Предисловие

   Мы росли в одном дворе, жили в соседних домах, играли в одной песочнице и с третьего класса сидим за соседними партами.

   Наши семьи дружат, а мы... в школе враги, наедине - не разлей вода. И так уже пять с половиной лет...

   Глава 1

   9 класс Зимние каникулы

   Твои родители ушли к нам в гости, а мы с твоим младшим братом зависаем у вас. Забыв, что я зубрилка, а ты дубина, увлеченно режемся в приставку. Женька пару раз намекает, что так не честно, и он тоже хочет играть, но, получив увесистый подзатыльник от брата, закрывается в своей комнате и не показывает оттуда носа.

   Кости от долгого сидения на полу затекли, попа, кажется, стала квадратной, но в душе удовлетворение.

   Как же! Я тебя обыграла!

   С ехидством бросаю косые взгляды и подтруниваю.

   Мое мнимое превосходство длится не долго, мягкая игрушка, попавшая аккурат в затылок, вызывает бурю негативных эмоций.

   Опять за старое! Это мы уже проходили: дергание за косички, отнятый портфель, спрятанный учебник, вырванная из рук тетрадка, крестик мелом на новом платье...

   Что ж мир не продлился долго.

   Хватаю подушку и начинаю тебя дубасить, метаю снаряды из игрушек иногда удачно, порой нет. Самой тоже порядком достается. От тугого хвостика не осталось и следа, волосы растрепаны, щеки горят. Визг, лошадиный топот. Плевать, что половина одиннадцатого и под нами живут люди, нам весело.

   Женька не выдержал, прибежал. Теперь нас двое против Лехи.

   Но куда нам маленьким и хрупким до этого вымахавшего амбала!

   Каверзная подсечка, толчок - и вот я, поверженная, на полу, надо мной зависает твоя ухмыляющаяся физиономия. Тело придавлено, так что не трепыхнуться, две мои маленькие ладошки легко удерживаются твоей огромной лапищей.

   - Сдавайся.

   Твоя широкая улыбка бесит. Пытаюсь вырваться, не получается, только еще ближе становлюсь.

   - Пусти ее! - Мой защитник, мой маленький герой кричит на старшего брата, но все это бесполезно.

   Вижу, как доволен ты своим успехом.

   - Сгинь, милюзга, иначе ноги выдерну и в уши вставлю.

   Пробурчав, что нажалуется маме, Женька все же понуро покидает комнату.

   Смотрю на твое лицо, впервые оно так близко от меня. Глубокие ямочки на щеках, густые изогнутые ресницы, сверкающие азартом серые глаза, взъерошенная светлая челка.

   Мне не нравятся блондины, но отчего-то сердце бьется пойманной птицей.

   Думаю, что твои губы слишком близко. А во взгляде вижу, что хочешь поцеловать.

   Черт, кажется, я тоже этого хочу. Пытаюсь успокоить разыгравшееся воображение.

   ЭТО ЖЕ ДУБИНА!

   Тщетно, перед моими глазами болтаются наручники, и твоя довольная мина говорит о том, что ты намерен их примерить на меня.

   - Отпусти, придурок! - Добавляю стали в глаза и в голос, у меня это отлично получается, хотя все внутри буквально покалывает от напряжения. - Что, порнушки насмотрелся? Тебя отец прибьет за то, что ты берешь его вещи.

   - Вот сейчас одену, посмотрим, как запоешь, - Сволочь подленько ухмыляется, но в глазах сомнение.

   Ничего-то ты не сделаешь Леха! На запале, на дурости, может, да! Но не тогда, когда я включаю ледяную убийственно-спокойную принцессу. И ничего, что я распластана на полу твоим телом, мой высокомерный взгляд от этого не менее холоден. Он заставляет тебя тушеваться и чувствовать себя нашкодившим мальчишкой.

   Тупик.

   Твои ресницы опускаются, закрывая глаза, рука разжимается, и ты скатываешься на пол рядом.

   Я победила! Но хотела ли этого?

   Молчим. Смотрим в потолок, думая каждый о своем. На телевизоре мелькают кадры заставки к игре.

   Внезапно ты берешь мою ладошку и соединяешь со своей. Она выглядит беззащитно крохотной в твоей руке.

   - У тебя такие маленькие пальчики, что даже не достают до первой фаланги моих.

   Задумчиво, нежно, вот таким ты мне нравишься.

   - Это же нормально, - улыбаюсь я.

   Ты встаешь, утягивая меня за собой.

   - Пойдем на балкон, я покурю.

   Вытаращив глаза, смотрю на него. Он еще и курит?! Киваю.

   - Пойдем!

   Приносишь тапочки, куртку, помогаешь надеть. Опять хрупкое равновесие, недолговременный мир.

   На не застекленном балконе холодно, но обдувающий ветерок, сносящий сигаретный дым в мою сторону освежает. Смотрю, как кружатся снежинки, и думаю, какой ты все же неловкий со своей мальчишеской влюбленностью. Докурив и выбросив окурок, ты обхватываешь меня сзади, согревая своим теплом. Хорошо. Мне так хорошо сейчас с тобой, что в голове возникает шальная мысль.

   А ведь и я к нему не равнодушна!

   Только эти его идиотские детские замашки, как всегда, все портят! Хотя не только они. Скажи я кому из подруг, что Леха мне нравится, и что будь он постарше и помудрее в общении со мной...

   Да-нет, глупости все это!

   Теснее прижимаюсь к тебе и подставляю лицо снежинкам, чувствуя, как голова уютно покоится на твоем плече.

   Глава 2

   9 класс четвертая четверть

   Всегда ненавидела Химию и этот дурацкий кабинет с партами в ящичках, хотя по этому предмету у меня была стабильная "пятерка".

   Намерено долго болтаю с подружками и захожу чуть ли не последней в класс.

   Все как всегда: девчонки кому-то перемывают кости, мальчишки бесятся, а ты, вальяжно облокотившись на голубую столешницу, с какой-то выжидательной улыбкой смотришь на меня.

   Не задерживая взгляда, медленно двигаюсь к своему месту. В груди зреет нехорошее предчувствие. Внутренне зажимаюсь, но не показываю вида.

   Лучше бы я ошиблась, но, нет.

   Мне оставалось сделать всего пару шагов до своей парты, когда ты, обогнав меня, ведя указательным пальцем по накарябанным буквам, четко с расчетом на публику декламируешь:

   - Посмотрите, что тут написано! Никита, - читаешь, издевательски выделяя каждый слог и ударение на последнем "А", - ШЛЮХА!

   "Господи, есть ли предел его дибилизму?" - Мысленно вопрошаю я, понимая, что воздуха мне катастрофически не хватает.

   Сомнений нет, кому предназначалась эта надпись. Много ли старшеклассниц с таким прозвищем?

   Под ехидные смешки одноклассниц и гробовое молчание ребят, чувствую, как жар со скоростью света распространяется по телу, заставляя его гореть нездоровым румянцем, и тут же уходит, оставляя синюшную бледность и ледяной холод.

   Ты смотришь, ожидая реакции, и еще не понимаешь, что забил последний гвоздь в крышку, хоронящую мои тайные мечты о наших возможных отношениях.

   Ты никогда не повзрослеешь! - Хочу крикнуть, но молчу.

   - А что? Так написано, - Ты уже понимаешь, что "шутка" перешла допустимую грань, но продолжаешь разыгрывать дурачка.

   Ты ДУБИНА, Лешка, ДУБИНА!

   Стоит мне сказать одно слово и эти пятеро волчат из соседнего двора, всегда сидящие вокруг меня, разорвут тебя в клочья, и не помогут даже твои более взрослые товарищи. Оглянись, посмотри, с каким предвкушением горят их глаза.

   И сделают это они не потому, что я им нравлюсь, а потому что я их гарантийный талон на хорошую оценку в выпускном классе.

   Немая безобразная сцена затягивается.

   Понимаю, что мне нужно разорвать сковавшее тело онемение и сделать последние шаги. К нему, к парте, на которой возможно ничего нет.

   Справляюсь. Иду. Выводя из оцепенения и остальных.

   - Дубина, ты дибил. Сам это написал, а потом озвучил! - Костик - один из волчат - все же не выдержал и полез на рожон.

   Неожиданно! Хотя иногда он и соперничал с Лехой по тупости шуток, направленных на привлечение моего внимания, и был еще тем отморозком, но до такого все же не скатывался никогда.

   - Хватит. - Мой резкий окрик, совпавший с оглушающей трелью звонка, заставляет их замереть, сверля друг друга взглядом.

   На мое счастье, спустя секунду, в класс входит Наталья Алексеевна, призывая всех к порядку и вынуждая разойтись по своим местам.

   Я упрямо не смотрю вниз на исписанную столешницу. Мой пустой пронзительный взгляд не отрывается от учительницы, отчаянно пытающийся хоть что-то вложить в наши бестолковые головы.

   Но слышу ли я, ее? Нет.

   Ложное, абсурдное обвинение крутится в голове выжженным клеймом.

   И что толку от этих правил: не встречаться с дворовыми парнями и одноклассниками, если не хочешь слышать всякие нелицеприятные гадости о своей персоне, а проще: не гадь там, где живешь?

   Я строго следовала им, а в итоге? И кто? Лешка! Нет, ДУ-БИ-НА. И за что? Просто так, чтобы привлечь внимание!

   Обидно. У меня и парня-то нет, одни друзья!

   - Свет, да не думай ты об этом. Ничего тут не написано. Завтра все благополучно это забудут.

   - Павлов! Прекрати болтать, иначе выгоню из класса.

   - Я знаю, - благодарно шепчу в ответ Костику.

   - Точняк, Светик, выбрось из головы и не парься, - уже тише добавляет Сергей.

   - Все же знают, что это не правда, - и Андрей туда же.

   - Хочешь, морду ему набьем? - Предлагает Димка.

   Пашка, нагло развернувшись в мою сторону, согласно кивает, поддерживая остальную честную компанию.

   Вот уж от кого не ожидала, так не ожидала. Этих медом не корми, дай поиздеваться.

   - Не надо, - вяло улыбаюсь.

   - Павлов, Агаркин, Никулочкин, Сницин, Горкин, и ты тоже, Никитина, выйдите из класса и не мешайте вести урок.

   В этот момент на радостях хочу расцеловать Наталью Алексеевну в обе ее испещренные морщинами щеки, поскольку сил моих больше нет здесь находиться. Двигаясь к выходу за паясничающими мальчишками, остро ощущаю твой взгляд, но мне уже все равно.

   Дверь за спиной захлопывается, и я чувствую, как напряжение отпускает.

   Парни, успевшие с диким хохотом отбежать уже довольно далеко, вдруг останавливаются.

   - Никита! Как на счет прогулять оставшиеся уроки?

   Хочу до жути, но...

   Мне не дают возразить.

   - Идем с нами в тир, выпустишь пар, расстреливая воображаемого Дубину.

   Они гогочут, а я соглашаюсь.

   Не зря.

   Из меня вышел отличный стрелок.

   Неделю спустя

   Я стараюсь не думать о тебе, не вспоминать. Выкинуть из головы любое упоминание о том, что ты есть.

   Но это не так-то просто.

   В школе еще как-то удается избегать столкновений. Прихожу с первым звонком, выхожу тоже первой. И все время, отведенное на перемены, провожу с подружками из параллели.

   Однако ты все равно умудряешься напомнить о себе.

   Ну, зачем, скажи, зачем тебе понадобилось читать вслух всему классу, каким я вижу своего будущего мужа. (Тему сочинения хуже не придумаешь).

   Вскочив на стул, предварительно стащив стопку листов со стола учителя и пролистав несколько, ты, естественно, начинаешь с моего.

   По мере декламации достоинств моей воображаемой второй половины, ты все больше мрачнеешь, а я, молча, злорадствую, глядя на твои жалкие потуги в очередной раз задеть меня.

   - Что ты за человек такой, Никитина! А где кадиллаки, яхты, квартиры, курорты и голубоглазые брюнеты, как у остальных? Тебе не мужик, а домработник нужен.

   Ты так забавен в своем разочаровании...

   Развожу руками, радуясь, что благоразумно не написала какой-нибудь романтической чуши, и с ехидством отвечаю: - У каждого свой идеал!

   На этой бравурной ноте инциденты в школе вроде заканчиваются, чего нельзя сказать про улицу.

   Каждый раз, выходя из дома гулять, я вижу тебя в компании друзей у подъезда напротив.

   Не могу сдержаться. Бросаю беглый взгляд, и он всегда находит тебя среди толпы парней.

   Боясь, что ты его заметишь, вскидываю подбородок так, что может показаться, будто что-то высматриваю в окнах третьего этажа, и медленно прохожу несколько злосчастных метров до поворота.

   Кожу разъедает от ваших провожающих заинтересованных взглядов, а в голове одна мысль, только бы не споткнуться.

   Поворачиваю за угол и лишь тогда могу сделать свободный вдох, снова улыбнуться и ответить подругам...

   Гуляю допоздна, в расчете на то, что, когда вернусь, тебя уже не будет во дворе.

   Но словно в насмешку, вы перебираетесь к моему подъезду.

   Злюсь. Глаза горят бешенством, но поделать ничего не могу.

   Киваю всем, но не тебе. Однако моя уловка бесполезна.

   Ты загораживаешь проход, так что мне никак нельзя не коснуться тебя.

   Пустой взгляд, толчок плечом руки, обжигающий жар сквозь куртку, и, наконец, темная прохлада подъезда.

   Мне начинает казаться, что это твой новый способ мучить меня. Снова и снова, и снова.

   Решив свести к минимуму подобные встречи, закапываюсь в учебники, готовлюсь к поступлению в профильный класс.

   Не помогает.

   Ловлю себя на том, что неосознанно выглядываю твой силуэт в окне или на балконе, вместо того, чтобы решать задачки на ускользающие от понимания прогрессии.

   Вновь нервничаю и злюсь.

   На себя, что, возможно, выдумываю что-то, чему ты никак не дашь подтверждение словами, и еще потому, что где-то в уголке души кроется крохотное желание простить, дождаться, когда повзрослеешь и, может быть, признаешься...

   В чем?

   В том, что я нравлюсь тебе...

   Гоню эти мысли от себя прочь и снова углубляюсь в учебники.

   Ведь я тебя ненавижу! Твержу, убеждаю себя, и это дает успокоение... на время.

* * *

   Суббота. Выходной для всех, но не для меня.

   Сегодня прошла тест и сдала математику в другой школе.

   Уже все позади, но в голове до сих пор стоят задания. Прокручиваю, анализирую и понимаю, что одно решила неправильно. Нервничаю. Переживаю. А толку?! Результаты узнаю все равно не раньше следующей недели.

   Чтобы как-то отвлечься от изматывающей неизвестности беру любовный роман.

   Вымышленные герои, незамысловатая банальная ситуация - все, что мне сейчас нужно.

   Дочитав до середины, сочувствую героине, похоже, не одной мне недомолвки портят жизнь. Не к месту вспоминается улыбающаяся физиономия Дубины.

   - Света! - Раздается из кухни крик мамы.

   Пока закрываю книгу, выбираюсь из-под пледа, одеваю тапочки, нетерпеливый окрик успевает раздаться еще пару раз.

   - Да, слышу я, слышу, - бурчу недовольно себе под нос, и громче - Иду!

   Лучше бы я притворилась спящей!

   - Малыш, отнеси тете Любе мантышницу.

   Хочется разразиться бранью и рассмеяться одновременно. Вот она обоснованная возможность без свидетелей высказать тебе в лицо все, что я думаю. Только нужна ли она мне теперь?

   Мама, словно почувствовав мое замешательство, подняв взгляд от машинки, пытается убедить.

   - Я бы сама сходила, но тогда твоя школьная форма для выпускного отложится опять на неопределенный срок.

   - Ладно, отнесу, - пожимаю плечами, беру мантышницу и складываю в пакет.

   Что, собственно такого? Подойду к двери, нажму звонок, отдам и быстренько слиняю.

   - Я потом гулять, - пытаюсь перекричать работающую машинку, натягивая узкие джинсы и водолазку.

   - Только не долго, мне нужно будет примерить платье, через часок, - раздается вдогонку.

   - Хорошо, если что, я у Кати.

   Выхожу из подъезда, и взгляд по инерции сам поднимается вверх до девятого этажа.

   Вот гадство! Твою светящуюся довольством ухмылку я чувствую даже с земли. Мельком отмечаю рядом с тобой Андрея.

   Плетусь, в любую секунду ожидая какой-нибудь подлости. С вас, идиотов, станется скинуть что-нибудь сверху.

   Внутренне подзуживаю себя: "Пусть только попробуют! Тогда точно одену тебе на голову эту дурацкую кастрюлю и стукну пару раз, чтобы зазвенело от пустоты внутри".

   Целая и невредимая еду в лифте.

   Может, зря я так плохо думаю о тебе?

   Боевой запал схлынул, не оставив и следа. Нажимая звонок, ощущаю себя трусливым взбудораженным кроликом с очумевшими глазами.

   А ты не очень-то и торопишься открывать.

   Ну, сколько можно пялиться в глазок?!

   Внутри зреет дикое желание бросить злосчастную кастрюльку и уйти.

   Когда точка кипения уже доходит до максимума, ты, наконец, открываешь дверь. Заметив любопытничающую фигуру твоего дружка, молча, протягиваю пакет и разворачиваюсь к лифту.

   Вот и пообщались... Плевать!

   - Свет, подожди! - Захлопнув дверь, ты выходишь в коридор.

   - Что? - Я отрываюсь от созерцания исписанных стен подъезда.

   - Давай поговорим.

   Неужели?! Не верю, но цепляюсь за соломинку.

   - Давай. - Поднимаюсь за тобой по лестнице, ведущей к чердаку.

   Ты со своим ростом всегда нависаешь надо мной, и чтобы не взирать на тебя снизу вверх, мне приходится забраться на пару ступенек выше.

   Смотрю в твои глаза, жду, но ты молчишь, хотя сам предложил поговорить. Я не вижу ни вины, ни раскаянья, лишь искры чертовщинки во взгляде. Слишком поздно понимаю, что загнала себя в угол.

   Сзади решетка, по бокам стены, а ты опять на пути к отступлению.

   Ну почему способность логично мыслить в твоем присутствии всегда испаряется без следа?

   - Что ты хотел? - Пытаюсь резкостью тона скрыть легкую паническую дрожь.

   Ты снова молчишь и делаешь шаг, сокращая расстояние, которое я тут же пытаюсь увеличить.

   - Ты хоть понимаешь, как сильно ты меня обидел? - В такт твоим движениям поднимаюсь еще выше.

   - Ты действительно так обо мне думаешь? - Не в силах разобрать выражения, появившегося на твоем лице, пробую воспользоваться разочарованной грустью, вместо злости.

   Моя спина упирается в железные прутья, а твои руки по обеим сторонам от головы смыкают пространство.

   - Нет. Но ты со своим постоянным высокомерием сама подначиваешь меня.

   - Надо же "высокомерие"! Интересно, на каком заборе Дубина умудрился это слово прочитать?

   Я честно не хотела произносить этого, просто обида вырвалась наружу.

   - Кто бы говорил, твоей куриной памяти никак не хватает запомнить моего имени, но на дурацкую кличку ее предостаточно!

   Разозлившись, ты хватаешь меня за руку и резко тянешь к себе.

   - Пусти, идиот! - Каким-то чудом мне удается вырваться и весьма болезненно заехать тебе в живот.

   Пока ты хватаешь ртом воздух, я успеваю запрыгнуть в лифт. На мое счастье он оставался по-прежнему на девятом этаже.

   Правда удача не продлилась долго, когда створкам, чтобы захлопнуться, оставалось всего лишь каких-то полтора сантиметра, ты умудряешься впихнуть между ними спичечный коробок.

   - Вот и сиди тут, остывай, бешеная!

   Двери заблокировались, и я оказалась в замкнутом пространстве на неопределенный срок. Шансов, что кто-то дойдет до 9 этажа в поисках причины неполадки были 1 к 10, если только ты не сжалишься.

   Мне становится грустно и тошно. Обзываться, ругаться и орать бесполезно. Прислонившись к дверям в надежде, что ты еще не ушел домой, тихо, спокойно пытаюсь достучаться до разума, который заблудился в твоей непутевой башке.

   - Леш, - посчитала, что имя в данном случае уместнее, - отпусти, меня мама дома ждет.

   Минуты две ничего не происходит, и я уже начинаю отчаиваться, когда внезапно дверь щелкает, и лифт трогается вниз.

   Глава 3

   Последний звонок 9 класс

   Последний звонок - дебильный, непонятный, никчемный праздник. Суть которого - нарядиться в сильно укороченную коричневую хламиду, приобретенную у кого-то через пятые руки, нацепить огромные банты, размалевать моську тонной косметики, щедро залить все это сверху мамиными духами и пощеголять на высоченных шпильках перед оторопевающими от такого зрелища молокососами (убийственное сочетание детского фетиша и атрибутов взрослой жизни, пагубно сказывающееся на мыслительных процессах мальчишеской половины). От отупения на ухмыляющихся рожах парней, вызванного оттоком крови от действительно важных органов к менее значимым, становится тошно, как собственно и от торжественно улыбчивых мин учителей, скрывавших дикое нетерпение поскорее избавиться от еще одной партии ненужного балласта.

   Сижу во втором ряду от сцены, критично оглядывая одноклассниц и девочек из параллели в их чудом натянутых на себя ширпотребовских формах. В сравнении с ними я ощущаю себя королевой в бархатном коричневом платьице, четко подогнанном по фигуре, и ажурном белом фартучке, любовно сшитых моей мамой. Волосы свободной, густой, не стянутой массой красиво струятся по моим плечам, что сразу бросается в глаза на фоне бесконечных громоздких бантов, наподобие тех, что сейчас загораживают мне полностью обзор впереди.

   При взгляде на них мне сразу почему-то вспоминается Миронов в "Синема", подрезающий перья вождю, но за отсутствием ножниц в своем распоряжении не могу также лихо и варварски расправиться с помехой.

   Чувствую, как губы расплываются в мечтательной улыбке от воображаемой картинки того, как отрезаю Танькины банты вместе с хвостами, и как ее визгливые крики музыкально ласкают мой слух.

   - Свет, - тихий Катькин шепот рядом рассеивает приятный бред, - вроде ты говорила, что тебя бесит это сборище. Так что, как счастливая идиотка лыбишься?

   Я поворачиваюсь к подруге, непонятным образом пробравшейся с другого конца переполненного зала ко мне, и шепчу на ухо свою фантазию, видя, как в ее глазах начинают дерзко прыгать чертенята. Ее заразительный громкий смех заставляет повернуться к нам Таньку с Иркой, их надменно вытянутые лица смотрятся так комично, что я заражаюсь весельем подруги.

   - Больные! - Вынеся свой приговор, они брезгливо отворачиваются, вызывая у нас новый приступ смешков.

   Наконец, со сцены слышится: - Ребята, попрошу успокоиться и занять свои места.

   Воззвание завуча достигает цели только с третьего или четвертого раза, и то нечеткий гул полностью не исчезает, но хотя бы уже не перекрывает микрофон.

   Мы с Катюхой утихаем, прислушиваясь к наполненной пафосом вступительной речи директора, впрочем, не особо рассчитывая услышать что-нибудь новое неизвестное для себя.

   - Дорогие, ученики! Вот и пришел этот знаменательный день для всех нас...

   - Еще бы, куда уж знаменательней, - тихонько суфлирую я ради развлечения, поскольку банты дылд перед нами представляют довольно скучное зрелище, - одной партией идиотов меньше.

   - Когда-то вы пришли сюда совсем маленькими, не умея ни читать, ни писать...

   - Те, кто уходит так и не научилась, не считая редких исключений.

   Катька сквозь пробивающийся смех выталкивает из себя: - Свет, неужели ты так ненавидишь эту школу? Откуда столько яда? Ты точно уже все решила?

   Вопрос подруги опять вызывает противоречивые эмоции и мысли. Задумчиво покусывая верхнюю губу, поворачиваюсь к ней и с серьезностью смотрю в смешливые карие глаза, думая как ответить.

   - Мне тяжело здесь, да и уровень преподавания основных предметов тут слабоват, ну или ниже, чем в гимназии. Там я не буду белой вороной: одной на двадцать пять, скорее наоборот одной из двадцати пяти. Кать, ты можешь представить, чтобы я недобрала балов по математике? И если бы не удачно сданный тест, то вообще бы туда не прошла по конкурсу?!

   И здесь не будет самого главного, ради чего стоило оставаться, однако об этой маленькой тайне подруге знать не обязательно.

   - Но гимназия на другом конце города, и теперь бы мы могли учиться в одном классе. Свет, подумай, у тебя здесь сто пудово будет медаль. А там?

   - Вот именно только после перевода Зиминой два года назад в другую школу наши учителя спохватились и начали тянуть меня изо всех сил. А до этого? Как бы ни старалась, как бы ни учила, ни выкладывалась, стабильные четверки и "Звезда" в пример, даже если я ответила лучше. Бесит. Ты вон Леську поубеждай, ей с ее тягой к танцам точно нечего делать в классе с сильным уклоном на математику. Прибила бы ее родителей за то, что ломают дочь.

   При мысли об Олесе, по блату зачисленную со мной в гимназию, чувствую, как злость вспыхивает внутри. Катька тяжело вздыхает.

   - Это бесполезно. Они все равно ее заставят.

   Из динамиков звучит плавная мелодия школьного вальса, прерывая наш разговор.

   Я дергаю Таньку за хвост.

   - Головы раздвиньте или пригнитесь, не видно ничего.

   - Да пошла ты, Никитина! - Слегка скосив глаза, но, не оборачиваясь, шикает дылда.

   Олеся уже кружится на сцене в паре с Сергеем, а обзор по-прежнему закрыт раздражающими бантами. Сильнее натягиваю волосы, не позволю какой-то уродке помешать мне посмотреть единственное стоящее на этом празднике представление.

   - Без скальпа оставлю, дура! - Моя угроза все же дошла до куриных мозгов, и банты раздвинулись, освобождая щелку для просмотра.

   Смотрю на плавные движения подруги, на улыбку, приклеенную к губам, и знаю, что она этим танцем прощается со своей мечтой. В гимназии не будет хореографического класса...

   Сначала воспринимаю только музыку, но постепенно смысл песни пробивается сознание.

   Ее поет мальчишка о том, что звенит последний звонок, и он прощается с учителями, классами, школой и первой любовью, что больше не будет дергать девчонку, которая свела с ума, за косички...

   Становится тоскливо, чувствую на себе взгляд, и поворачиваюсь назад. Через два ряда сидишь ты и своими ясными серыми глазами, повторяя слова песни, прощаешься со мной.

   Не верю! Это не правда! Почему, Леша?

   Все то, что ты за девять лет не решался сказать, я вижу в твоем взгляде, который еще никогда не был таким красноречивым и понятным для меня.

   Сердце отбивает бешенный ритм, отдаваясь громом в ушах. В глазах вспыхивает надежда, но тут же затухает, ты уже все решил... тебе надоело... наше время прошло?!

   Какой же ты дурак Дубина!

   Хочется разреветься, ударить тебя чем-нибудь тяжелым, встряхнуть и вытрясти один единственный ответ: "Почему?" - но зная, что ни когда не сделаю этого, отворачиваюсь, собирая осколки кровоточащего сердца.

   - Ну, что ты решила по поводу выпускного? Наш уговор в силе? Сбегаем?

   Катечка, спасибо дорогая! Хватаюсь за обрывки предложения и выплываю из трясины внутренних переживаний, засосавшей меня.

   - Да, теперь да!

   Лучше справить свой первый выпускной в кафешке с друзьями Кати, чем весь вечер мучиться под твоими, говорящими несусветную чушь, взглядами.

   Глава 4

   10 класс. День рождения Лехи

   Сижу на кровати, скрестив ноги, пялюсь в зеркало.

   На мне голубая водолазка и короткий сарафан, везде, где нужно, подчеркивающий достоинства фигуры. Несмотря на косметику, выгляжу зубрилкой, или буду выглядеть таковой среди массы спортивных костюмов.

   Понимаю, что внешний вид никак не соответствует мероприятию, но переодеваться желания нет.

   Вдруг подумаешь, что специально для тебя вырядилась! И опять же, платье рядом с трикотиновыми ветровками и дутыми штанами будет резать глаза.

   А может ну его... ни куда не идти?

   - Света! Тетя Люба звонит, спрашивает, когда тебя ждать, уже все собрались.

   Блин! Что ответить?

   Молчу. В голове вертятся события двухнедельной давности, когда после гимназии застала мать с подругой судачащих о "детках". Тетя Люба так вдохновенно расписывала твою девушку: "Милая, симпатичная, учится вместе с Лешей в техникуме..." и при этом постоянно косилась на меня, словно ждала какой-то реакции. Только не понятно какой.

   Не хочу я на это смотреть! Все! Решено!

   - Мам, скажи, что я не могу прийти.

   Насуплено, продолжаю сверлить зеркало, не замечая, как она подходит ко мне.

   - Люб, я перезвоню. - Мама кладет трубку на телефон, удерживаемый в руках, - Солнышко, в чем дело?

   - Ни в чем. - Бурчу на ее участливый, все понимающий тон. - Желания нет идти. Я с его друзьями не общаюсь, да и подарка нет. Он бы еще за пять минут пригласил...

   - Подаришь деньги, сам купит, что захочет.

   - Не хочу. - Я продолжаю упираться, боясь посмотреть на мать и расплакаться.

   - Дело твое, но он сказал, что если через пять минут тебя не будет, то сам придет за тобой.

   Представляю, как этот детина заходит, хватает за руку и тащит через весь двор к себе, под насмешливыми взглядами друзей, от любопытства маячащих у окна.

   - Да на фига я там сдалась, там же эта, как ее там?

   - Оля? - Снисходительно подсказывает мать.

   - Да, она есть! - Вскидывая подбородок, поворачиваю голову.

   Она, молча, пару секунд смотрит, недовольно морща брови.

   "Знаю, я знаю все про свой внешний вид и не надо так упрекающее разглядывать меня, какая разница, как я оделась, ведь все равно никуда не собираюсь", - мысленно выговариваю ей.

   - Тогда, звони и сама объясняй. - Мне на коленки плюхается телефон. - И не забудь поздравить. - С этими словами мама удаляется, более не пытаясь спорить со мной.

   Смотрю на телефон, словно на ядовитую змею, свернувшуюся клубком на моих руках.

   Я что, в самом деле думаю, что ты бросишь друзей и попрешься за мной?! Это будет верхом глупости. Сейчас позвоню, скажу... а что я скажу? Что я тебе желаю? Много чего, но вряд ли ты захочешь услышать все это в свой день рождения. Просто скажу "Поздравляю!".

   Пальцы на автомате набирают заученный номер, на зло ни разу не сбившись.

   Гудок, еще один...

   - Алло. - От голоса тети Любы комок, вставший поперек горла, проваливается, и я выдавливаю из себя: - Тетя Люба, здравствуйте. Это Света. Лешу позовите.

   - А Светочка! Ты, что все еще дома? Мы тебя ждем. Леша!

   Я успела сделать глубокий вдох, перед тем как в телефоне прозвучало твое - Да!

   Сердце пропустило удар, и досужливый комок вернулся на место, стоило твоему голосу прозвучать в трубке.

   - Леша, поздравляю с днем рождения. Желаю радости, веселья, ну и всего самого наилучше...

   - Только не говори, что собираешься дома отсидеться! - Резко обрываешь мое пулеметное блеянье.

   - Я... я... - пытаюсь придумать, что-то в свое оправдание, но ничего не выходит.

   - Трусиха, - твой тихий шепот пилой проходится по нервам, заставляя дернуться.

   - Нет.

   - Да.

   Бросаю трубку, натягиваю полушубок, сапоги, беру приготовленную, но не подписанную открытку с деньгами и выскакиваю из квартиры.

   Тоже мне, нашел трусиху! Ну, держитесь! Я щедро поделюсь с вами порцией яда, чтобы самой не захлебнуться.

   Сама не замечаю, как оказываюсь у твоей двери и яростно жму на звонок.

   Стерву заказывали?

   Приготовленная едкая фраза растворяется в ошарашенном вздохе, когда дверь без промедления распахивается, и ты в накинутой куртке хмуро делаешь шаг в коридор.

   Твои глаза, сначала колючие и злые, загораются радостью и в ту же секунду становятся спокойными и умиротворенными, как озерная гладь.

   - А я вот за тобой собрался, - хмыкаешь ты.

   Мои глаза, наверное, стали в этот момент похожи на блюдца от степени испытываемого удивления.

   - Зачем? - Не до конца уверенная, что это не галлюцинация, спрашиваю я, протягивая тебе руку с открыткой, то ли для того, чтобы коснуться, то ли для того чтобы удостовериться, что между нами еще существует расстояние.

   Ты берешь подарок из моих рук, игнорируя вопрос.

   - И это все поздравление? А как же поцелуй?

   Я чувствую, как мои щеки заливаются румянцем, от чего начинаю снова заводиться. Смело делаю шаг вперед и, на мгновенье задержав взгляд на губах, легко касаюсь щеки, тут же отстраняясь, когда в щелку распахнутой двери высовывается голова Андрея.

   - Лех, ну вы че тут застряли?

   - Сейчас идем. - Схватив меня за руку, наверное, для того, чтобы не убежала, ты разворачиваешься к другу и тянешь за собой.

   Пока снимаю шубу и стаскиваю сапоги, ты находишь тапочки и подаешь мне.

   Молча, надеваю их, сжимая руки в кулачки, чтобы унять дрожь в пальцах.

   Как-то странно все это. За полгода ни слова друг другу, и вот приглашение, настойчивость, забота. Неужели ты действительно так хочешь, чтобы я увидела ее?

   - Идем.

   Ты снова тянешь меня за собой, не давая времени на раздумья. Мне страшно войти в зал, откуда слышен гогот парней, но приклеив улыбку к губам, я твердо иду за тобой, вживаясь в навязанную роль то ли близкой родственницы, то ли подгузниковой подруги со свойским немного нахальным поведением, словно находиться здесь и сейчас для меня было самособоразумеющимся в отличие от всех остальных пришлых и приглашенных. Крепкое объятие тети Любы и ее радостное кудахтание вокруг меня довершает образ.

   Я мило улыбаюсь, а глаза ищут "ОЛЮ". Киваю Маринке твоей двоюродной сестре, парням и выжидательно смотрю на двух незнакомок на диване. Про себя молясь, чтобы это была та белобрысая, крикливо одетая смешливая девчонка, а не спокойная брюнетка.

   Но нет...

   - Света - это Оля, Оля - это Света, а это Ленка подруга Оли, - скомкано представляешь нас друг другу ты.

   - Привет! Очень приятно, - улыбаюсь я с некоторой долей снисходительности. Образ, мать его!

   Но уже знаю, что не буду гадить этой девочке. Черт, она действительно милая!

   Кожей чувствую ее скованность, она словно отражение меня, правда, внешнего сходства минимум, а вот "начинки" по полной.

   Убедившись, что на столе все нормально, и объяснив мне с Мариной, где что находится, тетя Люба с дядей Сергеем уходят к нам. Это становится сигналом к действию. Из пакетов появляется водка и начинается бурное застолье.

   Пока ты с друзьями нарезаешься, я по-дружески общаюсь с Олей, быстро нахожу общий язык с неугомонной Ленкой и перекидываюсь едкими остротами в ваш адрес с Маринкой. Короче, приятно провожу время, но тебе это, похоже, не по вкусу.

   Своим "правильным" поведением я заработала полный игнор от тебя. Ну и плевать!

   Наконец, достигнув нужной кондиции, вся толпа собирается на дискотеку. С облегчением вздыхаю. Праздник закончен. Пора сматываться. Под шумок строю планы, как незаметно слинять.

   Никакого желания наблюдать за сладкой парочкой еще и в клубе нет, а потому интересуюсь, куда держит путь честная компания, чтобы кардинально поменять направление.

   Словно чувствуя мой настрой, ты хватаешь за руку и отводишь в комнату.

   Интересно, что подумает по этому поводу Оля?

   Стоит двери захлопнуться за нашими спинами, как ты, пошатнувшись, оказываешься слишком близко от меня.

   - Ты идешь с нами?! - Не то вопрос, не то утверждение, и упертый набычившийся взгляд.

   Спорить себе дороже.

   - Конечно, только домой заскочу, переоденусь! - Со всей искренностью заверяю, будто и мысли другой не возникало. - Идем? - С улыбкой "наивной милой овечки" пытаюсь нащупать рукой ручку двери, пятясь назад.

   Я успеваю лишь немного приоткрыть ее, когда ты, как пьяный матрос на раскачивающейся палубе, всем своим весом придавливаешь меня к злополучной двери, с громким щелчком захлопывая чуть приоткрывшуюся щель.

   Твое тело, ставшее крепким капканом для меня, вызывает жаркую удушливую волну.

   За тонкой стенкой шумят, одеваясь, твои дружки, там же стоит милашка Оля с подругой, а я не знаю, сознаешь ты это или нет.

   Твое тяжелое дыхание колышет волосы на моих плечах, я почти чувствую жар твоих губ на шее, сердце бьется как сумасшедшее, а глупый разум говорит, что все это не правильно.

   - Леха, отодвинься иначе заеду по яйцам так, что зазвенят. Мне только гнилых разборок с твоей девушкой не хватало, - интимно шепчу на ухо, надеясь, что ты не слишком пьян и поймешь с первого раза.

   Мгновенье, другое ничего не происходит, и я уже начинаю покусывать губы от напряжения, не желая исполнять угрозу, когда дышать становится легче, хотя тело покалывает от невольного касания твоих рук.

   - Я пойду с тобой!

   Вот баран!

   - Ладно.

   К тому моменту как мы выбираемся из спальни, Ольги уже в коридоре нет. Не успеваю облегченно перевести дыхание, как натыкаюсь на физиономию Андрея, с намеком ухмыляющуюся, глядя на меня.

   И почему некоторым людям неймется?

   Краснею. Злюсь. Одеваясь, проигрываю в воображении, как в ровную белозубую улыбку добавляю щелей.

   Втроем спускаемся в лифте. Снова пытаюсь увильнуть.

   - Леш, вы идите, я переоденусь и догоню.

   - Нет.

   - На улице холодно, зачем народ морозить?

   - Я сказал, нет. Вместе пойдем.

   Сгустившееся молчание, кажется, нервирует только меня. От твоего самодовольного вида и не скрывающего ехидных смешков Андрея, чувствую, как лимит благородства резко близится к нулю.

   Стойкая уверенность, что не хочу идти в Яму, где нечего ловить, кряхтит и пошатывается под напором желания сделать какую-нибудь гадость, и ни кому-нибудь, а именно тебе.

   Выйдя из подъезда, наблюдаю, как ты подходишь к Ольге с Леной, стоящим в сторонке от остальной компании. Четко улавливаю проблеск недовольства на лице твоей подруги, который быстро проходит, стоит тебе начать говорить с ней.

   Интересно надолго ли?!

   Легкая загадочная улыбка едва касается моих губ, когда я быстро удаляюсь от веселящейся толпы в сторону дома.

   Не сразу замечаю, что за мной увязался хвост.

   - Тебе чего надо? - Недоуменно смотрю на Андрея, заходя в подъезд.

   - Я с тобой.

   - С какой стати.

   - Леха сам не хочет с родителями сталкиваться, чтобы на нотации не нарваться.

   Создается ощущение, что меня только что обременили конвоем.

   - А постоять у дома не судьба?

   - Я что, дурак мерзнуть?

   - Так никто и не заставляет, топали бы потихоньку, куда собирались.

   - Угу, а потом огребать, за то, что ты свинтила куда-то в противоположную сторону неизвестно с кем, сказав родакам, что с нами ушла.

   - Как-то без вас в провожатых раньше обходилась и сейчас бы справилась, не маленькая.

   Открываю дверь ключом, не реагируя на хмыкание Андрея. Прохожу, не приглашая его, что тут же исправляет моя мама, вышедшая в коридор. Ну вот, кто взрослых просит вмешиваться?

   - Светочка, а ты что так рано? Где Леша? - Спрашивает, заходя за мной в комнату.

   - Переодеваться. На улице. - Коротко недовольно бросаю я, успевая перед тем, как захлопнуть дверь, заметить, что тетя Люба взяла в оборот Андрея.

   Злорадно ухмыляюсь, пусть отдувается, нечего было за мной переться.

   - Ты, что хмурая такая? Что случилось?

   Смотрю честными искренними глазами на мать.

   - Нет, все нормально. Мам, принеси телефон, я Катьке позвоню.

   Похоже, врать мне удается с каждым разом все лучше, так как она успокаивается и уходит выполнять мою просьбу.

   Достаю дискотечную униформу: чулки, черную кожаную жилетку и короткую юбку на бедрах, солнечно-желтый комбидрес, полусапожки на шпильке, и быстро переодеваюсь.

   Пока собираю волосы в высокий хвост, мама возвращается.

   - Может, оденешься потеплей? - Намекает на чулки и юбку.

   - Неа, мы в Яму, тут всего пару дворов пройти.

   В другой ситуации возможно и послушалась бы, но не сегодня. Хватит с меня.

   Набираю Катин номер, надеясь, что она еще не ушла. Гудок, еще один... Пока жду, вставляю в свободное ухо серебряную сережку. На четвертом гудке она наконец-то берет трубку.

   - Катен, привет!

   - Привет, куда пропала, я уже без тебя собиралась идти.

   - Извини. Космо отменяется, ты мне в Яме нужна.

   - Вот даже как?! - От ее протяжного деланного удивления морщусь и перекладываю трубку к другому уху, чтобы вставить вторую сережку.

   - Перестань, я серьезно. Не хочу быть привязанной к этой компашке целый вечер.

   - Ладно тебе, расслабься. Я все равно уже договорилась с Олесей и Сергеем идти туда.

   Облегченно выдыхаю, от того что поддержка тяжелой артиллерии мне обеспечена.

   - Тогда встретимся там, меня тут, похоже, за ручку решили до места прогулять.

   В трубке слышится веселый смех.

   - Пока, узница. Держись. Мы скоро.

   - Пока. Пока. - Не разделяя ее настроения, прощаюсь я.

   Тряхнув головой, слушаю, как задорно позвякивают, вставленные в уши, цепочки со звездочками на концах, и смотрю на отражение себя любимой зеркале. Результат в целом удовлетворительный, остается только подвести глаза, освежить поярче коричневые тени, парочку раз пройтись тушью по ресничкам, и вместо блеска накрасить губы помадой. Не хочу, чтобы в темноте лицо выглядело белым пятном.

   Пока неторопливо наношу последние штрихи, мама снова заглядывает в комнату.

   - Света, поторопись. А то парень уже измаялся весь.

   На языке вертится "сам напросился", но я мило улыбаюсь и говорю, что почти готова.

   Выхожу в коридор, чувствуя, как при ходьбе кончик хвоста бьет по лопаткам.

   От округлившихся глаз Андрея настроение поднимается, но решаю окончательно добить его.

   Хотя десятисантиметровая шпилька и делает меня выше, все равно, чтобы достать шубу с вешалки приходится тянуться. При этом юбка естественно тоже ползет вверх, приоткрывая краешек чулок.

   Когда оборачиваюсь, по блеску во взгляде и прыгающему кадыку горе провожатого, понимаю, что он попался.

   Ну, что ж, Лешенька, держись. Ревность - штука обоюдоострая.

   - Андрей, поможешь? - Протягивая ему шубу, улыбаюсь, словно и не язвила минут пятнадцать-двадцать назад.

   - Ага.

   Стоя к нему спиной и просовывая руки в рукава, ухмыляюсь.

   Как мало надо, чтобы роли поменялись.

   Выхожу из подъезда и, как назло, поскальзываюсь на тонкой наледи. Проклиная свое тщеславие, уже мысленно смиряюсь с не очень грациозным приземлением на пятую точку, но ожидаемого казуса не происходит. Вместо холодного кафеля, чувствую, как впечатываюсь спиной во что-то мягкое.

   Руки Андрея, удержавшие меня от падения, все еще сжимаются на талии, когда ты бросаешь на нас свой взгляд. Не знаю то ли смеяться, то ли сердиться от твоего в миг испортившегося настроения, жесткой складочкой пролегшей между насупленных бровей.

   - Что так долго? Уже примерзли все. - Произносишь ты, хватая Олю за руку, но, не дождавшись ответа, разворачиваешься и стремительно удаляешься, заставляя девушку семенить за тобой, подстраиваясь под широкий шаг.

   Все же хмыкаю, мне кажется забавной твоя реакция. Насмешки, подколы, глупые выходки, безразличие мы уже проходили, а вот этого еще не было. И это ты еще не видел всего, что скрыто под длинной до пят шубой с просторным капюшоном!

   Андрей продолжает удерживать меня, хотя в этом уже нет необходимости. Повернув голову, слегка опускаю ресницы.

   - Спасибо, - Благодарю мягким томным голосом, достойным секса по телефону.

   Черт! Что же я творю! Но остановиться нет ни желания, ни сил. Сдерживаемый весь день дьяволенок внутри подбивает покуражиться по полной.

   Андрюху проняло. Его лицо оказывается почти вплотную прижатым к опушке капюшона, когда он возвращается к своей коронной насмешливости.

   - Все пили, а штормит только одну тебя, Никита. Видимо придется тебя буксировать на себе.

   - Я думаю, будет достаточно лишь поддерживать при опасных кренах. - Подыгрываю ему.

   - Вы идете или нет? - Твой громкий окрик с середины двора заставляет нас с хихиканьем начать "опасный" спуск со ступенек.

   И все же мы прилично отстаем от остальной толпы в своем продвижении к клубу.

   Терпеть не могу игры в молчанку, когда приходится подыскивать темы для беседы, от этого я как-то сразу зажимаюсь внутри, но на мое счастье Андрей за словом в карман не лезет.

   С достоинством исполняя роль моей опоры, он всю дорогу травит забавные истории, заставляя улыбку прописаться на моем лице.

   - У тебя есть парень? - Внезапно спрашивает он.

   Любопытно это интерес ради себя или Лехи?

   - А у тебя девушка? - Не остаюсь в долгу.

   Андрей делает вид, что поперхнулся.

   - Девушек много, а я один. - Поразительное самомнение. - Ну, так есть или нет?

   - Парней много, я одна, - в тон, отвечая ему, загадочно улыбаюсь, вынуждая гадать, вру или нет.

   Наше, ни к чему не обязывающее общение помогает мне отвлечься от холода, который уже прочно обосновался под подолом шубы, вызывая сожаление, что не послушалась маму.

   Когда мы добираемся до места, все уже успевают раздеться и спуститься вниз, откуда приглушенным грохотом раздается музыка. Но ты и Оля еще топчетесь у гардероба. Лучше бы вы тоже не маячили здесь.

   От невесть откуда взявшейся робости по телу пробегает неуютная дрожь. Давно я так не чувствовала себя из-за того, что на мне одето. Ничего не обычного, разве что ты ни разу такой меня не видел.

   Чем больше нервничаю, тем выше подбородок и нахальнее взгляд. Это такая защитная реакция, с которой я не в силах бороться. Видимость легкости и непринужденности дается с трудом, но кажется никто этого не замечает, когда я, отдав шубу, вызывающе медленно, но не чувствуя под собой ног проплываю мимо тебя.

   О, да!

   Ради такой реакции стоило нарядиться и похлеще.

   Делая вид, что критично оглядываю себя в зеркале, тайком наблюдаю за тобой. Твой ступор и полное игнорирование что-то говорящей Ольги воспринимаю как крайнюю степень шока и комплимент своим усилиям. Поправляю челку, расстегиваю жилетку и слегка одергиваю юбку, хотя этого не требуется, но мне так хочется подразнить тебя, видя, как твой ошалелый взгляд не знает на чем остановиться.

   Но ты быстро приходишь в себя, стоит Андрею коснуться моей руки.

   - Пойдем?

   Лучезарно улыбаюсь и киваю, краем глаза отмечая, что от твоих зубов с такими темпами может остаться лишь мелкая крошка.

   Так и хочется подойти и, похлопав по плечу, сказать, чтобы не волновался, мутить с твоим дружком в мои намерения сегодня не входит. Наверняка на танцполе найдется хотя бы парочка-троечка подходящих кандидатур.

   Но вместо этого, полуобернувшись, весело выкрикиваю: - Догоняйте.

   С каждым шагом вниз грохот нарастает и уже можно различить мелодию и слова. По пути киваю знакомым, попадающимся на лестнице и в коридоре. От удивления на некоторых лицах слегка коробит, но и только.

   Следуя за Андреем, вхожу в полутемный зал, наполненный извивающимися в вспышках моргающего света телами. Слышимость нулевая, и чтобы понять, что говорит мой "гид" приходится приближаться к нему почти вплотную.

   Интересно, это выглядит со стороны также интимно, как мне кажется? И видишь ли это ты?

   Одно из двух либо я параноик, либо ответ на мой невысказанный вопрос утвердительный, так как где-то в районе лопаток неотступно ощущаю преследующий взгляд.

   Хочется обернуться, но я заставляю себя идти к столику, где уже разместилась большая часть компании.

   Андрей приобнимает за талию.

   "Вот же ж, блин. А оно мне надо? Определенно, нет!"

   - Я танцевать, - улыбка, никаких нервных движений. - "Сам отстанет".

   На его лице проскальзывает недовольство, но он все же убирает руку. Без раздумий разворачиваюсь, рассчитывая поймать сковывающий взгляд, уверенная, что это будешь ты.

   Но нет, это совсем незнакомый парень, вальяжно опирающийся на боковинку кожаного дивана с противоположной стороны от нас. На танцполе еще не очень много народа и его прекрасно видно.

   "Старше, прилично одетый, симпатичный и не понятно каким ветром занесенный на этот междусобойчик "своих"", - подвожу итог своим наблюдениям. Мой интерес не походит не замеченным. Поймав его улыбку, чувствую себя некомфортно и отвожу взгляд.

   "Ну, где же ты, Леха?"

   Осматриваю зал в поисках тебя и Ольги, но нахожу лишь танцующих Маринку и Ленку. Вклинившись в толпу, лавирую между обособленными кучками в сторону выхода, заодно убеждаюсь, что мои друзья еще не пришли. Хотя Катя с Лесеной должны быть уже здесь.

   Уговаривая себя, что просто собираюсь поискать их наверху, а вовсе не найти тебя, выхожу на лестницу, и сразу натыкаюсь взглядом на вас. В тусклом свете бра вы стоите на площадке, ты подпираешь стену, а Ольга, что-то напряженно выговаривает тебе, но я со своего места не могу разобрать слов. Не успевает в моей голове оформиться злорадная мысль, что срок ваших отношений оказался недолог, как ты на моих глазах притягиваешь девушку к себе и начинаешь ее целовать.

   "Ненавижу! Не верю! Вот размазня! Даже скандал не может нормально устроить. Сразу сдалась".

   Несколько секунд пребываю в ступоре, ощущая, как волны злости и разочарования накатывают одна за другой, приводя в хаос мысли и чувства, заглушая слабые возражения разума.

   Идти обратно в зал - не хочу, подниматься наверх, как собиралась - не могу. Смотреть на это -сил нет.

   Справа от меня открывается дверь туалета, из которого выходят смеющиеся девчонки. Не раздумывая, устремляюсь туда, к спасительной тишине и относительному уединению. В поисках опоры цепляюсь за край умывальника и бросаю взгляд в зеркало.

   На меня смотрят огромные сверкающие непролитой влагой, слегка покрасневшие от рези глаза.

   - Дура, дура, дура, - едва слышно шепчу себе, - очнись, чего ты ожидала?

   Задаю вопрос, знаю ответ, но даже мысленно боюсь признаться.

   "Пора давно уяснить, что ты для него просто знакомая, и ему на тебя наплевать!" - Шепчет ехидный каверзный голосок внутри, - "Ты, что совсем идиотка! Думаешь, он со своей подружкой только за ручки держится?" - Не унимается второе я, вызывая подавленность и усталость.

   Мне нечего возразить, хочется спрятаться и забиться в угол. Отрешенно отмечаю след внутренней раздвоенности на своем лице - печальные потухшие глаза и кривую насмешливую улыбку.

   "Не нужно было идти сюда".

   Дверь периодически распахивается, впуская и выпуская группки девчонок. Кто-то просто заходит подправить макияж, кто-то посплетничать, а кто-то устроить разборки, но никто из них не замечает меня, словно я невидимка.

   - Ники, вот ты где прячешься! А мы уже думали, не дождалась, слиняла. - Катькин голос, заставляет встрепенуться и повернуться к ней. - Мы, наверное, разминулись. Если бы Лесена меня снова сюда не затащила, то еще бы долго друг друга искали.

   Изумление от смелости наряда подруги окончательно выдергивает меня из омута психологических копаний.

   - Леся? Она, что из дома через окошко уходила? - Слышу добродушный смех вместо ответа.

   - Почему через окошко? - Катена картинно надувает губки, совершенно не замечая злых завистливых взглядов, бросаемых в ее сторону выходящими девушками. - Ты недооцениваешь меня, я просто сверху штаны одела, а здесь их сняла. - Она поворачивается кругом, полностью демонстрируя наряд. - Ну как?

   Медленно веду взгляд от полусапожек на высокой шпильке по длинным ногам, обтянутым мелкой черной сеткой, переходя к в едва прикрывающим попу шортам, и останавливаюсь на кипельно-белой рубашке завязанной узлом на ребрах. Она расстегнута до груди и потому слегка съезжает на одно плечо, открывая тонкую лямку серебристого топа. Темные кудряшки до плеч обрамляют красивые черты лица, не требующие искусственных ухищрений.

   В голове возникает шальная мысль, что в таком одеянии я бы выглядела вульгарно, а она провоцирующее невинно.

   - Отпад! - Искренне подвожу вердикт и получаю довольную улыбку в ответ.

   - Да. Девочки. Колоритная из нас троица получилась. Надо в следующий раз договариваться, кто, что одевает, а то чувствую себя серой вороной рядом с вами. - Оляся, взлохматив короткие светлые волосы, критично рассматривает нас троих в зеркале.

   - Брось! Это мне, неуклюжей, волноваться надо, а не тебе. Стоит тебе на танцполе оказаться, как ты всех за пояс заткнешь. Тебе вообще можно в хламиду наряжаться. - Это не было преувеличением. Я всегда втайне немного завидовала Лесеной пластике мальчишески-худощавой фигуре, позволяющей так привлекательно выглядеть в ее излюбленном классическо-спортивном стиле.

   - Ну, что идем, разбавим толпу? - Бросает Катя, направляясь к двери.

   Я делаю шаг и замираю в нерешительности, хотя понимаю, что глупо считать, будто ты все еще торчишь на лестнице.

   - Свет, ты, что опять застряла?

   Делаю вид, что копаюсь в сумке.

   - Идите, я сейчас догоню.

   "Ты идиотка, если позволишь Дубине окончательно испортить себе вечер!" - Снова чувствую солидарность с внутренним я. - Да, пошел ты, козел! - Зло выплевываю сквозь зубы и спешу за девчонками.

   Не смотря на скорость принятия решения, в коридоре подруг я не застаю, зато натыкаюсь на Маринку.

   - Ты где пропала? Тебя Лешка с Андреем обыскались уже.

   "Ага, типа не заметил меня?! А может и правда не видел?"

   - Я просто подруг встретила, так что пусть не волнуются. - Отмахиваюсь. - Ты сама куда?

   - Остыть.

   - Ладненько, Мариш, я побегу, а то Катя с Олесей меня ждут. - Не дождавшись ответа, разворачиваюсь и быстро удаляюсь в противоположную от Марины сторону.

   За время моего отсутствия народу на танцполе прибавляется. От такого количества разгоряченной взбудораженной толпы температура в помещении поднимается на несколько градусов, так что становится довольно жарко. Сигаретный дым плотным туманом окутывает со всех сторон, въедаясь в вещи и царапая глаза.

   Некоторое время пытаюсь сориентироваться, ища взглядом подруг, но когда нахожу их в непосредственной близости от стойки ди-джея, не спешу присоединиться.

   - Не могли другого места выбрать, - не особо скрываясь, бурчу. Все равно никто не услышит.

   Меня не смущает собственная непоследовательность. Хотя еще несколько минут назад я бы сама потянула их сюда, настроенная устроить провокационную демонстрацию для тебя, но сейчас не хочу. Единственное мое желание отрешиться от всего и просто танцевать, выплеснуть все то, что комом стоит внутри, скручивая нервы.

   Но сначала нужно настроиться.

   Слежу за тем, как танцуют мои подруги. Олеся как всегда чертовски органична с музыкой, она чувствует ее переходы, как никто другой, поневоле притягивая к себе взгляды, при этом, не изображая ничего замысловатого, но все же каждый ее жест, шаг, движение трудно повторимы. Катена старается дублировать ее, но ей далеко до пластичности Леси, хотя ее резкие взбалмошные всплески не менее привлекательны.

   Не хочу стоять столбом, но по-прежнему ощущаю внутреннюю зажатость, которая однозначно вылезет наружу стоит мне начать танцевать. Понимаю, что в своем состоянии не смогу, как обычно, подстроиться под них, и все мои попытки будут выглядеть довольно неуклюжими, и все же, обходя толпу по краю, иду в их сторону.

   Постояв немного в сторонке, замыкаю наш небольшой обособленный круг. Пытаюсь уловить ритм уже давно играющей мелодии, но понимаю, что выгляжу сейчас скорее убого, словно механическая заводная игрушка непопадающая в такт, с запозданием повторяющая чужие движения.

   Злюсь. Останавливаюсь, благо музыка, идущая до этого, стихает, а новый трек еще не задал другой ритм. Закрываю глаза. Заставлю себя расслабиться. Отключив разум, впитываю мелодию каждой клеточкой тела, позволяя ему самому выбирать, как двигаться. Скованность уходит, и я несмело приоткрываю глаза, но не даю им задерживаться на окружающих.

   Может, я и не вписываюсь в наш маленький кружок, но, наконец, чувствую себя комфортно, позволяя музыке управлять собой.

   Через несколько минут, из-за наплыва каких-то шутов, настойчиво пытающихся пополнить и расширить наш круг, последние сомнения уходят. Все еще воспринимаются мною как размытые пятна, но адреналин горячит кровь, даря непревзойденные ощущения раскрепощенности.

   Быстрый ритм сменяется медленной плавной мелодией, многие из девчонок разбегаются с площадки, но мы втроем продолжаем танцевать.

   Подвыпивший парень рядом с хамоватой улыбкой и маслянистым взглядом хватает меня за руку, вызывая раздражение.

   - Пойдем?

   Высвобождаю руку.

   - Ага, ты в одну сторону я в другую. - Произношу насмешливо, ехидно с нескрываемым превосходством и, отворачиваясь, сразу попадаю в чьи-то другие объятья.

   - Тебе что-то непонятно? - Стальной вызывающий тон того незнакомого парня, который следил за мной ранее, заставляет ретироваться неудачливого ухажера.

   - Потанцуем? - Риторический вопрос, так как мы уже довольно слажено двигаемся в танце.

   Все же согласно киваю ему, выхватывая взглядом твою замершую посередине танцпола фигуру. Но рядом с тобой тут же появляется Оля, заставляя усомниться в собственных предположениях.

   Не хочу думать, не хочу расстраиваться, а потому полностью переключаю внимание на своего партнера по танцу. Он довольно симпатичный и двигается хорошо. Длинная темная челка, спадающая на красивые глаза, цвет которых не могу разобрать, придает ему самоуверенный, слегка нахальный вид. Он прекрасно сознает свою неотразимость для девушек, я вижу это в его взгляде.

   - Интересно, каким ветром тебя сюда занесло? - Задаю вопрос и сама не знаю, зачем это делаю.

   Даже сквозь музыку четко слышу его тихий смешок, потому что наши тела настолько тесно сплетены, что мне кажется, я распознаю даже стук его сердца.

   - Странно, что именно ты задала мне этот вопрос.

   - Почему? - Искренне удивляюсь. - Ты точно не из нашего района, да выглядишь старше основной, тусующейся здесь массы.

   - Вообще-то я здесь часто время провожу, ди-джей мой друг.

   - А! - Растягиваю я. Теперь понятно, почему он без синяков.

   - А вот тебя здесь в первый раз вижу, хотя подружки здесь не редко бывают, особенно часто одна.

   - Олеся, - киваю я.

   Исходящий от него приятный аромат будоражит, его руки хотя и не навязчиво, но довольно по-хозяйски скользят по спине, однако я почему-то не возмущаюсь. Даже тогда, когда одна его рука довольно крепко обхватывает талию, а другая, удерживая для равновесия ладонь, заставляет меня сильно прогнуться назад. Он полукругом ведет мое выгнутое тело, отчего бедра буквально вплавляются в его пах, и заканчивает движение, притягивая мое безвольное тело назад к себе, и на последних аккордах музыки накрывает губы поцелуем.

   Я всегда считала, что первым, кто меня поцелует, будешь ты, но это не мешает мне наслаждаться приятными ощущениями, даримыми ласковыми движениями языка и губ незнакомого парня.

   Мне нравится, и я откровенно признаюсь себе в этом, а о том, что могло бы быть, подумаю потом.

   Кто-то толкает нас, спеша вернуться на танцпол, поскольку музыка снова изменяет свой ритм, и мы отодвигаемся друг от друга.

   - Олег, - представляется парень. Х-м, запоздало немного на мой взгляд, но я не в обиде.

   - Ники, - все равно говорю ему сокращенное прозвище, а не имя.

   - Потанцуем еще потом? - Его глаза горят нескрываемым удовольствием. Чувствую, как краска заливает щеки, но тут так жарко и темно, что рассчитываю, что мое смущение останется незамеченным для него.

   - Да. - Согласно киваю и отступаю к своим.

   Кровь задорно бурлит в венах, придавая бесшабашности и хорошего настроения, что не остается не замеченным моими подругами.

   Катя приближается ко мне танцующей походкой дикой кошки и подмигивает.

   - Что это только что было?

   - Не знаю, - отвечаю честно с затаенным весельем.

   Она изображает злую рожицу с округленными глазами.

   - Видела бы ты Дубину.

   - Может ему Оля на ногу наступила? - Пытаюсь отшутиться, не совсем веря правдоподобности ее оценки.

   - Ну-ну, тебе виднее. - Бросает Катя, так же плавно возвращаясь обратно.

   Хотя я и отнекиваюсь, но в глубине души семена сомнения, посеянные подругой, находят благодатную почву, прорастая слабыми ростками надежды. Ведь именно этого я хотела добиться, придя сегодня с тобой сюда.

   Одна мелодия сменяет другую, и вот снова медленный танец. За все это время я ни разу не посмотрела ни в твою сторону, ни в сторону Олега. Испытываю ощущение, что все снова повторяется, когда плеча касается рука. Мелкие будоражащие разряды пощипывают кожу под длинным рукавом комбидреса, отдаваясь пульсацией в кончиках пальцев.

   Поворачиваюсь и вижу тебя, вместо Олега.

   - Пойдем. - Катена была права, у тебя не очень радостный вид.

   Думая, что ты хочешь со мной потанцевать, соглашаюсь и вкладываю свою маленькую ладошку в твою протянутую руку. Но вместо того, чтобы пополнить ряды танцующих пар, ты тянешь меня к выходу.

   Только сейчас замечаю, что у тебя в руках моя сумочка, оставленная ранее на сиденье у вашего столика.

   - Куда ты меня тащишь? - Останавливаюсь, не желая двигаться дальше.

   - Домой. - Бурчишь сквозь зубы.

   Меня такой поворот совершенно не устраивает я только-только начала получать удовольствие от вечера. Вырываю руку и останавливаюсь.

   - Отдай сумку и иди куда хочешь.

   Твои пальцы до побеления сжимаются в кулаки, и у тебя довольно разъяренный вид, когда ты, повернувшись, впиваешься в меня взглядом.

   - Свет, ты совсем идиотка или притворяешься?

   От такого неожиданного комплимента недоуменного хлопаю глазами, чувствуя, что снова начинаю заводиться.

   Открываю рот, чтобы высказать все, что думаю о тебе, но не успеваю сказать ни слова, поскольку ты берешь меня за плечи и разворачиваешь в сторону столика, где сидит Олег. Мы стоим достаточно далеко, и он нас не видит, зато я прекрасно вижу, как его взгляд скользит по залу.

   - Не туда смотришь, рядом справа.

   Поворачиваю голову в указанную сторону и натыкаюсь на три злобных взгляда, нацеленных прямо на меня. Странно я этих девчонок не знаю. Вернее, знаю, кто они, но лично мне общаться с ними не приходилось, поэтому честно не понимаю, чем могла вызвать такую реакцию, но твой неотступный голос незамедлительно просвещает меня.

   - На этого Олега девчонки пачками вешаются.

   "Неудивительно он довольно симпатичный и обходительный парень", - думаю про себя, но не озвучиваю, боясь, что ты от ревности вообще с катушек слетишь.

   - И он их меняет, как перчатки. Бросает, не предупреждая. Но со всеми сохраняет теплые дружеские отношения. Типа прогулялся и вернулся. Так что многие мнят, что имеют на него права. И тут появляешься ты, чужачка из ниоткуда, и на глазах у всех его бывших и не совсем бывших подружек страстно обнимаешься и целуешься с ним.

   - Ну, на счет страстно ты загнул. Не было этого.

   Лучше бы я промолчала.

   - Ты меня слышишь или нет. ИМ НЕ ВА-Ж-НО! Ногти наточены? Целы? Волосы давно не выдирали?

   - Ладно, не кипятись, как чайник. Я просто не буду больше обращать на него внимания и пошлю подальше, если подойдет.

   - Нет, ты точно дура, Никита! Давай, задери нос и пренебреги их кумиром, тогда точно растерзают.

   - Тебе-то какая разница? Это мои проблемы, - в том, что они у меня есть, я успеваю воочию убедиться, так как эти три кошелки, пошептавшись, начинают пробираться к выходу, стреляя в меня злорадными взглядами.

   "Дожила Никитина до гнилых разборок не известно из-за кого!"

   - Нет, это мои проблемы, поскольку выслушивать от твоих и моих родителей за то, что не уследил, придется мне! - Твой голос во время нашего короткого диалога постепенно наращивает обороты, и теперь ты буквально кричишь на меня.

   - Не зачем так орать. Я не глухая и вполне вменяемая, все доходит с первого раза. - Ищу глазами Катю с Олесей.

   - Не похоже. Если бы было так, как ты говоришь, то мы уже давно оделись бы и шли в направлении дома, а не выжидали непонятно чего, - в твоем голосе все еще звучит недовольство, но теперь он хотя бы не разрывает мне барабанные перепонки. - Давай-ка миленько улыбнись мне, возьми за руку, и потопали наверх.

   - Мне нужно подруг предупредить. И кстати, что подумает Оля?

   - Им Андрей скажет, а со своей девушкой я как-нибудь объяснюсь.

   С трудом верится, что Ольга так спокойно к этому отнесется. Но мне-то какое дело? Если выбирать между дракой и прогулкой наедине с тобой, какие могут быть сомнения?!

   - Идем, - с улыбкой прижимаюсь к тебе.

   "Сам напросился!"

   Твоя рука крепко обвивается вокруг моей талии. Похоже ты не против.

   Успешно минуя злые провожающие взгляды, мы без происшествий добираемся до гардероба. Не уверена, что все развивалось бы тому сценарию, который ты расписал, но это не имеет значения, главное, что я скоро окажусь с тобой наедине.

   Мы всегда легко общались друг с другом без свидетелей до того дурацкого случая, и я рассчитываю на возвращение былой непринужденности, но ты всю дорогу хмуро молчишь или отделываешься односложными ответами, всем своим видом демонстрируя спокойное безразличие.

   "Не этого я ожидала от тебя, Леха!"

   Глава 5

   1 сентября. 11 класс

   Лето пролетело незаметно, оставляя в памяти приятные и болезненные воспоминания, но я не хочу сейчас думать о них, предпочитая сосредоточиться на вполне достижимой и жизненно важной цели, а не дурацкой мечте, которой не суждено сбыться.

   Торжественная линейка на школьном дворе, и в душе, как ни странно, приподнятое настроение, я действительно соскучилась по моим нынешним одноклассникам и учителям и сейчас готова расцеловать их всех. Единственная, кто не разделяет этого настроения, кажется, Леся.

   Поводов у нее более чем достаточно, и все же трудности, на которые обрекли ее родители, казалось, всегда делали ее только сильнее и упорней, и сейчас я недоумеваю, что могло вызвать такие разительные перемены с жизнерадостной девушкой за месяц, пока отдыхала в профилактории.

   - Лесь?! Что-то случилось?

   Подруга, упрямо глядя, на директрису, мотает головой, но я замечаю, как подрагивают ее губы от попытки сдержаться.

   - Я же вижу, что с тобой что-то не так!

   Она до боли закусывает губу, однако потом все же поворачивается ко мне.

   - Давай, потом после классного часа у меня посидим, и я все расскажу.

   - Хорошо, - пожимаю холодную, не смотря на стоящую жару, руку и радуюсь полученной в ответ слабой улыбке.

   С трудом дождавшись окончания нравоучительной беседы классного руководителя, мы, отнекиваясь от предложений одноклассников посидеть в какой-нибудь кафешке, спешим к ней домой.

   - Свет, как на счет напиться до потери пульса!

   Странное предложение от такой интеллигентной девушки как Леся. Да, и я еще ни разу не грешила подобным, но, видя ее состояние, соглашаюсь.

   Все происходит когда-нибудь впервые.

   - Так все же, что случилось? - Не очень осторожничая, пытаюсь пробиться сквозь глухую стену отчужденного молчания, за которой спряталась подруга.

   - А? - Так и есть, погруженная в свои мысли она, кажется, совсем забыла, что я семеню рядом с ней.

   - Может, хватит замыкаться в себе? Давай. Говори. Что на этот раз?

   Вздох такой тяжкий, словно все беды мира свалились на ее хрупкие плечи, срывается с губ Леси.

   - Да, все тоже. Ничего нового. - Горько. Обреченно. С этакой задумчивой усмешкой, что я начинаю волноваться. - Вот ты как провела лето? - Странный вопрос. Она же знает, созванивались не раз. Но, похоже, это у нее вроде вступления. - Весело. Отдыхая, выкинув учебники подальше, ни разу до вчерашнего дня не вспомнив о школе. А я... если не корпела с репетиторами по математике, то в жару и непогоду с утра до вечера отрабатывала пластику в танцевальном классе с Татьяной, но еще умудрялась находить время на...

   Она снова молчит, погружаясь в свои мысли. А мне становится как-то стыдно за то, что пока я осваивала азартные и не только игры с парнями, ходила на танцы, в походы с ночевкой, купалась, загорала, бесилась не на шутку от ревности, когда один остолоп или проще дубина, наведываясь в место моего летнего заключения, ночевал в соседней комнате у каких-то двух кошелок, корче варилась в котле из бесшабашного веселья и бурных страстей, Леська трудилась в поте лица ради своей мечты.

   И все же она права. Ничего нового. Ее личная голгофа, которую она с титаническим мазохистским упорством устраивала сама себе.

   - Лесен, осталось потерпеть всего год. Сама говорила, что Татьяна начала тебя скупо хвалить. - Пытаюсь ободрить, заходя вслед за ней в квартиру.

   - Да, - Слежу за тем, как она целенаправленно двигается по кухне, доставая из шкафа рюмки и бутылку ликера. - Только вот Серега устал ждать, когда у меня появится для него минутка свободного времени, и появится ли вообще.

   Я не совсем грациозно приземляюсь на стул, под громкое бульканье разливаемого по стаканам напитка.

   - Как устал ждать? - Слова подруги не укладываются у меня в голове, ведь Серега за ней всегда хвостом бегал и разве, что на руках не таскал, хотя и это тоже было.

   - Он решил со мной расстаться... Вздрогнем.

   На автомате чокаюсь и одним махом, как и она, глотаю приторно-сладкую гадость.

   - Между первой и второй промежуток небольшой. - Леська снова разливает ликер.

   - И когда? - Настырно продолжаю допрос, не морщась, как заправский алкаш, опрокидывая в горло следующую рюмку, видимо от шока.

   - Вчера. - Она вновь берется за бутылку.

   Черт. С такой прытью мы будем невменяемыми хомячками по полу ползать уже через двадцать минут. Пока я размышляю, как притормозить обороты, раздается настойчивый звонок в дверь, отвлекая Лесю от ее настырного занятия.

   В то время, как она открывает дверь, я быстренько исследую холодильник на наличие закуски, попутно матеря на все лады парнокопытных, портящих нам жизнь.

   Отодвинув в сторону лимон и конфеты, достаю из закромов каталку колбасы, радуясь ей, как военному трофею. Желудок протяжно и жалобно урчит, напоминая, что у меня с утра маковой росинки во рту не было.

   На громкое Катькино: - Привет, пьянь! Что за праздник? - Оборачиваюсь, бережно прижимая к себе свою находку.

   Выгляжу, наверное, комично, поскольку она заходится смехом.

   - Не вижу ничего смешного. У нас тут похороны. А ты ржешь, как лошадь.

   - Кого хороним? - Не проникается моим скорбным угрюмым видом Катя.

   - Топим чувства на дно бутылки. - Со вздохом поясняет Олеся, одобрительно поглядывая на увеличивающуюся горку колбасной нарезки на разделочной доске.

   - Ну и как успехи?

   - Не ахти...

   - Только начали, - произношу одновременно с Лесенком. - Ты как всегда вовремя. Присоединяйся.

   После четвертой рюмки подругу, наконец, прорывает на откровения.

   - ... Пришел вчера вечером загадочный, задумчивый такой - Кобель! Я после занятий с Татьяной только, только ноги переставлять начала нормально. Поинтересовался спокойно, "какое время я выделю ему на встречи в своем плотном расписании". Я, как идиотка, не чувствуя подвоха, начала прикидывать, что в субботу смогу пораньше освободиться и весь вечер с ним провести... Сдались ему эти выходные и "девушка-призрак", про которую все знают, но никто не видит, как собаке пятая нога.

   Наливаем, выпиваем, слушаем, не перебиваем, хотя внутри все клокочет от бешенства. Вон и у Лесенка от обиды и нашего молчаливого сочувствия слезы на глаза наворачиваются и того и гляди бурным потоком выльются на нас.

   - Видите ли, ему надоело на вечеринки, устраиваемые друзьями, ходить одному, постоянно объясняя, что любимая девушка в очередной раз променяла его на чешки и зеркальный зал.

   - Стадное животное, - не удержавшись, бурчу.

   - Так, девочки, не чокаясь, накатили еще по одной, чтобы поглубже лежалось. - Катька ловко раздает наполненную тару.

   - И знаете, что самое обидное?

   Мы киваем, как болванчики, то ли соглашаясь, что действительно обидно, то ли с тем, что все знаем, но факт остается фактом, ободренная нами Леся продолжает изливать подробности.

   - Оказывается, он считает, что заниматься танцами можно только ради удовольствия, и не видит толку обучаться этому серьезно, чтобы потом работать учителем в школе. Предатель! Словно с родителями сговорился.

   - Вот урод. - Экспрессивно восклицает Катька. - Закапываем девочки, закапываем.

   Чувствую, что от активности наших кладбищенских экспериментов собственные разочарования на любовном фронте, подпитанные тридцатиградусным напитком и проблемами Олеси, крепчают и приобретают размах вселенских масштабов.

   Не к месту в разгар наших "увеселений" снова раздается звонок в дверь.

   - Родители? - С долей испуга спрашиваю я.

   Олеся мотает головой.

   - Не-е-ет. Они на даче... у друзей... сегодня день рождения отмечают.

   - Тогда, кто?

   Она пожимает плечами.

   - Сейчас выясним.

   Под надоедливую трель мы на цыпочках прокрадываемся к двери, оставив Катю на кухне, чтобы она в случае необходимости смогла смести со стола все улики.

   Олеся смотрит в глазок и, бледнея, отступает.

   - ОН! - Изображает губами.

   - Кто он? - Недоуменно шепчу в ответ.

   - Сергей, - раздраженная моей непонятливостью, она топает ногой, сводя на нет всю конспирацию.

   - И что он здесь забыл?

   - Откуда я знаю!

   - Так узнай!

   - Не хочу.

   - Олесь, открой. Я учебники, которые ты у меня забыла, принес. - Раздается из-за двери.

   Вопросительно смотрю на подругу: - Может, помириться хочет?

   Все-таки я пьяный и злой романтик. Пьяный, потому что ощущаю, что мне сейчас море по колено. Романтик, так как готова выйти к этому придурку, и если начнет каяться, сделать все, чтобы помирить их. Ну а злой, так, на всякий случай, если какая-нибудь сволочь окончательно разуверит меня в наличии счастливой любви.

   После недолгих колебаний Лесенок все же открывает дверь.

   - На, забери, ты у меня их оставила. - Грубо с порога даже без элементарного - здрасте. - Я тебе диск давал...

   Я не даю ему закончить. Быстро затянув готовую расплакаться подругу в квартиру, выхожу, нет вылетаю, как сбесившийся Тузик, к нему в коридор.

   Тыкая пальцем куда-то в район груди и яростно сверкая глазами, я заставляю отступать его к лифту.

   - Еще раз твоя облезлая задница появится в радиусе ста метров от Олеси, по любому поводу. Не важно, по какому. Диски, книжки или иная, какая блажь, я тебя сама лично погребу под ними. Скотина эгоистичная. Да как ты мог?! Хотел расстаться, расставайся. Зачем бить по больному? Зачем своими культяпками мечту ломать? Думаешь и без тебя охотников мало, прививающих ей комплексов? - Говорю. Нет, почти кричу. А перед глазами, не Сергей, а Леха, который, то дает надежду, то бьет по чувствам так, что руки опускаются. И сама себе начинаешь казаться безликой тенью. - Да она каждую свободную минутку тебе отдавала, а потом ночами за учебниками корпела. Знаешь? А ведь ты не достоин ее. Иди. Гуляй со своими придурками. Найди себе какую-нибудь ПТУшницу, которая читает по слогам и выражается на трехэтажном. Такая как раз по тебе. Вали.

   Выплеснув все это, вижу, как багровеет от злости его идеальная, без единого прыщика смазливая рожа, но в глазах таится растерянность под наносной бравадой.

   - Ты действительно больная, Никитина. Правильно пацаны говорят. Бешеная! - Выплевывает он и, разворачиваясь, уходит.

   Я смотрю ему вслед и чувствую, что запал, подтолкнувший резкий выплеск эмоций, исчез, оставив после себя ощущение глубокого опустошения, смущения и боли.

   Секунду еще стою и, наконец, возвращаюсь.

   Захлопнув дверь, бессильно сползаю на пол. Слезы ручьями стекают по щекам. Это не Сереге я выговаривала, а Лешке.

   - Свет, молодчинка! Как ты его! - Катька с Лесей чуть ли не хлопают в ладоши от радости, но тут же останавливаются, непонимающе глядя на меня. - Ники, солнышко, ты что!

   - Люблю ЕГО! - Захлебываясь, мямлю.

   - Кого? Серегу? - Они смотрят ошарашенными глазами, а мне хочется бить кулаками по полу от несправедливости.

   - Ко-го? Нет! Лешку лю-б-лю. - Почти завываю от отчаянья.

   - Какого Лешку? Светик извини, но тебе пить нельзя.

   От нравоучительного тона и справедливого замечания Кати хочется истерично рассмеяться, но я лишь слабо уточняю: - Дубинина.

   - А этот каким боком?

   - Я... я думала, что после дня рождения, когда он с этой своей расстался, что ко мне придет... поймет. А он... Он даже не позвонил ни разу и избегал меня. А в профике каким-то мымрам, у которых заночевал, весь балкон розами с клумбы усыпал. А я, как дурра, всю ночь не спала, и потом еще эти восторженные пересуды неделю слушала. Гад. Гад. Гад. Даже виду не показал, что знает меня.

   - Никитина, если ты говоришь о том, о ком я думаю, то что-то не вяжется. - Катька оазис спокойствия во всемирном потопе, с критичным недоверием рассматривает то меня, то Леську, присевшую из солидарности рядом на пол. - Дубина может задеть, нахамить, даже врезать, но не игнорировать. Колись, как сама время проводила в этом рассаднике сплетен.

   - Да причем здесь это! - Восклицаю истерично на эмоциях, восприняв слова подруги за осуждение.

   Олеся успокаивающе гладит меня по голове, шикая на подругу.

   - А ты подумай. - Сказанные примирительным тоном, Катины слова заседают где-то на подкорке сознания, заставляя оценивать со стороны, свой отдых. Даже слезы проходят, оставляя на последок не совсем эстетичное икание.

   - Да-д-да, не б-было ни-ч-че-го... Ик... Я т-там... Ик - Делаю глубокий вдох и задерживаю дыхание.

   - Ну и что ты там?

   Чувствуя, что скоро начну задыхаться, с шумом выпускаю воздух. Секунду молчу, проверяя, не вернется ли икота, и только затем продолжаю.

   - С компашкой Василевского подружилась, но мы только в карты играли, да пару раз в походы сходили... - Произношу и замолкаю, уже понимая, как это должно выглядеть со стороны.

   - Василевского говоришь? Это не директорский сыночек случаем? На раздевание?

   - Идиотка. Нет, конечно. - Тяжело поднимаюсь и задумчиво, не очень ровно шлепаю в направлении кухни. - Им четвертого, чтобы на пару в Козла играть не хватало, а ты же знаешь, что у меня болезнь к картам, нардам. Вот и спелись.

   - Ну, что ты действительно, Кать! Видишь ей плохо. - Сочувственно произносит Олеся, от устроенного мною концерта забывшая о своих напастях.

   Хоть какой-то плюс от истерики!

   Катя, обходя меня, закатывает глаза.

   - Ладно, Светик. С этим все понятно. Нет, так нет. Жаль, конечно. А он хоть симпатичный?

   - Отстань. А? И так тошно.

   А в голове крутится "Теперь точно все!"

   - Кстати, Свет, а рыцарь в потускневших доспехах наслышан о твоих пламенных чувствах к нему?

   Брошенная мимоходом фраза, вызывает недоумение.

   "Да мне кажется, у меня на лбу написано, как я к нему отношусь".

   - Нет, значит. - Вздыхает Катя, и очередная рюмка, наполненная до краев, оказывается у меня в руке. - Придется признаваться. Прости, Ники, но Дубина - идиот. Ему все на пальцах растолковывать надо.

   Бросив затравленный взгляд на Лесю и представив, как мне так же наплюют в душу, мотаю головой.

   - Я не буду ему первая признаваться.

   - Значит, никогда не узнаешь, как он к тебе относится. - Резонно замечает Катя.

   - Я и так не узнаю, он теперь со мной совсем не общается. - Огорченно вздыхаю, утыкаясь взглядом в стол.

   - А ты его на День рождения пригласи! Он не сможет не придти. И тогда поговоришь с ним о своих чувствах. Ты же сильная. Не зря тебя родители железной леди называют. - Становится как-то странно, что именно Леся предлагает это, но именно ее слова придают мне решимости.

   - Хорошо. Я попробую. А если не получится, закопаем его так глубоко, чтобы не откопался!

   Моя последняя слегка напыщенная грозная реплика вызывает заразительный искренний смех у девчонок и натянутую улыбку у меня самой.

   Глава 6

   11 класс. День рождения Светы

   Весь день суетливая беготня: уборка, готовка. Отвлекаясь на бытовые мелочи, я ненадолго избавляюсь от досужливых мыслей, но так или иначе снова возвращаюсь к ним. Одно мгновение радуюсь, что сегодня с неопределенностью будет покончено, другое страшусь того, что это произойдет.

   Сегодня против обыкновения не будет много народа, только я, ты, мои неизменные подружки и какой-то Тоха, которого обещала притащить Катена для разбавления женской компании. Не таким я представляла свое шестнадцатилетие, но отмечать его по-другому не стану. Слишком велико тогда искушение спрятаться в толпе, найти причину или повод промолчать, а так... так, может, и решусь сделать первый шаг...

   Четыре часа. Все готово, остается только привести себя в порядок и дожидаться гостей. А я по-прежнему не ощущаю в себе уверенности или хваленной силы духа. Мне хочется... Мне ничего не хочется! Разве что забиться у себя в комнате, как в норке, и не высовывать из нее носа.

   От этой мысли становится смешно, поскольку в памяти всплывает другой день рождения, когда ты, загнав меня в угол, оттаскал девять раз за уши, "чтобы Москву увидела". А я в ответ выгнала всех гостей, не успевших даже попробовать торта. Сначала было обидно за нещадно горевшие оттопыренные лопухи, а потом, что из-за глупой истерики осталась одна.

   Что ж, надеюсь, сегодня мои уши останутся при мне, и гости, не то чтобы не разбегутся, но хотя бы придут.

   Голова, занятая воспоминаниями, не воспринимает механически отработанных действий, и не заметно для себя я уже смотрю в зеркало на отстраненную неприступную незнакомку в легком голубом платье, оттеняющем золотистый загар кожи. Глядя на нее, понимаю, почему многие считают меня железной, в душе такая буря, а на лице и в размеренных плавных движениях ледяное спокойствие. Вот только лисьи желто-карие глаза сверкают лихорадочно-неестественным блеском.

   Не спеша выхожу из ванной, бросаю взгляд на часы.

   Полпятого. Еще тридцать-сорок минут изматывающего ожидания, когда уже нечем себя занять, и остается либо тенью слоняться по квартире, переставляя и поправляя что-то на безупречно сервированном столе, либо пялиться в телевизор.

   Ни то, ни другое меня не устраивает, настроение и без того пасмурное, а с каждой пройденной томительной минутой становится просто отвратительным. А все из-за того, что не испытываю уверенности, что ты не передумаешь, больно, растерянно и неуверенно звучал твой голос, когда я приглашала тебя.

   Нет, ты придешь, точно придешь!

   Мечусь по комнате, как зверь в клетке. Но заметив косые взгляды родителей, отдергиваю себя и сажусь на диван, аккуратно расправляя платье, чтобы не помялось. Взгляд останавливается на окне и замирает.

   Не знаю, сколько времени проходит в этом отстраненном созерцании, когда прихожу в себя от громкого щелчка фотоаппарата.

   - Солнышко, ты настоящая принцесса, - папа подходит и обнимает меня, пряча слезящиеся глаза. - Ты, наверное, подумала, что мы не собираемся тебя поздравлять?

   Проницательный, такой похожий на мой собственный, взгляд с хитрецой разглядывает меня.

   Я улыбаюсь, понимая, что родители, возможно, отнесли мое плохое настроение на свой счет.

   - Нет, не подумала.

   - Вот, и правильно детка. - Он легонько щелкает меня по носу. - Аня, сколько время?

   Мама, посмеиваясь, заходит в комнату.

   - Без десяти пять. Только родилась!

   Она протягивает красиво завернутую коробочку.

   - С днем рождения, малышка!

   - Спасибо! - Верчу подарок в руках, в поисках, как раскрыть, не показав себя нетерпеливым вандалом. Но, в конце концов, плюнув на все, быстренько расправляюсь с оберткой. Открываю коробочку и застываю.

   - Ну же, примерь!

   - Нравится?

   Перебивая друг друга, восклицают родители.

   - Очень. - Разглядывая с восхищением месяц назад эту цепочку из белого и желтого золота в магазине, я не думала, что стану ее обладательницей вкупе с явно сделанным на заказ кулоном с моими инициалами С и Н.

   С помощью папы одеваю ее и бегу смотреться в зеркало. Именно этой маленькой детальки и не хватало в довольно глубоком вырезе платья. Мама, как всегда, предусмотрела все.

   Вернувшись к родителям, успеваю их чмокнуть в щеку до того, как раздается звонок.

   Подрываюсь к двери и замираю, пытаясь утихомирить бешеный стук сердца.

   Ты или не ты?

   - Света, что же ты встала? Беги гостей встречай! А нам с мамой пора.

   Вот такие мои родители. Никаких наставлений, нравоучений, вполне ожидаемых и уместных после моего заполночного возвращения в никакущем состоянии пару недель назад. Бросаю на них взгляд полный любви и иду к двери.

   Стоило той распахнуться, как маленький истошно визжащий "С днем рожденья, Ники!" вихрь буквально сносит меня чуть ли не до зала.

   Катена успокаивается только тогда, когда на моей обслюнявленной моське не остается живого места.

   - Здравствуйте, - немного смущенно кивает она родителям, и протягивает мне пакет, - Держи. Только чур смотреть потом, - косится в сторону двери, где переминаясь с ноги на ногу стоит симпатичный парень с букетом роз и коробкой конфет.

   - Тоха, заходи, что в пол врос? Не загораживай проход.

   Молодой человек, словно спохватившись, делает шаг вперед и протягивает свои подарки.

   - С днем рождения, Света!

   - Спасибо! Проходи, мы сейчас.

   Утягиваю Катю в свою комнату.

   - Он всегда такой смирный? - спрашиваю, сама пытаясь рассмотреть, что лежит в пакете.

   - Нет. Сейчас выпьет и разгуляется.

   Видя мои жонглерские манипуляции с цветами, конфетами и пакетом, который больше всего не дает мне покоя, она с усмешкой освобождает меня от излишних предметов, получая в ответ благодарный взгляд.

   - Не мучайся, там белье. Кружевное. Только под это платьице не подходит.

   - А где Леся? - спрашиваю, с удовольствием взирая на тоненькие просвечивающие лоскуточки.

   - Сейчас будет. А вот где Дубина, хотелось бы мне знать?

   Из меня как из лопнувшего шарика с шипением вырывается воздух.

   - Самой интересно.

   - Надеюсь, ты не передумала?

   "Как же дадите вы передумать!"

   - Нет! Если придет!

   Дождавшись прихода Олеси, размещаемся за столом. Время неукоснительно бежит, и нет только тебя. Улыбаюсь, но взгляд то и дело обращается к настенным часам. Девчонки отводят глаза, делая вид, что не замечают моей нервозности. Но я вижу как время от времени, то у одной, то у другой поджимаются губы от злости.

   Я не понимаю, что происходит, неужели ты в отместку за свой день рождения решил заставить меня просить тебя прийти. Не верю. Ты бы обязательно позвонил, если передумал. Позвонил же, да? А если, нет? Становится ужасно жалко себя. Понимаю, что с каждым мгновением мне все труднее сохранять маску благополучия и веселья.

   Игристое сладкое шампанское, кажется не уместным на этом столе.

   Резко встаю и выхожу из комнаты, ловя на себе сочувственные взгляды подруг.

   - Я сейчас. Вино принесу. - Мне надо выйти, срочно, пока еще могу удержать в себе, подгоняемые жалостью подруг, горькие слезы обиды и разочарования.

   - Не судьба! Значит так надо. - Шепчу, тяжело привалившись к холодильнику. - Давай, соберись, Света! Засунь свою гребенную эмоциональность поглубже, натягивай улыбку и веселись, не порть настроение людям. Ты же СИЛЬНАЯ! ВСЕ СМОЖЕШЬ! - Ирония шипением вырывается наружу в воззвании к себе.

   Делаю глубокий вдох, беру бутылку и направляюсь в комнату с твердым намерением следовать данным самой себе указаниям.

   Чуть не роняю ее от неожиданности, когда у входной двери меня застает звонок.

   Трясущимися руками открываю замок... и вижу тебя.

   Ты такой милый с этим плюшевым огромным медведем под мышкой одной руки и коробкой с цветами в другой.

   - Привет! - Ты имеешь наглость очаровательно улыбаться мне.

   "Идиот! Ты хоть представляешь, что я пережила за эти пятнадцать минут твоего опоздания!" - Мысленно отчитываю я, но вслух лишь тихо произношу. - Привет.

   Пружинка стягивающая нервы в каменные узлы, ослабевает и впервые за день я улыбаюсь по-настоящему.

   Короткое застолье с соответствующими случаю тостами. Вино игриво будоражит кровь. Олеся достает гитару, и мы начинаем петь, не стесняясь того, что порой не попадаем в такт, танцуем, фотографируемся.

   Антон после нескольких рюмок, а скорее всего после твоего прихода, действительно оживляется и теперь, как заправский журналюга с фотиком наперевес, подкарауливает провокационные моменты на будущую память.

   Я точно знаю, что в альбоме у меня скоро будет как минимум с десяток откровенно-эротичных картинок подруг, запечатленных во время танца, и не меньше с различными забавными гримасками.

   Устав беситься и определив, что сейчас всем определенно не до нас, тихонько подкрадываюсь к тебе.

   Ты сидишь на кресле и с задумчивой улыбкой перебираешь гитарные струны, подбирая какой-то лиричный мотив. Странно, я никогда не слышала твоей игры и сейчас слегка обескуражена тем, что у тебя это получается. Опустив колено на подлокотник, подбираюсь к уху.

   - Мне нужно с тобой поговорить, - Поворачиваешь лицо, и мои губы нежной лаской скользят по твоей щеке. Мелкая дрожь пробегает по телу и я, цепляясь за спинку, зачарованно смотрю в твои непроницаемые глаза. От резкой вспышки, осветившей нас, вздрагиваю и не без посторонней помощи приземляюсь на твои колени. Как поглупевшая от любви дурочка, любуюсь широкой от уха до уха улыбкой под щелканье фотоаппарата.

   - Сейчас? - Твои губы так же мимолетно и невинно слегка касаются моей щеки.

   "О чем ты? Ах, да, поговорить... Еще секундочку. С тобой так уютно!"

   Прищурившись от удовольствия, даю себе еще мгновенье и, вскочив, тяну за руку на кухню.

   "Неужели я скажу сейчас? А как... Как мне это сказать? Вот так просто развернуться и огорошить с порога?"

   Ты идешь рядом без сопротивления, но тем не мене твоя рука так и находится в моей.

   - Что ты хотела сказать, Ники? - Никакого волнения, лихорадящего меня, лишь спокойное любопытство.

   - Я... - Надрывный глухой звонок телефона, оставшегося на кухне, раздается еле слышной трелью. Отпустив твою ладонь, я устремляюсь к нему, как к спасательному кругу, позволяющему отдышаться перед прыжком в омут. - Подожди, сейчас отвечу.

   - Да?

   - Света?! - Мое сердце замирает в тревожном непонятном волнении от звука незнакомого голоса.

   - Да... я.

   - Простите, а не могли бы вы позвать Лешу к телефону?

   Молчу в прострации.

   "Откуда ж ты такая вежливая на мою голову сыскалась?"

   - Ало, вы меня слышите?

   Понимая, что молчание излишне затянулось, кивая головой, произношу: - Да... да, сейчас позову.

   - Леш, - Вяло нехотя протягиваю трубку. - Тебя!

   Отхожу на несколько шагов к окну, давая видимость уединения, но жадно прислушиваюсь к каждому твоему слову, сказанному приглушенным тоном.

   "Не уйду. Ни за что не уйду".

   Зябко ежусь, обхватывая себя за плечи руками.

   - ...Нет, Оль. Не смогу.

   ...

   - Я же объяснял почему.

   Искоса бросаю взгляд назад. Твои щеки слегка покраснели. В глазах зажегся огонек. А уголки губ приподнялись в легком намеке на улыбку.

   - Хорошо, уговорила.

   ...

   - Пока.

   Я ничего не могу понять из обрывочных фраз разговора. Но тон, нежный и ласково-настойчивый, даже когда ты возражал, о многом говорит.

   "Кажется, я зря взяла телефон! Но все это ничего не значит, только дай мне хотя бы малейший намек для надежды".

   - Извини, Свет! Ты что-то хотела сказать. - Ты не проявляешь ни грамма беспокойства или неловкости, когда положив трубку, снова обращаешься ко мне.

   - Брось, - Отмахиваюсь и, собирая волю в кулак, натягиваю беззаботную заинтересованную улыбку, - Кто это? Колись! А то умру от любопытства. Неужели та самая Ольга, с которой ты после дня рождения расстался?

   Комично округлив глаза в притворном ужасе, улыбаешься мне, и на твоих щеках появляются ямочки.

   - Не-е-ет! Но ты, по-моему, ее знаешь. - Легкий румянец, появившийся после разговора, сменяется на более яркий цвет, и мне это начинает жутко не нравиться. - С ней я познакомился чуть больше месяца назад.

   "Так, так... С НЕЙ! А не С ЭТОЙ!", - сама не понимаю, почему цепляюсь за это слово, хотя ты не делал на нем акцента, и только спустя мгновенье сознаю, что ты сказал "МЕСЯЦ" или вернее "Чуть больше месяца".

   "Она что, номинантка на мисс Мира?"

   - Ты меня заинтриговал, не помню никаких Оль среди своих знакомых.

   - А она не знакомая, но вы наверняка с ней в профилактории пересекались.

   Балкон, усыпанный розами, развороченная клумба у соседнего здания и довольная сияющая рожа миловидной блондинки, кажется, ее действительно звали Оля - все это в мгновение ока проплывает у меня пере глазами.

   "Зря ты это сказал, Лешик, так как это воспоминание злит меня до жути".

   Набираю побольше воздуха, чтобы причесать тебя как следует за то, что ты проигнорировал тогда меня и заодно на запале высказать все, что копилось так долго в душе, но ты опережаешь меня.

   - Прости, Никит. - Берешь мою ладошку в свою, и я снова, как когда-то, удивляюсь, какая она маленькая в твоей руке и тут же злость пропадает без следа. - Я тогда ночью приехал, роз надрал и через балконы тайком пробирался. Не знал, что ты там тоже рядышком отдыхаешь. А утром... - Твои щеки становятся еще алее, - ... не стал при Оле к тебе подходить, тем более ты там была вроде как не одна?!

   - Знаешь, Леха, твоя гнилая отмазка не катит, - мой палец с настойчивой жестокостью тыкает в грудь. - Простого кивка старой подружке было бы достаточно.

   Мягко захватив вторую руку, ты всматриваешься в мое лицо.

   - Виноват, сознаю, каюсь. Мир?

   И опять я ничего не могу прочесть в твоих серебристо-стальных глазах.

   "Черт, как же мне не хватает сейчас их детской простоты и откровенности!"

   - Она... - с трудом подбираю слова, - такая... особенная для тебя? - и словно в омут с головой, - Ты ее любишь?

   - Х-м.

   "И как прикажешь расценивать твое ироничное хмыканье? Как насмешку над моей наивной заикающейся постановкой вопроса или как отношение к ней".

   Сверлю тебя взглядом вынуждая ответить.

   - В определенном смысле она особенная для меня.

   - Поэтому ты дал ей мой телефон? Что, ни на минуту не можете расстаться? Тогда пришел бы с ней.

   - Я не давал телефона и не собирался ее сюда приводить. Это мама ей его сказала.

   "Вот как значит? Тетя Люба в курсе и одобряет его выбор, и ни одна сплетня не дошла до меня!"

   - Так она тебе нравится или нет? - Настаиваю с мазохистским упорством, хотя понимаю, что не может не нравиться. Просто признаться в любви сложно даже себе, а о других и говорить нечего.

   - Нравится. Довольна?

   Если бы это был вызов, поддевка, а то нет, просто слегка скомканная нерешительная констатация факта. Сердце от удара сжимается в комочек и мне хочется вынуть его, завернуть в тысячи оберток и баюкать, пока оно не перестанет ныть, но это не в моих силах. Единственное, что я могу - это довести начатое до конца, натянув на лицо самую сияющую улыбку.

   - Да, я рада... За тебя! - Произношу слегка сиплым голосом от, пережимающих горло, болезненных спазмов, - Ведь, я люблю тебя, Дубина, - хмыкаю, ероша твои волосы. - Правда, сама не знаю за что.

   "Вот я это и сказала, пусть вложила другую интонацию и смысл, но это уже не имеет значения".

   - Аналогично. Сам удивляюсь, почему терплю такую заразу. - Ты с легкостью подхватываешь мой непринужденный тон. - Ну, так что? Мир?

   - Мир.

   "Только разрезанный на мелкие уродливые кусочки".

   - А о чем ты все-таки хотела поговорить?

   - Как раз об этом. Мы стали слишком редко общаться. - Я отодвигаюсь, находится так близко от тебя слишком больно, - Ладно, идем. У родителей в кладовке трехлитровая банка молодого вина стоит, пылится, да и остальные нас потеряли, наверное.

   Заглядываю за дверь, где хранится всякий хлам и потягиваюсь на цыпочках, чтобы достать вино. С моим ростом, даже на каблуках это довольно проблематично, но второй пункт условия никто не отменял, похороны любви должны быть веселыми и запоминающимися.

   - Ты так и не подросла, хотя я усердно тянул тебя за уши.- Твое дыхание шевелит волосы у щеки, разбегаясь мурашками по телу. - Помочь?

   "Это издевательство! Я не должна этого чувствовать! Отойди. Пожалуйста! НЕ МУЧЬ МЕНЯ! Или оттаскай за уши, чтобы я снова могла закатить истерику и, разогнав всех, начала зализывать раны".

   - Давай! - отодвигаясь, задеваю тебя и, дернувшись, бьюсь о плинтус. - О-у.

   Мне не больно, но все же пара слезинок срывается с глаз.

   - Сильно ушиблась? - отставив банку, ты с серьезной озабоченностью склоняешься над моей ногой. - Дай посмотрю.

   - Не надо, - выпрямляюсь и снова отхожу, - все нормально. Уже прошло. Просто обидно...

   "Все разошлись, уверенные, что вечер прошел отлично. Ха! Наверное, я выбрала не ту профессию. Столько вина и все впустую. Никаких вертолетов и плавающего в небытии сознания. Только боль режущая, мучительная. Ненавижу дни рождения! Ненавижу Оль! И больше всего ненавижу одиночество в кругу близких и друзей. Но все это пройдет, обязательно пойдет. Я постараюсь".

   Прижав к себе медведя, настырно сжимаю глаза, хотя знаю, что сегодня уже не засну...

   Глава 7

   Дневники одиночки

   Прошло почти четыре месяца со дня моего Дня рождения. В морозном воздухе витает праздничное настроение. Магазины, кафе, квартиры и даже деревья заманчиво моргают разноцветным огоньками. Все суетятся, спешат куда-то, и лишь я все еще прибываю в своем замороженном омуте добровольного созерцательного одиночества.

   Хотя преддверие Нового года с этим дурацким необоснованным ожиданием чуда не обходит стороной и меня. Внутри с недавнего времени зреет желание перемен. Я не хочу больше оставаться в своем замкнутом коконе, отгородившись ото всех. Меня приводит в ужас та, которой я стала. Удивляюсь, как еще девчонки терпят и не оставляют меня такую: замкнутую, нелюдимую и колючую, как дикобраз. Нужно срочно исправлять ситуацию и меняться, пока еще не поздно.

   А может уже поздно?

   Оглядываю раскиданные по кровати "дневники одиночки" - неизменные атрибуты моего душевного разлада, и понимаю, что нет, не поздно. Как раз вовремя. Только с чего начать?

   Альбома, подаренного тобой на день рождения, пустого и безликого? Фотографий, сделанных уже буквально на следующий день родителями, но так и оставшихся лежать не разобранной кучкой в упаковке? Потому что я так и не смогла взять их в руки, не в состоянии смотреть на наши улыбающиеся лица, зная, что это все не правда! Что нет нас! Не было и не будет!

   Тогда сложить их в альбом для меня значило понять, принять и отпустить, сделав страницей истории. И душа болела, желая свободы, однако не находила путей к ней. Не находила, потому что их не было, а было только время, которое излечивает, стирает, изменяет.

   И вот пропылившись на дальней полке четыре месяца, они лежат передо мной, потому что их время пришло.

   Рука потянувшаяся было к ним, в нерешительности замирает и, изменив направление, нежно гладит другую мою незаменимую "подружку" - тускло-болотную шестнадцатилистную тетрадку в клетку.

   Да, это мой дневник, такой невзрачный и непривлекательный, каким был мир вокруг меня. Без красивых узоров, картинок, грустных и трепетных стишков о любви, которыми, как правило, наполнены его обычные собратья. И, тем не менее, эта тетрадка стала моей неизменной спутницей. Появившись в непонятном порыве через неделю после памятного события, она ни на минуту с тех пор не оставляла меня. Мы могли целыми вечерами сидеть вдвоем, не обронив при этом ни слова. Всего шестнадцать страниц оборванных, многозначительных фраз, понятных только ей и мне. Целая история.

   Но как ни страшно и ни жаль мне расставаться с ней, ей пора уйти из моей жизни, забрав всю боль, перемены во мне и разделенные секреты.

   Нет, пока не могу. Потом чуть позже...

   Притягиваю к себе туго свернутый рулон бумаги. Он впервые появился здесь только вчера, до этого хранясь в другом месте. Разворачиваю и раскладываю карандашные наброски в порядке хронологии. Их всего три. Хотя рисовались они не три дня, а намного дольше. Перед глазами всплывает некрасивое, доброжелательное лицо Николая Петровича, моего бывшего учителя в художественной школе. Бывшего потому, что я уже полтора года как капризно, ветрено бросила учебу там. Меня ничто не связывало с теми людьми и местом, и, тем не менее, увидев меня растерянную и молчаливую на пороге класса три месяца назад, он спокойно пригласил зайти внутрь. Ничего не спросив, поставил мольберт, дал бумагу и отошел. У меня не было с собой ни красок, ни кистей, только простые карандаши, завалявшиеся в сумке, ведь решение зайти туда было спонтанно-необдуманным. Но тогда они мне и не были нужны. Мой мир был серым. Бывшие одноклассники сначала с любопытством косились на меня, но быстро теряли интерес, видя мою сосредоточенную отрешенность.

   В тот день я набросала могучий дуб, завалившийся на бок от порыва ветра. Его мощные корни, как развороченная скалящаяся в обиде пасть, пугали. Однако болезненно бугрясь и переплетаясь снаружи, они все же самыми кончиками цеплялись за землю, не давая дереву упасть. Тогда я, не закончив его, ушла, не зная, приду ли снова. И очень удивилась, когда, вернувшись через две недели, нашла свой мольберт...

   Рисунок обрел выпуклость и тона, серые, угрюмые, но все же полные жажды жизни.

   Потом был нарисован красивый, но заброшенный дом. Однако он не выглядел мрачным, скорее милым и уютным в окружении летнего леса.

   Я приходила, уходила и снова возвращалась, туда, к молчаливому пониманию этого смешного человека в очках с толстыми линзами, пока вчера не закончила последний рисунок. На нем небольшая птаха весело купалась в сверкающей на солнце луже, глядя на мир своими смешливыми глазками-пуговками. Когда Николай Петрович подошел, чтобы посмотреть результат, то с улыбкой похвалил, на что я, сама не знаю почему, заикнулась, что в красках было бы живее. Он согласился, а перед уходом отдал мне сверток, сказав, что класс всегда в моем распоряжении, если мне это будет нужно.

   Он был прав, мой старый мудрый художник. Шаг за шагом, незаметно, но я излечилась, пусть не полностью, не совсем, но теперь могла уже найти дорогу сама.

   Каждая из этих вещей сыграла свою роль, и теперь, на пороге Нового года, им предстояло занять свои места. Одним исчезнуть, унося собой частицу боли и переживаний, другим остаться, становясь лишь историей запечатленной на бумаге...историей про нас.

   Глава 8

   11 класс. День рождения Лехи

   С того памятного дня, когда я открыла новую страничку в своей жизни прошло полтора месяца. Но как ни странно, ничего по-существу не изменилось.

   Тебя как не было, так и нет в моей жизни. Но теперь я воспринимаю это, как данность. Мой день не начинается и не заканчивается мыслью о тебе, однако сердце, замершее в ожидании, по-прежнему свободно. Только изредка, как сегодня какая-то его кроха, нарывно ноет, но... уже не болит.

   Последнее время, гуляя на улице с девчонками, ловлю себя на мысли, что отчаянно завидую влюбленным парочкам. Хочу, чтобы рядом со мной тоже был кто-то, но среди широкого круга знакомых нет никого, кто захотел бы пробираться сквозь заслон колючек. А я... Я не хочу их убирать.

   Не собираюсь из кожи лезть, чтобы привлечь внимание. Пусть лучше тот настойчивый "счастливчик" обрадуется моей мягкости и ранимости, скрывающейся под резкой и жесткой язвительностью, чем разочаруется и сбежит от невольно вырвавшейся в запале грубости.

   Я просто хочу быть уверена, что нужна, нужна любая. Что я стою того, чтобы меня добивались.

   Но также знаю, что этим счастливчиком ты не будешь никогда.

   Сквозь закрытую дверь надрывно трещит телефон. Быстро проворачиваю ключ, влетаю в коридор, и дальше, не разуваясь, до кухни. Но когда подхожу, он замолкает.

   "Вот гадство!"

   Разворачиваюсь и тяжело плетусь обратно. Сердце отбивает ускоренный ритм.

   "Идиотка, а если бы это был, Леха? Вот ты бы вперлась на объяснения".

   Душу грызет червячок сомнения, ведь это предательство, по отношению к тебе.

   "Ты не виноват, что мои радужные мечты разбились. Ты считаешь меня другом, а я..."

   Вдох... Выдох...

   "Нет, все правильно, так надо!"

   Скинув одежду, возвращаюсь к телефону.

   - Привет, дедуль!

   - Внучка, здравствуй! - Торжественно-серьезный и одновременно радостный голос.

   - Поздравляю с днем рождения! Долголетия тебе, здоровья, что бы всех правнуков понянчить, которых мы не собираемся заводить ближайшие лет десять-двадцать. - Выпаливаю на одном дыхании бодрым тоном, потому как дед последние года полтора сильно сдал.

   - К-хе, спасибо, Светочка! Завтра ждем вас днем в гости.

   "Лучше бы сегодня вечером!"

   - Хорошо дедуль, придем.

   Тепло прощаюсь и кладу трубку.

   "Нужно позвонить! Нужно, Света!"

   Смотрю на телефон, но не могу. Не могу поздравить еще одного человека с Днем рождения.

   Резкий звонок, заставляет вздрогнуть. Смотрю на надрывающийся аппарат, страшась сделать всего одно простое движение и отрешенно думая, что надо бы уменьшить громкость.

   Вдруг это ты! Глупо. Это не ты. Вряд ли тебе придет в голову, что я не приду сегодня. Просто. Малодушно. Ничего не объясняя.

   На пятом гудке, обзываю себя дурой и беру трубку.

   - Да.

   - Ники, блин! Ты, что провалилась что ли? То занято, то к телефону не подходишь!

   Экспрессивная отповедь Катены вызывает облегченную улыбку.

   - Я с Днем рождения поздравляла...

   - Дубину?

   - Деда.

   - Ну, тогда ладно! А то я еще таких полгода не выдержу, с вашими мексиканскими страстями или их отсутствием.

   Молчу, не опровергая, но и не соглашаясь.

   - Готова?

   - Нет.

   - Почему?

   - Не хочу быть третьей лишней.

   - А там значит, ты не будешь третьей лишней? Собирайся немедленно, нас уже ждут.

   Ждут, предполагает, что будет еще кто-то.

   - Ты хочешь сказать, что Дима кого-то еще позвал? - Мне идея со сводничеством или двойным свиданием (как не назови, все одно) не нравится и интонации моего голоса совершенно этого не скрывают.

   - Да, не волнуйся ты так. Будет один Димин друг. Парню скучно одному, у него девушка куда-то умотала, а так хоть компанию разбавит. Все веселей.

   Мне ее доводы кажутся притянутыми за уши, но выбора особого нет.

   Если останусь, то прошлогодняя история повторится вновь, а я не хочу этого. Смотрю на стопку книг Корецкого, которые купила в подарок тебе, зная, что это единственное, что ты читаешь с удовольствием, и отвожу глаза.

   - Та-а-к! - Звучит протяжно настойчивый голос Кати. - Только не говори, что собралась к нему?! Пять минут, Никитина, у тебя ровно пять минут на сборы. Обойдется это чучело без твоего присутствия.

   - Хорошо. - В этой ситуации проще сдаться и не спорить, ведь я сама этого хочу. Или все же нет?

   В течение двадцати неугомонных минут я не нахожу себе места от внутреннего разброда мыслей и чувств, пока Катька подгоняет, когда одеваюсь, одергивает, когда на выходе из дома замираю в нерешительности, буквально впихивает в такси, когда в сомнении раздумываю над словами столкнувшейся с нами в дверях мамы.

   "Он тебя будет ждать..."

   Но, несмотря на неприятие и сопротивление, все равно пассивно плыву по течению.

   Предчувствие, страх и вина бьются в груди, делая меня рассеянной и взволнованной.

   Глупо, но, кажется, я ощущаю твое неверие и обиду. Знаю, что ждешь...

   Катя болтает без умолку, словно не замечая моего состояния. В какое-то мгновение, вынырнув из трясины самобичевания, я умудряюсь натянуть улыбку на лицо, и она, словно приклеенная, так и остается на нем всю дорогу до квартиры Димы.

   - Опять опаздываешь, Котёнок! - Радушно ласковое приветствие возвращает к действительности.

   Выпустив из объятий Катену, парень гостеприимно распахивает шире дверь, давая возможность пройти и мне.

   Симпатичный, с ладной фигурой и хитринкой в глазах, быстро оцениваю я, в то время как его пристальный взгляд с еще большей тщательностью проходится по мне.

   "И где подруга умудряется находить такие экземпляры?"

   Подобные разглядывания привычны, но неприятны. Всегда в такие моменты чувствую себя, как букашка под лупой назойливого ученного. Главное - спокойно перетерпеть несколько мгновений, ведь никто не виноват, что мужчинам надо больше времени, чтобы составить впечатление.

   - Котёнок! Света, да? - Я киваю, видимо Катя не только мне про него, но и ему про меня все уши прожужжала. - Проходите в комнату. Я сейчас.

   Все вокруг чистенько, аккуратно, но в то же время пусто. Это не квартира, где живут с родителями, сестрами и братьями.

   Мой взгляд, с любопытством исследующий интерьер, не сразу останавливается на парне, расслабленно сидящем в кресле, но как только глаза находят его, губы еле сдерживают удивленное восклицание...

   - Привет, Олежек! Как дела? - Катя по-свойски падает на диван и тут же подбирает под себя ноги. - Это Света - моя подруга. Светик идем ко мне. Ты что в дверях встала? - Продолжает щебетать, не замечая наших изучающих взглядов.

   Мне трудно понять узнал ли он меня или нет, но думаю, что вряд ли. Его глаза с интересом оглядывают меня, но и только. Не задумчивости, ни легкого блеска в глазах, которые могли бы выдать узнавание, нет. И я успокаиваюсь.

   - Привет, Катюш! Нормально. - Поворачиваясь к подруге, говорит, лениво растягивая слова, и я, наконец, оживаю, понимая, что все это время находилась словно в ступоре.

   Замешкавшаяся, не успеваю занять место рядом с Катей на диване. Меня опережает Дима, подоспевший с бутылкой коньяка. Освободив руки, он тут же притягивает к себе ничего не имеющую против Катюху.

   Стоять на пороге бессмысленно, плюхнуться рядом с обнимающейся парочкой равносильно, выставить себя Тосей из "Девчат". Сесть скромненько на краешке - с таким же успехом можно и в дверях потоптаться. Остается большое, явно рассчитанное не на одного кресло, которое занято больше чем наполовину из-за того, что некто, как котяра, развалился на нем.

   Олег, словно прочитав мои мысли, насмешливо выгибает бровь и совсем немного отдвигается, провоцируя сесть рядом.

   Ну да, ну да, наслышаны мы о вас. Смотри, не подавись моим соседством. Сама не понимаю, что меня так бесит, но, как дикобраз, распушивший иголки, готова к приятному общению.

   Мягкая подушка прогибается под его весом больше, и я поневоле постоянно трусь об него бедром, пытаюсь незаметно сдвинуться к подлокотнику, но снова съезжаю. Злюсь, будто он виноват. И никак не могу расслабиться, хотя внешне не подаю вида.

   - ...Говорил, надо ехать на дачу. Сейчас бы на природе шашлычок пожарили, а так вот не хватит дров, будем есть мясо сырым. - Дима журит Катюху, но она даже бровью не ведет.

   - Ты лучше следи за угольками, тогда всего хватит. И вообще новоселье нужно справлять там, куда заселяются.

   Я с удивлением смотрю на камин, который вначале показался удачной имитацией. Язычки пламени притягивают взгляд и гипнотизируют. Задаюсь вопросом, как БТИ могло пропустить такое усовершенствование квартиры.

   - Красиво, да? - Раздается рядом с ухом голос Олега, и мурашки пробегают по моему телу.

   - Уютно, - киваю, и он вкладывает мне в руку рюмку.

   Оказывается, я умудрилась упустить из вида момент, когда коньяк разливали. Не люблю его, да и вообще пить не люблю, так как, даже оставаясь трезвой, на утро чувствую себя препаршиво, но сейчас отказываться неудобно.

   - За знакомство! - Довольно громогласно провозглашает Дима, а я внутренне хмыкаю, но чокаюсь.

   Для вида пригубливаю сладко-горькую обжигающую жидкость и отставляю рюмку.

   Фу, гадость. Самая гадкая гадость. Мозг в насмешку выдает воспоминание о дегустации на "похоронах", и я неосознанно морщусь.

   - Не нравится? - Участливый тон.

   "Ну что ему неймется?"

   - Нет. - Резко и категорично, чтобы не было недопонимания.

   Олег ухмыляется, но не переубеждает, чего нельзя сказать об ухватившемся за слова Диме.

   - Э-э, Свет, ты просто пить его не умеешь.

   Мы с Катей переглядываемся, чертовски знакомая реплика. И почему каждый суслик знает и считает нужным просветить "несведущих".

   - Тебе запах не нравится? Все это чушь про клопов. У него очень приятный аромат.

   Конечно, чушь!

   Улыбаюсь в предвкушении забавы.

   - Нет. Правда, клопов не нюхала, а потому и ассоциировать не с чем.

   Если он думает, что убедит меня хлопнуть рюмку залпом, как водку, и закусить шоколадкой, то глубоко ошибается. Плавали, знаем. Так горло обожжет, что слезы прошибает и дыхание перехватывает, и ни одна конфетка не поможет, скорее ты ею подавишься. Другое дело пить маленькими глоточками, катая вкус по языку до тех пор, пока не перестанет согревать и мягко прольется в горло. Я с одной рюмкой могу весь вечер просидеть.

   Дима разламывает на дольки шоколадку

   - Сейчас научим...

   - Ну, ну. - Скептически подначиваю я, довольная, что появилась возможность игнорировать соседа по креслу.

   Пока мы с Катей следим за приготовлениями и ухищрениями Димы, Олег снова слегка задевает меня, вставая и отходя к камину. Передергиваю плечами от легкого холодка, пробежавшего по телу от этого касания, но голову не поворачиваю.

   - Смотри, делаешь вот так, - Дима берет в одну руку рюмку, в другую шоколадку.

   - Ты ею, что запах перебиваешь? - С серьезным видом уточняю, а Катя прыскает со смеху, толкая парня.

   - Дим, прекрати! Не видишь, она прикалывается, еще заучится до твоей полной невменяемости, а ты мне еще в сознательном состоянии нужен. - Подруга ласково обнимет парня за шею, предупреждая недовольство, а я хихикаю, наконец, почувствовав себя вполне комфортно.

   - Митяй, дуй на кухню, шашлык на шампура насаживай, уголь готов. - Олег говорит спокойно, но его тон давит принуждением.

   Дима, спохватываясь, вскакивает.

   - Вот, черт! Забыл.

   Катя поднимается вслед за ним.

   - Я, пожалуй, помогу, а то кухню потом не отмоешь. - Она хитро подмигивает и уходит.

   "Отлично, мы одни и что дальше?"

   Молчание становится неуютным. Чувствую на себе его изучающий взгляд, но упрямо рассматриваю узоры на стенах.

   - И все таки, как тебя звать? - Первым нарушает он тишину, выжидающе глядя на меня.

   Я вскидываюсь, сразу.

   - А что с памятью плохо совсем?

   - Нет, почему же! Просто никак не решу, то ли ты Ни-ки, то ли Светлана.

   "Опять эта дурацкая манера тянуть слова. Помнит! Надо же!"

   Чувствую, как краска быстро приливает к щекам, только сейчас мы не в темном зале, а в хорошо освещенной комнате.

   - По-моему мое имя неоднократно сегодня звучало, - Делаю вид, что не понимаю намека. Хотя какой тут намек, скорее допрос с пристрастием, или это я опять себя накручиваю? - Интересно, ты имена девушек принципиально не запоминаешь, чтобы не запутаться. Наверное, есть какое-то одно ласкательно-уменьшительное для всех?

   - Лёля. - Олег отталкивается от камина и идет в мою сторону, лениво, крадучись, и я как дурочка заворожено смотрю на него, не понимая о чем он.

   - Что?

   - Мою девушку зовут Оля, и с памятью у меня все отлично. А вот у тебя, похоже, нет! - В глазах сверкают лукавые огоньки, на губах примирительная улыбка, только сейчас, глядя на него, я испытываю раздражение в два раза большее, чем буквально секунду назад.

   "Да, они издеваются, что ли, все надо мной?!"

   - Это нонсенс какой-то. - Бурчу под нос и легонько мотаю головой, ощущая себя при этом чуточку помешанной. Это не предназначается для его ушей, но Олег, снова усевшийся рядом со мной, слышит.

   - Тебя удивляет, что у меня есть постоянная девушка, имя которой я помню. - Произносит с наигранным удивлением. Подначивает, гаденыш. - Прости, если расстроил.

   - Мне ни жарко, ни холодно от того, что она у тебя есть. - Говорю со всей откровенностью, честно глядя в глаза, но тут же порчу эффект, прорвавшимся истеричным смешком. - Просто все это довольно забавно.

   - Не просветишь, что именно? Или кто?

   - А ты что мент на дознании, чтобы тебе всю подноготную выкладывать? Или церковник? Хотя второе вряд ли... - раздраженно выпаливаю, и тут же злость исчезает, а мои собственные нападки кажутся комичными и безосновательными.

   "И что я, правда, на парня взъелась. Ведь он не виноват, что у меня на случайности и на имя Ольга аллергия".

   - Учусь на инженера. - Уточняет он, не поддаваясь на провокацию, - Ну, так как, расскажешь?

   Странно, но его спокойствие утихомиривает кипящее во мне раздражение, и дышать становится свободней.

   - Нет. Не скажу. - Отказываю, но улыбаюсь вполне открыто, без натуги. - Лучше объясни как с этой штуковиной, - киваю в сторону камина, - вы еще дом не спалили.

   - Вот черт, забыл. - Его лицо, еще мгновение назад находящееся в нескольких сантиметрах от моего, резко разворачивается в сторону двери. - Ей голубки! Вы куда там провалились? - Он вскакивает и направляется на кухню. - Извини.

   - Ничего. - Произношу в удаляющуюся спину, тихонько посмеиваясь. Кажется, Дима, выбегая отсюда, говорил так же.

   Спустя несколько минут, не скрываясь, сыпля ругательствами, Олег появляется с насаженным на шампура шашлыком.

   -... Проклятые кролики! - Ловлю себя на мысли, что его расстроенное бурчание кажется мне довольно милым.

   - Шашлык из крольчатины? - С ноткой удивленного любопытства спрашиваю, поднимая вверх бровь.

   - Если бы, - Олег кривовато ухмыляется и неопределенно махает в сторону - Эта двуногая живность в комнате зависла, побросав все на столе. Так что нам с тобой вдвоем все делать придется.

   - И что требуется от меня, - Поднявшись, подхожу и растеряно перевожу взгляд с его лица на сочные кусочки на подносе.

   - Развлекать будешь.

   - Анекдотов не знаю, в театральном не учусь, и еще в детстве косолапый уши отдавил. - Развожу руками, выражая наигранное сожаление.

   - А мне, кажется, у тебя отлично получается. - Подмигивает он.

   Насупливаюсь.

   - Это ты, что меня только что с клоуном сравнил?

   - Нет. - Посмеиваясь, мотает головой паршивец, как-то странно разглядывая меня, - Что ты, как я мог?!

   Ну вот, опять один его косой взгляд, и меня снова окатывает волной раздражения и нервозности.

   Пытаюсь справиться с собой, чтобы не съехидничать, хотя судя по всему ему мои шпильки только в радость.

   Непробиваемый толстокожий слон.

   Глаза, опровергая, скользят по его подтянутой фигуре, отмечая красивой формы длинные ноги, рельефные мышцы на руках и груди (не скрываемые, а скорее подчеркиваемые трикотажной футболкой). На его привлекательное лицо с пронзительными глазами они не поднимаются, поскольку налюбовались ранее, так что попадать под его гипнотизирующее влияние желания нет.

   Неутешительный итог - красив, зараза! Волнительно красив! И точно не слон!

   - И надолго "кролики" там зависли? - Спрашиваю, приваливаясь к стенке рядом с камином и глядя, как он скупыми отточенными движениями устанавливает шампура.

   - Да, кто их знает, может до утра...

   Его слова, брошенные как бы невзначай, производят на меня впечатление вылитого ушата холодной воды. Хочется вытащить Катьку из комнаты и оттаскать за ее растрепанные кудряшки.

   - Так какого они нас сюда позвали?

   - Они и не звали, это я пусть и не напрямую всех пригласил. Тут одному скучно и довольно пусто.

   Разеваю рот от удивления, почему-то я была уверена, что квартира не его, но, похоже, ошиблась.

   - А Дима?

   - Помогал мне ремонт делать, практически переселился уже. - Усмехается. - Я не против. Места много.

   - Да-а-а. - Протягиваю, не зная, что сказать еще.

   Переваривание новости отнимает несколько минут. Одно дело задевать такого же гостя, как и я, и другое хамить хозяину квартиры.

   - И как тебе такая двушка перепала? - Спрашиваю, наконец, справившись с удивлением.

   - Трешка. Вход в третью комнату пока прикрыт прихожкой. Там бомж проживал, так что... - Он скривился, - работы еще немерено, а с деньгами напряг, кончились после установки этого чуда техники. - Он кивает на печку. - А квартирка по частям доставалась. У меня здесь бабушка проживала в соседстве со старичком одним и мужиком. Старичок от старости скончался, бомжа машина сбила. У нас комната приватизированная была, у этих нет, и наследников не было. В ЖЭКе как-то отец этот вопрос утряс и вся эта хламина бабушке досталась. Оформили, как полагается, на нее, а она мне это счастье по завещанию отписала. И вот полгода назад отец, устав от моих дебошей, выдал сумму и отправил сюда.

   - Значит, ты в ссылке? - Спрашиваю с улыбкой. После его долгих объяснений, что, как и откуда, незаметно для себя расслабляясь.

   - Можно и так сказать. - Он обреченно кивает, при этом челка падает ему на глаза и мне нестерпимо хочется убрать ее, так что приходится сжать пальцы в кулак, чтобы сдержать это неуместное желание.

   - Ты так и не ответил на мой вопрос по поводу камина. - Желая как-то сбросить напряжение, напоминаю я.

   - А тут и говорить нечего, основная проблема была в дымоходе, но здесь старая планировка. Во всех квартирах в коридоре галанки. Когда ремонт делал, думал, как ее скрыть, а потом на камин в магазине натолкнулся, вот и решил, зачем добру пропадать. Правда, в пустой практически без мебели комнате он смотрится довольно странно, но мне нравится.

   У меня вызывает недоумение не интерьер квартиры, а ее хозяин, который никак не вписывается в образ, сформировавшийся в моей голове. То от одного его взгляда меня бросает в дрожь, то рядом с ним становится уютно, как со старым знакомым, с которым можно поболтать обо всем.

   - Я бы сказала оригинально. Первый раз буду есть шашлык, пожаренный в квартире. - С удовольствием вдыхаю аромат специй с дымком, чувствуя, как просыпается голод от аппетитного запаха. - Скоро? - Смотрю заискивающе жалобно.

   - Голодная? - Хмыкает он.

   - Очень, - Окидывает внимательным взглядом, и я снова с горящими щеками тороплюсь оправдаться. - Катена нагрянула. Буквально волоком вытащила и даже бутерброда перехватить на ходу не дала.

   - Через несколько минут будет готов. - Он отворачивается и слегка трясет головой, посмеиваясь. - А еще говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, кажется у тебя все наоборот.

   "Это он что так мою грубость оправдывает? Хотя какая грубость?! Так мелкие щипки, которые он ни разу не спустил мне с рук, всегда находя, что ответить".

   - Свет, - я выныриваю из задумчивости, с удивлением сознавая, что мне нравится, как у него мягко звучит мое имя, - налей, пожалуйста, коньяка.

   - Сейчас.

   Пока иду к маленькому журнальному столику, в комнату, притягиваемый запахом, врывается взъерошенный, растрепанный, не совсем застегнутыый Дима.

   - Светик, мне тоже. Олеж, что там с мясом?

   - Готово, но не благодаря некоторым.

   - Да ладно, брось. Я смотрю, вы и без нас хорошо справляетесь.

   Интересно, что Димино подмигивание мне должно означать?!

   Но узнать мне это не представляется возможности, поскольку, как только Олег снял мясо с шампуров, Дима быстренько насыпал себе в тарелку горочку и, прихватив пару рюмок со словами "Не скучайте", смылся.

   Испытывая явный дискомфорт от такого наглого намека, но решив не заморачиваться, по поводу подставы со стороны подруги и ее парня, я быстренько переключаюсь на более насущную проблему, диктуемую моим измученным и сходящим слюной организмом.

   "Некрольчатина" буквально тает во рту, и мое настроение становится еще чуточку благодушней. Хотя куда уже больше, не понятно.

   Олег, убедившись, что я не собираюсь гонять кусок по тарелке, тоже не отстает от меня. На какое-то время в комнате снова повисает молчание, но теперь оно не дергает за нервы. Наоборот, сытный ужин, бодрящая музыка, маленькие глоточки согревающей жидкости и симпатичная компания делают его почти приятным.

   - Тебе не кажется это странным? - Вдруг спрашивает Олег.

   - Что именно?

   - То, что мы знакомы почти год, а знаем друг друга не больше нескольких часов.

   - Год. - Не задумываясь, уточняю я. Видимо мозг совсем ослаб, раз выдал такое.

   - Что?

   Вздыхаю. Есть дальше резко расхотелось.

   - Мы познакомились в этот же день, ровно год назад. Если ту короткую встречу можно назвать знакомством. Я даже имя твое не вспомнила бы, если бы Катюха сразу не сказала.

   - А у меня вот напротив проблема с датой, но зато я прекрасно помню девчонку, которая поцеловавшись со мной, слиняла под ручку с другим парнем.

   Я хмурюсь.

   Затронутая тема не вызывает восторга, и не только потому что ужасно смущает меня, но и из-за того что вновь напоминает о причине моего нахождения здесь.

   Леха!

   Злюсь на себя и выплескиваю на него горечь.

   - Что так задело, что забыть не можешь?

   - Задела. - Делает он акцент, и огромная комната сужается от его вспыхнувшего недобрым блеском взгляда.

   "Вот, кто меня за язык тянул? Зачем я его провоцировала? Нужно линять. Домой. Домой, Света!" - Мысли хаотично мелькают, вскакиваю, но выйти в коридор не успеваю.

   С тихим проклятием и грохотом от задетого стола, Олег оказывается передо мной, перекрывая проход к двери. Я даже не успеваю высказать протест, как его пахнущие коньком губы накрывают мои.

   Упрямлюсь, не пропуская язык внутрь, сжимаюсь как пружина, пытаясь оттолкнуть, но его руки неукоснительно вжимают меня в него, вызывая тянущую боль в сдающихся под его напором мышцах. Его аромат обволакивает, дрожь помимо воли, проходит по телу, губы саднит от его жесткого настойчивого давления. Что-то неподвластное разуму просыпается внутри, подбивая сдаться. Меня пугает то лихорадочное состояние, которое рождает его рука, пробравшаяся под кофту и властно поглаживающие спину, талию. Вторая не дает отклонить голову и мне остается только беспомощно колотить по его груди в надежде привлечь внимание, к моему протесту.

   На одно мимолетное мгновение Олег дает свободу моему рту, отчаянно нуждающемуся в глотке так недостающего воздуха.

   - Отпу... - Выдыхаю я остатки и чувствую, как кружится голова от недостатка кислорода и движения его языка, хозяйничающего, завлекающего, искушающего.

   Со стоном безысходности сдаюсь, бесстыдно купаюсь в удовольствии, горячими ручейками растекающемся по телу, и получаю свободу.

   - ...пусти, - произношу слегка заплетающимся языком, пытаясь вернуть ясность разбегающимся мыслям и прогнать чертову истому из тела.

   - И я задел. Иначе не вспомнила бы. - Дыхание Олега такое же прерывистое, как и у меня, и все же он быстрее возвращает себе контроль.

   А может он и не терял его вовсе?

   - Задел. Теперь, надеюсь, твое самолюбие удовлетворено! - Хочется произнести холодно и жестко, но довольна уже и тем, что голос не дрожит. - Где у тебя телефон?

   - Зачем? - Он нервно, неосознанно ерошит волосы рукой.

   - Не думаю, что хочу здесь оставаться.

   Он молчит, а я жду, отсчитывая бешеные удары сердца.

   - Там, - Наконец, махает Олег куда-то в сторону дивана, и у меня вырывается облегченный вздох.

   Спустя двадцать минут мы подъезжаем к моему дому. Я не хотела, чтобы он провожал меня, но Олег не спрашивал, просто натянул куртку и вышел вслед за мной. Всю дорогу мы хранили обособленное молчание, каждый думал о своем.

   Стоило машине остановиться у подъезда, как я, стремясь поскорее избавиться от него, выскакиваю на улицу, но не успеваю пробежать и пары шагов, как его непререкаемый твердый тон останавливает меня.

   - Подожди. - И я замираю, сама не знаю, почему подчиняясь его требованию. - Я провожу до квартиры. Не хватало, чтобы ты еще приключений сегодня нашла.

   И снова молчание, в лифте, на лестничной площадке, пока ищу ключ и открываю дверь. Не оборачиваясь и не прощаясь, делаю шаг в квартиру и слышу: - Спокойной ночи, Ники!

   Замираю на мгновенье и захлопываю дверь.

   Не успеваю перевести дыхание, как сталкиваюсь с укоряющим взглядом матери.

   - Ты могла хотя бы позвонить Леше?! Поздравить. Наврать что-нибудь. Он ждал тебя два часа, не позволяя никому за стол садиться.

   Ее слова, словно удар поддых, вызывают мучительную боль от осознания своей вины.

   "Ты не мог. Не мог так поступить. Зачем, Леша! Зачем ты выставил себя дураком. А как себя чувствовала эта Оля? Господи, да что же я натворила!" - Стоит мне представить себя на месте одного из них, как вина вызывает новый виток душевной муки, усиливающейся воспоминаниями о "приятно" проведенном вечере.

   - Иди спать, Свет. Все равно уже сейчас ничего не поправишь. - Видимо мой бледно-мертвенный вид не остается незамеченным, поскольку голос мамы звучит сочувственно добрее.

   - Я не хотела его обидеть. Я думала, так будет лучше, - начинаю хлюпать от подступающей к горлу истерики.

   - Знаю, горе-ты-мое-горькое. - Руки ласково обнимают меня, даря понимание и утешение, отчего слезы только сильнее льются из глаз. - Какие же вы еще дети. Взрослые, глупые дети.

   Глава 9

   14 февраля День Влюбленных

   Утренник у деда плавно перетекает в обед. Стараюсь улыбаться, но выходит плохо. Бабушка суетится вокруг и все время причитает, что совсем похудела, одни глаза остались, и те синяками заплыли. Убеждаю, что ей кажется, хотя какими они еще могут быть, если я их с утра еле разлепила, проревев большую часть ночи в подушку. Чтобы не расстраивать родных и избавиться от гнетущего внимания к своей персоне, соглашаюсь взять еще один блинчик.

   Меня снедает нетерпение. Знаю, что родители собираются вечером идти в гости к твоим, и хочу увязаться с ними. Я должна извиниться или хотя бы запоздало поздравить тебя.

   Гипнотизирую стрелки часов, намекая, что им пора бы пошевелиться, но бесстрастному времени все равно.

   Звонок выдергивает из задумчивого ковыряния в тарелке. Все в сборе, мы никого не ждем, и потому с легким любопытством переглядываемся.

   Бабушка со словами, что возможно соседка пришла, уходит к двери, и я снова возвращаюсь к своему бестолковому времяпровождению.

   - Света, - раздается голос от двери. - Это к тебе. Мальчик. С цветами, - разносится уже гораздо ближе.

   Сердце пропускает удар.

   "Лешка? А кто еще? Неужели моя вчерашняя выходка, что-то изменила?"

   Не обращая внимания на косые взгляды родственников, стремительно вылетаю в коридор. Пять шагов, а дыхание сбилось. Делаю глубокий вдох, распахиваю дверь и сдуваюсь, как шарик.

   Вижу Олега и чувствую, как разочарование душит меня.

   "Ему-то что здесь надо? Вопрос "Как?" не стоит. Это как раз понятно. Катька! Но вот зачем. Что он ей наплел, что подруга сдала все адреса и явки".

   Ругаю себя за то, что еще с утра не пообщалась с этой изменницей по душам.

   - Привет! - Олег не уверено нарушает затянувшуюся неловкую сцену.

   Поджимаю губы и намеренно вскидываю подбородок. Молчу, не желая облегчать ему задачу.

   - Я хотел извиниться за вчерашнее...

   "Понятно, что не в любви признаться", - ерничаю про себя и с непроницаемым видом принимаю охапку тюльпанчиков разных цветов.

   - И... - Его заминка выглядит довольно забавно. Заинтересовано вскидываю бровь, побуждая продолжить заготовленную фразу, предпочитая выражаться мимикой.

   Уверена, ему не часто приходилось участвовать в подобном общении, но кто сказал, что будет легко.

   - ...и пригласить тебя в кафе. - Его очаровательная заискивающая улыбка может и действует на кого-то, но только не на меня.

   - Спасибо, но у меня другие планы на вечер. - Холодно, спокойно выговариваю каждое слово. Хочу добавить, чтобы шел с такими предложениями к своей девушке, но во время сдерживаюсь. Не мое это дело совать нос в его дела. - Пока. - Берусь за ручку и захлопываю дверь перед его ошарашенным лицом.

   Как ни странно в душе нет удовлетворения, лишь тоска, что в очередной раз мои ожидания не оправдались.

   Захожу в комнату передаю букет бабушке и чмокаю ее в щеку со словами: - Это тебе.

   - Светочка, зачем же? - Всплескивает руками бабуля, а любопытный голосок сестренки въедливо интересуется: - Жених?

   - Знакомый. - Насуплено бурчу, не собираясь больше ничего пояснять.

   Первый поцелуй, первый букет, подаренный просто так, а не на день рождения, теперь связаны в моей памяти с этим по существу чужим, незнакомым парнем.

   "Надеюсь только, эта цепочка больше ни чем не дополнится", - ухмыляюсь, - "Нет. Точно, нет. Сама бы я к себе после такого не сунулась".

   Только спустя час, убрав со стола и перемыв посуду, мы наконец-то ушли домой. Мама как бы невзначай предложила мне пойти с ними к тете Любе, и я естественно согласилась. Но моим планам не суждено было осуществиться. Я злилась и старалась не показывать виду, что меня волнует твое отсутствие дома. Тетя Люба не удержалась от пары вполне удачных шпилек, поспешив отрапортовать, что ты с Олечкой ушел гулять. Я не обиделась, нет. Она имела на это право, ведь по ее мнению, ее сыночка обидели. Что ж, пусть так!

   Подарок незаметно для всех перекочевал из моей сумки на твой стол. В одной из книг в середке покоилась валентинка, сделанная из фотографии с моего дня рождения, на которой мы были с тобой вдвоем.

   Мне здесь больше делать нечего, но и уйти просто так, выставив себя дурой, не могу. А потому пока родители весело проводят время, мы с Женькой играем в карты. И я делаю вид, что общение с младшим, а не старшим братом мне так же интересно. Время медленно течет, с каждой пройденной минутой забирая вину из моей души, и уже Валентинка кажется неуместной.

   "Сколько можно, Никитина! Сколько нужно сделать шагов в его сторону, сколько обронить намеков? Хватит! В его вчерашнем позерстве ты не виновата! Он добился, чего хотел, заставил тебя, идиотку, чувствовать свою вину. Но сам... сам не сделал ничего!"

   - Жень, принеси сока. - Смотрю с заискивающей улыбкой, и паренек, окрыленный, срывается с места, стараясь мне угодить.

   Пока его нет, чертыпыхаясь, ищу запропастившееся сердечко. Нахожу, когда шаги Женьки раздаются совсем рядом и сжимаю в кулак.

   - Спасибо, - ласково благодарю, про себя посмеиваясь, когда щеки мальчишки, загораются румянцем. Чмокаю в щеку и выхожу из комнаты.

   Уверенная, что он не скоро очухается и последует за мной, разрываю бумажку и выкидываю в мусорное ведро.

   "Этому сердечку там самое место".

   Становится заметно легче. Расправив плечи и открыто улыбнувшись родителям, ставлю перед фактом, что иду гулять. Мне еще предстоит вправить мозги одной беспечной подружке...

   Глава 10

   Последние дни перед выпускными экзаменами 11 класс

   Написав и разобрав несколько изложений за вечер, мы с Алиной Геннадиевной пытаемся определиться с вариантом возможной темы для сочинения. За последние две недели мне кажется, что в моей голове каша от полного курса литературы, которой по большому счету я в свое время сознательно пренебрегала, читая только то, что нравится, а в остальном пользуясь укороченной версией или пересказом более сознательных одноклассников.

   Да простят меня классики, но четырехтомник "Война и мир" вызывает у меня священный ужас и апатию. А потому смиренно и рассеяно слушаю рассуждения своей учительницы о вариантах тем сочинений по данному роману и возможностях их более глубокого раскрытия.

   Переполненный и гудящий мозг отказывается думать в указанном направлении. Мысли то и дело вращаются вокруг Олега, который совершенно незаметно стал обыденной, неотъемлемой частью моей жизни.

   После случая на День Влюбленных я наивно полагала, что избавилась от него, поскольку в течение пары недель от него не было ни слуху, ни духу, и даже Катька помалкивала и не особо распространялась о нем, после того разноса, что я ей учинила.

   Я продолжала наивно заблуждаться, что наши пути больше не пересекутся, и каково же было мое удивление и возмущение, когда этот наглец все чаще и чаще стал приходить за компанию с Димкой в гости к Кате, когда там была я.

   Я огрызалась, он терпел и мило улыбался. Я хамила, а он приносил любимое мороженое или торт. Я обзывала его наглым бабником, на что он всегда невозмутимо отвечал, что постоянен в своих предпочтениях.

   Свое маниакальное стремление проводить выходные в нашей компании, он объяснял скукой. Видите ли, его ОЛЯ - однокурсница и по совместительству девушка - на выходные уезжала домой в другой город, и ему ничего не оставалось, как проводить это время с друзьями.

   Нужно отдать Олегу должное. После того единственного всплеска не-пойми-чего у него дома, он всегда вел себя по отношению ко мне прилично. Даже когда обозленная своим проигрышем ему в карты или нарды я швырялась в него всем, что попадет под руку, он уворачивался, подначивал, хохотал, но все равно не поддавался. Нужно заметить прискорбный факт, Олег был единственным, кому я постоянно проигрывала и меня это жутко бесило. Хотя не только это... Он ненавязчиво прививал мне свой вкус к музыке.

   "Кто поет?"

   "Не знаю".

   "А как песня называется?"

   "Не-зна-ю". И далее "Отвали" или "Отстань". Вариации разные, суть одна - спустя четыре месяца общения, я, которая всегда была безразлична к тому, что там бренчит и воет на заднем фоне, не задумываясь, выдавала исполнителя и название песни. А еще поняла, что мне нравится Рок, а попса - это отстой.

   На прошлой неделе, мы впервые остались с ним наедине, без буфера в качестве Кати и Димы. Хотя наедине это громко сказано, учитывая заполненные людьми улицы.

   Новые туфли на десятисантиметровой шпильке стерли многострадальные ноги в кровь, и мне уже трудно было изображать легкую походку. Хотелось просто взять такси и смотаться домой, чтобы дать им отдых и свободу. Ныть я не привыкла, но шагать в темпе с остальными становилось все труднее, и я плелась по аллеям парка со скоростью черепахи, думая лишь о том, как не разреветься. Олег, подстраиваясь под меня, шел рядом, развлекая забавными историями из институтской жизни и анекдотами, но когда я в очередной раз не смогла ответить на какое-то замечание, заметил мою бледность и сжатые губы.

   - Что случилось, Свет? У тебя что-то болит?

   - Ничего. Все нормально.

   - Света?!

   - Ноги стерла. Сильно. Доволен? - Сама себе удивляясь, жалобно проныла я.

   Катя с Димой, не заметившие нашей заминки, уже давно скрылись за поворотом.

   - Дай посмотрю. - Отряхнув лавочку рукой, он усадил меня на нее и осторожно освободил от обуви.

   От одного вида смятых чулками пропитанных кровью разбухших мозолей стало вдвойне больней.

   - Надо заклеить. - Нахмурившись, деловито произнес он.

   - Интересно, как и чем?

   - Пластырем. Посидишь здесь, я в аптеку сбегаю.

   - А как мы его наклеивать будем? - Я указала на снующий туда-сюда народ.

   - Чулки? Колготки? - От его прямого вопроса у меня покраснели даже кончики ушей.

   - Чулки...

   - Значит, справимся. - Бесшабашная ухмылка Олега вызвала во мне желание пересчитать ему зубы.

   Но он не дал мне такой возможности, быстро целенаправленно двигаясь к ближайшему выходу из парка.

   Одинокое сидение на лавочке с босыми ногами, нельзя было назвать комфортным. Пару раз пришлось конкретно и грубо послать желающих познакомиться поближе. Так что к моменту возвращения Олега, доведенная до бешенства незадачливыми приставаниями, я готова была на радостях кинуться ему на шею.

   Он присел передо мной на корточки, чтобы загородить от любопытных взглядов и я попыталась, подцепив чулок на не скрытом юбкой участке, стянуть его. Но не тут-то было. Резинка больно впилась в бедро, так что мне показалось, что я на живую сдираю кожу. Вторая попытка оказалась не более удачной.

   Не выдержав злобных чертыпыханий, Олег быстро осмотрелся по сторонам и убрал мои руки от многострадальных ног.

   - Позволишь?

   Я лишь слабо кивнула, не подумав, что почувствую, когда его рука окажется под юбкой между несильно сжатых ног. Но тут же напряглась и смутилась, ощутив его быстрые и ловкие движения, однако по его невозмутимому виду трудно было понять, заметил он это, или нет.

   Чулки полетели в мусорку, а его руки нежно заклеили каждую ранку и надели злополучные туфли.

   - Давай потихоньку двигаться к выходу, а там такси поймаем...

   - Света, ты меня слышишь. - Голос учительницы возвращает к действительности. - Я, конечно, понимаю: весна, влюбленность, но на носу выпускные экзамены и медаль под вопросом.

   Понуро опускаю глаза.

   - Просто устала, голова ничего не соображает, - пытаюсь выкрутиться, сознавая свою вину, а мозг цепляется за слово "влюбленность".

   "Неужели, она права?"

   - Ох, действительно, мы сегодня что-то засиделись. Уже двенадцатый час. Иди, звони родителям, чтобы за тобой пришли. В такое время я тебя одну не отпущу.

   Мы как раз допиваем чай, когда раздается звонок. Дожевывая на ходу печеньку, я лечу собираться.

   - Вы за Светочкой пришли? - Раздается от двери. - Проходите, сейчас она оденется...

   Мне становится любопытно, почему Алина Геннадиевна, задает такой странный вопрос. Ведь папа уже не раз приходил за мной, и она его знает. Быстро покидав тетради в сумку, выскакиваю в коридор и замираю от удивления. Последний, на кого я могла бы подумать, это ты.

   - Привет! - Произношу весело, осматривая придирчивым взглядом, подмечая все изменения, которые произошли с тобой за то время, что мы не виделись.

   Ты стал выглядеть старше, серьезней, а мягкий свет глаз сменился жестким стальным блеском. В голове всплывает весь тот бред, что урывками передается в дворовых сплетнях и Катькиным отголоском доносится до меня.

   "Дубину из техникума отчисляют. Он что-то там натворил".

   "Его Оля глупая курица. Он шатается по девкам, а она терпит".

   "Представляешь, эта сволочь с дружками Настю "прокатили"".

   "Твои бывшие одноклассники, балующиеся наркотой стали у него частенько зависать".

   Это лишь малый, но основной перечень прегрешений, в которые я отказывалась верить, но глядя на тебя сейчас, начинаю думать, что что-то из сказанного возможно и правда. Опасность и агрессия буквально изливается из тебя каждым скупым движением, хотя во взгляде, обращенном на меня, проскальзывает прежняя мягкость.

   - Ты готова?

   Я лишь, как болванчик киваю головой в ответ.

   Как только за нами закрывается дверь, ты прикуриваешь сигарету и, выпуская струйку дыма, спрашиваешь: - На такси или пешком?

   - Пешком. - Отвечаю не задумываясь. И тут же выпаливаю: - А как ты тут оказался?

   Это вопрос очень сильно волнует, так как никак не могу отойти от шока.

   - Твоя мама позвонила и попросила встретить, поскольку отца на работу вызвали. Вот я все бросил и примчался.

   - А-а! Спасибо.

   - Не за что. - Звучит слегка недовольно.

   Ты протягиваешь руку, и вкладываю свою ладошку в твою лапищу. Странно, но это простое касание не вызывает былого томления и нисколько не будоражит меня.

   Повеселев, не удерживаюсь от вопроса.

   - А Оля в курсе, не заревнует? - Сейчас разговор о ней не кажется мне болезненным.

   - Это ее не касается. - Чувствуя, что мой шутливый тон и затронутая тема вызывает в тебе раздражение, замолкаю.

   Мне не нравится, как ты отзываешься о ней, хотя должно бы радовать или на худой конец быть безразлично.

   - Как дела в техникуме, - спустя несколько минут молчания делаю новую попытку завести разговор.

   - Нормально, но медаль не светит. - Ты улыбаешься. - Мама сказала, что ты вступительные в институт сдала?

   - Да. Только не совсем так, как хотелось. Профильный на пять, а остальные подкачала. Если по баллам, без медали, не пройду по конкурсу. Вот и мучаюсь теперь.

   - Получишь, ты свою медаль. Ты же умная, как утка.

   - Угу, только я, наверное, еще и биологию плохо знаю, раз не помню о таком примечательном свойстве этой птички.

   Ты смеешься, и на мгновенье мне кажется, что со мною рядом тот старый Леха.

   - Ладно, уговорила. Ты просто умная.

   Былая непринужденность в общении возвращается, и мы спокойно всю дорогу до дома болтаем на отвлеченные темы. Мне нравится эта атмосфера спокойствия, и я стараюсь обходить в разговоре острые углы, которые уже не столько беспокоят меня.

   Чтобы там не судачили, я чувствую, что ты точно не наркоман и что ты никогда не обидишь меня. А до всего остального мне нет никакого дела.

   Доведя меня до квартиры, ты дожидаешься, когда я открою дверь и, быстро попрощавшись, скрываешься в лифте.

   Улыбаясь как счастливая идиотка, прохожу в свою комнату под изумленным взглядом мамы.

   - Свет, все нормально?

   - Лучше не бывает!

   И это правда, самая настоящая правда. Оказывается, мне нужна была эта встреча с тобой, чтобы понять, что я наконец-то излечилась от своей детской дурацкой влюбленности.

   Ты друг, просто друг, занявший в моем сердечке свое законное место.

   Глава 11

   Выпускной 11 класс

   Настроение было не просто паршивое, а отвратительное. И все из-за того, что не видел Ники две, нет, уже три недели. Сначала, она перестала появляться у Кати, полностью погрузившись в подготовку к экзаменам, потом сдавала эти самые экзамены, а, сдав, укатила с родителями на дачу, отсыпаться и набираться сил. Но даже не столько это бесило и раздражало его, сколько отсутствие подвижек в их отношениях.

   За четыре месяца он только и добился того, что она перестала шарахаться от него, как от чумы.

   Идиот, сам виноват! Но он просто оказался не подготовлен к встрече с такой, как она.

   Память услужливо с безобразной педантичностью указывала на все его промахи, самым основным из которых было, приравнивание ее ко всем остальным, с которыми до этого имел дело.

   Он посчитал ее более раскрепощенной и доступной, учитывая поведение ее подружки и то первое знакомство, хотя все в ней, говорило, нет, кричало об обратном. Но ему удобней было прикинуться глухим, чем обращать внимание на этот факт.

   - Привет, Ромео! Что угрюмый такой? Опять твоя малолетка мозги пудрит? - Не глядя на него и расправляя невидимые складки на короткой юбочке, съехидничала Ольга, присевшая рядом за парту.

   - Оль, не начинай.

   - Я и не начинаю, я продолжаю. Просто интересно, чем это все закончится. Хотела бы я с ней познакомиться. Узнать, как ей это удается.

   - Что удается? - Со смиренным вздохом Олег повернулся к подруге.

   - Заставлять такого кобеля, как ты тапочки себе по щелчку пальцами таскать.

   - Язва. Тебя учить, только портить, вон твой кобелек бежит с тапочками. - Беззлобно заметил Олег, кивая в сторону Виталика, который расточая всем приветствия и улыбки, лавируя между сиденьями, побирался к ним. - А что толку, носи не носи, если она по другому чахнет. Относится ко мне, как одному из знакомых, с которым можно просто убить время.

   На мгновение ему показалось, что говорит сам с собой, поскольку Оля, отвернувшись к плюхнувшемуся рядом с ними Виту, мило заворковала с ним. Но впечатление оказалось ошибочным, у этой стервочки ушки всегда были на макушке.

   - Лежек, зайка, - он скривился от ее фамильярности, - А твоя красота в курсе, что ты свободен, аки орел в небе?

   Олег нахмурился. Сначала он боялся спугнуть Свету, а сейчас как-то не представлялось случая упомянуть об этом. Да и не поднималась эта тема в их разговорах, как нечто неважное и само собой разумеющееся.

   - Ну, ты и придурок, Власов. С какой стати ей к тебе отношение менять, если ты занят? Я бы на твоем месте поспешила ей сообщить, а то тут выпускной вроде сегодня в старших классах. Выпивка, встреча рассвета, как бы кто другой из-под носа не увел.

   Оле всегда удавалось парой отточенных фраз вывести его из себя, но сегодня она явно перегнула палку, хотелось взять и свернуть ее хрупкую шейку за подобные намеки.

   Виталик, улицезрев перемены, произошедшие в его лице, поспешил защитно обнять свою грымзу, продолжающую язвительный монолог.

   - И да, смотри не додумайся сказать, что я очень своевременно переметнулась к твоему товарищу. Девушки не любят выступать в качестве замены. Лучше скажи, что расстался со мной, как познакомился с ней. Ей будет приятно.

   Олег, вполуха слушая ее измышления, быстро складывал ручки и тетрадки в пакет.

   - Ей, ты куда? А консультация? - Оля смотрела на него ошарашенными глазами.

   - К черту! - Буркнул он, направляясь к лестнице, слыша насмешливый голос Вита.

   - Солнышко, оставь его, не видишь, нашего друга оса укусила за одно место.

   Ему было наплевать, как выглядит со стороны, протискиваясь мимо удивленного препода в дверях.

   Взгляд опустился на часы, стрелки показывали четыре.

   Олег уже не помнил, во сколько начинался это проклятый бал, но надеялся застать всех, кто ему нужен, дома.

   Добравшись до телефона в фойе первого этажа, он не особо вежливо отпихнул мешавшего ему парня, и быстро по памяти набрал номер Димы.

   На недовольное "Алло?!" он не размениваясь на приветствия выпалил.

   - Дим, вы с Катюхой сегодня после выпускного не договаривались встретиться?

   После заминки, показавшейся вечностью, он нетерпеливо поторопил.

   - Ну, так да или нет?

   - Что? Ты о чем?

   - Димон, ну, же просыпайся! Ты сегодня встречаешься с Катей или нет?

   - Так у них же выпускной?!

   - Дим, не тупи.

   - Нет. А надо?

   - Надо. Позвони ей, узнай, где они все собираются после бала, чтобы не бегать по всему городу в поисках, где им взбрендит рассвет встречать.

   - А может они домой в люлю пойдут?

   - Дим? Ты свою подружку, что еще не изучил?

   - Вот, блин, спасибо, Олежек, не подумал. Сейчас позвоню. А тебе зачем?

   - Не будь идиотом.

   - Да встреть ты ее у гимназии и дело с концом. Так вернее будет.

   - Дим, потом объясню, просто позвони и договорись. И, да, лучше убеди их встретиться на площади возле моего дома. Хорошо?

   - Лады.

   Положив трубку и облегченно выдохнув, он пропустил к телефону мнущегося рядом первокурсника.

   От университета до дома было пятнадцать минут пешком, как раз столько, сколько он отводил другу на стратегические переговоры. А самому ему еще предстояло переделать массу дел.

   Олегу казалось, что он продумал и предусмотрел все. Организовал через Диму встречу, где ему было удобно, вычистил до блеска квартиру, купил анальгин с аспирином, кофе на вечер, чай с лимоном на утро, даже про зубную щетку не забыл, наскоро сварганил жаркое, попробовал, получилось вполне сносно. Была мысль прикупить еще свечей и цветов, но он ее отбросил.

   Увидит, напугается, убежит от него, чего доброго.

   С таким неучтенным фактором, как Света, можно было ожидать, чего угодно. И именно ее непредсказуемая реакция больше всего беспокоила его.

   Вся организация заняла намного больше времени, чем Олег предполагал вначале, и сейчас он катастрофически опаздывал на площадь к назначенному часу.

   Дима уже ждал его, как и договаривались, около круглосуточного магазина на углу.

   - Опаздываешь.

   - Знаю.

   - Ты так и не объяснил, к чему такие ухищрения. - Не удержался от вопроса Дима, с легкостью подстраиваясь под его размашистый стремительный шаг.

   - Вспомни, она хоть раз оставалась со мной один на один, шла куда-нибудь, если я звал, а вы не собирались поддерживать меня.

   - Нет.

   - Вот то-то и оно, что нет. Не думаю, что она пошла бы со мной, а не увязалась с подружками, если бы я ее около гимназии встретил.

   - Мне кажется, ты все усложняешь.

   Олег зло зыркнул на Диму.

   - Ладно, молчу.

   - Сейчас подойдем, уговорим ко мне домой на пару минут забежать, Дим, не знаю, как ты это будешь устраивать, но по дороге вы с Катей должны незаметно отсеяться.

   - Не вопрос, сделаю! - Ухмыльнулся друг.

   Но Олегу уже было не до разговоров, он издалека увидел свою принцессу, пошатывающейся походкой расхаживающую на высоком бордюре фонтана. Рядом видимо для подстраховки ходил какой-то молокосос. Который вместо того, чтобы следить, как бы Света не упала во время очередного разворота, наглым образом пялился на ее чертовски красивые ножки. Она чему-то смеялась, совершенно не замечая направленных на нее жарких взглядов, впрочем, как всегда.

   Сделав, глубокий вдох, чтобы хоть немного прочистить мозги от подступающей злости, он прошипел другу: - Вон они.

   Света заметила его не сразу. Он почти вплотную подошел к ней, когда она словно встрепенувшись, сначала удивленно распахнула глаза, а потом радостно выпалила:

   - Привет, а ты как здесь? - При этом ее слегка повело назад в сторону воды, и он чудом успел удержать ее от погружения в воду. - Спасибо! - Искренне поблагодарила она, видимо не замечая, что его руки продолжают крепко удерживать ее ноги очень близко от края безобразно короткого подола платья.

   - Привет, Ники. Давай помогу слезть, а то свалишься. - Он говорил с легкой насмешкой, пытаясь за нею скрыть свое волнение.

   Но видимо его тон не понравился девушке, поскольку Света, тут же дернулась, попытавшись освободиться от его рук, чем только усугубила свое и без того шаткое положение. Он похвалил себя за быстроту реакции, когда сумел во время переместить руки на талию строптивицы и аккуратно спустить ее вниз.

   - Моя ко-ор-динация не страдала, пока не появился ты. - Она вздернула носик, прожигая его гневным взглядом, выглядя такой умильно привлекательной при этом.

   - Спасибо за комплемент, принцесска, я не знал, что мое присутствие действует на тебя сногсшибающе. - Не удержался, ляпнул, и тут же пожалел, что во время не прикусил язык, хотя внутри признавался себе, что откровенно любуется этой сердитой малышкой, даже на высоких шпильках, доходящей ему только до плеча.

   Ее остренький подбородок, казалось, укоризненно тыкал в него, когда она, откинув голову, пристально сверлила его нахмуренным взглядом. Олег следил за ее говорящей мимикой и, видя как бровки стараются сблизится на переносице, думал, что вот сейчас она подбирает слова, чтобы отшить его. Розовый ротик с остатками блеска открылся, видимо, готовый выплеснуть на него праведное негодование, и тут же закрылся, оставляя в растерянном непонимании, что все же происходит в ее голове.

   Света, молча, сделала шаг в сторону друзей, освобождаясь от его рук. Он не стал удерживать, но пошел рядом.

   - Как ноги?

   - Что?

   - Мозоли не болят?

   - А, нет, - Отмахнулась она. - Ан-нес-тезия действует.

   Ее голос заметно потеплел, что не могло ни радовать Олега.

   - Правда, от обилия шпилек в прическе, чувствую себя подушечкой для булавок. Голова, как свинцовая, от них. - Ее рука потянулась вверх, выдергивая металлическую мучительницу. И тут же кудрявый локон, получивший свободу, вытянулся до плеча.

   Олег с интересом наблюдал за ее дальнейшими действиями. Света, почувствовавшая облегчение после первой не вполне осознанной попытки, теперь целенаправленно избавлялась от мешающего по ее мнению балласта. Ее пальцы проворно находили и выкидывали заколки. Только, не все.

   - Подожди. - Взяв за руку, Олег придержал ее. - Тут, еще три. Я помогу.

   Света очень удивила его тем, что остановилась и даже для удобства развернулась спиной.

   После их совместных манипуляций, судя по довольной улыбке, ей стало значительно лучше, однако прическа превратилась во взъерошенную гриву льва.

   - Власов, был бы ты всегда таким милым, цены бы тебе не было, - С задумчивой мягкостью огорошила она его, так как Олег как раз раздумывал, как бы покорректней донести до нее информацию о состоянии ее прически. Хотя ему Света такой нравилась даже больше, но он думал, что она вряд ли согласилась бы с его мнением.

   - Тебе тогда скучно бы стало, не на ком было бы оттачивать коготки. - Так и не придумав ничего путного, произнес он.

   - Никита, это что за воронье гнездо у тебя на голове? - Раздалось восклицание Кати, избавившее его от необходимости огребать новую порцию недовольства.

   Света подняла руки и безуспешно попыталась примять торчащие во все стороны кудри. Со вздохом огорчения она приняла результат в зеркале и, выудив из сумки малюсенькую расческу, возобновила борьбу с непослушными волосами. Когда встретившись с лаком несколько зубьев отлетело на асфальт, а она так и не продвинулась в своих усилиях, Света сдалась и побросала все в сумку.

   - Кать, у тебя есть нормальная расческа?

   - Неа. Олесь, а у тебя?

   - Нет, - Помотав головой, ответила третья подружка, отрываясь от разговора с парнем, что до его прихода ошивался около Светы.

   "Сметливый малец, своевременно устранился!" - По-другому назвать его у Олега не поворачивался язык из-за щуплого телосложения и невысокого роста.

   - Ну и фик с ними. - Встряхнув волосами, обижено буркнула Ники, отвлекая его от внимательного, предупреждающего разглядывания и подавая замечательную мысль.

   - Вы куда-то собирались еще идти? - Стараясь не выдать своего азарта, тихонько спросил он у девушки.

   - А что?

   - Да так ничего. Если планировали остаться здесь, то можно было бы дойти до меня привести твою шевелюру в порядок и вернуться.

   Пара самых красивых глаз с подозрением уставилась на него, заставляя нервничать.

   - Власов, да что сегодня с тобой?

   - Ничего. Я как лучше хотел. - Насупившись, произнес он, отсчитывая удары громыхающего сердца.

   - Вот это-то и озада-чи-вает. - Несмотря на то, что Ники держалась молодцом, некоторые слова ей приходилось сосредоточенно выговаривать.

   - Мое дело предложить, твое дело отказаться, - отрезал он со всем безразличием, которое смог из себя выдавить.

   Она еще пару секунд сверлила его взглядом, но услышав смех подошедшей еще одной группки выпускников, решительно выдохнула: - Пойдем.

   Старясь не выдать своей радости, Олег протянул ей руку и потянул в сторону дома.

   - Ей, вы куда? - Раздавшийся за спиной окрик Кати, заставил его внутренне сжаться от напряжения.

   - Мы скоро. - Полуобернувшись, легкомысленно ответила Света, а во время подключившийся Дима отвлек внимание своей не к месту неугомонной подружки.

   Как бы ни хотелось Олегу ускорить шаг, он вынужден был подстраиваться под осторожную медленную походку Светы, которая то и дело смущенно теребила свои локоны.

   Боясь, что она успеет выдернуть их все до того, как они доберутся до его дома, Олег постарался отвлечь ее разговором.

   - Как прошел выпускной?

   - О-о, - Света хихикнула и, оступившись, покачнулась, наводя его на мысль, что он был не так уж и не прав в предположении об ее устойчивости. - Забавно.

   - Что забавно? - Олег улыбнулся, увидев, как хитро свернули ее глаза.

   - Мы с Лесей немного подза-дер-жались, делая прически, а потому прибыли в гимназию самыми последними. Все уже естес-твен-но успели расположиться по группкам интересов, так что единственные свободные места оставались за столом, где расположились мальчишки. - Она вдохнула, чтобы успокоить рвущийся наружу смех. - Мне сначала это показалось отвра-ти-тельным началом вечера, не сулящим ничего хорошего. Но... - Света сделала паузу, - Оказалось, что остальные клуни прогадали. Мы с Леськой весь вечер ощущали себя королевами. И бокальчик наполнят. И в тарелочку закуски наложат. - Олег чувствовал, как от ее слов что-то сильно похожее на ревность начало зреть в груди и рваться наружу. - А если учесть, что у меня оказалось самое короткое платье, - Ники закатила глаза, окончательно добив его этим аргументом, - что вследствие нашего опоздания не прошло незамеченным, то перебоя с кавалерами не было, на зависть остальным.

   Он уже хотел спросить, как ей удалось избежать мести завистниц, когда она со смешком добавила:

   - Представляешь, они так злобно мне высказывали, что я переплюнула их всех, правда, мы потом выпили и примирились.

   - Что пили? - Озадаченно спросил он, переключая внимание на изредка становящуюся неровной походку Светы. - Водку? Или намешали всего подряд?

   - Неа, - она мотнула головой и скривилась, - шампанское.

   - Понятно. И сколько?

   - А кто его считал. - Света сморщила носик. - Много.

   Глядя на нее такую милую, живую, красивую, взъерошенную и чертовски наивную Олег чувствовал себя последним подонком. Наряду с жаждой, которую эта девчонка зажигала в нем, в душе зрело трепетное необъяснимое желание защищать и оберегать, даже от себя.

   За те десять минут ходьбы до дома, которые с ней растянулись во все двадцать, он успел несколько раз переосмыслить свои действия, и решил, что даст ей привести себя в порядок и проводит до дома, от греха подальше.

   Но как говорится "благими намерениями выстлана дорога в ад" - его личный персональный ад, который он не без помощи своей принцессы себе устроил.

   Стоило им переступить порог квартиры, как адреналин, игравший в крови Светы, бесследно исчез, оставив ее расслабленной и обессиленной.

   Упираясь для равновесия рукой в стену, она, согнув ножку в колене и изогнувшись так, чтобы не сверкать, попыталась снять белую узкую туфельку.

   Довольно смелое па в ее состоянии.

   Олег уже успевший разуться, наблюдал за ней. Бровки нахмурены, губка закушена, глаза прищурены. Было видно, что вместе с усталостью к ногам резко вернулась чувствительность, напоминая о благополучно игнорируемой боли в течение дня.

   - Свет, не разувайся, проходи так, а то потом не оденешь.

   Она с облегчением взглянула на него своими мягкими темно-карими глазами, которые из-за расширившегося зрачка сейчас казались почти черными.

   - Спасибо, - облегченный выдох еле слышно сорвался с губ.

   - Расческа в ванной. Иди, приводи себя в порядок, я тебя в зале подожду.

   Проводив ее взглядом, Олег нервным привычным жестом взъерошил волосы и, зайдя в комнату, взял пульт. Бестолково перещелкивая каналы на убавленном до минимума телевизоре, он напряженно прислушивался к тишине в квартире, размышляя как лучше не спросить, нет, а поставить Свету перед фактом, что она теперь его девушка. Олег видел, что не безразличен ей, что она ему доверяет, иначе даже будучи "подвыпившей" не пошла бы с ним, но не хотел оставлять ей выбора, боясь непредсказуемой реакции.

   Все его обостренные в данный момент чувства были направлены на нее, а потому уловив едва различимый разочарованный стон и раздраженное бурчание, уже хотел пойти проверить в чем дело, когда Света держа массажку в руке понуро зашла в комнату.

   - Это бесполезно. Так я без волос останусь.

   По его мнению, прогресс все же был, грива была слегка примята, но кудряшки все еще продолжали торчать, как им взбредется, в разные стороны.

   - Давай, попробую я. - Предложил импульсивно, видя ее огорчение, при этом не особо рассчитывая на согласие, но Света в очередной раз удивила его.

   - Давай, - произнесла она, передавая расческу и присаживаясь рядом, спиной к нему.

   Глупо, это было чертовски глупо, ведь он не мальчишка какой-то, не зеленый юнец, но руки нерешительно подрагивали от дикого желания этого невинного прикосновения к ней.

   Видимо он слишком долго мешкал, так как она повернулась к нему и, недоуменно вздернув брови, спросила: - Что-то не так?

   - Нет. Просто решаю, с какой стороны приступить.

   Света вяло махнула рукой.

   - Без разницы. - Она вся сжалась, приготовившись к новой порции мучений.

   - Расслабься. Я не собираюсь их тебе выдергивать. - Успокаивающим тоном произнес Олег, беря в руку один локон и начиная осторожно от кончика неторопливыми движениями расчесывать его.

   Он чувствовал, как с каждым медленным взмахом массажкой, напряжение отпускает Свету и, воодушевившись результатом, продолжил свой кропотливый труд.

   MTV ненавязчиво, тихо транслировало лиричные баллады, и девушка, склонив голову на спинку дивана, издавала звуки сильно напоминающие довольное мурчание.

   Да, он и сам готов был мурлыкать от удовольствия, ощущая ладонями гладкую ласку ее волос.

   Миролюбивая тишина, без язвительных реплик и препирательств, действовала бы умиротворяюще, если бы в голове не крутился вопрос, как начать разговор.

   Проведя еще пару раз по слегка волнистым блестящим волосам, он с сожалением отложил расческу.

   - Все.

   Света издала разочарованный вздох и, повернувшись, посмотрела на него разомлевшими, слегка сонными глазами.

   - Спасибо, Олеж. А ты можешь кофе сделать? А то я чувствую, что сейчас просто засну. - Она мило хлопала слипающимися глазками, глядя на него.

   Кто бы мог отказать, уж точно не он

   - Сейчас, - выходя из зала, Олег улыбался, смакуя, проигрывая в уме то, как мягко она назвала его.

   Но вернувшись с двумя чашками ароматного бодрящего напитка, он чуть не споткнулся на пороге, увидев, как положив руку под щечку и подтянув коленки к животу, принцесска спала сном младенца посередине его дивана.

   Отставив кофе на столик, Олег присел на корточки перед ней, раздумывая, что ему теперь делать.

   Нежно коснувшись щеки девушки, он заправил локон за ухо, наблюдая, как ее губы складываются в намеке на улыбку. Олег мог бы заподозрить, что Ники притворяется, но ни одна ресничка не дрогнула, даже когда его палец еле ощутимо начал исследовать черты ее лица.

   - Свет, просыпайся, соня. Я кофе принес. - Для очистки совести, сделал он еще одну попытку разбудить ее, но она, проворчав нечто невнятное, снова затихла.

   Ухмыльнувшись такой приятной для него непосредственности, Олег осторожно встал, хотя это судя по всему было излишней мерой, и пошел за подушкой в спальню.

   Пока его не было, Ники успела перевернуться, и теперь ее носик тихо сопел, уткнувшись в обивку дивана. Но не это заставило его руки с силой сжаться на перьевой подушке, а аппетитная круглая попка, совершенно не скрываемая коротким платьем в позе зародыша, в которой сейчас лежала Света. Чертовы стринги с кокетливым кружевным поясом-юбочкой на бедрах, провоцировали и манили, заставляя почувствовать резкую неконтролируемую реакцию собственного тела. Он сам не заметил, как оказался возле нее. И только потянув руку к соблазнительно белой коже, вспомнил про подушку, чудом не оброненную на пол.

   Кинув ее на кресло, он осторожно взялся за узкую щиколотку и стянул туфельку, девушка беспокойно захныкала, и Олег легонько подул и начал мягко, расслабляюще разминать, затекшую ступню. Услышав ее довольный вздох, он улыбнулся и уже более аккуратно стянул вторую туфлю. Хоть сама Света и спала, но вот ее тело как довольная кошка тянулось, безотчетно прося новой порции прикосновений, и он, не удержавшись, провел рукой выше, наслаждаясь гладкостью и мягкость ее кожи.

   Олег понимал, что мог бы как вор, воспользоваться ситуацией - вряд ли разомлевшая ото сна и ласк девушка стала противиться новым ощущениям, но тогда с четырьмя месяцами его осторожных кружений вокруг можно было спокойно распрощаться, как и с таким трудом завоеванным доверием. Слишком крутой скачок между двумя случайными поцелуями и тем, что рисовал его разгоряченный похотью мозг.

   Добравшись до подколенной ямочки, он резко одернул руку и сжал ее в кулак. Света разочарованно хныкнула во сне и успокоилась, подтачивая его и без того не идеальную выдержку. Скрипнув зубами, Олег вышел из комнаты, ему нужно было увеличить расстояние между ними, чтобы восстановить хоть толику спокойствия.

   Вывернув на полную кран с холодной водой в ванной, он уставился на себя в зеркало.

   "Да, Власов, докатился! Девчонка заставила тебя искать пятый угол в собственной квартире, не приложив при этом и грамма усилий".

   Своей непосредственностью она вынуждала его задумываться об ответственности. И это было очень непривычно для него.

   Плеснув студеной водой на разгоряченное лицо, Олег позволили каплям свободно стекать вниз. Дотошно всматриваясь в свое отражение, он искал отпечаток изменений происходящих внутри, но так и не находил их. С нажимом стерев рукой воду с лица, он решил, что дождется в другой комнате ее пробуждения, но добравшись до кровати, взял плед и вернулся назад к ней.

   Олег уговаривал себя, что просто укроет ее, подложит подушку под голову и уйдет, но так и не смог покинуть Свету. Сев, в угол дивана, он бездумно перебирал разметавшиеся в беспорядке волосы, любуясь ее нежным лицом. Не смотря на умиротворяющую обстановку желания спасть не было совсем. Он понял, что мог бы вот так часами просто сидеть рядом с ней. И все же спустя три часа он пропустил момент ее пробуждения, вернее не сразу понял, что Света сначала бессмысленно, а затем недоуменно смотрит прямо ему в глаза.

   - Я что, уснула? - Ее голос, слегка охрипший ото сна, подействовал на него отрезвляюще.

   - Да.

   - О-у. - Простонала она огорченно, зарываясь носом в подушку, чем сильно позабавила его, но спустя несколько мгновений справившись со смущением, Света снова посмотрела на него. - А почему не разбудил?

   - Пробовал. Не получилось. - Он буквально ощущал, как мечутся мысли в ее голове, только вот не задача, не зал какие именно. - Не волнуйся еще рано, все равно вы с Катюхой бы не меньше гуляли. Как самочувствие?

   Видимо, шквал информации, выданный им, окончательно дезориентировал Свету, поскольку она, принимая сидячее положение, с легкой ноткой сомнения произнесла:

   - Нормально.

   - Вот и отлично. Чай будешь?

   Она сначала отрицательно помотала головой, потом согласно кивнула и нахмурилась.

   Олег не успел ретироваться на кухню до того, как ее вопрос огорошил его.

   - Ты что, все то время, что я спала, сидел и смотрел на меня?

   Он был рад, что стоит спиной к Свете, и она не видит его не к месту вспыхнувших щек.

   - Угу, - невнятно промычал он.

   - Ты странный. - Задумчиво протянула она, больше ничего не добавляя.

   - Сейчас с кухни вернусь, и мы с тобой поговорим о странностях в поведении. - Пообещал он, скрываясь за дверью и радуясь возможности восстановить утраченное равновесие.

   Правда, времени ему дали не слишком много, он успел только поставить чайник. Когда слегка помятая и босая Света появилась в дверях кухни. Она изучала его своим внимательным взглядом, заставляя злиться.

   - Так почему...

   Олег не дал ей закончить вопрос, выпалив: - Что почему, Ники? Почему не разбудил? Почему сидел, как идиот, и пялился на тебя? Почему не воспользовался ситуацией? - Настала ее очередь смущаться. - Что тебя конкретно интересует? - Он набрал побольше воздуха, видя как удивленно расширяются ее глаза. - Ты думаешь, я не хотел? Хотел. И сейчас хочу. Зачем, по-твоему, я четвертый месяц хвостом таскаюсь за этой сладкой парочкой? Из-за тебя. Но тебе до меня нет дела. Мне это надоело. У меня нет девушки, вернее есть, одна, и это ты, и советую донести это до сведения всех, кто ошивается вокруг тебя.

   Олег притих, ожидая взрыва, но Света молчала, глядя на него с лукавой улыбкой, потом сделала шаг, еще один и отвела челку с его лба.

   - Ты мне тоже нравишься, не кипятись.

   Нежно, так мягко, она выбила у него почву из-под ног, заставляя недоверчиво проигрывать по нескольку раз в голове четыре простых слова.

   Довольная произведенным эффектом она собралась отойти к столу, но он не позволил, удержав за руку, притянув к себе еще ближе и с сомнением вглядываясь в глаза.

   - Правда, правда. Не сомневайся. - Она для убедительности кивнула головой, руша и без того хрупкие оковы его сдержанности.

   Он легким вопрошающим поцелуем коснулся ее губ и почти возликовал, когда она, обвив его шею руками, ответила.

   С мягкой настойчивостью исследуя ее ротик, он чувствовал, как Света все сильнее прижимается к нему, не сопротивляясь его крепчающим объятиям в собственной попытке быть ближе к нему.

   Олег ощущал легкую дрожь ее тела, отвечающего на его прикосновения, и как безумный ловил ее довольные полувздохи, не в силах остановиться, пока резкий свист чайника не разрушил их идиллию...

   Глава 12

   Страсть, сомнения и прочие неопрятности

   6 января 1 курс

   - ... Настроения нет. Хочешь, приезжай ко мне. - Холодно, спокойно, безразлично.

   Еле сдерживаюсь, чтобы не заскрипеть зубами от этого непонятного неприемлемого тона Олега.

   - Что-то не хочется. - С ядовитой приторностью выплескиваю я и кидаю трубку.

   Мечусь по комнате как фурия, остервенело подбирая вещи и не глядя раскидывая их, куда придется.

   - Да, что он о себе возомнил? Я что собачка комнатная, чтобы по свисту прибегать? Обломайся урод! Не будет этого! - Бурчу в гневе, но услышав чертов звонок, бегу к телефону.

   - Да! - Резко выкрикиваю в трубку, думая, что это он.

   - Эй, Ники, ты чего? - Голос Катюхи действует, как ушат холодной воды, на мой взбешенный разгоряченный мозг.

   - Прости, Кать. Настроение не ахти. Ты чего-то хотела? - Сама понимаю, что ответ граничит с грубостью, но не могу так быстро сбавить обороты.

   - Какие у тебя планы на вечер?

   - Я абсолютно бесповоротно свободна. А что?

   Слышу хихиканье вместо ответа и начинаю сердито постукивать ножкой.

   - Что, в Эдеме не так все гладко? - Наконец, просмеявшись, спрашивает она, но услышав мое гневное сопенье, тут же скороговоркой добавляет. - Не хочешь со мной в одной благотворительной акции поучаствовать?

   - Кать, какая акция? Ты в церковь, что ли собралась?

   - Нет, меня родня снарядила боевой дух одному парню поднимать. Он сын друзей родителей, да и вдобавок мой одногруппник. Вот я и подумала, почему бы не устроить у него вечеринку. Он отвлечется от развода, мы повеселимся. Ну, ты как? Согласна?

   - Это сколько же они в браке прожили? - Меня не столько заинтересовала вечеринка, как вопрос как можно умудриться жениться и развестись к середине первого курса.

   - Пару месяцев. - Снова смешок в трубке.

   Эта информация никак не желает приживаться в голове, поэтому тупо спрашиваю:

   - А зачем женились?

   - Любовь. - Философски тянет подруга.

   - А почему же разошлись? - В том же духе продолжаю я.

   Дикость и комичность чужих проблем на время затмевают свои собственные.

   - Не любофь. Не любофь. Не любофь. - Картавя, орет мне на ухо Катька.

   - Бедлам. А он вообще адекватный?

   - Кто? Сашка?

   - Откуда я знаю, Сашка не Сашка. Твой друг.

   - Нормальный парень, просто повернутый на своей кикиморе. А нам надо показать, что жизнь продолжается, и вокруг уйма симпатичных девчонок, которые не прочь встречаться с ним. Короче повысить самооценку, рухнувшую на нет.

   - Я ему глазки строить не буду. - Возражаю, находясь в ужасе от затеи подруги.

   - Отлично, значит идешь. Собирайся, скоро буду.

   Только положив трубку, понимаю, что меня смущает в сегодняшней ситуации - ощущение дежавю. Опять я расстроена из-за парня. Опять Катька куда-то меня тащит. Я, как дура, соглашаюсь. Вот только бы еще не пожалеть об этом. Потом.

   Но тут же в памяти всплывают слова Олега, толкая с гневным рыком к шкафу с одеждой.

   Перетряхиваю шмотки в поисках чего-нибудь скромненького, но не безвкусного. Бесполезно. Каждая из вытащенных мной вещей ассоциируется с его замечаниями, направленными на то, чтобы научить замечать и распознавать провожающие меня взгляды.

   Держу в руках короткую юбку шотландку и розовый ангорский свитерок, прикрываю глаза.

   "Ты похожа на маленького сексуального ангелочка, смотри, вон тот сейчас голову свернет, уже пару раз оборачивался", - вспоминается щекочущий голос у уха и дрожь удовольствия, пробегающая по телу.

   Откидываю в сторону вместе с остальными не менее запоминающимися вещами.

   Опускаюсь на пол, приваливаюсь к дивану и цепляюсь за волосы в попытке обрести равновесие.

   "Что пошло не так? Что? Ведь еще вчера не было даже намека на холод? Что изменилось сегодня?" - Задаю вопросы и не нахожу ответа, вспоминая его горящие глаза, его ласковые губы не пропустившие ни одного кусочка кожи на моем теле. Это было вчера, а сегодня... - "Лимит отведенного мне Олежеком времени истек. Похоже... Другого объяснения нет." - Губы складываются в усмешку, замечая уголок старых потертых джинс на самой нижней полке. - "Он и так подзадержался рядом со мной. Более полугода вместо его привычных полутора месяцев" - Ухватываю за конец и выдергиваю вместе с мешковатым теплым вязаным джемпером.

   - Ага, вот это подойдет. Для непривлечения внимания лучше не придумаешь. Пусть Катька сама отдувается. Это же ее задание, в конце концов.

   Пару часов спустя

   Пора было бросать это бессмысленное нервное гипнотизирование телефона. Надежда, что она позвонит или придет, до последнего угольками тлевшая внутри, исчезла, оставив горький привкус разочарования.

   Чего он добился своим глупым импульсивным поступком? Проверил? Убедился?

   Ни разу за их короткий разговор он не нагрубил, не повысил голоса, сохраняя спокойствие, но она даже не поинтересовалась почему, просто бросила трубку.

   В который раз за вечер взъерошив волосы, Олег потянулся к телефону.

   Через пару гудков трубку сняли и он, услышав голос Раисы Михайловны вместо Светиного, испытал опустошение.

   "Нет. Ее нет. Ушла гулять с Катей".

   Что ж в отношениях всегда кто-то вкладывает больше себя. В их с Ники истории эта роль была отведена ему. Олег понимал, что нужно либо расставаться, либо мириться с ее потребительским отношением к себе. Но сам себе он признавался, что не готов потерять ее.

   За последние полгода он, казалось, изучил ее всю, потому что Света не старалась что-либо спрятать или скрыть. Он знал, что ей нравится, а что нет, знал, как одним легким почти невинным касанием завести ее, без труда мог рассердить, превращая в маленького колючего фырчащего ежика, но при всем при этом ощущал себя чем-то вроде перевалочного пункта.

   Она без задней мысли могла открыто поделиться с ним, как какой-то милый хмырь из института отнес ее на лавочку, после эстафеты на 500 м, когда у нее от непривычки свело судорогой ноги, как кто-то там подкалывал и задевал, заставляя беситься, или подвозил в институт, когда она опаздывала.

   Ревновал ли он? Нет. Потому что не было в ее словах выжидательного напряжения, просто констатация факта, просто желание поделиться еще одним событием дня.

   И все же Олега злило и раздражало то, что может и не осознано, но она оценивает других, смотрит, выбирает, приглядывается...

   Казалось бы полгода вместе, для него это вообще заоблачный срок, а он по-прежнему как когда-то давно добивается ее. Четыре месяца в попытке завоевать доверие, месяц осторожного соблазнения, когда приходилось жестко обуздывать свою похоть, почувствовав ее малейшее сомнение или страх, хотя можно было настоять, переломить... Однако он ни о чем не жалел, это стоило того. Ни боли, ни слез, ни разочарования, которые он так боялся увидеть в глазах Ники, лишь сияющие недоверчивым восторгом глаза. И, наконец, все остальное время - приручение. Безуспешное, как показал сегодняшний опыт. Ведь могла у нее хотя бы возникнуть мысль, что у него что-то случилось?

   Обрубив на корню изводящие самокопания, Олег пошел одеваться, понимая, что просто не сможет находиться здесь один в четырех стенах.

   Мороз щипал щеки и бодрил. Снег хрустко скрипел под ногами, когда он медленно шел пешком от своего дома к ее.

   Взгляд бродил по счастливым лицам прохожих, ища одно, но понимая, что вряд ли встретит его. Если бы Катька еще продолжала встречаться с Димой, то Олег бы знал, где искать Свету, а так ему ни чего не оставалось, как ждать и надеяться, что ее прогулка не затянется на всю ночь. Завтра Рождество и наверняка Раиса Михайловна предупредила дочь, чтобы та долго не гуляла. Поскольку 7 января по традиции они с утра собирались у своих стариков.

   Когда он подошел к подъезду Светы часы показывали пол одиннадцатого. Бросив взгляд на ее окна, он увидел лишь слабый отсвет, идущий из коридора, но она ведь могла быть на кухне или в зале.

   Мама Ники, открывшая дверь, хмурясь, сообщила, что Света еще не вернулась, и что она не знает, куда они с Катей ушли.

   Выйдя на улицу и жадно вдохнув глоток студеного воздуха, Олег сел на обледеневшую лавочку, думая, что делать дальше.

   Нестерпимо захотелось курить, но ни сигарет, ни зажигалки не было. Бросивший эту пагубную привычку еще год назад, он ни разу не вспоминал о ней, до сегодняшнего дня.

   Из-за угла дома вышла пара. Девушка, что-то щебетала, не замечая, что ее спутник, погруженный в свои мысли, лишь кивает, не особо вслушиваясь в ее болтовню. Олегу было не понятно, неужели она не видит этого пустого жесткого блеска, во взгляде, брошенном на нее, когда ей все-таки удалось привлечь внимание. Ники бы уже давно послала бы и с гордым видом топала бы в другую сторону. Хотя какое ему, собственно говор,я дело. У самого проблем выше крыши.

   Парень, вытащив пачку сигарет, прикурил одну, напоминая Олегу о злосчастной потребности.

   - Сигаретой не угостишь? - Спросил он, привлекая к себе угрюмое внимание. Девушка заинтересовано посмотрела на него и остановилась вслед за своим спутником, который, пройдясь по нему неспешным изучающим взглядом, перевел глаза куда-то вверх. Олег невольно обернулся на дом, выискивая, что могло настолько привлечь его внимание, но взгляд помимо воли натыкался на отблески фонарей в темных окнах Светы.

   Снег рядом заскрипел, и он перевел глаза на парня. Тот, прищурившись, выпуская тонкую струйку дыма изо рта, протягивал ему пачку с зажигалкой.

   - Третий?

   Странный вопрос заставил Олега внимательней посмотреть на него. Не сразу, но мозг сориентировался, подкидывая воспоминания двухгодичной давности. Именно с ним тогда Света ушла с дискотеки.

   - Третий. - Спокойно подтвердил он и, внимательно следя за реакцией, отдал пачку.

   Парень криво улыбнулся, бросая еще один взгляд наверх.

   - Если с Олесей, то скоро придет, если с Катей... - тут он с затаенной горечью хмыкнул, - Удачи.

   - И тебе, - кивнув в сторону притаптывающей невдалеке от них девчонки, произнес Олег, оставляя без внимания неуместное заявление.

   Парень отвернулся и, подозвав подружку, продолжил свой путь. А Олег еще некоторое время провожал их взглядом, вбирая в легкие едкий горьковатый дым.

   От двух затяжек после долгого перерыва голову слегка повело, но желанного спокойствия так и не было.

   Совсем рядом в церкви звонили колокола, возвещая о наступлении светлого праздника для всех христиан. Покрутив в руках тлеющий окурок, Олег выкинул его и встал со скамейки...

   7 января

   Звуки тихого постукивания посуды и шуршания в квартире проникают в сознание, развеивая остатки сна. Не открывая глаз, пытаюсь понять насколько плачевно мое общее состояние. Тяжесть во всем теле, и на душе муторно, как никогда. В голове обрывочно всплывают нелицеприятные подробности вчерашней "прогулки".

   Выпивка, музыка, разговор по душам с изливанием обид в благодатные уши... танцы... поцелуй...

   Вот черт!

   Снова бестолковая болтовня... звонок маме, чтобы предупредить, что буду поздно, а потом выпивка, выпивка и опять выпивка, чтобы заглушить чувство вины, пробивающееся не смотря на все усилия, сквозь упрямую убежденность в собственной правоте.

   Идиотка, какая же идиотка! Он звонил, приходил, ждал, а я...

   То от чего так благополучно бежала вчера, наваливается горьким послевкусием потери.

   Разворачиваюсь на живот и утыкаюсь в подушку. Стискивая зубами наволочку, пытаюсь заглушить вой, что рвется наружу.

   Он больше не придет, он гордый, и это я виновата, я сама и ни кто другой. Сегодня Рождество. Праздник, а я вместо того, чтобы наступив на гордость, провести его с дорогим мне человеком, шлялась не пойми с кем.

   - Света, ты уже проснулась? - Голос мамы проникает сквозь одеяло, которым я накрылась, чтобы спрятаться от нового дня.

   Не отвечаю, закусывая губу, стараюсь не разреветься.

   "Чего уже реветь, все, что хотела, доказала! Только вот кому?" - Ехидный предательский голос внутри не отпускает ни на секунду.

   - Ты что плачешь, что ли? - Мама пытается стянуть одеяло с моей головы, а я как маленький зверек стараюсь забиться дальше, чтобы оттянуть момент встречи с ее заботливым прощающим взглядом. Ведь и ее я тоже заставила волноваться...

   Наконец, меня извлекают на свет, и нежные руки ласково смахивают слезы, которые только сейчас ощущаю на своих щеках.

   - Ну и к чему теперь плакать? Сделанного не вернешь. - Повторяет она мои собственные мысли.

   - Мам, а Олег, когда приходил, что-нибудь говорил? - Произношу на всхлипе, не узнавая собственного писклявого голоса.

   - Нет. Спросил, где ты, и ушел.

   Каждое слово отдается болью в измученном самобичеванием мозге.

   - Как ты думаешь, он придет еще? - Спрашиваю, и как маленький ребенок надеюсь, что если мама, скажет, что все будет, хорошо то, значит, так и будет.

   Но она вместо этого, не щадя, отвечает вопросом на вопрос.

   - А сама бы ты как поступила? - Вставая, окидывает пристальным понимающим взглядом и уходит на кухню, давая возможность разобраться в себе.

   Сама! Сама?! Сама я уже поступила. Разозлившись, перечеркнула одним махом все, до последнего уверенная, что смогу в любой момент уйти, не пожалев. Гордая, наивная идиотка, верившая, что не испытываю ничего серьезного к Олегу... Как же я ошиблась.

   От пустоты, противным липким холодом разрастающейся внутри, становится нестерпимо больно. Не так, как тогда, когда я переживала свою первую детскую влюбленность к Лехе... сильнее... глубже.

   И все же какая-то упрямая частичка меня, словно в обиду, пытается принизить до привычки то, что было между нами. Мысль колется, жалит, не принося облегчения, и теряется в горькой пустоте.

   Может и так... может, и нет никакой любви... и все это выдумки. Только чем бы не было то чувство, которое я испытываю к нему, кажется, что вытравить, избавиться от него не смогу... сколько бы времени ни прошло.

   Сегодня, завтра, послезавтра... без него... без его лукавой улыбки, без нежных сильных рук, без обжигающих взглядов, без колких замечаний и постоянной заботы...

   Чувствую, что накручиваю себя еще больше, но как иначе?

   Последние полгода он был вектором, направлявшим мою жизнь, и если на мгновенье представить, что его нет рядом, то просто не будет следующего дня... даже серого, пустого не будет!

   - Света одевайся! Бабушка с дедушкой ждут нас через час, а ты еще даже не умылась. - Голос мамы доносится с кухни.

   Экзекуция продолжается, но сил даже просто пробурчать под нос, не вспылить, привычное: "как задолбали эти утренники!" - нет.

   Знаю, что все равно придется встать, умыться, привести себя в порядок и отправиться на традиционные посиделки в узком семейном кругу. Только как себя заставить? Ведь каждую минуту, проведенную там, буду дергаться и думать: "Вдруг он стоит сейчас в этот самый момент у моей квартиры, а меня дома нет?"

   "Дура, он не придет!" - От резкости критичного голоса внутри вздрагиваю и прихожу в себя.

   Позвонить. Нужно позвонить ему. И почему мои раскисшие мозги так плохо соображают сегодня?!

   Вскакиваю с постели и, как ошалелая, проношусь по квартире в поисках телефона. Нахожу его и под заинтересованными взглядами родителей снова забиваюсь к себе в комнату.

   Длинный гудок, еще, и еще один... Я не считаю, просто слушаю, мысленно перебирая всевозможные варианты отсутствия Олега дома в полдевятого утра. Многое из того, что приходит в голову, мне не нравится, и я, как замороженная, продолжаю вслушиваться в монотонные звуки.

   На какое-то время мое сознание просто перестает воспринимать, что происходит вокруг, и потому не сразу обращаю внимание, что дверь в комнату тихонько открывается.

   - Привет!

   Осторожно поворачиваю голову, безвольно опуская ненужную трубку к груди, не веря, что Олег пришел, и что мама пропустила его, не предупредив, когда я в одной коротенькой ночной сорочке растрепанная, зареванная сижу на разобранной постели.

   - Кому звонишь? - Он прикрывает дверь, но не проходит, рассматривая меня задумчивым мягким взглядом.

   - Тебе, - произношу приглушенным голосом, все еще неверяще хлопая склеившимися мокрыми ресницами. - Ты пришел? - Уже громче, чувствуя, как слезы облегчения подступают к глазам.

   - А что не нужно было? - Его губы складываются в знакомую насмешливую улыбку, но я чувствую, с каким напряжением он ждет ответа.

   - Нет, то есть да, - От собственного невразумительного ответа злюсь, боясь, что неправильно поймет, и с покаянным видом лепечу: - Я боялась, что ты меня бросишь.

   - Глупенькая, куда я от тебя денусь. - Его руки нежно покровительственно сжимают, и я таю, ощущая, как пустота уходит, забирая боль, но не вину и подозрения.

   - А где ты был вчера? - Измученная домыслами, не могу сдержать порыва, вспоминая, что вот так же звонила ночью, надеясь на ответ.

   Почти кожей ощущая неловкость Олега, чувствую, как снова все холодеет внутри.

   - В церкви. - Нарушенное после недолгого колебания молчание вызывает сначала недоумение, а затем неловкость. - Не знал, где искать тебя. Дома находиться не мог. А люди спешили на полуночное праздничное богослужение, и я подумал, что в толпе как-то проще переждать, а потом гулял по городу...

   У меня это не укладывается в голове. Олег же атеист до мозга костей! И, тем не менее, я верю, верю каждому его слову, надеясь что он не задаст встречный вопрос, на который слишком стыдно отвечать, тем более сейчас...

   Уткнувшись в шею и вдыхая его неповторимый теплый запах, еле слышным смущенным голосом шепчу: - Мне кажется, я люблю тебя, Лежек. Я так испугалась... Не бросай меня. Ладно? - Произношу и понимаю, что это правда, и я по уши влюбилась в своего парня.

   Кольцо сжимающих меня объятий, сужается еще сильнее, и мое сердечко радостно трепыхается в ответ.

   - Не брошу, принцесса. - Ласковый шепот щекочет ухо, но не это хочу слышать от него.

   - А ты меня любишь?

   - Да. Люблю. - Без заминки просто, и я снова верю.

* * *

   - А ты меня любишь?

   Олег был готов к этому вопросу, а потому без тени сомнения просто ответил: - Да. Люблю.

   "Люблю" такое привычное в повседневной жизни слово, ставшее почти междометием для отражения привязанности и сексуального влечения, и тем не менее он ни разу не слышал его от своей принцессы.

   Олег не смел ей ответить по-другому, хоть и не был уверен, что те чувства, которые вызывает в нем Света, не исчезнут со временем, однако ничего подобного он никогда не испытывал ни с одной другой. У него были разные девушки, некоторые постоянно держали в тонусе, подогревая интерес и азарт, но ни одну из них ему не хотелось защищать и оберегать, так как ее.

   Возможно иногда слишком, иначе не сидел бы сейчас здесь под обстрелом прямых и косых взглядов ее близких родственников.

   Час назад, находясь с ней в ее комнате, он почти кожей ощущал ее страх и нежелание расставаться, а потому, когда Раиса Михайловна предложила пойти с ними на семейное торжество, согласился.

   Олег не стал расспрашивать Свету, где она была и что делала, и не только из того, что не хотел смущать или стыдить ее, просто стоя один среди толпы в церкви, он дал себе зарок, что не будет делать этого, если все обойдется и она останется с ним.

   Зачем? Если она сама, так или иначе, все выложит позже.

   Олег улыбнулся, своим мыслям и тут же скованно застыл, поймав взгляды двух пар хитрющих, наблюдавших за каждым его жестом и словом, глаз. Малолетние родственнички Светы все утро держали его в напряженном ожидании каверзных вопросов, которые из них сыпались, как из рога изобилия. Он, наверное, как-то выдал свое волнение, так как Света, не задумываясь, успокаивающе положила ему ладонь на ногу, и зло зыркнув на брата с сестрой, продолжила заговаривать зубы не в меру любопытной тетке.

   Хотя Олег улыбался, когда бабушка Ники уговаривала попробовать то одно, то другое угощение, или дед пытался проверить на выдержку организм алкоголем, и спокойно вел разговор с родственниками, постоянно ощущая на себе внимательные оценивающие взгляды, но, тем не менее, сильно нервничал. Он не готов был к такому пристальному изучению... не готов был вписаться в эту разношерстную, но дружную семью, поскольку такая перспектива скорее пугала, чем радовала его.

   Глава 13

   Свадьба Лехи сентябрь 3 курс

   Подправив прическу и освежив помаду на губах, рассчитано медленной походкой поднимаюсь по лестнице в банкетный зал, где уже большинство гостей расселились по своим местам.

   Настроение стервозное и фарс, наблюдаемый мною уже в течение трех часов во время выкупа, росписи и прогулки по достопримечательностям города, лишь подпитывает все самое гадкое в душе.

   В который раз убеждаюсь, что ты Леха - Дубина!

   Не понимаю, как можно жениться, не любя?! А то, что ты не любишь и не ценишь свою дурочку, видно не вооруженным глазом.

   Когда два месяца назад мне мама сказала о твоей свадьбе, я первым делом решила, что эта идиотка забеременела. Но нет!

   Идти на "торжество" желания не было, и я бы не пришла, если бы не вчерашний откровенный "задушевный" разговор с Димой...

   Сердце в который раз пронзило тупой болью от мысли о предательстве Олега.

   Умные холодные рассуждения, что не каждая влюбленность переживает испытание временем и долгой разлукой, не помогают. Хочется сделать что-нибудь "хорошее", чтобы всем стало так же хреново, как и мне.

   Мой маленький безмятежно-счастливый мирок рухнул, когда пьяный распоясавшийся "общий друг" подтвердил подозрения, которые уже три месяца изводили меня - там, в другом городе, в этой долбанной полугодичной командировке, Олег нашел мне замену. Когда-то казалось, что я не смогу пережить этого. Наивная! Человеческий ресурс неисчерпаем, а злость может стать поистине чудесным источником вдохновения.

   Теперь уже я буду неуловима и занята. Постоянно. Пока он не приедет домой, чтобы расставить все точки над i. Хотя было бы проще сказать все по телефону. Да проще, но я хочу видеть его глаза.

   Плавно, легко иду к своему месту под обстрелом косых взглядов. Многие сегодня переводя недоуменный взгляд с меня на невесту, недоумевают. Легкий шепоток сплетен шлейфом вьется вокруг, слишком многие из взрослых и друзей знали о твоем детском увлечении, а те, кто не знали, были быстро просвещены. Я не тушуюсь, как когда-то. Я сознаю свою женскую власть и притягательность. Олег научил...

   Вид натянутой растерянной улыбки Оли вызывает жалость. Она уже столько лет находится бледной тенью рядом с тобой и все же, на своем самом большом и важном празднике королева, не она - а я!

   Забавляюсь, скрытно наблюдая, как ты следишь за мной неотрывным хмурым взглядом, когда Андрей галантно отодвигает стул и подобострастно предлагает наполнить фужер, периодически отвлекаясь на оголившуюся в глубоком разрезе ногу.

   Да сегодня здесь будет жарко и весело, не знаю как остальным, но мне точно.

   Тамада задорным громким голосом произносит вступительную речь, рассыпаясь в хвалебных речах красавице невесте и ее жениху, щедрости родителей и гостей, и призывает всех выпить за молодых.

   Я обвожу взглядом зал, отмечая новые появившиеся лица. Место рядом с матерью невесты занял внушительный красивый мужчина с легким серебром в волосах. Его улыбающееся довольное лицо и расслабленная поза не вводят в заблуждение. Сильный мира сего. Хищник под наносным лоском, властный и беспринципный.

   Странное восприятие, но правильное. Достаточно увидеть, как суетливо и угодливо ведет себя с ним мать Ольги, как серьезно прислушиваешься к его словам ты, не заботясь о производимом впечатлении грубо посередине прерывая разговор с невестой, или как осматривают одинаково настороженными взглядами зал те несколько молодцов, рассаженные по разным столам, чьи перекаченные мышцы не скрывают дорогие костюмы.

   - Кто это? - Тихо интересуюсь у Андрея, незаметно кивая головой в сторону главного стола.

   - Макар.

   - Кто? - В голосе из-за непонимания появляется сухая раздраженная нотка.

   - Блин, Никита, ты что, с луны свалилась? Это Макаров Евгений Викторович, крупнейший собственник в городе, по совместительству типа отчим Ольги, - тихо нашептывает он.

   В голове всплывает обрывочная информация о нашумевшем дельце, который по слухам не совсем честно заработал свой первоначальный капитал. Также поговаривали, что он и сейчас не совсем чист на руку, правда, доказательств ни у кого не было.

   Так вот кто подсуетился, чтобы ты учился в институте. А я все удивлялась, как это тебя угораздило, ведь желания учиться за тобой никогда не водилось.

   Как все меняется вокруг!

   Андрюха фоном что-то зудит, я мило улыбаюсь, потупив глазки и нехотя ковыряю салат, не пренебрегая игристым шампанским. Знаю, что не стоит, но голова будет болеть только завтра, а сегодня мне нужна его бесшабашная легкость.

   Шумок притихает и все гости, боясь пропустить, что же подарят молодым родители, обращают взоры к главному столу.

   Тетя Люба прочувствовано говорит, как рада, что в ее семью войдет такая милая хорошая девушка как Оля, какое благотворное влияние она оказывает на ее любимого сыночка, как она счастлива за них и их новую "крепкую" семью.

   Фыркаю от абсурдности произносимых слов, да этот кабелина изведет просто девку, и все.

   Ага вот и подарок. Дядя Сережа передает на поднос ключи от новенькой машины и залпом выпивая рюмку, кричит "Горько". Все дружно подхватывают, в том числе и Андрей, громогласно давя мне на ухо "Раз...Два... Три".

   На большее тебя видимо не хватило.

   Звонок мобильного в сумочке надрывно звучит. Я знаю, что это Олег - больше не кому - и с мазохистским удовольствием, а может быть садистским, вытаскиваю телефон и смотрю на тревожно светящийся мониторчик. Держу, улыбаясь, до тех пор, пока он не умолкает, и убираю обратно.

   Как жаль, что я забыла телефон дома... милый.

   - Кто звонил? - Любопытствует Андрей.

   - Бывший. - Коротко многозначительно бросаю.

   Просияв, он передает мне вновь наполненный фужер. Но видя мое недоумение, поясняет, - Пока ты злорадно прожигала телефон взглядом, Макар толкал поздравления, квартирку подарил. - Хмыкает. - Леха хорошо пригрелся.

   Я чокаюсь с соседями и перевожу сияющий взгляд на тебя и с улыбкой слегка приподнимаю бокал. Действительно подвезло, так подвезло.

   И опять: "Горько! Горько!"

   Ну, ну видать действительно горчит.

   После поздравления родственников, тамада объявила первый танец молодых.

   Глазки Ольги светятся, она цепляется за твою руку, на губках милая улыбка. На ее... На твоих какой-то карикатурный оскал. Блин Леха, ну что же ты, даже притвориться толком не можешь?

   Ленивым взглядом оцениваю твою фигуру. Тебе идут костюмы. И смотрелись бы вы с ней неплохо, оба красивые, статные, если бы не твоя натянутость и ее искусственная веселость.

   Но вот последние аккорды стихают, и ты спешишь убраться на свое место, увлекая за собой жену. Музыка меняет ритм, часть гостей спешит восполнить недостаток никотина в организме, а я, прихватив Андрюху, намереваюсь потанцевать. Кто-то же должен подбодрить и зажечь гостей на этой погребальной вечеринке.

   Спустя несколько минут к нам начинает подтягиваться молодежь, а потом и гости постарше. Я раскованно танцую в середине образованного людьми круга, изредка ловя на себе одобрительные горделивые взгляды родителей.

   И все же ни на секунду не забываю, где и по какому случаю нахожусь, но у них своя свадьба, у нас своя.

   И наша веселей! Однозначно.

   Выхватываю взглядом главный стол, где одиноко с приклеенной улыбкой сидит невеста. Мать, что-то шепчет ей. А отчим вовсе не обращает на бабские проблемы внимания, что-то обсуждая с одним из гостей.

   Ну и где же ты, Леха? Танцевальная программа излишне затягивается из-за твоего отсутствия.

   Выскальзываю из круга танцующих и спускаюсь вниз. Не доходя до конца лестницы, слышу, как с боку рядом дядя Сергей отчитывает тебя.

   - Ты что вытворяешь?

   - Сходил за сигаретами, подумаешь. Отпусти, сам разберусь.

   Вижу, как ты нервно выдергиваешь руку из хватки отца и направляешься к лестнице. Отступать поздно. Спускаясь на встречу, делаю вид, что ничего не слышала.

   Какая мне собственно разница, что творит со своей жизнью этот болван...

   На мгновение мы цепляемся взглядами и не в силах стерпеть, прочитанные в моем презрение, в твоем пустоту, расходимся.

   Если бы я была на месте Ольги, то все было бы по-другому.

   Было бы, если бы тогда на зимних каникулах ты поцеловал меня или если бы вместо глупого оскорбления признался в чувствах. Если бы не решил на выпускном, что я не для тебя, если бы не было череды Оль, то на твоем лице сейчас сияла бы счастливая искренняя улыбка, ты не сбегал бы с собственной свадьбы, боясь оставить меня хоть на минуту одну... И тогда бы не было Олега...не было бы боли и разочарования и этой сволочной злости, съедающий изнутри.

   Интересно Диман продержится неделю до приезда моего экс-парня или напоет сказку про измены по телефону?

   Вчера, когда этот хрыч с блестящими масляно-пьяными глазками задавал свой встречный вопрос: "Да ладно, брось. Хочешь сказать, за полгода ни разу ему не изменяла?" - и я на взводе, не сожалея, подтвердила его нелестное предположение о себе, то, наконец, в награду получила правду...исчерпывающие подробности ОЛЕГОВОЙ ЛИЧНОЙ жизни и еще в придачу уже совсем неуместные приставания распоясавшегося "лучшего друга".

   Все мужики КОЗЛЫ! Похотливые козлы! Все без исключения!

   На крыльце никого нет, и я, прикуривая сигарету, с удовольствием втягиваю ментоловый вкус и, выпуская струйку сквозь губы, слежу как дымок, рассеиваясь, исчезает в воздухе, так же как и мои мечты о любви.

   - Вот ты где спряталась! - Голос Андрея раздается рядом. - Я тебя обыскался уже.

   Не поворачиваясь, усмехаюсь. И этот туда же.

   - Зачем?

   - Э-э.. м-м, - невнятный ответ забавляет. Бросаю искоса взгляд, на незадачливого ухажера.

   Андрюха вроде ничего: крепкий, симпатичный, высокий, - такой тип парней мне нравится. В меру нахальный, в меру смешной. Но все же один из них.

   - Ты сильно изменилась, Ники.

   Наверное, он прав. Что-то надломилось внутри и я уже не чувствовала себя ребенком, оберегаемым и горячо любимым. Я ни с кем в этот раз не делилась наболевшим, переживая, обдумывая, решая все сама. Мне не нужны были советы и участие. Возможно, я наломала дров, но была готова нести ответственность за собственные поступки и слова.

   - Вы с Лехой тоже. - Позволяю нотке неодобрения чужаком, заменившим моего друга проскользнуть в голосе. Теперь уже не кажутся абсурдными все те сплетни, что когда-то доносились до меня.

   Ни он, ни я не хочу развивать тему перемен, и некоторое время стоим, молча, пока раскрасневшийся народ не вываливается на крыльцо.

   - Пойдем веселиться дальше.- Лукаво улыбаюсь и протягиваю руку, дождавшись, когда он выкинет бычок.

   Верная до конца своему настрою, я ни минуты не отсиживалась за столом, участвуя во всех конкурсах и танцуя. Андрей был моим неизменным спутником, и когда ближе к десяти он предложил смотаться и продолжить веселье в другом месте, я согласилась...

* * *

   Расслабленная нега наполняет тело, чувствую физическое удовлетворение и никакие угрызения совести не гложат. Мне было хорошо... с другим...

   Натягиваю рубашку Андрея, нахожу в разбросанных вещах сумочку и выхожу к нему на балкон.

   Он щелкает зажигалкой и вот уже в темноте светятся два красных огонька. Его рука, мягко обнимая, прижимает к себе. Выпуская струйку дыма, закидываю голову и любуюсь ярким сиянием звезд в небе.

   - Тебе понравилось? - Чувствую, как его нос утыкается мне в волосы и ерошит их.

   - Да.

   - Может быть, повторим?

   Пока раздумываю, хочу я продолжения или нет, телефон в сумке снова оживает.

   Вот и ответ на мучавший меня последние два месяца вопрос: "Можно ли почувствовать измену на расстоянии?" - "Да!"

   Сердце, только успокоившееся, отбивает рванный ритм, вызывая гипервентиляцию легких.

   На пятой пронзительной трели, принимаю вызов, не зная, что скажу или отвечу.

   - Принцесса, привет! Весь день пытаюсь дозвониться до тебя. - Такой родной манящий теплотой голос.

   "Значит, Димка еще не доложил".

   - Была на свадьбе у друга, телефон забыла дома.

   Отвечаю и снова молчу. Как-то странно говорить с Олегом, стоя почти обнаженной рядом с другим парнем, чьи руки и губы только что исследовали мое тело, доставляя удовольствие.

   - Что делаешь?

   Кошусь на Андрея и нагло вру: - Собираюсь спать.

   - Что-то случилось?

   "Да ты мне изменил, не помнишь!" - Мысленно выпаливаю, не задумываясь, а вот вслух рядом с прислушивающимся к каждому слову парнем, еле выталкиваю из себя: - Когда вернешься, поговорим.

   - Это будет только через неделю. С тобой точно все хорошо?

   - Да. - Отвечаю и тут же добавляю: - И... я тебя жду.

   Понимаю, что действительно буду отсчитывать с нетерпением каждую минуту до нашей встречи, чтобы... Сама не знаю, чего я хочу от нее, но у меня еще целых семь дней, чтобы разобраться.

   - Спокойной ночи, малыш. Ложись спать. Я тебя люблю.

   - И я... тебя. - Произношу и отключаю телефон.

   А ведь не соврала!

   - Бывший? - На удивление спокойно реагирует Андрей.

   - Почти. - Усмехаюсь, понимая, что больше не могу здесь оставаться.

   - Если надумаешь...

   - Повторим, - хотя сама не уверена ни в чем. - Андрей, мне нужно домой.

   - Хорошо, я провожу. - Не споря, кивает он и идет одеваться.

* * *

   Весь день дурацкое предчувствие не отпускало Олега. Что-то было не так. Непривычная сдержанность Светы пугала и заставляла нервничать. Он пытался успокоить себя, объясняя подобное поведение ее ответом на его уже ставшие привычными невнимание и "занятость", продиктованные чувством неловкости и вины перед ней.

   И хотя это было вполне в ее духе, Олег все же не верил, что все так просто. На душе камнем лежала тяжесть, и даже чувство свободы после окончательного разрыва отношений с Юлей не приносило облегчения.

   В который раз он задавал себе вопросы и не находил на них ответа.

   "Если она решила проучить его, то почему именно сейчас - за несколько дней до окончания командировки? Почему не раньше? Почему именно тогда, когда он наконец-то развязался с последствиями собственной дурости? Что случилось? Что пошло не так?" - Как заезженная пластинка крутилось в голове, сводя с ума.

   "Да все на хрен было не так!" - Олег зло запустил подушкой в потолок. - "С того самого дня, как он поперся с коллегами в клуб и встретил там Юлю".

   А может еще раньше, когда за "бутылочкой" пивка после работы решил поделиться с такими же, как и он "ссыльными", подробностями личной жизни.

   До его отъезда они почти все время проводили со Светой вместе, как семья, занимаясь маленькими хозяйственными мелочами, строили планы, как переоборудовать его берлогу, таскались по магазинам, выбирая продукты, вместе готовили ужин, или обходились без него, и фактически расставались всего на несколько часов ночью, чтобы соблюсти видимость приличий. Света ни в какую не соглашалась переезжать к нему, аргументируя тем, что таких отношений не одобрят родители. И хотя ему чертовски хотелось просыпаться рядом с ней в одной постели, каждое утро, а не таскаться по ночам, провожая до дома, но связывать себя узами брака в угоду общественному мнению он не был готов. Она училась, а он только недавно устроился на работу, и в какой-то степени еще продолжал финансово зависеть от родителей, да и свадьба казалась чем-то окончательным бесповоротным. И хотя он любил Свету, но боялся, что рутина и семейный быт могут разрушить чувства.

   Как бы там не было, оказавшись вдали от нее, он не находил себе места, скучал, тосковал и, как сумасшедший, звонил по сто раз на дню, даже купил ей сотовый, чтобы иметь возможность слышать ее голос в любое время.

   Но со временем откровенная скука и незнание, чем себя занять томительными бесконечными вечерами, снисходительные взгляды и откровения женатых умудренных сотрудников, что "все ведьмы, когда-то до свадьбы были принцессами, и что он дурак, что не пользуется подвернувшейся возможностью нагуляться вдоволь", постепенно капля за каплей подтачивали выдержку и укрепляли сомнения. Пока однажды, после празднования удачного запуска установки в клубе, не подтолкнули на глупость...

   Их шумная мужская компания весело отмечала сдачу в срок второго из четырех объектов. Громко громыхала музыка, парни расслаблялись, кто-то пригласил к столу нескольких сговорчивых девчонок, но он мало обращал на них внимания, пока их всех не привлек скандал возле соседнего столика.

   Явно перебравший амбал, пытался клеиться к симпатичной хрупкой девушке, чем та была очень не довольна, судя по разъяренному взгляду и резким, хотя и безуспешным попыткам отшить нахала.

   Парни, подтолкнули.

   - Смотри, Лежек, какая красотка нуждается в помощи.

   И он, сам не зная зачем, пошел...

   Утром, проснувшись от запаха кофе в чужой квартире, Олег уже понял, что совершил ошибку. Раскаянье еще не успело прочно обосноваться в голове, но он хотел быстрее покинуть этот дом и гостеприимную хозяйку. Как раз когда он торопливо натягивал на себя джинсы, в комнату зашла Юля. Шелковый длинный по щиколотку халат ладно облегал красивую фигуру, и тело, помнящее ночные приключения, недвусмысленно отреагировало на ее спокойную уютную расслабленность, заставляя его чувствовать себя последним ублюдком.

   - Кофе будешь? - Спросила она, наблюдая за его спешными сборами.

   Олег опустил глаза, сосредоточенно, застегивая рубашку.

   - Извини, но, наверное, не стоит.

   - Понятно. - Странная нотка, прозвучавшая в ее голосе, заставила его поднять глаза. Невозмутимость пропала, и Юля начала быстро говорить, - Нет, правда, я все понимаю, у тебя девушка, ты в этом городе надолго не задержишься, мы приятно провели время... - И, глотнув побольше воздуха, произнесла, - Спасибо тебе.

   Олег недоуменно смотрел на нее.

   - За что?

   Горькая улыбка на подрагивающих губах, капельки слез в уголках глаз, которые она тут же попыталась скрыть, отвернувшись.

   - За то, что дал почувствовать себя снова живой. После смерти мужа я так сильно отдалилась от всех, закопалась в четырех стенах, что забыла как можно жить, общаться, знакомиться. Что в жизни есть маленькие радости. Если бы не ты вчера, то наверное, я бы сбежала, и не известно согласилась бы еще раз на авантюры подруги, особенно если вспомнить того урода. - Она передернула плечами, и каким-то чисто женским беззащитным жестом обхватила себя за плечи. - Я, правда, очень признательна тебе, была бы рада отблагодарить чем-то большим, чем кофе с блинчиками, возможно, продолжить эти ни к чему не обязывающие отношения, пока ты здесь, но раз ты так решил...

   Он, клял себя на чем свет стоит, но остался...

   За завтраком они разговорились. Юля была старше его на четыре года, за ее плечами был счастливый брак и смерть мужа от нелепой случайности. Обычная простуда дала осложнения, и человек сгорел буквально за два дня, врачи оправдывались, что у него была астма, и он поздно обратился за помощью, но сути дела это не меняло. В неполных 27 лет Юля стала молодой вдовой. Она обожала своего мужа, и после его смерти у нее не оказалось якоря, за который можно было бы зацепиться, ее жизнь потеряла смысл. У нее не осталось ничего кроме воспоминаний. Она казнила себя за то, что так и не родила ребенка за годы супружества. Не сохранила частичку любимого в этом мире, которая могла помочь пережить трудное время и ей остались только обида и непонимание несправедливости произошедшей с ними.

   Олегу самому было одиноко и плохо без Светы, но он всегда знал, что когда командировка закончится, они снова будут вместе, а в ситуации Юли не было надежды на завтра. Девушка ему нравилась, и Олегу было жаль ее, может, поэтому он все же начал встречаться с ней, сначала изредка, потом все чаще, но всегда инициатором встреч была она. Юля показывала ему город и его достопримечательности, и вместе они убивали томительно идущее время. Секса как такового между ними не было, только несколько раз. В основном их встречи носили дружеский характер.

   Сегодня был первый и единственный раз, когда он сам пригласил ее. И опять эта милая женщина удивила его. Она пришла на встречу с прощальным подарком, хотя Олег ничего не говорил ей заранее.

   Когда она вытащила коробочку и, протянув ему, сказала, что хотела бы, чтобы это осталось ему в память о ней, первым порывом было отказаться. Но она не позволила, объяснив тем, что часы дарят к расставанию или окончательному разрыву, а они больше никогда, скорее всего, не увидятся, а ей хотелось бы отблагодарить человека, который помог ей встряхнуться.

   Они расстались гладко, ровно, и все же чувство вины перед Светой не унималось. Не важно было, что к этой женщине он не чувствовал и тысячный доли тех чувств и эмоций, которые ощущал со своей маленькой принцессой. И все же это продолжительное знакомство оставило свой след в его душе, он, наконец, разобрался, чего хочет. История Юли заставила задуматься о странных поворотах судьбы и научила ценить, что имеешь, хватать и держать крепко, что так дорого сердцу.

   Нет, Олег не оправдывал себя. В отношении Светы он поступил по-свински, но надеялся, что она об этом никогда не узнает, потому что не собирался терять ее никогда.

   Глава 14

   Неделю спустя

   Выйдя из вагона на своей станции, Олег тут же увидел махающего ему рукой и спешащего на встречу Димку.

   - Привет, Леж. А мы тебя ждали не раньше, чем послезавтра. - Друг схватил его в охапку и похлопал по плечу. - Что-то вещичек маловато. - Критично выдал он, осмотрев скудный багаж.

   - Остальные парни завезут. - Отмахнулся Олег, - Я налегке сорвался, как только подвернулся момент. Как вы тут?

   - А что мы? Мы нормально.

   Пока они шли, Димка весело пересказывал события, произошедшие за последнее время с ним и их общими знакомыми. Дойдя до машины, они покидали сумки в багажник.

   - Тебя куда? К родителям сначала? - Спросил он, открывая переднюю дверь.

   - Нет, к себе. Пока кроме тебя никто не в курсе, что я приехал. До дома доберусь, а потом уже буду определяться, как день организовать, все равно родители еще на работе.

   - Понятно. Домой, так домой.

   Всю дорогу, друг распинался без умолку о том, как безуспешно пытается устроиться на работу по профилю, в отличие от него "везунчика". Олег поддакивал в нужных местах, а сам мысленно составлял план на день: позвонить родителям, отмыться от вагонной грязи, купить цветов, конфет и сделать сюрприз Свете.

   - А как дела у этой твоей Юли или Марины?

   Внезапный вопрос выдернул его из задумчивости.

   - Насколько я знаю, у нее все должно быть замечательно. - Сухо ответил он, но Дима, видимо не распознав ноток предупреждения, продолжил расспросы.

   - Как она отнеслась к тому, что ты смотался раньше?

   Олег развернулся на сидении и в упор посмотрел на друга.

   - Она просто знакомая, которая помогла мне освоиться в незнакомом городе и ничего более. Встретились, расстались, забыли. У каждого из нас своя жизнь, никак не связанная друг с другом. Она осталась там, я здесь. Обсуждать и гадать нечего, я надеюсь, понятно выразился, Дим?

   Взгляд друга смущенно заметался от него к боковому стеклу и обратно, пока, наконец, с преувеличенной серьезностью не вперился в дорогу.

   - Куда уж понятней, - буркнул он.

   В машине на несколько минут повисла неуютная тишина, благо до дома оставалось всего ничего. Когда Олег выходил из машины, Диман уже снова был в хорошем расположении духа.

   - Ну что, надумал что-нибудь? Какие планы на вечер? Как насчет того, чтобы в баре посидеть, хорошенько отметить твое возвращение, - подмигнул он.

   Олег улыбнулся.

   - Нет, Дим. Я пас. Сегодня к Свете. Собственно из-за нее так рано и сорвался. Жуть, как соскучился. Хочу сюрприз ей сделать с неожиданным приездом.

   - Ну, ну. - Друг скорчил гримасу и с намеком хмыкнул: - Как бы тебе самому на сюрприз не нарваться.

   Олег разозлился.

   - Мне не нравится твой тон, - С предупреждением произнес он. - Если хочешь, что-то сказать, то говори прямо. Либо вообще не заикайся.

   Но вместо того, чтобы заткнуться или замять тему Димка, вскипев, бросил.

   - А что говорить? Сучка она. Изменяла тебе направо и налево, пока тебя не было. А ты не успел примчаться, сразу Светочка, Светочка.

   Олег схватил за грудки разошедшегося друга.

   - Прежде чем бросаться словами, ты бы подумал, кому и что говоришь. Ты с чего это взял? Свечку держал? - Он тряс Димку, не веря и не понимая, зачем тому понадобилось все это вываливать сейчас на него. Но в душе помимо воли и вопреки разуму поселился холодок.

   - Сама она сказала. Да что далеко ходить, она чуть со мной... - Договорить он не успел, кулак Олега впечатался ему в челюсть.

   Дима оттер разбитую губу, со злостью сверкая глазами.

   - Ты дебил, я ведь как друг тебя предупредить хотел.

   - Сказала до или после того, как ты как хороший друг отшил ее? - Отряхнув руки, словно запачкался, Олег подхватил сумку и, не оборачиваясь, ушел в подъезд.

   Холод разрастался, заставляя желваки нервно сжиматься. Внутри словно шипя кишил змеиный клубок, отравляя ядом и разнося в щепки остатки сдержанности.

   Зайдя в квартиру и бросив сумку на пол, Олег яростно ударил кулаком дверь, потом еще раз... еще. Он молотил ее пока не почувствовал отрезвляющую боль. Все планы рассыпались, как карточный домик, и Олег уже не знал, как поступить, и что делать дальше.

   Пройдя в ванную, чтобы промыть ссадины на руках он взглянул на свое отражение в зеркале. Решение пришло само собой. Быстро стянув с себя одежду, Олег встал под холодный отрезвляющий душ.

   Он просто посмотрит в ее глаза и там узнает ответ.

   Спустя несколько минут, надев чистую рубашку и джинсы, он набрал номер Светы.

   - Принцесса, привет! Чем занимаешься? - Радостно, как ни в чем ни бывало, произнес он.

   - Привет. Дома сижу, книжкой тоску разгоняю. - С небольшой заминкой, но в тон ему ответила она. И от звука ее голоса вопреки всему на душе стало теплее.

   - Ничего, жди, через минут пятнадцать буду сам твою тоску разгонять.

   - Жду. - Света не взвизгнула от восторга, но в одном простом слове ему послышалось облегчение.

   Уже закрывая дверь, Олег внезапно остановился и, распахнув ее настежь, схватил сумку и, вывалив содержимое прямо на пол, отыскал в ворохе одежды маленькую коробочку. Повертев в руках, он запихнул ее в карман и вышел.

* * *

   Сижу, словно приклеенная к стулу, сердце бешено колотится в груди, отдаваясь в ушах набатом. Радость, облегчение и страх туманят мысли.

   У меня было достаточно времени, чтобы подумать... разобраться в себе и своих чувствах. И неутешительным итогом этих самокопаний стало понимание, что я не готова отпустить Олега - расстаться с ним навсегда, потому что люблю... Все равно люблю... Но уже не доверяю... Нам.

   Простила ли его? Себя? Нет. Но и не сожалела о содеянном. Из своей самонадеянной попытки доказать себе, что могу обойтись без него, я вынесла, что секс и любовь не одно и то же, и это, как ни странно, помогло мне смириться. Однако также я осознала, что не смогу пройти через подобное еще раз.

   Все последние дни я мысленно постоянно проигрывала в голове предстоящий разговор, желая, чтобы он уже быстрее состоялся. И все же сейчас, когда до него осталось пятнадцать минут, поняла, что меня одолевает настоящая паника.

   Пятнадцать минут!

   Вскакиваю, как ужаленная, и начинаю бессмысленно хаотично носиться по квартире, по несколько раз пробегая мимо и не видя перед собой нужных мне вещей. Чертыхаюсь, ругаю себя идиоткой, когда все же нахожу их.

   Наконец, свалив все необходимое в кучу на кровати, начинаю быстро краситься и переодеваться, не желая представать перед Олегом растрепанной, в домашнем халате и с красноречивыми синяками под глазами.

   Ровно через пять минут, разглядывая плод своих трудов в зеркале и оставшись им почти довольна, хмыкаю.

   Оказывается, при соответствующем стимуле я могу быть чертовски быстрой. Оставшееся время трачу, чтобы распихать все по углам, и все же управляюсь раньше и успеваю еще намотать с пяток кругов по квартире прежде, чем, наконец, раздается звонок в дверь.

   Возникает малодушная мысль отсрочить предстоящие откровения на минуту... две... несколько, потому что боюсь его реакции - у него не будет такой роскоши, как время на осмысление, имевшееся у меня в избытке, но, сделав глубокий вдох, запинываю страх так глубоко, насколько получается, и распахиваю дверь.

   Первым бросается в глаза огромный букет красных роз. Ненавижу цветы, но сейчас мне кажется, что прекрасней нет ничего на свете. Кусочек радости и света согревают душу от улыбки в любимых глазах.

   - Привет, - произношу глухо, принимая букет и пропуская Олега в квартиру. - Почему не позвонил, я бы встретила?

   Его губы улыбаются, но взгляд становится внимательно-цепким.

   - Да, меня Димка подвез. Я хотел тебе сюрприз сделать.

   Я словно врезаюсь в стену на огромной скорости, и от моей открытой улыбки остается только подрагивающий вверху уголок.

   Он знал. Знал, и все же купил эти розы, любимое вино и пришел ко мне. Только за одно это я готова была простить многое. Его дружок, сам того не зная, оказал мне услугу, сняв часть бремени предстоящего разговора.

* * *

   Сказал. Он все же сказал это. Мимоходом, как бы невзначай. И увидел, как радость потухает в ее глазах. В наступившем нервном молчании пришло четкое понимание, что ни что не ложь. Но разве у него было право винить ее. В ее взгляде не было страха, лишь признание и смирение, а еще в глубине то же самое чувство, что заставило его прийти сюда.

   - Пойдем на кухню, - Света улыбнулась и ушла, на ходу утыкаясь носом в цветы и прижимая их к себе, как что-то очень ценное и дорогое.

   Олег смотрел ей вслед, желая и боясь узнать почему, но не зная, имеет ли на это право.

   Все казалось настолько запутанным.

* * *

   Расставляю в вазу цветы и краем глаза наблюдаю за вошедшим Олегом. Он молчит. Я тоже. Пока достаю бокалы и штопор, чувствую на себе его неотступный взгляд, но, как ни странно, от него мне уютно.

   Также в тишине разливаем вино, чокаемся и, не произнося тостов, отпиваем. Глаза в глаза мы ведем молчаливый диалог о чувствах, о любви, о боли.

   Я жду, что он спросит, но в его взгляде такая теплая ласка и вина, что слезы сами наворачиваются на глаза. Миг, и я уже ничего не видя от влажной пелены, вскакиваю не в силах сдержать порыва и почти бегу к размытому родному пятну.

   Плюхаюсь на колени, вжимаюсь в него и плачу не в силах остановиться.

   Как много боли мы причинили друг другу.

   Руки Олега крепко обнимают, дыхание гладит макушку до тех пор, пока истерика не стихает.

   Не думая о том, как выгляжу, поднимаю лицо и нахожу его губы. Они соленные от его и моих слез, но у меня не было слаще поцелуя.

   - Девочка, моя родная, любимая, - Шепчет он, а ласка рук дарит забвение и радость.

   И только одна мысль не дает покоя, он должен знать, что я тоже знаю.

   - Он, - обезличиваю, не желая называть этого человека по имени, - сказал, что ты встречаешься с красивой вдовой. Что ее зовут Юля. Что ты переехал к ней, и вы живете вместе. Что если бы не была дурой, то понимала бы, что мужику нужен уют... - Продолжать изливать все то, что, как прописные истины, мне тогда выговарил его пьяный "друг" не хочу, но основное не сказать не могу. - Олег. Я больше не хочу пережить подобное, если...

   Его палец закрывает мне рот, а глаза выдают ответ раньше, чем губы.

   - Ни с одной девушкой меня не связывало больше, чем с тобой. Никаких если, принцесса. Никогда. Никогда больше. - И я верю, и успокоенная прижимаюсь щекой к груди. Его сердце бьется так же надрывно, как у меня.

   - Он приставал к тебе? - В голосе Олега звучит сталь, и я вздрагиваю, не в силах сдержать отвращения. - Ублюдок. - Правильно понимает он реакцию моего тела.

   Но я не хочу больше думать, не хочу вспоминать. Я хочу начать все с чистого листа.

   Мои губы жадно касаются его, требуя ответа.

   Вино, поцелуи, ласки и маленькая полуторка помогают забыться друг в друге с ненасытной жаждой, рожденной переживаниями и долгой разлукой...

   Утомленные мы лежим, не размыкая объятий. И только так, крепко сплетенной с ним, я чувствую себя спокойной. Олег высвобождается, пытаясь встать, и я слабо протестую.

   - Подожди. - Он роется в своих разбросанных вещах и, что-то зажав в руке, садится рядом со мной. - Знаю, что, даря кольцо девушке, предлагают руку и сердце, - Олежек опускает глаза на зажатую ладонь, но спустя мгновенье снова поднимает их. - Однако я могу предложить пока только сердце и дом. Ты переедешь ко мне? - Вкладывая мне в руку коробочку, на выдохе добавляет он.

   Разве я могу отказать ему сейчас?

   Но, только одев, маленькое золотое колечко, отвечаю: - Да.

   Короткий страстный поцелуй и вот я уже силком вытащена из постели.

   - Одевайся, у нас мало времени.

   Непонимающе смотрю на быстро натягивающего вещи Олега.

   - Нужно собрать все необходимое до прихода родителей, - поясняет он, - И встречать их на выходе с сумками, иначе не отдадут.

   Мне становится весело и легко.

   - Так ты меня похищаешь?

   - Да, собирайся быстрее. Судя по времени у нас минут пятнадцать двадцать от силы.

   Показав язык и заработав угрожающий взгляд, хихикая, спешу исполнить поручение...

   Глава 15

   Два года спустя (Свадьба Светы)

   С того момента, как мы с Олегом по-воровски покидав вещи, невзирая на угрюмый вид родителей и их доводы, переехали в его квартиру, вчера был первый раз, когда я ночевала у них дома. Вечером был странный разговор с мамой, несколько раз переспросившей, уверена ли я, и говорившей, что "наплевать на деньги, мы все отменим, если у меня есть хоть малейшая тень сомнения".

   Интересно многие ли родители скажут своему ребенку такое за день до свадьбы, когда приглашено много родственников, знакомых, друзей, оплачен банкет и куплены подарки? Я не знала, но была искренне благодарна ей за безграничную любовь.

   Как бы там ни было, после этого разговора сон долго не шел ко мне.

   Сомневалась ли я? Нет. Было немного страшно, хотя мы и прожили вместе с Олегом два года, и своим настоящим домом я уже давно считала его квартиру, а не эту уютную комнату, бывшую когда-то моей, а теперь ставшей родительской спальней.

   В голове, как в калейдоскопе, на грани сна мелькали картинки знакомства, его ухаживаний, разлуки и наших совместных будней. Я училась, он работал, и такая желанная самостоятельность давалась нелегко, но мы не жаловались. Притирались друг к другу - он не любил громких разборок, а я не могла держать претензий в себе, предпочитая выплеснуть все сразу, чтобы не копить обиду. Боролись с собственными демонами, учась заново доверять друг другу. Горький урок не прошел бесследно, и хотя мы старались не давать повода для ревности, но были мои гулянки с однокурсниками и его задержки на работе, пропитанные изводящими нервы томительными ожиданиями и мыслями: где, как, с кем? Но все это проходило в тот же миг, когда мы видели глаза друг друга, с волнением читая в них однозначный ответ. Были и командировки, но уже не такие долгие, и он всегда брал меня в них с собой, как бы накладно это не выходило.

   Не сразу и как-то незаметно, я начала понимать, что спокойно отношусь к его общению с женским полом. Шутливое, дружеское, ироничное, но всегда дистанцированное, оно не вызывало слепящего чувства ревности, лишь подзадоривало, пройти и как бы случайно коснуться, заставляя терять нить разговора и следить за мной жадным обожающим взглядом, зарабатывая шутливые подтрунивания знакомых.

   Я любила его. Он любил меня. Я это знала, но иррациональное чувство страха за собственное, давшееся нелегко счастье, все равно жило внутри. Может поэтому, не объясняя причин, попросила обвенчаться, и мой крещеный атеист без споров и рассуждений согласился.

   За собственными вялотекущими рассуждениями не сразу замечаю, что парикмахер Наташа уже почти заканчивает мою прическу. Окончательно просыпаюсь только, когда она говорит закрыть лицо, чтобы залачить шедевр легкости и нежности на голове.

   Пока любуюсь собственным отражением, постепенно суета, царящая в квартире, начинает проникать сквозь плотно прикрытую дверь комнаты и охватывать меня.

   Восторженно поблагодарив Наталью, на цыпочках выбираюсь за косметикой в коридор и сталкиваюсь с мамой и тетей Любой, спешащих выполнить распоряжение бабушки, отданное генеральским голосом. Крестной на кухне, суде по всему, тоже приходится не сладко. Мужчины, под предлогом подготовки машин, уже давно благоразумно смотались из этого бедлама.

   - Светочка, ты такая красавица! - Обе останавливаются и крутят меня, заставляя нервничать. Мне как-то неуютно перед тетей Любой за то, что не пригласила Леху...

   Но, придавив это чувство, шутливо отнекиваюсь, говоря, что пока еще нет.

   В моем распоряжении полчаса до выкупа, а нужно еще накраситься и одеться.

   Катена с Лесей, конечно, так просто не пропустят жениха, но с упорством Олега это лишь десять минут плюсом. А девчонок еще нет! Хотя должны уже прийти.

   Тщательно, но не броско накладываю косметику, то и дело бросая взгляды на часы, одеваю чулки, туфли, платье с "миллионом" булавок и, придерживая лиф, кричу, чтобы кто-нибудь помог затянуть корсет. Однако сила моих легких не сравнится с гудящим ульем за дверью. Делаю шаг, и каким-то непостижимым образом верхняя сетчатая юбка попадает в туфлю и рвется.

   Тут уже степень моего расстройства слышат все.

   На платье добавляется еще одна булавка, корсет затянут так, что трудно дышать, а настроение падает ниже плинтуса. Правда времени уже нет - Олег, отвечая на каверзные вопросы и выполняя идиотские распоряжения моих подружек, с боем и подкупом поднимается вверх.

   Меня усаживают в кресле, расправляют юбки, устраивают баррикады из столов, чтобы нельзя было легко подобраться. Охают, цокают языками, заставляют улыбнуться для фото, увещевая, что ничего не видно, только еще больше раздражая меня.

   И тут крик: "Он здесь!". Блин, почему я ни вижу, как Олег пробирается ко мне. Это не справедливо. Забываю о слезах, которые еще секунду назад обещали пролиться бурным потоком и смазать макияж, прислушиваюсь к бешеным ударам сердца.

   Я сегодня красавица, но так хочется посмотреть в его глаза, когда он увидит меня...

   Толпа народа вваливается в комнату, перекрикивая друг друга. Черт! За этой плотной живой стеной не вижу Олега. Хочется крикнуть: "Да пропустите же его!" - но молчу.

   Наконец, гости смещаются к столу. И я вижу восхищение и любовь в его взгляде. Девчонки пытаются вытащить из него еще денег, но Олег, уже не обращает на них внимания, заставляя свидетеля отдуваться за двоих.

   Коробка с недостающей туфлей найдена, и он с ней в одной руке и букетом в другой, наконец-то, пропущен ко мне. Я пожираю его глазами. Стройный, красивый, любимый - мой. Нежный поцелуй под одобрительный ор, и он, как когда-то в парке, нежно одевает пропажу на мою ножку, только в этот раз его рука воспользовавшись длиной юбок, провоцирующе игриво поднимаясь вверх, ласкает кожу.

   Я забываю обо всем кроме него... кроме нас.

   Дальше все происходит с бешенной скоростью.

   Торжественная роспись. Венчание в пропитанной свечами одухотворенной атмосфере. Прогулка по достопримечательностям. Поездка к его родителям. Банкетный зал. Крики горько. И наши одуряюще долгие поцелуи, так что гостям надоедает считать. Танцы. С веселым хохотом оторванный злополучный подол, надорванный еще больше каким-то не в меру расплясавшимся гостем. Этому кусочку была отведена роль дополнительной подвязки. Конкурсы. Снова Танцы. Горько. Сладко. Неудачная попытка моей кражи братом. И снова горько. Мы только рады. Но так хочется сбежать от этой суеты и оказаться в своей квартире вдвоем... Букет брошен. Вызванное такси ждет. Мы выходим сквозь зажженный туннель из свечей и каждый из гостей одним словом говорит напутственное пожелание. Щеки горят... у таксиста тоже. Мы дома. Я так хочу избавиться от одежды, но Олег не позволяет. Уложив на кровать, любуется мной.

   - В первый момент, когда я увидел тебя сегодня в этом платье, знаешь, о чем подумал?

   Я отрицательно мотаю головой, сгорая от любопытства.

   - Что ты действительно сказочная принцесса. Самая прекрасная, самая нежная - моя принцесса. И что тот момент, когда мы встретились глазами, я буду помнить даже в сто лет, и рассказывать об этом своим правнукам, потому что именно тогда понял, что ты будешь моей навсегда. И всегда ты для меня будешь такой как предстала в этот по-настоящему волшебный момент.

   - Ты собираешься жить так долго? Тогда придется и мне. - Шутливо отвечаю, но знаю, что это признание буду помнить всю жизнь.

   Приподнимаюсь, снимаю галстук-удавку и нежно целую его.

   - Я люблю тебя, безумно люблю, - шепчу в губы, чувствуя, как инициатива быстро переходит к нему...

   Глава 16

   Прошло около года

   Мы лежим с Олегом в обнимку на диване и смотрим ужастики, потому что сегодня была моя очередь выбирать фильм. Дай моему мужу волю, и мы бы каждый день смотрели только боевики и детективы. В преддверии особо кровавой сцены, нагнетаемой музыкой и неразумными поступками героя, поворачиваюсь попой к экрану и носом утыкаюсь в Олега, чувствуя, как рокочущим звуком вибрирует от смеха его грудь.

   - Светик, если не хочешь смотреть, давай поставим что-нибудь другое.

   Прислушиваясь к голосам и музыке в фильме, ныряю рукой под его футболку. И затеваю шаловливую игру, то медленно подбираясь подушечками пальцев к резинке шорт, то отдаляясь, легкими круговыми движениями поглаживая вибрирующие напряжением мышцы.

   - А может, ну его? - Он сильнее прижимает меня, забираясь под тонкий халатик.

   Фильм уже не кажется таким интересным, но все равно я выворачиваюсь и с преувеличенным вниманием сверлю глазами экран, даже не пытаясь вникать в происходящее.

   - Ты что? Там сейчас самое интересное будет, - произношу с придыханием и слышу, как в коридоре раздается несвоевременный телефонный звонок.

   С минуты две пытаемся игнорировать его, но видимо кто-то надоедливый никак не хочет успокаиваться.

   - Иди, - со вздохом отпускает меня Олег.

   Запахивая ткань на груди и кидая через плечо обиженные взгляды, плетусь за телефоном.

   - Да, - слегка ворчливым тоном произношу в трубку и тут же слышу в ответ:

   - Привет, малышка. У вас все хорошо?

   Мама! Голос тут же теплеет.

   - Нормально, мам. А у вас как? - Предчувствуя долгий разговор, иду на кухню ставить чайник.

   - Светочка, Леша разбился. - С волнением оповещает она, и я замираю, кожа покрывается мурашками. В голове вертится одна мысль: "Доигрался".

   - Как? В какой он больнице?

   На другом конце повисает молчание, и я ощущаю, как все холодеет внутри. Олег, заглянувший на кухню, тихо спрашивает: - Что-то случилось?

   Я киваю головой и слышу оглушающие слова:

   - Светочка, Леша умер. Похороны послезавтра. Он ехал с друзьями... - Дальше я уже не воспринимаю ничего, перед глазами стоит улыбающееся лицо мальчишки на моем шестнадцатом дне рождения... - Ты придешь попрощаться?

   Последний вопрос выдергивает на поверхность. Олег, напуганный моей бледностью, обнимает, пытаясь согреть и поддержать.

   - Нет. - Грубо отрезаю, но тут же спешу исправить свою оплошность. - Ты же понимаешь, меня не отпустят с работы. Как тетя Люба? Ольга?

   - Я понимаю, малышка, понимаю. А тетя Люба - плохо. - Тяжелый вздох в трубке. - Ты извини, но я как узнала, должна была позвонить и убедиться, что у вас все нормально. Нельзя переживать своих детей...

   - Мамочка, я тебя люблю.

   - Я тебя тоже люблю. Ладно, малышка, мы с папой сейчас туда пойдем... Завтра созвонимся.

   Отложив трубку, в заторможенном состоянии включаю чайник. Мне нужно согреться...

   - Что-то произошло? - Олег заглядывает в глаза.

   - Да, мама сказала, что сын тети Любы разбился.

   Его руки нежно обнимают меня, а лицо утыкается в макушку.

   - Наша помощь нужна? - Глухо произносит он.

   - Нет, они сами справятся...

   На душе была тяжесть. Смерть впервые так близко затронула меня. Она прикоснулась к тому, куму было нужно еще жить и жить...

   Ночью я боялась смыкать глаза, страшась увидеть Леху, жалась к мужу и лишь под утро смогла забыться глубоким сном без сновидений.

   Глава 17

   Сны (Три года спустя)

   Сегодня только вечер понедельника, а я уже чувствую себя расстроенной и разбитой, и сил улыбаться нет. Слишком долго длится наше с сотрудницей изводящее нервы противостояние за кресло начальника.

   Негласное правило не говорить о работе дома, заведенное мной и Олегом, уже с неделю как послано к чертям. Больше не могу все это держать в себе, но и каждый день портить настроение себе и мужу желания, нет. Хочется послать все и уволиться, возможно, сдаться, но сохранить покой, потому что уже не важно, кто выиграет или проиграет, работать в такой атмосфере нет сил.

   Лежек пытается успокоить, вразумить и ему это немного удается. Правда, накопленная усталость дает о себе знать. Без аппетита поковырявшись в тарелке, встаю, чтобы убрать со стола, но муж, забрав из рук посуду, отправляет меня отдыхать.

   Я еле доползаю до кровати и буквально валюсь на нее. Смыкаю веки, хотя знаю, что из-за головной боли вряд ли быстро усну, но все же тело расслабляется.

   Внезапно волоски на коже поднимаются, и я слышу запах твоего присутствия рядом. Слышу, потому что не знаю, как описать по-другому тот клубок ощущений, когда ты приходишь ко мне.

   Тебя так долго не было, Леха, что я успела соскучиться по нашим разговорам во сне.

   Мысли плавно перетекают к тому дню, когда ты мне впервые приснился, и боль потихоньку отступает.

   Я стою у огромного окна в школе, глядя, как осенние листья медленно укрывают внутренний двор. Коридор пустынен, ни одного ученика или учителя. Внезапно твоя ладонь опускается мне на плечо. Я испуганно вздрагиваю и поворачиваюсь, видя перед собой твою сверкающую ямочками солнечную улыбку.

   Где-то теплится удивленная мысль, почему мы встречаемся именно здесь? Ведь прошло уже много лет, или нет?

   - Привет, Света! - Ты охватываешь взглядом меня всю и берешь руку в свою теплую ладонь.

   - Привет, Леш!

   Странно, в стенах этого здания ты никогда не называл меня иначе как Никита, а я тебя Дубиной. Но, видимо, мир перевернулся с ног на голову.

   - Ты знаешь, я всегда хотел вот так подойти к тебе и, не стесняясь, взять за руку, обнять при всех, не боясь... быть рядом. - Не перебивая, слушаю его исповедь. - Но все сложилось по-другому...

   Меня охватывает дрожь от ощущения холода и понимания, что ты не можешь быть рядом... уже почему-то не можешь.

   - Света, не бойся, пожалуйста, только не бойся. Иначе мне придется уйти и я не смогу сказать все то, что хотел.

   В твоем взгляде такая мольба и любовь, что не могу не поддаться, страх отступает и мне снова становится легко.

   - Я просто хочу почувствовать, как это могло бы быть... А ты?

   Ты все ближе и ближе ко мне. Губы нежно касаются губ в легком кружащем голову поцелуе. Но внезапно ты отрываешься и отходишь на шаг, словно не доверяешь себе. Твои глаза горят счастливой грустью. С секунду я непонимающе смотрю на тебя, и тут же разрозненные пазлы ощущений и недомолвок мысленно занимают свои места.

   - Ты...

   - ...Умер.

   - Я...

   - ...Счастливо замужем.

   - Тогда зачем? - Задаю вопрос, осознавая, что сплю, и ты мне только снишься.

   - Чтобы узнать, как могло бы быть

   - И как? - Спрашиваю и, мне кажется, что будь все так и возможно ты остался бы жив.

   Видя, как с мечтательной улыбкой на губах ты исчезаешь, я просыпаюсь сама.

   Тогда я впервые интуитивно осознала твое присутствие рядом. Напуганная до чертиков, ничего непонимающая, я была сама не своя все утро. И все же пыталась найти рациональное зерно.

   Помню, как пробовала приписать свой сон чувству вины за то, что не попрощалась, что не вспоминала о тебе. Безуспешно рылась в закоулках памяти, пытаясь вспомнить дату твоей смерти, считая, что, подсознательно зная ее, мысленно воссоздаю то время, и ту точку, когда еще все можно было изменить для тебя.

   За два часа на работе изведясь окончательно, все же позвонила маме, чтобы спросить это злополучное число, которое так и ускользало - для меня, всегда рассчитывающей на свою великолепную память, это было чем-то из ряда вон выходящим.

   Поюлив на разные темы, я, наконец, огорошила ее своим вопросом, но оказалось, что моя догадка не верна. Странный сон никакой привязки к датам не имел. Непонимание, почему именно сейчас Леха решил вспомниться мне, выводило из себя, как и тот факт, что пришлось признаться матери в причине внезапного интереса. Она отправила меня в церковь ставить свечку за упокой, что я и сделала тем же вечером, правда это не помогло. Через несколько недель мы снова встретились во сне.

   В этот раз мы просто дружески общались, делясь мыслями и чувствами, которые испытывали в школьные годы. Так мне стало известно, что я всегда заставляла тебя балансировать на грани между желанием поцеловать и уязвить. Так много чувств, так много "если бы", но теперь они вызывали лишь улыбку...

   Я больше не рассказывала никому о своих "встречах", которые, по правде сказать, происходили все реже. С каждым разом я все четче чувствовала твое присутствие рядом, однако сны становились более размытыми и туманными, но, как бы там ни было, после них всегда оставалось ощущение покоя, не омрачаемое даже пониманием, что я схожу с ума.

   Однако, как ни странно, мысли о легком помутнении моего рассудка, однажды сама того не ведая развеяла мама, поделившись впечатлениями от похода в гости к тете Любе. Она уверяла, что видела Лешку, проходящего по коридору, когда они с подругой пили на кухне чай. После ее слов я почувствовала, как тело покрывается мурашками, так как очень хорошо понимала ее ощущения в тот момент. Мама сказала, что побоялась спрашивать про свои галлюцинации, но тетя Люба, заметив ее вмиг побелевшее лицо, с тихой радостью спросила: "Ты Лешеньку увидела, да?".

   Этот разговор навел меня на мысль, что либо сумасшествие распространяется воздушно-капельным путем, либо мои ощущения реальны, только им нет рационального объяснения.

   Через какое-то время мысли становятся все более вялыми, и я, балансируя на грани сна и реальности, даю Олегу раздеть и нормально уложить себя в постель. Его руки обнимают и крепко прижимают к себе, даря тепло и уют...

   Просыпаюсь среди ночи, зная, что ты рядом. Смотрю в темноту, не понимая, что хочу в ней разглядеть. Ты так и не пришел... Хотя сон был ярким, красочным и радостным, но в нем не было тебя.

   Появилось ощущение предательства, словно ты снова, находясь рядом, отворачивался от меня.

   "Ну, что же ты, Леха?" - шепот мыслей и снова сон.

   Ангел

   Спи, Свет мой, спи!

   Я буду рядом, и ни один дурной сон не коснется твоего сознания.

   Знаю, ты не слышишь меня, но верю, что мое признание дойдет до твоей души.

   Света - Свет мой, чудо и спасение. Ты единственная смогла распознать истину. Ты думаешь, что я Ангел, и ты права. Как бы смешно и немыслимо это не звучало.

   ...Даже мама считает меня чем-то вроде призрака и периодически ставит свечки за упокой.

   Моя нелепая смерть не открыла мне глаза на то, кем я был, так как у меня не было иллюзий в отношении себя. Я шел по жизни, не задумываясь, разрушая судьбы тех, с кем соприкасался, и мне уже казалось, что та грязь, в которую я добровольно опустился, полностью поглотила мою душу.

   Таким, как я, самое место в Аду, так я считал... и, видя, как взвешиваемые непредвзятыми весами поступки медленно и неукоснительно приближают меня к нему, не удивлялся. Но был не прав...

   Голос необъемлемый и пробирающий до сути спросил, что было самым светлым и чистым в моей земной жизни?

   И я, не задумываясь, ответил: "Света!"

   ...

   И теперь я всегда с тобой. Даже, когда ты меня не чувствуешь, я близко и защищаю тебя, а теперь и твоего ребенка.

   Мне так и не довелось стать отцом... Это казалось ненужным и проблемным, но сейчас, чувствуя, как с каждым днем растет и крепнет в тебе новая жизнь, мне кажется, нет ничего прекрасней.

   Обещаю, я буду оберегать твоего малыша так же, как тебя.

   Я же Ангел! Твой Ангел-Хранитель. Хотя с твоим характером им быть нелегко.

   Я ограничен в средствах. Чтобы уберечь тебя, мне приходится устраивать судьбы тех, с кем ты конфликтуешь, а это не так быстро и легко сделать. Так что потерпи немного, мне осталось совсем чуть-чуть и твоя соперница найдет себе прекрасную работу в другом месте, ведь тебе с малышом уходить сейчас нельзя.

   "Ну, что же ты, Леха?" - твой укор мощно въедается в сердце, вызывая малодушное желание отказаться от принятого решения и встретиться еще раз... хотя бы раз...

   Сжимаю кулаки, я и так уже повел себя безответственно, приблизившись так близко, что ты снова смогла почувствовать меня, хотя давал зарок больше не напоминать о себе, дать тебе, наконец, отпустить меня и жить своей жизнью без оглядок в прошлое.

   Но тебе было так плохо... Прости, не удержался, нашел оправдание... Хотя тебе же стало легче. И это главное.

   Олег обнимает твою талию и кладет ладонь на живот, теснее прижимаясь во сне. Такой собственнически-защитный жест. Даже не зная еще, просто ощутив твое беспокойство, он, на уровне инстинкта охраняет ваш сон - тебя и малыша.

   Хотелось бы ненавидеть его, но не имею права. Он смог взрастить и сохранить любовь там, где ее не было, в то время как я, любя и будучи любим, предпочел сбежать. Сначала из страха и боязни не оправдать твоих надежд, потом... потом, признав свою ошибку, чтобы не запачкать своей грязью...

   Я столько раз говорил тебе, что все могло быть по-другому...Прости, соблазн был слишком велик... Я не имел права беспокоить тебя. Но так хотелось...

   Однако нет... не могло. Все правильно. Все так, как должно было быть. Ты счастлива, и я всегда буду рядом.

   Уже светает, скоро для тебя начнется новый день, и мне пора уходить.

   Я люблю тебя, Свет мой...