Татьяна Плихневич / КАЗАКИ В ТЕНОЧТИТЛАНЕ, ИЛИ ЖЕ ГЕНИАЛЬНЫЙ РОМАН

НАЗЫВАЛИСЬ ОНИ ТАРАСКИ, ПОТОМУ ЧТО БЫЛ У НИХ бог Тарас…»

Молодой писатель с двадцатилетним стажем (по совместительству преподаватель пятистепенного вуза со стажем отнюдь не меньшим) с сожалением отложил книгу о мифологии индейцев Мезоамерики. Но возникшая в воображении картина - Тарас Бульба, в шароварах, с оселедцем, вещает, потрясая булавой, с вершины многоступенчатой пирамиды уходить все никак не желала. «А что, идея неплохая», – встрепенулся писатель. – «По-моему, об этом еще никто нс сочинял».

С идеями у него было тяжело, со временем и того хуже. До осенней книжной выставки оставались считанные дни. Выставка – это шанс заявить о себе, пообщаться напрямую с издателями. Неплохо бы потрясти их свежими, оригинальными идеями, желательно с национальным колоритом. Российских, да и русскоязычных издательств на выставках все меньше год от года. Но вот беда – не ладилось с национальным колоритом. Да и откуда cro взять горожанину, чья профессия иностранные языки, а хобби доколумбовые цивилизации Мезоамерики?

Кстати, хобби – это хорошо, но время отдыха кончилось. Пора приниматься за дело. До научной лингвистической конференции, на которой предстоит читать доклад, времени всего ничего. Столько же, сколько до выставки.

И от со вздохом раскрыл папку с ксероксом статьи: «Лингвопрагматична типология репрезентуючого компонента у системы форм репродукции чужой мови».

Но Тарас Бульба не хотел оставить сочинителя в покое. Продираясь сквозь лес зубодробительных терминов, он вспоминал индейские легенды о белых богах, фрески со странными персонажами явно не индейской внешности, у которых, если приглядеться, можно различить усы и чубы-оселедцы, статьи в желтой прессе… В голову лезли бредовые идеи о казацких «чайках», унесенных в Атлантику… А что, если и вправду написать об этом? Издателям может поправиться.

Писатель проворочался всю ночь, обдумывая сюжет будущей повести.

Сочинял по дороге на работу – в метро, в толпе на остановке, в троллейбусе… Остановить поток сознания не удалось и на лекциях, и он с трудом удерживал себя от искушения прервать речь па полуслове, чтобы записать очередную «гениальную идею».

Итак – Тарас Бульба не сгорел. Его отбили, погрузили в «чайку». Погоня поляков… нет, турок… Нет, все-таки турки потом. Батальная сцена… Потом еще одна. Нападение пиратов. Может, сделать Тараса предводителем флибустьеров? Нет, флибустьеры, кажется, жили позже. Да и вообще пора определиться, в каком веке происходят все события. Го-голь, кажется, обмолвился – в пятнадцатом, хотя по реалиям и сюжету больше похоже на семнадцатый. Семнадцатый век нам не подходит Америка давно уже открыта. Тарас Бульба должен приплыть туда раньше Колумба. Пятнадцатый век – и точка. А еще лучше – четырнадцатый. А существовали ли в те времена казаки? Не важно. Если факты противоречат замыслу – тем хуже для них! Чем больше нелепостей и нестыковок – тем стройней конструкция.

Это была безумная неделя. Днем – пары, нелепые ответы двоечников, бредовые распоряжения начальства. Вечера работа над докладом. Пробки на подъезде к библиотеке Вернадского, очередь на ксерокс, книги на чужом номере… Смысл очередной архизаумной статьи с трудом доходит до сознания после дневной суеты…

Ночами он отрывался за все. Он тасовал факты, смешивал эпохи, играл абсурдными идеями, вычитанными в трудах псевдоисториков, соединял несочетаемое. Текст повести «Новые похождения Тараса Бульбы, или же Казаки в Теночтитлане» рос как на дрожжах, но воплотить все гениальные идеи и оригинальные повороты сюжета банально не хватало времени.

На пятые сутки сочинитель понял, что, если он хочет успеть в срок (и не завалить при этом доклад), ему пора задуматься о промежуточном финале. Довести повествование до логического конца, поставить многоточие а там, если повезет, можно будет склепать и вторую, и энную часть сериала.

Но и до промежуточного финала оказалось не так близко.

Последние два дня пришлось работать по двадцать два часа в сутки. Писать на эскалаторе в метро, на пешеходных переходах, в троллейбусе, а то и просто на ходу. Похождения Тараса Бульбы мешались с лингвистическими изысканиями, реальность – с вымыслом. Казалось, что голова вот-вот лопнет, не выдержав чудовищного напряжения.

Но он выдержал. Он успел все. Он совершил невозможное.

В ночь перед конференцией и выставкой спать не пришлось совсем. Зато наутро, раскладывая еще теплые листки с текстом повести и доклада по двум одинаковым папкам, литератор был вправе гордиться собой.

Конференция тянулась неприлично долго. За окнами смеркалось, а докладчикам не было видно конца. Литератор с тревогой глянул на часы. Еще немного – и на выставку можно уже не спешить. Птица удачи улетает прочь, помахав на прощанье хвостом…

– Как Вы думаете, мы успеем зачитать мой доклад? – обратился он к секретарю секции.

– А Вы сильно этого хотите? Вечер. Люди устали. Но если Вы настаиваете – тогда, конечно…

Нет, что Вы. Я вам тут оставлю экземпляр, а вы потом в сборнике напечатаете.

Секретарь не без радости принял из рук экс-докладчика папку.

Писатель обходил выставку по третьему кругу. Несмотря на поздний час, народу собралось столько, что к стендам нельзя было протолкнуться. Какой тут разговор лицом к лицу хоть бы названия издательств разобрать!

Названия и образцы продукции тоже не располагали к оптимизму. На большинстве стендов размещались учебники, научно-популярные брошюры, публицистика… Художественную литературу представляла переизданная классика или же детские книги.

Расстроенный литератор собирался идти домой, но тут толпа у одного из стендов расступилась, и он увидел… Фантастика! Именно то, что надо! И презентация – лишь только что закончилась. Главный редактор на месте.

Он вытащил из сумки заветную папку и дрожащими руками протянул редактору…

И потянулись унылые дни. Рутина мелких забот стирала память об экстазе творчества. Надежда на успех становилась все более призрачной. Еще немного – и горе-писателю станет казаться, что сочинение повести привиделось ему во сне…

И тут зазвонил телефон.

– Наверное, студенты, – раздраженно подумал педагог-литератор,- Почти весь семестр прогуляли, теперь спохватились – хотят рефератом отделаться. Нет, этот номер у вас не пройдет. Пока все темы не сдадите – зачет не заработаете!

Спросили по имени-отчеству. Точно – студенты.

– Кто Вы и почему звоните мне на домашний … – строго начал педагог и … был наповал сражен ответом.

– Вас беспокоят из издательства.

– Ну… и…

– Великолепно! Потрясающе! Но почему Вы решили, что это фантастика? Это же мейнстрим! Постмодернизм! Нет… Круче! Пост-пост модернизм, если можно так сказать.

Молодой человек, да Вы гений! До Вас так никто не писал. Взять хотя бы этот пассаж:

«Введение нового для данного контекста объекта «собака» осуществляется определенной дескрипцией на том основании, что этот объект является, как известно говорящему, единственной собакой, составляющей важнейший в данных условиях признак ситуативно идентифиренцированной территории, расположенной за воротами».

Или вот это: «У нас нет сложного намерения i -4, направленного на распознавание намерения i -2, направленного на распознавание намерения i -1, направленного на достижения последующего воздействия; в наше намерение не входит вызвать последующую реакцию путем распознавания нашего намерения вызвать эту реакцию, вызванное у слушающего намерение Х само должно являться средством повлиять на его позицию или поведение».

Какая трансцендентность мысли! А язык! Позвольте зачитать еще одну цитату: «В координативном типе ДДД коммуникативным фокусом являются ДП ассерции, которые отображают мысль адресанта относительно выраженной пропозиции. Главным средством их реализации является категория эпистемической модальности…» Эпистемическая модальность! Непонятно, что такое – но как звучит!

Итак – завтра я Вас жду для подписания контракта. Записывайте адрес…

Писатель с недоумением положил трубку. Это какое-то недоразумение. Причем тут эпистемическая модальность? Его повесть совсем не об этом. Модальность лингвистический термин. Так это ведь … неужели!

Мысль не успела оформиться – опять зазвонил телефон. Абонент представился редактором научного сборника университета, на базе которого проходила конференция.

Что-то с моей статьей? встревожено спросил писатель-педагог, начиная подозревать неладное.

– Да-да, статья. Потрясающая новизна! Прорыв в науке! Но … почему Вас считали лингвистом? Вы же выдающийся историк! Доказать, что запорожские казаки открыли Америку за сто лет до Колумба – это же открытие всемирной важности! И какие убедительные факты Вы приводите! Годы, как видно, из архивов не вылазили.

Вот только название… Слишком уж оно… легкомысленное… «Похождения Тараса Бульбы»… Для такой серьезной научной концепции нужно что-нибудь посолиднее. Подумайте над этим, хорошо? А так – исследование на докторскую тянет. Кстати, когда защита?

Писателя прошиб холодный пот. Он понял все. Он перепутал папки! Как же… Что же теперь будет?…

А редактор научного сборника не умолкал:

-Кстати, про Тараса Бульбу это правда?

4. 12. 2008 г.

Р5. Все цитаты подлинные (включая цитату про бога Тараса)