Книга: Явление



Кейт Петерсон

Явление

(перевод А.Кайа)

1

Это произошло во время первой метели нового года. Все вокруг было такого мутно-зеленого цвета, который можно увидеть на скучных картинах, которыми увешены стены. Будто это цвет твоих далеких воспоминаний о событиях, которые, кажется, случились всего год назад. В то время я жила в однокомнатной квартире в загаженном райне на западе Кливленда. Даже летом все в этом районе было одного цвета, цвета грязно-серой пыли, которая вздымается в воздух с недостроенного подвала или холодильного склада. В мою квартиру не проникал свет ни одной звезды. Я пребвала в очень подавленном состоянии. Можно сказать, была на грани нервного срыва. Ночевала я в той же комнате, в которой стоял духовой шкаф, но мне нравилась моя квартира из-за ее компактности. В детстве мы с сестрой любили закрывать друг друга в чемодане. Бывало, заливаясь от смеха, мы тягали чемодан вниз и вверх по лестнице и по всей гостиной.

В то первое утро, я обмотала шею шарфом и включила плитку. Когда шла к раковине, чтобы налить в кострюлю воды, запнулась о собственные ботинки. Укоризненно посмотрела на них, как будто кто-то кроме меня мог поставить их сюда. Пнув ботинки через всю комнату, я подняла глаза и впервые увидела его. Все эти недели я даже не подозревала о его присутствии. А ведь он был там, всего в нескольких сантиметрах от места, где я спала. На расстоянии вытянутой руки от места, где каждое утро я принимала душ и одевалась. Я чувствовала его присутствие, пока варила яйца. (Я всегда их передерживаю!). Он незримо присутствовал, когда я искала в интернете питомник, где можно взять кота. Каждый раз в последний момент я отказывалась от этой затеи, представляя себе, как котов станет два, потом три, а потом я сама превращюсь в одну из тех женщин, ну, вы понимаете…

В этот день, как и в любой другой день с тех пор, как я жила здесь, внешний мир представлял собою белый круговорот, в котором стиралась грань между небом и землей. На светлом непрерывном фоне прорисовывался силуэт человека. Он то появлялся, то исчезал с каждым новым порывом ветра, как паларойдный снимок в ретроспективе. Но я все-таки заметила его. Еще я заметила кончик розового пальца, торчащий из дырки на его перчатке. Он прижимал руки к губам, которые скрывались в густой темной бороде. При каждом выдохе изо рта у него валил клуб белого пара, как из-под канализационного люка на замерзшей улице. Капюшон был надвинут на лоб, и глаза скрывала тень. Они казались ярче обычного, но я не могла различить их цвет. Мне показалось, что в них что-то отражается, как отражаются лампочки в стеклянных глазах маникена. Я не закричала. Я не почувствовала ни выброс адреналина, ни неконтролируемого ужаса. Мое сердце не стало бешено биться, и я не почувствовала прилив тошноты. Ничего подобного со мной не произошло. Если бы мне вам кто-то сказал, что он увидел незнакомца, наблюдающего за вами через окно, вы бы, скорее всего, ожидали услышать нечто вроде: "А потом я как заору и как уроню стакан, а он разобьется вдребезги, а я побегу и позвоню 911, метнусь к входной двери и закрою ее на задвижку, а потом спрячюсь в ванной, закрою за собой дверь, и буду вся трястись от страха" Со мной ничего подобно не произошло. Я стояла как приклеенная и следила, как этот незнакомец явственно исчезает в этой нескончаемой белой пелене.

2

В моей квартире нечего было красть. Все мои вещи были разложены по коробкам или наоборот, выложены из коробок. У меня даже кровати настоящей не было. На полу лежал матрас, который также служил диваном и обеденным столом. У меня, правда, был ноутбук, но я забирала его с собой на работу. В моей квартирке не было ни телевизора, ни мини-духовки, ни даже приличной пары туфель. Поэтому, подумала я, раз уж у меня нечего красть, а я была уверена, что он это легко понял, если хорошо рассмотрел все внутри, то я продолжу как ни в чем не бывыло свой день несмотря не это странное явление перед моим окном. Не то чтобы я приняла решение проигнорировать этот факт, просто было чувство, что этого вообще не было. Или что такое происходило постоянно. Так, на самом деле, все и было. Каждое утро, когда я кипятила воду и зачерпывала кружкой воду из дымащегося кастрюли, я видела его. У меня, кстати, и чайника-то не было. Я не понимаю, зачем люди тратятся на вещи, без которых они спокойно можно обойтсь. Каждый раз, возвращаясь с работы в темную и безмолвную квартиру, любой мог бы испытать чувство страха, но мне страшно не было. Никто не поджидал меня за занавеской в ванной. Все вещи всегда были на своих местах. Я никогда не находила ничьих следов обуви, петлявших по моей квартире, как и не замечала царапин у дверной ручки. Я мирно уходила и возвращалась, и каждое утро я проводила в обществе этого незнакомца, который по-щенячьи хмурил брови и постоянно прижимал ладони рту.

Так продолжалось неделю. Я по-прежнему заводила и прогревала машину заблаговременно, за десять минут до отправления, оставляя ключи висеть в зажигании. Если вдуматься, то с моей стороны поступать так в западной части Кливленда было весьмо неблагоразумно. Здесь не важно идет речь о случайном человеке или нет. Я просто хочу сказать, что я не меняла привычного образа жизни. Единственное, что изменилось, это то, что мой угрюмый гость стал останавливаться у моего окна все чаще и чаще. Однажды поздно вечером, когда я смотрела телевизор, мой взгляд снова привлек некий объект в окне. Конечно, это был он. Я продолжала жевать попкорн до тех пор, пока не наелась. В миске оставалась еще половина попкорна. Я ненавидела выбрасывать еду. Так же мне всегда было жалко птичек — бедолаги снова туда-сюда по снегу. Я всегда удивлялась, чем же они питаются, когда за окном минус двенадцать. Поэтому иногда я оставляла для них для белок еду. Я направилась к окну. До этого мне никогда приходилось оставаться с незнакомцем лицом к лицу, поэтому я невольно остановилась не некотором расстоянии, а он продолжал грустно таращиться на меня. Но в эту ночь, думается, я почувствовала прилив смелости. Я увидела его силуэт в окне. Вдоль линии его лица шла белая полоска света, как если бы со спины его ярко освещала полная луна. Я перевела взгляд на верхнюю часть окна, чтобы отодвинуть щеколду, и когда я снова взглянула в окно, передо мной был только снег. Его как будто стерли невидимым ластиком. Я подставила лицо холоду. На улице был такой сильный мороз, что кажется, что он тебя обжигает. Я поискала его глазами. Снег ровным слоем покрывал все вокруг. Я бросила остатаки попкорна, и они рассыпались по земле как игральные кости. Как оказалось, на снегу не было никаких следов. Закрывая окно, я также для себя отметила, что та ночь была безлунной.

3

На следующее утро я увидела бело-серые клубы выхлопного газа, выходящего из страшненького универсала, который стоял перед моей квартирой. Я разглядела глаза женщины — влажные и потухшие. Те же щенячьи брови я видела на лице у незнакомца в окне. Она уставилась на дверь, как будто ждала, что из нее кто-то выйдет. Вышла я. А она уехала.

И так повторилось три раза. Не подряд, но с определенным интервалом в течение двух недель. Мне даже пришлось напоминать себе, что это не дежавю, а что это просто повторяется несколько раз. На четвертый раз я решила, что надо что-то менять. Что-то в ее лице мне сильно напоминало того человека в окне, но, возможно, их сходство заключалось лишь в их манере неожиданно появляться и исчезать. И таращится. И эти бровки домиком! Она в отличие от него не прикрывала рот руками. Этими бледными руками она судорожно сжимала руль авто. Даже в такую погоду она носила перчаток. Я видела, что она плотно сжимала губы, закусывая почередно то верхнюю, то нижнюю губу. В этот раз, когда я вышла на обледеневшую улицу, она не уехала. Хотя это было ожидаемо. Я думала, что она снова уедет. Вместо этого женщина взглянула вперед на дорогу, а потом снова мне в лицо. Ее рука потянулась к двери — стекло опустилось. Я, как ни в чем не бывало, подошла к ней, не как к странной незнакомке, которую я видела уже три предыдущих раза, а к женщине, к которой вы подходите, чтобы спросить, не нужно ли ей показать дорогу, или спросить, все ли у нее в порядке. Я так и сделала, просто потому что я не знала, что еще можно сказать.

Ветер унес мои слова, разметал их по деревьям и троттуару и швырнул через серебристые мусорные баки. Она ничего не ответила. Похоже, что она снова собиралась ретироваться. Женщина положила руки на руль и посмотрела перед собой на дорогу. А потом повернулась и как бы сквозь меня посмотрела на мою квартиру. Я тоже обернулась и посмотрела в то место. Может быть, я что-то пропустила. Она смотрала на правую сторону дома, на пространство между домом и соседским забором высотой в четыре фута. Именно туда, где я каждое утро в окне появлялся мой мрачный гость. Он обычно стоял там и наблюдал, как я матерюсь, пытаясь справиться с прической, и в который раз опаздываю из-за этого на работу.

4

— Вы ищите его? — спросила я. Тут же пожалев об этом. Я не знала, что говорить, если она вдруг спросит "Кого?". — "Да того мужика, который таращится мне в окно каждый божий день. Того, кто может быть серийным маньяком, поджидающим свою новую жертву". Представляю, о чем подумают люди, расскажи я им об этом. Но я совершенно не испытывала таких опасений.

Но она не спросила меня ни о чем, и с минуту вообще не произнесла ни слова, а продолжала растерянно смотреть то на меня, то на квартиру. Я поняла, что скорее всего снова опоздаю на работу. Казалось, она хотела сказать что-то. Ее губы бесшумно шевелились, а из глаз покатились слезы. Я вспомнила, как мой арендодатель заверял меня на ломанном английском, что он очень признателен мне за то, что ему не пришлось помогать мне с перевозкой мебели. Также я припоминаю, как он рассказывал о некой паре, которая жила здесь до меня. И постоянно повторял какое-то испанское слово, которое было похоже на "трагично". И все время качал головой.

— Я могу Вам помочь, — спросила я, наклоняясь к окну. А она продолжала плакать, все сильнее и сильнее. Я взяла телефон, чтобы проверить время и поняла, что еще рано. Я всегда завожу мотор и прогреваю машину, прежде чем тронутся. Поэтому когда я сажусь за руль, растаявший снег струится с крыши как дождь.

— Мы можем зайти внутрь и выпить чаю, если хотите, — произнесла я, представляя, как я зачерпываю столовой ложной кипяток, чтобы сделать чай чаю.

— Или давайте просто поговорим? Вы поэтому приходите сюда? — продолжала я свой монолог. Я просто не знала, что еще мне с ней делать.

— Как Вас зовут? Я въехала сюда пару недель назад, хотя вообще-то уже больше месяца прошло. Я здесь никого не знаю. Я работаю в центре города в издательстве журнала. Занимаюсь графическим дизайном. Он начала успокаиватья и взглянла на меня.

5

— Эми, — тихо произнесла она.

— Привет, Эми, — воскликнула я черезчур радостно, — Меня зовут Эллен. Ты раньше жила здесь? — спросила я, указывая на свой дом с выцветшей голубой краской, деревья и мусорными баками, примерзшие к тротуару из-за мороза. Она пристально посмотрела на мой дом и закивала, как будто это он задал ей этот вопрос.

— Не хочешь зайти недалго ко мне? Я не могу оставаться долго, скоро нужно уходить, но ты можешь зайти на пару минут, если хочешь. Я знаю, как это бывает. Когда я переехала с моей первой квартиры, мне всегда хотелось вернуться обратно и посмотреть, что стало с моей бывшей комнатой. Посмотреть, перекрасили ли ее в другой цвет или сделали что-нибудь еще. Я еще ничего не покрасила. Может быть, займусь ремонтом этим летом. — Я ей улыбнулась, а она медленно улыбнулась мне в ответ такой странной улыбкой, как если бы ее лицо забыло какие именно мышцы нужно сократить, чтобы растянуть уголки губ. Она так и продолжала переводить взгляд то на дом, то на меня. И не говоря не слова, отстегнула ремень безопасности и вышла из машины. Мы стояли посреди замершей улицы, двигатель ее автомобиля все еще работал — снизу сочилась жидкость, которая в виде небольшой лужицы извивалась по ращелинам во льду и по грязному твердому снегу, утрамбованному к бордюру.

— Ты ни хочешь..? — я показала на ключи, висевшие из отверстия зажигания. Это для меня было вполне нормально оставлять работаюшую машину, но если бы угнали ее автомобиль, мне было бы ужасно неловко.

— Ах, да, спасибо, — мягко произнесла она. Она нагнулась, села за руль, заглушила двигатель, вытащила ключи из зажигания и сунула в карман своего пальто. Когда она снова повернулась ко мне лицом, я улыбнулась ей. Получилась такая глуповатая улыбка, а-ля "вот, проходите сюда, пожалуйста" Потом я повернулась и пошла к своему дому. Она немного неуверенно последовала за мной. Я услышала, как тяжело она вздохнула при этом. А потом закашлялась — наверно ледяной воздух наполнил ее грудь и обжог ее легкие.



6

— Все нормально? — спросила я, повернувшись к ней через плечо. Потом я открыла дверь, и мы зашли внутрь. Она кивнула. При этом я заметила, как она снова сложила брови домиком и закусила губу. Теперь, эта идея перестала казаться мне такой уж замечательной. Что мне делать с этой страной плачущей женщиной? Я вспомнила, что у меня даже нет места, куда я могла бы ее посадить. От этого моя затея показалась мне еще более ужасной. Перед тем как закрыть дверь, я еще раз глубоко вдохнула морозный воздух.

Она была моей первой гостей, и мне вдруг стало неловко за свою квартиру. Я сгребла холодные мокрые пакетики чая со столешницы и выбросила в мусор. Расставила пару вещей по местам, чтобы не выглядеть полнейшей неряхой.

— Хочешь чаю? Или может горячего шоколада? У меня нет кофеварки. — Не дожидаясь ее ответа, я взяла две кружки, наполнила кастрюлю водой и стала кипятить. Она ничего не ответила. Обернувшись, я увидела, что она стоит в том месте, которое, по-видимому, когда-то было ее гостиной. Она стояла, осматривая квартиру, как девочка Элли, только что вышедшая из своего домика-фургона после урагана.

— Сделаю-ка я горячий шоколад, — сказала я, пытаясь вытащить ее из этого оцепенения. Она ошеломленно взглянула на меня, как будто уже забыла, где она находится.

— Да, конечно…,- наконец, произнесла она.

Пока кипела вода, я пытались поддержать непринужденную беседу, скорее с самой собой. Я задавала ей вопросы и время от времени она мне кивала. Наконец, я налила в чашки шоколад и стала энергично размешивать его, чтобы не допустить образования комочков.

— Жалко, что у меня нет маленьких пастилок. Они такие вкусные, — произнесла я, неловко улыбаясь и протягивая ей чашку. Чашка была куплена на каком-то курорте в Редву Форест. На ней был изображен Пол Баньян и его бык. Жаль, что я не заметила этого сразу. Я бы лучше дала ей чашку с далматинцами. А то было так неловко. Моя мама выслала мне ее, потому что, когда я была маленькой девочкой, я обожала далматинцев. Я пыталась объяснить ей, что благодаря Диснею далматинцев любят сотни других детей, и что я уже давно вышла из этого возраста, но она так и продолжала мне слать кружки и открытки с черными пятнышками.

7

— Я думаю, тебе лучше сесть на мою кровать, если ты не против. Извини, я знаю, что это достаточно странно, но у меня пока нет стульев. Я посмотрела вокруг: на пустые стены и на постеры, сползшие на пол, и пообещала себе, что сегодня вечером повешу их как следует. Но я знала, что этого не произойдет. Она подошла к моей кровати и села на уголок. Я подвинула коробку с книгами и уселась на нее. Хлебнув горячего шоколада, я с ужасом обнаружила во рту целую горсть пудры. Хотелось верить, что ее горячий шоколад я размешала лучше.

— Так ты жила здесь раньше? — спокойно задала я вопрос. В тайне надеясь, что за этим не последует очередная порция истерики. Кажется, наконец, она успокоилась.

— Да

— Одна жила? — спросила я и крепко сжала горячую кружку, уже зная ответ на этот вопрос. Должно быть, она была одной из тех бывших жильцов, про которых рассказывал мне арендодатель. Может они, в самом деле, нехорошо расстались. Может быть, ее бывший по-прежнему искал и преследовал ее. Я подумала, о том мужчине, который следил за мной меня. Но мне он казался абсолютно безобидным. Он был таким замерзшим, печальным и одиноким.

— Нет, — ответила она и выдохнула внутрь дымящейся кружки. А я все ждала и надеялась, что она расскажет мне свою историю и что, вопрос, который я задала, не покажется ей дурацким, и что она сейчас не расплачется.

— Я жила со своим женихом, Эриком. Он был музыкантом, — Она попыталась улыбнуться — У нас здесь по всем стенам висели полотенца и коврики, — показала она на маленькие дырочки, которые я раньше не замечала, — а его друзья приходили и репетировали здесь.

— Репетиции музыкальной группы проходили прямо здесь? С ума сойти! — Теперь она улыбнулась шире. Я уверена, что она уже мысленно перенеслась в то время, и представила четверых-пятерых парней с гитарами, тиснившихся у кровати, где она сидела и слушала, может быть ударника, чей стул был втиснут в ванную комнату. Она замолчала и посмотрела на дно кружки. Мы посидели в тишине, а потом я перевела взгляд на окно. Там снова был он.

8

Эми заметила, как я резко бросила взгляд на окно и тоже туда посмотрела, но ничего не увидела. Она не могла его видеть. Он подошел ближе к окну. Сложив руки вокруг лица и приложив ладони к стеклу, он всматривался внутрь квартиры. А потом сделался еще более печальным. Щеки его впали, а лоб сморщился как у старика. Казалось, его всего трясло. Он приложим ладони к окну, и увидела, то в том месте, где кончили его пальцев касались стекла, образовывалось что-то вроде инея. В тот момент до меня дошло то, что я не решилась бы озвучить. Одно из двух: либо у меня в мозгу растет опухоль, из-за чего я вижу этого человека, которого не видит она, или этот парень — приведение, ее приведение, приведение ее жениха.

— Эми, что с ним случилось? Что случилось с Эриком? — в глубине души я надеялась, что она переспросит меня, "В смысле? Он на работе". Но тогда это бы означало, что у меня опухоль мозга опухоль, а мне опухоль была не по карману. У меня не было медицинской страховки.

Но она так не сказала. Она посмотрела на меня, как если бы ей было все равно, откуда я узнала об этом, или что я вообще знаю об этом. Как будто меня вообще там не было. Она уставилась в одну точку, и ее мысли уплыли куда-то далеко. В этот раз это были совсем не радостные воспоминания.

— Он совершил самоубийство. Прямо здесь, — и она показала прямо на тесную ванную, на желтую плитку. Я представила мужчину в окне, который стоял и смотрел на себя с пистолетом во рту в зеркало, висящее над раковиной. И стала думать, как бы потактичнее спросить об этом, если вообще такого рода вопросы могут считаться тактичными. И что нужно спросить сначала — почему или как? Вопрос "как" показался мне менее замысловатым, и я задала его ей.

— Таблетками. Он выгреб и выпил все, что было в шкафчике. Я обнаружила его на полу всего скорченного, — она замолчала и сильно зажмурилась. Наверно снова перед ней предстала эта картина. Снова она видела его… Я посмотрел в окно. Он тоже сильно зажмурился.

— Как он выглядел, — попыталась я сменить тему. Когда она описывал его, я смотрела в окно.

9

— Он был…, - она замолчала — тихим таким. Я никогда не знала, что у него творится в голове. Он мне никогда не рассказывал. Он потерял работу, и его выгнали из группы. Сказали, что им не зачем три гитариста. Сказали, что они глупо смотрятся на сцене в таком составе. Да и моим родителям он никогда не нравился. Они не хотели, чтобы мы поженились. По их словам, он был похож на бродягу из приюта для бездомных. Но ему нравилась его борода. И мне тоже…, -продолжила она и перевела взгляд на свою обувь, грязь с которых образовала лужицу на полу.

— Ты извини меня. Я не знаю, почему я продолжаю приходить сюда. Я чувствую себя ближе к нему здесь. У меня так и не было возможности попрощаться с ним, — она вздохнула и обвела глазами голые стены. Теперь я была уверена, что человек в окне был мертв. И этим человеком был Эрик. И что приходил он сюда из-за нее. И эта мысль не показалась мне такой сумасшедшей.

— Я думаю, он тоже сюда наведывается, — проговорила я, мысленно готовясь к тому, что она может потерять контроль над собой. Но этого не произошло. Она посмотрела на меня, сощурилась, как будто пыталась разглядеть надпись, сделанную мелким шрифтом у меня на лбу.

— Кто-то постоянно подходил к окну. Я подумала, что это бездомный. Ну, на самом деле, я даже не знала, что и думать. Но, может, это был он. Он, кстати, тоже сейчас здесь, — я ожидала, что он исчезнет сразу же как только она развернет голову к окну, но он не исчез. Он посмотрел ей в глаза. Она снова повернулась ко мне.

— Он там? — спросила она, растерянно указывая на заиндевевшее стекло.

— Да, там. И сейчас смотрит на тебя. Кажется, он действительно расстроен. Может, он не собирался этого делать, — Я не понимала, что я несу. Я что переводчик для мира мертвых? Сначала она посмотрела на меня как на сумасшедшую. Я ее понимаю. Но она не встала, не плеснула мне горячим шоколадом в лицо и не побежала к выходу. Я думаю, в душе она хотела услышать нечто подобное. Ее тянуло сюда, потому что она хотела узнать что-то. Я нужно было знать, что все это правда. Ее лицо смягчилось, и она снова заговорила, повернувшись к окну. Я тоже посмотрела в окно. Конечно же, чтобы ситуация выглядела совершенно безумной, наш гость испарился.

10

— Он говорит что-нибудь? — спросила она. Из вопроса стала понятно, что она пытается решить вечный спор между разумом и сердцем.

— Он уже ушел. Но, в общем, не говорит. По крайней мере, со мной.

Она резко повернула голову ко мне. Наверно самое быстрое движение, которое она сделала за все это время.

— Что ты имеешь в виду под словом ушел? — Она встала и подошла к окну. Выглянула из окна несколько исступленно. Потом закрыла глаза и глубоко вздохнула. И долго простояла так с закрытыми глазами, просто дыша.

Наконец, она повернулась и обвела взглядом квартиру. На этот раз на ее лице читалась легкая усмешка. Она посмотрела в чашку, а потом снова на меня.

— Спасибо тебе за то, что пустила меня к себе.

— Не за что

— Все. Я уже ухожу. Не хочу тебя задерживать, — она подошла к раковине и поставила чашку возле грязных стаканов и тарелок. Я последовала за ней, как будто это была ее квартира. Свет солнца, отраженный от снега слепил меня, поэтому пришлось прикрыть глаза полупустой кружкой с далматинцем.

— Рада была познакомиться, — произнесла она, улыбаясь так широко, что я могла видеть ряд белых зубов, о существовании которых оставалось только догадываться.

— Мне тоже. Я рада, что смогла…помочь, — протянула я, пытаясь подобрать нужное слово для описания или объяснения того, что только что произошло. Она развернулась и зашагала к своей машине. Казалось, что ей неловко за, то, что она вообще приехала сюда. Потом слева от дома материализовалась тень, а потом и сам человек. Это был Эрик. Теперь у незнакомца появилось имя. Я смотрела, как он бредет, руки его безвольно висели вдоль тела. Он остановился и несколько секунд, которые показались мне самыми длинными секундами в моей жизни, смотрел мне прямо в глаза. Затем снова зашагал вперед, догоняя Эми.

11

— Эми! — мне хотелось крикнуть ей. Хотелось сказать ей, что он прямо там, рядом с ней. Но я остановилась. Она развернулась ко мне, и оказалась прямо лицом к лицу с Эриком. Он был между ней и мной. Стоял и смотрел ей прямо в лицо, так близко, что мог коснуться ее.

— Буду рада тебя видеть в любое время, — проговорила я, чувствуя, что это прозвучало не так искренне? как мне бы этого хотелось, но мне действительно хотелось сказать ей это. Она села в машину. Эрик сел на кресло рядом с ней.

— Спасибо, — ответила она, разглядывая дом. По тому, как она посмотрела на дом, уезжая, я поняла, что никогда больше не увижу ее. Она будто прощалась с ним.




на главную | моя полка | | Явление |     цвет текста   цвет фона   размер шрифта   сохранить книгу

Текст книги загружен, загружаются изображения



Оцените эту книгу