Книга: Воскрешённая
Воскрешённая
Copyright © 2012 by Morgan Rice
Фото на обложке: Copyright Veronika Galkina. Используется с разрешения Shutterstock.com.
* * *
Отзывы о серии «Журнал вампира»
«Морган Райс отлично удаётся сразу же увлечь вас сюжетом, используя великолепную способность описывать события так, что это выходит за пределы обычного обрисовывания ситуации… Книга хорошо написана и очень легко читается.
«Отличная книга для молодёжной аудитории. Морган Райс удалось создать довольно интересный сюжет. Будучи уникальным и неизбитым, в нём есть место для классических элементов, характерных для большинства молодёжных паранормальных романов. Книга рассказывает о девушке… необычной девушке! Произведение очень легко читается и отличается чрезвычайно динамичным сюжетом. Рекомендуем эту книгу всем тем, кто любит легкие паранормальные романы. Книга категории «на усмотрение родителей» (PG)».
«Я сразу же влюбился в эту книгу и не отрывался от неё, пока не дочитал до конца… Сюжет книги представляет собой удивительное, динамичное и захватывающее приключение. Книга не даст вам заскучать».
«Произведение наполнено экшеном, любовными переживаниями, приключениями и загадками. Книга заставит вас вновь пережить трепет первой любви».
«Отличный сюжет. Это тот тип книги, читая которую очень трудно оторваться. Захватывающий конец романа настолько великолепен, что вы сразу же захотите приобрести следующую книгу, хотя бы для того, чтобы узнать, чем же всё это закончилось».
«Отличная конкуренция «СУМЕРКАМ» и «ДНЕВНИКАМ ВАМПИРА». Книга настольно увлекательна, что вы вряд ли от неё оторвётесь, пока не дочитаете до конца! Если вы любите книги о приключениях, любви и вампирах, эта книга – для вас!»
«Морган Райс ещё раз доказывает, что она – чрезвычайно талантливый писатель… Книга понравится читателям разных возрастов, включая молодых поклонников жанра фэнтези и вампирских романов. Вас шокирует увлекательный и неожиданный конец этой книги».
Морган Райс – автор популярнейшей молодёжной серии «ЖУРНАЛ ВАМПИРА», состоящей из одиннадцати книг (и число их растет); популярнейшей постапокалиптической серии «ТРИЛОГИЯ ВЫЖИВАНИЯ», включающей в себя 2 книги (и число их расчет) и популярнейшей эпической фантастической серии «КОЛЬЦО ЧАРОДЕЯ», состоящей из тринадцати книг (и число их расчет).
Книги Морган Райс доступны в виде печатных изданий и аудио книг, а также переведены на многие языки мира, включая немецкий, французский, итальянский, испанский, португальский, японский, китайский, шведский, датский, турецкий, венгерский, чешский и словацкий (в ближайшее время ожидается издание книг и на других языках).
Морган Райс ценит ваше мнение. Заходите на www.morganricebooks.com, подпишитесь на рассылку и получите бесплатную книгу, бесплатные призы и подарки, загрузите бесплатное приложение и получите доступ к эксклюзивным новостям. Оставайтесь в курсе и общайтесь с Морган на Facebook и в Twitter!
«Тот не любил, кто не влюбился сразу».
Райнбек, Нью-Йорк (долина реки Гудзон)
Настоящее
С мокрыми от слёз глазами Кейтлин Пейн сидела в гостиной и смотрела на кроваво-красный закат. Измотанная, она едва слышала голоса полицейских, заполнивших комнату. Она была словно во сне. Медленно оглядев гостиную, она увидела, как много – слишком много – людей здесь собралось.
Полицейские бродили по комнате: некоторые сидели, некоторые стояли, у некоторых в руках были чашки с кофе. С серьёзными лицами они сидели напротив неё, заполнив своими телами все диваны и кресла и обрушивая на Кейтлин нескончаемый поток вопросов. Они были здесь уже несколько часов. Все в этом небольшом городке знали друг друга, и Кейтлин знала всех этих полицейских, она виделась с ними в супермаркете и здоровалась в магазинах. Ей не верилось, что сейчас они были здесь. В её доме. Происходящее походило на ночной кошмар.
Всё казалось невероятным. За мгновение ока жизнь перевернулась с ног на голову, и Кейтлин даже не заметила, как это произошло. Она пыталась сконцентрироваться на чём-то нормальном и привычном, в котором всегда находила утешение, но у неё ничего не получалось. Нормальности больше не существовало.
Кейтлин почувствовала, как на плечо ободряюще опустилась рука. Подняв глаза, она увидела сидящего рядом Калеба. От всех переживаний и беспокойств лицо его стало белым, как мел. На одном из мягких кресел сидели Сэм и Полли. Они тоже выглядели обеспокоено. В гостиной было слишком много людей, слишком много. Она хотела, чтобы все как можно быстрее ушли, а её жизнь вновь стала такой же нормальной, как вчера. Вчера был день рождения Скарлет, и все сидели за праздничным столом, ели торт и смеялись. Тогда мир был идеален, и казалось, что так будет всегда.
Кейтлин подумала о прошлой ночи и о полуночных мыслях, в которых ей хотелось, чтобы её жизнь, её мир стал менее обычным. Сейчас она горько сожалела о тех желаниях. Кейтлин была готова отдать что угодно, лишь бы вернуть жизнь в нормальное русло.
С той минуты, как она вернулась домой после ужасного разговора с Эйденом, её жизнь превратилась в сущий кошмар. Когда Скарлет вылетела из дома, а Кейтлин побежала за ней, она пыталась найти её на всех близлежащих улицах. Калеб очнулся от удара и присоединился к Кейтлин. Вдвоём, словно обезумев, они обежали весь городок, пытаясь найти дочь.
Но всё было тщетно. Вскоре они выбились из сил, а Скарлет совсем исчезла из вида. Она была такой быстрой, что могла перепрыгнуть через четырёхметровый забор одним прыжком. Калеб был поражён, а Кейтлин – нет: она знала, кем была дочь. Пытаясь её поймать, Кейтлин осознавала, насколько тщетны были их попытки, ведь Скарлет двигалась с молниеносной скоростью и могла преодолеть любое препятствие. Уже через несколько минут погони они полностью потеряли её след.
Скарлет исчезла. Они вернулись к дому, прыгнули в машину и промчались по улицам города в безумном желании её найти. Как бы быстро ни ехал Калеб, Кейтлин понимала, что шансов на успех у них не было. Они её никогда не поймают. Скарлет уже давно скрылась из вида.
После нескольких часов пустых поисков, Кейтлин решила, что с них хватит. Она настояла на том, чтобы вернуться домой и позвонить в полицию.
И вот несколько часов спустя она сидела в гостиной. Была почти полночь. Скарлет так и не вернулась домой. Полиция нигде не могла её найти. К счастью для всех, город их был совсем небольшим, и происшествий было мало, поэтому на поиски девочки были оправлены все патрульные машины и направлены все сотрудники. Оставшиеся – трое офицеров, сидящих напротив и ещё трое, стоящих за ним – пришли к ним в дом, чтобы задать вопросы.
«Кейтлин?»
Кейтлин очнулась от своих размышлений. Она обернулась и посмотрела на лицо офицера, сидящего напротив. Эд Харди. Он был хорошим человеком. У него была дочь примерно одного со Скарлет возраста. Они вместе учились в школе. Эд смотрел на Скарлет с сочувствием и тревогой. Она знала, что как родитель, он понимает её тревогу и сделает всё от него зависящее, чтобы найти её дочь.
«Я знаю, вам тяжело, – сказал он, – но нам необходимо задать ещё несколько вопросов. Чтобы найти Скарлет, нам нужно обладать всей информацией».
Кейтлин кивнула и постаралась сконцентрироваться.
«Простите, – сказала она. – Что ещё вы хотите знать?»
Офицер Харди прокашлялся, переводя взгляд с Кейтлин на Калеба и обратно. Казалось, ему было неприятно задавать следующий вопрос.
«Мне не хочется спрашивать, но в последние дни вы не ссорились с дочерью?»
Кейтлин удивлённо взглянула на мужчину.
«Ссорились?» – переспросила она.
«Были ли у вас стычки? Ссоры? Был ли у неё повод уйти из дома?»
И тут Кейтлин поняла: офицер хотел выяснить, не сбежала ли Скарлет. Он так ничего и не понял.
Кейтлин категорично покачала головой.
«У неё не было причин уходить из дома. Мы никогда не ссорились. Вообще никогда. Мы любим Скарлет, и она любит нас. Она – неконфликтный человек, не бунтарка. Она бы не сбежала из дома. Разве вы не понимаете? Тут дело в другом. Вы слышали то, что мы вам говорили? Она больна! Ей нужна помощь!»
Офицер Харди переглянулся с коллегами, которые одарили его скептическими взглядами.
«Простите, что спрашиваю, – продолжил он. – Вы должны понять, что нам регулярно поступают подобные вызовы. Подростки сбегают из дома. От этого никуда не деться. Они злятся на родителей и в 99 % случаев возвращаются домой. Обычно через несколько часов, иногда через пару дней. Они прячутся у друзей только, чтобы отдохнуть от родителей. Обычно этому предшествует ссора».
«Ссоры не было, – вступил Калеб, делая ударение на каждом слове. – Скарлет была счастлива, насколько это только возможно. Вчера мы праздновали её шестнадцатилетие. Как и сказала вам Кейтлин, Скарлет не такая».
«Мне кажется, вы нас совсем не слушаете, – добавила Кейтлин. – Мы же сказали вам, что Скарлет больна. Сегодня её отпустили с уроков. У неё были… я не знаю, что с ней случилось… судороги… может припадок. Она вскочила с кровати и выбежала из дома. Это не относится к случаям побега. Пропал больной ребёнок, которому требуется медицинская помощь».
Офицер Харди вновь посмотрел на своих коллег, которые были по-прежнему настроены достаточно скептически.
«Простите, но ваш рассказ не имеет смысла. Если она была больна, как она могла выбежать из дома?»
«Вы сказали, что побежали за ней, – настойчиво вступил в разговор другой офицер. – Как ей удалось бежать быстрее вас обоих? Особенно, если учитывать, что она больна».
Калеб удивлённо покачал головой.
«Я не знаю, – сказал он, – но так всё и произошло».
«Мы говорим правду. Каждое, сказанное нами слово, правда», – мягче добавила Кейтлин с чувством горечи.
Ей всё больше казалось, что офицеры их не понимают. Кейтлин отлично знала, как Скарлет удалось убежать от них, она знала, как та могла бежать, будучи больной. У Кейтлин был ответ, и он объяснял всё. Но именно этот ответ она не могла озвучить, и этому ответу никто из офицеров не поверит. Не было у Скарлет судорог. Это был голод. Скарлет не убегала – она направлялась на охоту, потому что была вампиром.
Кейтлин внутренне вздрогнула, сгорая от желания всё рассказать полиции, но понимала, что её никто не станет слушать. Поэтому вместо того, чтобы сказать правду, Кейтлин грустно уставилась в окно, надеясь, что Скарлет вернётся домой, что ей станет лучше, что она никому не причинит вреда; надеясь, что офицеры уйдут и оставят её в покое. Кейтлин знала, что их помощь ничего не даст. Вызывать полицию было ошибкой.
«Мне не хочется это говорить, – добавил третий офицер, – но то, что вы описываете… ваша дочь вернулась из школы, у неё был припадок, всплеск адреналина, она выбежала из дома… Мне неприятно это говорить, но очень похоже на эффект от приёма наркотиков. Возможно, кокаин или мет. Выглядит так, будто она была под кайфом, и у неё были галлюцинации. Всплеск адреналина».
«Вы не понимаете, что говорите, – резко прервал его Калеб. – Скарлет не такая. Она не употребляет наркотики».
Офицеры переглянулись.
«Я понимаю, вам может быть сложно это принять, – мягко добавил офицер Харди. – Родителям такое принять непросто, но наши дети живут жизнью, о которой мы не имеем никакого понятия. Вы не знаете, что происходит за закрытой дверью, когда она остаётся с друзьями».
«В последнее время она не знакомила вас с новыми друзьями?» – спросил другой офицер.
Калеб изменился в лице.
«Буквально вчера, – ответил он со злостью в голосе, – она привела нового парня по имени Блейк. Потом они вместе пошли в кино».
Трое полицейских многозначительно переглянулись.
«Вы думаете, в нём всё дело? – спросил Калеб. – Вы думаете, он подсадил её на наркотики?» Говоря это, голос его стал звучать всё более уверенно и оптимистично, ведь теперь у него был разумный ответ, который мог всё объяснить.
Кейтлин не произнесла ни слова. Она хотела, чтобы всё это поскорее закончилось. Она сгорала от желания рассказать всю правду, но понимала, что это не приведёт ни к чему хорошему.
«Вы знаете его фамилию?» – спросил один из офицеров.
«Не имею понятия, – ответил Калеб и посмотрел на Кейтлин. – А ты?»
Кейтлин отрицательно покачала головой и посмотрела на Сэма и Полли. «А вы?»
Они ничего не знали.
«Возможно, мне удастся узнать, – сказала Полли. – Если он числится в друзьях Скарлет на Facebook…, – начала она и достала телефон, быстро нажимая кнопки. – Я есть у Скарлет в друзьях. Я не знаю, какие у неё настройки, но, возможно, мне удастся посмотреть, кто ещё есть у неё в друзьях. А если среди них есть Блейк…»
Полли не отрывалась от телефона, и тут её лицо оживилось.
«Вот! Блейк Робертсон. Да, это он!»
Полли протянула им телефон, и полицейские наклонились к экрану. Они смотрели на фотографию, передавая телефон друг другу, рассматривая его лицо и записывая его имя и фамилию.
«Мы поговорим с ним, – сказал офицер Харди, возвращая Полли телефон. – Возможно, он что-то знает».
«А другие друзья Скарлет? – спросил другой офицер. – Вы с ними ещё не говорили?»
Кейтлин посмотрела на Калеба пустыми глазами, понимая, что весь день прошёл, как в тумане.
«Я об этом не подумала, – сказала она. – Мне это даже в голову не пришло. Не было похоже, чтобы она направлялась к подруге. Она была больна. Не было похоже, чтобы она бежала куда-то конкретно».
«Позвоните им, – сказал офицер. – Свяжитесь с друзьями дочери. Лучше начать с этого».
«Я должен сказать, что, исходя из того, что я услышал, – заключил офицер Харди, готовый уйти, – всё указывает на наркотики. Мне кажется, Боб прав. Видимо, у неё были галлюцинации. Мы продолжим патрулировать улицы. Лучшее, что вы можете сделать, это оставаться дома и ждать её здесь. Она вернётся».
Офицеры переглянулись и дружно поднялись со своих мест. Кейтлин видела, что им не терпелось уйти.
Калеб, Сэм и Полли тоже встали. Медленно поднялась со своего места и Кейтлин. Ноги дрожали. Она пожала полицейским руки. Когда они уже собрались уходить, на неё вдруг что-то нашло – она не могла больше молчать. Она не могла сдерживать гнетущее чувство и хотела рассказать всем то, что знала сама, убедить их, что они ошибаются в своих догадках.
«Что если причина в другом?» – вдруг крикнула Кейтлин, когда полицейские были уже у двери.
Они остановились и, перестав надевать пальто и курки, посмотрели на Кейтлин.
«Что вы хотите сказать?» – спросил офицер Харди.
Сердце яростно билось в груди. Кейтлин прокашлялась. Она понимала, что не могла сказать им всю правду, иначе её примут за сумасшедшую. Но и держать всё в себе у неё тоже больше не было сил.
«Что если моя дочь одержима?» – спросила она.
Все молча смотрели на неё во все глаза, как на безумную.
«Одержима?» – переспросил один из мужчин.
«Что если она уже не та, кем была раньше? – спросила Кейтлин. – Что если она меняется, превращаясь в кого-то ещё?»
Гнетущая тишина повисла в комнате. Все, включая Калеба, Сэма и Полли, смотрели на Кейтлин, не отводя глаз. Щёки её начали гореть от смятения, но она уже не могла остановиться. Только не сейчас. Она должна была всё рассказать. Она знала, что её слова изменят всё, и город больше не будет считать её нормальной, а её жизнь никогда не станет прежней.
«Что если моя дочь превращается в вампира?»
После того, как Калеб проводил полицейских, он закрыл за ними дверь и направился назад в комнату, злобно глядя на Кейтлин. Она никогда не видела столько гнева в его взгляде. Мурашки побежали по спине. Казалось, что вся жизнь проходит перед глазами.
«Ты не можешь говорить подобные вещи на людях! – отрезал Калеб. – Они звучат безумно! Они подумают, что мы все тут с ума посходили, и не будут воспринимать нас всерьёз».
«Я НЕ сумасшедшая! – не менее злобно ответила Кейтлин. – Ты должен быть на моей стороне вместо того, чтобы выгораживать их. Прекрати уже притворяться, будто всё в порядке. Ты был в комнате вместе со мной и знаешь, что ты видел. Скарлет швырнула тебя через всю комнату. Такое разве может случиться во время припадка? Какая же это болезнь?»
«К чему ты клонишь? – резко бросил Калеб, срываясь на крик. – Хочешь сказать, она стала монстром? Вампиром? Это смешно. Звучит так, будто ты сходишь с ума».
Кейтлин тоже кричала.
«Тогда как ты можешь всё это объяснить?»
«Объяснений может быть масса», – сказал Калеб.
«Например?»
«Возможно, дело в её болезни. А, возможно, офицеры были правы, и здесь замешаны наркотики. Может быть, это Блейк…»
«Не будь смешным, – огрызнулась Кейтлин. – Блейк – хороший парень. Он не драгдилер. Кроме того, ты сам видел, как ей удалось от нас убежать. У нас не было ни единого шанса её догнать. Это ненормально. Не претворяйся, будто не видел того же, что и я».
«Я не собираюсь больше всё это слушать», – сказал Калеб.
Развернувшись, он быстро вышел из комнаты, снял армейскую куртку с крючка около двери, быстро надел её и застегнул.
«Куда ты идёшь?» – спросила Кейтлин.
«Собираюсь её найти. Я не могу сидеть здесь и ждать. Это сводит меня с ума. Мне нужно её найти».
«Полицейские сказали, нам лучше ждать здесь. Что если она вернётся, а нас нет дома?»
«Тогда ты оставайся и позвони мне, если что, – резко ответил Калеб. – Я иду на поиски».
Произнеся эти слова, он пересёк коридор, открыл дверь и громко захлопнул её за собой. Кейтлин слушала звук его удаляющихся шагов, когда он пересёк крыльцо, спустился на дорожку из гравия, а потом сел в машину и завёл мотор.
Кейтлин была готова разрыдаться. Ссориться с Калебом ей не хотелось, особенно сейчас, но и убедить себя в том, что она сходит с ума, она тоже не могла ему позволить. Кейтлин знала, что видела, и она знала, что не ошибалась. Она не собиралась давать другим возможность убедить себя в том, что лишается рассудка.
Кейтлин посмотрела на Сэма и Полли. Они молча стояли в сторонке, не двигаясь и не сводя с неё удивлённых глаз. Они никогда не видели, чтобы Кейтлин и Калеб ссорились. Да и сама Кейтлин не помнила, чтобы они вообще когда-либо ругались. Вплоть до этого момента в их отношениях всегда царили мир и гармония. Сэм и Полли выглядели поражёнными, боясь как-то вмешиваться в спор. Казалось, они были согласны с Калебом в том, что Кейтлин была не в себе. Кейтлин даже была уверена, что в их споре они принимали сторону мужа.
«Мне кажется, мне тоже лучше отправиться на поиски, – неуверенно сказал Сэм. – Вдвоём у нас будет больше шансов на успех. Здесь от меня мало пользы. Ты не против? – спросил он у Кейтлин».
Кейтлин кивнула, боясь произнести и слово – она была на грани истерики. Сэм был прав – сидя в доме, он мало чем мог помочь. Тем более, с Кейтлин оставалась Полли. Сэм подошёл и крепко обнял сестру, а потом развернулся и вышел из дома.
«Если что, звоните мне на сотовый, – сказал он на ходу. – Позвоните мне, если появятся новости».
Сэм закрыл дверь, Полли подошла к Кейтлин и крепко её обняла. Кейтлин ответила на объятия. Как хорошо, что лучшая подруга была рядом. Кейтлин не могла и представить, чтобы она без неё делала.
Вместе они сидели на диване, и Кейтлин украдкой смахивала накатывающие слёзы. Спустя столько часов беспрерывных рыданий глаза её были мокрыми и красными. Сейчас она была настолько опустошена, что больше не могла плакать.
«Мне очень и очень жаль, – сказала Полли. – Это сущий кошмар. Просто ужасно. У меня нет слов. Я не понимаю, что могло случиться. Всё это не имеет никакого смысла. Я знаю, что Скарлет не употребляет наркотики. Она бы никогда на такое не пошла. И ты права, Блейк кажется милым мальчиком».
Кейтлин смотрела в окно, глядя, как на город опускается ночь. Она молча кивнула. Кейтлин хотелось поговорить обо всём, но она была в таких расстроенных чувствах, что думала, стоит ей начать, как вновь польются слёзы.
«Что ты думаешь о том, что сказала полиция? – спросила Полли. – Что ты думаешь о том, чтобы связаться с её друзьями? Ты думаешь, это хорошая идея?»
Когда Полли произнесла эти слова, Кейтлин вдруг поняла, что именно этим им и следует заняться. Кейтлин начала гадать, как она могла с ними связаться.
И вдруг её осенило – телефон Скарлет. Скарлет вылетела из дома, даже не взяв его с собой. Телефон должен быть где-то в доме. Возможно, даже в её школьной сумке, в спальне.
Кейтлин вскочила с дивана.
«Ты права, – сказала она. – Её телефон. Он должен быть в комнате».
Кейтлин пересекла гостиную и поднялась по лестнице. Полли и Рут не отставали.
Кейтлин быстро вбежала в комнату Скарлет, увидела перевёрнутую постель, кусок выломанной стены после удара Калеба, место, где сама ударилась головой, и всё вспомнила. Вид комнаты возродил в ней воспоминания, заставив пережить весь кошмар вновь. Казалось, по комнате прошёл смерч.
Кейтлин решительно принялась за поиски. Она осмотрела сваленные в кучу вещи на столе, потом подошла к шкафу и, наконец, увидела сумку, висящей на стуле. Кейтлин внимательно осмотрела её содержимое, не в силах избавиться от чувства вины за то, что роется в вещах дочери. Она искала телефон и вскоре с победным видом извлекла его из сумки.
«Ты его нашла!» – воскликнула Полли, подходя ближе.
Осмотрев телефон, Кейтлин убедилась в том, что батарейка ещё не села. Ей было не очень приятно шпионить за дочерью, но Кейтлин знала, что была вынуждена это делать. Она не знала номеров телефонов друзей дочери и не видела иного способа с ними связаться.
Открыв контакты, Кейтлин нажала на вкладку «Избранное». Прокрутив список, она увидела десятки имён. Некоторые из них она знала, другие были ей незнакомы.
«Нам следует позвонить всем, – сказала Полли. – Одному за другим. Возможно, кто-нибудь из них что-нибудь да знает».
Словно во сне Кейтлин замерла на месте. Всё становилось более чем невыносимо. Набирая первый номер, Кейтлин заметила, как сильно трясутся руки.
Полли тоже это увидела. Она дотронулась до руки Кейтлин, и та подняла на неё глаза.
«Кейтлин, солнышко, ты до сих пор в шоке. Давай, я позвоню всем этим людям. Пожалуйста. Так я смогу хоть чем-нибудь помочь. Иди, посиди и отдохни. Ты прошла через сущий ад и уже сделала всё, что могла».
Кейтлин понимала, что Полли права. Она была явно не в лучшей форме. Посмотрев на телефон, Кейтлин на мгновение забыла, что собиралась с ним делать. Она передала его Полли.
Развернувшись, она вышла из комнаты и уже через несколько секунд услышала голос Полли. Та говорила с одной из подруг Скарлет.
«Это Хизер? – произнесла Полли. – Меня зовут Полли Пейн. Я – тётя Скарлет Пейн. Прости, что отвлекаю, но я ищу Скарлет. Ты её сегодня не видела?»
Голос Полли стих, когда Кейтлин спустилась по лестнице на первый этаж. Спускаясь, она держалась за перила, потому что голова шла кругом, и ей казалось, что мир мог вот-вот уйти из-под ног.
Войдя в гостиную, она подошла к большому мягкому креслу и села. Она сидела, глядя в окно и пытаясь собраться с мыслями. Как она ни старалась, Кейтлин не удавалось избавиться от воспоминаний прошедшего дня: Скарлет лежит в постели и кричит; потом она рычит, кидает Калеба и выбегает из дома… Неужели всё это было правдой?
Всё больше размышляя о случившемся, Кейтлин не могла избавиться от воспоминаний о последнем разговоре с Эйденом. Она думала о его словах и о своём дневнике. Неужели он был всему виной? Зачем она вообще пошла на этот злосчастный чердак? Зачем она пошла к Эйдену? Если бы она этого не сделала, если бы оставила всё, как есть, ничего бы из этого не случилось!
Кейтлин вспомнила предостережение Эйдена о том, что из-за Скарлет мир может вновь столкнуться с такой напастью, как вампиры.
Ты должна её остановить.
Кейтлин сидела и размышляла. Что Скарлет сейчас делала? Неужели она охотилась на людей? Обращала их в вампиров? Увеличивала свою армию? Будет ли мир таким, как прежде? Виновата ли во всём Кейтлин?
Ей хотелось тут же позвонить Эйдену. Она хотела сделать всё возможное, чтобы заставить его рассказать ей всю правду, всё в мельчайших подробностях.
Кейтлин не могла себя заставить сдвинуться с места. Она замерла, держа телефон в руках. Она вспомнила последние слова Эйдена, которые вызвали в ней новый приступ тошноты. Кейтлин любила Скарлет больше жизни и не могла даже допустить мысли, что может причинить ей вред.
Сидя в кресле, сжимая телефон и не сводя глаз с окна, она слышала приглушённый голос Полли на втором этаже. В голове роились тысячи мыслей. Веки тяжелели. Сама того не замечая, Кейтлин заснула.
* * *
Кейтлин очнулась в большом пустом доме. Кроме неё здесь никого не было. Вокруг стояла тишина. Она села, гадая, куда все могли деться. Поднявшись, она обошла комнату. Как ни странно, все шторы был задёрнуты, а жалюзи закрыты. Подойдя к одному из окон, она распахнула шторы настежь. На неё смотрел кроваво-красный рассвет, но в этот раз он выглядел по-другому. Казалось, что солнце не садилось, а только вставало. Кейтлин была в замешательстве. Неужели она проспала всю ночь? Вернулась ли Скарлет домой? И куда все подевались?
Кейтлин направилась к парадной двери. Ей казалось, что там её может ждать Скарлет.
Она медленно открыла тяжёлую дверь и выглянула наружу. Улица была спокойна. Прохожих не было, дороги были пусты. Из всех звуков Кейтлин слышала лишь одинокое чириканье ранней птахи. Подняв глаза, она увидела над головой ворона.
Услышав неожиданный шум, она развернулась и прошла вглубь дома. Войдя в кухню, Кейтлин огляделась, надеясь здесь кого-нибудь увидеть. Услышав звон, она подошла к окну у дальней стены. Шторы были опущены, что было само по себе странно, потому что Кейтлин никогда их не закрывала. Протянув руку, она потянула за шнур.
И тут же в испуге отпрыгнула назад. Прильнув к окну с другой стороны, стоял вампир с бледной белой кожей. Вампир был лысым, а его клыки касались окна. Он рычал и шипел, облокотившись руками о стекло. Кейтлин отчётливо видела его длинные, жёлтые ногти.
В доме вновь раздался шум, и Кейтлин увидела другого вампира, но на этот раз по эту сторону окна.
Послышался звук бьющегося стекла, и, оглядевшись, Кейтлин увидела ещё одно ужасное лицо. Этот вампир разбил стекло и злобно посмотрел на Кейтлин.
Дом вдруг наполнился звуком разбивающегося стекла. Кейтлин перебегала из одной комнаты в другую, и весь дом выглядел не таким как раньше, даже стены были другими. Сейчас они были полностью сделаны из стекла, и куда бы ни смотрела Кейтлин, везде шторы были опущены, а окна дрожали, потому что вампир за вампиром просовывали головы в разбитые оконные рамы.
Кейтлин перебегала из одной комнаты в другую, а затем к парадной двери, пытаясь выбраться из дома, потому что вокруг, не переставая, разбивались стёкла.
Кейтлин добежала до входной двери и дёрнула за ручку, резко остановившись.
Напротив неё стояла Скарлет. Взгляд её не сулил ничего хорошего, и она злобно смотрела на мать. Скарлет была больше похожа на мертвеца, чем на живого человека: белоснежно-белая кожа и злобный взгляд, пропитанный жаждой крови. За ней стояла целая армия из вампиров – их были тысячи. Все ждали приказа Скарлет, чтобы ворваться в дом Кейтлин.
«Скарлет?» – сказала Кейтлин, слыша страх в собственном голосе.
Лицо Скарлет исказила злобная гримаса и уже через долю секунды она набросилась на мать, вонзив клыки ей в горло.
Кейтлин проснулась от собственного крика. Сидя в кресле, она одной рукой хваталась за шею, а второй пыталась оттолкнуть от себя Скарлет.
«Кейтлин? С тобой всё в порядке?»
Через несколько секунд Кейтлин пришла в себя и поняла, что перед ней была не Скарлет. Это был Сэм. Сначала Кейтлин была в полной растерянности. Затем с чувством огромного облегчения она осознала, что ей приснился сон. Кошмар.
Она сидела в кресле, тяжело дыша. Над ней стоял Сэм, озабоченно глядя на сестру и положив руку ей на плечо. Рядом с ним стояла Полли. Свет был включён, и за окном было темно. Взглянув на старинные часы, Кейтлин увидела, что было уже за полночь. Должно быть, она уснула, сидя в кресле.
«Ты в порядке?» – вновь спросил Сэм.
Кейтлин была смущена. Она выпрямилась, потирая ладонью лоб.
«Прости, что разбудили, но выглядело так, будто тебе снится кошмар», – добавила Полли.
Кейтлин медленно поднялась с кресла и прошлась по комнате, пытаясь избавиться от ужасных воспоминаний сна, который казался таким реальным, что она почти чувствовала боль в шее от укуса собственной дочери.
Но это был всего лишь сон, не прекращая, повторяла себе Кейтлин. Просто сон.
«Где Калеб? – спросила она, вдруг вспомнив. – Ты узнал что-нибудь? Звонки что-нибудь дали?»
Выражение лиц Сэма и Полли были красноречивее любых слов.
«Калеб продолжает поиски, – ответил Сэм. – Я закончил около часа назад. Уже довольно поздно. Мы решили побыть с тобой, пока он не вернётся».
«Я позвонила всем её друзьям, – продолжила Полли. – Каждому из списка контактов. Смогла дозвониться до большинства из них. Никто ничего не знает. Они также удивлены, как и мы все. Я даже смогла дозвониться до Блейка. Он сказал, что не говорил и не связывался с ней сегодня. Мне очень жаль».
Кейтлин потёрла лицо руками, пытаясь полностью проснуться. Она так надеялась, что, очнувшись, окажется, что весь этот день был лишь сном, что Скарлет была дома, в безопасности, что жизнь вновь текла в привычном русле. Видя озабоченные лица Сэма и Полли перед собой, в собственном доме, посреди ночи, она поняла, что всё это реальность. Всё было правдой. Это было больше, чем правдой. Скарлет пропала и, возможно, больше никогда не вернётся.
Эта мысль пронзила Кейтлин словно кинжал. Она едва могла дышать. Скарлет, её единственная дочь. Человек, которого она любила больше всех на свете. Она не могла представить свою жизнь без неё. Кейтлин хотелось выбежать из дома, броситься по улице, кричать и плакать от возмущения. При этом она понимала, что всё это было бессмысленно. Она должна была оставаться дома и ждать.
Вдруг у входа послышался какой-то шум. Все трое вскочили со своих мест и с надеждой посмотрели в сторону двери. Кейтлин направилась в прихожую, надеясь увидеть там дочь.
К сожалению, это был всего лишь Калеб. Он вернулся домой, и вид у него был грустный. Смотря на него, Кейтлин похолодела от страха. Было видно, что его поиски не увенчались успехом.
Кейтлин понимала, что в её словах не было особого смысла, но она, тем не менее, спросила: «Что-нибудь нашёл?»
Калеб опустил взгляд и покачал головой. Он выглядел совершенно разбитым.
Сэм и Полли переглянулись, а потом подошли к Кейтлин и крепко по очереди её обняли.
«Я вернусь рано утром, – сказала Полли. – Позвони мне, если появятся новости, даже если это будет глубокая ночь. Ты обещаешь?»
Кейтлин лишь кивнула, не в силах разговаривать. Они обнялись, а потом Кейтлин обняла брата.
«Люблю тебя, сестрёнка, – сказал Сэм. – Держись. С ней всё будет в порядке».
Кейтлин смахнула слезу, глядя, как Сэм и Полли выходят в дверь.
В доме остались лишь они с Калебом. В обычной ситуации, Кейтлин была бы на седьмом небе от возможности провести время наедине, но после их ссоры она чувствовала себя не в своей тарелке. Она видела, что Калеб был полностью погружён в собственный мир горя и печали, но она также чувствовала, что он продолжал на неё злиться за то, что она осмелилась озвучить свои безумные теории в присутствии полиции.
Кейтлин не могла больше всё это выносить. Она поняла, что возлагала большие надежды на возращение Калеба, теша себя мыслями, что он вернётся домой с хорошими новостями. Сейчас же, когда он вернулся домой ни с чем, с пустым руками, она вновь погрязла в ужасе произошедшего. Скарлет не было уже сутки, и никто не знал, что с ней и где она. Было уже за полночь, а её по-прежнему не было дома. Кейтлин не хотела даже думать о том, что могло с ней случиться, и как плохо могло всё закончиться.
«Я иду спать», – сказал Калеб, разворачиваясь и направляясь вверх по лестнице.
Обычно он всегда говорил «спокойной ночи» и всегда просил её пойти с ним. Кейтлин вообще было сложно вспомнить вечер, когда бы они ни отправлялись спать вместе.
А сейчас он даже не спросил.
Кейтлин вернулась в гостиную и села в кресло, слушая сначала его шаги по лестнице, а потом звук захлопывающейся двери. Это был самый грустный звук, который она когда-либо слышала.
Больше не сдерживая слёз, она долго сидела и плакала. Потом, свернувшись на кресле, она продолжила плакать, глуша рыдания в подушке. Сквозь пелену слёз, она видела, как к ней подошла Рут и начала облизывать лицо. Всё было словно в тумане. Вскоре, вымотанная рыданиями, Кейтлин провалилась в глубокий, прерывистый сон.
Кейтлин почувствовала, как к лицу прикоснулось что-то холодное и мокрое. Она медленно открыла глаза. Не совсем ещё придя в себя, она оглядывала собственную гостиную, понимая, что уснула в кресле. В комнате было темно, и через шторы проникал приглушённый свет. Кейтлин поняла, что начинается рассвет. Ей был слышен шум дождя за окном.
Услышав тихое поскуливание, она повернула голову и увидела перед собой Рут, которая стояла рядом и облизывала ей лицо. Собака продолжала тыкать Кейтлин холодным влажным носом и выглядела неспокойно.
Кейтлин села в кресле, понимая, что что-то было не так. Рут не прекращала скулить, и звук этот становился всё громче и громче. В конце концов, лайка начала гавкать на Кейтлин, а такого не происходило никогда.
«Что такое, Рут?» – спросила Кейтлин.
Рут вновь гавкнула, а затем развернулась и выбежала из комнаты, направляясь к парадной двери. Осмотрев пол в сумрачном свете утра, Кейтлин увидела повсюду грязные следы мокрых лап. Должно быть, Рут выбегала на улицу. Должно быть, Кейтлин забыли закрыть входную дверь.
Кейтлин быстро встала, понимая, что Рут пыталась ей что-то сказать и куда-то отвести.
Скарлет, тут же подумал Кейтлин.
Рут гавкнула ещё раз, и Кейтлин поняла, что догадки её были верны. Рут хотела отвести её к дочери.
С бешено бьющимся сердцем Кейтлин выбежала из комнаты. Она не хотела терять время, отправляясь наверх, чтобы разбудить Калеба. Промчавшись через гостиную, она оказалась у входной двери. Где Рут могла найти Скарлет? думала про себя Кейтлин. В безопасности ли она? Жива ли?
Кейтлин овладела паника, когда она выбежала из дома через открытую Рут дверь и оказалась на крыльце. Мир был наполнен звуками дождя. Вдали гремел гром, а тёмные небеса разрезали раскаты молнии. Вокруг всё было серо, и лил проливной дождь.
Кейтлин остановилась у начала ступеней, увидев, куда направилась Рут. Теперь панику было не унять. Молния сверкала в небе, а перед собой Кейтлин видела то, что навсегда засело у неё в памяти и никогда не прекращало причинять ей боль.
Прямо перед ней на лужайке лежала её дочь, свернувшись клубком. На ней не было одежды. Скарлет. Под дождём.
К телу девочки подбежала собака, неистово гавкая и переводя взгляд с Кейтлин на Скарлет.
Нельзя было терять времени: Кейтлин сбежала по ступеням, спотыкаясь на ходу и крича от ужаса. На бегу в голове её роился миллион различных сценариев того, что могло случиться, куда могла исчезнуть Скарлет, как она могла вернуться. Была ли Скарлет в порядке? Была ли она жива?
Пока Кейтлин бежала по грязной и скользкой траве, перед глазами проносились самые страшные сценарии развития событий.
«СКАРЛЕТ!» – вскрикнула она, и голос её поглотил очередной раскат грома.
Это был крик матери, которая была вне себя от горя, крик матери, который невозможно было заглушить. Кейтлин подбежала к Скарлет, опустилась рядом с ней на колени, схватила её на руки и начала неистово молиться богу, чтобы дочь была жива.
Кейтлин сидела рядом с Калебом в белоснежно-белой больничной палате, не отводя глаз от спящей Скарлет. Они сидели на разных стульях, в паре метров друг от друга, и каждый был погружён в собственные мысли. Оба были эмоционально вымотаны и настолько испуганы, что сил на разговоры просто не осталось. Если раньше, когда возникали трудные времена, они всегда находили утешение друг в друге, то сейчас всё было иначе. Случившееся вчера было событием слишком колоссальным и пугающим. Кейтлин до сих пор не отошла от шока, как, в общем-то, и Калеб. Каждому из них необходимо было смириться с ситуацией поодиночке.
Они молча сидели и смотрели на спящую дочь. В комнате было слышно лишь пикающие звуки различных медицинских аппаратов и систем. Кейтлин боялась отвести взгляд от Скарлет, как будто если она посмотрит в сторону, то может вновь её потерять. Часы над головой Скарлет показывали 8 утра, и Кейтлин поняла, что просидела вот так, не двигаясь, уже три часа с тех самых пор, как они поступили в больницу. За всё это время Скарлет так и не очнулась.
Медсёстры несколько раз заверили их, что жизненные показатели Скарлет были в норме, и она просто крепко спала. Они сказали, что беспокоиться было не о чем. С одной стороны, при этих словах Кейтлин испытала большое облегчение, но с другой – не верила ни одному их слову, пока не убедилась во всём сама. Перед ней была всё та же Скарлет, которую она знала раньше, та же счастливая и здоровая девочка.
В голове роились воспоминания прошедших 24 часов. Как ни пыталась Кейтлин их анализировать, в событиях этих суток не было никакого смысла, только если она не приходила к выводу, что Эйден был прав, что её дневник был правдой, и что её дочь была вампиром, а сама Кейтлин когда-то была избранной и могла путешествовать во времени, найдя в прошлом противоядие и выбрав жизнь смертной в этом месте и этом времени. Это подтверждало выводы Эйдена о том, что Скарлет была единственным оставшимся на земле вампиром.
Этот вывод пугал Кейтлин до глубины души. С одной стороны, она защищала дочь и хотела оградить её от неприятностей любой ценой, но с другой стороны, чувствовала груз ответственности перед человечеством. И если все её догадки были верны, она не могла позволить Скарлет вновь воссоздать вампирскую расу. Кейтлин не знала, что ей следует предпринять, что думать и чему верить. Даже муж считал её не в себе, и она не могла его в этом винить. Кейтлин и сама с трудом верила в то, что говорит.
«Мама?»
Кейтлин выпрямилась, увидев, что дочь приходит в себя. Они с Калебом вскочили с места и бросились к её кровати. Оказавшись рядом, они смотрели, как Скарлет открывает большие красивые глаза, в цвете которых отражается утреннее солнце.
«Скарлет? Милая? – спросила Кейтлин. – С тобой всё в порядке?»
Скарлет зевнула и потёрла глаза тыльной стороной ладони, а затем перевернулась на спину, не понимающе моргая.
«Где я?» – спросила она.
Звук её голоса вселял в Кейтлин спокойствие. Дочь выглядела и звучала, как и прежняя Скарлет. Голос её звучал бодро, движения были энергичными, а лицо – спокойным. К огромному удивлению Кейтлин, Скарлет совсем не изменилась. Казалось, она просто очнулась после долгого сна.
«Скарлет, ты помнишь, что произошло?» – спросила Кейтлин.
Девочка повернула голову и посмотрела на мать, а затем приподнялась на локте.
«Я в больнице? – удивлённо спросила она, осматривая палату. – Боже мой, что я здесь делаю? Я заболела?»
Её слова и движения помогли Кейтлин ещё больше расслабиться. Скарлет сидела на кровати. Она была в полном сознании. Её голос звучал, как раньше. Глаза ярко блестели. Было сложно поверить, чтобы с ней произошло что-то необычное.
Кейтлин задумалась о том, что ответить и как много рассказать – ей совсем не хотелось пугать дочь.
«Да, солнышко, – вставил Калеб. – Ты была больна. Медсестра отправила тебя домой из школы, а сегодня утром мы отвезли тебя в больницу. Ты совсем ничего не помнишь?»
«Я помню, как меня отправили домой… помню, как лежала в постели, в своей комнате… а потом… – Скарлет нахмурилась, напрягая память. – И больше ничего. Что со мной? У меня был жар? Как бы там ни было, сейчас я чувствую себя отлично».
Калеб и Кейтлин озадаченно переглянулись. По виду Скарлет была в полном порядке, но ничего не помнила.
Стоит ли ей всё рассказать? гадала Кейтлин.
Ей вовсе не хотелось пугать дочь, но в то же время Кейтлин должна была знать, что случилось, хотя бы в общих чертах. Ей казалось, Калеб думал о том же самом.
«Скарлет, милая, – мягко начала Кейтлин, – пытаясь как можно тщательнее подбирать слова, – когда тебе было плохо, ты вскочила с постели и выбежала из дома. Ты это помнишь?»
Скарлет посмотрела на мать большими удивлёнными глазами.
«Правда? – спросила она. – Выбежала из дома? Что ты имеешь в виду? Типа, как лунатик? И далеко я убежала?»
Кейтлин и Калеб переглянулись.
«Достаточно далеко, – сказала Кейтлин. – Мы долго не могли тебя найти. Мы вызвали полицию и позвонили твоим друзьям…»
«Серьёзно? – спросила Скарлет, полностью выпрямившись в постели и покраснев. – Вы позвонили моим друзьям? Зачем? Это так неловко. Откуда у вас оказались их номера? – и тут её осенило. – Вы что рылись в моём телефоне? Как вы могли такое сделать?»
Откинувшись на подушку, она злобно вздохнула и уставилась в потолок.
«Это так обидно. Я никогда не смогу это пережить. Как мне теперь смотреть всем в глаза? Теперь все думают, что я какая-нибудь сумасшедшая».
«Милая, прости, но ты была больна, и мы не могли тебя найти…»
Неожиданно дверь в палату распахнулась, и вошёл мужчина. По виду он был доктором Скарлет. Он уверенно шагнул внутрь в сопровождении двух ординаторов с блокнотами в руках. Подойдя к кровати Скарлет, он взял её медицинскую карту и начал читать.
Кейтлин была рада, что их неприятный спор прервали.
С врачом в палату зашла и медсестра. Она подошла к кровати и подняла её до сидячего положения. Она померила Скарлет давление и измерила температуру, сообщив показания доктору.
«Всё в норме, – сказала она, и он кивнул, не отрываясь от карточки. – Все показатели такие же, как и при поступлении. С ней всё в порядке».
«Я хорошо себя чувствую, – добавила Скарлет. – Я знаю, что вчера мне было нехорошо; мне кажется, у меня был жар или что-то вроде того. Но сейчас уже всё хорошо. Мне бы очень хотелось вернуться в школу. У меня сегодня много контрольных, а ещё нужно кое-что исправить, – сказала она, злобно посмотрев на родителей. – И я хочу кушать. Можно мне уже идти домой?»
Кейтлин была обеспокоена реакцией Скарлет и её готовностью всё забыть и вернуться к нормальной жизни. Кейтлин взглянула на Калеба, надеясь, что он разделяет её мнение, но при этом она понимала, что он тоже хочет забыть вчерашний день как можно скорее. Он был бы этому очень рад.
«Скарлет, – начал врач, – ты не против, если я проведу осмотр и задам тебе пару вопросов?»
«Конечно».
Он передал карту Скарлет одному из ординаторов, снял стетоскоп и начал слушать дыхание девочки. Затем он пропальпировал живот, взял Скарлет за запястья и согнул несколько раз её руки. Проверив лимфоузлы, он посмотрел её горло и проверил пульс.
«Мне сказали, вчера тебя отпустили со школы, потому что у тебя был жар, – сказал он. – Как ты себя чувствуешь сейчас?»
«Отлично», – бодро ответила Скарлет.
«Можешь описать, как ты чувствовала себя вчера?» – не унимался врач.
Скарлет нахмурилась.
«Честно говоря, голова как в тумане, – сказала она. – Я была в классе, и там мне стало очень плохо. У меня болело в груди, свет резал глаза, и всё тело ныло… Когда я пришла домой, меня бил озноб… а потом всё как в тумане».
«Ты помнишь хоть что-то из того, что случилось после того, как тебе стало плохо?» – спросил врач.
«Я как раз говорила родителям, что не помню. Простите. Видимо, я была вроде лунатика. Ничего не помню. В любом случае, мне бы очень хотелось вернуться в школу».
Врач улыбнулся.
«Ты – сильная и храбрая девочка, Скарлет. Я восхищаюсь твоим ответственным отношением к учёбе. Жаль, что не все подростки такие, – сказал он, подмигнув. – Если ты не против, я хотел бы поговорить с твоими родителями. И ещё. Я не вижу никаких причин держать тебя в больнице. Ты можешь вернуться в школу. Я скажу медсёстрам, чтобы они начали готовить документы к выписке».
«Ура!» – вскинув руки вверх, сказала Скарлет. Глаза её горели от радости.
Врач посмотрел на Кейтлин и Калеба.
«Могу я поговорить с вами наедине?»
Кейтлин и Калеб прошли за врачом по коридору и вошли в его большой кабинет, ярко-освещённый утренним солнцем.
«Прошу, садитесь», – сказал он ободряющим, авторитетный голосом, закрывая за ними дверь и рукой указывая на два стула, стоящие напротив стола.
Калеб и Кейтлин сели на предложенные стулья, а врач обошёл стол, держа в руках папку, и сел напротив. Поправив очки на переносице, он просмотрел записи, затем снял их, закрыл папку и отбросил её на край стола. Скрестив руки на груди, он откинулся назад и посмотрел на пару. Его присутствие вселяло в Кейтлин уверенность, потому что ей казалось, что он отлично разбирался в том, что делает. Ещё ей нравилось его доброжелательное отношение к Скарлет.
«С вашей дочерью всё в порядке, – начал врач. – Она полностью здорова. Все жизненные показатели в норме, у неё нет никаких симптомов судорог или эпилептического припадка. Кроме этого, не наблюдается признаков неврологических проблем. Учитывая тот факт, что Скарлет нашли раздетой, мы проверили возможность сексуальных контактов и ничего не нашли. Мы также провели ряд анализов, результаты отрицательные. Вы можете упокоиться – с вашей дочерью всё в полном порядке».
Калеб облегчённо вздохнул.
«Спасибо вам, доктор, – сказал он. – Вы не знаете, как для нас важны эти слова».
Кейтлин всю трясло. Чувства умиротворения и успокоения она совсем не испытывала. Напротив, если бы врач подтвердил наличие у Скарлет какого-либо заболевания, как бы парадоксально это ни звучало, сейчас Кейтлин чувствовала бы себя намного лучше: по крайней мере, она бы знала, что не так с дочерью, и могла бы забыть о вампирах.
Слыша слова врача о том, что, с медицинской точки зрения, со Скарлет было всё в порядке, Кейтлин становилось всё хуже.
«Тогда как вы можете объяснить то, что случилось?» – спросила она дрожащим голосом.
Врач повернулся и посмотрел на неё.
«Скажите мне, что случилось, – сказал он. – Я знаю лишь то, что написано в её карте: вчера у неё поднялась температура, её отпустили со школы, она выбежала из дома, и вы нашли её на лужайке сегодня утром. Всё так?»
«Есть ещё кое-что, – отрезала Кейтлин, намереваясь высказать всё. – Она не просто выбежала из дома. Она… – Кейтлин замялась, пытаясь подобрать слова. – Она… изменилась и стала очень сильной, такой сильной, что это сложно объяснить. Мой муж пытался её остановить, и она отшвырнула его через всю комнату. Меня она тоже откинула к противоположной стене. А её скорость… Мы погнались за ней, но не могли догнать. Это было не обычное «выбежала из дома». С ней что-то произошло, какие-то физические изменения».
Доктор вздохнул.
«Я понимаю, что вы напуганы, – сказал он. – Так вёл бы себя любой родитель. Но я могу вас ещё раз заверить, что с вашей дочерью всё в полном порядке. Мы периодически сталкиваемся с подобными случаями, особенно когда дело касается подростков. Могу сказать, что диагноз вашей дочери – конверсионный синдром, или иначе истерический невроз. Подобные припадки могут периодически случатся. Пациенты становятся намного сильнее и делают то, что им несвойственно. Подобное состояние может длиться до нескольких часов, а потом всё возвращается в норму. Состояние наиболее распространено среди девочек-подростков. Никто не знает точной причины подобного поведения, но считается, что вызывающим фактором является стресс. В дни, предшествующие припадку, Скарлет испытывала стресс? Что-то в её жизни изменилось? Хоть что-нибудь?»
Кейтлин медленно качала головой, до сих пор не веря в теорию врача.
«В её жизни всё было хорошо. За день до случившегося мы праздновали её шестнадцатилетие. Она представила нам своего нового парня. Она была счастлива, как никогда. Стрессов не было».
Врач улыбнулся.
«Возможно, не было видимых стрессов, которыми она могла бы с вами поделиться. Но мне кажется, что вы сами ответили на свой вопрос: вы сказали, что она представила вам нового парня. Думаете, девочке-подростку это далось легко? Одобрение родителей… Это могло послужить латентным стресс-фактором, не говоря уже о том, что ей исполнилось 16. Школа, давление со стороны сверстников, экзамены, выпускной на носу… Количество потенциальных стресс-факторов велико. Иногда мы и не знаем, что может послужить спусковым крючком. Возможно, и сама Скарлет этого не знает. Важно лишь то, что беспокоиться вам не о чем».
«Доктор, – продолжила Кейтлин, настойчиво, – это не был простой истерический припадок, или как вы там это называете. Я хочу сказать, что тогда в той комнате что-то произошло. Что-то… сверхестесвенное».
Врач одарил её долгим, тяжёлым и при этом удивлённым взглядом.
Калеб решил вмешаться, подавшись вперёд.
«Простите, доктор, вы же понимаете, что моя жена пережила большой стресс».
«Я не пережила стресс, – отрезала Кейтлин измотанным голосом, полностью противоречащим её утверждениям. – Я знаю, что я видела. Доктор, я хочу, чтобы вы помогли нашей дочери. Она не в порядке. С ней что-то случилось. Она меняется. Пожалуйста. Я уверена, вы можете помочь. Возможно, можете порекомендовать специалиста».
Врач удивлённо смотрел на Кейтлин в течение минимум десяти секунд. В кабинете повисла звенящая тишина.
«Миссис Пейн, – медленно начал он, – со всем уважением, хочу сказать, что я врач. С медицинской точки зрения, с вашей дочерью всё в полном порядке. Более того, я рекомендую ей сегодня же вернуться в школу и как можно быстрее забыть о случившемся. Что же касается ваших… соображений… не хочу показаться грубым, но могу я узнать: вы в настоящее время не проходите лечение?»
Кейтлин непонимающе посмотрела на него, пытаясь уловить смысл этих слов.
«Вы проходите лечение у психиатра, миссис Пейн?»
Кейтлин покраснела, наконец, поняв, к чему он клонит. Он решил, что она сумасшедшая.
«Нет», – просто ответила она.
Он медленно кивнул.
«Я понимаю, что сегодня мы говорим не о вас, а о вашей дочери, но когда всё уляжется, могу я порекомендовать вам поговорить со специалистом? Это поможет».
Протянув руку, он взял блокнот и начал что-то писать.
«Я напишу вам имя лучшего психиатра. Доктор Холстед – мой коллега. Прошу вас, свяжитесь с ним. Нам всем приходится сталкиваться со стрессами в повседневной жизни. Он поможет».
Произнеся эти слова, врач встал и протянул листок Кейтлин. Они с Калебом тоже поднялись с мест. Глядя на клочок бумаги, Кейтлин не могла себя заставить взять его в руки. Она не была сумасшедшей. Кейтлин знала, что видела.
Номер психиатра она не возьмёт.
Врач держал лист блокнота в руках достаточно долго, и пальцы его дрожали. Калеб взял номер у него из рук.
«Спасибо, доктор. И спасибо, что помогли нашей дочери».
Кейтлин и Калеб вместе шли по коридору в зал ожидания. Скарлет требовалось несколько минут, чтобы собрать вещи и одеться, поэтому они оставили её одну. Кейтлин не верилось, что дочь выписывали так скоро – они покинут больницу ещё до 9 утра. Кейтлин хотелось, чтобы Скарлет провела время дома и отдохнула, но дочь настаивала на том, чтобы пойти сегодня в школу.
Всё казалось не совсем реальным. Всего несколько часов назад Рут разбудила Кейтлин, и тогда она не знала, была ли дочь жива. Сейчас, около 9 часов утра со Скарлет всё было в порядке, и она собиралась в школу. Кейтлин знала, что должна быть очень рада тому, что жизнь возвращается в обычное русло. Только вот в этом не было ничего нормального. Внутри Кейтлин вся дрожала, предчувствуя жуткие последствия.
Они вошли в больничный холл – большой зал со стеклянными стенами, высокими потолками и большими изображениями бамбуковых деревьев. Солнечные лучи проникали внутрь через стеклянные стены, а в середине зала журчал фонтан. Калеб был совершенно счастлив. Кейтлин чувствовала, что он был готов оставить всё позади и вернуться к нормальной жизни. Это беспокоило Кейтлин. Казалось, что Калеб лишь притворялся, что ничего странного в их жизни не произошло.
«Значит, на этом всё? – наконец спросила она, когда они пересекали большой, пустой холл, а их шаги эхом расходились по мраморному полу. – Мы просто отвезём Скарлет в школу и притворимся, что ничего не случилось?»
Кейтлин не хотела начинать ссору, но не могла сдержаться. Она просто не могла оставить всё, как есть.
«А что ещё нам делать? – спросил Калеб. – Она говорит, то с ней всё в порядке. Врач говорит, что с ней всё в порядке. Медсёстры говорят, что с ней всё в порядке. Все анализы говорят о том же. Она не хочет возвращаться домой, и я её не виню. Зачем ей сидеть в одиночестве в комнате или лежать в постели, если она хочет пойти в школу?
И, честно говоря, – добавил он, – мне кажется, что это хорошая мысль. Мне кажется, жизнь должна продолжаться. Нам всем нужно поскорее забыть об этом, – сказал он, странно посмотрев на Кейтлин, как будто говорил о ней. – Это были ужасные сутки, мы не знали, где она и что с ней. Но Скарлет вернулась. И это самое главное. Больше меня ничто не интересует. Я хочу поскорее всё это забыть и жить дальше. Я не хочу постоянно думать о случившемся. Мне кажется, Скарлет это не поможет. Мне не хочется, чтобы у неё развился комплекс, она начала слишком критично к себе относиться и гадать, всё ли с ней в порядке. Я так благодарен за то, что она вернулась живой и здоровой. Это самое главное, не так ли?»
Калеб остановился и посмотрел на Кейтлин. Утренний свет осветил его большие карие глаза. В них Кейтлин увидела надежду, отчаяние и мольбу о том, чтобы она признала, что всё вновь стало нормально, и они могут двигаться дальше.
Этого Кейтлин хотелось больше всего. Глядя Калебу в глаза, ей так хотелось, чтобы они были счастливы. Она не хотела с ним спорить. Но как бы ей ни хотелось всё забыть, сделать она этого не могла. На карту были поставлены жизнь её дочери, её здоровье и её будущее. А также будущее всего человечества. Как бы ей это было неприятно, но Кейтлин должна была докопаться до истины.
«Мне кажется, ей не следует так рваться в школу, что бы там ни говорили врачи, – сказала Кейтлин, слыша решимость в собственном голосе. Она старалась успокоиться. – Мне кажется, необходимо провести дополнительные исследования. Этот врач – часть системы. Может, Скарлет следует посетить другого врача? Специалиста».
«Какого специалиста? – сказал Калеб. – Какие исследования?»
Кейтлин пожала плечами. Ей и самой хотелось бы знать ответы на эти вопросы. Жаль, что не было никого, кто бы мог дать ей все ответы, никого, кто не считал бы её сумасшедшей. Глядя Калебу в глаза, она понимала, что и он полагал, что она была не в себе.
«Я не знаю наверняка, – сказала Кейтлин. – Я не эксперт, но должны же быть специалисты».
«Эксперт в чём?» – нетерпеливо наседал Калеб.
Кейтлин всё больше расстраивалась, глядя на мужа.
«Как ты можешь притворяться, что тогда в комнате ничего не произошло? Ты можешь говорить полицейским или врачу, что захочешь, но ты же знаешь – мы оба знаем – что произошло. Ты знаешь, что ты видел».
Калеб нетерпеливо отвернулся.
«Я не знаю, о чём ты говоришь», – ответил он.
«Нет, знаешь, – не унималась Кейтлин. – Ты видел, что происходило с твоей дочерью. Ты слышал её рычание. Она отшвырнула тебя в другой конец комнаты – там до сих пор осталась вмятина в стене!»
«И что из этого!?» – отрезал Калеб, выходя из себя.
«Ты можешь это как-то объяснить?»
«Ты слышала врача. Конверсионный синдром. Люди в этом состоянии меняются. Они способны на всё. Это истерический припадок, так он сказал. Ты же знаешь, что всплеск адреналина может привести к разным последствиям. Это ничего не доказывает».
«Это не был всплеск адреналина! Это не был конверсионный синдром! – парировала Кейтлин, срываясь на крик».
«У неё была лихорадка. Она была не в себе. Это было что-то вроде лунатизма», – не унимался Калеб.
«Это не лунатизм!»
«Называй, как хочешь. Зачем на этом зацикливаться? С нашей дочерью всё в порядке!» – прокричал в ответ Калеб. Его крик эхом огласил пустой холл, заставив обернуться людей на другом конце коридора.
Кейтлин увидела, что на них смотрят. Калеб тоже это заметил. Они смущённо отвернулись.
«Хотелось бы мне в это поверить, – мягко сказала Кейтлин. – Правда. Сейчас с ней всё хорошо. Но это ненадолго. Ей нужна помощь. И я не оставлю всё так, как есть, что бы ты или она ни говорили».
«Какая ей нужна помощь? – ответил Калеб. – Что, по-твоему, с ней не так?»
«Ты сам знаешь. Ты слышал мои слова. Ты можешь в них не верить, но ты знаешь, что я права».
Кейтлин видела во взгляде Калеба замешательство, но он упорно не хотел видеть правду.
«Права в чём?»
Кейтлин вышла из себя.
«НАША ДОЧЬ – ВАМПИР!»
Крик Кейтлин поднялся к потолку и эхом прокатился по холлу, вызвав недоумённые взгляды окружающих.
Калеб оглянулся, а потом смущённо опустил голову. Наконец он сделал шаг вперёд и посмотрел Кейтлин прямо в глаза. Она стояла, не двигаясь с места, дрожа и не зная, что делать и что думать.
Калеб медленно и осуждающе покачал головой.
«Доктор был прав, – сказал он. – Тебе и вправду нужна помощь».
* * *
Кейтлин медленно ехала в школу. Скарлет сидела на пассажирском сиденье. Калеб ушёл на работу, попросив Кейтлин довести дочь. Последние несколько минут они ехали молча. Кейтлин следила за дорогой, пытаясь всё понять. Скарлет сидела рядом, не отрывая взгляда от телефона и переписываясь с несколькими друзьями.
«Репутацию мне ещё долго восстанавливать, мам, – сказала она. – Лучше бы вы не звонили моим друзьям, – добавила Скарлет, вздохнув».
Кейтлин не знала, что ответить.
Скарлет вновь посмотрела в телефон. «Я успеваю на второй урок, – сказала она. – Отлично. Первая контрольная у меня на четвёртом уроке. Сегодня я задержусь, у меня футбол, – быстро добавила она, когда Кейтлин притормозила у главного входа в школу».
Скарлет поцеловала Кейтлин в щёку, открывая дверь. «Не беспокойся за меня. Я в порядке. Правда. Что бы со мной ни случилось, уже всё позади. Люблю тебя», – протараторила она, выпрыгивая из машины и вбегая по ступеням. Кейтлин даже не успела ей ничего ответить.
Она смотрела на дочь, не в силах избавиться от неприятного предчувствия. Она испытывала грусть, страх и беспомощность. Там была Скарлет, её единственная дочь, человек, которого она любила больше всех в мире. Ей хотелось её защитить. И защитить других.
Кейтлин наблюдала, как Скарлет в одиночку поднимается по пустой школьной лестнице. Больше всего в жизни ей сейчас хотелось верить, что всё было в норме, хотя в глубине души она понимала, что это не так. Скарлет закрыла за собой дверь, войдя в здание, в котором были сотни ребят. Кейтлин не могла перестать думать, не попали ли эти дети в ловушку, оказавшись в одном здании с её дочерью. Как скоро мир снова столкнётся с вампирами?
Скарлет пересекла широкую мощёную площадку и вбежала по ступеням, направляясь к школьному входу. На ходу она плотнее запахнула лёгкую ветровку, жалея, что не додумался надеть что-нибудь теплее. Всего несколько дней назад температура воздуха доходила до 20 градусов, а сейчас было не больше 10. Октябрь такой непредсказуемый, подумала она, особенно в конце, ведь до празднования Хэллоуина оставалось всего несколько дней. Скарлет напомнила себе, чтобы, вернувшись домой, она первым делом отправилась в подвал, чтобы достать тёплые осенние вещи.
Схватившись за дверную ручку, Скарлет оглянулась через плечо в надежде, что мама уже уехала. Тот факт, что мать всегда сидела в машине и ждала, пока Скарлет не скроется за дверью, заставлял её смущаться – ведь она давно уже не была первоклашкой. Скарлет вся сжалась, когда увидела мамину машину у ворот. Оставалось надеяться, что больше никто из ребят этого не видел – двор был пуст, все были в классах. Скарлет подозрительно осмотрелась.
На самом деле, она не особо злилась на маму за излишнюю опеку, сожалея, что пришлось её так напугать. При этом Скарлет хотелось как можно скорее забыть вчерашний инцидент. Мама излишне переживала, и Скарлет хотела убедить её в том, что всё было в порядке. И пусть ей только исполнилось 16, она уже была почти взрослой женщиной, независимой и способной о себе позаботиться.
Скарлет быстро открыла дверь и побежала по коридору. Шаги эхом отскакивали от стен, а кроссовки скрипели по вычищенному до блеска плиточном полу. Сердце забилось быстрее, когда Скарлет взглянула на часы и увидела, что второй урок почти закончился. Ей было неловко: она собиралась зайти в класс прямо перед звонком. Она уже начинала чувствовать на себе недовольные взгляды одноклассников. Особого выбора у неё не было. Она не могла дожидаться конца урока в коридоре потому, что коридоры постоянно патрулировались. Скарлет хотелось хотя бы появиться в классе и взять домашнее задание на завтра.
Торопливо ступая по коридору, она вновь начала задумываться о вчерашнем. Скарлет не понимала, что с ней произошло, и ей не верилось в то, что рассказывали родители о том, как она убежала из дома. Она ничего этого не помнила. Внешне она старалась выглядеть спокойной, говоря им, что всё было в порядке, и что она чувствовала себя хорошо, но внутри она боялась. Скарлет нервничала от того, что совсем ничего не помнила и не знала, где провела весь день. Было ужасно очнуться в больнице. Её всю трясло от страха. Тёмное пятно в её сознании не давало ей покоя: она не знала, куда отправилась, что делала, и почему никто не мог так долго её найти. Неужели она натворила какую-нибудь глупость? Виделась ли она с друзьями? Виделась ли с Блейком? Почему она ничего не помнила?
Скарлет вдруг покраснела, вспомнив слова матери о том, что они позвонили в полицию и всем её друзьям. Просто ужасно. Интересно, кому именно они позвонили? Что говорили? Как теперь Скарлет смотреть всем в глаза? Что подумают о ней друзья? Как она сможет всё объяснить? Скарлет и сама не совсем понимала, что с ней произошло.
День будет непростым, подумала девочка, приближаясь к двери кабинета. Будет много вопросов, на которые у неё не было ответов.
Скарлет дошла до конца длинного коридора, подошла к крайней двери и взялась за ручку. Собравшись с силами, она сделала глубокий вдох, крепче сжала книги и открыла дверь.
«Алгоритм треугольника, который не превосходит…»
Учитель математики прекратил писать на доске, обернулся и посмотрел на Скарлет. Все ребята тоже повернулись в её сторону. В классе было около 30 учеников. Это был самый скучный урок математики, и, к счастью, среди присутствующих Скарлет почти ни с кем не дружила.
На последних партах сидело несколько девочек, которых Скарлет считала своими подругами, включая её лучшую подругу Марию. Скарлет с облегчением отметила, что Мария приберегла для неё свободное место. Мария была ей как сестра, которой у Скарлет никогда не было. Они были знакомы с детства и почти никогда не расставались. Латиноамериканка с длинными, кудрявыми каштановыми волосами и карими глазами, по мнению Скарлет, Мария напоминала молодую Дженнифер Лопез. Они всегда были готовы помочь друг другу.
В конце класса, к своему ужасу, Скарлет увидела ещё двоих противных популярных девушек, включая её главного врага – Вивиан. Скарлет могла найти общий язык почти со всеми, кроме неё. Метр семьдесят десять ростом, блондинка с идеальными прямым волосами, злыми голубыми глазами, идеальными подбородком и носом, Вивиан всегда ходила по школе так, будто прогуливалась по собственному особняку. Она была на год старше Скарлет и в свои 17 лет являлась одной из самых взрослых девочек в их классе, поэтому смотрела на всех свысока. На ней всегда была надета шёлковая блуза одного из оттенков голубого и небольшое колье из сверкающего натурального жемчуга. Дополняла она его такими же жемчужными серьгами. У Вивиан всегда был идеальный маникюр одного из оттенков розового. Как бы прекрасно она ни выглядела снаружи, она была уродлива внутри: никогда не упускала возможности посмеяться над другими, поиздеваться над ними и воспользоваться их слабостями.
Скарлет сделала шаг вперёд, и, как по команде, Вивиан громко и злобно хихикнула. Её смешок повлёк за собой злобные насмешки ещё нескольких человек, в основном тех, кто относился к её злобной свите. Жизнь Скарлет становилась всё хуже.
«Простите за опоздание», – сказала она, обращаясь к учителю, который продолжал удивлённо смотреть в её сторону.
«Серьёзное опоздание, – отрезал он. – Урок почти закончен. Мне придётся отметить, что ты на нём отсутствовала».
«Хорошо», – довольно резко ответила Скарлет, развернулась и прошла среди парт, направляясь к свободному месту рядом с Марией. Она терпеть не могла этого учителя математики. Он был противный и скучный. Иногда ей казалось, что он и Вивиан были дальними родственниками.
Да и сам предмет Скарлет не любила. Она любила с головой уходить в учёбу, но когда предмет был ей неинтересен, ей было сложно себя мотивировать. На данный момент её любимым предметом бы английский. Она любила читать и в последнее время начала замечать у себя наклонности к письменному творчеству. Учитель английского, мистер Спэрроу, относился к Скарлет очень доброжелательно. Он был полной противоположностью этого зануды-математика.
Учитель громко и недовольно прокашлялся.
«Как я говорил, – продолжил он, – когда речь идёт о треугольниках, тождественность…»
«Что случилось?» – прошептала Мария в следующую секунду, как Скарлет села рядом.
Скарлет огляделась, ожидая, когда все перестанут на неё смотреть. Наконец, все вновь уставились в свои тетради. Все, кроме Вивиан: она продолжала смотреть на Скарлет холодным, как лёд, взглядом, не скрывая снисходительной улыбки. Потом она наклонилась и прошептала что-то подруге на ухо. Та прикрыла рот ладонью и захихикала. Скарлет могла только догадываться, что вызвало подобный смех.
«Ничего», – прошептала она Марии. Скарлет не нравилось, что приходилось скрывать от Марии подробности, но сейчас обсуждать вчерашнее она не хотела, особенно здесь, посреди урока.
Скарлет вдруг почувствовала вибрацию в кармане. Оглядевшись и убедившись, что никто на неё не смотрит, она достала телефон и спрятала его под парту. Скарлет посмотрела на дисплей.
Ты в норме?
Сообщение от Марии.
Скарлет увидела, как Мария украдкой одной рукой печатает сообщения в телефоне под партой, при этом делая вид, что следит за учителем и пишет в тетради.
Скарлет улыбнулась. Повторяя за Марией, она стала писать что-то в тетради, пока другой рукой печатала СМС:
Норм. Спс.
Только Скарлет нажала «отправить», как зазвонил звонок.
«Хорошо, класс, не забудьте прочитать к завтрашнему дню главу номер три. Первый тест в пятницу!» – громко сказал учитель, пытаясь перекричать шум, ведь все ученики тут же поднялись со своих мест, начали собирать учебники и выходить из кабинета.
Скарлет тоже поднялась со стула, собрала свои вещи и вышла из кабинета вместе с Марией.
«Боже, так что же случилось? – сразу спросила подруга, едва сдерживая волнение. – Твоя тётя Полли звонила мне вчера. Сказала, что тебя не могли найти».
Сердце Скарлет забилось быстрее, пока она придумывала вразумительный ответ. Врать ей не хотелось, особенно Марии, от которой она никогда ничего не скрывала. В то же время Скарлет не знала, что ответить, поэтому ей нужно было превратить всё в шутку.
«Ой, они просто переволновались, – быстро придумала она. – Я ушла из дома всего на несколько часов, забыла дома телефон, и они не могли меня найти».
Скарлет была ужасной лгуньей и гадала, купилась ли Мария на её оправдание.
«Я слышала, что сегодня ты была в больнице», – скептически возразила она.
Сердце Скарлет готово было вырваться из груди. В этом был большой недостаток маленьких городков, и от него никуда не деться.
«Да… хм… ну… после школы мне вчера стало очень плохо, и меня отвезли в больницу. Сейчас всё в порядке».
«Хорошо, класс», – ответила Мария. Скарлет облегчённо вздохнула – похоже, подруге её объяснений было достаточно.
Они смешались с громогласной толпой в школьном коридоре. При этом Скарлет вдруг стало страшно. Она подумала о том, кто ещё может начать задавать вопросы, и стала гадать, где же она на самом деле провела вчерашний день. Что если она отправилась к одному из своих друзей? Что если друзья спросят её о том, что она сделала, и окажется, что она совсем ничего не помнит? Какое оправдание ей придётся придумывать тогда?
В холле становилось всё более людно, потому что из многочисленных кабинетов бесконечно выходили всё новые и новые ученики. Пока Скарлет и Мария шли по коридору, их заметили ещё две близкие подруги и заторопились в их сторону. Подруги странно смотрели на Скарлет, и она мысленно готовилась к множеству вопросов.
«Господи, что с тобой случилось? – спросила Жасмин, подходя к ней. Темнокожая, хрупкая и энергичная, Жасмин была одной из двух ближайших подруг Скарлет. Ростом метр пятьдесят пять, с короткими чёрными волосами и большими зелёными глазами, Жасмин казалась крошечной и хрупкой, хотя на самом деле она была крепким орешком и гордилась тем, что что бы о ней ни думали люди, она всегда добивалась своего. Жасмин была бесстрашной и неустанно вдохновляла Скарлет, которой хотелось иметь хоть часть той смелости, которой обладала подруга. Скарлет любила ей, несмотря на то, что Жасмин любила посплетничать и слишком много болтала. – Я слышала, что ты пропала, – продолжила она. – Твоя тётя звонила мне, и я слышала, что к тебе домой приходили полицейские!»
«Ты в порядке?» – спросила Бекка.
Ещё одна подруга Скарлет, Бекка, была четвёртым членом их группы. Она была высокой, ширококостной и немного полноватой блондинкой с вьющимися волосами. Она была не такой красивой, как остальные, но очень доброй и очень умной. К тому же, она была лучшей футболисткой и одной из самых верных подруг Скарлет по команде. В отличие от всех остальных у Бекки был постоянный парень, с которым они встречались уже два года. Жасмин тоже с кем-то встречалась, но всего лишь несколько месяцев. Получалось, что, как ни странно, парней не было только у Скарлет и Марии. Мария только что рассталась со своим поклонником, а Скарлет надеялась, что Блейк станет её парнем, хотя она не была уверена в том, хочет ли он того же самого.
В школе они были неразлучны и всегда встречались в коридорах, а после школы проводили время у кого-нибудь дома. При этом лучшей подругой Скарлет считала Марию, к которой относилась, как к сестре. Если они не были вместе, то обычно переписывались в чате. У Скарлет были и другие друзья, но ни с кем она не была так близка, как с Марией. Их группа не была самой популярной в школе, но и не относилась к аутсайдерам. Скарлет и её подруги были обычными. Их любили остальные, а они хорошо относились к окружающим и не отталкивали от себя людей.
Что было полной противоположностью тому, чем занималась Вивиан и группа её мерзких подруг, которые относились к верхушке школьной элиты. Вивиан была их лидером, и её всегда окружали как минимум шестеро подруг. Это были самые красивые девушки, одетые в самую дорогую одежду дизайнерских брендов, лучшие украшения, самые модные туфли, и носили они всегда самые красивые сумки. Все они были из команды группы поддержки. Они встречались с самыми симпатичными парнями и лучшими спортсменами и жили в самых больших и красивых домах. Они были центром любого школьного мероприятия, всегда организовали лучшие и самые весёлые вечеринки и были в центре культурной жизни школы.
Как будто этого было недостаточно, эти девушки считали, что день их прошёл зря, если они не сумели над кем-нибудь поиздеваться. Мишенью их насмешек мог выступить любой из их параллели, и у каждой из семи подруг была собственная жертва. Они были вредными и злобными каждая сама по себе, а выносить их всех вместе было просто невозможно – они всегда держались рядом, хихикали, показывали пальцем и перешёптывались, как стая гиен. Никто не знал, о чём они говорили, но судя по выражениям их лиц и жестам, было очевидно, что они уж точно не раздавали окружающим комплименты.
И не дай вам бог перейти им дорогу или напрямую соперничать с одной из них, не важно, о чём идёт речь: спорте, общественных достижениях или, как это часто бывало, парнях. В этом случае все они обращались против вас, словно стая волков, превращая вашу жизнь в школе в сущий ад на земле.
Именно с этим столкнулась Скарлет, как только стала проявлять интерес к Блейку. Ситуация лишь ухудшилась после их совместного похода в кино пару дней назад. Скарлет и знать не знала, что Блейк нравился Вивиан. Сейчас она очень жалела, что не узнала об этом раньше.
В прошлом, когда дело касалось Скарлет, Вивиан была просто мерзкой; сейчас же она мерила её уничтожающим взглядом при каждой встрече. Её подруги делали то же самое. Теперь Скарлет превратилась в прямую угрозу. Вины Скарлет в этом не было: Блейк не встречался с Вививан, и, насколько могла судить сама Скарлет, Вивиан ему даже не нравилась. Как бы там ни было, это не мешало Вивиан обвинять во всём Скарлет.
Скарлет внутренне сжалась, увидев в конце коридора Вивиан и её шайку. Хорошо, что рядом были подруги, которые могли защитить её от враждебности этой чирлидерши. Несмотря на это и на приличное расстояние, разделяющие их, Скарлет уже видела, как та шепчет что-то своим подругам и тычет пальцем в сторону Скарлет. При этом все повернулись и посмотрели на неё.
«Ау? Так что же произошло? – не унималась Жасмин. – Мы ждём».
«Хм… прости, – ответила Скарлет. – Ничего страшного. Я заболела, вышла погулять, забыла дома телефон, и моя мама придумала себе невесть что. Прости».
«Боже, моя мама делает так постоянно. Это так неловко», – вставила Бекка.
Скарлет явно расслабилась, услышав эти слова. Похоже, подруги верили в её историю.
«Но ты попала в больницу, да?» – наседала Жасмин.
«Девочки, правда, ничего страшного со мной не случилось, – более настойчиво проговорила Скарлет. – Со мной всё в порядке. Родители приняли всё слишком близко к сердцу. Пожалуйста, мы можем поговорить о чём-нибудь ещё?» – взмолилась Скарлет, слыша напряжение в собственном голосе. Она не хотела быть грубой, но от души желала, чтобы тему разговора сменили. Ещё Скарлет боялась, что кто-нибудь из них вспомнит, что видели её вчера, и она делала что-то, о чём сейчас не помнила. Скарлет надеялась, что такого не произойдёт.
«Я вся на нервах, – сказала Мария, – потому что танцы уже через два дня, а мне до сих пор не с кем пойти».
Как всегда Мария спасла её, сменив тему. Скарлет облегчённо выдохнула. Но при этом Мария затронула не менее щекотливый вопрос: пятничные танцы. Большой балл по поводу Хэллоуина. Каждый год проводился большой балл на школьном стадионе. Традиционно организовывался большой костёр, где все жарили зефир. Прийти на бал без пары было равнозначно смерти. В восьмом или девятом классе это ещё могло пройти незамеченным, но только не в старших классах. Скарлет была в десятом классе, и на неё давило общественное мнение.
«С кем ты пойдёшь? – спросила Жасмин. – С Блейком? – подруга явно хотела её разговорить. – Ты так нам и не рассказала, как прошло ваше свидание!»
Скарлет вздохнула. Сегодня был не самый простой день в её жизни.
«Рассказывай, хватит уже скрытничать!» – сказала Бекка.
Жасмин произнесла имя Блейка слишком громко и сделала это в самый неподходящий момент, когда они проходили мимо группы вредных девчонок. Скарлет взглянула на Вивиан и увидела, как на лице её появляется злобный оскал. Упоминание имени Блейка было для неё невыносимо. Скарлет чувствовала исходящую от соперницы ненависть.
Она отвела взгляд. Хорошо, что рядом были подруги – вместе было не так страшно.
«Классные кеды», – с ехидством произнёс голос у неё за спиной. За ним последовала серия смешков. Конечно же, говорила Вивиан.
Скарлет опустила глаза и увидела, что её обувь была вся перепачкана грязью. Она смущённо покраснела. Видимо, вчера она наступила в лужу. С утра голова была в таком тумане, что Скарлет даже не посмотрела на то, во что была одета.
«Классная жизнь», – парировала Жасмин, обернувшись к Вивиан.
Скарлет была невероятно благодарна подруге за то, что та вступила в перепалку. В то же время ей совсем не хотелось раздувать ссору – Скарлет просто хотелось, чтобы этот день поскорее закончился.
«Ну да, по крайней мере, у меня она есть», – огрызнулась Вивиан.
«По крайней мере, у неё есть парень, – вступила в разговор Мария. – Ой, как раз вспомнила – у тебя-то его нет. А ты ведь хотела, чтобы им стал Блейк, да?»
Скарлет обернулась и увидела, как побагровело лицо Вивиан. Она была на грани припадка. Было видно, что Мария наступила на больную мозоль.
Скарлет была в ужасе. Она ненавидела Вивиан, но провоцировать её тоже не входило в её планы, особенно если учитывать тот факт, что Скарлет до сих пор не знала официальный статус их отношений с Блейком.
Два дня назад она совершила огромную ошибку, представив его своей семье, как «парня», но тогда они застали её врасплох, и она так нервничала, что сболтнула первое, что пришло в голову. Тот факт, что Блейк тогда её не поправил, вселил в Скарлет надежду, хотя и послужил ещё одним поводом нервничать о том, что своей поспешной выходкой она могла его отпугнуть, ведь они ещё не обсуждали их отношения. У них было несколько свиданий, и Скарлет сама ещё не была ни в чём уверена.
И вот теперь её подруги во всеуслышание заявляли, что Блейк был парнем Скарлет, а значит, не мог быть парнем Вивиан. Скарлет накрыло новой волной паники, ведь теперь в их ссору был вовлечён Блейк, и это могло его отпугнуть. Их свидания прошли хорошо, но Скарлет не знала, что он к ней испытывает. В глубине души она волновалась, что ему и вправду могла нравиться Вивиан. А теперь, когда Вивиан узнала о них из первых рук, она могла решиться пойти на всё, только чтобы разлучить Скарлет и Блейка навсегда.
«Девчонки, хватит», – сказала она, схватив Марию за руку и уводя подруг прочь.
Повернув в другой коридор, они дошли до своих шкафчиков. Скарлет быстро подошла к своему шкафу, отперла замок, закинула внутрь книги и достала те, которые ей понадобятся на следующем уроке. Внутри её шкафчик был обклеен вырезками из журналов и большими коллажами из любимых картинок.
Скарлет вздохнула, пытаясь собраться с мыслями. День был совершенно сумасшедшим. Он походил на ураган. Ей очень хотелось поскорее отправиться домой, забраться в постель с книгой, и чтобы Рут сидела рядом. Скарлет хотелось убежать от всего этого. Ей казалось, что она находилась в слепящем свете раскалённого прожектора, безумно желая уйти в тень и прохладу.
Прозвенел звонок. Скарлет закрыла свой шкафчик и увидела Блейка. Сердце забилось быстрее. Он стоял у своего шкафа, примерно в десяти шагах от неё. Он её не видел.
«Иди и поговори с ним», – прошептала Жасмин, слегка подталкивая Скарлет в спину.
Именно это ей сейчас и было нужно. Особо не раздумывая, она сделала несколько шагов вперёд, по направлению к Блейку. Сердце готово было выпрыгнуть из груди.
Они отлично проведи время в кино. Блейк купил ей попкорн, а потом проводил домой, как настоящий джентльмен. Скарлет гадала, поцелует ли он её, и на мгновение ей даже показалось, что так оно и произойдёт. Потом стало заметно, как сильно Блейк нервничал. В последний момент он передумал и поцеловал её в щёку.
Это заставило Скарлет задуматься, нравилась ли она ему вообще. Позже она узнала, что Блейк написал ей сообщение на следующий день, но это был именно тот день, когда она заболела и пропала. На Скарлет вновь накатила волна паники, когда она осознала, что так и не ответила на его сообщение. Наверно, Блейк думает, что она его умышленно игнорирует.
«Привет», – сказала Скарлет, слыша дрожь в собственном голосе.
В паре метров от неё Блейк обернулся и посмотрел в её сторону. На мгновение его глаза озарились радостью, но при этом во взгляде также читалось что-то ещё: смущение или нерешительность, Скарлет не знала наверняка.
«Привет, – удивлённо ответил он. – С тобой всё в порядке?»
Скарлет покраснела.
«Да, всё хорошо».
«Слышал, ты потерялась или что-то вроде того».
«Нет, просто моя мама нагнала паники, – сказала Скарлет, улыбаясь своей самой очаровательной улыбкой. – Родители, что ж тут поделаешь».
Блейк кивнул и медленно улыбнулся. По выражению его лица Скарлет не могла понять, купился он на её ложь или нет. Он продолжал молча стоять, не поддерживая разговор. Скарлет начала беспокоиться.
«Я отправил тебе вчера сообщение», – сказал Блейк.
Сердце Скарлет забилось быстрее. Блейк выглядел расстроенным.
«Да, прости, – сказала она. – У меня весь день не было рядом телефона».
Скарлет боялась, что Блейк может подумать, что она его обманывает. Кто не носит с собой телефон? Оставалось лишь надеяться, что он ей поверил.
«Да всё в порядке», – уклончиво ответил Блейк.
Они стояли и молчали. Становилось неловко. С одной стороны, Скарлет знала, что нравится Блейку, с другой – казалось, он ещё не определился в своих чувствах к ней или был обижен из-за СМС. Скарлет хотелось всё исправить, но она не знала как. Больше всего на свете ей хотелось пойти с Блейком на танцы в эту пятницу. Она мечтала о том, как он пригласит её и, тем самым, официально представит их обществу, как пару. Было важно сделать это до того, как в их отношения вмешается Вивиан.
Скарлет стояла и молча молила его произнести эти слова: Ты пойдёшь со мной на танцы в пятницу? Она представляла себе звук его голоса и выражение его лица, когда он будет это говорить.
Но они продолжали так же стоять в тишине. Скарлет хотелось провалиться на месте.
Звонок прозвенел во второй раз, и ученики начали расходиться по кабинетам. Скарлет внутренне расстроилась, понимая, что Блейк вот-вот уйдёт.
Но, к её удивлению, он не двигался с места. Он продолжал стоять, хотя вокруг все торопливо расходились по классам. Он прокашлялся.
«Ты… хм… ты идёшь на танцы в эту пятницу?» – спросил Блейк.
Скарлет почувствовала большое облегчение. Это был важный момент, когда она, наконец, поняла, что нравится Блейку. Она слышала дрожь в его голосе и понимала, как сильно он нервничает. В общем-то, как и она сама.
«Ну, я…» – начала она.
«Вот ты где», – раздался голос.
Скарлет хотелось умереть. Прямо перед ней возникла Вивиан. Она медленно подошла к Блейку и взяла его под руку.
Блейк удивлённо взглянул на девушку, не зная, как реагировать.
«Мне нужно с тобой поговорить кое о чём важном, – сказала Вивиан. – Проводишь меня в класс?»
Блейк не двигался с места, переводя взгляд с Вивиан на Скарлет. Он не знал, что делать, и был похож на оленя, ослеплённого светом фар. Блейк был совершенно сбит с толку.
Скарлет не могла его винить. Рядом с ним стояла высокая, великолепная и во всех смыслах идеальная Вивиан с её макияжем и обтягивающей одеждой – настоящая кукла Барби. Скарлет не могла с ней сравниться. У неё не было денег Вивиан, её гардероба, её стиля, её идеальной внешности. Как Скарлет могла винить Блейка за то, что он не мог отказать Вивиан?
Скарлет хотелось кричать. Почему она появилась здесь именно сейчас? Почему Вивиан пыталась испортить ей жизнь? Это было невыносимо. У Вивиан было всё, почему она не могла отдать Блейка ей?
«Хм… ладно», – ответил он.
Скарлет оглядела Блейка, ища в его лице хоть какие-то признаки того, что Вивиан ему не нравилась. Ничего определённого она сказать не могла, потому что Блейк занял выжидающую позицию, будто разрываясь между ней и Скарлет. И именно это разбивало ей сердце.
«Поговорим позже», – пробормотал Блейк извинительным тоном, когда Вивиан почти силком потянула его дальше по коридору.
Секунду спустя они уже удалялись всё дальше и дальше. На ходу Вивиан обернулась и одарила Скарлет злобной ухмылкой победительницы.
Скарлет стояла и смотрела, как они исчезают в толпе. Земля уходила у неё из-под ног. Ей казалось, что она только что навсегда потеряла Блейка.
Скарлет сидела в классе, кипя от злости. Какая несправедливость. Ей хотелось кричать на весь мир. Почему ей не хватило ещё каких-то тридцати секунд, чтобы закончить разговор с Блейком? Почему у неё не хватило времени, чтобы дать ответ на его вопрос, а у него – пригласить её на танцы? Это всё, чего ей хотелось. Если бы всё пошло, как надо, у Вивиан не было бы возможности вмешаться, и она бы больше ничего не могла сказать или сделать. А сейчас возможно было всё, что угодно.
Боже, как же Скарлет её ненавидела. Она ненавидела её больше всех на свете. Вивиан в буквально смысле увела Блейка у Скарлет из-под носа, за секунду до того, как всё могло стать идеально.
Хуже этого было то, что, как назло, следующий урок у Блейка и Вивиан был один и тот же. Судьба вновь смеялась над Скарлет. Если бы после их разговора Блейк и Вивиан расстались, и Блейк провёл бы следующий урок рядом со Скарлет, тогда бы у неё появился небольшой, но шанс всё исправить. Сейчас же у Вивиан было целых 40 минут, чтобы убедить Блейка. Кто знает, о чём они сейчас разговаривают, и какие байки Вивиан рассказывает о Скарлет. Скарлет казалось, что Вивиан не тратила времени и делала всё, чтобы убедить Блейка пригласить на танцы именно её. Интересно, он пригласит?
Эта мысль сжигала Скарлет изнутри. В голове проносились подробности их свидания с Блейком. Несколько раз за время киносеанса их локти и руки касались друг друга, и Блейк не пытался от неё отстраниться. Скарлет тоже не одёргивала руку. Ей казалось, что ему хотелось быть к ней ближе, но при этом она также чувствовала, как сильно он нервничает. Скарлет тоже была взволнована. Она вновь подумала, не совершила ли большую ошибку, представив Блейка родителям, как своего парня. Возможно, нужно было просто назвать его другом. С другой стороны, это определение было странным и детским, как будто они были в третьем классе. Кроме того, Скарлет не хотелось, чтобы родители относились к Блейку, как просто ещё одному её другу. Ей хотелось провести черту, быть чуть более независимой, особенно от папы, который уж слишком сильно её опекал.
Скарлет жалела, что оказалась в такой ситуации, была застигнута врасплох и вынуждена представить Блейка всем. С другой стороны, она была рада, что он разделил с ней праздник и легко влился в их семью. Казалось, он всегда был её частью.
Что Скарлет будет делать, если Блейк не пригласит её на танцы? Хуже того: что ей делать, если он пригласит Вивиан? Скарлет будет унижена на глазах у всех друзей, которые несколько минут назад во всеуслышание заявляли, что они встречались.
«Дэррил пригласил Жасмин на танцы, – прошептала Мария с соседней парты. – Ты можешь в это поверить? Получается, что без пар остались только мы с тобой».
Мария словно бы читала её мысли. От разговоров о танцах всё внутри сжималось. Давление нарастало. Не успеет Скарлет оглянуться, как у всех будет пара. У всех, кроме неё.
«Итак, – прошептала Мария. – Хватит нагнетать интригу. Он пригласил тебя?»
Скарлет молча и непонимающе моргнула, а потом поняла, о ком говорит подруга. О Блейке. Мария хотела знать, пригласил ли Блейк её на танцы.
Скарлет пожала плечами.
«Хм… не совсем. Я хочу сказать, что он уже собрался это сделать, но потом появилась Вивиан».
«Не может быть! – ошеломлённо проговорила Мария. – Что произошло?»
«Скарлет и Мария, прекратите разговаривать!» – резко сказал учитель.
Этого учителя биологии Скарлет боялась. Ей сложно было придумать другой более скучный и нудный предмет, а этот учитель был таким же противным, как и учитель математики.
На этот раз Скарлет была рада, что им сделали замечание. Это дало ей шанс собраться с мыслями без необходимости отвечать на другие вопросы Марии. Отвернувшись, Скарлет уставилась в окно и не отводила от него глаз вплоть до самого звонка.
Быстро выйдя из кабинета, они с Марией пошли в сторону столовой. Было время обеда. Коридоры школы заполнились учениками, направляющимися туда же. Вокруг стало очень шумно. Чем ближе они подходили к кафетерию, тем больше Скарлет нервничала. Там должен быть Блейк. Он всегда встречал её у входа. Подойдёт ли он к ней? Проигнорирует ли её? Сядет ли рядом с Вивиан?
И самое страшное: пригласила ли Вивиан его на танцы? Скарлет так не думала. Как бы сильно Вивиан этого ни хотела, она бы не решилась пригласить его сама. Это может показать её не в лучшем свете и даже отразиться на её репутации.
Скарлет поняла, что это был её последний шанс. Ей нужно было привлечь внимание Блейка и завершить начатый ранее разговор… Если, конечно, он не появится в столовой под руку с Вивиан.
«Расскажи мне, что случилось, – сказала Мария. – Он хотел тебя пригласить?»
«Не имею понятия, – резко ответила Скарлет. – Хватит уже меня об этом спрашивать».
Она тут же пожалела о своих словах – Скарлет не хотела грубить подруге. Во всём виновато волнение.
«Прости, – извинилась она, – я не хотела. Я просто немного волнуюсь, понимаешь?»
Мария кивнула.
«Всё в порядке. Я понимаю. Я тоже нервничаю. Мне кажется, без приглашения на танцы остались только мы с тобой».
«А что там с Жулио? – спросила Скарлет, вдруг вспомнив бывшего парня Марии. – Судя по всему, вы снова общаетесь».
«Он пригласил Саманту. Можешь в это поверить? Какая свинья».
«Сожалею», – искренне проговорила Скарлет.
Мария пожала плечами.
«Всё нормально. Я всё равно не хотела бы идти с ним. Нужно учиться отпускать. Ты понимаешь, о чём я?»
Открыв створчатые двери, ведущие в кафетерий, они вошли в большой пещероподобный зал, наполненный тысячами голосов шумных учеников. Все столы были заняты, и вдоль стены выстроилась очередь за горячим.
Скарлет заметила Жасмин и Бекку, сидящих за столиком в противоположном углу зала. Идя к ним, Скарлет оглядывала столовую в поисках Блейка или Вивиан. Их нигде не было. Скарлет также заметила, что ни Блейка, ни Вивиан не было за столами, за которыми они обычно обедали. Плохой знак. Неужели они ушли куда-то вдвоём?
Скарлет села за стол и положила на него книги. Сердце бешено билось в груди.
«Привет, девчонки».
«Привет».
«Мясной рулет сегодня хорош», – сказала Бекка.
Скарлет была совсем не голодна. Сердце билось в груди, и концентрироваться становилось всё сложнее. Мария взяла её за руку и отвела в очередь. Теперь они стояли вместе с остальными.
«Может, я просто никуда не пойду, – сказала Мария, когда они дошли до раздачи, и повар положила им большие порции еды на поднос. – Я хочу сказать, что такого в этих танцах? Их значение явно преувеличено. Одна сплошная нервотрёпка. И там всегда так скучно. Есть костёр, это да, но почти никто не танцует».
«Я знаю», – согласилась Скарлет.
«Я хочу сказать, кто вообще придумал эти танцы? – продолжила Мария, когда они взяли подносы и направились к своему столу. – Это просто повод посмотреть, кто с кем встречается. Это так раздражает».
По дороге к столику Скарлет увидела то, что заставило её встрепенуться: за столиком, за которым сидели все популярные девочки школы, была Вивиан. Когда Скарлет проходила мимо неё, та злобно смерила её взглядом, который пронзал сильнее десятка кинжалов. Блейка нигде не было.
Это был хороший знак. Они были не вместе, и Вивиан была расстроена. Возможно, что-то между ними пошло не так. Одно было очевидно – план Вивиан провалился. Если бы это было не так, то она бы сейчас довольно улыбалась. У Скарлет появился шанс.
Она внутренне ликовала, направляясь к своему столу.
Она села за него и даже не притронулась к еде, следя за дверью, в которую постоянно входили люди. Скарлет искала среди них Блейка. Она смотрела на его стол, где сидели его друзья, но самого Блейка среди них не было. Он мог прийти в любую секунду. Когда он появится в дверях, Скарлет подвинется, приглашая его сесть рядом. Она уже приготовилась сделать это, слегка сдвинувшись с места.
«Что ты делаешь?» – спросила Мария, глядя на пересевшую Скарлет и освободившееся место.
Времени на объяснения не было. Вдруг Скарлет увидела, как в двери входит Блейк, симпатичный, как и всегда. На лице его сияла широкая улыбка, а в руках был небольшой пакет с обедом. Необходимости стоять в очереди у него не было. Он шёл в направлении Скарлет, и когда она подняла глаза, их взгляды встретились. Он её заметил. Она была в этом совершенно уверена.
Скарлет медленно поднялась с места, когда он подошёл к её столику. Их разделяло не больше пары метров, и он не отводил от неё глаз. Он собирался сесть рядом.
«Блейк?» – произнёс голос.
Нет, подумала Скарлет, неужели опять.
Блейк остановился в паре метров от Скарлет и обернулся на грубый голос, который его только что окликнул.
Вивиан стояла перед столом, показывая ему на пустующее место рядом с ней.
«Я заняла тебе место», – сказала она.
Это было не сколько приглашение, сколько приказ. Все её подруги уставились на Блейка, одаривая его взглядом, который не признавал отказа. Этот взгляд говорил примерно следующее: если ты сейчас не сядешь с нами, то будешь навсегда изгнан из рядов школьной элиты.
Блейк остановился. Он обернулся и беспомощно взглянул на Скарлет. По его глазам было видно, что он не знает, что делать, и что у него не хватает силы воли, чтобы отказать. Его яркие глаза поблекли, он нехотя развернулся и словно загипнотизированный прошёл к столику Вивиан.
Когда он сел рядом, она развернулась и ехидно посмотрела в сторону Скарлет, одарив её самой злобной улыбкой, на какую была способна.
«Вот ведьма, – сказал Мария, наблюдая за этой сценой. – Ненавижу её».
«Надо бы подсыпать яда ей в суп», – добавила Жасмин.
Скарлет медленно села на место, чувствуя себя униженной. Бекка обняла её за плечи.
«Не расстраивайся, – сказала она. – Если он выбирает её, пусть так. Ты слишком для него хороша. И для неё тоже. Он получит то, что заслуживает».
Скарлет сидела, изучая мясной рулет. Внутри всё похолодело. У неё не было сил говорить. Скарлет покраснела, понимая, что вся школа стала свидетелем этой сцены. Во второй раз за утро Вивиан увела у неё Блейка у всех на глазах. Скарлет не могла избавиться от мысли, что их отношения были обречены на провал. Было очевидно, что на танцы она не пойдёт.
Скарлет не могла выкинуть из головы воспоминания о недавнем вечере, когда Блейк пришёл к ней домой, когда они отлично проводили время вместе. Эти воспоминания ранили её ещё больше. В конце концов, кем была она, Скарлет? Возможно, некоторые считали её привлекательной, но сама она считала себя менее красивой по сравнению с Вивиан.
«Всё нормально», – пробормотала Скарлет в ответ.
«Нет, не нормально, – злобно сказала Жасмин. – Мы найдём способ, как ей отомстить. Просто подожди, и ты увидишь. На её месте я бы не расслаблялась».
«Не переживай, – добавила Бекка. – На Блейке свет клином не сошёлся. Я уверена, десятки парней с удовольствием пошли бы с тобой на танцы».
«Девочки, всё в порядке. Правда, – сказала Скарлет, – мне не нужны чужие подачки».
«А что там с Дейвом?» – спросила Жасмин.
Скарлет покачала головой. Дейв был милым парнем, но ей он был не симпатичен, несмотря на все его попытки за ней приударить.
«Танцам придаётся слишком большое значение», – мягко сказала Скарлет.
«И я о том же», – согласилась Мария.
«Всё изменится, когда ты встретишь хорошего парня», – сказала Бекка.
«Боже, а вы слышали? О новом мальчике в школе?» – вдруг спросила Жасмин, меняя тему разговора.
Все повернулись и посмотрели в её сторону. Жасмин всегда была в курсе последних сплетен и всегда могла сообщить что-то интересное. Ещё у неё было одно неприятное качество: она создавала интригу и держала её так долго, как только могла, наслаждаясь вниманием.
«Мне рассказала о нём Лесли, а она услышала от Синди. Сегодня – его первый день в школе. Боже, по слухам он КРАСАВЕЦ, в смысле, сногсшибательно красив. Он перевёлся сюда из другой школы. Никто не знает откуда. По слухам, он из очень богатой семьи. У них большой особняк у реки».
«Я тоже что-то о нём слышала, – сказала Бекка. – Сегодня утром о нём говорила Дарлен. Она сказала, он одиннадцатиклассник. Высокий и очень симпатичный».
«Говорят, у него есть девушка», – вступила в разговор Мария.
«Неправда. Синди заверила меня, что он одинок», – ответила Жасмин.
«Ненадолго», – добавила Бекка.
«Как вы думаете, он пойдёт на танцы? Думаете, он уже кого-нибудь пригласил?»
«Шутишь? Он только что сюда переехал. Когда бы он успел? Но думаю, скоро пригласит. Говорят, Вивиан и её подруги уже нацелились на то, чтобы его заполучить. Они уже пригласили его на их вечеринку, а одна из них пригласила его на танцы…»
Неожиданно шум в кафетерии стал тише. Все в зале обернулись и посмотрели в сторону двери.
В неё как раз входил самый красивый парень, которого Скарлет когда-либо видела. Он шёл совсем один. Он был ростом около метра восьмидесяти, с широкими плечами и слегка отросшими каштановыми волосами. У него было мужественное лицо, прямой нос и большие серые глаза. Лицо его было благородным, как у древнеримского воина. Когда он вошёл в столовую, Скарлет подумала, что именно так должен выглядеть представитель королевской семьи.
Он был слишком шикарен для этого зала – его место было на обложке модного журнала. Он шёл уверенной походкой, как будто был единственным мужчиной в этом кафетерии, полном мальчишек. При этом лицо его выглядело молодо, вне времени. Было в его чертах что-то загадочное и неземное. Кожа его была идеально гладкой и, казалось, светилась.
«Б-о-ж-е м-о-й, – Мария шепнула остальным, и разговоры в столовой вновь возобновились, когда парень прошёл через зал в сторону очереди. – Это САМЫЙ красивый парень, которого я видела. Боже мой, – повторила она».
Мария вновь развернулась к подругам. Она была так взволнована, что Скарлет заметила, как та сильно покраснела. Она вспотела. Рукой вытерев испарину со лба, Мария стала махать ею, будто веером: «Мне кажется, это сон».
«Нет, не сон, – сказала Бекка. – Я тоже его видела».
«Он – мой, – ответила Мария. – Вот с кем я пойду на танцы».
«Ты шутишь? – удивилась Жасмин. – Все девочки в школе захотят заполучить его».
«Хочешь сказать, я не смогу выдержать конкуренции?» – парировала Мария.
«Нет. Я просто говорю «удачи». Тебе придётся бороться с каждой из них».
«Я что-нибудь придумаю», – сказала Мария.
«Почему ты думаешь, что он свободен? – спросила Бекка. – На вид он старше нас. Возможно, он встречается с кем-нибудь, кто не учится в нашей школе. Может быть, с кем-нибудь из колледжа».
«Мне всё равно, – сказала Мария. – Может, я брежу, но разве это не самый сексуальный парень, которого вы встречали в своей жизни?»
Все кивнули, обернувшись и посмотрев на парня, который продолжал стоять в очереди за едой. По их лицам Скарлет увидела, что все в тайне мечтали с ним встречаться.
Скарлет хотелось того же. Было в этом парне что-то особенное: каждое его движение, каждый жест были грациозными, благородными и исполненными гордости. Грациозность, с которой он двигался, сильно выделяла его из толпы. А когда он улыбнулся поварам, Скарлет увидела идеально ровные белые зубы, совершенную линию подбородка и самую очаровательную улыбку в мире. На мгновение она совсем забыла о Блейке.
Дойдя до кассы и расплатившись, парень взял свой поднос и оглядел зал. Скарлет видела, что в ответ на него смотрят сотни глаз. Она быстро отвела глаза, будто и вовсе не смотрела в его сторону.
Она заметила, как он посмотрел на их стол. Ей показалось, что на долю секунды их взгляды встретились.
Скарлет не верилось. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Неужели это происходило на самом деле?
«Боже мой, – сказала Мария, – он смотрит прямо на меня. Вы его видите? Он смотрит на меня!»
Мария сидела рядом со Скарлет, но Скарлет была уверена, что смотрел он именно на неё, а не на подругу. Но Мария дала всем ясно понять, как сильно была зачарована этим парнем. Мария была лучшей подругой Скарлет, поэтому, под каким бы сильным впечатлением от его появления ни находилась Скарлет, она заставила себя отвести взгляд и смотреть куда угодно, но только не в его сторону. Она гордилась тем, что несмотря ни на что могла назвать себя верной подругой.
Парень медленно пересёк зал и прошёл мимо их столика.
«Боже, он идёт сюда», – сказала Мария, краснея. Скарлет никогда не видела её такой взволнованной. Мария вела себя так, будто только что встретилась со знаменитостью.
Парень прошёл мимо их стола, и Скарлет сделала всё, чтобы на него не смотреть, и чтобы их взгляды больше никогда не встречались. Он прошёл, и Скарлет подождала ещё несколько секунд прежде, чем посмотреть, куда же он отправился. Он сел за свободный стол в дальнем углу кафетерия. Он сидел один, повернувшись ко всем спиной.
«Итак, это твой шанс, – сказала Жасмин, обращаясь к Марии. – Он сидит там совсем один. Сделай первый шаг».
Но Мария слишком нервничала, чтобы подняться с места.
«Ты с ума сошла? – сказала она. – Все же смотрят. Не могу же я отправиться туда одна и попытаться с ним заговорить».
«Почему нет? – удивилась Жасмин. – Ты же только что сказала, что хочешь именно этого».
Мария вдруг ссутулилась.
«Что если он… скажет «нет»?» – спросила она. Скарлет услышала страх в её голосе.
«Трусиха», – дразнила ей Жасмин.
«Я не трусиха», – ответила Мария, даже не двигаясь с места и будто бы приклеившись к стулу.
Покраснев, она была слишком напугана, чтобы пересечь зал и подойти к незнакомцу.
Скарлет не могла её винить. На неё смотрела вся школа, и если Мария получит отказ, то ей это никогда не дадут забыть.
Скарлет и сама боялась обернуться и взглянуть на парня, но на это у неё были другие причины.
Впервые в жизни ей казалось, что она встретила человека, с которым ей было суждено быть вместе всегда.
Кейтлин завтрака за столом в своём большом доме. Стояло позднее утро, Кейтлин была одна и мысленно пыталась успокоиться. Это было непросто. Внутри её всю трясло, и дрожь не унималась с тех пор, как она отвезла Скарлет в школу. Кейтлин никак не могла заставить себя приняться за работу, поэтому позвонила и сказала, что больна. Единственной, кто составлял Кейтлин компанию, была Рут. Калеб отправился на работу. Да и вряд ли его присутствие могло её как-то успокоить: они едва разговаривали друг с другом после утренней ссоры в больнице.
Кейтлин не знала, что и думать. Раньше они никогда не ссорились. Для неё это было ново, и худшего времени для ссоры нельзя было и придумать, ведь именно сейчас он был нужен ей, как никогда; ей хотелось, чтобы он сказал ей, что всё было в порядке; что Кейтлин не сходила с ума; что он видел то же, что и она; что он понимал, через что она проходит; что также считал, что Скарлет необходимо показать специалистам; что нужно было действовать; что они не могли просто сидеть и ждать худшего, пока что-то ужасное не произошло прямо у них на глазах.
Было очевидно, что сейчас Калеб был не на её стороне. Он принял другой вариант – рациональный, традиционный, утверждающий, что всё в порядке, и ничего необычного не произошло. Калеб думал так же, как и этот глупый врач со своими глупыми теориями. Конверсионный синдром. Какая нелепость.
В глубине души Кейтлин тоже хотелось верить в теорию врача, ведь она была разумной, пусть верить в неё было и непросто. Кейтлин была тогда в спальне. Она собственными глазами видела, что делала Скарлет. Она слышала рычание и видела, как Калеб полетел через всю комнату. Это не был конверсионный синдром. Это не был всплеск адреналина. Это было что-то сверхчеловеческое.
Кейтлин не хотела, чтобы психотерапевты затуманили ей мозг и убедили в том, что она не видела то, что видела. С её дочерью что-то произошло. Кейтлин знала, что ей нужна помощь. Она не пошла на работу и не хотела притворяться, будто ничего не случилось – Кейтлин не могла позволить себе отвлекаться до тех пор, пока во всём не разберётся. Эта мысль полностью завладела её сознанием.
А ещё был дневник. Как она могла про него забыть? Вернувшись из больницы, Кейтлин первым делом его перечитала. Ей нужно было убедиться, что всё было правдой, и она не сходила с ума. Чем больше она читала, тем больше убеждалась в собственной правоте. В руках её был реальный артефакт, который не мог объяснить даже Эйден. Фактически, именно Эйден – учёный и авторитетная фигура – настаивал на том, что всё это было правдой. Он утверждал, что Скарлет превращалась в вампира.
Если бы Кейтлин не нашла свой дневник, не встретилась с Эйденом, и он бы не рассказал ей то, что знает, убедить её было бы намного проще, и сейчас она вела б себя точно так же, как Калеб. Но имея на руках все факты, она просто не могла их отрицать. В душе она гадала, стоит ли ей показать журнал Калебу и рассказать о встрече с Эйденом, но при этом понимала, что подобные действия лишь отдалят их друг от друга и убедят Калеба в том, что она сумасшедшая. Кейтлин было не важно, верит ей Калеб или нет. Она была достаточно сильна, чтобы разобраться во всём в одиночку и была готова на всё, чтобы спасти дочь.
Кейтлин хотелось позвонить Эйдену, встретиться с ним и выслушать его доводы до конца. Сейчас ей хотелось знать всё, что он мог ей сказать. Ей нужна была его поддержка и совет. А ещё Кейтлин необходимо было поговорить с кем-то, кто не считал её сумасшедшей.
Но вспомнив его последние слова о том, что Кейтлин должна была остановить дочь, она также вспомнила его выражение лица. Казалось, он советовал ей убить Скарлет, пожертвовать дочерью ради благополучия человечества. Это Кейтлин не могла – и никогда не сможет – понять и принять. Она боялась, что если позвонит Эйдену, он предложит ей то же самое, а от этой мысли Кейтлин становилось физически плохо, и она понимала, что разговора с Эйденом просто не выдержит.
Поэтому она отложила телефон и попыталась придумать другой выход. Ей необходимо было действовать, но проблема была в том, что она не знала как именно. Что Кейтлин могла сделать? Повести Скарлет по врачам? Что они скажут? Предложить Скарлет пройти осмотр у психиатра? Заставить её пройти осмотр у специалиста по всплескам адреналина? Специалиста по проблемам сна?
Всё это было нелепо и бесполезно. Скарлет было нужно не это. Кейтлин считала, что ей нужен был специалист по паранормальным явлениям. Кто-то, кто понимал, через что она проходит, кто-то, кто мог её выслушать и помочь от этого избавиться, а также вернуться к нормальной жизни и вновь стать обычным подростком.
Но Кейтлин не знала, кто бы это мог быть. Она и понятия не имела, к кому обратиться.
Опустив руку, Кейтлин погладила Рут по голове. Рут благодарно закрыла глаза, положив морду Кейтлин на колени. Она оглядела красивую столовую – всё в ней казалось идеальным и совершенно нормальным. Ничего необычного. Солнечные лучи проникали внутрь сквозь стёкла окон, и было сложно поверить, что в мире что-то могло идти не так. На мгновение Кейтлин захотелось верить в то, что всё это было сном.
Протянув руку, она взяла большой стакан сока. Рука дрожала. Сделав глубокий вдох, она приложила стакан к сухим, потрескавшимся губам и сделала глоток. Было вкусно. Было время обеда, и этот сок был первой едой, которую она ела за весь день. Опустив стакан, Кейтлин взяла кружку кофе и отпила из неё. Кофе уже был холодным. Как бы там ни было, вкус был по-прежнему прекрасен, и Кейтлин выпила почти всё содержимое кружки. Далее она принялась за остывшую яичницу, тщательно прожёвывая каждую порцию. Силы понемногу возвращались. Рут заскулила, и Кейтлин бросила ей кусок бекона. Собака радостно сжевала подачку, наполнив комнату звуком хрустящего мяса. Кейтлин улыбнулась.
На секунду она прониклась надеждой, что всё вернётся на круги своя. Возможно, если она не будет ничего предпринимать, то всё уладится само собой. Возможно, Кейтлин просто устала, как сказал Калеб. Да и что она могла предпринять? Кейтлин вновь сделала глубокий вдох и подумала, что, может быть, лучшее, что она могла сделать – это не делать ничего и посмотреть, что из этого выйдет. Возможно, если что-то подобное вновь повторится, Калеб поверит Кейтлин и согласится, что Скарлет необходимо показать врачу или другому специалисту, который мог бы помочь. От этой мысли ей вдруг стало очень легко на душе.
Слегка взбодрившись, Кейтлин потянулась за утренней газетой, которая лежала сложенной на краю стола. Откинувшись на стуле, она привычно открыла газету, и на секунду ей показалось, что жизнь действительно вернулась в привычное русло. Впервые за это утро, она почувствовала себя хорошо, когда вдруг увидела заголовок на первой странице.
Внутри всё сжалось. Кейтлин выпрямилась, и мечта о нормальности улетучилась.
На местную жительницу напало животное
Вчера около полуночи полиция обнаружила местную жительницу, Тину Бейлер, 16 лет, десятиклассницу из Райнбекской школы, без сознания на Мейн-стрит. Согласно рапорту полиции, её нашли в истерическом состоянии. Она кричала, что на неё напало дикое животное. Полиция не нашла видимых следов нападения, но направила девушку на лечение в местную больницу.
Власти до сих пор не знают, было ли это нападением животного, и если да – то какого именно. Жителей просят сохранять бдительность, выходя из дома в тёмное время суток, до тех пор, пока власти во всём не разберутся.
«Мы уверены, что если на девушку напало животное, это был единичный случай, и остальные жители города находятся вне всякой опасности, – сообщил офицер Харди. – Нет данных о побегах животных из местных зоопарков и заповедников».
Кейтлин встала со стула. Ладони вспотели. Она прочла статью до конца. После этого Кейтлин отложила газету в сторону. Руки тряслись хуже, чем прежде.
Нападение животного. Прошлая ночь. Всего в трёх кварталах от дома. В то же время, когда Скарлет сбежала из дома, и никто не знал, где она была.
Могла ли Скарлет это сделать? гадала Кейтлин.
Сердце бешено билось в груди. Это просто не могло быть совпадением. Кейтлин очень хотелось верить, что к Скарлет это не имеет никакого отношения, но в глубине души она знала, что это было не так. Вероятно, Скарлет напала на человека. Обратила девушку в вампира. Полицейские, видимо, просто не заметили две небольшие точки на шее или просто о них умолчали. Вероятно, бедная жертва вскоре превратится в вампира и станет такой, как Скарлет, а потом сама начнёт нападать на людей. В городе, а потом и в округе появятся вампиры. Потом в штате. Потом в стране – а потом и во всём мире.
Кейтлин была подавлена виной. Неужели она, сама того не желая, допустила этот кошмар?
Не останавливаясь, чтобы всё поразмыслить, она схватила телефон, нашла визитку офицера Харди и набрала его номер. Он сказал, что она может звонить ему в любое время. Это был её шанс убедить его в своей правоте.
«Офицер Харди?» – спросила она.
«Да».
«Это Кейтлин Пейн. Мама Скарлет».
«Ах, да, миссис Пейн. Как вы? Я рад, что со Скарлет всё в порядке. С ней же всё в порядке, да?» – вдруг неуверенно добавил он.
Кейтлин замялась, не зная, что ответить.
«Да, врачи говорят, что она здорова и в полном порядке. Она вернулась в школу».
«Это хорошие новости. Мне сейчас хорошие новости не помешают. Прошлая ночь была просто сумасшедшей. Вы читали газеты?»
«Да, именно поэтому я и звоню. Я беспокоюсь за бедную девушку. Могли бы вы рассказать мне подробности. Что с ней случилось?»
Офицер замолчал.
«Зачем вам это? – настороженно спросил он. – Вы думаете, Скарлет может быть в этом замешана?»
«Нет, совсем нет, – быстро ответила Кейтлин, пытаясь идти на попятную. – Просто я… знаю эту девушку, – соврала она. – Она – друг семьи. Мне просто хочется знать, всё ли с ней в порядке. Ещё я хочу узнать, кто на неё напал, и безопасно ли выходить на улицу».
«Я не могу обсуждать с вами детали, – ответил Харди. Он замолчал, а потом продолжил, но уже шёпотом, – но если вы можете обещать, что это останется между нами, то я могу сказать, что это было не животное. Беспокоиться не о чем».
Кейтлин удивлённо замолчала.
«Что вы хотите сказать?»
Харди замолчал, а потом продолжил.
«У неё была истерика. Она кричала до потери сознания и говорила полные безумства. Врачи провели полное обследование и сказали, что с ней всё в порядке. Они не нашли никаких следов нападения животного. Ни единой царапины. Между нами, сегодня утром её перевели в психиатрическое отделение. Она не в себе. Она до сих пор в больнице. Посещения запрещены, так что вы не сможете с ней увидеться, даже если захотите. Современные дети. Так печально. Уверен, что это последствие приёма наркотиков».
Сердце Кейтлин сжалось, когда она подумала о бедной девушке, упрятанной в психбольницу.
«Как долго её там продержут?» – спросила Кейтлин. Она думала о том дне, когда девушка окажется на свободе, и если обращение в вампира всё-таки произойдёт, то когда им ждать новые жертвы?
«Не имею понятия, – сказал полицейский. – Такое здесь случается не часто. Как я уже говорил, безумная ночь. Наверное, было полнолуние. Простите, миссис Пейн, мне звонят. У вас ещё есть вопросы?»
«Нет, спасибо большое».
На другом конце повесили трубку.
Руки Кейтлин дрожали, когда она положила телефон на стол. Разговор подтвердил её худшие опасения. Девушка, на которую напали прошлой ночью в паре кварталов от их дома, стала жертвой её дочери.
Кейтлин быстро пересекла комнату, схватила дневник и вновь перелистала страницы. Ей нужно было напомнить себе, что всё это было правдой, и она не сошла с ума. Она вновь прочла:
А потом всё случилось. Очень быстро. Моё тело стало меняться. Я до сих пор не знаю, что произошло, или кем я стала. Я лишь знаю, что уже не та, кем была прежде.
Я помню ту судьбоносную ночь, когда всё началось. Карнеги-Холл. Моё свидание с Джона. А потом… провал. Моя… охота? Я кого-то убила? Я ничего не помню. Я знаю лишь то, что мне сказали. Я знаю, что той ночью сделала что-то, но что – не помню. Что бы ни случилось, я до сих пор не могу успокоиться. Я никогда не хотела причинять никому зла.
На следующий день я почувствовала изменения. Я стала сильнее, быстрее и более чувствительна к свету. Обоняние тоже улучшилось. Животные стали на меня странно реагировать, а, находясь с ними рядом, я тоже чувствовала себя не в своей тарелке.
Это был почерк Кейтлин. В этом сомнений не было. Всё было правдой. Она должна была поверить в то, что всё это было правдой, что её дочь была такой же, как она, – вампиром.
Кейтлин не могла сидеть сложа руки. Нужно было что-то делать. Бездействие сводило её с ума, и она была готова бросаться на стены. Кейтлин гадала, пытаясь найти ответы и того, с кем можно было поговорить.
И потом она увидела крест, висящий на стене над столом. Кейтлин осенило: священник. Если кто-то и обладал достаточными знаниями о паранормальном, вампирах и духовных силах добра и зла, то это мог быть только священник. Местный священник, отец МакМуллен, был хорошим и добрым человеком. Кейтлин не очень хорошо его знала, но знала, что он был человеком открытых взглядов. МакМуллен был идеальным собеседником, к которому она могла обратиться. Он мог не только её успокоить, но и дать наставления, сказать, сходит она с ума или нет, подсказать, что делать дальше. В конце концов, церковь ведь до сих проводит ритуалы изгнания дьявола? Возможно, у них был и специальный ритуал для избавления от вампиризма? Может, церковь знала, что с этим делать.
Не тратя больше ни секунды, Кейтлин пересекла комнату, схватила пальто и ключи от машины, быстро прошла, а скорее пробежала, по коридору и выбежала из дома.
* * *
Кейтлин шла по выложенной голубым камнем дорожке, пересекающей большую лужайку, ведущую к готической церкви. Построенная два века назад, церковь, возвышающаяся над всем остальным городом, выделялась высоким шпилем, уходящим на несколько десятков метров вверх. Внешнее убранство было великолепным: со всех углов на вас смотрели горгульи, а искусная каменная кладка обрамляла величественный сводчатый вход. Такую церковь можно было легко встретить в одной из столиц Европы, пару веков назад. Кейтлин любила этот город отчасти благодаря этой церкви. Особенно ей нравилось то, что церковь находилась всего в нескольких кварталах от дома.
Как ни странно, Кейтлин ходила сюда нечасто – за все годы, что прожила в городе, она была здесь всего несколько раз, но каждый день, проходя мимо здания, испытывала необъяснимое умиротворение при виде самой церкви и звуке колоколов. По ночам она часто открывала окна спальни и засыпала под их звон, выводящий адаптированные версии классических мелодий.
А ещё Кейтлин очень нравился местный священник. С ним она тоже встречалась всего несколько раз за все эти годы, но каждый раз ему удавалось произвести на неё самое лучшее впечатление. Он был молод, не старше 50‑ти, высок и строен. У него было доброе, понимающее лицо и слегка отросшие волосы рыжевато-каштанового цвета. У священника был тихий голос, он был скромен и улыбчив. При рукопожатии он всегда обхватывал руку собеседника двумя ладонями, и его рукопожатия и объятия всегда были искренними. В те несколько раз, когда Кейтлин приходила к нему, чтобы поговорить, в частности, когда была особенно расстроена невозможностью зачать второго ребёнка, ему всегда удавалось её утешить. Кейтлин казалось, что она могла рассказать ему всё что угодно.
Большая дубовая дверь скрипнула, когда Кейтлин её открыла. После яркого солнца глазам необходимо было время, чтобы привыкнуть к полумраку. Войдя внутрь, Кейтлин поняла, что церковь была совершенно пуста – что было совсем неудивительно для обеденного времени в будний день – и ей вдруг стало неловко. Казалось, она входит в чужой дом без приглашения, когда дверь по случайности оставили открытой. Внутри церковь была великолепна: сводчатые потолки поднимались вверх на десятки метров, здесь было много витражных окон и многочисленных рядов скамей, в данных момент пустующих. Пол был выложен тёмной, изношенной временем каменной плиткой, а широкий проход вёл к красивому алтарю на фоне витражных окон.
«Здравствуйте», – неуверенно проговорила Кейтлин. Голос эхом разнёсся по залу.
Она подождала. Ответа не последовало.
«Отец МакМуллен?» – громче проговорила она.
Голос вернулся эхом, а ответа вновь не последовало.
Глаза, наконец, привыкли к полумраку. На улице облака развеялись, и в зал церкви проникло солнце, разбившись на многоцветные осколки в витражных стёклах. Мягкий свет дарил покой: место, казалось, застыло во времени и осталось неприкосновенным. Кейтлин представлялось, что все её проблемы остались за дверью.
Она гадала о том, не следует ли ей уйти. Пребывание в церкви дарило ей покой. Как ни странно, Кейтлин чувствовала определённую связь с церковью, хотя не была особенно религиозна. Она и сама не могла объяснить причины. Пальцев на одной руке хватило бы для того, чтобы пересчитать все её посещения церкви, но каждый раз, попадая сюда, она ощущала мистическую связь с прошлым. Кейтлин вспомнила свой журнал вампира. Были ли те воспоминания правдой?
Она медленно шла по проходу, направляясь к алтарю. Шаги тихим эхом отражались от стен. В конце прохода располагался большой, позолоченный крест. Подходя ближе, Кейтлин вдруг одолели воспоминания. Она увидела себя, идущей по проходу большой церкви в сопровождении Калеба. Она видела себя то в одной, то в другой церкви, каждая краше предыдущей. Церкви были в Англии, Шотландии, Италии и Франции. Кейтлин увидела себя в Соборе Парижской Богоматери в Париже. Затем в соборе Санта-Мария-дель-Фьоре во Флоренции. В Вестминстерском аббатстве. Везде Калеб был рядом. Вдруг Кейтлин увидела их свадьбу. Они стояли у замка в Шотландии. Вокруг были сотни людей, и она шла по дорожке, выложенной розовыми лепестками. В небе разливался прекрасный закат. Это было волшебно.
Кейтлин открыла глаза, гадая, не были ли эти видения её собственной фантазией. Она стояла у алтаря, глядя на сияющий золотой крест и пытаясь сконцентрироваться. Она чувствовала какую-то связь с этим крестом, с Иисусом, но не понимала какую. Мысль о том, что Иисус был её небесным отцом, вселяла в неё уверенность. Возможно, так было потому, что она не знала своего настоящего отца.
Кейтлин заставила себя думать о Скарлет. Волна отчаяния захлестнула её, и она сомкнула пальцы в молитве. Кейтлин отчаянно жаждала помощи и тихо молилась о чуде.
Ей вдруг стало нехорошо. Дойдя до ряда скамей, она села напротив алтаря. Подняв глаза, она увидела раскрытую Библию. Книга была толстой, и в заглавии значилось: Новый Завет. Книга от Луки. Просмотрев страницы, Кейтлин искала в них какой-то знак, надеясь, что её мольбы были услышаны. Она прочла:
«Я даю вам власть над нечистыми духами, чтобы изгонять их и врачевать всякую болезнь и всякую немощь».
Сердце её забилось быстрее. Было ли это посланием?
Уперевшись локтями в стоящую перед ней скамью, Кейтлин приложила ладони к лицу и начала тихо молиться. Она молилась о помощи Скарлет. Молилась за себя. Молилась за свою семью. Она никогда не чувствовала себя такой одинокой и отчаявшейся. Слёзы текли по щекам. Кейтлин была полностью разбита. Всё напряжение и стресс последних дней – потеря Скарлет, ссора с Калебом, встреча с Эйденом – всё это выходило наружу слезами. Рыдания заполнили зал.
«Дитя моё», – раздался мягкий голос.
Кейтлин повернулась и увидела отца МакМуллена. Он пересёк зал. Шаги его отражались эхом. Смутившись, Кейтлин поднялась с места. Расправив юбку, она смахнула слёзы с лица.
«Простите, святой отец, я не хотела вам мешать, – сказала она дрожащим голосом. – Вы, наверное, сейчас закрыты…»
Священник поднял руку, чтобы её остановить, а потом улыбнулся приятной улыбкой.
«Мы всегда открыты, – сказал он. – Вы же Кейтлин? Кейтлин Пейн?»
Кейтлин кивнула, поражённой тем, что он её запомнил.
«У меня хорошая память на лица, – продолжил священник. – Я очень рад видеть вас здесь. Извините, что не вышел, чтобы лично вас поприветствовать. Я был на обеде, – добавил он, улыбаясь».
Кейтлин тоже улыбнулась. Его присутствие вселяло в неё уверенность. Он протянул руку, и она её пожала. Она совсем взбодрилась, когда он тепло пожал её руку двумя ладонями.
«Простите», – сказала она, смахивая слёзы.
Священник покачал головой: «Вам не за что извиняться. Господь на небесах всегда рад искренней молитве».
Кейтлин казалось, что она обратилась к нужному человеку, и именно с ним она могла всё обсудить. Кейтлин облегчённо вздохнула.
«Вы хотите со мной поговорить?» – мягко спросил священник после нескольких секунд тишины.
«Да, хочу», – ответила Кейтлин.
«Давайте пройдёмся, – сказал он, разворачиваясь и уводя её в другой конец зала. – Здесь всё безлико. Вы видели наш новый двор? Сегодня отличный день, всё в цвету, разноцветные листья падают с деревьев. Мне кажется, картина вам понравится».
«Я с удовольствием посмотрю», – ответила Кейтлин, и они прошли дальше.
Священник больше не сказал ни слова, не задавал вопросов, и Кейтлин казалось, что он ждал, когда она сама начнёт разговор. Она очень ценила эту возможность собраться с мыслями и не торопиться. Было видно, что ему чуждо любопытство.
«Простите, что прихожу к вам нечасто, – сказала Кейтлин, – хотя живу в конце улицы. Надеюсь, вы не в обиде».
Священник улыбнулся.
«Я рад, что вы пришли сейчас. У нас есть только настоящее, не так ли? Все наши ошибки и сожаления – всё, что мы сделали в прошлом – ничто по сравнению с силой настоящего. Спасибо, что пришли сегодня».
Отойдя в сторону, он открыл перед Кейтлин дверь. Они продолжили путь по каменному коридору, который вывел их к заднему дворику.
«Боюсь, я не очень сильна в исповеди, – сказала Кейтлин. – Я даже не знаю, с чем я к вам пришла. Я не уверена, что вообще что-то сделала, по крайней мере, в обычном смысле. Я даже не знаю, что сказать…»
«Не волнуйтесь, – уверенно ответил священник. – Говорите от сердца. Скажите мне всё, что хотите сказать».
Они вышли в небольшой двор позади церкви. Он был прекрасен и оригинален: цветущие осенние цветы всех разновидностей, небольшая грядка с тыквами и большие древние деревья по периметру. Разноцветные листья покрывали деревья и землю. Они шли по узкой, выложенной камнем дорожке, направляясь к скамейке.
Они сели рядом, и Кейтлин откинулась на спинку скамьи, расслабившись впервые за несколько дней. Тёплый октябрьский ветерок щекотал лицо, избавляя от солнечного жара. Птицы пели в ветвях.
Они сидели и молчали, казалось, целую вечность. Священник никак не прерывал молчание и ход её мыслей. Он был терпелив и умел слушать.
Кейтлин не знала, с чего начать.
«Моя дочь, Скарлет, больна», – наконец сказала она.
Священник взглянул на неё заботливым взглядом.
«Чем она больна?»
«Вчера… – начала она, а потом запнулась. Боже, неужели это было только вчера? подумала Кейтлин. Казалось, прошли уже годы. – Вчера… она раньше вернулась домой со школы. Ей было плохо, а потом она убежала из дома и отсутствовала до сегодняшнего дня. Мы нашли её утром и отвезли в больницу. С ней всё оказалось в порядке. Врачи говорят, что она здорова, но я так не думаю».
«Что с ней?» – вновь спросил МакМуллен.
Кейтлин вздохнула, не зная, как лучше сформулировать. Ей не хотелось ходить вокруг да около.
«Отец, вы верите в паранормальные явления?» – спросила она.
Священник развернулся и впервые с интересом посмотрел на Кейтлин. Его зелёные глаза округлились от удивления. Он отвёл взгляд.
«Если под этим вы подразумеваете, что я верю в духовные и необъяснимые силы, находящиеся вне нашего понимая, то да. Я не думаю, что мы живём только в материальном мире. Во вселенной, созданной Богом, существуют вещи, которые невозможно объяснить, и нам не дано их понять».
«Но вы верите… в сверхестесвенное? – спросила Кейтлин. – Например, католическая церковь верит в духов, верно? Демонов? Одержимость бесами? Изгнание дьявола? Я хочу сказать, вы ведь проводите подобные ритуалы, да?»
Священник заёрзал, потирая ладонями колени, и Кейтлин видела, что ему этот разговор был неприятен. Он прокашлялся.
«Официально, да. Католическая церковь проводит ритуал по изгнанию дьявола. Видел ли я его в действии? Нет. Проводил ли его сам? Нет. Это большая редкость. И фильмы его слишком драматизируют, – сказал он, улыбнувшись. – О таких вещах не говорят соседям, – он замолчал. – А почему вы спрашиваете?»
Кейтлин задумалась. Она хотела сказать правду, но сделать это так, чтобы её не приняли за сумасшедшую.
«Я думаю, я хочу знать… верите ли вы в это? Вы верите, что подобные вещи существуют?»
Священник моргнул. Было видно, что он задумался. Он долго молчал, а потом сделал глубокий вдох.
«Да, лично я верю в подобные вещи. За годы службы я сталкивался с таким, что не мог объяснить. Я отношусь к этому, как к впечатляющим, духовным моментам, когда душа не слушается тела, и наоборот. Это сфера духовного. И, очевидно, если есть свет, то есть и тьма, и у духовной сферы есть тёмная сторона. Хотя, по моему мнению, свет сильнее тьмы и всегда её побеждает».
Священник замолчал и взглянул на Кейтлин.
«А почему вас это интересует? Вы беспокоитесь за вашу дочь? С ней что-то случилось?»
Кейтлин решила ему всё рассказать. У неё не было выбора, и ей казалось, что МакМуллену можно доверять.
«Нет, я не думаю, что моя дочь одержима, – сказала она. – Я знаю, что говорю, как сумасшедшая, простите меня…»
Священник поднял ладонь.
«Прошу вас. Я не осуждаю. Вы не поверите, что я иногда слышу и вижу. Меня ничто не удивляет, и я открыт новому».
Кейтлин вздохнула. Ей стало легче.
«Я не думаю, что Скарлет одержима, но мне кажется, что она страдает от чего-то, что не имеет… логического объяснения, можно и так сказать. Видите ли, святой отец, – сказала она, понижая голос, – я думаю, моя дочь превращается в вампира».
Священник посмотрел на неё большими от удивления глазами. Он был поражён. Но, к облегчению Кейтлин, он не воспринял её за сумасшедшую.
Несколько минут он сидел, оглядывая сад в удивлённом молчании.
«Я не сумасшедшая, отец. Я – учёный. У меня прекрасная семья. Я давно живу в этом городе. Я… я…»
Кейтлин вдруг закрыла лицо руками и начала плакать, осознав, насколько безумно звучат её слова.
Вдруг она почувствовала, как священник ободряюще положил ей руку на плечо.
«Не нужно ничего объяснять или извиняться. Я вас не сужу».
Кейтлин посмотрела на МакМуллена заплаканными глазами.
«Вы мне верите? Вы думаете, это возможно? Думаете, что вампиры существуют?»
Священник вздохнул и отвёл взгляд.
«Это сложно, – сказал он. – У католической церкви большой опыт общения с паранормальными явлениями. Спустя века некоторые положения были отвергнуты, как абсурдные, другие были приняты. Официальная позиция церкви сейчас где-то посередине. Изгнание дьявола – это привычная практика, но когда речь идёт о… других сверхестесвенных формах… грань очень тонкая».
«Но во что верите вы?» – не унималась Кейтлин.
Священник молча посмотрел на сад.
«Странно, что вы задаёте мне этот вопрос, потому что я защищал докторскую диссертацию на тему связи паранормального и церкви. Я отлично знаю историю этих отношений с научной стороны. Если вы обратитесь к литературе и записям, то увидите поразительный факт – легенда о вампирах продолжает существовать, и она существует не один и не два века, а тысячи лет. Это само по себе удивительно, но странно то, что легенды о вампирах существуют во всех культурах, во всех географических поясах, во всех языках. Даже в древние времена, во всех языках от китайского до африканских диалектах, в несвязанных друг с другом городах и странах вы найдёте письменные мифы и легенды о вампирах, а также документальные свидетельства встречи с ними. Это значительно затрудняет возможность нахождения логического объяснения».
Священник замолчал, сделав глубокий вдох.
«Ещё сложнее объяснить причины легенд. Обычно речь идёт о телах недавно похороненных людей. Тело встаёт из могилы. В большинстве случаев душа умерла не своей смертью – это было самоубийство или убийство, например, то есть душа покинула тело в большой скорби. В легендах эти души вновь возрождаются к жизни после погребения. В некоторых легендах они просто посещают свои семьи, в других – они становятся более агрессивными и жаждут крови. Кровь – объединяющий элемент всех мифов».
Священник вновь вздохнул.
«Конечно, если взглянуть на это с другой стороны, то кровь – это неотъемлемая часть и самого католицизма. Кровь Христа. Испитие вина. Священный Грааль. Напиток, обещающий бессмертие. С этой стороны можно спорить о противоречии этих мифов и легенд доктринам католической церкви».
«Что вы хотите сказать? – взволнованно спросила Кейтлин. – Вы говорите мне, что верите в существование вампиров? Сейчас, в нашем мире?»
МакМуллен вздохнул.
«Опять-таки, всё не так просто. Исторически существовало несколько форм вампиризма: физический вампиризм, духовный и психологический. Я верю в духовный и психологический вампиризм. Его проявление мы видим каждый день вокруг нас. Например, человек, который сваливает на коллегу все свои проблемы, душевно опустошая беднягу. Это эмоциональный вампиризм. Люди питаются энергией друг друга».
«А что вы думаете о других формах? – спросила Кейтлин. – О физическом вампиризме?»
Священник медленно покачал головой.
«Не то, чтобы я его отрицал, просто я никогда не встречался с этим лично. Я видел ужасные, пугающие вещи. Я видел, как абсолютно здоровые люди сходят с ума, и это никак не объяснить. Можно ли считать подобные случаи проявлением одержимости дьяволом? Да. Можно ли их относить к вампиризму? Возможно. Я считаю, что неважно, как вы это назовёте. Перед вами необъяснимый факт, выходящий за рамки нормального, а значит, это – паранормальное явление.
Верю ли я в существование тёмных сил во вселенной, которые могут разрушить нормальный ход человеческой жизни? Да. Если вы называете это вампиризмом, пожалуйста. Я же отношу это к проявлениям одержимости – тёмной силы, которую можно изгнать. Я верю во всемогущество Бога и в то, что всё зло мира можно исцелить божьим светом».
Кейтлин смотрела на священника во все глаза, впервые увидев проблеск надежды.
«Вы можете исцелить мою дочь?»
Священник долго и напряжённо смотрел на Кейтлин.
«Во-первых, прошу помнить, что я не могу исцелять».
«Но вы исцеляли людей. Я хочу сказать, что вы, по крайней мере, им помогали. Вы помогаете им каждый день».
«Да, я помогаю людям. Могу ли я помочь ей… чтобы узнать это, мне нужно с ней встретиться, – ответил МакМуллен. – Я не всемогущ. Я не знаю, смогу ли исцелить вашу дочь, – добавил он, – но верю, что исцелить её возможно, каким бы ни было лекарство».
Кейтлин с надеждой посмотрела на священника.
«Прошу вас, святой отец. Я готова всё отдать, только прошу, помоги моей дочери».
Священник вновь наградил её серьёзным взглядом. Наконец он сказал:
«Приведите её».
Сейдж толкнул большие железные ворота, которые с грохотом за ним захлопнулись, и направился по бесконечной подъездной аллее, ведущей к его семейному особняку. Сейдж злился на себя. Ему доверили простое поручение, которое могло спасти весь его клан, и он искренне хотел сделать всё, как надо, но стоило ему увидеть её – Скарлет, – как всё изменилось. Он не мог выполнить то, что от него требовалось.
Сейдж медленно и задумчиво шёл, раскидывая носком ботинка грязь и устремив взгляд в землю. Аллея тянулась бесконечно долго и была высажена рядами огромных старых дубов, чьи ветви образовали что-то вроде свода, почти касаясь друг друга разноцветными листьями. Казалось, дорога была срисована с картины и в этот октябрьский день выглядела очень красиво. Под ногами шелестела листва, и мягкие лучи послеполуденного солнца освещали всё вокруг. С одной стороны, он был счастлив, что живёт.
Но с другой, это заставило его задуматься о собственной жизни, от чего всё внутри сжалось в плотный комок. После всех этих веков существования на земле ему оставалось жить всего лишь несколько недель. Сейдж понимал, что должен как никогда наслаждаться каждым прожитым днём, каждым увиденным местом, каждым ароматом, вкусом и чувством, зная, что они были последними в жизни. Он хватался за жизнь, но она быстро утекала, словно песок сквозь пальцы. Это было странное ощущение: он жил на земле почти две тысячи лет – 1999 если быть точным – и за все эти годы и века ни разу не обращал внимания на скоротечность времени. Он относился к жизни, как к должному. Ему казалось, он будет жить вечно.
Но теперь, когда у Сейджа было в запасе всего несколько недель, всё стало вдруг очень важным и очень срочным. Наконец, проведя на земле столько времени, он вновь чувствовал себя смертным. Чувствовал себя человеком. Он был слаб и уязвим. Это было ужасно, как в плохой шутке. Наконец Сейдж понял, что должны чувствовать люди. Он не мог понять, как они с этим справлялись, живя каждый день и зная свой приговор. Это заставляло его восхищаться ими даже больше, чем раньше.
Уже многие века он, как и весь его клан, знал, что дни его пребывании на земле сочтены. Ему всегда казалось, что когда время придёт, он отнесётся ко всему философски, решит, что пожил достаточно, устанет от жизни и постоянной потери друзей. Но сейчас, когда конец был близок, он жаждал жизни. Он ею нисколько не пресытился.
Пусть и будучи Бессмертным, жизнь Сейджа мало отличалась от жизни простых людей: он ел и пил, спал и просыпался, получал энергию из еды и напитков – в общем-то, как и все смертные. Единственное его отличие заключалось в том, что он не мог умереть. Лишившись еды и питья, он бы не умер от голода; если бы его ранили, он бы мгновенно исцелился; он не мог заболеть сам или подхватить вирус.
К счастью для его клана, им не нужно было питаться людьми или животными, чтобы поддерживать в себе силы, поэтому они могли мирно сосуществовать со всем миром. Некоторые представители его клана охотились на людей ради забавы, чтобы получить всплеск адреналина, как от приёма наркотиков: при желании по ночам они превращались в огромные существа, похожие на воронов, летали по небу, пикировали вниз, обхватывали человека огромными гибкими крыльями и держали его так около минуты. Этого времени было достаточно, чтобы лишить жертву всей психической и эмоциональной энергии. Закончив, они оставляли человека лежащим на земле без сознания. Людей не кусали, в этом не было необходимости – обхватив крыльями жертву, они получали из неё всю необходимую энергию.
Постоянная подпитка не была жизненной необходимостью для Бессмертного. Те, кто делал подобное, делали это только ради эйфории, которая длилась всего несколько часов, а потом они чувствовали себя совершенно опустошёнными. Сейдж мог судить о том, отправлялся ли кто-то из его клана недавно на охоту или нет по ярко горящим глазам и румянцу на щеках. Охота на людей была бесполезным и гедонистическим развлечением. Это был жестокий спорт, от которого люди сходили с ума. Именно по этой причине Верховный Совет запретил охоту на людей ещё несколько веков назад. Члены клана Сейджа больше в этом не участвовали. Да и кто хотел привлекать к себе лишнее внимание?
Со временем всё стало меняться. Когда жить оставалось всего несколько недель, Сейдж заметил, что люди начали вести себя по-другому. Чувствовалась всеобщая нервозность, отчаяние и приверженность тем вещам, которые были им обычно несвойственны. Вчера он даже слышал, как один из членов его клана напал на человека.
Конечно, он знал, что это мог быть только Лор. Кто же ещё? Дальний родственник Сейджа, Лор был паршивой овцой в их клане и многие века портил Сейджу кровь. Он был энергетическим наркоманом и получал истинное удовольствие, когда причинял проблемы семье. Он был горяч, мстителен и непредсказуем.
Сейдж шёл по аллее, ведущей к дому – огромному, мраморному особняку, окружённому десятками гектаров земли и выходящему к реке. У его клана были дома по всему миру, и это было неудивительно. У них были и огромные замки, и мраморные коттеджи, и крепости, и целые острова. Этот особняк нравился Сейджу больше всех остальных. Расположенный вдали от оживлённых дорог, напротив реки Гудзон, этот особняк больше всего был похож на настоящий дом. Ему нравилось сидеть на балконе, особенно поздно ночью при полной луне и смотреть, как она отражается в речных водах. В такие моменты ему казалось, что кроме него в мире не было ни души. Он вспомнил, как пару веков назад, во время войны за независимость, он вот так сидел и наблюдал за битвой на Гудзоне.
Сейчас он шёл к дому, но его не переполняла былая радость – он был полон ужаса. Его клан только недавно вновь вернулся в эти места, и, по мнению Сейджа, это был жест отчаяния. Ему хотелось прожить оставшиеся дни в мире, но вместо этого клан вернулся сюда, как всегда надеясь найти лекарство их недугу и продлить жизнь. Сейдж считал это глупой и бессмысленной идеей: они искали лекарство всю свою жизнь, и в каком бы уголке мира они ни находились, успехов в поисках не было нигде. Зацепки приводили в тупик. По мнению Сейджа, лекарство было мифом, легендой. Они никак не могли продлить своё существование. Скоро всё закончится, и на этом им придёт конец. Сейдж был в этом полностью уверен. Он хотел насладиться последними днями жизни, а не гонятся в агонии за мифами и сказками.
Не все в клане разделяли его мнение, особенно его родители. В очередной раз они утверждали, что чувствовали присутствие последнего вампира на земле, мифической девушки-подростка, обладающей секретом к излечению. Сейдж слышал эту историю уже много раз, но сейчас они говорили серьёзно. Они переселили весь клан сюда в надежде её найти. Но хуже всего было то, что они наказали Сейджу с ней подружиться и завоевать её доверие. Он должен был узнать, обладает ли она лекарством к исцелению и убедиться в том, чтобы она его ему передала. Согласно легенде, ключ должен быть передан по доброй воле и никак иначе.
Больше всего во всей этой истории Сейджа беспокоило даже не то, что всё это могло быть правдой, или что эта девушка могла быть именно той, кого они искали, не наличие у неё ключа и не трудности по завоеванию её доверия и получению этого самого ключа, а то, что последует за этим. Лекарство подействует только, если передавшая его девушка будет убита. Сейджа возмущала сама мысль подобного исхода. За все две тысячи лет он никого не убил и не собирался начинать это делать сейчас, особенно если речь шла о подростке.
Думая о девушке, которую он видел сегодня в кафетерии, о Скарлет, ему становилось физически плохо. Она была самой прекрасной девушкой, которую ему приходилось встречать, и, думая о ней, он ощущал, как сердце начинало биться быстрее. Сейджу была неприятна его миссия: завоевать её доверие, узнать её секреты и в перспективе убить её. Это противоречило всему тому, во что он верил. Внешне он никак себя не выдавал, притворяясь перед родителями и всем кланом, но в душе давно решил, что скорее убьёт себя, чем причинит Скарлет вред.
Что беспокоило его больше всего так это то, что когда он её увидел, то почувствовал что-то необычное, и это произошло впервые за всю его долгую жизнь: ему казалось, что перед ним находится такая же бессмертная, как и он сам. Он сразу же понял, что она не принадлежала к его виду, что означало только одно – она была вампиром. Скарлет была последним живущим вампиром на земле.
От этой мысли холодок пробежал по спине. Он боялся, что клан, наконец, нашёл ту, которую искал, и что миф оказался правдой. А это означало, что лекарство было реально. Почему сейчас? Когда жить им оставалось всего несколько недель? Конечно, он хотел жить, как и все остальные, но Сейдж отказывался жить, если ради этого нужно было лишить жизни другого. Особенно, если речь шла о ней.
Сейдж открыл большую, сводчатую дверь и увидел привычное оживление: как всегда члены его клана слонялись по дому, разбредясь по большому залу, сидя в креслах и на диванах, читая древние книги в кожаной обложке или неторопливо прохаживаясь по террасе. Сейдж уже потерял счёт бесчисленным двоюродным братьям и сёстрам, потому что как минимум десяток из них вернулись вместе с кланом и поселились в этом особняке. Жизнь Бессмертных была не лишена преимуществ, и время было над ними бессильно: никто из клана не выглядел старше 18 лет. Парни и девушки, возраст которых приближался к 2000 лет, выглядели молодо, и никто бы никогда не догадался о том, кем они являлись. Все были красивы – идеальные лица, безупречная кожа. Любой из них мог легко появиться на обложке модного журнала. Некоторые одевались по последней моде в обтягивающие джинсы и кожаные куртки, другие же предпочитали носить более изысканные, классические наряды из предыдущих эпох – длинные бархатные накидки чёрного цвета со стоячими воротниками. Все выглядели стильно, и, войдя в дом, казалось, что вы попали на съёмку модельного агентства.
Сейдж оглядел комнату, ища в ней Лора. Они пробыли здесь не больше суток, и ему не верилось, что Лору хватило наглости напасть на человека. Пребывание Сейджа в городе было скомпрометировано; Лор влез в неприятности, усложнив ему жизнь и сделав их присутствие в городе более подозрительным, чем всем этого хотелось бы.
Сейдж внимательно оглядел зал, но не увидел Лора – скорее всего он отходил от эйфории, вызванной ночной атакой и был на крыше, где он любил проводить время.
«Родители хотят тебя видеть», – вдруг сказал голос.
Сейдж оглянулся и увидел проходящую мимо старшую сестру Фенисию. Она была совсем на него не похожа – длинные, прямые, чёрные волосы и чёрные глаза. Поведение их тоже было различным. Она могла быть агрессивной, завистливой и была не лишена чувства собсвенничества. Их отношения всегда были сложными и часто напряжёнными. Сейджу казалось, что она соперничала с ним, пытаясь завладеть внимание родителей, старалась быть лучше него. Сейджу было всё равно – внимание родителей его волновало меньше всего на свете, но, тем не менее, они всегда выделяли именно его, и это сводило сестру с ума. Она не прощала ему подобные победы. Фенисия была вечно на него зла, и изменить это не могло ничто на свете.
Помимо всего прочего она обожала всё контролировать и манипулировать окружением. Сейдж никогда не знал, чего от неё ожидать, стараясь быть тише воды, ниже травы. В то же время Фенисия могла быть невероятно милой и уязвимой, что совсем выбивало Сейджа из колеи. Иногда она даже доверяла ему свои секреты. Он никогда не знал, чего от неё ожидать.
«Я наблюдала за тобой сегодня в школе», – сказала она.
Он был шокирован: Сейдж никак не ожидал, что сестра будет за ним следить. Оставалось лишь гадать, делала ли она это по собственной инициативе, или родители заставили её за ним шпионить.
«Ты даже не попытался с ней заговорить. Я сказала об этом маме с папой, и они очень разозлились. Готовься», – добавила она и заторопилась прочь.
«Спасибо, – ответил Сейдж. – Всегда знал, что могу на тебя рассчитывать».
В этом была вся Фенисия – всегда делала так, чтобы испортить его отношения с родителями. Уже успела на него нажаловаться. Сейдж покраснел от негодования. Его возмущало поведение сестры и родителей. Он даже не знал, кого ненавидел больше. И это было вовсе не связано с тем, что все дышали ему в затылок и заставляли делать то, что он делать не хотел.
Сейдж торопливо прошёл через большие, тёмные комнаты особняка, вошёл в сводчатую дверь, прошёл по длинному коридору, пересёк пустую комнату с деревянным паркетом, поднялся по массивной, мраморной лестнице и, наконец, подошёл к большим створчатым дверям. Это был кабинет его родителей.
Постучав три раза, он остановился ждать ответа.
«Входи», – раздался приглушённый голос отца. Уже по голосу было слышно, что отец был недоволен. Сейдж внутренне подготовился к ссоре и вошёл.
За широким письменным столом сидели его мать и отец. Они сидели в высоких кожаных креслах и холодно меряли его взглядом. Они ожидали, что Сейдж сразу же поднимется к ним с отчётом, как только вернётся из школы. Он чувствовал их нетерпение. Жизнь заканчивалась, и они начинали это понимать. У них не было времени на праздные разговоры, и они злились на сына за то, что он бездумно потратил ещё один бесценный день их жизни.
И они были правы. Сейдж вовсе не торопился домой. Сегодня он даже не взял машину, предпочтя пройтись пешком. Он прогулялся вокруг школы, прошёл через весь город, а потом неторопливо направился домой, хотя путь был неблизкий. Ему нужно было всё обдумать и разобраться в своих чувствах к этой девушке. Эти чувства его пугали: он ощущал сильную связь со Скарлет и глубокую любовь.
Почему именно сейчас? думал он. Почему сейчас, когда жить осталось несколько недель? У них не было времени, чтобы насладиться своей любовью. Почему он встретился с ней только сейчас? Почему они не познакомились несколько веков назад?
«Почему так долго?» – спросил отец, не тратя времени.
«Закрой дверь», – отрезала мать.
Было очевидно, что оба были не в настроении для обмена любезностями.
Сейдж закрыл дверь, перебирая в голове возможные варианты ответов. Ем было неприятно, что спустя все эти века он был по-прежнему обязан перед ними отчитываться. Видимо, это было неизбежно – так был устроен мир. Странно это было ещё и потому, что, будучи Бессмертными, его родители выглядели не старше него самого.
Сейдж пересёк комнату и сел напротив стола. Он казался себе маленьким мальчиком, и это его безумно раздражало. Он рассматривал возможные ответы и решил, что на данный момент лучше всего будет постараться их успокоить.
«Простите», – сказал он.
Родители молча посмотрели на него, даже не удосуживаясь ответить.
«У тебя есть задание, – серьёзно напомнил ему отец. – У нас нет времени. Ты это понимаешь?»
«Да».
«Тогда почему медлишь?» – нетерпеливо вмешалась мать.
«Я потерял счёт времени», – солгал Сейдж.
Мать покачала головой.
«Прямо как твоя сестра. Мечтатель. Ты ведь не понимаешь, да? Ты умрёшь через несколько недель. Мы все умрём. Для тебя это хоть что-то значит?»
«Я сделал то, что вы просили, – ответил Сейдж. – Я пошёл в школу. Я её видел».
«И?» – вступил в разговор отец.
Сейдж замолчал.
«У меня не было возможности с ней поговорить», – ответил он.
Родители выпрямились в креслах. Они были в ярости и собирались уже что-то сказать, но Сейдж опередил их.
«Там было много людей, – добавил он. – Она была окружена друзьями. Я не мог подойти к ней незамеченным. Она ни на секунду не оставалась одна. Простите. Возможно, завтра мне повезёт больше».
Отец медленно покачал головой. Он выглядел разочарованным.
«Я знал, что мы ошиблись, выбрав тебя для этой миссии. Всегда одно и то же. Оправдания. Задержки. Разве ты не понимаешь!? – неожиданно прокричал он. – Это не развлечение! Это вопрос жизни и смерти! – он ударил кулаком по столу, вызвав звон стоящей на нём фарфоровой чашки».
В комнате повисла тягостная тишина. Сейдж тоже хотел кричать, но решил, что будет лучше сохранять спокойствие. Если он хотел спасти Скарлет, то должен был сохранять спокойствие и попытаться отвести от неё внимание.
«Я по-прежнему не уверен, что она именно та, кто нам нужен, – сказал Сейдж. – Я уверен, что мы опять тратим время понапрасну, – солгал он».
«Это не нам решать, – прошипела в ответ мать, – не тебе».
Она вдруг вскочила с кресла и в смятении прошлась по комнате.
«Если ты не можешь справиться с этой миссией, тогда мы найдём того, кто сможет. У тебя много симпатичных братьев, которые будут счастливы завершить начатое».
«Да, у вас большой выбор убийц для этой девушки, – сказал Сейдж. – Но многие ли из них смогут завоевать её доверие, чтобы она добровольно отдала им ключ? В конце концов, ключ нельзя просто забрать. А её убийство без получения ключа бессмысленно, не так ли? Я вам нужен, и вы это знаете».
Сейдж знал, что задел родителей за живое. И он был прав: среди всех членов его клана он один был известен тактом и способностью втираться в доверие. Причиной тому была его искренность. Никто из его двоюродных братьев не обладал данными качествами.
«Если она не избранная, как ты считаешь, – сказал отец, – тогда какая разница? Тогда мы можем просто убить её и никаких проблем. Может, мне лучше отправить Лора, чтобы он выполнил это задание?»
Сейдж покраснел, осознав, что его блеф выплыл наружу.
«И что вам это даст?» – спросил он, отказываясь сдаваться.
«А тебе-то что? – улыбнулся отец. – Или у тебя есть личные причины её защищать?»
Сейдж негодовал. Как всегда они поймали его на лжи и загнали в угол. Думать нужно было быстро. Он прокашлялся.
«Я хочу попросить вас, – начал он, – дать мне ещё один день. Один день – не такое уж большое одолжение. Доверие – это дело времени. Я выполню миссию. Я узнаю её секрет. И если она та, кто нам нужен, я заставлю её отдать мне ключ».
«А потом мы её убьём», – добавила мать.
Сейдж злобно на неё взглянул. Его глаза потемнели от гнева. С него хватит.
«Будет так, как ты пожелаешь, мама, – сказал он стальным голосом. – Ты ведь всегда получаешь то, что хочешь, не так ли? Но что если на этот раз у нас ничего не выйдет? Что если на этот раз ты, как и все остальные, умрёшь через несколько недель? Что тогда, мама? Кто же тогда будет раздавать приказы?»
Произнеся эти слова, Сейдж встал с места, развернулся и вышел из комнаты.
«Сейдж, вернись сейчас же!» – вслед ему прокричал отец.
Не в этот раз. Сейдж выбежал из комнаты, хлопнув дверью. Он не мог выносить звук их голосов ни секундой больше.
Закрыв дверь, он поднял глаза вверх и увидел перед собой брата. Лор. Он улыбался злобной улыбкой, а глаза блестели, как у наркомана. Лор был почти на восемь сантиметров выше Сейджа, то есть ростом метр девяносто восемь сантиметров. У него были широкие плечи, квадратная челюсть, чёрная кожаная куртка и щетина на лице. Он злобно смотрел на брата.
«Привет, кузен», – сказал он.
Сейджу пришлось использовать всю силу воли, чтобы сдержать злость.
«Снова подслушиваешь?» – спросил он.
Лор лишь широко улыбнулся.
«Твоя новая миссия. Её зовут Скарлет, да? – улыбаясь, проговорил он. – Милое имя. Не переживай, если не хватит духу её убить, я помогу».
Сейчас убить Сейджу хотелось именно Лора, причём сделать это он планировал голыми руками.
Но он не мог.
Сейдж заставил себя развернуться и направиться прочь, по пути ударив Лора по плечу.
Нельзя было отвлекаться. Нужно было во что бы то ни стало отвлечь внимание клана от этой девушки, потому что в душе Сейдж знал, что Скарлет была именно той, кто был им нужен – ключом к выживанию его клана.
И он сделает всё в его силах, чтобы её спасти.
Скарлет вернулась домой, нервничая как никогда. Из памяти не выходил тот судьбоносный момент в столовой, когда Блейк был в секунде от того, чтобы пригласить её на танцы, и в их разговор вмешалась Вивиан. Скарлет злилась, вспоминая соперницу. Было очевидно, что Блейку нравилась именно Скарлет; но по непонятной причине у него не хватало смелости отказать Вивиан. Казалось, он боялся её разозлить.
Это была отвратительная черта характера Блейка. Скарлет была от него без ума, но ненавидела тот факт, что у него не хватало духу, чтобы противостоять Вивиан, отстаивать свои собственные желания и идти против мнения окружающих. Скарлет казалось, что она заслуживала парня, который не боялся публично выражать свои чувства к ней, не взирая на последствия; парня, который не боялся подойти к ней и пригласить на танцы. Неужели это было так сложно? Почему парни всегда слишком много думали и пытались всё просчитать заранее? Почему они не могли просто выбрать одну девушку без лишних размышлений? Почему они всегда хотели выглядеть так, будто открыты для предложений, имея как минимум одну девушку «в запасе»?
Скарлет негодовала, поднимаясь по ступеням, проходя широкое крыльцо и входя в дом. В холодном воздухе чувствовалось, что октябрь уже подходил к концу. Всю дорогу от школы в спину Скарлет дул холодный ветер, поэтому дома казалось особенно тепло и уютно.
Стоило ей войти в дверь, как рядом оказалась радостно лающая Рут, которая прыгала на хозяйку и бегала вокруг неё кругами. Как всегда стоило ей увидеть любимицу, как все проблемы Скарлет улетучивались. Присев на корточки, она ласково обняла собаку и поцеловала её в мордочку.
По дому разносился запах вкусной еды, и, привстав, Скарлет увидела огонь в камине. Она начала понемногу расслабляться. Больше всего на свете она любила огонь, и если он горел в камине, это могло значить только одно – папа уже пришёл домой с работы, и скоро будет ужин.
«Первый розжиг в этом году! – радостно провозгласил Калеб, проходя через комнату с довольной улыбкой. В руках он нёс охапку дров, которую сейчас положил рядом с камином. – Как тебе? – добавил он, подходя ближе и обнимая дочь».
Скарлет обняла отца в ответ, радостная от того, что он уже был дома. Отца она любила больше всех на свете, и его присутствие всегда вселяло в неё уверенность.
«Я поражена, – сказала она. – Обычно ты ждёшь Дня благодарения».
«Знаю, – ответил Калеб, – но на улице стало так холодно, что я подумал: а зачем ждать? В конце концов, на дворе почти ноябрь».
«Мне нравится, – сказала Скарлет. – По мне, чем раньше ты его разжигаешь, тем лучше».
Казалось, Рут была с ней полностью согласна. Она подбежала к камину и свернулась клубочком в паре метров от огня.
«Как ты себя чувствуешь?» – спросил Калеб, внимательно глядя на дочь.
Она не любила этот обеспокоенный взгляд. Ей не хотелось, чтобы из-за неё кто-то переживал. Скарлет направилась в столовую.
«Я в порядке, – отрезала она и тут же пожалела о тоне, с которым произнесла эти слова – они прозвучали жёстче, чем ей хотелось бы. – Не беспокойся обо мне. Правда. Это была простуда или что-то вроде того».
«А я и не беспокоюсь о тебе, – сказал Калеб. – Я знаю, что с тобой всё хорошо. Твоя мама очень переживает».
Скарлет взглянула на отца и сразу всё поняла. Она со страхом ждала встречи с матерью. Меньше всего ей сейчас хотелось приступа родительской истерики.
«Как она?»
Калеб пожал плечами: «Ещё не отошла от пережитого волнения. Ты нас сильно напугала, но с ней всё будет нормально».
Внутри всё сжалось, когда Скарлет подумала о предстоящем ужине. Она уже представляла, какой взволнованной будет мать, и сейчас ей меньше всего хотелось быть рядом с ней. За день мама отправила ей три сообщения с вопросом о том, как Скарлет себя чувствовала. Это порядком раздражало. Она ценила заботу родителей, но в то же время эта забота казалась ей обузой. Ей хотелось, чтобы родители ей доверяли и верили в то, что с ней всё хорошо.
Она заторопилась в столовую. Увидев это, Рут вскочила с места и отправилась за ней.
На красиво накрытом столе стояли свежие цветы, и было обилие еды. В центре стояло большое блюдо с жареным цыплёнком. Рядом было картофельное пюре, начинка, кукуруза, зелёные бобы… Это был настоящий праздничный стол, и от еды исходил восхитительный аромат.
Калеб вошёл в комнату вслед за Скарлет. Через створчатые двери в комнату также вошла мама, неся в руках небольшую чашку с подливой. Подняв глаза, она увидела Скарлет и, казалось, испугалась. Потом Кейтлин улыбнулась.
«Вы как раз вовремя», – сказала она.
Поставив подливу на стол, Кейтлин подошла и встала напротив дочери. Она убрала прядки с её лица, как это делала, когда Скарлет была ещё маленькой.
«Как ты себя чувствуешь? – спросила она, внимательно глядя на дочь. – Я весь день за тебя беспокоилась».
Скарлет хотелось, чтобы всё это поскорее закончилось. Ей хотелось всё забыть и жить дальше.
«Со мной всё хорошо, мама, правда. Прошу, хватит обо мне переживать».
Кейтлин посмотрела ей в глаза, и по взгляду было видно, что слова Скарлет её не убедили.
«Давайте кушать», – нетерпеливо проговорила девочка, вырываясь из объятий матери.
Все трое сели за стол: Калеб во главе, а Кейтлин и Скарлет по бокам, напротив друг друга. Рут села у ног Скарлет. Первое, что Скарлет сделала, оказавшись за столом, это потянулась и взяла с блюда большой кусок мяса, и пока никто не видел, передала его Рут. Она знала, что отец не любит, когда она так делает, поэтому приходилось действовать украдкой.
Но Рут выдала себя, громко поедая лакомую подачку. Калеб посмотрел под стол, а потом на Скарлет.
«Скарлет», – серьёзно проговорил он.
«Это всего лишь маленький кусочек…», – начала оправдываться она.
«Я только что её покормил, – ответил Калеб. – Так она скоро растолстеет».
«Прости».
На этом тема была исчерпана. Калеб начал накладывать в тарелки еду: сначала Скарлет, потом Кейтлин, а потом уже себе. Как только Скарлет получила свою тарелку обратно и принялась за ужин, она услышала, как нервно прокашлялась мать.
«Я думаю, прежде чем приступить к еде, нам нужно всем вместе помолиться».
Скарлет взглянула на отца, который также одарил её недоумённым взглядом. Оба были поражены. За всё время они никогда не молились перед едой.
Что пришло матери в голову? гадала Скарлет.
Калеб медленно отложил в сторону вилку. Скарлет неохотно сделала то же самое. Мать наклонила голову. Калеб последовал её примеру. Скарлет не хотелось этого делать, она была недовольна. Сколько же можно. Очевидно, причиной всего этого была её болезнь. Почему мама не могла просто жить дальше?
«Господи, спасибо тебе за эту прекрасную пищу. Спасибо тебе за нашу чудесную семью. Спасибо, что оберегаешь и хранишь нас. Прошу тебя, продолжай приглядывать за нами и впредь. Аминь».
«Аминь», – повторил Калеб.
Скарлет, которая до сих пор не могла успокоиться, ничего не ответила. Все напоминали ей о её болезни в школе, и ей меньше всего хотелось вновь вспоминать о ней дома. Поэтому она просто вздохнула, подняла вилку и принялась за ужин. По крайней мере, к еде не было никаких претензий.
Все сидели и молча ели. Тишина была неловкой. Скарлет просто хотелось, чтобы ужин поскорее закончился, и она могла вернуться в свою комнату и запереться там, укрывшись от окружающего мира. Ей хотелось проверить Facebook и расслабиться. События дня до сих пор не давали ей покоя.
Во время ужина она не могла не думать о пятничных танцах, гадая, пригласил ли Блейк Вивиан. А если нет, интересно, хватит ли у него храбрости пригласить её завтра. Что ей делать, если этого не произойдёт? Придётся ли ей идти на танцы одной? Или лучше не ходить совсем? Следует ли ей взять инициативу на себя и самой пригласить Блейка? Нет, на это она не пойдёт.
Самым странным во всём этом было то, что по непонятной для неё самой причине, Скарлет никак не могла перестать думать о новом мальчике, которого увидела сегодня в школе. Сейдж. Она не могла забыть то странное ощущение, которое испытала, едва увидев его в дверях, когда их глаза встретились: казалось, через неё прошёл разряд электрического тока. Ничего подобного она ещё никогда не испытывала. Скарлет не понимала эти ощущения, и это сводило её с ума. Почему она вообще о нём думала? Часть её сгорала от желания вновь его увидеть, другая же часть надеялась, что этого не случится никогда.
Скарлет ощущала усталость – калейдоскоп эмоций за день давал о себе знать. Она нервничала, с нетерпением ожидая завтра, желая получить ответы и узнать, что же будет дальше.
«Скарлет?» – сказал мамин голос.
Скарлет подняла глаза, очнувшись от размышлений.
«О чём задумалась?»
Скарлет молчала, гадая, что же из всего этого она могла открыть матери.
«Ни о чём», – наконец произнесла она. На самом деле ей не хотелось говорить о танцах, или Блейке, или новом мальчике, или о чём-либо ещё. Ей просто хотелось, чтобы этот день поскорее закончился.
«Как там в школе?» – спросил отец.
«Нормально».
«Тебе ничего не сказали из-за опоздания?»
Скарлет пожала плечами: «Я пропустила всего один урок. Ничего страшного. Я получила задание на дом. Несколько человек спросили меня, что случилось, но потом все про это забыли. Да и вряд ли кого-то мои дела действительно заботили – все говорили только о Тине».
«Тине?» – спросил отец.
«Девочке из моего класса. Судя по всему, вчера ночью она сошла с ума или что-то вроде того».
Отец удивлённо взглянул на мать, и та утвердительно кивнула.
«Я читала об этом в утренней газете, – ответила Кейтлин, глядя на Скарлет. – Она – твоя близкая подруга?»
«Мы едва общались», – ответила Скарлет.
«Что произошло?» – спросил отец.
«С ней случился какой-то приступ вчера ночью, – сказала Скарлет. – Сошла с ума. Сейчас она вроде бы в больнице».
«В газете писали, что на неё напало животное», – добавила мать.
Отец удивлённо посмотрел на обеих.
«Животное?»
«Так написали в газете. Никто ничего толком не знает. Это произошло всего лишь в нескольких кварталах отсюда».
Произнеся эти слова, мать задумчиво и изучающе посмотрела на Скарлет. Это выводило Скарлет из себя. Внутри всё вновь сжалось, когда она подумала, что, возможно, встречалась с Тиной прошлой ночью. Совпадения были очень странными. Скарлет опустила глаза в тарелку, желая поскорее расправиться с едой.
Ужин продолжился в тишине.
«Сегодня я ходила в церковь», – вдруг сказала мать.
От удивления Скарлет перестала жевать, заметив, как замер отец. Они переглянулись.
Скарлет не знала, что на это ответить. Церковь? Она в жизни не была в церкви и не знала, что мама туда ходит. Она начинала серьёзно беспокоиться о психическом состоянии матери, боясь, что у той случился нервный срыв. Неужели болезнь Скарлет так на неё повлияла? Или причина была в чём-то другом?
«Зачем?» – спросила Скарлет, нарушив тягостную тишину.
«Мне хотелось поговорить с кем-нибудь, – ответила мать, – о том, что произошло вчера. Мысль о том, что мы тебя потеряли…»
Глаза Кейтлин вдруг наполнились слезами, которые она заторопилась смахнуть.
Внутри Скарлет всё сжалось.
«Мама, со мной всё в порядке, – сказала она. Как она ни старалась, но голос выдавал волнение. – Правда. Ничего не случилось. Боже, почему ты никак не можешь успокоиться?»
«Я виделась с отцом МакМулленом. Ты его помнишь? Он помнит тебя. Вы встречались, когда ты была ребёнком».
«Я вообще не помню, чтобы когда-то ходила в церковь», – сказала Скарлет.
«Мы водили тебя пару раз в детстве. Он сказал, что хотел бы с тобой поговорить».
Скарлет с таким удивление посмотрела на мать, будто только что заметила, что у той вместо одной головы, их было целых две. Мама никогда не вела себя подобным образом.
«Он хочет со мной познакомиться? Зачем? О чём ты вообще говоришь?»
«Я рассказала ему о тебе, о нашей семье и о том, что случилось, и он посчитал, что будет неплохо встретиться с тобой».
«Зачем?» – не унималась Скарлет, переходя на крик. Теперь казалось, что она сама сходит с ума. Зачем мать говорила о ней со священником?
«Кейтлин, о чём ты говоришь?» – вступил в разговор отец, отложив в сторону вилку.
«Что такого ужасного в том, чтобы встретиться со священником? – спросила Кейтлин. – Чтобы сходить в церковь?»
«Я не пойду в церковь, – сказала Скарлет. – Если вы забыли, я туда вообще никогда не ходила. С чего мне начинать сейчас? Потому что я была больна? Потому что исчезла на несколько часов?»
«Скарлет, – сказала мать, – прошу тебя сделать мне одолжение. Я никогда тебя ни о чём не просила, но прошу сейчас. Пожалуйста. Я беспокоюсь за тебя. Я хочу, чтобы мы вместе сходили в церковь. Я хочу, чтобы ты познакомилась с отцом МакМулленом».
«Какой в этом смысл? – ответила Скарлет, чувствуя, как сильно бьётся сердце в груди. – Я не понимаю. Я уже говорила, что со мной всё в порядке».
Неужели мать сходит с ума? Может вся её семья сходит с ума?
«Ты не можешь этого утверждать», – ответила Кейтлин.
«Что ты хочешь сказать? Что я больна?» – Скарлет внутренне трясло.
«Кейтлин, со Скарлет всё хорошо, – влез в разговор отец. Она была благодарна ему за то, что он встал на её сторону. – Если события произвели на тебя такое впечатление, это не значит…»
«Я просто хочу, чтобы она встретилась со священником, – ответила Кейтлин. Голос её стал выше и звучал более настойчиво. – Прошу, сделай это для меня. Он может тебя исцелить».
Скарлет встала с места, краснея.
«Исцелить меня от чего?» – отрезала она, почти крича.
Мать смотрела на неё, ничего не отвечая.
«Ты сумасшедшая! – крикнула Скарлет матери. – Ты сходишь с ума. Исцелять нужно тебя. Серьёзно. Ты иди и говори с кем захочешь. Например, с психиатром. Меня не надо исцелять. Я в порядке. Мне жаль, если я кажусь тебе больной, но я здорова. Я совершенно нормальная! – кричала Скарлет, будто пытаясь убедить саму себя в правдивости этих слов».
Глаза заволокли слёзы. Скарлет выбежала из комнаты и помчалась вверх по лестнице. Рут следовала за ней по пятам.
В голове не укладывалось. Невероятно, что мать считала её больной, полагая, что ей нужен священник, чтобы исцелиться. Что это вообще значило? Что, по мнению матери, было с ней не так?
Поднимаясь вверх по лестнице, Скарлет слышала голоса родителей внизу. Они ссорились. Отец принимал сторону Скарлет и кричал на мать, которая кричала на него. Скарлет заплакала ещё сильнее. Казалось, что их семья распадается на части. Неужели во всём виновата она? Что происходит? Казалось, что только вчера жизнь была такой прекрасной.
Пробежав по коридору, Скарлет громко хлопнула дверью, закрывшись в комнате. Она слышала шаги матери на лестнице, а потом в коридоре – Кейтлин шла к её комнате.
«Скарлет, нам нужно поговорить!» – кричала мать, стоя за дверью.
«Уходи!» – прокричала в ответ дочь.
«Скарлет, прошу, открой дверь!»
Скарлет проигнорировала эту просьбу. Она заперла дверь на замок, ушла в другой угол комнаты и села в любимое кресло, поджав под себя ноги. Рут сидела рядом.
Ещё никогда Скарлет не чувствовала себя такой одинокой. Слёзы не унимались. Спустя какое-то время мать оставила её в покое.
Наконец Скарлет выпрямилась в кресле, вытерла слёзы и взяла со стола свой дневник в белой кожаной обложке. Она писала в нём каждый день, но в последнее время совсем его забросила. Сейчас ей хотелось писать. Ей нужно было разобраться в том, что происходит и усмирить шквал противоречивых эмоций.
Открыв дневник, Скарлет пролистывала страницы, пока не нашла свободную. Потянувшись, она взяла любимую фиолетовую ручку, склонилась над дневником и начала писать:
Сегодня был худший день в моей жизни. Я очнулась в больнице. Просто невероятно. Это было так странно. Я вернулась домой со школы раньше из-за болезни, потом что-то произошло, и я ничего не помню. Родители говорят, что я выбежала из дома, и меня не было какое-то время. Это сводит меня с ума. Я вообще ничего не помню. Я хочу знать, где я была, что делала, встречалась ли с друзьями. Надеюсь, меня никто не видел.
Ещё меня мучает вопрос о том, что со мной произошло. Я больна? Может, я лунатик? Может ли это случиться вновь? Мама всё никак не успокоится. Она постоянно спрашивает меня, в порядке ли я. Она очень переживает. Сейчас она хочет, чтобы я поговорила со священником. Безумие. Сейчас я не могу находиться с ней даже в одной комнате, и ничего подобного я никогда не испытывала по отношению к родителям.
Пятничные танцы тоже сводят меня с ума. Я была уверена, что Блейк пригласит меня на них. Он бы так и сделал, если бы не Вивиан. Ненавижу её. Каждый раз, как Блейк оказывается рядом, она тут как тут. Не знаю, пригласил ли он её, или всё-таки пригласит меня. Ненавижу танцы. Глупая затея.
Хотелось бы мне знать, о чём думает Блейк. Пару дней назад мы отлично проводили время вместе в кино, празднуя мой день рождения. Я очень хочу быть с ним. Хочу, чтобы он стал моим парнем. Не знаю, чувствует ли он то же самое. Может, я ему не нравлюсь? Может, ему нравится Вивиан? Что я сделала не так?
А ещё этот новый мальчик. Сейдж. Марии он очень нравится. Было так странно увидеть его сегодня. Я не могу объяснить. Казалось, что я откуда-то его знаю. В любом случае, он нравится Марии, а мне нравится Блейк. Или нет? Я не могу разобраться в собственных чувствах, и это беспокоит меня больше всего.
Мне нужны ответы. Скорей бы завтра.
Следующий день пролетел для Скарлет в одно мгновение. Она рано ушла в школу, чтобы избежать встречи с родителями за завтраком, и первые уроки прошли совершенно незаметно. В первой половине дня она едва видела Блейка и совсем с ним не разговаривала. Скарлет заметила его в школьном коридоре, перебегая из одного класса в другой. Нового мальчика Сейджа она также не встречала. Не видела она и Вивиан. Это был длинный, скучный и нервный день, когда минуты тянулись, как часы, а напряжение зашкаливало.
Ко времени обеда Скарлет очень нервничала, ожидая встретиться с ними всеми в столовой и ожидая разговора с Блейком. К её досаде, глупый учитель физики задержал её после урока, и к моменту, когда она дошла до кафетерия, у неё оставалось всего несколько минут на то, чтобы перекусить. Само собой разумеется, никого в столовой она уже не застала. Как же она злилась на учителя. Скарлет была уверена, что приди она на несколько минут раньше, она бы столкнулась с Блейком, и он пригласил бы её на танцы.
Сейчас же, когда уроки почти подошли к концу, Скарлет шла по коридору рядом с Марией, направляясь в спортзал, а затем на стадион. Они вышли на улицу. День был отличным: солнце освещало землю, расцвечивая листья в миллионы разных оттенков. Они направились через поле. Скарлет была уверена, что уж сейчас она точно должна встретиться с Блейком. В конце концов, урок физкультуры был общим. Несколько классов – почти сто человек – проводили уроки физкультуры вместе. У Блейка не было шанса избежать встречи со Скарлет, если только он не хотел сделать это намеренно.
Пришло время узнать о его чувствах и планах. Если окажется, что Блейк не хочет приглашать Скарлет на танцы, ну что ж, по крайней мере, она избавится от этого подвешенного состояния незнания и сможет либо пойти на них с кем-нибудь другим, либо не ходить вовсе. В любом случае Скарлет сможет успокоиться и выкинуть эту ситуацию из головы.
«Как думаешь, сможем мы попасть в одну команду?» – спросила Мария, когда они бегом направились к большой группе ребят.
«Надеюсь».
Скарлет была несильна в спорте. У неё была не самая лучшая в мире координация, и выбирали в команду её всегда одной из последних. У неё не было того выраженного духа соперничества, которым отличались другие девочки из её параллели. Учитель всегда разрешал им самостоятельно разделяться на команды, и Скарлет оставалось лишь надеяться, что они с Марией попадут в одну.
Они бежали по полю, готовясь присоединиться к большой группе школьников. Было чудесно оказаться вне стен школы и насладиться отличным октябрьским днём. На бегу Скарлет оглядывала поле, ища Блейка. Она увидела его вдалеке на соседнем поле среди мальчиков, которые также делились на команды для игры в футбол. Блейк не смотрел в её сторону, и сейчас у них не было никакой возможности поговорить. Оставалось лишь надеяться, что они увидятся после урока.
«Боже, а вот и он, – восторженно прошептала Мария. – Не верю своим глазам. Не поворачивайся. Мне кажется, он смотрит на меня».
Скарлет не сразу поняла, о ком говорила подруга, но, взглянув в сторону, она заметила его, Сейджа. Скарлет взглянула ещё раз, чтобы убедиться, что не обозналась. Он стоял на краю поля в одиночестве, опустив руки в карманы курки. Скарлет тоже не верила своим глазам. Он был здесь. И он смотрел прямо на неё.
Скарлет была очарована его видом и вынуждена была заставить себя отвести взгляд.
«Я сейчас умру от восторга, – сказала Мария. – Он до сих пор сюда смотрит?»
Скарлет пыталась построить фразу так, чтобы не обидеть подругу.
«Хм… сложно сказать», – сказала она.
Проходя среди рядов девочек, Скарлет увидела, кто ещё пришёл на урок. Ею овладело чувство страха. Кто бы сомневался. Вивиан уже была на поле. Она разогревалась, тренируясь с мячом, стоя в кругу подруг и передавая футбольный мяч. Популярные девочки школы не только были в группе поддержки, но и выделялись, как отличные футболистки. Именно одна из них всегда решала судьбу Скарлет относительно выбора команды. Потому что именно популярным девочкам всегда доставалась честь делать этот выбор.
Учитель просвистел в свисток, и все девочки собрались в круг.
А как же иначе, подумала про себя Скарлет.
При выборе членов команды из двадцати девочек Скарлет была выбрана одной из последних. Совсем не удивительно, что она оказалась в команде Дорис, а не Вивиан. Хорошо, что Дорис также выбрала Марию.
Раздался очередной свисток, и Скарлет выбежала на поле, окружённая одноклассницами. Все начали кричать, как только мяч оказался в игре. Они бегали назад и вперёд, искусно пасуя его друг другу. Скарлет отвлеклась, как только посмотрела в сторону и заметила Сейджа. Он не отрывал от неё взгляда. И смотрел он именно на Скарлет.
Она заставила себя отвести взгляд и сконцентрироваться на игре. Она не знала, что и думать.
Пытаясь вновь влиться в игру, Скарлет заметила, что слишком нервничает, чтобы играть как надо. Несколько мгновений спустя она увидела, как на неё летит мяч. Сердце забилось быстрее. У неё никогда раньше не было возможности передать пас, и Скарлет едва знала, что нужно делать.
Ведя мяч, она побежала по полю. Рядом никого не было, и, к своему удивлению, Скарлет скоро добежала до ворот, готовясь забить гол. Сердце было готово выпрыгнуть из груди, ведь этот мяч мог стать первым голом в её жизни.
«Давай, Скарлет!» – подбадривающе кричала Мария.
Ворота были уже близко, и между Скарлет и вратарём совсем никого не было.
Скарлет сделала ещё несколько шагов, намереваясь отправить мяч в ворота.
Вдруг она почувствовала, как в голень уперлась набойка чужой бутсы. Кто-то подставил ей подножку, и она на всей скорости приземлилась на траву.
«Это фол!» – закричала Мария, обращаясь к учителю, но он пропустил это замечание мимо ушей и позволил игре продолжиться.
Скарлет подняла глаза и увидела над собой Вивиан. На лице её сияла довольная ухмылка.
«Прости, – с сарказмом в голосе сказала она. – Я приняла тебя за мяч».
Вивиан, улыбаясь, обняла товарищей по команде и вернулась в игру.
Мария протянула Скарлет руку, чтобы помочь подняться. Скарлет медленно встала на ноги, до сих пор слегка дезориентированная. Лодыжка болела, а бок ныл от удара о землю. Скарлет была жутко смущена, надеясь, что Сейдж не видел её падения.
«Как же я её ненавижу, – сказала Мария. – Это было нечестно. Она не дала тебе забить заслуженный гол. Надо ей отомстить».
Скарлет стояла, сгорая от негодования. Вдруг она почувствовала что-то, что никогда не испытывала прежде. Что-то сжигало её изнутри, желая вырваться наружу. Скарлет кипела от гнева и несправедливости, ощущая внутренний жар. Этот жар колол ладони, и казалось, что наполнившиеся им вены были готовы вот-вот прорваться сквозь кожу.
Впервые в жизни Скарлет сгорала от желания отомстить. Злость кипела, становясь всё сильнее и наполняя Скарлет новой энергией. Это была нечеловеческая сила. Скарлет казалось, что сейчас она была способна на всё.
«Нет, – ответила она, испуганная силой собственного голоса. – Я сама».
Она резко сорвалась с места и побежала через поле, направляясь к Вивиан. Между ними были не менее пятидесяти метров, но то, что происходило со Скарлет, позволило ей словно бы зрительно приблизить Вивиан и видеть её совсем близко. У Скарлет никогда не было такого хорошего зрения.
Или такой скорости. Она бежала, но казалось, что ноги бежали сами по себе. Казалось, что все двигались в замедленной съёмке, а она была словно газель среди черепах. На то, чтобы пробежать через всё поле, у неё ушло не более нескольких секунд, и теперь Вивиан была совсем близко.
Вивиан вела мяч по полю, даже не догадываясь о приближении Скарлет.
Скарлет выбила мяч у неё из-под ног, отбежала дальше, затем развернулась и, находясь примерно в десяти метрах от Вивиан, с силой пнула его в неё.
Мяч пролетел по прямой линии и ударил Вивиан прямо в живот. Она упала на траву, обхватив себя руками. Учитель засвистел в свисток.
Несколько девочек подбежали к Вивиан и помогли ей подняться. Она встала на ноги, здоровая, но поверженная, злобно глядя на Скарлет взглядом, который не обещал пощады.
Скарлет стояла и улыбалась в ответ, чувствуя себя настоящей победительницей.
«Маленькая ведьма», – с угрозой проговорила Вивиан.
Она подошла ближе, но на этот раз Скарлет её совсем не испугалась. Напротив, она была полна невиданной ранее силы и с радостью ждала ссоры.
Вивиан набросилась на Скарлет, готовясь впиться острыми ногтями ей прямо в лицо. Не успела она приблизиться достаточно, чтобы атаковать, как несколько подруг схватили её сзади и оттащили прочь.
«Вивиан, оно того не стоит», – сказала одна из них.
Несколько человек встали живой стеной между противницами. Медленно и нехотя Вивиан сдалась.
«Можешь считать, что ты – покойник», – прокричала она, указывая пальцем на Скарлет.
Скарлет оглядела трибуны и увидела на них Сейджа. Он наблюдал за дракой, не скрывая улыбки.
Учитель просвистел в свисток, и мяч вновь оказался в игре. Он достался одной из подруг Вивиан, но вместо того, чтобы вести его по полю, она тут же передала пас Вивиан.
Отвернувшись от ворот, Вивиан собралась пнуть его в Скарлет.
Но благодаря своим новым способностям Скарлет была к этому готова. Вивиан замахнулась, чтобы ударить по мячу. Находясь примерно в десяти метрах от неё, Скарлет бросилась вперёд. С быстротой молнии она подлетела к мячу ещё до того, как Вивиан смогла опустить на него ногу. Выхватив мяч прямо из-под носа противницы, Скарлет повела его в другую сторону поля. Вивиан ударила по воздуху, размахнувшись так сильно, что подлетела вверх и приземлилась задом на траву, униженная и смущённая.
К тому времени Скарлет была далеко впереди. Никто не мог и на десять метров подбежать к ней, пока она искусно маневрировала среди других девочек, направляясь к цели. Вскоре были только она и голкипер, у которого не было и шанса поймать этот мяч. Размахнувшись, Скарлет с силой ударила по мячу, и он пролетел мимо вратаря. С силой ударившись о сетку, он с металлическим грохотом сбил ворота.
Все замерли на месте, не веря своим глазам.
«Молодец, Скарлет! – подбежав к ней, сказала Мария. – Это было просто великолепно. Просто нереально. Как ты это сделала?»
Скарлет стояла на месте, плохо понимая, что только что произошло. Она была так увлечена игрой, что и сама могла мало что объяснить.
Учитель просвистел в свисток и закричал: «Урок окончен! Все вернитесь в класс!»
Девочки медленно покинули поле, одаривая Скарлет удивлёнными и поражёнными взглядами.
«Отличный удар, Скарлет», – с восхищением сказала одна из них.
«Да, отличный удар для сумасшедшей», – злобно поддакнула одна из популярных девочек, когда они группой проходили мимо.
Сейчас Вивиан смотрела на Скарлет со страхом и старалась держаться подальше, не отходя ни на шаг от подруг. Скарлет с удовлетворением заметила, что произвела на них должное впечатление. Она наслаждалась приятным чувством мести, и неважно, что они считали её сумасшедшей.
«Боже, он снова на меня смотрит», – сказала Мария.
Скарлет развернулась и проследовала за взглядом Марии. Она увидела Сейджа. Он по-прежнему стоял, засунув руки в карманы. Он улыбался и смотрел на Скарлет.
«У меня хорошее воображение, или он вправду не отводит от меня взгляда?» – спросила Мария.
Скарлет не знала, что ответить. Она посмотрела Сейджу в глаза и, зачарованная, с трудом могла отвести взгляд.
«Боже, он идёт сюда! – заявила Мария, отворачиваясь и краснея. – Что мне сказать?»
Скарлет тоже заметила, что он идёт в их сторону. На ходу он внимательно смотрел на неё, и она не могла унять волнения.
«Эй, отличный гол!» – раздался голос сзади.
Скарлет развернулась и увидела Блейка с футбольным мячом в руках. Он стоял в сопровождении двух друзей. Щёки его горели от бега.
Скарлет была в растерянности – слишком много всего для одной минуты. Она даже не знала, в какую сторону смотреть. Она оглянулась, надеясь увидеть сзади Сейджа.
Но его там не было.
Скарлет была поражена. Она не знала, куда он мог так быстро исчезнуть. Вокруг не было ничего кроме пустых полей, и спрятаться было негде. Как он мог так просто испариться?
Сейчас Скарлет злилась на Блейка за то, что он его отпугнул.
Чёрт, почему всё обязательно должно случаться одновременно?
«Хм… спасибо», – сказала она, покраснев.
«В общем, мы тут хотели сбежать с уроков и пойти к озеру. Хотите с нами?»
Скарлет была поражена. Чего-чего, а этого она не ожидала. Она не очень хорошо знала друзей Блейка и сомневалась, что Мария захочет пойти с ними, потому что она никогда не пропускала уроки. Ей и самой была не очень приятна мысль о прогуле и о том, чтобы отправиться к озеру в одиночку, но отказ Блейку сейчас был более нежелателен, ведь мог быть расценен, как отказ от самого Блейка. Может, этот поход и определит судьбу её приглашения на танцы?
«Ты предлагаешь пропустить занятие? – неодобрительно спросила Мария. – Все оставшиеся занятия?»
«Ничего страшного, – ответил один из друзей Блейка. – Осталась всего пара уроков».
«У меня через урок контрольная, – сказала Мария. – Я не могу. И мы не сбегаем с занятий».
«Ого, – сказал один из друзей Блейка, передразнивая Марию. – Уж простите, мисс заучка».
«Пошли, Скарлет», – проговорила Мария, беря её за руку.
«По-моему, это отличная мысль. Мы с удовольствием пойдём с вами», – сказал голос из-за плеча Скарлет.
Её всю передёрнуло. Оглянувшись, Скарлет увидела Вивиан и двух её подруг. Все, улыбаясь, смотрели на Блейка. Друзья Блейка оживились.
«Классно», – сказали они.
Блейк был в нерешительности. Он ведь пригласил Скарлет, не так ли? Как может Вивиан встревать в разговор и делать вид, будто пригласили её.
«Пошли, Скарлет», – повторила Мария.
Скарлет не двигалась с места, не зная, что делать. Она не хотела пропускать уроки. Это противело её натуре. В то же время от мысли о том, что Блейк будет проводить время с Вивиан, ей становилось физически плохо. Это был её шанс. Танцы были уже в пятницу. Если и был шанс на то, что Блейк пригласит Скарлет, то ей нужно было им воспользоваться.
«Я иду», – сказала она Блейку.
Он улыбнулся.
«Скарлет, ты серьёзно? – спросила Мария. – Родители тебя убьют».
Скарлет повернулась и посмотрела на подругу.
«Со мной всё будет в порядке. Как они и сказали, уроки почти закончились. Пошли с нами».
Мария отрицательно покачала головой и, расстроенная, направилась прочь, не сказав больше ни слова.
Скарлет смотрела ей вслед. Она осталась одна с Блейком, его друзьями, Вивиан и её подругами. Внутри всё похолодело, но у неё не было выбора. Нужно было сделать всё так, как надо.
Когда Скарлет вновь повернулась к говорящим, они уже были в нескольких метрах от неё, быстро проходя через поле в сторону леса. Вивиан, как заметила Скарлет, уже шла рядом с Блейком, взяв его под руку и прижимаясь к нему всё ближе.
Скарлет нервно сглотнула. Прогулка будет нелёгкой.
Кейтлин сидела в своём кабинете в университетской библиотеке, обхватив голову руками и размышляя над книгой, которая лежала перед ней. Она провела всё утро, принося книги из книгохранилища, и сейчас ими был заставлен весь стол.
Это были не те книги, над которыми она обычно работала. Приехав на работу утром, первое, что Кейтлин сделала, это очистила стол от книг, над которыми работала, тем самым освободив место для новых. Рабочий день Кейтлин начала полная решимости найти лечение болезни дочери и способ ей помочь.
После ужасной ссоры со Скарлет прошлым вечером – первой их ссоры за всю жизнь – Кейтлин очень плохо спала ночью, ворочаясь с бока на бок. Она постоянно думала об отце МакМуллене и их разговоре. Она также не могла выкинуть из головы воспоминание о том взгляде, которым одарили ей муж и дочь при словах о посещении церкви. Она всё больше убеждалась, что её собственная семья ненавидела её и не доверяла ей.
Кейтлин чувствовала угнетающее одиночество, всё больше думая, не сходит ли она с ума, и не является ли всё это продуктом её больного воображения. Ей необходимо было найти доказательство собственной правоты и того, что она не сумасшедшая.
Кейтлин проснулась полная решимости. Ей в голову пришла отличная мысль, и она подумала, что кое-что она всё-таки могла сделать – Кейтлин могла использовать свой опыт и знания. Она могла вернуться на работу и использовать книги, имеющиеся в библиотеке, перечитать их и найти те, что касались темы вампиров. Она могла изучить историю вопроса, его происхождение, соответствующие ритуалы и всё, что хотя бы косвенно касалось вампиров, включая все формы магии, колдовства и оккультизма.
Кейтлин пришла в библиотеку в 7 часов утра, за час до её официального открытия. У неё был собственный ключ. Она энергично прошла по пустому холлу, намереваясь использовать все свои знания, чтобы понять, что же случилось со Скарлет. Было это мифом или правдой, но цивилизация уже тысячу лет собирает легенды и истории о вампирах, поэтому эти обширные знания и мудрость веков должны были хоть как-то ей помочь.
Кейтлин прошла по коридорам ультрамодной университетской библиотеки, стены которой были выкрашены в стильный белый цвет. Каблуки туфель стучали по мраморному полу. Было слегка жутковато быть одной в этом большом и пустом здании, но Кейтлин выкинула все страхи из головы, торопливо идя к лестнице, цокая каблуками и скрывшись в книгохранилище.
К счастью для Кейтлин, библиотека славилась обширной коллекцией редких изданий, именно поэтому эта работа так её привлекала. Также здесь постоянно проводились выставки и привозились книги из других университетов и коллекций. Как будто специально, октябрь был назван «Месяцем оккультизма», и они на время получили несколько изданий, которые бы ни за что не получились без особого повода – это были одни из самых редких книг в мире.
До того, как Кейтлин дошла до книгохранилища, она воспользовалась местным онлайн каталогом. Используя свои знания, она быстро просмотрела самые редкие и важные книги по теме. Погрузившись в предмет, она могла легко ориентироваться в информации, а также обрабатывать и анализировать её намного быстрее, чем кто-либо другой. Как Кейтлин и предполагала, в жанре оккультных наук имелось множество сомнительных изданий, полных скептических теорий – эти книги были примитивными, и учёные от них отказались. Однако Кейтлин нашла несколько книг, которые сохранились в веках, их признавало одно поколение за другим, и учёные не могли так просто опровергнуть предложенные в них теории. Уже через час Кейтлин была уверенна, что просмотрела десяток важных книг в этой области, и сейчас ей предстояло их перечитать.
Просматривая каталог, Кейтлин с радостью заметила, что в её библиотеке можно было найти большую часть из них.
Взяв тележку, она зашла в хранилище, ища каждую книгу по шифру и медленно заполняя тележку. Одни книги было найти проще, чем другие, и Кейтлин приходилось пользоваться лестницей, чтобы добраться до верхних, пыльных полок. Так глубоко в хранилище Кейтлин не забиралась никогда. Одну книгу она нашла зажатой между двумя другими, и ей пришлось бережно вытаскивать её наружу. Ещё одну книгу никак не удавалось найти. Спустя какое-то время Кейтлин вспомнила, что видела её на стенде оккультной выставки. С виноватым видом она открыла стекло, откинула крышку и достала книгу, мысленно напомнив себе вернуть её на место как можно скорее и до того, как кто-нибудь заметит пропажу.
Кейтлин начала чувствовать себя намного лучше, когда тележка стала наполняться книгами. Ей казалось, что она, наконец, берёт контроль над ситуацией. В её тележке лежало 15 книг по предмету, все были покрыты кожаными обложками. Довольная, Кейтлин откатила тележку к своему столу, освободила его от бумаг и выложила на столешницу новые книги.
Это было час назад. Время перевалило за полдень, и за это время Кейтлин не отвлеклась от чтения ни на секунду. Спина и суставы затекли, глаза болели от бесконечного чтения, а нос саднило от непрекращающегося чиха, вызванного многовековой пылью.
Сейчас перед Кейтлин лежала огромная книга в толстом кожаном переплёте, треснувшем посередине. Книга весила не менее четырёх килограмм и была минимум тридцать сантиметров в длину и ширину. Книга была открыта на середине. Перелистывая страницы, Кейтлин слышала их многовековой шелест. Страницы были толстыми, намного толще страниц в современных книгах. Они также были жёлтыми от старости. С физической точки зрения, это была прекрасно сохранившаяся книга. Она была издана в 1661 году. Здесь можно было найти нарисованные от руки иллюстрации, и некоторые из них были выполнены в цвете. Кейтлин переворачивала страницы с невероятной осторожностью, не желая их повредить.
Пока что её книжный марафон был довольно увлекательной затеей, но в книгах не было ничего, что могло бы её убедить. Она читала книги о вампиризме и оккультизме, ведьмах, магии и заговорах. Сейчас Кейтлин была поглощена трактатом о демонологии. Было поразительно, что легенды и мифы о вампирах пережили тысячу лет и были известны во всех странах и языках. Странно, что весь мир мог поведать о вампирах.
Как это возможно? гадала она. Десятки культур, языков и стран могли похвастаться своими собственными, ни у кого не заимствованными историями о вампирах. От самых глухих районов Африки, до густых лесов России, разных стран, мест, городов и веков, в которых люди никак не могли общаться друг с другом, они записывали идентичные истории о вампирах. Кейтлин всё больше убеждалась в том, что вампиры действительно существуют. Иначе как ещё можно было это объяснить? Это не могло быть совпадением.
Многие легенды о вампирах имели общую основу: вампир рождался тогда, когда человек умирал не своей смертью, например, в результате убийства, самоубийства или болезни; или в случае неожиданной, безвременной кончины. Это случалось особенно часто, если речь шла о плохих людях, таких как убийцы или воры. Во многих историях вампира хоронили жители деревни, но, вернувшись к могиле на следующий день, они видели её вскрытой, а тело нетронутым тлением. В некоторых историях труп вставал из могилы и нападал на людей; в других он оставался в могиле, но дух умершего посещал семью и друзей по ночам и мучал их. Согласно историям вампира можно было убить, только вонзив кол в сердце. В более древних легендах о кольях ничего не говорилось – тогда вампиров убивали, вложив в рот трупа кирпич, потому что верили, что злой дух вселяется в тело мертвеца именно через рот.
Кейтлин всё больше увлекалась мифологией вампиров. Ей становилось всё сложнее разделять факты от вымысла. Тем не менее, чем больше она читала, тем больше убеждалась, что во всех историях была доля правды. Она чувствовала связь с многовековой историей. Люди сталкивались с подобными случаями раньше. Кейтлин была в этом не одна.
При этом она не нашла то, что искала. Она не знала, что конкретно ей было нужно, но ей казалось, что это должен быть какой-то ритуал, церемония или служба, что-то конкретное, что могло помочь Скарлет и превратить её в человека. Кейтлин искала в литературе точное описание излечения от вампиризма, чтобы вернуть больного к нормальной жизни.
Но пока ничего. Единственное, что она нашла – это избавление от вампиризма навсегда через убийство самого вампира. Иногда это сопровождалось древним погребальным ритуалом. Этот ритуал повторялся три раза, тем самым убивая вампира. Как ни странно, но читая об этом, Кейтлин начала что-то припоминать. Ей эти описания казались знакомыми, но она не знала, откуда и почему.
Не их она искала: ей нужно было исцелить Скарлет, а не убивать её.
Закончив очередную книгу и отложив её в сторону, Кейтлин начала отчаиваться, потому что так и не нашла информацию о том, как вылечить вампиризм.
Она взяла последнюю книгу – небольшое издание в кожаном переплёте с красным корешком – под названием «De Fascino Libri Tres» автора Леонардо Ваиро. Постаравшись вспомнить все свои знания латыни, Кейтлин перевела название: «Три книги о заговорах, заклинаниях и колдовстве».
Заинтригованная, она открыла первую страницу и увидела, что она тоже была написана на латинском. К счастью для Кейтлин, её знания древнего языка были ещё неплохи, чтобы переводить книгу по ходу чтения. Длинное описание на титульной странице гласило: «Здесь философами и теологами объясняются все виды и причины заклинаний, способы борьбы с призраками демонов, а также опровергаются причины силы колдовства. 1589 год. Венеция».
Кейтлин погрузилась в книгу, быстро просматривая страницы и пытаясь увидеть хоть какое-то упоминание о вампирах, лекарстве от вампиризма или способе возврата к нормальной жизни.
Начав вчитываться, она остановилась, а потом вернулась к уже прочитанному и перечитала вновь. Сердце переполняла надежда. Было очевидно, что эта книга отличалась от всех предыдущих. В отличие от них она казалась Кейтлин заслуживающей доверия, более научной, более непредвзятой. В ней не было гипербол, мифов и диких бабушкиных историй. По иронии судьбы книга была написана епископом в 16 веке. Будучи врачом, он сталкивался с десятками необъяснимых случаев, когда трупы оживали. Он описывал всё в мельчайших медицинских подробностях, тщательно документируя каждый подобный случай и убеждая Кейтлин в том, что книга была достоверной.
Продолжая читать, Кейтлин начала дрожать от волнения, когда наткнулась на то, что привлекло её внимание:
«Только поздней весной, когда земля оттаяла, я заметил то, что положило конец эпидемии в нашей небольшой деревне. Это была травяная смесь. Вкупе с ритуалом она излечила человека от вампиризма прямо у меня на глазах. Из кричащей и жаждущей крови прикованной к постели девушки она превратилась в того человека, которого мы все хорошо знали. На момент создания этой рукописи прошло уже много лет после того случая, и она больше не выказывала признаков вампиризма и пребывала в прекрасном здоровье. Лекарство действует только в случае, если вампир ещё не испил крови и не причинил боль человеку. Следовательно, обязательным условием исцеления является возможность ранней поимки вампира. Исходя из собранных мною знаний, данные об этом лекарстве не упоминаются в других источниках. Вот его рецепт:
Три щепотки розмарина, две щепотки укропа, одна ложка измельчённой лаванды. Кипятить смесь в одной чашке воды один час на сильном огне, с добавлением чёрной лакрицы. Оставить остывать на ночь, а затем заставить вампира выпить всё снадобье. Питьё бессмысленно без проведения соответствующей церемонии, в которую входит зачитывание древнего латинского текста, используемого церковью уже многие сотни лет…»
Кейтлин онемела. Перелистнув страницу, она увидела запись церемониального текста. Страница с ним была разорвана пополам. Кейтлин не верила своим глазам. Полстраницы отсутствовало, а, значит, не было половины этого латинского текста.
Кейтлин нервно перелистала книгу, потом перевернула её и потрясла. К её разочарованию, второй половины страницы в книге не было.
О, нет, подумала она. Только не сейчас. Не тогда, когда победа так близка. Это несправедливо.
Кейтлин выпрямилась. Сердце бешено колотилось в груди. Она не знала, что и думать. Она открыла компьютер и вошла в интернет, введя название книги в поисковую строку в попытке найти электронную копию издания.
Конечно же, поиск не дал никаких результатов. Говорилось лишь, что это была редкая книга из Англии. Поиск в интернете подтвердил худшие опасения Кейтлин: в руках она держала единственный её экземпляр.
Как? Как страница из книги могла быть разорвана? Кто это сделал? Когда? И почему? Произошло ли это несколько веков назад? Сделал ли это вампир или другое тёмное существо, которое не хотело, чтобы ритуал был использован?
Кейтлин вдруг почувствовала, как мало было у неё времени, ведь ритуал действовал только до первой охоты. Убила ли Скарлет кого-нибудь? Сколько времени было у Кейтлин в запасе? Не опоздала ли она?
Кейтлин вытащила из книги разорванную страницу и стала её рассматривать. Она внимательно изучала её, зная, что не могла просто оставить всё, как есть. Необходимо было найти вторую половину. Кейтлин чувствовала себя виноватой, держа клочок бумаги в руках, хотя каждая клетка её тела, тела учёного, кричала о том, что со страницей нужно обращаться бережно и вернуть её в книгу, где ей было самое место. Кейтлин ничего не могла с собой поделать. На кону была жизнь Скарлет.
Держа страницу в руках, она вдруг поняла, что просто не может вернуть её в книгу. Ей нужно было её выкрасть, забрать с собой, вынести из библиотеки и попытаться найти вторую половину.
«Кейтлин?» – произнёс голос.
Кейтлин подпрыгнула на стуле, быстро спрятала страницу и развернулась. Над ней стояла миссис Гардинер, пожилая, миниатюрная смотрительница библиотеки с пушистыми седыми волосами. Сквозь очки она безучастно посмотрела на Кейтлин сверху вниз, держа в руках кипу книг.
«Я не знала, что вы сегодня выйдете на работу», – недовольно произнесла она.
Кейтлин подняла на старушку глаза и могла поклясться, что миссис Гардинер быстро оглядела все книги на её столе и все заголовки, а, возможно, также заметила вырванную страницу. Сердце Кейтлин было готово выпрыгнуть из груди. Она чувствовала себя настоящей преступницей.
«Хм… да… я… хм… вышла сегодня на работу, – быстро проговорила она. – Скопилось много дел».
Миссис Гардинер проглядывала заголовки книг, не в силах скрыть удивление.
«Это книга со стенда?» – спросила она.
Кейтлин быстро развернулась и взяла книгу, покраснев. Она не знала, что ответить. Думать нужно было быстро.
«Хм… да, это так, – сказала она. – Я должна была внести в каталог книги об оккультных науках, и я… хм… должна была просмотреть содержание, чтобы лучше их классифицировать. Поэтому я решила прочитать всё, что у нас есть по этой теме».
Это было слабое оправдание, но она надеялась, что старушка-смотрительница на него купится.
Миссис Гардинер постояла ещё минуту, за которую Кейтлин успела покрыться холодным потом. Она никогда не была в подобной ситуации и никогда не чувствовала себя преступницей. Конечно, за всю свою карьеру она никогда и не думала о том, чтобы украсть книгу.
«Я надеюсь, что вы вернёте всё на место, когда закончите», – сказала миссис Гардинер, а потом холодно кивнула и ушла прочь.
Кейтлин облегчённо вздохнула. Она была близка к провалу.
Развернувшись, она взяла вырванную страницу со стола и воровито огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что её никто не видит. Подняв глаза к потолку, она посмотрела на скрытые камеры. Она знала, что за ней наблюдают, поэтому аккуратно вложила страницу в книгу, из которой только что её извлекла.
Взяв книгу, она прошла по коридору и вернулась в хранилище. Дойдя до места, которое, как знала Кейтлин, не просматривалось камерами, она быстро извлекла из неё страницу и положила её в предусмотрительно принесённую бумажную папку. Потом Кейтлин убрала книгу на полку и спрятала папку в сумку.
Спустя секунду Кейтлин уже шла по коридору, ослепляюще-белым ступеням и дальше по холлу. Выходя из библиотеки, она смотрела прямо перед собой. Кейтлин не решалась смотреть в глаза коллегам. Сердце её колотилось в груди, и она чувствовала себя так, будто выходит из банка с редким украшением в кармане.
Оказавшись на улице, Кейтлин облегчённо вздохнула. Быстро дойдя до машины, она села внутрь и сделала глубокий вдох. Нужно было продумать свой следующий шаг. Кейтлин знала, с кем ей следует поговорить. С Эйденом. Если и был в мире кто-то, кто мог помочь ей найти пропавшую страницу, то это был он.
И, тем не менее, Кейтлин не могла себя заставить ему позвонить. Она вновь вспомнила его слова о том, что должна остановить Скарлет, и что-то внутри противилось разговору с профессором.
У Кейтлин появилась идея. Если вампиры действительно существуют, если её журнал вампира – не обман, тогда все места, которые упоминаются в её дневнике, тоже реальны. Некоторые из них находятся в Нью-Йорке, например, музей Клойстерс. Если всё, что она написала в дневнике, правда, тогда она должна найти какое-то доказательство, подтверждение её присутствия там. Доказательство того, что когда-то вампиры существовали. Возможно, зацепку или подсказку. Возможно, находясь там, она поймёт, куда отправляться дальше.
Не размышляя более ни минуты, Кейтлин выехала с парковки, направляясь в Нью-Йорк. Она решила, что не вернётся домой, пока не найдёт требуемые зацепки.
Скарлет шла через школьный стадион с Блейком и тремя его друзьями, Вивиан и её двумя подругами. Она держалась слегка позади. Все они направлялись в сторону леса, смеясь и поддразнивая друг друга на ходу, как будто были лучшими друзьями. Скарлет чувствовала себя не к месту, начиная убеждаться в том, что поход к озеру был не самой лучшей идеей.
Вивиан прижималась к Блейку, словно их тянуло друг к другу магнитом. Её подружки постоянно хихикали и шептали что-то ей в ухо, делая всё, чтобы Скарлет чувствовала себя изгоем. Друзья Блейка никак не пытались разрядить обстановку, общаясь лишь между собой или с подругами Вивиан.
Больше всех Скарлет разочаровывал Блейк. Он шёл рядом с Вивиан, будто пригласил на прогулку именно её, позволяя ей держать его за руку, как если бы они были парнем и девушкой. Скарлет не знала, что и думать, ведь Блейк пригласил её. Неужели он так боялся расстроить Вивиан? Или был слишком слаб, чтобы ей отказать? А, может, он просто изменил своё отношение к Скарлет и теперь был искренне увлечён соперницей?
Скарлет также осознала, что только что убежала с уроков, пропустив два последних занятия на сегодня и одну важную контрольную только, чтобы отправиться с этими ребятами. Неужели она совершила большую ошибку? Единственной причиной её согласия была возможность провести время с Блейком, но он едва обращал на неё внимание. Он оглянулся, чтобы взглянуть на Скарлет всего раз или два за всё это время. С каждым шагом она всё больше чувствовала себя здесь чужой. Было уже слишком поздно для того, чтобы вернуться: они далеко ушли от школы и вошли на лесную тропинку, которая была Скарлет совсем незнакома. Она следовала за остальными, петляя по узкой тропе и чувствуя, что без остальных она не сможет вернуться домой.
Наконец тропа закончилась, выведя их к небольшому голубому озеру. Красивые деревья окружали водоём, листья были разбросаны по берегу и плавали в воде. От красоты вида захватывало дух: здесь было прекрасно. Скарлет уже как-то бывала здесь однажды и знала, что это было излюбленное место отдыха детей в выходные. Она никогда не бывала здесь во время уроков. Сейчас на озере было пустынно и тихо. Она знала, что ей не следует быть здесь. Скарлет знала, что нужно вернуться в класс.
Компания нашла подходящее место на берегу, рядом с кромкой воды. Все удобно разместились на брёвнах, пнях и больших камнях. Они сидели не близко, образовав широкий круг. Скарлет хотела сесть рядом с Блейком, но Вивиан отвела его к небольшому бревну, места на котором хватало только для двоих, поэтому Скарлет пришлось сесть с другой стороны, на камень, в паре метров от парочки. Блейк посмотрел на неё, и Скарлет увидела его виноватый взгляд. Как бы там ни было, он не пытался ничего сделать, чтобы изменить ситуацию.
С озера дул прохладный ветер. Скарлет плотнее закуталась в зелёную ветровку, начиная мёрзнуть. Её трясло, но она не могла понять, виновата ли была в этом погода, или то, что она была здесь совсем чужой, находясь с людьми, которых едва знала. Скарлет не понимала, как она вообще ввязалась в эту историю. Ей следовало послушать Марию. Не стоило сюда идти. В душе Скарлет хотелось встать и покинуть это место, но у неё не хватало духу.
Один из друзей Блейка кидал камешки в озеро. Другой потянулся в карман куртки и начал скручивать небольшой кусочек бумаги.
Скарлет шокировано моргнула, ведь он скручивал сигарету. Сигарету с марихуаной. Она не верила своим глазам. Это был Ричард, лучший друг Блейка. Они были в одной футбольной команде. Ричард был низкорослым и полноватым блондином. Скарлет знала, что он не был тихоней и паинькой, но не предполагала, что он курит травку, особенно в школе.
Через пару секунд сигарета была скручена и зажжена. Он сделал глубокую затяжку и потом, к ужасу Скарлет, передал сигарету по кругу. Другой друг Блейка, также футболист, взял её и сделал затяжку. Он закашлялся, вызвав злобный хохот среди подруг Вивиан. Он смущённо покраснел, но потом уверенно сделал ещё одну затяжку и на это раз сумел сдержать приступ кашля.
Он передал сигарету, которая пошла по кругу, против часовой стрелки.
Сердце Скарлет начало биться быстрее, когда она поняла, что сигарета неминуемо движется в её сторону. Все курили. Скарлет замыкала круг и знала, что от сигареты никуда не деться, и передаст её ей именно Блейк.
Скарлет никогда не чувствовала себя такой разочарованной. Она не любила, когда на неё давили, никогда не курила марихуану и не собиралась начинать сейчас. Пару раз она пила пиво и вино на вечеринках, но это было другое. Она знала, какую черту нельзя преступать.
Все передавали сигарету по кругу, и Скарлет нервничала всё больше. Если она будет единственной, кто откажется сделать затяжку, это будет выглядеть подозрительно: она будет казаться пай-девочкой, а Скарлет не хотела так выглядеть в глазах Блейка. Она не знала, что делать.
Сигарета дошла до Вивиан, которая исключительно долго делала затяжку, пытаясь наполнить дымом все лёгкие. Затем она развернулась, потянула Блейка за волосы назад, наклонилась и прильнула к нему губами, выдыхая дым ему в рот.
Все заохали и заахали.
Блейк был удивлён и смущён, но, опять-таки, он даже не попытался оттолкнуть Вивиан. Он позволил ей проделать с ним всё это, вдохнул дым, а потом прокашлялся.
Скарлет шокировано смотрела на эту сцену, не скрывая отвращения. Она и не знала, что Вивиан может быть такой напористой, а Блейк – таким жестоким, позволяя себя целовать прямо у Скарлет на глазах. Это было настоящее предательство.
Блейк передал сигарету Скарлет, она не протянула руку, а шокировано сидела и смотрела на неё. Она не знала, что делать. Либо Блейку действительно нравилась Вивиан, либо у него не хватало духу показать свои настоящие чувства, даже самому себе.
Впервые за всё время Блейк был Скарлет неприятен. Он стал ей безразличен. Она впервые поняла, что была намного лучше всех этих ребят и не заслуживала подобного к себе отношения со стороны Блейка.
«Что струсила, курица?» – злобно сказала одна из подруг Вивиан.
«Ко-ко-ко-ко!» – передразнивая, поддакнула вторая.
Это был уже перебор. Скарлет поднялась с места, развернулась и пошла прочь, возвращаясь в лес.
«Пай-девочка!» – крикнул ей вслед один из друзей Блейка.
«Неудачница!» – прокричала одна из подруг Вивиан.
«Пусть идёт, – ответила Вивиан, – она всё равно ничего не стоит».
Скарлет была готова разрыдаться, быстро удаляясь от компании в сторону лесной тропинки. Она была безумно на себя зла за то, что согласилась сюда прийти.
«Скарлет!» – услышала она голос Блейка.
Он кричал ей вслед, и в голосе слышалось сожаление.
Но Скарлет уже было всё равно. Он опоздал.
Скарлет заторопилась в лес, переходя на лёгкий бег и удаляясь всё дальше по лесной тропе, вытирая на ходу текущие слёзы. Позади слышался шорох листьев, и он становился всё громче. Скарлет знала, что за ней шёл Блейк.
«Скарлет, пожалуйста!» – кричал он.
Скарлет не верилось: он ушёл от всех и бежал за ней.
Вскоре Блейк её догнал и остановил. У Скарлет не оставалось другого выбора, как послушать его. Она плакала, опустив глаза в землю и смахивая слёзы. Блейк стоял напротив, обхватив Скарлет за плечи. Она отвернулась, чтобы избежать его взгляда.
«Прости меня, – сказал он. – Я не хотел, чтобы всё закончилось вот так».
«Почему ты ушёл? – отрезала Скарлет. – Тебе нравится Вивиан. Это же очевидно. Зачем ты вообще попросил меня пойти с вами?»
«Она мне не нравится», – ответил Блейк.
«Тогда зачем ты её целовал? – не унималась Скарлет. – Ещё и у меня на глазах».
Впервые в жизни Скарлет открыто защищалась, говоря в лицо то, что думала. Это было отличное ощущение. Скарлет больше не боялась говорить о своих чувствах, даже Блейку.
Теперь в пол смотрел он. По лицу его было видно, что он сожалеет.
«Ты права. Мне не стоило. Прости».
«Неважно, – ответила Скарлет, отводя взгляд. – Мы просто слишком разные. Нам нравятся разные вещи. Прости, но я обычно не прогуливаю школу. Я не курю травку. Я не такая. Мне кажется, тебе будет лучше без меня».
«Я тоже не такой, – взмолился Блейк, смягчившись. – Правда, – продолжил он, – я… я думаю… я просто… пытался произвести на тебя впечатление».
«Впечатлить меня?» – удивлённо спросила Скарлет.
«Показать тебе, насколько я крут: сбегаю с уроков, курю травку и так далее. Прости, это было глупо».
Скарлет видела, что он говорил искренне. Это заставило её задуматься. Так ли он искренен, как ей кажется? Ей хотелось ему верить. Блейк лишь пытался её впечатлить.
Скарлет задумалась над его словами, и тут её осенило: она ему нравилась. Очень. Она, Скарлет, а не Вивиан.
«Давай начнём всё сначала? – попросил Блейк. – Ты и я».
Скарлет смотрела на него в нерешительности. Осенний ветер выбил листья у них из-под ног, и Блейк протянул Скарлет руку.
«Я знаю отличное место. Ниже по реке. Только ты и я. Никаких друзей. Никакой Вивиан. Я хочу быть только с тобой. Прошу. Давай попробуем ещё раз!»
Блейк улыбался.
Скарлет тоже медленно улыбнулась. Она не могла ничего с собой поделать. Сейчас всё казалось правильным.
Скарлет взяла его руку.
Они направились по тропе, спускаясь ниже к реке. Их пальцы сплелись, и Скарлет крепко держала его за руку.
Сама того не осознавая, она вновь горела надеждой.
* * *
Скарлет и Блейк шли по лесной тропке, уходящей вниз и покрытой толстым слоем листьев. Они шли к реке. Ветер усилился, срывая листья с веток деревьев. Листья падали сверху, окрашиваясь полуденными солнечными лучами в яркие цвета. Это было волшебно.
Блейк не выпускал её руку из своей, и Скарлет казалось, что она идёт прямо в сказку. С каждым шагом сердце начинало биться быстрее, и чувство к Блейку разгоралось всё сильнее. Она надеялась, что их отношения смогут быть реальностью. Она вновь хотела этого так же, как в тот вечер, когда они ходили в кино. Образ Вивиан постепенно стирался из памяти.
Скарлет внутренне улыбалась, думая о том, как та должна сейчас себя чувствовать, сидя у озера со своими подругами и друзьями Блейка и ожидая его возвращения. Должно быть, она сейчас сильно раздосадована после того, как Блейк сбежал со Скарлет.
Наконец-то, подумала Скарлет. Моя победа.
В глубине души Скарлет знала, что Вивиан, будучи мстительной и злобной, просто так не сдастся. Она знала, что Вивиан костьми ляжет, чтобы превратить жизнь Скарлет в сущий ад, обратив всю школу против неё. В конце концов, ведь это именно Скарлет опозорила её перед друзьями.
Скарлет заставила себя забыть о Вивиан. Сейчас она должна была думать не о ней и не о будущих проблемах. Сейчас можно было насладиться моментом и временем, проведённым с Блейком. Наконец, Скарлет добилась того, что хотела.
«Я знаю отличное место, – сказал Блейк, будто читая её мысли, ведь именно в этот момент Скарлет начала гадать, где же находится этот берег и эта река. Они прошли уже достаточно много. – Я уверен, тебе там понравится».
Скарлет и сама это знала. Чем дальше они удалялись, тем больше она ощущала уединение, как будто они были единственными людьми на земле, оставившими все свои проблемы и неприятности позади. Школа, учителя, домашние задания, друзья, родители… с каждым шагом воспоминания становились всё более смутными.
Деревья расступились, и Скарлет застыла на месте, поражённая видом. Они находились на вершине небольшого холма, покрытого высокой травой и цветами, сияющими в полуденном солнце. Вдали виднелся Гудзон. За все годы, что Скарлет жила в этом городе, она никогда не видела реку такой прекрасной, как она выглядела отсюда. Внизу виднелись деревья по обоим берегам и горы на горизонте. Редкие облака повисли в небе, а посередине широкой реки медленно плыл буксирный пароход. Вид был, как с открытки.
Взявшись за руки, они начали спускаться по старой, узкой тропе среди цветов. Солнце ярко светило в глаза. Они приближались к берегу и вскоре добрались до железнодорожных путей примерно в шести метрах от реки. Скарлет остановилась, посмотрела по сторонам, и потом они продолжили путь.
«Всё в порядке, – сказал Блейк. – Верь мне».
Взяв Скарлет за руку, он ступил на пути. Быстро оглядевшись и не увидев поблизости приближающегося поезда, они перебежали пути и продолжили спуск к реке. Сердце Скарлет яростно билось в груди, пока они со смехом бежали к воде. Ещё метр, и вот она река.
Берег был узким и каменистым. Волны Гудзона безжалостно бились об него, выкидывая на берег брёвна, стеклянные бутылки, куски обгоревших дров и угли от костра. Скарлет подошла к кромке воды и запустила в неё пальцы. Вода была ледяной, что было неудивительно для конца октября. Тем не менее, вода подействовала на неё ободряюще.
Блейк отошёл в сторону, и на мгновение Скарлет совсем потеряла его из вида. Подойдя к воде, он присел и начал водить пальцами по песку, будто ища что-то. Он осматривал воду и берег во время отлива и, наконец, нашёл то, что искал.
Поднявшись, он улыбнулся Скарлет, обнажив идеально ровные зубы. Глаза сияли в свете солнца. Одной этой улыбки было достаточно, чтобы сделать Скарлет счастливой. Он сиял, и она поражалась тому, каким по-настоящему счастливым и расслабленным он казался. Она поняла, что он был просто рад быть с ней рядом. От этой мысли стало невероятно хорошо на душе.
«Закрой глаза, – мягко произнёс Блейк. – У меня для тебя сюрприз».
Скарлет улыбнулась и сделала, как он просил. Она слышала звук его приближающихся шагов, скрежет камней и коряг под его ботинками.
«Вытяни руку», – попросил Блейк.
Скарлет заинтригованно протянула руку ладонью вверх.
Секунду спустя он положил в неё что-то мокрое и холодное. Скарлет открыла глаза и завороженно вздохнула.
В ладони лежал самый красивый в мире кусок морского стекла – он был совершенно гладким благодаря действию речных волн. Кусочек был ярко-розового цвета и сиял в закатном солнце.
Морское стекло. Для Скарлет этот подарок имел большое значение и будто бы всколыхнул старые воспоминания, хотя она не знала о чём.
Не успела она отблагодарить Блейка, как он взял её за руку и повёл по берегу.
«Сюда», – пояснил он.
Они петляли, идя по узкой дорожке вдоль реки и то и дело попадая в болото. Спустя несколько минут они завернули за косу, и Скарлет увидела то, что лежало перед ними: она увидела небольшую рощу прямо на берегу, и ветви деревьев свисали в воду. На ветвях висели фрукты.
Яблоки. Скарлет не верила своим глазам. Яблочный сад здесь, у реки – невероятно.
«Лучшие яблоки в городе, – с улыбкой сказал Блейк, поворачиваясь к Скарлет. – Никто не знает об этом месте. Они растут тут сами по себе и падают в воду. Хочешь попробовать?»
По-прежнему улыбаясь, Блейк взял Скарлет за руку и подвёл к ближайшему дереву. Деревья были невысокими, около трёх метров в высоту. Широкие старые ветви низко свисали к земле. Блейк забрался на одну ветвь, потом на другую и удобно разместился на импровизированной скамье из сучьев. Он протянул руку и помог Скарлет подняться к нему.
Это выглядело забавно, да и Скарлет с детства любила лазить по деревьям.
«Я сама», – улыбаясь, сказала она и ловко забралась наверх.
Блейк удивлённо посмотрел на неё, впечатлённый её ловкостью.
Протянув руку, она сорвала большое зелёное яблоко, висящее над головой. Ей пришлось хорошенько потянуть, чтобы сорвать его, и когда Скарлет это удалось, с веток посыпались другие яблоки, создав небольшой яблочный дождь. Она закрыла голову руками, предотвратив тем самым удар яблока по голове. Несколько яблок упали в воду, и их сразу отнесло прочь сильное течение реки.
Скарлет шокировано взглянула на Блейка. Он тоже был удивлён. Они тут же весело рассмеялись.
«Ты только что открыла закон тяготения», – пошутил он.
Они снова засмеялись. Скарлет смотрела, как яблоки уносит течением всё дальше и дальше по реке. Она смотрела на воду и вдруг увидела большую рыбу – она выпрыгнула из воды и схватила одно из яблок.
«Боже, ты это видел?» – с восторгом сказала она, указывая на реку.
Из воды показалась ещё одна рыба и откусила кусок от другого яблока. Поражённые, они засмеялись.
Блейк отвернулся от воды и аккуратно сорвал себе яблоко. Скарлет надкусила своё. Такого большого и сочного яблока она ещё никогда не ела – оно был размером с грейпфрут. Яблоко было вкусным, и Скарлет вдруг поняла, что очень голодна. В одно мгновение она съела почти пол яблока. Его сок стекал у неё по подбородку.
Она вдруг смутилась и вытерла лицо тыльной стороной руки.
«Прости», – сказала она с набитым ртом.
«За что?» – спросил Блейк, также жуя яблоко. Сок бежал у него по подбородку.
Они снова расхохотались.
Съев яблоки, они уставились на закат, наблюдая, как солнце садится за реку.
Вскоре начался сильный ветер. Он свистел в ушах, и Кейтлин стало холодно. Она вся дрожала, застёгиваясь на все пуговицы.
Блейк обнял её за плечи.
Сердце Скарлет стало биться быстрее. Блейк ещё никогда её так не касался, и от его прикосновения её словно пронзило током. Она испугалась, но при этом не хотела, чтобы Блейк отнимал руку.
Скарлет слегка наклонилась к Блейку, а он продолжал обнимать её за плечи, притягивая всё ближе к себе. Они сидели рядом, их плечи касались друг друга. Он медленно проводил своей рукой вверх и вниз по её предплечью, пытаясь согреть.
А потом он накрыл её руку своей.
«Боже, ты вся дрожишь», – сказал он.
Скарлет быстро и смущённо отодвинула руку. В последнее время она также стала замечать, что руки стали холоднее обычного.
«Прости», – проговорила Скарлет.
«Ничего, – ответил Блейк. – Твои руки всё равно прекрасны».
Он вновь взял её руки в свои.
Сердце Скарлет было готово выпрыгнуть из груди, пока Блейк нежно их гладил. Она вновь дрожала, но на этот раз холод был здесь ни при чём. Скарлет нервничала. Она была уверена, что ещё чуть-чуть и Блейк её поцелует. Часть её очень этого желала, но она до сих пор не была уверена, что поступает правильно.
Сердце затрепетало сильнее, когда Блейк отвернулся от реки и посмотрел на Скарлет. Скарлет повернулась ещё чуть-чуть, чтобы посмотреть, смотрит ли Блейк на неё.
Краем глаза она заметила, что так оно и было, и решила повернуть голову ещё немного.
Этого было Блейку достаточно. Свободной рукой он коснулся её щеки. Скарлет полностью повернулась к нему, и на мгновение их взгляды встретились.
Блейк нагнулся, и уже в следующую секунду Скарлет почувствовала прикосновение его нежных губ. Это был нежный поцелуй, и сердце её было готово выпрыгнуть из груди, как только их губы сомкнулись.
Поцелуй длился целую вечность.
Скарлет закрыла глаза, теряя связь с реальностью.
Она ответила на поцелуй. Блейк запустил руку ей в волосы и медленно провёл по шее. Скарлет наклонилась ближе, и они поцеловались с ещё большей страстью.
Внутри неё что-то происходило. Это чувство было ей не знакомо. Сердце стало биться с удвоенной скоростью, готовое вырваться из груди. Казалось, у Скарлет был сердечный приступ. Потом она почувствовала сильный жар, поднимающийся от ног к телу, рукам и кончикам пальцев. Она почувствовала сильный приступ голода, больше похожий на боль глубоко внутри живота. Ей даже показалось, будто в живот всадили нож. У Скарлет перехватило дыхание.
Она сама не понимала, что происходит. Может, подумала Скарлет, она умирает?
Она поймала себя на мысли, что не может отвести взгляда от шеи Блейка. Она пригляделась и увидела кровь, пульсирующую в венах. Её запах проникал в каждую клетку её тела. Скарлет почувствовала непреодолимое желание приблизиться к его шее.
Но не для того, чтобы её поцеловать. К своему ужасу, Скарлет почувствовала сильнейшее желание вонзить зубы в плоть Блейка и напиться его крови.
Скарлет также почувствовала, как резцы стали увеличиваться: они росли и становились острее.
Она мгновенно отодвинулась от Блейка, сомкнула губы и отвела взгляд.
«Что такое? – удивлённо спросил он. – Что не так?»
Скарлет не могла находиться с ним рядом больше ни единой секунды. Её организм требовал действий, которые не принимал её мозг. Что происходит?
Скарлет не знала. При этом она понимала, что не может рисковать здоровьем Блейка. Она знала, что стоит ей посмотреть на него вновь, повернуться в его сторону, и всё – она больше не сможет себя контролировать.
Не сказав больше ни слова, она спрыгнула с дерева и бросилась бежать. Она пересекла железнодорожные пути, поднялась вверх по холму и вернулась на лесную тропу. Скарлет бежала со скоростью и проворством, которые поражали её саму – уже через несколько секунд она была очень и очень далеко от реки. От Блейка.
И от Скарлет, которой когда-то была.