние чувства. Все. Ненависть, злоба, еще раз ненависть, обреченность… да, даже обреченность, но не страх. Ни разу.
Я поднялся и уселся на краешке кровати, вцепившись руками в волосы. Потом провел по ним. Надо же, отросли уже, даже уши закрывают. Хотя чего странного? Если бриться я еще брился маленьким ножичком, то про волосы както совсем позабыл за те дни, что находился в бегах. Зеркал тут почти нет, не только о прическе забудешь, а и вообще как выглядишь. Что и произошло, если честно сказать. И дело даже не в том, что забыл, а в том, что както перестал думать об этом.
Чревл, не время сейчас о подобной ерунде.
«А с чего ты взял, что ее пытают? – спросил сам у себя, надеясь опровергнуть эту мысль, но ответ пришел сразу. – Если сосуд они так и не нашли, то будут пытать. Да и по поводу меня пытать могут – кто такой, откуда, что рассказывал».
От последней мысли едва не взвыл. Да и взвыл бы, если бы дверь в мою маленькую келью снова не открылась.
– Да что тут, проходной двор, что ли? – сгоряча и боясь, что ктото увидит мои терзания, прокричал я и повернул голову. У двери стоял Кардито, держа в руках поднос с глубокой тарелкой и горкой хлебных кусков. Лицо его выражало предельное недоумение.
– Извини, – выдохнул я и неопределенно махнул рукой. – Хотел на ноги встать, да не вышло. Вот и злюсь.
– Так рано еще, – резко успокоившись, проговорил лекарь. – Да и не ел же ничего со вчерашнего. Вот, кстати, я лузянки с мясом принес.
– Лузянки? – глухо переспросил я, вспомнив, как вкусно готовила эту кашу Лита.
От сытного то ли обеда, то ли ужина, а возможно и завтрака – непреодолимо потянуло в сон. Едва я вернулся от столика к лежаку, как тут же упал на него и прикрыл веки. Сон окутал в одну секунду, а разбудил громогласный звон колокола.
Вздрогнув и открыв глаза, я прислушался. Бом, бомбом, бом, бомбом! Судя по ритму – сзывали к заутрене.
Как ни странно, но находясь на хоть какомто расстоянии от храмов и прочих религиозных построек, я на все эти звоны не реагировал. Сказывалась привычка, приобретенная за два года рабства. У Вирона имелась небольшая, рубленная из стволов сейконы, часовенка, где раз в десятицу он молился сам, а в остальные дни туда по утрам и вечерам ходили набожные рабы. За минут двадцать до побудки старый предлег часовни начинал отбивать в небольшой колокол характерный ритм, призывая всех яро верующих на утреннюю молитву. В первые дни это жестоко, почти разрывающе действовало на нервы. Я просыпался, стискивал зубы и тупо пялился в предрассветные сумерки, рассуждая о своей проклятой судьбе. Но примерно через месяц как отрезало. Просто в одно утро полностью перестал замечать чревлов звон, мешавший доспать самые сладкие предрассветные минуты.
Но вот теперь звон снова разбудил меня, видимо, оттого, что его источник находился практически под ухом. Перевернувшись на другой бок, я измученно скривился. Бомбомбом! С гулким разливом прямо внутри головы. Чревл!
«Ну хотя бы один плюс есть, – попробовал я пошутить. – Теперь точно определился, что вчера всетаки ужинал. Не мог же сон забрать меня в свои объятия больше чем на стандартные восемь часов».
Правда, веселее не стало.
Поднявшись, я осторожно потянулся и принялся искать глазами сапоги. Не обнаружил. Медленно наклонился и заглянул под лежак. Слава Номану, они были там. Этот простой факт, в отличие от неудачной шутки, настроения прибавил. И дело совсем не в пяти золотых, а в том, что сапоги эти оказались действительно неплохи, и, пожав немного в первые два дня, они словно подстроились под мои ноги. Учитывая грядущие переходы – это было важно.
Обувшись, я поднялся. Боли в ноге не чувствовалось. Мысленно поблагодарив лекаря, подошел к двери своей кельи и, помедлив несколько секунд, нерешительно толкнул дверь. К моему удивлению, она оказалась незапертой. Что ж, это уже неплохо. По крайней мере, я здесь не в роли заключенного.
За дверью оказался длинный и, благодаря большим окнамаркам через каждые шагов десять, хорошо освещенный коридор, который изгибался словно плечи лука. Я бросил взгляд в одно из окошек. Выходило оно во внутренний двор храма. После его беглого осмотра развернулся и с интересом окинул взглядом саму дверь. Ни замка, ни навеса. Повертелся, рыская глазами вокруг. В колонне напротив двери имелось небольшое круглое углубление. Понятно, всетаки, если нужно, могут и подпереть дверцу с внешней стороны.
Снова ударили в колокол. Я выбрал одно из возможных направлений и бодро зашагал вперед. Судя по архитектурному плану здания, выгнутого дугой от двора, и по тому, что моя келья находилась почти посредине этой дуги, входывыходы должны были иметься с обеих сторон. Предположение оказалось верным.
Через сотню шагов я спустился по белым ступенькам и первым делом полюбовался самим храмом. Вчера, а точнее уже позавчера, было както не до этого.
Здание состояло из двух ротонд, соединенных широким перешейком. Дальняя ротонда увенчана куполом с крестом, ближняя просто куполом. Окинув взором пустой скучный двор, я направился к храму. Подошел к небольшой двери, которая была открыта настежь, глянул в проем. Внутри шла пышная неторопливая служба. Поднявшись по ступенькам, я замер под дверной притолокой. Облокотился о косяк, разглядывая происходящее. Зрелище, конечно, то еще, но когда больше смотреть нечего, то даже захватывает.
В длинном центральном нефе, ведущем от главного входа со двора к алтарю, толпилось множество людей. Чуть поменьше в двух крайних нефах, отделенных от основного белыми с позолотой колоннами. У каждого прихожанина на ладони маленький светящийся шарик. Магический, разумеется. В часовенке Вирона было так же, старый предлег раздавал такие шарики всем присутствующим на службе. Здесь они были вместо свечей.
Я бросил взгляд на алтарь. В задней его части возвышалась огромная статуя из дерева. В три человеческих роста, седовласый мудрый старец, Великий Номан.
Постояв минут пять, я развернулся и вышел. Монотонное чтение и пение с хоров вперемежку с затхлым воздухом рождали внутри какоето безысходное уныние.
Глубоко вздохнув, я поискал глазами, на что можно присесть, и у небольшой одноэтажной постройки в самой глубине двора увидел две простенькие деревянные лавочки. Поплелся к ним, разглядывая то здание, из которого вышел. Отсюда большое количество равномерно расположенных дверей, через каждые два метра, объясняло его предназначение. Скорее всего, за ними такие же, как моя, комнаткикельи. Кто там обитает в другое время, гадать не берусь, но уверен, что сейчас они служат временным жилищем для таких же будущих воинов Номана, как и я.
Устроившись на одной из лавок, я стал дожидаться окончания службы. Поговорить с Артуно нужно как можно скорее, а то и оглянуться не успеешь, как Алькорд останется за спиной, а Лита в лапах этой твари – городского лурда.
– Решил свежим воздухом подышать? – раздался слева знакомый голос.
– Доброе утро, Кардито, – сдержанно протянул я и медленно повернул голову. – Да вот чтото надоело в четырех стенах лежать, решил выйти прогуляться. Храмом полюбовался. Красивый у вас храм.
Я кивком указал на сизого цвета купол, над которым возвышался симметричный посеребренный крест.
– Его светлейшество приказал присматривать за тобой, – лекарь достал платочек, протер себе местечко и грузно уселся. – Ты ведь еще не совсем оправился, слабый, поди. Вдруг сознание потеряешь, – он, развернув платочек и сложив его подругому, вытер вспотевший лоб, – а мне тебя заново лечи, силу магическую трать.
«Нуну… – Я мысленно усмехнулся. – Именно поэтому тебе и было приказано следить за мной, как же».
– А долго эта заутреня длиться будет? – поинтересовался я.
– Это не заутреня, а особая служба с причастием, – слегка обиженно отреагировал лекарь. – Многие хотят именно от Артуно Верлонского причаститься. Вот и набилось народу в храм так, что не шевельнуться, не продохнуть. Артуно же завтра уезжает отсюда.
– Куда уезжает? – Мое лицо вытянулось.
– Как куда? – не меньше моего удивился лекарь. – С вами же, в ШанЭрмиорд.
Вот так новость. Я присвистнул, и лекарь тут же упрекнул меня:
– Не свисти в доме Номана.
– А как же Лита? – выдохнул я, в общемто ни к кому не обращаясь.
– Какая Лита? – Кардито слегка подался вперед. – Пассия твоя?
– Сестра, – буркнул я в ответ. – Так когда закончится эта ваша особая служба?
– Часа через два.
Я поднял голову и посмотрел в небо. Слегка прищурился. В Ольджурии стояло нечто навроде нашего бабьего лета. Летающие редкие паутинки, голубое небо, яркое светило, но листья тем не менее с каждым днем становились желтее, а приближение холодов чувствовалось всем нутром.
– Это долго, – устало выдохнул я. – А мне чтото плоховато стало, не дождусь. Пойду лучше полежу.
Я медленно поднялся, и лекарь тут же подскочил с лавочки.
– Позволю себе проводить, – както чересчур заботливо проговорил он, пытаясь взять меня под руку, но я легонько отстранил его.
– Ничего. Я сам, – мои губы расплылись в извиняющейся улыбке. – Вы и так много делаете для меня.
Перейдя дворик по тому же пути, но теперь довольно неплохо играя с трудом перебирающего ногами пациента больницы, я добрался до своей кельи. Прикрыл дверь и минут пять напряженно прислушивался. Никто за мной не следовал. И это хорошо.
Помогая себе зубами, я разобрался с бинтом. Потом, усевшись на лежаке в позу лотоса, восстановил магическую силу. Пусть меча нет, но если повезет, то успею раздобыть его или боевой нож до того, как узел будет пуст. Чревлов Артуно! И ведь, главное, обещал позаботиться о Лите. Лжец! Точнее, он лишь обещал подумать, но и это ложь, как ни крути. Как же он собирается об этом думать, если завтра свалит из Алькорда вместе с нами?..
Скрутили меня, когда я уже взобрался на крышу того самого одноэтажного здания в конце дворика, возле которого стояли лавочки, и собирался с нее сигать через забор. Аккуратно, даже нежно, но все же скрутили.
Оплели простенькими «путами» первого круга, заскочили на крышу вслед за мной и бережно спустили вниз. Два здоровых бугая с красными крестами на рукавах длинных белых рубах. Похоже, воиныхрамовники.
Отбиваться, выкручиваться, да и попросту пороть горячку я не стал. Двое храмовников – это серьезно. Возможно, даже серьезней тех девяти ублюдков, что преследовали меня позавчера вечером.
Странно, но повели меня не в келью, а в то самое здание, с крыши которого сняли. Внутри оно напоминало школьный спортзал – деревянный скрипучий пол и длинные лавочки у стен. Не хватало только баскетбольных колец, натянутой поперек зала сетки и «козла» в углу. Правда, пол тоже был не совсем таким. Вопервых, он не был раскрашен в несколько цветов, а вовторых – покрывал лишь половину зала. Остальной половине в качестве пола досталась обычная ольджурская земля.
Мне указали на лавку справа. Пока я шел до нее и потом усаживался, мой молчаливый конвой расположился по бокам двери и, с достойной уважения выправкой, застыл двумя статуями.
Следующие полчаса я тупо оглядывал зал, размышляя о своей дальнейшей судьбе. Понятное дело, что по окончании служения сюда придет Артуно. Вот только зачем? Если бы все было нормально, то меня отвели бы обратно в келью, да и всего делов.
Я принялся дотошно исследовать стены на предмет пятен крови. В зоне видимости не было, а там, где кончался пол и начиналась земля… там рассмотреть в деталях не получалось. Но больших вроде нет, что уже неплохо.
Артуно пришел не один. С ним был полноватый мужчина лет пятидесяти с заметным вторым подбородком и маленькими цепкими глазами. Он был в таком же точно одеянии, как и викариус.
– Зачем убежать хотел? – едва подойдя ко мне, спросил Артуно, и я ухмыльнулся.
– Думаю, вы и сами должны знать.
– Я хотел бы услышать это от тебя.
– Я вам ничего про сестру не говорил? Ах, я, наверное, забыл сказать. Про сестру. Лита ее зовут. Да, видно, и правда забыл.
– Перестань паясничать. – С лица Артуно слетел налет прохлады и озлобления. – Хорошо. Кардито сообщил мне о вашем разговоре. Это, – он указал на пришедшего вместе с ним, – новый викариус Алькорда – Стадир Лиордский. Он займется после моего отъезда всеми здешними делами. Про твою сестру я ему сказал. Этого тебе достаточно?
– Нет, – мотнул я головой. – Пусть поклянется Великим Номаном, что выручит мою сестру и пристроит ее…
Полноватый мужчина на пару секунд обомлел, потом его лицо полыхнуло гневом, и он перебил меня высоким визгливым голосом:
– Да как этот сопляк смеет дерзить мне?! И это при том, что на нем «метка» Тьмы! Чревл его раздери! Я бы на твоем месте, Артуно, давно применил пытки и выведал у этого мерзавца всю подноготную.
Артуно тут же положил руку на плечо своему «коллеге».
– Успокойся, Стадир. Этот сопляк открыл нам место расположения портала Тьмы, так что, думаю, он не соврал мне.
– Что не соврал? – не понял «коллега».
– То, что ничего не знал о «метке».
Я искоса поглядел на чревлова Стадира. Да уж, хорошо, что не он был позавчера вечером. Такой бы и вмешиваться не стал. Так, на всякий случай. Вдруг я вхожу в список тех, кого он считает мерзавцами. Вот так спасешь кого, а он мерзавец прямотаки из этого списочка. Непорядок.
Я усмехнулся, и Стадир окатил меня злобным взглядом.
– В любом случае, Артуно, я бы не стал снимать ее сейчас, – торопливо заговорил он, заглядывая в лицо нынешнему викариусу. – Слишком уж подозрительная личность этот мерзавец. Может, оставишь эту затею, и передашь его орджунам с «меткой»?
– Нет, – Артуно коротко мотнул головой. – Снимем сейчас. У меня у самого есть подозрения, поэтому я и не хочу, чтобы посредством него, – он кивнул в мою сторону, что меня задело – не очень приятно, когда о тебе говорят, как о какойто вещи. Да и напомнил мне весь этот тон моего бывшего хозя… Тьфу! Чертова Вирона, – Тьма имела возможность получать сведения. Иди в центр той площадки.
Последние две фразы Артуно произнес, глядя на меня и указывая на непокрытую деревянным полом часть зала. Я медленно поднялся.
– Ты уверен? – снова высказал сомнения будущий викариус. – С каждым разом Тьма прибегает все к новым ухищрениям. Не ровен час, и адгрон в процессе ритуала появится.
– Адгрон – тварь свободолюбивая, – Артуно хмыкнул. – Даже демонам приходится убивать его, чтобы получить кровь для порталов.
– Я знаю это, – недовольно скривившись, проговорил Стадир. – Но мало ли…
– Все будет хорошо.
Артуно снова указал рукой на ту сторону зала.
– Надеюсь, мне не придется просить храмовников отвести тебя?
Да ну что вы, что вы – я сам. Тем более мне что есть «метка», что ее нету, както все равно. Сделав лицо непроницаемым, я пересек половину зала и ступил на землю. Бросил взгляд под ноги. Земля как земля, значит, и глемы как глемы будут.
Дойдя до середины площадки, обернулся.
– Может, мне лучше лечь? Вы же усыплять будете?
– Усыплять? – спросил Артуно, и у обоих викариусов губы расплылись в удивленных улыбках. Я в ответ только хмыкнул и уселся в позу лотоса. Ладно, я клоуном не нанимался, помолчу пока.
Артуно кивнул и поднял руки. Его лицо, как и лицо коллеги, стало сосредоточенным, улыбок словно и не бывало. Стадир не шелохнулся, а лишь слегка отвел левую руку в сторону, словно ганфайтер, готовый выхватить револьвер из кобуры. У рук Артуно образовалась яркая оранжевокрасная дуга.
– Эй, не так же, – глупо проговорил я, вспомнив, как совершал данный ритуал с Руной. Хотя если то была не Руна…
Дуга вдруг резко, с треском распрямилась, потом обвисла, став похожей на плеть, и эта плеть рванула ко мне. От ее прикосновения к едва зажившему плечу все тело пробило током. Из моего горла вырвался крик, лицо перекривилось, но Артуно не обратил на это ни малейшего внимания. Я же, несмотря на адскую боль, краем глаза уловил отскочивший в сторону красный сгусток. Ну хоть здесь все так же, как было с Маришей…
И вдруг из моего плеча вверх рванул сгусток черного цвета с таким звуком, словно ктото долбанул из РПГ. Шум и треск эхом раскатились по пустому залу и вернулись прохладными волнами, отскочив от стен. Резко запахло озоном и еще чемто противным.
– Тавманта! – вскрикнул Стадир и нервно вскинул руку, плетя какоето заклинание.
Я мигом задрал голову. Под потолком зала висело огромное черное облако, которое стремительно трансформировалось в крылатое существо. Тело как у птицы, крылья размахом метра в два, куриные лапки, прижатые к гузке, а голова женская. Не такая, как у людей, конечно, а похожая на голову мумии. Почти как у аземов, что выскочили из портала на поляне. Только волосы длинные. Черные и редкие, висящие растрепанной паклей.
Тварь оскалилась, показав острые, похожие на толстые иглы зубы, яростно заверещала и, сложив крылья, бросилась на Артуно. Лицо Стадира побелело от ужаса, он засуетился, но его заклинание все еще не было готово.
Легкий поворот левой кисти, ладонь смотрит прямо на тварь, удар.
Ослепляющий оранжевый луч воткнулся в пикирующую мерзость, когда та была уже в полуметре от викариуса. «Луч» откинул ее, она перекувыркнулась пару раз в воздухе и шмякнулась на пол. Тут же подскочила, взмахнула крыльями. Но воиныхрамовники, что привели меня сюда, уже вступили в дело. Точно такие же «лучи», как мой, только более яркие, ударили в тварь, и, огласив помещение истошным писком, та забилась в конвульсиях. Последним в нее воткнулся «луч» Стадира. Тварь дернулась, прекратила трепыхаться, замерла.
А Артуно тем временем разбивал в пух и прах появляющихся из земли глемов. Одного, второго… На появившуюся тварь он даже не отвлекся.
Я бросил взгляд вправо и, вывернув ладонь, рубанул одного из глемов, еще не полностью сформировавшегося, «срезнем» первого круга. Диск разрезал земляной столб, из которого едва начали вырастать руки, пополам. Из среза появились четыре красных щупальца, потянулись змеями вниз. Но Артуно принялся хлестать по ним своей магической плетью.
А я на всякий случай отскочил в сторону, перевалившись через земляной холмик, образовавшийся после разрушения первого глема. Огляделся спешно. Словно цунами, откудато издалека накатила крупная дрожь. И непонятно даже, то ли она только что появилась, то ли просто не замечал ее в горячке.
Но, судя по всему, бояться было уже нечего. Самое плохое осталось позади. Раз уж Артуно «отцепил» плеть от моего плеча, то ничего больше выскочить из «метки» не должно. Я поднялся на ноги, глядя, как викариус Алькорда добивает последнего недоделавшегося из земли чудовища. Ничего интересного, видали мы такое не раз.
Поэтому взгляд, словно железо к магниту, притянуло к убитой твари.
Возле нее уже суетились мои бывшие конвоиры. Один из них, тот, что был постарше, лет сорока на вид, выхватил из ножен меч и занес над головой твари, прицеливаясь к шее. Но в последний момент передумал бить, видимо, сообразив, что сделай он это, и на деревянном полу останется пятно крови и огромная зазубрина. Впрочем, и без этого лапы твари медленно вытянулись, дрогнули пару раз и замерли навсегда.
– Чтото не пошло. Давно не использовал магию, – залепетал Стадир, когда Артуно покончил с глемами. – И неожиданно както. А ведь я предупреждал…
– Ладно, – перебил викариус и, разрушив плеть, развернулся. – Одна тавманта – это не страшно. Хм, а ты умеешь удивлять, – добавил он, и я понял, что Артуно обратился ко мне. – Значит, знаешь магию Света?
– Только пару заклинаний первого круга, – проговорил я.
Артуно, ничего не ответив, двинулся к дохлой твари. Подойдя, пнул ее в голову и после этого склонился над тушкой.
– Гвидо, – заговорил он, чеканя слова, – притащи тряпок, и побольше. Нужно замотать эту богомерзость, вывезти в лес и закопать. И голову там не забудь отрубить. Так ты говоришь – Стадир должен поклясться Номаном, что выручит твою сестренку?
Артуно повернул голову и посмотрел на меня. Пока он отдавал приказ одному из воинов, я успел подойти и теперь не без мистического ужаса взирал на дохлое порождение Тьмы.
– Да, – выдохнул я слегка отстраненно, продолжая пялиться на почти человеческое лицо твари. Если судить по мифологии нашего мира, лежащая на полу тушка больше всего напоминала гарпию.
– Стадир, поклянись, – слишком обыденно для подобной фразы попросил викариус.
– Клянусь Номаном, – глухо бросил Стадир.
– Что выручу Литу, – буркнул я.
И он недовольно добавил:
– Что выручу Литу.
Артуно выпрямился, проводил взглядом отправившегося выполнять приказ Гвидо и, повернувшись ко мне, вдруг дружески хлопнул по здоровому плечу. Его губы тронула легкая улыбка.
– А ты молодец, не растерялся. Ну что же, все дела сделаны, можно идти обедать.
Он кивнул в сторону выхода из зала и уже занес ногу, чтобы переступить через дохлую тавманту, но я остановил его, легонько тронув за локоть.
– Да, – обернулся он, ставя занесенную ногу на пол.
– Я хотел поменять эти сведения на клятву, но раз клятва была принесена и так, то мне нет смысла чтото скрывать. Думаю, это в интересах и храмовников, и Повелителя.
– Повелителя, – хмыкнув, повторил Стадир. – Этот сопляк не знает границ.
– Этот сопляк спас мне жизнь, – холодно проговорил Артуно. – Давай выкладывай, что там у тебя.
– Дело касается лурда Алькорда и некоторых местных аристократов.
– А что с ними не так? – снова влез в разговор новый викариус.
Ольджурия, Южный Доргон
Натянув поводья, всадник остановил лога и спешился. Взял своего боевого четвероногого товарища под уздцы, повел, обходя три телеги, груженные зерном.
– Куда пре… – бородатый простолюдин, сидевший на одной из них, запнулся, вовремя сообразив, что с подобным громилой лучше не связываться. Тем более что на поясе у того висели ножны, и, судя по выражению лица их владельца, он мог запросто пустить в дело лежащий в них клинок.
– Какая пошлина? – спросил громила у одного из стражей, подойдя к шлагбауму, перекрывавшему дорогу.
– Два кирама с носа и кирам с животины, – устало ответил страж и зевнул.
– Хм, – громила выудил из кармана три серебряных монеты и протянул таможеннику.
– Стинар, подними, – лишенным интонации голосом проговорил страж, подставляя ладонь под серебряный дождик из трех монеток.
Громила дождался, когда этот самый Стинар отвяжет веревку, и едва шлагбаум взмыл вверх, шагнул на землю Южного Доргона. Улыбнулся чемуто своему и шагов через пять ловко запрыгнул на лога. Тронул стременами поджарые бока. Животина тут же припустила короткой рысью.
«Надо было по старой дороге ехать, – подумал всадник, пожалев об отданных кирамах. – Впрочем, Номан с ними. На старой дороге и поесть нормально негде».
– А мы же любим с тобой вкусно поесть, да, Лонганг? – спросил всадник у того, кто его вез, и, чуть наклонившись, потрепал лога за ушком. Лог довольно фыркнул и тряхнул головой. А Линк'Ург бросил взгляд вперед. И была на его лице легкая растерянность или, скорее, неуверенность.
После неудачного случая, когда его какаято полоумная бабка едва не отправила на тот свет, он решил бросить осточертевшую работу охотника за рабами. Благодаря ей сильно не разбогатеешь, хотя дело было не в этом. Просто в его голове вдруг все перевернулось в тот день.
Прибывшие на место происшествия стражники отвели его в управу, где целых три часа допрашивали с пристрастием. На эти их пристрастия Линку было наплевать, он и не такое в своей жизни перетерпел, но вот несколько ударов в правый бок вернули тот странный и пугающий привкус во рту. И он слегка струсил.
Неужели он, воин до мозга костей, подохнет от какойто хвори? Это же позор!
Покинув Лиорд, Линк отправился в Сухину, дав приличный крюк, чтобы объехать владения Вир'Сторов. Встретить заказчика, когда заказ не выполнен, – дело неприятное. Поэтому он решил, что лучше затратить лишние полдня на дорогу, чем случайно наткнуться на Вирона и соответственно на разговор с ним.
К вечеру он был дома. Достал изпод старой кровати еще более старый походный мешок и принялся укладывать в него свой непритязательный скарб. Трое подштанников, пара штанов и столько же дублет, всякую мелочь – ложку, нож для бритья, нитки, пару игл. Уложив все это, он отодрал в углу комнаты доску и извлек из подпола маленькую шкатулку, завернутую в грязную тряпку. Развернул и, отшвырнув тряпку прочь, неторопливо поднял крышечку. Губы недовольно поджались. Даже без счета видно, что маловато. Но он все же перевернул шкатулку и, высыпав монеты на пол, принялся пересчитывать. Шестнадцать золотых и сорок серебряных. Вздохнул нерадостно. Даже на средненький боевой нож не хватит.
«Вел бы более скромную жизнь, а не хлестал хорское да с нихтами баловался, и скопил бы коечто», – выругал он сам себя.
Ссыпав золотые монеты в мошну, а серебряные в карман дублеты, он поднялся и оглядел комнату. На секунду стало грустно. Привык к ней. Но остаться здесь – это значит и в другом остаться на тех же позициях. Хотя после того как он не выполнил заказ, вряд ли ктото предложит ему работу. Впрочем, ловить рабов он все равно уже не собирался, как и заниматься тем, что предложила чревлова бабулька. Тренировать детишек аристократов – нет уж, увольте.
Выйдя из своего жилища твердым шагом, Линк перекинул мешок через седло, потом привязал с обеих сторон по холщовой сумке с тирсом, который так любил жевать Лонганг, и вспрыгнул на лога.
И вот спустя несколько дней пути он пересек границу Северного и Южного Доргонов, по дороге все же посетив Сарона, лекаря из Орхины. Здесь ему пришлось оставить десятицу золотых, зато после пары заклинаний он почувствовал себя заметно лучше.
Обогнув по правому краю вереницу из пяти груженных зерном повозок, Линк пришпорил Лонганга, и тот перешел на резвую рысь. Спешить Линк не спешил, но плестись тоже не привык. Разве только поутру, после очередной бурно проведенной ночи. Но с этим было покончено.
Когда светило коснулось горизонта, Линк остановил лога, спешился и повел его в сторону небольшого леска в паре десятиц шагов от дороги. На полянке, скрытой узким рядком деревьев, он, к удивлению, увидел старика, разводящего костер. Остановился на всякий случай. Одежда старика явно указывала на то, что он простолюдин, но наметанный глаз заметил рядом скатанный плащ белого цвета и ножны с мечбм, лежащие накрест этой скатки.
– Доброго вечера тебе, путник, – спокойно проговорил старик, отводя руку от кучки хвороста и не отрывая взгляда от маленького огонька.
– И тебе доброго, отец. – Линк расстегнул подпруги и стащил седло. Лонганг тут же принялся радостно жевать пожухлую траву, выбирая стебельки позеленее, хотя таких почти не оставалось. Бросив седло на землю, Линк направился к костру. – Не боись, я человек незлой. На вид, может, и такой, а внутри нет, – проговорил он, чтобы успокоить случайного напарника по ночлегу.
– Да ты не предупрежай, – старик усмехнулся. – Мне что злой, что незлой – все одно. Чего мне теперь бояться? Я свое уже давно отбоялся. А ежли злой окажется, смело в бой ринусь да накажу.
Линк хмыкнул и плюхнулся на задницу недалеко от костра, протянул к огоньку руки.
– Уверенный ты в себе, отец. Разве не приходилось натыкаться на того, кто сильнее тебя?
– Приходилось, – старик хохотнул. – Да дело ж не в силе вовсе, а в опыте. Опытный и сильного побьет. А ты куда путь держишь? Уж не в ШанЭрмиорд ли?
– Тудатуда, – кивнул Линк, глядя, как старик подтягивает к себе походный рюкзачок. – А сам, отец?
– И я туда же, – старик улыбнулся. – Как и ты, видимо, решил вот. В этом разе Вздох обещает быть серьезным. Много крови прольется. Вот и не усиделось мне в доме, дай, думаю, пойду кости разомну.
– Ну так это дело опасное, отец. В Зыби чаще не успеваешь кости размять, как их уже тебе переломали, – Линк коротко рассмеялся. – Так что сидел бы ты дома, батя. Нечего тебе туда на старости лет соваться. – Он поглядел на краюху хлеба, которую старик достал из рюкзачка. Рот наполнился жгучей слюной. Последние деньги он потратил день назад, а у нерадивых грабителей, встреченных сегодня утром, ничего, кроме боевого ножа с ножнами, одного на троих, не оказалось. Поэтому желудок смело командовал глазами, приказывая тем не сводить их с доставаемой из рюкзачка снеди. Половинка сырной головки, маленький мех с… «Нет, если там хорское, он и не притронется», – пообещал себе.
– А с чего ты взял, отец, что Вздох в этот раз сильнее будет? – спросил он, уже мысленно пережевывая и хлеб, и сыр.
– Так о том люди говорят. Виарыто вон как поналетели с Кроми. Сто лет не было и на тебе. Видать, чувствуют. – Старик переломил хлеб и протянул Линку. Тот жадно взял и тут же надкусил.
– Погодь ты! – Обветренное лицо старика гуще покрылась сетками морщин. Он улыбнулся. – Сейчас сыра отломлю.
– Ну так что виары, – проговорил с набитым ртом Линк и взял протянутый кусок сыра. – Раньше они тут и жили. Мне так дед рассказывал. Это потом уже переселились.
– Неээт, – старик, продолжая улыбаться, повертел головой. – Виар существо мудрое, он знает. И раз из Кроми эти животинки сорвались, то, значит, чувствуют худое. Велика будет сила Тьмы на сей раз.
– Она каждый раз немаленькая, – все же не согласился Линк и, откусив приличный кусок сыра, на некоторое время потерял способность говорить.
– И то верно, но в этот раз все ж громаднее чтото движется. Я вон сорок два года назад в Зыбь ходил, так, почитай, силы той и не было. Наши военачальники говорили, что Тьма слаба. Мы ее армию в двух сражениях разбили, потеряв едва треть своих. Потом две десятицы по Зыби шастали, пока половина наших от хворей не померли. Чего искали? Непонятно. И замки даже не осаждали, – старик пожал плечами. – Но Повелитель не обманул, по три сотни золотом заплатил каждому. Вот с того я себе и дом срубил ладный, и земельки у нашего брона выкупил малость.
– Тото, я гляжу, плащ у тебя знакомый, – перебил Линк, проглотив. – Сейчас, отец, по пять сотен платят. Я в позапрошлом походе был, полтысячи золотом, как с куста. Новой чеканки. Так, а ты что ж, по магии не владеешь ничем? – он кивнул на лежащее рядом со стариком огниво.
– Чего нет, того нет – врать не стану. Бог дара не дал. Да и откуда ему быть? Мой дед сажал тирс, мой отец сажал тирс, я сажал…
– Ох, – Линк подскочил на ноги, но даже при этом умудрился откусить от краюхи. – Спасибо, что напомнил, отец. Я ж своего боевого товарища покормить забыл.
Он направился к Лонгангу, который мирно и задумчиво пасся шагах в пятнадцати от костра и в шаге от седла. Завидев направляющегося к нему хозяина, лог радостно запрял ушами, при этом задрав верхнюю губу, отчего казалось, что он улыбается.
– Сейчас, сейчас. – Линк похлопал его по шее и, присев, положил ополовиненную трапезу на седло. Взял одну из холщовых сумок и быстро развязал горловину. – Сейчас тирсу тебе дам, дружище, сейчас, – приговаривал он при этом ласково.
– Так ты с ним в Зыбь ходил, получается, раз говоришь, что товарищ боевой? – громко поинтересовался старик.
– С ним, – кивнул Линк, расширяя горловину.
– Выходит, старый он, – с легкой грустью добавил старик и задумчиво причмокнул губами.
– Не старей тебя, отец, – отшутился Линк и высыпал все, что оставалось в сумке, прямо перед мордой лога. – Давай ешь, дружище. Никакой ты не старый, мы еще с тобой повоюем.
Лонганг, словно поняв сказанное, кивнул пару раз и потянулся мордой к кучке зерна.
Скормив логу все, что было в сумке, Линк взял кусочки хлеба и сыра и вернулся к костру. Оставлять тирс смысла не было. Завтра к обеду, самое позднее к ужину, он будет в ШанЭрмиорде, где его и Лонганга поставят на довольствие. Хотя в этом Линк сомневался. Всетаки он разжалованный риттер, чудом избежавший казни за содеянное.
– Отец, а ты не знаешь, – осторожно начал разговор бывший охотник, продолжая по очереди откусывать то от хлеба, то от сыра, – если вот, допустим, был человек риттером, не истинным, а по милости, а потом его разжаловали, но оставили в живых…
– Были такие случаи, – перебил старик, и Линк осекся. – Не бойся. Военачальники понимают, что Вздох будет жарким. Так что примут.
– Спасибо, отец, успокоил, – слегка ошеломленно выдохнул Линк. – А как ты догадался, что я о себе?
– Ну так у меня сыновья вот так же: «А скажи, батя, вот если, скажем, мой знакомый один девку обрюхатил…» А я тут же лозину и ну его хлестать. «Ты что ж это, нихтов сын, – говорю ему, – в свои семнадцать девокто брюхатишь…» Так что меня не проведешь.
Старик рассмеялся, и Линк загоготал вместе с ним. Даже Лонганг заржал, почувствовав, что его хозяину весело.
– Так… так, значит, вон у тебя… тебя сыны какие шустрые, – сквозь смех выдавил из себя Линк.
– Все в батю, – сухо ответил старик, и они вдвоем рассмеялись с пущей силой.
После того что я сообщил, Артуно отправил в Лутиорд – резиденцию Повелителя – гонца. Написал письмо, закрыл его печатью храмов Семи Дорог и отослал неприметного на вид паренька в путь. Затем пришел ко мне в келью.
– У меня с собой было немного денег, – осторожно начал я, когда викариус уселся на стул.
– Да, восемь золотых. Они будут возвращены тебе завтра утром. Как и меч. По поводу девушки… – Артуно многозначительно улыбнулся. – Вскоре сюда прибудет отряд орджунов, которые разберутся с местными предателями. А девушку я отправлю в специальный Храмовый Корпус для служительниц Номану. Это тебя устраивает?
– Да, – я кивнул. – Только не нужно делать ее служительницей.
– Насильно никто не заставляет выбирать путь служения. Так что, не переживай. Завтра до рассвета мы отправимся в ШанЭрмиорд. Извини, но на всякий случай я прикажу тебя запереть.
– Мне уже незачем бежать.
– Верю. Но всетаки…
Викариус поднялся и направился к двери.
– Да, – остановился на полпути, – спасибо, что спас меня.
Через секунду он уже вышел. Хлопнула дверь, потом послышался недвусмысленный звук – дверь подпирали. Ну и чревл с ними. Бежать я уже действительно не собирался. Если всякими там Сат'Чирами займутся орджуны, то надежда на то, что Литу спасут, довольно велика. Из коротких рассказов Альтора об этих воинахриттерах я понял одно – ребята они серьезные. Личная гвардия Повелителя. Большей частью состоит из младших сыновей аристократов, тех, которые вряд ли когда унаследуют хоть чтото по законам Ольджурии, по которым все имущество отца переходит старшему сыну. И если ты хотя бы третий сын, то дождаться смерти двух своих старших братьев и стать полноправным владельцем семейного добра практически нереально. Хотя бывают случаи, когда и старшие по своей воле идут в гвардию.
Впрочем, это только костяк орджунов. Помимо отпрысков аристократов в нее входят и те, которых в нашем мире когдато именовали бастардами, а также так называемые риттеры из милости. Последним, правда, нужно проходить в этом звании не меньше десяти лет, после которых они могут быть зачислены в ряды лучших из лучших. А именно такими и являются гвардейцы Повелителя. Особенно те, что составляют костяк, или старшие сотни. Они уже с семи лет становятся пэйжами.
Успокоенный этой новостью, всю ночь я провел в безмятежном сне. Разбудили меня несколько легких ударов в малый колокол. Не дожидаясь, когда отопрут келью, я оделся, натянул сапоги и уселся на краю лежака. Бросил взгляд на божка Номана и на всякий случай девять раз перекрестил лицо. Впереди у меня не самые безопасные времена, авось и пригодится.
Через пару минут в моей келье появился сам викариус. Одет он был в форму воинахрамовника, только вот плащ теперь у него был серого цвета.
– Я аржант, – объяснил он, заметив мой заинтересованный взгляд. – Ты готов?
Молча кивнув, я поднялся.
– Мне вот что подумалось, – торопливо заговорил Артуно. – Всетаки существует опасность, что лурд или Сат'Чиры наняли по твою душу убийцу, поэтому ты поедешь со мной в карете. Со всеми, на телегах, тебе ехать опасно.
Мы вышли из кельи, и я первым делом взглянул в окно. В глаза сразу бросилась суета во дворе храма. В центре его стояли в ряд три телеги, запряженные парами логов, чуть в стороне не особенно шикарная карета с красным крестом на дверце, возле нее шестеро воиновхрамовников. Двое из них были уже на логах, остальные же продолжали приторачивать к седлам походное снаряжение. Возле телег стояла шеренга разношерстных людей, как по возрасту, так и по одеянию. Один из храмовников шагом подвел лога к ним ближе и, отсчитав рукой шестерых, указал на первую телегу.
– Вы туда, – коротко бросил он при этом и принялся дальше тыкать пальцем в сторону новобранцев. Пока мы спускались во двор, все уже разместились на телегах.
Некоторые из новобранцев с интересом, а ктото и с недовольством, посматривали на меня. Зная, как подобная «избранность» может сказаться на дальнейшем отношении коллектива, я на несколько секунд задумался, но вскоре отбросил ненужные мысли. С этим разберемся потом.
– А как же меч? – спросил я у викариуса, когда мы оба уселись в карету.
– Слева от тебя. – Артуно полез в карман и извлек из него мою мошну.
– Спасибо, – глупо ляпнул я, принимая обратно свое золотишко. Потом повернул голову. Действительно, ножны с мечом были заткнуты за две железные пластины, прикрепленные к стенке кареты.
– Трогай! – раздался снаружи громкий окрик, и тут же послышался легкий удар хлыста, потом еще несколько. Карета дернулась и медленно покатила по накатанной земле дворика. Я уставился в правое окошко, заслонка на котором была не задвинута. Мимо проплыла часть стены Храма, потом на пару секунд показалась распахнутая створка ворот и стоящий во фрунт воинхрамовник. Его лицо было серьезным, а кулак правой руки касался левого плеча, там, где на рубахе был вышит красный крест. На какоето мгновение внутри меня чтото сжалось. Я тяжело сглотнул и прикусил губу.
– Ничего, так бывает, – мягко проговорил викариус, видимо, заметив, как изменилось мое лицо. – Но излишне бояться не стоит.
– Я не боюсь.
Мой голос прозвучал тихо и сдавленно. Нет, страха во мне не было, разве что совсем немного, больше я переживал за Литку. Да и о карлике с великаном вдруг подумалось. Локс – тот точно уже мертв, а вот Вистус… Интересно, он смог выбраться?
Карета повернула влево, кучер снова хлестнул логов, и скорость увеличилась. Но ненамного. Видимо, изза телег нам придется ехать медленно.
Так и получилось. Мы тянулись примерно со скоростью десяти километров в час, может, чуть больше, определить с точностью я не мог. В первый час пути мы разговаривали с Артуно, вернее, говорил он, а я слушал. Оказывается, бывший викариус Алькорда шел в Зыбь во второй раз, а в первый был там четырнадцать лет назад. И если бы не назначение на пост представителя Отцов, он бы пошел туда и в прошлый Вздох. Ничего особенного он, впрочем, не рассказывал. Говорил больше общими фразами о том, что нужно научиться терпению, преодолению себя и, главное, усиленно впитывать воинскую науку.
– Выживает тот, кто поступает правильно, – несколько раз резюмировал он по ходу своей речи.
Через час он уснул, а я принялся пялиться в окошко. За ним плыли то пожелтевшие и засохшие луга, то стволы сейкон и прочих местных деревьев. Ближе к полудню нарисовалась широкая сероватая гладь озера, по которой гуляли небольшие, но грозные на вид волны. Озеро было довольно крупным, расположенная на том берегу деревенька едва просматривалась. В голову полезли мысли о Вальтии, потом они разом перескочили на еще более щемящую тему. Земля, родной дом. Господи, родители уже смирились с тем, что я пропал? Или все еще продолжают искать?
Колеса застучали по бревнам, карету растрясло, и викариус проснулся. Посмотрел сонно на реку, которую мы пересекали по мосту, и снова прикрыл глаза. А я, не отрываясь, глядел на бегущую воду. Пейзаж нагонял неприятные мысли, но он же и отвлекал от них. Вон маленькая лодочка, а на ней двое мужчин тянут из воды сеть. Выпрямились, смотрят в нашу сторону. А вон три птицы, похожие на чаек.
Когда местное солнце стало катиться к горизонту, и как назло именно с правой стороны, я грубо закрыл заслонку и откинулся на спинку скамьи.
– С другой стороны открой, – без эмоций и не открывая глаз пробурчал викариус.
Я улыбнулся и тут же передвинулся на другой край скамьи. Сидеть, тупо глядя на стенку кареты, я не мог, в голову тут же лезли все эти чревловы мысли. Но едва я отодвинул деревянную перегородку, как карета остановилась. Через пару секунд мимо окошка пронесся храмовник на логе.
– Эй, твою сурдетскую мать! – послышался его крик уже впереди кареты. – Чего развалился посреди дороги?
– Да колесо вот, – прозвучал в ответ испуганный мужской голос.
– Ну так надевай!
– Так как же ж я в одиночкуто? Я и приподнять не в силах. Тут подпорки нужны осо…
– Я те дам щас подпорки! Эй, парни!
Викариус открыл глаза и подался вперед. Открыв дверцу, он выбрался наружу.
– Ой, извините, – тут же залепетал наткнувшийся на него один из новобранцев.
– Да ничего, – спокойно ответил Артуно и крикнул храмовнику: – Что там?!
– Да колесо вот у обозника тут слетело с телеги.
Я заинтересованно высунулся из кареты почти наполовину. Мимо пробегали наши новобранцы, спеша к преградившему путь гужевому транспорту. Повернув голову и вытянув шею, я увидел сильно накренившуюся телегу, груженную мешками, которые были навалены большой горкой. Рядом с ней, скукожившийся от испуга, мужик лет пятидесяти. Но мой взгляд тут же оторвался от места происшествия и устремился вперед, потому что там были вещи намного интереснее, начинавшиеся примерно в полуриге от нас. Одновременно с увиденным, ушей коснулся негромкий монотонный шум, но в нем чувствовалась мощь. Наверное, так же издалека слышится шум большого водопада.
Сотни разного цвета палаток, от снежнобелых до уныло серых, сотни повозок, сотни фигурок людей, занимающихся своими делами. Над некоторыми палатками развевались флаги, которые отсюда казались цветастыми носовыми платками. Я перевел взгляд чуть влево и вдалеке, почти на грани видимости, увидел несколько тысяч человек, построенных в боевые шеренги. Похожи они были больше на оловянных солдатиков, как будто ктото смешал несколько сотен наборов и расставил их на поле. Вдруг одна из шеренг, точнее, чтото напоминающее римскую когорту, быстро двинулась вперед, и через несколько секунд до меня донесся приглушенный расстоянием рев сотен мужских глоток. Но даже от него по спине побежали мурашки. Ну здравствуй, ШанЭрмиорд.
Пока я разглядывал «солдатиков», парни успели дружно приподнять телегу и поставить колесо на место. Наш храмовник тут же заорал на бедного мужичка, заставляя того убрать телегу с дороги. Мужичок в ответ чтото лепетал, но его никто не слушал. Двое парней, видимо, не понаслышке знавшие, как управляться с подобным транспортом, быстренько свели логов вправо, освобождая нам проход.
– Все! Гвидо, поехали! – крикнул Артуно и, легонько толкнув меня в плечо, протиснулся обратно в карету. – Мне еще вас нужно успеть сдать, – пробормотал он недовольно. – Да и о тебе доложить. «Стул правды» тебе все же придется пройти, извини. Здесь не игрушки.
Ну и зачем сейчас напоминать? Мне и так стало сильно не по себе от увиденного.
Когда наши парни вернулись к телегам, карета двинулась дальше. Теперь уже с каждой секундой я слышал, как нарастает гул. Гул человеческих голосов, крики, рев и прочие животные звуки. Через минут десять слева показались первые повозки. Они стояли прямо на лугу, сначала дветри, потом десять – двадцать, а потом вдруг я перестал даже понимать, сколько их. Потому что их было море. Возле повозок крутились люди – мужчины, женщины, бегали дети. Артуно подался вперед и выглянул в окно.
– Обозники, – проговорил он и зевнул. – Ты в другое окно глянь, военный лагерь там.
Но глянуть я не успел. Карета снова остановилась, сквозь гул я услышал крик того храмовника, что не стал рубить голову тавманте в зале.
– Так, Ант, слушай, – громко проговорил Артуно, – на сегодня твой непосредственный командир – Гвидо. Держись своих новобранцев. Завтра вас распределят, а пока вы будете в «отстойнике». Вечером я найду тебя. И не делай глупостей. Иди.
Он открыл правую дверцу, и я, поднявшись, занес ногу для шага в новую жизнь, но викариус остановил меня, мягко ухватив за локоть.
– Что? – обернувшись, спросил я удивленно.
– Меч возьми, – с улыбкой проговорил он и подмигнул. – Не боись, прорвемся.
Знакомое выражение, земное. Удивляясь ему, я выбрался из кареты с прижатыми к груди ножнами.
Наши новобранцы уже выстроились в шеренгу у края дороги, а рядом с ними стояли спешившийся Гвидо и еще два незнакомых храмовника в синих плащах, наверное, местные. Они придирчиво оглядывали парней, иногда тыкали пальцем в сторону когонибудь и чтото спрашивали у Гвидо.
Я подскочил к шеренге, пристроился с краю. Один из храмовников с толстой бульдожьей мордой посмотрел на меня недовольно, а я в ответ только сделал лицо еще непроницаемей. Карета с викариусом и телеги двинулись дальше к самому городу, стены которого виднелись в риге отсюда. В окошке я увидел Артуно. Он высунул руку и показал мне здешний жест – все нормально. Указательный и средний палец, поднятые вверх. Я кивнул.
– Двадцать два! – крикнул толстомордый своему напарнику, хотя тот и был от него всего в нескольких шагах, и чтото записал на куске пергамента. Потом указал на меня и обратился к Гвидо: – Это кто?
– Обычный новобранец, просто у него дела с викариусом.
– Понятно, – кивнул толстомордый и обвел нас взглядом. – Так, воины. Сегодня вы можете отдыхать, а завтра готовьтесь к суровой, но необходимой муштре. Вам, как «последкам», придется попотеть, – он криво улыбнулся, повернулся к Гвидо и протянул ему пергамент. – Все, веди их в «отстойник».
– Парни! – тут же прокричал наш временный командир. – Спина! – Он запнулся. – В смысле развернулись и за мной. Сегодня вам еще разрешается ходить как стадо крог, – он коротко хохотнул и направился в глубь луга, усеянного серыми палатками, ведя за поводья своего поджарого скакуна. Двадцать два напряженных, обеспокоенных и взволнованных рыла направились следом, беззастенчиво пялясь по сторонам.
Но ничего сверхинтересного в пределах видимости не наблюдалось. Судя по всему, здесь везде был «отстойник». Несколько сотен таких же, как мы, разношерстных парней, стоящих кучками у палаток, редкие крикливые аржанты, которые все время когото пытались собрать и построить.
Я плелся чуть позади остальных. Моя поездка в карете уже проявляла себя не лучшим образом – никто особенно не спешил заводить со мной знакомства. Сами же парни между собой, судя по коротким фразам, которыми они время от времени перебрасывались, – успели перезнакомиться в пути. По крайней мере, ехавшие на одной телеге – сто процентов.
Через минуты две мы подошли к большой серой палатке, и Гвидо, выстроив нас в шеренгу, кудато исчез, слава Номану, не скомандовав чтото вроде «смирно». Потому что вернулся он только минут через двадцать. Мы едва успели подорваться с земли и выстроиться заново, когда он неожиданно вынырнул изза нашего, как я понял, будущего жилища. По крайней мере, на ближайшую ночь точно.
– Так, – тут же громко заговорил он, – сейчас идем к реке, купаемся и назад. Придут два цирюльника, обстригут вас коротко. Чтобы «животные» лишние не заводились. Так же рекомендую самим побрить в срамных местах.
По шеренге тут же прокатилась волна смешков, а мне лично почемуто, наоборот, стало грустно. Нет, девушек, с которыми я встречался болееменее постоянно, то есть больше недели, иногда просил выбрить там, не люблю заросли, но чтобы сделать это с собой…
– Отставить смешки! – прикрикнул Гвидо. – Лекарей в этот раз мало, на всех не напасешься. И если у вас там все до крови будет расчесано, то это уже ваша личная проблема. Понятно?
Двадцать два будущих доблестных воина чтото невнятно и нестройно промычали в ответ.
– Так! – взревел наш командир. – Вы что, бабы смазливые? Чего там гундосите так нежно? Отвечать по «ряду» следует так: «Ясно, мин легаржант. Или – ясно, мин архлег». В зависимости, кто перед вами по званию. Не слышу.
– Ясно, мин лег арх… А кто вы по званиюто? – запутались мы, и Гвидо, махнув рукой, повел нас к реке. Понятное дело, научить салаг четко, бешено и правильно орать в ответ на каждое слово командира по этому их «ряду» не его забота.
Река оказалась метрах в трехстах от того места, где военный лагерь заканчивался, а так как мы находились почти с самого края этого лагеря, то и идти долго не пришлось. Однако же с другой стороны дороги лагерь обозников продолжал тянуться еще как минимум на ригу.
На берегу было много народу, никак не меньше двух тысяч. Как я понял, тоже «последки». Светило уже почти коснулось горизонта, и на широкой речной глади красиво сверкали красноватые блики. Новобранцы купались шумно, гоготали, плескались друг в друга, веселились на полную катушку, словно предчувствуя, что с завтрашнего дня веселиться времени не будет.
Гвидо остановился, осмотрел «пляж» и, ничего не придумав особенного, повел нас прямо к основной толпе. Правда, шагов за двадцать взял чуть левее, и мы оказались всего метрах в пяти от толпы человек в сто. Они уже, видимо, помылись и теперь скакали и прыгали, кто для сугрева, а кто для того, чтобы вылить воду из ушей. Глянув на них, я сразу сообразил, что водичка не «парное молоко», потому как просто сидевших были единицы, да и те дрожащие, с посиневшими губами и покрытой пупырышками кожей.
– Песком тритесь хорошо, – стал громко и торопливо объяснять Гвидо. – Раз натерлись, окунулись, еще раз натерлись, еще окунулись. Три раза самое то. На все про все у вас полчаса. Приступили! После помывки не расходиться, я вернусь ровно к сроку.
Наши парни тут же принялись скидывать с себя одежду, поглядывая на соседей. Большинство из тех были голяком. Мало кто хотел щеголять потом с мокрым пятном на штанах, поэтому все без проблем стали скидывать подштанники.
Я посмотрел на удаляющегося командира, подумал о своих сапогах и мошне и осмотрел берег. Справа яблоку негде упасть, а вот слева никого. Шагах в двухстах пышный кустарник и пара деревцов, сильно похожих на наши плакучие ивы, наклонились к реке, свесив сотни тонких желтоватых веточек.
– Эй! – Я осторожно хлопнул по плечу ближайшего ко мне парня. Тот обернулся. На лице ни одной эмоции. – У меня с животом чтото. – Я ткнул себя пальцем в район пупка. – Отойду по нужде. Если вдруг командир наш раньше появится, объясни. Хорошо?
– Ладно, – буркнул парень и, тут же развернувшись, бросился к речке, а я торопливо зашагал в сторону кустов. Конечно, не лучший вариант, ведь и так в коллектив не влился, но по дороге к реке я успел оглядеть всех наших. Простолюдины от двадцати до тридцати пяти лет, без особых излишеств в одежде и, скорее всего, без монеты в кармане. Наверное, многие и решились на это дело изза нужды. А насчет того, как приватизируют в армиях оставленное без присмотра, я успел наслышаться от старших отслуживших знакомых. На Земле, разумеется.
Профукать свои удобные сапоги и потом натирать мозоли в казенных не оченьто хотелось, да и деньжата пригодятся. Какое тут довольствие – это еще посмотреть надо, а «чепки»… вон их полно по ту сторону дороги. С деньгами голодать не будешь.
Нырнув за кусты, я быстро все с себя сбросил и подошел к воде. Попробовал ногой. Охренеть! Как в этом можно купаться?
Но делать было нечего. За последние дни я успел здорово пропотеть и провонять. Проведенные здесь два года, конечно, приучили меня к подобному, но все равно при любом удобном случае я старался привести себя в приличное состояние.
Быстро натеревшись холодным песком, с разбегу плюхнулся в воду. Дыхание и сердце на секунду остановились, тело обожгло. Я вынырнул, развернулся и сделал пару мощных гребков. Метрах в трех от берега самое то, примерно по грудь. Пару раз присев, поелозил руками в волосах, жалея, что нету хотя бы щелока. Но тут же вспомнил, что горевать по этому поводу не стоит, буквально через часдва все равно обстригут. Фыркая и отряхивая с волос воду, поплелся к берегу, высоко поднимая ноги, и вдруг замер. То ли глюк, то ли действительно тоненький смех. Резко вскинув голову, я уставился на стройную молоденькую девушку, стоявшую на берегу. Тут же резко прикрыл то место, куда она смотрела, со стыдом представив, как он мог скукожиться от холода. Девушка снова хихикнула.
– Привет, – глупо ляпнул я, бросив мимолетный взгляд на свою одежду, потом снова перевел его на девчонку. Она была очень красива. Личико овальное, с легким подбородком, большие задорные глаза, обрамленные пушистыми ресницами, черные и прямые, до плеч, волосы, изящный тонкий носик и пухлые губки почти идеальной формы. Легкое платьице в горошек на тесемках, на ладонь не доходящее до колен, подчеркивало эту красоту. Я на секунду застыл глазами на загорелых ножках, сглотнул набежавшую слюну и снова посмотрел ей в лицо. – Тебе это… не холодно в таком платьице? Не лето вроде.
– Нет, – девчонка улыбнулась и мотнула головой. – А тебе точно холодно. Дрожишь вон весь. Хочешь, я тебя согрею?
Взгляд девчонки из задорного тут же стал томным, и я снова тяжело сглотнул.
– В смысле?
Хотя примерный смысл был мною уже уловлен.
– Два кирама всего, – с ужимкой проговорила девчонка таким бархатным и волнительным голоском, что мне пришлось сглотнуть слюну в третий раз, а руки стали медленно, но уверенно отодвигаться от тела.
– Ну что? Если денег нет, я могу так, а потом отдашь. Попросишь часть довольствия деньгами выдать, тут так можно. У тебя лицо честное, я знаю, ты отдашь. Или я тебе не нравлюсь?
Девчонка вдруг скинула петельки с плеч и оголила грудь.
Чревлова слюна! Да сколько ж можно тебя глотать!
Я уставился на маленькие темные соски и, повинуясь животному инстинкту, двинулся вперед. Девчонка не сводила с меня глаз. Я приблизился, обнял ее и притянул к себе. Жадно впился в губы. Девчонка ответила на поцелуй, обняла мою шею, задышала тяжело. Моя левая рука скользнула ниже, сжала упругую ягодицу. В висках и пахе запульсировало со страшной силой.
– Давай в ольшаник отойдем, – почти беззвучно выдохнула она, обдавая мое ухо теплой струей воздуха.
Я подхватил этот внезапно свалившийся на меня подарок судьбы, не отрывая своих губ от ее, перенес к этому их ольшанику, пышному, высотой в полтора моих роста, с пожелтевшей, но не опавшей листвой. Скроет нас идеально.
Девчонка тут же повисла на моей шее, обвила ногами. Я поспешил войти в нее, но она вдруг дернулась легонько.
– Подожди, подожди чутьчуть, совсем немножко.
Моя рука скользнула ей между ног, тронула мягко, принялась гладить.
Девчонка задышала тяжелее, и уже через несколько секунд я приступил к делу, больше не в силах ждать.
– А что у тебя со спиной? – изумленно спросила девчонка, когда я выбрался из воды. После непродолжительного, но изнуряющего секса я решил окунуться. Первое было изза двухлетнего воздержания, не совсем полного, конечно, но это неважно. Второе… второе изза того, как я это сделал. Так мне еще не доводилось ни разу. Довольно тяжелый способ получить удовольствие.
– О ветки поцарапался, – зло буркнул в ответ, и девчонка слегка испугалась резкой перемены моего настроения. Поэтому, пока я одевался, она стояла молча. Застегнув пояс и удобней поправив ножны, посмотрел на нее. Глаза девчонки были все еще немного испуганными, но гдето в глубине их мелькал прежний задорный огонек. И еще в них было какоето ожидание.
– А, деньги, – понял я и полез в мошну.
– Нет, нет, – залепетала девчонка. – Потом принесешь, хорошо?
– Куда принесу?
– Через дорогу тут, напротив прямо. Где последние палатки вашего лагеря. Перейдешь, и спроси там дядьку Адулино. Его все знают. Он там таверну маленькую устроил – «Сложенные крылья виара» называется. Огородил пятью повозками вот так. – Девушка тонкими ручками нарисовала в воздухе букву «П». – И столики поставил. А у него спроси про меня. Меня Журбинкой зовут. Он тебе скажет, где наша с мамкой повозка. Придешь?
– Хорошо, – кивнул я, в общемто довольный таким исходом. В мошне у меня были только золотые монеты и ни одного кирама.
Девчонка радостно улыбнулась и бросилась к ольшанику справа. Через несколько секунд она появилась изза него, неся в руках большую корзину, в которой горкой лежало влажное выжатое белье. Улыбнувшись мне еще раз, она зашагала прочь. Я проводил ее взглядом и, когда платье в горошек скрылось за одной из серых палаток, бросился обратно к своим.
Мне повезло, опоздать я не успел, как бы это глупо ни звучало. Как раз вернулся к построению. Гвидо посмотрел на меня с легким подозрением, но допроса устраивать не стал. Хотя в том, что о моей отлучке он донесет Артуно, я не сомневался. Что ж, будем придерживаться той же версии – расстройство желудка. Логов на переправе не меняют, особенно если тот парень успел передать командиру мои слова.
Поискав парня глазами, я неожиданно наткнулся на его дружелюбный взгляд. Вдобавок он кивнул и улыбнулся. Хм. То ли это так самоволка действует, автоматически повышая авторитет, то ли он видел Журбинку. Журбинка… Смешное имя. На какоето время я снова ощутил внутри благостное удовлетворение, расплылся в улыбке.
– Стройся! – вошел в командный тон Гвидо. – На выправку!
– Эт как? – тут же раздалось не меньше четырех голосов.
– Это вытянувшись так, словно хочешь макушкой дотянуться до задницы Номана, который восседает на небесах, – рявкнул наш командир.
Пара новобранцев тут же испуганно перекрестились.
– Не боитесь! – не теряя задора, прокричал Гвидо. – Кто идет по его стезе, тому богохульствовать можно. Еще не так забогохульствуете в бою.
Довольный своей показной бравадой, он поправил пояс с ножнами и добавил почти поотечески:
– А теперь правое плечо, и за мной, в ногу, марш!
Сообразительных оказалась половина, потому поворот направо немного лишился той отточенной красоты, которая к нам еще придет, а точнее, которую в нас еще вобьют. Но тем не менее довольно скоро мы нестройно, гуськом вернулись к нашей палатке, где были радостно встречены двумя заждавшимися цирюльниками. Они сидели на раскладных стульчиках, а у их ног мирно покоились большие деревянные тазы, наполовину наполненные водой. На дне лежали ножницы. По одной штуке в тазу, итого – две штуки. Огромные, такими только овец стричь.
Сообразив, что они быстро станут из болееменее чистых очень и очень грязными, и, представив, как цирюльники будут ополаскивать их в воде с туевой хучей плавающих волос, я сразу же уселся на один из стульев, едва те синхронно с них поднялись. Остриженный первым до прически навроде «нольдевять», я уселся недалеко от палатки и стал тупо наблюдать за происходящим, а заодно и размышлял о том, как мне устроить дела со своими тренировками. Потом мысли плавно перетекли на пресловутый «стул правды», а чуть позже на Журбинку. Так, если я здесь устрою себе регулярный секс – это неплохо. Напрягает только одно – а сколько у нее за день таких, как я, проходит? Тут и насчет безопасности не грех подумать… если что, у меня денег на лекарей не хватит.
– Ант, я бы на твоем месте выбрал пока местечко получше. Через минут пять совсем стемнеет, – услышал я над ухом голос Гвидо и медленно поднялся. Взглянул на временного командира. В глазах того ничего «командирского» не было, а даже присутствовало некое уважение.
– А кормить сегодня будут? – поинтересовался в ответ.
– Скоро принесут бакиллы. Это лепешки такие.
– И все?
– Пока все. Завтра припишут вас к какомунибудь легиону, там и на довольствие нормальное поставят. Ты только не забудь сказать, что магией Света владеешь, – тихо добавил Гвидо и подтолкнул меня в сторону палатки. Едва я приблизился к ней, как раздался его голос: – Так! Кто уже пострижен, занимайте места в палатке. Ужин скоро поднесут.
Я быстренько оглядел помещение. Кроме топчанов, похожих на те, что можно взять на бесплатных морских пляжах, больше ничего. Топчаны были накиданы у правой стены палатки двумя кучами. Взяв верхний из первой кучи, я оттащил его в самый угол и бросил на землю. Поправил немного, устанавливая ровнее, уселся. Проверил низ палатки. Угловое место хорошо, но и минус есть. Вытащить отсюда с улицы добро – раз плюнуть. Хотя какое у меня добро.
Я улегся и прикрыл глаза. Если кто захочет поговорить – окликнет. Сам искать общения я не собирался.
В палатке затарахтело, заскрежетало, послышались удары о землю. Один из них прозвучал так близко, что я невольно вздрогнул и, подняв веки, медленно повернул голову. Тот самый парень, с которым я говорил на пляже. Он поправил ногой лежак и, усевшись, протянул мне руку. На его лице сияла дружеская улыбка.
– Фарудо, – сказал он и добавил шепотом, слегка наклонившись вперед: – Видал я ту цыпочку, с которой ты у кустов тискался. Черненькая. Когда ты успел ее подцепить?
Я улыбнулся в ответ и пожал протянутую руку.
– Ант. Да случайно встретил. Ничего так, поцеловались, и все. Она мне рассказала, где можно еду купить. Правда, для этого нужно часть жалованья деньгами взять.
Я сделал разочарованное лицо, всем видом намекая, как мне жаль, что денег у меня нет.
– А что, так можно? – заинтересованно спросил парень.
Я пожал плечами.
– Да пока точно я и сам не понял. Но она сказала, что можно.
– А как ее зовут?
– Блин, – я прицокнул губами. – Забыл спросить. Совсем из головы вылетело.
– Да ладно, – парень подмигнул. – Не собираюсь я ее у тебя уводить.
Я окинул его взглядом и усмехнулся.
– Ты у меня? Увести? Брось.
На моих губах появилась снисходительная улыбка. Но парень не обиделся, а лишь отмахнулся рукой.
– Тоже мне, красавчик. У меня, не подумай, в нашем поселке полно девчат было. Половина за мной бегала.
– А вторая?
– Что вторая? – не понял парень.
– Вторая половина от тебя бегала?
Парень на пару секунд «завис», обдумывая услышанное. Потом его лицо просияло.
– Аа, – он шутливо погрозил пальцем. – Поддеваешь?
– Да нет, – на полном серьезе ответил я. – Просто в жизни часто так бывает – кто любит тебя, того ты не любишь, кого любишь ты, тот не любит тебя.
Парень «подвис» чуть жестче. Потом с серьезным лицом покивал:
– Теперь понятно, почему с тобой викариус водится. Ты вон умный какой. Ты не думай, – он вдруг придвинулся ближе ко мне, – парни на тебя не серчают. Ну разве что некоторые. Изза того, что ты в карете ехал, как аристократ какой. Мы вот и решили, что ты незаконнорожденный сынок кого из благородных, – он наклонился еще ближе и спросил еле слышно: – А ты, случаем, взаправду не вастард?
– Если бы я был вастардом, то, скорее всего, служил бы орджуном. Согласен?
– Ну в общемто оно так, – парень почесал стриженую макушку. – Да если бы и вастард, это ничего. Мы теперь в одной запряге. И телегу одну нам тащить.
– Эй, Фарудо, – долетел из одного из углов голос, – с вастардом сдружиться решил? Думаешь, он тебе денег даст за дружбу?
Несколько парней рассмеялись. Мой новый знакомый обернулся, погрозил кулаком.
– Уткнись, Варк. Не твоего ума дело. Да и не вастард он.
– А кто ж? – спросил еще ктото.
Так. Дело коснулось моей персоны. Хотя чего я ожидал?
– Неужто не вастард? – продолжил тем временем заговоривший первым. – Да ну! У него ж нос аристократский, разве не видишь, Фарудо? Да и вообще, важный весь такой, небось думает, раз папа у него аристократ, так и он сам аристократ. Ан нет. Мамкато, видать, из рабынь. Поимел ее аристократик, да отправил с глаз долой. Нихтой поди стала, чтоб вскормить этого…
Я поднялся и двинулся в противоположный угол. Фарудо попытался задержать меня, ухватившись за ногу, но я грубо оттолкнул. Переступая через тела лежащих новобранцев, подошел к Варку. В палатке повисла напряженная тишина.
– Ну что? – Варк вскочил на ноги. – Магией меня бить будешь? А? Вы, вастарды, только и знаете, что магией бить. А на кулаках слабо?
Что ж, сосунок, ты сам напросился. Я уже не тот запуганный попаданец, который два года назад молча сидел в амбаре для рабов. Два года жизни в замкнутом коллективе, где разборки, а порой и поножовщина случались довольно часто, научили меня правильно себя вести в подобных ситуациях. Да и рабский труд вперемежку с тренировками воспитали во мне боевой дух.
Я схватил Варка за грудки и, несмотря на то что весом он был на парутройку кромов тяжелее, довольно далеко швырнул его в сторону выхода из палатки.
– Пошли, – бросил с холодным спокойствием. – Поговорим один на один.
Вся палатка тут же превратилась в бедлам. Парни повскакивали, заорали возбужденно. Ктото требовал начать драку прямо здесь, ктото кричал о береге реки, где сейчас никого нет. Пара голосов призывала остановить это.
Я сделал несколько шагов вперед к поднимающемуся Варку. Тот налетел на топчан с лежащим на нем телом и повалился навзничь. Поднявшись, он торопливо вскинул руки, ага, значит, уже боится. Хорошо.
– Идем, – с нахрапом рявкнул я ему в лицо, и он отшатнулся. Ор в палатке достиг кульминации, и тут вдруг поверх него раздался нечеловеческий крик, больше похожий на рык огромного зверя.
– Молчать! Молчать, нихтовы дети! Заткнули пасти!
Все тут же замолкли. Ктото один продолжал кричать, но его грубо одернули.
– Вы что, хотите забить насмерть палками своих товарищей? – продолжил в полной тишине Гвидо. – Вы знаете, как наказывают за драку? Вот тебя или тебя, – он ткнул в грудь ближайших к нему парней, – выберут по жребию, дадут палку и прикажут забить насмерть тех, кто дрался. Ты готов это сделать?
– А если отказаться? – осторожно спросил ктото.
– А если отказаться, то тебя за неисполнение приказа привяжут к столбу и используют в качестве мишени для лучников. Я ясно обрисовал?
В ответ только усилилась тишина, потому что многие даже дышать стали беззвучно. Я украдкой, за спинами остальных, скользнул к своему топчану. Не дай Номан, командир узнает, кто затеял драку. Нет, дело было не в палках и прочих привязываниях к столбам. Он мог и заступиться за меня сдуру, а это потеря авторитета в коллективе, который я только что нехило проапгрейдил.
– Кто дрался, я спрашивать не стану, – продолжил Гвидо. – Но в следующий раз я это узнаю. Я умею узнавать. Или ктото хочет сам сейчас сказать? Ну? – Его голос стал холоднее сизоватого ольджурского снега. – Есть желающие назвать тех, кто устроил потасовку?
Никто не только не проронил и слова, но даже не шелохнулся.
– Такто, чревловы сопляки, – уже спокойней продолжил командир. – А теперь по одному выходим, получаем бакиллы, ужинаем и спать. Того, кто не уснет сразу, как проглотит последний кусок, лично кнутом отхожу.
Получив две законные лепешки, я вернулся на свое место. Откусил, принялся без особой радости жевать. Лепешки сухие, даже немного черствоватые уже, а ни о воде, ни тем паче квасе, Гвидо даже не заикнулся. Ладно, будем надеяться, что это временное недоразумение, связанное с нашей пока еще неприписанностью кудалибо.
Примерно через полчаса палатку огласили несколько смачных отрыжек, и парни снова улеглись. Ушей коснулся первый храп, потом ему стал «подпевать» еще ктото. Храпящих толкнули, ругнулись на них, но помогло ненадолго.
Я же больше прислушивался, а время от времени и приглядывался к тому углу, где было место Варка. Как бы этот тип не решился прибить меня, спящего. За свой позор. Хотя нет. Не должен. Я не разглядел в полумраке его глаз, но както почувствовал, что он испугался. Словно пес – я почувствовал его страх. И испугался Варк не на шутку.
Поэтому когда, судя по звукам, все уснули, я отбросил прочь опасения, очень медленно поднялся и уселся, скрестив ноги. Нужно заниматься магией, невзирая ни на что, нужно заниматься. Чтобы расти. Впрочем, в данной ситуации лучше сказать так – нужно повышать свои шансы на то, чтобы вернуться из Зыби. И желательно – не калекой.
Правда, прокачивать узел не получится, народ почувствует жар от рассеивающейся магической энергии, а вот собрать «луч» второго круга – это можно. Интересно, а среди этих парней есть ктонибудь владеющий магией? Вряд ли, тут же ответил себе. Был бы – прокололся давно, смагичил чтонибудь по бытовухе, а я бы засек. Да и простолюдины все, а среди таких дар – большущая редкость.
Собрав «луч», я увидел рукукран и взялся за дело. Схватил белую нить, и меня вдруг ощутимо ударило «током». От неожиданности я отбросил ее и удивленно хмыкнул. Странно. Вроде обычная белая нить, брал такие уже не раз, когда «срезни» второго круга делал, и ничего.
«Так ты же сейчас со Светом работаешь, – напомнил сам себе, но тут же мысли запутались, и родилось сразу несколько вопросов. – Да, со Светом, но почему тогда нити такие же?»
Впрочем, этот вопрос уже возникал у меня, когда я поочередно апгрейдил воздушный и водный «щиты». И там и там нити были идентичны. И те, что я видел сейчас, ничем не отличались от стихийных.
Но ведь я работаю с надстихийной ветвью! И нити по идее должны быть другими.
Стоп. А почему должны?
Собирать одновременно заклинания двух ветвей узел не может, а стало быть – зачем различия нитей из разных магий? Нет, скорее всего, они, в смысле – различия, есть, но увидеть их можно, лишь одновременно плетя заклинания из двух ветвей. Да, понятно, что так нельзя, но все же интересно – а как они отличаются? Явно не цветом. А как?
Поломав мозги еще с полминуты – сдался. Если и разбираться в магии дотошно, то правильнее будет делать это с тем, что доступно, а не с тем, что не получится ни при каких условиях. И с чего начать?
Первым делом я решил получше рассмотреть саму цепочку плетения, выискивая алгоритм ее построения. Если он есть, конечно. На первый взгляд – есть. Фиолетовые идут строго через восемь чернобелых. А вот в чернобелых участках цепи – никакой закономерности не просматривается. Везде разные сочетания. Стоп! Восемь, а в «срезнях»…
Я, торопясь, разобрал «луч». Почувствовал, как по коже бегут мурашки, – снова это ощущение, словно тебе открылась великая тайна. Главное, чтобы не ошибся. Ведь могло показаться, я не особенно приглядывался к цепочке плетения, когда собирал «срезни». Посчитал просто количество колечек, и все.
Едва не дрожа от предвосхищения, взялся за «срезни», однако ничего не вышло. На секунду опешил и даже испугался, не нарушил ли я чего? Но тут же успокоился. Узел не умеет плести две разные ветви. Наверное, он должен полностью выключиться, и только после этого можно взяться за магию Воды.
Подождал минуту. Попробовал. «Срезни» стали собираться.
Четыре! Да, четыре! В каждом отсеке… Нет, отсек – неудачное слово, тем более я уже размышлял о блочном варианте плетения. Тот, что боевой. Значит, назову эти участки чернобелых колец блоками.
Когда плетение предстало в полном виде, я осмотрел его. Странно. Раньше казалось, что они очень длинные, но все познается в сравнении, в данном случае со световыми. Я, правда, пока только «луч» видел, но он точно длиннее. Намного длиннее.
Ну правильно. Здесь в каждом блоке по четыре кольца. Белое – черное – белое – черное, потом идет фиолетовая петелька, и дальше черное – белое – белое – черное. Порядок другой, но количество то же – четыре! Фиолетовая петелька – куда ж без нее, и следующий блок из четырех… Но и это не самое интересное. Гораздо интересней, что самих блоков – четыре!
Я тяжело вздохнул, чувствуя новую волну мурашек, пробежавшую по спине. Блин, а ведь все просто. Каждое из этих колечек – это ветвь магии! Боже, а в какой там очередности Номан давал первые четыре книги?
Не помню. Точнее, не знаю. Альтор не говорил, псевдоРуна не говорила. ПсевдоРуна говорила только, что вначале Номан дал четыре книги стихии.
Хм. Смешно я ее назвал. ПсевдоРуна.
Я улыбнулся, нервно сглотнув слюну. И меня снова осенило.
Тут же разобрав «срезни», подождал минуту и снова сплел «луч». Восемь чернобелых колечек в каждом блоке и восемь блоков, разделенных между собой все теми же фиолетовыми петельками. Мать моя женщина – я гений!
Ведь теперь становится понятно и что значит – черное и белое. Двоичный код, калиймагний – твою сурдетскую мать. Включено – выключено.
Правда, заморочено получается…
…А Порядок – пятая книга. Точно. ПсевдоРуна обмолвилась, что книга Порядка была дана пятой по счету. Ну что ж, хоть чтото. Значит, каждая пятая петелька в блоке, и каждый пятый блок в цепочке должен иметь отношение к магии Порядка. Ага! А, значит, шестая – Хаос. По идее. Первые четыре – что петли в блоках, что сами блоки, – относятся к стихийным ветвям, седьмаявосьмая – Свет и Тьма. Если книги по надстихийным ветвям выдавались в одном алгоритме, то именно седьмая позиция – Свет, а восьмая Тьма.
Фух. Так, спокойнее, спокойнее. Что у нас выходит? Рассмотрим первый блок «луча» – сначала две петли черные, потом две белые, значит, стихийные петли в одном из стихийных блоков наполовину выключены. Чревл, ну в каком порядке Номан мог выдавать книги по стихиям? У кого бы узнать?
Ладно, дальше. Пятая петля белая – Порядок включен. Шестая тоже белая, хм, и Хаос включен?
Я пробежал взглядом выше по цепочке. Во втором блоке Хаос снова включен. Свет и Хаос вместе – интересно. В третьем и четвертом блоках шестые петельки черные. В пятом блоке тоже. Но это вроде понятно. Пятый блок относится к магии Порядка, там его, возможно, вообще нельзя включать, всетаки противоположные по сущности ветви.
В мозгу чтото туманно забрезжило, но так туманно, что ничего не разобрать. Тут же накатила усталость. Не к добру это я припозднился, не к добру. Вдруг завтра с утра так гонять начнут, что пожалеешь о каждой недоспатой секунде?
«Но надо ведь хоть чтото сделать», – сказал я себе и снова перестроился на «сборку». До меня вдруг дошли две вещи. Вопервых, ничего страшного, что нити магии Света бьют током. Не убьют. Если бы я принимал это заклинание с нуля, тогда бы долбануло не шутейно, как тогда с псевдоРуной, а так получается, что сила удара разделена… – я на секунду задумался, считая… – на шестьдесят четыре, если не учитывать фиолетовые петли. Кстати, интересно, а какова роль цветных нитей?
Ладно, об этом уже завтра или послезавтра, а точнее, когда выдастся свободное время.
Да, а вовторых… у меня же в узле хранится та несусветная хрень, которую я сплел наобум. В смысле, возможно, хранится. И если я ее сейчас найду, то получится, что и полусобранный «луч» второго круга я смогу сохранить до полной сборки.
Пришлось вновь разбирать, отчего разнервничался. Просканировал узел. Несусветная хрень присутствовала. Если образно – висела, подвешенная сверху узла, словно летучая мышь. Взял ее, разглядел. Какой собрал, такой и осталась. Значит, храниться всякие обрывки и недоделки могут сколько угодно. По крайней мере, дней десять точно, а за это время «луч» второго круга я уж какнибудь дособираю.
Подождав минуту, я собрал свой пока единственный боевой световик. «Сфера» все же больше несет защитную функцию. Потянулся рукойкраном к белой ниточке. Ударило, стиснул зубы. Поднес ее к первому черному колечку, посмотрел, как она скрутилась, и медленно выдохнул сквозь сжатые губы. Так. Терпимо вроде. Взял следующую белую. Чревл! Да что ж ты бьешься, собака!
Повторил проделанное два раза, потом прикрепил черную. Перевел дыхание. Дальше.
Взял черную и, скрипя зубами, прицепил ее к пятой белой петельке. Блин, больно же! Но хотя бы один блок доделать надо. До фиолетовой петельки.
На секунду стало немного страшно. Как еще та фиолетовая жахнет – это вопрос.
Наконец восемь петелек второго круга были прицеплены, напрягшись, потянулся к фиолетовой. К моему удивлению, она вообще никак не жахнула. Ну хоть на этом спасибо.
Закрыв первый блок цветной нитью, решил на сегодня остановиться. Хватит. Мышцы от ударов уже болят, да и в сердечке покалывает нехорошо.
Прицепив недоделанное плетение на манер «несусветной хрени» сверху узла, вышел из транса. Фух.
Тело болит, руки дрожат, на лбу холодный пот.
Прилег аккуратно и закрыл глаза. Надо уснуть, и как можно быстрее, иначе пожалею завтра об этом ночном напряге. Но сон не шел. Разгоряченный мозг продолжал усиленно шевелиться мыслями. Такое ощущение, что в голове их целый клубок, такой же, как из нитей в узле.
Суперструны…
Выхватив эту мысль из шевелящегося клубка, я снова почувствовал огромные мураши на коже. А что, если эти петельки – это те самые суперструны? Почему бы и нет. Ведь именно в виде петелек ученые их и представляют. Изза чего в нашем мире никто не может «работать» с ними? Да кто его знает, может, нет какогонибудь переносчика. Этакого магического бозона.
Так выходит, что я в параллельном мире, что ли?
Этот вывод на секунду ошеломил. А ведь и правда, если та чушь, которую я сейчас нагородил, верна, то Отум не может быть в нашей Вселенной, иначе бы и на Земле существовал тот самый магический бозон, что помогает работать с суперструнами…
Фигасе меня понесло.
Я усмехнулся и провел рукой по лицу. Надо успокоиться, а то сейчас до чегонибудь не того додумаюсь. Так, чем бы отвлечься?
Журбинка. Да, Журбинка. Завтра вечером нужно ее обязательно отыскать. Как там таверна называется? «Сложенные крылья виара»? Ага, именно. А хозяина зовут… Ади… Аду… Да и чревл с ним! По названию таверны найду. Черные крылья… нет, сложенные кры…
– Подъем, разгильдяи! Светило уже спешит к вам, а вы еще спите! Нехорошо!
Я подорвался и сонно уставился перед собой. В сером, густо разлитом вокруг полумраке с трудом разглядел фигуру орущего. Хотя чего разглядывать? Понятное дело – Гвидо, кому ж еще быть?
Первым делом согнул ноги и потрогал сапоги. Слава Номану, на месте. Потом нащупал мошну и ножны с мечом. Прекрасно, потерь – ноль.
– Поднимаемся, чревловы отродья! Вас ждет увлекательное купание в прекрасных водах реки Стурхар.
Вот же извращенец.
Я толкнул в бок Фарудо, который, видимо, так глубоко погрузился в сон, что абсолютно не реагировал на то, как наш командир рвет глотку.
Через пару минут мы выстроились в шеренгу у палатки. Серое пасмурное небо тянуло обратно в сон, а прохлада заставляла иногда легонько вздрагивать. Бросив взгляд по сторонам, я понял, что наш командир самый ранний. Возле других палаток никаких, даже маломальских движений не наблюдалось.
Получив приказ направляться шагом к реке, которая, как стало понятно, называлась Стурхар, мы уныло принялись его выполнять. Ктото тер на ходу кулаками глаза, ктото зевал так широко, словно пытался проглотить этот чревлов мир, ктото кривился недовольно, – но все же мы шли. Я случайно встретился взглядом с Варком, и тот торопливо отвел глаза. Что ж, неплохо. Значит, бояться его не стоит, парень уже признал себя ниже по статусу.
Опасения, что придется охреневать от холодной воды, рассеялись, едва я коснулся ее ногою. Река была теплой, видимо, не успела остыть за ночь изза густых, низко нависших облаков. Пять минут, и мы, натянув на себя шмотки, снова стояли шеренгой. Купание взбодрило, прибавило энергии и улучшило настроение. Из «отстойника» слышались крики – другие командиры толькотолько поднимали своих подопечных. Поэтому по пути назад нам пришлось давать дорогу нескольким сотням человек, бегущим к реке.
А Гвидо тем временем повел нас не обратно к палатке, а, взяв вправо, приказал перейти на легкую трусцу. Пробежав с сотню метров, мы оказались на большом свободном участке луга. Здесь стояли всего пара палаток, но темнозеленого цвета, и около десятка телег. С первого взгляда я догадался, что сейчас нас начнут затаривать хабаром, и тут же, как, думаю, и все наши парни, мысленно пожелал здоровья командиру. Благодаря ему на раздаче мы оказались первыми.
Возле каждой телеги стояло по двое мужчин, и Гвидо, подведя нашу нестройную ватажку к одной из них, гаркнул на раздающих. Те сначала потыкали пальцем в сторону реки, мол, нужно дождаться остальных, однако наш командир был не промах. Он оттолкнул одного из мужиков и, приблизившись к телеге вплотную, откинул тяжелый, темного цвета полог.
– Так, парни, первым делом выбирайте рубахи. Тут новые…
– Не положено так. – Оба мужика попытались силой прикрыть полог обратно, но Гвидо не позволил.
– По стойке «смирно», интендантские нихты! – заорал он, злобно зыркая на них. – Эти ребята будут определены в специальный отряд, так что отвалите, олухи! Им нужно все лучшее.
– Но приказа не посту…
– С нашими штабными адьютами чревл дождешься того приказа! – заорал Гвидо. – Давайте, парни, налетайте! По рубахе на рыло. Ант, – он подозвал меня, – не спи, выбирай обновку.
Парни, сообразив что к чему, тут же облепили телегу со всех сторон. Зашарили жадно руками. Один из жантов направился к палаткам, видимо, решив пожаловаться местному начальству. Но никого это не остановило. Я, скинув с себя дублету и прикрепив ее к поясу, быстренько выбрал рубаху по размеру. Не без удовольствия посмотрел на крест, ярко краснеющий на левом рукаве.
– Все выбрали? – осведомился Гвидо и тут же направился к другой телеге, махнув нам рукой.
Улыбавшиеся до этого момента жанты интенданты, стоящие у следующей на нашем мародерском пути телеги, сразу изменились в лицах. Они отчаянно замахали руками и попытались преградить нам путь, но это было бесполезно. Мы почувствовали вкус добычи.
– Прочь, интендантские нихты! – привычно проревел Гвидо, и мы облепили нагруженное транспортное средство.
– Здесь рубахи для муштры, – чеканно вещал наш командир. – По две штуки на рыло. А белые снимайте и скатывайте. Они для смотров, парадов и боя. Я ясно изъясняюсь?
Мы закивали, выбирая себе по паре серых рубах из грубой ткани.
Потом мы таким же макаром «разграбили» третью телегу, взяв с нее по одному большому сидору. Потом четвертую, с сапогами. Несмотря на то что на мне была своя хорошая обувка, Гвидо чуть ли не силой заставил взять еще пару.
– Для муштры пригодится. А эти береги, – поотечески проговорил он, указав на мои ноги, и я, поняв, что он прав, быстро переобулся и затарил свои сапоги на дно сидора.
В это время стали прибывать остальные. Гвидо тут же умерил пыл, подозвал нас и сказал, что далее следует соблюдать приличие, тем более что до полного комплекта нам осталось взять лекарские наборы да всякую мелочь, которые все равно все были новыми и стандартными. С этим «приличием» мы и выстроились возле пятой телеги.
Над поляной нарастал гул. Новобранцы все прибывали и прибывали, возвращаясь от реки галдящими, веселыми и бодрыми. А их аржанты, или сопровождающие, я точно не знал, орали, каждый пытаясь перекричать своего коллегу.
Пока первые прибывшие выстроились в очередь у телеги с белыми рубахами, мы успели затариться по полной программе, и Гвидо отвел нас на край поляны. К нам тут же подошел какойто толстый мужик в недешевой одежде и принялся угрожать нашему временному командиру наказанием за самоуправство, но тот и бровью не вел. А когда толстый ему надоел, он просто не очень вежливо послал его обратно в палатку.
Бурча ругательства, толстый удалился, а мы уселись на жухлую траву и принялись изучать большие лекарские свертки.
– Это перевязочные тряпицы, – объяснял Гвидо, возвышаясь над нами могучим утесом. – А это замотан порошок. Разводить в воде и мозоли мазать. Места ушибов тоже. А это жгут из волокон сейконы. Если рана обильно кровоточит, перетягивать выше раны. Со всей силы. Не боитесь, не порвется. Зато до помощи лекарей кровью не изойдете. Все понятно?
Мы закивали, как стая индюков, заворачивая все эти неказистые предметы первой помощи обратно. Некоторые принялись разглядывать свертки со столовой утварью – ложки, кружки и прочее.
– Ну все, парни, – сказал вдруг наш командир. – Теперь находитесь здесь и ждите. А мне пора. – Он ударил кулаком в левое плечо и на пару секунд застыл. – Возвращайтесь живыми, парни, – выдохнул он после этой паузы и, развернувшись, зашагал прочь.
Я тут же подскочил и бросился следом.
– Гвидо! – окликнул уходящего храмовника. – Подождите.
Он остановился и, обернувшись, с интересом посмотрел на меня.
– Да?
– Всего одну вещь хотел спросить. – На секунду я замешкался, стоит ли задавать этот вопрос ему или дождаться встречи с викариусом? Но сообразив, что Артуно может сильнее заинтересоваться – с чего это вдруг меня волнуют подобные темы, – я все же решился. – Вы же храмовник, так? Значит, должны помочь мне. Я запамятовал, в каком порядке Номан давал книги стихий.
– А зачем тебе? – удивился Гвидо.
– В юности интересовался благим писанием, да вот подзабыл. Хочу вспомнить перед таким серьезным событием, как поход в Зыбь.
– Аа, – протянул храмовник и кивнул. – Похвально. Есть две версии, но Отцы признают канонической версию Иоранна Светлого. Вначале Великий Номан дал книгу Воздуха, а затем Земли. А затем он дал книгу Воды, а затем Огня. Так он дал нам книги стихий, – судя по стилистике, процитировал он, и мне вдруг вспомнилось:
Вначале сотворил Бог небо и землю.
Земля же была безводна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою.
Я хоть и не был никогда верующим, но лет в четырнадцать все же прочел Библию, ища в ней ответы на сотни вопросов, рождающихся в моей голове и мучавших меня, – смысл жизни, любовь, смерть, истина, красота…
Но ответов Библия не дала. Так я стал атеистом.
Значит, в «луче» в блоке Воздуха выключены Воздух и Земля, а Вода и Огонь включены. Что бы это могло означать?
С этой мыслью вернулся обратно и, усевшись на траву, стал вместе с остальными ждать. И ждать пришлось долго.
Пока все получили причитающееся, пока нужно было дождаться какихто командиров легионов, которые должны нас разобрать, прошло не менее двух с половиной часов, вдобавок в режиме постоянного гула, что немного угнетало.
Но наконец явились командиры. Четверо, в темнокрасных плащах, запыханные и недовольные, словно их только что оторвали от утомительного, но все же приятного занятия. Тут же нас заставили подняться и построиться. Мы и построились, правда не в четкие шеренги, а во чтото больше напоминающее кучу. Бросив взгляд по сторонам, примерно оценил количество новобранцев«последков» – не меньше тысячи, точно.
Командиры спешились, окриками заставили толпу замолкнуть. После этого снова появился тот толстый мужик в синем плаще, что выказывал недовольство по поводу нашего самоуправства. Он встал перед толпой, примерно посредине, бросил взгляд по краям и только после этого начал неприятным громким голосом:
– Владеющие магией есть? Три шага вперед.
Фух. Выдохнув, я поправил на плече сидор и шагнул вперед. Посмотрел с интересом вправовлево. Помимо меня вышли еще человек восемь.
Толстый, а с ним и командиры, подозвав интендантских, чтобы те держали логов, направились к левому краю. Толстый чтото спросил у первого вышедшего, записал на пергаменте и перешел ко второму. Через минуты три они впятером стояли возле меня, и на лицах командиров читалось разочарование.
– Ты, – буркнул толстый, – чем владеешь? Ветвь, круг, заклинания.
– Стихиями. Кроме Земли, до третьего круга, – ответил я для начала, потому как перечислять все заклинания и круги, по моему мнению, было делом долгим. – Из надстихийных – Свет.
– Этого я беру, – тут же оживленно разом рявкнули трое командиров, а четвертый отстал от них всего на секунду.
– Да тебе куда? – набросился на него один из троих, высокий худощавый храмовник. – У тебя в гурте по девять магов, а у меня по четыре. Не жирно будет?
– У меня тоже по четыре, Галато, – вступил в разговор второй командир. Среднего телосложения, чуть ниже меня ростом, сбитый, со шрамами на лбу и подбородке. – И у меня полного гурта не хватает. Так что, его забираю я. Приписывай к тринадцатому легиону. – Он схватил толстого за руку, в которой тот держал писчее перо, и чуть ли не силой подвел ее к пергаменту.
– Сервий, у тебя направление не самое опасное. Вы же по Стурской дороге пойдете, к Холмогорью.
– Ну так и что? – грубо ответил сбитый. – Голым, может, мне теперь туда идти, раз направление неопасное? Да и кто тебе сказал, что неопасное? Были не раз случаи, когда и на этом направлении прорывы случались, и чуть ли не до Алькорда Тьма доходила. Или ты плохо историю знаешь?
– Да, но…
– Записывай давай. – Сервий толкнул толстого под локоть, и тот наконец накорябал чтото на пергаменте.
– Как звать? – тут же обратился ко мне, как я понял, мой новый командир.
– Ант, – выдал четко в ответ.
– Хорошо, Ант.
Он повернул голову и крикнул:
– Сваго, Лид, ко мне!
Двое из стоявших перед толпой парней тут же бросились к нам, а я невольно поразился тому, что этот Сервий запомнил имена своих будущих солдат. Был какойто и у нас на Земле военачальник, что помнил имена почти всех подчиненных. Не помню – кто, но точно помню, что военачальником он был замечательным.
Когда парни подбежали, Сервий указал нам на правый край поляны, сухо объяснив, что своих он будет собирать там. И после этого командиры двинулись в толпу. Каждый из них заметно спешил, чтобы отобрать парней покрепче, а мы втроем поплелись к указанному Сервием месту.
Через минут пять нас уже была приличная куча. Командиры шастали по толпе, выбирали и отправляли новобранцев по разным углам поляны. Когда толпа сократилась примерно вполовину, между ними произошел ожесточенный спор, после которого Сервий вытянул правую руку и, «отсекя» таким образом большую часть оставшихся, махнул вправо, приказывая жестом двигаться в направлении нас. Остальные трое его коллег принялись громко возмущаться, Сервий чтото кричал в ответ, но до нас долетал только сам крик, слов разобрать было нельзя. Наконец дележка закончилась, и Сервий направился в нашу сторону. Рядом с ним, довольный собой, семенил старик лет шестидесяти, который чтото торопливо объяснял на ходу.
– Я в тот раз тоже в тринадцатом легионе был, – стали различимы слова старика, когда они подошли ближе. – Тогда им командовал архлег Астулио Тонк. Славный был командир, бесстрашный.
Сервий кивал на слова старика, но не перебивал его.
– Так, воины, – громко заговорил он, подойдя и указав своему спутнику в нашу сторону.
Старик тут же нырнул в толпу и вытянулся в струнку, всем своим видом показывая, что готов ловить каждое слово. Я бросил на него косой взгляд. На поясе полуторный меч в недорогих ножнах, выправка, несмотря на возраст, но вот как раз он, в смысле – возраст, довольно приличный. Староват дедуля. Тяжело такому, наверное, будет воевать.
– Вы попали в славный тринадцатый легион армии храмовников! Поздравляю вас! – продолжал тем временем командир, а судя по словам старика, – архлег. – Меня зовут Сервий Гальба. Запомнили? А теперь посмотрите вокруг себя. С этого мига это ваши боевые товарищи, которые должны стать вам ближе, чем мамка с папкой. И уж намного ближе, чем любимая девушка.
– В каком смысле ближе? – нашелся в толпе остряк, и мы дружно гыкнули в несколько сотен глоток.
Сервий, на удивление, не крикнул в ответ, не завопил диким ором, не стал грозить наказаниями, а рассмеялся вместе с нами, отчего шрамы на его лице грозно выгнулись дугами и стали видны еще отчетливее. И это подействовало какимто странным образом. Смех тут же стих, парни подтянулись, сделали лица серьезными.
– Итак, будущие герои, – продолжил этот, видно, знавший, что такое война, человек. – Строимся в две десятицы шеренг, по две десятицы человек в каждой. Мне нужно точно знать – сколько вас.
Нас оказалось почти столько, сколько было нужно, – четыреста восемнадцать. Не влезшие в получившийся после построения квадрат восемнадцать парней напряженно взирали на Сервия.
– Все нормально, воины, – подбодрил тот, улыбнувшись своей «фирменной» улыбкой, от которой его лицо становилось грознее осенних туч, что каждый год укрывали небо Ольджурии, начиная с середины последней тридницы осени. – Вы попадете во вспомогательный отряд. А теперь, – он обратился ко всем нам, повысив тон, – первые две шеренги начинают двигаться за мной. Как только они покинут строй, вторые две шеренги пристраиваются за ними, и так далее. Всем понятно?!
– Понятно, – ответили мы нестройным хором.
– Тогда заа мной!
Сервий двинулся вдоль края поляны, и первые две шеренги, колыхнувшись, словно волна, зашагали следом. Я получался едва ли не в числе первых, поэтому почувствовал вдруг некую ответственность. Ведь нам, первым десяти, придется определять скорость движения. Да и остановиться нельзя – либо затопчут идущие следом, либо начнется страшная свалка.
Подозвав интендантского, которому оставил лога, Сервий на ходу вскочил в седло и, осмотрев нас с высоты, легонько ткнул животину в бока. Тот засеменил легкой рысью, но едва поравнялся с парнями, идущими впереди первых двух шеренг, как Сервий перевел его на шаг.
– Ровней! Не напирать друг на друга! – прокричал он в хвост колонны.
Через минут пять мы вышли к дороге, по которой я прибыл сюда с викариусом. По ней неуклюже прошагали примерно треть риги и свернули вправо, на примыкающую грунтовку шириной метров в пять. Парни впереди, да уверен что и сзади тоже, принялись крутить головами, с интересом разглядывая палатки. Здесь они были другого цвета, нежели в «отстойнике», большая часть серозеленые. Причем вокруг определенного количества палаток имелись ограждения в виде кольев, с натянутыми толстыми веревками. В ограждении были «входы», и возле них торчали воткнутые в землю флаги. Высотой метра под два с половиной. Правда, флагами, в обычном понимании, они не являлись. Вместо полотнищ – деревянные фигурки зверей. Птицы, какието саблезубые твари, виары. От этих фигурок животных вниз свисали золотистого цвета плетения из нескольких веревочек, на концах которых было нечто наподобие вымпелов. Треугольные, сужающиеся книзу. Пока мы дошли до места стоянки нашего легиона, я насчитал с десяток таких флагов.
Возле палаток суетились редкие воины, в основном занятые хозяйственными мелочами. То тут, то там между палатками стояли распряженные телеги. Большинство из них нагружены щитами и копьями. Иногда щиты были просто приставлены к телегам. Высокие, примерно по грудь мне. Встречались и кучи из щитов поменьше, высотой в полтора и шириной в локоть.
Возле одной из огороженных площадок, на которой находилась примерно пара дюжин серозеленых палаток, Сервий остановил лога и приказал остановиться нам. Его приказ тут же был передан окриками по цепочке, но все равно образовалась приличная свалка. Ктото не успел понять и навалился на идущих впереди, а сзади вдобавок надавили те, кто вообще оказался не в курсе, что был отдан какойто там приказ.
Спешившись, наш командир подождал, пока подбежавший молодой паренек лет шестнадцати в парадной форме – то бишь белой рубахе с крестом на рукаве и белом плаще, заберет лога, и только после этого стал вглядываться в хвост нашей колонны.
– Да уж, – проговорил он спустя какоето время улыбнувшись, – придется вас помучить маленько, чтобы хоть чемуто научились.
Сказанное тут же побежало волной шепота к хвосту нашего отряда. Хотя как я понял из разговора архлегов между собой на поляне, называлось это не отрядом, а гуртом.
Что ж – гурт так гурт.
– Первая шеренга! – Сервий перешел на крик, указывая нам на небольшую, ничем не занятую полянку справа от палаток. – На плац, марш!
Мы двинулись вперед, сворачивая коекак, чтобы вписаться в «ворота» – небольшой проход, не перегороженный веревкой. Проходя мимо нашего флага, я успел разглядеть его. Виар, раскинувший крылья, похожий на того на поляне, что мы встретили с псевдоРуной. Цифра тринадцать на левом крыле и короткий девиз на правом – «Только вперед».
– Келтик! – окрикнул архлег паренька, который едва успел привязать лога к вбитому возле одной из палаток колышку. – Где Лостад?
– Наверное, у бабы своей. – Паренек слегка пожал плечами.
– А кто у него сейчас в бабах?
– Лабина. Напротив тут, недалеко. Сестра Стайреха Магиордского, того, что зерно штабным продает.
– И откуда ты, стервец, все знаешь? – шутливо ругнулся архлег, и парень улыбнулся. – Ладно. Дуй за ним. Скажи, я ему гурт привел. И намекни, что дождется он плетей за свои выкрутасы. Нашел когда по бабам ходить. Да, и постой, – Сервий сделал лицо грозным, – а не молод ли ты еще баб бабами называть, а?
Паренек нарисовал на лице невинную улыбку, и архлег только махнул рукой:
– Ладно, дуй.
Все это происходило, пока мы выстраивались на площадке. Слава Номану, большинство новобранцев оказались понятливыми, и через какоето время мы воссоздали практически такой же квадрат, что и на поляне.
Пока ожидали этого самого Лостада, Сервий толкнул нам вдохновляющую речь о чести, славе и прочих «достопримечательностях» тринадцатого легиона. Цифра, надо сказать, меня не особенно радовала. Всетаки я был слегка суеверен, потому испытывал легкий дискомфорт.
Лостад оказался суховатым человеком среднего роста, но с лицом, глядя на которое становилось понятно – такого лучше не задевать. Словно выточенное из камня, с широкими скулами, и глаза какието… мертвые, что ли.
– Это ваш легаржант Лостад Кромт, – представил его Сервий. – Слушаться его вы должны крепче, чем отца, потому что теперь он будет вам больше чем отец. Давай, Лостад, принимай пополнение.
– На выправху! – тут же рявкнул Лостад, голосом, не терпящим даже малейших возражений, и мы вытянулись в струнку. – Обращаться ко мне – мин легаржант! Слушаться с полуслова! – Он двинулся вдоль первой шеренги, заведя руки за спину. – Я помогу вам впитать в себя воинскую науку с потом, а кто не захочет – то и с кровью. Помните – вы «последки». Ваши соратники находятся здесь кто тридницу, кто две, а кто и шесть. Я понимаю, что решение ступить на стезю Номана вам пришлось принять по разным, порой не зависящим от вас причинам, раз вы не пришли сюда еще весной. Но это не делает вас ни хуже, ни лучше. Насчет первого скажу вам сразу – туда пути вам нет, потому что он ведет в могилу. Станете хуже – и будете сурово наказаны. А вот со вторым я вам помогу. Вы у меня через две десятицы будете не просто лучше, а лучшим гуртом в славном тринадцатом легионе. Для этого вам придется забыть, что такое отдых, сон, девки и прочие радости жизни. Здесь радостей не будет. Здесь будут пот и кровь. Все ясно?
– Да, – ответили мы нестройно.
– Я не понял! – Лостад остановился и с удивлением посмотрел на нас. – Что вы сейчас сказали?!
– Да! – прокричали мы стройней.
– Я даю вам три попытки. После этого, если не исправитесь, каждый двадцатый из вас получит по три палки.
– Погоди, – остановил его Сервий. – Слушайте, воины. Отвечая, нужно прибавлять звание командира.
– Спасибо, мин архлег, – повернувшись, поблагодарил Лостад командира легиона, после чего снова уставился на нас. – Так что вы там сказали?
– Да, мин легаржант, – рявкнули мы дружно.
– Четче!
– Да, мин легаржант!
Я почувствовал, как от крика у меня свело горло, а на глазах выступили слезы.
– Еще четче!
– Даминлегаржант! – проорали мы, рвя глотки.
Вконец их сорвав, отвечая еще на два вопроса нашего гуртового аржанта, мы выдвинулись на местный полигон. Сервий отправился с нами, так как весь тринадцатый легион с самого утра находился именно там. Снова по той же грунтовке, потом налево по дороге, две риги бегом и затем направо. Примерно туда, где я видел «оловянных солдатиков».
Эти солдатики присутствовали там и сейчас. И даже больше, чем тогда, когда я глядел на них из кареты. Наверное, потому что было утро и муштра только начиналась.
Выстроившись на краю огромного поля, мы дружно уставились на гурты нашего легиона, тренировавшиеся шагах в двухстах. Сервий, который, что удивительно, совершил пробежку вместе с нами, а не запрыгнул снова на лога, направился к выполняющим какуюто хрень ближним двум гуртам. Хрень эта заключалась в сминании нескольких десятков массивных бревен обхватом примерно в полметра. Бревна были воткнуты частоколом в землю перед гуртом. Гурт ощетинивался длинными копьями и мелкими шажками, четко и слаженно выдыхая при этом нечто вроде «гра», «гра», «гра», двигался на частокол. Через минуту все бревна были повалены, какие копьями, а какие и щитами, а гурты, не теряя построения, отступали шагов на тридцать назад. От них отделялась пара шеренг, и воины снова втыкали бревна. Затем валяние бревен повторялось.
Нас же в это время сортировал Лостад и еще двое жантов, подбежавших со стороны тренирующихся гуртов. Самых крепких и сбитых, но невысоких отбирали для первой шеренги, во вторую ставили парней порослее, а дальше уже шел средний контингент. Правда, при этом рослых и крепких ставили в первые и последние две позиции шеренг, а также в последнюю пару шеренг, что было понятно. А еще понятней стало, когда ближайший к нам гурт развернулся в нашу сторону и двинулся вперед. Бухбухбухбух – удары восьми сотен стоп. Словно рядом с тобой мощная сваебойка вколачивает в землю огромную сваю. Честно говоря, у меня даже волосы на голове зашевелились. Идущая на тебя стена из огромных щитов и смотрящих прямо в твою грудь остриев копий приятных ощущений не вызывает.
Но, сделав всего с десяток шагов, гурт стал поворачивать вправо. Для этого правый парень в первой шеренге остановился на месте и сделался таким образом центром окружности, которую принялся рисовать гурт. Повернув вправо, гурт сделал еще десяток шагов и снова стал поворачивать. Через несколько минут он совершил разворот на двести семьдесят градусов, как танк – практически на месте, и ринулся на столбы уже другим флангом. А точнее – бывшим ранее правым.
В общем, данная коробочка должна была уметь нападать любой своей стороной. Интересно, а какая в этой коробочке моя роль? Я посмотрел на Сваго и Лида. Первый моего возраста, второй старше лет на пять. Нас троих в начале сортировки отослали в сторону, где мы и ожидали, когда командиры выстроят гурт так, как они видят правильным. Пока мы ожидали, успели перезнакомиться. Сваго был из Трухины, поселения возле Магиорда. Третий ребенок в семье простолюдинов, лет в семь он сам обнаружил у себя магический дар, проявившийся в свечении вокруг ладошек. С расширенными глазами Сваго рассказал, как проснулся посреди ночи и закричал от страха, видя, как его руки окутывает яркий красный свет.
Отец отвел паренька к местному лекарю, и тот посоветовал отдать его на обучение в школу при маленьком клане Искрящих. И вот он владел магией Огня до четвертого круга, правда, помимо этого, почти ничего больше не знал. Несколько простеньких заклинаний из остальных трех стихийных ветвей, по сути, бытовых, в расчет он и сам не принимал. Лид же раньше был лекарем, но без дара. Просто много знал о травах, отварах и мазях от своего деда, который тоже занимался лечением простых людей. Был он из Свенгиорда, маленького полугородкаполудеревни на юге Ольджурии. Шесть с половиной лет назад, сразу после прошлого Вздоха Зыби, руанская провинция Пульрок занялась набегами на южные окраины своего государствасоседа. Решили, что после похода в Зыбь военные силы Ольджурии ослаблены и можно слегка помародерить. Но Повелитель не поскупился орджунами и выслал три сотни этих серьезных воинов, чтобы наказать оборзевших руанцев. Лид был освобожден, и при общении с одним из орджунов, которому он сделал мазь от ран, вдруг выяснилось, что он, возможно, обладает даром. Орджун задал несколько вопросов, после чего накатал на пергаменте несколько слов и с этим документом послал Лида в Магиорд, где тот поступил на обучение к одному из магистров клана Крепких. Клан занимался магией Земли и Воды, и его члены частенько нанимались к купцам в качестве охраны при перевозке товаров из города в город.
О себе я коротенько рассказал им все ту же версию про Сухину, что поведал викариусу, правда без упоминания рабства. Просто, мол, судьба свела с магистромстихийником, который и обучил.
– А Свет? – спросил Сваго.
Хм. Интересно, а он откуда уже знает? Хотя в замкнутых коллективах, наверное, такие вещи не скрыть. Возможно, Сервий говорил чтото легаржанту, и Сваго подслушал, или еще какимнибудь способом разведал.
– Ант, Сваго, Лид! – наконец подозвал нас вернувшийся Сервий, и мы дружно двинулись к выстроенному гурту. Рядом с коробочкой стояли все те же восемнадцать «лишних», среди которых был и старик. Он почти слезно умолял Лостада поставить его в основной гурт, а легаржант чтото мягко объяснял в ответ, медленно крутя головой.
– Так, Ант, – первым делом Сервий обратился ко мне и указал на вторую шеренгу, – твое место второе в ней. Занимай. Сваго…
Я двинулся вперед, парни расступились, пропуская меня. Что ж, вот тут теперь мне и воевать. Почти в самом лбу гурта.
– Мин архлег, а что насчет четвертого? – спросил Лостад, обращаясь к Сервию, когда отправил на свои места Сваго и Лида. А всетаки неплохо стоять почти в первых «рядах», слышишь разговоры командиров. А те общаются по привычке громко, да и не только по привычке. Крики и шум время от времени доносятся практически отовсюду. То один гурт отрабатывает быструю атаку с диким ором, от которого стынет кровь, то другой с теми же «гра» валит бревна. Да и топот сотен ног звучит над лугом постоянным монотонным гулом.
– Я сейчас в штабной «отстойник», там попробую хорошего мага тебе выбить. А то у тебя Светом один всего владеет, да и то слабо. Кстати, завтра с утра не забудь отправить всех троих в Шан. Пусть сразу световые «щиты» примут и начнут ими заниматься.
– Слушаюсь, – кивнул Лостад и повернулся к нам. – А теперь, доблестные виары тринадцатого, будем учиться ходить так, как полагается! – прокричал он и повернулся к старику, стоящему с «лишними» в сторонке. – Ладно, отец, иди пока в первую шеренгу, поменяйся с правым угловым. Покажи новичкам свои навыки. А вы, – он снова глянул на нас, – быстро достали «муштровки» и напялили на себя!
Те, кто не понял, переспрашивать у легаржанта не рискнули. Смотрели просто, что делали другие. Я же допер сразу. Скинул с себя дублету и аккуратно свернул ее. Потом достал из сидора одну из двух серых рубах, а дублету положил на ее место. Через минуту стал по стойке «смирно».
Следующие три с половиной часа мы шагали по лугу без остановки. Лостад орал на нас благим матом – сначала постоянно, а через пару часов только на поворотах. По прямой мы коекак научились ходить, не толкая друг друга. Потом был перерыв минут десять. На луг въехали четыре телеги с бочками, и одна из них направилась к нам. Мы достали из мешков деревянные кружки, выстроились в очередь. После утоления жажды ничего не хотелось. Лечь бы да поспать маленько, но нас снова построили в гурт, и все покатилось по новой.
Так мы и прошагали до самого вечера, отрабатывая движения по прямой и повороты. Радовало одно: в отличие от остальных гуртов, мы были налегке, если не считать мешков за плечами и мечей на поясах. Хотя некоторые были без последнего. По моим прикидкам, оружие имела едва ли четверть новобранцев.
К моменту, когда светило почти коснулось горизонта, ноги гудели, как провода на высоковольтных линиях, в горле пылала пустыня, а муштровку было хоть выжимай. Но этого не потребовалось. Оказалось, что именно для того нам и выдали по две штуки, чтобы после тренировок можно было натянуть на себя сухую. Заботятся о нашем здоровье, приятно.
Улыбнувшись, я отер мокрой муштровкой потное разгоряченное тело и обвязал ее вокруг лямки мешка. С удовольствием надел сухую.
Обратно шли пешком, что и понятно. Если перейти на бег, то никаких муштровок не напасешься. Дошагали к дороге, пропустили пару гуртов из другого легиона, судя по нашивкам на плащах их легаржантов, и поплелись у них в хвосте. Через минуты две послышался топот. Мимо нас длинной вереницей потянулись всадники. Подняв голову, я посмотрел на них. Тоже измученные.
От логов пахло животным потом, от людей людским, но все это перемешивалось в кучу, и в конце концов пахло просто потом, душно и мерзко, но на вонь никто не обращал внимания.
Когда слева начался лагерь обозников, я машинально повернул голову, но выстроенных буквой «п» телег все же не разглядел.
«С такими нагрузками и секса скоро не захочешь», – мелькнуло в голове. Я кисло улыбнулся, но все же стал думать про Журбинку.
– Парами правое плеечо! – вырвал меня из приятных дум рявкнувший Лостад. Мы свернули на грунтовку, ускорили шаг. В отличие от первого раза, шли мы уже болееменее нормально. По крайней мере, никаких свалок не случилось, всего за один день мы научились держать дистанцию.
От вида своих палаток на сердце потеплело, растеклось по телу приятной волной. Дом, милый дом. Уже на подходе нашей колонне пришлось прижаться к левому краю, чтобы пропустить несколько телег, на которых погромыхивали пустые деревянные бочки. Практически все тут же повернули к ним лица, втянули в себя будоражущий аромат пищи.
Но до ужина нужно было еще дожить. А первым делом нас снова построили на плацу, где Лостад стал объяснять основные положения общежития, при этом сохраняя полное спокойствие, что немного не вязалось с его словами. Воровство в первый раз – десять палок, во второй – сорок, в третий – смерть. Лостад не говорил «смертная казнь», он говорил просто – «смерть». И в такой формулировке звучало куда серьезней. Драки – то же самое. Значит, Гвидо всего лишь припугнул. Всетаки выходило, что забить палками насмерть могли только за третью драку. Гуманно, гуманно. Неподчинение приказам – двадцать палок с лету, потом сразу смерть. Круто. И еще с десяток провинностей, за которые тоже били палками. Правда, тут уже планка снизилась до пяти в начале и десяти в конце. О смерти речи не было. Ну и соответственно за убийство кого бы то ни было – хоть соратника, хоть архлега, хоть презренного в глазах вояк обозника – смерть без разговора. И здесь я был согласен на все сто.
Плюс к этому провинности, которые пока нам не грозили. Оставление флага на поле боя – смерть, потеря флага – смерть, отступление без приказа – смерть, оставление без помощи раненого товарища – смерть. Смерть, смерть, смерть. В общем, веселое времечко нас ожидало.
– А вечером можно к обозникам ходить? – лихо спросил один из новобранцев, едва Лостад закончил. Видать, парень каменный, ничем не проймешь. Впрочем, меня самого этот вопрос волновал очень сильно. Несмотря на бешеную усталость, в голове продолжали крутиться мысли о Журбинке. Вспоминалось ее молодое нежное тело, упругая грудь, мягкие губы и запах. Ее волосы дурманяще пахли какимито цветами.
– А что, девка какая есть? – спросил легаржант, и парни устало засмеялись.
Парень предусмотрительно промолчал.
– Можно, – заговорил Лостад, выждав какоето время. – Келтик! – позвал он того самого паренька, что был утром, и когда тот выскочил изза ближайшей палатки, скомандовал ему чтото непонятное. – Скажи, чтоб подвешивали бочку.
Парнишка кивнул, бросился к «воротам», выкрикнув по пути у самой ближней к ним палатки пару имен. Почти сразу из палатки появились два мужика лет под сорок.
– Бочку вешайте! – весело прокричал им паренек, и те в ответ вяло кивнули. Потом, без особого желания, схватили одну из бочек, стоящих в ряд тут же, и потащили к трем врытым в виде треноги столбам. Перекинули прикрепленную к бочке длинную веревку через перекрестие сверху, продолжая выражать лицами полную апатию, потянули, привязали узлом к перегородке у самой земли. В отличие от этих двух бывалых, четыреста семнадцать лиц новичков смотрели на происходящие с жутким интересом, и только дедуля успел пару раз зевнуть.
– В бочке песок, – стал громко объяснять Лостад, когда бывалые управились. – Хватает на два часа. Если вы вернетесь и бочка будет пуста – пять палок. Все ясно?
– Ясно, мин легаржант! – гаркнули мы устало.
– Тогда дальше. Первые две шеренги в первую палатку, – Лостад ткнул пальцем, указывая на самую дальнюю, – вторые две шеренги во вторую…
Дослушивать дальше я не стал. И так наша палатка оказалась у чревла на куличках, а еще нужно было успеть сбегать на речку искупаться, потом вернуться, натянуть рубаху с крестом и успеть найти Журбинку. Да и не только найти.
С купанием повезло. Возле палатки стояли три бочки. Две маленькие, литров по двадцать, и одна огромная, литров на сто, а может, и больше. Правда, здесь вместо литра был тил, но он практически не отличался от земной меры жидкостей.
Как объяснил еще один из бывалых, дожидавшийся нас у палатки, вода в большой бочке для того, чтобы обмываться. Тут же рядом стояло деревянное ведро со щелоком.
В этот раз я снова оказался первым, как и с цирюльниками. Сообразил еще на половине объяснения вояки, скинул муштровку и глянул на заходящее светило. Оно безжалостно пряталось за горизонт. Как искать в темноте чертову таверну – не понятно. Да и не в этом только дело. Хотел я еще приобрести небольшой ножик, примерно такой, какой у меня был, но сегодня, видимо, уже не получится. Устроить шопинг и навестить Журбинку одновременно не выйдет, хоть метеором носись.
Натерев щелоком торс, я оглядел бочку. Краников, разумеется, нет. Тогда, недолго думая, я откинул крышку и стал просто брать воду жменями.
– Ничего себе, – послышался сзади удивленный голос, в котором в то же время слышалось уважение. – Что это у тебя со спиной?
Чревл! Этот вопрос начинает бесить.
Я заметил подвешенный к бочке ковшик, снял его, и не глядя, протянул спросившему.
– Полей на спину.
Спросивший зачерпнул, стал медленно лить. Я нагнулся сильнее, но немного воды все же попало за пояс.
– И на голову ковшик. Не жалей.
После этого мне пришлось проделать то же самое, не в службу, как говорится, а в дружбу, хотя внутри все истошно торопилось. За нами уже выстроилась очередь, и многие, если не все, смотрели на меня и на мою спину с интересом. Ладно. Закончив поливать своего сослуживца, я торопливо отыскал в мешке самую большую тряпку и обтерся. Так, это у меня будет полотенце.
Бросив его на плечо, я схватился мешок за лямку и поперся в палатку. Топчаны здесь уже были расставлены рядами, четыре ряда по пять топчанов в длину и два в ширину. Над проходами висела натянутая веревка. На нее я и закинул мое новое полотенце, а заодно и мокрую муштровку, после чего положил мешок на угловой топчан. Вроде с местом определился.
Почти бегом выскочил наружу, рванул к воротам, но тут ожидало огромное разочарование. Возле ворот стоял Лостад. Рядом с ним с ноги на ногу переминался высокий парень в какойто вычурной форме, и едва я появился, легаржант окликнул меня:
– Ант! За тобой штабной адьют приехал. От викариуса Артуно.
Хорошее настроение тут же рухнуло в бездну. Твою сурдетскую мать, еще же этот долбаный «стул правды». Совсем из головы вылетело.
Все. На сегодня надежду провести вечер с девушкой можно смело откладывать в сторону. Лицо само по себе приобрело унылый вид, я вздохнул и поплелся вслед за штабным адьютом к стоящей на грунтовке брыке.
Ольджурия, Южный Доргон, окрестности Магиорда
Вильято всматривался на север вдоль серого полотна Магиордского тракта, отодвинув в сторону мешавшую ветку ольшаника. Светило уже давно прошло зенит и начало катиться вниз, а Повелителя все не было.
«Неужели хваленая прозорливость Лутов и тут сработала? – подумал старый маг. – Хотя при чем тут прозорливость? Никакой опасности для Повелителя это покушение не представляет. Не для того оно задумано. Совсем другие у братьев планы, совсем другие».
Он обернулся. Чуть поодаль, шагах в двадцати, в лесу стоял отряд магов из сорока человек. Впрочем, магами называть их было слишком громко. Так, сброд, который братья собирали почти два года по глухим деревням и поселениям Северного Доргона. И за эти два года среди простолюдинов было найдено всего сорок душ, в которых теплился хоть какойто дар.
Вильято криво усмехнулся. А онито себя считают настоящими магами, верят, что однажды на их плечах появится татуировка в виде стоптанных сапог и короткая строчка под ними – «Путь вечен».
Вильято снова перевел взгляд на дорогу, потом мимолетно взглянул на светило. Чревл подери, ну где же этот Варгросс'Лут?
Волнение старого мага усилилось. Если всего минут двадцать назад он боялся только одного, что не сможет уйти с поля боя живым, то теперь пришел и страх, что боя вообще может не случиться. А он нужен. Нужен братьям из клана.
От тревожных мыслей отвлек топот вдали, и Вильято подался вперед. Ну слава Номану! Едут, чревл их раздери.
Он тут же направился в глубь леса, к отряду.
– Так, все помнят? – спросил, подойдя к кучке людей в простолюдинской одежде. – Использовать только магию Хаоса. Порядок ни в коем случае.
«Зачем им вообще давали заклинания Порядка? – в который раз посетила мысль убеленную сединами голову Вильято. – Ну да, да – брат Шидрото сказал, чтобы они не заподозрили чегонибудь. А то, мол, как это – у самих заклинания серебристые, а нам черные пихаете.
Впрочем, какая разница. Все равно дальше второго, а некоторые и только первого круга, эти идиоты не пошли. Да и не стремился никто из братьев действительно тренировать их. Приказ от архмагистров Великой Триады клана Странствующих был получен однозначный – пара Стихий до второго круга и сразу Хаос. Если кто подохнет от столь резкого перехода, то и чревл с ними.
Интересно, а сами архмагистры Великой Триады насколько знают Хаос? Вряд ли выше третьего круга, да и то, скорее всего, с полдесятицы заклинаний, собранных за сотни лет. Вернее, „выбитых“ из тварей Хаоса. Даже эти ужасные и необъяснимые существа под действием магии Порядка иногда соглашаются поделиться своими плетениями, получая взамен жизнь. Вот только кто ж им ту жизнь оставит? Идиоты. Кругом идиоты, даже в диковинном и непостижимом мире Хаоса».
Гулкий топот копыт приближался. Вильято знал, что с Повелителем будет никак не меньше сотни орджунов по той простой причине, что направлялся он в ШанЭрмиорд. Обычная практика каждые семь лет. Проверить готовность армии, произнести на площади городка воодушевляющую речь и после спокойно вернуться в свои владения. В конце второй тридницы осени в лесах под Магиордом можно неплохо поохотиться на рызгоев и дролтов. А в этом году, говорят, и виары пожаловали в большом количестве. Чточто, а страсть к охоте – семейная черта Лутов.
– Приготовиться к бою, – скомандовал старый маг, и сорок человек принялись с усердием плести «марево Хаоса». – Идите к дороге, – продолжил давать распоряжения Вильято. – Растянитесь в цепочку, пять шагов между двумя людьми. Как только проедет первая двудесятица орджунов – атакуйте.
Отряд полубегом двинулся вперед, растягиваясь в длинную цепь. На их лицах старый маг успел приметить какието довольногорделивые выражения.
«Идиоты, – в сотый раз пронеслось в его мозгу. – Они еще и гордятся тем, что им доверили совершить покушение на Повелителя. Это ж как им промыли мозги?»
Впрочем, как, Вильято знал и сам. Он и участвовал в этой промывке.
Все эти орджуны – это миф. Нет никаких орджунов, обычные воины, владеющие коекак стихиями и Кровью. Да и то не все. А Кровь вам не опасна, вы не рабы. Вы свободные люди, достойные лучшей доли. Власть же Повелителя держится на привычке, и вы, простые люди, сможете свергнуть ее. Ведь вы владеете магией Хаоса и Порядка! А это сильнейшие магические искусства. Вы лучшие сыны Северного Доргона.
Тьфу. Как он только удерживался, чтобы не рассмеяться в голос, говоря это?
Топот был уже совсем близко. Вильято на всякий случай углубился в лес еще на десять шагов и уставился в сторону дороги. Сорок идиотов, которые через минут пять будут уничтожены орджунами, стояли цепочкой, скрытые кустами ольшаника с яркожелтой, но уже редкой листвой.
Вот меж листьев и веток мелькнули первые всадники. Логи шли рысью, и поэтому казалось, что сверкающие шлемы орджунов плывут над верхушками кустарника. Вильято задержал дыхание и напрягся, готовый в любой момент припустить бегом в чащу. Выпитое накануне зелье позволит ему какоето время бежать легко, как в молодости, невзирая на преклонный возраст. Он бы прямо сейчас так и поступил, но была одна загвоздка. Ему нужно было удостовериться, что все эти сорок болванов будут мертвы, когда закончится бой, иначе в умелых руках орджунов они быстренько выдадут и кто их обучал магии, и кто подослал сюда, чтобы покуситься на Повелителя. И тогда всем планам конец.
Недаром Триада послала его… и еще двух лучших братьев.
Вильято тихонько свистнул условным манером, и изза деревьев вышли двое, в такой же одежде простолюдинов, но это были братья. Истинные, не чета сорока болванам. Чуть помоложе его, однако тоже далеко не юнцы. Дело было опасным и важным, отбор на него производили только из армагистров Порядка.
Вильято указал одному на правый край вытянувшейся вдоль дороги цепочки, второму на левый, и в этот момент началось.
Магинедоучки ударили не одновременно. Ктото замешкался, ктото вообще не смог направить плетение. Что поделать, учили наскоро, абы как. Но теперь это уже не имело значения, все было в прошлом. Пять минут, и они втроем уйдут отсюда, добив тех из сорока недоучек, кто решит убежать или будет захвачен орджунами в плен.
Черное марево окутало дорогу. Послышались истошные вопли людей, рев раненых логов, несколько всадников повалились из седел. Шум, ор, свалка.
С десятицу маговнедоучек ринулись вперед, на дорогу, воодушевленные таким началом. Чревл! Вильято понял, что хочешь не хочешь, а придется подходить ближе. Это опасно, но еще опасней оставить в живых хоть одного из этих идиотов. Он, не оборачиваясь, сделал знак рукой братьям и медленно пошел к тракту.
А там уже кипела битва, а точнее, массовое убийство. Орджуны, оправившись от неожиданной атаки, поставили стихийные «щиты» и «щиты» Порядка, тем самым полностью обезопасив себя от нападавших. Вильято знал, что у орджунов старших сотен на вооружении «щиты» из ветви Порядка третьего круга. У всех. Иначе и не попадешь в старшую сотню.
Вильято усмехнулся, вспомнив, как сам был орджуном одной из таких сотен. Лет тридцать назад, еще при прошлом Повелителе. Но его лицо тут же стало хмурым, скривилось от ненависти. Вместе с одним воспоминанием пришло и другое. Как его за убийство зарвавшегося вастарда из младшей сотни приговорили к смертной казни. Как он бежал из темной башни Пратилии и только потому остался жив. Не из самой башни конечно же, а из одного из бараков, где содержали совершивших проступки, не касающиеся политической стороны. Потом были скитания, потом клан Странствующих, который дал ему приют, новое имя и возможность жить достойно.
Метнув в одного из побежавших назад «шаром», старый маг остановился. Нет, идти дальше и опасно, и бессмысленно. Орджуны за своих погибших братьев не пощадят. Сейчас они разозлены настолько, что и не подумают когото брать в плен. Подумают, конечно, но уже будет поздно. Когда отхлынет ярость, и все сорок напавших будут мертвы. Остается только отслеживать убегающих.
Один из братьев изрешетил очередного побежавшего «каскадом». Эх, любит Дранг повыделываться. К чему сейчас «каскад» магистрального круга? Только ненужная трата силы.
Орджуны били уверенно, сжигая, разрывая на части, удушая и замораживая противника. В ход шли все Стихии и Порядок. Боевые плетения последнего у них тоже были лишь до третьего круга – это Вильято знал наверняка. Во время службы орджуном он был весьма любознателен, однажды даже подслушал разговор Высшего с Повелителем. Старый архмагистр жаловался на то, что за последние двести лет не было привезено из Зыби ни одной книги. А Земля и Огонь уже изучены вдоль и поперек несколько раз, и никаких новых зацепок для того, чтобы полностью разобраться в сути магии, нет.
Вильято швырнул в объятого пламенем и бегущего прямо на него парня лет двадцати «стрелой». Парень успел удивленно расширить глаза, увидев, что один из его учителей и братьев убивает его, и повалился на землю со сквозной дырой в груди.
«Огненный вздох», примерно третий уровень, может, и четвертый – привычно, с профессиональной точки зрения подумал старый маг, морщась от запаха горелого мяса. Хотя нет, третий. Если бы четвертый, то он бы столько не пробежал. Сердце от болевого шока разорвалось раньше.
Он окинул взглядом поле боя. Подтянулись новые орджуны, полыхали несколько тел, один из кустов был заляпан то ли содержимым кишок, то ли мозгами, а может, и всем этим вперемешку, с тракта ощутимо тянуло тем самым свежим запахом, который бывает при большой концентрации магической силы. Вдобавок к этому бахали, шипели, потрескивали используемые плетения. И крики. Крики гибнущей плоти.
– Твою сурдет…
Вильято едва успел поставить общий «щит» против Стихий. Пятый круг, но его все равно откинуло назад. «Щит» окутало бушующим пламенем, он затрепетал, как крыло испуганной птицы. Снова «вздох», но этот уже магистрального круга! Мастера они по Огню, мастера. Тут же в орджуна с двух сторон воткнулись заклинания Порядка. «Каскад» слева и «шары» справа. Воин рухнул на колени, опустив голову, уставился удивленно на быстро пропитывающееся кровью белое сюрко с красным гербом Лутов на груди. Через пару секунд герб превратился в одно большое красное пятно. От мощного удара Порядком дублета с вшитыми в нее металлическими пластинами не спасла.
– …скую мать! – закончил Вильято, быстро поднявшись на ноги. Добив орджуна «шаром», он стер со лба липкий пот. Чревл! Опасно! Нужно уходить. Если прибьют нас, то никаких сомнений у Повелителя не останется. Достаточно будет увидеть татуировки.
Поэтому, боясь и дальше испытывать терпение Великой Эри, старый маг развернулся и, подав знак братьям, молодым рызгоем бросился в глубину леса.
Через полминуты брыке пришлось съехать с грунтовки и прокатиться по лугу. Благо перед стоянками гуртов были оставлены полосы, наверное, как раз для таких случаев.
Навстречу двигался обоз из телег, от которого возбуждающе тянуло кашей с мясом. Вот же! Я еще и ужин пропущу. И все изза этого Артуно с его «стулом правды».
Добравшись по лугу к дороге, кучер остановил логов. Подождал, пока еще две телеги со стороны ШанЭрмиорда свернут на грунтовку, и только после этого крикнул и стегнул животин. Брыка выскочила на болееменее ровное полотно и мягко понеслась к городу. Кучер явно спешил, боясь снова столкнуться с какимнибудь обозом. А может, ему просто было приказано двигаться быстрее, потому как дорога здесь была настолько широкой, что с телегами разминулись бы запросто.
Сидящий рядом адьют весь путь промолчал, глядя в сторону обозников. Небось тоже девчонка есть, или запах от телег, как и мне, напомнил ему о сытном ужине.
В городе кучер сбавил темп, а я принялся с интересом разглядывать дома, которые в полумраке быстро наступающего вечера были плохо, но всетаки различимы. В основном в два этажа, длинные, однотипные. Возможно, казармы для офицеров. Да и вообще, судя по архитектуре, городок этот изначально задумывался как военный. Никаких излишеств, никакой изысканности. Все монотонно и серо. Я както ездил со старшим братом одного моего друга в военную часть, где тот отслужил. Интересно было посмотреть. Тем более часть находилась в двадцати километрах от города. Как потом оказалось, ездили мы за деньгами, которые этот брат, даже уйдя на гражданку, снимал с «духов». Так вот, казармы там выглядели точьвточь как здешние дома.
Брыка свернула влево, проехала два квартала и остановилась возле трехэтажного здания из такого же серого камня, как и все прочие.
– Вот тебе пропуск, – адьют протянул мне кусок пергамента. – Жди Артуно в холле на первом этаже. Выходи.
Я хмыкнул, взглянув на важную физиономию парня, и, взяв пропуск, спрыгнул на землю. Стоявшие возле дверей охранники выжидательно, но всетаки както вяло посмотрели на меня. Наверное, нагляделись за день на таких. Вопреки усталости, я резво взбежал по лестнице и протянул пропуск одному из них.
Охранник долго вглядывался в пару строк, размашисто черкнутых на пергаменте, потом кивнул и без всяких эмоций указал на дверь.
В большом прохладном холле не было ни души. Я присел на одну из скамей у стены, бросил взгляд на широкую лестницу, ведущую наверх, потом посмотрел на потолок мерзкого зеленого цвета. Тишина, лестница и потолок надавили на психику, в душе легонько кольнуло, сжало неприятно.
А о чем они вообще хотят узнать? Что, если им станет интересно – откуда я?
Мысли тут же интенсивно зашевелились, даже, казалось, потемнели от предчувствия нехорошего. Чревл, а ведь я даже не думал об этом. И сам почти забыл, что с Земли.
А если докопаются?
Я стал торопливо сочинять отмазки, время от времени поглядывая на верх лестницы. Но ничего путного в голове не рождалось, мешали тревожные мысли о последствиях неминуемого разоблачения. А неминуемость ощутилась вдруг отчетливо, именно ощутилась, а не понялась. Она становилась с каждым мгновением плотнее, окутывала меня, словно туман. Я запаниковал.
А как тут не запаниковать? Ведь если докопаются, то возможны всего два варианта. Либо меня отправят куданибудь на обследование… хотя нет, этот отпадает. Наука в Ольджурии не развита, даже тех зачатков, что были в Древней Греции, нет. По ходу магия задавила процесс развития. Как они меня станут обследовать, да и зачем? Физиологически я ничем от местных не отличаюсь. Наверное, и в самом деле – если гдето во Вселенной есть другая жизнь, то она не сильно будет отличаться от нашей. Помню, читал на эту тему. Там даже доказательств куча была и формулы какието.
Но тогда остается второй вариант, еще хуже, – казнят без особого промедления. А вдруг я из того мира, где Тьма победила? И, значит, являюсь стопроцентным врагом. Или вообще посчитают мое попаданство шпионской легендой.
Я уже почти полностью погреб себя под руинами быстро разрушающегося самообладания, но тут появился Артуно. Возник на верхней площадке лестницы из полумрака и подозвал рукой. Я стал неуверенно подниматься по ступеням, все еще судорожно придумывая, как обойти вопросы о том, откуда я.
– Веди себя обычно, – с искренней заботой в голосе заговорил викариус, приметив печать отчаяния на моем лице. – Не нервничай. На некоторые вопросы, которые не касаются непосредственно «метки» Тьмы, – можешь не отвечать. Помни также, что я выступаю на твоей стороне. Если что, смотри на правую руку. Увидишь два пальца – отвечай, увидишь один – можешь промолчать.
Хм, ну так легче, конечно. Напряжение немного спало, и я позволил себе улыбнуться.
Мы прошли по длинному мрачному коридору до самого конца, уперлись в двустворчатую дверь. Артуно потянул на себя одну из створок, жестом предлагая войти.
Несколько шагов, и я остановился напротив стола, за которым сидели трое почтенного возраста мужчин. В серых просторных одеяниях с замысловатыми знаками на рукавах. Скосил на секунду глаза, сначала в одну сторону, потом в другую. Слева шкафы со свертками пергаментов и кипами бумаг, справа, видимо, тот самый стул.
На вид обычное кресло с широкими подлокотниками и высокой спинкой, правда, рядом парочка крепких парней в рубахах и плащах храмовников.
– Ваше имя? – осмотрев меня с головы до ног, монотонно спросил сидевший в центре старик. С каменным лицом и цепким неприятным взглядом серых глаз, он был похож на статую горгульи, которыми в нашем мире украшались готические соборы. Остальные двое, чуть младше «председателя», холодно и бесцеремонно вглядывались в мое лицо, отчего стало неловко, и неприятные ощущения вернулись в полной мере.
– Ант, – проговорил я как можно спокойнее.
Старик опустил голову, посмотрел на лежащую перед ним небольшую стопку бумаг и, не отрывая от нее взгляда, продолжил:
– Ант, пройдите к «стулу правды» и сядьте на него.
Я бросил взгляд на Артуно, который встал чуть левее от меня, но тот смотрел на старика. Значит, нужно идти и садиться.
Никаких ремней, а тем более проводков на стуле не было. Только по одному серому камню, размером с куриное яйцо, на подлокотниках. Понятное дело – амулеты. Один из храмовников торопливо объяснил, что руки я должен положить так, чтобы камни касались запястий.
– Все готово? – спросил старик, когда я уселся, а храмовник не очень вежливо поправил мои руки.
– Да, ваша честность, – ответил храмовник и, вернувшись на место, принял прежнюю позу. То есть вытянулся в струнку в паре шагов от кресла.
– Что ж. Ант, вы готовы?
– Готов, – кивнул я, соображая наскоро, как могут действовать эти серые камешки. То, что по пульсу будут определять, – это понятно, а вот может ли быть чтото кроме этого? Ведь должно быть – это же амулеты, а на них какието заклинания. Хотя почему какието? Скорее всего, из магии Крови.
– Итак, приступим, – старик деловито причмокнул губами. – Вас зовут Ант.
– Да.
Я покосился на камешек справа. Ничего вроде не произошло. Интересно, а я смогу видеть изменения?
– Откуда вы родом, кто ваши родители?
Взгляд легонько дернулся влево, мельчайшая доля секунды и снова смотрю на задающего вопросы старика. На руке Артуно не согнут один указательный.
– Я имею право не отвечать на этот вопрос?
Сидящие за столом переглянулись, пошептались о чемто, вновь уставились на меня.
– Да. На этот вопрос вы можете не отвечать. Дальше. Вы были рабом. Место, время рабства, имя хозяина.
От последнего слова машинально перекривило, но тут же вернул лицу спокойствие и расслабленность.
– Северный Доргон, поместье Вир'Сторов, несколько лет, Вирон'Стор.
Камешки снова ничем не проявили себя. Впрочем, пока я не сказал ни слова неправды. А два года, по большому счету, – это тоже несколько лет.
– Что побудило вас бежать? – задал очередной вопрос старик, и тут я секунду помедлил. Умолчать ведь не значит солгать – так?
– Жестокое обращение. Вам показать спину?
Проверяющие снова переглянулись.
– Нет, не нужно, – после короткой паузы продолжил сидящий в центре. – На что вы надеялись, совершая побег?
– Добраться до портового города, заработать денег и уплыть в Вальтию.
– В Вальтию? – нахмурясь, переспросили проверяющие разом, и я внутренне обматерил себя. Чревл! Ну какого я ляпнул про Вальтию?
– У вас есть знакомые в Вальтии? – спросил сидевший ближе ко мне мужчина.
– Нет.
– Родственники.
– Нет.
– Ктото из ваших знакомых был уроженцем Вальтии?
– Нет.
Вокруг камешков появилось едва заметное красноватое с серебристыми змейками свечение.
Чревл! Какого хрена? Ах, да…
– У Вирона было несколько рабов вальтийцев.
Свечение исчезло.
– А кроме рабов…
Я бросил взгляд на Артуно. Интересно, он слил все из того, что я ему рассказал? Хм, глупый вопрос. Естественно, все. Да, я спас ему жизнь, но он первым делом адепт храма, служащий Номану и Повелителю.
– По дороге в Алькорд я встретил одного человека. Он был похож на Руну'Арк. Если это правда, что Руна родом из Вальтии, тогда можно сказать – да. Но, учитывая, что это вряд ли была Руна, то ответ – нет.
Амулеты не среагировали.
– Как произошла встреча? – поразмыслив пару секунд, продолжил старик.
– Случайно. Я встретил ее на дороге. Она с помощью «иллюзии» приняла облик молодого аристократа. Я решил напасть…
После этого начались уточнения нюансов нашей встречи, и совсем внезапно был задан вопрос – убивал ли я аристократов или людей на службе?
– Нет, – выдохнул я, слегка замешкавшись, и камешки снова засветились.
– Объясните, – тут же потребовал старик, вцепившись в меня взглядом, словно когтями.
– Я отрубил кисть гвардейцу лурда Алькорда. Защищаясь.
– Ваша честность, – вдруг вступил в разговор Артуно, – исходя из того, что лурд Алькорда является пособником Тьмы, считаю, что сей момент можно не учитывать как покушение на человека, служащего Повелителю. Вдобавок личная гвардия аристократов лишь формально принадлежит Повелителю. На самом же деле это независимые отряды, которые в случае общего воинского клича растворяются как расх в айкасе, словно их и не бывало. Не мне вам это объяснять.
– Согласен с вами, викариус. Однако еще не доказано, что Крона'Тор является пособником Тьмы.
– Думаю – это дело времени, ваша честность. У меня самого были подозрения по его поводу, – спокойно ответил Артуно, слегка поклонившись.
– Хорошо, – кивнул старик. – Я доверяю вашим словам, викариус. Продолжим. Значит, вы с тем, кто выдавал себя за Руну'Арк, направились к Алькорду.
– Да.
– Что говорила вам эта липовая Руна?
– Послушайте… – Внутри меня вдруг стала закипать злость, и амулеты мгновенно среагировали, ярко засветившись. Так, значит, не ошибся насчет них. – Я открыл викариусу место, где находится портал Тьмы. Я сдал алькордовских аристократов, которые связаны с Тьмой. О них я узнал по воле случая, связавшись с шайкой. Разве это не доказывает мою непричастность? «Метка» Тьмы оказалась на мне случайно. Это псевдоРуна…
– Кто, простите? – перебил старик.
– Липовая Руна, лживая Руна, ненастоящая Руна…
– Держите себя в руках, молодой человек, – повысил голос старик. – И где же, повашему, и когда вам была поставлена «метка»?
– А разве она не могла быть поставлена мне этой самой лживой Руной? Я что, виноват в том, что мне «повезло» ее встретить?
– Ваша честность, – снова вступил в разговор Артуно, бросив на меня пронзительный взгляд, призывающий успокоиться. – Я думаю, это предположение наиболее верное. Посудите сами, в то время как Тьме важен каждый портал, после потери трех за прошлый год, Ант открывает местоположение одного из них.
– Этот портал находится далеко от какоголибо города и не представляет стратегической ценности.
– Вы правы, ваша честность. Но благодаря Анту мы узнаем, что Тьма собирается сотворить портал вблизи Алькорда. А этот портал весьма мощный стратегический объект. Даже небольшой отряд, который атакует наши легионы с тыла, нанесет серьезный урон. Хотя бы благодаря неожиданности.
– Однако сосуд, по его же словам, был украден шайкой, к которой он примкнул? – старик спросил с той интонацией, которая позволила мне вздохнуть чуть спокойней, хотя этот диалог я слушал в крайнем напряжении. Но из голоса старика исчезло желание чтото доказать. Он просто рассуждал, и это не могло не радовать. А то, что Артуно так серьезно взялся меня защищать, радовало вдвойне. Но внешне я даже не думал выказывать своих чувств, потому что двое других проверяющих продолжали пялиться на меня, цепко изучая реакцию на слова викариуса и старика.
– Я думаю, – продолжил Артуно, выдержав паузу, после того как старик закончил, – Тьма попытается сотворить портал у Алькорда еще раз до начала Вздоха. Об этом сообщил завербованный нами демон. А раз уж я вспомнил об этом демоне, то спешу напомнить, что Ант подтвердил его слова, рассказав мне о произошедшем на поляне у границы. Тьма снова заключила союз с Хаосом.
– Они уже четыреста лет как не имели между собой союза, – недоверчиво проговорил старик. – Данное предположение строится на словах продажного демона и раба. Вам не кажется, викариус, что этого мало?
– Возможно, ваша честность. Но спешу вам напомнить о потерях армии храмовников в том походе, когда неожиданно выяснилось, что Хаос выступил на стороне Тьмы. Да, это было очень давно, но не стало от этого менее ужасно. А также хочу напомнить вам, ваша честность, о положении на сегодняшний момент с кланом Странствующих. Возможно, Тьма знает о том, что они не примут участие в этом походе по причине…
– Мы знаем причину, – перебил старик. После этого проверяющие снова стали о чемто тихо переговариваться друг с другом, а я аккуратно посмотрел на Артуно. Он едва заметно кивнул мне и выжидательно замер, глядя на совещающихся за столом.
– Что ж, – наконец заговорил старик, – все ваши доводы разумны, викариус. А ваш авторитет позволяет прислушиваться к ним. Однако мы вынуждены задать Анту еще несколько вопросов. Скажите, – старик повернулся ко мне, – вы связаны с Тьмой?
– Нет.
Амулеты «промолчали».
– Хорошо. Вы знали о том, что на вас «метка» Тьмы до того, как вам об этом сообщил викариус?
– Нет.
Снова «молчание» амулетов.
– Приходилось ли вам когданибудь общаться с тварями Тьмы?
– Нет.
В третий раз «молчание».
– А почему вы хотели уплыть в Вальтию?
– Там нет рабства.
– Вы являетесь пособником вальтийцев?
– Нет.
Старик замолк, посмотрел задумчиво перед собой.
– Что ж, – заговорил он спустя какоето время, – рад сообщить вам, Ант, что вы доказали свою невиновность по выдвинутому против вас обвинению. Можете быть свободны. Удачной вам службы.
Старик медленно поднялся и собирался уже развернуться, чтобы уйти, но его остановил заговоривший Артуно.
– Ваша честность, – он снова легонько поклонился, – если Ант признан невиновным, то по указу Повелителя он имеет право на вознаграждение за ценные сведения, имеющие отношение к Тьме. Я имею в виду портал и алькордовских предателей.
– Кхм, – старик замер и глянул на викариуса. Его взгляд на секунду стал хмурым, но тут же седые брови вернулись на место. – Варлод, – обратился он к сидящему справа мужчине, который едва успел оторваться от стула, как его остановила речь викариуса, – выпиши шекер на пятьдесят золотых. Думаю, этого вполне достаточно.
Пятьдесят золотых? Хм, неожиданно. Что называется – из грязи в князи.
Я торопливо отвел руки от камешков и поднялся со стула. Стоящие по сторонам храмовники даже не шевельнулись, а Артуно снова едва заметно кивнул мне, и уголки его рта тронула легкая мимолетная улыбка. Спустя секунд десять он взял протянутый ему Варлодом листок бумаги и кивком указал мне на выход. А меня долго упрашивать и не нужно было. Легонько поклонившись старику, который в это время смотрел на меня, я развернулся и чуть ли не бегом направился к выходу из этого чревлова кабинета.
– Спасибо вам, – поблагодарил викариуса, едва мы оказались в коридоре.
– Не стоит, – ответил он и, обойдя меня, зашагал впереди. – Пойдем в мой кабинет. Казначей уже ушел, так что я выдам тебе из своих, а завтра получу у казначея.
В стремительно взмывающем вверх настроении я заспешил следом. Получение такой приличной суммы радовало несказанно, особенно если учесть, что на другом конце развилки у этой истории находилась казнь. О, Великая Эри, ты умеешь преподносить приятные сюрпризы!
Артуно остановился примерно посредине коридора у массивной двери, провел ладонью над замком, видимо, снимая магическую печать, потом достал ключ. Два легких щелчка – и он потянул дверь на себя. Указал приглашающим жестом внутрь кабинета.
Кабинет был небольшим, обставлен по всем законам таких заведений – стол, шкаф, диван в углу. Все это какоето стандартное, угловатое, лишенное изыска. На стене над столом висел кусок материи с гербом. Герб Повелителя – догадался я и задрал голову выше. Под потолком висел маленький светящийся шар голубоватого цвета, который неплохо освещал помещение.
– Не жалко просто так палить? – стало мне интересно.
– Включается при открытии двери, – с некой хвастливостью объяснил Артуно и указал мне на место возле стола. Сам же, обогнув его, стал копаться в одном из нижних ящичков, согнувшись почти пополам. Наконец на столешницу с узнаваемым звоном был брошен мешочек.
– Здесь ровно пятьдесят золотых. Ты их заработал, Ант, – проговорил викариус, выпрямившись и приняв естественную для него выправку. – Впрочем, ты заработал больше, если считать информацию о шрейлах. Но она пока не подтверждена.
– Спасибо, – еще раз поблагодарил я, взяв мешочек и развязав его. Стал сразу перекладывать золото в мошну по дветри монеты зараз.
– В гуртах воровства практически нет, – продолжил викариус, наблюдая за моими действиями. – Но все же иногда бывают случаи. Десятицу назад в шестом гурте четвертого легиона два болвана прирезали своего спящего товарища, взяли у него двадцать золотых и решили бежать. Их поймали, разумеется, но парня уже не вернуть. Да и если бы они его не убили, а просто взяли монеты, все равно парень остался бы ни с чем. Эти мрази успели за два дня все прокутить.
– Понятно, – кивнул я. – И как сделать лучше?
– Отдай большую часть своему легаржанту. Он твоих денег не присвоит, а вот безопасность и золота, и твоя будет обеспечена. Кстати, ты куда приписан?
– Тринадцатый легион. Номер гурта пока не знаю.
– Это легион Сервия Гальбы?
– Угу, – кивнул я.
– Ну тогда тебе придется попотеть, – Артуно улыбнулся. – Сервий известен тем, что натаскивает обычных легионеров, как гвардейцев из штурмовых гуртов. Но, с другой стороны, я немного в курсе дел и могу обрадовать – ваш легион пойдет по Стурской дороге до Холмогорья. Обычно Тьма это направление почти не использует. Обычно…
– Я уже слышал об этом. Стою во второй шеренге, так что все, что говорят командиры, – достигает моих ушей. А что бывает, когда происходит не обычно? – я сделал акцент на последнем слове.
– Иногда Тьма кидает туда большие силы, – начал объяснять Артуно после короткого раздумья. – Определенной закономерности нет, когда как. Иногда раз в двадцать Вздохов, иногда два Вздоха подряд. Но, думаю, в этом походе вряд ли произойдет подобное. В этот раз у них другая стратегия – союз с Хаосом. Ладно, Ант, – викариус взял торчащее в золоченой подставке перо и, склонившись, собрался чтото писать на небольшом листке бумаге.
– Подождите, – остановил я его.
– Что такое? – Артуно поднял взгляд.
– Вы пишете нечто вроде объяснительной моему легаржанту?
– Да, – кивнул Артуно.
– А вы не могли бы указать более позднее время?
– А зачем тебе? – удивился викариус, вскинув левую бровь, но тут же его лицо расплылось в улыбке. – Неужели уже нашел себе девчонку?
– Нет, – соврал я. – Купить нужно многое, а выпадет еще время или нет, неизвестно.
– Уу, – понимающе протянул Артуно и продолжил писать, а я замер в предвкушении. Интересно, сколько он даст мне лишнего времени?
Дописав, Артуно присыпал лист мелким песочком из деревянного ящичка, стоящего на краю стола, и через какоето время аккуратно сдул его, поднеся лист к лицу.
– Держи, – протягивая мне объяснительную, сложенную пополам, он лукаво улыбнулся. – У тебя есть полтора часа на все про все.
– Спасибо. У меня еще одна просьба. Последняя.
– Говори.
– У вас есть в магическом арсенале чтонибудь вроде вот такого же светящегося шара? – я указал на потолок. – Только чтобы на руке можно было носить.
То, что я принял пару заклинаний второго круга, практически одно за другим, и не испытал при этом ни малейших болевых ощущений, удивило Артуно. Но не столь сильно, как в «спортзале».
– Насколько хорошо на самом деле ты владеешь магией? – спросил он, прищуря правый глаз.
– Просто узел усиленно развивал, – ответил я с искренней честностью на лице. – А так, заклинаний выше третьего круга нет.
Артуно задумался, потом взялся меня проводить. Мы спустились по лестнице и вышли во двор пфальуправы при штабе армии. Артуно подошел к одной из служебных брык и объяснил кучеру, что меня нужно отвезти туда, куда скажу.
– Что ж, Ант, – проговорил он, когда я уместился на мягком сиденье. – Надеюсь, ты был честен со мной во всем. Не знаю, увидимся ли еще раз до начала похода, но в любом случае скажу – я почемуто тебе верю. Ты славный парень. Возвращайся из Зыби живым.
Еще раз поблагодарив викариуса за все, я бросил кучеру самую обычную для таких случаев фразу, которую говорят в нашем мире:
– Трогай, шеф.
Кучер глянул на меня округлившимися глазами, выражая полное непонимание.
– Поехали в смысле, – торопливо поправился я и показал викариусу жест – все нормально. Артуно в ответ согнул правую руку в локте, указывая двумя пальцами в небеса.
Брыка тронулась с места, стала легко набирать ход, слева поплыло темное пятно стены пфальуправы, выглядевшее в полумраке устрашающе. Но вдруг все осветилось столь ярко, что стали видны даже щербины на серых камнях. Я зажмурился, улыбнулся этому свету. Секундадругая, магический фонарь остался позади, и все вокруг вновь погрузилось во мрак. А я откинулся на спинку, погружаясь в неторопливые размышления.
Почти весь путь я думал о том, успею ли поужинать у обозников, купить необходимые вещи и провести время с Журбинкой за выделенные мне полтора часа? Пришел к выводу, что нет. Но, несмотря на сжавшийся голодный желудок, все же остановил свой выбор на общении с девушкой. Тем более что чегонибудь перекусить у нее должно найтись.
– Ты знаешь, где находится таверна «Сложенные крылья виара»? – громко спросил я у кучера, когда мы выехали из города, и брыка, шурша о землю колесами, покатила по накатанной дороге.
– Знаю! – прокричал он в ответ не оборачиваясь. – Забирал пару раз оттуда штабного адьюта одного. Митродо, помоему. Ох, и не помню точно. Сколько перевозил их, чревлят напыщенных, пальцев не хватит пересчитать.
– Там и останови, хорошо? – перебил я разговорившегося кучера, и тот, сообразив, что слишком развязал язык, замолк и закивал головой. Вдруг я такой же напыщенный адьют, только переодетый.
По мере удаления от управы внутри медленно, но горячо, словно магма в жерле вулкана, начинала ворочаться радость. Все выходило очень даже хорошо. Спасибо, Великая Эри, снова поблагодарил я богиню удачи. Это же надо – не просто отмазался от всей этой хрени с «меткой», но еще и довольно крупную сумму получил. Пятьдесят золотых! Может, для когото это и мелочь, но для меня целое состояние. А если учитывать, что подобной суммы в моих карманах вообще ни разу не было, то чувствовал я себя почти олигархом.
Кучер остановил напротив того места, о котором я спрашивал. Слегка подавшись вперед, с удивлением отметил, что интересовавшая меня таверна довольно хорошо проглядывается с дороги даже в полумраке. Странно, почему не замечал, когда проходили мимо гуртом?
Спрыгнув с брыки, я пожелал кучеру счастливого обратного пути и зашагал к выставленным буквой «П» повозкам. Повозки были длинные, метров по пять каждая, с натянутыми поверх каркасов серыми и тоскливыми на вид тентами, но за ними слышались тихое пение, приглушенные голоса и смех.
Я обошел пару повозок, бросая взгляд в просветы между ними. Все как в обычной таверне – столики, за ними отдыхающие люди.
На входе налетел на выходящего из таверны аржанта. Вытянулся в струнку, сделав подобострастное лицо, но аржант был, судя по всему, сильно навеселе и потому не обратил на меня внимания. Лишь слегка качнулся и продолжил свой путь, чтото бормоча под нос. Вслед за ним из прохода выскочила миловидная худенькая женщина лет тридцати, подхватила пьяного офицера под руку и кудато уверенно потащила. Я проводил их взглядом и, когда они скрылись среди других повозок, шагнул внутрь таверны.
Огляделся. За дальним столиком сидел еще один офицер в компании двух красоток, чтото очень громко рассказывая. Остальные вели себя куда тише и, судя по одежде, были штатские. Впрочем, возможно просто не по форме.
Стараясь лишний раз не обращать на себя внимания, я быстро скользнул к стойке, роль которой выполнял откинутый борт одной из повозок, и обратился к дородному мужчине, который сидел тут же на низеньком табурете:
– Вы не подскажете, где найти хозяина этой таверны?
Мужчина задрал голову и проговорил с ленцой в голосе:
– Я это. Что вас интересует, легионер?
– Девушка. Журбина зовут.
– Аа, – понимающе кивнул мужчина и ткнул пухлыми пальцами в проем меж двух повозок. – За ними дорожка есть, пойдешь по ней направо, третья повозка с серой крышей, – он зевнул. – Есть свежее бизелье, по два кирама. Девушки очень любят.
– Намек понял, – улыбнулся я и выудил из мошны золотой. – Дайте четыре.
Хозяин таверны поглядел на монету с неким разочарованием.
– Ладно, давайте пять, – улыбнулся я. Этот прожженный торгаш знает толк в намеках. Впрочем, один лишний это хорошо, сам съем по дороге. Пригодится.
– Лушка! – тут же зычно прокричал мужик. – Пять бизелье с собой!
Прошла всего минута, и полноватая девочка лет двенадцати принесла мне сложенный кульком лист дешевой серой бумаги. Я заглянул внутрь, схватил верхнее пирожное, с наслаждением откусил.
– Фпафибо, – бросил с набитым ртом и поспешил прочь. Обошел заведение по кругу, нашел тропинку и зашагал по ней, доедая пирожное. А ничего так, свежее и вкусное, не соврал мужик. Вторая повозка, третья.
Я остановился и прислушался. В голове вдруг нарисовалась неприятная картинка. А что, если она сейчас с кемто другим?
На секунду нахлынула непонятная грусть, но я тут же отмахнулся от нее. Что еще за блажь? Ну с другим так с другим. Сожру все пирожные сам и уйду к чревловой бабушке.
Но в повозке было тихо. Я подошел ближе, заглянул за край, и внутри отлегло, потеплело. Девушка сидела на коротком бревне возле костра, перекладывая белье из одного таза в другой.
– Журбина, – тихо позвал я. Девушка прекратила занятие, повела головой, замерла на секунду, глядя в другую от меня сторону, и снова вернулась к белью. Блин, она же возле костра сидит, не видит меня во мраке.
Я сделал несколько шагов и снова окликнул. Девушка повернула ко мне личико и сразу же заулыбалась.
– А я знала, что ты придешь. – Она бросила свернутую белую ткань в таз и радостно вскочила на ноги. Сделала пару спешных шагов ко мне, но вдруг замерла, словно чтото припомнив. На мгновение повисла неловкая пауза.
– Я бизелье купил. Ты любишь бизелье?
– Люблю.
Снова пауза. Чревл, второй раз всегда так. Вроде уже и было все, а о чем говорить – ума не приложишь.
– Я одно съел, – заговорил, лишь бы не молчать, и двинулся к ней. – Хорошие, вкусные. Бери.
Рука с пакетом дернулась вперед. Журбина поднялась на носочки и, заглянув в пакет, потянулась тонкими пальчиками к верхнему бизелье. Улыбнувшись, опустил кулек пониже. Чтото я совсем как слон в посудной лавке. Как в прошлый раз, так само вышло, на автомате почти?
Взяв пирожное, девчонка заглянула мне в лицо.
– У тебя, наверное, времени мало? Общий отбой вотвот будет, – сказала она, и внутри снова немного потускнело. Знала девчонка о быте легионеровгуртовиков неплохо. Впрочем, чему я удивляюсь?
Нет, я не рисовал идеалистических картинок в мозгу, я все прекрасно понимал. Но все равно почемуто хотелось немного другого. Наверное, надоели два года грубой одинокой жизни. Раба, беглеца, мага, воина.
Журбина откусила от пирожного, принялась жевать улыбаясь.
– А мама твоя где? – спросил я.
– Да в какойнибудь таверне с какимнибудь аржантиком. Как нас обокрали две десятицы назад, она пить шибко начала. Сорок золотых скопленных унесли, а она хотела домик на них купить в какомнибудь городке и там прачкой устроиться. Или швеей. Она шьет очень хорошо. И меня научила.
– Уу, – промычал я. – Это плохо.
– Ничего, терпимо. Тут многие так.
Что именно «так», уточнять не стал. Схватил пирожное и заточил его за полминуты.
– Пошли? – Журбина кивнула на повозку.
Да и чревл с ним, чего я парюсь? Какие к черту красивые отношения, идиот. Это военный лагерь, а не город розовых соплей.
– Пошли, – кивнул я, и девчонка направилась к повозке.
Если снаружи небольшой костерок создавал небольшую сферу полусвета, то внутри повозки царил абсолютный мрак. Пахло сеном, цветами, сухим и душным запахом натянутого тента, служившего крышей. Поерзав в темноте, Журбина прильнула ко мне голым горячим телом, коснулась губами губ. Они у нее были сладкими от пирожного. Я обнял, прижал, впился поцелуями в шею и осторожно уложил ее на тонкий матрас посредине повозки…
Минут через двадцать мы лежали, устало дыша и глядя в пустоту тьмы. Голова девушки была на моей груди, а ее ладошка нежно гладила в районе пупка.
– Тебе, наверное, идти нужно? – спохватилась она вдруг и хотела подняться, но я нежно остановил ее, обняв рукой.
– Успокойся. У меня бумага есть, где мне лишних полтора часа разрешено погулять. Журбина, а сколько вы с матерью зарабатываете в десятицу? – спросил, вдохнув запах ее волос. Какието цветы, но не так, как пахнет здесь, в повозке. Видимо, чтото вроде духов. Не помню, как они тут называются.
– В десятицу? – переспросила девушка и задумалась. – Ну гдето тричетыре золотых. Но ты не подумай, что я сплю со всеми. Я стиркой зарабатываю. А сплю очень редко. И со старыми никогда, как некоторые. А хочешь, я буду только с тобой? С этой вот ночи.
– Да, – не стал я лукавить. – Поэтому и спрашиваю, сколько вы с мамой зарабатываете в десятицу.
– Ты хочешь купить нас? – Голос напитался легкой обидой.
– Не вас, ваши услуги. Мне нужна стирка, пришить там чегонибудь тоже понадобится. Ну и еда. Ты умеешь готовить?
– Я очень хорошо готовлю, тоже мама научила. – Голос Журбины все еще таил обиду, хотя уже и неявную, но я чувствовал ее. Так, как чувствуется запах магической энергии после использования заклинания. Или как остающийся в этом месте ментальный след плетения. Сначала чувствуется отчетливо, но быстро тает, рассеиваясь в пространстве.
– Вот именно об этом я и говорю. – Моя ладонь принялась гладить ее волосы. Тонкие и мягкие, оттого словно наполненные нежностью. И сама она источала нежность, которая была во всем, в дыхании, в движениях, в тонких пальцах, в завораживающих поворотах головы. И все это не притворно, как у некоторых, не играя, а естественно. Как легкий шелест листьев, как ветерок, рождающий его. – Кормить нас будут всякой дрянью, наверное, так хоть ужинать у вас стану. Да, и вот еще.
Я потянулся к штанам, нащупал мошну. Пальцы в темноте ловко отсчитали десять золотых. Протянул их девушке, ткнув в кулачок, блуждающий возле моего пупка, положил на самом пупке стопкой.
– Чего ты? – тут же спросила Журбина и, нащупав стопку, хихикнула.
– Здесь десять золотых, это…
– Ты что, богач? – перебила она.
– Нет. Просто сегодня получил в штабе в качестве награды, – не удержался я от хвастовства. – Но это неважно, – еще один бонус самолюбию. – Важно другое. Пять из этих золотых твои. Плата за десятицу сразу. На остальные пять купишь мне пару муштровок, тут же продают такие?
– Угу, – девушка принялась по одной брать монетки и перекладывать на солнечное сплетение. – Я видела, по полтора золотых за муштровку. Хорошие, тоже из тинсины, как и те, что вам выдают. Это ткань такая, прочная. Вы, парни, никогда не разбираетесь в тканях.
Покупала уже комуто? – хотел было спросить, но вовремя передумал. Лишний вопрос.
– Еще два золотых останется, – добавила она, и в ее голосе уже не было обиды. Совсем другая интонация. Она просто, без задних мыслей высчитывала, прикидывала, распределяла мужний доход, как это, наверное, делают все жены.
«Ты бы смог взять меня в жены?.. Поклянись Номаном…»
Воспоминание ворвалось в мозг стрелой, пробило навылет довольство, больно откликнулось в сердце. Я быстро поднялся, Журбина испуганно дернулась, принялась собирать в темноте монетки, которые посыпались на матрас.
– Что ты? – выдохнула одним словом, а я молча потянулся к одежде. – Чтото не так? – осторожно спросила она, прекратив собирать монетки.
– Все нормально, Журбина. Просто мне, наверное, уже пора. Не хотелось бы палок получить.
Я почувствовал ее ладошку на спине.
– Тебя уже били. За что?
– Повздорил с одним аристократом, – соврал я, одновременно думая, а как она отнесется к тому, что я раб? Не может быть, чтобы как и Мариша.
Но проверять не стал. Натянул быстро одежду, застегнул пояс с ножнами, коротко поцеловал и выбрался из повозки. Журбина выглянула следом, обнаженная, в свете выглянувшей изза облаков местной луны похожая на хрупкую нимфу.
– А что с двумя золотыми делать? – задала вопрос.
– Нож купи. Лезвие длиною не больше ладони. – Я бросил взгляд на ее кулачок, упирающийся в дно повозки, улыбнулся и поднял руку. – Моей ладони. Мне бриться нечем.
– Угу, – кивнула она с самым серьезным видом.
– Все. До завтра.
Я показал ей «викторию», хотя ни разу не видел этого жеста в Отуме, и, развернувшись, торопливо зашагал меж повозок. Пощупал карман, в котором лежала объяснительная, и прибавил темп. Чревл его знает, сколько уже времени прошло.
Бледноватый свет луны, то и дело скрывающейся в облачной дымке, все же позволял хоть както различать дорогу. Но по ней идти я не решился, увидев пару храмовников, вышагивающих по едва различимому в ночи полотну. Возможно, патруль.
Взяв правее, рванул между палаток, рискуя заблудиться, но вскоре оказался на знакомой грунтовке. Еще прибавил темп, поглядывая влево. Вот он знакомый силуэт виара, вот тренога. Правда, бочку уже сняли и оттащили на место.
– Так, это что такое, воин? – остановил меня грубый голос, едва я замер у штандарта, пытаясь в бледножелтом свете разглядеть номер легиона и девиз.
От тени одной из палаток отделилась и двинулась ко мне фигура. Я вытянулся в струнку и полез в карман.
– У меня объяснительная от викариуса Артуно Верлонского, – проговорил, напряженно глядя на незнакомого мужика в форме легаржанта. – А это тринадцатый легион?
– Ты че, легионер, совсем оборзел? – холодно ответил мужик. – Пил?
– Никак нет, мин легаржант. Заблудился. У меня объяснительная есть, – повторил на всякий случай. – Я из «последков», только вчера гурт из наших собрали. Я в гурте Лостада… этого… – Чревл, не помню фамилии, или как тут говорится – второго имени.
– Не промазал, воин, – хмыкнул мужик, приближаясь вплотную и придирчиво оглядывая меня. Даже шмыгнул пару раз носом, пытаясь уловить запах хорского. – Ночью я за него. Меня зовут Линк Сатрок, а проще – легаржант. Так и обращайся. Ладно, давай свою объяснительную.
Я быстро достал и протянул ему сложенный пополам лист.
– Вот.
На его ладони тут же вспыхнул маленький желтый шарик, он развернул лист, и ладонь с магическим фонариком застыла над белым прямоугольником бумаги.
– Сойдет, – кивнул он спустя какоето время. – Свободен, воин.
Я отдал честь, ударив кулаком по левому плечу, и бегом направился к своей палатке. Губы тронула легкая улыбка. Если не придираться к нюансам, в этот миг я был почти счастлив.
– Гурт, поодъеоом!
Истошный крик, выдергивающий из сна рывком, за шиворот утреннего сновидения. И следом звон, протыкающий слух тонкими иглами. Высокий, доходящий до свиста, со стереоэффектом. Ударяют чемто металлическим по металлическому.
Ничего не соображая, я подскочил, еще одной половиной находясь в сновидении, откинул грубое шерстяное одеяло, которое обнаружил свернутым на лежаке, когда вернулся, принялся опоясываться. Пальцы торопливо вцепились в лямку, застегнули на автомате. Натянул сапоги. Потом бросился к веревке, расстегивая на ходу дублету.
Ночи уже были ощутимо холодными, и я решил спать в своей достаточно теплой дублете, а придет время, так и рубаху под нее буду натягивать. Сорвав с веревки муштровку, брезгливо поморщился и вздрогнул, представляя, как надеваю ее на голый торс. Муштровка не просохла как следует.
Но переборов мерзкое ощущение, все же напялил ее, швырнул скомканную дублету на свой лежак и, потирая глаза, рванул к выходу. Ближайший источник звона замолк, но тут и там, чуть дальше, звон продолжал раздаваться. Просовывая муштровку под пояс, я продолжал двигаться вперед, в толпе таких же полусонных «броуновских частиц». У входа возникло легкое столпотворение. Сорок спешащих рыл не могут в течение нескольких секунд организованно и красиво протиснуться в проем всего в два метра шириной. Глядя на пояс, наткнулся на когото, выматерился на чистом русском и поднял глаза.
Ни фига себе, откуда у нас такой здоровяк? Разве был?
Здоровяк тем временем выбрался наружу, остановился, как и я, поправляя пояс с ножнами. Я взял левее, чтобы обогнуть его, и тут он обернулся.
Ноги тут же вросли в землю. Чревл! Моя челюсть поползла вниз, а глаза здоровяка стали округляться. Но меня уже толкнули в спину, и я, дернувшись вперед, по инерции побежал дальше.
«Твою сурдетскую мать! – заметалось в голове. – Это же сукин сын Нюх. Да не может такого быть! О, Великая Эри…»
Я бежал к плацу, чувствуя спиною его взгляд, казалось, даже слыша его шаги отдельно в гулком топоте остальных.
От каждой палатки к плацу тянулись десятки человек. Выстраивались быстро, каждый на свое место. За неумение его запомнить – две палки. Так сказал Лостад, может, и шутил, но проверять никто не стремился.
Я стал во вторую шеренгу, бросил взгляд вправо. Наши с Нюхом взгляды встретились, замерли хищниками перед броском на жертву.
А Лостад уже чинно вышагивал вдоль продолжающего строиться гурта, заложив руки за спину.
– Воины! – начал вещать он, когда все четыреста человек стали единым квадратом. – Запомните. Каждое утро у вас будет двадцать минут на приведение себя в порядок. Потом завтрак. После завтрака разгружаем телеги.
Лостад замолчал, видимо, ожидая, когда ктонибудь чтонибудь ляпнет, но все уже давно поумнели и ртов не раскрывали.
– На телегах щиты. Большие скуты берет первая и последняя шеренги. А также левый и правый крайние ряды. Все остальные берут себе малые щиты – пельты. Ант, Сваго, Лид – выйти из строя.
Хм, а Нюха не позвал. Хотя если он был в Зыби, – световой «щит» и прочие плетения из этой ветви у него, наверное, соответствующего круга.
Я сделал несколько шагов и стал ждать, когда подбегут Сваго с Лидом.
– Так, парни, вы быстро приводите себя в порядок и на телеге в Шан. Там вам придется принять «щит» Света. Тебе, – Лостад ткнул меня в грудь пальцем, – второго круга, вам первого. На дороге обоз из телег, в общем, разберетесь на месте. До дороги перемещаться легким бегом. Завтрак у вас будет в городе. Форма одежды – парадная. Все ясно?
– Ясно, легаржант!
– Тогда двадцать минут, и чтоб духу вашего тут не было. Гурт, разоойтись! Построение через указанное время!
Я бросился к нашей палатке, быстро вымыл голову с щелоком, умылся. Потом рванул к своему лежаку и стащил мерзкую муштровку. Ну слава Номану. Эти две нужно сегодня отнести Журбинке, а завтра в чистенькой и свеженькой…
Приятную мысль заслонила собой неприятная.
Что ж за напасть? Каким это хреном чертов Нюх попал именно в наш легион, именно в наш гурт, и именно во вторую шеренгу, а соответственно и в одну со мной палатку? Хотя нет. С последним все ясно – он довольно сильный маг, поэтому его и поставили в «лоб». Но что делать с первыми двумя совпадениями? Опять твой финт ушками, о Великая Эри?
Через двадцать минут мы втроем, в белых новеньких рубахах с крестами на левых рукавах, бежали по грунтовке к основной дороге. Тут нас ждал не очень длинный, в шесть телег обоз. Мы влезли на пятую, которая была полностью свободна, в отличие от первых четырех. Полусонный старик, сидевший на передке телеги, без эмоций поглядел на нас и снова вздремнул. Минут двадцать мы безмолвно ждали, словно на конечной остановке, когда же уже наш «автобус» двинется. Но «двери» все не закрывались…
Наконец с одной из сторон лагеря показалась бегущая группа в девять человек. Они, одарив нас не особенно приветливыми взглядами, разместились на шестой телеге. Ее «водила» тут же громко прокричал чтото, эту замысловатую фразу передали по цепочке, и обоз двинулся. Не теряя времени, я удобно улегся на солому, устилавшую тонким слоем дно телеги, и сладко прикрыл глаза. Если есть возможность – почему бы не поспать? Телеги не брыки, полчаса до города точно проплетутся.
Разбудил меня Лид, аккуратно потеребив за плечо. Я вскочил, заозирался слегка испуганно. Было такое ощущение, что умудрился все проспать. Его рождал какойто полумрак вокруг, словно уже наступил вечер. Я задрал голову. За какието тридцать минут небо успело затянуть свинцовыми низкими тучами, с редкими просветами то тут, то там. Спрыгнул с телеги, заспешил к строящейся шеренге.
– Так, парни, – начал объяснять худощавый пожилой человек, появление которого я по ходу проспал. В темносиней мантии с серебряным крестом на груди – явно магхрамовник. – Быстренько построились. Поживей, поживей там. Так, все? Тогда следуйте за мной.
Тон его отличался от тона наших командиров. Тихий спокойный голос, словно он не приказывал легионерам, а строил парами первоклашек.
Мы вошли в большое серое здание и потянулись следом за магом по длинному узкому коридору. Потом неожиданно очутились в огромном зале, хорошо освещенном четырьмя магическими светильниками на стенах. Маг тут же заспешил к одной из дверей, скрылся за ней.
Я оглядел парней. Первым делом Сваго и Лида. Их лица были напряжены.
– Не бойтесь, – решил их взбодрить. – Ничего страшного нет. Больновато немного, но терпимо.
– Мне говорили, что надстихийники очень больно принимать, – не поверил Лид.
– Не больнее, чем если бы тебе чтонибудь отрубили или выгрызли из твоего тела кусок мяса. Согласись? А если у тебя не будет световых плетений, то такое может запросто произойти.
– Ты прав, – кивнул Лид, однако напряжение с его лица никуда не делось. – Хотя тебе легко говорить, у тебя уже есть надстихийники.
– Да ладно, – я усмехнулся. – Между прочим, у меня нет ни одного плетения Света второго круга. Я уже не говорю о том, что «щита» у меня и первого круга нет. А ты же слышал, что Лостад сказал. Мне сразу второй круг забабахают.
Эта мысль, кстати, меня немного напрягала. Нет, понятное дело, что такое решение принято в связи с тем, что времени до похода мало, а у меня есть световые плетения первого круга. Но не «щит» же!
В общем, пока я дождался своей очереди, и сам успел впасть в напряжение, граничащее с паникой. Но все оказалось не так уж и плохо.
По сравнению с методикой псевдоРуны, здесь был явный прогресс. Не поскупились даже на маговлекарей. Два, на вид супердревних, старика, оба с длинными куцыми бородками и сморщенными, как вялая брюква, лицами. Вдобавок тощие, словно их месяцами на одной воде с хлебом держали. «Какието аскеты» – почемуто пришло в голову.
Один из стариков обработал меня парой плетений. Последнее было чемто вроде обезболивающего. Такое предположение возникло оттого, что я сразу перестал чувствовать легкое покалывание в затылке, появившееся, видимо, изза перепада давления. Всетаки тучи, тишина и отсутствие ветра намекало, что мы в эпицентре циклона.
Когда старик закончил, он обернулся и кивнул высокому молодому магу с приятным лицом. Тот подошел, вытянул перед собой правую руку, а я поднял свою. Оранжевая вспышка, превращающаяся в шар. Потом шар становится серебряным и двумя «воздушными» струями втыкается в ладонь. Пять секунд, и все готово. Боли почти нет.
– Все нормально? – дежурным тоном поинтересовался лекарь.
Кивнув и удивленно хмыкнув, я поблагодарил обоих задействованных в пополнении моего арсенала магов, и быстро вышел в коридор. Тут же заметил глазами Лида. Он сидел на корточках у стены, низко склонив голову.
– Все нормально? – повторил я вопрос лекаря, подойдя к сослуживцу.
– Болит, чревл, – выдавил Лид.
В углу зала парочка молодых магов, похоже, с лекарским даром, помогали одному из недавно принявших плетение. Парню совсем поплохело. Он завалился на пол и стал дергаться в припадке. Его руки хаотично зашарили в воздухе, словно пытаясь за чтото ухватиться. Лекари тут же подскочили, наложили какоето заклинание, схватили под руки и потащили бедолагу к одной из дверей.
Практически все в зале наблюдали за происходящим в углу. Лица еще не получивших плетения стали смурней.
Когда лекари вернулись, я окликнул их и указал на Лида. Те зашагали к нам.
– Так, кто в первый раз здесь и уже получил плетения, построиться в шеренгу, – услышал я за спиной и обернулся. Тот же маг в темносиней мантии.
Выстроилось человек десять. Я подбадривающе похлопал Лида по плечу и, оставив его на попечение маговлекарей, примкнул к строю. Рядом стоял Сваго.
– А ты как, нормально? – спросил у него.
– Терпимо. Странно, что Лида скрутило, а меня нет. У него Земля и Вода, а у меня только Огонь. А у тебя как?
– Да какието волны болевые наплывают, – я прислушался к ощущениям. – Но терпимые. Наверное, лекарские заклинания ослабевают.
– Ага, и у меня как волны. Но уже поменьше, – согласился Сваго.
Переспросив у каждого про самочувствие, маг повел нас к дверному проему, за которым угадывалась лестница. Мы поднялись на второй этаж. Точно такой же зал, пустой, те же четыре светильника. Возле одной из множества дверей мы остановились.
Маг постучал, открыл ее и шмыгнул внутрь. Мы терпеливо ждали, наверное, каждый прислушиваясь к ощущениям внутри себя. Наконец он появился и встал у стены, придерживая дверь.
– Не орать, вести себя тихо, заходите по одному, – бросил полушепотом, делая при этом грозное лицо.
Помещение оказалось обычным школьным кабинетом, чтото вроде парт, деревянная доска на стене. Возле нее суетился сгорбленный старичок, торопливо стирая какието формулы. В левом углу я на секунду ухватил несколько колечек, а рядом столбик цифр. Хм, интересно. Но разглядеть получше не удалось. Вопервых, меня мягко подтолкнул в спину шедший следом Сваго, а, вовторых, старичок быстро прошелся по заинтересовавшему меня углу тряпкой.
Офигеть! Неужели здесь даже такое преподают? Или это просто осталось после теоретического спора с одним из коллег? На доске была явно изображена структура какогото плетения. Впрочем, разобраться в структуре не так уж и сложно, если умеешь входить в режим сборки. Достаточно хорошенько приглядеться к цепочке колец. Другое дело – понять сущность магии.
Не знаю почему, но я почувствовал легкий укол ревности. Нужно будет узнать какнибудь, насколько здесь вообще продвинулись в «строительстве» заклинаний. Может, на том же уровне, что и я? Структура понятна, а… хотя сущностью я еще особо не занимался.
Устроившись на второй парте первого из трех рядов, облокотился и внимательно уставился на доску. Старичок, стерев все, принялся рисовать три круга, один в другом. Потом сбоку приписал единицу, значок, похожий на земное «меньше», тире и следом – слоты. Засунув мелок в карман, он наконец соизволил обернуться.
Пришлось прикусывать нижнюю губу, чтобы сдержать смех. Старичок был практически полной копией Эйнштейна, вплоть до взлохмаченных в хаотическом беспорядке волос.
Он обвел нас рассеянным взглядом.
– Здравствуй, легионеры, – проговорил тихим сипловатым голосом, склонил голову и, сильно щурясь, посмотрел на верхний лист небольшой стопки бумаг. Мы едва не вскочили и не поприветствовали его, как и полагается, но яростно замахавший руками маг успел остановить нас. Иначе мы бы здорового напугали нашего «учителя».
– Арторион, я больше не нужен? А то у меня там еще две десятицы легионеров.
– Дада, идите. Все нормально, – пробурчал старичок и снова окинул нас взглядом. – Итак, легионеры – Зыбь, – начал он довольнотаки пафосно, даже не дождавшись, пока маг покинет кабинет. – Что же такое Зыбь? Строго говоря, это территория, ограниченная со всех сторон Кромью. Площадь ее составляет сорок шесть тысяч кусков земли. – Взяв со стола длинную деревянную указку, он повернулся и ткнул ею прямо в центр нарисованных кругов. – Зыбь имеет следующее строение: внешний Тонг, – указка скользнула вправо, застыв недалеко от окружности самого большого круга, – средний Тонг, – двинулась к центру, – и внутренний Тонг. Тонг, на языке демонов, означает круг. Так.
Он причмокнул губами и задумчиво наморщил лоб.
– Что у нас дальше? – спросив это скорее у самого себя, нежели у нас, он вдруг просветлел челом и радостно продолжил: – История Зыби. Итак. Три тысячи лет назад Зыбь не была Зыбью в том понимании, в котором является сейчас. На ее месте находились болотистые луга, населенные племенами слотов и несколькими видами неразумных тварей. Все изменилось после «Прорыва Миров». Так мы называем то необъясненное до сих пор явление, которое произошло ровно две тысячи девятьсот шесть лет назад. Впрочем, по утверждению архисториков Фиоро Магиордского и Лустано Антифало, сей срок больше на два года. Впрочем, это неважно.
Старичокучитель досадливо мотнул головой.
– А важно следующее. В процессе «прорыва» Зыбь наполнилась всевозможными тварями. О том, как это произошло, магитеоретики и архисторики спорят до сих пор. Эти твари заселили всю Зыбь и превратили слотов в своих рабов, после чего стали предпринимать попытки захватить окраинные территории Ольджурии. Но здесь их уже ждали наши легионы. «Прорыв» был зафиксирован несколькими архмагистрами того времени, и они сообщили об этом Повелителю. Однако неосведомленность о противнике, как с нашей стороны, так и со стороны тварей, привела к диким кровопролитным стычкам. Ни тактики, ни знаний о том, какие заклинания могут уничтожать этих существ, у нас не было. Но и твари, наткнувшись на достойное сопротивление, были растеряны. В тех первых столкновениях и мы, и Тьма потеряли огромное количество воинов, а с нашей стороны были и жертвы среди мирных жителей. И напомню – тогда еще не существовало Кроми. В течение двух лет Повелителю и Отцам Храма приходилось постоянно посылать на запад Ольджурии наскоро собранные легионы, так как большинство регулярных легионов полегли еще в первых тяжелых боях. Наши силы истощались, были практически на исходе, а о силах Тьмы мы не знали ничего. Казалось, что она безгранична, так как твари все шли и шли из болотистых лугов, и в людях зародилось отчаяние. В этот ужасный для нашей истории момент появилась Кромь. Итак, Кромь… – Учитель кашлянул, аккуратно взял из стопки верхний лист и отложил в сторону.
Кромь – это полоса, отделяющая Зыбь от Ольджурии, – продолжил после этого. – А также, предположительно, отделяющая Зыбь от Земель Других. Протяженность четыреста риг с юга на север. На юге она упирается в естественную преграду – Саргские хребты, на севере – в Ледяное море. Глубина Кроми на каждом участке – шестьдесят риг, и их в «мирное» время не может преодолеть ни одно существо Тьмы. Появление ее приписывается вмешательству Великого Номана, ставшего на защиту своего народа. Это одно из основных положений Мировой Доктрины Отцов храма Семи Дорог.
Учитель внимательно оглядел нас, словно ища сомневающихся. Убедившись, что таковых нет, стал объяснять дальше.
– А Вздох – это напоминание о нашем долге пред ним. За бесконечную заботу о народе своем и за милосердие к нему, – добавил он весьма воодушевленно, но тут же запнулся. – Впрочем, идем дальше. Первые семь лет после появления Кроми люди жили в полном счастье, надеясь, что Тьма больше не придет на землю Ольджурии, нещадно забирая тысячи жизней. Но случился первый Вздох. Итак – Вздох.
Он снова отложил лист.
– Происходит раз в семь лет, длится обычно две тридницы плюсминус десятица. В этот момент магическое поле Кроми ослабевает настолько, что твари Тьмы могут проходить сквозь нее. Что ж, если это воля самого Великого Номана, то нам остается лишь смириться и противостоять злобным ордам.
Он вздохнул. Еще один листок перекочевал в тоненькую вторую стопочку. Я бросил взгляд на первую. Неужели вот это все придется выслушать? Нет, полезно, конечно, и даже интересно. Но где обещанный завтрак? После вчерашнего ужина в два бизелье и сегодняшнего приема плетения я был голоден, как стая гиен.
– Теперь о странном десятилетии. Так его называют архисторики, – продолжил тем временем учитель. – Две тысячи два года назад произошел еще один «прорыв», названный «малым прорывом». Сила его была в треть меньше «Прорыва Миров». А через три года после этого появился тот, кого демоны называли Великим Владыкой, или Сатэном.
Хм, невольно вырвалось у меня. Похоже на Сатану.
– Однако вначале никто не связывал эти два явления вместе, так как «малый прорыв» случился в Северном Доргоне. Но, возможно, это была лишь ошибка в расчетах тех, кто создавал прорыв, и сразу же после появления Сатэн устремился в Зыбь, где три года готовился к наступлению. О природе этого существа мы до сих пор не знаем ничего, ибо никто из людей не видел его. В исторических сводах есть описания Сатэна пленными демонами и прочими разумными тварями из Зыби, но они слишком противоречивы, чтобы составить какуюто единую картину. Одни говорили, что он похож на нас, другие, что он только сгусток магической силы, были и те, – учитель презрительно усмехнулся, – кто пытался обмануть, описывая его как крылатое светящееся существо, наподобие огромных альтов или даже мифических ангелов. Однако суть не во внешнем виде, а в его способностях. Он обладал либо неизвестной нам силой, либо знаниями других миров. Впрочем, на данный момент верной признана теория об умениях Сатэна, которые он принес из своего мира. С помощью них он и мог снижать на время силу магического поля Кроми. Орды тварей снова хлынули на плодородные мирные земли Ольджурии. Но шли они очень медленно. Этот факт сначала удивил Повелителя, Отцов и Высших архмагистров. Такое медленное продвижение было списано на ошарашенность самих тварей Тьмы, которые не ожидали внезапного понижения силы поля вне Вздоха, так как тогда мы еще не знали, что это проделывает их новый Владыка. Но оказалось – все гораздо хуже. Сатэн умел не только снижать силу поля, но и передвигать Кромь.
– Как это? – не удержавшись, зло воскликнул ктото. Я посмотрел – юноша пылкий со взором горящим. Судя по внешнему виду и сжатым кулакам, он гораздо сильнее переживал то, что рассказывал местный «Эйнштейн». Хотя думаю, если бы сейчас шел рассказ о Великой Отечественной, о миллионах убитых моих соотечественников, то самым переживающим оказался бы я, а остальные, как не имеющие к этому событию никакого отношения, чувствовали бы себя гораздо спокойней.
– К сожалению, этот момент не объяснен до сих пор, – мягко ответил учитель и продолжил: – Но из исторических сводов мы знаем, что Сатэн проделывал это, и не раз, расширив границы Зыби почти втрое. За десять лет своего правления.
Он отвел взгляд от листка, рука потянулась к указке.
– А теперь перейдем к основному – тому, что вам непосредственно поможет в бою. По принятому истинным списку Валодо Стагриордского тварей Тьмы насчитывается около двух десятиц, но сегодня мы рассмотрим лишь часть, начиная с самых слабых существ. Итак, слоты.
Он ткнул указкой в написанное ранее слово.
– Являются коренными жителями Отума, попавшими под власть демонов. Так мы называем правящую расу Тьмы. Врожденных либо приобретенных защит к магии не имеют. Уничтожаются боевыми плетениями любых ветвей, кроме ветви Крови. Неплохо владеют холодным оружием, наступают подобными нашим гуртами, по пятьсот воинов в гурте, прямоугольник двадцать пять на двадцать. Отличие от людей – серая кожа, перепонки на нижних конечностях. Иных нет. Разумны.
Он развернулся и, щурясь, зашарил глазами по столу. Потом заглянул под него.
– Вы в карман положили, – сказал я громко, сообразив, что он ищет.
– Ах да, – воскликнул «Эйнштейн» и спустя секунду выудил мелок. – Спасибо, легионер.
Снова повернулся к доске и нарисовал цифру «два». Значок «меньше», повернутый на девяносто градусов вправо. После него вывел – циклоды.
– Циклоды, – озвучил написанное. И не оборачиваясь, тыкая мелком в слово, продолжил: – Существа ростом до десяти арсов, имеют длинные и мощные верхние конечности, а также хорошо развитый плечевой пояс, что позволяет им отлично метать большие камни и тяжелые копья. Вес камней достигает десяти кромов.
«Чуть больше тридцати кило, – мелькнула мысль. – Неслабо».
– Врожденных и приобретенных защит к магии нет. Разумны. От их камней и копий помогают воздушный и земляной «щиты». Первый, в зависимости от круга, меняет траекторию, отводя летящее орудие по касательной, второй, благодаря своей плотности, просто принимает и гасит силу удара. По этой причине земляной «щит» не рекомендуется применять против камней, если впереди находятся ваши соратники. Уничтожается любой ветвью, однако круг боевого плетения должен быть не ниже второго. Первый, в связи с мощностью их организма, обычно не вызывает серьезных повреждений. Исключение не составляют даже боевые плетения из ветви Света. Бить «лучом» или «кольцом» первого круга бесполезно. Некоторые архмагистры сходятся во мнении, что это связано с все же существующей у них врожденной защитой к слабым плетениям. Однако большинство их не разделяют эту точку зрения. Впрочем, это также не существенно.
Он поднял правую руку с мелком. Еще поворот значкацифры на девяносто градусов, теперь похоже на «больше». Следом слово – глемы.
Хм, этих уже видали.
– Не являются существами. Лишь формы, рождаемые и поддерживаемые магией Тьмы. Бывают глемы земляные, песчаные, каменные и железные. Последние наиболее опасны. Магической защиты нет, рост до девяти арсов. Первые два вида временно разрушаются любыми боевыми заклинаниями, последние только от четвертого круга и выше. Также можно нанести временный урон холодным оружием. Для полного же разрушения необходима боевая магия Света от третьего круга. Неразумны. Следующее существо.
Значок повернулся еще раз, замкнув круг. «Четыре положения, – дошло вдруг до меня. – Возможно, есть взаимосвязь цифр со структурой цепочек плетений. Нужно будет посмотреть с этой стороны».
– Эскуры. Передвигаются на четырех лапах, похожи на огромных тейков. Магической защиты не имеют. Уничтожаются любой ветвью. Неразумны, но очень быстры и исполнительны, практически не отступают. Основное оружие клыки и когти, иногда несут на себе боевые взрывные плетения Тьмы и Хаоса. Следующее существо – тавманта.
Ну этих не только видели, но и били. Я уставился на цифру пять. Тот же значок «меньше», только перечеркнут одним штришком. То, что дальше он крутанется три раза по часовой стрелке, и цифра девять будет аналогом единицы и пятерки, только перечеркнутая дважды, – я знал и раньше. Но теперь это связывалось в моем мозгу с колечками в плетениях.
– Существо крылатое, – продолжал тем временем старичок. – Единственное из не обладающих боевой магией, но имеющее защиту от стихийных ветвей. Архмагистры сводят это свойство к условиям обитания в том мире, откуда эта тварь прибыла во время «прорыва». Уничтожается ветвью Света и Порядка. Укус ядовит. Укушенный умирает в страшных мучениях в течение нескольких часов. Не может проникнуть сквозь световой «щит», сквозь «щит» Порядка проникает. Так.
Учитель обернулся, бросил полуслепой взгляд на стопку, ничего не увидел, подошел к столу. Откинул сразу три листа.
– Да, значит. На сегодня дам вам еще парочку существ с более развитыми магическими свойствами, которые в списке Валодо именуются слабыми духами Тьмы, и после перейдем к заклинаниям.
Он бросил мимолетный взгляд на доску, но тут же снова уставился на стопку бумаги.
– Записывать их не буду. Запоминайте. Аспейны – самые слабые духи, похожи на людей, однако сквозь них можно видеть. Владеют некоторыми заклинаниями Тьмы первого и второго круга. Уничтожаются любыми боевыми заклинаниями Света. Стихии бесполезны. Азы – духи, вызывающие болезни. Выглядят как клочки тумана, таким образом, отличить их от тумана можно только по целенаправленному движению. При соприкосновении с телом проникают под кожу. Если вовремя не будет оказана помощь маговлекарей, человека одолевает смертельный недуг. Похож на «черную смерть». Тело начинает быстро гнить, жар, рвота, слепота, помутнение рассудка. Самые крепкие держатся дватри дня. Уничтожается боевыми заклинаниями Света. Так, ладно. Дам еще одно существо, так как вам, возможно, придется встретиться с ним на Кроми. Я имею в виду альтов.
Старичок оглядел нас, по его губам скользнула едва заметная улыбка.
– Думаю, вас в детстве пугали ими.
Почти все легионеры улыбнулись, закивали. Чтобы не возникло ненужных вопросов, я повторил за ними, хотя меня в детстве лишь пару раз пытались напугать бабаем, когда я вел себя особенно непослушно. Но на меня не подействовало, и родители эту затею отбросили.
– Страх людей перед ними происходит оттого, что это единственные существа, которые свободно могут проникать сквозь Кромь и не во время Вздоха. Но это не единственное их отличие. Несколько серьезных архисториков и архмагистров магии совсем недавно выдвинули предположение, что альтов вообще нельзя причислять к тварям Тьмы. Есть и те, кто считает их посланниками Великого Номана, которые появились вместе с Кромью. Выводы эти основаны на записях в древних сводах. Вопервых, об альтах ни разу не упомянуто при описании столкновений первых двух лет после «Прорыва Миров», вовторых, их ни разу не видели в самой Зыби, и втретьих… да, они иногда нападают на людей, но имеются и несколько десятиц свидетельств, что они нападают так же на тварей Тьмы, когда те находятся в Кроми. В юном возрасте… имеется в виду визуально, по той причине, что определить настоящий возраст альтов мы не можем, они выглядят как обычные дети. Отсюда и происходит суеверие, что альты похищают ольджурских детей. Становясь старше, опять же только визуально, они приобретают основные черты духов. Могут перемещаться по воздуху, становиться невидимыми и так далее. Предположительно магией владеют, как и люди с даром, то есть в зависимости оттого, каков дар и что они изучили. Встречались альты, владеющие Огнем архмагистрального, то есть последнего наивысшего круга. С остальными стихиями, вероятно, дела обстоят так же, хотя подтвержденных данных нет. Свет, Тьма, Порядок, Хаос – использование плетений из этих ветвей тоже было засвидетельствовано, но всего несколько раз. Такое малое количество сведений от их скрытности. Далее. Имеют крылья, однако перемещаются как сгустки воздуха. При встрече самым лучшим будет не проявлять агрессии, в этом случае можно избежать агрессии с их стороны, но необязательно.
Учитель замолк, глухо покашлял в кулак.
– Теперь заклинания. Начнем с «кулака чревла». Это заклинание Тьмы равносильно обычному надстихийному «кулаку»…
Он еще долго перечислял плетения, кратко описывая их боевые или защитные характеристики, наконец замолк, бросил внимательный взгляд в глубь кабинета:
– На сегодня все. Есть вопросы?
– Да, – тут же поднялся один из маговлегионеров. Мужчина лет тридцати пяти, высокий, с кучерявой шевелюрой. – А почему мы не нападаем на Тьму в мирное время? Ведь в этот момент твари не могут проходить сквозь Кромь, а мы можем.
– Садитесь, легионер, – учитель сделал жест рукой, после чего повернулся к доске. Какоето время просто смотрел на нее наконец дернув плечами и громко хмыкнув, повернулся к нам. На его лице уже не в первый раз за «урок» светилось озарение. – Я же не писал их, – он улыбнулся на мгновение, но тут же вернул лицу серьезность. – Но тогда припомните, легионер, что я говорил об азах – духах, вызывающих болезни. В первое столетие после появления Кроми Повелитель и Отцы не раз направляли легионы в глубь Зыби, надеясь уничтожить эту безбожную клоаку в своем логове, но потери были ужасны. Демоны практически не используют азов во время Вздоха, чтобы уберечь и сохранить их количество. Зато в мирное время тактика заражения людей страшным недугом посредством этих тварей применяется очень активно. А наши лекари, находящиеся постоянно на территории Зыби, не справляются. По их утверждениям, лечебная магическая сила в Зыби практически отсутствует и на восстановление уходит больше времени. Этот феномен был объяснен во время последнего похода Высшими. Лечебной магической силы в Зыби нет вообще, она попадает туда только во время Вздохов. Видимо, защитное поле Кроми не пропускает ее, а в самой Зыби чтото не дает твориться из общего магического поля. Раньше считалось, что это относится только к магии Крови, но, как выяснилось, – и с целительством та же беда. А потери в мирное время сильно сказываются на боеготовности армии во время Вздоха. Еще есть вопросы?
– Да, – рискнул я. – А что у вас было нарисовано в левом углу доски, когда мы заходили?
Конечно, во мне сидела уверенность, что ответа не дождусь, но меня интересовала реакция «Эйнштейна». Тот, как я и ожидал, смутился, замешкался и даже испугался. Потом посмотрел на меня, как на врага народа.
– Это моя внучка рисует всякие непонятные вещи. – Его руки мелко затряслись, а левый глаз нервно дернулся. Он тяжело сглотнул. – Внучка, Тульрина. Восемь лет ей, – отвел взгляд в сторону. – Думаю, вам пора, легионеры. Вы же еще не завтракали, ведь так? На следующем занятии, – снова уставился в стопку листов, – пройдем существ из категории среднесильных духов, и, возможно, дам вам парочку из сильных. Все свободны.
Он развернулся и, схватив тряпку, стал стирать неровные тонги Зыби. Выходя, я на секунду обернулся, и задумчивый взгляд «Эйнштейна» метнулся с моей спины обратно на доску.
Да, рисково и глупо, но зато теперь можно хоть чтото предположить. Вероятно, конструирование плетений вовсе запрещено, и могут им заниматься лишь, к примеру, Высшие, то бишь архмагистры, «аттестованные» лично Повелителем. Или вовсе никто не умеет толком конструировать. А этот гений сам дошел до чегонибудь и занимается на свой страх и риск. Внучка, восемь лет, ага. От пола до нарисованных колечек было никак не меньше двух метров. Хотя она могла и на стул влезть, но все равно звучит неубедительно. Это если даже не принимать в расчет его заметный испуг.
Он просто забыл стереть изза своей рассеянности.
А может, такой вариант? Заниматься структурой плетений можно, только достигнув степени магистра.
Нет, Альтор ни разу не упоминал о подобном. Или армагистра… если не вовсе – архмагистра. В таком случае, мои тренировки весьма опасны. Если какойнибудь крендель из крутых магов засечет… не знаю как, но все же…
А на мне и так много подозрений, несмотря на оправдательный приговор. Уверен, в моем личном деле все эти псевдоРуны, метки, порталы и прочее – жирно прописаны черным по белому и ждут того часа, чтобы вновь зафигурировать при первой возможности. Например, по поводу моих нелегальных занятий со структурами плетений. Нужно быть осторожней. Нет, всетаки сглупил я, задав «Эйнштейну» подобный вопрос.
Завтрак был хорош. Мало того что мясного не пожалели, так еще и добавку можно было попросить, что многие и сделали. Принятие новых заклинаний отобрало немало энергии и ее нужно было восстанавливать.
В столовой к нам со Сваго присоединился Лид. Выглядел он уже почти обычно, болтал без умолку с извиняющейся улыбкой на губах, стыдясь своей слабости. Хотя мы даже не намекали ему о случившемся. Да и что тут такого, со всяким может произойти.
Наевшись от пуза, подождали, пока с завтраком закончит вся группа, после чего поплелись всем скопом к выходу. Здесь нас уже ждал обоз.
Полчаса, и мы, спрыгнув на своем повороте, заспешили к стоянке тринадцатого легиона. Всего через четыре дня нас снова повезут в Шан, чтобы принять «лучи», и до этого момента нужно изучить «щит». Если у кого не получится, то перевод в штурмовой отряд магов. Место – эгидник световика. То есть прикрытие в бою стихиями, чтобы тот спокойно работал с ветвью Света. И вроде бы круто, но в обязанности эгидника входили и другие, менее привлекательные функции – таскание вещей световика во время переходов, обстирывание и обштопывание, если нет денег нанять когото из обоза, да и о дедовщине в штурмовых отрядах витал в среде маговлегионеров слушок. Что было объяснимо. Если ты не способен к магии Света, а находишься среди тех, кто в этом деле преуспел, – то уважения тебе не видать.
Лично меня это не касалось, я Светом владел, но тем не менее желания перейти в штурмовой отряд не испытывал. Да и, видимо, не было в этом необходимости, раз начальство не перенаправило. В гуртах вон недобор со световиками. Даже Нюха к нам распределили… Чревл, еще же этот Нюх! Совсем из головы вылетело.
Входя в «ворота» стоянки нашего гурта, я снова задумался о превратностях судьбы. О, Великая Эри…
Впрочем, судьба такова и есть: сегодня все хорошо – радость, любовь, счастье или хотя бы покой, а завтра как обухом по голове. Да так, что света божьего не видишь.
Сваго с Лидом ушли в свою палатку, я в свою. До обеда нам было рекомендовано заняться новым плетением. В блочном режиме я уже за двадцать минут сумел изучить и собрать «щит» наполовину. Притормозил коней, или, что для Отума понятнее, – логов. Нельзя так быстро. Я здесь винтик в огромной махине армии, не стоит выделяться.
Решил прокачать узел. Качал кусками «луча» и дошел до такой температуры, что чуть не вырубился. Зато едва ли не физически чувствовал, как узел спешно надстраивает новые «кластеры». Немного отдохнув, выбрался наружу. В режиме сборки заниматься здесь не хотелось. Лучше уж в личное время, те самые два часа до общего отбоя, сваливать куданибудь к реке и заниматься там. Под покровом темноты. Благо с плаца мы возвращаемся как раз, когда светило прячется за горизонт.
Прогулялся до «ворот». Простенькие часы в виде черного круга из материала, похожего на обсидиан, изза пасмурности «не работали». Присел, потрогал торчащий из центра узкий металлический треугольник. Прямоугольный, с основанием всего сантиметра в два, потом потер пальцем белые линии и цифры, которыми черный круг был практически полностью исчеркан. Справа послышался топот копыт.
Поднявшись, выглянул на дорогу. К стоянке галопом несся всадник, в котором без труда узнавался тот самый паренек, который тут вроде гуртового адьюта. Пока он приближался, успел позавидовать его умению ездить верхом. Держался он в седле непринужденно, даже красиво, ну и, само собой, лихачил по молодости. Перед воротами резко натянул поводья, едва не воздев лога на дыбы.
– Парни, – обратился слегка запыханным голосом, хотя я был один, – если чувствуете себя нормально, то на плац. После обеда вы нужны.
– Уже выдвигаемся, – кивнул ему.
Он же, не удостоив меня ответом, развернул лога и взял с места в карьер. «Сопляк», – без особой злобы подумал я и заспешил к палатке последних двух шеренг.
– Ну как успехи? – спросил у Сваго и Лида, заглянув внутрь.
– Плоховато изучается, – буркнул Сваго. Лид же находился в трансе.
– Ладно, расталкивай его и на плац. Щас этот паренек приезжал, ну что у нас тут за адьюта, сказал, мы нужны.
Особенно мы не спешили. По основной дороге шли, чуть ли не вразвалочку, выглядывая в лагере обозников красивых девчонок. Ну и офицеров какихнибудь, чтобы не дай бог не выхватить нагоняя. Мне тут же вспомнились трехкилометровые кроссы на физкультуре – когда бегущий, выпадая, благодаря длинному спортзалу или зданию школы, из поля зрения учителя, тут же переходил на шаг. Сейчас мы действовали именно по такому принципу – едва поблизости возникал офицер, как мы тут же ускорялись.
Но торопиться и впрямь не стоило. Когда мы пришли на плац, сослуживцы толькотолько приступили к обеду. Я достал из походного рюкзака миску и ложку и пристроился к очереди за едой. Поесть при таких нагрузках никогда мало не бывает.
Получив свою порцию, оглядел обедающих. Многие держались своих шеренг, но мой взгляд наткнулся на Нюха, и я, тронув за плечо Сваго, указал ему на место за спиной охотника.
Нюх сидел рядом со стариком и вел с ним беседу, словно старый знакомый. Старик кивал с серьезным видом, потом подносил ложку похлебки ко рту, проглатывал и сам чтото говорил.
Как можно бесшумней приблизился, присел и, посмотрев на Сваго с Лидом, прижал палец к губам. После этого указал на старика. Мол, давайте послушаем, что бывалый вояка рассказывает. Хотя на самом деле мне было намного интересней, что говорит ему Нюх.
– …не видал, – коснулся моих ушей хрипловатый голос старика. – Хотя мы в Кроми семь дней стояли. Ожидали, когда турмы нашего легиона подойдут. Наши парни сходили вперед и засекли, что впереди аземов отряд большой, тварей с полтыщи и слотов тыщи три. А у нас только пешие.
– Жаль, – выдохнул Нюх. – А я вот изза них как раз и лишился всего. Заступился. А как не заступиться, отец? Они ж как дети людские, один в один.
– Надо было просто твоего жанта ногой отпихнуть, а ты сразу за меч.
– Тут ты прав. Ну вот, не сдержался, когда он одному из маленьких альтов голову снес. Я хоть и на логе был, а и мне на лицо кровь попала. Она у них тоже красная, представляешь? В общем, не совладал я с собой. – Нюх досадливо махнул ложкой, после чего продолжил спокойней: – Так они теперь, отец, утверждают, что альты и не твари Тьмы вовсе. Так прямо мне штабной архлег и сказал – возможно, альты – посланцы Великого Номана. Врубаешься? Но, мол, вернуть риттерство, говорит, тебе не можем, потому как ты вышестоящего по званию изувечил.
– Даа, дела, – протянул старик и снова поднес ложку с похлебкой ко рту.
Разговор на этом прекратился, и я сам взялся за еду. Пустая похлебка, штук шестьсемь маленьких, с зерно айкаса, кусочков мяса на всю порцию и чтото вроде капусты. В Ольджурии эту штуку называют незамысловато – грызла. Любят местные простолюдины погрызть ее в сыром виде.
Словно почувствовав спиной, Нюх вдруг обернулся. Наши взгляды снова встретились. В глазах охотника мелькнула злоба, а мои остались спокойными. «Неужели еще тот пинок помнит?» – промелькнула мысль, и я хладнокровно принялся за еду. А Нюх, видимо, не увидев во мне того, что ожидал, недовольно отвернулся. А ждал он понятно чего – моего страха. Но я уже внутренне для себя решил – хрен ему.
– Гууурт, строойся! – взвился над лугом голос Лостада.
Легионеры разом подскочили, засуетились, и часть плаца стала похожа на растревоженный муравейник. Я быстро вытер миску и ложку пучком жухлой травы, засунул их в рюкзак и взглянул на парней. После этого накинул обе лямки на плечи и бросился к уже на четверть построенному квадрату. На ходу с интересом разглядывал огромные, в две трети человеческого роста щиты, потом заметил, что щиты поменьше есть у всех. Забегал глазами по лугу.
– Сваго! Лид! – крикнул спешащим в конец гурта магам и указал на три пельта, стоявших домиком в одном из углов плаца. Сам бросился к ним.
Лостад терпеливо ждал, пока мы вернемся обратно. Никаких претензий не высказал, понимая, что нашей вины нет. Я вернулся на свое место, разглядывая ремни с внутренней стороны щита. Два, протянуты вдоль. Просунул в них руку, вроде удобно. Можно, конечно, чуть подтянуть, но побоялся замешкаться. Потом уже.
Посмотрел, как держат щиты стоящие рядом сослуживцы, сделал точно так. Перед собой, верхний край на уровне подбородка, нижняя часть наполовину прикрывает пах. Правда, у тех, кто пониже, полностью.
Лостад коротко определил тактические задачи на ближайшие два часа. Наступление коротким шагом. Задача магов бить через каждые сорок шагов чемнибудь из Стихий первого круга. Куда? Вверх.
Ясно?
Ясно, мин легаржант!
Поехали.
Два часа мы топтали землю, шагая по плацу тудасюда, иногда разворачивались. Правда, нашим гуртом был отработан только один вид разворота, самый простой. Но он же был и самым быстрым, эффективным и даже эффектным. А по сути именно этот разворот и являлся боевым, как я понял из коротких выкриков Лостада. Ту хрень, которую демонстрировал один из гуртов тринадцатого легиона во время первого нашего тут появления, только для парадов подавать. Как деликатес.
Спинаа, вперьод!
Секунда, и мы уже готовы двигаться в противоположном направлении.
Левое плечоо, вперьод!
Мгновение, и мы атакуем флангом.
Лид и Сваго исчерпали узлы первыми, почти одновременно, но Лостад гурт не остановил. Понятно, первый раз проверка, кого насколько хватает. Я стал пустым через минут десять. Линк продержался еще пятнадцать.
– Гурт, стоой! Магилегионеры ко мне! Восстановление.
Мы скинули с рук щиты и попадали на них задницами. Войдя в транс, я не видел легаржанта, но каждым сантиметром кожи чувствовал его внимательный пытливый взгляд. Восстановившись до краев, стрелой вылетел из транса и вскочил на ноги. Встал по стойке «смирно». Справа в таком же положении стоял Нюх, а Сваго с Лидом все еще продолжали восстанавливаться. Наконец вскочил Сваго, последним Лид.
– Так, все ясно. Нормально. Только вам, парни, – он посмотрел на Сваго с Лидом, – нужно будет немного поработать с узлом. В следующий раз в Шане скажете об этом армагам. В строй.
Едва мы успели, подхватив пельты, вернуться на свои места, как последовала команда продолжать. И снова мы шли, поворачивали, разворачивались, били вверх стихийниками. Линк, судя по всему, – «кулаками», Сваго небольшими огненными шарами, а Лид чемто мне неизвестным. Наверное, из Земли. Я же молотил «молнией» первого круга, не для красоты и не ради понтов, а просто потому, что это заклинание до сих пор было моим любимым. С детства молния вызывала во мне какоето смешанное чувство. Радости и легкого страха. А теперь к нему прибавилась и дурацкая гордость, оттого, что я умею ею «повелевать».
После второго восстановления мы перешли с боевых плетений на защитные. Я выбрал воздушный «щит». По крайней мере, из сведений о циклодах я теперь знаю, что он хорошо работает против камней и копий. Нюх юзал то же, что и я, Сваго ставил огненный. «А что, – думаю, – обычные стрелы такой пожжет». Лид привычно работал с ветвью Земли.
После третьего восстановления снова боевые, теперь через тридцать шагов, потом снова защитные…
– Отдых двадцать минут! – наконец прокричал Лостад, и мы устало расселись на земле.
Фигасе! Я обратил внимание на внутреннюю сторону скута, стоявшего передо мной. Парень из первой шеренги не стал его класть, впрочем, и некуда было, он просто уткнулся в щит головой. В три ряда к скуту были прикреплены кармашки из кожи, всего шесть штук, и в каждом кармашке по нескольку голышей.
А ято думал, что только мы, маги, выкладываемся на полную.
Впрочем, все парни были вымотаны не на шутку. Я хотел было поискать глазами старика, но передумал. Лишний раз двигаться не хотелось, а поворот шеи – это тоже движение, которое на данный момент делать попросту лень.
Я согнул колени, вслед за большей частью соратников, и уперся в них лбом. Прикрыл глаза. С правой стороны долетел и коснулся слуха гул. Непонятный, но мощный, надвигавшийся как стена. В первую пару секунд я проигнорировал его, но он очень быстро нарастал, и вот уже давил, словно клаксон несущегося на тебя самосвала или как сам самосвал.
«Да что за чревл!» – яростно метнулось в голове, я вскинул ее и посмотрел в сторону шума.
– Гурт, подъем, вашу сурдетскую мать! – поверх гула дико проревел наш легаржант, и мы, ничего не соображая, повскакивали на ноги. – Строойся! Смиирно! Равнение на правое плеэчо!
Проделав все почти синхронно, мы застыли как статуи, все еще не в силах понять, к чему этот неожиданный парад. Но гул уже был повсюду, и можно было различить его составляющие. Короткое гортанное «гра».
И мы вдруг увидели длинную кавалькаду, несущуюся по дороге. Отсюда она казалась слегка игрушечной, но в тоже время впечатляла. Не менее полусотни воинов в доспехах и шлемах, едва различимых с такого расстояния. За ними четыре кареты, следом снова воины.
– Приветствуем Повелителя! – проорал Лостад. – Глоток не жалеть!
Я тут же оказался оглушен многократным «гра». Четыреста человек, за исключением меня, дружно заревели одной огромной глоткой чудовища. Вдобавок то там, то тут крайние ряды и шеренги гуртов принялись молотить ножнами в щиты. Наши парни не отставали. Те, у кого ножны были, отцепляли их и начинали тарабанить, у кого не было – били в щиты кулаками. Я оглох полностью. Меня наполнила какаято непонятная и неприятная мне волна, стала распирать изнутри. Мозг отчаянно сопротивлялся ей, а сердце умоляло принять, раствориться в этой волне. Я знаю, что я винтик, но я не хочу, нехочу…
Рот раскрылся помимо моей воли, по спине побежала холодная волна мурашек, и я заорал вместе со всеми бесконечное «граааааа!». Дионисическое во мне победило.
К вечеру ноги еле передвигались. Такое ощущение, что сапоги сделались вдруг в несколько раз тяжелее. Стащить бы их сейчас и босиком… Или вообще упасть посреди дороги и хрен на них всех…
Именно поэтому после вечернего построения сразу в обоз не помчался. Дождался ужина, набросился на кашу с редкими кусками вареного сала, как на изысканное блюдо.
Теперь можно подумать дальше. Журбина. Какая к чревлу Журбина? Если я до обоза и доплетусь, то обратно уже только ползком или на носилках. Надо было ей сказать, чтоб муштровки и нож сюда принесла. Может, сама додумается?
Решив этим вечером не ходить к девушке, а сбегать к речке, окунуться в холодную воду для бодрости и все же поработать в режиме сборки, вернулся в палатку. Стянул с гудящих ног сапоги и рухнул на топчан. В спине заломило, но сладко. Позвоночник впервые за несколько часов оказался без нагрузки, закайфовал, избавившись от нее. Я медленно потянулся, расправляя косточки. Боже, какое же это наслаждение – лежать!
Большинство парней поступали как я. Если кто и разговаривал, то вяло, смешки редкие и какието дистрофичные. Сегодняшний день всех вымотал подчистую.
Краем глаза зафиксировался на крупном силуэте Нюха. Тот долго копался в вещах, потом прилег. Я уставился в потолок, почувствовал, как накатывает сон, встряхнулся. Нет, спать нельзя. Нужно хотя бы «срезни» второго круга попробовать в деле, а то уже и забыл о них. Да и вообще – тяжело в учении, легко в бою. Суворов вроде говорил, а он мужик правильный был.
Я поднялся, вышел из палатки. Вечер уже полностью погрузил стоянку в полумрак, который не был полным лишь благодаря трети диска местной луны. В общемто обычный серп, как и у нас. Мысленно приставил к нему палочку, получилась буква «у». Стало быть – луна теперь ущербная, скоро вовсе не видно станет, и ночи превратятся в непроглядные черные бездны. Прошелся к воротам, поискал на грунтовке женский силуэт, но не обнаружил. В сердце кольнула легкая обида и немного ревности. Что, нельзя было догадаться припереть мне эти чревловы муштровки?
Ага, если она на твои бабки не поит сейчас какогонибудь очередного любимого. И больше тебя любимого, раз на твои ба…
Пристыженно задавил эту мысль. Вынырнув из полумрака у «ворот», показалась Журбина, увидев меня, расплылась в лучистой улыбке.
– Ждешь?
Я молча шагнул к ней.
– А я ждала. Смотрю, не идешь, – затараторила, как из пулемета. – Решила, устал. Вот.
Я обнял ее, притянул, и ей пришлось снова прижать руки к груди. Поцеловал бегло, разжал объятия, она сама сделала шаг назад, снова протянула ко мне руки.
– Муштровки твои вот.
– Спасибо. – Взяв их и бросив на плечо, снова прижал Журбину к себе. Поцеловал в губы, теперь дольше. Ответила, языки коснулись друг друга, влажно и щекоча.
– Пойдем? – шепотом спросила она, когда наши губы разомкнулись.
– Извини. Сегодня никак, устал – еле на ногах держусь.
Лица Журбины коснулась легкая грусть, но тут же сменилась чутким пониманием.
– А завтра обязательно. Обещаю, – подбодрил я ее и, чмокнув в носик, развернулся.
– А нож?
Тьфу ты, точно.
– Правое плечо, вперьод!
На лице Журбины снова расплылась улыбка, то ли от грубой солдафонской шутки, то ли ей просто радостней видеть мое лицо, нежели спину. Я взял осторожно, почувствовал пальцами кожаный чехол, поблагодарил и, развернувшись, торопливо зашагал к палатке. Еще немного, и я поплетусьтаки в обоз, но тогда завтра мне каюк, полный и неотвратимый. Поэтому и спешил уйти, чтобы желание не взяло верх.
Шагов через десять обернулся. Журбинка стояла. Помахал ей рукой и ускорил шаг.
«Влюбилась по ходу», – довольно порхнула в голове мысль. Улыбнулся, стало немного легче.
Но едва улегся на топчан, легкость эта улетучилась. Пришли тяжелые мысли о Лите, стал зачемто вспоминать ее голос, сравнивать с голосом Журбины. Бред.
Чтобы отвлечься, вытянул нож из чехла и занялся им. На ощупь, разумеется. Осторожно попробовал заточку лезвия, попытался согнуть его. Несколько минут изучал пальцами ручку, вкладывал в ладонь. Ручка удобная, клинок сантиметров пятнадцать длиной, маленькое, но достаточное для того, чтобы рука не соскользнула на лезвие, перекрестие, сталь шириной миллиметра три, гнется градусов на пять от оси – вроде неплохой нож. Чревл, нужно было спросить – сколько она за него заплатила. А то еще из своих могла добавить, тех, что дал ей задатком за стирку. Завтра нужно обязательно спросить…
Когда низко прогудели трубы, возвещая общий отбой, сделал вид, что уснул. Дыхание ровное, не шевелюсь. Подождал минут двадцать, поднялся осторожно. Переступая соседа, нечаянно задел, но он даже не промычал в ответ. Дрых, видать, без задних ног. По проходу тихо добрался до опущенного полога, отвел его в сторону и выглянул. Интересно, тот чертов ночной заместитель Лостада где сейчас, возле «ворот»?
Рисковать не стал и двинулся в другую сторону. Тем более что от нашей палатки до стоянки соседнего гурта всего несколько шагов. Зашагал вдоль разделяющей веревки, подлез под ней, когда наша стоянка закончилась. Дальше был четвертый гурт тринадцатого легиона, то бишь свои. Это я расслышал по крикам их аржанта, тоже постоянно орет о доблести и славе нашего тринадцатого.
Уже по территории соседнего гурта наискось добрался до грунтовки, не забывая высматривать их ночного легаржанта. Двинулся вперед быстро, но достаточно тихо. Для этого выданные сапоги были сменены на купленные, а они ступали куда бесшумней солдатских говнодавов.
Несколько минут, и я очутился у реки, от которой чувствительно тянуло пробирающей до легкой дрожи прохладой. Попробовал воду рукой. Нет уж, ограничуська я «купанием» одной головы.
Присел и стал черпать воду сложенной из ладоней лодочкой. Плеснул на лицо, фыркнув от холода, потом на шею, волосы мочить не стал, чтобы вдруг не заболеть. Гдето на середине реки плеснула рыба, следом на том берегу скрипучим голосом вскрикнула болотная фыль. Такие частенько орали по ночам там, у Вирона. Большая белая птица, похожая на пеликана. С непривычки ее вскрик может и напугать до холодной дрожи.
Я обернулся, всмотрелся в темноту. Бесполезно, конечно, но не посмотреть было не в моей воле. Инстинкт. Потом закрыл глаза и прислушался. Вроде тихо. Снова вскрикнувшая фыль заставила вздрогнуть. «Заткнись, сука», – ругнулся беззлобно одними губами и уселся в позу лотоса.
Для начала нужно разобраться с «фонариком». Какой, интересно, лучше – на основе Воды или Огня?
Решил попробовать с огненным, тем более что с этой ветвью у меня негусто пока. Старая добрая «искра» и «щит», который со дня побега и не сделал ни разу.
Заработал узлом, разбираясь с плетением Огня, и всего через пятнадцать минут все было готово. Такая скорость изучения сильно не удивила. Стихийник, второй круг – особо сложным для меня уже не являлось. Тут же активировал его, держа ладонь тыльной стороной к лагерю.
Вспыхнул небольшой красный шарик размером с пингпонговый, не очень яркий. Я легонько поводил рукой вверхвниз, с расстояния в сантиметров двадцать еще довольно детально видно то, что на земле. Даже букашку вон размером с большого муравья разглядел. Хотя тьфу ты, никакая это не букашка, просто кусочек травинки, почерневший от ночных заморозков. Улыбнулся. Какие к чревлу букашки? Середина второй осенней тридницы стоит, скоро и снег выпадет.
Задумался, как может действовать этот огненный шарик, и объяснение тут же нашлось, вполне научное. Магическая энергия закидывает электроны того элемента, из которого состоит шарик, на более высокие уровни, те падают и испускают фотоны. Кончится запас энергии – «фонарик» погаснет. Так, разобрался вроде… но я не для этого сюда пришел.
Быстро разрушив плетение, которое и само по себе успело стать в два раза бледнее, подождал, пока узел полностью отключится, и после этого собрал «срезни». Вперился слепо в тот берег. Фыль больше не скрипела, словно дверь на ржавых петлях, которую резко дергают взадвперед. Возможно, почувствовала опасность и смылась загодя.
Выставив руку, метнул «срезнями» во тьму, прямо над бесшумно текущей водой. И ошеломленно тряхнул головой. Что за чревл?
Вместо ожидаемых двух ледяных дисков образовался все тот же один, как в первом круге. Может, я ошибся?
Просканировал узел. Да нет, вот первого круга «срезни», а вот те, к которым сам достраивал вторую цепочку, даже «на вес» больше.
Попробовал еще раз, снова один диск. Да что за черт!
Пришлось переключаться в режим сборки и рассматривать цепочку, хотя был полностью уверен, что ошибки нет. Да и невозможно ошибиться, там как в системнике – не в свой разъем ничего не воткнешь. Черную к черной или белую к белой никак не прицепить, даже если насильно пытаться. Такая хрень получается только в том, «специальном» варианте, в которых я «отмычки» собирал.
Медленно, петелька за петелькой просмотрел всю цепочку вверх, потом вниз. Впервые обнаружил, что ее можно двигать также по оси дальшеближе. Отлично, система zoom. Отодвинул, окинул взглядом всю цепочку разом. Ничего не понимаю, все правильно прикреплено, черные к белым, белые к че…
Твою сурдетскую мать! Вот же я тупой. Эта вторая цепочка не само заклинание, а матрица, по которой нужно плести второй круг. Она же получается прямо противоположной по структуре первой цепочке.
Это выходит, что водный и воздушный «щиты» у меня ни разу не третьего круга, а всего лишь второго? Да уж. Своего ума нет, у соседа не займешь. Нужно было «молнию» третьего круга в этом режиме глянуть, и все сразу стало бы понятно.
«Срезни», естественно, дособирал, но изучать их времени уже не оставалось. Организму нужен сон, как ни крути. Плюнув на песчаный берег реки, поднялся и поплелся к лагерю. Жаль, особенно поработать не удалось, разве что «фонарик» добавил в арсенал плетений. Смешно.
Снова скрипнула фыль, прощаясь. Слева раздался легкий шорох. Замерев, повернул голову. Прислушался. Шорох не повторился, и я торопливо двинулся дальше. Но уже шагов через десять вновь зашуршало, теперь за спиной, и уже отчетливо. Я резко обернулся, готовый бросить «оглушением» в любой миг.
Ко мне проворно приближался силуэт. Между нами пять шагов, четыре…
Вдруг слева чтото просвистело, силуэт вскинул руку, едва различимый блик от луны на клинке, булькающий звук, словно потянули через трубочку сок из пустого пакета. Силуэт стал заваливаться вперед, я «оглушил» его по инерции и отскочил в сторону.
Шаги слева, обернулся, перевел руку на цель.
– Свои, – полушепотом бросил шагающий ко мне второй силуэт, и я не стал бить, хотя и сразу же понял, чей это голос. – Вот же тварь. – Подойдя, силуэт склонился над агонизирующим телом, присел на корточки. – Я его сразу приметил, как ты к лагерю пошел. Он, нихтин свирк, вон в тех кустах сидел, – рука указала чуть правее. – Чревл, завалил я его, кажется.
Усилием воли сбросил с себя оцепенение и уставился на тело. Мужик, вроде не в форме. Одежда непонятная какаято.
– Кто это? – спросил у меня мой неожиданный спаситель.
– Я не знаю, Нюх…
– Не называй меня так, – перебил охотник. – Это прозвище я получил, ловя рабов. Теперь я этим не занимаюсь. Линк.
Не глядя протянул мне огромную ладонь. Я пожал.
– Ант.
– Ну мы в общемто и так знакомы. – Бывший охотник хмыкнул и схватился за рукоятку ножа, торчащую из шеи. Вытащил рывком и быстро повернул голову подыхающего мужика, чтобы рана смотрела вниз. – Падаль, просто фонтанирует кровью. Посвети. Я видел, у тебя есть светляк.
Разобрал «оглушение», подождал немного и сплел «магический фонарик». Приблизил ладонь к мертвяку.
Тот еще дергал руками, но уже реже, примерно раз в три секунды, а Линк спокойно вытер лезвие о его простолюдинскую дублету, засунул нож за пояс и принялся шарить в карманах и за пазухой.
– Ничего, – буркнул, медленно поднимаясь. – Хватай за руки, а я за ноги. В реку выкинем.
Молча кивнув, я запомнил расположение рук подыхающего, разрушил «шарик» и отыскал на ощупь запястья. Мужик дернулся, и я чуть не блеванул от этого. Сглотнул подступивший к горлу ком, засипел носом.
– Взялся? – спросил Линк, я ответил, и он резво потянул мертвяка за ноги. Неуклюже двинулся за ним, стараясь держать тело на весу. Но руки мужика так и норовили выскользнуть, приходилось иногда подкидывать его вверх или опускать на землю, чтобы перехватиться удобней.
Под ногами захлюпала вода, я остановился и положил тело.
– Чего? – тут же недовольно осведомился Линк.
– Сапоги сниму. И ты сними, небось уже набрал.
– Да нет пока.
Он небрежно выронил ноги, и те со шлепком ударились об воду, обдав меня холодными брызгами. Я скривился, отпустил руки мертвого, стер капли с лица. Линк тем временем уже вышел из воды и присел на влажный песок. Принялся стаскивать хорошие, тоже явно не из казенных, сапоги, стянул носки и засунул их в голенища. Вскочил и, подумав маленько, избавился от штанов. Снова зашел в воду, вцепился ручищами в щиколотки уже не дрыгавшегося в агонии трупа и потянул. Я заходить далеко не решился, так как штаны не снимал, а лишь закатал до колен. Когда холодная вода поднялась выше икр, обжигая, словно каленое железо, остановился и разжал ладони. Пальцы больно закололи.
Линк не сказал мне ни слова. Потащил дальше сам, зашел по пояс и, развернувшись с мертвым телом на месте, с силой оттолкнул его от себя. Течение подхватило труп и повлекло за собой. Темный бугорок, похожий в полумраке на корягу. Линк проследил, пока мог видеть, после чего выбрался на берег.
– Поплыл, падаль, – ругнулся, трясясь от холода, и, подняв штаны, стал их суетливо натягивать. Попрыгал на одной ноге, потом на другой. Я смотрел на все безмолвно, размышляя о двух вещах – что вообще, собственно, произошло и почему Линк здесь? Приглушенный усталостью мозг, как и эмоции, ворочался вяло, не хотел думать. Словно это случилось и не со мной вовсе, а с кемто другим.
– Так что, нет предположений, кто это был? – спросил Нюх, застегивая пояс.
– Никаких, – соврал я.
Хотя мозг уже выдал не менее пяти версий, несмотря на свою вялость. Первая – разумеется, Вирон. Выследил всетаки и нанял нового охотника. Вторая – алькордские ублюдки. Тем и выслеживать не нужно, знают, что я в ШанЭрмиорде. Третья – тайный поклонник Журбины из обозников? Хм, маловероятно. Впрочем, остальные версии еще невероятней. Четвертая – Странствующие. Нет, это вовсе нелепо. Отметается. Хотя взглянуть на левое плечо не помешало бы. Пятая – ктото из тех, кто судил меня. От этой версии похолодело внутри. Попытался тут же внушить себе, что такой вариант просто дурацкий, но здравый смысл подсказывал обратное. Запросто может быть. Не понравилось комуто, что я слишком много знаю, особенно касательно шрейлов. Вдруг начну горланить направоналево о том, что в этот раз у Тьмы в союзниках Хаос. Подрыв воинского духа, разглашение, возможно, секретной информации. Неприятный вариант. Я облизал пересохшие губы, хотя воздух вокруг был просто пропитан влагой. Ну и шестая – «учитель». А что? Он здорово перепу…
– Эй, Ант.
– А! – вздрогнул от неожиданности.
– Ты че, спишь, что ли, уже? – Линк легонько толкнул меня в плечо. – Взбодрись давай. Нужно еще кровь присыпать, где найдем. Делай светляка.
Мы принялись с «фонариками», полусогнувшись, шаг за шагом обследовать наш путь сюда. Где была кровь на траве, затирали подошвами, на земле – присыпали.
– Линк, а ты зачем за мной пошел? – решился задать вопрос.
Он хмыкнул.
– За тот пинок хотел тебя проучить, при бабе прямо.
– При какой бабе? – не понял я.
– Ну так я подумал, что ты на свиданьице отправился. Вот перед твоей бабой и хотел тебя унизить.
– С чего ты вообще взял, что у меня баба есть?
– Да как с чего? – удивился Линк. – Нас гоняют не щадя, а у тебя рожа довольная. Такое от двух вещей может быть – либо человек свихнулся, либо нашел себе хорошую бабенку. А ты вроде не свихнулся.
Мы посмотрели друг на друга и одновременно засмеялись. Но тут же подавили смех, опасливо глянув в сторону лагеря.
– А потом смотрю, ты магией заниматься стал, – секунд через десять продолжил Линк. – И я вдруг зауважал тебя. Вон, – он ткнул пальцем в полумрак внизу, – возле твоей левой, помоему, лужа целая.
Я поднес «фонарик».
– Угу, вижу.
Стал ковырять носком почву, закидывая кровь.
– Я вообще уважаю тех, кто сам, понимаешь? Не по принуждению, а сам. Вон Сваго с Лидом дрыхнут небось, а ты магией занимаешься. В личное время.
Он замолк, немного смутившись своих эмоций, но вскоре продолжил:
– Нам теперь делить нечего, Ант. Ты уже не беглый раб, ты воин Номана, а я не охотник. У нас теперь одна цель: сделать как можно больше тушек из тварей Тьмы, выжить и вернуться. Я риттером, а ты свободным.
– Для тебя так важно снова стать риттером?
– Не только, – Линк задумался. Казалось, он мечется между тем, чтобы открыться полностью, и тем, чтобы промолчать вовсе. – Мне важнее скинуть с себя груз, – продолжил тяжело.
– За покалеченного командира?
Охотник застыл на мне взглядом, но вдруг его лицо скривилось, и он отмахнулся рукой.
– К чревлу того командира. За его отрубленную руку я вины не чувствую. Я больше чувствую ее за рабов. Понимаешь, я, когда их ловил – спрашивал, куда они бежать собрались. Тех, кто просто бежал, тех я презирал. А тех, кто хотел ступить на стезю Номана… – Снова небольшая пауза.
Я закидал лужицу крови полностью, и мы медленно двинулись дальше, пристально глядя под ноги.
– Семь лет назад я четверых поймал и в этот раз одного, за десятицу до тебя. Они сбежали, чтобы идти в Зыбь, а я их вернул хозяевам. Не нужно было бы, но я вернул. Чтобы не испортить репутацию, врубаешься? Чревлову репутацию охотника за беглыми. Вот от этого я хочу очиститься там, в Зыби. Там от всего очищаешься.
Он замолчал. Теперь надолго. В полной тишине мы проверили до конца путь, которым тащили тело, особенно пришлось поработать в месте убийства, где крови было предостаточно. Наконец двинулись в сторону лагеря. Двумя бесшумными силуэтами пробрались к своей стоянке, тенями юркнули к палатке.
– Ант! – придержал меня охотник, едва я взялся за полог, чтобы слегка отодвинуть его и войти. – Мы теперь с тобой повязаны кровью, – он говорил шепотом. – Если вдруг когото из нас возьмут в оборот, другой должен молчать.
– Я никого не собирался предавать, – в моем голосе мелькнула обида.
– Я не о том, Ант. Если одного из нас обвинят в убийстве, второй не должен пытаться его выгораживать и брать вину на себя. Я об этом. Так нас двоих казнят.
– Хорошо.
– Вот и отлично.
Я разглядел лицо Линка, оно было крайне серьезным.
– А там, в Зыби… там все очищается, – повторил он глухо и, отодвинув полог, скользнул в затхлую темноту.
Ольджурия, Южный Доргон, ШанЭрмиорд
Старший мердинер поправил лилового цвета ливрею, раздвинул полог огромной шикарной кровати и почтительно склонился. Солнечный свет тут же радостно скользнул в проем, лег на белоснежном одеяле пятном и замер.
Повелитель приоткрыл один глаз, бросил на мердинера злой взгляд, но промолчал и поднялся. Зевнул, не прикрывая рта.
– Мин Повелитель! – подобострастным голосом начал слуга заученную наизусть утреннюю речь. – Светило не в состоянии в одиночку разогнать мрак и просит наисветлейшего Варгросса'Лута Четырнадцатого, достойного представителя лучезарной семьи Вар'Лутов, помочь ему. Просыпайтесь, мин Повелитель, подданные Ольджурии нуждаются в вашей защите и добродетельных поступках.
Двое младших мердинеров, из шести присутствующих в покоях, после этих слов распахнули наполовину створки дверей, ведших из спальни в приемную, и в комнату вошли четыре человека. Поклонившись, они выпрямились и застыли каменными изваяниями. Это были – папа Аклонто Седьмой, глава храма Семи Дорог, архиархлег Сторно'Плит Магиордский, главнокомандующий армией храмовников, Трион'Варг – старый приятель Повелителя, достойный отпрыск семьи цезов Три'Варгов, и Полотино'Роск – первый советник. Из находившихся в ШанЭрмиорде вельмож лишь эти четверо были наделены правом присутствовать при первой части обряда одевания.
Повелитель сошел с ложа, еще раз зевнул, на этот раз прикрыв рот ладонью. Его широкое мрачное лицо продолжало выражать недовольство. Вставать раньше десяти он не привык. Но сейчас того требовали дела государства.
Младшие мердинеры тут же поднесли золотой тазик с водой, и Повелитель омыл в нем руки и лицо. Вытер их поданным полотенцем с вышитым в центре гербом Вар'Лутов, скомкав, бросил его в старшего мердинера и прокашлялся. Слуга ловко поймал, поклонился в пояс и отступил на пару шагов.
– Пусть славится Великий Номан, Творец и Вседержитель Отума, – заговорил Повелитель, согнув руки и сцепив кисти в замок. – Да будет власть его во всех мирах крепка, а воля нерушима. Ном.
Все присутствующие в спальне торопливо повторили утреннюю молитву, после чего перекрестили девять раз лица, а Повелитель тем временем чинно прошелся по мягкой красной дорожке к креслу без спинки, что стояло недалеко от ложа. Рядом уже ожидали четверо остальных младших мердинеров. Один из них держал небольшое магическое зеркало, а второй – придворный куафер – серебряный гребень.
Осторожно сняв сетку для волос, куафер принялся за свое дело. После пятиминутного расчесывания и укладки Повелителю поднесли белую, отороченную золотой нитью рубашку, которая должна была заменить ночную.
Лакеи при дверях снова приоткрыли створки, и в покои вошли еще с две десятицы вельмож. Эти могли присутствовать при обряде одевания лишь с данного момента. Они поклонились и расположились у стены, с благоговением наблюдая за происходящим.
Вокруг Повелителя закрутились мердинеры, каждое их движение было идеально отточено, отчего обряд одевания был похож на замысловатый неспешный танец. Наконец на золотом подносе Повелителю подали платок и перчатки. Он засунул платок в карман дублеты из харманийской ткани, с медлительным достоинством натянул перчатки и поднялся. Его тут же опоясали, приторочили к поясу ножны, инкрустированные драгоценными камнями – отумлитами и алузами. Самый большой из алузов, чистый, как детская слеза, украшал рукоять клинка.
Повелитель прошествовал к двери, теперь створки были распахнуты полностью, и он шагнул в коридор. Освещенный множеством оранжевых светильников, коридор был ослепительно ярок. Двое орджунов из личной охраны тут же возглавили шествие, за ними последовал сам Повелитель, следом вереница из приближенных особ.
– Мин Варгросс, – подойдя почти вплотную, обратился к Повелителю советник, – есть неотложное дело особой важности.
– До трапезы никаких дел, – отмахнулся от него наисветлейший правитель Ольджурии.
В столовой зале все уже было готово. Длинный стол посредине – богато уставлен яствами, два стола у стен – чуть скромнее. Во главе стола кресло, больше напоминающее трон, по бокам стулья с резными спинками, а на самом столе десятицы блюд.
– Вина, руанского, – тихо проговорил Повелитель, усевшись.
– Руанского вина наисветлейшему правителю Ольджурии! – тут же прокричал стоявший рядом с полукресломполутроном высокий полный кравчий. Повелитель недовольно скривился.
– Не ори ты так, – бросил он ему, и лицо кравчего разом побледнело, став похожим на кусок белого мрамора. Он согнулся пополам и долго бормотал извинения, невзирая на то что Повелитель уже не обращал на него никакого внимания.
Те вельможи, что присутствовали при обряде одевания, усаживались за длинный центральный стол, остальные, примкнувшие к утреннему шествию уже в коридоре, занимали места за двумя крайними. Трапеза длилась не менее часа. Вино, закуски, горячее, снова вино, холодные мясные блюда, еще немного вина.
– Так что там за особо важное дело? – наконец, обратился Варгросс'Лут к советнику, сидевшему первым справа. Полотино быстро подался вперед.
– Дело касается Странствующих, – проговорил он тихо. – Двое их архмагистров ожидают вас в приемной комнате.
– Да они что, совсем забылись?! – резко вскричал Повелитель и стукнул кулаком по столу. Стоявший рядом золотой кубок подпрыгнул, звякнула пара ложек. Лицо Варгросса, едва принявшее от сытости довольное выражение, снова стало злым и хмурым. Все присутствующие в столовой зале разом замерли и смолкли.
– Мин Повелитель, прошу вас, не стоит горячиться, – тихо проговорил советник. – Это дело осо…
– Я не дурак, Полотино. – Варгросс резко поднялся, вырвал заправленный за ворот платок и резко бросил его на стол.
Вельможи, а также командиры гвардейских подразделений, которым тоже оказывалась честь присутствия на королевской трапезе, повскакивали со стульев, вытягиваясь во фрунт.
– Подданные, продолжайте трапезу, я вынужден отлучиться, – бросил им Повелитель и вышел изза стола. Советник уже оббежал креслотрон и через секунду был рядом с ним.
– Возьмите не менее четырех Высших и четырех орджунов, – посоветовал он в силу своей должности.
– Сам разберусь, кого брать.
– Я лишь советую, – на ходу поклонился Полотино.
Снова два орджуна возглавили торопливый шаг Повелителя по коридору. С непроницаемыми лицами, они походили на огромных тейков, обученных убивать.
– Их проверили? – бросил Варгросс, проходя под огромной, украшенной барельефами, аркой.
– Да, мин Повелитель, – принялся объяснять советник. – Ничего нет. Только маленькие проявления магической силы у сердец.
– Что это значит?
– Они утверждают, что это простые заклинания. Ими они собираются убить себя, если вы прикажете их схватить.
– Это опасно?
– Ни в коем случае, мин Повелитель. Магическая сила едва определяется. Но разрушить эти плетения они наотрез отказались, боясь ваших решительных действий.
– Хорошо. Тогда двоих Высших хватит.
– Может, все же четырех? – осторожно повторил советник.
– Они не должны думать, что я их опасаюсь, – недовольно рявкнул Варгросс. – Кто они? Шайка зарвавшихся магов, не больше. А я – это вся Ольджурия. Передай им, что Повелитель ждет их в Белой комнате.
– Слушаюсь, – снова поклонился советник и бросился по коридору в обратную сторону.
Белая комната была довольно большой. Пол и стены из руанского светлого мрамора, у дальней стены трон, к которому ведет красная дорожка, обрывающаяся в десяти шагах от него.
Два пожилых мага отмерили дорожку медленными шагами от начала до конца и поклонились.
– Вечной жизни вам, мин Повелитель, – проговорили одновременно.
– Что привело вас ко мне? – с легким презрением бросил Варгросс.
Четверо Высших – советник все же настоял на своем – не сводили со Странствующих своих цепких взглядов. Двое у трона, двое у боковых стен, на той линии, где заканчивалась дорожка. Одно резкое движение стоящих на ней, и они на своей шкуре испытают, что такое перекрестный магический удар гвардейских архмагистров.
– Нас привело к вам общее дело…
– Какие у нас могут быть общие дела? – холодно спросил Повелитель.
Говоривший поклонился, выдержал паузу. Ни один мускул не дрогнул на его старом мудром лице.
– Наличие Тьмы позволяет каждому ольджурцу в любой миг произнести: «У меня есть общее дело со всем моим народом и наисветлейшим Повелителем», и это будет чистой правдой. А я ольджурец. И все мои предки были ольджурцами.
– Верю, – небрежно буркнул Повелитель. – Так что там за дело?
– Это дело будет весьма полезным как для вас, мин Повелитель, так и для нас. Никто не останется в проигрыше. До нашего клана дошли сведения, что Тьма заключила союз с Хаосом.
– Сведения? – Повелитель усмехнулся и слегка подался вперед. – Интересно, и откуда же у вас такие сведения? Имена людей, которые вам это сказали! Живо! – добавил он почти криком.
– Ольджурия слухами полнится, – сохранив спокойствие, ответил маг.
– Ольджурия предателями полнится! – выкрикнул Варгросс.
– Мин Повелитель, – Странствующий поклонился в третий раз, – мы узнали о союзе не от ваших людей, уверяю вас. В знак правдивости наших слов мы готовы указать вам место, где недавно появился портал. Этот портал создан совместно Тьмой и Хаосом, о чем свидетельствуют некоторые признаки. Мы наткнулись на только что прошедший сквозь него небольшой отряд. С помощью наших полных, – он сделал акцент на этом слове, – Знаний магии Порядка мы уничтожили практически всех тварей Хаоса и пленили савбита. Под пытками он и рассказал о союзе.
Повелитель на какоето время задумался, нахмурив широкий лоб.
– Хорошо. Будем считать, что я вам верю, – наконец проговорил он. – Так что за дело?
– Для вас не является секретом, что мы обладаем пятой книгой Номана. Для нас не является секретом, что вы обладаете двумя книгами. Человек, открывший нам эту священную тайну, уже мертв. – Странствующий осторожно заглянул в лицо Варгросса'Лута. Тот был хмур, желваки медленно ходили вверхвниз.
– В этом походе, я думаю, вам пригодится наша помощь, – продолжил маг, не отводя взгляда от его глаз. – И мы готовы предоставить ее.
– И что взамен?
– Как я уже говорил, предложение наше взаимовыгодное, оно принесет пользу обеим сторонам. Итак, – маг тихо кашлянул, – мы выделим для похода две сотни клановиков – магистров и армагистров. Но лишь после того, как получим переписанные книги Земли и Огня вместе с первичными магемами.
– Что?! – взревел Варгросс. – Да кем вы себя возомнили?
– Мин Повелитель, – едва заметно вздрогнув, снова заговорил Странствующий, – в обмен мы готовы дать вам переписанный текст и первичные магемы книги Порядка. Чтобы не было обмана, ваш человек будет переписывать пятую книгу Номана, а наш – вторую и четвертую. Как я и утверждал – это дело обогатит знаниями обе стороны.
– Этому не бывать! – Варгросс откинулся на спинку трона. Его брови нависли над задумчивыми глазами, желваки продолжали медленно двигаться. В Белой комнате воцарилась тишина, мертвая и тяжелая. Почти минуту ни один звук не осмелился нарушить ее. Наконец Повелитель заговорил: – Мне нужно время на размышление. – В его голосе ощущалась неимоверная тяжесть. Он вяло махнул рукой. Странствующие, поняв жест, поклонились. Потом медленно двинулись спиной к дверям.
– Что скажешь, Полотино? – обернулся Варгросс к советнику, когда клановики покинули комнату.
– Скажу, что они переходят все границы, – догадываясь о мыслях Повелителя, предусмотрительно начал советник. – Но…
– Что – но? – Брови Варгросса грозно шевельнулись.
– Но их предложение действительно выгодно нам. В армии почти нет магов, владеющих Порядком. А если учитывать, что имеет место союз Тьмы с Ха…
– Ты на чьей стороне?
Полотино притворно вздрогнул, сделал лицо испуганным.
– Ладно, – успокоил его Повелитель. – Я и сам склоняюсь к мысли, что из предложенного Странствующими можно извлечь пользу. К тому же так они обнаружат себя.
Лицо советника сразу сделалось спокойным.
– А после Вздоха можно будет отдать интересный приказ, – он хитро улыбнулся. – Например, в палатках… спящих…
– Хорошая идея, – Повелитель поднял вверх палец. – Тем более что с появлением переписанного текста нужда в этих возгордившихся идиотах отпадет. Ведь так?
– А зачем они потом? – в тон ответил советник. – Разве что вторичные магемы…
– Чуть позже, когда их останутся единицы, мы просто отберем у этих мерзавцев книгу Порядка. Кстати, нужно расспросить их, нет ли в Ольджурии нового клана, связанного с Хаосом.
– Вы о покушении?
– О нем самом. Возможно, Хаос с помощью порталов вербует себе людей чуть ли не в сердце моего государства.
– Мне кажется, такие выводы преждевременны, – осторожно заметил Полотино. – Напавшие использовали слишком простые хаосные плетения. И ни шрейлов, ни савбитов поблизости мы не обнаружили.
– Это могла быть только прелюдия, – не согласился Варгросс. – Так что отбрасывать предположение о новом клане нельзя. Придется обязать этих Странствующих разобраться с прислужниками Хаоса внутри Ольджурии, но не в одиночку, – улыбка скривила его губы. – А под присмотром Высших и орджунов.
– Я уловил вашу мысль, мин Повелитель, – с такой же кривой улыбкой ответил Полотино. – Приказать им войти?
– Нет, – Варгросс покачал головой. – Нужно еще обдумать сотни деталей. Лучше передай им, что ответ Повелителя будет получен ими завтра.
– Гурт, поодъеоом!
Следующие два дня мы месили грязь. Поскальзывались, падали, подхватываемые товарищами, помогали удержаться на ногах другим, поднимали упавших в первой шеренге. Как будто сам Великий Номан при помощи погоды учил нас чувству локтя. И мы учились. За эти два дня мы отлично прочувствовали, что значит – гурт.
В начале первого из дождливых дней нас дополнительно экипировали кожаными доспехами и шлемами. Если бы не погодные условия, то нам выдали бы их к концу первой десятицы, когда мы должны были начать отработку тактики военных действий полным легионом. Доспехи воду не пропускали… почти. Рукава из толстой прочной ткани все же с утра до вечера оставались мокрыми. Вода бежала на них с наплечных пластин, и ткань жадно пропитывалась ею.
Шлем был похож на римский, из стали толщиной в пару миллиметров. Уши не защищены, наверное, чтобы лучше слышать команды, на лбу дополнительная толстая пластина от рубящих ударов, и вдобавок козырек, щеки закрываются подвесными пластинами, которые можно снимать. Еще их можно связывать под подбородком толстым шнурком, чтоб не слетел в бою. Два козырька – сзади и спереди – не дают дождю попасть за шиворот и на лицо. Весит вся эта радость килограмма три, отчего в конце дня шея с непривычки затекает намертво.
Мне достался почти новый, не после выравнивания, хотя у многих было видно – равнялись не раз. А вот со штанами был полный пипец. Грязные, мокрые, до колен вообще похожи на один сплошной кусок глины. Не стряхнуть и не согнуть. Каждый из нас успел не раз и не два повалиться на колени, буксуя в превратившейся в кесюмесю земле плаца. Спасибо, что нам выдали еще по паре, чтобы успевали просушиваться.
О том, как это усилило нагрузки, промолчу. Выматываться до полного изнеможения умудрялись дважды, к обеду и к вечеру. Слава богу, послеобеденный отдых увеличили до полутора часов.
Когда дожди прошли и небо над лагерем стало чистым, но уже не таким, как раньше, а темносиним и словно напитанным влагой и приближающейся зимой, мы вернулись к прежнему режиму.
Вторым от края шеренгам и рядам выдали копья. Длина примерно три с половиной метра, сразу за широким лепестком острия согнутый назад крючок для подтаскивания противника вплотную к скутам. Тут их должны были добивать короткими боевыми ножами эгидники.
И мы занялись сбиванием бревен, точно так же, как видели это в исполнении другого гурта.
В зависимости от направления, одна из шеренг или рядов опускала копья, кладя их на кромки скутов. К этому времени парням, как мы их успели прозвать – эгидникам, слегка разгрузили щиты, выбросив голыши из верхних двух карманов.
Исключениями, то есть не получившими копья, были мы – магилегионеры, несмотря на то что стояли одновременно и во вторых с краев шеренгах, и во вторых рядах. Казалось бы, дважды должны копье получить, но нам нужна была свободная рука для кастования.
В этом плане, то есть в плане магии, нас продолжали гонять нещадно. Теперь уже мы плели боевые и защитные заклинания через каждые двадцать шагов. С боевыми проблем при этом не возникало, а вот с защитными… Нужно было либо быстро разбирать их, либо разрушать, если не умеешь возвращать энергию обратно в узел. Делать это могли в общемто все мы четверо, но во время первого же обеденного привала пара легионеров вспомнили о тепле, что получается при разрушении. Они, мол, слышали об этом. Несколько парней подтвердили, и вскоре нас уже почти все просили разрушать «щиты», а не аккуратно разбирать.
Мы посмотрели на красные носы соратников и трясущиеся губы, а у некоторых и зубы стучали. Как тут не согласиться?
Самыми недовольными оказались те, чьи места были ближе к центру. До них тепло почти не доходило, и народ пошел на хитрость. Стал меняться местами с соседями. Однако через полчаса Лостад заметил, остановил гурт и минут пятнадцать со злым видом читал нотации. Но это нас только обрадовало, и мы с трудом сдерживали улыбки. Согреться, отдохнуть, лишний раз постоять, полежать, в идеале поспать – это были наши коллективные и бессознательные желания, и здесь каждый легионер понимал другого без слов. Потому никто и не позволил себе улыбнуться или както еще выказать довольство, чтобы Лостад не дай бог не сообразил, что нам в кайф вот так стоять и слушать его. И минус только один – присесть нельзя.
Вечера дождливых дней я коротал у Журбины. Правда, совсем недолго. После плаца приходилось мыть сапоги, выковыривая ножиком из подошв липкую грязь, потом я переобувался в свои и шел в лагерь обозников. Оттуда так же уходил чуть раньше, оставляя в запасе время до отбоя. Приходилось мыть и свои сапоги тоже. Хорошо еще, что Журбина стирала муштровки и штаны, иначе у меня совсем не было бы свободной минуты.
В третий день я решил отправиться к реке. Земля вроде немного просохла, хотя следы еще четко прорисовывались на ней. Опасно, но мне не терпелось попробовать «срезни».
Хотя опасно, если после отбоя, а если до, то вроде как просто прогуляться вышел. Поэтому и отправился туда, едва закончилось вечернее построение.
Через пару минут меня нагнал Линк. Пожали руки.
На плацу, да и в палатке, мы делали вид, что незнакомы друг с другом настолько близко, чтобы общаться. Боялись. Не знаю, как Линк, а я боялся. Все ожидал, что вотвот ктото начнет говорить о трупе, что окажется – уже весь военный лагерь об этом болтает, и вроде как проверяют по гуртам…
– Если эту шваль отнесет хотя бы риги на две, то никто им заниматься не будет, – тихо проговорил Линк, зашагав рядом. Словно мои мысли прочитал. Да и были у нас сейчас одни мысли на двоих. – А ты сегодня не в обоз?
– Заниматься нужно, – не зная, что говорить, выдохнул с излишним пафосом.
– Я с тобой. Не против?
На секунду замешкался изза режима сборки. До сих пор ведь неясно – распространенное это умение среди магов или все же крайне редкое, если вообще не отсутствующее. Но отказать было бы подозрительно. Да и повязаны мы с Линком кровью, не сдаст он меня… наверное.
– Не против, – ответил.
– Слушай, у меня к тебе очень важный вопрос, как мужчины к мужчине. Ты сколько своей платишь?
Я невольно улыбнулся, потом рассмеялся. Да уж, очень важный вопрос.
– Чего? – не понял Линк. – Что смешногото?
– Проехали. – Я подавил веселье и дружески хлопнул его по плечу, для чего пришлось задирать руку. Линк был не меньше двух метров ростом. Даже чуть выше Локса.
– Не, это в самом деле важно. – Его лицо было серьезным. – У меня денег не мешки, мне еще Лонганга кормить. Это лог мой, он меня в прошлом походе от смерти, считай, спас, с поля боя вывез раненого. Я без сознания совсем был от какойто чревлятины хаосной. А моя… ну тут одна нихточка, вчера мне заявляет, – он попытался сделать голос повыше, – «С сегодняшнего вечера четыре кирама». Позавчера, – он тряхнул рукой, – позавчера три, а вчера уже четыре. А? – Он зло сплюнул под ноги. – Может, подешевле найти?
– Если тебе только понихтиться, ищи подешевле.
– А тебе, значит, не просто понихтиться. А шобы с любовью. И что? Бесплатно дает?
– Нет. Я ей за десятицу вперед заплатил.
– И сколько? – Линк был настойчив. Видимо, финансовый вопрос беспокоил его больше других.
Я на секунду задумался, уменьшил на всякий случай сумму, хотя в данной ситуации большинство бы наоборот – преувеличивать бросились.
– Четыре золотых.
– Сколько?! – Лицо Линка вытянулось. – Это до чревла, брат! Это… – он аж запнулся от нахлынувших чувств.
– Почему до чревла? Дешевле чем у тебя выходит. Четыре твои кирама помножь на десятицу – те же четыре золотых выйдет. Вдобавок она…
– Так ты сравнил, – перебил Линк, все еще находясь в крайнем недовольстве от озвученной мною суммы. – Твоя во, – он показал свой мизинец. – Сиськи небольшие, попка… в общем, не люблю таких. А у моей вот такие сисенции, представляешь?
Он сделал характерный жест, очертив две довольно большие полуокружности.
– А задница…
– Линк, перестань, – скривившись, перебил я.
– Уу. Молодая романтическая натура, – беззлобно поддел он и хохотнул. – «О белые айны, цветущие в сердце моем, сияете вы лучезарным любовным огнем…» Вильямо Сотиордский, известный рифмоплет, помер двести восемь лет назад, – кривляясь, проговорил он. – Не люблю этих сочинителей. Навыдумывают всякой ерунды.
– Давай лучше о магии поговорим, а? – предложил я.
– Можно и о магии, но о бабах интересней. Ладно, – он вдруг стал серьезным. – Чтото расшутился я. И что о магии?
– Какие у тебя есть заклинания? – спросил напрямую.
Грунтовка закончилась. Мы, не сговариваясь, свернули к тому месту, где произошло убийство.
– Много всяких. Тебя чтото конкретно интересует?
– «Срезни» из ветви Воды есть?
– Нет, – Линк дернул головой. – Я из стихийных больше по Земле.
– Предлагаю баш на баш, – сказал я, внимательно глядя под ноги. Мы как раз проходили по тому месту, где валялся напавший на меня мужик. Лица Линка я не видел, но знал, что он пялится туда же, куда и я.
– Чисто, – выдохнул он, а я хмыкнул.
– Так дожди ведь два дня шли.
– Точно. Великая Эри на нашей стороне, – констатировал Линк. – Так и что ты из Земли хочешь?
– Боевое какоенибудь. Только не «кулак».
– Из стихийных он самый мощный.
– Ну менять «срезень» на «кулак» мне просто невыгодно, – сказал я и тут же почувствовал неловкость. Осознал вдруг четко – Линк же не для того, чтобы меня «нагреть», предложил «кулак».
– «Каменный дождь» устроит? Есть еще песчаный. Правда, последний только второго круга. А «каменный» третьего.
– Что за штуки? Покажешь?
– Да запросто.
Мы подсознательно двигались по тому пути, по которому тащили труп, хотя и ясно понимали – если следы и оставались, двухдневный дождь их смыл напрочь. У реки остановились, глянули в сторону течения. Краешек заходящего светила заставил прищуриться. Помолчав секунд десять, двинулись вдоль берега влево. Остановились шагов через двести. Прохладный густой полумрак быстро окутывал уставший вечерний мир.
– Давай валяй свои «срезни», – с интересом бросил Линк, усаживаясь недалеко от воды, подогнув под задницу левую ногу.
За два дня я успел подготовить к использованию второй круг этого заклинания. Изучал по ночам в палатке, возвратясь от Журбины. Два раза по пятнадцать минут – и все готово.
Вскинул руку, целясь ладонью на тот берег, немного охватило волнение, всетаки в первый раз. Но все прошло как по маслу. Образовалось облако – красиво играя в полумраке фиолетовым и синим цветами, послышалось суховатое поскрипывание снега в морозный день. Через мгновение облако разделилось пополам, половинки сгустились в красивые смертоносные диски и они стремительно понеслись над водой, со свистом рассекая воздух.
– Неплохо. Отойди с линии удара.
Я сделал несколько шагов и уселся в стороне от Линка. А он уже плел чтото из Земли. Зеленоватый шар, превращающийся в десятки камней размером с кулак. Вот они полностью сформировались и рванули вперед разъяренным осиным роем, свистя не тише чем мои «срезни».
– Нет, – сказал я секунд через десять, расстроенно цокнув языком. – У них эффективность, наверное, не очень. Что этими камешками сделаешь?
– Третий круг куски от щитов откалывает. Четвертый уже в щепки разносит. Если в лицо попасть – и насмерть прибить можно, скоростьто вон какая.
– А кроме этого и пылевого, что еще есть из Земли? Боевое.
– Ну они все по сути своей одинаковые. Разница только в радиусе поражения. «Пылевое облако», например, охватывает шагов тридцать в ширину и в глубину гдето шагов десять. От круга зависит. Глаза засоряет только так, не хуже «дождя». Противник на время ослеплен, а это тебе преимущество.
«Какиенибудь простенькие очки вроде токарных, – пришло вдруг в голову, – и заклинание это полностью безвредным станет».
– А чтонибудь вздымающее землю есть? – Раз уж по эффективности ничего сверхмощного, то хоть пусть эффектным будет.
– Есть. «Холмы». Третий круг. Сам удар, словно стелющаяся по земле волна. Поднимает до сорока холмов высотой почти в локоть. Против гуртов слотов самое то, теряют боевой строй только так. Пока обходят. И даже когда по ним прутся – все одно строй ломается.
– Понятно. Значит, есть и обратное по своей сути заклинание? Я имею в виду чтото вроде «ям».
– Есть, – кивнул Линк. – Но показывать здесь не буду, – он улыбнулся. – А то заставят нас ночью эти «ямы» закапывать вручную.
Мы оба рассмеялись, представив себя с лопатами.
– Ладно. С тебя «ямы», а с меня «срезни». Может, и пригодятся в боях.
– Если они будут, – выдал вдруг Линк. – Наше направление самое спокойное. Там редко большие битвы происходят. Все больше незначительные стычки. Иногда бывают прорывы и на этом направлении, но очень редко. Очень редко. Так что считай, что ты уже свободен, – он посмотрел на меня многозначительным взглядом. – А вот мне риттерства, судя по всему, не видать. Я хотел в штурмовые турмы маговвсадников попасть, а они говорят – «вам нельзя, у вас провинность большая».
Мы помолчали с полминуты. Спрашивать у Линка, что за провинность, не стал, тем более догадывался из подслушанного разговора.
– Ну так что? Обмен? – бодро спросил я, поднимаясь. Пауза начинала напрягать.
– Давай, – радостно откликнулся Линк.
Мы обменялись заклинаниями. «Срезни» второго круга на «ямы». Круг тот же. Я сначала хотел попросить третьего, но потом решил, что лучше доделаю их сам. Потом какнибудь. Чем больше работать с плетениями в режиме сборки, тем серьезней шанс разобраться в сути их структур.
Самой же сборкой заниматься при Линке всетаки не решился. Продолжил разговор:
– А из Света у тебя много плетений?
– «Луч», «сфера», «щит», «кольцо», – перечислил он. – Все четвертого круга. Я, когда в первый раз в Зыбь шел, заранее целых полгода с одним из храмовников занимался, потом здесь еще, в Шане, четвертыми кругами нагрузили. Зато в бою уверенней себя чувствуешь.
– А пятые круги?
– Это уже магистральная ветвь. Не всякому дано. Бывает, с нескольких раз не получается принять, а если и принял, то изучить тоже не каждому удается. И со стихийниками так, и с надстихийниками. Мне дважды световой «щит» давали, без толку. Потом еще в самой Зыби уже упросил одного армагистрасветовика в третий раз попробовать. Та же картина, узел не берет.
– Хм, – я покачал головой, – интересно, почему?
– Да кто ж его знает. Сами армагистры и архмагистры руками разводят. Может, и лукавят, а может, и вправду не знают. Говорят, раньше вроде разбирались в этом лучше, а потом то ли утеряли знания, то ли еще что. Чревл их поймешь. Есть те, кто утверждает, что Высшие все же владеют магией почти полностью, разбираются в ней до мелочей. Но чтото слабо верится. Как были основные плетения в том походе, так и сейчас те же. Я спрашивал тут у штурмовиков. «Луч», «сфера», «щит», «кольцо», и ни чревла нового. Разбирались бы, давно чтото более эффективное создали.
– Может, зажиливают просто? Повелителю, Отцам и Высшим нужно ведь превосходство в силе. Для поддержания власти. Разве нет? Вдруг восстание какое, и армия против них пойдет? А там и рабы взбунтуются, и бедные ольджурцы к ним примкнуть могут. Так, глядишь, толпой и свергнут Повелителя.
Мои слова Линка ошарашили и даже испугали. Глаза у него медленно округлились, словно он вдруг увидел перед собой привидение. Вскинув руку, Линк с силой постучал кулаком себе по лбу, так, что я даже расслышал звонкий отчетливый звук от удара костяшек пальцев по лобной кости.
– Ты думай головойто, что можно говорить, а что нельзя. Вроде умный парень, а такое сейчас ляпнул, что хоть бери и тащи тебя в Шан, в пфальуправу. Это же речи предателя.
Я почувствовал, как внутри слегка похолодело, сглотнул нервно.
– Скажи спасибо, что ты мне это сказал, а не комуто другому. Это же… – он чуть подался вперед. – За такие слова и на костер можно. Не знал, что ли?
– Да я же сам так не считаю. Просто предположил, – поспешил я отмазаться. – Нужно ведь и такие ситуации продумывать. Вдруг что…
– Не думай об этом вообще, – резко оборвал меня Линк. – Не наша это забота.
Мы снова замолчали. Повисла какаято тягостная тишина, только говорок бегущей воды и приглушенные, по вечернему усталые и вялые звуки со стороны лагеря.
– Ты никому не успел, кроме меня, эту ересь ляпнуть? – прервал молчание Линк, задумчиво сощурив глаза.
– Нет, – мотнул я головой. Внутри зашевелилось нехорошее предчувствие. – А что?
– Да я про нападение на тебя подумал. Может, ты кому сказал между делом, а этот ктото оказался ярым приверженцем власти и решил тебя наказать?
– Никому я не говорил. Я что, совсем дурак, потвоему?
Резко поднявшись, я зло уставился на тот берег, сокрытый полумраком и туманом, начавшим клубиться над рекой.
– Нет, – Линк пожал плечами.
– А Вирон не мог нанять еще одного охотника? – спросил я, поправляя ножны.
– Вряд ли. Слишком это дорого – посылать на поиски в такую даль. Да и кто ты для него? Обычный раб.
Я почувствовал спиной внимательный взгляд. Обернулся. Линк отвел глаза в сторону. Неужели… А почему бы и нет? Вирон мог рассказать ему о том, что я говорил в первые дни попадания.
– Интересно, как там Альтор, – проговорил спокойно, чтобы увести и свои мысли, и, возможно, мысли Линка в сторону.
– Да что ему сделается старому пьянице? Небось жрет все так же хорское. Может, и нового ученика себе завел, чтобы самолюбие тешить. Магистр. Хе! Какой он к чревлу магистр. Говорю ему както раз: «Ну покажи чтонибудь из магистрального круга или дай мне». А он какуюто ерунду в ответ понес: «Не могу, мол, хозяин не велит». Ерунда же полная.
– Он говорил, что магистр. Зачем ему врать?
– Я ж тебе объясняю. С магистральными кругами не все так просто. А если даже и изучил и стал магистром, то нужно каждый день поддерживать уровень. Иначе слетаешь с него, как плод овулы с ветки по осени. Понятно?
– Понятно. А что за «кольцо»?
Линк поднялся, отряхнул задницу.
– Тебе его должны дать, потом и узнаешь. Пошли, а то ужин пропустим. Если уже не пропустили.
– Гурт, поодъеоом!
И уже на полном автомате – подскочил, стянул дублету, надел поверх муштровки кожаный доспех, бегом на плац. И досыпаешь на ходу – хоть чутьчуть еще лишних несколько секунд не пробуждать разум полностью. Как зомби…
Тактические учения в составе легиона передвинули ближе на три дня. По лагерю поползли слухи, что и сам поход начнется дня на два раньше, чем планировалось. Мол, видели всадников, адьютов из прикромных отрядов – принесли весть, что мегалиты уже начинают светиться.
Что за мегалиты и как они светятся, поинтересовался у Линка. Оказалось, вдоль Кроми через каждые полриги стоят огромные камни правильной прямоугольной формы, которые при падении силового поля в самой Кроми начинают излучать желтый свет. И чем сильнее падает напряжение поля, тем ярче они светятся.
Учения в составе легиона начались с «великого стояния» в течение часов трех. Мы прибыли на новый для нас плац первыми, потом ждали другие гурты, потом эти самые гурты расставлялись в определенном порядке. Наш неожиданно стал первым по номеру, но в данном случае повода для радости это не давало.
Полный легион включал в себя одиннадцать гуртов, в каждом по четыреста бойцов, один усиленный гурт стрелков – шесть сотен человек, из которых две сотни эгидники, то есть парни со скутами, штурмовой отряд магов – восемьдесят единиц, и девять конных турм, по полсотни всадников в каждой. Девятый турм – всадникимаги.
Итого – чуть более пяти с половиной тысяч воинов, которые должны действовать как единый организм.
Во время боя это все располагалось следующим образом.
Гурты в шахматном порядке в три линии. В первой – четыре гурта, во второй – три, в последней – снова четыре. По флангам расстояние в полгурта, для обеспечения маневренности. В случае необходимости первая и вторая линии могут перестраиваться в одну большую шеренгу шириной в сто сорок и глубиной в двадцать воинов. Чтото вроде фаланги. Арьергардная линия состоит из наиболее хорошо проявивших себя во время тренировок гуртов и в бой вступает последней. Стрелки – подразделение подвижное. В начале боя выстраивается в линию длиной в двести человек. Глубина соответственно три. Первая шеренга – эгидники со скутами, которые прикрывают стрелков, вторая и третья – сами стрелки. Когда враг уже слишком близко – стрелки уходят за наши спины.
Штурмовой отряд магов также подвижная единица легиона: прикрывает места прорывов, но чаще просто усиливает защиту гуртов. Ну а турмы располагаются либо открыто на флангах, либо в засадах. В зависимости от местности.
Все это нам доходчиво объяснял Лостад во время стояния. Потом он направился к Сервию Гальбе, что гарцевал на логе на краю плаца. Возле него уже собирались командиры и остальных гуртов.
Получив указания, наш легаржант вернулся, объяснил тактические задачи. Половина объяснений понималось смутно. Атака коротким шагом, перестройка в фалангу из семи гуртов, ведение боя с усилением магами – по шесть на гурт, отступление обычное и каскадом, и так далее и тому подобное. В общем, изза отсутствия лишнего времени на подготовку постигать все тактические премудрости мы должны были на ходу и в очень быстром ритме.
И мы начали их постигать.
Сервий носился между гуртами на своем логе, орал чтото легаржантам, те нам, а парни из крайних рядов – первой, десятой и двадцатой шеренги должны были приказ дублировать. Вначале все это казалось сумбурным, я половину слов, которые во всю глотку повторяли парни, не понимал, но уже через пару часов привык, слушал только ближнего ко мне – из первой шеренги.
Сначала мы наступали гуртовым фронтом, потом раз десять выстраивались в фалангу и снова распадались на гурты, потом отступали, представляя наседающего противника.
Два шага назад, и уперлись, еще два шага, и снова уперлись. Парни из вторых шеренг имитировали подтягивание ближайших вражеских воинов крюками копий, эгидники держали на изготовку боевые ножи, положив их клинками на кромку скутов. Мы, разумеется, ставили магические «щиты».
Иногда мимо нас проносились маги из штурмового отряда. Сначала я наблюдал за их действиями, а потом потерял всякий интерес. Маги как маги. Шоркаются тудасюда и «палят» в воздух световыми лучами. Правда, довольно яркими, даже при свете дня слегка слепят, и при этом сам свет сохраняет сильный оранжевый оттенок. Интересный момент.
И раньше видел, но не задумывался както.
Получается, все заклинания Света состоят из чегото такого, что не поглощает фотоны с длиной волны, соответствующей этому участку спектра.
Хм. Может, в этом направлении и кроется разгадка отличия ветвей друг от друга?
Но поразмышлять не дали. Сервий ни с того ни с сего сменил боевую задачу. Приказ десятками голосов разлетелся по гуртам. Атакуем полубегом.
Как, вашу сурдетскую мать? Мы и гуртом эту хрень всего дважды делали.
Но приказы не обсуждаются.
Прав был викариус – наш архлег, товарищ Сервий Гальба, тот еще садюга.
Без остановок и переходов на шаг бегали, пока не стало хоть немного получаться. В смысле пока не перестали сбиваться уже через пару минут бега в кучу баранов. После обеда продолжили, закрепляя результаты.
Прошел час, два, потянулся третий. Сопли, пар изо рта, топот в ушах, гудение ног и полный пофигизм перешедшего на автопилот тела. А на хрен думать? Ничего, кроме бежим, бежим и еще раз бежим, все равно не происходит. Разворачиваемся и снова бежим, бежим, бежим. Эгидники задолбаны вконец, Лостад отдает приказ: «Скуты, шеренга, рраз». Закидываем пельты за спины, принимаем от эгидников тяжелые щиты. Через пять минут снова: «Скуты, шеренга, рраз». Передаем их за спину, а угловые парни отдают соседу сбоку. Вскоре скуты возвращаются обратно, дойдя до середины гурта. Потом такая же канитель с рядами. «Скуты, ряды, рраз». И бежим, бежим, бежим, до полного отупения, до «кровавых мальчиков» в глазах. Время от времени остановка, магилегионеры пополняют узлы. Норматив три минуты. Время естественного разрушения стихийных «щитов». Лостад плетет огненный.
Быстро в позу лотоса, транс, наполнение пошло. Поднимаюсь до того, как «щит» легаржанта успевает разрушиться. Все пофиг. Я – часть большого механизма.
И снова бежим.
Главное, ни о чем не думать, не прислушиваться к ощущениям. Просто бежать, бежать, бежать…
И вдруг эхом по плацу, повторяясь снова и снова разными голосами:
– Гурты, стой! По плацам, рразоойтись!
Тысячи глоток в едином порыве облегченно выдыхают. Поворот налево, и мы строевым уходим.
Оказывается, последние три часа будут отводиться теперь на новую дисциплину – индивидуальная работа с холодным оружием в парах, тройками и одиндвое против преобладающей силы противника, вплоть до полного окружения. Меч, боевой нож, дротики. Для нас это каникулы. Те, к кому Лостад находится спиной, бродя меж разделившимися группками, сразу же начинают сачковать.
Бьемся на деревяшках. Их загодя привезли и разгрузили «запасники» нашего гурта, или, как мы их называем, «довески». Но ни капли презрения к ним у нас нет. Это сейчас они занимаются в основном черновой работой – все, что необходимо для обеспечения стоянки гурта, а потом, если будут потери, они займут места раненых и погибших. Таких у нас восемьдесят шесть человек. Старик тоже списан туда. Пока.
Поработал в паре, потом с двумя противниками. Использовал все, что умел, кроме «когтя». Результаты неплохие, «убил» всех. В окружении замешкался, успел «завалить» троих и получил колющий в спину. Лостад тут же принялся ругать… окружавших меня. Мол, претесь как болваны, скопом, сектора свои не держите. Мне высказал всего пару замечаний, о которых я и сам догадывался, – не использовал раненых противников в качестве прикрытия и перемещался в пределах слишком маленького пятачка. Нужно шире, растягивай противника. Попробовали еще раз. Теперь успел «завалить» четверых, был «убит» и получил полчаса законного отдыха. Мои умения, по выражению легаржанта, оказались «довольно сносными», а так как цели – доводить их до превосходных – не было, он оставил меня в покое и занялся подтягиванием слабых…
Вечер у Журбины, потом сон без единого сновидения, просто глубокий провал вымотанного организма в спасительное небытие. А утром снова:
– Гурт, поодъеоом!
На этот раз халява – четыре дня пролетели, и мы едем в Шан. Линк даже позавидовал нам – полчаса на телегах, потом на расслабоне ходишь по коридорам военной магакадемии, сидишь в зале, ожидая своей очереди на получение нового плетения, потом лекция и, главное, приличный завтрак с добавкой. Короткая экскурсия в рай для отбывающих наказание в аду.
Сначала проверили, как мы справились с прошлыми плетениями, потом дали новые. Сваго и Лиду – «луч» первого круга, мне второго. Свой недоделанный я на всякий случай разобрал, от греха подальше, поэтому и получал его с невозмутимым полуглупым лицом истинного неофита.
Потом был завтрак, слава Номану, в этот раз до лекции. Поглощать знания на голодный желудок… хм, часть их, видимо, он с голоду перетягивает из мозга в себя. Я вон трети с прошлого урока не помню. Например, про аспейнов ничего толком и сказать не смогу.
Сытые, мы расселись за парты. «Эйнштейн» вроде меня не вспомнил, хотя пару раз я всетаки видел, как он задерживался на мне взглядом. Впрочем, не только на мне, так что параноидальные предположения отбросил. Нас ни о чем не спрашивали – помним мы что, нет. В общем, если не помните, то это ваши проблемы. В крайнем случае, переспросите у соратников магов, в очень крайнем случае – прямо в бою.
Нам просто рассказывали о шести следующих тварях Тьмы, относящихся к категории среднесильные духи.
Бхуры – чтото навроде оборотней, могут превращаться в разных животных, даже в логов, так что в этом плане быть настороже. Не подходить, не пытаться погладить, если лог вольно гуляет в одиночестве, без всадника. На территории Зыби, разумеется. В необращенном виде похожи на людей, только руки чуть длиннее. Так что и тут быть настороже. В общем, со всех сторон эти бхуры – оборотни, даже когда не обращены. Драри – местные русалки, опасны только в заболоченных местностях. В бой, по понятным причинам, не идут, но вот напустить морок, обольстить и утащить зазевавшегося могут запросто. Керы, почти как тавманты, но только сами обладают магическими умениями и разумны. Соответственно помимо крыльев есть и руки. Мамун – большой червь, перемещающийся под землей. Неразумен, но сам по себе излучает магию Тьмы и имеет защиту от световых плетений второго круга.
Фигасе! И как мы должны определять, что он там, гдето под землей, есть?
По этому поводу учитель напустил туману и в конце концов уверил нас, что мамуны вообще редкость и это дело штурмовиков определять их наличие в округе.
Потом были раксы – эти уже истинные демоны. Огромные, до девяти арсов роста, существа с горящими глазами, рога и клыки наличествуют. Хорошо владеют магией Тьмы до третьего круга, а также холодным оружием. В их случае это громадные палицы.
Да уж, картинка начинает вырисовываться фееричная и весьма зловещая.
Аземы – демоны, владеющие магией до третьего круга, высшие – до четвертого. Разумны. В большинстве своем всадники, но имеются и обученные пешему бою. Знаю, видел таких.
Ядошипы – склизкие твари, хорошо защищены от Света, стреляют, ясное дело, ядовитыми шипами. Живут в болотистых местах, но демоны могут перевозить их в огромных бочках с болотной водой и применять на поле боя.
Ну и, разумеется, высшие истинные демоны, которых два вида, не сильно отличающиеся друг от друга. И в довесок – лучшие из лучших среди этих самых демонов – дриги, чтото наподобие ольджурских архмагистров или тех же орджунов. Элитные воины, в общем.
После лекции обратно в гурт. Снова бег, передача тяжелых скутов, атаки разными флангами. И нависающее над плацем безжизненное хмурое небо поздней осени.
С каждым днем оно становилось все ниже. Время от времени частил мелкий дождик, холодный и нудный, листья уже полностью опали, полежали недолго пестрым ковриком и быстро сгнили на размокшей земле, став частью грязи. Пару раз я видел клин какихто птиц, улетающих на местный юг, а на реке огромную стаю серых уток, только клювы у них были раза в три длиннее, чем у земных.
Близилась зима.
За два дня до начала похода сквозь мрак ночи с неба посыпался снег. Почти как наш, только с сизоватым оттенком. Выскакивая поутру из палатки, мы на секунду столбенели, и внутри рождалась необъяснимая, почти детская радость.
Потом мы столбенели еще раз, прямо перед нашим плацем. Взор натыкался на широкое сизое пространство с той стороны грунтовки. Еще вчера там все было заставлено палатками, а теперь только нетронутый девственный снег до горизонта и редкие деревянные домики нужников, на крышах которых тот же снег шапками.
– Осталось два дня. – Лостад шел перед лобовой шеренгой. Изпод его сапог поскрипывало в монотонном ритме. – В которые послеобеденное время будет отведено на подготовку к торжественному параду в Шане. Первые шесть легионов срочно ушли ночью в северном направлении. Завтра еще пять отправятся на юг. Нашему доблестному тринадцатому легиону, а также двенадцатому приказано выдвигаться на плацдарм – Холмогорье, – на секунду его лицо скривилось, хотя узнал он об этом не вчера. Наверное, демонстрировал нам свое отношение к этому приказу. – Рубахи должны быть чище снега, плащи должны… – он запнулся, – плащи вам выдадут сегодня после обеда. Шлемы должны блестеть. Натирайте их песком.
Он ткнул пальцем в сторону «ворот».
– Песок сегодня высыплют там. Готовность будет лично проверять архлег Сервий Гальба. Так что смотрите у меня!
Он остановился, внимательно окинул нас взглядом, и мы по инерции подтянулись, расправили плечи.
– Все ясно?
– Ясно, минлегаржант!
В этот день нам устроили психологический тренинг. Мы выстроились обычным порядком и после простояли полчаса, с удивлением глядя на выстраивающийся напротив нас в полуриге легион. Как оказалось – это был двенадцатый.
– Первая линия, копья на зеэмлю! Щиты пооднять! Коротким шагом впеэрьод!
И мы пошли, не сводя глаз с «противника». Впечатали в землю по полсотни шагов.
– Длинный шааг, раз!
Мы пошли быстрее. Двенадцатый легион проворно перестроился в фалангу.
– Полубегоом, раз!
Ускорились вдвое, задышали в одном ритме. И вдруг:
– Двенадцатыый, копьяаа вниз!
Парни тут же начали поглядывать друг на друга с непониманием. До двенадцатого треть риги. Мы прем огромной массой, а на нас смотрит полторы сотни копей.
– Что за нихт? Они че? – Эти вопросы начинают звучать сзади, справа. Взгляды уже не просто непонятливые, а растеряны.
До двенадцатого четверть риги.
– Да их сур детскую мать! – выкрикивает ктото. Один за другим парни вытаскивают из ножен мечи и боевые ножи.
«Ээ, мать вашу… вы че? Это же просто проверка!» – хочется мне крикнуть, но я молчу. Потому что уже сам начинаю сомневаться. До двенадцатого метров тридцать. Рука невольно тянется к рукояти, я почти выхватываю меч. До двенадцатого шагов пятнадцать.
– Двенадцатый, копья вверх! Тринадцатый, стоой!
Фух. Ну и суки, прости меня господи!
Один из парней в лобовой шеренге нашего гурта начинает дико ржать, сосед бьет его по шлему кулаком, он набрасывается в ответ. Почти драка, их разнимают. Подскакивает Сервий, и смеявшегося парня кудато уводят. Наверное, заменят на другого из «довесков» или поставят в центр гурта. Ну и правильно – такие в лобовой не нужны.
– Гурты, спинаа, раз! Клинкии вниз! Длинный шааг, раз! – слышатся новые команды, и мы, развернувшись, уходим обратно.
До обеда промаршировали всем легионом, снова атаки и отступления. Несколько раз тренировали отход каскадом. Первая линия отступает, вторая упирается. Потом отступает она, упирается третья. Подразумевается, что у первой линии потери, возможно, и у второй. Пока третья держит натиск врага, из оставшихся формируется фаланга, чтото вроде того.
Обед давали в самом лагере, поэтому потащились туда. Та же похлебка, но теперь мяса побольше, а у маговлегионеров так и вообще его валом. Наелись от пуза. Видимо, хотят, чтобы на параде мы выглядели на все сто – бодрые, веселые и неизмученные.
После трапезы нам привезли сюрко и плащи. Белые, с номером легиона. На сюрко справа, в районе груди, на плаще с другой стороны – на плече, под красным крестом. Такой же крест и на сюрко, над сердцем. Час нас учили правильно эти плащи надевать, после чего распустили по палаткам драить шлемы.
– Тебя Дваго же зовут? – обратился я к своему соседу по палатке. Нет, мы познакомились еще вначале, но потом както не удосужились хорошенько пообщаться, вот имя и подзабылось.
– Дваро. – Парень немного обиделся. Что ж, его проблемы. Главное, чтобы он это чувство не развивал дальше.
– Хочешь заработать?
– Ты о чем? – он застыл на мне озадаченным взглядом.
– Да о шлеме, – я сделал невинное лицо. – Совсем нет времени его чистить. У меня девушка в обозе, мне нужно с нею вопрос решать, как дальше. В смысле мы же уходим. А там вон полобоза кудато пропало…
– А, – понятливо закивал Дваро. – И сколько дашь?
Фух, ну, слава Номану, обошлось без ненужных поз и криков о попранной чести.
– Пять кирамов.
– Шесть.
– Договорились.
Заплатив парню аванс в два кирама, я схватил рубашку и вышел из палатки. Если что, иду отдать вещи на стирку, все по «ряду». Имеешь прачку, можешь в свободное время относить к ней грязное белье. Сейчас хоть и не совсем свободное время, но и не учения ведь.
Но никто меня не остановил. Я свободно миновал ворота и заспешил по гравийке. Снег на ней был давно истоптан, а благодаря тому, что температура за полдня поднялась выше нуля, превращен в грязь. Под ногами снова хлюпало, а не скрипело. Но я не обращал на это внимания, занятый взрастающим внутри беспокойством.
Когда мы шли на плац, мало кто не обратил внимания на изменения в лагере обозников. Повозок стало почти вдвое меньше. Я снова пытался отыскать глазами таверну Адулино, и снова не находил. Но теперь был уверен – это оттого, что ее уже нет на своем месте.
Свернув на дорогу, принялся жадно разглядывать «обоз». В некоторых местах от дороги до первых повозок было не менее сорока шагов. А что, если и Журбина вот так вот уехала вслед за первыми шестью легионами? Ведь не она решает, а скорее всего – мать. Пусть пьющая и гулящая, но повозка формально принадлежит же, наверное, ей.
С этими мыслями я дошел до того места, где еще вчера стояла буквой «П» таверна «Сложенные крылья виара». Глянул сначала на следы колес, на грязный снег, после чего зашагал дальше. Слава Номану, то, что я искал, было на месте.
И тут я только приметил, что рядом, на расстоянии шагов тридцати, нет ни одного крога. Обычно в повозки впрягали их от двух до четырех, в зависимости от размеров гужевого средства. И эти тощие, но выносливые самцы местных коров всегда находились тут же рядом. Пару штук я видел не раз, всего шагах в десяти от костра, на котором Журбина готовила пищу и грела воду, и почемуто думалось, что это их кроги. Расспрашивать же я не расспрашивал. Эгоист. Только и думал об удовлетворении своих желаний. В принципе кроме того короткого рассказа о матери, ничего больше я от Журбины и не слышал. Нет, она, конечно, говорила еще много о чем, но все это не касалось ее лично. Как учения? Устаешь? А тут вот, шагах в сорока, продают вкусные булочки, сходить? Дядя Адулино вчера двух пьяных жантов из таверны выгнал. Они драться между собой хотели. Мне так страшно за него было… Она словно не хотела нагружать меня эпизодами своей жизни. Да и обо мне не спрашивала. Как будто чувствовала, что я ничего бы не рассказал. Да и нечего было. Хотя не совсем так – рабство, шайка, «метка» Тьмы… Говорить можно долго, но я бы не смог.
Да, она простая девушка, и к тому же изредка занимается проституцией, но мне почемуто не хотелось посвящать ее в подробности своего прошлого. Я даже был уверен, что отреагирует она нормально, не осудит ни за что, но все равно молчал.
– Где деньги, маленькая нихта?!
Отчетливый хлесткий шлепок.
Отбросив размышления, я подскочил к повозке и резко отодвинул полог. Увидел то, что и ожидал. Женщина лет тридцати пяти держала Журбину за плечо, тяжело нависая над нею. Та сидела, сжавшись в комок и низко опустив лицо, словно хотела чтото отыскать на дне повозки.
Я остановил занесенную для следующей пощечины руку и выволок женщину наружу.
– Что это еще?! – не совсем соображая, закричала она. – Что за чревл, раздери вашу душу? Ты кто? – наконец сфокусировала она на мне полупьяный взгляд. – А?
И вдруг, улыбнувшись, провела мне ладонью по груди.
– Какой сладкий мальчик.
Я с брезгливостью откинул руку, женщину вдруг повело, и чтобы не дать ей упасть, пришлось ухватиться за ее локоть. Холодный, с влажной и уже довольно дряблой кожей.
– Ух, какой! – Сквозь полупьяный блеск в глазах мелькнула похоть, а я резко отнял руку. – Люблю грубых.
– Перестаньте, – бросил я. – Вы мать Журбины?
– Ято? Этой маленькой нихты? Да чтоб она сдохла! – Женщина зло плюнула под ноги. – Ято мать, – вдруг согласилась, кивнув. – А ты кто? Ее нихтырь? Аа, вон оно что, – хихикнула мерзко. – Хочешь настоящую опытную женщину? – Попыталась прижаться ко мне, но я легонько оттолкнул. – Не хочешь? Ты из какого легиона, сосунок? Я сейчас сплю с одним легаржантом, он тебя научит, как обращаться…
Она вдруг закашлялась, а я бросил взгляд на повозку. Журбина испуганно смотрела на нас изза полога, лицо красное от тяжелых ударов, глаза заплаканы.
– Она деньги, сучья дщерь, умыкнула. Мои! Кровно заработанные! – хрипло заорала мать, едва приступ кашля прошел.
– Это неправда! – вскрикнула Журбина. – Ты уже давно все свои деньги пропила! И крога нашего пропила!
Так, не хватало еще в семейные разборки вляпаться. Краем глаза увидел первых любопытных, заинтересованно остановившихся метрах в десяти от происходящего. Два мужика с выпирающими животами.
– Кто пропил?! – взвилась мать, взяв на пару тонов выше. – Я пропила? Да его скрали!
– Пропила! – прокричала Журбина. – И мои деньги пропить хочешь. А я их сама зарабатывала.
– А что ж ты хочешь, чтоб твоя мать сдохла? А, нихта паршивая? Я же если не выпью сейчас, я сдохну. Кто тебя рожал, ублюдину? Никто меня не пожалеет. – Голос женщины стал плаксивым, из глаз полились деланые слезы. Я достал пять кирамов, сунул ей в лицо.
– Возьмите. Только уходите.
Женщина схватила, обрадовалась, погрозила кулаком дочке и, плюнув в грязь, заковыляла прочь. Я подошел к повозке, окатил холодным взглядом мужиков. Те скривились и с явным разочарованием двинулись дальше, по своим делам.
Фух. Ненавижу такие ситуации.
– Спасибо, – выдохнула Журбина и повисла у меня на шее. Дыхание горячее, нервное. – Она хотела, чтобы я ей собранные деньги отдала, – заговорила торопливо. – Но там только мои, те, что я сама зарабатывала. Я, как она, не хочу, не хочу вечно со всеми спать. Я стирать хорошо умею и готовить вкусно. Я в Алькорд пойду. Там прачкой работать буду.
Неожиданно изза повозки снова появилась мать. Выставила вперед руку, указывая на дочку.
– А ты ей, маленькой нихте, не верь. Она еще с двумя спала, когда ты ходил. Утром у нее рыжий такой был, из второго легиона. А в обед Гольпо. Его папаша зерном тут торгует. Вон там его повозки стояли, – она махнула кудато за спину. – Ты не думай, я все вижу, и не дурочка. И тебя давно приметила, ходишь тут вечерами.
– Не ври! – зло бросила Журбина, сжала кулачки, но все же я успел почувствовать, как она вздрагивала при упоминании имен. Да и отшатнулась, уселась на краю повозки, зло глядя на мать. – Сама нихта конченая!
Женщина снова сплюнула на землю и, развернувшись, ушла.
Правда или неправда то, что она сказала, разбираться вдруг перехотелось. Всего на пару секунд появилось желание, но тут же угасло. Зачем?
Губы тронула легкая ухмылка. Журбина смотрела на меня испуганным и растерянным взглядом. Я сделал пару шагов, заглянул за край повозки. Ее мать была уже шагах в тридцати. Вернулся обратно.
– Держи, – достал и протянул девушке пять золотых. – А то и забыл както за вторую десятицу заплатить.
– Она же еще не кончилась. – Ее голос был глухим и какимто отрешенным. Она даже не стала оправдываться. Зачем? Глупо. Жаль, конечно, немного. Я создал себе в голове приятный образ, но теперь лучше его выбросить. Послезавтра мы уходим туда, где будет литься кровь, где велик шанс погибнуть. А эту игру можно закончить.
– Она не отберет? – Я кивнул на край повозки.
– Я хорошо прячу. Она не найдет, – Журбина кисло улыбнулась. – Ты не останешься?
– Нас всего на полчаса отпустили, – соврал без особых усилий. – Я к тебе сразу.
Ее взгляд чуть ожил.
– Думал, уйдем, а я за работу заплатить не успею. Привык платить за оказанные мне услуги.
Взгляд потух.
– Ладно, пока.
У меня не было к ней отвращения, а даже, наоборот, – гдето внутри запульсировала жалость. Но поверх нее накатила злость – если бы не одновременно или хотя бы без этих слов – «только с тобой». Развернувшись, я зашагал прочь.
– А рубашку? – крикнула в спину. В голосе искреннее сожаление. – Ты же постирать приносил?
Но я не обернулся, боясь, что, увидев ее симпатичное растерянное личико, вернусь обратно…
Весь вечер и половину следующего дня нас практически ничем не напрягали. Даже дообеденные учения отменили. Рубашку я выстирал сам, выжал хорошенько и повесил в палатке. Потом занялся магией. Не в режиме сборки, естественно, а просто доучивал новые плетения. В отличие от Сваго и Лида я был почти укомплектован четырьмя световиками второго круга, за исключением «кольца». Это заклинание нам выдали в последний день посещения Шана. Всем троим – первый круг.
На следующее утро нас снова отправили в Шан, но теперь весь гурт и на своих двоих. Как оказалось – в бани. Наверное, чтобы запах пота не коснулся высочайшего обоняния ольджурского Повелителя. Вернувшись, мы снова занялись подготовкой к завтрашнему параду.
К вечеру меня потянуло в обоз, к Журбине. Вспомнилась ненависть в словах ее матери, в интонации, представил, как девушке жилось все это время. Снова накатила жалость, даже, кажется, внутренне оправдал ее поведение. Вспомнил свой вчерашний уход, ее голос за спиной. Нет, не заниматься с ней сексом, просто сходить, сказать, что не держу зла…
Не знаю даже, пошел бы или нет, но както само по себе не сложилось. Нас при полном параде выстроили на плацу, и мы почти три часа прождали архлега. Несмотря на то что наш гурт числился за номером один, Сервий нагрянул к нам в последнюю очередь.
Зыбь, внешний Тонг
ДункАло бросил косой взгляд на человека. За почти три тонга времени он свыкся с мыслью, что ему придется выполнять с ним одно задание, но ехать вместе в карете все же было неприятно. На коленях человека лежал развернутый пергамент из кожи грона, и он внимательно взирал на то, что было там изображено.
– Интересно? – спросил демон, не зная чем развлечь себя. За два дня пути скука поселилась в нем прочно.
– Если попробовать перейти через Лкухские болота, – не поднимая головы, сказал человек, – то можно нанести неожиданный удар. Вот здесь, – он ткнул пальцем в пергамент.
– Стратегия не наше дело, – буркнул Дунк и, приподняв кожаный полог, выглянул в окошко. За ним мелькал однообразный заснеженный пейзаж. – Наше дело этот пришлый, – зачемто добавил он, хотя человек знал об этом не хуже него.
– Вы правы. Я просто размышляю от скуки. Долгая дорога – это не самое веселое времяпровождение.
– Мы уже во внешнем Тонге. Недолго осталось, – демон зевнул, опустил полог и откинулся на спинку скамьи. – Что вас заставило предать свою родину? – спросил он вдруг.
Человек бросил на него короткий взгляд, на секунду в нем мелькнул яростный огонек, но чего – непонятно. То ли злобы, то ли страха.
– У каждого есть такие обстоятельства, когда выбирать не приходится, – ответил он глухо.
– Ерунда, – демон скривился, потом снова зевнул. А в принципе, какая разница? Еще не хватало интересоваться мотивацией какихто людишек.
Поэтому он стал думать о себе и своих дальнейших планах. За три тонга времени, проведенных в замке, он не однажды занимался этим, но никак не мог разложить по полочкам все нюансы. Первый тонг он просто ждал, что владычица вотвот назначит ему аудиенцию и все же удостоит заслуженной награды. В этом случае он был готов раскрыть заговор. В общемто в первые три дня он и так собирался это сделать, но здравый ум подсказывал – спешить не стоит. Лилианна не почтила его своей милостью, и вполне может статься, что она просто не поверит словам какогото там младшего амрала, пусть и доставившего в ЧитТонг, родовой замок Вельвулов, книгу Крови, девятую книгу Номана. Может, потом, когда она все же вспомнит о заслуге и приблизит его к себе. Тогда уже можно рассказать все – о Лизгольде, ГатВуле, ШресВуле и прочих, ступивших на стезю заговора.
Но прошел тонг времени, а владычица о нем не вспомнила. В сердце Дунка влилась злоба, и он полностью, то есть теперь и внутренне, перешел на сторону врагов Лилианны.
Пару раз он приходил на тайные собрания. Кроме виденных ранее, промелькнуло несколько новых лиц. Одного Дунк знал. ТравгДоро, демон Первого Тонга Зова. Он был старшим штудийником и занимал невысокую должность в секретной штудии, где изучали магию и ее свойства.
Но все равно Дунк был не уверен. А что, если все провалится? Прощай карьера? Да что там карьера, тогда и жизнь прощай. А умирать в девяносто три года не хотелось – молод еще, все впереди.
Когда минуло три тонга, владычица неожиданно прислала за ним, и Дунк растерялся. Неужели она наконецто решила приблизить его? Номан подери, а он уже так прочно погряз во всем этом глупом заговоре.
Но оказалось, смятение его было напрасным. Ни надела, ни новой должности, ни звания ему не обещалось. Его просто ссылали на войну с людьми в качестве командующего кучкой мерзких слотов. А война с людьми – это не западное направление, где, кроме редких стычек, мало что происходит.
Как он узнал позже – все было подстроено Шресом, дабы отправить его ближе к Кроми, где ему с Виренгом предстояло отыскать и убить пришлого.
Выбор пал на район «Сотня Холмов». По расчетам, пришлый должен был оказаться в последних легионах армии храмовников, а именно их всегда посылали на данное направление. Штабные амралы пришли к такому выводу просто. «Метка», которую ставили на пришлом для контроля за ним в землях людей, была снята совсем недавно.
Туда отправили тот самый специальный отряд дригов, и соответственно туда же ШресВул посоветовал послать и Дунка с Виренгом. Амралы дали «добро», не подозревая о подвохе. Необходимость отправки в район «Сотня Холмов» вербованного человека Шрес объяснил просто. Будет присутствовать при пытках плененных врагов, чтобы те не могли лгать напропалую. Человек с опытом службы в армии храмовников скорее определит ложь, нежели демоныпалачи.
И вот они уже во внешнем Тонге. Трясутся по присыпанной снегом дороге в дешевой войсковой карете. Не сравнить с той, в которой он несся в ЧитТонг и мечтал о наградах и повышениях.
До прибытия в лагерь оставалось еще несколько часов, и Дунк решил посвятить их сну. Все равно с человеком говорить не о чем. Да и противно.
Разбудили его громкие азартные крики. Карета двигалась медленно, и он, приоткрыв дверь, высунулся наружу. Военный лагерь, шатры, прямо перед ним небольшая, возвышающаяся на три локтя площадка. На ней два столба.
– Стой! – крикнул Дунк сидевшему на козлах аспейну. И не дожидаясь, когда тот полностью притормозит гронов, выпрыгнул наружу. Заспешил к месту событий.
То, что там происходило, было весьма интересно.
Виренг выглянул следом, и его взор застыл на двух людях. Их вели по площадке к столбам. Лазутники, быстро сообразил он. В грудь тут же мелкой дрожью проник страх, смешанный со стыдом, но он все же выбрался из кареты. Несколько секунд стоял не двигаясь. Страх, что лазутники его увидят и посмотрят прямо в глаза, сковал. Но он собрался, принял непринужденный вид и медленно двинулся за Дунком. Однако остановился шагах в двадцати от происходящего.
Одного из лазутников уже привязали к столбу, чтото влили в рот и на время оставили. Второго пару раз ударил по щекам самый низкий из конвоирующих демонов, заглянул в глаза. Лазутник плюнул ему в морду, и демон с усмешкой, оскалившись, вытянул из ножен на поясе небольшой нож. Короткое движение, и бок человека превратился в глубокую рану. У него тут же подкосились ноги, но два других демона придержали под руки, а тот, что проткнул, полез рукой внутрь разреза. Несколько секунд чтото нащупывал там с серьезным выражением на морде, наконец потянул на себя. Виренг содрогнулся от увиденного, по телу разлилась испарина. Демон сжимал в ладони кишку, аккуратно, словно боясь повредить ее. Стоявшие перед площадкой одобрительно загудели, заулюлюкали десятками глоток, ктото рассмеялся. Демон взглянул на толпу и пошутовски принялся кланяться. Послышались крики: «Давай, не тяни!» Ктото тут же скаламбурил: «Наоборот, тяни давай!» Теперь уже заржали все.
Демон вернулся к своему занятию, опять став серьезным. Он вытянул кишку еще немного и приложил ее к столбу. Быстро достав из кармана короткую бечевку, привязал. Лазутника снова пару раз хлестнули по щекам. Тот встал на ноги, качнулся. Его поддержали и… повели вперед. Виренг видел, как время от времени у лазутника подкашиваются ноги, но демоны не давали упасть, вели осторожно, как маленького ребенка, который толькотолько учится ходить. Если кишка разорвется, казнимый может потерять сознание или умереть, а это в их планы явно не входило. Пока.
Обведя человека вокруг столба трижды, ему дали время передохнуть. За все время он не издал ни единого звука. Толпящиеся внизу под площадкой стали выражать по этому поводу недовольство.
Но Виренг не отвлекся на них. Он неотрывно следил за человеком, веки его не моргали, тошнота стояла гдето возле горла. И страх. Обжигающий кожу страх.
Был еще и четвертый круг, после чего человека под руки привязали к столбу широким кожаным ремнем. Стянули покрепче. Теперь он спиной давил на свои собственные кишки.
Виренг тяжело сглотнул.
Тот демон, что вытягивал кишку, схватил лазутника за волосы и рывком задрал голову. Накинул на лоб узкий ремешок, завязал за столбом. Медленно сделал два шага назад и принялся разглядывать обвисшее тело, словно художник, любующийся своим полотном.
А Виренг, не отрываясь, смотрел на лицо этого человека. Бледное, волосы, мокрые от пота, прилипли ко лбу, губы сжаты. И ни единого слетевшего с них звука.
«Хорошо, что он закрыл глаза, – подумал Виренг, – иначе я бы не смог на него даже взглянуть».
С первым на этом закончили и перешли ко второму.
Тот же низкий демон, видимо палач, сделал круговой надрез по шее, аккуратно, так, чтобы не задеть большие сосуды, потом несколько раз широко провел лезвием вдоль торса и принялся сдирать кожу полосками шириной в ладонь. Виренг отвернулся и заспешил к карете. Что будет дальше, он знал. Такая казнь применялась и в Ольджурии. Казнимому ссаживают кожу до пояса, оставляя только «рукава» на руках, предварительно опоив обезболивающим отваром. Пока он еще не чувствует, но когда отвар перестанет действовать…
Виренг сжал зубы и скользнул в открытую дверцу. Бухнулся на лавку, провел дрожащей рукой по лицу. Чревл!
«Красный цветок». Так называется эта казнь. Иногда на оскобленное тело жертвы сыплют специальный раздражающий порошок для усиления болевых ощущений. Хотя куда еще там усиливать?..
– Недурно, недурно, – в карету забрался Дунк. – Жаль, нельзя подождать, пока второй очухается. – Он бросил взгляд на человека и скривился в ухмылке, обнажая правый клык. – Вы, я смотрю, неважно себя чувствуете? Чтото не так, мой друг? – Ухмылка стала явственней.
Виренг промолчал. Ему вдруг вспомнилось, что официально он прибыл сюда для присутствия на пытках. «Как бы в обморок не свалиться, если и вправду придется там бывать», – мелькнула стыдливая мысль.
– Нет, я всетаки считаю, что в таких случаях нужно оставлять одного в живых и отпускать. Пусть рассказывает вашим.
Сказав это, Дунк с интересом посмотрел на человека. Но никакой реакции со стороны того не последовало. Тогда он задал вопрос:
– А какие у вас есть казни?
– Всякие, – сухо буркнул Виренг.
Карета двинулась дальше, но ненадолго. Вскоре снова остановилась, и демон выбрался наружу. С удивлением увидел ГатВула, хотя и знал, что того отправили на «Сотню Холмов» тонгом времени раньше. Гат был одет в кожаный кури до колен, воротник и рукава оторочены дорогим мехом каргатов. Этих животных забивали на окраинах Земель Других, часто рискуя жизнью, поэтому и стоил их красивый густой мех соответственно. Старик хоть и находился в опале у владычицы, но одевался так же импозантно, как в лучшие свои времена.
– Приветствую, – коротко поздоровался он. – Если у вас нет никаких особых дел, прошу вас посетить мой шатер. – Бывший советник бросил взгляд на выбирающегося из кареты Виренга. – Путь был скучным?
– Казнь лазутников развеяла дорожную скуку. – Дунк громко хлопнул в ладони и с довольством на лице потер их. – Я уже чувствую войну.
– А вы, Виренг? – спросил Гат у человека.
– Я тоже, – коротко ответил тот и скривился. Слева мерзко тянуло болотной тиной. Он повернул голову. Огромный искусственный пруд, в котором плавало с десятицу ядошипов. Склизкие полупрозрачные твари, ни конечностей, ни глаз, ни рта, просто сгустки слизи, но при этом выпускали они свои шипы довольно метко. Видели людей магически, а точнее – ощущали, поэтому и не промазывали. Пара ядошипов подплыла к берегу, сверху слизистых сгустков сформировалось некое подобие голов. Виренг увидел темные, похожие на большие иглы шипы внутри них и напрягся. Но ядошипы почуяли «метку» Тьмы и, развернувшись, спокойно поплыли обратно.
– В течение часа нам нужно отметиться в штабе Зова, – объяснял в это время Дунк.
– Наш разговор не займет и половину этого времени. – Гат, полуобернувшись, указал на свой шатер. Конус высотой локтей в восемь, из верхушки торчит шток, на котором родовое полотно Вулов. – Добро пожаловать в мое скромное походное жилище.
Они двинулись по натоптанной дорожке. Виренг пару раз оглядывался на пруд, отчего едва не упал, поскользнувшись на накатанном снегу. Интересно, чем они подогревают воду, глупо подумал он, пытаясь удержаться на ногах. Дунк помогать ему не стал, глянул только со своей ухмылкой, показыв один из клыков.
В шатре было уютно. Посредине горело магическое пламя, в дальнем углу лежак, под ногами толстые шкуры ездовых гронов. Гат снял кури и небрежно бросил в угол.
– Отряд дригов уже здесь? – задал вопрос Дунк, усаживаясь на одну из шкур.
– Здесь, – кивнул советник. – Прибыли три дня назад.
– У нас практически нет шансов. Они отыщут пришлого в первом же бою, усыпят и доставят в этот лагерь. А дальше уже в ЧитТонг.
– Они не будут искать его во время первого боя. – Старик уселся на лежак. Улыбнулся. – Это особое тайное распоряжение владычицы. Да и не смогут.
– Что за глупость, – пожал плечами Дунк, отодвигаясь чуть вправо, чтобы в очередной раз подчеркнуть свое презрение. Человек, по его мнению, присел слишком близко. – Может, объясните, откуда вы знаете о тайных распоряжениях Лилианны? Разве она не перестала допускать вас к решению таких дел?
– У меня есть брат, – ГатВул снова улыбнулся. – Он дриг и старший амул личной охраны владычицы, но вы и сами знаете об этом. Так вот, Шрес присутствовал там. Хотел запихнуть в отряд двух преданных ему дригов, но не получилось. Поэтому, к сожалению, своих в этом отряде мы не имеем.
– Нас не могут подслушать? – осторожно вступил в разговор Виренг.
– Не переживайте, – советник покачал головой. – Вокруг шатра восемь моих аспейнов и пара дригов. Тех самых. Они прибыли сюда в качестве обычных воинов.
– А почему это дриги из отряда не станут искать его во время боя? – спросил Дунк, бросив злой взгляд на влезшего в их разговор человека.
– Вопервых, легионы вглубь Зыби сразу не идут, поэтому «след Сатэна» не будет определяться. Вовторых, сам Сатэн принял первые бои и выжил. Лилианна, видимо, хочет, чтобы в этот раз случилось все так же.
– Странная у нее логика. А если его убьют?
– Думаю, она просто не уверена. Или хочет, чтобы пришлого приняли все, даже те, кто не верит в то, что он второе воплощение Великого Владыки.
– Второе воплощение? – Дунк хмыкнул.
– Именно так она назвала его на том тайном собрании, где давала последние распоряжения отряду дригов. Если Тьма признает его таковым, у нас не будет шансов.
– Значит, мы должны уничтожить его во время боя? – спросил Виренг.
– Было бы неплохо, но вряд ли получится. «След» еще не проявит себя, а в шлемах и плащах они все на вид одинаковы, так что, – он посмотрел на человека, – даже вы не сможете узнать его. Я прав?
Виренг кивнул. В шлемах легионеры и правда все на одно лицо.
– Остается момент после первых столкновений, – продолжил ГатВул. – Вы проберетесь в лагерь, Виренг узнает его, и дело сделано.
– Первые столкновения будут раньше тонга времени с начала Вздоха? – спросил Дунк.
– Скорее всего. Дригам нужно, чтобы «след» заработал как можно скорее. Думаю, они привезли с собой приказ Лилианны наступать сразу, но малыми силами, чтобы затянуть легионы в Зыбь.
– А если они не пойдут?
– Тогда вам еще лучше.
– А почему бы не проникнуть в лагерь раньше? – поинтересовался Виренг.
– Опасно. Скорее всего, вас схватят или уничтожат. Начинать действовать лучше всего, когда легионы будут хорошенько потрепаны. Да и не стоит мешать Двуликой Чрами. Возможно, она уже определила судьбу пришлого, и он погибнет в бою.
– А сколько легионов придет на «Сотню Холмов»? – спросил Дунк.
– К сожалению, у нас нет сведений. – Гат развел руками. – В Ольджурии почти не осталось завербованных нами. Храмовники непонятным образом вышли на «меченых» в Алькорде, поработали с ними, и эти трусливые твари дали им «ниточку», за которую храмовники неплохо потянули. Шестнадцать человек схвачены и брошены в тюрьмы. В Южном Доргоне не осталось ни одного нашего.
– Хм. Интересно, как это они вышли на «меченых» в Алькорде? Ты же сам говорил както, что там все спокойно.
– Сведений об этом нет. – На губах Гата появилась горькая усмешка. Но тут же исчезла, и он, чуть подавшись вперед, заговорил тише. – Завтра меня уже не будет в лагере. Как вы понимаете, не имея «меченых», я не могу выполнить задание Лилианны. А она поручила мне заняться порталом возле Алькорда. Если я не справлюсь, меня ждет смерть.
– Да уж, – зло бросил Дунк и недовольно скривился. – Я рассчитывал попасть на ту сторону в звании старшего амула и занять место СутоРуаго. У меня ведь немалый опыт войны с Другими. А теперь вот я должен на этой стороне иметь дело с одним опальным старым демоном и челове…
– Пути Двуликой Чрами неисповедимы. Да и это теперь не имеет значения, дорогой ДункАло, – миролюбиво перебил его советник. – Если у нас все получится, вы выиграете больше, чем могли бы, играя на стороне Лилианны. Итак. Вам нужно дождаться первых боев и после них пробраться в лагерь полуразбитых легионов. Дело опасное, я понимаю, но и очень важное для нас. Так что, да поможет вам чревл, – он посмотрел на человека. – Если вам проще верить в помощь Номана, вы можете молиться ему. Учитывая сложность того, что вам предстоит осуществить, – это не возбраняется.
– Вряд ли он теперь услышит мои мольбы, – горько усмехнулся Виренг.
– Гурт, поодъеоом!
На этот раз чуть раньше обычного. Насколько – неясно, но недосып чувствовался сильно.
Зевая, выскочил из палатки, успев по пути получить несколько дружеских хлопков по плечу. Среди простых легионеров мы несомненно в авторитете, и многие считают своим долгом это както выказать. До плаца полубегом, задержался взглядом на одном лице, другом, третьем. На них воодушевление вперемежку с волнением и даже страхом. Сегодня мы уходим. Уходим туда, откуда многие из этих парней, возможно, не вернутся.
Лостад не прогуливался в этот раз вдоль лобовой шеренги. Он стоял, сцепив руки за спиной. Смотрел торжественно и так же торжественно начал речь:
– Воиныхрамовники, легионеры славного тринадцатого легиона. До этого дня вы только на словах были ступившими на стезю Великого Номана, сегодня вы ступите на нее понастоящему. Впрочем, и даже сегодня это всего лишь слова. Настоящая стезя начинается тогда, когда за спиной остается земля Ольджурии. Когда вы пересекаете Кромь и идете к Зыби, где властвуют твари Тьмы. Все это вы еще поймете. А сейчас у вас есть полчаса. В конце них я хочу видеть на этом плацу не заспанных сопляков, а настоящих легионеров, воинов славной армии храмовников. Я понятно изложил свое желание?
– Да, мин легаржант!
– Разойтись!
Вода в большой бочке за ночь подмерзла. Один из «придатков» расколотил ее топором, и я первым умылся холодной обжигающей водой.
– Волнуешься? – спросил Линк, когда я вытирал лицо полотенцем.
– Не очень, – ответил честно. Нет, было, конечно, волнение, но гораздо меньше, чем при атаке в лоб с двенадцатым.
– А я волнуюсь. За Лонганга.
Я посмотрел на его лицо, решив, что он просто шутит, но Линк был серьезным.
– Оставляю его здесь, у одного торгаша в Шане, что зельц делает. Если не вернусь, он, гад, его на этот самый зельц и пустит.
– Вернешься, – сухо ответил я и поплелся в палатку.
Штаны новые, рубаха с крестом, кожаный доспех поверх нее. Переобулся в свои сапоги, чтобы не стереть в пути ноги. Поелозил телом. Доспех сел удобней, и я затянул ремни. На секунду замер, вдохнув носом будоражащий запах кожи. Потом повесил на пояс ножны. Вытащил меч, рассмотрел. Как ни странно, Линк, узнав его, так и не сказал мне по этому поводу ни слова, хотя у самого теперь был всего лишь боевой нож. И длиной на ладонь меньше, и качеством хуже.
Поверх доспеха нацепил плащ, провозившись минут пять. Потом кинул за плечи набитый до отказа походный мешок, на две лямки, выровнял посредине спины, равномерно распределив вес. На правое плечо набросил лямку пельта, взял в руку шлем и вышел из палатки.
Небо над лагерем было абсолютно чистым, практически лазурь, только не такая легкая, как летом. Давила немного на глаза.
Как ни странно, но неторопливый процесс одевания прибавил волнения. Словно именно во время него мозг постепенно врубался в то, что на самом деле происходит.
Мы уходим. И уходим не на прогулку.
Через полчаса наш гурт стоял при полном параде, а Лостад теперь привычно прохаживался тудасюда, о чемто задумавшись. За спинами слышались крики, подгоняли запаздывающих легионеров. Легаржант второго гурта уравновешенностью не отличался, это мы все успели понять за неполные две десятицы. Его грубый крик постоянно доносился с соседней стоянки.
– Четыре линии, левое плеэчо! – наконец подал голос наш легаржант, остановившись. – Колонной по четыре, шагом, впеэрьод!
Мы двинулись к «воротам», глядя на ту сторону грунтовки. Там теперь было столпотворение телег и повозок, которые превратили девственный снежный покров в грязевое месиво. Только напротив нашей стоянки было не менее сорока. Прыткие «придатки» даже уже успели перетащить на них какуюто часть гуртового имущества.
Мы свернули вправо, зашагали к дороге. На перекрестке остановились минут на десять. Появился Сервий на логе, чтото проорал Лостаду и снова умчался в хвост колонны.
Мы двинулись вперед. Длиннющая змея из тысяч людей, ставших одним организмом, наученных убивать и готовых умирать.
Перед самим Шаном снова остановились, но вскоре продолжили марш по прямой, ни разу не свернув, и через минут десять главная улица вывела к широкой площади, мощенной огромными серыми плитами.
– Колонны, стооой! Первые четыре, левое плечо! Пять шагоов, раз! Стой! Колонны, коротким шагом вперьод! Колонны, стой! Левое плечо! Четыре шагаа, раз!
Нас выстроили в гурт, и только после этого мы двинулись дальше. Площадь была пустой, если не считать примерно десяти человек, стоявших справа на каменном возвышении. Похоже оно было на низкую, но удлиненную пирамиду инков, сложенную из темнобордового камня. А вскоре я заметил еще и магов. Они стояли через каждые десять шагов, практически невидимые на фоне стены.
– Коротким, раз! Равнение прааво!
Единый поворот четырех сотен голов, и мы, чеканя шаг, смотрим на тех, кто стоит на возвышении. Ктото из них Повелитель, но кто? Хотя мне, лично, все равно, и мой взгляд просто тупо «ползет» по бордовой стене.
– Гууурт, стой!
Мы останавливаемся довольно далеко от «пирамиды», отсюда уже не разобрать ни лиц, ни деталей одежды стоящих на ней. Ждем целый час, пока выстраивается сначала весь тринадцатый легион, а потом двенадцатый. За спинами слышны всхрапывания логов, это наши турмы, которые въехали на площадь после пеших легионеров.
Наконец топот ног и копыт прекратился, и над площадью повисла торжественная тишина. Маги тут же сплели какието заклинания бледноголубоватого цвета, похожие чемто на «щиты».
– Возлюбленные братья! Воины Великого Номана! – громогласно зазвучало над площадью. «А, так вот что это за заклинания. Интересно. И, судя по цвету, на основе Воздуха…»
– Побуждаемый необходимостью, я, Аклонто Седьмой, глава храма Семи Дорог, носящий с разрешения Господа знак его наместника, надзирающий за всей землей Ольджурии, пришел к вам, слугам его, как посланник, чтобы приоткрыть Божественную волю!
Он сделал короткую паузу и продолжил:
– О, воины Номана и братья мои! Поскольку мы обещали Господу установить у себя мир прочнее обычного и еще добросовестнее блюсти права Храма, есть и другое, Божье и ваше дело, стоящее превыше прочих, на которое вам следует, как преданным Богу, обратить свои доблесть и отвагу. Именно необходимо, чтобы вы как можно быстрее поспешили на запад, к землям проклятых тварей Тьмы. Ибо близок тот час, когда они снова смогут вторгнуться в наши святые пределы! И если мы будем пребывать в бездействии, то примут страдание невинные наши жены, матери и дети!
Он оглядел застывшие шеренги.
– Пусть же этот клич станет для вас воинским сигналом, ибо слово это произнесено Богом! Пусть носит каждый изображение креста Номана и на груди своей, и в груди своей. Тот же, кто вернется, пусть поместит это изображение на плече своем как вечный знак своей доблести и отваги! Идите смело, сыны Ольджурии, ибо сам Великий Номан ведет вас на эту битву! И под его знаменем вы будете бить врага, и под его десницей пребывать на поле боя. И вот об этомто прошу и умоляю вас, воинов Номана и братьев моих, и не я, а Господь! Ибо сказано в писании: «Так хочет Номан!»
Глава храма перевел дыхание, и на секунду над площадью повисла звенящая тишина, полная всеобщего немого воодушевления.
– Знайте, братья мои, – продолжил он после этой короткой, но исполненной значения паузы, – если кто, отправившись туда, окончит свое житие, пораженный смертью в битве против тварей Тьмы, отныне да отпускаются ему грехи. А те, кто невольным отправляется и останется жив, – тот свободным станет навечно. Я обещаю это всем, кто идет в поход, ибо наделен такой властью самим Господом нашим, Великим творцом Отума!
Пусть же выступит против порождений зла ваша доблесть, пусть двинутся на бой с ними ваши решимость и отвага. Да станут отныне воинами Номана и те, кто раньше были грабителями и убийцами, и те, кто вели жизнь праведную. Пусть справедливо бьются теперь против Тьмы и те и другие! Пусть увенчает двойная честь тех, кто не щадил себя в ущерб своей плоти и душе. Те, кто здесь горестны и бедны, вернувшись, будут радостны и богаты, кто здесь враги Господа, на поле боя станут Ему друзьями. Ибо тот, кто идет по стезе Его, становится достоин Его любви! Идите, братья мои, и пусть Великий Номан хранит каждого из вас!
Он закончил. Маги разрушили заклинания, но тут же сплели их заново.
– Подданные Ольджурии, благородные и простолюдины, свободные и рабы! – зазвучал над площадью другой голос.
Я пытался разглядеть говорившего, всматривался, как, наверное, и тысячи остальных, но ничего, кроме широкой фигуры среднего роста, не видел. Слишком далеко.
– Семь лет канули в небытие, и снова пришло время для битв и подвигов, – продолжил Повелитель. Голос его звучал немного суховато для подобного момента. – Я верю в вас, сыны Ольджурии, мои верные подданные. Я верю в вашу силу и отвагу, в ваше стремление исполнить свой долг, как и вы верите в мою добродетель и щедрость. Помните – каждый вернувшийся получит по пятьсот золотых монет. – Он вдруг запнулся, словно не зная, что говорить, и весьма сумбурно закончил: – Идите, мои подданные! Уничтожьте это проклятие нашего мира! Я верю в вас!
Тут же грянули и быстро смолкли трубы, сыграв короткий походный сбор, а секунд через десять я увидел четырех всадников. Логи шли шагом, высоко вскидывая ноги, всадники держались подтянуто, на головах шлемы с высокими гребнями красного цвета. По площади разлетелся звонкий ритмичный цокот подков о камни, наполнил ее собою, оттолкнувшись от стены, вернулся и смешался в одном плотном цокоте. Группа остановилась напротив «пирамиды». От нее тут же отделился один из всадников и направил лога в нашу сторону. Цокот снова стал ритмичным, раздватричетыре.
Узнав нашего архлега, те, кто уже немного филонил, снова вытянулись в струнку, задрали подбородки.
Сервий Гальба остановил лога и приподнялся в стременах.
– Легиооон, левое плечоо, раз! – рявкнул он так, что казалось даже стены вздрогнули, отталкивая от себя его окрик. Эхо усилило эффект. Мысленно сказав – и раз, – мы в едином порыве повернулись влево и ударили подошвами по камням. Раздва.
Площадь вздрогнула от мощного монолитного удара, а наш архлег уже отдавал следующую команду.
– Короткий шааг, раз!
И мы двинулись вперед. Тяжелое, огромное орудие, пять тысяч душ, как одна. Мы уходили.
Я шагал на автомате, не глядя, потому что мысли были глубоко. Мы уходили.
За спиной оставались два года унижений, оставался страх быть убитым новыми охотниками или какиминибудь аристократами. Оставался мой первый учитель – Альтор'Кранг. И неважно – магистр он или нет. Благодаря ему я стал сильней.
Там же, теряясь вдалеке, растворяясь в нем, как птица, взмывающая ввысь, оставалась Лита. Что с ней сейчас? Вытащили ее из лап Сат'Чиров и Крона'Тора или нет?
«…поклянись Номаном…»
«Клянусь, Литка. Только для этого и мне, и тебе нужно быть живыми, понимаешь? И если я вернусь, а ты не „уйдешь“ – исполню клятву».
Оставался и Алькорд, с надеждой уплыть в Вальтию, на этот далекий, почти призрачный остров.
И Журбина, которую я, возможно, обидел, и она оставалась там, за спиной, и возможно, уже забыла меня или начинала забывать.
Многое оставалось там – и хорошее, и плохое. Оставалось все ставшее частью меня.
А впереди ждала свобода…
Или смерть.
Мы вышли из ШанЭрмиорда с западной стороны, снова перестроились в четыре колонны и двинулись по Стурской дороге. Обычная грунтовка, проложенная посреди бескрайней пустой степи. Идешь, и взгляду зацепиться не за что. Только лежалый снег, холодный пронизывающий ветер и редкие кусты, словно мертвяки, тянущие свои черные рукиветки изпод сугробов. Ну разве еще иногда следы зверья. От маленьких, оставленных карбулками или птицами, до больших, размером с две подошвы армейских сапог.
Но на все это я не обращал внимания. Давно уже понял, что во время пути лучше всего «витать в облаках», так время проходит незаметней, и чем «выше» витаешь, тем быстрее летят часы. Однако мои размышления «витанием» назвать было трудно. Скорее ползанье – неторопливое и угрюмое.
Минут двадцать я апатично думал о тварях Тьмы, вспоминая их боевые качества и описанную внешность, потом переключился на магию. Перебрал в мозгу все имеющиеся на данный момент заклинания, вспомнил о той хрени, что сплел и так и не попробовал, за этим стал нерадостно думать о ветви Света.
– Скуты раз! – без особых эмоций прокричал Лостад, приказ вяло пополз в «хвост», и я принял переданный щит. Камни из кармашков были, разумеется, вытащены, но и в таком виде он весил килограмм семь, не меньше.
Накинув походную лямку скута на свободное плечо, я вернулся к своим мыслям.
Второй круг – это очень слабо. Взять того же Линка – все боевые Света четвертого круга. А «щит» такого уровня перекрывает почти треть шеренги или ряда при стандартном построении. Вообщето по всем правилам в гурте должно быть девять магов, и при таком раскладе, даже обладая всего третьим кругом, они могут «щитами» полностью прикрывать гурт от магических атак. Да вот только магов недостаток. Даже штурмовые отряды укомплектованы не полностью. Поговаривают, что в них должно быть по сто воинов, а не восемьдесят, как в нашем легионе.
– Скуты раз!
Передал его идущему слева, подергал плечом, разминая. Потом стащил с головы шлем, выдрал подшлемник и, прицепив железяку к поясу, кожаную шапочку напялил обратно. На хрен, шея уже затекает. Тем более некоторые сделали так уже давно.
Интересно, а можно увеличивать размеры «щитов»? Включить какиенибудь места в цепочке или, наоборот, выключить. Впрочем, теоретически все равно ни к чему не придешь, только на практике пробовать.
Я отвлекся. Слева потянулся лес, справа показалась деревенька. Небольшая, всего дворов в полсотни, да и те заброшенные на вид. Стены покосившиеся, как и крылечки. Хотя это как раз понятно. Кто захочет жить близко к Кроми? От Шана до нее по этой дороге не больше сотни риг, два дня пути всего. Если Тьма прорвется, то и убежать не успеешь, разве что с пустыми руками, бросив весь нажитый скарб.
– Скуты раз!
Пока меня это не касалось, щит пошел дальше влево. Хорошо еще, копья в телегах везут, а то бы и их пришлось время от времени нести.
Однако в деревеньке люди были. Я разглядел на крыльце одной из хатенок пожилую пару, которая с интересом смотрела в нашу сторону. А что еще старикам надо? Вот и какоето разнообразие в их скучной жизни.
Ладно, это не так важно.
Я повернул голову в другую сторону. Деревья стоят редко, вдобавок отсутствует листва, отчего лес просматривается вглубь шагов на сто. Если что, придется уходить очень далеко. Чтобы спокойно работать в режиме сборки. А то, что это необходимо, я понимал с каждым шагом все сильней и сильней. Не знаю, сколько мы простоим возле Кроми, если вообще будем там стоять, но войти в Зыбь хотелось бы, имея все боевые световики как минимум третьего круга. Да и защитные не мешает «приподнять».
– Скуты раз!
Снова пас, уважаемый Лостад.
Нет, все третьего – это я размечтался. За сегодня и завтра собрать хотя бы одно заклинание… вот только какое? И «щит» важен, и «кольцо» неплохо бы до второго проапгрейдить. По словам тех магов, что «впихивали» его в нас, заклинание весьма эффективное. Маленький шарик концентрированного Света летит примерно на двадцать пять шагов и там резко расширяется кольцом. Наверное, чтото похожее на те колечки дыма, что пускал Альтор, пыхая трубкой после рабского дня. Диаметр «кольца» стриг – это примерно два метра. Разумеется, приведенные характеристики относятся к первому кругу. Его давали, про него и рассказывали. Вроде ничего необычного, но, вопервых, концентрация света настолько сильна, что даже физическое тело перерезает, а вовторых, получается нечто вроде усовершенствованного «луча». Тем можно только один объект поражать, а «кольцом», если повезет, то и парутройку зацепишь. Правда, это очень и очень трудно, и тоже по двум причинам…
– Скуты раз!
Ладно, уговорили, понесу чуток.
…Первая – изменить расстояние, на котором «кольцо» начнет расширяться, нельзя. Ровно десять стриг. Так что с движущимися целями неудобно. Вторая – при прямом попадании в цель действует как разтаки как обычный «луч», а вот энергии на него уходит гораздо больше. Так что еще подумать не однажды придется – либо уверенно прибить одну цель, либо попытаться завалить разом несколько, но не столь уверенно.
Это я молчу об опасности задеть своих. В свалке вообще неприменимо, ибо мясо есть мясо.
Так что не все однозначно. Да и вообще у каждого плетения есть свои плюсы и минусы, прямо как у людей. Не без греха, в общем. Вот если бы эти «грехи» както исправить, разобраться, что означает каждое место в цепочке.
– Скуты раз!
Держи, братан…
Когда солнце зависло примерно на половине своего пути с востока на запад, мы остановились на привал. Наши «обозы» притащили сухпайки – черствые бакиллы и сыр, потом мы долго ждали телеги с бочками. Воду давали по кружке на человека, впрочем, ничего страшного, об этом нас предупреждали. Рек и крупных озер по пути от Шана до лимеслагеря нет, только там уже, у самой Кроми, небольшая речушка Влажка, вода в которой чистая и вкусная. Последнее поведал Линк. А если принимать во внимание обилие снега вокруг, то можно сказать – никакой проблемы и нет.
Получасовой отдых после скромного перекуса, и мы снова в пути. После обеда мои размышления закрутились вокруг псевдоРуны. Сколько раз начинал об этом думать, но так ничего и не надумал. Кто же это был и почему так просто «слил» мне информацию про режим сборки? А главное – зачем? Как я уже успел понять, подавляющее большинство магов не любят делиться своими знаниями, что в общемто понятно. Со скуки или чтобы потешить свое стариковское самолюбие, как Альтор, – можно, для войны – пожалуйста, а так… Ну разве что Артуно светильнички подогнал…
С ветвью Света еще понятно хоть както. У того, кто скрывался под обликом Руны'Арк, могла быть навязчивая идея убедить меня пойти в Зыбь, но режим сборки! А самое интересное, что из всех виденных мною магов никто в нем работать явно не мог, иначе имели бы какиенибудь винтажные плетения. Учитель в Шане? Ну о нем достоверно известно лишь то, что он может знать о режиме сборки.
А тот его испуг, когда я поинтересовался о стертом с доски…
Неужели всетаки запрещено?
И то, что я владею этим умением…
– Скуты раз!
Согласен, пока еще мало в чем разобрался, но так ведь и входил в режим всего четыре раза! Да и то последний можно не считать.
Интересно, а Странствующие? Гарантирует ли одна книга получение этой способности? Тот тип в таверне имел сложные и удивительные штуки, если, конечно, этакая экзотичность и обилие форм не являются исходным атрибутом ветви Порядка.
Ладно, этот вопрос бессмыслен и ко мне не имеет никакого отношения. Есть и куча других. Например, а как использовать «собственные» плетения, если удастся их собрать? Как бы в магической ереси не обвинили.
Я хмыкнул. Причем сразу по двум поводам. Магическая ересь – это я загнул. Как и с тем, что я смогу чтото там собрать. Не рано ли начал делить шкуру неубитого медведя?
– Скуты раз!
Но тут же пришла мысль: а обычные заклинания? Если официально я владею световым «щитом» второго круга, а в бою использую третьего, как на это отреагирует Линк, например? Или тот же Лостад? Онто в световиках и сам неплохо волочет.
Засада какаято.
– Скуты раз!
В размышлениях над этим и пролетела вторая часть дня. Когда дали команду «стой», светило висело над горизонтом еще довольно высоко и неприятно било слева, грея скулу с виском и слепя глаз. Хорошо еще, что дорога вела не строго на запад, а на северозапад.
Мы сошли с нее на степной простор, Лостад собрал в кучу весь гурт, и четыре сотни тел тут же плюхнулись задницами на щиты, бросив их прямо в глубокий снег. Эгидники так и вовсе разлеглись, благо размер скутов позволял. Это был единственный за последние восемнадцать дней момент, когда я им позавидовал. На пельте особенно не разляжешься.
Остальные гурты продолжали расходиться по степи, и мы какоето время устало наблюдали за ними. Они останавливались довольно далеко друг от друга, чтобы было место для разбивки палаток. Как и положено в такие моменты, непонятно откуда вдруг появилась энергия. Парни принялись болтать друг с другом, время от времени слышались шутки. Иногда какаято звучала довольно громко, и тогда весь гурт разом взрывался смехом. Перетащив свой пельт ближе, ко мне подсел Линк.
– Завтра к вечеру уже в лимесах будем, – сказал он, сделав ударение на последний слог. Видимо, жаргон. – Мы, помню, в прошлый раз шли, так метель такая была, что дальше носа не видно. Зима тогда рано началась, – он присел, ободряюще хлопнул меня по плечу. – Твоя в «обозе»?
Подмигнул.
– Нет, – я мотнул головой. – Она в Алькорд ушла.
– Хм. А чего так? Ты ж говорил, у тебя не просто понихтиться, – он расплылся в улыбке.
– Не помню, чтобы я такое говорил. Помню, это ты предполагал чтото подобное насчет меня.
Линк рассмеялся, а я лишь криво улыбнулся.
– Смотри, не вздумай завести себе подругу из лимесовых. Это самые умелые, но и самые грязные нихты в Ольджурии. Если не во всем Отуме.
Он загоготал еще громче. Несколько парней уже заинтересовались нашим разговором, и вскоре Линк был окружен плотным кольцом слушателей, внимающих с открытыми ртами. Грязные, но все же такие умелые лимесские нихты – что может быть интересней легионеру?
На дороге наконецто появились первые телеги. Целых полчаса они с грехом пополам, а также с криками и руганью, пытались разместиться как можно ближе к нам, для чего некоторым пришлось тыкаться меж деревьев на той стороне, а некоторым съезжать в степь. Но «последки» окончания «парковки» ждать не стали. Носились тудасюда с гуртовым скарбом, быстро возводя палаточный городок. Мы же участия в этом не принимали, лишь перебирались иногда в сторону, если вдруг как раз на этом месте должна была встать палатка.
Пока возводился лагерь, нам выдали сухпаек. Быстро отужинав и выпив положенную кружку воды, я направился к телегам у кромки леса, сохраняя непринужденный вид. Подошел к дороге прогуливающейся походкой, полуобернулся. Взгляд неспешно оглядел нашу стоянку. Линка не видно вроде.
Зевнув и потянувшись, явно переигрывая, но не в силах не делать этого, двинулся дальше. Мне нужно было незаметно пробраться в лес, где я надеялся спокойно поработать с заклинаниями, а точнее, все же собрать полностью следующий круг какогонибудь световика. С вопросом о возможности его применения в бою я так и не разобрался, хотя одна идея была. Заплатить какомунибудь магу из штурмового отряда, чтобы он дал мне, скажем, световой «щит» третьего круга, а потом уже все валить на него. Мол, брал вон у того… Вряд ли ктото пойдет проверять – что именно я брал. Тем более что Лиду и Сваго даже посоветовали принять световики второго круга у Линка. Ну а мне соответственно – третьего. Чтото я, конечно, и у него возьму, например, «сферу», но «сотрудничать» только с ним – не вариант. В этом случае он будет знать все, чем я владею, и используй я то, чего у него не брал, – удивится. Хотя нет – не удивится, а поймет, что я собираю заклинания сам. А как он на это отреагирует – это еще тот вопрос. Может и сдать. Вон как на него мои слова про возможность восстания подействовали.
Попетляв меж телег и палаток, я незаметно юркнул за густую стену молодых деревцов. Хотя из листвы на них всего пара на каждом осталась, зато ветки густые, хорошо скрывают. Присмотрелся сквозь них к лагерю. Вроде никому до меня никакого дела.
После этого уже спокойно зашагал в глубь лесной чащи. Заблудиться страха не было. Снег не идет, следы не укроет. Подсвечу «фонариком» и выберусь по ним обратно.
А снег здесь был глубокий, доходил почти до верха голенищ, и следы оставались четкие. Я шел осторожно, боясь и вовсе провалиться в какойнибудь засыпанный овражек, а глаза искали поваленное дерево, чтобы расчистить на нем место и усесться в привычную позу лотоса. Но как назло бурелома не было. Я прошел еще с полсотни метров, медленно погружаясь в тишину. Лагерный гул отдалялся, и тишина победно обступала меня. Если бы не хрустящая корочка подмерзшего снега, то она была бы абсолютной. Я остановился. Вокруг какойто фантастический пейзаж, рождающий смутное неприятное чувство. Перекрученные стволы сейкон, торчащие из сизого девственного снега, нетронутого даже следами зверья. Мертвая, пугающе молчаливая и без всяких метафор – неземная красота.
Взгляд наткнулся на огромную поваленную сейкону. Ну слава богу. Я ускорил шаг, подошел, и через пару минут расчистил на стволе площадку длиною в метр, потом столько же стоял, согревая дыханием кисть. Выданные шерстяные перчатки лежали в походном мешке, толстые, неудобные. Да и просто не нравились они мне. Нужно будет купить в «обозе» из тонко выделанной шкуры карбулка.
Взобрался наверх и уселся, вытирая рукавом быстро замерзающий нос. Пока дышал на ладонь, он успел покрыться испариной, и казалось, вотвот покроется ледяной коркой. Разобравшись с этой проблемой, наконецто вошел в транс. Сразу же переключился в режим сборки. «Кольцо», первый круг. Так.
Принялся собирать матричную цепочку. Петельки били током, но уже не так сильно – сказывалось активное изучение световиков за последние две десятицы. Полчаса, и то изза перерывов, и матрица была готова. Теперь нужно собирать саму цепочку второго круга.
Прицепил к верхней синей такую же синюю петлю и «пошел» вниз. Когда закончил и вынырнул из транса, вокруг уже сгустилась непроглядная темень. На секунду внутрь ворвалась паника, все же в полнейшей темноте и тишине… К тому же гдето в чаще хрустнула ветка. Я машинально повернул голову, всмотрелся. Тут же вспомнилось покушение. Чревл!
Прислушивался долго, но звук не повторился. Тишина правила бал.
Хоть все еще и было не по себе, но желание рассмотреть самостоятельно собранный водник пересилило страх. Есть коекакие мысли, есть.
Уложив ножны удобней, снова вошел в режим сборки. Если что – услышу. Это раньше я при работе с магией полностью погружался в транс, а теперь мог и одновременно контролировать реальность. По крайней мере, звук уловлю.
Итак, «срезни». Круг второй.
Я стал внимательно вести взглядом снизу вверх. Первый блок, предположительно блок Воздуха. Предположительно в том плане, что эти куски могут быть и не связаны с ветвями, а с чемто другим. Включены первая и третья позиции – предположительно Воздух и Вода. Второй блок – включены Земля и Вода. Третий блок, блок Воды – включены все позиции, кроме… офигительно. Те догадки, что были, – разом обрушились, оставляя на своем месте зияющую прореху. Вот так номер! Заклинание из ветви Воды, а в блоке Воды именно она и выключена. Как это вообще возможно?
Предложенная вами гипотеза неверна. Попробуйте еще раз.
Я кисло усмехнулся.
Пробовать было нечем – гипотеза единственная, других не придумал. И эта единственная строилась на предположении, что в «срезне» в блоке Воды на третьей позиции уж точно должна быть белая петелька.
Может, белая, наоборот, – выключено? Да ну, глупо. Так, что там в верхнем блоке. Включены Воздух и Земля. При чем тут водник и Земля с Воздухом?
Так, нужно и в самом деле рожать новую гипотезу, без всяких шуток. Ученые вон тоже не сразу в яблочко попадают, если, конечно, само яблочко не попадает в них.
Заново. Первый блок. В любом случае предположение насчет колечек должно быть верным – они связаны с ветвями. Иначе почему в стихийниках их по четыре в блоке, а в надстихийниках по восемь? Если я и не прав, то скорее относительно функций самих блоков.
Так, представим, как плетется заклинание в боевом режиме. В самомсамом начале нужно что? Хм.
Ингредиенты?
Вода и Воздух. Перваято понятно, а второй зачем? Может, для создания в диске полостей, изза чего он становится легче и летит дальше?
Допустим, так. Тогда первый блок можно назвать блоком составных частей плетения. А второй?
Я приблизил цепочку и еще раз рассмотрел следующие четыре петельки. Земля и Вода. И что? Что важно, после того как определены составляющие? Форма?
Снова треснула ветка, теперь за спиной, громко. Сухой щелчок эхом повторился гдето впереди, и я, рывком выйдя из транса, обернулся. Но что разглядишь в полной темноте? Нет, на сегодня надо завязывать. И еще одно надо – не забывать о том чертовом нападении. До сих пор ведь так и неизвестно – кто, зачем, за что? А то внушил себе, что просто ошибка произошла…
Я спрыгнул со ствола и в полной темноте двинулся к лагерю. Использовать «фонарик» не стал, чтобы не быть для гипотетического нового убийцы как на ладони. Ледяная корка на снегу от ночного морозца стала толще, и теперь хруст от нее разлетался эхом по всему лесу. Как будто огромное существо грызло с аппетитом не менее огромный сухарь. Или как будто я сам грыз сухарь.
И еще постоянно казалось – ктото идет по пятам. Убедить себя в том, что это лишь мерещится, не смог. Поэтому часто останавливался, слушал темноту. Но когда стоял – звука шагов не было. Шел дальше, и снова казалось, и снова останавливался.
В этом нехилом напряжении я и выбрался к дороге, судя по отсутствию телег, намного левее, и уже расслабленно зашагал к стоянке гурта.
В палатке слышался незатейливый разговор. Я нырнул под полог, врубил «фонарик». Внутри было довольно тепло, и от контраста по телу невольно пробежали мурашки.
– О, Ант, – тут же раздалась пара голосов.
– Где был? – спросил третий.
– Прогуляться ходил, – ответил как можно непринужденней и медленно двинулся в свой угол.
– Опять до бабы в обоз бегал?
Это уже Линк.
– С таким морозом не до баб, – отшутился я и протиснулся меж двух лежащих парней, которые почтительно отодвинулись, давая проход. Несколько человек хохотнули моей плоской шутке, один даже чересчур наигранно. Нет, всетаки лучше быть магомлегионером в обычном гурте, чем эгидником в штурмовых отрядах. Уважение дается автоматом. Впрочем, оно у меня еще и подкреплено. Так вышло, что в одной палатке со мной двое из тех, кто стали свидетелями потасовки с Варком. Уверен, они успели рассказать эту историю другим, и даже не раз. Это я вечно отсутствую по вечерам, а большинство парней проводят свободное время в палатке или возле нее. Ну и соответственно много общаются. – Чето у вас тут прямо лето.
Я присел на свой лежак, подтянул мешок и разрушил «фонарик», который в принципе и сам успел израсходоваться наполовину.
– Линк'Ург узел прокачивал. Правда, пришлось по углам жаться, – сказали со стороны входа, и снова послышался приглушенный смех. Я представил почти сорок дюжих тел, жмущихся, как мышки, по углам палатки, чтобы не обжег жар от распадающихся плетений. И Линк, или, как остальные почтительно называли его за участие в одном из походов – Линк'Ург, в центре. Не сдержавшись, тоже рассмеялся.
– Ант, может, и ты потом погреешь воздух? – послышался осторожный голос. Помоему, Жиро, низкий, сбитый парень, с добродушным открытым лицом и слегка виноватой улыбкой. Стоит прямо за моей спиной.
– Да запросто. Но смотрите, я вам не Линк. Придется из палатки выскакивать, чтобы не подгореть.
Гоготнула почти половина.
– Это нормально, – сквозь смех бросил ктото.
– Не зарывайся, парень, – голос Линка. Беззлобный, но с нескрываемым желанием поддеть. – Когда в бою к тебе прицепится какаянибудь страшная тварь, не забудь попросить дядю Линка помочь от нее отвязаться.
– Ты тоже обращайся, если почувствуешь, что самому не справиться.
Мы всей палаткой посмеялись.
Потом разговор предсказуемо перешел на лимесских нихт. Я не участвовал, а занялся подготовкой ко сну. Стащил с себя кожаный доспех и поставил рядом с лежаком, следом стянул рубаху, поднялся и повесил ее на веревку. Чтобы не помялась. Ну а дальше стал напяливать на себя все, что имелось, – одну муштровку, вторую, дублету… Ночи холодные, и, несмотря на шерстяные одеяла, к утру успеваешь хорошенько промерзнуть. Особенно нос и губы, но тут уже ничем не помочь. Я, конечно, укутываюсь в одеяло с головой, но для дыхания всетаки приходится оставлять снаружи нос и рот.
– Ант, подогрей чутка, – голос Линка.
– Парни, а мы не заболеем к чревловой бабушке? – на всякий случай спросил я, двигаясь в темноте к середине палатке.
– Ничего, не заболеем, – бросил ктото, поспешно перебираясь подальше от центра.
– Ну что, готовы? – я усмехнулся.
– Готовы, – ответили сразу несколько парней.
Минута – и в палатке «Ташкент». Я вернулся на свое место, укрылся одеялом по пояс, пока и так нормально.
– А ктонибудь ходил уже до лекаря? – спросил Гавадо. Его голос я узнал сразу. Крайний справа в первой шеренге. Именно к нему я прислушиваюсь, чтобы понять, что там приказал наш легаржант.
Несколько человек недвусмысленно рассмеялись.
– Да я не о том, парни, – слегка смутился Гавадо. – Вам лишь бы поржать. С простудой там, с ранкой какой ходил кто?
Несколько секунд висела тишина.
– А вообще говорят, – прервал ее незнакомый мне голос. Нет, слышать я его слышал, конечно, но вот кому он принадлежит, не помнил, – что в этом походе вообще по одному лекарю на гурт.
– А сколько должно быть? – спросил ктото.
– Три, – снова Линк. – Когда я в тот раз ходил в Зыбь, по три лекаря на гурт было.
– Даа, – выдохнули сразу человек пять.
– А раньше, говорят, лекарей как грязи было.
– Сказки.
– Не сказки.
– Я тоже слышал. У моего отца знакомый лекарь был, настоящий, с даром. Он рассказывал ему, а сам в книге их какойто прочитал про это.
– Про что? – два заинтересованных голоса в унисон и еще один следом.
– Про то, как их двести лет назад пожгли почти всех.
Тишина секунд пять. Я поднялся и присел, накинув одеяло на плечи. Разговор становился интересным.
– Сказки, – повторил ктото.
– Я тоже про это слышал, – голос из угла возле входа. – В одном Магиорде тысячу лекарей сожгли.
– И все с даром? – тут же спросили с недоверием.
– Все не все, я не знаю. Но то, что целую тысячу пожгли, – это верно, парни. Мне тоже лекарь один говорил.
– Линк'Ург, а ты что знаешь?
Он промолчал, и тот же вопрос, разумеется, задали мне. Нуну.
– Не слышал ничего, – отнекнулся я.
– А знаете почему? – ктото шепотом. Но тут же голос перешел в нормальный, и я узнал. Ниго, высокий худощавый парень. Перекинулись раз парой словечек.
Снова повисла пауза.
– Да не тяни ты свирка за хвост, – буркнули в темноте.
– Ладно, парни. Только между нами. Слышал я, что они из лекарских заклинаний боевые стали делать.
– Да ладно, – хохотнули сразу несколько человек.
– А тыто что в этом понимаешь, – с сарказмом проговорил Линк. – Боевые из лекарских… – он хмыкнул.
– Точно говорю, Линк'Ург, – не смутился парень, но тут же поправился: – Мне это все рассказывали.
– Кто? – голос из того же угла у входа.
– Бабка моя рассказывала.
Воздух в палатке содрогнулся от гогота. Я, тоже не сдержавшись, улыбнулся, хотя сама тема разговора казалась мне весьма серьезной. Боевые из лекарских? Интересно, как это? И почему сразу жечь за такое дело?
– И что смешного? – спросил Ниго у тридцати девяти человек разом, когда гогот прекратился. – Моя бабка, кстати, даром обладала.
– А ты что ж?
– Ну так, сами же знаете, этот дар случайным образом дается.
– Случайным образом, – передразнил ктото. – Ишь, какие словечки говоришь. В схоле, что ли, учился?
– Три года, – не без гордости ответил Ниго. – Но в схоле тебе такого не расскажут.
– Так, кто тут самый вольнодумный?
Все разом глянули на откинувшийся полог. В темном проеме еще более темная фигура. Линк Сатрок. Тезка нашего Линка, тот самый ночной легаржант, неприятный тип. Лостада мы уважали, а к этому относились с неприязнью и подозрительностью.
– Может, мне донести куда надо?
В ответ только звук ворочающихся тел. Парни молча укладывались спать. Я тоже не стал ждать, тем более что Линк Сатрок врубил магический «фонарик» и сделал пару шагов вперед. Посветив им перед собой и не увидев ни одного сидящего, он самодовольно хакнул.
– Вот так вот. А то развели мне тут вольнодумство, понимаешь.
Развернувшись, он быстро вышел.
– Мерзкий гад, – бросил ктото ему в спину шепотом, но на него тут же пришикнули.
Прошло какоето время, но разговор не возобновился. Да и правильно. То, что этот ночной легаржант трется вокруг палатки, ни у кого сомнений не возникало. Он уже сдавал за лишние разговоры двух парней, я их лично не знаю – стоят в центре гурта. Парней кудато отвезли на брыке, через пару часов вернули обратно. Обошлось вроде без наказания, но три дня парни ходили как в воду опущенные, забитые, на лицах ни одной улыбки. Многие хотели узнать у них – что, где да как, но парни на эту тему испуганно помалкивали…
– Гурт, поодъеоом!
Подскочил, ничего не соображая, вроде же вечер…
Но уголки губ тут же дернулись вверх. Не заметил, как уснул. За приоткрытым пологом явно было утро, хмурое, сероватое, но все же утро.
Быстро одевшись, я выбрался наружу и на секунду замер. Вокруг на пять шагов не видать – плотная молочная стена тумана. Медленно поплелся к совсем не видной площадке для построения, но вскоре в мареве прорисовался полувыстроенный гурт. Заняв свое место, зевнул, втягивая в легкие изрядную порцию холодного и перенасыщенного влагой воздуха.
– Что там, все построились? – гаркнул Лостад, вглядываясь в шеренги.
– Да не видать ни чревла, мин легаржант! – выкрикнул ктото из «тыла».
– А ты на ощупь, – пошутил Лостад, и мы сдержанно хохотнули. – Так. Воины, завтрак уже в пути будет, через пару часов примерно, когда туман рассеется. Все ясно?
– Ясно, мин легаржант, – без особой радости выдохнул гурт.
– Ну вот и хорошо. Ничего, не маленькие, потерпите. Первые четыре шеренги, левое плечо! – закончил он зычным криком.
Мы повернулись и двинулись сквозь абсолютно белый мир – снег под ногами, вокруг туманище. Странное ощущение.
– Левое плечо вперьод! – понеслось со стороны стоянок, разными голосами, один крик за другим. Мы вышли на дорогу и слегка замешкались.
– Под ноги глядите, чтоб не сойти! – прокричал Лостад и ушел в хвост колонны. Через минут десять вернулся и отдал команду: «Короткий шаг». Колонна качнулась и зашагала, глядя вниз. Смотреть вперед все равно смысла особого не было, дальше шагов пятишести не видать. Да и пялиться в белую стену приятным не назовешь, уже через минуты рождается стойкое ощущение скрывающейся за ней опасности.
– Откуда такой густой? – спросил я у идущего рядом Жиро. – Сказали же, что никаких водоемов поблизости нет.
– Есть, – Жиро ткнул пальцем влево. – Там два больших озера. Но далеко идти, по лугу прямо.
– Уу, – промычал я. – А ты откуда знаешь? Бывал здесь?
– С отцом туда ездили арларов ловить.
– Это грылы?
– Нет, – виноватая улыбка. – Это скургулы.
Я хмыкнул. На Земле такой разговор был бы подобен окружающему нас туману.
– Понад бережком идешь и норы их ищешь, – стал рассказывать Жиро. – Вот такие бывают, – он сложил вместе две ладони и растопырил пальцы. – А вкуснючиее, во рту прямо тают. Бывало, целый таз нава…
– Разговоры отставить, дыхание не сбивать! – прикрикнул на нас Лостад, и Жиро разом замолк.
Да без проблем. Я привычно принялся «витать», тем более что было о чем поразмыслить. Первый блок, значит, блок составляющих, или лучше – блок внутренних параметров. Если, конечно, эта гипотеза не ошибочна, как и предыдущая. Второй… второй, судя по всему – блок формы, или внешних параметров. И что?
– Скуты раз!
Во втором включены Земля и Вода. Ни черта непонятно. Земля, Вода, Земля, Вода.
Я катал эти два слова в мозгу минут десять, но так ни до чего и не докатал. Плюнув, стал думать об учителе в Шане и невольно подошел к теме покушения. Кто же, чревл подери? И стоит ли ждать следующего?
Последний вопрос был неприятным, поэтому отбросил его. Не стоит нагонять на себя лишнего страха.
Подняв голову, я огляделся. Туман потихоньку рассеивался, видимость уже шагов десять, и, судя по всему, день обещал быть солнечным. Я стянул с головы подшлемник и засунул в болтающийся на поясе шлем. Провел рукой по волосам, колючий ежик постепенно превратился в просто короткую прическу. Снова огляделся, надеясь найти хоть чтото, кроме пустой белой стены. Думать почемуто расхотелось, знал, что в этом случае вернутся мысли о покушении. Раз уж задел их, теперь они появятся при первой же возможности, вот и искал глазами, за что бы зацепиться и тем самым занять свой мозг.
Туман, слава богу, рассеивался все быстрей, причем с каждой минутой скорость рассеивания росла в геометрической прогрессии. Видимо, восходящее светило ускоряло этот процесс. Вот уже шагов на пятнадцать видно… спустя минуту на двадцать. Дерево вон вроде какое…
Внутри дернулось смутное подозрение. Вроде не дерево. Я вгляделся внимательней, через секунду толкнул Жиро и указал на луг. У того тут же расширились глаза, а рот непроизвольно открылся. Значит, у меня все же не глюки. Да и с чего бы? Не оттого же, что натощак?
Вывернув голову, я нашел взглядом Лостада. Он шагал слева от колонны, примерно в районе шестогоседьмого человека. Хотел было окрикнуть его, но не успел. Меня опередили.
– Мин легаржант, что это?!
– Что? – не понял Лостад. Колонна перекрывала ему вид.
– Кресты, – подхватил идущий в первом ряду. – С распятыми.
– Какие кресты? – На лице легаржанта появилось искреннее удивление. Он стал торопливо протискиваться между легионерами, наконец шмыгнув меж двух скутов, остановился, уставившись на то, что видели уже, наверное, все парни из первых четырех шеренг нашего гурта. Рассеивающийся туман позволил мне разглядеть человек шестьдесят в «хвосте», а учитывая расстояние до крестов, то первые двадцать их должны уже лицезреть.
А лицезреть было что. Четыре креста, метрах в тридцати от дороги… Хотя дальше вырисовывался в тумане еще один, и чуть глубже этих четырех слабо виднелись еще два. Последний частично, лишь край перекладины и рука.
Рука.
Я присмотрелся к ближайшему кресту. На нем распят голый человек, руки привязаны к перекладине, ноги стоят на прибитой снизу короткой дощечке.
– Колонна, стоой! – проорал Лостад, и мы, с грохотом и звяканьем, словно длинный железнодорожный состав, затормозили. Подошвы ударили в землю, шлемы звякнули о ножны. Сзади тут же толкнули, на пару секунд показалось, что нас сейчас протянут вперед идущие сзади. Но тут же послышались крики «Колонна, стой!», уходящие по цепочке в «хвост».
Лостад бросил взгляд вдаль по дороге, смотрел несколько секунд выжидательно, потом снова повернул голову к крестам.
– Чревл! – ругнулся громко. – И где эти засранцы?
Кого он имел в виду, было не совсем ясно. Да и я както не особенно задумался над сказанным им, продолжая неотрывно глазеть на висящего человека. Судя по отсутствию трупных пятен, распят он недавно, возможно, и вовсе еще живой. Вроде ран тоже нет.
– Может, пойти глянуть? – словно прочитав мои мысли, спросил один из парней.
– Я те гляну щас, – зло цыкнул на него легаржант. – Стой, твою сурдетскую мать.
Справа послышался отчетливый топот, и я, оторвав взгляд от луга, повернул голову. Из тумана появился всадник. Его лог несся карьером, видно было, что Сервий не просто послал этого адьюта, а еще и пинком придал его животине ускорения.
– Мин легаржант! – разом голосов десять, срываясь на крик. И столько же вскинутых в направлении крестов рук.
Голова машинально дернулась обратно, и по телу мелкой дрожью побежала ледяная волна.
Тот человек, что висел на самом ближнем кресте, уже не был человеком…
А с трех других спрыгивали вниз голые тела. Их руки, словно становясь резиновыми, легко выскальзывали изпод веревок, и они ныряли вниз. Именно ныряли, головами вперед. Но до земли тела не долетали. На этом коротком пути они успевали претерпеть серьезные метаморфозы. Сначала превращались в телесного цвета шар, потом этот шар за долю секунды обрастал серым мехом, а на землю уже становились на четыре лапы ужасные существа, достигавшие в холке полутора метров. Длинные верхние клыки, как у саблезубых кошек, мощные лапы. На тейков похожи довольно отдаленно. Скорее какието твари из фильмов ужасов. Морды бесформенные, то ли собачьи, то ли крысиные, не поймешь…
«Эскуры… или бхуры, которые в них обращаются, – судорожно выдал мозг, и тут же вопросил сам себя: – Но откуда?»
– Скуты перед собоой! Шлемы рааз! Маги, «щиты»! – проорал Лостад.
Мимолетный взгляд на адьюта, тот резко тормозит лога, ставя его на дыбы. Шлем на голову, застегнул под подбородком ремешки, а мозг автоматически вспоминает, что там нам рассказывали про эскуров и бхуров.
Да ничего практически! Вторые обращаются во все что угодно, первые на тейков похожи… ага, совсем похожи. А что ж про размерчик не упомянули? Забыли?
– Правый край, равнять фроонт!
Лостад сплел световой «щит» и, отступив на пару шагов, вытащил меч. Я сделал то же, не сводя взгляда с заснеженной степи, откуда на нас неслись с дюжину то ли эскуров, то ли обратившихся в них бхуров, а расступающийся туман открывал взору все новые и новые кресты. Черт. Да сколько их там!
Первые твари были уже в нескольких шагах. Напряжение на пределе, пресс, бицепсы, ноги – словно каменные, даже страшно, что не смогут действовать, когда будет нужно. А нужно будет вотвот, через секундудве.
Правый край нашей фаланги в двадцать человек полубегом пытается выровнять фронт, то есть сделать так, чтобы нападающие шли в лоб, а не наискось. Изза чего этот самый правый край не готов, плюс к тому поспешившая середина выгнула фалангу приличным горбом вперед.
Эта середина и приняла первый удар, еще не успев как следует укрепиться. Но об этом я лишь услышал – удар об щиты, треск дерева, потом вроде какойто взрыв, крики, маты, истошные вопли.
Смотреть времени нет, пара эскуров в двух прыжках от наших рядов, умудрившись найти просветы между моим «щитом» и «щитом» Лостада, они оскаленно ликуют.
– Держать линию! – крик аржанта.
А в моей голове судорожная мысль – этих линий всего четыре. В смысле глубина нашего строя всего четыре шеренги. Четыре первые шеренги гурта. И копий ни хрена!
И вот удар массивного тела о скуты почти передо мной, еще удар чуть правее.
Я вижу морду эскура всего в метре от себя, пытаюсь дотянуться до нее колющим, попадаю в глаз. Трое эгидников от налетевшей массы валятся на землю, задевая парней из второй шеренги. Ругань, крики, дикий рев раненой твари, перекрывающий все. А со стороны крестов к нам мчится уже не меньше двух десятков таких же.
– Назаад! – мой крик.
Я бью в тварь «лучом» и тут же начинаю оттягивать за шиворот эгидника. Висящий на плече пельт мешает. Я сбрасываю его на землю. А на эскуре, в районе крупа, быстро разрастается черное облачко, шипя, словно клубок змей. Как там, на поляне.
Тот эгидник, которого я оттаскиваю, спасается, но двое других попадают под черную расширяющуюся пелену. Видимо, «марево», про которое рассказывал «Эйнштейн». Под него попадает и Жиро. Его лицо искажается, он орет благим матом и падает как подкошенный.
Но мне некогда помогать. Еще сразу три твари налетают на первый ряд. Пара скутов трещит, ломается от мощного удара. Эскуры идут напролом, как ядра. Им главное затащить поставленные на них плетения в наши ряды. Шахиды хреновы.
Маленькая светящаяся точка устремляется вперед к двум эскурам, «идущим» слишком близко друг к другу. Расширяющееся «кольцо» почти полностью перерезает им шеи. Но они еще бегут вперед по инерции, таща за собой головы на лоскутах кожи и мяса. А я перескакиваю через лежащее передо мной тело и начинаю яростно колотить мечом по твари, что положила принесенным на себе заклинанием трех моих соратников. Двое парней с той стороны делают то же самое, но, оказывается, замочить ее железом намного тяжелее, чем магией. Шесть ударов, хруст ломающихся ребер, но она успевает впиться когтями в одного из напавших. Я бью по лапе, причиняя боль «своему». Когти от моих ударов вонзаются глубже в его плечо, а тяжелую лапу он скинуть не может. Бросив меч, легионер пытается оторвать ее от себя, падает на колени.
С той стороны ктото пронзает зверюге шею, и она начинает метаться в агонии. Парень с когтями в плече отлетает в сторону, его подхватывают.
– Больно! – истошно вопит он. – Больно же мне, слышите?!
– Унесите этих за спины! – ору я, указывая на двух тяжелораненых, один из которых Жиро. Его лицо бледно, правая часть одежды разъедена словно кислотой, он в обмороке. Минута, полминуты, несколько секунд – и мы в свалке затопчем всех лежащих насмерть. Их хватают, тянут назад.
– Всех оттаскивайте! Всех!
Я снова ставлю «щит». Первый уже разрушен полностью. Одна из тварей налетела прямо на него. Я успел повернуть в этот момент голову и видел, что сделала она это специально. Шла напролом.
– Выправить шеренги! – крик Лостада.
Рядом с ним лежит огромная агонизирующая туша. Одна из ее передних лап валяется метрах в двух позади нашего легаржанта, в черепе щель, хоть ладонь просовывай, а правая часть плаща Лостада забрызгана черной кровью.
Вперед уходит мой «луч», через секунд пятьшесть еще один. Лостад заваливает «кольцом» двух эскуров, перерезая их почти пополам.
Чревл! Где же Линк? Почему с его края нет ни «лучей», ни «колец»?
Времени разглядывать нет, поэтому только мимолетно брошенный взгляд. Понятно.
Линк успел построить восемь следующих шеренг, и они уже сошли с дороги в степь. Скутов у них нет, копий тоже. Парни просто держат перед собой мечи, а Линк перекрывает световым «щитом» середину.
– Восстановить строой! – дико орет Лостад и бросается наперерез ближайшему эскуру. Еще немного, и эта тварь ворвалась бы в наши ряды, доламывая их. А они и без этого смяты в лепешку. Правый край так и вообще практически отсутствует. Там двум тварям противостоят всего человек шесть. Я выцеливаю ту, что ближе, но ее перекрывают спинами легионеры. Черт!
С разворота бью «лучом» в одного из эскуров, переключившихся на шеренги Линка. Он попадает в бок, тварь отлетает, валится на ходу. Между ребер дымящаяся дыра, но тварь пытается подняться. Первый круг всего, второй я не смогу плести так быстро. А на поле боя еще как минимум с дюжину мерзких зверюг.
– Маги, «щиты» сверху! – В голосе Лостада ненависть и отчаяние. Черт, кому он орет? Я тут один!
Вскидываю голову. К нам по дуге приближаются пять черных шаров. Какой на хрен «щит»?!
– Впереоод! – воплю я и бросаюсь первым. Ловлю недоуменный взгляд Лостада, но тот быстро соображает и сам устремляется к аземам. А там именно они. Примерно с два десятка, метрах в ста пятидесяти. И у нас единственный шанс избежать больших потерь – сблизиться с ними.
– Быстреэй! Скуты вниз! – крик Лостада. Эгидники бросают щиты, мы перескакиваем через них и ускоряемся. Теперь мы словно спринтеры. Холодный воздух обжигает рот и легкие, а мышцы напряжены до предела.
– Граа! – слышится справа. Шеренги, выстроенные Линком, тоже переходят на бег, налетают на эскуров. Мясорубка, крики.
– Граа! – подхватываю я, ставя на ходу «щит». В него тут же втыкаются два черных шара, разом обрушивая. Остальные с грохотом врубаются в землю уже за нашими спинами.
Один из эскуров пытается развернуться, чтобы драпануть, но мы наскакиваем на него, сметаем, пара легионеров остаются добивать поваленную тварь. Она сперва злобно рычит, потом рык переходит в рев. Перепуганный и жалобный. Всем перед смертью страшно.
Еще три шара, теперь летящих по прямой, опрокидывают на ходу нескольких легионеров. Я на мгновение оборачиваюсь. Нас человек тридцать, может, чуть больше, но явно не восемьдесят.
Неужели такие потери?
«Правый край, наверное, завяз там, на дороге, – приходит мысль. – А это человек двадцать, не меньше».
Последний «луч» устремляется в сторону аземов. Последний, потому что я уже пустой, и понимая это, выжимаю из себя все, что можно. Так я не бегал очень давно, но промедление сейчас, без всяких метафор, смерти подобно. Аземы успевают сплести еще по одному заклинанию и сносят ими пятерых. Один из шаров проносится всего в локте от меня. Крики и вопли, раздирающие душу, словно когтями.
Но они остаются позади, тонут в новом «граа», и мы наваливаем на аземов неудержимым цунами.
Звон клинков о клинки, снова крики. Я с лету всаживаю острие одному из аземов в горло. Он замешкался, пытался ударить магией и поэтому даже не успел вынуть свой кривоватый нож. Слева, в миллиметре от уха, свистит рассеченный клинком воздух, отскакиваю, словно резиновый мяч от стены, оборачиваясь в прыжке. Азем перерезает одному из парней горло и, отбросив тело, кидается на меня. Нырок, уход, выпад. Острие прокалывает бок. Дергаю меч на себя. На спину ктото валится. Короткое движение головой вправо и обратно, словно передергивание затвора. Свой, ранен. Чревл! Укладывать его некогда, азем снова прет на меня, не так шустро, но все же прет. Извини, братишка. Я делаю выпад, чувствуя, как легионер быстро съезжает по спине, а мой удар достигает цели. «Коготь виара». Острие в глазнице, я тут же ногой бью азема в живот и едва успеваю, развернувшись, подхватить падающего парня. Всего в сантиметре от сизого снега.
Снег. На секунду взгляд застывает. Снег вокруг не сизый, он красный и черный – крап капель, длинные дорожки, огромные лужи… Повсюду кровь. Кровь людей и тварей.
Но думать сейчас опасно. Очень… Твою мать!
Левое бедро обжигает пламенем, несмотря на нестерпимую боль, бью сверху по рухнувшему на колени азему.
– Аа, суука!
Но удар получается почти плашмя, по спине. Эта тварь снова поднимает свой кривой клинок.
– На, сука, на, сука, ннаа, суука!
Три удара по черепу, клинок застревает в раздробленной кости, я пытаюсь вытянуть его. Руки трясутся от злости, дыхание частое, сквозь зубы. Азем заваливается на меня, я левой рукой упираюсь в его череп, ладонь скользит по теплым слизистым мозгам.
– Сссука, – ползет сквозь зубы со свистом.
Наконец клинок выдернут, подошвой бью этой твари в скулу, оборачиваюсь… Бой закончен. Шеренги Линка навалились на оставшихся аземов, както молча, без «граа», и буквально затоптали их, порубав на мелкие куски.
Я какоето время просто стою, стараясь справиться с трясущимися руками и успокоить дыхание…
– Че там, серьезное? – подбежавший Линк посмотрел на расплывающееся по левой штанине красное пятно.
– Да нет, царапнул, падаль, – сквозь зубы процедил я и осторожно присел на залитый кровью снег.
Правую ногу согнул, а левую оставил прямой. Дорвал рывком прореху на штанах, скривился от боли и вида раны.
– Точно царапина. Ну может, на овриг в глубину, не больше, – с улыбкой проговорил Линк, присаживаясь рядом на корточки. И это ничего, что овриг – сантиметр. В сравнении с некоторыми – да, царапина.
Я воткнул меч в землю и, достав изза пояса ножик, распорол оторванную штанину. Линк тут же выхватил ее из моих рук и принялся скручивать.
– Я сам перевяжу. Покрепче чтобы, – бросил при этом.
– Смотри, вон еще живые остались, – я указал кивком головы в туман. Два бхураэскура и штук пять аземов пытались удрать. Но их быстро настигали появившиеся всадники. Наш турм, не наш – непонятно. Не вижу вышивок на плащах.
– Кто это были, Линк? Бхуры или эскуры?
– Бхуры, Ант. Ты же видел – они перевоплощались, когда с крестов падали.
Я кивнул, осмотрел свой плащ и сюрко и, заржав, повалился на спину. Лямки, чревл их дери!
В спину уткнулся край миски.
– Чего ржешь? – спросил Линк. Он как раз скрученной штаниной с силой перетягивал бедро чуть выше раны, но, услышав идиотский смех, замер и настороженно заглянул мне в лицо.
– Да все нормально, – сказал я, подавив нервное веселье. – Походный мешок даже не сбросил. Кстати, там жгуты есть.
– Бывает, – бросил Линк и принялся завязывать узел. – Чревл с ними с теми жгутами. Не больно?
– Терпимо.
– А с мешками почти все, – он хохотнул. – Я, правда, сбросил. Ну так у меня и опыт есть.
– Что, тоже на марше в такое попадали?
– Было дело, но в Зыби. А чтобы вот так, – он мотнул головой. – Странно. Ни разу не слыхал, чтобы в дне пути от лимеса твари набрасывались.
– Может, уже Вздох начался? – предположил я.
– Да ну, – Линк быстро завязал второй узел и плюхнулся задницей на свой пельт.
– Хм, мешок не сбросил, а пельт там кинул. Мешал он, – недовольно выдохнул я. – Все наперекосяк. И с заклинаниями… чревл его знает, бил чем попало, вообще думать не успевал.
Я откинул голову, увидел еще несколько шеренг, идущих к нам.
– Скорее всего, у них тут портал недалеко, – продолжил Линк, пропустив мимо ушей мой короткий самоуничижительный монолог. – Странно всетаки. Не делали они раньше так. Полсотни тварей, считай, положили зазря.
– А наших сколько, – выдохнул я и, скинув лямки, поднялся. Рана горячо резанула, а я вдруг заметил свою левую руку в вязкой белой слизи. Чревл, мозги же еще эти.
Скривившись, принялся оттирать ладонь снегом.
– Нормально все?
Мы одновременно подняли взгляды. Наш легаржант. Лицо в черных точках подсыхающей крови тварей, сюрко заляпан ею почти наполовину.
– Молодцы, парни. Отлично сработали. Особенно ты, – его взгляд задержался на мне. – С атакой здорово приду…
Шагах в десяти ктото громко заругался, зовя командира, он оглянулся, и мы тоже посмотрели в сторону сдавленной, почти сквозь рыдания ругани.
– Да мин легаржант, чревл вас раздери! – Парень, стоявший на коленях возле одного из тел, перешел на крик. Лицо его было измазано черной кровью. Видать, самолично завалил азема. – Умирает же он! Где эти чревловы лекари? А?! Мать их сурдетскую! Я их разорву, нихтовых ублюдков! Где они?!
Лостад заспешил к нему, следом направился и Линк. Ситуация явно выходила изпод контроля. Ругавшийся парень подскочил, стал истошно выкрикивать полную чушь про то, что нас бросили на смерть, что это было задумано. При этом он принялся размахивать мечом, и в его глазах заблестело чтото нехорошее.
Лостад нырнул под замахнувшуюся руку, схватил ее и, вырвав меч, отбросил его в сторону. Затем залепил парню увесистую плюху, толкнул к Линку, а сам склонился над умиравшим. Линк схватил налетевшего на него парня за плечо, рывком усадил на землю и, присев рядом, стал чтото грубо объяснять.
Да уж. Похоже, «крышу» слегка рвануло. Сколько еще таких будет за время войны?
Медленно поднявшись, я попробовал опереться на раненую ногу. Вроде терпимо. Вытащил из земли меч.
Под левым коленом убитого азема увидел темное черное пятно. По ходу ктото перерезал ему жилу, он повалился и по пути успел тесануть меня.
– Ссука, – повторил я и увидел того, кто в бою привалился мне на спину. Двинулся к нему, сильно прихрамывая и пытаясь опираться на меч. Толку, правда, от этого не было, клинок уходил глубоко в землю. Наклонился, потрогал пульс на шее. Легионер был мертв, и я провел ладонью по его лицу, закрывая глаза.
А к месту сражения уже подъезжали телеги. Я оглянулся на окрики кучеров, подошел к Лостаду.
– Выживет? – спросил почти шепотом.
Тот дышал тяжело, с хрипом. Правая половина торса жутко рассечена несколькими ударами, сквозь кровавое месиво видны сломанные и вылезшие наружу ребра. Я отвернулся.
– К лекарям срочно бы, – выдохнул Лостад и наторелым движением сдернул с себя плащ. Разложив его рядом с раненым, подозвал двух легионеров. Я было сунулся, сообразив, но он мягко отстранил меня.
– Так, – заруководил четко. – Линк, иди сюда тоже. С той стороны бери. А вы за ноги, – это двум парням. – Аккуратно только. Не дергайте.
Они медленно переложили парня на плащ, подняли осторожно.
– Следи за этим, – бросил он мне, кивнув на разбушевавшегося, и обратился к вцепившимся в края плаща. – На полусогнутых. Чтобы мягонько, как в самой дорогой карете, ясно?
И они бережно потащили свой груз к телегам. «Трехсотый», который в любой момент мог скинуть со счетов лишнюю сотню.
А я, коекак подняв рюкзак, поплелся к дороге. Возле разбушевавшегося все равно уже закрутились несколько легионеров, наперебой говоря с ним успокаивающими голосами.
Время от времени я поглядывал на тащивших раненого. Парня я не знал, наверное, из третьей или четвертой шеренги, потому как точно не из нашей палатки. В голову влезла пугающая мысль о ране. Всетаки это самая серьезная за все время здесь, что, если случится заражение?
После плетей Альтор смазывал мне спину особой мазью, вонючей до рвотных спазмов, но благодаря ей раны не гноились. Трижды по пять ударов. Я был духовно сильнее Петра, но все равно отрекся. Отрекся после пятнадцатого свиста плети. От свободы и своей прошлой жизни.
На том месте, где мы приняли бой, было много людей. Одни ходили среди тел, наклонялись, трогали пульс на шее. Другие на плащах уносили мертвых и раненых. Ктото тащил в лес туши тварей.
Оставшиеся в живых легионеры сидели и лежали у края дороги, часть, уткнув лица в колени, часть смотрела на меня, как я, хромая, шел им навстречу, куда глядели лежавшие, я не знал. Может, в небо, а может, и, закрыв глаза, внутрь себя, пытаясь справиться с «послевкусием» произошедшего. Я тоже начинал чувствовать его. Какоето странное – смесь из спокойствия и остывшей злости, опустошенности и наполненности чемто новым.
– Ант, тебе лекарь нужен, – увидев меня, проговорил Ниго.
– Что с Жиро? – спросил я.
Ниго показал местный жест, провел двумя пальцами по лицу, закрывая ими глаза. Я тяжело вздохнул, но все же переспросил:
– Точно?
– Точнее не бывает.
Отвечать было нечего, и я, стащив с головы шлем, молча поплелся к ближайшей телеге, на которой сидели двое парней из попавших под раздачу первых восьмидесяти человек колонны. Легкие ранения. Одного я узнал, тот, которому тварь впилась когтями в плечо. Рану ему уже обработали и перевязали, и выглядел он вполне жизнерадостно. Наверное, внутренне был на седьмом небе оттого, что остался жив. Ничего плохого в этом я лично не видел. Я тоже радовался, хотя и одновременно с этим мне было до охренения тяжело.
Лекарь, занимавшийся вторым раненым, заметил меня. На секунду его лицо вытянулось, но он тут же принял непринужденный вид и подозвал двух легионеров из нашего гурта. Один из них был Сваго.
– Чревл, нас не пустили, – зачемто стал оправдываться он, помогая мне усесться на телегу. – Появился Сервий и стал орать, что не позволит положить весь первый гурт его легиона. Потом послал туда один из турмов. А мы с Лидом хотели…
– А Лид где? – перебил я его.
– Возле одного своего земляка. Ранен тот сильно. Он с вами в палатке был. Жиро, помоему, зовут.
– Жиро? – удивился я.
– Ага, – кивнул Сваго. – Они из соседних деревень с ним, даже дрались в детстве деревня на деревню, – Сваго улыбнулся, но тут же торопливо стер улыбку с лица. – Его сначала в мертвяки определили, а он вдруг зашевелился, стонать стал.
– Ну слава Номану, – выдохнул я. – Этот парняга за моей спиной в гурте стоит. Я видел, как его заклинанием Тьмы зацепило.
Тем временем лекарь занялся моей раной. Для начала обтер ее мокрой тряпкой, от которой воняло чемто навроде спирта, потом принялся обрабатывать магией. В ране запылало пламя, но я даже не отреагировал. Не впервой уже. А вот Сваго взирал на действия лекаря с благоговением, наверное, не видел ни разу. Я же смотрел на поле, а точнее, на ковылявших оттуда к дороге соратников. Насчитал взглядом два десятка. Значит, десяток точно погиб. Это там уже, а на самой дороге десятка три, не меньше. И раненые еще.
– Все, – развязав тугую повязку из перекрученной штанины, довольно выдохнул лекарь, и я почувствовал, как в начинавшую неметь ногу потекла «жизнь». – Края раны я сомкнул, но пока непрочно, для этого нужно несколько раз обрабатывать. Так что сильно шевелить ногой не стоит, чтобы снова не разошлись. Вам вон туда нужно, вас на телегу определят до самого лимеса. Понятно?
– А что ж тут непонятного. – Я дружески похлопал лекаря по плечу. Он был примерно моих лет, и поэтому я позволил себе такое проявление благодарности. – Спасибо.
Стал медленно спускаться с телеги, Сваго тут же подхватил меня под локоть.
– Я помогу.
Вдвоем мы доковыляли до целого обоза, предназначенного для раненых. Пока меня определяли, колонна двинулась дальше, но теперь впереди ее укрепили отрядом магов и двумя турмами. Я видел, как они спешно двигались к «голове» по краю дороги. А вот наш обоз пока оставался на месте, ожидая, чтобы пристроиться в хвосте.
Взобравшись при помощи Сваго на выделенную мне телегу, я улегся на жестком матрасе, набитом, судя по исходившему от него запаху, сеном, укрылся одеялом и стал смотреть на колонну. Сваго убежал к своим шеренгам, а ко мне подошел еще один лекарь. К моему удивлению, это была девушка лет двадцати пяти, довольно симпатичная. В сиреневом беретике, длинные волосы стянуты сзади узлом, лицо серьезное.
Нет, я знал, что женщины и боевыми магами бывают, взять хотя бы ту же Руну, настоящую, естественно, и среди лекарей их много, но все равно почемуто удивился. Улыбнулся ей, но девушка сохранила серьезность. Она быстро оглядела мою рану, потом задала несколько вопросов об общем самочувствии. Отвечая, я одновременно пытался зафлиртовать, но целительница никак на мои поползновения не отреагировала. Так и ушла с серьезным личиком, даже ни разу не улыбнувшись в ответ. Какаято часть меня невольно возмутилась, как же так – я ж герой в конце концов! Могла бы и дернуть уголками губ вверх для приличия.
После ее ухода я достал из мешка запасные штаны и переоделся. Потом спустился с телеги и отер снегом сапоги, которые были в засохшей крови. Левый в моей, правый в черной азема. Появился кучер, завздыхал, начал нести какуюто чушь, но безобидно. Обычный ольджурский простолюдин.
Я снова улегся и натянул на себя одеяло. Хорошо, тепло. Через пару минут кучер запыхал самокруткой, окутывая меня запахом дешевого армака. Я закашлялся. Он тут же извинился и самокрутку затушил.
– Ну вот и двинулись, – проговорил он, беря в руки вожжи.
Первая телега нашего госпиталя на колесах и правда дернулась вперед, но тут же ее кучер закричал «харр» и натянул вожжи. Колонна резко остановилась, и я нервно приподнялся на локте, бросив взгляд в сторону ее «головы».
Минут десять ничего не происходило, отчего внутри напряжение только росло. Неужели опять?
Но вдруг мы снова двинулись, и мой кучер легонько прикрикнул на лога. Телега, покачавшись на степных кочках, как утлая лодочка на волнах, выехала на дорогу. Истошный скрип прекратился, и дальше она покатилась практически бесшумно.
Еще минут через десять стали понятны причины короткой остановки. Мимо нас в обратном направлении проехали три телеги, груженные телами. Они, конечно, были прикрыты плащами, но очертания этих плащей не оставляли простора для фантазии. Те самые «засранцы», о которых спрашивал сам себя Лостад, – сразу врубился я, припомнив десяток всадников, обогнавших нас с утра. Маленький разъезд, ушедший вперед в туманное марево на разведку. Моя догадка вскоре полностью подтвердилась. В степи на окровавленном снегу я увидел десять туш логов. Вокруг них суетились люди, сдирая шкуры.
К потерям можно дописать еще десять человек. И логов заодно, тоже всетаки боевые животины.
Отбросил от себя мысль, что, возможно, мясом этих логов нам придется сегодня ужинать, и стал размышлять о своих шрамах. Не многовато ли уже набралось? Я, конечно, понимаю, что шрамы мужчину украшают, но собирать на своем теле полную галерею не оченьто и хочется. Вспомнилось вдруг, что на несчастном левом бедре у меня уже вторая рана. В следующий раз нужно для симметрии правое подставлять.
Улыбнулся кисло и откинул и эту мысль. Если уж и думать сейчас, то лучше об отвлеченном. Магия?
Но размышления о структуре плетений быстро сморили, а может, виной тому было тихое поскрипывание тележного кузова. Правда, разбудили скоро, парнишка из наших «придатков». Он поставил рядом со мной приличных размеров узел и с полминуты шагал рядом с телегой. При этом его лицо было сильно напряжено, пару раз он многозначительно кашлял, видимо, хотел расспросить у меня о бое, но, так и не решившись, убежал вперед.
Каша с мясом, хлеб, сыр, маленький, на поллитра бурдючок с вином. Надо же, с чего это? Спиртное легионерам запрещено, по крайней мере, в открытую никто его не хлещет. Видел я несколько раз обычных гуртовиков в «обозе» за кружечкой хорского, но пили они его торопясь, настороженно оглядываясь по сторонам, а после запихивали в рот целую жменю листков местного аналога мяты.
Обильный ужин, да еще и с вином, сморил сильнее, чем однообразный скрип телеги. Я, впрочем, и не сопротивлялся, сон, как известно – лучшее лекарство.
Второй раз меня разбудил кучер, с чегото решив, что мне будет крайне любопытно увидеть лимеслагерь. Хотя он был и не слишком не прав.
– А вона Кромь, где деревья. Видите? – полуобернувшись ко мне, тыкал мужичок кудато вперед указательным пальцем. – Там она вона начинается. А вона форт, – он повел рукой правее. – Тама лимесские легионеры на постоянке. Ух, и лютые парни.
Я приподнялся, уставился в указанном направлении.
Кромь меня разочаровала. Я ожидал увидеть нечто большее, загадочное, необычное, и возможно, даже пугающее, а тут обычный лес. Длинная – от одного края до другого – черная полоса. Деревья точно такие же, как и медленно проплывающие слева.
– Да чревл тебя раздери! – вскричал вдруг мой кучер и потянул на себя поводья, заодно и залихватски отклоняясь назад. – Харр, твою сурдетскую! Ишь ты!
В какойто момент мне даже показалось, что он сейчас завалится в кузов, и я на всякий случай приготовился его ловить. Не для его блага, разумеется, а чтобы он на раненую ногу не грохнулся.
Оказалось, пока он указывал мне на местные «достопримечательности», идущая перед нами телега резко затормозила, и дремлющий на ходу лог ткнулся мордой в ее задний борт. Это его напугало, и он, резко проснувшись, хотел немного «сбежать» вправо. Но бравый кучер задержал его.
Сон, видимо, придал мне сил и вернул настроение, поэтому я смог улыбнуться этому маленькому происшествию.
Пока мы съезжали на луг, я продолжил рассматривать место прибытия. Как и Кромь, форт тоже не произвел особого впечатления. Выстроен из дерева, высота стен всего чуть больше двух метров. Такие же стены расходятся в разные стороны, однако через четверть риги обрываются и дальше только деревья. На самом форте штандарт с красным крестом храмовников, вокруг которого обвился…
Я задрал голову, услышав над собой знакомый вскрик. Похоже кричат канюки, с некоторой жалостью, но в то же время чувствуется хищническая сила. Расправив черные крылья, высоко в небе грациозно парили два виара.
– Красавцы, – кучер причмокнул. – Вот же ж животина сильная, а?! Лога утащить может. Я сам не видал, конечно, но люди сказывают…
Пока он ставил телегу в указанное какимто мужиком место, успел поведать мне пару баек. Наконец он замолк и отпустил вожжи, аккуратно уложив их на облучок.
– Ну и приехали. И хорошо.
Он слез с телеги и зашагал к кучке своих коллег, а я стал осматриваться по сторонам. С той, откуда мы прибыли сюда, продолжалось броуновское движение – ехали, останавливались, разворачивались телеги и повозки, как я понял – это обозники, стоявшие возле Шана. Большая часть их, разумеется, ушла в северном и южном направлении, где можно подзаработать больше, но ктото все же решил отправиться и с нами. С десяти тысяч человек тоже можно неплохо поиметь.
С другой стороны на глазах рос палаточный городок.
– Ну как рана?
Я обернулся. Правый краешек губ скользнул вверх. Надо же, как незаметно подошла.
– На месте, ваше лекарское сиятельство, – ответил, и девушка не смогла сдержать улыбки, хотя тут же спрятала ее в напускной серьезности.
– Я оценила вашу шутку, легионер, – проговорила она с легким сарказмом и, ничуть не смутившись, потребовала снять штаны. Я хотел было ляпнуть глупую шутку – мол, не быстро ли все у нас происходит? И не стоит ли для начала хотя бы познакомиться? – но вовремя передумал. Грубая и пошлая шутка. Да и заезженная, наверное. Даже в Отуме.
Поэтому штаны стягивал молча, разглядывая ее симпатичное личико.
Слегка кругловатое изза пухлых щек, но это его не портит, а даже наоборот. Оно какоето доброе, несмотря на напускную серьезность. Наверное, на этих щечках есть ямочки, уверен, что есть, вот только для этого нужно рассмешить эту царевну Несмеяну. Губки правильные, приоткрыты. И кончик язычка между ними, видимо, от усердия.
А выполняла она свое дело и действительно со всей ответственностью. Ух. Попадались мне подобные девушки, правильные и серьезные настолько, что быстрых отношений с ними ну никак не завязать, даже пустив в ход весь стратегический запас обаяния. Но тем они и интересны, держат на расстоянии вытянутой руки и, главное, ведь не оттого, что им не хочется это расстояние уменьшить, а в силу своего характера. Вот правильный он у них такой, ни одной ошибочки за жизнь не совершили, все делали, как папенька с маменькой велели. И еще одна особенность таких – даже во время страстной прелюдии могут вдруг остановиться, сказать свое испуганное, но твердое – нет. Причем откровенно, без ужимок, на самом деле всего лишь намекающих, чтобы ты усилил натиск.
На секунду замешкался. Стоять тут три дня максимум, ничего такого не успеть, но природный механизм, который действует независимо от мозга, опередил меня.
– Знаете, меня мучает один вопрос, – проговорил я серьезно, делая вид, что разглядываю рану.
– Спрашивайте, – все тем же «профессиональным» тоном врача.
– А вдруг вы не ответите?
– Я целительница, я обязана ответить больному на его вопросы.
– Ладно. Вопрос касается вашего ремесла как такового.
– Я вас слушаю.
– Скажите мне, – я сделал малюсенькую паузу, – а на щечках красивых целительниц появляются ямочки, когда они улыбаются?
Она перестала водить руками над раной и рассеянно посмотрела на меня. Секунда, вторая… губы расплылись в улыбке, но тут же сжались.
– Слишком мимолетно, не рассмотреть, – я сделал огорченное лицо.
Улыбка появилась снова, наши глаза на секунду встретились, и она, тут же опустив голову, продолжила врачевать с утроенным усердием.
Но улыбка осталась, едва приметная, блуждающая.
– Извиняюсь, если смутил, – продолжил я в том же тоне. – Но мне кажется, этот вопрос весьма важен. Я заметил, что если у целительниц есть ямочки на щеках, то раны заживают быстрее.
– Легионер, перестаньте…
Но голос уже совсем другой, в нем тонкие нотки волнения, внутри затаившийся интерес. Нет больше той напускной суровости, хотя все еще хрупко, одно неправильное слово – и она вернется в прежнее состояние. И второй раз ее оттуда не извлечь.
– Не могу.
Секундная пауза.
– Почему не можете?
– Потому что вы мне очень нравитесь.
Руки задвигались быстрей, рывками, рану обожгло чуть сильней. Стиснул на миг зубы.
– Я понимаю – какойто обычный легионер, не аржант, не из штурмового отряда, не из благородных, а вы, наверное, привыкли к другому обществу. Красивая девушка, целительница… Но я все же спрошу. Не согласитесь ли вы провести завтрашний вечер в обществе простого легионера?
Снова пауза. Губы на секунду поджались, тут же легонько улыбнулись.
– И что мы с вами будем делать?
– Мы прогуляемся вдоль Кроми, болтая о всякой чепухе, а потом отправимся в обоз, где выпьем по кружечке айкаса. Вы какой любите больше – южнодоргонский или северодоргонский?
– Странный ты… – она запнулась. – Вы…
– Можно и «ты». Я непротив. Меня зовут Ант.
– Я знаю, – она улыбнулась, но глаз не подняла. – И не такой уж ты простой легионер, а маглегионер. У нас все записано, по каждому раненому.
– Так нечестно, – я наигранно округлил глаза. – Ты знаешь обо мне все, а я о тебе ничего.
– Так уж и все, – она хихикнула.
– Но если учитывать, что я даже имени твоего…
– Лиона.
– Ну слава Номану, – я наигранно вздохнул. – А то думал это какойто секрет.
– Никакого секрета. Так, все, – она отвела руки от моего бедра. – Еще один раз обработать заклинанием, и будешь как новенький. Можешь одеваться.
– Я немного так посижу. Пусть чуть остынет. Так что насчет завтрашней встречи?
– Я пока не решила.
– Но…
– Придешь завтра с утра на третью обработку, а сейчас меня ждут другие раненые.
– Так я могу идти в лагерь?
Она кивнула, развернулась и торопливо поспешила к другой телеге. Я несколько секунд пялился на ее… фигуру. Рассмотреть чтото большее возможности не было. Длинное, до самых пят, синее зауженное блио из толстой ткани, поверх него темный плащ до икр, но даже это не лишало ее сексапильности.
А всетаки я предусмотрительно прикрыл скомканными штанами «опасное место» – от ее близости в моем организме произошла естественная метаморфоза. Так что насчет чуть остыть я почти не соврал. Посидев пару минут, натянул штаны и слез с телеги.
Боли не ощущалось, и я, собрав свой хабар и нацепив на себя, поплелся в сторону лагеря. На пересекающей поле гравийке остановил какогото адьюта и спросил, где первый гурт тринадцатого. Тот указал, с почтением глядя на мои заляпанные сюрко и плащ, а я заодно подумал, что стирать их теперь придется самому.
На стоянке первым делом встретил Лостада, он был уже в чистой одежде, и ничто в нем не говорило об утреннем бое. Спокоен и подтянут. Он стал расспрашивать о раненых парнях, но я мог сказать только одно – Жиро жив, а про остальных ни слухом ни духом. Аржант кивнул, похлопал меня по плечу и не стал задерживать, за что я ему был благодарен. Рана не болела, но вот переход от госпиталя до лагеря здорово вымотал. Губы онемели, во рту пересохло, а по лицу бежал холодок, который я какимто образом чувствовал поверх наползающего вечернего морозца. Наверное, сказывалась потеря крови, ну и поужинать не мешало бы.
Миску с кашей и кусками мяса, накрытую второй перевернутой миской, я нашел на своем лежаке. Пересыпал еду в свою тару и стал неторопливо жевать. Те парни, что были в палатке, посматривали на меня молча, я сразу и не сообразил, что это другие парни. Из других шеренг. Вон того пухлого и розовощекого я помню, он в самом хвосте стоит, весельчак.
– А Линк где? – спросил я, проглотив очередную тщательно разжеванную порцию. Сейчас мне было необходимо экономить даже на этом, чтобы желудок тратил как можно меньше энергии.
– Вышел кудато, – ответил один из парней.
– А остальные?
– Остальных всего семеро, Ант, – услышал я голос Ниго из угла и чуть не подавился.
– Как это?
– Вот так. Из нашей палатки двадцать пять легионеров отправились в гости к Великому Номану, шестеро ранены.
– Двадцать четыре. Жиро живой.
– Точно? – спросил один из наших. Из сорока человек всех запомнить я не мог, а вот теперь, думаю, запомню каждого из оставшихся.
– Мне Сваго сказал, что видел его.
– Это маг с «хвоста»? – поинтересовался Ниго.
– Он самый, – я поднес ложку ко рту, а в палатку заглянул Линк.
– Парни, кто из бившихся. Лостад зовет.
– Зачем? – спросил я. Подниматься, а тем более кудато идти, категорически не хотелось. Начавший расщеплять пищу желудок стырил последнюю энергию.
– Я б на твоем месте подольше в госпитале оставался. Там иногда такие целительницы попадаются, – Линк присвистнул и тут же добавил: – Причем дают бесплатно.
Я, не удержавшись, хохотнул. Судя по всему, мыслей у этого здоровяка всего две – надо бы понихтиться и надо бы сделать это как можно дешевле, в идеале – даром.
– Тебе не попалась такая? – самым серьезным тоном спросил он.
– Мне не повезло, дружище. Меня лечила старая скрюченная бабулька с огромной бородавкой на носу.
– Даа, не повезло, – согласился он. – Ладно, парни, идем. Легаржант сказал, чтоб быстрей.
Пришлось подниматься, отставив в сторону миску с едой. Выбравшись из палатки, я с удивлением увидел Сервия. Он восседал на своем логе и смотрел на нас почти с отцовской заботой.
– Парни, стройсь! – скомандовал Лостад.
Мы выстроились перед архлегом нашего легиона. Девять человек. Из второй палатки показались еще легионеры. Две десятицы. Итого из восьмидесяти принявших бой первыми осталось в строю всего двадцать четыре воина.
– Какие потери в остальных шеренгах, вступивших в бой? – спросил Сервий у Лостада.
– Там восемь, двое убитых, шестеро раненых.
Сервий молча кивнул, потом медленно обвел нас взглядом.
– Воины! – заговорил он спокойным глубоким голосом. – Так получилось, что вам пришлось принять боевое крещение первыми. Вы справились, парни. Линк'Ург и Ант из Сухины, я сегодня отправлял в полевой штаб приказ о присвоении вам звания – жант, и сегодня же он был подписан. Вдобавок вы будете произведены в риттеры из милости, это отдельное постановление штаба.
Мы с Линком переглянулись.
– А также каждый из вас, – Сервий провел взглядом по двум коротким шеренгам, – получит по двадцать золотых.
Секунда молчания – и следом «гра, гра, гра!». Негромко, коротко. Но звучит намного тяжелей и убедительней, чем звучало прежде.
Ольджурия, Северный Доргон, Лутиорд
Вильято и Дранг проснулись заранее и, готовые к приему, уже минут десять сидели в спальных покоях, выделенных им Повелителем. Тот должен будет дать официальное разрешение на вход в Золотую комнату личной библиотеки Лутов и приставить к ним двух орджунов и двух Высших, и только после этого они увидят вторую и четвертую книги Номана. Затем он, Вильято, станет их переписывать, а Дранг будет находиться рядом для безопасности.
Хотя какая, к чревлу, может быть для Странствующих безопасность в замке ЛутОрдор, самом сердце поместья Лутов?
Вильято бесшумно посмеялся.
– Что рассмешило тебя, брат? – спросил Дранг.
– Подумал о нашем с тобой здесь положении. Помнишь, как сказал брат Шидрото? «А для безопасности ты пойдешь вместе с Дрангом».
Теперь они посмеялись вместе.
– Да где же эти их чревловы мердинеры? Или кто там у них исполняет роль провожатых?
Дранг в ответ пожал плечами.
– Как ты думаешь, – продолжил Вильято, – эти две книги многое объяснят?
– Даже не знаю. А многое ли объяснила пятая?
– Об этом тебе могут сказать только архмагистры Триады, – ответил Вильято.
– Всегда так, – Дранг покачал головой, – сначала все создается как братство равных, а потом все равно ктото оказывается равней других.
Он замолк, а Вильято посмотрел на него с недоумением. С чего бы это брат позволил себе крамольные мысли?
– Вильято, – Дранк закинул ногу за ногу и подался вперед, обхватив руками колено, – мы с тобой давно неразлучны, все дела вместе делаем, а ты ни разу не высказал своих мыслей. Скрытен, как ночная совья. Что ты думаешь о затеянном Триадой?
Вильято кашлянул от неожиданности, внутри у него все напряглось. Не любил он подобных разговоров, еще со времен бытности своей орджуном не любил. Язык твой – враг твой. Эту науку он усвоил давно.
– Это не наше дело, вот что я думаю, – ответил он неохотно.
Дранг ухмыльнулся.
– Ну а если Повелитель прикажет нас вот прямо сейчас убить? Так и помрешь скрытной совью, никому не поведав, что у тебя на душе и в голове?
– На душе у меня чувства, а в голове мысли, – буркнул Вильято. – Как и у всех прочих.
– Это понятно. Но и чувства, и мысли разными бывают. Как цветы. Есть красные, а есть черные. Одни приятны глазу, а другие противны ему.
– К чему весь этот разговор? – спросил старый маг, начиная нервничать.
– Да к тому, что мы с тобой вместе давно, а друзьми так и не стали.
– Мы с тобой братья.
– Братья очень часто ненавидят друг друга и убивают с особой жестокостью. Зайди в любую деревню, таких историй тебе целую скирду накидают.
– То братья по крови, а мы с тобой по духу.
– А откуда мне это знать? – Дранг заметно распалялся, и Вильято это не нравилось. – Ты же молчишь, как грыла.
– Перестань сравнивать меня с животными, – недовольно проговорил Вильято.
– Хорошо, – Дранг откинулся на спинку кресла и, сцепив руки в замок, принялся крутить большими пальцами. – Но я вот к чему веду весь этот разговор, – продолжил он секунд через пять. – Мой прапрадед был Странствующим и входил в Триаду, мой прадед тоже, а дед с отцом просто были Странствующими. Так вот, отец рассказывал мне сказанное ему его отцом, а тот в свою очередь услышал это от своего отца… и так далее, – он сделал небольшую паузу. – И вот что они знали. До того как в наш клан влились целители, сумевшие избежать смерти, Странствующие и не помышляли о вражде с Лутами. Они хранили верность наисветлейшей семье и Повелителю, а вся эта ненависть к трону пришла в клан с ними.
– Это было давно. Теперь именно Странствующие противостоят Повелителю.
– Ты старше меня, Вильято, но ты глуп. Не обижайся, – проговорил Дранг почти ласково. – Те, кто сейчас находится в Триаде, – это потомки целителей. Как ты думаешь, почему первые два упомянутые мной предка входили в Триаду, а вторая пара уже нет?
– Видимо, не смогли стать архмагистрами, – начиная хмурить лоб, проговорил Вильято.
– Ха, Вильято, ты наивен, как сурдетское дитя, – Дранг хохотнул. – Если бы все было именно так, то никаких сомнений у меня бы не возникло. И не только у меня, а у многих братьев.
– Каких это многих? – Вильято смотрел уже на своего напарника косо. – Ты хочешь сказать…
– Вот именно, – перебил Дранг. – В клане уже давно зреет заговор среди многих магистров и армагистров против Триады. И эти братья… заметь, – он вскинул руку, – настоящие братья, истинные Странствующие, а не потомки целителей, хотят одного – уничтожить верхушку, состоящую лишь из праправнуков и правнуков тех влившихся чревловых лекарей. Ты хочешь фактов? Пожалуйста. Шидрото – правнук Жакмоло из Магиорда. Дада, того самого, что считался одним из тридцати Невидимых ордена Целебного Креста и Айны. По обнародованным сведениям, этот самый Жакмоло был сожжен в Магиорде в семь тысяч сорок втором году, но по другим сведениям, тайным, – бежал за два дня до казни, спрятавшись в возу с сеном. А уже через две тридницы примкнул к клану Странствующих под именем Аргоро'Киа и сделал необъяснимо быструю карьеру. Всего полгода – и он в Триаде. А его второе имя тебе ни о чем не говорит? Киа – Крест… и Айна. Как тебе такое, а?
Вильято промолчал. Он сидел, насупившись и уставившись в дальнюю стену, на которой висел гобелен. На этом гобелене неизвестный риттер убивал огромное, в два раза большее, чем он, чудовище. На лице риттера была гримаса ненависти, благо шлем «валялся» внизу гобелена, у ног лога, и лицо, а точнее профиль, просматривался четко. Чудовище же не выказывало никаких чувств. «Руки бы оторвать тому, кто творил этот гобелен, – подумалось вдруг старому магу. – Как можно было изобразить чудовище столь безмятежным, а риттера исполненым злобы?»
– Молчишь? – спросил Дранг, явно не собираясь прекращать. – Ну так я тебе и дальше расскажу. Вагор, праправнук Прево, который тоже был одним из Невидимых, и о котором так же ходили слухи, что он избежал казни, подкупив чуть ли не всю Пратилию…
На этом слове Вильято вздрогнул, вспомнив, как и сам бежал из страшной тюрьмы. Да, пусть не из башни, а из барака, но все же…
– Ты же знаешь, что на закате своего существования орден Целебного Креста и Айны был баснословно богат.
– Вздорный вымысел, – рассеянно буркнул Вильято.
– Я бы так не сказал, – Дранг хмыкнул. – Десятица замков, полсотни особняков, и все это не считая личных владений членов ордена. Неудивительно, что они покусились на трон, гордыня обуяла их. Мерзкая гордыня, которая свидетельствовала об отходе их от нашего Бога, Великого Номана, – Дранг перекрестил лицо. – А ты слышал, что они поклонялись некому Бафонету? Сами они утверждали, что это забытый бог целительства, но слишком уж созвучно имечко этого их забытого бога с одной из ипостасей чревла. Бафоневл, – голос Дранга вздрогнул в мистическом экстазе. – А как называется новый кодекс Странствующих? Не Катоневлия ли, случаем?
– Прекрати! – не выдержал Вильято, вскакивая с кресла. – Твоя речь – речь предателя. Да и как можно сравнивать Бафоневла и Катоневлию? Совершенно разные понятия! Последнее означает – «путь вечности» на языке древних магов.
– «Путь вечности» на этом языке звучит как катомевлия, если быть точным. «Мевл» – вечность, «невл» – разрушающая ее противоположность, некая умерщвляющая сила. Отчего и ипостась чревла – Бафоневл – означает «источник умерщвляющей силы».
– Ты просто играешь словами. Глупость! Чушь! Тем более в разных изводах язык древних магов отличается деталями. Взять то же «Откровения пресветлого Альбольо»… – Вильято запнулся на секунду, после чего прокричал в сильном волнении: – Да и вообще, чего ты хочешь добиться этим разговором?!
– Чтобы ты пришел к тому же решению, к которому пришел вчера я.
– Вчера? Какому решению? – спросил старый маг, но интуиция уже подсказала ему, что он в ловушке. Вскинув руку, Вильято попытался ударить предателя «каскадом», но изза ширм у стены покоев молниями метнулись к нему двое Высших, опутали сначала магически, а потом и скрутили с помощью грубой физической силы. Тут же разрушили почти готовое плетение прямо внутри него, отчего Вильято почувствовал жгучую боль, и вдобавок связали запястья кожаным ремнем. Однако и после этого рук не отпустили.
– Осторожней, – кричал в это время Дранг, – нельзя, чтобы на нем были ссадины или раны.
Вильято тут же скрючился, пытаясь укусить свое бедро, но его резко усыпили. Плетение шестого круга сработало безотказно, мгновенно погрузив мага в глубокий сон.
– Что, все? – спросил появившийся пару секунд назад в дверях Полотино.
– Так точно, советник, – холодно ответил один из Высших, отпуская руки уснувшего Странствующего.
– Ну вот и славно, – улыбнулся Полотино и посмотрел на Дранга. – А вас, уважаемый, ждет Повелитель. Следуйте за мной, я провожу.
– Нужно, чтобы на нем не было ни одного синяка или ушиба, – Дранг кивнул на своего бывшего напарника, – иначе мне трудно будет убедить своих братьев в том, что Вильято умер собственной смертью.
– С ним будут обращаться как с новорожденным, – успокоил его советник. – Идемте.
Дранг двинулся вслед за Полотино: коридор, поворот, еще один коридор, освещенный белыми светильниками, вниз по ступеням, дверь.
– Это тайный кабинет Повелителя. Один из тайных.
Полотино многозначительно улыбнулся и открыл дверь. Дранг шагнул внутрь.
Кабинет был небольшим, скорее похожим на каморку бедняка, нежели на место для неофициальных встреч его наисветлейшества. Зато, в отличие от официальных залов, здесь все просто кричало о любимом занятии всех Лутов. На левой стене две оскаленные морды бурых дролтов. Стеклянные глаза глядят с ненавистью, а с клыков, кажется, до сих пор капает слюна хищного безумия. Справа более миролюбивая морда рызгоя с ветвистыми рогами. По обеим сторонам от нее висят охотничьи луки и рожки. «Охота без магии – охота храбрых», – прочитал Дранг под чучельной головой виара, висевшей на дальней стене.
– Этого я собственноручно убил отравленными стрелами, – раздался спокойный голос Повелителя, и Дранг с почтением склонился, хотя самого Варгросса'Лута не видел. Он появился только спустя несколько секунд и уселся на обитое черной виаровой кожей кресло у дальней стены. Опытный взгляд мага приметил силуэты Высших в тени двух боковых ниш кабинета, которые вдобавок были окутаны «пеленой» на основе какойто стихии. В стихиях Дранг был не особенно силен, достигнув магистрала лишь в ветви Воды.
– Вы необычайно смелы, мин Повелитель, – ответил Дранг. На лице Варгросса мелькнула мимолетная довольная улыбка, но тут же лицо вновь стало холодным, и он медленно указал на один из простеньких стульев у правой стены.
– Благодарю вас, мин Повелитель, – ответил Дранг и засеменил в указанном направлении.
– Значит, вы можете полностью подделать почерк Вильято, – то ли спросил, то ли утвердил Повелитель, и Дранг, присаживаясь, кивнул. – Вот и отлично, – Варгросс бросил взгляд на дверь. Странствующий невольно посмотрел туда же. Советник, оказывается, бесшумно скользнул в кабинет вслед за ним и теперь шел к тому месту у левой стены, где стоял небольшая тахта. – Полотино, первая часть дела прошла удачно?
– Да, – коротко ответил советник, усаживаясь. – Как и предполагалось, этот идиот не внял словам своего друга и полез в драку.
– Он никогда не был мне другом, – торопливо вставил Странствующий.
– Мы вас ни в чем не обвиняем, – улыбнулся Повелитель. – Друг, не друг – это все иллюзорные понятия, а мы собрались здесь, чтобы поговорить о существенном. Итак. Вы уверены, что сможете убедить архмагистров Триады в том, что ваш бывший соратник умер естественной смертью?
– Если на нем не будет ни царапинки, смогу, – Дранг кивнул. – Вот только не рекомендую использовать порошок лакрании. Братья смогут определить. Нужен какойто особый способ…
– Не переживайте, – перебил его советник. – Мы применим одно средство, которое не оставляет следов. Все будет выглядеть так, словно его хватил удар. В таком возрасте это частое явление, я бы даже сказал – обычное, – Полотино трижды выдохнул «хе», но так, что Дранг и не понял, то ли смех это был, то ли кашель.
– Прошу прощения, а переписывать книги я начну уже сегодня? – спросил он заискивающе, и в этот раз и Полотино, и Повелитель уж точно не закашляли. Они совершенно откровенно смеялись.
– Извините, дорогой вы наш, – обратился к нему Варгросс, когда веселье оставило его. – Но переписывать вы будете не из книг, а со специально изготовленных для этого случая манускриптов. Надеюсь, вы понимаете, что это суровая необходимость. Да и тот, кто меньше знает, тот дольше живет. Очень мудрое изречение, не так ли?
С последним Дрангу пришлось согласиться, а заодно какимто странным образом он вроде соглашался и со всем сказанным до этого. «Тонко умеет плести наш Повелитель, тонко», – пришло ему в голову.
– Тем более что вы и так будете удостоены награды, – продолжил тем временем Варгросс. – После того как Высшие разберутся с ветвью Порядка и уничтожат ваших архмагистров, вы займете место в Триаде Странствующих.
– Благодарю вас, мин Повелитель! – Дранг приподнялся со стула и легонько поклонился.
– Благодарности потом, – спокойно отреагировал наисветлейший. – Теперь расскажите нам о клане. Сколько в нем магистров, сколько армагистров и так далее.
– С удовольствием, – Дранг позволил себе мимолетную улыбку. – Магистров четыре сотни, армагистров почти сотня, архмагистров четыре десятицы, и все они, по моему разумению, потомки тех самых целителей. Помимо этого еще около шестисот братьев, владеющих магией домагистральных кругов…
– У вас очень интересная версия, – перебил Повелитель, хотя и обращался к советнику. – Как думаешь, Полотино, возможно, чтобы двести лет назад к Странствующим примкнул ктото из ордена Целебного Креста и Айны?
– В Отуме все возможно, – уклончиво ответил советник.
– А что говорят бумаги по этому делу?
– И Жакмоло, и Прево – по документам – были казнены. Но вы ведь сами понимаете, как могло случиться, мин Повелитель. Некоторые Невидимые подкупили стражу, и та позволила им бежать. А сжигали этих заговорщиков, судя по тем же документам, с мешками на головах, так что могли поджарить и когото другого.
– Возможно, все именно так и было, – хмуро кивнул Варгросс. – Мой прапрадед, Лутгросс Двенадцатый, был человеком добрым и уж слишком любил охоту, чересчур даже для нашего рода. А всякие политические дела его интересовали постолькупоскольку.
– У вас есть возможность исправить его ошибку, мин Повелитель, – своевременно вставил советник, и лицо Варгросса просветлело.
– Ты прав, Полотино. Я исправлю ошибку нерадивого предка.
Повелитель перевел взгляд на Дранга.
– А сколько человек придерживается вашей точки зрения?
– Думаю, около полусотни, – вытянувшись, ответил Странствующий. – Это те, в которых я уверен, возможно, есть и другие, кто бы мог…
– Других не нужно, – остановил его Повелитель. – После Вздоха мы убьем тех, кто будет к тому времени в распоряжении армии, а вы должны будете сдать нам архмагистров. Этого достаточно. Всех остальных я помилую, и клан продолжит свое существование.
– Вы необычайно добры, мин Повелитель. – Дранг снова оторвал от стула задницу и поклонился. – Но, может, не стоит убивать тех, кто послужит вам в Зыби?
– Мин Повелитель, этот Странствующий прав, – неожиданно поддержал его советник. – Лучше сделать как разтаки наоборот. Убить тех, кто остался здесь, а всех послуживших интересам Света в Зыби оставить в живых.
– Хм, – Варгросс провел ладонью по губам, задумался на какоето время. – Вы правы, – наконец выдохнул он. – Так именно я и поступлю.
Дранг, довольный, уселся. Среди отправленных Триадой в Зыбь было много его друзей. Настоящих, не таких, как Вильято.
– Ну а пока у нас есть три дня, – голос Варгросса вдруг потеплел. – По вечерам вы будете переписывать манускрипты и изучать некоторые магемы… Это для того, чтобы вы смогли продемонстрировать плетения, – он посмотрел на Странствующего. – А завтра с утра я предлагаю выехать на дролтов. Надеюсь, вы любите охоту?
– Разумеется, мин Повелитель, – не моргнув глазом, совершенно искренне соврал Дранг.
Утром привычного крика «гурт, подъем» не было, но мы и сами поразбудили друг друга. Несколько человек встали точно «по расписанию», принялись одеваться, шурша тканью одежды и звякая ножнами, и, таким образом, выдернули из сладкого утреннего сна всех остальных.
Быстро одевшись и приведя себя в порядок, я первым делом поспешил в госпиталь на процедуру. У выхода со стоянки наткнулся на Лостада, который объяснил, что через час я должен быть тут как наконечник копья. То, что это означало – как штык, – я сообразил и поэтому только и ответил по «ряду» – ясно, мин легаржант!
– Легионер, вы опаздываете, – с показным недовольством проговорила Лиона, когда я подошел к «процедурной» повозке. Сказав это, она тут же отвлеклась на другого раненого.
Вообщето точное время моего прибытия на прием вчера оговорено не было. С утра? С утра и пришел. Но ее попытка поддеть даже порадовала. Значит, она заинтересована мною, и первая начинает игру. Я хотел было в ответ как бы между делом намекнуть о том, что мне некогда ждать в очереди в связи с предстоящей акколадой, но сдержался. Пусть останется на вечер в качестве сногсшибательного сюрприза. Думаю, мое неожиданное появление в светлосером плаще жанта, да еще и со знаком риттера на плече, станет этакой «Барбароссой» в начинающейся между нами «войне». А то, что эта «война» неизбежна, сомнений не было – Лиона девушка с характером, знающая себе цену. Ну что ж, две войны одновременно – это даже интересней.
Чтобы не сорвать план молниеносного вечернего «удара», который позволит мне прочно закрепиться на плацдарме зарождающихся отношений, пришлось отстоять очередь. При этом я делал самый что ни на есть беззаботный вид, разглядывая находившихся на территории госпиталя. Как оказалось, больных тут гораздо больше, чем собственно раненных во вчерашнем бою. Видимо, всякая там дизентерия, несчастные случаи и прочая мелочь не оставляют это заведение без клиентов.
Наконец стоявший передо мной один из таких «несчастных случаев»… ударился головой об оглоблю… ну понятно, в нашем мире в казармах обычно с кроватей падают, а тут об оглобли бьются… Так вот, этот пострадавший был спроважен, и я уселся на большую широкую скамью перед целительницей.
– Как ваше самочувствие, маглегионер?
И снова серьезное личико.
– Девушка, а вчера, случайно, меня не ваша сестрадвойняшка лечила? – проговорил я с самым серьезным видом.
Уголки губ дернулись. Вернулись на место.
– У меня нет сестрыдвойняшки.
– Тогда что насчет сегодняшнего вечера?
– Я пока думаю.
– И когда ждать решууу… Горячо!
– Какой вы, однако, изнеженный, маглегионер. Чуть больше энергии дала, и сразу жалуетесь.
– Это была не жалоба, это было восхищение. Я хотел сказать – восхитительно горячо.
Рассмеялась, но вдруг резко посерьезнела и проговорила с волнением:
– Приходите за час до заката. Я буду ждать возле вон той повозки. – Указала.
– Хорошо, – кивнул я. – Только всетаки лучше вернуться к вчерашнему «на ты».
– Вечером и вернемся. – Лиона закончила водить руками над шрамом и повернулась к очереди. – Следующий.
– Хм. Тогда до вечера.
Я бегом рванул обратно на стоянку. Внутри уже минут десять как ворочалось стойкое ощущение – опаздываю.
Так оно и было. Лостад посмотрел на меня недовольно, прикрикнул:
– Садись в брыку.
– А шлем?
– У меня, – подал голос Линк. – Прыгай сюда давай.
Я взобрался в стоявшую у «ворот» повозку, следом за мною влез легаржант, и мы покатили к форту. Когда брыка выехала на дорогу, ведущую вдоль Кроми, я стал с интересом разглядывать находившийся за невидимой границей лес. С близкого расстояния он, так же как и с далекого, ничем не отличался от обычного. Тогда мой взгляд стал пытаться высмотреть чтото меж деревьев и в самих деревьях, но и здесь ничего сверхъестественного не нашел. Стволы такие же, торчат из такого же снега, заметил даже следы карбулка, уходящие вглубь Кроми.
– Ожидал чегото большего? – с улыбочкой спросил Лостад, заметив как я пялюсь на лесную полосу.
– Честно говоря, ожидал, – сказал с разочарованием в голосе.
– Я тоже в первый раз, помню, ожидал, – заговорил Линк. – Думал, деревья скрюченные будут, черные, и ветки, на лапы чудовищ похожи, – он рассмеялся.
Мы миновали форт, слева замелькал частокол стены, потом кончился както резко, и брыка свернула вправо. Остановилась секунд через десять.
– Сперва в баню, парни, – стал объяснять Лостад. – Потом в часовне службу отстоите, а потом уже вас произведут в риттеры на площади, – он указал рукой мне за спину, – там вон. Слезайте давайте, чего сидите?
Мы с Линком выбрались из повозки, за нами легаржант. Пока ждали банщика – оказывается, серьезная должность, без него в баню никак, – я разглядывал невысокий сруб с маленькими окошками, затянутыми пузырями. Из покатой крыши торчала широкая труба, а из нее, само собой, валил дым. Наконец банщик появился. Полноватый мужик с розовыми хомячьими щеками и довольным взглядом. Он сразу забасил, объясняя нам правила поведения в его вотчине. Ну надо же – пар не выпускать, воду лишнюю на камни не лить, и так далее. Хрень несусветная, но говорил он ее самым серьезным тоном, даже Лостад не перебивал этот длинный список табу. Наконец как прошедшие инструктаж пользования баней мы были допущены в эту «sancta sanctorum».
На помывку ушел почти час. Дважды в парилку, скобление скребками и ветошью, натирание щелоком – как объяснил Лостад, это необходимое перед посвящением действо.
Розовые, как только что родившиеся поросята, мы наконецто вырвались из этого ада в раздевальную комнату, где нас ждали абсолютно новые комплекты обмундирования. В районе желудка от вида их сладко засосало, сердце наполнилось гордостью. Представил, как буду в этом выглядеть, и приятные ощущения удесятерились.
Рубаха такая же, но только помимо креста на левом на правом плече вышит меч острием вверх, знак риттерства. Гарда прямая, значит, риттер из милости. У благородных она полумесяцем согнута в сторону клинка. Штаны обычные, серого цвета. А вот сюрко алое, но, как оказалось позже, – оно лишь на время акколады, потом заменят на стандартное белое, только с тем же риттерским символом на груди. Плащ серый, жантовский. Видел такие несколько раз в лагере. По окаемке прошит серебряной нитью, внизу, как и у аржантов, красная полоска сантиметров в пять шириной. А наши сапоги стояли у порога, чистые и густо смазанные жиром дролтов, отчего блестели, словно сталь на солнце.
Такими мы и вышли из мрачного банного помещения на свет божий, красивые и неимоверно гордые собой. Пока одевались, я поглядывал на Линка. Выражение его лица было странным, напряженное, желваки ходят. Но странность эта легко объяснялась, если знаешь его историю. Уверен, в голове у него сейчас крутилась примерно такая мысль: «Ну я же говорил, что снова стану риттером? Говорил же?»
Легко взобравшись в брыку, мы покатили к небольшой часовенке. Почти такая же, как у Вирона, из тесаных бревен, с посеребренным куполом и маленьким крестом на нем.
Внутри пахло деревом и озоном изза горящих магических шаров. У дальней стены – алтарь, на нем статуя Номана в человеческий рост, пол мраморный, правда, половина плит разломаны. Вероятно, часовенка эта не один раз была разрушена во время прорывов армии Тьмы. Они, скорее всего, плиты и ломали. Новые же возить сюда и далеко, да и незачем – все равно ж снова разобьют во время следующего прорыва, вот и укладывали обратно старые.
Мы с Линком приблизились к алтарю, застыли, склонив головы. Лостад встал чуть позади, предупредив, чтобы мы слушали его щелчки пальцами. Началась месса.
Служил ее предарх Карломо Алькордский, по крайней мере, так нам сказал легаржант, помогали этому предарху два предлега. Карломо Алькордский был в длинной белой рубахе до пят, сверху покрыт черным плащом. В начале службы он появился слева от алтаря и чинно прошествовал к амвону в передней его части. Его путь сопровождало какоето заунывное песнопение. Я пытался высмотреть исподлобья, где находятся поющие, но не смог, а поднимать голову и откровенно вертеть ею по сторонам не решился. Как только Карломо на амвон взошел, песнопение резко прекратилось. Повисла тишина, какая бывает только в храмах, и мы с Линком услышали легкий щелчок. Как и было уговорено – трижды перекрестили лица. Один из предлегов притащил в это время аналой и поставил перед своим шефом, а второй возложил на него толстую книгу. Карломо уверенно открыл ее в самом начале и бросил на нас оценивающий взгляд.
Все это я пытался увидеть полной картинкой, не поднимая головы, отчего глаза уже начинали нестерпимо болеть. Предарх глухо кашлянул в кулак и приступил к чтению. Язык, разумеется, особый, храмовничий, ни чревла непонятно.
…Иже и свято, взойдяше на холмы, подаше книге Воздухе, и подаше книге Земляны, и Водяны книге подаше разытно…
Ох ты, чтото про книги вроде. Прислушался. Нет, ни хрена не понять.
…Акте запрямше в воскулати, и пробеже по агнелищам, аки поробце…
Супер. «Шифровки из Центра» отдыхают.
Сдержал усилием воли улыбку.
В этот миг снова грянуло пение, похожее на гимн, и звучало целых минут пять. Когда смолкло, мы снова услышали щелчок, перекрестились торопливо, а Карломо Алькордский продолжил:
…А к верущив силу Великаго, с бяхем произнесшего пред лице его, как обывая в голицу…
В таком режиме прошло не меньше часа. Наконец предарх указал нам на алтарь и потребовал, именно потребовал, возложить на него мечи. После этого мы приняли причастие, съев маленькие хлебные колобки.
Пока мы их ели, предарх оружие освятил, и предлеги поднесли его нам, держа на вытянутых руках. Клинки были вложены в ножны, мы перекрестились, среагировав на очередной щелчок, и месса окончилась. Напоследок Карломо обнял нас поочередно, призывая при этом служить Великому Номану, что было, конечно, примерно, ибо говорил он тем же шифрованновозвышенным слогом. Кроме имени Бога и слова «служище», я в общемто больше ничего и не понял.
Закончив с объятиями, предарх вздохнул с чувством глубокого удовлетворения и перешел на нормальный язык.
– Что ж, воины и братья мои в Номане. От себя могу пожелать вам не запятнать риттерской чести и славы и до конца дней своих пронести свой крест избранных с достоинством.
Обозначив поклон, мы синхронно развернулись, щелкнув каблуками сапог, и почти строевым наконецто часовенку покинули. Снова уселись в брыку, которая теперь повезла нас на площадь перед фортом.
– Расскажи ему на всякий случай про пощечину, – бросил легаржант Линку и, спрыгнув на землю, поспешил к командиру нашего легиона.
– Да, это… тебе пощечину дадут, ты только в ответ не бей, – он усмехнулся. – А то был раз случай.
– Ты думаешь, мне это неизвестно? – притворно удивился я, хотя на самом деле ничего не знал. Линк в ответ лишь пожал плечами.
Выбравшись из повозки, я поправил слегка съехавшее набок сюрко и глянул в сторону нашего гурта. Он стоял на площадке размером метров сто на сорок, увидел, как Ниго и еще несколько парней вскинули в приветствии руки. Ответил им легким кивком.
Пока из брыки выбирался Линк, ко мне подскочил Келтик.
– Сервий сказал, чтоб вы уже шли.
– О'кей, – ляпнул я в ответ нашему адьюту, чем здорово смутил его. На паренька я зла не держал, но проучить немного можно, поэтому, окатив его пристальным взглядом, добавил: – Это что за обращение к вышестоящему? Где полагающееся «мин жант»? И держи выправку, адьют. Согнулся, как старик.
Подмигнув растерявшемуся парню, я зашагал к группе высших чинов. За исключением Лостада, все остальные в ней были не ниже арлегов, а половина, судя по гербам на сюрко и медальонам на шее, – риттеры. Не из милости, разумеется, – нам ни гербов, ни медальонов не положено.
Вообщето, если честно, столь щедрая и главное двойная награда в виде риттерства и звания жанта сначала меня удивила, если не ошеломила. Но, поразмыслив немного, я объяснил себе все это весьма просто. После столь внезапного нападения нужно было поднимать боевой дух, а сделать это легче всего вот такими наградами и денежными премиями. Мол, парни, помиратьто, конечно, некоторым придется, но зато и храбрых мы одариваем как положено. Думаю, теперь каждый второй легионер будет в бою жилы рвать, чтобы получить то, что с минуты на минуту получим мы.
Сервий указал нам с Линком на два круга, начертанные на земле куском местного известняка, и к нам тут же пристроилась пара совсем уж молодых парнишек лет по пятнадцать, как я понял – пэйжи. Несколько таких прикреплено к штабу, привыкают, так сказать, к воинским будням с младенчества. Будущие риттеры какникак.
В руках у пэйжев были небольшие подушки, похожие на бархатные, такого же цвета, как наши сюрко. Они положили эти подушки на землю, напротив нас.
– Гурт, смирно! – привычно гаркнул Лостад. Остальные же стали напротив нас, заложив руки за спины и приосанившись.
– Во славу Великого Номана, – громким голосом начал один из риттеров, плотно сбитый мужчина лет сорока. Его лицо было обрамлено темной окладистой бородой, взгляд прямой, неподвижный, словно смотрит сквозь тебя. – Во славу Повелителя и духа риттерства говорю вам. И не говорите потом, что не слышали вы. Риттер обязан почитать Бога, служить Богу и любить Его искренне. А также сражаться за веру и умирать за нее, но не отрекаться. И обязан он служить Повелителю и защищать его так же яростно, как и веру. Щит риттера да будет прибежищем слабого и угнетенного, мужество его да поддерживает везде и во всем дело правого. Да не обидит он никогда никого, да повинуется он командирам, над ним поставленным, да живет он братски с себе равными, и гордость, и сила его да не возобладают в ущерб прав ближнего. Да не примет он титулов и наград от чужеземных правителей. Да не простит он никогда обид, ему нанесенных, ибо вот она – последняя обида, которую он прощает.
С этими словами риттер подошел ко мне и залепил ту самую пощечину. И нехило так залепил, аж в ушах зазвенело. После чего сделал еще два шага и точно так же ударил Линка. Мой соратник тут же преклонил колено, и я поспешил повторить за ним. Повернул голову слегка вправо, наблюдая за происходящим.
Риттер медленно достал из ножен меч и заговорил, чеканя слова:
– Во славу и во имя Бога Всемогущего, Великого Номана, нарекаю тебя риттером. Помни же, что долг твой – соблюдать все правила и добрые уставы риттерства. Будь верен Богу, Повелителю и подруге, будь быстр в мести и наказании нечестивых, и также быстр в пощаде и помощи честным людям, вдовам и сирым, посещай службы и подавай милостыню, чти женщин и не терпи злословия на них, потому что мужская честь, после Бога, нисходит от женщин.
Риттер смолк.
– Клянусь чтить законы и наше славное риттерство, – громко проговорил Линк.
Риттер медленно воздел меч и так же медленно положил на левое плечо новообращенного. Потом приподнял его, пронес плашмя над головой и ударил по правому плечу.
– Встань, брат мой.
Линк поднялся, и риттер обнял его, легко хлопнув по плечу.
Через пять минут я точно так же поднялся с колена. Теперь я был риттером. Это я понимал. А вот понять, что чувствую, никак не мог, настолько все смешалось внутри – и ликование, и радость, и даже немного страха, оттого что теперь на меня возложена какаято совершенно новая ответственность.
– Круугом! – скомандовал Лостад, глядя на нас и прижимая кулак правой руки к левому плечу. – На выпраавку!
Мы вытянулись, как будто и правда хотели дотянуться макушками до той самой задницы Номана, о которой говорил Гвидо. Чревл, как же это было давно.
– Гууурт, раз! – криком протянул наш легаржант, и без малого четыреста глоток ответили ему троекратно, приветствуя нас.
– Гра! Гра! Гра!
После церемонии посвящения нам выдали новые пельты. Точно такие же, как у нас были до этого, только в верхнем правом углу все тот же знак риттерства. Мы едва успели всучить их парням из нашего гурта, которых Лостад погнал на полевые учения. В связи с перестановкой изза потерь гурту требовались дополнительные тренировки.
А мы с Линком получили увольнительные на два дня, до самого ухода в Зыбь, и он первым же делом заговорил о таверне. И не просто заговорил, но и сразу же зашагал к ней, как только мы получили денежное вознаграждение и сменили алые сюрко на стандартные белые. Ну а я поплелся вслед. Отказаться было некрасиво, да и неправильно – обижу. И не Линка даже, а разом все риттерство в его лице.
– Это дело надо обмыть, Ант. Я хоть и дал зарок не пить, но это дело… Это же… – он всплеснул руками. – А я знал, знал, что так и выйдет. Ведь я риттер внутри, понимаешь? Риттер, а не сраный охотник за беглыми рабами. Так что тут без никаких. Надо обмыть.
Я неохотно согласился, но сразу предупредил, что нажираться не собираюсь.
– Баба? – понимающе спросил Линк с неизменной при таких разговорах ухмылочкой. – «О белые айны, цветущие в сердце моем, сияете вы лучезарным любовным огнем…»
– Слышь, Линк, а ты других стихов не знаешь, да? – от пошлости уже во второй раз процитированной им строки меня невольно перекривило. Тогда еще както мимо пролетело, а сейчас вот зацепило.
– Буду я еще их знать, – хмыкнул он. – Одно вот это запомнил, и того хватит. Мне его одна нихточка из Сухины постоянно читала. Как же там дальше? А! «Горите как очи прекрасные девы Лионы…»
– Лионы? – удивился я, с подозрением поглядев на Линка.
– Лионы, – кивнул он. – Что, неправильно?
– Да я ж откуда знаю, если ни разу этого стиха не слышал? – не стал я вдаваться в подробности моего подозрения. – Ну и чем там дальше закончилось?
– Щас вспомню, подожди. С которой я… которую… а, вот. «Которая слаще мне замков, земель и короны…»
– Так это что, вроде как какойто… ну коронованная особа эти строки говорит?
Линк пожал плечами:
– А чревл его знает, я в стихах не разбираюсь.
Он свернул вправо и устремился к дороге, ведущей в сторону Кроми. А та в свою очередь вела к форту.
– Ты что, в ту таверну? – спросил я, хотя догадался сразу же.
– А что? Лимесские? Да чревл с ними, с этими лимесскими, сидят тут по семь лет, виаров под хвост «кулаками» гоняют со скуки. Да альтов еще изловить пытаются. И то только по пьяни.
Я промолчал. О диком нраве воинов прикромных отрядов успел наслышаться всего за сутки стоянки здесь. Может, и не так страшен чревл, как его малюют, но оторванные от остального «мира» на семь лет люди запросто могли слегка «ехать крышами». Ну да ладно, как говорится – проверим экспериментально.
Таверна находилась рядом с фортом, довольно большая и даже «современная» для такого глухого уголка Ольджурии. Почти один в один, как виденные мною на центральных улицах Алькорда и Лиорда, ну а с местной часовенкой вообще не сравнить. Судя по всему, лимесские чаще ходят в «храм Великого Хорского», нежели Великого Номана.
– Сколько стоишь, красотка? – едва подойдя к таверне, спросил Линк у стоявшей возле стены нихты лет тридцати. Лицо помятое, пара зубов отсутствует, видать, проработала тут всю смену, в смысле все семь лет после предыдущего Вздоха.
– Риттерам скидки, – на пьяном лице женщины расплылась улыбка. Она оттолкнулась от стены и ее сильно качнуло. – Три кирама.
– Жди меня здесь. Чтобы отнихтить такую уродину как ты, мне нужно будет хорошенько напиться, – с улыбкой бросил Линк и, открыв дверь, ломанулся внутрь заведения. Женщина тут же зло осклабилась и выкрикнула ему в спину:
– Сволочь!
А я, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться от этой сцены, шагнул вслед за повторно обращенным риттером, который должен был чтото там типа чтить женщин и блаблабла.
Таверна внутри оказалась похожей на геенну огненную в миниатюре, хотя точных размеров этой самой геенны, как и вида ее, если честно, я не представлял, но по ощущениям – оно. Грязно, шумно, дымно. Последнее так вообще заставило скривиться. Частицы запаха армака в одну секунду «захватили» все десять миллионов моих обонятельных рецепторов, и я, не сдержавшись, чихнул.
– Два бокала хорского и печеных грыл, – громко сказал Линк, бросая золотой на стойку. Стоявший за ней худющий как жердь парень кивнул и принялся неторопливо выполнять заказ, а я в это время отвлекся на происходящее за одним из столиков. В общемто именно громкие голоса оттуда и создавали общий шум, остальные же посетители вели себя весьма тихо.
– Ну что, ставишь? – говорил бородатый дородный вояка парню, сидевшему напротив него за низким массивным столом из мореной сейконы. За спиной вояки стояли трое разновозрастных лимесских, что было понятно по зеленым сюрко, а рядом с парнем сидел лишь один согуртник. Судя по цифрам на плащах – оба из двенадцатого легиона. И какой их чревл сюда занес?
– А если они одинаково весят?
– Все равно получишь три золотых. Разве нечестно? Ставишь один, получаешь три.
– Давай ставь. Трусишь, что ли? Ставь, ставь, не боись, все почестному, – перебивая друг друга, зашумели сослуживцы «разводящего».
– Хорошо, – парень положил стопку кирамов возле весов с двумя чашечками, стоявших на середине стола, и торопливо убрал руку, словно боясь нарушить чистоту эксперимента. Бородатый довольно кивнул и принялся ссыпать на одну из чашечек лежащую тут же на листе горстку земли. Потом взял второй лист с горсткой на треть меньше и ссыпал на другую чашечку. Эта горка перевесила.
– Видал? – победоносно бросил бородатый и сгреб монеты огромной лапищей.
Проигравший парень махнул рукой, они с приятелем поднялись и подошли к стойке.
– Спорим, что, если я уберу из этой горсти еще треть, она все равно перевесит? – спросил бородатый, заметив мой взгляд.
– Охотно верю. Я так понимаю, эта горсть взята из Кроми?
Про этот прикол я уже успел пару раз услышать от парней в нашем гурте, и то, что лимесские таким способом любят развести пришлых, тоже знал.
– Ну – недовольно буркнул бородатый. – А ты что – умный?
В глазах стоящей за ним троицы мелькнуло и стало расти оживление. Вот же, чревл. Ведь сам по пути сюда думал, что поаккуратней нужно бы. Сто в гору – лимесские от нечего делать будут искать повод потягаться с пришедшими легионерами. Хоть в смекалке, хоть в силе. Заскучали поди за семь лет.
– А сам не видишь?
«Ага. И я еще думал, что за Линком придется следить, чтобы он потасовку не затеял. Кто б за тобой последил, Ант…»
– Нет, парень, не умный ты. Дурак ты.
Бородатый медленно поднялся, скривил презрительно губы. Да, блин, немаленькая тушка, мелькнуло в мозгу, но сей факт меня практически не смутил.
– Знаешь, я только что…
– Погоди, – перебил Линк и, отодвинув меня в сторону, двинулся к столу. – Это же мой старый знакомый, Ардато. Ардато, это же ты? Дружище!
– Ты кто? – Лоб бородатого задумчиво нахмурился.
А Линк уже обошел стол, приблизился к вояке вплотную, раскрыл объятия…
Отброшенный мощным ударом, бородатый повалился прямо на руки своим дружкам. Это задержало их.
Через секунду я был на столе, вскочив на него как горный рызгой, и точным ударом носком сапога в «дыхалку» вывел из строя одного из троицы. Того, что первым бросился на Линка. Он согнулся и с судорожным хрипом потянул в себя воздух.
– В лицо не бей! – бросил мне Линк, и я кивнул. Но бить в общемто больше никого и не пришлось. Бородатый все еще находился в нокауте, получивший в солнечное сплетение пытался отдышаться, а двое остальных предпочли с этого самого момента пока не шевелиться.
– Вот и правильно, – одобрил их решение Линк.
А я на всякий случай оглянулся. И не зря, изза одного из столиков поднялись трое, сюрко, разумеется, зеленые. Чревл. Край глаза заметил движение чуть левее, легкий поворот головы и… на душе отлегло. У четверых вставших за столиком в самом углу сюрко белые. Да и парни из двенадцатого, что сейчас были у стойки, явно выступят на нашей стороне. Быстро прикинул расклад сил, оглядев таверну. Перевес лимесских незначительный, человек в пять. В почти полной тишине, если не считать хрипловатого дыхания одного из троицы, послышался легкий звонкий удар, это упали задетые мною весы.
– Какой ты некультурный, Ант, – тут же шутливо среагировал Линк. – Айяйяй, ногами на стол, весы обронил. А еще риттер.
Улыбнувшись, я спрыгнул на пол, сделал пару шагов вперед.
– У нас сейчас есть два выхода, – начал громко, переводя взгляд с одной группы лимесских на другую. Всего этих групп было шесть, и каждый в них очень внимательно смотрел на меня. – Первый – начать драку. Но тут я бы посоветовал вам подумать. Видите эти мечи на плечах наших рубах и на сюрко? Получены они нами не просто так, поверьте, поэтому вряд ли ктото из вас останется с полным набором зубов и без переломанных костей. А после этого – избитые и покалеченные – вы еще и на десерт получите по двадцать палок в виде наказания. Слово риттера, даже риттера из милости, стоит выше ваших слов, к тому же здесь находятся еще восемь воинов из двенадцатого и тринадцатого легиона. Надеюсь, ясно, кому поверят больше?
Я перевел дыхание, осмотрел еще раз лимесских абсолютно спокойным взглядом.
– Второй выход – никакой драки. Продолжаем спокойно отдыхать и наслаждаться хорским, как будто мы с вами родные братья, любящие друг друга до потери памяти. И этот выход только для нас второй, а для вас он единственный. Сохраните зубы и кости, и не узнаете, как это больно, когда от ударов на спине лопается кожа. Если у когото возникли вопросы, не стесняйтесь, задавайте. Постараюсь ответить с предельной ясностью.
Судя по тому, что многие из лимесских избегали смотреть мне в глаза, выглядели они сейчас не очень приятно. Впрочем, я и сам почти чувствовал источающийся из них ледяной яд презрения. Смешанный с каменной твердостью голоса, он заставлял людей принимать правильное решение.
Лимесские стали по одному присаживаться за свои столы, скрипнули об пол ножки тяжелых лавок, глухо звякнули о дерево ножны, ктото сразу взял в руки большие кружки с хорским и продолжил питие, а я подошел к стойке и с невозмутимой вежливостью попросил парня заменить мне печеных грыл на ножки карбулка. Рыбные блюда я не очень жаловал, особенно из речных. Слишком много мелких, так и норовящих застрять в горле, костей.
Линк тоже вернулся, схватил обе кружки и зашагал к свободному дальнему столику. Я же хотел было дождаться закуски, но трактирщик уверил, что мне не стоит беспокоиться и он все принесет сам.
– Через полчаса еще два бокала и пару салатов.
Я, как и Линк минут пять назад, бросил на стойку золотой и заспешил вслед за соратником к дальнему столу. Выбор именно этого места меня порадовал, самый лучший плацдарм в случае, если чревловы лимесские все же решат напасть. Со спины и слева стена, а вдвоем пару оставшихся направлений, я думаю, мы удержим.
– Неслабо, – бросил мне Линк, когда я уселся. – В тебе есть командирские задатки, вон как этим идиотам все хорошо объяснил, – он хохотнул. – Тебе не жанта, а аржанта надо было дать.
– Может, сразу архлега? – улыбнулся я.
– Да хоть архархлега, для друга не жалко.
Он поднял кружку, я следом, и мы чокнулись.
– За новые звания.
– За них.
Линк осушил разом половину, а я сделал пару небольших глотков. Бывший охотник хоть и в шутку спрашивал о бабе, но все же попал точно в десятку. Хорош я буду, если припрусь на первое свидание под градусом. Так что – одна кружка за весь банкет, а еще лучше – половина.
– Ну ты тоже неслабо придумал, – решил я вернуть похвалу. – Я сначала и вправду подумал, что это твой старый знакомый.
Линк хэкнул довольно, потом пожал плечами:
– Не знаю. Сначала решил предупредить его, что буду бить, а потом вдруг понял, что он того не стоит.
Через полминуты Линк толкнул второй тост за командиров и всю Ольджурию, и мы снова пригубили. Потом пришлось поторопить трактирщика, так как ждать целые полчаса Линк не собирался, и как только принесли по второй кружке, он схватил ее и поднялся.
– Слушайте все присутствующие, – громко проговорил он. – По дороге сюда первый гурт тринадцатого принял бой, – он застыл взглядом на четверых вояках в белых сюрко и добавил: – Ну вы знаете, – кашлянул, словно смутившись, и продолжил: – Давайте же выпьем за тех парней, что сложили в этом бою свои головы.
Он замолк, глядя в глубину таверны. Все пришлые тут же поднялись, держа в руках кружки, а лимесские принялись переглядываться меж собой. Линк ждал. Наконец поднялись двое в зеленых сюрко, потом и остальные. Неохотно, но все же они отрывали задницы от лавок. Даже бородатый встал, хотя на его лице читались явное недовольство и злоба.
– За павших, – коротко добавил Линк и поднес кружку ко рту.
Пил он, сильно запрокинув голову, крупными глотками, так, что струйки хорского потекли по его подбородку, а оттуда и на сюрко.
– Гра! – отчеканил он, опустошив кружку до дна, и стукнул ею об столешницу.
– Гра! – повторили все пришлые и даже несколько лимесских.
Линк снова уселся, громко позвал трактирщика и заказал еще кружку хорского и грыл.
– Грылы с хорским – это самое то, – стал он зачемто объяснять мне, облокотившись на стол. – Зря ты ножки карбулка заказал.
– Просто не люблю, когда много мелких костей.
– А, – Линк отмахнулся, – не понимаешь ты, – он заглянул в мою кружку. – Так что за бабато? Целительница?
– Она самая.
– Красивая хоть? – Линк хохотнул.
– Ну точно не в твоем вкусе, – я засмеялся, вспомнив, как он показывал, какие у его последней нихты груди. Каждому, конечно, свое, но я выше третьего размера никогда не любил. – Линк, а ты в прошлый раз сюда приходил? – задал вопрос, чтобы перейти на другую тему.
Судя по всему, бывший охотник решил сегодня хорошенько напиться, и мне вдруг пришла в голову мысль использовать этот момент и осторожно поинтересоваться о магии. А конкретней – о режиме сборки. Не в лоб, разумеется, а намеками. Вдруг я зря так сильно переживаю по этому поводу и ухожу чертте куда?
– В прошлый раз я был на Южных воротах, – Линк даже обиделся моему вопросу. – На Южных, врубаешься? Ох и досталось нам в тот поход, – он дернул головой, хлебнул хорского и продолжил: – В том походе Тьма дошла почти до Алькорда, риг двадцать оставалось. А мы…
Он на несколько секунд задумался, нахмурив лоб, словно пытаясь восстановить в памяти все мелкие детали. Наконец собрался с мыслями.
– А мы тогда стояли насмерть, правда, в первом же бою потеряли до чревла народу. Подошли както неудачно. Только с марша и сразу в бой. Я тогда в пятый турм восьмого легиона попал, под руководством Аргилия Крута служил, славный командир был. Убили его во втором бою, – в глазах Линка мелькнула жалость. – Вот вместо него тот жант и стал у нас командиром по старшинству. Походный штаб твари Тьмы уничтожили, так что командирами турмов и гуртов становились даже жанты, если никого выше не было, – он провел ладонью по лбу, словно вытирая пот. – А до этого я пять лет в «регулярке» Повелителя прослужил, ходил в Руанию тамошних бронов и прочих усмирять. Любят они на Ольджурию повыступать время от времени. Там в риттеры из милости меня и посвятили. Сам архархлег тогдашний, кстати, разом три десятицы парней посвящал после славной рубиловки. Мы горды были, чтоо ты, – протянул он и отхлебнул из кружки, вперясь затуманенным взглядом в никуда. А я мельком глянул на бородатого. Иногда я кидал в ту сторону мимолетный взгляд, мало ли. Но бородатый и его компания вроде о нас забыли. Не хотели, видимо, снова получить в челюсть и «дыхалку». А то, что Линк заехал бородатому в нижнюю челюсть, сомнения не вызывало, слишком усиленно теперь он двигал ею, словно проверяя постоянно – не сломалось ли там чего.
– Когда еще в Зыбь шли, – продолжил Линк, опустив кружку, – прямо в Кроми на высших аземов наткнулись. Большой отряд. Вот тут я и заслужил Золотую ветвь Руйса. Помню, штук восемь этих тварей положил, но не помню как. Вот сколько потом пытался вспомнить, а не могу. Одно в мозгу всплывает – рублю и рублю мечом, как угорелый. Потом два дня руку поднять не мог, так болела. Но это туда так удачно, – он хмыкнул, – а обратно все через задницу. Отходим, раненых, каких успеваем с поля боя вынести, с собою тащим. Парни все уставшие от каждодневных сражений, глаза стеклянные, как будто мертвые. А тронь, так срываются на раз. И тут эти… альты, – поднял кружку, сделал несколько жадных глотков, вытер губы рукавом. – Мы уже почти из Кроми вышли, риг пять оставалось. Тяжелых… раненых в смысле, человек восемь было, помню. Половина уже все, отходят. А тут они… как дети, веришь?
Я кивнул.
– Как человеческие дети, и глаза такие… невинные. Появились и прямо к раненым. Подошли, значит, и те четверо тут же дух испустили. Ну жант этот меч выхватил и одному из них голову отсек. Потом снова замахнулся… Не знаю, что на меня нашло, подскочил и руку ему отрубил. По локоть, чревл его дери. Эй, трактирщик! Неси еще кружку… Нет, давай две сразу!
– На, мою возьми. Я вторую не буду.
Подвинул к нему полную, он кивнул, схватил крепко, аж костяшки пальцев побелели.
– Они же как дети совсем, – повторил глухо и только после этого вновь припал к вину.
Потом принялся за грыл, а я стал смаковать ножки карбулка, запеченные под верлонским соусом.
– А заклинания те же раньше были? – спросил осторожно, когда он закончил с одной из грыл и снова потянулся к кружке. На эту тему в общемто Линк уже распространялся, но как подругому вытянуть его на разговор о магии я не знал. Да и не было времени вести тонкую игру, бывший охотник очень скоро станет невменяем, это легко можно определить уже сейчас – по его мутноватым глазам, начинающему заплетаться языку и скорости поглощения хорского.
– Да те же самые, – Линк махнул рукой. – Ничего нового делать не научились, – и вдруг подался вперед, навис над столом громадой и спросил шепотом: – Ант, мне, конечно, все равно, но давно спросить у тебя хотел… Нет, ты только не подумай, что я чтото подозреваю. Но интересно просто.
Я перестал жевать, предчувствуя нехорошее.
– А это правда, что про тебя Вирон сказал?
Резкое погружение в вихрь, не сказать чтобы я не ожидал, думал ведь даже об этом, но…
И вдруг собрался разом, отбросил от себя этот ненужный вихрь. Да, я из другого мира, ну и что? Кому это нужно? Кому это вообще интересно? А если даже кто и заинтересуется, то чего мне ждать от этого хорошего?
– Идиот твой Вирон. – На губах презрительная усмешка, настоящая. Если раньше я его ненавидел, то теперь вдруг в одну секунду понял, что ненависть ушла и осталось презрение, такое же, как и к его сыночку. – И тварь. Я ему эту сказочку придумал, чтобы он отпустил меня. – Я тоже подался вперед, перешел на шепот. – Я вальтиец, Линк. Понимаешь, что это значит? Настоящий вальтиец, который волей судьбы попал в Ольджурию и ее же волей угодил в лапы этой твари. У меня не было ярлыка свободного, а он воспользовался и поставил клеймо.
Наверное, в моих глазах мелькнуло чтото неприятное, темное, потому что Линк отшатнулся и махнул рукой.
– Ант, да мне все равно, честно. Я никому… клянусь. Вальтийцы они тоже люди. Давай лучше выпьем.
Мы снова чокнулись, и в этот раз я отпил почти треть, чтобы снять напряжение. Неожиданно всетаки. Ожидаемо, блин, но все равно неожиданно.
И изза этого момента дальше разговор както не сложился, поэтому Линк позвал за наш стол тех двух парней из двенадцатого. Они, как оказалось, пришли в Шан за пять тридниц до начала похода и прошли воинскую науку от и до, а всем в двенадцатом, прибывшим в военный лагерь не позднее двух последних тридниц, их архлег выдал увольнительные до послезавтра. Эти парни и помогали мне через несколько часов вести пьяного вдрызг, поющего и время от времени ругающегося Линка до нашей стоянки.
А мы вернемся с поля боя
И заживем как прежде, брат…
Чревл раздери этих тварей! Нихтовы отродья! Я буду рвать их вот этими руками!
…А что калеки мы с тобою
Ни бог, ни чревл не виноват.
Нихтить бороду этого Сарона! «Не пей, – говорит, – Линк'Ург». Да я… да я столько тварей убил, сколько он людей не вылечил. Целитель, твою сурдетскую мать! Тьфу!
Сдав Линка на руки парням из нашей палатки, я стал приводить себя в надлежащий для свидания вид. Банька с утра была как нельзя кстати, поэтому мне осталось лишь почистить слегка одежду, побриться, умыть лицо и набить рот жменей местной мяты. И когда светило стало клониться к верхушкам растущих на Кроми сейкон, я в легком волнении двинулся в сторону госпиталя.
А назад я возвращался часов через шесть, дважды удовлетворив свою физическую сущность и один раз интеллектуальную. Плелся задумчиво сквозь ночную мглу, прокручивая в голове весь этот вечер.
На небе стыдливо перемигивались меж собой звездочки, выглядывая сквозь прорехи облаков. Из земной бездны, там, где была Кромь, отвечал им нескромным желтоватым сиянием мегалит. Словно маяк, он указывал путь, но вел этот путь не к спасительному берегу, а, наоборот, – в место, где спасение было последним, что нас ожидало. Не сегоднязавтра Вздох… но я думал о другом.
Думал – зачем было притворяться недотрогой? Зачем, если потом так легко отступила? Да, неопытная – вначале чувствовалась скованность, но скованность была похожа на кокон, через который иногда прорывалась истинная ее натура, страстная и жаждущая. Словно протуберанцы на солнце, вырвутся с дикой силой, выгнутся дугой и снова исчезают в глубине ядра…
Сказала, будет ждать… вот так вот сразу?..
Придя к указанной повозке, Лиону я не обнаружил и присел на стоявшую недалеко колоду. Десять минут, пятнадцать… Уже собирался плюнуть и уйти, но показалась она. Вышла изза одной из повозок и зашагала навстречу. Прищурилась, потом распахнула глаза, удивляясь.
– Жант?
Остановилась в паре шагов в непонятном смущении, как будто увидела перед собой как минимум архлега.
– Угу, – подтвердил я. – И риттер еще.
Она сделала такое лицо, словно я ее в чемто обманул, но быстро справилась с собой и улыбнулась.
– И куда пойдем?
– Не знаю, – я пожал плечами. – Как насчет прогуляться вдоль Кроми?
– Может, лучше сразу в обоз?
– Можно и в обоз.
Ее решение слегка расстроило, такое ощущение, что ей просто заранее неинтересно идти рядом со мной и общаться. Может, считает, что я в сравнении с нею неуч? Да и вообще, предполагаемого блицкрига явно не получилось, както смазался момент.
В обозе мы отыскали неплохую таверну, очень похожую на таверну Адулино возле Шана, я заказал две кружки айкаса и полдюжины бизелье. За столиком Лиона тоже вела себя странновато, оглядывалась по сторонам, и до меня наконец дошло – она меня стесняется. Может, у них, у целителей, принято только друг с другом знакомства водить? Вроде как местная элита, а мы так – быдло.
– Тебя чтото беспокоит? – не стал спрашивать напрямую.
Она замялась, пригубила айкас, я терпеливо ждал. Наконец отняла кружку от губ, улыбнулась, как будто извиняясь.
– Ты скажи, если что не так, – надавил я.
– Дело не в тебе, – смутившись, быстро заговорила она. – Просто у меня есть жених, вот я и боюсь…
– А, вон оно что. – Я почувствовал, как с плеч упала целая Джомолунгма, и вздохнул свободней. – Насчет этого ты не переживай, если что – я с ним поговорю.
Браво акцентировал на последнем слове, она сразу же испуганно замахала незанятой рукой.
– Ант, не нужно. Он хороший… Наши отцы дружили и договорились…
– Что вы станете мужем и женой, когда вырастете, – перебил я. – Знакомая история.
Почему ляпнул последнюю фразу – и сам не понял, наверное, имел в виду чтото книжное. Помню, читал о чемто подобном.
– У тебя тоже есть невеста? – неверно истолковала она мои слова и слегка расстроилась. Но тут же заговорила с жаром: – Как же надоели эти пережитки прошлого. Почему я обязана ждать, когда он станет магистром целительства? Мне уже двадцать четыре года, и к тому же я сама хочу выбирать себе мужа. А мой отец не понимает. Он, наверное, думает, что мне легко быть все время одной.
Смутилась своей откровенности, снова припала к кружке, уставилась на айкас. Я тоже поднял кружку, пригубил осторожно.
Как ни странно, на плантациях я только о том и думал, как однажды стану пить эту хрень по два раза на день. Наверное, оттого, что видел эти чертовы зерна каждый божий час, держал их в руках, но ни разу не пробовал сделанный из них напиток. На Земле все было как раз подругому, я пил, ел, да и вообще пользовался всем тем, о производстве чего был ни сном ни духом. Нет, знал, конечно, что тот же кофе гдето там выращивают в виде кустиков, но чтобы так… собственными руками прочувствовать это чревлово производство и не попробовать…
Однако после того как «вырвался» на свободу, я айкас так ни разу и не попил. И вот теперь делал первый глоток.
Ничего особенного, мать твою. И чего два года парился?
– Бери бизелье, – подвинул тарелочку ближе к Лионе.
Помотала головой, потом добавила:
– Спасибо, не хочу.
Понятно, фигуру бережет.
– А твой отец тут? – спросил, чтобы не затягивались паузы, да и интересно в принципе стало.
Она хихикнула както победоносно.
– Если бы он был тут, я бы сюда не пришла. Папа у меня очень строгий. А сейчас он на Северных воротах. Там хорошие целители важнее.
Пока она говорила, я едва сдерживался, чтоб не засмеяться. Слово «папа» она произнесла с ударением на второй слог, отчего получалось совсем уж смешно, даже для этого мира.
Светило уже зашло за Кромь, и хозяин таверны «включил» два магических светильника, прикрепленных к длинным жердям. Сами жерди были приставлены к повозкам и привязаны к большим колесам снизу и сверху обода.
В размытом желтоватобелом сиянии Лиона смотрелась очень возбуждающе, и я тут же пожалел, что, скорее всего, ничего такого не будет. Слишком она правильная девочка. Поэтому, когда провожал ее, напрочь выкинул из головы все пошлые мысли, отчего был застигнут врасплох.
Лиона буквально повисла на мне, едва мы подошли к ее повозке. Прижалась своим стройным телом с такой силой, что я на некоторое время опешил. И откуда столько силы у девушки? Казалось, попробуй я сейчас оторвать ее от себя, и у меня ничего бы не получилось. Да и не было у меня желания отрывать.
Наоборот, прижал еще сильнее, в полумраке нашел губами ее губы и впился в них, словно вампир в шею жертвы. Потом поднял на руки, подсадил и следом сам полез в повозку, расстегивая на ходу ремень с ножнами. Снова поцелуй, быстрый и сильный, лишенный признаков нежности. Только животная страсть.
Но попутно отметил ее неумелость, такое ощущение, что она спешила отдаться, чтобы скрыть свою неуклюжесть в этом деле. В какойто момент я даже подумал, что она еще девственница. Но оказалось – нет.
Я быстро стащил с нее все эти юбки и кружевные панталончики, расстегнул брюки, она в этот миг както напряглась, замерла. Потом вдруг выдохнула спешно:
– Меня в шестнадцать изнасиловали.
Хотел было ответить чтото утешающее, но промолчал и снова стал целовать. Она вроде расслабилась, но не полностью. Все ждала, видимо, как я отреагирую на ее банальное заявление, но потом вдруг резко скинула напряжение, стала податливой, задышала прерывисто…
Сколько все это продолжалось, определить было трудно, полностью отдался ощущениям, выключив мозг. Когда все закончилось, повалился на спину и закрыл глаза.
Она молчала секунд двадцать, потом всетаки рассказала мне «душераздирающую» историю про изнасилование и снова смолкла.
Я выждал какоето время.
– А ты где училасьто на целительницу? – осторожно закинул крючок. – Или папа всему научил?
Пришлось ставить ударение на последний слог. И еще в голове закрутилась мысль о преемственности целительского дара. Ничего о таком не слышал. Или это чистое совпадение, что и отец, и дочь с даром родились? Надо будет както осторожно про маму спросить, может, тут дело в генах? Дар – это рецессивный, и если оба родителя являются его носителями, то и ребенок обязательно родится с даром. Хотя так бы они уже давно приметили эту зависимость, и, даже не разбираясь в генетике, стали бы вступать в отношения только между собой.
«А что ты вообще знаешь о целителях? – тут же задал себе вопрос. – Может, они именно так и поступают, а произошедшее сегодня – это из ряда вон выходящее. Так что гордись – жантриттер армии храмовников целительницу соблазнил».
– В схоле в Магиорде, – ответила Лиона не без легкого хвастовства в голосе. – Ну и папа много помогал.
– Хм, интересно, – я придал голосу абсолютную незаинтересованность, как будто так, между делом спросил, – а в схолах всю правду о целителях рассказывают?
Лиона приподнялась на локте, попыталась разглядеть мое лицо, а я видел только ее распущенные волосы.
– А ты почему спросил?
– Интересно просто, – выдохнул непринужденно. – В народето разное рассказывают, а в схолах небось ложью сплошной вас кормят…
Еще один крючок, простенький.
– Нас? – спросила она тихо и усмехнулась. – Нас не так просто накормить ложью. Настоящая история ордена целителей передается из уст в уста, от мастерацелителя к младшим братьямлекарям. Это у нас такая иерархия, – добавила, объясняя.
– А как же учителя в схолах?
– Ну общепринятая версия не сильно отличается, разве что в деталях.
– Но эти детали как раз и самые важные, да? – предположил я. – И именно об их отличии от официальных вам потом и рассказывают тайно.
– Откуда ты знаешь? – шепотом спросила Лиона, да и я както незаметно стал говорить тише.
– Интересуюсь с детства, слушаю, что говорят, обдумываю потом. Самая интересная страница в истории Ольджурии, ты так не считаешь?
– Наверное, – невнятно ответила она. Я протянул руку, стал нежно играть водопадом ее волос.
– Ты знаешь, – придал голосу горечи, – я родился в очень бедной семье, и на схолу денег не было. А я очень хотел учиться. Просто болел историей, думал, вот подросту, отдадут меня в схолу, и я стану великим архисториком. Но, увы. Расскажи хотя бы, что об этом говорят в схолах. Пожалуйста.
Лиона вздохнула, словно сомневаясь или собираясь духом, потом снова прилегла, положив голову мне на грудь, принялась гладить рукой то бедро, которое сама недавно лечила, и наконец задала вопрос:
– Ты с самого начала хочешь?
– Если тебе не трудно. Я коечто знаю, но у тебя же знания полные, не то что мои. Неуч я.
– Не говори так, – она шлепнула мне ладошкой по животу. – Ты очень умный, и мне легко с тобой общаться. Даже и не скажешь по тебе, что обычный простолюдин. Как будто тоже схолу закончил.
Я улыбнулся краешком рта, все равно не разглядит в темноте. А Лиона помолчала немного, наверное, дожидаясь моей реакции, но, так и не дождавшись, стала говорить дальше, перейдя непосредственно к интересующей меня теме.
– Это началось четыреста лет назад. Один риттер, его звали Хуго'Пейн, и девять целителей в Зыби создали орден Нищих. Произошло это после нападения тварей Тьмы на госпиталь. Половина целителей погибла, пока подоспели ближайшие турмы, и вот этот риттер, которого с того света вытащил Сентомеро… Это целитель такой. Так вот, Хуго'Пейн на свой страх и риск объявил, что он теперь будет неотступно сопровождать полевой госпиталь, чтобы защищать целителей.
– А почему – нищих? – спросил я.
– Целители в те времена получали довольствие даже ниже обычных легионеров. Варгросс Шестой говорил, что воины зарабатывают золотые своей кровью, а мы ничем не рискуем. Поэтому целители в большинстве своем были нищими. А ты знаешь, что было на печати этого ордена?
– Нет, – совершенно честно ответил я.
– Риттер и целитель вдвоем на одном логе. Правда, сами целители говорили, что это не символ их бедности, а всего лишь символ объединения риттерского круга и целительского. Сначала Хуго'Пейна хотели лишить звания и даже казнить, но за него заступился сам папа Урбано Второй. Он неожиданно признал такую тактику правильной, ведь действительно в Зыби гибло много целителей. И сам орден признал законным, и даже даровал ему большой надел в двести кусков на юге Ольджурии. Странно, но через два года и тогдашний Повелитель вдруг проникся пониманием и, наверное, чтобы перещеголять папу, одарил орден четырьмя сотнями кусков плодородных пашен. Орден стал получать хороший доход и переименовался в орден Целебного Креста и Айны. Крест означал присутствие среди братьев риттеров из храмовников, а айна – это символ целительства. Для простых людей айна лишь цветок, но для нас это нескончаемый кладезь полезных веществ. Я тебе с собой потом сделанную из него мазь дам. Она хорошо кровь останавливает.
– Спасибо, – коротко поблагодарил я, чтобы не сбить ее с мысли.
– А когда денег стало много, целители начали сами покупать замки с прилегающими территориями и особняки в городах. В некоторых местах занялись выращиванием айкаса, в некоторых производили тирс и рошу, а потом стали ссужать деньги под прибавку. Ты, наверное, думаешь, что это плохое занятие?
– Нет.
– А многие так думают. Может быть, это и верно, – Лиона тихонько вздохнула, – но зато они стали лечить людей бесплатно. Даже в уставе своем дописали этот пункт. Каждый вступающий в орден клялся лечить любого, обратившегося с хворью, бесплатно. Разве это не перевешивает чашу с занятием ссудой?
– Наверное, перевешивает, – согласился я, вспомнив сегодняшний случай в таверне. Иногда и действительно нелегко угадать, что и чего в конце концов перевесит.
– Конечно, перевешивает, – с жаром выдохнула она. – Тысячи людей сегодня в Ольджурии не могут позволить себе хорошее лечение и многие из них умирают. А они лечили всех бесплатно, и аристократов, и простолюдинов, – в ее голосе просто зазвенела гордость за своих предшественников, хотя она и продолжала говорить шепотом. – Они даже стали строить специальные дома, где больные могли оставаться на время лечения. А во время засух и неурожаев кормили голодающих. Вот как.
Лиона замолкла в восторге, сама доведя себя до него. Наконец продолжила срывающимся и будоражащим мой слух шепотком:
– И всему зависть виной. За две сотни лет могущество и богатство ордена так возросли, что Варгросс Восьмой решил покончить с ними. В течение двух дней их всех схватили и бросили в тюремные башни. Поводом послужило письмо одного из недавно принятых в орден целителей, который писал, что при обряде посвящения его заставили плевать на божка Номана. А потом посыпались и другие обвинения. В поклонении одной из ипостасей чревла, в связях с демонами и даже в мужеложстве. Мол, именно это символизирует печать, где два мужчины на одном логе.
– Хитро, – поддакнул я.
– Подло, – поправила Лиона. – Страдая в тюрьмах, братья ордена просили помощи у тогдашнего папы Клименто Пятого, но он испугался замолвить за них даже словечко. И вскоре по всей Ольджурии запылали костры с невиновными целителями и риттерами ордена Целебного Креста и Айны.
Через полминуты молчания я понял, что Лиона не собирается продолжать.
– А что потом? – спросил, не особо надеясь, что она станет рассказывать дальше. А как же боевые плетения из лекарских?
– Я тебе и так уже открыла больше, чем можно было, – сказала она нежно, наверное, чтобы не обидеть.
– Ты мне не доверяешь?
Но она не ответила, а вдруг приподнялась и спустя секунду была на мне. Склонилась, стала целовать, оградив мое лицо от всего внешнего мягкой стеной волос, пахнущих цветами. Может, как раз айной? – пришло в голову.
А она распрямилась, собрала волосы и чемто перетянула их на затылке. И снова вернулась к поцелуям, и к большему, не давая мне даже удивиться такой внезапной и полной раскованности с ее стороны.
Потом я еще несколько раз пытался завести разговор об ордене «креста и цветочка», но она старательно уходила от него. Единственное, что удалось узнать, что мама у нее и в самом деле тоже была целительницей. Умерла недавно. Есть болезни, с которыми могли бы справиться только древние магицелители. Я извинился за неуместный вопрос.
После этого мы проговорили примерно еще час. Наконец я спохватился и стал одеваться.
– Уже полночь, наверное, – проговорил, торопливо затягивая пояс.
– Ты же жант.
– А на ночном дежурстве у нас аржант.
– Ну ведь не риттер.
– А риттер обязан слушаться командиров.
– Приходи завтра в обед, я тебе мазь дам, – проговорила задумчиво, а когда я выбрался из повозки, задержала, ухватив за локоть. – И из Зыби возвращайся. Обещаешь?
– Не могу. Есть такая поговорка: «Хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах», а это обещание – оно как план, понимаешь? – Кивнула. – Как бы он ни наказал за такую самонадеянность, – закончил я мысль.
– Тогда не обещай, – тихо выдохнула она. – Но все равно возвращайся. Я буду ждать.
Короткий поцелуй, и я поплелся к своей стоянке.
Ждать?..
Не стоит.
Идя сквозь тьму, я стал думать о Лите, не вдруг, о ней я вспомнил еще в повозке, когда одевался. Почемуто снова пришла мысль о предательстве, хотя это было глупо. Разве у нас были хоть какието отношения или хотя бы намеки на отношения? Ничего ведь не было. Кроме ее вопроса в доме, и вот теперь я разукрашиваю в мозгу чернобелую картинку, наполняя ее надуманными чувствами…
– Ну ты вообще уже оборзел в край, легионер, – вырвал меня из размышлений голос ночного аржанта. Я вздрогнул от неожиданности и вытянулся в струнку.
– Увольнительная, мин легаржант, – ответил четко.
– Увольнительная увольнительной, а время отбоя для всех одинаково. Завтра сообщу Лостаду, и наконецто в этом чревловом гурте хоть ктото получит палок.
В голосе его было столько желчи, что я вдруг не сдержался.
– Вчера несколько десятиц парней из этого, как вы сказали – чревлова гурта, отдали свою жизнь за Великого Номана. Как думаешь, – я перешел на ты, испытывая к стоящему передо мной презрение, – если я передам Лостаду, а лучше Сервию, как ты называешь воинов Номана, он порадуется остроте твоего языка?
– Да как ты смее…
– И еще, – перебил я резко, – теперь у меня на плече знак риттерства, и я могу вызвать любого оскорбившего меня или моих погибших братьев на поединок чести. Поэтому предлагаю забрать свое ругательство, брошенное в сторону гурта, обратно, или завтра утром тебе придется выйти со мной на поединок…
– Да ты куда прешь, сопля…
– Завтра утром, – холодно закончил я и повернулся.
– Погоди, – он осторожно ухватил меня за локоть. – Ладно, не нужно поединка. Я погорячился, а оскорблять гурт не хотел. И правда ведь, парни погибли. Ну что скажешь?
Я не сказал ничего. Дернул плечом, освобождаясь от его аккуратно лежащей на локте руки, и медленно зашагал к своей палатке.
– Гурт, поодъеоом!
Подскочил машинально, но, вспомнив про увольнительную, блаженно повалился обратно. С полминуты наблюдал за суетой в палатке, парни спешно одевались и ломились наружу, как стадо диких дролтов, потом закрыл глаза и стал размышлять о планах на сегодня. А их хватало – магическая тренировка, сходить за мазью к Лионе, прогуляться в обоз, чтобы купить хорошие перчатки, и надо бы еще посетить штурмовиков. С последним, правда, не решил – что, собственно, у них прикупать…
Прислушался к храпу, повернул голову. Понятное дело – Линк, дрыхнет без задних ног после вчерашнего перепоя.
– Сильно гоняют? – спросил у задержавшегося в палатке Ниго.
– Не сильней чем в Шане. А наш ветеран вчера здорово, да? – он кивнул в сторону Линка.
– Нормально так, от души.
Ниго понимающе улыбнулся и выскочил из палатки, а мне вдруг пришло в голову, что поспать особо не получится. Надо, пока Линк не пришел в себя, отправляться в Кромь, а то ведь может, проснувшись, попросить сходить с ним, например, в обоз похмелиться. А отказать будет неудобно, все же боевой товарищ.
Скинул одеяло и, поднявшись, принялся одеваться, поглядывая на здоровяка. Храпит себе… борется с уксусным альдегидом.
На улице было солнечно. Коегде оставшийся незатоптанным снег сизовато поблескивал в лучах светила, прыгая искрящимися звездочками в глаза. Я отвел взгляд и посмотрел в сторону Кроми. Провести тренировку именно там решил еще вчера. Интересно посмотреть, а точнее почувствовать – что она за Кромь. Может, я смогу ощутить ее магическое поле? Да и вообще – а что, если она както повлияет на работу узла?
Наша стоянка была почти безлюдна, только четверо «придатков» занимались в дальней ее части по хозяйству. Увидев меня, поприветствовали, я кивнул в ответ и зашагал к «воротам». Там свернул вправо, к дороге, что вела в сторону Кроми, но, когда подошел к ней, пришлось остановиться, пропуская вперед какойто странный обоз. Несколько подвод, на них люди, не в форме храмовников, но некоторые с оружием. А еще насчитал человек девять ехавших верхом. Все както напряжены, поглядывают по сторонам мрачно. Несколько человек посмотрели на меня, взгляды чуть ли не исподлобья. Я сделал лицо безразличным, а сам стал искать какиенибудь знаки отличия на одеждах, может, подскажут – кто это? Но ничего не было. Уставился вниз, разглядывая запачкавшийся носок правого сапога, и вдруг меня осенило…
Вскинул взгляд, посмотрел на одного из ехавших верхом, точно – сапоги. Вон на плаще вышиты, размером с булавку всего, так сразу и не заметишь.
Тут же вспомнилось все остальное. Шрейлы, мать их. Союз Тьмы с Хаосом.
А особенно вспомнилась поляна и то, как клинок проходил сквозь этих тварей.
«Нужно к ним идти, а не к штурмовикам, – пришла в голову, с одной стороны, неожиданная, а с другой весьма разумная мысль. – Но сначала с Линком парой слов перекинусь».
Решив больше не ждать, а вернее, просто для того, чтобы дойти до места, откуда будет удобно следить за Странствующими, я двинулся рядом с дорогой по легонько притоптанному снегу. Мне нужно знать, где они остановятся и раскинут свой лагерь.
Ускорил шаг, обгоняя их медленно плетущийся обоз, когда обогнал, выбрался на дорогу и перешел на полубег. Уже у самой Кроми сбавил темп и, взяв влево, пошел вдоль нее, поглядывая в сторону лагеря. Ага, вот свернули на пустое место на поле, встали. Всадники спешиваются… Понятно, возле пятого гурта нашего легиона располагаются.
Узнав, куда мне к вечеру предстоит сходить, я резко свернул вправо, и под ногами захрустел нетронутый снег Кроми.
Хрьхрьхрь. На секунду стало страшновато – может, не стоит идти именно сюда? Потренировался бы в обычной лесополосе, той, что ведет вдоль дороги, по которой мы пришли. Но тут же страх отбросил, там уж точно можно на когонибудь наткнуться, а сюда народ особо не ходит. Виары, альты…
«А если встретишь их? – задался вопросом. – Да ну. Они ж, наверное, намного глубже, а не прямо тут с краю».
И я, откинув опасения, стал думать о походе к Странствующим. Вот тут уже дело посложнее, хотя – жизненно необходимое. После всех расходов в Шане у меня оставалось двадцать четыре золотых и еще с дюжину кирамов, но эти не в счет. Плюс двадцать золотых, полученных вчера. Все что смогу предложить – это сорок золотом, интересно, согласятся? И к кому лучше обратиться – к молодому или старику какомунибудь? А если кто из наших увидит, что я к Странствующим ходил, как отнесутся? Не стуканут ли случаем? В общем, вопросов море.
Я обернулся, глядя, какое расстояние преодолел, прошел еще шагов сто. Стал замечать, что тут снега почти нет, растаял, хотя, по идее, в лесной полосе должен лежать дольше, нежели на открытой местности. Но заморачиваться этим вопросом не стал – Кромь всетаки, может, тут земля не только тяжелее, но и теплее.
Поваленных стволов в пределах видимости не было ни одного, поэтому пришлось искать место посуше. Нашел одно такое, пригорок высотой в поллоктя. Хотел наломать веток и настелить, но в голову полезли дурацкие образы оживших деревьев, которые хватают меня своими лапамиветвями, и я к ним даже подходить не решился.
Уселся, подогнув под задницу ногу, так хотя бы только низ одной штанины промокнет от сырости. Ну и… с чего начать?
Хотел со сборки, но вспомнилась тема с «щитами». Чревл, както я совсем забыл об этом моменте.
Снова поднялся и с интервалом в десять секунд смагичил световой и водный, и, к моему удивлению, они не стали сплетаться друг с другом. Продержав их вместе почти с минуту, я разрушил стихийный и тут же сплел общий. Все вроде ровно. Разрушив оба, сделал водный и огненный, и вот тут снова та же проблема. Держать рядом два стихийных «щита» было тяжело, их словно тянуло друг к другу. А что произойдет, если они сойдутся, я уже знал, поэтому, когда промежуток между ними составил меньше двадцати сантиметров, быстро разрушил огненный, а потом и водный.
Всетаки надстихийники со стихийными получше уживаются, по крайней мере, не пытаются тут же приблизиться друг к другу и разлететься на кусочки, разбрасывая при этом энергию совершенно неуправляемо. Снова сплел световой «щит» и теперь в пару к нему воздушный, попробовал их переместить. Сначала оба в одну сторону, потом развел в разные. Поле защиты шире, но любая нормальная тварь сообразит, где световой, и прорвется через стихийный. А что, если ставить один за другим? Например, прикрыть световой стихийным, с той стороны не видно, тварь ломанется сквозь воздушный и напорется на световой. Главное, держать очень близко друг к другу, чтобы не успела резко отскочить. Я подвел водный на минимум к световому, двадцать сантиметров, двинул дальше. Опасно, но все же не сдержался. Пришла вдруг в голову идея провести их один через другой. Получится?
Но на расстоянии сантиметров десяти оба «щита» сильно завибрировали, и я быстро развел их от греха подальше. В принципе и так нормально. Успеть изменить траекторию движения на отрезке в десять сантиметров – бред, ни одна тварь не сумеет и воткнется в световой аж за милую душу, что для нее означает гибель. Надо будет у Линка спросить, возможно, это никакая не новость, и он знает о подобной тактике.
Ладно. Нужно поработать в режиме сборки, повысить световик. А два? Смогу?
Хм. Боль при сборке с каждым разом становится слабее, видимо, узел привыкает к ветви Света. Так что, почему бы не попробовать.
Уселся на подогнутую ногу, вошел в транс и первым делом, разумеется, занялся «щитом». Глядя на линковый четвертого круга, я не раз завидовал похорошему. Размеры больше, правда, только в ширину, а высота такая же, но и это дает огромное преимущество. Если мой второго круга от левого края до правого метров пять, то у Линка примерно восемьдевять, ну и плюс сама мощность, разумеется. Даже неопытный глаз заметит, что свечение ярче.
Стоп, а как будем объяснять тому же Линку? Засада. Выпросить в штурмовом отряде чтото из Света теперь не выйдет, если, конечно, они не займутся вдруг благотворительностью. А платить деньги за то, что могу сплести со временем и сам, – жаба душит, тем более что теперь они понадобятся для другой ветви.
Порядок.
И совсем не для разнообразия, было бы только для этого – повременил. Чревлов союз Тьмы с Хаосом, сколько парней погибнет от незнания? Хотя и знай бы они – это не защитит, тут в другом дело – в том, что вряд ли прибывшие сорок Странствующих смогут обеспечить защиту от Хаоса всем гуртам. Получается всего по два мага на гурт, а турмы? Да, в турмах и штурмовых отрядах и свои «порядовики» имеются, но уровень у них явно не тот.
С чего я это взял?
Ну так, владей храмовники хорошо магией Порядка, стали бы они пытаться забрать у Странствующих книгу?
Вот именно по этой причине я и должен во что бы то ни стало обзавестись «щитом» Порядка первого круга. Да, хотелось бы, конечно, «иллюзию», но какая разница – на кого или что ты будешь похож, когда тебя будут убивать шрейлы? Впрочем, это все пока бессмысленные рассуждения и лучше сосредоточиться на световом «щите».
Пока собирал матричную цепочку, рассматривал основную. В первом блоке то же, что и в «луче». Включены Огонь, Порядок, Хаос и Свет. Ладно, попробую поюзать ассоциативное мышление – Огонь: ну понятно вроде, нужно повышение температуры, чтобы забросить электроны на следующий уровень. Падая, они будут излучать фотоны. Помню, както задумался над этим вопросом еще там, на Земле. Все никак не мог поверить, что фотон из электронов раскаленного железа имеет ту же скорость, что и солнечный.
Порядок и Хаос – это уже нематериальное, а скорее состояние, то бишь его качественная характеристика. И если эти два противоположных вида включены, то, вероятно, они уравновешены. Следовательно, тот же Огонь не будет полностью неконтролируемым.
Примерно, конечно, все, но пока лучших гипотез нет.
Ну, а Свет – это само собой. Он вбирается из окружающей среды, так же порождая фотоны из фотонов, то бишь превращаясь сначала в энергию, а потом снова испускаясь, при возвращении электрона на прежний уровень. Стоп.
А может, именно в этот момент и вступают в силу Порядок и Хаос? Например, регулируя длину волны фотонов? А что? Общий спектр тварей не убивает, они же както ходят под солнцем Отума, а вот концентрация фотонов какойто одной определенной волны может быть для них смертельной.
Фух. Пока размышлял, успел собрать два блока, так что раскидывать умом насчет второго продолжил, прицепляя петельки уже в третьем.
Во втором вообще включены всего три позиции – Земля, Порядок и Свет. Так, если это форма, то что имеем? Вообще надо бы по стихиям составить полный ассоциативный ряд. Что, если так: Воздух – некая нестабильность, аморфность, Земля – наоборот, предельная стабильность и плотность, Вода и Огонь – это чтото связанное с изменчивостью, с переходом из одного состояния в другое.
Мать моя женщина! С этим, наверное, пока можно повременить. Вот вернусь из Зыби и начну изучать серьезно и глубоко, а пока лучше заняться плетением новых уровней уже имеющихся заклинаний и, само собой, их изучением. У меня вон «кольцо» второго круга не изучено еще. Собрать собрал, а до ума не довел.
Однако все равно глянул на четвертый блок, возможно, он связан с динамическими характеристиками, то есть с теми, какие будут параметры у плетения на «выходе». Воздух, Земля, Порядок, Свет – полуплотный упорядоченный кусочек плоскости, состоящий из фотонов определенной длины, – все сходится. Именно это и представляет собой световой «щит».
Так. Придумав некую теорию, дальше стал заниматься петельками, уже не заморачиваясь ею. Еще ведь надо и второе плетение собрать. «Луч»? А может, «сферу»? Третий круг защитит лучше от тех же аземов и от их «шаров» Тьмы. Когда видишь собственными глазами, как эти «шары» сносят бегущих людей, поневоле задумаешься о том, как не стать таким вот «снесенным».
Доделав «щит» и собрав «сферу», прикрепил их в узле рядом с «несусветной хренью» и вышел из транса. Но едва открыл глаза, машинально дернулся назад, увидев в сантиметре от своей груди светящийся наконечник копья. Подскочил, не почувствовал той ноги, на которой сидел, и со всего маху плюхнулся на задницу.
Стоявшее напротив меня существо звонко рассмеялось.
Хотя почему существо? Обычная девочка лет шести в длинном белом платьице, волосы светлые, до плеч, глаза огромные, как в японских мультиках. Девочка заливисто смеялась, и копье, которое она держала одной рукой, подергивалось. Альт! Тут не нужно быть гением, чтобы догадаться. От ее заразительного смеха самому хотелось засмеяться, но я сдержался. Кто его знает, на вид такая милая, а вдруг, если что не так, – возьмет и проткнет своим копьем. И как только его держит? Длина метра три, а она его как пушинку…
Но очень скоро все объяснилось. Девочка перестала смеяться и копье «отпустила». Оно осталось висеть в воздухе, потом вдруг резко исчезло, словно впитавшись в воздух. «Иллюзия».
– Привет, – осторожно сказал я, стараясь выразить лицом всю доброту мира. Девочка посмотрела на меня с искренним интересом, такой только у детей и бывает. Ничего положительного или отрицательного, просто глубокий, даже вдумчивый интерес. Я молча ждал.
– Ты похож на того, – сказала она наконец поольджурски и подула на челку, которая облачком вспорхнула вверх. А изза спины на секунду показались кончики прозрачных крылышек. – Он проходил здесь две тысячи лет назад. По местному летоисчислению. Только у него кромь была сдвинута, а у тебя примерно посредине.
Я молчал, пытаясь осмыслить услышанное, но мозгу даже не за что было зацепиться.
– А кто он? – спросил, улыбнувшись. Почемуто хотелось вести себя с нею как с ребенком, хотя уже было ясно, что раз она видела когото там две тысячи лет назад, то и возраст ее вряд ли соответствует внешности.
– Он сказал, что его зовут Сатэн. Он был рабом и шел воевать. Ты тоже раб и идешь воевать.
Она задумалась, а я и подавно. Последнюю фразу она произнесла без вопросительной интонации, то есть знала.
– У него кромь была почти у предела, и я сказала ему – если не хочешь, чтобы Старшие тебя убили, пройди это место до заката. Пока Старшие не проснулись.
Я тяжело сглотнул, а она посмотрела на меня заботливо.
– Тебе нечего бояться, у тебя кромь не у предела. Старшие тебя не тронут.
– Я немного не понимаю, – сказал честно.
– У каждого внутри есть кромь. Если она стоит близко к пределу, Старшие убивают, но остальных они не трогают. Они не злые, это их работа.
– А кто такие Старшие?
– Какой же ты непонятливый, – подетски обиделась, надув губы, но ненадолго, через пять секунд уже всплеснула руками и заговорила с жаром: – Я тебе же объясняю: Старшие – это Старшие, а мы Младшие. Они появляются на свет взрослыми, а мы детьми, и навсегда остаемся такими.
– Вы бессмертные? – спросил я, услышав слово «навсегда». Надо же, этот мир наполнен разными странными существами, но я никогда еще не видел разумных «других», не людей в смысле, а тут вот, судя по всему, не только разумное, но и бессмертное существо.
– Мы существуем, пока существует Кромь, а Кромь существует пока… – она прикусила нижнюю губу, нахмурила лобик и вдруг хлопнула по нему ладошкой. – Вот же недотепа. Забыла, забыла. Надо будет у Старших спросить.
– Возможно, пока не коснется предела? – осторожно предположил я и позволил себе шевельнуться, усаживаясь поудобней.
– А ты откуда знаешь? – удивилась девочка, и ее без того большие глазенки стали еще больше.
– Додумался, – сказал я. – Логически.
– А как это – логически?
– Ну это… – Я стал подбирать слова, а в голове параллельно крутилась на первый взгляд глупая, но все же не лишенная доли разумности мысль: а если ребенок физиологически пятишести лет, но прожил очень долго, он станет умным, как взрослый? – Это когда одно вытекает из другого посредством определенных правил мышления, – объяснил коекак.
– Аа, – протянула она, хотя по лицу было видно – не поняла. Но она и не стала задумываться, а тут же вдруг перескочила на другую тему. – А ты фокусы умеешь показывать?
– Какие фокусы? – удивился я.
– Ну монету из носа доставать.
– Нет, – я мотнул головой и улыбнулся.
– А Сатэн умел. Я сначала думала – это обычная магия, но никакого магического поля не было. Так что все честно – настоящий фокус. А ты же не будешь двигать кромь? – вдруг спросила она, и я опешил.
– С чего ты взяла?
– Ну ты ведь тоже пришел из другого мира. Твоя внутренняя кромь иначе, чем у здешних, мерцает.
– Я тебе честно говорю, ничего двигать я не собирался и не собираюсь. Мне это совсем не нужно.
– Это хорошо, – выдохнула девочка. – А то я себя потом ругала, что предупредила его. Он бежал до самой Зыби целый день и успел выбраться отсюда, пока Старшие не проснулись.
– Ты о Сатэне?
– Ну а о ком же? – Она посмотрела на меня, как на полнейшего идиота, но беззлобно, заулыбалась даже. – Так ты знаешь фокусы или нет?
Я пожал плечами и вдруг вспомнил про «палец».
– Могу палец на время оторвать, а потом приставить. Только условие – не подходи, пока я показывать буду. Хорошо?
Она кивнула и принялась с нетерпением ждать, отчего личико сделалось очень напряженным. И я с полной серьезностью продемонстрировал ей заезженный у нас на Земле прикол с большим пальцем.
– Здорово! – Она захлопала в ладоши. – Даже интересней, чем с монетой из носа. А тебе не больно?
Прищурилась както с хитринкой, я даже стал подозревать, что она просто притворяется, но все же соврал:
– Больновато, конечно, но я привык терпеть.
Она вдруг приблизилась за какоето мгновение вплотную, ухватилась двумя ручками за мою ладонь и принялась вертеть, внимательно разглядывая. Потом заглянула в глаза:
– Ты, главное, не делай ничего такого, что приближает кромь к пределу.
– Не делать зла? – спросил я, немного смущаясь ее пронзительного чистого взгляда, как будто прямо в душу всматривается.
Она улыбнулась грустно:
– Излишнее добро тоже приближает кромь к пределу.
Снова отдалилась, как по мановению волшебной палочки. Вот только что была рядом и вдруг уже в нескольких метрах.
– Как это? – спросил громко, но она только улыбнулась, а глаза остались грустными. И через секунду растворилась в воздухе подобно ее иллюзорному копью.
Я какоето время просидел без единого движения. Ее исчезновение погрузило в транс, «обернуло взгляд». Вроде и смотрю на то место, где ее впитал в себя окружающий воздух, иначе и не скажешь, а на самом деле взгляд уходит внутрь. И все думаю рассеянно над ее последними словами. Излишнее добро… Излишнее… Никогда так о добре не думал.
И вдруг наваждение резко отпустило, сменилось смутной тревогой. Даже пришла мысль: а не привиделось ли мне это все? Может, у меня от постоянных тренировок крыша поехала? Или здешнее магическое поле действует…
Я поднялся, теперь намного медленней и аккуратней, но в отсиженной ноге уже давно восстановился кровоток, и вся эта профилактика была излишней…
«Излишнее… излишнее добро сдвигает кромь к пределу»… И где этот предел?
По спине вдруг побежали мурашки, такое ощущение – смотрят. Я резко обернулся. Ничего, кроме перекрученных стволов сейкон и островков снега то тут то там, но ощущение, что тебя разглядывают, стало даже сильнее. Вдобавок в небе громко вскрикнул виар, жалобно, даже с какойто болью, и я торопливым шагом заспешил прочь от этого странного места.
Когда я вошел в палатку, Линк уже не спал, а сидел на топчане и держался за правый бок.
– Ты что, похмеляться ходил? – спросил рассеянно, на что я удивленно вскинул брови.
– Я же вчера почти не пил. Это ты нагрузился, как телега мешками.
– Да я, думаешь, помню – пил ты или не пил, – он выдавил из себя слабую улыбку и добавил: – Чтото бок опять разболелся не на шутку… и привкус во рту этот мерзкий. Как будто всю ночь клинок лизал.
– Сходи в госпиталь.
– Денег сдерут. Это ж не ранение или порез какойнибудь. От последствий пьянок они и в армии за деньги лечат.
– На здоровье не экономь. – Я подошел и присел с ним рядом. – Мне, кстати, тоже в госпиталь нужно, пошли на пару.
– К пассии своей? – Линк улыбнулся кислее прежнего, но я не стал отвечать, а перешел к тому, что хотел узнать.
– Слушай, ты же несколько «щитов» умеешь ставить, я помню, в таверне ты все четыре стихийных сделал.
– Ничего сложного, – выдохнул Линк и, скривившись, потер бок.
– Я сейчас тренироваться ходил и придумал такую штуку, но вот не знаю – может, ею уже давно пользуются?
– Молодец. А я уже давненько не тренировался. Что за штука?
– Делаешь два «щита» – световой и стихийный, стихийный ставишь перед световым, тварь не видит, налетает и дохнет.
– И что тут такого? – не понял Линк, глянув на меня разочарованно.
– Значит, используют. Ладно, тогда другая новость. Помнишь ту старушку?
– Да помню, чревл ее дери, – Линк хохотнул. – Сильная бабушка, я потом, когда вы ушли, подумал: а часом, не Руна ли это была? Хотя ж знал, что Руна умерла несколько лет назад.
– Ее что, все знают? – спросил я, вновь услышав знакомое имя.
– Ну кто както с войнами связан – знают. Единственная женщина, дослужившаяся до арлега. Она когда штурмовым отрядом командовала уже, попала с ним в окружение двух их легионов, у тварей, которые забыл как называются, – Линк махнул рукой. – И чревл с ним. В общем, вывела она отряд почти без потерь. И не только вывела, но и шестерых дригов притащила. Ей за это арлега дали и поставили командовать пятью гуртами.
– Та бабуля, что со мной была, – не Руна, – остановил я его, боясь, что, лишь бы отвлечься от неприятных ощущений, он будет говорить долго, а я потеряю нить. – Это я уже потом узнал, а сначала именно Руной она и представилась. Хотя возможно, это был он. Но я не о том хотел. Мы с вот этой липовой Руной на границе Доргонов в переплет попали. Остановились на поляне, а там портал открылся, и оттуда твари повыскакивали. Аземы, тварасы и шрейлы…
– Шрейлы? – Это слово заинтересовало Линка не на шутку, так, что он полностью развернулся ко мне. – А при чем тут шрейлы?
– Я ж тебе и рассказываю. Меня, когда в лагерь привезли, в Шан таскали на «стул правды».
– Чего ты успел натворить? – Ухмылка на губах, но тут же отброшена, и уже с серьезным видом: – Или бабулька эта шпион какой была?
– Я не знаю, – пожал плечами. – Но как раз по этому поводу в основном и спрашивали. А когда я про портал рассказал, они вдруг прямо при мне стали говорить о союзе Тьмы с Хаосом.
– Ниче себе. – Линк на секунду застыл, потом оторвал ладонь от бока и почесал висок. – И что? И почему же они… Надо бы парням нашим…
– Плохая идея, – перебил я. – Помнишь же того мужика, что хотел меня прирезать? Я вот подумал, а не эти ли с пфальуправы подослали?
– Не, – Линк мотнул головой. – Эти бы тебя в тюряге сгноили, и всех делов, – он хмыкнул. – Ты бы и не вышел от них. Чревл! Если Тьма заключила союз с Хаосом, то нам туго придется. Я не пойму, какой смысл замалчивать. Штурмовые отряды эту проблему не решат.
– Странствующие решат. Недавно прибыл обоз с ними, человек сорок.
– Этого мало.
– По два на гурт выходит, – я понизил голос. – Поэтому я решил вечером к ним сходить. Может, удастся выпросить какоенибудь заклинание?
Линк на какоето время «завис», обдумывая, потом кивнул медленно.
– Попробуй. Но только смотри, чтоб тебя командиры не засекли. Вот же ж чревл! Не, ну заставили бы этих карбулков драных, Странствующие которые, раздать всем нашим «щиты» хотя бы первого уровня.
– Думаю, они не хотят, чтобы мы знали о союзе до прихода в Зыбь. Вдруг некоторые побегут из гуртов.
– Скоты, – ругнулся Линк и снова ухватился за бок. – Ненавижу эти их темные игры. Но, может, на этом направлении и не будет хаосов, обойдется?
– Давай вставай, – бросил я, видя, как Линк кривится от боли. – Пошли в госпиталь.
– Ладно, – недовольно протянул он и очень осторожно поднялся. – Чревлово хорское. Прав был Сарон, мне пить уже нельзя, сдохну.
– А вчера ты его здорово ругал, – я, не сдержавшись, хмыкнул.
– Вчера я пьяный был, – парировал мою ухмылку Линк. – Кто пьяный умный? Все дураки.
Мы вышли из палатки и направились в сторону госпиталя. Шли медленно, Линку от ходьбы совсем поплохело, даже побледнел.
– Ты прав, – заговорил он примерно на полпути, – к чревлу монеты, если здоровья нету. О, стихи получились.
– Это будет второе стихотворение, которое ты знаешь, – пошутил я, но тут же поправился: – Аа, у тебя ж в арсенале еще и песня есть, вчера горланил. Чтото там про чревла и бога.
– Старая армейская, – отозвался он. – Сейчас ее уже не поют. Молодежь новые песни любит, в которых ни смысла, ни красоты.
– Это да, – просто чтобы поддержать, ляпнул я.
Мы прошли по вытоптанной в снегу тропинке, свернули к госпиталю. В лагере почти никого не было, половину легионеров гоняли на поле в двух ригах отсюда, остальные, те, что получили увольнительные, ушуршали в обоз. Вкусная еда, вкусные девочки, а ктото и хорским потихоньку баловался. Впереди, возможно, смерть – почему бы не погулять.
Мы подошли к госпитальным повозкам и остановились. Я стал искать взглядом Лиону, увидел ее, она уже заметила меня и поглядывала в нашу сторону. Короткий жест, она кивнула, управилась с пациентом и направилась к нам.
– Привет, – проговорила сдержанно, посмотрела с недоумением на Линка, тот скривился в смущенной улыбке.
– Привет. Это Линк, маг из нашего гурта. У него проблемы после вчерашней пьянки.
– Ант, ну что ты… – еще больше смутился мой соратник.
– Сможешь подлатать? Желательно подешевле, – не обратил я на него внимания. Да и, честно говоря, не до Линка стало. Наши с Лионой глаза жадно пожирали друг друга, вспоминая прошлую бурную ночь.
– Хорошо, – податливо выдохнула она. – Пусть идет к повозке.
– Может…
– Линк, надо идти, – не без намека в голосе, проговорил я.
Он кивнул, улыбнулся с пониманием и заковылял прочь, а секунд через пять Лиона висела на мне, прижимаясь всем телом и жадно ища поцелуя. Я ответил, но тут же отстранил ее.
– Лиона, у меня к тебе просьба еще одна. Дай мне самое простенькое целительное заклинание.
Она опешила, вскинула бровки.
– Но у тебя же нет дара.
– Откуда ты знаешь? – спокойно ответил я. – Может, и есть. Ни разу не проверял.
– Если дар есть, то это с детства понятно. Тебя бы отвели к какомунибудь местному целителю…
– У нас не было местного целителя, – мягко остановил я ее, улыбнулся, представив, как вот взял бы, да и ляпнул ей, что я из другого мира. Интересно, упадет в обморок? Или, как истинный целитель, поставит мне диагноз – шизофрения. Улыбка стала шире. Да, у них такого понятия нет, но в сумасшествии или одержимости тварями Тьмы запросто могут обвинить. Во втором случае – именно обвинить, и дойдет до сжигания на костре.
– Все равно бы отвели к другому, – не поверила Лиона.
– Да моим родителям не до меня было, – решился я врать напропалую. – Они с утра до вечера айкасом занимались. Думаю, вырасти у меня хвост и рога, они бы и этого не заметили. Восемь детей, я седьмой по счету. Иногда казалось, что они и не знают обо мне, – снова улыбнулся.
– Бедненький, – выдохнула Лиона.
Так, хорошо. Нужного результата добился, и поверила, и пожалела даже.
– Может, у меня он и есть, дар этот, – продолжил я. – К тому же я видел раз, как один человек пользовался простеньким целительным плетением без дара.
– Совсем без дара не мог. Иногда бывает первичное его проявление, слабоеслабое. – Ее лицо стало немного хвастливым, мол, я в этой теме хорошо разбираюсь. – Мы называем это «замершее состояние». Иногда дар просыпается к пятишести годам, но чаще остается в таком виде на всю жизнь.
– Вот у меня именно так, – продолжил я вранье и вдруг сообразил спросить: – А ты не можешь почувствовать его? Ну руками там поводить возле моего магического узла…
Она хихикнула, снова сделалась серьезной.
– Нет. К сожалению, замершее состояние только мастерацелители могут определить, а я старший ученик пока. В следующем году папа собирается провести со мной усиленные занятия, чтобы я овладела необходимыми для звания мастера плетениями.
Да уж, вот они – правильные люди. Все у них по плану, все как положено. Если судить по их понятиям, то я полный извращенец, изучаю все наскоро, не по системе. Самоучка во всей своей красе, галопом по Европам, никакого систематизированного знания.
– Поэтому прости, Ант, но рисковать тобой я не хочу. И даже не проси больше, пожалуйста, мне же тяжело тебе отказывать, – она состроила глубоко извиняющуюся рожицу. – А если у тебя нет дара, то ты можешь и умереть, принимая целительное плетение, понимаешь?
Хотя и было невесело, но всетаки засмеялся, не сдержавшись. Почемуто вдруг представилась карета «скорой помощи», которая сбивает когонибудь насмерть. Самое смешное, что, наверное, такие случаи и имели место.
– Что? – удивленно отреагировала на мой смех Лиона, а я в ответ только помотал головой и прикусил губу. Но она не особо обиделась и тут же перескочила на другую тему.
– А я папе письмо написала, сегодня с почтовой каретой отправлю. Надоело уже жить так, как велено, не хочу. Написала, что встретила хорошего парня, за которого выйду замуж.
Я тяжело сглотнул, чуть не подавившись, закашлялся.
– Лиона, помоему, рановато, ты не думаешь? – прохрипел, едва прочистив горло. – У меня еще впереди война, мало ли.
Данное заявление, а главное то, что она все решила сама, сильно напрягло. Ненавижу вот эту черту в женщинах – решать все в одиночку, а потом еще пытаться убедить тебя, что это твой личный выбор. Но она, к моему удивлению, и скажем прямо – радости, согласилась. Сказала, что пока письмо отправлять не будет. Потом вспомнила про мазь и сбегала за ней к своей повозке. Я терпеливо ждал, уже набрасывая в голове письмо к викариусу. Странно, почемуто и мысли не приходило о местной почте. Честно говоря, я ее никогда и не видел, и писем у нас в гурте никто не писал.
Взяв небольшую деревянную кубышку с мазью, зажал ее под мышкой, поцеловал Лиону и объяснил, что мне нужно в обоз – перчатки купить. Она тут же принялась советовать, и я, терпеливо выслушав, зашагал к повозкам на самом краю лагеря, пытаясь примерно предположить, где может находиться местная почта. В обозе хоть?
Впрочем, спрошу если что, и, если даже она не в обозе, мне все равно нужно купить там лист бумаги и чернила. И еще я размышлял о целительстве. Жаль, конечно, что Лиона наотрез отказалась давать мне даже простенькое плетение, но, с другой стороны, а что, если я бы и вправду помер? Всетаки терять жизнь изза желания расширить свои магические возможности – это уже перебор. Неоправданный получается риск.
В обозе я отыскал хорошие мягкие перчатки, за которые отдал полтора золотых, и стал расспрашивать о почте. Оказалось, что она находится прямо у речки, четыре синие палатки, в общем, мимо не пройдешь, как мне объяснили. Покупать бумагу и чернила сразу не стал, вовремя сообразив, что все это должно продаваться там и, скорее всего, дешевле, чем в других местах. Так оно и вышло. Всего по кираму за лист, чернила бесплатно. Набросал следующее.
Уважаемый Артуно. Пишет вам Ант (из Алькорда). Как Вы знаете, я нахожусь на плацдарме Холмогорье, у нас все отлично. Правда, при подходе климеслагерю пришлось принять бой с тварями – бхуры, которые обернулись в эскуров, и аземы. Много парней погибло. Я за этот бой получил жанта и был посвящен в рыца… – замазал чернилами, усмехнулся и исправил: – …риттеры.
Пишу Вам в надежде узнать, что с Литой. Вырвана ли она из лап (Вы знаете кого) и отправлена ли туда, куда Вы мне пообещали ее отправить. Жизнь и безопасность этой девушки для меня очень важны, поэтому прошу Вас как можно скорее ответить на это письмо.
С уважением, Ант (Изгой).
В каком направлении ушел викариус, я не знал, поэтому взял еще пару листов и снова стал писать. Два письма отправятся на северное и южное направление, одно в Шан. Возможно, Артуно и не уходил из него никуда, а продолжает нести службу в тамошней пфальуправе. Правда, последнее пришлось изрядно подкорректировать, выбросив почти половину – о бое и намек на неких личностей, из лап которых должна быть вырвана Литка. Наверняка ведь в пфальуправе письма вскрывают. Получилось так.
Уважаемый Артуно. Пишет вам Ант (из Алькорда). Как Вы знаете, я нахожусь на плацдарме Холмогорье, у нас все отлично.
Прошу Вас сообщить мне, что с Литой, все ли у нее нормально? Жизнь и безопасность этой девушки для меня очень важны, поэтому прошу Вас как можно скорее ответить на это письмо.
С уважением, Ант (Изгой).
Заплатив полтора золотых, три кирама за листы и двенадцать за доставку, я покинул почту, направившись к стоянке гурта. А на душе было сумбурно. Вроде и радостней стало, что вот наконецто могу чтото узнать про Литку, и в то же время гдето внутри появился страх, черный маленький комочек. Что, если…
Пообедал тут же, в обозе, и после этого сытый и в хорошем настроении зашагал к стоянке гурта. Линк еще не вернулся, лечился, наверное. Чтобы не тратить время даром, прокачал узел, изучил собранные плетения. Потом принялся вспоминать то заклинание, которое псевдоРуна использовала против шрейлов. Серебряный многогранник, разрывающий их на куски выходящими из вершин лучами. Еще бы такое приобрести, и можно считать…
– Даа, хорошая она… эта твоя. Вылечила. За пять золотых всего, – вырвал меня из мечты вернувшийся Линк.
– Слушай, – сразу решил я спросить, – а из Порядка знаешь такое плетение – чтото в виде звезды, а из ее лучей выходит такое свечение серебряное?
Линк задумался, потом помотал головой:
– Не, я в Порядке не разбираюсь.
От сожаления я прицокнул языком. Знать бы название этой штуки, можно было у Странствующих спросить как бы невзначай.
Линк улегся на топчан, прикрылся одеялом. Мы с ним проговорили какоето время о том, как мне лучше провернуть дело с клановниками, пока его не сморил сон. Я же спать не решился, лег и просто пялился на серозеленую ткань палаточного потолка. Еще раз прогнал в мозгу будущий разговор со Странствующими, потом долго и детально прокручивал в голове день ограбления особняка Муан'Туров. Снова всплыл образ Литки, карлика, убитого Локса… Интересно, когда ответное письмо викариуса отыщет меня?
Из палатки ушел незадолго до возвращения гурта, чтобы не было ненужных расспросов, да и Лостад мог чемнибудь загрузить – например, построением в честь прибытия того же Сервия с очередной вдохновляющей речью перед выступлением в поход.
К вечеру с неба медленно посыпался снег, пушистый, каждая снежинка как птичье перо. Пока я прогуливался тудасюда вдоль Кроми, посматривая на небольшую стоянку клана, его успело навалить сантиметров тридцать. Пришлось сделать брюки навыпуск, чтобы не нагрести полные сапоги. Наконец когда начало быстро темнеть, я решился.
Стоянка Странствующих была освещена несколькими серебристыми фонариками, внутри тихо и спокойно. Я застыл метрах в двадцати, дожидаясь, когда ктонибудь из магов выйдет. Если такого не случится, то у меня был придуман запасной вариант – ищу старого знакомого. Глупо, конечно, но представляться адьютом или почтальоном было опасней, могут и проверить. Точнее, заподозрить чтото, спросить у наших командиров – посылал ли кто, и после этого уже командиры могут поинтересоваться – а чего это меня понесло в лагерь опального клана.
Но мне повезло. Я услышал за спиной хруст шагов, обернулся. В сторону стоянки двигалась фигура, закутанная в темный плащ, на голове капюшон. Я окликнул. Фигура замерла, повернулась ко мне. В полумраке не разглядеть ни возраста, ни даже пола. Кто его знает, может, и среди Странствующих есть женщины маги.
– Простите, вы не уделите мне несколько минут? – спросил я и осторожно двинулся навстречу остановившемуся.
Едва заметное движение рукой, я спешно заговорил:
– Вам не стоит меня опасаться. Я маг из тринадцатого легиона. У меня к вам дело.
– Какое? – раздался изпод капюшона глубокий, немного хрипловатый голос. Мимолетный поворот головы в сторону стоянки, снова смотрит на меня.
– Ничего необычного. Я усердно занимаюсь магией, мне это очень интересно, но, к сожалению, не имею плетений из нескольких ветвей. Одна из них – Порядок.
– И что вы хотите, молодой человек?
Так, значит, тот, кто передо мною, явно старше. Остановившись шагах в пяти, продолжил мягким, как падающий снег, голосом:
– Я хотел бы попросить у вас «щит» первого круга. Я заплачу.
– Вы ошиблись, молодой человек. Мы не торгуем плетениями. С вашего позволения. – Он повернулся, собираясь уйти. И мне ничего не оставалось, как перевести разговор в другое русло.
– Вы пришли сюда, потому что между Тьмой и Хаосом заключен союз, ведь так?
Маг остановился, развернулся ко мне лицом.
– Откуда у вас такие сведения?
– Случайно об этом узнал, – я нервно провел ладонью по губам. Не самый лучший способ заставить его дать мне заклинание, но, не начни я этого разговора, он бы просто ушел. – Все, что я хочу, – это увеличить шансы своего гурта на выживание в случае нападения хаосов. К тому же я готов выложить двадцать золотых.
– В случае нападения хаосов на каждый гурт будет выделено по двое братьев, – сказал он, но както неуверенно.
– Вы сами понимаете, что их не хватит. Тридцать золотых, это последняя цена. Больше у меня просто нет.
Повисла пауза, со стоянки клановиков послышался приглушенный разговор, маг снова глянул туда ненадолго и вдруг, развернувшись, абсолютно молча зашагал к Кроми. В этом молчании мы прошли метров сто, только скрипящий под ногами снег и приглушенные звуки из лагеря. Наконец он заговорил:
– Вы уверены про союз, молодой человек?
– А разве вы сами не знаете о нем? – ответил я вопросом на вопрос.
Он помолчал немного, словно решая, отвечать или нет.
– Мы не уверены, – наконец проговорил он и хрипло кашлянул. – Нам сказали, что возможен союз, но это не точно.
– Уу, – промычал я. – Вы сейчас направляетесь к Кроми? – спросил вдруг, вспомнив о Старших.
– Вас это пугает? – поинтересовался маг.
– Меня нет, – я улыбнулся. – А в том, что ваша внутренняя кромь не у предела, вы уверены?
– Не понимаю вас, молодой человек, – хрипло проговорил Странствующий.
– Это так, к слову пришлось. Метафора, – поспешил я мягко увести разговор от самим же начатой темы. Ага, выходит, вся эта штука со Старшими тоже не всенародное достояние. – Один мой знакомый както использовал интересное заклинание из вашей ветви, – здесь я, конечно, немного льстил, называя Порядок их ветвью, но, когда ты хочешь чтото у когото взять, можно прибегнуть и к лести. – Многогранник, из углов выходят серебряные лучи.
– Вопервых, молодой человек, вы очень любознательны, – начал Странствующий, но раздражения в его голосе я не услышал. Разве что он стал слегка поучительным. – Вовторых, если вы не имели дела с Порядком, принять сразу два заклинания не сможете, умрете. Втретьих, с чего вы взяли, что я собираюсь вам давать еще чтото, кроме «щита»? Вы вообще владеете надстихийниками?
– Да, Свет, – сухо отрапортовал я.
– Ну хоть это хорошо. Мне без надобности, чтобы вы умерли. Хотя, – он както неприятно хихикнул, – если честно – все равно.
Я промолчал. Поле, на котором располагались стоянки, осталось за спиной, под ногами дорога, ведущая вдоль Кроми. Маг, не останавливаясь, пересек ее, и мы зашагали в глубь лесной чащи. Под ногами мирно поскрипывал снег, в некоторых местах он доходил до икр, и приходилось высоко поднимать ноги. Едва мы вошли в Кромь, снова вернулось ощущение, что за мной следят, но я уже не вертел головой, знал – бесполезно. Если гдето вокруг и есть альты – все равно не увидеть. Да и страха особенно не было, верил девчонке, что Старшие меня не тронут. А насчет Странствующего… мне, как и ему, было «если честно – все равно».
Наконец маг остановился, повернулся ко мне и указал на сейкону.
– Прислонись к ней, – перешел он вдруг на «ты», видимо, важность момента требовала. – И деньги давай.
Я полез в карман дублеты, достал заранее приготовленный мешочек с тридцатью золотыми, протянул. Маг взял торопливо, бросив взгляд в сторону лагеря, потом быстро спрятал мешочек в недрах своего балахона и кивнул.
– Хорошо. Становитесь возле дерева, – снова перешел на «вы».
Я прижался к стволу спиной, сосредоточился и выставил перед собой руки, задрав ладони вверх. Маг поднял правую. Черное облако, быстро превращающееся в серебряный шар, потом стандартные белые щупальца, которые впились мне в ладони, удар, перед глазами вспыхнуло серебряное зарево, я стиснул зубы и медленно осел. В районе узла словно чтото взорвалось, мышцы свело, но ни страха, ни удивления не было. Знал уже, что значит принимать новый надстихийник. Да и в мозгу крутилась только одна мысль: лишь бы получилось. Пока у меня с этим проколов почти не было, если не считать одно из заклинаний Огня, но мало ли. Отдать почти все свои сбережения и остаться ни с чем не хотелось.
– Все нормально? – услышал я гдето сквозь звон в ушах голос и кивнул. То, что маг не уходил, – радовало. Значит, не обманул. А ведь мог и какуюнибудь ерунду дать вместо «щита», хотя и не думаю, что в надстихийниках вообще ерунда бывает.
Проползла минута, потом прошла уже чуть быстрее вторая, я наконец смог подняться. Ноги дрожали, такая же дрожь была по всему телу, но основная боль отпускала. В районе узла жар и покалывание быстро сходили на нет. Я даже улыбнулся, вглядываясь под темный капюшон.
– Вы хорошо справились, – не без уважения проговорил Странствующий и слегка понизил тон, отчего его голос стал еще более хриплым. – У вас неплохо развит узел, молодой человек. Вы, наверное, упорно тренируетесь?
– Бывает, – ответил я, потирая рукой солнечное сплетение.
– Такие люди нужны… везде, – он покашлял. – Вы не думали иногда, что есть разные пути, по которым можно пройти в этой жизни?
– Вы предлагаете свой? – упреждающе спросил я.
– Вдобавок вы очень умны, – его голос остался таким же тихим и спокойным. – Наш клан – это не нечто враждебное, поверьте. Мы просто ищем истину. Жаль, что по глупому стечению обстоятельств мы стали врагами храмовников и Повелителя.
– Это «глупое стечение обстоятельств», как я понимаю, – пятая книга Номана?
Он на некоторое время опешил, а я стал копаться внутри себя, пытаясь понять, зачем вообще ляпнул про книгу? Неужели только из желания поразить?
– Хм, – он тряхнул головой. – Вы продолжаете меня удивлять, молодой человек. Что ж, могу вам сказать, что если вы вдруг решите узнать о нас побольше, милости просим. Меня зовут… – он на секунду замялся, но все же назвал имя, – Шидрото. Если решите прийти к нам, скажите, что вы мой знакомый, и ни один брат не станет вам препятствовать.
– Я подумаю.
– Никто и не требует от вас необдуманных действий, молодой человек, – его голос снова стал менторским. – Путь становится правильным, только когда обдуман каждый шаг.
– А еще, путь рождается под ногами идущего, – не удержался я, вспомнив слова известного в нашем мире персонажа.
– Очень мудро, – маг несколько раз медленно кивнул. – Вы, как я успел заметить, жант и риттер. Среди Странствующих очень много потомков риттеров, которые раньше становились братьями, и даже случалось, что брат становился риттером. Теперь, конечно, такому не бывать, но скажите – сильно ли вы надеетесь на милость Повелителя? Вы ведь, как я понимаю, хотите, в конце концов, стать орджуном?
– Знаете, – я усмехнулся, – никогда даже не задумывался об этом. Но в случае отсутствия других возможностей, почему бы и нет.
– Другие возможности нужно и искать в других местах, – многозначительно проговорил Странствующий.
– В вашем клане, – в тон ему сказал я и едва заметно улыбнулся. Понятное дело, вербовать будет.
– Было бы глупо, скажи я сейчас – да, – теперь улыбнулся он. Я не видел его лица, но понял это по голосу. – В Ольджурии много кланов, каждый волен выбирать свою дорогу. Странствующие – это только один путь из сотен.
– Знаете, сейчас рановато думать о дальнейших путях. Впереди война.
– Вы правы, молодой человек, – согласился он. – И все же, если позволите, я задам вам вопрос. Откуда вы знаете про книгу? Ваш отец служит гдето… – он поднял руку и ткнул пальцем в небо. Широкий рукав балахона съехал вниз, оголяя крепкое запястье.
– Нет, – мотнул я головой, – я же говорю, случайно узнал.
– Хм. Ничто не остается тайным в этом мире, – он вздохнул. – Впрочем, мы сами виноваты. Вы уже можете идти?
– Да, – кивнул я и одной спиной оттолкнулся от теплого ствола сейконы. – Идемте.
Мы вновь захрустели ольджурским снегом… или здесь, в Кроми, он уже не ольджурский?
– За мной не следуйте, – заговорил маг, остановившись на краю Кроми. – Лучше вот так, – он указал вдоль дороги. – И помните, меня зовут Шидрото, если придете к нам, назовите это имя.
Замолк, постоял секунд пять, словно раздумывая о чемто, и, вдруг спешно развернувшись, заторопился к своей стоянке. Я проводил его взглядом, пока он не скрылся во тьме, и так же быстро зашагал по дороге. Неприятно находиться одному возле Кроми в такое время, страшновато даже. Все эти Старшие мерещатся. И скрип изпод подошв эхом отдается гдето там, среди вековых сейкон.
Дойдя до перекрестка, остановился ненадолго. Впереди, метрах в трехстах, черным пятном виднелся форт, с парой, похожих на глаза великана, огоньков на стене. Глянул влево, куда уходила широкая заснеженная просека. Именно по ней завтра легионы пойдут к Зыби. В вечерней темноте она была похожа на бездонный, ведущий в никуда тоннель, показалось, мелькнул силуэт, пересекая ее справа налево. Я вздрогнул, прищурился, чувствуя, как в жилах мгновенно застыла кровь, и, не удержавшись, почти бегом рванул к лагерю.
– Гурт, поодъеоом!
Вскочил и, в одну секунду вспомнив о том, что сегодня ждет, погрузился в мрачное настроение. Часдва – и мы пойдем в Зыбь.
Стал одеваться, прочно затягивая все лямки, завязывая все тесемки и застегивая все ремни. Сапоги, доспех, плащ, пояс с ножнами, шлем надел тоже, схватил походный мешок, пельт и неспешно, чтобы не толкаться в проходе, вышел из палатки. Вокруг была красота – бесконечное снежное полотно, словно выстиранная и чуть подсиненная скатерть. Скоро мы все это потопчем, конечно, но пока можно насладить глаз непорочной чистотой природы.
– Ничего не забыли? – первым делом спросил Лостад, когда мы выстроились в шеренги. – Давайте посмотрите хорошенько, чтобы потом не было недоразумений.
Четыреста парней со скучающими взглядами осмотрели себя, мол, на хрена? И так вчера многие почти до полуночи готовились, укладывали незамысловатый скарб, я лично несколько раз просыпался от этого непрекращающегося шороха сворачиваемых, заворачиваемых и складываемых в походные мешки вещей.
– Так, отлично, – довольно быстро подвел черту наш легаржант. – Первые две шеренги, левое плечоо раз!
Мы уже привычно повернулись и зашагали к дороге. Здесь подождали один из штурмовых отрядов, который, начиная с этого места, будет идти впереди. Ну и правильно, а то с разными сюрпризами вроде неожиданно возникающих тварей и весь первый гурт можно на марше положить.
Пока штурмовики проходили мимо, обтекая нашу колонну с двух сторон, как муравьи препятствие, я с интересом рассматривал их. В лагере они держались отдельно от простых легионеров, элита ж, мать их, поэтому поглядеть на них с близкого расстояния так и не довелось. Теперь вот только и увидел, и, сказать честно, совсем не впечатлился. Такие же обычные парни и мужики, только взгляд заносчивый.
Обойдя нас, они выстроились и двинулись дальше, а через минуту и мы получили команду – впеерьод! Тронулись с места огромным составом. Заскрипели тысячами подошв, давя пушистый снег. Вот до Кроми треть риги, вот четверть, вот десятая часть – еще несколько шагов, и мы стали переступать ее край. Большинство парней при этом крестили лица, торопливо, глядя под ноги.
– Скуты рааз! – воодушевленно проорал Лостад, видимо, чтобы стряхнуть с нас мрачный настрой.
Я тоже перекрестился, на всякий случай, глянул на Ниго. Он шел через одного человека впереди и правее. Странный парень, но видно, что умный. Надо будет за ним в боях присматривать, а то заводить постоянно новых друзей из тех, кем будут заменять потери, не дело.
Я поправил лямку пельта на плече и огляделся. Справа и слева однообразные стволы сейкон и обглоданный осенними ветрами кустарник. Черные ветки, торчащие из снега, словно метлы, воткнутые ручками вниз.
– Скуты раз!
Судя по скорости нашего движения, за день мы Кромь не преодолеем. Это я понял часа через два монотонного шествия по бесконечной просеке. Да в принципе, даже если бежать, все равно шестьдесят риг наскоком не возьмешь, значит, один раз заночевать тут придется. Не особенно приятная ситуация.
Время от времени я снова оглядывал местность, словно ища вчерашнюю девочку. Хотя и понимал – увижу ее, и станет не по себе. Чтото есть чуждое в этих альтах, чтото совсем нечеловеческое, даже в маленьких. Страшно – смотришь на ребенка и знаешь, что ему тысячи лет. Нет, трудно такое принять. Вчера от неожиданности не прочувствовал, а вот сейчас вспомнил, и по спине побежала дрожь.
– Скуты раз!
Взял тяжелый щит и, чтобы отвлечься от плохих мыслей, стал думать о магии. Вроде из Света все, что собирал, – изучил. С плетением Порядка сегодня вечером разберусь. Хм, а действительно, не так уж и тяжело было его принимать. Боль ощутимо слабее, чем в первый раз со световиком…
– Колонна – стоой!
Мы напряженно заозирались, всматриваясь промеж стволов и кустарника, но оказалось всего лишь поваленное дерево. Эгидники штурмовиков быстренько оттащили его в сторону, и мы продолжили путь. Неторопливый и молчаливый, только ритмичный звук, разлетающийся эхом по лесу, – хрьхрь, хрьхрь.
До заката я успел поразмышлять над всеми актуальными темами по несколько раз. И когда светило коснулось макушек сейкон, даже обрадовался – хоть какоето разнообразие.
Палатки ставили между деревьев. Изза неудобной для лагеря местности каждое подразделение встало там, где встало, отчего все смешалось в кучумалу. По правую сторону от нас теперь был восьмой гурт нашего легиона, а слева, непонятно как очутившийся здесь, турм двенадцатого. То, что именно турм, а не пеший гурт, можно было уяснить по одному только запаху, ну и по громким всхрапываниям логов через каждые секунд десять. Я было нырнул в быстренько поставленную нашими «обозами» палатку и собрался прилечь, но тут же был вызван Лостадом. Нас с Ниго и еще двумя парнями из «новеньких» посылали в ночной секрет на западном направлении. Нужно было протащиться по темному лесу примерно пятую часть риги, там устроить «гнездо» и торчать в нем до половины ночи, пока не придет смена. В принципе ничего опасного, такие секреты расставляются по всему периметру через каждую четверть риги, да и твари вряд ли успели войти в Кромь. По слухам, Вздох начался только вчера. Мегалиты светились уже полдесятицы, но там есть какаято тонкость и свечение должно быть определенного цвета, что будет указывать на полное падение «барьера».
– Так, парни, не отстаем! – прикрикнул я на «новеньких», невольно понастоящему чувствуя себя командиром. – Шире шаг.
Отставшие перешли на бег, на лицах подобострастие. Приятно, что не говори.
Насчитав примерно три сотни шагов, я остановился и огляделся. Снег позволял видеть довольно далеко, метров на пятьдесят вокруг. Приказав парням расчищать площадку, сам сделал небольшой кружок, осмотрел ближайший густой кустарник, заглянул в неглубокий овражек, засыпанный снегом, после чего возвратился к месту нашего «гнезда». Присел на рюкзак и прижался спиной к тепловатому стволу.
– Не повезло, – выдохнул вполголоса Ниго, усаживаясь метрах в трех от меня. – Вечно так. Не любит меня Великая Эри.
– Не повезло Линку и еще троим парням, – не согласился я. – Им после полуночи сюда переться.
– Это да, – Ниго кивнул. – Эй, ты чего, курить собрался? – бросил он одному из парней. Правда, был это далеко не парень, а низкорослый мужичок лет сорока пяти.
– Да я…
– Лучше не нужно, – довольно мягко для старшего по званию перебил я. – Видно же огонек в темноте.
Мужик спорить не стал и спрятал самокрутку с армаком обратно в карман старенькой дублеты.
– Но все равно, лучше бы штурмовиков в эти секреты послали, – продолжил прерванный разговор Ниго. – А с нас какой толк, если вдруг какиенибудь твари нападут? Или альты.
– Альты? – переспросил я, глянув на него. – Не надо ни альтов, ни тварей всяких. Сплюнь.
Ниго торопливо сплюнул через правое плечо. Помимо неправильности стороны и количество плевков отличалось от земного варианта. Нет здесь троицы, а у Номана счастливое число четыре.
Почему не девять? – пришло вдруг в голову. Хотя если вспомнить про то, как у них тут пишутся цифры, или про те же колечки в блоках заклинаний…
– А штурмовики там важнее, на стоянке, – я взглянул на соратника. – Если нападение, то лагерь с ними спокойно отобьется, а здесь… ну, если мы кого заметим, одного сразу к стоянкам. Добежит, пока мы сдерживать будем, – я глянул на одного из «новеньких», того, что моложе. – Если что – к лагерю ты побежишь. Со всех ног.
Парень пару раз кивнул.
– Кого сдерживать? – Ниго хмыкнул. – А если отряд тварей в сто.
Я пожал плечами и выдал стандартную фразу:
– Приказы не обсуждаются. Послали нас, значит, нас.
Хрьхрь.
– Да я и не обсуждаю, просто…
– Тише, – перебил я его и прислушался.
Хрьхрь.
Не показалось, твою мать. Ну вот, прав соратничек, не любит нас Эри…
Хрьхрьхрь…
Не один идет. Или четырехлапая тварь какая, типа эскуров.
Хрь…
– Тсс, – прицыкнул я на «новеньких», которые перекинулись парой слов. Шепотом, но ведь услышал по ходу тот, кто шел. Остановился, пропал скрип. Я поднял вверх левую, готовый в любой момент дать отмашку.
Хрьхрь…
И вдруг:
– Есть кто, что ли?!
Я в первые секунды «завис», потом выкрикнул:
– А сами кто?
– Лазутники. Четверо нас тут.
– Пароль! – крикнул я. Лостад сказал нам название какогото города в Южном Доргоне, я забыл напрочь, но, уверен, парни помнят.
– Какой к чревловой матери пароль? Не знаем мы никакого пароля! – прокричали в ответ. – Мы две десятицы в Зыби, как дома. Слышь, легионер, не нихти нам мозги.
Метрах в шестидесяти показалась фигура, вынырнула изза широкого темного ствола и шагнула к нам.
– Стоять! – тут же прокричал я. – Еще шаг – и прикажу атаковать. А у нас тут трое штурмовиков.
Фигура замерла, скользнула обратно за дерево. Я бросил взгляд на парней, лица напряженные. Сделал отмашку молодому, и тот, кивнув, затрусил в сторону стоянок, стараясь ступать как можно тише. Однако выходило это у него не очень. Целых секунд двадцать ничего, кроме скрипа, в округе не раздавалось. Казалось, даже лазутники к нему прислушались, по крайней мере, ничего в это время не кричали. Когда же скрип стих, тот из них, что взял на себя роль переговорщика, грязно выругался.
– Что там у вас за перемещения? – громко спросил он, закончив с нецензурной речью.
– Тебе послышалось! – ответил я и кивком головы указал Ниго на огромную сейкону за моей спиной. Тот сразу сообразил и, высоко поднимая ноги, медленно двинулся к ней.
– Я понимаю тебя, легионер, все по «ряду». А если мы сейчас просто возьмем и обойдем твой секрет? А? Что делать будешь? – В голосе лазутника послышалась усмешка.
Хотя то, что это настоящие лазутники, еще доказать нужно, и не мне, а им.
– Прибью всех вас к чревловой матери! – крикнул я с такой сталью в голосе, что сам удивился. Нет, собирался придать ему уверенности, но от напряжения даже перестарался.
Впереди, метрах в пятидесяти, громко рассмеялись.
– Грозен ты! – наконец с насмешкой крикнул «переговорщик». – Но мы, парень, тоже не виаровым когтем деланы. Три штурмовика, говоришь?
– Лично тебе хватит! – стараясь сдерживать эмоции, крикнул я.
– Ну мне, может, и хватит, а у меня тут еще трое. Четыре на четыре, все почестному.
– А где еще трое? – спросил я, вспомнив, как Линк в разговорах упоминал, что в стандартном отряде лазутников семь бойцов.
– Одного убили, двоих в плен взяли. Еще десятицу назад!
– А что ж так долго возвращаетесь? – задал я очередной вопрос. И в самом деле, странно, десять дней шататься по вражеской территории, когда тебя уже вычислили. Да, я ни черта не смыслю в разведделе, но странновато както.
– А потому что сведения добыть надо было. Любой ценой. Секешь, парень?
Я промолчал, пытаясь прокрутить в мозгу все услышанное. Если это и вправду настоящие лазутники, не выльется ли мне такой неласковый прием в наказание?
Да ну. Действую по «ряду», спросил пароль, не услышал отзыв, – какие претензии?
– Ну что там? Решать что будешь? – прокричал «переговорщик». – Нам тут стоять неинтересно совсем.
– Не спеши! Решаю уже! – крикнул я, давая себе время на раздумье. Посмотрел в сторону своих. Мужичок успел укрыться за сейконой, той же, куда я направил Ниго. Сам Ниго выглядывал изза ее серого перекрученного ствола, и лицо его было просто напитано нетерпением, как губка водой. Казалось, дай ему знак – и он либо тут же рванет в бой, либо в сторону лагеря. Я подмигнул, выдавил из себя улыбку, и снова повернулся в сторону лазутников. А о чем советоваться с соратниками? Они тоже ни хрена не знают.
Ладно, тогда будем просто тянуть время, пока не придет Лостад с подкреплением. А заодно можно попытаться и разузнать что. Хотя если лазутники настоящие, то вряд ли чтото скажут, а если ненастоящие, то будут нести полную дезу. Однако время выгадывать все равно надо.
– Ну и как, все сведения добыли? – выкрикнул я очередной вопрос.
– Тьфу ты, – ругнулся «переговорщик». – Я думал, ты решил уже, а ты опять вопросы задаешь. Добыли, добыли мы сведения. Все добыли.
– Само собой, не скажешь? – спросил я.
– Догадливый, – усмехнулся лазутник.
Я провел правой рукой по лицу, но тут же спохватился и вернул ее в исходное для магического удара положение, то есть перед собой. Прислушался, шагов за спиной нет. Чревл, ну где там этот легаржант, уже и говорить не о чем.
– Сколько легионов на это направление идет? – спросил вдруг лазутник, и я дернул головой, одновременно скривившись в ухмылке. Ага, так я тебе и сказал.
– Много, – крикнул в ответ. – А зачем спрашиваешь?
– Да так. Интересно стало.
Гдето далеко позади послышался едва различимый скрип, он быстро приближался, и уже через несколько секунд я различил количество спешащих к нам. Не меньше шести. Оглянулся, всматриваясь меж деревьев. Лостад, с ним пятеро, чешут сквозь глубокий снег, как испуганные дикие рызгои.
– Ну что тут у тебя? – спросил он, едва приблизился. На лице напряжение, но боевое, ни капли сомнения.
– Четверо, говорят, что лазутники, на пароль отзыва не знают, – отрапортовал я.
– Понятно, – выдохнул наш командир и повернулся к пришедшим с ним. Парни явно не с нашего гурта, видимо, штурмовики. – Работаем дугу, – приказал коротко, и те, понятливо кивнув, растянулись короткой цепью шагов в сорок, после чего крайние продвинулись шагов на двадцать вперед.
– Ну что там у тебя, легионер? – снова спросил в это время «переговорщик». – Судя по всему, командиры пришли?
Я промолчал, теперь тут старший Лостад, ему и говорить.
– Эй, лазутники, руки за спину, выходим по одному! – потребовал легаржант не терпящим возражения тоном. Я с интересом застыл взглядом на той сейконе, изза которой появлялась фигура, держа руку наготове. Если что, ударю «срезнем» первого круга. Впрочем, думаю, я буду не единственным, кто ударит «если что».
Секунд десять ничего не происходило, повисла напружиненная тишина, наконец изза ствола вышел человек, держа руки за спиною. На Земле это выглядело бы глупо, но здесь именно такое положение давало нам преимущество. Пока заведенная за спину рука будет двигаться вперед – можно запросто успеть прибить его какимнибудь боевым плетением. Скорость у них – дай боже, не как у пули, конечно, но вполовину точно.
Человек медленно двигался в нашу сторону, и я не сводил с него глаз. Шаг, второй… двадцатый. Я разглядел одежду – грязная, на рукаве прореха, плащ снизу в темных пятнах, наверное, кровь. Потом в полумраке стало различимо лицо – заросшее щетиной, усталое. Мне вдруг стало стыдно, судя по всему – это настоящие лазутники, измученные скитанием по чужой территории, герои, одним словом. Поэтому взгляд отвел, стал разглядывать большой раскидистый куст. Он находился на грани видимости, отчего казался живым существом, иногда даже словно шевелился.
– Аржант, со мной еще трое. Восьмой лазутный отряд регулярки, – проговорил мужчина, остановившись шагах в десяти от нас. На вид ему было лет сорок, хотя щетина и усталость могли состарить.
– Хорошо, – Лостад кивком указал мужчине на место рядом со мной. И тут же бросил ему за спину: – Следующий, руки за спину, медленно вперед!
Появилась еще одна фигура, а первый лазутник направился ко мне. За ним внимательно следили два штурмовика, да и я взгляда не сводил. Он подошел, улыбнулся, догадавшись, что говорил именно со мной, кинул короткий взгляд на Лостада и вдруг, глядя мне прямо в глаза, заговорил негромко, чуть ли не шепотом:
– Хочешь узнать про наши сведения? Ну так, парень, не очень они хорошие. Хотя если ты говоришь, что сюда много легионов идет…
– Два, – осторожно перебил я.
– Два? – удивленно переспросил он, и через пару секунд я услышал его нервный бесшумный смех.
Зыбь, внешний Тонг
ДункАло с изумлением смотрел на старого советника, стоявшего возле одного из шатров. По его же словам, тот должен был исчезнуть из лагеря. Он в общемто и исчезал, но вот неожиданно появился вновь. Неужели чтото изменилось?
Когда их взгляды встретились, ГатВул подозвал молодого демона коротким, едва заметным жестом, и Дунк, оглядевшись, торопливо зашагал вперед.
– Удивлены? – спросил Гат, когда младший амрал приблизился.
Дунк молча кивнул.
– Последний сосуд с кровью адгрона ушел не без пользы, и я получил некое, скажем так, временное помилование, – советник не без горечи улыбнулся. – Один из моих дригов был в ЧитТонге, и вчера привез мне эту приятную новость. Так что пока ни мне, ни вам опасаться нечего. Можем проводить встречи совершенно открыто. Кстати, есть разговор, Дунк.
– Все изменчиво, – ответил с серьезным лицом молодой демон. – Если завтра вас прикажут казнить, могут припомнить и наше тесное общение. Так что, предлагаю встретиться и поговорить в другом месте. Через час.
– Ваше право вести себя так, – согласился ГатВул. – Увидимся в шатре моих дригов. Я жду.
Развернувшись, он медленно, постариковски, заковылял прочь, а Дунк нахмурил лоб. Интересно, что этот старый хрыч придумал с кровью адгрона такого, что Лилианна дала ему еще один шанс?
Постояв какоето время, глядя в спину ГатВула, Дунк направился к своему шатру. Уже давненько не мешало бы подкрепиться – служба службой, но обед по расписанию, а его он как разтаки пропустил. Глупые слоты, Номан их раздери! Ни черта не могут научиться выполнять его команды слаженно, даже тавманты и эскуры и то умнее их.
Он кивком поздоровался с шедшим навстречу таким же, как он, младшим амралом, свернул вправо и шагов через двадцать нырнул внутрь своего шатра. Невысокого, серого цвета, проще говоря – нищенское жилище младшего амрала, командующего самыми дрянными войсками.
Внутри все было так же простенько, как и снаружи. Две брошенные на землю черные, грубой выделки шкуры ездовых гронов, очаг в центре и топчан у одной из стен. Присев на него, Дунк достал из походной сумки сверток с непритязательным обедом и, принявшись за еду, уже в который раз стал попутно размышлять о том, что ему предстоит сделать. Сходить в тыл к храмовникам и вернуться живым – не самое простое в его жизни поручение, хотя он както раз проделал нечто подобное в Землях Других, и получил ранение из их странного оружия. Маленькое железное зернышко, которое пробивает все стихийные «щиты» и защиты из ветви Тьмы до пятого тонга, а иногда и шестого, и потом впивается в плоть, обжигая безумной болью. При этом слышен звук, похожий на небесный гром. И главное, никакой магии от этого зернышка не исходит, демоны в штудии ЧитТонга занимались данным вопросом не раз, но так и не выявили даже мельчайших признаков магического поля. Так ему говорил СутоРуаго, который водил знакомство с некоторыми штудийниками из ЧитТонга. Именно для того чтобы разгадать тайну этого страшного оружия, он и был направлен в глубь Земель Других, но, как и сотни его предшественников, вернулся ни с чем. Вот здесь уже эти странные создания используют магию, привязывая мощные «взрывы» из стихий к своим организмам. Как только Другой погибает, взрыв все, что находится в сфере размером в шесть локтей, разносит в щепки. Поэтому на протяжении многих лет еще никому не удалось раздобыть и принести их грохочущие убивающие палки. А те места, где они производятся, так и вообще до сих пор не отыскали. Ни одного. Бывало, заходили на территорию Других почти на десять гонов тонга, но ни одной мастерской на пути так и не встретилось.
Может, в самих селениях? Или в горах, на той стороне?
Дунк хмыкнул. Чтобы захватить селения, нужна целая армия, а все войска воюют с людьми. Насчет гор так и вообще утопия. Пройти к ним Другие не позволят. Вот уже несколько тысяч лет не позволяли ведь. А было бы неплохо – взять отряд хороших воинов и пробраться к горному кряжу на той стороне…
Когда прошел примерно час, демон поднялся и вышел из шатра. Полюбовался игриво искрящимся на свету снегом и пружинистой молодецкой походкой заспешил к личной стоянке ГатВула. Там легко отыскал взглядом жилище его дригов, они всегда вывешивают перед входом небольшой штандарт с изображением раскинувшего крылья адгрона, и, пройдя мимо шатра самого Гата, уверенно зашагал дальше.
Приблизился, откинул полог и сразу недовольно скривился. Человек был уже здесь.
С вечера того дня, как они на пару прибыли в военный лагерь, он его больше не видел, чему был рад. Презрение и ненависть к людям впитались в него с детства, а точнее, перешли по наследству от отца, вояки до мозга костей. Правда, он никак не мог понять, почему и то и другое вместе, ведь в мудрых книгах утверждается, что нельзя ненавидеть того, кто стоит перед тобой на коленях. Однако он все же ненавидел, даже презирая.
Легкий кивок приветствия советнику, а человек обойдется. Дунк прошел к одной из шкур и медленно, с достоинством присел.
– Может, расскажете, почему владычица еще не отрезала вашу седую голову? – спросил он, устраиваясь поудобней. ГатВул хохотнул, развел руками.
– Если б я был глупцом, то не смог бы стать советником при достопочтенном Литионе Шестом, согласитесь? Мне пришла в голову простенькая, но весьма любопытная идея. А что, если открыть портал возле дороги, где будут проходить легионы храмовников? Выгода двойная, если не тройная. Первая – мы узнаем точное количество войск, вторая – переправленный по порталу отряд внезапно атакует голову колонны и наносит урон, третья – моральный дух. Не стоит недооценивать этот фактор. Я выбрал наше направление, ведь сюда идут обычно те, кто провел в лагере при ШанЭрмиорде незначительное время. Ведь так, Виренг?
Он посмотрел на человека, и тот согласно кивнул.
– Так вот. Напугать таких проще всего, сломить дух, раздавить. Для первого раза я переправил половину того, что вообще возможно переправить по порталу, боевых единиц весом на восемь ахтонгов. Вышло примерно полсотни.
– И кого направляли? – со вниманием спросил Дунк. Все, что касалось военного дела, всегда пробуждало в нем неподдельный интерес.
– Аземов и бхуров. Вы вроде ведь командовали аземами на той стороне?
Дунк отмахнулся от этого вопроса рукой, боясь, что разговор может коснуться его теперешних подопечных. Командовать слотами… Тьфу. Говорить об этом крайне не хотелось, тем более при человеке.
Старый советник кашлянул, словно почувствовав замешательство младшего амрала, но тут же улыбнулся чемуто своему и продолжил:
– Двое аземов встали за треть гона от места нападения и смогли абсолютно точно сосчитать количество идущих к нам сил. Им еще и повезло, в утро отправки там было очень туманно. Остальной отряд ждал приближения головы колонны, после чего напал. И не просто напал, а эффектно, – ГатВул довольно прищурился. – Они врыли несколько крестов и изобразили на них распятых. Моя задумка, – он улыбнулся.
– Вот здесь немного не понял, – лицо Дунка вытянулось. – И в чем эффектность?
– Ну как же, – слегка разочарованным голосом протянул советник, – храмовники, кресты. Я же вам говорил о моральном духе. Думаю, у многих легионеров он упал, – снова улыбка на лице. – И подумайте еще, уважаемый Дунк, могла ведь случайно произойти и четвертая выгода.
– Какая?
– Смерть этого второго Сатэна. – Последние слова Гат проговорил насмешливо. – Что, если он шел в голове колонны и погиб?
– Было бы неплохо. Но слишком уж маленькие на это шансы, – недоверчиво буркнул молодой демон.
– Согласен с вами, – кивнул советник. – Однако пути Двуликой Чрами неисповедимы, так что все может быть.
– И вот изза этого Лилианна снова приблизила вас к себе? – нервно спросил Дунк. Рассказ старика вдруг породил в нем волну гнева. Какойто портал – и на тебе! А он… Он ведь, Номан их всех раздери, привез книгу Крови. И что? Что за это получил?
– Вы, наверное, не совсем правильно поняли то, что я вам рассказал. – Было заметно, что советник тоже рассердился. – Но давайте перейдем к другому вопросу, – он коснулся пальцами подбородка, помолчал несколько секунд задумчиво, наконец продолжил: – Возможно, вам и не придется идти к лагерю легионов. Лилианна совсем с ума сошла с этой идентичностью с произошедшим две тысячи лет назад. Видимо, всерьез боится, что многие будут против нее, когда она объявит владыкой человека.
– Он из другого мира, – осторожно вставил Виренг.
– Вы правы, – кивнул советник. – Я вот иногда думаю, какие они, другие миры? Есть там подобные нам или нету? Такая же магия, как у нас, или нет? А может, в некоторых мирах и нет ее вовсе?
– Что за глупость вы мелете! – Дунк не сдержал улыбки, хотя внутри него все еще бурлила злость. – Магия – это основа мироздания, так мне мой учитель говорил. Она есть в каждом мире.
– Ваша военная карьера не позволяет вам выделять время на мудрые книги, – с явным сарказмом парировал ГатВул. – Иначе вы бы знали, что еще две тысячи лет назад один из мудрейших демонов написал в своей замечательной книге «Магические отражения» следующее: есть полное основание полагать, что существуют миры, где магии нет вовсе, либо она настолько отлична от нашей, что мы и не сумеем увидеть ее проявления.
– Значит, у Других просто иная магия? – зачемто спросил Дунк, и тут же недовольно дернул головой – не к месту он сейчас с этими размышлениями.
– К чему вы заговорили о Других? – удивился советник.
– К слову пришлось. Не обращайте внимания, – зло пробурчал молодой демон и бросил взгляд на человека. Интересно вдруг стало, а как он реагирует на возникшее между ним и советником напряжение, но Виренг был абсолютно спокоен, даже казалось, что он погрузился в какието свои мысли и вовсе не слушает их разговор.
– Хорошо, – советник снова кашлянул. – Тем более что я не договорил. Итак, Лилианна пытается как можно точнее воссоздать те условия, что были на этом направлении две тысячи лет назад, когда появился Сатэн. В то время здесь было сосредоточено сорок тысяч боевых единиц, и вот…
– Сорок тысяч?! – перебил его Дунк. – А как же другие направления? Вам не кажется, что это слишком опрометчиво и рискованно? Ведь на остальных направлениях храмовники могут хорошенько углубиться в наши земли. Разве нет?
– Уважаемый амрал, я придерживаюсь точно таких же мыслей, поэтому не понимаю вашего обвиняющего тона. При чем здесь я? – советник пожал плечами. – Это все глупость владычицы. Но ее глупость именно нам на пользу – вы же понимаете это? Если храмовники на юге и на севере нанесут нашим армиям поражение и войдут в Зыбь – это поднимет волну протеста против Лилианны, и мы сможем без лишних усилий возвести на трон Лизгольда. К тому же по данным аземов, в направлении «Ста Холмов» идут всего лишь два легиона, и столь серьезный численный перевес, возможно, позволит обойтись без вашей вылазки в тыл храмовников.
– Это както глупо, – вступил в разговор человек, и в его голосе было искреннее непонимание. – Если ей так важен этот пришлый, то зачем создавать столь сильную опасность его гибели?
– Естественно, все сорок тысяч единиц не ринутся в бой, – стал спокойно, с легкой улыбкой превосходства объяснять советник. Даже не имея и половины от прежних своих возможностей, он был неплохо осведомлен. Старые, давно налаженные связи продолжали работать на него, десятки ниточек, протянутые за двести лет службы советником. – Генамулы штаба получили приказ создавать видимость массированной атаки, но на самом деле наступать лишь малыми силами. Так Лилианна убивает двух карбулков – и количество войск то же, как две тысячи лет назад, и у пришлого хороший шанс не погибнуть.
– Слишком все запутано, – ухмыльнулся Дунк.
– Возможно. Но сделать владыкой человека… – советник мотнул головой. – Вот уверен, вы, младший амрал, считаете, что история про Сатэна это только миф.
– Ну… – Дунк слегка замешкался, – может, так и считаю, и что?
– А то, что таких, как вы, очень много, а еще больше таких, кто, наоборот, верит в эту историю, но, если будет много нестыковок с предыдущим вариантом, они могут и разувериться. Итак, делаем вывод, – ГатВул потеребил подбородок, пошамкал губами и продолжил: – Вы должны быть готовы в любой момент. Как только представится удобный случай, вам нужно будет выдвигаться незамедлительно, чтобы опередить дригов. Если Виренг, – советник бросил на человека короткий взгляд, – не отыщет пришлого, значит, он погиб. Отыщете – убьете. После этого быстро возвращаетесь, и я отправляю гонца в ЧитТонг. Полтонга времени, и власть будет в наших руках. Вы, Дунк, получаете обещанное повышение, а вы, Виренг, – покровительство Лизгольда и всех Вулов, как я вам и обещал. Кстати, чему вы успели научить пришлого?
– Тому, что мне приказала владычица, – торопливо откликнулся человек.
– А точнее… – Советник слегка подался вперед.
– Коечто из Света, пара заклинаний всего. Из Воды одно… мелочь, в общем.
Виренг сделал лицо непроницаемым. Помимо заклинаний Света, чтобы Ант легче пришел к мысли отправиться в поход, владычица приказала рассказать ему о том, что существует особое состояние, в котором можно разбирать и собирать плетения. Она надеется, что пришлый, как и Сатэн, однажды сумеет передвинуть Кромь. Сам Виренг, впрочем, как и многие другие, в это состояние входить не мог, поэтому просто слово в слово пересказал Анту услышанное от главы штудии – Аргадота. Этот старый демон консультировал его перед отправкой в Ольджурию и заставлял выучить назубок, как и что нужно говорить, вплоть до мельчайших нюансов.
– А его возможности? – заинтересованно продолжил советник.
– Средние, – снова соврал Виренг, сохраняя спокойствие. – Думаю, максимум чего он сможет за это время добиться – это второй круг Света. В общем, то, что в ШанЭрмиорде дадут.
На секунду в мозгу Виренга промелькнуло сомнение, а что, если он всетаки научился входить в то чревлово состояние? Да ну, глупость. Не мог он за такое короткое время постигнуть столь сложное умение. Даже не все штудийники владеют им. Здесь ведь помимо знаний нужно еще и определенное умение «видеть», это тоже со слов того самого консультировавшего его главы штудии.
– Ну вот и отлично. – Советник хлопнул в ладоши, потер их. – Нам осталось подождать удобного момента. Может, выпьем понемногу?
– Вынужден отказаться, не пью. – Дунк торопливо поднялся и, кивнув советнику, направился к выходу из шатра. Еще не хватало, чтобы он пил с человеком как с равным.
Выйдя наружу, он слегка прищурился и задержал взгляд на черном пятне в небе, почти у горизонта. Пятно медленно двигалось к лагерю, при этом вело себя как живое. То становилось шире, то снова сужалось, то слегка вытягивалось в длину.
«Не меньше двух тысяч, – подумал он. – Действительно Лилианна стягивает сюда значительные силы. Вчера пришли шесть катонгов аземов, по полтысячи всадников в каждом, сегодня утром прибыли из АргТонга пять сотен циклодов, две сотни раксов и три тысячи аспейнов, а теперь вот и две тысячи тавмант летят. И это не считая двадцати восьми тысяч слотов, которые стоят здесь лагерем уже восемь тонгов времени. Воины они, конечно, дрянные, но против всего двух легионов даже этот сброд – серьезная сила».
– Глупо. Глупо ради какойто странной идеи ослаблять другие направления, – пробурчал он себе под нос и быстро зашагал прочь со стоянки ГатВула.
– Гурт, поодъеоом!
Выбрался из палатки и в первые секунды не мог сообразить – почему вокруг деревья. Но быстро дошло – Кромь же, чревл ее дери.
– У нас в легионе девять человек, а в двенадцатом почти две десятицы, – буркнул Линк, встретившись со мной взглядом. Невыспавшийся, с красными воспаленными глазами, он стоял, прислонившись плечом к перекрученному стволу сейконы.
– Ты о чем? – спросил я, остановившись.
– Мертвы, – он усмехнулся. – О чем же еще? Наверное, азы уже бродят в округе.
Я промолчал, зашагал к телегам с бочками. Умывшись, взял сухпаек, наполнил водой личный небольшой бурдючок. Двадцать девять трупов за ночь. Старшие? Скорее всего. Значит, у этих двадцати девяти внутренняя кромь была сдвинута к пределу. И самое страшное, что у некоторых она могла быть сдвинута, скажем, к пределу добра.
…Излишнее добро тоже приближает кромь к пределу.
Пока мы завтракали, Лостад крутился возле нас, время от времени подбадривая пафосными фразами. Почему бы просто не рассказать нам о Старших? Если он, конечно, сам знает.
Через час мы выстроились в колонны и двинулись дальше. Линка с парнями, бывшими со второй половины ночи в секрете, отпустили в гуртовой обоз, высыпаться. Помимо гуртового обоза за нами последовали и некоторые торговцы. Как я слышал, здесь у них скупали довольствие по тройной цене, что было давно устоявшимся явлением, так что на резкую инфляцию при вступлении в Кромь никто не жаловался. Хочешь – покупай, не хочешь – питайся только тем, что выдают.
– Ант, – едва мы прошагали полриги, обратился ко мне легаржант и протянул чтото в раскрытой ладони.
Я пригляделся. Маленький медальон на цепочке.
– Это тебе лазутник передал, сказал пригодится.
– Что это? – спросил я.
– Просто оберег. Он сказал, что если верить, то он поможет.
Я взял подарок и, попросив соседа пронести немного мой пельт, надел медальон на шею, после чего забрал щит и снова повесил его на плечо.
– Шире шааг! – прокричал Лостад, беря чуть вправо от колонны. – И носы выше, виары!
Он поотечески усмехнулся, остановился и стал смотреть на проходившую мимо него колонну.
Через пару часов лес неожиданно закончился, и мы вышли на широкий заснеженный простор, взор ограничивали только холмы впереди, к одному из которых мы и направились.
– Кромь уже кончилась? – спросил у меня сосед справа, и я лишь пожал плечами. Является лес атрибутом Кроми или нет, я не знал. Возможно, мы все еще идем по ней, а возможно – это уже земля Тьмы. Хотя по виду и не скажешь.
– Подтянись! – проорал Лостад. – Шаг четче!
Я принялся глазеть по сторонам. Справа и слева явно присыпанные снегом луга, вон все те же кустики тут и там торчат метлами. И не единого следа на девственном сизом полотне, отчего все вокруг кажется абсолютно безжизненным. Суховатый скрип изпод подошв усиливает это ощущение, разлетаясь слабым эхом по округе. Ветерок дует справа, и в нем чтото есть такое…
Принюхавшись, уловил запах гнили. Болота. Точно, там справа болота, даже покрытые льдом, они источают свое зловоние.
Идущие впереди штурмовики стали растягиваться в шеренгу, Лостад приказал нам сбавить темп. Потом мы и вовсе остановились, а отряд штурмовиков стал взбираться на холм. Мы ждали. Наконец двое из них подали знак, и мы двинулись дальше, но вскоре опять остановились.
Как оказалось, именно здесь мы и будем ставить лагерь. Под прикрытием холмов спереди и слева, а с правой стороны, как объяснил легаржант, подтверждая мою догадку, – раскинулись болота. Они начинаются всего в полуриге, поэтому нам было строгонастрого запрещено делать даже шаг в том направлении.
Колонны, идущие за нами, перестраивались в гурты, расходились по заснеженному лугу. Вскоре подтянулся и наш личный «обоз». Чтобы побыстрей натянуть палатки, мы бросились помогать «придаткам», и всего через полчаса лагерь был поставлен, однако работа на этом не прекратилась. В отличие от лагеря в Кроми, здесь возводили его со всей основательностью, так же, как и возле лимеса. Помимо палаток, «придатки» рыли ямы и ставили нужники, стоянки гуртов разделялись веревками, привязанными к вбитым кольям, поднимались все флаги и штандарты.
Услышав сверху знакомые жалостливогрозные клики, я поднял голову. Шесть виаров гордо кружили над лагерем, раскинув огромные черные крылья.
– Жаль, что мы теперь не держим их в войсках. Против тавмант и кер они неплохо справлялись, – услышал я голос Линка и посмотрел на него. Тот все еще выглядел невыспавшимся, от прошлой стоянки до этой мы прошагали всего часов пять, максимум шесть. – Среди «придатков» о тебе уже легенды ходят, – добавил он и улыбнулся. – Говорят, ты ночью задержал две десятицы вражеских лазутчиков.
– И, наверное, в одиночку? – спросил я и рассмеялся, а вслед за мной загоготал и Линк.
Насмеявшись вдоволь, мы взялись помогать перетаскивать бочки и топчаны, потом слегка уставшие поплелись оборудовать места в палатке. Я снова выбрал крайнее, у самой стены, и стал размышлять о том, где мне теперь проводить тренировки. Ходить в Кромь? В смысле – в лес, потому что я все еще не уверен, что мы находимся в Зыби.
– Линк, а это уже Зыбь? – спросил я у бывшего охотника, устраивая походный мешок в «голове» топчана.
– Нет, – усмехнулся он. – Зыбь начинается за холмом.
Я хотел было спросить насчет умерших ночью, а заодно и поинтересоваться, как же нам и дальше стоять на территории Кроми, но вдруг сам сообразил – новых жертв уже не будет. Старшие убили всех, кого они должны были убить.
Интересно, а как же Сатэн, он сразу ломанулся в земли Тьмы? Или на самый край Кроми Старшие не выходят? Спрашивать об этом у Линка не хотелось, знал же, что у него весь сырбор через альтов как раз и закрутился, еще разбережу старую рану. Ладно, потом уже у когонибудь другого попробую об этом разузнать.
Оборудовав свое место, я выбрался из палатки. Светило висело гдето на середине дуги от зенита до южного горизонта, светя мягко и почти не нагревая воздуха. Температура едва поднималась чуть выше нуля. Я отыскал взглядом Ниго, подошел к нему.
– Слушай, у меня идея есть, – проговорил негромко, приблизившись почти вплотную.
– Какая? – сразу заинтересовался он.
– Вон за тем холмом начинается Зыбь. Пошли глянем?
Ниго огляделся по сторонам с моментально напрягшимся лицом.
– А можно?
– Не знаю, – дернул я плечами. – Но мы же только туда и сразу обратно.
– Ладно, – выдохнул он и нервно кивнул.
Все вокруг были заняты хозяйственными делами, и мы покинули стоянку без особых проблем. Потащились в гору, время от времени оглядываясь. Как бы нас за дезертиров не приняли и не шандарахнули чем в спину. Хотя с чего бы? Вон на вершине холма уже четыре дозора штурмовиков стоит, если что, то мы к ним направляемся.
Хотя к дозорам, разумеется, я идти не собирался. Сам холм в длину, или в ширину, чревл поймешь, был метров, наверное, под восемьсот. Пара дозоров встала по краям, третий четко посредине и еще один с правой стороны на склоне.
Мы поднялись на вершину, и я застыл взглядом на открывшемся просторе. Огромное поле чистого снега, и никаких отличий от вида с этой стороны холма. Все абсолютно такое же, один в один. Внутри родилось некое разочарование, как и тогда, когда я впервые увидел Кромь. В фантазиях все рисовалось подругому, мрачнее, что ли.
– Это Зыбь? – спросил напряженным голосом Ниго.
– Наверное, – ответил я, и кивнул в сторону черных силуэтов, которые виднелись вдали. – А вон то, я думаю, какиенибудь твари. И вроде бы всадники.
– Аземы на боевых гронах, – раздался совсем рядом голос, и буквально шагах в десяти от нас прямо из снега появился штурмовик. Поверх всего одеяния на нем был накинут белосизый плащ. Вздрогнув от неожиданности, мы с Ниго уставились на него с разинутыми ртами. Вот тебе и простые мужики и парни.
– Что, не терпится тварей увидеть? – спросил штурмовик с некоторым подозрением в голосе.
– Да нет, хотели на Зыбь глянуть, какая она, – с трудом сохранив спокойствие, ответил я.
– Ну сейчас вы ее все равно не увидите как надо. – Штурмовик усмехнулся. На вид ему было лет за сорок, лицо уверенное, с небольшим шрамом на скуле.
– А когда? – осторожно спросил Ниго.
– А тогда, паря, – он поотечески взглянул на моего соратника, – когда ты отсюда живой уходить будешь. Вот в тот момент и увидишь – какая она, эта чревлова Зыбь.
Зыбь, внутренний Тонг, ЧитТонг
По освещенному факелами коридору двигались три фигуры – впереди раболепно согбенная, за ней две, ступающие гордо, а рядом по одной из стен ползли их тени, в точности повторяя осанку хозяев. Все трое шли молча, лишь гулкие шаги монотонно наполняли эхом мрачное узкое помещение, теряясь в его обоих концах. А иногда вдруг резко, в такт живому пламени факелов, колыхались тени, словно пытаясь вырваться из своих контуров.
– Осторожнее, моя госпожа, – пролепетала первая фигура, указав себе под ноги, – здесь начинаются ступеньки.
Лилианна хмыкнула, оттолкнула замершего в легком поклоне провожатого в сторону и смело шагнула вниз. За ней спешно двинулся младший советник.
– Госпожа, – проговорил он, нагнав ее, – тебе бы и впрямь быть осторожней. Ты же знаешь, Лили, какие тут плохие ступени.
– Стах, не забывайся, – одновременно и нежно, и холодно выдохнула владычица. – Мы же договорились – при остальных без имен.
– Прошу прощения, госпожа, – торопливо поправился молодой демон и смело ущипнул Лилианну за попку. Та хлестко ударила его по руке, Стах, скривив губы, отступил.
– Караг! – тут же зло вскрикнула демонесса. Торопливо протиснувшись между советником и стеной коридора, Караг засеменил рядом с ней.
– Да, госпожа.
– Аргадот в штудии?
– Да, моя госпожа. Он прибыл, как только узнал, что вы собираетесь ее посетить.
– Хорошо. Я хочу, чтобы он лично оправдывался за столь скромные результаты в изучении магии. Советник, тебе не кажется, что пора половину этих бездельников разогнать или казнить? Сколько можно торчать на одном месте? Магические плетения имеют определенное строение… это строение можно менять, погружаясь в особое состояние… Номан их дери, это они говорили еще при моем деде.
– Откуда же вам знать, госпожа, что они говорили при вашем деде? – поинтересовался Стах и снова ущипнул аппетитную ягодицу.
Лилианна резко остановилась и, развернувшись, обожгла советника ледяным взглядом. Даже в красноватом полумраке коридора тот сумел явственно разглядеть этот взгляд, и впервые за то время, что владычица приблизила его к себе, он испугался. Ни разу она еще не смотрела на него так.
– Ты начинаешь меня утомлять, советник.
– Ли… моя госпожа…
Но владычица уже не слушала его, она двинулась дальше, оставляя застывшего в изумлении Стаха за спиной. Еще секунд пять он не смел сдвинуться с места и лишь затем осторожно направился следом, а в осанке его тени на стене многое изменилось. Она еще не стала похожей на тень провожатого, но и былая гордость из нее словно испарилась.
– Одно мгновение, моя госпожа, здесь на дверях защитное плетение, – проговорил младший штудийник, исполняющий роль провожатого, и поводил рукой вдоль железного засова. Сам засов был отодвинут в сторону, что легко объяснялось – внутри находились несколько демонов, старших и младших работников штудии. А вот на открытый засов решено было поставить магическую защиту, чтобы продемонстрировать владычице новое плетение. Точнее, старое, но зато с измененной формой, которую удалось придать ему благодаря «кокону». Над засовом вдруг появился темносиний крест, от вида которого Лилианна отшатнулась. Потом этот крест превратился в обычный шар и быстро растворился в темноте.
– Как видите, мы продвинулись в работе с формами плетений, моя госпожа, – не без гордости выдохнул провожатый. – В осмысленной работе, имеется в виду.
– Ну и какой идиот придумал начать с креста?! – рявкнула на его объяснение демонесса, и тот разом сник, руки его мелко затряслись, а тело машинально склонилось вперед. – Вы бы еще мне тут Номана в полный рост сотворили! У вас что, совсем мозги не варят?
– Моя госпожа, – торопливо залепетал штудийник, – мы думали, так…
– Карбулк тоже думал, да в суп попал! – перебила Лилианна. – Еще раз такая шуточка, и половина вашей штудии познакомится с моими палачами. Открывай уже давай, чего согнулся?
Демон дрожащими руками потянул за ручку двери, которая совершенно бесшумно отошла от стены, открывая вид на первую комнату штудии.
Здесь уже в полупоклоне стояли все старшие и несколько младших штудийников во главе с седовласым, испещренным морщинами Аргадотом, о возрасте которого ходили самые противоречивые слухи. Одни утверждали, что он на самом деле еще старее, чем выглядит, другие – что, наоборот, он еще весьма молод, и именно работа с какимито тайными магическими потоками преждевременно состарила его.
– Мы весьма польщены вашим желанием посетить нас, госпожа, – начал он как можно подобострастней. То, что задумка с крестом оказалась провальной, Аргадот уже понял, благо гневные слова владычицы он расслышал очень хорошо, несмотря на приличную толщину двери. – Мои подопечные и я надеемся, что ваша милость справедливо оцени…
– Я поняла, – перебила демонесса. – Давайте без этих длинных предисловий.
– Слушаюсь, моя госпожа. – Аргадот выпрямился и указал рукой в глубь комнаты. – Прошу вас пройти в основной зал, где мы проводим опыты.
Остальные демоны не решились разгибаться и лишь сделали шаг назад, пропуская величественную особу.
Лилианна прошла сквозь их ряд, мягко шурша платьем из черного алкахина и расточая вокруг терпкий запах сайхоры. Один из молодых штудийников едва заметно потянул в себя этот чудесный аромат и мечтательно прикрыл веки.
Зал был огромным, хотя и с низким потолком. Здесь, в подвале ЧитТонга, соорудить потолки чуть выше не было возможности. Однако хорошее магическое освещение делало сам зал объемней, чем он был на самом деле. Справа и слева стояли длинные ширмы, разделявшие помещение на три части, впереди подвешен маятник из серебра, справа длинный и широкий стол с глиняными ретортами и колбами, а еще правее подрагивающий, еле различимый «столб». Сами штудийники называли его «коконом», хотя владычица именовала именно столбом. К нему АргадотСтрото и предложил ей пройти первым делом.
– Мы разобрались немного с формой, как вам и сказал КарагДраво, – стал объяснять главный штудийник по пути к «кокону». – И именно благодаря этому прекрасному инструменту, внутри которого мы можем удерживать плетения в полусобранном виде и потом активировать их. Таким образом, мы можем проследить – какие участки на что влияют. Пока разобрались с третьим участком, он влияет на форму плетения.
– А первый и второй? – вопросила демонесса. – Я лично считаю, что начинать нужно с первого, потом переходить на второй и уже после этого разбираться с третьим. Вы согласны со мной, Аргадот?
– Абсолютно. – Штудийник легонько поклонился. – Но, увы, мы так и не…
– А в особом состоянии? – перебила Лилианна, хмуря свое прекрасное личико. – Разве в особом состоянии вы не смогли разобраться, что означают первые две части плетений?
Старый демон сухо прокашлялся, поправил висевший на шее массивный амулет, потом зачемто потеребил рукав балахона.
– Есть только предположения, – заговорил он как можно осторожнее после всех этих манипуляций. – Возможно, первая часть плетения отвечает за его составляющие.
– И что это значит? – не без интереса спросила владычица.
– Мы работали с «короной» из ветви Воздуха и собирали только первую часть. В ней ощущаются магические поля самого Воздуха и еще Земли.
– Так и что это значит? – повторила свой вопрос демонесса.
– Это значит, что «корона» состоит из двух полей. Воздуха и Земли. – Аргадот снова сухо кашлянул и стыдливо уставился в пол.
– Прекрасно, – усмехнулась владычица. – Вы невероятно далеко продвинулись. Еще пара шагов – и уткнетесь в виселицу.
– Мы работаем не покладая рук, моя госпожа, – забубнил глава штудии, но Лилианна прервала его взмахом руки.
– А как же вы собирали «след Сатэна»? – спросила она с удивлением и сарказмом в голосе. – Вы же почти ничего не знаете.
– «След» мы собирали по известной методе неполного сращения двух ветвей. – Голос Аргадота стал бодрее. – Мы взяли исходное плетение «метка» и срастили его с воздушным «взрывом». Последний разорвал «метку» на части, но сама «метка» сдержала разрушение. В Зыби сила «метки» будет расти, и, когда станет вдвое выше, чем сила воздушного «взрыва», – плетение Тьмы снова стянется в свое привычное состояние.
– А «взрыв»? – спросила Лилианна, нахмурив лоб. Сказанное штудийником было слишком туманно. – Он не сработает?
– Нет, моя госпожа. – Аргадот позволил себе легкую улыбку. – При неполном сращении, как вы знаете, надстихийные ветви всегда доминируют над ветвями стихийными. Даже если сила «метки» упадет в десять раз, все равно она сможет сдерживать «взрыв».
– А как же он тогда разорвал ее на куски? – спросила демонесса, отчего глава штудии тяжело проглотил слюну. Сказать честно, идею сращивания этих двух плетений предложил Караг, тот молодой штудийник, что выступил сегодня в роли проводника. Он же сращиванием и занимался. Поэтому Аргадот мало что знал, но он решил выпутываться сам. Все эти сращивания по большому счету всегда происходят одинаково.
– В момент того, что мы называем критическим сближением двух полусобранных плетений, происходит обоюдная активация. И «метка», и «взрыв» сработали одновременно. Но уже через мгновение, когда произошел полный сбор обоих плетений, надстихийник уравновесил стихийник. Вот этого мгновения и хватило, чтобы «взрыв» порвал плетение Тьмы на несколько практически равных долей и разбросал их на расстоянии четырех некротонгов.
Объяснив, Аргадот почтительно замолк, глядя в лицо владычицы и ожидая ее реакции, но та молчала. Прищурив черные глаза, она внимательно смотрела в глубь «столба», внутри которого голубоватым гадом крутилась струйка какогото плетения.
– Это обычный воздушный «кулак», – снова бросился объяснять штудийник. – Мы хотим придать ему более сжатую форму, чтобы увеличить…
– Вы занимаетесь всякой ерундой. – Глаза Лилианны стали еще уже, а голос холоднее. – Сейчас, когда на носу война, необходимо думать о более серьезных вещах, чем форма дурацкого «кулака». Есть чтонибудь по книге Крови?
– Моя госпожа, имея в наличии всего одну книгу стихий и одну миропорядка, мы не можем так просто понять девятую книгу Нома… книгу Крови, – быстро поправил себя Аргадот, понимая, что чуть не сморозил глупость, решив озвучить неприемлемое для данного случая название. Владычицу коробило от имени местного богатворца, это он знал хорошо. Но старческий разум и полная власть в штудии иногда играли с ним злые шутки. Благодаря первому он иногда забывал некоторые тонкости, благодаря второй – привык говорить в этих стенах так, как ему было удобней. А для магических опытов удобней было именовать книгу Крови по местному реестру.
– Но хоть чтото вы смогли понять? – К удивлению Аргадота, владычица не обратила внимания на его досадную оплошность.
– Коечто, – чувствуя облегчение, продолжил он. – Первые две строки книги гласят, – он скривил лицо, силясь вспомнить все до последней буквы и процитировать слово в слово, – кровь – жидкая субстанция, непрерывно текущая по сосудам и проникающая во все органы и ткани человека. Состоит из плазмы и взвешенных клеток и еще состоит из эрит… нет, эритроцептов…
Аргадот смутился, принялся чесать затылок.
– И что значит «плазма»? – спросила владычица, глядя на крайне задумчивое лицо главного штудийника.
– Этого мы пока не можем понять. Мы нашли несколько предложений с подобным словом в книге Воздуха и Хаоса, однако суть их весьма туманна. Но есть в книге Крови и более ясное предложение – кровь доставляет к тканям тела все необходимые питательные вещества. Также еще стало понятно, что кровь бывает четырех видов.
– Я извиняюсь, – осторожно вступил в разговор Стах. – Имеются в виду местные жители?
– Интересный вопрос. – На этот раз Лилианна отнеслась к словам своего советника спокойно.
– Думаю, так оно и есть, – поспешил ответить Аргадот. – Но раз данную ветвь магии нам нужно применять именно против местных, то это даже неплохо. Они не в состоянии влиять на нашу кровь, а мы в состоя… – Он запнулся. – Мы однажды будем в состоянии…
– «Однажды» должно произойти не позже чем через три тонга времени. – В голосе владычицы мелькнула сталь. – Иначе вам, уважаемый Аргадот, не видать нынешнего поста как своих ушей. А возможно, и головы не видать. – Лилианна криво усмехнулась. – Или вы думаете, что я буду нянчиться с вами, как мой родитель?
– Нет, что вы. – Глава штудии замотал головой. – Мы это очень хорошо понимаем и будем делать все возможное.
Он попытался нарисовать на лице уверенность, но вышло неубедительно, и, почувствовав это сам, снова устремил глаза в пол.
– Это касается работы и с другими ветвями. Хаос требует у нас свою книгу за долговременный союз. К тому времени, когда она будет отдана, вы должны полностью разобраться в ней.
– Но…
– Никаких «но». – Глаза Лилианны стали абсолютно черными, и главный штудийник непроизвольно склонился ниже. Знал он, что означает такой взгляд владычицы, – крайняя злость. Поэтому он только выдохнул с напускной легкостью.
– Как скажете, моя госпожа.
– Гурт, к боою!
Второпях я зажег магический фонарик, но он мешал одеваться, поэтому пришлось разрушить. Можно ли его куданибудь прицепить, я както не удосужился разобраться, а теперь было совсем не время. Такой приказ посреди ночи нам не давали еще ни разу, даже в ходе учений. И изза этого гдето внутри, несмотря на то что в одном бою уже довелось поучаствовать, чтото мелко и очень неприятно затрепетало.
В полной темноте я принялся спешно экипироваться. На ощупь, слегка дрожащими руками затянул ремни кожаного доспеха, повесил пояс, надел шлем и, схватив пельт, выскочил из палатки. Но едва сделал пять шагов, как замер и уставился на небо со стороны Зыби. Сотни светящихся голубоватых шаров размером с мячики для тенниса… настолько красиво и завораживающе, что глаз не оторвать.
– Тавманты или керы, – раздался слева голос Линка, и я почувствовал легкий толчок в плечо. – Любоваться не нужно, – както грозновато закончил свою мысль здоровяк, и я, спешно сбросив с себя наваждение, со всех ног рванул к месту построения.
– Быстро, в шеренги, рааз! – как ошпаренный орал суетившийся там Лостад. – Маги, «щиты» Воздуха!
Я тут же сплел «щит» второго круга.
– «Взрывы» тащат, – снова раздался совсем рядом голос Линка. В принципе я уже успел сообразить, что если это тавманты, которые сами не владеют магией, то какието плетения Воздуха они просто несут в лапах.
– Маги, вперьод! – заорал Лостад, и мы двинулись в темноту. На холме выставленные «секреты» уже вступили в бой, и шум крыльев летящей стаи теперь быстро приближался к нам. Несколько «лучей» рванули в небо, а в ответ на землю полетели светящиеся шары. Через полминуты в бой вступили и мы. Шары стали врубаться в наши «щиты», однако перекрыть все мы были просто не в состоянии, даже при поддержке штурмовиков. Два шара попали в одну из палаток, разорвались с треском на горящие фрагменты, и ткань вспыхнула.
– Снегом тушите! – тут же прокричал ктото, и почти полсотни легионеров из второго и третьего гуртов бросились к быстро растущему пламени.
А мы в это время уже били плетениями Света. Справа краем глаза я видел Линка, он оставил «щит» и метнул вверх «кольцом». Я же для начала ударил «лучом», прицелившись точно в один из шаров. Самих тварей в темноте видно не было, только очертания, подсвеченные самими шарами, отчего все выглядело еще страшнее и гротескнее. Черные силуэты, похожие изза расправленных в парении крыльев на кресты. Мое плетение попало в цель. Тварь рухнула вниз камнем, так и не выпустив из лап заклинания, упала от меня шагах в десяти, и ее тут же саму разорвало на куски. Крылья вспыхнули, в нашу сторону дохнуло паленой шерстью.
– Маги, к гурту! – услышал я голос нашего легаржанта и стал быстро отходить назад, ударяя вверх «лучами». Еще две твари упали кудато во тьму. Падения, как и в первом случае, заканчивались мощными хлопками «взрывов» и небольшими язычками пламени голубоватого цвета. Я быстро огляделся. Пылало уже палаток шестьсемь. Странно, я только сейчас услышал царящий вокруг шум. Люди ругались, кричали, слышались вопли боли, значит, ктото ранен.
– Гурт, строойсь! Коротким шагом вперьод!
Я занял свое место, и мы одним огромным квадратом зашагали сквозь полумрак. Маги, наши из гурта и еще пара штурмовиков, видимо прикрепленные для усиления, тут же соорудили «щиты», несмотря на то что крылатые твари до нас уже не долетали. Большинство из них теперь скидывали шары гдето в полусотне метров впереди и, быстро развернувшись, улетали прочь. Это больше похоже на психическую атаку, пришло в голову. Да и нести огромные потери, долетая прямо к центральной части лагеря, – глупо. Я лично подбил уже штуки четыре, а сколько их уложили штурмовики, даже представить сложно. Сотню, две? Под ноги все чаще попадались мягкие куски плоти, на которых можно было запросто поскользнуться. Почемуто вдруг подумалось, как завтра придется мыть сапоги, мозг услужливо нарисовал картинку, и я невольно скривился. Черная мерзкая засохшая кровь – и сверху, и на подошвах, и на голенищах…
Я бросил взгляд вниз, желая убедиться в этом прямо сейчас, но бесполезно, не видать ни черта.
По ощущениям, мы пошли вверх, начался холм. Мои мысли с грязных сапог перескочили на другой вопрос: а что откроется нашим взорам с его вершины? Пространство, усыпанное тысячами светящихся шаров? Вполне может быть, если задача тварей напугать.
Почти все тавманты уже сбросили свой груз, и небо снова стало абсолютно темным, лишь за нашими спинами колыхалось пламя, отбрасывая на вершину холма тени суетящихся в лагере людей. Мы почти поднялись, мимо нас вниз пронесли трех раненых штурмовиков, один из которых орал благим матом. Еще несколько шагов – и раздался приказ:
– Гурты, стоой!
О землю ударились десятки тяжелых скутов, так, что вздрогнула земля, а через секунду справа и слева с неменьшим грохотом и лязгом встали еще два гурта.
Как я и ожидал, внизу, у склона холма, было много огней, но не магических. Какието твари просто стояли там внизу с факелами. С места, судя по этим же огням, они не сходили. «А сколько их может быть в темноте?» – подумал я, и эта мысль слегка напугала, вспомнились слова и сумасшедший смех лазутника. А если там, впереди, скрытые ночной мглой, стоят сотни тысяч?
Я отбросил ненужные сейчас размышления и сосредоточился на звуках, ожидая в любой момент приказа следовать туда, во мрак неизвестности. Но такого приказа не поступало. Мы просто стояли и всматривались в темноту. Наконец факелы двинулись вперед, и почти сразу заорали наши аржанты:
– «Щиты» Воздуха рааз!
Я быстро сплел второй круг, и в мой «щит» практически сразу ударилась пара больших камней, размером с человеческую голову. Они довольно сильно изменили траекторию и упали по левую сторону, метрах в десяти. Так, тут нужно будет отрегулировать, чтобы случайно не задеть «соседей». В мгновение разрушил второй круг и собрал первый. Четыре камня воткнулись в него и отклонились уже слабее. Падение в пяти метрах от крайнего ряда. Нормально.
– Легион, шагом вперьод!
Голос Сервия. Его приказ быстро разлетелся эхом по вершине холма, и все находившееся здесь гурты разом сдвинулись с места. По всей видимости, те твари, что с факелами, – это циклоды, или, скорее всего, они вместе с теми, кто держит факелы, а значит, нужно как можно быстрее сблизиться. Гурт нашими с Линком «щитами» прикрыт только наполовину, и если такой камешек пролетит мимо них, то мало не покажется. А вот штурмовики кудато подевались, возможно, получили другой приказ.
Я увидел, как Линк сплел вдобавок к воздушному «щиту» земляной. Жаль, но у меня такого нет, а было бы неплохо усилить защиту. Брошенные камни в общемто отклоняет и первый круг воздушного «щита», а если б имелся четвертый круг, думаю, для них он мог действовать и как «щит» Земли первоговторого круга, то есть не просто отклонять, а вообще останавливать. Надо будет потом взять у Линка.
Снова несколько камней ударились в мое плетение, а один все же проскользнул в незащищенное место. Звук, словно сломалась ветка дерева, короткий, всего в полсекунды, вскрик – и один из легионеров примерно ряду в шестом отлетел спиной на идущего следом. В том месте сразу образовалась свалка, угодившего под удар подхватили, раздались крики: «У нас раненый! Что делать?! Куда его?!» В гурт протиснулся Лостад и помог вытащить пострадавшего, который, скорее всего, был уже мертв. После прямого попадания таким «камешком» вряд ли отделаешься ушибом или сотрясением мозга. Да и треск ломающихся костей… Не знаю, ни разу не слышал, чтобы они ломались так громко и ужасно.
Но ужасаться было некогда, мы приближались к факелам. Приказа бить боевыми заклинаниями не поступало, и я краем глаза следил за правой стороной нашей «коробочки». Если Линк ударит, я тоже сделаю это. Он боец опытный, глупых движений совершать не станет, и если он еще не бьет, значит, и мне можно подождать. Хотя так и подрывало запустить вперед «срезнем», чтобы, если повезет, отрезать твари, бросившей этот «камешек», руки. И желательно по самые яйца. Для этого, правда, нужно было чуть податься вперед и встать между двумя первыми эгидниками. Если «щит» и заклинания Света начинали «раскрываться» примерно шагах в пятишести от моей ладони, то «срезни» принимали форму уже с самого первого момента удара и могли запросто перерезать идущего впереди.
На всякий случай сотворил заново «щит», хотя прошлый был практически не поврежден. Камни не боевая магия, структуру разрушают не сильно. Снова пара камней ударилась в голубоватое «полотно», раскинувшееся над головными рядами гурта, рухнула слева.
– Копья вниз, рааз, мечи к бою!
До факелов метров шестьдесят, я увидел, как Линк ударил «лучом», повторил за ним, и вдруг факелы двинулись, но только совсем не в нашу сторону. Твари драпали. Вокруг тут же послышались довольные и азартные выкрики соратников, однако вскоре поступил приказ:
– Стоой!
Ну и правильно. Замерев на месте, я еще один разок ударил «лучом» и, предупредив соседа, чтобы не затоптали в темноте, присел в позу «лотоса». Восстановив узел, снова вскочил на ноги. В общем, как и предполагал, это всего лишь психическая атака, идти в лобовую стычку твари не собираются. И полное доказательство тому – быстро удаляющиеся огни.
– Гурты, спина рааз! Полубегом вперьод!
Чертовы твари! Лучше бы поспать спокойно, нет же, приходится бегать, причем в гору. Не могли, что ли, с утреца напасть?
Мы снова поднялись на верх холма, развернулись и стали ждать. В холоде осенней ночи, хотя можно сказать и зимней – не по календарю, а по реальной погоде. Я поежился, осмотрелся. Слева замелькали бегущие тени, они стали выстраиваться перед нами в линию, и вскоре до слуха донесся свист улетающих в сторону Зыби стрел. Но факелы были уже довольно далеко, впрочем, дальности полета стрел я не знал, может, и достанут этих чертовых циклодов.
А через полчаса поступил приказ «отбой» по гуртам – все нечетные были отправлены в лагерь, а четные остались на холме. В лагере пожар уже потушили, поэтому он снова погрузился во тьму, и о бушевавшей здесь несколько минут назад стихии напоминал лишь тяжелый и едкий дух гари. Коекак добравшись до своей стоянки, мы разделились и торопливо потянулись к палаткам. Шли молча, никто ничего не хотел обсуждать – устали. И не столько от маневров, сколько оттого, что всех нас вырвали из сна… Впрочем, это и есть сермяжные армейские будни.
– Интересно, сколько их там было? – спросил я у Линка, который остановился у закинутого наверх полога и посмотрел в небо.
– А чревл их знает. – Линк пожал плечами, перевел на меня взгляд и слабо улыбнулся. – Это только Высшие знают.
– В смысле? – стало мне интересно.
– Ну при легионе должны быть Высшие, хотя бы парочка. А иначе как? Только они могут использовать ночное зрение. Стоят, смотрят, сразу сообщают, а командиры уже корректируют наши передвижения. Это если ночью дело происходит.
Я заметил остановившегося рядом Ниго. В одной руке пельт и шлем, второй пытается пригладить торчащие волосы, в глазах возбуждение.
– Или если твари какуюнибудь «иллюзию» используют. Нет? – задал я вопрос, и Линк снова пожал плечами.
– Ну при свете они ничего такого… – Линк кивнул на проем. – Давай внутрь зайдем, тут чтото холодает все сильней.
Я кивнул, нырнул в палатку. В принципе можно было бы и «протопить» маленько. Сегодняшняя ночь в очередной раз показала, что надолго энергии в узле все так же не хватает. Лучше, конечно, чем было раньше, но все равно – мало. Примерно семьвосемь «лучей», «щит» Воздуха ставил раз шесть, а может, и меньше. Во время боевых действий както забываешь считать.
– То есть ничего такого у тварей нет? Ну чтобы их видно при свете не было, – спросил я у вошедшего вслед за мной здоровяка.
– Вам же должны были в Шане рассказать. – В голосе Линка мелькнуло удивление. – Есть такие, что оборачиваются всякими штуками, логом могут. А азы, например, вообще на туман похожи.
– Про этих помню, – кивнул я. И добавил громче: – Парни, камнем одного зацепило?
– Да. Из третьей палатки, тридцать ему, мы с ним в Шане както ходили в «обоз» перекусить, – тут же отозвался ктото из угла. – Хороший человек, жалко.
– Всех не пережалеешь, – буркнул Линк и протиснулся мимо меня к своему месту.
– Эт да, – согласился я с бывшим охотником и задал вопрос остальным: – Нагреть, может, чуть?
– Неплохо было бы, – тут же откликнулись человек пять разом.
Я сбросил пельт с руки и, усевшись на него, взялся за прокачку узла. Когда закончил, в палатке стало заметно теплее, по ощущениям, температура подскочила градусов на десять – пятнадцать. Изза крепнущего мороза снаружи она, конечно, быстро опустится, но даже этого короткого времени должно хватить, чтобы хоть немного расслабиться. От холода в последние дни тело постоянно находилось в напряжении, и так же постоянно мечталось только об одном – забраться под толстое шерстяное одеяло и, согревшись, скинуть с себя это проклятое напряжение.
– Непонятно както они действуют, – проговорил ктото из угла. – Сколько своих этих летающих потеряли.
– Запугать хотели, – хмыкнули в ответ.
– Да чревла им лысого, – отозвался один из парней с бравадой в голосе.
– Интересно, а кто там еще был? – в темноте поинтересовался Аршого, эгидник, стоящий в гурте прямо передо мной.
– Завтра узнаем, – вступил в разговор Линк, выдержал паузу. Его, естественно, никто не перебил, потом продолжил: – Думаю, Высшие рассмотрели хорошенько своим ночным зрением все. Но циклоды точно были, это и так понятно.
– Циклодов жалеют, – заговорил Ниго. – А тавмант на убой отправляют. Я одну добил на земле. – В его голосе появились легкие нотки хвастовства. – Она трепыхалась, зараза, видать, успела выпустить шар, а маги ее только ранили. Сапог прокусила почти.
– Точно почти? – настороженно спросил Линк, и тут же в палатке вспыхнул магический фонарик. – А ну покажи.
Здоровяк подошел к Ниго, присел рядом с ним на корточки. Я напряженно приподнялся. Секунд через десять Линк ругнулся:
– Чревл, укус. Двое ктонибудь быстро к аржанту, пусть целителей сюда тащит. Ты как, нормально?
– Да вроде нормально. – Голос парня заметно дрогнул. – А я думал, не прокусила. Ничего ж не болит.
– А оно так и бывает, сначала боли не чувствуешь.
– Наверное, в слюне чтото есть, – предположил я и, поднявшись, направился к топчану Ниго. Ну вот, твою мать, как тут когото убережешь?
Двое легионеров, тех, что спали ближе к выходу, бросились к Лостаду, и минут через пять в палатке появился целитель. Он долго осматривал рану, чтото бормоча себе под нос, и в конце концов увел Ниго в госпиталь. На вопрос «все обойдется?» целитель отмолчался, что серьезно напрягло.
– Какие у него шансы? – спросил я у Линка, когда целитель и Ниго ушли.
– Ну есть вроде бы. Хорошо, что он еще сказал вот так случайно. Промолчал бы, завтра все, уже ничем бы не помогли, а так есть надежда… Небольшая, – добавил он и тут же обратился к остальным: – Никого больше тавманты не кусали?
– Да нет… Нет, Линк… Меня не кусали, – вразнобой ответили тридцать семь легионеров.
– Смотрите, это не шутки, – буркнул Линк и бросил взгляд на выход, потом вдруг махнул рукой. – Ладно, они теперь сами всех проверят. Вначале такие случаи постоянно происходят. Особенно в тех гуртах, которые из «последков». Все на бегу, половины не успевают объяснить. Хотя… – Он снова махнул рукой и направился к своему топчану.
Я же вернулся к своему, забрался под одеяло. Чревл! Чтото все, кто сближается со мной, тут же попадают в передрягу. Жиро, Ниго… Хотя вон Линк нет… В общем, не стоит винить себя, это война, здесь умирать будут на каждом шагу, и ты ни при чем абсолютно.
Повернувшись на правый бок, я закрыл глаза. Нужно успеть выспаться, ведь сто процентов завтра с самого утра начнется примерно такая же канитель, как этой ночью, а может, и намного серьезней.
Утром нас разбудил обычный крик:
– Гурт, поодъеоом!
И это даже порадовало – значит, не нужно сразу вступать в бой или бежать запыхиваясь на вершину холма. Однако радость омрачили мысли о Ниго и вид лагеря. Насчет последнего… В ночной кутерьме както особенно не приглядывался, но при свете дня открывшаяся взору картина подействовала удручающе. Сгоревшие палатки, разумеется, убрали, но черные круги земли там, где от огня растаял снег, остались. Да и на самом снегу то там, то здесь виднелись кусочки обугленной ткани. Судя по зияющим пятнам, палаток сгорело гораздо больше, чем я думал. Всего было одиннадцать кругов, похожих на большие грязные лужи. Помимо палаток пострадали и несколько повозок, их полусгоревшие остовы виднелись справа. Свезенные в одну кучу, они походили на скелеты какихто больших животных. А вот о потерях среди людей было неясно, вроде пролетел слух, что они невелики, человек сорок всего, однако минут через пять дошел уже другой слух – ранены почти полсотни, погибло тридцать. Уточнить же – не у кого, а главное – некогда. Едва мы привели себя в порядок и позавтракали, как нас построили и снова погнали на холм сменить четные гурты, которые отстояли на вершине почти половину ночи.
Желание увидеть, что там, по ту сторону, зашкаливало за мыслимые показатели, и, пока мы поднимались, я успел набросать в голове несколько отличающихся друг от друга картинок. Сотни тысяч тварей, вообще никого, небольшие отряды и даже усеянное трупами поле. Мало ли, может, мы ночью их здорово помяли, не видать же ни хрена было. То, что открылось взору на самом деле, оказалось чемто усредненным. Примерно в риге стояло несколько схожих с нашими гуртами подразделений. Отсюда не разглядеть – кто, но очертания фигур вроде схожи с человеческими. Стало быть – слоты. Эти подразделения стояли неподвижно, штук двадцать. Общее количество на глаз определить сложно, но больше нашего легиона несомненно. А если учитывать, что половина его отправлена в лагерь, то численный перевес тварей налицо. При таком перевесе можно и тактику истощения поюзать. Рвать нас потихоньку, пока превосходство не станет подавляющим.
Но видимо, для предотвращения сего двенадцатый легион и был отведен ранним утром глубоко в Кромь. Об этом мы узнали от нашего легаржанта во время утреннего построения. Не сказать, чтобы данная новость както меня колыхнула, – тактика – дело штабных, но теперь стало предельно ясно: двенадцатый решили определить «на сохранение». Упрятанный в Кроми, он не будет нести потерь в ходе дневных и ночных атак, и, стало быть, все радости этих атак достанутся исключительно нам. А когда придет время, возможно, двенадцатый будет наступать на потрепанных тварей, чеканя шаг по нашим трупам. Весело. Всетаки число «тринадцать» в любом мире несчастливое.
Помимо слотов на поле по ту сторону холма суетились отряды аземов. Этих было легко узнать по черным плащам. На фоне сизоватого снега они смотрелись зловеще, а вместе с теми животными, на которых эти аземы восседали, – картинка и вовсе представала феерическая. Если логи были почти похожи на лошадей, то верховые животные тварей походили скорее на собак с головами крыс. Пару раз отряд сотни в три всадников приближался к нам на расстояние полуриги, и тогда можно было рассмотреть этих зверюг детально. Черная шерсть, морды вытянутые, задние ноги массивнее передних раза в два, а передние оголенные, точьвточь крысиные. Во второй раз аземы попытались обстрелять нас своими шарами, но отряд штурмовиков с легкостью отбил эту атаку, выстроив линию из световых «щитов». По интенсивности свечения – не меньше третьего круга. Световой «щит» такого круга был и у меня, и собран, и изучен, но тем не менее я ставил во время атаки второй круг. Слишком все тихо и спокойно, заметят на раз. В серьезной заварухе еще можно будет употребить чтото покруче, а сейчас опасно.
Мы простояли почти два часа. Со стороны Зыби подул холодный ветер, который здесь, на вершине, иногда переходил в сильные порывы, и нам было разрешено присесть на пельты. В таком положении, прикрытые щитами эгидников, ветра мы почти не ощущали. Наконец, когда толпа слотов вдруг сдвинулась с места и ушагала за горизонт, а на поле перед холмом осталась лишь пара отрядов аземов, первый и третий гурт получили команду «отбой».
Но коекому отдохнуть не довелось. Едва мы спустились с холма, как гуртовым магам было приказано заняться сопровождением отрядов обозников. Те уже с самого утра шастали в Кромь для сбора хвороста и длинных прочных веток. Последние, видимо, для восстановления повозок или изготовления носилок. То, что их в скором времени может понадобиться очень много, – сомнений почемуто не вызывало. До этого обозников сопровождали штурмовики, но теперь они были отправлены на холм, а мы заняли их место. Не сказать, что это задание меня не порадовало. Тут же в голове сформировался план: отыскать место поукромней и поработать в режиме сборки. Впрочем, укромней и не требуется. Вряд ли среди наших обозников найдется тот, кто сможет определить, чем я занимаюсь, а если и спросят, скажу, что изучаю полученное плетение. Кстати, действительно нужно будет взять сегодня вечером чтонибудь у Линка.
Я был приставлен к отряду в дюжину человек, и мы, взяв от дороги чуть южнее, направились в свой сектор сбора. В Кромь я входил с неким волнением, не знаю почему, но очень не хотелось увидеть альта или альтов. Пару раз поразмышляв о встрече с «девочкой», я четко осознал, что она както воздействовала на мою психику, погружая сознание в неприятный транс. И неприятным в этом трансе было то, что я не мог управлять его течением. Попытка даже примерно восстановить то состояние закончилась чувством животного страха, и я не стал продолжать. Меня словно начало затягивать в крутящуюся воронку, казалось, еще немного – и я вдруг услышу в голове ее голос. Странное и страшное ощущение.
Но обозники, в отличие от меня, никакого волнения не проявляли. Ну правильно, никто из них, скорее всего, с альтом лично не общался. Я разделил свой отряд на две части, указал им места для сбора, а сам направился к небольшой полянке. Здесь устроился в привычной позе «лотоса», пару минут внимательно оглядывался по сторонам и только после этого вошел в нужный режим.
На данный момент из Света у меня уже были собраны и изучены «щит» и «сфера» третьего круга, все остальное второго. В голову вдруг пришла мысль, а не собрать ли «щит» четвертого и потом посмотреть… да, потом посмотреть, в чем же там проблема с магистральными кругами, почему они изучаются намного тяжелее обычных, а у многих и вообще не изучаются. Как я понял из разговоров с Линком, магистрами становятся далеко не все маги. Ну а потом уже и чтото свое собрать не помешало бы.
Но заниматься четвертым кругом «щита» или «самоделом» все же передумал. Смысл сейчас? Вдруг мне завтрапослезавтра понадобится «луч» третьего круга, чтобы убить ту тварь, которая захочет убить меня. Мощным «щитом» от нее закрыться можно, но надолго ли? А если у того же азема окажется магической энергии больше? Будет бить, пока я не смогу поставить очередной «щит», и что потом? Сами аземы, как утверждали нам в Шане, владеют магией до третьего круга, кроме Высших, разумеется. Знать бы еще, что это за Высшие и как они отличаются от обычных. Но, полюбому, их тут должно быть гораздо меньше, чем последних, от которых достаточно светового «щита» третьего круга.
Эти размышления заставили меня взяться за «луч». Собрать следующий круг и уже сегодня вечером начать изучение. У Линка же возьму «кольцо» третьего, пригодится. Плюс нужно глянуть «срезни», может, еще что пойму. И первое, что необходимо понять: если я стану собирать плетение с нуля, как мне задать ему привязку к определенной ветви? Ведь насчет различий петелек разных ветвей я так и не разобрался. Абсолютно одинаковые на вид.
Поэтому, собрав «луч» третьего круга, на что ушло довольно много времени, я занялся несусветной хренью. Помню, когда собирал ее, совершенно не задумывался, какой ветви она получится, просто брал колечки и сцеплял. Да и не знал тогда почти ничего. А теперь вот знаю и надо разбираться дальше. Стал крутить цепочку, использовал «zoom» для приближения, в общем, рассматривал и так и эдак, но ничего нужного не увидел. Может, этот момент както совсем подругому проявляется? Вон та же девочкаальт сказала, что у меня внутренняя кромь иначе, чем у местных, мерцает. Значит, смотрела она на мою кромь совсем иным способом. Особый дар? Или просто нужно знать, какие параметры рассматривать?
Покрутив цепочку еще раз, я снова приблизил ее, разглядывал минут пять. Без толку. Пришла мысль, что «несусветная хрень» просто вообще не определена по ветви, а стало быть, какаянибудь нейтральная. Если так вообще может быть. Чревл!
Я уже было собрался бросить это неблагодарное занятие, как вдруг в голову пришла идея использовать другую функцию «zoom» – удаление объекта. Я отодвинул цепочку, глянул, отодвинул еще, тут же стало очень интересно – а насколько вообще я могу отдалить от себя выбранный объект? Но очень далеко двигать и не пришлось, при следующем же удалении я заметил появившуюся справа грань, слегка размытую. Но начинавшееся за ней пространство было черного цвета. Сообразив, я принялся быстро отодвигать плетение еще дальше, и уже секунд через пять увидел то, что и ожидал увидеть. Линию спектра. Сама же цепочка плетения, которая теперь была похожа на маленький штришок, находилась в крайней левой позиции, на абсолютно белом участке. Я попробовал мысленно переместить ее, и она легко сдвинулась с места, даже чересчур легко – притормозить, а точнее, просто перестать пытаться ее двигать, я «успел», когда штришок был уже в районе оранжевого. Переусердствовал, ожидая, что ничего не получится. Хм.
Очень осторожно повел штришок обратно, остановил на фиолетовом. Судя по петелькам между блоками в цепочках первого круга, именно этот цвет и должен быть начальным. И что получается? Семь «основных» цветов плюс инфракрасное излучение. Выходит восемь, одного не хватает. Может, подвинуть ближе саму линию спектра?
Я мысленно отвлекся от плетения и сосредоточился на спектральной полосе. Попробовал «zoom». Выбранный объект слегка приблизился, но ненамного, дальше, как ни старался, не шло. Впрочем, и этого было достаточно, чтобы грани между цветами стали различимы лучше. Вот и оно.
Видимый спектр состоит не из семи, а из восьми цветов. В ольджурском языке помимо слова «агро» есть понятие – «агробо», и оно обозначает насыщеннозеленый, то есть ольджурцы разделяют зеленый на два цвета. Странного в этом ничего нет, например, на Земле те же англичане называют словом «blue» то, что мы, русские, привыкли разделять на два цвета – голубой и синий. А вот ольджурцы очень хорошо видят различие между «агро» и «агробо», и, думаю, тот, кто стоял у истоков создания здешней магии как системы, учитывал этот факт. Номан? Возможно. Но я за время пребывания здесь несколько раз задумывался об ольджурских мифах, кусочки из которых мне иногда рассказывал Альтор. На ночь. Как сказки детям. И в этих «сказках» упоминается о неких древних магах, что жили задолго до появления Зыби. Да что там Зыби. По словам Альтора, а вернее, по ольджурским мифам, если, конечно, старый магистр не привирал, выходило, что они жили еще в те времена, когда остров Вальтия не поднялся из пучин моря. А по местной хронологии это произошло двенадцать тысяч лет назад.
Впрочем, Номан с ней, с местной хронологией, наверное, надо бы уже приблизить цепочку.
Я отодвинул линию спектра в исходную позицию, сосредоточился на плетении и вернул «несусветную хрень» в тот масштаб, который был изначально. Тут же принялся рассматривать блоки, решив, что если не ошибся, то с ветвью уже должно определиться.
Иже и свято, взойдяше на холмы, подаше книге Воздухе…
Фиолетовый цвет – первый, и, по идее, моя «несусветная хрень» теперь относится к ветви Воздуха. Так, и что я тут наплел…
– Мин жант.
Чревл! Быстро «закруглился» с плетением, подвесив его на свое место, и вышел из транса. Передо мной стояли два обозника.
– Мы уже все собрали, мин жант, – повторил тот, что постарше, и кивнул влево.
Я повернул голову, вся дюжина была здесь, нагруженная охапками хвороста и длинными толстыми ветками. Последние они привязали веревками к торсу, и ветки высоко вздымались изза их спин, похожие на те копья, что используются в гуртах. Недовольно поморщившись, я поднялся. Ну надо же, только добрался до самого интересного, и эти тут как тут. Может, еще чем их пригрузить? Быстренько пораскинул мозгами, но ничего путного не придумал.
– Ладно, парни, двинулись, – бросил с легким недовольством и первым зашагал обратно в лагерь. Обозники, вытягиваясь цепочкой, молча двинулись за мной, скрипя на ходу охапками сухостоя. Пока выбирались из Кроми, размышлять было некогда, смотрел по сторонам. Вдруг азы или эти, которые в логов могут превращаться… Забыл.
А как только Кромь осталась позади, жадно погрузился в мысли о магии. Интересно, что же я всетаки собрал? Да, там всего колец десять, но зато теперь можно почти с полной уверенностью сказать – это начало воздушного плетения. Два блока готовы, осталось сделать еще два. Хотя, возможно, уже собранные придется полностью переделывать, вроде у меня там в каждом по три белых кольца, то есть включены сразу три ветви. Как бы не рванула эта «несусветная хрень» так, что и меня зашибет.
В лагере было относительно спокойно – одна половина гуртов все так же стояла на холме, другая, скорее всего, валялась на топчанах в палатках. Никто никого не атаковал и вроде бы не собирался. Что там за холмом, конечно, отсюда не видно, но, судя по нестройности рядов на его вершине, легионеры давно получили команду «вольно». С небом тоже все «чисто», никаких признаков всякой летающей мерзости.
Заметив группу обозников, которую возглавлял Линк, я направился к ней. Сам здоровяк был тут же и зычно командовал, где что разгружать. Увидев меня, он нарисовал на лице довольную мину.
– С Ниго вроде все хорошо, – принялся объяснять, как только я приблизился. – Лостад подходил, сказал. Молодец, хороший легаржант, помнит, кто в какой палатке обитает.
– Ну слава Номану, – выдохнул я с облегчением. – Надо бы вечером к целителям сходить, навестить.
– Меня не забудь прихватить. Эй ты, куда сгружаешь жерди к сухостою?! – прикрикнул он на одного из обозников и снова обратился ко мне: – Вот же Великая Эри. Не скажи он вчера – и все.
Мы помолчали немного. Потом я отдал приказ своим разгружаться рядом с тем местом, где сгрузили ношу линковские.
– А Сваго с Лидом не пришли еще? – спросил я, взглянув в сторону Кроми.
– Не было, – ответил здоровяк, прослеживая мой взгляд. – Да ничего с ними не случится. Все твари, я думаю, пока на той стороне. У меня такое ощущение, что они нас пытаются затянуть глубже в Зыбь.
Я перевел взгляд на соратника. Честно говоря, у меня самого уже трижды возникала такая мысль. Крутятся по полю, не нападают, провоцируют легкими атаками. Вынуждают, чтобы мы за ними рванули. Понятное дело, что рано или поздно так и случится, хотя… Судить о тактике я не мог никак, по той простой причине, что о предыдущих войнах не знал практически ничего, кроме туманных, не всегда связных рассказов Альтора'Кранга. Сам старый магистр, как я понял, ни в одной не участвовал и пересказывал мне либо услышанное от когото, либо прочитанное в книгах, чего он в общемто и не скрывал. Так и начинал свои повествования: «А вот еще я читал…» – или: «А вот один храмовник мне рассказывал…»
– Ну и как ты думаешь, отдадут такой приказ? – спросил я у Линка.
Тот сначала пожал плечами, но через секунду ответил:
– Скорее всего. Этим чревловым штабным нужны победы. Хоть маленькие, но победы.
– А Сваго с Лидом у тебя брали что из Света? – задал я вопрос, который вроде был и не в тему, но на самом деле имел прямое отношение к нашему разговору. Если мы пойдем дальше в Зыбь, то нужно быть во всеоружии. И решать с этим желательно сейчас, потом времени не будет. Когда вокруг, куда ни плюнь, твари Тьмы, уже не до тренировок и изучений новых плетений. Там, в глубине земель этих тварей, наверное, столько, что будет нам «…и снова бой, покой нам только снится». Впрочем, даже здесь, на самой окраине Зыби, уже примерно такая ситуация. В любой момент может последовать очередная атака.
– Сваго брал второй круг, щас припомню. – Линк слегка наморщил лоб. – А, да. «Луч» и «сферу». А Лид не спрашивал ничего.
– Он в Шане тяжело переносил прием плетений, наверное, побаивается, – предположил я. – Тут же целителей под боком не будет, боль не снимут, если что.
– Его дело. – Линк хмыкнул. – Насильно заставлять я не собираюсь.
– Значит, придется мне заставить, – сухо ответил я, не обращая внимания на ухмылку здоровяка. – Делото его, а хвост гурта плохо прикрытым остается. Кстати, и я тоже сегодня у тебя «кольцо» возьму, третьего… – на секунду замешкался и тут же поправил сам себя, – четвертого круга. Второй у меня есть, прыгну через один, ничего, выдержу.
– А как у тебя со Странствующими? – Линк перешел на шепот. – Срослось?
Я молча кивнул.
– Тогда как обычно? – На лице бывшего охотника мелькнула легкая улыбка. – Баш на баш?
– Да без проблем, дружище, – улыбнувшись, ответил я.
Вечером мы вчетвером собрались в нашей палатке, выгнали погулять всех легионеров и на два часа погрузились в работу с магией. Лид, естественно, отнекивался, говорил, что он и стихийниками обойдется, а Свет и первого круга нормально… В общем, как и предполагалось, он очень боялся болезненных ощущений. На уговоры ушло минут десять, причем последние две в довольно грубой форме. Потом Сваго и Лид полчаса отходили от приема новых световиков, после чего – прокачка узлов. Прокачивали одинаково – начальными кусками светового «щита» первого круга, чтобы определить «слабое звено». Сваго с Лидом в этом плане сравнялись, стало быть, если что – придется следить сразу за обоими флангами гуртового авангарда. А вот разрыв между мной и Линком здорово сократился. Хотя я и не особенно занимался именно прокачкой, но, видимо, работа в режиме сборки тоже увеличивала емкость узла. Когда Сваго с Лидом ушли, мы обменялись плетениями с Линком. Было бы неплохо, чтобы и у двух других наших магов имелся в арсенале «щит» Порядка, но, даже невзирая на понятные опасения, оставалась проблема с тем, как они его примут. По сути, даже Линка здорово тряхнуло от новой надстихийной ветви, что меня удивило. Белый словно мел, он повалился на топчан и долго лежал, прижимая ладони к солнечному сплетению. Дыхание учащенное, руки заметно дрожат, а волосы както разом намокли и прилипли ко лбу.
– Может, целителей позвать? – осторожно спросил я, но Линк в ответ только махнул рукой. В последнее время этот жест он использовал все чаще, словно пытался показать – лишний раз рыпаться не стоит. Это война – чему быть, того не миновать. И хотя данный момент к войне никаким боком не относился, но общий настрой заставил его в очередной раз просто отмахнуться.
Впрочем, вскоре Линк был в полном порядке.
– Слушай, а ты просто отлично через круг прыгнул. Совсем не больно, что ли? – спросил он, усевшись на краю топчана.
– Больно, конечно, но уже както привык. – Я улыбнулся и пожал плечами. – А скорее всего, сказалось то, что недавно Порядок впервые принял. Вот там больно было, да. Только я терпел, не хотел Странствующему показывать.
– И правильно. – Линк довольно кивнул. – Пусть знают, кто такие храмовники.
Перед отбоем мы сходили к целителям, Ниго был рад, как ребенок. Снова стал хвастаться, как он добивал тавманту и как не боялся умереть.
«Клянусь Номаном, – повторил он раза три за время нашего посещения, – ни разу не боялся умереть. Знаю же, что не зря. Ведь добил я эту тварь…»
А ночью снова произошло ЧП, причем гораздо более серьезных масштабов, нежели налет тавмант со «взрывами». Примерно через пару часов после команды «отбой» мы уже во второй раз за время пребывания здесь были подняты криком «Гурт, к бою!». Только теперь вдобавок в палатку влетел один из адьютов – в темноте я не разобрал, Келтик или нет, – и заорал, чтобы мы хватали все, что можем унести зараз: походные мешки, одеяла и, естественно, первым делом все имеющееся в палатке оружие. И это здорово озадачило. Одевались в безумной спешке, ремень нацепил коекак, так же коекак застегнул доспех, нащупал мешок, схватил за лямку и бросил на плечо. Глупо огляделся во мраке, судорожно думая – чего бы еще взять?
А помимо этого вопроса в голове метался второй: «Что за чревл? Сюда что, бомба сейчас должна упасть?» Бред.
Торопливо скатал одеяло, накинул на другое плечо, пельт, шлем… где же это чертов шлем…
В полном непонимании выскочил на улицу, заозирался по сторонам.
– Все от стоянки! – раздался крик адьюта. – Врассыпную, парни!
Да что за хрень?!
Хотел было броситься вправо, но наткнулся на одного из легионеров и изменил направление. Через секунду увидел впереди широкую спину Линка. Нормально, будет хоть у кого спросить, что, в конце концов, происходит. Я ускорился, пытаясь догнать здоровяка, но вдруг за спиной услышал звук, заставивший меня остановиться и развернуться. Странный звук. Сначала какоето чавканье, вслед за ним оглушительный шорох, словно с поднимающегося кузова самосвала посыпался щебень, и вдруг гулкий удар – бууух. Внутри все вздрогнуло, а глаза сами уставились на площадку между нашей и соседней палаткой.
Там земля вместе с притоптанным снегом резко вздыбилась, образовав бугор примерно двухметровой высоты, и все это сопровождалось весьма неэстетичным звуком, только на пару октав ниже. Потом бугор вдруг разлетелся во все стороны большими черными и маленькими белыми кусками, а вверх стало стремительно расти нечто похожее на толстый, диаметром метра в два, ствол сейконы.
«Мамун», – мелькнуло в голове, и я на автомате поставил воздушный «щит», защищаясь от летящих в мою сторону кусков снега и земли. Снег о «щит» разбился, брызнув веселыми фонтанчиками, земля, отклонившись, пролетела мимо. Сам же червь в это время вытянулся вверх метров на двадцать. Ужасающее и завораживающее зрелище, до мурашек по всей спине.
На долю секунды застыв, словно оглядывая лагерь, он вдруг резко припал к земле и хвостом огромной кроги стеганул вправо, сбивая тех, кто не успел отбежать. Свист как при мощном порыве ветра, вскрики людей, которые стали кеглями в боулинге или, скорее, травой под лезвием косы, треск сметаемой палатки, видимо, ткань разрывалась о колья, а я, громко ругнувшись, рванул прочь, подальше от опасного места. Ведь буквально через несколько секунд он ударит в эту сторону, по инерции, как раскачивающийся маятник.
Шаг, второй, третий… меня повалил вперед воздушный поток огромной силы, за спиной пронзительно засвистело. Воткнувшись в холодный затоптанный снег руками, я проскользил дальше, и лицо утонуло в сложенном шерстяном одеяле. Хорошо еще, пельт за спину закинул, врубиться носом со всего маху в крепкое дерево… и песец перегородке.
Машинально вывернув кисть правой руки, я ударил за спину «лучом», тут же вскочил и снова бросился вперед. Метров через десять остановился, развернулся к червю лицом. Теперь меня от него отделяло приличное расстояние, не достанет. Хотя чревл его знает – насколько он еще может высунуться?
– Цел? – Голос Линка за спиной. Я кивнул и резко сбросил на землю рюкзак и одеяло. Стоять и ничего не делать было глупо, тем более что со всех сторон в мамуна уже летели «лучи» штурмовиков. Ударил вторым кругом.
– Второй его не возьмет, – снова голос Линка.
Сам здоровяк уже посылал в сторону огромной твари очередной «луч». Судя по интенсивности свечения – третьего круга.
А это хорошо, что я не изучил такой вчера вечером. Ударил бы сейчас машинально, и объясняй потом Линку, откуда взял. Это с одной стороны. А с другой – хреново, когда нечем воевать. Ну не с мечом же переть на эту махину?
– А если «срезнями»?! – прокричал я, так как в это время червь издал все тот же неэстетичный звук и вновь изрыгнул черные комья земли. Слава Номану, не в нашем направлении.
– Забудь! Штурмовики сейчас управятся.
Я окинул взглядом поле боя. От десятков «лучей» меня ослепило. Переведя взгляд на то место, где должен быть червь, не увидел его вообще. Прикрыл веки, помассировал глаза подушечками указательных пальцев, снова открыл и пригляделся. Черный силуэт червя неохотно проступил из мрака, а точнее, обугленные участки его длинного тела. Там, куда втыкались «лучи», его плоть светилась темнобордовым цветом.
Удары явно причиняли ему боль. Он хлестал все яростней, хотя уже никого не мог задеть. Пару раз он сжимался, становясь наполовину короче, но потом снова принимал прежние размеры. Словно и хотел убраться прочь, но чтото его останавливало. Наконец, съежившись в третий раз, он вдруг вытянулся из земли еще больше и смог сбить пятерых штурмовиков, стоявших ближе всего, а в конце своего нахлеста ухватил одного из них за руку. После этого резко замер, и уже через секунду его гибкое огромное тело взметнулось вверх. Маг, рука которого была в пасти твари, полетел следом, отчаянно вопя. Второй рукой он бил червя «лучом», практически в упор, раз за разом, но тому было наплевать. Он схватил добычу и теперь, наверное, думал только о ее поглощении. В темноте, да еще на такой высоте, разглядеть, как он жрал штурмовика, слава Номану, было невозможно, но через пару секунд снова раздался мерзкий звук, и на землю упала нога. Подпрыгнула чуть и откатилась в сторону. Я, против воли, уставился на нее и с отвращением заметил, что она сгибается. Отвернулся, едва не блеванув от этого зрелища.
А червь, полакомившись, все же решил убраться. На его огромном теле уже было несколько десятков бордовых обгорелых мест, он вдруг заревел, низко и протяжно, и стал уходить под землю. Сжался немного, снова растянулся, снова сжался. Вскоре над площадкой осталось всего метров семь его подпаленного «лучами» тела. Штурмовики вытянутой линией быстро двигались вперед, продолжая бить и бить световыми плетениями, и когда, казалось, червь вотвот полностью уйдет под землю, вдруг раздался оглушающий хлопок, словно лопнула покрышка, и не успевший еще скрыться под землей кусок его тела, примерно метров пять, огромной взбитой периной безвольно повалился на землю. Колыхнулся пару раз. Тут же во все стороны, словно взрывная волна, разлетелся жуткий смрад. Я скривился и зажал нос. Чревл, вот же вонючая тварь.
Но штурмовики как будто не замечали этого дикого амбре, они двигались вперед и все еще продолжали бить «лучами» в лежащую на перемешанной со снегом земле часть твари. А мне вдруг в голову пришла мысль: «А какая это ее часть? Десятая, двадцатая? Какая у нее вообще длина?»
А тварь тем временем оказалась не такой уж и дохлой. То, что было на поверхности, вяло зашевелилось, сжалось и вдруг довольно легко скользнуло под землю. Штурмовики резко перешли на бег, приблизились к «норе» и стали метать заклинания прямо в нее.
– Все равно сдохнет, – уверенно проговорил Линк. – Заодно и ход перекроет своей тушей.
Мысль про ход появлялась и у меня. В том смысле, что он наверняка был. В твердом грунте черви передвигаются довольно медленно и поэтому предпочитают двигаться по заранее наделанным туннелям. Стенки этих туннелей некоторые виды вдобавок покрывают слизью, чтобы буквально скользить по «протоптанным дорожкам». Хотя черт его знает, может, такой махине и твердый грунт нипочем.
Но если ход был, почему штурмовики или Высшие не попытались его обрушить? Неужели у них нет плетений навроде эхолотов? Хотел спросить об этом Линка, но не стал, а поинтересовался другим – сколько подобных тварей может быть в Зыби? В Шане говорили, что мало, но это слишком размытая формулировка, особенно когда познакомишься с мамуном вживую. Както сразу хочется узнать о нем как можно подробнее.
– Ну немного. – Линк задумчиво вскинул брови. – Вроде одиндва на пятьсот кусков. Им большие территории нужны, чтобы прокормиться.
– Значит, поблизости может быть второй? – не без опаски спросил я, но Линк стандартно отмахнулся.
– А даже если и есть, он теперь этого жрать будет. Тут ему надолго хватит.
– Уу, – выдохнул я и уставился на несущегося к нам Лостада.
– Все в эту сторону побежали? – спросил он, едва приблизился.
Линк помотал головой и указал на то место, где когдато стояла наша палатка.
– Там он несколько человек сбил.
– Давайте туда. – Легаржант оглядел нас. – Первый гурт, все к палаткам! Раненых к целителям, мертвых сюда переносите! – закричал он и первым бросился к нашей стоянке. Мы без лишних слов последовали за ним. И в самом деле, стоим, ждем чегото.
Мне вдруг вспомнилось, как я столкнулся с одним из легионеров, и меня пробрал мистический ужас. А ведь если бы не это случайное столкновение – как раз в ту сторону я бежать и собирался. Вытащив на бегу изпод ворота дублеты подаренный лазутником медальон, я поцеловал его и мысленно поблагодарил Великую Эри.
«А тот легионер?» – появился в голове каверзный вопрос, но я тут же ответил на него своими же недавними мыслями: – «Это война, здесь умирать будут на каждом шагу, и ты ни при чем абсолютно» .
На площадке был найден всего один труп, ктото из обозников, видимо, замешкался или впал от ужаса в ступор и не смог убежать. А вот чуть дальше…
Примерно человек шестьдесят, а с той стороны казалось, что под хлещущий удар червя попало максимум два десятка. Впрочем, понятно, что остальных мы просто не разглядели в ночном мраке.
Пришлось тщательно проверять каждого, прощупывать пульс на шее – к счастью, многие оказались просто без сознания, однако почти у всех были переломы. Троим так и вовсе не повезло: удар впечатал их в стоявшую здесь телегу, и их тела были перерезаны пополам краем борта, обитого железом. Раненых перемещали с осторожностью, укладывая на плащи. Где брать носилки, мы не знали, а искать их сейчас в этой темноте – долгая песня. Присев возле седьмого по счету распластанного на снегу тела, я дотронулся двумя пальцами до сонной артерии, прищурился, склонился ниже. Чревл! Аршого, тот самый стоящий прямо передо мной эгидник. Я тут же стянул свой жантский плащ и подозвал трех легионеров. Пульс у парня был, но очень слабый, значит, нужно действовать как можно скорее, но при этом и как можно аккуратней. Вдруг у него позвоночник сломан?
Медленно, почти не дыша, словно в руках у нас было чтото необычайно хрупкое, мы переложили Аршого на плащ. Скрутив углы, вцепились в ткань мертвой хваткой и потащили раненого к госпиталю.
Вернувшись назад, принялись дружно восстанавливать палатки. Запасные подвезли на двух повозках, мы всем скопом быстро разгрузили, застучали молотки по железным колышкам, отовсюду стали раздаваться деловитые выкрики: «Тут сильней натяни!.. Угол, угол провисает!..»
Однако у большинства легионеров на лицах при этом читалось некоторое недоумение и даже страх. Как можно снова на этом месте ставить лагерь, если червь, возможно, находится рядом? Но, как оказалось, все уже давно проверено. Пара штурмовиков спускалась в нору и убедилась, что червь мертв. Он успел отползти всего на восьмуху риги, где и окочурился по полной программе. Вдобавок к этому Высшие всетаки «просканировали» весь подземный ход и подтвердили – огромный выброс магической энергии в почву имел место, а значит, мамун сдох. Случаев, чтобы мамун добровольно расставался со своей магической защитой, со времен появления Зыби не наблюдалось, поэтому все вздохнули свободно.
Примерно через пару часов разрушенная часть лагеря была восстановлена, топчаны, что не разлетелись в щепки, вернулись на свои места, остальные заменили новыми.
– А раньше они не могли проверить этот чревлов ход? – спросил я у Линка, бросая на свое угловое место новенький, пахнущий древесиной и смолой топчан.
– Проверяли ж, наверное. Но в Зыби этих ходов… – Он присвистнул. – Многие на десятки лет мамунами заброшены, так что тут не угадаешь.
Я понимающе промычал в ответ, врубил магический фонарик и недовольно поглядел на шершавые, плохо обработанные доски новехонького топчана. Чревл, матрасов у нас никогда не было, однако чтото вроде мешковины для подстилания все же выдали. Но ее я, разумеется, с собой не прихватил. Придется ложиться так.
Сбросив с плеча походный мешок, я вырубил фонарик и на ощупь расстелил одеяло – попробую какнибудь изловчиться и завернуться в него.
– Какие потери? – послышался голос Линка, как только парни перестали громыхать топчанами.
– А кто его знает, – ответил один из эгидников, и здоровяк решил сделать перекличку. На его ладони загорелся неяркий шарик, подсвечивая снизу лицо. То ли игра света, то ли нет – но мне его лицо показалось какимто чересчур уставшим и напряженным. Да уж, и мимо бывалых вояк вся эта канитель просто так не проходит.
Оставшаяся часть ночи прошла спокойно, но все равно наутро чувствовался страшный недосып. Слава Номану, штабные вошли в положение и перенесли дежурство нашего гурта с утра на послеобеденное время, до которого многие и продрыхли. И я в том числе. Мысль позаниматься магией отбросил как неудачную шутку – сон, сон и еще раз сон. Эти будни войны начинают здорово утомлять. От постоянного холода, недосыпа, стояния на вершине холма, продуваемого со всех сторон ветрами, тело уже практически не ощущается. Вернее, ощущается, но совсем не так. Как будто и не из плоти оно уже, а из дерева. Вот точно из такого, как топчан подо мной.
Но к обеду все же пришлось подниматься, разгонять кровь быстрой зарядкой, умываться обжигающей ледяной водой, жрать лузянку с кусками сала домашних дролтов и с сухими лепешками и после этого бежать на построение. Короткое объяснение задачи – стандартное дежурство на холме – и вперед. Поднялись, взору открылась все та же картина – сизоватое заснеженное поле, вдалеке легкая дымка, в ней виднеется с десяток «коробочек» слотов, стоят, суки, ждут чегото. В общем, все постарому – сиди и смотри. Глупо и нудно. Однако через полчаса появилась тема, вроде ктото из штурмовиков ляпнул, потом эта новость разнеслась по трем гуртам, стоящим здесь вместе с нами, и наконец достигла славного, потрепанного в мелких стычках первого гурта тринадцатого легиона. Завтра утром выступаем в Зыбь.
Зыбь, внешний Тонг, граница с Кромью
Снег в небольшой лесной полосе был глубоким, доходил почти до колен, а у стволов сейкон и вовсе лежал нанесенными сугробами локтя в два. Высоко поднимая ноги, впереди шел Виренг, держа в руке свернутую карту, а следом с недовольным лицом плелся Дунк. Сегодня с утра старый Вул озадачил их «пробивкой» подхода к холму.
– Сходите посмотрите, – сказал он, восседая на мягкой шкуре в шатре своих дригов. – Местность здесь для незаметного проникновения в тыл противника плохая, поэтому вам лучше ознакомиться заранее.
Младший амрал бросил ненавистный взгляд в спину человека. Ненависть эта родилась совсем недавно, а искрой послужило то, что Виренг, как оказалось, отменно ориентируется в незнакомых районах. Не любил Дунк, когда ктото в чемто превосходил его. А он умудрился буквально шагов сто назад ляпнуть несусветную чушь относительно месторасположения Лкухских болот. Человек не усмехнулся в ответ, а только спокойно ответил: «Вы немного заблуждаетесь». Но именно этот ответ и стал искрой. Ведь видно было по глазам – человек смеется над ним. Презренная тварь, предатель своего народа.
Да и вообще в последнее время Дунк постоянно находился в плохом настроении. Все эти метания тудасюда с катингой слотов его порядком раздражали. Вдобавок старший амул ВарганНаро, который командовал их катонгом, постоянно вызывал к себе младших амралов и проводил нелепые тактические разборы, строя из себя великого военачальника. Иногда молодому демону хотелось просто плюнуть в этого старого идиота, возомнившего, что он както влияет на ход операции.
А операция была до отвращения проста – затягивание легионов внутрь их территории. Для этого они и шатались, как идиоты, по Весохскому полю на виду у людей.
– Здесь, если левее взять, уже болота начинаются, – проговорил человек, остановившись. При этом он указал рукой влево, и Дунк машинально посмотрел туда. Ничего, кроме серых стволов и сизого снега.
Человек же в это время присел, подогнув под себя ноги, и стал раскладывать карту, разложив ее на коленях. Дунк подошел, заглянул сверху в кусок пергамента, потом невольно перевел взгляд на затылок человека. «Всадить ему сейчас туда нож, и всего деловто», – мелькнуло в мозгу, и Дунк с чувством превосходства улыбнулся. Вот она, эта тварь, в его власти. Захочет – убьет, захочет – помилует.
– Так, эта тропка должна привести нас к холму, – вырвал его из сладких размышлений спокойный голос Виренга. – А вот тут уже лесополоса кончается, придется брать левее, почти в болота. – Человек кашлянул, еще пару секунд задумчиво разглядывал карту, потом кивнул сам себе и стал ее сворачивать.
– Почему бы не насадить на этом поле деревьев? – недовольно спросил молодой демон. – Зачем оставлять открытым такое большое пространство?
– Раньше тут был лес, но его вырубили. – Виренг сунул свернутую карту во внутренний карман дублеты и поднялся. – Еще как только появилась Зыбь. А потом это место было чемто полито, и теперь тут деревья не могут расти.
– Что за чушь? – бросил Дунк, едва сдержавшись, чтобы не ударить человека. Опять он демонстрирует ему свое превосходство, теперь в знаниях. Он что, специально поддевает его?
– Так рассказывают лазутникам перед отправкой сюда.
– А ты был лазутником? – спросил демон, бросив косой взгляд на того, с кем ему по необъяснимой прихоти Двуликой Чрами приходилось выполнять одно дело.
– Недолго. – Человек улыбнулся, но тут же улыбка исчезла с лица. – Ничего интересного. Идемте?
Они снова зашагали по занесенной снегом тропке, хотя Дунк уже и не был в этом уверен. Как тут разобрать – где тропка, а где нет? Прутся куда глаза глядят. Что за жизнь?
Вскоре лес действительно кончился, и справа взору открылось огромное поле. Именно по нему он и шатается со своими слотами, то приказ – идти к холму, то – отступать.
Они взяли левее, и снег стал еще глубже. «Вот теперь точно не по тропинке», – подумал молодой демон.
Примерно полчаса они шли по краю лесной полосы, а потом, когда впереди замаячил еще один холм, свернули вправо и вышли на открытую местность. Впрочем, видно их особенно не будет, сизые, в цвет снега, плащи хорошо маскируют. Для пущей уверенности Дунк накинул капюшон и бросил взгляд на дальний большой холм. Отсюда расположившихся на нем людей не видно совсем, слишком далеко. Еще полчаса – и они поднялись на вершину. Сразу же приторно потянуло гнилью, значит, болота совсем близко, спустись чуть – и ноги начнут утопать не только в снегу, но и в черной вонючей жиже топей.
– Дальше идти не стоит, – сказал Виренг и остановился. – Вот смотрите. – Он поднял руку и указал на узкую ложбинку. – Отсюда можно пробраться к самой Кроми. Есть небольшая опасность забрести в топь, но мы возьмем с собой шесты. – Человек кашлянул и коротко посмотрел на демона, после чего вернул взгляд обратно. – А там уже, – снова указал на виднеющуюся у горизонта черную полосу кромного леса, – обогнем с тыла и подберемся прямо к стоянке.
– Если они не пойдут в Зыбь, – буркнул Дунк.
– Насколько я знаю, никто их пропускать в Зыбь не собирается.
– Откуда тебе знать? – хмыкнул демон. – Я младший амрал, бываю в штабе, а ты…
– Так сказал ГатВул, – мягко перебил Виренг, – а он общается со штабными в немного другой обстановке. За чашечкой жжолы, например. А вы сами знаете, что такое доверительная беседа. – Человек позволил себе легонько улыбнуться, и Дунк шумно втянул в себя воздух.
– Хорошо, пусть будет так. – В голосе проступила злость. – Все? Мы тут уже разобрались? Тогда возвращаемся, мне это все надоело к номановой бабушке.
– Не думаю, что у Номана была бабушка, – пошутил вдруг человек, и Дунк сжал кулаки.
– Вы забываетесь!
– Но это действительно так, – совершенно спокойно прозвучало в ответ. – У Номана не было бабушки.
Дунк поиграл желваками, потом резко развернулся и зашагал прочь.
Дорога обратно заняла меньше времени. Туда они шли осторожней, боясь провалиться в какойнибудь овражек, а теперь быстро шагали по своим собственным следам. Спустились вниз с холма, прошлись немного по открытой местности, вступили в лес. Дунк ускорился. Лучше уж проклятые слоты, чем эта мразь, строящая из себя умника.
Они взяли вправо, потом долго плелись по прямой, вот густые заросли кустарника, которые им по пути сюда пришлось обходить… Глядя на глубокие ямки следов, демон стал размышлять – почему он? Не встретил бы тогда в парадном холле ЧитТонга эту старую развалюху – Гата, и все – никаких…
Легкий скрип впереди заставил отбросить мысли, он резко вскинул голову и увидел всего в десяти шагах от себя трех храмовников. На их лицах, как, наверное, и на его, застыло ошеломление.
«Что за…» – мелькнуло в голове младшего амрала.
Но это состояние длилось всего мгновение. А когда его снесло, словно осенний лист шквальным порывом ветра, все тут же стало происходить с такой скоростью, что на мысли и ощущения времени не осталось.
Одновременно вспыхнули три световых «щита», и почти сразу в сторону Дунка полетели «лучи». Он почувствовал сильный толчок в спину, повалился вниз. Лицо ткнулось в глубокий рыхлый снег, который тут же набился в ноздри, заколол ледяными иголками. Снова толчок, теперь в плечо.
– Ставь Тьму! – крик человека, и Дунк быстро сплел «щит». После чего рывком перекатился в сторону, вывернул голову в сторону противника и, вскинув руку, ударил «кулаком чревла». Небольшой черный шарик метнулся вперед, сломал пару веток кустарника и устремился к одному из людей. Но тот успел заметить и в последний момент дернул световой «щит» вправо. Шарик ударился в оранжевую преграду, щелчок, шипение. И шарик, и «щит» в долю секунды разрушились, напитывая пространство энергией и запахом послегрозовой свежести, а демон вскочил на ноги.
Храмовники меняли позиции. Один уже был шагах в сорока от своих соратников.
«Хотят поставить нас под перекрестный удар», – врубился Дунк и послал в сторону бегущего человека два «кулака чревла» с интервалом в три секунды, быстрее он не мог. Виренг тем временем сдерживал атаки двух остальных. Перед ним легкими светящимися прямоугольниками пульсировали сразу четыре «щита». Три стихийных и один из Порядка. «Силен, Номан его дери», – не без неприязни подумал демон и метнул в отбежавшего в сторону храмовника «вихрем» третьего тонга. Неплохое плетение из ветви Воздуха, убить не убьет, но может отвлечь противника, свалить его с ног, и тогда вдогонку неплохо идет «кулак» или «стрела Тьмы».
Но храмовник оказался не промах. Он резко поставил «щит» Воздуха, так что «вихрь» не причинил ему никакого ущерба, и даже «щит» развалился не полностью. «Четвертый тонг, – резанула мысль. – Если даже не пятый».
Дунк бросил мимолетный взгляд на Виренга, не заметил ли тот его беспомощности?
Но Виренг был полностью увлечен своей битвой, и у него выходило гораздо лучше. Он уже умудрился серьезно ранить одного из своих противников и, пока тот приходил в себя, полностью переключился на второго. Атака была впечатляющей. «Молния» первого тонга, следом «кулак», еще «кулак» тонгом выше, еще один, и снова выше тонгом, а следом самый простой «срезень». По всем плоскостям и по всему «росту». Тактика «широкого удара», так это называли в военной аргелии в РутТонге. Дунк знал, но вот применять ее… для этого нужны колоссальные запасы магической энергии и скорость. А скорость у этого презренного предателя была потрясающей, немыслимой. Номан его испепели!
Храмовник отбивался из последних сил, его «щиты» обрушивались под этим натиском, и брошенный последним ледяной диск он не смог удержать. «Срезень» вошел ему в живот, углубился на две трети, вспоров кожу, как самый тонкий алкахин. Храмовник завопил, попытался обеими руками прикрыть рану, словно не соображая, что там торчит острый ледяной диск. Но, увидев, как храмовник хватается за него и до мяса разрезает ладони, пытаясь вытащить, демон понял, что дело тут вовсе не в соображении. Ему просто все равно, он хочет лишь одного – избавиться от мучительной боли, вырвать ее из себя вместе с диском. Словно после этого она утихнет.
Демон усмехнулся, но времени терять не стал. Сплел «стрелу» четвертого тонга, и она молнией метнулась к третьему храмовнику, который в этот миг пытался пробить защиту Виренга «огненными вздохами». То, что на него, на Дунка, он даже не обращает внимания, – разозлило. Вдобавок «стрелу» он успел отбить.
– Держи третьего! – в это время зло проорал Виренг.
Дунк, замешкавшись, метнул еще одну «стрелу», затем перевел взгляд на первого храмовника. Тот уже очухался и попробовал сотворить чтото из ветви Огня. Вокруг кисти вскинутой руки образовалось переливающееся оттенками красного облачко, но вдруг оно разлетелось в разные стороны крутящимися ошметками, и на лице храмовника мелькнуло отчаяние. «Все, пустой, – сообразил Дунк. – Сейчас он его добьет».
Но к удивлению демона, Виренг добивать не стал. Он замер на секунду и, когда храмовник медленно достал из ножен меч, проделал то же самое.
«Идиот! – мысленно выругался Дунк. – Решил поиграть в благородство? Или чувствует вину перед своими?»
Но копаться в этом времени не было, третий человек тоже достал меч и бросился к ним. Или, как и его соратник, опустошил узел, или, сообразив, что магическую защиту Виренга ему все равно не пробить, решил попытать счастье в мечном бою?
Поддаваясь азарту, Дунк выхватил свой тирогский, слегка изогнутый клинок и бросился наперерез. Сталь на сталь – это он любил. Аземы, его подопечные на той стороне, могли управляться тирогскими клинками виртуозно, и он несколько раз, так, чтобы другие не узнали, брал уроки у одного Высшего. Потом он его, конечно, убил, чтобы тот не распускал язык, но по большому счету это были уже мелочи. Главное, что он освоил несколько эффективных приемов.
Звон стали раздался почти одновременно, ну разве что Виренг начал бой секунды на две раньше. Дунк набросился на храмовника с легкостью, уверенный в том, что в бою с холодным оружием он точно превосходит этого ублюдка. Выпад, колющий, шаг в сторону, размашистый рубящий, отскок… через минуту Дунк справился, всадив острие клинка в горло, потом, уперевшись ногой, загнал его глубже, почти по самое перекрестие. Не удержавшись, ткнул пальцем в рану и, быстро согнув руку, слизал горячую, еще пахнущую жизнью кровь. Ничего особенного, такая же, как и у других, разве что солонее.
Отпихнув храмовника ногой, он сделал пару шагов вперед и, присев возле рухнувшего тела, тщательно вытер клинок о дублету.
– Готов? – раздался сзади голос Виренга.
Дунк скривился, еще раз провел тудасюда клинком по ткани и поднялся.
– Наверное, лазутники, – не дождавшись ответа, задумчиво проговорил человек, и Дунк заметил, что тот даже не запыхался. Сам же он дышал тяжеловато, то ли минутный бой на клинках успел вымотать, то ли от злобы. – Надо обыскать их, – добавил Виренг и бодро зашагал к одному из убитых им.
Дунк снова присел, обшарил карманы. Ничего.
А вот Виренг нашел маленькие кусочки пергамента, исчерченные линиями, словами и цифрами.
– Лазутники, – повторил он, на этот раз с полной уверенностью. – Всех посчитали. – На его губах мелькнула усмешка. – Даже ядошипов. Как в лагерь пробрались, непонятно.
Легко пожав плечами, Виренг перевел взгляд на труп, и вдруг его лицо напряглось, а на широком лбу проступили две глубокие морщины. Секунда, и он справился – морщины исчезли, лицо стало непроницаемым.
– Идемте? – спросил он, но голос слегка дрогнул.
– Знакомец? – не без радости спросил Дунк, кивнув в сторону третьего храмовника. – Трудно воевать против бывших друзей, да?
– Нет, я его не знаю. – В голосе снова безразличное спокойствие. – Показалось просто.
Развернувшись, Виренг молча двинулся вперед. Подойдя к телу храмовника, из живота которого торчал так и не вытащенный, перемазанный кровью ледяной диск, он просто переступил его и продолжил путь. Но Дунк почемуто увидел в этом свою победу и скривил в ухмылке рот – хорошенько поддел он эту мразь.
Как ни странно, но в этот раз наш гурт потерял всего дюжину бойцов, остальные из тех шестидесяти оказались легионерами третьего. Их стоянка находилась чуть южнее, и многие спросонья, а скорее от незнания ломанулись к нашим палаткам, за что и поплатились потерей сорока восьми молодых, подготовленных к войне парней. Подготовленных к прямым стычкам на поле боя, но бессильных против внезапного нападения огромной подземной твари. Хтоническое существо, мать его.
Время медленно тянулось за разговорами, в основном обсуждали завтрашнее выступление в Зыбь. Хотя лично я не понимал – что это значит? Вон ведь стоят орды тварей, разве они позволят нам углубиться на их территорию? Да и вообще – не лучше ли все время Вздоха прокантоваться здесь? Понятно, что в этом случае твари продолжат применять тактику истощения, но, помоему, совладать с подобным куда проще, нежели выжить там, в глубине этих чревловых земель Тьмы.
«Штабу нужны победы», – вспомнились слова Линка. Я бросил на него взгляд, здоровяк чтото увлеченно рассказывал, но отсюда не разобрать. Посмотрел в сторону поля. За легкой дымкой вся та же фаланга слотов. Зевнув, влился в текущий рядом разговор…
Когда на небе появились первые звезды, нечетные гурты сменили отоспавшиеся за время нашего дежурства четные. И снова усталость сомкнула мне веки, едва я прилег на топчан. Вроде и не делаем ничего, но стояния на вершине холма выматывают не хуже самых активных действий.
Слава Номану, третья ночь обошлась без приключений, что сказалось положительно на самочувствии. Я даже проснулся сам и некоторое время удивленно прислушивался к себе и к тому, что было за моим «пространством». Снаружи тихо, внутри даже храпа соратников не слышно. Приподнявшись на локте, я медленно осмотрелся. На секунду показалось, что я в палатке один или вообще не в палатке, но тут же, опровергая этот бред, ктото всхрапнул, дернулся во сне.
В голову пришла мысль использовать время до побудки с толком.
Устроившись удобней, я занялся изучением «щита» Порядка. Собрал первый блок, остановился, разобрал, попробовал собрать два. Гдето на середине второго чтото запнулось, я замер – неужели… но тут же сборка продолжилась, и я облегченно выдохнул. Разрушив четверть плетения, снова стал собирать, на этот раз три блока. Снова заминка, теперь чуть дольше, и опять проскочило. Фух, чтото както напрягают эти заминки. Как бы не вышло того же, что и с «огненной стрелой».
Я вновь разрушил плетение, начал с нуля, рассчитывая теперь собрать четыре блока. При этом внутри меня стало расти нехорошее предчувствие. И на середине четвертого блока – воткнулся. Как с разбега в стену. Чревл!
Попытался «продавить», напрягая узел на полную катушку, – бесполезно. Ладно. Разобрал, чтобы еще раз попробовать с нуля…
– Гурт, поодъеоом!
И тут же в палатке как будто заворочался великан – скрипы досок, шум откидываемых разом одеял, невнятные бормотания.
Сука. Ненавижу оставлять чтото недоделанным. И хуже всего, когда оставлено это недоделанное в таком очевидно застопорившемся месте.
Но пришлось подрываться вместе с остальными. Сорок секунд – и я в полной амуниции выскочил из палатки. За ней было еще темно, лишь со стороны Кроми тьма слегка серела, отчего, словно на проявляющейся фотографии, выступали из глубины ночи вековые сейконы.
– Гурт, стройсь! – Голос Лостада был какимто торжественным.
Сердце невольно ускорилось, значит, всетаки выступаем.
– На сегодня нашему славному тринадцатому легиону поставлена боевая задача, – продолжил легаржант, и торжественность в его голосе стала расти с каждым словом; гдето за спиной, словно эхо, вторил ему легаржант третьего гурта, а вскоре эффектом «звук вокруг» примерно такая же речь стала доноситься со всех сторон, – единым ударом захватить новый плацдарм – поле перед холмом и удержать его до подхода двенадцатого легиона. После чего небольшими отрядами произвести зачистку окружающих территорий на расстоянии в четыре риги. Начало наступления ровно через час, построение через полчаса. Гуурт, разоойтись!
Мы бросились приводить себя в порядок, умывание, чистка шлемов, затачивание мечей и боевых ножей, подгонка ремней на щитах и доспехах, та же подгонка подшлемника, проверка, как он крепится к самому шлему, – чтобы ничего во время боя не мешало. В бою секундная заминка может стоить жизни. Съехал шлем, закрыл на миг обзор – и все, ты труп.
Завтрак был скудным: ранение в живот, набитый до отвала жратвой, – это тоже – ты труп. После завтрака нам выдали примерно по двести грамм хорского, чтобы притупить страх. А он был. Небольшой, но был.
Через полчаса мы вновь построились, подтянутые, с каменными лицами, каждый думал о своем.
– Гурт, правое плеэчо!
Четыреста воинов повернулись и двинулись к холму. Справа и слева еще гурты, чуть дальше турмы. Логи шагали понуро, всадники сдерживали их, чтобы идти вровень с нами. При подходе к холму остановка. Мы выстроились в боевой порядок – четыре гурта впереди, потом три, потом снова четыре. Турмы заняли позицию на флангах, всадники спешились и по склону вели за поводья логов.
Наконец мы поднялись на вершину. Дымка над полем висела утренняя, густая, но и в ней были заметны темные ряды выстроившихся в фалангу тварей.
Не останавливаясь, мы пошли вниз. Под ногами скрипел снег, и этот скрип висел вокруг нас такой же густой пеленой, как и дымка. А я внимательно смотрел туда, в белесый туман, – отступят или примут бой?
Склон както быстро закончился, многие тут же стали крестить лицо, как и там, при входе в Кромь. Я поднял руку, пробежал ею быстро вправовлевовнизвверх и еще раз проверил, хорошо ли сидит шлем.
Твари стояли на месте безмолвной стеной и с каждым шагом становились все отчетливей. Пройдя треть риги, мы уже могли разглядеть крупные детали. Щиты чуть меньше скутов, копья не видно, лица серые, на головах дурацкие шлемы в виде перевернутых мисок.
– Гуртыы, копьяа вниз! – зазвучало в несколько голосов, и идущие в одной шеренге со мной опустили тяжелые древки на скуты эгидников.
Я бросил взгляд вверх, слава Номану, ни одной летающей твари.
«Но они появятся. Обязательно появятся», – прошептала интуиция.
Впрочем, я не обратил на нее внимания. От слотов нас отделяло всего метров сто. Встряхнув левой кистью, я приготовился к атаке, не забывая поглядывать вверх. Возможно, придется спешно ставить «щиты».
И вдруг яростный то ли ор, то ли вой – слоты рванули в нашу сторону. Словно обезумевшие варварыберсерки.
– Гурты, к бооюуу! Маги, стихийными!
Шорох вытаскиваемых из ножен мечей, словно под нашими ногами проползли тысячи змей, звонко запевшая сталь. Вот оно, началось.
Я вскинул руку и воткнул в одного из слотов «молнию». Тварь завалилась на ходу, забилась в конвульсиях, по ней тут же пробежало несколько ее соратников.
– Во славу Номанаааа! – едва перекрывающий безумный вой слотов человеческий крик. Наш ли это аржант, не наш – уже не понять. Три секунды, две, одна…
Удары, треск, крики боли. Слоты налетели на гурты лавиной. Несколько серых тел повисло на копьях, эгидники заработали короткими боевыми ножами, пытаясь достать прорвавшихся меж редкого частокола древков.
И все это вот – вытяни руку, и ее тебе отрубят.
У слотов было нечто вроде наших боевых ножей, только шире примерно на палец и длиннее на полкисти. Острие короткое, начинающееся резко, как хвост у габонской гадюки. И махали они своими клинками дай боже – часто и яростно.
Я убил еще двух тварей «молнией». Сначала второй круг, потом первый. Последнее плетение справилось не хуже. Значит, будем бить им, экономя энергию.
Примерно посредине шеренги слоты ранили эгидника, он рухнул на колени, и мы с Линком одновременно ударили в это место. Я все той же «молнией», он чемто непонятным. Парень из второй шеренги обогнул эгидника и, бросив копье, вступил в схватку с двумя слотами. Я помог ему, уничтожив одну из тварей, и тут же вернул взгляд к своему сектору. И здесь ранили одного из эгидников, четвертого слева. Чревл!
С полдюжины обрадованных тварей тут же бросились вперед, одна из них с двух ударов перерубила массивное древко копья, конец которого вместе со скутом ушел вниз. «Молния» левой, правая на автомате, слегка вывернувшись, потянула из ножен меч. Еще минутадве – и он мне понадобится.
И в это время эгидник, заменивший Аршого, рухнул. Все, нет и десяти секунд.
Удар «молнией» одной из тварей прямо в морду, вторая получила в глаз «коготь виара». И даже нет времени посмотреть – ранен эгидник или убит.
– Прости, – шепнул я и, вырвав у него тяжелый скут, бросил вперед. Недалеко, но достаточно, чтобы твари на мгновение расступились в стороны. А я уже впрыгивал на этот скут – «молния», рубящим наискось рассек лицо самому ближнему слоту, еще «молния».
– Держать шеренгиии! – словно с вершины холма донесся до слуха едва различимый в безумном сплаве звона и криков приказ.
Держим, мать вашу, держим.
Слот с перерубленным лицом повалился прямо на меня, выронив оружие и хватаясь обеими руками за рану. Его душераздирающий вопль впился мне в правое ухо, и я, стиснув зубы, с силой оттолкнул его ударом «майягири». И тут же в висевший за спиной пельт чтото воткнулось, да так, что показалось – затрещало в затылке, хотя и понимал – это трещит дерево щита. Я резко развернулся, едва успел уйти от второго удара и «обработал» этого приборзевшего «оглушением». Он схватился за уши, и я, отрубив ему одну из кистей, вонзил клинок сантиметров на пять в шею. Из раны хлынула кровь, на удивление оказавшаяся темнокрасной, запузырилась от переизбытка кислорода. А рот твари стал быстро открываться и закрываться, наверное, она тянула в себя воздух, с хрипом, с бульканьем, но этого я изза звона не слышал. Вырвал клинок, отбил подыхающее тело ногой, и следом еще «молния» в подобравшегося справа.
Надо бы оглянуться, что там наши? Но некогда. Еще две твари прямо передо мной. И вдруг изза спины пролетевший клинок слотов, который метнули на манер копья. Он вошел одному из парочки в горло, а второго уже убил я. Обманный подсекающий снизу вверх, тут же хитрым макаром поменял траекторию и разрубил этому ублюдку ребра. Его взгляд застыл с изумлением на моем лице, но через мгновение, отшвырнув от себя меч, он развернулся и побежал прочь. А я краем глаза увидел того, кто прикончил метким броском первого слота. Низкорослый сбитый парень из третьей шеренги. Он уверенно шел вперед, рот стиснут, желваки ходят вверхвниз, а само лицо застыло маской безумной злости… Наверное, так же выгляжу и я.
Слоты с упорством продолжали атаку. Чревл, какая там глубина их фаланги?
Я снова вскочил на скут. Ничего, нормально – глубина всего с пару десятиц тварей.
Молниеносный колющий удар, еще один слот упал, ударившись лицом в «щит» под моими ногами. Край его шлема со скрежетом черканул по железной окантовке. Впрочем, в этот момент я уже отскочил в сторону и ввязался еще в один бой. Краем глаза заметил, что в сражение вовлечена примерно треть гурта, остальные же толпятся чуть дальше, пытаясь прорваться вперед.
– На, ссука! – Я вырвал клинок из живота слота, с отвращением заметив, как целый сгусток месива из крови и кишок прилип к перчатке. Тряхнул рукой. Ошметок слетел.
Слева, в сантиметре от плеча, чтото просвистело, я почти присел, повернул голову вслед звуку и увидел, как в грудь одного из слотов воткнулся дротик. Рывком голову назад, нашел взглядом кинувшего, подмигнул ему, скривив рот в злой ухмылке. Вот так вот, дружок, своего ты на тот свет отправил.
Справа, словно изпод земли, выросли два легионера, взгляды обращены на меня. Я ткнул левой рукой в сторону группы из восьми тварей, которым сопротивлялись всего трое парней:
– Там помогите!
А сам бросился вперед, врубаясь в самую гущу мерзких существ. Здесь в бою я уже смог разглядеть их полностью. Серые широкие лица, прямо под цвет мундиров, глаза узкие, губы тонкие, как нитки, между пальцами перепонки…
Снес голову очередной твари, сбил одну с ног прямым в нос, проткнул сверху, дернул рукой на себя и тут же скрестил мечи сразу с двумя. Удар в горло, развернул задергавшуюся в конвульсиях тварь, прикрылся ею, потом с силой оттолкнул от себя оседающее тело. Снова «молния» влево, огляделся быстро.
Мы их добивали.
Вокруг мелькало множество белых, с пятнами крови плащей и единицы серых мундиров. Но бежать слоты и не думали, бились до последнего. В этом молодцы, как воины – фуфло, но безумной отваги не занимать. Или их там ждут местные заградотряды?
Я поглядел на ту сторону поля. Дымка успела стать менее плотной, и гдето риги за две от нас я увидел темную полосу. Прищурился. Нет, это не лес и не кустарник.
– Парни, стройся в гурт! – заорал изо всех сил. Звон стали уже почти стих, и мой голос прозвучал неожиданно громко. Многие обернулись, кивнули, двинулись назад.
Я же рванул к правому флангу нашего подразделения, отыскал Линка.
– Где Лостад? – спросил, тяжело дыша и глядя, как с его боевого ножа на землю капает кровь.
– Убили Лостада, – зло выдохнул здоровяк.
– Каак? – Мое лицо вытянулось.
– Чревл его знает. Накинулись на него сразу десятицы две. Я пока прорвался, они его уже дротиками изрешетили. Парни утащили тело. – Он указал клинком в сторону второй и третьей линии легиона.
– Сука! – ругнулся я поземному и резко обернулся. Гурт почти выстроился, потери на глаз – шеренги дветри. – Давай, гурт строй. – Подняв руку, я ткнул в направлении новой орды тварей. – Там еще идут.
Линк кивнул, бросился к нашей «коробочке». Я на секунду перевел взгляд на свой меч – кровь с острия не просто капала, а лилась. Такое ощущение, что внутри клинка есть полость, куда крови успело набраться вдоволь. Присев, я спешно вытер его о серый мундир одного из дохлых слотов, посмотрел на второй гурт. Тот был тоже потрепан несильно. Насчет остальных непонятно, третий вон до сих пор не построился, добивают лежащих тварей. Вскочив на ноги, я сунул меч в ножны и рванул к своим.
– Соберите скуты! – заорал метров с десяти. – И копья! Вы, – я обвел пальцем с две дюжины легионеров, – посмотрите раненых и оттащите их хотя бы за наши спины!
Парни бросились выполнять, а справа раздались крики адьютов:
– Вторая линия, с первой в фалангу!
Это означало, что сейчас нам нужно будет маневрировать, перемещаться чуть левее, давая место.
– Парни, быстрей! – заорал я тем, кто рыскал среди тел в поисках раненых и неразбитых щитов. Вспомнил про свой пельт, стащил со спины, и он развалился у меня прямо в руках на две части. Но это не удивило, подобного я и ожидал. Бросил бесполезные половинки под ноги, зашарив вокруг глазами. Увидел возле одного нашего убитого целый, подошел, аккуратно разжал уже начавшую коченеть кисть руки и осторожно потянул щит на себя.
– Держим строй! – Голос Сервия заставил обернуться. Архлег славного тринадцатого несся вдоль фронта с тремя адъютами. – Не отступать, парни! Двенадцатый уже на подходе!
От этих слов лоб сам по себе нахмурился. Значит, без него мы не спра…
Грубо, как лезущую целоваться пьяную шлюху, я отпихнул эту мысль и вновь взглянул на поле. Темная стена приближалась, все четче проступая из тумана. Теперь уже можно было разглядеть детально. В основном те же слоты, но не только. Между ними какието еще твари, мундиры чуть темнее, а рожи, наоборот, светлей. Даже слишком светлей – как бледные поганки. Напряг память – кто это может быть? Но мысли тут же замерли, когда взгляд застыл на огромной и ужасной на вид твари. Насчет этих я вспомнил сразу. Раксы. В руках длинная и массивная палица. Скосил глаза влево, медленно повел в обратном направлении. Эти раксы были, мать их, примерно через каждые двадцать метров.
Я бросился к своим.
– Первый гурт, сорок шагов влево! – прокричал Линк. «Чревл! При новой схватке нам придется идти по телам своих», – мелькнула вдруг в голове мысль, закружила черным виаром, и я непроизвольно стиснул зубы.
Три гурта второй линии вместе с нашими выстраивались в фалангу, третья линия подтягивалась ближе.
– Оттащили? – спросил я у вернувшихся на свои места парней.
– Восемь раненых, остальные мертвы, – отрапортовал один из них. – Раненых оттащили. Там уже сзади и целители есть, они забирают.
Я кивнул, оглядел всех внимательно.
– Так, если что, – начал громко, – сразу в схватку не лезем и не рассыпаемся, лучше чуть отойдем назад. Но не больше десятицы шагов. Передайте по гурту.
Мои слова тут же стали повторять, через полминуты я поймал взгляд Линка, он кивнул, соглашаясь.
– Тавманты! – прокричал в это время один из парней, и мы разом задрали головы. Штук сто, с теми же голубоватыми шарами в лапах.
– Маги, «щитыы»! – приказ легаржантов, уже без нашего. Нашего нет. «Как? – снова вопросил я. – Как, черт их дери, они сумели его убить? О Великая Эри…»
– Мне нужно узел пополнить, – бросил я ближнему ко мне легионеру. – Передай в хвост, пусть Сваго с Лидом тоже восстановятся.
Не теряя времени, кинул под ноги пельт, плюхнулся на него задницей. Провел восстановление на пределе, вскочив, сразу же поставил воздушный «щит». И буквально через мгновение в него воткнулся первый «взрыв», почти полностью разрушил край плетения, но и сам безвредно распался на составляющие. Я метнул в одну из подлетавших тавмант «лучом», тварь кувыркнулась в воздухе, рухнула вниз.
В тот же миг в «щит» воткнулись сразу два «взрыва», обрушили его полностью, я спешно поставил новый.
– Гуртыы, двадцать шагов назаад! – взметнулся над полем приказ, и мы попятились.
А с флангов нашу фалангу уже обтекали стрелки и штурмовики. Последние поддерживали удар гуртовых магов, отчего тавманты долетали разве что через одну. Но те, что долетали, стали использовать иную тактику. Они не сбрасывали шары, а вместе с ними пикировали вниз, стараясь юркнуть в пространство между краями «щитов».
Я методично бил «лучами» второго круга, снес еще пару тварей, но многие все же достигали своей цели – проскакивали между «щитов» и врывались прямо в ряды выстроившейся фаланги. В наш гурт рухнула всего одна, кудато в хвост. Послышался мощный хлопок, дикий вопль раненых.
А перед нами уже спешно выстраивалась длинная полоса стрелков. Задрав луки высоко вверх, градусов под пятьдесят, они разом спустили тетиву, и сотни стрел, протяжно засвистев, устремились ввысь. Часть их сбила почти всех оставшихся в небе тавмант, а остальные устремились дальше.
Секунда, вторая, и их тяжелые наконечники уже смотрят вниз, а спустя миг на тварей обрушивается смертоносный свистящий дождь.
Даже отсюда я разглядел, как слоты поднимают деревянные щиты, пытаясь укрыться, как ктото из тварей ставит магические, но все равно очень многие оседают на землю, словно им подрезают ноги невидимым серпом.
– Гуртыы, вперьооод!
Разделившись на две части, линия стрелков рванула к флангам, освобождая путь, и мы зашагали навстречу новым ордам Тьмы.
– Вниз смотрите! – проорал я. – На своих не наступать!
Мы шли по телам, и шеренги на время стали не такими стройными. Легионеры пытались не наступить на соратников, которые еще несколько минут назад стояли с ними плечом к плечу, а теперь были мертвы, и от этого шаг сбивался. И вдруг крик, совсем рядом. Я рывком повернул голову.
Один из парней во второй шеренге, выпустив из рук копье, ухватился двумя руками за пах. Я увидел, как с его пальцев капает кровь, и нервно вздрогнул. А трое гуртовиков уже превращали в дуршлаг ту тварь, что нанесла удар.
– Смотрите вниз! – снова закричал я. – Есть живые слоты! Копье возьми! – добавил, встретившись взглядом с высоким худощавым парнем из третьей шеренги. Тот кивнул и, нагнувшись, поднял выроненное соратником оружие.
Раненого тем временем под руки вытащили из гурта, он дико орал и извивался, потом стал звать маму. И от этого крика мои челюсти словно свело, я понял, что готов рвать этих тварей бесконечно – день, два, три – плевать. Я буду их рвать, пока не порву последнюю.
– Ты! – Я ткнул в идущего рядом. – Бегом к командиру второго гурта! Сообщи, что наш легаржант погиб. Да, и еще… – я ухватился за рукав уже собравшегося убегать парня, – скажи им, пусть выделят нам хотя бы трехчетырех штурмовиков. Где они вообще, мать их дери?!
Парень кивнул и тут же бросился исполнять приказ, торопливо протискиваясь меж соратников, не обращающих на него внимания. Они смотрели вперед, с каменными лицами, крепко сжимая рукояти клинков.
Ведь до тварей было уже совсем ничего. Пятьдесят метров, сорок, тридцать. Я не отрываясь смотрел на ракса – вот кого надо валить первым. Рост метра три, руки длинные, ниже колен, оскаленная морда… По всем прикидкам он «ворвется» в наш гурт гдето посередине.
Мы с Линком ударили вместе, я «лучом» второго круга, он третьего или четвертого. Ракс закрылся темным, почти черным «щитом». «Второй его не возьмет», – мелькнуло в мозгу. А третий я так и не изучил… Значит, «молнией». Пусть хоть озадачится установкой лишних «щитов».
«Молния» третьего круга с мощным треском ушла в сторону огромного демона, он не заметил ее, дернулся от удара, заревел и тут же снес ударом палицы эгидника. И в это время мы столкнулись – фаланга на фалангу, все, теперь приказов не расслышать. И твои приказы не расслышат.
Удары сталь о сталь, по дереву, треск щитов, один из копьеносцев подлетел в воздух – это ракс ухватился за древко и резко надавил. Легионер упал вперед, сбивая идущего перед ним эгидника, ракс добил его палицей, смяв шлем, и к этому месту с радостным гиканьем рванулись несколько бледных тварей.
Кто они? Аспейны?
Я стал бить в них «лучом» второго круга, свалил одного. Второму попал в плечо, тот завертелся волчком, завыл.
– Гуурт! Шаг назаад! – заорал я во все легкие.
Меня услышали и разом отступили. Там, где орудовал ракс, парень из третьей шеренги подхватил скут и закрылся им от удара палицы. Его отбросило назад, но он остался жив, вскочил на ноги и ринулся на демона, прикрываясь маленьким пельтом.
Я быстро использовал тактику «перехода», поменялся с идущим за мной местами и продолжил атаковать магией. Бил по бледным, слотов резали и легионеры. Два удара «лучом» и снова «молния» третьего круга в ракса. Он заревел, бросил на меня ненавидящий взгляд. Чревл, мои удары причиняют ему боль, но серьезных повреждений не наносят.
А ракс, озверев от моей наглости, уже шагал ко мне, расчищая себе путь мощными размашистыми ударами.
На секунду спина похолодела, но я быстро взял себя в руки и метнул в него «срезень».
«Он не имеет защиты от магии Воды, – судорожно крутилась в моей голове мысль. – Воды, черт ее раздери! Простой Воды!»
Ракс успел закрыться своим огромным оружием, «срезень» бессильно воткнулся в темное дерево, завибрировал. Но я уже бил вторым кругом. Один снова в палицу, а второй в плечо, и мы с тварью одновременно взревели – она от боли, а я от дикой радости. И снова «срезни» второго круга, а сзади уже Линк врубал в его «щит» мощным «лучом», обрушивая плетение Тьмы. И следующий удар – в спину. Ракс медленно повалился вниз, пытаясь в падении обернуться.
– Шаг назаад! – заорал я, но все же туша упавшего гиганта придавила двух парней.
Черт! Одно радует – тварь мертва. Я перевел взгляд на свой сектор. Здесь дела шли не лучше.
– Узел! – обернувшись, бросил я прямо в лицо идущему за мной, и тот мгновенно остановился, вскинув руку с выставленным указательным пальцем. Особый знак для таких случаев, чтобы те, кто сзади, не затоптали. А я уже сидел на земле, погрузившись в транс. Звуки боя приглушились, стали далекими, словно мое тело ушло под воду, и вдруг захотелось остаться в этом состоянии подольше, отдохнуть от звона, криков, треска, крови и ошметков кишок, от всего ужаса… Но я тут же придушил трусливую мысль и принялся яростно черпать магическую энергию.
Выйдя из транса, я понял, что за это короткое время нас слегка продавили. Тот парень, к которому я обращался, уже был впереди, не давая тварям добраться до меня. Я тут же ввязался в бой, помогая ему. Ткнул «лучом» прямо в бледную морду одного из аспейнов и вытащил клинок из ножен. Все, отходить не дело, я нужен тут, впереди.
Всего паратройка шагов – и я в гуще схватки. Удары мечом и магией поочередно, один за другим, хотел посмотреть, как там Линк, и поплатился. Лезвие аспейновского клинка резануло по рукаву. Я обрушил на тварь каскад рубящих, потом обманным ударом воткнул острие меж ребер.
В месте ранения потеплело, ткань дублеты прилипла к коже. Твою сурдетскую!..
Но сейчас не время думать об этом, не время смотреть.
Совсем неожиданно прямо передо мной возник серый поджарый бок лога, я отшатнулся, вскинул на мгновение взгляд. Всадник, яростно молотящий длинным мечом. Тут же отклонил клинок слота, пытавшегося всадить его в шею животного, разрубил серой мрази плечо. Но с той стороны лога всетаки ранили, и он стал както дергано, пытаясь удержать равновесие, заваливаться. Я отскочил, секунда, и я уже помогал всаднику подняться.
– Там еще фаланга! – заорал он, едва встав на ноги. – Еще фаланга! Слышишь, жант?! Держите строй! Там еще фаланга!
И вдруг, словно забыв обо мне, метнулся вперед, молотя мечом как дубиной, отчаянно, с короткими замахами.
Как – еще?! Они что, решили нас всех положить на этом поле?
Мы все сдохнем здесь. Мы сдохнем!
Э, нет!
Грязно выругавшись, я бросился в бой. «Луч», рубящий мечом, «срезень» второго круга в кучу слотов, потом «сфера» третьего, когда увидел, что вокруг меня не меньше пяти «бледных». От последней атаки лицо забрызгало черной кровью, я спешно отерся рукавом, сплюнул с отвращением.
И снова вперед. Прямо передо мной на колени повалился легионер, из спины торчит дротик. Я обогнул его, прирезал ту тварь, что этот дротик воткнула, и потом, когда она упала, отрубил ей башку. Не знаю зачем, поднял ее и кинул в кучу слотов.
– Вот вам, твари, подарок! – проорал с безумной улыбкой и сам рванул вслед за брошенной головой. Справа возник легионер, на мгновение переглянулись и принялись бешено рубить серых мразей.
А слева давил один из наших турмов, я заметил еще несколько всадников, врывающихся прямо в ряды тварей. Это придало сил. Хотя руку уже почти не чувствовал, но все равно стал бить сильнее, четче, не знаю – может, не мышцами уже тянул, а жилами.
Лицо снова щедро оросило кровью, теперь темнокрасной. Я вытащил клинок из груди слота, едва успел отскочить в сторону от колющего. Чертовы «бледные», как же вы уже достали! Прибил аспейна «лучом», отер рукавом губы. Отвратительно. Отвратительно знать, что у тебя на лице их кровь.
Но это уже потом, после боя. Я буду долго и с наслаждением смывать ее. Если останусь жив…
– Мин жант! – еле слышно справа. Взглянул. Шагах в четырех тот парень, которого отсылал ко второму гурту.
– Сказали вам принять командование на себя! – снова закричал он, но его голос был еле слышен. – А штурмовиков отвели назад, поэтому их никак не могу…
Воткнувшийся в шею дротик не дал ему договорить, ноги у парня резко подкосились. А я уже был рядом, придержал падающее тело, заглянул в глаза, но увидел только пустые, судорожно дергающиеся белки.
– Тваари! – прошипел сквозь зубы.
Не обращая внимания на пятерых тварей, окружавших меня, я медленно и очень аккуратно уложил тело на землю, чувствуя в глубине глазниц нестерпимое жжение. Распрямился. Послал тварям ледяную улыбку.
– Ну что? Готовы?
Голос прозвучал словно из бездны – мертвый, нечеловеческий, а может, мне просто это почудилось.
В течение двадцати секунд три твари рухнули вниз, остальные стали пятиться назад, и на их мордах читался страх.
– Чтоо?! Страшно, ублюдки?!
Изза звона стали и криков мои слова не были слышны, но они както понимали их, читали по моему бешеному взгляду…
Дальше я уже почти ничего не соображал, знал только, что бью, бью, бью. Не чувствовал, не видел, только знал.
Вскоре узел иссяк… и всю свою силу я вложил в работу мечом. Рубящий, колющий, уход, нырок, снова рубящий, колющий… На секунду замер перед страшной картинкой – легионер и аспейн стояли, как будто обнявшись, у обоих из спин торчали острия мечей. Я тяжело сглотнул, одна из тварей ринулась на меня, толкнула замерших в объятиях мертвецов, и те стали заваливаться набок. Я схватился с тварью, перерубил ее в районе пояса почти до середины, замешкался, вытягивая клинок, и получил легкий укол в ногу. Метнул меч, и он как в масло вошел в горло ранившего меня. Подскочил, обхватил ничего не чувствующей ладонью рукоять, дернул на себя. И только тут заметил, что это какаято другая тварь. Нахмурил задумчиво лоб, но тут же хохотнул. Азем. Это азем. Откуда тут, на хрен, азем?!
И меня словно вырвало из транса, звон в ушах резко усилился, прямо за спиной ктото оглушил криком. Я оглянулся резко, стал пятиться назад.
Этот азем был сбит со своего ездового животного, а еще с сотню таких же тварей, уверенно держась в седлах, давили наш гурт. Остатки гурта. Жалкие остатки.
Я снова огляделся. Редкие плащи храмовников, но сотни серых мундиров, сотни мундиров потемнее, сотни рубящих сверху аземов на своих волосатых крысоподобных зверюгах. И нет даже третьей линии. Нет ее. Когда они успели ввязаться в бой? Когда они успели в этом бою полечь?!
«Вот и все», – пришла вдруг на удивление спокойная мысль, и, перекрестив лицо, я уверенно двинулся вперед.
– За Номана, – прошептал както машинально, но тут же с досадой сплюнул. Да какой, на хрен, Номан? За себя. За Землю. За свою маму, которая гдето там, на другой планете, в другом мире. За отца, который, увидь меня сейчас, наверное, гордился бы своим сыном. За маленькую сестричку Иришку. За Литку.
«Прости, Лита, я не женюсь на тебе. Хоть и покля…»
Я остановился и ошеломленно посмотрел на толпы тварей.
Они отступали.
Что за…
И вдруг за спиной мощными рывками – «Гра! Гра! Гра!» – вместе с ударами мечей о щиты.
Обернулся.
С холма спускался двенадцатый легион. Штандарты высоко подняты, флаги развеваются на ветру, шлемы блестят. Или мне это все только кажется?
Вроде нет. Четко шагающие бойцы, стена синеватых скутов, ощеренные остриями копий. Я тяжело огляделся. Один легионер, второй, третий… Около двух десятков.
Вашу мать, около двух десятков всего. Всего! Вы понимаете, мать вашу?!
И вдруг меня снова перемкнуло. Сорвав с головы шлем, я бросился навстречу двенадцатому, остановился метров через тридцать, положил шлем на землю. Отсюда я не сойду. Не сойду. Я не дам им топтать своих.
– Эй, Ант, ты чего? – знакомый голос за спиной, но я не обернулся. Мои легкие уже были наполнены под завязку, и я заорал изо всех оставшихся у меня сил, поднимая над собой меч:
– Стооояааать!
Легион шел на меня стеной, чеканя шаг, ощерившись остриями… И вдруг всадник, несущийся ко мне галопом. Я упер взгляд в него и больше не сводил.
– Легионеры, уходите! – бросил подскочивший ко мне легаржант, натянув поводья. – Уходите к лагерю!
– Вы не пройдете здесь, – холодно сказал я, не сводя с него глаз.
– Что за чушь, легионер? Уходите к лагерю! – Голос легаржанта сорвался на крик.
– Здесь лежит пять тысяч мертвых. – Я указал мечом за спину. – Можешь слезть со своего долбаного лога и посчитать, ублюдок. Пять тысяч. И я не дам вам топтать их. Не дам.
– Ты… – Лицо аржанта побагровело. Он присмотрелся к моему плащу и тут же заорал: – Не нихти мне мозг, жант, у нас приказ! Мы должны сегодня взять этот плацдарм. Сегодня! Понимаешь?!
Моя рука взметнулась вверх, мне было плевать, я отчетливо видел перед собой наш гурт на построении, видел как наяву, и готов был рубить на куски ту тварь, что пойдет по их трупам. Но в запястье мне ктото вцепился, отдернул назад.
– Ант, остынь! – голос Линка.
Я дернулся, попытался освободить руку, не смог. Линк потащил меня назад, а я смотрел на круп галопом удаляющегося лога, слышал гдето далеко приказ: «Гурты, полубегоом, раз!» И совсем близко: «Ант, не повторяй мою ошибку, слышишь? Не повторяй мою ошибку!»
А потом я бесконечно долго сидел на холодной земле и смотрел, как двенадцатый идет по моим братьям.
– Ант, ты в порядке? – Здоровяк положил огромную ладонь мне на плечо, заглянул в лицо.
– Да все нормально, дружище. – Вытащив воткнутый в землю меч, я чуть подался вперед и стал елозить им по снегу, стирая с острия землю.
Уже больше часа мы молча сидели перед своей стоянкой, глядя, как вернувшийся с поля двенадцатый расквартировывается по палаткам нашего легиона. Вроде как твари драпанули, и «славный» двенадцатый легко выполнил боевую задачу…
Впрочем, они не виноваты.
– Ты понял, Линк? – уже в третий я завел все ту же пластинку, пряча меч в ножны. – Они отвели наших штурмовиков, чтобы укрепить ими вот этих, – кивок в сторону суетящихся легионеров. – А мы?
– Забудь, Ант, – миролюбивый голос здоровяка. – Это война.
– Это неправильная война, Линк, – выдохнул я и уставился на несущегося к нам паренька. Молодой совсем, лет пятнадцати на вид.
– Первый гурт тринадцатого? – Окинув взором девятерых легионеров, он смущенно покраснел, запнулся, но вдруг вытянулся в струнку и ударил кулаком в левое плечо. – Вас вызывают в штаб… Срочно, – добавил, снова смутившись.
– Скажи, скоро будем, – ответил ему здоровяк, и паренек, помявшись, рванул обратно.
– Штабные крысы, – сквозь зубы процедил сидевший чуть поодаль Надоро. Он стоял в восьмой шеренге нашего гурта.
Теперь я знал весь свой гурт поименно. После сегодняшнего боя это было совсем нетрудно. Ралько – двенадцатая шеренга, Самоло – эгидник из авангарда, единственный оставшийся в живых из последней шеренги, Вистос, почти тезка карлика, – четвертая шеренга, Альгорд – пятьдесят восемь лет, шеренга номер восемнадцать, Лирмо – шеренга восьмая, Краст – шестнадцатая шеренга. Ну и мы с Линком.
Вроде было еще около сотни раненых со всего легиона, узнав об этом, мы рванули к госпиталю, но нас не пустили. Сказали – пока никаких посещений.
– Что, парни, поплелись? – выдохнул Линк, медленно поднявшись. Лицо его было теперь чистым, а когда мы спустились сюда с холма, у каждого из нас вместо лиц были засохшие кровавые маски, и нам пришлось здорово постараться, чтобы смыть эту мерзость.
Я встал на ноги, подергал рукой. Вроде рана не открылась. Линк убеждал обратиться к целителям, а я, помню, зло накричал на него, вот только не помню – что. Раны неглубокие, на ноге так и вообще как будто перочинным ножичком ковырнули, – стыдно, в общем, обращаться, когда там сотня изувеченных парней. У когото распорот живот, когото обожгло плетениями Тьмы, комуто оторвало ногу или руку. Я сам видел на поле боя одного из таких. У него не было обеих ног, но он полз вперед, стискивая рукоять боевого ножа. Эта картинка всплыла уже там, возле госпиталя, и мне на секунду стало до безумия страшно: а сколько еще таких картинок всплывет в моем мозгу, от скольких подобных эпизодов я еще проснусь в холодном поту посреди спокойной мирной ночи?
Мы нестройной группкой двинулись к штабной стоянке. Шесть огромных палаток, цвет обычный, как и у гуртовых. Это там, в Шане, их палатки пестрели яркими цветами, а здесь эти штабные боялись, чтобы тавманты или керы не определили, куда им правильнее кидать «взрывы». Я хохотнул.
– Ты чего? – спросил Линк, и мне снова пришлось ответить, что все нормально. Там на поле, когда двенадцатый шел по мертвым, я вроде бы хохотал как обезумевший. И он теперь волнуется за мою психику.
– Да все нормально, – повторил я еще раз. – Не переживай, Линк, так просто с ума я не сойду.
Улыбнувшись, подмигнул ему и ускорил шаг.
Возле стоянки нас уже ждали двое адьютов, они очень учтиво поприветствовали каждого и повели к высокой палатке, стоящей в самом центре. Линк принялся хмуро разглядывать свой плащ. Морды мы, конечно, отдраили, а вот шмотки… если судить по ним, то по каждому из нас проехал как минимум легкий танк.
В палатке находились четыре храмовника – трое военные, один вроде викариус. Военные – штабные архлеги, викариус тоже не из простых, по одеянию – не ниже предарха.
– Приветствую вас, легионеры, – пафосно начал один из военных, поидиотски изобразив на лице скорбь. Знал бы он, как нам наплевать на все его эти изображения. – Вы сражались доблестно, проявив небывалую отвагу, поэтому для вас… – Он сделал паузу, кивнул одобрительно и продолжил: – Эта война окончена. Поздравляю.
Легкий взмах рукой, и один из приведших нас сюда адъютов подошел к нему, держа в руках серебряный поднос, на котором лежало девять бумажных свитков. Семь перевязаны простенькими серыми тесемками, пара красными.
– Это ваши грамоты. – Он взял свиток с красной тесемкой и подошел к нашему короткому строю. – Жант первого гурта тринадцатого легиона, ваша грамота.
Здоровяк схватил както неловко, замешкался и, переложив свиток в другую руку, отдал честь, ударив кулаком по левому плечу.
– Предоставив эту грамоту военному совету в Шане, вы получите пятьсот золотых, а также Золотую ветвь Руйса. Поздравляю.
Архлег сделал шаг в сторону.
– Жант первого гурта тринадцатого легиона, ваша грамота.
Я сразу взял свиток в левую, без какихлибо эмоций ударил правым кулаком по плечу и сунул бумагу в карман дублеты.
– Предоставив эту грамоту военному совету в Шане, вы получите пятьсот золотых, а также Золотую ветвь Руйса. Поздравляю, – слово в слово повторил награждающий и перешел к следующему.
Остальные парни получили Серебряные ветви, а также Золотые. «Выгодно, – мелькнуло в мозгу. – Четыре с половиной тысячи на весь гурт».
Едва сдержав ухмылку, я вдруг вспомнил о Ниго.
– У меня просьба, мин архлег, – чеканя слова, проговорил я, когда тот закончил раздавать «плюшки».
– Да?
– В нашем гурте есть парень, зовут Ниго. Во время ночного налета тавмант он был укушен одной из них и теперь находится в госпитале. Не могли бы вы сделать так, чтобы и для него война закончилась? Не нужно ему видеть всего этого.
Архлег посмотрел на меня, вскинул брови:
– Если он не участвовал в сегодняшнем бою…
– Он участвовал в схватке по дороге к лимесу, – с идиотским и оттого невинным видом перебил я, – где был в первых рядах и проявил себя геройски. Также во время налета он добил минимум три твари, это что я видел сам. Одною из этих тварей он и был укушен, но не покинул поле сражения, а остался и добил еще две твари, – подумаешь, конкретно приврал, да начхать. – Думаю, он заслужил грамоту, – закончил я речь.
Архлег бросил взгляд на викариуса, и тот, к моему удивлению, едва заметно кивнул. Хм. Понятное дело, теперь они хотят показаться белыми и пушистыми… Да и хрен с ними. Главное, уберечь от этого ада хотя бы одного. Хватит, и так погибло слишком много. До безумия много.
– Хорошо, – без особой охоты согласился штабной архлег. – Сегодня к вечеру мы выпишем десятую грамоту. Еще раз поздравляю, легионеры. Можете идти.
Мы разом, с каменными лицами отдали честь. Не этим, стоящим перед нами, а Лостаду, который убит слотами, Сервию Гальбе, не оставившему свой славный тринадцатый и павшему в схватке с аземами, всему нашему легиону, и, развернувшись, двинулись к выходу.
– Кстати, Ант… – Секундная пауза. – Задержитесь на минуточку, – раздался за спиной хрипловатый низкий голос, и я, остановившись, повернулся к нему лицом.
– Слушаю, мин викариус, – выдохнул по «форме» и тупо уставился на окликнувшего меня служителя храма Семи Дорог.
– Я по поводу вашего клейма. – Викариус улыбнулся. – Не забудьте навестить в Шане резиденцию Высших. Там с вас его снимут, и вы станете свободным. Думаю, для вас это важно. А теперь ступайте. – Небрежный жест, он отвернулся и заговорил с одним из архлегов с таким видом, словно меня больше для него не существовало. Впрочем, и чревл с ним.
Я широким шагом вышел из палатки и тут же попал прямо в объятия здоровяка.
– Ант, мы сделали это, – зазвучал гдето возле уха его голос. – Риттер, Золотая ветвь Руйса, вдобавок жант. Я прыгнул выше себя. – Линк рассмеялся.
– Дружище, отпусти. Раздавишь же, – как можно добродушней просипел я, пытаясь вырваться из тисков. – В тебе ж силы немерено.
– А, да, извини. – Здоровяк разжал ручищи и отступил на шаг, продолжая улыбаться во весь рот. – Мы сделали это, – повторил он, заглядывая мне в глаза.
– Да, Линк, сделали, – кивнул я и улыбнулся в ответ. Потом перевел взгляд на легионеров. – В Шане гудим три дня. – Снова посмотрел на здоровяка. – А ты будешь квас пить, это приказ.
Линк расхохотался еще громче, ударил кулаком по плечу и выкрикнул:
– Слушаюсь, мин жант!
Теперь уже смеялись мы все, но недолго. Вдруг замолкли разом, нахмурили лица.
– Ладно, парни, – выдохнул Линк, тяжело вздохнув. – Там уже посмеемся, а здесь не нужно оно. Здесь наши мертвые лежат.
Мы молча согласились и зашагали к своей стоянке. Нужно будет отдохнуть, потом привести себя в болееменее нормальный вид, не мешало бы еще раз сходить в госпиталь, чтобы, по крайней мере, забрать Ниго, и завтра в путь. Вот и все. Короткой вышла моя война, но я этому рад. Впереди начиналась новая жизнь.
Словно срезонировав с моими мыслями, здоровяк стал говорить о том, что он будет делать после возвращения. Я слушал с удивлением. Думал, что он сейчас пустится в сексуальные фантазии по поводу лучших нихточек во всей Ольджурии, но он вдруг совершенно серьезно заговорил о четырех кусках земли в Южном Доргоне, в полусотне риг от Алькорда.
– Там можно собирать неплохой урожай айкаса. – Его голос дрожал от возбуждения, словно он говорил не о будущей «фермерской» деятельности, а о полете в космос. – По сто золотых за кусок, сто на постройку небольшого домика и на семена. Там такое солнце летом, просто жарит, как будто тебя в огонь бросили. А для айкаса это самое то, он на таком солнце вкусом набирается. Вы знаете, что южнодоргонский айкас самый вкусный? – Он оглядел нас, и мы по очереди помотали головами. Не аристократы же, в айкасе не смыслим ни чревла. – А, ну да, – спохватился Линк и, смущенно улыбнувшись, продолжил: – Так вот. Выращу я отличнейший айкас, продам его и женюсь на какойнибудь молоденькой нихточке.
Я, не удержавшись, хохотнул. С чего бы этот «извращенец» ни начал разговор, обязательно закончит молоденькими нихточками.
– А что? – Линк бросил на меня искренне удивленный взгляд. – Мне нужна умелая баба, а не какаято зажатая дурочка. Кто в этом может превзойти нихт? Может, взять в жены руаночку? – Он на полном серьезе задумался и стал чесать подбородок, но тут же спохватился и посмотрел на меня. – А ты, Ант? Ты что будешь делать?
– Я? – Мои плечи дернулись вверх, губы скривились.
– Да не боись. Рассказывай. – Здоровяк хлопнул меня по плечу. – К целительнице своей отправишься? Думаешь, папаша ее позволит тебе жениться на своей любимой дочурке?
– У меня другая девушка есть, – ответил я, и Линк всплеснул руками.
– Ах ты, свирк шелудивый. – Он хохотнул. – Так ты, оказывается, втихаря хочешь побить рекорд старого Линка? Ну признавайся, сколько баб у тебя было?
– Линк, ну ты нашел время, – отмахнулся я. – Давай уже в Шане эту тему обсмакуем. За кружечкой хорского.
– Для этого тебе, мин жант, придется отменить свой приказ.
– Ладно, – не удержался я от улыбки. – Пару кружек разрешаю.
– Слышали, парни?
Мы подошли к стоянке, замерли. Какой смысл сейчас разбредаться по своим палаткам? Не сговариваясь, направились к ближайшей, вытащили из нее лишние топчаны, оставив внутри девять штук. Потом все же разбрелись по тем, где размещались до боя, чтобы снести сюда свои вещи и спальные принадлежности.
Когда все было готово, неожиданно явился Ниго. Он остановился напротив нас с Линком, посмотрел странно и спросил какимто сдавленным голосом:
– Почему вы не вытащили меня из госпиталя вчера?
– Прекрати, Ниго, – резко обозлившись, бросил я. – Не надо строить из себя героя. Не надо. И не думай, что там было чтото героическое. Не было. Там вообще ничего хорошего не было, только кишки и кровь. Давай дуй за своими вещами. – Я кивнул в сторону нашей палатки. – И больше ни слова, это приказ.
Ниго обиженно фыркнул, но спорить не стал.
– Ант, не надо так. Ему же теперь это внутри себя носить.
– То, что не повоевал? Вроде как предал нас? Глупость это, Линк. Наивная юношеская глупость. Он ранен был, так что никакого предательства. Я ему потом это втолкую.
– А чего тебя викариус остановил? – поменял здоровяк тему. – Насчет рабского клейма?
Я огляделся и кивнул с недовольным видом.
– Вот видишь, Ант, у тебя тоже свои предрассудки. Думаешь, если парни узнают, что ты раб, так станут к тебе както подругому относиться? Наивная юношеская глупость, – передразнил он меня и, схватив из большой кучи топчан для Ниго, потащил его в палатку…
Ночь прошла спокойно. Страхи, что меня станут одолевать сны о бое, что я буду видеть кровь, кишки, отрубленные ноги и руки, мерзкие рожи тварей, дрожащие белки глаз того парня, сотни мертвецов… не оправдались. Я просто погрузился в безликую и безмятежную тьму и вынырнул из нее только под утро. Поднялся и, зевая, стал укладывать походный рюкзак.
На завтрак нас накормили двойными порциями, вдоволь положив мяса. Сытно поев, мы первым делом направились к госпиталю, но снова безуспешно. Госпиталь теперь охранялся штурмовиками, и, видимо, виной тому были как раз мы. Зачем видеть лишнее тем, кто уходит? Идиоты. Мы и так уже увидели все. Потоптавшись какоето время перед полудюжиной суровых магов из штурмового отряда, мы наконец плюнули на это дело и торопливо двинулись в сторону Кроми.
Кромь – Зыбь, граница
– Не слишком ли мы близко подобрались? – Дунк посмотрел на своего спутника, но Виренг только молча мотнул головой.
– А эти ваши, как их там… тейки? Они не учуют?
– Ветер дует со стороны лагеря, – ответил человек и стал плести какоето заклинание. Демон напряженно смотрел на голубоватое облачко, которое вскоре превратилось в круг размером с небольшое блюдо для запеченного на вертеле карбулка.
– Что это? – спросил он, когда заклинание полностью сформировалось, став кристально прозрачным.
– «Око Морундо», – ответил Виренг и подвигал «блюдом» тудасюда.
– Какойто ваш мерзкий божок, Морундо этот?
Виренг хмыкнул и, прищурившись, стал внимательно глядеть сквозь «блюдо» в сторону лагеря.
– Морундо – это один из Высших, который жил двести лет назад. Он умел делать новые плетения, – стал спокойно объяснять человек, очень медленно ведя заклинанием вправо. – Как ваши штудийники. За свою недолгую жизнь этот мастер собрал с десятицу новых плетений, но все они были утеряны, осталось только это.
– И в чем суть?
– Приближает картинку. Вот, посмотрите. – Виренг ткнул пальцем в центр круга. – Видите, как хорошо видна часть лагеря?
Дунк пригляделся. Задумчиво пошевелил губами.
– А оттуда это ваше «око Морундо» не заметят?
После того боя с лазутниками Дунк обращался к человеку на «вы», но это ничего не значило, он все так же ненавидел и презирал его, как предателя. Просто теперь знал, что он сильнее его магически.
Человек снова хмыкнул.
– Пятый круг… в смысле тонг. С той стороны стоит чтото вроде защиты. Хотя я точно не знаю, но в любом случае заметить со стороны лагеря невозможно.
– И как много в вашем арсенале всяких таких штучек? – Дунк кивнул в сторону «блюда».
– Несколько, – коротко ответил Виренг и сменил тему. – Посмотрите. Вот сюда, в центр. Видите?
Демон сосредоточил взгляд: несколько палаток, перед ними на щитах сидят воины.
– Ну? – спросил он, ничего не понимая.
– Вот он. – Виренг ткнул пальцем. – Возле здорового легионера. Видите?
– Который? – Демон даже слегка приподнялся на локтях, чтобы разглядеть получше.
– Тот, который сейчас меч в ножны засовывает.
Дунк уставился на указанного бойца с неподдельным интересом. Знать врага в лицо… жаль, невозможно определить его боевые качества. Если бы иметь такое плетение…
Перед ним, прямо в центре «ока», както неестественно близко, сидел молодой парень. Судя по всему, высокий, плечи широкие. Вдруг парень глянул на него, и Дунк испуганно шарахнулся в сторону. Человек тут же едва слышно хохотнул.
– Он нас не увидит, если, конечно, не обладает зрением виара. Отсюда до него две трети риги.
– Номан подери, – ругнулся демон, чувствуя сконфуженность. Как же глупо он выказал страх. – Надо быстрее решать с этим делом, надоело уже. Тут, возможно, уже и дриги в округе бродят в поисках этого. – Он кивнул на парня. – А это точно он? Амулеты никак не реагируют.
– Наверное, «след» еще не собрался. Он же в Зыбь практически не заходил.
– Я и сам это понял, а спросил просто так, – недовольно проговорил Дунк и поинтересовался уже нормальным тоном: – Может, у вас есть чтото, чем можно его достать с такого расстояния?
– Есть, – кивнул Виренг. – Но, вопервых, никаких гарантий, что сработает как нужно, а вовторых, если ударить сейчас, то мы не уйдем. Лагерь полон штурмовиков. И еще, посмотрите сюда. – Он перевел «око» левее. – Видите тех логов? В лагере стоит десятица орджунов, и, судя по шанфронам, – это воины из старших сотен. Они нагонят нас, как виар свою добычу. А вон там, чуть дальше, стоянка магов из серьезного клана.
– Что за клан? – поинтересовался Дунк, глядя на круп одного из логов. Какие же отвратительные животные, похожи на айсалов Других. Правда, айсалы более низкорослые и крепко сбитые.
– Странствующие. Поговаривают, у них книга Порядка.
– Книга Порядка? – переспросил Дунк, и его глаза загорелись.
– Но никто не знает, где они ее хранят, – увидев блеск в глазах молодого демона, спокойно проговорил Виренг. – Ладно, пока остаемся здесь. Возможно, ночью будет налет тавмант и кер, или завтра с утра всех легионеров бросят в атаку. А в суматохе можно провести покушение незаметно.
Виренг полез в маленький холщовый рюкзак и достал оттуда две лепешки. Протянул одну демону:
– Будете?
– Я не голоден, – едва не вздрогнув от отвращения, бросил Дунк. Есть предложенное человеком… да отец убил бы его на месте, только притронься он сейчас к этой лепешке.
– Как знаете. – Виренг пожал плечами. – А я отужинаю. – Он откусил и продолжил с набитым ртом, слегка коверкая слова: – Потом посплю маленько, а вы следите за стоянкой. В полночь разбудите.
Дунк так и сделал, разбудил человека, когда ночное светило повисло в зените. Виренг вздрогнул. Приподнялся и молча кивнул, после чего демон погрузился в сладкий сон.
– Проснитесь, – вырвал его оттуда взволнованный голос человека.
– А? Что? – Дунк напряженно заозирался, сильно щурясь. Судя по яркому, бьющему в глаза свету, уже было позднее утро. Дневное светило давно поднялось изза Кроми и теперь висело в голубом зимнем небе, а сизоватый снег отблескивал тысячами маленьких солнечных карбулков. – Чтото случилось?
– Они двинулись в Кромь, – сухо проговорил человек и разрушил «око». – Поднимайтесь, нам нужно отправляться следом.
– Кто двинулся? – не врубившись спросонья, переспросил Дунк. Но тут же понял. – Аа, эти. Как это – двинулись в Кромь?
Он уселся на снегу, накинув на голову капюшон.
– А чревл их знает. Но нам нужно идти за ними.
– Не поминайте всуе это имя, – недовольно просипел Дунк.
– Оставьте эти глупости. К тому же чревл – это ольджурское порождение зла, а не бог демонов. Вы и сами это знаете, – спокойно ответил Виренг. – Помоему, Великая Эри дает нам шанс…
– Двуликая Чрами, – зло перебил демон и зыркнул на своего спутника. – Вы что, издеваетесь?
Лицо человека вдруг скривилось, и он плюнул на сизый искрящийся снег.
– Надоели вы мне своими придирками, – тяжело проговорил он, развернулся и зашагал к плотной стене кромного леса. Дунк какоето время смотрел ему в спину, силясь не ударить «стрелой», но коекак взял себя в руки, поднялся и поплелся вслед за мерзким человеком…
… – Я тебе говорю, Ант, самые наипервейшие нихты в Сухине, я перепробовал там всех. И запомни, нет ничего лучше молоденьких руаночек, особенно из самых южных провинций. Кожа темноватая, сосочки розовенькие, попки как недозрелые плоды баранги. А какие они страстные. – Линк причмокнул губами. – О, держи меня Номан!
Мы медленно шли по просеке, справа и слева плыли вековые сейконы, сквозь верхушки которых веселыми пятнами проглядывало солнце. Парни шагали чуть впереди, мы с Линком слегка поотстали, и вот уже минут десять я слушал его страстные речи. Здоровяк зачемто решил меня убедить, что жениться нужно непременно на нихте.
– Слушай, ты, наверное, просто влюбился в какуюто нихточку из Сухины, так? – спросил я, понимая, что иначе Линк сейчас перейдет к самым интимным подробностям.
– Угадал. – Бывший охотник улыбнулся. – Как раз за день до того, как взялся тебя отыскать. Ты бы ее видел, Ант. У нее такие глаза… огромные, чистые, как ольджурские небеса. И честные. Смотришь в них и понимаешь – деньги для нее не главное. И она, Ант… и она на меня запала. Вот уверен, дай ей кто на следующий день золотой, она бы отказалась. Она бы плюнула этому ублюдку в рожу. Ждет меня, наверное, вспоминает каждый…
– Тихо, – перебил я его мечтательную речь и вскинул руку.
– Ант, ну я же тебе как на духу, а ты…
– Да тихо, Линк. Тут ктото есть.
И в следующий миг, словно почувствовав опасность, я интуитивно поставил световой «щит» третьего круга.
– Третий? – удивленно вскинул брови здоровяк, но молниеносно сообразил и сплел точно такой же.
В мой тут же воткнулось темное, похожее на стрелу, заклинание, а в «щит» Линка с грохотом врубился большой черный шар, обрушивая его полностью.
– Твою сурдетскую… – негромко выругался здоровяк и продолжил уже криком: – Рассредоточиться! За сейконы! Не атаковать!
Шедшие впереди парни кинулись к вековым стволам, а мы с Линком за пару секунд увеличили расстояние между собой метров на двадцать. Я нервно стал шарить взглядом по кустарнику впереди и вдруг заметил… Демон. Самый настоящий. Спасибо учителю в Шане, описал точно.
Красноватая рожа, глаза широкие, и белки намного темней человеческих. Хотя глупо называть их в этом случае белками. Широкоплечий, ростом чуть ниже меня, плотноватого сложения. Волосы черные, как уголь, связаны на затылке узлом, клыков не видно, но они есть, сверху, длиной сантиметра по три, прикрытые большой верхней губой. Челюсть массивная, отчего лицо кажется высеченным из камня, квадратное и какоето застывшее.
Наши взгляды на миг пересеклись, и в мою сторону снова полетела темная «стрела», которая прошивала воздух практически бесшумно. Слуха касался лишь едва различимый шорох, словно легкий ветерок ворошил кроны деревьев. Но ветра здесь не было.
Я установил второй «щит», стрела полностью обрушила первый и увязла в «подстраховочном». Слава Номану, что я додумался его поставить, эта стрела была явно выше кругом. Примерно четвертого по силе удара… и это было бы неплохо. Гораздо хуже, если она всетаки пятого…
Выпалил в ответ «лучом», через пару секунд метнул «срезни» второго круга, стараясь «раскидывать» по ветвям и тем самым заставлять демона ставить разные «щиты».
А Линк тем временем вел яростный бой с кемто сокрытым густыми ветвями огромного куста. Я не видел ни противника, ни сам бой, но, судя по звукам, схватка кипела нешуточная. Треск, гулкие разрывы, чтото взвизгнуло и рассыпалось гдето за спиной мощным эхом.
Я же бросился к ближайшей сейконе, рухнул на одно колено, едва укрывшись за стволом. Так. Нужно действовать с умом.
Демон бьет четвертым, если не пятым кругом, и у меня единственный шанс – опустошить ему узел. Можно еще дождаться, когда Линк справится со своим противником, но чтото мне подсказывает – там бой тоже будет долгим.
Я с низкого старта рванул к еще одной сейконе шагах в двенадцати, едва успел скрыться за нее, как слева прошумела очередная «стрела». Так. Спокойно, спокойно.
Осмотрелся спешно, сглотнул и на секунду выглянул изза крученого ствола. Демон, высоко поднимая ноги, направлялся ко мне. Глупо, но все же…
Заелозил руками, отстегивая от пояса шлем, выдохнул шумно и подбросил его навесом. Едва он попал в поле зрения этой твари, как последовал еще удар, откинувший важную часть моего обмундирования метров на двадцать. Я проследил взглядом его полет и, сплетя «щит», рванул к следующему дереву.
Воткнувшийся в него «шар» обрушил мое плетение на две трети, но меня это обрадовало. «Шар» был ниже кругом, а возможно, и менее энергоемкий, что означало одно – демон начинает экономить магическую силу. Но еще рано. Наверняка на однудве «стрелы» у него осталось, если не на большее количество.
У меня же, по ощущениям, не использована и треть.
Я вновь выглянул, демон был метрах в сорока… к нему устремились «срезни» второго, краснорожая тварь успела поставить водный «щит», а я обматерил себя за то, что не обзавелся боевыми из остальных стихийных ветвей. Чревл! Почередовать бы сейчас всеми ими и посмотреть, как у него обстоят дела с защитными стихийниками.
За неимением альтернатив, ударил «лучом» и тут же устремился дальше, к другому дереву. Не ставя «щита», а значит, сильно рискуя. Но с другой стороны, так я менее заметен, ненамного, конечно, но сейчас и это может оказаться решающим фактором. Скрылся за стволом первой на пути сейконы, но не остановился, а резко взял вправо и огромными шагами, чтобы оставлять как можно меньше следов, полетел дальше. Через пару секунд был за следующей, рухнул на снег, задышал глубже, стараясь скорей восстановить дыхание. В голове слегка поплыло, в горле вовсю трепетало сердце.
И в это время треск и грохот со стороны Линка прекратились. Внутри похолодело, я напрягся, обратился в слух и тут же облегченно выдохнул.
– Аа, это ты, тварь! – послышался презрительный крик здоровяка. – Что, пустой?
В ответ раздался хохот, в котором явно чувствовалось ехидство.
– Ты кретин, Линк. Ты думаешь…
Но я отвлекся, пытаясь сосредоточиться на скрипе снега. Демон был рядом. Я замер, затаил дыхание, неудержимо потянуло выглянуть, но я переборол это глупое желание. И так было понятно – демон сейчас обходит ту сейкону, за которой, судя по следам, я якобы скрылся… поэтому у меня есть шанс.
Скрипскрипскрип… скрип… скрип…
Очень тихий шорох брошенной «стрелы» стал условным сигналом, и я рванул прямо на тварь. Демон стоял боком, заметил мое приближение, стал разворачиваться… «луч» второго круга, нырок вниз, чтобы ближе, но и желательно не воткнуться в «щит» Тьмы, иначе башка превратится в ледяной шар.
Буквально в метре от глаз колышущаяся черная пелена, «луч» второго круга наполовину развалил ее, а я уже плел «сферу» третьего.
И спустя секунду ослепляющее оранжевое сияние стремительно расширилось во все стороны. «Сфера» разом обрушила «щит» Тьмы, и он посыпался вниз черными «снежинками», забирая часть энергии моего боевого плетения. Но часть – это не все. Когда демон вскрикнул от боли, я уже был на ногах и крепко сжимал рукоять. Выпад, острие проткнуло демону бок, он отпрыгнул, выхватил свой клинок и с такой скоростью стал орудовать им, что следующую минуту я едва успевал уворачиваться.
Всего полсекунды. Мне нужно всего полсекунды, чтобы остановиться, сосредоточиться и еще раз сплести «сферу». Но демон не давал мне даже десятой доли необходимого времени, потому что он тоже это знал. Знал, что в этом случае ему конец.
Однако силы покидали его. Рана была хоть и неглубокой, но кровоточила обильно, он стал бледнеть, движения слегка замедлились, и я…
Я передумал уничтожать его магией, а перешел в атаку, и вскоре все было решено. Мы стояли в полушаге друг от друга, и я все глубже и глубже всаживал клинок в его живот. Он вздрагивал с каждым толчком, после третьего у него из уголков рта двумя струйками полилась кровь, но глаза все еще продолжали смотреть с ненавистью, а левая рука судорожно шарила по моему горлу, чтобы сжать, но уже не могла. Я дернул рукоять вправовлево, кровь хлынула потоком, раздвигая его толстые губы, и он наконец стал заваливаться. Заваливалась эта тварь на меня, поэтому пришлось хорошенько оттолкнуть.
– Шаррррхооо, – хотел чтото выдохнуть подыхающий демон, но захлебнулся кровью и рухнул на спину. Я подскочил, глубоко полоснул на всякий случай по горлу и бросился на выручку здоровяку.
Вдохновленный победой над противником, который априори был сильнее меня, я уверенно несся по снегу, не замечая его глубины. Но то, что открылось моему взору, повергло меня в шок, обрушило мое вдохновение. Я незаметно для себя перешел на шаг, а вскоре и вовсе остановился. Мой взгляд сосредоточился на одной точке. И этой точкой была левая глазница Линка.
Из нее текла кровь, она уже полностью залила щеку, начала капать с подбородка. «„Коготь виара“, – понял я. – Чревл! Неужели он не знал? Неужели… Почему же я не показал ему этот удар и защиту от него?»
Потому что я думал, что он владеет этими навыками. Что это разумеется само собой, ведь он опытней…
Не знаю, сколько времени я смотрел, мне показалось, не меньше пяти минут, но Линк все стоял, совсем не шевелясь, словно разом обратившись в камень. Так же не проявлял признаков жизни и его соперник, но то, что он жив, можно было легко определить. Рука уверенно держит меч параллельно земле на уровне головы Линка. Он просто после удара отвел клинок, и теперь… Теперь эта мразь любуется результатом и на его лице невыразимое довольство.
– Aа, это ты, тварь!
– Ты кретин, Линк.
«Они знали друг друга», – вспыхнуло в мозгу, и я тут же метнул в этого странного человека «молнией» третьего круга. Но он легко отбил ее, поставив водную «сферу». Понял я это по аналогии со своей световой. Данные типы заклинаний не требуют движения рукой для создания направления, так как расширяются одновременно во всех…
И в этот момент, выронив боевой нож, Линк рухнул на колени.
Ну как же так, дружище? А? А как же твоя нихточка в Сухине? А урожай айкаса? А? Самого лучшего южнодоргонского айкаса…
Я почувствовал, как мои скулы намертво сводит ненависть.
– Так, значит, ты хорошо владеешь мечом, ублюдок?! – крик вперемежку с хрипом. – «Коготь виара», говоришь?
Шаг, второй, перекинул меч в левую, встряхнул боевую руку, чтобы расслабить суставы, и снова меч на своем месте.
– Остынь, Ант. Тебе не победить того, кто тебя учил. – Человек опустил руку, повернулся и хохотнул, а я на мгновение застыл в ступоре. – Что, удивлен?
– Нисколько. – Тряхнув головой, чтоб выкинуть все глупые и ненужные сейчас мысли, я бросился вперед.
Наши клинки скрестились, огласили Кромь высоким, будоражащим кровь звоном. Но бой длился недолго, через минуту мой меч взмыл вверх и, уже совсем не повинуясь, отлетел прочь.
– Глупо, Ант. – Человек снова хохотнул, и я вдруг вспомнил. Шрам. Шрам на правой щеке. И это лицо. Там, в таверне. Это она… в смысле он.
Я стал отступать назад, сделав три шага, обернулся и заорал во всю глотку:
– Парни, слушай мой приказ! Бегите! Если кто из вас решит мне помочь, я прибью того самолично! Клянусь Номаном!
– Ты как был наивным идиотом, так и остался им, Ант. – На устах псевдоРуны появилась жалостливая улыбка. – В благородство все играешь?
Я бросил взгляд на повалившегося лицом в снег здоровяка, сжал кулаки.
– С благородством в наше время не выжить. – Мой старый знакомый приблизился на шаг. – Лучше бы ты приказал им напасть, вдруг бы появился шанс меня убить? А? Не думал об этом? Благородство мешает думать? А я уже тогда, когда ты отдал тому прохиндею целый золотой, знал, что тебя погубит твоя наивная душа. Ты думал – совершил благородный поступок? Нет. – Он скривился в ухмылке. – Ты просто показал свою глупость.
– Что тебе нужно от меня? – задал я вопрос, судорожно соображая, что делать дальше, но ни одного варианта в голове не рождалось.
– Мне – ничего. Я плевал на тебя, Ант. Но сейчас я тебя убью.
Он шагнул ко мне, поднимая меч, я попятился, и… сразу два черных «шара» метнулись к нему слева изза деревьев. Он едва успел сплести «щит» и тут же заорал, указывая рукой то на тело Линка, то на меня:
– Ангорто чит ангош! Ангорто чит ратус!
Появившаяся изза сейкон четверка демонов торопливо приближалась, не сводя с него взгляда.
– Баркан чит! Шамраа! – злобно заорал идущий впереди и вскинул руку, направив ладонь на псевдоРуну.
– Кан чарг. – Человек выпустил меч, который бесшумно провалился в снег, и стал покорно заводить руки за спину.
– Хает чит аноро…
Демон еще не договорил, а человек уже бросился прочь, поставив перед собой световой «щит». В него тут же полетели четыре «шара», первые два разнесли «щит» в ошметки, а вторая пара устремилась за бегущим. Но он вдруг исчез, словно провалившись под землю. Двое демонов метнулись к тому месту, а я в это время торопливо пятился назад, пока не уткнулся спиной в ствол сейконы. Не отрываясь, словно чешущий спину медведь, я «перетек» по стволу на ту сторону и сразу же рванул вперед степным карбулком. Других вариантов у меня не было. Только бежать, бежать и бежать.
И я бежал, шагов через тридцать повалился специально, перекатился в сторону, глянул, что у меня за спиной. Удивительно, демоны не преследовали, не швыряли «шарами».
Может, им нужен был этот? Который псевдоРуна?
Я вскочил на ноги, все еще не отводя взгляда от двух смотревших на меня тварей, и вдруг почувствовал, что за мною ктото есть. Развернулся резко…
– Астор чит, Сатэн.
Прямо перед глазами я увидел огромную ладонь демона, зеленоватые струйки, выходящие из нее и в тот же миг провалился в густую бесконечную тьму.
Очнулся я от мощного рывка, показалось, падаю в бездну, взмахнул рукой. Распахнувшиеся глаза увидели перед собой демона, слух уловил вскрик кучера.
– Айййха!
И снова ладонь с зелеными змеящимися струйками и тьма.
Придя в себя во второй раз, я сразу же сообразил, что не стоит сообщать об этом всему миру. Прислушался, не поднимая век и не шевелясь, – тихо, как в чреве матери. Ни шороха колес, ни поскрипывания кареты, ни криков кучера, сливающихся в единую музыку с топотом лотовых копыт.
Где я?
Повел рукой от себя. Подо мной войлок, мягкий и теплый, и больше ничего. Обвел полукруг, но всюду нащупывал лишь пустоту.
Где я?
Нужно было открывать глаза. Я мысленно приготовился увидеть демоновскую морду и осторожно поднял веки. Снова тьма, повсюду. Только она и больше ничего.
Торопливо ощупал себя и, не обнаружив пояса с мечом, ругнулся. Но тут же презрительно хмыкнул от своей наивности. А чего ты ожидал? Что тебе его оставят?
Да где же я, черт подери?
Мозг заработал еще судорожней, сплетая в памяти полную картинку. Линк убит, этот хрен сбежал, а меня усыпили. И вот я непонятно где, в полной темноте лежу на мягком войлоке, пахнущем пылью, и ни черта больше не знаю.
Меня тут же наполнила вернувшаяся, казалось, оттуда, из Кроми, ненависть и смешалась с легким страхом, родившимся уже здесь. Я приподнялся, уселся, обхватив руками колени, и стал слушать. Слушал долго, но, кроме своего дыхания и легкого шума в ушах, так ничего и не расслышал. Потом встал и шагнул вперед. Один, второй, третий шаг… Я уткнулся в стену. Провел по ней ладонью, сначала вверх, затем вправо. Обыкновенный камень, шершавый и холодный. Понятно – я в камере темницы.
Но зачем?
– Астор чит, Сатэн.
Черт! Я едва не подпрыгнул, вспомнив последнюю услышанную в Кроми фразу. Сатэн…
Две тысячи два года назад произошел еще один «прорыв», названный «малым прорывом». А через три года после этого появился тот, кого демоны называли великим владыкой, или Сатэном.
Так, спокойно, Ант. Может, дело совсем не в этом.
А если в этом?
Бред. Я бухнулся на войлок и стал думать. Сатэн был пришлым из другого мира, возможно, демоны решили, что я какаянибудь его реинкарнация. Жаль, толком не знаю – что это за хрень такая. Перерождение в другом теле… вот и все мои сведения о данном феномене.
Твою мать! И что дальше? Сидеть на месте стало невмоготу, взбудораженное сознание требовало движений.
Вскочив на ноги, я принялся ходить по своей темной камере тудасюда. Пару раз почти ударялся в стены лбом, но не особенно обращал на это внимание. Просто разворачивался и снова шел вперед, как пловец, с автоматизмом профессионала отталкивающийся от кафельной плитки бассейна.
Но хождение не принесло результатов, мысли так и остались сумбурными, и я не мог заставить их течь спокойней и ровнее.
«Магический фонарик», – мелькнуло вдруг в мозгу, и я сквозь зубы ругнулся. Спокойней, Ант, спокойней. Изза мельтешения ты забываешь простые вещи. Я поднял руку ладонью вверх, стал плести… Но едва поток магии покинул узел, как тут же стремительно распался на клочки и буквально спустя миг полностью исчез. Я непонимающе дернул головой, нахмурился, попробовал еще раз… Результат тот же.
Что за чревл?
И, уже полностью покоряясь ненависти и панике, стал плести «молнию», решив метнуть ее прямо в стену. Что из этого получится – непонятно, но для меня это сейчас не имело значения. Чертовы твари! Мерзкие мрази…
Но «молния» распалась так же, как и «фонарь», едва поток покинул узел. Значит, в стенах какието амулеты, сообразил я и бросился к одной из них. Стал шарить руками, пытаясь определить наличие «разрушителя»…
И вдруг гдето справа и очень далеко проскрипел засов. Звук прошелся по напряженной душе, как наждак, заставил дернуться всем телом. После абсолютной тишины он был подобен взрыву гранаты. Я рванул в его сторону, больно ударился в дверь, скривился и тут же приложил ухо к холодному металлу. Уловил тихие, на грани слышимости, шаги, но они явно приближались, становясь с каждой секундой отчетливее. Снова скрипнул засов, уже ближе.
Я отшатнулся от холодного железа, отступил на пару шагов. Возможно, идут сюда. Возможно.
Еще один засов открыли, натужно скрипнули петли открываемой двери, и вот шаги совсем близко, и даже гулкий голос, чтото спрашивающий.
Я напрягся, готовясь ударить «срезнем», но тут же скривился и в отчаянии опустил руку. Все равно ничего не получится. Все, что мне сейчас оставалось, – это играть желваками и до боли сжимать кулаки.
Дверь камеры стала открываться, что удивительно – без скрипа, словно петли предварительно смазали, перед тем как бросить сюда узника. Я напрягся, даже не пытаясь представить, что могу увидеть. Слабый свет от факела заставил прищурить глаза, после полной тьмы он сильно слепил.
В проем сперва скользнула тень, коснулась моих ног, вслед за ней вошел ее обладатель, а за его спиной мелькнул огромный силуэт.
– Извините, Ант, – мягко заговорил вошедший на чистом ольджурском, – мы не можем воспользоваться магическим освещением, поэтому придется говорить в полутьме. Коршог, ардос его натирим.
Я увидел, как вошедший поднял руку, и туда, куда она указала, двинулся второй силуэт, взяв факел у когото в коридоре.
– Дабы предотвратить какието неправильные действия с вашей стороны, – говоривший снова перешел на ольджурский, – спешу вам сообщить, что коридор охраняется дригами, это лучшие из лучших среди наших магов. Думаю, вам рассказывали о них?
Я остался безмолвен. Демон подождал немного и, ничуть не обидевшись, продолжил:
– Извините, забыл представиться. Я ЛурготАторо, советник по внутренним делам и один из тонга Мудрейших, а это, – он обвел рукой полукруг, – подвал западной башни ЧитТонга. Сами понимаете, что данное место является узилищем. – Он сухо покашлял. – Но это не означает, что вы пленник. Отнюдь. Вы можете чувствовать себя здесь совершенно спокойно и даже в какойто степени свободно. Я думаю, вам хотелось бы узнать – а с чего это демоны схватили вас и доставили в свою столицу? Что ж, на этот вопрос я уполномочен вам ответить…
– Не утруждайтесь, – перебил я. – Вы и ваши демоны считаете, что я Сатэн. Не нужно большого ума, чтобы понять это.
– Хм. – Он несколько сконфуженно покашлял, потом потеребил подбородок. – Ну, в общем, я не удивлен, – продолжил спустя пару секунд. – Это какойто дар предсказания или предугадывания?
Я вновь промолчал.
– Ну что ж, оставим это в секрете. – Демон тяжело вздохнул. Было заметно, что наш разговор сильно напрягает его, а я, наоборот, почувствовал себя спокойней. Причина моего сюда попадания подтвердилась, и теперь мне осталось лишь плюнуть в лицо всем этим тварям и обломать им кайф.
– Возможно, вы также догадываетесь, чего мы ждем от вас. Наша владычица, дочь Литиона Шестого, прекрасная Лилианна уверена, что вы проявите всю свою мудрость при ответе на следующий вопрос. Согласны ли вы…
– Хрен вам, – не без внутреннего ликования процедил я сквозь зубы.
– Прошу прощения. – Судя по голосу, демон опешил. – Я немного не понял смысла вашего ответа. Что означает – хрен?
– Хрен – это значит – никогда. Врубаешься, мерзкая тварь? – Я сделал шаг вперед, и демон отшатнулся, но ничего предпринимать не стал.
– Успокойтесь, Ант, прошу вас. – Он медленно поднял руки. – Мы не уполномочены причинять вам вред, но в случае агрессии с вашей стороны нам позволено усыпить вас. А такое частое усыпление вредит организму. Вы и так уже были дважды усыплены за последние три дня.
– Можете усыплять меня хоть по три раза на дню, мне плевать. И передайте своей красавице Лилианне, что о Сатэне она может забыть. Я не он. И не его… – На секунду запнулся, подбирая слово, но тут же продолжил: – Я не его ипостась. Врубаешься? Знаешь такое слово? Я человек с планеты Земля. С чего вы вообще взяли, что я ваш Сатэн?
– Мы и не считаем, что вы именно он. Мы просто решили…
– Да мне плевать, что вы решили! – взорвался я и сделал еще шаг вперед. – Там, на поле боя, я перерезал не один десяток ваших тварей. И если бы у меня сейчас был мой меч, я бы и дальше резал вас всех. Резал бы, пока мог резать. Это уже навсегда, врубаешься, советник? Так и передайте своей распрекраснейшей Лилечке…
– Лилианне, – поправил меня демон. – Нашу владычицу зовут Лилианна.
– Да по барабану, – выдохнул я и вместе с этим выдохом словно потерял всякое желание чтото доказывать дальше. Какая разница? Пусть либо отпускают, либо убивают. Жаль, конечно, что вот так глупо вляпался. Совсем глупо.
Развернувшись, я дошагал до стенки, уселся на войлок и, прислонившись спиной к холодному камню, проговорил устало:
– Передайте ей, что она обозналась. Так и скажите, – утратив агрессию, я перешел на иронию, – обозналась ты, солдатка. Не Сатэн я, а простой человек с планеты Земля… – и вдруг почувствовал, как волосы на затылке зашевелились. Твою мать! А ведь этот парень, который Сатэн, запросто мог являться тем самым «князем» нашего мира, то есть Земли. Сатэн, Сатана. Бред!
– А откуда появился ваш этот Сатэн? Есть сведения в книгах? – спросил я, слегка подавшись вперед.
– Я так и знал, что вы об этом спросите, – обрадованно заговорил советник. – Мы определили, что всплеск энергии, разорвавший межмировую кромь при вашем появлении, очень схож с тем, что был при появлении Сатэна. Также Сатэн не раз, как написано в древних книгах, упоминал название того места, где осталась его большая часть. Видите ли, он был разделен какимто богом, имя его Сатэн не упоминал ни разу… Но этим богом он был разделен на несколько частей, чтобы не представлять опасности, скорее всего для этого же бога. Так вот то место, где осталась его большая часть, он звал…
– Землей? – без особой радости спросил я.
– Совершенно верно. – Демон кивнул. – Так что в любом случае вы идеальная кандидатура…
– Это бред! – собрав остатки ненависти, выкрикнул я. – Идите вы на хрен со своими гипотезами! К этой своей… как ее там… И пусть она уже принимает решение, исходя из моего ответа.
– Который звучит – нет, – то ли спросил, то ли утвердил советник. Повисла пауза, демон покашлял, чтото буркнул на своем языке и после этого очень мягко продолжил: – Что ж, вы правы. Заставить вас насильно мы не можем. Но я попрошу об одном: пока ваш вопрос будет решаться, не проявляйте агрессии и не совершайте необдуманных поступков. Возможно, взвесив все, наша владычица просто решит вас отпустить.
– И какие на это шансы?
– Шансы довольно велики. Подумайте сами, зачем нам держать вас здесь или убивать? Ведь не ваша вина, что вы попали в этот мир и стали «пришлым». Здесь мы с вами даже, я имею в виду нашу расу, в одинаковом положении. Мы тоже были перенесены в Отум помимо воли.
– Чтото не верится, что вы просто так отпустите убившего десятки ваших тварей.
Демон хмыкнул и махнул рукой:
– Слотов и аспейнов? Да Номан с ними. Это практически неразумные существа. К тому же слоты – уроженцы этого мира и для нас вообще как мусор. Да, кстати, а кто были тот демон и человек, что напали на вас в Кроми?
Мне хватило всего секунды, чтобы внутри включилось странное ощущение. Да, псевдоРуна убил Линка и хотел убить меня, но он… человек. И сдавать его тварям… Не знаю, я вдруг почувствовал общность даже с такой мразью, как этот псевдоРуна. Вдобавок он все же научил меня коечему, хотя не представляет труда понять зачем. Чтобы я пошел в Зыбь. А в Зыбь я должен был пойти, чтобы… Твою сурдетскую!..
– Не знаю, – тихо выдохнул я, сраженный накатившими мыслями. Неужели и в самом деле я шел не своим путем? Неужели меня так грамотно вели? И почему, если псевдоРуна хотел меня убить, не сделал этого сразу?
– Хорошо. – Демон снова кивнул. – В общем, вам не стоит действовать необдуманно. – Его голос стал еще более мягким и даже заботливым. – Лично я уверен, что, осознав ошибку, владычица просто отпустит вас. Все равно вы уже уходили и в боях принимать участие больше не собирались. Кстати, поздравляю вас с наградой.
Демон проговорил последние слова так искренне, что я не удержался от смешка, после чего спросил не без удивления:
– Вы на полном серьезе?
– Абсолютно. Мы тоже умеем уважать сильных и храбрых, поверьте. В общем, я надеюсь, мы решим ваш вопрос мирно и без истерик. А пока поешьте. – Советник обернулся и чтото выкрикнул. Изза двери тут же показалась еще одна фигура, в руках которой был большой поднос, уставленный посудой. – Здесь немного мяса, вареный каргат, напиток из рогоса. Все прямо со стола владычицы. Она не желает вам зла.
Сказав это, советник замолк и сделал шаг в сторону, пропуская «официанта». Тот засеменил аккуратно, приблизился и, припав на колено, поставил свою ношу в метре от меня. Я успел заметить, что это аспейн.
– Вы, конечно, можете устроить голодовку или бросить сейчас в меня какимнибудь блюдом или кувшином с напитком, но это все только нервы, согласитесь? А жить лучше все же разумом, – снова заговорил советник.
Я промолчал, уставившись вниз. Смотреть на еду не хотелось, хотя и предатель желудок, и не меньшие предательницы слюнные железы уже заработали на полную мощность. Проглотив слюну, я холодно, словно чтото пытаясь доказать, поглядел на демона.
– Что ж, не будем вам мешать, – с неподдельной заботой проговорил он, не реагируя на мой взгляд или просто не видя его в полумраке, и после небольшой паузы добавил разочарованно: – Единственно, вам придется есть в темноте, так как мы опасаемся выключить амулеты. Вдруг вы решите разворотить с помощью магии весь ЧитТонг? – Тут он уже явно натянуто засмеялся и вышел из камеры. Вслед за ним последовала фигура с факелом, потом дверь быстро закрылась, и абсолютный мрак вновь завладел моей маленькой каменной кутузкой.
Несколько минут я просидел не шевелясь. Все внутри меня боролось – желание поесть с отвращением к своей слабости, ненависть с абсолютной апатией, скорбь по Линку с мерзкой потаенной радостью, что, возможно, отсюда удастся выбраться живым. Этот безумный хаос разрывал меня изнутри, клубок противоречий грыз, как червь.
И чтобы прекратить муку, чтобы отвлечься от самого себя, я, перешагнув через отвращение, решился поесть. Протянул руки, нащупал край подноса, вцепившись в него пальцами, подтянул. Потом схватил ближайшую миску, снял с нее крышку и сердито отбросил в сторону. Тут же вырвавшийся на волю аромат откровенно намекнул мне, что удержаться сил не хватит. Как бы ни было противно, но я буду жрать. Жрать предложенное врагом.
В миске оказался кусок мяса и какойто гарнир, вроде вареного риса. Столовые приборы отсутствовали, наверное, твари опасались, что я сделаю заточку и убью себя или успею прихватить на тот свет первого, кто следующим войдет в эту камеру. Да и плевать.
Я зачерпнул горсть «риса», бросил в рот, стал жевать… Через полминуты теплый комок пережеванной пищи с трудом пополз по пищеводу, согревая его своим теплом. Надо бы попить, а то от сушняка и подавиться можно.
Быстро разобравшись, как снять кусок кожи, которым был закрыт кувшин, я с жадностью поднял его и поднес ко рту. Напиток был похож на ольджурский квас, только слегка сладковатый. Но это меня сейчас не сильно волновало. Ко мне приходил аппетит, зверский, необузданный.
Утолив жажду, я снова взялся за еду. Зачерпнул еще горсть, потом схватил кусок мяса. Оно оказалось очень мягким, хотя и почти непрожаренным. Сок вперемешку с кровью обильно потек по гортани, я блаженно зажмурился и откусил снова.
И вдруг меня повело в сторону. Резко. Дыхание сбилось, в голове зашумело, накатила тошнота. Едва успев выставить руку, я с удивлением прислушался к этому отвратительному ощущению. Что за…
Тут же на язык вернулся сладковатый привкус напитка, усилился до невозможной приторности, и я поплыл окончательно.
«Отравили, суки», – мелькнуло в мозгу, и он отключился.
Однако я быстро пришел в себя, стал отчаянно пытаться привести в порядок мысли. Но они были похожи на бесконтрольно рассеивающуюся магическую энергию, а тело стало дрожать так, словно его поливали ледяной водой. Я попробовал подняться, но сила в руках отсутствовала напрочь, и я даже не смог оторвать голову от войлока.
– Суки! – прошипел, не в силах крикнуть, и стал ползти вперед. Зачем я это делал, было уже выше моего понимания. Рассудок стал похож на американские горки, то взлетал к ясности, то падал в невнятное серое копошение бессвязных мыслей. Потом вдруг я увидел перед собой Литку, но этот образ в мгновение растаял, а гдето в самом центре моей головы раздался скрип. Даже не скрип, а скрежет – как будто мне пытались распилить череп. На войлоке вдруг появилась полоса света, стала шириться.
– Актод чит! – свистя высокими частотами, раздалось прямо в мозгу, и я почувствовал, что меня кудато тянут.
– Карг лобор!
Крик вырвал из тяжелого забытья. Вдобавок меня тряхнули за плечи, я рассеянно вскинул веки, но мгновенно зажмурился: прямо мне в лицо бил мощный поток света.
– Арлода чит онора!
Я чтото буркнул в ответ – невнятное и непонятное даже мне самому. В голове словно носился смерч, бешено крутя мысли и разрушая мозг. Но вдруг я как будто ухватил одну из мыслей, прошипел с ненавистью:
– Твари.
Знакомое слово. Но почемуто я удивился ему и вдруг резко перестал понимать, к кому оно было обращено. Смерч вырвал память об этом с корнем и понес кудато прочь, крутя в своей безумной центрифуге все быстрее и быстрее.
И вновь погружение в никуда. Да и черт с ним!
А потом началось… Какието вспышки, морда демона и крики на их языке: «Сатэн ингорд! Сатэн сморг! Лакера чит!»
– Да пошли вы на…
– Сатэн ингорд! Марлог Сатэн!
Пятый, шестой, третий, восьмой раз вроде… Я каждый раз сбивался со счета, пытаясь понять, какая это вспышка.
– Марлог Сатэн!!! – с безумной яростью прямо мне в лицо.
– Заткнись! – зло в ответ, вопреки полному бессилию.
И вдруг почти ласково:
– Арлода, Ант, гардолг.
Знакомый какойто голос. Ах да – это голос того советника, что заходил в камеру. Разве он здесь?.. Хм. Конечно, здесь, где ж ему еще быть. Чтото я совсем туго соображаю.
Чуть повернув голову вбок, сделал еще одну попытку посмотреть. Левый глаз вновь пришлось резко зажмурить, зато правый цепко выхватил часть мрачной, полутемной комнатки. Из обстановки только стены да слева маленький столик, на котором горит магический фонарь. Хотя, скорее, не фонарь, а огромный прожектор. И главное, направлен прямо мне в лицо…
– Арлинг собот меня? – прозвучал совсем рядом голос советника, и я с удивлением понял, что смысл последнего слова уловил. Несмотря на то что сказано оно было на языке демонов.
– Гаратро погил не все, – другой голос, немного ниже и грубее. Помоему, именно он орал, когда внутри моего мозга носился смерч.
– Старг чит снова, – недовольно буркнул советник.
– Что – снова? – спросил я, слава Номану, на ольджурском и опять провалился в темноту, из которой меня вырвала приличной силы пощечина.
– Ты рагта меня?
– Иди к черту, старый идиот, – выдохнул я, чувствуя, как чтото словно копошится у меня в мозгу. – Гипноз?
– Приходится, ир Ант, – заговорил советник на ольджурском. – Нам нужно, чтобы вы понимали наш язык и говорили на нем… – И вдруг перешел на свой родной, а заодно и на крик: – Карг инидол лобор! Сколько варна чит ам делать?! Халед!
И я уже несчитаный раз провалился во мрак, в котором, по ощущениям, пробыл очень долго. Хотя разве можно сказать о чемто уверенно, если нужно описать тот отрезок времени, когда твой мозг был в отключке? Поэтому, придя в себя, о времени я даже не стал размышлять. Теперь оно словно остановилось.
– Чего вы от меня хотите?! – криком вырвался из моих легких вопрос. Вслед за этим я напрягся всем телом, задышал глубоко, пытаясь унять дрожь в конечностях и выкинуть из головы мерзкого черного «паука», плетущего из моих мыслей какуюто непонятную сеть.
– Всего лишь, чтобы вы понимали наш язык, – повторил голос советника, и я удивленно замер, сообразив, что проговорил он это совсем не на ольджурском.
– Ирг у чит онора, – сказал я, а в моей голове прозвучало: – Мне уже понятен этот язык.
Тяжело вздохнув, я прищурился, чтобы получше рассмотреть то место, где находился. Серые каменные стены, никакого интерьера…
– Приглушите свет, – пробурчал недовольно, указывая на магический фонарь.
– Разумеется, ир Ант, – советник легонько поклонился и повернулся ко второму демону, находившемуся в этом помещении. Тот кивнул и торопливо убавил яркость фонаря.
– Так лучше, – сказал я и медленно провел ладонью по лицу. – Значит, теперь я могу понимать вас и говорить с вами? Отлично. – Я попытался подняться с кресла, в котором сидел, однако ноги отказались повиноваться.
– Ничего страшного, – тут же стал объяснять советник. – Сила сейчас вернется. И даже большая, чем была. – Он игриво улыбнулся. – В любом живом организме есть точки, при воздействии на которые можно добиться лучшей работы мышц.
– А магический узел? – спросил я.
– Магический узел, увы, нет. – Демон развел руками. – Здесь мы пока ничего нового не открыли. Только самая обычная прокачка делает его сильнее, и больше ничего. Увы, – повторил он и, сделав шаг назад, внимательно осмотрел меня сверху вниз, словно любующийся своей картиной художник.
– Хорош глазеть, – бросил я недовольно. – Лучше скажи, когда заработают ноги.
– Думаю, уже. – Демон опять поклонился и сделал приглашающий жест. – Попробуйте, ир Ант.
– Смотри, если ничего не изменилось. – Я грозно взглянул на него, но демон тут же поднял руку и поводил ею из стороны в сторону.
– И не сомневайтесь. Все будет хорошо, уверяю вас.
Я хмыкнул, стал приподниматься…
Действительно, ноги меня слушались, и казалось, что силы в них и правда стало больше.
– Так лучше. – Я согнул левую, вернул на место, потом сделал то же самое правой. После чего немного попрыгал. – Где мой меч? – спросил, едва закончив с «зарядкой».
– Оружие чуть позже. – Советник заискивающе улыбнулся. – А пока вам не мешало бы отдохнуть в своих покоях. Они располагаются в восточной башне ЧитТонга, ир Ант. Я провожу.
Указав приглашающим жестом на темный проем, ведущий из этой комнатки в другое помещение, он сам же и отправился к нему, а я медленно двинулся следом, все еще прислушиваясь к ощущениям в ногах. Внутри зароился легкий, но неприятный страх, что они вотвот снова откажут, и я грохнусь на каменный пол, однако уже через дюжину шагов он пропал. Я нырнул за демоном в темноту длинного коридора и теперь стал прислушиваться к ощущениям в мозгу. Вроде все нормально…
Нет, не все нормально. Точно, чтото не так, а что – не понять. Ерунда какаято.
– Где мой меч? – повторил я вопрос, просто не зная, о чем спросить еще, чтобы не выглядеть глупо.
– Мы вернем вам ваш меч, – не сбавляя шага и не оборачиваясь, проговорил советник.
Я воткнул взгляд в его спину, долго и глупо смотрел, пытаясь в деталях припомнить, что могло произойти в покинутой нами комнатке. Но детали както смазывались. Тогда я стал проникать глубже в память и с удивлением заметил, что картинки здесь весьма яркие и отчетливые. Вот я прихожу в храм и вступаю в армию храмовников, вот меня избивают за какуюто провинность палками, потом еще раз избивают. Твари! Ведь провинность совсем незначительная – не так посмотрел на легаржанта… Легаржант – это… Аа, это который командует гуртом. Тварь! Варнодо… Варнодо?
Я еще раз «пробежался» по этому кусочку воспоминаний, тряхнул головой.
Получается, моего легаржанта звали Варнодо…
Хм, ну разумеется. Даже сейчас отчетливо вижу его наглую морду, стоит лишь на миг прикрыть глаза.
Мы свернули влево, здесь коридор был шире и освещеннее. Советник остановился, дождался меня.
– К вам будет приставлена пара дригов, но это лишь для того, чтобы они могли выполнять ваши поручения. Если вы только захотите, скажем, отужинать, достаточно сказать им…
– Понятно, – перебил я и указал вдоль коридора. – Может, лучше побыстрее дойти до этих чертовых покоев?
– Хм… – Советник улыбнулся. – Ваш язык вперемежку с нашим звучит интересно. Впрочем, вы правы. Вам, ир Ант, сейчас необходимо отдохнуть.
– А почему? – спросил я. Гдето в глубинах моего сознания мне вдруг померещилось, что ответ на этот вопрос сможет объяснить мне произошедшее в последние часдва.
– Вы сбежали с поля боя и долго пробирались к нам. Три дня. – Демон многозначительно кивнул. – Дада, целых три дня, без воды, без пищи. Вы необычайно упорны и выносливы, ир Ант.
Отвернувшись, он снова зашагал вперед, а я задумался над услышанным. Три дня…
Значит, я всетаки сбежал от этих храмовников. Что ж, судя по всему, именно этого я и хотел. Но зачем?
Ответ был странный и понятный одновременно – чтобы стать здешним владыкой. Мощно ведь, твою мать.
– Так, значит, я както сам вышел к вам? – стало мне интересно. – И почему это ваши меня не прибили?
– Ну не совсем уж и не прибили. – Советник остановился в конце коридора и указал рукой на массивную деревянную дверь. – Вот и ваши покои, ир Ант.
– А точнее, – спросил я, останавливаясь рядом и пытаясь хоть чтото нарыть в памяти. Но ничего насчет этого в ней не обнаружилось.
– А точнее, все было так. Вы наткнулись на передовой отряд аземов и вступили с ним в бой.
– Не помню.
– Разумеется, не помните. Здесь вы уж извините, ир Ант. Аземы оглушили вас и доставили в ЧитТонг, где мы определили, что вы и являетесь пришлым из другого мира. – Демон кашлянул и добавил торопливо: – У вас совсем иная аура, которая очень схожа с аурой Сатэна…
– А вы что, знаете, какая у него была аура?
– В старых книгах напи… А вот и ваши дриги. – Советник радостно указал на двух крупного телосложения демонов, появившихся в начале коридора. – Это лучшие из наших воинов. Они готовы умереть за вас, ир Ант. – Он снова поклонился и толкнул одну из створок двери. – Прошу.
Я перевел взгляд с широкоплечих, под два метра ростом здоровяков, которые уверенно приближались к нам, и уставился в открывшийся проем. Правда, разглядеть ничего не удалось – за дверью было довольно хорошее освещение, и после коридорного полумрака оно слепило. Я прищурился, шагнул внутрь своих апартаментов. Хм, странновато. Не логически, в этом плане как раз все понятно – я сбежал оттуда, где был никем, пришел туда, где меня считают вторым Сатэном, – вроде все сходится. А както на уровне чувств странновато… Непривычно както.
Покои были почти шикарны – пол из светлосерого мрамора, на стенах двуцветные (серый и красный) гобелены. Интересно… Вроде Тьме ближе черное… Может, это они специально для меня?
Шесть ярких светильников придавали помещению некую дополнительную величественность, и первым делом – своим видом. Вместо «абажуров» – головы черных виаров, прикрепленные на стены под потолком, а сами светящиеся шары находились на коротких позолоченных трубках, которые торчали из разинутых пастей.
В глубокой нише на той стороне стояла кровать, и вот здесь уже оттенки соответствовали месту – золотые витиеватые узоры на черном покрывале и балдахине.
Слева и справа от ложа две скамьи, тяжелые даже на вид – массивны не только ножки, но и ручки по краям, как и светильники, выполненные в виде голов. Только вот, в отличие от «абажуров», увы, не настоящие, а просто вырезанные из дерева.
– Вам нравится? – послышался за спиной голос советника.
– Неплохо. – Я кивнул и указал на одну из «ручек» стоящей слева скамьи. – А этих с кого стругали?
– Этих? – зачемто переспросил демон. И тут же ответил: – Этих с адгронов.
– Уу, – протянул я, пытаясь вспомнить, почему слово «адгрон» кажется таким знакомым.
– Позвольте откланяться, – проговорил тем временем советник и, не дождавшись ответа, юркнул в приоткрытую створку, которую заодно и закрыл. Я обернулся, рассеянно полюбовался вырезанным на ней узором и примерно через минуту направился к кровати.
«Нет, чтото все равно не так, – настойчиво всплыло в мозгу. – Но что?»
Зыбь, внешний Тонг, граница с Кромью
Почти час Виренг всматривался в сторону погруженного во мрак лагеря и только потом осторожно двинулся вперед. После произошедшего возвращаться сюда не хотелось, но больше идти было некуда. Мысль вернуться в Ольджурию он отбросил уже давно… Идиот! Нужно было оставаться там, когда направили найти этого чревлова пришлого, обучить и привести к границе. Перед отправкой демоны сняли «метку», чтобы он ненароком не попал под карающую длань орджунов. Шанс встретиться с ними был невелик, но демоны перестраховались. Теперь же она снова стояла на нем. Идиот!
Выругав себя, Виренг взял чуть правее и, стараясь как можно меньше скрипеть снегом, поплелся к стоянке ГатВула.
«И что я ему скажу? – в сотый раз за последние два дня закрутилось в голове. – Что мы ничего не сделали? Что мы все бездарно провалили?»
Погруженный в размышления, он едва не наткнулся на пару аземов, патрулировавших окраину. Успел метнуться во мрак, скрылся за деревом и, подождав, когда патруль на своих полусонных гронах проедет мимо, продолжил путь.
Вот натоптанная дорожка к шатру Гата, вон шатер его дригов.
Виренг трусливым карбулком пересек подсвеченное магическим фонарем место, плюнул со злостью на снег, пытаясь понять – какого чревла комуто понадобилось вешать фонарь почти на окраине лагеря, и снова перешел на шаг.
«Это все ерунда, – успокаивающе мелькнуло в мозгу. – А не ерунда то, что жив остался». Он хмыкнул, едва заметно дернув головой. Если бы вдогонку бросились не двое дригов, а хотя бы трое – он бы не справился. Ну и конечно же если бы не овраг. Съезжая по его склону, он успел поставить световой «щит» четвертого круга, а потом… А потом были кустарники и деревья. Он метался от одного к другому, ставя «щиты» и постоянно ускоряя бег. Один из демонов явно двигался тяжелее второго, и это спасло. С трудом завалив первого, он собрался было тут же вступить в схватку со вторым, но вместо этого со всех ног рванул дальше в глубь Кроми. И на то было две причины. Первая – стало страшно, что остальные из отряда присоединятся к погоне, а вторая – после схватки со своим бывшим сослуживцем, а потом и с демономдригом узел опустошился полностью.
То, что второй демон был не столь быстр, как его напарник, позволило выкроить время для наполнения узла. И уже после этого он принял бой. Ранение «шаром» в руку, омертвелая кожа на плече, обмороженные за две ночи скитания мизинцы ног – не самые легкие и приятные потери. Но с другой стороны, он ведь живой.
Со злости перерезав уже убитого демона на куски «срезнями», он еще долго не решался идти в обратном направлении. Так и простоял за одной из сейкон почти час, прислушиваясь, нет ли погони, пока вдруг не вспомнил о Старших. Но даже после этого рискнул и сделал огромный крюк, выбравшись из Кроми всего за несколько минут до захода светила.
«У того, кто предал, внутренняя кромь запросто может быть сдвинута к пределу. Или нет?» – досадливо хмыкнув, Виренг обогнул шатер дригов и вскоре нырнул в полевое жилище полуопального советника.
– Кто здесь? – тут же раздался голос старого демона, и Виренг поспешил откликнуться:
– Я. Виренг…
Не хватало еще разозлить этого чревлового старикашку. Сообразив на ходу, что сказанного мало, человек торопливо добавил:
– Простите, что потревожил вас, но…
– Виренг?
После удивленного вопроса послышался шорох откидываемой шкуры. Человек замер в волнении, которое помимо его воли стало перерождаться в страх. Что еще этот проклятый демон сделает с ним, когда узнает о случившемся? Впрочем, он уже должен знать. Не зря же этот старый проныра еще год назад считался самым осведомленным демоном в Зыби. А если учитывать, что Анта должны были первым делом доставить в лагерь, а потом уже везти в ЧитТонг, то, несомненно, данная новость не проскользнула мимо его опытных глаз и ушей.
Поэтому Виренг молчал, покорно ожидая, когда Гат заговорит, но тот не спешил. Он медленно поднялся, долго искал верхнюю одежду, еще дольше надевал ее – и все это без единого слова или даже вздоха, отчего у Виренга невольно выступил на лбу мерзкий холодный пот. Он нерешительно поднял руку, чтобы стереть его, но едва коснулся лба, как вздрогнул от злобного шепота и опустил ее.
– Неразумные твари. Ты и этот выскочка из семьи Ало. Как вы могли допустить, чтобы дриги сели вам на хвост? Как вы вообще могли допустить такое, а? Почему ты еще жив? Почему ты не вонзил нож в свое трусливое сердце? Молчишь?
«А что ж мне еще делать, старое ты отродье Тьмы?» – без эмоций подумал Виренг. Все его эмоции сейчас сковал стальным обручем страх.
В шатре снова повисла тишина.
– А ты подумал, что будет, если изза вашего провала накроется вся идея с переворотом? – спустя секунду продолжил свое шипение ГатВул. – Что, если владычица догадается?
– Как? – позволил себе спросить Виренг, и его голос заметно дрогнул даже на таком коротком слове.
– Так, – выдохнул ГатВул, и снова повисла тишина.
Виренг стоял в этой тишине напряженно, без особой радости предполагая, что может сейчас крутиться в мозгу старикана. «Убьет меня? Нет? А если грохнуть его? Прямо сейчас – взять и грохнуть… Нет. Его дриги возьмут меня живьем и потом со мной поступят так же, как с теми лазутниками… Если не хуже».
За время пребывания в лагере Виренг успел насмотреться, как может быть хуже. В силу официального статуса пребывания здесь – переводчик при допросах военнопленных. Заливаемый в уши раскаленный металл, запускание в распоротый живот крохотных черных жучков, дробление костей, отрезание от тела по кусочку… по очень маленькому кусочку, через такие же маленькие промежутки времени… Он видел, как пленный легаржант выдержал целых два дня, и когда наконец умер – у него не было обеих ног до колен и левой руки до плеча. По маленькому кусочку…
– Так, – неожиданно в голос повторил советник, и Виренг нервно дернулся. – Здесь нужно подумать. И самое первое – как дриги могли выйти на вас?
Человек пожал плечами, но, сообразив, что в темноте старикан не увидит жеста, добавил как можно мягче:
– Думаю, они просто набрели на наши следы. Дриги – опытные следопыты, вы сами както упоминали об этом.
– Да, хорошие, – задумчиво подтвердил советник и глухо кашлянул. – К сожалению, мне ничего не удалось у них узнать.
Снова кашлянув, он вернулся к лежаку и медленно уселся. Виренг проследил за ним взглядом и снова уставился в пол. Страх все еще сковывал, а дальнейшая судьба висела на волоске.
– Я хотел выспросить осторожно, но дриги отмалчивались, – заговорил советник, плотнее укутавшись в кури. – Видимо, получили приказ ни с кем не разговаривать. И пришлого я тоже не посмотрел… Расскажи, как все произошло. – Он задрал голову и уставился на Виренга. Самих глаз человек не увидел, но взгляд почувствовал достаточно хорошо. Холодный и мертвый, как у степных гадов. Наверное, и такой же ядовитый, как их острые игольчатые зубы.
– Пришлый с группой соратников был отправлен после боя домой. Мы настигли их в Кроми, напали. – Виренг пытался говорить как можно спокойнее, не забывая следить за силуэтом демона. – Пришлый убил Дунка…
– Ха… – презрительным смешком перебил ГатВул. – Розовый идиот. А как вел себя? А? Вел себя, как опытный воин, как… – Он запнулся, подыскивая слово, наконец нашел. – Как трехсотлетний адгрон. Думал, он может прыгать на меня? На меня… Да я бы его… Впрочем, это теперь неважно. Что дальше?
– Пришлый убил Дунка, а я убил одного из его соратников. – Виренг решил не вдаваться в подробности по поводу Линка, с которым прослужил более десятицы лет. – Пришлый полез на меня с мечом, я выбил…
– Покороче.
Виренг машинально кивнул:
– Дада, прошу прощения. В общем, еще бы мгновение, и пришлый был бы мертв, но тут как раз появились дриги.
– И ты убежал, – утверждающе и с глубочайшим презрением проговорил демон, отчего к человеку снова вернулся начавший было ослабевать страх.
– Их было четверо, – понимая, что плохое для него только начинается, подавленно выдохнул он. – Четверо дригов.
– Если бы ты не убегал, а продолжал выполнять дело, возможно, успел бы убить пришлого, но ты решил спасать свою шкуру, так? Отвечай, мразь. – Последние два слова демон бросил с такой злобой, что Виренг невольно отшатнулся.
– Я бы все равно не успел, – вновь задрожавшим голосом стал бормотать он. – Я бы не успел, это точно. Они бы опередили меня.
– Ну и на кой черт ты теперь мне нужен?
И вновь тишина, и только дрожащее, как травинка на ветру, дыхание. Виренг задержал его, пытаясь взять себя в руки.
– Дриги видели тебя? – чуть спокойнее спросил советник, а Виренг промолчал. Что отвечать? Соврать? Но тогда…
– Да, ир ГатВул, – поклонившись, ответил он.
Демон вскинул голову и вдруг рассмеялся.
– Ир… хахаха. Трусливый карбулк, – припечатал он Виренга презрительным определением. – Ладно, не бойся, не убью. Ты мне еще пригодишься. Таак, – протянул он, потерев подбородок. – Значит, дриги тебя видели. Грож, – вдруг позвал он, слегка повернув голову вправо, и из темноты тут же метнулась тень. Виренг даже не успел закрыться рукой или увернуться, как одну из его щек распороло тонкое лезвие, расколов один из подгнивших зубов на две части.
Замычав от боли и понимания того, что произошло, Виренг ухватился обеими руками за изуродованную левую часть лица, согнулся пополам и пролепетал чтото нечленораздельное. В щеке при этом плюхнуло, после чего кровь полилась обильнее. Виренг прижал ладонь сильнее, чтобы остановить ее, но это мало помогло. Разорванная щека провалилась внутрь, и в края раны больно впились зубы.
– Переночуешь в шатре дригов, – медленно заговорил ГатВул, не обращая на страдания человека ни малейшего внимания. – Завтра утром нацепишь на лицо повязку, а послезавтра придешь сюда и получишь нужные указания, после чего отправишься в ЧитТонг. Владычице объяснишь, что получил ранение в бою и стыдишься изуродованного лица. Если решишь сказать чтото лишнее – помни, ты тоже причастен к заговору, и твое наказание за это будет не из легких. Да и кто поверит человеку, ха. – ГатВул дернул головой в такт усмешке. – Моему брату расскажешь о случившемся детально, он не глупее меня, разберется, что делать дальше. А теперь ступай.
Несмотря на то что внутри него кипела злоба, Виренг лишь послушно кивнул и, развернувшись, засеменил прочь. А в его мозгу закрутилась все та же успокаивающая мысль: «Это все ерунда. А не ерунда то, что жив остался».
Усевшись на кровать, я снова принялся размышлять о том, что же со мной произошло, только теперь тщательнее и спокойнее. Нет, вроде все понятно, и память с удовольствием объясняет мне основные моменты яркими картинками, но…
«А что – но? – спросил я сам себя и усмехнулся. – Это просто от усталости и от новой обстановки. Причем я не просто в другое место попал, а в самое логово демонов. ЧитТонг – столица Зыби… королевства, или что тут у них – государство, империя?
Да какая, к черту, разница! Суть в том, что это весьма крутой поворот даже для попаданца. Так, нужно восстановить всю цепочку. Цепочку… а, да, я же маг. И вроде неплохой, плетения сам собирал…»
Вспомнив о такой важной составляющей моего пребывания в Отуме, я уселся удобней и вошел в транс. Минут десять разбирался с теми заклинаниями, что у меня имелись, потом вошел в режим сборки, выбрав для работы все те же «срезни». Еще раз пробежался по своим определениям – какой блок к чему относится, какие петелькиколечки что означают, какой цвет спектра к чему привязывает. Потом занялся было «несусветной хренью», но не смог. Внутреннее волнение и желание разобраться со случившейся ситуацией заставили выйти из транса.
И, едва вернувшись в обычное состояние, я подскочил с кровати и стал обследовать комнату. Прошелся мимо скамеек, оглядел потолок, потом углы. В каждом имелось по колонне или, скорее, пилястре, которая очень органично вписывалась в общий дизайн. Венчали эти пилястры золоченые капители с какимито смешными завитушками, похожими на бараньи рога, а на самом стволе были фрагменты той одной грандиозной картины, что разворачивалась по всему периметру. Я оглядел ее, медленно повернувшись вокруг оси, – какаято битва… Впрочем, в Отуме это самая излюбленная тема. После изображения богов.
Однако, несмотря на обыденность вытканной картины, меня привлекло несколько моментов. Например, всадник на черном логе. Странно, почему не на ездовом гроне? А в руке всадника…
Я подошел ближе. В руке его был самый обычный меч, хотя издалека показалось, что это перевернутое распятие. Что за бред.
Но в том, кем является этот всадник, сомнений не возникло. Сатэн. А вот там правее, почти в самом углу, Кромь в виде лесного массива шириной почти метр, и он отодвигает ее. Это можно понять по верхушкам сейкон, наклоненных в сторону от него.
Да уж. Наверное, демоны ждут, что я тоже смогу двигать эту чертову Кромь.
Скривив губы и повертев головой, я двинулся к небольшому квадратному окошку. С первого взгляда заметить его было не так легко, оно идеально вписывалось в изображение на гобелене, вроде как колодец с крышкой. Подойдя, я отыскал задвижку, помучился с ней несколько секунд. Потом взялся за железную ручку и потянул на себя. Но на половине пути крышка остановилась, став, таким образом, небольшим подоконником. Лицо тут же обдало свежим морозным воздухом, защипало в носу. Но я все равно подался вперед и ухватился руками за два толстых железных прута. Мое дыхание заклубилось в ночную мглу, я припал к решетке вплотную и попытался хоть чтонибудь рассмотреть. «Странно, – пришло в голову. – Зачем здесь решетка? Никто вроде сбегать не собирается. Да и не просто будет проделать такой финт именно через это окошко – оно с длинной стороны не более двадцати сантиметров».
Когда лицо стало неметь от холода, я закрыл окно и вернулся к кровати. Все равно ничего не разглядеть, а из звуков моих ушей коснулись лишь несколько невнятных то ли вздохов, то ли всхрапов животных.
Ладно, это и не столь важно, разгляжу, когда наступит день, а сейчас лучше и правда отдохнуть. Всетаки усталость в теле весьма ощутимая. Неужели я действительно шел несколько дней и ночей через заснеженную Зыбь?
Память тут же услужливо представила полные доказательства. Вот плетусь, едва перебирая ногами, вот вокруг сизое снежное полотно, справа вдали лесной массив. Почемуто от этих воспоминаний усталость накатила новой волной, и я застыл взглядом на черном одеянии, аккуратно сложенном в изголовье. Взял его, развернул. Обычный халат из махровой ткани, в который сразу же захотелось завернуться и отрешиться на время от всего случившегося. Скинув с себя дублету и брюки, я, кряхтя от удовольствия, надел халат, подпоясался не туго и, стянув сапоги, развалился поверх черного покрывала.
В мгновение накатила сладкая истома, и я, не в силах бороться с нею, закрыл глаза. «Надо бы залезть под одеяло», – пришла в голову вялая мысль, но тут же разум провалился в бездонный сон…
Я шел с какойто девушкой по берегу моря.
– Там Вальтия? – спросила она, указав туда, где водная гладь сходилась с гладью воздушной, и посмотрела на меня своими большими глазами.
– Да.
– Мы поплывем к ней?
– Конечно.
Странно, я не знал эту девушку, но почемуто был счастлив с нею. Счастлив так, как можно быть таковым лишь во сне, без всяких ограничений, без единого темного штришка на этом светлом чувстве. Поняв это, я понял и то, что это сон.
А девушка тем временем присела возле двух досок, лежавших на берегу. Большая часть их была погребена под песком, видимо, постарался прибой, и торчали лишь небольшие куски, но тем не менее я почемуто сразу понял – это фрагменты корабля.
– Мы не поплывем в Вальтию, – грустно проговорила девушка и постучала по одной из досок кулачком. – Корабль разбился.
Я с нежностью посмотрел на ее профиль. Короткая прическа едва закрывала маленькое ушко, ресницы медленно поднимались и опускались, хрупкое тело вдруг стало вздрагивать, и мое сердце едва не разорвалось от горя, когда я понял, что она плачет.
– Поплывем, – сказал я и сделал к ней шаг, чтобы обнять и утешить, но мои ноги словно приросли к песку. «Что за черт?! – пронеслось в мозгу. – Ведь это всего лишь сон, и я понимаю, что это сон, а значит, могу управлять своим телом».
Но новое усилие не дало результатов, нога все так же не могла оторваться от чревлового песка даже на сантиметр, а девушка еще раз постучала по деревяшке, теперь сильнее. И вдруг обернулась и проговорила полную чушь: «Ир Ант, вы проснулись?»
– О чем ты? – спросил я и почувствовал, как какаято сила потянула меня прочь из этого места. Девушка стала отдаляться, секунда – и я видел только ее маленький силуэт.
– Подожди! – закричал я во все горло, но она не ответила, а лишь продолжила стучать по доске.
– Ир Ант, просыпайтесь! Уже утро!
Я дернулся, открыл глаза и, резко согнувшись пополам, уселся. Ничего не понимая, посмотрел туда, откуда донесся голос. В это время повторился стук, следом одна из створок распахнулась, и я увидел входящего в комнату демона.
– Ир Ант, ну вы и соня, – сказал он с заметным подобострастием. – Вам пора подниматься. Лилианна ожидает в тронном зале.
– Лилианна? – переспросил я, пытаясь вспомнить – кто это. Ах да, местная владычица.
Я медленно поднялся, осмотрел себя, взгляд застыл на носках, в которых было порядком дыр. Ладно на пятках, там не видно, но торчащие пальцы смутили. Это уже не говоря о давно не стриженных ногтях, под которые порядком набилось грязи.
– Через толику времени вы не узнаете себя, – мягко проговорил демон, видимо перехватив мой взгляд, и захлопал в ладоши. Я поднял голову и посмотрел в его сторону.
Из дверей стали появляться сероватые существа. В памяти чтото всколыхнулось – гдето я их уже видел.
– Это слоты, – объяснил советник, легонько улыбнувшись, и тут же спрятал улыбку. «Ишь глазастый, – мелькнуло у меня в мозгу. – Все подмечает».
Я же в свою очередь подметил это его качество, пригодится в дальнейшем. Не только врага нужно знать в лицо, но и вот таких услужливоподобострастных личностей. Именно они при определенных обстоятельствах легко становятся самыми опасными врагами.
Примерно час меня чистили, подстригали, брили, купали… Последнее происходило в огромной бочке, которая прошла в дверной проем впритык при двух настежь распахнутых створках, при этом вносившие ее какието бледные твари порядком замучились, пытаясь не зацепить дверной косяк. Следом появились штук двадцать слотов с большими деревянными ведрами в руках, и у меня вдруг замелькали в мозгу яркие картинки – я в Алькорде, покупаю воду у водовоза, маленькая девочка с вот таким же ведром, потом я иду за едой, даю этой девочке хлеба и монету, потом возвращаюсь в какойто дом, открываю дверь и… все. Дальше словно туман.
Пока меня натирали чемто смутно напоминающим хозяйственное мыло, я пытался сообразить, что делал в Алькорде. Воспоминания были похожи на пазлы, вроде и складывались, но в конце концов оказалось, что не хватает как минимум половины. Какието банды, я вроде вожак в одной из них, но ничего более существенного вспомнить не могу… кровь адгрона… При чем тут она? Вроде както связано с бандой. Хм, по крайней мере, понятно, почему слово «адгрон» показалось знакомым. Потом какойто дом… и следующее воспоминание – я уже в храме Семи Дорог…
– О чем думаете, ир Ант? – Советник легонько поклонился, заглядывая мне в глаза.
– О дырках в носках, – соврал я, и демон тут же натянуто рассмеялся.
– У вас темнокрасное чувство юмора, – сказал он, сделав вид, что с трудом подавил смех.
– Темнокрасное? – переспросил я.
– Так у нас говорят. А как говорят у вас?
– Просто – хорошее, – слегка озлобленно выдохнул я. Напрягало, что этот советник отвлекает от размышлений.
– Хм… – Демон удивленно вскинул брови. – Ну надо же – просто «хорошее чувство юмора»… – Его глаза слегка закатились, словно он хотел посмотреть на это выражение непосредственно в мозгу, но уже через пару секунд узкие демоновские зрачки вновь пялились на меня. – Непонятно както, – проговорил он задумчиво. – Непонятно и странно. Но чего только не бывает в этом мире… в разных мирах, я имею в виду. Вот даже взять тех же хаосов… – его вдруг одолел кашель, но через пяток минут советник заорал на одного из слотов: – Аккуратнее натирай, аккуратнее! Не понимаешь, кого трешь?
В этом он был прав. Тот, кто тер мне спину, явно перегибал палку. Причем тер он мочалкой, и она была сухой. Видимо, у них тут так принято – сначала поелозить по телу куском мыла, а потом уже тереть. К тому же шрамы от…
Чревл, больно же!
Я было обернулся, чтобы попросить этого долбаного серомордого слегка поубавить пыл, но едва мой взгляд добрался до его рожи, как он тут же рухнул на колени и принялся молить о пощаде. От неожиданности я опешил.
Советник же не растерялся, оттолкнул слота ногой, и тот покатился по мраморному полу.
– Пощадите! – продолжил он кричать при этом так, словно ему вотвот собирались отрубить голову.
– Пшел вон! – прокричал демон, и слот, вскочив на ноги, бросился прочь из моих покоев. Налетел с перепугу на двери, потом трясущимися руками открыл их и наконец исчез из поля зрения.
– Жалкие твари, – грубо бросил демон, совсем не обращая внимания на то, что рядом с ним находится еще дюжина подобных. – Вы, ир Ант, привыкайте с ними пожестче, иначе нельзя. Сразу обленяются и начинают делать все абы как.
– Хорошо, – кивнул я и перевел разговор на интересующую меня тему. Сказать честно – на этих серомордых мне было плевать. – Вы чтото говорили про хаосов. Вроде Тьма сейчас с ними в союзе…
То, что данная информация имелась в моем мозгу, не особенно удивило. Мне вдруг вспомнилось, как меня допрашивают на «стуле правды», и вместе с этим всплыл разговор о союзе.
– Да, в союзе, – неохотно промямлил советник. – Но я не уполномочен говорить об этом. Я вообще не должен был болтать с вами о чемто серьезном, только о всяких мело…
– Ладно, проехали, – остановил я его блеяние, а внутренне намотал на ус: ага, какаяникакая ниточка, чтобы, если что, дернуть этого товарища, у меня теперь имеется. – Но просто, ради интереса – что будет, если я скажу, что узнал о союзе от вас? – спросил я и внимательно поглядел демону в глаза. В них на секунду мелькнул страх, но он справился и ответил с натянутым спокойствием:
– Ничего страшного, ир Ант. Просто мне будет стыдно. Опыта не занимать, а языка сдержать не смог. – Демон наигранно вздохнул.
Ладно, сделаем вид, что поверили.
– Хватит уже тереть! – снова закричал советник, хотя никто меня не тер. Двое слотов стояли рядом с бочкой и прижимали мочалки к груди, боязно поглядывая то на меня, то на него. – Обливайте давайте!
Меня ополоснули теплой водой, аккуратно обтерли огромным мягким полотенцем. Приятно всетаки, черт побери, не то что умываться на морозе холодной водой.
Я вспомнил лагерь в Шане, вспомнил все это напрягающее отсутствие комфорта. Да, там, на Земле, я в баринах не ходил, но и прозябать в мучительных условиях тоже не мое. И какого черта я вообще вступил в армию храмовников?
После обтирания мне поднесли новую одежду. Широкие черные брюки из толстой ткани и с ворсом внутри, такого же цвета рубаху, плащ, изящные сапоги из мягчайшей кожи. После этого сам советник протянул мне широкий пояс, украшенный какимито драгоценными камнями. Четыре черных и четыре красных, с замысловатой огранкой, они тускловато сияли и радовали глаз. Полюбовавшись немного, я подпоясался и, вопросительно взглянув на демона, задал ему логичный вопрос:
– Ну что, идем к вашей Лилианне?
– Да, будущий владыка, – ответил демон и почтительно поклонился.
– Эти звери вдоволь поиздевались над вами, ир Ант, – доверительным тоном проговорил демон, когда мы вышли в коридор. – Ваша спина… – Он тяжело вздохнул. – Вы, наверное, жаждете отомстить им?
В моем мозгу снова мелькнула рожа легаржанта, вздымающаяся вверх рука, держащая плеть.
– Если представится такая возможность, – буркнул я. Напоминание об экзекуции, которой меня подвергли, заставило скривиться. – Давайте оставим эту тему, – добавил не без злости.
– Как прикажете, ир Ант, – тут же согласился мой проводник и указал на арку справа: – Нам сюда.
Мы прошли под аркой, за которой почти сразу начинались ступени. Каменные, спиралью уходящие вверх. Через минуту подъема у старого демона появилась одышка, и он замедлил шаг, а я, хоть и почти не устал, все же задумался о лифтах. Интересно, что им мешает придумать эту штуку? Пусть даже не механического плана, а хотя бы магического.
– А вы не пробовали создать какуюнибудь платформу, которая поднималась бы вверх? – спросил я, и демон на секунду остановился. Обернувшись, он задумчиво посмотрел на меня.
– Такая платформа есть, – сказал он. – Но ею пользуется только владычица. В самом сердце ЧитТонга сделан глубокий вертикальный коридор…
– Шахта, – поправил я, тоже останавливаясь.
Демон посмотрел озадаченно, но тут же снова стал говорить, никак не отреагировав на мою поправку.
– И вот по этому коридору с помощью особых амулетов платформа двигается вверхвниз. – Он отвернулся и продолжил подъем, а я поплелся следом.
Да уж, поговорили. Наверное, он решил, что я не понял, о чем идет речь, и ляпнул глупость. Ну и, разумеется, в силу моего статуса он не стал заострять на этой глупости внимание. Смешно.
Наконец лестница закончилась, и мы оказались в очередном коридоре. Прошли по нему метров тридцать, свернули влево, еще с десяток шагов, и моему взору открылся небольшой зал. На той стороне его красовались огромные, до самого потолка, двери, а высота потолка была немаленькой. Метра три с половиной, если не все четыре. Возле дверей стояли два огромных демона в легких доспехах и с короткими мечами на поясах. Хотя они и пялились в нашу сторону, взгляды их ничего не выражали, а при ближайшем рассмотрении и вообще показалось, что они не видят нас, а бессмысленно уставились на противоположную стену. Впрочем, то, что при малейшей опасности они покромсают любого находящегося в этом зале на куски, сомнений не вызывало.
Помимо демонов возле дверей были два «бледных». Они, в отличие от охранников, не скрывали, что заметили нас, и, пока мы приближались, спешили распахнуть огромные тяжелые створки. Закончив с этим, они застыли в легком поклоне, прижав руки к животу.
– Прошу вас, ир Ант. – Мой проводник указал внутрь проема. – Это тронный зал владычицы.
Гдето под сердцем появилось смутное волнение, но я резко выдохнул, сбрасывая его, и уверенно двинулся вперед. Зал оказался размером даже меньше предыдущего, но черные стены, подсвеченные живым огнем факелов, придавали ему некое величие с оттенком мрачной зловещести. А прямо передо мной, шагах в двадцати, на небольшом возвышении находился огромный, но тем не менее очень изящный трон, на котором восседала не менее изящная… демонесса?
Мой взгляд застыл на ней, пытаясь отыскать то, что успело мне нарисовать воображение. Рога, хвост, огромные клыки, ну или на крайний случай такая же неприятная красная кожа, как у прочих демонов. Но ничего этого не было.
Красивая, смуглая и очень стройная девушка…
Но, подойдя ближе, я увидел отличие – красные глаза. Не в том смысле, как это иногда бывает у людей – изза усталости, недосыпания… да мало ли изза чего, а понастоящему красные. И даже не красные, а рубиновые. Словно напитанные кровью… И эти глаза с интересом смотрели на меня.
– Моя госпожа, – поклонился проводник, когда мы остановились шагах в пяти от трона. – Я привел его.
– Вижу.
Голос был таким глубоким и бархатным, что у меня гдето в затылке приятно заелозили мурашки.
Владычица поднялась, не сводя с меня взгляда, и медленно сошла по четырем ступенькам вниз.
– Как спалось? – спросила она, и я ответил как можно грубее и короче, чтобы не выдать волнения:
– Нормально.
Она улыбнулась, являя моему взору второе отличие – верхние клыки сантиметра три длиной. Но я бы не стал утверждать, что они ее портили. Да и мало что могло испортить эти идеальные черты лица, обрамленные черными, льющимися как шелк волосами.
– Рада вас приветствовать в моем замке, – заговорила Лилианна, остановившись в паре метров от меня. – И первым делом мне хотелось бы, чтобы между нами не оставалось никаких тайн. Лургот уже сообщил, что вы о многом догадались сами. Что ж, я и не сомневалась в вашей сообразительности и мудрости…
– Можно на «ты», – ляпнул я, погружаясь в ее приятный голос.
– Хорошо, – легко согласилась владычица. – Так нам будет намного проще чувствовать друг друга. Ведь я надеюсь не только на понимание, но и на искреннюю симпатию. – Она мило улыбнулась, в этот раз не показывая клыков. – Что тебе снилось? – вдруг резкий переход на другую тему, и я, стряхнув с себя легкое блаженство, нахмурил лоб. Понимание и чувствование, конечно, хорошо, но сны – это уже мое личное.
– Ничего, – ответил сухо. – После попадания в этот мир я не вижу снов.
– Как жаль, – расстроенно выдохнула она, хотя я и уловил притворство с ее стороны. – А я видела в последнем сне, как ты научился сдвигать Кромь…
– Думаю, это не самое простое дело, – перебил я. – И чтобы научиться этому, потребуется немало времени. Если вообще удастся научиться.
– Ты прав. – Лилианна кивнула. – Но в любом случае ты станешь владыкой, потому что это необходимо нашему народу. Эти жалкие существа, ольджурцы… – Она скривила лицо в ухмылке, и ее темнокрасные глаза стали еще темнее. – Если бы не Кромь, мы бы давно стерли этих тварей с лица их мира. В нас больше жизни, чем в них, мы плодовиты и наполнены силой, а они бледные немочи. Их бог спас их, поставив Кромь. Ты веришь в Номана?
– Не знаю, – совершенно искренне ответил я. Если и верил, то явно не сейчас, а когдато давно. В прошлой своей жизни в этом мире. Теперь же пришло странное понимание – если бы он был, то вовсе не допустил проникновение в Отум иных. Или он такой слабый бог?
– Я тоже. – Она мило хихикнула, радуясь моему ответу, и вдруг приблизилась вплотную. Исходящий от нее запах какихто цветов тут же обволок и одурманил с новой силой. Вдобавок я почувствовал ее теплое дыхание в своем ухе. – Сказать честно, – прошептала она, – я не верю ни в каких богов. Но я верю в нас с тобой.
Она коснулась ладонью моей щеки, и я, силясь не «поплыть» совсем, спросил:
– А как же чревл?
– Чревл? – Она сделала шаг назад и снова хихикнула. – Чревл – это ольджурское порождение зла. Наши предки мудро перетащили его в пантеон богов Тьмы, чтобы ни одна ольджурская мразь и ни один Другой не знали истинных их имен. Язык этих мразей недостоин произносить священные слова. А в твоем мире есть боги?
– Есть, – кивнул я. – Но я не верю в них.
– В своих богов верить нужно, в чужих нельзя, – задумчиво проговорила Лилианна и, полуобернувшись, указала мне на трон. – Ты можешь занять его, если хочешь. Прямо сейчас.
Я бросил взгляд на огромное кресло. Сделано оно было из темного дерева, шириной в пару локтей, с высокой массивной спинкой, которую украшали замысловатые знаки. В центре одного из них я разглядел небольшую перевернутую звезду в круге.
– Знак Сатэна? – спросил, легким кивком указав на пентаграмму.
Лилианна переглянулась с моим проводником, краешек ее губ скользнул на секунду вверх.
– Сатэн рисовал этот знак, так говорят древние книги. В этих книгах я и увидела его и приказала внести в орнамент трона. Так что? Ты готов взойти на трон?
А почему бы и нет? Не эшафот же…
Я уверенно шагнул вперед, преодолел четыре ступени и без всякого пафоса уселся. Ничего сверхъестественного не произошло и не почувствовалось. Даже слишком уж серо и буднично для такого момента.
– Ты очень хорошо смотришься на троне, – бросила Лилианна стандартную фразу и посмотрела на Лургота. – А ты как считаешь?
– Словно он был рожден для него, – подобострастно выдал приведший меня сюда демон и поклонился.
Лилианна кивнула, как будто именно этого подтверждения она ждала, и тоже поднялась на возвышение.
– Однако тебе придется многому научиться, – мягко проговорила она, кладя свою изящную руку с длинными тонкими пальцами на обшитый черной материей подлокотник. – А также коечему научить нас. – Игривая улыбка тронула губы. – И с самого начала мне хотелось бы узнать побольше о Сатэне. Он ведь пришел из вашего мира.
– Ну если я понимаю правильно, речь о Сатане. – Моя рука легонько сжала и отпустила подлокотник с другой от Лилианны стороны. Всетаки эта демонесса могла сводить с ума, и мне стоило больших усилий отвлекаться от похабных мыслей. – Он был любимым ангелом бога… хотя это версия всего лишь одной из религий, которых у нас множество.
– Ангелом? – переспросила демонесса и снова взглянула на Лургота. – Вроде бы в Отуме тоже есть мифы об этих существах.
– Да, моя госпожа, – поспешил согласиться демон. – Есть.
На пару секунд повисла пауза, после которой Лилианна заговорила с явным недовольством:
– Очень познавательный ответ. Иногда я начинаю жалеть, что отлучила от себя ГатВула, он был хорошо подкован во многих вопросах, в отличие от тебя и Стаха. – Произнеся это имя, Лилианна задумчиво взглянула на меня, потом снова перевела взгляд на Лургота. – Сегодня же отправь этого идиота Стаха воевать с Другими, – добавила нарочито холодным голосом. – Слишком высоко взлетело его самомнение в последнее время. И пусть начинает с младшего амрала. Большего все равно недостоин.
– Слушаюсь, моя госпожа, – поклонился Лургот, а я во время их короткого диалога успел рассмотреть стоявших слева и справа демоноввоинов. Они были в более тяжелых доспехах, чем те, возле двери. На массивных стальных наплечниках знаки – либо обозначающие звание, либо рода войск, но в любом случае – выглядят эти воины намного серьезнее. Интересно, каков у них уровень владения магией… И еще интересней – смогу ли я осилить ветвь Тьмы?
– Извини. – Лилианна посмотрела на меня. – Мы прервали твой рассказ о Сатэне. Продолжай, пожалуйста.
– Да я и не оченьто много знаю. – На моем лице появилась деланая досада. – Вроде как бог изгнал его с небес за то, что он восстал против него. Это все.
– Восстал против бога, – както мечтательно проговорила Лилианна. – Мне нравится.
Она легонько тряхнула головой, и ее волосы заманчиво колыхнулись, обнажив с одной стороны шею.
– А тебе?
Я пожал плечами. Никогда раньше не задумывался.
– Что ж, – Лилианна протянула мне руку, – о Сатэне мы еще поговорим с тобой наедине, а сейчас нам нужно идти.
– Куда? – спросил я, не спеша притронуться к ее изящным пальцам.
– Владыка должен уметь ездить верхом. У нас есть несколько логов и айсалов…
– Может, лучше всетаки грона? – осторожно спросил Лургот, но владычица тут же со сталью в голосе отвергла эту идею:
– Нет. Сатэн ездил верхом на логе.
Вниз мы спускались на той самой платформе по «вертикальному коридору». Платформа двигалась быстро, но абсолютно бесшумно, и, если бы не плывущие вверх серые камни, могло показаться, что мы стоим на месте. Наконец она мягко стукнулась о пол, и мы сошли на небольшую площадку. Перед нами тут же появились два демона, такие же, как в тронном зале, возможно, это были именно они, и медленно зашагали впереди, бросая по сторонам напряженные взгляды. Ни дать ни взять – современные охранники, им только раций и черных костюмов не хватает.
Мы покинули замок. Лица коснулся холодный воздух морозного утра, я потянул его в себя с наслаждением, чуть не закашлялся. Заметил, как Лилианна плотней укуталась в полушубок, с трудом оторвал взгляд от ее форм ниже пояса и медленно огляделся. Справа огромная площадка, на которой несколько больших шатров, слева множество серых каменных построек. Помимо этого во дворе было полно демонов. Они бросали свои дела и с интересом смотрели в нашу сторону, а точнее, на меня. Пришлось сделать каменное лицо и заставить себя не пялиться в ответ, однако краем глаза я все же следил за некоторыми из них. Вон один в шикарной шубе почти до пят стоит прямо и смотрит не совсем доброжелательно, а вон те двое вроде нормально – и поклонились, и взгляды выражают лишь почтение, а те трое глядят чуть ли не с презрением…
Пока мы подошли к постройкам, я успел понять одну неприятную вещь – как минимум половина демонов совсем не рады мне. Были и те, что сгибались в поклонах, но метали исподлобья такие холодные и хищные взгляды, что сомнений в их отношении к моей персоне не возникало.
«А чего ты хочешь? – спросил я у себя. Ты для них враг, человек, иной. Они не могут тебя принять изза своей природы. Даже если бы ты оказался самим Сатэном – и то не все склонили бы перед тобой голову…»
– Это лучшие? – отвлек меня от размышлений голос владычицы. Подняв глаза, я уставился на двух логов, которых держал под уздцы щуплый аспейн.
– Да, моя госпожа. Остальные им и в подметки не годятся, – ответил Лургот. – Но у нас есть еще пара отличных гронов…
– Я, помоему, ясно тебе сказала…
Не закончив фразы, Лилианна обернулась. Ее смуглое лицо в обрамлении белого мехового воротника выглядело восхитительно.
– Кого выберешь – лога или айсала?
Я недоуменно вскинул брови:
– А разве это не два лога?
– Светлый – айсал, – без тени насмешки ответила Лилианна, хотя мой вопрос был, наверное, очень глупым. – Видишь – он ниже и мускулистей. Силы в нем больше, но в скорости логу уступит.
Я уставился на описываемую животину, потом перевел взгляд на лога. Черный, как крыло ворона, а вот грива цвета местного снега стекает водопадом по мощной, но изящной шее, и еще на лбу маленькое сизое пятнышко. Увидев, что я рассматриваю его, лог дернул головой, запрядал ушами. Потом поднял левую переднюю и ударил ею по земле.
– Он неноровистый, – тут же залепетал аспейн. – Это он просто запах почувствовал чужой, а так смирный. Вам покормить его бы нужно сначала, поговорить…
– Заткнись, идиот. Без тебя разберемся, – оборвала его Лилианна, и аспейн почтительно склонился, не отпуская поводьев, отчего его руки оказались выше головы. – Хорошо. Лургот…
– Да, моя госпожа.
– …Приведешь сюда Анта сегодня после обеда, пусть Асгат привыкает к нему. А сейчас… – Она повернулась ко мне.
– Ну почему же, – не сводя взгляда с красавцалога, проговорил я. – Можно и сейчас начать. Всегда мечтал научиться ездить верхом, но вот както не довелось.
– Научиться? – спросила Лилианна, и ее брови поползли вверх. – А ты разве…
– В нашем мире уже давно никто не ездит верхом, – не без хвастовства выдохнул я, и Лилианна тут же поинтересовалась:
– А как?
Черт! Ляпнул, не подумав.
– Только в каретах, – сочинил на ходу ложь. Не хватало еще сейчас рассказать все и потом долго объяснять им, что такое двигатель внутреннего сгорания. И чтото подсказывает мне – придется не только объяснять.
– Странно. – Лилианна хмыкнула, но не стала на этом заостряться, а повернулась к демону. – За сколько можно научить его держаться в седле?
– Дней пять, – ответил Лургот, а я заметил в его глазах насмешливый огонек.
– Тебе смешно? – Я уставился ему в переносицу, демон тут же смутился.
– Вовсе нет, ир Ант. – Он легонько поклонился. – Прошу прощения, если вам так показалось, в этом моя вина, – добавил с таким подобострастием, что доставил мне некоторое наслаждение. Вот так. Надо учиться управлять ими, давить, не давать им повода и возможности для насмешек или – еще хуже – бунта. Даже в мыслях.
– Но не больше, – проговорила владычица, одарив меня довольным взглядом. – Через пять дней он должен уверенно держаться в седле.
– Да, моя госпожа…
– А теперь штудия. – Лилианна подошла и вдруг взяла меня под руку, отчего я невольно вздрогнул. Кашлянул слегка ошарашенно, но быстро с волнением справился. – Надеюсь, с магией у тебя лучше, чем с верховой ездой?
– Немного лучше, – ответил я, следя боковым зрением за демоном в шикарной шубе. Тот подошел к одному из шатров, взглянул на меня пристально и, откинув полог, скрылся внутри. Мой лоб нахмурился, а в мозгу появились нехорошие мысли. Надо будет узнать, что это за товарищ. Обязательно узнать.
Медленно прошествовав по мощенной камнем дорожке, идущей вокруг замка, мы подошли к одной из башен. Возле небольшой и неприметной двери нас ожидал еще один демон.
– Это АргадотСтрото, – сказала Лилианна, грациозно вскинув руку и указав на него. – Глава штудии… – Она дождалась, пока демон отвесит поклон, и, когда тот снова разогнул спину, добавила насмешливо: – Которая вот уже много лет занимается абсолютной ерундой.
– Моя госпожа, мы…
– Да знаю я – что вы… – недовольно остановила его владычица. – Вы в нескольких шагах от того дня, когда лишитесь своих голов. Веди нас.
Старый демон засуетился, открыл дверь и первым проследовал в полумрак.
– Буквально вчера, – заговорил он торопливо, и его голос наполнил темный коридор гулом, – мы смогли разобраться с первым участком плетений. По всей видимости, он отвечает за…
Все мое внимание сосредоточилось на этих словах, и я едва не полетел вниз, промазав в темноте мимо ступеньки.
– Когда вы уже сделаете здесь нормальное освещение?! – тут же прикрикнула Лилианна, а я обрадованно потянул в себя воздух. Черт, нужно спокойней, спокойней.
Уже после конфуза с верховой ездой я вдруг отчетливо понял – о себе нужно открывать как можно меньше фактов. Да, очень интересно. Да, слова штудийника буквально поразили, но ни в коем случае нельзя поддаваться настроению и выкладывать им всю подноготную. Помимо того что могут просто задолбать вопросами, есть и другие нюансы. Те самые демоны, что смотрели, мягко говоря, без почтения. Наверняка будут попытки убить меня, наверняка. И поэтому свои возможности нужно держать в секрете…
Спуск вниз по узким ступеням занял почти минуту, наконец они закончились, и мы, ускорив шаг, очутились в большом зале. Потолок здесь был очень низкий, казалось, подними руку, встань на носочки – и дотянешься, но зато имелось нормальное магическое освещение. В зале находилось еще с дюжину демонов, и мои опасения возросли, несмотря на то что все они, к счастью, взирали на меня с покорностью. А напрягло именно их количество в таком маленьком и замкнутом пространстве.
«А ведь в ЧитТонге их полно, – зашевелилась в голове тягостная мысль. – И не просто полно. Тут их до черта!»
– А теперь мы занимаемся вторым уча… – Глава штудии осекся, посмотрел на меня, обвел рукой всю дюжину красномордых. – Это штудийникидриги, господин.
После этого он принялся перечислять их по именам, и каждый названный при этом кланялся. Честно говоря, не запомнил ни одного.
– Лучше объясни нам методику и основные направления работы, – перебила его Лилианна примерно на половине списка.
– Ах да. – Демон кивнул. – Начнем, пожалуй, с «кокона». Пройдемте.
Он двинулся в глубь зала, мы последовали за ним и вскоре остановились возле едва различимого подрагивающегося столба. Высотой примерно метра полтора, шириной сантиметров семьдесят, стенки прозрачные, но при внимательном рассмотрении видны мелкие квадратики. Очень похоже на тюль. Я чуть подался вперед, глядя на змеящуюся внутри фиговину голубоватого цвета.
– Сейчас мы продолжаем работать над «короной». Это защитное заклинание. Струи воздуха уходят вверх, создавая над головой мага толстую воздушную прослойку. При высоком тонге заклинания сквозь это подушку ничего не может проникнуть.
– Вы снова занимаетесь ерундой, – грозно проговорила демонесса. – Люди уже давно не используют в боях виаров, и защита с воздуха нам не нужна. А для стрел достаточно «щита».
Но демон не смутился, а продолжил с уверенностью:
– Моя госпожа, именно на этом заклинании мы разобрались с участками плетений. И предназначение первых трех уже определено. Состав, свойства в покое, форма плетения, а четвертое… четвертое, предположительно, свойство в движении.
Я невольно прикусил губу и нахмурил лоб. То, что демоны продвинулись в этом направлении, не радовало. Я бы предпочел иметь фору, но она таяла прямо на глазах.
– Это теория. – Лилианна тоже присмотрелась к змейке внутри «кокона». – А где здесь эти участки?
– Видите утолщения? – Демон сделал шаг и оказался практически вплотную к магическому столбу. – На протяжении всего плетения их четыре. Мы считаем, что это разделения участков.
«Ну ясен пень, разделения, – внутренне хмыкнул я. – Это и есть те самые цветные колечкипетельки. Получается, находящееся в „коконе“ – это плетение в блочном режиме, а не в режиме сборки, раз петелек не видно. А раз они и не говорят про них, то…»
Ко мне вернулась какаяникакая уверенность – они ни хрена не знают про режим сборки. Просто какимто образом замедлили блочный режим, чего, кстати говоря, я даже ни разу и не пробовал делать. Блочный режим априори подразумевает скорость, и чем она выше, тем быстрее кастуешь заклинания.
– А изменять параметры участков вы научились? – спросила Лилианна, отводя взгляд от «кокона» и устремляя его на столик с ретортами, стоящий левее.
– Мы пробуем воздействовать на них разными дозами рассеянной энергии, но результаты пока не совсем понятны. Здесь нужно время, чтобы опробовать все варианты.
– Ладно, – Лилианна кивнула, и ее голос стал мягче, – с книгой Крови что?
«Книга Крови? – В мозгу чтото щелкнуло. – Книга Крови… Нет, дело не в том, что она у них есть, тут чтото другое… Но что?»
И вдруг, словно вспышка, отчетливо, ослепляюще: «Она мне была очень нужна! Но зачем?»
Снова щелчок в мозгу, и вспышки замелькали одна за другой – картинки, обрывки фраз, свист плетки, удар по спине…
Я раб! Черт, ведь на мне клеймо!
– Я вспомнил, что был ра… – Закончить фразу не хватило дыхания.
От навалившихся воспоминаний дыхание сперло, ноги подкосились, и я ухватился за стоявшего справа главу штудии… «Вирон… Вирон был моим хозяином… Лита…»
– Ему что, плохо? – гдето совсем рядом спросил Аргадот. И следом испуганный голосок Лилианны:
– Ант, выпей. Слышишь меня? Выпей быстро.
Буквально силой сквозь губы протиснулось тонкое деревянное горлышко, и во рту тут же появился сладковатый вкус напитка, чемто похожего на квас.
Откудато издалека наплыли приглушенные голоса, я открыл глаза и уставился на магический фонарик, висевший на том краю комнаты. Потом повернул голову в сторону неторопливого спокойного шепота.
– Кто здесь? – задал первый пришедший в голову вопрос и приподнялся на локте.
– Я, ир Ант, – тут же послышался голос Лургота, а через мгновение и он сам показался изза ширмы, раздвинутой справа у стены. Помимо него изза ширмы появилась еще одна персона и заспешила к выходу.
Но кто он и куда поперся – меня не интересовало. Я разглядывал фрагменты картины, часть которой прикрывала ширма. Узнал склоненные в одну сторону сейконы и всадника. «Значит, я в своих покоях», – мелькнуло в мозгу.
– Как я тут оказался?
Демон двинулся к кровати и принялся живо объяснять:
– Вам стало плохо в штудии. Мы и не ожидали. Видимо, на вас подействовало большое количество рассеянной магической…
– С какого это перепугу? – недовольно перебил я. – На меня эта хрень никогда не действовала.
– Значит, вам просто стало душно, – слегка испуганно добавил Лургот.
– А где Лилианна? – бросил я третий вопрос, и демон снова заговорил воодушевленно:
– За ней уже направились…
– Тот хрен, что вышел изза ширмы?
– Да, это один из штудийников. «Хрен» – это значит – никогда?
– «Хрен» – это значит, что ты меня достал, – буркнул я и снова повалился головой на мягкую подушку.
Демон в ответ промолчал, помялся немного и спросил осторожно:
– Сейчас вы себя чувствуете лучше? Ничего не беспокоит?
– А ты лекарь, что ли?
– Нет, но…
– Тогда заткнись и не мешай мне просто лежать и смотреть в потолок.
Лургот шмыгнул носом, отошел от кровати и уселся на одну из скамеек. Следующие минут пять прошли в полной тишине, которую нарушили приближающиеся шаги, и в покои сначала вошел один из демоновохранников, а потом Лилианна, держа в руках чтото обмотанное черной тряпкой.
– Ну как ты? – заботливо спросила она, сразу направившись ко мне. Низ ее черного платья колыхался в такт походке, а бедра поочередно обтягивались тонкой тканью.
– Нормально. Только никак не могу сообразить, как тут оказался. А этот идиот несет какуюто чушь про рассеянную энергию и духоту.
– Возможно, он и прав. – Лилианна подошла вплотную и положила свою ношу на край ложа.
– Что это? – спросил я, снова приподнимаясь на локте.
– Книга Крови, – ответила она и уставилась на меня с таким видом, словно я должен был сейчас наброситься на нее и покусать.
– У вас есть книга Крови? – Если бы не ее взгляд, то я бы просто удивился, и все. Да, это неожиданно. Не думал, что девятая книга Номана окажется у демонов. Но…
– Что? Я должен чтото сказать? Или прыгнуть до потолка? Что?
Лилианна выдохнула довольно и вдруг рассмеялась.
– Не, что такое? – переспросил я, не оченьто надеясь на ответ. Демонессу смех разбирал все сильнее, и мне оставалось лишь ждать, когда она успокоится. Наконец лицо Лилианны стало серьезным, и я повторил вопрос.
– Все нормально. – Она потянулась к книге, но я дернулся вперед и успел ухватить сверток чуть раньше, чем его коснулись изящные пальчики.
– Беру почитать. – Я тут же принялся разворачивать черную тряпку. Лилианна замерла в легком недоумении, но отбирать не стала. Однако, к моему разочарованию, вместо книги под тряпкой оказался кусок камня. Правда, на нем имелась надпись на ольджурском, но с сильно исковерканными окончаниями. «Язык древних магов, – вспомнилось мне. – Или древний язык магов?» Я хмыкнул. Какая, к черту, разница?
– И как ее читать? – стало мне интересно.
Демонесса, склонив голову набок, проговорила с задумчивостью:
– Попробуй сам догадаться.
– Ладно.
Я перевернул каменную скрижаль, потом глянул «корешок». Понятно, что тут нужно действовать не физически, а магически, но с чего начать? Первым делом решил определить – есть ли на этом камне какоенибудь заклинание. Оказалось, что есть. Плохо только, что абсолютно незнакомое. Что ж, попробуем самый обычный взлом.
Я отыскал в узле собранную когдато суперотмычку, состоящую из одних черных и белых колечек. Тут же пришла в голову идея дать ей название. Не ко времени совсем идея, но тем не менее, вспомнив, как отмычка выглядит в режиме сборки, назвал ее «спрутом». Вдобавок к этому успел удивиться – принцип действия «спрута» мне был известен отлично, но вот по какому поводу я его собирал – вспомнить не получалось. Да и ладно. Обработав «книгу» Крови отмычкой, я стал с удивлением наблюдать, как каменная скрижаль превращается в обычный бумажный томик.
– Как ты это сделал? – На лице Лилианны читалось недоумение. Скосив глаза влево, я увидел подошедшего и пялящегося на меня Лургота.
– Обычное заклинание. «Спрут», – пробурчал сухо, не собираясь вдаваться в подробности. – А вы както подругому это делаете?
– В общемто да. – Демонесса улыбнулась. – Достаточно просто активировать узел, например собрав и разрушив какоенибудь заклинание. Книга понимает, что перед нею маг, и… Что это за заклинание такое – «спрут»? – В ее глазах мелькнул неподдельный интерес.
– Не знаю. – Я пожал плечами. – Мне дал его один вор в Алькорде.
При упоминании столицы Южного Доргона по лицу Лилианны пробежало волнение, и она переглянулась с советником. А я вновь скосил глаза и увидел, как демон согнул руку, видимо собираясь подать какойто знак. Но, заметив, что я наблюдаю, тут же резко ее опустил. Ага, значит, не у одного меня есть свои секреты. Что ж, интересно.
Сделав вид, что это маленькое происшествие меня не заинтересовало, я снова обратил все свое внимание на книгу. Бережно открыл на первой странице, начал читать. Да уж, такое ощущение, что мне дали текст на старославянском – и понятно вроде, но все равно складывается ощущение, что ты малость не врубаешься.
– …плазма…
Усилием воли сдержал желание хмыкнуть. Спокойно. Возможно, это просто незнакомое мне слово на древнем ольджурском. Хотя по общему смыслу…
– Может, будет лучше начать чтение со стихийной? – осторожно нарушил тишину Лургот, когда первая страница была перевернута.
Оторвав взгляд от текста, я посмотрел сначала на него, потом уставился на Лилианну.
– И стихийную тоже. Надеюсь, у меня будет доступ к имеющимся у вас книгам Номана? В конце концов, мне ведь нужно научиться двигать Кромь. – Говоря это, я внимательно наблюдал за реакцией демонессы. При упоминании Номана ее губы заметно скривились, ну это понятно, а вот услышав о Кроми, она тут же кивнула.
– Именно это основное. Двигать Кромь. – Снова кивок. – Доступ к книгам у тебя будет, но только под присмотром когото из штудийников. По крайней мере – пока.
Последнее не обрадовало, но вида не показал. Да и некогда было – я вдруг задумался о том, как мне входить в режим сборки, если рядом постоянно присутствуют демоны? Проблема показалась знакомой, и очень быстро вспомнилось почему. В армии храмовников я тоже все время прятался для того, чтобы практиковаться в собирании плетений. Помню, даже в Кромь уходил… Но дальше пусто… Странно, что не вспоминаются некоторые моменты из прошлого… Странно…
– А какие еще есть книги? – спросил, взглянув на Лилианну.
– Воздух и Хаос, – медленно проговорила она и тут же добавила: – Но Хаос скоро придется отдать, так что, возможно, лучше начать с нее.
– А почему отдать? – стало интересно. Ах да, союз. Об этом еще говорили в Шане те, кто проверял меня на «стуле правды».
– Хаосы потребовали за столетний союз. – Демонесса тряхнула головой, следом поправила сбившуюся прядь волос.
– А может, попробовать сделать копию? – предложил я, и Лилианна, не поняв слова, произнесенного на русском, переспросила:
– Сделать что?
– Ну точно такую же книгу. Переписать, превратить в камень и отдать…
Демонесса усмехнулась, и, не сдержавшись, вслед за ней хмыкнул Лургот, но тут же испуганно прикрыл рот рукой и сделал шаг назад.
– Вопервых, это невозможно, а вовторых, очень опасно, Ант, – не без сожаления в голосе выдохнула Лилианна. – Если вскроется обман, хаосы объявят нам войну.
– А кто они вообще такие? – спросил я, закрывая книгу и пряча ее под бок. Читать такие вещи лучше в полном одиночестве, чтобы никто не отвлекал.
– Кто? – Демонесса пожала плечами. – Такие же существа, как и прочие. Живут в ином мире, сюда перемещаются с помощью порталов. Утверждают, что при переходе им приходится сильно изменять свою структуру.
– Хм, странно… – Эта информация расшевелила внутри какието смутные ощущения. – То есть они могут перемещаться из одного мира в другой?
– Из своего в этот и обратно, – поправила Лилианна.
– Но тем не менее…
– Их умение разрывать межмировую кромь позволяет перемещаться только им. Одним из условий заключения еще первого союза было получение нами всех данных по перемещению меж мирами. И они с легкостью пошли на это. – Лилианна усмехнулась. – Однако ничего хорошего из этого не вышло. Наши праотцы разорвали союз и четыре года вели с хаосами войну, обвинив тех в намеренном искажении предоставленных сведений. – Она тяжело вздохнула. Видимо, такая умная речь утомила ее.
– Получается, что древние штудийники, или кто там, занимались этими сведениями? А какиенибудь записи остались? – спросил я, чувствуя, как мое сердце перешло с шага на рысь и вотвот сорвется в галоп.
Лилианна взглянула на Лургота, и он с жаром бросился объяснять:
– Дада, есть два сохранившихся пергамента: ВангОлор «Попытки разорвать межмировую кромь», а также АрьлесШат «Ошибки в понимании умений хаосов».
– Их я тоже могу посмотреть?
– Ант, первым делом верховая езда. По крайней мере, в ближайший тонг времени. – В голосе демонессы послышались назидательные нотки. – Во время коронации ты должен быть верхом – этого требует ритуал.
– Понятно. Но все свободное от скакания на логе время я хотел бы проводить в штудии.
– Хорошо, – согласилась она и протянула руку. – Книгу Крови пока придется отдать. Мы храним их в специальном магически защищенном месте. Это очень ценная реликвия.
Усмирив желание возмутиться и настоять на том, чтобы книга была оставлена, я протянул томик ей. При этом даже выразил лицом легкую скуку. Не нужно подавать вида, что ты в чемто очень заинтересован. Тем более что в голове уже созрел план – простой, как три копейки. Чтобы сохранить фору, нужно запутать штудийников. Создать ложную гипотезу, а самому продолжать идти по правильному пути. И это не только для того, чтобы удержаться во власти – здесь я еще ничего толком себе даже не представлял, – а скорее для того, чтобы просто остаться в живых.
Лилианна взяла книгу, снова трансформировала ее в каменную скрижаль и передала Лурготу. Лицо у того разом стало благоговейным, он резко схватил с кровати черную тряпицу и принялся бережно оборачивать раритет.
Лилианна в это время мило улыбнулась и, попрощавшись, зашагала к выходу, а спустя пару секунд следом засеменил и Лургот, держа книгу, как младенца.
– Выспись хорошо, отдохни, – бросила демонесса, обернувшись у двери. – Завтра с восходом светила у тебя первый урок верховой езды.
Спустя пару секунд они покинули мои апартаменты, и я остался один. Долго прислушивался к звукам за дверью, после чего поднялся и стал медленно ходить по комнате, размышляя над нашим разговором. Хаосы перемещаются между двумя мирами… Черт! Значит, есть хоть минимальный, но шанс…
Тут же появилось бешеное желание немедля заняться магией. И первым делом – в режиме сборки, но я, хоть и с трудом, отбросил эту мысль. Пока опасно. Вне сомнения, мои охранники, а скорее – надсмотрщики, находятся с той стороны массивных деревянных створок и могут почувствовать необычные магические колебания. Насчет этого надо будет чтото придумывать. Может, со временем мне позволят оставаться в полном одиночестве? Или без сопровождающих совершать конные прогулки? В смысле – лотовые.
А информация о портале меж мирами тем временем продолжала будоражить мозг. Неужели есть вариант вернуться домой? Господи, я уже давно потерял надежду. Так давно, что даже забыл, что она когдато была…
Я тут же пожалел, что отдал книгу, хотя и понимал разумом – оставить ее все равно бы не вышло. Да и при чем тут книга Крови?
Жаль, я совсем ничего не знаю по этой теме. На основе какой ветви могут быть сделаны порталы? Или тут совсем другая технология? А вдруг описание такого портала, или плетения, с помощью которого его можно создать, есть в книге Хаоса? Пусть даже там имеется в виду лишь переход из мира хаосов в Отум, но ведь можно уловить общий принцип…
«Ага, а потом просто узнать номер Земли в тентуре», – почерному подшутил я сам над собой, но, как ни странно, энтузиазма это не убавило.
И, не в силах успокоиться, я все же решил заняться хотя бы прокачкой узла. Бросив взгляд на самый дальний от дверей угол, быстро зашагал к нему, уселся в позу «лотоса». В голове появилась мысль: «Если охранникинадсмотрщики вообще способны почувствовать то, что я занимаюсь магией, – должны заглянуть. Мало ли чего я тут решил натворить. И если не заглянут… Хотя это слишком умозрительно. Они могут и просто не отреагировать на знакомые выбросы энергии. Подумаешь – узел ктото прокачивает».
В запале я решил изучить все имевшиеся у меня заклинания. Целый час потратил на «щит» Порядка и, несмотря на проблемы, всетаки довел дело до победного конца, после чего занялся неизученными плетениями Света. Закончив с ними, снова пару раз прокачал узел и обессиленно поплелся к кровати. Усталость буквально валила с ног, но именно она помогла мне провалиться в сон, едва закрылись веки. Иначе я бы не смог уснуть, грезя порталами и прочими призрачными планами на возвращение домой.
Разбудил меня тот же Лургот. Подхватившись, я с ужасом уставился на кучу аспейнов, снова прущихся в мои покои, таща бочку, ведра с горячей и холодной водой и прочую хрень.
– Привыкайте, ир Ант, – заметив мой взгляд, поспешил объяснить демон. – Ваше положение обязывает правильно исполнять утреннюю церемонию.
Меня вновь искупали, обтерли, причесали и даже одели. По словам того же Лургота, одеваться самостоятельно мне теперь вроде как тоже не комильфо.
Слегка смущенный, я отправился с ним в местную «конюшню», где нас помимо аспейна ждал какойто демон. Представился он учителем верховой езды, хотя, глядя на него, в это трудно было поверить. Похожий на ту бочку, в которой мне предстояло теперь мыться каждое утро, с широким лицом, утяжеленным огромными щеками и двойным подбородком, он входил с занятием, коему собирался меня учить, в жесткое противоречие. Да такая туша и в седлото не взберется без подъемного крана.
– Ир Ант, – заговорил он с явной одышкой, хотя всего лишь медленно шел по длинному проходу меж стойл, – прежде чем вы сядете в седло, вам предстоит многое узнать и многому научиться, а самое главное – вам необходимо установить с Астатом дружеские отношения.
– Это понятно, – кивнул я, следуя за ним и аспейном, вдыхая запах соломы, перемешанный с легким амбре навоза и чисто логовским запахом.
– Логи, как и все копытные, очень пугливы, – выждав пару секунд, продолжил демон. – Поэтому Асгат должен к вам привыкнуть. Не подходите сразу.
Он остановился, и я едва не налетел на его грузное тело, глядя в это время на морду одного из айсалов. Айсал тоже смотрел на меня, положив голову на деревянную дверцу стойла. Его уши были прижаты, а верхняя губа подергивалась.
– Грик сейчас выведет его, а мы пойдем впереди, чтобы Асгат видел нас.
– Хорошо. – Кивнув, я стал наблюдать, как аспейн вошел в одно из стойл впереди.
– Ну, ну, Асгат. Все хорошо. Все отлично, Асгат, – стал говорить он громко, но с нежностью, а через полминуты появился, ведя за узду вчерашнего черного красавца.
– Идемте, – тут же тяжело выдохнул учитель, и мы двинулись обратно. Покинув конюшню, направились вдоль ее серой каменной стены по дорожке, свернули за угол и остановились перед круглой площадкой.
– А теперь, – продолжил толстяк, – я объясню вам, как подходить. Подходите только сбоку. Спереди лог кусается, а сзади лягается. – Он легонько улыбнулся. – И не забывайте наблюдать за мимикой животного. Дада, по ней можно очень просто определить, как оно к вам относится. Если уши прижаты – оно вас опасается, если торчком и морда повернута к вам – смело приближайтесь. Лучше слева. Но только не тяните сразу руки к морде, может и цапнуть. Похлопайте ладонью по шее, скажите чтонибудь ласковое.
Он взглянул на меня сальными глазками и добавил с почтительностью:
– Вы готовы попробовать?
– Почему бы и нет? – выдохнул я с жаром. Помимо надежды на то, что мне со временем разрешат совершать в одиночку логовые прогулки по окрестностям, у меня проявилось и самое обычное мальчишеское желание. Это же круто! В седле, с мечом в руке… Какой пацан об этом не мечтал, глядя исторические фильмы про рыцарей или ковбоев. Правда, в последнем случае без меча…
Не сказать чтобы Асгат сразу же воспылал ко мне искренней любовью, но примерно через полчаса мы вроде нашли общий язык. Он уже не отворачивал морду, прислушивался к тому бреду, что я лепетал, и даже пару раз ткнулся мне в грудь мордой. И я уже было раскатал губу, готовый заняться непосредственно ездой, но меня ожидало разочарование. Как оказалось, на сегодня это вообще не предусмотрено. А предусмотрено следующее…
До обеда я учился взнуздывать Асгата и поседлывать. Запутался в обилии терминов, стал нервничать, но учитель тут же предупредил – нервничать рядом с логом нельзя, он хорошо чувствует настроение всадника. Я взял себя в руки, и вскоре у меня получилось надеть узду правильно. С поседлыванием было намного проще. Уложил вальтрап, потник, само седло, затянул подпруги, проверил, чтобы между ними и боком животного с трудом просовывался палец… После чего расседлал и повторил снова.
– Не забывай проверять спину животного, ир Ант, – проговорил учитель, внимательно наблюдая за моими действиями. – Не должно быть ссадин, шишек, потертостей или грязи… Относитесь к нему очень заботливо, и он ответит вам тем же. Вывезет вас раненого из боя… Прошу прощения, я не то имел в виду…
– Да ничего. Все нормально. – Я улыбнулся «бочке». Этого дородного демона можно исключить из списка тех, кем я решил управлять, кого я собрался давить, кому вознамерился не давать повода и возможности для насмешек или – еще хуже – бунта. Всетаки он меня обучает важному делу, да и на вид совершенно безобидный.
– Караг! – крикнул сидевший неподалеку на лавочке Лургот, когда я во второй раз оседлал лога. – На сегодня хватит, полдень уже.
Он поднялся и поплелся к нам, а я в это время снова похлопывал Асгата по шее, все больше и больше проникаясь к нему истинной симпатией. Да и как было не проникнуться. В мозгу уже час крутилась странная и тем не менее вполне логичная мысль – а ведь здесь это единственное существо, от которого можно не ожидать подвоха. Не ткнет в спину ножом, не перережет спящему горло, не ударит какимнибудь плетением…
– Хороший, Асгат, хороший, – мягко выдохнул я, и лог, прядая ушами, доверчиво ткнулся в меня мордой.
– Мы не закончили. Нужно еще хотя бы пару раз взнуздать и… – слегка обиженно начал толстый демон, но Лургот перебил его, завертев головой:
– Нетнетнет. После полудня у ир Анта другие занятия.
– Но владычица сказала мне, что верховая езда основное для ир…
– Планы немного изменились. Владычица учла все нюансы, и было решено половину дня посвящать магии. – Во время этого короткого объяснения Лургот перевел взгляд с учителя на меня. – Тем более, ир Ант, вам очень нравится заниматься ею, не так ли?
– Мне и верховая езда успела понравиться.
– Вы еще и не ездили, – решился пошутить Лургот, но я окатил его холодным взглядом, и он тут же погасил мелькнувшую улыбку под извиняющейся миной. – Простите, ир Ант.
– Ладно. Идем в штудию.
Хлопнув Асгата по шее, я попрощался с ним, потом с учителем и зашагал в сторону башни. Заметил краем глаза словно ниоткуда появившегося охранника. Второй нарисовался чуть позже, когда конюшня осталась позади, и медленно двинулся вперед, стараясь держаться вровень со мной.
– Ир Ант, я отыскал старые свитки… насчет порталов. – Не поспевавший за мной Лургот кашлянул и замолк.
Я промолчал, свернул вправо и через пару минут был у нужной башни. Возле двери нас встретил Аргадот, поклонился, прижимая руку к животу, и первым стал спускаться по ступеням. Благодаря появившемуся тут освещению их теперь было хорошо видно – старые, выщербленные, по бокам мерзкая серозеленая плесень. Да уж, видимо, очень плохо работают здешние ребятки, если им не выделяют средства на ремонт. Впрочем, их неважнецкая работа мне на руку.
Мы быстро спустились, прошли в основной зал.
– Так что там со свитками? – спросил я у Лургота. Такая огромная пауза между вопросом и ответом была выдержана мною специально. Нужно использовать психологические финты. Уверен, он все это время размышлял, почему я не отреагировал на его слова сразу.
– Владычица разрешила дать их вам сегодня в покои. Это не основное на данный момент, но вдруг вы…
– А книги? – перебил я.
– Что – книги?
– Их я не могу брать с собой в покои?
– К сожалению, нет, ир Ант. Но я уверен – это пока, а спустя какоето время…
– Ладно, не нужно оправданий. С чего начнем? – обратился я к Аргадоту, и тот с предельной вежливостью стал перечислять список сегодняшних занятий. Был он, правда, невелик, всего две позиции – разобраться в строении «кокона» и…
– Вы уверены? – слегка удивившись, спросил я, когда глава штудии огласил вторую строку списка.
– Так повелела владычица, – вместо него ответил Лургот. – Да, мы понимаем, что будет непросто, но через пару часов сюда придут два лучших лекаря, и они постараются сделать все возможное, чтобы принятие «кулака чревла» прошло безболезненно.
– Но вы ведь знаете… – Я осекся. – В общем, мне это пока не нужно… А к чему вообще такая спешка? Нет, я собирался изучать ветвь Тьмы, но… мне необходимо время, чтобы настроиться. Это ведь противоположность Света.
– Никакой противоположности. – Озабоченное лицо Лургота просветлело. – Данные рассуждения, по мнению многих мудрейших демонов, лишь досужие вымыслы. Но даже если это так, то не стоит забывать, что Свет и Тьма – это два направления одного источника.
– Мне от ваших теоретических рассуждений легче не будет, – остановил я его умничанье. – Я долго занимался Светом, и поэтому…
– Вы побаиваетесь? Простите, ир Ант, это просто попытка понять мотив вашего отказа.
Я окатил демона грозным взглядом, но мирда того не выражала ничего, кроме угодливости. Хотя я был уверен на все сто – в мыслях он сейчас ликовал, сумев нанести удар по моему самолюбию. Впрочем, он был прав – я побаивался. Всетаки Свет и Тьма…
– Ир Ант, давайте подойдем к «кокону», – разрядил обстановку Аргадот и указал на полупрозрачный столб. – Это интереснейшая конструкция, которая была создана нашими предшественниками сто четырнадцать лет назад.
– Вот именно, – зачемто вставил Лургот, отведя взгляд от моего злого лица и с усмешкой вперив его в главу штудии.
– Мы делаем все, что в наших силах, – буркнул тот и, резким движением поправив висевший на шее амулет, двинулся вперед. – Состоит он из нейтральной магической энергии, – продолжил, когда мы приблизились к конструкции. – Это такая энергия, которая лишена свойств магических ветвей.
«Так, так… – Мой мозг оживился. – Чтото знакомое».
– Но к сожалению, в результате подтопления восемьдесят семь лет назад часть пергаментов была повреждена, и мы утеряли более точные формулировки. Если бы нам было выделено другое помещение…
– Если бы от вас было больше пользы, – тихо проговорил Лургот и сделал вид, что заинтересовался одной из реторт на столе.
Аргадот бросил на него сердитый взгляд, однако сдержался и продолжил объяснение:
– Но мы не теряем надежды восстановить утраченные знания. Слава Оргду, у нас осталась магема, в которой заключен магический каркас «кокона». Действует так же, как магемы в книгах Номана.
При упоминании богатворца Отума Лургот недовольно фыркнул, но Аргадот не обратил на это ни малейшего внимания. По его глазам было видно, что, говоря о магии, он и сам воодушевляется все сильнее и сильнее.
– Если бы не эта магема, мы бы утеряли данную конструкцию навсегда.
– А предыдущие работы по этой теме? – поинтересовался я.
– Они все были в одной части подвала, которую и затопило. Так что… – Штудийник развел руками.
– Ну и как ваш «кокон» действует?
Задавая этот вопрос, я, кажется, даже перестарался с изображением неофитского восхищения на лице, но Аргадоту это явно польстило. Он приосанился и продолжил более уверенно:
– Если магический поток любого заклинания направить непосредственно в «кокон», для чего следует положить ладонь на его поверхность, то мы можем получить как бы застывшее состояние плетения. В принципе оно легко создается и в узле при особом способе работы с ним, но, увы, ненадолго.
Демон еще долго сыпал общими фразами, а я внутренне радовался тому, что он говорит. Знания явно поверхностны и даже слегка неверны. По многим вопросам я знаю гораздо больше. Единственное, что заинтересовало меня, – магические поля. Но и тут я не стал ничего выспрашивать, а просто намотал информацию на ус и решил найти ей место в моей системе позднее. Тем более что в зале появились еще два демона, которые остановились на почтительном расстоянии и терпеливо ждали, пока Аргадот закончит травить мне магические «байки». Иначе это и не назовешь.
Я пару раз бросил на них взгляд, заметив, они поклонились. То, что это лекари, стало понятно сразу. Непонятно было другое.
– Так к чему такая спешка? – снова задал я Лурготу вопрос, когда глава штудии умолк.
Тот пару секунд смотрел на меня стеклянными глазами, наконец заморгал часто, тряхнул головой.
– Извините, я, кажется, чуть не уснул. Не люблю эту магическую теорию. – Он медленно поднялся и двинулся ко мне. – Владыка, не знающий ни одного плетения Тьмы, – это нонсенс, – принялся объяснять на ходу. – А у вас через полтонга времени коронация. Даже уже через четыре дня.
– А она не может подождать?
– Это решение владычицы, поэтому не могу вам ответить, ир Ант.
– Ладно. Но дайте мне хотя бы несколько минут, чтобы настроиться, – выдохнул я, понимая, что тянуть свирка за хвост резона нету: не сегодня так завтра мне все равно придется заняться новой ветвью. «Да и когда ты отказывался от новых заклинаний?» – подбодрил я себя.
Но с другой стороны, Свет и Тьма… страшновато, чревл их подери.
– Вы абсолютно ничего не почувствуете, господин, – подал голос один из пришедших демонов, увидев, что я задумался. – Мы дадим вам отвар и обработаем двумя заклинаниями.
– К тому же вы сами будете контролировать ход втягивания нового плетения, – добавил Аргадот, и я бросил взгляд на него.
– В смысле?
– Через «кокон». Я направлю «кулак чревла» в него, а вы прижмете ладонь к поверхности и втянете. Все просто. – Он развел руками и обезоруживающе улыбнулся.
Зыбь, внешний Тонг
Получив депешу из ЧитТонга, ГатВул удивился. Разломал печать владычицы сухими старческими пальцами, торопливо развернул пергамент и пробежался взглядом по тексту. Потом перечитал еще раз, теперь медленно и вдумчиво, и, когда глаза остановились на аккуратной подписи Лилианны, хмыкнул. Странно, странно.
В депеше сообщалось, что он снова восстановлен на посту старшего советника, и в связи с этим владычица требовала его немедленного появления при дворе. Странно.
ГатВул присел на мягко выделанные кожи ездовых гронов и задумался. Он давно не был глупым юнцом, чтобы сразу же обрадоваться и помчаться сломя голову в ЧитТонг. И даже славящаяся обретением холодного рассудка зрелость давно осталась за его сгорбленной спиной. Он был умудренным жизнью стариком и потому давно знал, как поступать в таких случаях.
Всего через полчаса с того момента, как печать владычицы была переломлена, в направлении столицы, пришпорив своего грона, устремился молодой азем. Официальная версия его прибытия в ЧитТонг – передать частное письмо от одного из военачальников своей жене. И это не было лишь пустым прикрытием. Азем действительно служил гонцом у ГартАшира, командующего вторым катонгом слотов, и действительно вез письмо. А всего тонгом времени ранее произошел с ним неприятный случай – проигрался покрупному в шугру. По пьяной лавочке, разумеется. Напился жжолы с одним из дригов, с ним же сел играть.
Житейское в общемто дело, с кем не бывает. А то, что дриг этот был прислужником ГатВула… ну так это чистая случайность.
Проворочавшись всю ночь, с утра ГатВул приказал заложить карету и спустя час медленно покатил на ней в сторону столицы, продолжая вяло шевелить тягучими от бессонницы мыслями.
«Что же произошло? – вопрошал он себя, пытаясь не уснуть от монотонного перестукивания копыт. – Неужели Виренг заложил их всех? Будь проклят этот выродок человеческого рода, если так оно и есть. Да нет, нет, не мог он этого сделать. Иначе получается, что я сильно просчитался. Очень сильно. Сильнее даже, чем тогда, при Литионе Шестом. Нет, не может быть».
Тогда что?
Тряхнув головой, ГатВул открыл створку, чтобы освежиться. Морозный воздух обдал лицо, защипал щеки и нос, но это не взбодрило.
Да и зачем взбодряться, лучше поспать, а потом снова подумать на свежую голову.
ГатВул подтянул к себе подушку, лежащую на краю скамьи, поерзал, устраиваясь удобней, закрыл глаза. Но сон не шел.
Что же могло случиться?
После получения депеши он задавал себе этот вопрос через каждые десять минут. Веки приподнялись, глаза задумчиво уставились в обитую лиловым свишем стенку. В это время одно из правых колес наскочило на бугорок, и он сначала едва не ударился головой о потолок, а потом чуть не сломал позвоночник, со всего маху приземлившись на скамью. Рука тут же схватилась за шнурок, проведенный к козлам кучера, и Гат дернул за него с перекошенным от злости лицом. На том конце шнурок был привязан к молоточку, прикрепленному на оси, и при дерганье бил кучера чуть повыше зада. Мигом послышались зычные крики, карета стала останавливаться, и, как только замерла, советник стал выбираться наружу.
– Куда гонишь, болван? – заорал он, встав на землю и слегка прогибаясь назад. Старость не радость, позвоночник дает о себе знать, несмотря на сотни золотых, отданных за лечение целителям. – Тебе сказано было – не гони!
– Простите, ир Гат, – залепетал аспейн. – Я незаметно както поддал. По привычке.
– Стегануть его? – спросил один из дригов, останавливая своего грона возле ведущего левого из запряженных.
– Нет. – ГатВул махнул рукой. – Прибьешь еще, кто править будет? Давай, не гони, Глим, потише, потише.
Он сделал несколько поворотов туловищем вправовлево, поднялопустил пару раз руки и, поймав языком одну из снежинок, снова забрался внутрь кареты. Аспейн выждал какоето время, тронул очень медленно, а Гат, закрыв задвижку, всетаки решил вздремнуть.
Разбудил его стук в дверцу и голос Крада, командира его личного маленького отряда численностью в шесть дригов.
– Прибыл гонец, – сказал он громко, и советник, зевнув, приказал дверцу открыть.
Снег уже перестал падать, и заходящее светило, найдя прореху в густых бородатых облаках, рассыпало по сизому полотну миллионы игривых бликов. На секунду улыбнувшись этому красивому зрелищу, Гат тут же похоронил улыбку под серьезной, даже слегка злой миной и выбрался из кареты. Посмотрел на стоящего шагах в десяти азема, тот поклонился.
– Какие новости? – сухо поинтересовался старый демон, и азем без промедления принялся объяснять:
– Все нормально. Вас действительно вызвали, чтобы восстановить в должности.
– Брата видел?
– Да, ир Гат.
– Что он тебе сказал?
– Когда придет наше время, мы вздернем каждого, кто мешал его приближению.
– Правильно, – кивнул старый демон. Именно эта фраза являлась на данный момент условной. Была и еще одна, но означала она – дела плохи, не суйся. Гат опасался услышать ее, но теперь, когда прозвучала другая, бояться было нечего. Когда придет наше время, мы вздернем каждого, кто мешал его приближению… все нормально, все идет как надо. – Продолжай, – выдохнул он, ощущая внутри приятную легкость.
– ШресВул сказал, что владычица вдруг отослала Стаха воевать с Другими. Наверное, перестал ее удовлетворять, или решила теперь сношаться с пришлым… – Азем, смутившись, запнулся и нервно похлопал по шее грона. – Это слова вашего брата.
– Я так и подумал. – ГатВул позволил себе улыбнуться. – Рамки приличия для него всегда были тесны. Крад, – он обернулся, – спиши с этого оболтуса треть долга, отработал.
– Хорошо, – кивнул дриг и, без всяких эмоций посмотрев на вестника, махнул рукой: – Езжай по своим делам.
Проводив взглядом рванувшего в сторону Ста Холмов гонца, старый советник дал приказ гнать вовсю, и кучер заметно оживился. Словно хищный зверь, следящий за добычей, он стал наблюдать, как хозяин скрывается в карете, как захлопывается дверца, и едва это произошло – он дал волю хлысту и своей глотке.
– Айййхааа! – разнеслось по округе, следом послышались два хлестких удара, и запряженные гроны взяли с места рысью. – Айййхааа! – и они перешли на галоп. Замелькали спицы на больших колесах, слились в сплошной серебристый круг.
И всего через шесть часов карета влетела в восточные ворота ЧитТонга, спешно открытые привратникамиаспейнами.
Залихватски прокатив по широкой дорожке к парадному входу, она остановилась, и один из охранниковдригов тут же открыл дверцу, спрыгнув с разгоряченного грона. ГатВул выбрался, горделиво приосанился, не обращая внимания на привратных аспейнов, направился к лестнице, чуть склонившись вперед, стал подниматься. Следом за ним шли Крад и еще один дриг. Привратники торопливо потянули на себя левую створку широкой двери, застыли с возложенными на живот ладонями.
– Владычица уже ждет вас, – проговорил один из них и поспешил вперед, теряясь в полумраке холла.
– Отлично, – прошептал старый советник, втягивая в себя знакомый воздух ЧитТонга. – Ну вот, все и вернулось на тонги своя.
Лилианна действительно ждала, но не в тронном зале. Аспейн повел Гата и двух его охранников к тайной комнате, находящейся в Северной башне. Его дригам пришлось остаться в начале коридора, и дальше ГатВул заковылял уже в сопровождении двух других демоновмагов из личной охраны владычицы.
– Приветствую вас, моя госпожа, – почтительно проговорил он, оказавшись внутри небольшого уютного помещения и склоняя перед владычицей голову.
– Ты слегка задержался, – без особых эмоций проговорила Лилианна и повернулась к нему лицом.
– Мой кучер хлестал гронов как сумасшедший, – выдохнул Гат. – И едва не отправил их души в Вечный Слид.
Лилианна хмыкнула, прошла к небольшому изящному креслу и положила руку на спинку.
– Либо замени кучера, либо замени гронов, – сказала она беззлобно, и старый советник изобразил легкий смешок.
– Я так и поступлю, моя госпожа.
– Хорошо. Но не будем отвлекаться. Как понимаешь, такая спешка не просто ради развлечения, возникли коекакие трудности, но я уверена, что ты сможешь их разрешить.
– Сделаю все, что в моих силах.
– Не сомневаюсь. – Лилианна провела пальцами по мягкой слишевой обивке, задумалась на несколько секунд, а ГатВул терпеливо ждал, разглядывая фреску на левой стене и пытаясь предугадать, о каком деле пойдет речь.
– Ты ведь осведомлен насчет пришлого, – наконец проговорила владычица, и советник, оторвав взгляд от юного демона, пронзающего копьем адгрона, коротко ответил:
– Последние события, связанные с этим, известны мне очень поверхностно.
Лилианна кивнула, грациозно «перетекла» в кресло и, удобно устроившись в нем, взглянула на старика изпод черных бровей.
– Теперь тебе будет необходимо заняться этим вопросом глубже. Если не ошибаюсь, раньше ты состоял при лекарской штудии.
– Да, моя госпожа. Лет сто сорок назад.
– Значит, ты должен уметь работать с аурой.
– Да, моя госпожа. – ГатВул вдруг догадался, куда клонит Лилианна, и опередил ее: – Какието проблемы с пришлым?
Она снова кивнула, на лице появилось довольное выражение.
– Я не ошиблась, что решила вернуть тебя. Этот тупоголовый Лургот мне уже надоел, как и Стах. Полные идиоты, не знающие и не умеющие ничего.
– Понимаю вас, – согласился советник. – Мне приходилось работать с Лурготом. Глуп, поверхностен, высокомерен, но при этом убежден в обратном.
– Не будем о нем. – Лилианна отмахнулась. – Я уже отдала приказ отправить его простым лекарем к Северным воротам.
– Так что с пришлым? – снова сыграл на опережение ГатВул.
– Мы стирали ему память, но она вновь восстановилась.
– Как это произошло?
– Он услышал о книге Крови, и память стала возвращаться.
– Тактак… – ГатВул нахмурил лоб и постучал подушечками пальцев по подбородку. – Думаю, это легко объяснить. У пришлого…
– Зови его Ант, – вставила Лилианна, и Гат, кивнув, продолжил:
– У Анта очень сильная эмоциональная связь с данной книгой, он ведь раб, а снять клеймо можно только плетением из ветви Крови. В общем, тут имеет место «цепная реакция Шторга». Это когда яркое воспоминание, которое не учли при затемнении, стремительно разрушает все затемнение посредством «рядов» того же Шторга. В юности я зачитывался работами этого великого лекаря.
– Лургот утверждал, что затемнил все яркие воспоминания, и хорошие, и плохие.
– Некоторые яркие воспоминания могут быть затемнены естественным путем, когда появляются равные или более сильные по яркости новые воспоминания. В спешке и с плохим знанием предмета эти участки легко пропустить.
– Так он и сказал, – кивнула Лилианна. – После первого прокола Лургот снова провел затемнение и уверил меня, что теперь ничего не случится. Однако я уже не могу доверять его словам. Впереди коронация Анта, и мне не хотелось бы, чтобы очередная эта «цепная реакция Шгорта»…
– Шторга, – аккуратно поправил ГатВул, но владычица лишь махнула рукой и закончила мысль:
– …произошла во время коронации.
– Я понимаю вас.
– И еще… – Лилианна подалась чуть влево, ее запястье легло на мягкий подлокотник. – Лургот не смог развить в нем злую энергию. Или отрицательную энергию… Он объяснял, но я забыла.
– Думаю, объясни он правильно, вы бы ни в коем случае не забыли. – Советник внутренне похвалил себя за столь тонкую лесть. – Хм, я, конечно, никогда не был о нем высокого мнения, но чтобы вот так… – Он дернул головой и усмехнулся. – Злая энергия, добрая. Но ведь нет таких энергий. Есть просто – энергия. А то, какой она становится, зависит лишь от мест в ауре, через которые она выходит. Если энергия выходит через так называемые отрицательно заряженные участки, то и сама становится отрицательной. И наоборот. Здесь нужно было просто заблокировать положительно заряженные…
– Вот ты и должен будешь их заблокировать, – не дожидаясь, когда советник закончит, резюмировала владычица. – Вечером перед коронацией.
– Слушаюсь. – ГатВул прижал ладонь к животу. – Мне будет необходим доступ в штудию, чтобы приготовить отвар…
– Отвар есть. Затемнение будешь проводить в моем присутствии, не хочу, чтобы ты перегнул палку.
– Хорошо. – Гдето в глубине глаз ГатВула мелькнуло разочарование, но всего на миг. И когда Лилианна взглянула на него и махнула – иди, – его взгляд снова выражал лишь кроткую покорность.
Весь путь от тайной комнаты до шатра брата старый советник был погружен в размышления. Выходило все как нельзя лучше. Он, если честно, и не рассчитывал, что Двуликая Чрами так искренне улыбнется ему. «Вот он, пришлый, в его власти. Захочет – и просто отравит. Хм…» – но, не успев даже посмаковать эту мысль, он тут же отбросил ее. Не без сожаления, но отбросил.
Лилианна не так глупа. Да и про то, как она пришла к власти, забывать не стоит. Такая способна на все. Что для покусившейся на жизнь родного отца какойто чужой род? Ничто. А он не хочет, чтобы изза их со Шресом игры погибли все Вулы. Да, игра идет покрупному, и ставки выше, чем светило в летний полдень, но род – это род.
Его мысли обратились к памяти – он вспомнил родовое поместье, где не был уже пару лет, вспомнил умершую жену, двух погибших на войне сыновей, подрастающего внука…
– Приветствую тебя, брат, – отвлек его от воспоминаний голос брата. Заключив друг друга в краткие объятия, они молча направились к огромному шатру командира личной охраны владычицы. Здесь уже расторопные аспейны накрыли шикарный стол и разлили в глубокие глиняные пиалы лучшую в ЧитТонге жжолу.
Шрес взмахом руки отправил их прочь, указал брату на лучшее в шатре место и только после того, как тот уселся, сам грузно бухнулся на мягкие шкуры.
– Я ждал тебя завтра утром, – сказал он и поднял пиалу. – Ну что, за приближение нашего времени?
– Можно, – кивнул Гат. – Мне кажется, сегодня оно стало намного ближе.
Принятие «кулака чревла» и в самом деле прошло почти без боли, и только потом, уже вернувшись в свои покои, я почувствовал ее. Сначала она наполнила ладони, потом растеклась ледяной водой по всему телу. На минуту стало страшно, я задышал глубже, пытаясь взять себя в руки. Но боль нарастала, а вскоре пришла дрожь – крупная и частая. Словно я стал паласом и из меня принялись вытряхивать пыль.
Забравшись под одеяло, я устроился в позе эмбриона и стиснул зубы. Дрожь прошла волнами по телу вверх, вернулась к ногам, потом вдруг резко отступила, и я осторожно пошевелился. Ничего. Поднялся и присел, обняв колени. Зубы все еще продолжали выстукивать морзянку друг о друга, но в теле вроде порядок. И не знаю зачем – я вдруг взялся за изучение едва принятого узлом плетения. Вот так вот, как будто испытывая себя.
Специальное состояние, первый блок…
Легкое жжение ворвалось в узел, начало нарастать, но я не остановился. Разобрал, собрал с лету два блока, разобрал…
Да и по хрен! Мне нужно развиваться, мне нужно идти вперед. Магия… Чем лучше я ею владею, тем больше являюсь «собой». В этом мое отличие и свобода. Владыка? Ха. Да здесь я так же несвободен, как и рабыслоты. Меня ведут, меня делают им, а сам… Пришел бы ты сюда по своей воле?
Я собрал три блока, замер, борясь с диким жжением, разобрал очень медленно, контролируя процесс в каждую секунду.
«Ты и так пришел сюда по своей воле, – ответил сам себе. – Судя по воспоминаниям… Хотя странно, что в памяти так много провалов. Странно…»
Четыре блока, задержал их в этом состоянии. Все нормально, идет даже лучше, чем Порядок, без косяков. Тьфутьфутьфу. Разобрал…
Нужно будет попробовать восстановить эти провалы. Как? С помощью логики хотя бы. А почему и нет? И с режимом сборки… Надо изыскать возможность работать в нем.
Пять блоков собрались без всякого лишнего напряжения, лишь жар стал сильнее. Мне пришлось вцепиться в колени, сжать их. Из перекошенного рта вырвался стон.
Плевать!
Но вдруг пришла мысль: «А зачем? Зачем тебе ветвь Тьмы? Ты не сможешь с помощью нее защитить себя от этих тварей».
Вообщето вопрос взаимоотношения ветвей всплывал уже не раз, но постоянно чтото отвлекало, мешало разобраться с дотошностью. Да и тяжелая для осмысления штука, запутанная… А еще запутаннее то, что я не помню, когда данный вопрос всплывал, но уверен, что такое было. И именно «не раз». Что за черт?
Шесть блоков собрались, обжигая организм адовым пеклом. Но все же задержал, потом разобрал медленно, задышал, словно спринтер на финише.
Взять те же стихийники. Боевые поражают любой организм, если нет врожденной защиты или защитных плетений. А вот они должны быть только из той же ветви – «щит» Воды не остановит боевое заклинание Огня, «молнию» не остановит защитное плетение Земли.
А с надстихийниками все как раз наоборот. Здесь защититься можно только из противоположной ветви. От Света Тьмой, от Хаоса Порядком…
Семь блоков… повалился вперед, уткнулся лицом в мягкую перину, пальцы намертво вцепились в одеяло… фуух… и по одному, медленно, – седьмой, шестой, пятый…
Разобрав полностью, взял небольшую паузу, чтобы отдышаться и стереть с лица обильный пот.
С одной стороны, мудро – на самих демонов Тьма не действует, и убить друг друга с помощью этой ветви они не могут. То же и с людьми. Свет им неопасен… Если, конечно…
Восемь блоков, все… «кулак» изучен. Полчаса – и готово! Это хорошо… Твою мать, как же печет.
…Если, конечно, их внутренняя кромь не приблизилась к пределу. К темному пределу…
Я повалился на спину и, сжимая кулаки, уставился в потолок. Ветвь Тьмы… Против кого ее тут использовать? Разве что против слотов.
Жжение внутри стало утихать, и, несмотря на то что изученное плетение в сложившихся обстоятельствах ни на йоту не улучшало мои боевые качества, я был доволен. Надо бы кроме езды и магии заняться фехтованием. Или…
Я прислушался. За дверьми тихо. Понятное дело, что мои охранникинадсмотрщики там… но вчера ведь они не вошли, когда прокачивал узел.
Поднявшись, я поплелся к окошку. Стараясь не шуметь, открыл его. Подышал холодным воздухом, снова прислушался.
Попробовать? Рискнуть?
Для начала просто войти в режим сборки на несколько секунд и сразу выйти. Подождать немного…
Закрыв окошко, направился в дальний угол, уселся. Взгляд на какоето время застыл на дверных створках, внутри появились легкий страх и азарт, смешались, зашевелились клубком, побуждая к действиям, и я решился.
Погружаясь не очень глубоко и прислушиваясь, собрал первый блок «луча». Отложил и быстро вышел из режима. Стал ждать.
Время еле ползло, я несколько раз проводил ладонью то по лбу, то по губам и не сводил взгляда с дверей. Ожидал, что вотвот войдут. И не только охранники. Они запросто могли оповестить, скажем, того же Лургота или саму Лилианну… поэтому ждал долго, и лишь когда внутри появилась уверенность, что никто не придет, продолжил.
Да, Тьма против демонов бессильна, и поэтому «луч». Нужно собрать четвертый уровень, изучить его и уже завтрапослезавтра глянуть, что там с магистральным кругом. Если все пройдет без проколов и меня не вычислят – усилить все световики до четвертого. Стоп! У меня же «кольцо» этого круга. Но решил не метаться и первым делом закончить с «лучом». Быстро собрал матричную цепочку, стал по ней строить основную… и на двадцать первой петельке озадачился вопросом – а что дают эти лишние четыре блока? И вообще – зачем они?
Стал рассуждать, не прекращая подводить петельки к петелькам. И первое, что пришло в голову, – скорость. Если те же «срезни» я могу видеть еще на самом старте, то «луч» удается разглядеть лишь в нескольких метрах от ладони. Да и то не всегда. Но в любом случае – непосредственно возле ладони надстихийник не увидеть. А остальные три блока?
Последняя зеленая петелька встала на свое место… Черт! А ведь «луч» я собрал не в тему. Не знаю откуда, но имеется твердое убеждение – чтобы стать магистромнадстихийником, необходимо первым делом добиться этого хоть в одной стихийной ветви.
«Молния». Долбаная «молния», которая, по ощущениям, находится у меня уже очень давно. Не по ощущениям даже, а по какойто странной уверенности, хотя и не могу вспомнить, когда она появилась. Да что же такое с моей памятью?
Я вышел из режима сборки, чтобы переключиться на магию Воды, подождал немного, не забыв в очередной раз прислушаться, что там за дверью, и после этого занялся одним из своих самых старых плетений.
Достроить седьмую и восьмую цепочку оказалось еще легче, чем в «луче». На всякий случай решил глянуть, где это плетение находится на линии спектра. В фиолетовом участке. С одной стороны, так оно и должно быть по моим предположениям, но с другой… А почему? Ведь если судить по цвету водных плетений…
Снова посетила странная мысль – не могли ли всю эту хрень создать древние маги? А несоответствие цвета плетений с положением на спектральной линии объясняется просто. Цвет плетений был придуман по устойчивым ассоциациям. Вода – синий, Земля – зеленый… Хотя тут правильнее было бы – коричневый или даже черный, по той простой причине, что на самом деле название этой ветви звучит как магия Почвы.
Ладно, дальше. Огонь, понятное дело, красного цвета. Свет, разумеется, желтооранжевый. Порядок…
Черт! Я знаю, что плетения Порядка серебряные, но совсем не помню откуда. Впрочем, с памятью чуть позже начну разбираться, пока магия. Стоп. А ведь есть другая привязка к спектру. Круги. Причем это видно при плетении. Оттенки сферы, из которой возле ладони формируется заклинание, всегда зависят от того, какой плетешь круг. Хотя я это уже давно знаю. Хорошо. А что, если попробовать сдвинуть готовое плетение? Вот взять сейчас «молнию» и потащить ее влево.
Попытался. Но уже через минуту бросил это бесполезное занятие. Плетение не сдвинулось ни на миллиметр, а вот силы от лишнего напряжения уходили быстро. Последние силы. Удивительно, что после такой серьезной работы они у меня еще оставались.
И что имеем? А имеем то, что привязанное к определенной ветви плетение – привязано навсегда. Тут же родилась гипотеза насчет цвета. А что, если во время привязки черные и белые петельки немного меняют свойства и начинают «отбивать» фотоны только с определенной длиной волны? В случае с Водой – это та длина, что понимается глазом как синий цвет.
Покрутил какоето время эту мысль так и эдак, но, ничего больше не придумав, принялся размышлять о полях. Демоныштудийники видят какието поля и по ним определяют ветвь. Первая мысль – и это завязано на тех фотонах, что отражаются от плетений, но что, если нет? Хотя какая разница. От этого их умения толку никакого – по крайней мере, для меня. Я и так всегда могу посмотреть, где и что в каком блоке присутствует, а что отсутствует.
Появившуюся идею – прямо сейчас изучить только что собранную «молнию» – отбросил. Сил, по прикидкам, вряд ли хватит. Завтра выучу и тогда уже попробую разобраться со своим первым магистральным кругом. Почему он у многих не идет? И, черт побери, почему я знаю, что магистральный круг у многих не идет? Откуда, твою мать?
Ну что ж, хваленая логика, давай. Значит, я попал в этот мир. Провал первый: как – не помню. Потом я вроде поскитался малость и подался в армию храмовников. На хрена? Провал второй.
Ну допустим, я встретил когонибудь, кто посоветовал мне в эту армию идти…
Вопрос «на хрена» не отпадает.
«Да чего ты паришься? – тут же спросил себя. – Просто заработать пошел. Пятьсот золотых всетаки обещали заплатить.
А в Алькорде я плохо воровством зарабатывал?»
Напряг мозг. Не помню.
Ладно, основной вопрос – а как я вообще магией начал заниматься? Провал третий… и, судя по ощущениям, самый большой.
Плюнув на это гиблое дело, я сообразил, что глупо погрузился в раздумья, находясь в режиме сборки. Тут же вышел из этого состояния – вроде все спокойно. Если засекли незнакомые магические колебания и не подали виду, то… то и хрен им в красные задницы, или какие они там у них. Скажу – у меня особый способ прокачки узла. Или особый способ изучения… Да и вообще – я же, вашу мать, с Земли, в конце концов. Разве не могут у меня быть немного не такие магические колебания?
Довольный этой внутренней тирадой, я направился к окну и некоторое время пытался разглядеть, что там внизу и можно ли, если что, разрушив решетку, какнибудь спуститься. Но за стенами замка стояла глубокая ночь, поэтому ничего разглядеть не удалось.
А расстояние тут приличное, по моим подсчетам – этаж третийчетвертый при высоте потолков гораздо большем, нежели в стандартных многоэтажках на Земле.
Надышавшись морозным воздухом, я закрыл окошко и направился к столику, на котором расторопные аспейны оставили четыре подноса с кучей всякой разномерной и разноформенной посуды. Пошарив в каждой, освободил самый маленький поднос и набросал на него ассорти из ножек карбулка, кусков чьегото мяса и полдюжины разных плодов. Потом аккуратно освободил место в центре и поставил туда маленький кувшин. Со всем этим медленно вернулся к кровати, устроился поудобней, поставил поднос перед собой и, потянувшись вперед, взял один из брошенных в изголовье свитков. Аккуратно, чтобы не надорвать или не запачкать, развернул.
ВангОлор «Попытки разорвать межмировую кромь».
Что ж, даже под страхом уснуть завтра прямо в седле и свалиться, я должен это прочесть. Должен. В отличие от демонов у меня нет в запасе трех сотен лет.
– Просыпайтесь, ир Ант.
Голос совершенно незнакомый и, главное, почти над ухом.
Я резко открыл глаза и посмотрел на стоявшего возле кровати демона.
– Ты кто?
– ГатВул. – Демон легонько поклонился. – Новый старший советник. Хотя, – он улыбнулся, – я был им и раньше, а теперь вот стал снова.
– А где Лургот?
– Срочно отбыл на север по важным делам. Сказать честно, он всего лишь временно замещал меня.
– Понятно. – Я отмахнулся рукой и зевнул.
Внутренние перетасовки в должностях меня пока не интересовали, хотя интуиция подсказывала – об этом ты тоже должен знать. Ты вообще должен знать обо всем. И не потому, что ты станешь влады… А потому что так больше шансов не быть прирезанным во сне, – перебил я себя мысленно и, поднявшись, присел на краю своего ложа.
– А где эти ваши «бледные» с ведрами?
– Сей момент. – Демон повернулся к двери и громко хлопнул в ладоши.
Тьфу ты, зря спросил. Аспейны ломанулись в мои покои, как стадо сумасшедших крог, снова замешкались в проходе с бочкой, выстроились в линию у западной стены, вытянулись во фрунт.
А минут через сорок я уже шагал к конюшне, благоухая свежестью и время от времени позевывая. Сказывался поздний «отбой». И, откровенно говоря, я жалел о том, что лег так поздно, осилив перед этим оба свитка. Ничего полезного в текстах не обнаружилось. Впрочем, половины я вообще не понял. Что значит «нижний предел прочности кроми»? Или – «создать точки разрыва»?
Асгат был рад меня видеть, запрядал ушами и весело фыркнул.
– Сегодня вы должны научиться сидеть в седле при шаге, – объяснил текущую задачу толстый учитель. – А если быстро освоитесь, то попробуем и учебную рысь. Но первым делом – посадка в седло.
Он стал детально разжевывать, а я пытался сдержать зевоту. Не то чтобы неинтересно, даже напротив, но, черт возьми, лучше бы я вчера лег пораньше.
Когда «бочка» закончил, началась практика. Я взбирался в седло и снова слезал – и так двадцать раз. Рука сжимает поводья, носок в стремя, легкий рывок…
– Не плюхайтесь на него, садитесь аккуратно. Логу больно. – Учитель недовольно покачал головой, когда я в очередной раз приземлился не слишком удачно. – И не засовывайте ногу так далеко в стремя. Если вдруг упадете, нога должна легко выскочить. И не выпускайте в случае падения поводья.
– Я не собираюсь падать, – пробурчал самоуверенно, но ровно через два часа беспомощно вывалился и повис между мордой лога и землей на этих самых поводьях. На тот момент я уже неплохо держался в седле при шаге, как бы это смешно ни звучало, и учитель решил попробовать учебную рысь. Сам перевести Асгата с шага на рысь я еще не мог, поэтому «бочка» просто шлепнул лога по бедру левой передней и выкрикнул хрипло:
– Тега!
Затрясло, как тарантас на колдобинах. От запрыгавшей перед глазами картинки я слегка дезориентировался и мешком завалился набок. Успел разглядеть улыбку на губах нового старого советника, ругнулся и, когда лог испуганно замер, встал на ноги.
– То, что не застряли в стременах, – это хорошо, – подбодрил меня «бочка». – Это значит, ноги вы в них правильно держите. Я же вам объяснил, ир Ант, при рыси нужно пытаться попасть в ритм, чтобы не трясло.
– Да это я помню. Просто не ожидал, что трясти будет так. В кино обычно все мягонько выглядит.
– Где, извините?
– Неважно. Лучше повторите еще раз, как в этот ритм попасть. – Я бросил злой взгляд на ГатВула, но тот сделал вид, что отвлекся на проходившего метрах в тридцати демона.
– Вы должны это почувствовать. При рыси лог выбрасывает ноги следующим образом – передняя левая, правая задняя, потом передняя правая, задняя левая. Давайте попробуем на облегченной рыси.
– А что, и такая есть? – Я впервые посмотрел на учителя недоброжелательно. – А нельзя было с нее и начинать?
– Вы так уверенно держались при шаге, – смутившись, заговорил он, – что я решил начать с этой. Вы правы, это слишком резво…
Еще через пару часов, с задницей, по ощущениям превратившейся в отбивную, я коекак научился держаться рысьего ритма. В принципе если в него попадать, то трясет несильно. А еще через час я с превеликим удовольствием стоял на земле и глядел, как Асгата уводят в конюшню. Задница в лепешку, ноги мелко трясутся, вместо позвоночника чугунный лом. Черт, это еще труднее, чем магия.
Вяло усмехаясь над своей неуверенной походкой, я поплелся за моим новым сопровождающим к Северной башне.
– Вы изучили «кулак чревла»? – спросил он, когда мы на секунду остановились у закрытой двери.
– Когда бы? – ответил я вопросом на вопрос. – Да и не могу я так быстро.
С последним приврал, конечно, но всю правду о своих возможностях я и не обещал выкладывать. Демон наморщил лоб, задумался о чемто и потянул за массивную ручку.
– Прошу, ир Ант.
– Только после вас, – проговорил я с ухмылкой и, когда демон стал спускаться, очень медленно потащился следом. Именно потащился. После двухчасовой езды рысью спускаться по ступеням сущая пытка. Каждую секунду казалось, что ноги вотвот подкосятся, я плюхнусь на серый камень и уже не смогу встать.
В зале нас ожидали, но это был не Аргадот, а какойто молодой демон, назвавшийся именем толстого учителя.
– Тоже Караг? – переспросил я, и демон, не совсем поняв, кивнул, после чего суетливо зашагал к небольшому столику в дальнем углу и вернулся со скрижалью в руках.
– Книга Воздуха, – проговорил он весьма пафосно и замер, держа ее на вытянутых руках.
– Владычица решила, что вам лучше начать с этой книги, – вступил в разговор ГатВул. – Да и я того же мнения. По преданиям здешних аборигенов, книга Воздуха была дана местным божком первой.
– Знаю, – легкий кивок, я взял скрижаль. С помощью «спрута» быстро превратил ее в бумажный вариант и открыл.
«Вам, дети мои, создания рук моих, порождения грез моих – во благо и во имя справедливости и процветания».
– Это стандартное начало. Оно имеется во всех стихийных и надстихийных книгах. Ничего интересного. Лилианна хотела, чтобы вы первым делом занялись изучением плетений. – ГатВул чуть подался вперед и, вскинув руку, аккуратно перевернул две страницы. Ткнул пальцем в сложный рисунок: – Это магема первого плетения из ветви Воздуха.
«Воздушный кулак», – прочитал я и на секунду замешкался. Магема – это интересно, но я не собираюсь раболепно исполнять чьи бы то ни было указы. Поэтому перевернул страницы назад и продолжил чтение, краем глаза наблюдая за советником. Но тот протестовать не стал, отошел к столу и принялся разглядывать какойто красноватый раствор в одной из двух прозрачных реторт.
«Пусть открываемое в этих книгах используется лишь для достижения праведных целей, пусть не обидит владеющий силой стихий доброго и невинного…»
«…мужество его да поддерживает везде и во всем дело правого. Да не обидит он никогда никого…» – мелькнуло гдето в глубине разума, и я невольно нахмурился. Что за ерунда? Откуда? Стал копаться, но наткнулся на пустоту. Ладно, проехали.
«…И первую из стихий вот открываю я вам – Воздух. Всюду он, и в дыхании вашем, и в дыхании других существ Отума, и в легком дуновении нежность его, а в грозных порывах сила. Так и магия его – может быть изящной и созидательной, а может быть могучей и разрушающей…»
Хм, чтото первое представляется с трудом. Хотя… магия вообще рассматривается почемуто лишь как боевая. А ведь и вправду – не только чтобы убивать она создавалась.
– Как это все действует? Я имею в виду магемы, да и вообще – расскажите, что есть в данной книге. – Я уставился в спину советника. Тот обернулся резко, спустя пару секунд кивнул.
– Текст и плетения. Чтобы последние заработали, нужно на них настроиться. Почувствовать поле Воздуха.
– А если не общими фразами.
– У штудийников есть специальная практика, да, Караг? – Советник перевел взгляд на молодого демона. – Объясни, у тебя это лучше получится. – Он снова отвернулся и продолжил возиться с ретортами.
Не нравится мне этот хрен, чтото он не особенно доброжелательно настроен. Не выставляет, правда, напоказ, но это чувствуется. Мутный тип. И опасный.
– Ир Ант, здесь все просто, – начал скороговоркой Караг, явно нервничая. – Состояние схоже с тем, в которое вы входите, изучая заклинания. Только при этом никаких плетений в узле быть не должно. Однако вы всетаки начинаете создавать такие же магические колебания, как и при изучении. Вначале непонятно, приходится несколько раз чтото изучить, чтобы эти колебания запомнить и повторить. А потом уже…
– Хорошо, я понял. А сколько в одной книге заклинаний?
– И в стихийных, и в надстихийных по шестнадцать. Плюс к этому имеются дополнительные заклинания, которые недоступны, пока вы не достигнете пятого тонга всех шестнадцати. Я не знаю, как это. Сам я пока изучил Воздух до четвертого тонга.
– А следующий? – спросил я и тут же ругнул себя за этот вопрос. ГатВул полуобернулся, скосился на меня, при этом делая вид, что пытается рассмотреть на свету схваченную наобум реторту. А то, что наобум, определялось легко. Реторта эта была глиняной.
Быстро сообразив, что он слегка лопухнулся, советник тут же открыл крышку и, поднеся сосуд к лицу, заглянул в горлышко. Понюхал осторожно.
– Следующий пока не идет. Вот уже два года не идет, – повторил Караг и вздохнул. – С этими тремя внешними тонгами у многих так. Аргадот говорил, что сам смог изучить плетение пятого тонга лишь спустя полтора года от начала занятий с ними. А у меня уже два…
– Ничего, и у тебя получится, – подбодрил я, продолжая незаметно наблюдать за советником. Тот явно слушал наш разговор очень внимательно. Об этом свидетельствовала его заторможенность. Он вроде и делал чтото там, на столе, но както слишком медленно, словно боясь пропустить или не расслышать слова.
– Ладно, – я специально повысил голос, – если мне здесь делать сегодня нечего, то я к себе пойду… Книгу поизучаю. А то от этой верховой езды…
– Ир Ант, но книги Номана нельзя выносить из штудии, – почти сразу среагировал советник, повернувшись ко мне лицом. – Лилианна…
– Как ты там сказал? – грубо перебил я. – Всего лишь временно замещал? Через два дня состоится моя коронация, и первое дело, которым я займусь после нее, – это подыщу нового старшего советника. Нынешний никуда не годится.
Выражение его лица сменилось за время моего короткого монолога четырежды. Ненависть, растерянность, снова ненависть и в завершение усмешка. Кстати, он похож на того, в дорогой шубе. Который пялился на меня во дворе. Точно. Несмотря на то что большинство из демонов для меня на одно лицо, но в этом случае сходство заметно.
– Думаю, данный вопрос полностью находится в компетенции владычицы.
– Я поговорю с ней об этом, – усмехнувшись в ответ, холодно проговорил я и, развернувшись, зашагал прочь из зала.
– Ир Ант… – Советник запнулся, а я остановился и посмотрел на молодого штудийника. Он стоял, заметно сжавшись, и с испугом переводил взгляд с меня на Гата.
– Кстати, Караг, ты пойдешь со мной. Поможешь разобраться с первой магемой, – проговорил я как можно добродушней. А почему бы и нет? Самое время заняться обретением союзников. Внутреннее чутье уже давно вопит благим матом, подсказывая, что они мне понадобятся.
Как ни странно, но моя охрана на штудийника не отреагировала. В том числе и два демона у входа в покои, хотя от этих ожидал как минимум парутройку вопросов. Но они лишь на секунду скосили глаза и тут же снова уставились в противоположную стену безжизненными взглядами статуй.
Я закрыл дверь, указал Карагу на одну из скамеек и, когда он уселся, завел разговор о ГатВуле. Странно, но за нами старый советник не последовал. Это я знал наверняка, потому как по пути сюда оборачивался раз семьвосемь.
Поперся жаловаться Лилианне?
Именно этот вопрос заставил меня повременить с магемами. Для занятия магией желательно сосредоточиться, но как это сделать, если в любой момент ожидать визита демонессы?
– Нуу… ГатВул, он из древнего и уважаемого рода Вулов… – Молодой штудийник все еще продолжал волноваться, и я подбадривающе, словно лога, похлопал его по плечу:
– Караг, все нормально. Если не хочешь, можешь не рассказывать, – хмыкнул незаметно. – Но я же вижу, что мы с тобой похожи. Ты любишь заниматься магией, и я тоже люблю. У нас много общего, дружище.
– Ннанаверное. – Демон согласно закивал.
– А этот ГатВул… – Я сделал паузу, после чего проговорил с легкой ненавистью в голосе: – Надо будет отправить его куданибудь. Сразу после коронации. Куда у вас тут ссылают?
Караг вздрогнул, шумно проглотил слюну.
– Да не переживай ты так. – Мои губы растянулись в искренней улыбке. – Долго ему в ЧитТонге не пробыть. Лилианна сказала, что стоит мне только указать пальцем на того, кого я считаю неуместным в своем окружении, – и она быстренько решит эту проблему.
– Но ГатВул из древнего и уважаемого рода, – видимо не поверив, повторил демон.
Честно говоря, в только что ляпнутое я тоже не особенно верил. Но это не помешало мне добавить с еще большей твердостью:
– Род не имеет значения. Речь идет об интересах всей Зыби, а не об интересах какихто Вулов. Итак, Гат…
Штудийник помялся немного и наконец решился. Из его короткой сбивчивой речи я узнал не так много, но для начала достаточно. ГатВул из рода Вулов, был старшим советником при Литионе Шестом, предыдущем владыке. После его смерти сохранил за собой это место при наследнице. Однако всего несколько тонгов времени назад впал у нее в немилость и был отстранен. Почему – штудийник не знал. Также у Гата есть брат – Шрес, который командует отрядом личной охраны владычицы, то бишь – Лилианны. А вот это уже не айс. Один демон хорошо, а два – плохо. Особенно если они братья.
– Еще ктонибудь из Вулов есть в ЧитТонге?
– Нет. – Караг резво замотал головой. – Один из внуков Гата вроде бы сейчас находится на восточной стороне, в районе Южного прохода. Командует аземами. Больше никого не знаю. – Он развел руками.
– Ладно, – кивнул я. – Все это мелочи, давай лучше займемся магией. Знаешь, мне кажется, что магия – это самое важное, что есть в Отуме. Что может сравниться с нею по значимости? Как ты считаешь…
Караг закивал, его лицо выразило полное согласие.
– И при этом такое попустительское отношение к штудии. – Я удрученно помотал головой. – Ступени выщерблены, стены поросли мхом и плесенью, подвалы подтопляет. С этим нужно чтото делать.
Я зашагал взадвперед, изобразив на лице крайнюю степень задумчивости. Три, четыре… прошелся на всякий случай пятый раз… думаю, достаточно. Остановившись, щелкнул пальцами и воодушевленно уставился на штудийника.
– Став владыкой, я обязательно подниму вопрос о выделении вам средств на ремонт. Кстати, а какое у вас жалованье?
– Нуу у Аргадота сотня золотых грузов в год, у старших штудийников по шестьдесят…
– А лично у тебя?
– У меня двадцать пять, – смущенно пробормотал Караг, и я тут же бросил с жаром:
– Удвоить! Выделить тысячу грузов на ремонт и удвоить жалованье. При мне занимающиеся магией не будут прозябать в нищете.
«Не перегибаю ли я? – мелькнула мысль. А вдруг четвертак золотых грузов – это у них до хрена».
– Пятьдесят грузов? – дрогнувшим голосом переспросил молодой демон, и я уверенным кивком развеял его последние сомнения. – Пятьдесят грузов – это… это… Я смогу поставить себе шатер в южной части ЧитТонга.
Вроде не перегнул.
– Конечно, сможешь. – Я взял со стола книгу и подошел к сидящему в позе прилежного ученика, то есть держа руки на коленях, молодому демону. – Так, давай начнем с самого начала. Значит, нужно входить в то состояние, в котором изучаешь плетения, так?
Караг закивал.
– Я сейчас все подробно объясню вам, ир Ант. Вот смотрите…
– Да, кстати, дружище, – мягко перебил я его, – передай мои слова Аргадоту и другим штудийникам. При мне у них проблем с деньгами не будет. Я гарантирую…
Оставшиеся до коронации дни я провел в магических занятиях, верховой езде, обучении скаргдолу – мечному бою аземов – и обретении союзников. Пока только среди штудийников, но для начала и это было неплохо.
Как ни странно, но никакого разговора с Лилианной о взятой мною книге Воздуха не состоялось. ГатВул, видимо, и не ходил к ней, что в общемто могло быть как хорошо, так и плохо. Хорошо – если он действительно решил не связываться со мной, дабы после коронации не потерять место. А если решил разобраться сам – тогда, разумеется, плохо. Значит, имеет возможности, тварь. И в силах своих уверен…
На другие же темы разговоры с владычицей были. В одном из них я и намекнул на тренировки с холодным оружием. Несмотря на ее легкий протест, все же мягко настоял на своем, и она отправила одного из слугаспейнов в казармы. Минут через двадцать в тронный зал вошел азем. Высокий, худой и… без одной руки.
– Это Канг, лучший мечник Тьмы, – представила его владычица, и азем поклонился.
– Как же он руку потерял, если лучший? – не удержался я от вопроса.
– Он потерял ее в схватке с бывшим лучшим. – Лилианна улыбнулась. – Не привередничай, Ант. Никто не научит тебя большему, чем Канг.
– Так он что, сильнее и искусней демонов?
– Он высший азем, а они всегда были лучшими мечниками в Оргде. Правда, прошлый лучший, которого он убил в схватке, был демоном из рода Наро, но это исключение из правил.
– А Оргда или Оргд – это что?
– Оргда – это название нашей планеты, Ант. – Пальцы Лилианны коснулись моего плеча, потом она чуть приподняла руку и провела ею по моим волосам. – Мы тоже пришлые, как и ты. Иначе говоря – ты такой же, как мы, Ант.
– Кстати, а чем мне с ним фехтовать? – спросил я, чувствуя легкое блаженство от ее прикосновений. – Мне нужен меч.
– Пока достаточно чегонибудь деревянного. Вроде обычной палки. – Лилианна беззлобно усмехнулась. – Я бы и сама не рискнула приближаться к Кангу с настоящим мечом. Он просто одержим битвой.
– Думаю, не настолько, чтобы убить будущего владыку… Ведь так, Канг? – Я перевел взгляд на азема. Тот торопливо кивнул, а пальцы Лилианны ласково скользнули по шее.
– Ты смел и уверен в себе, мне это нравится, – проговорила она, делая голос еще глубже и возбуждающей.
– Так что с мечом?
– Валрод, принеси «Черный шип», – громко бросила она в сторону одного из демонов, и тот метнулся выполнять приказ.
Через несколько минут он вернулся, неся длинный футляр из темного дерева. Остановившись в трех шагах от меня, он застыл статуей, держа свою ношу на вытянутых руках.
– Этот меч был выкован незадолго до смерти Сатэна. Он так и не подержал его в руках. Открой.
Я откинул два золоченых крючка и поднял крышку. Меч лежал на материи, похожей на бархат. Длиной чуть больше метра, клинок прямой, черный, рукоять похожа на ствол сейконы. Гарда изгибалась в сторону острия, заканчиваясь на концах тонкими лезвиями. Рядом с клинком покоились ножны, инкрустированные дюжиной темнокрасных камешков величиной с горошину. Такими же, как и у меня на поясе.
Положив ладонь на рукоять, сжал ее. Внутри появилось приятное ощущение. Боже, как же давно я не держал в руках оружие.
– Нравится? – спросила Лилианна.
– Хороший, – выдохнул я, не отрывая взгляда от темной стали. Поднял меч, держа параллельно полу, потом взметнул острием вверх, развернул в ладони. Довольно легкий, хотя дол только с одной стороны, и к тому же очень тонкий. Видимо, такой металл…
Но занятия по скаргдолу проводили все же на деревянных палках. Канг действительно оказался сильным мечником. Даже несмотря на то что он постоянно ограничивал себя, чтобы не навредить мне, я все равно ни черта не успевал. Удары проходили, оставляя мои блоки не у дел, все попытки увернуться от ответных ударов азема терпели крах. И я лишь, стиснув зубы, слушал и повторял, слушал и повторял. Впрочем, повторял – это громко сказано. Пытался повторить – так точнее. Сами движения еще болееменее получались, но вот скорость… Канг порхал, как бабочка, и жалил, как пчела.
– Как добиться такой скорости? – спросил я после часа первой тренировки. По моему лицу тек пот, рубаха прилипла к спине, тело пылало жаром, хотя в тренировочном зале царила прохлада. Горевшие на стенах магические фонари грели слабо, расходуя энергию лишь на свет.
– Вам нужно очень много заниматься с тяжелыми клинками, ир Ант, – ответил азем, и в его голосе не было и намека на одышку. – Чтобы то оружие, которое вы будете использовать в настоящем бою, казалось вам легче перышка. А сейчас, после часа тренировки, даже деревяшка кажется вам неподъемной. И еще… Вы зажимаетесь, не даете рукам свободы.
– Я стараюсь точнее повторить ваши движения.
– Точность движений появится не скоро. Я советую вам каждый день тратить как минимум пару часов на упражнения в медленном темпе. А сейчас давайте попробуем поработать именно на скорость. Я буду лишь отбивать, а вы атакуйте. И не сдерживайте себя. Мне нужно увидеть, на что способно ваше тело. Закройте глаза и представьте, что у вас на руках тяжелые железные оковы. Чувствуете?
– Ну примерно, – буркнул я, пытаясь нарисовать в мозгу нужную картинку.
– А теперь с вас эти оковы снимают, и ваши руки становятся невесомыми. Они сами взмывают вверх, легкие, как утренний пар над болотами. Ничто не сдерживает вас. Атакуйте. Атакуйте, словно ураган.
Я бросился вперед, обрушился на азема ударами. Сверху, сбоку, рубящий, колющий…
– Еще свободней! – прокричал он, легко отклоняя палку. – Еще быстрей!
Легко сказать. После часа я измотан до предела. Мышцы ноют, и по ощущению – вата…
– Еще быстрей! Вы – ураган! Не думайте о точности, не думайте о красоте, просто бейте!..
В таком режиме я пропрыгал еще полчаса и буквально рухнул на пол, едва Канг крикнул: «Достаточно!»
А плетясь к конюшне, я уже искренне жалел, что настоял на своем, заговорив с Лилианной о фехтовании. Мало было езды и магии? И как я сейчас в седло взберусь?..
Но все оказалось не так страшно. Сила была. Откуда – это вопрос другой, но была. Выкинув из головы унылые мысли, даже почувствовал, как она прибавляется.
«Главное, не думать об усталости, – сказал я себе. – Совсем не думать. К тому же я, судя по всему, прошел неплохую общефизическую подготовку в армии храмовников. Иначе – какого черта мое тело еще шевелится после такого?»
Напряг память, действительно, помню, бегали, ходили строем, снова бегали, снова ходили. Помню еще, Лостад орал постоянно… Стоп. Что еще за Лостад?
Почесал висок, задумался. Вроде как это легаржант гурта, в котором я служил. А этот тогда кто… как там его… Варнодо?.. Чтото я вообще уже запутался.
Караг, тот, что «бочка», а не штудийник, осчастливил меня очередной задачей – управление логом с помощью голеней и бедер. И это в тот самый момент, когда я их буквально не чувствую.
– Может, лучше поседлаем да уздечку понапяливаем? – ляпнул я, обреченно глядя, как конюхаспейн ведет к нам Асгата.
– Ир Ант, на коронации вы должны будете проехать рысью от парадного входа до церемониальной арки. А для этого вам нужно отдать Асгату соответствующий приказ. Вдобавок там еще два раза придется повернуть. Ир Ант, я прошу вас не уклоняться от тренировок. Если я не обучу вас хотя бы начальным умениям, владычица может наказать меня. А у меня дети, жена…
– Ладноладно, я понял.
Переходить с одного аллюра на другой оказалось несложно. Удар по ребрам лога голенями – шаг, два удара – рысь. А вот с поворотами намучился. Вопервых, нужно было не просто тянуть за повод с той стороны, куда поворачиваешь, а еще и хорошенько давить бедром с противоположной. При этом второй повод прижимался к шее, чтобы не повредить логу рот. Вначале получалось не очень – я путался, Асгат тоже, изза чего останавливался, бил передней правой ногой по земле, высоко ее поднимая. Фыркал недовольно. Но часа через полтора повороты «пошли».
– Наверное, тебе придется меня тащить, – сказал я подошедшему к концу тренировки Карагу, слезая с седла.
– Нуу, занятия магией не такие утомительные. Сейчас, пока будем читать книгу, отдохнете заодно. Читать – не на логе скакать, – с улыбкой затараторил штудийник, но, взглянув на меня, испугался своей веселости. Наверное, мое лицо выражало прямую противоположность его настроению.
– Вы бы, ир Ант, поменяли занятия, как было, а? – обратился ко мне его грузный тезка, наполнив голос просительнопечальными нотками. – Ведь на коронации вам не придется драться с кемто на мечах. А вот если вы не сможете повернуть, то Лилианна…
– Хорошохорошо, – перебил я, соглашаясь. – Завтра утром первым делом сюда, а уже потом к Кангу. До завтра, Асгат.
Похлопав лога по шее, я потащился вслед за штудийником, невольно завидуя его бодрости и прыти. Небось еще и дрых до обеда… чертов работник умственного труда. Прикажука я ему завтра позаниматься наравне со мной, чтоб не мельтешил перед глазами резвым карбулком… Хотя нет, к штудийникам пока только «подоброму». Нельзя спугнуть. Нельзя.
Мы подошли к углу конюшни, взяли вправо и лоб в лоб столкнулись с двумя демонами. Один из них был мне незнаком, как, впрочем, и львиная их доля, а вот второго я узнал сразу. По шикарной шубе.
Секундный всплеск ненависти в его глазах тут же сменился равнодушием, и он, склонив голову, сухо бросил:
– Приветствую, господин.
Его спутник тут же повторил эти два слова, и, пока я решал, что ответить, они торопливо двинулись дальше.
– Кто в кури? – спросил я у Карага, когда демоны отошли достаточно далеко, чтобы не услышать.
– В кури? Это ШресВул, брат советника. Я говорил вам. А второй его подчиненный – КашгодОдо. Тоже из личной охраны владычицы.
Хм, теперь понятно. Сомнений в опасности двух братцев Вулов больше не оставалось. Но вот что делать мне?
Через пару часов занятий с книгой я отправил Карага восвояси. За это время было прочитано страниц двадцать, демон объяснял туманные места, хотя выглядели его объяснения еще туманней. Как оказалось, непонятных слов для штудийника в книге было больше, нежели для меня, читающего впервые. Однако, понимая лучше, я не спешил делиться с ним «откровениями», а с деланым интересом внимал речам молодого демона. Пропустив вторую магему «щита», я изучил «дыхание Номана». Простая вещь – перемещение воздуха, или, проще говоря, ветер, имеющий ограниченную площадь потока.
– Кроме как направлять это заклинание в паруса, больше ничего придумать не могу, – задумчиво проговорил я, впитав в себя плетение.
– Заклинание из разряда полуобщих, – тут же бросился объяснять Караг, радуясь своей полезности. А радовался он ей всегда, порой впадая в щенячий восторг. Наверное, уже и планы строит, как поднимется при моем правлении.
Мысленно усмехнувшись, я перелистнул несколько страниц и уставился на подпись к следующей магеме. «Иллюзия».
– Очень нестабильная, – тут же послышался изза плеча голос Карага. – Даже магистрального тонга. И не очень похоже получается в общемто.
– А как вообще действует? В смысле как создать «иллюзию» определенного вида?
– Нужна ментальная картинка того, что вы хотите создавать.
– Хм, – машинально выдохнул я и, обернувшись, уставился на штудийника. – А это еще что за штука?
– Все очень просто, – чуть ли не подвизгивая, затараторил Караг. – Нужно иметь чтото от того, на кого вы решили стать похожим. Если есть возможность снять слепок ауры, то и вообще здорово. А если нет, то нужна какаянибудь вещь, или кусок кожи, или волос.
– Стоп, – перебил я его. – Насчет ауры подробней, если можно.
– В магии Тьмы есть такое заклинание – «запечатление». Правда, Аргадот вроде бы говорил както, что подобное имеется во всех надстихийных ветвях.
– Интересно.
– Дада, точно вспомнил – во всех надстихийных. С помощью этого плетения можно снять слепок ауры со спящего или с мертвого… – Караг запнулся, выдавил из себя извиняющуюся улыбку, словно сказал чтото непристойное, но тут же продолжил с прежним азартом: – Потом вы берете этот слепок ауры и плетете «иллюзию» через него…
– Что значит «через него»? – мотнув головой, спросил я.
– Слепок чемто похож на «кокон», только хранится в узле. Вы просто создаете его перед собой, а потом прикладываете руку и направляете туда «иллюзию». Но в отличие от «кокона» слепок не втягивает плетение в себя, а смешивается с ним и обволакивает вас…
– Подожди, а «создать перед собой» – это как?
– Для этого нужен «отпечаток»…
– Караг, – выдохнул я со злостью, – перестань постоянно добавлять новые понятия, я не врубаюсь. Давай медленно и с объяснением. Отпечаток – это тоже плетение, да?
– Конечно. – Штудийник кивнул. – И оно тоже есть в каждой надстихийной ветви. Вроде бы. Не помню, чтобы Аргадот об этом говорил. Хотяа… нужно повспоминать. Может, и говорил…
– У тебя есть «запечатление» или «отпечаток»? – задал я вопрос напрямую, видя, что демон сейчас снова начнет тараторить вхолостую.
– У меня нет, – слегка смутившись, ответил он. – Но это потому, что такие заклинания не дают изучать всем подряд. Только некоторые дриги, старшие штудийники и те, кто входит в тонг Мудрейших, ими владеют. Если бы эти плетения были у каждого, то…
– Так. Нужно будет вынести из штудии книгу Хаоса.
– Сначала нужно, чтобы ее туда принесли, – не сдержался Караг. Я бросил на него взгляд, и он тут же похлопал себя ладонью по губам.
– Нетнет, вот сейчас, кстати, наоборот – говори. Откуда принести?
– Из библиотеки в башне над штудией, всего этажом выше, – опуская руку, медленно проговорил штудийник и вдруг, тяжело сглотнув, снова поднял ее и прижал ладонь ко рту.
– Что, это какаято тайная информация?
Караг кивнул, стал опускать руку. Я подождал, пока он нервно потеребит штанину, после чего сказал с нажимом:
– Ну и…
– Что «и»? – испуганно переспросил он.
– Чего тут такого тайного, если ты, младший штудийник, об этом знаешь?
– А я не знаю… В смысле я не должен знать. Это Аргадот однажды обмолвился. Сам даже не заметил. А я запомнил.
– Понятно. – Я покусал нижнюю губу, раздумывая. – И как сделать, чтобы книга Хаоса оказалась в штудии?
– Книги приносят, только если они требуются Аргадоту. Или теперь вам, ир Ант. Может, просто попросите ее принести?
– Ладно. – Я махнул рукой. – Над этим нужно подумать. А насчет слепка ауры с вещи?
– Его могут сделать только владеющие шестым тонгом…
После этой фразы я и отправил Карага прочь, продолжив занятия магией в одиночку. В моей памяти всплыли тренировки с некой бабулей, и почемуто я был уверен, что это был мужик. А чтобы выглядеть «бабулей», он использовал «иллюзию»… Бред какойто.
Втянув в себя «иллюзию», я изучил все имеющиеся в узле собранные плетения Света и переключился на «молнию». Долго разглядывал ее в режиме сборки, попытался собрать девятую матричную цепочку, но ничего не вышло. Впрочем, надеялся я несильно. Снова стал разглядывать, используя «zoom». Через пару минут попробовал еще раз прикрепить петельку… Безрезультатно.
Нет. Тут так просто не получится. Если о проблеме с переходом на магистральные круги говорят все кому не лень, значит, она действительно существует. И, тупо раз за разом поднося петельку, я буду лишь зря тратить время. Нужно аккуратно порасспрашивать об этом у старших штудийников. Да, они не могут входить в режим сборки и изучали магистральный круг в обычном режиме приема… А если найти когонибудь владеющего «молнией» пятого…
Я прицокнул языком. Это все равно что искать кусок веревки в клубке ядовитых змей. «Молния» из ветви Воды, а с нею тут почти незнакомы. Была бы книга…
Затруднения с магией заставили меня напористее заняться остальным – езда, мечный бой. Да и с самой магией в общемто был найден выход. Изучить самый простецкий воздушный «кулак» четвертого круга… Сначала думал собрать сам, но потом сообразил, что есть способ проще. И следующим утром я уже втянул это плетение из «кокона».
– Вы, вероятно, хотите попробовать пятый тонг? – спросил Аргадот, и я кивнул. В принципе скрывать и юлить глупо. Да и нет в этом ничего подозрительного и тем более предосудительного. Единственное, что пугало: вдруг и таким способом ничего не выйдет? А если учитывать, что других вариантов, кроме как попробовать открыть магистральный «кулак» в режиме сборки и глянуть, в чем, собственно, закавыка, нет, то пугало сильно. Что, если я вообще неспособен стать магистром? Вот будет потеха.
После верховой езды и тренировки с Кангом я первым делом изучил втянутое воздушное плетение и послал Карага с приказом к главе штудии. Приказ был прост – прийти в мои покои.
– Я вас слушаю, ир Ант, – поклонился Аргадот, застыв у порога.
– Заходите, заходите, – бросил я торопливо и сделал приглашающий жест. С минуты на минуту должна была появиться владычица с чертовым ГатВулом, чтобы поведать мне о предстоящей коронации – как себя вести, как и куда идти, что говорить… В общем, нужно было спешить. Говоря откровенно, проблемы с пятым кругом волновали меня гораздо сильнее, нежели завтрашнее мероприятие. Просто я четко понимал: коронация – это лишь формальность, которая не отменяет наличие врагов. А они есть. И глупо верить, что проблема тут только в двух братцах. Наверняка за ними стоит какаято часть демонов. И часть этой части – дриги, владеющие шестым тонгом. А я, черт подери, даже пятым не владею.
Узел принял плетение довольно легко. Я на какоето время застыл, прислушиваясь к ощущениям, потом перевел взгляд на штудийника.
– Проблема в том, изучится или нет, – проговорил он, одновременно отвешивая поклон.
– Это понятно, – выдохнул я рассеянно, так как мои мысли были заняты другим. А если даже не изучится – смогу я открыть его в режиме сборки?..
Посещение владычицы и советника длилось больше часа, и мне стоило огромных усилий, чтобы понимать все то, о чем они говорили. Мысли постоянно утекали в направлении недавно возникшего вопроса… смогу я открыть «кулак» пятого круга в режиме сборки? Ведь если откроется, то шанс на постижение проблемы магистральных кругов реально возрастает.
– Думаю, самое время выпить за предстоящее великое событие, – торжественно проговорила Лилианна, когда все нюансы этого самого события были дотошно пережеваны. Обернувшись к двери, она хлопнула в ладоши, и в покои тут же, семеня, как японские гейши, вошли два аспейна с подносами. На одном стоял изящной формы кувшин, а на другом не менее изящные бокалы.
– О да, это судьбоносное событие для нашего народа. Мы наконецто обретаем величайшего владыку, равного самому Сатэну, – поддакнул ГатВул, однако при этом избегая смотреть на меня. – Все наши чаяния связаны с этим. Возможно, однажды ир Ант научится двигать Кромь, и мы завладеем территориями, которые нам так необходимы.
«Нуну, – мысленно усмехнулся я. – Горазд заливать, сволочь».
Краем глаза проследил за демонессой, та безмятежно улыбалась. Может, просветить ее немного по поводу этого старого демона?
Но данная мысль неожиданно вогнала в ступор. А в чем, собственно, просветить? В том, что этот старый хрен со своим братцем и еще несколькими десятками демонов не так на меня смотрят? Хм, а не передергиваю ли я?
– Ант, – вырвал меня из размышлений мягкий голос Лилианны. В ее руках было по бокалу. Она протянула мне тот, что в левой, я взял и натянуто улыбнулся. На секунду наши пальцы соприкоснулись, она ответила мне искренней улыбкой и тут же выдохнула с восторгом, поднимая свой бокал над головой:
– За владыку!
– За владыку! – эхом отозвался ГатВул.
Взглянув на напиток, источающий аромат вина, я молча повторил жест. Потом поднес бокал к губам и, сделав пару глотков, поморщился.
– Этому вину шесть с половиной сотен лет, – тут же проговорила Лилианна. – Поэтому вкус слегка своеобразный. Но все равно оно восхитительно, ведь так, Ант?
– Не сказал бы, – пробормотал я, с недоумением прислушиваясь к резко нарастающему в ушах шуму.
Следующее утро ничем не отличалось от предыдущих, разве что одежду подали другую. «Приняв бочку», я неторопливо облачился в новые брюки и рубаху, нацепил пояс с ножнами, в которых покоился «Черный шип», и после этого примерил шикарную куртку из кожи адгрона. Впрочем, курткой как таковой она была лишь до пояса, а ниже продолжалось нечто похожее на полы фрака. Грубо говоря, это была курткасюрко с рукавами и воротником, которые оторачивал черный густой мех. Я провел по нему рукой, ощутил невероятную, почти воздушную мягкость.
– Это мех каргатов. Их добывают в Землях Других, – услужливо объяснил ГатВул. – А пояс с ножнами лучше надеть поверх…
Я недовольно скривился, окатывая его холодным взглядом, но он уже превентивно спрятал глаза в пол.
– А адгроны? Они где обитают? – спросил, ожидая, когда один из аспейнов перевесит пояс и затянет ремни, которые у куртки были вместо пуговиц и молнии.
– На юге, в горах, – поспешил ответить советник. – Огромная зверюга, злобная, убить очень сложно. Защита от магии потрясающая.
– А зачем ее вообще убивать? – стало мне интересно.
– Кровь, ир Ант. Кровь этого существа позволяет делать порталы.
– Порталы? – переспросил я и с интересом уставился на старого демона.
– Только в пределах одного мира, – словно прочитав мои мысли, торопливо ответил он.
А я оттолкнул наконецто справившегося с ремнями куртки аспейна и пошевелил плечами. Потом несколько раз повернулся вправовлево. Куртка сидела идеально, правда, с непривычки мех щекотал шею, а специфичный запах адгроновой кожи нос.
– Лилианна ждет вас у Золотого входа, – не забыв в очередной раз поклониться, проговорил ГатВул и указал на выход из покоев.
– Отлично.
Я еще раз поелозил плечами тудасюда и бодрым шагом двинулся к распахнувшимся в этот самый момент створкам двери. Появилось и стало расти волнение – всетаки коронации в моей жизни еще не случалось. Или…
Но попытка зачерпнуть чтонибудь по этому вопросу из памяти обернулась фиаско. Наверное, от растущего волнения там сейчас был сущий бардак.
В коридоре, в полном составе, ожидала моя охрана. Восемь демонов держали в руках большие факелы, и едва я вышел, как они вытянулись в струнку, прижав левые ладони к животам. Я на секунду остановился, обводя их взглядом. Двое – те, что постоянно сопровождали меня во время передвижений по ЧитТонгу, остальные шестеро изо дня в день стояли у дверей, сменяя друг друга.
Интересно, насколько я могу доверять им?
«Они готовы умереть за вас», – вспомнились вдруг слова Лургота.
Действительно?
Мой взгляд замер на стоявшем ближе всех, и в этот миг половина демонов синхронно повернули направо. Это слаженное движение завершилось монолитным ударом четырех подошв по каменному полу, и тут же они шагнули вперед, наполняя коридор гулким эхом. Я двинулся вслед, за спиной тут же раздался еще один удар, и гул стал насыщенней.
Пройдя коридор, мы спустились по лестнице, потом прошли по еще одному коридору, а когда и он остался за спиной, оказались в большом зале. Здесь вдоль одной из стен стояла шеренга демонов в черной форме, матово поблескивали в магическом свете кирасы. Я бегло оглядел их. Вытянуты во фрунт, головы слегка вправо, ладони на животах. Численность – примерно десятка два.
– Это ваш личный отряд, – услышал я за спиной голос советника. – Лилианна сама подбирала…
Его объяснение потонуло в рьяном приветствии. Прижатые к животам руки взмыли вверх, и одновременно с этим два десятка глоток выдохнули в едином порыве:
– Аарш!
Я невольно вздрогнул, по спине пробежали легкие мурашки, но правый краешек губ дернулся вверх. Мощно. И мощь эта заключается в том, что они приветствуют меня. Меня, своего владыку.
Глаза машинально пробежали вдоль шеренги еще раз, и я не без удовольствия отметил отсутствие враждебных взглядов. Грубо говоря, все взгляды выражали одно – готовность служить.
Мы миновали зал, снова спустились по лестнице и оказались на площадке холла перед двумя огромными створками с золоченым узором в виде переплетающихся хвостов адгронов. Я заметил Лилианну в окружении небольшой свиты молодых демонов, ответил на ее улыбку своей и, не ускоряя шага, приблизился.
Выглядела демонесса великолепно. Длинное платье, обтягивающее грудь и талию и дальше расширяющееся воздушным веером. Волосы собраны, на затылке большая черная заколка, похожая на корону. И от этого лицо кажется чуть длиннее и утонченнее, а глаза больше.
– Приветствуем вас, владыка, – немного вразнобой проговорила свита, склоняя головы. Сдержанный кивок в их сторону, и я вновь перевел взгляд на демонессу. В ее больших глазах была торжественность и немного волнения.
– Все будет замечательно, Ант, – словно успокаивая себя, сказала она, подойдя вплотную. – Сегодняшний день наш. Надеюсь, Караг научил тебя не выпадать из седла? – Ее улыбка стала чуть шире, но тут же исчезла вовсе. – Начать коронацию, – повернувшись к Золотому входу, добавила она почти сурово, и створки стали медленно открываться.
Лилианна заняла место по левую руку, свита успела переместиться нам за спину, а мои восемь охранников вышли на ступени перед входом. Каждый встал возле одной из восьми каменных голов, которыми были украшены широкие перила лестницы.
Чьи это головы, я не знал, но знал, что Золотой вход ведет на северную часть замкового двора. Здесь была огромная площадь примерно метров триста шириной и раза в два длиннее, вымощенная отшлифованным камнем серого цвета. Помню, подходил один раз после тренировки с аземом и разглядывал. Выложен камень так же мастерски, как и обработан. Ведя подошвой, вряд ли почувствуешь стыки. Посреди этой площадки высилась арка высотой метров десять, через которую я и должен буду проехать на Асгате. Сам лог был возле ступеней. Его морду скрывал шанфрон, который в данный момент скорее украшал, нежели защищал. Яркобелый, словно только что выпавший земной снег, он смотрелся и красиво, и страшно, жестоко контрастируя с вороной мастью. Помимо шанфрона имелся и круппер того же слепящебелого цвета.
Асгат бил копытом по мостовой и возбужденно вертел головой, при этом часто всхрапывая, отчего из ноздрей вырывались облачка пара.
Оторвав взгляд от своего красавцалога, я и сам оглядел площадь. Она была буквально заполнена демонами и прочими существами. Две шеренги аземов на боевых гронах создавали в ее центре нечто наподобие тоннеля, ведущего к арке. В руках они держали длинные копья, у железных наконечников которых были привязаны черные и красные ленты. Чуть левее и ближе к лестнице стояла шеренга знатных демонов. Это было легко понять по богатой цветастой одежде – меха, перевязи, на шеях ленты с орденами, ножны инкрустированы драгоценными камнями. Справа растянутая колонна демоновдригов в такой же черной форме, как и те, в зале. Помимо присутствия они выполняли и еще одну функцию – очерчивали ту границу, за которую нельзя было переходить «простолюдинам». Взбудораженная, ожидающая масса в однотонных серых одеяниях – аспейны, слоты, даже несколько циклодов и раксов. Последние возвышались над остальными, словно каменные башни над стенами. У ног некоторых из дригов сидели эскуры, и если бы не их морды и размер, то я бы сказал, что они похожи на обычных овчарок.
Мы остановились на площадке, мимо промаршировали дриги из моего отряда и выстроились в линию по обе стороны лестницы.
– Приветствую тебя, Тьма! – громко проговорила Лилианна, когда их шаги смолкли, и площадь ответила мощным гулким раскатом. Боевой клич демоновдригов и аземов смешался с криками остальных, разлетелся во все стороны, а я почувствовал, как кожа в очередной раз покрывается мурашками. – Да свершится то, что должно было свершиться! Да взойдет на трон Тьмы великий пришлый, равный Сатэну! – прокричала она, когда гул стих наполовину.
Легкий толчок в спину, и я, припомнив вчерашние объяснения, двинулся к Асгату. Здесь уже ждал стоящий на коленях демон.
– Армия Тьмы склоняется перед вами, владыка, – проговорил он.
Я кивнул, взял из его рук поводья, и, поставив левую ногу ему на плечо, вспрыгнул на лога. Асгат тряхнул головой, фыркнул, запрял ушами. А я осторожно тронул поджарые бока голенями, и он величаво двинулся шагом. Правая рука немного на себя, прижал левый повод к шее, лог взял вправо, и я, переведя его на короткую рысь, затрусил вдоль стены ЧитТонга.
Мне нужно было объехать площадь по периметру и уже с той стороны двинуться по прямой через арку обратно к лестнице, где мне на голову водрузят корону.
«Именно ею короновали Сатэна», – вспомнились мне вчерашние слова демонессы.
Лог держался спокойно, через пятьдесят метров я остановил его, твердо потянул левый повод и двинулся вдоль линии дригов. Толпа на этот мой маневр ответила воодушевленными криками, отчего губы растянула невольная презрительная улыбка. Этим, судя по всему, вообще плевать на суть происходящего. Им главное – зрелище. Ну и «хлеб», разумеется. После коронации все это сборище должны будут до отвала накормить.
Пока лог грациозно и гордо шел вдоль линии дригов, мой взгляд скользил по их лицам. Здесь недовольные были. Они скрывали, делали каменные лица, но глаза выдавали с потрохами. Возникло желание остановиться возле одного из таких и засадить по морде сапогом или вообще снести эту морду вместе с затылочной частью «Черным шипом», но я сдержался. Всему свое время. Сегодня жертвы будут только среди ольджурцев.
Через несколько минут я остановился напротив «коридора» из конных аземов и, приподнявшись в стременах, положил ладонь на рукоять. Взметнувшийся вверх черный клинок матово сверкнул в лучах бледного зимнего светила, тонко пропела сталь, и десятки аземов тут же мощно выдохнули в едином порыве:
– Аарш!
Легкое прикосновение голенями к поджарым бокам, и лог двинулся вперед. При моем приближении аземы поднимали копья перпендикулярно мощеной площади и склоняли головы. Шаг за шагом, стоя в стременах и воздев над собою меч, я возвращался к Золотому входу. Вот над головой проплыла арка, толпа слева взревела, приветствуя это событие, а я вдруг осознал, что совершенно не помню дальнейших действий. Подъехать, сойти с лога посредством того же замещающего в ЧитТонге главнокомандующего армией, а потом… а потом словно стерли.
Две трети всадников остались за спиной, и я уже отчетливо видел корону в руках Лилианны, видел сорок ольджурцев, которых притащили к лестнице. На их головы были накинуты мешки, оголенные до пояса тела мелко дрожали то ли от холода, то ли от ужаса. Черт, и что же там дальше? Сойти с лога…
«Да хрен с ним, разберемся по ходу пьесы», – осадил я свои суетливые размышления и улыбнулся демонессе. Она кивнула в ответ, а я остановил Асгата рядом с преклоненным демоном и поставил ногу на его плечо. В этот момент дриги из моего личного отряда принялись скидывать с голов пленных мешки, обнажили клинки. Я уперся руками в луку седла, через секунду спрыгнул вниз, передал поводья демону.
– Клянемся умереть за владыку! – рявкнули в тот же миг двадцать глоток, и столько же человеческих голов слетели с плеч, с громким стуком падая на камни. Дриги скрепляли клятву кровью врагов.
Обезглавленные тела почти разом рухнули, словно подкошенные, орошая камни фонтанирующей кровью, забились в агонии. Часть еще живых ольджурцев повалились на колени, послышались отчаянные мольбы, но их заглушил довольный рев толпы.
Я же в это время поднялся по ступеням и застыл в некотором замешательстве перед Лилианной. Она кивнула с многозначительным взглядом и, когда я пожал плечами, резко наклонилась на пару сантиметров, однако уже через секунду приняла свойственную ей осанку.
– А, понял. – Улыбнувшись, я подался вперед.
Толпа разом смолкла, послышался одиночный всхрап боевого фона, и над торжественной тишиной поплыл завораживающий голос демонессы:
– Именем Великого Оргда, нарекаю тебя Антом Великим, владыкой Зыби и всех существ Тьмы.
На мою голову возлегла тяжелая черная корона, украшенная огромными красными камнями, я выпрямился и принял из рук подбежавшего демона овальную золотую чашу, наполненную черной жидкостью.
– И пусть кровь адгрона, священного животного Великого Оргда, скрепит союз владыки с нашим богом.
Снова ухнуло за спиной – крики, боевой клич, все смешалось в одном диком гуле, и я, развернувшись лицом к ревущей толпе, поднес чашу к губам.
Смешанная с водой кровь адгрона была горькой. Я скривился, но все же осушил чашу до дна, поднял ее над головой, и все, кто присутствовал на площади, стали преклонять колени. Последними это сделали аземы, спешившись и держа в одной руке копья, а в другой поводья.
– Поднимитесь, верные мне, – прозвучал почти в ухе волнительный шепот Лилианны. Набрав в легкие воздуха, я громко повторил фразу. Площадь тут же вздрогнула единым организмом, встала и замерла, глядя на меня. Я снова поднял чашу, толпа взревела в очередной раз.
«Так, хорош, – осадил я себя. – Да, прикольно, но не стоит превращать это дело в фарс».
– И что дальше? – спросил вслух у демонессы, когда отдавал чашу вновь подбежавшему демону из свиты.
– Здесь всё.
Лилианна сделала шаг вперед, вскинула руку. Толпа моментально стихла.
– До завтрашнего утра объявляются торжества! – поплыл над площадью ее голос. – Все, от демонов до слотов, вправе присутствовать на них. В честь владыки!
– В честь владыки! – ответило с полсотни голосов, и толпа всколыхнулась. Несколько слотов и аспейнов прорвались сквозь «ограждение» и ринулись к левой части площади, где было множество столов, пока не накрытых, но, видимо, это дело времени. Пир начинался.
– А что с оставшимися людьми? – спросил я, когда Лилианна взяла меня под руку и повела в замок.
– Им на груди вырежут знак Сатэна и отпустят восвояси. Пусть донесут эту великую весть своим.
– Глупо. Зачем оповещать врага раньше времени?
– Пусть трепещут. Пусть у этих тварей трясутся поджилки, – воодушевляясь с каждым словом все больше, заговорила демонесса. – Пусть они перечитывают в своих древних книгах, как было во время правления Сатэна. Разве это плохо?
В ответ я лишь пожал плечами.
Мы двинулись по коридору, потом поднялись на магическом лифте в тронный зал. Здесь уже рядом с виденным мной ранее огромным креслом, всего в полуметре левее, стояло второе. Из такого же черного дерева, массивное, с огромной пентаграммой на спинке. А венчала эту спинку голова адгрона. Причем настоящая, высотой почти в полтора метра и шириной в метр. Вытянутая морда оскалена, четыре ряда длинных зубов, восемь клыков длиною с ладонь. Абсолютно черные глаза без намека на белки и зрачки, вдобавок сливающиеся с угольным окрасом шерсти. Я представил размер этой твари и невольно выдохнул – даа. То, что было вырезано по краям скамеек в моих покоях, даже близко не выражало всю адгронову мощь.
– На дракона похож, только волосатый, – прибавил я к изумленному выдоху, останавливаясь и не сводя взгляда с огромной башки. А по спине невольно побежал холодок. Сидеть под такой оскаленной громадиной не хотелось. Ладно, хрен с его пастью, это всего лишь чучело, но что, если просто грохнется?
– Кто такой – дракон? – с интересом спросила Лилианна, заглянув мне в лицо.
– Мифологический персонаж в нашем мире. А вы эту громадину нормально прикрепили?
– О, не волнуйтесь, – появился справа улыбающийся ГатВул. – Прикреплено намертво.
– Тебе, я смотрю, весело? – Я окатил старого советника ледяным взглядом.
– Ни в коем случае, владыка. – Он согнулся почти пополам и отступил на шаг. – Просто припомнилось, как выли эскуры, когда эту голову привезли в ЧитТонг.
Хм, красиво отмазался, тварь. Ну ничего, в самые ближайшие дни с тобой будет решено. Дай мне только привыкнуть к новой роли.
– Трон ждет тебя. Этот уже лично твой, – перебила мои мысли Лилианна и мягко подтолкнула под руку. Я нерешительно двинулся вперед, еще раз замер в метре от кресла, увенчанного громадной головой, и, наконец решившись, уселся. Бросил взгляд на распахнутые створки входных дверей. В зал входили те самые знатные демоны, что выделялись на площади пестротой одежд. В отличие от нас они поднимались сюда своими ножками по спиральным лестницам, отчего выглядели слегка утомленными. Заходя, эти представители знати выстраивались вдоль стен и замирали в полной неподвижности и молчании.
– Честно сказать, насчет этого момента у меня в памяти тоже провал, – тихо проговорил я, перегнувшись через широкий подлокотник.
– Ничего интересного. Они будут представляться тебе и приносить клятву. Это главы самых сильных и богатых родов. – Лилианна подняла руку и стряхнула с моего рукава небольшой волосок. – Твое дело просто сидеть и смотреть.
Я вздохнул недовольно и откинулся на спинку. Задрал голову. Отсюда эта чертова башка смотрелась еще более громоздкой и ужасной. Подняв руку, тронул пальцем один из верхних клыков, поводил по нему тудасюда. Потом снова со скучающим видом уставился на входящих в зал демонов.
Наконец появились два аспейна, закрыли створки, и я приготовился к унылому ритуалу. Но долго унывать не пришлось. Первый же из знати удивил.
– Лизгольд Второй, Великий Сендз Тонга Первого Зова, брат владычицы, – зычно прокричал «ведущий» церемониала, и я с интересом уставился на двинувшегося в сторону трона демона.
Невысокий, худощавый, на вид старше Лилианны, с пухлыми губами и какимто дурацким лицом, насколько я вообще мог разбираться в лицах демонов. Он остановился в десяти шагах от трона и на пару секунд склонил голову.
– Отдаю меч свой и жизнь свою служению великому владыке. Да будет слово мое крепко, – проговорил он, глядя на меня с полной серьезностью. И вдруг глупо хихикнул, скорчил рожу и, развернувшись, вприпрыжку заспешил обратно. Я ошеломленно повернул голову и встретился с взглядом Лилианны, которая уже сама склонилась ко мне, готовая объяснить.
– Он слабоумный. – Губы расплылись в извиняющейся улыбке. – Не обращай внимания, Ант.
– Понятно, – протянул я и снова откинулся на спинку. Слабоумный? Хорошо. Но ведь прямой наследник. Надо будет поразмышлять над этой темой.
– АнколотСадо, – объявил демонцеремониймейстер. – Средний рода Садо, сын АнгдораСадо, старшего рода Садо и владельца замка АнгиТонг.
Я невольно ухмыльнулся. Черт голову сломит. Неужели всех будут вот так представлять? Да, тоска ожидается зеленая…
Но и тут меня ожидал сюрприз. Этот самый сын того самого старшего рода Садо двинулся в сторону трона, однако, не пройдя и половины пути, вдруг остановился и, отстегнув пояс с ножнами, бросил их на пол.
– Мой род никогда не станет подчиняться человеку!
Тут же все ожили, зашевелились, по залу побежала волна шепота, но через миг уже смолкла, и в воздухе повисла гробовая тишина. В этой тишине демон«оппозиционер» бодро зашагал к выходу, а справа раздался злой окрик демонессы:
– Остановить!
Из толпы вынырнули двое дригов и через секунду схватили бунтовщика под руки. Я даже не успел поразмыслить над произошедшим, как его снова подтащили к трону и двумя ударами под колени заставили принять покорную позу.
– Клятву, – почти прошипела Лилианна, а я взглянул на нее. Выглядела демонесса совсем не милашкой. Подалась вперед, тело напряжено, лицо перекошено, а пальцы до белизны костяшек сжимают подлокотник.
Бунтовщик повторил свои слова, даже не подняв головы. Я застыл, ожидая, что будет дальше. Точно так же предпочли сделать и остальные. Они снова замерли каменными изваяниями, и каждый глядел куда угодно, но только не в сторону рассвирепевшей владычицы.
Пауза затянулась, казалось, в зале сжимается невидимая пружина. Я заметил, как пара демонов положила ладони на рукояти мечей.
– В узилище! – холодно проговорила Лилианна, и пружина словно рассыпалась прахом, не успев выплеснуть из себя накопленную силу. Представители знати зашевелились, ктото закивал, ктото бросил взгляд исподлобья в нашу сторону, ктото многозначительно покашлял.
Лилианна же, быстро успокоившись, откинулась на спинку кресла и небрежно махнула рукой.
– ГлондАрдо, старший рода Ардо… – тут же продолжил церемониймейстер, не собираясь ждать, когда взбунтовавшегося демона вытащат из зала. Впрочем, тащить его не тащили, а просто вели под руки, и пока эта маленькая процессия из пленного и двух конвоиров не скрылась с глаз, я наблюдал за «виновником торжества». Гордо вскинутая голова, походка чуть ли не победителя. Интересно, сколько таких среди вот этих «пестрых»? И почему Лилианна не приказала отрубить ему голову прямо здесь? Побоялась?
Я стал незаметно наблюдать за стоявшими вдоль стен, а в мозгу засвербел еще один вопрос – правильно ли я поступил, что не вмешался? Или все же нужно было проявить волю?
«Нет, пока еще рано, – ответил сам себе минуты через две. Первым делом необходимо узнать, насколько влиятельны все эти представители всяких там родов и владельцы „заводовпароходов“. Возможно, с некоторыми из них все же лучше считаться. По крайней мере, пока не разбираешься в тонкостях местной иерархической системы и взаимоотношений внутри ее».
Дальше все прошло без приключений. Через полчаса я даже успел забыть о произошедшем и снова заскучал, слушая представления церемониймейстера и однообразные клятвы.
«Отдаю меч свой и жизнь свою служению великому владыке. Да будет слово мое крепко…»
Легче было заставить их всех повторить эту фразу хором и отпустить к чертовой матери. Все равно для многих произносимые двенадцать слов пусты и лживы.
Прошел еще час, в течение которого мои пальцы успели выбить по подлокотникам с десяток бессмертных классических мелодий и еще большее количество менее бессмертного из попсы. Наконец ритуал был завершен. Церемониймейстер упомянул об отсутствующих четырех сотнях знатных демонов, которые принимали участие в боевых действиях, чему я от души порадовался, и после этого присутствующие полторы сотни покинули тронный зал.
– Надеюсь, ты не забивал себе голову их именами? – повернувшись ко мне, спросила Лилианна.
– Даже если бы я пытался сделать это, все равно бы ничего не вышло.
– Достаточно знать основных. – Она потянулась рукой к затылку, сняла заколкукорону, и черные волосы мягко обрамили ее красивое лицо. – Тех, кто имеет наибольшее влияние. ГатВул. – Она повернулась к оставшемуся в зале советнику.
– Да, моя госпожа.
– Составь для Анта список наиболее влиятельных родов. – Она улыбнулась не очень добродушно. – И не забудь включить туда Вулов.
«Черт! – мысленно выругался я. – Хоть и владычица, но все же женщина. Сглупила не подетски».
– Слушаюсь, моя госпожа, – кивнул старый демон, и Лилианна махнула в его сторону рукой.
– Прямо сейчас.
ГатВул поклонился, какоето время семенил к двери спиной, что позволило мне заметить в его глазах насмешливый огонек.
– Ты не устал? – отвлек от вновь нахлынувших неприятных мыслей голос Лилианны.
– Физически – нет, морально – да. – Я посмотрел на нее. – А этот… как его там… который после твоего брата был, он из влиятельного рода?
– Из самого влиятельного. – Лилианна скривила личико.
Можно было и догадаться. Не зря же вышел вторым после наследничка…
– Ты мне ничего не говорила про брата.
– Он слабоумный, – повторила демонесса. – Забудь.
– Он имеет право наследовать трон? – спросил я напрямую.
– Имеет. Но кто же захочет иметь на троне идиота?
– Очень многие.
Лилианна нахмурила лоб, задумалась, но вскоре ее губы снова расплылись в усталой улыбке.
– Ант, давай больше не будем о делах. Их и так сегодня было слишком много. – Она щелкнула пальцами, не сводя с меня взгляда, и через пару секунд я услышал, как позади скрипнула дверь. Обернувшись, выглянул изза спинки. Одетый в серебряного цвета ливрею до колен, к нам медленно шел аспейн, держа перед собой поднос с кувшином и бокалами.
– Лучшее вино. Ольджурское. – Лилианна хмыкнула. – В Зыби хорс не растет, приходится делать набеги на обозы людей. Ты думал о том, как можно переместить Кромь? – поменяла она вдруг тему, но тут же, подняв руку, поводила ею из стороны в сторону. – Нетнет, не отвечай. Сама запретила говорить о делах, и сама же начинаю. Просто подумалось, что было бы неплохо расширить владения до южных земель Ольджурии, где получается превосходный хорс.
В это время аспейн уже приблизился и, поставив поднос на мраморный пол, сам преклонил колено. В таком положении он принялся разливать вино и вскоре, поднявшись, протянул нам полные бокалы.
– Сегодня наш день, Ант, – медленно заговорила Лилианна, взяв один из них. Ее голос вдруг стал полон теми глубокими и волнительными нотками, которые в последнее время лишь изредка проскакивали сквозь сухой официальный тон. Они коснулись слуха, потекли дальше по телу приятными волнами.
– За нового владыку и за наш союз, Ант.
– Угу, – ответил рассеянно.
Мы встали с креселтронов, чокнулись, и я жадно приложился к вину. Отпил почти половину, выдохнул сквозь сжатые губы. Лилианна сделала пару маленьких глоточков и вдруг прильнула ко мне, обвив рукой шею. Я почувствовал ее мягко прижавшуюся грудь, теплое дыхание на своей шее. Слегка опешив, снова поднес бокал к губам и сделал большой глоток. Получилось неуклюже. Громко проглотив вино, я смутился, зачемто взглянул на аспейна. Тот понял мой взгляд как приказ избавить меня от мешающего бокала, тут же подскочил и застыл в полупоклоне, держа перед собой поднос. Все еще находясь в смущении, я поставил, и аспейн попятился назад.
– А как же эти… охранники? – не зная, что сказать, спросил я.
Лилианна медленно отстранилась, бросила на них взгляд, хихикнула тихо.
– Считай, что они статуи. Но если тебе это мешает…
Она взяла мою ладонь тонкими пальчиками и, легонько потянув, прошептала:
– Идем.
Зыбь, ЧитТонг
– Идиот! Этот АнколотСадо полный идиот! – ШресВул стукнул кулаком по крышке большого деревянного сундука и повернулся к брату. – Еще бы немного, и началась резня.
– Никакой резни, – спокойно проговорил Гат, отхлебнув немного разбавленной жжолы из маленькой глиняной пиалы. – Как видишь, никто не собирался пособлять ему. Кстати, зря ты посвятил в наши дела этого мальчишку.
– Он из самого влиятельного рода, Гат. Без поддержки таких сменить власть невозможно. Но кто ж знал, что он поступит так глупо. Еще бы чутьчуть, и…
– Никакой резни бы не было, – с легким недовольством перебил ГатВул.
– Рагут и Лодк потянулись к мечам. Я видел. – Шрес мотнул головой и неприятно оскалился.
– Рагут и Лодк всего лишь такие же идиоты, как и Анколот. Думаю, я был прав, запретив тебе их вербовать. Молодые, горячие, из обедневших родов. Такие из самых лучших побуждений способны все испортить. Да если бы даже они обнажили клинки… – Старый советник снова отхлебнул из пиалы, крякнул довольно и продолжил: – Никто бы из наших и пальцем не шевельнул…
– А может, лучше было начать резню? – спросил вдруг Шрес. Его глаза вспыхнули диковатым огнем, и он подался вперед. – И завалить этого пришлого в суматохе.
– Чем? Тупым мечом?
– Метнуть кинжал.
– Не мне тебе объяснять, брат: кроме родовых церемониальных мечей, ничего в тронный зал пронести нельзя. А у охраны мечи боевые. – Он многозначительно прищурился. – Вот если бы штудийники были на нашей стороне… Они бы разрядили гасящие магию амулеты…
– Аргадот тоже болван, как и все эти штудийники. Трусы! Они лояльны любой власти только потому, что она власть. Номан их раздери! А ведь у меня был шанс его грохнуть…
– Кого? Аргадота? – Советник вскинул брови.
– Да какого Аргадота! – махнул рукой Шрес, замолк, усаживаясь на шкуры, и только после этого продолжил: – Пришлого. Мы столкнулись с ним возле конюшни. С ним был только этот, как его… молодой такой, из штудии. Кагра… нет, Кагар…
– Караг, – подсказал ГатВул.
– Дада, он. А я был с Кашгодом. Несколько мгновений – и мы бы уделали этих двух ублюдков. Его охранники даже не успели бы чухнуться.
ГатВул вскинул руку, сделал еще глоток.
– Успокойся, брат, – проговорил он, уже в который раз довольно крякнув. Разбавленная жжола мягко и приятно щекотала гортань. Это в молодости можно пить неразведенную, которая обжигает и мгновенно будоражит кровь, а в старости… в старости лучше разводить. – Я же тебе уже объяснял, почему сейчас пришлого убивать нельзя. Узнав, кто это сделал, Лилианна полностью уничтожит наш род. Мы не Садо, брат. Одним узилищем не обойдется. И даже если убить чужими руками, – предупреждая собравшегося возразить Шреса, добавил он, – начнутся допросы, представителей слабых родов припугнут палачами, а возможно, и отрубят парочке самых незнатных голову, и ктонибудь да расскажет. Надеюсь, такого не произойдет с Анколотом. Да, пытать его Лилианна не посмеет, но он и сам в горячке может многого наболтать.
– Ты думаешь? – взволнованно посмотрел на брата Шрес и обхватил руками голову. – О Великий Оргд, не надо было посвящать в наши планы этого мальчишку.
– Успокойся, – улыбнулся Гат. – Это я так, к слову. Не думаю, что он настолько глуп, что подставится. Если его обвинят в попытке смены власти, которая формально абсолютно законна, не помогут ни влиятельность, ни деньги. Хотя ты прав – здесь ты совершил ошибку.
– Но ты тоже совершил ошибку, – недовольно буркнул Шрес, не отрывая рук от головы. – К чему было отправлять на важное дело какогото сопляка из рода Ало? Почему именно он?
Шрес поднял голову и посмотрел на старшего своего рода. В его глазах невольно промелькнуло недовольство, но он быстро упрятал его в глубь сердца. Средний рода не должен так смотреть на старшего.
– Да, согласен, брат. – ГатВул медленно кивнул. – С Дунком я ошибся. Но, поверь, выбрал я его не просто так. Я целый год наблюдал. Вопервых, он карьерист и ради новой должности готов на все… Был. Вовторых, в случае если бы его схватили дриги и заставили заговорить, никто бы не поверил, что приказ убить пришлого был отдан нами. Все знают, что мы очень давно не в ладах с родом Ало.
– Тем не менее он провалил дело. И еще этот человек…
– Виренг близок к Лилианне. Самолюбию этой шлюхи приятно, что в ее подчинении находится абориген. Ну и иногда она спрашивает его мнение по какомунибудь вопросу. Всетаки немного другое мировоззрение.
– Лучше бы ты его убил, – зло выдохнул Шрес и потянулся к пиале, которая стояла на столике. Резко схватив, он осушил ее залпом и бросил в дальнюю часть шатра.
– Лилианна иногда оставляет его за шторой во время приватных встреч. Все ради того же «иного» мнения. Так что он еще пригодится.
– Теперь у нее есть Ант Великий. – Последнее слово Шрес проговорил, слегка повысив голос, чтобы было похоже на владычицу. – Так что предлагаю – Виренга в расход.
– Нас и так мало, а он неплохой воин. Хотя и труслив. – Гат сделал глоток, заглянул в пиалу. – Шрес, налей мне, – сказал, протягивая ее.
Средний рода Вулов поднялся, взял пиалу и побрел в дальний угол искать свою. Через минуту он уже наполнил обе и с почтением поднес выпивку старшему брату.
– С подчиненными чтото новое есть? – спросил тот, приняв пиалу, и Шрес развел руками.
– Ты же знаешь, кто они. Я их начальник лишь условно – развод караулов, смена, вечерняя проверка…
– Даа… – Старый советник покачал головой. – Лилианна умна, что набрала себе охрану из «красных воротников».
– Командирский состав наполовину наш. Кашгод, Ридог, Бангод. Никак не пойму – зачем она поставила над этими «красноворотниковыми» представителей тех родов, что не принимали участия в мятеже?
– Чтобы вы доносили на них, а они на вас. Довольно умно. – ГатВул хохотнул, отпил еще жжолы. – И какой вообще расклад сил внутри ЧитТонга?
– Не в нашу пользу. – Шрес вернулся на свое место, уселся и состроил огорченную мину. – Примерно один против четверых. Но какое это имеет значение, брат? Ты же сам учил меня – нет ничего ценнее времени. А оно уходит.
– Иногда лучше подождать, – нравоучительным тоном проговорил ГатВул. – Да и сейчас не лучшее время для действий.
– И что ты предлагаешь? – спросил Шрес, сохраняя огорченное выражение лица. – Или все?
– Почему же? – Советник вяло улыбнулся. – Через пару дней Лилианна вместе с Антом отправятся к Южному проходу. Там у наших армий на сегодняшний день выгодное положение. Возможен прорыв…
– И ты предлагаешь в их отсутствие захватить ЧитТонг? – воодушевляясь, перебил Шрес.
– Можно было и подождать, пока я полностью закончу мысль. – Голос ГатВула был недовольным, и средний рода потупился. – Захватить ЧитТонг… Хм. Да, большая часть дригов уйдет с ними, но все равно здесь их останется слишком много. И долго ли ты сможешь удерживать замок, когда они вернутся сюда с войсками?
– Так что ты предлагаешь? – не выдержав, повысил голос Шрес, и старший рода вскинул руку.
– Мой план таков. Война, как ты знаешь, дело суматошное, всякое может в бою случиться. А Ант будет лезть в самую гущу…
– С чего ты взял?
– Ну помимо затемнения памяти я сделал соответствующую настройку. Теперь его внутренняя энергия будет выходить через темные участки ауры, и с каждым разом все активнее. Проще говоря, любое жестокое действие будет порождать более жестокое.
– А если Великая Чрами будет хранить его в бою?
– С чего бы? Какое дело нашей богине до какогото пришлого? Думаю, даже наоборот, – Гат довольно усмехнулся, – она выступит на нашей стороне. Не самолично, разумеется, а всего лишь посредством верных нам демонов.
– Позволь мне это сделать, – сообразив, о чем речь, с жаром проговорил Шрес, но старший рода медленно повертел головой:
– Нет, ты останешься здесь.
– В любом случае не останусь, брат, – растянув губы в улыбке, возразил средний рода. – Я командир личной охраны владычицы…
– Формальный, – с улыбкой перебил Гат. – Ты сам сказал. Так что тебе не составит труда остаться в ЧитТонге. Скажешься больным…
– Но зачем? Я не понимаю.
– В течение тонга времени ты должен перетянуть на нашу сторону как можно больше существ. Любых. Не ограничивайся только демонами. Аспейны, аземы, циклоды… даже слотов вербуй, пригодятся. При этом ты должен будешь полностью контролировать все четыре выхода из замка. Всех, кто попытается выйти… – Советник поднял руку и провел указательным пальцем по шее. – Через тонг времени вернусь я. Надеюсь, к этому времени пришлый будет уже убит, и власть Лилианны повиснет на волоске. Верные нам демоны быстренько распустят в армиях слух, что она короновала самозванца, что Ант не реинкарнация Сатэна, и даже больше. Они будут мягко намекать, что владычица вступила в связь с ольджурцами, а сам Ант был Высшим и близким родственником ольджурского Повелителя. Скажем – племянником.
– Неплохо. – Шрес медленно закивал, с восхищением глядя на своего брата. – Ты всегда был самым умным в нашем роду.
– Это еще не все. Тут же, как бы ненароком, верные нам демоны станут припоминать о том, как Лилианна взошла на трон. Один, два, десять намеков – и об этом заговорят все. Все, Шрес. А среди военных полно тех, кто до сих пор с благоговением относятся к покойному владыке и только и ждут момента, дабы воспылать праведным гневом. Нужна лишь искра. И этой искрой послужит смерть пришлого. Ведь если он весьма быстро погибнет там, где должен был привести наше оружие к победе, – какой же он Сатэн?
– Гениальный план. – Шрес вскочил на ноги и взял кувшин с жжолой. – За это надо выпить, брат. Ты самый мудрый из демонов.
– Мне хватит, – отказался Гат и медленно поднялся. – Еще нужно кое с кем поговорить. У тебя все равно не получится провести этот разговор как надо. Да… если ты уже пробовал, и не вышло, то и второй раз не вы… – Он вскинул руки и стал легонько массировать виски. Перебрал слегка, перебрал. Но это не страшно. Сегодня многие будут в состоянии и похуже. И самое смешное, что коронация тут, грубо говоря, ни при чем. Просто очень редко в ЧитТонге бывают торжества, последний раз в прошлом году, если старческая память не изменяет. Да и попробуй удержись, когда все вокруг веселятся.
– С кем? – осторожно спросил Шрес.
ГатВул опустил руки, поправил съехавшую набок кури и шумно выдохнул.
– С Аргадотом, с кем же еще, – бросил он, снова набрав в легкие воздуха. – Глава штудии… Этого первым делом нужно было переманить на нашу сторону.
– Я же говорю – пытался. Но бесполезно.
– Значит, не так пытался. Сам поговорю. Не провожай. – ГатВул повернулся и быстро зашагал к выходу из шатра на свежий воздух. Здесь, в тепле, он сильно захмелел. Эх, уже и разбавленная жжола тяжела. Старость, старость… Что в тебе, кроме опыта? Ничего, Номан раздери эти годы.
Выйдя наружу, он несколько раз глубоко вздохнул и поплелся по широкой дорожке между рядами шатров, обогнул ЧитТонг и оказался на площади. Здесь веселье было в самом разгаре. Облепленные столы, монотонный гул, поверх которого прорывались громкие тосты, ктото просто чтото орал, несколько слотов танцевали свой старинный танец – аркашак, под хлопки ладонями. Даже пара присоединившихся к ним циклодов увлеченно размахивала могучими ручищами, пытаясь попасть в ритм.
ГатВул двинулся в самую гущу, оттолкнул одного из аспейнов, который шатаясь брел кудато напролом, приметил заместителя Шреса.
– Аргадота не видел? – спросил он, подойдя к среднему из рода Одо.
– Нет, ир Гат, – ответил Кашгод с почтением в голосе. – В шатре, наверное. Или в штудии.
– Сходи к Шресу, – негромко добавил советник и, убедившись по кивку, что Кашгод его расслышал, двинулся дальше через бурлящую весельем площадь.
– …и после того, как Игрош Второй был коварно убит в ЛангТонге, на границе Свонгла и Картони произошел конфликт. Никто и не догадывался, что это начало большой войны…
Мой взгляд рассеянно скользил по одной из колонн в углу спальни. Изнуренный и все еще продолжая «плыть» от ее бархатного голоса, я размышлял о произошедшем. Както до сих пор неожиданно…
Сначала было интересно, как это все получится технически, а когда оказалось, что тут проблем не возникает, пришла другая мысль. Интересно, а она может забеременеть от человека?
По идее – хрен…
Как там точно устроен данный механизм, я, конечно, не знаю, но примерно догадываюсь. Есть какойто верхний порог различий в ДНК, при превышении которого скрещивания больше не происходит… Десять тысяч различий – пожалуйста, плодитесь и размножайтесь, десять тысяч плюс один – идите на… Репродуктивная изоляция.
А у нас с нею количество различных генов миллиардами, наверное, исчисляются… если у нее вообще есть эти гены.
С другой стороны, смешно, что эта тема так парит. Ее вон, кстати, вообще не парит…
– Ант, ты слушаешь?
– А? Да. – Я кивнул, не сводя взгляда с колонны. – Значит, у вас там началась война…
– Я об этом еще две минуты назад рассказывала. – Голос Лилианны стал обиженным. – Ты меня не слушаешь. Ты о чемто своем думаешь? О чем, Ант? – К обиженности добавилось волнение.
– Об этом демоне из самого влиятельного рода, – соврал я. – Ты его надолго в узилище?
– Пока не поумнеет. – В голосе появилось и недовольство. – Ант, я же просила, давай без разговоров о делах. Тебе неинтересна наша история?
– Интересна, – снова соврал я. – Просто я с самого начала пропустил, и теперь многое непонятно. Игрош Второй – это кто?
Демонесса игриво шлепнула меня ладошкой по лбу, а я резко ухватил ее запястье и без всяких церемоний сжал.
– Никогда не поднимай на меня руку. Даже в шутку.
– От… отпусти. Мне больно! – Теперь ее голос был смесью растерянности и гнева. – Ты… ты…
Задыхаясь от злости, она пыталась освободиться. Но, пару раз дернувшись, рука вдруг обмякла.
– Ладно. Прости меня, Ант.
Я разжал кулак.
Несколько секунд в спальне слышалось лишь ее частое дыхание, и, когда оно стало спокойней, я попросил:
– Начни про эту войну сначала. Хорошо?
– Хорошо, – все еще продолжая злиться, бросила она с прохладой. – Изза коварного убийства Игроша Второго, владыки одного из небольших нейтральных королевств, на Оргде вспыхнула война. Потусторонние нанесли нам несколько серьезных поражений и захватили сорок городов еще в первые четыре тонга времени. Мы отчаянно сопротивлялись. Но вскоре стало понятно – нас всех ждет уничтожение.
– Не понимаю, эти «потусторонние»… они ведь такие же, как вы?
– Да. – Лилианна приподнялась, потянулась к небольшой тумбе у кровати. – Они жили по ту сторону гор. Или по ту сторону долины… В разных книгах написано поразному.
А ведь она ни разу не видела свой мир, вдруг дошло до меня, и на секунду стало ее жаль… Хотя лучше уж так, чем постоянно вспоминать или видеть во снах…
– Несколько верховных магистров приняли решение спасти внутренний Тонг нашего королевства и перенести его на время в другую реальность.
Она откинула одеяло и резко поднялась, набрасывая на себя бежевый пеньюар. Я повернул голову. Благодаря специально приглушенному свету магического фонаря, который находился как раз за нею, сквозь тонкую ткань отчетливо просматривалась точеная фигурка. Не отрывая глаз, я смотрел, как она усаживается в кресло, как берет небольшой гребень, как начинает приводить в порядок волосы.
– У них были какието точные расчеты, но в конце концов все пошло не так, как предполагалось. Большая часть существ была переброшена непонятно куда, остальные попали в Отум. Чтото около семидесяти тысяч. Ну и потом мы вступили в войну с аборигенами.
– А эти верховные магистры? – стало мне интересно.
– Чтобы поддерживать переход, им нужно было остаться в месте разрыва межмировой кроми. Они погибли.
– Ну как всегда. – Я усмехнулся.
– Почему – как всегда? – спросила Лилианна, и гребень на секунду замер.
– Как прорывали межмировую кромь хаосы – непонятно, ваши демоны, которые это умели делать, остались по ту сторону и погибли.
– Ты так хочешь вернуться на Землю? – спросила демонесса, и я невольно вздрогнул. Неожиданно было услышать название родной планеты из ее уст.
– Да. А разве ты не хочешь попасть на Оргду?
– Не знаю. – Лилианна пожала плечиками. – Я ни разу не видела свой мир, поэтому не могу понять – люблю я его или не люб… Да и здесь много дел. Та же война с проклятыми ольджурцами… Кстати, Ант, мы очень скоро отправимся к Южному проходу. Буквально вчера из полевого командного стана пришли хорошие вести…
– К какому, на хрен, проходу? – Я приподнялся на локте и уставился на ее безмятежное личико. Как будто и не огорошила меня сейчас внезапной новостью.
– Ант… – Она вдруг рассмеялась. – Ты сейчас смешал слово из своего языка с нашим? Смешно получилось.
– Лили… – Я запнулся, хотя буквально несколько минут назад, охваченный животной страстью, именно так ее и назвал пару раз. Или даже пятьшесть… Впрочем, неважно. Какой, на хрен, Южный проход? – Я… блин… както неожиданно.
– Ты что, не хочешь отомстить за ту боль, которую они тебе причинили? За те унижения… – Она отложила гребень и подошла к кровати. Всего мгновение – и я уже чувствовал ее горячее тело, ее губы жадно прильнули к моим, но, погасив начавшее было возгораться желание, я мягко отстранил ее.
– Это обязательно? Ну отправляться к местам боев?
– Ант, – она смотрела мне прямо в глаза, – у Южного прохода наша армия разгромила три легиона. Численный перевес сейчас вдвое, так что лучшего момента для решительного удара и не придумать. А твое присутствие поднимет боевой дух воинов. Мы пересечем Кромь и двинемся на Алькорд.
– Смысл? Если еще паратройка десятиц…
– Тонгов времени, – поправила демонесса.
– Хорошо, тонгов времени. Так какой смысл двигаться в глубь Ольджурии, если через пару тонгов времени вы снова не сможете пересечь Кромь?
– Ант, чтобы попасть на Землю людишек не во время Вздоха, мы используем порталы. Но чертывы… – Она улыбнулась.
– Чертовы, – теперь уже поправил я, и краешки моих губ невольно поползли вверх. Слово на русском прозвучало в ее устах очень мило, хотя и было ругательством.
– Да, эти чертовы орджуны выискивают порталы и уничтожают их. А все потому, что они находятся на открытой местности. Находись они в городе, который окружен высокими стенами, – все будет подругому. Только представь, Ант. В Алькорде тричетыре портала и гарнизон в двадцать тысяч. Осада не страшна, ресурсы будут поставляться через порталы. Штурм? Ха. – Она поправила сбившийся на лицо локон. – Воины Тьмы умеют воевать, и людишкам придется отступить. Придется, Ант. И тогда… тогда мы сможем медленно завоевывать близлежащие территории, строить укрепления…
– Хорошо. А мое присутствие обязательно?
– Ант… – Голос снова наполнился волнующими нотками. – Шрамы украшают мужчину, но твоя спина… – Она на секунду запнулась, словно ей было больно об этом говорить. – Когда мои пальцы ощущали эти ужасные рубцы, меня переполняла злость. Бешеная злость. Эти твари должны ответить за содеянное.
– Они ответят. – Я нежно коснулся ее щеки. – Но для меня это слишком неожиданно. Я рассчитывал, что посвящу ближайшее время изучению магии. Да и здесь, внутри ЧитТонга, не все в порядке. Разве ты не замечаешь?
– Чего?
– Этот напыщенный демон, что не стал давать клятву, эти Вулы, – рискнул я намекнуть.
– А что Вулы? – удивилась Лилианна. – Они лояльны мне.
– Не уверен.
– Ант, милый… – Теперь ее рука коснулась моей щеки. – Ты слишком подозрителен. Вулы на протяжении многих лет лояльны нашему роду. Еще на Оргде они всегда были на нашей стороне. Даже больше того, они всегда служили нам.
– Мне они не нравятся.
– Нуу… – Демонесса задумалась, ее лоб покрыли едва различимые тонкие морщинки. – ГатВул очень сообразительный и мудрый демон. Он весьма полезен… Шрес… Шрес состоит на своей должности только в счет прошлых заслуг. А так, – она хмыкнула, – ничего особенного, а тем более опасного в нем нет. Обычный вояка, мозги отсутствуют. Есть еще вроде какойто КанВул, племянник Гата, он воюет, но точно не помню где и в каком чине. То ли младший амрал, то ли старший… – Морщинки на лбу проступили отчетливее.
– Да к черту Кана, – не вытерпев, повысил я голос. – Основное звено здесь советник. Нельзя ли его куданибудь отправить?
– Звено чего?
– Заговора.
– Ант… – Лилианна посмотрела на меня, как на идиота. – Ты ведь ничего не знаешь, а делаешь такие выводы. Вулы – они всегда были лояль…
– Ладно. – Я в сердцах махнул рукой. – Если ты его считаешь лояльным и полезным – это твое дело. Тем более что я могу и ошибаться. Но нельзя ли хотя бы оградить меня от этого Гата или его от меня? Я, в конце концов, владыка или где?
– Я тебя не совсем понимаю.
– А что тут непонятного? – Я чуть подался вперед, сделал лицо серьезней. – Мне хотелось бы видеть вокруг себя тех, кому я могу доверять.
– Но ты ведь никого не зна…
– Погоди, Лили, – мягко перебил я. – Да, я во многом не разбираюсь и почти никого не знаю, но коекакие выводы уже успел сделать. Поэтому и хочу сам выбрать себе окружение. Например, в качестве личного советника мне бы подошел Караг.
– Этот толстяк? Да он же глуп.
– Не тренер по езде. Штудийник Караг.
– А этот еще совсем молод. Хотя… Аргадот както говорил, что он очень способный. Хорошо. – Она пожала плечиками. – Если тебе так хочется, Ант, пусть он будет твоим личным советником.
– А в качестве командира моей личной охраны я вижу Канга.
– Но он азем.
– И что?
– А то, что демоны не привыкли подчиняться какимто там аземам. Даже высшим. Кстати о штудийниках. Спасибо, что напомнил.
– Что напомнил?
– Я обещала казнить половину их… или треть… Не помню. Но надо же хоть когото казнить, иначе они никогда не начнут работать нормально.
– Лучше казни Анколота.
– Его не могу, Ант. – Губы демонессы тронула извиняющаяся улыбка. – Он же Садо. Только в армии восемь представителей этого рода, и все на важных постах и имеют высокие чины. К тому же связи. Если тронуть их, то многие другие рода встанут на их сторону. А ты говоришь – Вулы.
– Не знаю, мне почемуто Вулы кажутся опасней, – возразил я, но без всякого энтузиазма. Понятно уже, что Лилианна к моим предположениям серьезно не относится. Да и вообще зря я этот разговор завел, зря. Как бы она с этим самым чертовым Гатом не обсудила его. На досуге. – Давай вернемся к штудийникам, – торопливо проговорил я, чтобы сменить тему. Да и както расходились наши планы насчет адептов штудии. – Лили, ты же знаешь, что я увлечен магией, плюс Кромь, которую я должен буду однажды научиться двигать. Ведь должен?
Она кивнула, и непослушный локон снова скользнул на лицо.
– Ну и как, потвоему, будет выглядеть, если сразу после моей коронации ты казнишь несколько штудийников? И это тогда, когда я, наоборот, хочу объединить свои усилия с вашими магами. А условия?
– Что – условия? – не поняла демонесса.
– Условия, в которых они работают. Сырые подвалы, которые время от времени подтопляет. Множество ценных текстов утеряны изза этих подтоплений.
– И что ты предлагаешь?
– Я предлагаю перенести штудию в другое место.
Уточнять куда, я не стал, хотя из общения с Карагом знал, что при Литионе Шестом был построен городок и отдан магам в вечное пользование. Как не стал уточнять и то, что переведены обратно в подвалы штудийники были сразу после пришествия к власти лежащей возле меня особы.
– В ДариТонг?
– Можно и туда.
Лилианна задумчиво нахмурила брови, ее лицо стало неприятно злым, но спустя пару секунд она вдруг искренне улыбнулась.
– Ты уже под влияние этих бездарей попал, Ант? Они же в том ДариТонге совсем от рук отбились. Да и не думаю, что от того городка хоть чтото осталось. Давно, наверное, местные слоты на топку все разобрали.
– Можно построить другой, недалеко от ЧитТонга, скажем, в часе ходьбы всего, – рискнул я предложить. – И рядом, и штудийников ничего не отвлекает. Ну и полигон. Как вообще без полигона? Новые плетения нужно ведь испытывать.
– Можно подумать, они их делают, – буркнула демонесса. – К тому же средства, Ант. Сейчас их нет. Все сжирает война.
– Ладно. – Я быстро выбрался из кровати, придерживая одеяло, чтобы не потянуть за собой. – Пойду к себе, наверное. Хочу подумать в спокойной обстановке о грядущем походе, а то рядом с такой красавицей спокойно не думается.
Лилианна улыбнулась, а я, потянувшись к своему гардеробу, который был кучей накидан на тумбу с моей стороны ложа, стал прокручивать в мозгу варианты отмазок. Однако, судя по всему, она и не собиралась меня задерживать. Легла на спину, натянула одеяло до подбородка и мечтательно уставилась в потолок. Я невольно умилился. Царственная особа сейчас походила на влюбившуюся девчонку.
Следующий день начался с верховой езды. «Бочка» сразу встретил известием о том, что сегодня мне предстоит пробовать галоп, и это обрадовало. Сначала.
А через несколько минут от радости этой не осталось и следа. Весь взмокший от напряжения и, честно сказать, слегка напуганный, я пытался впитать в себя новую науку. В голове крутились короткие, но не очень утешительные лекции учителя, ноги ныли от попыток сидеть в седле «как влитой». Трясло намного меньше, чем в рыси, но правильно при этом держаться было тяжелее. Парадокс.
Я изо всех сил прижимал голени к бокам Асгата, пытаясь «прилипнуть» к седлу намертво, да и не только по этой причине. Почемуто постоянно казалось, что вотвот вылечу из него, на хрен, и убьюсь об несущуюся подо мной черную полоску земли, кроме которой я в общемто ничего не видел.
– А если лог закусит удила и потащит, тогда заводите его на круг, ир Ант. И постепенно этот круг сужайте…
Весело. Да, вероятность невелика, но всетаки.
Прошел час. Я уже болееменее правильно держался, довольно быстро переводил Асгата из рыси в галоп, но волнение все не проходило. Как оказалось, вариантов завалиться или улететь вперед при галопе предостаточно, поэтому постоянно приходилось следить то за тем, с какой ноги Асгат идет, то за тем, не собирается ли он вообще шарахнуться в сторону. При этом довольно часто я производил и обратное действие – переводил его с галопа на рысь. Все казалось, что он уже понес. Но к моей радости, Асгат послушно выполнял команду. Хватало даже легкого натяжения поводьев.
Нарезав около полусотни огромных кругов по манежу, я наконец слез с лога и нервно улыбнулся.
– Неплохо, неплохо, – закивал подошедший учитель, который во время моего бешеного, иначе и не скажешь, скача отходил подальше от края манежа. – Главное, что Асгат признал вас хозяином, ир Ант, и не артачится.
– Ага, наверное, – пробормотал я, передавая поводья подбежавшему аспейну и не забыв похлопать лога по шее. На секунду задумался и после этого добавил: – Давайте еще ближе к вечеру проведем тренировку, а занятия с Кангом пока придется отложить. Всетаки тут потруднее дело.
– О, это правильное решение, ир Ант, – польщенно согласился «бочка», расплываясь в улыбке. – Езда верхом – это не только трудное, но и весьма приятное дело. Поверьте мне. Когда вы овладеете ею в совершенстве, она начнет приносить вам удовольствие.
– Чтото я в этом сомневаюсь.
Усмехнувшись, я попрощался с учителем и направился к штудии. Теперь помимо двух прежних охранников меня сопровождали еще два демона из личной охраны. Они шли всего в нескольких шагах, чуть позади, и с непривычки я время от времени оглядывался. Да – личная охрана, да – клятву дали, но ведь демоны, мать их.
В штудии находилось четверо – Аргадот, Караг и еще два молодых штудийника, которых я по именам не знал. Глава первым делом попенял мне по поводу книги, хотя и довольно мягко.
– Ир Ант, ну ведь это совсем… совсем не по правилам. Я прошу прощения, ир Ант, что вынужден вам говорить об этом, но вот уже несколько лет книги надлежит хранить только в специально отведенном месте. Это же такие важные артефакты, такие важные. А первая книга Номана лежит у вас в покоях без всякой защиты.
– Не забывайте, что это покои владыки, – напомнил я, и Аргадот, тут же поклонившись, сделал голос еще мягче и подобострастней.
– О, ир Ант, безусловно. Но правила…
– Да что вы со своими правилами, – сорвался я. – Мои покои защищены не хуже вашего специального места. Все, закрыли тему.
Мой тон не терпел возражений, и старому демону оставалось лишь смириться. Тяжело вздохнув, он провел меня к «кокону», где я стал интересоваться методикой неполного сращивания плетений, о которой узнал от Карага. Палить молодого штудийника не стал, сославшись на то, что слышал об этом от Лилианны. У нее уточнять Аргадот все равно не решится, так что быть уличенным во лжи я не боялся. Да и пусть ктото попробует меня в чемто уличить.
– Здесь простая схема. – В голосе Аргадота, видимо по привычке, стали мелькать менторские нотки. – Берутся два плетения – стихийник и надстихийник…
– А если два стихийника?
– Два стихийника при критическом сближении ведут себя непредсказуемо и распадаются.
– Как и «щиты», – кивнул я. – А что за критическое сближение в вашем понимании?
– Двадцать четыре некротонга. – Аргадот со вниманием задержал на мне взгляд, готовый тут же объяснить, но объяснений не требовалось.
– Двадцать четыре некротонга, или четверть оврига, или два с половиной миллиметра. Последнее – это одна из земных мер длины.
– О, – только и выдохнул глава штудии, не забыв в очередной раз обозначить поклон, а я незаметно подмигнул Карагу. Наши разговоры о магии, конечно, Америк мне не открывают, но коекакой информацией я все же обогащаюсь. Кстати, надо будет не забыть сообщить ему о новой должности.
– А теперь опишите мне подробнее сам процесс неполного сращивания, – попросил я деловым тоном знающего человека.
– Здесь тоже все просто, – бросился объяснять старый демон. – Да, «кокон» может вместить в себя всего одно полностью собранное плетение, но… – он многозначительно вскинул вверх руку, – однажды мы подумали: а почему бы не попробовать ввести в него два плетения? Разумеется, мы понимали, что это должны быть не полностью собранные структуры. Итак, для осуществления этой нелегкой задачи мы поступили следующим образом. Два мага приняли по новому плетению, в процессе изучения ограничились половинной стадией готовности и после этого одновременно стали вводить свои недоизученные плетения в «кокон». Ожидалось все, что угодно, вплоть до мощного распыления энергии и разрушения «кокона». Однако произошло чудо – плетения соединились, хотя и не полностью.
Я едва сдерживал смех от этой напыщенной манеры объяснения, но все же дослушал до конца, попутно размышляя: а как все это можно сделать без «кокона»? И можно ли вообще?
– А что есть готового? В смысле что вы уже вот так срастили?
Аргадот вдруг замялся, покашлял, стал чесать затылок.
– Ничего, что ли, не срастили? – задал я вопрос, хотя и подсознательно чувствовал, что както глупо получается. Только что он тут распинался, и вдруг – ничего? Да быть не может.
– Вы правы, ир Ант, ничего. Абсолютно ничего, – ответил глава штудии, но, на мое удивление, в его голосе слышалась даже некая радость, что меня запутало окончательно.
– Так. Давайте хотя бы о попытках расскажите.
– Ну мы в основном работали с Воздухом и Тьмой. Сначала пробовали срастить «кулаки», для чего пришлось привлекать совсем уж молодых демонов не из штудийников. Моито все «кулаки» знают. – Он довольно хэкнул. – Но проблема в том, что при неполном сращивании самого сращивания как такового не происходит.
– Чтото я совсем запутался. Сращивание, но не сращивание?
– Вот именно, ир Ант. Дело в том, что надстихийники всегда занимают доминирующую позицию в отношении стихийников, и получается не сращивание, а скорее некое видоизменение одной из сращиваемых структур. А в случае с «кулаками» и вовсе имело место простое поглощение энергии. Плетение Тьмы полностью впитало в себя плетение Воздуха, при этом став немного мощнее, однако оставшись плетением первого тонга. Прямо удивительно.
– А с разными? С разными плетениями вы же пробовали?
– Пробовали, ир Ант. – Аргадот снова замешкался. – Надстихийник в какойто момент уравновешивает стихийную структуру, и получается деформированное надстихийное плетение. Степень и вид деформации зависит от того, какой был использован стихийник, и… и все в общемто.
– Это не позволяет определить начальную структуру надстихийника, – послышался справа голос Карага, и я посмотрел на него.
– То есть?
– Ну если, допустим, взять воздушный «взрыв» и… – Караг посмотрел на Аргадота, на его лице мелькнуло напряжение, язык нервно облизал губы. – И… и скажем, «иллюзию» на основе Тьмы, произойдет следующее. Плетения одновременно активируются, но через несколько мгновений «иллюзия» уравновесит «взрыв», и он прекратит действовать, успев при этом растянуть саму «иллюзию». Внутренняя структура плетения Тьмы при этом не изменится, а вот форма станет другой, что затруднит идентификацию…
Через пару минут я покинул штудию, пережевывая в мозгу услышанное. Прицепившемуся было Карагу приказал пока оставаться в штудии, а с заходом светила быть у меня. В момент получения приказа Караг смотрел на меня снизу вверх, так как новость о должности советника при мне заставила его повалиться на колени. При этом он стал так горячо и многословно клясться в преданности, что пришлось заткнуть его злым окриком.
– Поднимайся давай уже, – бросил я, когда молодой штудийник закивал индюком.
Мы быстро преодолели ступеньки и на десяток шагов отошли от входа в штудию.
– Сегодня утром ГатВул передал мне список влиятельных родов. Вечером ты должен будешь полностью рассказать мне о каждом из этого списка. И еще. Попробуй выяснить, в каких отношениях находятся ГатВул и Аргадот.
– Я не замечал, чтобы они общались, – пожал плечами штудийник, но тут же его лицо озарилось. – Хотя погодите… вчера я вроде как видел ГатВула, и он направлялся к шатру Аргадота.
– Что значит «направлялся»? Он в него входил?
– Нет. – Караг завертел головой. – Я видел, как он шел к нему, а потом меня отвлек Рангак. Это тоже штудийник. Ну и… – он потупил взгляд, – вчера ведь торжества были.
– Пьяный, что ли, был? – спросил я. Хотел было при этом улыбнуться, но сдержался и даже, наоборот, сделал лицо суровее. – Ты с этим завязывай, Караг, иначе советником тебе не быть.
– С этого момента ни капли жжолы, – тут же с жаром выдохнул он. – Хотите, Великим Оргдом поклянусь?
– Не надо, верю. – Я похлопал Карага по плечу. – К заходу солнца подойдешь к конюшне, я буду там. Дополнительная тренировка. Хотя нет, не светись. Жди меня возле покоев.
– Что значит «не светись»?
– Это значит не отсвечивай.
Развернувшись, я с улыбкой зашагал к замку, оставив опешившего Карага размышлять над тем, как пришлый мог на чужом для него языке сказать чтото непонятное для его носителя. Сам же я быстро отбросил эту тему и вернулся к размышлениям о магии. Попробовать, что ли, сделать это чертово неполное сращивание в узле?
Демонам из личной охраны я отдал приказ оставаться в дальнем углу зала, на одной из длинных скамей, стоящих вдоль стен. В полном молчании они выполнили его, и я, хмыкнув, зашагал к двери. Здесь находились еще двое демонов из… даже хрен знает откуда, не интересовался. Наверное, из какойто общей замковой охраны.
Впрочем, помехой в занятиях магией они мне не были. Так ни разу и не заглянули, когда я находился в режиме сборки.
Этим двум амбалам я приказал никого не впускать, после чего вошел в покои, где уже полностью отдался мыслям о предстоящем магическом эксперименте. Значит, сращивание. Интересно. Поглядим сейчас, можно ли проделать эту штуку без «кокона»?
Усевшись в углу в позе «лотоса», я на некоторое время задумался. С чего вообще начинать?
Начнем с того, что сращиваются куски заклинаний, и, судя по всему, половины. Бросил взгляд на книгу Воздуха, которая лежала на кровати, поверх одеяла. Хм, и не скажешь, что могущественный артефакт. Сейчас она похожа на обычную книжку, разве что обложка не цветастая, а однотонная. В цвет ветви.
При чем тут книга? – тут же одернул себя. Изучать новое заклинание мне не требуется. По идее, я могу оперировать кусками, сплетенными в режиме сборки. Сделать два первых блока какогонибудь стихийника первого круга и два… или с надстихийниками нужно четыре собирать? Черт, надо было уточнить.
Хотя Аргадот говорил об уполовиненных структурах… или как он их там назвал? Хм, а вот именно поэтому надстихийники и доминируют. Ведь в половине надстихийника четыре блока, а в половине стихийника два. Так, значит, собираю половину того и половину другого. И чего собирать?
Снова пришлось задуматься. Исходя из слов Аргадота, стихийник должен изменить форму надстихийника… И чего? Если я, допустим, возьму «луч» и «срезни», что, «луч» станет в виде дисков?
Представив это, невольно рассмеялся. Да уж, «луч» в виде дисков – это сурово.
На секунду мелькнула вполне логичная мысль – а ведь все это можно просто собрать, без всяких сращиваний. Например, начать плести новое заклинание, потом привязать его к Свету и придать форму дисков.
Ага, осадил я свою фантазию. Только одного не хватает. Я не знаю, как работать с этой самой формой.
Ладно, попробуем сращивание, а там уже поглядим, как какой стихийник деформирует то или иное надстихийное плетение. Так что, «луч» и «срезни»?
Мысленно сказав «да», я вошел в режим сборки и вдруг понял – а ведь есть вариант проще. Ухватить эти долбаные куски плетений во время прокачки узла. Там же я както могу остановить плетение заклинания в любом месте. Хм, а ведь и правда…
Но, проверяя эту версию, лишь зря потратил время. Да, сборку заклинаний в режиме прокачки я могу закончить когда угодно, но… Вопервых, хрен потом разберешься – ровно в середине тормознул или нет, а вовторых, это и не нужно. Потому что все равно в стабильном состоянии полученные куски не удержать. Едва я торможу сборку, как этот кусок тут же распадается, и узел начинает жадно жрать рассеивающуюся энергию.
Можно было и сразу догадаться, – ругнул я себя и снова вернулся в режим сборки. Чтобы вспомнить последовательность петелек – посмотрел начало «срезней» и после этого собрал с нуля два первых блока. Присобачил их на шкале к ветви Воды, вроде все нормально.
Так, теперь мне, получается, нужно выйти… твою мать. А ведь я не смогу в режиме сборки свести стихийник и надстихийник. Мне же нужно выходить… ааа, черт.
Разочарованно скривившись, я мысленно махнул рукой и зло «швырнул» начало «срезней» в общую кучу водных плетений. А дальше произошло непонятное…
Полностью собранные «срезни» буквально кинулись на меня, так, что от неожиданности я невольно отшатнулся и въехал затылком в стену. Боль от удара тут же попыталась вырвать меня из состояния транса, но ей помешала ее «коллега». Вспыхнув внутри, она оказалась намного сильнее, отчего, еще не успев выскочить из режима сборки, я снова влетел в него, как пуля в живую плоть. Застонал, заскрипел зубами. Внутренняя боль быстро отступала, а передо мной…
Передо мной была огромная картинка: четыре во весь «экран» петельки – две белые, две черные.
Я тупо уставился на них, пытаясь понять, что произошло. Так, я бросил кусок в кучу, потом «срезни» из этой кучи вылетели… разумеется, не на меня. Все же они не хищники, а я не жертва. Значит, они вылетели навстречу двум собранным блокам и, судя по всему… поглотили их?
Сказал бы точнее, да общей кучи водных плетений на данный момент попросту не видать – все перекрывают эти огромные петельки. Ладно, будем считать, что поглотили. Ну или как минимум впитали в себя их энергию. И после этого…
Сдается мне, что это я вошел в какойто субрежим, и передо мной сейчас один из блоков в совсем ином виде. А где же фиолетовая петля коэффициента?
Хотя бог с нею. Сейчас другое важно – и что дальше делать?
Странное ощущение, когда даже не знаешь, как подступиться. Я пялился на картинку с полминуты, вяло шевеля мозгами. Может, переместить их както нужно? Но куда? Или…
Так, что я сделал, швырнув эти чертовы блоки? Если в общем плане – добавил энергию в полные «срезни». Плетение, скорее всего, посчитало, что это его кусок. Значит, нужно пробовать манипулировать энергией, чем я, кстати, никогда не занимался в этом режиме, по той простой причине, что не знал как. И сейчас не знаю. В общем, надо сначала эту энергию тут нащупать.
Первое, что пришло на ум, – та боль, когда я беру петельки. Да, теперь она уже почти не чувствуется, но ведь это только изменения моего организма, а сама энергия в этих петельках осталась такой же, какой и была.
Сосредоточившись, я воссоздал те ощущения, похожие на удары током, и через какоето время почувствовал целый их поток. Но он проходил словно мимо меня, или, что скорее, окружал тонким полем. Пришлось потянуть из этого поля в узел, в котором тут же вспыхнул жар, но я не стал надолго задерживать вырванный из потока сгусток и направил его на одну из огромных белых петелек. Она завибрировала, стала чуть ярче, а поверх картинки появилось полупрозрачное изображение «срезня». Я быстро потянул сгусток обратно в узел и мысленно завопил от радости. Даа, понятно!
«Срезень» менялся! Точнее, его цвет. Едва заметно, но все же достаточно для того, чтобы врубиться в смысл. Добавляя или забирая энергию из петельки, я влияю на тот параметр, за который эта петелька отвечает. Конкретно вот сейчас – ледяной диск снова становился чуть светлее, хотя буквально несколько секунд назад он темнел, когда энергия текла в направлении от узла. Знать бы еще, на какую именно петельку я воздействую. Или хотя бы в каком блоке – в первом или во втором?
А для этого необходимо посмотреть в прежнем режиме.
Не зная, как переключиться, да и опасаясь, что после переключения не смогу еще раз войти в этот субрежим, я стал размышлять, гоняя сгусток тудасюда. Ледяной диск темнел, потом снова светлел и снова темнел, а я все не решался чтонибудь предпринять, хотя в голове уже было два варианта.
Первый – использование «zoomа», но он результата не принес. Значит, тут дело не просто в приближении одного из блоков. Оставался второй вариант.
Помимо поля вокруг меня такое же ощущалось и внутри картинки, правда, в разы слабее. И я, решившись, потянул это поле в себя…
И вновь вспышка боли, но теперь я среагировал сразу, откинув энергию в клубок петелек. Вздохнул облегченно и уставился на плетение «срезня», которое я теперь видел в обычном режиме. Вот оно – со всеми своими матричными и истинными цепочками. А рядом… рядом валялся первый блок. Из тех, что я совсем недавно собрал… вернее, собрал я два, а валялся один.
Ха!
Губы растянулись в улыбке. Я ведь просто не закрыл второй блок фиолетовой петелькой, перед тем как швырнул его в кучу! Вот энергия и «вылилась» из него в идентичный блок полного «срезня», переводя тот в субрежим. Получается, для того чтобы перевести блок в режим внутренней обработки, нужно просто подать на него энергию. Господи, как все просто, и в то же время, не зная, хрен додумаешься.
Дабы проверить свою гипотезу, я ухватил сгусток из потока, теперь из того, что был в клубке петелек, и направил на второй блок «срезней». В этот раз обошлось без болевых ощущений. Ну и правильно. В прошлый раз процесс был неуправляем и часть энергии, видимо, хаотично рассеялась по узлу. А в случае со сгустком, который я потянул из внешнего поля… Может, там какаянибудь «нефильтрованная» энергия? Может, она в клубке очищается?
Ладно, это уже чтото совсем фундаментальное. Тут бы пока с субрежимом разобраться.
Я внимательно рассмотрел картинку. Теперь было проще – передо мной сто процентов второй блок. Четыре петельки, расположенные квадратом… Только вот какая из черных – первая. В смысле какая из черных обозначает выключенную ветвь Воздуха?
«Ольджурские цифры, – вспыхнуло в мозгую. – Точно! Там каждая следующая цифра – это поворот предыдущей по часовой. И, стало быть, первая петелька – это та, что в левом нижнем углу. С нее и нужно начинать отсчет».
Я обрабатывал белую в верхнем левом, которая, по идее, относится к ветви Земли. Ветвь Земли у меня соотносилась с «плотностью». И тут сходится. Увеличил плотность – срезень стал темнее, уменьшил – светлее.
И вдруг, словно опережая свои мысли, я вытянул из картинки энергию и, едва увидел цепочки полного «срезня», тут же влил ее в четвертый блок. Идентичная картинка, четыре огромные петельки, только теперь белые слева – нижняя и верхняя.
Первая петелька в любом блоке – это Воздух? Так? А Воздух с чем может соотноситься, по логике? Правильно.
Я схватил из клубка еще один сгусток и со всей силы буквально впихнул его в нижнюю левую петлю. Поверх картинки появилась другая, полупрозрачная и… подвижная. Впрочем, именно чегото похожего я и ожидал.
«Анимация» была простенькой, такую в фотошопе сделать – раз плюнуть. Словно ты летишь сквозь светящиеся точки, хотя на самом деле это точки летят на тебя. Я взял из клубка еще немного энергии и добавил в петельку. Светящиеся точки полетели быстрее.
Так. Вытянул энергию из картинки и снова перевел в субрежим второй блок. Вот оно. Срезень стал еще светлее. Повысилась скорость – понизилась масса. В общемто это не совсем хорошо… Хотя… погодипогоди. Если первый блок – это внутренние параметры, второй – нечто вроде параметров в статике, а четвертый – в динамике, то третий… Форма.
Через минут десять, перескакивая ополоумевшим карбулком из субрежима одного блока в другой, я оптимизировал свое в общемто не самое плохое боевое плетение. Чуть сжал диск в двух направлениях, при этом догадавшись, что его можно сделать не только вертикальным, но и горизонтальным… Правда, для этого нужно собирать другие «срезни». К сожалению, в этом варианте в третьем блоке были включены всего две петельки, которые сжимали и растягивали изначальный шар по двум соответствующим осям. Ради развлечения я даже полностью вытягивал из петелек энергию, чтобы получить этот шар.
В общем, оставались не задействованы третья ось и еще какойто параметр, скорее всего не относящийся к пространству. Ну не «лишнее» ж измерение подозревать, в самомто деле?
С динамикой тоже слегка «подкрутил». После того как форма стала еще обтекаемей, я смог добавить немного скорости, не потеряв в плотности. Теперь «срезень» был быстрее и компактнее, при этом оставшись таким же прочным.
Попробовать бы этот оптимизированный вариант в деле…
Физически измотанный, но довольный морально, я наконец вышел из режима сборки и секунд через десять уже лежал на мягкой кровати, раскинув руки и глядя в потолок.
А ведь теперь можно самому собирать плетения. И не как с этой «несусветной хренью» наобум, а целенаправленно. Изучить все имеющиеся параметры на остальных плетениях – и в путь. Вот тебе и неполное сращивание.
Я усмехнулся и… провалился в сон. Усталость, накопленная за эти дни, словно собралась в кучу, оптимизировалась и вырубила меня одним ударом. Но, судя по ощущениям, проспал недолго, а проснувшись, сразу же вспомнил о дополнительной тренировке по езде. Вскочил, подбежал к окошку и трясущимися руками открыл его. В лицо дохнул свежий воздух, я потянул его в себя, в надежде, что он хорошенько освежит, но к дрожи от слабости добавилась еще и дрожь от холода. Поежившись, я закрыл окно и крикнул охранника.
– Да, ир Ант, – спросил один из амбалов, застыв на пороге.
– Отправь к Карагу, учителю по верховой езде, аспейна, пусть передаст… Хотя нет. – Я махнул рукой. – Наверное, все же потренируюсь.
Следующие два дня промелькнули в безумном круговороте – тренировки, магия, изучение биографий знатных родов… Карага остановить было трудно, в порыве услужливости он, видимо, повторил местный школьный материал по истории и засыпал меня именами и датами.
– Знаешь, я все забыл, – зевнув, проговорил я, когда этот фонтанирующий источник сведений наконецто иссяк.
– Может, еще раз сначала? – тут же отреагировал демон, и я отчаянно замотал головой:
– Нетнетнет, я не то имел в виду. У меня вот какая мысль возникла – а ведь это все без толку. История родов на хрен никому не тарахтела. Лучше давай подумаем, каким из них можно доверять, а каким нет.
– Я бы доверился тем родам, представители которых участвовали в восстании «красных воротников». Шестьдесят лет назад около двух сотен знатных демонов попытались свергнуть власть Литиона Шестого…
Караг замолчал, его лицо выразило абсолютную нерешительность.
– Продолжай, – сказал я ободряюще. – Все, о чем мы говорим, останется между нами.
– Так ведь Лилианна набрала себе в охрану именно «красноворотников». Понимаете, ир Ант, если к власти придет Лизгольд… – Штудийник на секунду обернулся, бросив взгляд на дверь, и после добавил шепотом: – А ведь он не такой идиот, каким хочет казаться. Я както слышал его разговор с одним из старших штудийников, и после этого я не уверен, что он того… – Постукав указательным пальцем в середку лба, Караг выжидательно застыл.
– И о чем они говорили?
– О магии. – Мой советник подался вперед. – Но он както странно все выспрашивал. В основном про «след Сатэна».
– След Сатэна? – переспросил я, и демон быстро закивал.
– Да ты не головой вверхвниз дергай, – прикрикнул я недовольно. – Ты мне объясни, что это за «след Сатэна» такой.
Караг вытер дрожащей рукой пот со лба, который внезапно выступил в приличном количестве, облизнул губы, снова поелозил ладонью по лбу.
– Который на вас стоит, ир Ант, – выдохнул наконец едва слышно.
– О как, – я поднялся и прошелся к окошку. Постучал пальцами по деревянной «ставенке» и повернулся к демону. – Ну теперь давай в деталях.
– Это сращивание двух плетений – «метки» и «взрыва».
– «Взрыв» – это из Воздуха, да? – сообразил я, вспомнив подпись под одной из магем в книге.
– Да, ир Ант. Это сращивание делалось для того, чтобы можно было всегда знать, где вы находитесь. Тот, кто владеет шестым тонгом Тьмы, с легкостью может определить ваше местоположение. Расстояние довольно большое, даже если вы будете, скажем, в Северном Доргоне…
– Фигасе, «Глонасс». И как эта штука действует?
– Не знаю. – Караг пожал плечами. – В общемто в «следе» действует «метка», а это плетение было у нас изначально. Еще там, на Оргде. И как написано в книгах, там, на Оргде, у нас были маги, знавшие, как и что работает. Но они остались…
– В месте разрыва межмировой Кроми, – перебил я задумчиво. – Об этом мне Лилианна рассказывала.
– Именно так, ир Ант.
– Так, да не так. – Я подошел к демону. – Слушай, нужно эту штуку с меня снять. Черт! Ну надо же. Оказывается, за мною идет тотальная слежка. Нужен ктото из старших штудийников, на которого можно положиться.
– Зачем старший? Я могу.
– Ты? Так ты же сам говорил, что даже пятым тонгом не владеешь.
Лицо Карага засветилось легкой гордостью и таинственностью.
– А чтобы ставить и снимать – не нужно. Достаточно третьего. К тому же «след Сатэна» я лично сращивал.
– О как, – вновь вырвалось у меня. – Оказывается, рядом со мной такие люди… в смысле демоны, а я и не в курсе. – Я вопрошающе уставился на собеседника. – Ну и? Прямо сейчас снять можешь?
– Ир Ант, я не советую этого делать. По двум причинам.
– Первая – это то, что сразу определят те, кому нужно? – догадался я. Караг кивнул. – А вторая?
– Вы скоро отправитесь к Южному проходу, а там ядошипы, тавманты, эскуры, азы… Если на вас не будет «метки», вам придется на каждом шагу отбиваться от этих безмозглых существ. Для них человек – враг на уровне инстинктов.
Я завис минуты на две, размышляя над этой засадой, а Караг как ни в чем не бывало принялся листать книгу.
– Ладно, – наконец выдохнул я, поняв, что тут ничего не придумать. – Когда вернемся, сообразим чтонибудь. Так, а что там про «красные воротники» и про Лизгольда?
– Они знают, что если к власти придет брат владычицы, то им не жить. – Караг закрыл книгу и аккуратно положил ее на место. – Вроде как именно во время этого восстания он и тронулся умом. «Красные воротники» ворвались в детскую, схватили маленького Лизгольда и держали его какоето время в заложниках, надеясь таким образом заставить Литиона добровольно отречься от трона. Продолжалось это два дня, потом всех бунтовщиков схватили, но брат владычицы уже успел тронуться. – Слегка осмелев, Караг позволил себе хихикнуть. – А потом уже Литион издал приказ – на каждый день рождения сына казнить по паре «красноворотников». И если бы не владычица, быть им уже всем без голов.
– А где она была во время восстания? – стало мне интересно.
– Ей повезло, она в тот момент, когда бунтовщики ворвались и в ее спальню, была у отца. Литион души в ней не чаял и постоянно держал рядом с собой. Даже трон ей маленький сделал.
– А Лизгольду?
– Что – Лизгольду?
– Ему отец в детстве трон делал?
– Ир Ант, простите, этого я не знаю. Я рассказываю вам то, что мне рассказывала мать, а она почерпнула сведения из слухов.
– Понятно. И сколько этих «красноворотников» не успели казнить до прихода к власти Лилианны?
– Около восьмидесяти.
– Немало. – Я щелкнул пальцами. – Вот список этих, а также их родственников будет намного интересней и полезней.
– Не думаю, ир Ант. Самих участников бунта Лилианна к себе приблизила, а вот их родню – наоборот. Большая часть служит в низших чинах без права повышения.
– А вот это она зря. – Цокнув языком, я поднялся со стула и зашагал по комнате. – Именно в этом направлении нам и нужно работать.
Я вдруг осекся и уставился на своего нового советника. Нам? Но что я знаю про этого демона? Ведь не больше, чем о других. А что, если и он всего лишь подстава? Этакая игрушка, мол, на, владыка, поиграй во власть.
«Но других вариантов все равно нет, – сказал я себе. – Да и паранойю не стоит апгрейдить, и так уже разыгралась не на шутку».
Я стряхнул с себя негативный настрой и, усевшись на стул, с подозрением посмотрел на Карага. Тот взгляда не отвел, хотя и смутился. Но он и так постоянно смущается, характер у него такой, видимо.
– Сколько, по твоим прикидкам, недовольных моим появлением в ЧитТонге? – спросил напрямую.
– Треть. Может, чуть больше, – тут же ответил мой советник. – Я, кстати, ир Ант, хотел бы с вашего позволения задействовать трех демонов, в которых уверен, как в себе. Это штудийники, мои друзья. Двое ушей хорошо, а восемь лучше.
– Давай, – согласился я, хотя такой вольный перифраз земной поговорки резанул слух. – И еще. Поговори со старшими штудийниками, как они изучали пятый тонг. Ощущения, действия, всякие нюансы. Только осторожно, вроде как невзначай. Черт, мне же на какойто званый обед нужно, или чтото вроде того, – вспомнилось вдруг, и я вскочил на ноги. – Там, кстати, как раз будут представители этих самых знатных родов.
– А вы тоже прислушивайтесь, ир Ант, – рискнул посоветовать Караг. – И присматривайтесь. По лицам и глазам многое видно.
– Я уже и так до хрена высмотрел. – Моих губ коснулась ухмылка. – Ладно, надо идти…
Званый обед, потом тренировка с Кангом, потом штудия и снова магия в своих покоях. Оптимизировать ничего больше не успел. Слишком кропотливое и тонкое это занятие. К тому же в надстихийниках оказалось так много возможностей настройки, что я банально запутался и решил заняться оптимизацией «луча» во время пути к Южному проходу. Плюс – заклинания Тьмы. Как ни хотел я пока на эту ветвь забить, но изучать все же пришлось. Впереди ожидали поля сражений, где она понадобится. Для начала принял второй тонг «кулака чревла», изучил и решил опробовать в подвале штудии…
И здесь произошло неприятное… но отступить я не мог. Както странно, в тот самый момент, когда я проявил желание испытать новое боевое заклинание, в штудии появились Лилианна и ГатВул. Вслед за ними в помещение вошли два здоровых дрига, таща под руки пленного человека… и в конце концов проверка плетения вылилась в проверку меня. Но отступить я не мог. «Кулак чревла» размочалил пленнику кисть левой руки. Ломаясь, хрустнули пальцы, человек истошно заорал, но ему заткнули рот. Потом заставили благодарить владыку, то бишь меня, за милосердие, мол, ведь мог и в голову ударить.
А когда его потащили прочь, я вдруг явственно почувствовал в голове какоето помешательство. Мне вдруг стало плевать… И даже больше. Показалось, что, не скройся пленник в тот момент с глаз долой, я бы заставил дригов вернуть этот кусок мяса обратно, чтобы продолжить…
Продолжить ломать ему кости… сначала вторую кисть, потом локоть, потом…
Нервно проведя ладонью по лицу и пару раз глубоко вздохнув, я избавился от этого странного наваждения и удивленно прислушался к себе.
– Все нормально, Ант? – осторожно спросила Лилианна, и я, уже справившись с собой, уверенно бросил:
– Все просто замечательно…
Помимо «кулака» был еще первый тонг «черного шлейфа». Чтото похожее на мазутное пятно, которое быстро перемещается над поверхностью земли. Скорость для боевого заклинания низкая, размер у первого круга маленький – с кулак всего, так что эффективность почти нулевая. Но я все же решил пополнить арсенал именно этим плетением, с расчетом на пятый круг… Аргадот продемонстрировал, и я впечатлился. Скорость уровня «кулака», диаметр сантиметров восемьдесят. Шанс перерезать ноги зазевавшемуся магу или воину неплохой. «Хотя, – сказал глава штудии, в большинстве своем маги не дураки, некоторые крепят на сапоги защитные амулеты, а те, у кого амулетов нет, не ленятся прослеживать все возможные плоскости атаки. Хотя… – он махнул рукой, – все почемуто ставят „щиты“ так, что ноги остаются открытыми. Наверное, это привычка, перешедшая с обычных щитов. Так что довольно часто „черный шлейф“ выполняет свою функцию».
Ну и, разумеется, «щит». Им я занялся вплотную, решив за тонг времени довести до четвертого круга. Ольджурские маги будут бить Светом, Светом и еще раз Светом. И при таком раскладе щеголять на поле боя со «щитом» Тьмы ниже четвертого круга все равно что ходить разутым по битому стеклу.
А вот с пятым кругом обычного воздушного «кулака» не складывалось. И это стало повергать в уныние. Дважды в день я брался за его изучение, но не мог собрать даже первый блок. Получалось все как со «щитом» Порядка. Все попытки словно упирались в непробиваемую стену, а открыть неизученное плетение в режиме сборки, чтобы посмотреть, в чем, собственно, проблема, я не мог…
Вот в таком безумном круговороте дел, чувств и мыслей пролетели эти два дня, а утром третьего мы выступили к Кроми.
К вечеру второго дня повалил снег. Большие сизоватые хлопья были похожи на птичий пух. Словно ктото на небе расторопно ощипывал огромную курицу.
В сопровождении четырех охранников и Карага я прогулялся по ЧитТонгу, дыша мягким прохладным воздухом. Мы прошли по одной из улиц, которая представляла собой два ряда шатров, свернули к каменным постройкам.
Здесь несколько слотов занимались «переобувкой» карет – спешно снимали колеса и прикрепляли к железным дугам полозья. Завидев нас, они тут же бросили дела и повалились ниц, уткнувшись лицами в только что выпавший рыхлый снег.
– Продолжайте, – бросил я и, обернувшись к Карагу, спросил, где находятся шатры самых знатных демонов.
– На южной стороне. – Мой советник ткнул рукой в полумрак, туда, где в тускловатом нимбе магического фонаря кружились снежинки. Попадая в конус света, они спешили сиять вовсю, пытались быть похожими на маленькие звездочки, но очень скоро навсегда терялись в вечернем мраке. Правда, некоторым везло – падали прямо в желтоватое пятно света под фонарем и продолжали мерцать… Но ведь все равно – падали…
Стряхнув с себя нахлынувшую хандру, я резко развернулся и зашагал к замку. За спиной послышался скрип торопливых шагов – охрана заботливо не отпускала меня ни на шаг. Может, и правда, если дали клятву, то будут верны ей?..
Утром, после неминуемого купания в бочке и прочих процедур, я вышел во двор ЧитТонга, облаченный в походный вариант своего гардероба. Штаны из ткани попрочней и потолще, сапоги со стальными полосками на носках и массивной подошвой, меховая шапка с «хвостом» сзади, перчатки из кожи молодых ездовых гронов. А вот куртка была та же, адгроновая – не пропускающая холод, удобная и настолько мягкая и легкая, что иногда создавалось ощущение, будто я в одной рубахе.
– Ир Ант, вам вот сюда. – Нарисовавшийся по правую руку ГатВул указал на вторую карету в длинном ряду из десятка таких же, но, спустившись по ступенькам, я направился в противоположную сторону. Туда, где сидевший на боевом гроне демон держал поводья стоявшего рядом Асгата. Легко вскочив в седло, я похлопал «затанцевавшего» лога по шее и, когда тот успокоился, потянул правый повод на себя. Асгат послушно развернулся к лестнице, по которой в этот момент спускалась Лилианна в окружении небольшой свиты.
– Ты решил ехать верхом? – громко спросила она, улыбнувшись, и я молча кивнул. – Замерзнешь, – добавила демонесса и, осмотрев площадку перед ступенями, направилась к первой карете.
«Замерзну – пересяду», – мысленно буркнул я. Данный пассаж с ее стороны смутил. Вокруг около сотни дригов, включая мою личную охрану, а это ее «замерзнешь»… как к ребенку, ейбогу.
– Открывай! – громко раздалось гдето за стеной замка, и в тот же миг несколько дригов двинулись шагом, вяло покачиваясь в седлах. Следом покатили две кареты, потом еще с десяток всадников.
Тронув голенями бока Асгата, я выправил его и пристроился вслед за ними, заметив, как почти одновременно двадцать моих охранников сделали то же самое. Обогнув замок, кавалькада потянулась к восточным воротам, массивные створки которых уже были настежь, а стоявшие на надвратной перемычке циклоды отдавали честь, прижав руки к животам. Я на какоето время задержался взглядом на этих трехглазых существах, потом перевел его в проем арки. За нею начиналась дорога, и по ней, выезжая изза стены справа, уходила вперед большая колонна аземов. Они шли быстрее, какойто ускоренной рысью, и их гроны вздымали копытами сизые брызги снега. Ехавшие впереди демоны остановились, пропуская отряд, и, когда изза стены показались замыкающие аземы, снова пришпорили своих животин.
А потом потянулся однообразный пейзаж. Заснеженные просторы, редкие полоски леса, бедные поселения слотов – покосившиеся хаты со снежными шапками на пологих крышах. Раз мелькнули у горизонта башни далекого замка, и снова ничего интересного.
Примерно часа через два, устав разглядывать окрестности, я погрузился в размышления. Мысли мои были о войне. Несмотря на какоето глубокое и размытое ощущение, что однажды я уже навоевался вдоволь, она все равно притягивала меня. Война. Дикое ощущение абсолютной свободы, когда идешь вперед, сжимая в руке меч… Страх отброшен, он уже гдето за спиной, его уже нет… тебя ничего не держит.
Впрочем, если бы я мог, то, скорее всего, отказался бы от этого похода. Слишком много нерешенных дел в замке, еще больше нерешенного в магии. Я обернулся, ища глазами Карага, потом вспомнил, что тот едет в одной из последних карет. Своей, как у ГатВула, у него нет, вот и приходится бедолаге трястись в огромной общей, вместе со сложенными шатрами.
Интересно, успел он поговорить со старшими штудийниками насчет пятого круга?
К середине дня я все же перебрался в карету – вопервых, и в самом деле стал замерзать, а вовторых, с непривычки затекли ноги. Да и думать, сидя на мягкой скамье, было куда как приятней, нежели ритмично покачиваясь в седле. Вот бы еще Карага сюда перетащить…
Я отодвинул деревянную перегородку на окошке и окрикнул одного из своих демонов. Минут через пять он привез Карага на крупе своего грона. Видя, как тот отчаянно держится за руку демона, перебираясь с грона в карету, я невольно улыбнулся. А когда он на какоето мгновение вовсе раскорячился цыпленком табака, не сдержал и смех. Левая рука цепляется за открытую дверцу кареты, правую он все так же боится оторвать от плеча демона, левая нога тянется к подножке, а правая торчит вбок, параллельно земле…
Пришлось срочно хватать его за шкирку и рывком втягивать внутрь, пока все едущие позади не разразились гоготом.
– Фух, – дрожащим голосом выдохнул он, плюхаясь на скамью. – Чуть не убился.
Я дал ему время прийти в себя и спросил о пятом круге.
– Говорил с двумя, – кивнул штудийник. – С Адгошем и Малгом. Я ведь и сам уже подошел к этой ступени, у меня в двух ветвях по нескольку заклинаний четвертого тонга. – На его лице проступила неподдельная гордость. – В Воздухе и Тьме. Так что я вроде для себя спрашивал. В Воздухе у меня…
– Чуть ближе к теме, Караг, – добродушно перебил я, и молодой демон смутился:
– Дада, вы правы, ир Ант, я снова разболтался. А с пятым тонгом там такое дело. Адгош и Малг говорили слегка разные вещи, но я выловил общий смысл, немного обмозговал и сейчас буду говорить своими словами. – Демон замолк, наморщил лоб, словно собираясь с мыслями. И после этого начал с уверенной неспешностью: – Все дело в магической силе. Вернее, в том, как ею пользоваться. Адгош говорил о рывках, Малг о порциях побольше, но это потому, что он страшный чревоугодник и постоянно думает о жратве. И еще они говорили, что при работе с внешними тонгами нужно черпать немного другую силу. Тут, правда, не совсем понятно, объяснения туманные. Вроде как нужно научиться брать ее всю одновременно, совсем не так, как при изучении и использовании внутренних тонгов…
«Домагистральных кругов», – мысленно перевел я на ольджурские термины.
– …Вот изучая, например, «взрыв» четвертого тонга, мы подаем энергию постепенно, усиливая или ослабляя ее, а нужно не так. Нужно брать ее большими кусками. Раз, – Караг всплеснул руками, – и пауза. Потом еще – раз, и снова пауза. А вот для этого и необходимо задействовать какуюто «всю силу», чтобы каждый такой выброс был мощнейшим. Я попробовал, но, честно говоря, пока не получилось.
– Что ты попробовал?
– Принял «взрыв» пятого тонга и решил его изучить. Но так и не понял, что это за «вся сила». – Караг развел руками.
– Хм. – Я откинулся на мягкую спинку и задумался. Почемуто на ум пришел спрут. Не заклинание, которое я собрал и которым так легко «вскрыл» книгу, а животное, вернее, его способ перемещения.
– Хотел взять чтонибудь из Хаоса, но Аргадот только посмеялся, – продолжал тем временем штудийник, наверное, не в силах отказать себе в возможности лишний раз потрепать языком. Заскучал, поди, среди сложенных шатров. – И вообще, ходят слухи, что хаосы требуют эту книгу себе. Вот же сволочи. А между прочим, мой дядя, который был старшим штудийником, но два года назад умер… – Караг наполнил голос скорбными нотками. – Хороший мой дядька был, добрый. Так вот, он мне по секрету говорил, что из надстихийных ветвей самые сильные Хаос и Порядок. Свет и Тьма – что? Светом люди бьют нас, Тьмой мы бьем их, а Хаос и Порядок бьют всех. Представляете, ир Ант?
– Угу, – промычал я, продолжая размышления и уже начиная чтото понимать. А ведь тут нечто вроде волновых пакетов. Я, конечно, не физик, но разумное зерно в данном образе присутствует. Возможно, в узле, как я и подумал при работе в субрежиме, находится какаято отфильтрованная энергия, оптимизированная под каждую ветвь, а «снаружи» та самая «вся» энергия. Или как я ее назвал – «грязная». Да, но они както берут эту «всю» энергию из узла, если судить по словам Карага. Черт! В чемто они продвинулись дальше.
Впрочем, не страшно. Если я правильно понимаю, то мне пока хватит умения брать «грязную» энергию из внешнего поля, а «замешивать» такую в узле можно и потом научиться. Со временем.
– …И вообще странно, – не унимался Караг, – почему это Воздухом можно защититься от Воздуха, а Тьмой от Тьмы нельзя? В чем тут смысл? Сколько думал, ничего умного не придумал. Спрашивал у Аргадота, а он смеется. Говорит, до меня многие головы ломали и ничего не объяснили, так что забудь. А если я не хочу забывать?..
Под этот треп мы и добрались до какойто поляны, где было решено устроить привал. Светило уже клонилось к закату, к сизому блеску снега добавилось немного красноватых оттенков, а морозец начал крепчать.
Выбравшись из кареты, я глубже натянул шапку и огляделся. Отряд аземов, шедший впереди колонны, уже разместился слева от дороги, в редком перелеске, а мы встали справа. Здесь лес был настоящий, густой, с огромными высокими стволами сейкон и других деревьев. Несколько демонов занялись установкой шатров, двадцать моих охранников, спешившись, вбивали в расчищенные от снега кружки колья длиной в локоть, которые они доставали из притороченных к седлам походных сумок. Привязав к ним гронов, демоны быстро расседлывали их и после этого отправлялись в глубь леса, видимо, за хворостом. Но не все. Четверо оставались тут. Трое стояли у одной из сейкон и не сводили с меня глаз, а четвертый занимался логом.
Я поискал взглядом Лилианну, увидел ее возле почти установленного самого большого шатра, рядом с ноги на ногу переминался неизменный ГатВул, чтото рассказывая.
– Через полчасика незаметно отведи Асгата к предпоследней карете и оседлай, – обратился я к Карагу, который, выбравшись наружу, стал пританцовывать, разгоняя кровь.
– Зачем? – удивился мой советник, и я бросил на него хмурый взгляд:
– Ты делай, что тебе приказывают, а не вопросы задавай.
Караг, слегка испугавшись, замер, потом пару раз кивнул, а я зашагал к Лилианне. Разговор ни о чем, улыбочки, какойто нелепый спор с ГатВулом… по сути тоже ни о чем, и через полчаса, сославшись на усталость, я вернулся к своему шатру. Бегло изучил его внутри, всетаки интересно, последил немного за своими охранниками, сидевшими вокруг двух костров, после этого сделал вид, что снова иду в сторону шатра владычицы.
– Нет, – остановил двух демонов, двинувшихся следом. – Я к Лилианне, не стоит сопровождать.
Слегка помешкав, они вернулись обратно, а я, сделав большой крюк, вышел к тому месту, где меня с уже оседланным логом ждал Караг.
Всего несколько секунд, и я вместе с Асгатом канул в полумрак быстро наползшего на Зыбь вечера. Вспрыгнул в седло, пришпорил. Лог легко зарысил по примятому снегу, время от времени всхрапывая, отчего из его ноздрей валили такие клубы пара, словно он был не чемто вроде коня, а самым настоящим огнедышащим драконом.
Мороз заметно крепчал, под копытами скрипел снег, мешая прислушиваться. Уверенности в том, что мне удалось уйти потихому, не было. Слишком уж неотступно следовала за мной в последние дни личная охрана. Ребята явно профи.
Поэтому я несколько раз оборачивался, вглядываясь в сумрак за спиной. Сизый снег давал возможность видеть метров на тридцать – сорок, и на этом участке дороги никого не было. А вот что там, за границей размытого света и тьмы, оставалось только гадать.
Но гадание – не мой профиль. Переведя Асгата на шаг, я потянул левый повод, и лог осторожно двинулся по высокому рыхлому снегу. Метров через десять я остановил его и, спрыгнув, быстро зашагал к густому кустарнику. Он скрыл нас… и вовремя. По дороге легкой рысью прошли четыре всадника и, уже почти теряясь во тьме, перевели гронов в галоп.
«Молодцы. – Я невольно дернул головой и хмыкнул. – Их задержала только седловка. Но как они узнали?»
Выждав какоето время, я снова вскочил в седло и направил Асгата дальше по бледному снежному полотну. Возвращаться на дорогу глупо – демоны вскоре повернут обратно. А вот впереди темнеет стена леса, в котором можно затеряться.
Мы долго петляли меж деревьев. Асгат нервно пофыркивал и крутил мордой, я же внимательно смотрел вперед, чтобы какаянибудь ветка не оцарапала лицо, не забывая иногда на пару секунд оборачиваться. Мало ли.
Но никто следом не шел. Наконец, уверенный, что мы забрались в достаточную глушь, я остановил лога. Здесь снег был еще глубже. Мне пришлось здорово попотеть, чтобы пробраться к большому поваленному стволу. Привязал Асгата к одной из толстых ветвей и, высоко задирая ноги, отошел метров на двадцать Ладно оптимизированные «срезни» – они хоть и сверкают, но слабо, а вот «щиты»… Пугать животное не хотелось.
Новые «срезни» сработали отлично. Свист, издаваемый ими в прежнем варианте, стал почти неслышим, а скорость увеличилась настолько, что видимыми диски становились лишь метрах в шестисеми от ладони. Что ж, неплохо.
Но, ударив еще пару раз, решил тренировку с водным боевым плетением отложить. Зачем лес портить? Учитывая, что бил я третьим кругом, повреждения получались серьезные. Девять дисков заметно проредили кроны двух сейкон, шумно осыпав их вниз ворохом веток и снежными водопадами, а одно из небольших деревьев и вовсе оказалось перерезанным пополам. Впрочем, случилось это по той причине, что ствол примерно в двух метрах от земли резко сгибался вбок. Будь он прямым, отделался бы глубокой, но не смертельной «раной».
После «срезней» я полчаса работал со «щитами». Ставил по три – один надстихийный и два стихийных. Последние контролировал с особой тщательностью, не давая сблизиться, а заодно следил и за Асгатом. Но тот на сияние «щитов» никак не реагировал. Наверное, его к этому приучали… Хм. Так ведь это боевой лог какогонибудь легионера… если, конечно, демоны не устраивают специальные рейды на личные конюшни благородных или зажиточных ольджурцев.
Когда в узле осталась примерно четверть резерва, я вернулся к поваленному дереву и, похлопав Асгата по шее, сунул ему в рот кусочек местного сахара. Лог довольно захрустел, покивал, словно благодаря. Пришлось дать внеочередное угощение.
Потом я расчистил на стволе небольшой участок и, взобравшись, уселся в привычную позу «лотоса». Начиналось самое интересное.
Нервно вздохнув, сосредоточился и первым делом установил связь с полем внешней «грязной» энергии. Вдруг его тут не будет? Вдруг это я в ЧитТонге подключился к какомунибудь амулету? Или вообще все это внешнее поле исходило от книги Воздуха? Мало ли…
Но поле было. Вокруг. Везде.
– Фух, – выдохнул я облегченно и вошел в режим изучения. Но как только взялся за воздушный «кулак», волнение сразу же вернулось, и даже стало сильнее. Облизав губы, о чем тут же пожалел, я попробовал изучить первый блок по старой методике – один раз, второй, третий… а в четвертый вместо энергии из узла направил на «кулак» большой сгусток, выхваченный с внешнего поля… И проскочил сразу до конца первого блока.
Дальше, разумеется, уткнулся в незримую стену, но на это мне было плевать. Внутри так ударило и вспыхнуло, что, почти теряя сознание, я кубарем полетел вниз. Спиною вперед. Но, слава богу, успел вывернуться, схватился за какуюто ветку, она хрустнула…
– Су…
Я даже не успел доругнуться, как ладонь наткнулась на другую, более прочную, и мое падение завершилось сантиметрах в десяти от земли. Ничего не соображая, я открыл глаза, увидел перед носом сизую пелену и, схватившись за ветку второй рукой, аккуратно сполз в снег. Асгат нервно заржал, пару раз дернулся, и я удивился его силе. Бревно качнулось.
– Тише, Асгат, тише. Все нормально, – процедил сквозь зубы и стал аккуратно подниматься. Боли внутри не было. Она исчезла так же резко, как и появилась, но мутило страшно. Встав на ноги, я повалился грудью на бревно и так пролежал минуту. Потом загреб рукой горстку снега, растер лицо. Холод освежил, стало легчать.
«Да уж, – улыбнулся невольно, хотя чувствовал себя еще неважнецки. – На хрена было хапать такой сгусток? Ведь давно известно – фраера губит жадность».
Опираясь на поваленный ствол, я обошел его и снова присел в снег рядом с логом. Тот уткнулся в меня мордой, толкнул легонько.
– Нормально все, – повторил я и застыл взглядом на черном пятне кустарника, находившегося на границе видимости.
В этот же миг Асгат снова испуганно фыркнул и дернулся, но теперь намного сильнее. Мне даже показалось, что он сейчас накатит огромный ствол на меня.
– Что такое, Асгат?
Снова рывок… еще сильнее, а там, возле куста… Шевельнулось чтото?
Преодолевая слабость, я вскочил на ноги и, щурясь, вгляделся в темноту. А в мозгу вдруг лезвием резанула мысль – узел здорово опустошен. А точнее, почти полностью пуст. Собираясь тянуть энергию извне, я не восстановился перед изучением. Черт!
Может, успею?..
Но успеть мне не дали. Из мрака на поляну вышли четыре зверюги, каждая размером с полторы овчарки. Черная скомканная шерсть, горящие красные глаза… Я тяжело проглотил слюну, нервно решая, как правильней распределить энергию, чтобы хватило хотя бы на половину этих…
Волков местных.
Ассоциация в мозгу всплыла сама по себе и радости не вызвала. Зима, голодно, волки сбиваются в стаи и ради жратвы готовы на многое.
Хищники какоето время стояли принюхиваясь, видимо определяя степень нашей с Асгатом опасности. Хотя, скорее всего, они интересовались лишь мною. Когокого, а логов им, думаю, харчить приходилось.
Сделав пару шагов бочком, я слегка трясущимися руками отвязал поводья от ветки, давая Асгату шанс, а сам тут же взобрался на бревно.
«А сзади?» – мелькнул обжигающий мозги вопрос, и я тут же обернулся. Вот те и здрасте.
Со спины заходило еще две твари, почти бесшумно шагая по глубокому снегу. Увидев, что я смотрю на них, они замерли, но ненадолго. Одна вдруг напористо бросилась вперед, вздымая над собой снежные брызги. Удар «срезнем» первого круга, и тварь с распоротой грудью повалилась набок.
А я уже смотрел на четверку хищников. Двое из них медленно, разгребая снег грудью, двинулись вперед. Уши прижаты к голове, верхняя губа вздернута, отчего морды выглядят еще страшнее.
Резкий, словно передергивание затвора, поворот головы. Черт! У меня же нет глаз на затылке!
Сядь боком – пришло в голову.
Я развернулся, убедился, что слева, слава богу, никого. А вот справа, теперь уже передо мной, нарисовался еще один член этой стаи.
За спиной нервно фыркал Асгат, но почемуто не уходил, прибитая тварь шумно хрипела и поскуливала, ее напарница медленно подошла к помирающей, понюхала и направилась ко мне, грозно скалясь.
Боже, как же я тупо вляпался.
Вспрыгнуть на лога и попытаться уйти?
Это вряд ли. По такому высокому снегу не уйдем. А махать мечом в седле я не умею.
Переводя взгляд тудасюда с двух приближающихся тварей на ту, что подбиралась ко мне в гордом одиночестве, я сделал выбор и ударил «срезнем» в одну из пары. Отрезанная голова рухнула в снег, тело по инерции сделало еще шагов пять и повалилось. На идущую рядом это не произвело никакого впечатления, она даже морду не повернула.
Да уж. Голод не тетка.
– Жрите своих! – проорал я и вдруг понял, что сделал это зря. Они догадались по голосу – внутри меня есть страх. Да, небольшой, но есть.
И тут же те, что стояли, уверенно сдвинулись с места, а те, что уже шли, стали делать это намного быстрее. Точнее, они уже и не шли, а рвались вперед сквозь глубокий снег прыжками.
Еще один «срезень» перерубил зверюге справа переднюю ногу, когда та как раз взмывала вверх. Тварь завизжала, закрутилась волчком, повалилась, поднялась, продолжила крутиться и скулить.
Хотя скулить самое время было мне. В узле, по ощущениям, на один «срезень», а зверюг оставалось четыре. Четыре больших голодных хищника, которые уже неслись ко мне со всех ног.
Удар «срезнем» в тройку слева, от идущего в центре отрезало большой кусок, и скуление стало «стерео», а я выхватил из ножен «Черный шип». Както машинально помолился Номану и приготовился к схватке.
Одна из тварей была уже близко, пять шагов, четыре, три… Она, сжавшись пружиной, попробовала достать меня в прыжке. Буквально на расстоянии вытянутой руки я увидел ее ненавидящие глаза, увидел клыки размером с половину моего указательного пальца и даже слюну на деснах…
«Черный шип» легко вошел в плоть, но удар откинул меня назад, и теперь ухватиться за ветку времени не было. Поэтому свободной рукой я просто обнял тварь, как огромную плюшевую игрушку, и, разворачиваясь в падении, через секунду бухнулся с ней на землю. Тут же вскочил на ноги, уперся ногой и выдернул клинок. Тварь была мертва.
Но еще одна такая уже успела приблизиться. Та, что появилась самой последней. Она обогнула бревно слева, пронеслась вплотную к нему, там, где снега было чуть меньше… Я успел лишь поднять клинок параллельно земле и повалился на спину от мощного толчка. Лезвие «Черного шипа» впилось в лохматую грудь, я повел его вбок, одновременно второй рукой судорожно вцепляясь хищнику в кадык. Он же в свою очередь пытался инстинктивно приблизить пасть к моему горлу, мощными рывками, упираясь задними лапами в землю. Передние в это время яростно скребли куртку, но кожа адгрона была крепкой… Еще рывок, зубы клацнули в сантиметре от носа. Соскользнув с левого клыка, на лоб упала мерзкая слюна…
«А там ведь еще одна мразь, за бревном, – закружилось в мозгу вихрем. – Еще одна».
И вдруг дикое ржание Асгата, потом какойто крик. Потом прошипело там, за бревном, и сразу же послышался визг.
– Добивай… Вон еще две, Ладдот… За кустами…
Полностью высвободив руку с мечом, я с короткого размаха воткнул острие между ребер пытающегося добраться до моего горла зверя. Хищник вздрогнул, на секунду ослабил напор. И этого мне хватило, чтобы скинуть его с себя и завалить на снег. Поднялся на колени, налег на рукоять всем телом. «Черный шип» погрузился в мохнатое тело наполовину и остановился, видимо воткнувшись в ребро с той стороны. Но и этого было достаточно. Тварь забилась в конвульсиях, задние лапы стали медленно вытягиваться, а я с отвращением стер со лба слюну.
– Сдохни, сука.
Плюнув околевающему хищнику в морду, я поднялся на ноги. На поляне четыре демона на гронах, лица, как обычно, не выражают ничего – словно и в самом деле высечены из камня.
– Ир Ант, вы могли погибнуть, – проговорил один из них, склоняя голову. – Вы не должны были уезжать так далеко без охраны. Кангри сейчас сбились в большие стаи и очень опасны.
Засунув меч в ножны, я вспрыгнул на бревно и уже с него пересел на Асгата. Как ни странно он был на том же месте.
– Как вы отыскали меня? – спросил, тяжело дыша, и тот же охранник ответил:
– По следам, владыка.
Но мне почемуто не поверилось. Развернув лога, я тронул голенями его ребра и зарысил прочь отсюда. А в мозгу, несмотря на только что пережитое, были мысли совсем о другом. По следам… Нуну, как же. По «следу» вы меня нашли, по «следу».
– Три лучше, – повторил я, глядя, как Караг задумался и почти перестал елозить ветошью по адгроновой куртке. – Я ему грудь резанул, там много накапало.
– И чего вас туда понесло, ир Ант? – уже в третий раз повторил мой советник. Подведя магический фонарик поближе, он принялся тереть энергичней. – Сейчас же кангри просто смертельно опасны. Никто в одиночку не ходит по лесам ночью. Никто. Даже дриги опасаются. Да и днем тоже чего ходить? Ведь зимой по тридцать голов в стае бывает, а то и по сорок. Так вы сами убили шесть кангри?
– Одному просто ногу отрезал.
– Все равно это геройски. – В голосе Карага было неподдельное восхищение. – Убить шесть кангри, практически не имея магической силы внутри. Ух! Вы настоящий воин.
– Не преувеличивай, – начал я строго, но все же не смог сдержать улыбки. – Мечом я убил двух всего… Да и то они с голодухи сами на клинок лезли.
– А дадите мне эти ваши… как их?
– «Срезни»?
– Да. – Демон снова застыл, перестав водить рукой тудасюда, и я недовольно приблизился. Окинул взором расстеленную на кошме куртку. Мне уже давно хотелось спать, но прежде нужно убедиться, что куртка полностью очищена от крови. Чтобы завтра у Лилианны или ГатВула не возникло лишних вопросов.
– Дам. Попозже… – Я ткнул пальцем в небольшое пятно: – Вот это еще ототри, и вроде нормально. Помнишь, мы говорили про «след Сатэна»?
Караг кивнул и завозился с пятном, а я уселся на импровизированный «диванчик» из наброшенных друг на друга шкур.
– Как вообще происходит процесс поиска? Сплел нужное заклинание, и сразу видишь? – спросил, устраиваясь поудобней и чувствуя, что глаза вотвот слипнутся. Зевнул глубоко. Провел ладонью по лицу, словно пытаясь стереть сонливость, как пятнышко крови с куртки. Снова вспомнилась мерзкая слюна местного волчары.
– Нет, ир Ант, быстро там не получается. Я видел пару раз, как дриги работают с «меткой». Это плетение – оно не такое, как прочие. Оно как… как дополнительные плетения в книгах, – провел аналогию мой советник и уверенно кивнул. – Да, именно так. Есть ведь такие заклинания, которые не имеют внутренних тонгов, а начинаются только с первого внешнего. Но вы, наверное, и сами это знали, ир Ант?
Он на секунду поднял голову, задержал на мне взгляд, но тут же принялся дальше расправляться с пятном.
– Нет, насчет таких плетений не знал. До того, как ты мне и не сказал, в штудии еще, – поправил я себя. И продолжил: – Я, кстати, перелистывал книгу Воздуха несколько раз от начала до конца, но магем дополнительных плетений не нашел.
– Они открываются только тому, кто знает все обычные плетения, – какимто назидательным тоном проговорил мой советник и смутился. – Простите, ир Ант.
– Но «метка»… странно. Книги Тьмы у вас нет… что тоже странно. – Я машинально пожал плечами. – Как вообще эти книги распределены?
– В смысле – распределены? – не понял Караг.
– Ну как они раздавались? Вот вы существа Тьмы… считаетесь. А книга Тьмы не у вас. А вообще, кстати, где она?
– Поговаривают, что книга Тьмы у вальтийцев…
– У вальтийцев? – перебил я, удивленно вскидывая брови. Но через мгновение они так же резко сползи вниз. Я задумался. Вальтийцы… вальтийцы… Знакомое чтото.
– Да. Это народ, живущий на острове за Суровым морем. Но точно никто не знает. Вроде бы в конце первой сотни лет после перемещения в Отум мы три раза отправляли по паре кораблей с послами к этим вальтийцам, но ни один корабль так и не вернулся. А потом както рукой махнули. Ну есть гдето там, нам какое дело? Магию Тьмы мы и так хорошо знаем…
– Могут быть какието еще заклинания, – задумчиво проговорил я, закладывая руки за голову. – А вообще странное дело. Вы приходите в этот мир и здесь используете те заклинания… слушай, а что, если в той книге Тьмы совсем другие заклинания?
– На эту тему написано много трактатов. Правда, часть их погибла при подтоплении, но все равно – осталось достаточно. И во всех трактатах говорится о схожести нашей магии Тьмы и здешней. Даже както специально выискивали среди ольджурцев, владеющих этой ветвью, и брали таких в плен. Все заклинания – один в один.
– Вот это и странно, – подвел я итог, но Караг не понял странности. Он вновь уставился на меня в недоумении, но я лишь махнул рукой. Объяснять ничего не хотелось. – Так что там с нахождением по «метке»? – вернулся я к интересующей меня теме, и демон тут же бросился объяснять:
– Для этого нужно время. Плетешь «поисковик» и ждешь. Иногда полчаса, иногда и час. В зависимости от того, на каком расстоянии искомый.
– Погоди. – Я вскинул руку. – Таких же «меток» поставлено много? Или нет? Ну там всякие завербованные.
Караг на время завис, потом неуверенно кивнул, хотя по его лицу было видно, что он все еще в глубоком раздумье. Но ждать, когда он чтото ответит, я не стал, а продолжил мысль, от которой тяжесть с моих век моментально спала.
– Чтобы найти конкретную «метку», нужно знать… ее код, что ли… Черт, как, повашему, сказать? Привязку к этой «метке»? Как с этим должно быть… как с «иллюзией». – Я начинал слегка нервничать.
– Ир Ант, а я ведь и не подумал об этом. Както из головы вылетело. – Караг сделал извиняющееся лицо. – «Запечатление». Чтобы отыскать вас, необходим «поисковик» со слепком вашей ауры. И значит…
– Кому в таких случаях раздаются «поисковики» со слепками? – перебил я.
– Есть небольшой отряд при Первом Тонге Зова. Они контролируют установленные «метки».
– А кто контролирует их? – Я приподнялся на локте.
– Любой, кто входит в Тонг Первого Зова.
– Черт! – Я снова повалился на спину и рассмеялся.
– Что, ир Ант? – вопросил Караг таким голосом, как будто я только что рассказывал ему страшную историю и остановился на самом напряженном месте.
– А то, дружище, что охранники нашли меня, скорее всего, по «метке». Поэтому и подзадержались, раз уж ты говоришь, что для нахождения нужно время.
– Там ожидаешь, когда на поиск среагирует общее магическое поле, или, как мы его называем, аура Отума…
– Понятно. Но сейчас дело не в технических нюансах, а в том, что в охране, – невольно бросив взгляд на полог шатра, я заговорил вполголоса, – есть один или несколько демонов, кто имеет мой слепок ауры и настраивает по нему «поисковик». А стало быть, он связан с этим вашим Тонгом Первого Зова или как минимум бывший член отряда, который следит за «метками». И чтото мне подсказывает, что в этот Тонг входит ГатВул. Я прав?
Караг медленно кивнул.
– Ну и Лизгольд. – Мои губы сами по себе скривились в усмешке. – Может, это и паранойя, может, им этот слепок дала сама Лилианна, но… Караг, а кто вообще эти мои двадцать охранников?
– Они ландхуры. Те, кто отвержен. Хотя тут правильнее сказать – дети тех, кто отвержен. Сами отверженные кончают с собой, перерезая горло. Вот, например, Нагрут, командир ката, это, повашему, две десятицы… Прошу прощения, поольджурски.
– Караг, – недовольно бросил я, – ты сначала расскажи, что это за отверженные такие, а потом уже переходи на имена.
– А, да, простите, ир Ант. – Караг наконецто закончил с пятном, отложил ветошь и, подтянув магический фонарик почти вплотную к куртке, стал придирчиво разглядывать ее, заодно объясняя: – Отверженные – это те из знатных, кто нарушил Первые Законы. Струсил на войне, проиграл родовое имение, убил без причины равного себе. В этом случае они обычно перерезают себе горло, чтобы избежать позорной казни через повешение. И чтобы подарить надежду своим сыновьям, если те имеются. Ведь если дать слабину здесь и не суметь, – мой советник выпрямился и медленно провел ребром ладони по шее, – то все. Тебя вздергивают, а твои сыновья навсегда остаются отребьем. А если сумел, то у них есть шанс. Правда, для этого нужно служить так, чтобы кровь из носу текла. Это мой отец так говорил – чтоб кровь из носу текла, – повторил он и отодвинул фонарик в сторону. – Все, ир Ант, чистая.
– Так, значит, этим парням необходимо выслужиться… – задумчиво пробурчал я. С одной стороны, это отлично. Они действительно будут делать это так, что кровь из носа будет литься в три ручья. В ихто положении. Но, с другой стороны, кому они будут служить?
– Ир Ант, – осторожно прервал мои размышления Караг, – давайте я вам расскажу о тех, про кого знаю.
Я молча кивнул. Мой советник переложил куртку в угол и, усевшись на «диванчик» поменьше, довольно быстро поведал мне о трех охранниках, в числе которых был и Ладдот (имя, которое я услышал в лесу). Командир полуката, сын убийцы. История его отца стара как мир – повздорил по пьянке с товарищем, который являлся таким же знатным демоном, схватил нож и прирезал. Товарищ и глазом моргнуть не успел. Хотя, подозреваю, они у него, глаза эти, если и могли в тот момент моргать, то очень и очень медленно.
– Об остальных я ничего не знаю. – Караг развел руками, но тут же спохватился. – Ой, чуть не забыл. Еще позавчера вам сказать хотел, ир Ант, может, вам интересно будет. При Лилианне есть один ольджурец, со шрамом такой. Я его несколько раз видел. Аргадот говорил, что он сильный воин и маг.
– Ольджурец? – удивился я.
– Да. – Мой советник пару раз кивнул, подтверждая. – Поговаривают, он сам согласился сотрудничать с нами. Иногда этот ольджурец кудато исчезает надолго, потом снова появляется в ЧитТонге. Странная личность.
– Эх, Караг, знать бы, что у тебя спрашивать. – Я улыбнулся. – В твоей голове куча нужной информации, но выдаешь ты ее както… както непонятно. Ладно. – Я махнул рукой. – Пока оставим ольджурца… но ты разузнай про него подробнее. Потом. Когда вернемся в замок. А теперь давай об охране. Почему мне выделили именно этих ланаху…
– Ландхуров. – Демон пожал плечами. – Но я не вижу в этом ничего плохого. По мне, так они отличные воины, и к тому же преданные. Одно неверное движение – и им несдобровать. В вечные отверженные…
– Знаешь, в чем проблема, Караг? – перебил я вдруг, и Караг внимательно уставился на меня. – А в том, – продолжил я, глядя ему прямо в глаза, – что я не соображу, как мне общаться со всеми этими, да и о чем – тоже вопрос. Спросить напрямую: «А среди вас случайно нет тех, кто всунут сюда ГатВулом или Лизгольдом?» – глупо. Ждать, когда это выявится само, – еще глупее. Надо чтото решать. То, что они дали клятву на крови врагов, – это насколько у вас серьезно?
– Нуу… – Мой советник почесал висок. – Вообщето очень серьезно, но, помоему, ир Ант, я понемногу учусь смотреть на все подругому. Вашими глазами. И мне самому начинает казаться, что назревает нечто неприятное. Помните, я говорил, что видел ГатВула, направляющегося к шатру Аргадота? Так вот, Аргадот после этого дня както замкнулся. С нами разговаривает рассеянно, а иногда и вовсе молчит.
– Приказать бросить его в узилище, загонять ему под ногти иглы, пока он все не расскажет, – пробормотал я и горько усмехнулся. Почемуто не верится, что отдай я такой приказ, и его тут же кинутся выполнять. Скорее всего, появится Лилианна и начнет увещевать: – «Ант, милый, ты еще так мало знаешь о нас и наших порядках. Тебе просто кажется…»
– Караг, у меня ни черта нет власти, – проговорил я, поглядев на своего советника.
– Вы же владыка, ир Ант, – удивился он.
– Это всего лишь слово. Мне нужна настоящая власть. – Подняв руку, я сжал кулак. – Чтобы по одному моему жесту давили тех, кто пришелся мне не по душе. Но для этого нужно, чтобы на моей стороне стояла реальная сила. А какая самая реальная сила в любом государстве?
– Какая? – в тон мне переспросил демон.
– Армия. – Я подался вперед. Пододвинул к себе ножны, потянул за рукоять. В размытом свете магического фонаря черная сталь смотрелась грозно. Я вынул клинок до половины, замер на нем взглядом и повторил: – Армия, Караг. Ты уж извини, но ни штудия, ни Аргадоты всякие, а армия. Но чтобы эта сила встала на мою сторону, нужно заслужить ее уважение. И тут всего три способа.
– О, три – это очень много, ир Ант. А какие? – Советник от моей пафосной речи невольно вытянулся в струнку, а от любопытства подался вперед.
– Либо стать великим полководцем, либо героем. – Я засунул клинок обратно и аккуратно положил ножны рядом с собой.
– А третий? – выдержав паузу, спросил Караг.
– А третий – поднять военным жалованье в десять раз. Но этот вариант в моем случае отпадает.
Утро встретило мрачно. Светило если уже и вышло изза горизонта, то пока скрывалось за деревьями. Да и поднявшись над верхушками, что оно сможет сделать с тяжелыми, нависшими над самой землей тучами?
Пять минут, и шатры, как по мановению волшебной палочки, исчезли. Перебросившись несколькими словами с Лилианной, я поспешил в свою карету. Ехать верхом ни сил, ни настроения не было. Оказалось, что вчера в пылу я не заметил некоторые повреждения организма, да, всего лишь ушибы, но мне стоило больших усилий, чтобы не морщиться во время разговора с демонессой. Боль в правой руке, в районе лопатки, по правой ноге одна из тварей все же прочесала когтем, оставив неглубокую, но длинную, в полдюжины овриг, полосу.
– Ничего не заметили? – спросил Караг, копаясь в ящичке в углу нашего транспортного средства.
– Могли и просто не подать вида, – ответил я, принимая из его рук лепешку и кусок вяленого мяса. Караг снова нырнул в ящик и извлек небольшой кувшин.
– Вы думаете, ктото из охраны мог доложить?
Карета тронулась с места, покатила, демон дернулся вперед, испуганно прижал кувшин к груди.
– Ну ктото же дал им слепок моей ауры, – с набитым ртом пробурчал я, успев откусить от черствой лепешки.
– Может, и правда они вас по следам нашли?
– Давай разливай, че прижимаешь, как девушку? – Я кивком указал на кувшин. – А то я сейчас этой черствятиной подавлюсь.
Отряд наш был мобильным, ради скорости перемещения пожертвовали комфортом. Ни тебе кухонь, ни тебе слугаспейнов, ни тебе бочек для купания. Впрочем, по поводу отсутствия последних я особо не парился, достали за несколько дней. А вот поесть чегонибудь горяченького или хотя бы более свежего и мягкого – не отказался бы.
Коекак расправившись с лепешкой и куском пересоленного мяса, я запил это все кисловатым напитком из кувшина и недовольно откинулся на спинку. Караг несколько раз бросал на меня выжидающий взгляд, но на разговор я настроен не был. Поэтому, тихонько позавтракав, он… уснул, а через какоето время вырубился и я. Надоело прислушиваться к боли то тут, то там, стоило карете слегка качнуться.
Но долго спать не пришлось. Уже к обеду мы достигли точки назначения. Проснувшись, я первым делом ткнул в бок своего советника, который растянулся на скамье в полный рост, подложив под голову какойто баул. Наверное, под скамьей нашел, недовольно подумал я, вертя головой вправовлево, чтобы размять затекшую шею. Надо было тоже там пошарить и улечься нормально.
Взглянув на трущего глаза демона, я хотел было попенять ему за то, что он не позаботился первым делом о моем удобстве, но махнул рукой и, открыв задвижку, выглянул наружу. Мимо кареты мелькали шатры, суетящиеся аспейны и слоты, потом кудато пронеслись с полсотни аземов на боевых гронах. Шум, грохот, вскрики. Прокатив по лагерю минуты три, карета остановилась, тут же дверцу открыли, и в проеме показалась подобострастная рожа аспейна. Увидев меня, он опешил, застыл с открытым ртом, но его быстро оттолкнул в сторону какойто демон в серой форме и с чемто вроде серебряного аксельбанта, свисавшего с правого плеча.
– Прошу вас, ир Ант, – проговорил он, склонив голову. – Не обращайте внимания, эти аспейны – тупые создания.
Я пожал плечами и выбрался из кареты. Огляделся. Лагерь был похож на огромный муравейник, в который ткнул пальцем великан. Броуновская беготня, медленно трансформирующаяся в ряды войск. Видимо, не ожидали такого скорого прибытия начальства.
– Старший амул КангатРишо, – отрапортовал демон. – Второй начальник штаба южной армии. Ее владычество Лилианна послала меня к вам. Сама она уже в штабе. – Он указал на высокий шатер метрах в сорока отсюда. – Прибыла чуть раньше.
– Да? – глупо спросил я, немного не поняв. Вроде ехали вместе. Правда, ее карета впереди была…
А может, она им там сейчас мозги вправляет, мол, кто начнет возникать и не слушаться человека, тому кирдык? – пришло в голову объяснение, и тут же появилось противоположное: или говорит, делайте вид, что слушаетесь, а потом, когда он уйдет, поступайте посвоему.
И такой вариант возможен.
Но для меня неприемлем. Хм. Что ж, а мы будем бить своей картой. Полный контроль от момента предложения до момента исполнения. Вот тут и поглядим, докуда распространяется моя власть.
Настроив себя этими мыслями на нужный лад, я уверенно направился к штабному шатру. Справа зашагал старший амул, чуть позади пара охранников, среди которых я узнал Ладдота, слева засеменил зевающий Караг. И последнее меня разозлило. Поэтому шагов через десять я окатил своего советника таким ледяным взглядом, что тот моментально все понял, перестал зевать и, подтянувшись, перешел на шаг, ничем не уступающий в ширине и чеканности шагу штабного начальника.
В шатре нас ожидало с полдюжины демонов разного возраста и, судя по погонам, звания. Они стояли возле большого массивного стола и, как только мы вошли, приложили ладони к животам. В углу шатра я заметил Лилианну с ГатВулом. Демонесса нежно улыбнулась мне, кивнула в сторону стола.
Понятно, хочет посмотреть, как я укатаю сейчас этих напыщенных генералов без ее помощи.
Впрочем, особой напыщенности у них не наблюдалось – стояли, пряча глаза в карте, разложенной на столе. Наверное, им самим не совсем понятно, как вести себя с человеком, особенно если он должен ими командовать.
– Владыка, – начал один из военачальников, когда я приблизился, – мы как раз обсуждали план послезавтрашней атаки. – Он бросил мимолетный взгляд в угол шатра, покашлял и продолжил, ткнув пальцем в карту: – Вот, посмотрите на расположение наших войск и войск противника в данный момент. На мой взгляд, у нас сейчас довольно выгодные позиции и к тому же мы имеем численный перевес.
Я взглянул на то место, куда он указывал. Непонятные топографические значки, названия, синие и красные линии, стрелки, цифры. Ладно, если разобраться – ничего сложного.
– Вот здесь находятся главные силы ольджурцев, – продолжил тем временем демон, переведя палец ближе к одному из углов. – Полный легион, усиленный тремя дополнительными отрядами штурмовиков и двумя дополнительными турмами всадниковмагов. А вот здесь, – палец двинулся правее, – стоит половина легиона, который принял бой с нашими катонгами полтонга времени назад. По данным разведки, к ним со стороны Северного прохода движется еще половина легиона, они прибудут к месту назначения через три дня. До этого желательно нанести удар. Тактика такова. Отряд численностью в шесть тысяч единиц выдвигается на ударную позицию вот сюда, – он указал на белый участок перед половиной легиона, – и наносит сокрушительный удар, после чего спешно перебрасывается вот сюда, – перевел палец за синий квадратик половины легиона, – тем самым перекрывая путь к отступлению основным силам ольджурцев. Другой наш отряд в двенадцать тысяч в этот момент атакует центр расположений полного легиона. – Демон указал на два красных прямоугольника и медленно провел от них к большому синему. – Простота маневров ведет к победе, – закончил он нравоучительно и поднял взгляд.
– А вот это что? – спросил я и ткнул пальцем в небольшой синий прямоугольник, расположенный чуть правее проведенной им воображаемой линии атаки. Прямоугольник этот был нарисован на подозрительно коричневатом участке карты.
– Это позиция отряда штурмовиков. Но численность небольшая, всего две сотни единиц.
– И вы хотите провести мимо них нашу армию, избежав при этом больших потерь? Мне кажется, первым делом нужно уничтожить их, а потом уже говорить о наступлении.
– Владыка, вы, видимо, не знаете, но мы дважды пытались выбить их с этой высоты, однако безуспешно, – заговорил стоявший напротив меня демон чуть моложе того, который только что докладывал обстановку. – Если бы у нас было время, мы бы просто обошли этот холм западнее, но к разбитому легиону вотвот присоединятся силы, идущие с севера. И есть основания полагать, что сразу после этого храмовники перейдут к наступательным действиям. А для развертывания атаки у них не самое плохое расположение. И именно этот отряд штурмовиков обеспечивает его. Поэтому они будут держаться на холме до последнего.
– Я, конечно, не Суворов и не Жуков, – моих губ коснулась ухмылка при виде непонимающих морд штабного начальства, – но тем не менее уверен, что там, где тебя не ожидают, атака всегда получается результативней. Поэтому предлагаю следующее…
План был так же прост, как и их разработки, однако называть его поверхностным я бы не спешил. Демоны выслушали: половина с нахмуренными лицами, половина, едва пряча усмешку… Ну с этим понятно. Предлагаемое мной, мягко говоря, сильно отличалось от предыдущего варианта.
И после того как я закончил, возникла пауза, которая стала затягиваться.
– Но это слишком рискованно, – наконец нарушил ее тот демон, что говорил первым. – Оставить на линии защиты только слотов… К тому же подобная операция проводилась дважды. Если мне не изменяет память, в последний раз сто шестьдесят лет назад, и она завершилась крайне неудачно.
– Тогда перевес был не на нашей стороне, НагратГир, – не согласился с ним стоявший рядом демон, по виду весьма старый. С его плеча, в отличие от других, свисал золотой аксельбант, и как я понял, он и есть тут самый главный. Хитрый, чертяка, стоял молчал и только теперь влез. Да и что влез? Отделался кратким замечанием.
– Но в любом случае, ир ШахгатСадо, это очень непредусмотрительно. Если храмовники двинутся вглубь…
Хм, Садо? Уж не родственник ли того взбунтовавшегося?
– Я прикажу подтянуть сюда резервный катонг аспейнов, – послышался голос Лилианны, и все разом устремили к ней лица. Она же медленно прошествовала к столу, окинула взглядом карту и ткнула изящным пальчиком в маленький синий прямоугольник. На ее губах вспыхнула неприятная улыбка, а пальчик перечеркнул графически обозначенный отряд штурмовиков крестнакрест. – Таким образом, мы их полностью выводим из игры. Вдобавок, я думаю, стоит укрепить оборону группой шрейлов и савбитов.
– А теперь подробнее о количестве войск с обеих сторон, – сказал я, одарив демонессу благодарным взглядом…
– А что, неплохо, – воодушевленно начал Караг, когда мы покинули шатер. – Эти военные иногда не могут помыслить чуть иначе. Вычерчивают чтото там на своих картах, думают, как правильно атаковать – в центр или по флангам, как выстроить линию обороны – прямую или прогнутую, а если прогнутую, то куда выгибать… – Мой советник хихикнул. – Какое же неинтересное занятие. Хорошо, что я не пошел в военную штудию. А кто такие Суворов и Жуков?
– Это великие полководцы, – сухо ответил я, погрязнув в неприятных мыслях. Да, мой план выглядит оригинально, но что, если он не выгорит? Что, если армия Тьмы изза моей фантазии потерпит поражение?
Мы вернулись к карете, и уже отсюда наш демонпроводник с серебряным аксельбантом повел нас к дюжине шатров, стоявших полукругом метрах в ста, на небольшом взгорке. В середине этой дуги самый большой, насыщенного бордового цвета, с двумя развевающимися флагами. Разумеется, мой. Остальные для охраны. А ничего так, солидно смотрится.
Полюбовавшись своим личным бивуаком снизу, я поднялся по утоптанным в земле ступеням вслед за демоном и уже наверху отправил его восвояси. Несмотря на аксельбант и погоны, мои охранники смотрели на него так же, как и на всех прочих, кто приближался ко мне или моим покоям.
– Прикажи Ладдоту прийти ко мне, – бросил я Карагу, остановившись перед своим шикарным шатром. Он тут же развернулся, чтобы рвануть к группе демонов, которые то ли еще не расселились, то ли им было привычней сидеть вокруг разведенного с краю бивуака костра, но я задержал его. – А этот, с золотым шнурком на плече, он что, именно тот Садо?
– Его дед, – сообразив, ответил Караг.
– Хм, так и думал. А неплохая у этого дедушки выдержка, – задумчиво проворчал я, разжимая ладонь, лежащую на плече советника. – Ну не может же он и в самом деле не знать, что и по какому поводу отчебучил в ЧитТонге его внучок.
– Владыка. – Вошедший в шатер Ладдот застыл, склонив голову, а я проследил взглядом за шмыгнувшим в угол Каратом. И когда тот уселся, снова посмотрел на командира полуката моей личной охраны.
– Насколько хорошо ты владеешь клинком? – перешел сразу к делу. Ошеломить этого, судя по всему, тертого жизнью демона я не рассчитывал, но и тянуть свирка за хвост не собирался.
– В рамках школы мечного боя Асштонг, а также несколько приемов из скаргдола, – отчеканил демон, не поднимая головы. – Мой меч и моя жизнь принадлежит вам, владыка.
– Я помню. Вот за этим и позвал тебя. Ты знаешь Канга? Однорукий азем… он вроде неплохой мечник.
– Да, владыка.
– Когда вернемся в ЧитТонг, ты вызовешь его на поединок.
– Но, вла…
– Это приказ, – холодно отрезал я, но тут же добавил в голос пыла. – Я владыка, Ладдот, ты правильно говоришь. Я ипостась великого Сатэна. И я хочу, чтобы лучшим мечником был мой демон, а не какойто там азем. Надеюсь, я понятно изложил суть?
– Да, владыка.
Ладдот на мгновение поднял взгляд. Я ожидал увидеть в нем злобу, гнев, ненависть, но увидел лишь покорность.
– Свободен, – бросил, вернув голосу ледяные нотки.
Демон прижал ладонь к животу, развернулся и, чеканя шаг, вышел из шатра.
– Ир Ант, я не понимаю вас, – тут же вполголоса вопросил Караг. – Зачем поединок? Канг же убьет этого. – Он кивнул в сторону едва вернувшегося на место полога. – Канг лучший мечник.
– Я знаю, Караг. Но никакого… Выгляни, где он.
Молодой демон послушно бросился к пологу, приподнял слегка, посмотрел.
– К костру пошел, – выдохнул через секунду. – Мне его жаль даже стало.
– Не жалей. – Я усмехнулся. – Никакого поединка не будет. После сражения я просто отменю приказ.
– А зачем тогда? – спросил Караг, опустив полог.
– Ладдот отыскал меня в лесу с тремя демонами, эти трое обычные рядовые, значит, если кто и использовал поисковик, то лишь он. Или такой вариант: вся эта четверка – продажные шкуры, но и в этом случае Ладдот у них за главного. Помоему, логично. Как ты слышал, уже этой ночью мы выступаем на позиции согласно моему плану. Так что, если Ладдот связан с теми, кого мое появление сильно не устраивает, он поспешит оповестить их о моем капризе. Ему ведь нужно посоветоваться, что дальше делать, так? Отказ драться с Кангом для него неприемлем, он сын отверженного, и неисполнение приказа владыки сделает отверженным его самого. Навечно. А драться с Кангом – это смерть. Думаю, до вечера Ладдот уже проявит себя. Если, конечно, он действительно завербован Вулами или Лизгольдом.
– Я вас понял, ир Ант.
– Ну если понял, почему еще здесь? – Я улыбнулся и указал рукой на полог. – Иди, займись чемнибудь, крутись по нашей стоянке, но так, чтоб никто не понял, что ты только делаешь вид.
– Само собой.
– И с этого Ладдота глаз не спускай.
– Сделаю. – Мой советник приподнял полог.
– Погоди, Караг, – окликнул я его. – Тут вроде служит родственник Вулов, в небольшом чине. Лилианна говорила, но я запамятовал. Если Ладдот себя проявит быстро, переключись потом на сбор информации по этому демону.
– Хорошо. – Кивнув, мой советник покинул шатер, а у меня в мозгу вдруг четко вырисовалась эта картинка со стороны. Так четко, что тут же родилось уныние и стало со смаком пожирать мою и без того зыбкую уверенность.
А ведь кроме Карага, выходит, больше и нет никого, кому я могу чтото поручить. Если Ладдот себя проявит быстро, переключись потом на сбор информации по этому демону. И это, называется, владыка? Чтото не получается у тебя, Ант, править с размахом, не получается.
Поднявшись, я прошелся к выходу, выглянул. Два демона находились метрах в десяти от шатра, сидели на откудато притащенном бревне. Увидев меня, они подскочили, вытянулись в струнку. Махнув им рукой «отбой», вернулся обратно, уселся в позу «лотоса».
«Единственный, на кого можно положиться всегда, – это ты сам», – подбодрил себя заезженной сентенцией и вошел в режим сборки. Опасаться, что ктото засечет иные колебания магического поля, я уже давно перестал. Могли бы – давно засекли.
Памятуя о том, как в прошлый раз переборщил с «грязной» энергией, в этот раз решил брать сгустки поменьше. Сначала, как обычно, – энергия из узла, с помощью которой получилось собрать первый блок, дальше, разумеется, «воткнулся» и переключился на внешнее поле.
Сгусток за сгустком, петелька за петелькой – я стал не торопясь изучать воздушный «кулак». Боль все равно была, но я терпел, а вернее, старался не обращать на нее внимания, всем своим существом сосредоточившись на мысли о магистральном круге. Иногда все же приходилось делать паузу, чтобы отдышаться, но, едва жжение становилось терпимым, я снова хватал сгусток и, чувствуя все больший и больший азарт, продолжал.
Полностью заклинание изучилось лишь спустя час, вытянув из меня все силы. Теперь было такое ощущение, что я не спал по дороге сюда, а несся галопом на Асгате. Примерно с половины плетения мне приходилось «пробивать» невидимую стену раз сто. Сгусток за сгустком – шестьсемьвосемь, обжигающих нутро, как раскаленное железо, и всего одна петелька. А иногда, чтобы сделать шажок вперед, приходилось направлять на плетение и с десяток сгустков.
После того как последняя яркого салатного цвета петелька была изучена, я медленно поднялся и осторожно, боясь рухнуть в обморок, стал обследовать шатер. Интересовало меня одно – чтонибудь навроде минибара. Пить хотелось неимоверно. «Грязная» энергия словно высушила меня изнутри, и теперь во рту, в каждом органе, и даже в глазах ощущалась безжалостная пустыня.
В одном из углов я, к своей великой радости, обнаружил несколько кувшинов, плюхнулся рядом с ними и, схватив ближайший, сорвал кожаную пробку. Поднял дрожащими руками, поднес к губам. Холодная кисловатая влага потекла по пищеводу, остужая его, словно дождь раскаленные камни, добралась до желудка. Я на секунду оторвал кувшин ото рта, вздохнул блаженно и снова припал.
А через минуту, высоко задирая голову, я допил все до последней капли и повалился на спину. Покрутив кувшин в руках, отбросил его. Подумал – не начать ли следующий?
Но эту мысль тут же затмила другая – магистр?
Я поднялся и, чтобы не теряться в догадках, решил посмотреть на изученное плетение. На секунду замер, потом выдохнул резко и вошел в режим сборки.
Воздушный «кулак»… Я с удивлением уставился на открывшуюся картинку. Вместо ожидаемых десяти цепочек передо мной была всего одна, а вот сверху теперь имелся «хвостик» из фиолетовой, синей, голубой, темнозеленой и салатной петелек. Да и сами чернобелые выглядели подругому. Они не были статичны, а подрагивали, словно звезды морозной ночью.
«Они просто сжались, – дошло до меня. – Восемь цепочек четвертого круга сжались в одну пятого. А цветные петельки переместились наверх…»
Как работает узел в боевом режиме, я уже представлял не раз. Чтото начинает считывать плетение с самой первой петельки, идет вверх, на замыкающей фиолетовой разворачивается, пробегает по матричной цепочке вниз, снова разворачивается. Здесь уже второй круг и темносиние петельки удваивают энергию, а возможно, и некоторые параметры. Опять разворот, возвращение по матричной цепочке до первой петельки третьего круга, и так до конца. А когда плетение заканчивается – энергетический сгусток с заданными параметрами по каналу направляется к центру ладони…
Разумеется, все это происходит за доли секунды, но ведь все равно – пробежать восемь цепочек дольше, нежели одну, где всего раз снизу вверх, потом дорожка коэффициентов – фиолетовая, синяя… и все. Готовое плетение уносится в сторону противника.
Вот тебе и секрет магистрального круга.
Я какоето время неотрывно смотрел на дрожащие чернобелые петельки, мысленно представляя, сколько же в каждой из них теперь заключено магической силы. Минимум вчетверо больше, чем в обычных, а значит, существует возможность, что они будут «бить».
Но опасения я отбросил. Не успев еще сродниться с мыслью, что, грубо говоря, стал магистром, заболел другой, не менее будоражащей идеей – оптимизировать свое первое плетение пятого круга. Простенький воздушный «кулак»… но по мощи, скорости и пробивной силе лучше, чем у всех прочих. Разве это не вариант как минимум хорошенько сбить противника с толку?
И чтобы не тратить время на разгадку непонятного, открыл в субрежиме третий блок. С этим уже разобрался вроде – блок формы. Да и интересно стало. В третьем блоке «кулака» три первые петельки были белыми, и только последний параметр «выключен». А значит, можно изменять форму по трем осям.
Несмотря на опасения, чернобелые петельки лишь легонько пощипывали. Но в сравнении с ощущениями во время изучения – это было почти приятно.
Воздействуя на включенные петельки магическими сгустками из узла, я вдоволь поизмывался над открывшимся взору голубоватым шариком. Растягивал по всем трем осям, потом сжимал одну, потом сжимал по двум и растягивал по направлению полета заклинания. В этом случае получалось чтото вроде стрелы, и в голове вдруг возник вполне закономерный вопрос – это ж сколько всякой хрени можно сделать из одного заклинания… и при этом меняя только форму!
Матьперемать! Хотя…
Можно, конечно, наделать с полсотни переходных вариантов – от шарика до вытянутой конфигурации, но какой с этого прок? Да и в книге вроде есть магема воздушной «стрелы». Скорее всего, там такое же плетение, как «кулак», только в третьем блоке настройки другие. Надо будет по возвращении изучить и сравнить…
– Ир Ант, – глухо раздалось гдето впереди, и я испуганно вырвал энергию из картинки, закрывая субрежим. После этого уже чуть спокойней покинул режим сборки.
– Да? – Голос предательски дрогнул, и я резко вздохнул.
– К вам от владычицы, – донеслось изза полога.
– Хорошо, – отбросив волнение, выдохнул с полным спокойствием. – Пусть вой… Ладно, я сейчас сам выйду.
Поднявшись, я несколько секунд прислушивался к своим ощущениям. Вроде терпимо. Повертел головой из стороны в сторону, присел разок – картинка не поплыла, кровь от лица не отхлынула, тошнота не накатила, и я уверенно двинулся к выходу.
– Я КашгодОдо, временно командующий личной охраной владычицы, – представился вестовой. По сторонам от него стояли двое моих демонов, чуть дальше еще пара. И ни один из них ни на секунду не сводил взгляда с этого Кашгода… Может, я зря их в чемто подозреваю? Похоже, они готовы порвать ради меня даже командира охраны самой Лили. – Она желает вас видеть, – закончил демон и легонько склонился.
– Надеюсь, ты не собираешься отправиться вместе с отрядами в тыл?
Я не без любования смотрел на демонессу. Слегка спутанные распущенные волосы, словно она только что проснулась, обтягивающие брюки, тонкая белоснежная блузка.
Видимо, какойто амулет, мелькнуло в мозгу. В моем шатре я не снимаю куртку, так холодно, и не прокачиваю узел для отопления, флуктуации вверхвниз еще хуже, заболеть можно. А здесь плюс двадцать, и, судя по всему, постоянно.
– Амулет? – спросил, повернув голову и заскользив взглядом по одной из стенок шатра.
– Да, самый обычный. – Личико Лилианны сделалось удивленным и одновременно обиженным. – Он вон там, – изящным жестом указала на нечто вроде тумбочки справа.
– Кстати, выглядишь ты потрясающе. – Я снова посмотрел на нее, изображая искреннее восхищение. Обида с ее лица тут же испарилась. Она довольно улыбнулась. – А в тыл, а точнее – в атаку, да, я собираюсь идти. И не только идти, но и возглавлять ее. Надеюсь, ты отдашь распоряжение о подчинении мне всех катонгов, которые будут задействованы в этой военной операции?
– Ант, это опасно. Зачем тебе рисковать?
Лилианна приблизилась, провела ладонью по куртке.
– Я предложил этот план, я и займусь его выполнением. Это важно для меня. – И, мягко отстранив от себя хотевшую было прильнуть демонессу, добавил: – В полночь выступаем, мне нужно отдохнуть. Прости. После полной победы над врагом.
– К Номану эту победу. – Она недовольно скривила лицо. – Ты мне нужен живым.
– Ты думаешь, себе я нужен мертвым? – хмыкнул я. – Но ведь участие в этом сражении и полный разгром врага принесет и мне, и тебе только пользу. Согласись. К тому же я коечему научился в ЧитТонге, хотелось бы попробовать в деле. Так что насчет распоряжения командирам катонгов?
– Хорошо, Ант, – подумав какоето время, словно через силу кивнула демонесса. – Но будь предельно осторожен. Я приставлю к тебе полукат из своей охраны. Для надежности.
– Как хочешь. А есть еще такие амулеты? – удовлетворенный ответом, сразу перевел я тему. Вдруг она изменит решение. – А то у меня в шатре куртку не снять, сразу замерзнешь.
– То ты уезжаешь, то хочешь тепла и ласки. – Демонесса засмеялась, но както натянуто.
– Ну здесь я оставлю Карага, он и будет пока с этим амулетом разбираться. Да и сколько того сражения? Уже через пару дней мы вернемся в лагерь.
– Ладно. – Лилианна пожала плечиком и подошла к тумбочке. Открыла одну из дверец, извлекла небольшую шкатулку. Через минуту на моей ладони лежал амулет, и я его с интересом разглядывал. Круглая бляшка из похожего на серебро металла, толщиной миллиметра четыре, в центре темнобордовый, почти под цвет глаз демонессы, камешек. – Здесь плетение из ветви Огня, четырех тонгов, – склонившись ко мне, объясняла Лилианна. От ее волос пахло все тем же восхитительным терпким ароматом, а голос вновь вибрировал гдето в мозгу возбуждающими томными нотками. Так что на какойто момент мне захотелось и вправду плюнуть на военную операцию, остаться здесь и первым делом снять с себя куртку, в которой становилось слишком жарко. – Вот сейчас у меня работает третий тонг, но ближе к утру можно активировать и четвертый.
– А на сколько времени его хватает?
– Здесь есть какоето плетение, которое соединяется с полем. – Она снова пожала плечом, заглянув мне в глаза. – Это тебе твой советник лучше объяснит. Я в магии плохо разбираюсь.
– А, ну да. Он же штудийник. – Я натянуто улыбнулся, сунул амулет в карман куртки и на миг склонил голову. – Я должен идти. Нужно выспаться…
Выступили ближе к полуночи. Называть отрядом ту силу, которая покидала лагерь, воин за воином тая в полумраке, я бы не стал. Это была небольшая армия, огромной змеей растягивающаяся по дороге, едва различимой на однообразном снежном полотне.
Первыми выдвинулись дриги. Отряд в триста всадников. Следом аземы. Здесь численность была куда больше – шесть катонгов по полтыщи воинов в каждом. За ними двигался я с охраной в тридцать демонов. Потом еще четыре катонга аземов, а уже за ними пешие отряды. Дюжина катонгов аспейнов – общей численностью шесть тысяч существ, катонг циклодов – полтысячи, два ката раксов – сорок огромных тварей, четыре сотни бхуров… Как оказалось, эти низшие демоныоборотни помимо умения оборачиваться еще и отличные стрелки. Вдобавок каждый из них вел с собой по паре эскуров. Из «неразумных» были еще и тавманты. Примерно у каждого десятого азема на крупе грона имелось нечто вроде второго маленького седла, а вернее – насеста. На них и восседали эти крылатые твари, вцепившись когтями в скрученные кожаные валики. А замыкала нашу растянувшуюся риги на три колонну еще пара отрядов демоновдригов. Итого – примерно тринадцать тысяч разумных и около полутора тысяч неразумных, против – сначала полуразбитого легиона воинов этак тыщи в три, а потом и полного легиона, укрепленного штурмовиками и дополнительными турмами. Ну здесь будет гдето тысяч шесть. На нашей стороне был и перевес, и эффект неожиданности…
И последнее было даже важнее первого. Передний отряд дригов ушел далеко вперед, получив от меня приказ обнаруживать «секреты» или группы противника и безжалостно, а главное, тихо уничтожать.
Приказ «от меня»… Внутри чтото приятно, но в то же время грозно ворочалось. Огромная масса, готовая по одному твоему слову ринуться в бой. Такое не может не изменить тебя. Возможно, даже глобально… Об этом я пока не мог знать, но начало изменений уже чувствовал.
Изза пеших мы двигались медленно, гроны шли понуро, тавманты дремали на своих насестах, мерно покачиваясь в такт шагов. А я раз за разом прокручивал в мозгу будущую операцию.
К месту мы должны подойти в расчетное время – согласно моему плану за часполтора до рассвета. Потом успеть в предрассветной мгле развернуться, построиться в боевые порядки и атаковать спящий лагерь. А для этого нужно его как минимум не разбудить.
Если верить карте, на месте предстоящей битвы ровная открытая местность, тянущаяся вплоть до Кроми, что осложняет задачу. Разбитый легион стоит недалеко от нее, и, скорее всего, в самой Кроми есть либо посты, либо там постоянно патрулируют небольшие группы. Их нужно уничтожить, и никак иначе.
Поэтому, когда появились первые гонцы от ушедшего вперед отряда дригов, я чувствовал некое волнение.
– Обнаружено два отряда, владыка. Численностью по шесть человек, – чеканно стал докладывать один из них, по погонам вроде младший амрал. С трудом сдерживая разгоряченного грона, он одновременно с этим умудрился вытянуться во фрунт. – Старший амул ВанлошКунт ждет дальнейших указаний.
– Время подхода к Кроми? – спросил я, повернувшись к ехавшему рядом дригу. Черная форма, погоны и серебряный аксельбант – своим помощником в этой операции я захотел видеть того самого заместителя командующего штабом, что пришел ко мне утром.
– Примерно два часа, владыка. – Взгляд демона выжидающе застыл на мне.
– Нужно ускориться, – тут же отдал я распоряжение. – Насколько возможно. Подойти к Кроми мы должны через полтора часа. А Ванлошу передайте следующее, – я перевел взгляд на гонца, – отряды уничтожить за полчаса до подхода армии.
Оба дрига тут же развернули гронов, пришпорили их и рванули с места в карьер, а заместитель командующего штабом уже отдавал приказы адъютам. Те выслушали, разъехались рысью к командирам катонгов, и вскоре колонна зашевелилась, пошла быстрее.
А я снова вернулся к расчетам. Впереди оставался целый час… или всего час… Трудно было понять. Но главное ведь не в этом. Важно другое: этот час оставался до полностью – от начала до конца – спланированной мною операции, которую, ко всему прочему, я же сам и возглавил. Победа – и армия верна мне. Поражение – и… Об этом думать не хотелось. Хотя бы потому, что план все же неплох. Да, прост, но здесь я согласен с тем демоном из штаба, который первым докладывал мне обстановку. Простота маневров ведет к победе. Именно так.
А что могло быть проще, чем обойти врага с тыла и ударить оттуда, откуда он не ждет. Вообще не ждет.
Уничтожить спящий лагерь разбитого легиона и тут же двинуться дальше. Вступить в бой с основными силами ольджурцев… Опасения штаба, что те попытаются прорваться сквозь оборонительные позиции демонов в Зыбь, я рассеял.
– Представьте, что вы командуете легионом. – На последнем вечернем совете мой голос звучал холодно и уверенно. – Вы ожидаете удара со стороны известных позиций, то есть со стороны этого лагеря. Вот они, армии врага, – перед вами. Вы подготовили неплохое гнездышко на холме, разместили там двести штурмовиков, тем самым создав возможность перекрестного огня. И вдруг яростная атака с тыла. Какая у вас будет первая мысль?
– Это ловушка, – понял ход моих размышлений тот самый штабной с серебряным аксельбантом, что ехал теперь по правую руку от меня.
– Именно. – Я кивнул. – И какой же военачальник поведет своих людей в заранее приготовленную ловушку? Только идиот. Уверен, они будут прорываться через нас в Кромь.
– А если все же… – начал было старик Садо, но я не дал ему договорить:
– Если все же они двинутся на ваши позиции, то вряд ли это будет организованной атакой. Скорее, вы увидите бегущую толпу. Задержите ее на время глубокой фалангой слотов и аспейнов. – Я посмотрел на демонессу, словно напоминая другим о ее обещании подключить резервные катонги этих существ. – Ну а мы возьмем высоту, тем самым замыкая вокруг врага кольцо, и после этого нанесем ему мощный удар по всему фронту…
– Остановите колонну, – бросил я «штабнику», резко вынырнув из воспоминаний.
– Владыка? – не понял он.
– Незачем заходить с тыла. – Я указал вправо. – Сейчас лагерь примерно там. Немного левее, – поправил себя и чуть сместил руку. – Мы можем ударить и с фланга, получится так же неожиданно. Сэкономим лишние полчаса, и здесь легче будет развернуться в фаланги. Отправьте гонцов к дригам, пусть они уничтожают отряды в Кроми и выступают в сторону лагеря.
– Ясно, владыка, – кивнул штабник, подбирая поводья.
– И пусть еще раз разъяснят по катонгам о минимальном применении заклинаний, способных воспламенять. Никаких воздушных «взрывов», ни так, ни с тавмантами, ни на стрелах. По возможности, гасить любое пламя. Думаю, легионеры будут пытаться подать знак.
Кивнув, штабник направил грона в сторону адъютов, и вскоре, остановившись, колонна повернулась.
– Шаагом, – разнесся по длинной цепи приказ, и мы двинулись широкой фалангой сквозь сероватую предрассветную хмарь, сонно висящую над заснеженными лугами.
Зыбь, внутренний Тонг, ЧитТонг
– Ир Шрес, я думаю, мы могли бы уже этой ночью уничтожить наших врагов. Разве теперь не лучшее время? – Молодой демон, разлегшийся на мягких шкурах, отставил в сторону пиалу и выжидательно уставился на хозяина шатра.
– Из всех возможных в этом мире достоинств у тебя в наличии только одно – молодость. – Шрес усмехнулся, но беззлобно. – К тому же я привык подчиняться старшему своего рода. А он ясно дал понять, что без него никаких переворотов.
– Сегодня наш заговор пока еще в тайне, но через полтонга времени может случиться все, что угодно. – Лицо молодого демона выразило опасение. – Даже после ухода большей части верных этой отцеубийце в замке все еще много тех, кто окажет сопротивление.
– Я даже скажу тебе больше. – Шрес кивнул в сторону глиняного кувшина, стоящего на столе. – Можешь налить еще, если хочешь.
– Нет, благодарю. – Молодой демон покачал головой. – Достаточно.
– Правильно. Злоупотребление жжолой всегда все портит. – Хмыкнув, Шрес допил из своей пиалы. – Так вот, Радгат, я тебе скажу больше. Даже после этого ухода перевес верных номановской шлюхе почти двукратный. К тому же по указанию брата я вербовал только Высших демонов. Ну еще три десятка аземов из отряда «Вангир». А обо всех этих аспейнах, циклодах и прочих даже речи не шло до недавнего времени. Они ведь тупые и не представляют угрозы, – с напором продолжил он, видя, что молодой демон хочет возразить.
– Но их много, – все же вставил тот, едва Шрес сделал небольшую паузу, чтобы вдохнуть. – Они будут мешаться под ногами, а циклоды… Шестой привратный отряд, ир Шрес. Нужно не забывать, что в их ведении все четыре выхода отсюда.
– Этот вопрос коекак решен. Отстранить их от обязанности, которую они выполняют на протяжении многих веков, конечно, нельзя. Заподозрят, начнут вынюхивать. Но вот приставить к воротам по тройке наших – это законами не запрещено. Объяснил это их идиоту командиру необходимостью усиления в отсутствие владычицы и… – он рассмеялся, – и владыки. Это продажное отродье Номана сошло с ума. Я о Лилианне.
Молодой демон ухмыльнулся и согласно закивал.
– Совокупляться с людьми. – Голос Шреса напитался черным презрением. – Ее следовало бы вздернуть, отрезав при этом все достоинства…
– Ир Шрес, к вам глава штудии.
– Вот еще один наш новый соратник, – тихо проговорил Шрес, глядя на молодого демона. – Брат разговаривал с ним. А он умеет убеждать.
Шрес бросил взгляд на приподнятый полог, изза которого торчала глупая морда аспейна.
– Пусть войдет. – Он подмигнул собеседнику и махнул рукой. Молодой демон тут же поднялся и скрылся за ложной стенкой шатра.
– Вы… Вы и ваш брат, – прямо с порога зашипел Аргадот, указывая пальцем на хозяина. Его глаза светились густым рубиновым светом, указующая рука тряслась. – Вы затеяли плохое дело. Вы…
– Аргадот? – Шрес опешил. – Я вас не понимаю.
– Вы меня не понимаете? – Глава штудии сделал пару шагов вперед. – А я вас прекрасно понимаю. Вулы. – Он усмехнулся. – Вы всегда рвались к власти, вы всегда крутились возле власти. Но… но ваши предки никогда не затевали то, что затеяли вы со своим братцем. Вы хотите сместить коронованную особу, истинную наследницу своего отца…
– Аргадот, – слегка растерявшись, вскричал хозяин шатра, – что за глупости вы несете? Кто вам такое сказал?
– Кто? Ваш брат и сказал. Он сказал мне – не торопись с решением, вот я и не торопился. Обдумал все и пришел сказать вам – вы сошли с ума. Вы… Вы – предатели.
– Успокойтесь, Аргадот. Вы, видимо, неправильно все поняли. – Шрес уже полностью взял себя в руки и состроил на лице напускное удивление. – В тот день многие были пьяны… Вы, наверное, тоже? Я не обвиняю, что вы, что вы… – Он понимающе улыбнулся. – Все мы иногда любим хлебнуть лишнего, чтобы расслабиться как следует, но… Но я не могу понять, как вам в пьяном угаре могло такое померещиться? Чтобы мой брат, тайный советник владычицы, и вдруг какойто заговор? Смешно.
– Не пытайтесь выставить меня дураком, Шрес. Я был трезв в тот день. Абсолютно трезв. – Глава штудии достал из кармана платок, развернул его и вытер слегка вспотевший лоб.
– Значит, у вас уже старческое слабоумие. – Шрес немного приподнял правую руку, едва заметно выставив мизинец. Ложная стенка шатра колыхнулась. – Вам нужно к Сардогу. Лучшего лекаря нет во всей Зыби. Хотя…
– Да как вы смеете меня оскорблять! – тут же взвился Аргадот, торопливо пряча платок обратно в карман. – Я глава штудии, если вы не забыли. И к вашему сведению, я уже сообщил всем старшим штудийникам о вашем заговоре. Двое из них сейчас отправились к Кроми, чтобы сообщить о том, что тут затевается, владычице. Я предлагаю вам перерезать себе горло, ШресВул. Так вы избежите позора.
Аргадот замолчал на секунду, снова полез в карман.
– А иначе… – Он вытянул вперед руку. На ладони лежал амулет. Шрес узнал его. Амулет, который легко может блокировать атаки одного дрига. Аргадот сам хвастался им пару раз, описывал, как выглядит и как действует, но никогда самого амулета не показывал.
«Тварь, – мелькнуло в голове среднего рода Вулов. – К тому же полный кретин».
Но вслух он произнес другое, состроив раскаивающуюся мину:
– Вы правы, Аргадот. Мы с братом перешли все границы. Мы… – Он закрыл ладонью лицо, но не ради игры, а чтобы спрятать его. Вдруг этот старый придурок догадается по мимике или случайно брошенному взгляду. – Мы сошли с…
Резкий шорох, хлюпающий звук, мерзкое надсадное хрипение. Шрес оторвал ладонь от лица.
– Аккуратней укладывай его. Не запачкай шкуры.
Подскочил, сам принялся помогать.
– Нож пока не вытаскивай, а то зальет тут все.
Он застыл взглядом на одном из глаз главы штудии. Второго просто не было. Видимо, Радгат с непривычки ударил слишком сильно, да вдобавок не под тем углом, снизу вверх, и кончик лезвия проткнул глазную сферу с внутренней стороны.
– Надо было чуть аккуратней, Радгат, – пожурил Шрес молодого демона, но таким тоном, которым обычно говорят похвалу. – Давайдавай, на бок его. Заткни рану тряпкой. Держи.
Он схватил валявшееся неподалеку полотенце, протянул, потом, презрительно скривившись, закрыл глядевший на него глаз, проведя по веку пальцем.
– Все, спокойно. – Распрямившись, Шрес приставил палец к губам. – Все нормально, – но сам тут же не выдержал и громко ругнулся. – Номан подери этого идиота! Так, Радгат, быстро к Ангдошу, пусть выписывает арестные бумаги на всех старших штудийников. Через полчаса они должны быть в узилище.
– А если окажут сопротивление?
– Скажи, брать аккуратно, чтоб не успевали сопротивляться. Убивать их не резон. После того как к власти придет Лизгольд, они понадобятся.
– А младших?
– Младших не трогать. Обвиним старших штудийников в заговоре против короны. Среди них все равно только ТравгДоро на нашей стороне. – Шрес, сам удивившись внезапно возникшей мысли, хмыкнул.
– Но если мы обвиним их в заговоре, нам придется отправить гонцов к владычице.
– Отправим, Радгат, отправим. Давай же уже беги к Ангдошу, пока эти старшие не предприняли чегонибудь.
Когда молодой демон выскочил из шатра, Шрес склонился над Аргадотом и, с трудом разжав пальцы, отобрал амулет. Потом плюнул трупу в лицо.
«Идиот, – снова мелькнуло в мозгу. – Ты думал, мы тебя послушаем и изольемся слезами раскаяния? Книг своих надо было меньше читать, глава штудии, не был бы таким благородным идиотом».
Накинув легкую куртку, Шрес бросил амулет в угол шатра и вышел на улицу. Подозвал жестом двух дригов из личного отряда.
– Да, ир Шрес.
– Бегом седлайте гронов, бегом, – прошипел он прямо в лицо одному из них и нервно уставился на силуэт замка, который в вечернем сумраке выглядел зловеще. Внутри у Шреса тоже крутилось чтото зловещее, но оно принадлежало не ему. Это исходило со стороны. Это был подкрадывающийся страх.
«Хотя в чем я виноват? – поежившись, вопросил он себя. – Это твоя ошибка, брат. Твоя. Хотя какая сейчас, к Номану, разница? Сейчас не думать нужно о всякой ерунде, сейчас надо спасть положение».
Через пару минут четверка всадников пронеслась по улицам ЧитТонга к восточным воротам, громкими окриками осадила гронов, едва не воткнувшихся в огромные деревянные створки. Шрес нетерпеливо поднялся в стременах.
– ШресВул, командир личного отряда владычицы! Срочное дело! Открывайте, Оргд вас испепели! – прокричал он, не ожидая вопроса циклодов.
Из небольшой деревянной постройки слева тут же выскочила пара аспейнов, за ними демон.
– Ир Шрес? – испуганно пролепетал он, приблизившись к всадникам.
– Два старших штудийника, – процедил он сквозь зубы, склонившись вниз. – Были?
– Да, ир Шрес. – Голос демона сильно дрожал.
– И где они?
– Ускакали.
Шрес замахнулся.
– У них была бумага с печатью АнгдошаВиро, – затараторил демон, закрываясь левой рукой.
– И что? – прошипел Шрес, но в этом тихом вопросе было столько силы, что хватило бы на пару оглушительных криков. – Аргадот мог и раньше взять бумагу.
Однако рука его замерла, так и не нанеся удара. Этот демон не виноват. Он сам приказал им выпускать из ЧитТонга лишь тех, у кого есть пропуск с печатью командира охраны замка. АнгдошВиро перешел на их сторону с самого начала, поэтому никогда и никому не дал бы разрешения на выезд, не посоветовавшись с ним. Но… Аргадот гдето взял эту номанову бумагу. Видимо, еще давно, и вот теперь она пригодилась.
– Пшел прочь! – рявкнул Шрес на демона и, распрямившись, пришпорил грона. Аспейны успели открыть створки только наполовину, но этого было вполне достаточно.
Они неслись карьером почти час, прежде чем впереди наконецто замелькали силуэты гонцов. Услышав топот, те мигом сменили аллюр, но шансов у них не было. Четыре лучших в ЧитТонге боевых грона хваарской породы, половина из которых иноходцы, легко настигали обычных беспородных гронов штудийников. Ветер свистел в ушах, обжигал лицо, но Шрес не обращал на это внимания. Приподнявшись в стременах и сжавшись, он облегчил ход грона, и тот понесся вперед, оставляя за крупом даже своих собратьев. Удар воздушной «стрелой» пятого тонга, поотставший от напарника штудийник успел сплести «сферу». Еще «стрела», следом «взрыв». Штудийник дважды ставил защиту, потом вдруг сам атаковал. Простой «кулак» третьего тонга, но Шрес в горячке чуть не пропустил его, едва успев выбросить перед собой «щит». Пронесся сквозь него, метнул «кулак Адхара» второго тонга. К удивлению, штудийник защитился «сферой» Порядка.
«Оргд тебя дери», – кольнуло в мозгу, а по спине пробежали мурашки. Вот так новость. И что, если «кулаком Адхара» ударит он?
Но до штудийника уже было рукой подать. Шрес потянул изза пояса небольшой кинжал, на мгновение сосредоточился, выдохнул сквозь сжатые губы и метнул отточенным движением.
Клинок вошел между лопаток, штудийника бросило от удара вперед, грон испуганно метнулся в сторону, споткнулся и полетел кубарем.
Но Шрес на них уже не смотрел. Он немигающим прищуренным взглядом вперился в спину второго гонца, тяжело дыша от напряжения.
Поводья теперь были отпущены полностью, иноходец почувствовал полную свободу, ускорился еще немного, хотя казалось, идти быстрее, чем сейчас, уже невозможно.
И вдруг удирающий штудийник остановился, развернулся и вскинул вверх руки:
– Я не хотел! Аргадот заставил! Я тоже на стороне Лизголь…
Но Шресу было плевать. Он снес ему голову и только потом потянул на себя поводья. Остановив своего скакуна, развернул его и легонько пришпорил. Подъехав к грону штудийника, бросил взгляд на тело, которое лежало на дороге, идиотски раскинув руки, вытер клинок о потник и посмотрел на приближающихся подчиненных.
– Тела отволоките в лес, этого грона в мой гронник, второго добейте, – задыхаясь от бешеной скачки, бросил им, когда те остановились напротив. – Да, и у той твари, – указал кивком на убитого первым, – вытащите из спины нож. Подарок брата.
Устало улыбнувшись, Шрес вернул меч в ножны, ударил голенями в поджарые бока иноходца и поскакал обратно в ЧитТонг.
Лагерь показался неожиданно. Серые палатки сливались с предутренним маревом и были почти невидны. Если б не контраст с сизым снегом, мы бы, наверное, ткнулись в них носом, прежде чем заметить. Я вскинул руку, одна за другой вверх поднялись руки командиров катонгов, и фаланги замерли. Ни одного отданного голосом приказа. Из звуков лишь всхрапывания гронов и нервное поскуливание эскуров, чувствующих близкую битву.
Моя рука медленно опустилась, указала на лагерь, и огромная темная масса двинулась вперед, заскрипев снегом.
Сначала шагом, потом аземы перевели гронов в рысь, пешие перешли на полубег, еще легкий толчок голенями, отпускание поводьев… Гроны, словно черные вестники смерти, понеслись галопом, неумолимо сокращая расстояние до палаток, но их уже обгоняли спущенные эскуры. Эти подобия собак шли намного тише, не скрипя снегом, прижав уши и скалясь в предвкушении – скоро их клыки отведают плоти.
Я пришпорил Асгата, вытащил из ножен «Черный шип». И тут же зашелестело, на мгновение заглушив скрип под копытами и ногами. Без блеска и красоты, даже както буднично, в сером полумраке обнажились тысячи клинков, готовые убивать.
Двое постовых приметили, бросились внутрь лагеря, видимо, закричали. Но было поздно.
Один из эскуров уже в прыжке сбивал бежавшего последним, второй постовой метнулся в сторону, развернулся. Его рот был широко разинут, он продолжал орать, поднимая своих соратников. Одновременно с этим он вынимал меч, собираясь отбиться от двух эскуров. Но тем оставалась пара прыжков…
Я отвлекся от этой картины, скользнул взглядом влево. На одном из флангов постовые все же успели поднять коекого, но это ничего не меняло. Еще не успевший построиться гурт был сметен волной аземов, разлетелся щепками в стороны, защищаясь пельтами от яростных ударов тирогских клинков.
Я осадил Асгата, только заметив, что и сам уже нахожусь в лагере. Спешился торопливо, передал поводья одному из охранников, огляделся.
Аземы, спрыгивая с седел, оставляли гронов и врывались в палатки. Я зашагал к ближайшей, справа и слева тут же нарисовались охранники, окружив меня полукольцом. Выскочивший из палатки маг был снесен шестью черными «стрелами», его отбросило назад. Он падал, а вокруг ладоней продолжала мерцать желтоватая сфера, так и не успев сформироваться в боевое плетение. Его безжизненное тело сбило выскочившего вслед за ним легионера, еще шестеро успели встать в линию, но продержались недолго. Два десятка охранников разделались с ними, как повара с тушками, и снег перед палаткой щедро залило кровью. Пара демонов тут же скользнула внутрь, раздался яростный звон и скрежет стали, на помощь им в палатку рванулись было еще несколько охранников, но я остановил их вскриком:
– Назад! Оставьте аземам! – И бегом двинулся в глубь лагеря. Обогнул одну из палаток. На дальнем краю пара выстроившихся гуртов заняла оборону. – Командира любого катонга ко мне! – проорал я, уставившись на Ладдота. – Бегом!
Охранник кивнул, заозирался, бросился к одному из всадников. Я проводил его взглядом. Этот демон так никуда и не пошел, весь вчерашний день просидел возле костра. «Задумчиво», как обрисовал Караг.
– Командующий четвертым катонгом, владыка, – раздалось над ухом.
Я уперся ладонью в грудь едва не сбившего меня грона, взглянул на спешившегося азема.
– Обойди со своим катонгом те два гурта. Быстро! За их спинами ктото может попытаться уйти к своим. Догонять всех и уничтожать. Чтоб ни один…
– Слушаюсь, владыка!
Снова вскочив в седло, азем потянул за один из поводов, и грон, фыркая, развернулся, а я уже смотрел на палатку, стоявшую в самом центре лагеря.
Возле нее кипел бой. Около тридцати легионеров отчаянно противостояли аземам и ворвавшимся в лагерь аспейнам, которых вокруг них набралось не менее двух сотен.
«Командир легиона?» – мелькнул гдето глубоко в мозгу вопрос, когда мой взгляд застыл на красном плаще.
– Ладдот, давай туда.
Указал и сам бегом заспешил к месту схватки. Ладонь сильнее сжала рукоять, поиграл кистью, разминая.
– Назад! – проорал, когда спины аспейнов оказались прямо передо мной. Расталкивая «бледных», протиснулся вперед и указал кончиком клинка на воина в красном плаще. – Ты!
На секунду внутри мелькнул страх, но я отбросил его. Не время. Всего один поединок, чтобы все встало на свои места. Поединок на глазах своей армии.
Командир легиона кивнул, жестом приказал своим отойти. На лице ни единой эмоции. И както вокруг все словно стихло – ни звона мечей, ни диких криков.
«Не думайте о точности, не думайте о красоте, просто бейте!..»
Я криво ухмыльнулся, вспомнив слова Канга, и осторожно двинулся вперед. Мой противник чуть склонился, прищурился, словно пряча глаза, и решительно зашагал навстречу. Перебросил меч из руки в руку, резко рванул на меня, одновременно делая замах.
Расстояние позволяло легко увернуться. Два шага назад, и я застыл на месте, покачиваясь из стороны в сторону.
Снова атака, замах, удар. Клинок просвистел совсем рядом. Увернувшись от рубящего, попытался уколоть, не достал всего пару сантиметров. Захотелось броситься вперед, доколоть, достать, но вместо этого снова пара шагов назад. Рано. Надо посмотреть, на что он способен. Но это не так важно. Важнее заставить его играть по моим правилам.
«Навязывайте противнику свой бой, ир Ант. Никогда не деритесь так, как хочет тот, с кем вы скрестили меч».
Канг повторял это несколько раз. И у меня не было повода ему не верить.
Снова атака с его стороны, на этот раз я ушел вправо. Он не ожидал. Неловкое секундное движение, я успел слегка кольнуть его в плечо. Но он быстро сориентировался, и я снова отскочил назад.
Наши взгляды встретились, словно удар кулаком в кулак.
Он двинулся по окружности. Два шага, рывок вперед. Отвел его клинок в сторону, в ответ рубящий, потом связка и… понеслось.
Удары посыпались с невероятной скоростью, он двигался и бил, словно молния, но я всегда оказывался быстрее. Справа, прямым, попытка достать меня по ногам, перескочил через несущийся меч, рубанул по плечу, отбил тут же нанесенный удар сверху, снова удары, рубящие, колющие, связками, уходы и… разошлись.
Он нервно сорвал плащ, откинул в сторону, вновь пошел на меня. На правом располосованном рукаве его рубахи быстро расплывалось красное пятно, еще один сочащийся кровью порез красовался на правой щеке.
«Еще быстрей! Вы – ураган!»
«Я знаю», – спокойно прозвучало в мозгу.
Отвел первый же удар, сам перешел в атаку, и через полминуты в уши ворвался мощный победоносный рев.
Его клинок был совсем близко, справа. Я скосил на него взгляд. Еще чутьчуть – и он бы вошел мне между ребер, разрезая мясо и ломая кости. Еще чутьчуть…
Я рывком выдернул «шип», отступил на два шага. Мой противник выронил меч, захрипел, схватился за рану под нижним ребром слева, рев стал оглушающим. С этим ревом аспейны и рванули на растерявшихся легионеров, не давая тем опомниться, стали кромсать их на куски. А я почувствовал, как внутри растет жажда, какаято темная, темнее всех остальных чувств, жажда войны… Сделал широкий шаг и мощным ударом отсек упавшему на колени командиру легиона голову. Она отлетела, прокатилась по сизому снегу и уставилась в небеса застекленевшими глазами.
– Прекрасный бой, владыка, – послышался справа голос Ладдота. Я обернулся. Охранник протягивал поводья. На секунду бросив взгляд на клинок, я присел перед обезглавленным трупом и обтер сталь о рукав рубахи. Поднялся. Аспейны уже свалили палатку, двинулись дальше, продолжая оглушать своим боевым кличем округу.
– Да, хороший бой, – согласился я, возвращая «Черный шип» в ножны. Схватив поводья, вспрыгнул на Асгата и оглядел лагерь. Точнее, то, что от него осталось.
Две трети представляли собой голую площадку с торчащими кольями, валяющимися трупами, кусками изрезанных палаток и погашенными кострами. Последняя треть должна была стать такой же в самом скором времени.
– Пусть строят фаланги за лагерем! – прокричал я Ладдоту, не найдя взглядом штабника. – Все, кто уже не в бою! И найди этого с аксельбантом, где он шастает?
Ладдот кивнул, пришпорил грона, зарысил в сторону восьми катонгов аспейнов и аземов из второй линии, которые даже не успели вступить в бой. Им просто не досталось противника. Пока они добежали, тут в общемто уже и делать было нечего. И теперь они стояли у кромки разрушенного лагеря, с некой ревностью глядя на то, как их соратники бродят по нему в поисках добычи.
Помимо ищущих монеты, цепочки, хорошие ножны и клинки, амулеты и прочие ценные вещи по лагерю сновали эскуры. И их добыча была не столь ценна. Отведя взгляд от одной из тварей, которая отгрызала ногу мертвого легионера, я заметил стоящего на коленях азема, а через секунду, прислушавшись, удивился. Азем причитал во весь голос, срывался на рыдания. Потом склонился и, припав к мертвому телу, замолк. Я легонько тронул Асгата бедрами, приблизился.
– Это его единственный сын, владыка, – объяснил командир катонга, который стоял рядом с убивавшимся подчиненным, держа за поводья двух гронов. Его лицо было каменным, глаза влажно поблескивали. – И мой племянник.
– Владыка.
Я обернулся. Ну вот и штабник.
– Ты где должен быть? – проорал я, чтобы не поддаться ненужному сейчас настроению.
– Владыка, я…
– Мне плевать, что ты! Немедленно заставь этих оболтусов вывести из лагеря эскуров! И объясни им…
– Что объяснить, владыка? – спросил штабник после паузы.
– Ничего, – сквозь зубы процедил я. – Сам объясню.
Поднял руку и указал на огромное, не тронутое следами поле.
– Я еще не доскочу дотуда, как там уже будут стоять все катонги! И в боевом порядке! Мое желание понятно?!
В окружении охраны я смотрел, как аспейны и бхуры, таща на поводках эскуров, бегом выстраиваются в линию, как широкими шагами занимают позиции раксы, как аземы рысью скачут к флангам. И время от времени недовольно поднимал взгляд к небу, которое уже давно посветлело. Чертовы мародеры!
– Два катонга аземов в центр. По одному с каждого фланга, – холодно бросил штабнику, который, выполнив приказ, теперь держался рядом со мной.
– Два катонга аземов в центр, по одному с фланга! – прокричал он паре адъютов, и те, резко сорвавшись с места, разъехались в противоположных направлениях.
– Может, ктото решил, что это все?! – пристав в стременах, прокричал я, когда движение наконецто прекратилось и воины притихли. – Может, ктото думает, что этой победы достаточно?! Там, – полуобернувшись, я указал за спину, – там нас ждет полный ольджурский легион, усиленный штурмовиками и дополнительными турмами, а не лагерь спящих! Или ктото думает, что там будет легче?! – Я замолк, пробежался взглядом по лицам, внимающим мне. – Нет? Ну вот и славно. А теперь – всадники рысью, пешие бегоом! – И, развернув лога, первым двинулся по заснеженному полю к стоянке полного легиона.
Следы двух логов на девственном снегу явно намекнули, что подойти к противнику незаметно уже не получится. Всетаки ктото улизнул.
И когда впереди показался выстроенный и готовый к обороне легион, я остановил армию.
– Пусть бхуры начинают. Дригов на их прикрытие, аземы по всей ширине. Эскуров и тавмант приготовить к атаке.
Штабник передал адъютам, те бросились дальше по катонгам, и вскоре оборотнистрелки выстроились перед фалангами в длинную линию. Перед ними рассыпались цепочкой спешившиеся дриги, всматривались внимательно вперед, ожидая ответного обстрела.
Заскрипели луки, командир отряда бхуров поднял руку, застыл на секунду и дал резкую отмашку. Сотни стрел, под аккомпанемент звука вибрирующих тетив, зашуршали, словно стая птиц. Они и похожи были на стаю, огромную стаю ворон, возвращающихся с полей. На какоето время небо над полем потемнело, как будто время здесь пошло вспять и обратило раннее утро в ночь. Без паузы бхуры выстрелили по второму разу, перед ними вспыхнули десятки воздушных «щитов», и тут же от левого фланга до правого замерцала еще пара сотен таких же.
Но и ольджурцы не собирались бездействовать. Их стрелки уже били в ответ, прикрываемые штурмовиками. Я видел за подрагивающей голубоватой «пленкой» заклинаний, как они ритмично вскидывают луки, как в ответ летят сотни стрел. Многие сотни.
Машинально сам сплел «щит», поднял его немного, когда первая волна ольджурских стрел посыпалась на головы. Ударяясь, стрелы скользили по голубоватой пелене «щитов» в стороны, иногда полностью закрывая древками видимость.
И как только поток иссяк, «щиты» тут же исчезли, снова запела тетива, один, второй выстрел, опять «щиты».
– На тавмант и эскуров «взрывы». Два катонга аземов в обход по правому флангу, прикрытие «щитами». Первая фаланга аспейнов – готовность к атаке.
Отдав приказы, я не без интереса стал наблюдать, как аземы плетут боевые воздушные заклинания, но, судя по всему, не полностью. «Взрывы» не активировались, а превращались в небольшие голубоватые шарики.
– Как получается? – спросил я у штабника, и тот коротко объяснил:
– «Пленка». Как на амулетах.
На секунду задумавшись, я тут же отбросил размышления. После боя разберусь.
Обстрел на время затих, видимо, ольджурцы просчитывали ходы и берегли стрелы для наших крылатых бойцов. А может, уже подумывали отойти к высоте и там закрепить стрелков на более удобной позиции. Медлить было нельзя.
– Тавманты и эскуры готовы.
Как только штабник отчитался, я тут же приказал атаковать. Да, придется пожертвовать неразумными, чтобы не дать легиону отойти под прикрытие штурмовиков. Под холмом, в пределах досягаемости двухсот магов, бой может сложиться не так радужно.
– Следом первая фаланга аспейнов, сразу же. Пять катов дригов пешими обеспечивают прикрытие.
– Владыка, приказать бхурам обернуться и повести эскуров?
Черт, забыл совсем.
– Да, пусть два ката бхуров оборачиваются и ведут стаями.
Об этой тактике штабник рассказывал еще ночью, когда мы двигались по дороге. Оборотни разбивают толпу собакоподобных тварей на стаи, превращаясь в их огромных сородичей. Эскуры видят в них вожаков… впрочем, и необернувшихся бхуров они воспринимают так же, но в своем собственном виде оборотни не могут перемещаться с той же скоростью. Разбившись на стаи, эскуры действуют более эффективно, нападая на конкретные цели, а не обрушиваясь толпой по всему фронту. К тому же так труднее стрелкам, ведь легче бить в одну большую массу плотным потоком, нежели выцеливать отдельные группы.
– Пусть ведут их сначала по центру, а с половины расстояния разводят по флангам. Тавманты атакуют только центр.
– Будет исполнено, владыка.
Несмотря на то что в бой шли, грубо говоря, животные, смотреть, как они гибнут от стрел, было неприятно. Но все же плотность по секторам снизилась. Ольджурским стрелкам пришлось разделиться, одни теперь били вверх, пытаясь завалить как можно больше тавмант, прежде чем те сбросят на головы гуртов «взрывы», другие выцеливали стаи эскуров. А когда прикрываемые дригами аспейны преодолели половину расстояния, стрелкам и вовсе пришлось спешно ретироваться за спины соратников.
Я не отрываясь следил за происходящим, замечая все мелкие детали. Вот стрелки ушли, вот тавманты устремились вниз, складывая крылья и выпуская из когтей «снаряды», вот эскуры ворвались в крайние гурты. И когда в бой вступила фаланга аспейнов, пришпорил Асгата.
С неожиданной атакой в этот раз не вышло, и оставалось использовать численное преимущество, то есть обрушиваться на легион всей массой. Я остановил лога посредине длинной фаланги, взглянул на своих воинов. Рядом в ожидании застыл штабник.
– Идем клином. Основная задача – прорвать середину и разделить легион на две части. Раксы в первой линии. Их цель – уничтожать передовые шеренги гуртов. Дриги по флангам, сдерживают турмы, – медленно отдал я распоряжения и, развернув лога, пришпорил его. Асгат взял с места шагом, рядом со мной тут же полукругом выстроилась охрана, следом перестроившиеся в боевой порядок два катонга аземов. За спиной стали раздаваться крики командиров, потом скрип изпод подошв многотысячной армии.
А там, впереди, аспейнов уже оттесняли назад легионеры. Впрочем, на то, что четыре тысячи «бледных» сомнут гурты, я и не рассчитывал. Их задача выполнена, стрелки ушли, штурмовые отряды, скорее всего, разделились и поменяли позиции. Теперь они прикрывают гурты.
О тактике врага мне тоже рассказывал штабник, там, ночью на дороге, но коечто я помнил и сам. Ведь не зря провел какоето время в ольджурском легионе.
В памяти всплыло перекошенное лицо Варнодо… Лостада? Да к черту имена! Как бы ни звали ту тварь, что изуродовала мою спину, я найду ее. А пока этого не случилось, буду убивать других, таких же…
Стиснув зубы, я вперился ненавидящим взглядом в шеренгу одного из гуртов, который уже справился на своем участке с «бледными», взял протянутый Ладдотом шлем, надел. Во время атаки спящего лагеря использовать его было «не к лицу». Там я, откровенно говоря, рисовался, мне нужно было, чтобы воины смотрели на меня с восхищением, чтобы видели во мне не чужака, а героя. Чтобы видели во мне того, кому нужно подчиняться беспрекословно и с трепетом внутри. Но теперь битва предстояла серьезная. Не до позерства. Да и ввязавшись в поединок с командиром легиона, я своего уже добился.
Видя приближающуюся армию, ольджурцы стали отступать, чтобы обеспечить простор для перестроения в фалангу, ощетинились копьями. Там, где еще оставались аспейны, усиленно работали штурмовики, выкашивая целые куски катонга «бледных» мощными заклинаниями. Но в одном месте аспейны при поддержке дригов прорвали первые ряды гуртов, и я, слегка потянув левый повод, устремился туда, переведя Асгата в галоп.
Над головой мелькали возвращающиеся тавманты, лог слегка заметался, перепрыгивая через трупы, и я ворвался в ряды ольджурцев. Ударил «срезнями», расчищая место вокруг себя, натянул поводья.
Сражаться в седле я не умел, поэтому, как только вокруг образовалось пространство, спешился. Протянул поводья Ладдоту:
– Уведи его!
На лице командира полуката моей охраны мелькнула обида, но он быстро нашел выход, сбагрив лога, а заодно и своего грона, подчиненному. Я же к тому времени успел получить в грудь «лучом». Перевел взгляд на растерявшегося легионерамага, скривился в ухмылке, чувствуя лишь легкое покалывание, и снес ему голову «срезнем». А вокруг меня уже замелькали «щиты». Еще не успевшее упасть безголовое тело изрешетили несколько «стрел», впереди возникли спины моих дригов, которые атаковали набросившихся слева легионеров.
А край глаза уже выхватил быстрое движение с другой стороны. Повернулся резко, увидел, как обычные гуртовики, понимая, что им не совладать, расступаются и пропускают отряд штурмовиков.
– Приготовиться! – заорал Ладдот. – Оборона – «щиты» пятого тонга, атака – работаем Воздух.
И началось светопреставление.
Вспыхивали черные подрагивающие полотна «щитов» Тьмы и голубоватые Воздуха, осыпались под оранжевожелтыми боевыми плетениями Света, но на их месте моментально возникали другие, а в ответ в штурмовиков летели воздушные «стрелы» и «взрывы». Шипение и треск магического боя заглушили звон мечей и дикие крики сражающихся, впрочем, прислушиваться и определять, где какой звук, времени не было. Я уже бил «срезнями» четвертого круга, потом перешел на третий, не забывая постоянно ставить «щит» Воздуха. Получить повреждения от световых плетений меня не пугало, я не существо Тьмы, да и если был бы им, все равно из этой ветви в моем арсенале ни черта нет. Не воспринимать же всерьез пару заклинаний низкого круга, когда тебе противостоят штурмовики.
От переизбытка ионизированного воздуха начало тошнить, в глотке и легких, казалось, все высохло и превратилось в пустыню. Справа, рассеченный «кольцом», повалился один из охранников, его тут же потащили назад, оставляя на снегу широкую черную дорожку. Я стиснул зубы от переполнявшей злобы, стал бить «молнией». Двое штурмовиков рухнули с прожженными в телах дырами, их плащи вспыхнули. С той стороны прилетело чтото из Огня, яркое, красного цвета. Один из охранников завопил, падая в снег, завертелся, пытаясь сбить пламя.
– Ладдот! – заорал я, пытаясь перекричать шум. – Двое работают Хаос!
Он, не обернувшись, вскинул левую руку, показывая, что понял, потом окликнул стоящего рядом, и секунд через десять они заработали по штурмовикам «маревом». Пока те сообразили поставить несколько «щитов» Порядка, потеряли шестерых. На какоето время я выпал из боя, уставившись на раненых и убитых плетениями Хаоса. Зрелище было невероятное. Одному «марево» «переело» руку чуть выше локтя, но на этом дело не кончилось. Остатки магической силы Хаоса продолжали пожирать плоть, черная пелена поднималась вверх, и лишь дойдя до плеча, иссякла. У второго то же самое происходило с лицом. Попавшее в шею плетение проползло вверх, сжирая кожу и кости черепа, и открыло взору беловатую кашицу мозгов.
«…он мне по секрету говорил, что из надстихийных ветвей самые сильные Хаос и Порядок».
Вспомнив сейчас эти слова Карага, я сто раз готов был согласиться, глядя на это впечатляющее и мерзкое зрелище.
Но, сбросив наваждение, я вновь влился в бой, ударил «срезнями», почувствовал, что в узле энергии совсем мало, окликнул стоявшего рядом дрига.
Пока пополнял запасы, четверо охранников полностью прикрывали меня «щитами». Причем каждый из них сплел сразу по три – Тьма, Воздух и Огонь. Последний у них был всего лишь первого тонга, но меня вдруг озаботило не это. Мне стало интересно – а можно ли сплести одновременно Тьму и Хаос? О том, что нельзя работать противоположными надстихийниками без пауз на «переключение», я знал, гдето в глубинах памяти, и Аргадот както обмолвился, – а два плетения из не противоположных? Есть вариант?
Не к месту и не ко времени выругав себя, что не озаботился изучением книги Хаоса, я вскочил на ноги и яростно атаковал. Штурмовиков оставалась едва ли треть от всего отряда, и теперь они с трудом успевали защищаться, практически не отвечая боевыми заклинаниями. Я торопливо огляделся. Потери в охране – демонов пятьшесть. На глаз, разумеется.
И тут справа хлынула волна аземов, ворвалась в остатки штурмовиков. Несколько всадников были сбиты, гроны валились набок, истошно хрипели. Одного из аземов перерезало «кольцом» в районе живота, верхняя часть рухнула на снег, перед этим ударившись о круп грона, на седло вывалились кишки, а оставшийся без управления испуганный грон понес половину своего хозяина сквозь ряды легионеров, обильно разбрызгивая вокруг себя кровь и дерьмо.
Но и штурмовиков уже, можно сказать, не было. Озверевшие от увиденного аземы принялись рубить их на куски, не обращая внимания на то, что через одного погибали от плетений Света.
И вскоре то место было завалено горками трупов. Люди, аземы, гроны. Ктото еще дергался в агонии, один из гронов хрипел и пытался подняться, жалобно озираясь огромными испуганными глазами.
А мы уже перенесли атаку влево. Тут магов не было, и чтобы сохранить энергию, на случай если появится еще одиндватри отряда штурмовиков, обнажили клинки.
В мечном бою есть своя прелесть. Особенно когда ты уже во власти собственной инерции скоординированных, отточенных движений. Мы стали теснить гурт, два с лишним десятка воинов и сотня присоединившихся к нам аспейнов. Гурт медленно отступал, потом стал растягиваться, перестраиваясь в полукольцо. Справа к нам на помощь пробивались аземы, пара раксов продиралась сквозь окруживших их людей, отчаянно размахивая палицами.
Краем глаза увидел, как одного из аземов проткнули копьем. Он стал разъяренно рубить древко, хотя, наверное, понимал, что это уже не спасет ему жизнь. Еще под одним убили грона, и он вместе с ним повалился вниз, занося над собой меч.
Проткнув шею очередному легионеру, я наступил на один из сотен валявшихся под ногами трупов, чуть не упал и на секунду опустил глаза. Это был сильно изрубленный, но еще живой эскур. Выгнувшись, он попытался укусить, однако както почувствовал, что я свой, и лишь жалобно проскулил.
Но я уже шел дальше, прорубая себе путь сквозь шеренги врага. Справа от меня бился Ладдот. Хотя нам и противостояли обычные гуртовики, но они тоже умели махать мечами, и командир полуката моей охраны получил серьезное ранение. Его левая штанина была черной от крови, чуть выше колена зияла длинная прореха, но странно – он даже не прихрамывал. Увлеченный битвой, Ладдот или не чувствовал раны, или просто заставлял себя не обращать на нее внимания.
Перепрыгнув через труп ольджурца, я скрестил меч с пожилым воином. Он оказался на удивление прытким, пару раз острие его клинка мелькало в опасной близости от моего лица. Пришлось вдоволь напрыгаться, прежде чем «шип» вошел ему меж ребер, ломая их, как тонкие веточки. Вырвав клинок, я зло отпихнул тело. И вдруг:
– Ант?!
С таким чувством, словно предупреждая о чемто страшном. И голос знакомый. До какогото глубокого страха знакомый. На миг внутри колыхнулось чтото мистическое, обдало холодом сердце. Обернулся, ожидая увидеть чуть ли не Великую Эри или самого Номана, спустившегося с небес на поле боя, чтобы предупредить…
Но окликнувший был всего лишь человеком.
– Ант? – повторил стоявший метрах в трех парень, словно подтверждая, что это он звал. – Ант, это… ты?! Но…
– Ты кто такой, тваарь?! – взревел я, разворачиваясь к нему лицом. Во мне вскипела злоба. Неужели этот тщедушный ублюдок сумел породить во мне страх? Уничтожу.
– Ниго, – растерявшись, ответил парень, но тут же перешел на крик, застыв взглядом на моем перекошенном лице. – Я же Ниго! Ант! Ты что, не помни…
«Черный шип» взметнулся вверх, я развернулся для удара…
И в этот миг справа толкнуло, обожгло, запульсировало так сильно, что рука машинально дернулась вниз, пытаясь зажать то место, где возникла невыносимая боль. Но стало только хуже, перехватило дыхание, от лица резко отхлынула кровь. Я снова вскинул руку, посмотрел. Из куртки торчало оперение стрелы.
– Ант! – прокричал парень и, бросив меч, кинулся ко мне.
– Владыка! Владыка ранен! – с десяток взволнованных криков за спиной.
Захотел обернуться, сказать, что все нормально, что это всего лишь стрела, но не смог. Земля поплыла, завертелась перед глазами, я вдруг увидел серое пасмурное небо перед собой, увидел тавманту, взмывающую вверх. Она быстро уменьшалась в размерах, превращаясь в черную точку. Но неожиданно эта точка вновь стала расти с бешеной скоростью. Закрыла треть неба, половину, все небо, а спустя мгновение полностью погребла меня под своей темной сущностью.
– Очнись, пришлый. Ты уже должен очнуться. Не притворяйся. Эй, Ант.
Я медленно открыл глаза, уставился в полумрак перед собой. Откудато издалека лился рассеянный красноватый свет. Надо мной ктото склонился, закрывая его, лица не разглядеть, лишь силуэт.
– Очнулся?
Я уставился на говорящего, нахмурил лоб, вспомнил. Оказалось, мне и не нужно было видеть его лица, достаточно голоса. Я слышал его уже не раз, и я ненавидел того, кому он принадлежал.
– Ну вот и славно. – ГатВул усмехнулся, погладил подбородок. – А то я уже испугался, что так и не удастся поговорить до полного растемнения. Ты же потом метаться начнешь, проклинать себя, весь мир, всех нас… Или как у вас на Земле принято себя вести, когда вдруг понимаешь, что ты полная мразь?
Он засмеялся, прошелся к столику, прислонился, и все это время я пытался встать, броситься на него, придушить голыми руками. Но меня чтото держало. Какоето заклинание? Я дернулся еще пару раз и понял, что нет. Ремни. Самые обычные кожаные ремни, которые впиваются в запястья, лодыжки и грудь. Наверное, вот так же привязывают буйных в сумасшедших домах. Так, спокойно. Расслабься.
Повернув ладонь так, чтобы она смотрела на демона, попытался сплести «срезни», но магической энергии во мне не было. Ни капли.
– Черт, – прошипел я сквозь зубы и, уже без всякой надежды, дернулся пару раз. А ГатВул взял чтото со столика, поднял и, вытянув руку, проговорил с насмешкой:
– Поглотитель. На расстоянии тридцати шагов никакой магии. Удобная штука.
– Где я?
– Замок ЧитТонг, твои покои, – спокойно ответил ГатВул и замолк. Наверное, ждет моего следующего вопроса. Ну что ж, пока нет других вариантов, можно и поговорить.
– И как я сюда попал?
– Тебя ранили. – Он хохотнул. – Хотя должны были убить. Этот парнишка, который тебя позвал, он кто? Впрочем, пока ты еще этого не помнишь. – ГатВул снова замолчал и отвернулся к источнику света.
– Ты не объяснил, – прохрипел я, срываясь на кашель. Во рту было сухо, как в пустыне.
– Когда тебя ранили, твой этот Ладдот и остальные вытащили тебя с поля боя. Не подпускали никого. – В его голосе мелькнул гнев, смешанный с презрением. – А Лилианна, подстилка, шлюха позорная, рыдала даже, когда тебя в лагерь привезли. Убивалась тва…
– А где Асгат? – перебил я его зловонное красноречие.
– Кстати… – Силуэт шевельнулся. – Я прикажу его завтра убить. А что? Он ведь тебе больше не понадобится.
– Он здесь?
– До завтрашнего утра. – ГатВул мерзко хихикнул. – К обеду он будет в желудках слотов. Ну а вечером, сам понимаешь, эти мерзкие ублюдки испражнятся твоим Асгатом в своих вонючих нужниках.
– Если ты убьешь его, я убью тебя. – Мой взгляд столкнулся с его, лицо демона на секунду нахмурилось, но он тут же притворно зевнул.
– Очень страшно. А тебе ведь тоже недолго осталось, пришлый. Завтра к вечеру власть будет в наших руках, и тебя повесят на площади, в назидание всем тем, кто верит во всяких Сатэнов и прочие глупые мифы.
– Почему я здесь? – снова задал вопрос, слегка переиначив его. Этот чертов старикан так и не ответил, каким макаром я попал в замок.
– Ты был серьезно ранен, подыхал уже почти. Лекари при военном лагере не знали, что с тобой делать, вот Лилианна и отдала приказ, чтобы тебя доставили сюда. Сардог два дня вокруг тебя носился, выхаживал, как родного. Всю магическую силу на тебя потратил, теперь подняться не может. Лежит пластом, бедный.
– А она тоже здесь?
– Шлюха твоя позорная?
Я дернулся, ремни врезались в кожу, зубы заскрипели от жгучей обиды.
– Нет. – ГатВул развел руками. – А зачем ей? Наши войска практически полностью разбили легион, бежать удалось немногим, и теперь Лилианна хочет захватить Алькорд. Она всегда была такой, пришлый. Ты не знаешь ее. Думаешь, развлекся с ней, и она твоя? Да, возможно, она переживает за тебя, но победы и репутация для этой грязной подстилки намного важнее. На пути у нее теперь только подоспевшая с севера половина легиона и бежавшие после твоей удачной кампании. Вот за это, кстати, я тебя уважаю. Грамотную тактику применил.
– Плевать мне на твое уважение, – процедил я сквозь зубы.
– Вот так вот. – ГатВул наигранно вздохнул. – Похвалишь когото, а он в тебя плюнуть хочет. Несправедлива жизнь.
– Может, хватит сарказма?
– Ты прав. Давай серьезно. Практически все время своего пребывания в ЧитТонге твоя аура была затемнена, что не давало тебе помнить очень многие моменты прошлой жизни. Я бы назвал это именно так – прошлая жизнь. Потому что она была совсем другой. Другие мотивации, другие планы, другие чувства, другие враги. В последнем случае – мы. Вот поэтому Лилианна и решила применить затемнение, ведь иначе ты бы не стал играть на ее стороне. Дада, – кивнул он, увидев, как я снова дернулся. – Именно она, эта номанова шлюха, которая легла в постель с человеком.
– Ты лжешь.
– Ни в одном слове. Все чистая правда. Повторяю, пришлый, именно Лилианна приказала сделать затемнение. Сначала Лурготу, потом, когда тот не справился, доверила провести эту тончайшую магическую процедуру мне. И я сделал все куда лучше этого неудачника и бездаря. Поверь мне, пришлый. Ты слушаешь меня? Ах, извини, кажется, началось. Или ты от боли стонешь? Эй, пришлый, что там у тебя? Ремни давят? Нет? Уу, понятно. Ладно, не буду тебе мешать наслаждаться полной картиной своего бытия.
Я приподнял голову, посмотрел вслед уходящему ГатВулу, закрыл глаза. Но так стало еще хуже. Туманные образы, какието яркие вспышки, бьющие прямо в мозг, лица, незнакомые и вроде знакомые, голоса. Хлопнула дверь.
Задышав быстрее, словно пытаясь выдохнуть это из себя, я уставился на непогашенный магический фонарик, лежащий на одном из стульев. Красноватый свет успокоил, но ненадолго. Картинки замелькали быстрей, уже и так, с поднятыми веками. Лица, десятки лиц. Я вдруг узнал одно.
– Гурт, к боою!
– Да, мин легаржант, – прошептал я и вновь попытался встать.
Ремень на груди сдавил, мешая дышать, но я не обращал внимания. В мозгу бушевал ураган, который разметал все остальное, как жалкие песчинки. И боль от ремней, и жажду, и красный свет фонарика.
– Ты изгой. Тебя вытолкнули из твоего мира, потому что ты был там лишним…
– Ант, нужно смириться. Не скрипи зубами. Если бы ты молчал, он бы не приказал тебя бить.
– Я не собираюсь терпеть.
– Зря, Ант. Он забьет тебя до смерти.
– Пусть.
Мои кулаки сжались. Передо мной стоял Вирон. Он смотрел на меня и скалился в презрительной усмешке.
– Я убью тебя. Ты слышишь?
Но Вирон не ответил. Он заколыхался, расстворился в воздухе, спрятался за другими образами.
– Ант, мы сделали это. Риттер, Золотая ветвь, вдобавок жант.
Я вздрогнул, повернул голову. Голос донесся из темного угла справа, я прищурился, там вроде ктото стоял.
– Линк? Ты? Но тебя ведь… убили.
Темный угол молчал.
И Лостада тоже… И Сервия… Там, на том поле. Их на том поле, а тебя…
– Линк, кто это был? Кто он?
Темный угол молчал.
– Твааари! – обессиленно выдохнул я.
Угол ответил голосом Линка. Пьяным, неразборчивым.
А мы вернемся с поля боя
И заживем как прежде, брат.
А что калеки мы с тобою,
Ни бог, ни чревл не виноват.
– Да, я помню, дружище. – Губы растянулись в мучительной улыбке. – Это твоя любимая. Ты ее постоянно напевал.
Меня потянуло кудато вверх, перехватило дыхание, я задергался. А перед глазами вспышками стали проноситься морды тварей. Сотен тварей. Я шел сквозь них, рубил и колол, клинок был черным от крови, она текла по рукам, пропитывала мой жантский плащ. Но я шел, продолжая яростно уничтожать всех, кто оказывался на моем пути. Но вдруг остановился, застыл взглядом на клинке, потом посмотрел на руки. Красная. Кровь была красная.
– Ант?!
Я поднял глаза, улыбнулся своему соратнику.
– Ниго?
– Я же Ниго! Ант! Ты что, не помни…
– Я знаю, что ты Ниго. Я помню тебя…
– Я же Ниго! Ант! Ты что, не помни…
– Ниго, я помню! Я помню тебя…
– Я же Ниго! Ант! Ты что, не помни…
– Ты что, не слышишь, что я тебе говорю?! Черт, Ниго, ты послушай, чтоятебеговорю!
И вдруг снова голос Линка оттуда, из черного, как кровь тварей, угла. Криком, с бешеной злостью.
– Ты предал нас, Ант! Ты предал весь тринадцатый легион!
Насколько позволяли ремни, насколько хватало сил, я приподнялся, тело задрожало от напряжения, глаза вперились в черную глубину.
– Ты не говорил мне этого, Линк! Ты не мог мне этого сказать! Ты не знаешь об этом!
Пересохшее горло сорвалось в долгий удушливый кашель, от которого на глазах выступили слезы, но я продолжал, вывернув голову, смотреть в чертов угол.
– Линк? – спросил осторожно, когда кашель прошел. От этого вопроса спина похолодела, в висках запульсировало с новой силой. – Линк, ты там? Ответь мне, черт тебя дери!
– Ир Ант! Прекратите!
Я вздрогнул, вывернул голову, увидел приближающийся силуэт, снова нашел в себе силы. Ремни натянулись до предела.
– Убей меня, тварь! Слышишь?
– Ир Ант. Тише. Прошу вас.
– Лита. Прости меня, – зашептал я, увидев сидящую на краю кровати девушку с короткой прической и грустными глазами. – Я должен был вернуться. Я должен был…
– В моем видении в самом конце мы были мертвы. Все, Ант.
– Лита, не говори так.
Ктото стал хлестать меня по щекам, я снова вывернул голову.
– А, это ты, – прошипел, уже в который раз пытаясь освободить руки и придушить этого чертова ГатВула, и псевдоРуну, и Вирона…
– Ир Ант, это я, Караг. – Удары по щекам на время прекратились. – Попытайтесь сосредоточиться, это всего лишь действие отвара. Для растемнения используется тот же настой, что и при затемнении, а от него всякое может привидеться.
– Кто?
– Караг. Штудийник. И советник ваш. Вы, ир Ант, просто не поддавайтесь действию отвара.
– Дай воды, – прохрипел я.
– Вы узнали меня?
– Узнал. Воды дай.
– Сейчас, сейчас. Тут вот есть кувшин под кроватью. Я припрятал. Там чтото целебное, этим вас Сардог поил. Вернее, вливал вам в рот. Вы ни разу после ранения в себя не приходили.
– Караг, я убивал своих братьев. Я убивал своих. Дай воды.
– Сейчас, ир Ант. – Голос донесся снизу, и я уже в который раз вывернул голову, пытаясь хоть чтото разглядеть. – Сейчас. Вот он. Как бы вам…
– Есть чем ремни разрезать?
– Да, ир Ант, но…
– Что «но»?
– Я боюсь, вы накинетесь на меня и прибьете.
– Не прибью. Я помню тебя, Караг. Все нормально. Ты ни в чем не виноват.
Демон помешкал какоето время, наконец достал изза пояса небольшой нож и принялся резать ремень на груди.
– Вы говорите чтонибудь, ир Ант, – забубнил он при этом. – Или меня слушайте. Нет, лучше говорите. Если говорить, действие отвара не так заметно будет. Вот. Все.
Я приподнялся, и Караг поднес мне ко рту горлышко кувшина, поддерживая другой рукой за плечо.
– Руки пока не буду вам освобождать. Боязно мне. Вдруг все же убьете.
Но я уже не думал об этом. Я глотал и глотал прохладную влагу, чувствуя, как она целительно разливается по всему телу, как будто проникая в каждую клетку и растворяя проклятое зелье. И пока я пил, меня не покидала надежда, что вот сейчас она проникнет и в мозг, растворит память, освобождая от терзаний. Но туда не проникло ни капли.
Кувшин опустел быстрее, чем мне того бы хотелось.
– Как ты тут оказался? – спросил я, наблюдая за Карагом, который хотел поставить его у кровати. Кувшин, видимо, повалился, демон испуганно подхватил его, уложил аккуратно на мраморный пол.
– Приехал вместе с вашей охраной. Ладдот дал мне одежду одного из убитых подчиненных…
– Сколько среди них убитых? – прервал я его, пытаясь отогнать мысли о погибших гуртовиках тринадцатого, которые все еще крутились в мозгу, терзали, пробуждая противоречивые чувства. Но ведь помимо памяти о моих друзьях из легиона была и другая. Был Ладдот, бьющийся рядом со мной, не жалея сил и жизни, наплевав на ранение. Были другие демоны из охраны. Тот же Караг, который не оставил меня.
– Вернулась половина, командир второго полуката убит.
– Я даже не знаю, как его зовут.
– ШангирТарк.
– Так что там случилось? На поле боя.
– Я точно не знаю, ир Ант. – Караг склонился, продолжил вполголоса: – Мне Ладдот рассказывал, он хороший воин, ир Ант, он винит себя за то, что случилось…
– Караг, – перебил я нетерпеливо, – у меня к Ладдоту никаких претензий. Ты рассказывай только по сути и разрежь уже эти ремни, черт их побери. Не собираюсь я тебя убивать, поверь мне.
– А, да. Прошу прощения, ир Ант. – Мой советник кивнул, замешкался на секунду, но тут же решился. – В общем, Ладдот тогда с двумя ольджурцами клинки скрестил, они его оттеснили от вас чуть. Так вышло, – продолжал говорить он, напряженно работая ножом. – Но он все видел. Вас какойто паренек отвлек, и в это время вам в бок стрела вошла. Хорошо, справа, иначе точно в сердце было бы. Ладдот еще говорит, наконечник голубоватым светом мерцал, но он не уверен. Я тоже не верю в это. Ведь если там стоял «взрыв», вам бы половину тела разорвало. Наверное, ему показалось.
Одна из рук была свободна, Караг перескочил через меня, принялся освобождать вторую, а я стал сжимать и разжимать кисть, чтобы восстановить кровоток.
– А тот парень, который меня окликнул? Он вроде ко мне бросился, – но, еще не успев договорить, я уже знал ответ. Внутри вновь вспыхнули противоречивые чувства, но я подавил их. Сейчас не время разбираться со всем этим дерьмом. Потом уже. Потом.
– Ладдот прирезал его. Он пытался разглядеть, кто стрелял, но в такой свалке…
«Черт, Ниго. Ну зачем ты вернулся, а? Да наплевал бы, что не участвовал в том бою».
– Стрела ольджурская? – спросил, выдохнув сквозь сжатые зубы.
Черт, и на этот вопрос я уже знаю ответ.
Ну, разумеется. Даже если стрелял ктото из демонов ГатВула, он использовал именно такую стрелу.
– Да. – Караг наконец справился с ремнем и принялся освобождать ноги. – Но непонятно откуда. Ладдот сказал, что ольджурских стрелков там не было. Ни одного. Там вообще никого с луком не было. Я думаю, стреляли из какогото самодельного устройства. Стрела какаято короткая, у ольджурских стрелков в полтора раза длиннее. Но само древко и оперение как у них.
– Арбалет? – спросил я, и Караг на секунду замер.
– А что это?
Я отмахнулся. Неважно.
– Так как ты здесь оказался? В покоях моих…
Еще один ремень был перерезан, я согнул ногу, выдохнул с облегчением, но тут же скривился. Такое ощущение, что по ноге стали кататься несколько ежей.
– Вначале никаких проблем не было. Ладдот разделил оставшихся на две группы, и они постоянно дежурили возле двери по пятеро. Вдобавок я к Сардогу помощником привязался, он прогонял сначала, но я не ушел. Помогать ему стал, то поднести, это подать, и он успокоился. Он очень уставал тут с вами. У вас же дыхательный мешок полностью разорван был, так Сардогу пришлось все силы задействовать, чтобы его восстановить. А пару часов назад Ладдота и остальных увели.
– Куда? Как?
– Приказ от АнгдошаВиро, это командир гарнизона ЧитТонга. Формально ваши охранники должны подчиняться еще и ему, когда находятся в пределах замка. А я сразу почувствовал неладное. Спрятался тут за ширмой, боялся, что найдут, но они проверять не стали. Повезло.
– Кто – они?
Караг уже закончил с последним ремнем, я согнул вторую ногу, стал ждать, когда в ней перестанет колоть.
– Пара подчиненных Ангдоша. Наверное, те, что за дверьми сейчас, а может, и другие. Они вас привязали ремнями и ушли. Я подождал, потом решил освободить вас, а тут ГатВул. Я едва успел обратно за ширму нырнуть, аж в пот бросило и руки затряслись. Заметь он меня – убил бы.
– Он сильный маг? – спросил я, понимая, что Караг имел в виду именно этот момент. Ну не мечом же старикан машет до сих пор.
– Много плетений пятого тонга, про шестой не знаю. По словам Аргадота, паратройка.
– А где мой меч?
Я медленно приподнялся, прислушался к ощущениям, вдохнул глубоко, задержал дыхание. После слов о разорванном легком возникли сомнения – в той ли я форме, чтобы хоть чтото суметь сделать. Но боли вроде не было. Выдохнул, вдохнул еще раз, до упора. Все в норме, слава Номану.
Караг тем временем сорвался с места и метнулся в один из дальних углов комнаты. Я проследил за ним взглядом, пока он не растворился в темноте. Магический фонарик уже почти полностью растратил энергию и светил едва ли на пятьшесть шагов вокруг себя.
– За гобеленом есть выемка в стене, – вернувшись, продолжил Караг вполголоса и протянул мне пояс с ножнами. – Я тут все обследовал на всякий случай. Думал, может, где тайный ход имеется, но, к сожалению, такого нет. Только выемка.
Я взял оружие, ладонь легла на рукоять, внутри прибавилось уверенности, а взгляд снова притянуло к гаснущему магическому фонарику.
– Так что будем делать, ир Ант? – спросил демон, и голос его дрогнул.
– Караг, там на столе лежит амулет. Поглотитель… Вроде так ГатВул сказал. А как же тогда фонарик работает?
– Он сначала его сплел, а потом уже «пленку» с амулета снял. А если плетение уже сделано, его поглотитель не разрушит.
– Понятно. – Я опустил ноги с кровати, почувствовал ступнями пол. Ощущения все еще не те, пятки как деревянные. Поэтому вставать пока не решился.
– Так что нам теперь делать, ир Ант? – повторил Караг. – Ведь мы же в ловушке.
– ГатВул сказал, что завтра к вечеру власть будет у них, – медленно начал я, постукивая пятками по мрамору. – А у кого «у них», а, Караг? Сколько тут приблизительно заговорщиков?
– Я точно не знаю, ир Ант. – Демон повертел головой. – Они же не кричат об этом на каждом углу.
– Это ясно. Тогда нужно точно знать, на кого можно рассчитывать. Штудийники, например. Они же не на стороне ГатВула… Или кто там у них главный? Лизгольд?
– Лизгольд вряд ли, – ответил Караг, присаживаясь рядом на кровать. – Он и в самом деле немного не в себе. Туповатый какойто. Скорее всего, именно Вулы это затеяли, и, значит, они держат все ниточки в руках. А штудийники… – Он запнулся, перевел взгляд на меня. Продолжил шепотом: – Аргадота в ЧитТонге нет. Я порасспрашивал своих, никто ничего не знает. Зато про другое известно. Все старшие штудийники в узилище – по обвинению в заговоре. Глупо както, – закончил он, переводя взгляд на гаснущий фонарик.
– Хм, это они неплохо придумали. – Я тряхнул головой, невольно восхитившись таким ходом. Обвинить когото в заговоре, когда сам заговорщик. С огоньком эти Вулы. – Так, а Ангдош, как я понимаю, на их стороне. – Я чуть наклонился. – Караг, за меч спасибо, конечно, но, надеюсь, ты и сапоги мои гденибудь тут припрятал.
– Под кроватью, ир Ант, – буднично ответил демон. – И куртка там.
Через минуту я уже обулся, осмотрел прореху в куртке, бросил ее рядом с собой на кровать и задумался. Плана в голове пока не было. Маячило чтото в глубине, но так слабо и размыто, что не за что и ухватиться.
– С одними младшими штудийниками не повоюешь, – наконец выдохнул я, ясно осознав, что варианта противостоять заговору нет. Тут бы выбраться из этого ЧитТонга, и то уже неплохо. Иначе болтаться в петле на потеху публике. Кто ж не придет поглядеть на дохлого эксвладыку.
Караг, который до этого терпеливо ждал, бросая время от времени взгляд на двери и прислушиваясь, встрепенулся. Посмотрел на меня с надеждой.
– Выбора у нас нет, – заговорил я медленно, словно пытаясь внушить это демону, хотя тот и без меня все понимал правильно. – Мы должны вырваться из ЧитТонга до того момента, когда власть окажется в их руках. То есть прямо сейчас. Скачем к Южному проходу, сообщаем Лилианне. Надеюсь, армия не перейдет на сторону заговорщиков?
От этого вопроса уверенность, которой и так было – кот наплакал, пошатнулась. А что, если эти твари успели и там навербовать в свои ряды? Не зря же ГатВул с нами в военный лагерь катался. Хотя катался он туда по своим прямым обязанностям…
– Так ты говоришь, за дверью двое? – спросил я, глядя на молчащего демона. Судя по лицу, он все еще переваривал услышанное.
Понятное дело, он, наверное, ожидал, что я прикажу сейчас же арестовать заговорщиков и так далее и тому подобное… Но каким хреном? Единственные, в ком можно быть уверенным, и те чертте где и, возможно, уже убиты… Почему бы и нет? Что помешает этому ГатВулу отдать приказ уничтожить остатки моей охраны?
– Должно быть двое. – Караг кивнул. – Думаю, те, что привязывали вас. Из отряда Ангдоша. Дриги.
– Если больше, то мы можем дальше этой двери и не уйти. – Я кивнул в сторону выхода.
– Даже если всего двое, мы можем не уйти, – совсем падая духом, проговорил демон и повторил: – Дриги.
– Неважно. – Я поднялся, подошел к столику и взял в руку амулет. Потом попытался на глаз определить расстояние до дальней стены, но она терялась во мраке. Вернувшись к кровати, я указал Карагу в глубь комнаты.
– Посчитай, сколько шагов от стены до двери. Средними шагами примерно.
Демон вроде сообразил, вскочил и на носочках бесшумно засеменил в темноту. Я стал ждать.
Вскоре вновь появился его силуэт, он шел, шепотом повторяя цифры:
– Пятнадцать, шестнадцать…
– До двери не надо, – невольно и сам переходя на шепот, сказал я, останавливая его за плечо. – Тут уже видно. Так. От стены до дверей примерно как раз те самые тридцать шагов. Дриги – они потому и дриги, что в магии сильны. Ведь так, дружище?
Я подмигнул, пытаясь приободрить своего советника, всунул ему в руку амулет:
– Положи у стены.
Он сбегал, вернулся.
– План такой, – продолжил я, поглядывая то на демона, то на дверь. – Ты должен выбежать и крикнуть: владыка умер… Хотя нет. Один из них сразу рванет сообщать своим. – Я принялся задумчиво тереть лоб. – Вот же черт. Попали так попали. Лучше вот что крикнешь: владыка через окно сбежал. Нет, не владыка… Пришлый. Да… Пришлый… через окно сбежал. Именно так и кричи. Только не очень громко.
– И что? – неуверенно спросил Караг.
– По логике… – Я хмыкнул, какая тут, к черту, логика может быть? Но все равно продолжил: – Они ломанутся сюда оба. Вопервых, с испугу. Ведь если я умер, то это не так страшно. Ну умер и умер, онито при чем. А вот если я сбежал… Короче, будем надеяться на то, что все произойдет так, как нам нужно.
Я схватил с кровати пояс с ножнами, стал надевать.
– А вовторых? – спросил Караг после небольшой паузы.
– Что – вовторых? – не понял я.
– Ну вы, ир Ант, сказали: вопервых…
– А вовторых… а черт его знает, что вовторых… Забыл.
Я вдруг задержался взглядом на его лице, на котором отчетливо читался панический ужас, и меня осенила не самая приятная мысль.
– Слушай, – я положил ему руку на плечо, – а ты вообще… убивал?
– Нет. – Демон медленно повертел головой.
Я выдохнул рывками сквозь сжатые губы, задумался на секунду.
– Так, Караг, – заговорил насколько можно отчетливее, пытаясь вбить каждое слово в его мозг. – До попадания в Отум я тоже не убивал. Вообще. В нашем мире не принято убивать, понимаешь? Я даже уверен был, что никогда никого не убью за всю свою жизнь, а на моем счету уже десятки трупов. Десятки, Караг. Тут, главное, не зацикливаться. Говори себе, что убиваешь врага, напоминай постоянно. Вон ГатВул думал, что я умом тронусь, если все вспомню. И что? Не тронулся же. Да, чтото накапливается вот здесь. – Я постучал пальцем в грудную клетку, потом, подумав, поднял руку и ткнул в лоб. – Вот здесь накапливается, Караг. Но и черт с ним. И чревл, и Номан, и весь этот долбаный мир с ним. Понимаешь?
Демон неуверенно кивнул.
– Ну вот и отлично. – Я пристально посмотрел в его глаза. – Но если не уверен, что сумеешь, скажи сразу. Тогда я попробую обоих завалить. У тебя воздушный «кулак» какого тонга?
– Четвертого. – В глазах Карага вспыхнул маленький огонек надежды. – То есть мне нужно всего лишь…
– Да, – перебил я. – Ты выскочишь, крикнешь, потом сделаешь еще три шага, на всякий случай, развернешься и ударишь в того, что будет слева… Запомни, слева. Или если они будут на одной линии, бей того, кто к тебе ближе. Бей «кулаком». Я стану возле двери, прирежу своего, а потом и твоего добью. И створки распахивай обе, настежь. Обязательно. Чтобы не закрыть от себя цель. Понял?
Демон торопливо закивал, но я на всякий случай повторил еще раз, после чего осторожно, стараясь не шуметь, двинулся к дверям. Но уже через пару шагов остановился и обернулся.
– Книги, – выдохнул, как откровение. – Книги, Караг. Если мы будем уходить, нам нужно взять с собой книги.
– Но они же под защитой. Там такие ловушки…
– Попробую свои отмычки. В своей прошлой жизни… – Я усмехнулся, вспомнив пафосную речь ГатВула. Добраться бы и перерезать этой сволочи горло… Хотя нет – для него это даже за честь будет. Повесить его надо… Но не сейчас. – …мне довелось побывать домушником, – продолжил торопливо. – И я койчему научился. Не мастер, конечно… Но без книг все равно уходить нельзя. Не знаю, как тут воинам выдаются боевые плетения, но в любом случае с момента захвата власти они начнут изучать все, причем повально. Напихают заклинаниями всех по самое «не хочу», с утра до вечера тренироваться будут. Они ж понимают, что армия вернется и осадит замок. А там, на поле боя, Караг, я одну штуку понял. Если начать работать Хаосом, то для большинства демонов – это гарантированная смерть. У вас же почти ничего из Порядка нет.
– Вы правы, с Порядком плохо. – Караг кивнул. – Но это очень опасно, ир Ант.
– Знать бы еще, сколько примерно времени. Ночь давно началась? – спросил я, не обратив внимания на его слова. Это и карбулку понятно, что опасно. Но с книгами в походном рюкзаке за спиной я буду смотреться куда достойней, нежели с пустыми руками. Там, в армии, когда вернусь.
– Часа три назад, – ответил Караг. – Так что, сразу в библиотеку?
– Нет. – Я помотал головой. – Давай так. Вырываемся отсюда и пулей в штудию.
– Чем?
– Стрелой в штудию. Я видел там магему «кокона», свиток на столе был. А сам «кокон» разрушим, чтобы они ничего тут не срастили. Ты знаешь, как его разрушить?
Караг кивнул.
– А амулетов там больше никаких нет? В штудии вашей.
– Нет, ир Ант. Амулеты, какие и делали, все потом забирались. В основном в охрану. У владычицы много всяких.
– Ты тот, что я тебе в лагере давал, не потерял хоть? – Мои губы растянулись в улыбке, демон улыбнулся в ответ. – Ладно, все. Собрались. – Снова сделав лицо серьезным, я подошел к двери, осторожно вынул «шип», прижался плечом к стене, замер на секунду. Караг напряженно смотрел на меня, не отводя взгляда. Я поиграл пальцами, почувствовал, что рукоять лежит в ладони идеально, и, вместе со словом «давай», резко кивнул.
Зыбь, ЧитТонг
– Не убил? – спросил ШресВул, едва брат вошел в шатер.
Гат промолчал, прошелся к столику, поднял пиалу с жжолой и отпил пару глотков.
– Я же сказал, мы повесим его, – ответил он, жмурясь от удовольствия. Жжола была хороша, согревала с мороза. – И пусть помучается после растемнения. Он заслужил это.
– Брат, – Шрес заговорил чуть громче, – этому пришлому везет так, словно сама Двуликая Чрами на его стороне. Хавк, он ведь мастер стрельбы. Он стрелял из новейшего оружия, с выгодного расстояния, но эта тварь выжила. Брат, я начинаю…
– Прекрати нести чушь. – Старый демон осторожно, чтобы лишний раз не тревожить спину, уселся на шкуры. – Твои слова не слова воина, а трусливого карбулка. Лучше расскажи, что у тебя тут произошло с Аргадотом.
– В этом не только моя вина. – В голосе Шреса мелькнуло легкое раздражение. – Но и твоя, брат. Не нужно было рассказывать о заговоре этому старому сумасшедшему. Он ворвался сюда, требуя, чтобы я перерезал себе горло. Хорошо, что он полный идиот, иначе заговор был бы раскрыт. В какойто момент все повисло на волоске.
– Не преувеличивай. – Гат усмехнулся и отхлебнул еще жжолы. Она потекла по гортани, напитывая старый организм теплом. – Я ведь тоже не дурак. Аргадот не знал о размахе заговора, потому и повел себя так глупо. Я ему сказал, что кроме нас двоих в этом замешано еще четыре дрига. И все. – Он снова усмехнулся, довольный собой. – Знай бы этот чудодей об истинном положении дел…
– Лучше бы ты совсем не посвящал его в наши дела. – Шрес отвернулся, словно испугавшись, что перебил старшего рода.
– Куда вы дели тело?
– В штудии, в подвалах. Я точно не знаю, моя охрана его туда оттаскивала.
– А со старшими штудийниками ты правильно поступил. Все меньше сопротивления. – Он сделал последний глоток и, перевернув пустую пиалу вверх дном, вернул ее на столик.
– Брат… – Шрес посмотрел на ГатВула, чуть подался вперед. Его поза выдала внутреннее напряжение. – Брат, я прошу тебя еще раз. Не нужно ждать. Завтра, сегодня – нет разницы. В таком деле каждый день может стать решающим.
– Не люблю менять планы, – вяло ответил ГатВул, поводил плечами, разминая уставшую за день спину. – Решение принято, мы все обсудили.
– Но, брат, наши воины готовы. Всего одно слово – и они рванутся резать верных этой шлюхе. Всего одно слово, брат. А что, если завтра приключится еще чтото? Разве пришлый должен был оказаться тут? Подумай, брат. Он должен уже лежать в земле, дожидаясь своего поглощения мамуном, но он здесь.
– Он крепко привязан, никуда не денется.
– Да. Но он здесь! А должен лежать в земле, – почти задыхаясь от волнения, повторил ШресВул. – Тебе не кажется это странным? А вдруг это какаято ловушка?
– Шрес. – Старый демон полупьяно уставился на среднего рода Вулов. Пиала жжолы расслабила его уставший с дороги организм. Да и растемнение отобрало порядком сил. Работать с аурой всегда тяжело, особенно если имеешь дело с аурой недемона. – У тебя случайно не… как там называет эту болезнь Сардог? Эх, память уже не та. – Он грустно вздохнул, потянулся к перевернутой пиале. – Налей мне еще жжолы.
– Брат, я прошу тебя. Лизгольд тоже не желает ждать, он…
– Заткнись, Шрес, и налей мне жжолы! Вы чтото совсем тут перестали понимать – кто есть кто! Вы забыли, что это все создал я. Весь этот заговор. – Он обвел рукой полукруг перед собой. – Это мое детище, и мне решать, когда начинать действовать. Ты – глупый дриг, твой Лизгольд – тупое порождение бездны. Вы оба и мизинца моего не стоите. Я… я начало и конец этого заговора. И я его центр. Так что заткнись и поднеси старшему своего рода полную пиалу. Номан тебя подери!
– Да, брат. – Шрес почтительно склонил голову. – Ты прав. Прости меня.
– Вот так вот, – довольно выдохнул ГатВул и улыбнулся, а Шрес заспешил к стоявшим в углу кувшинам. Взял один, стукнул им о стоявший рядом и на мгновение застыл взглядом на седом затылке старшего рода Вулов. Слюна во рту стала вдруг вязкой, руки предательски затряслись. Но он все же выхватил изза пояса короткий, с широким лезвием нож и бесшумно скользнул вперед.
Лезвие легко перерезало кожу и плоть, изогнулось, застревая в хрящах. ГатВул вцепился пальцами в сталь, пытаясь отвести клинок от горла, его глаза наполнились ужасом. Он стал оборачиваться, со злостью прохрипел чтото, но слова захлебнулись кровью. Его правая рука медленно поплыла вверх.
Шрес не стал мешкать. Схватил поднимающуюся руку и прижал к полу. Каблук сапога с силой придавил кисть, а ладони уже сжались тисками на запястье второй руки, не давая ей пошевелиться. Плетение Воздуха ударило вниз, разметав в стороны шкуры и оставляя в полу воронку. Потянулись секунды. ГатВул продолжал судорожно дергаться, Шрес сдерживал агонию брата, чувствуя, как тот быстро теряет силы. Каждый следующий рывок был слабее, наконец они и вовсе прекратились, и Шрес, выждав немного, отпрянул назад. Ощущая на правой руке теплую кровь, он яростно затер тыльной стороной ладони по шкуре грона, не сводя взгляда с седого затылка.
ГатВул все еще сидел, продолжая хрипеть, но вдруг резко повалился на спину и неестественно запрокинул голову, словно показывая убийце рану. Хрип перешел в бульканье, ноги задергались с такой быстротой, как будто старик решил молодецки станцевать перед смертью.
– Прости, – сдавленно проговорил убийца и, не глядя в глаза брату, провел по ним ладонью. – Прости. Но ты всегда стоял у меня на пути. Всегда. С самого детства. Астарг, Локхид! – прокричал он, продолжая вытирать кровь о шкуру.
В шатер вошли два демона, застыли, глядя на труп.
– Через час после того как все начнется, аккуратно положите тело на площади. – Шрес поднялся. – ГатВула убили проклятые пособники этой шлюхи, – словно убеждая сам себя, проговорил он и, схватив ножны с тирогским клинком, зашагал прочь из шатра. Демоны торопливо расступились, давая проход, склонились, прижимая ладони к животам.
Выйдя, Шрес остановился, дрожащими руками прицепил ножны к поясу. Затем дернул вверхвниз меч, проверяя, как тот выходит, и зашагал к одному из шатров, расположенных в стороне от дорожки.
Здесь его уже ждали двадцать дригов в полной боевой амуниции, и едва он вошел, как те замерли, став похожими на хищников перед броском. Шрес кивнул, все тут же пришло в движение, дриги бросились доставать из карманов широкие белые ленты, торопливо повязывали их на шеи и по одному покидали шатер. Молча, с полным пониманием в сосредоточенных взглядах и уже по инерции ступая как можно бесшумней.
– Останьтесь, – бросил Шрес четверым демонам в углу. – Для вас отдельное задание.
Поправив пояс, командир личной охраны владычицы на миг задумался, внутри остро, как нож по горлу брата, резанул страх. Но он отбросил его, выдохнул резко:
– Астарг и Локхид предатели. Они перешли на сторону врага. Через час вы должны быть на площади и убить их.
– А если их там не окажется? – осторожно спросил один из демонов.
– Они будут там. – Шрес уверенно кивнул и повторил: – Они будут там.
Развернувшись, он сделал шаг, приподнял полог и столкнулся лицом к лицу с Виренгом. Тот отскочил назад, пропуская.
– Аа, ты, – протянул демон, скривившись.
– Ир Шрес, Лизгольд приказывает…
– Я сейчас направляюсь именно к нему, – недовольно перебил он человека. – А ты ступай к Ангдошу. Скажи, чтобы не отпускал охрану пришлого. Они должны быть еще там. Только осторожно, не вызови у них подозрения, если попадешься на глаза Ладдоту и его подопечным. Исполняй.
Поклонившись, Виренг тенью скользнул во мрак, спеша к восточной башне, где находился кабинет командира замковой охраны, а Шрес двинулся напрямую меж шатров к западной.
«Лизгольд, – мысленно повторил он, слушая, как поскрипывает под ногами снег, и задумчиво усмехнулся. – Лизгольд приказывает… Ха!»
Мимо скользнули два силуэта, Шрес дернулся, вскинул руку, но тут же опустил, разглядев на шеях белые ленты. Да и рано еще. Пока верные ему демоны спешат от шатру к шатру, передавая по цепочке о начале… Верные ему. Да. Не какомуто тщедушному ублюдку Лизгольду, а ему, теперь уже старшему рода Вулов. И не за горами тот день, когда он… да, он станет владыкой, а не этот тупой выродок.
Взяв левее, Шрес пересек следующую улицу, ускорился и вскоре взбежал по ступенькам. Навстречу ему попались два демона из заговорщиков, которые только что вышли из замка. Кивнув с почтением, они бросились дальше, а Шрес застыл у двери и обернулся.
Через полчаса здесь зазвенит сталь, зашипят боевые плетения, раздадутся стоны, хрипы и мольбы. А пока висит мирная ночная тишина и ничего не подозревающие приспешники номановой шлюшки спят…
«Идиоты, – зло пронеслось в мозгу. – Почему бы им всем не стать на нашу сторону? Так было бы легче выдержать осаду».
Вспомнив об этом неприятном моменте, Шрес рванул на себя одну из створок западных парадных дверей и дальше зашагал уже быстрее, временами даже переходя на трусцу и не забывая внимательно всматриваться вперед. После отъезда Лилианны в замке экономили на «живом» огне, а точнее, просто ленились каждый вечер менять настенные факелы, и поэтому на один длинный коридор горело всего дватри магических фонаря. Дальше двадцати шагов и ракса не разглядеть, не то что демона или азема.
Свернув влево, он взбежал по лестнице, остановился, чтобы перевести дыхание, и после двинулся спокойным, размеренным шагом, как и подобает демону его положения.
Возле входа в покои Лизгольда толпилось несколько десятков дригов, в основном из знати. Заслышав шаги, они разом обернулись, узнав Шреса, расступились.
– Ну наконецто! – всплеснув руками, радостно прокричал Лизгольд, едва тот вошел. – Ну что там? Это просто невыносимо, все это ожидание. Под моей дверью весь цвет моего народа, они здесь, потому что уже началось?
Шрес заметил, что Лизгольда колотит от возбуждения, а возможно, и дикого страха. «Прирезать бы его сейчас, как Гата, и всего делов», – мелькнуло в мозгу, но он отбросил эту мысль, и даже, наоборот, всем своим видом и голосом показал самое глубокое почтение.
– Владыка, пока еще не началось. Мы ждем вашего приказа, и, как только вы отдадите его, мы устроим самую кровавую резню за всю историю Зыби.
– Шрес, это не резня! – Лизгольд вновь воздел руки к потолку. – Не говорите так! Это великий момент справедливости. Это торжество истины. Разве не я должен был с самого начала занять трон? Разве не я…
– Прошу прощения, владыка, – перебил Шрес как можно мягче. – Но сейчас не время выражать восторг, сейчас нужно действовать.
– Дада, вы правы. – Лизгольд сжал кулаки, выправил осанку и сдвинул брови, отчего стал выглядеть еще глупее. – Приказываю всем своим подданным, кто признаёт мое право на трон, начать резню. Уничтожьте их всех, выпустите им кишки! Выбрасывайте их из окон. Я отомщу за своего отравленного отца! Вперед, мои братья в мести. Начинайте же правое дело! А где ГатВул? Почему его нет здесь?
– Он почувствовал себя плохо, но пообещал, что обязательно присоединится ко всем в самое ближайшее время.
– Как жаль. Ох как же жаль. Когда он рядом, я чувствую себя увереннее. – Лизгольд сцепил руки в замок, затряс ими. – Шрес, давайте помолимся Великому Оргду. Давайте же помолимся, чтобы все прошло успешно.
– К сожалению, мне нужно идти, – не сдержав презрительного тона, бросил Шрес и, развернувшись, широко зашагал к двери.
– Идите! Идите, мой верный и преданный друг! – чуть ли не завопил ему в спину Лизгольд. – Шрес выходит! Он идет, чтобы начать правое дело!
«Идииоот», – скривившись от омерзения, Шрес распахнул створку, сделал шаг и… повис на двух копьях, воткнувшихся в грудь. Шумно потянув в себя воздух, он вцепился в оба древка, пытаясь вырвать из своего тела обжигающую сталь. Но с обеих сторон уже подскочили демоны, разжали ладони и подняли его руки параллельно полу. Два мощных удара мечом, и содрогающиеся обрубки упали на серый мрамор. Вокруг одного из них вспыхнула черная сфера плетения, но оно уже было неопасно. Однако стоявший ближе остальных дриг все же пнул ногой этот обрубок подальше и, сделав два шага назад, застыл в поклоне.
Из покоев вышел Лизгольд. Его лицо как будто преобразилось, каменные скулы, мудрая и холодная решимость в глазах. Он мельком посмотрел на тело, висевшее на копьях, усмехнулся. Потом обвел глазами всех находившихся здесь, кивнул и властно скомандовал:
– Начинайте.
Все прошло как по маслу… Почти.
Караг выскочил, с силой распахивая створки, те с грохотом ударились в стену, едва не заглушив его крик, охранники ломанулись внутрь…
Первому я пронзил бок, но инерция огромного бегущего тела была так высока, что рукоять выскочила из ладони. Раненый дриг, продолжая машинально переставлять ноги, уносил мой меч, а догонять, чтобы вернуть его, времени не было. Плетение Карага попалотаки в одну из створок, которая, ударившись о стену, отскочила и вернулась на место.
Поэтому, не мешкая ни секунды, я бросился на второго, пока тот был ко мне спиной. Развернется – и можно уже не успеть. Меч из ножен он выдернет профессионально, мгновение – и я безоружным окажусь против вооруженного.
В пять огромных шагов нагнал бегущего к кровати демона, повис на нем, плотно обвив шею правой рукой. От веса моего тела он стал заваливаться вперед, а заодно и выворачиваться, чтобы я оказался под ним, но здесь у меня и мысли не возникло, чтобы помешать. Ударяться локтем о мрамор – это не самое приятное и, главное, совсем неуместное сейчас дело. Поэтому, потянув всем весом вниз и подгибая ноги, я лишь смягчил падение и, когда спина коснулась холодного камня, закрепился в этом положении. Демон дернулся, силясь перекатиться влево, не смог, сцепил кисти в замок и стал всовывать их между моим бицепсом и своим горлом. Пришлось оставить попытки выхватить его меч, укрепить захват второй рукой.
– Караг! – проорал я, чувствуя, что долго не продержаться. Силы в этом чертовом дриге было немерено. – Режь его! Где ты там?!
Кроме затылка противника, я ничего перед собой не видел и увидеть, если честно, желанием не горел. Лучше уж затылок, чем стоящий перед тобой взбешенный дриг в боевой стойке с мечом.
Но вот дриг был иного мнения. Он спешил покинуть мои крепкие объятия, извивался, как огромная рыбина, всем телом, костяшки его кулаков уже больно впивались в мои мышцы…
– Караг, мать твою!
Резко выпрямив руки, демон освободился и рванулся вперед, но я успел ухватиться за его пояс, вскочил вслед и с трудом бросил огромное тело через бедро. Мы покатились по полу, пытаясь вцепиться друг другу в горло, ножны заскрежетали о каменный пол, ноздри вздулись, из глоток вырвались дикие сдавленные крики. Я увидел прямо перед собой его почерневшие от ненависти глаза, заметил Карага, который с ножом в руках бегал вокруг, не зная, с какого боку подступиться, а чуть поодаль был второй охранник. Он уже вытащил «шип» из бочины и теперь, опираясь на него, пытался встать на ноги.
– Караг, реээжь егоо!
И вдруг словно навалилась плита, сдавило грудь, и следом лицо окропило горячей кровью. Я скривился, выворачивая шею, просипел, задыхаясь от тяжести:
– Да слезай ты уже.
С трудом вырвав нож, Караг отскочил в сторону, застыл на секунду в растерянности, но тут же взял себя в руки и рванул к пытающемуся подняться дригу. А я, продолжая материться на родном языке, благо шло очень легко, скинул с себя агонизирующее тело. Привстал на колено, отплевываясь и утирая лицо рукавом. Чертов Караг не придумал ничего лучше, как воткнуть нож в затылок. А если учитывать, что проделал он это в крайней панике и напряжении, навалившись всем телом, то, разумеется, проткнул шею насквозь.
И теперь я, тяжело дыша носом, брезгливо стирал теплую кровь с губ, чувствуя ее резкий, соленый вкус.
А Караг тем временем, раззадорившись, с дурацким боевым кличем перерезал горло второму охраннику. Тот захрипел и, так и не успев подняться, рухнул на пол. Подскочив, я бросился к ним, вырвал «шип» из кулака дрига.
– Там никого больше? – спросил, кивнув в сторону полураскрытой двери. Хотя чего спрашивать? Были бы – уже пришли бы на выручку.
– Нет. – Мой советник завертел головой. – Эти только.
– Ладно. – Я присел и стал обшаривать дергающееся тело. Может, какие амулеты имеются?
Но ничего, кроме носового платка и одной монеты, в карманах не оказалось. Отбросив эту ерунду в сторону, я зашагал ко второму телу, но и тут не нашлось полезного.
– А ту штуку можно отключить? – кивком указал на столик.
– Нет, ир Ант. Поглотитель – это такая мерзкая вещь. Снять «пленку» можно, а вот вернуть обратно… – Караг решил усмехнуться, но вышло какоето лихорадочное шипение. – Для этого ведь нужно магическую силу задействовать, – продолжил он, нервно проведя ладонью по лбу. Его рука тряслась, словно отбойный молоток. – А как, если поглотитель не позволяет? Магический тупик. Это такой термин. Его ввели…
– Так… – Я невольно улыбнулся, хотя было совсем не до улыбок. – Ты опять за свое?
– Молчумолчу. – Он приставил к губам палец, но тут же добавил: – Надо бы уходить, ир Ант.
– Погоди. – Я подошел к столику, взял амулет в руку. «А ведь его можно использовать, и очень эффективно, – мелькнуло в голове. – Бросать как гранату в сторону дригов, если те появятся, и быстро мочить их боевыми плетениями, пока они не могут ничем прикрыться».
Идея показалась разумной, я сунул амулет в карман куртки и подтолкнул трясущегося Карага в плечо:
– Все, погнали отсюда.
Мы бегом пересекли зал, рванули сквозь полумрак одного из коридоров. Караг был впереди, время от времени он оборачивался, притормаживал, и я едва не налетал на него.
– Давай, давай, – шептал недовольно, подталкивая в спину.
Мы кружили по коридорам и лестницам минут двадцать, наконец оказались в какомто зале, хорошо освещенном «фонариками».
– Вон там коридор, который ведет к штудии.
– А там? – Я указал на дверь в конце зала.
– Это и есть библиотека. Но вы же сказали сначала…
– Странно, что никакой охраны, аж руки чешутся сразу сюда, – я замешкался, но вскоре вновь подтолкнул его в плечо. Коней на переправе не меняют. Логов, кстати, тоже. Мне вдруг вспомнились слова ГатВула. Как бы этот ублюдок и вправду не отдал приказ прирезать Асгата. В смысле прямо сейчас. Хотя вряд ли, ночь глухая.
– Ловушки, ир Ант, – стал на бегу размышлять мой советник. – Ловушки защищают. Но, думаю, они просто не успели еще, а потом поставят. Обязательно поставят, там же книги Номана. А может, это и есть их главная ловушка. В зале никого, а в самой библиотеке…
– Не гони волну, – резко перебил я. Смысла Караг, скорее всего, не понял, но интонацию уловил и заткнулся.
Мы преодолели темный коридор, медленно, стараясь не упасть, спустились вниз по ступеням, остановились перед массивной дверью. Караг попросил меня сделать «фонарик», потом извинился, вспомнив про амулет в моем кармане, и стал водить руками над железным засовом почти в полной темноте.
– Защита на месте. Но чтобы снять, нужно поглотитель утащить, – выдохнув, сказал он, и я, достав амулет, вложил ему в руку.
– Утаскивай, а снимать я буду. Потренируюсь, так сказать, чтоб в библиотеке меня первая же ловушка не разнесла на куски.
Караг рванул обратно к лестнице, а я зажег «фонарик». Правда, только со второй попытки. Видимо, в первый раз мой советник был еще ближе тридцати шагов. Когда он вернулся и застыл рядом со мной, я передал «фонарик» ему, осторожно приблизил ладони к засову и стал водить ими тудасюда, чувствуя защитное плетение, а заодно и растущий азарт.
Определив контуры и примерную мощность защиты, я нашел в узле «спрут» и активировал его. Он рванулся к засову, вцепился в поставленное на него плетение всеми своими щупальцами и разорвал на части, а я невольно хмыкнул, глядя на легкие очертания того, во что эта защита собиралась превратиться.
– Теперь понятно, почему Лилианна собиралась вас казнить. Не уверен, что она любит кресты.
– Это младшие штудийники. – Караг нервно хохотнул. – Вообщето Аргадот давно приказал изменить форму, но они все продолжают шутить. Дошутятся.
– Думаю, сейчас это уже не актуально. – Я отодвинул засов, осторожно открыл дверь. В нос дохнуло смесью затхлости, сырости и порошков, что имелись тут в избытке, и едва уловимыми запахами магии и пергамента.
– Караг, туши этот мелкий «фонарик» и зажигай светильники, – шепнул я и, не забывая прислушиваться, двинулся вперед. Во мраке раздались торопливые семенящие шаги, за спиной, на одной из стен, вспыхнул голубоватый огонек, потом такой же мягко засиял на другой стене. Стало светлей, но в самом зале для опытов все еще царил кромешный мрак, и даже стал гуще и страшнее, контрастируя с освещенным помещением. Против воли внутри появился детский страх перед темнотой, я задержал свое дыхание, чтобы попытаться услышать чужое, если здесь, конечно, ктонибудь есть. Но в зале было тихо. Я сделал шаг… В углу вдруг вспыхнуло, и я невольно дернулся назад, ставя «щит» Света.
Караг, который успел подойти, с воплем отскочил в сторону и вжался в стену.
– Ир Ант! – заорал он как не в себе. – Вы со Светом поосторожней! Я же демон!
– Извини, – буркнул я, сообразив, что это всего лишь «кокон». – Тоже, видать, шутка младших?
– Ага. – Шумно вздохнув, Караг осторожно «отлип» от стены. – Они сейчас изучают воздействие на расстоянии. «Кокон» реагирует на любого вошедшего. Извините, не предупредил. Просто после того, как Лилианна покидает ЧитТонг, молодые штудийники начинают чудить, и продолжается это до ее возвращения. Традиция такая. Может, вы уберете его? – Он осторожно указал рукой в сторону оранжевой пелены.
– Понятно. – Я усмехнулся и втянул энергию щита обратно в узел. – Кот из дома, мыши в пляс. Ладно, давай к делу. Зажги здесь пару светильников, потом разрушь этот чертов «кокон», а я пока поищу какойнибудь мешок.
– Зачем? – не понял демон.
– Надо же книги кудато положить. Караг, ты говорил, что можешь снять «след Сатэна». Думаю, сейчас самое время.
Демон остановился, обернулся.
– Ир Ант, это не такая быстрая процедура, как вы думаете. Чтобы снять «след», нужно время. Там ведь «взрыв» вплетен, если поспешить, то может сработать, и… – он резко развел руками в стороны, – бах!
– Ладно. Тогда после библиотеки уже.
Я двинулся влево, чуть ли не на ощупь, но вскоре вспыхнула пара магических шаров, а в дальнем углу стал различим стеллаж со свитками. Создав на руке «фонарик», я стал хватать свитки подряд, быстро пробегал глазами по текстам, бросал на пол. Не то, не то… вот вроде какаято магема…
– Караг, ну что там?
– Сейчас! – прокричал демон, и тут же в зале стало чуть темнее. – Все, разрушил.
А я уже прочитал подпись, цокнул недовольно языком.
– Давай сюда! Я чтото не могу найти магему «кокона».
Караг подбежал, мы суетливо зашарили по стеллажу в четыре руки, наконец отыскали нужный свиток.
– Тут должен быть мешок, внизу.
Он присел, открыл нижний ящик, достал маленький рюкзачок.
– Вот. Ир Ант, вроде все? Чтото еще тут сделать?
– Неплохо было бы все это сжечь к чертовой бабушке. – Я окинул взглядом весь стеллаж. – Но, боюсь, мы так весь замок спалим. А вот это что за плетение? – Показал ему найденный мною свиток с магемой, но Караг так скривился и замотал головой, что я даже без слов понял и швырнул его обратно на полку.
– Это попытки перечертить с книги, но редко кому удается сделать так, чтобы магема заработала. В основном ничего не выходит.
«Именно так», – почемуто я и подумал. Мысленно прокрутив в голове список того, что нужно было сделать в штудии, я кивнул и, развернувшись, рванул к выходу. На ходу расстегнул рюкзачок, положил туда свиток и накинул лямку на плечо. У дверей напомнил Карагу про амулет, тот бросился вперед, перед лестницей остановился и, присев, пошарил вокруг себя. Вскочил.
– Дай сюда, – подоспев, протянул я руку. – На всякий случай бросим в библиотеку, а потом уже войдем.
Мы поднялись по лестнице, оба прищурились, выйдя из полного мрака в освещенный зал. На секунду замерли, прислушались. Ни звука.
Осторожно двинулись дальше.
– А на двери библиотеки ничего не стоит?
– На двери нет. Здесь вообщето охрана обычно, пара дригов. – Караг закрутил головой, напряженно вглядываясь в углы. – Чтото странно.
– Похоже, их собрали гденибудь и дают указания на завтрашний день. – Я остановился, на всякий случай все же проверил наличие магии на дверях и стене вокруг коробки. Караг продолжал пялиться по углам. – Пусто.
Я потянул на себя дверь, потом толкнул.
– Черт! – Мои губы невольно растянулись. – Заперто обычным ключом.
– Ничего страшного. Ир Ант, отойдите на тридцать шагов.
– Этот поглотитель начинает утомлять, – буркнул я и бросился к противоположной стене. Еще не добежал до нее, как за спиной раздался взрыв, мощным гулом разлетевшись по всему залу. Голова непроизвольно втянулась в плечи, и я, тут же развернувшись, рванул обратно. Взгляд застыл на двери, вся правая сторона которой была раскурочена в щепки. Да уж, не хватает сейчас карлика с его простенькими отмычками.
Кинул амулет внутрь комнаты, выхватил «шип» и вошел. В библиотеке, как и в штудии, царил мрак. А чем пахло, сказать было трудно, так как все перебил приторный запах озона. Я сделал несколько шагов, остановился между двумя длинными стеллажами.
– Где книги?
– Там, ир Ант. – Демон указал вперед. – В специальной комнате.
– И, как я понимаю, там тоже дверь будет?
Караг развел руками, плечи дернулись вверх.
– Ладно, иди, террорист, взрывай, – усмехнулся я и стал на всякий случай пятиться. В темноте не разглядеть, сколько до той двери шагов. Да и прикрыть остатки взорванной створки не помешает. И так уже на ползамка прогремело.
Но, прикрыв ее, я понял, что вряд ли это поможет. Огромная дыра явно намекала на то, что преградой для взрывной волны раскуроченная дверь не станет.
Вновь бабахнуло, ушло кудато за спину гулким эхом. Я бросился вперед. Караг стоял на пороге и осторожно заглядывал внутрь комнаты.
В отличие от библиотеки здесь какоеникакое освещение было, но не от магических светильников. В комнате стояли девять каменных тумб, похожих на маленькие колонны с круглыми, как чаши, капителями. На трех из них покоились книги, и вот онито и светились, словно куски фосфора.
– Ловушки могут быть где угодно, – судорожно проговорил Караг, делая шаг назад. – Только старшие штудийники знают расположение всех. А их тут не меньше десятка, ир Ант.
Но я уже и без его слов это почувствовал. Наличие магии здесь просто зашкаливало, и, что плохо, часть ее исходила от самих книг, сильно забивая своим ровным фоном все остальное. Чувствую, нелегкое дельце намечается.
Я протянул поглотитель Карагу, потом снял с плеча рюкзак, зачемто аккуратно положил его на пол, словно затягивая время. Руки заметно тряслись.
«Хм, а у демонов губа не дура, – мелькнуло в голове. – Сразу девять тумб поставили».
Эта мысль слегка сбавила напряжение, я кивком намекнул Карагу, чтобы тот отошел, и после этого медленно поднял обе руки. Волны магии прямотаки ударили в ладони. Я закрыл глаза и сосредоточился, пытаясь выделить пульсацию ловушек. Так, вот, кажется, одна сразу, шагах в двух, но на чем? Поднял руки выше, потом опустил вниз. Пульсировало от мраморной плиты.
– Караг, – позвал я, обернувшись, – а если туда кинуть чегонибудь, что произойдет?
Демон неожиданно возник из полумрака, предупреждая мой вопрос, объяснил:
– Я его положил между стеллажами, на полу. А если кинуть, ир Ант, то грохота будет куда больше, чем от «взрывов». Тут все по цепочке сработает. Ну и пара ловушек, я слышал, связана с кабинетом Ангдоша сетью амулетов в стенах.
– Черт, значит, придется аккуратно.
Присев, я на корточках двинулся вперед, замер возле первой ловушки на полу, нащупал в узле «спрут».
– Чтото похожее на те лужицы, – прошептал, успокаивая себя. Направил плетениеотмычку на ловушку. Щелчок, и та осыпалась, а я облегченно выдохнул, но радоваться раньше времени не стал. Скорее всего, это вначале такое простенькое, а дальше…
– Ир Ант, – словно прочитав мои мысли, проговорил Караг, – там возле книг связками ловушки стоят, по дветри вместе. Вы сразу все снимайте, а то тронете одну, а остальные сработают.
– Ох и спасибо тебе, советник. Обрадовал. – Я горько ухмыльнулся. – Сказал бы ты еще, как их зараз снимать больше одной, тебе вообще бы цены не было.
Снова поднял руки, ища следующую ловушку. Ага, вот она, в стене справа, на уровне живота, если стоять.
Пришлось на четвереньках подбираться к этой чертовой ловушке, заодно мониторя вторую стену. Вдруг на ней еще чтонибудь?
Но обошлось, второй не было. Здесь. А вот от одной из колонн ощутимо потянуло непонятной, какойто смешанной энергией. Стало быть, там уже связка из нескольких защитных плетений.
– Караг, – заговорил я, легко обезвредив ловушку на стене, – а где какая книга?
– Сейчас. – Он сделал шаг в комнату, прикрыл глаза, поднимая руки, поводил ими тудасюда, на мгновения застывая на тумбах. – Вон там, – указал на крайнюю справа, – книга Хаоса, там, – перевел на ту, что в центре, – книга Крови. Я поле ее определить не могу, но именно поэтому точно книга Крови. Потому что вон там, – ткнул в дальний левый угол, – книга Воздуха. А поле Воздуха я на раз определяю.
– Понятно, – выдохнул я, уставившись на шестую книгу Номана. – Значит, начнем с этой.
Так же на четвереньках двинулся к тумбе, снял перед нею ловушку на полу и уселся в позе «лотоса».
То, что фонило вокруг капители, явно простым «спрутом» не снять, и выход оставался один – превратить простой «спрут» в сложный. Как? «Суха теория, мой друг, но древо практик зеленеет», – перефразировал я в уме известное выражение и вошел в режим сборки.
Помнится, с этим «спрутом» была неувязка – больше восемнадцати петелек вместе не держались. Но, может, все уже давно изменилось? Может, тогда мне просто не хватало мощи узла?
На какоето время замешкавшись, я вспомнил ощущения того, «чернобелого» режима сборки, неуверенно переключился на него. Давно им не пользовался, когда в последний раз – и не вспомню даже.
Взял черную петельку, присоединил к одному из щупалец, при этом ожидая неминуемого разрушения.
«Спрут» заметно потяжелел, его стало растягивать в стороны, но я всетаки какимто образом сдержал его. Вздохнул напряженно, осторожно взял белую петельку.
– Что там у вас, ир Ант? – взволнованно спросил Караг, но я не ответил. Не до него сейчас.
Прицепив двадцатую петельку, напряг узел еще сильнее, не давая плетению рассыпаться на составляющие. Черт! Такое ощущение, что пытаюсь удерживать на близком расстоянии два магнита, подведя их друг к другу одинаковыми полюсами.
На двадцати шести петельках понял, что, прицепив еще одну, не удержу. Что ж, придется рисковать так, в надежде, что усложненный «спрут» сумеет захватить хотя бы часть второй ловушки. Да, этого недостаточно, ведь, судя по фону, тут сцепка может быть и из трех защитных плетений, но нет другого варианта, нет.
Я медленно поднял руку, и «спрут» словно примагнитился к капители. Раздался громкий треск, перед глазами вспыхнуло, я слепо откатился в сторону, попятился дальше.
– Ир Ант, не задело! – услышал крик Карага. – Не задело! Это «взрыв» сработал и чтото из Хаоса, мы такое не изучали. Может, и из дополнительных. Но тонга пятого, не ниже, это я точно говорю. Судя по плотности волны разрушения – внешнего тонга плетения, а не внутреннего. Вот только они наполовину разломались, иначе бы тут все разнесло к номановой бабушке.
– Черт! – Я уселся и с силой стал тереть кулаками по глазам. – А может, попробовать прорваться со «щитами»?
– Там хитро все устроено. Одно или два плетения пятогошестого тонгов пробивают «щит», а третье поражает уже вас. Лучше так не пробуйте даже. Основы теории закладывания магических ловушек мы недавно начали проходить, незадолго до вашего появления в ЧитТонге, ир Ант, поэтому я знаю, что говорю. Эти связки, они…
– Караг, ты уже утомил со своей теорией. Лучше бы ты в практике был так силен, – беззлобно перебил я, наконец разглядев за мерцающими пятнами в глазах одну из тумб. Поднялся осторожно, подошел. Судя по отсутствию непонятного фона, связка ловушек была полностью уничтожена. Оставался лишь вопрос, а не пошел ли сигнал по той самой сети амулетов к Ангдошу?
Я осторожно потянулся к каменной скрижали, дотронулся, замер на секунду. Вроде ничего. Схватил – и тут же отступил на пару шагов, ожидая, что с потолка на капитель тотчас ударит молния или еще что похуже. Но опасения оказались напрасны. Ничего не ударило, не зашипело, не ослепило, но…
Но послышался другой звук.
Я повернул голову, напряг слух. Звук повторился, стал усиливаться.
– Караг, слышишь? – спросил тихо. – Помоему, это звон. Нет?
– Вроде бы, – неуверенно выдохнул демон.
Мы оба замолчали, застыли, прислушиваясь. Звон доносился как будто из библиотеки, но я быстро сообразил, что идет он с улицы, а в библиотеке просто есть окно…
– Там дерутся на мечах, – наконец нарушил тишину мой советник, и на его лице мелькнул страх. – Они что, начали?
– Может, поединок кто устроил?
Но, задав этот вопрос, я и сам не поверил. Звон нарастал, послышался приглушенный стенами крик, потом еще сразу два.
Чревл! Неужели они и вправду решили начать прямо сейчас?
– Держи! – крикнул я, развернувшись и подбросив скрижаль навесом. Караг поймал, стал торопливо засовывать в рюкзак, а я, рискуя попасть под удар ловушек, довольно быстро двинулся к тумбе с книгой Крови.
Почти на ходу простым «спрутом» снял защитное плетение на полу, боком протиснулся дальше, стараясь не задеть сильное магическое колебание в виде луча, идущего от дальней стены. Пробираться сейчас туда времени не было. Эти твари начали, сомнений нет. Лязг стали, крики, шипение боевых плетений становились все громче, казалось, они уже полностью заполнили библиотеку и вываливались через дверь в эту комнату, не в силах уместиться там.
Чревл!
Я быстро вошел в транс, собрал еще один сложный «спрут», направил его на капитель. На всякий случай тут же закрыл глаза, отпрянул назад. Грохот в этот раз был сильнее, меня окатило горячей волной, в левой руке чтото дернулось, запульсировало, словно там теперь оказалось мое сердце. Я торопливо скосил взгляд, и волосы на голове встали дыбом.
Большей части мизинца как не бывало. Короткий обрубок – и кровь, кровь, кровь.
– Суука! – заорал я, но не от боли, ее еще не чувствовалось.
Стиснув зубы, вскинул правую руку, проверил фон. Ловушка разрушилась, только вот в этот раз не даром. Взяла в оплату почти весь мизинец. Суука!
Я схватил скрижаль и рванул к выходу. Почти налетел на испуганного Карага, впихнул книгу ему в руки.
– Что? Ир Ант, что с вами? – нервно затараторил он, пялясь на мою окровавленную кисть.
– Палец отрезало, не видишь, что ли. Надо бы кровь остановить, – сквозь зубы процедил я, прислушиваясь к нарастающему шуму за стенами.
– К Сардогу вам нужно…
– Какой, к черту, Сардог? – не выдержав, заорал я. – Ты слышишь, там уже началось!
– Надо, наверное, прижечь. Но я точно не знаю, я же не лекарь, – залепетал демон, и его лицо из красного стало бледноалым. – Это… это… Там, наверное, чтото из Хаоса было…
– Черт! – не слушая Карага, прошипел я и нащупал в узле «искру».
Не думал, что придется использовать ее вот так. Не думал.
Схватившись правой рукой за воротник куртки, я подтянул его и впился зубами в адгроновую кожу. Глубоко задышал носом, подвел обрубок мизинца к центру правой ладони, активировал плетение.
Боль полоснула по пальцу, ударила в мозг, я замычал, не разжимая зубов, согнулся пополам. Задышал, словно за моей спиной только что осталось три километра кросса.
«Терпи, легионер, – монотонно зашевелилось в мозгу. – Терпи. Там, в бою, и не так терпели. Другие. А теперь твоя очередь».
Все время, пока я пытался отдышаться и взять себя в руки, Караг молчал, стоял не шевелясь.
Наконец я нашел в себе силы разогнуться, медленно поднял левую руку, подвел ее к лицу. Кровь больше не шла, зато боль была адской.
– Хватай рюкзак, – приказал, выпустив воротник из зубов. – Уходить надо.
Демон кивнул, стал суетливо запихивать книгу, и в этот момент в другом конце библиотеки послышался отчетливый хлесткий удар, эхом метнувшийся между стеллажей. Ктото грубо, скорее всего ногой, открыл дверь, и та со всей дури впечаталась в стену.
Мы одновременно обернулись в сторону звука и застыли. Боль тут же отошла на второй план.
– Караг, где, примерно, амулет?
– Шагах в тридцати, прямо посредине между стеллажей. – Он указал в узкий тоннель прохода, в конце которого теперь светилось тусклое размытое пятно.
Я ринулся вперед, пытаясь считать шаги, но сбился. Пришлось поставить световой «щит», самый яркий среди имеющихся у меня «щитов». Подрагивающее оранжевое полотно ярко осветило полки со свитками, отбросило короткую дорожку на полу. Почти в самом центре ее лежал поглотитель, матово поблескивая оправой. Как заправский форвард, я ударил по нему ногой, «щечкой», стараясь направить точнее. Нужно было попасть не в проем двери, а в стенку, чтобы он не улетел слишком далеко.
В размытом свете, исходящем из зала, я уже различил два силуэта краем глаза, потому что смотрел на летящий над полом поглотитель, одновременно пытаясь ударить «срезнями» третьего круга.
Осечка, осечка… Есть!
Три ледяных диска рванули вперед, свист наполнил всю библиотеку, с полок, поднимаемые волной воздуха, посыпались свитки, а амулет, ударившись о дверной косяк, отлетел назад и завертелся волчком на полу.
Я бросился вперед, пытаясь не наступить на пергаменты и не поскользнуться. Сейчас те, кто вошли, ничего сделать не смогут, а мне нужно увидеть их четче и прицелиться.
Но и без прицела два диска нашли цель. Один из вошедших демонов с перерезанным горлом бросился обратно, но повалился, споткнувшись о порожек. Второй в это время пытался ударить магией. Однако, быстро сообразив, в чем дело, подскочил к амулету и пнул его в мою сторону. Но было уже поздно. Еще три ледяных диска одновременно воткнулись в него, опрокидывая на спину.
Я был уже рядом, вытянул меч и, вне себя от ярости, схватил рухнувшее тело за волосы. Приподнял, хотел было воткнуть клинок в горло, но рука замерла. Не отпуская агонизируещее тело, вложил «шип» обратно в ножны и принялся торопливо развязывать белый платок, который был повязан у этой твари на шее.
Хм. «Ночь длинных ножей», твою мать.
Я скривился то ли от какогото злорадства, то ли от боли. Справившись с узлом, рывком стянул платок и, обернувшись, сунул его в руки подбежавшему Карагу.
– Надевай. На всякий случай.
– Зачем? – не понял тот.
– По ходу, все заговорщики надели такие, чтобы отличать своих от чужих. Так мы собьем их с толку. Не думаю, что сильно поможет, но всетаки.
Сообразив, Караг быстро надел платок, я указал ему на дверь, и он, кивнув, зашагал к ней. Переступил через загромоздившее проход тело, оглядел зал, поднял руку и улыбнулся.
Значит, там чтото есть. Я на секунду оглянулся: книга Воздуха, поглотитель, который теперь валялся гдето там, в проходе, а возможно, и залетел под стеллаж… Все это уже не взять. Да, и насчет книги… Думаю, я не стал бы возвращаться за ней и при более благоприятных условиях. Хватит одного отрезанного пальца.
– Ир Ант, они сюда идут!
Два прыжка, и я уже у двери. Едва выскочив в зал, поставил «щит» Света, оттолкнув перед этим Карага в сторону. Три демона с белыми платками на шеях на мгновение растерялись, но быстро опомнились, ударили чемто из Тьмы. «Щит» разрушился от первых двух ударов, разлетевшись оранжевыми брызгами во все стороны. От третьего меня прикрыл Караг. Плетение Тьмы попало в него, но он даже не поморщился, что меня в общемто не удивило. Вспомнилось, как там, в бою, маглегионер хотел прибить меня «лучом». Но у того просто не было времени, чтобы сообразить, а эти сейчас догадаются и начнут бить уже другим.
Поэтому, несясь через зал к коридору, я ставил по очереди «щиты» Порядка и Воздуха. Караг бежал следом, все так же прикрывая меня от Тьмы, ведь использовать световой «щит», впрочем, как и боевые плетения, я сейчас не мог, чтобы не задеть самого Карага.
Шаг, еще один, я залетел за угол, врезался плечом в стену, рванул дальше. Караг задержался на секунду, метнул в преследователей «взрывом», ускорился, пытаясь меня догнать.
А я уже спускался по лестнице, огромными прыжками через несколько ступеней. В левой кисти пульсировала нестерпимая боль, отдаваясь сильными рывками в плече, да и вся рука отвратно ныла, словно ее пытались выжать, как мокрое полотенце. К горлу начала подступать тошнота, я чуть сбавил темп.
Последняя ступенька, снова коридор. Дождавшись Карага, я сорвался с места к размытому пятну света впереди, вспоминая на ходу, как мы сюда шли. Наш путь нигде не пересекся с коридором, ведущим к выходу, а значит, гдето необходимо свернуть, и свернуть правильно. Ну не в свои же покои возвращаться?
Тошнота вроде исчезла, я было ускорился, но тут же стал притормаживать. Впереди, в проеме арки, мелькнули три демона, они вроде не смотрели сюда, да и если бы смотрели, то вряд ли чтото увидели. В коридоре царил полумрак. А вот мне было все видно отчетливо.
Платков на шее нет, и тот, что мелькнул первым…
– Ладдот! – заорал я, чувствуя внутри почти радость. – Ладдот, мы здесь!
– Владыка? – тяжело дыша, проговорил командир полуката моей охраны, замерев в паре шагов. Остальные охранники, которых было всего двое, остались в проходе и, как и полагается, нервно озирались по сторонам. – Они там всех режут. Мы еле вырвались от Ангдоша…
– Ладдот, – перебил я, – там трое.
– Понятно, – успел ответить он и, схватив меня за плечо, рывком затянул за спину. Тут же коридор залился светом. Я, ругнувшись, прижался к стене и, в «обход» Ладдота, ударил «кольцом», вдогонку ему полетел «луч». «Кольцо» разрушило «щит» Тьмы, который один из тройки успел поставить, он засуетился, плетя новый, но прямо в морду ему прилетело второе световое плетение.
Истошный вопль, демон повалился, два других на ходу метнули «взрывами», раздался страшный грохот, и на секунду все вокруг стало сплошным слепящим пятном.
Не дожидаясь, когда удастся чтото разглядеть, я ударил прямо в это пятно «срезнями», а Ладдот продолжил бить «взрывами», порождая тем самым все новые и новые яркие сполохи.
«Видимо, его „взрывы“ сталкиваются с их», – пришло на ум, пока глаза пытались хоть чтото разглядеть сквозь результат этих столкновений.
Ко мне приблизился Караг, закричал про поглотитель, но я лишь раздраженно махнул рукой. Оглянулся. Один из охранников оставался под аркой прохода, а второй присоединился к Ладдоту, и теперь они на пару колошматили воздушными боевыми плетениями практически без остановки. И вдруг прекратили, когда один из поставленных в промежутках между ударами «щитов» остался нетронутым.
Судя по всему, ставил его второй охранник, потому как Ладдот тут же сплел еще один, и они напряженно прислушались. Но за мерцанием остатков магической энергии лишь еле слышно потрескивали сгустки разорванных в клочья «щитов».
– Проверь. – Ладдот кивком указал в глубь коридора, и его подчиненный беспрекословно двинулся вперед. Мы замерли, готовые в любой момент ударить, но охранник быстро вернулся с улыбкой на губах, чиркнул ребром ладони по горлу.
– Хорошо, – выдохнул командир остатков моей личной охраны количеством в три бойца.
– Это все? – спросил я, оглядев их по очереди. Тот, что стоял под аркой, судя по черному рукаву, был серьезно ранен.
– Все, владыка, – торопливо заговорил Ладдот, склонив голову. – Их было больше, мы еле вырвались. Простите, владыка.
– Брось, Ладдот, никто вас не винит. Да и некогда копаться во всем этом. Есть шанс справиться с ситуацией?
Ладдот на секунду опешил, видимо не ожидая, что я спрошу у него совета по этому вопросу, наконец медленно повертел головой.
– Они всех режут. Спящими. Те, кто мог бы оказать им сопротивление, убиты, прямо в своих шатрах. Там, – он указал кудато за спину, – там только десятка два сопротивляются, и во дворе еще небольшие группы.
– А штудийники? – влез в разговор Караг.
– Не знаю, не видел их. – Ладдот пожал плечами.
– Думаю, их тоже перерезали, – предположил я, но мой советник тут же замахал руками:
– Нет, ир Ант, они не такие глупые. Я думаю, они сообразили сразу. Простите, ир Ант, но мне нужно помочь им. Они мои друзья.
– Караг, не говори ерунды. Нам нужно пробираться к воротам и валить отсюда.
– Лучше к западным. На восточных, думаю, усиленная охрана, – осторожно вставил Ладдот, и я согласно кивнул.
Все эти ШресВулы, ГатВулы и прочие Ангдоши вряд ли идиоты. Наверняка уже в курсе, что я не лежу привязанным в своих покоях, каясь в «грехах». И сообразить, что я буду делать дальше, для них не составит большого труда. Разумеется, уносить ноги из ЧитТонга, и, само собой, в сторону Кроми, где находится армия.
– Тогда к этим… со стойлами, – отдал я приказ, не вспомнив, как называются их конюшни.
– Ир Ант, простите, прошу вас, но я не могу, – почти закричал Караг, вцепившись в мой локоть. – Вам к гроннице, а мне туда. – Он махнул рукой за спину, где в уже едва различимом мерцании виднелось тело одного из демонов. Он лежал, вытянув вперед руку, словно хотел ухватить одного из нас за ногу. – Понимаете, мы поклялись друг другу помогать до самой смерти. До самой смерти. Мы клялись на крови. Да, возможно, это немного подетски, но, поверьте, все не так. Я сказал им, как только мы сюда приехали, что в случае чего… Понимаете, ир Ант, они же не знают, что делать сейчас, и станут сопротивляться. А я про вас им… В общем, чтобы к западным воротам. Ну и у меня же платок. – Он ткнул пальцем в белый кусок материи на шее. – Так что проберусь спокойно.
– Черт, Караг. – Я зло скривился. – Не самое удачное время для благородства.
Но, сказав это, вдруг почувствовал, как в душе стало мерзко. Зачемто вспомнилась Литка, которую пре…
– Только быстро, и в драки не ввязывайся. Через полчаса у западных ворот. Возьми охранника, – я указал на того, что не был ранен, но Караг замотал головой:
– Нет, ир Ант. Я же с платком. – Он снова ткнул в шею, протянул мне рюкзак с книгами. – Пройду какнибудь.
– Ладно, – я на секунду замялся, потом хлопнул его по плечу. – Только быстрее, Караг. Как можно быстрее.
Надев рюкзак и развернувшись, я зашагал вслед за Ладдотом, который уже нетерпеливо ждал под аркой. Там застыл на мгновение, обернулся. В полумраке коридора мелькнула и растворилась спина Карага.
– Владыка, нам нужно торопиться, – услышал голос Ладдота.
Мы бегом пересекли освещенный зал, стали спускаться по лестнице. Здесь наткнулись на пару заговорщиков, но в этот раз обошлись без магии. Ладдот в мощном прыжке ногами вперед впечатал одного в стенку, после чего свернул отключившемуся демону шею, а во второго бежавший передо мной раненый охранник метнул небольшой нож, попав в горло.
За лестницей снова был темный коридор, потом мы свернули влево и оказались на широкой площадке перед западным выходом из замка. Ладдот вскинул руку, подошел осторожно к огромной двери, прислушался. Наконец подозвал жестом подопечных.
Один из них открывал створку, а двое стояли наготове, но за дверью никого не оказалось. Только стал отчетливее звон клинков, да в замок ворвался морозный воздух. Я жадно потянул его в себя, остужая разгоряченное пересохшее горло, холод коснулся обрубка, к удивлению лишь усилив боль.
– Понад стеной, – отдал короткий приказ Ладдот своим подчиненным и, дождавшись меня, последним нырнул в черную дыру проема.
Скользя бесшумными тенями, мы обогнули замок, перебежали через дорогу, став на какоето время различимыми во мраке, и снова слились со стеной гронницы. Безмолвно двинулись дальше, прислушиваясь к тому, что там внутри. Вроде тихо, и вдруг…
Помоему, ктото разговаривает.
Идущие впереди охранники остановились, Ладдот обошел нас и замер возле приоткрытых ворот, пытаясь разглядеть хоть чтото в узкую щель между стояком и ближайшей к нам створкой. Мне вновь вспомнились слова проклятого ГатВула об Асгате. И тут внутри гронницы неожиданно вспыхнуло легкое сияние, Ладдот, тут же рванув вперед, ударил прямо в его направлении.
И снова началось. Вспышки от «взрывов», сияющие «щиты».
Мы вломились внутрь постройки, как обезумевшие берсерки. А как еще наступать, если не знаешь ни численности врага, ни его расположения?
Но и враг не знал о нас ничего.
Поэтому, создав шальной атакой видимость, что нас тут не меньше десятка, мы быстро продвинулись вглубь, уничтожив с ходу трех демонов. Еще вроде столько же отступали назад, не в силах сдержать напора.
Прислонившись к деревянной перегородке, я вошел в транс, стал пополнять узел, через десять секунд рывком оттолкнулся от досок, и мой взгляд упал на одного из отступавших.
Черт!
Тот метнулся дальше, прикрываемый двумя соратниками, и я, сообразив, бросился за ним. Плевать! Если он успеет…
Световая «сфера», которую я ставил раз за разом, осыпалась от боевых плетений Тьмы, но я не останавливался. А даже, наоборот, ускорился до предела, стиснув зубы и забыв обо всем. Словно и вправду стал вдруг берсерком.
Один из демонов, видимо подбитый моими охранниками, повалился на меня, я увернулся, взяв чуть левее. Второй отскочил в сторону, чтобы избежать столкновения со «сферой». Разрушить ее он уже не мог, с трудом успевая справляться с атакой троих.
На секунду обернулся.
Двоих.
Оставались лишь Ладдот и раненый, а третий медленно сползал по перегородке, прижавшись к ней спиной и словно пытаясь чтото разглядеть на потолке.
– Ладдот! – заорал я изо всех сил. – Сзади еще один!
И тут же отвлекся от происходящего там, некогда, да и опасно. Разрушил двумя «лучами» четвертого круга «щит» Тьмы, в который едва не врезался, внутри неприятно екнуло, но на страх времени не оставалось. Эта тварь явно рванула к стойлу Асгата, чтобы убить…
Ударил «срезнями» – раз, второй, третий. Тот, кого я преследовал, уже остановился, развернулся, чтобы не оказаться беспомощным перед моими боевыми плетениями. Ставя в ответ водные «щиты», он успел ударить чемто из Тьмы, быстро переключившись с ветви на ветвь. Я едва успел сплести «сферу», она вспыхнула на какоето мгновение оранжевым, однако тут же стала чернеть, борясь со своей противоположностью, и с треском разлетелась на ошметки. Но сдержала удар. Сдержала.
Стиснув зубы, я вновь переключился на «срезни», рискуя своей жизнью. Второй круг, второй круг, четвертый, и…
Слава Номану! Этот идиот понизил «щит» на круг, не учтя, что мои «срезни» слегка отличаются от обычных.
Четвертый круг боевого плетения пробил его, судя по всему, тоже четвертый круг «щита». Три ледяных диска рассеялись, обрушивая синее мерцающее полотно, а один всетаки проскочил, хорошенько резанув противника по правой руке.
Он вскрикнул, скорее от неожиданности, чем от боли, выругался. Даже не видя его лица, скрытого куском ткани, я знал, что эта тварь здорово удивлена и, надеюсь, не меньше расстроена. Но ликовать было рано.
Я вновь ударил «срезнями», но противник успел извлечь урок и прикрылся «щитом» не ниже пятого. Но я уже приближался, сокращая расстояние до оптимального. Еще удар. В узле почти ничего не оставалось, поэтому, когда один из «срезней» прошел снова, и теперь даже через пятый круг, я едва не заорал от радости.
Резанув его по плечу, диск с оглушительным стуком воткнулся в перегородку, завибрировал.
– Ант! Подожди!
Я невольно остановился.
– Чревл тебя раздери! – В голосе моего оппонента мелькнула насмешка, хотя в глазах был только откровенный страх. – А ты коечему научился. Подожди только, подожди. Это же я. Ты же не убьешь того, кто тебя научи…
Два воздушных «кулака», никак не меньше магистрального круга, откинули стоявшего передо мной назад, и он, налетев спиной на торчащий в перегородке срезень, с хрипом, переходящим в бульканье, потянул в себя воздух.
Черт!
Я подскочил к нему, сорвал повязку и, вцепившись в волосы, запрокинул голову.
– Откуда ты знал Линка? Кто ты, черт тебя побери? Зачем ты вел меня сюда? Кто тебе приказал?
Вопросов было много, но получить на них ответы… это уже вряд ли. Глаза псевдоРуны закатились, горлом шла кровь, губы быстро чернели.
Разжав пальцы, я отступил на пару шагов и мрачно уставился на висевшее тело. Сразу несколько тайн сейчас ушли в небытие, растворились в нем, как горстка соли в океане. Впрочем, плевать.
– Взнуздывайте и седлайте Асгата и еще пять гронов, – устало выдохнул я, и Ладдот с единственным оставшимся в живых подчиненным бросились выполнять приказ.
Через несколько минут мы верхом покинули гронницу. Каждый из нас вдобавок вел по одному оседланному грону для Карага и штудийников… Правда, уверенности в том, что этого хватит, не было… Как и не верилось в то, что он вообще появится у западных ворот.
Саму гронницу мы подожгли, предварительно открыв дверцы всех стойл. Почувствовавшие опасность животные без подсказки ломанулись прочь, испуганно фыркая и сталкиваясь друг с другом.
– Надо двигаться вдоль стены, владыка, – проговорил Ладдот, указав рукой на огромное черное пятно, возвышающееся вполовину самого замка.
– Разумеется, – задумчиво согласился я, вглядываясь в глубину двора. Оттуда в нашу сторону двигались огни, еще далеко, но вскоре те, кто несет их, будут здесь.
Перехватив поводья в одну руку, я мягко пришпорил лога, и тот двинулся шагом. Обогнув еще одну небольшую постройку и оказавшись на мягкой почве, а не на мощенной камнями дорожке, мы перешли на рысь. Стук от копыт стал едва слышен, и можно было перемещаться быстрее. Время от времени я оборачивался, глядя то на разгорающееся пламя, то на огни. Они теперь двигались не к гроннице, а словно наперерез нам.
– Ладдот, – окликнул я охранника, – помоему, они сообразили.
– Ворота близко. – Он тоже оглянулся. – Успеем. Харр! – бросил он шепотом, натягивая поводья. Коекак я проделал то же самое. Неудобно одной рукой, но задевать обрубок не хотелось, боль и без того не угасала ни на секунду.
– Открывай! – проорал Ладдот, задирая голову. – Внутренняя охрана замка!
– Кто? – зло раздался сверху низкий хриплый голос циклода.
– Внутренняя охрана замка!
– Что там творится? – Злость в голосе трехглазого пропала, и осталась лишь растерянность.
– Номан его знает! Открывай. – Ладдот приподнялся в стременах. – Срочное послание к владычице. Быстрей!
– Хорошо, – прохрипел циклод, и мы втроем одновременно обернулись. Огни были уже совсем близко.
Тихонько скрипнув, стали медленно двигаться створки, откудато появились два аспейна, испуганно зашарили по нам взглядами. Узнали меня, застыли в поклонах.
– Ладдот, нам нужно дождаться Карага, – проговорил я, не сводя взгляда с огней.
– Владыка, нельзя. Там их не меньше десятка.
Это я видел и сам, но…
Черт! Я едва успел поставить воздушный «щит». Хорошо еще, восстановился полностью, пока охранники взнуздывали и седлали гронов.
Огни теперь передвигались быстрее, те, кто их нес, перешли на бег, а заодно стали швырять в нас «взрывами» и «стрелами».
– Владыка, нужно уходить! – проорал Ладдот, коекак успевая ставить обрушивающиеся «щиты». Атака с каждой секундой нарастала. Приближаясь на определенное расстояние, эти твари – один за другим – вступали в бой.
– Закрывай ворота! Закрывай! – вдобавок заревело сразу несколько глоток. – Приказ Ангдоша! Это предатели! Закрывай!
Тихий скрип створок на секунду прекратился, потом послышался снова. Я бросил на них взгляд, сердце сжалось. Створки двигались обратно.
– Владыка, уходи…
Вспыхнувшее перед лицом Ладдота яркое пятно ослепило, и я машинально вскинул руку, чтобы прикрыть глаза. Тут же, оглушая, по перепонкам ударила взрывная волна. Я отвел руку и застыл взглядом на изуродованной голове командира своей охраны. Левая ее сторона представляла сплошное месиво из костей, мозгов и крови, а рука все еще пыталась подняться, чтобы атаковать… или защищаться.
Твою мать!
С силой вдавив левое колено в ребра Асгата, я развернул его и засадил носком сапога в подбородок аспейна, который пытался ухватиться за стремя.
– Айййха!
Мои голени трижды ударили в бока лога, все тело подалось вперед, а рука слегка отпустила поводья. Асгат послушно взял с места в карьер, проскочил сквозь быстро сужающуюся щель между створками, и я, оставляя за собой светящиеся полотна воздушных и световых «щитов», помчался прочь из проклятого ЧитТонга.
Земля сэтов, область Преграда, селение Виглар
Рука Альгара застыла примерно на половине своего незамысловатого пути, не донеся ложку до рта, а взгляд устремился к окну. Приближающийся топот не оставлял сомнений – пожаловали гости. Пять айсалов, определил он по звуку и, опустив ложку в тарелку, медленно обвел взглядом стол. Лайга, его жена, тут же засуетилась, окриками подгоняя детей, хотя те и сами все поняли по глазам отца и уже вскакивали с лавок, не забыв прихватить из вазочки по паре кусочков цветного сахара.
– Кульгар, не жадничай, падает же из ручонки, – беззлобно пожурила мать самого младшенького, и тот, звонко рассмеявшись, бросился в детскую поперед своих брата с сестрой.
– Останься. – Широкая отцовская ладонь легла на плечо старшему сыну, который собирался встать. – Ты уже взрослый. Пора присутствовать при мужских разговорах.
Когда гости всходили по ступеням, выбивая подошвами чечетку, чтобы осыпать снег с сапог, стол был уже убран заново. На нем теперь лежала новая скатерть зеленоватого оттенка, а на каждом краю красовалось по большому кувшину, с пузатых боков которых грозно смотрели крылатые нефилимы.
В дверь постучали, с почтением, но уверенно.
– Рунг, открой.
Старший сын вскочил, бросился в сени, а старый Альгар тем временем медленно поднялся с лавки, поправил накидку и принял торжественный вид.
Едва слышно скрипнула дверь, раздался легкий кашель, и через секунду в комнату вошел рослый Наргар, старший сэт из города Тиглим.
– Оставайся в благополучии, старший сэт Виглара, – пробасил он традиционное приветствие и, скинув с плеча стрельну, положил ее на специальный столик справа от двери.
– И тебе в благополучии прожить свои дни, – торжественно проговорил Альгар, приглашая жестом гостя пройти к столу.
Вслед за Наргаром в комнату по одному вошли еще четверо, всех их, кроме последнего, старый Альгар знал.
– Оставайся в благополучии, мудрый и отважный Альгар. Я Тульф, сын Пангара из Трухты. С этой зимы я временный старший сэт, – представился он, и хозяин дома кивнул с искренним уважением, вспомнив, как и сам после смерти Вайгара был избран на место временного старшего сэта примерно в таком же возрасте, а потом стал и старшим сэтом. Эх, молодость, не вернуть тебя, не цвести дважды марьонам.
Отмахнувшись от щемящих мыслей, Альгар бросил взгляд на жену, которая вошла с подносом в руках, дождался, пока та расставит на столе кружки, и лишь после ее ухода заговорил:
– Рад видеть вас, старшие сэты. Прошу присесть за мой стол и отпить вина, прежде чем перейти к обсуждению дел.
На лицах гостей появилось довольное выражение, они грузно разместились на лавках, а сын Альгара бросился разливать вино по кружкам.
– Это мой старший, Рунг. Ему двенадцать весен, – представил отец своего отпрыска, и гости одобряюще закивали.
– Хорош, статен, – проговорил Наргар, глядя на парня. – А каков стрелок? Попадает в лерку со ста шагов?
– Пока через раз, – улыбнувшись, ответил Альгар, и комнату наполнил добродушный смех.
– Я в его возрасте и так не мог, – вступил в разговор Ганрим, старший сэт из Вигны. – Хороший стрелок – это гордость для отца. Пусть он повторит твой путь, уважаемый Альгар, и будет однажды избран старшим сэтом.
– Благодарю за такие слова. – Альгар чувствовал сейчас внутри великую отцовскую гордость. Она просто распирала его, и если бы он не был старшим сэтом, то, наверное, даже не сдержался бы и проявил радость. Но он был им. – Что ж, – наполненная вином кружка взмыла вверх, – я рад видеть вас за своим столом. Вы не только уважаемые сэты, но и наши соседи. Земля твоего города, Наргар, граничит на юге с Вигларской землей, твое селение стоит севернее моего, Ганрим, а ваши земли, – хозяин одарил взглядом остальных, – находятся чуть западнее. Мы никогда ничего не делили между собой, всегда жили в дружбе и понимании, как завещали нам отцы. Поэтому я хочу выпить сейчас за это прекрасное утро, которое началось со столь приятного визита.
– За тебя, Альгар, – первым ответил на речь хозяина дома рослый и широкоплечий Наргар и поднес кружку ко рту.
– За тебя, Альгар, – повторили остальные.
– Так что же привело столь уважаемых соседей ко мне этим ранним утром? – спросил хозяин дома, когда гости осушили кружки до дна.
– Несправедливость, – выдержав небольшую паузу, начал Наргар. – Весна еще не близко, однако и она придет. Четвертая весна с прошлого избрания великого сэта. Но мы не стали ждать большого схода в Аркополе, чтобы сделать свой выбор, мы уже сделали его. – Он на секунду замолк, оглядел пришедших с ним, после чего снова перевел взгляд на хозяина. – Все присутствующие здесь решили отдать свои голоса тебе, Альгар.
Тому пришлось снова подняться.
– Это великая честь для меня, уважаемые сэты. Признаться, я не ожидал… Но до меня дошли слухи, что Мангру из Ранополя быть великим сэтом и в третий раз. Большинство старших сэтов поддерживают его.
– Это не так. – Наргар горько усмехнулся. – Да ты и сам должен знать обо всем. Большинство старших сэтов не хотят видеть его вновь избранным, только вот говорить об этом опасаются. Мангр запятнал себя неблаговидными поступками, но вокруг него собралось несколько верных ему старших сэтов из двух городов и двенадцати селений, расположенных на западе нашей земли, и они готовы поддержать его в третий раз. И не секрет, почему они это сделают. Мангр смотрит сквозь пальцы на то, как те грабят и унижают свой народ. Он делает вид, что борется с этим, а на самом деле… – Наргар хмыкнул. – На самом деле он палец о палец не ударил, чтобы прекратить бесчинства. Они ему на руку.
Наргар замолк, закашлялся в кулак.
– Прошу прощения, простуда, – сказал он через какоето время и поднял руку, показывая, что собирается продолжить речь. – Вспомни правление его предшественника, великого сэта Тангара из Ульмы. Он дал нашему народу надежду на новую жизнь. Он строил бесплатные учильни, он начал возводить новые верфи, собираясь наладить морскими путями торговлю с другими народами, он ослабил влияние жрецов, что открыло дорогу наукам. И мы верили Мангру, когда тот обещал продолжить дело Тангара. – Он снова закашлялся.
– Позволь мне говорить, – с заботой глянул на него старший сэт из Вигны, и Наргар, разрешая, кивнул. – Ты знаешь меня, Альгар, и не первую весну. И знаешь, что не люблю я врать и юлить.
– Это так, – согласился хозяин дома.
– Я всегда не доверял этому Мангру, с самого начала, – продолжил старейшина Вигны. – Но, как и многие, молчал. Молчал, когда он заявил открыто, что бесплатные учильни станут теперь платными, молчал, когда он приостановил закладку новых судов, и даже когда он вновь дал право жрецам решать споры, я молчал. Но теперь, когда Мангр подмял под себя всех мастеровстрельников, я больше не собираюсь этого делать. Пройдет немного времени, и мы останемся без стрельн. И это здесь, на востоке, где нам приходится отбиваться от краснорожих и их тварей. Мангр, наверное, думает, что у него там все спокойно само по себе. К тому же у тебя есть артефакт. Та книга, которую твой дед геройски добыл, пройдя сквозь Безмолвный лес и Пустошь нефилимов. Это весомый аргумент в пользу твоей кандидатуры. Выходец из рода героев – вот кто нам нужен сейчас. Я уже не говорю о том, что нам, живущим на востоке земель сэтов, приходится постоянно участвовать в стычках с краснорожими.
Старейшина Вигны замолк, и все посмотрели на Альгара, ожидая ответных слов, но хозяин дома молчал, борясь с легким замешательством. Книга Крови совсем недавно была украдена. Он хотел было сказать об этом, но язык не повернулся, а гдето под сердцем неприятно кольнуло. Тогда он решился выдать правду, но язык вновь словно окостенел.
Взглянув на сына, Альгар тяжело вздохнул и уселся.
«Но смолчать – это ж не значит солгать?» – спросил он себя и ответил на вопрос утвердительно. Тем более что со сказанным был полностью согласен. Мангр давно уже не приносил пользы сэтам, власть обуяла его, он потерял рассудок.
– Так что там за новость о стрельнах? – поинтересовался Альгар, взглянув на Ганрима.
– Это последний указ. – Старший сэт из Вигны покачал головой. – Вчера посыльный из Аркополя донес его до нас. Тульф, зачитай.
Самый молодой из гостей полез в суму, висевшую на плече, достал свиток белоснежной аркопольской бумаги и медленно развернул его.
– Указ великого сэта, Мангра из Ранополя, – начал он, стараясь быть одновременно торжественным и показывая при этом презрение к тому, что написано в свитке. – Я, Мангр из Ранополя, великий сэт с весны три тысячи восьмой от исхода Древних, принимаю следующие решения во благо моего народа, не противоречащие его интересам. Первое – все оружейники, производящие стрельны, отныне обязаны привозить их на военные склады в Аркополе и получать за свой товар вознаграждение в размере, определенном великим сэтаром. Второе – все имеющееся на руках оружие должно быть обменяно на новое в установленном порядке в течение полувесны, после чего оно будет изыматься с одновременным наложением штрафа на поселение, где было обнаружено. Размер штрафа – триста серебряных монет за ствол.
Альгар невольно хмыкнул. Триста серебряных монет – это цена пяти породистых айсалов.
– В случае же неуплаты штрафа, – продолжил Тульф, во время усмешки хозяина дома пару раз кивнув, – за каждый ствол один из сэтов поселения, выбранный поверенными, будет арестован и направлен в Аркополь, где проведет пять весен на общественных работах, а старший сэт поселения немедленно должен оставить свое место и передать его тому, кто будет избран поверенными. Подпись – великий сэт, Мангр из Ранополя.
Тульф отпустил нижний край свитка, и тот бесшумно свернулся.
– Что скажешь, уважаемый Альгар? – тут же задал вопрос старший сэт из Тиглима.
– А что сказать? – Хозяин пожал плечами. – Этого и стоило ожидать. Мангр хочет поставить старшими сэтами на востоке своих, только непонятно зачем привязывать к этому делу стрельны? Только ребенок не увидит во всех его глупых попытках сокрыть главное – страх перед сэтами с востока. Он знает, что мы не станем поддерживать его, и поэтому решил избавиться от нас.
Рунг с гордостью посмотрел на отца. Так просто разгадать коварные планы ненавистного правителя. Да, в свои двенадцать весен Рунг уже понимал, что Мангр не тот, кто нужен сэтам, что он разрушает государство, что его правление наносит невосполнимый ущерб…
– Поэтому мы и решили отдать наши голоса тебе. – Наргар поднял руку и сжал кулак. – Все. В единстве мы победим. Все старшие сэты восточных земель и треть западных поддерживают нас. Перевес в голосах будет, не сомневайся. Мы ждем твоего решения, Альгар.
Хозяин дома задумался. Его взгляд снова застыл на окне. День обещал быть ясным, свет весело лился сквозь стекло, наполняя душу безмятежностью. В такой день выйти бы на крыльцо, потянуться с улыбкой на лице и погрузиться с головой в каждодневную работу по хозяйству, чувствуя, как приятно наполняются силой мышцы…
«Всетаки я уже слишком стар, сорок две весны за спиной, – мелькнуло в голове. – Может, отказаться? Пусть вон сам Наргар и выдвинет себя на место великого сэта. Ему всего тридцать три вес…»
Альгар взглянул на его кулак, который рослый сэт положил на стол и так и не разжал. Понятно.
На шерсти виднелись капельки крови.
Это не просто простуда.
Он скосил взгляд, посмотрел на Рунга. Сын будет гордиться им, весь Виглар будет гордиться им.
– Мой ответ – да.
Голос прозвучал чуть глухо и неуверенно, но никто не обратил на это внимания.
– Быть тому, – разом ответили гости, и Рунг, тут же вскочив, бросился наполнять кружки по новой.
Вскоре я перевел Асгата на галоп, а потом и в рысь. Погони, судя по всему, не было – пока они там разберутся со своими делами, пока переловят разбежавшихся гронов, пока взнуздают и оседлают их…
В общем, фору я себе обеспечил.
Нет, расслабляться я не собирался, но страх загнать Асгата присутствовал. Честно говоря, я не имел ни малейшего представления о том, сколько может пройти лог карьером без вреда для здоровья. А проверять на практике было глупо.
За всю ночь мне не встретилось ни одного живого существа, ни одного поселения, но лишь стало светать, как я буквально влетел в небольшую деревеньку, спрятавшуюся за взгорком. Дворов двадцать, может, чуть больше, постройки покосившиеся, бедные.
Переведя Асгата на шаг, я направил его к крайней лачуге – иначе эти домики и не назвать, – напряженно вглядываясь вперед, но не только из опасения. После всенощной скачки я здорово устал, веки отяжелели, и мне приходилось бороться с тем, чтобы не уснуть прямо в седле.
Наверное, почувствовав незнакомый запах, Асгат стал нервничать, фыркать, я хотел было похлопать его по шее, однако вовремя вспомнил про палец. Боль тут же вернулась, слабая сквозь замерзшую плоть.
Но я не стал обращать на нее внимания. Спрыгнул на притоптанный снег, обошел слегка завалившуюся на один бок лачугу и еле слышно постучал в покосившуюся дверь.
– Исхиахара сижа? – послышался полусонный голос. Значит, слоты.
– Я из ЧитТонга. Гонец. Открывай, – ответил на языке демонов, и говоривший тут же перешел на него.
– Прошу прощения, господин. Простите меня.
Заскрежетал засов, потом чтото звякнуло, и дверь с режущим уши скрипом отворилась. Увидев меня, слот тут же попытался ее закрыть, но я придержал ногой, одновременно выпуская повод, и, резко шагнув вперед, сшиб его ударом в грудь.
– Кто еще в доме? – спросил у «серого», который хоть и здорово рухнул, но все же оставался в сознании. Даже отползал назад.
– Не убивай, человек, не убивай. У меня семья. Я простой слот, – залепетал он на языке демонов. – Бери что хочешь, но не убивай.
– Что у тебя брать? – хмыкнул я. – Кто еще в доме?
– Не уби…
– Не будешь отвечать на вопросы – убью.
– Жена и дети. Двое.
– Позови их. Если сделаете все правильно – останетесь живыми.
– Жаранга…
– На языке демонов, – зло перебил я, и слот тут же испуганно съежился.
– Господин, они не понимают. Правду говорю. Не знают они поихнему.
– Ладно, – недовольно скривился я.
Спустя пару минут они вчетвером сидели в каморке без окон, дверь которой была заблокирована моим мечом. Внутренний замок и петли для навесного отсутствовали, и поэтому пришлось воткнуть «шип» наискось, пробив саму дверь и вогнав острие в бревно, служившее частью дверной коробки.
А я тем временем, озираясь по сторонам, отвел Асгата в сарай. Привязал поводья к толстой перекладине, расседлал и обтер горячие бока охапками сена, которого тут имелась целая копна, потом поискал зерно, но нашел лишь мешок с чемто, напоминающим отруби. Отсыпал логу примерно четверть, потом наложил перед ним пару охапок сена, действуя лишь здоровой рукой. Знал по опыту, как эта незатейливая сухая трава действует на раны. Полежал на ней после первых плетей.
От воспоминания того, как адски тогда жгло спину, передернуло. Хорошо еще, Альтор быстро промыл раны и обработал своей вонючей мазью, иначе от боли я просто сошел бы с ума.
Вернувшись в дом, я только теперь обратил внимание на затхлый воздух, поморщился. Осмотрел неказистое помещение. На темных, словно мореных бревнах то тут, то там даже мох какойто сизоватый. Или это изморозь?
Впрочем, разбираться не хотелось. Подавив брезгливость, я повалился на замусоленную кровать, осторожно, чтобы не задеть лямкой обрубок, сняв перед этим рюкзак. Глаза тут же закрылись, и я, как топор в омут, канул в глубину сна.
Разбудил меня стук в дверь. Подскочил, пытаясь сообразить, кто бы это мог быть, бросил взгляд на воткнутый в дверь «шип».
В этот момент изза двери чтото спросили на слотском, и я облегченно вздохнул. Из соседей, видимо, ктото, так что не страшно.
Приподняв трясущиеся от недосыпа руки, я осмотрел левую, пытаясь примирить мозг с мыслью, что это теперь навсегда. Если, конечно, не найду однажды лекаря, умеющего решать проблемы с отрезанными пальцами.
Стук повторился, теперь уже навязчивей. Поднявшись, я подошел к двери каморки.
– Кто это? – спросил шепотом.
– Сосед. Мы с ним силки должны идти глядеть, – ответил хозяин лачуги.
Схватившись за рукоять, я выдернул меч из дерева и потянул на себя дверь.
– Скажи ему, что заболел. Только на языке демонов, понял? Одно слово на своем, и я… – Острие меча приподнялось всего на пару сантиметров, но и этого хватило, чтобы слот понял все без лишних объяснений. Он закивал, как индюк, выражая лицом полную покорность. – Иди. – Я отступил на шаг, давая проход.
Слот, постоянно оборачиваясь и продолжая кивать, поплелся к входной двери, где долго объяснял соседу про болезнь, потом еще столько же пытался отвертеться по поводу общения на языке демонов, потом этот чертов сосед вновь стал расспрашивать о болезни, и мне захотелось просто затащить этого придурка сюда и отрезать его не в меру длинный язык под самый корень. Но он вовремя прекратил свой нудный допрос и наконецто убрался восвояси. Облегченно выдохнув, я всунул «шип» в ножны.
– Пожрать есть что? – спросил, усаживаясь за старый, замызганный не меньше чем белье на кровати столик.
Слот опять закивал, кинулся к каморке и вытащил оттуда за локоть испуганную жену, чтото лепеча ей на своем. Та засуетилась, бросилась в угол и принялась живо накрывать на стол, при этом стараясь не смотреть мне в глаза.
Пока она как угорелая носилась тудасюда, я успел заглянуть в один из горшков, скривился и отодвинул его к краю стола. В нем была какаято серая скисшая бурда, похожая на лица живущих в этой лачуге. Нет, такое и со страшной голодухи пробовать не стану. Глянул во второй. Тут чтото вроде вареной репы. Достал пару, положил в деревянную миску. Отломил кусок от черствоватой лепешки, аккуратно взял из третьего горшочка холодный, покрытый островками жира карбулковый окорочок.
– Остальное, кроме мяса, забирайте с собой в каморку. И чтобы тихо мне там, без единого звука.
Слот с женой, обрадованно похватав со стола посуду, тут же скрылись с глаз долой, а я впился в холодную ножку и стал неторопливо размышлять над тем, в какой оказался ситуации.
Мясо было не ахти, ситуация тоже. Выбравшись из ЧитТонга через западные ворота и проскакав в этом направлении всю ночь, я стал еще дальше от армии. Теперь, чтобы вернуться, надо делать огромный крюк по территории демонов. И это, учитывая, что Караг «след Сатэна» так с меня и не снял, а значит, управившись с делами в замке, ГатВул или кто еще из заговорщиков обязательно озаботятся моими поисками. Особенно после посещения библиотеки.
И ведь главное – определить мое местоположение благодаря этому чертовому «следу» им раз плюнуть. А возможно, они уже определили его и сейчас несутся вслед за мной, азартными криками подгоняя ездовых гронов. Черт, как же избавиться от этой «метки»?
Я задумчиво поглядел на рюкзак. Хаос и Кровь. Была бы книга Тьмы…
Интересно, кстати, а где она? В смысле, в какой части Отума и у кого находится? Хм, пораскидало же эти книжонки по здешнему свету. Может, у Других?
Другие…
Я положил обглоданную косточку в миску. Маловато для моего организма, но то, что лежало глубже в горшочке, выглядело совсем уж неаппетитно. То ли печень карбулка, то ли вообще легкие в мутноватобелом желе застывшего жира. Взяв «репу» и откусив, я тут же выплюнул эту мерзость. Кислая до ужаса. Пришлось довольствоваться одной черствой лепешкой.
Неторопливо, почти в такт жевательным движениям, снова потекли мысли, и первый же вопрос показался мне не лишенным смысла.
А что, если к ним?
Хм. Интересный вариант…
Правда, есть одно «но» – за все время пребывания в Отуме я так и не удосужился разузнать об этих Других подробнее. Както не нужно было. Да и вообще, разве, идя в Зыбь, я думал, что окажусь на другой ее стороне в чине эксвладыки демонов, да еще и с двумя книгами Номана в рюкзаке? Скажи мне кто такое тогда – рассмеялся бы над глупостью и неуемной фантазией говорящего.
Кстати, книги.
Мой взгляд вновь упал на рюкзак.
Да, не все три, которые демоны успели выкрасть у этих самых Других, но даже двух, помоему, должно быть достаточно…
Для чего? Да хотя бы для того, чтобы они не прибили меня.
Мозг заработал быстрее. Возвращение к армии или Другие? Первое сопряжено с опасностью для жизни, второе… второе ничуть не лучше.
А что, если эти Другие такие же рабовладельцы, как и ольджурцы? Книга Крови была у них какоето время, и они могли поднатореть в этой ветви, а значит, определят, что на мне рабское клеймо. Или не определят? А если даже определят, буду я считаться рабом у них ?
Да ну, вряд ли. Судя по всему, они даже не пересекались ни разу. В смысле ольджурцы и эти Другие.
Интересно – кто они? Что за существа – если даже демоны называют их Другими?
Стоп. Если демоны их так называют, стало быть, на людей они точно не похожи. Весело, блин…
Но пробраться к армии…
Поразмыслив немного над этой стороной дилеммы, я вдруг окончательно понял – к армии мне хода нет. Даже если не перехватят по пути приспешники Вулов, то еще неизвестно, что меня ждет в войсках. Может, чертовы заговорщики сумели и там устроить переворот.
Но с другой стороны…
Со стороны Других, – сам по себе сложился каламбур, и я невольно хохотнул. Да уж, знатный выбор – или в почти стопроцентную ловушку, или в «непонятно куда». Думать не передумать, решать не перерешать.
Но у меня есть книги, которые наверняка нужны этим Другим, кем бы они там ни являлись, – подсказал я сам себе, заодно и приободрив. К тому же Караг говорил о кораблях, которые строили демоны и на которых пытались связаться водными путями с другими расами. Корабли не вернулись. Значит, либо утонули сами по себе, либо их потопили. Судя по географии Зыби, чтото навроде порта могло быть лишь на севере, и плыть оттуда возможно всего в двух направлениях – или на восток, или на запад. Восток вряд ли. Там ольджурцы, о чем демоны знали уже тогда. Остается западное направление. А вот там как раз их и могли потопить те самые Другие. И тут вырисовывается самое интересное – значит, у них тоже есть флот, и, вернув пару книг, я тем самым получу возможность доплыть до Вальтии. А уже оттуда вернуться за Литой.
Размечтался, включилась рациональная часть. Вопервых, чтото както уж легко отброшен вариант с теми же штормами. Вот попали корабли демонов в шторм, и все, капец. А вовторых, если бы Другие плавали к Вальтии, об этом было бы известно ольджурцам. Вальтийцы, судя по истории, нападали на Ольджурию не раз и запросто могли объединиться с Другими в военный союз. А я бы вряд ли сейчас не знал об этом благодаря старому доброму Альтору.
Да, переборщил я малость с радужными красками, но в любом случае – возвращаться через всю Зыбь…
Я поднялся и стал ходить по комнате из угла в угол. Нужно было решать. Прямо сейчас. К тому времени, когда я вновь оседлаю Асгата, мне нужно знать точно – куда править путь. И неважно – правилен он окажется впоследствии или нет, колебания все одно хуже.
– Эй, как там тебя, – позвал я слота, остановившись напротив двери в каморку.
Мой «гостеприимный» хозяин тут же выскочил, склонился в пояс.
– Ты чтонибудь знаешь про Других? – спросил я, глядя на него с некоторой жалостью. Всетаки демоны здорово их сломали.
– Нет, господин. Клянусь болотными духами, ничего не знаю. Не видел. Слышал только в разговоре двух аземов, что у них какоето оружие есть страшное – бабахает как гром небесный, и что они о двух ногах. Один другому так и сказал: «Я ему обе ноги перебил, а он упал и из своего оружия в него ударил. В руку попал». Он сказал, что обожгло ему все, и кровь брызгами. И то это краем уха я услыхал, а дальше они приметили, что я остановился, и прочь меня прогнали. Хорошо еще, не убили.
Слот замолк, глядя на меня с рабской покорностью, а я нахмурил лоб. Оружие, которое бабахает… Неужели огнестрельное? Хотя те же магические плетения иногда так бабахают, что никакого огнестрела не нужно.
– Еще чтонибудь знаешь? – спросил без особой надежды, и слот завертел головой. – Ладно, понятно все. В вашем поселении только такие, как вы? Демонов, аземов и прочих нету?
– Нету, господин. Никого нету. Они изредка здесь бывают, когда от Кроми возвращаются. С боев. А так нету никого.
– Кромь далеко отсюда?
– Да два дня езды на телеге. – «Серый» махнул рукой на одну из бревенчатых стен своей лачуги. – Там вот. Два дня на телеге.
– Вода в доме есть? Ведро какоенибудь?
– Есть, – почемуто обрадовавшись, закивал слот.
– Ну так тащи. Мне Асгата напоить нужно.
Слот тут же кинулся в другую комнату, появился через несколько секунд с большим деревянным ведром. Таким же замызганным, как кровать, стол и стены, и с толстой веревкой вместо ручки.
– Из дома до вечера не выходить. Я на входной двери магическую защиту поставлю, откроешь до заката, разнесет весь твой домишко в щепки. Понял?
Не дожидаясь, пока слот накивается вдоволь, я схватил с кровати рюкзак и накинул лямку на плечо. Практически вырвал из его рук полное ведро, для видимости повозился с минуту у дверей, повторно обрисовывая ему картинку с разлетающимся в щепки домишком, в этот раз пострашнее, чтобы он проникся, и после этого вышел на улицу.
Судя по светилу, день уже давно перевалил за половину, еще часдва, и начнет смеркаться. Самое то.
Перемещаться по Зыби лучше всетаки ночью, вряд ли провинциалы вообще знают о том, что я формально являюсь их владыкой.
Аккуратно обмыв обрубок, я напоил лога и дал ему немного отрубей. После этого взнуздал, затем тщательно проверил спину – нет ли где потертостей, ссадин, и лишь затем оседлал. Вышел из сарайчика, ведя Асгата в поводу. Справа, метрах в пятидесяти, заметил пару местных, но те, едва увидав меня, поспешили скрыться. Я невольно усмехнулся. Еще бы. Человек, в одиночку, во внутреннем Тонге… Или я уже в среднем? А может, вообще во внешнем?
Приторочив рюкзак, я вскочил в седло и рысью выехал на дорогу. Бросил взгляд влево, туда, откуда прибыл в это поселение, приподнялся в стременах.
Бескрайняя заснеженная даль, сливающаяся с небом, так, что даже горизонта не различить. И никого. Никакой погони.
«Но она будет», – безо всяких эмоций мелькнуло в голове, и я, потянув правый повод, пришпорил отдохнувшего скакуна.
Ночь прошла без приключений. Я рысил по заснеженной дороге, время от времени замечая в полумраке небольшие деревеньки. То справа, то слева. Тишь и благодать захолустий.
А наутро, обернувшись в очередной раз, разглядел почти у горизонта несколько черных точек. Ну вот и дождались.
Перехватив поводья, я слегка подался вперед и дважды ударил в бока Асгата голенями. Топот стал живее, полусонное состояние тут же слетело, холодный воздух, обжигая, забил в лицо.
Через час преследователи сократили расстояние на треть, и я теперь мог сосчитать их – восемь всадников на гронах, вроде демоны, хотя пара в черных аземовских плащах. Они неслись во весь опор, и волейневолей мне пришлось сорвать лога в карьер. Идя галопом, я каждый час терял до километра форы.
Словно не желая отставать, мысли понеслись одним аллюром с логом. Я и так уже дважды успел смоделировать в голове все возможные варианты развития событий, но теперь, ускорившись, мысли стали выдавать совсем уж фантастические идеи.
А вдруг это Караг со штудийниками? Или приверженцы законной власти все же одолели чертовых заговорщиков и вот теперь спешат донести эту радостную новость до меня…
Нуну. Щас прямо остановился и проверил.
А может, это вообще не по мою душу? Просто какойто небольшой отряд, который перемещается по своим делам…
Ага. А увидев человека, они просто поздороваются и поскачут дальше…
Впереди появилась развилка, мысли тут же отвлеклись на нее. Я обернулся, зло выругался и слегка потянул на себя правый повод. Асгат послушно свернул на примыкающую, оставляя солнце у меня за спиной.
Хреново. Если придется вступить в бой, то оно будет бить в глаза…
Можно подумать, если оно не будет бить в глаза, я смогу завалить восьмерых демонов, которые, тут к гадалке не ходи – дриги. Вряд ли ГатВул послал в погоню слабых воинов.
Развилка осталась позади, мысли вернулись к прежним темам. Я сосредоточился на одной из них. Кромь.
В том, что она вотвот должна появиться, почемуто не сомневался. Два дня на телеге… Но верхом ведь полюбому быстрее, даже если рысью идешь.
Я всматривался вперед, поджав губы и продолжая оборачиваться. Погоня неумолимо приближалась, видимо, часть пути они вели с собой запасных гронов, на которых и пересели этим утром. Слишком уж резво шли их животины, несмотря на то что длинноногие изящные логи превосходят в скорости своих приземистых шерстистых «коллег». А возможно, и вообще мои преследователи сменили скакунов в какомнибудь ближайшем гарнизоне. Должны же тут такие иметься. Всетаки до Земли Других рукой подать.
И когда на горизонте проступила темная, от одного края до другого полоса лесного массива, я вздохнул с огромным облегчением. Вот если бы еще в ней снова заработал барьер…
Вздох длится примерно тридницу, плюсминус пару десятиц…
Так вроде говорил «Эйнштейн»?
Я принялся судорожно подсчитывать, сколько времени прошло с того момента, как мы выдвинулись из ШанЭрмиорда в поход, и с первого раза вышло както маловато. Тогда я стал увеличивать сроки пребывания в беспамятстве, приплюсовал еще несколько дней, объяснив их «затемнением»… Ну, мало ли, этот период у меня в голове все же слегка размыт. Но и после этого все равно получилось чуть меньше, чем хотелось бы.
Горько усмехнувшись, я отбросил бредовые подсчеты. Толку от них? Лучше уж продумывать тактику боя, на случай если все же догонят.
Вновь обернулся, и слово «если» както отпало само по себе. Расстояние между мной и преследователями теперь не превышало полуриги. Еще несколько минут, если не секунд, и они смогут достать меня магией. Единственное, на что оставалась надежда, – это Кромь. Пусть даже она «не работает», но там всетаки деревья и кустарник, за которыми можно скрыться.
«Они будут идти по следам», – выдал мозг, и я невольно скис. Чертов снег! Чертова зима!
Мимо промелькнули первые стволы сейкон, я взял левее, чтобы не влететь в густые ветки кустарника, чуть попридержал Асгата, огляделся, ища место, где снег успел растаять. Слева приметил небольшой взгорок и направил лога к нему. Хоть и ненадолго, но он меня скроет.
Спустившись по противоположному склону, я вновь перевел своего скакуна в галоп и склонился, почти прижавшись к его шее. Надо мной пару раз пронеслись нижние ветви, потом я чуть не вылетел из седла, когда Асгат сам перескочил через небольшое поваленное деревце, которое я не заметил, глядя в это время назад.
Преследователей видно не было. Либо они потеряли меня, либо…
Слева мелькнул силуэт всадника. Черт!
Они разделились и теперь загоняют меня, как стая волков одинокого рызгоя.
«К нему!» – тут же пронеслась мысль, и я, даже не успев толком поразмыслить над ней, потянул левый повод.
Зато теперь можно не сомневаться – это не Караг со штудийниками. Ну не ради же того, чтобы радостно выехать мне на встречу одновременно со всех сторон, они совершают все эти маневры.
Невольно улыбнулся, хотя сейчас было явно не время шутить. Справа на взгорке появились два всадника, демоны. Увидев меня, они пришпорили гронов и понеслись следом. Я заметил, как один из них вскинул руку, успел поставить «сферу», но заклинание Тьмы пролетело мимо, с треском ударившись в один из стволов.
Асгат вновь сиганул через лежащее бревнышко, и я заставил его взять еще левее.
Вопервых, надо удаляться от этих двух на взгорке, вовторых, просто жизненно необходимо нагнать того, слева. Если вступать в бой один на один, то я еще както смогу противостоять.
Но через какоето время я слегка натянул поводья, а вскоре и вовсе остановил Асгата. Приподнявшись в стременах, напряженно огляделся. Никого.
Неужели барьер не пустил? Или они готовят ловушку?
Медленно двинулся дальше, аккуратно разобрав «сферу» и прислушиваясь к каждому звуку. Откудато издалека донеслось – трррр, словно ктото быстро заколотил палкой по трухлявому стволу, Асгат нервно дернулся.
– Тихотихо, – прошептал я. – Это птица.
Под копытом хрустнула сухая ветка, мы на пару вздрогнули.
Черт! Ну где же о…
Я натянул поводья, ощутив, как похолодела спина. Изза деревьев впереди показались трое всадников. Обернувшись и собираясь потянуть левый повод, чтобы развернуть Асгата, тут же оставил это бессмысленное действие. За спиной были еще трое. Профессионально загнали, сволочи.
– Владыка? – с издевкой спросил один из тройки впереди. Его губы презрительно скривились. – Что же это вы убегаете от своих верноподданных?
– Да надоели, – бросил я, пытаясь первым делом подбодрить себя. Всетаки с хорошим настроением не так страшно умирать.
Демон хохотнул, но тут же его лицо стало каменным.
– Вы обвиняетесь в предательстве интересов Тьмы и должны возвратиться с нами в ЧитТонг, где будете повешены.
– Так, значит, убивать вам меня нельзя? Неплохо. – Я хмыкнул, разворачивая лога так, чтобы видеть всех шестерых. – Тогда я, наверное, дальше поеду, а вы попытайтесь меня уговорить, пока не кончится Кромь. Идет?
– Не делайте вид, что вам все равно. – На лице демона появилось презрение. – Люди трусливые существа, геройство им не к лицу. В случае вашего сопротивления мы усыпим вас, но я предлагаю вам сохранить лицо, поступив, как и подобает воину.
– То есть поехать добровольно?
– Именно. – Демон кивнул.
– Но по вашим законам повешение – это казнь не для воинов. Воинам у вас перерезают горло. Так что неувязочка какаято.
Сообразив, что я просто тяну время, говоривший со мной нахмурился, кивнул, теперь уже не мне, а соратникам.
– Что ж, вы сами выбрали, – торопливо подвел он итог нашей беседе, и сразу трое демонов стали поднимать руки. Но вдруг случилось чтото непонятное.
Со злобным шипением в окруживших меня всадников полетели боевые плетения – красноватые, зеленые, голубые: всех цветов и не меньше десяти сразу. Послышался треск, вскрики, гроны испуганно заржали. Под одним из всадников животина встала на дыбы, и тот еле удержался, еще один повалился на землю, не успев прикрыться от внезапной атаки.
Ожидая удара сзади от тех двух преследователей, которых я не наблюдал и которые скорее всего были за спиной, я вновь сплел «сферу», на этот раз четвертого круга, а следом поставил воздушный «щит».
«Сфера» тут же обрушилась под ударом демона из тройки справа, и вместо боевого снова пришлось плести ее. Зато появилась возможность развернуть Асгата.
Я потянул повод. От страха пританцовывая на месте, лог развернулся, давая мне возможность видеть тех самых двух демонов, что подстраховывали своих товарищей с тыла. Но им было не до меня, они отбивались от яростной атаки. И на мгновение я опешил, увидев, кто напал на них.
Это были дети…
Мальчуган лет пяти и девочка чуть постарше.
«Можно смело умножать на тысячу», – мелькнуло в мозгу.
Я ударил во всадников слева «кольцом». Но не рассчитал. Не было практики в использовании.
Плетение сработало за их спинами, расширилось резко, задевая лишь круп одного из гронов. Тот перепуганно бросился вперед, наплевав на попытки наездника остановить, и, пока демон пытался обуздать раненого скакуна, я убил его «лучом».
Резко откинувшись назад, всадник распластался на гроне, словно на зеленой лужайке, беззаботно раскинув руки в стороны. Я тут же хотел было заняться следующим противником, но с удивлением обнаружил, что никого из них в живых уже нет.
Както сразу вдруг навалилась тишина, гдето далеко снова раздалось глухое – трррр, и я нервно огляделся. Один из гронов, без седока, понуро проковылял передо мной, прихрамывая на переднюю левую. Невольно стал провожать его взглядом…
– Фокус не получился?
Вздрогнув, я обернулся и тут же опустил взгляд.
– Привет.
Мой голос прозвучал сдавленно. Несмотря на то что своими собственными глазами я только что видел, как альты спасли меня, все равно внутри появилось давящее мистическое чувство. Как будто вотвот должно произойти чтото непоправимое, и ты знаешь, что не сможешь этому помешать. Такое иногда бывает в долгие пасмурные дни, нахлынет вдруг… предчувствие собственной смерти…
Даже несколько минут назад мне было не так страшно.
Лицо девочки выражало искреннюю заботу, она вдруг исчезла, и я почувствовал, как ее пальцы коснулись левой руки. Голова машинально повернулась, опережая сам страх.
– Делать фокусы так опасно?
Она вздохнула, словно осуждая.
– Наверное, – через силу улыбнувшись, выдохнул я. – Спасибо, что помогли.
– Ты другой, из другого мира, ты не защищен их богами. Ктото же должен был взять тебя под свое крылышко. – Она ответила улыбкой. – Мне это было нетрудно.
– Тебе? – Голос снова дрогнул, липкое мистическое ощущение не отпускало и даже сильнее сжимало свои щупальца. – Но…
– Нас было много? Можешь думать и так. Это не имеет значения.
– Но разве вы…
– Люди считают, что нас послал сюда Номан, – перебила девочка. Ее губки надулись, голос стал обиженным. – И они, – она указала на одного из демонов, – тоже так считают, и те, – рука указала за спину. – И те с чегото взяли, что меня прислал сюда Номан. Но я не знаю никакого Номана.
Ее глаза распахнулись, как будто она сама удивилась только что сказанному.
– Какие они? – выдавил я из себя вопрос, бросив взгляд за спину девочки, и она рассмеялась.
– Тебя это сейчас волнует больше всего? – спросила, а смех тем временем продолжал звучать, неспешно поднимаясь к верхушкам черных сейкон.
– Нет, но…
Она снова исчезла, появилась уже шагах в десяти.
– Лучше этих, – кивнула в сторону трупов. – Намного лучше. Тебе не стоит появляться здесь после заката, – сменила вдруг тему. – Старший тебя убьет.
– Ты говорила в прошлый раз… – Да и черт с ним, что тогда было во множественном числе. – Я стал злее? Моя внутренняя кромь…
– Добро и зло это всего два предела, есть и третий. Он хуже.
– Что за предел?
Но я еще не договорил, а она уже исчезла. И тут же липкие холодные щупальца оторвались от меня, застыли в паре метров, словно размышляя – перед ними все еще возможная жертва или меня уже нельзя трогать.
– Ты ушла совсем?! – прокричал я неуверенным голосом, но ответа не последовало.
Торопливо оглядевшись, я проглотил каменную слюну и, несмотря на страх, решил подождать.
Секунда, две, три…
Щупальца начали медленно приближаться, Асгат захрапел, попятился боком, стал бешено взрыхлять правой передней ногой снег, и я тут же грубо пришпорил его, решив не заигрывать с неведомым.
Из Кроми я выбрался под вечер, придержал Асгата, глядя на открывшееся передо мной пустое пространство. Снежная степь и лишь вдалеке, чуть правее, черная полоса леса. Ни дороги, ни одного следа. А если и были, то замело давно. Ветерок здесь гулял хороший, поднимая сизоватую поземку, отчего казалось, что это и не заснеженное поле вовсе, а огромное волнующееся озеро.
Направив скакуна прямо в снежные волны, я оглянулся в последний раз и мысленно поблагодарил Кромь. То, что это была именно она… Более толкового объяснения придумать у меня не получилось. Наверное, эта девочка – она проявление самой Кроми. Точнее, одно из проявлений. Есть ведь еще и Старший. А предел, о котором она сказала… Кажется, я понял. Добро, зло… и полное отсутствие того и другого. Бесчувствие, пустота. Думаю, она говорила об этом. Или нет?..
Лог рысил сквозь поземку, высоко вскидывая ноги и настороженно глядя вниз, как будто боялся в любой момент провалиться. Я похлопал его по шее, проговорил замерзающими губами чтото ободряющее, потрогал их пальцами. Мозг тут же отбросил размышления о Кроми и переключился на более важную тему. Это тебе не личные покои с мягкими перинами и толстыми шерстяными одеялами, здесь нужно думать, как переночевать. Куртка у меня, конечно, теплая, и сапоги с мехом, но все равно засыпать на таком морозе страшновато. Ведь можно и не проснуться.
Темная полоса леса приближалась, но при этом не вырисовываясь четче. Светило полностью скрылось в плотных облаках, которые вздымались заснеженными вершинами у горизонта, стало быстро темнеть. Асгат попривык и стал идти ровнее, уже не боясь, и вскоре мы въехали в подлесок, а через минуту мимо стали проплывать и высокие вековые деревья с толстыми, изрезанными морщинами стволами. Я чуть натянул поводья, стал всматриваться в полумрак и вдруг содрогнулся. Всего метрах в двадцати ктото стоял неподвижно, с интересом разглядывая меня.
– Эй! – окликнул машинально, готовясь, если что, атаковать магией.
Силуэт не ответил, я хотел было окликнуть еще раз, но вместо этого нервно рассмеялся. Передо мной была статуя.
Я направил Асгата к ней, невольно чувствуя себя болваном. Животное и то умнее оказалось, не шарахнулось и даже не остановилось. Видимо, почувствовало, что там всего лишь камень, а не живое существо.
Статуя была высокой, каменная макушка вровень с моей. А когда я соскочил на землю, так и вовсе пришлось задирать голову, чтобы оглядеть ее полностью.
Какоето животное, стоящее на двух лапах и чемто похожее на медведя, только изящней. Цвета серого, хотя это ничего не значило, просто сам камень был таковым.
Я поднял руку, осторожно тронул рукой холодный постамент, потом прикоснулся к лапе. Внутри на мгновение шевельнулся глупый детский страх. Вот сейчас оживет эта хрень…
Впрочем, в этом мире такой страх называть глупым не стоило. Вспомнить хотя бы тех же глемов. Тоже ведь бывают каменные, а ничего, пришибить дубиной запросто могут.
Но магией от статуи не тянуло, и страх быстро отступил. В сгущающейся темноте я привязал поводья к левой лапе каменного существа, извинился перед Асгатом за отсутствие ужина и, расседлав его, хорошенько обтер. Повесив влажный вальтрап на одну из передних лап статуи, я отцепил от седла рюкзак и достал скрижали. Засунул их за пазуху, подпоясался сильнее, а сам рюкзак натянул на голову.
Выглядело, наверное, смешно, но другого выхода у меня не было. Теплой шапки я из ЧитТонга не прихватил.
«Надо было у мертвых демонов взять», – пришла в голову запоздалая мысль, но я быстро от нее отмахнулся. Не хотелось вспоминать вместе с нею и страх, снова пришедший ко мне в Кроми.
Разжигать костер не решился. Хрен его знает, привлеку этих самых Других и проснусь уже связанным или вообще с отрубленными руками, чтобы магичить не мог. Поэтому, подтащив седло к статуе, я просто сел на него и стал «утепляться» дальше. Засунул левую кисть в правый рукав куртки, правую в левый, поелозил, просовывая как можно глубже, зацепил затылком постамент и ругнулся. Пришлось снова вытаскивать руки и поправлять рюкзак.
Наконец спустя минут десять я перестал ерзать и закрыл глаза, но сон не шел. Всетаки колючий ежик страха шевелился в моем пустом желудке.
«Да ладно», – отмахнулся я и стал подбадривать себя воспоминаниями о службе в армии храмовников. Както же там спали на лютом морозе. Правда, укрывались полностью одеялами… Плевать. Эта куртка лучше всяких одеял…
Но едва этот ежик успокоился, как заворочался другой.
«Метка».
Не знаю, насколько точно чертовы демоны могут определить мое местоположение, но то, что я в Землях Других, они скоро будут знать наверняка. Значит, даже покинув Зыбь, я должен постоянно оставаться начеку, ожидая нападения…
Хотя, если мне удастся продвинуться достаточно глубоко… Сильно это мне поможет или нет – не знаю, но не думаю, что демоны так просто разгуливают по территории своего врага.
«Одного из врагов, – поправил себя. – Есть же еще ольджурцы. И чтото мне подсказывает, что те как раз и есть враг номер один, а Другие…»
В желудке заворочался еще один ежик. И даже не ежик, а ежище…
А что, если демоны потребуют у Других меня выдать? Скажут – оставьте книги, а нам отдайте «Сатэна».
«Да ну, не сгущай», – сказал я сам себе, но это не помогло. Как ни крути, а не очень радужное будущее у меня вырисовывается, я бы даже сказал – совсем не радужное.
И Литка… Когда теперь ее увижу, и увижу ли вообще?
Я незаметно провалился в сон. Вроде бы просыпался несколько раз посреди ночи, вскакивал, приседал и размахивал руками, чтобы разогнать кровь. Но утром это все показалось только сновидениями.
Разбудил меня все тот же звук, слышанный еще в Кроми. Трррр.
Дятлы, что ли, местные?
Я стянул с головы сползший вниз и полностью закрывший лицо рюкзак, потом вытащил изза пазухи книги и засунул в него.
Асгат мирно дремал, понурив голову, но как только услышал, что я проснулся, тут же уставился на меня. В глазах его засияла радость вкупе с надеждой, он запрядал ушами, закивал.
– Извини, Асгат, – я развел руками, – с завтраком то же, что и с ужином. Полное отсутствие.
Наверное поняв по интонации, что ничего полезного от меня не дождется, лог тут же гордо отвернул голову.
– Да ладно тебе, обидчивый. – Я подошел, бросил рюкзак на землю и похлопал его по шее. – У меня тоже, между прочим, ни крошки во рту уже сутки. – Я стал разгребать носком сапога снег. – Тебе проще, может, щас траву какую отыщем. Должна же тут быть.
– Нету, – констатировал я через минуту и пожал плечами. Всетаки не продумал. Надо было у слотов половину того мешка с отрубями забрать. Или опять же у тех демонов… Наверняка к седлам были приторочены переметные сумки с зерном.
Я нагнулся, загреб ладонями снег и стал тереть лицо. Выдохнул довольно, рассмеялся. Настроение заметно улучшилось, чувство голода притупилось, все стало не так мрачно. Метнул рыхлой охапкой в Асгата, но он не разделил моей веселости, зафыркал с явной обидой.
От души «наумывавшись», я стащил с каменной руки статуи вальтрап и принялся его интенсивно теребить. От мороза тот был словно деревянный, и пришлось попотеть, пока он наконец снова стал мягким. Накинул его на спину лога, тот дернулся, зафыркал, уши прижались к голове.
– Ты чего? – спросил я. – До сих пор дуешься на меня, что ли?
Но Асгат не дослушал, попятился назад, натягивая поводья, и теперь даже заржал, пытаясь встать на дыбы.
– Асга…
Сообразив, что дело совсем не во мне, я резко развернулся. Всего шагах в тридцати стояло огромное животное. Сказать честно, я сразу и не увидел его, скользнул взглядом дальше, но тут же вернулся и невольно дернулся назад. Ладони вмиг стали потными, а слюна вязкой.
На нас решило поохотиться нечто наподобие льва.
Полностью быть похожим на земного царя зверей этой твари мешали окраска, сильно вытянутая морда и размер. Первая была бледносизой, в тон снежному покрову, вторая длиннее сантиметров на двадцать, а последний превышал земной раза в полтора. Но шикарная грива, видимо, как атрибут всех звериных царей в любом мире, присутствовала.
Он сделал пару шагов, замер, припав к земле и не сводя с меня взгляда, в котором не было ни единой эмоции. Только холодный расчет. Я медленно поднял руку.
– Эй! – крикнул, делая голос как можно тверже. – Пшел отсюда!
За спиной снова раздалось ржание, быстро переходящее в какоето судорожное икание.
– Пшел! – повторил я, но местный лев и не подумал отступать, а даже напротив. Распрямился пружинисто и рванул вперед.
Ледяные диски метнулись ему навстречу, встретили на полпути, впиваясь в плоть. Красивая шкура тут же обагрилась в четырех местах, зверь рухнул, попытался встать. Его взгляд теперь выражал полное недоумение.
– Что? – заорал я, давая выход чувствам. – Не ожидал?! А я тебе говорил – вали!
По его глазам читалось, что он понял свою ошибку, а заодно и ясно осознал, что исправить ее уже нельзя. Пытаясь развернуться, он завалился набок и издал предсмертный рев.
– Фух, – выдохнул я. Руки мои тряслись. Честно говоря, неожиданно все произошло, да и жалко почемуто стало зверюгу. Красивая всетаки. – Так, Асгат, – я обернулся к логу, – у меня шашлык уже есть, осталось тебе сена или зернышек найти.
Хохотнул нервно и, вытащив «шип», зашагал по глубокому снегу к помирающему зверю. Остановился примерно в десяти шагах, глядя на содрогающееся лохматое тело, вскинул левую руку и, прицелившись, вогнал «срезень» первого круга прямо в холку. Зверь тут же замер, задние лапы стали медленно вытягиваться.
«Вот же, зараза. Все настроение испортил», – ругнулся я про себя и осторожно двинулся дальше. Приблизившись почти вплотную, потыкал острием в голову. Вроде сдох.
Но на всякий случай все же решил обойти и посмотреть «с лица». Мало ли, вдруг притворился, гад, чтобы перед смертью отомстить, оттяпав мне руку или ногу.
После этой скоротечной охоты, в которой предполагаемая жертва стала хищником, в лесу повисла какаято напряженная тишина. Я бы даже сказал – напрягающая. Только режущий по ушам скрип снега под ногами…
Изза этого скрипа я и застыл, не сделав и пяти шагов. Чтото непохоже на эхо.
Взгляд сам устремился влево, опережая движение шеи, потом я обернулся, уставившись на статую, снова повернул голову…
Мать моя женщина! Это не статуя животного. Точнее, статуя – но не животного. Эту каменную хрень ваяли с Другого.
Их было двое – один повыше на полголовы и более крепкого сложения, второй, если так можно выразиться, – худощавый. Белые накидки, похожие на сюрко, только доходящие почти до середины икр, скрывали большую часть их тел, но и того, что я увидел, хватало с лихвой. Руки и ноги этих существ были покрыты густой шерстью бурого цвета.
Впрочем, какие к черту руки и ноги? Достаточно взглянуть на головы.
Массивные, с заметно вытянутой вперед лицевой частью, с широкими черными ноздрями и небольшими глазами в обрамлении коротких бурых волос.
В руках Другие держали ружья. Не такие, как я видел у своего деда, который был заядлым охотником и имел две двустволки – горизонталку и вертикалку, хотя предпочтение отдавал второй, а чтото смутно напоминающее мушкеты. Дула были направлены на меня, и поэтому я невольно замер, чтобы не спровоцировать.
Но, судя по всему, они тоже были немало удивлены и, как и я, не делали никаких движений. Ну правильно, когда тут в последний раз появлялся человек?
Прошла минута, мы втроем не шевельнулись. Пауза начинала нехорошо затягиваться, и я решился.
– Добрый день! – крикнул на ольджурском, чувствуя, как снова вспотели ладони. Вот щас в ответ пальнут, и что тогда? Удержит пули воздушный «щит»? – Добрый день! – зачемто повторил на земном. Ну мало ли.
А вот на языке демонов прокричать не рискнул. Среагируют еще машинально, как на врага, и нажмут спусковые крючки. Или что там у них?
Другие переглянулись, тот, что повыше, проорал в ответ какуюто абракадабру. Я медленно развел руками и повертел головой.
И вдруг:
– Каргаш тан?
Я чуть было не заорал сразу же – «человек!» – но чтото сдержало. Вдруг проверка?
Однако Другой тут же повторил вопрос, и я решился.
– Ольджурец, – выкрикнул на демоновском. – Человек я. Путешественник.
Последнее пришло в голову прямо на ходу. Не знаю, поможет эта версия или нет, но другой не было вообще.
Они снова переглянулись, стали спорить. Я терпеливо ждал, глядя, как худой чтото пытается доказать. Но высокий и сбитый неожиданно рявкнул на него, явно осаживая, и двинулся ко мне, забрасывая мушкет за спину. Это порадовало, но напряжение тем не менее продолжило расти. Здоровый ведь черт, если что, он меня и так заломает, как осинку.
– Мой дед видел человека, – громко заговорил Другой, сократив расстояние вполовину. – Он сказал, что люди не враждебны нам. Но он видел всего одного человека, который пришел сюда, убегая от демонов. А поодиночке все мы не враждебны.
Остановившись в пяти шагах, он внимательно посмотрел на меня, а я, собрав волю в кулак, дружелюбно улыбнулся, хотя внутри все трепетало. Другой был выше меня всего на полголовы, но медвежья морда вызывала страх на какомто глубоком, наверное, генетическом уровне. Скольких наших предков загрызли всякие там пещерные и прочие медведи? Еще тогда, в доисторические времена.
– Путетественник? – переспросил Другой. Некоторые слова на демоновском у него звучали смешно, но смеяться я и не думал, а лишь кивнул, сделав серьезное лицо.
– Щирни нагуляк, нагай мани длущ, – обиженно бросил второй, останавливаясь возле сбитого.
– Кудущна, – сухо ответил ему тот, не повернув головы, и лицо второго скривилось от злости.
– Это мой сын, – стал объяснять он. – Ты убил его лютого зверя, и теперь ему не стать охотником до следующей зимы.
– Скажите сыну, что я не знал этого. – На моем лице появилось искреннее раскаяние, хотя глубоко внутри я только ухмыльнулся. Ага, а если бы знал, так бы стоял и ждал, когда этот местный лев сожрет меня.
– Я скажу это ему. – Сбитый бросил взгляд мне за спину, и я еле сдержался, чтобы не оглянуться. – Это твой айсал?
– Да. Только в Ольджурии его называют логом. Я купил его в Северном Доргоне, это область в Ольджурии.
– Что такое Ольджурия? Где это?
– За землей демонов.
– Лагурия?
– Она самая, – ответил я, быстро сообразив, что, если Другие и имели контакт с ольджурцами, то очень давно, и название страны могло с годами исказиться.
– Тот человек, которого знал мой дед, был из этой страны. Он умер через полвесны после того, как появился здесь. Какаято болезнь. Наши лекари не смогли вылечить. Как тебя звать? – спросил он неожиданно, и я по привычке ответил:
– Ант.
О чем тут же пожалел. Черт, надо было сказать чтото совсем другое, чтобы демоны не смогли найти по име…
«– К вам не приходил человек по имени Ант?
– Нет. Того человека, что пришел к нам из ваших земель, зовут не Ант.
– А, простите, наверное, это не он».
Я еле сдержался, чтобы не рассмеяться, когда этот предполагаемый диалог промелькнул в мозгу, и одновременно с этим настроение ухудшилось. Слишком уж явственно снова осознал, как хрупко мое положение.
– А меня зовут Альгар. Я старший сэт Виглара, что в трех ходах отсюда. Моего сына, – в этот раз он удостоил его взглядом, – зовут Рунг. Если ты не врешь, то можешь быть нашим гостем. – Другой вновь заглянул мне за спину. – Что в твоем рюкзаке? Карты? Записи?
– Только записи, карты я еще не на…
– Я должен посмотреть. – Его голос стал вдруг жестче. – Я старший сэт, и я отвечаю за всех сэтов, живущих в моем селении.
Он двинулся к рюкзаку, лежащему возле Асгата, обходя меня слева, я непроизвольно вытянул руку, шагнул к нему, чтобы остановить. Второй сэт тут же вскинул ружье.
– Кудущ, – бросил первый и замер. Его глаза застыли на мне, ладонь потянулась к рукояти небольшого охотничьего ножа, хотя тот был совсем не соперник моему «шипу». – Что у тебя в рюкзаке?
– Книги, – сделав лицо каменным, выдохнул я.
– Что за книги? Я должен посмотреть.
– Хаоса и Крови, – ответил я, решив, что соврать будет хуже, и морда у этого Альгара вытянулась. Он медленно перевел взгляд на рюкзак, потом вдруг хекнул както неопределенно.
– Хаоса и Крови? – переспросил на демоновском и, повернувшись к сыну, чтото сказал ему на своем языке. Глаза того растерянно заблымкали, но морда при этом стала злее. – Ты точно путетественник?
– Да. Эти книги мне достались странным образом. Но это долгая история, а я уже два дня не ел.
Альгар задумался, наконец кивнул:
– Хорошо. Запрягай своего айсала и идем. А рюкзак я должен взять. Я его понесу.
– Как хочешь, – не стал я упорствовать. Собрав волю в кулак, развернулся и направился к Асгату, несмотря на то что все внутри просто кричало – нельзя поворачиваться к животным спиной. Нельзя.
«Они не животные, – грубо прекратил панику. – Да, похожи на медведей, но они не животные».
Альгар следом не пошел, а, по всей видимости, приказал это сделать сыну. Поднимая седло, я бросил мимолетный взгляд в сторону убитого зверя и увидел, как старший сэт суетится возле туши. В его руке был нож, лезвием которого он пытался разжать челюсти мертвого местного льва.
Закидывая седло на лога, я посмотрел снова. Альгар теперь разрезал шкуру в том месте, где задняя лапа переходила в туловище, а его отпрыск стоял шагах в десяти от меня с рюкзаком в левой руке. В правой он все так же держал нацеленный мне в грудь мушкет.
Хм, а оседлать дали. Уверены, что даже если я сейчас вспрыгну на своего «айсала» и попробую уйти, то они успеют меня пристрелить. Я в этом тоже, кстати, не сомневаюсь. Охотники, они и в Отуме охотники.
А вот в том, что если я их атакую магией, то без проблем выйду победителем, – сомнения были. Во время разговора со старшим сэтом я успел немного рассмотреть их оружие. С одной стороны – это были дульнозарядные штуки, однако спусковой крючок все же имелся. В ружьях я почти не разбирался, но и так нетрудно было догадаться, что наверняка их «мушкеты» сейчас заряжены, и два выстрела они произведут быстро. Как там дальше сложится с перезарядкой – это уже вопрос несущественный, потому как к тому моменту либо они будут мертвы, либо я.
Впрочем, атаковать я и не собирался. Вопервых, Другие оказались не столь агрессивны, а то и дружелюбны, несмотря на свою звериную внешность, вовторых, начинать «новую» жизнь с двойного убийства не хотелось.
В общем, я просто рассуждал, затягивая посильней подпруги и поглядывая на новых знакомцев.
Те постоянно перебрасывались паройтройкой словечек, продолжая каждый заниматься своим делом. Старший разделывал тушу, а младший не сводил с меня взгляда, ревностно следя за каждым движением.
Наконец я затянул последний ремень, машинально просунул палец между подпругой и боком Асгата, проверяя натяжку, и взял его под уздцы.
– У меня все готово, – проговорил миролюбиво, посмотрев на не очень миролюбивое лицо младшего. Он теперь мне этого лютого зверя до старости вспоминать будет?.. Но в принципе я его понимаю. В нашем современном мире к обычаям, конечно, не так рьяно относятся, но все же составить представление о том, что он сейчас чувствует, я могу. У того же моего деда довольно серьезные пунктики были по разным мелочам. Чуть что не так, и он впадал в бешенство.
Рунг мне, разумеется, не ответил и не шевельнулся. Прямо как статуя, блин, ругнулся я мысленно и стал ждать.
В это время Альгар закончил оттяпывать от мертвого льва заднюю ногу, достал изпод накидки моток веревки и, привязав один конец к голени, второй, на котором был железный крючок, воткнул в сам окорок. Накинув получившуюся «ручку» на плечо, он медленно двинулся к нам, довольно сильно накреняясь.
– Держи, – сказал мне, подойдя почти вплотную и протянув руку. – Это клыки лютого зверя. Ты убил его, они твои. Теперь ты по нашим обычаям – охотник.
– Нагуляк мани стараци, – недовольно пробурчал молодой и сплюнул под ноги.
– Кудущ, – холодно ответил ему Альгар. – Пралиня камать. Мани поверхи. Рунг сказал, что это несправедливо. – Он хмыкнул. – Мы шли по следу этого зверя полдня… Он шел. Я всего лишь был рядом. – Мне показалось, что Другой слегка смутился.
Я молча взял окровавленные клыки, поблагодарил.
– Ты наш гость, – продолжил он, кивнув в ответ. – Мы возвращаемся в Виглар, и я рад пригласить тебя в наше селение. Надеюсь, ты не откажешься.
А у меня что – есть выбор? Я едва не усмехнулся. Ну да, сейчас развернусь и просто уйду, оставив вам книги. Как же. Да и какая разница – эти Другие или дру…
Отбросив мысли, я ответил с благодарным лицом:
– Принимаю твое приглашение с радостью, Альгар. Для меня это большая честь.
Мой собеседник тут же приосанился, кивнул довольно. Значит, ответил я, как и полагается.
– Ты собираешься тащить этот кусок на своем плече? – добавил, когда Альгар уже развернулся и жестом показал сыну, что мы отправляемся в путь.
Он снова обернулся.
– Можно укрепить его на седле.
– Верно, – согласился Другой.
Хорошенько привязав окорок к подпругам и луке, мы двинулись в сторону леса. Точнее, лес был повсюду, но там, куда повел Альгар, он становился заметно гуще. Я шел следом за дюжим сэтом, Рунг замыкал. Пробравшись сквозь густой кустарник, мы вышли на хорошо заметную звериную тропу. Наверное, целое стадо какихнибудь местных дролтов шастает по ней тудасюда или рызгоев…
Почти полдня мы шли не останавливаясь и не разговаривая. Я разглядывал деревья, заметил какихто угольночерных пушистых зверьков, ловко перепрыгивающих с ветки на ветку, один раз показалось, что гдето между деревьями мелькнул силуэт такой же зверюги, которую я прибил.
Но примерно через час местный пейзаж поднадоел, и я погрузился в размышления, не теряя из виду широкую спину Альгара. Лог изредка всхрапывал, но не от волнения, а скорее по какойто своей физиологической нужде. Рунг бесшумно ступал гдето за спиной.
И вдруг впереди показался невысокий пологий холм с протянувшимся по всей длине частоколом из бревен. Помимо этого примерно через каждые тридцать метров имелась бревенчатая башенка, заканчивающаяся широкой площадкой, над которой возвышалась односкатная крыша под очень крутым углом. Хотя больше это было похоже на огромный щит, между нижним краем которого и полом площадки оставалась лишь небольшая щель наподобие амбразуры. Я заметил торчащее из нее дуло мушкета, перевел взгляд на другую башенку. Та же картина.
В этот момент Альгар остановился, не без гордости указал в сторону сооружений и проговорил слегка запыханно:
– Это Виглар. Селение небольшое, но еще ни один отряд краснорожих не проскользнул мимо него.
Виглар оказался не таким уж и небольшим. Мы поднялись по взгорку, вошли в ворота, и с этого момента мне пришлось мириться с откровенно пялящимися взглядами. Сначала это были часовые на воротах, а потом каждый, кому я попадался на глаза. Эти медведеподобные существа останавливались, и на их лицахмордах появлялось такое удивление, словно перед ними был не просто человек, а сам Номан. Впрочем, насчет того, что они верят именно в этого бога, я сомневался.
Альгар поначалу чтото коротко объяснял им, потом начал отмахиваться рукой и наконец перестал обращать внимание.
Помимо глазеющих живых, были и «мертвые». В селении оказалось порядком таких же статуй, на которую я наткнулся вчера и возле которой заночевал.
Провожаемые десятками взглядов, мы прошли по узенькой улице, свернули вправо на примыкающую. Она была гораздо шире и, судя по всему, являлась главной в поселении. Помимо срубов здесь довольно часто попадались каменные дома. Возле одного из таких мы и остановились, и я невольно выдохнул с восхищением. Два этажа, из искусно отесанного серого камня, по обеим сторонам порога две изящные колонны с длинными прямыми желобками от базы до капители. Подобное я видел только в крупных городах Ольджурии, да и то лишь в богатых кварталах. Но ведь это деревня…
– Мне привезли их из Аркополя, – проследив мой взгляд, объяснил Альгар. – При Тангаре это стоило недорого, любой сэт мог себе позволить. Любой, у кого руки не плешивые, – добавил он и тут же поспешил объяснить: – Это значит, что умеет и любит работать.
Поднявшись по ступеням, ведущим к массивным деревянным дверям, он взялся за кольцо, продетое в пасть небольшой железной морды того самого лютого зверя, но постучать не успел. Дверь резко отворилась, и на пороге появился еще один сэт, а точнее сэтка или сэтиха… Это было понятно по фартуку, висевшему поверх такой же белой длинной накидки и по более изящной фигуре. Она уставилась на меня с какимто священным ужасом, и я поспешил приветливо кивнуть.
– Лайга, это наш гость. Собери на стол, – сказал ей Альгар и бросил львиную ногу на небольшую тележку, стоящую у порожка.
В это время Рунг аккуратно дотронулся до моего плеча, я обернулся, и он указал на Асгата.
– Щенлива хати, – ткнул пальцем в сторону мешка, прислоненного к углу небольшого сарая, и я, сообразив, передал ему поводья. Лог слегка напрягся, всхрапнул нервно, но, к моему удивлению, Рунг довольно быстро его успокоил, проговорив чтото на своем языке. Затем он похлопал его по шее, отчего я испытал легкий приступ ревности, и повел к сараю.
– Добро пожаловать в мое жилище, – услышал я голос Альгара, оторвал взгляд от своего скакуна, переступил через порог и оказался в полумраке узкого коридорчика. Хозяин легонько подтолкнул меня в спину, закрыл дверь, отчего стало еще темнее.
– Проходи, – добавил он, и я осторожно двинулся дальше.
За коридорчиком была просторная, без особых излишеств комната. И даже больше того, все в ней выглядело очень просто в сравнении с величием фасада здания. Практически полностью голые стены, которые, вероятно, когдато были белоснежными, но теперь изрядно покрылись налетом копоти, потолок бревенчатый, мебели совсем немного. В центре низкий, наподобие земных журнальный столик, размер которого, однако, намекал, что он все же служит для трапез, вокруг него длинные лавки, у стен несколько кушеток с невысокими резными спинками. Я сделал пару шагов и остановился, дожидаясь хозяина. Вдобавок замешкался, не зная, стоит ли снимать сапоги или нет. В Ольджурии и Зыби я их снимал, только ложась спать, но там был мрамор, а тут пол дощатый, наполовину прикрытый одноцветными тонкими паласами.
– Обувь не снимай, – словно поняв причину моего замешательства, проговорил Альгар и указал на одну из кушеток. – Можешь пока прилечь на клинку, а если в ваших обычаях такого нет, то присаживайся у трапезника.
Без особых размышлений я направился к столу. Взять вот так и прилечь, и вправду было както неловко. Осторожно усевшись на край лавки, я стал наблюдать, как жена Альгара выставляет на стол посуду, при этом искоса пытаясь разглядеть меня. Сам же Альгар ушел в смежную комнату, вход в которую был закрыт тяжелым пологом с вышитым на нем огромным крылатым существом, и оттуда вернулся уже без мушкета.
– Наргар! – крикнул он, и через пару секунд в комнату вбежал невысокий сэт, застыв в паре шагов от него. – Отвези мясо к Трунгару, пусть половину засолит мне, а вторую заберет себе.
Когда мой дед говорил о том, что видел человека, я никогда не думал, что то же случится со мной. – Альгар уселся напротив и подвинул ко мне глубокую миску, в которой, судя по запаху, было вино, а в нем лежали размокшие куски хлеба. – Пробуй. После холода очень согревает и настраивает ум на нужный лад. Ни одно другое блюдо так не способствует приятной беседе, как маканка.
Я взял в руку широкую пятизубчатую вилку, поддел небольшой кусочек и осторожно поднес ко рту. Размокший хлеб быстро растаял на языке, вино приятно обожгло. На третьем кусочке меня повело, я улыбнулся рассеянно.
– На голодный желудок много не могу. Простите, я уже опьянел, – сказал как можно мягче, чтобы не обидеть его.
Альгар хмыкнул беззлобно, пододвинул ко мне тарелку с мясом.
– Знающий меру в вине, знает меру во всем, – сказал он с философским видом. – К тому же ты и впрямь выглядишь усталым. Мне, как гостеприимному хозяину, нужно было бы первым делом дать тебе выспаться, но очень уж не терпится узнать, как к тебе попали книги.
– Надеюсь, что вино не сморит меня в сон, и я смогу рассказать. – Я с аппетитом принялся за мясо. Оно оказалось сильно пересоленным, но не в моей ситуации было воротить нос. Разжевал быстро, проглотил.
– А кстати, куда вы их денете? – спросил, накалывая вилкой второй кусок.
Альгар потянулся к деревянной плетеной вазочке, взял кусок хлеба и протянул мне.
– Кто ест без хлеба, тот обижает богов. Так у нас считается. А книги никуда деваться не будут, они останутся в доме. Спасибо тебе, что привез их.
– Пожалуйста, – незатейливо ответил я и обернулся на скрип двери. В комнате появился Рунг, чтото сказал отцу.
– Он говорит, что покормил твоего айсала и определил в стойло. Он не будет знать нужды.
Альгар замолк, непринужденно принялся за маканку, но я чувствовал, что он ждет моего рассказа. Рунг в это время, подняв полог, скрылся в той же комнате, куда недавно заходил его родитель. Я проследил за ним искоса, посмотрел на Альгара.
– А почему он не говорит на языке демонов? Разве не полезно знать язык врага?
– Хм, – Альгар тяжело вздохнул. – Молодые пошли ленивые. Ни магией заниматься не желают, ни языком краснорожих, ни науками, как следует. А что им? Стрелять научились, и достаточно. Демонов из стрельн можно косить как траву росистым утром, вжик, и готово. Я и не говорю, что магию стоит возвращать в полной мере, нет, тогда науке хода не будет. Все опять жрецы в свои руки заграбастают, но хотя бы одно направление постигнуть в совершенстве не мешает. На случай, если пули кончатся. Хотя, – он махнул рукой, – и не воюем мы с краснорожими понастоящему вот уже лет двести. Так, заходят они сюда небольшими силами да отряды тайные высылают, чтобы книги отыскать и выкрасть. Я же вот эту книгу Крови недавно в храм Термины отвозил, думал, там сохраннее будет. Так нет же, они как раз на этот храм и наткнулись незадолго до начала Семихода. Это мы так называем то время, которое раз в семь весен приходит.
– Ольджурцы называют его – Вздох.
– И что это значит? – заинтересовался Альгар.
– Вздох, – повторил я на языке демонов, сообразив, что ляпнул название на ольджурском.
Сэт задумался, помешивая вилкой маканку.
– Не пойму, при чем тут дыхание? – сказал наконец и положил в рот очередной размокший в вине кусочек. – Хотя… Ты не обращай внимания на наших, я завтра объясню им, кто ты, и они перестанут глазеть. Вот только не знаю – сказать, что ты путешественник… Прости, но почему ты не имеешь с собой записей?
– Это долгая история. – Я легонько отодвинул тарелку с мясом и, чтобы избавиться от приторной солености во рту, снова вернулся к размоченному в вине хлебу. – Даже не знаю, с чего начать.
– Как говорит наш мудрец Фалар – «ценность любого начинания познается лишь по завершении дела. Потому как нет отдельно начала и конца, а есть единое».
Пытаясь понять, я на секунду завис, но тут же завязал с размышлениями над местными философскими афоризмами и сосредоточился на предстоящем вранье, потому как правду говорить не собирался.
– Как я уже и сказал – я путешественник. – Краем глаза увидел Рунга, тот проскользнул вдоль стенки и скрылся в другом прикрытом пологом проходе. – Решил побывать во всех известных нашим мудрецам странах, увидеть народы, населяющие их, понять их обычаи.
Альгар подался вперед, уткнул локоть правой руки в колено, кулак в подбородок и стал похож на роденовского «Мыслителя».
– По нашим сведениям, Отум населяют три человеческие расы – ольджурцы, руанцы, вальтийцы и две иные. То есть демоны и вы. А также множество других, небольших числом или не особенно значимых на политической арене…
Пока я дошел до того момента, как попал в ЧитТонг, путешествуя по Зыби, лицо Альгара успело сменить выражение с очень заинтересованного на крайне недовольное. Пришлось ускорить темп повествования.
– В ЧитТонге приняли меня спокойно, разрешили посетить их библиотеку. Я прожил там два дня, и на вторую ночь началось чтото странное. По всей видимости, у них произошел переворот…
– Переворот? – Альгар распрямился, заинтересованность снова вспыхнула в его глазах. – То есть у них там незаконно сменили власть?
Я кивнул, съел еще один кусочек.
– Выходит так, – сказал, чувствуя, как алкоголь бьет в мозг. Вино в этой маканке было хорошее, крепкое. – Как я понял, в ЧитТонге правила демонесса по имени Лилианна, из рода Вельвулов. А потом к власти пришел ее брат Лизгольд при поддержке ГатВулов.
– Я имен этих краснорожих не знаю, – хмыкнул Альгар и облокотился на стол. – Палец ты потерял в бою с демоном? – Он кивком указал на мой обрубок. – Рана свежая.
– Да, – продолжил я сочинять. – Когда все началось, я находился в библиотеке и изучал эти самые две книги, а потом все закрутилось. Крики, звон стали… В общем, я коекак выбрался из их замка, убив нескольких демонов. То ли повстанцев, то ли приверженцев власти – я не разбирался. Не до того было…
– Убил несколько демонов, – задумчиво повторил Альгар и посмотрел на меня пристальней. – Значит, ты хороший воин?
– Ну…
– Маг? – напрямую спросил он.
– Немного умею, – не стал я отпираться. – Это мое хобби.
Альгар задумался, принялся за мясо. Я спокойно ждал. Если бы не вино, возможно, и стал бы переживать, но опьянение притупило страх.
– Ты, наверное, хотел бы продолжить изучение книг? – наконец спросил сэт, и я снова не стал отпираться. Судя по всему, это его не очень парило. – Хорошо. – Альгар кивнул, задержался на мне взглядом, помолчал немного и вдруг проговорил: – Если я дам тебе кров, еду и полную свободу действий, ты согласишься остаться в Вигларе хотя бы до лета? А потом уже и продолжишь свое путешествие.
Сказать, что я опешил, значит, не сказать ничего. Я просто остолбенел, словно боясь неловким движением спугнуть удачу. Ну надо же. На такой прием я и не рассчитывал.
– Дело в том, – бросился объяснять Альгар, заметив мое состояние, – что наши молодые совсем не хотят изучать магию. Я говорил тебе. Научиться стрелять проще и безболезненнее, чем познать несколько плетений. Думаю, тебе не составит труда вести уроки магии в нашей учильне. И знаешь, я не особенно верю, что ты всего лишь путешественник. Взгляд у тебя не такой, как у всех этих мудрецов от науки. Видно, что в боях ты закален. Но расспрашивать я больше не стану, неважно. Ну так что, по рукам?
– А книги я смогу изучать?
Нахлынувшее волнение было зарублено мною на корню, поэтому вопрос прозвучал очень спокойно.
– Разумеется. – Сэт кивнул и протянул ко мне свою мощную, покрытую бурой шерстью руку. – Думаю, договорились?
– Договорились, – ответил я и подтвердил свое решение крепким рукопожатием.
Мне была выделена небольшая комната в мужской части дома на втором этаже. Не очень широкая, но удобная клинка, рядом тумбочка, в углу сундук для вещей. Скромно, но, как говорится, со вкусом. Правда, узнал я об этом только следующим утром, когда проснулся с неприятным ощущением тяжести в организме и пустыней во рту. После скрепления нашего договора мы его хорошенько обмыли. Память покинула меня после четвертой кружки вина, которое мы неторопливо тянули несколько часов кряду, дальше было туманно.
Осторожно поднявшись, я потер кулаками глаза и пару раз зевнул. В затылке кольнуло, во рту стало еще суше. Я медленно встал, принялся искать взглядом пояс с ножнами и сапоги. Первый лежал на сундуке, вторые стояли у входа. Опоясавшись и обувшись, я поднял полог и выглянул наружу.
Внизу было тихо, пахло чемто вкусным. Спустившись по лестнице, я двинулся прямо, откинул еще один полог и оказался в небольшом открытом дворике. Выложенный камнем пол, в центре статуя, вокруг лавочки, с которых, по виду, недавно сметали веником снег. Несколько секунд я тупо смотрел на все это, наконец сообразил, что попал не туда, вернулся к лестнице. Повертелся на месте, пытаясь сообразить, в какой из оставшихся трех проходов идти. Двинулся к тому, что справа, и вышел в комнату, где мы вчера трапезничали.
Ну, слава Номану. Остановился, оглядываясь. Вдруг мои ножны ктото тронул. Машинально обернувшись, я увидел перед собой совсем мелкого сэта, который, едва встретившись со мной взглядом, тут же залился звонким смехом и стреканул прочь. Я улыбнулся, прошагал к столику и уселся на лавку. Странно, где все?
В отличие от моей комнаты, выходящей окном во внутренний дворик, из трапезной был слышен повседневный дневной шум. За тонкими кусочками слюды звучали приглушенные голоса, поскрипывание снега, заставив вздрогнуть, жалостно вскрикнуло какоето животное. Я уставился в мутное окно, пытаясь разглядеть улицу, но, кроме размытых пятен, ничего не увидел. В это время гдето близко застучали по полу подошвы, следом скрипнула дверь. Я обернулся и увидел Альгара.
– Проснулся? – спросил он с ходу, отряхивая с плеч горки снега. – С утра сегодня повалило немного, но не сильно. Как самочувствие?
– Терпимо, – ответил с вялой улыбкой. – Голова болит, но, как говорят у нас в Ольджурии, если она болит – значит есть.
– А я с утра сход собрал, о тебе говорил, – пропустил он мою шутку мимо ушей. – Сэты не против, так что можешь уже завтра начинать.
– Что на… А, да, – вспомнил я. – Вот только у меня опыта нет… Ну с детьми…
– Да ты и не детей обучать будешь, а охламонов вроде моего Рунга. – Альгар наконец стряхнул с бурой шкуры весь снег и прошел к столу. – Лайга, собери нам поесть!
– Вкусно пахнет, – кивнул я в сторону одного из проходов.
– Моя жена готовит лучше всех в Вигларе, – проговорил Альгар, усаживаясь. – Скажи, Ант, – он повернул голову, с нежностью посмотрев на свою супругу, которая появилась в трапезной с небольшим подносом, – а как у вашего народа с науками? Это я к чему. Может, помимо магии ты еще и науки какие преподавать будешь? Ну хотя бы в общем плане.
– Не уверен, что у меня вообще получится когото учить. Это дело трудное. – Я сглотнул слюну. На подносе, в окружении кусочков хлеба, лежали запеченные тушки небольших птиц.
Трапеза прошла в молчании, после чего, слегка разморенный, я попытался облокотиться на столик. Альгар улыбнулся, указал на клинку.
– В большинстве случаев мы ведем беседы, лежа на них, и лишь в редких случаях сидя за трапезником. А мне прямо сейчас хотелось бы рассказать тебе некоторые вещи. О нас, о нашей истории, о наших традициях. Чтобы тебе было легче освоиться.
Ничего не оставалось, как встать и пройти к кушеткеклинке. Облокотиться на такой низкий стол нереально, откинуться на спинку нельзя изза ее отсутствия, а попытаться избежать беседы глупо, хотя, честно говоря, именно этого мне и хотелось. Вырубиться бы сейчас, чтобы организм все силы тратил на борьбу с продуктами вчерашнего возлияния.
На всякий случай, отцепив ножны, я разулся и коекак улегся на боку, уткнув локоть в небольшую подушечку. Черт, прямо как в Древней Греции.
Невольно почувствовав себя свободным, а главное, состоятельным жителем Афин, я слегка осоловевшими глазами уставился на Альгара, готовый слушать. И он неторопливо начал.
Начал с истории. Как оказалось, сэты считают себя более древним видом, чем люди, ну и, разумеется, нежели демоны. «Сколько они там прожили в своем мире – это неважно, – хмыкнув, сказал Альгар. – Но здесь, в Отуме, они появились, когда мы, сэты, были уже развитой цивилизацией. Десяток городов – от небольших до мегаполисов вроде Аркополя, с полсотни поселений, таких как Виглар». В нем, кстати, по словам Альгара, проживала тысяча двадцать шесть сэтов, что в общемто меня удивило. Нет, я сразу обратил внимание на внушительные размеры поселка, но чтобы больше тысячи…
– Дада, – довольно покивал хозяин дома, заметив мое удивление. – Ровно тысяча двадцать шесть. Вчера было тысяча двадцать семь, но этой ночью у Кайлы, жены Сангара, умер новорожденный. От детской краснянки. Болезнь такая.
Сообщив мне об этом, он неожиданно перешел на более общие темы. Сами свою землю, а стало быть, и государство, сэты называют, как нетрудно догадаться, Сэттия. Впрочем, монолитным государством тут и не пахнет, скорее это союз нескольких городов, вокруг которых сосредоточены небольшие поселения. Плюс около двадцати поселений являются свободными, в их числе и Виглар. В каждом населенном пункте, независимо от того – входит ли он в состав полисных земель или свободен, есть свой выборный орган или сэтар, который возглавляет старший сэт. Раз в четыре весны свободные жители Сэттии голосуют, избирая в сэтар достойнейших из достойных, а уже вошедшие в сэтар выбирают из своего состава старшего сэта. Последняя должность весьма почетна и дает возможность избираться на пост великого сэта. Для этого нужно всего лишь, чтобы три других старших сэта поддержали твою кандидатуру.
Выборы великого сэта проходят в Аркополе, который является номинальной столицей страны. Огромный мегаполис на берегу Моря Бурь с населением почти в полсотни тысяч. Раз в четыре весны…
Как я понял, выборы старших сэтов и сэта великого здесь проходят, как у нас на Земле чемпионаты Европы и мира по футболу, что показалось мне логичным. К моменту избрания великого сэта все старшие сэты уже успевают отслужить по полсрока и показать себя во всей красе. Или наоборот – запятнаться по самые уши.
– Но сейчас очень нехорошая ситуация. – Альгар поднялся с клинки и, подойдя к трапезнику, взял в руки сосуд с вином.
– Мне не наливайте, – тут же отреагировал я, и, к моему удивлению, он не стал уговаривать. Наполнил одну кружку и вернулся с ней обратно.
– Великий сэт Мангр, видимо, решил обойти наши законы, – продолжил, присев на кушетку. – Он подкупил практически всех старших сэтов западных земель, а тех, кто не стал продавать совесть, тех просто запугал. Понимаешь, каждый старший сэт может бойкотировать указы великого сэта. Так записано в «Первой Правде». Было записано. Но Мангр упразднил этот пункт полвесны назад, объяснив желанием создать единое государство. Мол, мы разрознены и в этом наша слабость. Какая слабость?
Альгар удивленно хмыкнул и отпил из кружки.
– Где эта слабость? – Он пожал плечами. – Сэттия всегда была сильна, даже до того, как мудрый Арнагар из Аркополя изобрел воспламеняющийся порошок, а чуть позже стрельны. Краснорожие помнят, как мы били их еще магией, а теперь они знают, что такое наше новое оружие. Да, мысли о единении возникали всегда, но ни один великий сэт не решался начать перестройку устоявшейся системы. Даже Тангар. Хотя он был лучшим из великих сэтов.
Сделав еще пару глотков, Альгар стал рассказывать о лучшем из великих, то бишь о Тангаре. Как оказалось, этот предыдущий правитель за три срока успел сделать много полезных вещей – бесплатные учильни, полное оттеснение жрецов от власти, развитие флота…
Упоминание о флоте вырвало меня из полусонного состояния, и я подался вперед. Корабли – это значит Вальтия, Вальтия – это вероятность того, что там мне снимут клеймо. Ну должны же у них быть специалисты по этому делу. Наверняка на этот остров постоянно прибывают беглые рабы в трюмах ольджурских или руанских торговых кораблей, которые, несмотря на перманентное состояние войны, все же бороздят морские просторы. Ведь даже из Алькорда можно поплыть прямым маршрутом до острова свободы. Не выбери мы тогда особняк Муан’Туров, и все могло пойти иначе. Порт, торговый корабль, несколько недель пути – и мы в Вальтии. Я, Лита, Вистус и Локс.
– И не Мангру начинать это объединение, не Мангру, – продолжал тем временем хозяин дома. – Нужен новый великий сэт, тот, который не будет связан со всеми этими западными негодяями. Новый, – он постучал указательным пальцем по спинке кушетки, – отсюда. Из восточной части Сэттии.
– А как я должен буду учить, если не знаю вашего языка? – поинтересовался я не в тему разговора.
Альгар сначала не понял, потом кивнул.
– Мой средний, Наргар, он немного знает язык демонов. Сам учит. Молодец. – На лице его мелькнула гордость. – Он вообще самый сообразительный. А в учильне преподаватель пока переводить будет. Но я был бы не против, если б ты с Наргаром позанимался. Он тебе наш язык – ты ему язык краснорожих. Наргар сообразительный, – повторил он и припал к кружке.
– А вы его заставляете тележку с мясом тягать, – зачемто вставил я, и Альгар пожал плечами.
– В его возрасте я тоже по хозяйству больше хлопотал, так заведено у нас. Вот стукнет ему двенадцать весен – тогда и выберет, кем ему быть, а сейчас силу пусть набирает. Труд силу дает. Если с молодости не развиваться, потом уже не нагонишь.
– А сколько сэты живут? – невольно задал я вопрос.
– Пятьдесят весен в среднем, – Альгар посмотрел на меня. – Вот почему мы и развиваемся быстрее этих краснорожих. Один наш мудрец говорил – чем короче жизнь отдельного существа, тем быстрее изменяется вид. У вас в Ольджурии знают об этом?
– Знают, – кивнул я. – А сколько тебе весен, Альгар?
– Мне сорок две, – он улыбнулся с легкой грустью, но тут же приосанился. – И двадцать две из них я старший сэт Виглара.
– Значит, народ доверяет тебе, – сказал я, желая сделать ему приятное. Альгар просто кивнул.
– Я еще до того, как Тангар великим сэтом стал, уже старшим был. Много снега растаяло с тех времен.
Он задумчиво уставился перед собой, медленно поднял кружку и так же медленно отпил из нее.
– Стало быть, ограничений по количеству сроков нет? – спросил я.
Альгар кивнул.
– Если ты великий сэт, тогда три срока, а старшим хоть до самой смерти будь. Если, конечно, справляешься с обязанностями. Послушай, Ант, – он полуобернулся, взглянув на меня с явной задумчивостью, – я тут думал об этих книгах. Знаешь, в последнее время у нас, у сэтов, это скорее реликвия, нежели чтото действительное. Я о том, что магию по ним мы не изучаем давно, с того момента, как стрельны появились. Не сразу, конечно, весен двадцатьтридцать прошло. Все за это время в стрелки перешли, а из заклинаний только взрывающиеся всякие оставили. Ну чтобы в случае гибели краснорожие секрет стрельн не выведали. А сейчас молодежь и вовсе разленилась, даже этого не хотят изучать – больно, говорят, – он нерадостно усмехнулся. – Ну так само собой. Если магический центр не использовать, он же атрофируется, и потом уже все тяжелей и болезненней чтото в него втянуть. Впрочем, я не об этом. Я к чему о книгахто. Думаю, для демонов они сейчас значимее, и поэтому эти краснорожие припрутся за ними. Как считаешь?
Вряд ли, хотел было ляпнуть я. Причем в этом я был почти уверен. Заговорщикам сейчас не до книг, если армия вернется, им понадобится каждый воин, и отправлять сюда даже десяток – это роскошь для них. И тех шести было с лишком. Но… рассказав об ожесточенной войне демонов с людьми, я поставлю под сомнение свою легенду о путешественнике, которого допустили в библиотеку ЧитТонга. Да что там в библиотеку! В условиях войны демоны неминуемо должны были бы убить того идиотаольджурца, который решил путешествовать по их землям.
– Не стану скрывать, Альгар, – начал я издалека, чтобы потянуть время и лучше продумать новую ложь, – я тоже размышлял об этом. Понимаешь, я не успел как следует понять того, что там у них произошло. Проще говоря, я совсем не знаю, каковы силы у сторонников прежней власти и у повстанцев. Но если они примерно равны, то можно не опасаться. Зыбь увязнет в гражданской войне, и надолго. Им будет не до книг.
Фух. Я торопливо, пока Альгар пил, стер со лба пот.
– Хорошо бы, – сказал он, отведя кружку ото рта. – А что у демонов с вами? – спросил неожиданно, словно почувствовав подвох.
– Временное перемирие. – Мое лицо стало непроницаемым. – Поэтому я и пустился в путешествие. Сам понимаешь, будь между нами война, они бы не позволили мне даже пересечь Кромь. Но до этого мы воевали, – поспешил я добавить. – Всегда воевали, Альгар. С самого их появления здесь.
– Не пойму, какого рожна они приперлись в Отум?
Я промолчал, пожав плечами. Ну не бросаться же на защиту демонов, рассказывая, как они, бедные, были перенесены сюда не по своей воле.
– Значит, за книгами краснорожие придут позже, – выдохнул сэт и, поднявшись, направился к трапезнику.
– Альгар, а откуда вы взяли книги? – глядя в его широкую спину, осторожно поинтересовался я и тут же пожалел об этом. Сэт резко обернулся, окинул меня изучающим взглядом, хмыкнул вдруг.
– Это тебя интересует? – спросил с едва заметным раздражением.
– Да нет, – я пожал плечами, улыбнулся как можно естественней. Ну нет желания говорить, да и Номан с ним. Сам потом какнибудь разузнаю.
– Кстати, Ант, – снова наполнив кружку, неожиданно спокойно заговорил Альгар. – Ты должен понять это мое решение, но пока тебе нельзя выходить за пределы Виглара. Если ты попытаешься выбраться за внешний частокол, тебя пристрелят.
Хм. Я в ответ улыбнулся, чем обескуражил сэта.
– Знаешь, Альгар, даже в мыслях не было кудато выбираться. До сих пор не пойму, как удалось живым через всю Зыбь проскакать. Не все же знали, что я не шпион, а путешественник.
– А почему ты не вернулся в свою страну?
– Я же путешественник, мне интересно изучать другие народы, страны, – отбрехался я как по бумажке, но спины коснулся холодок. Как бы не завраться до полного абсурда.
– Ладно. – Альгар прошелся к клинке. Уселся, поглядел на кружку. – Будем считать, что я тебе верю. Иначе зачем бы ты привез две книги. Было бы достаточно и одной, – закончил он еле слышно, словно размышляя сам с собой.
Дальше разговора както не сложилось. Быстро опустошив кружку, Альгар снова ушел по делам, а я поднялся в свою комнату. Слегка приоткрыв ставни, стал разглядывать дворик. Несколько хозяйственных построек, какието серые одомашненные птицы за сеткой из железа. Порыскал глазами по сторонам. Такая сетка повсюду. Прищурившись, разглядел, что и у соседей забор сделан из нее.
Хм, или привозят из какогонибудь города, или тут есть своя кузница. Пришедшая в голову мысль – пойти поискать ее – была тут же высмеяна мною. Ты с ума рухнул, парень? Не рыпайся. Хорошо еще, не посадили на Асгата, не развернули в сторону Кроми и не пнули для ускорения под хвост.
Не прикрывая створок, я улегся, бросив пояс на сундук, и уставился в бревенчатый потолок.
В принципе, если не зацикливаться на деталях, то все пока для меня складывается хорошо.
Весь остаток дня и ночь я проспал и утром встал как новенький. Разбудил меня тот самый Наргар, видимо, отец сам приставил его ко мне. То ли и в самом деле, чтобы мы сдружились и стали учить друг друга языкам, то ли для ненавязчивой слежки. Да и черт с ним. Пусть следят. Никакого зла я все равно против сэтов не замышляю, и чем дотошнее они будут ко мне присматриваться, тем быстрее это поймут.
Одевшись, я затянул пояс, поправил его и спустился вслед за сэтомподростком в трапезную, где меня уже ждали Альгар и Рунг.
– Как самочувствие? – спросил хозяин дома все той же фразой, и до меня вдруг дошло, что это у них вместо нашего «здравствуйте», а потому рассказывать о реальном самочувствии, как в прошлый раз, глупо.
– Отличное, – улыбнувшись, сказал я, при этом и не соврав. Сегодня самочувствие было, и правда, замечательным. Окинув взором обоих сэтов, спросил в свою очередь: – А ваше как?
– Спасибо, и у нас, слава богам, ничего, – ответил за себя и сына Альгар и сразу перешел к делу. – Если ты готов, то после завтрака мы можем отправляться в учильню.
Изобразив легкую растерянность, я кивнул, и Альгар довольно хлопнул в ладоши.
– Ну вот и славно. Сейчас Лайга накормит нас, и потопаем мы грызть мрамор науки.
Гранит, чуть не поправил я, но вовремя спохватился. Какая к черту разница, чего они тут грызут. Чем меньше деталек, тем проще не запутаться.
Набив желудки до отвала мясом, салатом и булочками, запив соком, мы вчетвером грузно зашагали по заснеженным улицам Виглара. Идти оказалось недалеко, всего кварталов пять, но и за этот короткий путь я успел насчитать с полсотни буравящих меня взглядов. Да, теперь не все сэты пялились на меня. Примерно каждый десятый както умудрялся пронести взгляд мимо, хотя уверен, обернись я, и наши глаза встретились бы.
В общем, я все еще оставался новостью номер один в Вигларе, что в общемто было понятно.
Мы свернули в пятый проулок, двинулись к длинной одноэтажной постройке в конце. На вид – каменная, поверх вроде побелка, окна большие, но вместо стекол все та же слюда, так что не разглядеть, что внутри. Вдобавок выглянувшее изза рваных туч светило ударило лучами в тонкие кварцевые пластинки, и они весело засверкали во все семь цветов радуги. Хотя уверен, что ольджурцы разглядели бы и восемь.
Стоявшая у входа в учильню небольшая группа сэтов, заметив нас, ломанулась внутрь и, пока мы входили в помещение, успела скрыться в классе. По крайней мере, в длинном коридоре не было ни души. Наполняя его гулким эхом, мы прошли почти в конец и остановились возле двустворчатой двери.
– Главное, сразу взять их в кулак. – Альгар согнул руку, показав мне огромный кулачище. – Ан щеляги, – он посмотрел на старшего, – ан гродни сама руглица.
Рунг кивнул с лицом агнца, а мне оставалось лишь гадать, что ему сейчас было велено.
Дернув одну из створок, Альгар шагнул в класс, мы вереницей двинулись за ним, прошествовали к учительскому столу. Я окинул взглядом полсотни медведеподобных здоровячков и на какойто миг почувствовал жуткую неуверенность. Да они меня слушаться не будут. Сожрут же… Не физически, разумеется, а только морально, но тут еще можно поспорить, что хуже.
Альгар в это время стал чтото объяснять им на своем, голос его звучал твердо, даже грозно, и мои будущие ученики вроде внимали с благоговением. Однако радоваться я не спешил. Как они себя поведут, когда он уйдет, – это еще вопрос.
Наконец старший сэт закончил, подтолкнул Рунга, и тот полубегом направился к дальней парте. Обернувшись ко мне, Альгар посмотрел с такой многозначительностью, что я снова ощутил себя неуверенно.
– Ант, я объяснил им, что ты будешь преподавать магию по полчаса в день и общие науки – еще полчаса. Если что – зови меня.
Не успел я спросить у него насчет того, а чему, собственно, учить, как остался один на один с полусотней внимательно взирающих на меня сэтов. Глянул на аккуратно закрывшуюся дверь, посмотрел на Наргара, который стоял рядом со мной, блуждая взглядом тудасюда от меня к своему брату.
– Эй! – тихо окликнул его, и он перестал вертеть головой. – Слушай, Наргар, давай так. То, что они и так знают, ты не переводи, а то, что им еще не преподавали, то переводи. Хорошо?
Он кивнул, гдето в дальнем углу раздался смешок, ктото чтото прошептал, но на первый раз я решил пропустить это мимо ушей. Сделал каменное лицо, оперся на стол и выдал самую банальнейшую для такого случая фразу, заодно совершив ошибку:
– Итак, магия.
Наргар торопливо перевел, половина тут же скривилась и… стала заниматься своими делами. Ктото полуобернулся, принявшись болтать с соседом, ктото, откинувшись на спинку, стал с вызовом смотреть, пара даже достали откудато книги и взялись читать.
Так…
Вернее – не так. Совсем не так. Для начала нужно было представиться, рассказать им немного о себе, ну или просто поговорить об общих вещах. Хотя и это не так. Скорее всего, надо было перезнакомиться с каждым. Поднимать их по одному и спрашивать имя, что знают по магии и так далее.
Я стер со лба выступивший пот, отчего по классу прокатился презрительный смешок. Черт! В бою себя легче чувствовал.
Ладно.
– Итак, магия, – повторил я, нахмурив лоб. – Магия в Отуме разделена на девять ветвей, первые четыре – стихийные, потом идут…
Говорить дальше я не смог. Те, кто болтали, стали делать это громче, те, кто смотрели на меня с вызовом, – заулюлюкали, а те, кто читали, – принялись тарабанить книгами по партам. Лишь пара сэтов сохранили спокойствие. Они стали озираться, потом переглянулись. Я задержался на них взглядом… чтото какието крупноватые…
– Тише! – прокричал, надрывая глотку, но этот крик возымел обратное действие. Шум и гам усилились.
Хорошо. Не хотите похорошему…
– Наргар! – громко заговорил я, склонившись к моему переводчику. – Позови отца. Я думаю, он недалеко ушел.
Наргар бросился к двери, крики начали стихать, и, когда в класс вошел старший сэт, здесь царила идиллия райского сада. Разве что ангелы не пели.
– Не смог справиться? Ну что же, бывает. – Альгар повернулся к классу, собираясь им чтото сказать, но я не дал.
– Погоди, Альгар, я тебя не для того позвал. У нас все нормально, ученики просто замечательные. Ты же сам видишь, готовы внимать каждому моему слову.
Альгар нахмурился, посмотрел на меня.
– Но я забыл самое главное. Вот всегда так. – Я нарочито громко цокнул языком и покачал головой. – Физическая подготовка. Чтобы правильно подойти к занятиям магией, необходимо перед этим укрепить тело. Все равно они, – я кивнул в глубь класса, – теорию вкратце знают, поэтому, думаю, можно сразу переходить к изучению заклинаний. Чего время тянуть?
– Короче, если можно, – пробурчал старший сэт.
– Да все просто. Первым нужно проводить урок физической подготовки. Полчаса достаточно. Иначе никаких результатов в магии не будет.
– Глупость какаято, – неуверенно качнул головой старший сэт.
– Совсем не глупость, Альгар. Мудрецы Ольджурии всего двадцать весен назад открыли этот эффект, а еще через пять весен краснорожие заключили с нами временное перемирие. Я же тебе говорил о нем. Маги, тренировавшиеся по новой системе, нанесли несколько сокрушительных поражений их армиям, и им пришлось согласиться на мир. На наших условиях.
Всю мою речь старший сэт слушал с какимто странным выражением лица, словно торопливо размышлял, чем возразить, но ответил лишь:
– Хорошо.
Повернулся к классу, сказал чтото коротко, переглянулся с теми двумя сэтами, что вели себя тихо во время всеобщей бучи.
– И что ты собираешься делать? – спросил, пробуравив меня взглядом.
– Пробежка. Несколько кругов. Думаю, пары кварталов хватит.
– Хорошо, – снова буркнул он.
Спустя минут пять мы были на улице. Целая толпа сэтов и я. Внутри меня все сжалось, в голове крутилась мысль – ты передергиваешь. Причем конкретно.
Но другого выхода нет, сказал я себе. Или рисковать, или остаться в клоунах. До самого лета. Раньше Альгар меня все равно отсюда не выпустит. Почему? Черт его знает. Но не выпустит, нутром чую.
– Как повашему будет «быстрей»? – спросил я у старшего сэта, так как Наргар остался в классе дожидаться нашего возвращения.
– Кульящ, – рассеянно ответил Альгар. – Кульящ понашему будет.
– Ну тогда объясни им, пожалуйста, что нужно бежать за мной.
Он сказал стоящим ближе к нам, те стали передавать по цепочке, и вскоре я сорвался с места. Напряжение возросло до предела. Вот сейчас за спиной раздастся громкий презрительный смех. Вот сейчас.
Я обернулся шагов через десять и облегченно выдохнул. Сэты бежали.
Что ж – это уже неплохо.
Чуть сбавив темп, я дождался первых бегущих и выдохнул пока еще спокойно:
– Кульящ. Кульящ, парни.
Услышавшие меня скривились, отвернули морды. Ну ладно.
Пробежав пару кварталов, я взял влево, минул еще два переулка, снова свернул.
Когда мы в первый раз пробегали мимо учильни, вроде еще никто на нее не смотрел. Некоторые даже ухмылялись, принимая мою игру. Ну вот и отлично.
Когда школа показалась в третий раз, половина сэтов взирала на меня уже с некой надеждой, ожидая, что я скажу – все. Да вот только не знал я, как на их языке будет – все. Спросить забыл, а теперь уже и не у кого. Альгар ушел, кто из бегущих разумеет на мове демонов, я не знал.
– Кульящ! – с улыбкой на лице бросил я уже в который раз, ускоряясь. – Кульящ! Я вам сейчас покажу, что такое легионы Ольджурии. Лостада на вас нет. Кульящ, виары, мать вашу!
Шедшие нам навстречу сэты останавливались, смотрели удивленно. У некоторых на лицах появлялось недовольство. Да, перегибаю я палку. Ну и черт с ним.
– Кульящ!
И снова прибавил ход. Обернулся, одаривая отстающих ученичков улыбкой и тем самым заводя их. Правда, заводились уже не все, большая часть еле переставляла ноги и при каждом приближении к учильне смотрела на нее, как грешники на храм.
– Кульящ!
И когда в глазах сэтов замелькало отчаяние, я сделал завершающий кружок и остановился.
– Ну что, парни, а вот сейчас самое время изучать магию.
Да и черт с ним, что не понимают, зато прекрасно слышат, с какой бодростью я им это говорю. Спасибо Лостаду и Сервию. Погоняли нас в свое время. Да и с Кунгом тренировки даром не прошли.
Подняв руку, я указал на дверь, и вымотанные сэты поплелись внутрь здания. Растянулись по коридору, тяжело дыша.
Я дождался остальных и вошел в учильню последним. Обогнал широким шагом плетущуюся вереницу, вошел в класс первым и подмигнул Наргару. Он разулыбался, но, едва в дверях появился первый его сородич, прикрыл рот ладонью.
Пришлось подождать, пока запыхавшиеся сэты рассядутся, дал им минуту отдышаться и успокоиться.
– Итак, магия, – повторил, снова нависнув над учительским столом. – Магия в Отуме разделена на девять ветвей, первые четыре – стихийные, потом идут надстихийные, и замыкает магия Крови.
Я замолчал, посмотрел на своего переводчика.
– Это нам преподают в начальных классах, – растерянно выдохнул он. – А вы сказали, что нужно переводить только то, чему у нас не учат.
– Забудь, Наргар, – я улыбнулся. – Можешь переводить все подряд. Как говорят у нас в Ольджурии: повторение – мать учения.
Земля сэтов, область Преграда, селение Виглар
– Твое решение нам непонятно, Альгар, – высказался пожилой сэт, поднявшись с клинки. Неторопливо пройдя в центр маленького зала с высоким потолком и белоснежными стенами, он встал за трибуну для держащих речь и тяжело оперся на нее. – Поэтому мы ждем объяснений. Думаю, большинство поддержит меня.
– Я уже дважды объяснял. – Старший сэт обвел взглядом семерых членов сэтара, возлегающих на кли́нках, задержался на стоящем за трибуной. Отсутствовали двое – Курнак и Сальгар, которые сейчас бегали вместе с молодыми стрелками вокруг учильни. Ну надо же. Альгар едва не улыбнулся. – Но если уважаемые сэты готовы выслушать еще раз…
– Мы готовы, Альгар, – кивнул стоявший в центре зала, и старший сэт, покашляв, принялся объяснять снова.
– Как вы знаете, мое решение отвезти книгу в храм оказалось неверным. Боги пошутили надо мной и навели отряд краснорожих на этот храм, едва я с отрядом уехал оттуда. И вот через месяц мой сын встречает в лесу человека с той самой книгой, и даже не с одной. Ант принес нам еще и книгу Хаоса, которая была похищена во время набега на селение Кинглар двести лет назад. Как вы помните, в том набеге погибло много сэтов.
– Мы помним, – отозвался один из лежащих на клинках, и несколько сэтов подтверждающе кивнули.
– И вот скажите мне, разве это не знак богов? В тот самый момент, когда мне предложено стать великим сэтом. Ведь старшие сэты, которые решили поддержать меня, уверены, что книга Крови находится в Вигларе.
– Поэтому все и выглядит странным, Альгар, – пожилой сэт хмыкнул. – Мы уже выдвигали версии на прошлом сборе. Этот пришлый может быть кем угодно. Вопервых, он может быть шпионом Мангра.
– Глупость, – вставил один из сэтов, и двое тут же поддакнули.
– Почему же? – Пожилой сэт полуобернулся к возразившему. – Возможно, Мангр, не посвящая в свои дела лишних, наладил контакт с людьми. Вспомните отчет о двух разбившихся в Море Бурь судах. Не исключено, что они всетаки доплыли до островов, на которых живут люди, где были оставлены тем в подарок или в оплату некой услуги. Например, за помощь и поддержку людьми его власти.
– Рашнар, это всего лишь домыслы, – поднявшись, вступил в разговор один из сэтов. – И к тому же этот человек пришел со стороны земель краснорожих. Как бы он сделал такой крюк?
– А книга Хаоса? – заговорил еще один сэт. – Она была украдена демонами, а не людьми с островов. Да и по большому счету, как можно с уверенностью говорить о выдумках наших картографов? Мы ни разу не плавали дальше Живых Отмелей и не знаем, что за ними. Этих пресловутых островов может и не быть.
– Он прав, Рашнар, – бросил Альгар. – Острова – это всего лишь фантазия.
– Хорошо, – пожилой сэт кивнул с таким видом, словно его насильно заставили признать ложь. – Но есть и другие версии. Ты говорил, что пришлый заикнулся о союзе лагурийцев с демонами…
– Ольджурцев, – поправил Альгар. – Но в этомто все и дело. Разве открылся бы он в этом, если действительно был подослан сюда объединившимися против нас людьми и краснорожими?
Стоявший за трибуной ничего не ответил, а лишь пожал плечами и продолжил:
– Но исключать этой версии нельзя. Он мог специально сказать о союзе, чтобы сбить нас с толку. Мол, раз он так просто говорит об этом, то, значит, и не может быть их шпионом.
– А книги? – Альгар скривился. Он уважал Рашнара за его преклонный возраст, но вместе с тем не мог отделаться от мысли, что этот пожилой сэт всего лишь мстит ему за то, что все последние пять выборов он обходил его. – Неужели демоны и люди столь глупы или щедры, чтобы так просто отдать украденное у нас за двести весен?
– В дрангах тоже иногда жертвуют крупные фигуры ради победы.
– Послушайте, Рашнар. – Старший сэт приподнялся, усаживаясь на краю клинки. – Всю ответственность за этого пришлого я беру на себя. Я старший сэт и имею право принимать решения. Я общался с ним и смотрел в его глаза. Да, видно, что он многое скрывает, но уверен, совсем не по той причине, которая видится вам. Он не путешественник – это ясно, но и не шпион. Он воин и маг, который по какимто причинам вынужден был бежать со своей родины. Вероятно, он на какоето время связался с нашими врагами, но… – Альгар вскинул руку, словно предупреждая реакцию на свои слова. – Он не примкнул к ним, он не стал на их сторону. Я уже говорил вам, уважаемые сэты, что Ант рассказал мне о перевороте, случившемся у краснорожих. Не знаю, в качестве кого он был у них, но в любом случае ему пришлось убивать наших врагов, чтобы вырваться.
– Ты об отрубленном пальце? – Рашнар откровенно усмехнулся. – Ради великого дела пожертвовать мизинцем… Это, потвоему, большая цена?
– Какого великого дела, Рашнар? – снова вступил в разговор тот сэт, что говорил о книге Хаоса. – Зачем демонам нужно было внедрять в Виглар человека, да еще при этом добровольно отдав нам две книги Номана? Не вижу логики. И поспешу тебе напомнить, что в Сэттии осталась всего одна магическая книга, которая находится в Аркопольском храме Термины. Причем эти книги для нас давно…
Он замолк и посмотрел на открывшуюся дверь. В зал сэтара вошли Курнак и Сальгар, оба с лицами, похожими на осенние тучи.
– Я, конечно, уважаю тебя, Альгар. За все время своего правления ты ни разу не принимал необдуманных решений, но сейчас… – Курнак покачал головой. – Это уже перебор. Чтобы я, уважаемый сэт, бегал, погоняемый непонятно кем…
– Курнак, ты сам сказал, что никого не стоит посвящать в наши планы, когда мы принимали решение о слежке за пришлым, – усмехнулся один из сэтов, и тут же часть присутствующих рассмеялась. Курнак махнул рукой, улегся на клинку.
– Нашим парням пойдет на пользу эта пробежка, – неожиданно заговорил еще один сэт. – В последнее время они совсем перестали учиться. Буквально на днях мне жаловался Гларг, что они совсем от рук отбились, разговаривают на его уроках и даже хамят.
– Это да, – согласился Курнак. – Магическая наука ныне не в чести. Как, впрочем, и остальные. Да и уважения к старшим у них поубавилось. Они считают, что это мы виноваты в том, что допустили Мангра к власти.
– В чемто они правы, – проговорил Альгар, поднимаясь. Поправив накидку, он медленно двинулся к трибуне. Рашнар сошел с нее, но к клинке не направился, всем своим видом показывая, что ему еще есть что сказать.
– Уважаемые сэты, – начал Альгар, взойдя на деревянный настил. – Я уже говорил вам, что внутри меня есть глубокая уверенность, что пришлый принесет нам пользу. Погодите, погодите, – он вскинул руку, услышав, как часть сэтов недовольно зашумела, – я сейчас все объясню. Но прежде мне хотелось бы еще раз доказать вам, что он не опасен. Как вы знаете, встретил его в лесу мой сын Рунг, который шел убить лютого зверя и заслужить право зваться охотником и стрелком. Но так вышло, что лютый зверь напал на Анта и он убил его. Скажите, если бы Ант знал, что такой поступок по нашим традициям является тяжелым оскорблением, разве стал бы он так поступать? Разве это лучший способ заслужить наше доверие?
Альгар обвел взглядом членов сэтара, которые смотрели на него с вниманием и подвергать сомнению его слова не спешили.
– К вечеру я отправился по следам Рунга, чтобы помочь ему притащить тушу. Да, я был уверен в сыне, я считал, что он уже убил своего лютого зверя, но каково же было мое удивление, когда мне навстречу вышел не один Рунг, несущий часть туши, но и человек, ведший в поводу айсала. Правда, он зовет его логом, но это не столь важно.
Альгар едва заметно вздохнул. Нет, всетаки врать он не любил. Но если сэты узнают, что он пошел вместе с Рунгом, чтобы помочь сыну убить снежного скарма, то может дойти и до отставки. Отцовская забота вряд ли послужит оправданием для столь явно нарушающего все обычаи поступка. Но иначе поступить он не мог. Не мог как отец. Ведь бывали случаи, когда лютый зверь убивал молодых сэтов. Да, редко, но бывали.
– В первый же вечер пребывания Анта в моем доме я напоил его, – продолжил он, справившись с замешательством. – Хорошо напоил. Так, что пришлось тащить его на себе в выделенную ему комнату.
Пара сэтов хохотнули, Рашнар скривился.
– Почему ты сбрасываешь со счетов очевидное? – спросил он, поглядев на Альгара с заметным превосходством. – Разве не мог он быть готовым к этому? Разве не мог он нарочно напиться, чтобы у тебя не возникло подозрений?
– Я не отбрасываю, – спокойно возразил старший сэт. – Представь, Рашнар, что тебя пытаются внедрить к демонам. Думаю, ты бы нашел способ сделать так, чтобы не опьянеть. Да те же снадобье или порошок, что не дают захмелеть и которые довольно просто делаются. Уверен, ему бы выдали чтонибудь подобное, чтобы он в случае чего не наболтал лишнего. Но он был действительно пьян. Нес чтото про какуюто Литу, которую любит и за которой ему нужно вернуться в Ольджурию. Как я понял – это его женщина.
– А еще чтонибудь он говорил? – спросил один из сэтов.
– Больше ничего, – Альгар развел руками. – Я пытался вытянуть из него хоть чтото еще, но его словно зациклило на этой Лите.
– Ну вот, – Рашнар довольно усмехнулся. – Вот же, Альгар. Они обработали его перед отправкой к нам, забив голову мыслями о какойто своей соотечественнице. Возможно, даже вымышленной. Разве не странно, что ни о чем больше в пьяном состоянии он не мог мыслить?
– Я, когда пьян, тоже думаю только о Кнайге. Это моя первая любовь, – вступил вдруг в разговор Сальгар. – Тут главное вслух не ляпнуть ее имя, когда жена рядом.
Все рассмеялись, кто не сдерживаясь, кто едва слышно. Лишь Рашнар не отреагировал на эту простецкую шутку. И даже наоборот – нахмурился еще больше и оглядел весь сэтар с плохо скрываемым недовольством.
– Я требую голосования, – бросил он зло.
– Хорошо, – кивнул Альгар, подавив смех. – Устроим и голосование. Но прежде я хочу договорить. Оттащив Анта наверх, я, разумеется, обшарил все карманы, прощупал подкладку куртки, тщательно осмотрел пояс. Ничего. Я не нашел при нем ничего.
Рашнар хмыкнул.
– Ну а теперь о своей уверенности. Уважаемые сэты, Ант высказал желание заниматься по принесенным им книгам. Хаос и Кровь. – Альгар сделал ударение на последнем слове. – Ктонибудь из нас знает хоть одно заклинание Крови? – Он медленно оглядел всех присутствующих, после чего победоносно продолжил: – Никто. Даже жрецы не разбираются в ней. Как, впрочем, и в Хаосе. Вот почему я думаю, что Ант будет нам очень полезен. И не только в магии. Нет. Скажите, уважаемые сэты, когда нам еще представится шанс повстречать людей и обогатиться их знаниями и умениями? Через десять весен? Через сто? Или возможно – никогда?
Альгар сделал паузу, чтобы дать время слушающим задуматься.
– Записи моего деда скудны, – продолжил он, когда решил, что нужный эффект достигнут. – Старый Азгар не знал, что человек умрет так скоро, и потому не спешил. Но мы будем расторопнее.
– Какие знания могут дать нам те, у кого даже нет пороха и стрельн? Разве в записях твоего деда есть чтото про порох и стрельны? – Теперь Рашнар позволил себе рассмеяться, но его никто не поддержал.
– Тот человек, которого встретил славный Азгар, мог просто не рассказать о достижениях своего народа, – начал было Курнак, но пожилой сэт перебил его:
– А с чего ты взял, что этот расскажет? К тому же я все еще не услышал веских доказательств того, что пришлый не шпион.
– По поводу первого – мы не можем быть уверены, но упускать шанса нельзя, – голос Альгара был спокоен, хотя он едва сдерживался, чтобы не перейти на повышенные тона. Ведь Рашнар упорствует только изза обиды. – А по поводу второго… Да, записи моего деда скудны, но и их достаточно, чтобы устроить Анту несколько проверок. Одну из них я проведу уже завтра. К утру должен вернуться отряд охотников, который я послал вчера к Преграде.
Альгар замолк, спустился с трибуны.
– Считаю, что можно начать голосование, – сказал он, слегка повысив голос. – Кто за то, чтобы оставить пришлого в Вигларе?
Половина членов сэтара подняли руки сразу, как и сам старший сэт, остальные чуть помедлили. Альгар насчитал девять голосов «за» и только ради соблюдения формальности задал второй вопрос:
– Кто за то, чтобы решить судьбу пришлого иными способами?
Двое – полноватый Брангар, клинка которого располагалась с краю ряда, и, разумеется, Рашнар. В последнем Альгар и не сомневался. Еще ни одно голосование по его вопросам не происходило иначе. Рашнар был против всегда.
– Ант остается, – огласил решение сэтара старший сэт и зашагал к выходу.
– А как же насчет учильни? – почти вскрикнул Курнак, приподнимаясь на локте. – Я не собираюсь каждый день бегать по улицам всем на потеху.
Альгар остановился.
– Завтра, после моей проверки, соберемся еще раз и решим с этим, – обернувшись, проговорил он и добавил вдруг с едва заметной улыбкой: – А мне понравилось, как он справился с нашими оболтусами. Сомневаюсь, что Гларг смог бы проделать нечто подобное.
Засыпал я в страшном сомнении – правильно ли поступил или всетаки перегнул палку? Альгар за ужином на тему пробежки не сказал ни слова, да и вообще общался со мной неохотно. Поэтому, закончив с трапезой, я поднялся в свою комнату без книги Хаоса, хотя именно с нею решил скоротать вечерок.
«Как бы не расстреляли завтра, – мелькнула неприятная мысль, едва голова коснулась подушки. – А что? Судя по взглядам как бежавших, так и тех, кто встречался на пути, – моя задумка была им явно не по душе… Впрочем, что мне еще оставалось делать…»
Разбудил меня сам хозяин дома. Я вскочил, тут же в голове зароились вчерашние невеселые мысли, и настроение както сразу не задалось.
– Вставай. У меня для тебя есть интересное дело, – проговорил Альгар и вышел из комнаты.
Дело? Какое такое дело?
Незадавшееся настроение вовсе рухнуло вниз, пролетело мимо плинтуса и, судя по всему, не стало задерживаться даже на полу первого этажа. Черт.
Одевшись и обувшись, я нацепил пояс и медленно сошел по лестнице, поскрипывая ступеньками. На площадке меня ждал Альгар. Он улыбнулся както многозначительно и, подняв полог, нырнул в проем.
«Вроде это тот, что во внутренний дворик ведет, – смутно припомнил я. – Ну да. Именно в тот дворик с лавочками и статуей. И че я там забыл?»
Но, несмотря на плохие предчувствия, все же двинулся следом. Да и какие у меня были варианты?
Нет, если реально начнут расстреливать, тогда, конечно, применю магию и попытаюсь сбежать. В последнее, правда, верится с трудом. Для этого нужно пересечь треть селения, потом перебраться через внешний забор… Вместе с Асгатом? Да там высота метра три с половиной, не меньше.
– Вот, – вырвал меня из омута размышлений Альгар. Я взглянул туда, куда указывала его рука. Небольшая тележка, на ней шевелятся два черных пушистых комочка, каждый размером со взрослую кошку. – Мой дед говорил, что вы используете их для войны с демонами. Так ему сказал тот человек. Я и подумал, почему бы и нам не приручить парочку? – Альгар чуть наклонился, осторожно ткнул один из комочков пальцем и сразу же отдернул руку. Зверек затрепетал крохотными крылышками и стал пищать. – Ты сказал, что изучаешь культуру, обычаи и умения разных народов, – сэт посмотрел на меня, – а стало быть, хорошо разбираешься в своих. Сколько тебе понадобится времени, чтобы натаскать этих? – Он кивнул в сторону комочков, и я, нервно проглотив слюну, выдавил из себя непринужденную улыбку. – Чтото не так? – тут же с подозрением поинтересовался сэт, и мне пришлось повертеть головой.
– Нет, все нормально. Вот только мы уже давно не держим виаров в армии.
– Дада, виары, точно, – Альгар довольно кивнул. – Все никак не могу запомнить, как вы их называете. Дед в книге всего два раза упомянул этих самых виаров. Ну так что? Долго их дрессировать придется?
Я на секунду завис. Сказать – черт его знает, значит, спалиться по полной. Да, в армии храмовников уже несколько десятков лет не используют этих зверюг для военных действий, но ведь если я ольджурец, да к тому же «ученый», то должен был в книгах о методах дрессуры читать. Или слышать, по крайней мере, от знакомых. Среди ольджурцев каждый третий, если не второй, так или иначе принимал участие в войнах с Тьмою. Не в числе легионеров, так обозниками. Но с другой стороны…
Я поглядел на оскаленную мордочку одного из виарят, вспомнил того молодого виара в лесу, которого ловили охотники, потом другого, с поляны, в которого псевдоРуна метала огненными шарами… Последний вообще целиком мог схрумкать и не подавиться. А эти как раз таки до его размеров и должны вымахать, причем уже к лету.
– Нуу, – протянул я, почесав нос и пытаясь наскоро припомнить все, что мне рассказывал о виарах Альтор. Как же это давното было. – Вообщето это сложный процесс. К тому же они очень быстро растут. Уже к концу весны… Я имею в виду, до начала лета…
– Это же здорово, – Альгар хлопнул в ладоши, отчего решившийся было посмотреть на нас второй звереныш снова спрятал мордочку под животом своего братца. Или сестры. – Как раз успеешь до своего ухода отсюда. Мяса, правда, много потребуется, – сэт нахмурил лоб. – Придется нам с Рунгом охотиться каждый день. Но оно того стоит. Вот так вот побегут демоны после стычки, а наши черныши их и нагонят. Да и у этих краснорожих тоже летающие твари имеются. Так что начинай, Ант. Тренируй их, как там ваши умеют. Ну не выкидывать же таких малышей на голодную смерть, правда же? Мамку их пара лютых зверей сгрызла. Она тоже успела одного прибить, но да то к делу никакого отношения не имеет.
– А где мой Асгат? – спросил я, чтобы дать себе еще время на размышления.
– Айсал, что ли? Ты ж говорил – лог.
– Асгат – это имя его.
– Аа. Там вот. – Сэт указал на длинный сарай в глубине двора. – Да с ним все в порядке. Сходи проведай, конечно, если хочешь. По моему двору, как и по всему Виглару, ты можешь перемещаться без ограничений, – зачемто добавил он, решив, наверное, что я спрашивал разрешения увидеть своего скакуна.
Хм. Какаято легкая недосказанность все же между нами присутствует. Вроде и гостеприимно, и похорошему, а чтото напрягает. Не сильно, но все же напрягает.
– Кстати, Альгар, этих же нужно кудато поселить. Ну не в огороде же на тележке они жить будут. К тому же дней десять, и она станет для них мала. Насколько я знаю… Читал в какойто книге. – В моем голосе появилась уверенность, так как в голове вдруг всплыли разговоры с моим первым учителем магии об этих существах. – В общем, их первую десятицу нужно молоком кормить, а только потом уже понемногу к мясу приучать.
– Десятица – это декада?
– Уверен, что она, – улыбнулся я и посмотрел в сторону сарая. – Может, их туда? Пусть к логу привыкают, а то вырастут и сожрать могут. Ты и своим тоже скажи, Альгар, чтобы хотя бы раза два в день приходили… Ну разговаривали с ними… Не знаю. Просто рядом сидели. Они же и вас сожрать могут потом, если не привыкнут.
– Да? – Сэт снова нахмурился, бросил задумчивый взгляд на черные комочки. – Хорошо, я скажу своим.
– Только малым объясни, чтобы не пробовали гладить. Пальцев лишатся только так.
Я вспомнил про свой потерянный мизинец. Как бы мне самому в процессе дрессировки остальные девять не потерять.
– В сарай так в сарай. – Альгар взялся за ручки тележки. – Заодно и к айсалам нашим привыкнут. У нас же айсалов четыре… – Он покатил тележку по притоптанной дорожке, а я последовал за ним, пытаясь переварить в мозгу произошедшее. Да уж, вот так вот неожиданно стал я третьим братом Запашным. И что теперь делать? Я ж в дрессуре не смыслю ни черта. Может, отравить их чемнибудь? – закралась в мозг подленькая мысль, а за ней потянулись и другие. – Или усыпить магией, а сказать, что сдохли? Или кинуть в стойло лога… нет, лучше в стойло к их айсалу какомунибудь, чтобы подозрений не было. Мол, полезли по глупости, а айсал затоптал. По идее именно так он и должен поступить. Почувствует же опасность.
От этих мыслей стало противно. Да и действительно – както же виаров использовали в армии храмовников, а значит, их можно приручить.
Возле постройки мы остановились, Альгар вытащил из слегка поржавевших петель длинный деревянный брус, служивший засовом, и потянул на себя огромную бревенчатую дверь. Внутри сарая тут же послышалось оживленное фырканье, но быстро перешло во встревоженный храп, и он стал нарастать.
Альгар, который снова взялся за тачку, застыл и посмотрел на меня в нерешительности.
– А онито вряд ли спокойно к этому отнесутся, – он кивнул внутрь постройки. – Вон уже как боятся.
Поставив тачку, сэт вошел в сарай, я последовал за ним, и животные неожиданно успокоились.
– Может, все не так сложно будет? – скорее размышляя вслух, чем спрашивая меня, проговорил Альгар и, схватив стоявший у стены почти полный мешок, потащил его к ближайшему стойлу. – Покормлю пока, успокою, – объяснил, остановившись рядом. – А ты пока попробуй их вон в тот угол отнести. Там стойло пустое, соломы только потом подсыпать надо будет, – он указал, легко удерживая ношу одной рукой. – Но то сейчас и подсыплем сразу.
Пока хозяин дома занимался кормежкой, я озаботился размещением зверьков. Долго приноравливался наконец схватил одного за шкирку и понес на вытянутой руке. Виаренок запищал, стал вырываться, лог и айсалы снова пришли в возбуждение.
– Спокойно, спокойно, – тут же послышался голос Альгара. – Спокойно, мои милые, все хорошо. Никто вас не обидит.
Я аккуратно уложил зверька, отдернул руку и отправился за вторым. Этот оказался смирным, не пищал, не дергался.
Управившись, мы вышли из сарая и стали прислушиваться. Вроде все спокойно.
– Надо будет както Лайге о них сказать, – задумчиво проговорил сэт, и в его глазах мелькнула нерешительность. – Как еще она на это отреагирует. Ладно, – он приосанился. – В конце концов, я хозяин этого дома и мне решать. Ант, а какое ж молоко им датьто? От краг подойдет?
И без перевода поняв, что речь о местных коровах, я кивнул.
Я сам видел, как этих виарят молоком крог кормят. Забавно они причмокивают.
Спасибо тебе, Альтор, что ты так любил поболтать, осушив кувшинчик хорского. Даже не знаю, что бы я сейчас делал, не будь ты рядом со мной два года. Хотя, скорее всего, ничего бы не делал. Сгнил бы уже давно в земле. Или, что скорее, сожрали бы мой выброшенный труп дикие животные.
– Хорошо. – Альгар бросил взгляд на небо, спохватился вдруг. – Мне по делам нужно. Ты вот что, Ант. Ты сам их тут покорми. Я Лайге сейчас скажу, она все принесет. И мешочек принесет, кожаный такой с узеньким горлышком. Мы им Наргара подкармливали. У Лайги с молоком тогда плохо было.
– Альгар, я спросить у тебя хотел… О пробежке, – быстро заговорил я, видя, что сэт собрался уходить. – За ужином еще вчера собирался, но както при всех…
– А что, хорошая пробежка, – неожиданно ответил он, и у меня словно гора с плеч упала. – Мы пока еще не решили, как дальше, но думаю, если ты не против, то можно продолжить уроки.
– Да я не против. Но мне бы тоже заниматься… магией.
– Аа, ты, наверное, книгу какую хочешь взять? – Альгар пожал плечами. – Не вижу препятствий. Ну не убежишь ведь ты с нею? – он натянуто улыбнулся. – Зачем тебе? Я Наргару скажу, он принесет. Какую из двух?
– Хаоса, – выдохнул я. Из другой мне все равно заклинаний не изучить, почитать разве что. Но это уже потом, а сейчас лучше приступить непосредственно к работе с новой ветвью.
– Хорошо, – он кивнул. – Тогда что, сам все тут…
– Альгар, – перебил я как можно мягче, – у меня еще к тебе вопрос.
– Да.
– Вот у вас эти штуки, которые, как я понял, вы называете стрельнами… А вы их тут делаете? В Вигларе в смысле?
Лицо сэта стало смурней, причем както сразу. Говоря откровенно, волосяной покров иногда мешал понимать их мимику, особенно выражающую какието оттенки чувств, но сейчас сомнений не оставалось. Мой вопрос ему здорово не понравился.
– Альгар, погоди, – продолжил я спешно. – Понимаю, ты думаешь, что я с какойто плохой целью интересуюсь, но это не так. Я приметил, что стрельны вы заряжаете через дуло, а значит, и воспламеняющуюся смесь засыпаете так же? Вот этот мешочек у тебя на поясе, – я осторожно указал. – В нем же она? А вот это, – сдвинул руку чуть правее, – чтото вроде поджига?
Мелькнувшая в глазах сэта подозрительность резко сменилась неподдельной заинтересованностью.
– А ты знаешь про порох? – удивленно и както завороженно протянул он, последнее слово проговорив на своем.
– И про порох, и про много чего другое знаю, – ответил я, тут же вставив это словечко. – Но главное из этого то, что я могу увеличить скорострельность вашего оружия раз в пять.
Альгар рассеянно хохотнул, тут же посерьезнел.
– В пять? – переспросил и снова хохотнул. – Так уж и в пять…
– Ну я точно не знаю. Может, и в десять.
Эта фраза его добила окончательно, а скорее тон, которым я ее произнес. Словно между делом. Он вскинул руку и принялся чесать затылок, а я продолжил смотреть с непосредственной уверенностью.
Да, конечно, мои познания в этом вопросе невелики, но концепцию патрона, самого обычного нашего земного патрона с гильзой, думаю, я смогу им объяснить. Да и конструкцию ударноспускового механизма представляю. Спасибо деду, объяснял строение своих ружей. И даже в руках подержать и рассмотреть давал, разумеется, в разряженном состоянии. «Раз в год и палка стреляет», – любил он повторять с назиданием. А иногда и рассказывал о том, как выстрелившее само по себе ружье, чаще речь шла о безкурковых, ранило или даже убивало человека. То самого нерадивого владельца, то другого охотника, по несчастью оказавшегося на линии случайного выстрела.
– Не пойму, – наконец подал голос сэт. – Если ты серьезно, то зачем это тебе?
– Альгар, – теперь я уже говорил медленнее, стараясь, чтобы каждое слово прочно оседало в голове сэта, – я не враг тебе, да и остальным тоже. Но по тебе вижу, что ты сомневаешься и даже подозреваешь меня в чемто. А стало быть, и другие сэты. Поэтому и хочу доказать. Это, вопервых. А вовторых… Не знаю, чем там у демонов все закончится, но в любом случае, когда они разберутся со своими проблемами, то придут сюда за книгами. Для них это очень важные артефакты, Альгар. Возможно, к тому времени то, что вы называете Преградой, уже не будет пропускать их, но они могут создавать порталы. По крайней мере, в Ольджурию они проникают именно так. Я имею в виду, когда Кромь их не пускает.
– Да и у нас тут их хватает. – Сэт заметно оживился, то ли поверив мне, то ли просто очухавшись после моего неожиданного заявления. – По лесам этих порталов… – он махнул рукой, – каждую весну дватри находим и уничтожаем.
– А как? – машинально задал я вопрос, хотя сейчас было не время переключаться на другие темы. Лучше уж задержаться на моей готовности помогать и тем самым на корню уничтожить подозрительность сэтов.
– Лопатами. – Теперь уже Альгар проговорил с тем видом, с которым я огорошил его своими познаниями в области стрелкового оружия. – Снимаем верхний слой почвы и разбрасываем ее в радиусе четверти хода. Портал перестает действовать. Но да бог с ними, с теми порталами. – Он сам решил вернуться к прежнему разговору. – Ант, я, конечно, пока не совсем соображу… Да и уйти мне надо по делам. Но как вернусь, – он положил свою тяжелую ладонь мне на плечо, – если то, что ты обещаешь, правда…
– Смысл мне врать?
– Ну да, – задумчиво бросил сэт и тут же вновь спохватился: – Опаздываю я уже. А ты до моего возвращения, смотри, никуда не убегай.
Улыбнувшись своей незамысловатой шутке, он развернулся и быстро зашагал по утоптанной дорожке. Я проследил за ним какоето время и, когда, обойдя лавочки во внутреннем дворике, он исчез в доме, бросил взгляд на сарай.
Да уж. Не было печали, так купила бабка порося. Ох и придется мне повозиться с этими зверюшками. Ох и придется.
Пока я ожидал Лайгу, успел хорошенько поразмыслить, а заодно и придумать зверятам имена. Не знаю, откуда, но в голове всплыло – Чук и Гек. Слышал гдето, а где – не помню. Впрочем, разве это важно? Главное, что имена эти короткие, а для дрессуры такие, наверное, и нужны. А то пока выкрикнешь чтонибудь подлиннее, тебя уже и пережевать успеют хорошенько.
Наконец появилась жена Альгара. Она принесла кувшин с молоком и «бутылочку» – небольшой кожаный мешочек с чемто навроде соски в одном из углов. Коекак сообразив, как эту бутылочку наполнять, я вернулся в сарай и принялся кормить малышей. Те и действительно смешно причмокивали, а главное – сразу перестали пытаться меня цапнуть. Молодцы, умные. Руку дающего не кусают.
Когда виарята с набухшими животиками уснули, я потратил еще какоето время на общение с Асгатом и после этого заспешил в дом, сосредоточившись на предстоящей магической тренировке. Пришлось даже отгонять невесть откуда взявшееся волнение. Хотя почему – невесть откуда? Вопервых, я уже давненько этим не занимался, а вовторых, почемуто была уверенность, что Наргар обязательно захочет при этом присутствовать. Парень он любознательный, вон и язык демонов сам изучает, а я както при посторонних отвык.
– Наргар, щальгить нам кальмин! – прокричала Лайга, когда я застыл в трапезной, попросив позвать сына. Всю мою фразу она, наверное, не поняла, но вот на его имя среагировала тут же.
Юный сэт появился почти сразу, как будто ждал этого окрика за пологом одного из проходов, и мои подозрения только усилились. Ну точно этот малец теперь прицепится, как репей.
В согнутых руках у него была каменная скрижаль, которую он, как любимую игрушку, прижимал к груди, а в глазах жгучее любопытство и готовность тут же выразить глубочайшую обиду, если я не стану учить его магии.
– Кулинча, Ант прайлак магиур, – сказав это, Наргар отвел глаза в сторону, избегая встречаться взглядом с матерью. Та чтото проговорила, и юный сэт тут же с деланой уверенность ответил ей: – Нана. Магиур нана. Прайлак щуглирь натратна.
– Запрещает мамка магией заниматься? – спросил я у него, когда мы поднимались по лестнице, ступеньки которой напевно поскрипывали в такт нашим шагам.
Наргар удивленно замер, обернулся.
– А вы откуда догадались?
– Правильнее будет сказать – «а вы как догадались?», – поправил я его корявый демоновский. – И в этом вопросе, Наргар, я полностью на стороне твоих родителей. Если они запрещают, я тебя ничему учить не стану.
– А об этом вы откуда… как догадались?
– Ну я же маг, – ответив, я указал ему за спину. – Давай все же поднимемся.
Сэт кивнул, двинулся дальше, перешагивая через ступеньку.
– А папка какихто зверьков притащил? – спросил он, остановившись перед пологом.
– Это виары. Видел, может, черные такие большие летают?
– Ого, – удивленно выдохнул он. – Они же… они же… карглядне, – не вспомнив нужного слова, закончил на своем.
– Что такое – «карглядне»? – спросил я, приподняв полог и жестом приглашая его войти.
– Это значит оченьочень большие. Я забыл это слово на вражьем языке.
– Вражьем? Хм. Ну у демонов есть слово – «громадные». Я думаю, и в вашем языке должно быть чтото подобное.
– Громадные? – переспросил Наргар. Его глаза скосились в сторону, он несколько раз прошептал это слово, потом посмотрел на меня. – Громадные – означает оченьочень большие.
– Правильно, – кивнул я, усаживаясь на кровать. – Давай книгу.
Наргар протянул, я взял и с помощью «спрута» сделал ее бумажной.
– Ух ты! – не сдержал восхищения сэт и тут же выдал вопрос, который входил в полное противоречие с только что состоявшимся разговором. – А вы научите меня заклинаниям?
– Наргар, – я хмыкнул, – ну мы же вроде договорились. Твой отец по поводу твоего обучения магии не сказал ни слова. Мы должны учить друг друга языкам, и это пока все.
– Пока? – обрадовался сэт. – Значит, чуть позже…
– Пока я не поговорю об этом с твоим отцом, – мягко остановил я его. – А сейчас ты можешь присутствовать только при работе с «коконом». Это такая магическая штука… Кстати, мне нужен свиток, который был в рюкзаке вместе с книгами. Принесешь?
Наргар кивнул, сорвался с места.
– Постой, – окликнул я его и, когда он застыл в проеме, продолжил, как можно тверже и одновременно стараясь не обидеть его. – Сильно не торопись. Принеси гдето через час. А пока мне нужно поработать одному.
Лицо юного сэта сразу стало обиженным, он молча развернулся и покинул мои скромные апартаменты, а я невольно оглядел комнату. И где мне только не пришлось обретаться в этом мире: и в сарае для рабов, и в покоях Владыки Тьмы, и в келье храмовников, и в военной палатке, а теперь вот скромная тихая комнатка в доме Других. Да уж. Великая Эри крутит моей судьбой вдохновенно, как Канг своим тирогским клинком.
Я застыл взглядом на обложке шестой книги Номана, и вдруг вспомнился Алькорд, моя магическая тренировка в доме, куда привела Литка, сама она, изображающая меня в состоянии транса.
Руки вот так вот держит. А лицо напряженное, аж пот на нем…
Я улыбнулся задумчиво, погружаясь в воспоминания. А ведь именно в тот день я впервые вошел в режим сборки…
И как мне вернуться туда? В Алькорд… – тягостно зашевелилась в мозгу мысль, но я напряженно отбросил ее и сосредоточился на книге. Не нужно вспоминать, не нужно. Будет только тяжелее.
Торопливо открыл фолиант, заскользил взглядом по первой странице:
«Вам, дети мои, создания рук моих, порождения грез моих…»
Пропустил пару абзацев.
«…И вторую из книг мирозданий вот открываю я вам – Хаос. Сдерживаем он в мире вашем, но есть миры, где нет ему преград. Миры, где нет периодов…»
Хм. Я еще раз по буквам рассмотрел это слово.
В ольджурском языке такого понятия не было, но вот читалось именно – периодов. Хм.
«…где каждый следующий шаг разрушает предыдущий…»
Пипец, и как же тогда эти хаосы существуют? Хотя, с другой стороны, относительно строения алмаза наша ДНК тоже является сущим хаосом.
Я с жадностью вернулся к тексту.
«…Но ложной будет ваша мысль, что Хаос есть лишь противоположность Порядку и абсолютное разрушение, ибо это просто иная грань бытия…»
Черт, не люблю эти философские красивости. Лучше бы конкретику писали.
Сосредоточившись на тексте, я медленно осилил две страницы и, повалившись на спину, стал размышлять.
Вопервых, над числом Хаоса, которым неожиданно в интерпретации то ли местного магафилософа, а скорее – ученого, то ли действительно Номана, оказалось то самое, что выражает отношение между длиной окружности и диаметром. А вовторых, над самим словом «апериодичность», которое было применено к этому числу. Нет, еще читая книгу Воздуха, я обращал внимание на какието земные словечки. Плазма, атмосфера, поля… Впрочем, словом «поле» и ольджурцы оперируют…
Версия о том, что сюда попадали люди, была отброшена сразу. Книги написаны несколько тысяч лет назад, тогда и мы не знали этих понятий. «А значит – их действительно писал некий бог, который либо является богом, а скорее, демиургом во всех мирах… девяти, – пришло вдруг в голову. – Да, девять миров. Насчет четырех я уверен точно…»
На моем лице появилась немного глупая улыбка. Ведь, по сути, начни я подобное говорить на Земле, меня бы направили на прием к психиатру… Какие к черту миры?
Впрочем, плевать.
В данный момент я как раз таки в одном из них, а не на Земле, и я видел собственными глазами и шрейлов из мира Хаоса, и демонов из мира Тьмы, и… больше никого, конечно, не видел, но о существовании еще двух могу утверждать со всей уверенностью. Земля, откуда я сюда попал, и сам Отум. То, что Отум находится не в той же Вселенной, что и Земля, – это я понял давно, еще на какойто там день после побега от Вирона. Ну не верю я, что в одной из галактик есть эти гипотетические магические бозоны, а в Млечном Пути ни хрена.
Ладно.
Я неторопливо поднялся, пролистал книгу до первой магемы. Теория теорией, а демоны могут прийти за мной и за тем, что у меня сейчас в руках, неожиданно. А Хаос против них не хуже пуль.
«Кулак Адхара», – прочитал я под магемой. Чуть ниже, в отличие от стихийной книги, имелось небольшое описание.
«По выбору на линии цвета…»
– Ну вот же! – Я ударил тыльной стороной ладони по листу, почувствовав внутри чуть ли не восторг. – Вот же! Про спектр. А я сам до этого дошел.
Внутри появилась гордость, я продолжил читать еще вдумчивей.
«…плетение сие, как и все надстихийные, дополняется определенными свойствами, которых нет у стихийных «кулаков», множа боевую мощь. И оттого помимо самой силы удара, «кулак Адхара» разрушает порядок нехаосных материй…»
«Материй», – прочитал я повторно. Нехаосных, нехаосных материй, покрутил в мозгу, вернулся на первые страницы, где видел рисунок, который явно не был магемой: слишком простой. Круг с двумя пересеченными диаметрами, на конце которых маленькие стрелочки.
«…Круг – символ замкнутости, великой повторимости всего, сдерживающей первозданный Хаос внутри себя…»
«Хм. Интересно, а храмовники знают, что их крест без круга символизирует Хаос?» – пришло вдруг в голову, и я невольно рассмеялся. Нет, это, конечно, чересчур, но ведь и правда, если пересеченные диаметры – символ Хаоса, а круг – символ сдерживающей его «великой повторимости», то получается…
Ладно, это всего лишь моя неуемная фантазия.
Снова вернулся к магеме, уселся в позу лотоса и положил книгу рядом с собой. Проверил узел, который оказался почти под завязку, потом подвинул книгу так, чтобы она лежала прямо передо мной, и сосредоточился на замысловато начертанном знаке. Как там Караг говорил? Состояние, схожее с тем, как и при изучении, только чтобы в узле не было плетений. Такто понятно, но вот на практике…
Промучившись минут десять, я наконецто смог «связаться» с магемой и стал осторожно втягивать в себя мое первое плетение Хаоса. Разумеется, появилось жжение, которое стало быстро усиливаться, и к тому времени, как я уже почти втянул этот чертов «кулак Адхара», оно превратилось в адское пекло. Сжимая кулаки и стиснув зубы, я довел дело до конца и в изнеможении распластался на кровати. Горячая дрожь пробежала от макушки до пяток, на миг стало страшно. «Кулак чревла» я принимал «обработанный» лекарями… хотя с тем же «щитом» Порядка сам справился. В общем – все нормально. Главное, не грузиться, не зацикливаться на паршивых ощущениях.
Я с трудом приподнялся, руки тряслись, как с жуткого похмелья, голова заметно кружилась, но жар потихоньку отступал. Пощупав потный лоб и горевшие, словно от стыда или сильной простуды, щеки, я подтянул к себе книгу и стал листать ее, разглядывая остальные магемы.
Вот «щит», вот какоето «марево»… Ух ты, даже «беспорядочный поток» есть… хм, а вот «замедлитель структур Порядка», который был на амулете у псевдоРуны… А у нее же там еще…
Торопливо перелистав страниц двадцать, я в полном замешательстве уставился на магему «призыв шрейлов».
– Ха, – выдохнул невольно и покрутил головой. – Нет, ну надо же. То есть я могу призвать сюда этих теней, которые сейчас в союзе с демонами и которые, скорее всего, потащат меня…
Хотя почему именно потащат? Что я знаю об этих хаосах? Помоему, Караг говорил… или Аргадот… не помню ни хрена, но ктото из них говорил… аа, нет, в свитках тех читал про ошибки в прорыве межмировой Кроми. И там несколько раз повторялось: чтобы хаосы могли какоето время существовать в Отуме, им необходимо слегка перестраивать свою структуру. Ну понятное дело, иначе порядок нехаосного мира их попросту уничтожит. А может, они вовсе и не как тени выглядят? Там, в своем мире. А тени – это всего лишь оболочка, чтото навроде «пленки» на плетениях.
Мне вдруг вспомнилось, что, когда я в первый раз читал книгу Воздуха, Караг чтото упоминал о призыве воздушных существ… И в голове сама по себе нарисовалась совсем уж фантастическая картинка.
То есть если можно призвать хаосов и какихнибудь «воздушников», живущих в своем мире Воздуха, то возможно призвать и… людей. Например, берет, скажем, демон книгу и вызывает для решения своих проблем нашего спецназовца… Смешно… Хм, а какая из них соответствует Земле? Может, магия Почвы? Или… Крови? Хотя последняя скорее должна соотноситься именно с Отумом, раз уж у них тут магия Крови активно используется ольджурскими, а возможно, и руанскими аристократами и имеет к ним непосредственную привязку. Тогда, значит, все же – Почва. Тем более что у нас именно она магией Земли и называется. Даже сходится. Вон как мы ГМОпродукты научились выращивать, чем не магия?
А может, Земля вообще не входит в эти девять миров? Да ну, должна входить. Впрочем, тут пока варианта разобраться полностью нет, по крайней мере не прочитав всех девяти книг. А «призыв шрейлов»…
Я перелистнул страницу, чтобы не искушать себя. Да и зачем они мне сейчас, эти хаосы? Что я с ними буду делать? Лучше уж поискать чтонибудь насчет «пленки», а то у меня на горизонте замелькал шанс не сдержать свое слово…
– Вот, свиток принес, – выдернул меня из мыслей голос Наргара, и я вскинул голову. – Как вы и просили.
– А что, уже час прошел? – осведомился я, глядя на уверенную мордочку юного сэта. – Вроде бы…
– Почти ровно час, – торопливо проговорил он и, быстро подойдя, протянул мне свиток. – А вы прямо сейчас этот кокун будете делать?
– Кокон, – поправил я, разворачивая пергамент. – Можно и сейчас. Кстати, Наргар, твой отец говорил, что сэты ставят на стрельны взрывные плетения и привязывают их к себе. А как это?
Наргар пожал плечами.
– Мне только восемь весен, а стрельну делают сэту по достижении им десяти. И тогда же учат, как ставить эти плетения.
– Понятно. Ладно, у отца спрошу. Тактак. – Я поднялся, огляделся вокруг. – Где бы его тут присобачить?
– А что значит – присобачить? – тут же заинтересовался Наргар, но я только махнул рукой.
– Не обращай внимания, это с ольджурского непереводимо. Хотя… это чтото навроде – привиарить.
– Привиарить? – рассеянно повторил сэт и тут же хохотнул. – Совсем не понимаю, о чем вы.
– Наргар, языками будем заниматься после магии, хорошо? Кстати, отец тебе говорил, чтобы ты ходил в сарай? Эти виары, они уже к лету подрастут до размеров айсала, так что нужно, чтобы они привыкли к вашей семье.
– Ого, это же совсем скоро. Через двенадцать декад.
– Поэтому ходи в сарай по два раза в день, понял?
Наргар кивнул, а я, наконец выбрав, в каком углу моей комнатенки соорудить «кокон», завис над вопросом – как, собственно говоря, это сделать? Изучать, что ли, придется?
Посмотрел на магему, почесал висок.
– Чтото не получается? – не стал затягивать с вопросом Наргар, и я хмыкнул, поняв, что теперь это любознательное существо будет рядом всегда.
– Проблема в том, что его, наверное, нужно сначала изучить. Хотя… Подержи свиток развернутым.
Я отдал потертый пергамент сэту и указал на пол. Тот быстро расстелил его и застыл в нетерпении, глядя на меня, как на восьмое чудо света.
– Таак, – протянул я и вошел в режим изучения. Этот «кокон», как и мой «спрут», ни к какой ветви не принадлежит, и к тому же он должен иметь ту же структуру, что и «пленка». По сути – это и есть огромная «пленка».
Вневетвевое плетение втянулось так быстро, что, честно говоря, я даже не понял, что это произошло. В сравнении с «кулаком Адхара», который можно было уподобить фильму в HDкачестве, «кокон» был маленьким текстовым файликом. А «трафик» у меня, слава Номану и моему упорству, уже давно неслабый.
По инерции я даже хотел было «скачать» еще раз, но все же решил сначала проверить и вошел в тот режим, в котором собирал «спрут». «Кокон» находился в узле и оказался непохожим ни на обычное плетение, ни на «спрут», хотя, разумеется, был ближе к последнему. Те же черные и белые петельки без единой цветной, вот только количество их невероятно – как минимум с полторы сотни. А ведь там, в библиотеке ЧитТонга, я едва смог перевалить за двадцать, собирая «сложный спрут».
Но ответ стал понятен сразу. В отличие от моей отмычки со свободно торчащими во все стороны щупальцами, здесь все было подругому. В стороны ничего не торчало. Все щупальца соединялись друг с другом кончиками, образовывая шар. Вдобавок имелись и перемычки между ближайшими отростками, так что шар этот был словно сделан из сетки.
«Вот так вот примерно выглядит и «пленка», – пришло вдруг на ум.
Попросив Наргара отойти, я активировал плетение, и передо мной в одно мгновение вырос подрагивающий серебристый столб.
– Здооорово, – тут же протянул сэт и быстро приблизился. – А для чего он?
– Ну вопервых, благодаря нему можно увидеть плетение. Смотри. – Я прижал ладонь к прозрачной поверхности «кокона» и направил в него обычный воздушный «кулак». Через секунду внутри красиво заизвивалась голубая змейка, и Наргар завороженно уставился на нее. – Это воздушное плетение. Самое простенькое из этой ветви, – объяснил я.
– Вы спрашивали про взрывные заклинания, так вот, стрелки и охотники ставят как раз воздушные. Это я знаю точно. – Наргар с солидным видом кивнул. – А что вовторых?
– Вовторых, с помощью «кокона» плетения можно изучать…
– А как? – видимо, не в силах сдержаться, вопросил юный сэт и потянул ладошку к поверхности подрагивающего столба.
– Ээ, нет, – тут же отвел я его руку. – Только после разговора с отцом.
Наргар поджал губы, взгляд его стал какимто презрительным, как будто я чегото испугался, а вот он, он бы на моем месте ни за что и никогда так не поступил.
Я посмотрел на него, улыбнулся холодно, и ему пришлось торопливо взгляд отвести.
– Ладно, Наргар, перейдем к языкам, – сухо проговорил я и разрушил «кокон». – Начнем, пожалуй, с самого простого: «Здравствуй, до свидания, как дела…»
Обмен знаниями шел ни шатко ни валко. Наргар сидел насупившись и постоянно потирал кулаком кончик носа, однако я никак не реагировал на его обиду. Мы успели научить друг друга всего десятку слов, когда появился Альгар. Войдя в комнату, он сразу принюхался.
– «Кокон», – торопливо объяснил я. – Специальная штука для работы с плетениями. Чтото случилось? – спросил, глядя на его взволнованное лицо, одновременно с этим не давая заметить валяющийся на кровати свиток. Всетаки магему «кокона» я не просил, и Наргару может влететь. Несмотря на несносный характер этого сорванца, зла ему я не желал, и к тому же он выполнял мою просьбу.
– Ант, разговор есть. Пошли, – пробурчал хозяин дома и, развернувшись, вышел.
Я тут же указал Наргару на свиток, и тот сразу понял. Подмигнул заговорщицки и не в силах больше держать на меня обиду, искренне улыбнулся.
Подмигнув в ответ, я вышел вслед за Альгаром и поплелся за ним по лестнице. Интересно, что насчет стрельн? Неужели посоветовался с кемто… Хотя что значит «с кемто»? Он же мне сам рассказывал про какойто сэтар. Наверное, с него он сейчас и вернулся.
Мы миновали три проема, завешенные все теми же пологами с изображениями крылатых исполинов с безликими головами, и оказались в небольшой комнате, в углу которой стоял широкий массивный стол.
– Я поговорил с уважаемыми сэтами Виглара, – начал Альгар, подойдя к нему. – И они согласны рассмотреть то, что ты хочешь предложить. Ты можешь все расписать? – Он подался вперед, прижал пальцем лист бумаги, лежавший примерно в центре столешницы, и подтянул его к краю. – Разумеется, на языке демонов. Слава богам, среди тех, кто старше тридцати весен, еще есть владеющие им.
– Лучше нарисую… – сказал я, беря протянутое мне сэтом перо.
И потянулись однообразные, но насыщенные делами дни.
Каждое утро я учил с Наргаром язык сэтов, не забывая совершенствовать его демонский. После случая со свитком он проникся ко мне искренним уважением, и больше никогда я не видел на его лице ни обиды, ни тем более презрения.
Спустя три декады я уже мог общаться со своими учениками, лишь изредка по инерции сбиваясь на ольджурский или язык краснорожих, когда не мог вспомнить или просто не знал сло́ва.
После того как я нарисовал унитарный патрон и простенькую схему ударноспускового механизма, по ходу объяснив Альгару, как все это должно действовать, тот както сразу сообщил мне, что заодно на этом их сэтаре было решено закрепить за мной место учителя магии до лета.
Поблагодарив, я продолжил растолковывать свою задумку. С патроном пришлось повозиться. Насчет капсюля решил промолчать, потому как и сам не знал точно, чем его наполняют. Какаято взрывчатая смесь, чувствительная к удару, но какая?
В общем, я решил обойтись магией.
– Смотри, Альгар, – показывая на рисунок патрона и чеканя слова, говорил я, время от времени поглядывая на сэта – понимает, нет? – Если, как ты говоришь, у вас есть сильный рыбий клей, то скрепляем с помощью него с десяток листов бумаги, потом скручиваем, хорошо проклеиваем края, убираем лишнее, разрезаем на одинаковые части и получаем заготовки для гильз. После чего с одной стороны приклеиваем к заготовке стальной кругляшок. На него ставим «искру».
– Что за «искру»?
– Из магии Огня. Каждый стрелок может изучить ее из «кокона», хотя, думаю, лучше дать его тем сэтам, что уже не воюют. Пусть они отдельно занимаются установкой «искры» на этот кругляшок, да и вообще изготовлением патронов.
– Но она же сразу сработа… Аа, понял. Как «взрывы». Но чем ты их собираешься активировать?
– А вот здесь, на этой штуке, которую у нас называют курок, поставим маленькие металлические пластинки со «спрутом». Но для этого, Альгар, мне нужен один свободный день. В книге Воздуха…
– Воздуха?
– Да. У демонов было три книги, но я успел взять только две. – Легкая улыбка, согнутая левая рука. – Если бы попытался взять третью, то, возможно, здесь не хватало бы больше пальцев. Или вообще я не стоял бы перед тобой.
– Понимаю. А что за свободный день тебе нужен? И зачем?
– Без урока магии в учильне. Так вот, ты перебил меня… кхм. В книге Воздуха я видел несколько глав о производстве амулетов, о «полевиках» и о том, как и на что можно поставить плетения. Лучше всего для этого подходят камни, которые в Ольджурии называют отумлитами, но можно обойтись и сталью. Изучить я ничего не успел, но это не страшно. Из той же главы о «полевиках» я понял, что они есть в каждой ветви. А значит, в шестой книге Номана будет посвящена им паратройка страничек. К тому же один из моих учителей говорил, что эти плетения, которые тянут энергию из внешнего магического поля, бывают разные. И чтото мне подсказывает, что тот «полевик», магема которого должна быть в книге Хаоса, лучше такого же в книге Воздуха. Простая логика.
– Чтото както сложновато.
– Это сначала так кажется, дальше будет понятнее. Правда, мне еще придется подогнать «спрут», так, чтобы он не успевал разрушить саму «искру», прежде чем она воспламенит порох. Но с этим я справлюсь.
– Я запутался. Так где тут должна быть пуля?
– Ну вот же, Альгар. Сначала засыпаем порох, потом прокладка из бумаги, потом пуля, снова прокладка.
– Хмм. Хорошо… Знаешь, Ант… хотя, нет, ничего…
Мы вернулись к этому разговору через три дня. То ли решив сам, то ли посоветовавшись с этим своим сэтаром, но Альгар сообщил мне вдруг о кузне. Не сказать, чтобы ее наличие в Вигларе стало для меня открытием. Наргар, сам не желая того, проговорился…
…а стрельну делают сэту по достижении им десяти.
Не покупают, не дарят, а именно – делают…
Кузня оказалась очень хорошо замаскирована и защищена. Находилась под землей, к небольшой речушке, протекающей через Виглар, был проведен дымоотвод, в бревенчатый потолок вмонтированы амулеты с мощными «взрывами», на случай если краснорожие ворвутся в селение. Работали в ней три сэта, один из которых, по словам Альгара, был родом с запада. Десять весен назад вигларцы переманили его к себе, положив хорошее жалованье из общинных денег, и с того времени местные сэты перешли на стрельны собственного производства.
Амулеты в потолке в очередной раз вызвали сомнения. А ведь всетаки сэты знают, как их делать, стало быть, в курсе и про «пленку». Однако Альгар объяснять мне этого не спешил, продолжая задумчиво хмуриться, когда я рассказывал о «полевиках». Ну что ж, я и не рассчитывал на полную прозрачность в наших отношениях.
Тем же вечером, когда состоялся первый разговор о стрельнах, я втянул «полевик» и проштудировал главы о нем и о том, как его ставить на стальную пластинку. В тексте говорилось о некой постоянной струе, направленной от внешнего поля к амулету. Вроде понятно, но интересно, как это…
Отложив в сторону «кулак Адхара», я сосредоточился на «полевике» и закончил с ним через полчаса, выбрав первую из семи небольших магем. В отличие от знаков нормальных плетений, каждый из которых занимал всю страницу, эти были размером со спичечный коробок и, выстроенные в столбик, умещались на ней все. Внимательно перечитал описание под верхней. «Полевик» первого круга. Хм. А ведь именно такой мне и нужен. Возможно, используя слабую версию, я смогу избежать подгонки «спрута». Сняв «пленку» с «искры», тот, ясен пень, растратит энергию и не успеет следом разрушить саму «искру». Надо бы только провести опыт – за какое время первый круг «полевика» накачает достаточно энергии для повторного срабатывания «спрута».
Но, честно сказать, я был уверен и без всяких опытов. «Искре» для активации требуется максимум полсекунды, и если «полевик» первого круга успеет за столь мизерное время полностью восстановить амулет, то на хрена, спрашивается, тогда нужен седьмой круг? Амулеты размером со слона накачивать?
Завершив изучение, я сразу же открыл новое плетение в режиме сборки. «Полевик», как и мой «спрут», был из общих заклинаний, или, как их называли в книге – вспомогательные. То есть к ветви привязки нет. Хм. Надо было точнее читать об этом в книге Воздуха… Впрочем, в ЧитТонге мне не всегда хватало времени, а главное, состояния души, чтобы спокойно помедитировать над мануалом.
В общем, представлял он из себя длинную цепочку из черных и белых петелек, и лишь на концах имелось по цветной. Синяя с одной стороны и фиолетовая – с другой.
Понятно. Создается чтото вроде разницы потенциалов… Только вот каким концом к амулету прикреплять?
Я вернулся к тексту, нашел. Ага, вот – слабая петелька всегда крепится к наполняемому объекту, сильную оставляют в свободном состоянии, чтобы она сцеплялась с внешним полем…
Хм, просто все. Ого, а вот дальше.
В случае с «поглотителем» наоборот – сильная петелька крепится…
Черт! А ведь там и на амулет нужно вроде «пленку» ставить.
Но эта проблема была решена. Сообщив мне о кузне, Альгар, слава Номану, уже на следующий день отвел меня туда. Здесь я еще раз объяснил схему Шургу, тому самому сэту с запада, и после этого мы опытным путем определили расстояние от «спрута» до «искры», на котором первый начинал разрушать вторую. Вышло чтото около десяти сантиметров.
Само собой, делать такой огромный курок никто не собирался, поэтому я облегчил «спрут», убрав половину петелек. Два с половиной сантиметра. Нормально.
Шург сообразил быстро. Начертил новую схему, где от пластинки на патроне до пластинки на взведенном курке было пять сантиметров. Получалось, что «спрут» активировал «искру» еще до удара курка по металлическому дну гильзы.
Тут же и рассчитали время восстановления энергии на амулете. Выходило аж шесть секунд, но это вообще не парило. Альгар даже посетовал, что так быстро.
– Вытащить эту штуку и всунуть новый патрон за шесть секунд… Да, тут еще натренироваться нужно. Это ж какая скорострельность теперь получается?
За ужином, после возвращения из кузни, я принялся тонко намекать Альгару о своей доле, но он либо и в самом деле не понимал, либо косил под дурачка. Длилось это минут двадцать, и наконец, устав ходить вокруг да около, я задал вопрос в лоб. А чтобы не выглядеть в его глазах алчным пронырой, добавил:
– Мне еще в Вальтию както добраться нужно, а это денег стоит. Я же решил весь Отум объехать. Так что, Альгар, не пойми неправильно…
– Да все нормально, Ант, – проговорил сэт, не отрывая взгляда от тарелки с маканкой. – Мы тебя не обидим, сколько скажешь, столько и дадим. В разумных пределах…
После похода в кузню больше по стрельнам меня не трогали, и я сосредоточился на магии и дрессировке быстро растущих виаров.
В отличие от «полевика», с «кулаком Адхара» пришлось промучиться пару дней. Изучение шло тяжело, натыкаясь на незримые преграды после каждой петельки. И дабы быстрей закончить, я решил использовать «грязную» энергию. Всего шесть огромных сгустков, невыносимое и осточертевшее жжение внутри – и все готово. Повалившись на кровать, я зло хмыкнул. Не магические тренировки, а какието добровольные экскурсии в адское пекло…
Зато когда я смог открыть «кулак» Хаоса в режиме сборки, испытал громадное удовольствие. Это ж что получается – у меня теперь есть все восемь ветвей?
И уже через полчаса я вошел в свою комнатку с книгой Крови в руках, поменяв ее у Альгара на Хаос. Внутри меня все мелко дрожало от предвкушения…
Да, псевдоРуна говорил, что нужно изучить все книги от корки до корки… но ведь и не Руна она никакая была. Может, и с магией Крови наврал этот…
Я на секунду нахмурил лоб. Интересно – кто же это всетаки был? Какойто завербованный Лилианной? Или он всегда работал на ГатВулов?
Но тут же торопливо отмахнувшись, я вновь всем своим существом вернулся к девятой книге.
Что, если получится? Что, если я смогу снять проклятое клеймо? Не сразу, нет. Я понимаю. Но, черт подери, я согласен пропечься в адском пекле тренировок до черной корочки, лишь бы наконец избавиться от этого плетения, находящегося гдето внутри меня.
Пролистав дрожащими руками начало, я застыл, увидев первую магему. Сглотнул тяжело.
«Создание клейма».
Перевернул еще страниц двадцать и, найдя «определитель клейма», положил книгу перед собой.
«Ты представляешь, какая будет боль?» – спросил сам себя, но отвечать не стал. Только сжал губы и стал настраиваться на магему…
А всего через минуту я уже лежал на своей кровати, сердито разглядывая бревна потолка. «Суука, – пульсировало в мозгу. – Значит, нет дара? Вообще нет? Или псевдоРуна не врал? Но, блин, легче добраться до Вальтии вплавь, чем полностью изучить все книги. Особенно, если учитывать, что о местонахождении половины из них мне вообще неизвестно».
И как ребенок, который, споткнувшись о камень, винит и ругает его, так и я затаил обиду на книгу Крови. Целых три декады не брал ее совсем, сосредоточившись на Хаосе и тех плетениях, что давно имелись в моем арсенале.
За это время смог проапгрейдить «кулак Адхара» до второго круга, изучить «марево Хаоса» первого и доработать три стихийных «щита» до магистрального. А вот с Порядком выходило не так легко. Потратив на него шесть тренировок, я коекак доделал третий круг. Нет, всетаки потяжелее эти две ветки мироустройства, чем Свет и Тьма.
И слава Номану, что с виарятами все оказалось не так страшно, иначе я бы просто сошел с ума от постоянного напряжения и бешеной круговерти.
Сначала порадовало то, что привыкли они ко мне очень быстро и больше не пытались цапнуть своими пока еще маленькими, но уже очень внушительными на вид зубами. Потом оказалось, что они очень умные и буквально все схватывают на лету… Впрочем, первые три декады это относилось к ним лишь в переносном смысле, хотя они и пытались постоянно взлететь, едва научились ходить. Последнее они делали очень смешно, вперевалочку и вытягивая шеи.
Примерно дней через семьвосемь размах их крыльев заметно увеличился и стал равен длине самих зверят. И вот тут началось. Они принялись носиться по двору, пытаясь оторваться от земли. Вслед за ними бегал я, силясь поймать и затащить их в сарай, а спустя всего пять дней мне уже пришлось лезть на дерево, чтобы снять с него перепуганного Чука, который взлететьто взлетел, а вот спуститься назад боялся. С округлившимися от страха глазами он исступленно пищал и бился в истерике, ломая тонкие ветки крыльями, Альгар стоял внизу и громко размышлял, как мне поступить лучше, а вокруг него носился Гек, с интересом наблюдая за операцией по спасению своего братца.
Пришлось применить непедагогические меры воспитания и отхлестать Чука хворостиной. Сначала он обиделся, но уже на следующее утро прекратил на меня дуться и стал гораздо спокойнее.
А к середине четвертой декады нам с Альгаром пришлось перевести подросших зверят в спешно переделанную для них айсальню, коих было с избытком возле стрельбища в западной части Виглара. Это было продиктовано не только тем, что зверята стали представлять угрозу для отпрысков старшего сэта, а также и для всего его хозяйства, но и удобством. К тому времени Шург уже сделал полдюжины новых ружей, и мы с ним и Альгаром каждый день проводили испытания. Сэты были в основном заморочены скорострельностью и точностью, а я стрелял для своего удовольствия. По меткости мне все равно их не догнать, так что меня радовало даже простое попадание в деревянные мишени.
В этом круговороте я и не заметил, как зима ушла. Лежалый потускневший снег еще не растаял повсеместно, но уже тут и там появлялись черные проталины, с каждым днем становясь больше, а местное солнце набрало обороты и начало заметно припекать. Во время одной из опытных стрельб я скинул с себя адгроновую куртку и больше уже не надевал ее. А тем же вечером, переборов стыдливость, попросил Лайгу сшить мне пару рубашек.
С каждым днем я общался с ней все чаще, и в какойто момент она перестала поглядывать на меня с подозрением и, как мне показалось, даже прониклась уважением и симпатией. То же самое произошло и с большинством вигларцев. Они уже давно не пялились на меня с неприкрытым любопытством или враждой, а доброжелательно кивали при встрече и бросали короткое приветствие – «хайри».
Вдобавок мои ученики, после того как я рассказал им о боях с демонами, на полном серьезе подали в сэтар прошение стать первым боевым гуртом Виглара. Уж не знаю, то ли старшие просто не захотели обламывать своих отпрысков, то ли действительно они так ратовали за возращение магических боевых навыков, но уже на следующий день прошение было удовлетворено, и я стал не только временным учителем, но и временным командиром первого гурта сэтов.
В общем, жизнь моя в этом поселении налаживалась. Я даже както расслабился, похоронил все свои страхи и опасения, почувствовав себя уверенно, но в конце четвертой декады моего нахождения в Вигларе прозвучали два выстрела. Не такие, которые я уже привык слышать каждый день на стрельбище, и вовсе не днем.
Первый меня разбудил. Я приподнялся и вперился в непроглядную тьму, не понимая спросонья, откуда этот протяжный свист? Но тут же раздался второй выстрел, невольно заставив вздрогнуть и проснуться полностью. Я вскочил на ноги, бросился к сундуку, нащупал брюки, надел торопливо, схватил пояс с ножнами… И все это время в моих ушах звучал душераздирающий вой, издаваемый сигнальными пулями.
Выскочив на лестницу, я налетел на Альгара и едва не сбил его с ног. Извинился спешно, подался назад. А дальше произошло не совсем понятное. Сэт ухватил одну из моих рук, вывернул ловко, вцепился во вторую. Я еще не успел удивиться, как оказался связанным. Дернулся, округляя глаза.
– Альгар, что за дела?!
– Извини, Ант, но это необходимость. Ты маг, поэтому я должен был сделать то, что сделал. Как только мы справимся с демонами, я развяжу тебя.
– Черт! Мог бы и просто сказать, что не доверяешь.
Альгар промолчал и не очень любезно потащил меня вниз, вцепившись мертвой хваткой в локоть. Дабы не причинять себе ненужную боль, я перестал делать лишние движения и только легонько пошевелил руками, проверяя, как они связаны. По ощущениям – очень даже неплохо. Вопервых, запястья схвачены жестко – чуть шевельнул, и веревки с жжением впились в кожу, вовторых, ладони плотно прижаты друг к другу и, судя по всему, несколько раз обмотаны. Так что не только не развязаться, но и о магии можно забыть. Да и не собирался я ее применять, в общемто понимая реакцию хозяина дома.
В это время раздалась еще пара выстрелов, теперь уже обычных, без свиста, потом с интервалом в несколько секунд стали доноситься одиночные.
Мы спустились вниз. В трапезной находился Рунг, который стоял в углу и держал в руках стрельну. Увидев меня, он поджал губы и уставился в окно.
– Ты будешь здесь, Ант. Это необходимость, – повторил Альгар, тоже избегая встречаться со мной взглядом. – И не вздумай развязаться. Я приказал Рунгу стрелять, если ты попытаешься это сделать.
Грубо усадив меня на лавку, он быстро зашагал к выходу и через несколько секунд покинул дом, прихватив стоявшее у двери оружие.
Ну вот, черт подери. Я осторожно посмотрел на Рунга, потом, как и он, повернул голову к окну, прислушиваясь к звукам выстрелов. Помимо одиночных, теперь иногда раздавались сразу по три, а то и по четыре. Судя по всему, схватка разгоралась.
Так я и прослушал эту неторопливую стрельбу, поглядывая то на крышку стола, то на старшего сына Альгара, стараясь при этом не шевелить руками, хотя те уже начали затекать. Мало ли. Вдруг он мне вот сейчас и отомстит за лютого зверя. Черт, не люблю, когда так глаза отводят. Как будто убить собираются.
И вдруг выстрелы разом смолкли, повисла какаято неестественно спокойная тишина. Рунг явно занервничал, подошел к окну, стал прислушиваться.
– Демонов не может быть много, – медленно проговорил я, пытаясь его успокоить. – В Преграде уже должен был появиться барьер, так что они могут пройти сюда только через порталы. А это не более сорокапятидесяти существ.
– Откуда тебе знать? – сдавленно, словно через силу, спросил Рунг.
– Прочитал у них в библиотеке.
Он вернулся на прежнее место, снова направил на меня стрельну.
– А если несколько порталов?
– Ну вы же постоянно их выискиваете.
– Их очень трудно находить. – Сэт продолжил взволнованно поглядывать на мутноватую слюду окна. – В эту весну нашли всего один. А если они перебросили сразу через несколько?
– Все будет нормально, Рунг, – ответил я. Молодой сэт хмыкнул с явным недоверием, и дальше разговор не сложился.
В полном молчании, начинавшем неприятно давить на психику, мы просидели почти час, пока наконецто не появился Альгар в сопровождении еще одного сэта. Я его знал. Иногда он вместе с нами принимал участие в испытательных стрельбах. Звали его Курнак. На пару весен младше старшего сэта и вроде бы входит в сэтар, хотя насчет последнего я точными сведениями не располагал.
– Рунг, иди в свою комнату, – сухо бросил хозяин дома, и старший сын послушно удалился.
Я внимательно посмотрел на Альгара, его взгляд не предвещал ничего хорошего. Хм, раз они пришли и выстрелов уже давно не слыхать, значит, демоны уничтожены… Или…
Неужели они всетаки взяли пленного? Черт! Нет, я, конечно, понимал, что такое когданибудь произойдет… Но это понимание пришло уже после. Когда ложь покатилась с горы огромным снежным комом. Да и разве мог я сказать всю правду с самого начала?
– Так стало быть – владыка демонов? – опережая мои мысли, холодно проговорил Альгар и вперил в меня тяжелый взгляд. – Очень интересно, очень. Нет, ну ты представляешь, Курнак, а ведь сказал – путешественник. Простой такой путешественник, – он зло усмехнулся. – Курнак, проверь, как он связан. Вдруг уже успел ослабить веревки.
Пришедший с ним торопливо приблизился ко мне, зашел за спину и, вцепившись в запястья, зачемто грубо потянул вверх.
– Осторожней, – невольно выдохнул я, морщась от боли.
– Потерпишь, – отрезал Альгар, и когда Курнак вернулся обратно и направил на меня стрельну, прошел к трапезнику. Уселся напротив, тяжело облокотился на стол. Его маленькие глаза смотрели не мигая, с какойто даже безжизненной пристальностью.
– Я очень внимательно слушаю.
– Надеюсь, что это так, – сохранив спокойствие, ответил я, все еще продолжая кривиться от тупой рези в плечах. – Альгар, начну с того, что я не мог сказать правду с самого начала. Ты должен понять меня. Кстати, тот, кто тебе рассказывал обо мне, не намекнул случайно – откуда я?
– Да, он сказал. Ты из другого мира.
– Хм, какого говорливого, а главное, знающего демона вы поймали, – на секунду в мозгу мелькнуло совсем неуместное сейчас предположение – а вдруг это «свои»? Ну в смысле от Лилианны.
– Ант, давай без лишних сцен. Просто расскажи, кто ты на самом деле и что случилось у тебя в Зыби. – В голосе Альгара появилась то ли настоящая, то ли деланая усталость.
Я кивнул и без особой надежды попросил развязать руки. Сэт медленно повертел головой, не проронив ни слова.
– Ладно, Альгар. В общем, это глупое пророчество, – начал я, решив пока опустить все, что было до попадания в Зыбь. – Точнее, не пророчество, а миф, о котором, возможно, вы знаете. У демонов был такой владыка – Сатэн. Он прибыл из другого мира и правил Тьмой десять лет или чтото около того. Так вот. Эти демоны решили, что раз я тоже попал сюда с… – На секунду запнулся, но тут же сообразил, что, скорее всего, им уже известно о том, что мы с Сатэном в некоем роде земляки. – С Земли, то и значит, я их новый Сатэн. Но проблема в том, Альгар, что этот Сатэн, он совсем не такой, как жители моей планеты. Я подозреваю, что он принадлежит к какойто совершенно другой расе.
– В вашем мире тоже много рас? – поинтересовался Альгар, и я, решив не вдаваться в подробности, кивнул, после чего сразу продолжил: – В общем, их владычица решила посадить меня на трон. Но, сказать честно, я почти ничего не помню. Меня все время держали в странном состоянии, вроде долгодействующего гипноза. Чтото перекрыли в мозгу, затемнили воспо…
– Рассказывай то, что помнишь, – нетерпеливо прервал Альгар.
– В томто и дело, что почти ничего, – я кисло улыбнулся. – Разве что незначительные мелочи. Помню, как меня короновали на площади перед замком, помню, как убегал оттуда во время переворота…
– А когда ты попал в этот мир? – вдруг перевел тему Альгар и интерес в его глазах удвоился. – И куда? Сразу к краснорожим? Ты же знаешь про Ольджурию и виаров дрессируешь.
– Виаров? – я едва не прыснул от смеха. – Да я их ничему и не научил еще. Спасибо, что не сожрали хоть.
– Они тебя слушаются.
– У них на меня, наверное, какойто повторный импринтинг случился, если, конечно, такой бывает. Ну и кормил их с рук, вот они к запаху и привыкли.
– Ладно, – Альгар кашлянул, явно не зная, что ответить на полупонятную речь. – Но ты был в Ольджурии.
– Разумеется. Именно туда я и попал примерно два с половиной года назад, может, чуть больше. А сразу после попадания в Отум я еще и вляпался в рабство.
– В рабство? – Альгар обернулся, посмотрел на Курнака и снова уставился на меня. – В Ольджурии существует рабство?
– А тот человек, которого тут приютил твой дед, разве не рассказывал?
– О рабстве нет, – он задумчиво повертел головой. – Так, значит, ты был рабом?
– Два года, – ответил я напрямую и без всяких опасений. Даже, наоборот, понимая, что сейчас это только на пользу мне. За месяц, проведенный среди Других, я многое узнал о мировоззрении этих странных существ. Еще тогда, пересекая Кромь, я боялся, как бы мое рабство в Ольджурии не сделало меня таковым здесь, но теперь можно было лишь усмехнуться тем глупым мыслям. Не знаю, как там у вальтийцев, но сэты тоже помешаны на свободе. Для них это краеугольный камень их бытия. Потому и так много свободных поселений… Свободных… Что для них не пустой звук.
И все, что сдерживало меня чуть раньше от рассказа о рабстве, так это лживая история про путешественника. Ну и ничего. Зато вот сейчас как раз в нужное время в нужном месте.
– Кхм, – Альгар потупился, пошевелил губами. – А как ты попал в Зыбь? – спросил спустя несколько секунд.
Я принялся рассказывать историю с самого начала, разумеется, опустив ту часть, когда пришлось побыть воромдомушником. Тут, у сэтов… Впрочем, про всех не знаю, но у вигларцев точно пунктик, как и со свободой. У них даже замков нигде нет, разве что на стрельнах. В общем, воровство – грех, и никаких «но». Пришлось подкорректировать – в Алькорде сцепился с одним местным аристократом из рода Сат’Чиров, победил его в честном поединке, и тот решил отомстить. Нанял убийц, мне пришлось вступить в армию храмовников, чтобы выжить. Единственное, что плохо, девушка… Мы пожениться решили, Лита ее зовут…
– Лита? – с какойто радостью воскликнул вдруг Альгар и снова посмотрел на пришедшего с ним. – Значит, не врет. Точно не врет.
Так ты на чьей стороне?
До меня вдруг дошло, что Альгар, возможно, и не испытывает ко мне зла и недоверия, а лишь выполняет свою работу. Всетаки старший сэт. Хочешь не хочешь, а марку держать надо.
На мгновение внутри даже потеплело, нахлынуло чувство благодарности, но я тут же приструнил его. Не дело раньше времени радоваться. Да и тут еще бабушка надвое сказала. Сейчас допросят, выведут на улицу, поставят к стенке, вот тогда и «порадоваться» можно будет.
– А как же ты из рабства выбрался? – снова уставился на меня хозяин дома.
Рассказал все, как было. Лицо Альгара просветлело, когда я дошел до момента в доме Рин’Гаров.
– То, что не убил ее, хорошо, – одобрительно кивнул он. – Зачем невиновную?
А вот когда после непродолжительных колебаний я открылся насчет «метки», он снова посмурнел. Потянулось прохладное молчание, в тишине скрипнула половица гдето за спиной. Наверное, Наргар или Рунг подслушивают. А может, и Лайга.
– Так, значит, они знают по этой метке, где ты сейчас? – наконец спросил сэт.
– Знают, Альгар. – Я кивнул, позволил себе чуть шевельнуть руками. Пальцев уже не чувствовалось. Всех девяти. Но да бог с ними. – Но ведь в Преграде восстановился барьер, и демоны сюда пока не придут. – Я осекся. Кивнул в сторону окна. – Если хорошенько прочистить округу и уничтожить все возможные места порталов, то даже вот таких забросов небольших отрядов можно избежать.
– Прочесывай не прочесывай, все равно пропустишь, – неожиданно вступил в разговор Курнак, и в его хрипловатом низком голосе не было злобы. – Да и сколько прочесыватьто? Тут до Преграды только восемь переходов…
– Погоди, – мягко прервал его Альгар, приподняв правую руку. – Ант, выходит, если ты побывал у краснорожих владыкой, то должен знать многое о них. Уклад жизни, интересы, военная тактика.
Я чуть не усмехнулся. Мог бы и сразу с военной тактики начать.
– Коечто знаю, конечно. Даже приходилось в их магической штудии… в смысле учильне бывать. Альгар, мне бы хотелось узнать, что за демоны напали? В смысле из заговорщиков или те, что на стороне владычицы.
– Зачем?
– Из этого можно сделать далеко идущие выводы. Будут ли еще такие же вылазки или это единственный раз. Ну и так можно просчитать, чего вам ждать со стороны краснорожих через семь весен. Я не знаю, убьете ли вы меня сейчас или отпустите, как и обещали, в начале лета, но вамто жить здесь дальше.
Альгар поднялся, подошел к окну, постоял, глядя в него, потом резко обернулся.
– Курнак, а ты что думаешь? – спросил, посмотрев на стоявшего со стрельной в руках товарища. Тот пожал плечами.
– Все уже на сэтаре не раз обсуждалось, что еще добавить? Плохо, что краснорожие твари знают о его местонахождении.
– Может, попросить жрецов помочь, нефилимы их побери? А ты сам как – не можешь эту метку снять? – Альгар повернулся ко мне.
– Если б мог, снял бы давно. Поверь, ходить под постоянным прицелом не очень приятно.
– Понимаю… – протянул Альгар и вдруг обратился к соплеменнику: – Развяжи его, глупо это. Хотел бы он нам зло сделать, давно бы сделал.
Курнак сначала завис, потом неохотно двинулся ко мне, вешая стрельну на плечо и доставая из ножен небольшой охотничий клинок.
– Все это очень странно, Ант, – спокойно заговорил в это время Альгар. – Не понимаю. Зачем вообще боги перенесли тебя в Отум из твоего мира?
– Думаю, боги тут ни при чем, – немного напряженно ответил я, почти ощущая кожей, как близко сейчас от моей спины стальное острие. – Мы с другом провели глупый ритуал, и я провалился сюда, вот и все. Ни при чем тут боги, – повторил с некой досадой и, почувствовав, что руки свободны, осторожно повел ими вперед. В плечах резануло, я положил локти на прохладную крышку стола, и боль утихла.
– В твоем мире есть магия? – спросил Альгар.
Я молча повертел головой, пытаясь сжать и разжать пальцы.
– Тогда о каком ритуале ты говоришь? – удивился он.
– Я не знаю, Альгар. У моего друга в доме была книга. Не такая, как книги Номана. Просто книга с заклинаниями. Мы стали читать их и, наверное, открыли какойто портал, или чтото вроде того. Но это было очень давно, Альгар. Так давно, что иногда мне начинает казаться, что вся моя жизнь там, в моем мире, была лишь очень долгим сном.
Сэт почесал подбородок, переглянулся с вернувшимся к двери Курнаком.
– С завтрашнего дня нужно отправить несколько отрядов на поиски порталов, – бросил ему и перевел взгляд на меня. – А ты, Ант, пойдешь с утра со мной на сэтар. Расскажешь все с самого начала. Нам придется решать, что делать дальше. Лайга! Принеси вина! – крикнул он вдруг и добавил спокойно: – Сегодня была нехорошая ночь. Но я все еще верю тебе, Ант, хотя ты и солгал.
– Мне пришлось.
– Понимаю.
Он пригласил пройти к трапезнику Курнака, сам сдвинулся с места. Глядя, как они оба устало садятся на лавки, я хотел было снова спросить у Альгара про демонов…
Да, это осталось гдето там, позади, но еще полностью не отцепилось от меня, и поэтому внутри безумно жгло любопытство. Кто же всетаки были эти напавшие – заговорщики Вулов или сторонники Лилианны? Кто из них?
…Но я решил всетаки подождать, пока вино не снимет хоть и начинавшее разрешаться, но все еще висящее в воздухе напряжение.
Демоны были всетаки из заговорщиков. Выпив кружку вина, Альгар разоткровенничался, хотя и понятно было, что делает он это специально. Скажет пару фраз и смотрит на мою реакцию. Однако это меня не останавливало. Не знаю уж, в чем тут шутка Номана или Великой Эри, но за полгода я так «вплелся» в этот чертов Отум, что моя судьба зависела теперь от слишком многих деталей.
– А как его зовут? Демона этого, – спросил я, только для вида поднося кружку с вином ко рту.
– Лашридот… Или Ларшигод. Не помню, – Альгар взглянул на Курнака, но тот лишь пожал плечами, а я мысленно порадовался… Ну мало ли. А вдруг они Карага поймали? Шансы, конечно, мизерные, но все же. И пришлось бы мне тогда здорово пошевелить извилинами, чтобы придумать, как при таком положении еще и спасти своего бывшего советника.
Я невольно усмехнулся. Да уж. Сижу тут в роли непонятно кого, а когдато и советника личного имел. Воистину изгибы моей судьбы какието слишком изгибистые получаются.
– И по его словам – владычица вернулась с армией к ЧитТонгу, но не смогла взять его с наскока? Вот те раз, – я качнул головой.
– У тебя еще есть там какието интересы? – тут же спросил Альгар, и я поспешил его разубедить, хотя в общемто в чемто он был прав.
– Все мои интересы здесь, Альгар, потому и спрашиваю. То, что владычица не смогла сразу взять замок, – это хорошо. Теперь они там напрочь увязнут в своей гражданской войне, и, скорее всего, этот приход демонов был единичным. Наверное, все порталы, которые могли быть поставлены на вашей земле во время Вздоха, связаны именно с ЧитТонгом. Я об этом, увы, ничего не знаю, никто меня в данный вопрос не посвящал. Да меня там почти ни во что и не посвящали. Единственное, что мне известно, – поставить портал очень сложно. Для этого нужна кровь существ, живущих в горах на юге Зыби. Демоны называют их адгронами.
– Мы называем их пифонами, – вставил словечко молчаливый Курнак, и Альгар подтверждающе кивнул.
– Да, пифоны. Огромные существа с ужасной мордой и пастью, в которой не клыки, а прямо стальные клинки.
– Я знаю, – моих губ коснулась усмешка. – Сидел под башкой такого. На моем троне сверху была прикреплена.
– На троне, – Альгар улыбнулся. – Кто ж ты такой, Ант, что успел и на троне побывать, и нам вот сведения даешь…
– Иномирянин, – снова вымолвил Курнак, потянувшись к кувшину с вином.
– Тьфу ты. – Альгар стукнул себя лапищей по лбу. – В голову такое не идет. – Он подвинул свою пустую кружку ближе к Курнаку, и тот в первую очередь стал наливать ему. – Мы же всегда думали, что здесь только краснорожие из другого мира.
– Еще есть шрейлы и савбиты. – Я тоже внимательно следил за реакцией сэтов и потому иногда делал маленькие паузы. Вот и теперь продолжил, лишь когда Альгар вскинул брови. Стало быть, не знают. – Это твари из мира Хаоса. Я читал в книгах демонов о них.
Черт. Внутри снова неприятно сжалось. Приходится врать, приходится. Скажи я им сейчас о том, что демоны в союзе с Хаосом, и закончится это лишними подозрениями и опасениями. А почему бы и нет? Эти твари тоже могут припереться сюда за книгой, причем за своей . Интересно, а они могут пересекать Кромь или нет?
– Ант, а что там у вас за мир? – Альгар, уже слегка окосев или делая вид, устало облокотился на стол. – Тоже стрельны есть?
– Есть…
Эх, опять придется врать. Но не про ядерную же бомбу им рассказывать в конце концов. Ладно, хорошо.
В течение следующих десяти минут я описал им вкратце историю нашего позднего Средневековья, тупо добавив к людям еще и эльфов с гномами. Всетаки я ведь тогда на вопрос Альгара о множестве рас кивнул утвердительно. Но и Номан с ним, пусть будут еще эльфы и гномы. Смешно както получается.
На секунду появилась глупая мысль: а может, в какомнибудь мире Воздуха или Воды или того же Света эти самые эльфы и гномы в самом деле существуют? В Отуме вон тоже много какихто почти земных словечек, вдруг когдато на заре веков все эти миры както пересекались? Межмировые порталы, например, какиенибудь работали, а потом были уничтожены. Или просто с помощью заклинаний древние представители девяти миров могли путешествовать из одного в другой. Не все, конечно, а только продвинутые магически. Вот отсюда у нас и появились мифы об эльфах, гномах и прочих, а тут все эти броны и легионы…
– Да, везде одно и то же, – констатировал Альгар, когда я закончил. – Вот и у вас война с вашими эльфами, как у нас с краснорожими. Мирных миров… – сэт запнулся, – я имею в виду, где войны нет, таких, наверное, и не существует.
Я едва заметно ухмыльнулся. А ведь он прав. В мире Тьмы ведь тоже была война, в результате которой демоны и появились в Отуме. Интересно, в Хаосе такая же хрень творится?..
Через час наши ночные посиделки закончились, и я поднялся в свою комнату, причем безо всякого сопровождения. Впрочем, сильно меня это не тешило. Кто его знает, возможно, там, под окном моих скромных апартаментов, дежурит парочкадругая сэтов? Или в сарае. Зайду я за логом, надумай бежать, и схлопочу сразу несколько пуль…
Но мысли мои были не только об этом. До утра я проворочался, думая о хаосах. Надо было всетаки спросить у Карага – могут ли они пересекать… Да какая к черту Кромь? Они же и так из своего мира сюда пробираются…
Вместе с этим внезапным озарением пришла и паранойя. Я даже покрылся холодным потом, когда показалось, что у окна чтото шевельнулось.
– Так, стоп. Отставить, – сказал я вслух с деланой уверенностью и, переборов страх, закрыл глаза.
Не придут они сюда. Видимо, есть чтото, что не дает им это сделать, иначе давно бы уже появились.
«Это «чтото» всего лишь нежелание демонов говорить хаосам о потере книги», – пришла вдруг в голову весьма рациональная мысль, и я сосредоточился на ней. Ну допустим. И что из этого следует? Пока заговорщики удерживают ЧитТонг, про книгу они хаосам не сообщат, потому что она нужна им. А Лилианна… Хм, верить в то, что она не сделает этого, потому что испытывает ко мне чувства? Да ну, глупо. Нужно смотреть с другой стороны – в чем будет ее выгода, если она расскажет тварям Хаоса о том, что книга была украдена…
Стоп. Пока она не вернула ЧитТонг, она об этом сама не будет знать. Вот же ж… Никогда б не подумал, что однажды стану желать заговорщикам победы или хотя бы подольше не сдавать столицу Зыби. А ведь приходится, потому что пока они у власти, я могу быть спокоен насчет шрейлов, савбитов и черт знает кого еще. Наверное, у них там тоже разных тварей полно, как и у демонов…
Утро встретило меня безумным чириканьем какойто птицы, и я задрал голову, чтобы поглядеть на ставни. Пение доносилось оттуда.
– Весна, – выдохнул и улыбнулся, чувствуя внутри такую силу, какой в пасмурные зимние дни в себе не отыщешь. Да, положение мое здесь здорово пошатнулось после ночного набега демоновзаговорщиков, но даже это не может заглушить пробуждающуюся природу. Пробуждающуюся и во мне, и снаружи.
– Хорош уже! – прикрикнул я на вошедшую в раж птаху, и та, слава Номану, испугалась моего голоса. Весна, красивое пение… это понятно. Но и меру знать надо… Или хотя бы не выводить свои рулады прямо под ухом.
Накинув одежду и прицепив «шип», с которым теперь уж точно не стоило расставаться, я спустился вниз. В трапезной все было готово к завтраку. Альгар сидел за столиком, рядом Рунг. Они встретили меня стандартным вопросом о состоянии здоровья, и я приметил, что взгляды их ничем не отличаются от тех, что были до этой проклятой ночи. Что ж, это неплохо.
– Я забыл тебе сказать, Ант, – начал Альгар, когда обмен утренними любезностями закончился, – что вчера сэтар вынес решение разрешить твоему классугурту магические тренировки на полигоне.
Я довольно кивнул, хотя запрос был сделан не мною, а самими учениками. Кстати, ученики…
– Альгар, каково количество знающих о вчерашнем разговоре и будет ли оно расти? – спросил я замысловато, и старший сэт сначала задумчиво нахмурился, а потом хмыкнул.
– Аа, ты об этом? Все нормально, Ант. Лишь члены сэтара.
– Спасибо, – поблагодарил я и, взяв из плетеной корзинки кусок хлеба, принялся за еду, придерживаясь правила: когда я ем – я глух и нем. Хотя мне много о чем хотелось поговорить. Но, вопервых, не в присутствии Рунга, который, разумеется, делится всем услышанным дома со своими товарищами, а вовторых, я еще не выстроил те вопросы, что хотел задать Альгару, в верном порядке.
После завтрака мы направились на полигон, где меня уже ждал весь класс, за исключением пятишести заболевших чемто вроде гриппа. Весна, сырость, перепады температуры… в общем, коварное время для здоровья.
– А мой отец двух пристрелил!
– Да не мог он двух пристрелить. Их всего пятнадцать было, а нас там все сорок прибежало. Как он мог двух пристрелить?
– Ты хочешь сказать, что мой отец врет?!
– Так, а ну прекратили! – не дойдя до оравы моих учеников, властно приказал Альгар, и вовремя. Еще чутьчуть – и спорщики вцепились бы друг другу в шерсть.
– Но, дядя Альгар, мой отец сказал, что он двух пристрелил…
– Да как это?..
– Двух так двух. Отставить споры. – Старший сэт улыбнулся и обернулся ко мне. – Так, Ант, поработай тут с ними пару часиков, а потом к айсальне подходи. Сегодня будем дрессировать наших чернышей особым способом.
– Каким это особым? – поинтересовался я, но старший сэт не ответил и зашагал прочь к стрельбищу. Хм. Ладно.
– Ну что, парни, готовы? – спросил я, и с полсотни моих одногодков сэтов выдохнуло в один голос – да!
– Тогда для начала пробежка, три круга. – Я указал на несколько мишеней слева, где сейчас никого не было. – Обегаете их и обратно. Все, понятно?
– Да, мин легаржант! – снова в едином порыве отчеканили мои ученички, и я с трудом подавил улыбку. Рассказал на свою голову… Хотя почему бы и нет? Я ведь и в самом деле офицер. Ну не аржант, а жант всего лишь, но какое это имеет значение на территории Виглара?
Когда сэты сорвались с места и рванули к мишеням, я уселся на короткое бревно, которых было притащено и положено у кромки полигона с пару десятков, и погрузился в размышления. Что делать с классом здесь, я, честно говоря, еще не придумал, потому как не особо верил, что сэтар ответит разрешением на просьбу парней. Да к тому же Альгар сообщил совсем уж неожиданно. Ладно, будем составлять план на ходу.
За время моего преподавания я успел рассказать по теории почти все, избегая некоторых продвинутых вещей – режим сборки, сращивание и тому подобное, и заморочил своих учеников прокачиванием узла. Многие из них, как оказалось, коекак владели ветвью Воздуха, но это и понятно. Демоны используют именно ее чаще всего, так как книга этой стихии у них появилась даже раньше хаосной. Буквально на днях я как раз спрашивал у Альгара о ней, но он даже не смог сказать, когда та была украдена.
– Ой, да это еще за парутройку сотен лет до того, как краснорожие умыкнули книгу Хаоса. Я и не помню даже.
А вот на мягкие попытки выведать, где сами сэты взяли книги Номана, Альгар сначала отмалчивался, а потом по полдня поглядывал на меня с таким видом, словно вотвот собирался обвинить меня в шпионаже. Расспросить же об этом Наргара я так и не решился. Пацан же еще. Не выдержит, расскажет отцу.
Приближающийся топот отвлек меня, я поднял голову и для проформы прикрикнул на пробегающих мимо сэтов, после чего снова вернулся к составлению плана занятий «на пленэре». Так. В учильне я успел дать им «щит» Воды, «щит» Воздуха был почти у каждого из них, а значит, можно сейчас попрактиковать умение держать оба этих «щита».
Вспомнились подобные тренировки в лесу, еще с псевдоРуной, и я едва не рассмеялся. Так ясно нарисовалась в мозгу картинка моего падения от удара неконтролируемой энергией. Хорошенько тогда долбануло.
Поэтому – нет. Сейчас начнут тут эти медвежатки валиться один за другим на землю. Так и до травм недалеко…
Когда слегка запыхавшиеся ученики выстроились передо мной в две шеренги, я уже принял решение.
– Итак, парни, сегодня «молния». Заклинание из ветви Воды, первый круг. Делаем, как и в прошлые разы. Я даю плетение пятерым, они передают следующим пятерым и так далее. После чего прокачка узла и изучение полученного плетения. Вопросы есть?
– Нет, мин легаржант.
– Ну вот и отлично.
А через пару часов, покинув своих уставших учеников, а по совместительству и легионеров первого вигларского гурта, я уже спешил к дальней айсальне, размышляя на ходу, что за особый способ дрессировки имел в виду Альгар. И как ни старался убедить себя в том, что это не имеет к случившемуся ночью никакого отношения, на душе все же было неспокойно.
И беспокойство это слегка усилилось, когда я увидел демона. Он стоял понурившись, словно разглядывая под ногами пробившуюся молодую траву. Руки его были заведены за спину, а стало быть, связаны. Ну это понятно, чтобы не магичил, но вот зачем его сюда притащили?
– Знакомый, нет? – едва я приблизился, спросил Альгар, кивком указав на демона, тот в свою очередь поднял голову, а я мотнул головой.
Этот Лашридот или Ларшигод застыл на мне испуганноненавидящим взглядом, я ответил ему усмешкой, а Альгар подозвал жестом Курнака, который сидел на бревне возле входа в айсальню.
– Вот что я задумал, – стал объяснять Альгар, не дожидаясь, пока Курнак подойдет. – Мы же этих чернышей для чего завели? Чтобы они краснорожих убивали, так? Надо сейчас както заставить или Чука, или Гека… Лучше Гека, он спокойней. Ну ты понял уже…
– Натравить на этого? – Я хмыкнул.
– Не получится, что ли? Ты же ольджу… тьфу ты, вот как врежется чтото в память, потом на новый лад не перестроишься. Но в любом случае нам нужно както это сделать.
– Альгар, погоди, – поняв, в чем дело, я почувствовал себя увереннее. – С этим лучше повременить.
– Почему? – удивился старший сэт и переглянулся с подошедшим Курнаком.
– Демон еще может пригодиться. Вопервых, сведения. С ним нужно хорошенько поработать, чтобы он рассказал все в самых мельчайших подробностях. Вовторых, заклинания. Возможно, у него есть чтото из Воздуха, чего нет у меня. Ну и, разумеется, Тьма. Тричетыре плетения быть должно, если не больше. Ты дриг? – перешел я с языка сэтов на демоновский, посмотрев на пленного, и тот сразу встрепенулся, меняясь в лице.
– Владыка, я не был против вас и Лилианны, никогда. Поверьте мне. Я всего лишь воин, это моя работа.
– Ну и заявление, – не сдержался я от усмешки. – Я всего лишь воин… Самто хоть понял, чего ляпнул? Ладно, лирику в сторону. Отвечай на вопросы, или хочешь, чтобы тебя скормили виарам?
Демон вздрогнул, скосился на айсальню.
– Угу, там. Две штуки, – кивнул я.
– Да, я дриг, – тут же выдал краснорожий, решив больше не тянуть свирка за хвост.
– Ну вот и отлично, – посмотрев на Альгара, который внимательно слушал наш разговор, я вновь перешел на его язык. – Значит, плетений Тьмы будет не меньше пятишести. Зачем же убивать его сейчас?
Старший сэт задумчиво нахмурил лоб.
– Ант, но держать его сейчас накладно. Это же надо, чтобы тричетыре стрелка в темнице с ним постоянно находились. Учитывая три смены на сутки – это уже двенадцать выходит. А ведь весна пришла, хлеб сеять нужно. Все в поля сейчас выходить будут, а стрелки там нужны, для охраны.
– С этим я проблему решу, Альгар. Есть такое плетение – «поглотитель». Сегодня изучу, завтра уже сделаю амулет с ним. У этого краснорожего высокий круг владения магией, но думаю, если сделать десяток амулетов с «поглотителем» первого круга и прикрепить их на стенах темницы – это даст какието гарантии. Ну и руки можно при этом также не развязывать.
– Все равно хотя бы двоих стрелков оставлять надо, – высказал свою мысль Курнак, и старший сэт, соглашаясь, кивнул.
– Да, Ант. Рисковать не хочется.
– Хотя бы пятьшесть дней, чтобы изучить парутройку плетений Тьмы.
– А зачем они нам? – спросил Курнак, пожав плечами. – Против краснорожих не действуют, а кого еще ими бить?
– Я уже говорил о шрейлах и савбитах, но это не главное. Теперь вы знаете, что я не ольджурец, поэтому говорить буду прямо. – Мой голос наполнился железной уверенностью. Впрочем, перенесенные мною испытания давно закалили меня, и я мог уже довольно легко контролировать себя почти в любой ситуации. А разве сейчас чтото опасное или напрягающее? Смешно. Смешно, после побега из рабства, после той мясорубки на поле боя перед Кромью, после того, как я вырвался из взбунтовавшегося ЧитТонга. Мне просто нужно убедить этих двух сэтов в том, что я прав. Пусть оставить в живых демона я хочу скорее изза сведений, а не ради изучения новых плетений, Альгару и Курнаку знать об этом не обязательно. – В Ольджурии, как вы теперь знаете, рабовладельческий строй. Я не уверен в его точном определении, но когда любой свободный человек может в один прекрасный момент стать рабом, думаю, это именно рабовладельческий строй и есть. Поэтому вам не стоит питать иллюзий о дружбе и добром соседстве, когда ольджурцы доберутся до ваших земель. А рано или поздно это произойдет. Скорее всего, количество противоречий между вашими укладами приведет к войне. И не стоит забывать, что у этих, – я смерил демона презрительным взглядом, – тоже есть рабы. Тот народ, что жил до их появления в Отуме. Слоты. А вдруг однажды люди и демоны всетаки объединятся на этой схожести? Вот тогда магия Тьмы и может понадобиться. Одними стрельнами вам от объединенной армии демонов и ольджурцев не отбиться.
– Это всего лишь фантазии, – буркнул Курнак, но Альгар остановил его, подняв руку.
– Погоди. В чемто Ант прав, да и были у нас уже… – он запнулся и добавил торопливо: – Хотя это ты сильно преувеличиваешь.
– Альгар, – перебил я с улыбкой, – скажи мне ктонибудь три года назад, что я попаду в другой мир, проведу два года в рабстве, потом стану владыкой демонов, а уже через месяц буду дрессировать в Сэттии какихто там виаров, я бы тоже обвинил этого человека в сильном преувеличении. В очень сильном.
Через минуту Альгар принял решение демона пока оставить и приказал четверым сэтам, из пришедшего на полигон для тренировки отряда стрелков, отвести его в местную тюрьму. А через час, закончив с очередным выгулом Чука и Гека и обучением их простой команде «место», я уже и сам был с Альгаром в этой темнице. Проводить допросы мне было разрешено лишь в его присутствии, но на то, что будет поиному, я и не рассчитывал. Да и какая разница? Информация, которую я хотел вытащить из демона, не требовала утайки от сэтов. Все, что меня интересовало, – это расстановка сил в Зыби на данный момент.
– Владычица вернулась к ЧитТонгу. Говорят, она вне себя от гнева. Ей пришлось развернуться на полпути к Алькорду, – рассказывая, демон поглядывал то на меня, то на старшего сэта, словно пытаясь определить, от кого из нас больше зависит его дальнейшая судьба. – После вашей гениальной победы, – он задержал подобострастный взгляд на мне, – путь в Ольджурию был практически открыт. Остатки бежавших легионов соединились с подоспевшим подкреплением, но этого все равно им не хватило, чтобы сдержать нашу мощь. Еще чутьчуть, и владычица взяла бы Алькорд.
– А тыто откуда все это знаешь? – сомневаясь в его словах, спросил я. – Сам же сказал, что во время всего этого был в замке.
– Около двух сотен демонов и аземов из армейских вернулись в ЧитТонг раньше владычицы. Это те, кто знал о заговоре и с самого начала был на нашей стороне. А после еще около тысячи различных существ примкнули к нам.
Хм. Неплохо ЧитТонг укрепился. Конечно, сторонников Лилианны все равно выходит больше, но одно дело сидеть за крепкими стенами, а другое – штурмовать их.
– А чем закончилась та ночь? – Я чуть подался вперед. – Что произошло с младшими штудийниками?
– Я не знаю. – Лицо демона стало невинным, как у младенца. – Клянусь Великим Оргдом. Я должен был в ту ночь с небольшим отрядом прирезать троих из рода Ашхуд. Но я знаю про старших штудийников. Им вернули свободу и разрешили снова заниматься своим делом. Еще я слышал, что у них пропал пергамент с какимто важным плетением. Но за это их не наказывали. Они же в ночь возмездия находились в узилище.
– Ночь возмездия? – Я хмыкнул. – Значит, так ее назвали Вулы?
– Так ее назвал наш владыка… Прошу прощения, владыка. Так ее назвал самозванец Лизгольд.
Я едва не рассмеялся. А демон шустрый, паруса по ветру быстро ставит.
– Сколько времени, по твоим прикидкам, продержится ЧитТонг? – спросил я напрямую, и демон ответил не задумываясь:
– Долго. Если бы вы, владыка, вернулись и возглавили…
Вот тут я уже не выдержал и рассмеялся в голос, одновременно с этим борясь с желанием сломать краснорожему нос за такое предложение. Совсем меня за дурака держит?
– Лучше пусть они там друг друга полностью перебьют, – Альгар посмотрел на меня. – А что ты так младшими шту… как ты их там назвал…
– Штудийники. Зачем интересуюсь, что ли?
– Именно.
Я пожал плечами.
– Они не из заговорщиков были, и если выбрались из замка, то Лилианне будет проще его взять. Младшие не младшие, но благодаря работе в штудии плетений знают много. А в моих, – я бросил наичестнейший взгляд на старшего сэта, – и в ваших интересах, чтобы они перебили друг друга. Ты же сам только что сказал.
Черт, снова ложь, но как без нее?
– Так ты точно ничего про младших штудийников не знаешь? – еще раз спросил я у демона, перейдя на его язык, и тот завертел головой.
– Клянусь Великим Оргдом, не знаю, владыка.
– Ладно. – Я поднялся и посмотрел на сидящего на местной шконке краснорожего сверху вниз. – Давай перейдем к магии. Какими ветвями и какими заклинаниями из них владеешь?
– Воздух и Тьма, – торопливо начал объяснять демон. – Из Воздуха – «кулак», «щит», «корона», «вихрь», «взрыв»…
Спустя пару минут мы с Альгаром вышли из местной тюряги и зашагали к дому, чтобы сытно пообедать. Какоето время я раздумывал над списком заклинаний, которые перечислил демон, но потом оставил эти мысли. Несколько дней впереди есть. Вот разузнаю, как какое из неизвестных мне плетений действует, тогда и выберу, что изучить. Все подряд все равно не успею, да и не нужны они. Куда лучше оптимизировать то, что есть, и в конце концов заняться уже производством своих личных, либо с помощью сборки, либо сращивая в «коконе».
– Ты Наргара не сильно там, – завел разговор старший сэт, видя, что я перестал задумчиво морщить лоб. – Одного заклинания в пару декад для него хватит. Рано ему еще на полную выкладку с магией работать. Ты же знаешь, нам она тяжелей дается, чем краснорожим. И особенно неокрепшим молокососам.
– Не переживай, я ему пока только «кулак» дал. И вот «взрыв» сегодня собирался дать. А его через пару весен ему все равно бы в учильне дали, ведь так? Кстати, Альгар, я про «поглотитель» говорил, помнишь?
– Ну?
– Тут есть небольшая заминка. С новыми стрельнами.
Я стал вкратце объяснять, но Альгар понял уже на половине.
– И что ты предлагаешь? – спросил он, остановившись, и мне тоже пришлось это сделать.
– Создавать смешанные стрелковые отряды, – начал я, обернувшись. – Половина воинов с новыми стрельнами, половина со старыми.
Старший сэт почесал висок, зашагал дальше.
– Ты вот сказал, что видел амулет с твоим этим «поглотителем» в замке краснорожих, и какова площадь и сила его действия?
– Площадь – шагов тридцать вокруг. А сила… Двухтрех дригов точно лишает возможности использовать магию. Дригов, Альгар. А у них запасов магической энергии больше, чем в тех амулетах, что стоят на стрельнах. Но по большому счету слишком опасаться этого не стоит. Вопервых, демоны пока ничего не знают о том, как действует новое оружие, а вовторых, «поглотители» нужно забрасывать с ювелирной точностью. Тридцать шагов влево или вправо и никакого эффекта.
– А эти их летающие твари. Тавманты и керы. Их тут, правда, давно не бывало, но ведь могут же краснорожие их использовать для заброски этих «поглотителей».
– Послушай, Альгар, – теперь уже первым остановился я, и сэту тоже пришлось задержаться. – Я вот сейчас две вещи подумал. А ведь за двести лет демоны так и не узнали секрет ваших старых стрельн. Правильно?
Сэт кивнул, усмехнулся с гордостью.
– Так что и про эти, думаю, очень долго не узнают. А вторая мысль – про чернышей. Смотри, какая штука получается. Чук и Гек, конечно, зверята озорные и непослушные, но заметил, что они не только ко мне привыкли уже, но и ко всем сэтам? Свободно же перемещаются в пределах полигона, и ни разу ни на одного вигларца не кинулись.
Альгар нахмурился, словно пытаясь вспомнить случаи нападения, потом уверенно повертел головой и улыбнулся. Но тут же выразил сомнение:
– Так они же еще не полностью выросли. Вдруг потом в них хищнические инстинкты проснутся?
– Думаю, они в них и не засыпали. – Я отошел чуть в сторону, пропуская телегу с зерном. Вот уже пару дней его перевозили из амбаров, находящихся на территории Виглара, в те, что имелись за оградой на западе. Тихо скрипнуло колесо, возница, среднего телосложения сэт, приветливо улыбнувшись, поздоровался с нами. – Они же размером почти с айсалов уже, – продолжил я, когда телега проехала мимо. – Думаю, у виаров в генетической памяти осталось повиновение хозяевам. И неважно – ольджурцы это или вы.
– В какой памяти? – заинтересованно спросил Альгар.
– Ну скажем так, в долгой памяти, – поправился я. – У животных есть такая память, которая передается из поколения в поколение.
– Хм, ни разу не слыхал. – Сэт удивленно вскинул брови. – Это из вашего мира знания?
– Да, мудрец один открыл, – кивнул я, внутренне ругая себя за то, что хоть и редко, но всетаки прорываются у меня слова на русском. Когда не могу подобрать им замену на местных языках.
Я улыбнулся и подтолкнул Альгара в плечо.
– Ладно, идем уже скорей, а то у меня слюнки текут, как представлю, что Лайга там приготовила. Вкусно она у тебя готовит.
– Это да, – не колеблясь ни секунды, согласился Альгар и двинулся вслед за мной. – Помнишь, я тебе говорил про науки? Я тогда, правда, думал, что ты ольджурец. Но всетаки. Мы, сэты, любим новые знания. Может, ты поделишься теми, которые есть в твоем мире?
– Хорошо, – кивнул я, улыбнувшись краешками губ, но сильно заморачиваться просьбой старшего сэта не стал. Успел уже пару раз обдумать перед сном. И не только обдумать, но даже подавить в себе желание начать рассказывать чтото серьезное. Отум не мой мир, и не мне его менять.
И вновь потекли спокойные дни. Весна набирала обороты. Едва с дурманящим сладким запахом отцвел какойто кустарник, как тут же еще слаже заблагоухали белые цветки на тонких изящных деревцах, которые сэты ласково называли «ситицы».
Большая часть вигларцев пропадала теперь на полях, сея хлеб и прочие злаковые, а я все так же преподавал в учильне и дрессировал виаров. После нашего разговора о пополнении отряда чернышей Альгар послал несколько стрелков к Кроми, и они притащили еще двух маленьких зверят. Оказалось, что определенного времени для размножения у виаров не существует. Стоит самке вырастить детенышей примерно до того размера, каков сейчас был у Чука и Гека, как она вновь готова к спариванию.
Малышей, как и их предшественников, определили на первое время в сарай во дворе Альгара, а вот Чука и Гека я с каждым днем гонял все сильней и сильней, приучая к железной дисциплине и полному повиновению. Вскоре они уже знали с полдюжины команд, и к моему удивлению, а так же к удивлению присутствующих при этом событии сэтов, таки забили того самого пленного краснорожего насмерть. Причем сделали они это с явной злобой и удовольствием, хотя, мы всего лишь хотели приучить их лететь за убегающим демоном. Но, наверное, и вправду осталась у них в генетической памяти ненависть к тварям Тьмы.
Однако все равно это было неожиданно и слегка огорчило меня, потому что, кроме «короны» из Воздуха и «стрелы» из Тьмы, я ничего у внезапно усопшего взять не успел.
Зато благодаря тому, что теперь у меня было с кем работать на пару, я занялся сращиванием. Приложив ладони к оболочке «кокона», мы с Наргаром одновременно направили в него два заклинания. Он воздушный «взрыв», а я световое «кольцо». И то и другое первого круга. Наргару, к сожалению, и в самом деле магия давалась очень тяжело. Хотя он и старался изо всех сил, но пока не мог принять «взрыв» следующего круга. Для меня это было немного странно. Както даже не задумывался до этого, что для когото просто принять плетение может быть настолько трудным испытанием. Хотя до сих пор помнил, как, приняв свое первое плетение «искра», я даже потерял сознание. Сэт сознания, слава Номану, не терял, но боль испытывал сильную.
Но ни я, ни Наргар особенно не расстраивались. Он в силу своей неуемной юношеской веры, что все у него еще впереди и стать великим магом для него всего лишь дело времени, а мне для работы с «коконом» хватало пока и первых кругов.
Еще не успев даже сформироваться полностью, «кольцо» и «взрыв» сплелись первыми блоками. Вокруг желтой и голубой змеек на мгновение вспыхнуло слепящее белое облако, а когда оно исчезло, я увидел переплетенную, словно ДНК, структуру.
– Ура! – Наргар запрыгал от радости. – Получилось? Получилось, да?
– Получилось, – кивнул я с легкой улыбкой, хотя не знал и сам. Всетаки занимался этим в первый раз. Но по рассказам Карага и Аргадота именно так и должно было произойти. Сцепка, вспышка, сращивание – и застывшая в центре «кокона» двойная спираль.
– А теперь что? А? Можно сразу в себя новое плетение принимать? Да? – не унимался Наргар. Прыгать он перестал, но глаза его загорелись таким азартным огоньком, что я поспешил отвести его от «кокона».
– Ну тебе точно нет. У тебя и просто «взрыв» второго круга сильную боль вызвал. Забыл уже? Ты даже первый блок принять не смог.
– Но тут же первый круг.
– И что? Ты не забывай, что тут первым делом заклинание Света. Тебе рассказать, что испытывал я, когда втянул в себя первое плетение этой ветви? Это же надстихийник, ты понимаешь?
Наргар притих, шмыгнул носом, а я, с улыбкой потрепав его по голове, вернулся к «кокону». Застыл на несколько секунд, пытаясь обдумать еще раз – какое же теперь в нем заклинание. Свет? Воздух? Или какойнибудь Световоздух? Интересно, к чему у него будет привязка на спектре?
Гдето очень глубоко мелькнул страх, но сразу же исчез, потому что в мозгу вдруг появилась странная мысль. А ведь я даже не помню, как мне ставили «след Сатэна».
Хм. Неужели так безболезненно все прошло, что я вообще никаких ощущений вспомнить не могу? Конечно, втянуть в узел и «принять» на себя «метку», «след» или «клеймо» – это, наверное, разные вещи… Хотя… «клеймо»то я ощутил. И очень хорошо ощутил. Чревл! Как же, и, главное, когда они успели поставить этот чертов «след»? Так ведь не только «след», но и обычная «метка» еще была. Которую мне в храме сняли.
Нахмурившись, я стал гадать, когда же Тьма могла меня заклеймить. Надо же, и не задумывался раньше ни разу.
Может, когда в бараке спал? Или вдруг Вирон тоже, как лурд Алькорда и Сат’Чиры, имел связь с Тьмой? И бил плетьми поэтому… Точно. Я же дважды сознание терял. Все сходится. В первый раз «метку» поставили, а во второй «след»… Да ну – это точно бред! Если б он был прислужником Тьмы, то в Лиорд не послал никогда…
– Чтото не так? – вернул меня к реальности слегка испуганный голос Наргара, и я, тряхнув головой, обернулся.
– Все нормально. – Губы растянула практически искренняя улыбка. – Сейчас втяну эту штуку и, думаю, уже завтра к вечеру изучу ее. А послезавтра и на полигоне опробуем. Как тебе такие планы?
– Здорово! – Лицо Наргара вновь засияло непосредственной детской радостью. – А вы знаете, какое оно будет? Вы рассчитывали, что должно получиться?
– Рассчитывал, – соврал я, хотя все было обдумано лишь в общих чертах. По моим прикидкам, световик должен был разделить энергию воздушника на составные, и на выходе получится кольцо, по окружности которого произойдет несколько меньших по силе взрывов.
Так это или не так, я узнал только через три дня. Изучить сращенное плетение оказалось не такто просто. Пришлось несколько раз пробивать невидимые преграды с помощью грязной энергии, что до сих пор вызывало неприятные ощущения. Но когда наконец все было изучено, я с нетерпением открыл его в режиме сборки. Посмотрел полосу спектра – привязка по надстихийнику, потом долго разглядывал двойную спираль из петелек, но так и не смог понять, как они между собой скреплены. Визуально они даже не соприкасались, но между петельками световика и воздушника ясно ощущалась энергия.
А уже на следующий день мы с Наргаром провели испытания на полигоне, решив пока никому о новом плетении не рассказывать. Проснулись пораньше и быстрым шагом двинулись по улочкам Виглара, рассчитывая вернуться назад до завтрака.
Как проверять, я придумал сразу. Зная расстояние, на котором «кольцо» раскроется, и его диаметр, я попросил Наргара притащить к полигону с десяток старых глиняных кувшинов, чем он и занимался целых два дня. Очень много таких кувшинов, треснувших или имеющих сколы на горловине, было надето вверх дном на верхушки кольев практически всех заборов. Беря с каждого забора по одному, чтобы никто не заметил, Наргар быстро натаскал к месту будущих испытаний необходимое количество и спрятал их в стог прошлогоднего сена возле одной из айсален. Постоянно поглядывая по сторонам, словно воришки, мы расставили их большим кругом, и отошли на тридцать шагов.
– И кувшины должны разбиться? Да? Прямо вдребезги? А точно все получится? – Помальчишески взволнованный тем, что мы действуем тайно, словно ольджурские лазутники, о которых я ему несколько раз рассказывал, Наргар просто закидывал меня вопросами, и мне приходилось постоянно пришикивать на него:
– Успокойся, Наргар. Я пока сам не знаю. Не мешай.
Присев на корточки, я выставил руку и, медленно выдохнув сквозь сжатые губы, сплел новое заклинание. Маленький оранжевый огонек, окруженный голубым сиянием, рванулся к расставленным сосудам и сработал практически в расчетной точке. Но особой радости не было. Кувшины разлетелись в стороны, оставшись при этом целыми.
– Не вдребезги, – огорченно констатировал Наргар и тяжело вздохнул.
– Главное, что в основном все, как и предполагалось, – бодро, чтобы не показывать своего разочарования, проговорил я. – А что ты хотел от первого круга? Ладно, давай еще раз поставим, только поближе.
Во второй раз треснула пара кувшинов, но на этом мы все равно испытания закончили. И так понятно – нужен минимум второй круг. А в идеале – первый магистральный, то бишь пятый. И значит, надо собирать смастеренное в «коконе» плетение в режиме сборки.
Но, промучившись пару дней, я вынужден был, к своему сожалению, сдаться. Сделать из двойного сращенного плетения следующий круг не получалось никак. Петельки попросту не цеплялись.
Вот изза этого я и принялся напрягать магией свой гурткласс, причем не подетски. Ждать, пока Наргар сможет изучить «взрыв» помощнее, а тем более заставлять его делать это через боль, я не хотел. Мал еще. Другое дело мои одногодки ученики, большинство из которых к тому же и так владели «взрывом» третьего круга. Отобрав из них десяток самых одаренных магически, я провел отдельное занятие, на котором каждый из них принял четвертый круг этого воздушника. Дав им половину декады на изучение, я освободил их от основных занятий, а с остальными решил заняться «молнией» и… боем на мечах.
Но последнее моих учеников удивило и даже рассмешило. Зачем? По кодексу чести, любой сэтстрелок, чтобы не позволить врагу узнать секрет их оружия, должен умереть вместе со своей стрельной, активировав «взрыв» на амулете. Каждый из них носил такой на шее, и я предложил крепить его прямо на стрельну.
– Закончились патроны, активировал и отбросил. Зачем же гибнуть только потому, что больше нечем стрелять?
А уже вечером у нас с Альгаром произошел серьезный разговор.
– Это традиция, Ант. Ей не тысячи лет, но это уже традиция. Ты просто должен понять…
– Это я понимаю, Альгар. Хорошо. Но я не понимаю другого – что вы будете делать, если однажды на вас нападут не отряды тварей Тьмы, а огромная армия. Да те же ольджурцы. Через сколько времени вам всем придется взорвать себя?
– Стрельны способны пробивать любые магические «щиты» краснорожих. Да и не только их. Наши жрецы проводили испытания несколько десятилетий назад и выяснили – любой «щит» шестого круга…
– Шестого? – невольно перебил я и усмехнулся. – Открою тебе секрет, Альгар. Для демонов вот тоже почемуто предельным является шестой круг плетений, они называют его внешним тонгом. Может, это какая их физиологическая особенность или еще чтото, я не знаю. И у вас оказывается только шесть кругов. Но у ольджурцев существует и седьмой круг, а тех, кто владеет им, зовут архмагистрами. Я, правда, не видел ни одного.
– Так, может, это просто миф?
– Возможно. Сам я владею только пятым кругом.
О том, что я уже дважды, терпя невыносимое жжение и адскую боль, пытался сделать «срезни» шестого, промолчал.
Да и особых результатов пока не было. Две декады я потратил только на то, чтобы понять, как вообще к этому делу подступиться. Просто прицеплять петельки уже не получалось, и тогда я стал пробовать разные варианты. Пытался «накачать» в черные и белые петельки дополнительную энергию из узла и после этого подводил их к петелькам готового плетения, делал дополнительную цепочку пятого круга и пробовал соединить с основной, тупо брал желтую петельку и несколько раз пытался приделать к верхней зеленой, пока наконец не сообразил, а если говорить откровенно, случайно не ткнул ее куда надо. И не ткнул даже, а просто, схватив из узла краномрукой, потащил вверх слишком близко от самой цепочки «срезня». Желтый кругляшок, держать который и так было, мягко говоря, не очень приятно, сам рванулся к первой белой петле, и меня шандарахнуло так, что перед глазами вместо цепочки на долгое время повисла слепящая пелена, а все тело покрылось холодной испариной. Кулаки сами сжались, и я бешено задышал, уже в который раз кляня всю эту чертову магию, кляня весь Отум, и, уперевшись спиной в стену, стал ждать, когда туман перед глазами рассеется. Тело уже привычно била мелкая дрожь, мышцы сводило и выкручивало, и даже казалось, ломало мелкие косточки. Я дышал все чаще, сжимая кулаки до онемения в пальцах, и ждал. Я уже давно знал, что в таких случаях можно только ждать, потому что сам остановить это ты не в силах.
И когда все наконецто прошло, я сразу же сосредоточился на самой нижней белой петельке, в общемто уже понимая, что увижу. Она теперь вибрировала раза в два чаще остальных, и я выдавил из себя грустную улыбку. Так вот какой ты, шестой круг. Шестнадцать раз. Мне придется проделать это шестнадцать раз. Прикреплять или, судя по тому, что сама желтая петелька шестого круга исчезает, вплетать, вдавливать, внедрять ее в каждую белую и в каждую черную. И каждый раз будет вот такой же оглушающий удар внутри.
Но об этом я Альгару, естественно, не рассказал… Да и вообще весь разговор пришлось перенести. Старшему сэту было некогда. Он собирался в Аркополь.
Через три дня на одном из своих айсалов и в сопровождении небольшого отряда он покинул Виглар, а еще через семь дней на загнанных скакунах в него ворвались два сэта из какогото соседнего поселения и сообщили, что в Аркополе произошло страшное.
Саму плохую весть я узнал, находясь на полигоне. В тот день я в очередной раз гонял своих учеников по полосе препятствий, которую мы соорудили дней пять назад. Рвы, натянутые веревки, деревянные щиты… Как воевали на Земле во времена мушкетов, я особого представления не имел и поэтому тренировал их так, как видел несколько раз в кино про современную армию. К тому же масштабных боевых действий вигларцы, как, впрочем, и остальные сэты, не вели давно, а для отражения набегов небольших отрядов демонов такая система тренировки была самое то.
Пока в моем отрядегурте использовались стрельны старого образца, и поэтому упор шел на умение быстро менять позицию, при этом на ходу заряжая оружие. Сэты в общемто и так делали это неплохо, но, помня о том, как нас гоняли в ШанЭрмиорде, я добивался от них выполнения моих установок на «отлично».
Вдобавок ко всему, продолжая штудировать книгу Хаоса, я решил и своих учеников приобщить к этой ветви. Ограничился пока «кулаком». Сначала дал его все тому же десятку лучших, проверив у каждого владение «взрывом» четвертого круга. Потом стал давать его тем, кто подтягивался к этому десятку. В числе последних был и Рунг. В благодарность за гостеприимство Альгара я относился к его старшему сыну с особым вниманием. Приглядывался к нему, помогал, чем мог, и когда он наконецто проявил способности, сделал его командиром второго десятка. Командиром первого назначил Дангара, сына Курнака. Этот молодой сэт был самым способным из всех, и сам Курнак пару раз интересовался у меня достижениями своего отпрыска. И, судя по лицу, был очень горд, когда я не кривя душой говорил о них как о замечательных.
Ведь таковыми они и были. «Взрыв» четвертого круга Дангар изучил первым и тут же попросил меня дать ему чтонибудь из Света. Я пару дней отказывал, объясняя, что это будет болезненно и даже опасно, но он не отступался, чем всколыхнул во мне одновременно приятные и тяжелые воспоминания. Вот я неотступно следую за Альтором, доводя того до сумасшествия просьбой дать мне первое заклинание, вот я умоляю его о втором круге «молнии», а старик только отмахивается и полупьяно бубнит одно и то же:
– Ты всего десятицу назад изучил первый круг. Остынь, Ант. Не пори горячку…
В общем, Дангар стал первым сэтом в моем классегурте, кто принял надстихийник. Далось ему это тяжело, но уже через полдекады он с гордостью продемонстрировал мне «луч». Слабенький, первого круга, но я гордился вместе с ним. Наверное, как гордился бы любой учитель.
И в тот день мы как раз отрабатывали работу двойками. Возле меня сидели Дангар, Рунг и Лернар, командиры первых трех десятков, а остальные, разбившись на пары, проходили полосу препятствий.
– Там пппроход есть. – Дангар вновь потупился. Он иногда заикался и при этом всегда старался отвести глаза. Я понимал его и понимал, почему он так целеустремлен и упорен. Физические недостатки заставляют работать над собой и доказывать другим, что ты не хуже их. – Между горами. А за ними лес, который стерегут нефилимы.
– Никогда не верил в это, – вступил в разговор Лернар, щупловатый, но очень выносливый молодой сэт. – За горами там же море.
– И где, ты думаешь, мой прадед взял книгу? – тут же усмехнулся Рунг. – Или ты хочешь назвать его лжецом?
– Так, не ссорьтесь. – Я взглянул на сына Альгара. – А что рассказывал твой прадед? Тебе отец ни разу не говорил?
– Он рассказывал, что там какойто проход, но он называл его еще переходом. Правда, отец запамятовал. Но нас учат, что это какаято другая земля. Святая. Туда не каждому дано…
Рунг вдруг замолк и бросил взгляд мне за спину. Я обернулся. К нам шли трое сэтов. Шли тяжело, лица нахмурены и серьезны.
– Отец… – както обреченно выдохнул Рунг, и, чуть позже вспоминая об этом, я все никак не мог понять, как же он почувствовал.
Подойдя, сэты остановились, один из них посмотрел на Рунга, и тот вдруг зарыдал, спрятав лицо в ладонях.
– Что? – спросил я, поднимаясь и чувствуя мурашки на теле.
– Убили. В Аркополе. Этот ублюдок Мангр устроил ловушку.
Через полчаса мы были в доме Альгара. Рунг уже взял себя в руки и теперь успокаивал мать. Лайга была в черной накидке, убитая горем, она сразу осунулась и как будто постарела на десяток весен. Слезы из ее глаз текли беззвучно, и от этого было еще тяжелее. Малышей – девочку и маленького Кульгара – отвели к тетке, живущей через дом, а Наргар стоял, прижавшись к стене, и озирался вокруг потерянным и испуганным взглядом. Я подошел, и он, уткнувшись мне в плечо, заплакал. Так же беззвучно, как и мать.
– Там была страшная резня, – услышал я краем уха, как один из прискакавших сэтов шепотом говорил Курнаку. – Убиты двенадцать старших сэтов. Все, кто собирался отдать свой голос за Альгара.
– Тварь.
Я буквально увидел, как Курнак заскрежетал зубами, потом он вышел вместе с двумя гонцами и остальными взрослыми сэтами, находившимися в доме. Через минуту в комнате появились пожилые сэтки, они молча, но привычно стали подготавливать дом для похорон. Накинули на клинки черные покрывала, убрали все яркие вещи – кувшины с крылатыми исполинами, паласы…
Понимая, что делать мне в трапезной нечего, я вышел во двор. Взрослых сэтов здесь не было, да я их и не искал. Несмотря на то что я прожил в Вигларе достаточно долго, я все же остался человеком пришлым и для них, по сути, чужаком.
Накормив Асгата, я немного поиграл с малышамивиарами, а после этого занялся магией. Доплел «кулак Адхара» четвертого круга, потом решил прицепить третью желтую петельку к «срезням», но махнул на это рукой. Настроения не было совсем. Всетаки я тоже привык к Альгару, мудрому и просто правильному мужику. И мне его было понастоящему жаль.
Мысли плавно перетекли с погибшего старшего сэта на себя. Чего мне теперь ожидать от вигларцев? Грубо говоря, их хорошее отношение ко мне строилось первым делом на авторитете Альгара, и с его гибелью все может поменяться. Да, есть еще Курнак, есть кузнец, которые относятся ко мне с уважением, есть мой отряд… Но в этом их сэтаре десять сэтов, из которых среди моих знакомцев теперь остался только Курнак, и что могут решить остальные – предугадать сложно. Так что нужно быть готовым к тому, что завтра или даже уже сегодня тебе могут сказать – гуляй. Садись на своего лога и скачи куда глаза глядят.
Мне вспомнились слова пленного демона. Да ну. Я буду полным идиотом, если сейчас решу вернуться в ЧитТонг. Вот уже три неполных месяца я мечтал о другом – добраться до Аркополя и оттуда уплыть если не в Вальтию, то хотя бы в Руанию. Впрочем, если откровенно, то и на это надежда таяла с каждым днем. Сэты не плавают далеко. Да, у них, по словам теперь уже мертвого Альгара, есть хороший флот, но все эти Живые Отмели… Хотя дело даже не в них. Дело в нежелании Мангра налаживать связи с соседями. Предыдущий великий сэт вроде собирался и даже заложил для этого несколько новых военных судов (всетаки Живые Отмели, судя по скудным рассказам Альгара, вещь опасная), но Мангр…
Черт! А ведь теперь в Сэттии могут завертеться очень неприятные дела. Убиты двенадцать старших сэтов, и не нужно быть гением, чтобы понять, откуда все они родом. Из восточной Сэттии…
Я вернулся в дом, хотя и чувствовал себя сейчас лишним. Здесь уже пахло готовящимися блюдами, в трапезной появились новые сэты, наверное, родственники. Кивком головы поприветствовав их, я поднялся в свою комнату и тяжело повалился на кровать. Великая Эри снова подкинула монетку моей судьбы, и как она ляжет, я не знал.
Перебрав в голове все возможные варианты дальнейшего развития событий и запутавшись в них, я плюнул. Мои мысли сами по себе вдруг обратились к Литке. Я представил ее в монашеском одеянии, грустную, ожидающую меня. Возможно, ожидающую. А что, если я просто рисую радужную картину? Что, если она давно забыла обо мне? Что, если она и не попала ни в какой монастырь или сбежала из него в Алькорд, как только узнала, что Крона’Тор и Сат’Чиры арестованы орджунами? И теперь так же грабит особняки богатеев. С кем? Да с тем же Вистусом. Ведь до сих пор неясно, куда свалил этот мелкий проныра в ту проклятую ночь…
Следующим утром я вместе с тремя десятками сэтов отстоял нечто вроде панихиды в трапезной. Сами похороны были назначены на следующее утро. Сэты своих мертвецов сжигали, сооружая деревянные площадки, которые крепились на вкопанных в землю столбах. А точнее, сжигали либо куски тел, либо личные вещи. Большинство мужчин сэтов гибли в боях от «взрывов», и поэтому редко когда доводилось положить на погребальный костер целые мертвые тела. Исключение составляли лишь умершие от старости да женщины с детьми.
Вот и теперь за отсутствием покойника панихиду проводили над его вещами. Одежда, старая стрельна, с которой уже давно был снят и уничтожен замок, два старых охотничьих ножа размером с мой локоть, столовые принадлежности, пара гребней из кости лютого зверя, ожерелье из его зубов. Это ожерелье Альгар сделал себе сам еще в юности, когда убил своего первого хищника, считающегося у сэтов проявлением древнего злого духа.
Глядя на этот скромный оберегукрашение и одновременно с этим символ того, что сэт является охотникомстрелком, я невольно вспомнил два клыка, которые Альгар отдал мне в нашу первую встречу. Все эти дни они пролежали у меня под матрасом, и во время панихиды я твердо решил сделать из них такое же ожерелье в память о погибшем. За время пребывания в Отуме я научился ценить таких вот, как Альгар. Тех, кто помогали мне только потому, что были добры и чисты сердцем. Без всякой выгоды для себя.
Когда служба закончилась, я подождал немного и, в очередной раз поняв, что особо «втягивать» меня в происходящее никто не спешит, направился в учильню. Но вскоре меня нагнал Курнак.
– Ант, погоди, – окрикнул он меня, едва я дошел до первого перекрестка, и я, остановившись, стал ждать.
– В учильню? – спросил он, подойдя, и я кивнул. – Вот и правильно. Я что тебе хотел сказать. – Он кашлянул. – Теперь ведь вон оно как. Давай дальше пойдем, чего стоять?
Мы свернули и медленно двинулись по улице, ведущей к учильне. Курнак помолчал несколько шагов, словно собираясь с мыслями, и продолжил уже более конкретно:
– Думаю, Мангр придет сюда. Рано или поздно. Мыто раньше, ты извини, относились к твоим этим занятиям без особой серьезности. Ну бегают, учат заклинания, и пусть. Лишь бы ерундой не страдали. А теперь вот стало понятно, что зря. Нет. Не то, что зря ты учишь наших сыновей магии, а то, что зря не воспринимали серьезно. Такого ведь еще ни разу не было, Ант. Ну чтобы перерезали столько старших сэтов за три дня до новых выборов. Мангр перешел все границы. Он недостоин быть не только великим сэтом, а вообще сэтом. Но у него сила. Да, у него есть сила, и мы теперь не знаем, как быть. Ты, кстати, – словно спохватившись, Курнак заговорил быстрее, – ты не думай, все остается, как прежде. Мы говорили с Альгаром о тебе, и он лично попросил меня в случае чего исполнить все данные тебе обещания. Правда, он считал, что может умереть от приступа. Сердце у него в последнее время побаливало.
– Какие обещания? – немного не понял я. – Отпустить к лету?
– При чем тут отпустить? – Курнак удивленно вскинул брови. – Ты свободен, Ант. Ты можешь уйти в любой момент. Речь идет об оплате за новые стрельны.
– Аа, – протянул я. – Забылось чтото даже. Только вот теперь проблема возникла, Курнак. Я же думал, что отправлюсь в Аркополь, когда Альгар станет великим сэтом. Или если бы он не стал. – Я запнулся. Както странно звучало последнее предложение. – В общем, я совсем не представляю, как мне теперь попасть в Аркополь, и нужно ли? Я ведь человек, и без сопровождения вигларцев меня, скорее всего, убьют. Особенно в такие смутные времена.
– Смутные времена? – Курнак задумчиво хмыкнул. Судя по всему, это выражение ему понравилось. – Смутные времена, – повторил он и пару раз кивнул. – Именно так. Боюсь, что как раз такие сейчас и наступят.
Земля сэтов, область Преграда, селение Виглар
– Думаю, не стоит говорить, какое горе постигло всех нас. И не только нас, но и всю Сэттию. – Рашнар медленно оглядел всех присутствующих, провел пальцами по массивному подбородку и продолжил: – Да, Мангр перешел все мыслимые и немыслимые границы, он нарушил законы «Первой Правды», он недостоин быть великим сэтом… Крушар, расскажи в подробностях, что произошло в Аркополе.
Один из стоявших возле дверей гонцов кивнул и двинулся в центр зала. Подойдя к трибуне, он поприветствовал стоявшего на ней старого сэта и начал, поглядывая то на одного, то на другого члена сэтара, медленно рассказывать:
– Шестнадцатого ситника, за три дня до выборов великого сэта, все старшие сэты были приглашены в зал Верности, что в старом дворце на Ранопольской площади. Рано с утра. По всем правилам старшие сэты пришли без сопровождения и стрельн. Их резали охотничьими ножами. Альгару, по слухам, проткнули горло, но он успел придушить убийцу, прежде чем отправиться к богам.
Гонец вздохнул тяжело, поправил накидку. В его глазах мелькнула злоба.
– После этого стрелки из личных отрядов великого сэта направились к казармам и там расстреляли всех, кто прибыл вместе со старшими сэтами с востока. А спустя час Мангр выступил на Дворцовой площади с речью. Он обвинил восточных сэтов в заговоре и пригрозил уничтожением их, если они не признают законность его власти.
Послышался нарастающий гул голосов, ктото выкрикнул: «Позор!» Следом из угла раздалось: «Нужно свергнуть эту зажравшуюся тварь!»
Рашнар вскинул руку, и члены сэтара замолчали.
– Все не так просто, – начал старый сэт, вновь проведя пальцами по подбородку. – Мангр – это не старший сэт, он правитель Сэттии. И под его началом огромная сила.
– Несколько западных сэтов после случившегося спешно покинули Аркополь, – заговорил гонец. – Они не станут выступать на стороне Мангра. Они пообещали дать отпор, если он решит взять их города штурмом.
– Несколько – это сколько? – прищурясь, поинтересовался Рашнар, и гонец нахмурился.
– Двое, – буркнул он, но тут же с жаром продолжил: – Да, мало. Но это означает, что не все западники будут на его стороне. И, значит, есть шанс противостоять этому выродку.
– Противостоять, – остановил его Рашнар и усмехнулся. – Противостоять разве что. Но ведь не победить. На его стороне соберется около тридцати – тридцати пяти тысяч стрелков, а что может дать восточная Сэттия? Разве что треть от этого. Да и то я не уверен, что все восточные сэты поднимутся.
– Почему это? – вставая с клинки, спросил Сальгар. – Я думаю, все восточные сэты поднимутся против Мангра как один. Накипело. Накипело уже давно! А это убийство стало последней каплей. Теперь справедливое отмщение хлынет волной…
– Оставь эти пафосные речи, – перебил его Рашнар и скривился. – И не горячись. В сэтаре лучше решать все умом, а не чувствами. Разве не так?
– Я решил умом, – бросил Сальгар, и на его губах мелькнула презрительная усмешка. – А ты никак боишься, а, Рашнар?
– Я? – Старый сэт приосанился. – Я никогда ничего не боялся. Я просто хочу, прежде чем принять какоето решение, все хорошенько взвесить.
– Он прав, Сальгар. Успокойся. Нужно все обдумать, – подал голос самый полный из членов сэтара. – Если Мангр придет сюда, он может уничтожить всех нас.
В глазах Рашнара появилось удовлетворение, и он обернулся к гонцу.
– Повтори еще раз то, что говорил Мангр на Дворцовой площади.
– Слово в слово не смогу, но постараюсь как можно точнее. Восточная Сэттия давно точит зуб на меня, выдвигая свои нелепые обвинения и втихую готовясь свергнуть законную власть. Втихую. Потому что они не могут выступить открыто, ибо чувствуют сами, что не правы, а я всегда выступал открыто. И сейчас я заявляю прямо – пора погасить эти искры зреющего заговора, пока, обезумев от своей лжи, они не пролили кровь. Кровь мирных сэтов. Но я не так кровожаден…
Его слова заглушили недовольные выкрики, Рашнар вскинул руку, стал успокаивать членов сэтара.
– Продолжай, – бросил он в сторону гонца через несколько секунд, и тот снова заговорил.
– Но я не так кровожаден и потому даю слово, что свою смерть получат лишь те, кто станет возглавлять сопротивление законной власти и армии Сэттии.
– Армии Сэттии?! – не выдержав, вскричал Сальгар. – А мы, по его мнению, кто? Молокососы?! Это мы, которые защищаем рубежи Сэттии от демонов! Мы, значит, не армия?!
Снова послышался растущий гул. Быстро наполнив небольшой зал сэтара, он словно загустел и стал неприятно давить. Рашнар уже в который раз вскинул руки, стал призывать к спокойствию, но в этот раз справиться было тяжелее. Члены сэтара оскорбились не на шутку.
Наконец в зале воцарилась тишина, и Рашнар с трудом подавил улыбку. Както так вышло, что после вести о смерти Альгара он незаметно занял место старшего сэта. Незаметно для других, хотя сам Рашнар не сомневался в том, что произошло так благодаря его гибкому незаурядному уму и изрядному опыту. Возраст? Ну некоторые, даже достигнув преклонных весен, остаются глупы, как младенцы.
Рашнар встретился взглядом с Ульгаром, тот кивнул едва заметно и поднял руку.
– Уважаемые члены сэтара, – заговорил он с напускной торжественностью, – сейчас нам первым делом нужно определить, кто станет старшим сэтом.
– По законам, мы не можем сделать этого до следующих выборов, – вставил свое слово появившийся в дверях Курнак и двинулся к своей клинке. Десять присутствующих в зале сэтов взглянули на него, и лишь Рашнар не повернул головы. Но по его лицу ясно читалось, что приход лучшего друга Альгара резко испортил ему настроение. Во взляде мелькнула ненависть, а уголки губ презрительно дернулись вниз.
– Ты прав, – все так же избегая смотреть в сторону пришедшего, продолжил он, вернув лицу спокойствие. – Но по «Первой Правде» мы можем выбрать временного старшего сэта.
Снова взгляд на толстяка. Тот прокашлялся.
– Я предлагаю сделать совершенно нестандартный ход, – тяжело поднявшись с клинки, он одернул собравшуюся на животе накидку и продолжил слегка напряженным голосом. – Совершенно нестандартный, – снова переглянулся с Рашнаром. – Как вы понимаете, уважаемые сэты, Мангр придет сюда. Не он, разумеется, а его армия. И тогда произойдет что?
– Тогда произойдет то, что и должно произойти! – выкрикнул Сальгар. – Мы разобьем их, а потом двинемся на Аркополь.
– Он прав! – тут же поддержали его несколько сэтов.
Толстяк на мгновение смутился, но быстро взял себя в руки.
– Мы не сможем противостоять им. Поймите же. Подумайте. Тридцать тысяч стрелков!
– И что ты предлагаешь? – Курнак уставился на Ульгара. На его губах крепко засела презрительная усмешка. – Сдаться сразу?
– Нет, Курнак, погоди. – Ульгар помотал головой. – Разве я говорил о том, чтобы сдаться? Я говорил о том, что мы сделаем совершенно нестандартный ход. Мы выберем временным старшим сэтом пришлого.
В зале повисла бездонная тишина, половина сэтов переглянулись, половина застыли статуями. Рашнар молча смотрел в стену, его мысли обмерли. Как отреагируют? Согласятся?
– Анта? – первым нарушил тишину Курнак. – Но… Ульгар, я тебя не понимаю. Зачем?
Толстяк кашлянул в кулак, и Рашнар, не выдержав, взглянул на него. Только бы этот идиот ничего не напутал сейчас, мелькнуло в голове старика. Только бы ничего не напутал.
– Все просто. – Ульгар нервно затеребил пальцами накидку. – Как вы слышали, Мангр обещает смерть лишь тому, кто возглавит восстание против него. Вот я и подумал, почему бы не назначить временным старшим сэтом пришлого? Если мы проиграем, то пусть расстреляют его, а если победим, тогда переизберем настоящего старшего сэта.
– Но это глупо. Неужели ты думаешь, что Мангр ограничится казнью одного? Все равно…
– Да, какаято странная идея, – «неожиданно» вступил в разговор Рашнар. – Если бы по законам каждый член сэтара не обладал правом высказаться… – он усмехнулся и мотнул головой. – И в самом деле, Ульгар, как ты до такого додумался?
– Да, как? – почти одновременно выдохнули Курнак с Сальгаром и машинально обменялись взглядами. Пара сэтов стали чтото говорить, но Рашнар не слушал их. Он ждал, когда Ульгар продолжит.
Все, что тот должен сейчас сказать, было дважды объяснено ему этим утром, а сама идея пришла Рашнару вчера перед сном. Обдумав ее пять раз, он наконец решил, что так будет лучше всего. И едва светило вышло изза горизонта, он навестил Ульгара и изложил ему свои планы, пообещав сделать того своей правой рукой, когда сам станет старшим сэтом. Да, это произойдет при Мангре, но какая разница? Мангр и так и эдак разобьет восточных сэтов и установит свою власть в каждом поселении. И вот тогда уже он расскажет ему, как он, Рашнар, был против сопротивления, как он пытался уговорить их, как они избрали временным старшим сэтом человека. Хм. Мангр будет в ярости.
– Возможно. – Голос Ульгара неожиданно стал очень уверенным. Видимо, только что вспомнил, что ему было втолковано с утра. Рашнар хмыкнул и стал внимательно следить за речью толстяка, боясь пропустить хотя бы слово. Потом, когда придет Мангр, все это можно будет перевернуть как угодно и потому необходимо запоминать.
Рашнар хоть и был стариком, но на память, слава богам, не жаловался.
– Бред, Ульгар. Противоречит «Первой Правде». – Курнак развел руками.
– Ничего не противоречит. – Толстяк приосанился. – Я изучал право и помню каждый параграф священной книги законов. В ней сказано следующее: старшим сэтом может стать любой достигший шестнадцати весен и ставший стрелкомохотником. И ничего не сказано про то, что им не может быть человек.
– Но ведь написано же – старшим сэтом, – сделав ударение на последнем слове, Сальгар усмехнулся и, словно ища поддержки, посмотрел на Курнака. Но тот пребывал в какойто задумчивости. Лоб нахмурен, глаза словно смотрят не наружу, а внутрь, пытаясь лучше проникнуться в мысли.
– В данном случае «старший сэт» понимается лишь как должность, а не как принадлежность к виду. Так что по закону противоречий нет, – не без заносчивости отчеканил Ульгар, и Рашнар едва слышно вздохнул. Пока его сообщник делал все, как и было уговорено.
– Но я не понимаю – зачем?! – снова перешел на повышенные тона Сальгар, и его гулом поддержали остальные, кроме Курнака, Ульгара и Рашнара, которые молчали. Один задумчиво, второй напряженно, третий выжидающе. – Если уж вы так все боитесь, что вас убьют в случае нашего поражения, то я согласен стать временным старшим сэтом.
Рашнар искоса взглянул на высказавшегося и внутренне улыбнулся. Как же, сейчас. А в случае нашей победы ты хочешь стать старшим сэтом? Хм. Не для того я ждал столько долгих весен, когда же этот выродок Альгар отправится жрать маканку с богами, чтобы сейчас просто так отдать освободившееся место.
– Подумай о семье, о детях, – назидательно проговорил Ульгар, и Сальгар окатил его ледяным взглядом.
– Подумаю, не переживай. Ты…
– Успокойся, Сальгар, – вдруг перебил его Курнак. – Погоди. А ведь идея неплохая.
– Но…
– Послушай, – Курнак поднял голову, вперился взглядом в стену, – грядет большая война. И очень неприятная война. Альгар сказал мне, что Ант хороший воин. И судя по всему, у него есть опыт ведения масштабных сражений.
– Откуда тебе знать?
– Поверь мне. – Курнак посмотрел на Сальгара. – Есть некоторые нюансы, о которых здесь не говорилось.
Вот теперь, понял Рашнар и влез в разговор, понимая, что своими речами он еще сильнее утвердит Курнака в правильности решения. Своего решения. И кто потом скажет, что это он, Рашнар, хотел поставить пришлого на место временного старшего сэта?
– Это же полный бред. – Старик скривился в пренебрежительной улыбке. – Даже если «старший сэт» – это всего лишь термин, обозначающий должность, то все равно есть еще одна деталь. Ант не стрелокохотник. Он не убивал лютого зверя, чтобы…
– Он убивал снежного скарма, – както спокойно прервал его Курнак. И Рашнар опешил. Он ожидал, что после его речи Ульгар произнесет: «Завтра можно отправиться с ним к Преградным лесам, и пусть он для формальности убьет своего лютого зверя…» А тут все оказалось даже интересней.
– Убивал? – почти разом спросили несколько сэтов.
– Убивал. Когда они шли с Рунгом к Виглару, на них напал скарм. Рунг, после того как убил своего лютого зверя, не стал заряжать стрельну. И этого скарма убил Ант. Альгар видел. И именно Альгар вырвал лютому зверю клыки и отдал их Анту.
Снова повисла пауза, в течение которой Рашнар мысленно возблагодарил богов. Это знак, что все пойдет так, как он задумал. Всего тричетыре декады, и все эти придурки будут лежать мертвыми на полях сражений, а он наконецто станет старшим сэтом. А может, сразу отправить когонибудь к Мангру? Передать ему, что они тут чтото замышляют. Ведь они мастерят какието новые стрельны, и главное, не допускают до этого дела посторонних. Даже испытания на полигоне проводят сами, не докладывая в сэтаре.
– Курнак, я не могу понять, ты серьезно? – На лице Сальгара было полное недоумение, и Курнак почемуто улыбнулся в ответ.
– Вполне.
И переведя взгляд в глубь зала, продолжил уже громче:
– И дело тут не в том, чтобы уберечь себя, как пытается все выставить Ульгар. Мне плевать, кого там собирается расстреливать Мангр. Плевать. Я восточный сэт, и этим все сказано. Был бы жив Альгар, у меня б не было сомнений. Он достойнейший из нас. Лучший стрелок и лучший старший сэт, потому мы и выбирали его. Но теперь… Теперь я даже не знаю. Никто из нас не командовал и даже не принимал участия в масштабных битвах. Набеги краснорожих не в счет. А у Анта, я повторюсь, опыт есть. Вот только возникла проблема. Буквально час назад я сказал ему, что он свободен в своих действиях и может в любой момент покинуть Виглар. Хотя… мне кажется, я знаю, как убедить его.
– Да откуда ты все знаешь? Я знаю, я знаю. Я знаю, я знаю! – не сдержавшись, со злостью прокричал Рашнар. Нет, все шло по его плану, но вот эта недосказанность бесила. Что Альгар, что Курнак, что его дружок Сальгар – все они старались держаться от него подальше. – Если знаешь, говори! По нашим законам все, что касается общих дел поселения, должно выноситься на сэтар!
– А так же по нашим законам… По неписаным законам предков, – Курнак посмотрел на старика с холодной улыбкой, – я не имею права говорить об этом. Не я вел разговоры с Антом, и не мне их разглашать.
– Дангар, не суетись! Я же сказал, после выстрела считаешь до трех, и только потом «кулак Адхара»! Ты должен удивить противника! Лернар! Какого чревла ты оторвался от напарника?! Ты с ним одно! Прикрывай его «молнией», пока он перезаряжает или меняет позицию!
– Слушаются, – задумчиво проговорил недавно подошедший Курнак, и я выдавил из себя скупую улыбку. Ну да, слушаются. Если не считать, что я каждый день срываю глотку, то в общемто можно назвать это и так. – У меня к тебе серьезный разговор, Ант.
Я оторвал взгляд от перебирающегося через ров Лернара и посмотрел на стоявшего рядом сэта.
– Хорошо, подожди немного. Дангар! Давай сюда!
Мой самый талантливый ученик подбежал, я оставил его за главного, отчего на губах Курнака появилась горделивая улыбка, и мы с ним отошли в сторону.
– Я только что с сэтара, – вернув лицу серьезность, напряженно начал он, и я тоже невольно напрягся. – Тут такое дело, не знаю даже… У тебя какие планы на ближайшее время?
– Планы? Те же самые, – я пожал плечами. – Курнак, мы же недавно совсем об этом говорили. За такое время вряд ли можно грандиозно их поменять.
– Ты собирался в Аркополь, – словно не услышав меня, на той же ноте продолжил сэт. – Сдается мне, что туда теперь просто так не дойти. Восточные сэты поднимутся на войну. Я уверен. Простить убийство стольких старейшин… Война неизбежна, Ант.
– Я понял тебя, Курнак. Ты хочешь, чтобы я остался и принял в ней участие?
– Не просто участие, Ант.
– В каком смысле?
– Только что на сэтаре семеро против троих проголосовали за избрание тебя временным старшим сэтом.
Вот те здрасьте! Я пристально и недоверчиво вгляделся в лицо собеседника – может, шутит? Но он выглядел весьма серьезно. Да и не из тех этот уважаемый в Вигларе сэт, кто позволяет себе отпускать глупые шутки.
– Временным? – только и нашелся я, что переспросить, и Курнак тут же бросился объяснять:
– По законам мы не можем избрать нового сэта прямо сейчас, для этого существуют определенные сроки. Но временного, в случае внезапных обстоятельств, избирать можно. И мы решили, что ты подходишь как нельзя лучше.
– Я? – Мое лицо вытянулось. – Курнак, но я ведь не сэт. Это, вопервых. А вовторых, в мои планы это както не входило.
– Я понимаю тебя, Ант, – не давая мне опомниться, торопливо продолжил Курнак. – Это не твоя война, это не твой народ. Никто и не требует от тебя согласия. Ты можешь просто подать самоотвод, и мы рассмотрим другую кандидатуру…
– Но почему не ты? – перебил я. – Ты достойный и уважаемый сэт, близкий друг Альгара. Я думаю, именно тебя он хотел бы видеть на своем месте.
– Погоди, Ант, – Курнак поднял руку. – Дай договорить. Я постараюсь все объяснить как можно точнее… – Он кашлянул, бросил взгляд на полигон, который за последнюю декаду из простого стрельбища превратился в сплошную полосу препятствий, задержался глазами на своем сыне и лишь затем вновь посмотрел на меня. – Проблема в том, что мы давно не вели масштабных войн. Краснорожие в основном нападают небольшими отрядами, до полусотни зараз. А тут будет совсем подругому. По нашим прикидкам, на стороне Мангра выступят до тридцати пяти тысяч воинов.
– Тридцать пять? – переспросил я, и внутри появилось чтото такое… Вспомнилось, как мы шли на спящий лагерь, вспомнилось, как слушали мои команды твари Тьмы. Как одного взмаха руки было достаточно, чтобы тысячи существ пошли в атаку. По спине пробежали мурашки возбуждения, а правая рука машинально потянулась к рукояти… но наткнулась на пустоту. В последнее время я с собой «шип» не носил, больше уделяя внимания стрельбе из новых ружей. Пока лишь на испытаниях с Шургом, которые мы продолжали даже после отъезда Альгара, но в будущем я собирался заняться этим куда серьезней. Затягивало. Особенно после того, как я стал время от времени попадать в центр мишеней.
– Может, и тридцать, – продолжал тем временем Курнак. – Но это все равно гораздо больше, чем может собрать восточная Сэттия.
– На сколько больше? – машинально спросил я, чувствуя внутри растущий азарт, хотя очень четко понимал, что мне это по большому счету не нужно.
– Раза в два, или в три…
– Это плохо. – Я разжал кулак, вернул руку на место. – Значит, нам нужно новое оружие.
– Ты согласен? – удивился сэт. – Нет, я верил… Но… – он усмехнулся. – Я собирался сказать тебе о флоте. Если мы возьмем Аркополь, мы закончим постройку новых судов, тех, что заложил еще Тангар, и отправим экспедицию к островам. Ведь ты же хочешь попасть на этот остров…
– Вальтия, – не дожидаясь, подсказал я. – Да, Вальтия. Там мне снимут клеймо, и я свободным вернусь в Ольджурию.
– Я обещаю. Если мы не погибнем, то сделаю все, чтобы эта экспедиция состоялась. Да, нам потребуется много кораблей, чтобы пройти через Живые Отмели, но мы сделаем их. Сделаем много.
Курнак с суровой уверенностью кивнул, а я провел ладонью по лицу. Чертова Эри, не дающая мне в этом мире легких путей.
– А другие поселения и города? – спросил я, и Курнак понимающе закивал.
– Двенадцать поселений и четыре города. Я уверен, что они поднимутся. Если бы Наргар не был болен…
– При чем тут Наргар? – удивленно спросил я, и Курнак, тут же вскинув руку, помотал ею из стороны в сторону.
– Нет, не сын Альгара. Я говорю о старшем сэте Тиглима. Изза болезни он не поехал в Аркополь и остался жив. Но вот только, я думаю, это ненадолго. Болезнь почти съела его, но если бы он был здоров… Хотя тогда бы его убили вместе с остальными. – Сэт вздохнул, провел ладонью по губам, и я заметил, что его рука едва заметно подрагивает. – Но, думаю, они выберут достойного, чтобы возглавить армию. Скорее всего, когонибудь из городских.
Он замолк, снова взглянул на сына. Тот в данный момент отдавал какието приказы, указывая рукой на дальние мишени.
– Сколько отсюда до Аркополя? – спросил я.
– Восемьдесят переходов.
Я мысленно подсчитал, хотя и понимал, что это весьма и весьма приблизительно. До Кроми восемь переходов, а в земном эквиваленте, по моим прикидкам, гдето с полсотни километров. Значит, один переход выходит шесть, а восемьдесят – примерно пятьсот.
– Как думаешь, Мангр выступит сразу?
Курнак пожал плечами.
– Может, и сразу, а может, и нет. Мы сейчас ждем гонцов оттуда. Ктото же должен сообщить нам, что там происходит. Да хотя бы сэты тех двух городов.
– Каких городов? – не понял я.
– Старшие сэты двух западных городов покинули Аркополь, открыто заявив о том, что не станут поддерживать Мангра. А возможно, и попытаются выступить против него. Но для этого им нужно знать, что предпримем мы. Вот от них мы и ждем гонцов.
– Это неплохо. Иметь союзников на территории врага очень удобно. Но как бы Мангр не напал прежде на них.
– Если все так и произойдет, мы все равно не успеем помочь. Слишком далеко. Ант, тебе нужно посетить сэтар, там нас ждут.
– Хорошо.
Я взглянул на сына Курнака, тот вроде с обязанностями старшего справлялся неплохо.
– Пошли…
На полигон я вернулся примерно через пару часов, один из которых ушел на сам сэтар, а второй на «приватный» разговор с Курнаком и Сальгаром. Мои ученикилегионеры все так же продолжали тренировку, и лишь пятеро сидели в сторонке. Я сразу узнал их. Отстающие. Нет, стреляют все пятеро мастерски, а вот физически слабоваты. Подбежавший ко мне Дангар коротко доложил о проделанном за время моего отсутствия, и, отдав новый приказ – заниматься прокачкой узла и работой с «молнией», – я отпустил его. Сам же присел на бревно недалеко от одной из айсален и стал думать. В голове было сумбурно. Наверное, еще сумбурней, чем в ЧитТонге, когда мой мозг был «затемнен».
На сэтаре вся картина вырисовалась полностью и в общемто сильно напрягла. Действительно – перевес в численности существенный. Пятнадцать тысяч с нашей стороны – это максимум. Не считая, что придется оставлять в каждом поселении по полсотни стрелков для защиты от вероятных нападений демонов. Да, завтра несколько отрядов еще раз хорошенько прошмонают все окрестности в поисках порталов, но это все равно не даст полной гарантии.
Решение спросить о пушках прямо на сэтаре пришлось поменять. По дороге Курнак поведал мне о своих подозрениях.
Рашнар.
Пожилой сэт, который, по его словам, вел свою игру. И дело было в банальной ненависти. Став старшим сэтом в шестнадцать весен, Альгар так и не дал ему побывать на этом посту, одерживая на каждых новых выборах уверенную победу.
– Он чтото задумал, – слегка запыханным голосом рассказывал мне Курнак, сбавив ход, едва мы отошли от полигона на сотню шагов. – Прямых доказательств нет, но я вижу это по его лицу. Сальгар со мной согласен. Тут чтото нечисто. Твою кандидатуру предложил Ульгар, полноватый такой сэт, помнишь? Когда ты был на сэтаре после той ночи, он спрашивал у тебя – почему ты решил прийти именно к нам, и еще про книги несколько раз. Помнишь? Не мог он вдруг так резко поменять свое отношение к тебе. Сдается мне, именно без Рашнара тут не обошлось. Он мог его подговорить. Правда, не пойму, зачем ему это понадобилось…
Мало мне было этих движений за моей спиной в ЧитТонге?
Глянув на тренировавшихся с магией учеников, я снова погрузился в размышления.
На сэтаре было все довольно гладко. Не сравнить с моим первым посещением этого собрания. Полный сэт и в самом деле чтото уж подозрительно хорошо ко мне относился, с какимто прямо нереальным уважением. А вот сам Рашнар был все так же прохладен. И это мягко говоря. Смотрел матерым волком, пару раз грубо высказывался против моего назначения временным сэтом и в конце сделал вид, что он крайне недоволен таким исходом. Странно. Зачем ему так себя вести? Все равно голосование уже прошло и его слова ничего не решали. Это раз. А два – если именно он подговорил Ульгара предложить мою кандидатуру, то какого черта вообще?
Стоп. Так он мог поступать лишь в одном случае – отвести от себя подозрения. То есть мое назначение временным сэтом ему выгодно, но вот чтобы знали, что это его идея, – нет. Ладно. Тут нужно будет сначала выяснить – действительно ли Рашнар подговаривал толстяка, или это лишь версия Курнака.
Ну и Сальгар. Как я понял из «приватного» разговора – этому сэту можно доверять полностью. Он хоть в силу своего возраста и не проводил много времени с Альгаром и Курнаком, но и тот и другой считали его своим «преемником». Да, немного вспыльчив, быстро загорается, но честен и справедлив.
Выйдя из двухэтажного каменного здания, в котором проводились собрания, мы втроем направились в сторону дома Курнака. Но не дошли. Через пару кварталов свернули и остановились. Сальгар тут же перескочил через узкую сточную канаву и замер возле забора. Как и везде, он был сделан из сетки, но растущий по ту сторону кустарник хорошо скрывал рослого сэта. Чуть подавшись вперед, Сальгар отодвинул одну из пышных веток и несколько секунд молча смотрел на ту улицу, с которой мы только что вышли. Наконец он развернулся и кивнул, а я, ничего не понимая, уставился на Курнака.
– Ктото из его родственников увязался. – Губы сэта растянулись в холодной улыбке. – Старый, а глупый. Теперь не отвертится.
– Да он сейчас дурака из себя строить будет, – высказал сомнение вернувшийся к нам Сальгар, недовольно причмокнув губами. – Вот же неприятность, а. Западные сэты с восточными воевать будут… Ну это понятно еще. Но в родном Вигларе шпионы…
– Дидгар?
Сальгар кивнул, и Курнак коротко объяснил мне:
– Племянник его.
– Рашнара? – спросил я, и оба сэта разом ответили – «да».
– Тогда нам лучше сейчас на него внимания не обращать.
– Почему? – снова синхронно отреагировали мои спутники.
– Сделаем тоньше. Идемте. Куда мы шли?
– В кузню. Не хотелось бы, чтобы Дидгар знал.
– В саму кузню его же все равно не пустят.
Я ухмыльнулся, сэты переглянулись, и через секунду мы одновременно двинулись дальше, а через квартал свернули на улицу, ведущую к рабочей обители Шурга.
Там и провели почти час. Я снова чертил на бумаге тонким угольком, объясняя все, что знал сам. Пушка обычная. По сути ничем, кроме калибра, от обычной стрельны не отличающаяся. Если не считать лафета на маленьких железных колесах. Как самый простой способ снижения силы отдачи пока подойдет. К тому же делать чтото более сложное сейчас смысла нет, на это уйдет много времени. А судя по тому, что я услышал на сэтаре, его у нас впритык.
– Мин аржант! – отвлек меня голос Дангара, и я поднял голову.
– Что?
– Парни устали очень, может, дать им отдохнуть?
На лице сэта было смущение, и я невольно улыбнулся.
– Хорошо. Полчаса отдых, а потом продолжим. – Заметив, как смущение моего «зама» сменяется легким недовольством, которое он тщетно пытается скрыть, я вдруг добавил: – Будет война, Дангар. Но ты это и сам знаешь, не глупый же.
– Знаю, мин аржант, – глухо ответил сэт и, развернувшись, бросился к поглядывающим в нашу сторону уставшим ученикамлегионерам.
А у меня вдруг мелькнуло в голове – полсотни. В моем отряде всего полсотни стрелков, которые теперь с горем пополам могут именоваться и магами. Мало. Я уже не говорю о том, что все они еще, по сути, необстрелянные юнцы. Ктото из них, конечно, ходил с отцами отражать атаки краснорожих, но это не в счет. Масштабная война – совсем другое.
Вообще, как стало известно на сэтаре, Виглар может собрать около четырех сотен стрелков. Это вместе с моим отрядомгуртом. Хотя какой там к черту гурт? Одна восьмая ольджурского…
В голове вдруг ясно представилась почти полная картина Отума. Точнее, той его части, где я успел побывать. В Ольджурии населения гораздо больше, чем в Сэттии. Гораздо. Тот же Алькорд имеет сто тысяч жителей, в Магиорде почти сто двадцать. Плюс Вистенорд, Лиорд, Картиорд с населением в пятьдесятшестьдесят тысяч, за ними следует с десяток городов поменьше – Стигворд, Стинорд, Фийорд, Сухина. Добавим сюда сотню деревенек типа Орхины, Руальны и им подобных, а также небольшое лурдство Кронс, что на границе Южного Доргона и Руании, и получим число, далеко переходящее за миллион.
Если бы не Зыбь – Ольджурия вывезла бы Сэттию влегкую, даже невзирая на огнестрельное оружие. Интересный парадокс, именно благодаря демонам Сэттия еще не пала под ольджурским натиском. Хм. Действительно, нет худа без добра.
В самой же Сэттии самый крупный город Аркополь, где проживают около пятидесяти тысяч, потом идет Ранополь и Даргополь, в которых по тридцать тысяч жителей. В остальных городках в пределах десятидвадцати, а в поселках итого меньше – от пятисот до пяти тысяч душ. При самых радужных подсчетах всего выходит не больше четверти миллиона, что в пять раз меньше, чем в Ольджурии, и в три раза, чем в Зыби, без учета слотов и неразумных. Цифры, конечно, примерные, но и их достаточно, дабы понять, что произойдет, если Ольджурия вдруг одолеет демонов и ее армии выйдут к границам Сэттии. Про вариант, когда эти чертовы рабовладельцы и краснорожие объединятся, лучше вовсе не думать, хотя я уже и озвучивал его. Озвучивал до сегодняшнего дня. Теперь же все намного хуже. Гражданская война уменьшит и без того невеликое число сэтов относительно потенциальных врагов. А разве отряды демонов не могут взять «языка» и узнать о ней? Могут.
Конечно, сейчас им без разницы, большую армию через порталы не перекинуть, а вот через семь лет… Хотя, что будет здесь через семь лет, по большому счету без разницы должно быть мне. Должно быть… А как оно сложится, я предугадать не берусь.
– Мин аржант! – вновь отвлекли меня от размышлений.
Передо мной в две шеренги стояли примерно сорок уставших, но старающихся не показывать этого сэтов. Стрельны старого образца висели у них на плечах, на поясах длинные охотничьи ножи в кожаных ножнах.
Я поднялся с бревна и, заложив руки за спину, медленно оглядел их. Ученики приосанились, потянули вверх подбородки. Приятно. Уважают. Даже команд отдавать иногда не нужно.
– Кстати, парни, у кого с верховой ездой отлично – два шага вперед.
Вышли примерно сэтов пятнадцать. Теперь уже пробежавшись взглядом отдельно по ним, я нахмурил лоб и почесал подбородок, чувствуя трехдневную щетину. Совсем гибель Альгара из колеи выбила, о таких мелочах, как побриться, и не думаешь даже.
А теперь вот еще и война.
– Ладно, – я махнул рукой. – Встаньте назад в строй. Тут думать нужно. Пока вольно, отдыхайте, а после отдыха продолжим.
– Есть! – так слаженно и воодушевленно выкрикнули мои «виары», что краешки губ невольно поползли вверх.
– Разойтись. Дангар, Лернар и Вайр остаться.
Ученики стали разбредаться в разные стороны, а я вновь присел на бревно и попросил у Дангара стрельну. Пока командиры десятков усаживались передо мной на землю, я вертел ее в руках, прикидывая, есть ли вариант модернизировать старый образец без особых переделок. Пока речи о войне не шло, можно было довольствоваться и медленным производством новых, но теперь вопрос модернизации выходил на первый план.
– А почему вы спросили про верховую езду? – поинтересовался Вайр. Десятником я назначил его совсем недавно, уже после Рунга. Слегка глуповатый, но крепкий и меткий парнишка. Отдашь ему приказ, и он в лепешку разобьется, но выполнит.
– Разговаривал со взрослыми, они мне немного рассказали, как вы воюете. Вернее, как раньше воевали с краснорожими, когда те сюда не отрядами приходили, а подразделениями побольше. Я вот, кстати, зачем вас оставил. На сэтаре о многом говорили, а вот о географии не успели. – Я бросил взгляд на Дангара. – Ты вроде рассказывал, что четыре весны назад с Альгаром и отцом в Аркополь ездил.
– Да. На прошлые выборы великого сэта. Еле упросил отца взять меня с собой. И дядя Альгар тогда ездил с нами.
– Это вы с ним ездили, а не он с вами, – усмехнулся Лернар, и я превентивно остановил будущую перепалку, вскинув руку.
– Мне нужно знать, какова местность на протяжении пути. Ты запомнил?
– Конечно, – кивнул Дангар, покосившись на командира второго десятка. – Здесь сразу степи и редкие леса идут, потом, примерно переходов через двадцать, холмистая местность начинается, а дальше там уже снова леса и степей нет совсем. И так до моря.
– На севере там только степи, – снова влез Лернар. – Мы с отцом ездили за рыбьим клеем както в Санополь. Я, правда, маленький тогда был, но запомнил.
– Ну на север мы не пойдем, – перебил я. – И думаю, Мангр тоже не пойдет. Скорее всего он будет идти по прямой к Тиглиму. Это ведь самый крупный город в восточной Сэттии?
Хотя ответ на этот вопрос я уже знал, но все равно не стал говорить утвердительно, втягивая своих десятников в разговор. Да и лишний раз услышать информацию не помешает.
– Да, двадцать две тысячи там. Наргар старший сэт у них, здоровый такой, – бросился объяснять Дангар, который любил брать инициативу в свои руки. Особенно когда рядом находился его вечный конкурент – Лернар. – Вы правы, мин аржант, им выгодней сразу идти на Тиглим. Если этот выродок Мангр возьмет его, тогда нам долго не продержаться. От Тиглима во все стороны дороги накатаны, и от Виглара к Тиглиму есть. Хорошая, широкая.
– Верно мыслишь, – кивнул я. – Если в его распоряжении будут дороги, нам несдобровать. Поэтому лучше сюда Мангра не подпускать.
– Ударить первыми? – тут же радостно воскликнул Лернар. – Вот это я понимаю. Да! Давайте сами атакуем.
– Успокойся. – Я взглядом заставил командира второго десятка унять задор. – Численное преимущество будет не на нашей стороне и поэтому атаковать никто никого не будет, особенно используя вашу обычную тактику. Отдохнул немного? Тогда поднимай свой десяток и дуйте в поселок за мешками. Дома же есть? В которых зерно держите. Вот их и берите. Погоди, это не все. Возьмите еще веревку, толщиной в палец примерно.
Я поднял руку и показал большой, зная, что «палец» у сэтов это еще и мера длины.
– Вот именно в толщину моего пальца. Намоток пятнадцатьшестнадцать хватит. Тоже не все, – повторил я, видя, что Лернар снова стал приподниматься. – Не спеши. Следующее – по дороге собирайте большие камни и складывайте в мешки. Теперь можешь идти.
– А зачем камни? – поднимаясь уже в третий раз, удивленно спросил Лернар, но я в ответ лишь коротко выдохнул:
– Выполнять приказ.
Сэт бросился к своему десятку, развалившемуся недалеко от ближних мишеней, скомандовал на ходу «подъем» и через несколько секунд с девятью подчиненными потянулся с полигона в сторону поселка.
– А зачем мешки с камнями? – не выдержав, все же повторно спросил Дангар, и я кратко, пока не вдаваясь в подробности, объяснил:
– Для нагрузки. Будете с ними бегать и стрелять.
Говорить слово «бронежилет» не стал, потом разъясню, что и как. Для начала нужно узнать, смогут ли делать в кузне подходящие железные пластины. Хотя особых сомнений насчет этого не было. Дула стрельн Шург со своими сподручными сворачивали из железных листов приблизительно необходимых размеров – миллиметра три – три с половиной.
– Вы с моим отцом на сэтаре были? – проводив взглядом Лернара, поинтересовался мой лучший ученик, и я мысленно улыбнулся. Всетаки борьба за лидерство между ними сильная и заводилой здесь является скорее Лернар. Одарен он почти так же, как и «противник», смышлен тоже, но вот отец его не член сэтара, и, видимо, данный нюанс и есть тот рычажок, что приводит в действие механизм ежедневного противостояния.
– Да, – коротко ответил я, решив о моем назначении пока умолчать. Все равно по возвращении в жилую часть Виглара и сами узнают. – И на этом сэтаре мы обсуждали численность армии Мангра. Тридцать пять тысяч стрелков, парни.
Я взглянул на Дангара, потом на Вайра, но ничего, кроме ненависти, в их глазах не мелькнуло. Ни капли страха.
– А значит, – продолжил я, невольно гордясь своими ученикамилегионерами, хотя и понимал, что это совсем не моя заслуга, а успевшая укорениться в сердцах молодых сэтов ненависть к тирану, – нам придется здорово попотеть, чтобы разбить ее. А лучше всего – обратить в бегство или даже заставить перейти на нашу сторону…
К концу времени, отведенного на отдых, вернулся второй десяток, и уже минут через двадцать четверть отряда преодолевала полосу препятствий, обвешенная тяжелыми мешками, а три четверти с живым интересом наблюдали за ними, ожидая своей очереди. Я же медленно прохаживался вдоль развалившихся на короткой, недавно скошенной траве сэтов, уже в третий или четвертый раз прогоняя в мозгу первые тактические наметки.
Закончив с чертежами простенькой дульнозарядной пушки, я закидал Курнака вопросами об их методах ведения войны и буквально после трехчетырех ответов уже примерно представлял их.
Сэты воевали просто. Выстраивались в боевые порядки и двигались на противника, производя залпы по очереди тремя линиями. При сближении с противником переходили на рукопашный бой, используя длинные охотничьи ножи.
Разумеется, в войне с демонами тактика была совершенно иной. Никакого сближения, а, наоборот, выдерживание дистанции. Но во всем основном все то же – боевые порядки, линии и поочередный залп. Впрочем, о том, как воевать с краснорожими, сейчас меня интересовало менее всего, и спрашивал я у Курнака именно о битвах сэтов с сэтами.
Таковых оказалось всего две. Нет, до изобретения стрельн сэты из разных населенных пунктов сталкивались между собой весьма регулярно и по самым разным поводам, но, как проходили те битвы, теперь было неактуально. Однако, к моей радости, имелся и плюс – последняя баталия оказалась довольно крупной. Произошла она тридцать две весны назад. Несколько поселений, расположенных вокруг Ранополя, объединив силы, решили взять этот город штурмом. С чего начался весь сырбор, Курнак толком объяснить не смог, да это и не имело значения. Меня больше интересовали количество стрелков с обеих сторон и тактика.
Оказалось, что участвовало в той короткой трехдневной войне почти по пять тысяч стрелков с каждой стороны. Горожане победили, а точнее, дав бой, отступили за стены города и продержались в осаде… два дня. После чего армия «сельчан» просто разбрелась заниматься своими делами. Война проходила в момент жатвы, и потому долго стоять под стенами чужого города без дела означало остаться на зиму без пропитания. А взять город штурмом ни у кого из командующих «сельчанами» ума не хватило. Или, что скорее всего, сказалось отсутствие средств для этого.
С одной стороны, история сия была весьма показательной – вот какова боеспособность наскоро собранных «армий» и вообще… Но, с другой стороны, не стоило забывать, что, по словам Курнака, у Мангра есть и регулярные войска численностью пятьшесть тысяч стрелков. Хотя, возможно, изза снижения в последнее время расходов на них численность может быть и меньше, но в любом случае это не просто «сельчане». Плюс к тому есть и так называемые личные отряды великого сэта, выполняющие охранную деятельность, а дабы не скучать в отсутствии угроз непосредственному шефу патрулирующие ночные улицы в крупных городах западного побережья. Чтото вроде нашей полиции.
Всего таких отрядов десять, по сотне стрелков в каждом. И немного вроде, но, учитывая их подготовку, – они и станут основной проблемой. Наряду с регуляркой.
Остальные будут ополченцы, что совсем не означает их полной профнепригодности. Все сэты, как я уже успел понять, охотники. А стало быть, и отличные стрелки. В лерку, пушистого черного зверька размером с нашу белку, со ста шагов попадает каждый третий, с пятидесяти каждый второй, с тридцати все поголовно – даже со страшного перепоя или переедания маканки.
И, выходит, чтобы противостоять этой огромной, пусть и не слаженной, но все же профессиональной массе, придется, что называется, вылезть вон из кожи.
Утро следующего дня радостным не было. Намечались похороны Альгара и других погибших в Аркополе. В доме бывшего старшего сэта собралось много народа, но при этом царила тягостная тишина, которую нарушали только легкие шорохи одежды и редкий шепот. Даже Лайга, которая почти безостановочно проплакала целые сутки, оставалась теперь безмолвной. Смотреть на нее тем не менее было очень тяжело. Осунувшаяся, глаза неживые, как будто и не видят ничего.
Рунг все это время не отходил от матери, а Наргар жался ко мне, и мне было вдвойне тяжелей, потому что я не знал, что ему сказать. Все слова сейчас казались неважными.
Вдобавок в моей голове настойчиво крутились мысли о своем будущем. Что дальше? Что будет, если мы проиграем?.. Да и если выиграем – как сложится моя судьба? Курнак пообещал, и ему я верю, но он не один, кто потом станет решать отдельные судьбы, когда те оптом перестанут прерываться на полях сражений…
Все это наваливалось словно бетонная плита и даже, казалось, мешало дышать. Я неподвижно стоял у стены в трапезной, глядя, как родственники Альгара аккуратно перекладывают вещи погибшего на специально смастеренные для похорон носилки, обитые черной материей, и мои мысли становились все тягостнее и мрачнее.
Наконец вещи были переложены. Четыре сэта, среди которых были Курнак и Сальгар, взяли носилки и медленно двинулись к выходу. Не выдержав, снова зарыдала Лайга, но както тихо и сдавленно, словно внутри у нее уже не оставалось сил.
Погребальное сожжение должно было происходить на главной площади, и в этот самый момент к ней несли «останки» погибших еще из четырех домов – небольшой отряд, который отправился вместе с Альгаром и который был расстрелян личными отрядами великого сэта в казармах.
Когда все носилки были размещены на специальных металлических столбиках, врытых в землю, вспыхнули пять факелов, и прогремел выстрел, следом второй, потом третий. Пять выстрелов в честь своих погибших. Носилки с личными вещами Альгара поджигал Курнак, его лучший друг. Медленно опустив руку, он ткнул факелом в кучу хвороста, сложенную снизу, и простоял так почти минуту. Мне даже показалось, что разгорающееся пламя сейчас опалит шерсть на его руке, а он все равно не сдвинется с места.
Наконец бросив факел в огонь, Курнак развернулся и направился ко мне.
– Ант, Шург звал. Надо сходить, – негромко сказал он, приблизившись, и я кивнул.
Минут через десять мы уже были в кузне. Шург отошел от горна и, поприветствовав нас, взял стоящий на столике кувшин. Жадно допив все, что в нем оставалось, он поставил пустой сосуд обратно и повел нас в соседнее помещение, где, к своему удивлению, я увидел Гларга, преподавателя магии и истории в учильне. Особенно общаться с ним у меня никогда не получалось, сэт он был замкнутый, как говорят в нашем мире – на своей волне. Поприветствуем друг друга с утра – и на этом все. Да и жила в нем, наверное, легкая обида за то, что магию в старшем классе вместо него стал вести я.
– Хайри, – поздоровался учитель, поднимаясь, и я ответил тем же.
Гларг тут же обернулся и схватил со столика, за которым сидел, когда мы вошли, несколько листов бумаги, пожелтевших от времени.
– Здесь вот я еще давно делал расчеты, – начал он своим дребезжащим, как растянутая струна, голосом. – Еще когда молодым был. Посмотрите, здесь большая стрельна. Ширина ствола палец. Я все высчитал, все должно работать. Хотел с этим в Аркополь ехать. – Он виновато улыбнулся. – Тогда еще, когда молодой был. Но побоялся. Думал, засмеют только, да и всего. Зачем такие большие стрельны?
Самоуничижительно хмыкнув, он протянул листы мне и замер, изобразив на лице чуть ли не подобострастие.
– Вряд ли я чтото пойму, – задумчиво протянул я. – Может, лучше своими словами расскажешь?
Учитель потянул в себя воздух, видимо, собираясь уложить описание своей разработки в один выдох, но его перебил кузнец:
– Он уже рассказал. И как я понял, то же, что и у тебя, Ант, только то, что ты назвал словом «калибр», поболее чуть. Вот я и хотел спросить, как делатьто будем? Учитель утверждает, что он несколько раз перепроверял чегото там, и, по его словам, большая стрельна… ну или как ты назвал – пушка, не лопнет.
– Да, не лопнет, – тут же радостно закивал Гларг. – Само дуло. Я шесть раз перерасчеты делал или семь, сейчас запамятовал, вы уж извините. Но тут, – он потряс листами, – все есть. И какая толщина ствола должна быть, и сколько пороха насыпать… из расчета, что делать большую стрельну из черныша с небольшим добавлением светлого железа, в пропорции один к восьми.
– А как ты узнал о том, что мы собрались здесь производить? – с легким подозрением спросил я, но Курнак тут же его рассеял.
– Я сказал. – И, увидев на моем лице удивление, поспешил добавить: – Мы же с Гларгом на одной улице росли, играли в детстве вместе и, уже повзрослев, продолжали общаться время от времени. А сегодня утром у меня вдруг в мозгу как выстрел – бац! А ведь както во время одной посиделки с вином он хвастался, что изобрел какуюто большую стрельну. Я тогда подумал, он по пьяной лавочке ерунду несет.
– Не умею я пить, – зачемто смущенно вставил учитель и снова виновато улыбнулся.
– Да кто умеет, – махнул рукой Курнак и улыбнулся, дабы подбодрить совсем уж смутившегося Гларга. – Все мы не умеем. Не один вы, учитель. Так вот, Ант, – он снова посмотрел на меня, – я вдруг и сообразил, что эти большие стрельны и есть те самые твои пушки. С утра заскочил к учителю и в лоб ему: помнишь, спрашиваю, ты говорил? Он, конечно, опешил сначала…
– Неожиданно просто. Я же уже пятнадцать весен эти свои чертежи не смотрел даже. В сундуке лежали, – вставил Гларг, и Курнак помолчал, давая ему досказать. Все же к учителям у сэтов, как и к знаниям вообще, уважение имелось.
– Так вот, – спустя секунду после того, как учитель замолк, продолжил Курнак. – Спросил, и он эти листы достал. И сразу про расчеты мне. Ну я его сюда и привел. – Он усмехнулся. – Честно говоря, я из его слов ничего не понял. Заумно очень.
– Простите, – невольно переходя вслед за Курнаком на «вы», обратился я к Гларгу. – А вы как к этому пришли вообще? Гдето читали до этого?
– Нет. – На лице сэта появилась обида. – Все сам. Сам. От первой до последней цифры.
– Это хорошо, – задумчиво протянул я, хотя и опасение того, что такую же большую стрельну могли изобрести на западе, осталось. – Курнак, как думаешь, у Мангра не может быть такого же гения?
В глазах сэта мелькнуло понимание, и он нахмурился.
– Да ну, – выдохнул вдруг Шург и, улыбнувшись, махнул своей здоровенной ручищей. – Я ж сам родом с запада, но не слыхал о таких стрельнах ни разу. Да никто и не думал даже, а зачем? У нас промеж собой войн и не бывает совсем, а с краснорожими… Так западные уже давно и позабыли, как те краснорожие выглядят.
Хохотнув, он обвел нас взглядом, в котором светилась искренняя уверенность.
– Не будет у него. Откуда? – повторил он, но я все же решил высказать свои опасения. Да и не только их. В конце концов, нужно было начинать действовать.
– А если всетаки будут? Ну мало ли? Я вообще вот что думаю. Чтото мы както вяло к войне подготавливаемся, вам не кажется? Мангр, возможно, уже деньдва как к нам идет, а мы тут до сих пор чертежи пушки рассматриваем. Не дело это.
Теперь уже я оглядел всех присутствующих. Не с той уверенностью, что была в глазах Шурга, а с совершенно другой. Я точно знал, что надо брать бразды правления в свои руки. Полностью.
– Так что я спрошу напрямую – насколько моя должность позволяет мне руководить в Вигларе? Проблема в том, что если мы не начнем интенсивно чтото делать прямо сейчас, то уже через декадудве будем лежать мертвые на какомнибудь поле или, что скорее всего, прямо в этом поселке. С такими темпами мы даже отсюда не выдвинемся.
– Ант, надо было тебе сказать, – Курнак кашлянул. – Завтра с утра мы должны отправиться в Тиглим. Пока небольшой отряд. А послезавтра следом отправятся все четыреста стрелков от нашего поселения.
– А по первому вопросу что? Я о руководстве.
– В Вигларе твоя должность высшая, и твои приказы будут выполняться…
– Вот и отлично, – перебил я Курнака. – Тогда прямо сейчас нам нужно будет обсудить коекакие моменты. Насколько я понимаю, мы ждем неких мифологических гонцов из Данглима или из Гелеополя. Хорошо. Возможно, они прибудут и расскажут нам о том, как обстоят дела на западе, но этого мало. Нам нужно самим организовать разведку.
– Ант, сначала должен быть создан штаб в Тиглиме. Все руководство военными действиями будет вестись оттуда.
– Мы теряем время, – коротко, но не собираясь отступать, проговорил я. – Надо организовать парутройку небольших отрядов уже сегодня. И уже сегодня отправить их на запад.
Повисла пауза. Гларг уткнул взгляд в свои чертежи, Шург стал разглядывать фартук, а Курнак задумчиво приглаживать шерсть на руке.
– Ну и что за молчанки? – добавив в голос максимум «стали», спросил я.
– Ант, такие приказы может отдавать только штаб, – сдавленно проговорил Курнак, и я громко хмыкнул.
– То есть речь идет не о пользе для дела, а о точном исполнении правил? А теперь подумай сам – когда такой штаб был создан на западе? Подумал? Мы уже проигрываем во времени, и это я не говорю о численности войск. И что – вы хотите и дальше давать Мангру фору? Кстати, Шург, – я посмотрел на кузнеца, – прямо с этой минуты вы вместе с учителем начинаете делать пушки по его чертежам. Проводить расчеты самим у нас нет времени, так что начинайте. За дватри дня нужно сделать первую. Курнак, я думаю, нам понадобится дополнительно железо. Пусть пара сэтов вместе с Шургом и учителем соберут подходящее в поселении. Надеюсь, никто не откажет?
– Не должны.
– Хорошо. Что с новыми стрельнами? Сколько сделано?
– Штук сорок. – Кузнец уже прекратил разглядывать фартук, и теперь на его лице читалось уважение, а в голосе желание действовать. – Точнее, сорок две. Но если мы начнем лить пушки, то со стрельнами пока не получится. Максимум две в день. Вот если бы подключить к производству кузни во всех восточных поселениях.
– Такая мысль тоже была, – я кивнул. – Но во всех пока опасно. Там тоже могут быть свои Рашнары. Кстати, за ним и его семьей нужно установить постоянную слежку. Как бы он не послал когонибудь к Мангру.
– Установим, – неожиданно быстро согласился Курнак, и я почувствовал внутри облегчение. Все же некая напряженность была. Неудачный опыт правления в ЧитТонге давал о себе знать. – Надо будет парням на западных воротах сказать.
– И на восточных тоже. А если есть и другие, то на всех. И на вышках пусть следят. Может через забор попытается выбраться.
– Через забор смысла нет, – возразил Курнак, но без особого рвения, а скорее лишь для того, чтобы развить мысль, и это мне нравилось. – Все равно айсал нужен будет… Хотя, да. Айсала можно и отдельно провести. Да и на полях есть айсалы. На полях же еще…
– Значит, нужно, чтобы и там наши стрелки контролировали все полностью. Теперь вернемся к разведке. Сегодня к вечеру на запад должны отправиться четыре отряда по три стрелка. Первые два уходят на запад, их задача собрать сведения о самом Аркополе и о том, что происходит на побережье. Остальные два – разведка местности примерно на середине пути отсюда до столицы Сэттии: реки, леса, мосты, удобные участки, где можно встретить противника. – Я скосился на Курнака, но тот теперь лишь кивал, явно не собираясь заводить речь о штабе. Что ж, неплохо. – Помимо этого нужно отрядить еще пару групп для отправки в тыл врага. Как я понимаю, Мангра любят не все, и на этом нужно сыграть. Хотя согласен, с этим лучше решить уже в Тиглиме. Пока ограничимся четырьмя отрядами.
Я перевел дыхание.
– Курнак, теперь о населении как таковом. Понятно, что на побережье большинство будет на стороне Мангра…
– Не думаю, Ант, – вдруг перебил сэт. – Далеко не большинство. Западники тоже недовольны правлением этого негодяя, но они просто боятся. Вот если бы им както объяснить. Но ведь далеко, пока доскачут туда…
– Все равно нужно будет провести работу и там, но я сейчас о другом, – проговорил я, подняв руку. – Я о тех, кто живет между… Ну есть же какието поселения в центре страны.
– Есть, конечно, – «задребезжал» вдруг Гларг, сам смущаясь своей «наглости». – Там пара городков небольших и шестьсемь селений. Карту нужно посмотреть.
Учитель замолк, я подождал немного и указал на него, поглядев на Курнака.
– Вот правильно сказано – карту, – я улыбнулся. – Мне нужны будут все карты, что есть в Вигларе. Потом сверим их с сообщениями разведки. И такой вот вопрос. Мой отряд…
Застыв взглядом на Курнаке, я замолк. Всетаки это их дети, и им решать, а не мне – готовы ли они, чтобы их отпрыски взвалили себе на плечи самую тяжелую работу на войне.
Сэт понял сразу, беззвучно пошевелил губами и секунд через десять наконец кивнул.
– Речь не об убийстве Мангра, – все же решил я не нагонять лишнего страха. – Но на передовой поработать придется. И, возможно, под обстрелом врага. И последний на сегодня вопрос, – я перевел взгляд на Шурга, – в нашем мире это называют бронежилетами…
Вернувшись из кузни, я поднялся в свою комнату и стал размышлять о «взрывах», которые собирался ставить на ядра. А точнее, не о «взрывах», а о новом световоздушнике. Тот, что имелся в наличии, конечно, не подходил, а для изготовления более мощного требовался помощник. Черт! Надо было попросить Курнака, чтобы он прислал сына.
Мысль ставить «взрыв» на пули я отбросил еще днем ранее. Сначала она показалась довольно интересной, но, немного поразмыслив, я пришел к выводу, что это совсем не то. Вопервых, лишних повреждений вряд ли добьешься. Ну сработает плетение при попадании в тело, и что? Куски мяса и ошметки внутренних органов в разные стороны? Так мы по кровожадности и прочим отрицательным качествам любому Мангру сто очков вперед дадим, а нам это нужно? Нет. Сейчас мы просто обязаны быть белыми и пушистыми хотя бы в пределах нормы. Пушистые тут, правда, и так все, но вот измазываться в крови лишний раз не стоит. Нет, ну если вдруг Мангр первым такое применит…
А вовторых, слишком это трудоемкое и долгое дело – ставить воздушное плетение на каждую пулю. Много лишних рук потребуется, а их у нас в обрез.
В желудке жалобно проурчало, но я мысленно отмахнулся от его тоскливой просьбы. Идти сейчас вниз и просить накормить меня было почемуто стыдно. Не маленький, потерплю. Жаль только, магией позаниматься на пустой желудок не получится, силы быстро уйдут.
Повалившись на кровать, я хмуро уставился в потолок и вернулся все к той же мысли – что будет со мной после войны. В случае победы, разумеется, потому что проиграй восточные сэты – и все, что мне останется, это драпать со всех ног. Куда? Да черт его знает. Может, и в самом деле к ЧитТонгу? Ведь в Аркополь мне хода все равно не будет.
Но, как и в прошлый раз, размышления над этой проблемой завели в тупик по той простой причине, что предугадать тут ну никак не получалось. Слишком уж много неизвестных и не зависящих от моей скромной персоны факторов. Будь у меня сейчас амулет тафий… хотя… и от него толку все равно бы никакого не вышло, наверное. Слишком уж примерные прогнозы дала та деревянная птичка Литке.
Эх, Литка. Не подетски развела нас судьба, и главное же, зараза, продолжает и дальше разводить.
Я прислушался к ощущениям внутри… Давно уже приметил, и задумывался несколько раз, а вот понять не мог. Любовь вроде как и прошла, но желание быть вместе никуда не делось. Странно.
– Ант?
– Да, входи.
Полог отодвинулся в сторону, я поднялся и, проведя рукой по лицу, посмотрел на Курнака, а точнее, на его левую руку. В ней была пачка разной степени пожелтевших от времени и сложенных пополам листов. Осмотревшись, сэт двинулся к сундуку, и мне пришлось вставать с кровати.
Курнак проворно разложил на нем одну из карт, я подошел и, легонько склонившись, стал вглядываться в сильно потертые значки и линии.
– Это старая карта, есть новее, – глянув на меня, проговорил сэт и, согнув руки, стал правой перебирать уголки листов. – Так, эту учитель давал, а вот это карта Сальгара. Вернее, отца его, Дангара. Я в честь него сына своего назвал, славный стрелок. Так вот заказывал он ее пятнадцать весен назад в Ранополе одному картографу. Вроде все верно тот нарисовал.
Он спешно разложил вторую карту поверх первой, и я сразу же ткнул пальцем в серую ленту, разделяющую лист примерно посредине. Начиналась эта линия на юге, прямо в горах, и, сильно извиваясь, двигалась в сторону северного моря. Сначала тонкая, она постепенно становилась все шире и шире, а возле моря и вовсе делилась на три рукава. Сама карта была одного серого цвета и различалась лишь оттенками, но и без этого сразу становилось ясно, что лента изображает реку.
– Лунгара? – спросил я, припомнив, как в первый раз Дангар упоминал это название… речушки. По крайней мере, именно так он и сказал – «речушка». Интересно, а что же второй раз не упомянул? Забыл?
– Она самая, – с какойто гордостью ответил Курнак и указал на то место, где линия впадала в море. – Вот тут почти в треть перехода шириной. Если все три русла считать.
– А сын твой сказал – «речушка», – задумчиво пробормотал я, и сэт тут же усмехнулся.
– Ну там, где мы проезжали, там ширина ее небольшая. Локтей сто всего. Да и привыкли мы говорить – речушка, речушка. Ласково.
– Ласково, но смыслто меняется. – Я тоже улыбнулся и повел пальцем в сторону одного из селений, расположенных у русла Лунгары.
– Нурлим. Почти как наш Тиглим размером. А вот это Арлар. – Курнак ткнул пальцем чуть ниже моего. – Как два Виглара примерно.
– Делаа, – протянул я и причмокнул губами. – И, разумеется, рядом с этими поселениями есть мосты.
– Возле Арлара один, а вот нурлимцы два отгрохали. Старый нормальный был еще, так они новый построили весен тридцать назад. Шикарный мост. Тридцать локтей и четыре пальца в ширину, как сейчас помню. Нурлимец один говорил, торговец. Мы в город заезжали на храм жрецов полюбоваться, в Нурлиме самый древний, полуразрушен уже…
– А еще мосты есть? – перебил я, невольно хмуря лоб. С каждым коротким объяснением Курнака вопросов становилось все больше и больше.
– Еще один вот тут, примерно посредине между Нурлимом и Арларом, – стал неторопливо объяснять Курнак, показывая своим толстоватым указательным пальцем. – Выше по течению пара мостов, но очень старые. Возможно, уже разрушились. Тут ведь как, какие мосты к городам и поселениям относятся, те еще ремонтируются, а те, что… Да и не выгодно же, сам понимаешь, Ант. Вот на этих, – он снова указал на селения, – сами арларцы и нурлимцы берут за проезд, а который между ними государственным считается. Деньги в Аркополь идут…
– Так там что, еще и ктото есть? На мосту этом, – перебил я.
– Есть, – кивнул сэт. – Отряд небольшой. Сорок стрелков. Меняются раз в три декады. Неплохо, кстати, получают…
– Да бог с их получкой. – Я зло хмыкнул. – Курнак, ты же понимаешь – это все очень усложняет. Да и вообще. Я должен был знать об этом немного раньше, минимум дня на два. А то рисую тут в голове тактические планы…
– Извини, не подумал, – проговорил сэт, взглянув на мое хмурое лицо. – Да и говорю же, все это штаб решать должен… Извини.
– Ладно. – Я задумчиво покусал нижнюю губу. – Тогда давай по порядку. Начнем с поселений. К какой части вообще относятся эти Нурлим и Арлар? Восток? Запад?
– Ни к какой, – Курнак пожал плечами. – Хотя… называть их восточными я бы не стал. В бои с краснорожими они нам помощь не отряжают… При Тангаре, Ант, мы вообще както вместе жили и не особенно делились. Это раньше еще… Да и то. Когда были стычки западников с нами, а когда и лет по триста жили без единой потасовки. Это все условно.
– Условно, не условно, – протянул я, – но сейчас хотелось бы знать конкретней. К ним вообще из Тиглима послов направят?
Курнак снова пожал плечами, а я пробарабанил пальцами по крышке сундука.
– Ладно. Это уже завтра узнаем. – Я глянул в окно. Из сарая выходил Рунг, ведя в поводу одного из айсалов и моего лога. Даже отсюда была видна застывшая на лице молодого сэта злоба, которая появилась с того момента, как он на полигоне немыслимым образом догадался о смерти отца. «И теперь он не успокоится, пока не отомстит», – мелькнула в моей голове мысль, и я вновь перевел взгляд на Курнака. – А сейчас давай про реку и про… жрецов…
«Хотя насчет последнего, наверное, лучше пообщаться с Гларгом, – тут же сообразил я. – Он все же учитель истории и магии».
– Ладно, про жрецов с Гларгом поговорю. А про реку… или, точнее, отряды. Вопервых, Курнак, это хорошая естественная преграда, где можно встретить Мангра в первый раз. Сколько отсюда до реки?
– Двадцать два перехода.
– Значит, ему дальше идти. Это хорошо. – Я снова уставился в карту. – Отряды, которые сегодня отправятся в разведку, должны будут попасть на тот берег, минуя мосты. – Искоса взглянул на сэта, но на лице того не было ни единого признака, что он собирается возразить. Да, договорились, понятно, но все же я не исключал, что сейчас Курнак вдруг снова начнет размышлять про штаб. – Чтобы сильно не отклоняться в сторону и не терять время, можно вот тут. Примерно на переход выше по течению от государственного моста. Сто локтей, думаю, и они и их айсалы переплывут?
– Надо тогда выбрать тех, кто плавать хорошо умеет. – В голосе моего собеседника мелькнула задумчивость. – Многие у нас не очень.
– Значит, выберешь, – коротко выдохнул я. – Ладно, пока здесь все. Про жрецов с Гларгом… – повторил я и указал на карты в руках сэта. – Оставь мне все до завтра, я еще сам просмотрю. Может, где местность подробнее прорисована.
Курнак положил оставшиеся сложенные листы на развернутую в серых тонах карту, а я перешел к другой теме. Пушки.
Это хорошо, что учитель оказался таким гением, ведь, говоря честно, как их делать, я толком и не знал. Да и откуда? За спиной лишь одиннадцать классов обычной средней школы, а там – как лить пушки, – не объясняют.
– Они сейчас формой заняты, – живо принялся рассказывать Курнак, когда я спросил его о том, что происходит в кузне. – Учитель и с этим тоже придумал чтото там. Ты, конечно, Ант, начертил, как эти штуки выглядеть должны, но вот Шург… Он все голову ломал, а спросить у тебя не решался, как же это все сделать…
– Я думал, он знает. – На мгновение мне стало неловко, но мой собеседник не заметил этого.
– Да так знает, лил он всякое понемногу, но именно чтобы такой, какой нужно, ствол вышел… Это же нужно, чтоб и внутри, и снаружи форма была. Но учитель молодец, – Курнак прицокнул языком. – У него и для изготовления формы чертежи есть. Сейчас вот за глиной Валд и Ладгар поехали, не хватает. В полперехода отсюда озеро, возле него они и берут всегда, там место есть. И еще решили шерстью обматывать и хомуты ставить. А потом в землю все это и сверху лить. Все Гларг придумал. Так ведь еще когда… – Он всплеснул руками. – А с ядрами так и вообще просто. Прямо в земле ямку – и туда. Тут я, кстати, все понял, – Курнак хохотнул, – а вот с формой для самой пушки так и не разобрался до конца.
Да, это хорошо, что местный Да Винчи объявился. Я мысленно усмехнулся. Везде так, наверное. Придумает гений чтонибудь, как, например, Леонардо парашют, а до дела доходит лишь спустя много веков.
– Кстати, потом надо будет не забыть про Гларгато. Кто там у вас порох изобрел? Вроде из Аркополя ктото?
– Ну да. Арнагар из Аркополя, – непонимающе подтвердил Курнак и я улыбнулся.
– А про пушки теперь так в вашей истории будет написано. Изобрел Гларг из Виглара. Неплохо же?
– Неплохо… но, Ант, ты ведь тоже приложил свою…
– Я всего лишь использовал знания своего мира, а он ведь и в самом деле изобрел, – мягко перебил я и, чтобы избежать пререканий по этому вопросу, резко сменил тему. Тем более что интересовала она меня куда больше. – Курнак, я вот не представляю немного, а как в Тиглиме отнесутся к тому, что старший сэт – человек?
– Временный старший сэт, – поправил Курнак, но заостряться на этом не стал. – По «Первой Правде» запрета на подобное нет, как бы странно это ни звучало. – По его виду я понял, что он сам слегка удивился своим словам. – А если смотреть со всех сторон… Да, возможно, ктото будет недоволен, но ты не переживай. Мы с Сальгаром сможем объяснить, почему наш сэтар принял такое решение. Сэты издревле ценили, когда им помогают… Правда, это всегда были другие сэты, – хмыкнув, Курнак почесал висок и добавил: – Но в любом случае – это решение нашего вигларского сэтара, и изменить его может лишь наш же вигларской сэтар. Или великий. Однако с великим, ты сам понимаешь, – никак.
– А сейчас в великом сэтаре вигларцы есть? – пришел мне вдруг в голову вопрос, но Курнак тут же покрутил головой.
– Нет. Сейчас там только западники. Зато теперь отчетливо ясно почему. Мангр давно уже замышлял эту войну… И если мы проиграем, он припишет ее развязывание нам.
– Историю пишут победители. Так говорят в нашем мире…
Минут через пять после того, как Курнак покинул мою комнату, в нее вдруг вошла Лайга. В руках она держала тот самый рюкзак, с которым я появился в землях Других, и на несколько мгновений я застыл от неожиданности и нехороших предчувствий, молча глядя в ее иссушенное горем лицо. «Неужели выпроводит?» – мелькнуло в мозгу, но я тут же отбросил эту мысль. Книга. В рюкзаке ведь книга Крови.
– Вот… Альгар… – На лице сэтки появилось крайнее напряжение, а я продолжал молчать и смотреть на нее, понимая, что она сейчас пытается сдержать слезы. Наконец она справилась с чувствами. – Альгар сказал отдать тебе. Он сказал – это твое по праву.
Все так же держа его обеими руками, Лайга протянула рюкзак мне. Я подскочил с кровати, взял, и сэтка тут же вышла, а я простоял еще полминуты, бессмысленно глядя на крылатого нефилима, изображенного на пологе. Потом снова присел на кровать и развязал тесемку. Книга Крови, свиток с «коконом».
Потянувшись к изголовью кровати, я приподнял матрас и достал книгу Хаоса. Внутри меня появилось какоето странное чувство… Я улыбнулся с задумчивостью и грустью. А ведь еще недавно я размышлял о том, какие они, эти Другие. Не отберут ли книги Номана? Не сделают ли меня снова рабом? Да и оставят ли вообще в живых спасающегося на их земле изгнанника?
А вон оно как вышло.
Положив вторую каменную скрижаль к первой, я снова завязал тесемку и, засунув рюкзак под кровать, устало повалился на нее. Перед завтрашней поездкой в Тиглим нужно было хорошенько отдохнуть.
Земля сэтов, западное побережье, Гелеополь
– Будь прокляты эти гелеопольцы! Будь проклят этот их Варгар! Вместо того чтобы идти на восток, я должен торчать здесь и воевать с этими вонючими отступниками. Хальгар!
Сидящий на переносном походном кресле невысокий плотный сэт, выражая глазами всю скопившуюся в нем злобу, уставился на одного из двух присутствующих в шатре военачальников.
– И еще Данглим, – тихо заговорил тот. – Но я бы посоветовал вам, великий сэт, оставить их и направить войска на Тиглим.
– Чтобы получить нож в спину? Не учи меня, Хальгар. Ты даже не член великого сэтара.
– От десяти тысяч?
– Заткнись.
Мангр облокотился на спинку и, скрестив ноги, задумался. С одной стороны, этот Хальгар, которого он недавно приблизил к себе, прав – один городок и поселок могут выставить ну разве что полторыдве тысячи стрелков, но, с другой стороны, иметь в тылу две тысячи стволов противника опасно. Особенно когда вся армия будет находиться далеко на востоке.
– Да где же эти жрецы? – уже спокойней спросил Мангр, подаваясь вперед. – Надо чтото ставить на пули и на камни для метательных орудий.
– Вотвот должны подойти. Проводят какойто один из своих глупых и бессмысленных ритуалов. Пока не закончат…
– Благодаря мне они вновь обрели крепкую почву под ногами и неплохие отчисления.
– Думаю, Мангр, – усмехнувшись, вступил в разговор второй сэт, – они втайне мечтают не о просто неплохих отчислениях, а о том изобилии, которое у них было до прихода к власти Тангара.
– Не вспоминай об этом… Кстати, что там с новыми трактатами по истории? – Мангр снова обратил свой взор на Хальгара. – Это ведь в твоем ведении.
– Было до войны. Теперь же я исполняю обязанности… – с какойто гордостью начал высокий сутуловатый сэт, но на лицо Мангра тут же вернулась злоба.
– И до войны, и после войны, и во время, – перебил он. – Умей совмещать. Я назначил тебя командующим вторым сводным отрядом, но от прежних обязанностей не отстранил.
Мангр вдруг замолк, прислушался. Оба военачальника обернулись, наивно полагая, что слух великого сэта среагировал на чтото там, снаружи шатра. Но на самом деле тот всего лишь еще дважды мысленно повторил только что сказанное. «Я назначил…» – эти слова были Мангру по душе, хотя от них все еще веяло скрытой опасностью. Великому сэтару может однажды надоесть то, что он в последнее время уже открыто не привлекает его к решению важных вопросов. Конечно, в этом случае он просто отдаст приказ убить их всех, но это может привести к волне протеста. И уже не гдето там, на востоке, а прямо здесь, под носом.
В светлом проеме входа в шатер появилась широкоплечая фигура, отбросив длинную тень, которая уткнулась в одну из ножек кресла. Мангр застыл на вошедшем взглядом и не сводил его, пока все три жреца не выстроились перед ним в ряд. Широкоплечий – Айсунг, глава жреческого храма в Аркополе, встал посредине. Его длинная темносиняя накидка до самых пят легонько колыхнулась в такт едва обозначенному поклону.
– Приветствую тебя, Мангр. Обряд призыва удачи нашим воинам задержал нас… – заговорил жрец, но великий сэт остановил его жестом руки.
– Это хорошо, что вы заботитесь об удаче наших воинов, – проговорил он, скривив губы. – Но куда лучше было бы помочь им чемто более практичным. Я говорю о заклинаниях. В Гелеополе есть свои жрецы, и они ставят воздушные «щиты» на ворота, причем там их несколько слоев. Наверное, с той стороны втыкают в ворота дополнительные железяки. К тому же едва очередной «щит» обрушивается, как они на его место ставят новый. Сколько там вообще ваших?
– Шестнадцать, – коротко выдохнул Айсунг.
– Немало, немало, – Мангр покачал головой. – И где же ваше жреческое единство… впрочем, не будем о грустном. Сейчас нам нужно поставить на пули и камни для метательных орудий чтото… – Он согнул левую руку в локте и поиграл пальцами, подыскивая нужное слово. – Чтото не столь распространенное, как «взрыв»…
– Желательно чтото вообще не из ветви Воздуха, – дополнил его один из военачальников, и Мангр согласно кивнул, хотя в его глазах проступило явное недовольство.
– Вот именно, чтото не из ветви Воздуха, – повторил он. – Экзотическое. Огонь, Земля, Хаос… Вода, в конце концов. Да что угодно из того, что вы знаете. Вы понимаете меня?
– Да, великий сэт, – отозвался Айсунг, едва Мангр закончил. – У нас есть несколько подходящих плетений, правда, большинство мы не изучаем и не используем, и они имеются только в виде начертаний в свитках. Вы же сами знаете, какие запреты на магию вводил Тангар и как она непопулярна в последнее время. Старики забывают плетения, молодежь не учит. Да и неохотно эта молодежь идет в жрецы. За четыре года лишь двое пришли в храм с просьбой принять их в жреческие служки.
– Задействуйте старый состав. – Великий сэт усмехнулся. – Харинсунг, Курунг. Они же начинали еще до правления Тангара и должны знать все.
– Харинсунг и Курунг, к сожалению, очень плохо себя чувствуют. Возраст…
– Да мне плевать! – даже не дослушав, взвился Мангр. – Вы что, к стенке встать захотели? У нас тут война идет. И что значит – очень плохо себя чувствуют? Поставить несколько раз нужные плетения на пули разве сложное дело?
– Мы справимся сами. – Айсунг повернул голову сначала вправо, потом влево, кивками указав на стоящих рядом сэтов в длинных светлосиних накидках. – Вот втроем с моими старшими служками и справимся. Только надо подумать, что ставить.
– Утром еще надо было подумать, – холодно проговорил великий сэт и постучал костяшками пальцев по подлокотнику. – А не свои глупые ритуалы проводить. Какая удача, нефилимы вас унеси? Нам нужно разрушить ворота, и тогда будет и удача, и все остальное. Я слышал еще от своего деда, что одна из сильнейших ветвей – Хаос. Есть чтото из нее, похожее на «взрыв»?
– Позвольте нам все же обдумать это какоето время, – так же невозмутимо проговорил глава храма, и Мангр, тяжело выдохнув, поиграл желваками.
– Ладно. Но чтобы до захода светила на ста пулях и тридцати камнях стояло самое мощное разрушающее заклинание. Идите.
Снова лишь обозначив поклон, Айсунг развернулся и зашагал к выходу, его служки торопливо двинулись вслед за ним, а великий сэт со злой усмешкой уставился на Хальгара.
– Жрецы, – развел тот руками. – Они всегда были неторопливы.
– Я найду способ их поторопить.
Мангр поднялся с кресла и двинулся к широкому деревянному столу, расположенному в восточной части шатра. На нем, занимая собой почти всю столешницу, лежала до мельчайших деталей прорисованная карта. Темнозеленые кляксы лесов, чуть светлее обширные луга, коричневые горы на юге, огромные синие пятна морей на севере и западе, и великая Лунгара, голубая полоса которой делила карту на две, практически равные части. Вставшие по краям стола военачальники выжидающе уставились на великого сэта, а заодно и главнокомандующего огромной армии стрелков, которая сейчас стояла под Гелеополем, собираясь взять штурмом этот прибрежный городок предателей.
– В общем, мое решение таково, – не глядя на своих подчиненных, начал Мангр. – Переходить будем возле Нурлима. Там два моста, а значит, быстрее переправим армии на тот берег. И там уже, развернув фронт, двинемся прямо на Тиглим. Ты отобрал сотню стрелков?
– Великий сэт, у нас и так мало верховых, может, отправим пеших? – не отводя глаз от коричневых черточек, изображающих город, спросил Хальгар, но Мангр тут же вновь перешел на повышенные тона:
– И когда они дойдут? Когда? Когда те мосты будут в руках восточных?
– Думаете, они предпримут какието действия? Со своимито десятьюпятнадцатью тысячами стрелков? – Хальгар закончил свою речь смешком, и Мангру это не понравилось. Врага нельзя недооценивать, даже если его в два раза меньше.
– Восточные высокомерны. – Великий сэт тяжело оперся одним кулаком на стол, а вторым довольно сильно ударил по нарисованному Тиглиму. – Они не станут отсиживаться за стенами своего главного городка, я чувствую это. И потому нам нужно отправить к Нурлиму отряд. Сто всадников…
– У нас всего полторы тысячи верховых…
– Найдите сотню плохеньких айсалов, посадите на них стрелков из моего личного отряда и сегодня же отправьте к Нурлиму охранять мосты, – чеканя слова, холодно проговорил Мангр и, выпрямившись, завел руки за спину. – Нет, полторы сотни. Это направление самое важное для нас. От Нурлима к Тиглиму идет очень хорошая дорога.
– Великий сэт! – кашлянув пару раз, опять попытался высказать свою точку зрения Хальгар. – Нурлимцы всегда были нейтральны, в любых конфликтах. Я думаю, достаточно направить туда отряд в полсотни стрелков, а с ними двух членов великого сэтара, которые объяснят им, чьей стороны лучше сейчас держаться. Тридцать пять тысяч стрелков с нашей стороны… – Военачальник не сдержал презрительной ухмылки. – Разве они идиоты, чтобы не понять, как закончится эта война?
– Сто пятьдесят всадников, – отрезал Мангр и, глянув на выход, быстро двинулся прочь из шатра. Переглянувшись, военачальники направились следом, пытаясь попадать в такт шагов великого сэта и прислушиваясь к звукам снаружи. Последние полчаса, после второй попытки штурма, которую гелеопольцы отбили, там было относительно тихо, и вот вдруг снова раздался грохот выстрелов. Лупили стволов в сто, не меньше.
Не пригибаясь, так как полог был скатан ровно на два пальца выше роста великого сэта, Мангр миновал проем и, сделав всего пару шагов, остановился. Его взгляд замер на фигурках, торопящихся преодолеть расстояние от морского берега до западных городских ворот. Рядом с ним как вкопанные встали оба военачальника, и Мангр указал им сначала на бегущих, а потом на один из четырех двухмачтовых кораблей, стоящих на рейде. Отсюда, с высоты холма, который гелеопольцы называли Спиной Спящего Пифона, на море открывался прекрасный вид. Спокойное и величавое, оно густо зеленело возле берега, отражая холмы, а дальше быстро приобретало цвет неба, сливаясь с ним в далекой дымке.
– Это уже второй отряд, прибывший морем! Какого нефилима они у вас шастают тудасюда, как на параде? – прокричал Мангр. – Прикажите спустить шлюпки и расположить их в бухте, если отлив не позволяет войти сюда кораблям!
– Обстреливают! – чуть склонившись, громко бросил Хальгар. – Они сосредоточили там лучших стрелков и не дадут подойти к берегу близко! Одна пуля со «взрывом» – и шлюпка пойдет ко дну!
– Что это за отряды?! – криком спросил Мангр. – Из соседних селений?
Хальгар заблаговременно поднял плечи, ожидая, что великий сэт посмотрит на него, но тот даже не шевельнулся.
– Возможно! – прокричал он тогда и тут же поспешил оправдаться. – Мы выставили там два отряда, с северной стороны, но они же знают тут все тропки и както проходят!
– Да плевать мне на их тропки! – снова взвился Мангр, теперь уже обратив на Хальгара свое внимание, но не так, как тому хотелось бы. Под холодным презрительнозлым взглядом великого сэта он почувствовал себя очень неуютно и поэтому поспешил отвести глаза в сторону бегущих. – Речь о том, что в этих селениях есть сочувствующие этим отступникам!
– Четыре десятка, не больше! – прокричал Хальгар. – Семеро уже убиты! Вон трупы! На берегу! Видите? А если в следующий раз поставить отряд на том взгорке…
Но Мангр остановил его пылкое объяснение, вскинув руку. Хальгар замолк, уставился с подобострастием на великого сэта, однако тот не проронил ни слова. И когда бегущие фигурки добрались до западных ворот, укрываясь за прибрежными постройками и перевернутыми рыбацкими лодками, и когда с высокой каменной стены чтото им кричали, высовываясь из бойниц, и когда одна из створок ворот приоткрылась, впуская подкрепление. И лишь когда последняя фигурка скрылась за этой створкой, он повернул к своему военачальнику задумчивое лицо и проговорил с удовлетворением в голосе:
– Отправляйся лично к тем отрядам, что поставил на севере, отбери сорок самых сообразительных, и пусть они точно так же, как и эти, – он кивком указал на торопливо закрывающуюся створку, – направляются к западным воротам.
– Вы думаете, впустят? Но у них может быть какаято договоренность или паро… – Хальгар почувствовал, как окончание слова застряло у него в горле. Слишком уж насмешливым вдруг стал взгляд великого сэта. И он не ошибся.
– Отряд поведешь лично, так что это уже твоя забота, чтобы вас впустили. Ты же умный, придумаешь, что сказать. – Теперь уже насмешка была не только в глазах Мангра, но и на губах. – А чтобы они не почуяли подвоха, я прикажу стрелять по вам, как по самым злостным врагам законно избранной власти. Выполнять приказ! – Мангр заложил руки за спину и медленно повел глазами вправо, туда, где так же вольготно, как и море с левой стороны, раскинулись шатры его войск.
– Но…
– Если ровно в полночь вы сможете открыть южные ворота, ты станешь старшим сэтом Гелеополя, – не глядя на подчиненного, с каменным выражением лица проговорил великий сэт и, помолчав пару мгновений, добавил: – Навсегда, Хальгар. С правом передачи по наследству. Надоела мне вся эта выборная система, которая вечно дает сбои и мешает моей стране нормально развиваться. А тебе, Каргар, – он резко повернул голову влево, – тебе в вечное пользование я, как и обещал, дарую Тиглим.
Но долгого отдыха не вышло. Уже через десять минут в голове вдруг возникла интересная идея, и я, подскочив, уселся на краю кровати. Черт! А ведь можно попробовать.
Приняв позу лотоса, я вошел в режим сборки и принялся работать со «щитом» Воздуха пятого круга. Направил немного энергии на третий блок и, войдя в субрежим, стал «крутить» петельки. Вливая в них энергию и вытягивая ее, я смотрел на полупрозрачную картинку «щита», запоминая, какая петля на что действует, и это оказалось просто. Две регулировали высоту и ширину, третья выгибала само полотно «щита», делая его выпуклым в ту или другую сторону, а четвертая округляла, постепенно растягивая все четыре стороны. С последней я заморачиваться не стал, так как, честно говоря, понять полезность круглого «щита» с ходу не получилось, а вот над первыми тремя петельками поработал ювелирно, зная, чего хочу. А хотел я небольшого прямоугольника тридцать на пятнадцать сантиметров, слегка выгнутого в сторону от тела.
Через полчаса я спустился по лестнице в трапезную, спросил у Лайги, где Рунг, и та указала на проход в коридор, ведущий к детской части дома.
– Рунг, дело есть, – сказал я секунд через десять после того, как вошел в его комнату. Молодой сэт сидел на кровати и зло смотрел в окно. Его правая рука была сжата в кулак, которым он слабо, но с какимто неживым автоматизмом бил по невысокой деревянной спинке. Услышав мой голос, он посмотрел на меня и кивнул. – Стрельну возьми, – добавил я тихо, словно боясь вырвать его из этого странного состояния.
– Зачем? – спросил он без единой эмоции на лице и в голосе.
– Есть одна штука, которая поможет нам в борьбе с Мангром. Точнее – еще одна.
Мои слова словно разбудили Рунга. В глазах появилась ясность, движения стали не просто быстрее, а даже какимито суетливыми.
– Дада, конечно. Сейчас.
Вскочив на ноги, он схватил висевший на спинке широкий кожаный ремень, торопливо отцепил ножны, бросил их на кровать и подпоясал накидку.
– Я готов. А стрельну отцовскую возьму.
– Как хочешь.
Предупредив Лайгу, что будем стрелять, мы отправились во двор, и уже здесь я быстро объяснил молодому сэту, что от него требуется. Ничего сложного, в общемто. Я ставлю модифицированный «щит», а он стреляет в него с тридцати шагов.
Пока Рунг забивал в ствол пулю, а потом отсыпал в специальную ложбинку на замке порох, я отсчитал нужное количество шагов и сплел «новое» заклинание. В полутора метрах над землей появился яркоголубой прямоугольник, и я осторожно приблизил к нему руку. Еще работая в субрежиме, я по цвету на картинке примерно представил плотность этого модифицированного «щита» и теперь опасался, не будет ли откидывать руку при приближении. Все же учитывая, как «щит» даже первого круга отклоняет стрелы…
Руку слегка отбрасывало, но только если я касался самого прямоугольника. А уже в сантиметре от него чувствовалось лишь легкое покалывание от большой концентрации магической энергии. И ни одной, даже тонюсенькой струйки воздуха, хотя этого я тоже опасался. Вдруг начнет пропускать, как старая потрескавшаяся покрышка?
Но с этим было все нормально. А значит, осталась только сама непробиваемость этого прямоугольничка пулей. И если не пробьет, тогда… Тогда тупо сделаем новый «щит» еще на пару сантиметров уже, чтоб не мешал рукам, потом прицепим на амулет, прикрутим к этому амулету «полевик» из Хаоса для постоянной подпитки, и вот тебе магический…
– Я готов! – прервал мои заблаговременно радужные мысли Рунг. – А что это?
С недоуменным видом он указал на голубой прямоугольник, держа стрельну одной рукой.
– Это «щит» такой, – не мудрствуя лукаво, ответил я. – Давай стреляй, а то он скоро сам начнет разрушаться.
О последнем я догадался по свечению, которое стало чуть меньше, а заодно и отошел еще на три шага. При таком сжатии дело и взрывом может закончиться.
Рунг кивнул, поднес приклад к плечу, умело чиркнул огнивом, и спустя секунду раздался выстрел. Дуло окуталось белым облачком, которое быстро снесло вбок и развеяло легким ветерком, а я облегченно выдохнул. Голубой прямоугольник светился теперь заметно тусклее, но это было не страшно. Главное, что он не взорвался или не исчез совсем.
«Хотя, может, пуля просто прошла сквозь? Ну мало ли?»
– Рунг! – громко сказал я. – Давай пулю поищем!
Через пару минут я рассматривал лежащий на ладони сплющенный кусок металла, найденный в семивосьми шагах от «щита». И, что главное, – с той стороны, откуда Рунг стрелял.
– Значит, не пробило, – уже во второй раз повторил он, впервые за несколько дней улыбаясь. – Жаль только, что маленький этот «щит». Не прикроешься полностью.
– А полностью и не нужно. – Я подбросил пулю и тут же поймал ее прямым хватом. – Один такой на грудь, второй на живот – и достаточно. В нашем мире подобные штуки делают из специальных нитей или железа, а тут будем делать с помощью магии. И назовем эту штуку – магический бронежилет.
– Большой безопасней было бы.
– Большой пулю не удержит. Так, но это не все. Возьми у матери самую хрупкую посуду. Самуюсамую хрупкую.
– Зачем?
– Я сделаю «щит» ближе к земле, за ним поставим эту самую хрупкую посуду, и ты выстрелишь лежа.
– Все равно непонятно. – Рунг округлил глаза.
– Давай тащи какуюнибудь вазочку. – Я кивнул в сторону дома. – Потом в процессе все объясню. А заодно и посмотри – Наргар здесь? Мне к учителю сходить нужно, а где точно его дом – не знаю.
После двух выстрелов по вновь сплетенному «щитку», как я уже успел его окрестить, поставленный за ним горшочек остался абсолютно невредимым. Втроем, вместе с присоединившимся к нам Наргаром, мы по очереди дотошно осмотрели его, но никто не нашел ни единой трещинки.
– Так эта штука будет висеть перед грудью, да? А если горшочек не разбился, то, значит, и кости не переломает? Да? – сообразил Наргар, пытаясь ткнуть пальцем в почти погасший «щиток».
– Все верно. – Я кивнул. – Еще такой же на живот нужно. Но самое главное, чтобы этот «щиток» стрелять не мешал. Если случайно задеть его, то руку чуть откидывать будет. Но тут мы размер подгоним просто, и все.
– Если всех такими снабдить… – Рунг мотнул головой. – Они же тогда нас просто убить не смогут.
– Ну всех мы не снабдим, не сможем. А вот для нашего отряда, думаю, сделать успеем. Но это же лишь одна из новинок, которую мы будем применять, – поспешил я добавить, видя появившееся разочарование на лице старшего отпрыска Альгара. – Есть еще коечто.
– То, что в кузне делают? – тут же поинтересовался догадливый Наргар.
– И то, что в кузне, и еще чтонибудь придумаем. – Я взвихрил чубчик на его голове. – Давай веди меня к учителю. Мне еще с ним про жрецов поговорить нужно.
– А вдруг он в кузне? – улыбнувшись, спросил Наргар, и я, хмыкнув, покрутил головой.
– Ну все ты знаешь.
– Я вас отведу к учителю, – предложил Рунг и посмотрел на братишку. – А ты в кузню беги. Если учитель там, скажи, чтоб домой шел.
Наргар надулся, но перечить старшему брату не стал. Минут через десять мы с Рунгом уже подходили к дому Гларга. Невзрачный, даже какойто заброшенный, сразу видно, что здесь живет не просто холостяк, а холостяк, увлеченный «небесными материями». Столбы забора, как зубы у старухи, накренены каждый в свою сторону, закрытые ставни давненько не крашены, двор зарос травой, и лишь дорожка к крыльцу тщательно очищена от сорняков.
Учитель оказался дома и с некоторым смущением пригласил нас войти, но Рунг отказался и остался на улице дожидаться брата. Вдвоем с Гларгом мы двинулись по дорожке, поднялись на скрипучее крыльцо, и вскоре я оказался в полутемном прохладном коридоре. Учитель провел меня в скромно обставленную трапезную и указал на клинку.
– Я хотел поговорить с вами о жрецах, – начал я, присев на ее край. Вести разговоры возлегая, я так и не привык. – Вы ведь преподаете историю.
– Вы хотите знать с самого начала? Может, холодной маканки? Я могу достать из погреба.
– Нет, спасибо. – Я улыбнулся. – Пока ее употребляешь – хорошо. А через час еще хуже по такой жаре. Непривычен я к ней.
Гларг смущенно поджал губы и двинулся к одной из двух клинок у противоположной стены, а я бегло осмотрел комнату. На трапезнике пара книг, стопка пожелтевших листков, с полдюжины длинных письменных угольков, лежащих как попало, с десяток исписанных листов на полу и еще одна скособочившаяся стопка бумаги в углу. На одной из клинок толстенный фолиант. Я скосил взгляд. Присаживаясь, заметил книгу и на моей клинке. «Сэттия до Унаргара, истоки великого государства», – прочитал по слогам и вновь уставился на Гларга. Тот как раз прилег на самую дальнюю от меня клинку и задумчиво глядел на замеченный мною фолиант, покоящийся теперь у него в ногах.
– А кто такой Унаргар? – спросил я.
– Великий вождь, объединивший нас. Правил за шестьсот сорок лет до появления демонов.
– И против кого тогда было объединяться? – глупо спросил я, усмехнувшись.
– Против самих же себя, – Гларг кашлянул. – Разрозненные племена постоянно воевали друг с другом, иногда доходило до того, что вырезались целые поселения. Тогда они были, конечно, меньше, двеститриста сэтов в поселении. В среднем.
– А ольджурцы? – стало мне вдруг интересно. – С ними вообще встречи были?
Учитель посмотрел на меня, в его глазах мелькнул живой огонек. Он кашлянул еще раз и начал с жаром рассказывать:
– Конечно, были. За тридцать лет до появления краснорожих, а потом и Преграды. Правда, сейчас это считается глупой выдумкой или, скорее, мифами. Слишком давно все происходило. На том месте, где сейчас обитают демоны, раньше жили только слоты. Так они сами себя называют. Мы звали их «перепончатыми».
Я хмыкнул. Ну разумеется. Демоны – краснорожие, слоты – перепончатые.
– Это потому что у них перепонки между пальцев. И на руках, и на ногах, – видимо, в силу учительской привычки все разжевывать, добавил Гларг. – Сопротивления они нам почти не оказывали, прятались в своих заболоченных лесах, а гоняться за ними никто и не собирался. Сначала, конечно, пробовали, но там топи страшные. Если троп не знаешь, живо сгинешь. Это Вальгар из Линглима писал. Сейчас этого поселения уже и в помине нет. Выгорело дотла восемьсот четырнадцать лет назад. Но это к делу отношения не имеет. В общем, наши отряды прошли через земли слотов очень быстро и столкнулись с ольджурцами. И вот тут историки расходятся в описании тех событий, отчего трудно найти правду. Одни утверждают, что мы одержали ряд крупных побед, но вынуждены были вернуться изза отсутствия пропитания. Несколько крупных обозов были атакованы слотами. И не со зла, я считаю, и не в месть нам, а просто этот народ всегда впроголодь жил. Есть два интересных случая, описанных у того же Вальгара. Слоты приходили целыми толпами и просили еду. Точнее, не просили, а пытались обменять на своих женщин. Стыд какой. Да и мерзость же. – Он уже в который раз кашлянул, теперь с явным смущением. – Но это одна версия. Есть много историков, и ныне живущих, и древних, которые утверждали и утверждают, что мы из Ольджурии еле ноги унесли. А у ольджурцев сильная армия? А вы многое знаете из истории Ольджурии? Доводилось чтото читать?
Гларг уставился на меня с такой надеждой, что теперь смутился я. Понятное дело, историк… Но рассказывать я сейчас не собирался. Не затем пришел.
– Нет, историю Ольджурии я практически не знаю. Да и сейчас я пришел к вам за другим. Вы же сами понимаете – война на носу, а на той стороне жрецы…
– Ах да, жрецы. Простите меня, я отвлекся. Хорошо, сейчас расскажу все, что касается непосредственно жрецов. Это сословие образовалось во время правления все того же Унаргара его братом Ульмаром, – начал учитель, ткнув вверх указательным пальцем правой руки. – Это один из интереснейших моментов нашей истории, и тогда жрецы оказали услугу Сэттии. Можно так сказать. Внезапная смерть Унаргара вновь посеяла разброд среди сэтов. Когото не устраивали границы между городами и поселениями, определенные самим великим вождем, комуто пришлась не по душе написанная им «Первая Правда», а ктото просто хотел захватить власть и сесть в Аркополе. Этот огромный город, кстати, тоже был построен Унаргаром, с первого камня. И вот тогда жрецы взяли власть в свои руки и сохранили Сэттию как единое государство. Они утихомирили строптивых при помощи отрядов, состоящих из хорошо владеющих магией воинов, поэтому никто сопротивляться им не мог.
– То есть вы хотите сказать, Другие не знали магии? – с интересом спросил я.
– Знали, но лишь какието слабые заклинания. Числом от пяти до десяти, у историков расхождения в этом вопросе.
– А откуда у жрецов были другие заклинания? Книги? – Я легонько подался вперед. Разговор наконецто подошел к тому, что интересовало меня больше всего.
– Вы правы, именно книги, – кивнул Гларг. – Именно книги богов.
– В смысле – книги Номана? – нахмурив лоб, спросил я.
– Хм. Книги Номана. – На губах Гларга появилась снисходительная улыбка. – Так их называют те, кто никогда не погружался с головой в труды историков, кто не просиживал ночи напролет за древними текстами или копиями с них, кто не выискивал, не сравнивал и не размышлял над этим веснами. Да что там веснами, десятками весен. Я же на это жизнь потратил. И весен шесть назад обратил внимание на пару мест в одном древнем тексте, который был написан восточным жрецом по имени Дранугар… К сожалению, откуда он родом, сказать не могу, в тексте нигде не указано. Но я скажу другое. Он семь раз упоминал о книгах богов.
– Может, это какието другие книги? – предположил я, но Гларг тут же завертел головой.
– Нет, нет, и еще раз нет. Называя их книгами богов, он так же называет их магическими книгами. А других магических книг в Отуме нет. Только те, которые все называют книгами Номана.
– Хм, – я невольно улыбнулся, – а ведь я, кстати, тоже пришел к подобным мыслям. Да и это было нетрудно понять. В магии Хаоса есть «кулак Адхара», в магии Тьмы «кулак чревла», хотя правильнее было бы «кулак Оргда», но демоны не хотят, чтобы другие знали имя настоящего их бога. В магии Света… – Я удивленно вскинул брови. – Но это не может быть мир Света. В мире Света должен жить ктото наподобие ангелов…
Мой взгляд застыл на одном из пологов, закрывающем дверной проем. Крылатое существо в полный рост, что, впрочем, не было удивительным. На всех подобных пологах, по крайней мере, на тех, что я видел, красовались одни и те же создания. Как называли их сами сэты – нефилимы, а изредка – исполины.
– А вот это вот – кто вообще? – медленно проговорил я, указывая пальцем на полог.
– О чем думаешь, Ант? Обернулся, смотрю, а твой Асгат уже чуть ли не шагом идет.
Я вынырнул из мыслей и растерянно посмотрел на поравнявшегося со мной Курнака.
– А?
– О чем думаешь? – повторил он и улыбнулся.
– Да есть о чем.
И это было правдой. После разговора с Гларгом тем для размышлений прибавилось. Бог с ними, с этими жрецами. Как оказалось, сейчас они очень слабы, и заслуга в этом все того же великого из великих сэтов – Тангара. За что ему отдельное спасибо. А вот с книгами и нефилимами получалось както непонятно и запутанно. Если первые – книги богов, а вторые – существа, рожденные от связи неких появившихся здесь очень давно уроженцев мира Света с местными, то получается какойто бред. Почему тогда «кулак» в ветви Света называется «кулак Номана»? Ведь если все же есть мир Света, как, впрочем, и остальные восемь, то Номан должен быть богом именно в мире Света… Если судить по названиям «кулаков». Хотя в стихийниках у этих заклинаний вообще нет никаких «божеских имен». Да и в Тьме все же не «кулак Оргда», а «кулак чревла» – местного аналога сатаны.
– Если ты все о том, как примут в Тиглиме, забудь. – Курнак легонько дернул левый повод, и его айсал перестал пытаться ткнуться носом в морду моего лога. – Да и знают там уже. И Наргар знает, мы оповестили.
– Да я не об этом. Я о книгах. У жрецов ведь есть одна, так?
– Так, – кивнул сэт. – Книга Воды, если они не врут, конечно.
– Вот именно – Воды. Так и Гларг вчера сказал. А я в ней ни чревла не разбираюсь, паратройка заклинаний в арсенале… смешно даже. А ведь в этой ветви «молния» и «срезни», так что жрецы могут преподнести нам много неприятных сюрпризов.
– Их все равно мало, – Курнак пожал плечами. – Даже если они чтото предпримут, это не нанесет нам большого ущерба.
– «Срезни» достаточно мощное плетение. Вчера я разговаривал с Гларгом, и он мне много чего рассказал. И о книгах, и о нефилимах, и о жрецах, само собой. Да, они слабы, но совершенно неизвестная ветвь напрягает…
– Что делает? – не понял Курнак, и я поправился:
– Вызывает опасения. А почему у вас ни у кого нет хотя бы водного «щита»?
Сэт посмотрел на меня с неким непониманием.
– Кто же знал, что война… Нет, предполагали, и даже сами собирались начать… Потом уже, когда Мангр перешел бы все границы. Он же намеревался оставить нас совсем без оружия. Выпустил указ…
– Об этом тоже знаю, – мягко перебил я. – Альгар еще рассказывал.
– Пусть боги даруют ему вечный покой.
– Но все же, Курнак. Неужели никому у вас так неинтересна магия? Тем более знаете, что там, на западе, все еще есть жрецы, у которых книга Воды. Я вот подумал, может, нам отправить туда дополнительно одногодвух сэтов именно для встречи с жрецами? Пусть намекнут им, что, если они перейдут на нашу сторону, мы вернем жреческому сословию все привилегии, которые были у них до Тангара?
– Привилегии? Жрецам?! – неожиданно пришел в ярость Курнак. – Да лучше бы Тангар их совсем уничтожил! Придумали байку, что они чуть ли не создали наше государство, а потом еще и спасли от развала. Да пусть даже так! И когда это было? Тысячи весен назад? А в последнее время? Только и знали, что свою долю со всех тянули. Мы ведь тоже платим им, Ант. До сих пор платим. Не так, как до Тангара, десятую часть со всего, а только определенную сумму в две весны, но и то, какого нефилима? Я что, им должен? Вот за что я им должен?
Окатив меня укоряющим взглядом, он вдруг дважды пришпорил айсала и галопом рванул к группе всадников, которые успели уйти рысью довольно далеко.
– Это только, чтобы…
Не договорив, я внутренне махнул рукой и невольно скривился. Уже дважды за сегодня я умудрился задеть чувства этого сэта. В первый раз утром, когда спросил о книгах. Не отберут ли их у меня в Тиглиме?
Теперь книги были со мной, в рюкзаке, притороченном к седлу.
Я взглянул на наш маленький отряд и пришпорил Асгата, тоже решив сменить аллюр с шага на рысь. Лог послушно выполнил команду, хотя в первые несколько минут все было далеко не так. Он крутил мордой, раздраженно фыркал и делал обиженный вид. То ли застоялся, то ли отвык от меня немного.
Мои мысли снова вернулись к вчерашнему разговору с учителем. Книга Воды… Это уже какая по счету, о местонахождении которой я знаю? Надо посчитать. Сначала те, по которым точно. Книги Хаоса и Крови у меня, тут без малейших сомнений. Книга Воздуха осталась у демонов. Книга Порядка у Странствующих… Если, конечно, их согласие помочь храмовникам в походе не сыграло с ними злую шутку. Открылись ведь всетаки, пусть и не весь клан, но иногда достаточно подвергнуть пыткам одного, чтобы узнать все и обо всех. Тогда книга уже может быть у Повелителя. Впрочем, какая разница? В любом случае она в Ольджурии. Как и книга Огня. Не просто ж так орджуны мастерски владеют этой ветвью. Ну и Вода, находящаяся у жрецов.
Итого шесть.
Осталось три, и из них лишь об одной известно хоть чтото. Книга Тьмы, которая, по предположениям демонов, в Вальтии.
Интересно, где же еще две? Земля и Свет. Свет и Земля.
Мысли вновь закрутились вокруг самого Номана и плетения «кулак» из световой ветви. Почему, черт подери, он называется именем бога Отума? Ведь этот мир не мир Света. Что за… Молния. А ведь у Номана, как и у греческого Зевса или славянского Перуна главный атрибут – молния. Может, Отум – это мир Воды? А что? Определить точно размер планеты я, конечно, не могу, но зато наверняка знаю, что на ней всего один материк и несколько островов, один из которых Вальтия. Остальное «мировой океан», и, судя по всему, он гораздо больше нашего мирового. А почему «кулак Номана»? Так тут могли храмовники подсуетиться, дабы связать вместе Свет и бога, которому поклоняются, тем самым мотивировав и облагородив свою священную войну против Тьмы.
Все равно не сходится. Ведь Номан считается богом Отума у всех жителей этого мира. И у вальтийцев даже, если верить словам Альтора. Да, у них есть еще и свои боги, но именно создателем Отума считается Номан. Из тушки птицы Оту…
Я перевел Асгата в галоп и нагнал отряд. Десяток стрелков, из которых я знал только двоих – Курнака и Сальгара. Остальные тоже не последние сэты в Вигларе, как я понял, бывшие члены сэтара. Одиннадцать представителей Виглара, среди которых один человек. Это уже завтра с утра к Тиглиму выдвинутся четыре сотни стрелков, а сегодня лишь небольшой отряд. Еще полсотни бойцов было решено оставить пока в поселении, они придут на несколько дней позже с обозом, и я очень надеюсь, что в телегах они привезут как минимум пятьшесть «больших стрельн». По крайней мере, Шург и учитель клятвенно уверили, что будут работать не смыкая глаз.
– Зря ты кипятишься, – обратился я к Курнаку, поравнявшись с ним и едущим рядом Сальгаром, что было очень кстати. Чем больше мнений, тем лучше. – Никто возвращать привилегии жрецам не собирается. Я лишь говорил об обмане. Поверь, Курнак, они тоже будут стараться нас обмануть, так почему бы нам не сделать это первыми?
Оба сэта взглянули на меня, Сальгар без особых эмоций на лице, Курнак все еще злясь.
– Ни один восточный сэт не захочет иметь с ними дела. – Было видно, что он еле сдерживается, чтобы не сорваться вновь. – Я понимаю, чего ты хочешь, Ант, но лучше не говори этого в Тиглиме. Тебя просто не поймут.
Хм, ясно. Дело, значит, даже не в том, что ты, Курнак, лично со жрецами на одном гектаре не сядешь… посидеть, а в том, что тут коллективные принципы. Да вот только как бы не проиграть войну со всеми этими дурацкими принципами.
– Курнак, – начал я как можно осторожней, собираясь сначала вновь намекнуть на то, что для достижения цели не зазорно поступиться и некоторыми принципами, а потом уже сказать о Наргаре. Да, о Наргаре. То, что старший сэт Тиглима неизлечимо болен и скоро болезнь заберет его из этого мира, мне уже было объяснено раз пять за последнюю декаду. – Послушай, я же говорил не раз, что в данной ситуации нам нужно использовать все возможности. Попытка обмануть жрецов может принести свои плоды. Пообещаем им золотые горы, а потом… Потом отправим их в эти горы на рудники. – Я усмехнулся.
– У нас нет золотых гор, – не поняв меня, буркнул Курнак.
– Это такое выражение в моем мире. Смысл его прост. Пообещаем жрецам все, чего они сами хотят, а после победы направим их это все добывать своими руками. У вас же есть горы на юге? А там есть рудники, как я понял. Вот на них и отправим.
– Дельная мысль, – влез в разговор Сальгар, оскаливаясь довольной улыбкой. – Пусть отрабатывают награбленное у народа за сотни весен.
– Ты же знаешь, что скажут по этому поводу в Тиглиме, – посмотрев на него, хмуро сказал Курнак и перевел взгляд на меня. – Ант, ты думаешь, я не понимаю? Я понимаю. Но решать будет штаб, а тиглимцы на сделку с жрецами не пойдут, даже если она будет всего лишь обманкой. Гордость не позволит. Примерно тридцать весен назад жрецы устроили у них в городе показательные расстрелы, когда горожане отказались платить жреческую долю. Если бы не стрелки с запада, тиглимцы не дали бы расстреливать своих, но тогда там стояли два больших отряда. Сам понимаешь, Ант, что для тиглимца жрец.
– Но теперь ведь там жрецов нет.
– Выгнали спустя две весны, когда отряды ушли. Половину перерезали, вторую остригли по всему телу и отправили пешком в Аркополь.
– И дальше что? – не без интереса спросил я.
– А ничего. Это уже была агония жрецов на востоке. Их отсюда гнали погаными метлами, а они старались ухватить с собой побольше.
– А магия? Они сопротивлялись?
– Конечно. Были жертвы. Но вот у нас в Вигларе все закончилось мирно. Мы просто сказали им – уходите.
– Хм. И что, никто с запада не пришел восстановить их власть?
– В ту весну, как мы выгнали жрецов, великим сэтом был избран Старг, он был до Тангара. К жрецам относился лояльно, но и не помогал им. А без поддержки великого сэта они сюда сунуться не решились. Ну а великий Тангар и вовсе подрезал им крылья.
– Иначе бы пришли, наверное, – снова вставил Сальгар.
– Вот теперь и подумай, Ант, – с усмешкой в голосе продолжил Курнак. – Ни тиглимцы, ни жрецы не станут даже разговаривать друг с другом.
Я промолчал и, переложив левый повод в правую руку, поправил накидку. Внутри заворочалось чтото неприятное. Нет, дело совсем не в жрецах, а в том, что, даже прожив с сэтами несколько месяцев, я так плохо знал их самих и их историю. Нужно было еще пару месяцев назад сдружиться с Гларгом и время от времени проводить с ним познавательные беседы. Сейчас бы знал больше… Хотя… Этот учитель действительно гений так гений. Практичности ноль. Рассказывал мне вчера о жрецах вообще и ни слова о том, что произошло в Тиглиме, зная, что завтра я именно туда отправляюсь.
Я вновь переложил повод в левую, задел обрубок и невольно скривился. Не от боли, конечно, ее уже не было давно, а просто от мысли об этом небольшом уродстве. Чтобы отвлечься, взглянул вдаль. Ехали мы уже больше половины дня, и Тиглим должен был вотвот показаться на горизонте.
Накидка вновь немного съехала вбок, но поправлять больше не стал. Черт с нею. Надел только потому, что Курнак упросил. И не только накидку. За моей спиной прикладом вверх покоилась стрельна нового образца, слева на поясе висели ножны с «Черным шипом», справа с боевым ножом, а на шее два клыка лютого зверя на толстой нити из перекрученных волос айсала.
– Ант, ну ты же старший сэт. Просто так будет как бы… проявление уважения, что ли. Ну чтобы лишний раз в Тиглиме зацепиться не за что было.
– Так, значит, все же будут цепляться?
– Такие, как Рашнар, могут.
Вспомнив этот разговор, я невольно нахмурился. Сославшись на преклонный возраст, Рашнар остался в Вигларе. То есть ни с нами не поехал, ни завтра с отрядами не пойдет. Как бы он не решил подмять под себя власть в отсутствие меня, Курнака и Сальгара.
– Тиглим! – крикнул ехавший впереди сэт, вскинув руку, и я вновь глянул вперед. У самого горизонта показалась длинная серая стена, выглядевшая издали монолитной.
Когда до города оставалось метров двести, по краям дороги потянулись большие палатки, возле которых неспешно занимались своими делами сэты. Многие, заметив меня, бросали их и откровенно пялились на непонятно откуда взявшегося здесь человека. Однако я никак не реагировал. Знал, что так и будет. В памяти еще живо стояли первые дни, проведенные в Вигларе.
А чтобы и вовсе отвлечься, я сосредоточился на стене. Высотой она была метров восемьдевять, не более. В Ольджурии стены вокруг городов куда выше, разумеется, там, где они вообще есть. В Зыби тоже. Высота стены вокруг ЧитТонга с пятиэтажную хрущевку, может, и больше.
На воротах нас остановили на время, доложили командиру привратников, тот пришел, задал Курнаку несколько вопросов, постоянно косясь на меня, и после этого пропустил. Что удивительно, про мою персону не было спрошено ни разу. Наверное, успели предупредить.
Мы двинулись шагом по улице, свернули раза четыре и остановились возле единственного пока встреченного нами здания в три этажа, с высокой аркой в центре, разделяющей его на два крыла, в каждом из которых имелся вход. Красивые и тяжелые на вид двустворчатые двери были распахнуты настежь, впрочем, как и все ставни. Из одного окна на втором, опершись на подоконник, на нас с интересом смотрел сэт в сиреневого цвета накидке. Курнак, видимо, узнал его, махнул рукой. Сэт кивнул приветствуя.
Из переулка, наполняя улицу гулом шагов, показался целый отряд стрелков, шедший строем, и нам пришлось посторониться. Асгат слегка занервничал, фыркнул недовольно. Успокаивая, я погладил его по шее и мельком взглянул на охранников у ближней к нам двери. Молодцы, выдержка что надо. Ни одного взгляда на меня в отличие от проходящего мимо отряда. Тут в мою сторону не поленился посмотреть каждый.
Отвязав рюкзак, я передал поводья одному из полудюжины подбежавших сэтовподростков. Затем повесил рюкзак на плечо и, усмехнувшись тому, как выгляжу со всей этой поклажей и оружием, вслед за остальными зашагал к входу в правом крыле. Поднимаясь по широкой лестнице с мраморными ступенями, полюбовался неизменными статуями, подпирающими небольшой козырек перед дверьми, потом, так же как и все, остановился, ожидая, пока один из охранников посмотрит бумаги, которые ему недовольно сунул в руки Сальгар.
– А то ты не знаешь меня, Ральгар, – буркнул он при этом, скривив лицо.
– Положено проверять, – сухо ответил охранник. – Со вчерашнего дня город на особом положении.
Но, несмотря на это особое положение, он вдруг протянул листки обратно, так и не посмотрев на них.
– Ладно, – на его лице появилась улыбка. – Как там твоя дочка, Сальгар? Подрастает? А то мой старший жениться надумал. Говорит, ну их городских, хочу из поселка себе жену, чтоб настоящая.
– У нее уже есть жених, – буркнул Сальгар и, взяв бумаги, шагнул через порог.
Один за другим мы последовали за ним, я успел поймать на себе заинтересованный взгляд обоих охранников, улыбнулся тому, что с порога решил посватать своего сына, и он недовольно отвел взгляд.
– Сказал ему на свою беду про дочь, – услышал я тихий голос Сальгара. К кому он обращался, понять было трудно. После яркого света на улице я ни черта не видел и шел практически «по приборам». – Теперь, как приезжаю в Тиглим и встречаю его, постоянно спрашивает. Уже вторую весну своего сына женить не может, что ли?
– Да не обращай внимания, – ответил ему ктото из наших. – Наверное, сын у него такой же оболтус, как и папаша.
– А ты его знаешь? – спросил Сальгар.
– Да нет, по его глупому виду догадался.
Сальгар хохотнул, меня ктото тронул за локоть, корректируя направление, и вскоре мы стали подниматься по лестнице, еще более широкой, чем та, что была перед входом. Сюда уже доходил свет из широкого окна на площадке, и видимость стала нормальной. Преодолев ступеней двадцать, мы вышли в огромный зал, где нас встретили трое сэтов из местных. Послышались приветствия, ктото обнялся…
– Хайри.
Я увидел перед собой одного со мной роста сэта. Он улыбнулся.
– Ульгар, сын Наргара, старшего сэта нашего города. Честно говоря, ни разу не видел человека.
– Еще четыре декады назад я ни разу в своей жизни не видел сэта.
Мои губы тоже тронула улыбка. Чтото было во взгляде этого Ульгара, располагающее к себе. Открытость какаято, почти детская, и в то же время чувствовался глубокий ум.
– Оставайся в благополучии, Ульгар. Как отец? – Вопрос Курнак произнес слегка приглушенным голосом.
– Терпимо. Он сам примет участие в совете. Идемте. – Полуобернувшись, мой новый знакомый указал на открытые двери в дальней стене, рядом с которыми стояло еще шестеро сэтов в сиреневых накидках, и, когда мы неторопливо направились к ним, зашагал со мной рядом. – Мы ждали вас еще вчера, – продолжил он на ходу, и его явная обращенность именно ко мне придала уверенности. – Представители почти всех поселений уже здесь. Сегодня утром прибыло восемь сэтов из Вигны, остались только Трухна и Виглар. Но вигларцы всегда опаздывают. Это уже традиция.
Он снова улыбнулся, открыто, без намека на издевку.
– Зато мы не с пустыми руками, – ответил я, и он тут же взглянул на меня.
– И что это значит? – спросил с искренним интересом.
Я молча снял стрельну и протянул ему.
– Новый образец. Скорострельность в семьвосемь раз лучше, чем у старых стрельн. Заряжается намного быстрее благодаря тому, что порох и пуля с самого начала помещены в бумажный цилиндр. Пуля в цилиндре называется патрон, сам бумажный цилиндр называется гильза.
Ульгар взял оружие и замер на месте.
– Это правда?
Не ожидая, что мой собеседник так резко остановится, я по инерции сделал еще шаг и только после этого обернулся. Сын Наргара стоял, глядя на мою стрельну, как ребенок на неожиданный подарок. «Хотя почему как? – мелькнуло вдруг в мозгу. – Да ведь ему самому весен тринадцатьчетырнадцать, не больше. Примерно ровесник Рунга и Дангара, а по земным меркам семнадцатилетнийвосемнадцатилетний парень». То бишь далеко еще не матерый. Этот глубокий, не поюношески мудрый взгляд обманул меня, и я машинально «накинул» ему весен десять. Да и не мог я, честно сказать, определять, сколько какому сэту лет на глаз. Короткая шерсть, скрывающая кожу на лице, очень мешала.
– Правда, – улыбнувшись, кивнул остановившийся рядом с ним Курнак. – Проверяли у себя на полигоне не раз. Стреляет так быстро, что только успевай заряжать.
– Надо же. Надо после Совета пострелять. Ты не против будешь? – Он посмотрел на меня, и я повертел головой.
– И отец пусть с нами пойдет. – Курнак положил руку парню на плечо. – Если, разумеется, он смо…
– Сможет, – както вдруг зло перебил Ульгар и, скинув с плеча ладонь Курнака, протянул стрельну мне. Но взгляд его был все так же доброжелателен. – Надеюсь, ты разрешишь выстрелить из нее мне?
– Конечно, – кивнул я. Понятно, достали парня этими намеками и скрытой жалостью. «Интересно, – пришла вдруг мысль, – а городские сэты сильно отличаются от сельчан»?
Мы двинулись дальше, обменялись приветствиями с сэтами в сиреневых накидках, которые оказались моими «коллегами», то есть старшими сэтами восточных поселений, и по одному вошли в просторный зал для совещаний. Несмотря на то что там было еще пятеро, мой взгляд застыл только на одном, и внутри невольно шевельнулась жалость, которую я тут же затолкал куда подальше. Может, комуто и кажется, что в таких случаях она к месту, но только не мне.
Наргар стоял возле огромного стола, тяжело опираясь на него и глядя на миниатюрную панораму местности, хотя и говорить «тяжело» в отношении него язык не поворачивался. Старший сэт Тиглима был похож на высохшее дерево. Казалось, под шерстью у него и не осталось уже ничего, как и под корой умерших деревьев. Сорви ее и увидишь только труху.
Так и здесь, разве что вместо трухи – кости и кожа.
Снова посыпались приветствия, дружеские похлопывания, но с Наргаром здоровались, не прикасаясь к нему. И не изза болезни, я думаю, а боясь навредить. Старший сэт кивал, я обратил внимание на его взгляд. Еще не угасший и не сдавшийся, но уже с глубоко укоренившимся пониманием, что смерть стоит за спиной. Наконец он посмотрел на меня, улыбнулся с явным напряжением на лице и указал на место неподалеку от себя.
– Только ближе не подходи, – проговорил он, когда я замер в шагах трех от него. – На всякий случай. Ант?
– Да, – кивнул я.
Он помолчал немного, я краем глаза заметил, что уже почти все встали по периметру стола и лишь четверо о чемто тихо разговаривали возле одного из окон, наверное решая какието свои дела. Тиглимцы и вигларцы активно торговали между собой, и эта четверка скорей всего имела общий бизнес.
К Наргару подошел сын, держа в руках громоздкое и тяжелое на вид деревянное кресло.
– Отец, присядь. Ты уже долго стоишь, – глухо проговорил он.
– Хорошо, сынок. Да, чтото подустал немного. Извини, Ант. Не могу уже подолгу стоя.
Я едва обозначил кивок головой и мельком взглянул на стол. Панорама просто потрясала. Сделанная весьма искусно, она невольно пробуждала внутри детское чувство. Так и хотелось взять в руки железные фигурки солдатиков, стоявшие в одном из ее углов, и начать их двигать по зеленым холмам, ставить за редкие деревца из толстой бумаги, обозначающие леса, разместить их возле миниатюрных деревянных мостов…
– Канург! – присев и судорожно вздохнув, обратился Наргар к одному из сэтов в обычной белой накидке. Тот степенно подошел, и здесь я даже на глаз определил, что этот сэт довольно почтенного возраста. Невольно сравнил его с Рашнаром, хотя и понимал, что это неуместно. – Скажи все то, о чем мы гово…
Наргар закашлялся и поднес платок к губам.
– Да, – пожилой сэт посмотрел на меня, – мы с уважением относимся к тебе, чужеземец, – без особых предисловий начал он. – Еще славный Альгар както говорил нам о тебе, но мы и подумать не могли, что ты станешь в Вигларе временным старшим сэтом.
– Но мы не опротестовываем этого, – сдавленно вставил Наргар, почти не отнимая платок ото рта. – Мы уважаем решение любого сэтара, если оно принято по всем законам «Первой Правды».
– По всем, – услышал я голос Курнака.
– И признаем тебя главным представителем поселения Виглар, – закончил Наргар и указал на стол. – А как и каждый глава, – он поднял руку и неторопливо обвел всех сэтов в сиреневых накидках, – ты имеешь право предложить все, что считаешь нужным. Сегоднязавтра штаб должен выработать окончательную стратегию. Возможно, Мангр уже идет на нас.
Он замолчал, сэты в сиреневых накидках уставились на меня, каждый со своим выражением на лице. Ктото с обычным интересом, ктото со скучающим взглядом, а ктото и с превентивным недовольством.
Я вздохнул, снял с плеча рюкзак и отдал его стоявшему рядом Курнаку.
– Думаю, он сейчас занят у себя теми городами, которые откололись от него, – взял я быка за рога и указал на маленькие макеты городов в дальней части панорамы, сообразив, что скорее всего запад там. – Но начну я не с этого.
Я вновь стащил с себя стрельну, ремень которой теперь был перекинут не через голову, а просто наброшен на плечо.
– Идя сюда, я уже показывал это оружие твоему сыну. Это новая стрельна с повышенной скорострельностью и заряжаемая новым видом пули, который мы называем патрон. На данный момент в Вигларе произведено около полусотни таких. Желательно уже сегодня вечером наладить их производство и в Тиглиме. – Я взглянул на стоявшего напротив сэта в сиреневой накидке. – И в каждом поселении восточной Сэттии. До первой встречи с армией Мангра было бы неплохо иметь хотя бы пятьсот таких стрельн.
Некоторые сэты зашептались со стоявшими рядом, те четверо у окна прекратили свой разговор и подошли к столу, подбородки Курнака и Сальгара задрались чуть выше.
– Можно? – хрипло спросил Наргар, протягивая руку, но Ульгар предупредительно шагнул вперед и сам взял довольнотаки тяжелое оружие. Присев перед отцом на корточки, он положил стрельну прикладом и дулом на подлокотники кресла, и Наргар, подавшись вперед, стал с интересом ее разглядывать. И пока он этим занимался, я кратко, но не избегая деталей, объяснил ему принцип действия ударномагического замка и концепцию унитарного патрона. И не только ему. Практически все представители селений покинули свои места и теперь стояли полукольцом за спиной старшего сэта Тиглима, пытаясь получше разглядеть необычный вигларский девайс. Некоторым для этого приходилось подниматься на носки и заглядывать через плечо впереди стоящего.
– Но это еще не все, – закончил я рассказ о стрельнах и перешел к пушкам. – Один из вигларцев изобрел так называемые «большие стрельны», которые все же для удобства лучше именовать пушками.
– Саму идею предложил Ант, – зачемто вставил Курнак, и несколько сэтов из наших тут же поддакнули.
– Я предложил идею нашего мира, но, как оказалось, Гларг из Виглара, учитель истории и магии, уже давно разработал нечто подобное сам. – Я мысленно улыбнулся. Неплохо. Честность у сэтов в цене. – Но суть не в этом, а в том, что это такое и каковы выгоды. Пушка – это оружие, в которое можно заряжать пули или, точнее, ядра, диаметром в палец. Подобное ядро способно прорубать целые просеки в рядах врага и разрушать стены.
– У нас есть метательные машины для разрушения стен, – вставил один из сэтов в сиреневой накидке, но я прервал его, подняв руку.
– Я знаю. Но я бы не стал сравнивать разрушительную силу ядра, выпущенного из пушки, и камня, который метнули из вашей этой машины.
– Мы ставим «взрывы»…
– На ядра тоже можно ставить «взрывы» и другие боевые плетения. При этом совсем не обязательно прикручивать железки, как это делается с каменными зарядами для метательных машин. Ядра сами сделаны из железа. Что в общемто и понятно. Это те же пули, только большего калибра.
– Большего чего? – спросил Наргар, который вот уже пару минут не сводил с меня задумчивого взгляда.
– Ант так называет диаметр ядер и пуль, – поспешил объяснить Сальгар и я, подтверждающе кивнув, продолжил:
– Это основное. Есть и другие изобретения, которые мы, – я указал на вигларцев, – продемонстрируем вам сразу после совета.
– И эти пушки? – спросил Ульгар, глаза которого снова горели так же, как и тогда в зале, когда он держал мою стрельну в руках.
– К сожалению, нет. – Я мотнул головой. – Мы не успели сделать ни одной, но в данный момент в кузне Виглара уже приступили к их производству. Надеюсь, через дватри дня в Тиглим будет доставлена пара образцов.
– Пара? – хмыкнул ктото, и я заметил, как брови Наргара поползли вниз.
– А пока, если позволят уважаемые сэты других поселений, я хотел бы рассказать вам о своих стратегических и тактических наработках. – Не дожидаясь ответа, я прошел к середине стола, схватив на ходу одну из длинных указок, с десяток которых лежали то тут то там на панораме. Остановившись напротив голубой и нереально широкой в сравнении с теми картами, что мы рассматривали в Вигларе, полосой Лунгары, я ткнул тонким кончиком указки в один из мостов возле Нурлима. – К сожалению, численность восточной армии более чем в два раза уступает численности войск Мангра, и поэтому мы должны знать точно, в каком месте Мангр будет переходить реку. Гоняться с пятнадцатью тысячами за тридцатипятитысячной армией по всему фронту, – я провел указкой вверх, потом вниз, гораздо ниже Нурлима, – мы позволить себе не можем. Как и не можем быть уверены в том, что нурлимцы примут нашу сторону и позволят нам разместить гарнизон в своем городе. Скорее всего, они дадут это сделать западникам, чем нам, и тогда мы получим хорошо укрепленный вражеский форпост на восточном берегу Лунгары.
– Нурлимцы всегда были нейтра…
– Погоди, Ганрим, – перебил заговорившего Наргар. – Пусть Ант закончит. Уничтожить мосты?
– Но, Наргар, – не дал продолжить еще один сэт, – эти мосты строились не одну декаду, и вряд ли нурлимцы позволят их просто взять и разрушить.
– Мы можем нажить себе врагов в их лице, – поддакнул стоявший рядом с ним. – Не лучше ли просто ожидать Мангра там?
– А если он решит пересечь реку здесь? – Я ткнул указкой в государственный мост, повел ниже. – Или здесь. Вы хотите разделить армию на три по пять, чтобы контролировать каждый из возможных пунктов переправы? Это даже не смешно. К тому же, насколько я знаю, нормальной разведки на той стороне Лунгары не ведется. Ее вообще не ведется.
Хоть это и правда было совсем не смешно, я все же усмехнулся. Для пущей убедительности.
– А если мы разрушим эти два моста, – кончик указки вернулся к Нурлиму, – то можем быть уверены, что Мангр станет переходить реку по государственному.
– С чего бы это? – задал вопрос Канург. Подойдя к столу вплотную, он подался вперед и прищурился. Несколько сэтов поддержали его неразборчивым, но явно одобрительным гулом. – Он может перейти реку и выше по течению. Возле Арлара.
– Тот мост мы тоже должны уничтожить, – твердо ответил я и, аккуратно поддев кончиком указки маленький, изящно изготовленный макет, перевернул его. – Здесь сделать это будет еще проще. Несколько ядер со «взрывами», сброшенные виарами, и никаких проблем.
– У нас в поселении есть пара виаров, которых мы тренируем, – поспешил с объяснениями Курнак, обводя взглядом всех находящихся по ту сторону стола. – Они вполне могут сбросить что угодно и куда угодно. Хоть самого чревла. Да они и сами как чревлы, клянусь богами.
По залу прокатился легкий смешок, поверх него раздался кашель Наргара.
– Все это както расходится с тем, о чем мы говорили вчера, – задумчиво проговорил Канург, почесав подбородок. – У нас была иная стратегия. Дожидаться врага на нашей территории, в десяти переходах отсюда.
– Тридцать пять тысяч стрелков просто растопчут вас.
– Мы восточные сэты, нас не растоптать какимто…
– Канург! – хрипло перебил его Наргар и медленно поднялся с кресла. Его сын торопливо убрал стрельну и подхватил отца под локоть. – Я забыл тебе сказать, Ант. Канург будет командовать нашей армией, и вам лучше, – он посмотрел на меня, – лучше бы не начинать все ссорой и недопониманием. Цель у всех одна. И ты, Канург, – он перевел взгляд на пожилого сэта, – с высоты своей мудрости понимай, что человек не чувствует внутри того, что чувствуешь ты. Для него восточный сэт всего лишь холодное определение. Но в его словах есть смысл. Я так полагаю, – наполненный уже какимто потусторонним спокойствием взгляд вновь застыл на мне, – ты еще не закончил?
– Да, – я кивнул. – Мне абсолютно понятны ваши чувства, но сейчас речь идет о победе. Уничтожив мосты возле Нурлима, мы сделаем первый шаг к ней.
– Но нурлимцы нам не позволят этого! – почти в унисон вскрикнули пара сэтов с той стороны стола. Ну что же. Пара – это всего лишь двадцать процентов от всех «сиреневых».
– Позволят, – спокойно выдохнул я. – Если сразу оплатить им постройку новых.
Теперь уже половина «сиреневых» загудели с явным недовольством. Пятьдесят процентов. Это уже многовато.
– Но это все равно обойдется дешевле, чем разрушенный врагами Тиглим. И это будет практически даром в сравнении с тем, что ждет вас после поражения. Разве не так?
Гул в одну секунду смолк, все сэты сейчас смотрели на меня. Даже Курнак подался вперед, словно пытаясь заглянуть мне в глаза.
– Ант, ты ничего об этом не говорил…
– Пришло в голову по пути сюда. – Я мельком взглянул на Наргара, а заодно и на его сына. Худое усталое лицо старшего сэта было задумчиво, а вот Ульгар, казалось, внутренне улыбается. – А деньги, отданные нурлимцам на постройку мостов, очень скоро вернутся с лихвой. В случае победы у вас будет выход к морю. Альгар мне рассказывал, что предшественник Мангра, тот, кого вы зовете великим Тангаром, мечтал о торговле с другими народами. Так почему бы не воплотить его мечты в реальность?
– Ты говоришь о далеких перспективах. – Едва я закончил, заговорил главнокомандующий: – И твои планы слишком… слишком расточительные…
– Расточительные? – Наргар рассмеялся, подавился кашлем и поднес платок к губам. Пока он боролся с приступом, все молча ожидали, и по этому ожиданию я вдруг отчетливо уяснил, насколько высок авторитет этого почти съеденного болезнью сэта. А уяснив это, я еще сильнее утвердился в желании переговорить с ним один на один. О жрецах… да и не о них в общемто. Жрецы – это сущий пустяк в сравнении с другой проблемой.
Ненависть. Ненависть восточных сэтов к западным и наоборот, которую нельзя распалять. Эту войну нужно делать малой кровью.
Какое мне до этого дело? Да чревл его знает.
– Расточительные, – наконец откашлявшись, дрожащим голосом продолжил Наргар. – Для главнокомандующего это весьма неуместное понятие.
– Извини, не подобрал нужного слова. Отдать деньги за разрушение мостов… Хорошо, я скажу иначе – это глупый план. Ты что – относишься к нему серьезно?
– Пока не знаю. Нужно подумать еще раз. – Старший сэт Тиглима сделал два шага и, опершись на стол, взял одного из железных «солдатиков». Подняв руку, он указал головой «солдатика» на запад. – Ант, вчера вечером и сегодня с утра мы строили предположения о том, что сейчас делает Мангр, и пришли к выводу, что он уже идет к нам, а значит, он ближе к Нурлиму, чем мы. Как мы сможем разрушить мосты, если там будет целая армия? Если нурлимцы будут видеть на том берегу тридцать пять тысяч западников, они ни за какие деньги не согласятся на наше предложение.
– Наше предложение? – хмыкнув, переспросил Канург и пожал плечами, но Наргар не обратил на его слова внимания.
– Мы отправили на ту сторону Лунгары два отряда разведчиков. – Я указал рукой на Курнака. – Меня предупреждали, что такие решения должен принимать штаб, и были против этого, но я настоял. Думаю, сейчас они недалеко от реки, а возможно, уже и на том берегу. Четырепять дней, и мы будем знать, где Мангр находится и чем занят. Но как бы там ни было, я предлагаю отправить отряд к Нурлиму уже завтра. Двухтрех сотен стрелков хватит.
– Дветри сотни? Они что… будут разбирать мосты по бревнышку?
Раздались редкие смешки, задавший эти два вопроса главнокомандующий мотнул головой и скривился.
– Зачем так много? – спокойно спросил Наргар.
– Думаю, Мангр тоже отправит туда отряды, чтобы помешать нам.
– Ант, ты так говоришь, как будто знаешь планы Мангра. А что, если он сразу решит переходить по государственному мосту?
– Возможно, все будет и так. А что, если все же возле Нурлима?
Повисла пауза. Наргар вернулся к креслу и стал с немалой осторожностью усаживаться, «сиреневые» в ожидании посматривали то на него, то на меня, Ульгар с какойто насмешкой глядел на Канурга, а сам главнокомандующий всем своим видом выказывал отвращение к моей стратегии.
– Хорошо, Ант. Мы примем к сведению твои наработки и обсудим еще раз вечером, – наконец, тяжело дыша, заговорил Наргар. – Как и остальные варианты. Но если твой план будет утвержден, ты готов отправиться с отрядом к Нурлиму?
Я сделал вид, что серьезно задумался, хотя именно на такой поворот и рассчитывал. И даже не рассчитывал, а надеялся всей душой, что не случится иначе. Не хватало еще, чтобы ктото завалил мой план или по халатности, или целенаправленно. А учитывая, что как минимум у половины «сиреневых» в голове сейчас крутится мысль – какого вообще хрена этот непонятно кто объясняет нам, как воевать и что делать, – то завалить могут запросто.
– Завтра к вечеру сюда прибудут стрелки из Виглара, – решив, что намолчался достаточно, громко проговорил я. – Среди них четыре десятка специально обученных воинов. – Мой безмятежный взгляд застыл на лице Канурга. – Я очень надеюсь, что главнокомандующий даст разрешение этим парням отправиться со мной?
Земля сэтов, западное побережье, Гелеополь
– Расстрелять.
Айсунг мельком взглянул на Мангра, который только что с холодным бездушием приказал поставить к стенке шестьдесят гелеопольцев. Это были те знатные и уважаемые сэты Гелеополя, что выжили во время ночной резни. Мангр полностью обезглавливал город, а на все посты наверняка уже были определены верные ему аркопольцы.
Айсунг перевел взгляд на Хальгара. Но выражение лица у того было настолько высокомерным, что идею поговорить именно с ним он тут же отбросил. После удачно проведенного дела Хальгар ни за что не согласится встать на их сторону.
– Уведите. – Мангр небрежно махнул рукой. – А теперь жрецы. Сколько их осталось?
– Восемь, – холодно ответил один из стоявших рядом с великим сэтом.
Айсунг почувствовал, как все внутри напрягается. И от страха за собратьев, и от закипающей в сердце злобы. Неужели Мангр и их прикажет расстрелять? А ведь он прекрасно знает, как немного осталось жрецов в Сэттии.
– Подведите их. Послушаем, что скажут эти… Айсунг! – Великий сэт даже не удостоил главу Аркопольского храма взглядом. Лишь тот же небрежный жест.
«И с каждым взятым городом будет хуже», – мелькнуло в голове Айсунга. Он обвел взглядом центральную площадь Гелеополя. Стройные шеренги личных отрядов великого сэта, выстроенные по двум сторонам, шесть десятков плетущихся гелеопольцев, некоторые из которых перевязаны, и на этих белых перевязках расплывшиеся пятна крови…
Конвоиры стали грубо оттеснять их правее, пихая прикладами. Иногда приклад попадал комунибудь прямо в окровавленную повязку… Айсунг увидел, как после очередного такого меткого тычка один из сэтов рухнул словно подкошенный, его стали поднимать… Но глава храма уже не смотрел туда. Взгляд его застыл на веренице местных жрецов…
– Айсунг, подойди. – Нетерпеливый голос Мангра вырвал его из омута, в который он погружался, и глава жрецов сделал шаг вперед.
– Да, – коротко выдохнул он, остановившись возле великого сэта, и тот окатил его ехидной усмешкой.
– Вот объясни мне, Айсунг, сам никак не могу понять, почему они воевали против нас? Ведь знали, что здесь ты. А у вас, насколько я знаю, иерархия жесткая… и подчинение старшему по сану. Что скажешь?
– Они гелеопольцы.
– Я так и думал. – Мангр скривился. – Как была эта разрозненность, так и осталась, чтобы там ни говорили. Но я сделаю подругому. При мне, – он поднял руку и сжал кулак, – Сэттия будет единым целым. Никаких отдельных городов, никаких вольных поселений. Неделимое и мощное государство. А потом мы пойдем бить краснорожих.
– Сначала надо заставить быть в этом едином государстве восточных сэтов.
Брови Мангра сползли вниз.
– Ты не заговаривайся. Забыл, что с вами стало при Тангаре? А может, напомнить тебе, что за последние тридцать весен случилось с вами на востоке? Там есть хоть один жреческий храм?
– Есть, великий сэт, – тут же миролюбиво заговорил Айсунг, понимая, что перебрал. Не нужно показывать недовольство, пусть он воюет. Пусть. – И мы надеемся, что благодаря вам там снова начнут проводить обряды. Некоторые уже тридцать весен в запустении стоят.
– Если не разрушены.
Брови Мангра снова вернулись на место, и он даже улыбнулся.
– Ладно, Айсунг. Ты не подумай, я вас, жрецов, уважаю, и вы мне еще нужны. Хотя, – он бросил взгляд на Хальгара, который тут же поймал его и с подобострастной улыбкой обозначил поклон, – взятие Гелеополя обошлось без вашей помощи.
Айсунг сделал невинное лицо и пожал плечами.
– Кто же знал, что они так легко купятся на вашу гениальную задумку. – От этих слов его чуть не вырвало. Да что же за метания из стороны в сторону? Разве я не глава Аркопольского храма? Разве так я должен себя вести?
Айсунг собрался было уже выправить осанку и посмотреть на великого сэта с холодным презрением, но голос разума запретил ему это.
«Теперь не ваше время, жрец, – прозвучало в голове с тем самым холодным презрением, которое Айсунг еще миг назад собирался продемонстрировать. – Придется подождать».
«Да», – согласился Айсунг и сделал взгляд еще внимательней.
– Ты прав, – согласился Мангр, не замечая внутренних метаний собеседника. – Задумка действительно гениальна. Так что будем делать с твоими собратьями?
Айсунг тряхнул головой и вновь посмотрел на восьмерых жрецов. Среди них раненых не было. Ни одного. И он знал почему. Тех, кто сопротивлялся и использовал магию, стрелки Мангра попросту изрешечивали пулями. А значит, стоящие перед ним сдались сами. Но винить их глава жрецов не собирался. За что?
– Великий сэт, – начал он с появившейся уверенностью, – ты видишь среди них хоть одного раненого?
– Не пойму, о чем ты? – Мангр оторвал взгляд от выстроенных в короткую шеренгу сэтов в синих накидках.
– Я о том, что они не сопротивлялись твоим войскам. Иначе твои стрелки попросту нашпиговали бы их пулями.
– Хм. А ведь ты прав. Хальгар, кто атаковал жреческий храм?! – громко бросил он военачальнику, и тот, сразу сообразив, чтото проговорил стоявшему рядом командиру отряда. Офицер рванул кудато, а сам Хальгар зашагал к великому сэту сквозь быстро образовавшийся проход меж членов великого сэтара, полукольцом окружавших Мангра.
– Сейчас выяснит, – отрапортовал он, останавливаясь. – Но, насколько я знаю, должен был четвертый отряд из ваших личных.
Пока сведения подтверждались, Айсунг молча разглядывал площадь, стараясь раньше времени не встречаться взглядом с собратьями. Скорее всего, они останутся живы, и он еще успеет поговорить с ними и посмотреть в глаза. А сейчас можно просто отвлечься на красоту главной гелеопольской площади. Вон на углу тот самый белокаменный храм, уходящий темносиним шпилем в небеса… На другом углу не менее красивое здание гелеопольского суда, четыре этажа, изящные барельефы, подпирающие большой балкон две статуи пифонов. Пасти этих каменных изваяний ощерены, морды грозны…
– Так точно, эти жрецы сопротивления не оказывали. Они сразу сдались. Остальные восемь укрылись во внутреннем дворе храма…
– Про остальных не нужно…
Айсунг поглядел на молодого офицера, вытянувшегося перед великим сэтом. В глазах хоть и есть небольшой страх, но все же видно, как они горят предчувствием подвигов и славы во имя…
«Сэттии? Мангра? Себя? – Глава жрецов усмехнулся. – Какая разница. Пусть они делают свои дела, а мы будем делать свои».
Вскоре на площади все закончилось. Жрецы были помилованы великим сэтом, сам он удалился в здание гелеопольского сэтара, а колонны стрелков, чеканя шаг, потянулись к одной из широких улиц.
Айсунг наблюдал за этим с какимто равнодушием внутри, стоя внизу широкой лестницы, с которой Мангр казнил и миловал всего несколько минут назад. Когда последний отряд покинул площадь, он молча двинулся к храму. Восемь помилованных жрецов поплелись за ним, переговариваясь между собой шепотом.
Огромный серый квадрат площади остался за спиной, Айсунг остановился у массивных дверей храма, открытых служками, и подождал, пока гелеопольцы войдут внутрь. Бросив взгляд на здание сэтара, он и сам скользнул внутрь. В нос тут же ударило знакомым букетом запахов. Архан, светлая трава, ульпак благостный… Все это использовалось во время проведения обрядов.
– Великий жрец, – обратился к главе один из его старших служек, – жрецы ждут вас в дальней зале. Как вы и просили.
Айсунг вскинул голову и посмотрел на большую дыру в восточной стене храма. Пули со «взрывом» из ветви Воды для взятия города не понадобились, но все же ими воспользовались. Еще одну такую же дыру он видел в одном из домов. Варвары.
Мысленно ругнувшись, глава жрецов указал на пробоину.
– Ларунг, прикажи комунибудь заняться дыркой. Негоже, чтобы в храме было такое.
– Ларгар, – учтиво поправил его служка. – Я еще не прошел обряд посвящения.
Айсунг вымученно улыбнулся. Да, чтото он вымотался за последние дни.
– Ничего, думаю, ты уже готов к этому. Так что привыкай к жреческому имени.
Он позволил служке трижды поцеловать перстень на левой руке и лишь после этого двинулся к дальней зале.
Там его ждали около двадцати аркопольских жрецов. Он первым делом поприветствовал отдельно Харинсунга и Курунга, самых старых жрецов Аркополя, потом кивнул всем остальным и прошел к массивному креслу в центре залы.
– Собратья, этот сход очень важен, – начал он, глядя поверх голов жрецов на божка, который стоял в глубокой нише стены за скамьями. – Все служки сейчас следят за тем, чтобы в храм не проникла ни одна живая душа. Этот сход очень важен, – повторив, Айсунг мысленно восславил всех богов разом и снова продолжил: – О чем пойдет разговор, вам уже известно. Мы не раз заводили его. Речь о нашей роли в этой войне. От того, что мы станем делать, зависит наше будущее.
Несколько жрецов закивали, Курунг тяжелее облокотился на массивную трость и подался вперед, словно боясь пропустить чтото важное. Впрочем, важным в речи Айсунга было все.
– И вот к чему я пришел после всех наших разговоров и вместе и по отдельности. Это не секрет, собратья, что чаще я вел беседы с достопочтенными Харинсунгом и Курунгом, самыми старыми и мудрыми из нас, и вот теперь готов представить вам полную картину. Всем вам понятно, что победа восточных нам не нужна. Она для нас подобна смерти. Но… – глава жрецов сделал небольшую паузу, набрал в легкие воздуха, – и Мангр не нужен нам. Победив восточных сэтов, он станет полностью неуправляем. Он возжаждет абсолютной власти, а мы будем ему помехой. Да, – Айсунг вскинул руку, – мы сейчас слабы, и казалось бы, какой мы можем быть помехой? Но Мангр станет смотреть дальше. Он прекрасно знает историю Сэттии и знает, что были те времена, когда жрецы и являлись самой властью. А Мангру не нужно долго объяснять, как поступить в таких случаях. Расстрелять! – Снова пауза. Айсунг обвел всех взглядом. – А это он умеет. И сделает, не дрогнув сердцем. Поэтому наша стратегия такова – дать Мангру выиграть, но не так просто, как он собрался, а ценой больших потерь.
– Именно. Мангр должен ослабеть, – не сдержавшись, бросил один из молодых жрецов, но глава жестом остановил его.
– Да, он должен ослабеть, – вскинутая рука вернулась на колено. – И для этого мною были предприняты следующие шаги. Четыре дня назад я направил Кайрунга и Дайрунга в Нурлим к нашим собратьям. Они объяснят им, как поступать в наших интересах. В Нурлиме все еще много прихожан, истинно верующих, и я верю, что у наших собратьев получится убедить жителей этого славного городка в том, что Мангр собрался разрушить их город до основания. Для этого мы создали фальшивый документ, подписанный якобы великим сэтом, где говорится именно о таком его решении. Это первое. Второе. Все наши собратья во всех городах должны скрывать знание какихлибо мощных заклинаний из надстихийных ветвей. Только ветвь Воды. Здесь нам все равно не увильнуть. Все знают, что третья книга богов, или, как они называют ее, – третья книга Номана, у нас. Это второе. Третье. Нам удалось внедрить несколько старших служек из западных поселений в Аркопольское торговое сообщество, которое снабжает армию продуктами. В городе никто их в лицо не знает, так что выполнить свое дело они смогут. Перед сражением с нурлимцами, которое, я надеюсь, благодаря стараниям тамошних наших собратьев непременно произойдет, в вино будет добавлен порошок из корня архана. Он замедляет движения, вызывает слабость…
– Тут, главное, не хватить через край, – заговорил вдруг Курунг, и Айсунг не стал в этот раз поднимать руку. Он лишь почтительно взглянул на старого жреца и кивнул. – А то, не дай бог, восточные еще и выиграют.
Кивнув еще раз, Айсунг улыбнулся.
– Не переживайте. В Нурлиме наберется от силы тричетыре тысячи стрелков. Даже если опоить порошком всю армию Мангра, они все равно шутя подавят сопротивление. Так что надежда лишь на потерю хотя бы двухтрех тысяч со стороны Мангра во время штурма города. Надеюсь, нурлимцы не повторят глупости гелеопольцев и не впустят сами врага.
Послышались тихие смешки, но они были заглушены звуком торопливых шагов, эхо от которых быстро заполнило помещение растущим гулом. В залу вбежал один из старших служек.
– К храму идут несколько членов великого сэтара! – остановившись, почти прокричал он, и жрецы тут же смолкли. Айсунг обернулся, кивнул благодарно и поднялся.
– Что же, собратья, – стал он торопливо заканчивать сбор, – видимо, у Мангра есть к нам какието свои дела, а значит, пока отложим обсуждение наших. Но основное я уже сказал, остались детали. Пусть все приступают к своим обычным занятиям, – добавил он и повернулся к оповестившему их молодому сэту. – А ты беги, отопри двери. У этих трусливых прислужников тирана не должно быть ни малейшего подозрения.
Я покинул Тиглим с большей частью своего гурта и тремя сотнями всадников через два дня, которые были потрачены на демонстрацию нового оружия и заклинаний, а также на доказательство правильности моей стратегии. За спиной стрельна нового образца, нож и «шип» на поясе, рюкзак с книгами приторочен к седлу. И последний я собирался теперь открывать как можно чаще. Не знаю почему, но мне вдруг в голову пришла странная идея. Да, я пробовал уже, и псевдоРуна говорил, что нужно постичь все книги, но… А если все не так? В смысле в общем плане так, но в деталях иначе. У меня есть в узле заклинания всех восьми ветвей… Да, этого оказалось недостаточно. А что значит – постичь? Все от корки до корки? ПсевдоРуна тот еще хлыщ оказался, почему я должен ему верить?
Магистр.
Вот какая идиотская идея родилась в моем мозгу и завладела им полностью, оттеснив даже мысли о войне.
А что, если плетения Крови начнут изучаться, когда я буду знать не просто по несколько плетений из всех ветвей, а когда у меня будет хотя бы по одному плетению каждой ветви магистрального круга? То есть если я стану магистром во всех восьми ветвях. Что, если так?
Да, идея ничем не подтверждена, но ведь логична. Ладно, и пусть даже не магистром, а архмагистром. Это всего лишь вопрос времени, желания и терпения. Но ведь сам алгоритм…
Какая разница – есть у меня, например, «корона» из Воздуха или «холмы» из Земли, или еще чтонибудь несущественное из Огня? Да глупо, чтобы какието незначительные плетения определяли возможность овладения девятой ветвью. Нет. Тут точно дело в магистрале или архмагистрале.
Нужно постичь все книги… Но ведь что под этим может подразумеваться? Ты открываешь, читаешь книгу, втягиваешь в себя плетения из магем… Выучиваешь какоето до пятого, шестого или седьмого круга… Может, это и есть постижение? Но ведь мне, черт возьми, это не нужно! Я и сам могу собрать любое плетение до архмагистрала…
К Нурлиму мы двигались три дня, так как были отягчены обозом с продуктами и деньгами. Сначала мимо нас проплывали густые лесные чащи, потом както резко пошла бескрайняя степь с редким кустарником. Гуляющий здесь теплый и очень сухой ветерок только усугублял действие палящего светила, поэтому все поголовно чувствовали себя неважнецки.
В конце второго дня мы наткнулись на крохотное поселение, где жило примерно столько сэтов, сколько было в нашем отряде. Испугавшись, местные жители укрылись за окружающим селение частоколом, и нам пришлось почти полчаса уговаривать когонибудь выйти. Как потом оказалось, они с перепугу решили, что мы пришли воевать с ними. Вот же смешные. Кому нужна эта крохотная деревенька, стоящая посреди продуваемой всеми ветрами степи, когда ожидается большая война?
Но именно это происшествие и навело меня на мысль, что все в общемто очень и очень неплохо. О грядущей войне срединные сэты почти ничего не знают, и, значит, можно проводить среди них разъяснительную работу.
На закате мы посетили местный сэтар, который, в отличие от тиглимского или даже вигларского, располагался в обычной деревянной хибаре размером метров десять на шесть. Коекак разместившись там, мы с Сальгаром быстро и точно объяснили, вопервых, кто я такой и какого рожна вообще тут делаю, а вовторых, расписали все ужасы, которые постигнут срединных сэтов, когда сюда придет Мангр. Впрочем, насчет последнего они уже и сами догадывались. Указ о замене стрельн не прошел мимо даже такой крошечной деревушки.
Закончилась наша просветительская работа полусотней стрелков, которые следующим утром были готовы отправиться в Тиглим и встать под знамена восточных. Не густо, но, как говорят, и не пусто.
– Сальгар, – начал я, когда мы вечером уселись у одного из разожженных костров, – вот таких мелких поселений тут должно быть много. На картах они не указаны, но представь – там полсотни, там сто, глядишь, и лишнюю тысячу наберем. А нам это не помешает.
Сальгар согласно кивнул, и утром мы отправили в Тиглим двух гонцов с таким предложением. Пусть те, у кого, может быть, есть родственники в таких вот деревенькахкрохах или кто просто знает об их местоположении, не поленятся да проедутся по ним. Вряд ли срединные откажутся встать на сторону восточных. Вон как у этих глаза ненавистью загорелись, когда я про Мангра говорить начал.
А заодно с вестовыми я передал Курнаку приказ немедленно выдвигаться с обозом к мосту возле Арлара. Вообще на последнем заседании штаба было решено так: сначала мы уничтожаем мосты возле Нурлима, через пять дней после этого Курнак с помощью виаров проделывает то же самое с мостом у Арлара, а в это время основная армия выдвигается к государственному мосту и становится в паре переходов от него. Туда же вигларский обоз подвезет пушки. Заниматься этим должен был Рунг со своим десятком и еще десятью взрослыми сэтами. Конечно, старший сын Альгара рвался отправиться вместе с нами, но я был непреклонен. Что, если возле Нурлима нас будет ждать засада? Хватит Лайге и смерти мужа.
Но после того как во мне укрепилась вера в том, что срединные сэты, скорее всего, примут нашу сторону, действия Курнака нужно было подкорректировать. Не просто взорвать этот чертов мост, но и всеми правдами и неправдами попытаться поставить под наши знамена арларцев.
Нет, Мангр там все равно не пойдет, в этом я был почемуто уверен. Слишком тяжело оттуда следовать к Тиглиму. Но дело теперь было даже не в трудности подхода к восточной столице с юга. А в том, что Арлар городок крупный, и парутройку тысяч стрелков они отрядить способны. Если Курнак их убедит… но и в этом я был почемуто уверен. Курнак мудр, он сможет.
Именно по этой причине я и взял с собой Сальгара. Уже в последний момент. А заодно с ним и еще двух членов сэтара из Тиглима и Трухны. Второй, кстати, как и я, был временным старшим сэтом и практически моим одногодкой.
Сам же я в переговорах с нурлимцами решил не участвовать. Это не крохотная деревенька, где в общемто все равно, как ко мне отнесутся. В Нурлиме же пусть все дела разруливают члены сэтаров.
К полудню третьего дня мы приблизились к своей цели. Здесь уже вместо степи снова потянулись лесные массивы, от большой реки даже с полутора переходов ощутимо дохнуло влагой и прохладой, и примерно в переходе от города я остановил отряд и указал рукой на лесную полосу.
– Углубляемся прямо в лес. Дангар, твой десяток в секреты. Вдруг кто из нурлимцев решит сначала прогуляться, а потом внезапно пробежаться обратно к городу и рассказать о нашем присутствии, – дождавшись кивка своего ученика, я обратился к Сальгару: – Скажи, чтоб подготавливали две телеги.
И спустя всего полчаса пара гужевых средств, нагруженных всяким барахлом и сопровождаемая четырьмя сэтами, вооруженными лишь ветхими, видавшими виды стрельнами, двинулись дальше по дороге. Разговор с сэтаром, предложение денег за мосты и прочее – это уже после. А пока пусть наши «купцы» проверят, нет ли в Нурлиме стрелков Мангра. Столкнуться с ними с лету в наши планы не входило.
Когда бивак был оборудован, я обошел его, выставил по периметру посты, приказал не разжигать костров и вернулся к своему гурту. Рядом с нами поставили свои палатки и члены сэтаров. Варгар, весен сорока от роду, и Тульф. Молодой, низкорослый, но сбитый сэт с большими выразительными глазами. Я бы даже сказал, слишком выразительными. Прочитать по ним, что творится в данный момент у него внутри, было проще простого. Вот и сейчас он рассказывал моим парням, как стал временным старшим сэтом, и в глазах его сверкала откровенная гордость. Как он вообще на такой пост попал? Все же умение скрывать, что на самом деле творится в твоей душе, одно из основных для тех, кто во власти. Мне так кажется.
Я присел, остановил взмахом руки Сальгара, который намеревался чтото мне сказать, и стал слушать. Однако ничего интересного. А точнее, я попал уже на самый финал рассказа, по которому понял одно – выбрали временным старшим сэтом этого Тульфа за проявленную доблесть.
Ну что ж, и ладно. Потом какнибудь узнаю подробности у своих.
– Парни! – Я оглядел учеников. – Расслабляться не стоит. Второй десяток, прокачивайте узел, четвертый и пятый, подгоняйте «кулак Адхара» до второго круга.
Я поднялся. Сальгар с интересом взглянул на меня.
– Тебе, кстати, тоже не помешало бы улучшить свои магические способности. Может, возьмешь у моих парней «кулак» Хаоса?
На его лице появилось напряжение. Понятное дело, и хочется, наверное, да у малолеток просить – ниже его достоинства.
– Подумай сам, – безо всяких эмоций продолжил я. – В бою всякое может произойти. Глядишь, и жизнь тебе это плетение спасет.
– Ты прав. – Сальгар кивнул и тут же чересчур наигранно обратился к Вайру, командиру четвертого десятка моего гурта: – Ну что, поделишься со стариком?
Чем все закончится, я смотреть не стал. У меня были свои дела.
Покинув нашу часть лагеря, я двинулся к его краю. Обогнул несколько сидевших кружками сэтов, которые в бледном свете лунной ночи были больше похожи на диких зверей, чем на разумных существ, и через минуту уже быстро зашагал по едва приметной тропинке. Метров через тридцать остановился на маленькой, залитой призрачным светом полянке, и, оглядевшись, присел в позу лотоса. Мне тоже нужно было заниматься магией. И причем усиленно.
На первых двух стоянках я работал со «щитом» Порядка, плетя четвертый круг и потом изучая его. Причем сделать получилось только первое, а со вторым снова было тяжко. Приходилось хватать грязную энергию, «пихать» ее в петельки и трястись от напряжения и боли. А ведь еще есть Свет, Тьма и Хаос, где мне предстоит достигать того же самого. С Землей ладно. Это всего лишь стихия, хотя и почти не изведанная мной. Спасибо тебе, Линк, за «ямы». Вовремя я поменялся с тобой баш на баш. И спи спокойно, брат…
Проблемы с Порядком слегка остудили мой пыл, но сама идея о достижении магистрата во всех ветвях захватывала меня все больше и больше. Магиструниверсал, разве не круто? Да, здесь это практически бесполезная вещь, пуля пробьет все, что у меня есть из защитного, но ведь однажды я вернусь в Ольджурию за Литкой, а возможно, и за душой чертового Вирона, если, конечно, он уже не сдох от цирроза печени. Мир, конечно, тут другой, но печень ведь та же, и учитывая, как этот ублюдок налегает на хорское… Впрочем, здесь есть лекари или даже целители, которые за золотишко могут вылечить эту тварь… А и правильно, лечись, Вирон, лечись. Здоровому тебе будет обидней, когда я нашпигую «срезнями» твою свиную тушу…
В этот раз именно «ямами» я и решил заняться и, чтобы не отвлекаться на промежуточные позиции, стал плести сразу четвертый круг. Изучу его и потом сразу сделаю пятый, чтобы иметь магистрал по всем стихийным.
Когда через час плетение представляло собой «коврик» из семи цепочек, я дал себе несколько минут отдыха и принялся за изучение, как ополоумевший хватая огромные сгустки грязной энергии. Трясло и било неимоверно, но я терпел, ведь впереди маячила хоть и призрачная, но архиважнейшая для меня цель. Кровь, плетение «снятие клейма» и свобода!
Нет, физически я уже давно свободен, но морально… Это проклятое клеймо внутри меня все же не дает мне полностью ощутить себя не рабом.
В лагерь я вернулся в полном изнеможении, но довольный. «Ямы» были изучены, сразу четвертый круг, осталось завтра утром опробовать их. У Мангра будет кавалерия, и против них это неплохое плетение. А при неожиданном и правильном применении похлеще пушек может сработать.
– Вайр! – тихо подозвал я командира четвертого десятка. Большинство моих учеников уже спали, а те, кто не спал, разбившись на маленькие группки, переговаривались едва различимым шепотом и так же шепотом хихикали, когда ктото отпускал шутку.
– Да, мин аржант. – Молодой сэт медленно поднялся.
– Завтра рано с утра я дам тебе заклинание из ветви Земли, а ты в течение дня передай его своим. Заклинание простое – применяешь его, и на небольшом участке появляется несколько ям глубиной в тричетыре пальца. Для несущихся на нас верховых это может стать серьезной проблемой.
Вайр, быстро оценив, выпятил нижнюю губу и закивал.
– Ладно, – я похлопал его по плечу и кивнул в сторону Лернара, решившего подремать до полуночи под открытым небом, – разбуди его через час, пусть сменит на постах первый десяток. Дангар с его парнями завтра мне нужен в полной боевой готовности.
Но десяток Дангара с утра не понадобился, так как необходимость идти в разведку отпала. Еще за несколько минут до рассвета вернулись наши «купчины». Не все, половина. Двое других остались в городе, продолжая для прикрытия торговать барахлишком на местном рынке. И та информация, которую они принесли, была, мягко говоря, странноватой.
– То есть как это на нашей стороне? И почему жрецы?..
Я замолчал, задумчиво нахмурив лоб.
«Купчины», три командира сотен, двое членов сэтаров из Тиглима и Трухны, Дангар, Сальгар и я сидели на бревнах, притащенных еще вчера на «штабную поляну». Посреди поляны был расчищенный кусок земли, где мои ученики палочками и камнями выложили примерный план города и окрестностей. Канавка глубиной в палец изображала Лунгару, квадрат из плоских камней – Нурлим, две дощечки – мосты.
– Ничего странного, – показывая своими выразительными глазами искреннюю убежденность, громко заговорил мой «коллега». – Они же не идиоты, понимают, за кем правда. А правда за нами.
– Погоди, Тульф, – остановил его один из командиров сотни, имени которого, к сожалению, я не запомнил. Слишком много их, оканчивающихся на «гар», пришлось мне услышать в последние дни. – Не все так просто.
– Вот именно, – согласился Сальгар. – Самим нурлимцам я еще готов поверить, но жрецы… – Он посмотрел на меня. – Что думаешь, Ант?
Я поднял руку и медленно повертел головой.
– Тут быстро не решить. Нужно все раскладывать по полочкам. Так, – я сделал глубокий вдох, – по каким причинам жрецы могли поступить так, как они поступают?
– Да ни по каким, Ант! Они же знают, что, если мы победим, им не быть. Разгоним всех к нефилимовой бабушке! – тут же вскричал Сальгар. – Чувствую, это западня какаято.
– Погоди, погоди. Давай все же пофантазируем. – Я улыбнулся. – А что, если им поступил такой приказ от их верхушки. Тем более что, как ни странно, нурлимские жрецы уже точно знают о войне.
Медленно обведя взглядом всех присутствующих, я заметил, что мое предположение привело большую часть в ступор.
– Да, они понимают, что жрецы как класс перестанут существовать, если в этой войне победа будет нашей. То есть просто так ратовать за помощь нам они бы не стали ни при каких обстоятельствах. Так?
Несколько сэтов поддакнули, ктото просто кивнул.
– А теперь давайте подумаем, как мы можем использовать эту ситуацию, – еще тверже продолжил я, и сам вдруг уверяясь на все сто, что правильно все разгадал. А и в самом деле. Ведь жрецы не дураки и не альтруисты, чтобы рыть себе могилу ради… Ради чего вообще? Наша победа принесет им только вред, вред, и ничего, кроме вреда. – Итак. Раз уж жрецы поддерживают и даже сами убеждают нурлимцев оказать Мангру сопротивление, значит, они знают точно, что он будет переходить Лунгару именно здесь. Помоему, логично.
Снова согласные поддакивания и кивки, только теперь не такие уверенные и чуть меньше. Видимо, еще не полностью въехали.
– С одной стороны – это нам на руку. – Я поднялся и подошел к плану. Указал рукой на один мост. – Вот только с разрушением мостов придется повременить.
– Почему? – спросили одновременно Дангар и Тульф, а следом этим вопросом озадачился один из командиров сотни. Сальгар же промолчал, и я взглянул на него.
– Они должны знать, что мы решили встретить их здесь, – медленно проговорил он, и я кивнул.
– Все верно.
– А откуда он вообще узнает?
Я взглянул на Дангара и выразил на лице недовольство.
– Ты командир десятка первого вигларского гурта. – Мое недовольство сменилось улыбкой. – В общем, не позорь своего аржанта такими глупыми вопросами. Как ты думаешь, Дангар, в многотысячном городе может оказаться хотя бы один ревностный сторонник западников? Вот именно, – ответил я на кивок молодого сэта. – Он и донесет обо всем, что здесь происходит. Впрочем, я лично думаю, что вряд ли тут будет один такой, но так даже лучше. Пусть отсюда на запад хоть по два раза на дню отправляется гонец. Это нам только на руку. Но вернемся к делу. Мы посылаем в Нурлим одну сотню. Сальгар, Варнар и Тульф ведут переговоры с местным сэтаром о том, чтобы тот позволил построить на этом берегу укрепления. Надеюсь, с этим все понятно?
Теперь поддакивания чуть увереннее.
– Мангр решит, что мы собрались встречать его здесь и поступит следующим образом – либо двинется прямо на нас, чтобы решить все разом, либо, с самонадеянной усмешкой на лице, попрется к государственному мосту.
– Не понял, почему нельзя сразу разрушать мосты?
Я обернулся. В глазах моего коллеги читалось полное недоумение.
– Потому, Тульф, что Мангр вряд ли бревно, на котором ты сидишь, а живое мыслящее существо. И не глупое, раз смогло убедить одну половину Сэттии напасть на другую. Если уничтожить мосты сразу, он догадается, что это отвлекающий маневр и что мы ждем его либо возле государственного моста, либо возле Арлара.
– Но ты же сам сказал, что он может и сюда пойти…
– Именно сюда он пока и собирается идти. И вопрос теперь состоит в следующем – насколько его решение твердо.
– Если разрушить мосты, он не пойдет. В Тиглиме ты утверждал, что Мангр обязательно направит свою армию к государственному мосту, если мы уничтожим…
– Тульф, – перебил я с хладнокровным спокойствием, краем глаза приметив напряжение на лице Дангара, – иногда планы нужно корректировать. В Тиглиме я просто не стал вдаваться в подробности, время поджимало. Мы здесь, Тульф, и здесь нужно учитывать новые данные. А они таковы – Мангр собирается идти именно сюда и может не изменить своего решения, даже если мосты будут разрушены.
Я присел на корточки перед планом и, подняв с земли длинную сухую ветку, ткнул ее концом в каменный квадрат.
– Плюс к этому мы теперь знаем, что нурлимцы с какогото перепугу сразу решили выступить на нашей стороне. Возможно, Сальгар прав, и это западня. – Я посмотрел на наших липовых купцов. – А ну давайте еще раз.
Один из них повторил почти слово в слово сказанное ранее, и над поляной повисла тишина.
– Чревл, – я поднялся и зло бросил ветку в каменный квадрат. – Если нурлимцы окажутся в одной связке с Мангром… Всетаки придется мосты разрушать сразу. – Я невольно скривился, но так, чтобы не видел Тульф. Его самого я не видел тоже, но понимал, что сейчас он внутренне ликует. Но, с другой стороны… ситуация действительно тяжелая, с наскоку не победишь.
– Хорошо. – Я вскинул голову и вновь оглядел сэтов. – Давайте рисковать. Полсотни стрелков отправляются в Нурлим. Сальгар, Варгар, вы сразу же начинаете вести разговор о разрушении мостов и предлагаете деньги. Но и о постройке оборонной линии на этом берегу не забудьте сказать. Если нурлимцы не пытаются нас обмануть, они согласятся на все. Все остальные остаются здесь и создают видимость, что нас тут как минимум несколько тысяч, а не две с половиной сотни.
– Как? – усмехнувшись, спросил… разумеется, Тульф. Я без всяких эмоций посмотрел на него.
– Ночью будем жечь костры. Несколько сотен костров. Пусть те, кому надо, считают, что здесь почти все наши силы.
– Я так и не понял, так куда же пойдет Мангр? – Тульф с улыбочкой повернулся к командирам сотен, а я мысленно выругался. Чертов идиот! Неужели непонятно, что этого нельзя предугадать на сто процентов. Нельзя. Да, там, в Тиглиме, я упростил схему и всячески пытался навязать ее. Зачем? Да чтобы вы, чертовы медвежатки, не теряли время, а начинали действовать.
– Мангр пойдет к государственному мосту.
Я поглядел на своего коллегу с таким холодом, что тот испытал сильный дискомфорт, что было понятно по его не умеющим скрывать чувства глазам.
– Вот только для этого нам нужно очень сильно постараться.
Я медленно вернулся к бревну, на котором сидел до этого, и тяжело плюхнулся на него.
– Сальгар, договаривайся с местным сэтаром о разборке мостов и предлагай половину суммы. Пусть они потом эти же бревна используют, а на оставшиеся деньги мы закупим у них остатки зерна на нужды армии и вывозить пока не будем. Это станет еще одним доказательством того, что мы собираемся встречать Мангра здесь. На этом совет закончен. Пусть пятьдесят стрелков из третьей сотни готовятся. Через час они уже должны будут отправиться в город. Все остальные пусть собирают хворост.
Я взглядом дал понять Сальгару, чтоб тот задержался, и, когда все ушли, заговорил прямо:
– Как ты понимаешь, я и сам сейчас не знаю, куда пойдет Мангр. Я не уверен. Может, я зря убедил всех в Тиглиме в правильности своей стратегии?
– Все нормально, Ант. – Сальгар развел руками. – Предугадать, куда точно направится Мангр, сейчас никто не сможет. Даже боги.
– Да. Но ведь я уверил всех в обратном.
– Ктото должен был это сделать. Ты взял на себя смелость, и я уважаю твое решение, Ант. Только вот я тоже не понял, почему ты сначала решил не уничтожать мосты?
– Чтобы Мангр не догадался. Представь, за короткое время крушатся целых три моста, оставляя ему всего один вариант. Я бы на его месте заподозрил неладное. К тому же сам подумай, если мы уничтожим здесь оба моста, то как мы собираемся переходить на тот берег в случае удачного для нас стечения обстоятельств?
– Сдается мне, Мангр даже не думает, что мы рискнем вторгнуться в западные земли. – Сальгар хмыкнул. – Так что все нормально. Но если ты сомневаешься, давай уничтожим один.
Я кивнул.
– Это оптимальное решение. И не уничтожим, а разберем, – поправил я собеседника. – Так и веди разговор с сэтаром.
– Я понял, Ант.
– И если что… ну, вдруг. Ты там не геройствуй напрасно. Лучше сдайтесь, а мы попробуем вас вытащить. И чтобы мы понимали, как у вас обстоят дела, отсылай к нам раз в полдня гонца.
– Хорошо. – Сальгар поднялся с бревна и двинулся ко мне. Я встал, пожал протянутую руку.
– Удачи.
Проводив взглядом уходящего сэта, я задумался о той заминке, что произошла несколько минут назад. Мой взгляд застыл на каменном квадратике, зубы машинально покусывали нижнюю губу.
«Черт. В следующий раз нужно брать таймаут на обдумывание, а потом уже проводить советы. Иначе такие, как Тульф, заметив оплошность, не преминут поддеть или еще что хуже. Например, донести в Тиглим о моем несоответствии занимаемой должности. Не временного старшего сэта, разумеется, а командира сводного отряда. Это, конечно, не моя война и по большому счету мне должно быть все равно… Но при чем тут большой счет? И маленьких счетов хватает. Победа – это выход к морю, выход к морю – это флот, флот – это Вальтия. Да и нравится мне командовать, черт побери. Словно в крови это теперь после Зыби».
– Мин аржант! – отвлек меня от размышлений вернувшийся Дангар. – Я помешал?
– Нет.
– Вы говорили…
– Я помню. Но планы поменялись. Пока вместе со всеми собирайте хворост для костров, его нам понадобится очень много, а после обеда твой десяток и десяток Вайра будут заниматься магией. И еще. Скажи командиру первой сотни, чтобы выделил своих стрелков для патрулирования округи. Пусть сменят лернаровских.
При упоминании последнего лицо Дангара заметно скривилось, но он быстро взял себя в руки. Да уж, между двумя этими парнями нешуточное противостояние. Как бы не переросло во вражду.
Посидев пару минут после ухода Дангара, я поднялся и направился к присмотренной мною еще вчера поляне. Поляна была здоровенная, метров сорок на тридцать. Какая площадь поражения у «ям» четвертого круга, я не знал, но вряд ли больше тысячи двухсот «квадратов». Нереально такое.
Встав метрах в десяти от одного из краев ярко освещенной лесной проплешины, я скастовал свое единственное заклинание Земли. Едва заметная прозрачная волна рванула вперед, расширяясь и пригибая траву. Спустя секунду эта волна была шириной метров в десять, еще через секунду – двадцать. Я уже было раскатал губу на тридцать, но расширение закончилось. Не отрывая взгляда, я смотрел, как нечто вроде прозрачной пленки застыло на том краю поляны и затем с едва слышным хлопком исчезло. Готово. Осталось только посчитать количество ям, узнать, какова их глубина, и вычислить площадь поражения.
Я пересек поляну, ругнулся. Половина ям оказалась уже за поляной, в густом кустарнике. Это значит – расстояние, на котором срабатывает заклинание, пятьдесятшестьдесят метров. Но это неважно. Сегоднязавтра попробую оптимизировать и уменьшить до сорока – сорока пяти. Главное, найти, какую петельку «крутить».
Сосчитав ямы на краю поляны, я углубился в кустарник и продолжил там. Чтобы не посчитать повторно, отламывал от кустарника веточки с листьями и бросал в углубления. А были они не маленькие – диаметром сантиметров сорок и глубиной в пару пальцев. Понашему, сантиметров восемнадцатьдвадцать. Если такие «внезапно» возникнут на пути несущейся галопом кавалерии, то есть реальный шанс сократить ее численность на треть, если не вдвое. Сорок ям на квадрате двадцать на двадцать метров… Неплохо.
Но радость от этого долго не продержалась. Мелькнула ярко, но сразу же затмилась мыслью о том, что с местом выхода Мангра к реке появилась полная неопределенность. И гадай не гадай…
Может, в ближайшие дни разведчики вернутся? Но они вернутся куда? В Тиглим… Чертово Средневековье без нормальной связи! И от магии толку никакой. О плетениях, при помощи которых можно общаться на расстоянии, я не слышал ни разу за неполные три года пребывания здесь.
Первый гонец из Нурлима прискакал уже к вечеру. Я с десятками Дангара и Вайра как раз закончил магическую тренировку, дав задание за три дня всем изучить «ямы» первого круга, и теперь бродил с командирами сотен по кромке леса, показывая, где и как лучше разжигать костры.
– В линию первые, шагах в десяти друг от друга. Вторую линию шагов через двадцать за ними. Так, чтобы ее костры были между кострами первой. Понятно?
Три сэта почти одновременно кивнули, а я обернулся на цокот копыт. Два всадника, идут галопом, так, что клубы пыли поднимаются. На мгновение внутри все сжалось. Что за срочность?
Оба всадника остановились от нас метрах в пяти, спрыгнули резво.
– Что?! – нетерпеливо бросил я, глядя, как один из них неспешно подбирает повод.
– Все нормально, командир, – гонец улыбнулся. – Нурлимцы согласны выполнить наши требования. Уже завтра с утра можно начинать разбирать мост. И зерно недорого продали.
– Твою мать! – не сдержавшись, выругался я на земном, а после продолжил уже на местном: – Тогда какого нефилима вы неслись галопом? Нельзя было на рысь перейти?!
Гонец удивился, но быстро осознал свою оплошность и потупился.
– Прости, командир. Я спешил донести хорошую новость.
Прискакавший с ним сэт, видимо, из секретов, стал сосредоточенно подтягивать подпругу, и я едва не рассмеялся. Хотя на него я и не собирался обращать внимания, но слишком уж неловко он решил сделать вид, что не при делах.
– Ладно. Давай точнее, что и как, – решил я расспросить гонца прямо сейчас, хотя пара командиров сотен уже привычно двинулись в сторону «штабной поляны».
– На воротах нас спросили, кто мы и откуда, и, когда узнали, что из Тиглима, сразу же открыли, – торопясь и чуть глотая окончания слов, начал гонец. – Потом Сальгар и Варгар отправились в сэтар, а мы стояли на площади. Местные подходили, нормально все. Вроде и правда на нашей стороне. Спрашивали, много ли у нас войск. Но мы не отвечали, разумеется. Потом Сальгар с Варгаром вышли в сопровождении четырех членов из сэтара. Сальгар взял с собой десяток, а остальным приказал остаться на площади. Мы к мосту ходили. Посмотрели, договорились там, как разбирать. Потом к амбарам еще таскались, зерно глядели. Хорошее зерно, доброе. Сальгар приказал передать тебе, командир, что это не ловушка. Он бы понял. А если и ловушка, то какаято слишком уж мудреная.
– А с жрецами выяснилось чтонибудь? – поинтересовался я, и гонец покрутил головой.
– Не видели мы их. Да и не стали бы Сальгар и Варгар с ними говорить. Мы же восточные сэты.
– Это зря. – Я прицокнул языком. Надо было заранее убедить Сальгара, чтобы он поступился принципами. – Еще что?
– Сальгар и про тебя сказал им, и тебе приказал передать, командир, что ты тоже можешь в город приезжать. Завтра. С утра еще один гонец должен прискакать, на всякий случай.
– В смысле я? – Мои брови поползли вверх. – Зачем Сальгар про меня сказал?!
– Там такое дело. – Гонец согнул руку и пару раз кашлянул в кулак. – В общем, Сальгар понимает, что, не договорившись с тобой… Командир, но он сказал, что ты поймешь. Он сказал им, что ты пришел изза Пустоши нефилимов. Ну оттуда, где боги живут…
Фигасе!
Я на несколько секунд опешил.
– Сальгар сказал, что это он еще вчера придумал, но тебе говорить не стал. Ты бы все равно не согласился. А нурлимцы теперь, даже если захотят, то побоятся навредить нам. А вдруг ты бог?
Фигасе номер два! Ничего лучше Сальгар придумать не мог?
– Погоди, – чуть отойдя от ступора, заговорил я. – Какой к чревлу бог? У вас что, там, за этой Пустошью нефилимов, боги живут? Да ладно.
– Ну так старшие из уст в уста передают. Если пройти Безмолвный лес и Пустошь нефилимов, то можно повстречать богов. Только путь туда не всем открывается.
Ну, про это я уже слышал. Что путь не всем. Но про богов…
Я медленно оглядел командиров сотен, потом снова уставился на гонца и указал рукой в сторону «штабной поляны». Разговор, спасибо Сальгару, предстоял долгий.
– Позови моих десятников Дангара и Лернара. Пусть на поляну придут, – обратился я к закончившему с подпругой стрелку из секрета, и тот, кивнув, не без удовольствия поспешил прочь.
По пути к поляне я судорожно размышлял… О чем? Я даже сам не мог понять. Слишком много мыслей. Вопервых, Сальгар всетаки зря это. Мог бы посоветоваться для начала. Вовторых, боги? Там, за этой чертовой Пустошью этих крылатых исполинов и правда живут боги? Да ладно, черт побери. Сказки. Да и с чего это боги должны быть похожи на… ольджурцев? Я ведь похож на ольджурца… Точнее, мне несколько раз говорили, что я похож скорее на помесь ольджурца с вальтийцем. Кость более тонкая, черты лица тоже…
Мне вспомнились вышитые на пологах и изображенные на посуде нефилимы. Похожи слегка на наших земных ангелов, вернее на то, какими мы их представляем. По крайней мере, крылья имеются. Но вот проблема в том, что деталей я так и не разглядел. Все вышивки и рисунки были какимито размытыми, словно этот самый нефилим находился в облаке, или в окружении своей ауры. А про лица и вообще ничего не сказать. На пологах еще штришками проглядывали какието черты, глаза вроде, рот… А вот на кувшинах вместо лиц светящиеся овалы. Я потому и расспрашивать не стал. Подумал, что лица у них скорее медвежьи, как у сэтов, а скрыты они аурой… ну мало ли почему. Нельзя этих сущностей детально изображать, например, или еще что.
Ну, и втретьих…
Мы дошли до поляны, и я торопливо двинулся к своему бревну. Както так сразу все, кто входил в полевой штаб, распределили места, и никто на чужое не садился.
– Так что там с этими богами? – спросил я, когда все расселись. На поляне появились Дангар с Лернаром, и я молча указал им на бревно по правую сторону от себя.
– А что точно рассказыватьто, командир? – спросил гонец.
– Все. С самого начала. Как вам старшие из уст в уста передают, так прямо и рассказывай.
– Нуу, – протянул он и поводил пальцем по губам. – Нуу…
– Мин аржант, давайте я, – хмыкнув, предложил Дангар, и я кивнул. Пусть гонец придет в себя после бешеной скачки. – Там дело такое… – Лицо моего первого десятника посерьезнело. – Вы же знаете, что там, по поверьям, хранятся книги Номана, бога Отума. И иногда ктонибудь из сэтов пытается добыть какуюнибудь книгу. Идет через Безмолвный лес и Пустошь, за которыми находится проход в обитель богов, или Древних. Открывается он лишь избранным, а вот как эти избранные определяются, никто не знает. По рассказам, тем самым – из уст в уста… – Дангар снова хмыкнул. Молодежь. Пусть и сельская, но все равно ко всему древнему относится с усмешкой. – Нефилимы проверяют тебя…
– Вначале в Лесу проверяют, – перебил Лернар, и левый глаз первого десятника нервно дернулся.
– Знаю, – буркнул он, не оборачиваясь, и продолжил: – Да, в Безмолвном лесу сначала проверяют, а потом уже нефилимы в Пустоши. И если прошел проверку, то проход открывается.
– Подробней можно? – поинтересовался я. Чтото и правда слишком уж обще.
– А подробней никто и не знает. Это же дедушкины сказки, мин аржант.
– Ну уж и сказки, – включился в разговор один из сотников. – Много ты знаешь, молоко еще на губах не обсохло.
– Давно обсохло, – огрызнулся Дангар, и я медленно помотал головой, глядя ему в глаза. Чтото он в последнее время нервный какойто стал. Неужели побаивается? – Простите, мин аржант, – быстро понял первый десятник и вздохнул. – Я просто не очень верю во все это. Но мне Рунг рассказывал… ну, про прадеда своего… Так вот Азгар хоть книгу и принес, но ничего подробно не говорил. Ни как и кто его в Лесу проверял, ни как нефилимы в Пустоши. И про богов он тоже, между прочим, ни слова.
Сказав это, Дангар уставился на поддевшего его сотника.
– Так и никто не говорит, – выдержав взгляд, улыбнулся тот. – Ни один, кто там был, не говорит. Не знаешь ты многого, сынок, а лезешь. И то, что в Лесу происходит, и то, что в Пустоши, словно стирается потом из памяти. Заходит туда сэт, пока там – помнит, а как вышел… Лишь единицам удалось обрывочно чтото не забыть. Вот, например, что писал по этому поводу Кашнагар из Ранополя, который книгу Воды принес… Есть еще два текста, но я их не видел, у нас только этот был, от руки переписанный. У меня брат учитель, – поспешил объяснить сотник, заметив, что я смотрю на него с легким недоверием. – Он много чего переписывал, в общественную читальню ходил постоянно. – В глазах сотника мелькнула гордость. – Так вот там этот уважаемый сэт Кашнагар так написал: «Остались друзья мои у кромки, а я шагнул в Лес и словно в другом мире оказался. Шел долго и вижу шары небольшие белые. Вначале один, потом еще четыре обступили меня…» Я точно не помню, но он написал, что нельзя против них применять что бы там ни было. Ни пулю, ни заклинание. Он это сам както понял. А так, говорит, убили бы они его легко. Вот изза таких ловушек и не возвращаются многие.
Сотник умолк, кашлянул.
– И дальше что? – спросил я секунд через пять, когда понял, что продолжать он не собирается.
– А дальше я не помню. Память у меня к написанному слабая. Что раз прочитал, забывается быстро. А я эту штуку раз всего читал.
– Ну а про богов там чтото было? – не без насмешки в голосе спросил Дангар, и сотник помотал головой.
– Про богов вроде бы не было.
– Ладно, – коротко бросил я и посмотрел на Дангара. – Иди поднимай свой десяток, сменяй Вайра.
– Но, мин аржант…
– Это приказ, десятник.
Над поляной повисла неловкая пауза. Дангар медленно поднялся и с гордой осанкой зашагал прочь. Надо будет поговорить с ним потом, объяснить, что гордыня – это плохая вещь. Или он от страха всетаки?
– Ну так что про богов? – спросил я, когда Дангар скрылся в лесном мраке.
– Слышал я, командир, – начал вдруг второй сотник, – что видел ктото богов этих. Говорит, пятеро их было.
– Шестеро, – поправил его первый сотник, и второй тут же взвился.
– Какие слова мне говорили, такие я и здесь говорю. Пятеро было.
– Я слышал, что шестеро, – повторил первый сотник.
– В разных селениях поразному рассказывают, – вступил в начинающуюся перепалку отдышавшийся гонец, и я тут же отреагировал.
– Это понятно, – сказал твердо. – Скорее всего, простое перевирание фактов. Но это не столь важно. А выглядят они…
Но вопроса я не договорил и даже чуть не рассмеялся. А божки в Ольджурии как выглядят? Совсем оглупел… Хотя… тут ведь все подругому может быть.
– Как боги выг… – решил я повторить вопрос, но уже заговорил гонец:
– Никто не знает. Не видел их никто. Нет, видели, говорят, но не помнят. Стирается в памяти. А может, и врут.
– Вам бы только обвинять. Чего врут? Стирается ж память, сам говоришь, – добавил первый сотник.
– Ну пусть так будет, – не стал пререкаться гонец.
Понятно. Да, трудно иметь дело со всеми этими древними мифами, трудно. С атомами и то легче, они хотя бы вот, под рукой, на данный момент существуют.
Я мельком взглянул на быстро почерневшее небо. Там, где нет искусственного освещения, ночь приходит стремительно. В голове снова промелькнула мысль о том, что я, скорее всего, нахожусь совершенно не в той Вселенной, где находится спираль Млечного Пути, и по спине невольно пробежали мурашки. Какоето странное и бездонное ощущение – сидя в темном лесу и поглядывая на небо, понимать, что ты находишься в одном из девяти миров. «Значит, и богов должно быть девять, – вернулась вдруг старая мысль. – Почему же эти говорят про шесть и пять? А книги? Может, недостающие там еще? У богов этих?»
– А с книгами Номана что? – спросил я, не обращаясь к комуто конкретно. Все равно лиц уже не разглядеть. – Сколько их оттуда было вынесено?
– Так все и были вынесены, командир, – ответил ночной мрак голосом первого сотника.
– Все? Это точно?
– Точно, – вразнобой подтвердили остальные. Даже сидящий справа Лернар поддакнул, хотя молодежь знала о магии куда меньше взрослых, это я уже успел приметить. Владелито ею плохо почти все, но взрослые еще както вспоминали, рассказывали друг другу о том, что знавали из заклинаний их деды и прадеды.
– Ладно. С этим все понятно. Отчитаю завтра Сальгара за его фантазию, и на том нормально. А с богами… интересно, конечно, но сейчас не до них, – подвел я итог и, хлопнув себя по коленям, поднялся. – С кострами все нормально? – спросил сотников, и те дружно ответили – да.
Ну вот и отлично. Пусть жители Нурлима, а заодно и жрецы видят нашу «армию».
Второй гонец перед самым рассветом привез те же сведения, и я стал с двумя своими десятками собираться в «гости». Что ж, если им нужно явление «божества», мы его сделаем. Нет, никаких горящих кустов или хождений по воде, и даже грома с молниями не будет. Всего лишь знания о Вселенной. Если спросят, конечно. Но если уж спросят, то весь учебник астрономии им выдам. Пусть видят мое божественное всезнание.
Усмехнувшись своим глуповатым мыслям, я проверил подпруги и повел Асгата к дороге.
Здесь уже верхом меня ждали десятки Дангара и Лернара. Вскочив в седло, я бегло оглядел их – все как на подбор, подтянуты, в глазах желание войны.
– Ну что, парни? – Я потянул правый повод, разворачивая лога крупом к только что взошедшему солнцу. – Поедем посмотрим, что там за нурлимцы такие?
– Так точно, мин аржант! – воодушевленно ответили мои «виары», и спустя минуту мы уже рысили по серой широкой дороге в направлении Лунгары и стоящего на ней большого прибрежного города.
Местное солнце медленно всходило за нашими спинами, и очень скоро их стало припекать, но не успел я этим серьезно заморочиться, как на горизонте появились и стали медленно приближаться белые стены.
«Красиво живут, – мелькнуло в мозгу. – Прямо Москва белокаменная. Странно, почему сэты именно здесь не сделали столицу? Практически в центре страны, на берегу полноводной реки, в которой наверняка много рыбы. С голоду не пропасть, выход к северному морю есть, вокруг леса со зверьем».
А спустя час мы уже остановились возле высоких темных ворот, преодолев небольшой насыпной подъем против таранов. У ворот были открыты обе створки, но путь нам преградили с полдюжины сэтов в одинаковых коричневых накидках. На вид суровые, однако стрельны спокойно висят за спинами. Да и глупо вшестером вот так становиться напротив двадцати стрелковмагов и одного без пяти минут магистрауниверсала, тем более пешими. Мыто на разгоряченных животинах, пришпорь, и сметем их, как кегли.
Но не успели мы вопроситься причиной этого живого заграждения, как изза левой створки выбежал сэт в такой же коричневой накидке, только с белыми полосками на груди.
– Просим прощения, – запыханно проговорил он, остановившись прямо перед мордой моего лога и задрав голову. – Не успевают чуть.
– Кто? – не поняв, спросил я, и сэт указал за спину.
– Члены сэтара и ваши главные. Они должны встретить вас здесь, на воротах.
– Да мы бы и сами.
– Торжественно нужно. С уважением. Как полагается при…
Послышался стук копыт, и сэт, не договорив, бросился к створке, замахав руками своим подопечным. Те разделились на две группы и тоже рванули к створкам. А я, подняв голову, увидел приближающегося на своем сероватом айсале Сальгара. Рядом с ним и за ним покачивались в седлах незнакомые мне сэты. Всего штук десять. Весь сэтар, что ли, встречать выехал? А, ну да, я ж богом могу оказаться.
Остановившись, всадники спешились, я и мои десятники поступили так же. Окатив недвусмысленным взглядом Сальгара, я слегка кивнул головой, приветствуя местную верхушку.
– Оставайся в благополучии, посланник Древних, – проговорил ехавший по правую сторону от Сальгара. – Я старший сэт Нурлима. Зовут Кульгар.
Я едва сдержал улыбку, вспомнив младшенького отпрыска Альгара. Смешной сэтенок. Да и сам посмеяться не прочь. В доме часто был слышен его звонкий смех.
– И тебе оставаться в благополучии, старший сэт Нурлима, – ответил я соответственно.
Ничего торжественного, как предрекал командир привратного отряда, не произошло. Обменялись стандартными приветствиями, старший сэт представил членов нурлимского сэтара, я представил своих десятников, и после этого мы просто снова взобрались на своих животин и шагом поплелись по улицам города.
Нурлим оказался красив не только снаружи, но и внутри. Говоря честно, он был более изящен, нежели Тиглим, и я невольно почувствовал себя варваром, в первый раз въезжающим в Рим. Архитектура домов более тонкая, статуй больше раза в два, и самое главное – фонтаны. Их было немало. Ну и правильно, чего воду жалеть, если рядом вон она, практически наша матушкаВолга.
Лунгару мы успели разглядеть, поднявшись на холм перед воротами. Широкая, но не так, чтобы противоположного берега не видно. Сотня метров примерно. Голубеет под чистым небом, птицы белые кружатся и срываются вниз, завидев рыбешку. Пара лодок прямо посредине стоят на якорях, видимо, сети проверяют. И, разумеется, – мост, как и было понятно по панораме в Тиглиме. Один слева от города, для всех, а второй в районе города. Чужой не проедет.
Левый предназначался для купцов и просто следующих с востока на запад или в обратном направлении. Вот и, проезжая по холму, я заметил вереницу телег в пять, стоящую перед мостом с этой стороны. Пошлина – не последняя статья доходов для Нурлима. На государственном дороже, тут дешевле. Правда, нурлимцы отстегивают в Аркополь, но всего треть, как объяснял мне Сальгар…
Я уткнул взгляд в его спину и усмехнулся. Придумал же… И главное, когда старший сэт Нурлима назвал меня посланником Древних, на его губах мелькнула улыбка, я успел заметить.
Мы свернули, судя по ширине и великолепию, на центральную улицу. Метров через сто она преобразовалась в огромную площадь, посредине которой взмывали высоко вверх несколько мощных струй большого фонтана. Внизу же был выложен из мрамора каскад, чередующиеся серые и белые ступени шириной метров в двадцать. Не хватало только золотого Самсона, раздирающего пасть льва.
От фонтана веяло прохладой, и я облегченно вздохнул, но настоящая прохлада встретила нас в холле здания сэтара. Она исходила от мраморных полов и какихто специальных емкостей со льдом внутри. Один из членов сэтара объяснил мне, что лед делают жрецы с помощью магии Воды.
– Нам это очень помогает. Летом мы рыбы много ловим, сразу всю вялить не успеваем. Это на зиму запасы. Вот и лед используем. Да и не только жрецы, есть почти полсотни сэтов в портах, которые обучены этому заклинанию. Рыбы же много, – повторил он и посторонился, давая место старшему сэту.
– Ваш старший помощник, Сальгар из Виглара, сказал мне, что вы прибыли со стороны Безмолвного леса, – начал он слегка приглушенным голосом, словно пытаясь сохранить наш разговор в тайне от других. – Признаться, я ожидал, что божественные сущности, они…
– Что они? – улыбнувшись, спросил я и бросил взгляд на своего «старшего помощника». Тот снова едва заметно улыбнулся, а я еще незаметней кивнул. – Будут похожи на нефилимов? Или на вас? А как вы думаете, Номан похож на сэта?
Этот вопрос смутил Кульгара, и он даже слегка отстранился, а я внутренне подсобрался. Играть нужно так, чтобы сам Станиславский, будь он здесь, воскликнул: «Верю! Воистину верю!»
Да, это ложь, но… Решение я принял еще вчера перед сном, и принял железно. Прошлая моя ложь на земле Других могла закончиться плохо, но не стоит сравнивать ее с тем, что я буду делать теперь. Тогда я действовал для своей выгоды, а теперь ради общего дела. И если вправду эта байка о моем божественном происхождении обезопасит нас от удара в спину, то я сделаю все, чтобы эти одиннадцать членов сэтара, а затем и все нурлимцы поверили в мою божественную сущность.
Нет, я не буду изображать одного из богов. Это чересчур. Я просто… Как он там сказал? Посланник Древних?
– Простите, – отвлек меня от мыслей старший сэт и указал на широкую арку, за которой угадывалось хорошо освещенное помещение. – Давайте проследуем в зал советов. Думаю, там будет удобней всего. Как вам здешняя прохлада?
– Вы еще не ощущали, в какой прохладе любит отдыхать один из девяти богов. Тот, что бог мира Воды.
– А их что, девять? – Старший сэт остановился и застыл на мне какимто трепетнопочтительным взглядом. – Я слышал, что шесть.
– Девять, – тем же до мурашек спокойным тоном продолжил я «просвещать» «простого смертного». – Девять миров, девять богов. Священная цифра. Девять умножить на девять – восемьдесят один. Восемь – символ бесконечности, единица – символ начала всего. Сложите восемь и единицу и снова получите девять. Божественное число.
У меня у самого по спине скользнули легкие мурашки. Придумывал на ходу, и вроде худобедно сошлось. И даже не худобедно, а неплохо так сошлось.
И, по всей видимости, мурашки проползли от затылка до задницы не только у меня, потому что старший сэт вдруг часто закивал и выдохнул: «Да. Поразительная математика. Божественная математика».
Ну что ж, начало положено.
Мы прошли в зал совета, я снова переглянулся с Сальгаром и, сняв стрельну, уселся в одно из двадцати кресел, стоявших вкруг. Прислонил оружие к подлокотнику, огляделся.
Здесь и в самом деле, благодаря большим витражам, было довольно светло. Солнечные лучи проникали в зал в гораздо большем количестве, нежели в коридоре и холле, но прохлада сохранялась. Пока остальные занимали свои места, я окинул помещение по периметру. Понятно. Здесь железных ящиков со льдом как минимум в два раза больше. Надо будет поинтересоваться у жрецов, что за плетение… «Зачем?» – перебил я себя, внутренне улыбнувшись. Полностью убери в четвертом блоке «срезней» скорость, и вот тебе готовые ледяные диски, которые уже никуда не летят. Как в том анекдоте про границу: «Стой! Кто идет?» – «Все, все. Уже никто никуда не идет».
Черт, когда же у меня наконецто появится время, чтобы сделать хоть одно плетение с нуля. Впрочем, тут дело не только во времени, было оно, было. Просто всегда обходился тем, что есть. Плюс теперь еще магистрат этот во всех ветвях…
– Я приветствую великого и уважаемого посланника Древних, – услышал я голос старшего сэта и взглянул на него. Он стоял посреди зала, слегка склонившись, и в его глазах было легкое замешательство. Наверное, изза того, что я задумался.
Не вставая с кресла, я ответил легким поклоном.
– Для нас большая честь приветствовать вас в нашем городе. Ваш старший помощник рассказал нам все о войне и о том, что Мангр может прийти сюда, чтобы пересечь Лунгару по нашим мостам. Признаться, мы были в некоем замешательстве, но, узнав, что на стороне восточных выступаете вы, посланник Древних… Я позволил себе пригласить на это собрание представителей наших жрецов, они придут с минуты на минуту.
Кульгар замолк, глядя на меня с неким ожиданием, а я, собрав волю в кулак, лишь холодно кивнул. Нехорошо, конечно, что жрецы припрутся, могут и допрос устроить. Не с нажимом, разумеется, но все же допрос.
– Нурлимский сэтар принял ваше предложение о разборке мостов… – продолжил тем временем старший сэт и говорил еще безостановочно минуты три, пока в арке не появились несколько сэтов в накидках цвета речной поверхности в ясный день. К гадалке не ходи – жрецы.
Поприветствовав меня, они застыли в паре шагов от входа, словно не решаясь идти дальше. И, уже полностью входя в образ, я уверенным таким жестом указал им на место в пяти метрах перед собой.
– Приветствуем тебя, посланник Древних, – медленно, почти нараспев проговорил один из них, когда вся четверка этих служителей храмов замерла напротив меня. – Небывалый случай, чтобы от богов ктото приходил к сэтам. Уникальный. Все книги перелистали – не нашли подобного, но сомнениям не подвергаем.
Все четверо както развязно поклонились, на время спрятав глаза в пол, и я позволил себе мимолетную ухмылку. Поскоморошничать решили? Ладно. Давайте посмотрим, чья возьмет.
– Мы провели ночью ритуал, – выпрямившись, продолжил тот же жрец, – и вроде был дан знак, полыхнуло чтото, громыхнуло потом гдето, но оказалось, то гроза на западе была. Но до нас не дошла. И мы подумали, раз вы посланник Древних, то знак вы сами нам явите…
По залу пробежал шепоток, послышался кашель старшего сэта.
– …Не могли же шесть пославших вас богов…
– Девять, – холодно перебил я и, согнув руки, показал этим хитросделанным ладони с растопыренными пальцами. – Девять богов. Девять книг. Девять пальцев у тех, кто призван стать посланниками Древних. И ваши слова про шесть богов – это богохульство и ложь!
Жрец легонько вздрогнул, опустил взгляд, но быстро собрался и вновь посмотрел на меня.
– Прошу прощения, но жрецы вот уже многие сотни лет несут знания о шести богах… Почему же Древние не поправили нас…
– Вы не единственные в этом мире, этот мир не единственный в кольце миров. – Мой голос снова стал беспристрастным. А насчет кольца миров – это я… В общем, поменьше новых понятий надо, поменьше, а то и запутаться можно. – А у богов много и других дел. Я был призван для служения Древним из мира Почвы. В моем мире десятки религий, в Отуме десятки религий, вы думаете, они озабочены только вашей?
По залу прокатился ропот, комуто моя речь явно не понравилась, но отступать поздно.
– А какая же религия в Отуме правильная? – успел заговорить жрец, пока я набирал в легкие воздуха для следующей наставительной тирады. – Я надеюсь, боги посвятили вас обо всех их, когда отправляли к нам?
И снова в глазах ухмылочка. И снова мимо. Если они думают, что я ничего не знаю об Отуме, то здорово ошибаются.
– Разумеется. – Я решил потянуть время, чтобы выбрать одну из тех местных религий, о которых знал, и обвел взглядом всех присутствующих. Старший сэт выглядел потрясенным, правда, непонятно чем, то ли моими речами, то ли наглостью жрецов, посмевших усомниться в моей «божественности». Сальгар, Дангар и Лернар напряжены и сосредоточены, у двух последних руки готовы быстро «взять на мушку». Видел я, как проворно это делают почти все сэты. Даже со старыми стрельнами. Что уж тут говорить о новом образце, где и порохто на полку сыпать не нужно, сдернул только ремень, развернул ловко, прижал приклад к плечу и жми на «гашетку». Вот только что нам потом делать, если все так и произойдет?
Впрочем, члены сэтара выглядели весьма спокойно, разве что парочка нервно поглядывала на сидевших рядом, словно пытаясь понять, как им себя вести.
– Правильной религии в Отуме нет, – выдал я, смотря прямо перед собой, чтобы видеть весь зал целиком. Схватить стрельну и выстрелить, если что, я так быстро, как мои десятники, не сумею, но вот «шип» из ножен выскакивает резво… Да и не будет никто тут стрелять. Стрельны членов сэтара вообще у стены стоят в ряд на специальной подставке.
– Простите, – жрец развел руками, – как это нет…
Но его, как, впрочем, и всех, кто находился здесь, отвлек бешеный цокот копыт на улице. Судя по всему, по площади неслись карьером двое или трое всадников. Тут же раздались крики, заржал один из айсалов, трое сэтов вскочили с кресел, бросились к витражам. Кульгар закрутился на месте, потом крикнул: «Что там?!» Но ни одно из огромных окон еще не было открыто. Зато уже раздавались торопливые гулкие шаги гдето в холле. Они быстро приближались, и спустя несколько секунд в зал влетели два запыхавшихся сэта.
– Мангр! – задыхаясь, бросил один и, согнувшись, уперся одной рукой в колено.
Я медленно поднялся, встретился взглядом с Сальгаром.
– Какой Мангр? – глупо спросил старший сэт и нервно провел рукой по лбу.
– Мангр, – второй вбежавший дышал чуть ровнее. – там, за рекой, у горизонта. Там всадники. Западники уже здесь!
Пара витражей была открыта спустя несколько секунд, и мы все столпились у массивных деревянных подоконников, пытаясь разглядеть за голубой полосой реки огромную армию. Но особо разглядеть не получалось. Лишь коротенькая полоска пыли, непонятно, правда, отчего. Может, просто ветер поднял.
Я взял себя в руки и зашагал к тому гонцу, что пытался заговорить первым.
– Конкретно, что видели? – спросил спокойным тоном, хотя внутри, если честно, немного потряхивало от возбуждения. Вдруг и в самом деле армия Мангра уже на подходе. А это совсем выбивается из наших планов.
– Всадники. – Гонец распрямился и указал на окно. – Мы видели всадников у горизонта. Мы с той стороны… – Он резко вздохнул. – Стрельбище у нас там есть.
– Понятно. – Я обернулся, чтобы позвать Сальгара и десятников, но они уже стояли рядом. – Кульгар! – тогда крикнул я, и старший сэт Нурлима, отвернувшись от окна, заспешил ко мне. – Вряд ли это вся армия, – начал я негромко, когда он замер рядом. Пусть слышат как можно меньше здешних. Все же среди членов сэтара есть и недовольные моим появлением. Начнут еще бучу. – Скорее всего, Мангр направил сюда небольшой отряд, чтобы захватить в свои руки переправу. Мне нужна сотня ваших лучших стрелков. Срочно, – не стал я тянуть свирка за бубенчики. – Из нашего лагеря сюда доскакать быстро не сумеют, а нам прямо сейчас нужно начинать разрушать мосты.
Заметив не совсем уверенный кивок Кульгара, я бросил взгляд на Сальгара.
– Собирай всех наших. Отправь двух гонцов к лагерю, пусть вышлют подмогу. Всадников пятьсот. – Лицо Сальгара начало вытягиваться, я же, нахмурив лоб, поправился: – Нет. Пятьсот – это много. Думаю, достаточно будет сотни. Справимся. Остальным подразделениям пусть передадут – полная боевая готовность.
Краем глаза заметил, что Кульгар закивал увереннее. И чего кивает, как индюк? Действовать надо.
– Ваша сотня нужна в течение двадцати минут. Пока подойдет подкрепление из лагеря, они будут под командованием Сальгара. – Я указал на своего старшего помощника. – Все, парни, двинулись.
Торопливо спустившись по лестнице, мы вновь оказались в полумраке холла на первом этаже, пересекли его бегом и выскочили на улицу. Дангар практически всунул мне в руки стрельну, которую я с непривычки забыл возле кресла, Сальгар бросился к своему айсалу, но я окликнул его.
– Передай еще с гонцами такой приказ – все, кто останется в лагере, пусть продолжают жечь костры, – приблизившись вплотную, тихо проговорил я. На площади уже, помимо наших, было несколько десятков нурлимских сэтов, и эти слова их ушам не предназначались. Остальное можно было давать в открытый доступ, и я повысил голос, придав ему командирские нотки: – Наших отправишь на внешний мост, с сотней местных будешь разрушать внутренний. Десяток Лернара будет там.
Я полуобернулся, закинул стрельну за спину. Мои «виары» уже были в седлах и выжидающе смотрели на меня.
– Лернар, ты со своим десятком на городской мост. Разрушайте его «взрывами». Дангар, ты со мной. Ну что, парни? За дело?
Вскочив на подведенного мне одним из лернаровских Асгата, я еще раз оглядел часть своего отряда и, кивнув, пришпорил лога. В последний момент заметил, как Сальгар помчался галопом к казармам, где расположились наши, и перевел Асгата в тот же аллюр.
В лицо ударил ветер, почти полсотни копыт забили по мостовой площади, и я слегка пригнулся, уменьшая сопротивление.
Мы выскочили на улицу, ведущую к воротам, несколько сэтов и сэток прижались к стенам, завидев нас еще издали. Замелькали дома, сменяясь так быстро, что вздумай я сосчитать их, то не смог бы. Десять минут, и мы остановились перед воротами, глядя на взволнованные лица привратников.
– Вы слышали выстрелы? – сообразил я причину этой заминки. – Нет? Тогда живо открывайте ворота! Мангр с той стороны реки!
Взволнованность в глазах командира привратного отряда усилилась, но он все же отдал приказ отворять створки, и уже через минуту мы неслись вниз с холма по дороге. Я несколько раз оглядывался на реку, которая сначала была за спиной, потом мы выехали на дорогу, ведущую к мосту, и я стал уже не отрываясь смотреть на тот берег. Черт! Надо было сделать чтото вроде линзы. Как? Да по образу «щитка». Выгибать и смотреть…
От мыслей меня отвлекли всадники на том берегу. Маленькие, еще меньше, чем легионеры, которых я увидел, подъезжая к ШанЭрмиорду. Совсем крохотные. Если бы не шли колонной, то, наверное, и не заметил бы.
Пока мы домчались до реки, колонна эта разделилась надвое, и большая часть двинулась к городскому мосту. Твою мать! Надеюсь, Лернар успеет разрушить его до того, как враги подойдут к берегу.
Резко натянув поводья, я спрыгнул на землю и, когда спешились все, приказал пятерым таможенникам увести Асгата и айсалов подальше. Взгляды их ничем не отличались от взглядов привратников, и даже больше. Эти были тупо растеряны и, не отрываясь, пялились на меня. Пришлось наорать и даже дать одному легкого пинка, чтобы они наконец принялись выполнять приказ.
– Дангар, за мной на мост, остальные прикрывать! – рявкнул я, когда таможенники потянули к перелеску наших животин.
– Может, отсюда? – спросил десятник, и я мотнул головой.
– Надо начинать с того берега. С близкого расстояния «взрывы» мощней подействуют. Будем направлять их слегка вниз.
На этом разъяснения закончились, и мы, пока в полный рост, рванули по бревнам на ту сторону. Если шарахнуть «взрывом» метров с двадцатитридцати – массивные бревна должны разлететься в щепки. Должны. Конечно, лучше всего было использовать порох. Набить его в бочонки, прикрепить к бревнам, поджечь фитиль и готово. Но… Вопервых, запасы пороха не бесконечны, и так еще потребуются дополнительные расходы на пушки. Вовторых, такая мысль всетаки у меня была. Прикупить пороха у нурлимцев… и по тому же списку – бочонки, фитили… Но кто же ожидал, что отряды Мангра появятся здесь так неожиданно?
Всадники, видимо заметив, что на мосту чтото происходит, перешли с рыси на галоп. До берега им оставалось примерно с полриги, может, чуть больше, но высчитывать, за какое время они будут уже на мосту, смысла не имело. Нужно просто действовать и сделать с той стороны проем… Какой? Пока достаточно, чтобы нельзя было вспрыгнуть на мост с берега. Дватри «взрыва», ну пусть пять… Должно хватить.
Мы неслись со всех ног, отстукивая по бревнам резвую дробь, всадники торопились к мосту, мои парни там, на берегу, скорее всего, лежат уже цепью, выцеливая приближающихся врагов. С такого расстояния стрельба вряд ли будет сильно прицельной, но для прикрытия стрелять все равно ведь нужно. Я на мгновение обернулся, увидел на холме нашу полусотню стрелков. Ну слава Номану. Шестьдесят против сотни – это еще куда ни шло. А несущихся во весь опор на нас всадников Мангра было никак не меньше сотни.
До берега шагов сорок, тридцать. До всадников сотни три. Некоторые уже останавливают айсалов и, спрыгивая на землю, спешно заряжают стрельны. Еще немного, и вокруг завизжат десятки пуль. Надеюсь, что всего лишь вокруг.
Внезапно пришла мысль о возможной смерти, отогнал. В этот раз получилось намного проще, чем там, в первом бою с тварями Зыби. Привычка, наверное.
Я собрал «взрыв» четвертого, метнул на первые два бревна. Справа по воде чиркнули первые пули, потом одна совсем близко, словно назойливая пчела прожужжала возле уха. Машинально пригнулся, но останавливаться не стал. Оглушающий грохот от заклинания, несколько слабых звуков выстрелов. Пара бревен задралась вверх и опустилась на свое место. Еще три шага. Теперь стоп.
Снова по «взрыву» вместе с Дангаром. Три бревна подлетели вверх, перекрутились в воздухе, но, так и не переломившись, упали обратно. Сука. Еще по одному «взрыву». Теперь уже три бревна улетели в реку, громкий всплеск, следом завизжали и заколотили по перилам пули, донесся гулкий грохот выстрелов, несколько стрелков, прикрываемые соратниками, зашагали в нашу сторону, заряжая на ходу. Ну хоть в этом все нормально. Западники используют все ту же тактику. Идут тупо линией. Своих парней я от этого уже отучил. Перебежка, на колено, выстрел, снова смена позиции бегом. Вот и сейчас они не стоя стреляют, а лежа. Для меня это вообще както само собой разумеющееся, а вот для сэтов ноухау.
Я бросил взгляд на противника, увидел с полсотни дымовых облачков и рухнул вниз, увлекая за собой Дангара. Прижался к бревнам, выставил перед собой «щиток». Пули пронеслись жужжащим роем, следом раскатом далекого грома прокатился гул выстрелов. Черт! Их слишком много. Еще чутьчуть – и ктото из нас словит пулю.
Изза спины, прикрывая, лупили наши. Да, стрельны нового образца, но всего ведь девять штук.
– Что будем делать, аржант?
Я повернул голову. Взгляд Дангара слегка испуганный.
– Спокойно, воин. – Я выдавил улыбку. – Надо еще хотя бы тричетыре бревна снести к нефилимовой матери и тогда уже бегом назад. Как такая идея?
– Хорошая, – сдавленно выдохнул десятник, и я, подмигнув ему, снова уставился на тот берег. Для этого пришлось выглядывать изза «щитка», и совсем не к месту и времени пришла мысль – надо на будущей линзе както плотность уменьшать. А то ж не видно ни хрена будет.
«Ты сначала доживи до той линзы», – ответил мозг, словно сам по себе, и я отмахнулся от него. Несколько десятков облачков дыма, я дернулся за «щиток», прислушался к стуку пуль. Как будто плотники работают, гвозди, суки, забивают. А ведь уже точнее бьют, на воде ни одного фонтанчика, все по мосту.
Вскочив, я швырнул «взрыв» и быстро повалился обратно. В правом плече ненадолго запекло, но тут же отпустило. Я вывернул голову, разворотил прореху в рукаве рубахи, ткнул пальцами и поднес их к лицу. Вроде крови нет.
– Зацепило, что ли? – перекрывая грохот падающих бревен, прокричал Дангар, и я помотал головой. Улыбаться не стал, не до улыбок нынче както.
– Все, уходим! Они сейчас вообще прицельно бить начнут. В три погибели согнувшись, вперед!
Я поставил еще один «щиток» повыше и толкнул подорвавшегося Дангара пониже спины, придавая ускорение. Тот рванул степным карбулком, виляя из стороны в сторону. Секунда, две, три. Я заменил начавший слабеть первый «щиток» и не менее прытко бросился следом.
Через пару секунд засвистели пули, и я на ходу повалился на бревна. Огляделся из положения лежа, едва не свернув себе шею. Твари, рассыпаются по берегу. Еще немного, и бить будут почти сбоку, как в тире, по движущимся мишеням.
Я вскочил и, сделав «щиток» за спиной, вместе с ним рванул дальше, неудобно упираясь согнутой рукой в грудь. Дангар был уже метрах в тридцати от меня и теперь несся не виляя, чтобы не тратить время.
Почувствовалась явная дрожь плетения, попали, значит, прямо в него. И не одной пулей. Секундный поворот головы. Шесть сэтов выстроились на берегу шагах в пятидесяти от моста и бьют по диагонали. Вернее, слава Номану, в данный миг перезаряжают. Снова взгляд на берег. Тридцать метров, двадцать, десять, прыжок в сторону, на прибрежный серый песок. За спиной по перилам снова застучали «плотники». Отер песок с губ, а рукато дрожит немного. Но уже нормально, нормально. Вроде успел. Фух!
Не поднимаясь, развернулся на месте, как тюлень, мне уже протягивали стрельну, но я отмахнулся, все равно хрен куда я из нее попаду. Глаза сосредоточились на основании моста с той стороны. Пара всадников противника уже рискнула перепрыгнуть с берега на неразрушенный участок моста. Бешено, рывками пытающийся доплыть до берега айсал, второй мордой и передними ногами лежит на бревне, медленно сползая вниз. Его наездник в воде по пояс, тянет за поводья, его рот перекошен. Наверное, орет местным трехэтажным. Первый айсал выскочил на берег, испуганно понесся вперед. Его хозяин тяжело выбрался следом. Залп с нашей стороны. Надо же, попали. Почти выбравшийся на берег хозяин убежавшего айсала согнулся, уперся ладонями в песок, замер на мгновение и повалился на бок. И все. Больше потерь на той стороне не наблюдается.
– Парни, берегите патроны! – проорал я. – Дайте им выйти на мост, будем бить на нем!
Прицелился примерно к середине моста. Модифицированный «взрыв» с «кольцом» Света. Жрет энергию раза в два больше обычного, но сейчас уже все равно. Если что, восстановиться успею.
Плетение попало в парапет, разломало его. Разбитые доски, крутясь, полетели в разные стороны. Снова залп. Следом второй. Противник бил уже двумя линиями. С полсотни вражеских стрелков стоят строем, плюс те шесть, что чуть в стороне. Всего в паре метров от лица зафонтанировал песок, и я машинально зажмурился. Отчетливо услышал за спиной топот, ржание, всхрапывания. Подоспевшие полсотни наших торопливо спешивались…
Я обернулся, встретился взглядом с незнакомым мне сэтом, указал рукой на лежащего в трех метрах Дангара.
– Ложитесь в линию вдоль берега! Огонь не открывать!
Взглянул на десятника, тот не отрываясь смотрел сквозь прицел на пытающихся взобраться на мост. Теперь они делали это пешими. Четыре сэта были в воде по пояс, один уже вскарабкался и лежал на спине, протягивая руку своему соратнику.
Ну давайте, давайте… Не знаете вы ни хрена про триста спартанцев, которые удерживали миллионную армию Ксеркса в узком ущелье. Фермопильском вроде, если память не изменяет.
Невольно бросил взгляд вдаль. Нет, если всетаки это авангард целой армии, то не удержим. Они ведь и плоты могут с собой притащить или просто вплавь с бревнами. А патронов на новые стрельны ограниченное количество. Да и стрелков с нашей стороны маловато. Тех же трехсот даже не наберется.
Но вдали ничего разглядеть не удалось. Поднятая пыль и пороховой дым застлали все непроницаемой пеленой. Кинул взгляд в сторону городского моста, прислушался, там тоже палят уже дай боже. И у нас… по инерции вжался в песок и, едва свист пуль прекратился, снова ударил в центр моста модифицированным «взрывом», в этот раз сорвав с гвоздей целых три бревна. Два рухнули в воду, а одно так и застыло вертикально, словно ребро огромного животного. Черт. Всетаки бревна очень массивные, не иначе из вековых сейкон.
А по мосту, занимая всю ширину, уже шагали восемь стрелков, полусогнувшись в напряжении. Я посмотрел им за спины. Еще трое вскарабкались, помогают взобраться другим, торопятся. Приказ, видимо, перейти на этот берег любой ценой. Значит, там следом целая армия?
Тяжело проглотил слюну, в которой были крупинки песка, чуть приподнялся.
– Парни! Стрелять только по моей команде! Дайте им подойти!
Быстро нашел в узле «искру», которую успел между работой с более важными плетениями довести лишь до третьего круга, выжидающе уставился на мост. Первая шеренга в восемь стрелков медленно приближалась, со страхом глядя в нашу сторону. За ней шла уже вторая восьмерка, а на мост поднимались все новые и новые стрелки. Оглянулся на мгновение.
– Не стойте как статуи! Сто шагов туда! – Я указал вверх по течению. – Будете бить по мосту сбоку.
Тридцать стрелков, не нашедшие где «прилечь», тут же сорвались с места, и я теперь полностью сосредоточился на шедших к нам по мосту. Еще немного, еще. Черт! Надо было довести «искру» до магистрала, так вряд ли бревна загорятся. Был бы «огненный вздох» или еще что мощнее. Но не срослось у меня с ветвью Огня както, не срослось.
Мангровские стрелки дошли до того места, где я модифицированным «взрывом» сделал щербинку в стройном бревенчатом ряду, а из моей ладони за их спину полетела «искра», через секунду вторая, еще через секунду третья. Первая попала точно в край разломанного парапета, вторая и третья, словно самонаводящиеся ракеты, в торс идущего справа сэта. Доска и шерсть вспыхнули, я выругался и плюнул на песок. Черт. А чего я хотел? Контролировать на таком расстоянии «искру» я не могу, вот она и ищет самую воспламеняемую цель. Как еще первая тоже не в шерсть пошла? Может, потому, что на краю разломанной доски бахрома древесного волокна?
– Огонь! – проорал я, и уши наполнил грохот залпа. Потянуло дымом, шестеро из первой шеренги рухнули, словно срубленные деревья, один повалился сам спустя секунду, а тот, что горел, успел до этого спрыгнуть в воду.
– Огонь по второй шеренге! – крикнул я и сам ударил «срезнями» четвертого круга. Шесть ледяных дисков, сверкая на солнце, со свистом унеслись прочь. Выживший из первой шеренги уже драпал назад, вторая, даже не успев нормально выстроиться, поредела наполовину, и оставшиеся тоже не выдержали. Через пару секунд они уже были в воде и вплавь пытались достичь берега. Одному из них «срезнем» поранило руку, и он, отбросив от себя стрельну, теперь пытался доплыть до спасительного серого песочка почапаевски.
Я взглянул на те шеренги, что стояли на берегу. Они отходили. Не бежали, но отходили. Шаг за шагом, спиной вперед.
Ктото справа радостно прокричал, потом подхватили еще двое или трое. Ладно, рано радоваться.
Я подвинулся к Дангару и легонько толкнул его.
– Я в город. Ты за главного. Скажи парням, чтобы били по мосту «взрывами». Примерно вон туда. – Я указал на торчащее колонной бревно. – Размолотить сильно не получится, но хоть бревна с мест сорвете. Если пойдут еще раз – подпускайте их до середины и стреляйте прицельно. Оставшиеся патроны распредели равномерно между всеми.
Дождавшись кивка десятника, я пристально всмотрелся в противоположный берег. Мангровские атаковать повторно явно не собирались. Отошедшие шеренги уже распались, каждый сэт по отдельности искал своего айсала. Неужели просто уйдут? Значит, это не авангард, а только маленький отряд?
Поднявшись, я спокойно зашагал к перелеску, где сейчас должен быть мой Асгат. Если, конечно, «таможенники» с испугу не утащили наших животин до самого Нурлима. Подозвал жестом стоявших у берега шеренгой и, взяв с собой пятерых, приказал остальным перейти под командование Дангара.
А спустя несколько минут мы уже неслись вшестером к городским воротам. Створки теперь были открыты, как и полагалось днем. Видимо, закрывали их как разтаки изза нашего присутствия в Нурлиме. Не доверяют все же местные… Хотя чего ты хотел? Им по большому счету все равно, на чьей стороне быть, и даже выгоднее лечь под Мангра. Глядишь, тот и восточной земельки им «отсыплет» с барского плеча.
Под копытами зацокали камни мощеной площади, секунд двадцать – и она осталась позади, а мы понеслись дальше. Слуха коснулся глухой гул залпа, и снова повисла напрягающая тишина. Ведь такое может быть только в двух случаях – либо там все закончилось, как и у нас, либо… О втором «либо» думать не хотелось, но мозг всетаки судорожно выдал мысль – шесть. Нас всего шестеро, и если там второе «либо»…
Я свистнул и, вскинув руку, натянул поводья. Свист для двух скачущих впереди, жест для троих за спиной. Мы остановились, стрелки выстроились вокруг, с трудом сдерживая разгоряченных айсалов.
– Дальше короткой рысью, – скомандовал я. – Стрельны на изготовку.
Оглядел окна домов, ни одной волосатой морды.
– Пошли, парни.
Мы медленно двинулись дальше по улице. Раздались пара одиночных выстрелов, потом слабый залп стволов в пятьшесть. Примерно, конечно, но понемногу уже научился определять.
Жилые дома закончились, потянулись явно хозяйственные постройки, и улица стала медленно изгибаться влево. Не так как в городе, где все строго параллельно и перпендикулярно. Мы миновали один из складов, приторно потянуло рыбой, раздались еще два выстрела, уже совсем близко, и наконец открылся вид на мост. Вроде свои.
Я пришпорил Асгата и остановил только возле Сальгара. Спрыгнул.
– Не пропустили. – Его губы на мгновение тронула вымученная улыбка. – Ушли пару минут назад.
Я кивнул на повязку на левом предплечье.
– Пустяки, зацепило. Посмотри туда, Ант.
Он указал вправо и чуть за спину, и я быстро скользнул взглядом вслед его движению. Несколько лежащих сэтов, возле которых стоят пятеро. Понятно стало сразу, узнал. Судорожно попытался найти среди пятерых стоящих Лернара и не нашел. Сердце сжалось.
– Лернар и еще четверо. Пока я с сотней местных сюда добрался, из десятка всего половина в живых были, а эти сволочи уже почти мост перешли. – Он кивнул в сторону того берега. – Нефилимовы отродья… А у тебя там как?
– Слава Номану, без потерь, – выдохнул я и двинулся к телам на песке. Лернар лежал вторым, три расплывшихся темнокрасных пятна на накидке, два в районе живота, одно прямо в районе сердца. Глаза закрыты, левая рука тоже в крови от ладони до локтя, точнее, в крови шерсть. Кровь на ней темнее, засохла и висит длинными, похожими на листья сейконы пластами. Коегде на этих пластах налипший серый песок. Зубы непроизвольно сжались, желваки заходили.
– Его дважды в живот ранило. На мосту. Он одной рукой раны зажимал, а второй «взрывы» метал. И потом прямо в сердце. Они, когда шли, ногами его в сторону отпихнули, чтобы не мешал. Я потом с тридцатью местными вышиб их с моста к нефилимам, и тело сразу приказал на берег тащить.
Я кивнул, словно подтверждая слова Сальгара.
– Из местных погибшие есть?
– Девятеро. – Сальгар показал в сторону одного из складов. – Их туда уже отнесли. Там в прохладе чтобы…
– Я не понял, – мои брови поползли вниз, – а наши что, на солнце должны лежать? Командир сотни живой?
– Вон он. Альмагар! – позвал мой старший помощник, и один из сэтов, стоявших в шеренге у самой кромки воды, обернулся и вальяжной походкой зашагал к нам.
– Отряди десяток своих, пусть отнесут тела моих воинов на склад. – Рука указала на длинную бревенчатую постройку. – Бегом.
Последнее слово я не выкрикнул, а даже, наоборот, проговорил почти шепотом, но этот их Альмагар все же понял все правильно, видимо чтото такое прочитав в моих глазах, и степным карбулком кинулся выполнять приказ.
Следующие шесть дней мы простояли в Нурлиме, наблюдая за дальнейшими действиями вражеского отряда. Никого за это время к ним не подошло, ни основного войска, ни даже малой подмоги, и гора с плеч на время упала. Значит, и в самом деле эти две – две с половиной сотни были присланы сюда захватить мосты и, возможно, договориться с нурлимцами. Приди мы позже на парутройку дней, и имели бы не дружественно настроенных горожан прибрежного города, а укрепленный вражеский форпост. Возможно.
Сразу после неудачной атаки с их стороны они отошли на полриги от берега и встали лагерем, а я отдал приказ Дангару под покровом ночи перебраться с двумя парнями на тот берег и укрыться в подлеске, расположенном метрах в трехстах от их стоянки.
– Только осторожней. Пять смертей – это уже слишком много. Ты меня понимаешь?
– Да, мин аржант. Все будет нормально. – В глазах командира первого десятка мелькнуло легкое волнение, но он тут же его поборол. – А Лернара очень жаль. Вы не подумайте… Мы хоть с ним и цапались постоянно, но…
– Не надо, Дангар. Это уже в прошлом. – Я кивнул, понимая его чувства. – Как только увидишь какието перемещения, сразу назад. А так отсылай каждые шесть часов одного к нам, а к тебе будем отправлять замену. Надеюсь, они скоро уйдут. – Я провел ладонью по губам и стал размышлять вслух. – Если воду они могут брать в реке, то еду придется добывать. А ведь это не так просто, да, Дангар? Вряд ли такая орава прокормится с одной охоты.
– Столько с охоты точно не прокормятся, – кивнул мой десятник.
Впрочем, меня волновало не то, как они прокормятся, а что станут делать. От этого зависела наша дальнейшая стратегия.
Лернара и остальных погибших предали огню на следующий день. На одном из стрельбищ были возведены несколько погребальных площадок – большие деревянные щиты, установленные на железные столбики. На рассвете уложили на них тела. Я приказал собрать с наших погибших ожерельяобереги из клыков лютых зверей, чтобы отправить в Виглар, где их повторно возложат на погребальные костры уже родственники, а также незаметно заменить новые стрельны на оружие старого образца. Сжигать было жаль. В последующих боях пригодится каждая новая стрельна.
В этот раз факел был и у меня в руке. Я подошел с ним к площадке, на которой лежали тела пятерых стрелковмагов из второго десятка первого вигларского гурта, постоял с полминуты и медленно поднес факел к хворосту. Огонь жадно вцепился в ветки, стал быстро разрастаться, и я отошел на пару шагов, не сводя взгляда с Лернара. Два ранения, после которых он продолжал выполнять приказ…
– Сальгар, у меня есть вопрос, – сказал я, когда погребальные костры погасли и мы двинулись прочь со стрельбища. – А у вас в Сэттии есть награды?
– Какие награды? – не понял он.
– Ну вот, если сэт сделал чтото… – Я запнулся, подбирая слова. – Чтото значимое для своей страны. Или для своего поселения.
– Золото. – Сальгар хмыкнул. – Лучшая награда – это золото. И двор можно свой обустроить, и статую хорошую из Аркополя привезти. Я не понимаю, к чему ты, Ант?
– В нашем мире есть такие понятия, как орден или медаль. Отличился, например, ктото в бою или в мирное время совершил достойный поступок – его награждают орденом или медалью.
– А что это вообще такое?
– Ну допустим, кругляшок такой. – Я соединил подушечки указательного и большого. – Чуть больше, правда. Или в виде символа можно.
– И что с этим делать? – Сальгар искренне вскинул брови.
– Совершивший достойный поступок награждается, потом носит медаль или орден на груди. Плюс еще и привилегии какиенибудь дают. Правда, не знаю, какие у вас тут можно привилегии дать. Подумать надо. – Я почесал висок.
– Мудреная система. – Сэт пожал плечами. – Легче просто золотом заплатить. Если ты имеешь в виду погибших, то их родственникам.
– Послушай, Сальгар, – слегка взвился я. – Я говорю о другой шкале ценностей, понимаешь? Золото – это само собой. Его можно выплачивать в нагрузку к ордену или медали. А основное – это иная шкала ценностей. И даже если мы будем делать знаки отличия из золота, то сэты могут их обменять на чтото. Так что золото здесь вообще не к месту.
Мне вспомнилось, как иногда случается в нашем мире – внуки или правнуки продают, а зачастую просто пропивают или прокалывают награды дедов. Надеюсь, здесь такой мерзости никогда не случится.
– У вас же есть сплав из того, что вы называете желтым металлом и белого. Думаю, такой как раз подойдет.
– Из него посуду делают.
– Самое то. Ценность небольшая, значит, обменивать или продавать никто не будет. Нужно с самого начала закладывать идею, что медали и ордена выше всякого золота и денег. Найди тут хороших граверов и пусть сделают пробный десяток. Пять орденов… – Я задумался. Как назвать? Понятия «мужество» в языке сэтов нет. Доблести или отваги? Так это на медали должно пойти. Стоп. А ведь можно по именам, как у нас. – Пять орденов Альгара…
Сэт посмотрел на меня внимательно, быстро сообразил и кивнул.
– Со степенями потом определимся. А может, и вообще без степеней оставим. И пять медалей. За отвагу…
Через три дня первые ордена и медали были изготовлены. Вот, правда, форма у них была… После продолжительной дискуссии с Сальгаром, Варнаром и старшим сэтом Нурлима было решено делать их в виде клыков. Так сэтам и ближе и понятнее, хотя лично меня почемуто такое решение покоробило.
А уже на четвертый день пятью первыми орденами были посмертно награждены Лернар и еще четверо погибших из его десятка. Остальные пятеро получили медали за отвагу.
Все это время мы ни на секунду не «спускали глаз» с вражеского лагеря, а на пятый день делать это стало значительно легче. Я собрал «линзу». И это было первое мое заклинание, собранное с нуля.
Хотя сказать, что прямо уж с нуля, не совсем честно. Всетаки за основу я взял «срезни». Попытки уменьшить плотность не увенчались успехом. Уменьшаешь ее – увеличивается размер. Но спустя несколько минут мучений я пришел к гениальному решению: излишний материал пустил на подставки под «линзу». Помудрил с формой во втором и третьем блоках и получил чтото вроде смайлика с ножками. Потом в четвертом блоке полностью выключил скорость и стал изгибать ледяной диск. Ушло на это два дня. Изогнул, изучил, сделал, посмотрел. Не то. И снова изгибаю и изучаю.
Наконец вышло то, что надо, вот только нужно было делать так, чтобы лучи местного светила не попали, не дай бог, на «линзу» с той стороны. Глазам хана. Да и таял диск на открытом солнце очень быстро. Поэтому – металлическая коробка с двойными стенками, между которыми магический «лед», откидывающийся козырек и, разумеется, подставка с торчащим штырем. В дне коробки углубление, куда идеально входит набалдашник штыря. Обычный шар, густо смазанный жиром. Все. Скастовал «линзу», держа руку перед коробкой, поправил чуть, и крути этот дебелый перископ как хочешь.
Несколько таких перископов было установлено на крышах самых высоких зданий, но бегать и постоянно делать новые «линзы» я не собирался. Да, в коробках со «льдом» они оставались работоспособными в течение двухтрех часов, но я все равно раздал новое плетение пятерым парням из десятка Лернара и приказал изучить в срочном порядке. Благо само по себе плетение всего лишь первого круга, и к тому же эти пятеро молодых сэтов в скором времени должны были стать десятниками, а значит, пусть повышают свои навыки, изучая новые плетения.
Необходимость в новых командирах десятков возникла на следующий же день после битвы у мостов. Сначала ко мне подошли семеро стрелков из находившихся теперь в Нурлиме ста пятидесяти восточных сэтов, потом совсем неожиданно целых два десятка из той местной сотни, что вместе с лернаровскими защищала городской мост. Потом снова из наших восточных, и в этот раз почти половина, а это около семи десятков стрелков. И к концу третьего после боя дня я имел в наличии около сотни желающих влиться в славный первый вигларский гурт. Причем прилагательное «вигларский» я решил не выбрасывать, пусть остается. Будет чемто вроде нашего понятия – гвардейский. И новое слово вводить не нужно, и вигларцам приятно будет, да и мне. Всетаки это поселение стало моей второй родиной после перемещения сюда с Земли. Ну не называть же второй родиной владения ублюдка Вирона?
На четвертый день случилось еще одно происшествие – с той стороны прибыл гонец от Дангара и сообщил о том, что они видели в лагере двух жрецов. Глупые представители жреческого сословия даже накидки не поменяли… Или они просто не боятся?
В тот же вечер я с Сальгаром, старшим сэтом Нурлима и пятью будущими командирами десятков отправился в храм. Нужно было с этими охреневшими товарищами чтото решать. Что? Я еще толком не придумал, но оставлять вот так под боком практически явных предателей не собирался.
Возле входа нас остановили двое служек, решив не пускать. Вид испуганный, но стоят, руками машут, кричат чтото злое. А значит, тех, кто в храме, боятся больше нас. Что ж, эту композицию нужно срочно менять.
– Парни, уберите, – спокойно проговорил я, и четверо лернаровских тут же бросились исполнять, а я на всякий случай приготовился поставить водный «щит» и следом ударить «воздушным кулаком». Служки служками, но ведь будущие жрецы и с магией наверняка уже дружат.
Но сопротивления не последовало, «защитники храма» резко смолкли и для собственной безопасности сами завели руки за спины. Пятый из десятка погибшего Лернара распахнул двери, и я первым шагнул под высокие храмовые своды, все так же готовый к магической атаке. В нос ударили неприятные церковные запахи, я прищурил глаза и присмотрелся. Вдали чтото вроде амвона, справа и слева наверху, видимо, хоры или просто балконы. Бросил взгляд на них. Пусто.
– Где жрецы? – спросил у стоявшего рядом Сальгара, и тот, глядя на наших парней, кивнул в сторону служек. Через пару секунд ко мне подвели одного.
– Где жрецы? – повторил я вопрос, и служка заметно дрожащей рукой указал на дальний правый угол.
– Там, в подвал спустились. Сказали, у них собрание. Сказали, нельзя никому входить.
– Что, и старшему сэту нельзя? – Я посмотрел на Кульгара. – Прямо государство в государстве тут у вас. Ватикан, блин. А вам не кажется, что они просто чувствуют за собой вину и поэтому спрятались? Позови, – переведя взгляд на служку, холодно бросил я.
– Сказали, нельзя, – повторил тот и опустил голову. – Нельзя. Нам нельзя, нас из храма выгонят.
– Я бы на вашем месте сам ушел. – Мои губы скривила злая насмешка. – Что вы от этого имеете? Изучение магии? Так идите ко мне в гурт, и будет вам магия. Жалованье?
– Да какое жалованье? – перебил меня Кульгар и махнул рукой. – Жрецы служкам не платят. Кормят только.
– Ну так и у меня в гурте парни не голодают. Что? Пойдешь? Или боишься? Там же погибнуть можно, да?
– Я пойду, – неожиданно подал голос второй служка. – Если от них защитите. – Он кивнул в сторону дверцы, ведущей в подвал. – А что вы с ними сделаете?
– Не решил пока. Ладно, тогда иди, позови. Скажи – старший сэт пришел поговорить. Хотя, – я нахмурил лоб, – скорее всего, они и так уже знают, что мы здесь. Но все равно – иди, скажи им.
Молодой сэт поспешил бегом к дверце, несколько раз постучал. Я подал парням знак – взять на изготовку, старший сэт заметно напрягся, и я указал ему рукой на дверь.
– Вам лучше покинуть храм.
– Может, не стоит? Может, ничего такого и…
– У нас есть точная информация, что жрецы переправились на тот берег и вступили в переговоры с врагом. Мы ожидали этого с самого начала и даже не собирались им мешать так поступать. Пусть бегают. Это же ясно, что они на стороне Мангра…
– Но они ведь сами ратовали за…
– Подождите, – перебил я старшего сэта. – Понятное дело, что ратовать они могли и за сопротивление Мангру, но мне кажется – это всего лишь какаято хитрая игра. Иначе зачем им было вчера вступать в переговоры с врагом? Повторяю, еще несколько дней назад это не мешало нам, но теперь в Тиглиме принято решение о переброске сюда всей нашей армии. – Я искоса взглянул на первого служку, все так же стоявшего с опущенной головой. – Вы понимаете? Все наши десять тысяч стрелков будут переброшены на это направление, и нам не нужно, чтобы Мангр знал об этом.
– Понимаю, – с какимто заговорщицким видом кивнул старший сэт. Интересный тип, грузится на раз. Возможно, реальный представитель власти здесь и не он, а какойнибудь «серый кардинал». Жаль, не приметил пока такого среди членов местного сэтара.
– Судя по тому сражению, что случилось, и Мангр приведет свои войска сюда, так что мы будем встречать его здесь. И зачем нам, чтобы об этом знали все?
– Я понимаю вас, – кивнул Кульгар, и в это время вернулся второй служка.
– Они говорят, что выйдут позже. Важное собрание. Очень.
– Сальгар, – я обернулся к своему старшему помощнику, – пусть полсотни наших и те двадцать из местной сотни окружат храм. Никого не пропускать. Как жрецы выйдут из своего логова, сообщи мне.
– Хорошо, – кивнул сэт и едва заметно улыбнулся.
Что делать с жрецами, я еще не решил, но то что теперь хочешь не хочешь нам нужно будет дать им зеленый свет для приятных встреч с врагом, об этом мы с Сальгаром успели переброситься парой фраз.
В ту же ночь через оцепление проскочило еще два жреца, и, когда Сальгар сообщил мне об этом, я не смог сдержать улыбки. Побежали передавать то, что им рассказал служка. Хорошо. С одной стороны. Но с другой – а что, если не поверят? Слишком уж я прямым текстом…
Оставалось надеяться на лучшее. А лучшее – это чтобы Мангр повел свои войска к государственному мосту.
Сказать честно, мысли об этом сидели в мозгу как занозы, а неуверенность начинала угнетать. И полностью отрешиться от них помогали только занятия магией. За первые два дня после боя я закончил изучение «щита» Порядка четвертого круга и сразу начал собирать магистральный. Воздух, Вода, Огонь… Земля тоже почти уже, и с ней проблем возникнуть не должно. Стихия не сложно. Поэтому «ямы» уже в самом конце, когда будет магистрал по надстихийникам. А вот с ними нужно ускоряться.
Читая время от времени книгу Хаоса, я не забывал заодно собирать «кулак Адхара», и к концу шести дней у меня был уже третий круг этого плетения. В принципе сильно не утруждался, привык уже, видимо, узел к этой ветви. Это потом на магистральном помучаюсь и попотею… Но мысли об этом я отгонял. Как говорится, глаза боятся, а руки делают. Да и все еще продолжал волновать вопрос стратегии, но и он решился.
На шестой день прибыл гонец из Тиглима и сообщил, что основные силы восточных сэтов выдвинулись на обозначенные позиции. А к концу седьмого дня отряд вражеских стрелков удалился восвояси, оставив после себя горки дымящегося пепла и кучи айсалового навоза.
– Те два гонца, что в первый же день на запад ускакали, вернулись. – Дангар взял на столике кружку и, набрав из питьевого ведра воды, жадно опустошил полулитровую посуду. – Быстро собирались, час всего, – продолжил он, отерев губы. – Как будто торопились.
– Торопились? – переспросил я и, подойдя к одному из окон в своих апартаментах, посмотрел в сторону заходящего светила. Прищурился довольно и, развернувшись, взглянул на десятника. – Значит, сюда уже не пойдут. – Щелкнув пальцами, я приблизился к столу, на котором лежала небольшая карта. – Теперь точно государственный мост. Мы переиграли их, Дангар.
– И что дальше? – спросил молодой сэт, и я в задумчивости посмотрел на него.
– А дальше нужно играть еще тоньше. – Легонько скрипнула дверь, и вошел Сальгар. Я жестом попросил его поторопиться. – А дальше нужно играть тоньше, – повторил еще раз, когда он подошел, и ткнул пальцем в квадратик Нурлима на карте. – Сальгар, посылай одного стрелка к нашим, скажи, пусть отправят в Тиглим пару гонцов. Придется им там пожертвовать пятьюшестью сотнями. Пусть они идут к Нурлиму, встанут в лесу и будут создавать видимость переброски сюда войск. Все то же – костры, муштра на поле, пусть возьмут барабаны и колотят в них, как сумасшедшие. И знамена чтоб по ветру развевались. – Я улыбнулся. – Пусть в Тиглиме сделают пару десятков новых знамен.
– У нас каждый стрелок на счету. – На лице Сальгара возникло недоумение. – Могут и не дать.
– Как это – не дать? – Я хмыкнул. – Пусть скажут, что это временно. Как только Мангр будет у государственного моста, все находящиеся в Нурлиме стрелки выдвинутся в нашем направлении. И не только восточные, Сальгар. – Я внимательно посмотрел на сэта. – Здесь за главного останешься ты. Завтра я с полусотней наших ухожу к основной армии. Нужно будет самому оглядеть местность, посмотреть, где лучше встретить врага. А ты займись вербовкой. Дада, – я кивнул, заметив неуверенный взгляд Сальгара, – ты же видел, что несколько местных решили влиться в мой гурт. И это только начало. У меня есть сведения, что к нашим сотникам постоянно подходят нурлимские стрелки и спрашивают, как им вступить под наши знамена.
– И откуда такие сведения? – обиженно буркнул Сальгар.
– От самих сотников. И миновали они тебя только потому, что один из них, тот, который пришел ко мне и доложил, был в большом смятении от таких дел. Сказал даже – это дело особой важности. Потому и сразу ко мне. – Я хмыкнул.
– А жрецы? – спросил сэт и попросил у Дангара кружку, которую тот все еще продолжал держать в опущенной руке.
– А что жрецы? – Я пожал плечами. – Пусть так же бегут на ту сторону и несут Мангру правильные сведения.
– Как бы твой отъезд не вызвал подозрений. – Сальгар набрал воды и стал пить небольшими глотками.
– Так вот ты и должен все объяснить так, чтобы никаких сомнений не вызвало. Фантазии у тебя хватает. – На моих губах мелькнула улыбка. – Додумался же представить меня посланником богов.
Дангар хохотнул, а Сальгар замотал свободной рукой и, сделав еще глоток, оторвал кружку ото рта.
– Это както само в голову пришло. А вот что сказать теперь по поводу твоего отъезда, ума не приложу.
– Да сильно мудрить, думаю, не стоит. Скажи, отправился обратно в божью обитель. Вызвали срочно. – Теперь мы уже хохотнули с Дангаром на пару, а Сальгар с самым серьезным видом почесал затылок.
– А я? – через пару секунд спросил Дангар, и я кивнул.
– Правильно, теперь о тебе. Ты тоже остаешься.
– Нет, мин аржант, я хочу быть рядом с вами в боях. Погибнуть рядом с вами для меня…
– А ну стоп, – перебил я его и с упреком заглянул в глаза. – Это что еще за глупость? Что значит – погибнуть?
Молодой сэт смутился и вперил взгляд в карту.
– Остаешься здесь. Это приказ. Вместе с парнями из десятка Лернара будешь заниматься новобранцами. Создадите пятнадцать десятков, полсотни, думаю, за пару дней еще набежит, и начинайте их тренировать. Так же, как я вас. Полоса препятствий, стрельба из всех положений и магия. Самое основное – это магия. Понятно, воин?
– Так точно, мин аржант, – удрученно пробурчал молодой сэт, и я отбросил командирский тон.
– Так надо, Дангар. Гурт необходимо расширять. Четыреста, а лучше пятьсот стрелков. Вот каким должно быть каждое такое подразделение. Мобильный отряд, способный выполнить любую задачу на любой территории. Но это ладно, это еще в проекте. А сейчас ты должен в краткие сроки подготовить полторы сотни стрелковмагов.
– Хорошо, – без особой радости кивнул молодой сэт и скривил лицо. – Но все же я хотел бы быть в гуще событий. Там. На государственном мосту…
– Ты там и будешь, – перебил я, в общемто понимая Дангара. Хочет доказать себе, или мне, или всем, что он не хуже Лернара. – Готовь парней и жди сигнала. Как только получишь его, выдвинешься для удара с фланга. Командование гурта за тобой, а ты, Сальгар, – я посмотрел на своего помощника, – возглавишь все силы, которые к данному моменту будут здесь. Надеюсь, что за эти дни тысяча наберется…
На следующий день с полусотней стрелков я отправился к Турлимским горбам – небольшой холмистой местности в двадцати переходах от Нурлима и паре переходов от реки. Здесь мы и должны дать основной бой после столкновения на государственном мосту. Впрочем, насчет последнего я еще точно не решил, возможно, обойдемся и без этой бучи.
Шли не спеша, рысью. Мерное покачивание в седле, как не странно, расслабило, отвлекло от мыслей о войне. И почти весь день я продумал о магии. Несколько раз подавался вперед и, согнувшись, дотрагивался до книги Крови, которая была все там же – в походном мешке, притороченном к седлу. Вспомнился последний день в ЧитТонге. Как же всетаки хорошо, что я решил захватить с собой книги. И бог с ним, с мизинцем, главное, что теперь у меня есть надежда.
Вечером мы устроили стоянку возле небольшого подлеска, с десяток сэтов быстро натаскали хвороста, вспыхнули костры. Я устроил себе лежанку недалеко от одного из них. Расстелил одеяло из шерсти местного аналога овец, бросил в изголовье седло. В голове вдруг мелькнула мысль – насколько всетаки я уже обжился здесь. В Сэттии. Вот сейчас я гдето в самом ее центре и вокруг меня пятьдесят «мишек», готовых по моему приказу ринуться в бой. И это притом, что среди них ни одного вигларца, и даже более того – среди них ни одного, кого бы я знал лично. Как Дангара, Сальгара, Рунга, Курнака или того же старшего сэта Нурлима. С последним я хоть както знаком, а все, кто окружает меня прямо сейчас, – все знают меня только как своего командира. Да. Немалый путь я проделал за последние несколько месяцев.
Отдав приказ выставить посты и определив график их смен, я углубился в подлесок и занялся магией. Немного подсобрал «щит» Порядка, всего полблока, потом вернулся к «кулаку Адхара», но быстро с ним завязал, решив вдруг озаботиться Светом. Отсутствие тварей Тьмы в непосредственной близости както отвлекло меня от этой ветви, и я даже стал подзабывать, что когдато рубил ею направо и налево. Но, к моему удивлению, узел отреагировал на работу со Светом легко и даже с какойто готовностью. Интересно, а как сказывается на мне работа с противоположными надстихийниками? Не стану ли я «темнее» внутри, когда займусь ветвью Тьмы серьезно? Не сдвинется ли моя внутренняя кромь туда, куда мне не хотелось бы?
Собрав примерно треть магистрального «луча», я прекратил занятия и зашагал к стоянке. Нет, сборка шла легко, но сказывалось то, что весь день был проведен в седле. Устал, проще говоря.
Большая часть сэтов уже растянулась на таких же, как у меня, шерстяных одеялах, трое во чтото играли, тихо, но с азартом о чемто переговариваясь. Я прошел мимо них, жестом показал, чтобы не вскакивали по стойке смирно, и остановился возле одного из костров. Несколько минут стоял, глядя на него и вспоминая всех погибших. Потом вспомнил про Литу и содрогнулся от страха. Господи. Я думаю о ней уже в последнюю очередь. Неужели чувства уходят?
«Нет. Не уходят, – ответила мне какаято глубинная часть моего мозга. – Просто думать об этом сейчас бессмысленно. И что, если ты будешь постоянно этим грузиться? Ты не можешь приблизиться к ней ни на миллиметр. Ни на миллиметр. И если ты станешь каждую секунду думать об этом, то сожрешь сам себя изнутри».
– Ты прав, – прошептал я и улегся. Интересно, а есть она – настоящая любовь? И если есть, то теперь – это она?
Ответа на этот вопрос не было, но был ответ на другой. А точнее, утверждение, выстраданное за долгие месяцы: настоящая любовь – это не влюбленность. Нет. Влюбленность – это всего лишь волны на поверхности, а настоящая любовь – весь океан. И даже когда этот океан спокоен, он все равно есть.
Еще до рассвета мы продолжили путь и к вечеру были у Турлимских горбов. Армия еще не подошла, и я первым делом решил осмотреть местность. Пара длинных и невысоких холмов, где можно поставить пушки, широкая долина, справа упирающаяся в небольшой сейконовый лес, а слева высокий холм, который, впрочем, и холмом не назовешь. Скорее уже маленькая гора высотой примерно пятьсотшестьсот метров. На юге эта гора обрывается светлосерой стеной, севернее становится более пологой. Для наблюдательного пункта самое лучшее место.
Приказав разводить лагерь в ближней от нас части подлеска, я с двумя стрелками пешком отправился на вершину. Небо затянули густые облака, у восточного горизонта даже появились темные, налитые водой тучи, и подъем не стал таким тяжелым, каким бы он был, свети местное солнце. Мы перебрались через овраг, размытый сходившими с горы во время ливней потоками воды, потом пробрались сквозь заросли кустарника и остановились на открытой местности. Я бросил взгляд на запад. Широкая, безграничная долина, теряющаяся в сизой дымке. Такое не увидеть с равнины. Но, видя такое, ты вдруг начинаешь отчетливо понимать выражение – наша земля. Вот она – наша земля, на которую собрался ступить враг.
До реки отсюда было примерно два перехода, и потому непонятно, то ли это она там синеет на горизонте, то ли это уже небеса.
Я сделал «линзу» и вроде бы разглядел чуть южнее мост, хотя уверенности не было.
– Вы остаетесь здесь и оборудуете наблюдательный пост, – обратился я к сэтам, продолжая вглядываться в сизую даль. – Я сейчас спущусь и направлю к вам еще двоих. Костра здесь не жечь, с запада глаз не сводить. Думаю, приближение большой армии вы заметите…
Но намного раньше, чем пост разглядел вдали пыль, поднимаемую войсками Мангра, мы с командиром полусотни Лудгаром увидели, как к Турлимским горбам движутся наши войска, когда взобрались на один из восточных холмов следующим утром.
Земля сэтов, западное побережье, Данглим
Айсунг смотрел на мечущегося великого сэта и мысленно улыбался. Нурлимцы поступили так, как он и хотел. Правда, не совсем так. И виной тому были восточные сэты, которые какимто немыслимым образом успели наладить контакт с жителями прибрежного города. Внутренняя улыбка внезапно погасла, и глава жрецов невольно вздрогнул от неприятной и даже страшной мысли. А ведь не так пошло все . Какаято неожиданная получилась прыть с их стороны. Что же заставило их действовать так активно? Или кто? Этот непонятно откуда взявшийся посланник богов? Что за чушь?
– Каждый второй из ваших подчиненных будет расстрелян. А заодно и ктото из вас, – Мангр остановился перед одним из сотников так неудачно съездившего к Нурлиму отряда. – Вы не должны были пытаться взять мосты…
– Но, великий сэт, – голос сотника заметно дрожал, – вы же сами отдали приказ захватить…
– Молчать! – взвизгнул Мангр. – Вы опытный вояка, могли бы действовать по обстановке.
Великий сэт развернулся и зашагал к своему огромному креслу, а глава жрецов невольно нахмурился, сосредоточившись на мысли об этом странном посланнике богов. Кто он? Откуда? Хотя ответы на эти вопросы были. Пусть и какието глупые, но все же были. Он не сэт, и он оттуда.
От этих ответов Айсунг едва не ругнулся вслух. Получалось совсем уж поганенько. Они жрецы, номинально представители богов, и вдруг какойто посланник, воюющий на стороне их врагов.
– Что думаешь, Хальгар? – Мангр обратился к военачальнику, ставшему в последнее время его любимчиком. Успешное взятие Гелеополя, а потом и Данглима сделали этого идиота главнокомандующим всей армии. Айсунг сжал губы. Нужно было все же тогда поговорить с ним. Предложить ему место великого сэта. Пожизненное. Такой бы клюнул на подобное предложение. Может, еще не поздно?
– Я думаю, великий сэт, что восточные собрались встречать нас в Нурлиме. Потому и пришли туда. Им нужны мосты. И еще я думаю, что они могут первыми шагнуть на нашу территорию.
– Чушь, – Мангр отмахнулся. – Они не настолько глупы, чтобы лезть со своими жалкими десятью тысячами к нам в лапы. А вот укрепить Нурлим могут. И хорошо укрепить. Поэтому я принял решение атаковать сразу на двух направлениях. Одна часть армии, меньшая, идет к Нурлиму, вторая часть, двадцать пять тысяч стрелков, переходит Лунгару в районе государственного моста. Мы возьмем их в кольцо, – резко выдохнул он и хлопнул в ладоши. – И раздавим. Раздавим, как жалких букашек.
Хальгар, соглашаясь, кивнул, а Айсунг собрался с духом и чуть подался вперед.
– Великий сэт! – начал он спокойным тоном. – Я ценю мудрость вашего решения, но чтото в этой истории не так. Вам не кажется странным, что восточные сэты слишком быстро приступили к активным и открытым действиям, и пришли именно туда, где вы собирались перебраться через Лунгару?
– Кажется? – Мангр вяло повернул голову и уставился надменным взглядом на главу жрецов. – «Кажется» – это в вашей прерогативе. Кажется, мерещится, чудится, да мало ли еще чего. Нанюхаетесь у себя в храме своих трав и начинаете чтото там видеть. – Он презрительно хмыкнул. – А мне както не с руки такое. Я привык размышлять, исходя из полученных сведений, и они сейчас таковы. Да, восточные сэты проявили рвение и начали первыми. Но это как разтаки хуже для них самих. Они глупцы, непролазные глупцы. – Мангр гоготнул и повторил по слогам: – Непролазные. Так просто открыть нам свои планы. Ха! Они собрались останавливать нас возле Нурлима? Отлично! Я пошлю туда шесть тысяч стрелков, и пусть они воюют с ними, пока не треснут. А сам тем временем перейду Лунгару по государственному мосту и без остановок двинусь к Тиглиму. А когда столица восточной Сэттии будет в моих руках…
– Великий сэт, – осторожно начал Айсунг, – мне кажется…
– Опять кажется? – не дал ему договорить Мангр и разразился диким гоготом. – Ты слышишь, Хальгар? Вот что значит набожность. Всегда только кажется, и никакой уверенности, пока не будет знака. Знака с небес. Ведь так, Айсунг?
Жрец промолчал, уставившись в пол. Его мысли судорожно шевелились, и было отчего. Он чувствовал какойто подвох в действиях восточных, но никак не мог понять, в чем этот подвох. Вдобавок, судя по всему, Мангр слушать его не желал. А впрочем… может, и не стоит ему говорить о посланнике?
Жрецы, которые прибыли сюда с разбитым отрядом, никому ничего об этом посланнике не сказали, следуя приказу, полученному из главного храма. Сообщать только общие сведения, а нюансы и чтото выходящее из ряда вон приберегать для своих. И вот теперь Айсунг судорожно решал – говорить или нет о нем Мангру? Принесет это какуюто пользу им или нет?
С одной стороны, если не сказать, Мангр вообще не станет слушать, а если сказать, может выйти то, чего он больше всего боялся и о чем думал постоянно. Как это посланник богов сражается на стороне тех, кто против жрецов?
Нет, говорить нельзя. Ни в коем случае.
– И вот что мне больше всего не нравится в этих служителях храмов, – продолжил тем временем великий сэт, поглядывая то на Айсунга, то на Хальгара, – так это то, что они озабочены только своими делами. Да к тому же постоянно темнят. Ведь так?
Глава храма отвел взгляд от пола и посмотрел на Мангра. Интересно, о чем это он?
– Почему вы опять помогаете моим стрелкам без особого энтузиазма?
Айсунг облегченно выдохнул и нарисовал на лице раскаяние.
– Почему же, великий сэт, мы помогаем. По мере сил. Но иногда мы не успеваем. А во время штурма Данглима мы и вовсе потеряли двух служек и одного посвященного жреца, которые действовали прямо перед стенами города. Вы же знаете, что нас всегда стараются убить как можно быстрее.
– Это я знаю, – Мангр кивнул. Его лицо стало чуть добрее. – Хорошо, говори, что ты там хотел сказать. Что тебе кажется?
Айсунг быстро вздохнул и, зачемто одернув край накидки, заговорил:
– Великий сэт, вот вы считаете, что темним мы, жрецы, ваши верные союзники, верные союзники Аркополя, но совершенно не подозреваете в этом восточных сэтов, ваших прямых врагов. Я хочу задать всего лишь несколько вопросов, великий сэт, и просто предлагаю вам поразмыслить над ними. Первый вопрос я уже задавал – как восточные определили место, где вы собирались переходить Лунгару? Второй – почему они начали столь активные действия? И третий – как так вышло, что они играючи разбили пусть небольшой, но все же отряд из вашей личной охраны. А это лучшие стрелки западной Сэттии. Я закончил, великий сэт.
Айсунг обозначил поклон, продолжая смотреть на Мангра исподлобья, чтобы не пропустить его реакции. Если снова начнет беситься, то разговор продолжать не стоит, а лучше…
– Интересные вопросы, – Мангр кивнул. – Но на все есть ответы. Ведь так, Хальгар?
Командующий армией торопливо кивнул.
– Конечно, повелитель…
Айсунг снова едва не выругался. А этот Хальгар знает, как лизать по шерсти. Повелитель… Впрочем, это уже не удивляет. К тому все и идет.
– Что касается первого…
Мангр вскинул руку, давая понять, что дальше продолжит сам, и Хальгар почтительно умолк.
– Итак, первое, – начал великий сэт, подаваясь вперед. – В этом нет ничего удивительного. Возле Нурлима два моста, и эти идиоты решили, что такая огромная армия, как моя, сможет перейти реку только там. Они думают, что нам так уж нужны мосты. Ха! Я приказал делать плоты, вот с помощью них мы и переправимся через Лунгару, а в это время какаято часть будет сковывать их армию у Нурлима. Второе. Они просто слишком много возомнили о себе или не догадываются о реальном числе моих стрелков. Тридцать две тысячи! И они пройдутся по трупам восточных, не сбив походного шага. И третье… – Мангр откинулся на спинку кресла и посмотрел на Айсунга с презрением, словно перед ним сейчас был не глава жрецов, а один из старших сэтов с востока. – Почему справились? Так их там было полтысячи. Ведь так, сотники?
– Даже немного больше, – торопливо поддакнули те, и Мангр довольно кивнул.
– Вот видишь, Айсунг. Просто их было больше, что неудивительно. Они пригнали к Нурлиму всю свою армию. Идиоты.
– А сотники не сказали, что те, кто выступил против нас, вовсю пользовались магией? Вас это не настораживает?
Задав эти два вопроса, глава жрецов внутренне напрягся. Слишком близко он подходит к опасной теме с посланником. А что, если ктото из стрелков видел его? Собратья говорили, что тот тоже участвовал в стычке, а значит, стрелки могли видеть этого неведомо откуда взявшегося нового и такого неудобного участника развивающихся событий.
– Вот почему я и еще не расстрелял вас. – Лицо Мангра расплылось в улыбке. – Шучу. И вот что думаю по этому поводу. Ничего страшного. Ничего. Восточные постоянно воюют с краснорожими и поэтому продолжают изучать какието там свои заклинания. Так было всегда. Но ты же знаешь, что от пули ничем нельзя защититься.
Айсунг кивнул. Это было правдой. Пуля пробивала все «щиты», и укрыться за ними от залпа… да что там от залпа, и от одиночного выстрела никакой «щит» не спасет…
– Но и вы должны поработать на славу, – продолжил великий сэт, скрестив руки на животе. – Надеюсь, ты понимаешь это, Айсунг? Вы должны поработать так, чтобы я видел ваше рвение. Можешь идти, – закончил он неожиданно и с не терпящим возражения взглядом кивнул в сторону дверей. Глава жрецов посмотрел на двух охранников, стоявших у них, еще раз обозначил поклон и поплелся прочь.
«Всетаки Мангр не стал меня слушать, – подумал он, выходя из комнаты. – Ну что ж, тем хуже для него».
Миновав коридор, Айсунг спустился по лестнице и вскоре вышел из здания данглимского сэтара. Метрах в десяти от него на лавочке сидели два его верных служки, которые сразу же подскочили, едва увидели своего наставника.
– В храм? – спросил один из них, когда глава жрецов подошел, и Айсунг кивнул.
– Да. Наверное, нужно идти другим путем…
Он не закончил и, не обращая внимания на заинтересованные взгляды служек, медленно двинулся через площадь. Почти в самом центре ее ему пришлось остановиться, пропуская пару телег.
«Как глупо, – вяло проползла в мозгу мысль, – на такой огромной площади не разойтись с какимито двумя телегами. Хотя, что тут глупого? Вон Сэттия насколько огромная, а западные с восточными разойтись не могут. Нет, могут по большому счету. И расходились, и жили мирно. Все дело в Мангре».
У храма один из служек ускорил шаг и открыл перед наставником двери. Айсунг шагнул внутрь, устремил взор к высокому своду и, мысленно возблагодарив богов, зашагал к тайной зале. Здесь его уже ожидали Харинсунг, Курунг и двое Возвышенных храма в Данглиме. Глава его умер несколько дней назад, еще до того как город был взят штурмом, и вот теперь эти двое были возведены в ранг Возвышенных, и вскоре здешним собратьям предстояло выбрать из них нового главу.
Сам Айсунг больше склонялся к кандидатуре Пейрунга, средних лет, с мудрыми глазами, говорит медленно, вдумчиво.
– Ну что там? – еще в дверях встретил его вопросом старый Курунг, и глава жрецов помотал головой из стороны в сторону.
– Значит, запасной план? – спросил Харинсунг, и теперь глава кивнул.
Пройдя к одному из кресел, он устало уселся в него и на секунду прикрыл глаза. Запасной план был разработан вчера и, по мнению самого Айсунга, не имел шансов на успех. Но разве был другой выбор? Мангр уже открыто показывает, что не будет прислушиваться к словам жрецов… И понятно почему. Боится… или, точнее, не боится, а не хочет ни с кем делить власть. Ту безграничную власть, к которой он стремится.
– Итак, собратья, – открыв глаза, медленно начал глава, – разговор с великим сэтом не принес никакой пользы. Он не станет слушать нас. А посему, – Айсунг взглянул на одного из старейших и уважаемых жрецов Сэттии, – вы, Харинсунг, возьмите двух самых мудрых из посвященных и отправляйтесь после заката в Нурлим. Нам нужны переговоры с этим загадочным посланником богов.
Заметив на горизонте голову колонны, мы быстро спустились с холма, и я с десятком стрелков зарысил навстречу приближающейся армии. Асгат, которого изза уважения ко мне накормили с утра словно на убой, шел тяжело, всхрапывая и мотая головой. Вот же черти, так и угробят животину.
Мы выехали на дорогу, которая уходила на восток меж двумя длинными холмами, и перешли на галоп. Асгат смирился и пошел ровнее, перестав показывать свое недовольство, а я почувствовал внутри легкое напряжение от предстоящей встречи. Вроде и все сделано, как задумывалось, но, один хрен, не по себе. Что там еще они успели в Тиглиме надумать в мое отсутствие?
А кроме этого волновала мысль о пушках и новых стрельнах. Сколько успели сделать? И хватит ли этого, чтобы хоть както уравнять наши шансы в предстоящей битве?
Разъезд всадников в тридцать заметил нас, взял на мушку. Мы остановились. Я вскинул руку. От разъезда отделились четверо, поскакали к нам, и спустя минут пять мы уже шли рысью в сторону основной колонны. Справа потянулись пешие стрелки, которые поглядывали на нас с живым интересом, словно пытаясь по нам угадать, что их ждет впереди. Потом мы миновали конные отряды, снова пошла «пехота» и наконец примерно через полчаса остановились возле обоза. Я сразу приметил Наргара, который еще сдал, и теперь было вообще непонятно, на чем он держится. Не иначе как на одной силе воли, а может, и на ненависти к Мангру. Глаза впали так, что и не разглядеть в короткой шерсти, взгляд неживой, руки трясутся. Рядом с его широкой телегой, устеленной толстыми цветастыми коврами, ехали на айсалах сын и главнокомандующий восточной армии. Оба выглядели задумчиво, но, увидев меня, поменялись в лицах. Ульгар искренне обрадовался, а Канург даже не попытался скрыть раздражения.
– Ант, – старший сэт Тиглима попробовал улыбнуться, но у него не вышло, – мы думали, ты еще в Нурлиме. Гонцы сообщили нам о том, что там про… – Он закашлялся, согнувшись при этом почти пополам. Один из ехавших с ним в телеге сэтов поспешил подать ему деревянную кружку, наполненную какойто мутной желтоватой жидкостью.
– Да, мы знаем про битву на мостах, – с печалью взглянув на отца, заговорил Ульгар. – Отец был рад, когда услышал об этом.
Сын старшего сэта Тиглима с усмешкой посмотрел на Канурга, и тот, скривив губы, отвел взгляд.
– Ульгар, произошедшая битва – это не самое главное. – Я улыбнулся в ответ на улыбку молодого сэта. – Главное, что Мангр теперь придет именно сюда. Я уверен.
– Это хорошо, – снова заговорил Наргар, отдавая ополовиненную кружку. – Гоняться за ним мы не можем себе позволить. У нас всего тринадцать тысяч стрелков, Ант, а у него раза в три больше.
– Здесь очень удобное место для битвы, – спокойно проговорил я и указал себе за спину. Переубеждать Наргара я не собирался. Да, их будет больше в три, а может, и в три с половиной раза. Но разве мы не знали об этом с самого начала? – Мангр переправится через реку и двинется по этой дороге. – Я бросил взгляд вниз. – А мы встретим его прямо перед холмами. Эффект неожиданности, коекакие новые тактические приемы, новое оружие… Кстати, Шург с моими парнями прибыл?
– Двенадцать орудий, – тут же с живостью откликнулся Ульгар. – Они привезли двенадцать орудий, Ант. И сейчас Шург с этим учителем из Виглара… Забыл, как зовут.
– Гларг, – напомнил я, и молодой сэт кивнул.
– Да. Гларг. Они сейчас в Тиглиме, дают указания нашим кузнецам, как все там делать. Через декаду обещали подвезти еще столько же пушек, сколько уже сделано. А те, что они привезли, в конце обоза. На телегах.
– Двенадцать штук, – внезапно вступил в разговор Канург и громко хмыкнул. – Чем они помогут?
– Наргар, – вступать в перепалку с главнокомандующим я желания не имел и потому обратился к старшему сэту, – я подумал о бое возле государственного моста. Мне кажется, он не нужен. Да, мы могли бы уничтожить какоето количества врага при переправе, но как бы это не отпугнуло Мангра. Сообразив, он может отступить, и потом ищи ветра в поле.
– Ветра в поле? – Старший сэт пару раз кашлянул и зло отодвинул в сторону вновь протянутую кружку. – Интересное выражение. Не слыхал раньше. А вот ты сказал, и сразу понятно, о чем оно. Думаю, ты прав, Ант. Пусть переправляются спокойно.
Я поймал на себе тяжелый взгляд Канурга и внутренне усмехнулся. Этот будет недоволен мною всегда, что бы я ни предложил, и поэтому лучший вариант вообще не замечать его.
– Наргар, колонне нужно приказать остановиться. Пусть разбивают лагерь с этой стороны холмов. – Я обвел рукой местность. – Костры жечь только ночью, когда дым не виден. До Лунгары отсюда два перехода, но рисковать все равно не стоит.
И на это мое предложение старший сэт согласился не раздумывая, приведя Канурга чуть ли не в бешенство. Даже айсал под ним дернулся и зафырчал, почувствовав настроение седока.
Тут же был отдан приказ – стой, а через несколько минут колонна распалась на практически одинаковые части, которые стали медленно разбредаться в разные стороны. По деревянным кольям застучали молотки, то там то тут стали раздаваться окрики, и вскоре на лугу появились первые палатки.
Я оставил общество старшего сэта и направил Асгата дальше в хвост колонны. Отыскал телеги с пушками, сразу увидел Рунга и, хотя это было не по уставу, радостно обнялся с ним.
– Мин аржант, двенадцать штук. – Глаза старшего сына Альгара светились чуть ли не счастьем. – Мы проверяли у себя на полигоне, айсальню даже снесли. Случайно. Хорошо еще, ядро было без «взрыва», а то бы всех айсалов перебило. Щиты из бревен разносит в щепки легко. Убойная вещь! Гларг там еще чтото рассчитал и сказал, что можно даже мощнее делать, раза в полтора. Он там в составе металла чтото изменил. Говорит, так прочнее ствол намного.
– И пусть делает. И такие, и мощнее. Нам всякие понадобятся. Здесь только твой десяток?
– Нет, и десяток Саргара. Двадцать стрелковмагов готовы вступить в бой. – Рунг отдал честь, не совсем серьезно, но я не стал на этом заостряться. Понятно, что он рад меня видеть. Да и мальчишка еще по сути. – А первые три десятка с вами?
– Нет, они в Нурлиме, – ответил я коротко, но потом решил все же добавить: – Лернар и еще четверо из его десятка погибли при обороне одного из мостов.
– Лернар? – Рунг мгновенно похмурел. – А кто еще четверо?
– Стург, Альгар, который сын полного этого в сэтаре, Падгар и Кангар.
– Жаль парней. – Рунг уставился в землю и несколько секунд простоял так, потом выдохнул сквозь зубы и посмотрел на меня. – Родителей их жалко, тяжело им будет пережить.
– Ладно, – я хлопнул его по плечу, – пошли поглядим, что там Шург с Гларгом намудрили.
Мы подошли к одной из телег, Рунг стянул брезент, и я увидел пушку. Обычная, похожа на те, что использовались во время Отечественной двенадцатого, только без лафета.
– А подставки отдельно, – стал объяснять Рунг, нежно поглаживая матовый, похожий на бронзу металл. – Мы пронумеровали их все. Вот это, – он чуть нагнулся, видимо ища взглядом цифру, – это номер три. Вообще было четырнадцать штук, но одна разорвалась. Из первых двух сделанных. Чудом никто не погиб. Только Бангара в руку ранило, он фитиль подносил. Потому и вторую проверять не стали, а сразу в брак списали. Гларг в тот же день перерасчеты сделал, по ним отлили третью и попробовали аккуратно. Все нормально. Мы, кстати, в Вигларе отряд сразу набрали, пушкарями их назвали. – Сэт улыбнулся, а я одобрительно кивнул.
– Вот это правильно. А я чтото и не подумал. Надеюсь, эти пушкари не вы?
– Нет. Всех взрослых туда взяли, а нам не разрешили, хотя некоторые из гурта и просились. Говорят – вдруг что.
– Это хорошо. – Я тоже дотронулся до теплого, почти горячего металла, провел рукой вдоль ствола. – Вы для другого нужны будете. Сегодня же вечером необходимо довести до всех, что набираются стрелки в возрасте от пятнадцати до двадцати двух весен в новый гурт. Нужное количество – двести. А каждый из вас станет десятником.
– Так много?
– Разве это много, Рунг? – Я не сдержался и хмыкнул. – Если бы позволяло время, я создал бы как минимум шесть отрядов по четыреста стрелковмагов. И половину из них верховыми. Кстати, а с новыми стрельнами что?
– Все восточные поселения этим заняты. – В глазах Рунга появилась гордость. – Наргар всех старших сэтов обязал сразу их производить. Это я уже потом узнал, когда мы в Тиглим пушки привезли. Правда, тут с нами вроде всего двести стрельн новых и еще полтысячи переделанных, но работа кипит вовсю. Правда, пока на склад в Тиглим все свезут, пока сюда переправят… А Мангр скоро появится?
Я совершенно искренне пожал плечами. То, что он придет сюда, – сомнений не было, а вот когда – это одним богам известно.
– Так, говоришь, двести новых стрельн?
Рунг кивнул.
– Ну значит, как раз. Все пойдут на гурт. Думаю, Наргар противиться не станет. Как, кстати, там наш Наргар. Магией занимается?
– Занимается. – Глаза Рунга почти мгновенно потеплели, а на губах мелькнула нежная улыбка. – Всем уже с этой магией надоел. Говорит, стану, как Ант, великим из великих магов.
Я, не удержавшись, рассмеялся. Да уж. Высоковато этот вьюноша вознес меня в своих детских представлениях.
– Он «взрыв» второго круга у Гларга выпросил, а третий учитель ему не дал. Так он с меня декаду не слезал, умолял, и я согласился. Мать три дня нас обоих отчитывала.
– Надо было втихую, что ж вы. – Я не сдержал улыбки. – Ладно, Рунг, собирай оба десятка и объясняй задачу, а я обратно к Наргару. Обсудить еще многое нужно.
Бросив последний взгляд на пушку и хлопнув молодого сэта по плечу, я вернулся к Асгату и вскочил в седло. Оглядел луг. Лагерь был практически готов, что в общемто не удивляло. Тысячи сэтов работали, как муравьи, бегали тудасюда, впрягались в дело всем скопом, и никто даже не помышлял отлынивать.
Отыскав глазами пестревшую от ковров телегу, я легонько пришпорил лога, и он, недовольно оторвавшись от подсохшей луговой травы, вялым шагом двинулся вперед. Наргару уже помогли спуститься на землю, и теперь он стоял, опираясь на широкую, но изящную трость. Его неподвижный взгляд застыл на палатке, которую для него устанавливали, потом он поднял голову и посмотрел на меня. Я остановил Асгата метрах в пяти, спешился, передал поводья подбежавшему стрелку и подошел к старшему сэту.
– Ну что, видел пушки? – спросил он и кивнул в сторону холмов. – Завтра хочу посмотреть то место, где мы встретим врага.
– Место хорошее, Наргар. Завтра я отправлюсь с тобой и на нем все покажу и расскажу.
– У тебя уже есть план, как провести битву?
– Есть, – не стал я отпираться, хотя и понимал, что тот же Канург мог чтото там уже напридумывать. Но это меня парило не особо. Наргар мужик правильный, он поймет, кому нужно доверять. – Правда, для этого придется провести учения. Мне нужно пять тысяч стрелков. Желательно, самых лучших. Хотя разбивать имеющиеся подразделения не нужно.
– Пять тысяч? – удивился старший сэт, и я кивнул. – Хорошо. Сегодня же передам тысячникам. Думаю, основную часть можно взять из наших тиглимских. А для чего тебе столько, если не секрет?
– Вы привыкли стрелять в основном стоя или с колена. Да и в крупных сражениях тактика, как я понял, у вас линейная. Идете просто друг на друга и стреляете. Зачем?
– А что ты предлагаешь? – Наргар внимательно заглянул мне в глаза.
– Пять тысяч стрелков лягут в несколько цепей у подножия холма и, когда колонны Мангра выйдут на луг, откроют огонь. Там трава высокая, по пояс почти, я смотрел. Не видно будет. Одновременно с этим мы ударим из орудий. Наргар, ты мудрый сэт, и должен понимать, что наша цель не положить как можно больше врага, а заставить его бежать или сдаваться. Тебе потом быть великим сэтом, зачем тебе ненависть западных?
– Мне? Великим сэтом? – Наргар грустно усмехнулся. – Посмотри на меня, Ант. Мне осталось от силы две декады. От силы. Больше не протяну. И если мы победим и пойдем дальше на запад, боюсь, я даже не успею увидеть Аркополь.
– Не говори так, Наргар. Никто из нас не знает, сколько ему осталось. В нашем мире тоже есть болезнь, похожая на твою, и очень часто она проходит сама. Нужен только благоприятный климат.
Я знал, что это ложь. Нет, если бы у него была не такая сложная стадия, тогда, возможно, помогла бы простая смена климата. Как там раньше было? На воды? А чем Аркополь не «воды»? Но теперь ему не помог бы даже пенициллин. Если бы я мог его сделать. Слишком поздно.
Но, несмотря на эти мысли, мое лицо осталось непроницаемым. Не дай бог выказать жалость.
– Да, климат. – Наргар кивнул, и я понял, что он не хочет продолжать разговор на эту тему. – Ант, – он сосредоточенно взглянул на меня своими глубокими, словно смотрящими уже не в этот мир глазами, – я, наверное, скажу сейчас глупость, но мне очень жаль, что ты не сэт. Ведь если бы ты был им, то, по нашему закону, мог бы занять самый высокий пост в нашей стране. Ты мог бы стать великим сэтом.
Все следующее утро я с Наргаром, его сыном, Канургом, Рунгом и еще десятком членов сэтаров из разных поселений занимался объяснением тактики предстоящего боя на месте. Мы перемещались по лугу, я указывал места, где залягут стрелки, куда поставить орудия, потом разъяснил, что такое перекрестный огонь.
– Стрелки будут лежать углом. – Я очертил луг соответствующим жестом. – Пушки поставим вон возле того холма. Еще пять тысяч стрелков разместятся за тем холмом. – Я указал вдаль, туда, откуда на луг выходила дорога. – Они ударят в середину колонны и тем самым рассекут ее примерно пополам. Тем, кто будет уже здесь, ничего не останется, как разворачиваться в линию, вот тут мы их и накроем перекрестным огнем.
Все, кроме Канурга и еще одного сэта, кивали, соглашаясь, но я продолжал, не обращая на них внимания. Этот план был выработан мною уже давно. Точнее, его общий каркас – залегшие стрелки, перекрестный огонь…
– Допустим, мы разделим их колонну на две части, – ухмыляясь, заговорил главнокомандующий, когда я на несколько секунд замолк. – Но ведь это пятнадцать тысяч стрелков. Вы сами понимаете?
– У вас есть другой план? – безо всяких эмоций спросил я, и Канург тут же приосанился.
– Разумеется. И он куда уж лучше и вернее вашего. Выстроить здесь в линию всю армию и ударить по всем правилам по врагу. Затем отступить за холмы и снова выстроиться в линии. Так, отступая, мы сохраним силы и вымотаем врага.
– Если он полностью не раздавит нас в первой же битве. Вы сами понимаете, что предлагаете? – неожиданно влез в разговор Рунг, и я вскинул руку, призывая его замолчать.
– Ты еще молокосос, чтобы говорить со мной в подобном тоне, – повысил голос Канург. – А я главнокомандующий…
– Пока главнокомандующий.
Тихий голос старшего сэта Тиглима заставил Канурга вздрогнуть. Его взгляд тут же налился кровью, и он торопливо отвел его.
– Но в чемто он прав, Ант, – продолжил Наргар, глядя на дальний холм. – Количество врага огромно. Шанса победить в прямой стычке почти нет.
– Знаете, в нашем мире было много войн, и очень часто побеждали те, кого было меньше, – спокойным тоном начал я заранее приготовленную речь. Правда, в истории я докой не был, но коекакие факты по этой теме все же сумели осесть в моей голове. – Один из полководцев на Земле так и говорил – побеждать нужно не числом, а умением. В чемто я согласен с Канургом, и такое было у нас. Один из великих полководцев напал на нашу страну, а другой, не менее великий, смог превратить его армию в горстку жалких голодных оборванцев, которые мечтали только об одном – поскорее унести ноги.
– Что значит – унести ноги? – переспросил Канург, явно заинтересовавшись тем, что я в чемто с ним согласен.
– Это значит, поскорее убраться прочь. Я прошу вас не перебивать меня, иначе могу потерять нить.
Легкая непринужденная улыбка. Главнокомандующий шумно потянул в себя воздух.
– Правда, для этого нам пришлось отдать врагу столицу нашего государства, – продолжил я, глядя теперь только на старшего сэта. – А перед этим был бой, проведенный по всем правилам войны того времени. Иногда у меня возникала мысль, что было бы, если б мы применили другую тактику. Или если бы у нас было оружие помощней. Впрочем, я не о том. В начале той войны мы действовали так же, как предложил Канург. – Я заметил краем глаза, как главнокомандующий снова напрягся. Ухмыльнулся внутренне. Он, наверное, ждет, что я вдруг соглашусь с его планом, и тогда он вновь окажется на коне. Точнее, на айсале. – Небольшие стычки и отступление, небольшие стычки и снова отступление. Отступление с потерями. Но там были другие условия, а здесь враг пройдет по нашим трупам, если мы будем постоянно отступать. Но и там, у нас, все закончилось кровавым сражением, и хотя мы номинально победили, нам все равно пришлось снова отступить. Поэтому сейчас я предлагаю бой. Прямо здесь, вот на этом месте. Если все пройдет как надо, враг дрогнет и отступит. Я уверен в этом…
К вечеру мой план был принят окончательно. «За» проголосовало примерно шестьдесят процентов всех присутствующих в лагере старших сэтов, двое воздержались, остальные были против. Но голоса последних не имели значения, решало большинство. И поэтому следующим утром я начал репетицию будущего сражения, на ходу корректируя нюансы. Вспомнил, как Наполеон говорил о резервах, и решил оставить таковой за холмами. Три тысячи пеших стрелков. Вкупе с перекрестным огнем и залпом из орудий их выход под барабанную дробь с развернутыми знаменами должен выстрелить в ту же цель. И попасть. Враг дрогнет. Должен дрогнуть, ведь иначе…
А вот с той частью армии, которая должна была отрезать часть колонны, я передумал. Положат их. Здесьто будут стрелять лежа, и пока противник сообразит, что вообще делать… Да и что они могут сообразить? Стрелять под углом? Глупость. А там они станут действовать классически и против пятнадцати тысяч долго не простоят.
Поэтому я разделил эти пять тысяч на две части. Одну, три тысячи, поставил за холмом справа. На случай, если Мангр решит обходить нас с фланга. Остальные две тысячи слева. Здесь уже скорее для собственного успокоения, потому как местность для обхода плохая – кустарник и перелески.
Закончив к полудню первые учения с основной ударной силой, я приказал им идти в лагерь, а сам со своими десятками и Ульгаром, который неотступно крутился возле меня, остался на месте. Мы еще раз взобрались на гору и стали осматривать луг оттуда.
Двести будущих стрелковмагов уже имелись, причем здесь даже обошлось без участия Наргара. Когда молодые сэты узнавали о том, что в гурте будут выдавать уже успевшие наделать шума новые стрельны, они без лишних раздумий бежали на поиски моих парней и с дрожащими руками спрашивали – можно ли еще записаться? И чуть ли не разрывали себе улыбками рты, когда им говорили, что пока еще можно.
– Вот там по центру будут лежать стрелки с переделанными стрельнами. – Я указал на участок примерно посредине ближнего к нам края луга. – Их роль решающая. А вон там, – чуть приподняв руку, я ткнул пальцем в ту же середину края, только теперь южного, – там по центру линии будете лежать вы. Сколько у нас патронов на новые стрельны?
– Пять телег. – Рунг нахмурил брови. – Даже не знаю – сколько по количеству это будет. Но много, мин аржант. Их изготовлением сейчас занимается и стар и млад, причем уже почти во всех селениях. В Тиглиме даже шесть складов переоборудовали под это дело.
– Ульгар, а когда вы выступили из Тиглима? – спросил я у сына Наргара, вспомнив его вчерашние слова про пушки.
– Пять дней назад, – ответил тот и сразу сообразил. – Значит, полдекады осталось, а не декада. Так это они говорили, что сюда привезут через декаду. Возможно, уже и выехали. – В его глазах заплясали чертики. – Двадцать четыре орудия! Это же сила!
– Рано пока радоваться, – немного охладил я его пыл. И в самом деле, вдруг Мангр подойдет к реке уже завтра?
Но ни на следующий, ни на послеследующий день Мангр не появился. До обеда я все так же продолжал учения и корректировал нюансы. Теперь слева было решено оставить всего тысячу. Вторая была добавлена к пяти основным, которые примут бой, а мы с десятком Рунга пролазили полдня между кустарников, беспрерывно кастуя «ямы». И к вечеру довольно большая территория слева от места предполагаемой битвы представляла собой лицо человека, больного оспой. Наверное. Если смотреть сверху.
Мысль о том, чтобы посмотреть сверху, напомнила о Чуке и Геке, а заодно и о Курнаке. Лучший друг погибшего Альгара до сих пор сидел без дела возле Арлара, время от времени передавая весточки с гонцами. Правда, за время моего пребывания здесь был всего один гонец, но то письмо, которое он привез, явно говорило о том, что Курнак конкретно заскучал. Шесть листов, исписанных мелким почерком, и в основном об одном и том же по кругу. «Жду приказов, мост не разрушаю, Чук и Гек чувствуют себя отлично, недавно тренировал их скидывать «взрывы», нефилимы их раздери! Не всегда кидают куда надо. Нужно немного денег на восстановление двух небольших построек. Так, сарайчики. Ничего страшного. Как там мой сын? Как несет службу?»
Письмо мне читал Рунг, так как я делал это еще не очень хорошо.
– Слушай, а что там с другими виарами? – спросил я, когда он закончил.
– Растут, – коротко ответил тот, видимо устав ворочать языком почти час. – Дядя Курнак там совсем от безделья с ума сошел. Скоро целые книги начнет писать, – все же добавил он недовольно и бросил листы на массивный темный сундук, стоявший в углу палатки.
– Вот как раз, чтобы он с ума не сошел, надо новых виаров тоже к нему перевезти, пусть учит. – Я обернулся на скрип двери и приветственно кивнул вошедшему Ульгару. – Что там в штабе?
– Ничего особенного. – Сын старшего сэта Тиглима махнул рукой и скривился. – Ненавижу Канурга. Старый идиот. Все пытается убедить отца, что ты, Ант, ведешь нас всех к погибели. Так бы и пристрелил эту сволочь.
– Думаю, твой отец мудрый сэт и вряд ли его слушает. – Я указал жестом на стул. – А вот насчет пристрелить – это ты зря. Я к тому, что болтай поменьше о таких вещах. Мало ли что может случиться, а тогда все обвинения падут на тебя.
Рунг хмыкнул и, поднявшись, подошел к выходу. Откинув полог, выглянул наружу.
– Дождь, наверное, будет, – проговорил он задумчиво и, обернувшись, добавил: – Гроза будет.
– Хм. А если во время боя случится сильный ливень? – Я невольно усмехнулся. – Из старых стрельн никак же не выстрелить.
– Были такие случаи, – с готовностью ответил Ульгар, присаживаясь. Стул под ним тихонько скрипнул, и он уставился вниз, настороженно разглядывая ножки. – И не раз. Краснорожие во время ливня пытались взять некоторые поселения. Не помню какие…
– Не помню какие, – неожиданно зло перебил его Рунг. – Сидите там в своем Тиглиме. Конечно, на вас краснорожие боятся идти не во время Семихода. Мин аржант, – он поглядел на меня, – ну, мы же давно уже все стрелки. Наловчились и во время ливня. Прикрывать хорошо надо, чтоб вода не попала. А если попадет…
– И чего это мы в Тиглиме сидим? – теперь уже Ульгар перебил его. Оторвав взгляд от подозрительных ножек, он с вызовом уставился на моего десятника.
– Так, парни, отставить. Это приказ. – Я поднялся и потянулся за картой, лежащей на другом краю стола. – Давайте лучше еще раз подумаем. Я вот все не знаю, куда определить тысячу верховых. Поставить справа или в резерве оставить?
На самом деле я уже давно решил оставить их в резерве и в самый ответственный момент кинуть на поле боя. Верховых у нас было всего полторы тысячи, и пяти сотен на правом фланге хватало вполне. Сколько верховых будет у Мангра, я не знал, но надеялся, что большую их часть мы сможем уничтожить еще в самом начале или, по крайней мере, остановить «ямами». На внутренней сходке со своими стрелкамимагами, которые теперь все были десятниками, я дал шестерым по новому плетению и приказал за тричетыре дня изучить и раздать дальше. Модернизированные «срезни» второго круга, «линзу», «кулак Адхара» второй круг, «молнию» третьего, тем, кто уже владел вторым кругом этого заклинания, «ямы» третьего и, разумеется, воздушный «щит». У большинства он был и так, но не выше второго круга. «Взрывы» сэты уже давно не использовали для атаки противника, считая это неблагородным поступком, а потому и «щит» этой ветви изучали лишь для проформы в учильнях. Дав третий круг этого плетения Рунгу, добавил к приказу: а эту штуку чтоб уже завтра знали все. Ветвь вам знакомая, раз уж «взрывы» изучаете. Потом десятники раздадут «щит» своим подопечным. В идеале к приходу Мангра владеть им должен каждый стрелокмаг.
Сам же я продолжал по вечерам стремиться к общему магистралу. Закончил с «щитом» Порядка, подналег на плетение Хаоса, дабы не тянуть, передумал насчет «ям» и в один вечер собрал пятый круг.
Давалось мне такое ускоренное изучение тяжело, но то, что, кроме этого, больше ничего делать и не приходилось, помогало. Непосредственно в учениях я участия не принимал, а лишь сидел на одном из холмов, глядя на маневры шести тысяч сэтов, и когда чтото приходило в голову, посылал вестовых к тысячникам. На стрельбище, которое было наскоро сооружено в трети перехода на восток, я тоже со стрелками не ходил. Сами. Каждый день треть под руководством двух тысячников. Стрелять прямо здесь не решались, вдруг ветер донесет звук залпов и их услышат таможенники на мосту.
Когда в таком режиме прошло целых пять дней, я стал понемногу беспокоиться. А вдруг все же это не мы переиграли Мангра, а он нас? Но прибывший к вечеру гонец из Нурлима развеял мои опасения. Там все было тихо. Оставалось дождаться гонца от Курнака. Хрен его знает. Вдруг Мангра вообще переклинит, и он решит переходить Лунгару возле Арлара.
Утром шестого дня в лагерь из Тиглима прибыл большой обоз, обрадовав всех без исключения. Хотя я думал, что о пушках осведомлены лишь те, кто изначально был близок к этой теме, но оказалось, что знает о них каждый стрелок. Порасспросив десятников, я узнал, что вечерами возле разведенных костров только о пушках, да еще о новых стрельнах и говорят. Причем зачастую разговоры эти носят весьма преувеличенный характер – одним ядром можно сразу сотню уложить. Да парутройку выстрелов из всех орудий, и огромной армии Мангра не станет…
Эх, далек я стал от народа изза магических тренировок. И теперь вот непонятно – хорошо такое преувеличение или плохо? С одной стороны, вроде хорошо – боевой дух на высоте, но с другой… расслабятся еще, поверят в легкую победу, а как что не так – побегут. Хотя нет. Восточные побежать не должны. Не из того они теста.
Помимо дюжины пушек были привезены еще около тысячи новых стрельн и пять телег патронов. Да уж, прямо как у нас во время ВОВ – все для фронта, все для победы. Ну а самым приятным сюрпризом стала почти полная тысяча стрелков, собранных по мелким деревням и весям. Вроде и немного, и все равно в резерв все пошли, но на душе стало както спокойнее.
Дабы не терять времени, я сразу занялся очередной корректировкой. Теперь у нас в распоряжении имелись две батареи по двенадцать орудий, и вторую я решил поставить недалеко от ущелья между холмами. Вопервых, отсюда хорошо простреливалась дальняя южная часть луга, вовторых, нужно было думать и о том, как в случае чего быстрее увести ценное оружие с поля боя. В тот же вечер над горизонтом снова собрались тучи, и мы, воспользовавшись грозой, произвели несколько выстрелов, разнеся в щепки половину из выставленных деревянных мишеней. Что ж, результат весьма и весьма неплох.
Этой же ночью на лагерь обрушился сильный ливень, ударил по ткани палаток, погружая все в однообразный, тянущий в сон шум. Не знаю, как в других, а в моей обнаружилась течь в двух местах, и мне пришлось подставлять под тонкие струйки деревянные ведра, которые предназначались для питьевой воды. Время от времени мы с Рунгом, который в этот вечер задержался у меня, да так изза ливня и остался, выбегали наружу и выливали дождевую воду в прокопанную рядом сливную канаву.
А на следующее утро, прохладное и дышащее свежестью, в лагерь влетели два верховых из дальнего разъезда, дежурившего в подлеске недалеко от моста, и сообщили, что передовые части армии Мангра подошли к реке.
Лица всех без исключения с этого момента изменились, стали строже и как будто взрослей. Меж палаток уже не раздавался здоровый мужской гогот, никто не травил идиотские байки, никто не позволял себе валяться без дела в палатках. Чистили дула стрельн, снова и снова пересчитывали патроны и пули, ежечасно проверяли порох – не отсырел ли. Я в последний раз вывел шесть тысяч стрелков на учения, тут же, на холме, чтобы показать им сектор, который они должны будут контролировать, собрал всех двести двадцать стрелковмагов… Впрочем, называть так новичков было рановато. Единственный плюс, который отличал их от обычных стрелков, так это то, что Рунг с Ульгаром смогли переубедить их насчет «взрывов», и вроде как они были готовы использовать эти плетения для прямой атаки на врага. Не все, конечно, но большая часть точно.
Через каждый час к нам прибывал вестовой с дальнего разъезда, а вскоре появились и последние восемь стрелков и сообщили, что, перейдя по мосту, армия Мангра, не останавливаясь, двинулась по дороге. Еще тричетыре часа, и…
– Ант, если вдруг что… – Наргар запнулся, махнул рукой. – Не будем об этом. Нам нужна победа.
Я кивнул и уставился на откинувшийся полог. В палатку старшего сэта Тиглима стали входить остальные члены штаба и тысячники. Третьим внутрь шагнул Канург и, судя по лицу, едва не плюнул себе под ноги, увидев, что я уже здесь. И это было понятно. Прежде чем собрать последнее перед боем совещание штаба, Наргар пригласил меня, а не его, и проговорил со мной полчаса.
– Оставайся в благополучии, мудрый и отважный Наргар. Оставайся в благополучии, мудрый и отважный Ант, – сказал последний вошедший и присоединился к уже вставшим вокруг стола, за которым и проводились совещания. Большая карта, не такая красочная, как панорама в Тиглиме, но очень подробная. Я дал последние указания тысячникам, приказав тем, что будут стоять на правом фланге, все же нанести молниеносный удар по середине колонны, после чего немедля ни секунды отступать.
– Бегом. Вы должны отступать бегом. Бежать на исходные позиции так, как никогда в своей жизни не бегали.
– Как можно доверяться такому плану? – не сдержавшись, рявкнул Канург. – Еще день назад было принято решение не атаковать центр колонны.
– Такова ситуация. Враг сильней, и мы должны делать все идеально, – вставил свое слово Наргар. – Ант и я, да и каждый из вас понимает весь риск этой атаки. Но она необходима. Мы не должны дать тем, кто будет на лугу, возможности отступить. Этот удар смешает ряды следующих за ними и помешает им быстро уйти. Им придется принять бой.
– Да, – я подтверждающе кивнул. – Сначала я отбросил эту идею. Слишком большой риск и возможны немалые потери. – Я посмотрел на двух тысячников, которые и будут командовать правым флангом. – Но после совещания с Наргаром мы пришли к выводу, что она необходима. Вы можете отказаться. В резерве есть те, кто готов заменить вас.
– Обижаешь, командир, – тут же буркнул один из них, а второй неприятно ухмыльнулся и медленно покрутил головой.
– Ну что ж, вопросов больше нет, – снова кивнул я. – Только без геройства, мужики. Три залпа и отступление. Укрепитесь на исходных позициях и сразу же вышлете вестового в штаб. Если за вами двинется большая часть колонны, мы кинем вам на подмогу часть резерва. Дальше…
Я еще раз подробно объяснил общую тактику и, пожелав всем удачи, отдал приказ выдвигаться на позиции. Канург был вне себя от бешенства. Ноздри раздуты, глаза, как у быка, увидевшего мулету. Да, я действовал совсем не по рангу. Номинально являясь всего лишь командиром вигларских отрядов, я должен был молчать в тряпочку, но сейчас не было времени ждать, пока Канург переборет свою внутреннюю злость и с холодной головой примет командование на себя. К тому же, зациклившись на доказывании себе и всем, кто он есть, он совсем потерял нить происходящего в последние дни.
Вместе с несколькими членами сэтаров мы поднялись на холм и расположились в специально сделанном укрытии. Небольшое углубление на самой вершине, свежие ветки кустарника, натянутая маскировочная сеть, сделанная парнями из гурта по моему описанию.
Отсюда было хорошо видно, как шесть тысяч стрелков занимают свои позиции, как пушкари прикрывают ветками дула орудий и лафеты, я даже увидел Рунга, который махал руками и чтото показывал новобранцам из стрелковмагов. На несколько секунд внутри стало нехорошо. Черт! Нужно было оставить его при себе. Что я скажу Лайге, если вдруг…
Я отогнал от себя мрачную мысль и прислушался к пению птиц высоко в небе. Их я приметил еще во время учений, похожи на наших жаворонков, точно так же щебечут свои скороговорки. Красиво и нежно.
Но и хорошие мысли нужно было отгонять. Сейчас вообще в мозгу должен быть только холодный расчет и ни одной эмоции. Вообще ни одной.
Сделав «линзу», я глянул на запад. Не разглядел ничего. Повел чуть вправо и остановил. Вот они, родные. Идут.
Первыми шли пешие колонны, за ними несколько верховых отрядов, потом снова пешие. Длинная, медленно ползущая змея, сверкающая металлическими деталями стрельн.
– Что там? – спросил Наргар, которого на холм подняли на носилках.
– Идут, – кивнул я. Глаза, повинуясь какомуто непонятному чувству, сощурились, рука невольно потянулась к поясу, но я отдернул ее. «Шип» хоть и висел на своем месте, но был сейчас ни к чему.
– Пусть помогут нам боги, – проговорил старший сэт Тиглима, и ему эхом ответило несколько голосов.
Я молча перекрестился, вздохнул пару раз и, став совершенно бесчувственным, начал ждать. Только холодный взгляд и готовый принимать решения мозг.
Вот первые прямоугольники сотен появились среди холмов с той стороны луга, вот уже на лугу не менее двух тысяч. Я попытался представить, сколько их успеет сюда войти до первого залпа из ружей. Четыре дня назад мы провели примерные подсчеты, и получилось чтото около восьми – десяти тысяч. Но мы не знали, насколько плотной будет колонна Мангра в походе, и поэтому сейчас я, практически не моргая, пытался просчитать еще раз.
На лугу было уже примерно около семи тысяч, а до залегших стрелков оставалось как минимум метров семьсотвосемьсот. Еще двести, и взлетят вверх красные флажки.
Я бросил взгляд на ориентиры – два специально посаженных у дороги куста. Как только первый вражеский стрелок пройдет мимо них, начнется бой. И чем он закончится, известно только богам.
Мой взгляд переместился вдаль, потом снова упал на кусты. Всего несколько шагов… внутри все напряглось, левая рука сжалась в кулак, желваки заходили.
Секунда, вторая… шесть красных флажков, выпрыгнувшие из травы, словно какието маленькие юркие животные, и почти сразу глубокий, низкий и оглушающий гром залпа из шести тысяч стволов. Оглушающий там, внизу. А здесь он прокатил вибрирующей звуковой волной уже мягче, но все же внутри все вздрогнуло, и тут же кровь запульсировала в висках, а желваки заходили быстрее.
Восточная часть луга моментально окуталась дымом, колонна резко встала, словно уперлась в невидимую стену. Повалились на землю первую убитые, и на секунду все словно застыло. Ни одного движения. Только медленно плывущий вправо дым, уносимый на север легким ветерком.
Потом, после боя, мне часто казалось, что за то остановившееся мгновение я успел провести рукой по лбу, стирая пот, и поправить ножны, хотя верилось в это с трудом.
Второй залп был едва слышен, в сравнении с первым он был похож на щелчок пальцами после мощного раската грома, но именно он вывел весь этот мир из ступора.
Двадцать пуль рванули к врагу, следом, секунды через три, еще двести, а через пять – в сторону врага понеслась тысяча смертоносных конических кусочков железа из новых и переделанных стрельн.
И за это время успело произойти многое.
После выстрела десятков Рунга и Саргара враг словно сошел с ума. Первые три прямоугольника колонны, потерявшие после первого залпа половину своего состава, распались на полторы сотни мечущихся молекул и наглядно показали, что такое броуновское движение. Остальные сотни, которые практически не имели потерь, стали бегом растягиваться по лугу, выстраиваясь в линию.
Я разрушил старую «линзу» и быстро сделал новую. Повел ее, остановил на одном из их командиров. Рот разинут до предела, лицо перекошено то ли от злости, то ли от страха. Потом взглянул на первую батарею, и пушки показались мне замершими перед решающим прыжком хищниками.
До слуха донесся крик, приглушенный расстоянием, снова сухой щелчок двадцати стрельн, потом раскатистый второй залп из старых.
Враг уже практически стоял в линию. За их спинами бегом выстраивалась вторая, четыре сотни рванули на холм справа, наверное, пытаясь обойти невидимого врага с фланга, а заодно и рассмотреть поле боя. Молодцы у них командиры, соображают.
Первый выстрел с их стороны, просто вперед, бессмысленно, отчаянно. Интересно, что они сейчас чувствуют, никого не видя перед собой?
Я заметил, как засуетились пушкари, отбрасывая лишние ветки сейкон и кустарника в сторону, потом они принялись подправлять некоторые орудия, вверх взлетели два оранжевых флажка, вспыхнули двадцать четыре фитиля – огня на солнце не видно, только коптящий дым.
Противник снова выстрелил, вторая линия уже выстроилась, зашагала следом за первой, которую на какоето время стало не видно изза пелены дыма.
И в этот момент, сотрясая внутренности, ухнули пушки. Раскатистый гром прокатился по ущельям, достиг вершин холмов и растворился гдето за спиной. Не мешкая, пушкари снова засуетились: метнулись к ящикам, полусогнувшись, побежали назад с мешочками пороха и ядрами.
Первый залп из орудий разломал фланги первой линии, как карточные домики. Ядра врезались в строй врага, проделывая глубокие просеки, и после разбрасывали в стороны идущих рядом. Срабатывали «взрывы» третьего круга.
Снова грянули стрельны, следом второй залп из орудий. Луг все больше и больше окутывался дымом, враг шел вперед все быстрее и быстрее, оставляя на траве раненых и убитых.
Но я уже не смотрел на первые линии. Мой взгляд застыл на их верховых. Както незаметно те, что уже вошли на луг, переместились с дороги в центр того края, а на дороге появились еще с полтысячи стрелков на айсалах. Черт! Что там наши две тысячи? Ударили по колонне или не смогли?
За спиной раздались окрики, я обернулся. По выстроенной от подножия до вершины холма цепочке чтото передавали. Я мимолетом взглянул на встревоженное лицо Наргара. Повернулся к бегущему адъютанту.
– Спрашивают, вводить резервы или нет? – торопливо проговорил он, вытягиваясь в струнку.
– Какие к чертям резервы?! – рявкнул я. – Мне срочно нужны сведения с правого фланга. Срочно! Пусть отправляют туда вестовых!
Адъютант бросился прочь, а я обвел взглядом сэтов. Многие смотрели на меня, лица напряжены.
– Думаешь, там не смогли? – на удивление спокойно спросил Наргар, и я просто кивнул, потому что в этот самый момент снова ухнули пушки, смешиваясь с залпом со стороны противника, и услышать даже крик было нереально.
Я развернулся и пробежался взглядом по полю боя. Верховые врага уже выстроились в нечто наподобие клина, первая линия заметно поредела, но все же хорошо сократила расстояние.
Вновь обернулся:
– Адъютанта ко мне!
Ко мне подскочили сразу двое, переглянулись меж собой.
– Первую батарею отводить за холм! – проорал я, пытаясь перекрыть гул стрельбы. Несколько сэтов недоуменно переглянулись, ктото попытался чтото кричать мне, но я не обращал внимания.
– Первую батарею за холм! Живо!
Оба адъютанта дернулись, но один, сообразив, остался.
Правильно. Молодец.
Я вновь вперился в поле боя. Вторая линия уже раздвигалась от центра к флангам, давая место клину, первая… этой в общемто и не нужно было расступаться. Ее уже практически не существовало. Жалкая цепочка из пятисотшестисот стрелков.
Снова грянул залп орудий, потом рассыпчатый треск выстрелов из стрельн. Ни враг, ни наши уже не могли стрелять одновременно. Каждый работал в своем ритме, торопливо насыпал порох на полку, взводил курок, прижимал приклад к плечу.
Мои глаза невольно задержались на небольшой группе наших стрелков, рванувшей вверх по склону наперерез тем четырем сотням, что спешно, пригибаясь к земле, пытались приблизиться к первой батарее. Гадать, кто это, было глупо. Рунг со своим десятком и еще примерно сотней новобранцев. Против четырех сотен врага…
Я развернулся, собираясь отдать приказ о выдвижении на поле боя верховых, но тут до моего слуха донесся отчетливый барабанный стук. Тело машинально дернулось назад, и моя челюсть поползла вниз. Изза холмов на луг выходил наш резерв.
Какого хрена?!
Привязка к «линзе», резкое движение рукой. Сука! Сука ты, Канург!
Старый полководец ехал следом за первой сотней выходящей тысячи на своем вороном айсале.
По телу снизу вверх пробежала горячая волна, в висках застучала кровь, и я, отбросив «линзу», рванул к склону. Наргар чтото крикнул вслед, но я не расслышал. Отпихнул адъютанта, вытянувшегося передо мной, и почти не притормаживая, побежал вниз. Стоявшие в цепи провожали меня удивленными взглядами, отшатывались, когда я проносился мимо. А я, не отрываясь, глядел вниз.
Фух! Вроде не все так хреново. Этот старый козел повел только две тысячи. Тиглимские. Наверное, сука, тысячники кореша его. Или пообещал им что после победы.
Решил, тварь, героем этого сражения стать?! И ради этого нарушить весь план сражения?! Ублюдок!
Последние метров пятьдесят я буквально пролетел, рискуя каждую секунду упасть и дальше уже покатиться кувырком. Заорал на ходу, требуя привести мне Асгата, и уже спустя полминуты был в седле. Пришпорил верного лога и галопом преодолел разделявшие меня с нашей тысячей верховых триста метров.
– Слушай приказ! – остановив разгоряченного Асгата и приподнявшись в стременах, закричал я. – Наша задача остановить всадников врага! Все ясно?!
Не дожидаясь ответов, я резко потянул левый повод, едва не поставив Асгата на дыбы, и, трижды стукнув его по ребрам голенями, сорвался с места в галоп.
Еще метров за сто до расселины, по которой и проходила дорога между холмами, в глаза въелся едкий пороховой дым, горло свело от горечи. Едва сдерживая кашель, я обернулся, показал знак «рысь» скачущим следом и сам перевел Асгата в этот аллюр. Перед грудью вспыхнул «щиток», машинально попробовал, как выходит «шип». Из стрельны да еще на ходу… нет уж, увольте. Меч и магия, а вернее – магия и меч. И последний – это уже потом, если меня не пристрелят до того, как мы сблизимся с врагом.
Мы выехали на луг, уткнулись в хвост выходившей колонне. Всадники начали выстраиваться таким же клином, как у врага, а я стал искать глазами Канурга. Вон он, гад.
Но не успел я даже пришпорить лога, чтобы прорваться сквозь ряды стрелков и, схватив эту тварь за шиворот, заставить отступить, как заметил краем глаза движение на холме. Странное движение, какоето незначительное для происходящего вокруг и потому подозрительное.
Голова повернулась сама, и мое лицо в одну секунду вытянулось.
Рунг?
Оставив свой десяток и новобранцев, которые продолжали уходить вперед и уже начали перестреливаться с врагом, он во весь опор несся назад, к дороге. Что за…
Но не успел я даже предположить, что происходит, как Рунг на ходу повалился на одно колено и приставил приклад стрельны к плечу.
«Рунг! Не надо! Не делай этого!» – пронеслось в мозгу, и я едва не заорал, но вовремя понял, что так привлеку к нему внимание. Да и бесполезно. Он не видел меня, а чтото услышать при таком грохоте было невозможно.
То, что он выстрелил, я понял по облачку дыма, которое на миг окутало дуло его стрельны. Глаза сами скользнули куда надо и увидели падающего с айсала Канурга.
Несколько сэтов из тиглимских тысяч заметили, кто стрелял, открыли ответный огонь. Рунг вскочил. Пробежал несколько метров вверх по склону и упал. Или сам, или ранили.
Я пришпорил Асгата.
– Отставить! Прекратить огонь!
Выбил ногой стрельну из рук одного из сэтов. Почти половина стрелков из тиглимских подразделений уже смотрела на меня, в глазах недоумение.
– Выстраивайтесь в линию! – заорал я изо всех сил. – Это приказ Наргара! Выстраивайтесь в линию!
Послушались. Засуетились. Бегом.
Я бросил взгляд на холм. Рунг несся вверх по склону, снова поскользнулся, преодолел пару метров на четвереньках, опять подскочил.
Черт! Он же, наверное, теперь…
Но додумать я не успел. Грохнул залп из орудий, две тысячи сэтов из Тиглима уже почти выстроились в линию. Я торопливо оглядел поле боя, обернулся. Всадники стоят клином, готовые атаковать. А вот вражеские уже преодолели треть расстояния до залегших стрелков и рассыпаются, чтобы дальше идти «лавой».
– За мнооой!
По инерции выхватил меч и сорвал Асгата в галоп. Медлить некогда. Еще несколько минут, и их верховые просто затопчут наших стрелков, а ставить «ямы» некому. Только десяток Саргара. Но что могут сделать десять сэтов?
– Атакуйте тех! – проорал я, «шипом» указав смотревшим на меня пешим стрелкам в сторону врага, уже почти вальяжно шагающего по склону, и, чуть потянув повод, направил лога левее. Ветер ударил в лицо, дым с новой силой полез в ноздри. Краем глаза заметил, как четверо стрелков тащат на руках Канурга.
«Лишь бы мертвый, – мелькнуло в мозгу. – Если живой, то так просто Рунга он не оставит».
Снова залп. Стрельны. Уже непонятно, с какой стороны. Невольно пригнулся, глянул назад. Наш клин тоже распадается, растягивается. Наверное, каждый из них уже выбрал себе противника.
Последний залп наших стрелков, теперь мы перекрываем сектор обстрела, и те, кто за нашими спинами, стрелять не станут. Остаются те, что лежат цепью вдоль южного края, и они не подводят. Их залпы хоть и редкие, но зато они хорошенько прореживают правый фланг несущейся прямо на нас «лавы» врага. Я вижу, как сразу с пару десятков всадников валятся на землю. Некоторые падают вместе с ранеными айсалами, кувырком. Пара животных дергается и пытается подняться. На их мордах боль и страх.
Но они быстро остаются за спинами уцелевших, к которым все ближе. Почти возле уха свистит пуля, машинально оборачиваюсь и вижу, как один из наших вскидывает руки, бросая поводья, и заваливается на круп своего скакуна. Не моя это пуля, значит. Чужая.
До врага остается всего несколько метров. Я уже вижу отчетливо ноздри одного из айсалов, и даже взгляд его наездника. Он пытается выстрелить на ходу, но не успевает. Его лицо рассечено, от левого уха до подбородка длинная глубокая рана, но я не вижу этого, а только знаю. Потому что некогда рассматривать каждого противника. Мой меч опускается на плечо еще одного, и я отпускаю поводья.
«Срезни» пятого круга врываются в тех, кто передо мной, троих просто сносит на ходу, двое ранены. Мимо проносится с десяток врагов. Я включаю зрение на полную катушку. Нет, никакой магии, просто физиология, максимальная внимательность. Вижу боковым, как один из сэтов тоже резко натянул поводья и уже готов выстрелить. «Срезни» второго круга, один втыкается в горло, продолжая вибрировать, второй хорошенько чиркает по плечу, выдирая кусок мяса с шерстью. Но это уже излишество, хватает первого ледяного диска. Сэт пытается судорожно вдохнуть и медленно заваливается на бок.
Я оглядываюсь. Впереди уже много наших. Ктото вытаскивает ножи, закинув оружие за спину, ктото стреляет почти в упор, а кто и действует стрельнами, как дубинами. Еще мгновение, и все это превратится в свалку, где уже будет неважно, чем и как ты дерешься. Да хоть зубами. Лишь бы убить побольше и выжить самому…
Оценив обстановку, я всунул «шип» в ножны, развернул лога и ударил голенями в его бока. Здесь я уже не нужен, разберутся и без меня.
– Далеко не уходить! – прокричал какомуто сотнику из наших, определив его чин по зеленой нашивке на накидке. – Разобьете и отступайте ко второй батарее! Понятно?!
Сэт закивал, чтото прокричал в ответ, но его заглушил очередной залп. Судя по всему, наши. Бьют уже не сюда, а по второй линии.
Поставив «щиток» за спиной и привязав его к себе, я рванул обратно. Асгат несся, нервно озираясь, и только сейчас я заметил, что он пугается залпов. Не сильно, но все же вздрагивает.
Пригнулся, похлопал его по шее, окликнул пару раз по имени. А взгляд уже застыл на тиглимских. Они шли вперед, и левый фланг сильно прогнулся назад. Ну понятно. Там же лежат стрелки.
Чертов Канург, изза тебя вся эта неразбериха. Надеюсь, ты уже печешься в аду!
Пришла мысль о Рунге, поискал его глазами на холме и сам усмехнулся. Ну да, как же, стоит там и ждет. Вот только бы не сбежал совсем, так будет больше проблем. Черт! А ведь он тогда в палатке както подозрительно себя повел, когда Ульгар высказал желание пристрелить этого старого придурка. Надо было догадаться, прочувствовать интуицией.
Я потянул левый повод, остановился перед шагающей вперед линией, отыскал глазами тысячника, снова тронул бока Асгата.
– Вы понимаете, что сделали?! – проорал чуть ли не в лицо сэту среднего возраста с красной нашивкой на правой стороне накидки. – Теперь только смывать кровью! Понял меня, воин?!
– Да кто ты та…
Я приподнялся в стременах, схватил его за шерсть на шее, притянул к себе.
– Конь в пальто! Ты понимаешь, что ты нарушил план сражения?! Если мы потерпим поражение, вся ответственность ляжет на тебя! Ты понял меня?! Я не слышу, воин!
Сэт скривился, но все же выдохнул. Не слышно, но я прочитал по губам:
– Понял.
– Остановишь вторую линию врага! Понял?! Не остановишь – лично расстреляю! Исполняать!
Отпустив его, я развернул Асгата на месте, приметил какогото сотника и, спешившись, приблизился к нему.
– Твоя сотня и еще одна нужна. Я поведу. Лично. Лога моего за холм! – крикнул я стоявшему рядом обычному стрелку и передал ему поводья.
А через минуту мы уже взбирались по склону, чтобы поддержать десяток Рунга и новобранцев. За мной карабкались двести стрелков с заряженными стрельнами, и, как только мы поднялись примерно на середину, они быстро выстроились в три линии и сразу же пальнули по очереди с интервалом в несколько секунд.
Тридцатьсорок вражеских стрелков рухнули как подкошенные, а остальные замерли на месте. Я подал знак своим, которые были выше нас метров на пятьдесят, ударил по противнику «взрывом», они сообразили, и вскоре во вражеские сотни полетели десятки плетений Воды. А я стал карабкаться дальше, надеясь увидеть с вершины Рунга.
Шагов двадцать, сам поскользнулся на траве, как и Рунг несколько минут назад, подскочил. В бедрах заполыхал огонь, дыхания стало не хватать. Я потянул в себя воздух, стал помогать ногам руками, еще немного, и я замер на вершине. Бросил взгляд в открывшуюся взору даль. Моего десятника не видно, зато отчетливо увидел отступающих наших. Они уже оставили даже исходные позиции и медленно отходят под напором врага. Оценил на глаз – примерно тричетыре тысячи. Это не страшно. Значит, основная сила осталась там. Если, конечно, они не решили обходить по левому флангу. Вот тогда задница.
Вниз я спустился гораздо быстрее, нашел вестового и отправил его к резерву с приказом выдвинуть на помощь правому флангу тысячу. Вокруг меня собрались несколько сэтов, непонятно из каких подразделений, половина раненые. Отправил их за холм, а сам рванул наперерез первой батарее, которая быстро двигалась к дороге. Каждую пушку тащили по четыре айсала, поэтому отходила батарея на приличной скорости. Как бы лафеты не разломали, черти бешеные.
– Стоять! – проорал я, выскочив чуть ли не под копыта. Схватил одного из айсалов под узду, возничий натянул поводья. – Разворачивайтесь здесь!
Такое решение было принято мною всего пару минут назад, когда я спускался с холма. Наши верховые остановили вражеских, которые теперь отступали за спины стрелков второй линии. Все это я разглядел отчетливо. Опасности для первой батареи уже нет, и, значит, можно снова вводить ее в бой. Да, с этой точки пушкари вообще не пристреливались, но в любом случае от лишней огневой поддержки хуже не будет.
– Черт! – ругнулся я, увидев, как наши всадники пустились вдогонку за отступающим врагом. – Сказал же…
Но уже спустя несколько секунд они стали сначала по одному, а потом и группами уходить вправо, давая возможность лежавшим стрелкам открыть огонь. И они не заставили себя ждать. Как только правый фланг второй линии оказался открыт, сразу же над высокой травой стали сначала десятками, а потом и сотнями взрастать белые грибки порохового дыма.
А вот центр второй линии и ее левый фланг были теперь закрыты тиглимскими тысячами. Я заметил, как некоторые из лежавших стрелков перебежками меняют позиции, чтобы иметь возможность стрелять хотя бы по правому флангу, снова выматерился на Канурга и пожелал ему пройти все девять кругов ада, если здесь, конечно, таковые есть.
Шедшие в полный рост тиглимские несли потери. Это было видно по белым бугоркам. Кто бы сомневался, при таком раскладето. В линии врага как минимум три с половиной тысячи, и при прямой стычке с двумя они в явном выигрыше. Если бы не орудия и перекрестный огонь, то тиглимских они бы уже положили полностью.
Верховые возвращались колонной по дороге, не давая возможности работать первой батарее. Да уж, при всей продуманности общей тактики вот таких проколов избежать не удалось. Постоянно ктото перекрывает секторы обстрела… Надо будет учесть на будущее.
Бросив последний взгляд на поле боя, я вскочил на гнедого айсала, которого вел в поводу один из раненых сэтов, и помчался к резерву. Здесь уже вроде бы все нормально. А вот что там, на правом фланге?
Сразу же увидел Ульгара, вместе с ним поскакал к тысяче из какогото городка, название которого не помнил. Увидел вестового, который толькотолько передавал мой приказ тысячнику. Выругался на него смачно.
– Что там? – спросил сын Наргара, когда закончил материться на земном, и я коротко бросил в ответ:
– Нормально!
Тысячу развернул в линию сразу, и так повел в обход холма. Навстречу нам проковыляли несколько сэтов с ранениями разной тяжести. Остановившись возле одного, расспросил. Вроде как держатся. Да и врага не так уж много, не больше четырех тысяч.
Мы вышли на оперативный простор, растянулись еще больше. Я вдруг тупо понял, что до сих пор на чужом айсале, который, к удивлению, слушается меня так, словно я на нем проездил не меньше года. Впереди показались спины наших, я приказал ускорить шаг, сэты взяли стрельны на изготовку. Несколько из наших стрелков обернулись, закричали радостно, вскинули приветственно руки. Я пришпорил гнедого и вскоре был возле позиций, удерживаемых заметно поредевшими рядами наших. Быстро оценил обстановку.
Враг действовал все так же. Идиоты, конечно, но нам ведь это только на пользу.
– Уходите на правый фланг! Быстро! И через него за спину подкрепления! Станете второй линией! – отдал я приказ тысячнику.
Тот мотнул головой, указал на повязку, плотно обтягивавшую голову, подозвал помощника и повторил приказ ему. Помощник тут же принялся криком повторять мои слова и жестом указывать вправо, а тысячник тяжело уселся на землю и уткнул голову в колени.
Придется восточным ювелирам хорошенько потрудиться. Победим – на ордена и медали не поскуплюсь.
Большинство сэтов поглядывали в нашу сторону и поэтому жесты командира увидели сразу. А тех, кто не видел, просто стали подталкивать в плечо или спину, и вскоре место для новой тысячи было освобождено.
Тут же раздался стук барабанов, развернулись знамена, шаг стал четче. Враг, до которого было метров двести, остановился, до слуха донеслись крики с их стороны. Словно вторя им, приказы наших сотников. А я вдруг вспомнил, что мои «щитки» уже давно рассыпались естественным образом, и я сейчас вообще без защиты. Совсем башню снесло, видимо. Поставил торопливо один слева, развернул айсала и шагом отъехал в сторону.
Наши стрелки открыл огонь, сэты принялись торопливо перезаряжать, враг сразу же попятился. Что, не ожидали, твари?
Спрыгнув на землю, я рванул вслед за уходящей вперед линией и, поравнявшись с первым рядом, ударил «срезнями» пятого круга. Десять дисков, сверкая на солнце всеми цветами радуги, устремились в сторону врага и уничтожили сразу стрелков восемь. В двоих попало по паре «срезней», и я пожалел. Что они не наводятся на цель. В смысле – один на одну.
Еще один удар, спустя несколько секунд еще. Оглушающий и перекрывающий грохот барабанов залп. Враг попятился и… вдруг дрогнул. Сначала развернулось несколько стрелков, показав свои спины. Потом сразу полсотни, и дальше словно цепная реакция.
Наша тысяча приободрилась, ускорила шаг. А следом уже выстроилось примерно столько же из первых подразделений, стоявших здесь. Они нагнали первую линию, двое сотников рванули к их тысячнику, и вскоре начался «каскад». Так сэты называли тактическую фишку, которую вроде как использовали уже давно. Правда, со стороны врага я такого не заметил. Первая линия по команде падала на одно колено, спешно перезаряжалась, а в это время давала залп вторая, выдержав паузу в пятьшесть секунд, чтобы не попасть в тех своих, кто замешкался. Потом они поднимались и шагали дальше, стреляя на ходу. Вторая линия шла следом и так же на ходу перезаряжалась. Потом первая снова на одно колено…
Враг падал пачками, некоторые сэты получали сразу по нескольку пуль в спину, и даже до падения было видно, как быстро краснеет от крови накидка.
– Укрепитесь на исходных позициях и остановитесь! – прокричал я прямо в лицо тысячнику, подбежав к нему. – Дальше ни шагу! Там колонна!
Сэт кивнул. Я переспросил еще раз – понял ли он?
– Понял, командир! Дальше исходных позиций ни шагу!
– Так точно! – рявкнул я и бросился назад, несколько сэтов во второй линии расступились. Давая мне проход. Я отыскал глазами айсала. Хорошая животина. Стоит мирно, пасется там, где я ее и оставил. Не иначе ее приучали к выстрелам и залпам на полигоне.
Вскочив в седло, я помчался к резерву. Пришло время вводить его остатки в бой. За холмом в одном ритме слышались гулкие залпы пушек, значит, все нормально. Если там, на левом фланге, не полный ахтунг.
Я влетел на луг, где в ожидании стояли последние две тысячи пеших стрелков, остановился метрах в сорока от них, так, чтобы видели все, приподнялся в стременах и, вытянув «шип», указал в сторону луга, где продолжалась баталия. Жест, не требующий лишних слов. В то же мгновение раздались громкие команды, и колонны двинулись вперед.
То, что происходило на поле боя, меня приятно удивило. Враг отступал и здесь. Медленно, продолжая отстреливаться, но все же отступал. Либо был получен приказ отходить из их штаба, и, стало быть, Мангр задумал чтото другое, например, ударить всеми силами по левому флангу, либо они просто дрогнули. Конечно же хотелось второго, по той простой причине, что выдержать еще один удар лоб в лоб со все еще превосходящими силами противника мы не сможем. Не сможем, черт побери! Я не знаю, каковы у нас потери точно, но они есть. И не маленькие.
Правда, и враг потерял очень много солдат. Верховое подразделение разбито полностью, первая линия тоже, вторая как минимум уполовинена, третья, которая так и не смогла нормально развернуться, отходит с серьезно потрепанным правым флангом. Молодцы парни у южного края, поработали на славу.
Я развернул резерв так, чтобы он не мешал лежащим стрелкам, подал знак небольшим группам сэтов, которые были на склоне холма слева, и очень скоро вверх взметнулись десять дымовых столбов. Это вспыхнули костры, на которых поверх сушняка были уложены сырые ветки сейкон. Тут же, словно ниоткуда, стали появляться стрелки. Это поднималась ближняя к нам цепь, вслед за ней начала подниматься и та, что была с левого южного края. С новой силой загромыхали барабаны, словно откликаясь на их призыв, ударили обе батареи, потом почти одновременный залп из восьми тысяч стрельн, и, не выдержав, враг побежал.
– С нашей стороны потери – три тысячи двести стрелков. Полторы тысячи убитыми, тысяча семьсот ранеными. Их отправили в госпиталь, что в полупереходе отсюда. Потери врага – восемь тысяч убитых на поле, а вот возле реки непонятно, – Ульгар запнулся. – Там же большинство тел вниз по течению унесло.
– Да Номан с ними. – Я махнул рукой и взглянул на Наргара. – Пусть будет еще пять. Итого получается – тринадцать. Минимум. Знать бы еще, сколько у Мангра всего было…
Уже к утру следующего дня после сражения наш основной лагерь был разбит непосредственно у Лунгары. Те, кто мог, трудились всю ночь, ставя палатки, хотя и не так основательно, как на прежнем месте. Через несколько часов должна была начаться переправа наших подразделений на тот берег. В одной из таких наскоро поставленных палаток мы сейчас и находились.
За спиной были четыре долгих часа обсуждений, начавшихся еще до рассвета. Мы снова и снова перебирали случившееся по зернышку, выискивали серьезные и мельчайшие ошибки, как с нашей стороны, так и со стороны врага…
После того как он дрогнул и побежал, мы бросили все силы на его добивание. Накатили волной и тупо расстреливали почти в упор тех, кто не успевал покинуть луг через узкое ущелье между холмами. Столпотворение там было жуткое. А еще более жуткими были тысячи трупов, которые выстлали то ущелье в два, а местами и в три ряда.
И по этим трупам мы и шагали дальше, преодолевая ущелье. Снова растягивались в линию и гнали врага до самой реки. К всеобщему ликованию, Мангр даже не думал сопротивляться после столь неудачного и неожиданного столкновения. Нет, отступая, его колонны, конечно, и отстреливались, и пробовали контратаковать, и растягивались в линии. Хотя последнее скорее для прикрытия отступающих.
Но нашим, воодушевленным победой, парням было на это плевать. Пара тысяч, которые первыми протиснулись сквозь ущелье, просто смели наскоро выстроенную линию противника стрелков тысячи в тричетыре, бодро отшагали два перехода и снова залегли уже метрах в двухстах от берега. Спустя всего полчаса залегших было уже почти шесть тысяч, то есть практически все те, кто точно также «провалялся» на лугу меж холмами. Потери среди них были минимальны. Враг так и не сообразил полностью, как воевать против тех, кто лежит в высокой траве, а не стоит по всем правилам прямо перед ним. Основная часть убитых у нас пришлась на те две тысячи, что вывел покойный идиот Канург. Да, о мертвых либо хорошо, либо ничего, но, учитывая, что он едва не привел нас к поражению, никто из сэтов особенно не церемонился. Материли все.
В момент, когда наши стрелки выдавливали врага из ущелья, я уже был на холме и снова наблюдал происходящее с высоты. Каждые пять минут к левому флангу посылались вестовые, и, к нашему облегчению, Мангр туда не сунулся. Наверное, решил, что там, в кустарнике, мы тоже устроили неплохую засаду. Знал бы он, что там всего тысяча…
Через реку западные перебирались спонтанно – мост, плоты, некоторые даже вплавь. Последних стало намного больше, когда мы подтащили к берегу пушки и выстроили их в одну линию. Залпы из двадцати четырех орудий заставили бросаться в глубокие воды Лунгары даже тех, кто плавал как топор, а река на какоето время окрасилась в цвет крови.
К закату мы полностью заняли берег, а остатки врага перебрались на тот. Ну не остатки, конечно, а почти половина, но и такой результат был просто фантастическим. Уменьшить количество врагов в первом же бою в два раза – это большого стоит.
– Соберите из разбитых тысяч одну полную. – Я взглянул на Наргара. Тот после нашей победы словно нашел внутри себя какието силы и выглядел немного лучше. Относительно, конечно, но и это радовало. Все же гдето внутри хотелось, чтобы именно он стал великим сэтом. Правильный мужик, честный и порядочный. И сила воли немаленькая – в таком состоянии всегда находиться рядом с армией.
Старший сэт Тиглима едва заметно кивнул мне и, оглядев присутствующих, мягко намекнул им, что совет закончен. Через минуту в палатке остались только я и Ульгар.
– Ант, – начал торопливо молодой сэт, как только все вышли, – там семеро на него уже указали, из тиглимской тысячи. Я ходил, узнавал. Требуют суда.
– А остальные?
– А остальные либо не видели, либо не хотят во вред Рунгу говорить.
– Надо чтото решать, – медленно проговорил Наргар. – У тебя есть идеи?
– Понять бы, почему эти семеро так упорно на своем настаивают? Да еще и всем направоналево болтают. Есть же те, кто видел, и молчит. Тем более в лагере большинство сходится на том, что прав был молодой десятник, а Канургу туда и дорога.
– Ант, что тут непонятного? – Ульгар криво усмехнулся. – Денег хотят. Семеро эти. – Он посмотрел на отца. – Разреши мне поговорить с ними…
– Ульгар, давай лучше я поговорю…
– Нет, Ант, извини, – не дал мне закончить старший сэт. – Здесь дело касается наших законов. А по ним – тот, кто убил, должен быть наказан.
– Так везде, Наргар, – с легким недовольством бросил я. – У каждого народа. И у нас так же, и это правильно. Но Канург подставил под удар две тысячи стрелков, и изза него большинство из них погибли.
– Я все понимаю. – Старший сэт поднял руку. – Но законы есть законы. По «Первой Правде» за убийство полагается расстрел.
– Бред. – Я нервно мотнул головой. – Канург погубил почти тысячу сэтов… Если бы не Рунг, то весь бой мог бы закончиться не так, как он закончился. Послушай, Наргар, ну ты же мудрый и честный сэт. Неужели нельзя чтото сделать? Давай заплатим этим семерым, сколько они хотят, и пусть валят на все четыре стороны.
– А вот этого как раз и нельзя делать. – Старший сэт медленно повертел головой. – Они начнут рассказывать всем, найдутся те, кто согласится с ними. А ты сам знаешь, что они начнут твердить. Закон нарушен, закон нарушен…
– Отец, ты извини, – неожиданно вступил в разговор Ульгар, и в его голосе слышалось раздражение, – но я бы на твоем месте вообще приказал их расстрелять. Вот этих семерых. За что? Да хоть за то, что нарушили весь план.
– Успокойся. – Наргар посмурнел. – Канург был главнокомандующим и имел полное право отдавать приказы, ориентируясь по обстановке, а они обязаны были исполнять их. Нельзя в этом деле так рубить, осторожней надо. Давайте подождем до завтрашнего дня и тогда уже придумаем чтонибудь. А ты, – он посмотрел на сына, – пока слух распусти, что эти семеро были пьяны во время боя и что напились со страха. Трусость – это последнее дело для восточного сэта. И вот когда над ними начнут смеяться все… – Наргар на секунду замолк, и продолжил с улыбкой: – Вот тогда и посмотрим, как они запоют.
Ульгар кивнул пару раз задумчиво, видимо, уже просчитывая, как лучше провернуть это дело, а старший сэт посмотрел на меня.
– Ну а тебе, Ант, пора принимать командование армией.
От этих слов я опешил, распахнул глаза на всю катушку.
– Не понял, что значит командование армией?
– То и значит. Канург мертв, а ты самый достойный из тех, кто мог бы занять это место. Я провел втайне от тебя сбор старших сэтов востока и практически все проголосовали за тебя. Поздравляю.
– Но я же не сэт! – вырвалось у меня удивленно.
– Неважно, сэт ты или не сэт. – Лицо Наргара стало очень серьезным. – Важно то, что ты достоин и, без всяких сомнений, справишься. Или ты не рад?
– Рад… – Я машинально развел руками. – Но как к этому отнесутся остальные стрелки?
– Они уже относятся хорошо. Ант, ты послушай, что они говорят о тебе. А говорят они, что это ты принес нам победу. Ни Канург, ни я, – Наргар улыбнулся, – а именно ты. Я уже молчу про пушки и новые стрельны. Чтото мне подсказывает, что без них…
– Да ихто было всего ничего, – заговорила во мне природная скромность. Но старший сэт Тиглима раздраженно вскинул руку.
– Ант, ты сделал эту победу и тебе придется с этим смириться. – Его улыбка стала шире. – Ульгар, достань из сундука кувшин вина. Надо отпраздновать назначение моего лучшего друга на столь высокий пост.
Из палатки я вышел немного под хмельком. Вино оказалось действительно хорошим, тридцатилетней выдержки. Все стрелки, которые встречались мне, отдавали честь, а я устало кивал головой. Со вчерашнего утра не спал, совсем… Нет, в полночь примерно прилег, но уже через час разбудили, и от этого короткого сна стало только хуже. Во рту сухость, тело трясет мелкой дрожью, руки вообще как с похмелья.
Доплетясь до своей палатки, я медленно приподнял полог, и тут же, испуганно обернувшись, оглядел ближайших ко мне сэтов. Но те не обращали на меня никакого внимания.
– Рунг, ты как тут оказался? – тихо спросил, остановившись посредине своего полевого жилища.
Он медленно кивнул на скомканный бинт, лежавший на кровати белой горкой. Я сделал несколько шагов вперед и на пару секунд обнял своего десятника.
– Рунг, – начал, разжав объятия и сделав шаг назад, – ты…
– Мин аржант, я не знаю… – взволнованно перебил он. – Я тогда в палатке подумал… Он же ничего не знает, вообще ничего… Я, когда сюда шел с армией, видел, как он вино пил со своими дружками… Каждый день… А со стрелками ни слова. Не подходил, не смотрел, не проверял… Да и в штабе не был. Я же там постоянно крутился, с Ульгаром сдружился… Вы не смотрите, что мы тогда так в палатке. Мы хорошими друзьями уже давно стали. А в палатке то просто было… И вот я даже там постоянно, в штабе в смысле, а Канург через день… Говорил, а чего решать? План есть, нужно действовать, как действовали всегда. Лоб в лоб. Какой он главнокомандующий? Он что, не знал о разнице сил? Да знал же! Он просто зарвавшийся идиот… – Рунг шумно вдохнул. – А потом, когда я увидел, что он вывел войска… Вы же тогда сказали, мин аржант… Ну обмолвились, что резерв введете, только когда враг дрогнет. Когда отступать начнет… И я понял, что это он сам… Не знаю, меня гнев какойто взял. Выстрелил, а потом испугался. Хотел в Виглар бежать…
– Никуда бежать не надо, – остановил я его уверенным тоном. – Рунг, эта проблема уже решается. Все будет нормально. Сядь и успокойся.
Я жестом указал на кровать, и молодой сэт, кивнув, тяжело присел.
– Наргар на твоей стороне. – Я вдобавок пару раз кивнул, видя, что Рунг начал нервно мять бинт. – Насчет меня, думаю, не нужно говорить?
Мой десятник улыбнулся, тоже кивнул.
– Ну так и не переживай. – Я подошел к сундуку и уселся на него. – Понятное дело, что закон, но мы найдем выход. Я имею в виду Наргара и его сына. Самто я в ваших законах не особенно разбираюсь… В общем, пока будешь здесь, в моей палатке. Голову если что снова перебинтуешь, и никто особо не поймет, что это ты. К тому же часов через пятьшесть начнется переправа через Лунгару, не до тебя будет. Мне, кстати, нужно немного поспать, – я провел ладонью по лбу, – чтото вымотался за этот бой. Да еще и Наргар вином напоил. Отмечали мое повышение. Я ж теперь главнокомандующий армией.
– Мин аржант, но это же здорово! – Рунг подскочил с кровати, схватил бинт. – Да, вам отдохнуть нужно. А я в углу вон посижу. Там матрас вроде.
– Угу, – буркнул я и, через силу поднявшись, добрался до своей лежанки. Повалился практически кулем. – Знаешь, Рунг, – начал, закрыв глаза, – я вот думаю…
Замолк. Сказать, что не надо, было бы глупо и подло. А что еще говорить?
– О чем вы думаете? – напряженно спросил мой десятник, и я совершенно искренне ответил:
– Я думаю, Альгар гордился бы сейчас тобой. Ты совершил правильный поступок. Если б не ты, то погибло бы гораздо больше наших стрелков. Эти две тиглимские тысячи перекрыли бы сектор обстрела лежащей линии, и тогда бы первая линия врага смогла дойти до их позиций. А вторая под прикрытием ее вообще бы понесла лишь незначительные потери. В общем, – я почувствовал, как погружаюсь в сон, – в общем, как говорят у нас, – утро вечера мудренее. Завтра все решим. И никто тебя судить не будет. А если будут, то я скажу, что я отдал тебе этот приказ…
Разбудил меня шум и громкие крики. Началась переправа. Я сказал Рунгу, чтобы он пока оставался в моей палатке и на всякий случай снова перебинтовал лицо, а сам отправился в штаб и по дороге вдруг задумался над тем, что будет дальше.
А то, что будет, вырисовывалось уже отчетливо.
Рано или поздно мы дойдем до Аркополя, и мне придется решать вопрос с Вальтией. А решать его можно только в том случае, если я буду уверен, что не могу сам снять «клеймо». Ведь иначе зачем переться чертте куда, через какието опасные Живые Отмели, все дальше отдаляясь от Литы? Зачем? Не проще ли тогда попробовать добраться водным путем до Ольджурии?
«Книга Тьмы, которая, по слухам, находится на заветном острове», – подсказал мозг, и я нахмурился.
Да, мне ведь еще нужно снять «метку». С одной стороны. Но, с другой, слухи, а точнее предположение о местонахождении восьмой книги Номана – это не стопроцентная информация. И снова все то же – зачем переться через почти весь океан, рисковать свободой, если вдруг нарвешься на корсов, или даже жизнью, если не дай бог шторм и эти проклятые Живые Отмели? Доберешься, а книги там и нет. Да и как там меня еще встретят в той Вальтии? Рабов там делают свободными, а вот насчет «меток»… Ни разу не слышал, чтобы там ктото занимался этим. Плюс к тому «метку» можно будет снять и в Ольджурии или, что лучше всего – в Руании. Остановиться на побережье этого государства, написать письмо Артуно…
Забудь пока. Это все слишком далекие перспективы.
А сейчас – магия. В усиленном режиме. И не просто магия – а именно восьмая ветвь. Тьма.
Я невольно поморщился. Почемуто всегда казалось, что занятие этой ветвью както изменит меня, и не в лучшую сторону. Хотя и понимал, что это лишь глупая ассоциация, реакция на слово Тьма, а на самом деле… Ну не стал же я более «хаосным», работая с ветвью Хаоса.
Дав себе зарок изучать «кулак чревла» каждый день в любое свободное время, я шагнул в палатку Наргара.
– Ант, ты вовремя. – Старший сэт тяжело поднялся с кресла. – Есть не очень хорошие новости.
Я оглядел всех присутствующих, напрягся маленько. Лица чтото у всех невеселые.
– Какие? – спросил коротко и подошел к столу.
– Нурлим. Оттуда несколько минут назад прибыл гонец, – Наргар кивком указал на стоявшего в сторонке сэта. – Сказал, что город пытались взять штурмом. С той стороны реки. По его словам, там около пятишести тысяч вражеских стрелков.
Черт! Я машинально провел ладонью по губам. Это не есть гуд. Совсем не есть гуд.
– Как я понимаю – город не взяли. – Мой взгляд застыл на гонце, и тот както нервно замотал головой.
– Нет. Отбились. Но это было, когда меня к вам направили, а сейчас не знаю. Но мангровские не ушли. Встали на том берегу.
– Понятно. – Я посмотрел на Наргара и прочитал по его лицу, что старший сэт неприятно удивлен.
– У тебя есть какието идеи, что с этим делать, Ант? – спросил он, и я ухмыльнулся. А что тут делать? Выход всего один.
– Мне нужна тысяча верховых.
– Ант, ты главнокомандующий и должен быть здесь… – начал было Наргар. Но я перебил его, кивнув на Ульгара:
– Твой сын прекрасно осведомлен о дальнейшей тактике. Пусть временно примет командование…
– Но он еще слишком молод…
– Наргар, ты недавно мне что сказал? Ты мне сказал – неважно, сэт ты или не сэт. Важно то, что ты достоин и, без всяких сомнений, справишься. Ну так и я отвечу тебе так же, – неважно, молод он или нет. Важно то, что он достоин и, без всяких сомнений, справится. – Я заметил краем глаза, как сын старшего сэта приосанился. – А с Нурлимом – это мой просчет и мне его исправлять. Не ожидал я, что Мангр разделит свою армию…
– При чем тут ты…
– А дело даже не в этом, – в третий раз перебил я Наргара. – Дело в том, что те пятьшесть тысяч нужно либо уничтожить, либо заставить сдаться. А лучше всего это могу сделать я. И плюс к тому мне нужно забрать оттуда новый гурт. Когда уезжал, дал приказ своим парням собрать такой. Надеюсь, в ближайшее время сюда доставят еще несколько сотен новых стрельн, а я приведу гуртовиков и вооружу их ими… И не переживай, Наргар. Я попытаюсь все сделать очень быстро…
Уже через час я с тысячей всадников двигался на север по западному берегу Лунгары. Переправа не заняла много времени, мы пересекли реку по мосту, который наши стрелки восстановили за несколько часов. Впрочем, разрушения были небольшими. Стрелки знали, что мост нам понадобится, и изо всех сил мешали врагу повредить его.
Одновременно с нами по восточному берегу в Нурлим умчалась пара вестовых, чтобы предупредить защитников города о нашем приближении. Примерное время прибытия – завтрашний вечер, в эти сроки мы и уложились. Налетели на лагерь врага сразу после заката и стали рубить и резать их ножами. А уже спустя полчаса мы наблюдали только отдельные группки мангровских стрелков, со всех ног улепетывающие во мрак ночи.
– Разбейтесь на сотни и догоняйте. Но дальше перехода ни шагу. Там что останется – пусть бегут, опасности от них уже никакой. Одну сотню оставь здесь, со мной. Пусть парни смастерят до завтрашнего утра плот. Мосты мы тут еще в прошлый раз неплохо разломали.
Отдав приказ тысячнику, я спешился и стал искать себе нормальную палатку. Где можно разместиться и нормально поспать. Вокруг все еще носились наши стрелки, проверяя палатки на наличие укрывшихся в них вражин. Я уже в третий раз за последние полчаса бросил взгляд в сторону реки, пытаясь разглядеть мосты, и вновь ничего не увидел. Темно. Но чтото мне подсказывало, что, скорее всего, их уже нет вообще. Ну не дураки же наши. Небось разобрали до последнего бревнышка. По крайней мере, с той стороны точно.
Выбрав себе болееменее нормальную палатку, я осмотрел ее, врубив огненный «фонарик», и после этого тяжело уселся на деревянный топчан. Спать, несмотря на усталость, не хотелось, и я както автоматически вошел в режим сборки. Взял «кулак чревла» и до рассвета собрал его до четвертого круга. Боль была едва терпимой, всетаки с этой ветвью я почти не работал, но я заставлял себя продолжать и прокручивал в голове одну и ту же мысль – мне нужно знать точно, смогу ли я изучить ветвь Крови, достигнув магистрала в восьми ветвях? Мне это нужно знать.
Разбудил меня тысячник, и я, вновь содрогаясь всем телом, вскочил и посмотрел на него, как зомби.
– Командир, все парни вернулись. – На лице сэта были удивление и нерешительность. – С вами все в порядке?
– Не выспался просто, – отмахнулся я. – Что там с плотом?
– Сделали. А с той стороны Лунгары уже делегация целая. Ждут не дождутся. – Он позволил себе легкую улыбку, но тут же скрыл ее. – Кстати, мостов нет вообще и, судя по всему, их сожгли.
– Так. – Я потер ладонями лицо и пару раз тряхнул головой. – Все. Я в норме. Пошли переправляться…
Первый, кто встретил меня на том берегу, – Дангар и с ходу осыпал поздравлениями с победой и новым назначением. Значит, вестовые прискакали раньше нас, хотя это и понятно. Идти большой колонной все же тяжелее.
– Ант, тут такое дело, – тихо проговорил Сальгар, когда приветственная часть закончилась, и отвел меня в сторонку. – Жрецы какието из Аркополя прибыли. Один старый какойто, сказал, поговорить с тобой надо. Мы ему – тебя тут нет, а он спрашивает – а где?
– И что этим любознательным нужно? – Мои брови скользнули вниз. Сальгар пожал плечами, выпятив нижнюю губу.
– Ант, я не знаю. Они не говорят. Я сначала хотел вообще их в расход, но старый сказал, что, мол, разговор этот нужен и тебе, и что там чтото важное.
– Ладно, – я кивнул. – Сходи к ним, скажи, вечером поговорим. А пока лучше расскажи, что тут с новыми гуртовиками. Ну и как осаду держали, тоже интересно.
Пока мы всей дружной толпой шли к центру города, Сальгар успел поведать мне обо всем случившемся за дни моего отсутствия. Иногда его речь прерывал Дангар, но обычно ненадолго – парутройку слов и снова замолкает. Как оказалось, мангровские подошли днем и, увидев, что мосты разобраны наполовину, принялись сооружать плоты из привезенных в обозе бревен. Переправляться начали к вечеру, вроде как чтобы нельзя было стрелять по ним прицельно, но Сальгар заранее принял решение о поджоге остатков мостов. И едва первые плоты мангровских были спущены на воду, как полсотни сэтов чиркнули огнивами. Быстро разгоревшееся сено, по охапке которого каждый притащил с собой, красиво осветило всю реку меж мостами, а вскоре занялись и бревна.
В общем, переправа не удалась. С городских стен били прицельно. Вдобавок Сальгар приказал ставить на пули «взрывы». Не на все, разумеется, а на сколько успевали, но и этого оказалось достаточно. Потеряв достаточно народу всего за час, мангровские плюнули на это дело и после той неудачной переправы больше не пытались идти на штурм.
«Всетаки погорячились мы, – подумал я, вспомнив ночную резню. – Возможно, эти уже созрели и были готовы сдаться. Чтото много крови. Слишком много».
На площади нас ждали три с половиной тысячи стрелков, выстроившиеся сотнями напротив здания сэтара. Я сразу заметил своих, кивком поприветствовал Вайра. Тот мгновенно просиял лицом и вытянулся в струнку.
– Хм. Здесь столько стрелков? – приятно удивился я, уже представив картину, как возвращаюсь с таким нехилым подкреплением к основной армии. – Так, а где Кульгар?
– В зале совещаний. Прихворал, с ногами чтото. – Сальгар кивнул на здание. – Сказал, не могу пойти встретить, а мы и не заставляли.
– Ну раз гора не идет к Магомету, – с улыбкой выдохнул я и, развернувшись, заспешил вверх по ступеням к двери.
А спустя час вышел из здания сэтара полноправным командующим Нурлимскими отрядами. Старший сэт был «за» двумя лапами, остальные члены сэтара просто не против, но и этого хватило. Оставив им на всякий случай пять сотен, я заявил, что остальные три тысячи пойдут со мной. Возражений не было. К тому же шестьсот стрелков из выстроенных на площади были вигларцами.
– До завтра можете организовать какуюнибудь переправу? – спросил я напоследок, и члены сэтара заметно сникли.
– Понятно, – констатировал я. – Значит, пойдем по этому берегу.
А к вечеру вместе с Сальгаром, Дангаром и Вайром я отправился к местному храму. Внутри него царил полумрак, лишь узкий луч, пробивающийся сквозь верхнее маленькое окно, пересекал зал полоской желтокрасноватого цвета. Остальные витражи были завешаны, и меня это порядком взбесило. Надоели все их мистификации. А может, больше сказался приторный запах, от которого почемуто веяло смертью. Как от ладана в нашем мире.
– Быстро стащите все эти тряпки с витражей! – прикрикнул я на двух служек, нарисовавшихся прямо передо мной. На мгновение внутри мелькнуло опасение: что, если попробуют атаковать магией? Но тут же откинул этот мимолетный страх. Не хватало еще перед этими изворотливыми жрецами его показывать.
Спустя минуту внутри стало гораздо светлее, и я двинулся к широкому столу в одном из углов храмового зала, намекнув при этом одному из служек, что ждать буду здесь. Черт! Надо было вообще заставить их к себе идти, а не самому сюда переться. Чтото от бессонных ночей совсем мозг не варит.
Одна из дверей в глубине зала, жалобно скрипнув, отворилась, и я увидел двух жрецов. Они довольно поспешно зашагали ко мне, что укрепило меня во мнении, что сейчас начнется тема – Мир. Труд. Май. Другого выхода у них теперь нет. Хотя, возможно, они еще не знают о нашей победе…
– Приветствую тебя, представитель богов, – поклонившись, сказал тот жрец, что был старше, и я внутренне сплюнул. Тьфу ты! Забыл совсем, что я ж еще и представитель. Сейчас, наверное, проверять начнут.
Мои губы скривились в ухмылке.
– И я приветствую тебя, жрец. Извини, встать не могу, устал. Шутка ли, разбить половину армии Мангра.
Лица жрецов на мгновение вытянулись от удивления и тут же заметно омрачились. Хм. Ну вот привык я правду говорить, да еще и в лоб, что тут поделаешь?
– Поздравляю от всей души, – быстро сориентировался старик. – Мы и не сомневались в вашей победе. Мы и прибыли сюда именно потому, что никогда не верили в Мангра и не поддерживали этого тирана. Меня зовут Харинсунг, это, – он указал рукой на стоявшего рядом, – Лайрунг. А посланы мы сюда главой всех жреческих храмов Сэттии богоизбранным Айсунгом. Я хотел бы предложить вам нашу помощь. Как вы знаете, жрецы владеют магией Воды и…
– Достаточно. – Я вскинул руку, отчего старик нервно дернулся и, резко поднявшись, облокотился на стол. – Я услышал вас. А теперь послушайте меня. В вашей помощи мы не нуждаемся, дружбы с вами мы не желаем. Посмотрите на них, – я кивнул в сторону пришедших со мной, – это восточные сэты, и вы сами прекрасно понимаете, как они к вам относятся.
Теперь лица жрецов были не просто мрачными. Они выражали отчаяние и страх.
– Вы ведь хотите жить? – добил я их вопросом, и жрецы одновременно вздохнули. – Хорошо, – кивнул я. – А теперь я вам перечислю, что для этого нужно. Первое – вы отдаете нам книгу Воды. Второе – как минимум половина жрецов идут работать в учильни, должность – учитель магии. И третье – разумеется, никаких жреческих налогов. Учитесь зарабатывать сами. Здесь, правда, выбор у вас невелик – только сельское хозяйство. Займетесь другим – и мы снова займемся вами. Я понятно все изложил?
Под сводами храма воцарилась полнейшая тишина, в которой кашель Сальгара прозвучал как выстрел и заставил жрецов вздрогнуть.
– Извините, – выдохнул сэт, и я чуть не сполз под стол. Сказано это было с такой искренней непосредственностью и добротой, что в данной ситуации прозвучало феерично. Словно и нет сейчас напряжения, а так, легкая беседа между старыми друзьями.
– Ничего, – както подобострастно ответил кашлянувшему старик, и перевел взгляд на меня. – Но я не уполномочен решать такие вопросы. Мне нужно вернуться в Аркополь и посовето…
– Пока вы доберетесь до столицы западной Сэттии, мы уже будем прогуливаться по ее улицам. Если вы не поняли, выражусь иначе. В тот момент чтото решать станет слишком поздно. Так понятней?
– Дайте нам хотя бы час на раздумье, – сдавленно проговорил старик, и я, усмехнувшись, зачемто выдал земную поговорку:
– Перед смертью не надышишься.
– Хорошо. Мы согласны на все условия, – тут же согласился старый жрец, както не очень хорошо изменившись лицом при слове «смерть».
На следующий день мы покинули город. Правда, с пешими тремя тысячами я не пошел, предоставив это дело Сальгару. Он сэт умный, справится. А сам я с верховым полком направил копыта Асгата в глубь западных земель. Нужно ведь убедиться в том, что для Нурлима точно никакой опасности больше не существует, слишком много стоявших здесь мангровских стрелков сумели убежать во время нашего ночного налета.
Старший сэт Нурлима подробно рассказал мне, куда ведет дорога, начинающаяся от внутригородского моста, и где она соединяется с той, на которой стоит государственный мост.
– Через двенадцать переходов. По пути пара поселений, не очень больших. А ты уверен, Ант, что ваши к тому времени дойдут дотуда?
– Не страшно, выйдем в тыл врага и ударим, – отшутился я, в общемто не собираясь посвящать Кульгара в свои планы.
Шли медленно, проверяя перелески, а к вечеру наткнулись на первое поселение. Небольшое, тысячи полторы жителей всего. Чемто похожее на Виглар. То же деревянное ограждение, те же вышки, из амбразур которых на нас смотрели дула стрельн.
Пара всадников двинулась вперед, один держа в руках зеленый флаг, который здесь был аналогом нашего парламентерского белого, и спустя минут десять мы уже в количестве четырех сотен въехали в поселок. Судя по всему, сопротивления никто оказывать и не собирался, а даже наоборот. С перепугу сдали нам восемьдесят шесть мангровских стрелков, которые после ночного драпанья решили здесь укрыться. Все они оказались аркопольцами из личного отряда великого сэта, а у местных купцов к ним была легкая неприязнь изза поборов, которые те иногда устраивали в обход закона. Этакий местный рэкет. Вот купцы их в отместку и сдали.
Пленных мы, само собой, тут же разоружили и, разделив на две части, одну забрали с собой, а вторую оставили на месте, наказав купцам кормить их и никуда не отпускать в течение декады. Оставлять всех побоялись. Еще возьмут тут власть в свои руки.
Изза сорока пеших скорость передвижения уменьшилась. Мы плелись шагом и к концу второго дня даже не добрались до следующего поселения. Встали в перелеске – мать сыра земля вместо перин, седла вместо подушек. Впрочем, для меня это было даже лучше. Появилось время заниматься магией. Все же хотелось до того, как придем в Аркополь, уже точно определиться насчет дальнейших действий.
Промучившись пять часов, я собрал половину «кулака чревла» магистрального круга и после этого погрузился в сон, словно ребенок, а проснулся еще засветло от пения какойто птицы. Не знаю, соловьев я не слышал ни разу, но эта птаха пела гораздо лучше, чем щеглы. Не меньше семивосьми мелодий подряд, а у щеглов репертуар обычно не более четырех.
Невыспанности не было. Видимо, сказывался чистый, насыщенный озоном лесной воздух. На таком и пары часов хватает, чтобы полностью восстановиться.
Стрелки быстро оседлали своих айсалов, и с рассветом мы двинулись дальше. В обед снова селение. Чуть больше. И здесь пришлось уже немного пострелять, прежде чем местные решили сдаться. А после этого я еще и толкал на площади долгую речь – мы не хотим войны, нам нужен мир и дружба, мы желаем жить, как братья, и блаблабла. Вроде поверили. Да и какой у них был выбор?
Оставив остальных пленных в этом их Карлиме, мы пошли уже быстрей и к концу дня воткнулись в перекресток. И не просто в перекресток, а в часть мангровского обоза, который, судя по всему, отступал. Примерно сорок телег под охраной двух сотен стрелков оказались легкой добычей. Мангровские заметили нас, стали выстраивать первые десять телег полукругом, но мы перешли с рыси в карьер и не дали им этого сделать. Налетели ураганом, смели первую сотню, пытавшуюся выстроиться в небольшую линию. Остальных выбивали изза телег «взрывами». И снова на все про все ушло всего полчаса. Когда остановились и огляделись – вокруг только трупы вражеских стрелков, несколько сдавшихся с поднятыми вверх лапами обозников, полсотни гужевых айсалов и с десяток разломанных телег. А с нашей стороны лишь дюжина легкораненых.
– Пайр, приведи мне сюда обозников, – спешившись, отдал я приказ тысячнику и направился к одной из целых телег. Самому стало интересно, что в них может быть. Но телега была почти пуста, если не считать пары мешков с зерном. – Буйнар, Струнг, – подозвал я двух сотников. Парням не повезло, я запомнил только их имена и теперь при каждом случае подзывал именно этих двоих. – Быстро просмотрите все телеги, все, что найдете, сгрузите на пятьшесть целых, а остальные выставите здесь в линию. Когда появятся подразделения Мангра, подожжем их.
– Я думаю, он со страху обделается, – усмехнулся один из сотников, и я, не сдержавшись, сам улыбнулся. Разумеется, обделается. То, что восточные орудуют уже у него в тылу, станет для великого сэта весьма неприятным сюрпризом.
Допросив обозников, я прикинул, когда подойдет Мангр. По их словам, они шли быстро и оторвались от основных сил на дватри перехода. И было изза чего. Вроде как позавчера произошел бой, в котором западные потеряли еще треть. Молодец Ульгар!
Шесть телег, груженные в основном зерном и вяленой рыбой, мы отогнали в ближайший лесок, и сами встали там. Уставшие от сухомятки, которую брали в «долг» в поселениях, парни на ужин замутили чтото навроде супа из сушеной рыбы. На вкус не очень, но я все же съел пару порций только изза того, что до спазмов в желудке хотелось жидкого и горячего. Сразу же появилась сила, и я, как обычно отыскав недалеко уютную полянку, дособирал там магистральный круг плетения Тьмы. Осталось только выучить его, и потом… а может, и не нужно выучивать? Может, прямо так?..
Ладно.
Я отмахнулся от этой мысли. Все равно книги сейчас хранятся среди личных вещей Ульгара, и до того, как мы не соединимся с нашей армией, попробовать втянуть в себя заклинание Крови я все равно не смогу…
То ли арьергардные, то ли авангардные части армии Мангра показались на горизонте спустя час после рассвета. Шли быстро, наверное пытаясь увеличить расстояние между наступавшими, найти хорошие диспозиции, укрепиться на них и задержать нас хоть на какоето время. Двадцать парней из первой сотни полка зажгли факелы, которые мы сделали еще вечером, привязав к веткам пучки сухой травы и обмотав их материей, и вскоре выставленные в длинный ряд телеги стали разгораться, а я отвел тысячу глубже в лес.
Атаковать, разумеется, никто никого сразу не собирался. Среди дня всего с полком попереть с фланга на пусть и отступающую армию, но все же еще достаточно сильную, было глупо. Да и не Македонский я, чтобы повторять его подвиги. Товарищ Александр всетаки обучался военному делу с детства, да и авантюризм вперемежку с манией величия у него были дай боже. А мне всегото и надо…
Я запнулся на этой мысли, потому что в последнее время слегка запутался, чего же мне всетаки надо. Ну и бог с ним. Потом уже распутаюсь. Когда закончится эта война.
Стрелки Мангра, увидев огромный кострище перед собой, замешкались, остановились. Ктото из их тысячников повел своих в обход, еще примерно две тысячи выстроились в линию и осторожно двинулись вперед.
Я развернул Асгата и зарысил к подлеску. В голове возникла мысль все же напасть и попытаться пленить Мангра, но я отбросил ее. Кто знает, может, он давно в Аркополь бежал. Или со своей ставкой драпает гденибудь по бездорожью.
Примерно час мы ждали, пока перепуганные стрелки выстроенной линии подойдут черепашьим шагом к давно сгоревшим телегам. Потом еще час смотрели, как мимо нас медленно двигались изнуренные и потерянные войска врага. Примерно тридцать сэтов, решивших справить в подлеске нужду, пришлось аккуратно завалить, и, что интересно, никто о них даже не обеспокоился. Наверное, не до того сейчас мангровским.
А когда мимо проплелись примерно девятьдесять тысяч, я вытащил «шип» и молча указал им на юговосток.
Мы тихо обрушились на последнее подразделение, отсекли его от остальных и снова принялись резать. Я успел заметить, что такая тактика приносит неплохие плоды. Мы стремительно врываемся в ряды врага, перемешиваемся с ним, и насчет нормальных залпов или даже одиночных выстрелов речи уже не идет. Очень велика возможность попасть в своих. Да и на марше не все идут с заряженными стрельнами.
Намахавшись мечом и набросавшись «срезнями», я осмотрелся и указал «шипом» за спину. Враг и в этот раз бежал, и достать нас выстрелами не сможет, а скакать навстречу своим, которые как раз показались на горизонте, я не рискнул. Может, они не видели этой стычки и примут нас за верховой отряд Мангра.
В подлеске мы своих и дождались. Я выслал сначала десяток, их признали, и после этого вывел полк. А через десять минут был в главной ставке.
– Ант, ты подзадержался. – Наргар покачал головой, но тут же улыбнулся. – Рад тебя видеть. Как там все прошло?
– Отлично. – Я взял в руки кувшин, отпил половину и стал, поливая себе на одну руку, смывать с лица пыль и пороховую гарь. Некоторые все же стреляют, даже рискуя нашпиговать пулями своих. В общем, дыма во время наших налетов один хрен хватает.
Ко мне тут же подскочил один из сэтов, и я передал кувшин ему.
– Возле Нурлима напали с ходу, перебили тысячи две – две с половиной, остальные разбежались кто куда, – начал я, отфыркавшись после полноценного умывания. – Но по дороге сюда нашлись только восемьдесят шесть из бежавших. Где остальные – нефилим его знает. Скорее всего, лесами уходят к Аркополю.
– Так ты бы леса проверял. Стрелков у тебя хватало, – слегка нравоучительно проговорил старший сэт, и я хмыкнул.
– Я и проверял. Все подлески прочесали, никого. Наверное, они сразу решили крюк делать и ушли на север. В общем, Наргар, гоняться за ними я не стал, так бы ты меня еще целую декаду не увидел.
– Ну в общемто твоя правда, Ант, – после небольшого раздумья кивнул старший сэт. – Ты больше нужен здесь. Ульгар, правда, справляется вроде…
– Я знаю. – На моих губах мелькнула улыбка. – Допросил обозников, они рассказали. Там дальше увидишь много пепла, это мы обоз пожгли. Телег тридцать пять.
– Ант, ну не все так радужно. – Наргар пару раз кашлянул. – Враг потерял много, тысячи три с половиной, но и у нас убитых хватает. Две с половиной. И раненых еще под тысячу. Так что сейчас в строю всего около семи тысяч, а нам еще Аркополь штурмовать.
– С верховыми восемь. А хочешь, я тебя обрадую? – После всего произошедшего мне вдруг захотелось чегото простого, доброго, поэтому и задал этот вопрос с глупой улыбкой на губах.
– Ты о чем? – не понял сэт.
– Из Нурлима сюда идут еще три тысячи. По всем прикидкам они уже должны были перейти государственный мост. Видимо, просто не могут догнать вас. Кстати, с востока новых обозов не было?
– Был один. Привезли еще дюжину орудий, так что сейчас тридцать пять.
– А еще одно где?
– Разорвалось. Пушкари в спешке ошиблись и пороха в полтора раза больше положили. Все погибли.
– Пушкарей жалко, а то, что тридцать пять орудий уже – это хорошо, – сухо констатировал я. – На ядра сам буду ставить «взрывы», четвертый круг самое то. Не думаю, что аркопольские стены долго продержатся. Кстати, я в Нурлиме имел разговор со жрецами. Рассказать?
– Конечно. – Старший сэт подался вперед. В глазах живой интерес, и это меня порадовало. Может, и правда на поправку пойдет, ведь все в руках богов. Вдруг они решили даровать ему жизнь, увидев, как он держался, понимая, что умрет?
Я коротко передал мой разговор с их этим Харинсунгом, и Наргар снова задумался. Внутри невольно почувствовалось напряжение, ведь всетаки восточные сэты с большей радостью расстреляли бы жрецов, а не заключали с ними какие бы то ни было договоры. Да, я, конечно, и сам, грубо говоря, не заключал, а поставил ультиматум, но все же.
– Знаешь, Ант, а ты прав. Пусть обучают наших парней магии, нужно возвращаться к ней. Стрельны хорошо. А стрельны и магия – лучше. Только половину, о которой ты упомянул, нужно на восток отправить. Нечего западных лишнему учить.
С последним доводом я согласился и поинтересовался, где Ульгар. В голове крутились мысли о книгах, а точнее об одной – книге Крови.
Сын старшего сэта оказался в самом хвосте, проводил учения с новым гуртом. К моему удивлению, он сильно озаботился этим и довел количество новобранцев до половины тысячи. Благо новых стрельн теперь хватало с избытком.
– Хайри. Что там с Рунгом? – спросил я, едва спешившись, и молодой сэт принялся почти шепотом объяснять:
– В моей палатке ночует, когда остановимся, а так раненым в телеге едет. Перебинтован, никто не узнает, – он улыбнулся. – Да мы еще и про контузию с ним придумали. В общем, память потерял, говорить не может, кто ж его так узнает?
– А по его делу что?
– Ну то, что предложил отец, пока пробуем. Вроде те семеро почувствовали неладное и рты позатыкали. Да ладно, в Аркополе уже с этим решим. – Ульгар махнул рукой. – Ничего с Рунгом не будет. В обиду не дадим.
– Ты прав, не дадим, – кивнул я. – Книги далеко?
– В первой телеге моей. У меня их две всего, не думай, что целый обоз. – Молодой сэт хохотнул. – А тебе срочно?
– Ну в общемто да. Хочу заклинание новое изучить… Из Хаоса.
В принципе ему и не нужно знать правды. Зачем?
Ульгар кивнул и, оставив вместо себя помощника, вскочил на своего айсала.
А спустя час я уже был в одной из палаток, которую мне выделили на время, так как моя была непонятно в какой телеге. Преследовать врага пока не стали, да и было решено дождаться нурлимских, поэтому спешно разбивался лагерь.
Под стуки молотков, забивающих колья, и под довольнотаки воодушевленный гвалт наших стрелков я открыл девятую книгу Номана на нужной магеме. «Снятие клейма».
Да, не самое простое заклинание, но я ж и не для того. Мне просто узнать, изменилось ли что после того, как я достиг магистрала во всех остальных ветвях? И пусть половина не изучена, но я же собрал их и, когда собирал, уже выходил на магистральный уровень…
Тело машинально приняло позу лотоса, взгляд застыл на странице, я вошел в нужное состояние и…
Почувствовал, как из магемы Крови в меня хлынул поток обжигающей энергии.
На следующее утро я снова вошел в роль главнокомандующего. Самолично проверил все подразделения, собрал совет и поговорил с тысячниками, потом отдельно провел небольшие учения с новым гуртом. Пятьсот стрелковмагов… Есть с чем работать. Командование ими пока передал Ульгару, а наберется тысяча, сделаю тысячником этого первого стрелковомагического полка Рунга…
Но, невзирая на занятость, в моем мозгу крутилась и крутилась мысль – я сделал это! Я втянул в себя первое плетение магии Крови. Втянул! И значит, я был прав, нужно всего лишь стать магистром во всех восьми ветвях, чтобы тебе открылась девятая, а не проштудировать от корки до корки стихийные и надстихийные книги. Интересно, а как называть книгу Крови? Наднадстихийная? Ни разу не слышал об этом. Но это, скорее всего, потому, что не общался с ольджурскими аристократами, у которых наверняка есть классификация девятой книги по данному реестру…
К вечеру прибыли нурлимские, и пришлось собирать очередной совет. Потому как пришло не три тысячи, а две девятьсот тридцать шесть стрелков.
– Ант, это были какието ополченцы, – Сальгар перевел взгляд с меня на старшего сэта Тиглима. – Двеститриста, не знаю. Мы примерно половину их положили, а остальные в лесу скрылись.
– На марше вас атаковали? – спросил я, и Сальгар кивнул.
– Это плохо. – Я прошелся тудасюда, сложив руки на груди. Остановился возле стола. – Как бы все не вылилось в народную войну.
– Ант, а я бы не переживал, – неожиданно спокойно заговорил Наргар. – Подумаешь, триста стрелков. Буквально полчаса назад у меня был парламентер от западных, сказал, что они тут собрали отряд в восемьсот стрелков из трех небольших селений поблизости и готовы воевать на нашей стороне. Многие западные ненавидят Мангра. А эти триста… – Он махнул рукой.
– Может, армейские из отставших? – спросил я у Сальгара, но тот пожал плечами.
– А как это понять? Накидки не армейские вроде. Но ведь они могли и поменять их на обычные.
– Кстати, насчет накидок. – Я взглянул на старшего сэта. – У нас есть на Земле такая расцветка – хаки называется. Воин в одежде из такой ткани хорошо сливается с местностью. Но это ладно, потом. – Я повернулся к Ульгару. – Срочно отправляй к Курнаку вестовых на лучших айсалах. Нам нужны виары.
– Для чего? – почти одновременно спросили старший сэт с Сальгаром, и я ткнул пальцем в лист бумаги, лежащий на столе.
– На таких вот листках напишем текст типа – уважаемые западные сэты, братья наши, соотечественники. Мы пришли сюда не для того, чтобы воевать с вами, а для того, чтобы свергнуть ненавистного и вам и нам Мангра… В общем, в таком духе. А виары будут скидывать пачки на все имеющиеся вокруг поселения.
– А что, неплохая идея, – кивнул Наргар и тут же хрипло закашлялся, согнувшись пополам. Надежда на его выздоровление снова таяла, потому что я еще вчера заметил, как он снова стал сдавать, и довольно быстро. Видимо, первая победа мобилизовала все его внутренние силы, и теперь он был опустошенным и абсолютно не способным сопротивляться снова прогрессирующей болезни. Вспыхнул, как огарок свечи, перед тем как погаснуть навсегда.
Совет пришлось закончить. Наргару стало очень плохо. Позвали двух лекарей, а я с Сальгаром и Ульгаром вышел из палатки.
– Ему недолго осталось, – вдруг тихо проговорил сын старшего сэта. – Он мне вчера сам это сказал. Сказал, что чувствует.
Мы с Сальгаром промолчали, а Ульгар, наверное, чтобы отвлечься самому, стал торопливо говорить об успехах в учениях с гуртом. Потом ни с того ни с сего вспомнил о какихто пустых амулетах.
– Такие круглые, полтысячи примерно. Я сначала подумал, что это медали, только сделанные как в твоем мире. Ты же говорил както, что у вас они круглые. А потом я понял – это амулеты, там внутри чистый белый металл, а на нем заклинания держатся лучше всего…
– Черт! – перебил я его и хлопнул себя по лбу. – Это же, наверное, под «щитки». Совсем забыл. Слушай, нужно собрать всех, кто хорошо владеет магией и умеет ставить плетения на амулеты. Может, и из учителей кто пошел добровольцем. В общем, давай дуй по тысячникам и ищи мне таких.
– А как они будут туда ставить твой «щиток»? – поинтересовался Сальгар, когда сын старшего сэта убежал выполнять мою просьбу. – Ни у кого же этого плетения нет.
– Была у меня одна идея. Я еще в Вигларе думал о ней. Ты же знаешь, что у меня есть «кокон»?
Сальгар кивнул.
– Ну так вот я в него скидывать буду, а оттуда уже пусть, кто умеет, на амулеты ставит. У вас же таких много должно быть, вы же на стрельны ставите «взрывы».
– Ну у нас да, таких много, – кивнул Сальгар. – Это западникам все равно, они и не ставят их почти, а нам нужно, чтобы краснорожим стрельны в руки не попали. Тогда ведь смерть нам…
Продвижение к Аркополю оказалось не таким простым, как представлялось. На следующий день мы сдуру потеряли почти пятьсот стрелков, когда один из тысячников решил преследовать побежавшего врага и наткнулся на засаду. Понятно. Теперь они будут, как фашисты под Берлином, биться насмерть.
Пришлось идти медленней, через каждые два часа высылая вокруг отряды разведчиков. За пять дней прошли три селения, первые два без боя, в третьем, самом крупном, укрепилась почти тысяча мангровских, и мы провели генеральную репетицию перед взятием Аркополя. Расположили двадцать орудий дугой, выгнутой от стен, так, чтобы дула смотрели примерно в одну точку, поставили на ядра «взрывы» разных кругов, и после четырех залпов в стене образовалась огромная дыра. Но идти на приступ не стали. Четыре орудия продолжили бить сквозь эту дыру по какомуто трехэтажному зданию, а остальные, которые перекрепили на лафетах под углом, стали работать по бойницам, и спустя час враг выкинул зеленый флаг.
Снова пришлось выступать на площади, толкая вдохновляющую речь. Причем я вошел в такой азарт, что даже Сальгар с Ульгаром потом удивленно разводили руками, не понимая, откуда во мне столько интереса к судьбе Сэттии. А вот Наргар моей речи не слышал. Теперь он не покидал пределов своего обоза, а вокруг него постоянно крутились дватри лекаря. Отпаивая угасающего какимито снадобьями. А то, что он умирал, ни у кого сомнений не вызывало, и все внутренне уже стали подготавливать себя к этому скорбному событию.
– Не больше декады еще, – тихо проговорил один из лекарей, когда я вечером следующего дня спросил у него о состоянии старшего сэта. – Прошлой ночью бредил. Говорил, хочет увидеть Аркополь.
– Декаду, говоришь? – Мое лицо нахмурилось. – Что ж, Наргар увидит Аркополь.
Покинув обоз Наргара, я вернулся в свою палатку и вновь принялся за плетение Крови. Теперь я изучал его каждую ночь по нескольку часов подряд, но дело все равно шло очень медленно. По одной, максимум две петельки зараз, хотя я и хватал из внешнего поля столько грязной энергии, что хватило бы на изучение пятишести стихийников или двух надстихийников. Но, видимо, в грязной энергии было очень мало той составляющей, что воздействовала именно на ветвь Крови. Хм. Это у аристократов, получается, есть умение выделять эту составляющую сразу из внешнего поля? Чтото не верится, чтобы они могли вот так же, как я. А я чувствовал себя очень плохо. Сердцебиение учащалось до предела, и казалось, что сердце вотвот разорвется, кровь внутри меня становилась серной кислотой и сжигала мое тело изнутри, я часто терял сознание, но, даже прийдя в себя, снова подсоединялся к внешнему полю.
Закончив с шестой петелькой, я бессильно повалился на кровать и закрыл глаза. Еще немного, три петельки, и я сниму с себя «клеймо». Это чертовое рабское клеймо, которое я носил с первых дней попадания сюда…
Изза тяжелого состояния Наргара мне пришлось ускорить наше продвижение к столице Сэттии. Да, это был риск, но внутри меня словно чтото переклинило, и я дал себе слово, что старший сэт Тиглима увидит Аркополь во что бы то ни стало. Ведь по большому счету – это было его последним желанием, и он заслужил, чтобы его выполнили.
Я сам шел в атаку вместе с проверенным у Нурлима полком, и теперь наши потери были совсем минимальны, потому что у каждого пятого на шее висел амулет со «щитком». Сделать больше мы пока не успевали, но и то, что имелось, спасало жизнь многим всадникамстрелкам.
На шестой день, когда мы встали в переходе от Аркополя, в лагерь прибыл Курнак, и это сразу стало понятно по крику, донесшемуся с неба. Я вскинул голову. Чук и Гек нарезали круги, но приземляться явно не собирались, и сделали это, только когда в лагере появился их «хозяин».
– Ты чего это всего с десятком? – удивился я, обняв друга. – У нас тут местные ополченцы шалят, чуть ли не народная война.
– Да брось, – отмахнулся он. – Вообще никого не встретили. Спасибо, что хоть вспомнил, Ант. – Лицо сэта выразило легкую обиду. – А то вы тут победу за победой одерживаете, а я, значит, сиди в этом нефилимовом Арларе?
– Перестань, Курнак. Чего ты, как девочка, обижаешься? – Я взглянул на первого виара, который приземлился и бежал по лугу метрах в тридцати от нас, гася скорость, и мне вдруг в голову пришла странная, но вполне логичная идея… однако я пока отбросил ее. – Они у тебя как «взрывы» сбрасывают? Туда, куда указываешь? Или как?
– Да тут вот такая штука. Сами по себе иногда, где хотят, а иногда, куда указываешь. Но мы такую штуку придумали, берешь магический «фонарик», из магии Воды который, и забрасываешь его подальше. С помощью катапульты небольшой. Я там тебе писал… просто пару раз «фонарики» не туда забросили…
– Да не переживай, возместим потом арларцам ущерб. Значит, «фонарик». – Я на пару секунд задумался. – Придется както закидывать несколько фонариков за стены Аркополя.
– Ты хочешь скинуть на город «взрывы?»
– Нет, листы бумаги, – ответил я, и Курнак совершенно искренне удивился.
Вечером того же дня я пошел проведать Наргара, но к нему меня не пустили. Старший сэт был в забытье после продолжительного бреда. Я вернулся к себе и, как бы это смешно ни звучало, изучил еще две петельки. Говорить об изучении всего плетения и речи не было. Это ведь если девять блоков, по девять петелек в каждом, плюс фиолетовые, а у меня изучено всего восемь… в общем, как до Пекина на четырех костях.
С утра я снова был у Наргара. Он пришел в себя, но ненадолго. Смотрел на нас помутневшим взглядом, ответил пару раз не очень связно и снова провалился в бред, начав вспоминать какойто сад, в котором он в детстве любил играть с друзьями. Стал разговаривать с этими друзьями, словно видел их перед собой…
Я вышел из его палатки с тяжелым сердцем и уже к обеду отдал приказ подступать к стенам столицы Сэттии. Времени оставалось совсем мало.
Десятитысячная армия сдвинулась с места как единый огромный организм. Через полперехода растянулась в линии, благо местность позволяла, и легко опрокинула слабую линию врага в полторы тысячи стрелков, оставленных Мангром только для того, чтобы успеть приготовиться к осаде. Я был на правом фланге с половиной полка верховых, но, когда показались высокие белые стены, рванул с десятком к центру и снова испытал то безумное чувство, когда от одного взмаха твоей руки в едином порыве замирают на месте тысячи тел.
Атаковать с ходу в моих планах не было. Разбили лагерь, выставили пушки двумя полудугами, чтобы проломать в стене пару больших дыр, подтащили несколько наскоро смастеренных катапульт для заброски сначала «фонариков», а потом уже «взрывов»…
Пока все это происходило, я несколько раз смотрел на правый край нашей позиции. Там, на одной из телег, поддерживаемый сыном и Сальгаром, стоял старший сэт Тиглима и смотрел на Аркополь.
Внутри меня все сжалось и, словно окаменев, стало прочнее этих высоких белых стен, что возвышались перед нами. Я был уверен в этом. Намного прочнее, и поэтому мне они теперь не преграда.
Вернувшись в палатку, я уселся в ее центре в позе лотоса и слился с внешним полем. Всего одна петелька. Одна. И первый блок будет изучен. Небольшое, но все же достижение, которое мне необходимо перед завтрашним штурмом.
Я стал хватать огромные куски грязной энергии и спустя полчаса почувствовал, что девятая петелька готова. Ну что же, теперь фиолетовая – и первый блок готов. И снова куски грязной энергии, раз, второй… седьмой, восьмой… Да что такое? Обычно на цветные затрачивалось гораздо меньше, на порядок меньше. Снова схватил энергию, огромнейший кусок, от которого тело едва не рассыпалось на клетки. Такой крупной и частой дрожи я никогда не ощущал. Но схватил еще кусок, направил… И вдруг всего на мгновение перед глазами мелькнул этот самый первый блок, а я застыл словно статуя. Это была не цветная петелька…
– Мин аржант, я не вовремя?
Голос Рунга вырвал из транса, и я, тяжело задышав, уткнулся лбом в пол.
– С вами все в порядке? – Десятник присел рядом со мной и попытался поднять меня за плечи.
– Да все нормально. Просто работал с одним плетением…
– Ну слава богам, я уж подумал, что вам плохо.
Он легко вскочил на ноги и вдруг заговорил с сильнейшим вдохновением:
– Вот уверен, что мы завтра возьмем Аркополь, и тогда… Мин аржант, это конечно странно, но…
– Ты чего это так открыто ходишь? – перебил я его, и Рунг махнул рукой.
– Там темно уже. Да и не смотрит никто, все думают о завтрашнем штурме. И я вот же думаю. Как бы это ни было печально, но Наргар скоро умрет, и кто станет великим сэтом? Мне вот мысль пришла, а может, вы, мин аржант? А я, например, стану главнокомандующим.
– Нет, Рунг, спасибо. – Я вяло улыбнулся. – Но я не смогу. И ты тоже не сможешь.
– Почему? – искренне удивился мой десятник.
– Ну, вопервых, я не сэт, а человек, а вовторых, сразу после взятия города мы с тобой поедем к этим вашим Безмолвному лесу и Пустоши нефилимов…
– Зачем? – еще больше удивился Рунг, и его лицо стало вытягиваться.
И хотя я понял его вопрос правильно – «зачем?», но все же ответил на другой, более конкретный – «за чем?»:
– За десятой книгой богов.
1
Имеется в виду культовая игра Counter-Strike (сокр. – CS; в переводе с англ . «Контрудар»).
2
«Рыцарь из милости» – неблагородный, произведенный в рыцари за заслуги в бою.