Книга: Дни печали мисс Халлаген



Дни печали мисс Халлаген

Джеймс Хэдли Чейз

Дни печали мисс Халлаген

Пролог

Жара, не спадавшая весь день, обливавшая потом тела и сводившая с ума собак, тягуче перешла в такой же душный вечер. Даже ночь не принесла долгожданной прохлады, улицы остались пустынными, асфальт дышал зноем.

Филипп, тощий высокий мужчина с всклокоченной шевелюрой и меланхолическими глазами, сидел в углу бара и не торопясь накачивался спиртным. По мнению его собутыльника, репортера Франклина, Филипп был похож на типичного поэта-неудачника.

Наполнив очередной бокал виски, Филипп дрожащей рукой поставил его на стол, пролив немного виски на скатерть. После этой манипуляции он развязал галстук и расстегнул воротничок.

– Ну и ночка! Мне кажется, я сейчас сварюсь! – простонал он. – Который час, Фрэнки?

Франклин, такой же потный от жары и усталости, тоскливо посмотрел на него налитыми кровью глазами.

– Четверть первого, – пробурчал он и вновь откинул голову на кожаную спинку кресла.

– Что? Уже за полночь? – нервно дернулся Филипп, но тут же обессиленно опустился на место. – Боже мой, что я натворил!.. Знаешь, где я сейчас должен быть?

Франклин расслабленно мотнул головой.

– Сегодня вечером я должен был встретиться с одной симпатичной малышкой. – Филипп вытер платком потное лицо. – Так как она заждалась меня, вряд ли у нее хорошее настроение.

Франклин выдавил из себя согласное ворчание.

– Как ты понимаешь, вряд ли имеет смысл идти к ней сейчас, – продолжал развивать свою мысль Филипп. – Понимаю, что поступил неэтично, но требовать подобный подвиг в этом пекле – это уже слишком...

– Не причитай, – оборвал его Франклин, тоже утираясь платком. – Я и сам сейчас не прочь был бы забраться в большой холодильник...

Глаза на худощавом лице Филиппа распахнулись пошире. Он медленно и неуверенно поднялся с кресла.

– Дельная мысль! – Размашистым жестом подвыпившего человека он похлопал Франклина по плечу. – Я всегда считал, что мозги у тебя варят!.. Ты подал великолепную идею!

– Сядь! – сердито сказал Франклин, отталкивая его руку. – Ты пьян!

Филипп торжественно покачал головой.

– Старик, ты не прав! Сейчас мы выпьем по последней рюмке и уйдем отсюда.

– Куда тащиться в такую жару? Я остаюсь здесь...

Но Филипп, не обращая внимания на вялое сопротивление друга, схватил его за руку и вытащил из кресла.

– Я спасу тебе жизнь! Нужно взять такси и провести эту дьявольскую ночь в морге.

Франклин разинул рот.

– Не спеши, – проворчал он. – Если ты думаешь, что я соглашусь клевать носом в компании мертвецов, то жестоко заблуждаешься!..

– Какая еще компания! Болван, они же тебя не съедят! Пойми, там будет прохладно.

– Хорошо, хорошо, – после колебаний сдался Франклин. – Но мне все же не нравится твоя затея... Да и кто нас туда впустит?

Филипп лукаво сощурил глаза.

– Это уж мои трудности. Я знаю там одного парня. Он добрый малый и не станет особенно возражать. Так что вперед!

Лицо Франклина внезапно просветлело.

– А что? Действительно неплохая идея! Поехали.

Выйдя из бара, они подозвали такси. Однако водитель, услышав адрес, окинул их подозрительным взглядом.

– Куда? – переспросил он, не доверяя ушам.

– В морг, – терпеливо повторил Филипп, заталкивая Франклина в машину. – Пока мы не сварились, быстрее туда. Трогай, старина!

– Слушайте, парни, – увещевающим тоном произнес водитель, выходя из машины. – Вам нужно не в морг, а по домам. Поверьте мне, я часто имею дело с вашим братом и знаю, как поступать с пьяными. Где вы живете? Я быстро уложу вас в постели.

Филипп бросил на него оценивающий взгляд, затем наклонился к своему компаньону.

– Фрэнки, посмотри, этот тип, кажется, хочет со мной переспать.

– Он тебе нравится? – лениво поинтересовался тот.

Филипп вновь повернулся в сторону водителя.

– Ну... Вид вроде подходящий...

Водитель нервно вытер лицо рукавом рубашки.

– Послушайте, парни, – с отчаянием в голосе сказал он, – я вовсе не говорил, что хочу с вами спать.

Филипп поудобнее устроился на переднем сиденье.

– Фрэнки, этот тип изменил мнение, – сказал он мрачным тоном. – А не набить ли ему морду?

– Куда мы все-таки едем, шеф? – спросил он, считая, что говорит успокаивающим тоном. – Сейчас неподходящее время для шуток, черт побери.

– В морг, – упрямо повторил Филипп. – Сейчас это единственное прохладное место в этом проклятом городе, черт возьми!

Водитель покачал головой.

– Но как вы туда пройдете? Вас не пустят.

– Ха! Меня пустят куда угодно. Нужно лишь знать заветное слово и директора в лицо.

– Без шуток? Так, может быть, вы и за меня замолвите словечко, шеф? Откровенно говоря, тоже хочется немного посидеть в прохладе.

– О чем речь! Я могу провести туда кого угодно, но хватит болтать, в путь!

Когда они подъехали к моргу, Франклин спал. Филипп бесцеремонно схватил его за руку и вытащил из машины.

– А что ты собираешься делать со своей тачкой? – Филипп хлопнул по горячему капоту.

– Оставлю здесь. Думаю, вряд ли машина понадобится здешним обитателям.

– Это ты верно подметил!

Поддерживая Франклина под руки и галдя, они ввалились в приемную. Дежурный сторож, читавший газету в своем закутке, ошеломленно уставился на них.

– Привет, Джо, – непринужденно начал Филипп. – Разреши представить моих друзей.

– Как тебя понимать? – Джо отложил газету в сторону.

– Мы хотим переночевать у тебя. Не потеснишь ли ты немного своих мертвецов?

– Что?.. – Джо поднялся. Его толстое лицо побагровело от ярости. – Ты пьян, как портовая шлюха! Советую сейчас же убраться отсюда! Здесь неподходящее место для шуток!

Водитель пугливо двинулся к двери, но Филипп удержал его за рукав.

– Скажи мне, Джо, кто была та смазливая курочка, с которой я тебя видел вчера? – вкрадчиво произнес Филипп.

Глаза Джо округлились.

– Какая еще курочка? Ты не мог меня ни с кем видеть!

Филипп расхохотался.

– Не валяй дурака. У этой курочки такая грудь... а ножки – пальчики оближешь. Настоящая красотка!.. – Филипп повернулся к своим спутникам. – Готов поклясться, вы никогда не видели ничего подобного. Когда я думаю о его бедной жене, которая сидит дома и дожидается своего распутного муженька, у меня просто сердце кровью обливается...

– Твоя взяла. – Джо вышел из дежурки. – Ты проклятый врунишка, и ничего этого не было, но я не хочу рисковать. Моя старуха подпрыгнет до небес, услышав эту историю.

Филипп победно улыбнулся.

– Идем, парни, – весело пригласил он.

Они спустились по длинной мраморной лестнице. Воздух внизу был пропитан парами формалина и еще чего-то специфического. Филипп открыл тяжелую стальную дверь, и запах формалина усилился. Они вошли в просторное помещение. После удушливой жары снаружи переход в ледяную атмосферу показался им слишком резким.

– Б-р-р! – поежился Франклин. – Кажется, я покрываюсь инеем.

Меблировка помещения состояла лишь из четырех деревянных скамеек. Вдоль стен шеренгой выстроились длинные шкафы с черными железными дверцами.

– Если не знаешь заранее, никогда не догадаешься о назначении этих ящиков, – заметил Филипп. – Я люблю приходить сюда. Здесь прохладно, а мертвецы меня не трогают.

Водитель стянул с головы засаленную каскетку и нерешительно вертел ее в руках.

– Так это здесь они хранят тела? – шепотом спросил он.

– А где же еще? – Филипп уселся на одну из скамеек. – Но к чему думать об этом? Устраивайтесь поудобнее и спите.

Не отрывая взгляда от мрачного ряда шкафов, водитель нерешительно сел. Франклин продолжал стоять.

– Я вот все думаю, а не прийти ли мне как-нибудь сюда с девушкой, – сонным голосом пробормотал Филипп. – Нет, думаю, Джо не позволит. Да и девушка вряд ли согласится... Фрэнки, погаси свет, он утомляет мои глаза.

– У тебя что, совершенно крыша поехала? Я ни за что не останусь в темноте. Атмосфера этого зала действует мне на нервы. Пока я вижу эти шкафы, еще ничего, но в темноте... Так и кажется, что они выходят из ящиков и подкрадываются ко мне.

Филипп сел.

– Что ты хочешь этим сказать? В самом деле хочешь, чтобы покойники вышли из шкафов?

– Я не сказал, что они это сделают. Но у меня создалось такое впечатление...

– Не мели чепухи! – засмеялся Филипп. – Сейчас я вам кое-что покажу...

Он подошел к ближайшему шкафу и открыл дверцу, потянув ее вниз. Платформа с лежащим на ней трупом автоматически выдвинулась вперед. Это был рослый негр. Глаза его выкатились из орбит, розовый язык торчал между зубами. Филипп быстро закрыл дверцу.

– Этого, по всей видимости, задушили, – неуверенно проговорил он слегка дрогнувшим голосом. – Посмотрим еще...

Водитель подошел поближе. Но Франклин предпочел остаться на прежнем месте.

Филипп открыл другой шкаф. Там лежал мужчина среднего роста со взъерошенной бородой.

– Никогда не подумаешь, что он мертв, не правда ли, шеф? – нервно проговорил водитель.

Филипп задвинул ящик.

– Ха! Это же сразу видно! У него такой вид, словно он набит соломой... Что ж, бросим взгляд на девушек. – Филипп направился через весь зал в противоположный угол.

– Хорошая идея, шеф! – Лицо водителя оживилось. – А они здесь тоже есть?

Остановившись у одного из шкафов, Филипп крикнул Франклину:

– А тебе не хочется взглянуть на девушек, как этому парню?

Водитель растерялся.

– Не приписывайте мне того, чего я не говорил, шеф. Это ведь не моя инициатива, и если вы считаете, что я не должен на них смотреть, то я не буду.

Филипп молча открыл очередной шкаф, вскользь глянул на его содержимое и снова закрыл.

– Можно подумать, что красотки в наше время перестали умирать, – пробормотал он с сожалением. – Здесь старуха, и ее вид вряд ли доставит вам удовольствие. – Он перешел к следующему шкафу. – Вот у этой вид несколько получше... Эй, Фрэнки, подойди и взгляни на нее!

Франклин подошел, подталкиваемый любопытством. Все трое уставились на тело лежащей на платформе девушки с огненно-рыжими волосами. Красивое, но бесстрастное лицо имело трагическое выражение существа, не знавшего в жизни ничего, кроме разочарований и горя. Ее губы и мертвые оставались нежными, а на подбородке горело алое пятно помады.

Филипп откинул простыню, закрывавшую тело девушки. Ему еще никогда не доводилось видеть столь совершенных форм.

Франклин собрался вновь прикрыть тело, но Филипп остановил его:

– Оставь! Вот это да! Никогда не встречал такой красавицы!

– Сколько же нужно денег, чтобы обладать такой девушкой! – с завистью произнес таксист.

Филипп нагнулся и прочел бирку, прикрепленную к запястью:

«Жюли Халлаген. Двадцать три года. Рост метр шестьдесят. Пятьдесят три килограмма. Место жительства неизвестно. Причина смерти: ранение, нанесенное острым колющим предметом. Профессия: проститутка».

– Н-да! – Он выпрямился. Трое мужчин молча смотрели на труп.

– Кто бы мог подумать! – нарушил молчание Франклин. – Я уже был готов расчувствоваться... А это всего-навсего обыкновенная шлюха...

Филипп с укором посмотрел на него.

– Ну и что с того? Это же не мешало ей быть человеком.

Франклин прикрыл тело простыней и закрыл шкаф.

– Надеюсь, ты не принадлежишь к породе мечтателей-идеалистов, создающих романтический ореол вокруг погибших девушек? – проворчал он.

– Разумеется, нет. Эта девушка просто занималась своим ремеслом. Не слишком уважаемым, может быть, но тем не менее она была одной из нас, таким же человеческим существом. – Филипп вернулся к скамье и вновь сел.

– Брось, Филипп. – Франклин подошел к нему. – Шлюха есть шлюха. А шлюх я органически не терплю. И скорее всего она получила по заслугам!

Таксист тем временем вновь открыл шкаф и рассматривал девушку зачарованными глазами. Франклин и Филипп не обращали на него никакого внимания.

– Неужели ты не понимаешь, что многие девушки, особенно красивые, попадают в безвыходные ситуации, и сама жизнь толкает их на панель, – не сдавался Филипп. – За что же их презирать? Их можно только жалеть.

– Жалеть? Ты меня забавляешь. Я вообще не понимаю всей этой шумихи, поднятой вокруг них. Если женщина не хочет торговать своим телом, никто не заставит ее это сделать. Ты их жалеешь, а они выколачивают из тебя деньги. Она обманывает тебя, крадет, презирает мужчин. Это особая каста...

– Скорее всего это одна из девушек Равена, – не к месту ввязался в разговор водитель.

Филипп и Франклин повернулись к нему.

– Почему ты так думаешь? Видел ее там? – спросил Филипп.

– Нет, конечно. Откуда мне взять столько денег, – ответил таксист, с сожалением задвигая ящик. – Но у него всегда были самые красивые девушки, а эта очень мила.

Филипп вновь обратился к другу:

– Ты не прав, Фрэнки. У многих девушек, занимающихся подобным ремеслом, очень нелегкая жизнь. А уж девушкам Равена завидовать нельзя. Слишком просто все свалить в одну кучу...

– Кто такой Равен?

– Ты не знаешь Равена? – удивленно воскликнул Филипп, обмениваясь взглядом с таксистом. – Ну, старик! Можно подумать, ты с Луны свалился!

– Так и быть, – добродушно проворчал Франклин, – подавай свою историю. Я же знаю, до тех пор, пока ты мне ее не расскажешь, спать не дашь.

Филипп, словно только этого и дожидался, устроился поудобнее на скамейке и закурил сигарету.

– Равен был важной персоной, – начал он. – Приехал в Сан-Луи около года назад, и первым с ним столкнулся один газетчик... Началось все это весьма любопытно. И если бы не жена старого Польсена, Равен скорее всего занимался бы своими делишками до сего времени. Вот как это произошло...



Часть первая

1

23 часа 15 минут. 3 июля

– Проводите меня немного, дорогой, – едва только стихли последние аккорды, попросила миссис Польсен.

Джерри Гомслей искоса кинул взгляд на грузную массу дряблого, морщинистого тела, и холодок отвращения пробежал у него по спине.

– Вы не находите, что сегодня ночью слишком душно? – продолжала она, пересекая танцевальный зал. – В машине с кондиционером будет несравненно лучше. – Она игриво потрепала его по руке.

– Конечно, миссис, – ответил Джерри, вытирая пот. Он уже давно чувствовал, что этим рано или поздно все закончится. Знал с прошлой недели. И теперь тащился следом за ней, содрогаясь от отвращения. Люди оглядывались на них, и он видел, как некоторые обменивались многозначительными взглядами.

Когда он проходил мимо оркестра, дирижер что-то крикнул, но Джерри уловил лишь смысл обидной реплики. Уже на выходе он попробовал было уговорить ее остаться, но это было все равно что задержать накатывающийся прибой руками.

После спертого, пропахшего потом воздуха дансинга, несмотря на жару, дышалось легко. На минуту они задержались на верхних ступеньках, привыкая к мраку. Она взяла его руку, и вновь дрожь отвращения пробежала по спине Джерри.

– Не правда ли, здесь так чудесно, – сказала она. – У меня такое ощущение, будто я помолодела лет на десять.

– Не говорите так, – автоматически ответил он. – Вы и так молоды.

– Будем смотреть правде в глаза, Джерри, – ответила она. – Я уже не так молода, но сейчас лучшая пора моей жизни. Мне еще далеко до старости.

Он содрогнулся.

Из мрака ночи бесшумно вынырнула машина. Как чертик из коробочки, оттуда выпрыгнул молодой водитель и, обежав машину, приглашающе открыл дверцу. Гомслей почувствовал себя в западне. Она так лихо все устроила! Водитель удивленно посмотрел на него, видя замешательство Джерри, и сделал приглашающий жест рукой. Джерри безропотно забрался на место водителя, а рядом с комфортом расположилась миссис Польсен. Он был готов заплакать от стыда.

– Здесь так прохладно, – сделал он последнюю попытку. – Вы не боитесь простудиться? Может быть, нам вернуться?

– Ну нет!.. – с легким смешком ответила она. – Если будет холодно, надеюсь, ты меня быстро согреешь...

«Так и будет, – подумал Джерри. – И не надо строить на этот счет иллюзий!»

– Куда едем? – спросил он, медленно выруливая на шоссе.

– Езжайте пока прямо. – Миссис Польсен как бы ненароком прикоснулась к его плечу.

Он почувствовал тяжесть ее горячего дряблого тела и не находил в себе смелости оттолкнуть ее. Проехав по автостраде около трех миль, Джерри по ее команде повернул налево. Шины зашуршали по мелкому гравию, и вскоре кроны деревьев закрыли небо.

– Остановитесь! – приказала она вдруг охрипшим голосом.

Он сделал вид, что не слышит, и продолжал давить на педаль акселератора.

– Джерри, мой дорогой мальчик, я же приказала тебе остановиться, – прошептала она ему прямо в ухо. – Я хочу тебе кое-что сказать.

В ту же минуту ее рука повернула ключ зажигания, рокот мотора умолк и машина, проехав несколько метров, остановилась.

Гомслей, сжав вспотевшими руками руль, пристально смотрел в темноту. С минуту они молчали.

– Джерри, дорогой, вы очень красивый мальчик. – Миссис Польсен коснулась его руки.

Гомслей рефлекторно дернулся.

– Счастлив, что вы так думаете, – тихо ответил он. – Я польщен.

Женщина неровно дышала ему прямо в лицо.

– Мой маленький Джерри, – с придыханием прошептала она, – вы самый красивый мальчик, которого я когда-либо видела. Не знаю, что бы мог подумать мой муж, но мне хочется быть очень ласковой с вами...

Он снова содрогнулся.

– Но, миссис Польсен, вы и так необыкновенно щедры со мной, – с отчаянием проговорил он. – Все эти подарки...

– У меня есть еще кое-что для тебя, что я еще не дала тебе, – голос ее был сиплым от волнения. – Джерри! Я сейчас сойду с ума! Ты делаешь меня сумасшедшей!..

Схватив его голову руками, она принялась страстно целовать губы, щеки, глаза... Его затошнило от прикосновений этого мокрого рта. Превозмогая внушаемое ему отвращение, он уперся руками ей в грудь и оттолкнул от себя.

– Нет, нет!.. – прохрипел он. – Я не хочу разрушать вашу семью... Вам нужно домой...

Она еще ближе придвинулась к нему.

– Не разыгрывай из себя идиота! – глухо приказала она. – Делай, что надо, и молчи!..

Он так сильно оттолкнул ее от себя, что она ударилась головой о дверцу машины. При свете луны он увидел ее закатившиеся глаза, затем губы раздвинулись, и пронзительный крик резанул по ушам. Крик ударил в голову Джерри, как электрический разряд.

Ощупью найдя ручку, он отворил дверцу и мешком вывалился наружу. Все его чувства вопили только об одном: быть как можно дальше от этой женщины. И повинуясь этому первобытному инстинкту, он ринулся в темноту, в то время как она продолжала вопить...

2

15 часов 10 минут. 4 июля

Джек Эллинджер – шляпа на затылке, узел галстука распущен, в углу губ потухшая сигарета – сидел за письменным столом. Торопиться было некуда, хотя статью он закончил, так что торчать здесь больше не было нужды. Зазвонил телефон внутренней связи. Он без особого энтузиазма снял трубку.

– Ты, как всегда, вовремя, друг мой, – сказал он личному секретарю главного редактора. – Еще пара минут, и искала бы ветра в поле.

– Мистер Генри хочет вас видеть, – прощебетал в трубку приятный женский голос.

Джек состроил недовольную гримасу.

– Скажи, что я уже ушел домой.

– Мистер Генри приказал послать за вами, если бы я не застала вас в конторе.

– А в чем дело? В городе пожар или ограбили банк?

– Будет лучше, если вы поторопитесь, Джек. Мистер Генри, судя по всему, в очень дурном настроении.

Джек встал и раздраженно отпихнул ногой стул. Главный редактор «Сан-Луи» был неплохим парнем и достаточно хорошим шефом. К слову сказать, он очень редко бывал в дурном настроении. И поднимаясь к нему, Джек ломал голову, пытаясь угадать причину столь неожиданного вызова. Никаких догадок на этот счет у него не имелось. Особых грехов за Джеком тоже не числилось, разве что небольшой перерасход денег, но не будет же Генри придираться к мелочам. Может быть, он сердит за то, что он посвятил Мендетту в курс процесса Рейсона? Но ведь он лично велел написать статью...

Войдя в приемную главного редактора, Джек автоматически улыбнулся секретарше и, толкнув дверь с матовым стеклом, вошел в кабинет шефа.

Генри, высокий, крепко сбитый мужчина, вышагивал по паркету с потухшей сигаретой в зубах.

– Закрой дверь! – рявкнул он вместо приветствия. – Где ты шляешься?

Джек небрежно уселся в кресло, закинув ногу на ногу.

– Прошу прощения, шеф, но я пришел сразу же, как вы вызвали.

Генри продолжал в раздражении ходить, яростно разжевывая остатки сигареты.

– Ты знаешь Джерри Гомслея? – внезапно спросил он.

Джек равнодушно пожал плечами.

– Слабо. Могу лишь сказать, что это неплохой парень. Он модный танцор в коробке Грентома. Не слышал за ним ничего плохого.

– Ах вот как! – Генри остановился напротив Джека. – Хороший парень! Этот хороший парень может стоить нам работы!

Джек вытаращил глаза.

– Может быть, шеф, объясните толком, что случилось?

– Этот твой «хороший парень» – грязный подонок, прошлой ночью сделал попытку изнасиловать миссис Польсен, жену нашего издателя.

– Что?!!

Джек даже вскочил от возбуждения, но, вспомнив прелести миссис Польсен, расхохотался и без сил повалился обратно в кресло. Сидя, он продолжал хохотать, в то время как Генри наклонился над ним с перекошенным от ярости лицом.

– Закрой пасть, ты, ирландский недоносок! – орал он. – Нашел время забавляться. Тут не до шуток!

Джек вытер выступившие на глазах слезы.

– Извини, шеф, но неужели ты всерьез думаешь, что я проглочу подобную липу? Такого просто не может быть, потому что не может быть никогда. Да он годится ей в сыновья. Эта старуха... да это же слон, а не женщина! И дряблая, словно студень.

Генри усмехнулся.

– Не хочешь ли ты, чтобы я передал старику характеристику его жены? Он просто вцепился мне в горло. Весь черный от злобы...

– Могу себе представить. Но что на самом деле скрывается за этой историей? Ты же сам знаешь, что все это – чистейший вздор. Чего он хочет от нас?

Генри потряс сжатыми кулаками.

– Он – ни больше ни меньше – хочет шкуру Гомслея. К тому же требует закрыть заведение Грентома. Просто жаждет крови...

Монолог Генри прервал зазвонивший телефон. Главный редактор бросил в сторону аппарата подозрительный взгляд.

– Готов держать пари, это опять он. – Подойдя, Генри снял трубку. Даже со своего места Джек слышал рев, донесшийся из микрофона. Генри подмигнул ему. – Да, мистер... разумеется, мистер Польсен... Понимаю, мистер Польсен...

Джека забавляло замешательство шефа, он видел, как тот обильно потеет, и довольно улыбался.

– Да, мистер Польсен, он здесь. Я сейчас передаю ему трубку.

Пришла очередь Джека в панике замахать руками. Но Генри насильно всучил ему трубку.

– Мистер Польсен хочет поговорить с тобой, старина, – злорадно сказал Генри, вытирая пот.

В первый раз в жизни Джек имел возможность разговаривать с владельцем газеты.

– Эллинджер у телефона, – промямлил он.

Тут же по его ушам ударил звук, едва не порвавший барабанные перепонки. Джек поспешно отстранил трубку.

– Эллинджер? Вы тот репортер, которому я плачу за криминальные репортажи?

– Именно так, сэр.

– Хорошо! Слушайте меня... – продолжал рычать Польсен.

Джек криво улыбнулся, показывая фигу трубке.

– Да, сэр. Я внимательно слушаю.

– Займитесь Грентомом, понятно? Меня интересуют все сведения о нем, какие только можно добыть. Кроме того, меня интересует эта свинья Гомслей. Я жажду его крови. Немедленно принимайтесь за дело... Передай трубку Генри.

Джек с удовольствием передал трубку шефу, а сам, усевшись в кресло, принялся обмахиваться шляпой, с удовольствием наблюдая, как потеет Генри, слушая монолог хозяина. У бедняги был вид умирающего праведника. Наконец рычание в трубке умолкло, и главный редактор с облегчением положил трубку.

– Нет, у него определенно крыша поехала, – растерянно проговорил он. – Он уже был у районного прокурора, всполошил всю полицию. Но, увы, они ничего не смогли поделать, у Гомслея безупречная репутация.

– У Грентома, кстати, тоже. В его коробке нам нечего делать. – Джек задумчиво почесал голову. – Польсену ничего не остается, как подать в суд на Гомслея.

Генри буквально подскочил в кресле.

– Ни слова полиции о миссис Польсен. Никто не должен знать подоплеку этой истории. Мистер Польсен рассказал об этой истории лишь потому, что я отказался нападать на Гомслея. Даже тебе я не должен был говорить ничего.

Джек смущенно улыбнулся.

– Действительно, если эта история станет достоянием гласности, все будут потешаться над Польсеном. Сам-то он, конечно, в этот бред не верит.

– Конечно. – Генри пожал плечами. – Старуха сама затеяла этот шум, а Польсен боится ее как огня. Она хочет содрать шкуру с Гомслея, ну а в твоих интересах сделать это и бросить шкуру бедняги к ее ногам.

– Послушай, – взмолился Джек, – я все же репортер, а здесь нужен по крайней мере частный детектив. Пусть Польсен обратится к Пинкертону. Тот быстро посадит Гомслея в лужу, и наступит мир.

Генри недружелюбно посмотрел на него.

– Ты разве не слышал, что тебе приказал Польсен. Так что вставай и топай работать. И не показывайся мне на глаза до тех пор, пока не раскопаешь что-либо интересное.

Джек встал.

– Говоря по правде, шеф, мне эта история совсем не нравится. У меня вряд ли имеется шанс зацепить Гомслея, и кроме того, он действительно неплохой парень.

– Предупреждаю тебя, – серьезно сказал Генри, – ты должен что-то найти. Если старик не получит искомое, мы не долго поработаем в газете. Уж я его знаю.

– Но что мне искать? – Джек был уже возле двери. – Я знаю Гомслея и могу сказать заранее, что за ним нет каких-либо серьезных проступков.

– Это уж твои трудности. – Генри поморщился. – Мне противно то, что я говорю, но если ты ничего не найдешь, придется придумать что-нибудь. Я слишком стар, чтобы искать другую работу.

Джек покачал головой.

– Делать нечего, – сказал он. – Придется попотеть, и не потому, что старуха Польсен поверила, будто у нее началась вторая молодость. Но если ничего не раскопаю, придется подать в отставку. Ты же знаешь, я не мастер фабриковать истории.

– Может, ты и прав, – вздохнул Генри. – Но, черт возьми, ищи хорошенько.

– Вот в этом ты можешь быть уверен. – Вздохнув, Джек закрыл за собой дверь.

3

На углу улицы скучал коп, лениво поигрывая дубинкой. Равен засек его сразу, едва выйдя из переулка, и поспешно отступил в тень. Через некоторое время полицейский убрался со своего поста. Напротив и чуть слева находился многоквартирный дом. На шестом этаже располагались апартаменты Таоси Мендетты, и со своего места Равен видел освещенные прямоугольники окон.

Он терпеливо стоял в своем укрытии, наклонив голову и слегка опустив широкие плечи.

Полицейский дошел до конца улицы. Со своего места Равен мог видеть, как он равнодушно рассматривает квадраты освещенных окон, затем снял фуражку и вытер лоб громадным носовым платком. Ему и в голову не приходило, что за ним наблюдают. Наконец, снова напялив фуражку, он двинулся к освещенному неоновыми огнями входу в кафе, где можно было перекусить.

Равен выждал еще несколько минут, прежде чем двинуться вперед, внимательно оглядывая пустую улицу. Не заметив ничего подозрительного, расправил плечи и вышел в свет фонарей.

В своей квартире, удобно расположившись в кресле, Мендетта раскладывал пасьянс. В его толстых губах была зажата сигара, а на столе стояли початая бутылка виски и бокал. Он слышал, как в ванной побежала вода – Джейн принимала душ, – и бросил взгляд на часы. Было около половины двенадцатого ночи.

Тишину нарушил телефонный звонок.

– Хочешь, я подниму трубку? – крикнула из ванной Джейн.

– Нет, это, наверное, мне. – Мендетта грузно поднялся из-за стола, пересек гостиную и поднял трубку. – Алло. Кто это?

– Таоси, это Грентом.

Мендетта нахмурился.

– Что случилось? Ты что, не знаешь, который час?

– Знаю. Но у меня неприятности, – голос Грентома был холодным и резким. – Этот Гомслей посадил нас в лужу.

– Объясни понятнее. – Мендетта сел на край столика, покачнувшегося под его тяжестью. – В какую еще лужу?

– Он приударил за женой Польсена и на протяжении нескольких недель получал от нее достаточно дорогие подарки...

– Ну и что? Для этого ведь его и держим в клубе, – перебил Мендетта. – Он что, тебя обманул?

Грентом с горечью рассмеялся.

– Если бы. Но Гомслей на удивление честный малый. Старушка в него влюбилась, и Гомслей не сдал позиций. Вчера вечером она увезла беднягу в своем автомобиле на прогулку. В укромном месте попробовала его изнасиловать, но маленький негодяй сбежал.

Толстое лицо Мендетты слегка прояснилось.

– Ну и что? За это нельзя арестовать. Господи! Представляю эту старуху! От нее каждого вырвет!

– Но ты не знаешь, что она выкинула. Польсену она заявила, что это Гомслей пытался ее изнасиловать, и она насмерть отстаивала свою честь. Что ты на это скажешь?

– Она сумасшедшая! Надеюсь, Польсен не дал себя провести подобными сказками?

– Ты так думаешь? В настоящий момент Польсен развил бурную деятельность, обратился к прокурору, в полицию. Он-то, может, и не верит, но находится у жены под каблуком. Без шуток, Таоси, он попробует прикрыть нас.

Мендетта жестко усмехнулся.

– Пусть попробует. Какое нам дело до его сумасшедшей старухи. У него против нас ничего нет и не будет.

– Ты плохо знаешь Польсена. Он напустит на нас своих репортеров, чтобы те раскопали что-нибудь, а уж потом обольет грязью через свою газетенку.

Мендетта задумался.

– Может быть, ты и прав, но пока я жив, этого не будет. Придется сказать старому хрычу пару слов. Думаю, надо отдать ему Гомслея, если он оставит нас в покое.

– Ты сделаешь это, – Грентом несколько успокоился. – Но не откладывай дело в долгий ящик.

– Я же сказал, беру все на себя. – Мендетта раздраженно бросил трубку на рычаг.

Из ванной вышла Джейн. Она была чертовски обворожительна в шелковом пеньюаре. Высокая, стройная, с широкими бедрами и тонкой талией, она производила впечатление.

– Кто это был? – спросила она.

– Грентом, – не вдаваясь в подробности, ответил Мендетта, заботливо складывая карты в футляр. У него не было больше желания раскладывать пасьянс.

– Чего это он так поздно? Время за полночь, – удивленно сказала она, бросив взгляд на часы.

Мендетта сделал глоток виски и согласно кивнул.

– Знаю. Иди спать. Я скоро приду.

Она отвернулась, чтобы он не заметил ее враждебного взгляда.

– Опять неприятности?

– Неприятности были и будут. – Мендетта погасил сигару. – Для того я и живу, чтобы их устранять.

Поднявшись, он похлопал ее по округлому бедру.

– Иди в постель. Я не заставлю себя ждать.

– Таоси, мне нужно знать, – сказала она настойчиво. – Это связано с клубом?



В его глазах сверкнул гнев.

– Все в порядке. И вообще это мое дело! – Он подтолкнул ее к дверям спальни. – Давай в постель! – приказал он, хлопнув Джейн по мягкой части тела.

Джейн прошла через спальню, отодвинула занавески на окне и посмотрела на улицу. Понадобилось некоторое время, чтобы успокоиться. Если бы Мендетта в эту минуту мог видеть выражение ее лица, он бы не на шутку забеспокоился. Грубый, бесцеремонный, никогда не считающийся с ее чувствами, он сам рыл себе могилу...

Равен не торопясь пересек улицу, направляясь к дому. У самого подъезда он остановился и, наклонившись, сделал вид, что завязывает шнурок. Его шляпа была надвинута на глаза, и никому не пришло бы в голову, что в это время он внимательно осматривает подъезд. Предосторожность не была излишней: в тени, почти сливаясь со стеной, стоял человек в черном. Человек, держа руки в карманах, проводил Равена, притворявшегося слегка подвыпившим, равнодушным взглядом.

Равен свернул за угол дома, приближаясь ко второму входу. На этот раз он предусмотрительно держался в тени. И во втором подъезде дежурил человек, одетый во все черное.

Итак, войти в дом не так просто. Следовало иметь в виду и то, что, помимо телохранителей в подъезде, Мендетта мог держать одного-двух громил и внутри дома.

В бессильной ярости Равен заскрипел зубами. Мендетта все равно не ускользнет от него. Расплата с ним – вопрос времени.

4

1 час 40 минут. 5 июля

Джек пришел в клуб «Двадцать девять» за двадцать минут до закрытия. Там еще вовсю танцевали и крепко пили. Бармен бросил на него оценивающий взгляд и тут же надавил ногой кнопку звонка, оповещавшего о прибытии нежелательного клиента. Джеку же он адресовал профессиональную улыбку и осведомился, что тот будет пить. Джек заказал пиво.

Буквально через минуту, весь в поту, в бар зашел Генри Перминджер. Он заказал двойное виски и, казалось, был в восторге, что видит Джека.

– Привет, старина! Ты пьешь пиво? – деланно удивился он. – Знаешь, это неподходящее питье для такого клуба, как «Двадцать девять».

– Что делать, – вздохнул Джек, пожимая руку Генри. – Мы, журналисты, не можем похвастать приличным заработком. Как твой гараж? Дела идут в гору?

Генри сокрушенно покачал головой:

– Увы. Слишком большая конкуренция. Без шуток, старина, я едва свожу концы с концами.

Джек закусил губу. Все эти типы, по их словам, едва сводят концы с концами, но почему-то всегда просиживают в таких фешенебельных заведениях, как клуб «Двадцать девять», где за вечер запросто выбрасывают его недельное жалованье. Генри не был исключением.

– Недавно я встретил твоего шефа, – жизнерадостно продолжал Генри. – Боже, что у него за машина! Давно пора купить новую.

Джек пожал плечами.

– Все стареет. И сам Польсен постарел, и его машина тоже. Может быть, он сохраняет ее из сентиментальных воспоминаний.

– Глупости! Ты бы шепнул ему словечко, а уж я подберу машину, соответствующую его положению. Видишь ли, я никак не могу к нему подступиться.

Джек пообещал при первой же возможности выполнить просьбу.

– И еще меня интересует Мендетта. Знаешь, у меня в гараже в настоящее время есть даже грузовики. Хочу убедить Грентома дать мне необходимые рекомендации. Правда, он пока тянет, видимо, я мало ему пообещал. Придется увеличить процент от сделки...

– Грентом знаком с Мендеттой? – спросил внезапно заинтересовавшийся Джек.

– Разумеется! Ведь это же всем известно. Именно он финансирует клуб.

– Мендетта очень скользкий тип, – серьезно сказал Джек. – На твоем месте я бы подумал, прежде чем связываться с ним.

Генри снисходительно усмехнулся.

– Какое мне дело до этого. Лишь бы он заплатил.

– Может быть, ты и прав, – согласился Джек, допивая пиво.

В эту минуту в бар вошла шикарная блондинка в сопровождении высокого молодого человека. Глаза его скрывались за толстыми линзами в черепаховой оправе. На блондинке было красное, плотно облегающее тело платье, рельефно обрисовывающее ее маленькие груди. Она великодушно позволила посетителям полюбоваться стройными ножками, непринужденно усевшись на высокий табурет у стойки бара. Разинув рот, Генри уставился на нее с таким обалделым видом, что девушка с легким смешком разгладила юбку.

– Что за красотки в этом клубе! – со вздохом сказал Генри. – Ты этого не находишь?

– Согласен, – без особого энтузиазма сказал Джек. – Кстати, как поживает твоя жена?

– Сади? Неплохо, я надеюсь. В настоящее время она в гостях у друзей. Я их плохо знаю, так что не поехал, ну и решил зайти в бар, пропустить пару бокалов виски. К тому же необходимо было провернуть одно дельце, но, встретив тебя, совершенно забыл о нем. Думаю, будет лучше, если я займусь работой. – Пожав на прощание руку, Генри вышел из бара.

Джек заказал еще пива. Ожидая заказ, он рассеянно оглядывал посетителей. В это время в баре появился Грентом. Это был высокий худощавый мужчина с седыми волосами. Две резкие морщины опускались от крыльев носа к уголкам рта. Увидев его, Джек повернулся к бармену и положил на стойку деньги. Грентом направился к нему.

– Что вам здесь нужно? – недружелюбно проворчал он.

Джек повернулся к нему.

– Разве мы знакомы с вами?

Неохотно Грентом назвал свое имя.

– Мы здесь не очень охотно принимаем журналистов, – продолжил он. – Говоря проще, мы их не любим.

Джек удивленно приподнял брови.

– Как оригинально!.. Не любите журналистов, и все. А кто еще персона нон грата в вашем клубе? Огласите весь черный список. Держу пари, в него входят и копы, которых вы не уважаете.

Грентом нервно забарабанил пальцами по стойке.

– На вашем месте я не шутил бы, – раздраженно произнес он. – Я просто предупреждаю вас... так, знаете ли, на всякий случай...

– Это ваша инициатива или приказ Мендетты?

Лицо Грентома посуровело.

– Это не ваше дело, – спокойно сказал он. – Я просто предупреждаю, что не потерплю вашу особу в моем клубе.

Джек покачал головой.

– Ваш совет слишком уж категоричен. Но клуб, насколько я понимаю, место публичное. На вашем месте я бы не очень-то настаивал. Маленькая заметка в нашей газете по вашему заявлению может принести много неприятностей.

– Не сомневаюсь, – не стал спорить Грентом. – Я несколько перегнул палку. Ну, скажем, что вы здесь нежелательный клиент. Но, само собой, вы имеете право появляться здесь, как и все остальные посетители. Насчет же вашей особы, это только мое личное мнение. Но, разумеется, я не настаиваю.

– Итак, вы не настаиваете, но тем не менее советуете. – Джек отвернулся от Грентома. – Так какой же я должен сделать вывод из разговора? – обратился он к бармену. – Либо здесь меня хотят запугать, либо блефуют.

Грентом пожал плечами, посмотрел на часы и тоже обратился к бармену:

– Генри, пора закругляться. – Повернувшись, Грентом вышел из бара.

Джек посмотрел ему вслед, допил пиво и, бросив прощальный жест бармену, который сделал вид, что не заметил это, вышел в танцевальный зал. Музыканты уже прекратили работать и неторопливо собирались. Среди них Джек заметил Клема Роджерса, которого довольно хорошо знал.

Ничем не показав, что они знакомы, Джек повернулся и вышел из зала. Взяв в гардеробе шляпу, он минут десять терпеливо вышагивал по улице, поджидая Клема. Затем пошел следом и догнал его только тогда, когда они отошли на приличное расстояние от клуба. Клем удивился, когда Джек, поравнявшись с ним, хлопнул приятеля по плечу.

– Привет, Роджерс. Как насчет того, чтобы пропустить по рюмке за нашу встречу?

Не останавливаясь, Роджерс отрицательно покачал головой:

– Устал как собака и мечтаю только о том, чтобы добраться до постели.

Джек взял его под руку, увлекая к ближайшему бару. Клем не очень сопротивлялся.

– Опрокинуть по паре рюмок за встречу не такая уж и большая нагрузка. Много времени это не займет...

Бар находился в полуподвале, и им пришлось спуститься на несколько ступенек. В маленьком зале было почти пусто. Бармен, небольшого роста толстый итальянец, дремал за стойкой. Подняв отяжелевшую от дремоты голову, окинул изучающим взглядом посетителей.

– Что будете пить? – профессионально осведомился он, протирая влажной тряпкой стойку.

– В такое время – только виски! – заявил Джек, указывая на столик в дальнем углу. – Принесите туда бутылку, чтобы лишний раз вас не беспокоить.

Они сели друг против друга. Роджерс поминутно зевал и тер глаза.

– Черт возьми, что-то я раскис сегодня. Эта работа меня доконает. Где бы найти новую...

– Я тебя надолго не задержу, – сказал Джек, наливая виски в бокалы. – Но ты можешь кое в чем помочь мне.

– О чем разговор, Джек... Что нужно сделать?

– Мне необходимо узнать как можно больше о вашем клубе. У меня такое впечатление, что там что-то нечисто. Хотел бы это выяснить.

Сонные глаза Роджерса оживились.

– Я что-то не очень понимаю, что ты хочешь этим сказать?

– Именно то, что сказал. Что ты скажешь о вашей коробке?

– Ее кто-то собирается прикрыть? – с некоторой холодностью поинтересовался Клем.

– Не знаю, как в отношении закрытия, но вашему заведению грозят кое-какие неприятности. Слушай, старик, ты же меня давно знаешь. Ты помоги мне, а я подумаю о твоей будущей работе и сделаю так, что ты от этого только выиграешь.

– Каким образом, например?

– Ты бы согласился работать в оркестре Клифа Соонерса? Если тебе это подходит, я могу дать рекомендацию.

Лицо Роджерса просветлело.

– Ты это серьезно?

Джек утвердительно кивнул головой.

– Это был бы идеальный вариант. Я уже давно мечтаю играть в этом оркестре.

– Хорошо. Помоги мне, а все остальное я устрою. Я хотел бы, чтобы ты информировал о всех странных вещах, происходящих в вашем клубе.

– Но там не происходит ничего странного. Клуб, как все клубы. Ну, понятное дело, время от времени происходят драки между подвыпившими клиентами, но это же повсеместное явление. Даже не знаю, что и сказать.

Джек разочарованно хмыкнул.

– Я и не надеялся, что ты сообщишь мне нечто сенсационное, но все-таки полагал, что получу какую-то нить.

– Увы, – пожал плечами Роджерс, приканчивая виски. – Если бы ты спросил о чем-либо конкретном, а так...

– Подумай, – настаивал Джек. – Неужели за все время работы не произошло ничего, что вызвало бы твое любопытство или показалось бы странным?

– Ничего... – Роджерс зевнул, сонными глазами глядя на бутылку виски. – Был, правда, инцидент с одним пьянчужкой, желавшим непременно видеть Грентома и устроившим скандал. Это было месяца два назад. Но его просто выбросили на улицу.

Джек сделал нетерпеливый жест.

– Ну а подробнее. Чем ему насолил Грентом?

– Я так толком и не понял. Это был тип, по виду напоминавший служащего конторы средней руки. Странно, что он вообще появился в клубе, подобном нашему. Грентом не спешил показываться, и тип начал орать что-то о своей сестре, о том, где она находится, и так далее. Но никто на него не обращал внимания. Потом его изрядно поколотили и выбросили из клуба. Больше он не появлялся.

– А его сестра?

– Думаю, она пропала, и клерк надеялся, что Грентом что-то знает о ее судьбе. Но тип был пьян в стельку...

– Это сразу бросалось в глаза?

– Нет, но весьма вероятно. Ведь трезвый человек не стал бы ни с того ни с сего орать в таком заведении, как клуб «Двадцать девять», не так ли?

– Во всяком случае в этом определенно что-то есть. – Джек размышлял некоторое время. – Ты, случайно, не знаешь этого типа?

Роджерс наморщил лоб, вспоминая.

– Вроде бы слышал его имя, но сейчас забыл.

– Постарайся вспомнить. Нужно найти его. Может быть, он что-то знает.

– Какое-то очень простое, распространенное имя. Ха, Джеральд Фостер, как мне кажется, его хорошо знает. В тот вечер он как раз ужинал в клубе. Помнится, когда тип начал скандал, он подошел и посоветовал тому держаться спокойнее. Обратись к Джеральду, наверняка он скажет.

– Что ж, больше не буду тебя утомлять. Иди отдыхай, но впредь держи глаза и уши открытыми.

Роджерс тяжело поднялся.

– О'кей, но то, что ты говорил о Клифе, остается в силе?

– Я увижусь с ним завтра утром, – заверил Джек.

Оба вышли из бара и расстались на трамвайной остановке. Роджерс отправился за машиной, оставленной в соседнем гараже, а Джек терпеливо дожидался трамвая. Он был доволен сегодняшним вечером. По крайней мере какая-то нить попала в его руки. Если им удастся с недельку кормить Польсена этой информацией, может быть, тот в конце концов и угомонится. Из-за угла появился трамвай, и он с облегчением вздохнул, подумав, что вскоре окажется в постели.

5

2 часа 14 минут. 5 июля

Лишь Равен не думал о сне. Как автомат, шагал он по пустынным улицам, переполненный злобой. Ярость бушевала в нем, не находя места, и ему не терпелось излить ее на кого-нибудь. При мысли о Мендетте, комфортабельно устроившемся в своей охраняемой квартире, в роскоши и тепле, он готов был лопнуть от злости. От него следовало освободиться как можно скорее. Если Мендетта будет устранен, организация перейдет в его руки. Это был его шанс. Тогда он может заслужить уважение. Уже теперь все его боятся. Начало было трудным, но постепенно все стало на свои места. Между ним и властью осталось лишь одно препятствие – Мендетта!

С Грентомом не возникнет никаких осложнений. Тот слишком дорожит богатством, чтобы пойти на риск. Равен был уверен, что стоит только намекнуть Грентому, и тот, а с ним и все признают его главенство. Но прежде надо освободиться от Мендетты.

Он повернул налево и углубился в темный переулок. Мускулы ног ныли и просили отдыха, но мозг оставался возбужденным. Преисполненный надежд, он уже несколько часов колесил по городу, обдумывая планы.

Из темноты его кто-то окликнул. Звук голоса заставил его вздрогнуть. Он напрягся, прежде чем повернуть голову.

От декоративной ограды соседнего дома отделилась девушка, направляясь в его сторону. Когда она приблизилась, он различил бледное пятно лица и вызывающие движения тела.

– Пойдем, дорогой, – сказала она нежным голосом.

Равен сразу возненавидел ее. Его первым импульсивным желанием было разбить ей лицо ударом кулака, но он так устал, что ему было лень сделать резкое движение. Он продолжал путь, словно ничего не произошло. Но девушка не отставала.

– Пойдем же, – настойчиво повторила она. – Я живу недалеко, на углу. Проведи со мной ночь, милый, ты не пожалеешь. Я очень нежна...

Равен остановился. Ему вдруг пришло в голову, что скорее всего это одна из проституток Мендетты, тем более что это был его квартал. Им овладело неистовое желание убить ее.

Между тем девушка подошла к нему вплотную и коснулась его руки миниатюрной ладошкой. Контакт с ней был невыносим, и он грубо оттолкнул девушку.

– Что с тобой, дорогой? – отшатнувшись, обеспокоенно проговорила девушка. – Ты болен? – Она собралась уйти.

Равен окинул взглядом пустынную улицу. «Нет, не здесь. Лучше пойти к ней домой...» Его тонкие губы искривила злобная гримаса при мысли о том, что это доставит Мендетте определенные неприятности.

– Согласен, – сказал он. – Куда идти?

К ней немедленно вернулось хорошее настроение, она облегченно вздохнула.

– Боже мой! Я так испугалась... А вдруг ты коп?

Они вместе пошли по улице. Пользуясь молчанием Равена, девушка непрерывно тараторила:

– Мне не на кого рассчитывать, и я должна сама зарабатывать на жизнь. Жизнь так трудна, дорогой. Ты мне сделаешь хороший подарок...

Равен молчал. Ее голос, походка – все вызывало в нем раздражение, но она принадлежала Мендетте. Он не должен ничего говорить, чтобы не возбудить ее подозрение, не напугать. Нужно ждать до тех пор, пока она уже не сможет улизнуть от него. Он отдавал отчет, что девушка пристально рассматривает его и начинает бояться. Ее шаги делались все медленнее.

– Где же дом? – спросил он, беря ее под руку и заставляя идти быстрее.

– Здесь, – она задыхалась. – Отпустите руку, мне нужно найти ключ.

Он стоял за ее спиной, пока девушка рылась в дешевой сумочке. При свете фонаря, висевшего неподалеку, он мог видеть ее рыжие волосы, большой раскрашенный рот, маленький носик и жесткие глаза профессионалки. Ростом она едва достигала его плеча, и он мог видеть под обтягивающим ее фигуру бутылочного цвета платьем крепкую грудь.

– Шевелись же! – грубо приказал ей Равен.

– Я шевелюсь, – ответила она. – Тебе так не терпится, мой милый?..

Идиотизм маленькой шлюхи! Ему так не терпелось добраться до ее горла! Вдруг из-за угла показался полицейский. Равен моментально засек его, и спазма перехватила горло. Девушка все еще никак не могла попасть ключом в замочную скважину. С проклятием он выхватил у нее ключ и открыл дверь. Затем взял за плечи и втолкнул в темный коридор.

– Зачем ты так сделал? – с дрожью спросила она.

– Зажги свет, – коротко приказал Равен.

Девушка ощупью нашла выключатель, и яркий свет залил коридор.

– Ну, веди к себе, – продолжал он.

Девушка заколебалась. В ее глазах ясно читалось подозрение.

– Я тебя не знаю. Мне в тебе что-то не нравится...

Сдвинув шляпу на затылок, он пристально смотрел на нее. Она отвечала тем же. Так продолжалось около минуты.

– Ты всегда такая гостеприимная? – весело спросил он. – Ну, показывай, где здесь твои апартаменты.

Она молча повернулась и начала подниматься по лестнице. Он шел за ней, наблюдая, как покачиваются ее бедра. На третьем этаже она наконец остановилась и открыла дверь квартиры. Они очутились в тесной передней, больше похожей на ящик. Закрыв за собой дверь, девушка ввела его в спальню. Равен остановился посреди комнаты, прислушиваясь к малейшему шуму.

– Ну что же, дорогой, чего ты встал столбом?

– Ты одна здесь?

– Конечно. Никто нам не помешает.

Но он остался недвижим, прислушиваясь.

– В чем дело? – нетерпеливо спросила она.

Он покусывал нижнюю губу, внимательно поглядывая на девушку.

– Ты позволишь мне все осмотреть? – Не дожидаясь разрешения, он вышел в прихожую, открыл дверь на кухню, затем проверил туалет и ванную. Она шла за ним по пятам. Лицо ее посуровело, в глазах сверкал гнев.

– В чем дело? – резко спросила она. – Твое место в спальне, а остальное тебя не касается.

Ему снова захотелось разбить ей лицо, но он сдержался.

– Ладно, ладно, не сердись, – примирительно пробормотал он, возвращаясь в спальню.

Закрыв дверь, она присоединилась к нему. На ее губы вновь вернулась профессиональная улыбка, но глаза были полны недоверия.

– Ну, иди же сюда, милый, – позвала она снова.

Равен снял шляпу и провел рукой по своим коротким черным волосам, затем сел на кровать, затрещавшую под его тяжестью. Комната была жалкая и не совсем чистая. На полу лежал вытертый до основы коврик. Со своего места Равен мог видеть грязное белье под шезлонгом. Девушка расстегнула «молнию», спустила платье и осталась в бюстгальтере и розовых трусишках. Потом повернулась к нему, чтобы он хорошенько рассмотрел ее прелести.

– Так как насчет подарка, милый? – игриво спросила она, многообещающе улыбаясь.

Равен вынул из кармана банкноту в двадцать долларов и протянул ей. Это была вся наличность, которую он имел. Девушка на миг даже оторопела от столь щедрого подарка. Схватив банкноту, она поднесла ее к глазам.

– Боже мой, ты чертовски мил! – воскликнула она. – Ты получишь за свои деньги сполна, вот увидишь. Так ты идешь, мой цыпленочек? – Она быстро сняла остатки одежды. – Ну что же ты?..

– Не торопись, – сказал он. – Надень на себя что-нибудь, нам надо поговорить.

Он видел, что ее озадачило его поведение.

– Давай лучше займемся любовью, – растерянно сказала она. – Поговорить всегда будет время.

– Нет.

Поколебавшись, она открыла шкаф, достала розовый пеньюар и набросила на плечи. Равен, сидя в кресле, равнодушно смотрел на нее.

– Тебе нужно торопиться, дорогой, я не могу тебя держать здесь всю ночь.

Равен покачал головой.

– Не беспокойся, я здесь долго не задержусь. Внизу кто-нибудь есть?

– Никого. Там находятся конторы, в которых ночью никого не бывает. – На ум ей пришла неожиданная мысль. – Скажи, тебя не ищет полиция?

Насмешливая улыбка искривила его губы.

– Еще нет... – ответил он.

Наступило молчание. Она немало встречала на своем веку грубиянов и гангстеров, но этот был совсем иным. Он внушал ей патологический страх, и она чувствовала себя ужасно одинокой и совсем больной. «Не сделала ли я оплошность, сказав, что совершенно одна?» – подумала она.

Равен продолжал равнодушно разглядывать ее, положив локти на подлокотники кресла.

– Ты одна из девиц Мендетты? – неожиданно спросил он.

Удивленная, девушка широко раскрыла глаза.

– Мендетта?.. Не знаю такого.

– Без шуток. – Равен скрестил ноги. – Ты меня удивляешь. В этом квартале все ему принадлежит, включая и проституток.

– Постарайся быть вежливым. А если и дальше будешь умничать, тогда убирайся! Так будет лучше.

– Мендетта известный человек здесь. Он собирает дань со всех и имеет сумасшедшую прибыль. Но этому скоро придет конец! Ты поняла? Его песенка спета!

Она посмотрела на дверь.

– Не понимаю, о чем ты говоришь. Я устала, да и поздно уже, хотелось бы немного поспать. Давай займемся любовью...

Равен сделал утвердительный кивок головой.

– Не надо притворяться. Ложись в постель и поспи немного.

Она выдавила из себя жалкую улыбку.

– Правда, дорогой, я никогда не слышала о Мендетте.

Поднявшись, она пошла к двери с бешено колотящимся сердцем, стараясь не показать, насколько ей страшно.

– Я же сказал, чтобы ты ложилась в постель, – ледяным тоном произнес он.

Ее рука уже лежала на ручке двери.

– Мне нужно в туалет, я сейчас вернусь...

Прежде чем она успела открыть дверь, он оттолкнул ее и запер спальню на ключ. Его взгляд пугал ее, но тем не менее она попробовала протестовать.

– Уходи отсюда! – слабым голосом вякнула она.

Одним движением Равен швырнул ее на постель.

– Когда я приказываю что-то делать, ты без лишних разговоров должна повиноваться.

Она села.

– Открой дверь, подлец! – прошипела девушка. – Убирайся! Возьми свои деньги и убирайся отсюда! – Вытащив банкноту, она швырнула ее на пол.

Равен наклонился и поднял деньги. Затем подошел и сел рядом на кровать. Выражение его глаз без слов сказало, что сейчас последует. Пустой безжалостный взгляд парализовал ее, как парализует удав кролика. Она смогла лишь протянуть навстречу руки.

– Нет! – прорыдала она. – Не приближайся!.. Не делай этого!..

Он медленно наклонился над ней. Вытянувшись, она лежала на кровати, спазма сжала ее горло, она не могла даже крикнуть, только шипела. Даже когда руки Равена сомкнулись на ее горле, она лишь слабо трепыхнулась, моля о милосердии.

– Тебе не будет больно, если ты не будешь двигаться, – прошептал он.

Девушка обреченно закрыла глаза. В висках ее зашумела кровь. И все же она начала яростно отбиваться. Но было слишком поздно. Надавив ей коленом на грудь, он вжимал ее в постель, как муху. Пальцы железными клещами сдавливали горло.

– Когда Мендетта узнает об этом случае, ему это не понравится. Он поймет, что кто-то хочет его шкуру. Слышишь, маленькая шлюха? Ты не можешь зарабатывать приличные деньги, чтобы жить хорошо. Посмотри на эту конуру, на грязь по углам... Когда квартал будет в моих руках, мои девочки будут жить не так, как ты, слышишь?

Она сделала последнюю попытку ударить его по лицу, но сил уже не осталось. Ноги ее сделали несколько конвульсивных содроганий и замерли неподвижно. Когда язык заполнил широко раскрытый рот, а глаза готовы были вылезти из орбит, он отвернулся, чтобы не видеть ее лица...

6

10 часов 15 минут. 5 июля

Лучи солнца, пробиваясь сквозь жалюзи, рисовали причудливый узор на персидском ковре в спальне Мендетты. Рядом на столике в серебряном подносе лежали остатки завтрака. Из пепельницы поднималась тонкая струйка дыма.

Все еще в пеньюаре, Джейн, закрыв глаза, в глубокой задумчивости лежала на постели. Она пыталась представить себе, какой была бы ее жизнь, не свяжи она свою судьбу с Мендеттой. Это было трудно, так как она привыкла к окружавшей ее роскоши. Но больше она не могла переносить его издевательств, скрывать переполнявшую ее ненависть к мужу. Резкий телефонный звонок заставил ее вздрогнуть. Протянув руку, она сняла трубку.

– Кто это? – спросила она низким, почти мужским голосом.

– Где Мендетта? – не вдаваясь в объяснения, спросил Грентом. Он казался возбужденным. Джейн подняла глаза к потолку. Грентом совершенно не интересовал ее.

– Вышел, – коротко ответила она. – А в чем дело?

– Куда он пошел? Нужно срочно его найти.

– Ушел улаживать какие-то дела с Польсеном. А к чему такая спешка?

Наступила пауза.

– Ну что же, придется ждать, – озабоченность так и сквозила в его голосе.

– Так в чем все-таки дело? Может быть, я сумею с ним связаться.

– Этой ночью задушили одну из девушек.

Глаза Джейн округлились.

– А он здесь при чем?

– Я хочу, чтобы он был в курсе.

– Хорошо. Я ему передам. А кто это сделал?

– У полиции на этот счет пока нет никаких данных.

– Я не о полиции. Я спрашиваю, кто это сделал?

Последовала продолжительная пауза.

– Не знаю, как и сказать об этом. Он наверняка сойдет с ума от злости. Мне кажется, что это дело рук Равена.

– Откуда такая уверенность?

– Один из копов, О'Хара, вы его знаете, видел, как человек, очень похожий на Равена, шел поздно ночью с этой девушкой. Он как раз дежурил на углу улицы. Я сунул ему сотню долларов, чтобы он пока попридержал язык за зубами.

– Равен... – После секундного колебания Джейн сказала: – Об этом нужно тут же известить Таоси.

– Я не располагаю исчерпывающей информацией, но до меня дошли слухи, что Равен вышел на тропу войны.

– Точнее, он сказал, что получит шкуру Таоси. Между прочим, а что будете в таком случае делать вы?

– Не говорите так, – возразил Грентом. – Таоси слишком могуществен, да и, кроме того, ему покровительствуют...

– Я все это прекрасно знаю и без вас, но предположим, он уберет Таоси. Не забывайте, Равен очень опасен и у него есть шанс. Что вы в таком случае будете делать?

– Какого черта вы спрашиваете меня об этом? Я не могу себе позволить роскошь влезть в эту свалку. У Равена есть люди, да он и сам опасен.

Джейн улыбнулась.

– Итак, вы без боя отдадите ему главенство?

– Если Таоси не станет, я ничего не смогу сделать. Только Таоси держит в кулаке всех парней. Если его не станет, все разбегутся.

– Именно.

Наступила долгая пауза.

– Скажите, Джейн, не думаете же вы, что...

– Я ничего не думаю, но вы и я должны принять меры предосторожности на этот счет, не так ли?

– Да, конечно. Но с Таоси ничего не случится, я в этом уверен.

Джейн снова улыбнулась.

– Счастлива слышать от вас такое лестное мнение о моем муже... – Она положила трубку.

Джейн долго лежала, уставясь пустым взглядом в потолок, и напряженно размышляла. Затем решительно протянула руку, взяла трубку и набрала известный ей номер. На другом конце кто-то грубым голосом осведомился, чего она хочет.

– Мне нужен Равен, – сказала она как можно мягче. – Скажите, что это Джейн Мендетта. Я уверена, он подойдет к телефону.

Откинувшись на подушку, она принялась ждать с неопределенной улыбкой на губах.

7

11 часов 20 минут. 5 июля

Джек остановил такси, назвав водителю адрес в западном квартале города. Он был доволен собой. Приехав утром в редакцию, он связался по телефону с Джеральдом Фостером и расспросил о всех подробностях странного скандала, случившегося пару месяцев назад в клубе «Двадцать девять». Фостер хорошо запомнил тот случай.

– Зачем вам ворошить прошлое? – недовольным тоном спросил он.

– Хочу найти парня, устроившего скандал. Возможно, он замешан в историю, которую мы в настоящее время раскручиваем. Не утверждаю это наверняка, но все же есть шанс докопаться до истины. Надеюсь на вашу помощь.

– Конечно, я его знаю. Это один из моих бывших служащих. Помню, я был весьма удивлен, увидев его в клубе. Его фамилия Флетчер. Если вам нужен адрес, мне его сейчас найдут.

– Это как раз то, что нужно.

– Тогда подождите немного. – В трубке было слышно, как Фостер отдал кому-то распоряжение, потом вновь продолжил разговор с Джеком: – Сейчас узнают его адрес в картотеке.

– Так он у вас больше не работает?

– Да. В нашей фирме нет места скандалистам. Такие типы могут испортить репутацию фирмы. Я без сожаления выставил его за дверь уже на следующее утро.

– Так в чем же было дело, мистер Фостер?

– Точно не знаю, но дело, по всей видимости, касалось его сестры. Но он был пьян в стельку, лез на рожон и всем хамил. Так не ведут себя в приличном заведении. Я счел своим долгом от него избавиться.

– Разумеется, – улыбнулся Джек. – Вы совершенно правильно поступили.

– Да, вот принесли его карточку...

Джек записал продиктованный ему адрес, поблагодарил Фостера и повесил трубку. Если ему удастся найти этого Флетчера, чем черт не шутит... Попытка не пытка.

...Такси остановилось возле большого многоквартирного дома, заселенного в основном рабочими.

– Это здесь, мистер, – извиняющимся тоном сказал водитель.

Джек расплатился и вышел из машины. Поднявшись на несколько ступенек, он позвонил. Ему казалось, что его разглядывают изо всех окон. Неопрятная старуха в засаленном переднике открыла дверь, подозрительно уставясь на него.

– Здесь живет мистер Флетчер? – спросил Джек, снимая шляпу.

– Последний этаж. – Старуха неохотно отступила в сторону, давая ему возможность пройти. – И скажите ему, чтобы заплатил за квартиру. Самой мне уже надоело напоминать об этом.

Не обращая на нее внимания, Джек начал подниматься по лестнице, так как лифт в доме отсутствовал. На лестничной клетке последнего этажа женщина внушительной комплекции чистила картошку, сидя на маленьком стульчике. Не произнеся ни слова, она пальцем указала на дверь нужной квартиры.

Джек постучал и, не дожидаясь ответа, толкнул дверь. Она оказалась незапертой. Человек, лежащий на грязном матрасе, сел с испуганным видом. Джеку сразу бросилась в глаза его трехдневная щетина и подбитый левый глаз.

– Кто вы и что вам надо? – спросил он.

Джек окинул взглядом нищенскую обстановку, и лицо его омрачилось.

– Я Джек Эллинджер, репортер газеты «Сан-Луи». Хотел бы с вами поговорить.

– Я ни с кем не собираюсь разговаривать, – буркнул Флетчер, вставая. Он был невероятно худ. Приступ кашля заставил его сесть обратно на матрас.

Джек присел на краешек стула.

– Не горячитесь. У вас очень болезненный вид. Не могу ли я быть чем-то вам полезен?

Откашлявшись, Флетчер красноречивым жестом указал на глаз:

– Посмотрите, что они со мной сделали. Сбросили меня с лестницы, а один из этих недоносков к тому же ударил кулаком в глаз.

Джек закурил сигарету. В комнате стоял тяжелый запах давно не проветриваемого помещения.

– Именно поэтому я и пришел повидать вас. Что произошло? Если это окажется в моих силах, я вам помогу.

– Но почему? – недоверчиво спросил Флетчер. – Почему вы мне поможете?

– Не волнуйтесь. Вы уже некоторое время без работы. Начинайте рассказывать.

– Это все из-за Дженни. – Худое лицо Флетчера вдруг сморщилось, и он заплакал.

Джек сдвинул на затылок шляпу. Ему было неловко.

– Вам нужно выпить. Подождите минуточку, я сейчас раздобуду что-нибудь.

Флетчер постарался взять себя в руки.

– Нет, прошу вас, это не с похмелья. Просто я не ел несколько дней.

– Понимаю. Давайте сходим куда-нибудь и позавтракаем.

Флетчер покачал головой.

– Может быть, позднее. Прежде я хочу все рассказать.

– Начинайте. – Джек уселся поудобнее.

– Все началось, когда однажды Дженни поехала искать работу и не вернулась. Я искал ее повсюду, обратился в полицию, но она словно в воду канула.

Джек вздохнул. В Сан-Луи это было нередким явлением. Девушки уходили искать работу и не возвращались.

– Может быть, она сбежала и вышла замуж или уехала в Голливуд? Подобное случается достаточно часто.

– Неужели вы в самом деле верите в подобную чушь? – Подбитый глаз Флетчера засверкал от гнева. – В полиции сказали то же самое.

Джек поерзал на стуле.

– Но что еще могло с ней случиться? Не умерла же она. В таком случае ее тело было бы в морге.

– Это было бы лучшим выходом для нее! – Флетчер ударил себя по колену. – Но с ней случилось еще худшее. Ее украли сутенеры.

– Ну, это уж чересчур! Чтобы в наше время... Что-то я не знаю о подобных случаях в нашем городе.

– Совсем наоборот! Это происходит очень часто. Честные девушки выходят из дома и попадают в западню. И никто ничего не делает, чтобы отыскать и вызволить их из беды. Полиция в курсе происходящего, но молчит. А тем, кто что-либо узнает, либо платят, либо... Словом, надежно затыкают рот.

– Чтобы утверждать такое, нужны неопровержимые доказательства. Расскажите мне лучше о скандале в клубе «Двадцать девять». Из-за чего он произошел?

– Неужели вы не поняли? Грентом – босс банды сутенеров.

– Да вы с ума сошли! Грентом? Не говорите глупостей...

– Я долго следил за этим клубом. Однажды ночью, уже после закрытия, возле двери остановилась машина. Из салона вытолкнули девушку, голова которой была обвязана платком. Ей удалось каким-то образом сбросить платок, и она закричала, зовя на помощь. Но улица была совершенно пустынна. Они чем-то ударили несчастную по голове, потом еще и еще... Затем, подхватив на руки, втащили в здание. Что вы на это скажете?.. Или вот еще что. – Его здоровый глаз сверкал от гнева. – На следующую ночь я исхитрился подняться на крышу этого проклятого заведения. Лежа на животе, приложил ухо к крыше. И я услышал! Услышал рыдания какой-то девушки. И глухие щелчки, словно ее стегали плетью. – Флетчер наклонился вперед, беря Джека за лацкан пиджака. Джек весь напрягся, слушая и дрожа от возбуждения. – Может быть, вы думаете, я все это выдумал? Понимаете, что все это значит? С моей сестрой произошло то же самое. Они насильно затащили ее в клуб и избивали до тех пор, пока она не стала делать то, что приказано. Она где-то в городе и продает себя первому встречному, который готов заплатить. Понимаете? И всем на это наплевать. Еще бы, Сан-Луи – это же такой благополучный город, полиция здесь на высоте, и серьезных преступлений не происходит. Но это продолжается все время... каждый день...

Джек осторожно усадил Флетчера на кровать.

– Спокойнее. Я вам верю, но не нужно так волноваться. Вас вызовут как свидетеля, а пока предоставьте действовать мне. Вы дали мне достаточно информации, чтобы припереть эту банду негодяев к стенке.

Немного позднее, позаботившись о Флетчере, он взял такси и вернулся к себе в редакцию.

8

22 часа 40 минут. 5 июля

Бокс совершенно перестал интересовать Генри Перминджера. Сначала, оценив возможности соперников, он положил на весь бой три раунда, но шел уже пятый, и ничего не происходило. Эти болваны только обмениваются ударами, делая вид, что борются, а на самом деле забавляются.

Генри разочарованно вздохнул и откинулся назад. Вот это да! Его уши скользнули меж двух шелковых чулок. Не каждый день голова попадает в объятия женских коленей! Тут уж Генри совершенно перестал интересоваться схваткой двух боксеров-тяжеловесов.

Дама отпрянула достаточно резво, но от этого мало что изменилось, голова Генри по-прежнему покоилась между ее ног. Сидя в третьем ряду, она скорее всего очень увлеклась зрелищем поединка двух мужиков и была очень возбуждена. Он искоса взглянул на Сади. Однако та почти уснула и не смотрела в его сторону.

Бокс совершенно не интересовал Сади, но она взяла за привычку сопровождать его на все матчи, хотя больше предпочитала кино. По крайней мере Генри там так не возбуждался и не пялил свои бесстыжие глаза на чужих женщин.

Бой несколько оживился, но Генри уже абсолютно не интересовало происходящее на ринге. Ему очень хотелось посмотреть на женщину, сидящую сзади. Но он понимал, что, сделав это, можно нажить неприятности. Он устремил взгляд на ярко освещенный ринг, гадая, как же выглядит незнакомка. Но продолжалось это недолго. Нарисованный его воображением образ был настолько заманчивым, что он не мог больше оставаться спокойным. В программе было еще три поединка, но они его уже не могли удержать.

– Пойдем, дорогая, эти дурацкие боксеры мне просто надоели, – сказал он, поднимаясь.

Они прошли по ряду и вышли в проход. Как Сади и ожидала, Генри оглянулся. Когда он увидел женщину, сердце его готово было выскочить из груди. Она была потрясающа! Он задрожал, вспоминая, как уши его касались ее чулок.

– Мне кажется, тебе не следует придавать значение столь примитивной ловушке для мужчин, – ехидно заметила Сади.

Генри ошарашенно уставился на жену.

– Интересно, от тебя ничего не скроется!

Не отреагировав на его замечание, Сади пошла вперед, чувствуя на себе взгляды многих мужчин. Генри пришлось догонять ее чуть ли не бегом.

– Опять ты ревнуешь меня, – раздраженно сказал он. – Ну сколько же можно...

Сади бросила на него взгляд через плечо.

– И какого же цвета у нее трусишки? – не останавливаясь, осведомилась она. – Если, конечно, они на ней были...

Генри споткнулся. Итак, она все видела! Бог мой! Хотя он ведь знает, что Сади из тех женщин, которые ни на миг не выпускают мужа из поля зрения. Теперь ему приходилось бежать, чтобы не отстать от жены.

– Ты злишься из-за никчемной истории, – нервно сказал он. – Ты же понимаешь, это была чистая случайность...

– Разумеется, – с горечью проговорила она. – Но весьма для тебя приятная, не так ли?

Они остановились возле машины. Генри едва успел открыть ей дверцу, как она уже забилась в угол машины. Он включил двигатель и медленно тронулся с места.

– Не думай об этой истории, моя милая, – примирительным тоном сказал он. – Такие вещи иногда случаются. Во всяком случае это было не очень возбуждающе.

Она знала, что он лжет, но ее вдруг охватила апатия, и она устало закрыла глаза. Генри принял ее молчание за прощение и решил, что жена больше не сердится. Но за всю поездку она ни разу не взглянула на него, и это начало не на шутку беспокоить Генри. Время от времени он вытирал платком влажные руки. В первые годы их супружеской жизни Генри, приходя с работы, подхватывал ее на руки и уносил в спальню. Сади шептала что-то об остывающем ужине, делала вид, что сердится, но он знал, что это не так. Их близость приносила ей такое же удовольствие, как и ему.

Лифт остановился, и Сади вышла первой. На шестом этаже квартира напротив них принадлежала Мендетте. Генри чувствовал себя больным при мысли, что живет рядом с мультимиллионером и никогда его не видел. Но в тот вечер он ни разу об этом не подумал. Он долго не мог нащупать ключом замочную скважину, так как руки сильно дрожали.

Оказавшись наконец внутри, Генри помог жене снять пальто и, пройдя в гостиную, крепко обнял.

– Я тебя очень люблю, дорогая, – сказал он хриплым голосом. – Даже не представляю, что я сейчас с тобой сделаю...

Она молча сопротивлялась, но силы были слишком неравные. Подхватив жену на руки, он понес ее в спальню.

– Ты что, совсем спятил? – спросила она.

– Абсолютно, дорогая!

– Оставь меня в покое! – Ее голос прозвучал так сухо и безжалостно, что желание его сразу угасло. Генри поставил жену на пол, развернув лицом к себе.

– В чем дело?

– А ты не догадываешься? – Высвободившись из его объятий, она прошла обратно в гостиную.

Генри прислонился к двери.

– Какая муха тебя укусила?

– Не будь идиотом!

– Довольно говорить загадками! Я не хочу ссориться. Иди же ко мне.

– Не юродствуй! – прервала она его. – Ты возбужден этой курицей, а со мной хочешь удовлетворить свою похоть!

Генри швырнул шляпу на пол. Лицо его налилось кровью.

– Что это с тобой сегодня?.. – Голос его перешел на крик.

Она села на диван, закинув ногу за ногу.

– Мне не нравится, как ты смотришь на женщин. Я не могу больше это терпеть. Тебе обязательно нужно раздеть глазами всякую проходящую мимо тебя женщину. Но тебе и этого мало. Ты обязательно должен обсудить со мной все их прелести. Если ты хочешь поиметь всех женщин в городе, это твои трудности, но с меня довольно!..

Генри потер переносицу.

– Ага! Вот в чем дело. Ревнуешь, дорогая. Так знай, с тех пор, как я женился на тебе, я не дотронулся ни до одной женщины... Но не понимаю, почему я не могу на них смотреть! В этом же нет ничего дурного. Я ведь не делаю никому плохо, глядя на них, не так ли?

– У тебя особенная манера смотреть. Ты буквально раздеваешь их взглядом.

Генри сел рядом, делая усилие, чтобы сдержаться.

– Ну не будь же такой дурой, дорогая, – покровительственным тоном начал он. – Оставь эти глупости. Сейчас у тебя просто плохое настроение, а завтра все пройдет. Не стоит заострять на этом вопрос.

– Нет, завтра ничего не изменит!

– А я тебя уверяю, что все пройдет. Ты сама посмеешься над сегодняшними глупостями.

– Нет!

– Подожди. Я же сказал, что у тебя все будет, я хочу, чтобы у тебя все было.

Наступило продолжительное молчание. Не меняя позы, Сади долго смотрела на мужа, потом заговорила:

– Я и так слишком долго играла комедию. Я думала, какой ты замечательный человек, Генри. Ты был для меня весь мир, но это не твоя вина, я сама создала эту иллюзию. Но долго так продолжаться не могло. Ты меня получил, и это было нетрудно, потому что половину дороги я прошла тебе навстречу. Я хотела тебя каждый день, хотела утром и вечером. Я хотела быть постоянно рядом, сидеть за обеденным столом, ходить на совместные прогулки, плакать и смеяться вместе. Но ты, Генри, этого не хотел.

– Я думаю, тебе лучше помолчать, – сквозь зубы сказал Перминджер. Но она продолжала монолог, будто не слыша его слов.

– Думаешь, мне приятно слышать твои комментарии о других женщинах? Разве меня ты не считаешь красивой? Сначала я огорчилась, потом задала вопрос, почему же я не могу удержать тебя? И когда ты меня любил, в голову мне закрадывалась предательская мысль: а не думаешь ли ты в это время о другой женщине? Ночью ведь все женщины одинаковы, не так ли? Я не хотела и не хочу впредь делить тебя с кем-либо еще, пусть это даже только твое воображение. Я не буду больше тенью ходить за тобой. Я так решила. Ты свободен, Генри, и можешь уйти.

– Ты все сказала? – холодно спросил он.

В ответ она только пожала плечами.

– Не сердись, ведь это ничего не изменит. Когда-нибудь, когда я уже не буду столь красива, ты решишься. Вначале будешь прибегать к разным уверткам, проводить со мной все меньше и меньше времени и в конце концов сбежишь. Я не хочу все время ждать этого. Если нам суждено расстаться, нужно сделать это сейчас, а не потом, когда у меня уже не станет сил бороться.

Генри медленно поднялся.

– Ты все сказала, что хотела? Надеюсь, теперь довольна? Что касается меня – кончено! Пусть каждый идет своей дорогой. От души желаю тебе удачи. Может, после того как набьешь себе шишек, ты захочешь вернуться? Найди меня. Я буду ждать. А сейчас я ухожу!

Он поднял шляпу и вышел, не взглянув на нее, напоследок громко хлопнув дверью.

С минуту она сидела неподвижно, затем расплакалась.

9

Полночь. 5 июля

Проходя через холл, Мендетта небрежно кивнул телохранителю. Тот факт, что он имел людей, всю ночь постоянно патрулировавших вокруг его дома, давал ему ощущение могущества и безопасности. Равена он всерьез не принимал. Для него тот был всего лишь гангстер средней руки, снедаемый желанием убивать. И мысль о том, что тот угрожал ему, вызывала у Мендетты снисходительную усмешку. Хотя он и принял некоторые дополнительные меры предосторожности, мысль об угрозе со стороны Равена редко приходила ему в голову.

Поднявшись в лифте на шестой этаж, он тяжелыми шагами направился к своей квартире. Открыв дверь, он удивленно замер на пороге – в прихожей света не было. С секунду он колебался, рука рефлекторно дернулась к револьверу, но он уже давно не носил оружия. Мендетта тихо выругался и повернул выключатель.

Квартира была пуста. Мендетта положил шляпу и пальто на диван. Ему стало досадно, что он испугался. Он не носил оружия с тех пор, как перестал быть телохранителем. Много воды утекло с тех пор, и теперь он платит другим, чтобы его охраняли.

Мендетту раздражало отсутствие Джейн. Он хотел сегодня позабавиться с ней. Где ее носит, черт возьми?

Во всяком случае нужно позвонить Грентому, а к тому времени, когда он закончит разговор, глядишь, она и появится. Грентом ответил немедленно.

– Польсен успокоился, – сообщил Мендетта. – Так что неприятностей не будет.

– Чертовски приятная новость. Вчера вечером, как я и ожидал, в клуб явился Эллинджер. На всякий случай я послал по его следу своего парня. Эллинджер разговаривал с Роджерсом, а утром ездил повидаться с Флетчером. Вы его помните?

Все эти детали были скучны Мендетте.

– Не помню, – буркнул он. – Да и какое это имеет значение! Я хотел сказать, что...

Грентом прервал его:

– Но, Таоси, это же важно! Флетчер – тот самый тип, который устроил недавно в клубе скандал из-за своей сестры...

Суровые глаза Мендетты превратились в узкие щелочки.

– Я думал, вы давно от него избавились, – с неудовольствием проговорил он. – Так, говоришь, Эллинджер уже встречался с ним?

– Да.

– И что же?

– Ничего. Я просто сообщаю об этом факте вам.

– И ждешь от меня конкретных действий, – издевательски бросил Мендетта. – Почему, черт возьми, ты не можешь хотя бы один вопрос решить самостоятельно? Неужели я должен все время подсказывать, что нужно делать?

Наступило молчание, потом Грентом ответил:

– Хорошо. Я этим займусь... Так Польсен перестанет интересоваться моим клубом?

– Ты попал пальцем в небо, приятель! Польсен понятия не имеет, что я интересуюсь делами клуба «Двадцать девять». Но он не рыпнется, так как я держу его за горло. У меня на него есть компромат. – Мендетта криво улыбнулся. – Интересно, что Флетчер мог наговорить Эллинджеру?

– Не знаю. Но Эллинджер работает на Польсена, так что, вне всякого сомнения, доложит ему о результатах своего расследования. Таоси, заставь Польсена, чтобы тот приказал Эллинджеру прекратить заниматься этим делом. Этот репортеришка может доставить нам крупные неприятности, – с тревогой настаивал Грентом.

– О'кей, я заткну глотку Эллинджеру, – жестко сказал Мендетта. – А ты займись Флетчером.

– Нет проблем! Больше о нем вы не услышите, – пообещал Грентом.

Мендетта бросил взгляд на часы. Было десять минут первого ночи. Где же носит Джейн, черт побери? Он встал, убрал пальто, затем переоделся, натянув халат, и вернулся в гостиную. Все еще находясь не в духе, налил виски и сел за стол. Машинально вытащил карты и принялся медленно тасовать их. Раскладывать пасьянс не хотелось. Во власти мрачных мыслей Таоси медленно пропускал карты между ладоней и вдруг поймал себя на мысли, что тщательно прислушивается к каждому шороху. Его мозг автоматически отмечал тихое поскрипывание лифта, пощелкивание, когда лифт проходил между этажами. Явственно был слышен шум уличного движения, вдалеке просигналила сирена автомобиля. До этого момента ничего подобного он за собой не замечал.

– Что это на меня нашло сегодня? – раздраженно проворчал он, подходя к окну и открывая его. Ночь была жаркой и спокойной. Полная луна неподвижно зависла над крышами зданий, освещая их серебристым светом. Таоси несколько минут бездумно наблюдал за потоком машин, а теплый ветерок обдувал его разгоряченное лицо.

Он хотел уже вернуться в гостиную, как вдруг что-то насторожило его. Наклонясь, он бросил взгляд вниз. Глаза его попытались различить что-либо во мраке, но улица была пустынна, если не считать проезжающих мимо автомобилей. Телохранитель, который обычно маячил возле подъезда, отсутствовал. Мендетта не мог поверить глазам. В течение многих месяцев у него не было нареканий на работу охранников. Положив руку на револьвер, они проверяли всех входящих в дом. Ни один подозрительный тип не мог проникнуть сюда.

Отпрянув от окна, он вернулся в гостиную. Первой мыслью было позвонить Грентому и прислать дополнительный наряд, но Мендетта заколебался. Грентом не должен знать, что он напуган. Он пытался вспомнить, есть ли в квартире оружие. Но он так давно не думал на эту тему, что никак не мог вспомнить. Может быть, Джейн хранит револьвер в спальне? Он с трудом поборол страх, охвативший его.

«Только не поддаваться панике, – со злостью думал он. – Неужели уже проникли в дом?» Самое лучшее было позвонить портье и узнать, не входил ли кто в подъезд. Направляясь к телефону, он услышал скрежет ключа, поворачиваемого в замке. Он остановился с пересохшим ртом, чувствуя, как колотится сердце.

Дверь открылась, и вошла Джейн. Она едва переставляла ноги и казалась очень утомленной. Но все же ее появление успокоило Мендетту.

– Где ты была, черт возьми? – злобно спросил он.

Ничего не ответив, она смотрела на мужа с испуганным выражением.

– Где ты была? – повторил Мендетта. – Ты хоть знаешь, что внизу нет охраны?

Джейн покачала головой.

– Нет, не знаю.

– Так где же он? Что происходит? У тебя такой вид, словно ты хоронишь кого-то.

Она бросила на него мрачный взгляд и прошептала испуганно:

– Не говори так...

Он шагнул к ней, но она отшатнулась.

– Так где ты была? – проговорил он сквозь зубы.

– Я встретила одного из твоих старых друзей. Он непременно хотел повидать тебя. – Джейн жестом указала на дверь.

Мендетта медленно повернул голову, и ледяная дрожь пробежала по спине. В дверном проеме стоял Равен. Его рыбьи, лишенные выражения глаза в упор глядели на Мендетту, в углу рта торчала сигарета, а в правой руке, нацеленный в грудь Таоси, он держал револьвер 45-го калибра. Мендетта задрожал. Он поднял руки в умоляющем жесте.

– Что тебе нужно? – пробормотал он.

– Сядь, Таоси. – Равен махнул стволом револьвера в сторону кресла. – Нам нужно поговорить.

Мендетта без сил повалился в кресло, положив на зеленое сукно стола дрожащие руки. Со своего места он мог видеть Джейн, опустившуюся на колени и закрывшую лицо руками, и вдруг почувствовал тошноту. Равен все еще подпирал плечом косяк двери.

– Мне понадобилось много времени, чтобы добраться до тебя, Таоси, – начал он. – И вот я здесь. Я же обещал, что сделаю это, не правда ли? Она тебя продала, – кивнул он на Джейн. – Никогда не нужно доверять женщинам. Они всегда могут предать. Это именно она отослала охрану. Видите ли, ей надоело спать с тобой, вот она и позволила мне войти...

Лицо Мендетты исказилось, но он молчал. Джейн вдруг вскочила и выбежала в спальню. Равен равнодушно пожал плечами.

– Она надеется, что я возьму ее для себя. Ха! И уж во всяком случае я не возьму ничего из того, до чего ты дотрагивался. У меня такое впечатление, что она будет горько сожалеть о содеянном.

– Ты хочешь получить дело, не так ли, Равен? – пробормотал Мендетта. – Ты можешь взять его, раз победил.

Равен кивнул:

– Да, с тобой покончено.

– Дай мне возможность покинуть город. Я дам тебе письменные гарантии. Ведь ты не убьешь меня?

Равен пожал плечами.

– Я никого не хочу убивать.

Мендетта внимательно всматривался в холодное лицо Равена, но ничего не мог прочесть в его невыразительных глазах.

– Я подпишу все, что угодно, – поспешно сказал он. – Чего ты хочешь?

– Напиши расписку в том, что ты отдаешь мне свою часть клуба, – указывая на блокнот, сказал Равен. – Больше мне ничего не надо.

Мендетта колебался.

– И если я это сделаю, мне можно будет уехать?

– Конечно. – Равен не спускал с него взгляда.

Мужчины смотрели друг на друга.

– Торопись, я не хочу торчать здесь всю ночь, – рявкнул Равен.

Мендетта уже начал просчитывать варианты. Его подпись на клочке бумаги не имела ровно никакого значения. Как только Равен его покинет, он отдаст приказ убить негодяя. Господи, каким же он был олухом, что не избавился от него раньше! Взяв блокнот, он написал расписку в передаче своей доли в клубе Равену.

– Дай мне время до завтра, – сказал он, бросая блокнот на стол. – Завтра меня здесь не будет.

Равен протянул руку, прочитал расписку и сунул блокнот в карман.

– Тебе нет необходимости уезжать, – спокойно проговорил он. – Гораздо безопаснее остаться здесь.

Мендетта побледнел и медленно поднялся.

– Слушай! Я же сделал все, что ты велел!.. – Жесткое выражение глаз Равена сказало, что сейчас последует. С криком ужаса он бросился к дверям спальни Джейн.

– Джейн, он убивает меня! Останови его!.. Ты не можешь позволить ему убить меня!..

Пуля из револьвера 45-го калибра разнесла затылок Мендетты.

Падая, тело Мендетты навалилось на дверь, и она распахнулась под его тяжестью. Зрелище привело в ужас Джейн, она прижалась к стене и пронзительно закричала. Равен шагнул в спальню, переступив через труп Мендетты, и поднял револьвер. Увидев черную дыру ствола, из которой еще вился дымок, и все поняв, она закрыла лицо руками. Тяжелая пуля раздробила два пальца, прежде чем напрочь разнести череп. Она упала на колени, а затем рухнула вперед, вытянувшись во весь рост. То, что осталось от головы, со стуком упало на пол.

В квартире напротив Сади испуганно села на постели. Ей показалось, что сон был нарушен истошным воплем, прерванным выстрелом. Она напряженно прислушивалась, жалея, что рядом нет Генри. Ничего больше не было слышно, но вопль был так реален, что она спрыгнула с постели и, накинув халат, вышла в прихожую. Прежде чем зажечь свет, она в глазок посмотрела на лестничную площадку. Ей отчетливо была видна полуоткрытая дверь квартиры Мендетты и падавший оттуда свет. Вся дрожа, она продолжала наблюдать, чувствуя себя одинокой и донельзя напуганной. У нее было такое предчувствие, что в квартире Мендетты что-то происходит. В тот момент, когда она уже подумала, не ошиблась ли, в дверном проеме бесшумно возник силуэт мужчины. Держа в одной руке бумаги, а в другой револьвер, он посмотрел по сторонам, а затем, тихо прикрыв дверь, удалился быстрыми шагами.

Его угрожающий вид и револьвер привели Сади в ужас. Отступив от глазка, она убежала в спальню, где, дрожа, спряталась под одеяло.

Она не могла изгнать из памяти волчье лицо Равена и безумно желала возвращения Генри.

10

Полночь. 5 июля

Джек без стука ввалился в кабинет редактора. Генри стоял перед зеркалом и надевал шляпу.

– На сегодня достаточно, – проворчал он недовольным тоном. – Посмотри, который час! Я уже давно должен быть дома.

Джек подошел к редакторскому креслу, сел и закурил.

– У меня есть кое-что, – начал он спокойным голосом. – Думаю, это тебя заинтересует.

– Да? Представь себе, и у меня есть кое-что для тебя. Только что звонил Польсен. Ты можешь бросить заниматься этим делом.

– Ну нет! – покачал головой Джек. – То, что я узнал, будет напечатано с крупными заголовками на первых полосах центральных газет.

Генри с интересом уставился на репортера.

– И что же ты раскопал?

– Грентом связан с бандой сутенеров и использует клуб для этого грязного дела.

– Ты что, свихнулся! Откуда ты все это взял?

Джек улыбнулся.

– Именно такой реакции я и ожидал. Дело в том, что я познакомился с одним парнем, он вел собственное расследование, и я склонен ему верить. Думаю, теперь и самим следует обратить внимание на клуб. Уверен, мы обнаружим немало интересного.

Генри сел.

– Польсен только что приказал нам закрыть это дело. Судя по всему, он встречался с Мендеттой, а тот, как тебе известно, имеет приличную долю в клубе «Двадцать девять». Мендетта скорее всего припугнул Польсена.

– Польсен, по-видимому, не знает, как повернулось дело. Ведь это потрясающая статья для газеты.

Генри заколебался, но потом все же взялся за телефон.

– Ты хочешь печатать этот материал немедленно?

– Нет. Вначале нужно пойти и еще раз поговорить с этим типом. Ты сразу поймешь, почему эта история так меня заинтересовала.

– Прямо сейчас? – удивился Генри. – Но это же невозможно! Посмотри, который час!

Джек поднялся.

– К черту позднее время! Ты не имеешь права упустить такое сенсационное дело, шеф. Мы будем первыми, кто расскажет об этом. Два года я искал случай подцепить Мендетту на крючок. Едем!

Пожав плечами, Генри последовал за ним.

– Когда-нибудь, Эллинджер, ты далеко пойдешь, вот только не знаю, когда это случится.

Джек шлепнул шефа по плечу.

– Я не сентиментален, но этот человек, рассказывая о своей сестре, заставил меня задуматься. Ведь и у тебя есть дочь. И она очаровательна...

Генри сдвинул на лоб шляпу и посмотрел на Джека.

– При чем здесь моя дочь?

Они вышли из лифта и пересекли обширный вестибюль.

– Вот именно! Ты и другие, имеющие дочерей, не думаете о тех, которые исчезли. Если бы у меня была дочь, я не спускал бы с нее глаз в нашем городе.

Они сели в такси, и Джек дал водителю адрес Флетчера.

– О чем ты говоришь? – удивился Генри. – Как это исчезают девушки?

Джек посмотрел на него.

– Ты знаешь об этом так же хорошо, как и я. Если полиция не может найти пропавшую, на свет вытаскивается версия, будто она уехала в Голливуд или вышла замуж. Флетчер почти уверен, что его сестру заставили заниматься проституцией. По его мнению, Грентом, а в особенности Мендетта торгуют девушками. Пока у меня на руках нет конкретных фактов, но какой будет скандал, если что-то прояснится.

– Согласен, – сказал он, закуривая сигарету. – Но вначале я должен поговорить с этим парнем. Если я найду, что это серьезно, будем печатать материал, но вначале все же необходимо согласие на то Польсена. Если дело стоящее, мы вместе пойдем к нему.

Такси остановилось возле дома Флетчера. Перед входом волновалась толпа. Тут же стояли две полицейские машины и «скорая помощь». Тревожное предчувствие сжало грудь Джека. Он выскочил из машины и побежал к подъезду. Генри следовал за ним по пятам. Плечистый коп преградил им дорогу.

– Вход запрещен! – рявкнул он.

– Но не для нас, старина, – улыбнулся Джек. – Мы из газеты «Сан-Луи».

Полицейский не двинулся с места.

– Что произошло? – с холодным достоинством спросил Генри.

Двое сотрудников отдела по расследованию убийств в штатском как раз проходили мимо. Одного из них Генри знал.

– Эй, Прадлей, скажите этому верзиле, чтобы он пропустил нас.

Прадлей с любопытством посмотрел на Генри и узнал его.

– Как это вы здесь очутились?

Генри улыбнулся.

– Я проезжал мимо, увидел народ, машину «Скорой помощи»... Так что здесь произошло?

– Ну, случай достаточно тривиальный... всего-навсего перестрелка. Так что вы можете войти.

– Кто-нибудь убит? – поинтересовался Джек.

– Некий Флетчер. Насолил, видимо, кому-нибудь, вот его и убрали.

Джек разочарованно покачал головой.

– Действительно, не стоит беспокоиться по таким пустякам. Поехали домой, это работа для ребят из отдела хроники.

Вновь вернувшись в такси, они велели водителю отвезти их обратно в редакцию.

– Ну, так что ты думаешь по этому поводу? – тихо спросил Джек. – Грентом, должно быть, прознал о моем разговоре с Флетчером и быстренько закрыл бедняге рот. Вот это уже совсем не шутки.

– А что, если это всего-навсего совпадение? – неуверенным тоном спросил Генри.

– Хотелось бы в это поверить! Но кому нужна была смерть безработного служащего? Такие вещи без крайней необходимости не делаются. Я считаю, что тебе в любом случае стоит поговорить об этом с Польсеном.

– А что ты намерен делать?

– Хочу незаметно понаблюдать за клубом. И если обнаружится что-нибудь интересное, тут же дам тебе знать.

– О'кей, – смягчился Генри. – Я обязательно переговорю с Польсеном.

– Давай сделаем это немедленно. Вряд ли он еще спит.

Генри недовольно проворчал:

– Этой ночью мне спать не придется, это уже совершенно точно...

– Ты отправишься в постель сразу же, как мы переговорим с Польсеном, – успокоил его Джек, после того как дал таксисту новый адрес.

Им пришлось ждать около получаса, прежде чем Польсен наконец соизволил принять их. Он вошел в маленькую приемную, нахмурил брови и строго взглянул на них.

– Надеюсь, Генри, причина визита в столь неурочный час достаточно серьезна, – сухим тоном произнес он. Затем, вопросительно посмотрев на Джека, ткнул в его сторону пальцем. – Кто этот молодой человек?

– Позвольте, мистер Польсен, представить вам Джека Эллинджера, репортера, занимающегося криминальными репортажами, – почтительно ответил Генри. – Он сумел добыть кое-какие сведения, и я подумал, что, может быть, они заслуживают вашего внимания.

Польсен даже не кивнул Джеку. Длинным костлявым пальцем он постучал в грудь Генри.

– Я плачу вам за то, чтобы вы сами выслушивали сведения, а затем, по мере важности, публиковали их. У меня и так слишком много дел, чтобы взвалить на себя еще и вашу работу. Возвращайтесь к себе и, если эти сведения такие интересные, печатайте репортаж, если же нет – пошлите Эллинджера к черту.

– Это касается Мендетты и его клуба «Двадцать девять», – терпеливо объяснил Генри. – После утреннего разговора с вами я подумал, что, прежде чем подписать их в печать, необходимо переговорить с вами.

Сердитые глаза Польсена расширились.

– Я же приказал оставить в покое Мендетту и его клуб! И если я так сказал, значит, знаю, что делаю.

– Как прикажете, сэр. Извините за беспокойство! – пошел на попятную Генри.

– Мендетта стоит во главе банды сутенеров, делающих бизнес на проституции, – влез в разговор Джек. – Они похищают девушек. У меня имеются доказательства того, что они используют клуб для прикрытия своих грязных делишек. Я прошу вас позволить мне расследовать это дело до конца.

Польсен выпрямился, его узкое лицо побелело от гнева.

– Я больше не намерен обсуждать эту тему, – обратился он к Генри, не удостоив Джека даже взглядом. – Я же объяснил вам вашу позицию. Оставьте клуб «Двадцать девять» и Мендетту в покое. Увольте из редакции всех людей, которые не следуют моим указаниям. Спокойной ночи.

Вздернув подбородок, он повернулся и вышел из приемной.

Глядя на Джека, Генри развел руками:

– Ну и что ты на это скажешь?

– Интересно, на каком крючке Мендетта держит нашего патрона, если бедняга буквально умирает от страха? – Джек надел шляпу. – Если он надеется, что сможет меня остановить, то здорово ошибается.

Генри озабоченно посмотрел на него.

– Зачем тебе лишние неприятности, Джек? – сказал он мрачно. – Польсен пользуется определенным влиянием в городе.

– Тем хуже для меня! – Джек вышел, хлопнув дверью.

11

0 часов 30 минут. 6 июля

Грентом что-то писал, сидя за внушительным письменным столом. В пепельнице лениво догорала сигара, и только скрип пера по бумаге нарушал тишину ночи.

Без стука открылась входная дверь. Он раздраженно поднял голову и увидел перед собой Равена, кровожадно смотревшего на него. Позади него переминался с ноги на ногу бледный и растерянный Лу Эйлер.

Грентом медленно отложил авторучку. Его лицо постепенно заливала бледность, челюсть конвульсивно сжалась.

– Прикажи убраться этой обезьяне, – рявкнул Равен.

Грентом понял, что Мендетта мертв, иначе Равен никогда бы не рискнул вот так явиться к нему в столь поздний час. Не доверяя голосу, он сделал знак Лу убраться. Тот пожал плечами, чувствуя, однако, облегчение. Равен захлопнул дверь и, подойдя к столу, не говоря ни слова, положил перед Грентомом листок бумаги. Тот узнал почерк Мендетты и, не дотрагиваясь, прочитал. Затем тихо произнес:

– Он умер?

Равен по-хозяйски уселся и оглядел кабинет.

– С ним произошел несчастный случай, – криво усмехнулся он. – Теперь все пойдет по-другому.

Грентом подумал, что сидящий перед ним тип особого доверия не внушает.

– Что вы намерены делать? – Грентом облизнул пересохшие губы.

– Много чего. – Равен откинулся на спинку кресла. – Видишь ли, для нас двоих город был слишком мал, вот одному и пришлось уйти. Теперь я все беру в свои руки.

– Мендетта пользовался здесь сильным покровительством, – заметил Грентом. – Без сильной поддержки вы далеко не уйдете.

– Я об этом уже подумал. – Равен наклонился к Грентому. – Ты дашь мне соответствующие рекомендации. Тебя здесь все знают. Поэтому я буду серым кардиналом: буду приказывать, что надо делать, а ты выполнять мои приказания. Короче, делать то, что раньше делал для Мендетты. С небольшой разницей. Со мной ты заработаешь намного больше денег. Правда, у тебя будет больше работы.

Грентом молчал.

– Не трудись ломать голову. – Равен усмехнулся. – Если мои условия тебе не подходят, что ж, произойдет еще один несчастный случай. Я ясно выражаюсь?

– Куда уж понятнее. Я буду делать все, что вы прикажете, – быстро сказал Грентом. – Я давно ждал вашего прихода. Я чувствовал, что Мендетта долго не протянет.

Равен наклонил голову.

– Вот как? Значит, ты неглуп. Неплохо. Итак, завтра утром я приду, и ты мне все объяснишь. Все детали дела, расскажешь о всех девушках, работающих на Мендетту. Этот тип не знал, как организовать настоящее дело. А я знаю! Тебе никогда не приходилось бывать в Рено? Вот где понимают толк в нашем бизнесе. Но у меня есть и свои идеи. И еще какие, Грентом!

Он поднялся.

– Если будешь хорошо работать, десять процентов прибыли – твои. Но если... – Лишенные выражения рыбьи глаза уставились на Грентома. – Тогда пуля. Так что думай. – Он направился к двери. – Я буду завтра в десять. Подготовь все необходимые бумаги. – Равен вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Оставшись один, Грентом задумался. Итак, смена власти произошла. Интересно, как восприняла происшедшее Джейн? Он пододвинул телефон и набрал номер Мендетты. Продолжительные гудки. Номер не отвечал.

В кабинет вошел Лу Эйлер, личный телохранитель Грентома. Это был высокий, сильный субъект с квадратной челюстью.

– Что ему было нужно? – спросил он, останавливаясь в дверях.

– Ты только что видел нашего нового босса, – с горечью произнес Грентом. – С Мендеттой произошел несчастный случай.

– Жаль. – Лу поднял бровь. – Вы на его стороне?

– Поживем – увидим. – Грентом философски пожал плечами. – Но не будем обольщаться. Что мне еще остается делать? Когда-то Мендетта и Равен вместе приехали из Чикаго. Чем занимался в Чикаго Равен, одному Богу известно, но Мендетта в его обществе всегда чувствовал себя неуютно. И когда Равен хотел войти в дело, Мендетта его прогнал. Ты видел Равена. На первый взгляд он сплошное ничтожество, пока не посмотришь ему в глаза. Этот парень рожден быть боссом, и Мендетта прекрасно понимал это. И все же Мендетта пошел на разрыв с ним, мало того, присвоил их общие деньги. Равен тогда срочно уехал, но перед этим поклялся убить Мендетту. Сегодня, как мне кажется, он свое обещание выполнил. Но мне кажется, с Равеном мы будем зарабатывать намного больше денег. А раз так, мне наплевать на все остальное. Не знаю, какое решение примешь ты, но мне Равен подходит.

Лу Эйлер с нескрываемым восхищением смотрел на своего босса.

– Хорошо. Ты почти убедил меня, но не совсем. Хочешь, я скажу, почему ты на стороне Равена? Потому что он – убийца, и ты это прекрасно знаешь. Потому что у него под рукой банда головорезов, которые в полчаса моментально выпустят нам всем кишки. Вот почему!

Грентом вскочил.

– Ну и что сделаешь ты?

Лу покачал головой.

– Да то же, что и вы.

– Так вот, вместо того чтобы чесать языком, не лучше ли походить возле дома Мендетты и посмотреть, что там к чему. Я беспокоюсь о Джейн.

Лу Эйлер отрицательно покачал головой.

– А вот этого делать нельзя. Скорее всего там полно полицейских. Что я им скажу? Надо подождать. Утром в газетах наверняка появится полный и подробный отчет.

– Ты думаешь, он убил и ее? – с беспокойством спросил Грентом.

– Какое тебе до нее дело? Это теперь не имеет никакого значения. Если ты хочешь узнать о ней, то иди туда сам.

– Нужно узнать, что там произошло, и как можно скорее, Лу. Это очень серьезно. – Грентом нервно расхаживал по кабинету. – Представь себе, если она вдруг заговорит.

– Она не такая глупая.

– Но она может ненароком упомянуть о Равене, и как тогда будем выглядеть мы?

– Хм. – Эйлер задумался. – Может быть, ты и прав. Кстати, ведь это участок О'Хары. Не дежурит ли он сегодня?

Грентом пожал плечами.

– Не знаю.

– Схожу позвоню. – Эйлер направился к двери. – Если дежурит О'Хара, это значительно упростит дело. Должен же он что-то делать за те две с половиной сотни долларов, что мы ему платим каждый месяц.

– Хорошая идея. – Грентом успокоился. – Только не медли, сделай все побыстрее.

12

1 час 10 минут ночи. 6 июля

Сади дремала в постели, когда ее вновь разбудила возня в соседней квартире. Перед ее мысленным взором снова предстал убийца с револьвером. На мгновение ей показалось, что он вернулся обратно. Несколько минут она напряженно прислушивалась к доносившимся из-за двери звукам, затем, откинув одеяло, тихо встала и надела халат. Осторожно подойдя к входной двери, Сади вновь прильнула к смотровому глазку. Внушительная фигура полицейского, которого она увидела на лестничной площадке, несколько успокоила ее. Коп как раз намеревался войти в квартиру Мендетты. Сади открыла дверь и начала дожидаться, когда полицейский появится обратно. Через несколько минут он действительно вышел из квартиры и застыл на месте, увидев Сади. Та вполне правдоподобно изобразила изумление.

– Что... что случилось? – придушенным голосом спросила она.

Он недоверчиво посмотрел на нее.

– Вы кто?

– Я? Я – миссис Перминджер. Час назад я слышала какой-то шум, доносящийся из квартиры: крик и как будто упало что-то тяжелое...

О'Хара готов был убить ее. Согласно полученным инструкциям он должен был лишь бросить взгляд на то, что произошло в квартире Мендетты, и вовсе не собирался сообщать об увиденном в участок. У него не было ни малейшего желания задерживаться здесь. Теперь же тайна его визита полетела ко всем чертям. Его увидели на месте происшествия.

– Давайте зайдем к вам в квартиру, миссис. Мне не хотелось бы раньше времени будить жильцов дома. Это может вызвать нежелательную панику.

Сади покраснела.

– Но я... я совсем одна...

О'Хара благожелательно улыбнулся.

– Не беспокойтесь. Я не пойду дальше прихожей.

Поколебавшись, Сади все же посторонилась, давая ему возможность войти.

– А теперь, миссис, – проговорил он, вынимая записную книжку, – прошу вас рассказать, что именно вы слышали. Вы говорили, кто-то закричал?

Сади кивнула. В этом полицейском ей интуитивно что-то не нравилось, и она уже жалела, что впустила его в квартиру. Ей хотелось, чтобы он поскорее ушел.

– Когда именно вы услышали крик?

– Сразу после полуночи.

– Вы кого-нибудь видели? – О'Хара пристально посмотрел на нее.

Сади заколебалась, но потом все же нехотя сказала:

– Да. Неизвестного, который вышел из квартиры. У него в руках были какие-то бумаги и револьвер.

О'Хара почувствовал, что вспотел.

– Вы уверены в этом?

– Конечно.

– И смогли бы узнать его?

– Сразу же! – твердо ответила она. – Среднего роста, брюнет, одет в потрепанный костюм. У него худощавое лицо, тонкие губы и ужасно холодные глаза. Я больше никогда не смогу забыть их выражение.

О'Хара больше не мог зря терять время. Необходимо было срочно проинформировать Грентома и Лу Эйлера.

– Очень хорошо, миссис Перминджер. В соседней квартире произошло убийство. Необходимо срочно начать поиски человека, которого вы только что так детально описали. Одевайтесь, мы пройдем с вами в полицейский участок.

– Прямо сейчас? – Сади удивленно распахнула глаза.

Он кивнул головой.

– Время дорого. Там вам покажут несколько фотографий, и, быть может, вы опознаете убийцу.

Сади очень хотелось, чтобы Генри был дома. Сейчас она особенно остро чувствовала свое одиночество. Ей очень не хотелось идти в комиссариат, но она понимала, что это ее долг.

– Подождите, я сейчас оденусь.

О'Хара приложил руку к фуражке.

– Я подожду вас внизу, миссис. Повторяю, мне не хотелось бы преждевременно поднимать на ноги весь дом. Так что не будите никого из соседей.

Одеваясь, Сади ощущала смутную тревогу. Ей очень не хотелось ехать в участок, но она убеждала себя в том, что тревожится напрасно и ничего плохого не произойдет. Она просто расскажет все, что видела, и после этого поедет домой. Но кто знает, сколько времени они ее там продержат. Перед тем как выйти из квартиры, ей в голову пришла одна мысль. Она вернулась в спальню и, написав записку Генри, положила ее под подушку, надеясь, что он обнаружит ее, едва только вернется домой. Затем, взяв сумочку, спустилась вниз.

Пока Сади переодевалась, О'Хара, спустившись вниз, подошел к Лу Эйлеру, ожидавшему его на противоположной стороне улицы.

– Увы! – без обиняков начал он. – Небольшое осложнение. Мендетта и его жена мертвы, но соседка напротив видела, как Равен выходил из квартиры, и в любой момент может его опознать. Думаю, вам это не понравится. Я сказал, что нам необходимо поехать в комиссариат для дачи показаний. Сейчас она спустится.

Лу выругался сквозь зубы. Несколько мгновений он размышлял, затем утвердительно кивнул головой.

– О'кей. Представишь меня как полицейского, – сказал он. – Я отвезу ее к Грентому, а уж он пусть решает ее участь. Ты же как ни в чем не бывало продолжай свой обход. Об убийстве ты ничего не знаешь, заруби себе на носу! Чем больше времени пройдет, пока все обнаружится, тем лучше. Равену понадобится какое-то время, чтобы обзавестись алиби.

О'Хара озабоченно почесал затылок.

– Если об этом узнает сержант, я в два счета вылечу с работы.

– Не волнуйся, мы позаботимся о тебе.

О'Хара вернулся в холл как раз в тот момент, когда Сади выходила из лифта.

– Инспектор отдела по расследованию убийств ждет вас в машине, миссис. Вы поедете с ним, а я останусь здесь до приезда полицейского наряда. – Он проводил ее к Лу, ожидавшему в машине.

– Это миссис Перминджер, инспектор, – представил он Сади. – Именно она видела убийцу.

Лу распахнул дверцу автомобиля.

– Весьма огорчен, миссис, что приходится беспокоить вас в столь поздний час, – сказал он. – Но вы можете помочь нам раскрыть преступление буквально по горячим следам.

Мужчина, сидевший в машине, совершенно не соответствовал представлениям Сади о детективах в штатском. Однако, поколебавшись, она все же села в машину, опасаясь, что у полиции может возникнуть подозрение, будто она, Сади, не желает сотрудничать с блюстителями порядка. Лу тут же захлопнул дверцу.

О'Хара посмотрел вслед отъехавшей машине и сплюнул на тротуар.

13

2 часа 30 минут ночи. 6 июля

Кэрри О'Ши была владелицей единственного приличного борделя в восточной части Сан-Луи. Вообще-то в городе хватало заведений подобного рода, но ни один из них не мог сравниться по качеству обслуживания с салоном О'Ши.

Прежде всего само расположение борделя – а он размещался как раз напротив приемной окружного прокурора – придавало ему особую пикантность. Дело у Кэрри было поставлено так, что каждый месяц она полностью обновляла контингент своих девушек. Это требовало особых забот и больших затрат, но клиенты, посещая ее заведение, никогда не знали, каких девушек встретят во время своего визита. В первое время она выходила из положения тем, что, договорившись с содержательницами таких же заведений, обменивалась девушками, но после того, как в городе развернул свою деятельность Мендетта, у нее не было причины волноваться по этому поводу. Введенная им система позволяла пополнять заведение действительно новыми и по-настоящему симпатичными девушками. Естественно, многие из них поначалу доставляли некоторые хлопоты, но она имела большой опыт обращения со строптивыми.

Система функционировала безупречно: наемные вербовщики прочесывали весь город в поисках красивых молодых девушек, живущих без семьи и находящихся в трудном финансовом положении или совершивших незначительное правонарушение, которое можно было использовать для шантажа. Когда же этот источник иссяк, наемники Мендетты изобрели более изощренные способы. Они принялись разыскивать девушек, согласных работать натурщицами, уговаривали их позировать обнаженными, а затем переходили к испытанному средству – шантажу, грозя показать фото родителям или друзьям.

Хотя у Кэрри перестала болеть голова в вопросе обновления штата для своего борделя, она тем не менее держала этот участок работы под своим контролем. Вербовщикам приходилось нелегко, но каждое новое приобретение хорошо оплачивалось, хотя и каждая новая жертва доставалась все более дорогой ценой. Наконец, благодаря усилившемуся влиянию Мендетты, сутенеры настолько осмелели, что принялись просто-напросто похищать красивых девушек, передавая их Кэрри.

Работы у нее прибавилось, но, понимая, что иного выхода нет, она взялась за дело с удвоенной энергией. Некоторые из девушек стали настолько популярны у постоянных клиентов, что она оставляла их у себя как штатных работниц. Они были хорошо выдрессированы и зарабатывали большие деньги, перенимая опыт и приемы у более сведущих в вопросах секса подруг.

Вот и сейчас цвет и гордость заведения – Андре, Лулу, Жюли и Фан – сидели в гостиной и терпеливо поджидали хозяйку. Минут двадцать назад ушел последний клиент, их рабочий день закончился, но девушки не расходились. Кэрри имела обыкновение в конце дня, который для обычных людей был уже утром, поговорить на сон грядущий со своими девушками. Она выслушивала их жалобы, делала замечания провинившимся и лишь после этого отпускала спать.

В заведении Кэрри была установлена своеобразная униформа для девушек: короткие штанишки, черные шелковые чулки с яркими подвязками и туфли на высоком каблуке. Однако как только дверь заведения закрывалась за последним клиентом, они набрасывали на обнаженные плечи пеньюары: Кэрри считала, что в свободное от работы время девушки должны выглядеть прилично и следить за своей внешностью.

Зевнув, Лулу достала сигарету.

– Черт! – проговорила она. – Я так вымоталась за день, а к утру просто необходимо привести в порядок волосы. Просто не знаю, что и делать.

Фан, рыжеволосая девица с великолепным телом и грубыми чертами лица, засмеялась тихим металлическим смехом.

– Ничего не получится, дорогая, но если ты переспишь с парикмахером, он прямо в постели приведет твою прическу в порядок. Заодно и поделитесь опытом работы, совместив приятное с полезным.

– У тебя остроумие, как у свиньи, – окрысилась Лулу. – Если бы я была наполовину так же умна, как ты, то знала бы, что делать!

– Заткнитесь вы обе, – вмешалась Жюли, маленькая платиновая блондинка. – Неужели нельзя обойтись без ссор?

– Не я же начала. – Лулу пожала великолепными плечами. – Я только оценила ее остроумие. Но ведь это на самом деле так.

– А у меня, – продолжала Жюли, – был самый милый и забавный парень из всех, кого мне до сих пор приходилось видеть. Он был такой застенчивый...

– Ну вот, очередная глава из жизни Жюли, – проворчала Фан.

– Ничего не стану рассказывать, раз вы не хотите слушать, – обиделась девушка. – Но это действительно был славный паренек.

Фан засмеялась.

– О, я представляю себе... У меня такие тоже бывали. Что он тебе рассказывал? О своей больной жене или...

– Да оставь ты ее в покое, – сердито бросила Лулу. – Какая муха укусила тебя сегодня?

Андре, высокая блондинка с пышными формами, тихо рассмеялась.

– Я видела этого парня, Жюли, можно подумать, у входа его ждала мать.

Жюли согласно кивнула головой.

– Точно. Он сунул мне десять долларов, едва вошел в комнату. – Она прижала руки к губам и рассмеялась. – Представляете? Десять долларов в конверте. Это ж надо!

Даже Фан улыбнулась.

– Ну и что он собой представляет как мужчина?

– Увы. Он ничего не делал. Когда я начала было раздеваться, он засмущался и сказал, что пришел просто поговорить со мной, и попросил одеться. Потом спросил у меня, что, должно быть, такой молодой девушке нелегко жить в подобном заведении и по нескольку раз в день раздеваться. Вот это он выдал! У меня даже речь отнялась.

– А по мне, так лучше спать с этими типами, чем выслушивать их бормотание, – сказала Фан – Я быстро довожу их до кондиции, и они сматываются. А такие, с позволения сказать, любители поболтать могут сидеть у тебя часами: ни денег, ни удовольствия.

– Он наговорил мне много чего интересного и был так мил, – с умилением уверяла Жюли. – Все выпытывал, нравится ли мне здесь и почему я дошла до жизни такой... ну и прочий вздор.

Фан пренебрежительно передернула плечами.

– Я-то думала, ты расскажешь действительно что-то интересное, – сказала она.

– Я же вам говорила, что она глупа, – торжествовала Лулу.

В этот момент открылась дверь и вошла Кэрри. Это была высокая и сильная мулатка, с волевыми чертами лица. Ее темно-коричневые, почти черные глаза сверкали, придавая ей надменный и недоверчивый вид. Если бы не плоский толстый нос, портивший лицо, она была бы поразительно красива.

– Пора идти спать, девочки, – вопреки обыкновению сказала она. – Быстро в постель! Живо! Живо!

За исключением Фан все послушно поднялись и, пожелав хозяйке спокойной ночи, ушли из гостиной. Фан осталась, небрежно развалясь в кресле.

Кэрри смотрела на нее с нескрываемым уважением. Она так и не смогла полностью подчинить Фан. Но была достаточно умна, чтобы не притеснять ее, помня о той выгоде, которую она получает, позволяя ей больше, чем другим девушкам. Она знала, что Фан любит свое ремесло, но никогда не говорила девушке, что та буквально создана для такой жизни.

– Ты слишком много куришь, – заметила она. – Скоро состаришься.

Фан равнодушно взглянула на нее.

– Мне это нравится, а что до старости...

– Да, но, когда ты начнешь сдавать, мне придется выставить тебя на улицу, – заметила Кэрри. – Смотри не прогадай. Старухи ничего не стоят. И у меня нет для них места.

Фан встала, поплотнее запахивая пеньюар.

– Не волнуйся, – ответила она. – Я уйду гораздо раньше. Настанет день, и я начну работать самостоятельно.

Кэрри слышала это уже много раз, но была уверена, что Фан слишком ленива для этого и никогда не обеспечит себя постоянными клиентами.

– Конечно, – согласилась она. – Настанет день, и...

Фан погасила сигарету, прошлась по гостиной. Остановившись перед зеркалом, она распахнула пеньюар и принялась критически себя рассматривать. Кэрри улыбнулась. Она прекрасно понимала беспокойство Фан: преждевременная старость ведет к нищенству.

– Ты очень хороша, – Кэрри не хотела портить Фан настроение. – Одна из лучших у меня...

Фан насмешливо посмотрела на нее.

– И ты не льстишь мне, потому что так оно и есть. – Она вышла, оставив дверь широко раскрытой.

Кэрри некоторое время смотрела ей вслед, затем прошла в соседнюю с гостиной маленькую комнату, служившую ей кабинетом, и, присев за стол, записала несколько колонок цифр в большую книгу, затем заперла ее в сейфе. Кэрри была весьма довольна ходом дел. Она бросила взгляд на часы и неодобрительно поморщилась: время было ее врагом. Неутомимая работница, она тем не менее теряла несколько часов на бесполезный, по ее мнению, сон. Однако она понимала его необходимость, так как очень заботилась о своей внешности и хотела всегда быть в отличной форме.

Резкий телефонный звонок заставил ее вздрогнуть. В такой час он мог предвещать только неприятности. Она сняла трубку.

– Слушаю...

– Кэрри. – Она узнала голос Грентома. – У меня появилась новая девушка, и я хочу, чтобы ты ею занялась.

Кэрри скорчила недовольную гримасу.

– Неужели ради такого пустяка стоило беспокоить меня ночью?

– Лу сейчас доставит ее к тебе, – не слушая ее ворчания, продолжал Грентом. – Это очень важно. Сделай так, чтобы она ни с кем не общалась. Сегодня ночью произошли кое-какие события, и она слишком много о них знает.

– Что случилось?

– Таоси убит. Команду принял Равен.

– Мендетта умер? – не веря, переспросила Кэрри.

– Да, около двух часов назад. Полиция еще ничего не знает. Нужно, чтобы до поры до времени никто ни о чем не знал.

– А Равен?

– Я же тебе говорю – он занял место Мендетты. Теперь это твой новый босс, Кэрри.

– Почему, черт возьми, вы допустили такое? Этот тип принесет нам массу неприятностей...

– Это не твои трудности. Займись лучше девушкой. – И, прежде чем Кэрри успела что-то сказать, он положил трубку.

Кэрри уставилась на противоположную стену невидящим взглядом. Итак, Равен добился своего! С тех пор как Мендетта вывел его из дела, она все время следила за его действиями. Она понимала, что Равен человек совсем иного склада, чем Мендетта. Может быть, он будет и менее скупым, но во много крат более жестоким. Внезапно Кэрри охватило беспокойство за своих девушек. Она не страдала излишней сентиментальностью, но и бессмысленная жестокость была ей чужда. Ее совсем не устраивало появление Равена, но она ничего не смогла с этим поделать. Вздохнув, она вернулась в гостиную и принялась дожидаться Лу Эйлера.

14

9 часов З0 минут утра. 6 июля

Жак Кастон, помощник директора местного отделения «Паккард моторс», легким пружинистым шагом вошел в офис. Швейцар почтительно приветствовал его и проводил до лифта.

Кастон был из тех людей, которые постоянно поддерживают спортивную форму. Здоровье его было в безукоризненном состоянии. Его самодовольной физиономии позавидовал бы всякий.

Войдя в свой кабинет, он тут же нетерпеливо нажал кнопку звонка, вызывая секретаря. В ожидании он снял шляпу и пригладил перед зеркалом волосы. Поправив галстук и еще раз взглянув в зеркало, он остался доволен своей внешностью.

Дверь открылась, и на пороге возникла элегантная блондинка с голубыми глазами и гибкой спортивной фигурой. Он улыбнулся ей, садясь за письменный стол.

«Сегодня наш боров явился в хорошем настроении», – неприязненно подумала девушка о своем шефе.

«Чертовски хороша! – в свою очередь подумал Жак. – И, как всегда, в превосходной форме!»

Соблюдая субординацию, она почтительно кивнула ему головой.

– Ну, Мэри, не будьте такой недотрогой. Сделайте еще несколько шагов вашими прелестными ножками, чтобы я мог вас получше рассмотреть, – игриво проговорил Жак.

– Вы прекрасно можете рассмотреть меня и с такого расстояния, – ответила она. – Какие будут распоряжения?

Кастон взял карандаш и задумчиво покрутил его в пальцах. Лицо его несколько побледнело.

– Садитесь, я хочу с вами поговорить.

Мэри села, заботливо оправив юбку. Слегка наклонясь вперед, Кастон с неподдельным интересом наблюдал за ее манипуляциями. По его мнению, каждая красивая девушка, имеющая изящные ножки, должна демонстрировать их при каждом удобном случае.

– У вас на чулке спустилась петля, – сказал он, вытягивая шею с явным намерением рассмотреть ногу.

Мэри наклонилась, проверила чулки и нашла их в безукоризненном состоянии.

– Посмотрите немного выше. Неудачная покупка, если учитывать цены на чулки...

Мэри слегка приподняла юбку, но вновь не обнаружила дефекта.

Кастон встал из-за стола и подошел к ней.

– Вы же совсем не туда смотрите, – строго сказал он, приподнимая юбку.

Она хлопнула его по руке, поправляя юбку.

– Я должна была сразу догадаться, – с горечью сказала девушка. – Одна из ваших многочисленных уловок...

Кастон бросил на нее сияющий взгляд.

– Кажется, я плохо рассмотрел, а может, мне просто показалось. – Усевшись рядом, он, словно невзначай, взял ее за руку. – Вообще-то я редко ошибаюсь, и вы прекрасно знаете...

Она высвободила руку и напряглась, ожидая неприятностей.

– Может быть, мы все же начнем работать? – сказала она.

Кастон покачал головой.

– Ах, Мэри, ну почему вы мне не доверяете? – посетовал он, грустно качая головой. – Знаете, малютка, как это было бы прекрасно, пойди вы мне навстречу...

Мэри нахмурилась.

– Я тут же оказалась бы в роддоме, рискни пойти вам навстречу, – едко ответила она. – Итак, мы работаем или как?

Кастон вновь вздохнул. Вот и пойми этих женщин! Бывали дни, когда Мэри отвечала взаимностью на его шутки.

Он сел обратно в кресло и принялся критически ее рассматривать. Без сомнения, в последнее время у нее какой-то усталый и раздраженный вид. Решив не говорить больше комплиментов, он принялся диктовать ей деловые письма.

Было около десяти, когда они закончили работу и он милостиво отпустил ее.

– Возьмите выходной, малышка. Я вскоре уйду и вряд ли появлюсь сегодня.

Она молча посмотрела на него и, так ничего и не сказав, вышла из кабинета. Кастон нахмурился. День явно начался неудачно.

Дверь отворилась, и на пороге появился Генри Перминджер. Кастон бросил на него быстрый взгляд и мысленно застонал. Решительно ему не везет: по всему было видно, что Генри в очень плохом настроении.

– Что у тебя стряслось? – вместо приветствия спросил Жак.

Генри плюхнулся в кресло и тяжело вздохнул.

– Ну и красотка, не правда ли? – сказал он.

Кастон нахмурился.

– О ком это ты? – строго спросил он.

– О мисс Микельсфилд, о ком же еще. Ты просто баловень судьбы, раз имеешь такую секретаршу!

– С чего это ты взял?

Генри бросил на него игривый взгляд.

– Ну как же... Ты же холостяк. Держу пари, вы прелестно проводите время вместе...

Кастон выпрямился.

– Минутку, Перминджер! Не люблю трепать языком на подобные темы! Здесь, между прочим, деловая контора, и люди здесь занимаются исключительно работой!

– Так-так-так! Скажи, пожалуйста! Вам в ваших кабинетах только и остается, что флиртовать с секретаршами, пока такие парни, как я, делают за вас всю работу, не имея и минуты свободного времени.

Кастон решил переменить тему разговора.

– Очевидно, ты пришел только затем, чтобы расписать мне прелести моей секретарши?

Лицо Генри моментально помрачнело.

– Нет, конечно, – неохотно произнес он. – Я пришел к тебе, старина, за советом.

Кастон довольно улыбнулся. Такой поворот разговора его вполне устраивал. Усевшись поудобнее, он закурил сигарету.

– Весь к твоим услугам, – сказал он, а в голове мелькнула мысль, не пришел ли Генри занять денег, но тут же вспомнил, что, когда Генри нужны деньги, он придерживается иных тем в разговоре. Это его несколько успокоило.

Генри нервно потер руку об руку.

– Так вот, – начал он. – Мы поссорились. Я и Сади. Вчера она выставила меня за дверь.

Кастон сочувственно заворчал.

– Славная у тебя жена, – сказал он. Жак часто задумывался над тем, как могла такая красивая девушка, как Сади, влюбиться без памяти в Генри. Он и сам не прочь был бы оказаться на месте Перминджера.

– Славная-то она славная! Но смотри на вещи под необычным углом. Подумать только, она обвинила меня в том, что я имею привычку глазеть на других женщин. Набралась наглости и заявила, что я даже приударяю за некоторыми из них.

Кастон неопределенно пожал плечами.

– И это правда?

Генри отвел взгляд.

– Сказать по правде, она недалека от истины. Но она не должна была иметь об этом ни малейшего представления.

– Кстати, Перминджер, случайно, речь идет не о той блондинке, с которой я тебя видел однажды вечером?

Генри нахмурился.

– Что ты имеешь в виду?

– Спокойно, старина, – миролюбиво ответил Кастон. – Не надо горячиться. Я только хотел сказать, что то была не Сади.

Генри отрицательно покачал головой.

– У меня с ней чисто деловые отношения. Она хотела купить одну из наших машин.

– И купила? – ехидно поинтересовался Жак.

Генри пропустил его шпильку мимо ушей.

– Полагаю, – продолжал Кастон, – ты ей пускал пыль в глаза.

– Хватит! Мне нужен совет, а не нравоучения! Я ушел от Сади. Что мне теперь делать?

– Ты ее оставил? – Кастон удивленно приподнял бровь. – В таком случае я посоветовал бы тебе обратиться к психиатру.

– Но я же тебе сказал, что это была ссора. Я просто не мог остаться в квартире.

– И ты оставил ее совершенно одну? – Кастон сожалел, что не знал об этом раньше. Он мог бы воспользоваться случаем и нанести визит Сади.

– Я хочу, чтобы ты пошевелил мозгами и дал хороший совет.

Кастон снова пожал плечами.

– Нет ничего проще. Вернись домой, обними ее за плечи и с покаянным видом скажи, что ты болван, что, кстати, соответствует истине, но очень ее любишь. И все будет о'кей.

Генри пристально посмотрел на него.

– Ты действительно так считаешь? Господи, как бы я желал, чтобы так и было!

Кастону стало скучно.

– Разумеется, так и будет. – Он встал. – Мчись домой и сделай то, о чем я говорил. Ручаюсь, она уже сожалеет о своем вчерашнем поступке.

Генри радостно вскочил на ноги.

– Бегу! Это чертовски мило с твоей стороны. Надеюсь, когда-нибудь я отплачу тебе той же монетой...

– Давай, давай. – Жак подтолкнул Генри к двери. – Вот увидишь, все уладится. И не забудь поцеловать ее от меня.

Он посмотрел вслед Генри и, вздохнув, вернулся в кабинет.

15

9 часов 45 минут утра. 6 июля

Равен, сидя на кровати, смотрел на трех верзил, переминавшихся с ноги на ногу у стены. Лефти, Маленький Джо и Молти поверили Равену и решили следовать за ним до конца. Пока что они прозябали в нищете. Но они не осуждали за это своего босса. По отношению к ним он был честен. Предложил быть его помощниками, и они согласились. По крайней мере до сих пор не голодали. Порой они проводили кое-какие операции, не согласующиеся с Уголовным кодексом, но жизнь оставалась нищенской, правда, беден был и сам Равен. Но они терпеливо сносили лишения, продолжая верить ему.

Сейчас наступил наконец тот момент, когда он может сказать, что оправдал их доверие. Он отдавал отчет, что они собой представляют. В настоящий момент у них не осталось ничего человечного. Единственное, что их интересовало, – это деньги. Но ни один из них не мог добыть их самостоятельно, без его таланта организатора. Что ж, наступило время вознаградить их за терпение и преданность.

Равен окинул взглядом сообщников, наслаждаясь предстоящим триумфом.

– Итак, парни, – начал он, – я вызвал вас потому, что ситуация изменилась. У меня есть для вас приятные новости. Когда-то я говорил вам, что мы заберемся на самую вершину. Помните?

Трио у стены беспокойно зашевелилось, продолжая тем не менее внимательно слушать. Глаза их были жесткие, а челюсти беспрерывно двигались, пережевывая резинку.

– Вернувшись в родные края, я хотел работать в паре с Мендеттой. Но он обманул меня, мерзавец! И я поклялся ему отомстить. Вы верили в меня и долго ждали. Не ворчали, исправно выполняя мои приказания. И вот ваше терпение вознаграждено!

Троица хранила молчание, ожидая, что он скажет дальше.

– Мендетта был защищен, – продолжал Равен, говоря подчеркнуто в прошедшем времени. – Пока он был жив, развернуться было нельзя. Теперь, когда он мертв, мы спокойно можем взять все в свои руки.

Троица вновь зашевелилась, выражая готовность выполнить любой приказ.

– Я уже встретился с Грентомом. Он не будет устраивать историй. Через день-два у меня появятся деньги. Мы берем дело в свои руки и кардинально реорганизуем. Я буду по-прежнему руководить вами, а вам останется лишь выполнять мои приказы. Скоро у вас появится достаточно зеленых бумажек.

Молти, маленький итальянец, с жесткой линией рта и черными, налитыми кровью глазами, качнулся от стены.

– Ты много раз говорил нам, босс, что станешь когда-нибудь во главе дела, и вот это произошло. Но почему ты не приказал убрать Мендетту кому-нибудь из нас?

Равен укоризненно покачал головой.

– А кто тебе сказал, что его убил я?

Трио обменялось веселыми улыбками.

Равен встал.

– Подождите, парни. Сейчас я переговорю с Грентомом и выясню, сколько будет получать каждый из вас.

Он вышел, оставив их в своей комнате.

16

10 часов 30 минут утра. 6 июля

Дежурный полицейский, покусывая авторучку, с неприязнью смотрел на Джека. Он всегда недолюбливал журналистов, вечно появляющихся в самый неподходящий момент и изводивших полицейских каверзными вопросами. Насколько было известно Джексону, Джек в этом отношении не был исключением. По мнению Джексона, у этого репортера были особые таланты делать себя совершенно невыносимым. Джек же, которому до сих пор не удалось собрать мало-мальски серьезный материал для криминальной колонки, кроме разве что нескольких мелких правонарушений, тоже пребывал в скверном расположении духа. Ему хотелось поскорее освободиться, чтобы вплотную взяться за дело Мендетты.

Польсен, правда, приказал не совать нос в дела этого гангстера, но кто же станет слушать этого старого хрыча. Хотя ему и грозит увольнение за строптивость, Джек обязательно раскопает тайну похищения сестры Флетчера. Он отдавал себе отчет, что он достаточно хороший репортер и без куска хлеба не останется. Не эта газета, так другая, какая разница. Сейчас же его раздражало множество мелких заурядных происшествий, о которых необходимо дать репортаж в газету.

Вот уже час он торчал в главном полицейском комиссариате города, ожидая утренних отчетов из районных участков. После этого он нарисует общую картину состояния преступности и даст материал. Конечно же, не на первую полосу, а где-нибудь на третьей странице одну-две колонки. Но и из-за этого дело сестры Флетчера будет дожидаться вечера.

Джексон тяжело вздохнул.

– Мне, право, жаль, что мы даем так мало информации. Смотреть противно, как ты здесь бездельничаешь. Почему бы не прогуляться по свежему воздуху, пока обработают информацию?

Джек положил ноги на деревянную скамейку и закрыл глаза.

– Оставь меня в покое, – буркнул он. – Ты мне тоже изрядно надоел, но мне платят деньги за протирание штанов на ваших скамейках, так что прибереги свои шутки для других.

Джексон что-то сердито проворчал в ответ и вернулся к прерванной работе.

– Сегодня ничего серьезного, – проговорил он, тщательно записывая последний рапорт. – У вас очень легкая жизнь, мистер Эллинджер.

– Именно тогда, когда не происходит ничего серьезного, моя жизнь становится невыносимой, – огрызнулся Джек. – Например, что я могу выжать из мелкой кражи и незначительного мошенничества? Вот если бы произошло изнасилование или убийство, тогда я смог бы опубликовать материал на первой полосе.

Джексон бросил на него неприязненный взгляд.

– Какой вы все же неприятный народ – журналисты! – проговорил он.

– А ты, случайно, не знаешь, сколько девушек нашего города исчезли в этом году? – вдруг спросил Джек.

– Это не по моей части, – качая головой, поспешно ответил Джексон. – Надо поинтересоваться в отделе, который ведает исчезновениями людей. А что, от вас ушла девушка?

– Я думаю вот над чем, Джексон: есть ли в этих разговорах хотя бы доля правды?

– Ни капли, – смеясь, ответил Джексон. – Подумайте сами и поймете, что в нашем городе в наше время бесследно исчезнуть невозможно.

– Что-то я не очень тебя понимаю. Объясни конкретнее.

Джексон улыбнулся и, откинувшись на спинку стула, скрестил руки на груди.

– Предположим, возьмем такое преступление, как изнасилование, – нравоучительным тоном начал он. – Разве можно изнасиловать женщину против ее воли? А эти россказни о бесследном исчезновении девушек? Поговаривают, что к этому делу приложили руку сутенеры. Но разве можно девушку против ее воли сделать проституткой? Это в нашем-то городе? Да об этом тут же стало бы известно! Другое дело, когда женщины занимаются столь малопочтенным ремеслом и извлекают из этого выгоду. Но это уже их личное дело. В нашей стране каждый волен выбирать себе дело по собственному вкусу.

Джек молча размышлял.

– А если этих девушек шантажируют или, к примеру, терроризируют? Что ты на это скажешь?

– Не могу в такое поверить. Слишком рискованно, – протянул Джексон, задумчиво качая головой. – Ведь достаточно хотя бы одной из девушек подать жалобу... сразу же будет проведено расследование, и закон защитит их.

– Ну а если они не в состоянии подать жалобу? – не унимался Джек.

Джексон нахмурился.

– На что это ты намекаешь? – подозрительно спросил он. – Тебе что-нибудь известно?

Джек сделал отрицательный жест.

– Нет, пока ничего не известно, – нехотя признался он. – Но эти слухи меня заинтересовали. Мне кажется, женщину все же можно принудить заниматься проституцией, если хорошенько запугать ее. Может быть, я и ошибаюсь, но, по всей видимости, в нашем городе происходит именно это. Я говорю на полном серьезе, Джексон, и если я обнаружу что-нибудь в этом роде, вам придется серьезно поработать.

В приемную вошел Генри Перминджер в сопровождении полицейского.

– Этот парень утверждает, что мы забрали его жену, – с порога сказал коп. – Не хотите ли с ним поговорить?

Джексон бросил подозрительный взгляд на Генри.

– Что там у вас стряслось?

У Генри был испуганный вид.

– Я Генри Перминджер, – представился он. – И я хочу повидать свою жену.

Рот Джексона превратился в тонкую бескровную линию.

– Не понимаю, почему вы пришли сюда. У нас ее нет.

– Тогда где же она? – растерянно спросил Генри.

– Как все это понимать?

Генри стал нервничать.

– Не знаю. Я пришел домой и нашел вот эту записку. – Он передал Джексону клочок бумаги. Заинтригованный, Джек навострил уши. Его явно заинтересовал такой оборот дела.

Прочитав записку, Джексон вернул ее Генри.

– Прошлой ночью мы никого с такой фамилией не привозили ни в один из полицейских участков. Держу пари, она водит вас за нос.

Генри растерялся еще больше.

– Может быть, вам об этом все же не доложили?

– Хорошо. Я сейчас для верности позвоню в ваш район и узнаю. – Придвинув к себе телефон, Джексон набрал номер. Переговорив с кем-то, он положил трубку и обернулся к Генри. – Нет, они тоже ни о чем не знают.

Генри уже был близок к панике.

– Так что же мне теперь делать?

– Но ведь это ваша жена, мистер, – терпеливо сказал Джексон, которому начала уже надоедать вся эта история. – Вам лучше знать, где она может быть. Для меня картина ясна – она попросту вас надула. Возвращайтесь домой, и, если это была шутка, она уже дожидается вас.

Генри послушно повернулся и пошел к двери. Джек быстро встал и устремился за ним, не обращая внимания на протест Джексона.

Совершенно подавленный, Генри шел по улице, не замечая ничего вокруг. Он не представлял, что ему делать. Без сомнения, Сади не оставила бы такой записки, не имея на то серьезной причины. Она написала, что ее увозят в полицейский участок как свидетельницу преступления, и просила Генри немедленно приехать за ней.

Джек догнал Генри на углу улицы.

– Послушайте, Перминджер, – сказал он, – объясните толком, что произошло с вашей женой?

– Черт возьми, откуда ты взялся и почему интересуешься моей женой? – удивился Генри, пожимая ему руку.

– Пойдем-ка пропустим по стаканчику, – предложил Джек, беря его под руку и заворачивая к ближайшему бару. – Просто я слышал твой разговор в полицейском управлении. Так что же случилось с твоей женой?..

В баре, после большой порции виски, Генри принялся изливать душу. Он подробно рассказал о ссоре с Сади, происшедшей накануне, и о том, как он оставил ее одну.

– Сегодня утром я почувствовал себя подлецом и решил вернуться. Когда я вошел в квартиру, там горел свет, а записка под моей подушкой извещала, что жену увезли в полицейское управление для дачи показаний. В этой записке Сади просила меня идти туда. – Он сделал паузу, запив ее солидной порцией виски.

Джек был заинтригован рассказом Генри. Сначала он подумал, что Сади решила преподать мужу урок, но объяснение не удовлетворяло его инстинкт журналиста. Зачем ей было пугать его таким образом? Свидетельницей какого преступления она оказалась? Нет, простых объяснений здесь не было.

– Я верил, что полиция существует для того, чтобы оказывать помощь населению, – ворчал между тем Генри. – А этот коп разговаривал со мной так, будто я сумасшедший.

– Ему приходится выслушивать подобные истории по нескольку раз в день, так что твои заботы его совершенно не интересуют. Где ты сейчас живешь?

Генри назвал адрес. Джек тут же навострил уши.

– Но это же тот самый дом, где живет Мендетта!

Генри кивнул.

– Совершенно верно. Уже несколько недель я пытаюсь встретиться с этим типом, чтобы продать ему автомобиль. Мы живем на одном этаже, но до сих пор я его не видел.

Джек встал. В этой истории было что-то не так. Шанс небольшой, но упускать его не следовало.

– Поехали к тебе, старина. – Джек махнул рукой, подзывая свободное такси.

В квартире Джек не обнаружил ничего подозрительного. Он несколько раз обошел все помещения, засунув руки в карманы и о чем-то сосредоточенно думая. Генри с напряженным вниманием наблюдал за ним, сидя на ручке кресла.

– Она взяла с собой чемодан или какие-нибудь вещи? – внезапно спросил Джек.

– Не знаю, – озадаченно ответил Генри. – Я как-то не догадался проверить.

– Так посмотри сейчас, старина.

Генри прошел в спальню и вскоре вернулся несколько растерянный.

– Она ничего не взяла с собой. Только маленькую сумочку.

Это сообщение неприятно поразило Джека. Ни одна женщина еще не покидала мужа, не прихватив что-либо из своих вещей.

– Подожди минутку, – сказал Джек. – Пойду спрошу у соседей. Может быть, они что-то видели или слышали...

Генри побледнел.

– Ты думаешь, с ней что-нибудь случилось?.. – заикаясь проговорил он.

– Я пока ничего не думаю, – отрезал Джек. – Просто хочу сходить и выяснить. Надо же найти какую-нибудь ниточку. Посиди минутку спокойно.

Он вышел из квартиры, пересек лестничную площадку и позвонил в квартиру Мендетты. Не получив никакого ответа, позвонил вторично, более настойчиво, но с тем же результатом. Генри стоял в дверях своей квартиры, безмолвно наблюдая за Джеком.

– Похоже, там никого нет, – наблюдая за несколькими безуспешными попытками Джека, наконец сказал он.

Джек задумчиво почесал кончик носа.

– Позвони портье и узнай, в котором часу Мендетта вышел из дома.

Пока Генри звонил, Джек осторожно вставил в замочную скважину отмычку. Он не стал открывать дверь, но легкий поворот отмычки дал ему понять, что он запросто это сделает.

Генри вернулся с растерянным видом.

– Портье уверяет, что Мендетта не выходил из дома.

Джек вновь нажал кнопку звонка и держал несколько секунд, вслушиваясь в трель звонка по ту сторону двери. Наконец Джек решился.

– Я сейчас войду в квартиру.

– Ты не должен этого делать, – начал было протестовать Генри. – Они скорее всего еще спят...

Джек насмешливо смотрел на него.

– Что-то очень уж крепко. У меня такое предчувствие, что там не все ладно.

Он аккуратно повернул отмычку, нажал на ручку, и дверь квартиры бесшумно открылась. Джек осторожно просунул голову в дверной проем. В гостиной, распластавшись на полу, в луже крови, лежал Мендетта. Дверь спальни была распахнута, и Джек мог видеть ноги Джейн, тоже лежащей на полу. Джек непроизвольно сглотнул. Он таки получил сенсационный репортаж для своей газеты! Быстро повернувшись, он едва не сбил с ног Генри, входившего вслед за Джеком в квартиру.

– Господи! – воскликнул Генри, увидев учиненное побоище.

Джек вытолкал его на лестничную площадку.

– Тише! – прошипел он. – Ступай к себе и найди чего-нибудь выпить!

Генри послушно вернулся в квартиру. Джек тщательно прикрыл дверь квартиры Мендетты, присоединился к Генри и тут же схватился за трубку телефона.

– Здесь очень скоро станет чертовски жарко, – многообещающе сказал он, набирая номер. – Кстати, твоя жена была знакома с семейством Мендетты?

Генри приготовил лошадиную дозу виски.

– Ты думаешь, она как-то замешана в этом?..

Джек его не слушал. В этот момент он уже разговаривал со своим шефом.

– Мендетту прикончили, – сказал он. – Я только что вышел из его квартиры. Пока об этом знаю только я, даже копы не в курсе дела. Надо подготовить экстренный выпуск.

Генри сразу же загорелся.

– Диктуй репортаж.

Присев, Джек несколькими короткими фразами продиктовал сообщение об убийстве Мендетты и его жены.

– Что ты там делаешь? – спросил редактор.

– Да кое-какие неприятности у моего знакомого. Сейчас я здесь все приведу в порядок. Через десять минут после выхода экстренного выпуска здесь будет чертовски много народу. Сейчас я уведомлю полицию.

– Когда закончишь, немедленно возвращайся в редакцию, – приказал Генри. – Я должен позвонить Польсену. Мне необходимо знать его мнение о случившемся.

– К черту Польсена! У меня на руках сенсационный репортаж, и я не позволю этому мерзавцу наложить на него лапу!

Джек повесил трубку и повернулся к Перминджеру.

– Ты должен мне помочь, дружище, – сказал он. – Нужно спуститься к портье и попросить его открыть дверь квартиры Мендетты. Не нужно, чтобы кто-то знал, что я уже побывал там. Иди, нужно сделать это оперативно.

Слабо протестуя, Генри бросился вниз.

17

11 часов 00 минут. 6 июля

Сади открыла глаза и тут же зажмурила их, ослепленная ярким светом лампы. Голову пронзила острая боль. Она никак не могла понять, где она и что с ней произошло. В таком полубессознательном состоянии она пролежала некоторое время совершенно неподвижно. К ней медленно начала возвращаться память. Она смутно вспомнила свой отъезд из дома с Лу. Затем, как из тумана, выплыло тонкое аристократическое лицо Грентома, склонившееся над ней. В руке он держал какой-то предмет. Она вспомнила свой страх, крики и горячую руку, зажавшую ей рот. Она боролась, потом острая боль в руке, ее затихающее сопротивление и... больше ничего.

Сади вновь открыла глаза и на сей раз поняла, что находится в небольшой комнате, стены которой были выкрашены в безликий серый цвет. Сердце ее бешено застучало. Это не было кошмаром. Она села на матрасе и как следует осмотрелась.

На полу лежал толстый ковер того же противного серого цвета. Мебели не было никакой, за исключением кровати, на которой она сидела. Напротив была дверь. Сади медленно поднялась, придерживая голову руками. Что-то в этой комнате было не так. Ей понадобилось около минуты, чтобы понять – в комнате не было окон! Это открытие потрясло ее. Она поняла, что ей грозит серьезная опасность. Какая? Она не знала, но чувствовала это настолько сильно, что страх сделал ее больной.

Она встала и, пошатываясь, прошлась по комнате. Ноги утопали в толстом ковре, заглушавшем шум шагов. Она попыталась открыть дверь, но та была заперта. Безуспешно подергав ручку, она упала на ковер и расплакалась.

Голова сильно болела, ей было страшно. «Где я нахожусь?» – задавала она один и тот же вопрос и не находила ответа. Несколько минут она лежала совершенно неподвижно, потом заставила себя немного успокоиться: в создавшемся положении меньше всего могли помочь слезы.

Встав, она вновь подергала ручку. Потом начала стучать, но дверь была обита толстым слоем каучука. Кулак отскакивал, не производя никакого звука.

Пошатываясь, она подошла к противоположной стене. Там тоже был каучук. Как оказалось, им были обиты все стены, включая и пол с потолком. Сюда не проникало ни единого звука извне, равно как и наружу. Теперь уже окончательно уверившись, что ее ждет нечто ужасное, Сади отчаянно зарыдала.

18

Полдень. 6 июля

Равен вышел из клуба Грентома и небрежно махнул рукой, подзывая такси. Его худое лицо ничего не выражало, но в глазах был торжествующий блеск. Он сел на заднее сиденье с толстым портфелем в руках, полный достоинства, совершенно не вязавшегося с поношенным костюмом, и назвал водителю адрес отеля, в котором остановился.

В первый раз после приезда из Чикаго он мог себе позволить взять такси, и это было символом его успеха. Отныне все должно было измениться кардинальным образом. В портфеле лежали документы, в одночасье сделавшие его богатым. Их, даже не пикнув, отдал ему Грентом. Все это были ценные бумаги, принадлежавшие Мендетте. Этот идиот в свое время не захотел поделиться с ним и потерял все!

Такси остановилось перед отелем. Равен расплатился и быстро поднялся к себе. Трио ожидало его, все так же пережевывая резинку с тупым выражением жестокости на лицах.

Равен посмотрел на них и без слов бросил пухлый портфель на стол. Но они мало что понимали в котировке ценных бумаг. Впечатление произвела толстая пачка банкнот, которую Равен небрежно выудил из портфеля. Отделив две банкноты, он сунул их Маленькому Джо.

– Быстро сгоняй за виски!

Все облегченно заулыбались, это было им понятно.

Пока Джо отсутствовал, Равен снял шляпу и тщательно причесался. Поправил несколько потрепанный галстук, придирчиво рассматривая лицо в зеркало. Двое других восхищенно смотрели на него, хотя он не обращал на них ни малейшего внимания. Он ждал Маленького Джо. Они не обижались, находя его действия в порядке вещей. Джо имел равное с ними право быть в курсе всех новостей.

Гонец вскоре вернулся с бутылками виски. По знаку Равена профессионально разлил спиртное по бокалам.

– За удачу! – произнес Равен, поднимая бокал.

Все выпили. Равен закурил сигарету и уселся в кресло.

– Все улажено, парни. Пока будем жить в отеле «Сан-Луи». Потом подыщем что-нибудь получше, но на первое время это нам подойдет.

«Сан-Луи» был лучшим отелем города.

– Эта коробка слишком шикарна для нас, – неуверенно заметил Молти.

– Пора менять свои взгляды, парни, – веско сказал Равен, делая очередной глоток виски. – Итак, слушайте, что я скажу. Идите по барам, улицам, прочим людным местам и добейтесь того, чтобы с панели исчезли все свободные проститутки. В противном случае им будет плохо. Понятно?

Маленький Джо задумчиво почесал затылок.

– А зачем это нужно, босс?

Равен терпеливо принялся объяснять своим подручным давно вынашиваемый им план:

– Надо очистить город от проституток. Это нелегкая работа, понимаю, но необходимая. Нужно найти в каждом районе, каждом квартале города крепких парней, которые начнут форменную охоту за шлюхами. Кроме того, всех их следует взять на заметку. Это первое, что нужно сделать. Сейчас я объясню, зачем это мне понадобилось. Вообразите себе заядлого курильщика, вдруг оставшегося без сигарет. Что с ним будет?

Лефти знал ответ.

– Он сойдет с ума, – просто ответил он.

– Правильно, – кивнул Равен. – Но если ему предложат табак значительно дороже, чем он платил до сих пор, что будет?

Троица удивленно переглянулась.

– Он заплатит дороже, ибо иначе не сможет получить свое зелье, – терпеливо продолжал Равен.

– Ну и что? – все еще не понимал Маленький Джо.

– Нечто подобное проделаем и мы. Когда все будет хорошо организовано, ни одна шлюшка и носа не посмеет высунуть на улицу. Правда, это произойдет не сразу. Придется много поработать. Зато потом деньги потекут Ниагарой. Со шлюхами придется обходиться круто. Каждую, кто на свой страх и риск посмеет выйти на улицу, необходимо заставить покинуть город. Можно устраивать различные меры устрашения: разбить лицо, немного пометить. Так будет лучше. Вряд ли копы станут вмешиваться. Но нельзя перегнуть палку. Ни в коем случае не должно быть убийств. Если прибьют хоть одну из шлюх, полиция вынуждена будет вмешаться и произвести расследование.

– А что будет с людьми, которые любят побаловаться с девочками? – спросил Молоти, имея в виду себя.

– Наконец-то до вас начинает доходить, – одобрительно воскликнул Равен. – Мы соберем всех шлюх города в наших борделях! Всех до одной! И цены на них будем устанавливать мы. Кроме того, запретим шлюхам прикарманивать чаевые, установим для них твердый процент от выработки. Но эти деньги не будут выдаваться на руки, а вноситься на счет в банке. Из этих денег они будут оплачивать свои квартиры, одежду, выпивку и прочее. Если же кто-то из них решит выйти из дела, то будет вынужден выкупить свой пай, а цену буду назначать опять же я. – Равен мрачно усмехнулся.

Лефти понял все с полуслова.

– Значит, они никогда не получат ни цента!

– Именно! Я использую их деньги как оборотный капитал для расширения дела.

– Это вряд ли им может понравиться, босс. Шлюхи любят пощупать деньги.

Равен оскалил зубы в мерзкой гримасе.

– Шлюхи созданы для того, чтобы повиноваться сильной руке.

Троица обменялась взглядами.

– Значит, их придется серьезно колотить, босс? – спросил Маленький Джо.

– Вы никогда не бывали в Рено? – спросил Равен. – Нет? А я там работал некоторое время. Знаете, что там проделывают со строптивой шлюхой?.. Льют на живот скипидар. Одного внушения бывает достаточно, чтобы любая сделалась шелковой.

Наступила тишина. Трое переваривали информацию.

– Наверное, очень болезненно, – задумчиво сказал Лефти. – Не хотел бы я это испытать на своей шкуре.

Равен встал.

– Сейчас я иду в банк. Нужно взять немного наличных и прилично одеться. Не забывайте, мы теперь живем в «Сан-Луи» и являемся состоятельными людьми. После того как устроимся, примемся за дело.

С улицы донеслись вопли мальчишек, продававших газеты. Равен подошел к окну, открыл его и прислушался.

– Ага, репортеры уже пронюхали, что убит Мендетта. – Он повернулся к компаньонам. – Итак, пора браться за дело. Чем скорее мы все организуем, тем быстрее у нас будут деньги.

Равен вышел из комнаты. Троица бросилась к окну. На другой стороне улицы люди рвали газеты из рук продавца. Слышно было, как он выкрикивает:

– Мендетта и его жена убиты выстрелами из револьвера!!!

– Разве я не говорил, что Равен – парень что надо! – с гордостью сказал Молти.

19

12 часов 00 минут. 6 июля

Лу ворвался в кабинет Грентома, размахивая газетой.

– Они уже пронюхали! – сказал он. – Смотрите первую страницу!

Грентом взял газету, бросил взгляд на заголовок и недовольно поморщился.

– Быстро же они об этом пронюхали, – заметил Грентом.

Лу присел на краешек письменного стола.

– А жена Перминджера? – спросил он. – Правильно ли было послать ее к Кэрри?

Грентом холодно взглянул на Лу.

– А в чем дело?

– Представь себе, если ей удастся удрать, а мы не успеем заткнуть ей вовремя рот?

– А что надо было сделать? Убить?

Лу утвердительно кивнул.

– Так было бы спокойнее.

– Позволь все же о делах думать мне. Я хочу сохранить жизнь этой женщине. Она может еще ох как пригодиться. Не забывай, у нас теперь новый босс – Равен. И если по каким-то причинам он нам не понравится, всегда полезно держать человека, который поможет разделаться с ним...

Лу отвел глаза.

– Куда ты клонишь?

– Имея под рукой свидетеля, который может выступить в суде против Равена, мы всегда сможем держать негодяя за горло. Если он вздумает прижать нас или упаси Бог отделаться, мы подсунем жену Перминджера копам, и всего делов.

– Вот как? А если она доложит копам, как ты насильно удерживал ее в борделе?

– Когда придет время выпустить ее на сцену, она станет совершенно ручной. Она будет говорить только то, что мы ей скажем.

– Сейчас ей приходится совсем не сладко, надо полагать? – Лу приподнял бровь.

– Да уж, Кэрри дело знает. – Грентом загасил сигарету. – Я велел обработать ее по полной программе.

– Но если об этом пронюхает Равен, это может ему не понравиться.

– Не пронюхает. На Кэрри я надеюсь, она меня хорошо знает. Да и, кроме нас троих, об этом никто не знает. Ну а если у тебя появится желание поделиться с кем-либо этими сведениями, я не дам за твою шкуру и цента. Надеюсь, ты меня понял?

Лу утвердительно кивнул.

– Можешь на меня положиться, я ничего не скажу.

Зазвонил телефон. Подняв трубку, Грентом услышал женский голос:

– С вами хочет говорить судья Геннисен.

– Соединяйте! – Грентом прикрыл микрофон ладонью и шепнул Лу: – Это струсивший Геннисен.

В голосе судьи явно прослушивались беспокойные нотки.

– Грентом, что случилось с Мендеттой? Он в самом деле убит?

– Совершенно верно. Его убили прошлой ночью.

– Кто это сделал?

– Хотелось бы самому знать. – Грентом подмигнул Лу.

– Что вы намерены предпринять? Кто возьмет бразды правления? Мне необходимо определить свою позицию.

– Вам совершенно незачем беспокоиться. Таоси все предусмотрел. Дела он передал мне. Он уже несколько месяцев назад позаботился об этом.

– Вам? – судья не скрывал удивления. – А вы потянете?

– Нет проблем! Дела в идеальном порядке.

Наступила продолжительная пауза. Наконец судья осторожно поинтересовался:

– Как с оплатой счетов?

– Все в порядке. Мы вас очень ценим.

– Еще бы, – сухо заметил судья. – Что бы вы делали без меня? Мендетта переводил мой гонорар первого числа каждого месяца. Советую поступать так же.

– Так и будет. Первого числа каждого месяца деньги будут перечисляться на ваш счет.

– Тогда всего хорошего, Грентом. Тем не менее будьте настороже.

– Понятно. – Грентом положил трубку. – Подлец номер один, – сказал он, презрительно поджав губы. – Его не столько интересует смерть Мендетты, сколько опасения, что мы перестанем платить.

Лу улыбнулся.

– Не все имеют в кармане судью. Правда, обходится он нам недешево, но деньги отрабатывает.

Грентом вынул из ящика письменного стола записную книжку и, полистав ее, заметил:

– Это уж точно! В прошлом году он слушал дела семнадцати девушек. Двенадцать были оправданы, четырем сделано предупреждение и лишь одна оштрафована. Он сполна отрабатывает затраченные на него деньги.

Вновь резко зазвонил телефон.

– Да?.. Да, я у аппарата... Это вы, мистер Микельсфилд?.. Как поживаете?.. Да, он умер... Да, действительно жаль. Нет, вам не о чем беспокоиться. Мы и впредь будем с вами сотрудничать. Первого числа каждого месяца? Хорошо, мистер Микельсфилд, деньги будут перечисляться на ваш счет...

Он снова положил трубку.

– Как они любят наши деньги, – прокомментировал Лу.

Грентом утвердительно кивнул.

– Это уж точно! Районный прокурор интересовался, не повлияет ли смерть Мендетты на его доходы. – Грентом откинулся на спинку кресла. – И так будет продолжаться весь день.

– Ты собираешься что-нибудь изменить?

– А зачем? Равен уже просмотрел список. На первых порах он вряд ли что будет менять. Может быть, позже, когда крепче станет на ноги.

Когда Лу выходил из кабинета, вновь зазвонил телефон. Беря трубку, Грентом непроизвольно поморщился.

– С вами хочет говорить мистер Польсен, – проворковала секретарь.

– Соединяйте! – холодно ответил Грентом.

– Алло? Грентом?

– Это я. Я как раз собирался звонить вам, мистер Польсен... Понятно, по поводу этого печального события. Понимаю, что оно вас взволновало... Я тоже... Я занимаюсь всеми делами Мендетты. Да, он все оставил мне... Почему?.. Потому что полностью мне доверял.

– Идиот! – яростно кричал в трубку Польсен. – Да вы же ничего не понимаете в делах! Учтите, Грентом, мои деньги должны быть в сохранности! Вам что, мало клуба? Делами организации должен заниматься серьезный человек. Необходимо крепкое руководство. Все ваши девушки лентяйки. Мендетта умел с ними управляться, так как хорошо их знал. А что представляете собой вы?

Грентом злорадно улыбнулся.

– Спокойно, Польсен. Я же сказал, что взял дело в свои руки... На ваше мнение мне в высшей степени наплевать!

– Как вы смеете разговаривать в таком тоне со мной! – взорвался Польсен. – Это дело процветает лишь потому, что я финансирую всю организацию. И это дает мне право иметь решающий голос.

– Это дает вам право получать прибыль с вложенных денег, но не более того, – сухо ответил Грентом. – Хозяином в настоящий момент являюсь я!

– Вы забываетесь, Грентом! Одно лишь слово, сказанное в некоем учреждении, может здорово испортить вам жизнь, Грентом!

Грентом издевательски расхохотался.

– Не зарывайтесь, Польсен! – насмешливо сказал он. – Что это за учреждение? Неужели вы думаете меня запугать? Не забывайте, я могу ударить значительно больней! Может быть, вы хотите, чтобы достоянием гласности стал тот факт, что половина ваших доходов поступает из борделей?

Наступила долгая пауза. В трубке слышалось только сопение Польсена. Наконец он более мягким тоном сказал:

– Не будем ссориться, Грентом...

Грентом охотно согласился с этим предложением.

– Если у меня возникнут трудности, я тут же уведомлю вас, – сказал он миролюбиво.

– Хорошо.

– Кстати, как это ваша газета первой умудрилась напечатать сообщение о смерти Мендетты? Как это случилось?

– Я за это не отвечаю, – мрачно ответил Польсен. – Один мой репортер, отвечающий за криминальные репортажи, каким-то образом пронюхал об этом. Надо отдать ему должное, перо у него бойкое, да и нюх к тому же...

– Да уж, этого у него не отнять. Правда, он несколько поторопился. Я надеялся, что у меня будут по крайней мере сутки, чтобы уладить некоторые юридические дела. Могут возникнуть определенные затруднения с некоторыми пайщиками.

– Каким-то образом он оказался в курсе событий, – сообщил Польсен, – хотя я категорически запретил этому шустрому малому и близко подходить к Мендетте.

– Печально, что ваши подчиненные не выполняют приказы шефа, – саркастически произнес Грентом. – Случайно, это не Джек Эллинджер?

– Он самый. Вы его знаете?

– Еще бы! Последнее время он постоянно крутится возле клуба, пытаясь что-то разнюхать. Нельзя ли его куда-нибудь отослать?

– Постараюсь что-нибудь придумать.

– Тогда поторопитесь. Он слишком близко подошел к некоторым нашим делам и здорово действует мне на нервы. Ушлите его в другой город. На меня навалилась масса дел, и некогда присматривать за ним. Мне кажется, он и сейчас уже слишком много знает.

– Решено, – согласился Польсен. – Я отправлю его на процесс в Таман-хилл. По крайней мере месяц его не будет здесь. Все газеты посылают туда репортеров, так что он ничего не заподозрит.

Грентом облегченно вздохнул.

– Сделайте это, Польсен, и побыстрее. Я же со своей стороны гарантирую вам постоянную прибыль.

– Можете положиться на меня, – заверил Польсен.

Грентом с шумом выдохнул воздух. Последние слова Польсена его успокоили. Кажется, дела пока идут неплохо. Теперь все будет зависеть от действий Равена. Если у него действительно, как он говорит, имеются новые идеи, то организация не только не распадется, но даже окрепнет. Тем более что Мендетта оставил неплохое наследство, на него работали около двухсот девушек. Да и клуб приносил солидную прибыль. Все парни тоже при деле. Нет, грех жаловаться на наследство Мендетты. Важно, чтобы грядущие перемены пошли организации на пользу.

Грентом потянулся было за сигаретой, но телефон вновь зазвонил...

20

14 часов 45 минут. 6 июля

Генри Перминджер больше не мог сдерживать растущее беспокойство и решил напиться. С того момента как Джек позвонил в полицию, его, словно мячик, отфутболивали от одного человека к другому. Кажется, эти бестолковые копы в самом деле заподозрили его в убийстве Мендетты. Хотя, надо признать, вели себя они достаточно корректно, но глаза выражали крайнюю степень подозрительности. О чем только его не спрашивали! Расспрашивали о мельчайших подробностях о Сади. Интересовались, где она может находиться, будто это не он сам пришел к ним с таким вопросом, и, казалось, не верили ни единому его слову. Не верили даже в подлинность записки Сади.

В конце концов за него взялся инспектор Картер.

– В вашей истории не все сходится, Перминджер. С чего бы это, например, ваша жена вчера вечером осталась дома одна?

Генри в отчаянии махнул рукой.

– Да я же уже двадцать раз говорил! Все из-за того, что вчера вечером мы поссорились, и я был вынужден уйти из дома. Именно по этой причине она осталась совершенно одна.

– Поссорились? И по какой же причине?

Генри попробовал было объяснить, но выражался настолько косноязычно, что Картер своим сарказмом окончательно вывел его из равновесия.

– Итак, вы утверждаете, что ушли из дома лишь по той причине, что она не желала, чтобы вы смотрели на других женщин? Неужели вы это серьезно? Придумайте что-нибудь более правдоподобное.

– Но это истинная правда! Вчера мы с ней были на боксерском матче, и моя голова случайно оказалась между ног женщины, сидевшей рядом выше...

Глаза Картера округлились.

– Где оказалась ваша голова?

– Между ног женщины, – растерянно повторил Генри. – Понимаете, она как раз сидела за мной и...

Картер повернулся к напарнику.

– Посмотри на этого парня, Мэрфи. Сидя рядом с женой, он ухитряется развлекаться и с другими женщинами. Лихо!

– Предупреди, чтобы больше он так не делал, – подмигнул ему Мэрфи. – Втолкуй, что так все обычно и начинается, а финалом является убийство надоевшей жены...

Нахмурившись, Картер повернулся к Генри.

– Хм-м, мистер, вам следовало бы быть более осмотрительным в своих поступках... Итак, вы утверждаете, что, поссорившись, вечером ушли из дома, но утром передумали и вернулись, обнаружив вместо жены только эту записку?..

В таком духе продолжалось и дальше. В действительности копы были слишком возбуждены видом трупов Мендетты и его жены и вовсю суетились, перетряхивая всю квартиру. Когда же Генри пытался напомнить об исчезнувшей жене, от него отмахивались, как от надоедливой мухи. В лучшем случае советовали обратиться в соответствующий отдел комиссариата, занимающийся розыском пропавших.

Наконец, зачем-то взяв подписку о невыезде, его оставили в покое. Он сидел, ожидая, пока полицейские уберутся из квартиры Мендетты и оставят лестничную площадку. Фотографы закончили фотографировать место убийства, дактилоскописты сняли все отпечатки, полисмены закончили осмотр квартиры, и лишь только тогда к Генри подошел инспектор Картер и внушительно сказал:

– До поры до времени тебе не рекомендуют покидать город, старина. Эта история наделает много шума, а вы увязли в ней по самые уши. Когда понадобитесь, мы вас вызовем.

И, не обращая внимания на возражения Генри, полицейские ушли. Вот тогда-то Генри и почувствовал настоятельную потребность напиться.

Спустя полчаса после ухода полиции в квартиру Перминджера заглянул Джек и застал приятеля развалившимся в кресле с бокалом виски в руках.

Джек удивленно уставился на Генри.

– А мне ты хоть что-нибудь оставил? – спросил он.

Генри нервно вскочил на ноги.

– Рад тебя видеть, – сказал он, пожимая руку Джеку. – Сейчас налью и тебе.

Джек толкнул его обратно в кресло.

– Сиди уж! Сам возьму.

Вернувшись из кухни с бокалом в руке, Джек увидел, что Генри наливает себе очередную порцию.

– Эй! Не так быстро! – Джек отобрал у приятеля бутылку. – Передохни немного.

Он плеснул виски себе в бокал и присел на подлокотник кресла.

– Мне надо с тобой серьезно поговорить.

Генри отрицательно затряс головой.

– Я больше не могу. Копы выжали меня как лимон.

– Не думай о них. Ты не имеешь никакого представления о работе полиции, зато я отлично знаю их методы. Они ломают комедию, суетясь здесь. В действительности же им ровным счетом наплевать, кто убил Мендетту или куда исчезла твоя жена. Они будут без конца вызывать тебя в участок, задавать кучу идиотских вопросов и в конце концов бросят это дело. В лучшем случае они просто забудут о твоем существовании. В худшем – постараются это дело повесить на тебя же самого.

Генри моментально протрезвел.

– Что ты выдумываешь, – возразил он. – Производить расследование – это их работа.

Джек меланхолически улыбнулся.

– Послушай, Генри, если ты сам не будешь крутиться, то вряд ли когда увидишь свою жену, а то и сам окажешься за решеткой. И это вовсе не шутка.

– И что же я, по-твоему, должен делать?

– Сейчас объясню. Постарайся понять меня правильно. Тебе известно, каким образом Мендетта делал деньги? Что-нибудь слышал об этом?

– Я знаю только, что у него их было слишком много. Слышал краем уха, что он занимался рэкетом, но каким именно – не имею ни малейшего понятия.

– Ну так я тебе скажу. Он курировал деятельность всех городских борделей.

Генри прищурился.

– Ты в этом уверен?

– На все сто процентов.

– Не хотел бы я зарабатывать деньги подобным образом. Но ведь эти заведения тоже нужны, не правда ли?

– Но не такие, как заведения Мендетты. Я слышал, они полны похищенных девушек. Не хотелось тебя пугать, но может статься, твоя жена в настоящее время тоже находится в одном из таких заведений.

Генри смерил его взглядом с головы до ног.

– Что ты сказал?

Джек кивнул.

– Мне кажется, так оно и есть, Перминджер.

– Да ты с ума сошел! – взревел Перминджер, вскакивая на ноги. – Ты лжешь! Этого просто не может быть! Извинись, пожалуйста, или я набью тебе морду!

Джек легонько толкнул его в грудь, и Генри вновь очутился в кресле.

– Выслушай меня спокойно, Генри. И не надо лишних эмоций. Ты даже представить себе не можешь, насколько это серьезно.

– Ты еще об этом пожалеешь, негодяй! – сквозь зубы прошипел Генри.

– Можешь ты заткнуться и выслушать меня? Мендетту убили. А кто именно это сделал, ты не думал? Очевидно, тип, надеющийся занять место Мендетты в этом грязном бизнесе. Это вполне может быть Грентом, заведующий клубом «Двадцать девять», но мне кажется это маловероятным. Кишка тонка у него на такое серьезное дело. Да и не так уж важно, кто нанес этот удар. Не казалось ли тебе странным, что в нашем городе, где работают сотни проституток, ни одна из них не была серьезно осуждена? Я достаточно часто бываю в суде, чтобы заметить эту закономерность. Если даже кто-то из девушек попадает в поле зрения суда за безнравственное поведение в общественных местах, их освобождают от наказания, в крайнем случае штрафуя на незначительную сумму. Каждый раз, когда возбуждалось очередное дело против какой-нибудь из девиц, судья Геннисен прекращал дело за недостатком улик. С чего бы это? А полиция? Почему копы в упор не видят девиц легкого поведения на улицах? Мендетта наверняка хорошо платил им всем, чтобы так безнаказанно распоряжаться в городе. И если убийца Мендетты будет поступать точно таким же образом, то он может спать спокойно.

– Но при чем здесь Сади? – удивленно спросил Генри.

Джек ткнул в него указательным пальцем.

– А если предположить, что она видела убийцу или кого-либо из его людей? Представь себе, что она рассказала об этом копам? А им совсем ни к чему такой свидетель, и они струсили. Ведь в этом случае весь грязный бизнес прикроется. Что они должны были сделать? Отпустить со словами благодарности? Так что делай выводы...

Генри ошеломленно уставился на Джека.

– И что же они могут с ней сделать?

– Или убить, как Мендетту, или передать в руки Грентому, чтобы он обеспечил ее молчание. Как-никак, это его бизнесу грозит крах. Если через одну-две недели труп Сади не будет найден, следовательно, она в борделе.

– Они не имеют права! – как сумасшедший закричал Генри. – Господи!.. Я им этого не позволю!

– А что ты сможешь им сделать? Попробуй только поднять шум, и они действительно засадят тебя за решетку. Им стало известно, что я кое-что разнюхал, и знаешь, что мне предложили? Уехать в другой город на громкий судебный процесс. И ничего нельзя сделать. Придется ехать, или меня попрут с работы.

– Так что же мне делать? – глухим голосом спросил Генри. – Сидеть сложа руки и ждать?..

– Постарайся повидаться с Грентомом и осторожно выяснить, кто возглавил организацию. Я повторяю, вряд ли это Грентом. Ничего не предпринимай, но следи за каждым их шагом. Я сам займусь этим делом, как только вернусь в город. Тогда я посвящу этому все свое время.

– Но как я могу сидеть и ничего не делать, в то время как Сади находится в их лапах? Да я глотку перегрызу этому Грентому!

– Бедный идиот! И ты надеешься, что это тебе поможет? Да они тебя просто убьют. И тогда ты уже действительно ничем не сможешь помочь Сади. Сейчас у тебя есть только один путь – действовать не спеша. Даже если они не смогут убрать тебя, то, почувствовав опасность, ликвидируют Сади. Так что пока считай ее мертвой, понял? Считай, что не можешь ее найти, но отомстить можешь!

Джек встал и направился к двери.

– Мне пора ехать. Постарайся быть благоразумным, Перминджер. Делай то, что я тебе сказал.

Генри молча смотрел, как он уходит. Пальцы его так сжимали подлокотники кресла, что побелели суставы. Он медленно начал произносить проклятия, употребляя самые непристойные слова, которые до этого никогда не произносил вслух. Затем порывисто спрятал лицо в ладони и зарыдал.

21

15 часов 00 минут. 6 июля

Кто-то вошел в комнату, и Сади испуганно села на постели, прижав руки ко рту. Глаза ее расширились от страха.

Фан закрыла за собой дверь. Шелковый пеньюар плотно облегал ее фигуру, и нельзя было ошибиться в ее профессии. Сади затаила дыхание. Она ничего не смогла сказать, настолько пересохло во рту.

– Не пугайся. – Фан прислонилась к двери. – Мне велели немного поговорить с тобой.

Сади молчала, с ужасом глядя на Фан.

– Не смотри на меня так, – раздраженно сказала Фан. – Тоску наводишь своим похоронным видом. Приди в себя, старушка!

– Кто вы? – наконец удалось вымолвить Сади.

– Не суть важно, – с легкой улыбкой ответила Фан. – Лучше поговорим о тебе. Неприятности ведь не у меня.

– Где я? Что со мной произошло?

Фан подошла поближе и села на кровать.

– Мне надо с тобой поговорить. Не думай, что я горю желанием общаться с тобой, но если в этом заведении что-то приказывают, возражать не принято. Так лучше. Старая корова послала меня, чтобы я нагнала на тебя страху. Но я не хочу этого делать и попробую просто поговорить с тобой для твоего же блага.

– Но где же я? – вновь спросила Сади.

– А сама не можешь догадаться? – с горечью спросила Фан. – Посмотри повнимательнее на меня. Кто же я, по-твоему, добрая сестричка?

Враждебно глянув на Фан, Сади отодвинулась от гостьи.

– Ах, вот как! – жестко сказала Фан. – Не желаешь смотреть правде в глаза? Но, в общем, мы с тобой в одной упряжке. Не знаю, как ты здесь оказалась, но они заставят тебя подчиниться. И если я уже здесь, то послушай добрый совет. И пожалуйста, без истерик.

Сади смотрела на нее с ужасом.

– Этим заведением руководит мулатка. Страшная женщина. Таких, как ты, через ее руки прошли сотни. Некоторые пробовали сопротивляться, показывая характер, но в конце концов все становились шелковыми. И тебе придется поступить так же. Ты, может быть, думаешь, что ни за что не пойдешь на это? Но тебе это только кажется. И в этом я ручаюсь!

– Помогите мне выбраться отсюда, и я сделаю для вас все, что угодно.

– Ни я, ни какая-либо другая девушка ничего не смогут сделать для вас. Поэтому давай сразу прекратим разговоры на эту тему. Все, что я могу тебе посоветовать, так это сразу подчиниться им...

– Никогда меня не заставят сделать такой шаг! – с горячностью выпалила Сади. – Лучше смерть!

Фан вытащила сигареты.

– Хочешь закурить?

Сади даже не взглянула на пачку.

– Если вы не можете помочь мне, я хотела бы повидать кого-нибудь другого. В такой стране, как наша, нельзя безнаказанно творить подобный произвол...

Фан закурила.

– Не будь дурой! Тебя, старушка, видимо, никогда не били?

– Не имею об этом представления, – ответила Сади, покраснев.

– Так отвечай, били или нет?

– Конечно, нет!

– Ну а меня били! – мрачно сказала Фан. – И поверь, меньше всего мне хотелось бы шутить по этому поводу. Придет Кэрри и объяснит, что от тебя хотят. И тебе придется сказать либо «да», либо «нет». Если ответишь положительно, все будет хорошо. Если же не согласишься, можешь вспоминать все молитвы, которые только знала. Она привяжет тебя к кровати, вот этой самой, и пустит в ход хлыст. Тебя будут бить до тех пор, пока ты не уступишь. И не надейся, что она уступит первая. Тебя будут бить день и ночь, неделя за неделей. И в конце концов ты станешь делать все, что она прикажет.

– Она может делать со мной все, что захочет, – спокойно возразила Сади. – Я никогда не уступлю ей.

– Не ты первая, кто так утверждает, – со вздохом произнесла Фан. – Боже мой, как мне это надоело выслушивать. Она посылает меня говорить с каждой новой девушкой. Я пытаюсь уговорить их действовать поумнее, но каждый раз повторяется одно и то же. Все вы считаете себя чертовски сильными духом, но в конце концов все уступаете ей. Почему бы не пошевелить вначале мозгами? Вы добиваетесь только того, что вас здорово побьют, испортят кожу, и лишь только потому, что не хотите думать. Ведь выхода отсюда для вас уже нет! Неужели это не понятно?

– Вы можете говорить все, что заблагорассудится, – спокойно сказала Сади. – Это ни в коей мере не изменит моей решимости.

– Кэрри не доверяет девушкам, которых били. Она многократно проверяет их. Отдает девушку клиентам бесплатно и внимательно следит за ее поведением. Неужели ты не можешь понять, что ничего нельзя сделать? Пойми, тебя никто не будет жалеть! Подумай и лучше уступи сразу... Это трудно – решиться на такое, но что делать. А вот если ты не уступишь... Хорошо. Я не буду тебя больше уговаривать и ухожу. Но через минуту появится Кэрри.

Фан поднялась с постели, но Сади оказалась проворнее. Она пробежала через комнату, распахнула дверь и выскочила в коридор.

Фан презрительно усмехнулась и даже не попыталась ей помешать. В глубине коридора Сади заметила лестницу и кинулась к ней. Она спустилась уже до середины пролета, когда увидела, что внизу кто-то стоит. Это была Кэрри, глядевшая на нее ничего не выражающим взглядом.

– Возвращайся обратно, – спокойно произнесла Кэрри.

Сади замерла на месте. Она чувствовала, как бьется в груди сердце.

– Возвращайся в свою комнату, – не повышая голоса, вновь повторила Кэрри.

Сади спустилась еще на одну ступеньку, поняв, что это ее единственный шанс на спасение.

– Вы сейчас же дадите мне возможность уйти, – срывающимся от волнения голосом сказала она. – Понятно? Вы не имеете никакого права держать меня здесь!

Кэрри начала медленно подниматься навстречу Сади. Ее толстогубый рот растянулся в презрительной усмешке.

– Вернись в свою комнату. У меня к тебе разговор!.. Посмотри на подарок, что я тебе приготовила.

Сади увидела плеть и проглотила комок, внезапно подступивший к горлу. Она хотела было броситься наверх, но на лестнице, преграждая путь к отступлению, стоял огромный негр. Его толстые губы, словно разрезая лицо пополам, были раздвинуты в ухмылке.

Парализованная ужасом, Сади повернулась, но Кэрри была уже возле нее.

– Возвращайся обратно! – грозно рявкнула она.

Внезапно Сади, обхватив голову руками, пронзительно закричала. Негр моментально оказался возле нее и зажал рот влажной ладонью. Сади буквально обезумела от страха.

– Тащи ее обратно в комнату, – раздраженно сказала Кэрри. – Она может переполошить всех клиентов.

Негр, продолжая улыбаться, потащил Сади наверх. Ее руки и ноги бессильно болтались, задевая о стены... Она предприняла еще одну попытку к сопротивлению, но силы были слишком неравны. Сади продолжала вопить, пока за ней не захлопнулась дверь ее тюрьмы.

– Сейчас мы преподадим ей небольшой урок, – угрожающе сказала Кэрри. – Положи ее на кровать, Джон.

Негр положил Сади на кровать и отступил, продолжая улыбаться. Сади глянула на Кэрри. Та стояла, поигрывая хлыстом, и кровожадно посматривала на нее.

– Мои девушки знают, как вести себя здесь, – сказала Кэрри. – И для тебя лучше сразу усвоить правила поведения. Причем усвоить быстро.

Но страх Сади уже прошел. Она буквально задыхалась от душившего ее гнева. Кровь белой женщины кипела в ней – ведь до нее осмелился дотронуться негр.

– Скоты! – яростно крикнула она. – Как вы посмели до меня дотронуться!

Кэрри сделала знак негру.

– Начинай, Джон, – приказала она. – Привяжи ее.

Негр двинулся вперед, приволакивая ногу. Глаза его налились кровью.

– Не смей дотрагиваться до меня!

Но он был уже рядом, нависая над ней. В нос ударил дурной запах изо рта. Она успела дважды ударить его, прежде чем Джон перехватил ее руки.

– За это с тебя спустят шкуру, старушка, – прошипел он, заворачивая ей руки и кладя на живот. В следующее мгновение его колено уперлось между ее лопаток, а безжалостные руки привязывали к кровати. Сади сопротивлялась так яростно, что кровать ходила ходуном. Перехватив правую руку, негр привязал ее, но Сади ухитрилась нанести ему довольно чувствительный удар левой. Заворчав, он ухватил ее за ноги и проделал ту же несложную операцию. Затем отошел в сторону, удовлетворенно поглядывая на Кэрри.

Сади пыталась освободиться от веревок, но они только сильнее впивались в ее тело. Она почувствовала отчаяние. Помощи ждать неоткуда. И все, что с ней происходит, – это не чудовищный кошмар, а жуткая реальность. Проснуться и избавиться от него не удастся.

Все было очень реально – все, что с ней происходило. Негр грубо сорвал с нее платье, обнажая спину. Она закричала, словно испуганное дитя...

Часть вторая

1

22 часа 14 минут. 16 августа

Маленький Джо вошел в бильярдную на углу Двадцать девятой улицы. Ему приятно польстила наступившая тишина в зале. Даже игроки прекратили свои партии, со страхом уставясь на него. И зрелище того стоило. Необычная расцветка костюма так и резала глаз.

Когда Джо увидел этот костюм, выставленный в витрине ателье, принадлежащего портному-еврею, у него даже дух перехватило от восхищения. До сих пор он ничего подобного не встречал. Решив, что ни один костюм в мире не может сравниться с этим, он тут же купил его не торгуясь. Не отходя от кассы, он приобрел пару желтых туфель, шляпу и галстук.

Бармен, продолжая механически тереть бокалы, улыбнулся ему.

– Какой ты сегодня шикарный, Джо! – сказал он вместо приветствия.

– Ты находишь? – довольно спросил Джо, поправляя шляпу. – Ты когда-нибудь видел парня, одетого лучше меня?

Бармен тут же подтвердил, что не видел, но сделал это несколько неопределенным тоном, и Джо сразу же уловил фальшь.

– Что-нибудь не так? – Джо нахмурился. – Мне этот костюм обошелся в кучу денег.

Бармен поспешно подтвердил, что костюм действительно великолепен. Маленький Джо несколько успокоился.

– Плесни-ка виски, – приказал он.

Высокий упитанный мужчина, игравший в дальнем конце зала, отложил кий и направился к Джо. Это был владелец всех городских такси, и его офис находился в самом престижном районе города, а это было гарантией того, что фирма процветает. Джо был немного знаком с ним и доброжелательно кивнул в ответ на приветствие толстяка.

Вид у Спада был несколько озабоченный и далеко не приветливый. Подойдя вплотную к Джо, он сказал:

– Хочу поговорить с тобой, старина.

Джо последовал за ним в угол бара, где стояло несколько столиков.

– Так о чем ты хотел потолковать со мной? – спросил Джо, щелчком стряхивая невидимую пылинку с пиджака.

Спад потер подбородок.

– Хочу спросить, что это, черт возьми, происходит в нашем городе?

Маленький Джо недоуменно смотрел на собеседника.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Куда подевались все городские шлюхи?

– Не понимаю. – Джо очень натурально изобразил удивление.

Спад осуждающе покачал головой.

– Ты отлично все понимаешь. Еще два месяца назад и шагу нельзя было ступить, чтобы не наткнуться хотя бы на одну из них, а сейчас улицы пусты. Куда они все подевались, хотел бы я знать?

– И ты не можешь найти себе девочку, чтобы развлечься? – улыбнулся Джо.

– Дело совсем не в этом, – брезгливо отмахнулся Спад. – Меня это беспокоит постольку, поскольку их исчезновение принесло мне немалые убытки. Вот я и хочу понять, что же происходит.

– Отсутствие шлюх приносит убытки? Это почему же?

– Когда девицы находили клиентов, они тут же подзывали такси, и мои машины не простаивали без дела. Теперь же этого не происходит.

Маленький Джо был поражен услышанным. Об этом он даже и подумать не мог. Спад слыл довольно богатым человеком в городе, а следовательно, обладал определенным политическим влиянием.

– А что тебе дает повод думать, что я в курсе происходящего? – осторожно спросил он.

– У меня имеются глаза и уши. Поговаривают, что Равен сейчас руководит всем этим бизнесом, а я прекрасно осведомлен, что ты из его команды. Кроме того, ты специалист по некоторым весьма криминальным делам, хотя об этом и не подумаешь, глядя на этот вульгарный костюм.

– Послушай! – с жаром произнес Джо. – Этот костюм стоил мне немалых денег и...

– Заткнись! – грубо оборвал его Спад. – Так что же происходит?

Маленький Джо заколебался.

– Может, они заболели? – заметил он осторожно.

– Если и заболели, то только от страха. Кто-то их сильно напугал. Необходимо, Джо, немедленно прекратить это. Так и передай Равену. Я никому не позволю вмешиваться в мои дела, тем более если это касается доходов. Могли бы меня хотя бы уведомить об этом.

– Спокойнее, – быстро среагировал Джо. – Давай без шуток. Я ничего не знаю, но, конечно же, замолвлю словечко Равену. Но обещать ничего не буду, он парень крепкий.

– Я тоже, – коротко заметил Спад, вставая. – Шепни ему и это.

Маленький Джо проводил Спада задумчивым взглядом, затем вытащил зубочистку и принялся ковыряться в зубах. Спустя некоторое время он встал и молча вышел из бара, канув во мрак ночи.

Вставать поперек пути Спада было опасно. Маленький Джо отдавал себе в этом отчет. Спад слыл одним из могущественных людей города и мог здорово осложнить им жизнь. Но это уже была забота Равена. Маленькому Джо платили за то, чтобы он был умным лишь в определенных пределах.

Он направился к своему отелю. Тот факт, что теперь у него много денег, как-то не приводил его к мысли воспользоваться услугами такси. Он слишком долго жил без денег, привык к этому и продолжал считать такси ненужной роскошью. Маленький Джо медленно брел по ночному городу. Ночь была душная и безлунная. На углу улицы его внимание привлекла вышедшая из тени женщина. Она остановила какого-то типа, торопливо шедшего к центру города. Тот на мгновение остановился, потом отрицательно махнул рукой и продолжил путь. Маленький Джо злорадно улыбнулся. Значит, в городе еще остались шлюхи, которые не вняли их предупреждению. Он нащупал в кармане пиджака плоскую бутылочку, которую с некоторых пор всегда носил с собой. Вынув ее, он осторожно извлек притертую пробку и медленно направился к женщине.

Приблизившись, он заметил, что та очень напугана. Он замедлил шаги, свободной рукой поправляя галстук. Девушка подумала, что это потенциальный клиент, и улыбнулась. Теперь он мог рассмотреть ее достаточно хорошо. Настоящая девчонка, немного жалкая, но смотреть приятно. Ее профессиональная улыбка была не слишком веселой.

– Ты мне кажешься маленькой распутницей, – вместо приветствия сказал он.

Она сделала шаг навстречу.

– А ты очень хочешь маленькую распутницу? – сказала она, улыбаясь одними губами. – Я живу как раз недалеко отсюда.

– Скажи, ты одна промышляешь в этом квартале? Я иду уже минут десять, и ты – первая девушка, которую я встретил.

Страх исказил лицо девушки.

– Я... я не знаю... Меня же ты нашел, так к чему недовольство?

– А я и искал, чтобы найти. Другие девушки поумнее тебя и сидят дома...

Говоря это, он плеснул концентрированную серную кислоту ей в лицо. Девушка страшно закричала. Маленький Джо пустился бежать. Он знал квартал как свои пять пальцев. Нужно было пройти боковой улицей, затем свернуть в переулок, и он оказывался с тыльной стороны отеля «Сан-Луи».

Равен не позволял им пользоваться главным входом, и они входили и выходили из отеля через служебный.

Очень довольный собой, Джо поднялся в тесном служебном лифте на свой этаж. Завтра весь город узнает, как он поступил со шлюхой, которая осмелилась ослушаться их приказа, и все девушки трижды подумают, прежде чем выйти на промысел.

Он постучал в номер Равена условным стуком. Дверь открыл Молти.

– Шеф здесь?

Молти утвердительно кивнул головой.

– Да, – бесцветным голосом проворчал он. – Развлекается...

Маленький Джо улыбнулся.

– Сейчас ему будет не до игры, – многообещающе сказал он, направляясь к двери личных апартаментов Равена.

– Не советовал бы тебе его отвлекать. Я предупреждаю, ему это может не понравиться...

Но Маленький Джо уже толкнул дверь и вошел в большой салон. Равен занимался любимым развлечением. Проживание в «Сан-Луи» стоило бешеных денег, но это уже было делом престижа. Равен лежал на полу, одетый в красный шелковый халат. Вокруг него располагалась сложная система рельсов, миниатюрные вокзалы, стрелки, светофоры, локомотивы, вагоны... Поезда с вереницей вагонов весело бегали по рельсам, на короткое время исчезая из виду там, где пути были проложены под мебелью, чтобы появиться с противоположной стороны, то замедляя, то убыстряя свое движение.

Рука Равена лежала на пульте управления. Погасшая сигарета свисала с губ, а глаза неотрывно следили за вереницей вагонов.

– Что случилось? – спросил он, не поворачивая головы. – Когда-нибудь ты схлопочешь свинец в задницу, если будешь врываться так неожиданно.

Маленький Джо нервно улыбнулся.

– Прошу прощения, шеф, но дело не терпит отлагательств.

Равен с явным неудовольствием остановил поезда. Затем повернулся к Маленькому Джо.

– Отличная вещь, не так ли? – горделиво произнес он.

– Да, – поспешно согласился Джо, хотя игрушка его совершенно не интересовала.

Равен отвернулся и снова пустил поезда.

– Ну, так что произошло?

– Одна шлюха болталась на Седьмой улице. Я плеснул ей в лицо кое-что крепкое...

– За ними нужен глаз да глаз, – заворчал Равен. – Еще месяц, и ни одна из них и носа не высунет без нашего разрешения...

– Гораздо раньше, шеф, – угодливо произнес Джо, присаживаясь на подлокотник большого кресла.

Равен подвел один из поездов к вокзалу и остановил его.

– Когда я был маленьким, то всегда мечтал иметь такую игрушку. – Наклонившись, Равен отцепил один из вагонов. – Но мои родители не могли себе позволить купить такую дорогую игрушку, – в голосе его прозвучала горечь.

Джо промолчал.

Равен начал производить маневр с тем, чтобы отвезти игрушечный поезд в депо. Маленький Джо никак не мог понять, почему бы просто не поднять поезд с рельсов, чтобы поставить его в нужное место. Это было бы гораздо быстрее.

– Что там у тебя еще?

– Спад недоволен.

– Чем же, интересно знать?

– Говорит, что его бизнес из-за нас вылетает в трубу.

Равен наконец довел поезд до нужного места.

– Жаль. – Он бросил сигарету в пепельницу. Затем, немного подумав, спросил: – А почему?

– Его такси развозили шлюх, – объяснил Джо. – А теперь их не стало.

Равен некоторое время размышлял.

– Я не хочу никаких историй со Спадом, – наконец сказал он. – Он парень крепкий, не так ли?

– Еще какой крепкий! – подтвердил Джо.

Равен принялся загружать платформу крошечными молочными бидонами.

– Что ж, придется послать Лефти, чтобы он занялся им, – сказал он. – В Сан-Луи мы еще не баловались револьверами, не так ли?

Лицо Маленького Джо выразило крайнюю степень изумления.

– Господи! – выдавил он из себя. – Спустить Спада!

– Мне доставило большое удовольствие выслушать твое мнение, – сказал Равен, цепляя платформу к составу. – Я приму его к сведению.

Маленький Джо с жалким видом ерзал на кресле.

– Ты наш босс, тебе и решать, – поспешно согласился он.

– Вот это ты в самую точку! – милостиво кивнул Равен, повернул рукоятку, и поезд медленно тронулся в путь.

Маленький Джо еще немного подождал, но, поскольку Равен больше не обращал на него внимания, целиком сосредоточившись на игре, встал и вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь.

Оставшись один, Равен задумчиво посмотрел на дверь, закрывшуюся за Маленьким Джо. Взгляд его был холодным и отсутствующим.

– Они уже боятся спустить Спада, – вполголоса произнес он. – Эти подонки ожирели и вконец обленились.

2

11 часов 25 минут. 17 августа

Грентом нетерпеливо надавил на кнопку звонка. Дверь открылась, и на пороге появился негр. Грентом озабоченно приказал доложить о его приходе Кэрри.

Проводив Грентома в маленькую гостиную, Джон отправился за хозяйкой.

– Сейчас она придет, шеф, – заверил он почтительно.

Грентом закурил сигарету, повернувшись к нему спиной. Вошедшая через минуту Кэрри застала его нервно вышагивающим по гостиной. Она плотно прикрыла за собой дверь.

– Что случилось? – не тратя время на приветствие, спросила она.

– Дела принимают нежелательный оборот, – коротко ответил Грентом. – Равен что-то замышляет, но что именно, я никак не пойму. На наших девушек в городе организована самая настоящая охота. Никто не работает. Все боятся выходить из дома.

– Грязный мерзавец, – мрачно сказала Кэрри, усаживаясь в кресло. – Не нужно было допускать его к руководству организацией.

Грентом нетерпеливым жестом отбросил сигарету.

– Нет смысла возвращаться к этому вопросу, – сухо сказал он. – В настоящий момент изменить уже ничего нельзя. Он ведет какую-то сложную игру, но я не понимаю смысла этого.

Кэрри покачала головой.

– Вчера вечером его парень сжег кислотой лицо одной девушки. Они все слишком напуганы, чтобы работать. Это безумие, Грентом. Ведь основная работа происходит на улицах, и только небольшая ее часть – в заведении.

Грентом согласно кивнул головой.

– Мы терпим грандиозные убытки, – сказал он. – Нужно поговорить с ним об этом. Но прежде чем идти к нему, я хотел бы узнать о Сади Перминджер. Как она себя чувствует?

– Превосходно, – улыбнулась Кэрри.

Грентом потер подбородок подрагивающими пальцами.

– Она ведь может оказаться очень полезной для нас, если Равен поведет себя не так, как надо. Ты ведь понимаешь это?

Кэрри утвердительно кивнула.

– Где она, кстати?

– Наверху. Хотите взглянуть?

После секундного колебания Грентом поднялся.

– Думаю, не стоит. Я очень рассчитываю на тебя, Кэрри. Не спускай глаз с Сади.

– Понятно.

– Равен еще не появлялся здесь?

– Нет. Но Лефти уже был. Нагрянул неожиданно, осмотрел всех девушек и записал их имена.

Лицо Грентома омрачилось.

– Он видел Сади?

– Конечно. Я же говорю, он явился без предупреждения и бесцеремонно обошел все заведение. Не было никакой возможности спрятать ее.

– Он говорил с ней?

– Он говорил со всеми.

– Она не сболтнула лишнего?

– Я стояла позади нее, – Кэрри жестко усмехнулась. – У него создалось впечатление, что Сади такая же девушка, как и все.

– Ты в этом уверена? Она ничем не вызвала его подозрений? Ничего не говорила?

– Я же вам говорю, что все прошло хорошо, – резко повторила Кэрри.

– Не нужно тебе объяснять, – со вздохом сказал Грентом, – что, если Равен узнает, в чем тут дело, он сразу прикончит нас обоих.

Кэрри пожала плечами.

– Самое лучшее было бы прикончить ее, – сказала она. – Но жаль терять такое прекрасное тело.

Грентом вздрогнул.

– Ты что, заставляешь ее работать?

– А почему бы и нет? Она ведь ест. А я не держу дармоедов.

– Но ты ужасно рискуешь!

– Она работает только с теми, кому я полностью доверяю. Она никогда не знает, свой это человек или случайный клиент. Если она заговорит, то получит еще одну взбучку. Она ужасно боится побоев, – добавила Кэрри с громким смехом.

Грентом нахмурился.

– Все это мне не очень-то нравится, – раздраженно сказал он.

– Я придерживаюсь проверенных методов воспитания, – возразила Кэрри. – По крайней мере в настоящее время она послушна, а этого можно добиться, если следовать моим методам воспитания.

– Хорошо, оставляю этот вопрос на твое усмотрение. – Грентом поднялся. – Я иду к Равену.

После ухода Грентома Кэрри поднялась в большой салон, служивший в заведении общей гостиной. Там обычно девушки принимали клиентов.

Лулу шлифовала ногти, Жюли и Андре занимались гимнастикой, развивающей гибкость тела. Фан, наморщив лоб и высунув от напряжения язык, писала письмо. В дальнем углу Сади, одетая в желтый пеньюар, читала журнал. При появлении мулатки все они как по команде оставили свои занятия и подняли на нее глаза. Одна только Фан продолжала писать письмо. Кэрри перехватила взгляд Сади, полный ненависти. Но это ее мало заботило.

– Ты мне нужна, – резко сказала она Сади.

Сади отложила журнал и встала. Теперь ее лицо напоминало холодную, безжизненную маску.

– В чем дело?

– Иди за мной. Мне надо с тобой поговорить.

Они вышли из салона. Сади последовала за Кэрри в ее маленький кабинет.

– Ты меня не очень-то любишь, да? – с легкой усмешкой спросила Кэрри. – А как насчет того типа, благодаря которому ты оказалась здесь?

Сади ничего не ответила.

– Ты знаешь, почему оказалась здесь?

Сади продолжала молчать. В ее глазах горела ненависть.

– Ты слишком много видела, – продолжала Кэрри. – Видела того типа, который прикончил Мендетту...

Сади вздрогнула.

– Да, – утвердительно кивнула Кэрри. – Его убил тот самый человек, который в настоящее время является хозяином моего заведения. Когда-нибудь, малышка, тебе представится возможность послать его прямо в ад. Доставит ли тебе это удовольствие?

– Когда-нибудь, – непримиримо ответила Сади, – я сведу счеты со всеми вами. И ты не надейся, что удастся отвертеться. Ведь именно ты сделала из меня такую же грязную проститутку, как и твои девки. Я пока недостаточно сильна, чтобы отбиваться. Но, будь уверена, я ничего не забываю.

– Хорошо, это не имеет значения. Возвращайся к себе, сегодня вечером будет много работы, – смеясь, проговорила Кэрри.

Не произнеся больше ни слова, Сади покинула кабинет.

3

22 часа 30 минут. 17 августа

Лефти не торопясь шел по темной улице. Руки его были в карманах плаща, а шляпа надвинута на глаза. Издали был виден огонек сигареты, зажатой в его зубах.

Большой гараж Спада занимал общий подвал нескольких жилых домов, и Лефти прошел в переулок, огибающий эти дома. Дойдя до освещенного окна конторы, он выплюнул сигарету и приподнялся на носки, чтобы заглянуть в окно. Увидев Спада, склонившегося над какими-то бумагами, он довольно улыбнулся.

Продолжив путь, он подошел к входной двери и, открыв ее, тенью проскользнул в темный коридор. До него доносился разговор механиков, осматривавших машины, их веселый смех.

Небрежно стукнув в дверь и не дожидаясь приглашения, он открыл ее и вошел в кабинет Спада. Тот вздрогнул, но, узнав посетителя, успокоился.

– Входи, – сказал он. – Тебя прислал Равен?

– Он самый, – ответил Лефти, прикрывая за собой дверь. – Он прослышал, что у тебя небольшие неприятности, не так ли?

– Садись. Я рад тебя видеть. Пришло время поговорить начистоту. Но почему он не пришел сам, а прислал тебя?

– Он очень занят, – ответил Лефти, продолжая стоять. – Ты ведь в курсе?

Спад неопределенно пожал плечами.

– Относительно Равена? Да, конечно. Быть в курсе – моя главная забота. С тех пор как убит Мендетта, позади Грентома встал Равен. Я об этом прекрасно осведомлен.

– Рад за тебя. – Лефти покачивался на носках. – Что тебе еще известно?

Спад не спеша принялся набивать табаком трубку.

– Я знаю, что по какому-то ему одному известному соображению Равен решил освободить улицы города от проституток. Но я не верю в его благочестивые намерения. Он явно преследует какую-то цель, чтобы поплотнее набить свои карманы, не считаясь с тем, что залезает в мои. Вот это-то мне и не нравится.

– Жаль, – Лефти сочувственно улыбнулся.

Спад зажег спичку, и на мгновение его толстое лицо исчезло за голубой завесой дыма.

– Так вот, я хочу знать, зачем он это делает. К чему стремится?

– Ты знаешь так много, неужели не мог сообразить?

– Если ты будешь говорить со мной таким тоном, мы никогда не договоримся, – мрачно сказал Спад. – Слушай, старина, не нужно этого делать. Я ничего не имею против того, чтобы работать в контакте с Равеном. Но никому не позволительно пускать на ветер мой бизнес. Черт возьми! Можешь ты, наконец, объяснить, чего вы добиваетесь? Неужели вы не понимаете, что, освобождая улицы от девиц, вы ущемляете свои же собственные интересы!

– Равен, наоборот, полагает, что это замечательная идея.

– Я придерживаюсь иного мнения! И снова повторяю: это надо прекратить! – резко проговорил Спад, ударив кулаком по столу. – Я думаю, ты явился сюда, чтобы заключить соглашение, не так ли?

Лефти отрицательно покачал головой.

– Увы, старина, – ответил он. – К сожалению, мы ни о чем не сможем договориться с тобой. На улицах не должно быть шлюх.

– Очень хорошо, – сказал Спад. – Мне нет дела до ваших затруднений. Но я с вами не согласен. Не желаю нести убытки неизвестно во имя чего. Даю вам время до будущей недели. Если со следующего понедельника девушки не начнут работать на улицах, мне придется принять ответные меры...

В руке Лефти появился револьвер с глушителем.

– Тебе не доведется дожить до следующей недели, старина, – проговорил он равнодушным тоном. – Получи привет от Равена!

Револьвер негромко щелкнул. Спада даже приподняло со стула, между глаз начало расползаться кровавое пятно. Вытянув вперед руки, Спад повалился на стол.

Лефти бросился к окну, открыл его и выпрыгнул на улицу. Он быстро побежал к машине, за рулем которой был Молти. На заднем сиденье с револьвером в руке сидел Маленький Джо. Он предупредительно открыл дверцу сообщнику, внимательно оглядывая пустынную улицу. Молти резко надавил ногой акселератор. Машина, взревев, рванулась с места.

– Ты с ним покончил? – спросил Молти.

– Угас, как свеча, – ответил Лефти. – Равен был прав. Спад знал слишком много.

– Даром нам это не пройдет, – нервно сказал Маленький Джо. – Шум поднимется изрядный...

– Заткни пасть! – грубо оборвал его Молти. – Мне надоело проводить время, гоняя шлюх на улицах.

– И к чему это приведет? – ни к кому не обращаясь, посетовал Маленький Джо. – Денег с каждым днем становится все меньше и меньше...

– Хватит скулить! Ты никогда не жил так шикарно, как в настоящее время, – спокойно заметил Молти.

– Я не жалуюсь! – быстро возразил Маленький Джо. – Просто рассуждаю...

– Можешь не забивать голову подобными вещами!

Остаток пути они провели в молчании. Равен ждал их.

– Ну как? – сразу спросил он.

Лефти утвердительно кивнул.

– Все в порядке. Меня никто не видел.

– Прекрасно. – Равен прошелся по салону. – Нужно шевелиться. Недавно у меня был Грентом. Жаловался, что дела идут из рук вон плохо. Ты, Молти, поедешь со мной. Нужно осмотреть все заведения Мендетты.

– Я составил списки девушек во всех домах, – сказал Лефти. – Они тебе нужны, босс?

– Конечно! – ответил Равен. – Не будем терять время. Поехали!

В машине Лефти подробно ввел Равена в курс дела.

– Самый лучший и приличный бордель содержит Кэрри, – сказал он.

– Вот туда и поедем в первую очередь, – распорядился Равен.

Когда они бегом поднимались по ступенькам, негр Джон подумал, что эти ребята – детективы в штатском, и подал сигнал тревоги. Моментально появилась Кэрри. Она узнала Лефти и с бранью набросилась на Джона.

– Зачем тебе поднимать на ноги весь дом!

Лефти грубо оттер ее в сторону.

– Спокойно! – рявкнул он. – Босс пришел посмотреть твой курятник.

Кэрри быстро взяла себя в руки. Она много слышала о Равене, но видела его впервые.

– Вы выбрали неподходящее время для визита, – сказала она. – В заведении клиенты, и я должна заботиться о них и о девушках...

Равен мрачно глянул на нее.

– Выгони всех клиентов за дверь, – приказал он. – И побыстрее. Я хочу видеть всех девушек, поворачивайся!

– Я сказала, что сейчас неподходящее время! – стояла на своем Кэрри.

Равен сделал еле уловимый знак Молти, и тот моментально ударил хозяйку в челюсть. Кэрри, как подкошенная, рухнула на пол.

– Ты меня хорошо поняла, черномазая тварь? – тихо спросил Равен.

Кэрри медленно поднялась. На ее желтой коже еле заметно проступало фиолетовое пятно. Она молча повернулась и не спеша направилась к лестнице.

– Девушки, которых я отберу, пойдут к Фрэнки, – бросил ей вслед Равен. – Остальные пусть собирают вещички и проваливают к чертовой матери! Понятно?

Молти согласно кивнул. Он подошел к входной двери и кого-то позвал. Через минуту около заведения остановился большой крытый фургон. Из него вышли четверо крепких парней и остановились в ожидании дальнейших распоряжений. Было еще достаточно рано, так что в борделе находилось всего три клиента. Они спустились вниз, испуганно поглядывая на Равена. Тот знаком указал на дверь.

– Ничего страшного, – сказал он с кривой усмешкой. – Все в порядке. Производится небольшая инспекция. Сегодняшнюю ночь проведете со своими женами.

Троица, с опаской посматривая на стоявших у выхода парней, поспешно удалилась. Кэрри, стоя в прихожей, молча ожидала дальнейших распоряжений.

– Прикажи всем девушкам спуститься в гостиную, – приказал Равен.

Через несколько минут Кэрри спустилась вниз в сопровождении семи полуодетых девушек. Равен открыл дверь гостиной.

– Проходите сюда!

Девушки посмотрели на Кэрри, задыхающуюся от злобы.

– Проходите! – проворчала она. – Разве вы не слышите, что вам говорят?

Девушки вошли, с опаской поглядывая на Равена.

– Возьми меня, дорогой, – прервала затянувшееся молчание Лулу, взбивая волосы. – Я тебя кое-чему научу...

Остальные прыснули от смеха.

– Заткните пасть! – рявкнул Равен. – Они все здесь? – обратился он к Молти.

– Одной не хватает, – кратко ответил тот, сверившись со списком.

– Я же приказал, чтобы пришли все девушки! – Равен грозно уставился на Кэрри.

Та, поколебавшись, снова поднялась по лестнице и почти тотчас вернулась в сопровождении Сади. Увидев ее, Равен одобрительно улыбнулся. Правда, он несколько удивился, увидев, как при взгляде на него девушка побледнела и пошатнулась. Кэрри поддержала ее, взяв под руку, и что-то шепнула. Мысленно Равен отметил, что следует узнать, что именно сказала девушке эта черная ведьма. Сади встала рядом с другими девушками, не спуская с Равена взгляда черных, расширенных от страха глаз. Равен почувствовал себя неловко и перевел взгляд на других девушек.

– Теперь слушайте меня внимательно, – грубо заговорил он. – Меня зовут Равен, и я являюсь хозяином этого заведения. Будут небольшие перемены. Быстро станьте в ряд!

Девушки возмущенно зароптали. Молти шагнул вперед.

– Молчать! – прикрикнул он. – Шевелитесь, стадо коров!

Они неохотно выстроились в ряд, ворча и подталкивая друг друга локтями.

Равен удовлетворенно кивнул и закурил.

– Раздевайтесь! Снимите чулки!

– Я не стану раздеваться перед этими скотами, – заявила Лулу. – Кэрри, что здесь происходит?

Повинуясь знаку Равена, Молти сделал шаг вперед и нанес Лулу два резких удара. Лулу от боли и неожиданности заплакала.

– Каждая, кто проявит строптивость, получит хорошую взбучку, – проговорил Равен. – Раздевайтесь!

Девушки, недовольно ворча, начали раздеваться под пристальным взглядом Равена. Сади, будто не слыша команды, стояла неподвижно. Молти шагнул было к ней, но Равен остановил его. Подойдя к остальным, он внимательно осмотрел девушек.

– Все эти могут убираться, – проговорил он наконец. – Уведите их. – Равен повернулся, подзывая Молти: – Кто эта девушка?

Молти, сверившись со списком, назвал имя.

– Отвези ее в отель. Я хочу поговорить с ней. Запри и не трогай до моего прихода.

– Господи! – ухмыльнулся Молти. – Какая красивая курочка! Я мог бы сказать ей пару слов...

– Если ты дотронешься до нее хотя бы пальцем, я сдеру с тебя шкуру! – прорычал Равен. – Убирайся!

Он повернулся к Кэрри.

– Прикажи девушкам одеться и собрать свои вещи. Ты поедешь вместе с нами. Пошевеливайся!

Кэрри открыла было рот, но вовремя спохватилась. Наверху она отвела Сади в сторону.

– Если ты хоть намеком дашь понять этому типу, что узнала его, тебе конец! Молчи, изворачивайся, но жди своего времени. Тогда ты получишь его шкуру, но не раньше. Поняла?

Сади молча посмотрела на нее и, отойдя, начала одеваться. Остальные девушки были заинтригованы и разочарованы одновременно. Но на все их вопросы Кэрри отвечала:

– Он хозяин, к нему и обращайтесь.

Равен подозвал Лефти.

– В дорогу, – сказал он. – Предстоит осмотреть еще с десяток борделей, прежде чем мы ляжем спать. Этими девушками пусть займутся парни Фрэнки. Ты же, Молти, хорошенько сторожи красавицу.

Когда Равен и Лефти уехали, Маленький Джо подошел к Молти.

– Работа начинает мне нравиться, – сказал он. – Я давно не видел такого прекрасного сеанса стриптиза.

Молти сделал вид, что ничего не понял.

4

14 часов 10 минут. 18 августа

Равен, сопровождаемый Маленьким Джо и Лефти, вошел в отель и не останавливаясь прошел прямо к лифту. Лицо Маленького Джо расплывалось в улыбке. Он оперся о стенку кабины, а глаза его были полузакрыты от удовольствия.

– Первый раз в жизни видел столько красивых курочек одновременно, – сказал он. – Там были очень даже ничего...

Лефти пожал плечами.

– Для меня это только мясо и больше ничего, – сказал он. – Когда его так много, оно оставляет меня равнодушным.

– Можете вы заткнуть свои грязные глотки! – сердито рявкнул Равен.

Хотя в этот день пришлось изрядно потрудиться, он был доволен. По его мнению, первый этап прошел успешно. В апартаментах Равена они обнаружили Молти, спавшего в кресле. Равен пнул его ногой, и тот поспешно вскочил, протирая глаза.

– Она себя хорошо чувствует? – спросил Равен, сурово глядя на Молти.

– Да. Она спит.

Равен одобрительно кивнул и сел, бросив шляпу на стол.

– Виски, – коротко приказал он, закуривая.

Джо подошел к встроенному в стенку бару и начал возиться, приготавливая напитки. Равен довольно потер руки.

– Начиная с этого дня, – сказал он, – ни одна независимая проститутка не должна шляться по улицам Сан-Луи. У Фрэнки сейчас собрано сто сорок классных девушек. Завтра состоится собрание хозяев борделей и других заинтересованных лиц. Там я объясню им, что они должны делать дальше. На будущей неделе мы откроем еще несколько новых заведений.

Молти взял бокал с виски из рук Маленького Джо.

– И чем же ты их заинтересуешь? – спросил он.

– Я предложу им хорошую работу, так что мое предложение их более чем устроит, – строго сказал Равен. – В настоящий момент в Сан-Луи около двадцати борделей. В них можно разместить по тридцать девушек. Необходимо чтобы сутенеры нашли нам, и как можно скорее, еще примерно четыреста шестьдесят девушек, в дополнение к тем ста сорока, которые уже имеются. Я думаю, можно взять девушек из Канзас-Сити, Денвера, Спрингфилда и Кливленда. Девушки больше не будут работать на улицах, так что можно будет легко контролировать их заработок. Правда, это произойдет не так быстро, как хотелось бы, но мы поставим дело на широкую ногу. Необходимо чтобы сутенеры объединились и имели общую базу, например, в заведении той же Кэрри. Мне наплевать, откуда они будут брать девушек, это уж их трудности. В каждом борделе девушки будут работать не больше недели, затем переходить в другой. Необходимо заставить работать и Грентома. Он неглуп, но ленив. Я уберу его из клуба. Дайте мне два месяца – и деньги потекут Ниагарой. Вы даже не будете знать, что с ними делать.

Лицо Маленького Джо вытянулось. У него уже сейчас было столько денег, что он не знал, куда их девать.

Равен допил виски и поднялся.

– Завтра с утра вы соберете сутенеров и другую заинтересованную публику у Фрэнки. Вначале я побеседую с ними, а уж потом объясню девушкам, что почем. Прихватите с собой несколько крепких парней, и пусть они захватят с собой дубинки. Могут возникнуть мелкие неприятности с особенно строптивыми дамами.

Равен небрежно махнул рукой, давая понять, что они могут быть свободны. Когда за ними закрылась дверь, Равен задумался. Он понимал, что намеченную партию необходимо разыгрывать с большой осторожностью. Если им не вовремя заинтересуется полиция, это будет означать крах так удачно начатого дела. Загасив сигарету в пепельнице, он пошел в ванную и вымыл руки. После нервного напряжения днем, спать не хотелось. Он бесшумно открыл дверь спальни, нашаривая в темноте выключатель.

– Кто здесь? – спросил из темноты испуганный голос Сади.

Равен включил свет.

Сади сидела, натянув одеяло до подбородка. Лишь глаза жили на белом, как мел, лице. Равен подошел и сел рядом с ней на постель.

– Я хочу поговорить с тобой, – спокойно сказал он.

Наступила продолжительная пауза, и, видя, что Сади молчит, он продолжил:

– Ты давно занимаешься этим делом?

Сади вновь промолчала.

– Если ты не станешь отвечать, я тебя побью. Итак, сколько времени ты занимаешься этим ремеслом?

Сади с ужасом смотрела на его худое лицо, рыбьи, лишенные выражения глаза и тонкие губы.

– Второй месяц, как меня заставили это делать...

– Почему?

– Не знаю.

– Встань и разденься!

– Нет! – Сади покрепче сжала одеяло. – Оставьте меня в покое!

– Делай, что я сказал!

– Нет! Не дотрагивайтесь до меня, иначе я начну кричать!

Равен сильно ударил ее по лицу. Голова Сади откинулась назад, и она потеряла сознание.

Он вышел в салон, нашел веревку и вернулся обратно. Сорвав одеяло, он перевернул Сади на живот и связал руки за спиной. Затем вновь перевернул на спину и заткнул ей рот ее же чулком, висевшим на стуле. После этого привязал ноги к спинке кровати. Когда он с этим покончил, Сади пришла в себя. Глаза ее просили о пощаде, но Равен был неумолим. Он вновь вернулся в салон и взял там небольшую бутылочку с бесцветной жидкостью.

– Начиная с этого дня ты будешь делать только то, что я тебе прикажу, – произнес он, вновь присаживаясь на край постели. – Сразу и безо всяких колебаний. Я не могу тратить время на твое упрямство. Мне необходима девушка, которая беспрекословно повинуется... А после этого урока ты будешь именно такой...

Он открыл бутылочку, наклонился над ней и вылил несколько капель на ночную рубашку в нижней части тела. Холодная жидкость заставила ее вздрогнуть. Спальню заполнил едкий запах скипидара.

– Чтобы вылечиться, тебе понадобится минимум две недели, – сказал он с усмешкой. – Время терпит. Зато я буду уверен в твоем беспрекословном подчинении.

Удивленно расширив глаза, Сади лежала неподвижно. Она ничего не понимала и вначале ничего не чувствовала, если не считать того, что вылитая жидкость приятно холодила кожу. Она готовилась выдержать ругань, побои, но только не это. Ее недоумение внезапно уступило место ужасу, когда скипидар начал разъедать кожу. Тело ее выгнулось от боли.

– До завтра. – Равен сделал прощальный жест рукой. После этого вышел, плотно притворив дверь.

Сади осталась одна, извиваясь от нестерпимой боли в душной темноте спальни...

5

14 часов 20 минут. 7 сентября

Джек, отослав последнюю статью о закончившемся судебном процессе, немедленно сел в поезд, идущий в Сан-Луи. Он твердо решил уволиться, если Польсен вновь попытается услать его куда-нибудь к черту на рога из города. Он был полон желания вновь приняться за расследование непонятных исчезновений девушек в родном городе.

После своего отъезда он не имел никаких известий о Генри Перминджере. Громкий судебный процесс отнял у него практически все свободное время, так что он был совершенно не в курсе всех последних событий в Сан-Луи. Выйдя из поезда, он немедленно взял такси и поехал в редакцию.

Когда он появился на пороге, Генри открыл рот от удивления.

– Почему ты здесь? – сухо спросил он. – Ведь Польсен послал тебе телеграмму, чтобы ты ехал в Денвер. Там случилось...

– Побереги свои эмоции для других, – перебил его Джек. – Я увольняюсь из редакции. Понятно?

Генри откинулся на спинку кресла.

– Не надо гнать коней, – сказал он. – У тебя, случайно, крыша не поехала?

– И не надейся! – Джек уселся. – Я покидаю эту гнусную работу. Решил опередить события, прежде чем твой шеф сошлет меня, куда Макар телят не гонял. Польсену не удастся закрыть мне рот. Некоторое время я поработаю на себя.

– Это твое право, – вздохнул Генри. – Я передам твои слова Польсену.

– Теперь, Генри, скажи, что происходит в городе. Ничего не прояснилось в деле Мендетты?

Генри закурил.

– За время твоего отсутствия, – неторопливо начал он, – в городе произошла настоящая революция. Разврат сейчас поставлен на индустриальную основу и организован с большим размахом. Руководитель всего этого преступного рэкета, должно быть, получает бешеную прибыль. Он монополист в нашем городе. Представь себе, все городские проститутки покинули улицы и сейчас работают только в закрытых заведениях. Даже копы не могут понять, каким образом удалось это сделать. Теперь все бордели города находятся под контролем одной банды, и ее руководитель единолично устанавливает тарифы на их посещение.

– И кто же стоит за всем этим?

Генри неопределенно пожал плечами.

– Поговаривают, что это Грентом. Во всяком случае, все счета оплачиваются от его имени. Копам так хорошо смазали лапы, что они отдают честь, когда этот мерзавец проезжает по улицам в машине последней модели. Польсен не разрешает печатать и слова на эту тему. Другие следуют его примеру. Похоже, все имеют от этого крупный барыш, кроме, естественно, самих девушек.

– Кстати, случаи исчезновения девушек не прекратились?

– Какое! Даже участились. Отделом, занимающимся похищением людей, руководит некто Гольдберг, но он, судя по всему, тоже получает деньги от Грентома. И, конечно же, никто ничего не предпринимает, чтобы найти девушек, продолжающих таинственно исчезать. Отдел принимает заявления, и этим все и кончается. Исчезнувших девушек уже больше сорока. Они пропадают уже и в соседних городах. Мои знакомые парни, посещающие бордели, утверждают, что в этих заведениях каждую неделю обновляется контингент проституток, выдрессированных на такие свинства, что ты и вообразить не можешь.

Джек потер руки.

– Я объявляю войну этому грязному бизнесу, – сказал он. – Или я его взорву, или сам взлечу на воздух!

– Второе более вероятно, – растерянно сказал Генри. – Эти парни в настоящее время делают большие деньги, а они и раньше не отличались мягкосердечием, что уж говорить теперь.

– Если бы я сумел найти хоть какую-нибудь зацепку, то передал бы дело в ФБР. Во всяком случае, я пока свободен, а так как заниматься больше нечем, попробую кое-что разузнать.

– Желаю удачи. – Генри протянул руку. – Если бы я был чуток помоложе, то, наверное, поступил бы так же. Но я слишком стар и ленив, чтобы искать себе другой заработок.

– Спасибо на добром слове, – улыбнулся Джек. – Надеюсь, я могу обратиться к тебе, если понадобится какая-нибудь информация?

Генри виновато покачал головой.

– Увы, Джек, с этой минуты мы не можем больше сотрудничать, – уклончиво сказал Генри. – Иначе Польсен незамедлительно вышвырнет и меня.

– Понятно, – проговорил Джек, направляясь к двери. – Об этом я всегда буду помнить.

6

22 часа 45 минут. 7 сентября

Маленький, но весьма уютный дансинг был набит до отказа. Полумрак, музыка, смех... Как бабочки, привлекаемые светом, здесь танцевали девушки со своими кавалерами.

Высокий красивый левантиец, безукоризненно одетый, с бриллиантом, сверкающим в запонке галстука, внимательно оглядел зал, прежде чем сесть за свободный столик. Его взгляд задержался на группе девушек, стоявших особняком, без кавалеров. Они смеялись и болтали между собой, подталкивая друг друга локтями, в ожидании, когда их пригласят на танец.

Левантиец внимательно осмотрел их всех и выбрал партнершу. Это была хорошо сложенная с красивым лицом девушка, более раскованная в сравнении с подругами.

Левантиец был отлично осведомлен, что в этом дансинге девушек значительно больше, чем мужчин. Это было идеальное место для охоты. Он небрежно поднялся с места, направляясь к заранее выбранной жертве.

– Не хотите ли потанцевать со мной? – мягким голосом спросил он.

– Конечно, – с готовностью согласилась девушка. Она сразу поняла, что он еврей, но это был высокий красивый мужчина, и ей льстило, что он обратил на нее внимание.

Они танцевали молча. Он был превосходным танцором, и девушка с удовольствием отдалась танцу. Когда оркестр умолк, парень почтительно отвел ее на место, убежденный, что это именно та, которую он искал.

– Благодарю вас, – сказал он. – Могу я пригласить вас еще раз несколько позднее?

Девушка благосклонно кивнула.

Он вышел на улицу и сделал знак водителю, терпеливо дожидавшемуся в машине на противоположной стороне. Затем вернулся в зал. Девушка танцевала с неуклюжим маленьким толстячком, постоянно наступавшим ей на ноги.

Левантиец сел за свой столик и принялся ждать. Делать это он умел. Наконец танец закончился, и девушка вернулась на свое место. Едва только зазвучала мелодия нового танца, левантиец быстро подошел к ней. Она издали заметила его и с улыбкой поднялась навстречу. Именно этого он и хотел. Девушка явно симпатизировала ему. Танцуя, он тихонько напевал слова песни, музыку которой играл оркестр. У него был великолепный слух и приятный голос.

– Вы отлично поете, – заметила она.

– А вы – красивая девушка, – сделал он ответный комплимент.

Она улыбнулась, явно довольная.

– Вы шутите...

– Никоим образом. Вы настолько обворожительны, что мне трудно поверить, как вам позволяют выходить из дома одной. Или же вы пришли сюда с кем-то?

Она небрежно махнула рукой.

– У меня нет постоянного кавалера.

– Что ж, тогда у меня есть шанс.

– Не смейтесь.

– Может быть, выпьете со мной?..

– Я не пью.

– Ну, хорошо. Тогда посмотрите, как это делаю я.

Она промолчала, и левантиец улыбнулся про себя. Опыт подсказывал, что и на этот раз дело выгорит. Оркестр закончил мелодию, и он без колебаний подвел ее к своему столику.

– Держу пари, что ваш отец даже не догадывается, где вы находитесь, – сказал он, предлагая ей сигарету.

Она улыбнулась.

– Как вы догадались? Папа в ужасе от танцев. Мне приходится тайком убегать сюда, но только раз в неделю. Даже мама думает, что я в настоящий момент сплю.

– Вы непослушная девочка, и мне придется проводить вас домой. – Оба весело рассмеялись.

Подошел официант, чтобы принять заказ.

– Позвольте предложить вам пиво, – сказал он. – У нас оно отличного качества.

– Только одну порцию, – согласилась девушка, – я не пью с незнакомыми мужчинами.

Левантиец сделал знак официанту.

– Вы совершенно правы, – сказал он. – Хорошенькая девушка должна быть особенно разборчивой в выборе знакомых.

Он опустил руку в карман пиджака и незаметно для девушки вынул маленькую белую таблетку, которую зажал между большим и указательным пальцами. Когда официант принес заказ, он кивнул на кого-то позади нее.

– Кто это? – спросил он, протянув руку над ее бокалом.

Она повернулась, и он тут же разжал пальцы.

Девушка недоуменно посмотрела на него.

– Кого вы там увидели?

– Я часто встречаю здесь вон того парня, и подумал, что, может быть, вы его тоже знаете.

Она взяла в руки бокал и поднесла к губам. Пиво действительно было отменного качества.

– Ваше здоровье! – Левантиец поднял бокал эффектным жестом.

Она пила маленькими глотками. Потом неожиданно поставила бокал на стол.

– Как невкусно!

Парень засмеялся.

– Пиво надо уметь пить. Вы это поймете потом, когда станете взрослой... Идемте танцевать.

Посреди танца девушка пошатнулась. Левантиец обнял ее за талию и повел к выходу. Девушка почти повисла на его руке.

– Мне очень плохо, – прошептала она. – Увезите меня домой.

Они уже были недалеко от двери. Он крепче обнял девушку за талию и уже почти нес ее. На улице она окончательно потеряла сознание. Возле них затормозил автомобиль. Кто-то, сидящий в нем, открыл дверцу. Левантиец поднял девушку на руки и передал тому, кто сидел внутри. Дверца моментально закрылась, и машина уехала.

Парень улыбнулся и спокойным, неторопливым шагом направился обратно в дансинг. Все получилось легко и просто. Он снова занял место за столиком и, вынув записную книжку, сделал в ней очередную запись. Затем, положив книжку в карман, принялся цепким взглядом рассматривать девушек, поджидающих кавалеров.

7

9 часов ровно. 8 сентября

Равен открыл глаза. Он имел способность просыпаться сразу же, моментально переходя к бодрствованию. Он рассеянно скользнул взглядом по декоративному потолку, наслаждаясь комфортом своей спальни.

Еще три месяца назад он был изгоем, а сейчас был могущественным дирижером общества. Однако Равен прекрасно отдавал себе отчет, что его финансовое могущество и нынешнее благополучие построены на песке. Все может измениться в любую минуту: кто-то заговорит, случится что-то непредвиденное, и ему придется немедленно бежать, заметая следы. Так уже случалось с ним раньше. Но теперь у него много денег, лежащих в разных банках на разные имена. Довольно солидная сумма постоянно находилась при нем. Если станет горячо, он в любой момент может махнуть в Европу.

Мысли его заработали в другом направлении: а почему бы не убраться сейчас, когда дело обстоит вроде бы благополучно. Если он исчезнет с горизонта, Грентом продолжит дело – оно прекрасно отлажено. А он отправится во Францию или Аргентину. Эти страны предоставляют достаточно возможностей для человека с его складом ума.

Он повернулся на другой бок и посмотрел на Сади, спящую рядом с ним. Он был доволен ею. Она была красива и не доставляла никаких хлопот. Он хорошо ее выдрессировал! Опершись о локоть, он принялся ее рассматривать. Несмотря на небольшие синяки и несколько вялые линии рта, она была действительно хороша. Что ж, ее можно подержать возле себя еще месяц-другой, а потом он отправит ее в бордель и возьмет себе другую девушку. Его рука нащупала звонок. Затем он встал и направился в ванную. Нужно было побриться и привести себя в порядок перед завтраком.

Сади проснулась и, зевая, вытянула длинные ноги.

Равен налил себе кофе.

– Тебе налить? – предложил он.

– Да, – ответила она, вставая. Набросив халат, Сади прошла в ванную.

Просмотрев газеты, Равен отбросил их в сторону и принялся за письма, стопку которых принесли на подносе вместе с кофе. Большей частью это были счета, адресованные Ж. Ж. Круизу, имя, которое он принял, поселившись в отеле «Сан-Луи». Последний пакет, самый объемистый, содержал каталог игрушечных железных дорог.

Вернувшаяся из ванной Сади застала Равена за внимательным изучением каталога.

Она присела на постель, налила себе кофе, равнодушно глядя на него. Она очень изменилась с тех пор, как О'Хара увез ее из дома. Она отдавала себе в этом отчет, но не могла больше бороться против Равена. Он показал себя таким безжалостным и гнусным подонком, что ее сопротивление было сломлено в первые же сутки, когда он, привязав ее к кровати, облил скипидаром. Воля ее была сломлена, и она перестала ощущать себя человеком. Только ее тело находилось рядом с этим выродком, чтобы выполнять любую его прихоть. Они вместе выходили из отеля, вместе ели, проводили свободное время, спали. Она не беспокоилась о том, что думают люди, видя их вместе. Она была равнодушна ко всему, но Равен был доволен, видя ее постоянно возле себя.

Новый каталог оживил интерес Равена к игрушечной железной дороге.

– Разложи рельсы, – сказал он Сади. – Я немного поиграю.

Она поставила чашку на поднос и молча вышла, сопровождаемая недовольным взглядом Равена. Иногда ее безропотность и пассивность выводили его из себя. Порой ему хотелось, чтобы Сади проявила свой строптивый нрав, и тогда он мог выместить на ней свою неуемную злобу. Пожав плечами и озабоченно нахмурив брови, Равен продолжил изучение разнообразных локомотивов. Зазвонил телефон, и он крикнул Сади, чтобы та подошла к телефону. Она вернулась в спальню и подняла трубку.

– Какой-то Грентом хочет вас видеть.

– Пусть поднимается, – разрешил Равен.

Она передала распоряжение по телефону и, положив трубку, снова вышла в соседнюю комнату. Равен слышал, как она раскладывает рельсы. Послышался осторожный стук. Это был Грентом. Равен приветственно кивнул.

– Входи и присаживайся, – сказал он. – Как ты находишь мои апартаменты?

Грентом еще ни разу не был в номере Равена.

– Прекрасный номер, – с одобрительным интересом оглядев спальню, коротко сказал он, затем, сняв плащ и шляпу, сел в кресло.

Равен настороженно посмотрел на него.

– Что случилось?

– Эллинджер вернулся в Сан-Луи.

Равен равнодушно пожал плечами.

– Незнаком с ним.

– Это очень въедливый репортер из «Сан-Луи», специалист по криминальным репортажам. Он уже доставлял нам массу неприятностей в прошлом и, кажется, намерен действовать в таком же духе и впредь. Польсен сообщил мне, что Эллинджер уволился из газеты и сейчас занят самостоятельным расследованием наших дел. Мне это не нравится.

Равен криво усмехнулся.

– Ты что, не знаешь, что делать в подобных случаях? Пошли к нему пару-тройку крепких парней, и пусть отделают его как следует.

– Это не тот случай, – развел руками Грентом. – Эллинджер относится к тем типам, которых чем больше запугиваешь, тем больше они ожесточаются.

– Ну так устрой небольшой несчастный случай и не отвлекай меня подобными мелочами.

Равен взял чашку и допил кофе.

– Как вообще идут дела?

Грентом одобрительно кивнул головой.

– Лучше некуда. – Но в его голосе не было уверенности.

– В чем дело? Ты чем-то недоволен?

– Доволен, разумеется. Но не кажется ли вам, что с изменением стиля работы у нас сильно возросла степень риска? Три четверти вновь поступающих девушек похищены. Их слишком много, и все труднее удерживать над ними контроль. Ведь подавляющее большинство из них вовсе не в восторге от перемен, произошедших в их жизни.

– Такова жизнь, – рассмеялся Равен. – Клиенты не хотят профессионалок. Ты же сам прекрасно знаешь, чего они хотят – свежего, невинного мяса. Тем, кто хорошо платит, наплевать, откуда взялась красотка. Вы что, не можете заставить их повиноваться? У меня здесь есть одна курочка. Сейчас я покажу, насколько хорошо я ее выдрессировал... Иди сюда! – крикнул он Сади.

– Что нужно? – спросила она, входя.

Грентом вздрогнул и побледнел. Он сразу же узнал Сади Перминджер. Вот уже больше месяца он ломал голову, куда она могла подеваться. Кэрри была отослана в Канзас-Сити, и Грентом не имел возможности с ней связаться. У него была надежда, что Сади находится при ней. И вдруг такой неприятный сюрприз.

Сади, в свою очередь, моментально узнала в Грентоме человека, ввергнувшего ее в эти круги ада. Испуганная, она сделала шаг назад.

Равена насторожила их реакция друг на друга.

– Убирайся! – грубо рявкнул он Сади. Не говоря ни слова, та вышла в салон, закрыв за собой дверь. Равен повернулся к Грентому: – Ты ее знаешь?

Грентому показалось, что это тонко подстроенная ловушка. Плохо повинующимися пальцами он расстегнул воротник.

– Да. Это одна из первых девушек, которую я похитил и заставил работать в заведении Кэрри.

Равен кивнул.

– Понятно. Я действительно нашел ее у негритянки. Что ж, у нее в самом деле имеется веская причина тебя ненавидеть. – Он засмеялся лающим смехом.

Грентому стало плохо. Он не знал, что в настоящий момент известно Равену о Сади. Если бы он хоть на миг мог предположить, что Сади является единственной свидетельницей убийства Мендетты, вряд ли ей, да и самому Грентому, суждено было остаться в живых.

– Итак, я займусь Эллинджером. – Грентом направился к двери.

– Конечно. Устройте небольшой несчастный случай... Надеюсь, тебя не надо учить, как это делается?

– Будет сделано, – пообещал Грентом.

После его ухода Равен сел в кресло. Он пытался разобраться в возникших у него смутных подозрениях. Вначале непонятное поведение Кэрри, когда он решил забрать у нее Сади, и вот теперь Грентом явно напугался, увидев Сади. Что-то здесь было не так, и он хотел бы знать, что именно. Он встал и прошел в соседнюю комнату.

Сади, стоя на коленях среди разбросанных рельсов, колдовала над сложным хитросплетением железнодорожных магистралей. Услышав его шаги, она подняла голову.

– Один из твоих давнишних знакомых, не так ли? – злобно спросил он.

Сади бросила на него непонимающий взгляд и продолжила работу. Равена вдруг охватил приступ ярости. Он наклонился над ней и ударил ногой. Сади потеряла равновесие и, падая на рельсы, раздавила плечом миниатюрный вокзал. Обломки рельсов врезались ей в тело, и она непроизвольно застонала. Злобно расхохотавшись, Равен перевернул ее на спину и овладел ее телом, распластанным среди рельсов.

8

9 часов 30 минут. 8 сентября

Джек Эллинджер припарковал машину перед помпезным офисом «Паккард моторс» и, войдя в холл, спросил швейцара, как найти Генри Перминджера. Тот развел руками.

– Вот уже две недели, как он уехал, – сказал он. – Может быть, мистер Кастон скажет вам, куда именно он уехал.

После непродолжительного разговора по телефону он получил от швейцара необходимые указания и поднялся на третий этаж.

Едва Джек открыл дверь кабинета Жака Кастона, как тот озабоченно встал ему навстречу.

– Вы друг Перминджера, – сразу взял быка за рога Кастон.

Джек утвердительно кивнул.

– Я был в длительной командировке и хотел бы повидать его. Для нас обоих это очень важно.

– Я очень рад, что нашелся еще один человек, которому небезразлична судьба Генри. Я тоже очень волнуюсь за него.

– Давно он ушел отсюда?

Лицо Кастона вытянулось.

– Надеюсь, это останется между нами. Его просто уволили. Знаете, я очень ценил его. Он был хорошим работником. Но потом его бросила жена, и это его буквально подкосило. Я никогда не думал, что человек может так быстро опуститься.

– Так что же произошло?

– Он начал пить, и все пошло так плохо, что его уже невозможно было остановить. Вначале мы пытались его покрывать, но шила в мешке не утаишь, и администрация в конце концов узнала обо всем. Да и что мы могли сделать. Он совершенно перестал заниматься делами, посыпались жалобы от клиентов... Я очень сожалею.

– Чем он сейчас занимается, и где его можно найти?

Кастон соболезнующе развел руками.

– Увы, я мало что знаю. По слухам, он устроился работать в какое-то жилищное агентство. В учреждениях подобного рода, как вы знаете, платят не очень хорошо... – Кастон порылся в ящиках письменного стола и вытащил записную книжку. – В настоящее время, как мне известно, он проживает в меблированных номерах на Двадцать девятой улице. Буду очень рад, если вы что-нибудь для него сделаете. Раньше он был весьма добросовестным и перспективным работником.

Джек записал адрес и встал.

– Благодарю вас, мистер Кастон. Я обязательно с ним повидаюсь.

Остановив такси перед обшарпанным домом на Двадцать девятой улице, где, судя по записи, должен был сейчас проживать Перминджер, Джек невольно вспомнил о Флетчере. Это воспоминание укрепило его решимость уничтожить грязный бизнес на торговле живым товаром в Сан-Луи.

В каморке, под крышей, он наконец-то обнаружил торопливо пишущего что-то на листках бумаги Генри. Масса запечатанных конвертов веером была разложена на кровати, еще больше их громоздилось на столе. Джек едва узнал Генри. Тот выглядел настоящей развалиной. Многодневная щетина, воспаленные от алкоголя глаза совершенно преобразили его облик. Запах дешевого виски так и шибанул в нос.

Увидев Джека, Генри вскочил, едва не опрокинув стол.

– Бог мой, кого я вижу! – воскликнул он, пожимая руку Эллинджера. – Я уже и не надеялся тебя увидеть. Присаживайся, старина! Не выпить ли нам по такому случаю?

Джек огляделся. Нищенская обстановка комнаты без слов свидетельствовала о том, что Генри дошел до ручки. Отказавшись от угощения, Джек закурил. Генри дрожащей рукой налил большую порцию неразбавленного кукурузного виски и тут же выпил. Затем поднял бутылку с мутным пойлом и проверил уровень в ней.

– Меня обокрали. Еще вчера в ней оставалось больше половины, – проворчал он.

– Генри, мне надо с тобой серьезно поговорить, – сказал Джек. – Как ты мог докатиться до жизни такой?

– Как-то ведь нужно жить. – Генри безразлично пожал плечами. – Конечно, моя теперешняя работа не сахар, но она все же позволяет мне как-то покупать виски. – Он кивнул на бутылку.

Джек прошел к окну.

– Ты ничего не узнал нового, после того как я уехал? – спросил он, разглядывая безрадостный пейзаж за окном.

– Меня это больше не интересует, – угрюмо проворчал Генри.

– Почему, хотелось бы знать?

– Ты это скоро поймешь, когда займешься моим делом.

– Как тебя понимать?.. Ты узнал что-либо о жене?

– У меня больше нет жены. – Генри вновь налил себе виски.

Джек едва сдерживал раздражение.

– Слушай, не строй из себя дурака! Твоя жена исчезла, не так ли? В настоящий момент, если она, конечно, жива, Сади должна заниматься проституцией. Я хочу ее найти, и ты должен помочь мне в этом.

Генри побледнел. В его глазах вспыхнул дикий блеск.

– Ты не будешь ее искать, – сказал он, стиснув зубы. – Ее никто не принуждал к этому. Я видел Сади... Много раз за то время, пока тебя не было в городе. Она живет с каким-то парнем в отеле «Сан-Луи»... Я неоднократно пытался с ней заговорить, но она всякий раз делает вид, будто мы не знакомы. Даже не смотрит в мою сторону.

Джек насторожился.

– Ты уверен, что это была именно Сади?

– Уж не думаешь ли ты, что я не смогу узнать свою бывшую жену? Ведь я так хорошо ее знаю! Она живет с этим типом, и у них очень хорошие отношения. Судя по всему, она всегда стремилась к такой жизни. Ей теперь не нужно беспокоиться о стирке, домашнем хозяйстве... Теперь у нее нет этих забот. Грязная шлюха!

– Трудно в это поверить, – осторожно сказал Джек. – Скорее всего ее заставляют это делать.

– Не мели чушь! – насмешливо прервал его Генри. – Я же тебе сказал, что разговаривал с ней. Она едва на меня посмотрела. Я шел за ней до отеля и выяснил у портье, что того типа зовут Ж. Ж. Круиз, и она выдает себя за его жену. Она была совершенно одна в тот момент и могла бы убежать со мной.

Джек опустился на стул.

– Круиз? Кто это?

Генри пожал плечами.

– Не знаю. Да мне, в сущности, на это наплевать. Во всяком случае, я не собираюсь выяснять с ним отношения. Если она любит такую жизнь, то для меня она больше не существует.

Джек понял, что зря теряет время, и медленно поднялся.

– Я очень огорчен, старина, – сказал он, пожимая руку Генри. – Понимаю, для тебя это ужасный удар.

Джек вышел на улицу и в раздумье остановился возле своей машины. Вновь надо было начинать практически с нуля. Для продолжения расследования у него не было никаких фактов, кроме рассказа Флетчера, да и тот был мертв. Усевшись за руль, он поехал в сторону отеля «Сан-Луи». Кто такой Круиз? Не связан ли он с Грентомом? Возможно ли, чтобы Сади ушла из дома к этому типу, придумав историю о свидетельских показаниях в полицейском участке? Это невероятно! Что-то здесь не так... Нужно взглянуть на этого типа. Если Круиз произведет на него впечатление порядочного человека, придется искать другие нити к распутыванию этого дела. Если же нет – понаблюдать некоторое время не помешает.

Джек остановил машину перед отелем. Он немного был знаком с гостиничным детективом и сразу же направился в его маленький кабинет. Тот отдыхал, взгромоздив ноги на стол и покачиваясь в кресле. При появлении Джека, он сел как подобает, настороженно поглядывая на гостя.

– Салют, Харрис, – поприветствовал его Джек, пожимая протянутую руку. – Как дела?

Харрис был маленьким тучным человеком. Не без некоторой настороженности он пожал руку Джеку.

– Что это с тобой случилось? – спросил он. – Вот уже несколько месяцев о тебе ни слуху ни духу.

Джек улыбнулся.

– Просто некоторое время меня не было в городе. Служебная командировка, понимаешь ли.

– А с чего бы это ты появился здесь? Выкладывай побыстрее, ибо мне нужно работать.

– Не будем торопиться. – Джек уселся напротив Харриса. – Что ты можешь сказать о человеке по имени Круиз, в настоящий момент проживающем в вашем отеле?

Маленькие глазки Харриса широко раскрылись.

– Так-так! А я-то все думал, когда же журналисты заинтересуются этим типом. С чего бы это тебе интересоваться им?

Джек неопределенно пожал плечами.

– Простое любопытство. Я никогда его не видел, никогда о нем не слышал, и лишь совсем недавно узнал, что он поселился в вашем отеле.

Но Харрис был не того сорта человек, которого можно легко провести.

– И кто же это тебе о нем сказал?

Джек прекрасно знал, что есть только одно средство заставить Харриса разговориться. Вынув из бумажника десять долларов, он помахал банкнотой перед носом детектива.

– Давай сразу договоримся, что вопросы буду задавать я, – с улыбкой сказал он.

Харрис улыбнулся в ответ, и банкнота молниеносно исчезла в его кармане.

– Начнем с того, что я его не выношу. А еще больше ненавижу тех мерзавцев, которые постоянно вертятся возле него. И мне совершенно не нравится девица, с которой он живет.

Джек терпеливо ждал продолжения.

– В этой банде нет ни одного порядочного человека. Я слежу за ними с момента их появления здесь. Кстати, сам Круиз тоже выглядит отъявленным мерзавцем. Могу также поклясться, что дама, живущая с ним, – не жена ему. Она какая-то странная. Выглядит всегда так, словно до смерти испугана. Каждый вечер его навещают три бандита. Как правило, они пользуются служебным лифтом. Один из них разодет, как павлин. Однако сам Круиз платит по счетам аккуратно, и тут я ничего плохого о нем сказать не могу. Но на всякий случай я не спускаю глаз с этого типа.

Информация Харриса вселяла некоторые надежды.

– Не могу ли я получить номер на том же этаже, где живет этот таинственный Круиз? – спросил Джек.

– Интересно! – Харрис с любопытством взглянул на него. – Не вижу особых трудностей. Замолвлю за тебя словечко.

– Отлично. Буду весьма признателен. И еще кое-что. Не мог бы ты раздобыть мне его отпечатки пальцев?

– Ну и запросы у тебя! – Харрис ухмыльнулся. – Может, ты еще захочешь, чтобы я проник к нему в номер?

Джек вынул серебряный портсигар.

– Отнеси ему эту вещицу, вложи в лапы и скажи, что нашел портсигар перед дверью номера. Затем вдруг вспомнишь о якобы настоящем хозяине, заберешь игрушку и вернешь мне. А я поделюсь с тобой информацией, когда отпечатки сверят по полицейским картотекам.

Харрис смотрел на него, разинув рот.

– Да, мозги у тебя варят! – воскликнул он, беря портсигар. Тщательно протер его чистым носовым платком и встал.

– Подожди меня немного, – сказал он. – Я сейчас вернусь.

Вернулся он довольно быстро. Его толстое лицо сияло от удовольствия.

– Смешно, – сказал он. – Считай, что ты потерял свою игрушку. Как ты и предполагал, он взял его в руки и заявил, что портсигар действительно принадлежит ему, опустил в карман, а мне сунул доллар за труды. Затем, не дав сказать и слова, выставил за дверь.

Джек вздохнул.

– Вот мерзавец! – сказал он со слабой улыбкой. – Тем не менее это лишний раз доказывает, что он жулик.

Харрис был того же мнения.

– Кстати, я устроил тебе номер на том же этаже, – сказал он. – Ты можешь занять его в любой момент.

Пожав на прощание руку, Джек вышел, оставив Харриса довольно похохатывать.

9

16 часов 30 минут. 9 сентября

Лу Эйлер беззаботно шел по коридору, направляясь к номеру Равена. Пять минут назад он сам видел, как Равен уехал, и тем не менее считал, что надо соблюдать осторожность, так как в апартаментах, кроме Сади, мог находиться кто-либо из банды. Несколько секунд прислушиваясь, Лу постоял возле двери и, не услышав ничего подозрительного, тихо постучал.

Сади открыла дверь. Увидев Лу, она вздрогнула и попыталась захлопнуть дверь перед его носом. Но Лу ожидал примерно такой реакции и предусмотрительно вставил ногу в щель.

– Могу я видеть Равена? – любезно спросил он, дотрагиваясь до шляпы.

Сади отрицательно покачала головой.

– Его здесь нет. Уходите!..

– Но он пригласил меня именно на это время и просил обязательно дождаться. Если он вышел, то скорее всего ненадолго...

– Вам нельзя сюда входить, – испуганно возразила Сади. – Подождите в холле, раз он назначил вам встречу.

– Но он велел дожидаться в номере, – твердо возразил Лу. – Вы же не хотите, чтобы он рассердился?

Это был веский аргумент. Сади выпустила ручку двери и отступила, давая возможность войти. Лу, бросив взгляд в коридор, быстро вошел и закрыл за собой дверь. Сади почти бегом бросилась в спальню.

Приказ Грентома был предельно ясен: «Необходимо ее убрать! Раньше я намеревался использовать ее против Равена. Но дела идут хорошо, и надобность в ее показаниях отпала. Если Равен сгорит, поднимется адский шум. В этом пламени можем пострадать и мы. Будет лучше ее убрать!»

Лу сжал пальцы. Работать надо быстро. Равен может вернуться в любой момент. Стрельба в отеле привлечет внимание многих, так что револьвер отпадал. Лу нащупал нож, вынул его и раскрыл лезвие. Спрятав его обратно в карман, он подошел к двери спальни и постучал.

– Что вам угодно? – спросила Сади из-за двери.

– Мисс, не найдется ли у вас чего-нибудь выпить?

– Уходите! – Даже сквозь дверь Лу чувствовал, насколько она напугана.

– Но мисс. Равен сказал, чтобы я чувствовал себя здесь как дома, – проговорил Лу мягким голосом.

Это вновь подействовало. Сади немного приотворила дверь. Этого Лу только и дожидался. Ударом плеча он распахнул ее и вошел в спальню.

– Как вы смеете! Я буду кричать! – задыхаясь от страха, Сади отступала к противоположной стене.

– Что с вами? – Лу медленно подходил к ней. – Мне просто хочется промочить горло. Ведь в этом нет ничего плохого?

Он покрыл уже половину разделявшего их расстояния. Выражение жестокости на его лице сказало ей все. Она пронзительно закричала. Лу выругался и бросился к ней. Нож очутился в его руке.

Сади удалось увернуться от удара, но, ударившись о стену, она упала. Лу, ругаясь, попытался ударить вторично, но лишь оцарапал руку, разрезав рукав платья. Она вновь издала пронзительный вопль. Лу вновь взмахнул ножом, но, споткнувшись о ковер, потерял равновесие. Этого было достаточно, чтобы Сади с необычайным проворством вскочила на ноги и выбежала в гостиную.

Лу начал злиться. Истошные вопли Сади могли поднять на ноги весь отель, и тогда ему несдобровать. Он оказался в гостиной в тот момент, когда Сади уже открывала входную дверь, намереваясь выскочить в коридор. Лу без колебания метнул нож, но бросок получился не совсем удачным, лезвие вонзилось ей в руку чуть ниже предплечья. Сади вновь закричала, падая на колени. Настигнув ее, Лу схватил нож за рукоятку, чтобы нанести завершающий удар, и в этот момент на него словно обрушился небоскреб. Это Джек нанес свой коронный удар в челюсть. Он выскочил из своего номера, привлеченный криками Сади.

Лу рефлекторно схватился за револьвер. Но Джек оказался проворнее и нанес еще один удар в челюсть. Револьвер выпал из ослабевших пальцев Лу, а сам он упал на колени. В следующее мгновение Джек навалился на него всем весом своего тела. Оба покатились по коридору, вцепившись друг в друга.

Руки Лу сомкнулись на горле Джека. С каждым мгновением ему становилось все труднее и труднее дышать. В голове зашумело. Собрав силы, Джек нанес головой удар по лицу Лу. Тот ослабил хватку и зарычал от боли. Джек нанес еще удар и еще... Хватка рук на его горле ослабла, и ему удалось разжать захват.

В этот момент Лу узнал его. После устранения Сади Грентом велел ему заняться Джеком Эллинджером, который мог нанести вред фирме, но получилось совсем наоборот – Джек занялся Лу...

«Он не должен ускользнуть!» – думал Лу, лихорадочно шаря по ковру в тщетных попытках отыскать револьвер. Едва его пальцы нащупали оружие, как Джек нанес сильнейший удар в голову. Перед глазами Эйлера будто вспыхнули тысячи лампочек.

– Только не это, – прохрипел Джек, раздавливая каблуком руку с зажатым в пальцах револьвером.

Пальцы Лу разжались, и револьвер вновь упал на ковер. Джек отшвырнул его подальше ударом ноги.

Лу, успевший к тому времени подняться на четвереньки, как затравленный зверь, метнулся за оружием, но, получив сильнейший удар в заднюю часть тела, оказался отброшенным к стене. И тут он понял, что надо бежать. Поднявшись на ноги, он бегом кинулся в сторону лифта.

Джек не стал его преследовать. Все свое внимание он переключил на Сади, все еще лежавшую на полу. Струйка крови стекала по ее руке.

– Не беспокойтесь об этом, сестра. – Джек поднял ее и понес в свой номер. – Нужно поскорее вас спрятать.

Ударом ноги он захлопнул за собой дверь, затем осторожно уложил Сади на диван. Вернувшись к двери, он запер ее на ключ. Взяв из ванной пару полотенец, Джек быстро и умело остановил кровотечение. Когда он вытаскивал из раны нож, она сильно побледнела, но не потеряла сознания.

– Очень хорошо, – ободряюще сказал он. – Так и надо... Сейчас станет полегче... я принесу выпить.

Передав ей бокал с доброй порцией виски, он снял трубку телефона, набирая номер Харриса.

– Послушай, старина, – сказал он, едва тот ответил, – у меня здесь небольшой инцидент на этаже. Тебе не трудно подняться?

– Какой еще к черту инцидент? – насторожился детектив.

– Сейчас не время задавать вопросы. Побыстрее поднимайся!

Положив трубку, он грустно улыбнулся Сади и подошел к двери дожидаться появления Харриса.

Тот пришел быстро. На его толстом лице было написано живейшее любопытство.

– Что случилось?

– Когда вернется Круиз, скажешь ему, что какой-то бандит напал на его жену и пытался ее зарезать. Скажи, что копы задержали негодяя и, забрав жену, увезли их в полицейский участок. Я уверен, что он не пойдет справляться об этом в участок, но, если заподозрит, что девушка находится в моем номере, натворит кучу гадостей. Сделай, что я тебе сказал, и считай, что у тебя в кармане появились лишние двадцать долларов.

Глаза Харриса загорелись.

– Хотелось бы получить их сейчас же!

Джек передал деньги детективу.

– А теперь сбегай к номеру Круиза и принеси мне револьвер. Он валяется там на полу.

Харрис не мешкая выполнил приказание. Передав револьвер, он спросил:

– Что делать дальше?

– Оставайся в коридоре и дождись возвращения Круиза. Передашь ему слово в слово то, что я говорил, но будь осторожен, он может оказаться весьма проницательным типом.

Джек вернулся к Сади. Она была еще бледна, но выглядела значительно лучше.

– Я Джек Эллинджер, бывший криминальный репортер газеты «Сан-Луи», – представился он. – А вы, насколько я понимаю, миссис Перминджер, не так ли?

Испуганная, Сади села на диван.

– Нет, нет, вы ошибаетесь! Я – миссис Круиз!

Джек присел рядом, вытащил пачку сигарет и предложил ей.

– Возьмите, это успокаивает.

Она нервным движением вынула сигарету, не отводя от Джека взгляда больших черных глаз. Лицо ее хранило следы испытаний и пережитых страданий, в глазах стоял ужас. Джек зажег спичку, и они прикурили.

– Я дам вам возможность уйти, – сказал он. – Уверен, что вы миссис Перминджер. Я недавно разговаривал с вашим мужем.

Сади посмотрела на него, ее лицо вдруг исказилось, и, закрыв лицо руками, она разрыдалась.

– Успокойтесь. – Джек ободряюще похлопал ее по плечу. – Вы в надежном месте. Но признайтесь, ведь вы – жена Генри?

Она утвердительно кивнула, не отрывая рук от лица.

– Хорошо. Теперь выслушайте меня, миссис. Если вы доверитесь мне, все будет хорошо. Я отчасти догадываюсь, что с вами произошло, но хочу, чтобы вы сами мне все рассказали подробно. Ведь вы видели убийцу Мендетты, не так ли?

Сади вздрогнула от неожиданности.

– Откуда вам известно об этом? – спросила она, затаив дыхание.

– Они обманом увезли вас с собой? Я догадался об этом, когда прочел записку.

Сади вновь утвердительно кивнула.

– Да, я видела, как он вышел из соседней квартиры. Квартиры Мендетты. Затем появился полицейский и заставил меня ехать с человеком, который только что хотел убить меня. Они увезли меня в один дом... Там всем заправляла негритянка. И она регулярно избивала меня... Я пыталась сопротивляться, но это было бесполезно. Они били меня целый день, и я в конце концов уступила... – Она выпрямилась. Страх вновь исказил черты ее лица. – Вы понимаете? Я не хотела делать то, что от меня требовали. Тогда они меня били... били каждый день. Каждый день меня привязывали к кровати. Вонючий негр раздевал меня... Вы понимаете? Негр! Когда хозяйка била меня, он стоял и смеялся. Это было невозможно выдержать...

Она вновь разрыдалась.

– Что я могла сделать? Там были и другие, такие же несчастные, как и я... Их привозили в тот дом, и к ним в комнаты приходили мужчины. Я слышала, как они кричали. Находились такие скоты, которые платили бешеные деньги за изнасилование. Им нравилось, если женщина сопротивляется, и чем сильнее она кричала и сопротивлялась, тем дороже платили... Это было ужасно!..

Джек резко стряхнул пепел с сигареты. Ему было жаль Сади.

– Однажды в заведение нагрянул Круиз. Он потребовал, чтобы ему показали всех девушек, и по непонятной причине он выбрал меня. Привез сюда и обращался как с рабыней. Я пыталась сопротивляться. Тогда знаете, что он со мной сделал? – Она заплакала так сильно, что Джек с трудом разбирал слова. – Он привязал меня к кровати и облил живот скипидаром. Понимаете? Я была привязана и оставлена в таком положении на всю ночь!.. Я думала, моя кожа сгорит...

– А Грентом? Какова его роль в этих мерзких делах?

– Он работает на Круиза. Их дома разбросаны по всему городу. Они получают девушек отовсюду, заставляя их заниматься проституцией.

Джек сжал ее руку.

– Успокойтесь! Я постараюсь прикрыть эту лавочку, – серьезно сказал он, затем встал и подошел к телефону. – Соедините меня, пожалуйста, с ФБР, – сказал он телефонистке.

10

17 часов ровно. 9 сентября

Грентом холодным презрительным взглядом оглядел собравшихся в гостиной девушек. Их было около трех десятков, и на всех надеты только пеньюары. Все были на грани взрыва, и их удерживало только то, что за спиной Грентома маячила Мадам – высокая женщина с суровыми, будто из камня высеченными чертами лица.

– Девушки, с этим надо кончать! – рявкнул он. – Последнее время дела идут неважно, и нужно попробовать новую систему оплаты. С будущей недели вы станете получать комиссионные, и посмотрим, сколько вы сумеете заработать.

Среди девушек послышался слабый ропот.

– Заткнитесь! – прикрикнула на них Мадам.

Презрительная усмешка искривила губы Грентома.

– Ты слишком добра к этим шлюхам, – сказал он, поворачиваясь к ней. – Дай зачинщиц моим парням, и они их быстро успокоят.

Вперед выступила Фан.

– Слушай, грязный ублюдок! – прошипела она. – Я сейчас с тобой поговорю! С тех пор, как здесь распоряжаешься ты, мы не имеем возможности хоть что-то заработать. Денег совсем не видим, а теперь ты лезешь еще и с какими-то комиссионными!

Грентом злобно уставился на нее.

– Как ты смеешь так со мной разговаривать! Ты разве не знаешь, кто я?

– Последний подлец, вот кто!

Грентом повернулся к Мадам.

– Чего ждешь? Вот первый претендент на беседу!

Мадам медленно двинулась к Фан, но та, с бешено горящими глазами, не отступила ни на шаг.

– Посмей только тронуть меня! – сказала Фан. – И посмотрим, кому из нас будет плохо!

Всегда решительная Мадам вдруг заколебалась. Последовала пауза. Вдруг в гостиную влетел Лу Эйлер. Одежда его была порвана, лицо в синяках.

– Что случилось?

– Неприятности, шеф, – задыхаясь, проговорил Эйлер. – Моя машина внизу. Мы пропали, надо быстрее сматываться...

– Ты что, с ума сошел?

Грентом забыл о девушках, обступивших их и внимательно слушающих.

– Я повторяю, нужно бежать. Этот Джек Эллинджер наложил лапу на Сади. Она сейчас находится у него.

Грентом побелел от ярости.

– Я же приказал покончить с ними обоими! – зарычал он.

– Увы, теперь не время спорить. Я только было занялся девушкой, но на ее крики явился Эллинджер и спас ее. Бежим, шеф!

Грентом двинулся было к двери, но обнаружил на своем пути Фан. Он грубо толкнул ее.

– Убирайся с дороги, грязная шлюха!

Фан обезумела от ярости. Она набросилась на Грентома, призывая других девушек помочь ей. Грентому удалось оторвать ее от себя, но в следующее мгновение он был буквально погребен под телами разъяренных фурий.

Лу колебался, но страх оказался сильнее, и он метнулся к двери, где столкнулся с Жюли. Оба упали. На помощь Жюли кинулись еще три девушки.

– Сверните им шеи! Разорвите на куски этих мерзавцев! – как сумасшедшая надрывалась Фан. Она бросилась было к Мадам, но та с криком ужаса выскочила из гостиной.

При помощи кулаков Грентому удалось подняться на ноги. Он с трудом защищал лицо от женских ногтей, и для этого ему приходилось здорово работать кулаками. Ему удалось сделать пару шагов в направлении двери, но тут одна из девушек вцепилась ему в ноги, вновь свалив на пол.

Лу с пеной у рта взывал о помощи, но Грентом был слишком занят своими проблемами, чтобы помочь ему. Ему самому приходилось несладко. Он вновь отбросил своих противниц и почти дополз до двери.

– Не позволяйте ему удрать! – вопила Фан, но Грентом уже поднялся на ноги. Фан набросилась на него, как тигрица, кусая и царапая. Ударом кулака в грудь Грентом отбросил ее к стене, выскочил из гостиной, захлопнув дверь за собой.

Силы Лу Эйлера окончательно иссякли. Он был прикован к полу, на его ногах, руках и груди сидели девушки. Одежда его окончательно превратилась в лохмотья, все лицо было покрыто ссадинами и кровоподтеками. Он завыл от страха, когда с него сорвали остатки одежды.

– Пустите меня! – бесновалась Фан. – Сейчас я преподам ему пару уроков!..

Девушки расступились. Они образовали тесный круг над задыхающимся, обессиленным Лу.

– Нож! – потребовала Фан – Сейчас я приведу его в порядок!..

Кто-то протянул ей нож. Лу, увидев сверкнувшую сталь, издал нечеловеческий вопль. Фан уперла руку в его грудь, и от этого прикосновения он едва не сошел с ума от страха.

– Жаль, что здесь нет всех тех скотов, которые приходили сюда...

– Нет, нет, только не это!.. – умолял он. – Нет, нет, а-а-а!..

Девушки отступили, оставив его на полу. Из-под тела Лу растекалась лужа крови.

Фан не унималась.

– Ну, чего ждете? Где второй?

Они всей массой навалились на дверь, за которой скрылся Грентом. Дверь затрещала, но пока выдержала первый натиск. Донельзя испуганный, Грентом отступил к стене, затем метнулся к окну. Открыв его, он свесился наружу, вопя во весь голос. Проходившие мимо люди останавливались и с любопытством поднимали головы вверх. Он заметил полицейского, торопящегося к месту события. Потом дверь за его стеной предательски затрещала. Он вновь истошно заорал. И в это мгновение дверь уступила напору. Разъяренная толпа мигом заполнила помещение, сдернув его с подоконника.

Он был моментально погребен под массой тел, и успел лишь слабо вякнуть от ужаса...

11

17 часов 30 минут. 9 сентября

Равен бросил взгляд на часы и встал. Намеченные дела были сделаны, можно возвращаться в отель.

– Что ж, дела идут неплохо, – довольно сказал он Молти. – Надо будет открыть еще несколько борделей. К нам поступает больше девушек, чем мы можем принять.

– Копы из Денвера идут по нашему следу, шеф, – проворчал Молти. – Там скопилась куча жалоб о похищенных девушках. Было бы лучше пока не расширять дело.

Равен в знак согласия кивнул.

– Хорошо. Поработайте пока в Кливленде. Действительно, если в каком-то месте становится слишком жарко, необходимо на время оставить его и поработать в другом. Я возвращаюсь к себе, а ты наведайся в клуб «Двадцать девять». Туда вот-вот должна поступить новая партия девушек. У Грентома и так забот полон рот, чтобы еще и ими заниматься.

Молти заверил, что обязательно наведается в клуб, и Равен ушел. Он весь день чувствовал легкое беспокойство, так как отлично понял трюк гостиничного детектива с серебряным портсигаром. Кто-то явно желал поиметь его отпечатки пальцев. Вряд ли это была полиция. Копы никогда не прибегли бы к услугам такого скользкого типа, как Харрис. Три месяца легкой жизни не притупили в нем чувства опасности. Он зарабатывал слишком большие деньги, чтобы понапрасну рисковать.

Выйдя на улицу, Равен на секунду заколебался. Внутренний голос подсказывал ему, что не следует возвращаться в отель. «И однако, – со злостью подумал он, – туда обязательно надо наведаться, так как большая часть денег там».

Уже подъезжая к отелю, он наклонился и приказал водителю проехать дальше, внимательно рассматривая вход в отель. Вокруг не было ничего подозрительного, но он интуитивно чувствовал, что что-то не так.

На первом же перекрестке он остановил машину и расплатился с водителем. Из телефона-автомата позвонил в свой номер, однако никто не отвечал. Он набрал номер портье.

– Моя жена вышла? – спросил он.

– Не видел, чтобы она выходила, – ответил портье.

Несколько обеспокоенный еще и этим обстоятельством, он решил позвонить Грентому, но в клубе ответили, что Грентом уехал, но его ожидают с минуты на минуту.

– Куда он отправился?

– К миссис Ласси.

Равен набрал номер заведения Мадам. Ему ответил грубый голос, уже по тембру которого Равен догадался, что разговаривает с копом.

– Кто у телефона? – сухо осведомился голос.

Равен вспотел от волнения.

– Передайте, что с ним хотел бы переговорить Флемминг, – сказал он.

– Мистер Грентом очень занят, – ответил голос. – Вам имело бы смысл приехать сюда и переговорить лично.

– Очевидно, я так и поступлю, – заверил Равен и повесил трубку.

По всей видимости, произошло что-то серьезное. Он вновь взялся за телефон, набирая номер Молти.

– Покрутись около отеля и посмотри, что там происходит, – распорядился он после того, как рассказал о телефонном звонке в заведение Мадам. – Никому не мозоль глаза. Просто посмотри. Через час я жду тебя у Фрэнки.

– Понял, – коротко ответил Молти.

Равен вышел из кабины и остановил проезжающее мимо такси. Назвав адрес заведения Мадам, он откинулся на сиденье.

– Останавливаться не надо, – проинструктировал он водителя. – Проедете мимо дома.

Через несколько минут они были возле борделя. Равен заметил две полицейские машины и карету «скорой помощи». Несколько копов со строгими лицами сдерживали напиравшую толпу.

Проехав еще два квартала, Равен остановил такси, расплатился и медленно двинулся назад, придерживаясь противоположной стороны улицы. Его пальцы сомкнулись на рукоятке револьвера, лежащего в кармане. Возле дома он смешался с толпой, прислушиваясь к разговорам и ожидая дальнейшего развития событий.

Послышались завывания сирен. Возле дома, взвизгнув тормозами, остановились еще две машины, полные полицейских. Толпа качнулась вперед, увлекая Равена.

– Что происходит? – спросил он у человека, стоящего рядом с ним.

– В борделе была драка, – с удовольствием сообщил он. – Говорят, что шлюхи набросились на двух парней и убили их.

Равен вздрогнул.

– Как убили?!

– Запросто! – вмешался в разговор сосед слева, долговязый мужчина с лошадиным лицом. – Девушки рассердились на двух мерзавцев, управляющих борделем, и убили их. Так им и надо, этим подлецам!

Как раз в этот момент открылась дверь и полицейские начали выводить девушек. Толпа встретила их появление ироническими возгласами. Полицейские бесцеремонно заталкивали их в машины, ударяя дубинками по ягодицам, если кто-либо вдруг сопротивлялся. Бесплатный спектакль для зевак удался на славу.

– Сегодняшнюю ночь копам определенно скучать не придется, – громко сказал человек с лошадиным лицом.

– Готов поехать с ними как свидетель, – крикнул еще кто-то.

Толпа грохнула от смеха.

Равен узнал Фан, Жюли, Андре, отметил, что их руки скованы наручниками. Он позеленел от злости, но сдержался. Каждая из этих девушек приносила значительную прибыль. О чем думали копы, устроив облаву в одном из его заведений? Затем он вспомнил разговоры в толпе и стал ждать продолжения.

Едва машины с девушками уехали, в дверях появились два санитара с носилками. На них лежало тело, прикрытое простыней. Сразу же за первой парой на пороге показалась вторая.

– Ну, что я говорил! – торжествующе заметил сосед Равена. – Вот и парни, которых они убили!

Равен видел достаточно. Оставаться здесь было опасно. Он выбрался из толпы и ушел. Молти, наверное, тоже что-нибудь разузнал. На глаза попалась телефонная кабина. Равен поколебался, затем вошел вовнутрь, плотно прикрыв дверь. Набирая номер прокурора, он отметил, что руки у него дрожат.

– Микельсфилд? – спросил он, дождавшись ответа. – С вами говорит один из друзей Грентома. Что происходит, черт побери? По какому праву полиция устроила облаву в нашем заведении?

– Кто со мной говорит? – сухо поинтересовался Микельсфилд.

– Не важно! Но если вы хотите по-прежнему получать деньги, необходимо срочно освободить девушек, – прорычал Равен.

– Да вы с ума сошли! Это невозможно! – рявкнул Микельсфилд, отбросив всякую осторожность. – Вы разве не знаете, что натворили ваши шлюхи?

– Например?

– Они растерзали Грентома и Эйлера. Боже мой, посмотрели бы вы, что они натворили! Ничего не остается, как начать судебное разбирательство. Влиятельные люди города уже знают об инциденте и требуют этого. Мы не можем замять столь значительный скандал.

Равен почувствовал, как земля уходит из-под ног.

– Необходимо, чтобы вы обязательно освободили девушек, – заорал он. – Вы понимаете, чем это кончится? Едва они начнут давать показания, им уже не заткнуть рот! Вся организация взлетит на воздух, и вы вместе с ней! Слышите, Микельсфилд? Мне плевать на ваши трудности. Нужно чтобы ни одна из шлюх не смогла произнести и слова. Понятно?

Голос Микельсфилда задрожал от еле сдерживаемого негодования.

– Не знаю, кто вы такой, мистер! Однако если имеете какое-то отношение к организации, то должны были не допустить случившегося. У нас на руках два трупа! Эта паршивая газетенка «Сан-Луи» уже печатает репортаж, а вслед за ней новость подхватят все газеты страны! Общественность потребует самого детального расследования. Подобной сенсации не было не только за всю историю нашего города, но и штата! Поэтому самое разумное, что вы можете сейчас сделать, – это поскорее убраться из города, позволив всем причастным к инциденту лицам самим выкручиваться из создавшегося положения и спасать свои шкуры.

– Неужели вы думаете, что я соглашусь потерять деньги, вложенные в дело, лишь только потому, что трусы, вроде вас, наложили от страха в штаны и попрятались по щелям? Я буду бороться даже тогда, когда меня начнут брать приступом и пересажают всех шлюх! Теперь вы понимаете, как обстоят дела?

Наступила продолжительная пауза, а затем Микельсфилд устало сказал:

– Ничего не выйдет! Да вы и сами это прекрасно знаете. Едва девушки окажутся в участке, у них тут же возьмут показания. Я уверен, молчать они не будут, так что тотчас же выяснится, что некоторые из них – пропавшие жительницы других городов и даже других штатов! В дело тут же вмешается ФБР. Оно примет дело под свою юрисдикцию. Нет, с этим покончено! Дальше каждый из нас должен сам спасать свою шкуру!

Равен бросил трубку и вышел из кабины. Он дрожал от еле сдерживаемого гнева. Микельсфилд был прав! Дело рухнуло настолько стремительно, что у него не осталось времени на то, чтобы хоть что-то изменить. Необходимо бежать, пока сюда действительно не нагрянули агенты ФБР!

Равен остановил такси и назвал адрес Фрэнки. Там у него была назначена встреча с Молти, хотя теперь он понимал, что, назначая там встречу, поступил опрометчиво. Достав бумажник, он проверил содержимое. Денег было не много – где-то около трехсот долларов. При мысли о деньгах, оставленных в отеле, его снова охватила ярость. Он должен забрать их, даже если придется штурмовать отель под ливнем пуль.

Рассчитавшись с водителем у выхода в бар «У Фрэнки», Равен, сомкнув пальцы на рукоятке револьвера, быстро вошел вовнутрь.

Молти, Лефти и Маленький Джо уже ждали его.

– Машина готова? – сухо спросил он.

Лефти утвердительно кивнул головой.

– Стоит за углом.

– Тогда вперед!

Они вышли через черный ход и сели в машину.

– Куда ехать, шеф? – спросил Лефти.

– Пока не знаю. Поезжай прямо.

Машина отъехала.

– Ты что-нибудь обнаружил? – спросил Равен у Молти.

Вид у того был растерянный.

– В отеле копы. Они увели Сади. Что происходит, шеф?

Злобная гримаса искривила лицо Равена.

– Это все проклятый Грентом. Я приказал ему убрать Эллинджера, а он промедлил.

– Что же теперь будет? – спросил Маленький Джо. – Придется убираться из города?

Равен молча кивнул.

– Но вначале нужно забрать деньги из отеля, – добавил он минуту спустя.

– Но я же сказал, что там копы, – удивился Молти. – Они наверняка уже наложили лапу на деньги.

– Ни один коп не сможет открыть мой сейф. Без денег мы не сможем покинуть город.

– Агенты ФБР наверняка тоже там, – сказал Лефти.

– Неужели? – Равен обнажил в усмешке острые зубы. – Ну и что с того? Им придется отступить перед нами. Пусть они даже собрали всех агентов штата!

Остальные обеспокоенно переглянулись.

– Но ведь федеральные агенты тоже неплохо стреляют, – неуверенно сказал Маленький Джо.

– Вот мы и выясним, кто же стреляет лучше!.. – отрезал Равен. – Поезжай в отель!

12

18 часов ровно. 9 сентября

Кэмпбэлл, специальный агент ФБР, ободряюще улыбнулся Сади. Он комфортно расположился за большим письменным столом.

– Прежде чем записать ваши показания, – начал он, – я немного расскажу вам о Круизе. Прежде всего это не настоящее его имя. К счастью, мистер Эллинджер все же сумел раздобыть отпечатки его пальцев. Сверившись с картотекой полицейского департамента, мы определили, что они принадлежат некоему Равену, давно уже разыскиваемому за целый ряд серьезных преступлений, совершенных им в Чикаго. Когда в Чикаго запахло жареным, он сумел скрыться. На украденной машине переехал в другой штат. Тогда мы потеряли его след. Но вас это не должно беспокоить. Вам он ничего не сможет сделать. Вы находитесь под нашей защитой, и до его ареста вас будут охранять. Вы являетесь единственным свидетелем по делу об убийстве Мендетты. Кроме того, ваши показания о торговле девушками...

Сади занервничала.

– Как долго это может продолжаться? – спросила она.

Кэмпбэлл неопределенно пожал плечами.

– Кто знает... Мы постараемся проделать все в кратчайшие сроки. Однако Равена не стоит недооценивать. Он дьявольски хитер и изворотлив и попытается бежать. И все же, как мне кажется, с вашей помощью мы сумеем его обнаружить. Не могли бы вы рассказать о его привычках? Например, любит ли он ходить в кино? Понимаете, что я имею в виду? В подобной ситуации мы должны знать о человеке как можно больше. Есть, например, люди, которые увлекаются скачками. Рано или поздно они появляются на ипподроме, и мы их берем... Вы меня поняли?

Сади глубоко вздохнула.

– Например, он обожает возиться с игрушечной железной дорогой.

Кэмпбэлл удивленно поднял брови.

– Вот это да! – восхитился он. – А я как раз хотел поинтересоваться, кому принадлежит игрушечная железная дорога, которую мы обнаружили в вашем номере.

Сади согласно кивнула.

– Когда он находится в номере, то приказывает разложить рельсы и часами забавляется с локомотивами и вагонами...

– Он много курит или пьет?

Сади пожала плечами.

– Не больше, чем другие.

– Вы много страдали, миссис, – мягко проговорил Кэмпбэлл. – Мне очень жаль, что приходится затрагивать некоторые вещи, не очень приятные для вас, но поймите, малейшие сведения, которые вы нам сообщите, могут оказаться решающими в деле его поимки, значительно облегчат нам работу.

– Я понимаю, – безучастно кивнула Сади.

Кэмпбэлл вынул из ящика стола толстую папку и вынул оттуда несколько фотографий.

– Посмотрите внимательно. Это – молодые женщины, о которых было официально заявлено, что они исчезли. Возможно, кого-либо из них вы узнаете.

Сади взяла протянутую ей пачку фотографий и принялась внимательно их рассматривать. Кэмпбэлл в это время сочувственно глядел на нее. Ему казалось невероятным, что после всех перенесенных этой женщиной испытаний она может держаться так спокойно и бесстрастно.

Сади отобрала десятка три фотографий и протянула их Кэмпбэллу.

– Вот этих девушек мне доводилось встречать в доме, где я была, – тихо сказала она.

– Не могли бы вы объяснить организацию их дела? – попросил Кэмпбэлл. – Вот эти девушки... Они из разных городов и даже штатов. Как вы считаете, они попадали в... этот дом по собственной воле?

– Нет, нет! Я многого не знаю, но из разговоров, случайно услышанных, я поняла, что есть специальные агенты, которые занимаются поиском девушек, главным образом одиноких или в чем-то несчастных. Эти люди выходили на свой грязный промысел преимущественно в тех местах, где девушки могли развлекаться. Они выбирали самых молодых и красивых. Потом находили тот или иной способ подсунуть намеченной жертве наркотик, совали ее в машину и увозили в Садалию. Там у них что-то вроде сборного пункта. Метод заманивания каждый раз менялся, но комбинация всегда была максимально проста и эффективна. Жертва, как правило, всегда попадалась на удочку.

– Вы сказали, Садалия? – переспросил Кэмпбэлл.

– Да. Всех похищенных или обманутых девушек свозили именно туда.

Кэмпбэлл взялся за телефон и отдал несколько коротких, четких приказаний.

– Я распорядился начать немедленное расследование, – пояснил он, кладя трубку, на рычаг. – Что с ними делали, когда они оказывались в Садалии?

Сади вздрогнула.

– Неужели нужно, чтобы я об этом рассказала?

– Понимаю ваши чувства, но, чтобы подобное не повторилось, мы должны знать все.

– Судя по рассказам девушек, их помещали в отдельные комнаты и давали возможность как следует проспаться, чтобы нейтрализовать действие наркотика. Когда они приходили в себя, рядом с ними был цветной мужчина. Вариантов было много: китайцы, негры, иногда филиппинцы. Это была ставка на психологический шок, иногда это понижает сопротивляемость. В большинстве случаев это удавалось. Бывали и такие, которые сопротивлялись. Тогда их просто били. Тупо били до тех пор, пока девушки не уступали. – Сади передернуло. – Никто не сможет этого понять, прежде чем не испытает на своей шкуре. Били беспрерывно; иногда сутками и до такой степени, что тело становилось настолько чувствительным, что даже прикосновение простыни заставляет выть, как смертельно раненное животное... Никто не в состоянии выдержать это, мистер, никто!

Кэмпбэлл сочувственно покачал головой.

– Понятно...

– Когда хозяином дела стал Круиз, или, как вы говорите, Равен, начали применяться другие, еще более изощренные методы, дабы сделать девушек послушными и выдерживать самую необузданную и извращенную похоть. Он привязывал жертвы к кровати и обливал скипидаром живот... Это куда более мучительно, чем битье тривиальной плетью. – Сади поднесла руки к глазам. – Мистер Кэмпбэлл, нельзя допустить, чтобы этот выродок ускользнул и на этот раз! Никак нельзя!

– Теперь ему не уйти, это я вам обещаю. – Кэмпбэлл поднялся. – Думаю, на сегодня достаточно. Сейчас мы отвезем вас в тихий, спокойный уголок, где вы сможете хорошенько отдохнуть. Позвольте выразить восхищение вашим мужеством. Не каждому дано выдержать такое.

Сади глянула на него холодными, суровыми глазами.

– Неужели вы хоть на секунду могли подумать, что я смогу забыть все это? Моя жизнь кончена. Я никогда не смогу вернуться к мужу. Бессмысленно дальше жить... Может быть, это и плохо, но я все же хотела бы увидеть Равена страдающим, как страдала я сама. Слава Богу, что девушки убили Грентома и Эйлера. Если бы я могла сделать то же самое с Равеном! Тогда я смогла бы спокойно умереть.

Кэмпбэлл не смог выдержать взгляда ее глаз, наполненных ненавистью.

13

18 часов 10 минут. 9 сентября

Лефти остановил машину с тыльной стороны отеля, напротив служебного входа. Вокруг было тихо. Побледнев, Равен вышел из машины.

– Приготовьте оружие, – резко приказал он, оглядывая пустынную улицу.

Молти откинул заднее сиденье и достал два автомата. Один взял Равен, другой – Лефти.

– Я остаюсь в машине? – с надеждой спросил Маленький Джо.

Равен сделал отрицательный жест.

– Все мне понадобятся наверху, – мрачно проговорил он. – Не забывайте, парни, в сейфе около миллиона долларов. Разделим все по-братски.

Повернувшись, Равен решительно вошел в отель. Портье, сидевший в своей маленькой конуре, удивленно воззрился на него. Его рука рефлекторно потянулась к телефону, но, увидев направленный в его сторону автомат, он с жалкой улыбкой убрал руку.

– Успокой его! – приказал Равен.

Лефти, сделав шаг вперед, с силой ударил беднягу прикладом автомата по голове. Словно тряпичная кукла, портье соскользнул с кресла и распластался на полу.

– Теперь вперед. – Равен нажал кнопку вызова лифта. Дверь гостеприимно распахнулась перед ними. Равен вошел в лифт, остальные безропотно последовали за ним. Лифт загудел, вознося их на третий этаж. – Если бы нам удалось так же спокойно выбраться отсюда, – заметил Равен, выходя из лифта.

Не оглядываясь на сообщников, он направился к своему номеру. Дверь в апартаменты была первой после поворота коридора. Маленький Джо снял шляпу и, зажав ее под мышкой правой руки, вытер пот. Револьвер ходуном ходил в его руке. Он был готов упасть на пол при первом же выстреле.

Равен благополучно дошел до угла коридора. Толстый ковер глушил звук его шагов. Он сознавал, что у них практически нет шансов на успех, но не мог смириться с потерей денег. Отдать их без борьбы было равносильно смерти. Пуля пугала его значительно меньше, чем перспектива оказаться преследуемым, как заяц, и без гроша в кармане.

Он осторожно высунулся из-за угла. Возле двери его номера маячили два копа. Они увидели друг друга почти одновременно.

Без малейшего колебания Равен нажал курок автомата. Очередь гулко прогрохотала в замкнутом пространстве коридора.

Один из полицейских упал, другой мгновенно скрылся за дверью его номера.

Равен выругался сквозь зубы и бросился вперед. Дверь еще не успела захлопнуться, когда он с разбегу ударил в нее плечом. В следующее мгновение, опустившись на колено, Равен щедро полил гостиную свинцом.

В ответ раздались два револьверных выстрела. Пули ударили в стену за спиной Равена. Сориентировавшись, откуда стрелял коп, он направил туда ствол автомата, вновь нажимая на спусковой крючок. Услышав приглушенный вскрик, он ворвался в свой номер. Полицейский лежал в луже крови.

Подбежавший Молти метнулся в спальню. Там никого не было. Когда он вернулся, Равен приказал:

– Встань у двери и прикрой меня. Сейчас я открою сейф. Бросив автомат на стол, он подошел к встроенному в стену сейфу. Быстро отключив сигнализацию, он набрал одному ему известную комбинацию. Понадобилось лишь несколько секунд, чтобы открыть тяжелую стальную дверь. Едва его взору открылось содержимое сейфа, как за окном послышался звук сирены полицейского автомобиля. Две пухлые пачки банковских билетов моментально оказались у него в руках.

– Дело сделано, – крикнул он. – Уходим!

В тот момент, когда они выскочили в коридор, открылись двери грузового лифта и оттуда высыпала целая орава полицейских. Молти плюхнулся на пол и открыл огонь. Копы ответили тем же. Равен метнулся обратно в номер. Рассовав деньги по карманам куртки, он схватил автомат. Затем вошел в ванную и открыл слуховое окно. Внизу стояло несколько полицейских машин. Взвизгнув тормозами, рядом остановились еще две. Равен выскочил из ванной и прошел в спальню, окна которой выходили во двор. Рядом с окном находилась пожарная лестница.

Из коридора доносилась яростная стрельба, но у него не было ни времени, ни желания думать об остальных. В конце концов каждый должен выпутываться сам. Уже открывая окно, он услышал приглушенный взрыв, больше похожий на хлопок пробки от шампанского. Копы применили слезоточивый газ! Но он уже сжимал пальцами ржавую сталь пожарной лестницы, понимая, что стал отличной мишенью. В любой момент полицейские могли заметить его и открыть огонь.

Он уже добрался до парапета крыши, когда услышал выстрел и неприятный визг пули, рикошетом отлетевшей от стального уголка лестницы. Дернувшись от неожиданности, он почувствовал, как один из пакетов выскользнул из куртки и полетел вниз. Эти деньги были потеряны безвозвратно, и Равен выругался сквозь зубы. Он тут же переложил другую пачку под рубашку и, бросившись к противоположной стороне, перебрался на крышу соседнего дома, продолжая свой путь.

Все время ожидая выстрела в спину, перепрыгивая с крыши на крышу, он тем не менее ни на мгновение не переставал просчитывать свои шансы на спасение. Оставаться в городе нельзя, но и выбраться из Сан-Луи тоже вряд ли удастся. Все дороги, вокзалы, аэропорт наверняка перекрыты. Чтобы уйти, нужна чья-то помощь. Но чья? Он перебрал в уме всех людей, которых знал в городе, но должен был с горечью отказаться от возможности обратиться к ним за помощью. С его сообщниками скорее всего уже покончено. Он остался один, но это обстоятельство его мало трогало. Важно было то, что у него оставалось еще много денег, а деньги он считал самыми надежными помощниками.

Он уже добрался до четвертой крыши и посмотрел назад. Полицейские выбрались на крышу отеля и осторожно продвигались в его направлении. При таком темпе продвижения им понадобится немало времени, чтобы до него добраться.

У своих ног он обнаружил смотровой люк, осторожно открыл его и проскользнул на чердак, закрыв люк за собой. Скорее всего это был чердак какого-то административного здания. Прежде всего он вытащил из-за пазухи пакет с деньгами и разделил его на четыре пачки поменьше. Затем рассовал пачки по карманам. Автомат был уже бесполезной ношей, и он прислонил его в углу к стене.

Спустившись по лестнице на первый этаж, он прошел длинным пустым коридором мимо целого ряда унылых стеклянных дверей к туалету. С секунду поколебавшись, он вытащил револьвер, проверил оружие и вложил в карман, после чего вошел вовнутрь. Единственным посетителем туалета оказался мойщик окон, который с любопытством прильнул к стеклу, рассматривая полицейское оцепление, выставленное вокруг квартала. Равен бросил взгляд на униформу и понял, насколько ему повезло.

Служащий, услышав щелчок закрывающейся двери, оглянулся.

– В отеле «Сан-Луи», кажется, жарко, – сказал он с усмешкой. – Весь квартал буквально кишит полицейскими.

Равен подошел к окну и кинул взгляд вниз. Плотный кордон полицейских оцепил весь квартал.

– Что случилось? – спросил он, отступив на шаг.

– Понятия не имею, – ответил мойщик, продолжая смотреть вниз.

Равен вытащил револьвер из кармана. Взяв оружие за ствол, он с силой ударил беднягу по затылку.

14

9 часов 05 минут. 10 сентября

Джек Эллинджер вошел в здание ФБР и сказал дежурному, что хочет видеть специального агента Кэмпбэлла.

– Да, да, на вас выписан пропуск. Второй этаж, двадцать четвертый кабинет.

Кэмпбэлл вышел из-за стола навстречу Джеку и пожал ему руку.

– Садитесь, Эллинджер, – сказал он, пододвигая к Джеку коробку сигар. – Курите.

Джек поблагодарил, но отказался от сигары.

– Слишком крепкие для меня, – извиняющимся тоном сказал он, вытаскивая из кармана сигареты. – Если это не секрет, скажите, как идут дела?

Кэмпбэлл улыбнулся.

– Вы свободны, не так ли? – спросил он. – То есть, я имею в виду то, что вы ищете работу.

На лице Джека отразилось удивление.

– Да. В настоящий момент я безработный.

– А вы никогда не думали о применении своих сил и способностей в нашей конторе?

– Что?! Должность федерального агента?

Кэмпбэлл утвердительно кивнул.

– Я разговаривал с моим шефом. Он тоже разделяет мое мнение о том, что из вас получится неплохой агент ФБР.

– Вот как! – Неприкрытое удивление сквозило в голосе Джека. – Откровенно говоря, я был бы в восторге работать у вас.

– Учитывая, что только благодаря вашему упорству раскрыта эта грязная организация в Сан-Луи, это возможно. Мы подумали, что это будет актом справедливости, если вы станете членом нашего ведомства и доведете это дело до конца. Что скажете?

– Такое предложение для меня большая честь.

– Хорошо. Считайте, что все устроено. Федеральный агент обязан пройти всякого рода тесты и инструктаж. Затем он проходит курс специальных занятий и тренировок, прежде чем приступить к работе. Но мы вас пока от этого освободим. Вы сразу же включитесь в дело с одним из моих парней. Будете работать в паре. Как только дело будет завершено, тогда и поедете в центр подготовки. А сейчас для этого нет времени.

– Прекрасно, – воскликнул Джек. – Можете полностью рассчитывать на меня. Я выполню любой ваш приказ. Постараюсь оправдать ваше доверие. Я очень хотел бы быть там, где получат шкуру Равена.

– Вы будете там обязательно, – заверил его Кэмпбэлл. – Сейчас я познакомлю вас с Хогарти. – Кэмпбэлл нажал на кнопку звонка.

Через пару минут в кабинет вошел высокий, крепко сколоченный человек.

– Добрый день, шеф, – проговорил он, небрежно поднося два пальца к шляпе.

– Хогарти, это – Джек Эллинджер. Вы уже слышали о нем. На какое-то время он станет вашим помощником. Ну, а уже после того, как будет закончено дело, будут соблюдены все формальности и его приведут к присяге.

Хогарти крепко пожал руку Джека. Он казался довольным и новым знакомством, и своим помощником.

– Вы проделали замечательное расследование, – проговорил он.

– О'кей! Теперь ознакомьте нас с последними событиями, – сказал Кэмпбэлл, махнув рукой в сторону удобного кресла. – Садитесь.

Хогарти сел.

– Ему удалось бежать. Это просто невероятно, но ему удалось проскочить через все полицейские кордоны.

Кэмпбэлл пожал плечами.

– А я и не ожидал быстрого и легкого успеха. Надеюсь, город покинуть он не смог?

– Точно сказать трудно, но если ему это удалось, то этот человек гений зла, – мрачным тоном проговорил Хогарти. – Город закрыт. Нет ни единой лазейки.

– А остальные из его банды?

– Двое мертвы. А тот, кого зовут Маленький Джо, пожалуй, уже может говорить.

– Будет лучше, если вы хотя бы на какое-то время организуете для него надежную охрану, – сказал Кэмпбэлл. – А как миссис Перминджер? Как ее самочувствие?

– Ее поместили в надежном месте. Вместе с ней неотлучно находится одна наша сотрудница, чтобы подопечная не скучала. Я надеюсь, когда начнется суд над Равеном, она будет в полном порядке. Мой Бог! Как же она его ненавидит! Если бы какая-нибудь женщина ненавидела меня так, как миссис Перминджер ненавидит Равена, я предпочел бы убраться на другую сторону планеты.

– Ваши действия на ближайшее время?

– Ждать. Только ждать. Что еще можно сделать. Рано или поздно ему придется покинуть свое убежище, и тогда мы его возьмем.

– Вы уверены, что город закрыт?

– Надеюсь. У нас налажено круглосуточное патрулирование всех дорог, вокзалов, аэропорта. Пока это не принесло результата, но, уверен, очень скоро ему придется выползти из своего убежища. Жаль, что при нем довольно значительная сумма денег. Было бы гораздо спокойнее, если бы их у него не было.

– Понятно. Что ж, право за вами принимать любые решения. Действуйте! В вашем арсенале должны быть любые методы, кроме пассивного ожидания.

– О'кей! – Хогарти поднялся, кивнув Джеку. – Пошли!

Выйдя в коридор, он придержал Джека за локоть.

– Шефу, похоже, не терпится сразу выкатить каштаны из огня. Но это вряд ли сейчас возможно. Пусть они созреют. У Равена столько денег, что он сможет несколько месяцев безвылазно просидеть в какой-нибудь щели на полном пансионе. И пока он отсиживается там, мы бессильны. Так что, друг, хочешь не хочешь, но и нам придется запастись терпением.

15

10 часов 45 минут. 10 сентября

Полудрему-полуявь Равена в закрытом на ключ номере третьеразрядного отеля никак нельзя было назвать полноценным сном. Рукоятка револьвера торчала из-под грязной подушки. Одежду он не снимал. На давно не мытом паркете валялись газеты. Он вскакивал при малейшем шорохе.

Униформу мойщика окон он сменил на старый костюм, который принес ему хозяин отеля, некий Гошавл. Хозяин, разумеется, не мог не знать, кто его постоялец: в городе на все углах были расклеены портреты Равена с указанием суммы премии за его поимку или выдачу. Чтобы чувствовать себя в относительной безопасности, Равену приходилось платить баснословную сумму за номер, рассчитывая на жадность владельца. Тем не менее он отдавал себе отчет, что не может долго здесь задерживаться, так как не было смысла понапрасну тратить деньги на такого типа, как Гошавл. Тем более что деньги были необходимы для того, чтобы в другом месте начать все сначала.

Равен заворочался и вдруг сел на кровати. Пальцы его рефлекторно сжались на рукоятке револьвера. Вокруг все было тихо и спокойно. Однако убогие стены номера давили на него. Как ему хотелось выбраться отсюда, но он прекрасно понимал, что не может себе этого позволить: даже из окна номера, занимаемого им, можно было видеть фотографию, висевшую на заборе. Да, судя по всему, ФБР взялось за дело всерьез!

Равен бросил взгляд на часы, хотя время для него ничего не значило в настоящий момент. Затем подошел к тазу с водой, намереваясь побриться. В то время, когда он готовил бритвенные принадлежности, его взгляд случайно упал на окно дома, стоявшего напротив отеля. Молодая женщина, одетая в легкую белую комбинацию, проделывая танцевальные па, кружилась по комнате. Равен напряг слух, и ему показалось, что слышны звуки музыки.

Он осторожно отступил от окна, продолжая наблюдать за девушкой. Первой непроизвольной мыслью, мелькнувшей у него в голове, была мысль о том, что она могла бы пользоваться большим успехом в одном из его борделей. Но потом его охватило вожделение, давно им уже позабытое чувство, заставившее его так ее желать, как ни одну женщину в мире.

Это была девушка среднего роста с пышными белокурыми локонами и превосходным телом. Медленно кружась по комнате, она время от времени исчезала из поля зрения.

Равен в задумчивости взял кисточку для бритья и принялся наносить крем на щеки и подбородок, не сводя при этом взгляда с противоположного дома. Он уже заканчивал бритье, когда девушка появилась вновь, уже одетая в платье бело-красной расцветки. Выйдя на маленький балкон, она оглядела улицу, дав Равену возможность как следует рассмотреть себя. Сердце его сильнее забилось в груди.

Внезапно раздавшийся стук в дверь заставил его судорожно схватиться за револьвер.

– Кто там?

– Гошавл.

Равен открыл дверь. Хозяин отеля вошел с подносом и поставил его прямо на постель – стола в комнате не было. Это был маленький худощавый человек с пронизывающим взглядом жестких глаз и слегка подкрашенными усами. Равен взял его за руку и подвел к окну.

– Кто вон та девушка? – спросил он.

Гошавл посмотрел и равнодушно пожал плечами.

– Откуда мне знать? Она слишком молода, чтобы мне ею интересоваться.

– Зато меня она интересует! – прорычал Равен. – Пошли какого-нибудь сообразительного малого, чтобы он смог разузнать о девушке максимум информации.

Он протянул Гошавлу двадцатидолларовую банкноту.

– Получишь еще десять, когда все узнаешь.

Гошавл покачал головой.

– Лучше будет, если вы дадите мне еще двадцать, – сказал он.

Побледнев от ярости, Равен схватил его за горло.

– Маленький негодяй! – прошипел он. – Попробуй только обмануть меня...

Хозяин вырвался и быстро отступил к двери, массируя шею.

– Хорошо, мистер Равен, я все сделаю, как вы приказали, – покорно сказал он.

– Не смей меня так называть, – сквозь зубы процедил Равен.

Гошавл вышел. Равен вновь закрыл дверь на ключ и вернулся к окну. Девушки на балконе не было. Он приступил к завтраку. Вместе с едой на подносе лежала газета, сложенная таким образом, чтобы была видна его фотография на первой странице. Равен со злостью схватил газету и зашвырнул в угол. Ему как-то сразу расхотелось есть. Сделав несколько глотков кофе, он закурил.

Как же выбраться из этого проклятого города? Его фотографии, расклеенные в людных местах, постоянно напоминают жителям, что его ищут. Может быть, отпустив усы и перекрасив волосы, ему все же удастся пройти полицейский кордон? Другого выхода нет. Черные очки тоже могут быть очень полезны. Правда, придется прибегнуть к помощи этого подонка Гошавла, но он уж постарается, чтобы тот его не выдал. Жестокая усмешка искривила губы Равена. Что ж, придется устроить еще один «несчастный случай»...

16

11 часов 45 минут. 10 сентября

– Я все разузнал о девушке напротив. – Гошавл самодовольно улыбнулся. – Ее зовут Мари Лерой. В настоящий момент она совершенно на мели и мечтает уехать в Голливуд, так как вбила себе в голову, что там тотчас же оценят ее талант танцовщицы. Она живет одна, без родителей, и никак не может найти работу. В конце недели ее выбросят из квартиры.

Равен закурил. Многочисленные окурки усеивали пол его комнаты.

– И как же она намерена поступить?

Гошавл неопределенно пожал плечами.

– Не знаю. Но могу сказать, что она определенно делать не будет. Она ни с кем не ляжет в постель.

Равен презрительно усмехнулся.

– В постель с мужчиной ляжет любая девушка, для этого нужно лишь предложить ей определенную сумму денег, – назидательно произнес он. – Об этом позаботилась природа. Понадобится, правда, определенный срок, чтобы уговорить ее.

– Да? – удивился Гошавл. – Надеюсь, вы не собираетесь продемонстрировать это на ее примере? У вас сейчас не то время, чтобы забивать себе голову мыслями о девушках. И без того у вас достаточно неприятностей.

Равен не обратил на его слова никакого внимания.

– Мне необходимы черные очки и краска для волос, – сказал он.

Глаза Гошавла расширились.

– Вы собираетесь бежать?

– Нет. Я просто хочу изменить свой облик.

– О'кей, я все принесу.

После его ухода Равена охватила вспышка злобы. Ведь ясно, как Божий день: едва у него кончатся деньги, Гошавл тут же на него настучит. Такие продажные типы всегда доносчики. Что ж, придется заняться им, когда все будет готово. Разумеется, смерть Гошавла сразу же укажет полиции и ФБР на его след, но это все же меньшее зло, нежели донос. Ведь тогда полиции станет известно, что он изменил внешность.

Он уселся в кресло возле окна и, скрытый мятой, давно не стиранной занавеской, принялся изучать комнату Мари Лерой. Отсутствие девушки в ней вызвало приступ тоски, и он с непонятным для себя волнением ожидал ее возвращения, выкуривая одну сигарету за другой.

Когда Гошавл принес обед, он даже не шевельнулся. На подносе, кроме еды, лежали черные очки и флакон с бесцветной жидкостью.

Равен приступил к еде, размышляя о вариантах своего спасения. Время от времени он посматривал на окно противоположного дома. Оно оставалось закрытым и безжизненным, но его деятельный ум, кажется, уже нащупал тот единственный способ, благодаря которому он сможет выбраться из этого проклятого города, превратившегося для него в ловушку. После обеда он написал письмо, тщательно обдумывая каждое слово. Потом, откинувшись на спинку кресла, перечитал написанное:

«Дорогая мисс!

Я узнал, что вы хотите поехать в Голливуд. Я тоже еду туда. Не могли бы вы поехать вместе со мной? У меня есть машина, и все дорожные расходы за мой счет. Прошу рассматривать письмо как деловое предложение, поскольку, обращаясь к вам с просьбой сопровождать меня, я не преследую никаких иных целей, способных вас скомпрометировать. Я все детально объясню при встрече, которая состоится через несколько дней.

Джеймс Юнг».

Равен удовлетворенно хмыкнул, вложил письмо в конверт, заклеил его и положил на поднос. Когда Гошавл пришел за посудой Равен приказал ему немедленно доставить письмо Мари Лерой.

– По почте? – спросил Гошавл.

– Сделай это как угодно, но чтобы письмо сегодня же было ею получено! – проворчал Равен.

После ухода хозяина отеля Равен перекрасил волосы. Это заняло довольно много времени, но результат приятно удивил его. Вне всякого сомнения, облик его совершенно изменился. Он надел очки и полюбовался на свое отражение. Что ж, еще несколько дней – и, когда отрастут усы, он сможет без особого риска покинуть эту вонючую дыру.

Равен сел на кровать и задумался. Сегодня четверг. Завтра он получит ответ от Мари, и в конце недели они смогут уехать. Все должно сработать – она вряд ли откажется от столь заманчивого предложения, так как это ее последний шанс. Но к моменту их встречи необходимо иметь приличный костюм и машину. Как это устроить? Гошавл тут же поймет, что он собирается покинуть город. Что он предпримет: сразу же донесет или будет молчать до его отъезда? Придется пообещать этому мерзавцу крупную сумму, которую он, Равен, вручит перед отъездом. Это на время заткнет ему рот. Да, так он и поступит.

Занятый своими мыслями, он не заметил, как в комнате стемнело. Собираясь включить свет, он вдруг вспомнил о Мари Лерой и подошел к окну. Ее окно было освещено, следовательно, девушка вернулась. Она не танцевала, а, полулежа в кресле, пустым взглядом смотрела на стену, такая же одинокая и меланхоличная, как и Равен.

17

10 часов 05 минут. 11 сентября

Равен придирчиво рассматривал себя в зеркало. Он видел худощавого, хорошо одетого мужчину, глаза которого были скрыты за темными линзами очков. Его волосы и небольшие усы прекрасно сочетались по цвету. Он был уверен, что даже знакомые вряд ли узнали бы его, настолько он изменился.

– У вас достаточно респектабельный вид, – заметил стоящий рядом Гошавл. – Вы спокойно можете пройти мимо любого копа.

Равен согласно кивнул.

– Скоро придется это проделать, – сказал он.

– Хотелось бы взглянуть на этот спектакль, – с легким смешком произнес Гошавл.

Они оба улыбнулись. У каждого были свои тайные планы в отношении другого. Разница заключалась лишь в том, что один из них догадывался о намерении партнера и лишь огромным усилием воли сдерживал себя от желания врезать кулаком по самодовольной роже.

Гошавл вышел. Равен, несколько взволнованный, не стал, как обычно, запирать дверь на ключ, а подошел к окну. Мари Лерой, судя по всему, намеревалась выйти на улицу и была занята примеркой шляпки перед зеркалом. Решившись, он вышел из номера и спустился по лестнице. Уличный воздух опьянил его – слишком долго ему пришлось просидеть за запертой дверью. Постояв возле дома, он несколько раз глубоко вздохнул и двинулся в конец улицы. Навстречу шел полицейский. Равен почувствовал, как у него повлажнели ладони и тревожно екнуло сердце. Однако коп не обратил на него никакого внимания. Дойдя до перекрестка, Равен повернул обратно. Мари Лерой как раз вышла из подъезда и шла навстречу. Ему понравилась ее походка. Уверенные и в то же время грациозные шаги, стройное тело, упруго двигающееся под легким платьем в такт шагам. Без сомнения, это была шикарная девушка. Он подошел к ней и учтиво приподнял шляпу. Солнце сверкало на ее длинных золотистых волосах.

– Мисс Лерой? – спросил он. – Меня зовут Юнг. Джеймс Юнг.

Она внимательно посмотрела на него удивительно синими глазами.

– Ах да... – наконец произнесла Мари.

– Вы, наверное, думаете, что я выжил из ума, мисс? Но это не так, уверяю вас. Вы получили мое письмо?

– Да, но ничего не поняла.

– На улице разговаривать плохо. Если вы согласитесь выпить чашечку кофе в ближайшем кафе, я смог бы подробнее и, надеюсь, более убедительно объяснить вам свои намерения.

Не дожидаясь ответа, он повернулся и сделал первый шаг. После секундной заминки девушка последовала за ним. Он с облегчением понял, что все же уговорит девушку совершить с ним совместную поездку.

– Мое письмо, очевидно, показалось вам несколько экстравагантным, – с извиняющейся улыбкой произнес он. – Но, когда я объясню вам, в чем дело, вы поймете, что все до банальности просто. Прежде чем продолжить, позвольте представиться: я продюсер. Приехал сюда навестить родственников, а теперь возвращаюсь обратно в Голливуд.

Он заметил, как заблестели ее глаза.

– Вы ставите фильмы?

Равен небрежно кивнул.

– Да... Но поверьте, это грязное ремесло.

Они вошли в кафе и сели за столик. Равен заказал кофе и бисквит.

– Теперь позвольте мне объяснить суть моего, может быть, несколько странного предложения. Я позволил вовлечь себя в глупое пари и хочу, чтобы вы помогли мне его выиграть. В Голливуде один мой знакомый утверждал, что все девушки в Штатах хотят стать актрисами. Я с ним не согласился и сказал, что привезу девушку, которая не помышляет о карьере актрисы. Понимаете меня?

Мари Лерой с недоумевающим видом согласно кивнула головой.

– Так вот, хотите, верьте, хотите нет, но все девушки, к которым я обращался, спят и видят себя кинозвездами. Завтра или послезавтра мне пора возвращаться в Голливуд и там признать свое поражение. И тут я случайно услышал, что вы хотите поехать в Голливуд, чтобы заняться там танцами. Если вы согласны, я отвезу вас туда, но с одним условием. Мне нужно, чтобы на какое-то время вы стали моей союзницей и подтвердили, что не хотите стать актрисой. Ведь танцовщица – это совсем другое... А за это одолжение я помогу вам устроиться в одну из танцевальных трупп.

– Вы не шутите? – взволнованно спросила она. – Если это шутка, то скажите об этом сразу. Ваше предложение слишком важно для меня.

Равен покачал головой.

– Разве на такие темы шутят? Но почему вы так взволнованны? У вас неприятности?

Девушка кивнула, глядя в окно.

– Да. Я осталась совсем без средств и не представляю, что делать дальше. А о танцах я действительно мечтаю с детства.

– Что ж, считайте, что сегодня у вас счастливый день, – улыбнулся он, чувствуя, как кровь стучит в висках. – Итак, вы согласны?

– А вы хорошо будете вести себя?

Равен едва не рассмеялся ей в лицо. Неужели она всерьез предполагает, что он протащит ее через пол-Америки и ни разу не опрокинет на постель? Действительно, она какая-то ненормальная.

– Не беспокойтесь на этот счет, – заверил Равен. – Вам не придется на меня жаловаться.

С нерешительным видом она вертела в руках чайную ложечку.

– Вы позволите мне быть с вами откровенной, мистер Юнг?

Равен кивнул.

– Я в восторге от вашего предложения. Мне очень хочется поехать в Голливуд, так как я всегда мечтала об этом. Но у меня такое впечатление, что в этой истории кроется какая-то ловушка.

– Бог мой! Я вовсе не настаиваю на своем предложении? И если вы в чем-то сомневаетесь, то лучше сразу откажитесь. Но уверяю вас, ваши опасения беспочвенны.

Она пристально посмотрела ему в глаза. Ей не нравилось его холодное лицо, безжалостные глаза и тонкий рот, но она знала, что поедет с ним, так как не было другого шанса попасть в Голливуд.

– Благодарю вас, – решилась она. – Я поеду. Не подумайте, что я неблагодарная, но девушке следует быть осторожной.

– Мне доставило удовольствие видеть ваши колебания, – проговорил Равен. – Они в вашу пользу. Когда я предлагал то же самое другим девушкам, они были готовы на все, лишь бы поехать со мной. Но мне такие не нравятся. – Он допил кофе и встал. – Благодарю вас, мисс, за готовность помочь мне, – сказал он.

Равен долго смотрел ей вслед, прежде чем направиться обратно в отель. С такой девушкой, машиной и измененной внешностью у него есть все шансы прорваться сквозь полицейские кордоны. Да, в таком виде и с такой девушкой рядом ему ничего не стоит пройти по главной улице Сан-Луи и приветственно помахать рукой всем встречным копам.

18

21 час. 13 сентября

Ночь была душной, а луна, стоявшая высоко в небе, пряталась за облаками. Равен в задумчивости медленно прохаживался по комнате. Он тщательно задернул занавески на окне. Он был готов к первому этапу бегства. На боковой улочке, рядом с отелем стоит скоростная двухместная машина, за которую он уплатил бешеные деньги. Зато сейчас, с полностью залитым баком она нетерпеливо ждет, чтобы увезти его на свободу. За исключением Гошавла, который должен был прийти с минуты на минуту, никто не знал о его новом обличье. Услышав шаги в коридоре, он сунул руку в карман и сжал рукоятку револьвера.

Это был Гошавл. Они посмотрели друг на друга.

– Итак, вы уезжаете? – спросил Гошавл. – И девушка едет с вами?

Равен усилием воли сохранил спокойствие. Этот тип не промах, уже все разнюхал.

– Машина на месте? – спросил он, игнорируя вопрос.

– Конечно.

– Заправлена?

– По самую завязку. Способна пробежать двести миль без остановки, если только вас не остановят раньше, – насмешливо хмыкнул Гошавл.

Равен сел на кровать.

– Ну что ж, пора с тобой рассчитаться, – сказал он, вынимая из кармана толстую пачку банкнот, заранее им приготовленную. – Посмотрим, что у меня осталось... Я заплатил за машину и за этот номер за месяц вперед. Кроме того, я решил сделать тебе дополнительный подарок. Ведь ты же ждешь, чтобы я заткнул тебе глотку еще одним жирным куском, не так ли?

Гошавл потер руки.

– Полиция обещает пять тысяч долларов тому, кто поможет им вас обнаружить, – сказал он.

Равен вздрогнул.

– Пять тысяч долларов? – переспросил он, глядя в глаза Гошавла.

– Да. Приличные деньги, не правда ли?

Равен едва не рассмеялся. Этот идиот сам подписал себе смертный приговор. Не важно, какую сумму даст он этому мерзавцу, он все равно донесет на него первому же попавшемуся копу. Пять тысяч – приличная сумма, и он во что бы то ни стало захочет ее получить. Равен встал.

– Если я дам тебе столько же, ты будешь удовлетворен? – спросил он.

Маленькие глазки Гошавла засверкали.

– Еще как! – сказал он. – Я буду очень доволен.

Равен вынул из кармана другую пачку денег.

– Здесь примерно пять тысяч. Считай!

Он вложил деньги в дрожащие руки Гошавла и отошел к окну. Приподняв занавеску, он увидел Мари, собиравшую вещи. Время шло. Равен бросил осторожный взгляд на Гошавла, но тот, занятый подсчетом денег, ни на что не обращал внимания. Равен вытащил револьвер из кармана, взял его за ствол и тихо подошел к хозяину отеля.

– Здесь достаточно денег, чтобы почувствовать себя богатым человеком, – проговорил он равнодушным голосом.

Гошавл лишь кивнул, не отрываясь от своего занятия. Равен зашел ему за спину и отвел руку для удара. Гошавл внезапно вздрогнул, издав негромкий вскрик, видимо, увидел на грязных подушках тень с поднятой рукой. Удар рукоятки револьвера раздробил ему череп, и он повалился на постель, не издав больше ни звука. Из разбитой головы хлынула кровь.

Равен сделал шаг назад. Второго удара явно не требовалось. Он рассматривал труп Гошавла с чувством удовлетворения. Единственный человек, который мог его погубить, замолк навеки. Он сделал первый и очень важный шаг к свободе! Оставалось только выйти, сесть в машину и заехать за Мари, после этого можно уезжать.

Уложив Гошавла на кровать, он накрыл тело одеялом. Если кто-нибудь случайно заглянет в номер, то подумает, что постоялец спит. Он положил на покойника маленькую подушечку и закурил. Часы показывали девять двадцать. Все шло хорошо. Взгляд его упал на листок календаря, и он автоматически прочитал дату: «Пятница, 13 сентября».

– Будем считать, что это число для меня счастливое, – хрипло пробормотал он. Затем закрыл дверь на ключ, положив его в карман.

В коридоре и на лестнице не было ни души, и Равен выскользнул через служебный вход на улицу. Он сразу же увидел свою машину, припаркованную у тротуара. Равен все еще не мог свыкнуться с мыслью, что этот быстроходный автомобиль принадлежит ему и через несколько часов он уже будет далеко от Сан-Луи.

Он объехал квартал и ровно в половине десятого остановился возле подъезда дома, где жила Мари. Увидев его из окна, девушка через минуту появилась на улице, неся два чемодана. Равен с улыбкой вышел из машины, открыл дверцу и помог ей сесть. Затем забросил в багажник чемоданы. В окнах дома он заметил несколько любопытных особ, с интересом наблюдавших за их отъездом, и постарался держать себя как можно естественнее, чтобы никто не заподозрил что-то неладное.

На Мари было то самое платье бело-красной расцветки, и, когда она садилась, оно немного приподнялось. Вид ее длинных точеных ножек вызвал у Равена непроизвольную дрожь. Она грациозным движением натянула платье на колени и радостно засмеялась.

– Какая у вас шикарная машина! Наверное, в ней очень приятно ездить.

– Я рад, что она вам понравилась, – улыбнулся Равен, включая зажигание. – Это скоростная машина, и сегодня мы проверим, на что она способна. Я немного задержался с отъездом, и мне хотелось бы добраться до Голливуда как можно быстрее.

– Ну что же, когда вы устанете, машину смогу вести я.

Он внимательно посмотрел на нее.

– Вы умеете водить машину?

– Разумеется!

Надо же! И здесь ему повезло. Если она подменит его за рулем, за день они могут отмерить очень большое расстояние.

– Прекрасно! – искренне сказал Равен.

По городу он ехал не спеша, со скоростью около сорока километров в час: не стоило привлекать внимание копов. На выезде из города Мари воскликнула:

– Смотрите, заграждение! Как интересно... Вам придется остановиться.

Притормаживая, Равен незаметно вытащил револьвер и остановил машину в нескольких метрах от переносного заграждения. К машине направились трое полицейских. Двое из них были вооружены автоматами. Равен почувствовал, как спазма сжала горло, но внешне он оставался совершенно спокойным.

Мари высунулась из окна.

– Что случилось? – спросила она.

Они направили луч фонаря на нее, потом на Равена, который тут же снял шляпу.

– В чем дело, сержант? – спросил он. – Я, кажется, ничего не нарушал.

– Ваши документы? – потребовал сержант, проигнорировав вопрос.

Равен отметил, что двое других полицейских стали держать себя несколько свободнее и опустили автоматы. Он протянул сержанту водительские права. Мари, похоже, вызвала симпатию у тех двоих. Равен не мог слышать, о чем она говорила с ними, высунувшись из окна, но видел, как заулыбались полицейские.

Сержант внимательно просмотрел документы и вернул их Равену.

– Это ваша жена? – Он кивнул на Мари.

Равен утвердительно кивнул.

– О'кей! Проезжайте!

Равен запустил двигатель, и машина медленно миновала заграждение, отодвинутое полицейскими. Он вдруг подумал, что должен быть очень осторожен в разговоре с этой девушкой.

– Они ищут врага номер один, – со смехом поделилась она результатом разговора с копами. – Какой-то Равен якобы собирается покинуть наш город, и они караулят его. Разве это не увлекательно?

– Да, – согласился он с легкой усмешкой. – У меня, к сожалению, не столь приятная для вас новость. Признаюсь, я должен был подумать об этом заранее. Так вот, я жалею, что взял вас с собой, малышка.

Ее глаза округлились.

– Почему?

– Вы никогда не слышали о Мари Аст?

– Слышала. Но при чем здесь она?

– Тогда вы знаете, что проехать через границу штата с женщиной, которая не является твоей женой, – это серьезное правонарушение. При определенных обстоятельствах за это можно отхватить двадцать лет тюрьмы.

Она удивленно уставилась на него.

– Но ведь нас пропустили!

Равен усмехнулся.

– Только потому, что я сказал, будто вы моя жена. – Наступила долгая пауза, затем Равен заговорил снова: – Если вас не устраивает необходимость во время путешествия выдавать себя за мою жену, то лучше вернемся обратно, пока мы не уехали слишком далеко. Учтите, в отеле мы будем вынуждены брать общий номер.

Мари угрюмо смотрела вперед.

– Я и не сомневалась, что мне так или иначе придется расплачиваться с вами, – с горечью проговорила она.

Равен резко нажал на тормоз.

– Еще одно слово, сестрица, и мы поворачиваем обратно.

– Хорошо, я согласна. – Мари поудобнее устроилась на сиденье.

Равен тронул машину с места, и они помчались сквозь ночь, пожирая километры. Похолодало. Часа через два он почувствовал усталость.

– Остановимся в Вилленсбурге и перекусим, – предложил Равен.

Мари зябко поежилась.

– Хорошо. По крайней мере я смогу достать из чемодана плащ, – сказала она.

Через десять минут он остановил машину перед маленьким одноэтажным отелем. Мари достала из чемодана плащ и плед. Часы показывали двенадцать с четвертью, когда они вошли в совершенно пустой зал и заказали хозяину кофе и ром.

– Устали? – спросил тот, надеясь заполучить на ночлег двух постояльцев.

– Совсем немного, – торопливо сказала Мари. – Мы торопимся...

– Да, конечно, – поддержал ее Равен. – Нужно ехать.

Выпив кофе и ром, Равен расплатился, и они пошли к машине.

19

11 часов 10 минут. 14 сентября

– Так ты полагаешь, что это дело рук Равена? – спросил Хогарти у Джека, осматривавшего труп Гошавла.

Двое полицейских равнодушно наблюдали за их действиями. По установившейся ведомственной традиции они недолюбливали агентов ФБР.

Джек пожал плечами.

– Нельзя утверждать определенно, но вполне может быть.

– Порассуждаем немного. – Хогарти взглянул на разбитую голову Гошавла. – Горничная утверждает, что постоялец этого номера носа не высовывал наружу и Гошавл лично доставлял сюда еду. Незнакомца никто не видел. Все это позволяет предположить, что это был Равен.

Джек еще раз пожал плечами.

– Теперь уделим немного внимания девушке, живущей напротив отеля. Что у нее могло быть общего с типом, подобным Равену? Хорошо бы с ней встретиться и поговорить.

Они вышли из номера, спустились вниз и подошли к ожидавшей их маленькой горничной с круглыми от удивления глазами. Хогарти ободряюще кивнул ей.

– Вас зовут Алиса Кожен, не так ли?

– Да.

– Хорошо. Начнем все сначала. Что вы знаете о девушке, жившей напротив?

– Он интересовался ею и хотел знать все подробности ее жизни. По поручению таинственного постояльца Гошавл приказал мне навести о ней справки. Я узнала, что она мечтает о карьере танцовщицы и хотела бы поехать в Голливуд.

– Почему постоялец вдруг ею заинтересовался?

– Не знаю. Я никогда его не видела.

– Вот как?

– Да. В тот день мистер Гошавл поручил мне срочно купить солнцезащитные очки и краску для волос. Сам он никогда не пользовался ни тем, ни другим. Я подумала, что это скорее всего понадобилось жильцу.

Хогарти и Джек обменялись понимающими взглядами.

– Прекрасно, малышка. Что еще вам известно?

– Несколько дней назад мистер Гошавл купил шикарный спортивный автомобиль. Я очень удивилась, но потом решила, что это не мое дело.

– Спасибо, – сказал Хогарти. – Вы нам очень помогли.

Когда девушка ушла, Хогарти обратился к Джеку:

– Похоже, все проясняется. В одном из рапортов упоминается о проезде на запад белокурого типа с женой. Они ехали в двухместном спортивном автомобиле. Жена по описанию очень похожа на девушку из противоположного дома. – Он сверился с записью в записной книжке. – Все правильно! Десять против одного, что ему удалось удрать из города. Теперь нельзя медлить ни минуты...

Хогарти с Джеком торопливо вышли из отеля.

20

23 часа 30 минут. 14 сентября

– Ночь проведем в Одессе, – сказал Равен.

Мари непроизвольно вздрогнула, но не сказала ни слова. Они находились в дороге уже много часов. Оба нервничали, и Равен начал терять терпение. Он уже почти сутки без отдыха вел машину, и девушка не изъявила ни малейшего желания подменить его. Что она думает? Не может же она манекеном сидеть рядом и надеяться, что он даром довезет ее до Голливуда? Нет, красотка, настал момент расплачиваться за путешествие!

– Это маленький городок, но в нем имеется приличный отель, – продолжал Равен. – Следующая остановка на день или два будет в Канзас-Сити. Вот этот город вам понравится...

– Нам понадобится по крайней мере неделя, чтобы добраться до Голливуда, – нервно сказала Мари.

– Эта ночь пролетит быстро, – с усмешкой возразил Равен.

Она бросила на него взгляд, но ничего не ответила. Через несколько минут они въехали в городок. Равен остановился возле бензоколонки и заправил бак. Узнав у служащего адрес отеля, поехал в указанном направлении.

– Итак, мы – мистер и миссис Юнг, не забывайте этого, – предупредил он, выходя из машины.

Она молча пошла следом за ним. Дежурный швейцар принес из машины их багаж. Равен быстро заполнил регистрационную карточку. Портье посмотрел на фамилию, которую записал Равен, и непроизвольно вздрогнул. Равен с подозрением посмотрел на него.

– Что-нибудь не так, приятель? – спросил Равен, и глаза его мгновенно стали жесткими.

Портье покачал головой.

– Ничего особенного, мистер. Просто вы забыли указать, откуда вы приехали.

Равен взял ручку и дописал – Джефферсон-Сити.

– Номер на двоих? – спросил портье.

Мари вздрогнула.

– Конечно, – ответил Равен, улыбаясь.

Лифта в отеле не было, и они поднялись в свой номер пешком вслед за швейцаром-негром.

– Эти провинциальные гостиницы действуют мне на нервы, – раздраженно проворчал Равен.

Мари почувствовала, что теряет волю к сопротивлению. Сердце ее бешено стучало, и она чувствовала себя совсем разбитой. Они вошли в просторный, безвкусно обставленный номер, в котором большая железная кровать занимала почти половину пространства. Негр, получив щедрые чаевые, тут же удалился, оставив их вдвоем.

Равен снял плащ и зевнул.

– Ну, что вы на это скажете? – спросил он, критически оглядывая номер.

– Я нахожу это гнусным и ужасным, мистер Юнг, – с содроганием ответила Мари. – Разве нельзя было устроиться иначе? Ведь вы могли заказать комнату и для меня.

– Конечно, мог бы, – с улыбкой ответил Равен.

– Вы утверждали, что у меня не будет причин для беспокойства. Вы отдаете себе отчет в том, как все это ужасно?

Равен сел на кровать.

– Я довез тебя до этого города, – сказал он. – И нахожу, что имею право на некоторую любезность с твоей стороны. Но мне не хочется тебя принуждать. Все очень просто. Если ты хочешь продолжить поездку вместе со мной, этой ночью ты останешься здесь и постараешься быть милой со мной. Если же хочешь остаться в этом городишке или вернуться пешком в Сан-Луи, я сейчас же уезжаю дальше. Но один. Что ты на это скажешь? – Он помолчал, затем, поморщившись, добавил: – Вообще-то у меня не было намерения обращаться с тобой подобным образом.

Она присела на кровать с противоположной стороны и расплакалась.

– Господи! – сквозь рыдания проговорила она. – Какой же я была безумной!

Равен привлек ее к себе.

– С тобой, что, еще никогда этого не было?

Она отвернула от него лицо.

– Никогда.

– Не бойся. Рано или поздно, но через это надо пройти. Девушки, мечтающие получить работу в Голливуде, не могут быть девственницами и танцовщицами одновременно. Встань и разденься. Уже поздно. Я буду мил с тобой, вот увидишь.

Она выпрямилась, глядя на него умоляющим взглядом.

– Дайте мне минуту отсрочки, позвольте раздеться одной.

Равен рассмеялся.

– Не разыгрывай из себя недотрогу. – Он вновь обнял ее. – Я сам сниму с тебя твои тряпки...

– Нет!..

Но он уже потерял остатки терпения и грубо опрокинул ее на кровать. Она увидела животный блеск его глаз, и готовый вырваться вопль застрял у нее в горле.

– Молчи! – Равен зажал ей рот ладонью. – Так ты хочешь побыть со мной, или мне лучше уехать?

Вытянувшись на спине, она с ужасом смотрела в его безжалостные глаза. Крупные капли пота выступили на его сероватой коже. Она чувствовала, как дрожь ее тела передается кровати, и знала, что если окажет сопротивление, он попросту изнасилует ее, а затем бросит в этом Богом забытом городишке. Бросит с одним долларом и сорока центами, которые имелись в ее кошельке в настоящий момент. Нет, теперь она уже ничего не сможет сделать. И, может быть, это будет не так ужасно, как ей кажется? Знакомые девушки, которые прошли через это, не жаловались. Она закрыла глаза, чтобы не видеть это искаженное похотью лицо.

Он схватил рукой за вырез платья и одним движением разорвал легкую материю. Мари попыталась приподняться, но он толкнул ее обратно.

– Не шевелись! – прохрипел он. – Я куплю тебе все, что ты пожелаешь, но не шевелись!

– Нет, нет, не надо, прошу вас! – бессвязно шептала она, хватая его за руки, когда он срывал с нее пояс с чулками. – Не надо! Это так ужасно!..

– Молчи!

Ее руки бессильно упали. Он сорвал с нее трусики, и теплый воздух ночи омыл ее испуганную наготу. Она спрятала вспыхнувшее лицо в ладонях и заплакала от бессилия. Ее стройное тело, крепкая, хорошо сформированная грудь воспламенили его еще больше. Но едва он протянул к ней дрожащие от вожделения руки, раздался сильный, требовательный стук в дверь. Равен застыл, словно парализованный, ничего не понимая, но сознание тут же вернулось к нему, и он одним прыжком вскочил на ноги, выхватывая револьвер.

– Кто там? – хрипло прорычал он.

Мари повернулась на бок, продолжая закрывать лицо ладонями. Плечи ее содрогались от рыданий.

– Равен! Открой дверь, выброси оружие и выходи с поднятыми руками! – пролаял из-за двери угрожающий голос.

Он все понял. На ум пришел портье и его удивленный взгляд. Он в западне! И нет даже автомата. Идиот, он оставил его в машине! Равен выстрелил в дверь и услышал, как полицейские с проклятием отскочили от двери.

Мари вскрикнула и села на постели.

– Что случилось? – Ее глаза округлились от удивления, увидев револьвер. – Зачем вы стреляете? Что...

Равен резко повернулся к ней.

– Заткни пасть! – прорычал он.

– Равен! – вновь раздался голос. – Тебе не скрыться. Отель окружен. Сдавайся! У тебя нет ни малейшего шанса...

– Так чего же ты медлишь? Иди! Получи мой скальп! – Он вновь выстрелил в дверь.

– Равен?! – воскликнула Мари, прижав ладонь ко рту. – Вы – Равен?

Он вновь повернулся к ней.

– Черт возьми! Теперь ты знаешь все, маленькая шлюха! Да, я Равен, и именно ты помогла мне удрать из Сан-Луи! Понятно? Ты поможешь мне и теперь!..

Он натянул брюки, обул туфли, сунув револьвер в карман. Потом подошел к ней, поставил на ноги и сорвал остатки одежды. Она была слишком напугана, чтобы почувствовать стыд.

– Мы сейчас выйдем отсюда, – сказал Равен, беря револьвер. – Ты пойдешь впереди. Если в меня начнут стрелять, тебе придется плохо.

– Вы не можете это сделать... Умоляю вас, не в таком виде!..

Не слушая ее бессвязных протестов, Равен завернул девушке руку за спину и подтолкнул к двери.

– Я выхожу! Не стреляйте! – закричал он. – Если ты вздумаешь упасть в обморок или выкинуть еще какую-нибудь штуку, я раскидаю твои кишки по этому вонючему городишку, понятно? – прошептал он ей, с силой вдавливая холодный ствол револьвера в ее обнаженную спину, так что она закричала от боли. Не обратив ни малейшею внимания на крик, Равен распахнул дверь.

Увидев в проеме обнаженную девушку, два агента на мгновение растерялись. На это и рассчитывал Равен. Он дважды выстрелил. Пламя из ствола обожгло руку Мари. Агенты, как подкошенные, повалились на пол.

Не обращая на них больше внимания, Равен заставил Мари почти бегом преодолеть коридор и лестницу. В холле, обалдело уставясь на них, находился посыльный. Равен, почти не целясь, послал в него пулю. Подталкивая Мари, он побежал к двери. Его машина стояла прямо напротив входа. Рядом стояла другая, пустая.

Мозг Равена лихорадочно прорабатывал варианты спасения. Портье наверняка сообщил о его появлении в полицейский участок или местное отделение ФБР. Вряд ли в таком городке, как Одесса, да еще ночью, оказалось больше двух агентов. Таким образом, их слова о том, что отель окружен, скорее всего блеф.

Глубоко вздохнув, Равен вытолкнул Мари на улицу. Никто не стрелял. Он заставил ее быстро добежать до машины.

– Залезай!

Она безропотно открыла дверцу и села. Равен оглянулся. Ему показалось, что в тени деревьев кто-то шевельнулся. Он тут же выстрелил в ту сторону. Затем прыгнул на сиденье и нажал на стартер. Машина рванулась вперед.

Мари подтянула под себя ноги и попыталась прикрыть грудь рукой. Она дрожала непонятно от чего: то ли от пронизывающего ветра, то ли от пережитого.

– Сиди смирно и молчи! – приказал Равен. – Иначе я тебя прикончу!

Он понимал, что дорога на Канзас-Сити слишком опасна. Поэтому повернул в сторону Файтенвилла. Он увеличивал скорость до тех пор, пока стрелка спидометра не задрожала на отметке шестьдесят миль в час. Это была предельная скорость для такой дороги.

Равен попытался спокойно обдумать ситуацию. Черт возьми, люди из ФБР оказались не так глупы, как он думал. Его шансы на спасение теперь прямо пропорциональны расстоянию, отделяющему его от Одессы.

– Остановись на минутку, – взмолилась Мари. – Я сильно замерзла.

– Терпи! – прохрипел он. – Садись на пол, там теплее. У меня нет времени на остановки.

Она соскользнула с сиденья и скорчилась на полу.

– Позвольте мне выйти, – опять попросила она. – Ведь я больше вам не нужна...

Он было на секунду задумался над ее словами, но потом решил, что полезнее будет держать ее возле себя.

– Заткнись! – рявкнул он.

Дорога стала немного лучше, и Равен увеличил скорость. Минут через пятнадцать он решил остановить машину и достать из багажника автомат, и дать ей возможность накинуть что-нибудь на себя. Действительно, пусть катится к чертям! Нечего терять на нее время. Однако, оглянувшись, он увидел в темноте ночи свет фар. Он не строил иллюзий относительно преследователей. Тридцать к одному, что это агенты ФБР гнались за ним. Но даже если это и так, выяснять он не хотел. Слишком велик риск.

Равен вновь надавил на акселератор. Часы на щитке показывали половину третьего ночи. Так или иначе, но до рассвета необходимо как-то оторваться от преследования. Он вновь бросил взгляд на Мари. Нужно освободиться от нее как можно скорее. Жаль, конечно, что не удалось воспользоваться такой красоткой, но ничего не поделаешь.

Свет фар неумолимо приближался. Их разделяло уже не более двух-трех миль, в темноте трудно было определить точнее. Агенты наверняка видят свет фар и его автомобиля. Как он не подумал об этом раньше! Равен моментально выключил фары. Мчавшаяся под колесами дорога тут же исчезла из поля зрения, и он инстинктивно нажал на тормоза. Пришлось почти вплотную прильнуть к ветровому стеклу, чтобы хоть как различить полотно дороги. Он значительно потерял скорость, но фары все же не включал, считая это преимуществом. Совершенно случайно он заметил перекресток дорог и свернул на боковую. Там он несколько увеличил скорость, хотя дорога была очень узкой. Был шанс, что его преследователи проскочат мимо.

Равен обернулся, чтобы сориентироваться, где же преследователи, и моментально поплатился: машина, вильнув, слетела с дороги и врезалась в дерево. Равен сильно ушибся головой о ветровое стекло.

Мари вскрикнула. Равен выбрался из машины и выругался. Сквозь деревья он видел свет фар преследовавшей его машины. Она промчалась по главному шоссе мимо перекрестка и теперь удалялась. Он вернулся к разбитой машине и вытащил Мари.

– Ни звука! – приказал он ей.

Дрожа от холода, она стояла рядом с ним. До них донесся удаляющийся звук сирены. Равен от злости заскрежетал зубами. Он не ошибся, это были агенты ФБР. Через минуту он овладел собой.

– Идем, – приказал он Мари. – Нам нельзя здесь оставаться.

Она безропотно пошла рядом с ним. Теперь, когда у него нет машины, необходимо как можно быстрее от нее избавиться. Она для него слишком большая обуза. При свете луны он бросил взгляд на ее стройное, грациозное тело, и в нем вдруг вновь пробудилось дикое желание. Забыв обо всем на свете, он схватил ее за плечи, рывком поворачивая к себе лицом. Она сразу же поняла, чего он хочет. Страх исказил ее лицо, но тем не менее она молча сопротивлялась насильнику, и Равен был поражен ее силой. И тут вдруг она закричала. Равен оцепенел, но в следующее мгновение нанес удар кулаком в лицо. Она покачнулась и упала на колени, продолжая кричать. Еще один удар опрокинул ее навзничь.

– Замолчи! – прорычал он, вдавливая ее спину в землю. – Или я сейчас убью тебя!

Она замолчала, но не прекратила борьбы, отталкивая его, пытаясь вырваться из цепких рук.

– Я все же доберусь до тебя, – хрипел он. – Не шевелись! Замри!..

Будто послушавшись, она раскинула руки и замерла. Пальцы правой руки нащупали тяжелый камень и сомкнулись на нем. Она сделала попытку его поднять. Тяжесть тела Равена давила на нее. И тут с ней что-то произошло.

– Нет... нет... нет... – шептала она.

Его рука больно сжала ей горло, и вдруг ее словно пронзили чем-то... Уже плохо воспринимая происходящее, она подняла руку с камнем и с силой опустила угловатый обломок ему на голову...

21

11 часов 45 минут. 3 января

Несмотря на снег, падавший большими хлопьями, многочисленная толпа волновалась у ворот тюрьмы. Хогарти и Джек проложили себе путь к двери и показали охране удостоверения. Они были счастливы войти вовнутрь, чтобы хоть немного согреться.

– Не понимаю, черт возьми, чего эти зеваки толпятся у ворот? – пробурчал Джек.

Хогарти снял пальто.

– Они надеются увидеть палача, – объяснил он. – Но на это у них нет ни малейшего шанса. Он проходит совсем с другой стороны, через служебный вход.

Джек нервно разглядывал пустое помещение.

– Я буду чертовски доволен, когда все это кончится, – сказал он. – Никогда не любил казней.

Хогарти безразлично пожал плечами.

– Видеть, как прикончат такого подлеца, – одно удовольствие. Ни за что на свете не пропущу этот спектакль.

– Надеюсь, это займет не много времени? – спросил Джек.

– Да. – Хогарти кивнул. – Пойдем, я познакомлю тебя с Дэвисом. Мы давно знаем друг друга.

– Дэвис? – заколебался Джек. – Ты имеешь в виду палача?

– Да. Пойдем, я вас представлю друг другу.

Помещение, в котором должна была состояться казнь, находилось в другом крыле тюрьмы. Войдя в небольшую комнату, Джек испытал некоторое разочарование. Кроме электрического стула и нескольких рядов деревянных скамеек, здесь ничего не было. Высокий худощавый мужчина наблюдал за работой электрика. Увидев Хогарти, он приветливо улыбнулся. Они обменялись рукопожатием.

– Привет, Шерлок! Это ты своим старанием обеспечиваешь меня работой?

– Рад тебя видеть, Дэвис. На этот раз мы постарались вдвоем. Хочу представить тебе Джека Эллинджера. Это наш новый агент.

Джек осторожно пожал руку палачу.

– Эллинджер был первым, кто начал охоту на Равена, – пояснил Хогарти Дэвису.

– Грязная история. – Дэвис прикусил зубами кончик седоватого уса. – Читал об этом мерзавце в газетах. Я доволен, что пошлю его в преисподнюю. Вот уж кто действительно заслуживает электрического стула. Бедные девушки...

– Они хорошо за себя отомстили. Мы и арестовали его только благодаря Мари Лерой. Она начала стрелять из револьвера. Она же и оглушила его камнем. Когда он очнулся, на его руках и ногах уже были стальные браслеты.

Дэвис одобрительно похлопал Хогарти по плечу и вернулся к электрическому стулу.

– Извините, парни, но нужно кое-что сделать.

Электрик протянул ему пульт управления.

– Знаешь, как это работает? – обратился Дэвис к Джеку.

Джек отрицательно покачал головой.

– Все до предела просто. Вот искрогасящий контур. Все же две тысячи вольт... Смотри... – Он нажал кнопку, и под ручками кресла зажглись лампочки. – Это сигнализация присутствия напряжения... Хорошо, Джо, – он повернулся к электрику, – можешь выключить.

Он открыл маленький чемоданчик.

– Электроды я всегда ношу с собой, – объяснил он, вынимая шлем, снабженный разъемом. – Внутри он пропитан солевым раствором, предохраняющим от возгорания. Ожоги или искры вызывают сильную боль у приговоренного, а это может негативно отразиться на свидетелях.

– Пойдем сядем, – тихо проговорил Хогарти Джеку. – Сейчас войдут свидетели казни.

Они заняли места на последней скамье.

– У меня от его разъяснений разболелась голова, – признался Джек.

Хогарти хотел что-то сказать, но в этот момент открылась дверь и вошли люди с торжественно-застывшими лицами. Они чинно уселись на скамейках.

– Господи! – Джек дернул Хогарти за рукав.

В комнату вошла Сади Перминджер. На секунду она застыла возле двери, словно выбирая, где сесть, затем быстро направилась к первой скамье и села. Джек хорошо видел ее лицо. Оно было совершенно безжизненное, как и ее строгое черное платье.

– Зачем она пришла? – шепотом спросил Джек.

– Равен лично пригласил ее. Ведь приговоренный к смерти имеет право пригласить на свою казнь одного человека по собственному выбору. Вот он и пригласил ее.

Джек с недоумением уставился на Хогарти.

– Он что, предполагает, что ей станет его жалко?

– Идут! – тихо прервал его Хогарти.

Из коридора послышались размеренные шаги. Дверь снова открылась, и вошли два охранника, затем Равен. Шествие замыкали тюремный капеллан и начальник тюрьмы.

Равен растерянным взглядом окинул помещение и прошел к электрическому стулу. Лицо его было бледным, как мел, но внешне он выглядел спокойным. Дэвис подошел к нему и протянул руку. Равен дико посмотрел на нее, но все же пожал.

– Все будет достаточно быстро, – тихим голосом сказал Дэвис.

– Не торопись, – с легкой усмешкой сказал Равен. – Ведь только это время мне и отмерено.

Охранники подвели Равена к стулу, и он сел. Подошел начальник тюрьмы и прошептал несколько слов на ухо осужденному.

– А что мне говорить? – суровым голосом произнес Равен, медленным взглядом оглядывая присутствующих, пока его глаза не встретились с глазами Сади. Она смотрела на него с непримиримой холодной ненавистью, и он улыбнулся. Затем повернулся к Дэвису.

– Начинай, старина, – сказал он. – Помоги мне уйти отсюда.

Дэвис зафиксировал его руки и ноги специальными зажимами, прикрепил к ногам электроды и быстро водрузил на голову шлем.

Равен глубоко вздохнул.

– Жаль мне оставлять свои поезда, – сказал он с горечью. – Прощайте!

Дэвис взял в руки пульт управления, вопросительно посматривая на начальника тюрьмы. Тот кивнул головой. Дэвис включил рубильник, и в помещении ощутимо ослабло освещение. В глубокой тишине слышалось лишь слабое потрескивание и глухой свист. Тело Равена выгнулось и безжизненно упало вперед, натянув ремни.

Джек заметил, что его трясет мелкая, неприятная дрожь. Он искоса посмотрел на Хогарти. Тот невозмутимо жевал резинку.

Дэвис отключил напряжение. К креслу подошел доктор, расстегнул рубашку Равена и проверил биение сердца. Повернувшись к присутствующим, он сказал:

– Этот человек мертв!

Охрана подала знак свидетелям, чтобы те покинули помещение. Когда все вышли, Сади вдруг вернулась. Ненависть все еще искажала ее лицо. Прежде чем кто-либо смог ей помешать, она подошла вплотную к стулу и плюнула в лицо уже мертвого Равена.


на главную | моя полка | | Дни печали мисс Халлаген |     цвет текста   цвет фона   размер шрифта   сохранить книгу

Текст книги загружен, загружаются изображения
Всего проголосовало: 12
Средний рейтинг 4.3 из 5



Оцените эту книгу