Книга: Претенденты из вечности



Претенденты из вечности

Сергей Стоян

Претенденты из вечности

Пролог

Поверхность Луны. Залив Зноя. Строительный модуль «Первопроходец»


Условное утро, как всегда, вломилось неожиданно, разрушив что-то тёплое и приятное. Что именно ему снилось, Джек уже не помнил. Предстоял тяжелый день. Они со Стивом должны были подготовить площадку для монтажа новой Базы. Основной модуль прилетал через неделю, а отставание от графика работ вылилось уже почти в целые сутки. Приходилось сокращать время на сон. Если так пойдет дальше, то к прилёту модуля они вообще перестанут спать. Можно подумать, что потом им кто-то даст отоспаться.

Джек стоял в тамбуре и хмуро напяливал на себя скафандр, пытаясь сосредоточиться на том, что делает. И то и другое получалось плохо. Даже кофе с горячими бутербродами не улучшил его самочувствия.

Наконец, справившись со всеми застежками, он запустил программу самотестирования систем и в ожидании результата закрыл глаза. Всё-таки здорово они со Стивом вымотались за последнюю неделю. Хотел бы он посмотреть на того умника, который составлял график работ. Джек прислушался к своим ощущениям и понял, что, скорее всего, он просто желал дать ему в морду.

Удовлетворенно пискнул компьютер. «Все системы в норме», — сообщил приятный женский голос. Джек скривился. Вот о женщинах сейчас вообще лучше было не думать.

Включился экран переговорного устройства. Сначала на нем был виден только потолок центра управления. Потом появилась мрачная физиономия Стива. Прошло секунд двадцать. Физиономия молчала, сосредоточено разглядывая стоящую в тамбуре фигуру.

— Ну, — не выдержал Джек.

— Да иди, непоседа! Кто тебя держит? — ехидно улыбнулся Стив и разблокировал шлюзовую камеру.

На ближайшие десять часов Стив был в гораздо более выгодном положении. Ему предстояло лишь, подремывая, включать нужное оборудование и подстраховывать Джека, пока тот будет потеть на поверхности. Отсюда и неумеренное ехидство. Ну ничего, через сутки ситуация поменяется, и тогда Джек отыграется сполна. А пока придется терпеть. Вот послал Бог напарничка.

— Опять выключил записывающую аппаратуру? — грозно спросил Джек.

— Ничего я не выключал, — поднял брови Стив.

— Тогда почему докладываешь не по форме?

— Ой, да ладно, кому оно надо будет смотреть, как мы здесь корячились. Разве что извращенцу какому-нибудь. — Стив опять издевательски заулыбался. — Джек! Ну, ты ведь не такой?!

Джек покачал головой и вошёл в шлюзовую камеру.

Снаружи было холодно. Джек покосился на встроенный дисплей. Да, индикатор температуры стремительно улепётывал от «нуля земного», стремясь к «нулю абсолютному». Лунная ночь полноправно завладела окружающей станцию местностью. Только уходящая вдаль вереница огоньков скудно освещала тропинку, протоптанную людьми. Джек спрыгнул с края шлюзовой камеры. Пролетел метра полтора и мягко прилунился. Из-под подошв взвились облачка невесомой пыли. Вот такой дурацкой подпрыгивающей походкой он и отправился к будущему основанию Базы. Обычно дорога занимала минут двадцать, но если хорошенько поторопиться, можно было дойти и за десять. Стив, наверняка, вместо того чтобы подстраховывать напарника, дремлет за пультом. Представив себе эту картину, Джек скрипнул зубами и прибавил ходу. Равнина закончилась. Осталось перебраться через небольшой островерхий хребет и, считай — приехали. Вершины хребта отбрасывали резкие чёрные тени. Склон был довольно крут. По земным меркам. Здесь же Джек легко, в три прыжка, оказался наверху. Постоял пару секунд. Отдышался. Фундамент новой Базы лежал перед ним как на ладони. «А ведь самая тяжёлая часть работ уже выполнена», — попытался подбодрить себя Джек. Не подействовало.

Из-за неудачного расположения светильников весь спуск окутывала тьма. Встроенный в скафандр прожектор Джек включать не стал. Энергию следовало экономить. Ему и так предстояло находиться на поверхности дольше положенного времени. «Завтра нагружу Стива парочкой осветителей, пусть установит на вершине», — злорадно подумал Джек и прыгнул в темноту. То, что произошло дальше, показалось ему дурным сном. Там, где ноги были готовы встретить привычную, твердую почву, не оказалось ничего. Джек продолжал падать. Это было настолько неожиданно, что он не успел испугаться. Только инстинктивно сгруппировался. Удар получился не таким уж и сильным, но всё-таки весьма ощутимым. Джек замер, стоя на коленях. Тишина. Вокруг царил мрак. Джек включил прожектор и охнул. Отвесные стены уходили вверх метров на пять. Он сидел даже не на дне этой неизвестно откуда взявшейся трещины, а на небольшом уступчике. В метре от него, за рваным краем начиналась бездна. Свет прожектора тонул в ней, как младенец в бескрайнем океане.

— Стив! — прохрипел Джек. — Стив, будь ты неладен!

На дисплее появилась помятая физиономия напарника.

— Ты уже на месте? — удивился он. — Что-то быстро сегодня.

— Не на месте, а в «месте»! — рявкнул Джек. — И это «место» напоминает гигантскую задницу!

— Ну-ну, Джек, успокойся, — Стив снисходительно улыбнулся, — это просто у нас работа такая… Джек, что-то я тебя не вижу. Ты где? Хватит прятаться, считай, что я уже испугался…

— Идиот! — заорал Джек. — Я не шучу!

Едва заметная дрожь коснулась почвы. Джек мгновенно вспотел. Стив смотрел с экрана удивленно и испуганно.

— Джек, что это? — ошалело вымолвил он.

Следующее сотрясение было куда более сильным. Лицо Стива перекосил ужас. «Нет!» — прохрипел динамик, и изображение пропало. Небо озарила яркая вспышка. Последовал новый толчок. Уступ ожил и рассыпался мелкими камушками. Джек, теряя сознание, полетел в пропасть…


Три месяца спустя…

Земля. Австралия. Домик на берегу океана


Слабый, тёплый ветер приятно шевелил волосы, ласкал кожу. Сандра сидела на веранде в плетёном кресле и любовалась закатом. Ей было грустно. Столько неожиданных перемен произошло в её жизни за последние месяцы. Водоворот событий то затягивал в глубину, обжигая холодом, перекрывая дыхание, то выбрасывал на острые камни, оставляя в душе неизгладимые шрамы, а то вдруг выносил на золотистую песчаную отмель, позволяя нежиться в тёплых лучах заходящего солнца. Вот как сейчас.

Сандра почувствовала дыхание. Влажные губы нежно коснулись её шеи, ласково пробежались вверх и повисли на мочке уха. Сильная мужская рука нахально проникла в вырез платья, легонько сжала грудь и отправилась ниже. Живот. Ещё ниже. Сандра охнула. Сладкая истома выгнула её тело, свела судорогой конечности.

— Нет! Боб, подожди! Мне сейчас должны позвонить из института. — Она вцепилась в распоясавшуюся руку, но та и не думала сдаваться. Плетеное кресло полетело в сторону. За ним последовало платье. Сандра всё еще сопротивлялась, просто так, чтобы растянуть удовольствие. Наконец волна желания захлестнула её с головой. Она полностью отдалась власти ненасытных мужских рук и всего остального. Буря сладострастия на мгновение помутила разум. Кульминация взорвалась миллионом огоньков, заставив замереть в восторге каждую клеточку организма.

— О! Джек, милый! — прошептала она. Спохватилась. Испугалась. Но было уже поздно. Боб грубо оттолкнул её. Вскочил. Сандра заплакала.

— Прости, прости, — умоляла она, — ты же должен понять!

— Стерва! Любому терпению приходит конец! — врезав по валявшемуся в стороне креслу так, что оно перелетело через перила, Боб вошел в дом. Хлопнула дверь. Что-то упало и разбилось. Сандра лежала на веранде, уткнувшись в скомканное платье. Теперь он точно больше не придёт. Через минуту на той стороне заурчал мотор. Машина с рёвом тронулась с места. Взвизгнули покрышки на повороте, и всё стихло. Сандра подняла голову. Солнце уже село. Здесь это быстро. В наступившем полумраке океан слегка светился и, казалось, нашёптывал что-то успокаивающее, а в общем-то, ему было всё равно. Сандра взяла платье и пошла в дом. Больше ничего не хотелось, даже жить. Ей вдруг стало нестерпимо холодно. Она легла. Укрылась с головой и снова заплакала.

Нервное истощение взяло своё. Слёзы высохли. Последней её осознанной мыслью была констатация того, что из института так и не позвонили. И что делать, если не позвонят вообще? Сандра провалилась в полусон-полубред. Видения вспыхивали одно за другим — яркие, реалистичные, но, не найдя отклика в ее душе, смазывались, растекались тёмно-серой массой, превращаясь в удобрение для подсознательных страхов. Но вот появился Джек, как всегда весёлый и остроумный. Мир снова стал цветным и желанным. Он хохмил. Она смеялась, словно ненормальная. День пролетел, как один миг. Тёплая, звёздная ночь. Постель. Джек набросился на неё неистово. Его ласки были необузданны и отчаянны. На грани грубости. Но ей нравилось. Она упивалась своим любвеобильным Джеком, как будто понимала, что это не может быть правдой. А вот и оно. Сильнее, в тысячу раз сильнее, чем раньше. Сандра застонала. «Джек! Джек! Милый мой!» — шептала она, размазывая слезы по его груди. И вдруг очнулась. Ужас охватил её. Как?! Опять! Она съёжилась. Зажмурилась. Приготовилась к самому худшему. Возможно, теперь он даже ударит её. И будет прав. Так ей и надо! Он переступил через себя! Вернулся! А она опять! Опять! «Стерва!» — прозвучал у неё в ушах его голос.

Мужчина, лежавший на ней, шевельнулся. Сандра замерла. «Прелесть моя», — услышала она и не поверила своим ушам. Вскочила. Стукнула кулаком по клавише освещения. Не рассчитала, свет вспыхнул слишком ярко. Резанул по глазам. Инстинктивно зажмурившись, она дрожащей рукой нашарила регулятор. Перед ней сидел Джек! Её Джек! Сидел и нагло улыбался. Она всё равно не верила, не могла поверить! И он явно понимал это. Понимал и держал паузу. Гад такой. Как это на него похоже!

— Джек, — выдохнула Сандра. Слова застряли в перехватившем горло нервном спазме. Ну как дать понять, что если он сейчас же всё не расскажет, не объяснит, она просто сойдет с ума. В её глазах смешались восторг и тоска, мольба и нежность. Видимо, от такого коктейля ему, действительно, стало не по себе.

— Что это у тебя все двери нараспашку? — хмыкнул он. — Заходи, кто хочешь, бери, что хочешь…

Словно услышав его слова, сорванная с петель дверь, с хрустом и грохотом, плашмя упала на пол. Появившийся в проеме человек шагнул в комнату. Битое стекло жалобно заскрипело у него под ногами. Сандра уже с трудом воспринимала происходящее. Сознание вот-вот было готово покинуть её. Сквозь застилавшую глаза дымку безумия она силилась разглядеть вошедшего. В руках он держал некое подобие ружья с неестественно широким дулом, а лицо… Лица, в человеческом понимании, у него не было вовсе. Узкие щелевидные глаза. Огромный пластинчатый нос, больше похожий на клюв. Бугристая шишковатая голова. Чешуйчатая морда.

Противостояние длилось доли секунды. Монстр повёл дулом в сторону Джека. Тот вскочил и кинулся на веранду. Оттолкнувшись обеими ногами так, что осколки стекла брызнули в разные стороны, чудовище прыгнуло следом. Раздался глухой хлопок. Сандру обдало жаром. Запахло палёными волосами. Сандра сидела как изваяние — боясь пошевелиться. Может быть, я уже сошла с ума, подумала она, ну тогда тем более не страшно. Она встала с постели и, не чувствуя боли, прямо по битому стеклу вышла на веранду. Перила были сломаны. Она подошла ближе. Внизу на песке в нелепой позе лежал человек. Вернее то, что от него осталось. Струйки дыма тянулись вверх, создавая в лунном свете причудливые узоры. Порыв ветра бросил один из них Сандре в лицо. Она почувствовала запах и потеряла сознание, распластавшись на обломках перил.

А в воздухе нарастал гул. Боевые вертолёты Сил Быстрого Реагирования высаживали десант…


Земля. Австралия. Восточное побережье. Военная база


Первые несмелые лучи восходящего Солнца с опаской выбрались из-за горизонта и, как слепые котята, тыкались во все щелки своими светящимися носами. Похоже, они полагали, что жалюзи придуманы специально для этой беззаботной игры.

Грузный мужчина в генеральской форме сидел за массивным столом и хмуро наблюдал за игрой солнечных бликов. Он был недоволен. Во вверенной ему зоне контроля происходила какая-то чертовщина. А всё началось с того, что эти растяпы, из Службы Внешней Защиты, проворонили два неопознанных летающих объекта. Но, надо сказать, и его люди сработали не лучшим образом…

В дверь постучали.

— Да, — отозвался генерал.

Вошедший офицер держал в руках тонкую пластиковую папку.

— Отчет об операции, сэр, — доложил он.

— Присаживайтесь, Робсон, — генерал махнул рукой в сторону стоящих вдоль стены кресел. Офицер подошел к столу. Положил папку перед генералом и, отступив на шаг, сел на указанное ему место.

Генерал осторожно приподнял папку, как бы взвешивая её содержимое. Но открывать не стал, опустил на край стола.

— Робсон, давайте сами в двух словах…

— Да, сэр. Вчера вечером, около двадцати трёх часов, Служба Внешней Защиты зарегистрировала появление в атмосфере неопознанного летающего объекта. Он имел небольшие размеры и при входе в плотные слои начал интенсивно гореть. Предположили, что это метеор. Судя по массе, он должен был полностью испариться на высоте одного-двух километров. Так и произошло. Но спустя пятнадцать минут, в околоземное пространство вошёл ещё один точно такой же объект. Кроме того, двигался он по траектории, абсолютно идентичной траектории первого… Тогда и была поднята по тревоге четвёртая рота. Прочёсывание побережья ни к чему не привело. За исключением того, что был обнаружен сильно обгоревший труп мужчины. А также женщина, которая билась в истерике, утверждая, что это её муж. В доме, где всё произошло, имеются некоторые разрушения, похожие на следы борьбы.

— Бытовая ссора, — предположил генерал.

— Вряд ли, нечем ей было его поджечь… Да и уж больно сильно он обгорел. Как будто попал в поток высокотемпературной плазмы… У женщины опалены волосы и кожа лица.

— Где она сейчас?

— Ей вкололи успокоительное и отправили в госпиталь. Похоже, она не в себе… Всё время твердит про какого-то чешуйчатого монстра, убившего её мужа…

У генерала вытянулось лицо:

— Наркотики?

— Возможно… — неуверенно согласился Робсон.

— Ясно. Передайте дело местной полиции. — Генерал встал.

Робсон тоже вскочил:

— Минуточку, сэр! Есть один нюанс. Только что получено заключение из нашей лаборатории. Эксперты пытались идентифицировать личность погибшего. Это действительно её муж… космический строитель Джек Джордан…

Генерал недоумённо посмотрел на Робсона.

— Видите ли, сэр, — засуетился тот, — согласно данным Службы Безопасности Джек Джордан пропал без вести на Луне. Три месяца назад. При монтаже оборудования под очередную исследовательскую Базу… Их станция взорвалась…. Предположили, что детонировали ёмкости с запасом топлива. Труп, конечно, не нашли. Там вообще почти ничего не нашли…

Генерал снова сел. С сомнением посмотрел на лежащую на краю стола папку. Робсон остался стоять в ожидании дальнейших распоряжений.

— Свяжите меня со Службой Космической Безопасности, — нехотя произнес генерал. — И немедленно!

Робсон щелкнул каблуками и кинулся выполнять поручение.


Тридцать лет спустя…

Солнечная система. Орбита Юпитера. Пояс астероидов


Огромные каменные глыбы величаво неслись в пространстве. Как и миллионы лет назад, это зрелище завораживало. И не потому, что, казалось, вот-вот ещё немного, и один такой подарочек поставит жирный крест на судьбе незадачливого наблюдателя. Нет, не для того они прошли через всё и вернулись. Вернулись, чтобы возродиться. Скорее что-то мистическое было в самом движении, движении по кругу, вернее, по замкнутой кривой — фактору, присущему всей материи, да и жизни во Вселенной.

Яркий, красочный диск Юпитера занимал треть обзорного экрана. На его фоне звёздное небо поблекло, ушло на второй план, практически исчезло, прихватив с собой последние иллюзии и надежды собравшихся в зале наблюдателей.

— Опоздали?! — гулкое эхо нерешительно заметалось под сводами и тут же растворилось в зловещей тишине. Говоривший стоял чуть впереди остальных. Его руки лежали на ажурных подлокотниках, расширявшихся книзу и уходивших в пол подобием четырёхпалой лапы. Чешуйчатые пальцы, осторожно касавшиеся сенсоров управления, замерли в нерешительности.

«Неужели ошибка в расчётах?!»

«Скорее вмешательство неучтённых факторов!»

«Всё напрасно…»

«Что же теперь делать?»

— Разве у нас есть выбор?! — разрозненные, мечущиеся, растерянные голоса моментально смолкли. — Наша миссия священна! Нам доверено ВСЁ, и запасных вариантов НЕТ! Жизнь — борьба! И мы нашли этому ещё одно жестокое подтверждение… — Говоривший отнял пальцы от сенсоров и несколько раз энергично сжал кулаки, словно собирался вступить в схватку прямо сейчас. — Выбора нет! — Провозгласил он.

— Выбора НЕТ! — зловеще повторил зал. Чешуйчатые пальцы уверенно легли на свои места. Вихрь холодных искр сорвался с их кончиков и утонул в четырёхпалой лапе. Яркая вспышка озарила экран. Юпитер качнулся и чуть заметно поплыл в сторону. Вопль ликования потряс зал. Теперь до завершения «Священной миссии» осталось совсем немного… И ничто не остановит разбуженную энергию жизни, стремящейся к возрождению. Даже другая жизнь…



Часть первая

Изгой поневоле

1

Тонкое, острое лезвие с хрустом пробило защитную оболочку. Не выдержав удара, вся конструкция развалилась надвое, исторгнув из себя нечто полупрозрачное и тягучее. Отчаянно борясь с силой тяжести, желеподобное вещество из последних сил липло к стенкам своего разрушенного убежища. Но тщетно! Зависнув в воздухе на десятую долю секунды, оно всё-таки шлёпнулось на тёмную раскалённую поверхность. Зашипело, стало быстро мутнеть. Образовавшийся посередине сгусток, словно гигантский зрачок, уставился в пространство последним немигающим взглядом…

Ник Даллас жарил яичницу. И был полностью поглощён этим занятием. Предварительно обжаренная ветчина уже покрылась бугристым слоем желтков, оставалось добавить только помидоры. В холодильнике доходила до кондиции трёхлитровая баклажка пива, а в видеоблоке «томился» лазерный диск с новой серией «Большого космического траханья». В общем, первый вечер долгожданного отпуска обещал быть весьма приятным.

Мелодичный колокольчик входного звонка застал его врасплох. Ник замер, скривился. Он никого не ждал. Более того — никого не хотел видеть. Колокольчик запел вновь, ещё настойчивее. «Ладно, — грозно подумал Ник, — но не надейтесь, что вам удастся испортить мне вечер». Он сдвинул сковородку и, вытерев руки, вышел в коридор. С экрана домофона ему капризно и нетерпеливо улыбалась Салли.

— Ни-и-ик! Открывай, — игриво пропела она, — я знаю, что ты дома.

Ник зло усмехнулся и нажал на панели клавишу одного из вариантов запрограммированных ответов.

«Добрый вечер! — учтиво произнес наружный динамик его голосом. — К сожалению, я сейчас не могу с вами встретиться. Но я готов сделать это в ближайшее время, если вы заранее сообщите о своём визите по телефону. До свидания. Желаю удачи!»

Глаза и губы Салли недобро сузились, сие не предвещало ничего хорошего. Но Даллас надеялся, что она сейчас просто психанет, как это нередко с ней случается, и исчезнет на пару недель, что было бы весьма кстати. Но он ошибся…

— Ах так, — процедила она сквозь зубы, — ты опять притащил в дом очередную шлюху! Ну ладно… — её гнев неожиданно сменился на милость, она снова улыбалась. — Я не сержусь! Быстренько выпроводи её через черный ход и открой мне дверь. Я надеюсь, ты не истратил на неё последние силы… — Салли подмигнула. — А?!

«Откуда вдруг такое всепрощение, — удивился Ник, но не тронулся с места, всё ещё надеясь, что она уйдет. — Хотя, может быть, всё-таки впустить?» — предательски зашевелилось мужское естество.

Словно услышав его мысли, Салли сказала:

— Давай, Ник, посмотри сам, я же гораздо лучше её!

С этими словами она, одним движением, расстегнула молнию на блузке и крутанулась на каблуках. Подхваченная летним ветерком одежонка стыдливо затрепыхалась где-то у неё за спиной. Идеальная грудь Салли, не требовавшая никаких дополнительных оков, предстала на обозрение всей округи. Ник судорожно нажал на кнопку замка. Салли впорхнула в дом. Её грудь как-то сама собой оказалась у него в руках, а их губы слились в протяжном поцелуе.

— Подожди, — Ник с трудом высвободился из её объятий и поспешил на кухню, — яичница остывает.

— Чего-чего у тебя остывает? — с сомнением поинтересовалась Салли, лениво проходя в гостиную.

— Тебе не понять, — буркнул с кухни Ник.

— Да где уж нам, бабам, разобраться в ваших яичницах, — обречено согласилась она, обшаривая гостиную в поисках пульта от видеоблока. Он, естественно, лежал на самом видном месте, а потому попался ей на глаза в последнюю очередь.

Ник заправил яичницу помидорами и полез в холодильник за пивом.

— Ну конечно! — донеслось из гостиной. — Опять «Космическое траханье»! И как ты можешь смотреть это бредовое шоу…

— Очень даже могу, — ответил Ник, вкатывая в комнату сервировочный столик с двумя огромными кружками пива и разложенной по тарелкам яичницей. — Если бы ты хоть раз слетала в космос, на одну из впервые осваиваемых планет, то поняла бы, насколько название шоу соответствует действительности… И прочувствовала бы сей юмор на собственной шкуре!

— Мне и здесь хорошо, — легкомысленно заявила Салли, отхлебывая пиво, — а что касается траханья, — она подмигнула усевшемуся в кресло Нику и, слегка откинувшись назад, томно закатила глаза. Её грудь призывно колыхнулась.

— Застегнись, — сказал Ник. — Дай поесть спокойно! И вообще, что ты тут устроила? У меня соседи, между прочим, приличные люди!

— Ой, да неужели! — всплеснула руками Салли. — Смотрите все, — обратилась она к воображаемой аудитории, — «космическому волку» Нику Далласу стыдно. Видел бы ты, как эти «приличные люди» пялились на меня, когда я шла мимо их заплесневелых лужаек.

— Почему заплесневелых? — удивился Ник.

Салли передёрнула плечами, не желая давать пояснений.

«Всё-таки у неё идеальное тело, — любуясь, подумал Ник. — Такое тело вряд ли когда-нибудь надоест. А вот мозги… М-да, с ними гораздо сложнее. Лучше бы она молчала. Просто пила, ела и занималась с ним любовью. При таком раскладе можно было бы даже подумать о совместном проживании, а так — нет, больше одного дня в неделю он её не выдержит».

— Главное, проституток ему водить не стыдно! — не унималась Салли.

— Каких проституток? Чего ты болтаешь?! — возмутился Ник.

— Ой, невинный младенец, да и только! Мы с тобой в последнее время видимся весьма редко… Спрашивается, как здоровый мужик справляется со своими ежедневными потребностями?

— А вот как! — прорычал Ник и, резко отодвинув столик, кинулся на Салли. Она, подыгрывая ему, неестественно завизжала.

Уже находясь в объятиях подруги, Ник вдруг почувствовал легкое головокружение. Между тем ловкие пальцы Салли быстро разделались со всеми застёжками и теперь торопливо стягивали с него одежду. Неожиданно резкая боль скрутила его. Нику показалось, что Салли вонзила ему в спину огромный нож. Во рту появился привкус крови. Боль неудержимо распространилась по всему телу, запульсировала в голове и вырвалась наружу душераздирающим криком. И сразу наступило блаженство, которое даже не с чем было сравнить. Сквозь красноватую пелену он увидел, как Салли отшатнулась и, одеваясь на ходу, выбежала в коридор.

— Импотент несчастный! — донеслось оттуда. Хлопнула входная дверь.

Немного прояснившимся взором Ник увидел своё отражение в зеркале стенного шкафа, и ему тоже стало жутко. Отражение «улыбалось». Хотя назвать этот нечеловеческий оскал улыбкой, пожалуй, не рискнул бы никто. И всё-таки Нику было хорошо, приятно ныли вывернутые мгновенной болью суставы. Может быть, он просто радовался, что всё обошлось. Но что, что обошлось? «Импотент несчастный, — пульсировала в мозгу последняя реплика Салли, — конечно она решила, что он её разыгрывает…» Разум заволакивала какая-то томная дремота. «Надо же импотент, да ещё и несчастный. Не слишком ли много для меня одного», — подумал Ник и потерял сознание.

2

Накрапывал слабый, но не по-летнему холодный дождик. Опухшее черными тучами небо недвусмысленно намекало, что это только начало. Улицы городка опустели. Даже чёрные кошки, обычно так и норовившие перебежать дорогу перед самым носом проезжающего автомобиля, куда-то попрятались. Видимо решили, что сегодня все возможные неприятности обойдутся без их «квалифицированной» помощи.

Ник аккуратно свернул к своему дому и, мягко остановив машину в метре от гаражных ворот, нажал кнопку на пульте. Ребристая нержавейка медленно поползла вверх. В тёмной, неотвратимо расширяющейся пасти гаражного блока заметалось неоновое пламя дежурного освещения и, выплеснувшись наружу, сделало окружающий мир ещё более серым. Ник непроизвольно огляделся по сторонам. Его взгляд остановился на коробе почтового ящика. Опущенный флажок указывал на наличие почты. Ник удивился. Последний раз он заглядывал в этот анахронизм, служивший когда-то для передачи информации, месяца три назад. И то только для того, чтобы убедиться, что крышка не приржавела окончательно. Удивление переросло в безотчётное беспокойство. «Старею, — подумал он. — Нервы ни к чёрту!» Хотя прекрасно понимал, что нервы тут ни при чём. Скорее чутьё. Профессиональное предчувствие опасности…

Ник загнал машину в гараж и, выйдя из бокса, быстрым шагом направился к почтовому ящику. Влажный, прохладный воздух ринулся под майку. Серая бумажка, извлечённая из ящика, затрепетала на ветру, словно сопротивляясь, не желая быть прочитанной прямо здесь. «ИЗВЕЩЕНИЕ» — разглядел Ник крупный заголовок. В это время с неба упали первые действительно крупные капли. И, разрываясь маленькими бомбочками, в уже скопившихся кое-где лужах, отчаянно давали понять, что до начала «всемирного потопа» остались считанные секунды. Ник втянул голову в плечи и побежал к дому. Едва он скрылся под крышей гаражного бокса, как небо разверзлось и сплошная стена воды окончательно «размыла» окружающую действительность. Ник закрыл ворота и при тусклом свете единственной исправной лампы дочитал бумажку до конца.

Из текста извещения следовало, что проводится внеочередная диспансеризация лётного состава. В связи с чем старшему пилоту разведывательного корабля «Сигма» Нику Далласу надлежит в трёхдневный срок прибыть на Базу для прохождения медицинского освидетельствования.

Даллас пожал плечами, выключил в боксе свет и через внутреннюю дверь прошёл в дом.

За окнами ливень отрывался как в последний раз. Ник в глубокой задумчивости поднялся на второй этаж, в свой небольшой уютный кабинет. Всё это было очень странно. Не прошло и недели с тех пор, как он почувствовал резкое недомогание, при этом, вероятно, обидев или даже напугав Салли. Она так больше и не появлялась, значит, скорее всего, просто обиделась. За это время никаких проблем со здоровьем у Ника больше не возникало. И вот тебе, пожалуйста, — «ИЗВЕЩЕНИЕ». «Может быть, Салли со злости настучала в Комитет общественного контроля, — подумал Ник. — Да нет, она, конечно, стерва, но слишком безмозглая, чтобы так изощрённо мстить».

Успокаивая себя таким образом, Ник, пожалуй, немного лукавил. Да, физически он был, несомненно, в отличной форме. А вот в душу просочилась какая-то тревога, которую не удавалось растворить даже в изрядном количестве алкоголя. И еще эти сны! Раньше Ник очень редко видел сновидения и, как ему казалось, мог даже управлять ими. Теперь же они преследовали его каждую ночь, становясь с каждым разом всё более жуткими и реалистичными.

Ник включил компьютер и просмотрел пришедшую электронную почту. На первом месте с пометками «срочно» и «очень важно» красовалось то же самое «ИЗВЕЩЕНИЕ». «Интересно, почему они продублировали своё послание обычной почтой, — подумал Ник. — Побоялись, что, находясь в отпуске, я вообще не включаю компьютер? Зачем я так срочно им понадобился?» Более почта не содержала ничего любопытного: парочка уведомлений об оплате счетов и несколько аляповатых рекламных буклетов. Ник перешел в режим считывания автоответчика. Комнату наполнил жизнерадостный голос Фрэнка. Старый друг предлагал ему «не киснуть», а вечерком прошвырнуться в ближайший бар и найти там «приют и вдохновение», и даже, возможно, ласку и любовь. Даллас надиктовал ответ и, выключив компьютер, спустился на кухню чего-нибудь перекусить. До назначенного времени встречи оставалось ещё более трёх часов.

3

К вечеру дождь прекратился. Воздух был наполнен приятной свежестью. Ник неторопливо, с удовольствием прошёл два квартала, отделявших его дом от облюбованного ими бара. Улицы были пустынны. Начавшие сгущаться сумерки, в совокупности с пасмурным небом и блеклым светом уличных фонарей, превратили городок в подобие театральной декорации.

Даллас остановился на противоположной стороне улицы, напротив входа в бар, и стал ждать. Возле самого входа стояли трое парней весьма внушительного вида и о чем-то сдержанно спорили. Редкие прохожие, сосредоточенно глядя себе под ноги, спешили по своим делам. Ника привлек звонкий стук каблучков. Скорее инстинктивно, чем осознанно, он повернулся на звук и замер. По тротуару шло воистину прелестное создание. Длинные светлые волосы ложились на плечи изящными завитками. На остреньком нежном личике светились огромные печальные глаза. Плавные обводы груди интимно перетекали в тонкую талию. Обтянутые джинсами бёдра притягивали взгляд. «Вот она, девушка моей мечты, — подумал Ник, — сейчас пройдёт в метре от меня и исчезнет навсегда, а я, всю оставшуюся жизнь, буду вспоминать эту встречу и корить себя за тупость и нерешительность!» Он не любил знакомиться на улице. Несколько раз пробовал, но чувствовал себя при этом полным идиотом. Цоканье каблучков стало удаляться.

— Извините… — выдохнул Ник ей вслед, мучительно соображая, что сказать дальше. Не хотелось показаться пошлым или банальным, и уж тем более напугать её. Наверное, его реплика прозвучала слишком жалобно и невнятно. Девушка обернулась.

— Что вы сказали? — остановившись, переспросила она. Её голос Далласу тоже понравился.

— Видите ли… — начал он уже более уверенно. В голове потихоньку вырисовывался вполне приемлемый план обольщения. — Я секретный агент. С самого утра слежу вон за теми тремя парнями, и страшно проголодался. Они наверняка сейчас зайдут в бар и просидят там полвечера. А я буду вынужден мерзнуть здесь…

— И что вы предлагаете? — улыбнулась девушка.

— Пойдёмте со мной в бар, — Ник умоляюще сомкнул руки у себя на груди. — Только исключительно в целях конспирации, — добавил он с деланной строгостью.

Девушка улыбнулась ещё шире…

Ник остолбенел. Её рот был наполнен мелкими треугольными зубами, мерзкого зеленоватого цвета…

— Что с вами?! — тревожно пропел нежный голосок.

Ник встряхнул головой, отгоняя видение, и внимательно посмотрел на девушку. Лучше бы он этого не делал! Её лицо теперь имело сероватый оттенок и было покрыто какой-то коркой, напоминающей чешую. Вертикальные щелевидные зрачки слегка пульсировали…

Даллас отшатнулся. Ему вдруг стало действительно холодно. То, что перед ним стояло, хмыкнуло, нетерпеливо пожало плечиком и, развернувшись, изящно виляя бедрами, заспешило прочь. Ник, как заворожённый, смотрел на плавно покачивающуюся попку и поймал себя на мысли, что пытается обнаружить признаки наличия хвоста. Пройдя несколько шагов, словно почувствовав его взгляд, девушка оглянулась. Она вновь была прекрасна. Окинув Ника презрительным взглядом, видение скрылось за углом. Через секунду оттуда выскочил Фрэнк и подошел к другу. Они обменялись рукопожатием.

— Что-то ты неважно выглядишь, — хмуро констатировал Фрэнк.

— Ты её видел? — отрешенно поинтересовался Ник.

— Кого?

Ник взглядом указал направление.

— А, — Фрэнк понимающе улыбнулся, — да, мила, мила…

— Хорошо её разглядел? — осторожно спросил Ник.

— Ну…, — Фрэнк пожал плечами, — мы столкнулись практически нос к носу…

— И что?

— Я же говорю — мила! Чего пристал? Хочешь пойти догнать?

— Нет! — встрепенулся Ник. — И вообще мне срочно надо выпить, — хрипло и как-то неуверенно добавил он.

Фрэнк пристально посмотрел на него и сказал:

— Вот и славно, пошли.

Троица, стоявшая у входа в бар, продолжала о чём-то переругиваться, не замечая ничего вокруг. Проходя мимо, Фрэнк вдруг притормозил и, с разворота, пнул стоявшего к ним спиной верзилу. От неожиданности тот потерял равновесие и рухнул в объятия успевших подхватить его товарищей.

У Ника буквально отвисла челюсть. «Похоже, на грани помешательства нахожусь не я один», — пронеслось в голове. Между тем Фрэнк спокойно стоял и ждал продолжения. Верзила уже принял вертикальное положение, и теперь вся троица воззрилась на них. В их глазах читалось крайнее изумление и даже, как показалось Нику, сочувствие.

— Ты чего мужик, охренел?! — спросил пострадавший, зыркая по сторонам, очевидно пытаясь понять — в чём подвох.

— Ребята, мы просто хотим зайти в бар, — спокойно сказал Фрэнк.

Парни покосились на расположенный поодаль совершенно свободный вход и переглянулись между собой.

— Приключений ищете? — ухмыльнулся стоявший справа невысокий белобрысый крепыш.

— Нет, — возразил Фрэнк, — желаем пропустить по стаканчику…

Ник взял Фрэнка за рукав и открыл, было, рот, чтобы что-то сказать… Пока ещё оставался шанс разойтись мирно. Фрэнк отдернул руку и смерил его презрительным взглядом. Нику захотелось развернуться и уйти, но он не мог бросить друга, тем более — с явными признаками душевного расстройства. Узрев отсутствие единства в рядах агрессора, троица заметно оживилась.

— Что ж, придется пойти вам навстречу, — процедил верзила и сделал резкий выпад в сторону Фрэнка. Тот, похоже, только этого и ждал. Изящно уйдя от удара, он захватил руку нападавшего и попытался провести бросок. Однако верзила был раза в полтора тяжелее, и бросок не получился. Тем не менее Фрэнку всё-таки удалось сбить его с ног. Парень грузно рухнул на асфальт и, гулко стукнувшись затылком, затих. Что там происходило дальше, Ник не видел, поскольку стоявший напротив крепыш уже активно пытался вытрясти из него душу. Конечно, пилоты проходят специальный курс рукопашного боя, но сейчас Ник был слишком деморализован, чтобы драться в полную силу. Да и по какому, собственно, поводу! Пропустив несколько ощутимых ударов по корпусу и один, по касательной, в челюсть, Ник завёлся. Начав активно перемещаться, он запутал противника ложными движениями и, выбрав момент, нанес удар в пах. Парень взвыл и скорчился на тротуаре в позе «бублика». «Извини», — тяжело дыша, пробормотал Ник. Развернувшись, Даллас увидел, что оба противника Фрэнка также валяются на земле, а сам он в исступлении топчет ногами свою собственную кожаную куртку…



4

Ник старался продержаться как можно дольше. Но скоро жар стал совершенно нестерпимым. Обливаясь потом, он выбрался наружу и с огромным удовольствием подставил размякшее тело под упругие прохладные струи. Покончив с водными процедурами и завернувшись в гигантское, махровое покрывало, Ник вышел в предбанник. Фрэнк полулежал в огромном кресле. Его глаза были закрыты, а руки безвольно свисали с мягких подлокотников. Перед ним, на столике, стояли кружки с пивом и тарелки с легкими закусками. Даллас плюхнулся в кресло напротив и, схватив со стола кружку, почти полностью опорожнил её. После чего принял позу аналогичную той, в которой возлежал его друг. Мышцы расслабились. По всему телу разлилось неописуемое блаженство. Вот только мозги упрямо не желали присоединиться к всеобщей эйфории. Воспоминания, острыми занозами засевшие в голове, всплывали одно за другим, образуя хоровод абсурда. Приступ острой боли, последовавшие за ним ночные кошмары, начавшие просачиваться в реальную жизнь, неожиданное приглашение на медкомиссию — всё это походило на элементы единой цепи. И эта цепь, уже лишившая Ника возможности беззаботно дышать, такое впечатление, продолжала затягиваться у него на шее.

— Ну как? — не открывая глаз, лениво спросил Фрэнк.

— Хорошо, только ребра побаливают, — прокряхтел Ник. После инцидента около бара Фрэнк, ничего не объясняя, усадил Ника в такси и привез в дом какого-то своего дальнего родственника. Ник уже предчувствовал, что добром этот день всё равно не кончится, и смирился, полностью отдавшись в руки судьбы.

— Чего разлегся? Давай рассказывай, в какую историю ты меня ещё втянул, — голос Фрэнка прозвучал резко и неожиданно. Ник вздрогнул и открыл глаза. Фрэнк сидел на краю кресла. От его былой умиротворённости не осталось и следа.

— Я втянул?! — от такой наглости Ник даже привстал. — Сам на людей кидаешься и ещё ко мне какие-то претензии…

Фрэнк сосредоточенно разглядывал тарелку с салатом и молчал. После долгой паузы он бросил на Ника тревожный взгляд и глубокомысленно изрек:

— Хорошо всё-таки, что есть такие места, где два старых друга могут, освободившись от всего лишнего, просто поболтать — о том о сём… Как ты считаешь?

— От чего лишнего? — не понял Ник.

— От одежды, например, — лениво ковыряя вилкой салат, пояснил Фрэнк.

— Да! Судя по тому, с каким усердием ты топтал свою куртку, она у тебя действительно была лишняя!

Фрэнк кисло усмехнулся и, хлопнув руками по подлокотникам кресла, сказал:

— Ладно! В конце концов, мне наплевать на твои взаимоотношения со Службой Космической Безопасности…

У Ника вытянулось лицо:

— Какие взаимоотношения?

— Тебе лучше знать, кто из вас кому дорогу перешёл, — развел руками Фрэнк и, увидев выражение полного недоумения на лице Ника, продолжил: — Либо ты действительно не в курсе… либо… Уж не знаю, кому я сейчас рою яму: тебе, себе или Службе Космической Безопасности, — он истерично хихикнул. — Короче, вчера ко мне заявились двое агентов СКБ и доходчиво объяснили, что я обязан им помочь. Ничего особенного от меня не требуется, лишь продолжать дружить с тобой. Более того, мне рекомендовано почаще угощать тебя выпивкой, беседуя при этом на самые разнообразные темы. Особое внимание обратить на проблемы, связанные с космосом, эволюцией, смыслом жизни и… твоим самочувствием. А чтобы я, не дай Бог, не упустил чего-нибудь важного, мне в куртку установили миниатюрный радиомикрофон. Но он, к сожалению, был варварски уничтожен теми ублюдками, которые избили нас сегодня около бара. — Фрэнк ехидно оскалился. — Вот такая вот фигня, дружок!

Ник сидел и обалдело вглядывался в лицо Фрэнка. Он всё ещё надеялся, что тот его разыгрывает и вот-вот выдаст себя. Но нет, несмотря на показную беспечность, он и впрямь был сильно взволнован и, похоже, говорил правду.

— Чего молчишь? — поинтересовался Фрэнк. — Уж будь добр, объясни, что происходит! Ты собрался угнать боевой крейсер? Или организовал секту посвященных в смысл бытия?

Ник молчал.

Он был бы рад обсудить со старым другом свои проблемы, но совершенно не представлял, как их сформулировать и чем конкретно Фрэнк сможет ему помочь. Так, какие-то видения, домыслы, неосознанные страхи. Нет, обо всём этом лучше помалкивать, тем более теперь.

Дальнейшая беседа не клеилась. Даллас что-то мямлил о том, что сам абсолютно ничего не понимает. Впрочем он был недалёк от истины. А Фрэнк, надо отдать ему должное, особо и не пытался до неё докопаться. Он свою миссию выполнил — предупредил.

Жаль только, что банно-пивная идиллия оказалась напрочь разрушена. Пиво стало горьким, закуски противными, будущее туманным…

Наскоро прибравшись, подельники (так Фрэнк охарактеризовал их новые взаимоотношения) вызвали такси и уже через полчаса, непроизвольно озираясь, вылезли из машины возле дома Фрэнка. Ник выразил желание прогуляться по ночному городу, и водителя отпустили.

Фрэнк остановился у калитки.

— Зайдёшь? — спросил он. — У меня там отличный балычок припасён…

Ник выразительно посмотрел на него.

— Ну, да… — согласился Фрэнк и озабоченно почесал кончик носа. — Ну, ты это, не пропадай…

Фрэнк отчего-то чувствовал себя очень неуютно. Может быть, вспомнил, как порой обращались с гонцами, принесшими дурную весть.

Ник кивнул и протянул руку. Фрэнк ухватился за неё, крепко пожал и хотел сказать напоследок что-нибудь ободряющее, но в голову лезла только всякая чушь.

Даллас развернулся и зашагал прочь.

— Погоди! — Фрэнка, наконец, осенило. Уж очень ему не хотелось оставлять друга в полном душевном расстройстве. — Мне на днях один фильм принесли… э-э… ну, в общем, тебе понравится. Пойдем!

И, не дожидаясь ответа, быстро направился к дому. Ник поплелся следом. Зайдя внутрь, он остался ждать в прихожей. Пока Фрэнк в соседней комнате громыхал дверцами шкафчиков, Ник с тревогой вглядывался в знакомые очертания. Тут было на что посмотреть. Повинуясь веянию своего дурного вкуса, Фрэнк оклеил стены цветными картами различных уголков Вселенной. Лихо закрученные спирали Галактик, пристальный взор звёздных скоплений, эфемерное свечение туманностей… Раньше такие картины вызывали у Ника только благоговение и восторг. Теперь же ощущения были несколько иными…

В дверях появился Фрэнк.

— Вот! — он протянул Нику маленькую пластиковую коробочку. Тот, даже не взглянув на этикетку, сунул её в нагрудный карман. Ещё раз пожали руки. Даллас вышел на улицу и быстро зашагал прочь. Фрэнк проводил его взглядом и, тяжело вздохнув, закрыл входную дверь. Происходящее ему крайне не нравилось. Служба Космической Безопасности была слишком солидной организацией, чтобы заниматься пустяками. И уж точно имела достаточно возможностей для проведения оперативной разработки Ника без помощи Фрэнка. Или же СКБ рассчитывала именно на такое развитие событий… «В любом случае я поступил правильно», — попытался успокоить себя Фрэнк.

Он выключил в прихожей свет и прошел в столовую с твердым намерением выпить чего-нибудь конкретного. В полумраке кухонное оборудование живо перемигивалось зелёными и красными огоньками. Возможно, холодильник хвалился микроволновке деликатесами, хранящимися в его ледяных владениях, а та в свою очередь пыталась объяснить, почему не любит, когда в неё запихивают сырые яйца… Фрэнк в задумчивости остановился возле холодильника, тот моргнул зелёным глазом и, казалось, замер в ожидании. В следующее мгновение Фрэнк сильно пожалел, что вырубил систему автоматического управления освещением. Краем глаза он заметил движение. Послышался едва различимый шорох.

В столовой присутствовал посторонний!

Прежде чем Фрэнк успел что-либо сообразить, хриплый мужской голос тихо процедил:

— Стоять! Пристрелю!

И в шею ему уперся твёрдый, холодный ствол…

5

Ник шагал размашистой походкой, легко перепрыгивая попадавшиеся на пути лужи. При таком темпе до его дома было не более пятнадцати минут ходу. Воздух был прозрачен и свеж. Небо уже полностью очистилось от туч. Гроздями высыпавшие звезды казались неестественно яркими.

Далласом овладело хорошо знакомое ему настроение, которое он называл «чувством здоровой злобы». «И чего это я раскис, — думал он, — какие вообще ко мне могут быть претензии? Возможно, немного переутомился, но на то и отпуск, чтобы восстановить силы. С завтрашнего дня займусь физической подготовкой по усиленной программе, и все болезни, страхи и сны растворятся сами собой! А СКБ! Что СКБ? Пошли они на хрен! Не может у них быть на меня ничего конкретного. А всё остальное пусть засунут себе в… архив! Если больше заняться нечем».

Подходя к дому, Ник не удержался и, против обыкновения, глянул в сторону почтового ящика. Тот был мокр, жалок и пуст. «Так-то». Одним прыжком преодолев трёхступенчатое крыльцо, Ник набрал код замка и ощутил некоторое сожаление по поводу того, что внутри его никто не ждёт. Вошёл. В прихожей вспыхнул свет. Снял мокрые ботинки, отправил их в шкафчик. Поискал глазами шлёпанцы, которые, уходя, поленился определить на место. И оцепенел…

Вообще-то Даллас обладал отличной зрительной памятью. Помимо его воли, в голове с фотографической точностью фиксировалось много чего, что было, в принципе, на фиг не нужно, но, по тем или иным причинам, привлекло его внимание. Поэтому он прекрасно помнил, как именно лежали брошенные на полу шлёпки. Теперь же они располагались совсем иначе…

Мелочь! Глупость! Паранойя!!!

Возможно, но не в теперешней ситуации. Домашних животных Ник не держал, значит, в его отсутствие здесь побывал кто-то чужой. И другого объяснения нет! Ник остро пожалел, что не запер дверь на электронный ключ, а воспользовался только кодовым замком. Следующая мысль вывела его из эмоционального ступора. «А если этот кто-то до сих пор в доме!» У Ника имелся пистолет, но он лежал в столе, в кабинете на втором этаже. Чтобы попасть туда, требовалось пройти через гостиную.

Всё это время Ник стоял босиком в коридоре рядом с входной дверью. Оставался ещё один вариант: включить сигнал тревоги и, покинув дом, дожидаться прибытия полиции. Но, что он им предъявит? Перевёрнутые тапочки? Хотя, должны же остаться ещё какие-то следы.

Даллас протянул руку и утопил на пульте охраны нужную кнопку. В этот момент он ожидал окрика из темноты гостиной или даже выстрела, но ничего не произошло. Минут через десять-пятнадцать полиция будет здесь. Немного приободрившись и решив, что посторонних в доме всё-таки нет, иначе ему не дали бы включить сигнализацию, Ник двинулся в сторону гостиной. И остановился на пороге. Ещё один шаг — и в комнате включится свет. Однако Ник не торопился его сделать. В кресле, напротив окна, в мертвенно-бледном лунном свете был виден силуэт человека…

Что делать?! Вот так торчать здесь до прибытия стражей порядка — глупо. Если бы с ним хотели сотворить что-то плохое, то уже давно приступили бы. Поколебавшись ещё секунду, Ник решительно шагнул вперёд. «Будь что будет». Вспыхнул неяркий свет. В кресле сидела Салли. Её голова была запрокинута назад. Глаза закрыты. Идеальная грудь совершала равномерные возвратно-поступательные движения в такт дыханию. Она спала…

Ник словно взорвался. Водопад ругательств сотряс стены. В этот момент, если бы его спросили, он, пожалуй, даже и не припомнил бы, когда в последний раз столь изощренно матерился. Тем более в присутствии женщины!

Салли медленно открыла глаза. На её лице не дрогнул ни один мускул. Она была совершенно спокойна и, как показалось Нику, смотрела сквозь него. Он, тем временем, продолжал энергично и популярно объяснять ей некоторые особенности умственного развития женщин вообще и перечислять патологические отклонения, которые имеют место быть в данном конкретном случае. Неизвестно, как долго могла продолжаться сия пламенная речь, но Ник вдруг вспомнил, что с минуты на минуту должна прибыть полиция. Плюнув себе под ноги, он резко развернулся и сделал шаг к выходу из комнаты.

— Стоять!

Ник замер, не поверив своим ушам. Медленно оглянулся назад. Он ожидал чего угодно, однако… Нет, Даллас, конечно, знал, что если сексуально озабоченную женщину оставить неудовлетворенной, то она способна на любую гадость, но это было уже слишком. Салли стояла, широко расставив ноги и с трудом удерживая двумя руками его, Ника, пистолет, целилась ему же в голову. Грохнувший выстрел подвел черту — всё, шутки кончились. Стекло, бережно прикрывавшее висевшую на стене акварельку, звонко брызнуло осколками. Ник профессионально кувыркнулся в сторону. Тренированное тело, перехватив инициативу у мозга, зажило своей жизнью. Вторая пуля почила в недрах необъятного дивана. Третья уничтожила гордость Ника — низкочастотный динамик высококлассной акустической системы «Техникс». Даллас крутился волчком, но долго так продолжаться не могло. Оказавшись возле стены, на которой, отдавая дань моде, висела небольшая коллекция холодного оружия, он умудрился выхватить из ножен клинок восемнадцатого века. И тут же схлопотал пулю. Остервенев от боли, Ник с разворота метнул стальное лезвие в женщину, с которой доселе было связано немало приятных воспоминаний. Вложив последние силы в бросок, он рухнул на пол. Сознание заволокла дымка могильного безразличия. Так на кладбище фотографии с памятников взирают на людей, дескать: «вы ещё живы?», «ну ничего, это скоро пройдет». Последнее что он услышал, перед тем как погрузиться в небытие, был истошный вопль полицейской сирены…

6

Приглушенное, неясное бормотание раздражало, как назойливая муха в жаркий летний день. Ник с трудом разлепил веки. Попытался сфокусировать зрение, но ничего не вышло. Появившиеся перед глазами серые пятна упорно не желали обретать конкретную форму. Зато обострился слух. Бормотание переросло в диалог, происходивший, к тому же, на повышенных тонах.

— Он еще слишком слаб! — сказал грудной женский голос. — И потом, мы накачали его лекарствами…

— Вот и замечательно! — говоривший мужчина явно терял терпение. — Отоспится в камере и будет как новенький. Поймите доктор, он опасен, а я не собираюсь организовывать тут у вас круглосуточное дежурство…

— Но мы должны наблюдать за его состоянием…

— Не смешите меня. Сквозное ранение в плечо, это мелочь, недостойная вашего драгоценного внимания. Наш тюремный доктор вполне справится с этой задачей.

— Пока раненый не придет в себя, и мы не выясним его реального самочувствия, я разрешение не подпишу! — женщина была непреклонна, и судя по голосу, достаточно молода. Ника тронула такая забота. Он всё силился разглядеть свою защитницу. Серые пятна потихоньку превращались в цветные, но дальше дело не шло.

— Так он уже очнулся! — обрадовался мужчина. — Смотрите, как глазками хлопает.

Одно из цветных пятен ринулось к Нику, превратившись вблизи в отвратную физиономию.

— Даллас, вы меня слышите? Я инспектор Дрейк. У нас к вам накопились вопросы…

— В чем меня обвиняют? — шепотом спросил Ник.

— В двойном убийстве! — физиономия инспектора приобрела наигранно скорбное выражение.

— Доктор! — позвал Ник.

Образ сочувствующего инспектора растаял в цветном тумане, а его место заняло приятное женское лицо.

— Доктор, я брежу? — с надеждой поинтересовался Ник.

— Успокойтесь, всё образуется. Как вы себя чувствуете?

— Как будущий каторжник, — попытался сострить Ник.

— Вообще-то за такие дела полагается высшая мера, — внёс ясность инспектор.

— Доктор, как вас зовут? — печально спросил Ник.

— Анна…

— Вот видите! Он уже в полном порядке, — не унимался Дрейк. — Я вызываю машину.

— Аня, вы будете носить мне передачи? — Даллас нащупал на постели её руку. — А то у меня такое предчувствие, что я остался в этом городе совершенно один…

— Ещё бы, — хмыкнул инспектор.

— Знаете, я люблю бутерброды с ветчиной и пирожки с вишнями…

— Хорошо, я учту ваши пожелания, — искренне улыбнулась Анна. — И всё-таки, как вы себя чувствуете?

— Теперь лучше… — заверил её Ник.


Спустя полчаса принесли его одежду. Двое полицейских помогли Нику облачиться и, замкнув у него на шее пластиковый обруч с электрошокером, вывели на улицу. Нику было плохо. Мало того что сильно болело плечо и во всём теле ощущалась изрядная слабость, так ещё полбольницы высыпало посмотреть на арест настоящего убийцы. Кто им только рассказал? Даллас почему-то был уверен, что, во всяком случае, не Анна.

Но вот дверь полицейского джипа, наконец, захлопнулась, оградив Ника от потока отрицательной энергии. Машина мягко тронулась и неспешно покатилась к выезду с территории больничного комплекса.

Всё это время Ник старался не думать о случившемся, поскольку считал, что располагает слишком скудной информацией, чтобы строить какие-то предположения. Хотя одна мысль лезла в голову с завидным постоянством. Если его бросок достиг цели и Салли мертва, то почему речь шла о двойном убийстве? Может быть, Салли успела прикончить кого-то в доме до его прихода?

Плохо. Очень плохо!

Кто поверит, что очаровательная девушка напала на него первой? Разбирательство может оказаться достаточно долгим. Перспектива провести в тюремной камере не один день также не радовала. Камеры, конечно, бывают разными, но, судя по роже и поведению инспектора Дрейка, никаких поблажек Нику ждать не стоит. Существует старая и довольно грубая поговорка, гласящая, что туалет в доме — это «лицо хозяйки». По аналогии, Нику пришло в голову другое сравнение: тюрьмы в стране — это «лицо государства». Как государство относится к человеку, лишённому свободы, вина которого ещё не доказана судом, так оно, в сущности, относится ко всем остальным гражданам, только до поры не может открыто заявить об этом. Представившаяся возможность прочувствовать это отношение на собственной шкуре несколько настораживала.

По дороге Ник с тоской вглядывался в знакомые улицы. Он недолго успел прожить в этом небольшом городке, но многое здесь стало ему действительно родным. Дом, доставшийся в наследство от какого-то дальнего родственника, стоявший на самом побережье океана. Атмосфера неторопливой, размеренной жизни, пропитавшая всю округу. Природа… Да что говорить, возвращаться сюда после дальнего, часто опасного полёта было истинным счастьем. И вот теперь всё пошло наперекосяк. Самое противное заключалось в том, что Даллас не видел и не понимал истинных причин возникших у него проблем. Это пугало и бесило одновременно. Приходилось признать, что он не только не контролирует ситуацию, но и является пешкой в чьей-то чужой грязной афере.

Было жалко Салли. Жалко несмотря ни на что!


Лязгнули ворота. Джип с задержанным въехал во двор полицейского управления. Ника завели внутрь серого двухэтажного здания и заперли в какой-то железной клетке. В ней не было даже стула. Минут пятнадцать он бродил из угла в угол, потом снял куртку, сложил её вчетверо и, кряхтя, уселся прямо на пол. Только Даллас таким образом обустроил свой быт, как появился инспектор Дрейк.

— Отдыхаете? — учтиво спросил он. В брошенном на Ника взгляде читалась совсем другая фраза: «Чего расселся? Сейчас ты у меня попрыгаешь!»

— Медитирую, — ответил Ник, взглядом послав инспектора куда подальше.

— Вызываешь себе на помощь силы зла? — осклабился Дрейк.

— Нет, навожу порчу на одного козла! — пробурчал Ник.

Инспектор проигнорировал обидный намёк, давая понять, что шутки кончились. Он уселся за расположенный поодаль письменный стол и, положив перед собой чистый лист бумаги, поднял на Ника полные деланного сочувствия глаза.

— Даллас, давайте по-хорошему, — доверительно попросил Дрейк. — Вы же взрослый человек и должны понимать, что положение ваше весьма незавидно. Поэтому добровольное сотрудничество со следствием будет неплохим козырем на суде…

— Кто же возражает! — удивился Ник. — Я готов сотрудничать со следствием.

— Вот и замечательно, — Дрейк достал из внутреннего кармана авторучку. — Тогда оформим по всем правилам чистосердечное признание и передадим вас в вышестоящую инстанцию, а то сами видите, какие у нас тут условия содержания…

— Признание в чем? — вяло поинтересовался Ник.

— Значит, не хочешь по-хорошему, — устало сказал Дрейк. Он грузно поднялся, вылез из-за стола и подошёл к решётке с той стороны, где сидел Ник. Опираясь руками на прутья, инспектор нагнулся. Теперь между их лицами было не более двадцати сантиметров. Даллас почувствовал неприятный запах человеческого тела и невольно скривился. Дрейк понял его гримасу по-своему.

— Что, хочешь продемонстрировать своё отношение к обыкновенному полицейскому? — сквозь зубы процедил он. — Ну конечно, командир разведывательного корабля — белая кость, особая каста, без пяти минут герой. Но учти, теперь не тот случай! Ты в дерьме по самые уши, и никто тебя не отмажет. Ни ваш сраный Союз Пилотов, ни Федерация Звездолётчиков, ни даже сама Служба Космической Безопасности. Ты понял, ублюдок! — заорал Дрейк Нику в самое ухо.

Даллас вздрогнул. Да, похоже, у этого парня были серьезные неприятности, связанные с пилотами разведывательных кораблей, подумал он. Наверное, кто-то из них увел у него девушку или даже жену, а может, просто набил морду. Вероятно также, что инспектор Дрейк сам когда-то хотел стать пилотом, но не прошёл психологического тестирования и теперь использовал подходящую возможность, чтобы выпустить пар.

Неудовлетворённый произведённым эффектом, Дрейк схватил за рукав куртку, на которой сидел Даллас и изо всех сил дернул на себя. Ник, опередив его на долю секунды, приподнялся на руках, и инспектор отлетел к противоположной стене, едва сумев удержаться на ногах. Видимо, это было последней каплей. Дрейк выхватил из кармана пульт управления электрошоковым ошейником. Глаза его сверкали.

— Хорошо, хорошо, — Ник поднялся с пола. Надо было срочно разрядить обстановку, чтобы не получить разряд в сонную артерию. — Я всё подпишу! Но хотелось бы знать, в чём меня обвиняют?

На лице инспектора отразился свет маленькой победы. Не исключено, что весь этот спектакль он считал тонкой психологической обработкой задержанного. Не убирая пальца с кнопки на пульте, Дрейк «страшным» голосом произнёс:

— Ник Даллас! Вчера вечером вы двумя выстрелами из пистолета убили Фрэнка Стинера в его доме, а затем, вернувшись к себе, прикончили Салли Корнелл, которой, в порядке самообороны, удалось вас ранить…

— Бред! — рявкнул Ник. — Ты что себе вообразил, «пинкертон» хренов! Фильмов про крутых полисменов насмотрелся?! Я тебе устрою «чистосердечное признание»! Вылетишь со службы в шесть секунд! Где мой адвокат?!

Их взгляды пересеклись. Глаза инспектора были полны ненависти. Рука с пультом слегка подрагивала. Даллас старался смотреть твердо, хотя в душе сильно опасался, что Дрейк всё-таки активирует ошейник. Напряжение достигло кульминации. Ник задержал дыхание, ожидая электрического удара по нервам. Неожиданно хлопнула входная дверь. Вошёл сержант и следом за ним высокий мужчина в штатском.

— В чем дело? — прорычал Дрейк, судорожно пряча пульт в карман.

Даллас выдохнул.

Мужчина подошёл к инспектору. Ник бегло оценил его внешность: славянский тип лица, строгий безупречный костюм, дорогие ботинки, а главное — полная уверенность в себе.

— Я вас слушаю, — произнес Дрейк уже менее агрессивно.

Вошедший отогнул лацкан пиджака. Голографический жетон Службы Космической Безопасности сиял и переливался всеми оттенками изумрудного цвета. Такие жетоны настраивались на биополе конкретного сотрудника, и подделать их было практически невозможно.

— Я забираю задержанного, — сказал мужчина, не удосужившись даже представиться.

На инспектора было жалко смотреть. Столь расстроенным выглядит ребенок, обманутый взрослым злобным дядькой.

— На каком основании? — пролепетал Дрейк.

— Он представляет интерес для нашего ведомства, — скупо пояснил сотрудник СКБ.

7

Ник сидел в жёстком кресле, намертво прикреплённом к полу. Не считая висящих под потолком видеокамер, больше в комнате ничего не было. За стеклянной стеной, напротив него, расположились трое мужчин.

Вероятнее всего, Даллас находился сейчас на какой-то военной базе на побережье. Вчера его привезли сюда в закрытом фургоне. Сменили повязку на ране, дали выспаться и хорошенько накормили. Потом вежливо попросили изложить события последних суток в письменном виде. Что Ник и сделал, постаравшись соблюсти точную хронологию и не упустить ни одной детали.

И вот теперь допрос. Ну что ж, ему практически нечего скрывать.

Первым заговорил мужчина, сидевший в центре. Именно он вырвал Ника из лап инспектора Дрейка.

— Мистер Даллас, я надеюсь, вас не очень шокирует обстановка, — он дружелюбно улыбнулся. — Это специальное помещение для допросов. Таковы правила. Меня зовут Пол Шеннон. Я возглавляю следствие по вашему делу. — Лёгкий кивок головой в сторону. — Агент Боуд — моя правая рука. — Кивок налево. — Мистер Мейсон — ваш адвокат. Хочу сразу предупредить, что это не допрос как таковой. Мы ознакомились с вашей версией происшедшего и теперь просто хотим побеседовать. Уточнить некоторые нюансы. Наш разговор пишется на видео, но не имеет юридической силы в суде. В дальнейшем, при желании, вы легко сможете изменить свои показания после общения с адвокатом. Вы согласны побеседовать с нами на таких условиях?

Ник кивнул.

— Тогда, пожалуйста, ещё раз расскажите нам подробно о событиях вчерашнего вечера.

Слушали его молча, без каких-либо проявлений эмоций. Когда Ник закончил, Шеннон спросил:

— У Фрэнка Стинера были враги?

— Нет, во всяком случае, я о таковых не знаю.

— Почему мисс Корнелл напала на вас?

Даллас пожал плечами.

— Она могла сделать это из-за денег? — Шеннон задавал вопросы резко, вперив в Ника пристальный немигающий взгляд.

— Возможно, из-за очень больших денег, но я не представляю, кто пожелал бы ей за меня заплатить, — задумчиво сказал Ник. — Вообще она выглядела как-то странно, словно зомби…

— У неё были ключи от вашего дома?

— Я не запер дверь на ключ. Только кодовый замок.

— Она знала код?

— Я ей его не говорил.

— Когда вы виделись с ней предпоследний раз?

— Примерно за неделю до этого случая.

— Вы поссорились?

— Нет, — Ник замялся. — Так получилось… мы собирались заняться любовью, но я почувствовал себя плохо… короче, Салли обиделась и ушла.

— Вы обращались к врачу?

— В этом не было необходимости! — Ник постарался выдать эту фразу как можно бодрее. И попробовал переменить тему.

— Почему все считают, что Фрэнка убил я? — спросил Ник.

— Согласно данным экспертизы его смерть наступила во время, совпадающее с вашим визитом. Вас видели соседи, — ответил Шеннон. — Может, у вас есть ещё какие-то вопросы?

— Да! — не растерялся Ник. — Забирая меня из полиции, вы сказали, что я представляю интерес для вашего ведомства. Насколько мне известно, этот интерес проявился еще до событий вчерашней ночи. В чём он заключается? Почему вы пытались установить за мной слежку? — Ник решил выложить всё, Фрэнку это уже не повредит, а ему надоело теряться в догадках.

Сотрудники СКБ переглянулись. Адвокат сидел, многозначительно надув щёки. Похоже, его присутствие обусловливалось лишь требованиями законодательства.

— Давайте ненадолго прервёмся, — предложил Шеннон и, не дожидаясь ничьего согласия, поднялся с кресла и двинулся к выходу. Мейсон и Боуд молча проследовали за ним.

Спустя несколько минут в комнате, где сидел Ник, открылась дверь, и двое ребят, весьма накачанной наружности, вкатили сервировочный столик. В их руках он выглядел детской игрушкой. На столике стояла чашка кофе и тарелочка с бутербродами. «Официанты» стремительно удалились, стараясь не поворачиваться к Далласу спиной. «А ведь они меня боятся! — мысленно содрогнулся Ник. — Что же такого я ещё натворил?»

Конечно, ему было сейчас не до еды, но подкрепиться всё-таки следовало. Кофе оказался вполне приличным, да и бутерброды тоже… быстро кончились.

На той стороне открылась дверь. Вошли Шеннон и Боуд. Молча сели. Адвокат не появился. Отвечая на немой вопрос Ника, Шеннон сказал:

— Мы сегодня не будем больше беседовать по данному уголовному делу, поэтому адвокат нам пока не понадобится. Вы сможете пообщаться с ним в ближайшие дни. — Он замолчал, собираясь с мыслями. — Мистер Даллас, вы задали нам вопрос, ответ на который может круто изменить всю вашу дальнейшую жизнь. При других обстоятельствах вы бы никогда не узнали этих подробностей, ибо они были бы вам совершенно ни к чему… Вас интересует, почему вы, законопослушный гражданин, вдруг стали объектом внимания СКБ. Отнюдь не вдруг! Служба пассивно наблюдает за вами, начиная с самого момента вашего рождения…

Нику показалось, что он ослышался или не понял последней фразы. Пол не торопился пояснять сказанное, наблюдая за его реакцией. Добром всё это не кончится, подумал Даллас, а вслух, не без сарказма, спросил:

— И чем же моя скромная персона так заинтересовала СКБ? Может быть, у меня в роду есть инопланетяне?!

— Мы не исключаем и такой возможности, — совершенно серьёзно заявил Шеннон. — Агент Боуд, изложите, пожалуйста, хронологию событий.

Боуд придвинул к себе терминал и, упершись взглядом в экран, бесстрастно заговорил.

— Тридцать лет назад при монтаже Лунной Базы погибают два космических строителя. Вероятно, произошёл взрыв ёмкости с топливом. На месте строящейся Базы осталась лишь огромная воронка, окружённая сетью глубоких трещин. Один из погибших — ваш будущий отец Джек Джордан. Я не оговорился — именно будущий…. Спустя три месяца после его гибели Служба Внешней Защиты фиксирует в небе над небольшим Австралийским городком два неопознанных летающих объекта. Прибывшие на место возможной посадки оперативники обнаруживают бьющуюся в истерике женщину, а также сильно обгоревший труп мужчины. Женщина утверждает, что это её муж — Джек Джордан, а сжёг его какой-то человек-ящер. Проведенная экспертиза подтверждает, что сожжённый мужчина действительно является космическим строителем Джеком Джорданом, считавшимся погибшим на Луне. Спустя девять месяцев у Сандры Джордан рождается мальчик. Этот мальчик — вы, Ник. Ваша мать так и не смогла справиться с полученным от повторной гибели мужа шоком. Спустя год она скончалась в психиатрической клинике. А вас усыновила чета Далласов…

Ник знал, что у него приёмные родители. Однако трагические и загадочные обстоятельства, при которых он был зачат, поразили его. Тем не менее это совершенно не объясняло «любви», проявленной к нему СКБ.

— Это всё? — спросил Ник.

— Не совсем, — ответил Шеннон. — Примерно неделю назад радиотелескопы Земли зафиксировали мощный электромагнитный импульс, очень похожий на кодированный сигнал. Источник импульса находился в районе орбиты Юпитера. При более детальном изучении данной области пространства был обнаружен огромный астероид. Теперь, по прошествии нескольких дней, можно с уверенностью сказать, что он движется к Земле. Причём с отрицательным ускорением, то есть, грубо говоря, притормаживает. Если всё пойдет такими же темпами, то скоро он будет висеть на орбите Земли в состоянии покоя…

— Я не имею к этому никакого отношения! — с нажимом сказал Ник.

— Подождите, мистер Даллас, не всё так просто, — Пол имел крайне озабоченный вид. — Через несколько часов после прохождения сигнала, имеющееся на Луне исследовательское оборудование стало фиксировать значительное повышение электромагнитного фона планеты. Такое впечатление, что внутри нашей старушки Луны заработало мощное электронное оборудование… Что же касается лично вас… — Шеннон пристально посмотрел Нику в глаза. — Согласитесь, ребенок, рождённый при таких странных обстоятельствах, не мог не заинтересовать наше ведомство. Анализ вашего ДНК показал некоторые незначительные отклонения от общечеловеческого стандарта. Но никто не знает, во что они могут вылиться…

Ник почувствовал страшное желание уснуть и больше никогда не проснуться.

— Ник, вы должны нам помочь! — словно сквозь вату услышал он голос Шеннона. Перед глазами всё плыло, сознание готово было вот-вот отключиться. Ник понял, что действительно засыпает. Скорее всего, кофе оказался с «сюрпризом»…

8

Вереница теней уходила за горизонт зловещей серой лентой. Там, за чёрным рубленым обрывом, было светло. Сюда же долетали лишь отдельные блики. Выхваченные из темноты лица не имели ничего общего с человеческими, но страха не вызывали, лишь желание понять, вникнуть в суть происходящего. Однако мозг отказывался осознать чуждый ему мир. Каждой своей клеточкой он боролся против нового знания, способного разрушить оковы сложившегося тысячелетиями мироощущения. Стало больно. Чёрное безжизненное небо разорвали ярко-оранжевые сполохи огня. Посадочный модуль горел. Жар становился всё нестерпимее. Едкий дым проник в лёгкие, но был вытолкнут обратно судорожным кашлем. Следующая попытка будет последней… Он собрал оставшиеся силы и вышиб ногами люк. Дышать стало легче. Тени превратились в трупы. Они лежали повсюду. Цеплялись за одежду, не давали ползти к мелькнувшей где-то вверху звезде. Но он полз, безжалостно топча ногами превратившихся в манекены людей. Падение было недолгим. Раскалённая поверхность обожгла руки. Он вскочил. Дальше, дальше, бегом от проклятого места. Грохот заложил уши. Волна горячего воздуха ударила в спину, сбила с ног. Опять ползком. Каменистая поверхность стала приятно-прохладной. Захотелось прижаться к ней и остаться здесь навсегда. Впереди забрезжил свет. Туда, там спасение, там новый посадочный модуль! А вот и люк. Обожжённые руки втянули обессилившее тело внутрь. Щелчок, есть герметизация! Спасен…


Ник выплыл из небытия. Вокруг было абсолютно темно. Он лежал на чём-то мягком. Все тело ныло. В голову лез какой-то бред. Ник тщетно пытался вспомнить, где он и что с ним случилось. Глаза, потихоньку привыкая к темноте, стали различать очертания предметов. Пошарив руками, Даллас убедился, что находится на заднем сиденье автомобиля. Кряхтя и грязно ругаясь, он перевалился через высокие спинки и занял место водителя. Ощупал панель приборов. Почему-то болели даже ладони. Ключ зажигания оказался в замке. Радостно вспыхнула подсветка индикаторов и клавиш. Ник нашел нужную кнопку, в салоне включился неяркий свет. Его оказалось достаточно, чтобы осмотреться. Машина стояла в гараже. Он посмотрел на свои руки, они были немного обожжены. Зеркало заднего вида глянуло затравленным взглядом его собственных глаз.

Даллас вспомнил арест и допрос в СКБ. Потом огонь, дым и ничего конкретного. В бардачке обнаружились водительские права на имя Кэтрин Гарднер. С имеющейся на них фотографии взирала довольно симпатичная беззаботная мордашка. Пора познакомиться с владелицей автомобиля, подумал Ник. К тому же появилось острое желание посетить туалет.

Через небольшую дверь он прямо из гаража попал внутрь дома. Прислушался. Тишина. Довольно длинный коридор вывел его в прихожую. Широкое окно отделяло веранду, залитую солнечным светом. Настенные часы показывали девять утра. Подгоняемый физиологическими потребностями, Ник быстренько осмотрел остальные помещения и, никого не обнаружив, заперся в ванной комнате. Приведя себя в относительный порядок, он тщательно ликвидировал следы своего присутствия.

Теперь для полного счастья не мешало бы ещё поесть. В столовой его ждало некоторое разочарование. Холодильник был практически пуст, а имевшиеся в морозилке полуфабрикаты требовали утончённого общения с духовкой. Поковырявшись в покрытых инеем пакетах, Ник обнаружил рыбные палочки. Для их приготовления было достаточно микроволновки. Спустя полчаса он с небывалым удовольствием уплетал нежные бело-золотистые кусочки, обильно сдабривая их кетчупом. Хлеба в доме он так и не нашёл.

Уничтожив улики, свидетельствовавшие о безвременной кончине упаковки, содержавшей четыре стандартных порции вышеозначенного продукта, Даллас поднялся на второй этаж. Здесь, заняв позицию перед окном, выходящим на центральную улицу, он предался безрадостным размышлениям. Картина получалась, прямо скажем, печальная. Мало того что его происхождение оставляло желать лучшего, так теперь на нём ещё висят два трупа плюс побег из-под охраны. Причём побег явно сопровождался гибелью людей. Он это чувствовал, хотя и не помнил, что там случилось на самом деле.

Пытаться покинуть дом раньше появления его владелицы было опасно: могла сработать охранная сигнализация. Оставалась слабая надежда выскользнуть на улицу, когда ни о чём не подозревающая хозяйка займётся приготовлением пищи или вечерним туалетом. В том, что дом принадлежит женщине и она живёт одна, Ник убедился, посетив ванную комнату.

Помещение, в котором он устроил наблюдательный пункт, предназначалась, скорее всего, для гостей. Комнатка была небольшой, но уютной. Ник поймал себя на мысли, что с удовольствием пожил бы здесь недельку-другую. При условии благосклонного отношения к нему со стороны симпатичной хозяйки…

Время тянулось удивительно медленно. Ник заметил, что раненое плечо совершенно не болит. Он сунул руку под рубашку, чтобы проверить повязку, но таковой там не оказалось. Он поспешно оголил торс. На месте ещё вчера кровоточащего пулевого отверстия красовался аккуратненький, совершенно затянувшийся шрамик. Даллас подошел к зеркалу. На спине наблюдалась аналогичная картина. Теряясь в догадках, он медленно оделся. В голову лезла всякая чушь. Может быть, он и впрямь не такой как все. Мутант, оборотень, приспособленный к быстрой регенерации тканей или даже к отращиванию каких-нибудь новых конечностей, например хвоста и рогов… Стоп, но ведь раньше ничего подобного не наблюдалось. Синяки, шишки и ссадины, полученные им на полосе препятствий в школе пилотов, требовали для лечения ничуть не меньше времени, чем у остальных сокурсников. Что же изменилось? Нику стало очень плохо. Он вспомнил рассказ Шеннона о каком-то астероиде, якобы летящем к Земле, и о полученном сигнале, совпавшем с изменением электромагнитного поля Луны. Сопоставив даты, Ник ужаснулся — получалось, что этот злосчастный сигнал пришел как раз в тот день, когда он обломал Салли с интимной близостью по причине резкого ухудшения самочувствия…

В это невозможно было поверить, но Ник вдруг отчетливо понял, что связь между данными событиями есть. Вообще, ему казалось, что он знает гораздо больше, чем может охватить обычное человеческое самосознание. Каждую ночь его мозг боролся с этим новым знанием, но теперь стало очевидно, что качественный скачок не за горами. Вот только в какую сторону?

Желая немного отвлечься, Ник включил стереовизор. Голографическая картинка сначала погримасничала, подёргалась, поломалась, словно женщина, набивающая себе цену, но потом стабилизировалась на унылой физиономии какого-то политика. Ник поиграл пультом, надеясь найти канал с местными новостями. Надо же было, наконец, выяснить, где он находится и каким образом оказался в машине этой самой Кэтрин Гарднер.

Так и не обнаружив никакой информации о своей персоне, Даллас включил главный канал правительственных сообщений. И обомлел. Серый бесформенный астероид занял полкомнаты. Отрегулировав масштаб изображения, Ник прислушался к голосу за кадром. Диктор в популярной форме рассказывал о параметрах движения объекта. Из его слов Ник с удивлением уяснил, что до подлета объекта к Земле осталось около недели. Почуяв какой-то подвох, он, судорожно тиская пульт, вывел отображение даты и времени. Сил удивляться уже не осталось. Оказывается, с момента его допроса в СКБ прошло почти четыре недели, о которых он абсолютно ничего не помнил. Зато теперь чудо с зажившей раной объяснялось самым что ни на есть банальным образом. Вот только что с ним происходило в течение этих недель, оставалось загадкой. Похоже, что сотрудники Службы Космической Безопасности изрядно покопались в его мозгах. Стало жутко обидно. Получается — его и за человека уже не считают. Кто им позволил так обращаться со свободной личностью?..

До сознания вновь дошли слова диктора. Тот бодрым голосом рассказывал, что через три дня астероид войдет в зону поражения ракетных станций и будет превращён в облако космической пыли. А ещё через несколько дней почти на всех континентах можно будет наблюдать чудесное зрелище — массовое падение метеоров, опасаться которого совершенно не следует. Получится такой своеобразный салют во славу разума и могущества цивилизации людей…

Нику страшно захотелось выпить. Надежды на то, что СКБ разберётся в свалившихся на него неприятностях, растворились, как мартовский снег. Осталась только грязь. Конечно, их интересовали лишь его отклонения от нормы, на самого Ника Далласа им было глубоко наплевать. «Ладно, я сумею за себя постоять! — зло подумал Ник. — Вы ещё пожалеете, что обошлись со мной таким образом!» Он пока не знал, как именно сможет отомстить всей Службе Безопасности планеты, но испытывал в этом острую потребность. А как говорится, «было бы желание»…

9

Пренебрегая соображениями осторожности, Ник спустился в столовую в поисках чего-нибудь горячительного и тут же поплатился за это. Хлопнула входная дверь. В коридоре зазвучали голоса. Путь наверх был отрезан. Почему-то теперь он воспринимал происходящее гораздо более спокойно, хотя хозяйка пришла не одна, а это усложняло ситуацию. Даллас без лишней суеты обследовал встроенные шкафы. В одном из них оказалось достаточно свободного места. Ник, пригнув голову, нырнул внутрь. Тихонько притворил за собой дверь. Висевший на её внутренней стороне портрет какого-то певца понимающе подмигнул ему, и всё погрузилось во мрак. Через оставшуюся щёлку почти ничего не было видно, зато всё слышно. Голоса приблизились. Ник стал разбирать отдельные слова.

— …хочу пива! — сказал недовольный мужской голос.

— В холодильнике есть пара банок, — ответила женщина.

Послышались неторопливые шлепки босых ног. Характерно хрустнуло, зашипело. Ник судорожно сглотнул.

— Когда мы будем жить вместе, у нас всегда будет полный холодильник! — мечтательно сказал мужчина.

— Ты в этом уверен? — спросила женщина. Она вошла в столовую совершенно неслышно.

Надо будет это учесть, отметил про себя Даллас.

— Я имею в виду то, что мы будем жить вместе, — пояснила она.

— Вот только не надо опять за старое… — пробурчал мужчина.

— Это точно, — согласилась женщина. — Послушай, Хорн! Я тебе уже сто раз объясняла: из того, что мы с тобой иногда занимаемся любовью, совершенно не следует, что я когда-либо выйду за тебя замуж!

— Вы циничная женщина, Кэтрин!

— Ой, прекрати!

— Да, да, циничная и развратная! — не унимался мужчина. — Ты абсолютно пренебрегаешь моими чувствами, они для тебя совершенно ничего не значат.

— Это ты про чувство голода что ли? Ну, не переживай так. Сейчас я тебе чего-нибудь быстренько пожарю… Где же эти палочки? Неужели ты их сожрал ещё в прошлый раз.

— Хватит издеваться! Я что, для тебя только член ходячий?! — вспылил мужчина.

— Ну ладно, не кипятись, — добродушно сказала женщина, — помимо члена есть ещё одна важная деталь… не подумай, что голова… — она игриво рассмеялась.

— Значит так, да! — выдавил из себя мужчина.

— Хорн, прекрати немедленно! Иногда с тобой интересно и замечательно, но порой ты бываешь просто невыносим. Вот как сейчас, например! А теперь представь, во что выльется наша совместная жизнь…

— Может быть, мне вообще уйти?!

— Знаешь… сегодня, наверное, действительно лучше уйти…

— Если я сейчас уйду, то уйду навсегда! — в голосе мужчины появились угрожающие нотки.

— Дело твоё, — спокойно ответила женщина.

— С кем же ты будешь трахаться! Или уже наметился новый кандидат?

— Не переживай, куплю вибратор!

Жалко взвизгнул сминаемый металл, потом гулко ухнуло и все стихло. Банка из-под пива полетела в утилизатор, констатировал Ник.

Босые шлепки удалились в коридор. Послышалось тяжёлое сопение.

— Удачной покупки! — донеслось из прихожей.

Клацнула входная дверь.

Нику было неудобно и в прямом, и в переносном смысле. Во-первых, у него затекла шея, а во-вторых, он совершенно не собирался вторгаться в чужую личную жизнь. Своих проблем, знаете ли, хватает.

Снаружи не доносилось ни звука. Может, ушла, подумал Ник. Шея, казалось, вот-вот отвалится. Он осторожненько подтолкнул дверцу. Та приоткрылась ещё сантиметра на полтора. В образовавшуюся щель Ник увидел женщину. Она сидела за столом, уронив голову на руки. Её плечи беззвучно подрагивали. Ник чертыхнулся. Потянул за угол плаката с певцом, пытаясь вернуть створку в исходное положение. Плакат предательски хрюкнул и порвался. Даллас замер. Женщина встала и, не оборачиваясь, вышла из столовой. Ник перевёл дыхание. Надо побыстрей выбраться отсюда, подумал он, и вновь обратился в слух.

Тишина.

Он уже был готов снова приоткрыть дверцу, как вдруг она сама распахнулась настежь… Нику в лоб вновь смотрела весьма солидная пушка. Глаза державшей её женщины были влажны, но полны решительности.

— О нет, только не это, — пролепетал Ник.

— На всякий случай хочу вас предупредить — я отлично стреляю, — сказала женщина, не сводя с Ника настороженного взгляда.

— Верю, — сказал он, разминая рукой шею.

— Кто вы? — спросила женщина.

— Я ваш домовой, — представился Ник самым что ни на есть будничным тоном. — А вы, мисс Гарднер, небось, думали, что все это сказки? Нет, не сказки! Вот обратился в добра-молодца, чтобы утешить свою хозяйку… — Он нес околесицу, лишь бы только разрядить ситуацию, а то ведь пальнет, чего доброго, от расстройства чувств. — И где ты такого занудного мужика нашла, дорогуша?!

Женщина на секунду смутилась. Образ грабителя или насильника как-то совершенно не вязался с этим симпатичным молодым человеком. Может, какой-то розыгрыш, подумала она. Однако пистолет не убрала.

— Как вы сюда попали?

— Вы сами меня вчера привезли. Ой, можно я вылезу?

Она отступила назад, указав пистолетом в сторону стула.

— Вот спасибо, — порадовался Ник, откидываясь на спинку.

— И всё-таки, кто вы такой и как здесь оказались? — настаивала мисс Гарднер. — Будете придуряться дальше — вызову полицию.

— Не надо полицию… Я Ник Даллас, старший пилот разведывательного флота, сейчас нахожусь в очередном отпуске. Вот решил попутешествовать по Австралии. Слиться с природой, так сказать… А у вас тут какой-то беспредел творится. Вчера только приехал, иду, любуюсь окрестностями, вдруг как рванет. Меня с ног сбило, обожгло… — Он продемонстрировал покрасневшие руки. — Помню, залез куда-то и все. А сегодня очнулся у вас в гараже. До сих пор голова кружится и тошнит, — соврал Ник.

— Вчера в центре автомобильная авария была. Я как раз к подружке заезжала. Говорят, несколько человек погибло…

— Да-а, — вздохнул Даллас, — среди них мог быть и я. — Он демонстративно потрогал голову. — Отдохнул, называется, развеялся…

— Ну а в шкаф зачем спрятались, — улыбнулась мисс Гарднер.

— Так слышу, вы не одна пришли… Теперь представьте, как бы я вашему монстру все это объяснял…

Женщина засмеялась, но пистолет не опустила.

— Вот что, Ник Даллас, пойдёмте-ка для порядка сначала установим вашу личность.

— Пойдёмте, — покорно согласился Ник. Теперь ему оставалось надеяться только на чудо.

Держась на почтительной дистанции, Кэтрин провела его в свой кабинет. Включила компьютер. Вошла в общедоступную централизованную базу данных. Ник ввёл свой код и приложил правую ладонь к сканеру. На экране появилась его фотография и «паспортные данные».

— Ну, мистер Даллас, добро пожаловать в Австралию! — Кэтрин опустила пистолет. Ник выдохнул. Получается, информация о его последних похождениях в компьютере отсутствовала. Вот что значит ведомственная несогласованность!

— И что же мне теперь с вами делать? — поинтересовалась хозяйка.

«Накормить!» — хотел сказать Ник, но вовремя спохватился, вспомнив участь предыдущего любителя кулинарии.

— Поймите правильно, в гостиницу неохота, — поморщился Ник, ненавязчиво потрогав голову. — Может, я у вас переночую, а завтра посмотрим… Расходы там всякие, моральный ущерб… я компенсирую…

— Да уж конечно! — сверкнула глазами мисс Гарднер. — Идемте.

Они поднялись в ту самую комнату, где он уже провел несколько часов.

— Можете принять душ и отдохнуть, пока я приготовлю ужин.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Ник. — Да, рыбные палочки не ищите, это я их съел…

— Четыре порции! — ужаснулась Кэт. — Ну, теперь не удивительно, что вас тошнит…

10

Прохладный душ вернул Ника к жизни. Когда он, облачённый в мягкий домашний халат, спустился в гостиную, стол был уже накрыт.

— Ужин будет не очень обильным, но питательным, — предупредила Кэтрин, видя, с каким вожделением Ник косится на тарелки. А что делать? С момента его импровизированного завтрака прошел целый день.

Мясо, запеченное с овощами, выглядело очень аппетитно и красиво. Но Ник не увидел главного атрибута, являющего неотъемлемой частью застолья с привлекательной женщиной.

— Что пьем? — ненавязчиво поинтересовался он.

— У вас же сотрясение мозга! Вам не станет плохо? — усомнилась Кэтрин.

— Нет! — заверил её Ник. — Я матерый космический разведчик, — сказал он небрежно. — Мой организм способен выдерживать и не такие перегрузки!

— Ну, хорошо… — Кэтрин поспешно вышла из гостиной и спустя несколько минут вернулась с большой бутылкой дорогого красного вина.

— Прошу к столу! — сказала она, водружая бутыль в центр композиции.

Они сели. Ник в одно мгновение разделался с пробкой и разлил искрящуюся жидкость по хрустальным бокалам.

— За приятное знакомство! — сказал он, подняв свой фужер.

Кэтрин вздернула бровь.

— Вы со мной не согласны? — осведомился Ник.

— Нет, отчего же… — кокетливо потупилась мисс Гарднер.

Они чокнулись, выпили.

Немного поели. Недолго думая, Ник разлил по второй, после чего, без особых возражений, перешли на «ты».

— Да уж… — Кэт вдруг громко, беззаботно рассмеялась.

— Ты чего? — насторожился Ник.

— Я представила лицо Хорна, узнай он, что я умудрилась приехать домой, не заметив, что в машине кто-то валяется на заднем сиденье! Возможно, даже труп!

— Я ещё далеко не труп, — нахмурился Ник. — А кто такой Хорн?

— Ну как же, — Кэт кивнула в сторону столовой.

— А, твой занудный суперчлен…

— Прекрати! Его член тебя совершенно не касается!

— И слава Богу! — откровенно порадовался Ник, разливая очередную порцию вина. — Ну давай, за любовь!

Мясо было очень вкусным. Даллас смаковал каждый кусочек. Заметив, что Кэт немного загрустила, он сказал:

— Да не переживай, вернётся твой герой-любовник.

Кэт отрицательно покачала головой.

— У меня такое впечатление, что какая-то фаза жизни закончилась, — сказала она.

— Жалеешь об этом? — спросил Ник.

— Нет… почти нет… просто грустно.

— Одна закончилась — значит началась новая! — бодро сообщил Ник. — Кстати, ты вот про меня всё выяснила, а я о тебе почти ничего не знаю. Ты, вообще, где работаешь?

— В сфере обслуживания, — Кэт неопределённо махнула рукой.

Ник не стал выспрашивать подробности, хотя ему и было интересно. Захочет — сама расскажет, решил он.

Приятный вечер заканчивался. Кэт выглядела уставшей. Не желая слишком докучать хозяйке, Ник, сославшись на самочувствие, удалился к себе в комнату. Он боялся, что не сможет заснуть, но едва голова коснулась подушки — провалился в небытие.


Пробуждение было тяжёлым. Голова гудела так, как будто он всю ночь готовился к сдаче экзамена по космической навигации. На самом деле снилась ему, как уж повелось в последнее время, всякая чертовщина. Откуда Ник об этом знал, если почти ничего не помнил? Хороший вопрос! Знал, и всё тут!

Холодный душ несколько облегчил его состояние.

Спустившись в гостиную, Ник обнаружил записку.

«Буду вечером. Захочешь прогуляться — ключ в прихожей на столике. Сигнализация выключена. Соседей не бойся, я их предупредила. Пообедай в кафе на побережье или закажи на дом. Приятного отдыха.

P.S. Захочешь искупаться в океане, смотри не утони! Это тебе не в космосе летать… К пароходам близко не подплывай, вдруг взорвется…

Всё-таки питаю слабую надежду ещё увидеть тебя…

До встречи!»

Ник улыбнулся. «Иронизируете, мисс Гарднер! — подумал он. — Ну-ну!» Выходить из дома он, естественно, не собирался. Предстояло хорошенько обдумать план дальнейших действий. Гостеприимство Кэт не могло продолжаться до бесконечности.

Однако, в первую очередь, следовало позаботиться о хлебе насущном. Взяв телефонную трубку, Ник по стандартному номеру позвонил в справочную. Получив список заведений с «приличной кухней», он довольно быстро сделал заказ, в котором совместил сразу завтрак и ужин на двоих. Все расходы естественно легли на счет Кэтрин. Ну, ничего, Ник не сомневался, что найдёт способ вернуть ей деньги. А пока скажет, что забыл карточку в багаже, в камере хранения. Хотя он был уверен, что она вряд ли спросит сама. Что-то не наблюдалось в её характере особой меркантильности.

Покончив с сиюминутными проблемами, Ник развалился в кресле, закрыл глаза и стал неспешно анализировать события последних недель. Картина получалась довольно простая и вместе с тем совершенно бредовая. Итак, основная проблема в том, что его отец пропал без вести за несколько месяцев до момента зачатия своего сына. Странно конечно, однако вполне объяснимо. Возможно, перед взрывом лунной Базы строителям удалось стартовать с поверхности в аварийном модуле. При этом они почему-то остались без связи и почти без топлива. Разогнались, как смогли, и за три месяца дотянули до Земли… Ник понимал, что эта версия не выдерживает никакой критики. В любом аварийном модуле есть автономный радиомаяк, да и при подлете к Земле их не могли не заметить. Но раз Джек Джордан всё-таки оказался дома и, мало того, тут же занялся любовью со своей женой, значит, он был в полном порядке, за что ему отдельное спасибо, а то никакого Ника Далласа не было бы и в помине. Последовавшая гибель отца также таинственна, как и его появление. Не исключено, что спецслужбы несколько перестарались, и смерть Джордана на их совести…

Ник медленно выполз из кресла и лениво проследовал на кухню. Уже ощутимо хотелось есть, а заказанный завтрак пока так и не появился. Откупорив баночку холодного яблочного сока, Ник вернулся обратно. Забрался в кресло и, размеренно потягивая кисловатую жидкость, продолжил размышления.

При любом реальном раскладе событий, произошедших с его отцом, интерес Службы Космической Безопасности к родившемуся младенцу вполне оправдан. Что-то там ещё говорилось про некие генетические отклонения, но вряд ли было обнаружено нечто действительно серьёзное. Иначе жизнь Ника неспешно протекала бы в каком-нибудь закрытом научном центре. Итак, о нём помнят, но жить не мешают, и даже, что особенно удивительно, позволяют стать пилотом. И всё бы ничего, так бы и трудился он на благо человечества, ни о чём не подозревая, но тут объявился некий астероид, якобы летящий к Земле. Кроме того, изменился электромагнитный фон Луны, что связывают с полученным незадолго до обнаружения астероида кодированным сигналом.

Ну и что?!

Какое всё это имеет отношение к пилоту разведывательного флота Нику Далласу? Правда, в последнее время он чувствовал некоторое недомогание, но связывать это с какими-то космическими сигналами — чистая паранойя. В целом картина вырисовывалась довольно простая и безобидная, если бы не одно «но» — Фрэнк убит. Да и самого Ника едва не постигла та же участь. Он вспомнил смотревшие сквозь него стеклянные глаза Салли. Стало жутко. Мелодичная трель звонка прозвучала, как автоматная очередь. Ник от неожиданности подпрыгнул, пролив на себя сок. Да, нервное истощение налицо, подумал он и, тяжело вздохнув, поплёлся в прихожую.

Как и следовало ожидать, посыльный привёз заказанные продукты. Вяло поблагодарив его и даже не уточнив содержимое коробок, Даллас потащил их на кухню. Здесь ему всё-таки пришлось отвлечься от тягостных раздумий и определить, что пойдет в холодильник, что в бар, а что непосредственно в микроволновку.

С разогретым завтраком и двумя банками пива он вернулся в гостиную. Думать о своих проблемах ему больше не хотелось. Расположившись поудобнее, Даллас залпом выпил первую банку и включил стереовизор. Передавали новости, что собственно и требовалось. В течение следующего получаса, пока Ник медленно пережёвывал котлетки, ничего интересного для него не сообщили. Словно порождение космической бездны весом в миллионы тонн не неслось к колыбели человечества на бешеной скорости. Конечно Земля уже не та, её обитателей голыми руками не возьмешь, но кто знает…

Ник переключился на местный канал, пошарил по сводкам новостей. Нашел сообщение о крупной автомобильной аварии со многими жертвами. Про Ника Далласа там не было сказано ни слова. Его никто не разыскивал, хотя, казалось бы, СКБ должна обеспокоиться пропажей столь плотно опекаемого «клиента».

Ник опять вывел на экран текущую дату. Может быть, вчера ему просто померещилось? Но нет, сомнений не оставалось, последние почти четыре недели выпали из его жизни. Почему? Зачем с ним так поступили? И куда его везли в таком состоянии? Далласом опять овладела злость. Захотелось немедленно явиться в СКБ, стукнуть кулаком по столу, потребовать объяснений. Чтобы не наделать глупостей, он быстренько поднялся в отведённую ему комнату и завалился спать.

11

Проснулся Ник уже во второй половине дня. На этот раз кошмары его не мучили. Поскольку никаких вразумительных идей по поводу дальнейших действий у него так и не появилось, он решил более детально обследовать дом. Мало ли что!

Мыслям о том, что Кэт может вернуться не одна, Ник старался не придавать значения. Будь что будет, решил он.

Дом во всех своих проявлениях оказался уютен и чист. Да и хозяйка была симпатична и приятна в общении. Ник поймал себя на том, что постоянно вспоминает вчерашний вечер. Запах духов, красивые глаза собеседницы, её приятный голос…

Исследовав все входы и выходы, Ник вернулся в обнаруженную им небольшую комнатку, обставленную различными тренажёрами. Для поддержания здорового образа жизни девушки, работающей в сфере обслуживания, они были слишком разнообразны. Странное увлечение, подумал Ник. Хотя комната могла остаться ей в наследство от какого-нибудь бойфренда. Даллас ощутил давно забытое им чувство, настолько забытое, что даже не сразу понял, что оно означает. А когда понял, что ревнует едва знакомую женщину неизвестно к кому, — зарычал от неудовольствия, быстро скинул одежду и, оставшись в одних плавках, неистово набросился на ближайший тренажёр.

Спустя пару часов он, едва передвигая ноги, залез в душ. Жёсткие водяные струйки, казалось, вот-вот порвут обтянувшую вздувшиеся мышцы кожу. Давно он не занимался силовыми упражнениями, завтра всё тело будет ломить. Наплевать! Неизвестно кому завтра будет принадлежать это тело. Может быть, Богу, а может быть, пришельцу из другой Галактики. От таких мыслей Нику опять сделалось не по себе. Скорей бы вернулась Кэт, сегодня Даллас был готов нажраться до поросячьего визга, если, конечно, она его не остановит…

Едва он вылез из душа и спустился в гостиную, в прихожей клацнула входная дверь. Послышались голоса. Это само по себе ещё ничего не значило, но Даллас непроизвольно напрягся, прикидывая пути к отступлению.

— Ник, ты где? — позвала Кэт своим мелодичным голоском. — Выходи, я тебя съем!

Совершенно сбитый с толку этакой фамильярностью, Даллас появился на пороге гостиной. В прихожей помимо Кэт находилась ещё одна дамочка. Пока Ник хлопал глазами, пытаясь понять, в чем подвох, Кэт натуральным образом повисла у него на шее и, чмокнув в щёчку, пропела:

— Вот он, мой звёздный Орёл!

Ник почувствовал, что краснеет самым бессовестным образом.

— Алёна, — представилась дамочка и протянула руку, но Даллас лишь виновато улыбнулся в ответ, поскольку обеими руками подхватил начавшую сползать с шеи Кэтрин.

— Ну, ладно! — многозначительно сказала Алёна. — Не буду вам мешать! — И напоследок стрельнув в Ника глазами, скрылась за дверью.

— Отпусти, пожалуйста, — прошептала Кэт ему в ухо. Ник спохватился и разжал руки.

— Ты всегда такой любвеобильный? — беззлобно поинтересовалась Кэт, массируя помятые ребра. Ник понял, что после тренажёрного зала несколько не рассчитал усилие. Кэтрин прошла через гостиную и стала подниматься к себе в комнату.

— А чего краснеешь, как студент нецелованный? — в проёме лестницы появилась её улыбающаяся физиономия. — Я из-за тебя чуть бутылку мартини не проспорила. Хорошо, ты стоял против света, и Алёнка не заметила…

— Извини я нечаянно, — пробурчал Ник, а сам подумал: «Ого, на меня здесь уже делают ставки».

Тем временем Кэт переоделась и спустилась в гостиную. Сегодня она выглядела ещё более великолепно. Ник смутился. Да, вот что значит длительное воздержание от общения с женским полом. Совсем потерял квалификацию.

— Ужинать будешь? — спросил он, чтобы не показать своего замешательства.

— Ты приготовил ужин? — удивилась Кэт.

— Нет, я там заказал кое-что…

— Н-да, ну пойдём, посмотрим, — Кэт взяла его за руку и как ребёнка повела на кухню. Ник плёлся следом и таял. Усадив его в сторонке, она живо провела ревизию добытых им угощений, одарила Ника одобрительным взглядом и стала накрывать сервировочный столик.

Ник любовался её точными движениями, её обтянутыми трико ножками, её спадающими на плечи локонами, но больше всего его занимал вопрос: «Почему она ведет себя так, как будто мы вчера переспали?». Ведь ничего не было. А может быть, я не помню, ужаснулся Ник.

Будто услышав его мысли, Кэт сказала:

— Ты извини меня, конечно, я не хотела ставить тебя в дурацкое положение… Алёна — моя хорошая подруга. Ну а знаешь, как бывает сплошь и рядом: чем лучше подруга, тем больше вероятности, что она попытается увести твоего мужчину. Вот и Алёнка — всё восхищалась Хорном, а сегодня я ей и говорю, мол, забирай его, я себе лучше нашла. Она сначала дар речи потеряла, потом оправилась и говорит, всё ты врешь, он, скорее всего, от тебя сам ушёл. А я говорю, не веришь, пойдем, познакомлю с моим новым мужчиной. Она заладила своё, пришлось поспорить на бутылку мартини, а ты подыграть толком не мог, чуть всё не сорвалось.

— Ну не сорвалось же, — Ник встал со стула и, обняв за плечи, поцеловал Кэт в шейку. — Хочешь, я сейчас подыграю! — Чувственно прошептал он ей на ушко.

— Нет, сейчас я хочу кушать, — столь же чувственно прошептала Кэт и, легонько оттолкнув его бедром, указала взглядом на сервировочный столик. — Сэр, доставьте этот груз по назначению.

Ник вздохнул и поплёлся в гостиную, жалобно позвякивая столовыми приборами.

После третьего бокала вина Ника потянуло на откровенный разговор. Неудержимо захотелось поделиться с этой умной, очаровательной женщиной своими тревогами, найти в её лице понимание и поддержку. Вовремя спохватившись, он мысленно надавал себе подзатыльников, а вслух начал хамить.

— Да, девушка, — ехидно произнёс он, — как же ты дошла до жизни такой? С первым встречным распиваешь спиртные напитки, а вдруг я маньяк-насильник или, на худой конец, просто грабитель-извращенец. Сижу вот и выбираю момент, чтобы напасть…

— Тогда мне придётся тебя убить, — совершенно серьёзно сказала Кэт.

Нику стало не по себе. Ему вдруг показалось, что никакой автомобильной аварии не было, а было покушение, но вовремя подоспевшая сотрудница СКБ по кличке Кэт вывезла его на «конспиративную квартиру».

— Что приуныл? — улыбнулась Кэт. — На самом деле никакой ты не маньяк, у тебя приличное поведение прописано на уровне генов…

Ник вздрогнул.

А Кэтрин, якобы ничего не замечая, продолжала рассуждать:

— Известно, что большинство свойств личности заложено в человеке с момента рождения. Его умственные способности, темп жизни, черты характера и так далее. Конечно, и воспитание играет огромную роль, но согласись, есть люди изначально склонные к агрессии, к противопоставлению себя обществу. В этом их суть. Но, общество всегда боролось с такими элементами, пытаясь сохранить формировавшиеся веками моральные принципы человека разумного. А раз так, значит, в результате естественного отбора подобных отщепенцев должно становиться всё меньше и меньше. Но что удивительно, человечество живёт уже в третьем тысячелетии, а количество идиотов на душу населения почему-то не уменьшается. Поэтому я считаю своим долгом помочь природе и без колебаний пристрелю любого, кто докажет мне, что он маньяк.

Кэт отхлебнула из бокала.

— Теперь, что касается вас, пилот Ник Даллас. Вы, конечно, хотите затащить меня в постель, но при этом мучаетесь вопросом, как сделать это культурно и ненавязчиво, следовательно, до звания маньяка никак не дотягиваете. Увы! Вами движут обыкновенные желания здорового мужчины, так что стрелять я в вас не буду. Успокойтесь!

С этими словами Кэт, не выпуская из рук бокал, поднялась с кресла, нетвердой походкой подошла к Нику и плюхнулась к нему на колени.

— Здорово я напилась, — сказала она притворно заплетающимся языком. — Как истинный джентльмен, вы обязаны воспользоваться моментом…

Ник осторожно взял из её руки бокал с остатками вина и поставил на столик. Его губы коснулись щеки Кэт, на мгновение задержались, словно не зная, с чего начать любить это великолепное тело.

Неожиданно прозвучал мелодичный сигнал и сам собой включился куб стереовизора. Ник, не выпуская Кэтрин из объятий, начал шарить в поисках пульта.

— Подожди, — прошептала она и, негрубо, но совершенно категорично высвободившись, нашла пульт, увеличила изображение и добавила громкости.

В центре комнаты повисла заставка экстренного выпуска новостей. Через секунду её сменило изображение космической бездны, в глубине которой быстро росла яркая точка, на глазах превращаясь в бесформенную глыбу смерзшегося камня и льда. Заполнив весь видеокуб, астероид застыл в неподвижности, затем сместился на второй план, освободив место диктору.

— Внимание! Экстренное сообщение Службы Космической Безопасности Земли! — сказал диктор. — Сообщение транслируется по всем информационным каналам Солнечной системы. Обнаруженный более месяца назад космический объект, движущийся в направлении Земли, резко увеличил скорость сближения. В связи с чем было принято решение немедленно атаковать его всеми имеющимися в распоряжении землян средствами.

Изображение астероида опять вышло на первый план. Теперь стало заметно, что к нему приближается, по крайней мере, несколько сотен маленьких светящихся точек.

— Прошлой ночью наша ракетная атака достигла цели, — продолжал диктор, — однако поразить её не удалось…

Ник впился глазами в картинку. Воображение уже рисовало ему, как на поверхности астероида появляются лазерные излучатели и расстреливают подлетающие ракеты. Однако на самом деле всё оказалось гораздо прозаичнее. Приблизившись на определённое расстояние, ракеты стали самопроизвольно менять курс, огибая астероид со всех сторон. Миновав его, таким образом, они, как ни в чём не бывало, вернулись на прежнее направление.

— Остаётся надежда сжечь астероид лазерным оружием, но для этого его придется подпустить к Земле на значительно более близкое расстояние, — сказал диктор. — Совершенно очевидно, что данный объект обладает неким мощным защитным полем искусственного происхождения. В связи с чем, с большой долей вероятности, можно предположить наличие внутри объекта сооружений, принадлежащих чужому разуму. На данный момент все попытки установить с астероидом какую-либо связь остались безрезультатными…

В видеокубе вновь пошла заставка новостей. Кэтрин выключила изображение. Повисшую в комнате тишину вновь нарушил сигнал вызова. Кэт взяла трубку, сказала в неё два раза «да», затем положила на место и, не говоря ни слова, ушла на второй этаж.

Ник остался наедине со своими тревогами. Теперь он был совершенно сбит с толку и не видел для себя никакого выхода. Обращаться в полицию не имело смысла, ясно, что его тут же упекут за решётку на всё время расследования. Идти сдаваться в Службу Безопасности — значит подвергнуть себя риску просто исчезнуть как личность, такие уж у них методы…

На лестнице появилась Кэтрин. Ник чуть не застонал, это было последней каплей. На ней красовалась форма лейтенанта военно-воздушных сил…

— Что ж ты врала, что работаешь в сфере обслуживания? — пробурчал Ник.

— Я вхожу в состав обслуживающего персонала военно-воздушной базы «Торнадо», — не без гордости сообщила Кэт. — А что это ты так побледнел?

Ник только сокрушенно покачал головой. Подруга — офицер ВВС, это, пожалуй, слишком!

Объявлена всеобщая тревога, — грустно сказала Кэт. — Когда вернусь, не знаю, сам видишь, что творится… Соберёшься уходить — просто захлопни дверь. Вот! — Она протянула ему пластиковую карточку. — Это мои координаты в Сети.

Кэт вышла в прихожую, там из встроенного шкафчика она достала синюю треугольную сумку, видимо заменявшую ей «тревожный чемоданчик». Ник, прислонившись к стене, хмуро наблюдал за её манипуляциями.

Закончив собираться, Кэт подошла к Далласу и, уперев ему в грудь указательный палец, требовательно произнесла:

— Как только всё это закончится, обязательно свяжись со мной! Ты понял меня, Пилот?!

В другой ситуации Ник бы сгрёб Кэт в охапку и, рискуя нарваться на хорошо поставленный удар, расцеловал… Но сейчас он просто кивнул, погруженный в свои невесёлые мысли.

Пройдя в дальний конец прихожей, Кэт открыла дверь в гараж, сделала Нику ручкой и исчезла. Он услышал, как мерно заурчал двигатель, щёлкнули автоматические ворота, и с лёгким шелестом покрышек его новая подруга растворилась в неизвестности…

Отъезжая от дома, Кэт, с присущей женщинам беспечностью, абсолютно не обратила внимания на припаркованный неподалеку невзрачный, глухо тонированный автомобиль, хотя у соседей были совсем другие машины…

12

Иллюминаторов в каюте не оказалось. Собственно, так и должно было быть, всё-таки, чай, не прогулочная яхта, а боевой подводный корабль высшей степени живучести. Да и немного седой, подтянутый мужчина средних лет, пронзительным, слегка печальным взглядом осматривавший свои апартаменты, явно не походил на праздного туриста. Удовлетворённый первым впечатлением, мужчина включил терминал и вызвал дежурного офицера. Через минуту в дверь постучали. Вошедший лейтенант браво отдал честь и вытянулся по струнке. Мужчина внутренне поморщился, в его ведомстве было не принято проявлять служебное рвение столь примитивным способом. «Пожалуйста, подключите мой терминал к видеокамерам внешнего наблюдения», — попросил он. Лейтенант шагнул к терминалу и пробежался пальцами по клавиатуре. На вспыхнувшем изумрудным светом экране во всём своём великолепии отобразился мир теней и загадок. Объяснив, как переключать сектор обзора, лейтенант щелкнул каблуками и покинул каюту, а мужчина с детским восторгом приник к экрану. Это было его первое глубоководное погружение…

В своё время Россия и Америка, при содействии объединенной Европы, довольно активно взялись за строительство международной космической станции. Это был невиданный доселе уровень прогресса во взаимоотношениях между странами, в определённых кругах именовавшимися не иначе как «вероятным противником». Казалось, времена холодной войны навсегда ушли в историю. За двадцать лет своего существования станция превратилась в гигантское сооружение, состоящее более чем из пятидесяти модулей. Одновременно на её борту могли заниматься научной деятельностью до двухсот человек. Исследования велись во всех передовых направлениях науки. Сенсационные открытия следовали одно за другим. Человечество вплотную приблизилось к практическому решению задачи по преодолению светового барьера.

Вот тут-то и начались всякие недомолвки, трения, а порой и открытые претензии, высказываемые друг другу представителями разных стран, входящих в координационный совет по совместной работе на МКС. Поэтому нельзя сказать, что скандал грянул, как «гром среди ясного неба». Нет, на самом деле «небо» давно перестало быть ясным и безоблачным, впрочем, как и цели, преследуемые отдельными участниками проекта. Неожиданно выяснилось, и эта информация тут же стала достоянием широкой общественности, что на МКС существуют системы глобальной слежки, естественно принадлежащие основателям станции России и США. Так, ученые этих стран занимались не только собственными исследованиями, но и активно контролировали научные модули других стран. Считывающая аппаратура была настолько изощренной и многоплановой, что говорить теперь о каких-то государственных секретах было просто глупо.

Все научные работы, проводимые на МКС, были немедленно свёрнуты. Хотя, казалось бы, ну что тут такого страшного? Нет, сам факт, конечно, крайне неприятный, но почему бы не списать его на врожденное любопытство спецслужб, на их, так сказать, детскую страсть к подглядыванию. Тем более что от наличия этих систем, в первую очередь, пострадали сами их создатели: то бишь Россия и США. По идее, следовало ожидать, что сверхдержавы, состроив хитрые мины, погрозят друг другу пальчиком, скажут «ай-яй-яй» и со счетом один-один продолжат плодотворное сотрудничество на МКС.

Если бы этот скандал случился годом раньше, то, скорее всего, именно так всё и произошло бы, но не теперь. Теперь человечество стояло на пороге новой эры, эры дальних космических перелетов, и государство, единолично владеющее подобной технологией, могло претендовать на господство, которое раньше ему и не снилось. Некоторым политикам такие перспективы затуманили разум почище любого наркотика. Уже не говоря о том, что в ходе этих исследований были произведены побочные разработки, разрушившие сложившийся много лет назад и казавшийся абсолютно непоколебимым баланс стратегических сил на Земле.

Начался новый виток гонки вооружений. На геостационарных орбитах появились спутники, способные регистрировать запущенные с Земли баллистические ракеты и в мгновение ока выбрасывать их за пределы Солнечной системы. Ввиду явной угрозы своей безопасности, Россия и США начали интенсивное строительство орбитальных военных баз, оснащённых ракетным и лучевым оружием. Параллельно велись работы по созданию первых звездолётов. Мир вновь стал похож на пороховую бочку, а политики — на неразумных детей, отнимающих друг у друга коробок со спичками. Шаткое равновесие продолжалось около десяти лет. Апофеозом его стало сообщение США о старте их первого межзвёздного корабля «Space pioneer», который должен был удалиться от Солнечной системы на тридцать тысяч световых лет, посетить звезду, похожую на наше Солнце, и исследовать имеющиеся возле неё три планеты.

Россия, создавшая к тому времени аналогичный звездолёт, всё-таки опоздала. Противостояние достигло апогея. Взаимным претензиям не было конца. Были вытащены на свет все старые обиды, начиная чуть ли не с Карибского кризиса. Мир замер в ожидании самого страшного. 2041 год мог стать последним в истории человечества. Многие видели в этой дате некий символ. Предсказатели всех мастей проникновенно несли всякую околесицу, от чего становилось ещё более тошно.

В это воистину судьбоносное время тридцатипятилетний полковник военно-космических сил России Александр Земцов командовал крупнейшей орбитальной ракетной базой страны. Когда к нему на пульт дежурного поступил сигнал «Внимание! Готовность номер один!», он настолько ясно осознал, что до всеобщей катастрофы осталось два мизерных шажка — «готовность номер ноль» и «пуск», что предпринял действия, которые впоследствии вошли во все учебники истории. Но это было потом, а тогда в 41-ом полковник Земцов совершил грубейшее должностное преступление, можно сказать предательство. Он сознательно допустил утечку секретной информации, отправив некодированное сообщение спутникам огневой поддержки. Из сообщения ясно следовало, что Россия готовится нанести удар, но вот какими средствами? Здесь полковник Земцов проявил удивительную фантазию и отличное знание вверенной ему техники, а также передовых научных разработок, сплетя из всего этого невообразимый клубок дезинформации. Настолько витиеватый, что аналитики штаба военно-космических сил США уже через несколько минут докладывали президенту о наличии у русских мощнейшего секретного оружия, а спустя ещё три минуты тот связался с президентом России, предлагая встретиться и решить все проблемы за столом переговоров.

Для полковника Земцова его «мирная инициатива» закончилась плачевно. Он был немедленно арестован и переправлен на Землю, где в течение последующего месяца дожидался суда военного трибунала.

В самый разгар встреч на высшем уровне между президентами России и США вернулся автоматический зонд, отправленный с американского звездолёта. Он принёс информацию, которая повергла в шок всю мировую общественность. Исследователи сообщали, что благополучно достигли цели путешествия, то есть первый в истории человечества межзвёздный прыжок осуществлён. На этом хорошие новости заканчивались. Далее говорилось, что, судя по всему, на всех трёх планетах присутствует жизнь. В межпланетном пространстве обнаружены десятки тысяч космических кораблей и в данный момент около трёх сотен из них пытаются атаковать земной звездолёт.

По мнению большинства аналитиков, известие о наличии в космосе другого разума способно повергнуть землян в тяжелейший шок, вызвать беспорядки и хаос. Отнюдь. Не исключено, конечно, что это было вызвано трагическим характером сообщения, но теперь, перед лицом инопланетной угрозы, люди сплотились, как никогда. Клич «наших бьют» был близок всем и каждому, и «НАШИМ» наконец-то стал любой житель Земли.

Военно-космические программы ведущих стран опять слились в единое целое. Люди судорожно прикидывали, что смогут противопоставить возможной инопланетной агрессии. Тем временем, для прояснения ситуации и оказания посильной помощи, вслед американскому было решено отправить российский звездолёт.

Американская сторона настояла, чтобы командование сборным экипажем принял на себя полковник Земцов. Российскому руководству пришлось уступить.

В точности повторив манёвр американского корабля, Земцов уже спустя неделю после его исчезновения оказался в искомой точке Галактики. Картина, представшая перед взорами спасателей, была ужасна. «Space pioneer» был похож на обглоданного кита. Обшивка на нем практически полностью отсутствовала, как собственно и часть рабочих отсеков. На оголившихся ребрах перекрытий толстым слоем лежала какая-то слизь. Экипаж, забившийся в аварийную капсулу, доедал сухой паек и молился.

Земцов забрал всех и, уничтожив повреждённый звездолёт, успел уйти в обратный прыжок, когда к его кораблю приближалась уже добрая сотня шарообразных объектов от десяти до пятидесяти метров в диаметре…

Возможная утечка технологий и информации о местоположении Земли была пресечена. Домой полковник Александр Земцов вернулся генералом, национальным героем и лауреатом Нобелевской премии мира. Спустя неделю он был назначен командующим объединёнными военно-космическими силами Земли, к созданию которых и приступил с присущей ему основательностью, получив при этом в определенных кругах кличку Алекс Стратег.

Сейчас, по прошествии десяти лет, генерал Земцов с легкой грустью вспоминал те времена. Хотя, казалось бы, что там было хорошего? Но так уж устроен человек, всегда хочет чего-то недостижимого. Возврата молодости, например, несмотря на то что в свои сорок пять генерал мог дать фору иному двадцатипятилетнему…

Пол каюты ощутимо вздрогнул. Алекс поднялся, выключил терминал и, подхватив небольшой чемоданчик, вышел в коридор. Его первое глубоководное погружение закончилось успешно. Он прибыл на один из командных пунктов Службы Космической Безопасности, который, стремясь предупредить все варианты возможной агрессии из космоса, поместили на дне Тихого океана. Спасёт ли от космических монстров этот жалкий солёный бульончик, приправленный симпатичными рыбками и водорослями, не знал никто. Но верить хотелось всем и всегда…

13

Белёсая дымка мешала разглядеть детали. Огромное поле было усеяно однообразными предметами, своими очертаниями больше всего походившими на перевёрнутые вверх дном колбы. И хотя человеческий глаз не мог зацепиться за какой-либо знакомый образ, чтобы оценить реальные размеры объектов, невольно возникало ощущение мрачной грандиозности сооружения в целом.

Струившийся над колбами туман вдруг резко загустел, налился сочной белизной и неожиданно исчез, вспыхнув на прощание тысячами маленьких ослепительно ярких звёздочек. Когда инстинктивно зажмурившиеся наблюдатели вновь открыли глаза, их взорам представилась картина удивительной красоты. Теперь колбы светились нежно-розовым светом, приобретя тем самым некоторое сходство с давно вышедшими из употребления электрическими лампами. Впрочем, сходство это было весьма условным. Примерно половина «лампочек» окрасилась в изумрудно-зелёный цвет, остальные посинели. Внутри каждой из них заворочалось, забилось в судорогах что-то длинное, узкое и тёмное, словно сошедшая с ума нить накаливания стремилась вырваться на свободу.

Непонятно, то ли это была агония, то ли муки рождения новой жизни. Метания заключённых в колбы тварей продолжали усиливаться. От ударов чёрных хлыстов стенки сосудов ощутимо деформировались и вспыхивали кроваво-красными огоньками. Всё поле превратилось в единую колышущуюся массу, то здесь, то там заволакиваемую весьма натуральными кровавыми пятнами.

Картина, ещё совсем недавно радовавшая глаз необычной игрой красок, превратилась в источник тревоги и неосознанного беспокойства. Поэтому когда количество колб вдруг удвоилось, наблюдатели невольно вздрогнули, а некоторые даже выразили свои ощущения короткими хлёсткими выражениями. Почему именно удвоилось? Да потому что над простирающимся, на сколько хватало глаз, сине-зелёным трепещущим океаном появился точно такой же потолок. Свисающие с него колбы вели себя аналогичным образом — дергались, плющились и искрили.

За всеобщим мельтешением не сразу стало заметно, что верхние колбы медленно опускаются. Неожиданно выяснилось, что верхних колб вообще нет, а к нижнему полю приближается некое идеальное зеркало. Как поршень огромного пресса, оно навалилось на странные образования, ещё совсем недавно имевшие правильную форму, а теперь застывшие причудливыми шишковатыми уродцами.

Под давлением зеркала «уродцы» полопались, брызгая во все стороны вязкой сине-зелёной жижей. Ракурс изображения изменился, теперь картинка транслировалась сверху, как бы сквозь зеркало-поршень, оказавшееся прозрачным. Межплоскостное пространство представляло собой жуткое месиво, в котором уже ничего невозможно было разобрать, да собственно и не нужно, поскольку главные события перешли на обратную сторону зеркала. Сначала на ней появились хаотичные тени, потом выпуклости, расположенные в строгом порядке и с каждой секундой обретающие всё более утонченные формы. Сквозь зеркало проступало то, что осталось в основании каждой колбы.

По мере продвижения работы неведомого скульптора, лица свидетелей непонятного действа становились всё мрачнее. К сожалению, изображение потеряло резкость. Последнее, что удалось разглядеть приникшим к экрану людям, было несомненное наличие у каждой «скульптуры» явно выраженных четырёх конечностей и подобия головы. После чего экран покрылся сплошными помехами…

Перед выключенным стереовизором в глубокой задумчивости сидели четверо: Начальник Службы Космической Безопасности Игорь Геннадьевич Литвинов, руководитель отдела аномальных явлений СКБ Дэвид Стеджер, начальник штаба вооружённых сил Организации Объединённых Наций Эндрю Робсон и сотрудник СКБ Пол Шеннон.

Это была пятая и последняя из имеющихся записей. Содержание четырех предыдущих тоже было весьма красочно, но малопонятно и в целом настораживало. Хотя, конечно, у каждого из присутствующих по ходу просмотра возникали какие-то свои ассоциации, мысли и настроения. Так, Литвинову больше всего не понравился фрагмент с изображением помещения, напоминающего некий центр управления. А Робсон особенно насторожился при виде объекта, смахивающего на дисковый летательный аппарат.

В общем, тут было от чего прийти в некоторое уныние, особенно учитывая события прошлых суток…

Со страдальческим выражением лица начальник СКБ вытащил из коробочки сигарету, неторопливо прикурил и сделал первую серьёзную затяжку. Надо сказать, что Игорь Литвинов был весьма крупным мужчиной. Когда он затягивался, бедная сигарета трещала, словно масло на сковородке, и казалось, вот-вот лопнет. К исходу второй затяжки сигарета закончилась, Литвинов смял окурок и обвёл присутствующих тяжелым взглядом.

— Дэвид, так каким образом этот Даллас вновь попал в ваше поле зрения? — спросил он.

Руководитель отдела аномальных явлений судорожно поправил лежащий перед ним блокнот и хмуро пояснил:

— После того как было зафиксировано повышение электромагнитного фона Луны и высказано предположение о взаимосвязи данного явления с приходом сигнала из космоса, мы подняли из архива все файлы, касающиеся любых проблем, возникавших по мере освоения этой планеты. На тот момент о Далласе почти забыли, поскольку за прожитые им тридцать лет он ни разу не привлек к своей персоне внимания спецслужб, и даже умудрился стать неплохим пилотом-разведчиком. О своём загадочном появлении на свет он ничего не подозревал. Было решено прощупать его под видом внеплановой медицинской комиссии, что в среде пилотов не является большой редкостью. Но события развернулись непредвиденным образом — Далласа попыталась убить его собственная любовница. В ту же ночь погибает Фрэнк Стинер — ближайший друг Далласа. Убийца Фрэнка был вычислен через трое суток, но при попытке задержания умер от кровоизлияния в мозг. Не удалось обнаружить никаких, даже косвенных улик, указывающих на мотивы людей, совершивших эти преступления. Далласа пришлось изолировать и заняться им вплотную. С некоторыми результатами проделанной работы вы сейчас ознакомились. Для более детальных исследований потребовалось перевести Далласа в Центральную лабораторию СКБ, но по пути произошла автомобильная авария, очень похожая на покушение. Ник практически не пострадал и сейчас отсиживается у случайной знакомой. Мы ведём за домом круглосуточное наблюдение. Пока больше никто не попытался лишить его жизни…

Литвинов слушал очень внимательно. Он недолюбливал этого сухопарого педанта, англичанина Дэвида Стеджера. Литвинов предпочёл бы, чтобы пост руководителя отдела аномальных явлений занимал его соотечественник. Пусть не такой правильный и расчётливый, но с живыми мозгами, не зашоренными пунктами бесконечных инструкций и предписаний. Всё-таки должность предполагала некую импровизацию, свободный полет мысли. Но формально к Стеджеру не в чем было придраться.

— Пол, расскажите подробнее про эти записи, — попросил Литвинов. Шеннон начал подниматься, но Литвинов жестом остановил его.

— Давайте без церемоний, ближе к делу, — сказал он.

— Допрос Далласа, проведённый сразу после задержания, ничего не дал, — сказал Пол. — Реакция на сообщение о его настоящих родителях была весьма сдержанной. Кроме того что в последнее время Ник ощущал легкое недомогание, мы не узнали ничего, и было видно, что ему действительно больше нечего нам рассказать. Поэтому Далласа немедленно усыпили и провели глубокое сканирование мозга…

Начальник штаба вооружённых сил ООН неодобрительно покачал головой.

— Всё согласно инструкции «О допустимых нарушениях свободы личности, при выявлении угрозы, носящей массовый характер», мистер Робсон, — скороговоркой вставил Стеджер.

— Расшифровка ритма работы мозга Далласа позволила сделать неожиданные выводы, — продолжил Шеннон, — складывалось впечатление, что Ник получил доступ к огромным объёмам памяти, не используемым обычным человеком. Вернее, его сознание постоянно ищет пути к этой памяти, которая уже заполнена некоей странной информацией. Её отдельные фрагменты в виде снов периодически просачиваются в область обычной памяти, но ввиду своей разрозненности воспринимаются сознанием лишь как кошмары. Мы пытались воздействовать на мозг различными стимуляторами и гипнозом, естественно в рамках, не допускающих необратимых изменений, — Шеннон покосился на Робсона, — но всё безрезультатно. Какой-то очень сильный блок не даёт мозгу осознать хранящуюся в нём информацию. За прошедший месяц нам так и не удалось добиться существенного прогресса. Те записи, которые вы только что посмотрели, пожалуй, наиболее яркие и последовательные из имеющихся на сегодняшний день…

Шеннон умолк.

Литвинов сидел, подперев кулаком подбородок, и в глубокой задумчивости водил световым карандашом по крышке стола. Так ему лучше соображалось. Вот примитивный человечек Ник Даллас, кружок вокруг него — это система наблюдения СКБ, а вот бесформенная глыба астероида, от неё исходят три молнии. Одна попадает в Луну, другая в Землю, а третья прямо в голову Далласа, который связан двухсторонней стрелкой с Луной. Над этой стрелкой появляется жирный вопросительный знак. Аналогичные стрелки с вопросительными знаками возникают между Далласом и астероидом, а также астероидом и Луной. Всё, круг замкнулся. В одном из его секторов заперт Ник Даллас, вернее память Ника, ставшего, по-видимому, случайным обладателем ключа к предложенной землянам шараде…

Начальник СКБ перевернул карандаш и одним росчерком, напоминающим символ zero, очистил поверхность стола от замысловатых значков.

— Далласа, с соблюдением самых строгих мер безопасности, немедленно доставить сюда, — сказал он. — Выполняйте!

Стеджер и Шеннон быстро поднялись и проследовали к выходу. Когда дверь за ними закрылась, Робсон сказал:

— А ведь я помню этот случай! Я тогда служил офицером связи в береговой охране. Хоть информацию сразу засекретили, но слишком много народу участвовало в специальной операции, слухи всё равно поползли… про пришельцев и тому подобное… Да, кто бы мог подумать!

— Что опять придётся разгребать это дерьмо? — спросил Литвинов.

— Нет, что прошло уже тридцать лет, а кажется, всё было только вчера…

Тоненько пропищал сигнал вызова. Литвинов приложил палец к глазку идентификатора. «Игорь Геннадьевич, прибыл генерал Земцов», — донеслось из интеркома. «Пусть войдёт», — рявкнул он так, что иной неопытный служака мог запросто наделать в штаны. Те же, кто работал с Литвиновым давно, знали, что таким образом проявлялась лишь крайняя сосредоточенность Начальника Службы на выполнении поставленной задачи.

14

Алекс, проводив хмурым взглядом тяжёлую бронированную дверь, легко скрывшуюся в стене, шагнул в кабинет. Литвинов и Робсон поднялись ему навстречу, поздоровались за руку. На этом скупое приветствие давно знавших друг друга вояк закончилось. Земцов занял место, освобождённое Стеджером, и застыл во внимании. Он не любил бывать на аудиенциях у Литвинова, ведь тот когда-то был его подчиненным, а теперь, в случае реальной угрозы из космоса, становился непосредственным начальником.

Вообще Алекс считал, что о нём незаслуженно забыли. Став ещё десять лет назад командующим военно-космическими силами Земли, он до сих пор пребывал на этой должности, хотя и успел сменить за прошедшее время три пары генеральских погон. Однажды обласканный мировой славой, Алекс страстно желал продолжения триумфа. Он даже не стал обзаводиться семьёй, полагая, что когда снова пробьёт его час, она может оказаться ненужным балластом. Правда недавно судьба свела его с женщиной, несомненно, способной в корне изменить его холостяцкую жизнь. Вопрос был лишь в том, захочет ли она это сделать. Сам Алекс, пожалуй, уже был готов к этому, но его избранница пока ни о чём не подозревала…

Литвинов коснулся нескольких сенсоров, и из центра стола вырос видеокуб. Дождавшись, когда изображение стабилизировалось, он сказал:

— Вот что мы имеем на сегодняшний день…

Объёмная модель Солнечной системы была хорошо знакома присутствующим, и только маленькая яркая звёздочка, находящаяся в опасной близости от Земли, нарушала привычную картину.

— Как известно, наша попытка атаковать астероид окончилась полным провалом, — сказал Литвинов. — И пока Совет Безопасности Системы ломал головы над тем, чем бы ещё пульнуть в незваного гостя, астероид нанёс ответный удар… есть жертвы…

Земцов и Робсон невольно переглянулись.

Литвинов молчал.

— Лазер? — спросил Алекс.

— Пока трудно определить точную природу воздействия, — озабоченно произнес Литвинов. — Надо сказать, что оно имеет весьма специфический характер. Удар пришёлся на Южную Америку. В зону поражения общей площадью порядка двухсот квадратных километров попали несколько населённых пунктов. Никаких разрушений материальных объектов не последовало, просто люди вдруг потеряли почти все жизненные силы. Их словно высосал какой-то гигантский энергетический вампир. Те, у кого организм оказался ослаблен болезнью или возрастом, — погибли, остальные находятся в состоянии, близком к коме. Наши эксперты только что прибыли на место, поэтому информация пока крайне скудная. Представьте, что начнется, если всё это получит огласку! Ясно, что долго удерживать в секрете столь глобальную катастрофу не удастся, поэтому наша с вами задача ни много ни мало, а разработать новый реальный план немедленного уничтожения пришельца.

Алекс почувствовал, как мурашки пробежали у него по спине, заставив чуть заметно передернуть плечами. Вызваны они были отнюдь не страхом, а скорее крайним возбуждением. Он понял, что вновь пробил его час. Ещё не зная толком, как одолеть врага, Алекс уже не сомневался в победе. Он слишком верил в свою счастливую звезду, она не могла позволить ему упустить такой случай.

— Но почему атаке подверглась именно Южная Америка? — спросил Робсон.

— В момент нанесения удара как раз туда приходился отрезок кратчайшего расстояния между Землёй и астероидом, — сказал Литвинов.

— Получается, нам ещё повезло, что в зоне поражения оказалась местность, большей частью покрытая джунглями, — покачал головой Робсон. — Страшно подумать о последствиях подобного воздействия на густонаселённую Европу…

— Я думаю не всё так безнадежно, — оживился Алекс. — Пришелец дал нам шанс оценить его мощь, чтобы в дальнейшем мы не делали резких движений. Возможно, он даже не хотел никого убивать, просто попугать зарвавшихся аборигенов, при этом немного не рассчитал силу импульса, ну с кем не бывает…

— Да, — согласился Литвинов, — такая версия сейчас отрабатывается. Группа контакта всеми мыслимыми способами пытается выйти на связь с астероидом, однако он сохраняет полное молчание. Конечно, в сложившейся ситуации основной упор будет делаться на переговоры, но в любой игре хорошо бы иметь некоторые козыри. Мы не можем уповать лишь на милость каких-нибудь там разумных червей, засевших в этой каменной глыбе.

— Вы намекаете на «Тайфун»? — догадался Алекс.

Литвинов кивнул.

Принятый на вооружение военно-космических сил всего полгода назад ракетный крейсер «Тайфун» был совокупностью самых передовых технологий и инженерных решений. Его огневой мощи вполне хватило бы на то, чтобы перепахать злосчастный астероид вдоль и поперек. Теперь, когда стало очевидно, что тот не собирается банально врезаться в Землю, «Тайфун» мог попробовать пощекотать нервишки окопавшимся в нём злыдням.

— Не знаю, не знаю, — протянул Робсон, — стоит ли их сейчас провоцировать!

— Нет, одно дело массированная ракетная атака, — возразил Алекс, — тут и инопланетному ежу понятно, что пора сворачиваться клубочком. Ну а почему маленький звездолётик обязательно должен быть воспринят, как провокация? Может мы просто в гости прилетели, чайку там попить, за жизнь побеседовать…

— Короче, решено! — сказал Литвинов. — Я немедленно ставлю этот вопрос на голосование членами Совета Безопасности. Алекс, будьте готовы в любой момент отбыть на крейсер. Робсон, ваша задача пока прежняя: стопроцентный контроль воздушного пространства и усиленный вариант несения службы подразделениями быстрого развёртывания. Все свободны!

Земцов и Робсон покидали кабинет шефа Космической Безопасности с совершенно разными чувствами. Если Робсон был крайне озабочен, можно сказать, подавлен собственным бессилием, то Земцов напротив — переполнен энергией и уверенностью в том, что его звёздный час настал…

15

Словно дикая жара, способная превратить тело в безжизненную мумию, на душу Ника обрушилась смертельная тоска. Только сейчас он понял, какую огромную моральную поддержку, сама того не ведая, оказывала ему Кэт. Хотя, может быть, её присутствие лишь отвлекало его от мыслей о том удручающем положении, в котором он беспомощно завис, боясь пошевелиться. Возникла навязчивая идея — немедленно сдаться властям, но тут же была отметена обострившимся инстинктом самосохранения.

Ник с трудом отлепился от стены и перевел взгляд с двери, за которой исчезла Кэт, на своё отражение в зеркале. Убедившись в том, что его внешняя оболочка имеет ещё вполне презентабельный вид, чего нельзя было сказать о внутреннем содержании, он отправился в свою комнату. По-хорошему, прежде чем завалиться спать, следовало бы прибрать в гостиной остатки неудавшегося романтического ужина, дабы к утру они не превратились в нечто малоаппетитное. На секунду замешкавшись, Ник решил, что до утра с продуктами ничего не случится, зато не нужно будет накрывать себе завтрак. Конечно, если бы он знал, что ему уже не суждено позавтракать в этом доме, да и Кэт в ближайшие месяцы не сможет убрать стремительно протухающие деликатесы, то прислушался бы к голосу разума. Но сейчас Нику больше всего хотелось забыться. Пусть даже это забытьё вновь принесёт кошмары, к которым он, в общем-то, уже успел привыкнуть. Только понять бы, чем же он, Ник Даллас, отличается от других добропорядочных граждан. За что его пытаются то убить, то вывернуть наизнанку, мотивируя это самыми что ни на есть благородными целями.

В отведённой ему комнате хозяйничал полумрак. Солнце только что село, но пробивающиеся из-за горизонта лучи рисовали на затянутом облаками холсте неба причудливые картины, понятные только влюблённым и шизофреникам. Что красноречиво подтверждает некоторое сходство этих состояний человеческой психики.

Нику привиделось стадо коров, понуро бредущее за горизонт, зная, что там их ждет верная гибель. Да уж, подумал он, либо я влюбился, либо одно из двух… Вот так и люди всю жизнь рыскают по тропинкам, ведущим ко всем известному концу, пытаясь убедить себя в том, что уж с ними-то этого никогда не случится.

Даллас подошел к окну, задёрнул шторы, затем скинул с себя верхнюю одежду и юркнул в мягкую, приятно пахнущую постель, стараясь больше ни о чём не думать.

Как ни странно, сон пришёл быстро, а вместе с ним из подсознания полезли картины, совершенно не свойственные обычному человеку. Но как выяснилось, Ник им никогда и не был. Теперь он осознавал это даже во сне. Ночные видения уже не воспринимались им как кошмары. Наоборот, он стремился понять и запомнить как можно больше, вероятно догадываясь, что от этого, каким-то непостижимым образом, зависит не только его жизнь, но и жизнь многих других людей. Смерть Фрэнка была тому жутким подтверждением. Воспоминание о Фрэнке, даже во сне, отразилось в душе Ника тупой саднящей болью безысходности. Поэтому когда улыбающийся, как всегда беспечный Фрэнк вдруг заговорил с ним, Ник нисколько не удивился…

— Привет! — сказал Фрэнк. Он сидел на какой-то ржавой бочке. Вокруг него опасно возвышались горы металлического хлама, при более внимательном рассмотрении распадающиеся на мятые искорёженные корпуса автомобилей.

Место показалось Нику знакомым.

— Привет, — ответил он, — где это ты?

— А, — Фрэнк беспечно махнул рукой, — не обращай внимания, наслоения, помехи, да и несущественно это…

— А что существенно? — поинтересовался Ник.

Фрэнк загадочно улыбнулся.

— Всегда поражался твоей выдержке, — сказал он. — Надеюсь, она не оставит тебя и на этот раз…

Нику было одновременно и радостно и страшно видеть улыбающегося друга. Он понимал, что бредит, но проснуться не мог.

— Хорошо, — сказал Фрэнк, — я вижу, ты немного свыкся с моим присутствием, и мы может перейти к главному.

— Главным для человека, как и для любого другого животного, всегда являлась его собственная жизнь, — сказал Ник. — Ты хочешь поговорить со мной о жизни?

Фрэнк несколько секунд не реагировал на его реплику, словно их разделяли такие огромные расстояния, что даже мысли требовалось некоторое время на то, чтобы пробиться к сознанию собеседника.

— Жизнь важна, — согласился Фрэнк. — Но она бывает разной. Настолько разной, что ты даже не можешь себе представить. У меня очень мало времени, чтобы вступать с тобой в дискуссию по этому поводу, да это и не к чему. Постарайся понять, запомнить, а главное поверить в то, что я тебе сейчас скажу. От этого зависит твоя жизнь, да и моя тоже…

— Так ты жив! — вырвалось у Ника.

— Нет, в твоём понимании жизни я больше не существую, но это не значит, что меня нет вообще. Вселенная бесконечна, а следовательно, бесконечны её ресурсы и возможности, формы бытия и виды энергии, концепции добра и зла наконец! Ты способен осознать это?

— К чему ты клонишь? — насторожился Ник.

— Я только пытаюсь подготовить тебя к новому знанию. Знанию, которое перевернёт твою дальнейшую жизнь, но иначе нельзя…

— Почему? Я против! — возмутился Ник. — Зачем мне «перевёрнутая жизнь»!

Фрэнк энергично мотнул головой.

— Вы, люди, удивительно тупые создания! — злобно сказал он. — Хотя в этом есть и моя доля вины…

Фрэнк осклабился. Нику стало жутко. Нет, при жизни его друг никогда так не улыбался. Однако смерть не пошла ему на пользу, подумал Ник.

Тем временем на лице Фрэнка вновь появилось добродушное выражение.

— Ник, я понимаю твой сарказм, ты считаешь меня порождением своего напуганного, загнанного в угол воображения, но поверь мне, это совсем не так. Я для тебя не менее реален, чем те люди, которые через минуту войдут в твою спальню.

Ник встрепенулся, заворочался, попытался отогнать навязчивое видение, но Фрэнк держал его сознание воистину мёртвой хваткой. Картинка на миг затуманилась, помутнела, но тут же проступила с новой, пугающей чёткостью. Вернее чёткой осталась только фигура Фрэнка, окружающее пространство было размыто и, как показалось Нику, постоянно трансформировалось. Теперь Фрэнк стоял неестественно подавшись всем корпусом вперед. Согласно закону тяготения он давно должен был приложиться «мордой об асфальт». Вместо этого Фрэнк снова заговорил:

— Итак, слушай меня внимательно, слушай и запоминай! Вы уже знаете, что люди не одиноки во Вселенной, но пока ещё не поняли, что отнюдь не являетесь венцом творения. Ваши возможности восприятия окружающего мира весьма ограничены, и даже создаваемые вами приборы не в состоянии значительно их расширить, поскольку представляют информацию в понятном для человека виде. Но есть вещи, совершенно недоступные человеческому разуму. Поэтому даже не пытайся представить себе то, о чём ты сейчас узнаешь. Прими это как догму, как аксиому, абсолютно не нуждающуюся в каких-либо доказательствах…

Помимо искр разрозненного разума, возникающих в отдельных органических субстанциях, существует единый, энергетический разум планеты. Человек, постоянно обременённый заботами о своём материальном теле, даже приблизительно не в состоянии представить разум, так сказать, в чистом виде. И тем не менее каждый из вас является элементарной частичкой этой огромной энергетической сети. Когда человек засыпает, его мозг всецело переходит во власть одного из «высших разумов» Галактики. И пусть тебя не смущает то, что ты слышишь это как бы из уст хорошо знакомого тебе в прошлом человека. Возможности «высшего разума» практически безграничны, он может сгенерировать любую личность, когда-либо жившую на Земле. У нас нет времени останавливаться на деталях, но теперь ты понимаешь, что вызов духов давно умерших людей не всегда является полным шарлатанством…

Ты не первый из простых смертных, кто удостаивается чести узнать истину. В разные периоды истории по тем или иным причинам отдельные люди посвящались в реальное положение вещей и, как правило, справлялись с возложенной на них миссией. Но ещё никогда человечество не сталкивалось с перспективой быть уничтоженным внешней неподвластной ему силой…

Фрэнк говорил всё быстрее и быстрее. Ник хотел задать тысячу вопросов, но не мог вставить даже слова.

— Вы догадываетесь, что на Земле уже не раз существовала разумная жизнь. В один из таких периодов цивилизация, достигшая значительного прогресса, по не зависящим от неё причинам, оказалась на грани гибели. Планету должна была постигнуть глобальная катастрофа. И тогда были разработаны технологии, позволившие превратить большинство населения в споры, в зародышей, способных сотни тысяч лет сохраняться в условиях космического холода и обладающих генетической памятью взрослых особей. Огромный «инкубатор» разместили в недрах Луны. Но кроме этого требовался механизм, который через тысячелетия инициирует возрождение цивилизации. К этому моменту Земля должна будет оправиться от постигшей её катастрофы и вновь стать пригодной для органической жизни. Понятно, что никакая автоматика не в состоянии оставаться работоспособной в течение столь длительного отрезка времени. Да и где гарантия, что Земля уже будет готова вновь принять своё детище. Поэтому группу добровольцев посадили на специально созданный звездолёт, способный максимально приблизиться к скорости света, и отправили в космос по гиперболической траектории. По расчетам, к моменту его возвращения родная планета вновь должна была стать цветущей и желанной, при этом, в результате эффекта относительности, на борту звездолёта пройдет лишь пара десятилетий…

Твоя задача, Ник, попасть на звездолёт пришельцев из прошлого и уничтожить его, пока не случилось непоправимое. Они уже запустили программу выращивания погребённых в недрах Луны соплеменников и начали отрабатывать способы очистки планеты от заполонивших её нежелательных форм жизни. Ты обладаешь всеми необходимыми знаниями для выполнения своего предназначения. Всё, о чем ты сейчас узнал, почёрпнуто из твоей памяти. По мере необходимости ты вспомнишь и остальное…

Ник почувствовал тяжёлое дыхание у себя на лице. В тот же момент неведомая сила свела его руки, подбросила вверх и вцепилась в плечи железной хваткой. Даллас застонал, отчаянно замотал головой, пытаясь вернуться в реальность.

— Не дергайся! — рявкнули над самым ухом. — Служба Космической Безопасности! Ты арестован, а при оказании сопротивления можешь быть и убит!

Ник обмяк. Желание немедленно разлепить веки улетучилось. Расценив такое поведение как явное неповиновение, его довольно бесцеремонно потащили к выходу.

16

В этот раз на территорию военной базы Ника доставили без каких-либо приключений. По дороге он судорожно обдумывал текст своего заявления. Требовалось убедить руководство СКБ в необходимости немедленной отправки к астероиду экспедиции, целью которой будет либо вступление в контакт с пришельцами, либо попытка их ликвидации. Впрочем одно другому не мешает.

Даллас понимал, что от того, насколько четко и правдоподобно он изложит имеющуюся у него информацию, зависит очень многое. Может быть даже будущее человечества. Вместе с тем ему больше всего не хотелось быть признанным опасным параноиком и, как следствие, вновь на правах подопытного кролика оказаться в секретных лабораториях СКБ. Но для того, чтобы говорить аргументированно и убедительно, желательно было самому осознать и переварить всё, что поведал Фрэнк. Вернее, образ Фрэнка, созданный в сознании Далласа, как хотелось верить, не его больным воображением, а действительно «высшим разумом». В принципе наличие такой всеобъемлющей энергетической субстанции не явилось для Ника большим откровением. Он в своих размышлениях о принципах мироздания вполне допускал наличие чего-то подобного.

Это объясняло многое!

Однако сейчас Ник не желал забираться в религиозные или философские дебри, его гораздо сильнее интересовало, что же на самом деле произошло с космическим строителем Джеком Джорданом и каким образом это происшествие так катастрофически повлияло на его сына. Нет, конечно, общение с «живым» Фрэнком отразилось в душе Ника тупой тоской обречённости, но он быстро справился с ненужными эмоциями, вспомнив прочитанные когда-то строки:

О жизни за гробом забота

Совсем не терзает меня;

Вливаясь в извечное что-то,

Уже это буду не я.

(И. Губерман)

В целом картина была примерно ясна. При строительстве лунной Базы произошла катастрофа, в результате которой Джордан попал в поле зрения притаившегося в недрах Луны чужого разума. Не исключено, что авария была результатом срабатывания некоего защитного механизма, активированного слишком бурной деятельностью людей.

Теперь это уже не важно!

Важно другое — после аварии Джордан не только выжил, но и подвергся целенаправленному воздействию, став обладателем определенных знаний и способности передавать эти знания на генетическом уровне. Сейчас трудно сказать, явилось ли это следствием каких-то чудовищных экспериментов или произошло случайно… Ясно одно — используя полученную информацию, Джордан, при первом удобном случае, сбегает на Землю. Его поведение на Земле говорит о том, что он либо не знал всех возможностей системы безопасности чужих, либо наоборот — понимал, что обречён, и использовал вновь приобретённые качества, чтобы сообщить землянам о подстерегающей их опасности.

В любом случае Ник мог гордиться своим отцом, сумевшим сохранить рассудок и чувство долга до самого последнего момента… И вот спустя тридцать лет после его героических усилий в Солнечную систему возвращаются те, кому Земля по праву принадлежала сотни тысяч, а то и миллионов лет назад.

Что они предпримут? Попытаются уничтожить людей, как те борются с заполняющими их жилища паразитами? Или пойдут на переговоры, предложив человечеству убираться подобру-поздорову? И тот и другой варианты абсолютно неприемлемы для землян, да и вряд ли в сложившейся ситуации есть решение, способное удовлетворить обе стороны.

А значит — война! Битва, исходом которой может быть только полное уничтожение или порабощение одной из сторон!

Конечно, цивилизация людей способна постоять за себя, но ценой возможной победы будут миллионы жизней. Кроме того, противник находится в гораздо более выгодном положении. Случай с Джорданом красноречиво свидетельствовал о том, что в недрах Луны были оставлены не только зародыши чужой жизни, но и системы, обеспечивающие пассивный сбор информации о планете Земля. То, что они функционируют до сих пор, говорит о высочайших технологиях, использованных при их создании.

Людям же о претендентах на место под Солнцем пока неизвестно практически ничего. Между тем сигнал, посланный с астероида, уже активировал возрождение жизни в недрах Луны и обеспечил Ника головной болью. То ли генетическая память ему досталась какая-то некачественная, то ли человеческие мозги вообще были не способны адаптироваться к полученным таким образом знаниям, в любом случае Ник очень сомневался, что сможет самостоятельно распорядиться хранящейся в его мозгу информацией. Правда, теперь у него появился помощник или наставник, во время сна безраздельно владеющий всеми его секретами, использующий его мозги в своих, недоступных пониманию обычного человека, целях…

Оставалось надеяться, что если Далласу, вопреки всему, удастся забраться в логово врага — ему опять подскажут, где у того глотка, ахиллесова пята или, на худой конец, нечто столь же чувствительное, как то место, по которому категорически запрещается бить боксёрам.

В эту стройную картину не вписывались лишь некоторые моменты, если только можно так охарактеризовать жизни Фрэнка и Салли. Впрочем, смотря с чем сравнивать… Но всё-таки, кто и зачем охотился за Ником на Земле? В то, что у пришельцев могут быть такие «длинные руки», он просто не верил, иначе и дергаться было бессмысленно…

Примерно в таком ключе Даллас изложил свои соображения встретившему его на базе агенту СКБ Шеннону. Естественно, Ник не стал упоминать ни о каких высших силах, способствовавших его необычайной осведомленности, — сказал, что всё вспомнил сам. К чему обременять ни в чём не повинных людей излишней головной болью, да и кто ему поверит?

Выслушали Далласа очень внимательно и определили не в изолятор, как он ожидал, а в обыкновенную комнату в офицерском корпусе, правда, при этом строго рекомендовали без необходимости по территории Базы не шляться. Если бы не это предупреждение, он непременно отправился бы на поиски Кэт. Ведь, судя по всему, она служила именно на этой Базе. Нику очень хотелось с ней повидаться, тем более если будет принято его предложение и ему придется покинуть Землю.

Не находя себе места, Даллас мерил шагами отведённую ему комнату и с тревогой ожидал приближения ночи. Обед и ужин ему доставили прямо в «номер». Надежды на посещение столовой и «случайную» встречу там с Кэт не оправдались, а Нику так много надо было ей сказать, объяснить.

К его великому удивлению, ночь прошла спокойно. Утром Далласа вызвали в штаб, где агент Шеннон сообщил ему о том, что он зачислен в состав «исследовательской» экспедиции, которая направляется к астероиду на крупнейшем крейсере военно-космических сил Земли. Там же его познакомили с командующим операцией генералом Земцовым, который произвел на Ника вполне благоприятное впечатление. Генерал оказался в курсе всех злоключений Далласа и обещал прислушиваться к его мнению при планировании любых боевых операций. Такое положение вещей Ника вполне устраивало, он даже был несколько удивлен оказанным ему доверием, видимо астероид действительно уже успел порядком нагадить землянам, но пока это держалось в строжайшей тайне.

Старт с Базы на орбитальную станцию был назначен на вечер этого же дня, что весьма порадовало Ника. Он предпочитал провести бессонную ночь, лишь бы хоть на некоторое время оградить себя от общения с призраками, поскольку ему в душу закралось предчувствие, что следующий раз «высший разум» может предстать перед ним отнюдь не в образе Фрэнка…

17

Порывистый ветер гнал по взлётной полосе песчаную поземку. Даллас стоял на смотровой площадке и с благоговением разглядывал замерший поодаль «Буран». Это был дальний родственник созданного когда-то в России корабля многоразового использования. Внешне он не сильно отличался от своего прототипа, разве что стал немного крупнее. Зато теперь по комфорту и надежности этому космическому челноку не было равных.

«Буран» примостился на фюзеляже огромного военно-транспортного самолёта, который должен был доставить его на высоту в пятнадцать километров, откуда тот самостоятельно уйдет на орбиту. А сейчас, замерев на бетонной дорожке, эти две невиданные птицы своей красотой и мощью внушали лёгкий трепет любому, кто мог хоть чуть-чуть представить себе невообразимую прорву вложенного в них труда, идей, технологий и надежд человеческих.

«Неужели всё это пойдет прахом! — думал Ник. — Неужели мучительный путь, пройденный людьми от тьмы и мракобесия, от звериной кровожадности до осознания ценности жизни каждого индивидуума, закончится столь нелепо?»

Ветер, из-за которого вылет задерживался уже почти два часа, немного поутих, и экипажи пригласили занять свои места. Ник последний раз окинул взглядом простирающуюся до горизонта равнину, вздохнул и, подхватив небольшой саквояж, буквально выбежал из смотрового зала, словно хотел убежать от нахлынувшей на него тоски. Несмотря на такую поспешность, в поджидавший у выходного терминала кар он ввалился последним. Пять человек, составлявшие команду транспортника, и ещё двое, с которыми ему предстояло разделить кабину «Бурана», уже были на месте. Ник поздоровался, бегло оглядев попутчиков. Из присутствующих он знал только генерала Земцова. Кар плавно тронулся, выруливая к взлетно-посадочной полосе.

Стало смеркаться. Аэродромная иллюминация превратила окружающий мир в мистическую декорацию, как бы предваряющую вознесение на небо. Серебристо-матовые туши лайнеров ощетинились тенями и бликами, став похожими на хищных рыбин, впившихся друг в друга смертельной хваткой.

Водитель кара включил освещение в салоне. Мир за окнами сразу поблек и растаял в быстро сгущавшихся сумерках. Ник отвёл взгляд от окна и оцепенел. Вернее, ему показалось, что он получил сильный электрический удар, да так и застыл с выпученными глазами.

— Что с вами, мистер Даллас? — негромко поинтересовался Земцов.

— Нет, ничего, — пролепетал Ник, тщетно пытаясь придать своему лицу беспечное выражение.

— Познакомьтесь, мисс Гарднер, — генерал обратился к сидевшей рядом с ним женщине, — мистер Даллас — независимый эксперт, включённый в состав нашей экспедиции Службой Космической Безопасности. — Он небрежно кивнул в сторону Ника.

В его голосе Ник уловил немалую долю сарказма, но сейчас ему было не до этого.

— Кэтрин, — улыбаясь, женщина протянула ему руку. — Старший навигатор.

Даллас машинально поймал её теплую ладонь и задержал дольше, чем следовало бы.

— Очень приятно, — спохватившись, вымолвил он, — вернее Ник, Ник Даллас.

Последние сомнения улетучились! Это была его Кэт, ну или почти его…

От цепкого взгляда Алекса не ускользнул ни единый нюанс этого странного представления.

— Что вас так смутило, Ник? — добродушно поинтересовался Земцов. — Или вы считаете, что женщина не может быть навигатором боевого крейсера?

— Нет, от чего же, — насупился Ник, — такая — может!

— Какая «такая»? — не унимался генерал.

Кэт обворожительно улыбалась. В чёрно-синей форме майора военно-космических сил она смотрелась на удивление элегантно. Сам Ник, по новой легенде, удостоился лишь звания капитана. Получалось, что Кэт, когда уезжала, обманула его, представившись лейтенантом ВВС. Конечно, он понимал секретность и тому подобное, но всё равно было обидно.

— Алекс! Ну что ты набросился на господина эксперта? — вступилась Кэт. — У него, наверное, сейчас голова совсем другим занята…

— Это точно… — процедил Земцов и откинулся на спинку сиденья, давая понять, что разговор окончен.

От скрытого смысла последней реплики Нику стало не по себе. «Неужели и Кэт в курсе моего положения, — подумал он. — А может быть, и в дом к ней я попал совсем не случайно!» От этой мысли ему сделалось ещё хуже, поскольку из неё напрямую следовало, что у него с Кэт нет и не может быть ничего общего. Помрачнев ещё сильнее, Ник отвернулся к окну.

Спустя некоторое время посадочные огоньки замерли. Кар остановился возле самого трапа. Даллас взял свой саквояж и, ни на кого не глядя, поднялся на борт «Бурана».

Предстартовая подготовка вытеснила из головы Ника все лишние эмоции. Кэт общалась с ним холодно и ровно, в общем — по-деловому. Что ж, так и должно быть, решил Ник. Кроме того, ему показалось, что Алекс следит за их скупыми репликами с каким-то нездоровым вниманием. Это подталкивало Ника сделать определённые неутешительные выводы… Вот в такой нервозной обстановке он и отправился спасать человечество…

Через десять часов их «Буран» успешно состыковался с орбитальной базой, рядом с которой, во всей своей красе, величаво и гордо плыл в пространстве ракетный крейсер «Тайфун».

Часть вторая

Двойной обман

1

Даллас откровенно скучал. Заканчивались лишь третьи сутки полёта, а он уже стал впадать в глубокую меланхолию. Немногочисленный экипаж крейсера был всецело поглощён своими служебными обязанностями, а остальные либо «трудились» в спортзале, либо мучили игровые автоматы в кают-компании. Под «остальными» следовало понимать самого Ника, двух агентов Службы Космической Безопасности и роту десантников — этаких крутых парней, готовых в любой момент забраться к черту на рога.

Помимо ракетного и лучевого вооружения крейсер имел на борту пятьдесят тяжёлых истребителей, что делало его отдалённым родственником морских авианосцев. Но на этот раз большинство экипажей истребителей остались на Базе, поскольку их боевые машины были переоборудованы в средства доставки мощнейших термоядерных зарядов. Таким образом, сорок самодвижущихся водородных бомб были готовы превратить зарвавшийся астероид в космическую пыль, если, конечно, «Тайфуну» удастся подойти к нему на соответствующую дистанцию. Оставшийся десяток машин предполагалось использовать для высадки десанта.

По какому пути пойдёт развитие операции, определялось в основном тем, как астероид встретит гостей, но во многом зависело и от информации, которую сможет предоставить Ник. А Даллас пока не мог сказать ровным счётом ничего конкретного. Спал он сейчас мало и беспокойно, а скудные сновидения носили совсем иной характер… В принципе эротические сны он видел довольно часто, но теперь они были совершенно не к месту. Нику стало казаться, что это даже мешает его мозгу сосредоточиться на главном, а ведь до цели их рейда оставалась всего неделя.

Стоит ли говорить о том, что главным действующим лицом в тех небольших сценах, которые он мог вспомнить после мучительного пробуждения, была Кэтрин. За всё время полёта Ник ни разу не видел её. То ли она действительно не могла оторваться ни на минуту от навигационного оборудования, что пилоту Далласу представлялось весьма сомнительным, то ли не желала смешивать работу с личной жизнью, а может просто ей, по большому счёту, было наплевать на него.

Почему собственно он вообразил себе иное?!

Близость объекта мечтаний и полная неопределённость их отношений угнетала сильнее, чем перспектива инопланетного вторжения. Так уж устроен человек, тем более мужчина. Иначе люди давно вымерли бы, под давлением ежедневных проблем забывая заняться любовью.

Нику даже приходила в голову бредовая мысль связаться с Земцовым и под каким-нибудь убедительным предлогом потребовать прислать к нему в каюту старшего навигатора… Ну, например: «для согласования маневра сближения с астероидом, исходя из только что полученных во сне данных о сексуальной ориентации пришельцев…»

Но шутки шутками, а желание хоть чуть-чуть прояснить их с Кэт взаимоотношения навязчивой идеей преследовало Ника все эти дни, не давая сосредоточиться ни на чём другом.

Поэтому когда условным вечером третьих суток полёта в дверь каюты вкрадчиво постучали, Даллас подпрыгнул словно ошпаренный. Не утруждая себя предварительным выяснением личности пришедшего, он открыл дверь и не ошибся. На пороге, смущённо улыбаясь, стояла Кэт.

— Привет, — сказала она. — Извини, что без предупреждения, вот, шла мимо…

Ник постарался придать своему лицу нейтральное выражение.

— Входи, раз такое дело, — пригласил он.

Кэт зашла и скромно присела на краешек кресла. Ник сел в кресло напротив. Дверь каюты плавно встала на место. Чуть слышный щелчок замка подчеркнул интимность ситуации. Даллас нарочито молчал, оставляя первый ход в начавшейся игре за дамой.

— Отдыхаешь? — спросила Кэт.

Он неопределённо пожал плечами.

— А у меня сплошные вахты были, — словно оправдываясь, сказала она. — Сейчас фаза разгона закончилась, теперь пару дней можно будет передохнуть, а потом торможение начнётся…

Ник понимающе кивнул, дескать, летали — знаем.

Напряженное молчание вновь завладело пространством. Было во всем этом нечто неправильное, заставлявшее сердце Далласа радостно забиться. В обычной ситуации старший по званию никогда не вломится в каюту к подчинённому поболтать о том о сём — это просто не принято. Для таких разговоров существует кают-компания. Если, конечно, этих людей не связывает что-то большее, чем обычные служебные отношения! Значит — надежда есть! Осталось только выяснить границы этого «большего» и по возможности расширить их до бесконечности…

Похоже, Ник слишком погрузился в свои размышления и передержал паузу.

— Ну ладно, не буду тебе надоедать, — Кэт поднялась из кресла и сделала шаг к двери.

— Стой! — встрепенулся Ник, стряхивая с себя мечтательное оцепенение. — Куда?!

Кэт вздрогнула. Оглянулась.

— Ужинать… — растерянно, даже как-то по-детски пролепетала она.

Ник одним прыжком оказался возле неё, мягко, но категорично взял за плечи, усадил поглубже обратно в кресло и, ненавязчиво чмокнув в щечку, скрылся за дверью сервис-блока.

— Сейчас всё будет! — донеслось оттуда.

В том, что это ВСЁ будет именно сейчас, он уже практически не сомневался. Через пять минут заказанные им салаты появились в пасти пневматического транспортёра. Горячее придется ждать ещё минут двадцать, но это неважно. Ник залез в шкаф и вытащил из походного саквояжа небольшую фляжку с коньяком. Подумал и перелил её содержимое в пластиковый графинчик (стеклянной посуды на корабле не было), так торжественнее, решил он.

Когда Даллас с огромным подносом в руках появился в жилой комнате, Кэт сидела за терминалом и разглядывала вращающуюся перед ней на экране какую-то трёхмерную диаграмму. Бросив на Ника виноватый взгляд, она сказала:

— Извини! Одну минутку…

Но Даллас был настроен решительно. Поставив поднос на столик, он подкрался к Кэт сзади и попытался выключить терминал. Та, заметив его поползновения, изящным движением отбила этот коварный выпад, и Ник, потеряв равновесие, чуть не вписался лбом в экран. Инстинктивно ища точку опоры, он схватился другой рукой за то, что под ней оказалось, слишком поздно сообразив, что сжимает в руке грудь старшего навигатора крейсера «Тайфун».

Кэт взвизгнула. Ник судорожно отдёрнул руку и тут же знатно приложился лбом об угол экрана. Картинно взмахнув конечностями, он повалился на пол и закатил глаза, пытаясь изобразить предсмертную агонию. У него неплохо получалось, даже игравшая на губах улыбка не портила общего впечатления. Кэт, приняв правила игры, стала делать ему искусственное дыхание.

— Рот в рот, сестра, — хрипел и кривлялся Ник. — Рот в рот!

— А вот — фигушки! — жизнерадостно восклицала «сестра», действия которой больше походили на попытку добить пациента, чтоб не мучался.

— Всё! Сдаюсь… — выдохнул Ник и демонстративно затих.

— Надо же, какой живучий попался, — сказала Кэт, поднимаясь с колен.

Даллас открыл глаза. Стоявшая над ним женщина в форменной футболке, обтягивающих серых брюках и с растрепанными волосами была удивительно хороша. Он снова заулыбался.

— Вставай уже! — строго порекомендовала она. — Хватит симулировать!

Ник легко вскочил, галантным жестом пригласив даму к столу. Они сели. Даллас разлил коньяк.

— За живучесть! — провозгласил он. — Чувствую, это качество нам ещё пригодится…

Чокнулись. Выпили.

— Как же тебя так угораздило? — поинтересовался Ник.

— В смысле? — не поняла Кэт.

— Ну, в двадцать девять лет стать старшим навигатором такого монстра, — Ник качнул разведёнными в стороны руками, словно пытался взвесить окружавший его корабль. — Да к тому же майором… — Он понимающе ухмыльнулся. — Здесь явно не обошлось без определённой протекции…

— Обошлось, — сухо произнесла Кэт, — поверь мне на слово!

Нику не понравился её тон. Таким тоном обычно сообщают о жертвах, избежать которых не удалось, несмотря на приложенные усилия.

— Что же ты там, — он кивнул в ту сторону, где сейчас должна была находиться Земля, — лейтенантом прикидывалась?

— Но ведь и ты под пилота-разведчика косил!

— Так я и есть!… — возмутился Ник, но тут же осёкся.

— Не напрягайтесь, капитан, — дружелюбно сказала Кэт. — Служба есть служба! Будем считать, что мы квиты.

Ник облегчённо вздохнул. Из вышесказанного следовало, что в дом к Кэтрин он попал действительно случайно, и она не подозревает о произошедших с ним злоключениях. Хотя что в этом хорошего? Рано или поздно ей всё станет известно. Какой будет её реакция, Даллас не знал, впрочем сейчас думать об этом не хотелось.

— Прошлый раз, если ты помнишь, нас прервали на самом интересном месте, — Ник налил ещё по рюмке коньяка, подошёл к Кэт и уселся на подлокотник её кресла. — За тебя! — Прошептал он.

Они выпили. Губы Ника, сначала несмело, словно боясь обжечься, коснулись её губ. Волна желания судорогой прошлась по телу. Кэт ответила страстно и раскованно. Больше никакие условности не сдерживали их чувств. Они нравились друг другу. Они хотели друг друга. Глупо в такой ситуации подавлять свои эмоции, стыдливо прикрываясь обрывками морали или прячась за частокол догм: «не время», «не место», «не судьба» и «что скажут люди». Сейчас во всём мире существовали только два человека, слившись в единое целое, проникнув друг в друга, они поднялись на недосягаемую высоту, став неуязвимыми для злых духов бестолковой суеты, пошлости и обыденности жизни.

Они были счастливы…

2

Ночь пролетела незаметно. Утром они расстались. Кэтрин надо было подготовиться к назначенному на двенадцать часов совещанию. Едва она выпорхнула из каюты Ника, как нос к носу столкнулась с Алексом. По её счастливому виду тот понял всё…

— Доброе утро, — пробормотала Кэт и поспешила к лифту.

Земцов скупо кивнул, проводив её недобрым взглядом. Тиски ревности сжали его сердце. Он едва не кинулся к Далласу требовать объяснений, но вовремя сдержался, понимая, что ему нечего предъявить неожиданному сопернику.

«Как же так? — недоумевал Алекс. — Я несколько месяцев искал пути к её сердцу, а этот выскочка за один вечер добился всего… А может, мне просто показалось? Что если она заходила по делу! Да нет, какие могут быть дела между моим старшим навигатором и этим мутантом в восемь часов утра? А ведь она, похоже, не догадывается — с кем имеет дело! Надо ей срочно объяснить, кто такой этот Ник Даллас и почему он попал на наш корабль. Экипаж должен быть в курсе всех тонкостей предстоящей операции…»

Тоска, стиснувшая душу когтистой лапой разочарования, не желала ослаблять хватку. «Глупо думать, что у неё раньше не было мужчин, — успокаивал себя Алекс. — Я же не ревную её к ним! Следовательно, и этого недочеловека нужно сделать прошлым и желательно безвозвратно ушедшим». Чутьё подсказывало Алексу, что такая возможность у него обязательно будет…

Тем временем Ник, совершенно не подозревая о том, какая буря эмоций бушует за дверями его каюты, немного прибравшись, снова завалился в кровать. Что и говорить, ночь выдалась чудесной, но бессонной. Сейчас он не мог думать ни о чём другом, кроме Кэт. Руки ещё ощущали тепло её тела, искусанные губы немного побаливали. Задремав, Ник опять погрузился в сладостные объятия, но что-то мешало расслабиться, в полной мере отдаться любовной игре воображения. Даллас оглянулся. В кресле, закинув ногу на ногу, сидел Фрэнк. Кэт сжалась, превратившись в сизую струйку леденящего душу тумана. Ладони Ника стали влажными и холодными, ему было страшно…

— Привет, — улыбнулся Фрэнк. — Завидую!

— Можно без этого? — прошептал Ник.

— Без чего? — живо поинтересовался Фрэнк.

— Я могу просто получать информацию? — злобно спросил Даллас. — Я не хочу общаться с призраками!

— Мне казалось, что так будет естественнее, — задумчиво сказал Фрэнк. — Ну, хорошо…

Сидящая в кресле фигура помутнела, потеряла чёткие очертания и начала медленно таять. Не успел Ник порадоваться этому, как понял, что призрак не исчезает, а трансформируется. Теперь, нагло раздвинув голые ляжки, в кресле сидела Салли. Её чисто символическая юбочка задралась сверх всякой меры, и Ник с ужасом обнаружил, что под ней нет и намёка на трусики…

Даллас почувствовал такое отвращение, словно его заставляли заняться любовью с трупом. Мелькнула странная мысль: «А можно ли потерять сознание во сне?». Во всяком случае, ещё немного, и он это узнает.

— Изменяешь мне? — спросила Салли капризным голоском. — А ведь я тебя так любила…

— Нет!!! — крикнул Ник, изо всех сил пытаясь проснуться. — Прекрати!

Но тот, кто сейчас безраздельно владел его сознанием, был слишком силен и безжалостен, слишком чужд и бессердечен, чтобы внять страданиям одного человека. Одно он знал твёрдо — человек должен страдать, иначе как объяснить ему, что такое счастье.

— Отставить истерику!

Салли исчезла. В кресле, лениво покачивая носком ботинка, вновь сидел Фрэнк.

Ник судорожно сглотнул. В горле пересохло.

— Зачем ты это сделал? — выдавил он из себя.

— Это не я, — возразил Фрэнк. — Это ты сам! Я лишь немного помогаю материализовать образы, блуждающие в твоём подсознании.

Даллас понемногу пришёл в себя.

— Лучше бы ты помог материализовать то, что я знаю об этом проклятом астероиде, — сказал он.

— Всему своё время, — пояснил Фрэнк. — А теперь слушай меня внимательно! В гравитационном поле Земли происходят целенаправленные изменения. Кто-то пытается создать устойчивый канал для длительной телепортации. Область фиксации именуется у вас «Бермудским треугольником». Я давно замечал там подобные явления, но все они имели низкоэнергетический, нестабильный характер. Теперь же энергия канала равномерно нарастает и достигнет максимума через двое-трое суток…

— И что произойдёт? — не выдержал Ник.

— Произойдёт инопланетное вторжение на Землю…

Это было сказано совершенно будничным тоном, словно речь шла о прорыве канализационной трубы. Неприятно конечно, но бывает, дело житейское.

— Помешать фиксации канала вы не сможете, — продолжил Фрэнк, — а вот достойно встретить «гостей» — вполне в ваших силах. Расположите по периметру треугольника боевые корабли, перебросьте на прилегающие территории элитные сухопутные подразделения. На использование ядерного вооружения особо не рассчитывайте, в зоне канала оно может оказаться неэффективным… И последний совет. Хватит валяться в постели!!! — заорал Фрэнк так, что Даллас, кубарем скатившись с кровати, со всего маху саданулся лбом о подлокотник кресла.

Это подействовало отрезвляюще. Ник затравленно оглядел пустую комнату, пнул ногой ненавистное кресло и, в состоянии полного физического изнеможения, проследовал в душ. Там, подставив под холодные струи воды надувающуюся на лбу шишку, он никак не мог решить, что делать дальше. То ли забыть весь этот бред, то ли немедленно потребовать связи с Литвиновым. Представив, как скептический взгляд шефа Службы Безопасности блуждает по его физиономии, Ник зябко передернул плечами и выключил воду. «Пусть я лучше буду выглядеть идиотом, — подумал он, — чем допущу даже малейшую вероятность проникновения на Землю какой-то космической сволочи».

Через трое суток Даллас с горечью вспомнит эти мысли и подумает о том, как же он был наивен. Но сейчас, набирая на терминале код каюты агента СКБ Шеннона, Ник преисполнился собственной значимости.

3

Миновав тамбур, напичканный средствами защиты и системами контроля, Даллас и Шеннон вошли в рубку. Земцов сидел в кресле командира корабля, лицом к входу. За его спиной простирался необъятный пульт управления, пестривший экранами и всевозможными индикаторами. Сидевший справа, с обручем сенсорной связи на голове, второй пилот не обратил на вошедших никакого внимания. Кресло навигатора пустовало.

— Чем могу помочь, господа? — сухо поинтересовался Алекс.

— Нам необходимо немедленно связаться с Землей по шифрованному каналу, — сказал Шеннон.

— Что-то случилось? — спросил Земцов.

— Дело не терпит отлагательств! — проигнорировал его вопрос Шеннон.

— Я что же, не могу узнать, что происходит на вверенном мне корабле перед началом боевой операции? — повысил голос Земцов, буравя Пола недобрым взглядом. На Далласа он вообще ни разу не взглянул, словно его и не было вовсе.

— Генерал, давайте не будем заниматься демагогией, — твёрдо сказал Шеннон. — Вы получили все необходимые инструкции и знаете, что я имею самые широкие полномочия, вплоть до отстранения вас от командования кораблём.

Казалось, до этого безучастный к происходящему второй пилот чуть повернулся в кресле и покосился на Шеннона.

Земцов, несколько секунд поиграв желваками на скулах, небрежно тронул пальцами расположенный на подлокотнике кресла джойстик.

— Рубка связи, — донеслось из переговорного устройства.

— Обеспечить экстренный шифрованный канал для сотрудников Службы Безопасности, — скороговоркой сказал генерал. — Прошу вас, господа. — Он поднялся с кресла и подошёл к двери, ведущей в соседний отсек. Она тотчас скрылась в стене. Даллас прошёл первым. Когда Шеннон поравнялся с Земцовым, тот негромко сказал:

— В космосе возможны ситуации, не предусмотренные ни одной инструкцией. Помните об этом, майор!

Шеннон не счёл нужным ответить, сейчас его голова была занята совсем другим, и ему было не до межведомственных склок.

Связист настроил им аппаратуру и вышел. На экране появилась заспанная физиономия Литвинова.

— Извините, Игорь Геннадьевич, — сказал Пол, — но дело срочное…

— Я слушаю, слушаю, — нетерпеливо откликнулся шеф.

Ник сбивчиво, прыгая с пятого на десятое, изложил всё, что знал о якобы предстоящем вторжении на Землю. Больше всего его угнетало то, что он не мог раскрыть источник информации и вынужден был мямлить про какое-то шестое чувство и местами просыпающуюся генетическую память.

К его удивлению, Литвинов отнёсся к услышанному вполне спокойно. Оказалось, что в районе Бермудского треугольника уже несколько дней наблюдаются странные атмосферные явления, поэтому сообщение Ника выглядело довольно правдоподобно.

Даллас немного успокоился, решив, что не зря терпит мучительные аудиенции с «высшим разумом». Вернувшись к себе в каюту, он попытался отвлечься чтением, но прыгающие перед глазами буквы с трудом складывались в совершенно бессмысленные слова. «Так я окончательно свихнусь, — подумал Ник, — надо идти в народ». Остаток дня он провёл в кают-компании, бездумно дергая за что попало «одноруких бандитов», целясь в «бегущих кабанов» и гоняя по трекам «Формулы 1».

Последующие двое суток прошли столь же бездарно. Ник не находил себе места. Тревожные предчувствия не покидали его ни на минуту. Каждый раз, укладываясь спать, он уже мечтал о том, чтобы вновь явился Фрэнк и сообщил что-нибудь ободряющее. Но «высший разум» молчал. Действительно, какое ему дело до переживаний одной многомиллиардной части самого себя. Кэтрин, ссылаясь на занятость, общалась с Ником только по видеосвязи. Конечно, как и любая красивая женщина, она не могла не замечать повышенного внимания к своей персоне со стороны Алекса и теперь не хотела обострять и без того накалившуюся ситуацию. Хотя Земцов и сделал вид, что ничего не заметил, Кэт понимала, что это далеко не так.


На седьмые сутки полёта Даллас проснулся с головной болью. Это означало, что его нервное напряжение достигло максимума. Наскоро умывшись, он поспешил к терминалу, чтобы узнать у Шеннона — не было ли каких новостей с Земли.

После трёх попыток ввести личный пароль, Ник тупо уставился на высвечивающееся каждый раз сообщение: «в доступе отказано». Не работала даже обычная внутренняя видеосвязь. Выведя себя из оцепенения длинным замысловатым ругательством, Даллас, на ходу напяливая куртку, ринулся к выходу. Однако входная дверь также отказалась подчиниться его командам. Ник не на шутку рассердился. Схватив выполненный в виде браслета личный коммуникатор, он попытался установить связь сначала с Шенноном, затем с Кэтрин и наконец вызвал Алекса.

Никто не откликнулся, только в последнем случае на секунду вспыхнул зелёный огонёк, в наушнике кто-то хмыкнул, и искра связи с внешним миром опять погасла. Даллас в недоумении огляделся. Ничего странного, что могло бы подсказать ему хоть какую-то причину происходящего, он не заметил. Оставался единственный вариант — лупить кулаками в дверь и кричать «Помогите!». Опуститься до такой дикости, находясь на суперсовременном космическом корабле, Ник не мог, поэтому решил выждать время, скоротав его завтраком.

Пневматический транспортёр, утробно икнув, выдал ему заказанное блюдо. Вот и славно, подумал Ник, значит жить будем. Сидя в комнате и неспешно поглощая пищу, он поймал себя на том, что постоянно прислушивается, принюхивается и косится на вентиляционные решетки. Но никаких звуков, напоминающих сигнал тревоги, а также струек сизого дыма из вентиляции или каких-либо других косвенных признаков постигшей крейсер глобальной аварии не наблюдалось. Да он прекрасно знал, что их и не могло быть: не тот, знаете ли, уровень технологий, чтобы вот так примитивно задохнуться в дыму сгоревшей изоляции. Не в трамвае, чай, едем! Приходилось признать, что существует единственное верное объяснение сложившейся ситуации — кто-то сознательно лишил его свободы и возможности общаться с внешним миром. Но для этого должна быть весьма веская причина — значит, что-то случилось! И скорее всего там, на Земле! Хорошо, пусть произошло нечто страшное, пусть даже его считают виновным, но почему не сообщить, не потребовать объяснений наконец! Получается, что его считают не только виновным, но и опасным!

Придя к такому неутешительному выводу, Даллас, как ни странно, успокоился. Головная боль, словно застеснявшись своей мелочности, прошла. Только что зародившееся в душе чувство вины расцвело, пустило ядовитые побеги суицидальных настроений, но тут же скорчилось и растаяло, будто в него плеснули кислотой.

Ник подумал и сделал ещё один хороший глоток из фляжки. Коньяк знал своё дело — разгоняя кровь, он наполнял каждую клеточку организма новой жизненной энергией, напоминая всем, что жизнь ценна вне зависимости от окружающих условий, складывающихся обстоятельств или претензий, предъявляемых к ней со стороны другой жизни.

Неожиданно засветившийся экран терминала он воспринял как должное. Как будто те, кто хотел сломить его волю неизвестностью, поняли тщетность своих попыток.

Мрачное лицо Шеннона не предвещало ничего хорошего. Даллас выдержал его взгляд.

— Они все мертвы… — сказал Пол. — Все войска, отправленные в зону Бермудского треугольника, уничтожены…

— Кем уничтожены? — с трудом разлепил губы Ник.

— Астероид нанёс новый удар, гораздо более мощный, чем предыдущий! Уж не знаю, действовал ли ты сознательно или оказался пешкой в чужой игре, но на тебе лежит львиная доля ответственности за случившееся. Мы потеряли элитные подразделения, лучших из лучших. Подумай, как ты посмотришь в глаза десяткам тысяч вдов и матерей…

— Как это произошло? — словно со стороны услышал Ник свой собственный голос.

— Тебя интересуют подробности? Изволь! Некое энергетическое оружие, никаких разрушений, одни трупы…

— Ты сказал, что это «новый удар», значит, были ещё, — не унимался Ник.

— Да, ещё один, но он был гораздо меньшей мощности и пришёлся на малонаселённый район, поэтому жертв было немного… Относительно немного…

Шеннон помолчал.

— Хочешь совет? — спросил он. — На твоём месте я бы попросился на борт одного из истребителей, несущих ядерный заряд. Смерть будет быстрой и почти геройской…

4

Даллас лежал на кровати и детально изучал потолок своей каюты. Он был спокоен и трезв, несмотря на то что после сообщения Шеннона прикончил остатки коньяка. Его не мучили ни чувство вины, ни обиды на судьбу, ни тем более переживания за собственную шкуру. Ник не сомневался, что разыгравшаяся трагедия совершенно не зависела от его воли и была предопределена. Другой вопрос: кем и с какой целью? Если предположить, что сознанием Ника манипулируют засевшие на Луне старые хозяева Земли, тогда непонятно, чего они добиваются. При наличии столь эффективных средств уничтожения давно можно было предъявить землянам любой ультиматум. Допустим, это была лишь демонстрация силы, но зачем всё так усложнять. Гораздо проще и показательнее было бы нанести удар по любому крупному мегаполису. Если же они действительно расчищали плацдарм для вторжения, то почему его не последовало? Чего они ждут? Зачем дают людям возможность оправиться и перегруппировать силы?

Слишком много «если» крутилось у него в голове, каждое из них громыхало и скрипело, словно деревянное колесо старой мельницы, оставляя занозы и сдирая кожу с любого пожелавшего воспрепятствовать этому зловещему хороводу.

Ник тщетно пытался уснуть. Ему очень хотелось немедленно разобраться с посещавшими его призраками. Больше он для них не помощник, а значит, имеет право узнать истину, пусть даже это знание станет последним в его жизни.

Сон не шёл. Ник вертелся с боку на бок. Начали побаливать суставы. Заныла спина. Голова отяжелела и стала похожа на пустотелый свинцовый шар, в котором гулко метались одни и те же мысли. Истощённая нервная система требовала двигательной активности. Даллас злился на себя и на весь мир. «Почему я не могу в полной мере распоряжаться собственными мозгами? — думал он. — Почему для получения скрытых в моей башке знаний требуются какие-то сомнительные поводыри?»

Ему всё-таки удалось забыться. Это был не сон, скорее нервный обморок. Ник лежал с открытыми глазами, но ничего не видел вокруг.

Тихий приятный голос как свежий весенний ветерок проник в затхлый подвал его подсознания. Раздувая пепел души, он обнажил ещё тлеющие угли, на которых тут же заиграл огонь тоски и безысходности. Даллас застонал, пошарил рукой в поисках фляжки с коньяком, но, вспомнив, что тот давно кончился, отвернулся к стене. Наконец, до него дошло, что он в каюте не один. Ник рывком сел, перед глазами поплыли цветные искры. Каюта была пуста, а с экрана терминала на него печально смотрела Кэтрин. Он замер, невольно залюбовался её огромными глазами.

— Ник, ты меня слышишь? — повторила она.

Даллас молчал.

Ему так много надо было ей рассказать и объяснить, а все подходящие слова куда-то разбежались, будто боялись быть непонятыми, оказаться лишними и неуместными, пустыми и глупыми.

— Успокойся, я всё про тебя знаю, — сказала Кэт. — Информацию о тебе рассекретили. На Земле возникла паника… Военным срочно потребовался «козёл отпущения»… Почему ты раньше ничего мне не сказал? Думал — обойдется? Вы, мужики, порой, такие наивные — хуже детей!

Даллас молчал.

Кэт вдруг улыбнулась. Это было столь неуместно, что он невольно поморщился.

— Они живы, Ник! — сияя, выпалила она. — Они все живы!!!

У Далласа перехватило дыхание, а Кэт начала сбивчиво объяснять:

— Многие ещё в коме, многие прошли через клиническую смерть, но пока не зафиксировано ни одного случая летального исхода. — Она демонстративно поплевала через плечо и постучала кулаком по лбу. Её переполнял восторг. Это и понятно, рухнувшие было надежды на светлое будущее и на личное счастье неожиданно снова поднялись из руин, окрепли, заставив лишний раз поверить в торжество справедливости.

Даллас молчал.

— Сейчас продолжается спасательная операция, — тараторила Кэт. — Сложнее всего обстоит дело с находящимися в море боевыми кораблями, они полностью потеряли управление. Даже те люди, которые после удара самостоятельно пришли в себя, настолько слабы, что не могут передвигаться…

Кэтрин умолкла. Оглядела «окаменевшего» Ника.

— Ты думаешь, я рано радуюсь, да?

— Что решили со мной? — сухо спросил он.

— Пока домашний арест, но через сутки всё прояснится…

— Почему? — встрепенулся Ник.

— Я не могу тебе этого сказать!

— Не болтай ерунды!

— Ник, не требуй от меня невозможного! Приказ есть приказ! Я и так его уже наполовину нарушила…

— Ну спасибо, родная, облагодетельствовала, — он картинно поклонился, — сжалилась над бедным изгоем, не дала удавиться в муках совести!

— Ник!

— Что Ник?! Значит, ты веришь, что во всём виноват я! Что это из-за меня вся планета стоит на ушах! Да?! Не слишком ли много чести для скромного пилота-разведчика? Злобный монстр Даллас угрожает человечеству! Ты в это веришь?!

Казалось, старший навигатор ракетного крейсера «Тайфун» майор военно-космических войск Кэтрин Гарднер вот-вот заплачет. Это говорило о многом. Будь на месте Ника безразличный ей человек, эта «железная леди» не допустила бы и мысли о нарушении приказа командования или других подобных «мелочах».

— Послушай меня, — мягко сказал Ник. — Если что-то и происходит помимо моей воли, то только когда я сплю. Я тебе обещаю в ближайшие сутки не сомкнуть глаз. Расскажи мне, что ещё придумали наши вояки…

Кэт смотрела ему прямо в глаза и ожесточённо грызла нижнюю губу. В её голове шла мучительная схватка между долгом, совестью и любовью.

— Ну давай, детка, — подталкивал её Ник, — кто мне ещё поверит, если не ты?

Кэт преобразилась. Лицо стало суровым и волевым, брови почти сомкнулись, между ними легла глубокая складка. Она приняла решение.

— Мы не будем пытаться вступить в контакт с пришельцами. Режим торможения отменен. Меньше чем через сутки крейсер подойдет к астероиду на критическое расстояние. Получен приказ атаковать его с лёту, всеми видами вооружения…

— Боже… — Ник похолодел. — Неужели вы не понимаете, что нам просто не дадут приблизиться. Обладая такими технологиями, пришельцы найдут способ остановить корабль, и, поверь мне, эта остановка станет для него последней! Вы же не оставляете им выбора!

— Это приказ, — мрачно напомнила Кэт.

— Контакт с пришельцами — единственный способ узнать истину, — сказал Ник. — А она далеко не так однозначна, как кажется на первый взгляд.

— Что ты предлагаешь?

Даллас задумался.

— Если представить, что через совсем небольшой промежуток времени мы умрём, причём совершенно бестолково как для себя, так и для других, то сейчас мы как бы при смерти и можем позволить себе всё что угодно! Даже нарушить приказ! Какой спрос с покойника?

— Это демагогия, Ник!

— А выполнение такого приказа — идиотизм, приправленный высокими словами о долге, воинской чести и спасении человечества!

— Значит такая у нас судьба…

— И она находится сейчас в наших руках!

— Извини, пора на вахту, — устало произнесла Кэт, — если всё действительно так плохо, как ты говоришь… тогда прощай, Ник!

— Подожди! — Даллас лихорадочно тёр виски. — Помоги мне захватить корабль! Мне уж точно терять нечего…

Кэт печально покачала головой. Экран погас. Ник издал глухой стон и со всей силы врезал кулаком в стену. Боли он не почувствовал…

5

Сидеть взаперти и ожидать неминуемой гибели — занятие малоприятное. Хотя Даллас и не сидел вовсе: с энергией, достойной лучшего применения, он, словно загнанный зверь, метался по каюте, неожиданно превратившейся в клетку, а в перспективе… Да что говорить, перспектив у них уже практически не было.

Ник лихорадочно соображал, пытаясь понять, что же всё-таки за игру затеяли пришельцы. Выстраивающиеся в его голове цепочки фактов упорно не желали сплетаться в единое целое.

После нескольких часов мучительных размышлений Даллас всё же пришёл к определённым выводам, показавшимся ему логичными. Выглядели они достаточно неутешительно. Во-первых, между людьми и пришельцами стоит некая третья сила, мотивы действий которой весьма туманны, именно эта сила вступила с ним в контакт, представившись «высшим разумом» планеты. Версию о том, что его сознанием манипулируют сами пришельцы, Ник отбросил как несостоятельную. Может быть, ему просто отчаянно не хотелось в это верить. Во-вторых, если им вдруг сейчас, по каким-то немыслимым причинам, удастся уничтожить астероид, то эта третья сила опять уйдёт в тень, и её дальнейшее влияние на судьбу землян останется непредсказуемым. И наконец, в-третьих, приближаясь к астероиду на крейсерской скорости, они с головой выдают свои истинные намерения, не оставляя выбора ни себе, ни пришельцам.

Конечно, на Земле сейчас царит паника, ещё трое суток находиться в неизвестности, ожидая пока их корабль выполнит манёвр торможения, никто не хочет, и Даллас, в общем-то, понимал военных, принявших такое необдуманное решение, но смириться с ним не мог… Предпринять что-либо в сложившейся ситуации он тоже не мог и это бесило, вызывая желание крушить аппаратуру и грызть переборки.

Уснуть Ник больше не пытался, да, наверное, это у него бы и не вышло, кроме того, где гарантия, что он правильно понимает ход событий и выкачанная кем-то из его спящего мозга информация не станет для их экспедиции роковой.

Оставался последний вариант — связаться с Шенноном и попытаться убедить его в необходимости взять командование кораблём на себя. Ник ясно отдавал себе отчёт в том, что это практически невозможно, но бездействовать больше не мог.

Войти в информационную сеть терминал опять не позволил, но внутренняя связь работала. Шеннон ответил молниеносно, как будто только и делал, что ждал этого звонка.

— Есть новости? — отстранённо спросил Ник, стараясь своим поведением не дать понять, что ему что-то известно.

— Есть, — подтвердил Пол.

— Ну!

— Ты либо узнаешь их через сутки, либо уже никогда…

— Мы до сих пор не перешли в режим торможения, — констатировал Ник. — Почему? — Он хотел сделать вид, что сам догадался о сути полученного приказа.

— Ник, пойми меня правильно, — неожиданно мягко сказал Пол, — я не имею ничего против тебя лично, но даже ты сам не знаешь, что за червяк сидит в твоей голове…

— Хорошо! Если у меня в голове завёлся червяк, значит, там ещё есть чем поживиться, а ваши мозги, по-видимому, протухли настолько, что не представляют интереса даже для червей…

Шеннон развёл руками.

— Это всё, что ты хотел мне сообщить? — спросил он.

Даллас спохватился, конечно, глупо было скатываться до обычной перепалки, но его явно не слышали, вернее, отказывались услышать.

— Пол, ты же знаешь, бывают критические моменты, в которых главное не быстрота реакции, а выдержка, умение трезво оценить баланс сил и не пойти на сиюминутный, инстинктивный ответ. Умудрённые опытом бойцы имеют в запасе массу обманных приемов, заставляющих противника раскрыться, заиграть по их правилам. То, что сейчас происходит на Земле, очень напоминает именно такой обманный ход, а мы пытаемся нанести ответный удар, даже не разобравшись толком, кто же наш настоящий противник.

Ник говорил, всё больше распаляясь, активно помогая себе руками и мимикой. Шеннон слушал очень внимательно, можно сказать профессионально, по выражению его лица абсолютно нельзя было понять, соглашается он с оратором или посмеивается над ним. Но в то же время казалось, что достаточно ещё пары аргументов и он сломается, хлопнет себя рукой по лбу и скажет: «Ты прав старик, это же очевидно!».

Наконец, Даллас иссяк. Последним из приведённых им аргументов было то, что даже если он является марионеткой чужих, тогда выходит, что они сами организовали экспедицию землян к астероиду. Вероятно, он, Ник Даллас, должен выступить в качестве посредника между людьми и пришельцами, допустим в роли своеобразного информационного канала.

— Чего ты от меня хочешь? — спросил Пол.

— Я хочу, чтобы ты немедленно переслал только что сделанную тобой запись Начальнику СКБ.

— Почему ты решил, будто я делал запись? — наигранно удивился Шеннон.

Ник горько усмехнулся.

— Потому что шпионить за мной было одной из твоих главных задач в этом полёте! А стать руководителем экспедиции, что, кишка тонка?! Литвинов должен убедить всех передать руководство операцией Службе Космической Безопасности. В конце концов, это её область ответственности.

— Раз ты такой догадливый, — ехидно заметил Пол, — мог бы и не просить ни о чём. Естественно запись сейчас же будет передана на Землю!

— Спасибо, — пробурчал Ник и выключил терминал.

Усталость тяжелой ношей повисла у него на плечах. Но теперь он знал, что сделал всё от него зависящее, чтобы предотвратить катастрофу. Это несколько успокаивало, позволяя переложить ответственность за ситуацию на кого-то другого, вплоть до высших сил. Желая как-то отвлечься, Даллас перешёл в сервис-блок и сварил себе крепкого кофе. Выпил, не чувствуя вкуса, две маленьких чашечки. Посмотрел на часы. Время тянулось удивительно медленно. Он вспомнил, как раньше частенько не успевал позавтракать перед колледжем, тогда ему казалось, что время, словно вода, просачивается сквозь пальцы, с грустным перезвоном исчезая в бездонном колодце вечности. Сейчас же оно походило скорее на вязкую, липкую болотную жижу, неспешно, но неотвратимо затягивающую человеческую душу в темноту небытия.

Промаявшись ещё часа два, Даллас опять потянулся к терминалу. На этот раз Пол ответил не сразу, не отзывался даже личный коммуникатор, но Ник был настойчив. Минут через пятнадцать на экране всё-таки появилась недовольная физиономия Шеннона.

— Ну что ты ломишься? — раздраженно спросил он.

— Ты получил ответ?

— Получил…

— И что?

— Совет Безопасности принял к сведению твои соображения, — чеканя слова, произнес Пол.

— И это всё?!

— Всё!

— Идиоты, — непроизвольно сжав кулаки, процедил Ник.

— Посмотрим, — устало сказал Пол. Похоже, и он был не в восторге от предстоящей операции.

В углу экрана замигал желтенький индикатор экстренной связи. Не успел Даллас прикоснуться к клавиатуре, как вытянутая физиономия Шеннона пропала, и на её месте появилось возбуждённое лицо Кэтрин.

— Ник, я жду тебя в рубке!

Даллас опешил, покосился на дверь. Десяток глупых вопросов завертелись на языке. Он снова глянул на Кэт и, не говоря ни слова, метнулся к выходу. Металлопластиковая перегородка ещё не успела полностью скрыться в стене, когда Ник, в три прыжка преодолев короткий коридорчик, уже приложил большой палец к сенсору лифта, всё ещё опасаясь, что чуда не произойдёт…

6

Рубка встретила его чёрной искрящейся бездной обзорного экрана и тревожным хороводом разноцветных огоньков пульта. Для Далласа, как и для любого пилота, это место было священным. Терминал внутренней связи ежесекундно расцветал колокольчиками вызовов, Кэт сидела в кресле командира корабля, никак не реагируя на это обстоятельство. Больше в рубке никого не было. Ник всё понял и занял место второго пилота.

Кэт покосилась на него.

— Будем высаживаться? — спросила она.

Он кивнул.

— Ты удивлён?

— Да, — признался Ник, — ты героическая женщина.

— Нет, я слабая и безвольная, кроме того, легко поддаюсь внушению, — вздохнув, тихо проговорила Кэт. — Я слушала твои переговоры с Шенноном, и ты меня убедил. Мне хватило времени, чтобы перепрограммировать главный компьютер, теперь, если я всё учла, нам не смогут помешать.

Кэтрин лёгким грациозным движением коснулась клавиши общего вызова. От этой лёгкости у Ника защемило сердце: он понимал, что сейчас они сожгут последние пути к отступлению, взяв на себя немыслимую ответственность, львиная доля которой ляжет на тренированные, но всё же женские плечи.

Главный экран распался на десятки квадратиков, высветив все помещения корабля, в которых на данный момент находились люди. Рубка наполнилась гулом недоуменных голосов, тут же ушедшим на второй план.

— Майор Гарднер, Вы отстраняетесь от своих обязанностей! — рычал Алекс. — Немедленно разблокируйте внутренние помещения корабля и проследуйте в свою каюту. Вы арестованы!

Кэт и ухом не повела.

— Внимание всем, — сказала она с потрясающим спокойствием, — крейсер переходит в режим экстренного торможения, прошу занять места в индивидуальных гравитационных компенсаторах…

— Это нарушение присяги! — резко перебил её Земцов. — Предательство!

— Генерал! — повысила голос Кэт. — Мать вашу! Хватит меня стращать, я знаю, что делаю… Помнится, были времена, когда Вы шире трактовали понятие долга. Я давно подозревала, что генеральские звёзды плохо влияют на умственную деятельность…

Земцов промолчал и, лишь слегка шевельнув губами, состроил презрительную мину. «Дура», — прочёл по его губам Ник. Подобные эпитеты как-то не очень вязались с заложенными в уставе взаимоотношениями между начальником и подчинённым, даже в такой экстремальной ситуации. А ведь он к ней неравнодушен, подумал Даллас. И она об этом знает, не может не знать…

— Вторая и третья палубы открыты для свободного перемещения, — вновь спокойно продолжила Кэт. — Режим торможения продлится восемь часов, если… — она чуть запнулась, — если всё пройдет гладко, порядок дальнейших действий я сообщу дополнительно…

— Мисс Гарднер, — вклинился командир взвода десантников, — моё подразделение готово выполнить любую поставленную вами задачу!

— Спасибо, майор, — слегка улыбнулась Кэт.

Ну надо же, констатировал Ник, и этот, несмотря ни на что, готов приударить за мятежным навигатором.

Кэт коснулась пульта. Большая часть квадратов на экране погасла, вернее, опять уступила место белёсой черноте звёздного неба. Ник понял: на связи остались лишь члены экипажа крейсера.

— Господа, — Кэтрин выглядела как никогда сосредоточенной, — я верю, что многие из вас согласны с моими действиями, и это придаёт мне силы, но мы все понимаем, что приказ есть приказ, поэтому я предприняла некоторые шаги, которые помогут довести начатое дело до конца. Сейчас всё оружие крейсера заблокировано, но если нас атакуют, блокировка будет мгновенно снята, и тогда мы с чистой совестью попытаемся превратить в пыль этот кусок космического дерьма… Если же этого не произойдёт, я и мистер Даллас предпримем попытку высадиться на поверхность астероида. За восемь часов корабль не успеет затормозить полностью; мы возьмём один из тяжёлых истребителей и отправимся к астероиду, а вы, сбросив скорость окончательно, развернётесь и через двое суток сможете нас забрать. Ещё раз повторяю, что все пароли доступа к системам вооружения изменены и будут аннулированы только в случае внешней агрессии. Кроме того, я запустила механизм самоуничтожения крейсера…

— Вы, определённо, сошли с ума, — хмуро сообщил Алекс.

— Таймер установлен на четверо суток, код отмены известен только мне и мистеру Далласу… — Кэт на секунду задумалась. — Короче, я полагаю, это будет хорошим стимулом для того, чтобы экипаж всячески способствовал нашему возвращению.

— Ну, вы совсем обнаглели, — возмутился Алекс. — Да мало ли, что может случиться!

— Вот именно! — согласилась Кэт. — Хотелось бы в любой ситуации чувствовать поддержку товарищей. — При этом она так очаровательно улыбнулась, что у генерала аж челюсти свело. — Но не беспокойтесь, за три часа до взрыва реактора произойдёт автоматический сброс блокировок вооружения, и вы сможете атаковать астероид даже без явной агрессии с его стороны, плюс ещё останется время помолиться…

Ник невольно содрогнулся жестокости её тона. Хотя, пожалуй, иначе нельзя. В конце концов каждый, собираясь в этот полёт, знал, на что шёл, и мог попросить замены.

— Кэтрин, ни у вас, ни у Далласа нет достаточного опыта пилотирования тяжёлых истребителей, — сказал второй пилот. — И неизвестно, как отнесутся к вашему визиту пришельцы. В такой ситуации от искусства пилота может зависеть всё… Я мог бы составить вам компанию…

— Спасибо, Боб, но я полагаю, в этом нет необходимости.

— А я полагаю, что есть! — возразил Алекс. — Вы с Далласом «заминировали» корабль, а сами хотите скрыться на астероиде! Подумайте хорошенько, как это выглядит со стороны… Впрочем, тут и думать нечего — я лечу с вами!

В предложении генерала был определённый резон. С его стороны глупо было бы пытаться помешать им в самый последний момент. Присутствие же в экипаже опытного боевого офицера могло оказаться весьма кстати, кроме того, Кэт почувствовала, что Алекс действительно хочет помочь. Она глянула на Ника, тот чуть заметно кивнул.

— Хорошо, — сказала Кэт, — нам и впрямь нужен независимый представитель командования, но имейте в виду, генерал, если вы вздумаете начать свою игру, врождённая доброта не помешает мне разнести вам голову…

Алекс скептически улыбнулся. Он был удовлетворён этим ответом: его всё-таки не покидала надежда завоевать расположение Кэтрин, ведь ничто так не сближает, как совместно пережитая смертельная опасность. Первоначальная неприязнь к Далласу вылилась у Алекса в тупую ненависть. В мыслях он называл его не иначе как «грёбаным мутантом» и нисколько бы не опечалился, если бы тот вдруг исчез навсегда. Нет, Алекс не собирался предпринимать для этого какие-то специальные действия, но ведь иногда и с помощью бездействия можно достичь страстно желаемой цели, и тут уж, как говорится, все средства хороши.

— Господа, не будем терять драгоценного времени, — резюмировала Кэт.

Квадратики видеосвязи один за другим исчезали с обзорного экрана, словно ныряли в космическую бездну. За одним из них зловеще вспыхнула яркая с фиолетовым отливом звезда, выглядевшая среди привычных созвездий совершенно неуместно.

Пришелец с огромной скоростью нёсся навстречу…

Ник так устал от неизвестности и страха, что ожидал этой встречи как избавления, чем бы она ни закончилась.

Прозрачные колпаки гравитационных компенсаторов накрыли людей, застывших в полулежачем положении. Передняя часть сферы помутнела, затем вспыхнула огоньками и экранами упрощённой копии пульта. Кэтрин прошлась пальцами по подлокотнику кресла. График, изображающий распределение мощностей силовой установки, окрасился в лиловый цвет. Лёгкая дрожь пробежала по корпусу крейсера — чуть захлёбывались, выходя на штатный режим, тормозные двигатели. Перегрузка по-хозяйски сдавила грудь, в глазах потемнело. Если бы не противодействие компенсаторов…


Тем временем на Земле представители Совета Безопасности Системы, недоумённо и растерянно поглядывая друг на друга, раз за разом перечитывали только что полученную с крейсера шифровку: «Перехожу в режим экстренного торможения. Буду пытаться вступить в контакт с пришельцами. Прошу не отвлекать несущественными сообщениями. Алекс Стратег».

7

Похоже, захваты сработали не совсем одновременно, и истребитель ощутимо качнуло. Алекс дал короткий импульс, выравнивая положение. Скорость упала. Огромная туша крейсера сизым китом проплыла над головами и стала быстро удаляться. Затормозить такую махину было гораздо труднее, чем маленький истребитель, и, тем не менее, топливо следовало экономить.

Алекс по широкой дуге пошёл на сближение с астероидом. Он сидел в кресле пилота и наслаждался маневренностью и мощью управляемой им машины. Даллас расположился чуть сзади, на месте стрелка, это позволяло контролировать действия Земцова и обеспечивало наилучший обзор. Хотя, что именно хотел увидеть Ник, он пока и сам толком не знал. Кэтрин прикрывала их задницы, то есть с позиции второго стрелка следила за тыловым сектором обстрела.

Нику было неуютно.

Астероид рос буквально на глазах. Бесформенная глыба более ста километров в поперечнике выглядела мёртвой и зловещей. Уже казалась дикой даже мысль о том, что в промёрзших недрах этой громадины может теплиться какая-то жизнь, да ещё и имеющая наглость угрожать другой жизни.

Спустя два часа, окончательно сбросив скорость, они подошли к астероиду вплотную. Никаких признаков того, что это могло бы быть хоть кому-то интересно, не наблюдалось. Испещрённая неглубокими каньонами и приземистыми, но острыми скалами, никогда не знавшими сглаживающего прикосновения ветров, поверхность пришельца не предоставляла для гостей никакой дополнительной информации.

— Что теперь? — раздался в наушниках голос Алекса.

— Давай сделаем круг, — ответил Даллас.

Истребитель повёл носом, словно маленький дикий зверёк, с опаской обнюхивающий неожиданную находку и пока не понимающий, то ли он стал обладателем роскошной добычи, то ли через мгновение съедят его самого.

Они трижды обогнули астероид, меняя плоскость орбиты и прощупывая его локаторами, датчиками радиационной и биологической активности.

Ничего.

«Может быть, это действительно пустышка, — подумал Ник. — Что, если внимание людей пытаются отвлечь от чего-то гораздо более важного. А источником сигнала и ударов по Земле был чужой корабль, до времени притаившийся в тени астероида. Нет, — спохватился Ник, — астероид менял траекторию и скорость движения, никакой корабль не в состоянии затормозить такую глыбу. Надо искать!»

— Ещё пара кругов — и у нас не хватит топлива, чтобы самостоятельно вернуться на крейсер, — сообщил Алекс.

— Переходи на более высокую орбиту, — сказал Ник, — будем думать.

Астероид отдалился. Давление на психику чуть ослабло. Теперь истребитель с выключенными двигателями мог вертеться вокруг него сколь угодно долго.

— Давайте «пощекочем» его чем-нибудь, — предложил Земцов. — Полагаю, пара залпов из «Гарпуна» напомнит ему основные принципы гостеприимности.

— Нет! — отрезал Даллас.

— Между прочим, — сказал Алекс, — я уверен, если бы не ваши фокусы, мы бы уже давно разделались с этим «отморозком»…

— Не факт, — огрызнулся Ник. Он хотел добавить что-то ещё, но промелькнувшая в голове мысль заставила его замолчать. Отморозок? Отморозок!!! Ну конечно! Надо пройтись по нему тепловым сканером; даже при самом тщательном экранировании выходы на поверхность должны выделяться на общем температурном фоне.

Маркер заметался по экрану компьютера. От волнения Даллас никак не мог сориентироваться, в каком блоке команд включается нужное оборудование. Спустя несколько секунд на обзорном мониторе всё-таки появилась тепловая карта астероида. Она выглядела довольно однообразно. Исследуемый объект был холоден, как старая девственница. Сразу бросалось в глаза единственное светлое пятно, диаметром порядка двухсот метров, имевшее к тому же почти идеально круглую форму. В этом месте температура поверхности была на полтора десятка градусов выше, чем в округе.

Мелочь!

Да, по космическим меркам, сущий пустяк — подумаешь, подогрелся бок на солнышке, потом неравномерно остыл. Но вот форма…

Ник вывел полученный снимок на мониторы Алекса и Кэтрин.

— М-да… кругленькое, — констатировал Алекс.

— Хорошенько прощупайте его радаром, — посоветовала Кэт.

— Уже щупаю, — сообщил Алекс, — пока ничего возбуждающего не обнаруживается.

— Правь к центру пятна, — сказал Ник.

— Зачем?!

— Будем садиться.

— Но там одни скалы! И приткнуться-то негде.

— Ну, уж примостись как-нибудь, покажи высший пилотаж…

Генерал недовольно закряхтел (то ли ему не нравилась перспектива гробануться о камни, то ли раздражал тон отдачи приказа младшим по званию), но курс послушно изменил, начав снижение по конической спирали в поисках подходящего для посадки места.

— Что ты задумал? — спросила Кэт.

— Хочу выйти на поверхность, побродить по окрестностям… Может, удастся что-нибудь обнаружить, должна же у него где-то быть «кнопка»…

— Ага, — хмыкнул Алекс, — потом окажется, что под этим пятном кварковый деструктор или мюонный дезинтегратор, или ещё какая-то хрень, и поминай как звали.

— Сплюнь, — посоветовал Ник. — При желании, нас могли пришибить уже неоднократно…

— Может, они не хотят «неоднократно», — не унимался Алекс, — может, они хотят один раз, но показательно.

— «Показательно» для кого? — раздражённо спросила Кэт.

Генерал не ответил. Наступила последняя фаза манёвра. Истребитель, словно хищная птица в поисках добычи, завис над поверхностью. Плавно покачиваясь, он опускался всё ниже и ниже. Наконец удалось присмотреть подходящую по размерам площадку. От коротких крыльев, увешанных пусковыми установками, отделились опорные направляющие, образовав под днищем машины посадочный треугольник. Благо сила тяжести была невелика, что позволяло поточнее прицелиться, дабы не налететь брюхом на неизвестно откуда выросший камень.

Когда до поверхности оставались считанные метры, истребитель тряхнуло так, что Ник, лязгнув зубами, чуть не откусил себе язык. В глазах потемнело. Он, почувствовав, что падает, инстинктивно схватился за подлокотники кресла, хотя и так был намертво пристёгнут к нему ремнями. Истребитель валился вниз с всё нарастающей скоростью. По идее, он уже давно должен был разбиться, но как ни в чём не бывало продолжал стремительно падать в чёрную бездну. Звёздное небо закувыркалось и исчезло, последовавшая вспышка ударила по нервам не хуже электрошокера. Ник потерял ориентацию. Сильный толчок, дурнота перегрузки — на полную мощность заработали двигатели, и новый удар…

Из оцепенения Далласа вывел пронзительный писк бортового компьютера. Он открыл глаза, поворочал языком, ощущая приторный вкус крови; покосился на экран, там, силясь привлечь его внимание, на все лады перемигивались тревожные сообщения о поломках в жизненно важных системах истребителя. Но Нику было не до этого, стекло кабины, защитившее экипаж от внезапной вспышки, вновь обрело прозрачность…

Над головой, в ярко синем небе проплывали лёгкие, ажурные облака. Только что поднявшееся из-за горизонта солнышко бодро светило в левый глаз, как бы приглашая, отбросив все печали и заботы, порадоваться вместе с ним новому, чудесному дню…

8

Сигнал тревоги умолк. Ник затравленно огляделся. Истребитель стоял на краю относительно ровной площадки. Слева, метрах в пятидесяти, начинались невысокие сопки, покрытые густой сочно-зелёной растительностью, далее, раскинув пологие хребты, похожие на щупальца гигантского спрута, поднимались горы. Их вершины, окутанные белёсой дымкой, стыдливо цеплялись за невесомое, причудливо подсвеченное восходящим солнцем одеяльце облаков. Прямо по курсу сопки плавно сливались с лесом, вернее с совершенно непроходимыми на первый взгляд джунглями. Справа горизонт опять прикрывали горы, на этот раз абсолютно неприступные. Они выглядели бы слишком мрачно, если бы не множество бурных искрящихся водопадов, питавших уходящую в долину реку.

— Где это мы? — прошептала Кэт.

Лишь тяжёлое сопение Алекса, «колдовавшего» за своим пультом, было ей ответом. Даллас тоже приник к компьютеру, пытаясь найти подтверждение возникшим у него догадкам.

— Кэт, что там за кормой? — поинтересовался он.

— Река уходит в низину, большие валуны, лесок… в общем — дикая природа, — отозвалась Кэт.

— У нас две новости, — хрипло сообщил Алекс, — начну с хорошей: в результате «мягкой» посадки повреждён внешний контур теплоизоляции двигателя и нарушена плавность хода передних закрылков, но это всё мелочи — летать можно… — он замолчал, снова уткнувшись в экран.

— А плохая? — не выдержала Кэт.

— Если вы успели заметить, здесь присутствует сила тяжести, — сказал Алекс, — равная, как показывают приборы, силе тяжести на Земле, так что взлететь самостоятельно мы всё равно не сможем, не хватит топлива…

— Так мы что, оказались на Земле? — растерянно спросила Кэт.

— Или на какой-то другой, аналогичной ей по массе планете, — подтвердил Алекс.

— Ну, вы даёте, господа фантасты, — хмыкнул Ник.

— У тебя есть другие версии? — огрызнулся Алекс.

— Хотя, пожалуй, это действительно Земля… — задумчиво произнёс Даллас, — по крайней мере, такой она была задолго до появления человека…

— Чего?

Ник коснулся пульта.

— Посмотрите на ваши экраны, я тут пошарил радаром по окрестностям… Видите, над нами купол…

— Не может быть! — Кэт устремила взгляд в бескрайнее лазоревое небо.

— Может, — спокойно сказал Ник. — Поздравляю вас, господа! Мы внутри астероида…

— А как же гравитация? — не унимался Алекс.

— Искусственная, — небрежно бросил Ник, как будто говорил о чём-то само собою разумеющемся, — представляете, какая прелесть — не надо раскручивать отсеки корабля, чтобы получить её жалкое подобие.

— Чёрт! — восхищённо выдохнула Кэт.

— Пока всё сходится, — спокойно сказал Ник, — если предположить, что хозяева астероида жили на Земле задолго до людей, а потом по каким-то причинам вынуждены были её покинуть, то неудивительно, что они, обладая сверхвысокими технологиями, организовали в своём ковчеге этот оазис.

— Если они такие умные, — пробурчал Алекс, — что ж не уберегли родную планету от катаклизма?

Вопрос был чисто риторическим и остался без ответа.

— И что теперь делать? — спросила Кэт. — Где делегация аборигенов с приветственными лозунгами?

— Я свяжусь с крейсером, сообщу координаты, — сказал Алекс, — пусть готовят «спасательную экспедицию».

— Да, — согласился Ник, — а мы пока подождём, не могли же они не заметить нашего визита. Кэт, следи за местностью.

— Ещё неизвестно, что лучше… — хмыкнул Земцов.

Странно всё это, думал Ник. Будь наше появление нежеланным — зачем пускать внутрь, а если нас всё-таки ждали, то почему не предупредили, ведь ещё чуть-чуть и мокрого места бы не осталось. Спасибо Алексу, что и говорить — выручил…

Похоже, Кэт посетили те же мысли.

— Алекс, — тихонько позвала она, — спасибо! Мы твои должники…

— …сочтёмся, — после паузы сказал генерал. Ему было приятно… не будь здесь Далласа — было бы приятно вдвойне…

Ник опустил темный светофильтр шлема и стал разглядывать Солнце. Имитация выглядела настолько искусно, что он снова потянулся к радару — захотелось ещё раз убедиться в замкнутости данного пространства. Картинка получилась прежней. Из неё следовало, что истребитель находится внутри гигантской яйцеобразной полости, ближе к одному из вытянутых концов. Общая длина полости составляла примерно пятьдесят километров, а ширина — около тридцати.

— Вот свинство! — процедил Земцов. — Нет связи!

— Не отвечают? — уточнил Ник.

— Даже несущая не ловится! Не иначе, этот купол всё напрочь экранирует…

— Блин! — вырвалось у Кэт.

— Вот тебе и «блин», — с нажимом сказал Алекс. — Через двое суток крейсер вернётся, нас не обнаружит, дождётся отмены блокировки вооружения, расстреляет этот заповедник к ё-бабушке и сам взорвётся почём зря. Доигрались, мать вашу! Контактёры хреновы!

— Ясно, — даже с каким-то облегчением выдохнул Ник, — теперь у нас нет ни малейшего шанса отсидеться здесь до прилёта спасателей. Надо выходить наружу и искать помощи у пришельцев.

— Угу, перед нами полторы тысячи квадратных километров пересечённой местности, — саркастически заметил Алекс. — Откуда начнём поиск?

— Интересно, а дышать-то здешним воздухом можно? — спросила Кэт.

— В целом состав подходящий, — ответил Ник. — А вот насчёт микроорганизмов не знаю. Алекс, здесь имеется какой-нибудь анализатор?

— Нет! Не имеется! Это вам боевой корабль, а не разведывательный планетолёт. И скафандр полной защиты всего один, так, на непредвиденный случай…

— Это хорошо, — сказал Ник, игнорируя излишнюю эмоциональность Земцова. — В скафандре есть встроенный пробник, примитивный конечно, но придётся рискнуть… Так, я пошёл облачаться. Выйду, сделаю замеры, там видно будет… заодно местную радиосвязь проверим.

Ник аккуратно выбрался из кресла, при земной силе тяжести сделать это было не так-то просто. Скафандр и шлюзовая камера находились в десантном отсеке. Помимо троих членов экипажа в истребителе могло находиться пятеро десантников. Сейчас Даллас пожалел, что они не приняли предложение майора и не взяли их на борт. Специально обученные для войсковых операций на местности люди могли теперь ох как пригодиться. Но кто знал…

Люк с громким хлопком ушёл вниз, образовав подобие трапа. Неуклюжая громоздкая фигура спустилась на поверхность. Осмотревшись по сторонам и не заметив ничего подозрительного, Даллас отошёл метров на пятнадцать от истребителя и только успел раскрыть небольшой чемоданчик экспресс-лаборатории, как в наушниках прозвучал встревоженный голос Алекса:

— Ник, отзовись, не вижу тебя! Ник!

— Я здесь! Справа по борту…

— Где? Не вижу тебя.

Даллас сделал три шага назад.

— Вот! Теперь вижу.

Ник хмыкнул. Ладно, не будем далеко ходить. Он опять раскрыл чемоданчик, запустил все режимы тестирования и положил его себе под ноги. Надо сказать, что под ногами было нечто упругое и пористое, явно искусственного происхождения. Выпрямившись, Ник снова огляделся. За его спиной до края посадочной площадки оставалось не более двадцати метров. В ту сторону, куда он только что шёл, она простиралась метров на сто.

— Алекс, — позвал Ник.

— На связи.

— Ты меня как не видел?

— В смысле?

— Ну вообще, что ли?

— То есть абсолютно, — подтвердил Земцов.

— А как я появился?

— Мгновенно.

— Знаешь что, — задумчиво сказал Ник, — пройдись-ка радаром, прямо над поверхностью поля… Может там ещё кто прячется…

Пискнул анализатор. Ник подхватил чемоданчик и попятился к люку. Несколько минут шлюзования и дезинфекции тянулись невыносимо долго. Наконец проникнув в корабль, он в спешке подключил анализатор к сетевому интерфейсу и втиснулся на своё место.

— Ну, что там?

— Ничего особенного, — будничным тоном сообщил Алекс, — пяток летающих тарелок, не более того…

Даллас приник к экрану. Конечно, назвать это летающими тарелками было сложно, но хаотически расставленные по полю предметы дискообразной формы имели место быть. Диаметр каждого составлял примерно десять метров. Скорее всего — это и впрямь были летательные аппараты чужих…

— Интересно, от кого их спрятали? — спросила Кэт.

— Тем более что здесь же все свои… — ввернул Алекс.

— Другой вопрос: как спрятали? — сказал Ник. — Ладно, сейчас это не главное.

Он считал данные с анализатора:

— Атмосфера практически стерильна.

— Хорошо бы ещё исследовать почву и воду, — сказал Земцов.

— Думаю, в этом нет необходимости, — сказала Кэт. — Результат будет таким же. Отправляясь в дальнюю дорогу, хозяева астероида, кем бы они ни были, позаботились о собственной биологической безопасности.


В путь взяли только самое необходимое: запас воды и продовольствия на трое суток, средства связи, огнестрельное и лучевое оружие, сигнальные маячки, медицинские пакеты. Даллас пытался оставить Земцова на борту, но тот категорически отказался, заявив, что с детства неровно дышит к туристическим походам и ночёвкам у костра под леденящее кровь завывание диких животных. Кэт заметила, что крупных животных в столь замкнутой экологической системе они вряд ли встретят, но генерал был неумолим, вероятно, преследовал какие-то личные цели.

Задраив входной люк истребителя и включив аварийный маяк, троица в серебристо-серых комбинезонах с нашивками военно-космических сил Земли быстро двинулась по склону в глубь долины. К реке. Пытаясь на ходу выстроить логическую цепочку, которая привела бы их к встрече с таинственными хозяевами раскинувшейся вокруг первозданной природы. А объект, идеально имитировавший Солнце, висел уже прямо над головами. Местное время близилось к полудню.

9

Воздух был влажный и тягучий, наполненный неопределённым, но густым и приятным ароматом цеплявшейся за ноги сочной растительности. Ник на ходу попытался подробнее разглядеть, что же именно они столь безжалостно втаптывают в рыхлую землю своими грубыми ребристыми подошвами, но не узрел ничего необычного, как говорится: «трава, она и в Африке трава». Иногда попадались островки доходящего до пояса кустарника, отдалённо напоминавшего папоротник. Благоразумно обходя их стороной, путники стремительно углублялись в долину. Теперь слева оставались скалы, подсвеченные искрящимися в солнечных лучах водопадами, справа — холмы, местами покрытые буйной растительностью, а местами, впрочем совершенно не к месту, — выпятившие жёлтые песчаные лысины; впереди шумела река.

Солнце припекало немилосердно. Похоже, местные жители обожали влажную обволакивающую жару, но при этом они почему-то попрятались, не особо стремясь наслаждаться созданным ими же самими климатом. Пока ничего, способного хоть как-то приблизить людей к контакту с «аборигенами», обнаружено не было. Даллас то и дело опускал на глаза окуляры электронного видоискателя, фокусируя зрение на отдалённых объектах, показавшихся ему подозрительными, но каждый раз его ждало разочарование. В поле зрения появлялся то причудливо изъеденный ветрами камень, то одиноко застывшее в невероятной позе дерево, то гигантский цветок, ощетинившийся тычинками, словно антеннами, — в общем, никаких признаков разумной жизнедеятельности, если, конечно, забыть, что предметом такой жизнедеятельности является вся окружавшая их «дикая природа».

Берега реки они достигли изрядно выдохшимися и совершенно промокшими от пота. Хвалёные комбинезоны с двойной отводящей влагу подкладкой оказались бессильны помочь им, а желания раздеться почему-то всё равно не возникало.

Бурный, шумящий поток, несущийся с гор, разбивался о каменный мыс и, закручиваясь пустыми глазницами водоворотов, уходил влево. Растительность около созданной таким образом лагуны с относительно спокойной водой была гораздо богаче, чем на равнине, но ещё вполне проходима. За рекой же лес стоял сплошной стеной, отсюда казалось, что в эту живую крепость невозможно просунуть даже руку.

Решение немного отдохнуть и перекусить было принято единогласно; устроились на небольшой полянке у самой кромки воды, в тени трёх высоких широколистных пальм.

Кэтрин и Алекс, сидя на вещмешках, быстренько активировали контейнеры с пищей и ждали, пока та разогреется. Отсутствие палящего солнца и лёгкий ветерок дали возможность расслабиться. Ник тем временем несколько раз обошёл поляну, внимательно прочёсывая невысокую траву, потом присоединился к остальным.

— Не нашёл? — ехидно спросил Алекс.

— Нет, — буркнул Ник.

— А что искал?

— Инопланетян!

— Да-а…

— Думаешь, кто-то мог отдыхать на этой полянке до нас? — серьёзно спросила Кэт.

Ник пожал плечами.

— Должны же быть хоть какие-то следы хозяев, — сказал он. — Или они только сквозь купол любуются местными красотами…

— Не знаю, как насчёт хозяев, — сказал Алекс, — но, не к обеду будет сказано, ещё немного, и нам придётся оставить здесь наши характерные следы… — И добавил под гневным взглядом Кэт. — А куда деваться? Физиология-с… Вот тут-то мы и проверим, наблюдают они за нами через купол или как.

— Интересная мысль, — улыбнулся Ник. — Только ты оголяешь задницу, а они в тебя молнией, молнией…

— Предлагаю оставить этот вариант контакта на крайний случай, — хихикнула Кэт.

— А сейчас, значит, случай не крайний? — насупился Земцов. — Вы, значит, желаете чего-нибудь ещё «по крайнее»…

Зародившаяся было непринуждённая атмосфера моментально рухнула. В принципе, генерал был прав, вот так бродить можно долго — места хватит, а вот времени… времени у них оставалось порядка сорока восьми часов.

Громкий всплеск заставил всех вздрогнуть. Ник и Алекс выхватили оружие. По поверхности лагуны шли широкие концентрические круги. Все замерли, следя за водой и прислушиваясь. Ник понял, чего ему всё время не хватало — пения птиц.

Птиц здесь явно не было…

Второй всплеск, ещё более сильный, хоть его и ждали, снова прозвучал неожиданно. Над водой появился мощный хвост и, зависнув на мгновение, плюхнулся обратно.

А вот рыба была…

И какая рыба! Судя по хвосту, весила она килограммов десять, не меньше.

В ожидании прошло ещё минуты две. Тишина.

Земляне продолжили поедание сухого пайка, однако спиной к лагуне больше не поворачивались.

— Может они водоплавающие… — с сомнением произнесла Кэт, пристраивая опустевший контейнер обратно в вещмешок.

— Пришельцы? — уточнил Ник.

— Ну да!

— Ага, а под нами аквариум, — проворчал Алекс.

— Придётся нырять, — с деланной серьёзностью сказал Даллас.

— Я не могу, — сообщил Алекс. — У меня насморк!

Кэт и Ник с удивлением воззрились на него, генерал понял, что с российским фольклором они не знакомы.

Трапеза закончилась, и рассиживаться здесь дольше не имело смысла. Ник подошёл к самой кромке воды, почва была песчаной, но плотной — идеальное место для купания. Вдоль берега проплывал большой разлапистый лист, отдалённо напоминавший кленовый, его бархатную светло-зелёную поверхность усеивали мелкие упругие капли; они были похожи на пассажиров, сгрудившихся на верхней палубе круизного лайнера и заворожённо любующихся здешней природой. Эх, сейчас бы окунуться, подумал Ник, потом спиннинг покидать…

— Куда теперь? — спросила за спиной Кэт.

— Пойдём вниз по течению, — ответил Ник, продолжая рассматривать воду.

— Что именно ты хочешь найти? — повысил голос Земцов.

— Я пытаюсь найти возможность установить контакт с пришельцами, — растягивая слова, произнес Ник.

— Неужели, ты думаешь, что они не заметили нашего появления? — сморщился Алекс. — Лично я полагаю, что либо им на нас абсолютно наплевать, либо они все давно вымерли, а астероид летит, наносит бессмысленные удары и отбивается от внешних атак чисто автоматически. По заранее введённой программе.

— Ерунда! — вспылил Ник. — Всё дёшево, примитивно, глупо! Заметили — не заметили, вымерли — не вымерли, мы не ловушку для тараканов ставим! Что нам известно об их логике, целях и мотивах? Ничего! Одни догадки и неподдающийся проверке бред!

— Тем более надо вернуться к истребителю и попытаться привлечь внимание чужих там, — сказал Алекс. — Можно для разнообразия взорвать парочку этих дисковых хреновин…

Даллас резко вскинул левую руку, правой поудобнее перехватив висевший под мышкой гранатомёт. Земцов умолк на полуслове, привычным жестом сдёрнув предохранитель бластера. Кэт, упав на колено, выхватила из-за спины винчестер. Все замерли. Ник не спускал глаз с медленно плывущей вдоль берега свежесорванной охапки веток, сомнений не оставалось, запутавшись в коричневых стеблях, широко раскинув руки и ноги, в воде лицом вниз лежал человек…

10

С помощью срубленных здесь же молодых побегов бамбукообразного растения тело вытащили на песок, перевернули и застыли в изумлении…

Это был чужой. Тронутая признаками разложения чешуйчатая морда представляла собой отвратительное зрелище. Под широким приплюснутым носом в предсмертном оскале застыли мелкие треугольные зубы. Щелевидные глаза были закрыты. Темный комбинезон не позволял детально разглядеть строение тела, но в том, что утопленник имел четыре конечности, сомневаться не приходилось: верхние заканчивались довольно грубыми четырёхпалыми лапами, нижние исчезали в каком-то подобии обуви.

Производить более детальный осмотр ни у кого желания не возникло. Однако всё добросовестно засняли на видео и молча двинулись дальше. Получалось, что Алекс в прямом смысле «как в воду глядел», может, они действительно давно перебили друг друга, думал Ник. Хотя, «как давно»? Впрочем, в здешней почти стерильной атмосфере труп мог проваляться в таком виде и неделю, и месяц, а то и год, поди разбери. «Твоего отца убил человек-ящер», — пульсировало в мозгу, но Даллас лишь ускорял шаг; слишком мало они ещё узнали, поэтому не следовало забивать себе голову скоропалительными выводами.

Идти стало гораздо тяжелее. На первый взгляд, местность была достаточно равнинной, но скрывавшиеся под высокой травой ямы и ухабы вынуждали путников поминутно чертыхаться, а порой употреблять и более крепкие выражения. Сил оставалось всё меньше. Ноги заплетались, голова гудела, внимание ослабло. От мысли, что в очередной притаившейся в густой траве колдобине может поджидать какая-то опасность, становилось тоскливо. Темп движения заметно упал.

— Кто так строит?! — спотыкаясь на каждом шагу, возмущался Алекс.

Солнце, как-то слишком быстро прошествовав по небосклону, уже цеплялось краями за вершины гор, преграждавших путь на запад. Получалось, что здешние сутки чуть ли не вдвое короче земных. Стало быстро смеркаться. По растерзанным ветром облакам и невесомому туману, скрывавшему наготу каменных утёсов, разлилось розовое закатное сияние. Кэт остановилась, невольно залюбовавшись шикарным зрелищем.

— Это они здорово придумали, — сказала она.

— Что? — переспросил поравнявшийся с ней Даллас.

— Дважды в сутки наслаждаться закатами и восходами…

— А-а… — Ник озабоченно огляделся. — Найти бы только, где именно они это делают…

Диск светила наполовину скрылся из виду. Быстро темнело.

— Мы себе здесь ноги переломаем, — сказал Алекс.

— Да, — согласился Ник, — идти ночью бессмысленно. Давайте устраиваться на отдых, всё равно мы долго так не протянем.

— А нам уже недолго осталось… — Земцов двинулся в сторону небольшой группы деревьев, стоящей довольно далеко от воды.

Кэт и Даллас, переглянувшись, пошли следом.

Тонкие, кривые, густо поросшие мхом стволы прятались в мелкой, но обильной листве, поэтому издалека разглядеть, что находится между деревьями, было почти невозможно, зато изнутри рощицы окрестности просматривались великолепно.

— Надеюсь, ночи здесь такие же короткие, как и дни, — сказал Ник, помогая Алексу дёргать траву для импровизированного ложа. Спальники они с собой не взяли, впрочем, ночь обещала быть тёплой.

Солнце ушло за горизонт. На небе высыпали звёзды. Знакомые созвездия. Обустраивать стоянку заканчивали уже при свете фонариков.

— Южное полушарие, — вертя задранной вверх головой, сообщила Кэт. — Ой! — Вдруг вскрикнула она.

Алекс и Ник побросав ветки, схватились за оружие.

— Смотрите, Луна!

Действительно, из-за горизонта появился хорошо знакомый жёлтый кругляк.

— Чтоб тебя… — выдохнул Даллас. — Ты чего орёшь?!

Алекс открыл, было, рот, но, посмотрев на обиженную мордашку Кэт, промолчал.

Стало довольно светло. Фонари выключили. По очереди сбегали в дальний конец рощицы для удовлетворения естественных потребностей. Когда с «прогулки» вернулась Кэт, пытались даже шутить, допытываясь, не вступил ли с ней в «контакт» какой-нибудь местный извращенец, весь день дожидавшийся этого момента. Кэт довольно грубо пресекла разыгравшуюся пошловатую фантазию мужчин, заявив, что пока они с ней, местные извращенцы просто отдыхают…

Осаженные столь решительным образом мужчины быстренько вернулись к более насущным проблемам.

— Кто дежурит первым? — поинтересовался Алекс.

— Укладывайтесь, — сказал Ник, — я спать не буду.

— Что, вообще? — нахмурилась Кэт.

— Да…

— Только не надейся, что утром мы тебя на себе потащим, — буркнул Алекс, устраиваясь на брошенной поверх травы тонкой прорезиненной накидке. — Разве что волоком, и голова по кочкам дын-дын-дын… — Добавил он еле слышно и отвернулся к мирно шелестящим листочками деревьям.

— Я приму стимулятор из аптечки, — сказал Ник, отвечая на вопросительный взгляд Кэт.

— Это так необходимо?

— Да.

— Ты думаешь…

— Всё может быть… потерплю.

Он нежно поцеловал её руку. Кэт, покосившись на спину притихшего Алекса, быстро чмокнула Ника в щёчку.

Вооружившись фонарями, гранатомётом и винчестером, Даллас вышел на опушку. Прислушался, тишина нарушалась лишь равномерным шумом реки. Похоже, ночные птицы и звери здесь также отсутствовали, тем лучше.

Кэт долго ворочалась. Возбуждение минувшего дня никак не хотело отпускать сознание на заслуженный отдых, но усталость взяла своё. Тело, отыскав удобное положение, расслабилось, пульс выровнялся, мысли исчезли, дыхание стало редким и ровным…

Ник обошёл рощицу кругом, ожидая, когда подействуют принятые таблетки. Хоть ноги и гудели, присаживаться он пока боялся, дабы не уснуть. Залитая ровным лунным светом местность была пустынна. Горы терялись на фоне тёмного неба, и равнина казалась бесконечной. Даллас вглядывался вдаль, пытаясь увидеть огонь или какое-нибудь другое свидетельство разумной деятельности хозяев, но тщетно. Создатели этого мирка скрупулёзно позаботились о том, чтобы никакое техногенное уродство не отвлекало их от слияния с первозданной природой.

Поток холодной энергии проникал в мозг постепенно. Задача была проста и обычна: блокировать двигательные центры, подавить волю, получить информацию, внушить ужас, а если повезёт и жертва сломается — превратить её в марионетку, в слепое, но беспощадное оружие. Пока всё шло хорошо, утомлённый организм сопротивлялся вяло и беспомощно. Важно было не торопить события — иначе объект воздействия либо проснётся в истерике, либо умрёт от резкого нервного истощения…

Глаза открылись сами собой. Кто-то огромный и чёрный давил ей на грудь. Кэт судорожно хватала ртом воздух, но не могла вдохнуть. Она хотела вскочить, сбросить с себя это чудовище, но руки и ноги не откликались на её призывы. Крик застрял в горле и отразился в голове невыносимой болью. Кэт поняла, что умирает, ужас охватил её, животные инстинкты помутили сознание, превратив цивилизованного человека в затравленного зверя. Она перекатилась на живот, царапая ногтями подстилку, встала на четвереньки, и тут зло, словно испугавшись чего-то, исчезло, тихо, будто дурной сон, растворилось в пространстве.

Заметив движение, Ник бесшумно вынырнул из-за деревьев. Склонился над Кэт, тронул её за плечо. Она, вздрогнув всем телом, вскинула на него искажённое страхом лицо.

Спустя полчаса Кэт успокоилась, перестала дрожать и вроде как задремала, положив голову Нику на колени, впрочем, тут же встрепенулась, поднялась.

— Нет… не буду больше спать, — решительно сказала она.

— Так что же тебе приснилось, — шепотом спросил Ник.

— Ужас…

Даллас хмыкнул, в голову лезли нехорошие догадки.

— Тогда давай разговаривать, — предложил он.

— О чём? — прошептала Кэт.

— О чём-нибудь приятном. О тебе, например.

Кэт сморщила носик.

— Разве я приятная?

Ник попытался возразить, но она, закрыв ему рот ладошкой, прошептала в самое ухо:

— Я сегодня УЖАСНО приятная!

Под деревьями закряхтел, заворочался Алекс. Надо бы пойти посмотреть, промелькнуло у Далласа в голове. В попытке подняться он скользнул рукой по груди Кэт. Мысль идти любоваться ворочающимся генералом тут же показалась ему совершенно бредовой.

Их руки переплелись сами собой, прижав друг к другу истомлённые страстью тела; губы соединились в долгом, поглощающем все тревоги и заботы поцелуе.

— Я тебя хочу… — прошептал Ник.

— Что, прямо сейчас?

— А чего ждать?

— Сейчас я не могу! Я на работе, — прыснула Кэт. — И потом, что скажут следящие за нами гуманоиды…

— Передохнут от зависти, — ляпнул Ник.

— Видать, один уже кому-то обзавидовался, — сказала Кэт, кивнув в сторону реки. — Нам, может, завтра тоже помереть суждено, а твоему меньшому брату значит на это плевать…

— Тем более, — настаивал Ник, — нельзя упускать последнюю возможность.

Заметив, что Кэт погрустнела, он крепче прижал её к себе.

— Всё будет хорошо! Глупо было бы загнуться в двух шагах от цели.

— Ты, правда, в это веришь?

— Угу…

Ник потянул молнию на её комбинезоне. Кэт, тихо ойкнув, вцепилась в его руку. Символическая борьба продолжалась минуты две, после чего Кэт сдалась.

— Ты уверен, что не перепутал стимуляторы? — хихикнула она.

— Обижаешь…

— Да-а, с такой жаждой секса человечество не вымрет ни при каких обстоятельствах…

Вдруг острый красный луч разрезал небосклон. Звёзды мгновенно померкли, уступив место голубоватой испарине. Края гор чёрным штампом впечатались в горизонт. Золотистое свечение восходящего Солнца искрящимся мёдом разлилось по долине, окончательно добив ночную тьму.

— Не успел, не успел! — захлопала в ладоши Кэт, возвращая молнию в исходное положение.

— Ты гля, какие резкие! — Ник вертел головой, поражаясь мгновенно исчезнувшей ночи. — Ну, козлы, я вам это припомню! — Поднявшись, он погрозил кулаком в сторону гор, потом протянул руку и подхватил Кэт.

Держась за руки, они вошли в рощу. Первой оцепенела Кэт. Ник схватился за винчестер, но тут же понял, что не успеет… Алекс, стоя на коленях, целился в них из бластера, его глаза были пусты, а по щекам катились крупные капли пота…

11

…срываясь с подбородка, они неестественно медленно падали на тяжело вздымавшуюся грудь.

Нику показался знакомым этот взгляд, так смотрела Салли, направив ему в лоб пистолет.

— Алекс, — нежно пропела Кэт, — Алекс, очнись, это я!

Земцов застонал и, выронив бластер, завалился на бок. Кэт бросилась к нему. Ник подобрал оружие. Генерал шумно дышал, испуганно глядя вокруг. Кэт приподняла его голову, дала выпить воды.

— Что со мной? — прохрипел Алекс.

— Ничего страшного, — сказала Кэт, — ночной кошмар. — Она выразительно посмотрела на Далласа. Теперь Ник был абсолютно уверен, что поступил правильно, отказавшись от сна, а ещё он понял, что они на верном пути, надо сделать лишь последний бросок. Но к чему приведёт этот путь, оставалось загадкой.

Земцов быстро оклемался, вновь превратившись из растерянного мальчика в бесстрашного, а потому немного циничного боевого офицера. Хотя и было заметно, что ему стыдно за проявленное малодушие. Завтрак прошёл в полном молчании. Покончив с необходимостью пихать в себя пищу и тщательно уничтожив следы своего пребывания в роще, троица двинулась дальше. Отдельные группы деревьев, наконец, превратились в сплошное редколесье, но почва выровнялась. Идти стало гораздо легче.

За три часа они отмахали километров двадцать, то есть находились теперь примерно в центре оазиса. Ничего интересного им больше не попалось. Вернее, интересного-то было много, взять хотя бы эти огромные одуванчики, а вот полезного и впрямь ничего.

Река опять сузилась, став шумной и быстрой. Впереди всё отчётливее вырисовывались пологие склоны гор. Скоро они подойдут к ним вплотную, и что тогда?

Лес оборвался неожиданно и одновременно с обеих сторон реки. Далее местность сильно понижалась. Выскочив на склон, путники замешкались. В низине было то, что они так долго искали — явно искусственное сооружение. И хотя, при ближайшем рассмотрении, оно оказалось лишь перекинутым через реку широким ажурным мостом, это не могло не радовать, поскольку помимо моста в наличии имелась ещё и дорога. А раз есть дорога, значит, она куда-то ведёт, осталось только выбрать направление. Решили пойти в сторону гор. Внятные аргументы отсутствовали, просто решили и всё.

Серое идеально гладкое покрытие приятно пружинило под ногами. Никакой разметки на дороге не было. Желающих подбросить уже изрядно выдохшихся путников до мотеля или на худой конец пристрелить их на месте также не наблюдалось.

Горы придвинулись вплотную. Пройдя последний поворот, они увидели въезд в тоннель… А вот рядом с ним… рядом с ним стояло нечто… нечто отдалённо напоминающее… собственно ничего оно не напоминало, но вот четыре блестящих диска могли бы быть колёсами, правда, в том случае если бы стояли вертикально, а не под тридцатиградусным углом к дорожному покрытию.

Тем не менее было очевидно, что это транспортное средство. Земцов пошёл первым, Ник и Кэт страховали. Покрутившись около машины, генерал махнул им рукой. Не убирая оружия, они приблизились. Через верхнюю прозрачную часть корпуса, немного похожего на лежащую еловую шишку, смутно виднелись внутренности кабины. Но толком разглядеть всё равно ничего не удавалось, и лишь упёршаяся лбом в стекло морда была видна совершенно отчётливо…

Этот как две капли воды походил на того, что совершал свой последний путь по реке, только сохранился гораздо лучше. И глаза… они были открыты. Вертикальные щелевидные зрачки застыли в изумлении…

Кнопок, ручек и тому подобных средств открывания дверей и люков на корпусе «шишки» не обнаружилось. Может, оно и к лучшему. В итоге ограничились внешней съемкой, после чего, сойдя с дороги, уселись на торчащие из высокой травы валуны. До входа в тоннель было метров двадцать. Притаившийся в нём мрак, казалось, вот-вот обретет плоть и поползёт наружу шевелящейся, мерзко воняющей жижей.

— Курить хочу, — устало сказал Алекс.

— Кури, — отрешённо разрешил Ник.

— Дать бы тебе в ухо, Даллас… — мечтательно, но беззлобно сказал Земцов. Сигареты в комплект снаряжения не входили.

— В чём же дело?

— Ну, уж нет, это будет для тебя слишком простым выходом…

— Цивилизация разумных рептилий, — задумчиво произнесла Кэт. — Неужели они действительно жили на Земле задолго до появления человека.

— Похоже на то, — кивнул Ник. — А что тебя смущает?

— Нет ничего, пытаюсь осознать…

— Ты сильно-то не напрягайся, — озабоченно сказал Алекс, — не хватало мне ещё свихнувшегося навигатора.

Кэт скорчила ему рожу.

Алекс ответил ей хищной улыбкой.

— У меня такое предчувствие, — сказал он, — что они здесь все передохли, и помощи мы не дождёмся, да и вообще ничего полезного не узнаем.

— Странно, — Кэт кивнула в сторону машины, — никаких видимых повреждений нет…

— Гадать можно до бесконечности, — сказал Алекс. — Лично мне кажется, что эти твари слишком безобразны для того, чтобы быть разумными. Я полагаю, это биороботы, обслуживающий персонал, объединённый в единую нейросеть. И кто-то вырубил в этой сети центральный процессор, вот они и «зависли»…

— Ты противоречишь сам себе, — жёстко сказал Ник. — Если это роботы, значит, есть и их создатели, которых нам и требуется отыскать.

Алекс отвернулся.

— Ничего от нас не требуется, — одними губами прошептал он и зло сплюнул себе под ноги.

— Пошли дальше, — Ник поднялся, поправляя экипировку. — Порядок движения в тоннеле: я впереди, потом Кэт, Алекс — замыкающий. Вопросы есть?

Вопросов нет, подумал Алекс, есть предложение — послать тебя на хрен. Чем меньше оставалось времени до предполагаемой атаки крейсера, тем сильнее он начинал нервничать, а если учесть, что у него был припасён свой вариант попытки выхода из этой передряги, то его нежелание лезть к чёрту на рога вполне можно было понять.

Проход был почти квадратным, примерно семь на семь метров с немного закруглёнными верхними углами. Освещение внутри тоннеля отсутствовало. После первого же поворота пришлось включить фонари на полную мощность. Чёрные стекловидные, будто оплавленные, стены не радовали путников разнообразием интерьера. Надежды на быструю развязку угасли вместе с дневным светом. Хорошо, хоть не было боковых ответвлений, не хватало ещё заблудиться…

Даллас вспомнил шишкообразную форму стоявшего у входа в тоннель аппарата, покосился на стены. Нехорошие предчувствия заставили его сбавить шаг. Следовавшие позади спутники затеребили оружие, лучи их фонарей нервно заметались в поисках опасности.

Транспортные средства, используемые «аборигенами», вполне могли иметь ракетные двигатели или даже что-нибудь похлеще. В таком случае, нечаянная встреча с неким «червяком» на реактивной тяге стала бы последним впечатлением, полученным ими в этой жизни… Только Ник успел об этом подумать, как впереди замаячил свет. Даллас остановился, мелькнула растерянная мысль об автоматических системах экстренного торможения, которыми, по идее, должны оборудоваться подобные аппараты…

— Вижу свет! — раздался в наушнике голос Кэтрин. Она говорила шёпотом. — Может, выключим фонари?

— Нет! — отозвался Ник. — Ждём…

Ничего не происходило. Забрезжившие в отдалении голубоватые отсветы явно не собирались приближаться и испепелять или размазывать землян по потолку. Даллас осторожно двинулся дальше. Через два десятка шагов стало ясно, что свечение исходит из стены, а тоннель, оставаясь чёрным тревожным пятном, исчезает в неизвестности.

Пройдя ещё полсотни шагов, они обнаружили слева углубление, чуть выше человеческого роста и метров пять шириной. Внизу были установлены три круглые светящиеся ровным голубоватым светом платформы.

— Идти дальше нет смысла, — сказал Ник. — Да и опасно… Я сейчас попробую встать на одну из этих фиговин, — он кивнул в сторону ниши, — вы в любом случае в тоннеле не задерживайтесь, выходите наружу и ищите другие пути спасения…

От этих слов Кэт сделалось невыносимо тоскливо. Почему бы им троим сразу не запрыгнуть на платформы, покорившись единой судьбе, и будь что будет… Ей, подумалось, что светящихся кругов оказалось не два и не пять не случайно.

Даллас тем временем шагнул в центр крайнего круга…

Кэт ойкнула, кинулась за ним. Алекс едва успел перехватить её у самой стены. Ещё немного, и она со всего маху впечаталась бы в чёрную полированную твердь. Ниша стала на треть короче. То место, куда только что наступил Ник, исчезло, мгновенно поглощённое вздыбившимся полом… или рухнувшим потолком… Оставшиеся две платформы сияли издевательским спокойствием, словно не сомневались, что и им сегодня достанется по мотыльку…

12

Кэт сидела около входа в тоннель, обхватив плечи руками. Земцову пришлось почти силой выволочь её наружу. Прошло уже два часа, а Даллас до сих пор не появился, радиосвязь с ним также отсутствовала.

— Пойми ты, наконец, — Алекс старался говорить как можно убедительнее, — мы не в состоянии за несколько часов разобраться в случившейся здесь трагедии, но нам известно другое: астероид атаковал Землю и должен быть уничтожен.

Кэт молчала, уставившись на машину Чужих.

Алекс проследил её взгляд.

— К чертям собачьим эти новые технологии! — сказал он. — Представь, какая свара начнётся на Земле, попади они в лапы военных.

— Мы должны помочь Нику, — с нажимом сказала Кэт.

— Чем?! Тоже провалиться в преисподнюю… Если бы он был жив, то нашёл бы способ сообщить о себе…

Кэт бросила на Алекса колючий взгляд.

— А ты предлагаешь сидеть и дожидаться смерти здесь?!

— Нет! Надо попробовать вырваться.

Кэт удивлённо подняла брови.

— Есть у меня одна мысль, — замялся Алекс. — Нам действительно не хватило бы топлива для выхода на орбиту при старте с Земли, но ведь это не Земля. До купола чуть более десяти километров, и я полагаю, что та же сила, которая «засосала» истребитель внутрь, будет способствовать его выходу в космос… Ну, в крайнем случае, если попытка не удастся, можно катапультироваться, это, по сути, не изменит нашего положения.

— Без Далласа я никуда не полечу, — отрезала Кэт.

Она заметила, что после этих слов генерал как-то осунулся. Его глаза наполнились тоской и болью.

— Саша… — Кэт взяла Алекса за руку, тот вздрогнул, с трудом проглотил застрявший в горле ком, — я вижу, как ты ко мне относишься, и я благодарна тебе за это… Ты хороший, достойный человек, но не мой, понимаешь…

— А он, значит, твой!

— Не надо на меня злиться…

— Кэт, — Алекс перехватил её руку, поднёс к губам, — очнись, он же вообще наполовину не человек…

Кэт мягко высвободилась.

— Не говори глупости, — сказала она.

— Какие глупости! — возмутился Алекс. — Откуда тебе знать, что за зверь живёт в его подсознании, как и в какой момент проявится это второе я!

Кэт молчала, ей нечего было противопоставить звучавшим из уст генерала фактам, да и не хотелось в общем-то; всё-таки она была обычной женщиной, у которой голос разума звучал далеко позади чувств, эмоций и инстинктов…

— Если уж суждено умереть, — сказал Алекс, — то я предпочту сделать это вместе с экипажем, на выполнившем свой долг боевом корабле.

Он встал и, не оборачиваясь, тяжёлой походкой, вышел на дорогу.

— Подожди! — крикнула Кэт.

Земцов не отреагировал. Кэт вскочила, бегом догнала его, схватила за рукав:

— Да стой же! Хватит строить из себя героя! Мог бы, между прочим, спросить у меня код системы самоуничтожения…

— Зачем?

Это было сказано таким тоном, что Кэт поняла: он не рисуется, он действительно готов выполнить приказ и умереть.

— Никакого кода нет, — устало сказала она. — Система отключится вместе с блокировкой вооружения.

— Я в этом не сомневался, — сказал Алекс, глядя ей прямо в глаза.

— Да?! — удивилась Кэт. — И всё равно полетел с нами…

Алекс воздел руки к небу:

— Господи, зачем ты создал этих бессердечных, безмозглых, очаровательных тварей!

Не получив ответа, он снова воззрился на слегка обалдевшую женщину.

— У тебя есть двадцать часов, чтобы найти Далласа и вернуться к месту посадки. Я пришлю за вами истребитель… если, конечно, сам смогу вырваться… Время пошло.

Он развернулся и быстро зашагал прочь. Кэт смотрела ему вслед, пока массивная фигура не скрылась за поворотом. С трудом выйдя из охватившего её тоскливого оцепенения, она повернулась к входу в тоннель. Иных путей разыскать Ника, кроме как последовать его же примеру, она не видела. Тёмное чрево на этот раз выглядело ещё более враждебно…


Глубоко вдохнув, Даллас запрыгнул на платформу. Если бы не плотно сжатые губы, он бы точно закричал — голубоватое сияние пронзило тело, сделав его невесомым, и в следующее мгновение померкло, а ещё через секунду свет далёких звёзд отразился в его сознании предвестником мучительной смерти.

Ник оказался в открытом космосе… Разорванное внутренним давлением тело превратилось в тошнотворные куски мороженого мяса, медленно разлетавшиеся в разные стороны…

Даллас с трудом унял воображение. Он находился в невесомости, бесстрастные звёзды холодно взирали на него, корча из хорошо знакомых созвездий невероятные рожи. Сердце бешено билось о рёбра, мешая восстановить дыхание. Рвотные позывы не давали сосредоточиться. Ему пришлось использовать весь арсенал средств психологического самоконтроля, чтобы вывести организм из истерического ступора.

Спустя несколько минут, когда дыхание вновь выровнялось, сердце перестало проваливаться ниже пояса, а желудок отказался от попыток рассмотреть звёзды лично, Ник позволил себе оглядеться. То, что он увидел позади себя, шокировало его ещё больше — в открытом пространстве парило несколько огромных пирамид, сделанных из желтоватого полупрозрачного материала. Внутри ближайшей пирамиды угадывалось какое-то смутное движение. Даллас находился рядом с одной из её вершин. Вершина заканчивалась круглым отверстием, диаметром чуть больше метра. Нику ничего не оставалось, как, подтянувшись на руках, втолкнуть себя внутрь. Конечно, голубая платформа в тоннеле могла оказаться продвинутым мусорным баком, а желтая пирамида — экологически чистым утилизатором, но он верил, что поступает правильно, да, собственно, какого-либо выбора у него уже не было.

Едва Даллас оказался внутри, неведомая сила спеленала его в тугой кокон и потащила дальше. Стенки канала имели призматическую структуру с различной прозрачностью ячеек, поэтому детально разглядеть что-либо вокруг не представлялось возможным. Наконец, движение закончилось, путы ослабли, канал дёрнулся вверх и исчез. Ник опять испытал небольшой шок. Над головой снова были звёзды, но теперь присутствовала и сила тяжести. Он стоял на серой глянцевой поверхности в центре большого круга, состоявшего из ажурных ложементов, в каждом из которых сидел Чужой…

Немного придя в себя, Даллас присмотрелся повнимательнее, потом, осмелев, обошёл зал кругом. Сидящие по периметру пришельцы не подавали никаких признаков жизни, скорее всего, они также были мертвы… Похоже, землянам было не суждено призвать их к ответу. Кто-то жестоко и беспощадно уже похозяйничал здесь; являлась ли такая кара заслуженной, и кто именно осуществил возмездие — эти вопросы сейчас интересовали Ника гораздо больше, чем то, как собственно ему теперь отсюда выбираться.

Чешуйчатые серо-зелёные морды, торчащие из белых лоснящихся комбинезонов, казались нелепой декорацией к фантастическому сериалу, созданной бездарным художником и, как следствие, отвергнутой режиссёром. Но где искать этого режиссёра и захочет ли он пояснить свои дальнейшие «творческие» планы, оставалось загадкой.

«Пожалуй, Земцов был прав, — подумал Ник. — Надо разнести эту халабуду, пока они не прочухались, так будет гораздо спокойнее…»

Погрузившись в невесёлые размышления, Ник перестал контролировать свой тыл, а когда спохватился, было уже поздно…

13

Почувствовав холодный укол в шею, Даллас потерял возможность оказывать сопротивление. Руки обвисли, ноги подкосились. Боковым зрением он успел заметить неизвестно откуда взявшийся матовый шар. Медленно, как в дурном сне, Ник стал заваливаться назад, но в последний момент был подхвачен чем-то вязким и невидимым. В итоге он застыл в полулежачем положении, выпучив глаза в тщетной попытке разглядеть, что же происходит вокруг него. Матовый шар теперь находился вверху и был виден достаточно хорошо: вот его поверхность покрылась сеткой красноватых трещин, они ожили, заметались в зловещем хороводе. Даллас почувствовал, как холодный ветер, проникнув в голову, превращает мозг в смёрзшееся кривое зеркало. Не успел он по-настоящему испугаться, а уже новый кошмар завладел его вниманием: пришелец, сидевший напротив, зашевелился, стал корчиться и раздваиваться. Спустя несколько секунд рядом с по-прежнему развалившимся в кресле мертвецом стояла его живая копия.

Немигающий взгляд Чужого загипнотизировал Ника — он успокоился, смирился с положением подопытного кролика, страх ушёл, осталось только желание понять окружающее и познать самого себя.

Чужой дрогнул, заколебался и сделал руками замысловатое движение, которое можно было расценить как жест приветствия. Ник понял: перед ним было лишь изображение, голографическая проекция сидевшего в кресле трупа.

Глухие, отрывистые звуки прорезали гнетущую тишину и сначала показались Нику столь же неуместными, как кваканье лягушек ранним зимним утром в промёрзшем до дна пруду. Потом звук ушёл на второй план, и Ник с трепетом осознал, что понимает, о чём идёт речь.

«Я знал, что кто-то из вас придёт, — говорил Чужой. — Вы уничтожили нас, а теперь хотите помочь себе. Я умер последним и лишь успел записать это послание, да настроить все транспортные пути „Обители возрождения“ на зал совещаний… Большее мне уже не под силу. Да это и не нужно. Теперь вы сами должны сделать Выбор… Хочу ли я отомстить за свой народ? Когда погибают все, месть не имеет значения, она уже не порадует никого из моих соплеменников, а значит, не может волновать и меня… Я не знаю, сколько мне осталось, поэтому буду краток…

Подробно с нашей историей вы сможете ознакомиться сами. Все ресурсы «Обители» теперь в вашем распоряжении… Мы облюбовали Землю задолго до появления человека. Поначалу представители цивилизации рептилий были тупы и кровожадны, но с первыми проблесками разума всё изменилось. Наше преимущество в том, что некоторые знания, а главное, морально-этические нормы поведения оказались заложены в генотипе и передавались по наследству, совершенствуясь из поколения в поколение. Естественный отбор методично делал своё дело, и цивилизация рептилий довольно быстро проскочила период варварства. Однако забыть, что такое войны и социальная несправедливость, нам было не суждено. Наука и искусство пошли вперёд бешеными темпами, мы возомнили себя Богами… Но с некоторых пор отдельные группы учёных стали ощущать непонятное противодействие своей работе. Причём на весьма примитивном, бытовом уровне. Всё это отчасти походило на обыкновенный саботаж и диверсии, замаскированные под трагические случайности, но порой участников экспериментов охватывал ужас от бредовости происходящего. Некоторые темы, в частности разработки по теории поля, пришлось вообще закрыть… И вот тогда был создан совершенно секретный проект. Лабораторию разместили подальше от Земли на Фаэтоне, сейчас на месте этой планеты Солнечной системы находится пояс астероидов… Удалось устроить так, что все знавшие об истинной цели проекта покинули Землю вместе с отправившимся на Фаэтон огромным исследовательским лайнером. К тому времени на Фаэтоне уже была создана хорошая научная база.

Спустя два года интенсивных работ в блокировавшихся ранее направлениях были получены совершенно невероятные результаты. По всему выходило, что в гравитационном поле Земли присутствует некая энергетическая структура, паразитирующая на подсознании живых организмов и использующая их биологическую энергию в известных только ей целях. Как я уже сказал, основой всему являлось упорядоченное определённым образом гравитационное поле планеты. На самом Фаэтоне ничего подобного не наблюдалось. Напрашивался вывод, что обнаруженная структура, названная «гравитационным Вирусом» и, видимо, обладающая определённым самосознанием, и оказывала то самое давление на учёных. Радиус действия Вируса ограничивался ближайшими окрестностями крупной планетной массы, в данном случае Земли. Учёные были в растерянности. Оставалось неясным, паразитирует ли Вирус на землянах или является «бесплатным» приложением к любой разумной жизни. Однако отсутствие Вируса на Фаэтоне, никак не сказавшееся на умственных способностях поселенцев, и его активное противодействие контакту со своим симбиотом наводили на мысль о чисто паразитической сущности данного явления.

Был разработан и изготовлен мощный гравитационный генератор, способный повлиять на структуру поля Земли и тем самым избавиться от непрошенного сожителя. И всё было бы хорошо, но у учёных не хватило мужества взять на себя ответственность за подобное мероприятие, они решили ознакомить со своими планами высшее руководство Земли. Последствия были ужасны. Началась гражданская война. Планета Фаэтон была уничтожена, но группе учёных удалось-таки вывезти генератор на Луну и выполнить свой долг… Все они погибли, а цивилизация вновь обрела свободу сознания. Война моментально прекратилась. Теперь землянам предстояла нелёгкая борьба за выживание. В результате исчезновения Фаэтона орбиты планет стали меняться, климат и геологическая активность оказались непредсказуемы, кроме того, потоки крупных метеоров периодически нещадно бомбардировали истерзанную Землю. Ослабленная войной цивилизация не могла противостоять обрушившейся на нее стихии. Разумные рептилии столкнулись с реальной угрозой вымирания. Предлагавшиеся пути спасения позволяли лишь оттянуть катастрофу.

Вот тогда и возникла, на первый взгляд совершенно нереальная, идея вовсе покинуть планету, пересидеть где-нибудь несколько миллионов лет, пока та опять станет пригодной для жизни. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что нет ничего невозможного: сознание каждого землянина было переписано в биоматрицу, которая в виде споры могла храниться сколь угодно долго. На Луне, помимо гигантских инкубаторов со спорами и средств пассивной охраны, была размещена система наблюдения и сбора информации о Земле, также основанная на биотехнологиях. Можно сказать, что отправлявшиеся к голубой планете через каждую тысячу лет исследовательские зонды представляли собой космическую форму жизни.

Для того чтобы спустя длительное время запустить механизм возрождения цивилизации, был построен это астероид. Ему предстояло нестись в пространстве со скоростью, близкой к скорости света и тем самым, за счёт эффекта замедления времени, сохранить жизнь экипажу.

Вернувшись в Солнечную систему, мы обнаружили, что Земля расцвела вновь, но уже занята другой разумной расой. Тем не менее сигнал, инициирующий возрождение цивилизации, был послан, ибо другого выхода всё равно не было, и… напрасно. Чуть позже выяснилось, что планета опять заражена Вирусом, вероятно, он мог попасть на Землю вместе с крупным космическим телом. Кроме того, один из людей стал случайным обладателем генетической памяти нашей цивилизации. От посланного нами импульса эта память проснулась и стала достоянием Вируса. Узнав о появлении реальной угрозы своему существованию, Вирус нанёс биоэнергетический удар сначала по астероиду, а потом и по Луне, уничтожив все хранившиеся там споры…»

Изображение Чужого дёрнулось, распалось на фрагменты, перемешалось, Даллас ощутил, что то же самое происходит с его сознанием, и отключился…

14

Тёплая влага коснулась кожи лица, защекотала, оставляя рваные, прохладные дорожки, покатилась вниз, ласково обняла за шею, нежным солёным ветром прильнула к губам. Мягкие волны уносили в бесконечность, и казалось: дороги назад уже нет, да и стоит ли возвращаться в этот бессмысленный, жестокий мир. Лишь шум прибоя, напоминавший знакомое имя, мешал уйти навсегда, неосознанной тревогой терзал сердце, выворачивал душу…

Даллас чуть приоткрыл глаза. Он лежал на полу всё в том же «зале мёртвых», рядом сидела Кэт, по её щекам ручьями текли слёзы. «Ник, очнись», — причитала она.

— Ты как здесь?.. — прошептал он.

— Прыгнула за тобой…

— Молодец, — Ник нашёл её руку.

— Конечно, — Кэт едва улыбнулась. — Что тут произошло?

Ник нахмурился, поискал глазами матовый шар. Тот покорно висел поодаль, словно ждал чего-то.

— Погоди… — Ник осторожно отстранил Кэт, попытался встать. Удалось. Руки и ноги были налиты свинцом, но слушались исправно. Так, «центральная нервная» вроде функционирует, подумал он, снова покосившись на шар. Протянул руку, поднял Кэт. Она вспорхнула прямо в его объятия.

— Ничего не бойся, — губы Ника коснулись влажной щеки.

Кэт кивнула. Ник отвернулся. Повинуясь его приказу, шар, описав короткую дугу, приблизился и на расстоянии полутора метров расплылся мутным розовым облаком. Кэт вздрогнула. Ник ободряюще сжал её ладонь. Облако тем временем превратилось в прозрачную полусферу высотой в человеческий рост. Внутри полусферы появились три зеленоватых выступа, они мерно пульсировали, словно готовились лопнуть. Кэт так отчётливо представилось, как липкая зелёная жижа течёт по её лицу, что она невольно подалась назад.

— Спокойно, всё под контролем, — сказал Ник, по-своему расценив её телодвижение.

Полусфера, наконец, стала одинаково прозрачна, как бы стабилизировалась. Даллас отпустил руку Кэт и сделал два шага вперёд, при этом его голова оказалась аккурат внутри верхнего зеленоватого отростка, а кисти рук погрузились в боковые. Кэт едва подавила приступ дурноты, ей очень хотелось верить, что Ник знает, что делает. Он стоял к ней спиной, и она не могла видеть дикого восторга, отразившегося на его лице. Сначала окружающий мир померк, исчезла не только зрительная информация, но, как показалось Далласу, вообще всё, даже опора под ногами. Он уже собрался, было испугаться, но не успел. Новый мир заполнил его сознание. От ощущения собственного могущества захватывало дух, астероид был полностью в его власти. Конечно, требовалось ещё многое понять и многому научиться, но теперь это было лишь вопросом времени. Однако именно времени в данный момент им катастрофически и не хватало. Помня об этом, Ник настроил все свои мысли на конкретную задачу. Ответ пришёл быстро, гораздо быстрее, чем он ожидал. Не исключено, что Чужой, погибший последним, всё-таки успел позаботиться о возмездии. Нику осталось приложить совсем небольшое усилие к тому, чтобы гравитационный генератор, обеспечивавший нормальную силу тяжести, защиту и даже перемещение астероида в пространстве, сформировал мощный импульс, направленный в сторону Земли…

Вот тут-то Даллас и засомневался по-настоящему. Рассказ пришельца был очень похож на правду, но кто сказал, что им владело лишь желание помочь людям избавиться от космического паразита, а не жажда мести. Ведь, если разобраться, этот так называемый Вирус уничтожил, пожалуй, самую большую проблему, возникшую у человечества с момента его появления на Земле. С такими технологиями пришельцы вполне могли навязать землянам любые условия дальнейшего совместного использования голубой планеты. Конечно, можно предположить, что Вирус защищал в первую очередь самого себя, но разве это плохо? Правда ли то, что он является воплощением космического зла, а не неотъемлемой частью разумной деятельности людей?

Ник вспомнил прочитанную в далёком детстве и глубоко затронувшую его фантастическую книжку. Её герои в своём стремлении к новым открытиям столкнулись со странным противодействием, как им казалось, самого мироздания. Однако это мироздание использовало для запугивания учёных какие-то уж больно примитивные, недостойные, не тянущие на великие законы Вселенной, обывательские методы. Теперь на проблему, если она действительно существовала, можно было взглянуть несколько иначе: отнюдь не всемогущий Космос боролся с новыми знаниями, а лишь приземлённая энергетическая субстанция, боящаяся быть обнаруженной дотошным человечеством. Но что это? Проявление заботы о людях или только стремление скрыть от них элементы зависимости, а то и психологического рабства, в котором мучаются их души. Даллас вновь увидел пустые глаза целящейся в него из пистолета Салли, капли пота, срывающиеся с подбородка вцепившегося в бластер Алекса… Нет, такая забота определённо ему не нравилась.

И всё-таки сомнения не позволяли принять окончательное решение. Ник сделал шаг назад, огляделся. Сидящие по кругу мертвецы, казалось, смотрели на него с презрением. Кэт, перехватив его больной, затравленный взгляд, отпрянула. Ник тяжело опустился на пол.

— Ты когда-нибудь спасала человечество? — глухо поинтересовался он.

Кэт молча присела рядом.

— А придётся! — Даллас в глубокой задумчивости уставился на розовую полусферу, та потеряла правильную форму, стала мутнеть и оплывать. Происходило это неравномерно, поэтому складывалось впечатление, что она мучительно корчится, из последних сил сопротивляясь воле чужака. Образовавшийся бурый параллелепипед опирался на высокую прямоугольную ножку, расплывавшуюся у пола тёмным бесформенным пятном. Сооружение по форме и размерам походило на старинный уличный таксофон.

— Это — энергетический сенсор, — сказал Ник. — Грубо говоря, простейшая кнопка. Чтобы её нажать, достаточно на долю секунды поместить в зону сканирования любую часть тела, короче сунуть руку внутрь вон той красноватой хреновины. — Он указал на параллелепипед. — А сейчас нам с тобой предстоит решить — стоит ли так поступать с людьми или пусть мучаются дальше…

— Подожди, — Кэт требовательно нахмурила брови, — я не знаю, что ты задумал, но учти — Алекс ушёл к истребителю, он надеется взлететь и добраться до крейсера. Я почему-то верю, что ему это удастся и помощь придёт…

— Ты о чём? — не понял Ник.

— Я это к тому, что нам совершенно не обязательно гибнуть вместе с астероидом…

— Гибнуть?! — Даллас осклабился. — Да в моих руках сейчас сосредоточена такая мощь! Гибнуть! Ха!.. Забудь!

Кэт недоверчиво и даже с некоторой опаской смотрела ему в глаза. Заметив это, Ник поспешил успокоить её:

— Поверь, сейчас нам с тобой угрожает совсем не то, о чём ты беспокоишься… Послушай меня внимательно. Я хочу провести один эксперимент, и ты должна стать гарантом его успеха…

Далее Ник, стараясь быть кратким, но в то же время точным и последовательным, обрушил на Кэт всё, что знал сам. Кое-что ей уже было известно из официальных источников — когда по Земле был нанесён второй удар (как теперь выяснилось, вовсе таковым не являвшийся), спецслужбам пришлось рассекретить информацию о существовании тёмной лошадки под именем Ник Даллас и свалить на него ответственность за провал операции по защите от внеземного вторжения. Однако и спецслужбы многого не знали. Например, про общение Далласа с так называемым «высшим разумом».

Ник говорил уверенно и обстоятельно, ему вовсе не хотелось, чтобы Кэт решила, что он окончательно свихнулся.

В завершение, поведав о космическом Вирусе, поселившемся в умах землян, и о своих сомнениях по поводу истинного смысла этого явления, он перешёл от теории к практике:

— …этот сенсор управляет главным генератором, сейчас достаточно любому из нас взмахнуть рукой и к Земле уйдёт мощнейший, кодированный определённым образом гравитационный сигнал. Он поменяет структуру поля Земли. На абсолютном значении силы тяжести это никоим образом не скажется и простые обыватели, скорее всего, вообще ничего не заметят, а вот Вирус будет уничтожен, стёрт из памяти планеты…

— Что ты хочешь от меня? — агрессивно спросила Кэт. — Совета? Поддержки? Чего конкретно?! Если тебя интересует просто моё мнение, то хочу тебя огорчить — я не верю во всё это… Понимаешь?! НЕ ВЕРЮ!!!

— Конечно, — взвился Ник, — гораздо проще поверить в приведения, полтергейст, общение с мертвецами, вещие сны и тому подобные чудеса, чем в то, что на человеческом сознании паразитирует некая тварь, делая людей мнительными, закомплексованными, агрессивными, не уверенными в завтрашнем дне и, как следствие, в большинстве своём несчастными. Тебя не удивляет, что, несмотря на прогресс, относительную сытость, образованность, набожность, в конце концов, люди не становятся добрее, терпимее друг к другу, а наоборот — всё более разобщаются, закукливаются, не позволяя даже ближним проникать в свой внутренний мир. Помнишь, ты сама сетовала, что количество идиотов на душу населения не уменьшается. Почему, с одной стороны, добившись огромных успехов в науке и искусстве, с другой — мы в большинстве своём как были за полшага от звериного состояния, так там и остались? Где эволюция? Где естественный отбор, чёрт возьми! Люди умудрились полететь к другим планетам, но до сих пор почему-то не удосужились разобраться со своими собственными мозгами, хотя давно известно, что человек использует только жалкую часть заложенных в нём способностей. Так кто же использует остальное? Кто не даёт человеку познать самого себя?

— Я так понимаю, ты уже принял решение!

— Да! Но я хочу в последний раз «взглянуть в глаза» этому гаду, чтобы развеять остатки сомнений, выслушать его последнее слово…

— Ты уверен, что выдержишь это?

— Нет!

— О Господи! — Кэт, закрыв глаза, запрокинула голову, губы её дрожали.

— Если со мной что-то случится, это будет лишним подтверждением истинности наших намерений.

— Ник, не надо… давай запустим генератор и покончим с этим…

Даллас отрицательно покачал головой.

— Не бойся, — он обнял Кэт, поцеловал в губы. — Думаю, всё обойдётся. Сейчас я приму снотворное… когда усну, следи за мной. Если увидишь, что мне совсем худо — врубай генератор. Ясно?

Кэт судорожно кивнула.

Ник медленно достал из бокового клапана походную аптечку, взвесил на руке. Теперь от финальной «битвы» его отделяла всего пара таблеток…

15

Алекс пёр, словно танк, не разбирая дороги. Он прекрасно понимал, что получил мягкий, вежливый, но категорический отказ. Надеяться больше не на что! «Ты не мой человек… не мой… не мой…», — пульсировало в мозгу. Вместе с тем он отдавал себе отчёт в том, что никогда не сможет забыть эту женщину, выбросить её из головы, как множество других промелькнувших в его жизни, кто искрой счастья, кто тёмной полосой. Он теперь всегда будет помнить ЕЁ, любить ЕЁ, искать встречи с НЕЙ. И если даже когда-нибудь, по каким-либо причинам сложится так, что она упадёт в его объятия, это будет лишь проявлением жалости или безысходности… «Не мой… не мой…» Пот заливал глаза, хриплое дыхание обжигало легкие, ноги деревенели, но Алекс не снижал темпа. То ли ему так хотелось поскорее добраться до истребителя, то ли убежать от самого себя… Во всяком случае, с первой задачей он справился, пройдя обратный путь в два раза быстрее.

Истребитель был на месте. Лишь запрыгнув в кабину, Земцов позволил себе расслабиться и несколько минут передохнуть.

Двигатели взревели, как-то особенно остервенело. Линия гор качнулась, медленно пошла вниз. Топливный индикатор настойчиво сигнализировал, что последние капли драгоценного горючего слишком быстро пускаются по ветру прожорливыми турбинами. Ещё бы: вертикальный взлёт требовал максимума энергии. Раздался тревожный писк — температура в рабочем отсеке превысила допустимую норму. Не хватало ещё взорваться, подумал Алекс, отключая сигнализацию. Машина слишком неспешно, как казалось генералу, продолжала набирать высоту. Вцепившись в рукоятку катапульты, он неотрывно следил за экраном компьютера.

Удача, вильнув хвостом на отметке в девять с половиной тысяч метров, повернулась к Алексу спиной. Высосав из баков всё до последней капли, двигатели смолкли. Не дожидаясь, пока железная птица отправится в свой последний стремительный полёт, Алекс рванул рычаг на себя. Мощные пиропатроны подбросили кабину пилотов ещё метров на пятьдесят. От навалившейся перегрузки в глазах потемнело. Он опустил свинцовые веки, не желая наблюдать собственное фиаско, лишь подсознательно продолжая фиксировать происходящее. Сила тяжести исчезла, Земцов понял, что падает. Несколько минут невесомости, возможно последние в жизни, он пил медленно, с наслаждением расслабив загнанное тело… Вот-вот должна была сработать парашютная система, сейчас будет рывок. Алекс невольно напрягся. Ничего. Он открыл глаза. Чёрное небо подмигнуло ему миллионами звёзд. Кабина находилась в открытом космосе! Он вырвался! Серая туша астероида медленно проплывала рядом, поблёскивая безжизненным льдом. Абсолютно не верилось, что там внутри…

Оставалось включить маяк и ждать помощи, а если таковой не последует — стать вечным спутником, ещё одним своеобразным саркофагом этого космического склепа…


Подобрали его быстро. Алекс даже не успел насладиться моментом безответственности, когда от него не требовалось ни выполнять чужие команды, ни принимать собственные решения.

Ремонтный бот подошёл с правого борта, уравнял скорости, длинным суставчатым манипулятором осторожно захватил кабину и, довольный собой, нырнул под брюхо крейсера.

Прибыв на корабль, Земцов первым делом успокоил экипаж — система самоуничтожения будет отключена; приказал вести пассивное наблюдение за астероидом и заперся с Шенноном в кают-компании.

Об относительно благополучном возвращении командира корабля на Земле пока ещё ничего не знали, а до автоматического снятия блокировок с вооружения оставалось менее получаса.

Алекс вкратце описал офицеру Службы Безопасности то, что происходило внутри астероида.

— У меня приказ, — выслушав генерала, мрачно сказал Пол. — Как только вновь будет получен доступ к оружию, атаковать астероид.

— Я понимаю, — сказал Алекс, — но обстоятельства изменились!

— Почему? Перед нами продукт сверхвысоких технологий, несущий явную угрозу Земле.

— Нет! Здесь всё гораздо сложнее…

— Тем более! Из того, что вы обнаружили там пару трупов, совершенно не следует, что объект стал менее опасен для землян.

— Мы должны забрать своих людей, — с нажимом сказал Алекс.

— Эти люди, полагаю, знали, на что шли. Теперь руководство операцией возложено на меня и я не позволю вторично нарушить приказ командования.

— Я хочу изложить Совету Безопасности своё особое мнение!

— Пожалуйста, но посудите сами, ответ вы получите лишь спустя несколько часов. Даже несмотря на военное положение, для принятия Советом подобного решения потребуется некоторое время, впрочем, я уверен, что приказ «уничтожить астероид при первой возможности» останется в силе. Слишком велика ответственность, туманны перспективы, и в итоге абсолютно не оправдан риск… в погоне за чужими технологиями и мифическими знаниями мы можем потерять всё…

— Давайте следовать здравому смыслу, — не сдавался Алекс. — Крейсер болтается рядом с пришельцем уже несколько часов, однако его до сих пор никто не атаковал, значит…

— Ничего это не значит! И вообще, генерал, что-то я не пойму, не вы ли совсем недавно с пеной у рта ратовали за скорейшее уничтожение врага! Что изменилось?

— У меня теперь нет уверенности, что мы правильно определили этого самого врага…

— Прекратите этот детский лепет, Алекс! По Земле были нанесены два удара. Мощность второго оказалась критической. Вы хотите дождаться третьего?!

— Нет, но…

— Кроме того, смею вам напомнить, что там, — Шеннон сделал жест скорее непристойный, чем указательный, — остался человек, мотивы поведения и возможности которого нам по большому счёту неизвестны. Вдруг он действительно сможет подчинить астероид своей воле, а потом будет шантажировать землян…

Алекс поморщился, при всей его нелюбви к Далласу такой поворот событий представлялся ему крайне маловероятным.

— И всё-таки я требую отложить атаку!

Пол иронично вскинул брови.

— Требуете?! Хочу предупредить… на всякий случай… что захватить управление крейсером, подобно тому, как это блестяще проделала мисс Гарднер, вам не удастся. Я принял соответствующие меры… Я понимаю, конечно, личные мотивы и всё такое…

Алекс мгновенно преодолев разделявшие их полтора метра, схватил Пола за грудки.

— Понимаешь?! — прошипел он ему в лицо.

У Шеннона на поясе запищал коммуникатор. Алекс осознавал, что ведёт себя неподобающим образом, но ослабить хватку не мог. Сигнал срочного вызова продолжал настойчиво терзать повисшую в кают-компании тишину.

— Надо ответить, — невозмутимо сказал Пол.

Земцов отпустил одежду Шеннона, отошёл в сторону и отвернулся.

Шеннон включил громкоговорящую связь.

— Блокировки вооружения сняты, — докладывал оператор боевой части, — можем атаковать…

У Алекса потемнело в глазах, ноги подкосились. Он опёрся рукой о стену, ожидая приговора.

— Максимальная боевая готовность! — свирепым голосом приказал Пол. — Ждать дополнительных распоряжений!

Алекс повернулся так быстро, что чуть не упал, их взгляды пересеклись. Генерал смотрел с надеждой, офицер СКБ — со злостью.

— Как меня всё это достало… — процедил Пол. — Я вот думаю, если все истребители, начинённые термоядерными зарядами, равномерно распределить по поверхности астероида, позволит ли это нам, в случае чего, диктовать ему свои правила игры… А?!

Жизненные силы вернулись в Алекса, он с разворота врезал ногой в пластиковую перегородку бара. Та жалобно хрустнула и на уровне головы воображаемого противника появилась внушительная вмятина.

— М-да, — с улыбкой покачал головой Пол, — и это командующий военно-космическими силами Земли…

— Ремонт за мой счёт, — успокоил его генерал. — Короче, я сейчас быстренько составляю донесение на Землю и вылечу на поиски Далласа и Кэтрин.

— Нет! Вылетишь, только когда истребители достигнут поверхности астероида.

— Тогда не будем терять время! Отдавай приказ!

Покинув кают-компанию, Шеннон бегом отправился в рубку, а Земцов столь же спешно проследовал в свою каюту писать рапорт, хотя мысленно он уже прикидывал, как с рёвом пронесётся вдоль речки, наводя ужас на плещущуюся в ней живность.

16

Даллас не заметил, как уснул. Вот только что он сидел рядом с Кэт, окружённый безмолвными мумиями, и вдруг оказался на узкой каменной террасе. Сверху с грохотом падала вода и, обдавая его облачками ледяной пыли, исчезала за краем пропасти. Ник сделал несколько шагов в сторону, остановился, здесь брызг почти не было. Он стоял как бы внутри водопада. С одной стороны обзор закрывала отвесная скала, с другой — плотный поток несущейся невесть откуда воды. Терраса была узкой, но длинной. Ник не сразу заметил фигуру, застывшую на другом её конце.

— Эй! — крикнул он, не особо надеясь быть услышанным.

Тем не менее фигура медленно повернулась и двинулась ему навстречу. Нетрудно догадаться, что это был Фрэнк.

Звуки водопада ушли на второй план, в голове Далласа зазвучал насмешливый голос погибшего друга:

— Привет! Давно не виделись, молодец, что зашёл попрощаться…

Ударение на слове «попрощаться» неприятным холодом отразилось в голове и так уже успевшего промокнуть и начавшего слегка коченеть Ника.

— Что же ты натворил, Ник?! Я ведь только просил тебя помочь мне уничтожить астероид, а ты что устроил? Зачем ты полез внутрь? Как теперь прикажешь с тобой поступить?

— Хватит! — бросил Ник. — Натерпелись! Я намерен прикончить тебя!

— Неужели… — осклабился Фрэнк. — Могу ли я надеяться на снисхождение?

— Для начала объясни, что происходит, — огрызнулся Даллас. Он никак не мог избавиться от ощущения, будто беседует именно с Фрэнком, а не с использующим его образ энергетическим монстром, это отвлекало на совершенно неуместные переживания. Ник изо всех сил пытался абстрагироваться и сосредоточиться на главном.

Фрэнк остановился в двух метрах от него, заложил руки за спину, напустил на лицо снисходительное выражение. Теперь он стал похож на преподавателя младших классов, глумящегося над природной тупостью доставшегося ему ученика.

— Тебе же всё рассказали, или ты ничего не понял?

— Значит, это правда, что никаких ударов по Земле не было?!

— Более того — это факт! — улыбка сошла с лица Фрэнка, оно стало каким-то кукольным, гримасничая невпопад, он продолжил: — Я использовал биологическую энергию людей, для того чтобы сначала уничтожить пришельцев на астероиде, а потом и всю их цивилизацию, замороженную в недрах Луны. При этом я спас человечество от порабощения… не так ли?

— Нет! Не так! В первую очередь ты спасал самого себя!

— Что в этом плохого?!

— Подожди! Давай начнём сначала. Почему Салли напала на меня?

— Ты стал опасен…

— Для кого?

— Для всех! В твоей голове оказалось слишком много ненужной людям информации. Мне стоило больших усилий постоянно блокировать твою память.

— Если ты можешь свободно манипулировать людьми, к чему тогда все эти сложности. Заставил бы меня спрыгнуть с крыши и всё.

— Я, к сожалению, могу лишь косвенно влиять на поведение большинства людей, а манипулирую только индивидуумами с сильно ослабленной психикой, наркоманами, алкоголиками и тому подобное… Твоя подружка была наркоманкой со стажем… Не замечал?

Теперь многое во взбалмошном характере Салли стало для Ника понятным. Надо же, каким он был ослом…

— Потом, тебя слишком хорошо охраняли. Им даже, несмотря на мою блокаду, удалось выкачать из твоего мозга кое-какие образы. При первом удобном случае я устроил автомобильную катастрофу, но и тут ты выжил. Мне ничего не оставалось, как пойти на взаимовыгодное сотрудничество, — Фрэнк криво усмехнулся. — Рептилии не рассчитали дистанцию, и как только астероид вошёл в зону поражения, я его атаковал, используя энергию людей, находившихся в тот момент с ним на кратчайшем расстоянии. Каюсь, это был мой первый опыт такого рода, поэтому несколько десятков человек погибли от нервного истощения. Но главной задачей оставалось уничтожение врага, закопошившегося в недрах Луны. Для этого требовалось гораздо больше энергии и мощный направленный излучатель. Вот тут-то ты и помог мне организовать плотное кольцо из сильных тренированных мужчин. Они в нужный момент и стали таким излучателем. Надо сказать, что в уничтожении лунных спор участвовали все жители Земли. В тот день многие почувствовали недомогание, головокружение, слабость, но не придали этому значения… однако, заметь, никто не погиб…

— Благодетель ты наш… — скривился Ник.

— А что тебя так смущает?

— Между прочим, пришельцы считают тебя космическим Вирусом, паразитирующим на нашей цивилизации.

— Хорошо, давай разберёмся! Почему «космическим»? Потому что прибыл на Землю из космоса? Допустим. Но ведь и вы, люди, до сих пор не знаете истинного источника своего появления на этой планете, а ну как окажется, что вы тоже не местные… Почему «паразитирующим»? Потому что использую биологические ресурсы Земли? А что, позвольте спросить, делаете вы? Да то же самое, только уровнем ниже, при этом гораздо более варварскими методами. Во что превратили голубую планету… Так кто же из нас в большей степени паразит?

— И всё-таки я не понимаю смысла твоего присутствия здесь, — глухо произнёс Ник.

Фрэнк неестественно засмеялся, можно сказать — заржал. Даллас терпеливо ждал окончания истерики. Насмеявшись вволю, Фрэнк с неожиданной злостью спросил:

— А смысл своего присутствия ты понимаешь?

Хороший вопрос! Не дождавшись ответа, Фрэнк продолжил:

— Беда в том, что ты невольно отождествляешь меня со своим другом, то есть воспринимаешь как человека. Да, я использую его психоматрицу, ибо никаким другим способом мы общаться не сможем, но я далеко не человек. Понять мотивы и оценить результаты моей деятельности ты просто не в состоянии.

— Допустим, — согласился Ник. — Но понять, является ли эта деятельность благом для человека, я в состоянии?

— А является ли благом сама жизнь? Я лишь один из элементов мироздания… Как, например, ты относишься к планете Юпитер? Вот так же относись и ко мне — как к неизбежной объективной реальности. Вселенная — это море энергии, и этой энергией необходимо управлять. Человек не освоил ещё и тысячной доли существующих в природе взаимодействий, а уже возомнил себя венцом творения, высшей формой разумной жизни во Вселенной. На самом деле это далеко не так…

Пока Ник слушал, в его голове мелькали какие-то подозрительные ассоциации: психоматрица, управление энергией, природные взаимодействия… Где-то что-то подобное уже было…

— Какой же вид энергии или взаимодействия является для тебя основным? — осторожно спросил Ник.

— У вас нет единого понятия на этот счёт, но в общих чертах сюда подходят такие термины, как «психическая энергия», «биополе», «телепатия», «телекинез»…

— Короче, биологическая энергия, возникающая в результате разумной деятельности людей! — перебил Ник.

— Приблизительно так, — поморщился Фрэнк. — Но скорее, не «разумной деятельности», а эмоциональных переживаний.

Далласа осенило, он наконец-то вспомнил старый фантастический фильм, в котором люди содержались в гигантских инкубаторах, являясь лишь элементами питания, батарейками для поработившего их сверхразума, однако за счёт транслировавшейся в мозг специальной программы им представлялось, что они живут нормальной, полнокровной жизнью. Тогда это показалось Нику сущим бредом, спрашивается — зачем организовывать мозговую деятельность «батареек», если достаточно снабжать их питательным раствором, получая взамен лишь тепловую и электрическую энергию, и пусть они остаются дебилами.

Действительность, как всегда, переплюнула все фантастические домыслы. Оказывается, для всяких там «залётных монстров» была лакомым кусочком именно энергия эмоциональных переживаний человека. Пришедшая следом мысль заставила Ника похолодеть, хотя до этого он чувствовал, что и так почти совсем замёрз. Длительное общение с Вирусом явно не шло ему на пользу.

— Ты как-то стимулируешь выделение этой энергии? — спросил Даллас как можно более безразличным тоном.

— Конечно! Люди так устроены, что их отрицательные эмоции гораздо сильнее, ярче, чем положительные. Впрочем, следующая за сильным стрессом радостная эйфория также может быть достаточно энергоёмка.

— Ты хочешь сказать, что влияешь на судьбы людей, заставляя их страдать? — Ник с трудом унимал зубовный стук. Пытаясь согреться, он подпрыгивал на месте и растирал плечи руками.

— Ну, судьба отдельного индивидуума — слишком мелкий объект для воздействия… Я работаю в более глобальном масштабе…

— Ты влияешь на ход Земной истории?! — ужаснулся Ник.

— Что тебя так поразило? Жизнь — это движение, борьба, иначе она превратится в никому не нужную тупую жвачку… Это один из основных законов существования нашей Вселенной, относящийся ко всем уровням разума.

Пора просыпаться, подумал Ник, трясясь всем телом, иначе я так точно «кони двину». Он закрыл глаза.

— Уже уходите? — насмешливо поинтересовался Фрэнк. — Не мучайтесь понапрасну: человек, принявший сильную дозу снотворного, не может проснуться по собственному желанию. Давайте лучше продолжим нашу увлекательную беседу. Я постараюсь скрасить вам переход в мир иной… Это не займёт много времени, ещё пара минут — и ты уснёшь навсегда.

— Чем же я обязан столь высокой чести? — прохрипел Ник. — Ты ведь говорил, что не занимаешься судьбами отдельных индивидуумов.

— О! Ты не простой индивидуум, с тобой не грех разобраться персонально! Ник, ты и впрямь считал, что держишь меня за горло?

— Я и сейчас так считаю! — прошептал Даллас. Силы покидали его.

— Ты поразительно упрям и безосновательно самонадеян даже за полшага до смерти! — всплеснул руками Фрэнк. — Что ж, это делает честь твоей выдержке! Напоследок хочу потешить твоё самолюбие — ты был действительно достойным противником!

Ник вымучил из себя подобие улыбки. Как всё это было похоже на Фрэнка, именно так говорил бы и жестикулировал его друг, если бы ему довелось сниматься в кино в роли космического злодея.

Окружающий мир подёрнулся дымкой, поплыл, стал ещё более призрачным. Даллас понял, что умирает. Ему было страшно, но не поставить победную точку в их противостоянии он не мог.

— Ты поторопился, — шевельнул губами Ник, пытаясь сфокусироваться на физиономии Фрэнка, в надежде увидеть ужас в его глазах. — Следовало на этот раз лучше покопаться в моих мозгах… Рядом со мной находится женщина, если я вдруг умру, она осуществит то, чего ты так боишься…

Холод отступил. На лице Фрэнка возникло недоумение, потом ярость. Оскалившись, он прорычал:

— Кстати, я забыл тебе сказать: человек, не имеющий возможности самостоятельно проснуться, также находится полностью в моей власти!

Даллас почувствовал, как какая-то внутренняя пружина развернула его тело и бросила в пропасть. Попав под ледяные струи воды, он вдруг ощутил нестерпимый ожог и, лишь успев удивиться этому, потерял контроль над своим телом.

17

Кэт сидела окруженная мертвецами, рядом с вытянувшимся на полу холодеющим телом Ника. Ей было жутко. Звёздное небо над головой казалось зрительным залом, из которого тысячи враждебных глаз, не мигая, наслаждались разыгрывавшейся перед ними драмой. Она щупала нитевидный пульс и, прислушиваясь к редкому, прерывистому дыханию, была готова в любой момент броситься к «выращенному» Ником сенсору, чтобы раз и навсегда прекратить этот кошмар. «Пора, пора, пора», — стучало в висках, мешая ловить слабые удары сердца любимого человека. Несколько раз она вскакивала, но тут же, уловив запоздавший вздох, снова опускалась на колени.

Почувствовав, что близка к нервному обмороку, Кэт решила досчитать до ста и потом, несмотря ни на что, включить генератор. На счёте восемьдесят рука Ника неожиданно потеплела, а спустя пару секунд стала просто огненной. Он открыл глаза, в них светилась отчаянная ненависть. Кэт инстинктивно отпрянула. Это её спасло — тяжёлая ребристая подошва промелькнула в сантиметре от кончика носа. Кэт, плохо соображая, сделала кувырок назад и попыталась принять стойку, но Ник не дал ей опомниться. Удары сыпались один за другим. Они были не очень профессиональными, но чрезвычайно сильными. Кэт увёртывалась и ставила блоки, пока это удавалось. Однако Даллас в считанные секунды оттеснил её от сенсора. Оценив, наконец, ситуацию, Кэтрин выхватила пистолет, но Ника это не остановило, видимо он был уверен, что вести огонь на поражение она не станет. Кэт начала стрелять в пол, не давая ему приблизиться. В образовавшейся паузе их взгляды встретились. Глаза Ника были пусты и холодны, такой же взгляд был у Алекса, совсем недавно целившегося в них из бластера. Кэт убедилась, что перед ней стоит живая машина, пешка в руках чужого разума, обладающего извращённым представлением о смысле бытия и преследующего недоступные человеческому пониманию цели. Теперь последние сомнения ушли, она была обязана выиграть эту схватку и уничтожить врага, кем бы он там ни был на самом деле.

Почувствовав свою правоту, Кэт пошла в атаку. Благо, что оружие Ника осталось лежать рядом с вещмешком. Она превратилась в стремительную и безжалостную львицу, защищающую своё потомство. Удары градом посыпались на противника. Даллас явно проигрывал ей в скорости. Пользуясь пистолетом, как дубиной, она всё-таки умудрилась нанести мощный удар в голову. Ник на мгновение потерял ориентацию. Кэт в два прыжка преодолела расстояние, отделявшее её от сенсора, и, выставив вперёд руки, нырнула в багровый туман. Пролетев сквозь него, она сгруппировалась, но шлёпнуться на пол ей было не суждено…


Добравшись до каюты, Алекс бросился к терминалу, вывел на весь экран панораму внешнего обзора и, сформировав в уголке маленькое окошко редактора, путаясь в словах, стал набивать текст экстренного сообщения Совету Безопасности Системы. При этом он видел, как от крейсера отделилась стайка крылатых серебристых мотыльков, начинённых смертоносным грузом и, выстроившись в боевой порядок, устремилась к астероиду.

Не успели они преодолеть и половины пути, как мощный толчок потряс крейсер. Впечатление было такое, будто громада корабля, оказавшись в сильном гравитационном поле, начала падать на несуществующую планету или звезду, а потом столь же резко прекратила падение…

Алекс изрядно приложился головой об стол, из разбитого носа и прикушенной губы закапала кровь. Сквозь красно-синие круги, поплывшие перед глазами, он успел заметить, что от ровного строя истребителей не осталось и следа…


…Невесомость нежно подхватила Кэтрин. От неожиданности она растерялась и, пролетев ещё несколько метров, плюхнулась в объятия одного из мертвецов. В ужасе отпрянула, беспомощно забарахталась, потеряв какую-либо опору; потом, краем глаза заметив застывшее в неестественной позе тело Ника, извернулась и, оттолкнувшись от кресла, в котором сидел Чужой, подплыла к своему недавнему сопернику.

Даллас был жив. Его лицо ничего не выражало, он мирно спал… «Ты сукин сын! А ну просыпайся!» — взвизгнула Кэт и принялась отчаянно хлестать Ника по щекам. Когда тот по инерции отплывал в сторону, она хватала его за пояс, подтягивала поближе и начинала лупить с новой силой. Неизвестно чем бы закончилась эта истерика, но Ник всё-таки очнулся. Он открыл глаза и устремил взгляд куда-то вверх мимо Кэт. Она оглянулась. На спроецированной под куполом зала панораме звёздного неба были отчетливо видны приближающиеся к астероиду яркие огоньки…


Алекс, пачкая кровью клавиатуру, настойчиво вызывал Шеннона. Рубка долго не отвечала. Наконец на экране появилось свирепое лицо Пола.

— Похоже, мы доигрались-таки, — слишком спокойно сказал он. — К Земле ушёл мощный гравитационный импульс, нас тряхнуло обратным фронтом… но истребители целы. Я дал команду немедленно атаковать астероид на поражение!

Связь прекратилась. Алекс закрыл глаза, схватился за голову, но это не помогло, разрывая мозг рёвом ускорителей «ангелы смерти» рвали его сердце, насиловали душу…


— Боже мой, — прошептала Кэт. — Неужели мы погибнем!

— Спокойно! — Ник сжал её руку, сосредоточился. Вновь появившийся матовый шар растёкся серым квадратом, запестрел загадочными рисунками. Кэт поначалу силилась что-то разглядеть, но потом бросила это занятие и стала с надеждой следить за выражением лица Далласа. Когда оно вдруг окаменело, она недоверчиво потрясла его за руку:

— Ну?

Ник повернулся. Посмотрев ему в глаза, Кэт поняла всё без слов.

— Импульс был слишком мощным, — хрипло сообщил он. — Генератор вышел из строя, поэтому и сила тяжести пропала… мы не можем выставить защитное поле…

Кэт непроизвольно всхлипнула. Ник обнял её за плечи, притянул к себе. Прижавшись щеками, они смотрели на приближающийся рой белых точек.

— Я не верю, — срывающимся голосом сказала Кэт. — Это несправедливо! Почему мир так жесток?!

— Никогда не мог представить себя стариком… — прошептал Ник.

Кэт уткнулась ему в грудь, он целовал её голову, гладил волосы.

— Ты думаешь, это произойдёт мгновенно? — глухо спросила она.

— Да, конечно, — смотря на свои дрожащие пальцы, выдавил Ник.

— Но ведь я люблю! — крикнула Кэт, подняв голову. — Люблю! Первый и последний раз в жизни! — Она отчаянно улыбалась. Капельки слёз лучились в уголках её глаз.

Их тела сжались ещё сильнее, их губы утонули в поцелуях.

— Прости меня, — прошептал Ник. — Лишь бы не зря…

Первый истребитель вспорол брюхо астероида огненным смерчем…


Десятки взрывов слились в один. Пришелец развалился на части, в доли секунды превратившись в термоядерное пекло. Крейсер методично дожигал остатки мёртвой материи лазерами… В каюте командира корабля, сгорбившись перед пустым экраном, сидел старик. Из его остекленевших глаз текли горькие слёзы и, смешиваясь с кровью, образовывали на губах коктейль под названием «смерть любимой женщины». Говорят, когда человек умирает, душа покидает ставшее бессмысленной обузой тело. Здесь же случилось обратное — в абсолютно здоровом теле медленно и мучительно умерла душа…

Часть третья

Охота за тенью

1

Ему было хорошо! Нет, не так. «Он чувствовал себя великолепно!» Уже ближе, но несколько суховато, а вот, пожалуй, эпитет «он блаженствовал!» будет наиболее оптимальной характеристикой душевного состояния примостившегося у барной стойки человека.

Тягучая негромкая музыка не мешала предаваться неторопливым благостным размышлениям, а эйфория от удачно проведённой сделки в сочетании с легкими алкогольными напитками походила на затянувшийся оргазм…

На овальной сцене в углу зала три мало одетые девицы пытались изобразить нечто эротическое. Олег изредка поглядывал на них, впрочем, абсолютно без какого-либо энтузиазма. Он вообще не любил инопланетянок…

После того как десять лет назад ошеломлённому космической угрозой человечеству каким-то чудом удалось уничтожить претендовавших на его родную планету пришельцев, инопланетяне повалили на Землю со всех концов Вселенной. Правда, теперь Чужими их никто не называл. Оказалось, что дальний космос довольно густо населён гуманоидами, отличающимися от землян в ту или иную сторону не более чем европейцы отличаются от азиатов, а те в свою очередь, допустим, от коренных жителей Африки. На сей счёт сразу была выдвинута масса разнообразных гипотез, как простых, так и очень заумных, объединяло их лишь полное отсутствие доказательств.

Учёные, не верившие тому, что на Земле в относительно недавнем прошлом жили разумные рептилии, получили дополнительные аргументы и доводы. Действительно, бесследное исчезновение с лица планеты высокоразвитой технологической цивилизации было более чем сомнительно, а с учётом того, что останки живших миллионы лет назад динозавров мы всё-таки находим, — просто невероятно. Да и рассказ пришельцев о том, как часть из них отсиделась несколько сотен тысяч, а то и миллионов лет на разогнанном до скорости света астероиде, а остальные в это время «почивали» в недрах Луны, не выдерживал никакой критики. Нет, конечно, замедление времени имеет место в природе, но не до такой же степени. Впрочем, одно теперь не оставляло сомнений — ящеры со своим астероидом прилетели издалека, пытались использовать заранее подготовленные позиции и имели намерения, совсем отличные от предъявленных вступившему с ними в контакт человеку.

Бедную старушку Луну сканировали, бурили и просвечивали вдоль и поперёк. Однако так ничего и не обнаружили. Если там что-то и было, то пряталось оно, вероятно, слишком глубоко. Некоторые политики, видимо наиболее впечатлительные и наименее образованные, вообще предлагали взорвать её к чёртовой матери. Упёртый в ночную землю мертвенный взгляд стал их крайне нервировать.

Большинство новых инопланетных соседей входили в состав Союза Разумных Систем, представители которого, как выяснилось, давно наблюдали за развитием земной жизни и вот теперь сочли возможным предложить человечеству стать равноправным членом Союза. Почему вдруг мы удостоились такой чести, было неясно, хотя, конечно, столкнувшись с реальной внешней угрозой, люди наконец-то ощутили себя и свою планету единым целым. Психологи поговаривали, что пережитый шок пошёл многим на пользу, словно в закостенелых мозгах вновь проснулась способность любить, сострадать ближнему; да и элементарная совесть, наконец. Неужели человек и впрямь так устроен, что для того, чтобы стать добрее, и, можно сказать, разумнее, его непременно надо поставить на грань выживания.

Так или иначе, но земляне на удивление радушно встретили новых братьев по разуму. Нет, поначалу некоторая настороженность присутствовала, но спустя несколько лет туристические и деловые поездки по иным мирам стали явлением вполне обычным, да и земные корпорации начали получать немалую прибыль как от праздно шатающихся любителей чужой экзотики, так и от инопланетных партнёров по бизнесу.

Олег заказал ещё один двойной коктейль. Посетителей в баре было немного, поэтому любой входящий попадал под недвусмысленные взгляды сидевших за крайним столиком весьма соблазнительных дамочек. Не остался без внимания и появившийся на пороге озабоченный молодой человек. Проигнорировав трепетное хлопанье ресниц, он быстрым шагом подошёл к стойке и уселся рядом с Олегом. Бармен оживился дежурной улыбкой, но, получив отрицательный знак, вновь заскучал.

— Уже напились, господин Коваленко?! — сдержано поинтересовался вошедший.

— Антошка, Антошка, иди копать картошку! — изрёк Олег, глянув на соседа мутным глазом.

Антон поморщился:

— Хочешь, я тебе сейчас скажу кое-что, и ты сразу протрезвеешь?

— Сеня, не надо! — Олег энергично погрозил ему указательным пальцем. — А то заставлю оплатить мою выпивку!

Антон Сёмин, давно привыкший терпеть такое обращение к себе из уст подвыпившего друга, обожавшего старые комедийные фильмы, лишь хмыкнул.

— Я нашёл попутный груз на Землю, — сказал он, — но лететь надо прямо сейчас!

— Нет! — замотал головой Олег и заплетающимся языком продолжил. — Сейчас я не могу! Я два месяца не видел женщин! Ты вообще понимаешь, чем это может кончиться? А если я на обратном пути взорвусь… от избытка… чувств…

— Клиент предлагает пятьдесят тысяч… — небрежно бросил Антон.

Олег замер.

— Скока, скока?

— Пятьдесят кусков! — веско повторил Антон.

— Ну… — Коваленко жестом подозвал бармена и заказал сок эйры, надо сказать, очень вкусный и тонизирующий напиток. — Чего так много-то? — понизив голос, спросил он. — Контрабанда что ли какая?

— Непохоже, один маленький контейнер весом всего десять кило…

Олег подозрительно посмотрел на друга.

— Разыгрываешь?! Или глумишься? По-твоему, если тебя на Земле жена ждёт, то и я должен монахом летать…

— Ты достал со своими бабами! — взвился Антон. — Вон бери любую!

— Этих не хочу, — сморщился Олег. — Брезгую! Найди мне «земляночку»!

— Щас…

Олег отхлебнул сока и, помассировав пальцами виски, спросил:

— Так что в контейнере?

— Не знаю.

— Ну, в сопроводиловке что написано?

— А её нет…

— Здрасте… ты совсем рехнулся? А патрули, а таможня? Я в тюрьму ни за какие деньги не собираюсь! — Олег наклонился и продышал Антону в самое ухо: — Там говорят, баб вообще нету…

Антон оттолкнул его плечом:

— На границе Солнечной нас встретит Служба Космической Безопасности. Передадим её «орлам» груз и свободны.

— Вот как! — поднял брови Олег. — Госзаказ… Сеня! И давно они тебя завербовали?

Замурлыкал сигнал вызова. Антон снял коммуникатор с пояса и глянул на маленький экран.

— Деньги на наших счетах, — констатировал он. — Я разделил поровну, ты не возражаешь?

Олег пожал плечами. Ещё бы он возражал. Удача перла им навстречу, кружила голову, откладывалась в карманах звонкой монетой. За прошедшие два месяца они заработали больше, чем за предыдущие два года. Было от чего впасть в лёгкую эйфорию, дать волю дремавшему в недрах организма вкусовому гурману и стать неожиданно разборчивым в связях с женщинами.

И вот теперь новый заказ, правда, немного странный, но очень выгодный…

— Тогда пошли, — сказал Антон. — Пора!

Олег поднялся и нетвёрдой походкой двинулся к выходу из бара. Антон шёл следом, словно отрезал пути к отступлению.

Бармен был хитрым парнем, тонко чувствующим психологию залетного посетителя. Не желая упускать щедрого клиента, он подал знак кому-то из обслуги. На сцену тут же выбежала симпатичная певичка (впрочем Олегу они все сейчас казались симпатичными) и, безбожно коверкая слова, запела на русском языке:

Ты ушёл в бесконечность пространства,

Я смирилась за давностью лет,

В этом мире нет постоянства,

Ты не скажешь мне больше привет,

Я стерпела вселенское хамство,

Хватит мне этих маленьких бед,

Ты ушёл в чужие пространства,

Лишь в душе болит пенистый след…

Олег, притормозив в дверях, оглянулся.

— Чего она там про пенис сказала? — попытался уточнить он. За что был, довольно грубо, выпихнут на улицу напарником по космосу.

2

Вышеозначенный бар располагался непосредственно на территории космодрома, поэтому спустя двадцать минут они уже подходили к своему посадочному модулю.

Контейнер, представлявший собой полуметровый металлический цилиндр с ручкой и кодовым замком в торцевой части, стараниями Антона, давно покоился в грузовом отсеке. Больше ничто не удерживало их на этой маленькой гостеприимной планете, затерявшейся в созвездии Южной Гидры.

Пока Антон колдовал за бортовым компьютером, готовя модуль к взлёту, Олег, пытаясь скрыть своё состояние за излишней многозначительностью, связался с диспетчером Базы для уточнения стартового коридора. Диспетчер долго «мычал», дёргал себя за мочки непропорционально удлинённых ушей и разводил руками, пытаясь объяснить Олегу, что ближайшее «окно» появится только через два часа, но Коваленко был неумолим. В итоге сошлись на получасовой отсрочке вылета и то лишь потому, что диспетчер пообещал «подогнать» им двух пассажиров, срочно возжелавших попасть на Землю. По его уверениям, одним из наметившихся попутчиков была молодая женщина…

Олег отлип от экрана и, победно глянув на Антона, потирая руки, изрёк:

— А вот и моя «земляночка»!

— Рано радуешься, — буркнул погруженный в расчёты Антон. — Наверняка окажется какой-нибудь мымрой…

— Не-е-ет, — протянул Олег, — провидение этого не допустит!

Через пятнадцать минут из лихо подрулившего кара вылезли и поднялись на борт два человека. Одним из них оказался мужчина лет сорока пяти, абсолютно седой, бородатый, с волевым лицом и каким-то потерянным взглядом. Вторым — и впрямь была женщина… Олег едва сдержал вздох разочарования. Невысокий рост, короткая стрижка, широкий комбинезон, невыразительная внешность превращали её в девочку-подростка, в общем, обыкновенная серая мышка. Мельком взглянув на визовые карточки, Олег назвал цену. Мужчина безразлично кивнул, девушка на секунду замешкалась, но потом тоже согласилась. «Ну, извини, — подумал Олег, — была бы ты посимпатичнее, можно было бы и скостить полтинничек, так сказать, „за красивые глаза“…»

Убедившись, что пассажиры приготовились к старту, Коваленко поднялся в кабину пилотов и, проигнорировав вопросительный взгляд Антона, плюхнулся в своё кресло. Тот ехидно усмехнулся, но не стал донимать друга расспросами.

На орбиту вышли в штатном режиме. Корабль, находившийся от них на ещё весьма приличном расстоянии, тем не менее, тут же «нащупал» свой модуль и включил автоматику сближения. Олег, не долго думая, вытянулся в кресле и засопел. Антону спать не хотелось и он, ловко перехватывая поручни, полетел знакомиться с пассажирами. Добравшись до грузового отсека, он обнаружил их полулежащими в своих креслах с кислыми выражениями на лицах. Видать, резкий старт с планеты отразился на состоянии гостей не лучшим образом. Оно и понятно, чай не на пассажирский лайнер попали.

Девушка показалась Антону достаточно симпатичной. «Достаточно» для чего, он уточнять не стал, да и держалась она гораздо бодрее мужчины, который был крайне бледен, отвечал невпопад и вообще производил впечатление сильно напуганного человека. Из первого разговора Антону удалось уяснить только, что зовут его Дэвид Форестер. Девушку звали Сьюзен Стенли. Можно просто Сюзи, кокетливо сообщила она, однако на предложение отстегнуть ремни безопасности и слетать на экскурсию в кабину пилотов ответила отказом, сославшись на неважное самочувствие. Интересоваться самочувствием Дэвида не имело смысла…

Исчерпав темы для первой ненавязчивой беседы, Антон вернулся в кабину. Туша корабля уже занимала треть обзорного экрана, ещё минут сорок — и этот космический кит, беспрекословно повинуясь воле людей, устремится в глубины космоса.

Корабль был личной собственностью Олега и достался ему в результате невероятного везения. В своё время, окончив высшую школу пилотов и проболтавшись несколько месяцев без работы, обивая пороги различных компаний, так или иначе связанных с дальним космосом, он впал в тяжёлую депрессию. Деньги, накопленные за период обучения, таяли на глазах, а ничего более интересного, чем гонять рудовозы между Землёй и Марсом ему не предлагали. Конечно, он понимал, что начать карьеру, скорее всего, придётся именно с подобного безрадостного занятия, но всячески противился очевидному. И вот однажды, блуждая по закоулкам компьютерной сети в поисках мечтающего о сотрудничестве с ним работодателя, он наткнулся на любопытное рекламное объявление. Предлагалось за смешную сумму поучаствовать в некой лотерее. Победителям (количество которых будет зависеть от общего числа участников) организаторы обещали предоставить бесплатный тур на планету Миап, являвшуюся известным галактическим курортом.

Олег никогда в жизни не участвовал в лотереях, считая всё это чистейшим шарлатанством. Можно представить, в каких «расстроенных чувствах» он находился, что немедленно перечислил требуемую сумму на указанный счёт…

Проснувшись утром с лёгкой головной болью и характерной сухостью во рту, он твёрдо решил прекратить выделываться и немедленно наняться на первый попавшийся грузовик. Ублажив организм баночкой пива, Олег вновь подключился к сети. Каково же было его удивление, когда в почтовом ящике обнаружилось приглашение на отбывающий через сутки к Миапу лайнер. Сначала он подумал, что это какой-то розыгрыш, но тут же наведя справки, убедился — его действительно с нетерпением ожидают на борту «Ориона». Видимо, судьба предоставила ему своеобразную компенсацию за месяцы душевных терзаний. Со смутным чувством Олег принялся паковать вещи.

Однако это был лишь первый этап везения. Следующим немаловажным эпизодом стала катастрофа, постигшая прогулочный катер, на котором Олег и ещё два десятка туристов совершали экскурсионный облёт планеты. Из-за неполадок, вызвавших перебои питания бортового компьютера, катер потерял ведущий луч, в результате чего молодая девушка, являвшаяся в большей степени стюардессой, чем пилотом, впала в шоковое состояние и едва всех не угробила. Олегу пришлось вмешаться. Хотя он и не был знаком с подобной техникой, ему всё-таки с горем пополам удалось на ручном управлении посадить машину.

Позже выяснилось, что на борту катера среди прочих детей находился малолетний сынишка крупного бизнесмена, руководителя одной из трансгалактических корпораций. Папаша до того расчувствовался, что Олег не смог отказаться от его гостеприимства. Так он попал в одну из звёздных систем созвездия Пегаса. Корпорация, которой руководил бизнесмен, занималась изготовлением сверхпрочных корпусов и последующей сборкой на их базе космических кораблей.

Вообще разделение труда в Галактике и её ближайших окрестностях достигало невиданных масштабов. Для неподготовленного человека, запуганного ещё совсем недавним военно-политическим противостоянием внутри собственного социума, оно казалось просто диким. Так, все знали, что наилучшие гравитационные движки для звездолётов делались в системе Арктура, самые совершенные компьютеры — на Эпсилон Эридана, а наиболее компактные и мощные реакторы — в Магелановых Облаках. Нет, имелись, конечно, и другие производители, наступавшие лидерам на пятки, поэтому потенциальные покупатели всегда могли выбрать нечто соизмеримое с толщиной собственного кошелька. Но сам факт подобной унификации блоков и систем в межгалактических масштабах пока вызывал у землян некоторую оторопь, поскольку попирал элементарные принципы безопасности. У людей не укладывалось в голове, как можно понаставить на свои корабли инопланетных «чёрных ящиков» и при этом спокойно разгуливать по космосу. О том, чтобы использовать подобные устройства на Земле, вообще речи не шло. Человечество, едва высунув нос из эпохи войн, слежки и тотального недоверия, никак не могло понять, кто или что является гарантом этой идиллии.

Олег пробыл в гостях почти месяц. За это время он успел неплохо изучить основные стандарты систем навигации, энергоснабжения и особенности пилотирования производимых здесь кораблей. Хотя он понимал, что полученные знания вряд ли пригодятся ему в ближайшем будущем, ибо Земная Федерация принципиально отказывалась от закупки чужих звездолётов, мотивируя это стремлением к независимости. Что ж, только будущее покажет, была ли эта политика оправданной или являлась тормозом в развитии цивилизации.

Как говорится, в гостях хорошо, но пришло время подумать и о возвращении. Когда Олег завёл такой разговор с гостеприимным хозяином, тот хитро усмехнулся и начал расспрашивать его о планах на дальнейшую жизнь. Коваленко мрачно сообщил, что, пожалуй, в ближайшие несколько лет ему вряд ли представится возможность побывать в дальнем космосе. Бизнесмен позволил себе усомниться в этом и в качестве аргумента продемонстрировал Олегу небольшой современный транспортно-грузовой корабль среднего класса, заявив, что это чудо техники теперь является исключительной собственностью гостя. Ошарашенный Олег долго отнекивался от сверхдорогого подарка, но счастливый папаша дал понять, что жизнь своего наследника он оценивает гораздо дороже… и оказавшийся в нужное время и в нужном месте землянин позволил себя уговорить…

По возвращении в Солнечную систему Олега долго мучили вопросами компетентные органы и даже собирались конфисковать корабль, определив его как источник непредсказуемой угрозы, правда, потом одумались.

В итоге Коваленко получил лицензию на транспортные перевозки, особым пунктом которой ему запрещалось пересекать орбиту Марса. Это нисколько не смутило молодого предпринимателя: нервировать земных обывателей своим кораблём он не собирался.

Поначалу дела продвигались довольно вяло. Звездолёт имел небольшую грузоподъёмность и не мог конкурировать с супертяжеловесами, снующими по транспортным магистралям Галактики. Однако несколько удачных заказов позволили Олегу найти и занять свою нишу на рынке услуг. Вместе с напарником, которым стал его однокашник Антон Сёмин, они наловчились перегонять чужие звездолёты от производителя к заказчику, используя свой корабль лишь как вспомогательное звено. Порой им перепадал и какой-нибудь небольшой, но весьма ценный попутный груз, вот как сейчас, например.

3

«Счастливчик» — так Олег обозвал свой корабль — встречал их широко открытой «пастью» приёмного ангара, отчего был похож на улыбающегося дельфина. После шлюзования Коваленко отправился прямиком в рубку просчитывать разгонную траекторию, а Антон первым делом определил пассажиров по каютам, сообщив им, что через три часа ждёт их в кают-компании, где «за счёт заведения» состоится небольшая праздничная вечеринка или утренник — это смотря как считать.

Звездолёт послушно лёг на заданный курс. Пройдут почти сутки, прежде чем он достигнет скорости, достаточной для гиперсветового прыжка.

Олег удовлетворённо откинулся в кресле, с любовью оглядел пульт управления корабля, ставшего за последние пять лет его вторым домом. Оборудование работало исправно. Диск планеты, на которую они доставили несколько опломбированных ящиков с какими-то ценными бумагами, медленно плыл по обзорному экрану, местное солнце неистовствовало. Скоро оно станет лишь маленькой, ничем не примечательной точкой, слабой искрой в очаге мироздания, разожжённом неизвестным творцом в угоду чуждым человеческому пониманию желаниям.

В рубку вошёл Антон и, посмотрев на блаженствовавшего друга, поинтересовался:

— Тащишься?

Олег расплылся в улыбке.

— Да! Никак не могу поверить, что это чудо техники принадлежит нам…

Антон положил руку ему на плечо и, состроив скорбную мину, голосом проповедника сказал:

— Смирись, сын мой… сия тяжкая ноша будет сопровождать тебя до скончания веков…

— Сплюнь! — Олег резко высвободился. — Ещё накаркаешь чего-нибудь!

— Если сплёвывать из-за каждой мелочи, то можно скончаться от обезвоживания организма, — философски заметил Антон. — В космосе не место суевериям!

— Так, всё, замолкни, атеист хренов! — Олег встал, разминая грудь, покрутил вперёд-назад согнутыми в локтях руками. — Что с пассажирами?

— Отдыхают. Я запрограммировал кухонный автомат на праздничный ужин, надо отметить удачную сделку… Ты как?

Олег пожал плечами.

— Кстати, чем тебе не понравилась девушка? По-моему, вполне симпатичная.

Коваленко поморщился:

— Пацанка какая-то…

— Да брось! Нормальная тётка, конечно…

— У тебя слишком заниженные критерии, — перебил Олег. — Именно поэтому ты сузил своё жизненное пространство столь ранней женитьбой. А я, — он картинно развёл руками, — нахожусь в свободном, творческом поиске!

— Ну-ну, — буркнул Антон. — Посмотрим…

Они вышли из рубки. Редкие лампы дежурного освещения придавали жмущемуся к полу сумраку зеленоватый оттенок. Их каюты находились здесь же, в разных концах коридора.

К назначенному времени начала культурного мероприятия пассажиры не прибыли. Коваленко и Сёмин, вожделенно косясь на уставленный закусками стол, вяло просматривали ещё долетавшие до корабля программы местного телевидения. На вмонтированном в стену экране разворачивались истории из чужой жизни. Чужой настолько, что лучше даже не задумываться об этом, и вместе с тем слишком похожей на земную, чтобы не проводить невольных аналогий.

— Дрыхнут… — предположил Олег.

— Ты им цену назвал? — спросил Антон.

— Конечно! Мы же благородные пираты…

— Какую?

— Как обычно… плюс страховка…

— Тогда понятно… — протянул Антон.

— Чего?

— Думаю, они никак не могут оправиться от шока.

— Ты хочешь заняться благотворительностью?

— Нет, но мог бы и скостить чуток, попутчики всё-таки.

— Мог, — согласился Олег, — но не захотел… вот не понравились они мне и всё тут. Баба какая-то ни рыба ни мясо, а мужик вообще себе на уме.

— Злой ты стал в последнее время, — вздохнул Антон.

— С кем поведёшься…

— Так я за себя и беспокоюсь, — улыбнулся Сёмин.

Входная дверь плавно ушла в стену, и на пороге появилась ослепительная брюнетка. Из-под пышно начёсанной шевелюры хитро улыбались слегка подведённые очаровательные глазки. Острый носик словно указывал на пухлые яркие губки. Тонкую нежную шею украшала ажурная цепочка с большим голубым камнем. Строгий светлый пиджак и следовавшая за ним коротенькая юбочка сидели на точёной фигурке как влитые. Изящные ножки, дополненные остроносыми туфельками на высоком каблуке, притягивали взор и всё остальное…

После первой секунды шока, Олег чуть было не ляпнул: «Кто это!». Но вовремя спохватился, узрев-таки некоторое сходство между вошедшей дамой и принятой на борт «серой мышкой». Антон просто хлопал глазами, чувствуя себя крайне неуютно в обычном лётном комбинезоне. Смотреть на них со стороны было забавно. К сожалению, мужчине не дано ощутить тот триумф, который чувствует эффектная женщина в подобной ситуации, но может это и к лучшему, ибо не исключено, что именно такая стимуляция нервной системы приводит к резкому снижению умственных способностей. Недаром сочетание умной и красивой женщины в одном теле — явление довольно редкое.

— Что-то не так? — смущённо улыбнулась вошедшая. — Вы говорили, будет вечеринка…

— Всё великолепно! — Антон пулей вылетел из кресла и уже держал девушку под руку. — Прошу к столу! Что желаете из горячих закусок? Рыбу или мясо?! — Он многозначительно посмотрел на Олега. Тот демонстративно выпучил глаза, дескать, это они во всём виноваты.

Сели за стол. Антон разлил вино по фужерам и тут вспомнил про второго пассажира.

— А где же Ваш сосед?

— Не знаю, — покачала головой девушка. — Я думала, он уже здесь.

— Ладно, если придёт, нальём штрафную, — расплылся в улыбке Антон.

Олег ревностно покосился на не в меру развеселившегося друга, сам он почему-то несколько оробел и выпал из общения, что было для него совершенно не свойственно.

— Предлагаю тост! — провозгласил Антон. — Выпьем за то, чтобы сила, таящаяся в красоте, использовалась только в мирных целях!

Выпили.

Второй тост был «за присутствующих дам», третий — «за отлёт». Бутылка, исторгнув из себя последнюю каплю, полетела в утилизатор. Девушка раскраснелась, звонко хохотала над сыплющимися из Антона пошловатыми анекдотами и добродушно откликалась на фамильярное «Сюзи». Олег кисло улыбался, невпопад шутил и злился на себя непонятно за что.

Как выяснилось, Сьюзен недавно закончила биологический факультет университета и прилетела сюда на стажировку. Оказывается, на планете существовал мощный исследовательский комплекс.

Улучив момент, когда Антон отправился к бару за новой бутылкой, Олег последовал за ним и, ощутимо ткнув его кулаком в бок, прошипел с самое ухо:

— Ты чего сияешь как медный таз?! Не морочь девушке голову! У тебя жена и дети…

— Не могу, — зловещим шепотом ответил Антон, — инстинкты одолевают! — И отпихнув друга, вернулся к столу.

В кают-компании, несколько разбавив всеобщее веселье своей мрачной физиономией, наконец появился Форестер. Он уселся на предложенное место, пожелал всем приятного аппетита и, чуть пригубив вино, стал невозмутимо поглощать уже остывший шашлык.

Олег решил, что пришло время брать инициативу в свои руки.

— Ну, а вы, Дэвид, чем занимаетесь? — поинтересовался он.

Форестер на несколько секунд замешкался, казалось, что он пережёвывает не кусок мяса, а заданный вопрос.

— Я строитель, — сказал он сухо и тут же отправил в рот новую порцию шашлыка.

— И что построили? — не унимался Олег.

Пришлось снова подождать, пока Форестер прожуёт.

— Земную колонию в системе Лебедя знаете?

— Да, — кивнул Олег, — милая планетка.

— Ну, вот… кстати, мне туда и надо…

— Но позвольте, — опешил Коваленко. — Мы летим к Земле!

— Это по пути, — с невозмутимой наглостью заявил гость, вытирая губы салфеткой.

— Что значит «по пути»?! — рассвирепел Олег. — Вы вообще представляете себе, что такое прыжок?

Гость поднял брови:

— Что вы имеете в виду?

— Гиперсветовое перемещение в пространстве, вот что! — рявкнул Олег.

Форестер приложился к фужеру с вином.

— Более или менее, — пробулькал он.

— Нет, я балдею! — всплеснул руками Олег.

— Не надо… — то ли попросил, то ли посоветовал Форестер, — задайте новые координаты выхода и всё. Мне необходимо срочно попасть домой. Я оплачу издержки.

Олег не привык, чтобы им так нагло манипулировали. Если бы не присутствие женщины, он бы немедленно научил зарвавшегося пассажира правилам хорошего тона.

— Это вам влетит в копеечку, — мрачно заявил Коваленко.

Форестер не отреагировал на реплику, его лицо посерело, а взгляд был устремлён куда-то мимо Олега. Антон судорожно схватил пульт и включил звук. Всё это время настенный экран продолжал транслировать передачи местного телевидения.

— …скончался от острой сердечной недостаточности, — донеслось из динамиков.

Олег резко развернулся, с экрана на него смотрел лысоватый мужчина, скорее всего не землянин. У Антона отвисла челюсть.

— Его контейнер… — ответил он на вопросительный взгляд Олега.

— Какой контейнер? — прищурился Форестер.

— Вам-то что за дело? — довольно грубо спросил Олег.

Пошли другие новости, и Антон снова выключил звук.

— Прошу извинить меня, господа, — неожиданно примирительно сказал Дэвид. — Я действительно слишком далёк от космической специфики и, наверное, доставил вам массу хлопот, но ближайший попутный рейс только через месяц… поймите меня правильно…

— С этого и надо было начинать, — недовольно сказал Олег.

— Как же вы забрались в такую даль, не позаботившись об обратной дороге? — подозрительно спросил Антон. — Мы ведь оказались здесь случайно…

— По недомыслию, господа, по недомыслию, — вздохнул Форестер, поднимаясь из-за стола. — Ещё раз прошу меня извинить, и разрешите откланяться…

— Внимание экипажу! — сказал бортовой компьютер приятным женским голосом, отобранным Олегом из нескольких десятков вариантов. — Встречным курсом движется крупный космический объект, предположительно корабль, однако в справочнике такой корпус не значится. На запросы не отвечает. Жду дальнейших указаний.

На экране появилось изображение вытянутого диска, ощетинившегося надстройками и антеннами. Антон глянул на масштаб изображения и, присвистнув, покосился на друга. Идущий навстречу корабль в сотни раз превосходил их скромный грузовичок. Олег хмуро смотрел на экран, пытаясь найти в чужаке знакомые черты, но тщетно, ничего подобного он раньше не видел. Форестер застыл как монумент, не хватало только голубиного помета на плечах. Сьюзен встревожено поглядывала на мужчин, не желая поверить в то, что случилось нечто непоправимое…

4

Застолье пришлось срочно прервать. Пассажиров отправили по каютам, при этом Форестер вёл себя как-то странно. Складывалось впечатление, что он хочет пойти в рубку вместе с экипажем, но не может подобрать для этого достаточно убедительных аргументов. Струхнул, наверное, подумал Олег, боится остаться один, по всему видно, что в космосе он новичок, а строил-то из себя…

В рубке было тихо. Олег и Антон, сидя за пультом, мрачно разглядывали висящий на обзорном экране гигантский звездолёт, компьютер просчитывал манёвр уклонения. Только что закончился сеанс связи с планетой. Служба контроля не на шутку переполошилась, увидев какой «монстр» вторгся в пределы её юрисдикции, и сообщила, что высылает усиленный патруль. Это слабо утешало, так как доберётся он сюда лишь через восемь часов, да и сколько его там будет патруля-то. Поэтому экипаж «Счастливчика» надеялся аккуратно обогнуть молчащего чужака и смыться подобру-поздорову.

Аварийный вызов на стандартной частоте застал друзей врасплох. «Терплю бедствие! Прошу помощи!» — долдонил передатчик чужого корабля, не желая сообщать никаких подробностей возникшей на борту нештатной ситуации.

Напарники переглянулись. По законам Союза Разумных Систем они должны были немедленно прийти на помощь терпящему бедствие звездолёту, но, с другой стороны, он не значился в справочниках Союза, а следовательно… Следовательно, либо он был создан тайком, что само по себе наводило на неприятные размышления, либо принадлежит расе, не входящей в Союз, а значит, прибыл издалека, правда тогда непонятно, откуда ему известны стандартные позывные.

— Чёрт знает что… — вздохнул Олег.

— Надо тормозить, — сказал Антон.

— Надо ли? — усомнился Олег. — Вряд ли мы сможем оказать реальную помощь этой громадине, только топливо зря потратим. Скоро прибудет патруль — вот пусть и разбирается.

— Тебе топливо жалко или…

— «Или», — нехотя согласился Коваленко. — Ну, не нравиться мне всё это…

— Знаешь, — задумчиво произнёс Антон, — если им понадобились именно мы, то боюсь, они могут найти и какой-нибудь более неприятный способ, для того чтобы нас остановить…

— Думаешь?

— Иногда…

— Ладно, включай торможение, — сказал Олег, а сам надиктовал ответ: «Внимание! Готов оказать посильную помощь. Сообщите характер неисправности».

Появилась небольшая перегрузка — «Счастливчик» двигался с отрицательным ускорением. Никакой реакции на предложение Олега не последовало. «Терплю бедствие! Прошу помощи!» — по-прежнему заполняло эфир.

Заработала внутренняя связь. На экране возникла мрачная физиономия Форестера.

— Почему мы тормозим? — довольно грубо поинтересовался он.

Олег хотел было нахамить не в меру любопытному пассажиру, но передумал. В конце концов, он имеет право знать и вовсе не обязан любезничать с экипажем.

— Чужак просит помощи, — ответил Олег. — Идём на сближение.

— Как просит? — удивился Дэвид.

— Стандартными позывными…

— И что с ним?

— Дополнительной информации пока нет, — констатировал Коваленко.

— Можете на меня рассчитывать, — обречённо сказал Форестер и отключился.

— М-да, невесёлый нам пассажир достался, — протянул Антон, думая совершенно о другом. Из вооружения на их корабле имелись лишь четыре лазерные установки да восемь автоматических противометеорных пушек, оружие конечно мощное, но при наличии маломальского силового экрана — низкоэффективное.

Поразмыслив ещё немного, Антон загрузил в «боевую часть» программу отражения ракетной атаки и включил защитное поле. Энергии оно «жрало» не меряно.

Олег, наблюдавший за его действиями, кивнул: хоть призрачная, но всё-таки защита.

Спустя два часа скорости кораблей уравнялись. Теперь их разделяло чуть более десяти тысяч метров — сущая мелочь, по космическим масштабам. Не успели на «Счастливчике» толком озаботиться проблемой стыковки, как компьютер сообщил, что обнаружено внешнее силовое воздействие, скорее всего — гравитационный захват. Расстояние между звездолётами стало медленно сокращаться. Сигнал бедствия отключился. Сомнений не оставалось — это была охота, и загнанный в силовую сеть корабль послушно, словно корова на бойню, плёлся в неизвестность, не имея возможности ничего противопоставить загонщикам.

— Вот сволочи! — процедил Олег и, злобно ткнув пальцем в клавишу внешней связи, заговорил на галаксе: — Немедленно сообщите ваши намерения! В противном случае — включаю систему самоуничтожения!

Если их и не собирались затаскивать внутрь, всё равно взрыв целого корабля под брюхом даже у такого здоровяка мог нанести ему непоправимый урон.

Ответ не заставил себя долго ждать.

«Не надо необдуманных действий, — донеслось из динамиков. — Экипажу ничто не угрожает».

— Кто вы?! И что вам надо?! — рявкнул Олег.

«Отдайте полученный на планете груз и можете быть свободны».

Олег покосился на Антона, тот возмущённо замотал головой.

— Груз принадлежит нам, — твёрдо сказал Олег.

«В противном случае будете уничтожены», — бесстрастно ответил неизвестный собеседник.

— А не пошли бы вы на хер, господа хорошие! — сказал Олег по-русски.

«Вас не поняли, повторите».

«Не надо необдуманных действий, экипажу ничто не угрожает».

Олег отключил связь.

— Да уж подставил нас твой лысый, — сказал он. — Подставил, значит, а сам в ящик сыграл… И спросить-то, потом не с кого будет.

— При таком раскладе может он и не сам «сыграл», — Антон почесал затылок. — Чувствовал я, что-то здесь не то, больно он торопился…

Коваленко застыл в позе мыслителя. Сёмин хмуро наблюдал, как на экране вяло меняются значения дальномера. Корабли продолжали медленно сближаться, слишком медленно… Возможно, им специально давали время подумать.

Олег резко поднял голову. У него на лбу отчётливо отпечатался след от кулака.

— Придётся отдать, — сказал он. — А ещё лучше — продать!

Антон возмущённо хмыкнул.

— Ну ты вообще…

— Заодно проверим, могут ли наши новые знакомые пользоваться системой оплаты Союза, — аргументировал Олег.

Он вновь включил микрофон.

— Внимание! Говорит борт К-33. В принципе мы согласны, но у нас есть некоторые условия!

«Какие?»

— В связи с принятыми обязательствами по доставке и страховке данного груза мы понесём определённые финансовые издержки, которые необходимо компенсировать…

«Хорошо, сколько вы хотите?»

— Сумма в триста тысяч эквивалентов позволит нам избежать судебного преследования за потерю груза…

Антон округлил глаза. Ответа не было секунд тридцать.

«По-моему, вы слишком драматизируете ситуацию. Сто тысяч с лихвой покроют все ваши расходы…»

— А моральный ущерб! — возмутился обнаглевший Олег. — А испорченное нижнее бельё! Или вы думаете, нам доставляет большое удовольствие болтаться у вас на прицеле…

Ему показалось, что он услышал неясный смешок, может, это были просто помехи.

«Ладно… Добавим пятьдесят тысяч на бельё, итого сто пятьдесят тысяч. Карточку получите при передаче груза».

— Нет! Сейчас!

«Пусть будет сейчас. Код вашего индексатора?»

Олег назвал код. Антон тем временем судорожно искал в ящике чистую кредитку. Слава Богу, нашёл. С третьего раза, наконец, попал ею в соответствующую прорезь финансового автомата. Загорелся огонёк готовности.

— Перечисляйте! — дал отмашку Олег.

На индикаторе замелькали цифры, через секунду высветилась искомая сумма.

«Как видите, мы выполнили ваши условия. Готовьте контейнер, порядок передачи мы сообщим чуть позже».

Олег отключил связь, вопросительно посмотрел на Антона, постукивавшего себя «потяжелевшей» кредиткой по кончику носа.

— Ясно одно, — резюмировал Сёмин, — какая-то из рас Союза тайком строит гигантские корабли и гоняется на них за маленькими зелёненькими контейнерами…

— При этом обладает определённым чувством юмора, — вставил Олег, — и широкими финансовыми возможностями…

— Юмор-то довольно своеобразный, — сморщился Антон. — Шутить с потенциальными покойниками… это жестоко. Или ты и впрямь думаешь, что теперь нас отпустят на все четыре стороны, чтобы мы кругом трезвонили о нарушении устава Союза?

— Не забывай, что информация уже попала в патрульную службу, поэтому, я полагаю, им нет смысла усугублять ситуацию.

— Дай-то Бог, — вздохнул Антон.

— Меня волнует не это… — Олег пристально посмотрел на друга. — Что в контейнере?!

Антон пожал плечами.

— Мне кажется, что теперь никто не поругает нас за то, что мы позволим себе заглянуть внутрь, — Олег поднялся из кресла и нервно хлопнул в ладоши. — А может быть, даже наградят!

— Ага, похоронными венками, — вставая, пробурчал Антон.

— Я перенесу контейнер в лабораторию, а ты приведи пассажиров, — распорядился Коваленко. — Нам нужны свидетели… И вообще, обрисуй им наше положение… вкратце.

5

Биомеханические манипуляторы, отделённые от наблюдателей толстым бронестеклом, аккуратно скручивали крышку контейнера. Разделаться с кодовым замком не составило труда, он оказался совсем простым и был установлен скорее для острастки, чем для реальной защиты содержимого зелёного цилиндра от постороннего глаза.

Пассажиры отнеслись к требованиям хозяев пленившего их звездолёта по-разному. Сьюзен, похоже, обрадовалась, решив, что сможет отделаться лёгким испугом, а и без того мрачный Форестер теперь стал похож на чёрную тучу, только было неясно, в кого он собирается метать свои громы и молнии.

Антон, поместив руки между пластинами сканера, напряженно шевелил пальцами. Манипуляторы за стеклом в точности повторяли его движения. Снятая с основного корпуса крышка плавно легла на стол. Из обезглавленного цилиндра торчала серая овальная капсула.

Олег предостерегающе поднял руку и впился глазами в монитор. Никаких изменений параметров окружающей среды внутри экспериментального бокса не последовало. Пожалуй, лишь чуть подскочил уровень радиационного фона, оставаясь, впрочем, далеко за пределами критической отметки. Олег удовлетворённо кивнул. Замерший было Антон вновь зашевелился. Манипулятор бережно извлёк капсулу. Формой она походила на страусиное яйцо, но была гораздо крупнее. Чётко прослеживалась линия стыка, делящая её на две равные части, удерживаемые тремя хитрыми защёлками.

Антон вопросительно посмотрел на Олега, тот кивнул, вскрывай мол.

— Стойте! — Сьюзен, оттеснив Форестера, приникла к стеклу. — Эта штука очень напоминает криомодуль… — И, встретив настороженный взгляд Олега, пояснила: — Ну, такие модули используют для перевозки и хранения в замороженном виде биологически опасных веществ.

— Тем более мы должны знать, что внутри, — веско сказал Олег.

— Но у нас всё равно не хватит времени, чтобы сделать анализ! — воскликнула Сьюзен.

— Детка, доверься нам, — неожиданно вмешался Форестер. — В таких играх даже крохи информации могут быть весьма полезны…

Сьюзен отступила. Антон, держа «яйцо» строго вертикально, начал открывать защёлки. То ли они плохо поддавались бесчувственным пальцам манипулятора, то ли сказывалась нервозность ситуации, но у Антона начали трястись руки, выступивший на лбу пот раздражающими струйками потёк по лицу, а последний — третий замок никак не хотел сдаваться. Антон вытащил руки из сканера, поболтал ими, сбрасывая напряжение, достал платок, вытер лицо.

— Можно я попробую? — спросил Форестер. — Мне приходилось работать с дистанционным управлением.

— Попробуйте, — нехотя согласился Олег.

Дэвид быстро сунул руки в сканер, словно боялся, что Олег передумает, и на удивление споро вскрыл последнюю защёлку. В верхней половине «яйца» заморгал красный огонёк, с ядовитым шипением половинки капсулы разошлись, исторгнув из себя облачко кристаллизующегося тумана. Антон включил вытяжку. Принудительная вентиляция быстро разделалась с сизым сгустком, мешавшим разглядеть содержимое криомодуля. Между трёх направляющих мирно покоилась маленькая стеклянная колбочка с каким-то белым веществом.

Форестер двумя пальцами нежно извлёк колбочку наружу.

— Ну вот! — выдохнула Сьюзен. — Я же говорила, здесь без глубокого химико-биологического анализа не обойтись, а для него нет ни времени, ни должного оборудования…

— Там что-то написано, — перебил её Антон. Действительно, на боку стекляшки виднелась какая-то мелкая корявая линия. Олег переключил монитор на видеокамеру, увеличил изображение и в недоумении уставился на появившуюся на экране надпись:

«Сперма HOMO ND».

— Чего? Чего? — протянул Антон.

Сзади «хрюкнула» высунувшаяся из-за его плеча Сьюзен.

— Да-а, — мечтательно вздохнул Олег, — если бы моя сперма стоила таких бабок… это ж как бы я жил…

— Тревожно и недолго, — сказал Антон. — Представь, во время всех любовных актов ты больше всего заботился бы о том, чтобы не потерять ни единой капли ценнейшего продукта… и, учитывая то что денег никогда не бывает слишком много, — вообще в скором времени скончался бы от физиологического истощения.

— Не суди по себе, — покосившись на улыбающуюся девушку, огрызнулся Олег. — Дэвид, кладите её назад.

Форестер ловко заработал манипулятором, и когда колба уже вплотную приблизилась к капсуле, вдруг неожиданно чихнул. При этом он умудрился сделать непроизвольное движение правой рукой, биомеханическое продолжение которой тут же раздавило зажатый между пальцев сосуд. Включённая ранее вытяжка моментально засосала осколки стекла и превратившуюся в порошок белую субстанцию…

Возникла немая сцена. Форестер повернулся, он выглядел крайне расстроенным.

— Простудились?! — Олег смерил его негодующим взглядом.

— Извините, — Форестер развёл руками. — Даже не знаю, как это…

— Зато я знаю, — ледяным тоном произнес Коваленко. — Марш в свою каюту и до конца рейса из неё ни шагу!

Антон почему-то ожидал, что Дэвид возмутится, но тот, понурив голову, смиренно покинул помещение.

— Ну, чего делать-то будем? — хмуро спросил Олег, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Мастурбировать, — отозвался Антон.

Сьюзен густо покраснела.

— С ума сошёл?!

— Нет! И дело даже не в деньгах, теперь нам просто не поверят, что капсула трагически погибла… заяви мы такое, они перевернут весь корабль, применят к нам жесточайшие средства дознания, а потом от досады, скорее всего, распылят нас на атомы…

— Ты думаешь, они не заметят подмены? — усомнился Олег.

— Может, и заметят, но не сразу, там же было написано «HOMO» — значит, сперма была человеческая… наверно. Во всяком случае, тут есть вариант отмазаться, мол, чё получили, то и отдали. Отправитель мёртв, пойди, докажи, что это не он всех кинул…

— Но ведь можно потом сравнить с нашей…

— Можно, всё можно, — перебил Антон, — но мне почему-то кажется, что эти загадочные охотники за семенной жидкостью уберутся восвояси сразу, как только обнаружат пресловутую пробирку внутри контейнера.

— Вот Форестер, вот мудак, — процедил Олег.

— Я, пожалуй, тоже пойду… — сказала Сьюзен.

— Погоди, — Антон удержал её за локоть. — Командир, думай быстрее, а то Чужие того и гляди стыковаться полезут…

— Ладно, — махнул рукой Олег, — ничего другого нам и не остаётся. Мы со Сьюзен сейчас выйдем, а ты займись…

— Ага, я так не могу, и вообще у меня, знаете ли, стресс… Потом жена, дети…

— Причём здесь дети! — поднял брови Олег. — И у меня стресс! Ну давай этого «простуженного» обратно позовём, в конце концов, сам виноват — сам пусть и отдувается…

— Причём, причём, притом… к-хе, к-хе, — Антон прочистил горло и невинно посмотрел на Сьюзен. — Послушай, Сюзи. — Доверительно сказал он. — Пойми нас правильно, однако без твоей помощи не обойтись. Для Форестера, после того что он натворил, это было бы неоправданным вознаграждением, я не могу по вышеприведённым причинам, остаётся он. — Сёмин ткнул пальцем в Олега.

Девушка ещё сильнее покраснела и отрицательно покачала головой.

— Погоди, дело ведь серьёзное, — настаивал Антон. — Мы знаем, что ты «не такая», но иного выхода нет…

Олег смотрел в сторону, ему было жутко неудобно.

— Бред какой-то! — возмутилась Сьюзен.

— Возможно, вся наша жизнь чей-то бред… — согласился Антон, — но порой он бывает настолько приятен, что грех отказываться от греха… э-э, я хотел сказать от дальнейшего бреда… ну, в общем, жить-то хочется, блин…

— Вы меня не разыгрываете часом? — нахмурилась Сюзи.

— Да! — всплеснул руками Антон. — Конечно! А как ты догадалась? И кораблик, что над нами висит — макет, бутафория, космический Диснейленд. — Он повернулся к Олегу. — Ты-то чего молчишь, донжуан хренов…

«Внимание на К-33! — прервал Антона уже знакомый голос (связь с внешним миром была заблаговременно переключена на лабораторию). — Чтобы упростить передачу контейнера, мы затянем вас в ремонтный отсек, отключите защитное поле, а также заблокируйте двигатели и системы вооружения».

— Только этого нам и не хватало, — обречённо констатировал Антон и тут же энергично добавил: — Так, короче, я пошёл в рубку, полагаю, у вас есть минут тридцать-сорок, пожалуйста, не будьте идиотами, получите удовольствие и спасите наши потрёпанные шкуры… — Он метнулся к двери.

Олег и Сьюзен остались одни.

— Дурдом! — выругался Коваленко, отвернувшись к пульту. Он любил женщин, но привык быть хозяином в отношениях с ними. Роль кобеля, приведённого на случку, ему абсолютно не нравилась. Несмотря на ещё недавние жалобы по поводу длительного воздержания, теперь он не хотел ничего.

Сьюзен посмотрела на его крепкую спину. «Странно, — подумала она, — если бы он был мне совершенно безразличен, я бы сделала это легко и беззаботно, а так боюсь, стесняюсь и комплексую… Нет, ну действительно, что он сейчас обо мне подумает? Эй ты, „гордый рыцарь“, ну прояви же настойчивость, агрессию, наконец, чего стоишь, как истукан…»

Олег не слышал её мыслей, он был занят своими. «Легко трахать проституток, — думал он. — Когда тебе наплевать на чувства женщины, ты просто делаешь своё дело и получаешь положенную по закону природы порцию кайфа. С любимой женщиной всё гораздо сложнее, тоньше, но, надо признать, и гораздо приятнее… Так то — с любимой! А причём здесь эта кукла… или она для тебя уже не кукла? Да с какой стати, чёрт возьми! Ладно, хватит разводить церемонии, чай не мальчик уже, пора и впрямь позаботиться о своей шкуре».

Коваленко резко развернулся, в этот момент Сьюзен сделала шаг вперёд. Они неожиданно друг для друга оказались нос к носу. Оба вздрогнули, отпрянули как от огня. Олег представил, как это могло выглядеть со стороны, и невольно заулыбался. Сьюзен тоже прыснула. Их взгляды встретились, улыбки сделали своё дело. Нависший над ними космический монстр куда-то улетучился, осознание необходимости мероприятия ушло на второй план, страх за собственную жизнь, которой, несомненно, угрожала реальная опасность, — притупился. Ситуация перестала казаться столь мерзкой, как это было вначале.

— Мисс Стенли, — Олег взял Сюзи за руку, — могу я попросить вас о маленьком одолжении? Не поймите меня превратно…

— У нас мало времени, — прошептала она, прижав палец к его губам, — давай представим, что мы давно знакомы, и вот, случайно застряв в лифте, решили по быстрому воспользоваться моментом…

Идея Олегу понравилась…

6

В рубке «Счастливчика» имелось в наличии четыре пилотских кресла. Видимо предполагалось, что именно таков должен быть количественный состав экипажа данного корабля. Однако Олег и Антон вполне справлялись с задачами пилотирования вдвоём и «раздувать» штат, равно как и допускать к своему бутерброду лишние рты, — не собирались.

Антон покорно выполнил все требования захватчиков и теперь с тревогой наблюдал как их, ставший абсолютно беззащитным, грузовичок погружается во внутренности гигантского чужака. Подсвеченный красным светом ангар походил на огромный желудок: казалось, вот сейчас закроется внешний, напоминающий вставную челюсть люк, и «Счастливчик» будет моментально заживо переварен, а всё остальное было лишь бредовым предлогом, на который они так дёшево купились. Антон, не отрываясь, смотрел на экран и думал о том, что они зря согласились на такую процедуру передачи контейнера, хотя вряд ли бы им предоставили возможность выбора. Ему было жутко.

В рубку вошёл Олег. Сёмин от злости и досады хотел тут же грязно пошутить, но, заметив проскользнувшую следом Сьюзен, прикусил язык. Олег указал мисс Стенли на свободное кресло по левую руку от себя и, заняв место капитана, стал тревожно осматриваться.

— Как дела? — нейтрально поинтересовался Антон.

— Контейнер в шлюзе, — сообщил Олег. — Не нравится мне всё это…

— Так уж и всё… — не удержался Антон.

Олег повернулся к нему и мимикой, не стесняясь в выражениях, «попросил» друга заткнуться. Антон покосился на Сьюзен, которая, съёжившись, «поедала» глазами обзорный экран, и жестами недвусмысленно дал понять Коваленко, что её присутствие здесь — перебор. Действительно, женщина на корабле могла находиться либо в качестве пассажира, либо члена экипажа, впрочем, тогда она автоматически переставала считаться женщиной, но появление гражданского лица женского пола в рубке было верхом легкомыслия, нарушало все традиции, да и вообще являлось дурным знаком. Олег прекрасно понимал это, но Сьюзен попросила, и он не смог отправить её в каюту — маяться неизвестностью.

Окошко в обшивке чужака, через которое ещё минуту назад просвечивали звёзды, исчезло. «Счастливчик» был пленён полностью и окончательно, хотелось верить, что не бесповоротно.

Замигал индикатор вызова. Олег включил связь.

«Вы готовы передать груз?» — спросил таинственный собеседник.

— Да, сейчас откроем шлюз, — Олег нажал несколько клавиш на пульте. Экран бокового обзора показал внутренности шлюзовой камеры. Зелёный цилиндр висел в зажимах, предназначенных для дополнительного оборудования, правда, в проникшем извне красном свечении он казался скорее зловеще-чёрным.

Наблюдатели замерли в ожидании — кто же придёт за злосчастной железякой? Напряжение росло, несмотря на то что все прекрасно понимали — вряд ли чужие проколются на такой элементарной вещи и позволят идентифицировать себя.

Так и случилось. Модель въехавшего в шлюз «Счастливчика» робота не значилась в каталогах бортового компьютера, а следовательно, не была предложена к продаже ни одной из рас Союза Разумных Систем. Шустро подхватив контейнер, паукообразный незнакомец быстро ретировался. Олег поспешил закрыть внешние створки и вновь включил передатчик:

— Мы выполнили ваши требования и хотим следовать по своим делам…

«Подождите, не так сразу, нам необходимо проверить соответствие груза…» — невозмутимо заявили снаружи.

За последующие полчаса в рубке не было произнесено ни единого слова. Каждый был занят своими мыслями. Сьюзен разглядывала пульт управления и печально думала о «гримасах феминизма» и о том, что всё-таки не женское это дело — шляться по космосу, но, к сожалению, мужчины того типа, к которому она невольно испытывала тихое благоговение, как назло постоянно норовили запереться в «бочке с реактором» и рвануть куда подальше; Олег продумывал, как красноречиво он будет обвинять во всех смертных грехах, того лысого мужика, что подсунул им контейнер, если вдруг чужакам не понравиться его содержимое… хотя чему там не нравиться, например, если брать по объёму, так вообще получилось в два раза больше, чем было… Антон критически разглядывал стыки в закрывшемся наружном люке ангара и прикидывал, что будет, если пройтись по периметру из противометеорных пушек, сжигая остатки обшивки лазерами…

Ожившие динамики заставили всех вздрогнуть.

«Последние формальности, — деловито сказал неизвестный собеседник. — Сколько людей находится на корабле?»

— Четверо, — настороженно ответил Олег.

«Они все члены экипажа или есть пассажиры?»

— Все члены экипажа, — почему-то соврал Олег.

«Женщины есть?»

— Одна.

«Какой расы?»

— Землянка.

Говоривший на минуту замолчал, потом нагло заявил:

«Нам необходимо произвести идентификацию ваших личностей и досмотр грузового отсека».

— А можно я ещё анализ мочи сдам? — вмешался в разговор Антон.

Олег гневно зыркнул в его сторону, но вслух учтиво произнёс:

— Вы же понимаете, что просите невозможного. Внутренние помещения корабля являются суверенной территорией…

«А вы понимаете, что выбора у вас нет, — перебил голос. — Боюсь — не совсем. Поясняю: то место, где вы сейчас находитесь, — это отнюдь не ремонтный ангар, как было заявлено ранее, а отсек для размещения термоядерного реактора, следовательно, и нагрузки он может выдержать соответствующие. Видимые вами неровности обшивки — совсем не рёбра жесткости, как вы могли подумать, а обмотки мощнейшего генератора, создающего силовое поле, способное локализовать взрыв, в десятки раз превосходящий по энергетике тот „пук“, который получится при самоуничтожении вашей посудины».

Друзья хмуро переглянулись. Козырь, имевшийся у них на самый крайний случай, был нейтрализован предусмотрительным противником. Хотелось кусать локти, биться головой о стену, ну или, как минимум, немедленно посетить туалет.

Кое-как уняв нахлынувшие желания, Олег безразличным голосом спросил:

— И что же, вы уже включили этот генератор?

«Конечно! Но долго тратить на вас энергию не намерены, поэтому решайте быстрее, либо вы допускаете нас на борт, либо, непонятно во имя чего, геройски гибнете вместе с кораблём…»

— Русские в плен не сдаются! — рявкнул Антон. — Покажитесь! Я хочу напоследок глянуть в ваши поросячьи глазки!

Тем временем Олег неторопливо подтянул к себе боевой терминал, вывел на режим лазеры и, взявшись обеими руками за джойстики управления, лупанул носовыми прямо по «курсу». Было хорошо видно, как два луча концентрированной энергии разрезали сумрак ангара, но, столкнувшись с невидимой преградой, размазались, а спустя несколько метров и вовсе сошли на «нет». Плотность поля и впрямь была сверхъестественной.

— Козлы! — прошипел Антон. — Обложили.

Олег отодвинул терминал, глянул на девушку. Сьюзен зачем-то пристегнула ремни безопасности и сидела бледная как полотно. «Чего же им от нас надо? — подумал он. — Может быть, они всё-таки определили, что груз фальсифицирован и теперь хотят сами поискать настоящую капсулу».

«Ну как, убедились или будете пробовать ещё? — поинтересовался голос. — Только имейте в виду, вызванный вами патруль приближается и нам придётся его уничтожить».

Олег решительно сломал несколько заглушек на пульте и перевёл систему самоуничтожения корабля в состояние полной готовности, потом открыл шлюз. Антон обречённо следил за его действиями. Сьюзен не понимала, что он делает, и лишь с надеждой вглядывалась в лица мужчин, её била нервная дрожь.

— Вход открыт, — бросил Олег в микрофон. — Надеюсь, делегация будет не слишком большой?

Было интересно посмотреть, как посторонние протиснутся к кораблю через ими же созданный силовой барьер. Однако всё оказалось гораздо проще, в шлюзе появился кибер, аналогичный тому, что забирал контейнер, видимо, он заранее затаился на обшивке «Счастливчика». Коваленко вздохнул, закрыл внешний контур и, включив стандартную процедуру дезинфекции — не хватало тут инопланетную заразу подхватить — сказал Антону:

— Вызови Форестера, надо его обо всём предупредить.

Дэвид появился в рубке через тридцать секунд. Хорошо бегает старикан, отметил про себя Олег, впрочем, возможно, не такой уж он и старикан, это его борода сильно старит, а вот сейчас узнаем…

— Форестер, сколько вам лет? — нейтральным тоном спросил Олег.

Явно не ожидавший такого мирного вопроса, пассажир проявил некоторое замешательство, похоже, выбирал между желанием послать всех подальше и обычным ответом.

— Сорок, — прозвучало это сухо, но убедительно.

«Вот тебе и „старикан“, — подумал Олег. — Ещё немного и сам такой буду… если доживу…»

Он в двух словах изложил суть предъявленного им ультиматума. Форестер выслушал его на удивление спокойно. Было в этом спокойствии даже нечто неестественное, но Олег никак не мог понять, что именно. Дэвид вёл себя как директор школы, которому сообщили о подготовленном учениками подрыве кабинета физики, то есть о факте неприятном, но для школы в целом абсолютно эпизодическом, да и не взорвали ведь ещё, только ж готовятся.

«Наверно, успокоительное принял, — догадался Олег. — Вот и хорошо, не будет мешаться под ногами и предлагать свою разрушительную помощь».

Тем временем шлюзование закончилось. Коваленко зажал в правой руке патрон дистанционного управления системой самоуничтожения «Счастливчика» и открыл внутренний люк. Кибер проворно нырнул в корабль. Как и следовало ожидать, вскоре он появился на пороге рубки, мотнул тупой башкой из стороны в сторону, будто пересчитывал собравшихся… Олег хотел что-то сказать инопланетной железяке, но не успел, острая боль расколола череп. Словно просматривая ускоренный фильм, он увидел, как обмякли плечи Сьюзен, как дернулся Форестер и ничком завалился Антон. Сознание покидало его, но всплывшая в мозгу фраза: «Русские не сдаются!» заставила из последних сил сдавить патрон дистанционки…

Мир взорвался красным и померк…

7

…и снова просветлел. Олег чуть приподнял веки. Равномерное белое свечение заливало окружающее пространство. «Неужели и впрямь так выглядит последний путь, уводящий сознание в мир иной, — подумал он. — Обидно! Только жить начали, денег заработали…»

Тёмное пятно промелькнуло перед самым носом и исчезло. Олег даже не успел сфокусировать зрение, а широко раскрытые глаза резануло болью. Пришлось снова сощуриться. Пятно скользнуло обратно. Из океана света выделилась продолговатая тень и замерла, повиснув сбоку зловещим вопросительным знаком. «Чиновник „Небесной канцелярии“ проводит идентификацию личности усопшего, — решил Олег. — Хотя странно — от моей физической оболочки не должно было остаться практически ничего». Эта мысль заставила его невольно скривиться.

«Ага!» — донеслось откуда-то сверху.

Сей возглас отнюдь не походил на «глас Божий». Олег чуть приободрился и тут же был наказан за это. Висящая сбоку тень исторгла из себя чёрный шевелящийся сгусток. Он приблизился к самому лицу и стал мерзко дёргаться, издавая при этом резкие отрывистые щелчки. Возникло невольное желание отстраниться, но затылок, упёршийся во что-то твёрдое, ясно дал понять, что его обладатель ещё не до такой степени растворился в мироздании, чтобы искать лёгкие пути к отступлению. Олег попытался сосредоточиться. Сгусток зашевелился и стал похож на нечто знакомое. Издав очередной щелчок, он распался на пять отростков, объединённых бугристой красноватой поверхностью с торчащими там и сям волосками.

— Коньяка хлебнёшь? — Антон снова щёлкнул пальцами перед носом Олега, взгляд которого наконец-то приобрёл осмысленное выражение.

— Да, — Коваленко понял, что лежит на ровной горизонтальной поверхности, а рядом на корточках примостился Сёмин. Олег сел и, сделав несколько внушительных глотков из протянутой ему тонкой фляжки, огляделся. Они находились в светлом овальном помещении, не имевшем ни окон, ни каких-либо признаков мебели. В стороне, обхватив голову руками, прямо на полу сидел Форестер, рядом с ним лежала Сьюзен. Она, судя по всему, была пока без сознания. Лившийся с потолка рассеянный белый свет, отражаясь от пола и стен, скрадывал пространство, отчего казалось, что фигурки людей висят в светящейся пустоте.

— Где мы? — вяло поинтересовался Олег.

Антон нервно пожал плечами.

— Ты включил детонатор? — спросил он.

Олег кивнул.

— Точно?!

Олег кивнул.

— Голова трещит, — пожаловался Антон. — Если мы умерли, почему так трещит голова?

— По старой памяти… — попытался пошутить Олег и осёкся, обратив внимание на покрывавшую лицо друга многодневную щетину. Коваленко потрогал собственные щёки…

— Дней пять-шесть, — сказал он задумчиво.

— Как минимум, — согласился Антон.

Олег отхлебнул из фляги.

— Откуда коньяк?

— Дэвид ссудил.

Олег покосился на Форестера, тот был мрачен. Вернув фляжку Антону, Коваленко попытался встать. Получилось. Размяв ноги, он подошёл к Сьюзен. Она мирно спала. Сделав ещё несколько шагов, Олег оказался возле стены, коснулся белой пупырчатой поверхности. Ничего сверхъестественного: стена как стена.

Он вернулся в центр комнаты и сел на пол. Думать ни о чём не хотелось, гадать на пустом месте — тем более. Оставалось покорно ждать неизвестно чего.

Спустя примерно полчаса очнулась Сьюзен, сначала радостно захлопала глазками, заулыбалась, как ни странно, она чувствовала себя гораздо лучше мужчин, но, вникнув в суть их положения, помрачнела, сжалась на полу, обхватив руками колени, притихла.

Свет погас мгновенно. Сьюзен ойкнула. Антон выругался. Олег ощутил лёгкое дуновение ветерка, а может показалось… Где-то на пороге слышимости возникли голоса, потом «лопнула струна» и несколько голубоватых лучей осветили замерших в отчаянии людей.

Олег поднялся. Его примеру последовали остальные. Свет исходил из четырёх полукруглых проёмов, равномерно расположившихся по периметру помещения. Олег с ужасом подумал, что число образовавшихся ходов не случайно и сейчас им волей не волей придётся расстаться. Сьюзен нащупала его руку и намертво вцепилась в неё. Антон и Дэвид также подтянулись к ним поближе. Все четверо затравленно озирались, однако больше ничего не происходило.

— Пойдём на разведку… — то ли спросил, то ли предложил Антон.

— Да, надо посмотреть, — глухо согласился Форестер. — Только всем вместе… — добавил он шепотом.

Группа «отважных землян» осторожно приблизилась к ближайшему проёму. Следовавший за ним короткий коридорчик заканчивался двумя приоткрытыми створками дверей, что там дальше — разглядеть не удавалось. Прежде чем войти, решено было взяться за руки. Слабое утешение, но сейчас каждый из них больше всего боялся остаться один на один с неизвестностью.

Первый из исследованных проходов привёл их в довольно обширную комнату, отдалённо напоминавшую спальню. Четыре подобия кроватей, разделённые высокими перегородками, — вот собственно и всё, что представилось взорам людей. Особенно дотошно исследовать здесь было нечего, поэтому, не теряя времени, пошли дальше. За дверями другого коридорчика находились весьма своеобразный, но всё-таки вполне приемлемый санузел и душевая. Третья комната походила на гостиную, а четвёртая оказалась, по-видимому, столовой. Большая перевёрнутая полусфера в её центре была заполнена разнообразными кушаньями. Выглядели они достаточно аппетитно.

Очевидно, количество проходов совпало с количеством пленников лишь случайно, это радовало. Уставленный продуктами питания стол свидетельствовал, что убивать их прямо сейчас не будут, а помучают ещё чуток, что тоже придавало оптимизма. Олег вдруг почувствовал, как он страшно проголодался, и, пожалуй, было с чего, ведь они и в самом деле проспали как минимум несколько суток.

Антон деловито пододвинул к центральной полусфере мягкий кубический предмет, коих тут насчитывалось аж восемь штук и, усевшись на него, сказал:

— Прошу к столу, господа!

Когда все расселись и попробовали что-то из еды, оказавшейся вполне сносной на вкус, Форестер вытащил из внутреннего кармана вторую фляжку.

— С новосельем! — сказал он, разливая коричневатую жидкость в стоявшие на столе пустые блюдечки.

— Дэвид! Сколько их у вас? — восхищённо воскликнул Антон.

— Последняя, — вздохнул Форестер.

— Никогда ещё не пил коньяк из блюдца, — задумчиво произнёс Олег.

Чокнулись, насколько это было возможно при такой оригинальной таре. Выпили.

— Странно, — сказал Дэвид, — они всё забрали, даже часы, а вот фляги оставили, видать что-то смыслят в тонкостях земной души.

— Всё равно сволочи! — окрысился Антон. — И пусть не надеются, что задобрят меня этим куском синтетического мяса. — Он резко оттолкнул тарелку. — Хотел бы я знать: мы ещё на корабле?

— Если и на корабле, то уже очень далеко от того места, где нас повязали, — сказал Олег. — Дэвид, наливайте!

Форестер разлил остатки. Выпили молча.

— И зачем мы им понадобились? — жалобно спросила Сьюзен. — Меня дома ждут…

— Кто? — излишне ревностно спросил Олег. Девушка промолчала.

— Дэвид, признайтесь, зачем вы ЭТО сделали? — Антон доверительно заглянул Форестеру в глаза.

— Нечаянно… — угрюмо ответил тот.

— Будь капсула… — начал Антон.

— Хочу заметить, — перебил его Форестер, — нас, наверняка, видят и слышат…

— Думаете, они знают английский?

— В нашем положении надо быть крайне осторожными! — наставительно сказал Форестер.

— А какое у нас положение? — агрессивно спросил Антон.

— Неопределённое, — пояснил Дэвид.

— А меня не покидает ощущение, что вы чего-то не договариваете, — Сёмин вперил в соседа немигающий взгляд.

— А мне на это плевать! — Дэвид спокойно ковырялся в своей тарелке.

— Вот как! — Антон завёлся. — Скажи ещё «чихать», у тебя это так здорово получается!

— Антон, прекрати! — вмешался Олег.

— Что прекрати?! Он нас тут за идиотов держит, коньячком потчует, чего-то выжидает и невинно помалкивает…

— Действительно, Дэвид, что вы делали на этой чёртовой планете? — нахмурился Олег. — И зачем чихали в неподходящий момент…

— Планету я посещал по личным делам и, видимо, простудился… — невозмутимо сказал Форестер. — Господа, я клянусь, что не знаю ничего такого, что могло бы пролить свет на наше теперешнее положение.

— Но что-то вы знаете?!

— Знаю! Но поверьте, легче вам от этого не станет…

— А вдруг!

Форестер отрицательно мотнул головой. Словно повинуясь его желанию прекратить никчёмную перепалку, в помещении погас свет…

Используя крепкие выражения, будто летучие мыши ультразвуковой локатор, земляне выбрались в коридор. В остальных комнатах их «четырёхзвёздного» номера освещение пока присутствовало.

Усталость навалилась неожиданно и одновременно на всех. Быстренько распределив очерёдность посещения мест общего пользования, пленники один за другим попадали в «койки». Лишь только тело Олега, который принимал душ последним, заняло горизонтальное положение, свет померк и в спальне, но этого уже никто не заметил…

8

Очнулся Коваленко со светлой головой и приятным самочувствием. Именно «очнулся» — на пробуждение ото сна сие походило мало. Из-за перегородки выглянула Сьюзен.

— Ты как? — улыбнулась она.

— О’кей, — подмигнул ей Олег.

В проходе появился Антон, блуждающим взглядом скользнул по их лицам и глубокомысленно изрёк:

— Жрать хочу!

— О! — картинно восхитилась Сюзи. — Дикарь!

У Олега защемило сердце. Вот было бы здорово оказаться на Земле, подумал он, выбежать на свежий воздух, разжечь костёр, нечаянно облить Сьюзен холодной водой и, слушая, как она визжит и ругается, потащить её переодеваться…

Наверное, Антону и Сьюзен представилось нечто подобное, на их вытянувшиеся физиономии было жалко смотреть.

— Чего скисли? — спросил Олег фальшиво-бодрым голосом. — Прорвёмся!

Выйдя в предбанник, троица обнаружила делавшего гимнастику Форестера. Сухо пожелав ему доброго утра, молодые люди проследовали в столовую. Дэвид, задумчиво взъерошил бороду и пошёл за ними.

Стол оказался уже накрыт новыми яствами. По крайней мере, в этом плане на тюремщиков грех было жаловаться.

То ли они были такие голодные, то ли вернулись обиды и недосказанности прошлого застолья, наполнив обстановку некоторой неловкостью, но все ели молча, уткнувшись в тарелки.

Вдруг Форестер резко отвернулся от стола и звонко чихнул…

Олег и Антон переглянулись и заржали в полный голос. Дэвид смущённо теребил кончик носа.

— Ладно, чёрт, убедил, — сквозь смех сказал Антон и протянул Форестеру руку. — Будем считать, что это была досадная случайность…

Дэвид крепко пожал ладонь Антона и сказал:

— Да, давайте пока считать так…

— А на самом деле… — продолжил за него Олег.

— На самом деле, — встрял Антон, — помяни моё слово, окажется, что он агент СКБ.

— Нет! — Форестер поднял руки, будто сдавался неведомому противнику. — Не окажется! Зуб даю!

Это было сказано столь серьёзно, что все опять засмеялись.

Что-то мы слишком развеселились, — отсмеявшись, вздохнул Олег. — Не к добру это…

— Конечно! — воскликнула Сьюзен. — Сейчас свет выключат, а мы ещё не принимались за десерт!

Антон скептически посмотрел на тарелочку с тремя разноцветными желеобразными пирамидками.

— Хочешь, я тебе и мой отдам? — обратился он к Сьюзен.

— Не подлизывайся, сводник! — гордо задрав нос, ответила девушка.

— Ой… — состроил пренебрежительную гримасу Сёмин. — Потом спасибо скажете!

На этот раз пленники без приключений покончили с трапезой и перешли в гостиную. Они прекрасно понимали, что излишняя весёлость вызвана значительным нервным истощением, и если ситуация в ближайшее время хоть как-то не прояснится, то злоба и агрессия нахлынут с новой силой.

— С их стороны как-то даже негуманно держать нас в полном неведении относительно своих планов, — сказал Антон, развалившись на низеньком треугольном «диванчике». Олег и Сюзи примостились на аналогичном предмете обстановки, а Дэвид плюхнулся прямо на пол и застыл в позе «лотоса».

— Да, — согласился Олег. — Плохо, что в нашем «номере» не обозначена входная дверь, в которую, при желании, можно было бы колотить ногами и орать: «Сатрапы! Гниды космические! Свободу мыслеизъявлению и семяизвержению!»

Форестер кашлянул.

— Не уверен, что знание всегда благо, — сказал он.

— Опять ты что-то не договариваешь, — прищурился Антон.

— Отнюдь, просто философствую, — возразил Дэвид. — И попрошу вас впредь придерживаться в разговоре нейтральной терминологии… — Он многозначительно посмотрел на Олега.

— Хорошо, с нами произошло много загадочного, но главный вопрос: зачем нас держать в этом «инкубаторе»? Если их не устроило содержимое контейнера, то мы здесь уже не помощники… К чему вся эта возня? Ну, грохнули бы или отпустили подобру-поздорову…

При упоминании «инкубатора» Форестер явственно изменился в лице.

— А может мы заложники! — предположила Сюзи.

— Угу, лишь бы не «наложники», — саркастически заметил Антон. — Или наложницы… как там правильно?

— Чего ты ехидничаешь? — обиделась Сьюзен. — Могу я порассуждать?!

— Сделай одолжение, повесели стариков, — пробурчал Сёмин.

Сьюзен скорчила ему рожу и, надув губы, отвернулась.

— Хватит ёрничать! — вмешался Олег. — Поберегите силы для чего-нибудь более полезного.

— Надо попытаться вступить в контакт с тюремщиками по каким-то бытовым вопросам, а там глядишь, и блеснёт искра полезной информации, — сказал Дэвид. — Есть просьбы, пожелания, предложения?

— Есть! — откликнулся Коваленко. — Я, например, страшно хочу побриться…

— Вот! — Дэвид многозначительно поднял указательный палец. — Причина уважительная, ещё просьбы будут?

Никто не ответил.

— Ладно, для начала — достаточно, — сказал Форестер и, устремив взгляд в потолок, заговорил на галаксе: — Господа, я и мои друзья желаем удалить образовавшийся на наших лицах волосяной покров. — Он выразительно подёргал себя за бороду. — Не могли бы вы предоставить нам для этого средства, традиционно используемые земной цивилизацией…

Все замерли, прислушиваясь к тишине. Через пять минут у Олега раскатисто заурчало в животе, и его тут же обвинили в провале контакта.

— Нужно заказать нечто жизненно важное, — сказал Антон, — необходимое немедленно или создать ситуацию, требующую срочного вмешательства, например обильное кровотечение… — Он хищно посмотрел на Форестера.

Дэвид демонстративно набычил шею, мол, и не думай об этом.

«Используемые для удаления волос инструменты вы найдёте в физиологической комнате».

Это прозвучало столь неожиданно, что вызвало среди пленников некоторое замешательство. Первым сориентировался Олег.

— Минуточку! — Он даже привстал. — Наш корабль цел?! Как вам удалось нейтрализовать взрыв?

«Неужели у вас нет более насущных вопросов!» — удивился невидимый собеседник.

— Зачем вы удерживаете нас здесь? — выпалила Сьюзен.

«Вот! И это гораздо более значимо, чем все звездолёты Союза Разумных Систем вместе взятые! Но я всё-таки отвечу молодому человеку. Нам слишком хорошо известны технологии, используемые в Южной Гидре. Проникший на ваш корабль робот первым делом блокировал частоту дистанционного управления системы самоуничтожения, потом инфразвуковым сигналом перевёл вас в состояние близкое к коме. Дальше всё просто».

— Где мой корабль? — мрачно спросил Олег.

«Рядом, но попадёте вы на него примерно через год по земному летоисчислению…»

— Что?! — Антон тоже поднялся. — Какого чёрта!

«Успокойтесь, господа, все моральные и материальные издержки мы вам компенсируем! Это большая удача, что с вами оказалась земная женщина, теперь вы должны боготворить её».

Сьюзен растерянно хлопала глазами. У Олега в груди зашевелился холодный клубок нехороших предчувствий. Форестер резко поднялся. Маленькая хрупкая женщина осталась сидеть в окружении вытянувшихся, словно в почётном карауле, мужчин. Она ни на секунду не сомневалась, что любой из них сделает всё от него зависящее, чтобы уберечь её от произвола зарвавшихся пришельцев, но по силам ли им справиться с чужой беспринципной волей, преследующей непонятные и, скорее всего, неблаговидные цели. Да и не поздно ли уже…

«В контейнере, полученном с вашей помощью, находилась семенная жидкость чрезвычайно важного для судеб Вселенной человека! — торжественно произнёс голос. — Мы выполнили искусственное оплодотворение и, слава Создателю, через девять месяцев будем иметь младенца, который станет ключом к Мирозданию…»

9

Сьюзен рвало несколько часов подряд. От мысли, что когда она находилась в беспомощном состоянии, с ней творили что-то ужасное, — её выворачивало наружу с новой силой. А поскольку эта мысль не покидала её ни на минуту, девушка скоро стала похожа на зелёное приведение. Олег и Антон пытались всячески объяснить ей, что в принципе ничего страшного не произошло, намекали на то, что благодаря неловкости Дэвида, слава Богу, не всё так ужасно, как могло бы быть. Сам Форестер в разговорах не участвовал. Он сидел крайне подавленный, как будто это ему предстояло вынашивать непрошенного ребёнка.

На следующий день состояние мисс Стенли значительно улучшилось. Теперь её охватил праведный гнев. Она металась по комнатам, ругалась матом так, что у мужчин вяли уши, и требовала от тюремщиков немедленно сделать ей аборт. На эти призывы никто не откликался, что впрочем, лишь подливало масла в огонь. Сьюзен кричала, что не собирается рожать от кого попало (заставляя Олега мрачнеть и мучительно соображать, о ком же на самом деле идёт речь), что ей ещё рано становиться матерью, и она сама найдёт способ, как избавиться от ребёнка.

К середине дня Сьюзен выдохлась, забилась в угол и, тихо всхлипывая, размазывала по щекам слёзы — истерика подходила к концу.Олег, решив, что ей лучше сейчас побыть одной, отозвал Антона в «физиологическую комнату» и, установив душ повыше, так чтобы вода с шумом барабанила по пластиковому полу, зловеще прошипел:

— Ну?

— Надо выбираться… — шепотом согласился Антон.

— Гениально! — констатировал Олег. — Я спрашиваю: мысли есть?

Антон тяжко вздохнул.

— У тебя как с актёрскими данными? — поинтересовался Олег.

— В смысле?

— Ну, сможешь достоверно изобразить неконтролируемую ярость?

— Да ещё пара дней — и изображать ничего не надо будет… сам взбешусь!

— Это хорошо… — Олег задумался.

— Что ты предлагаешь?

— Надо инсценировать нападение на Сьюзен! Мотив понятен: мы убиваем девушку — пропадает смысл удерживать нас в плену…

— Ты чего? Нам же этого не простят!

— Так я ж не собираюсь её убивать! Но если мы будем действовать убедительно, то этим козлам придётся отреагировать быстро, а значит — неподготовлено, и у нас может появиться возможность захватить заложников или что-то в этом роде.

— Бред, — покачал головой Антон. — Они опять применят какой-нибудь инфразвук, а потом рассадят нас по разным клеткам…

— Придумай другой способ! — вспылил Олег. — Всё равно торчать здесь целый год я не намерен!

— Я тоже! — огрызнулся Сёмин.

В комнату вошёл Форестер. Заговорщики вздрогнули от неожиданности и смерили его недобрыми взглядами. Дэвид сильно сдал за последние два дня, казалось, его гложет нечто гораздо большее, чем забота о собственной шкуре.

— Я думаю, мы должны сообщить о подмене капсулы, — сказал он.

— Час от часу не легче! — вздохнул Антон. — В этом случае нас просто уничтожат…

— Они не поверят… — возразил Олег. — И решат всё равно довести эксперимент до конца.

— Поверят, — хмуро сказал Дэвид. — Потому… — Он умолк не договорив. Поверхность под ногами ощутимо качнулась. Такого раньше никогда не было. Олег судорожно дёрнул за рычажок крана, треск воды сменился воем сирены. От волны мелкой болезненной дрожи заныли зубы. Где-то далеко грохнуло металлом о металл. Сирена стихла.

Не говоря ни слова, мужчины выскочили в гостиную. Сьюзен сидела, широко раскрыв глаза. Слёзы высохли. Новая серия взрывов гулким эхом отразилась от стен.

— Так, спокойно, — сказал Олег, потирая руки. — Сдаётся мне, что это наш шанс…

В этот момент пол резко устремился вниз и влево, необычайная лёгкость подхватила тела пленников. Сила тяжести уменьшилась, по крайней мере, вдвое.

— А ведь мы ещё на корабле, — нервно произнёс Антон, пытаясь сохранить равновесие.

— И эту махину так трясёт! — изумилась Сьюзен.

— Да-а, происходит нечто катастрофическое, — озабочено пробормотал Форестер.

Опять едва слышно взвыла сирена. Потолок пару раз моргнул и погас. Несколько минут стены слабо фосфорицировали, потом наступила абсолютная тьма. Стало действительно жутко. Сьюзен нащупала руку Олега. Они стояли и напряжённо прислушивались. Разыгравшееся воображение рисовало страшные картины неминуемой мучительной смерти. Слух обострился до предела. Сознание послушно вплетало в тяжёлое уханье и далёкий гул, душераздирающие крики людей, коих на самом деле не было, да и быть не могло.

Корабль умирал медленно и шумно, но экипаж не мог позволить себе такой роскоши. Разодранная обшивка горящими клочьями разлеталась в разные стороны; люди, до которых добралось пламя взрыва или холод космической пустоты, гибли мгновенно.

Из коридора забрезжило зыбкое желтоватое свечение, запахло палёным. Форестер, стоявший ближе всех к проходу, метнулся в овальную комнату, с которой и начиналась их подневольная жизнь. Помимо уже хорошо знакомых, симметрично расположенных чёрных провалов, ведущих в столовую, туалет и спальню, появился пятый ход. Из него лился слабый, трепещущий свет и явственно тянуло гарью.

— За мной! — скомандовал Дэвид и устремился навстречу неизвестности. Тусклые, жёлтые лампы аварийного освещения тревожно помаргивали. Четверо землян бежали по коридору, не имея ни малейшего представления о том, куда он их выведет и стоит ли это место того, чтобы так торопиться.

Первым двигался Дэвид, за ним Олег, потом Сьюзен, и замыкал группу беглецов Антон. Отсутствие оружия давило на психику, хотя все понимали, что выпустили их явно не по случаю открытия охотничьего сезона и пытаться тут же убить вроде бы не должны.

Транспортная система такого огромного корабля обязана была иметь в своём составе некое универсальное средство передвижения, способное оперативно доставлять членов экипажа в любой, самый отдалённый закуток этого звёздного исполина. Дело оставалось за малым: во-первых, отыскать такую систему, а во-вторых, добраться с её помощью до «Счастливчика». И если первое ещё представлялось более или менее реальным, то второе без помощи кого-то из «местных жителей» было сущей утопией.

Они сходу проскочили несколько изрядно задымлённых боковых ответвлений и спустя пару минут упёрлись в большую ребристую диафрагму. При их приближении её створки разошлись, за ними оказалась небольшая кабина. Два ряда кресел, экран с какой-то замысловатой схемой и простой пульт, состоящий из двух контактных пластин и нескольких переключателей. Времени на размышления не было. Едва беглецы оказались внутри, внешняя диафрагма сомкнулась, полукруглые створки люка кабины встали на свои места, и, прежде чем люди, беспомощно глядя на схему транспортных артерий корабля, успели озаботиться маршрутом движения, кабина резко пошла вверх.

На экране возникла светящаяся точка, которая перемещалась неправдоподобно медленно, чего нельзя было сказать о самом транспортном средстве, чьим отражением она, несомненно, являлась. Это подтверждало и впрямь гигантские размеры пленившего их звездолёта. Что же за катастрофа должна была произойти, чтобы поставить такого монстра на край гибели…

Какие-либо окна или иллюминаторы в кабине отсутствовали, поэтому все напряжённо следили за неспешно двигающимся по экрану огоньком. При резких сменах направления наваливалась нешуточная перегрузка, видимо система работала в аварийном режиме.

Резкая остановка заставила не вовремя расслабившегося Форестера ощутимо приложиться лбом о переднее кресло. Слегка контуженный он, тем не менее, отстранил Олега от раскрывшегося люка и первым выглянул наружу. Вырвавшийся из его груди вздох облегчения вселил надежду в остальных. Быстренько оглядевшись и не заметив никакого подвоха, Дэвид спрыгнул вниз, ему тут же переправили Сьюзен. Олег, всё ещё не веря своим глазам, покинул кабину последним.

Они стояли в огромном ангаре, сверху серой массивной тушей нависало брюхо «Счастливчика». Приёмный пандус был опущен. С гулко бьющимися сердцами, каждую секунду ожидая окрика или выстрела, земляне бросились к своему кораблю.

Внутри всё выглядело по-домашнему. Сьюзен чуть не разрыдалась от нахлынувших чувств.

— Все в рубку! — скомандовал Олег, поднимая пандус и включая систему контроля периметра. Мелодично звякнув, компьютер сообщил, что посторонних на «Счастливчике» нет. Тем временем над входным люком загорелся зелёный огонёк — герметичность корабля была восстановлена. Коваленко удовлетворённо хлопнул в ладоши. «Неужели вырвемся! — подумал он и сразу одёрнул себя. — Рано, рано радуешься, капитан».

— Системы в норме! — бодро доложил Антон. Олег с порога бегло оглядел пульт и плюхнулся на своё место. Краем глаза он заметил, что Сьюзен уже полулежит в кресле пристёгнутая по всем правилам и готовая ко всему.

— Включай нагнетатели, — распорядился Олег. — Активируй лазеры! Будем прорываться!

На пульте вспыхнул сигнал вызова. Олег и ждал этого и боялся одновременно. Конечно, тот факт, что им специально предоставили возможность сбежать из плена, был очевиден, но непохоже, что за этим стояла лишь добрая воля тюремщиков. Велика вероятность, что обстоятельства, вынудившие их освободить людей, могут обернуться для землян куда более крупными неприятностями…

С тяжёлым сердцем Олег активировал передатчик.

«Внимание! Сами вы разогнаться для прыжка не успеете… — скороговоркой сказал голос. — Уходите назад и влево. Мы создадим там канал в сторону Земли…»

— Кто ВЫ?! — крикнул Олег.

«Берегите Женщину! Прощайте!..»

Связь оборвалась.

Антон хотел что-то сказать, но не успел. Створки люка, закрывавшего ангар от внешнего мира, мгновенно превратившись в розовый пузырь, испарились. Часть обшивки обрушилась на «Счастливчика» и тут же сгорела в уже набравшем энергию защитном поле, другая часть была вынесена в космос внутренним давлением. В корпусе захватчика образовалась пробоина, достаточная для того, чтобы «Счастливчик» вырвался на свободу.

Олег дал компьютеру три секунды для просчёта манёвра и врубил тягу. К сожалению, он поторопился…

Сорвавшийся с опор корабль, словно бильярдный шар, угодивший в лузу, выскочил наружу и тут же получил мощнейший энергетический удар в правый борт. Что это было — сказать сложно. Во всяком случае, защитное поле оказалось на долю секунды нейтрализовано, и этого хватило, чтобы прожечь в грузовом отсеке полутораметровую дыру…

10

Монитор компьютера запестрел тревожными сообщениями. Олег, не обращая на них внимания, заложил крутой манёвр и, поедая глазами обзорные экраны, попытался сориентироваться. Там было на что посмотреть! В прилегающем к чужому кораблю пространстве шёл широкомасштабный космический бой. Ему удалось заметить три крупных корабля противника, а от всякой мелочи типа палубных истребителей и лёгких корветов вообще рябило в глазах. Они как пираньи волнами накатывались на гигантский корабль, жгли его лазерами, остервенело рвали обшивку ракетами, а то вдруг расступались, и тогда один из больших кораблей наносил лучевой удар ужасающей мощи. Носовая часть гиганта уже походила на изъеденный ржавчиной дуршлаг, почти ничего не осталось и от надстроек. Впрочем, назвать это чистым избиением было бы несправедливо. Корабль отбивался, с завидной методичностью отражая одну за другой атаки истребителей, которые разлетались в клочья от попаданий самонаводящихся ракет или вспыхивали сизым облачком, угодив в «шаровую молнию».

На «Счастливчика» пока никто не обращал внимания. Вылетев из ангара в неподходящий момент, он просто «попал под раздачу». Истребители противника были заняты подавлением огневых точек и на грузовик никак не реагировали.

Немного придя в себя от первого шока, Олег стал забирать влево, туда, где им обещали создать канал. Правда теперь он сильно сомневался, что у Чужих хватит на это времени и энергии… Оставалось надеяться на чудо.

Антон сообщил, что пробоина локализована, энергетический щит восстановлен, программа пассивной обороны запущена, и вообще, в гробу он видел весь этот «мирный» космос и больше никогда в жизни никуда не полетит…

Они медленно обогнули истерзанный звездолёт, сместившись к его хвосту. Здесь интенсивность огня была значительно меньше, но открывшееся зрелище повергло их в панику. Оказывается, главные боевые действия разворачивались несколько в стороне и носили ещё более масштабный характер чем то, что земляне увидели вначале.

Целый рой кораблей среднего класса утюжил друг друга из всех мыслимых видов вооружения, при этом ухитряясь маневрировать, подставляя противнику либо наиболее защищённые борта, либо вообще уходя от ответного удара…

Полностью деморализованный, Олег включил сканер. На изрядном удалении от места событий прибор засёк сформированный на тридцать процентов канал. Коваленко выждал немного, определил скорость роста и, убедившись, что при максимальном ускорении они достигнут канала как раз сразу после его окончательной стабилизации, с криком «Сматываемся!!!» врубил ходовые на полную мощность.

Через несколько минут, немного придя в себя от навалившейся перегрузки, он вновь глянул на экран и тихо застонал. От роя отделилась значительная часть кораблей и, продолжая начатую меж собой схватку, на полных парах устремилась к «Счастливчику».

— Ё-моё, — прохрипел Антон. — Включай резерв!

— Компенсаторы! — приказал Олег.

Три кресла исчезли под полупрозрачными колпаками. Сьюзен не выполнила приказ капитана — она уже была без сознания.

— Идиот, — выругался Олег себе под нос. — Надо ж было сразу её упаковать…

За общей суматохой он совершенно забыл, что один из членов его экипажа вовсе не приспособлен к подобным испытаниям. Четвёртое кресло, с безвольно лежащей девушкой, тоже немедленно скрылось под куполом гравитационного компенсатора.

Олег включил дополнительные одноразовые ускорители. Вещь безумно дорогую и попавшую на «Счастливчик» скорее из желания повыпендриваться, чем с какой-то оправданной целью, и вот, поди ж ты, пригодилась. И что характерно, совсем не жалко вылетающих в трубу денег. Да, в такой момент многое оцениваешь по другому и даёшь себе массу всяких обещаний относительно будущей жизни, если, конечно, таковая состоится. Олег, например, решил уговорить Сьюзен сохранить ребёнка…

Преследователи почувствовали, что добыча уходит, и открыли по «Счастливчику» огонь на поражение, при этом зачастую перестав обращать внимание на атакующих их защитников звездолёта гиганта. Многие за это тут же поплатились, но силы были явно неравны, и вскоре на хвосте у отчаянно отбивающегося грузовичка остались только враги…

Что ни говори, а грузовой корабль есть грузовой корабль, и даже с супернавороченными ускорителями он не может похвастаться манёвренностью, достаточной для ведения реального космического боя. «Счастливчик» плющился и стонал, уходя от очередного лучевого удара, энергетический щит расцветал красно-синими гематомами, пытаясь рассеять кинжальные выпады вражеских лазеров. Температура в отсеках корабля начала расти. Ещё хуже обстояло дело с ракетными атаками. Увернуться от этих смертоносных игл было невозможно, поэтому на практике использовалось два способа борьбы: выброс ложных целей и тотальный заградительный огонь. Ну, ложные цели «Счастливчик» генерировать просто не умел, а заградительный огонь, создаваемый противометеорными средствами, скорее походил на стрельбу из пушек по воробьям.

Несмотря на это, Дэвид, взяв на себя управление кормовыми лазерами, активно огрызался, не позволяя преследователям выстроить фатальную комбинацию ударов. Процессор боевой части давно перегрелся и чудом работал на запредельных частотах, не переставая, видимо, удивляться — откуда берутся такие мелкие, а главное манёвренные астероиды. Восемь автоматических пушек лупили в белый свет, как в копеечку. Антон, чтобы немного разгрузить процессор, перевёл две из них на ручное управление и теперь, схватившись обеими руками за джойстики, дергался, вопил и гнусно матерился под своим куполом.

Пока их выручала только большая дистанция между ними и преследователями, но, несмотря на суперускорители, она всё-таки сокращалась быстрее, чем этого хотелось. Неожиданно часть атакующих снизила темп и пошла на разворот. Теперь на хвосте беглецов висело лишь три подковообразных корабля, но особой радости у экипажа сей факт не вызвал. Наперерез «Счастливчику» с ускорением, которому мог бы позавидовать любой истребитель, шёл один из тех крейсеров, что так яростно плевались огнём в гибнущего гиганта…

Олег, не теряя бдительности, вновь просканировал канал. Тот был уже почти совсем готов, но «Счастливчику» требовалось ещё около часа времени, чтобы достигнуть спасительной точки пространства.

Корпус ощутимо вздрогнул — отработавшие своё ускорители бодро разлетелись в разные стороны и тут же были уничтожены настигавшими корабль ракетами. Кто сказал, что «Счастливчик» не умеет сбрасывать ложные цели?! Олег, приняв этот вариант защиты на заметку, стал подумывать о посадочных модулях. Однако преследователи почти перестали атаковать, судя по всему, загоняя корабль в неведомую ловушку.

Взмокший Антон перевёл дыхание.

— Сволочи! — пропыхтел он. — Поймаю — убью!

— Сдаётся мне, что поймать решили нас, — устало прозвучал в наушниках голос Дэвида.

— Полезные мысли есть? — напряженно спросил Олег.

Никто не ответил.

— Ясно… Антон, что мы имеем?

— Пять пробоин прочного корпуса. Из них только две сквозные. Полная разгерметизация грузового отсека, хорошо, что порожняком идём. Реактор в режиме, вот только до него теперь без скафандра не доберёшься — температура на нижней палубе пятьдесят девять градусов и продолжает расти. Хоть и медленно, но противно, если перевалит за сотню, мы кой чего лишимся; повреждён один из отражателей, надо бы срочно отремонтировать или отключить на фиг, а то прогорит, придётся весь менять…

— Всё?

— М-м… в основном… Ну, разве что ещё, примерно, треть электроники «сдохла», работают дублирующие блоки, также от перегрузки сгорел один из генераторов защитного поля. И зарядов для пушек осталось на пару залпов, а в остальном, прекрасная маркиза, всё хорошо…

Как ни бодрился Антон, всем было ясно, что корабль находится на той грани, после перехода которой его будет проще выкинуть, чем восстановить.

Олег глянул на дальномер. Крейсер Чужих уже давно подошёл на дистанцию, вполне достаточную для того, чтобы своим смертоносным «плевком» испарить внешний корпус «Счастливчика» и запечь экипаж в собственном соку, но почему-то до сих пор не сделал этого.

— Будем сдаваться… — то ли спросил, то ли сообщил Олег.

— Подождем немного, — предложил Форестер.

— Один хрен, — лаконично высказал своё мнение Антон.

Между тем время шло, а ничего не происходило. Преследователи прекратили всякие попытки уничтожить звездолёт землян и даже не пытались хоть как-то намекнуть беглецам на свои дальнейшие намерения. До входа в канал оставалось пять минут. Люди замерли, ожидая, что каждая секунда может стать последней в их жизни…

«Внимание! Готовность номер один!» — сообщил компьютер. Пошёл обратный отсчёт. Обзорный экран предусмотрительно померк, чтобы не ослепить экипаж при переходе барьера… Корабль изрядно тряхнуло. Бешено дёрнулись и тут же сползли к нулю датчики контроля внешней среды. «Первая фаза прыжка… режим штатный», — доложил бесстрастным голосом автомат. Покрывшиеся холодным потом люди перевели дыхание.

Вырвались!!!

— Хрен вам! — орали Олег с Антоном, неприлично жестикулируя.

— Й-ес! — бойко выдохнул флегматичный Дэвид.

По совершенно непонятным причинам Чужие дали «Счастливчику» возможность уйти.

Что это было? Чудо, везение или новый ещё более крутой вираж судьбы? Люди не знали. Но если бы они видели, как в самый последний момент, когда их израненный звездолёт уже был в канале, от крейсера преследователей отделилась голубая молния и, пронзив ослепший корабль, вспыхнула на его корпусе серебряным сиянием, то, надо полагать, радостные эмоции носили бы куда более скромный характер…

11

На экране переговорника появилась испачканная сажей физиономия Антона.

— Третья секция выгорела полностью, — доложил он. — Дубль работает, но как-то странно, могут быть проблемы…

— А что с батареями? — спросил Олег. — Может, это они подсаживают общую сеть.

— Вряд ли… но я проверю… попозже…

— Чего гадать! Проверь сейчас, — настаивал Олег.

— Нет, мне разорваться что ли! — возмутился Антон. — Я иду по порядку, если метаться с пятого на десятое, то по закону подлости, дефект всё равно окажется в последнем блоке, уж поверь моему опыту!

— А по моему опыту — дело в батареях! — не унимался Олег. — Пошли туда Форестера.

— Дэвида не тронь! Он потеет в реакторном…

— Вот вырубится курсовик! — пригрозил Олег. — Я тогда посмотрю на ваши бледные рожи.

— Не вырубится, у него резерв двенадцать часов.

— Всё-то ты знаешь, умник, ещё бы утечку нашёл — цены б тебе не было.

— Да я…

— Хватит болтать, — Олег отключил связь.

«Бардак, — тоскливо подумал он. — Корабль еле дышит, экипаж препирается и умничает, пассажирка в глубокой депрессии, я в расстроенных чувствах… бардак. Главное: мне-то чего не хватает? Денег море! Выберемся, починимся, напьёмся… Нет, не возбуждает, что-то болит в груди… неужели, душа… Прилетим на Землю, пойду к психоаналитику… хоть развлекусь…»

Заканчивались третьи сутки путешествия «Счастливчика» по каналу, до выхода оставалось примерно столько же. Экипаж «баловался» тем, что пробовал хоть что-то отремонтировать своими силами и таким образом повысить уровень живучести корабля. Сьюзен, понятное дело, участия в этом не принимала и день ото дня становилась всё мрачнее. Жалкие попытки мужчин приподнять её настроение на ежевечерних совместных ужинах ни к чему не приводили. Олега грызли желания и сомнения, он до такой степени запутался в собственных чувствах, что даже боялся остаться с девушкой наедине. Но надо отдать должное мисс Стенли — держалась она молодцом: никого ни в чём не упрекала, не закатывала истерик, не строила из себя жертву, однако былой озорной огонёк в её глазах угас. Отзываясь дежурной улыбкой на шутки и анекдоты, в душе Сьюзен оставалась мрачна, как фамильный склеп в лунную ночь. Это было прекрасно видно со стороны и заставляло мужчин чувствовать себя виноватыми. Не уберегли!

Вот и сейчас Сьюзен методично пилила ножиком мясо, тщательно пережевывала и автоматически глотала, запивая сухим красненьким, при этом кроме сосредоточенности на процессе поглощения пищи её лицо больше ничего не выражало. А ведь мясо было изумительным… Олег старался как никогда…

Утомлённые многочасовой битвой с утечкой энергии Антон и Дэвид вяло обменивались впечатлениями. Олег давал дельные советы, Антон огрызался и предлагал ему самому на следующий день отправиться на нижнюю палубу. Олег не возражал — пора было отвлечься. Антон слишком наигранно стал расписывать, как он развалится в рубке, и будет лениво координировать их действия, что, собственно, большого ума не требует, а то некоторые возомнили тут…

Молчавшая до этого Сьюзен, вдруг спросила:

— Почему они нас отпустили?

Антон осёкся на полуслове. Данный вопрос волновал всех, но, по негласному соглашению, никто не собирался его озвучивать ввиду абсолютной невозможности получить обоснованный ответ. К чему лишняя болтовня! Через три дня «Счастливчик» вывалится из канала, и они узнают, отправили их к Земле, как обещали, или череда неприятностей продолжается. Лишь Сьюзен, для которой главная «неприятность» уже случилась, могла позволить себе столь бестактно начать топтать надежду на спасение…

— М-мало ли…, — угрюмо промычал Антон.

— И вы действительно в это верите?! — прищурилась Сьюзен.

— Во что? — невинно переспросил Дэвид.

— В то, что нам дали свободно уйти из той «мясорубки»!

— Ну почему свободно… мы сражались! — сказал Антон.

— Да бросьте! Я смотрела запись! Нас проводили до канала с почётным эскортом и разве что честь не отдали…

Никто не хотел с ней спорить.

— Что вы молчите! — взвизгнула Сьюзен. Похоже, её чрезмерное спокойствие последних дней грозило вылиться в очередную истерику.

— У тебя есть версия? — подчёркнуто нейтрально поинтересовался Дэвид.

— Не надо считать меня полной идиоткой! И щадить меня тоже не надо! Существует единственное объяснение случившемуся: наши враги в последний момент о чём-то договорились между собой, и думать, что канал выведет «Счастливчика» к Земле, по меньшей мере, наивно…

— Но сканер показывал именно окрестности Солнечной Системы, — возразил Олег.

— Не знаю, что показывал ваш сканер, — уже спокойней сказала девушка, — но я готова побиться об заклад, что на Землю мы не попадём!

— Не исключено, — вздохнул Антон. — Но полагаю, это не повод для ежеминутного самобичевания…

— Это повод для скорейшего ремонта корабля! — злобно сказала Сьюзен. — А вы тут всё прикалываетесь…

— Я занимаюсь кораблём восемнадцать часов в сутки, — холодно сказал Антон, поднялся, выбросил остатки ужина в утилизатор, и вышел из кают-компании.

Форестер допил вино и тоже вылез из-за стола.

— Пойду, вздремну, — сказал он.

Олег и Сьюзен остались в помещении одни. Девушка елозила последним кусочком мяса по своей тарелке, словно пытаясь добиться, чтобы на ней не сохранилось ни единой капли соуса. В её глазах стояли слёзы.

— Зря ты так… — сказал Олег.

— Извини, вырвалось, — прошептала Сьюзен.

— Да я не о том… зря ты так переживаешь…

— Хотела бы я на тебя посмотреть… — уронив голову на руки, она разрыдалась.

Олег придвинулся поближе и, обняв девушку за подрагивающие плечи, поцеловал в шею. Сьюзен уткнулась ему в грудь мокрым лицом.

— Мне страшно, — всхлипнула она.

Олег гладил её волосы, целовал зажатую в руке ладонь.

— Ничего, — сказал он. — Всё обойдётся. Знаешь, когда мы удирали, мне вдруг подумалось, может это и к лучшему… может нам с тобой стоит подумать о чём-то большем…

— В смысле?

— Ну… — Олег судорожно сглотнул. — Ну, в смысле нас двоих… то есть уже троих…

Сьюзен отстранилась, тревожно посмотрела в его глаза.

— А что? — смутился Олег. — Чем я хуже других? Вот Антон уже «родил» и ничего, летает. Да и Форестер семейный, правда, детей вроде нет. А мы начнём сразу с ребёночка…

Сьюзен отрицательно покачала головой, повисшая на кончике носа капелька слёз сорвалась и упала Олегу на руку, его будто током ударило.

— Но почему?

— Извини, — она встала. — Тебе пора отдохнуть… — Девушка пошла к двери.

— Большое спасибо за заботу, — бросил ей вслед Олег.

Остановившись на пороге, Сьюзен обернулась.

— Ребёнок, принесший своим зачатием столько бед, никогда не будет счастлив сам и не доставит радости родителям… где-то в глубине подсознания будет жить клеймо ужаса и ненависти… я так не хочу… — она вышла.

Олег сидел, словно оплёванный.

— Ну и хрен с тобой! — крикнул он в закрывшуюся дверь. — Подумаешь… у-у придурок, это же надо так дёшево купиться…

Обида жгла горло, и не столько потому, что его отвергли в принципе, а больше из-за формы, в которой был дан отказ. От него и его ребёнка отмахнулись брезгливо, как от грязи, которую терпят, пока нет возможности помыться.

Олег скинул остатки ужина в утилизатор, спустился на нижнюю палубу и, обливаясь потом, принялся за дело. Температура здесь до сих пор была выше сорока градусов, а отладить энергобаланс корабля всё никак не удавалось.

Скоро образ женщины, каких тысячи, был вытеснен из его сознания куда более насущными проблемами…

К началу седьмых суток им худо-бедно удалось подлатать корабль. Основные системы были выверены и не вызывали опасений. Волнения, связанные с ожиданием выхода из канала, достигли апогея примерно за три часа до расчётного времени. Потолкавшись в кают-компании и по коридорам, экипаж и пассажиры без всякой необходимости осели в рубке. Обзорные экраны пока были пусты, оставалось пялиться на индикацию пульта, от чего уже рябило в глазах. Сопровождавшие это занятие короткие никчёмные диалоги носили излишне оптимистичный характер, явно не соответствовавший напряженности момента. После того разговора Олег и Сьюзен держались между собой подчёркнуто вежливо и отстранённо. Это не могло остаться незамеченным остальными, но виду никто не подавал. Коваленко железной хваткой подавил всякие эмоции, связанные с мисс Стенли, и теперь был только благодарен судьбе за очередной наглядный урок.

— Вот доберусь до моей Люськи, — мечтательно сказал Антон. — Уткнусь носом между сисек и…

— Кому что… — вздохнула Сьюзен.

— И буду плакать два часа! — взвился Антон. — А ты о чём?

— Так и я об этом, остальное ты, наверное, уже разучился… или жена твоя забыла…

— Чего забыла? Что за наезды!

— Да, ничего… найдётся такой «благодетель», осчастливит девушку, а потом шасть на полгода в космос и поминай как звали, сидя на вибраторе…

— Злая ты стала, — резюмировал Антон.

— С вас пример беру!

— А я думаю, он там будет молиться, — сказал Дэвид.

— Где? — не понял Олег.

— Ну, между сисек… — пояснил Форестер. — Успокаивает…

— Тьфу, прекратить болтовню, а то сейчас живо всех по каютам отправлю, — грозно сказал Олег.

Болтовню прекратили, но легче от этого никому не стало. Тихий размеренный гул работающего оборудования, ранее вовсе не привлекавший внимания, теперь был похож на зловещий скрежет аварийного тормоза, тщетно пытающегося остановить колесо судьбы.

«До выхода из канала — одна минута», — буднично сообщил компьютер.

У Олега по спине побежали мурашки. «Да что же это делается, — подумал он, зябко передёрнув плечами. — Нервы никуда не годятся, так недолго и какую-нибудь фобию подхватить».

«Внимание! Выход!»

Навалилась перегрузка. Корабль мелко затрясся. Индикаторы вновь «сошли с ума». По их показаниям, «Счастливчик» то подвергался воздействию давлений и температур, бушующих в недрах Солнца, то оказывался в глубоком вакууме, а то и вовсе одновременно и там и там. В общем, обычная для завершения прыжка свистопляска. Переходные процессы, мать их. Сейчас… сейчас всё устаканится и аппаратура отразит реальные параметры внешней среды. Потом включится обзорный экран, и можно будет либо облегчённо вздохнуть, либо с перепугу бежать облегчаться в другом месте…

Звездолёт ещё пару раз вздрогнул и успокоился. Перегрузка отпустила. Всё! Олег сфокусировал зрение на мониторе. Ничего! По отображаемым на нём данным вокруг «Счастливчика» ничего не было. Ни света звёзд, ни магнитных и гравитационных полей, ни жёстких излучений, ни космической пыли… Олег выругался. Система контроля явно дала сбой. Ладно, сейчас посмотрим. Засветился обзорный экран, вернее зачернел полным отсутствием света. Камеры внешнего наблюдения не фиксировали никаких материальных объектов в диапазоне от инфракрасных до ультрафиолетовых лучей.

Корабль находился в абсолютном вакууме или вообще выпал из реального мира…

12

Антон копошился за пультом, подключал резервные блоки, запускал тестирующие программы. Бортовой компьютер на все ухищрения выдавал один и тот же ответ: «ОК». Типа всё о’кей: датчики, анализаторы, видеокамеры, каналы связи, системы отображения, — всё «ОК». Только за бортом ничего нет. Вселенная исчезла. Звёзды, галактики, туманности, квазары, пульсары, чёрные дыры — всё разом провалилось в преисподнюю…

— Идиотизм! — процедил Антон, откидываясь на спинку кресла. — Пусто…

Он посмотрел на Олега. Тот сидел, подперев кулаком подбородок, и из-под нахмуренных бровей неприязненно разглядывал технический монитор.

— Может, полетаем туда-сюда, — предложил Дэвид.

Олег хотел нагрубить, но сдержался. «Хорошо хоть Сьюзен помалкивает, — подумал он. — Надо было всё-таки отправить их по каютам…»

— Куда «туда» и куда «сюда»? — раздраженно поинтересовался Антон. — И кто сказал, что мы стоим на месте, а не двигаемся равномерно и прямолинейно с охренительной скоростью? Ориентиров-то нет!

— Да всё равно «куда»! — повысил голос Форестер. — Давайте выбросим маяк, он и будет нашим ориентиром. Разгонимся относительно него и попробуем прыгнуть…

— Ерунда, — махнул рукой Антон. — Программа прыжка не запустится без привязки к визуальным координатам.

— А ты включи эмуляцию — наверняка есть режим!

— Что-то ты слишком много знаешь для обыкновенного строителя… — заметил Антон.

Форестер промолчал.

— И вообще, помнится перед бегством с чужого корабля ты хотел поведать нам нечто важное, или мне показалось?

— Показалось… — подтвердил Дэвид.

— Жаль, — вздохнул Антон, — занимательная история из жизни строителей была бы сейчас очень кстати…

Дэвид проигнорировал издёвку.

— Антон! — позвал Олег.

— Слушаю, командир…

— Готовь радиобуй.

— Авантюра! Как можно прыгать из одной неизвестности в другую?!

— Есть иные предложения? — Олег вопросительно уставился на своего второго пилота.

— Подождать!

— Чего?

— Э-э… со временем что-то же должно проясниться…

— Сколько будем ждать? Неделю, месяц?

— Я против! — встряла в разговор Сьюзен. — Давайте прыгать немедленно! Лично у меня нет времени прохлаждаться…

— Ну, если женщина просит… — Антон отвернулся к пульту. — Опаньки! — Раздался его восторженный возглас. — В окружающем пространстве обнаружены молекулы какого-то вещества. Щас проанализирую. — Пальцы шустро забегали по клавишам.

Все затаили дыхание, глядя ему в спину. Будто почувствовав это, Антон прикрыл череп ладонью левой руки, а спустя минуту туда же легла и правая. Сёмин переплёл пальцы на затылке и застыл, как кролик перед удавом.

— Что там?! — не выдержал Олег.

Антон, не отрывая рук от головы, словно опасаясь за её целостность, повернул к нему свою вытянувшуюся физиономию и растерянно сказал:

— Это молекулы из обшивки нашего корабля. По-моему, мы испаряемся! Или диффундируем… — он нервно хихикнул. — Причём довольно быстро!

— Пиз…ц подкрался незаметно, — охарактеризовал ситуацию Олег.

— Отстреливаю радиобуй, — сообщил Антон.

— Давай!

— Пошёл… — Антон постучал пальцем по сенсору настройки. Противный писк наполнил рубку.

— Есть контакт! — Сёмин отключил зуммер.

На экране радара был отчётливо виден медленно удаляющийся от корабля маячок.

— Компенсаторы, — скомандовал Олег. — Готовность…

— Стой!

— Чего ещё? — Олег отпустил регулятор хода.

— Радар!

Коваленко глянул на монитор. Радиобуй исчез…

— Готовность! — ожесточённо повторил Олег. — Пойдём по расчётной! — Он плавно перевёл регулятор в среднее положение. Если бы не появившаяся перегрузка, можно было бы подумать, что вообще ничего не произошло. Однако «Счастливчик», ежесекундно набирая скорость, несся неизвестно где и непонятно куда. Слепые экраны изрядно действовали на нервы. Теперь оставалось только ждать… почти сутки до того момента, когда корабль достигнет скорости, теоретически достаточной для прыжка.

От обиды на судьбу, страха и собственного бессилия хотелось выть. В подобной ситуации людям обычно свойственна излишняя болтливость. Желание подбодрить товарищей по несчастью, а главное — самого себя, заставляет выдвигать какие-то версии, придумывать бездоказательные теории и бредовые объяснения случившегося. Впрочем, бывают и исключения. В течение трёх часов с момента начала разгона в рубке не было произнесено ни единого слова. На долю экипажа и пассажиров «Счастливчика» за последние дни выпало столько всего, что лучшим вариантом для сохранения психического равновесия, конечно, был здоровый сон. Но уснуть, понятное дело, никто не смог. Все сидели в каком-то тупом оцепенении, словно действительно готовились к тому, чтобы бесследно раствориться, исчезнуть в абсолютной пустоте вечности.

Лишь когда на обзорном экране замаячили едва различимые блики, люди смогли очнуться, усилием воли вытащив собственное сознание из трясины смертельного безразличия. Первым изменения в окружающей среде заметил Сёмин.

— Во блин!!! — сказал он. Замечание получилось не очень содержательным, но достаточно эмоциональным для того, чтобы привлечь внимание остальных.

Олег помассировал лицо, будто желая отогнать видение. Тем временем светлые пятна стали ещё более отчётливыми.

— Аппаратура регистрирует рассеянный свет, — доложил Антон. — Что будем делать?

— Продолжать разгон, — ответил Олег.

Радар по-прежнему оставался глух, не фиксируя в близлежащем пространстве никаких изменений.

Прошло тридцать минут. Пойманное внешними датчиками корабля излучение не имело конкретных источников и не способствовало какому-либо прояснению ситуации.

— Вы как хотите, — сказал Антон, — а я, пожалуй, съем чего-нибудь… напоследок…

— Точно! — поддержал его Дэвид. — Хватит таращиться в пустоту. Жаль только, что тут не наливают…

Под колпаком индивидуального гравитационного компенсатора была предусмотрена возможность принятия пищи и отведения всех видов отходов жизнедеятельности человека, а вот со спиртным здесь были проблемы. Оно и понятно, пьяный экипаж в период разгона или торможения — штука опасная как для самих себя, так и для окружающих.

— Да… про это дело мы забыли, — посетовал Антон. — Но теперь уже всё равно не вылезешь, чтобы фляжку наполнить. Эй, командир, может, притормозим… куда торопиться…

— Как вы можете шутить в таких условиях, — обречённо произнесла Сьюзен.

— Шутки! — крикнул Олег, выбирая регулятор хода на себя.

— Ух-ё… — выдохнул Антон.

— Ой! — пискнула Сьюзен.

Радар отчаянно заверещал. Обзорный экран озарился сотнями вспышек, от которых зарябило в глазах. Тем не менее тот факт, что до столкновения с кораблём Чужих остались считанные секунды, успели заметить все.

«Счастливчик» с трудом уклонился от возникшего из ничего препятствия. Звездолёты разошлись буквально на расстоянии «вытянутой руки».

— Где это мы? — простонал Олег.

Складывалось впечатление, что их корабль, пробив наконец тонкую плёнку ирреальности, опять вывалился в обычное пространство. Справа по борту буйствовала огромная звезда. Судя по светимости и размерам — голубой гигант. Плотный звёздный ковёр указывал на то, что находятся они в непосредственной близости от ядра Галактики. Невооружённым глазом были видны две ближайшие планеты. Навигационная система впервые получила в своё распоряжение все вычислительные ресурсы «Счастливчика» и вот-вот должна была определить точные координаты…

Казалось бы, что ещё надо, для того чтобы вернуться на Землю и «спокойно встретить старость». Ликованию людей мешала только одна маленькая деталь — прямо перед ними, в открытом пространстве дрейфовал гигантский космический флот…

Тысячи кораблей самых разнообразных форм и размеров, словно нанизанные на невидимую леску дары моря, ждали своего часа. Здесь были и здоровенные «рыбины», и «морские звёзды», и «представители семейства членистоногих». Но что самое ужасное, среди данного многообразия присутствовали также и аналоги тех «подков», что сопровождали «Счастливчик» до входа в канал. Это наводило на неприятные размышления, вывод из которых был лишь один — ничего хорошего землян здесь не ждёт. Продолжать разгон не имело смысла, пока компьютер не определится с координатами и не рассчитает новые параметры прыжка. Болтаться в непосредственной близости от кораблей потенциального противника также было бы верхом идиотизма. Хотя те и не проявляли пока никаких агрессивных намерений. Они вообще вели себя так, будто не заметили едва не протаранивший их строй грузовичок.

— Уходим ко второй планете, — сообщил Олег, включая маневровые двигатели.

Антон вытер выступившую на лбу испарину и отодвинул пульт боевой группы. Сьюзен сидела ни жива ни мертва, единственная её мысль была настолько глупа, что она сама не могла понять, о чём думает. Форестер, склонившись над сенсорной панелью, тщетно пытался отыскать в базе данных известных типов звездолётов что-то хоть отдалённо напоминающее увиденное.

— Теперь мы просто обязаны попасть на Землю, — сказал Антон. — Насколько я знаю, такого большого флота нет ни у одной из рас, входящих в Союз Разумных Систем.

— Да, думаю полученные видеоматериалы повергнут всех членов Союза в шок, — согласился Дэвид.

— Почему они нас не тронули? — жалобно спросила Сьюзен, лишь для того чтобы побороть желание горько разрыдаться.

— Ещё тронут! — заверил её Антон.

— Не обязательно, — попытался успокоить девушку Форестер. — Я подозреваю, что эти корабли без экипажей. Такая, знаете ли, «автостоянка»…

— А вот и её охрана! — воскликнул Олег.

От ближайшей планеты, той самой, в тени которой они собирались укрыться от флота Чужих, отделились три яркие точки.

— Координаты есть? — спросил Олег.

— Нет… — раздраженно откликнулся Антон.

— Ладно, продолжаем разгон, — без энтузиазма сообщил Олег. Ускорителей у них больше не было, собственно как и других выходов из данной ситуации.

— Даю максимум! Прыгнем наугад…

Перегрузка сделалась весьма ощутимой даже под колпаками. Сознание Сьюзен затуманилось. Она вдруг поймала себя на мысли, что беспокоится за судьбу будущего ребёнка. «Дура! Не вздумай! — сказал ей внутренний голос. — Тебе это надо? Нельзя мириться с обстоятельствами из-за страха, лени или ложной сентиментальности». «А как же материнские чувства?» — пискнул другой голосок. «Ерунда! — отозвался первый. — Какие могут быть чувства, если ты ещё не стала матерью? Забудь!» «Но, если он мне действительно нравится?!» «Ты будешь полной идиоткой, связав свою жизнь с этим наглым, самодовольным юнцом…» Голоса стихли, мысли пропали, остались только боль, тоска и неизвестность…

Расстояние между «Счастливчиком» и преследователями неуклонно сокращалось.

— Не успеем, — глянув на данные компьютера, сказал Олег.

— Не успеем, — эхом откликнулся Антон.

— Значит, опять плен, — сказал Дэвид. — По-иному, им не было смысла отпускать нас там…

Олег включил передатчик на аварийной частоте.

— Внимание! — сказал он на галаксе. — Внимание! Хватит играть в догонялки. Сообщите ваши намерения.

Ему никто не ответил. Следующие три запроса Чужие также проигнорировали. Либо они ничего не слышали, либо не понимали, либо, и это представлялось самым опасным, не желали разговаривать.

— А вдруг они не будут атаковать, а просто хотят выдворить нас из этой системы, — ухватился за соломинку Антон.

— Хочу домой, — простонала пришедшая в себя Сьюзен и тут же опять отключилась, распластанная новой волной перегрузки. Теперь досталось всем и в первую очередь «Счастливчику». Мощнейший лучевой удар пробил защитное поле, разнёс отражатели и выжег половину реакторного отсека. Неуправляемый реактор взорвался, его примеру последовали топливные баки посадочных модулей и генератор антиматерии…

За долю секунды до кульминации «фейерверка» автоматика отстрелила рубку «Счастливчика», и придушенные неожиданной перегрузкой люди даже не поняли, что произошло.

Олег очнулся первым. Окинул взглядом пульт и чуть не заплакал, у него больше не было корабля.

— Сволочи! — прохрипел он, ища на экране вражеские звездолёты.

Оставшись практически без двигателей, систем связи и наблюдения люди теперь могли надеяться только на помощь извне. Но какую помощь может оказать тот, кто пытается тебя уничтожить? Разве что добить побыстрее…

Потихоньку оклемались и остальные товарищи по несчастью.

— Всё… приехали! — севшим голосом сказал Антон. — Извини, командир, не следовало с этим контейнером связываться…

— Судьба… — неожиданно спокойно сказала Сьюзен. — Что же будет?

— Существует три варианта, — размышлял вслух Антон. — Спасательный модуль могут не заметить, расстрелять или отбуксировать на планету. Выбирайте! Хотя расстреливать нас вроде не собираются. Подождём…

— Да уж… — выдавил из себя Дэвид. — Хочу напоследок рассказать одну историю…

— Ну наконец-то! — хмуро порадовался Антон.

— Если нам суждено погибнуть, то это знание вам уже не повредит, — продолжил Форестер, — а если кто вдруг уцелеет, то должен будет сообщить на Землю нечто большее, чем знает сейчас… Дело в том, что на самом деле меня зовут Даллас… Ник Даллас…

— А меня Бонд… Джеймс Бонд… — передразнил Дэвида Антон.

Часть четвёртая

Гонки на выживание

1

Служба Космической Безопасности переживала, пожалуй, свои лучшие времена. После того, как были установлены тесные контакты с почти что сотней инопланетных рас, значение этой структуры выросло неимоверно. А вместе с тем выросли штаты, бюджет и, естественно, влияние, оказываемое на внутреннюю и внешнюю политику Объединённого Правительства Земли. В составе СКБ появилось множество новых отделов: разведки, контрразведки, дипломатический, аналитический, технический, социологический, отдел собственной безопасности и масса других более мелких подразделений. Служба пыталась охватить все аспекты взаимодействия с иными расами. «Полный контроль и тройная проверка» — этот лозунг стал не просто девизом её сотрудников, а руководством к действию. В Правительстве многие опасались столь высокой концентрации сил и средств в одних руках, но сделать ничего не могли. Напуганные событиями десятилетней давности земляне требовали оградить их в будущем от подобных инцидентов и ради этого были готовы на всё. Правда в последнее время паранойя, первоначально охватившая планету, стала потихоньку спадать, и в этом была немалая заслуга сотрудников СКБ.

Вступление Земли в Союз Разумных Систем обусловливалось не столько желанием приобщиться к новым рынкам и технологиям, сколько попыткой, за счёт официальных дипломатических представительств, создать свою агентурную сеть в других обитаемых мирах. В этом не было ничего предосудительного. Иные расы поступали точно также, и шпионские скандалы возникали в Союзе с завидной регулярностью. Шпионаж носил в основном технический и в меньшей степени экономический характер, превратившись в своеобразную шахматную партию между инопланетными разведками. К этим пустякам давно привыкли, и никто не собирался вступать в серьёзные конфликты из-за очередной выходки своих или чужих спецслужб. Хотя агенты периодически гибли, перевербовывались и сходили с ума, их непосредственное руководство зачастую не стремилось афишировать свой провал или успех.

Однако у землян в целом и у Начальника СКБ генерала Литвинова в частности было совсем другое мнение по данным вопросам. Наверное, поэтому подобные ситуации, связанные с Землёй, возникали крайне редко. И это притом, что агентура Солнечной была, пожалуй, самой многочисленной в Союзе. Просто люди умели профессионально работать в данной области. Большой опыт шпионских войн на самой Земле оказывал теперь неоценимую услугу и при ведении межпланетной дипломатии. Кто бы раньше мог подумать такое?

Опыт, явившийся следствием бесконечного вооружённого противостояния, неоднократно подталкивавшего земную цивилизацию на грань катастрофы, был и впрямь уникален. При детальном изучении истории развития других рас выяснилось, что все они покончили с крупными вооружёнными конфликтами, находясь ещё в младенческой стадии развития общества. Сие подталкивало к неутешительным выводам. Получалось, что земляне по своей природе значительно агрессивнее или глупее остальных членов Союза, а согласно проводимой внешней политике, ещё и гораздо недоверчивее.

Так, межзвёздная торговля людей ограничивалась исключительно сырьевыми ресурсами и технологиями. Ни о каких звездолётах, компьютерах, реакторах, а тем более бытовом ширпотребе не могло быть и речи. Нет, конечно, кое-что покупалось, но только лишь с целью изучения или использования под пристальным контролем СКБ.

В принципе человечество можно было понять. Обжегшись однажды, оно не хотело подвергать себя даже мнимой, гипотетической опасности. Кстати, о том злополучном астероиде и расе разумных рептилий никто из членов Союза никогда не слышал. Верилось в это с трудом, а следовательно, наводило на мысль, что не всё так мило и безоблачно на небосклоне Вселенной, как видится невооруженным глазом.

И чтобы при случае не получить в этот самый глаз, люди продолжали активно вооружаться. Теперь орбиту Марса не смог бы пересечь не то что какой-то там астероид, но и целая планета, если бы таковая вдруг вломилась в Солнечную систему. Боевой космический флот землян не был настолько мобилен, чтобы атаковать иные миры, но свои позиции в Солнечной держал твёрдой титанокерамической хваткой.

Для защиты и наведения порядка во внешних колониях, коих уже насчитывалось аж четырнадцать штук, были созданы полицейские силы, подчинявшиеся всё той же Службе Космической Безопасности.

Крупные корпорации, особенно занимающиеся межпланетной торговлей, стремились создать свои специальные подразделения для сопровождения грузов и охраны кораблей в космопортах других планет. Эти подразделения частенько действовали вразрез СКБ, за что неоднократно были биты, но всё равно продолжали в том же духе. Попадались ещё и контрабандисты, и даже пираты. Первые постоянно норовили спихнуть налево какой-нибудь стратегически важный ресурс или, что значительно хуже, нелегально установить на свои транспортники экономичные движки неземного производства. Вторые, как водится, грабили всех и вся, однако количество таких случаев в последнее время свелось к минимуму. Пираты частенько сталкивались с хорошо вооружённой охраной, появляющейся из канала часом позже безобидного грузовичка, или уничтожались замаскированным под транспортный звездолёт линкором военно-космических сил. Так что флибустьеров на просторах Вселенной становилось всё меньше, а те, которые, несмотря ни на что, продолжали рисковые игры, старались не оставлять свидетелей.

В общем, космическая экспансия землян имела как свои плюсы, так и минусы, позволяя одним спать спокойнее, а другим радоваться каждому новому дню, понимая, что он может стать последним.

2

Погода явно испортилась. Начал накрапывать дождик. Алекс высунулся в окно, покрутил носом. Холодный ветер подхватывал охапки жёлто-красных листьев и бросал их в лица одиноких прохожих. Осень день ото дня всё больше превращалась из прекрасной поры в слякотную мерзость.

Придётся взять машину, подумал Алекс, сдвигая стеклянный полукруг на прежнее место. Шум дождя остался по ту сторону окна. Алекс зябко передёрнул плечами. Следовало спуститься в гараж и реанимировать давно не использовавшееся транспортное средство. Он подошёл к лестнице и остановился в нерешительности. Можно, конечно, воспользоваться обыкновенным зонтиком, благо идти совсем недалеко. Земцов покосился на ближайшее окно. Низкое серое небо, определённо, готовилось рухнуть на землю. Нет, проводить шесть часов занятий в промокших ботинках — удовольствие ниже среднего. И потом, надо же когда-нибудь привести машину в порядок после той злополучной поездки на природу. Они с Мартой тогда совершенно разругались, впрочем, давно пора было. А вот машину следовало помыть и пропылесосить сразу же по приезду.

Алекс спустился вниз. Толкнул дверь гаража, та лишь на одну треть скрылась в стене и остановилась. Алекс вновь подёргал за ручку. Дверь стояла насмерть. Этого только не хватало, подумал он, что ж мне теперь по дождю обходить, что ли? Ну, уж нет! Земцов втянул живот и потихоньку протиснулся внутрь. В гараже услужливо вспыхнул свет. И на том спасибо! Алекс подёргал дверь изнутри — результат прежний. Безнадёжно махнув рукой, он повернулся к машине. Его трёхсотсильный внедорожник с новейшим водородным движком выглядел плачевно. Налипшие по бокам комья грязи, испачканные ей же стёкла и даже крыша превратили «стремительного носорога» в навозного жука.

Лучше заехать на мойку, подумал Алекс, открывая заднюю дверь. В салоне было пыльно, пахло травой, полевыми цветами и чем-то ещё. Может быть, духами или слезами женщины. В конце концов, она сама виновата. Это же надо додуматься до такого — объявить ему ультиматум. Непредсказуемая женская логика не переставала удивлять Алекса. Если мужчина делал жесткое заявление: «Нет! Будет, так как я сказал!» — это означало, что он прекрасно осознаёт те трудности, которые возникнут на пути к поставленной цели, и готов их преодолеть. Если же подобное заявление прозвучало из женских уст, то будьте уверенны, что она искренне не видит ни малейших препятствий, способных помешать ей добиться желаемого, и более того, даже не допускает мысли о возможности их существования.

Алекс включил пылесос и нырнул в салон. Чертыхаясь и поминая недобрым словом женские прихоти, он пролез все закоулки, со странным удовлетворением наблюдая, как остатки пыли и песка исчезают в мерно гудящем раструбе. Эх, «пропылесосить» бы вот так же собственную жизнь, удалив из неё мусор и грязь, больные воспоминания и рухнувшие надежды. Впрочем, неизвестно, что там тогда останется, и можно ли будет считать это настоящей жизнью. А что такое «настоящая жизнь»? Путь от одной цели к другой с немедленным обесцениванием их сразу после достижения? Удовольствие от самого процесса? И если человек говорит, что он уже всего в этой жизни достиг и новых целей не видит, — значит он умер…

Алекс вылез наружу, выключил пылесос и добро раскатисто чихнул. Помассировал нос тыльной стороной ладони и тут услышал отдалённый зуммер. В доме надрывался видеофон. «Трубы» под руками не было. Подавив в себе желание немедленно откликнуться на чей-то зов, Алекс с нарочитым спокойствием смочил салфетку специальной жидкостью и стал неспешно протирать панель управления. «Хватит дергаться! — подумал он. — Забудь, парень! Прошли те времена, когда от звонка тебе могла зависеть чья-то жизнь».

Десять лет назад, фактически на глазах генерала погиб любимый человек, а потом выяснилось, что ушедший к Земле гравитационный импульс был чем угодно, но только не новым ударом. После этого Земцов впал в глубокую депрессию. Возможно, сказалась и полученная в ходе атаки астероида повышенная доза облучения. В общем, к обязанностям командующего военно-космическими силами Земли он больше не вернулся. Проболтавшись три месяца по санаториям и домам отдыха, Алекс пришёл в относительную норму, и ему предложили солидный пост в Министерстве Флота. Он согласился. Пять лет, проведённые за перекладыванием бумажек и общением с надутыми штабными крысами, слились в одну серую полосу. Алекс понял, что дальше так жить нельзя, и подал рапорт о переводе в Лётную Академию простым преподавателем. Ему пошли навстречу, и он с удовольствием переехал в Академгородок. Теперь он вёл занятия по тактике космического боя и вновь имел возможность летать… пусть только на тренажёре…

Жизнь, вроде бы, наладилась, хотя никаких перспектив и целей в ней Алекс уже не планировал, а значит…

С женщинами ему по-прежнему не везло, хотя может это им не везло с ним.

Алекс поднял ворота. Дождь лил вовсю. Крупные капли взрывались в лужах большими рваными пузырями. Вот и отлично. По крайней мере, верхнюю грязь сразу смоет и не придётся позориться три квартала. Алекс с трудом оторвал взгляд от дождевых брызг, точно так же полоскавших эту планету миллионы лет назад. Следовало поторапливаться.

Он вернулся к машине, постоял несколько секунд в нерешительности, потом быстро подошёл к застрявшей двери и протиснулся обратно в дом. При всём своём нынешнем пофигизме ну не мог Алекс уехать, не посмотрев, кто звонил, и не взяв с собой мобильник.

На табло видеофона светилось лишь одно имя — Пол Шеннон. Вот те раз! В груди Алекса шевельнулось что-то тёмное и колючее. Он не хотел ворошить прошлое, и ему неприятно было не то что общаться, но даже вспоминать имена людей, причастных к его трагедии.

Последний раз он виделся с Шенноном, ещё работая в Министерстве, тот приходил скоординировать с транспортниками какую-то спецоперацию. Уже тогда он был большой «шишкой» в контрразведке СКБ. Сейчас, надо полагать, взлетел ещё выше. Гадать, что могло понадобиться серым промозглым утром столь занятому человеку от отставного генерала, было бессмысленно. Алекс ткнул пальцем в кнопку автоответчика. На экране появилось лицо Пола.

— Привет, Алекс, — сдержанно сказал он. — Надеюсь, ты хотя бы иногда пользуешься средствами связи! Имей в виду: первый звонок — мне. Дело не терпит отлагательств!

Экран погас. Высветилось меню: позвонить, стереть, архивировать. Безапелляционный тон сообщения несколько покоробил Земцова, но проснувшийся интерес быстро подавил личные амбиции. Он выбрал «позвонить».

Шеннон откликнулся мгновенно, будто сидел в соседней комнате и ждал звонка. Это означало, что он и впрямь находится где-то поблизости.

— Привет, — повторил Пол. — Как дела?

Алекс усмехнулся.

— Великолепно!

— Извини, что отрываю, но нам надо встретиться.

— Зачем? — удивился Алекс.

— Нужна твоя помощь!

— Что, прилетел новый астероид?

— Нет, — Шеннон позволил себе скупо улыбнуться, — тут со старым бы определиться…

Алексу на секунду стало нехорошо. Расценив его молчание как согласие, Пол предложил:

— Давай на свежем воздухе… например в парке?

— У меня занятия, — выдавил Алекс.

— Во сколько ты освободишься?

— В три.

— Отлично, значит в пятнадцать минут четвёртого у озера?

— Здесь дождь, — проинформировал Алекс.

— Я знаю.

— Ладно, — сказал Алекс, — до встречи.

— До встречи, — кивнул Шеннон и отключился.

Алекс вынул из зарядного устройства мобильную трубку и, повесив её на пояс, опять спустился в гараж. Его охватили самые неприятные предчувствия. Да и как прикажете реагировать на подобные намёки? Что значит «со старым бы определиться»? И это по прошествии стольких-то лет!

Земцов завёл машину. Выехал. Закрыл гараж и, внимательно вглядываясь в мокрое шоссе, поехал в Академию.

Припарковав своего «носорога», как обычно, возле лабораторного корпуса, он вдруг осознал, что совершенно не помнит проделанный только что путь, зато подробности посещения астероида всплыли в голове с удивительной чёткостью.

«Да, вот так люди и гибнут в автомобильных авариях!» — подумал Алекс. Запер машину и отправился тренировать курсантов надирать противнику задницы.

3

Он подъехал на пять минут раньше условленного времени. Распогодилось. К озеру через парк вела единственная засыпанная опавшими листьями тропинка. В округе не было видно ни одной живой души. Всматриваясь в просветы между деревьев и стараясь не тревожить скопившуюся на листьях влагу, Алекс пошёл вперёд. Выглянувшее солнышко старательно припекало, будто извинялось за серую утреннюю мглу и хотело наверстать упущенное.

Скоро показалась водная ширь. На берегу, лицом к воде стоял мужчина. Он был одет в длинный плащ и широкополую шляпу — довольно старомодный наряд. Алекс подошёл, встал рядом. Шеннон молча протянул руку. Они поздоровались.

— Хорошо, — сказал Пол, любуясь горизонтом, — тихо…

— И тоскливо, — охарактеризовал пейзаж Алекс.

— Умиротворённо… — не согласился Шеннон. — Первозданная природа — великое дело…

Помолчали. Стайка уток, расположившаяся у другого берега, вдруг с тревожным кряканьем снялась с места и исчезла за деревьями.

— Эх, бросить бы всё… — мечтательно сказал Пол.

— Брось!

— Не смогу. Привык.

— Тогда не ной.

Пол усмехнулся.

— А ты, я гляжу, всё такой же резкий, как и раньше, — сказал он.

— А что мне сделается? Приличная пенсия, интересная работа, дикая природа вокруг… одним словом — идиллия.

— Не пойму, ты действительно доволен или это сарказм? — прищурился Пол.

— Доволен? В общем — да. Грех жаловаться… Но, поскольку абсолютно довольным человек не способен быть по определению, то можно сказать, что я максимально приблизился к недостижимому для простого смертного состоянию. — Алекс посмотрел на Шеннона и нехорошо улыбнулся.

— Философ, — сказал тот.

— Ну, надо же как-то оправдывать своё существование… хотя бы для себя самого.

— Не надоело?

— Что?

— Каждый день оправдываться.

— Ко всему привыкаешь, иначе не выжить…

— Это смотря какой способ выживания использовать, — жестко сказал Пол. — Самому подстраиваться под условия среды или изменять эти условия по необходимости…

— Не передёргивай, — глухо ответил Алекс. — Есть обстоятельства, изменить которые невозможно! Например, смерть близкого человека…

— По всякому бывает… — двусмысленно заявил Шеннон.

— Хватит! — оборвал его Алекс. — Выкладывай — зачем приехал?

— Извини, — примирительно сказал Пол. — Столько лет прошло… Даже не знаю, с чего начать.

— А ты давай по порядку, так проще.

— Да, — озабоченно кивнул Пол, — конечно. Пойдём, присядем. — Он указал на лежащее неподалёку большое бревно.

Они подошли. Бревно хоть и лежало на солнышке, но было ещё слишком влажным. Алекс с сомнением посмотрел на изъеденную насекомыми тёмно-бурую кору. Шеннон быстро скинул свой плащ и, сложив его вдвое, постелил вдоль бревна.

— Казённый?

— Кто? — не понял Пол.

— Плащ.

— А… да не обращай внимания…

— Как же, — язвительно произнёс Алекс, не тронувшись с места. — Я хочу знать, на что тратятся деньги налогоплательщиков. — Он уже почувствовал, что ему предстоит услышать нечто из ряда вон выходящее, и пытался успокоиться, оттягивая момент истины.

Всё-таки присев, Земцов вдруг ощутил смертельную усталость. Солнце спряталось за тучку, и слабый ветерок сразу перестал быть ласковым. Вернулись утки. Негромко покрякивая, подплыли к берегу и, не обращая внимания на сидящих поодаль людей, зарылись в высокую траву.

— На следующий день после взрыва астероида, — сухим тоном начал рассказывать Пол, — один фермер в России, где-то под Саратовом, обнаружил на своём пшеничном поле тридцать два трупа…

Алекс напрягся.

— …они лежали ровным кружком. Это были рептилии. Их внешний вид полностью соответствовал тем мёртвым пришельцам, которых вы видели внутри астероида. Доставленные тобой видеоматериалы очень пригодились. Район оцепили и тщательно прочесали, но больше ничего не нашли. Трупы вывезли в секретную лабораторию СКБ, где часть из них находится и по сей день. Отрабатывалось три основных версии: неудачный десант, сознательная попытка вступить в контакт и срочная эвакуация. Две первые были маловероятны из-за отсутствия у данного отряда десантников или контактёров какого-либо оружия, средств защиты или запасов продовольствия. Оставался третий вариант — поспешное бегство с астероида непосредственно после нашей атаки. Причём, судя по всему, умерли они ещё раньше, и «спасала» их уже бездумная автоматика. Это нисколько не проливало свет на разыгравшуюся в недрах астероида трагедию, но и ничем не угрожало Земле. Информацию засекретили, ограничившись детальным изучением анатомии Чужих.

Шеннон замолчал, переводя дыхание. Молчал и Алекс, понимая, что это, видимо, далеко не всё. «Выпить бы, — подумал он. — И почему нельзя было поговорить в цивилизованном месте? Ах, да, секретность, мать её…»

— Шесть месяцев назад, — продолжил Пол, — мальчишки, удившие рыбу на берегу Волги в двадцати километрах от той самой фермы, нашли вымытую из берега одежду. При ближайшем рассмотрении она оказалась рабочими комбинезонами астронавтов… Ты же знаешь, их ткань не гниёт…

Алекс подобрал валявшуюся рядом веточку и стал чертить на песке замысловатые фигуры.

— Сохранились и идентификационные номера, — нарочито спокойно сказал Пол. — Это были комбинезоны Ника и Кэт…

Зажатая в кулаке Алекса ветка звонко хрустнула, его скулы окаменели, а дыхание участилось.

— Трупы не нашли, — поспешно сообщил Пол.

— Она жива? — процедил вопрос Алекс.

— Ты же хотел по порядку…

Алекс повернулся и схватил Шеннона за плечо.

— Я спрашиваю: Она жива?! — рявкнул он.

— Тише! — Пол высвободил руку из-под побелевших пальцев Земцова. — Покалечишь… — И, глянув в его горящие безумием глаза, выдохнул: — Жива!

Алекс застонал, уткнулся взглядом в песок. На самом деле первые два-три года он мечтал о чём-то подобном, верил, что случится невероятное… Потом тоска притупилась. Сны, в которых он продолжал общаться с Кэт, стали посещать его всё реже, и вот теперь, когда душевная рана почти совсем затянулась, в неё безжалостно вонзили раскалённую кочергу. Он не смог обрадоваться известию, боль подавила все остальные чувства.

— Где вы её прячете? — взяв себя в руки, спросил Алекс.

— Её никто не прячет! Помнишь, десять лет назад, когда земляне только начинали осваивать дальний космос, никто ни за какие деньги не хотел лететь обживать новые планеты. И тогда правительство пошло на отчаянные меры. У людей, вербовавшихся на строительство инопланетных поселений, не спрашивали никаких документов. Ход был удачным. Обнаружилась масса народа, пожелавшего зачеркнуть своё прошлое имя, да и всю жизнь, и заново родиться подальше от Земли. Далеко не всегда эти люди были уголовниками или какими-то асоциальными элементами, хотя, конечно, и этого добра хватало. На Земле у Ника и Кэт не было родственников, а также ни малейшего шанса остаться незамеченными. А они, видимо, не хотели попасть в руки СКБ. Да оно и понятно… Отрабатывая эту версию, нам пришлось перетряхнуть все колонии. Местные власти, как правило, неохотно идут на сотрудничество с центральной Службой Безопасности. И всё же мы нашли их в созвездии Лебедя. Ник работает в строительной фирме, а Кэтрин в биолаборатории.

Алекс смотрел на мелкую рябь, покрывшую поверхность озера. Он почти успокоился. Боль утихла, а на смену ей не пришло ничего. Пустота. Абсолютный вакуум в душе, в голове, в сердце. И холодно. Небо опять заволокло тучами. Вдоль берега, подгоняемый ветром, плыл небольшой островок из жёлтой травы. На нём, выпучив глаза, неподвижно сидела огромная лягушка. Земцову показалось, что их взгляды встретились. «Суета… — телепатировала лягушка, — забудь… для тебя она умерла раз и навсегда… каждый живёт в том болоте, которого достоин!»

— Иди в жопу! — вслух ответил ей Алекс и, покосившись на удивлённую физиономию Шеннона, пояснил: — Это я не тебе…

— Ты в порядке? — озабоченно спросил Пол.

— Я одного не пойму, зачем ты мне всё это рассказал? Ну вот на кой хер?! А! Что ещё от меня нужно?! — взвился Алекс. — Только не говори, что хотел бескорыстно порадовать…

— Не бескорыстно, — подтвердил Пол. — Мы хотим, чтобы ты слетал туда…

— Ну не-е-ет! — Алекс поднялся. — Давай я подпишу «о неразглашении», небось приготовил бумажку-то, и пойду. Замёрз что-то.

Пол остался сидеть на месте.

— Боишься? — подозрительно спросил он.

— С какой стати?

— Не знаю… однако только вы трое побывали внутри астероида…

— Ты эти свои службистские замашки брось, — посоветовал Алекс. — Не на того напал.

— Да, я и не думал нападать, просто размышляю… провожу аналогии…

— Не буду мешать, — Алекс развернулся и пошёл в сторону дороги.

— Даллас исчез! — бросил ему в след Шеннон.

Алекс остановился, через плечо посмотрел на Шеннона.

— Что значит «исчез»?

— Полетел на «Тритон» заказывать новое оборудование, но провёл на планете всего пять часов. Ничего не купил и стартовал к Земле на попутном грузовичке. Грузовичок, не успев набрать скорость для входа в канал, сообщил, что встретил неизвестный звездолёт, терпящий бедствие. Вылетевший на место полицейский патруль никого не обнаружил… С тех пор ни сам Даллас, ни принявший его на борт транспортник нигде не появлялись…

— Когда это случилось?

— Месяц назад.

Алекс вернулся и сел на прежнее место.

— За месяц можно добраться куда угодно, — сказал он.

— В том-то и дело, — хмуро произнёс Пол. — А их нигде нет…

— Получается, либо их похитили, — вслух размышлял Алекс, — либо Даллас угнал корабль…

Шеннон кивнул.

— Вы, конечно, склоняетесь ко второму варианту, — ехидно заметил Земцов.

— Ну посуди сам — жил себе Ник, жил, никого не трогал, и вдруг, только мы на него вышли, — его похищают. Маловероятно. А вот то, что он каким-то образом почувствовал наше внимание, понял, что его вычислили и решил скрыться, — гораздо более похоже на правду.

— Где скрыться? И зачем?!

— Вот это тебе и нужно выяснить в доверительной беседе с миссис Даллас.

— Лично мне ничего такого не нужно, — опять насупился Алекс.

— Перестань, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Ну, представь, пошлём мы туда своего агента, а она скажет: «Ничего не знаю и ведать не ведаю». Дальше что?

— А я…

— А ты, — перебил Алекса Пол, — сделаешь вид, что оказался там случайно. Поговоришь по душам, узнаешь, чем они жили все эти годы, к чему стремились и чего боялись. Так ты поможешь и нам и им… если ещё не поздно… Неужели тебе не интересно, в конце концов?

— Я похож на мазохиста? — обречённо спросил Алекс.

— Нет, — буркнул Шеннон, отведя взгляд.

— Мне больно! — повысил голос Алекс. — Это можно понять?!

Шеннон не ответил. Он внимательно разглядывал горизонт.

— Когда лететь?

— Сегодня, Алекс… сегодня…

4

Белые, пустые стены почему-то давили на психику. Вид из окна тоже не радовал глаз — колючка полосы отчуждения топорщила в сторону джунглей свои смертоносные шипы. Женщина медленно оделась и, присев на краешек стоявшего возле стола кресла, задумалась.

В кабинет вошёл улыбающийся старичок в белом халате. Женщина посмотрела на доктора с тревогой. Она уже поняла, что он скажет.

— Поздравляю вас, милая моя, — добродушно произнёс врач, — скоро вы станете мамочкой!

Вероятно, на лице женщины что-то изменилось не в лучшую сторону. Расценив это по-своему, доктор бросился её успокаивать:

— Ну, что вы, что вы! Не надо так переживать, у нас отличная медицина, всё будет замечательно…

— Спасибо, — женщина попыталась улыбнуться. — До свидания… — Она встала. Мир потонул в красном мареве. Женщина судорожно ухватилась за край стола. Проявив удивительную для его возраста стремительность, доктор оказался рядом и подхватил её под руку.

— Не торопитесь! Отдохните, я распоряжусь, чтобы вас отвезли.

Но женщина уже справилась с собой.

— Не беспокойтесь, — твёрдо сказала она. — Я в порядке. Наверное, Воронка где-то недалеко…

Старичок с сомнением посмотрел в окно.

— Может быть, может быть, — пожевал он губами, глядя, как за женщиной закрывается дверь кабинета. Потом перевёл взгляд на висящий на стене барометр. Стрелка показывала нормальное давление и явно не собиралась выкидывать никаких фокусов. «Дотянут до сорока лет, а потом мучаются мнительностью», — сварливо подумал доктор, усаживаясь за стол.

Выйдя в приёмную, женщина кивнула медсестре.

— До свидания, миссис Форестер, — откликнулась та.

На улице было жарко. Женщина решила срезать путь. Обойдя дом, она пошла по тропинке вдоль разделительной полосы, защищавшей колонию от нападок джунглей. Едва она скрылась за углом, как от тени соседнего палисадника отделились двое неприметно одетых мужчин и вошли в дом доктора.

— Слушаю вас, — старичок поверх очков посмотрел на возникшего в кабинете мужчину. Из приёмной послышался сдавленный вскрик. Доктору это не понравилось, но открыть ящик с пистолетом он не успел. Мужчина навис над столом.

— Распечатку её медицинской карты, живо! — скомандовал он.

— Чьей? — искренне не понял доктор.

— Женщины, которая только что здесь была, — теряя терпение, пояснил визитёр.

— Позвольте! — возмутился доктор. — Это врачебная тайна!

Следующий аргумент непрошенного гостя блеснул в луче падавшего из окна света и упёрся старику в лоб своим тёплым дулом…

Миссис Форестер терзали противоречивые чувства. С одной стороны, она была счастлива, с другой — напугана. Они с Дэвидом, конечно, хотели ребёнка, но по определённым причинам не могли позволить себе такую радость. И вот, несмотря на всяческие предосторожности, это случилось. «Судьба! — думала она. — И я не стану ей мешать…» Тут до женщины дошло, что её кто-то зовёт.

— Эмели! Эмели! — Лора подпрыгивала и размахивала руками. — Иди, посмотри, как я буду их кормить!

Миссис Форестер помахала рукой и свернула к огороду своей подруги.

— Привет! Ты от доктора? — набросилась на неё Лора.

— С чего ты взяла? — наигранно удивилась Эмели.

— А что ещё делать на нашей окраине? — удивилась Лора.

— Ну, к тебе в гости идти, например…

— Ой! Я видела, как ты ко мне в гости спешила. Так чесала, что я едва докричалась… Не хочешь говорить — не говори, — надула губы Лора. — Я вот, между прочим, тебе всё рассказываю, даже как мой «козлик» меня имеет, а ты вечно отмалчиваешься.

— Да чего рассказывать-то, давай устроим групповуху, сама посмотришь, — с деланной серьёзностью заявила Эмели.

— Издеваешься… — прищурилась Лора. — Вот скормлю тебя моим очаровательным проглотикам, будешь знать, как обижать подругу…

Они подошли к высокой металлической сетке, огораживавшей большой прямоугольный участок земли. Ближе к центру участка в одну линию росли пять огромных невыразимо красивых цветков. Никакой другой растительности за оградой не было. Все цветы были разные. Объединяла их красота, величественность (по два метра росту каждый) и ещё кое-что.

По пути Лора прихватила со стола пластмассовое ведёрко. Подойдя вплотную к ограде, она вытащила из ведра ярко-красный кусок и, резко взмахнув рукой, бросила его в крайнее слева растение. Эмели услышала звук похожий на крик хищной птицы. Цветок на мгновение раскрылся, выпустил белый хлыст, который, с завидной стремительностью обмотал пролетавший мимо шмат мяса. Через долю секунды всё было кончено. Растение вновь стало безобидным и прелестным. Так и хотелось подойти и погладить его бархатные, с синеватым отливом, листья. Лора извлекла второй кусок мяса. Соседний куст, отдалённо напоминавший репейник-переросток, поймал пищу своей колючей головой и жрал медленно, никуда не торопясь и никого не стесняясь.

Эмели сделалось не по себе. Странно, раньше она относилась к этому зрелищу абсолютно спокойно.

— Лора! — позвала она. — Лора, мне пора!

— О! — воскликнула подруга. — Ты что, со мной не пообедаешь?

— В другой раз, извини…

— Как хочешь!

— Я пройду через вас на улицу?

— Иди, там открыто…

— Пока, — Эмели пошла по тропинке вглубь сада.

— Жду приглашения! — крикнула ей вслед Лора.

— Какого? — Эмели оглянулась.

— Какого, какого, — сварливо передразнила её Лора. — На групповуху! Какого же ещё!

— Ладно, — улыбнулась миссис Форестер, — вот только Дэвид вернётся…

Перейдя на теневую сторону улицы, Эмели дошла до магазинчика. За прилавком скучала Анютка.

— Привет!

— Здравствуйте, миссис Форестер!

— Что, не идёт торговля?

— Полдень, все от жары попрятались, — грустно сообщила девушка. — Может, вам холодненького чаю налить? — Спохватилась она. — В жару самое то…

— Нет, спасибо! Я жару люблю, коренная Австралийка всё-таки.

— А я Землю плохо помню, маленькая ещё была…

— Ну ничего, слетаешь к кому-нибудь в гости.

Анютка помрачнела.

Эмели поняла, что ляпнула, что-то лишнее. У всех колонистов были свои, весьма весомые причины для того, чтобы оказаться на этой планете. И, как правило, никто не любил распространяться на данную тему.

— Но, лично мне здесь больше нравится, — попыталась загладить возникшую неловкость Эмели.

Она купила две упаковки сока, пачку сырого мяса и, пожелав Анютке удачной вечерней торговли, вышла из магазина. Дэвид очень любил мясо, запечённое с некоторыми местными овощами. Следовало его побаловать. Он должен был вернуться ещё позавчера. Эмели уже начала немного беспокоиться. Вспомнив о Дэвиде и своём новом состоянии, она вновь погрузилась в тяжёлые размышления. Как он отреагирует? Он всегда был против, говорил, что не хочет плодить изгоев. А может, вообще пока ему не сообщать? Скажу, когда ничего нельзя будет изменить… Значит обмануть! Нет! Он не простит… Ладно, в любом случае я приняла решение, и ему придётся смириться. Я и так пожертвовала всем ради нашей любви. Нет, я, конечно, ни о чём не жалею, но и он должен понять, что не вправе лишать нас главной радости в жизни. В конце концов, сейчас нам уже ничто не угрожает, мы живём тихо и спокойно. И раз уж так случилось, значит, это знак свыше… Непростительно будет пренебречь им…

Эмели не заметила, как подошла к собственному дому. Спохватилась она, только обнаружив, что уже некоторое время стоит перед своей дверью. Протянула руку, ввела код. Из открывшегося проёма дохнуло прохладой. Эмели вошла в дом. Дверь встала на место. И только тут женщина поняла, что допустила оплошность. Но было уже поздно…

5

«Ну и жарища!» — думал Алекс, сидя в ожидании транспорта, который доставит его из космопорта в город. Хотя именовать данное сооружение космопортом было чересчур оптимистично. Огромное поле, залитое пластобетоном, три взлётно-посадочных полосы, небольшое здание диспетчерской, антенна дальней связи и два радарных комплекса — вот, собственно, и всё. Для пассажиров предусматривался лишь стоящий на отшибе небольшой навес. И на том спасибо. Иначе Алекс давно бы уже обгорел, а так он медленно «томился» в собственном соку… вернее, конечно — поту.

Встретили его не очень любезно. У него была туристическая виза, а праздно шатающихся богатеньких пенсионеров здесь особо не жаловали, но и не обижали, в будущем надеясь построить курортную зону. Кроме того, статус любознательного туриста позволял Земцову задавать глупые вопросы и с детской наивностью совать нос в чужие дела.

Подкатил изрядно раздолбанный кар. Водитель — загорелый светловолосый мужчина, лет тридцати пяти — недовольно глянул на Алекса.

— Тебе что ли в город, — пренебрежительно бросил он.

— Да! — Алекс расплылся в добродушной улыбке, резво схватил свою небольшую поклажу и, закинув её на заднее сиденье, втиснулся рядом с водителем. Машина пару раз «икнула», но, выйдя на трассу, уверенно набрала скорость. О кондиционере приходилось только мечтать.

— Сколько до города? — поинтересовался Алекс.

— Чуть меньше сотни километров, — буркнул водитель. Ему явно было большим обломом мотаться по жаре, ведь с тех денег, что Земцов заплатил за визу, он не получит ни доли эквивалента.

Алекс достал сотенную купюру и протянул её водителю.

— О! Спасибо! — тот моментально оттаял. — Вадим, — представился он.

— Алекс, — они пожали друг другу руки.

— Надолго к нам? — спросил Вадим.

— Посмотрим, — уклончиво ответил Алекс. — Хочу сменить обстановку… Может быть, поохотиться… — Он кивнул на обступившие дорогу джунгли. — Как тут у вас с охотой?

Водитель крякнул.

— С охотой хорошо, — сказал он. — С охотниками плохо…

— Что так?

— Гибнут часто. Администрация даже пыталась запретить это дело, но вкусно кушать всем нравится, а возить мясо с Земли — накладно. Синтетику же никто жрать не хочет.

— Привезите свиней…

— Да пробовали, не хотят они здесь размножаться, хоть тресни.

— Привезите много. Откормить-то легче!

— Стадо свиней в гиперпрыжке! — Вадим хохотнул. — Как ты себе это представляешь?

Алекс сделал вид, что сконфузился. Ну, действительно, откуда ему знать специфику дальних космических перелётов. Одно слово — турист. Сел на корабль, таблетку принял, уснул, проснулся — уже на месте…

— А чего ж они трахаться-то не хотят?

— Кто их разберёт! Может, климат не устраивает или стресс от перелёта случается… сам знаешь…

— Нет! — Алекс резко мотнул головой. — Слава Богу, не знаю!

Вадим «заржал»:

— Вот и я говорю: здоровье — прежде всего! А мужик без мяса — это уже не мужик, а так, сплошная депрессия.

Машина резво прошла поворот. В расступившейся на мгновение зелени блеснула полоска воды.

— Ну, а с рыбалкой что? — спросил Алекс.

— Ещё хуже, чем с охотой, — сморщился Вадим.

— То есть?

— Ну, если тебе нужна непосредственно рыба, то проблем нет, а сам процесс — не пойдёт… Подводные жители у нас в основном серьёзные — стальную проволоку на раз перекусывают…

— Чем же вы их, динамитом что ли?

— Ага, вроде того.

— Значит, оружия и взрывчатки у населения хватает, — задумчиво сказал Алекс.

— Да, этого добра полно, правда, модели все устаревшие, но нам, чай, не по звездолётам стрелять…

— Как же вы общественный порядок поддерживаете?

— О, с этим строго. Если ты кого грохнул и тому имеются доказательства — повесят без особых разбирательств. А иначе нельзя — бардак начнётся.

— Дикий Запад какой-то… — хмыкнул Алекс.

— Чего? — не понял водитель.

— Я говорю, это потому, что климат у вас суровый. Мозги-то перегреваются, наверно…

Вадим насупился.

— У кого перегреваются, тот быстро в морге остывает… — раздражённо произнёс он.

— Ты что обиделся? — искренне удивился Алекс. — Я имел в виду только жарищу…

— Жарко, конечно, — смягчился Вадим. — Сейчас просто самый пик, скоро станет полегче.

— Так я не вовремя приехал, — опечалился Алекс.

— Нет, охотиться как раз самое то — зверьё ленивое и тормозное…

— А ты говоришь, на мозги не влияет… — поддел его Алекс.

— Не на мозги, а на инстинкты! — снисходительно уточнил водитель. — Кстати, очень важно и полезно для жизни… выбрать хорошего проводника. Экономить на проводнике я бы не советовал — себе дороже обойдётся.

— Ну порекомендуй кого-нибудь.

— Лучше всех, конечно, миссис Форестер. Она и тропы знает, и животных, и вообще женщина отважная и приятная. — Вадим двусмысленно подмигнул.

— Возможен лёгкий флирт? — мрачно оживился Алекс.

— Нет! Что ты! У неё муж, и он должен вот-вот прилететь, так что, скорее всего, она не согласится… кто ещё… знаешь, ты лучше выбери сам двоих-троих, а я тебе потом шепну, кто надёжнее. А то решишь, что я кого-то продвигаю…

— О’кей.

Алекс прикрыл окошко. Бьющая в лицо струя горячего воздуха стала вдруг его раздражать. Нестерпимо захотелось узнать о миссис Форестер ещё что-нибудь, но делать этого было нельзя. Турист не должен интересоваться посторонними замужними женщинами.

— Уже близко, — сказал Вадим.

Через несколько минут джунгли расступились, и машина въехала в город. Конечно, поселенцы льстили себе, называя этот дачный посёлок городом, однако даже таких «городов» на планете имелось всего три, так что некоторое преувеличение было вполне допустимо.

— В гостиницу?

Алекс кивнул.

Разноцветные, аккуратные домики походили на декорации к старинному фильму. Всё-таки неплохо они здесь устроились, подумал Алекс.

Машина резко затормозила перед трёхэтажным белым особняком.

— Приехали!

Алекс хлопнул по протянутой ему жилистой руке и выбрался из машины. Прихватил сумку.

— Понадоблюсь, набери три тройки, — крикнул в окно Вадим. — Скорая автомобильная помощь…

Алекс махнул рукой. Машина газанула и, обдав его хлопьями сажи, растворилась в заливавшем округу свете местного солнца.

— Боже, на чём они ездят! — прошептал Земцов, ища глазами вход. Дом выглядел совершенно неприступно. Ни окон, ни дверей на первом этаже не было, по крайней мере, с этой стороны. Два окна второго этажа находились слишком высоко — недопрыгнуть. Алекс начал озираться, прикидывая, как попасть во двор. Вдруг часть стены ушла вверх, образовав вполне приемлемый по размеру проход. Алекс уже настолько перегрелся, что готов был залезть и в слуховое окно, лишь бы не торчать на солнцепёке.

Из темноты прохода выглянула симпатичная мордашка.

— Привет! — сказала она.

— Привет! — оживился Алекс. — Я могу найти у вас приют и вдохновение?

— Конечно! Заходите.

Алекс чуть ли не бегом кинулся внутрь.

В прихожей было прохладно и сумрачно. Пахло пирожками и свежей зеленью. Хозяйку отеля звали Николь. В доме имелось пять гостевых комнат. Три из них были уже заняты: миссис Стоун прилетела по делам своей экспортной фирмы, а двое неразговорчивых мужчин вообще оказались здесь проездом. Николь повела его на второй этаж. После уличного пекла Алексу почудилось, что он попал в рай. Захотелось принять душ, развалиться на чистой постели, а спустя пару часов неспешно пообедать в обществе очаровательной хозяйки.

— Вы к нам надолго? — спросила Николь, поднимаясь по ступенькам.

— Этот вопрос я слышу сегодня уже третий раз, — усмехнулся Алекс. — Сначала от охранника космопорта, потом от водителя, теперь от вас. Такое впечатление, что вы все хотите побыстрее от меня избавиться?

— Нет! — девушка смущённо оглянулась. — Наоборот — любой новый человек вызывает интерес и повышенное внимание.

«Вот это мне совершенно ни к чему!» — подумал Алекс, а вслух сказал:

— Мне бы не хотелось устраивать пресс-конференцию, ну разве что лично для вас.

— Ловлю на слове! — кокетливо повела плечом Николь.

Они прошли короткий коридорчик. Хозяйка отперла обычную филёнчатую дверь и предложила гостю войти. Предчувствия его не обманули. Комната оказалась небольшой, но очень уютной и даже доброй. Простая деревянная мебель, светлые покрывала и шторы, полосатый ворсистый ковёр замечательно сочетались с установленным в углу навороченным электронным комплексом.

Поймав его взгляд, Николь пояснила:

— Это компьютерный терминал, совмещённый с телевизором и музыкальным центром.

— У вас даже своё телевидение имеется! — удивился Алекс.

— Да! Всё как положено — новости, реклама, боевики, эротика…

— Что же тут можно рекламировать?

— А вот поживёте — увидите…

— Ладно, — добродушно согласился Алекс, — поживу немного, раз вы так настаиваете.

— Вам приготовить покушать?

— Нет, я сейчас приму душ, а потом пойду, прогуляюсь. Хочу познакомиться с окрестностями.

— Ой! Сейчас же самое пекло!

— Ничего, тем приятнее будет возвращение, — Алекс обворожительно улыбнулся. — Если не заблужусь, конечно…

— Да где здесь блудить-то? — невинно улыбнулась Николь. — Одна главная улица, ещё одна поменьше и две тропинки по краям, вдоль полос отчуждения. Только не вздумайте перелезать ограду…

— Что, звери съедят?

— Нет! Током убьёт!

— Тогда не буду! — пообещал Алекс.

Николь отдала ему ключ и вышла, аккуратно притворив за собой дверь. Алекс повертел между пальцев ещё хранивший тепло руки девушки маленький продолговатый кусочек металла. Давненько ему не приходилось пользоваться подобными анахронизмами. В одном хозяйка была права: выходить сейчас на улицу представлялось сущей пыткой. Но значит, и посторонних зевак будет меньше, а вероятность застать Кэтрин дома — больше. Алекс, естественно, прекрасно знал планировку поселения и задавал глупые вопросы лишь для того, чтобы поддержать имидж.

Быстренько ополоснувшись, Земцов покинул отель. Сердце гулко забилось — через пятнадцать минут он увидит Кэт. Алекс понял, что всё утро он только и делал, что ждал и боялся этой встречи.

6

Пройдя два квартала, Алекс без труда вычислил небольшой ухоженный домик четы Форестеров. Существовала опасность, что Кэт окажется не одна и своим поведением смешает все карты. Однако Алекс верил в её выдержку и был готов играть по любым правилам.

Земцов подошёл к двери. Ненавязчиво глянул по сторонам. Как и следовало ожидать, улица была тиха и пустынна. Он прикоснулся к клавише домофона. Послышалась переливчатая трель, возвестившая о прибытии незваного гостя. Десять секунд — тишина, двадцать — тишина, только стук крови в ушах. Алекс уже без особой надежды повторил затею с домофоном. Результат прежний — ни звука. Кэтрин отсутствовала. Ладно, хорошо, теперь можно спокойно оглядеться. Алекс сдвинул рукав с левого запястья и включил миниатюрный сканер. Делая вид, что крайне озабочен отсутствием хозяев, он демонстративно почесал затылок, отряхнул с коленей несуществующую пыль, повернулся вправо-влево, словно не зная, куда теперь пойти и вновь бросил взгляд на запястье, где у любого нормального человека положено было быть часам. Маленький экранчик отобразил наличие в сканируемой плоскости четырёх электронных устройств. Три из них Алекс опознал. Это были: кодовый замок, домофон и видеоглазок. А где же четвёртое?

Как бы решив понюхать необычные цветы, оплетавшего веранду вьюнка, Алекс раздвинул ветки. Ага, вот оно! Четвёртым засечённым сканером устройством оказался обыкновенный индикатор, какие устанавливались на дверях кают в старых космических кораблях. Этот нехитрый прибор показывал ориентировочное количество людей, находящихся в помещении. И сейчас в его помутневшем от жары окошке смутно вырисовывалась цифра три…

У Земцова ещё сильнее пересохло во рту. «Значит, Кэт дома, но не одна, и не открывает! Почему? Ника быть не должно, тогда кто?! Любовники?! Бред! А если её там нет, следовательно, кто-то затаился в ожидании?! В ожидании чего?» — логика, будто старинный телетайп, быстро и чётко отбивала версии. Между тем внешне Алекс не утратил ленивости в поведении. Он неспешно достал из бокового кармана продолговатую коробочку. Вытащил из неё пухлую длинную сигару с серебристым ободком и засунул её за ухо. Вторую такую же, только без ободка, зажал в левой руке, при этом бросив взгляд на сканер, который, помимо всего прочего, сообщил и код электронного замка.

Быстро набрав указанные цифры, Алекс шагнул в дом.

— Эмели… — ласково пропел он с порога. Глупо было думать, что его вторжение осталось незамеченным. Требовалось, наоборот, продемонстрировать, что он доверчив и безопасен.

В гостиной кашлянули. Алекс, добродушно улыбаясь, ввалился в комнату. Справа напротив окна стояла Кэт. Она выглядела испуганно. Увидев Алекса, она побледнела ещё сильнее. Испуг в её глазах сменился болью.

— Вот вы где! — хохотнул Земцов, продолжая оценивать обстановку. Рядом с Кэт стоял крепкий мужчина, его лицо было напряжено, а правая рука скрывалась за спиной хозяйки дома. Слева на диванчике, спрятав руки под подушкой, — сидел второй. Он учтиво улыбался, пристально следя за вошедшим водянистыми близко посаженными глазёнками.

— Дорогая! — начал Алекс, а сам сконцентрировал внимание на крепыше. Тот неожиданно обмяк и, выронив пистолет, рухнул на пол. На долю секунды замешкавшийся напарник моментально получил аналогичный направленный инфразвуковой импульс и тоже отрубился.

Кэт ошарашено застыла. Алекс, демонстративно поднял зажатую в левой руке «сигару». Правой — вытащил такую же из-за уха, и небрежно бросив отработавшее оружие в разные стороны, сказал:

— Чудо шпионской техники…

— Алекс! — выдохнула Кэт и со слезами бросилась ему на шею.

Отставному генералу стоило немалых усилий, чтобы тоже не разрыдаться.

— Погоди, погоди, — выговорил он, с трудом проглотив застрявший в горле ком. — У нас мало времени! Минут через пять ребятки очнутся. Что здесь произошло?

— Не знаю, — простонала Кэт. — Пришла, а они уже сидят…

— А индикатор! — Алекс кивнул на дверь.

— Забыла, — всхлипнула Кэт.

— Так… чего они хотели? — нахмурился Земцов.

— Сказали, что из контрразведки СКБ, требовали, чтобы я добровольно улетела с ними. Угрожали!

— М-да! — изумился Алекс. «А я тогда откуда?» — подумал он.

Алекс подошёл к тому, который безвольно развалился на диване. Ясно было, что он здесь главный. На светлых штанах неестественно запрокинувшего голову субъекта расплылось большое тёмное пятно. Похоже, парень слишком расслабился. Алекс отбросил прикрытый подушкой пистолет и брезгливо порылся в карманах временно усопшего. Ничего! Только жетон агента СКБ, да и то, наверное, поддельный. Земцов поднёс округлую бляху к сканеру. Ну, так и есть!

— Миссис Форестер! — гаркнули с улицы, будто из гранатомёта выстрелили. От неожиданности Алекс аж присел. Удивлённо посмотрел на Кэтрин. Та недоумённо пожала плечами.

— Глянь, — распорядился Земцов, — только осторожно!

Кэт перепрыгнула через диван и слегка отклонила занавеску.

— Миссис Форестер! — говорили явно в мегафон. — Здесь шериф Саймак! Выходите на крыльцо с поднятыми руками…

Кэт приоткрыла окно.

— Саймак! — крикнула она. — Вы с ума сошли?!

— Вы обвиняетесь в убийстве доктора Вагнера! — донеслось снаружи. — У нас есть свидетели. Выходите по-хорошему и давайте разберёмся!

Кэт растерянно покачала головой.

— Я не знаю, что здесь творится, но чувствую, что у них есть все доказательства, чтобы меня повесить… — простонала она.

Алекс угрюмо подвигал челюстью и достал выданный ему золотой жетон, обеспечивающий максимальные полномочия.

— Ага, — мрачно усмехнулась Кэт, — и ты туда же. Только этим их не испугаешь, скорее наоборот. В колонии свои порядки и любое вмешательство федеральных властей воспринимается крайне болезненно.

— Миссис Форестер! Не усугубляйте ситуацию… дом окружён!

Лицо Кэтрин сделалось жёстким и решительным. Именно с такой Кэт Алекс расстался на астероиде…

— Минуточку, я сейчас оденусь! — бросила она в окно. Потом схватила Алекса за руку и потащила вон из комнаты. Они в три прыжка преодолели короткий коридорчик. Кэт отворила неприметную торцевую дверь и втолкнула Алекса внутрь. За дверью оказалась крутая лестница ведущая куда-то вниз. От неожиданности Земцов чуть не полетел кубарем, лишь в последний момент уцепился за торчавший из стены поручень.

— Быстрее, быстрее! — наседала сзади Кэт.

В конце прохода вспыхнул свет. Обширное помещение, в которое они попали, одновременно напоминало слесарную мастерскую, цех по переработке мясных продуктов и оружейный склад.

Кэт метнулась к стоявшему в дальнем углу шкафу. Извлекла оттуда камуфлированный комбинезон и, кинув его Алексу, приказала:

— Живо переодевайся! И отвернись! — с этими словами она потянула с себя блузку. Алекс поспешно отвёл взгляд. Сейчас явно было не до эротических этюдов…

Между тем оставленные в гостиной самозванцы начали приходить в себя. Правда, они ещё часок-другой будут неадекватно воспринимать окружающую действительность.

Шериф прекрасно понимал, что времени прошло достаточно даже для того, чтобы облачиться в тяжёлый скафандр, но ему было жаль эту женщину. Он ей симпатизировал и не мог поверить, что она прикончила доктора и медсестру. Впрочем в его бытность шерифом случалось всякое…

— Эмели! — отложив мегафон, крикнул Саймак. — Не глупи! Я сейчас зайду к тебе без оружия, давай просто поговорим…

Он встал в полный рост. Демонстративно отбросил пистолет и, подняв руки, медленно пошёл к дому. Лёгкий, едва различимый хлопок застал его на полпути. Шериф неестественно подпрыгнул и рухнул навзничь. В его остекленевших глазах застыло изумление, а высокий, загорелый лоб «украсило» аккуратное пулевое отверстие.

Те, кто засели в доме, плохо соображали, что творят, но инстинкт самосохранения и сведённое судорогой сознание требовали от них — сражаться до конца…

Шок, охвативший прибывших с шерифом людей, длился не более секунды, после чего они открыли по дому беспорядочный огонь из всех видов оружия. Дом огрызался слабо, но прицельно. Ещё двое колонистов отправились в мир иной. Это заставило блюстителей закона усилить огневое давление. Выстрел из подствольного гранатомёта поразил установленный в кухонном автомате баллон с углекислотой. Баллон немедленно взорвался, разворотив полдома. Возникший пожар тушить было уже бессмысленно. Никому даже в голову не пришло озаботиться такой глупостью. Через час на месте небольшого уютного домика супругов Форестеров лишь смрадно дымились чёрные развалины.

7

— Разрешите? — пробасил Литвинов, заглядывая в кабинет.

— Да, — сухо отозвался сидевший за огромным столом плотный, лысоватый мужчина.

Начальник СКБ вошёл и остановился, за ним последовал руководитель отдела контрразведки Шеннон.

— Присаживайтесь, — хозяин кабинета указал на стоящие вдоль стола кресла.

Литвинов и Шеннон с мрачными лицами расположились напротив друг друга.

— Слушаю вас…

Литвинов поискал глазами пепельницу, хотя прекрасно знал, что Председатель Совета Безопасности Системы не переносит табачного дыма.

Не нашёл.

Он впервые оказался в столь неприятном положении и постоянно хотел курить.

— Лица, вступившие в перестрелку с властями в колонии Лебедя, никогда сотрудниками СКБ не были… — глухо доложил Литвинов.

— Кто же они? — спросил Председатель.

— Разбираемся…

— Разбирайтесь быстрее! А то шуму уже на всю Федерацию. Средства массовой информации только и «вопят» о том, что СКБ занялась отстрелом шерифов в колониях, и вообще скоро отменят закон о поселенцах, выведут всех на чистую воду и пересажают. А созданные их потом и кровью города и шахты передадут законопослушным гражданам…

Литвинов и Шеннон переглянулись.

— Ну а куда исчезла женщина, обвиняемая в убийстве? — вновь задал вопрос Председатель. — Госпожа Форестер, кажется…

— Пока неизвестно, — ответил Литвинов. Прозвучало это жалко.

— Очень мило, — посуровел Председатель. — И как прикажете вас понимать? О какой космической безопасности может идти речь, если вы элементарных вопросов решить не в состоянии…

— Видите ли, всё гораздо сложнее, — глядя в стол, сказал Начальник СКБ. — Господин Шеннон, доложите обстановку по операции «Изгой».

Пол развернул экран принесённого с собой миникомпьютера и, уткнувшись в него, стал озвучивать факты. А они были, прямо скажем, нелицеприятные.

Шеннон рассказал, как Служба вышла на Ника и Кэт.

— Почему сразу не доложили? — грозно спросил Председатель.

— Прямой угрозы не было… — объяснил Литвинов. — Из соображений секретности в суть операции были посвящены лишь оперативники, принимавшие непосредственное участие в разработке объекта.

— Дальше! — нетерпеливо приказал Председатель.

— Нам стало известно, что Ник Даллас, он же Дэвид Форестер, собирается в командировку на «Тритон», — сказал Пол. — Идея заключалась в том, чтобы встретиться с ним на нейтральной территории, где он не сможет воспользоваться никакими «домашними заготовками», и предложить сделку. Суть сделки такова: Даллас рассказывает, что произошло на астероиде непосредственно перед взрывом, добровольно сдаёт для исследований свою семенную жидкость и, как ни в чём не бывало, возвращается к супруге. Мы, со своей стороны, гарантируем ему полную тайну и неприкосновенность. Сначала всё шло хорошо. Вылетевший на «Тритон» агент вошёл в контакт с объектом и смог уговорить его принять наши условия. Была сделана видеозапись сообщения Далласа и получен искомый биологический материал. Оставалось только переправить всё это на Землю, но тут начались неприятности. Вероятно, агент почувствовал опасность. Не дожидаясь специального рейса, он отправляет контейнер с попутным кораблём, а сам при невыясненных до конца обстоятельствах погибает. Даллас, вместо того чтобы заниматься своими делами, устремляется в обратный путь и оказывается на том же самом грузовичке, что и контейнер с его добром. Звездолёт спокойно покидает планету, но, не успев разогнаться до скорости прыжка, информирует диспетчера космопорта, что идёт на помощь терпящему бедствие кораблю. Вылетевший на место патруль уже никого не обнаружил…

— Полагаете, Даллас угнал корабль?

— Нет, непохоже, — неуверенно заметил Литвинов. — По косвенным данным, выходит, что нашего агента на «Тритоне» взяла в оборот разведка какой-то другой расы, и вероятно, всё-таки получив от него информацию о местонахождении контейнера, — атаковала грузовичок. А Даллас оказался на нём действительно случайно.

— Так… — нахмурился Председатель, — и что мы имеем?

— На данный момент — ничего, — печально сказал Литвинов. — Грузовой корабль К-33 под названием «Счастливчик» за прошедший месяц так нигде и не объявился. В связи с чем мною было принято решение о разработке миссис Форестер.

— Для этой цели мы привлекли Александра Земцова, — продолжил Шеннон. — Бывшего командующего военно-космическими силами.

— Почему именно его?

— В своё время он имел на Кэтрин некоторое влияние, — пояснил Шеннон. — И мы решили, что их встреча в неформальной обстановке даст гораздо большие результаты, чем открытый контакт женщины со Службой Безопасности. Алекс благополучно прибыл на место, остановился в отеле и пошёл прогуляться в город. Больше его никто не видел. Неизвестно, успел ли он встретиться с миссис Форестер или нет. В день его прибытия в колонии случилось чрезвычайное происшествие. Кто-то застрелил местного доктора и медсестру, причём та успела оставить предсмертную записку, в которой обвиняла в убийстве Эмилию Форестер. Против госпожи Форестер имелись и косвенные улики. Так, из компьютера доктора исчезла её медицинская карта и нашлась свидетельница, сообщившая, что утром видела, как миссис Форестер шла от врача и была чем-то крайне озабочена. Как дальше развивались события — вы знаете. При попытке её задержания властям было оказано ожесточённое сопротивление. Кончилось всё трагически, но труп миссис Форестер на месте побоища не обнаружен, хотя доподлинно известно, что она в доме была. Личности мужчин, затеявших перестрелку, пока не установлены. Удалось выяснить только, что они прибыли на планету днём раньше и собирались улететь транзитным рейсом на Грэгор.

— Каковы ваши выводы и план дальнейших действий? — сосредоточенно спросил Председатель.

— Выводы, конечно, имеются, а особого плана действий пока нет, — признался Литвинов. — Налицо вмешательство некой инопланетной расы. Причём их агенты шли за нами след в след, а в случае с миссис Форестер даже пытались опередить. Нетрудно понять, что в контрразведке появился человек, «сливающий» кому-то совершенно секретную информацию. Был выделен круг людей, подлежащих тщательной проверке, и введён в действие план «Крыса». Анализируя телефонные разговоры одного из подозреваемых, компьютер указал на наличие признаков шифрованного текста. Однако полной уверенности не было. С данным сотрудником попытались поработать плотнее, но он, как только понял, что засветился, немедленно покончил с собой…

— Чудесно… — прорычал Председатель. — В итоге все нити утеряны! Даллас похищен или сбежал, его жена исчезла, завербованный чужой разведкой агент умер… Знаете, о чём это говорит?! Либо о непрофессионализме руководства Службы Безопасности, либо о преступной халатности! Чего молчите?!

— Полагаю, мы недооценили ситуацию. Конечно, для захвата Далласа необходимо было сразу высылать линкор, а для беседы с госпожой Форестер — роту спецназа, — съязвил Литвинов.

— Прекратите ёрничать! — взвился Председатель. — Что за детский сад!

— Вот и я о том же! — повысил голос Литвинов. — Никто не предполагал, что столько лет тихо и мирно живущий Даллас может до такой степени интересовать кого-то ещё…

— Плохо! — отрезал Председатель. — Очень плохо, господин Литвинов. Такие заявления от вас меня, по меньшей мере, удивляют. Помнится, раньше вы не позволяли кому-либо усомниться в своей компетентности…

Литвинов положил на стол Председателя тонкий пластиковый лист.

— Что это?

— Рапорт об отставке.

— Ага, замечательно! Значит, наломали дров и вперёд на заслуженный отдых. Совесть не будет беспокоить?

— Я только помогаю вам принять уже созревшее решение, — бесстрастно сказал Начальник СКБ. — К чему эти дипломатические игры, чай, не дети…

— А ведёте себя, как пацан! Думаете, я буду вас уговаривать или успокаивать? Не дождётесь! Работать надо, а не голову пеплом посыпать! — Председатель схватил рапорт и, помахав им в воздухе, бросил в ящик стола. — К этому вернёмся позже! Сейчас ваша задача — во что бы то ни стало найти Кэтрин Гарднер. Делайте, что хотите, хоть через сито всю планету просейте, но женщину отыщите. Даллас, скорее всего, знает нечто такое, за что кто-то во Вселенной готов заплатить весьма высокую цену. Возможно, частью информации располагает и Кэтрин. Инцидент с вторжением на Землю разумных рептилий, на мой взгляд, далеко не исчерпан. Выявление Далласа и его захват Чужими могут представлять опасность для всего Союза Разумных Систем. Не имею понятия какую, но чувствую, что петля затягивается. Нам надо успеть сделать хоть что-то! Вы со мной согласны, господин Литвинов?

— Да… — глухо ответил тот.

— Замечательно! Шутки кончились! Следующий ход должен быть выигрышным. У вас для этого имеются силы, средства и, я надеюсь, желание… Как вы оцениваете наши шансы на обнаружение госпожи Форестер?

— Они, несомненно, вполне реальны, — вступился Шеннон. — Люди, пытавшиеся её арестовать, сообщили, что саму женщину они в доме не видели, а только слышали её голос. Тут есть над чем поразмыслить, и мы уже приняли ряд конкретных мер.

— Панику не создавайте, но отделы, занятые в проведении операции, переведите на усиленный вариант несения службы. Всё, за работу, господа!

Литвинов и Шеннон покинули кабинет, абсолютно не разделяя энтузиазма руководства. Усугублять момент не имело смысла, но они-то прекрасно понимали, что обнаружение Кэтрин не прольёт на это дело ни капли света. Она вряд ли знает что-то из ряда вон выходящее. А Даллас, если и хранит в своей голове некую сверхважную информацию, то, наверняка, не имеет к ней доступа, иначе непременно прибежал бы и рассказал всё сам. Не дурак всё-таки, должен просекать ситуацию. И, если уж он был специально похищен, то из его мозгов давно выкачали всё ценное, а отработавший носитель выкинули на помойку…

8

Переодевшись, они прихватили плотно упакованные рюкзаки, короткоствольные многозарядные карабины и полутораметровые деревянные палки, предназначения которых Алекс не знал.

Послышались приглушённые хлопки — наверху завязалась перестрелка. Кэт уцепилась за боковую стойку стеллажа с инструментами и резко дёрнула. Стеллаж с невообразимым грохотом и куском стены плашмя рухнул на пол. Из открывшегося тёмного прохода дохнуло сыростью.

— За мной! — скомандовала Кэт и, включив фонарь, устремилась в дурно пахнущий сумрак.

Алекс, невольно сморщив нос и втянув голову в плечи, засеменил следом. Постепенно тоннель расширился, и они побежали быстрее. Алекс почему-то думал, что бежать придётся долго. Когда Кэт вдруг резко остановилась, он едва не сшиб её с ног. Впереди был тупик. Миссис Форестер, ожесточённо орудуя палкой, попыталась расковырять образовавшийся на их пути затор из земли и корней, но не тут то было. Алекс отстранил ослабевшую женщину и набросился на преграду с таким остервенением, что даже Кэт стало страшно. Вероятно, он представил, что перед ним не просто засохшая глина, а как минимум сосредоточие мирового зла.

И зло отступило.

Забрезжил свет. Кэтрин подала Алексу топор. Корни были сухими и рубились легко. Вскоре Алекс выбрался на склон неглубокого оврага, по дну которого протекала мутная речушка, а сверху нависали джунгли. Помог вылезти Кэт. Она не позволила ему долго созерцать окрестности. Рядом с рваной пробоиной, послужившей им выходом, лежал большой красноватый камень. Поддев палками, его удалось немного сдвинуть. Кэт сунула в образовавшуюся щель руку и извлекла оттуда металлическую коробочку, запаянную в прозрачный пластик. От коробочки в землю уходил тонкий кабель, а на ней самой имелась единственная кнопка.

— Сейчас бабахнет, — сказала Кэт, дёргая Алекса за рукав. Он послушно присел рядом. Кэт, сломав блокиратор, решительно утопила тёмный кругляк. Земля ощутимо вздрогнула. Из тоннеля вылетел мощный столб пыли и глиняных ошмётков. По склонам оврага заструились оползни, он будто скорчился от боли. Один из них напрочь засыпал с таким трудом расковырянный выход. Обратной дороги не было. Заряды, расположенные по всей длине коридора, уничтожили его полностью.

Кэт перерубила топориком кабель и закинула пульт взрывателя на середину реки. Ещё немного поднатужившись, они вернули камень на прежнее место. Пыль потихоньку осела, и теперь ничто не указывало на постороннее вмешательство в первозданную природу.

— Что ты задумала? — вытирая пот, запоздало поинтересовался Алекс.

— Вот-вот должен вернуться Ник, — ответила Кэтрин. — Дождёмся его возвращения в укромном месте, а там видно будет…

Алекс с сомнением покачал головой. Он-то знал, что возвращение Далласа пока было под большим вопросом. Кэт поняла его мимику по-своему.

— Ты всё равно не смог бы мне помочь, — сказала она. — Если меня действительно обвинят в убийстве доктора, то от петли мою шею не спасёт даже Господь Бог.

— Откуда вдруг взялись эти обвинения? — недоумённо спросил Алекс.

— После поговорим, — нахмурилась Кэт. — Думаю, у нас будет достаточно времени. Сейчас же, если мы хотим добраться до укромного местечка засветло, а смею тебя заверить, что мы этого очень хотим, надо поторапливаться. Ночёвка в здешних лесах дело такое… непредсказуемое.

— Тебе виднее, — согласился Алекс.

— Правила просты, — сурово сказала Кэт. — Будешь идти строго за мной, практически след в след. Внимательно поглядывай по сторонам, но ни на что не отвлекайся, только если возникает прямая угроза. Договорились?

— О’кей, — пожал плечами Алекс. — А в чем эта угроза может выражаться?

— Во всём! — «успокоила» его Кэт. — Пошли!

Километра три они пробежали вдоль воды по дну оврага. Потом вскарабкались наверх и углубились в джунгли. Алекс опасался, что придётся прорубать дорогу в непроходимых зарослях. Но нет, растительность лишь издали казалась такой плотной. На самом деле вполне можно было двигаться, не причиняя вреда растениям и, соответственно, не оставляя никаких следов своего пребывания здесь.

Вокруг царил удушливый влажный полумрак. Кроны причудливых, грибоподобных деревьев смыкались настолько плотно, что пробивавшиеся сквозь них одинокие солнечные лучи походили на золотые колонны, поддерживающие грязно-зелёное небо.

Временами появлялся довольно густой подлесок. Это не сильно влияло на скорость движения, скорее создавало повышенную нервозность из-за снижения видимости. Впрочем за три часа пути они не встретили ни одного крупного животного. Сначала Алекс шарахался и от какой-то мелочи снующей под ногами, но, видя, что Кэт совершенно на неё не реагирует, тоже перестал дергаться. Более того, позволил себе немного расслабиться. Усталость и однообразие ландшафта сделали своё дело — Алекс потерял бдительность.

Наверное поэтому, когда справа показалась совершенно безобидная, можно сказать, «лысая» поляна, с растущим в центре огромным шикарным цветком, Алекс скорее инстинктивно, чем осознанно, притормозил.

— Смотри, какая прелесть, — крикнул он вслед Кэтрин и шагнул на открытое место. В тот же момент цветок раскрылся. Несколько длинных липких хлыстов мгновенно опутали конечности Алекса, а тот, который обмотал шею, стал душить. Земцова охватила паника. Он попытался сбросить с себя мерзкие отростки, но они как будто отвердели, превратившись в металлические захваты. От напряжения и удушья в глазах потемнело. Словно влипший в смолу комар, он забился в предсмертных судорогах.

Внезапно хватка ослабла. Ничего уже не соображая, Алекс повалился на землю. Острая боль в области шеи вернула его к действительности. Он увидел склонившуюся над ним Кэт. В её руках был одноразовый шприц-пистолет. Алексу стало ужасно стыдно за своё глупое поведение. Он рывком сел. То, что представилось его взору, чуть вновь не отправило сознание в аут. Он сам, да и вся поляна вокруг были залиты кровью. Сначала Алекс подумал, что его, наверно, разорвало напополам. Но, такого количества крови не могло вытечь даже из трёх «Алексов». Присмотревшись, он обнаружил, что завлёкшее его в этот ад растение сморщилось, а из десятка порубленных щупальцев толчками бьёт какая-то красноватая жидкость.

Кэт помогла Алексу подняться. Он чувствовал себя хреново во всех смыслах.

— Идти сможешь?

Алекс неопределённо мотнул головой. И напрасно. Окружающий мир качнулся в другую сторону. Алекс едва не упал.

— Чёрт! — выругалась Кэт. — Угораздило же тебя…

Алекс собрал волю в кулак.

— Пошли, — процедил он.

Впрыснутое в его шею лекарство отчаянно сражалось с попавшим туда же ядом. Всё это крайне негативно сказывалось на голове. Алекса болтало и мутило. Теперь он видел лишь спину идущей впереди Кэт. Ему казалось, что он стал бесплотным духом, воздушным шариком, стремительно летящим за своей мечтой. Вот она рядом, только протяни руку… Но рук нет и ног нет. И вообще ничего больше нет. Есть лишь она. Или это уже не она? Конечно нет! Она же давно погибла! Тогда почему он безропотно летит за какой-то забрызганной грязью спиной?

Алекс споткнулся, упал на колени. Его вырвало. Сознание немного прояснилось. Вновь обретя ноющую от боли и усталости плоть, он с завидным упорством возобновил попытки догнать ускользающий мираж…

Стало смеркаться. Потянуло прохладой. Алекс почувствовал себя значительно лучше. Прибавив шагу, он поравнялся с Кэт.

— Почти пришли, — ободряюще улыбнулась она. — А ты молодец, другого пришлось бы волоком тащить.

Алекс всё равно ощущал себя последним идиотом, поэтому ничего не ответил. В частоколе леса появился широкий просвет. Сгустившаяся было тьма расступилась, отразившись от зеркальной глади воды. Они вышли к реке. Река была настоящей, величественной и неторопливой, не то что тот гнилостный ручей в овраге.

— Искупаться бы… — сказал Алекс, чувствуя, как собственный пот и сок убитого растения разъедают лицо.

— Не стоило так долго мучиться, чтобы быть заживо сожранным… — предупредила Кэт.

Алекс вспомнил рассказ водителя о нравах обитателей местных водоёмов.

— Жестокий мир, — сказал он.

— Не более жестокий, чем мир людей, — отозвалась Кэт. — Здесь тебя съедят лишь физически, а там постараются сначала препарировать душу… Выбирай, что больнее?

Алекс хотел что-то ответить, но не успел. Кэт остановилась возле невысокого холмика, аккуратно срезала полоску дёрна и прижала руку к появившейся под ней металлической поверхности. Подержала секунды три, потом вернула дёрн на место. Почти стемнело, но женщина не торопилась включать фонарь. Прошло ещё несколько секунд томительной неизвестности. Алекс не знал, что должно произойти, и просто терпеливо ждал. Неожиданно в двух метрах от них земля вздыбилась. Алекс схватился за карабин.

— Не стреляй, — прошептала ему на ухо Кэт. — Это наш дом. — Она мягко подтолкнула Алекса вперёд. Почти на ощупь он стал спускаться внутрь раскрывшегося зева. Дыхание Кэт следовало за ним по пятам. Внизу вспыхнул свет. Тут же откуда-то сверху метнулись две чёрные тени, но Кэт была начеку. Два выстрела слились в один. Створки входа закрылись.

— Фух! — выдохнула Кэт. — Добро пожаловать в «домик лесничего»!

— Что? — переспросил Алекс. От выстрелов у него звенело в ушах.

— Мыться и спать! — повысила голос Кэт. — Есть, я почему-то уверенна, ты не хочешь…

Алекс попытался возразить, что не сможет уснуть, не выяснив у неё всех подробностей, но Кэтрин категорически пресекла его попытки.

— Разговаривать будем завтра! — заявила она.

Подземная обитель оказалась оборудована всем, что может понадобиться цивилизованному человеку. Алекс с немыслимым блаженством принял душ, выпил чего-то успокоительного и завалился на мягкий матрас. Конечно, сном назвать это состояние было нельзя, но он моментально отключился. Бесплотный дух вновь летел по лесу, созерцал какие-то душераздирающие, кровожадные сцены из жизни его обитателей и безмерно радовался своей эфемерности…

Только под утро Алекс уснул по-настоящему.

9

Кэт проснулась первой. Посмотрела на Алекса: он, свернувшись клубочком, мило посапывал. Стараясь не шуметь, она вышла в соседнюю комнату.

Это подземное жилище они с Ником потихоньку обустраивали последние пять лет. В его основу был положен саморазвивающийся программируемый модуль, привезённый Далласом из командировки на Рикос. И хотя применение инопланетной техники в земных колониях не возбранялось, модуль был чистейшей контрабандой. Ибо в противном случае пришлось бы отчитываться о его использовании, а это в планы Далласа, естественно, не входило.

Вообще правительство Земной Федерации, строго пресекавшее любые попытки проникновения чужих технологий непосредственно на Землю, смотрело сквозь пальцы на то, что творилось в колониях. То ли поселенцев использовали как своеобразных подопытных кроликов, то ли Федерация таким образом отдавала дань вступлению в Союз Разумных Систем, во всяком случае, колониям пока такая политика шла только на пользу.

Через месяц закопанный на трёхметровую глубину модуль превратился в две большие комнаты и одну комнатку поменьше. Так в загородной «землянке» Далласов появились кухня-столовая, спальня и санузел. Миссис и мистер Форестер прослыли среди своих земляков страстными любителями охоты. Ещё бы, ведь они с завидной регулярностью забирались в джунгли и исчезали там на несколько дней.

Вложенный труд не пропал даром. Теперь здесь можно было жить почти автономно. Конечно, это не выход, но не подготовь они этот запасной вариант — и жизнь Эмилии Форестер могла бы уже закончиться весьма плачевно.

Кэт тяжело вздохнула. «Как быть дальше? — думала она, автоматически занимаясь приготовлением завтрака. — Откуда СКБ узнала о том, что им удалось выжить? Наверняка, случайно! Как предупредить Ника об опасности? Зачем я притащила сюда Алекса? И что, собственно, ему от меня нужно?»

— Привет!

Кэт вздрогнула.

— Доброе утро, — без энтузиазма ответила она появившемуся в дверях незваному гостю. — Как спалось?

— Плохо… Я на новом месте всегда плохо сплю.

— Ничего, скоро привыкнешь. Проходи, садись, сейчас будем завтракать.

Алекс уселся за стол и сделал вид, что разглядывает обстановку, а сам украдкой посматривал на Кэт. Она почти не изменилась. Нет, конечно, добавились кое-какие морщинки, чуть округлилась фигура, но в целом… в целом она была по-прежнему привлекательна, желанна и недосягаема. Удивительное дело, если бы ему раньше рассказали, что он вот так окажется с ней наедине — он бы, наверное, сошёл с ума от радости. А теперь он сидит здесь, в двух шагах от женщины, перевернувшей его жизнь, и чувствует себя крайне неуютно и даже тоскливо. Почему? Наверное, потому что понимает — они в данный момент гораздо менее близки друг другу, чем были тогда на астероиде. И кроме того, он вторгся в налаженный, устоявшийся мир как агрессор, как представитель чужой воли… Обстоятельства разрушили образ праздного туриста, и доверительного общения не получится. У него в голове крутились десятки вопросов, но совершенно не было душевных сил, чтобы озвучить хотя бы один из них.

Кэт тоже молчала, делая вид, что полностью поглощена приготовлением пищи. На столе появился салат и две тарелки разогретых мясных консервов. Политые соусом и посыпанные зеленью они выглядели весьма аппетитно. Из шкафчика вынырнула пузатая бутылка с изумрудной жидкостью.

— Местное вино, — сообщила Кэт. — Очень вкусно и полезно.

— Не сомневаюсь… — сказал Алекс только для того, чтобы хоть что-то сказать.

Кэт села напротив. Алекс наполнил бокалы и замешкался.

— Ну, за встречу! — улыбнулась Кэт.

— За встречу! — эхом отозвался он, вглядываясь в её улыбку.

Выпили. Вино и впрямь имело приятный кисло-сладкий привкус. Оголодавший за последние сутки Алекс с жадностью набросился на еду. Впрочем, и Кэт от него не отставала. Выпили ещё по одной — за здоровье.

— Кстати о здоровье, — вспомнил Алекс, прожевав очередную ложку салата. — Я же теперь твой должник!

— Только не говори: «сочтёмся»! — предупредила его Кэт. — Я в подобную историю попадать не хочу!

— Да уж! — кивнул Алекс. — Натерпелся я вчера…

Кэт взяла бокал с вином, откинулась на спинку стула и пристально посмотрела на собеседника.

— Что-то не так? — смутился Земцов.

— По-моему, пора прояснить ситуацию. Как ты считаешь?

— Давно пора… — Алекс отложил вилку.

— Как вы нас нашли? — спросила Кэт. — Я ведь правильно поняла, ты прилетел оттуда…

— Да… меня попросила встретиться с тобой Служба Космической Безопасности… Обнаружили вас недавно. Детишки игрались на берегу Волги и случайно наткнулись на ваши комбинезоны. До этого, естественно, никому и в голову не приходило, что вы живы. Остальное дело техники…

— Глупо-то как… — Кэт отхлебнула из бокала. — И чего вы теперь хотите?

— Узнать, что произошло на астероиде.

— И всё?

— Пока всё, — немного слукавил Алекс.

— Пока… пока, — Кэт свободной рукой помассировала виски. — А потом объявите нас вне закона и для пущей верности аннигилируете!

— Ты можешь ничего мне не рассказывать, — насупился Алекс. — Моя миссия так и так провалилась. Я не являюсь штатным сотрудником СКБ. На самом деле, я не хотел лететь и, как теперь выясняется, был абсолютно прав.

— Почему?

— Что «почему»? — не понял Алекс.

— Почему не хотел лететь?

— Зачем ворошить умершие чувства?

— Значит, ты не рад, что я осталась в живых? — с чисто женской логикой, рассудила Кэт.

— Я рад, — твёрдо сказал Алекс, — но ты и представить себе не можешь, как бы я был рад, если бы узнал об этом десятью годами раньше!

— Но ты же должен понять! — взмолилась Кэт.

— Я ничего никому не должен! — отрезал Алекс.

Кэт допила вино. Отодвинула бокал и стала рассказывать. Алекс узнал, как она, отправившись вслед за Ником, оказалась в «зале мёртвых»; как Ник вступил в контакт с паразитировавшим на сознании людей энергетическим монстром; как этот монстр попытался убить её руками Далласа, но ей всё-таки удалось запустить генератор.

Потом астероид был атакован «Тайфуном», и они с Ником считали последние минуты до гибели…

Алекс сидел и мрачно слушал. Многое пока не укладывалось у него в голове, но он не перебивал.

— Представляешь, мы смотрели на приближающиеся истребители и мечтали о том, чтобы смерть была мгновенной… — говорила Кэт. — Это было ужасно. Не знаю, как мне удалось сохранить рассудок. Наверное, я так до конца и не осознавала, что сейчас умру… В последний момент я зажмурилась и вдруг услышала пение птиц. От неожиданности я потеряла сознание, а когда очнулась, обнаружила, что лежу на траве, а надо мной в безбрежном небе корчат издевательские рожи белые облака. Ты не поверишь, но я всерьёз решила, что попала в рай. Правда, Ник быстро вернул меня к действительности. Вокруг валялись трупы рептилий. Не знаю, что произошло, наверное, астероид в последний момент каким-то образом телепортировал на Землю все биологические объекты, оказавшиеся в зоне действия его системы спасения. Вот так мы очутились в волжских степях…

Алекс подлил ей вина. Кэт послушно отхлебнула.

— Знаешь, человек, побывавший за гранью, воспринимает реальность несколько иначе, — сказала она. — Мы прекрасно понимали, что трупы Чужих будут обнаружены весьма скоро, и единственной нашей мыслью, на тот момент, было убраться как можно дальше от этого места. План с вербовкой на строительство инопланетной колонии возник позднее…

— Абсурд, — пробормотал Алекс. — Бросить всё и улететь чёрт-те куда… и ради чего, спрашивается?

— Я же говорю — после смерти гораздо проще принимать решения, круто меняющие дальнейшую жизнь…

— Ты сама поняла, что сказала?

— Я-то поняла, пойми и ты! В конце концов, что такого глобального я теряла? Мои родители погибли на Марсе, когда мне едва исполнилось пятнадцать лет. Что ещё? Друзья? Карьера? Так после моего самоуправства на «Тайфуне» меня бы точно разжаловали, а то и под трибунал отдали бы. И вообще, часто наша жизнь далека от того, как мы хотим жить на самом деле, а складывается в угоду устоявшимся традициям и подсознательному желанию достойно выглядеть в глазах окружающих. Только очень сильные и творческие личности могут строить свою жизнь, не считаясь с общественным мнением в плане общепринятых критериев успеха. Они могут позволить себе жить действительно в своё удовольствие. Жить не стремлением к мифическому благополучию в будущем, а в полной мере наслаждаться каждой минутой бытия. Это своеобразное искусство, и счастлив тот, кто им владеет. Я не призываю жить одним днём, более того — считаю это нелепицей. Нельзя отбросить прошлое, которое якобы уже не существует. Оно составляет часть личности и не может быть вычеркнуто из сознания. Будущее вроде тоже не существует, его как бы нет, в данный текущий момент, но на самом деле глупо так думать, потому что будущее на девяносто процентов запрограммировано прошлым и настоящим. Поэтому, когда говорится, что надо жить сегодняшним днём, это не значит забыть прошлое и не заботиться о будущем. Это лишь подразумевает, что желательно строить свою жизнь так, чтобы получать кайф от каждого момента бытия, а не тратить силы на переживание старых ошибок или беспокойство о возможных неприятностях…

— Да-а, — протянул Алекс. — Здорово вас шандарахнуло…

— Не надо иронизировать, — нахмурилась Кэт. — Я только пытаюсь объяснить тебе, что моё решение бросить всё и начать новую жизнь в отдалённой колонии не такой уж абсурд, как может показаться на первый взгляд. Конечно, поначалу было тяжеловато, приходилось много работать, но потом, когда удалось более или менее обустроить быт, я ни разу не пожалела о своём выборе.

— А сейчас?

— А что «сейчас»? — подняла брови Кэт.

— Ну, если я правильно понял, то твои сограждане готовы вздёрнуть тебя за то, чего ты не совершала. Ты ведь не убивала этого доктора… А?

— Не убивала, — вздохнула Кэт.

— Вот видишь! — оживился Алекс. — Никто не берёт в расчёт твою непогрешимую репутацию. Так на что были потрачены десять лет жизни?!

— Полагаю, у них есть весомые улики для того, чтобы обвинить меня в этом преступлении, — задумчиво произнесла Кэт. — И по-моему, это непосредственно связано с визитом тех двоих, да и с твоим тоже.

Алекс задумался. Вполне возможно, Шеннон рассказал ему не всё, и помимо СКБ за Форестерами охотится кто-то ещё. А исчезновение Ника является прямым следствием этой охоты. Допустим, сейчас Кэт в безопасности, но она собирается отсиживаться здесь в ожидании Далласа, а как скоро он появится и появится ли вообще — неизвестно. В то время как полученные от неё сведения могли бы прояснить некоторые нюансы, о существовании которых Алекс может и не знать. Например, он так и не понял, что она толковала о каком-то злобном космическом разуме. Значит, необходимо уговорить Кэт добровольно сдаться в руки Службы Безопасности. Применить силу он, пожалуй, не сможет, да и выбраться отсюда без её помощи практически нереально…

— Чего притих?

— Думаю…

— Думай вслух… пожалуйста…

Алекс увидел, что за внешней уверенностью и напускной бравадой прячется испуганная, уставшая от неизвестности, загнанная в угол женщина.

— Тебе нужно срочно вернуться на Землю, под крылышко Службы Безопасности.

— Нет! — категорическим тоном возразила Кэтрин. — Я буду дожидаться Ника здесь!

— Не хотел тебе говорить… — Алекс опустил глаза.

Кэт вскочила и, схватив его за плечи, ощутимо тряхнула.

— Что?! — прошипела она. — Что с ним?!

10

— Не знаю… — отстраняя её руки, сказал Алекс. — О его местонахождении уже больше месяца нет никакой информации.

Кэт медленно опустилась на стул.

— Как это «нет информации»? — недоуменно произнесла она. — Он же улетел на «Тритон» за новым проходческим оборудованием…

— Да, но через несколько часов после прибытия Даллас напросился пассажиром на следовавший к Земле грузовой корабль. Этот корабль так до сих пор никуда и не прибыл… больше мне ничего не известно. — Торопливо соврал Земцов, видя, что Кэт хочет спросить что-то ещё.

— Это вы во всём виноваты, — отрешённо произнесла она.

Алекс промолчал. Он своей вины в происшедшем не видел, а оправдываться за других не хотелось.

Кэт тяжело поднялась, вышла в спальню и там легла на свой матрас, отвернувшись к стене.

«Пусть успокоится, — подумал Алекс, откидываясь на спинку стула. — Она женщина умная — должна принять правильное решение».

Через два часа его терпение иссякло. Алекс зашёл в спальню и присел возле Кэт.

— Давай рассуждать логически, — сказал он. — Отсиживаться здесь бессмысленно. Если Ник вернётся… когда Ник вернётся, ему всё равно не избежать контакта с СКБ, а следовательно, и тебе тоже. Я не располагаю исчерпывающими данными относительно сложившейся ситуации, но уверен, что ты сможешь пролить свет на некоторые её тонкости. В любом случае ваша размеренная жизнь на этой планете закончилась, и без толку цепляться за прошлое. Ты мне сама об этом только что говорила.

— У меня будет ребёнок, — глухо сообщила Кэт.

— От Ника? — ляпнул Алекс.

— Нет! От святого духа! — огрызнулась в стенку Кэт.

— Извини… Но тогда тем более ты не сможешь прятаться здесь всю оставшуюся жизнь!

Кэт рывком села.

— Представляю, как обрадуются в твоём ведомстве, — с ненавистью в голосе сказала она. — Ещё бы, ребёнок, обладающий наследственной памятью иной цивилизации, станет хорошим подопытным кроликом.

— Это не моё ведомство, — заметил Алекс. — И ты слишком драматизируешь ситуацию.

— Перестань, пожалуйста, изображать из себя дебила, — устало попросила Кэт. — Ты прекрасно знаешь, что если Ник не вернётся, то после всего случившегося моего ребёнка ожидает «счастливое» прозябание в каком-нибудь закрытом исследовательском центре. Они станут копаться в его мозгах, выискивая угрозу для человечества, и так будет продолжаться до бесконечности, потому что на самом деле искать там нечего. Ник не знал ничего сверхъестественного, только язык рептилий, и то, что они когда-то уже побывали на Земле…

Алекс понимал, что она права и не находил больше слов для убеждения. Судьба разыграла с Кэтрин Гарднер свою не лучшую карту. Ему захотелось крикнуть: «А ведь я тебя предупреждал! Наша жизнь могла бы быть совсем другой, но ты выбрала его!». Алекса охватила ужасная тоска. Он вдруг осознал, что в глубокой тайне от себя самого ещё на что-то надеялся. Ждал от этой встречи чего-то большего… Наивный придурок! Он ненавидел Кэт и одновременно страстно любил её. Застарелое, притаившееся за гранью разума чувство охватило его с новой силой. Это было невыносимо.

Внезапно ему в голову пришла дикая, шальная мысль. Он вскочил и нервно зашагал из угла в угол.

— Что с тобой? — спросила Кэт.

Алекс посмотрел сквозь неё.

— Есть один выход, — сосредоточенно пробормотал он.

В глазах Кэт промелькнула искра надежды.

— Они не узнают, что это ребёнок Ника…

— То есть как? — опешила Кэт.

— Мы скажем, что ребёнок мой! — выдохнул Алекс и поднял на неё полный решимости взгляд.

Женщина смотрела испуганно и недоверчиво, но не заявляла категорических протестов. Это придало Алексу уверенности, и он поспешил закрепить успех:

— Какой срок беременности?

— Примерно пять недель.

— Отлично! — просиял Земцов, как будто это был и впрямь его ребёнок. — Шеннон знает, что я в своё время был к тебе неравнодушен. Мы вернёмся на Землю. Ты поселишься у меня, и когда твоё положение станет заметно, никому и в голову не придёт усомниться в моём отцовстве. Если, конечно, к тому моменту не объявится Ник… — Пояснил он.

Кэт опустила голову.

— Ты знаешь, что Ник не вернётся… — с дрожью в голосе прошептала она.

— Да нет же! — воскликнул Алекс. — Я ничего не знаю!

— И тем не менее предлагаешь мне жить в своём доме?! — недоверчиво уточнила Кэт. — И готов стать отцом малыша?

— Да, готов…

— Но зачем?

— Ты знаешь, как я к тебе отношусь…

— До сих пор?

— Видимо, да… — вздохнул Алекс.

— Но пойми, пока я не буду на сто процентов уверена, что Ник… — ей не хватило воздуха. — Что Ника больше нет, я останусь ему верна…

— Я понимаю…

— Как же в таком случае ты собираешься жить со мной под одной крышей?

— Можешь не беспокоиться, донимать тебя приставаниями не стану, — пообещал Алекс. — Вот такой я извращенец…

— Нет, — сказала Кэтрин. — Это неправильно. Я что, по-твоему, совсем бессердечная кукла?

— Придётся на время стать ею…

Кэт задумалась. Алекс вышел на кухню и разлил по бокалам остатки вина. Вернувшись в комнату, он протянул один из них Кэт.

— Ой! — спохватилась она. — Мне же теперь нельзя!

— И то верно! — сказал Земцов и залпом осушил подряд оба бокала. — Ну, вещички паковать будете? Или как?

— А как ты себе всё это представляешь?

— Элементарно! Через недельку на планете будет полно сотрудников СКБ. Надеюсь, радиостанция в твоей берлоге имеется?

— Конечно!

— Чудесно. Я выйду в эфир на аварийной частоте и сообщу наши координаты…

— Почему ты считаешь, что они разрешат мне поселиться у тебя в доме?

— Я думаю, всё случится именно так, если ты будешь достаточно внятно на этом настаивать.

Кэтрин раздирали противоречивые чувства. Предложение Алекса было, пожалуй, действительно единственным приемлемым вариантом спасения ещё не рождённого малыша. Не было и причин сомневаться в его искренности. Однако Кэт всё равно боялась. Она прекрасно понимала, что жизнь в очередной раз может внести в их планы самые неожиданные коррективы. Если бы не будущий ребёнок, она никогда бы не прибегла к подобным ухищрениям. Поймёт ли её потом Ник? Господи, он ведь должен вернуться!

Слёзы сами собой покатились по её щекам. Кэт прикрыла глаза, но солёные ручейки, проталкиваясь сквозь ресницы, повисали каплями на носу, скапливались у губ, нагло лезли в рот, как бы намекая на то, что сладкая жизнь закончилась.

— Успокойся, — Алекс осторожно взял её за руку. — У тебя ещё достаточно времени, чтобы хорошенько всё взвесить. Полагаю, раньше чем через неделю пытаться выходить в эфир бесполезно, да и опасно…

Кэт высвободила руку.

— Пойду, умоюсь, — сказала она, вставая.

Алекс остался сидеть. В его голове был абсолютный хаос. «Зачем ты это делаешь? — долдонил внутренний голос. — Эта женщина — твой злой рок! Сколько можно наступать на одни и те же грабли? Какое тебе дело до её проблем? Это её сознательный выбор. Плюнь на всё! Выполни задание и забудь!»

В дверях появилась Кэт. Их взгляды пересеклись. Кэт виновато улыбнулась. У Алекса замерло сердце.

«Вот! — подумал он. — Уже только эта улыбка стоит того, чтобы наступать на эти грабли снова и снова…»

— Ты-то чего такой растерянный сидишь? — почти ласково спросила она.

— Захотелось прогуляться, — оживился Алекс, — но не знаю, смогу ли я договориться с проводником о цене…

— Не сможешь!

— Почему? — наигранно посуровел он.

— Самонадеянный слишком! Местные обитатели этого не любят… и не прощают…

11

Дни тянулись медленно и уныло, словно титры к неожиданно закончившемуся остросюжетному фильму. Алекс не находил себе места. Предчувствие большой битвы будоражило его сознание, требовало каких-то активных действий. Сидеть сложа руки и ждать, когда появится «добрый дядя» и соблаговолит решить одни проблемы, при этом создав массу других, — было невыносимо.

Они убивали время, как могли. С утра, наскоро позавтракав, отправлялись в джунгли. Правда, слишком далеко от «землянки» не отходили. Самое крупное зверьё в этот период как раз отдыхало после ночной охоты, и прогулки были относительно безопасны. Однако Алекс, наученный горьким опытом, всё равно представлял собой воплощение осторожности и послушания. Без разрешения Кэт он не позволял себе абсолютно ничего, порой это выглядело даже забавно.

Возвращались они только во второй половине дня, усталые и голодные. Разогревали консервы, и поздний обед плавно переходил в ужин. Кэт подробно рассказала Алексу, как строился город. Какие трудности были вначале и как поселенцы сообща радовались первым успехам; как запускались шахты и налаживалась торговля с Землёй. Её повествования звучали живо и интересно, а когда она начинала говорить о своих собственных успехах, то вообще полностью преображалась, превращаясь из задавленной беспокойством женщины в весёлую и озорную девчонку. Именно таким её образ сохранился в памяти Алекса, и это было особенно приятно. Поэтому ему вдвойне нравилось слушать эти рассказы, а когда Кэт вдруг спросила, чем же он занимался на благополучной матушке Земле, Алекс вдруг понял, что вспомнить-то особенно и нечего. Нет, жил он нормально, грех жаловаться, а вот так же взахлёб поведать о каком-то эпизоде своей размеренной земной жизни он не мог. И это подталкивало к печальным размышлениям на старую как мир тему о смысле бытия.

Радиоприёмник добросовестно сообщал им, что обвиняемая в двойном убийстве миссис Форестер до сих пор не найдена, и любая информация о её местонахождении будет щедро вознаграждена из казны полицейского управления. О судьбе Далласа никаких известий по-прежнему не поступало.

К обсуждению предложенного Алексом плана они больше не возвращались. Кэт день ото дня становилась всё менее разговорчивой, и это подтверждало, что свой выбор она уже сделала, оставалось только узнать — какой. По ночам Алекса начали одолевать кошмары.

Наконец настал день, когда он сказал ей, что даже по самым грубым прикидкам корабль, принадлежащий Службе Безопасности, давно висит на орбите, и им пора попытаться выйти на связь. Кэт молча кивнула и отдала ему ключи от передатчика. Без слов стало ясно, что она приняла его предложение и разрешает действовать по собственному усмотрению.

Алекс вскрыл защитный кожух — передатчик был совсем новым — и, настроив частоту, вышел в эфир. Сообщение было коротким и закодированным. Местные органы безопасности вряд ли успели бы его запеленговать. Алекс пока не указал координаты своего пребывания, а лишь попросил откликнуться уполномоченное для работы с ним лицо.

Прошло полдня. Ответа не последовало. Вечером Алекс повторил попытку. Однако и на этот раз никто не откликнулся. На следующее утро Алекс вышел наружу. Под бдительным наблюдением Кэт он тщательно обследовал скрывавшуюся в кроне ближайшего дерева антенну. Всё оказалось в полном порядке. Тем не менее на их сигнал никто не отзывался. Весь оставшийся день Алекс провозился с передатчиком: менял частоты, позывные, запускал режимы самотестирования, не дошёл разве что до шаманских танцев, и то лишь по причине отсутствия под рукой бубна.

Результат — нулевой. Это могло означать только две вещи: Служба Безопасности не отправила на поиски Алекса и Кэт ни единого агента или передатчик всё-таки не выдавал сигнал в требуемом диапазоне частот. Первое было совершенно невозможно, второе абсолютно не поддавалось проверке. Придя к такому неутешительному выводу, Алекс поплёлся на кухню, где Кэт готовила ужин.

Отвечая на её вопросительный взгляд, он сложил большой кукиш и ожесточённо покрутил им перед своим носом. Кэт вздохнула. Молча принялись за еду.

— Откуда у вас этот передатчик? — жуя, спросил Алекс.

— Ник где-то купил… — Кэт задумалась. — Нет, точно не помню…

— Он его проверял?

— Ну наверное…

Алекс состроил недовольную гримасу.

— Не работает? — спросила Кэт.

— Похоже на то… — неуверенно заметил Алекс.

— Что ты предлагаешь? — Кэт медленно отложила вилку.

— Придётся мне завтра идти в город, — небрежно бросил Алекс. — Другого выхода нет. Ждать больше нельзя!

— Один ты не дойдёшь… — покачала головой Кэт.

— Дойду! Не зря же ты меня по полдня в лесу «мариновала»!

— Без подстраховки нельзя, — непреклонно заявила она. — К тому же на пути имеется очень хитрое болото. А стороной обходить далеко, до ночи не управишься.

— Какое болото? — опешил Алекс. — Я никакого болота не помню!

— Это неудивительно, — скупо улыбнулась Кэт. — Ты был слегка не в себе…

Алекс помрачнел ещё больше.

— Завтра пойдём вместе, — твёрдо сказала Кэт. — Но, я в город заходить не буду, но и вернуться сюда до темноты уже не успею. Поэтому ты быстренько встретишься со своими и придумаешь, как без шуму вывезти меня с планеты. У вас в запасе будет всего несколько часов. Ночевать в лесу одному — равносильно самоубийству… Надеюсь, вы успеете что-то предпринять…

— Конечно! — самоуверенно воскликнул Алекс. — Мы тебя вытащим!

— Учти, местные власти могут оказать серьёзное сопротивление. И не только потому, что желают разобраться со мной по здешним законам. Они будут отстаивать в моём лице неприкосновенность перед федеральными властями остальных колонистов. На сей счёт имеются определённые соглашения, которые вам придётся грубо нарушить.

— Плевать! — заверил её Алекс.

— Тогда пойдём спать. Завтра надо подняться до рассвета.

Алекс был перевозбуждён и спать не хотел, но спорить не стал. Кэт, правильно оценив его состояние, сунула ему снотворное. Ночь прошла без сновидений.

С утра пораньше Алекс опять попробовал выйти на связь — безрезультатно. От души врезав кулаком по крышке электронного блока, он стал помогать Кэтрин. Вместе они быстро законсервировали своё убежище, подогнали снаряжение и с первыми лучами солнца двинулись в обратный путь.

Джунгли встретили их удушливой влагой. Тёмно-зелёные мхи злобно чавкали под ногами. Шальные тени, мелькавшие в косых утренних лучах, заставляли то и дело хвататься за оружие. Алекс сильно нервничал, это мешало сосредоточиться на главном. А главным, в данный момент, было — дойти до города. Всё остальное — потом. Но то, что он оставил на «потом», постоянно лезло в голову, отвлекало внимание. Его план относительно Кэтрин и будущего ребёнка был настолько примитивен, что даже вполне мог прокатить. Другой вопрос — что делать дальше? И почему он решил, что имеет право на подобные уловки? Хотя если всё-таки осознать, что живёшь один раз, то можно считать, что весь окружающий мир по большому счёту предназначен лично для тебя. И как поступить с этим миром в целом и с отдельными ближайшими его гранями, людьми, событиями, зависит только от твоих желаний и образовавшихся на их основе возможностей. И ответственность за содеянное каждый несёт в первую очередь перед самим собой, поскольку неосознанно позиционирует свою личность как исключительную, как центр мироздания. Поэтому никакая общественная мораль, никакие самые суровые законы не способны воспрепятствовать, порой весьма жестоким, проявлениям человеческого эгоизма. Не случайно одна из основных задач всех религий — разбить у человека представление о собственной исключительности, снизить самооценку, сделать его ответственным за нечто большее, чем собственная жизнь на Земле, и таким образом создать дополнительное искусственное препятствие для выплёскивания в этот жестокий мир зла, неизбежно накапливающегося в одиноких душах.

Кэт неожиданно остановилась. Алекс, напряжено оглядываясь по сторонам, застыл в трёх шагах позади неё. Теперь-то он знал, что нападение цветка-хищника было детским лепетом по сравнению с другими подстерегавшими их опасностями. Тепловой сканер показывал впереди сплошное красноватое свечение. Не иначе под слоем мха притаился Половичок. Так ласково здесь именовали колонию мелких подземных хищников, во время охоты способных превращаться в один гигантский организм. Половички свободно перемещались под землёй и могли охотиться на площади в несколько сотен квадратных метров. Любое животное, попавшее на территорию, контролируемую Половичком, было обречено. Для человека единственным выходом из подобной ситуации являлось самоубийство как альтернатива «удовольствию» быть съеденным заживо.

Пришлось сделать солидный крюк, и к болоту они подошли совсем не в том месте, где проходила изученная тропинка. Алекс заметил, что невозмутимую до этого Кэт охватило сильное беспокойство. Оно и понятно — сейчас ей было, что терять кроме собственной жизни. Отстранив замешкавшуюся женщину, он пошёл первым. Болото представляло опасность не столько перспективой, что тебя засосёт на дно, сколько кишащими под травяным ковром змеями. Осторожно прощупав палкой ближайшую кочку, Алекс с замиранием сердца делал новый шаг. Несколько раз он едва успевал выдернуть ногу из расступившейся под ней хляби. Так продолжалось почти два часа.

Когда они всё же выбрались на твёрдую почву, у Алекса явственно дрожали руки. Кэт выглядела не лучше, а ведь впереди оставалась ещё большая часть пути.

Наверное, судьба сжалилась-таки над ними, и до города они добрались целыми и невредимыми. Но радоваться пока было рано. Алексу предстояла нелёгкая задача — не наделав шуму собственным появлением, нелегально вывезти с планеты Эмилию Форестер, по которой явно «соскучились» местные власти.

В отделявшей город от джунглей полосе отчуждения имелось четыре прохода. Кэтрин вывела Алекса к западному, самому отдалённому от центра коридору. Проходы были оборудованы соответствующей автоматикой, реагировавшей исключительно на человека и позволяли покидать город и возвращаться в него в любое время дня и ночи. Впрочем с самого начала их функционирования счётчик не зафиксировал ни одного случая выхода в джунгли или входа на территорию города в тёмное время суток. И эта статистика была, пожалуй, самой достоверной в мире. Ибо здешний ночной лес и человек были совместимы лишь как желудок и пища.

Перед тем как появиться на открытом пространстве, Алекс переоделся в свою прежнюю одежду. Выглядело это, конечно, диковато — человек, после недельного отсутствия, выходит из леса целенький и чистенький. Решили, что если Алекса задержит полиция, то он, потрясая жетоном СКБ и особыми полномочиями, будет ссылаться на частичную потерю памяти и требовать встречи с представителем Федеральной комиссии. Версия с потерей памяти, конечно, не выдерживала никакой критики, но её должно было хватить для скорейшей передачи сошедшего с ума агента в руки СКБ.

Кэт осталась в чаще леса. Она боялась, что её присутствие может засечь аппаратура внешнего наблюдения. Договорились, что если Алекс не вернётся до заката, то она сама войдёт в город, и будет действовать по обстоятельствам. Впрочем он клятвенно заверил её, что такого не произойдёт.

Алекс приблизился к решетке ворот со странным чувством, смешанным из радости возвращения, озабоченности предстоящей операцией и опасения того, что автоматика не признает в нём человека. От этих компьютеров всего можно ждать!

Для того чтобы открыть ворота вручную, требовался специальный ключ, которого у Алекса, естественно, не было. Ему показалось, что даже глазок видеокамеры смерил его подозрительным взглядом. Однако спустя десяток секунд механизм скрипнул, и ворота ушли вверх. Земцов быстрым шагом, едва подавив желание перейти на бег, достиг внутреннего ограждения и вошёл в город.

Что случилось потом, Алекс так и не понял. Из тени растущих вдоль дороги деревьев ему навстречу резко вылетело розовое еле заметное облачко. От неожиданности он не успел ни увернуться, ни задержать дыхание и через мгновение опустился на землю безвольным мешком с костями…

12

Было жарко. Всё плыло и клубилось. Алексу показалось, что он находится в старой бревенчатой бане и смотрит в разбитое, перекошенное зеркало.

— Гляди-ка, очухался, — сказали сзади.

«Сколько прошло времени?» — эта мысль пронзила его не хуже двойной дозы биостимулятора. Он понял, что сидит привязанный к чему-то жесткому, а напротив и впрямь бугрится тёмными брёвнами деревянная стена. Правда зеркал и окон она, к сожалению, не содержала. Поэтому определить, который час, или увидеть, что происходит у него за спиной, Алекс не мог.

— Не дёргайся! — агрессивно порекомендовал хрипловатый голос.

Алекс оставил попытки высвободить руки и притих.

— Жить хочешь? — теперь голос прозвучал совсем близко, почти над самым ухом.

Больше всего Земцову хотелось порвать на куски прятавшегося за спиной придурка.

— Ну, не молчи…

— Дай я ему врежу! — взвизгнул кто-то другой.

Тут же увесистый подзатыльник заставил Алекса клюнуть головой вперёд. Было не очень больно, но ужасно обидно. Скрипнув зубами, он вновь поднял подбородок. Мышцы от бессильной злобы свело судорогой. Если бы ему сейчас удалось вырваться, он раскатал бы эту избушку по брёвнышку.

— Я агент Службы Безопасности Земной Федерации, — стараясь говорить спокойно, произнёс Алекс. — Вы отдаёте себе отчёт в том, что творите?

— В том, что ты засранец, мы не сомневаемся, — сказал хриплый. — Но очень надеемся, что ты не хочешь стать мёртвым засранцем…

— Кто вы такие и чего хотите? — процедил Алекс.

— Кто мы, тебя не касается, а хотим сущую малость — расскажи, где прячется эта баба, и сможешь убраться на свою вонючую Землю целиком… Будешь упрямиться — отправим по частям…

— Который час? — спросил Алекс.

Возникла недоумённая пауза. «Может, он того… бредит ещё…» — прошуршал едва уловимый шепоток. «Сам ты „того“…» — ответили гораздо громче.

— А вот хамить не надо, — с нажимом посоветовал хриплый. — Считай, что время для тебя остановилось…

Алекс никак не мог уяснить — кто же эти люди. На представителей местной власти они, явно, не тянули, тогда зачем им понадобилась Кэт? И почему она не предупредила его о возможности такого поворота событий? Не знала?

— Я за свою жизнь имел множество баб, — развязно сообщил Алекс. — Некоторые из них даже жили в моём доме… Но чтобы прятать кого-то… такого не припомню…

Удар в челюсть пришёлся по касательной. Попасть в зубы из-за спины действительно непросто, но губа у Алекса всё-таки лопнула. Вкус крови поспособствовал прояснению сознания.

«Они же боятся показаться мне на глаза, — уразумел, наконец, он. — Значит, убивать не будут! Ладно, поиграем…»

— Не надо строить из себя героя, — почти дружелюбно сказал хриплый. — Нас интересует Эмилия Форестер. Кое-кто видел, как ты зашёл в её дом. И нам теперь известно, кем на самом деле является Дэвид Форестер!

— Да?! — настороженно удивился Алекс.

— Отдай нам миссис Форестер по-хорошему, и мы тот час отпустим тебя, — убедительно вещал хриплый. — Сам знаешь, существует масса способов развязать тебе язык, правда ты потом будешь уже ни на что не годен…

«Блефуете, ребятки! — подумал Алекс. — На понт берёте!»

— И кто же такой, по-вашему, этот мистер Форестер? — безразличным тоном спросил он.

— Проходимец и ворюга! — раздраженно вякнул писклявый. — А его сучка — последний шанс вернуть наши денежки!

Алекс вздохнул с облегчением — об истинной сущности Дэвида речи не шло.

— Форестер украл у вас деньги?! — делано возмутился он.

— И причём немалые, — пробурчал хриплый. — Таких, как ты, — тыщу можно похоронить…

— Плохо дело, — почти искренне посочувствовал Алекс.

— Короче, где баба! — рыкнул хриплый.

— Да не знаю я! — с убедительной тоской в голосе взвыл Алекс. — Не помню ничего…

За спиной опять тихо зашушукались. Звякнул вызов коммуникатора, но кроме короткого «да» и безрадостного «утром так утром» ничего больше расслышать не удалось. Но и последней фразы хватило, чтобы Алекс вновь занервничал. «Сколько времени я был без сознания? — думал он. — Неужели сейчас ночь! Чёрт, как же там Кэтрин?! Надо быстрее выбираться отсюда!» Алекс очень боялся, что, несмотря на договорённость, Кэт не пойдёт одна в город, а попытается дождаться его в лесу.

— Мужики, — позвал он. — Отпустили бы вы меня… помочь я вам не могу, а то, что меня ищут, вы и сами знаете…

— Не боись! Поищут, поищут, да перестанут, — отрезал хриплый.

— Не перестанут, — жестко сказал Алекс. — И вы, приху…шие «бизнесмены», даже не представляете, во что ввязались…

— А ты не представляешь, о каких деньгах идёт речь! В развитие инфраструктуры колонии решила сделать нелегальные инвестиции одна очень влиятельная структура. Спустя время деньги удалось бы отмыть, и это было бы полезно всем. Но Форестер, похоже, вместо закупки оборудования для новых шахт решил попросту умыкнуть большую часть суммы. По-твоему, это справедливо?

— С чего вы взяли, что Форестер скрылся?

— Через неделю после его убытия, на «Тритон» вылетел наш человек, который должен был проконтролировать ситуацию. Мы как чувствовали подвох! Так и оказалось! Ни Форестера, ни оборудования. Надо отдать ему должное, он здорово прикидывался добропорядочным парнем, собирающимся провести в колонии остаток дней. Конечно, деньги могут ударить в голову каждому, а огромные деньги — толкнуть на любой необдуманный шаг. Вот и пусть теперь его горячо любимая жёнушка почувствует заботу муженька о семейном благосостоянии на собственной заднице… Разве это не справедливо?

— Нет! Она здесь ни при чём! — вырвалось у Алекса.

Тяжёлое дыхание приблизилось к уху вплотную.

— А кто «причём»? — вкрадчиво спросил невидимый дознаватель. — Может быть, ты?!

— И не я… — Алекс немного опешил от такого перевода стрелок.

— Ну-ка, ну-ка, — ухватился за эту мысль хриплый. — Предположим, этот сучий потрох смылся на Землю, и чтобы отмазаться от числящихся за ним грешков, сдал афёру с «левой» шахтой. Вы пошли ему навстречу, а заодно пообещали вывести из-под удара супругу героя… А?! Что скажешь, агент? — Сильная рука схватила Алекса за горло. Дышать стало трудно, почти невозможно.

— Бред… — прохрипел Алекс.

— Не скажи… — протянул писклявый. — Сюда даже убийство доктора вписывается. Не знаю, правда, чем он ей так насолил, но перед уходом она, явно, решила с ним поквитаться…

— Чем? Чем? Смотреть смотрит, а трахать отказывается! — заржал хриплый. — Бабы, они в этом плане знаешь, какие мстительные…

Теперь заржали оба. Хватка ослабла — и Алекс смог нормально вздохнуть.

— Если всё действительно так, то миссис Форестер давно нет на планете, — осторожно заметил он. — Служба Безопасности работает чётко.

Рука с горла исчезла. И на том спасибо, подумал Алекс.

— «Чётко», говоришь? — возмутился писклявый. — Тогда объясни — зачем прилетел боевой корабль, и ваши ищейки набирают проводников для прочёсывания джунглей. Идиоты! Нет, дорогой товарищ, эта сука окопалась где-то здесь. Хорошо окопалась, ничего не скажешь, но ты ведь тоже хочешь жить? И баб хочешь трахать?!

Тяжёлый удар ногой под рёбра оказался столь сильным и неожиданным, что заставил Алекса секунд десять изображать выброшенную на берег рыбу, прежде чем он сумел восстановить дыхание.

Снова звякнул коммуникатор.

«Да… Нет… Козлы… На хер!.. Ладно».

Алекс был уверен, что звонивший интересовался ходом допроса и сообщал, что о появлении Земцова в городе стало известно всем заинтересованным лицам. На воротах, наверняка, было установлено записывающее видеооборудование. Вот только неясно, к чему относится слишком небрежно брошенное «ладно», впрочем ждать осталось недолго.

— Последний раз спрашиваю, — просипел над ухом хриплый, — будешь говорить по-хорошему?

— Ни по-хорошему, ни по-плохому мне сказать нечего! — заявил Алекс.

— Ну тогда молись… — ему в затылок упёрлось что-то удивительно похожее на ствол.

Алекс невольно представил, как на бревенчатую стену напротив брызнет кровь, а если калибр достаточно крупный, то и мозги… «А вдруг и впрямь выстрелит! — мелькнуло запоздалое опасение. — Хрен этих отморозков разберёшь… Может сказать? В любом случае, Кэт интересует их как живая заложница… А мне бы только выбраться отсюда… Я им тогда устрою!»

Видимо, он слишком долго соображал. Дуло шевельнулось. Щёлкнул спуск. Прогремел выстрел.

Алекс, роняя голову на грудь, так и не успел заметить, появились его мозги на стене или нет…

13

Поисковую операцию Шеннон решил возглавить лично. Слишком высока могла оказаться цена неудачи, чтобы доверить это кому-то ещё. Но три дня, проведённые на планете, не дали абсолютно никаких результатов. Алекс и Кэт словно сквозь землю провалились. Впрочем прорабатывался и такой вариант. Хотя непосредственно подземный ход обнаружен не был, существовало предположение, что после использования его могли уничтожить.

Прочёсывать джунгли с воздуха представлялось сущей нелепицей, ибо под сплошным зелёным ковром легко можно было спрятать целый полк «Алексов» вместе с приданным ему дивизионом «Катюш».

Шеннон сидел в том самом номере небольшой местной гостиницы, в котором остановился, но не успел пожить Земцов. Начальник контрразведки размышлял, вырисовывая в лежащем на коленях блокноте какие-то загадочные кривые. Операция явно «пробуксовывала». Если говорить честно — Шеннон, прежде всего, надеялся на то, что после его появления в колонии Алекс объявится сам. Ему не верилось, что старый прожжённый вояка, каким был Земцов, позволил кому-то дурно с собой обойтись.

Три группы сотрудников в сопровождении опытных проводников готовы были отправиться в джунгли на поиски остатков подземного хода, по которому Кэт могла уйти из окружённого дома. Выход групп задерживался погодными условиями. Как всегда неожиданно нагрянувшая Воронка не способствовала длительным прогулкам по свежему воздуху.

Шеннон отдавал себе отчёт в том, что слабо представляет, как строить дальнейшие поиски. Ни один из жителей города не сообщил, что видел Алекса после того, как тот покинул гостиницу. Пол не исключал вариант, что Земцов успел-таки встретиться с Кэтрин, но ввиду возникших непредвиденных осложнений она воспользовалась какой-нибудь хитростью типа прихваченного с астероида переносного телепортёра или даже чем-то похлеще. В таком случае шансы на успех у возглавляемой им оперативной группы и вовсе сводились к нулю, а уповать лишь на добрую волю беглецов было тоскливо…

Приглушённо вякнул коммуникатор. Шеннон с удивительным для погруженного в свои мысли человека проворством выхватил трубку. Глянул на экран. На связи был его заместитель — агент Стив Бейли.

— Да! — откликнулся Пол.

В ответ он услышал какое-то не поддающееся расшифровке бормотание.

— Сними маску! — раздраженно приказал он. — За три секунды не околеешь!

Трубка хрюкнула и разродилась возбуждённой человеческой речью.

— Алекс в городе! — тяжело дыша, сообщил агент. — Вошёл пять часов назад через западные ворота…

— Как пять часов?! — обалдел Шеннон. — Почему же вы, мать вашу, до сих пор…

— Местный дежурный — сволочь, проспал! — поспешно оправдывался Стив. — Я поднял всех, проверяем каждый дом…

Шеннон глянул в окно. Сгустившиеся сумерки вот-вот готовились обернуться чернотой ночи.

— Докладывать немедленно! — рявкнул он в трубку. — И только попробуйте его не найти…

Трубка издала звук, похожий на стон, и связь прервалась. Пол вскочил и забегал взад-вперёд по комнате.

— Пять часов! Мать вашу! — твердил он, грызя нижнюю губу. — Пять часов! Где же ты есть, Алекс? Куда же ты опять исчез, дорогой?

Бейли выходил на связь каждый час, уныло докладывал, что совместные действия Службы Безопасности и местной полиции пока ни к чему не привели, получал очередную выволочку и, страшно матерясь, с новой энергией приступал к поискам неуловимого генерала.

Под утро Шеннона всё-таки сморил сон. Поэтому он сначала даже не мог понять, о чём толкует разбудивший его звонком Бейли.

«Тело?.. Какое тело?.. Что?!»

Сонная заторможенность мгновенно улетучилась.

— Где?! — выдохнул Пол, приподнимаясь из кресла.

— На южной окраине, возле полосы, — ответил Стив. — Там у них что-то вроде парка…

— Когда наступила смерть?

— Да он жив, — пояснил Бейли, — только без сознания…

— Так что ж ты, гад, говоришь «тело»! — взвился Шеннон. — Какое же это «тело»!

— Почти бездыханное! — огрызнулся Стив. — Сейчас повезли его в дом доктора…

— Машину мне! — потребовал Пол.

Спустя полчаса, взбежав по широкой лестнице на второй этаж, он увидел Алекса. Тот с закрытыми глазами лежал на кровати. Половину его лица скрывала кислородная маска, другая половина имела характерный синюшный оттенок. Провода датчиков тянулись к груди и запястьям.

— Как он? — обратился Шеннон к следившей за приборами женщине.

— Состояние стабильное, — ответила она. — Но в сознание не приходит. По-видимому, имеет место ещё и какое-то отравление. Я не могу сделать полный анализ, а доктор погиб…

В её словах Пол почувствовал некую укоризну, словно это он был виноват в том, что колония лишилась единственного квалифицированного врача. Сдержанно кивнув, Шеннон вышел в коридор. Там его поджидал Бейли и ещё двое сотрудников.

— Одна группа продолжает осмотр местности в парке, где был найден Земцов, ещё две пошли дальше… — начал докладывать Стив.

— Воронка накрыла город спустя три часа после прихода Алекса, — перебил его Шеннон. — Где он пропадал всё это время? Ведь он, наверняка, шёл к нам. И потом, Алекс не такой человек, чтобы валиться в обморок от небольшого кислородного голодания. Значит, в парке он оказался уже в бессознательном состоянии… Кто-то в этом городе очень не хочет, чтобы мы увезли миссис Форестер…

Странные атмосферные явления, которые впоследствии были названы Воронками, поначалу наводили на колонистов ужас. Ещё бы, резкое падение давления, сопровождающееся понижением процентного содержания кислорода, при длительном воздействии на ослабленный организм могло привести даже к летальному исходу. Ситуация осложнялась тем, что предсказать образование Воронки можно было лишь за два-три часа до её реального появления. Существовала Воронка не более суток, после чего плавно рассасывалась. Со временем люди привыкли к этому неудобству. Вновь построенные жилища были достаточно герметичны, а вынужденные сутки домашнего ареста способствовали повышению рождаемости.

— У Земцова разбиты губы, а на руках и теле имеются гематомы, — сказал Бейли.

Шеннон непроизвольно сжал кулаки.

— Нет, всё-таки Федеральный центр слишком многое отдал на откуп местным властям, — мрачно констатировал Пол. — У них тут, видите ли, свои законы, и тронуть их не моги — вони будет на всю Галактику.

Стоявшие рядом сотрудники согласно закивали.

Из-за приоткрытой двери вышла медсестра.

— Он, кажется, приходит в себя! — сказала она. Шеннон и Бейли устремились в комнату.

Алекс с трудом приподнял веки. Белый сводчатый потолок поставил его в тупик. Он прекрасно помнил всё, что с ним произошло вплоть до выстрела в затылок. Голова раскалывалась, но в данном случае боль вызывала радостное ощущение жизни… «Они, что, промахнулись? — вяло подумал Алекс. — Или это была лишь инсценировка — маленькая, бессильная месть, а вырубили меня тем же способом, что и при входе в город…»

На потолке образовались два тёмных, расплывчатых пятна. Давившая на лицо маска исчезла.

— Алекс… — позвал знакомый голос. — Как ты?

— Ничего… — прошептал Земцов. — Могло быть хуже… Где я?

— В безопасности.

При слове «безопасность» Алекс вспомнил нечто такое, от чего перехватило дыхание. Сердце сжалось и замерло, словно отказывалось снабжать кровью его бестолковую голову. Он попытался подняться, но смог только беспомощно дёрнуться. Тело не слушалось. От напряжения в глазах потемнело.

— Лежи, лежи! — одно из пятен приблизилось, превратившись в Шеннона.

— Кэт! — прохрипел Алекс, справившись с дыхательным спазмом. — Вы нашли её?

— Нет! Где она?

— В лесу… напротив западных ворот… — силы покидали его. — Быстрее…

Дополнительных распоряжений не потребовалось. Бейли пулей вылетел в коридор. Земцов невероятным усилием воли удержал норовившее ускользнуть сознание.

— Меня повязала какая-то местная мафия, — тихо сказал он. — Даллас якобы должен им деньги… они охотятся за Кэт… будьте осторожны…

— Разберёмся, — заверил его Пол. — Отдыхай. Всё будет нормально!

«Что „нормально“? — тоскливо подумал Алекс. — Её там, наверное, уже сожрали какие-нибудь Половички или коврики в цветочек…» От охватившего его жгучего предчувствия беды он опять провалился в небытие.

Шеннон торопливо вышел из комнаты. Вернувшаяся на место медсестра вновь водрузила на Земцова кислородную маску.

Кэтрин обнаружили почти сразу. Она сидела прямо на земле, под огромными лопухами какого-то сине-зелёного растения и была в полуобморочном состоянии. Вокруг валялись изжёванные останки стеблей и листьев. В целом картина складывалась довольно жуткая — будто миссис Форестер проглотило гигантское травоядное животное, а потом выплюнуло обратно из-за несварения желудка. Позже выяснилось, что в побегах пострадавшего растения содержится большое количество газообразных веществ. Жуя листья, Кэт боролась с кислородным голоданием, но одновременно подверглась воздействию и некоторых ядов.

Тем не менее можно смело сказать, что Воронка помогла ей пережить ночь, поскольку вся живность, которую могли привлечь гастрономические аспекты здорового женского тела, от недостатка кислорода впала в сонное оцепенение.

Кэтрин немедленно вкололи универсальную вакцину, погрузили на вызванный с корабля флаер и отправили на орбиту. Там, под наблюдением опытного врача, её жизнь была уже вне всяких опасностей.

Затем Шеннон имел крайне неприятный разговор с мэром города и новым шерифом. Поначалу они попытались качать права. Требовали отдать госпожу Форестер в руки «правосудия», обвиняли Службу Безопасности в покрытии убийцы, заявляли, что будут жаловаться в Совет Безопасности Системы. Шеннон флегматично выслушал поборников местной справедливости и неожиданно разразился такой эмоциональной и образной речью, что у пришедших вяли уши и душа уходила в пятки. Из этических соображений привести его высказывания дословно нет никакой возможности. В общем, их смысл сводился к тому, чтобы администрация колонии ни в коем случае не беспокоилась за судьбу миссис Форестер, а лучше готовила свои задницы к прибытию комплексной Комиссии, которая разъяснит ей все тонкости экономического и социального статуса планеты. А с людьми, которые позволили себе поднять руку на сотрудника СКБ, он разберётся лично, если, конечно, они вдруг не скончаются от нервного истощения ещё до окончания работы вышеозначенного компетентного органа.

Короче говоря, выйдя из его номера, любители «лагерной независимости» имели бледный вид и вполне конкретные опасения относительно своего будущего.

Шеннон знал, что во многих Земных колониях творится беспредел и люди, по тем или иным причинам инкогнито покинувшие Землю, вынуждены идти на поводу у местных властей. Но, до поры до времени, это не входило в круг его служебных интересов. Теперь же он на наглядном примере убедился, насколько запущена ситуация и был готов инициировать вопрос о пересмотре статуса колониста.

Покончив с формальностями, Шеннон дал команду — завершить операцию.

Алекса обратно в космопорт вёз тот же водитель, только на этот раз поболтать им не удалось, поскольку накачанный лекарствами отставной генерал безмятежно спал на заднем сиденье. До этого ему успели сообщить, что с Кэт всё в порядке. Уронив голову на плечо Бейли, Алекс порой чуть заметно улыбался во сне. Наверное, ему снилось что-то приятное из ожидающей его впереди жизни…

В тот же день боевой корабль СКБ вышел на разгонную траекторию для прыжка к Земле.

14

Алекс вылез из машины, помог Кэт выгрузить вещи, кивнул водителю. Кар, взвизгнув покрышками, растворился в морозном утре. Земцов с каким-то новым для себя чувством посмотрел на собственный дом. Казалось бы, он не был здесь всего два месяца, а такое ощущение, что вернулся спустя тысячу лет или вообще с того света. Захотелось вдруг поцеловать каждый камень ведущей к крыльцу дорожки, обнять любимый клён, напиться вдрызг и, высунувшись из слухового окна, повыть на Луну. Не от тоски! Нет. Скорее от осознания чего-то такого, о чём раньше и не подозревал.

«Да… старею, — подумал Алекс. — Или умнею, наконец…»

Он подхватил сумки и, улыбнувшись Кэтрин, бодро зашагал к дому.

После возвращения на Землю они провели месяц на закрытой базе Службы Космической Безопасности. Там им пришлось подробно и неоднократно излагать всё, что так или иначе было связано как с событиями десятилетней давности, так и недавними «приключениями» в системе Лебедя. Особенно, конечно, досталось Кэтрин.

Её желание остановиться пока у Алекса было воспринято с пониманием. Похоже, уже никто не верил в то, что Ник Даллас когда-либо даст о себе знать, по крайней мере, в прежнем качестве…

Никто, кроме Кэт.

— Не пугайся! — предупредил Алекс, отпирая дверь. — Собирался я спешно, поэтому внутри бардак…

Кэт неопределённо пожала плечами. Алекс прочитал в этом жесте нелестное для себя замечание: мол, мне всё равно, и не надо так напрягаться, как будто невесту привёл. И хотя он поклялся не реагировать на подобные мелочи, романтическое настроение, навеянное родными стенами, было подпорчено.

Первые дни Кэт ходила мрачная и потерянная. Алекс подолгу пропадал в Академии, потом они скупо общались за ужином и разбредались по своим углам. Он старался ей не надоедать и тем более ни в коем случае не пытаться ухаживать. Спустя пару недель Кэт немного оттаяла, но напряжённость и недосказанность в их отношениях продолжали наполнять дом звенящей пустотой. Алекс чувствовал немой укор, адресованный даже не ему лично и не каким-то другим конкретным людям, а скорее самой жизни, удивительным образом сочетающей в себе свет и грязь, успех и разочарование, надежду и несправедливость. Он порядком устал от этого ощущения…

Однажды Алекс вернулся домой пораньше. Нагруженный кульками и пакетами он еле протиснулся во входную дверь. Вышедшая ему навстречу Кэтрин удивлённо подняла брови.

— За мной! — деловито скомандовал Алекс, протопав в сторону кухни. Там он вывалил содержимое пакетов прямо на стол. Только одна коробка осталась торчать у него под мышкой. Кэт жалась к дверям, недоумённо разглядывая раскатившиеся по столу деликатесы. Алекс свободной рукой бесцеремонно обнял её за плечи и категорически придвинул к столу.

— Ну! — он придал лицу загадочное выражение. — О чём тебе это говорит?

— Ты сильно проголодался, — улыбнулась Кэт.

— Ответ неверный! Пошла вторая попытка…

— Проводя учебные стрельбы, вы сбили транспортный самолёт…

— Не-е-ет! Тогда всё это было бы уже перемешано и запечено в виде одной огромной питцы… Итак, последняя попытка!

— Ты закрутил роман с продавщицей продуктового магазина? — хмыкнула Кэт.

Земцов смерил её оскорблённым взглядом.

— Этой версии я тебе никогда не прощу! — наигранно обиделся он.

— Каюсь, — склонила голову Кэт, — конечно же, продавщица — не твой уровень, у тебя роман с директоршей…

— Я, между прочим, серьёзно спрашиваю! — грозно сообщил Алекс.

— Боже, Алекс, ну откуда мне знать, зачем ты истратил кучу денег на продукты. Если из-за меня, то напрасно, я не страдаю желудочной озабоченностью…

— Вот и славно! — резюмировал Алекс. — Значит, тебе я спокойно могу доверить организацию праздничного ужина по случаю моего дня рождения…

— О-о! — Кэт растерялась. — А что же ты молчишь?!

— Я молчу! — изумился Земцов.

— Погоди, а у тебя часом не юбилей? — нахмурилась она.

— Это больше чем юбилей, — наставительно произнёс Алекс. — Это срок! — Он отпустил её плечи. — Я бы даже сказал — срок годности… Пятьдесят пять… Две пятёрки — та оценка, которую могла бы получить прожитая мною жизнь, сложись она чуточку иначе…

— Ну! — Кэт взяла его за руку. — Перестань хандрить! Какой такой «срок годности»? У тебя всё ещё впереди…

Алекс усмехнулся.

«Мужчина быть обязан оптимистом, всё лучшее имея впереди!» — процитировал он.

— Во-во, — подхватила Кэт. — Именно так!

Алекс склонил голову и галантно поцеловал нежную женскую ладошку.

— Так я могу рассчитывать на вашу помощь при подведении итогов моего пятидесятипятилетнего бытия? — гордо выпятив грудь, высокопарно спросил он.

— Можете… — подыгрывая ему, надменно сказала Кэт.

— Тогда вперёд!

— Секундочку… — Кэт задумалась. — Я должна ненадолго отлучиться.

— Куда ещё? — бесцеремонно поинтересовался Алекс. — Учти: твой подарок мне я уже купил… — Он вытащил торчавшую под мышкой коробку и протянул её Кэт.

— Нет! — возмутилась она. — Так не пойдёт!

— А мне кажется, пойдёт… — не согласился Алекс. — Ты примерь сначала!

Кэт вскрыла коробку. Там лежало простое и одновременно шикарное вечернее платье. Тонкий чёрный шёлк, глубокое декольте, открытая спина…

«Куда же я засунула туфли на каблуках?» — невольно подумала Кэт, а вслух растерянно пробормотала:

— Ничего не понимаю…

— Надень его, пожалуйста, — трогательно попросил Алекс. — Это и будет для меня лучшим подарком…

Стол буквально ломился от разнообразия деликатесов. Алекс настойчиво требовал, чтобы Кэт попробовала всё. Она вздыхала, кокетливо отнекивалась, но потом позволяла себя уговорить на пару ложечек очередного экзотического блюда. Спиртного они не пили, Кэт по вполне понятной причине, Алекс — из солидарности.

Наконец Кэт заявила, что если она съест ещё хоть что-то, то просто лопнет, причём вместе с новым платьем. Алекс отреагировал мгновенно. Надо утрясти, заявил он и предложил потанцевать. Медленная, негромкая музыка способствовала задушевной беседе. Культурно обнявшись, они скорее не танцевали, а лишь топтались на месте.

— Тебе надо настраиваться на новую жизнь, — вкрадчиво сказал Алекс. — Постоянно подавленное настроение может отрицательно сказаться на ребёнке…

— Я постараюсь, — прошептала Кэт, кладя голову ему на грудь.

— Постарайся… сама понимаешь, это сейчас главное…

— Меня просто съедает тоска, — горько сказала она. — Я верю, что Ник вернётся, но к ожиданию примешиваются боль и обида. Наверное, когда на Земле шли последние локальные войны, жены и матери солдат испытывали нечто подобное. Их мужчины рисковали жизнью в то время, когда большая часть остального мира, как ни в чём не бывало, занималась своими делами. Одни не по своей воле гибли во имя каких-то мифических целей, а другие учились, развлеклись и сколачивали состояния. Вот так и Ник вынужден отдуваться за всех, а этим «всем» на него по большому счёту плевать.

— Правильно! Так было всегда, — сказал Алекс. — Если человек будет воспринимать любую трагедию, происходящую в мире, как свою собственную, то долго он не протянет. Другое дело, что трагедий этих должно бы уже стать поменьше. Не первое тысячелетие живём, пора и поумнеть.

— Не в уме дело, — возразила Кэт. — Вернее не в том, что мы под ним понимаем…

— А в чём?

— Не знаю. Может быть в зверином происхождении…

— Да-а, — протянул Алекс, — если даже живущие рядом мужчина и женщина зачастую не могут договориться друг с другом, то чего требовать от людей посторонних…

— Нет, с противоположностью полов всё как раз довольно просто и определяется изначальным предназначением каждого из них. Исходя из этого, мужчина создан так, что думает он тем, что выше пояса, а чувствует, тем, что ниже. Женщина наоборот — думает тем, что ниже, а чувствует тем, что выше…

Алекс усмехнулся.

— Довольно странно слышать подобное обидное замечание из уст женщины, — сказал он.

— Ничего обидного нет. Не надо понимать это буквально, однако акценты мироощущения данное наблюдение передаёт весьма точно…

Алекс коснулся губами её волос.

Кэт отлепилась от его груди и, посмотрев прямо в глаза, сказала:

— Я завтра улетаю…

— Как, — опешил он. — Куда?

Кэт увидела в его глазах неподдельную тревогу и снова удовлетворённо опустила голову ему на грудь.

— В Москву, — ответила она. — Хочу встретиться с женой одного из пилотов того корабля, вместе с которым пропал Ник. Мы созвонились, она меня ждёт.

Ник тяжело вздохнул.

— Я ненадолго… — пообещала Кэт.


Прошло несколько месяцев. Беременность Кэтрин протекала в целом нормально, и когда она, якобы чуть раньше положенного срока, родила здорового мальчика, Алекс так радовался, что в его отцовстве никто не усомнился…

Никаких вестей о судьбе Ника Далласа на тот момент так и не поступило. У Александра Земцова, на старости лет, появился шанс начать новую жизнь.

Часть пятая

По ту сторону Вселенной

1

Форестер на реплику Антона никак не отреагировал, да и остальным было не до шуток.

— Вспомните события, связанные с прилётом астероида, — сказал он.

— Погоди! Так ты, что, тот самый Ник Даллас? — нахмурился Олег.

Дэвид кивнул.

— Та самая «тёмная лошадка»?! — воскликнул Антон.

— Скорее «козёл отпущения»… — безрадостно поправил его Форестер.

— Но ты же остался на взорванном астероиде… — вспомнил Олег. — Или общественность, как всегда, надули?

— Нет, мы с Кэт, в момент атаки, действительно находились внутри астероида…

— Ну! — не утерпел Антон.

— В последнюю секунду что-то произошло… астероид позаботился о своём экипаже, правда, оценить эту заботу было уже почти некому…

Ник рассказал, как они очутились на Земле и, повинуясь инстинкту самосохранения, кинулись в бега. Через несколько дней скитаний на смену желанию затеряться в толпе пришло понимание того, что сделать это будет совсем непросто. Стоило им пойти на любое активное действие — и их личности были бы моментально установлены, а Далласу очень не хотелось вновь попадать в поле зрения СКБ. Тогда-то и возникла идея отправиться на какую-нибудь вновь осваиваемую планету, благо, это можно было сделать инкогнито. Кэт проявила настойчивое желание лететь с ним, и спустя пару недель они уже ударно трудились на строительстве колонии в созвездии Лебедя. Прошло несколько лет, жизнь наладилась, и они ничуть не жалели о своём выборе. Единственным обстоятельством, омрачавшим их существование, было то, что они боялись заводить детей. Впрочем боялся в основном Ник. Кэт, особенно в последнее время, неоднократно пыталась убедить его в том, что теперь им ничто не угрожает, но Даллас был неумолим. Он полагал, что обретённая им наследственная память может таить в себе любые сюрпризы, и рожать ещё одного изгоя слишком легкомысленно и даже преступно.

Его опасения неожиданно подтвердились. На «Тритоне» на него вышел агент СКБ и предложил сделку. Службу Безопасности интересовали подробности событий десятилетней давности. В обмен на информацию и его семенную жидкость они обещали оставить Далласа в покое. Непонятно зачем им понадобилась именно сперма. То ли учёные мужи из СКБ хотели получить неограниченное количество носителей новой генетической информации, то ли клонировать Ника, то ли ещё что. Во всяком случае, одним из пунктов соглашения был отказ Далласа от каких-либо попыток проследить судьбу данных экспериментов. Скрепя сердце и понимая, что особого выбора у него нет, Ник сделал всё, что от него требовалось, и подписал соответствующие бумаги.

Визит Далласа на «Тритон» имел некоторый «щекотливый» аспект, и реализовывать основную цель поездки, находясь фактически под колпаком у СКБ, он не стал, а первым попутным рейсом попытался вернуться домой. Что из этого получилось, присутствующие знали не хуже Ника.

— Так, значит, в пробирке была твоя сперма? — уточнил Олег.

— Моя, — подтвердил Ник, — и, в сложившейся ситуации, я обязан был её уничтожить…

— Чего ж ты сразу-то не сказал! — возмутился Антон. — Головы тут нам морочил!

— А что изменилось бы? — поинтересовался Ник.

— Ну, мы бы знали и действовали по-другому, — неуверенно сказал Антон.

— Сомневаюсь! Все наши действия определялись внешними обстоятельствами…

— Да… — согласился Олег. — Поля для манёвров нам не оставили. Давайте попробуем хотя бы понять, что произошло. Дэвид… или как теперь тебя называть?

— Полагаю, Дэвид Форестер больше не актуален… — задумчиво сказал Даллас. — Называйте Ником.

— Ты, наверное, уже все мозги себе высушил, просчитывая варианты, — продолжил Олег. — Поделись соображениями…

Даллас пожал плечами.

— Порадовать вас мне, сами понимаете, нечем… Агент, вступивший со мной в контакт, и мужчина, навязавший вам попутный груз, одно и то же лицо. Впоследствии он неожиданно скончался. Помните сообщение в новостях. Очевидно, его кто-то убрал и сделал это только после того, как выяснил, куда он припрятал контейнер. Налицо параллельная работа ещё какой-то спецслужбы, причём работа весьма профессиональная и результативная. Далее нас захватывает чужой корабль. Захватчиков интересует лишь полученный груз и они, похоже, сначала и впрямь хотели отпустить экипаж. Однако потом решили использовать случайно подвернувшуюся под руку земную женщину для создания младенца, обладающего генетической памятью…

— Боже… — прошептала Сьюзен.

— Но тут появляется третья сила… — взвешивая каждое слово, произнёс Ник. — Которая поначалу явно желает нас просто уничтожить, но почти достигнув этой цели, почему-то принимает другое решение, и мы вываливаемся в никуда.

— Бред… — помотал головой Олег. — Ты сам-то веришь, что в твоей голове содержится информация, достойная таких вот усилий?

— Нет, но факты — вещь упрямая, — печально сказал Ник.

— А вообще, что ты знаешь необычного… неземного? — спросил Антон.

— Не слишком много, — ответил Даллас. — Знаю язык рептилий, хотя в нём достаточно понятий, не имеющих земных аналогов. Поверхностно владею некоторыми техническими моментами. Так, в частности, мне быстро удалось разобраться в интерфейсе управления астероидом. В общем, рептилии — действительно древняя цивилизация, гораздо старше людей…

— Ты считаешь, что они на самом деле могли жить на Земле до нас? — вкрадчиво поинтересовался Олег.

— Я следил за полемикой, развернувшейся по этому поводу, — признался Ник. — Аргументы противников данной теории кажутся мне вполне убедительными…

Даллас часто вспоминал историю, записанную умирающим чужаком. Теперь, по прошествии многих лет, он вообще пришёл к выводу, что основная её цель сводилась к тому, чтобы убедить его в необходимости запустить генератор.

— И это всё, что ты можешь нам сказать? — сквасился Антон.

— Пожалуй… да, — развёл руками Даллас.

— Не густо!

— А вы чего хотели?

— Мы хотим понять: почему за тобой гоняется половина Галактики? — буркнул Олег.

— Боже… — повторила Сьюзен. — Как же мне «повезло»…

— Спокойно! — излишне бодро воскликнул Сёмин. — Ещё не вечер!

Он посмотрел на обзорный экран, тот был почти слеп. Катапультированный сегмент рубки не имел своих средств внешнего наблюдения. Предполагалось, что экипаж, доведший свой корабль до такого плачевного состояния, вправе надеяться лишь на помощь извне.

— Где-то тут должны быть аварийные иллюминаторы, — Антон откинул колпак компенсатора и выплыл из кресла. — Думаю, нам теперь нет смысла заботиться о прочности внешнего корпуса, и их можно открыть?

Коваленко промолчал, никак не проявив своего отношения к предложению напарника. Он сосредоточенно соображал, пытаясь-таки найти логику в действиях Чужих. Расценив его молчание как «знак согласия», Антон ловко добрался до боковой стенки и стал откручивать пластиковые фальшпанели. Вскоре ручной пневмопривод сдвинул бронезаслонку, и через открывшийся люк кабина наполнилась резким, голубоватым свечением. Сёмин опустил светофильтр. С минуту он вглядывался в испещрённую яркими точками черноту. Вероятность того, что Чужие выделят из множества обломков уничтоженного звездолёта именно этот, была весьма ничтожна, но это был единственный шанс на спасение или на быструю смерть…

— Ник подметил один очень важный нюанс, — сделал вывод Олег. — Тот, кто напал на корабль, захвативший «Счастливчика», хотел нас уничтожить. Следовательно, ему Ник Даллас, со всеми его тайнами, неинтересен. Более того — опасен! А для кого Даллас может быть опасен? Видимо для того, чьими секретами неосознанно владеет, то есть для расы рептилий… Вероятно, именно они атаковали пленившего нас гиганта, но что-то помешало им добить грузовичок до входа в канал и они сделали это только что…

Антон «крякнул» и, продолжая глядеть в иллюминатор, со свойственной ему категоричностью резюмировал размышления Олега:

— Поздравляю вас, господа, мы потенциальные покойники… и похоронная команда уже близко…

2

— Что там? — тревожно спросил Олег.

— Одна из атаковавших нас «подков», — сообщил Антон. — Движется медленно… чего-то ищет…

— А чего нас искать… автоматический радиомаяк должен верещать, как потерпевший… — сказал Олег.

В рубке воцарилась напряжённая тишина.

— Антон, не молчи, — попросил Олег.

— Приближается… — откликнулся Сёмин, неотрывно глядя в иллюминатор. — Не беспокойтесь! Если он по нам стрельнет, вы узнаете об этом одновременно со мной…

Прошло ещё полчаса томительного ожидания. Антон периодически скупо сообщал о манёврах чужого звездолёта. Тот целенаправленно шёл к их скорлупке. При желании, Чужие давно могли уничтожить подававший слабые признаки жизни обломок. А раз они до сих пор этого не сделали, значит, у людей есть шанс выжить. Вот только неясно, какую цену придётся заплатить за спасение.

Рубку ощутимо тряхнуло.

— Всё нормально… — поспешил прокомментировать ситуацию Антон. — Похоже на гравитационный захват…

В следующее мгновение ему пришлось покрепче ухватиться за поручень. Навалилась небольшая перегрузка. Спасательный модуль с рубкой «Счастливчика» отправился в свой последний путь.

— Поехали… — угрюмо произнёс Даллас.

— Боже… — в третий раз повторила Сьюзен.

Пожалуй, тут действительно было от чего прийти в отчаяние. Их, как консервную банку на верёвочке, тащили неизвестно куда и не понятно зачем.

Почти сутки они болтались на гравитационном поводке, послушно следуя за кораблём Чужих. Мужчины, сменяя друг друга, дежурили у иллюминатора. Вряд ли в этом имелась какая-то реальная необходимость, но так почему-то было спокойнее.

Когда началось торможение, все спали, специально приняв сильные дозы снотворного. Сознание с радостью воспользовалось предоставленной ему возможностью побыть в беспамятстве.

Бодрствовал только Даллас. Он мучил остатки бортового компьютера вялой шахматной партией — это позволяло отвлечься — и лишь периодически поглядывал в иллюминатор. Почувствовав, что параметры движения меняются, Ник посмотрел в ту сторону, где в чёрном стеклянном блюдце привык видеть переплетение неизвестных ему созвездий. На этот раз сквозь бронестекло просвечивало нечто совсем иное. Бросив шахматы, Даллас приблизился к иллюминатору. То, что он увидел, поразило его воображение. Космическая станция, по самым грубым прикидкам, величиной никак не меньше Фобоса, ощетинившись антеннами, стыковочными узлами и ещё Бог знает чем, продолжала стремительно надвигаться на жалкий обломок земной цивилизации.

— Эй! — громко позвал Ник, не в силах оторвать взгляд от этого грандиозного сооружения. — Подъём!

Никого не потребовалось уговаривать дважды. Сталкиваясь головами, люди обеспокоено взирали на достижения враждебной техники. Космический монстр уже не умещался в круглом глазке иллюминатора. Сомнений не оставалось — это и есть конечный пункт их путешествия.

— По местам! — скомандовал Олег. — Сейчас кантовать будут!

Экипаж развалился в креслах. Олег занял своё ложе последним, успев скользнуть взглядом по лицам товарищей. Даллас имел сосредоточенный и суровый вид. Антон был хмур и озабочен. Лицо Сьюзен белело, как хорошо выстиранная простынка. Олег поймал себя на мысли, что беспокоится не только о себе, но и о ней, вернее о том — не скажутся ли подобные нервные перегрузки на здоровье будущего ребёнка. В очередной раз удивившись своему отношению к этой женщине, он щёлкнул замком ремней безопасности.

Долго ждать не пришлось, рубка мелко затряслась, затем последовал мощный толчок. Несколько минут затишья показались целой вечностью, и снова низкочастотная вибрация попыталась довести людей до зубовного скрежета.

Наконец всё стихло. Неожиданно появившаяся сила тяжести внесла дополнительный дискомфорт. Они оказались висящими вверх ногами. Иллюминатор был залит красноватым свечением, но разглядеть, что творится снаружи, не покидая кресел, было решительно невозможно.

Однако больше ничего не происходило. Когда от прилившей к голове крови стало совсем муторно, Олег разрешил покинуть кресла. Судорожно щёлкая замками ремней, люди повалились вниз. Благо падать было недалеко.

Первым, подобравшись к стеклянному кругляшу, Даллас не увидел за бортом ничего ободряющего. Модуль лежал таким образом, что через иллюминатор просматривалась только ближайшая часть пола. Она представляла собой грубую ребристую поверхность и ничем не выдавала намерений захватчиков.

— Ладно, подождём, — сказал Ник, присаживаясь возле иллюминатора.

Остальные тоже расселись кто где, стараясь слишком бойко не топтаться по оказавшемуся под ногами пульту управления.

В тревожном молчании прошло часа полтора.

— А здесь вообще выход-то есть? — жалобно спросила Сьюзен.

— Имеется аварийный люк, — Антон ткнул пальцем в прикрывавшую сей агрегат фальшпанель.

— Может быть, они ждут, когда мы выйдем? — предположила Сьюзен.

— Сомневаюсь… — Олег подёргал себя за кончик носа. — И потом, приличные гуманоиды должны проявлять хоть какие-то признаки гостеприимства. Ну, хотя бы по обшивке постучали или в окошко бы заглянули — всё веселее…

Сьюзен подумала, что он над ней издевается, и обиженно отвернулась.

— Выходить без какого-либо сигнала снаружи — нельзя, — пояснил ей Антон. — Неизвестно, что нас там ждёт… Атмосфера, температура, давление, радиация — из оставшегося в нашем распоряжении «обрубка» ничего этого мы проконтролировать не в состоянии…

Сьюзен вздохнула.

— Ну а сидеть вот так до бесконечности — тоже не дело! — резко сказала она.

— Смени позу… — хмуро посоветовал ей Олег.

Она бросила на него испепеляющий взгляд, хотела огрызнуться, но промолчала.

«И чего я к ней цепляюсь? — подумал Коваленко. — Ну не терпится девчонке сделать аборт, и что в этом плохого? Её право, в конце концов…»

Ник резко вскинул руку. Все затаили дыхание.

— Нет, — с досадой сказал он. — Проскользнула какая-то тень…

Снаружи донеслось приглушенное завывание. Учитывая звукоизоляцию рубки, вне её стен этот вой, надо полагать, был весьма силён.

— Начинается… — пробормотал Антон.

— Что? — встрепенулась Сьюзен.

— Сейчас узнаем…

Вой начал менять тембр и, достигнув пронзительности комариного писка, оборвался. Тишина показалась ещё более гнетущей.

Олег неожиданно вспомнил, что в одной из ячеек командирского сейфа у него хранятся два лучевых пистолета. По сценарию любого уважающего себя боевика, они с Антоном должны были бы вооружиться этими довольно опасными игрушками и, кубарем вывалившись из аварийного люка, взять «языка». После чего захват всёй станции был бы делом решённым…

Такая мысль немного позабавила Олега. Он отвлёкся, и не сразу заметил, что светлая пластиковая панель, расположенная по правую руку от него, вдруг потемнела. А когда заметил, та уже слегка дымилась. Отпрянув, он едва не упал, зацепившись ногой за консоль монитора технической группы. Его поспешность была оправдана — из-под панели показались языки пламени.

Даллас лениво покосился на разгорающийся костёр. У Сьюзен округлились глаза. Антон, словно фокусник, извлёк откуда-то огнетушитель и с ядовитым шипением набросился на быстро расползающиеся невинные жёлто-розовые побеги. Запахло озоном, палёной изоляцией и ещё какой-то гадостью. Не успевший набрать силу огонь был придушен на корню, а атмосфера в рубке безвозвратно испорчена.

Антон стоял возле стены и молча разглядывал результаты своей противопожарной деятельности. Даллас вновь уставился в иллюминатор.

— По-моему, эти идиоты решили прорезать в нашей скорлупке дыру… — потирая ушибленное колено, сказал Олег. — Мы так сгорим на фиг! Здесь же кругом коммуникации…

Сёмин наклонился к повреждённой панели, прислушиваясь и принюхиваясь.

— Чем так воняет? — пробормотал он.

Ему в ответ из-за панели опять повалил дым. Антон отпрянул. Ослепительная дуга, сопровождаемая гарью и треском лопающегося пластика, появилась на долю секунды и снова исчезла.

Дышать стало совсем тяжко.

— Плазменный резак, что ли? — закашлялся Антон.

— Открываем аварийный люк! — крикнул Олег. — Всё равно герметичность нарушена.

Слава Богу, механизм люка сработал чётко. Даллас, проворно отстранив всех, высунулся наружу. Для этого ему пришлось встать на колени. Секунд тридцать из люка торчала только его филейная часть, потом вновь показалась голова.

— Никого не видно, — сказал он, — но кислород присутствует и температура приемлемая… в остальном — не знаю… Выходим?

Вопрос был чисто риторическим. Таким образом, Даллас как бы подчёркивал, что главным здесь остаётся командир корабля.

— Выходим! — подтвердил Олег.

Ник уполз в люк. Следом за ним отправили Сьюзен, потом полез Антон и уж последним, как водится, остатки корабля покинул капитан.

Снаружи клубился красноватый полумрак, и было довольно прохладно. Они стояли в центре круглого ангара, имевшего весьма внушительные размеры. Чёрный ребристый пол немного пружинил, толком разглядеть фактуру стен и потолка не удавалось. С той стороны, с которой они вылезли из спасательного модуля «Счастливчика», ангар был абсолютно пуст. Чтобы увидеть, какая сволочь их чуть не сожгла, следовало обойти модуль кругом. Чем-то довольно омерзительно пахло.

Пока все затравленно озирались и крутили носами, Олег, взяв Ника за локоть, прошептал ему в ухо:

— Если это окажутся рептилии, не подавай вида, что ты знаешь их язык и тому подобное…

Даллас утвердительно кивнул.

Собравшись с духом, люди осторожно двинулись вокруг модуля. Притаившаяся с той стороны неизвестность не издавала никаких звуков и вообще, казалось, была абсолютно безразлична к выкуренным из обгоревшей железяки представителям иного разума.

Первым из-за оплавленного края стабилизатора выглянул Антон. Остальные тяжело и нетерпеливо дышали ему в затылок. Складывалось впечатление, что вонища усилилась. Сёмин оглянулся и тихо сказал:

— Это что-то автоматическое… Я выйду, посмотрим, как оно отреагирует…

С этими словами он шагнул на открытое пространство…

Ничего не произошло.

— Точно… робот, — чуть повернув голову, бросил Антон. — Округлый корпус, манипулятор, восемь опор… на меня — ноль внимания…

Едва закончив фразу, он вдруг провёл рукой по глазам и резко наклонился вперёд, будто увидел под ногами нечто интересное, да так и рухнул ничком на пол.

Люди за углом отпрянули.

— Черт! — ругнулся Олег.

Сьюзен опёрлась рукой на обшивку модуля, казалось она, тоже вот-вот потеряет сознание.

— Надо его вытащить! — посуровел Ник. — Я быстро, туда и назад… ты будь начеку…

— Давай, — согласился Олег.

Пригнувшись, словно под обстрелом, Даллас сделал два шага в сторону поверженного Антона. Пристально следивший за ним Олег неожиданно осознал, что теряет над собой контроль. Его ноги подкосились и, падая, прежде чем окончательно отключиться, он успел заметить, что Даллас уже лежит без движения…

Как, медленно, по стеночке, сползла Сьюзен, не видел никто…

3

Когда-то, в детстве, Олег бредил морем. Начитавшись книг о первооткрывателях новых земель, путешественниках, пиратах и сокровищах, он страшно жалел, что ему для жизни выпало совсем не интересное и не романтическое время. По его мнению, даже полёты в космос к чужим, неизведанным мирам, по степени загадочности, не шли ни в какое сравнение с первым путешествием через океан. Действительно, сейчас человек слишком хорошо знает доступное его пониманию устройство Вселенной, чтобы ожидать от очередного космического рейда чего-то из ряда вон выходящего. Кругом похожие звёзды, однообразные планеты, и так до бесконечности. Попадающаяся кое-где жизнь в основном толчётся вокруг одних и тех же принципов существования. Да и самим людям настолько всё это приелось, стало обыденным и безликим, что по-настоящему удивить их чем-то, а тем более шокировать каким-либо внеземельным существом или событием стало чрезвычайно сложно.

Другое дело — три-четыре сотни лет назад. Тогда отправляющиеся за море смельчаки терялись в догадках — что откроется их взору, если они рискнут заплыть слишком далеко? Это мог быть и край Земли, за которым они увидят могучую спину гигантского кита; и пасть огнедышащего дракона, каждое утро изрыгавшего из себя Солнце; и неведомые острова с живущими на них загадочными цивилизациями.

Одним словом, было от чего прийти в восторг и «потеряв голову» рисковать жизнью.

Детство быстро кончилось, несбыточные мечты и попытки изобрести машину времени забылись, однако стремление к неизведанному и вера в то, что некое великое открытие специально притаилось в ожидании Олега Коваленко, жила в подсознании и управляла им независимо от его воли.

Поэтому, оказавшись вдруг на мостике деревянной шхуны, Олег ничуть не удивился, а скорее воспринял это как должное. Ветер бодро надувал огромные белые паруса. Солёные брызги изредка смачивали измученную знойным тропическим солнцем кожу лица. Рядом с бортом весело резвились дельфины. Они то отставали, то, специально обогнав шхуну, становились на хвост и, добродушно улыбаясь, махали плавниками, будто слегка ругали людей за их любознательность. На палубе матросы, вяло переругиваясь, распутывали сеть.

Очередной порыв ветра принёс с собой столько влаги, что Олег невольно заморгал глазами. Это не избавило его от острой рези, и он попытался протереть их рукой, но почему-то не смог. Пришлось терпеть. Когда зрение восстановилось, он увидел перед собой очаровательную девушку. Из её глаз тоже текли слёзы. «Какая солёная здесь вода, — подумал Олег. — От неё все плачут…» Он попытался вспомнить, как зовут его прекрасную спутницу, и не смог. Зато в памяти всплыло другое — присутствие женщины на корабле, да ещё в подобном путешествии, грозило неминуемой бедой. Олегу показалось, что именно по этому поводу выражали своё недовольство копошащиеся на палубе моряки. Он вновь глянул на них, но там уже никого не было, как, впрочем, не было и самой палубы.

Вместо струганых досок и крепких ажурных перил он увидел скелет огромной рыбины, причём получалось так, что смотрит он из того места, где у неё должен быть желудок. Как только Олег это понял, голубое небо, белые паруса, свист дельфинов, — всё исчезло. Осталась лишь заплаканная девушка и два мужских голоса, что-то доказывающие друг другу…

Не выдержав такой гнусной метаморфозы, Олег застонал. Голоса приблизились.

«Очнулся?»

«Вроде…»

«Ну, не трогай его пока…»

«Хорошо».

«Дурдом…»

«Логику, логику надо искать!»

«Да какая тут „логика“! Бред собачий!»

Олег вновь сфокусировал зрение на девушке и тут же узнал её. Сам он лежал на чём-то жестком и тёплом. Попытался сесть. Получилось, правда, как-то тяжеловато.

— Осторожно! — предостерегла его Сьюзен. — Перегрузка…

— Ага! — изрёк сидящий прямо на полу Антон. — С новосельецем вас!

Коваленко поймал озабоченный взгляд стоявшего чуть поодаль Далласа и теперь уже осмысленно огляделся.

То место, где они находились, трудно было назвать комнатой или помещением. Скорее, это была некая полость. Немного выгнутые стены и потолок имели тёмно-красный оттенок и в совокупности с равномерно покрывавшими их матово-белыми полосами действительно ассоциировались с внутренностями живого организма. Пол представлял собой довольно ровную плоскость, хотя возле стен закруглялся, а кое-где даже вспучивался непонятными наростами. Вообще здесь не было ни одного угла, все поверхности плавно перетекали одна в другую, отчего гнетущее сходство с гигантским желудком только усиливалось. Олег сидел на обширном подиуме, отличавшемся от пола количеством белёсых вкраплений. С трудом подавив накатившую волну брезгливости, он спросил:

— Где это мы?

Сразу ему никто не ответил, а когда пауза неприлично затянулась, Антон вспылил:

— Ну, скажи, скажи, чего тянешь!

Даллас, словно очнувшись от каких-то своих мыслей, рассеянно посмотрел на Олега и задумчиво произнёс:

— Это образование… — он развёл руки в стороны, — несомненно, принадлежит цивилизации рептилий…

— Откуда ты знаешь? — нахмурился Олег.

— Знаю! — веско заверил его Ник.

— И что теперь?

— Ничего… Можно было бы предположить, что мы находимся на той самой станции, в недра которой притащили наш модуль. Но тогда ощущаемую нами повышенную силу тяжести следует считать для рептилий нормальной, что маловероятно…

— Следовательно, нас куда-то везут, и корабль находится в режиме разгона! — закончил его мысль Олег.

— Совершенно справедливо, — подтвердил Даллас. — Отсюда и перегрузка.

Сьюзен обречённо вздохнула. Антон встал с пола, подошёл и уселся рядом с Олегом. Потом кивнул Далласу, тот тоже приблизился.

— Ник говорит, что может открыть дверь… — заговорщическим шепотом сообщил Антон и, прочитав недоумение во взгляде Олега, указал на оплывший участок стены, больше похожий на замороженный водопад. — Я думаю, стоит попробовать…

Даллас сомнительно хмыкнул.

— Пора брать ситуацию под свой контроль! — прошипел Антон. — Мне надоело ждать милости от чужих дядей, тем более если они дальние родственники тиранозавров…

Олег вопросительно глянул на Ника.

— Не факт, что я смогу быстро разобраться с управлением кораблём, — ответил тот. — Если это вообще корабль… И потом, кто вам сказал, что мы справимся с экипажем, охраной и другими подобными «мелочами»?

— На нашей стороне будет внезапность, — заметил Антон.

Даллас смерил его снисходительным взглядом, но промолчал.

Олег задумался. В лице Ника они имели единственный козырь, и конечно хотелось использовать его с наибольшей эффективностью, но как определить нужный момент? Ведь своим бездействием можно так усложнить положение, что никакие козыри не помогут… Их новые тюремщики не слишком-то заботились о жизненных потребностях пленников. Олег глянул на часы. С того момента, как обломок «Счастливчика» поглотила космическая станция рептилий, прошло уже более суток. Сильно хотелось пить и есть.

— А как она открывается? — Олег повёл подбородком в сторону так называемой двери.

— Там справа есть три углубления, необходимо вставить в них пальцы и потянуть на себя, — доложил Ник.

— Так примитивно… — почему-то огорчился Олег. — А если она заперта?

— Нет, не заперта, — уверенно сказал Даллас. — Запертая дверь имеет другой оттенок.

— Какой? — встрял Антон.

— Когда нас здесь запрут, сам увидишь, — огрызнулся Ник.

— Я, между прочим, не из праздного любопытства спрашиваю, — оскорбился Сёмин. — Тебе, вообще, следовало бы нас проинструктировать по поводу того, с чем мы можем столкнуться за этими стенами…

— Ха, если бы я знал!

— Следовательно, — оживился Коваленко, — мы можем сделать вид, что открыли дверь случайно!

— Ну, в принципе — да, — согласился Ник.

— Тогда надо попробовать, — предложил Олег.

Они с Антоном уставились на Далласа, тот неопределённо пожал плечами.

— Как скажете… — пробормотал он, — только хочу предупредить, что я понятия не имею о том, чем может закончиться эта вылазка…

— Мы это уже уяснили, — заверил его Антон и, подойдя к двери, стал внимательно рассматривать углубления, про которые говорил Ник.

Олег слез с подиума и помог сделать это Сьюзен. Когда их руки соприкоснулись, он ощутил лёгкий трепет, но ситуация не позволяла отвлекаться на чувства. Люди столпились возле предполагаемого выхода. Антон перекрестился и, сунув три пальца в стену, дёрнул на себя…

Никто толком не понял, что произошло, однако, «замёрзший водопад» исчез, явив взорам аккуратный проём в форме эллипса, за которым тускло мерцала синеватая кишка коридора. Сходство с органическим образованием ей придавали тянущиеся по потолку подобия кровеносных сосудов. Вообще зрелище было очень неприятное. Если бы не крайняя необходимость, Олег никогда не полез бы в подобную клоаку, но сейчас медлительность могла обойтись им слишком дорого.

— Давай, давай, — подтолкнул он замершего на пороге Антона. Следом за Антоном выскочил Даллас. Потом Олег вытолкнул Сьюзен. Он боялся, что дверь вот-вот закроется, должна же здесь присутствовать какая-то система слежения, поэтому, когда сам оказался в коридоре — облегченно перевёл дух.

Интуитивно выбрав направление, они гуськом побежали вперёд. На стенах то и дело возникали подобные двери, но Ник не отвлекался по мелочам. Предстояло найти главную транспортную систему. Как она должна выглядеть, он себе примерно представлял.

Пробежав километра полтора, они поравнялись с боковой нишей, на полу которой лежали три полуметровых блина. Распространяемое ими яркое голубоватое свечение казалось, проникало сюда из другого, светлого и чистого мира.

Даллас остановился, пару секунд подумал, потом, обращаясь к Антону, сказал:

— Забирайся ко мне на спину…

Антон не заставил себя упрашивать. Ник сдавленно крякнул и пояснил:

— Попробую попасть в центр управления. Ждите здесь.

С этими словами он, чуть сгорбившись под весом Антона, шагнул на один из крайних блинов. Их фигуры тут же обрели нереальную прозрачность, а потом и вовсе исчезли. Олег и Сьюзен остались одни. Только сейчас Коваленко по-настоящему понял, какое огромное значение для их компании имел Даллас. С ним они чувствовали себя гораздо спокойнее, причём так было ещё до того, как он признался в том, кто он есть на самом деле. Вероятно, Сьюзен ощутила нечто подобное. Обхватив руку Олега, она приникла к его плечу и замерла в жертвенном оцепенении. Он же, непроизвольно поглаживая её волосы, постоянно вертел головой, ожидая появления охраны или ещё каких-нибудь неприятностей. Его удивляло то, что до сих пор никто из хозяев корабля не обеспокоился их выходкой и не предпринял никаких действий для водворения беглецов на место.

Прошло десять минут. В голубоватом свечении возник призрачный силуэт. Олегу показалось, что он видит мерзкую морду рептилии. В его руку впились ногти Сьюзен. Сошедший с блина телепортёра Даллас тревожно огляделся.

— Что с вами? — спросил он.

— Ничего… — тяжело дыша, сказал Олег. — Померещилось…

— Мне удалось найти рубку, — скороговоркой сообщил Ник. — Это действительно корабль и он летит по программе…

— То есть? — не понял Олег.

— На автопилоте… — нетерпеливо пояснил Ник. — Экипажа на борту нет!

— И куда он летит?

— Пока не знаю… прыжок состоится через пару часов, а в выходных координатах забита какая-то чушь, короче надо успеть понять и скорректировать…

Даллас шагнул к Сьюзен и повернулся спиной.

— Залазь! — скомандовал он.

Девушка как-то странно посмотрела на Олега, словно спрашивала разрешения, и только дождавшись его кивка, взгромоздилась Нику на закорки.

— Нашли извозчика… — пробурчал тот и исчез в голубой вспышке.

Коваленко остался один, но теперь, после известия о том, что на корабле нет экипажа, он немного приободрился. Причина их видимой свободы стала ясна, но это не уменьшало, а скорее даже увеличивало количество необъяснимых пока событий, в которых людям отводилась не первая, но и далеко не последняя роль. И каждый раз, оказавшись в шаге от спасения, они, помимо их желания, вовлекались во что-то ещё более загадочное. Вот и сейчас… чушь какая-то. Впрочем если Ник действительно сможет разобраться с управлением данной инопланетной посудины, то у них есть шанс…

Олег отогнал эту мысль, испугавшись запустить в сердце даже слабый лучик преждевременной надежды.

4

Почему неприятности происходят всегда в самый неподходящий момент? И что характерно, чем неприятности крупнее, тем более неподходящий момент они выбирают.

О том, что в пределы Солнечной вломился чужой звездолёт, Литвинов узнал, будучи в состоянии сильного алкогольного опьянения по причине празднования собственного юбилея. За последние пять лет он впервые позволил себе так расслабиться, и вот, нате вам! Поначалу он даже решил, что его разыгрывают, но, получив код подтверждения, понял, что если это и розыгрыш, то затеяли его высшие, неподвластные простому смертному, силы. Мероприятие пришлось скомканно завершить. Извинившись перед гостями, Литвинов спешно покинул уютный загородный ресторанчик.

Благодаря проверенным средствам народной медицины, Начальник СКБ довольно быстро привёл себя в норму и прибыл на командный пункт. Вероятно, сослуживцы слишком хорошо понимали состояние шефа. Их доклады были на удивление лаконичны, а действия своевременны и слаженны. Желание Литвинова отыграться на подчинённых как-то само собой рассосалось, а недовольство и гнев сконцентрировались на непрошенном госте. Генерал хмуро наблюдал за происходящим, лишь изредка скупо матерясь себе под нос.

Чужак вышел из канала между орбитами Юпитера и Сатурна. Его появление сопровождалось мощным искривлением метрики пространства, которое и было зафиксировано следящими станциями Марса и Нептуна. Очевидно, для перемещения на дальние расстояния он использовал принципы, аналогичные тем, которые позволяли кораблям Союза Разумных Систем в считанные дни покрывать десятки тысяч световых лет. В противном случае, чужака вообще никто не заметил бы до тех пор, пока он не преодолел бы пояс астероидов.

Военно-космические силы Земли были приведены в состояние полной боевой готовности. Траектории движения автоматических ракетных станций, разбросанных по орбите Марса, срочно корректировались в целях создания ударной группы на наиболее опасном направлении.

Все с содроганием ждали, что из канала вот-вот повалят новые корабли. Военная эскадра, базировавшаяся на одном из спутников Урана, немедленно выдвинулась в район вторжения. Ближайший патруль, получив самые широкие полномочия, пошёл на перехват.

Пришелец пока вел себя смирно — не пытался маскироваться, активно снижал скорость и засорял пространство неподдающимися расшифровке радиоимпульсами. Другими словами, делал всё, чтобы привлечь к себе внимание. В результате этого скрыть от широкой общественности информацию о его появлении оказалось категорически невозможно. Истосковавшиеся по сенсациям средства массовой информации запестрели броскими заголовками. Репортёры осаждали офисы Службы Безопасности и грозились совершить самосуд над её немногословными и косноязычными пресс-секретарями. Кое-где имели место стихийные беспорядки, провоцируемые лицами с неуравновешенной психикой.

Сильно напуганное событиями более чем десятилетней давности человечество слишком бурно реагировало даже на гипотетическую возможность повторения чего-то подобного.

Объединённое Правительство призывало землян проявить выдержку и спокойствие, тщетно пытаясь убедить обывателей, что один маленький звездолётик не представляет ровным счётом никакой угрозы для их тёплой и, как кисель, размеренно текущей жизни.

Об инциденте были немедленно поставлены в известность остальные члены Союза Разумных Систем. СКБ попросила срочно провести идентификацию чужака, лелея надежду, что какая-нибудь из рас заявит свои права на заблудившийся звездолёт. Ничего подобного не произошло. Корабль, по форме напоминавший подкову, не был известен ни в нашей Галактике, ни в ближайшем её окружении.

Лидеры наиболее радикальных партий требовали уничтожить пришельца без «суда и следствия», чем в значительной мере повышали свой рейтинг. Население планеты в основном было по горло сыто внеземными контактами и нисколько не переживало за судьбу вторгшихся в Солнечную систему неопознанных форм разумной жизни. Кроме того, надо отметить, что ввиду значительного расширения зоны доступного для полётов космоса появление постороннего в пределах орбиты Сатурна воспринималось так, как если бы кто-то незваный заглянул в вашу собственную спальню.

Короче, неделя, которая потребовалась патрулю, чтобы приблизиться к пришельцу, прошла на Земле столь бурно, что когда появилось очередное официальное сообщение, у многих даже не хватило сил на то, чтобы поверить в услышанное.

Чужак первым атаковал корабли землян!!!

В состав патруля входили крейсер и два корвета. В результате нескольких часов плотного огневого контакта один корвет был потерян (уцелевший экипаж успел покинуть его на спасательных модулях), крейсер и второй корвет, получив серьёзные повреждения, отступили.

Несмотря на все предыдущие вопли, такого поворота событий не ожидал никто. Те, кто ещё вчера с пеной у рта требовали немедленного уничтожения пришельца, теперь недоумённо чесали затылки и растерянно мямлили: «Вот, мы же вас предупреждали!». Однако от их былой самоуверенности не осталось и следа. Даже они понимали, что всё это неспроста…

Эскадра военно-космических сил в составе двадцати пяти кораблей шла наперерез агрессору с максимально возможным ускорением, а тот, на удивление всем, продолжал замедлять ход, словно не понимал, что его дни сочтены. Впрочем у него ещё оставалось достаточно времени, чтобы вновь разогнаться и уйти в прыжок. По самым оптимистичным прогнозам, эскадра должна была догнать его только спустя трое суток.

Три дня и три ночи земляне напряженно вслушивались в информационные сообщения. Одни мечтали о том, чтобы чужак ушёл подобру-поздорову и никогда больше здесь не появлялся. Другие непременно хотели поквитаться — так надрать вражескую задницу, чтобы ни у кого больше не возникало желания пробовать Солнечную на зуб. У любого из этих вариантов были свои плюсы и минусы. Но пришелец опять обманул всех…

Когда эскадра подошла на расстояние атаки, чужак жалобно заморгал рефлекторами тормозных двигателей. Не веря своим глазам, навигатор флагмана доложил командованию, что объект подаёт сигнал SOS и делает это обыкновенной азбукой Морзе. Такой ход событий не был предусмотрен никакими инструкциями. Пока командующий связывался с Землёй, пока Литвинов проводил экстренное совещание с руководством СКБ и Советом Безопасности, окружённый звездолёт выдал новое сообщение.

Теперь он просил срочной стыковки!

С Земли же наоборот пришло указание: не предпринимая активных действий, попытаться выяснить, кто всё-таки находится внутри этой посудины и причины, заставившие их атаковать патруль.

Экипаж пришельца проигнорировал все эти вопросы, сообщив лишь, что действует в интересах человечества и дальнейшее промедление может обернуться ещё большими проблемами.

Командовавший эскадрой генерал принял в этой ситуации единственно верное решение — пошёл на риск. Не тратя времени на новый сеанс связи с Землёй, он отправил к чужаку небольшой быстроходный катер, способный совершать прыжки даже внутри Системы. Пилотировавшие его добровольцы прекрасно осознавали, что в случае чего их скорлупку сожгут одним импульсом…

Спустя несколько часов, просмотрев видеоматериалы, доставленные по шифрованным каналам связи, Литвинов понял, что всё самое страшное ещё впереди. Он отдал распоряжение немедленно доставить снятый с пришельца экипаж на постоянно висящую над Тихим океаном орбитальную базу СКБ.

Катер, мигнув импульсными ускорителями, прыгнул к Земле. Информацию о нём тут же засекретили. Эскадра, взяв чужака на абордаж, неспешно потащила его в Марсианские доки для изучения. Широкой общественности сообщили, что корабль оказался боевым роботом, который не знал, что творил. Эта версия мало кого успокаивала, но позволяла выиграть время. Эскадра должна была достигнуть Марса лишь через пару месяцев, а сколько времени уйдёт на исследование инородной техники, вообще неизвестно…

Возможно, земляне так никогда и не узнали бы истинных причин появления в Солнечной загадочного визитёра, но эти причины нашли их сами и причём гораздо раньше, чем они того ожидали…

5

Тихий, но настойчивый зуммер заставил Далласа отвернуться от терминала и снять трубку коммуникатора. Звонил Шеннон. Его интересовало, когда Ник освободится. Даллас ответил, что ему необходимо ещё как минимум два часа. Пол озабоченно сообщил, что к шестнадцати часам ждёт его в своём кабинете. Ник сказал, что постарается успеть, хотя полной уверенности в этом у него не было.

С того момента, как катер снял их с чужого корабля и доставил на базу СКБ, прошла уже почти неделя. В прошлом остались карантинный бокс и первые сбивчивые рассказы о злоключениях, постигших экипаж и пассажиров «Счастливчика». Объяснять пришлось так много, что у Ника даже сел голос. По профессионально-невозмутимым лицам беседовавших с ними сотрудников невозможно было определить их личное отношение к услышанному. Это странным образом раздражало. Наверное, любому человеку, попавшему в опасную и сомнительную историю, очень хочется получить немедленное подтверждение тому, что тебе верят и сочувствуют.

Впрочем поверить в то, о чём сбивчиво и слишком эмоционально рассказывали вновь прибывшие, было и впрямь сложно. Наибольшие сомнения, как показалось Нику, вызвало его объяснение инцидента с патрулём. Хотя сам Ник не видел в этом ничего странного. После того как он переправил всех пленников в рубку чужого звездолёта и подключился к его компьютеру, выяснилось, что корабль действительно готовится к прыжку. Даллас всё-таки недостаточно хорошо разбирался в тонкостях пилотирования таких машин и не мог гарантировать успех, но другого варианта всё равно не было. В спешном порядке он перепрограммировал координаты выхода, при этом не будучи до конца уверенным в том, что навигационная система подчинится его командам.

Неделя, проведённая в канале, так измотала их нервы, что когда они вышли в обычное пространство и своими глазами увидели Солнце, на радость сил уже почти не осталось. Средства коммуникации звездолёта рептилий не позволяли установить связь с Землёй. Оставалось надеяться на то, что их засекли станции слежения, а корабли, отправленные на перехват, прежде чем открыть огонь, поинтересуются намерениями пришельцев.

Но едва Даллас собрался просигналить SOS приблизившемуся патрулю, как их «подкова» самопроизвольно атаковала корабли землян. Судя по всему, бортовой компьютер был запрограммирован на нанесение упреждающего удара по любым чужеродным объектам. Ник об этом, естественно, не знал. Ему потребовались почти двое суток на то, чтобы разобраться и заблокировать боевые системы. К тому времени изрядно потрёпанный патруль давно скрылся из виду, и рассчитывать теперь можно было только на чудо. Все понимали, что цацкаться с агрессором никто не будет.

К счастью, всё закончилось благополучно.

После устных бесед, которые, конечно же, фиксировались на видео, их попросили изложить имевшие место события в письменном виде. Даллас уже несколько часов сидел за терминалом и набивал подробный отчёт. Шеннон требовал чуть ли не хронометрической точности. Работа продвигалась тяжело и медленно. Ник боялся быть непоследовательным или пропустить какую-то важную деталь. Кроме того, его мучили сомнения.

Он прекрасно помнил то недоверчивое и тревожное выражение глаз, с которым Кэтрин, ещё там, на астероиде, выслушала его рассказ о паразитирующем на землянах энергетическом Вирусе. За прошедшие годы они ни разу больше не говорили на эту тему. И Ник чувствовал, что Кэт благодарна ему за это. Он и сам постарался всё забыть. Научился не думать о том, правильно ли он поступил, и как его действия повлияли на цивилизацию людей. Хотя всегда с нетерпением ждал новостей с Земли и подсознательно анализировал их с только ему одному известной точки зрения. Надо отметить, что совершенно неожиданное для остальных землян «нашествие» инопланетных рас стало для Ника своеобразным знаком. Лучшим подтверждением того, что их с Кэт усилия не пропали даром…

Легко было представить, как отнесутся к подобной истории психоаналитики Службы Безопасности.

Решив, что время для подобных откровений ещё не пришло, Даллас закончил печатать отчёт и, глянув на часы, заторопился к выходу. До назначенного Шенноном срока оставалось пятнадцать минут.

Длинные, подсвеченные блеклым неоновым светом переходы орбитальной базы наводили на Ника тоску. Было в них что-то больнично-безнадёжное и казённо-административное, вынуждавшее его непроизвольно ускорять шаг. А может, ему казалось, что беготня по коридорам каким-то чудесным образом приблизит момент возвращения домой?

Он страшно соскучился по Кэтрин, по жаркому Солнцу (во всех колониях поселенцы по привычке называли местные светила Солнцами) и влажным джунглям. Литвинов обещал отпустить их, как только будет собрана и систематизирована вся информация.

Остановившись перед искомой дверью, Даллас выровнял дыхание и коснулся сенсора идентификатора. Из открывшегося проёма дохнуло хвойной свежестью лесного дождливого утра. Похоже, климатическая установка работала на полную мощность. Ник вошёл. Шеннон приветственно поднялся, указав ему на свободное кресло. Даллас полагал, что пришёл раньше всех, но в кабинете уже сидели трое его «подельников» и Нед Мэтьюс — технический эксперт.

Коваленко и Сёмин были сосредоточены, Сьюзен — свежа и вообще обворожительна. Об эмоциях Шеннона и Мэтьюса оставалось только догадываться. За их «каменными» лицами пряталось что-то нехорошее…

Пол оглядел собравшихся. Его взгляд Нику не понравился. В нём он прочитал тревогу и желание побыстрее покончить с некоей, возложенной на него неприятной миссией. Судя по напряженным лицам Олега и Антона, они тоже ощущали скрытую наэлектризованность атмосферы.

— Господа, на данный момент больше нет необходимости удерживать вас здесь, — решительно сказал Шеннон. — Полагаю, уже завтра вы сможете вернуться к прежней жизни. Вам осталось лишь подписать обязательства о неразглашении информации и ознакомиться с официальной версией вашего спасения…

— Почему не сказать правду? — бросила Сьюзен.

— А вам известна правда? — невозмутимо парировал Пол.

— Ну, я имею в виду — всё как было…

— А что, собственно, «было»?!

Сьюзен недоумённо вскинула брови.

— Всё, что вы сообщили, не имеет реальных доказательств, — веско сказал Шеннон. — И основывается лишь на ваших личных наблюдениях.

— Вы что, нам не верите? — удивилась она.

— Человеческое сознание слишком субъективно воспринимает окружающий мир, и полагаться на достоверность этого восприятия крайне опасно… — пояснил Шеннон. — Скоро вы сами в этом убедитесь…

Далласу надоели эти хождения вокруг да около.

— Нельзя ли ближе к делу… — попросил он.

— Служба Безопасности не имеет права морочить людям головы всякими сомнительными происшествиями, — Пол будто не заметил реплики Ника. — На то есть жёлтая пресса!

В возникшей паузе был едва слышен шорох воздуха, прокачиваемого по каналам системы жизнеобеспечения, да мерное попискивание компьютера, тщетно силящегося обратить на себя внимание пользователя.

Шеннон глянул на экран, коснулся сенсоров. Писк прекратился.

— Никто из нас не стремится к подобной популярности, — покосившись на Сьюзен, примирительно сказал Антон. — И мы готовы взять на себя соответствующие обязательства… — Ему не терпелось отделаться от навязчивой опеки СКБ и отправиться домой к жене и детям.

— Я хочу, чтобы вы отнеслись с пониманием к ответственности, ложащейся на ваши плечи, — печально сказал Шеннон. — К тому же в этом деле есть определённые нюансы, о которых вы пока не знаете…

Даллас опустил глаза и облизал мгновенно пересохшие губы. Он предчувствовал, что «определённые нюансы» коснутся в первую очередь именно его.

— Вот вы в своих рассказах приблизительно одинаково оцениваете проведённый в плену отрезок времени, — продолжил Пол. — Эту же величину зафиксировали и ваши персональные хронометры… Два месяца… Но с момента исчезновения «Счастливчика» на Земле прошло не два, а двенадцать месяцев!

Ник не поверил своим ушам, однако, судя по тому, как вытянулось лицо Антона, как мгновенно «остекленел» взгляд Олега и безвольно опали плечи Сьюзен, прозвучавшее число было понято им правильно.

— Целый год? — недоверчиво уточнил Антон.

— Да, — Шеннон внимательно следил за их реакцией, — двенадцать месяцев и пять дней.

— Какой ужас… — прошептала Сьюзен. — Родители меня, наверное, уже похоронили.

Олега на Земле никто не ждал, и в этом плане он мог быть совершенно спокоен, но очередное доказательство беспомощности человека перед бездной мироздания поразило его до глубины души.

Даллас испытал жгучее чувство горечи от осознания того, что опять заставил страдать Кэтрин, а ещё он прикинул, какой процент с полученной им перед вылетом суммы затребуют её владельцы, и понял — место жительства придётся сменить.

— Так что же вы до сих пор молчали! — возмутился Антон. — Надо же немедленно сообщить семьям, что мы живы!

— Сначала необходимо покончить со всеми формальностями… — осадил его Пол.

— Лично я готов покончить с кем угодно! — нетерпеливо хлопнув по подлокотникам своего кресла, заявил Антон. — Что от меня требуется?

— На терминалы в ваших каютах выведена легенда, которую вам предстоит выучить наизусть. Будьте внимательны! С этого момента, всем и всегда вы должны сообщать о своём чудесном спасении лишь то, что изложено в этом документе. Там же ознакомитесь с мерой ответственности и, только скрепив эти файлы личным идентификационным кодом — получите разрешение покинуть базу…

— Можно приступать? — Антон стремился побыстрее попасть домой, успокоить жену, порадовать детей. Но от его желания сейчас мало что зависело. Пока документы не подпишут трое других «потерпевших» — путь на Землю ему был заказан.

— Приступайте…

Помалкивавший до этого Мэтьюс поднял руку.

— Да! — очень натурально спохватился Шеннон. — Теперь, когда вам известно о ситуации нечто большее, вспомните ещё раз подробности того, что с вами происходило и, если появятся какие-то мысли, изложите их, пожалуйста, Неду. — Он встал, давая понять, что аудиенция закончена.

Когда широкая спина Далласа, выходившего последним, исчезла за дверью, Шеннон покосился на Мэтьюса.

— Ну? — бросил он.

— Они были в шоке… — констатировал Нед, протягивая ему замаскированный под блокнот маленький экранчик, отображавший результаты работы вмонтированных в кресла датчиков. — Очень сильное потрясение. Ни один актёр не способен на имитацию подобного всплеска эмоций…

— Значит, эта новость была для них действительно неожиданной? — уточнил Пол.

— Вне всяких сомнений! — подтвердил Нед.

— Ладно… посмотрим, как они поведут себя на Земле…

6

Быт сотрудников Службы Безопасности, несущих вахту на орбите Земли, оказался обустроен весьма комфортно. Помимо искусственной силы тяжести и множества засекреченных лабораторий, на базе имелись также: бассейн, теннисный корт, тир, два спортивных зала, ресторан и несколько пивных баров.

После того как были изучены и подписаны все документы, Антон предложил отметить относительно благополучное возвращение на Землю «пьяным дебошем». Небольшое, уютное заведение, совмещённое со смотровой площадкой третьего яруса, вполне подходило для этих целей. Даже порядком опостылевшее им звёздное небо теперь радовало глаз очертаниями знакомых созвездий.

Антон и Сьюзен только что беседовали по телефону со своими родственниками и ещё находились под впечатлением от этого недолгого, но весьма трогательного общения. Через двое суток транспортный корабль должен был доставить их на Землю.

Олег совершенно не представлял, чем будет там заниматься. Даже тех денег, которые удалось выудить у «доверчивых охотников за семенной жидкостью», не хватит на покупку нового корабля. Да и хочется ли ему вновь связываться с этим бизнесом? Кроме того, в его сердце поселилась какая-то неосознанная тоска. Он больше не хотел быть «волком-одиночкой», но снова попытаться поговорить со Сьюзен не позволяла ущемлённая гордость.

Они расположились в глубине зала. Для начала заказали бутылку шампанского и лёгкие закуски.

— Ты Далласа позвал? — спросил Олег.

— Конечно! — откликнулся Антон. — Он сказал, что по дороге заглянет к Шеннону договориться о ближайшем рейсе в сторону Лебедя. Просил без него не начинать.

— Бедненький, — вздохнула Сьюзен, — Ему придётся ждать встречи с женой ещё недели две…

— Да-а уж… — мечтательно протянул Антон. — Я, когда звонил, боялся, что моя Люська сойдёт с ума от счастья…

— Ну и как? — нейтрально поинтересовался Олег.

— Вроде выдержала, только ревела в три ручья. Про детей так толком ничего и не сказала, заладила: «всё нормально, всё нормально». Хотела ехать встречать, еле уговорил её ждать меня дома.

Олег взял вилку и, подцепив из салата маленький грибочек, стал его хмуро разглядывать.

— Твою жену действительно зовут Люся? — спросила Сьюзен.

— Нет, Лариса… А что?

— По-моему, «Люська» звучит как-то обидно, — ответила она. — Как будто какое-то домашнее животное кличут…

— Ой, — Антон сморщился, — по большому счёту все мы животные, и хорошо если домашние, а то ведь порой и совершенно дикие экземпляры попадаются… К тому же ей нравится, а ваш приступ феминизма мы сейчас утопим в вине. Ну, где этот Даллас бродит?

Олег отправил грибочек в рот, и сосредоточенно пожевав, учтиво спросил:

— А ты бы как хотела, чтобы тебя муж называл?

Сьюзен явно смутилась. Ей на помощь пришёл Сёмин:

— Оставь девушку в покое. Я правильно изложил вашу мысль? — Он, слащаво улыбаясь, накрыл своей ладонью её тонкую кисть.

Олег хмыкнул и подцепил из тарелки гриб побольше. Сьюзен элегантным движением высвободила руку.

— Антон, не надо строить несбыточных надежд… — проникновенно попросила она. — Подумай о детях… — Но не выдержав лицедейства до конца, прыснула и, энергично пододвинув к себе тарелку, нацелилась на салат.

Коваленко смачно слизнул с вилки большую, тёмно-коричневую шляпку.

— Прекратите жрать! — деланно возмутился Антон. — Это неприлично! Мы ждём товарища…

— Угу, — кивнул Олег. — Наливай!

— Нет! — Антон глянул на часы. — Ещё десять минут…

Олег округлил глаза и, гулко стукнув кулаками в собственную грудь, прорычал:

— Я голоден!!!

— Он убьёт себя! — давясь от смеха, воскликнула Сьюзен.

— Этого никто не заметит… — ляпнул Антон.

Вроде бы ничего не произошло, но веселье как-то разом улетучилось. Олег опять «остекленел». Сьюзен отвернулась к большому экрану, на котором очередной суперпевец вымучивал новый шлягер.

Стараясь загладить возникшую неловкость, Сёмин попытался перевести разговор на другую тему.

— Мне кажется, я знаю, где мы пропадали целый год, — небрежным тоном произнёс он.

И хотя ни Олег, ни Сьюзен не проявили видимого интереса к его словам, Антон прекрасно понимал, что они слушают очень внимательно. Сейчас, пожалуй, не было вопроса, который интересовал бы их сильнее, чем этот.

— Прежде чем попасть в лапы рептилий, мы побывали за пределами нашей Вселенной… — сказал он. — Там, где нет ни пространства, ни времени… и на самом деле, большая удача то, что здесь прошло всего двенадцать месяцев. Я уверен, окажись наше пребывание там чуть дольше — их могло бы пройти и двенадцать тысяч…

— Если там иная физика пространства, то должны были измениться и мы, — вяло оппонировал ему Олег. — Всё это досужие домыслы, не имеющие с реальностью ничего общего…

— У тебя есть другие версии? — живо поинтересовался Антон.

— У меня вообще нет версий, — ответил Олег. — Но я абсолютно уверен в том, что рептилии ведут какую-то очень серьёзную игру. Они медленно, но неотвратимо движутся к поставленной цели, и пока раса людей не поймёт в чём её суть — от каждого следующего дня можно ждать любого сюрприза…

— Спасибо, успокоил…

— Пожалуйста, заходите ещё…

Антон извлёк пузатую бутылку из ведёрка со льдом, мастерски её обезглавил и разлил шампанское по бокалам.

— Нику нальём штрафную, — ответил он на вопросительный взгляд Олега.

Вино бодро пузырилось и оптимистично подмигивало отражёнными огоньками.

— Ну, с возвращением! — сосредоточенно сказал Антон.

Олегу шампанское не понравилось. Он и раньше-то не особо жаловал этот напиток. А вот Сьюзен, судя по всему, была довольна. Одним махом осушив бокал, она потребовала добавки. Антон подлил. Сделав ещё пару глотков, девушка откинулась на спинку кресла и пустилась в рассуждения.

— А я вообще считаю, что природа времени гораздо сложнее, чем люди её себе представляют, — состроив глубокомысленную мину, сказала она. — Думаю, даже на Земле время может течь по-разному. Более того, каждый материальный объект, каждый элемент живой природы, включая человека, имеет свой вектор времени, который к тому же способен меняться в довольно широких пределах…

— Так… — Олег демонстративно выпятил челюсть. — Даме больше не наливать!

Проигнорировав его реплику, Сьюзен продолжила:

— Вспомните, как в разные периоды своей жизни вы оценивали длительность какого-либо события. В детстве вам казалось, что день огромен, а такое понятие, как месяц, приравнивалось практически к вечности…

— Субъективное восприятие… — отмахнулся Антон.

— Не скажи, — качнула головой Сьюзен. — Наша Вселенная — это энергетическая субстанция, развивающаяся по определённым законам. Всем известно, что она стремительно расширяется. Галактики удаляются друг от друга с гигантскими скоростями. Я полагаю, что при этом время вокруг нас сжимается… и когда это сжатие превысит некоторый предел — Вселенная или погибнет, или превратится в нечто качественно иное…

— Час от часу не легче, — налегая на мясное ассорти, вздохнул Антон.

Олег усмехнулся и, в свою очередь, хотел съязвить, но Сьюзен подняла руку, давая понять, что она ещё не закончила.

— Конечно, период существования человечества, по сравнению с вселенскими масштабами, ничтожно мал, и заметить подобных изменений мы не можем, но ведь каждый человек тоже является как бы маленькой Вселенной, развивающейся практически из ничего. Глобальные законы мироздания едины даже для самых мельчайших его частиц, поэтому мне представляется вполне вероятным, что с течением жизни вектор времени каждого индивидуума укорачивается. Таким образом, время спрессовывается, и к моменту перехода в мир иной дни летят с совершенно немыслимой скоростью…

— Ну, теория, конечно, любопытная, только как её привязать к нашему конкретному случаю? — вытирая губы салфеткой, спросил Сёмин.

— Я лишь хотела вам намекнуть, что не всё так просто в этом мире, — очаровательно улыбнулась Сьюзен.

— По-моему, она над нами издевается… — наклонившись к Олегу и цыкнув зубом, заметил Антон.

— Угу, глумится… — подтвердил тот.

— Но ведь сколько правильных слов знает: «расширяющаяся Вселенная», «энергетическая субстанция», — наигранно удивился Антон. — Где студентка биологического факультета могла нахвататься такой гадости?

— Обычный курс астрономии колледжа… — небрежно бросила Сьюзен.

— За это надо выпить!

Антон разлил остатки шампанского. Олег непроизвольно поморщился.

— За необычную обычность! — величественно провозгласил Сёмин.

— Чего? — не понял Олег.

— Вы пейте, пейте, я сейчас объясню.

Все сделали по паре глотков.

— Ну?

— Это элементарно! — Антон сделал широкий жест рукой. — Я хочу, чтобы наша жизнь была ярка и необычна, но при этом она всё-таки должна укладываться в некие общепринятые рамки и не откалывать больше подобных фокусов. Вы согласны?

Олег и Сьюзен синхронно кивнули.

— Кстати, — Антон озабоченно помассировал подбородок, — как вы отнесётесь к тому, чтобы прямо отсюда, денька на два, заехать ко мне в гости?

Он прекрасно понимал, что для Олега это не проблема. Его задача была уговорить Сьюзен. Чутьё подсказывало ему, что их надо легонько подтолкнуть друг к другу, иначе глупость и ложная гордыня не позволят им обрести идущее в руки счастье.

— Не-е-ет, — нерешительно протянула Сьюзен. — Меня же дома ждут! И потом… Нет, я не могу…

— Почему?! — не сдавался Антон. — Для родителей главное, что ты жива-здорова… Отдохнёшь пару дней, развеешься… У меня недалеко от Москвы большой коттедж, лес, река… красотища…

— Спасибо, Антон, но сам понимаешь, мне сейчас не до отдыха…

— Почему? — заладил Сёмин.

— Потому! — взорвалась Сьюзен. — Мне, пока не поздно, нужно попасть в клинику, и ты прекрасно знаешь зачем!

Молоденькая официантка принесла поднос с горячими блюдами и стала забирать использованную посуду. В возникшей паузе Олег судорожно пытался придумать ещё какие-нибудь аргументы в пользу поездки, но ничего достойного в голову не шло. К тому же любое его неосторожное слово могло всё окончательно испортить, поэтому он решил вообще помалкивать.

Официантка удалилась, гордо виляя затянутой в комбинезон попкой.

— Между прочим, в Москве есть отличные клиники, — доверительно сообщил Антон, — в некоторых из них работают мои хорошие друзья. Так что ты сможешь решить свои проблемы в лучшем виде и потом предстанешь перед родителями уже без всяких тяжёлых мыслей…

Сьюзен не отвечала. Видно было, что она колеблется. Олег, затаив дыхание, разглядывал содержимое своей тарелки. Антон невозмутимо кромсал нежное мясо и, макнув в соус, заглатывал, практически не жуя. Его физиономия была умиротворённа и беспечна.

— Хорошо, я подумаю, — сказала Сьюзен и тоже принялась за еду.

Коваленко весь оставшийся вечер молил Бога о том, чтобы она согласилась. Вероятно, его молитвы были услышаны, а вот Даллас на их праздничном мероприятии так и не появился…

7

Слишком много вопросов осталось без ответов. Даллас никак не мог поверить в то, что его отпустят домой. Конечно, ему опять пришлось пройти через некоторые унизительные процедуры, и у Службы Безопасности теперь имелся запас его генетического материала, но ведь так и осталось загадкой, кто и почему устроил на него охоту?

Ник всерьёз опасался, что этим неведомым силам будет гораздо проще достать его в отдалённой колонии, чем, скажем, на Земле. Он боялся за Кэтрин, не хотел подвергать её ненужному риску. Да и необходимости прятаться от неоправданных обвинений больше не было. Даллас ждал, что кто-то из руководства СКБ сам начнёт такой разговор, но все упорно отмалчивались.

В любом случае, Нику предстояло вернуться в созвездие Лебедя хотя бы для того, чтобы забрать оттуда Кэтрин и разобраться со своими финансовыми проблемами.

Он связался с Шенноном и сказал, что хочет обсудить некоторые детали дальнейшего сотрудничества. Тот согласился сделать это незамедлительно. На самом деле Даллас хотел лишь договориться об отправке его домой и в последний раз намекнуть на свои опасения.

Шеннон находился в кабинете один.

— Грузовик уходит к Лебедю только через полтора месяца. Нельзя ли организовать дополнительный рейс? — спросил Даллас, замерев возле закрывшейся двери.

— Присаживайся… или ты хочешь лететь прямо сейчас? — усмехнулся Пол, при этом взгляд его остался напряжённым и сосредоточенным.

Ник шагнул к ближайшему креслу.

— Тебе нет смысла возвращаться туда… — ничего не выражающим тоном сказал Шеннон.

Даллас молча ждал пояснений.

— Кстати, деньги, полученные перед командировкой на Тритон, можешь оставить себе. Твоим кредиторам они больше не понадобятся…

Такого поворота Ник не ожидал. Откуда Службе Безопасности стало известно о строительстве левых шахт? И почему это вдруг ему сделали столь щедрый подарок? Здесь был какой-то подвох. Он давно усвоил, что даром в этом мире можно обзавестись лишь сифилисом и тому подобными «радостями», а всё остальное надо оплачивать или отрабатывать.

— Что я должен сделать? — окаменев лицом, спросил Ник.

— Ничего! — живо откликнулся Пол. — Деньги пригодятся тебе для обустройства новой жизни…

Шеннон, явно, чего-то не договаривал. Совсем нехорошие предчувствия заполнили душу Ника.

— Кэтрин жива? — просипел он неожиданно севшим голосом.

— Да, да, конечно! — засуетился Пол. — С ней всё в порядке, но нам пришлось забрать её на Землю. Сам понимаешь: кое у кого из твоих бывших друзей имелись к ней серьёзные претензии. Однако всё закончилось благополучно.

Шеннон, словно старый хитрый лис, уходящий от преследователей, петлял между событиями, имевшими к его собеседнику непосредственное отношение. Чем больше он говорил, тем больше вопросов возникало у Далласа.

— Так она сейчас на Земле? — ошарашено переспросил Ник.

Шеннон утвердительно качнул головой.

— Почему… — Даллас задохнулся от гнева. — Почему я узнаю об этом случайно?!

— Мы не хотели тебя беспокоить до окончания расследования… — как-то неуверенно произнёс Пол.

— Беспокоить!!! — Ник был готов кинуться на него с кулаками. — Получается, она до сих пор не знает, что я вернулся?!

— Подожди, Ник, не горячись… всё не так просто…

— А что сложного-то?! — рявкнул Даллас. — Набрать телефонный номер и сказать несколько слов?! Или ты опять темнишь?

Шеннон отвёл взгляд.

— Кэтрин Гарднер действительно находится на Земле, — бесстрастным тоном сообщил он, — и проживает в доме Алекса Земцова… недавно у них родился ребёнок… мальчик…

Ник вздрогнул. Он ещё не успел толком осознать услышанное, а сердце уже беспорядочно затрепыхалось, ощутив на себе ледяное дыхание судьбы. Тупая боль в груди заставила Далласа сгорбиться. Руки, секунду назад готовые разорвать любого, кто посмеет встать между ним и Кэт, повисли безвольными придатками теряющего жизненные силы тела.

— Извини… — выдавил из себя Пол, — здесь есть и доля моей вины… Это благодаря мне Алекс узнал, что Кэт жива…

Ник уже справился с первым оцепенением и поймал себя на том, что пытается понять и простить любимую женщину. Да, Кэт очень хотела ребёнка. В последнее время она буквально помешалась на этом. Наверное, чувствовала, что ещё немного — и природа лишит её такой возможности. А он утверждал, что они не вправе перекладывать ответственность за свои ошибки на плечи детей, заведомо зная, что рано или поздно, но им придётся расплачиваться по счетам родителей…

«Неужели её желание родить было таким сильным? — спрашивал себя Ник. — Неужели для неё оказалось достаточно лишь намёка на мою гибель, чтобы броситься в объятия к постороннему мужчине? Другое дело, если бы она была уверена в моей смерти… а так… Впрочем теперь уже ничего не изменишь! Глупо являться с того света и качать права. Кроме боли, страданий и слёз, это больше ни к чему не приведёт. Похоже, Нику Далласу предстоит в очередной раз умереть. Ладно, переживём как-нибудь. Спасибо, Кэт, что ты подарила мне эти десять лет счастья… Прощай!»

— Н-да, а я всё никак понять не мог, что это на меня твои сотрудники смотрят с каким-то странным сочувствием… — внешне спокойно сказал Даллас. — Нет, даже не с сочувствием, а с откровенной жалостью. Как на хронического неудачника, усевшегося за карточную игру и не подозревающего о том, что ему не суждено выиграть…

— Перестань, — Шеннон поднялся, достал из ячейки в стене початую бутылку коньяка и соответствующую посуду.

Они молча выпили по две рюмки. Легче Нику не стало, скорее наоборот: обида и злость завладели его душой.

— Поживи пока на Базе, — предложил Пол. — Успокойся, а там посмотрим. Хочешь, я узнаю, что стало с твоим австралийским домом?

Даллас отрицательно мотнул головой.

— Теперь вам точно придётся меня убить… — сказал он.

Шеннон с тревогой заглянул ему глаза.

— Я погиб одиннадцать лет назад и не вижу смысла воскресать вновь…

— Ты о чём?

— Пожалуй, и Дэвид Форестер не заработал права на жизнь… — задумчиво пояснил Ник. — Он исчерпал себя во всех отношениях. Сейчас я «Никто», а посему готов подписать любой контракт и выступить в роли «живца». Наверняка Службе Безопасности сгодится агент, не обременённый биографией и не цепляющийся за будущее…

8

Бабье лето цветным фейерверком ворвалось в мир вечнозелёного спокойствия. Яркие красно-жёлтые кусты, возникшие на фоне дремучих сосен, походили на распластавшиеся по земле частички Солнца. Доживающие свой короткий век, тронутые сединой осени листья, словно понимая, что скоро канут в прошлое, встречали восторженными аплодисментами малейшее дуновение ветра, а высокая, сочная трава отвешивала ему глубокие поклоны. Свежий, прозрачный воздух, пропитанный ароматами леса и пением птиц, пьянил не хуже молодого вина. Безотчётное ощущение блаженства охватывало любого, чья душа ещё была в состоянии откликнуться на зов дикой природы, почувствовать себя любимой клеточкой огромного, удивительного организма.

Антон не стал настаивать на том, чтобы попутка, подбросившая их до посёлка, сворачивала с основной трассы. Ему хотелось пройтись через лес, вдохнуть его энергию, очистить свой разум от шелухи повседневной суеты, пусть на мгновение, прикоснуться к философии жизни и смерти.

Шли молча. Сьюзен периодически отставала, заворожённо разглядывая какую-нибудь цветочную полянку или торчащий из-под почерневшего пня огромный белый гриб. Её никто не торопил. Олегу иногда удавалось украдкой заглянуть ей в глаза. В них светилась детская восторженная непосредственность, отчего они становились ещё очаровательнее.

Заметив его повышенное внимание, Сьюзен улучила момент, когда Олег поравнялся с большим раскидистым вязом и, дёрнув за ближайшую веточку, с визгом отскочила в сторону. Капли холодной утренней росы упали ему на лицо, укололи шею, ледяными щекочущими струйками проникли за шиворот. Олег невольно втянул голову в плечи, потом резко нагнулся и, схватив охапку опавших листьев, кинулся к обидчице. Сьюзен снова взвизгнула и бросилась наутёк. Пущенный ей в след «огненный» шар разлетелся в разные стороны, не сумев поразить цель. Увидев, что её больше не преследуют, девушка остановилась, показала Олегу язык и, догнав Антона, взяла его под руку.

«Вот, в этом вы все…» — беззлобно подумал Олег. Его мысли неожиданно вернулись на сутки назад, к тому моменту, когда им объявили, что Далласа следует считать погибшим. Коваленко сначала возмутился, потребовал объяснений, но появившийся позже Ник клятвенно заверил их в том, что это сознательный шаг, и он благодарит руководство СКБ, согласившееся с его решением. Олег подозревал, что причиной такого решения стало нечто личное.

Аналитики Службы живо придумали для Далласа быструю и безболезненную смерть. Пришлось ознакомиться с изменённой легендой и вновь подписать соответствующие бумаги. Только после этого челнок доставил «космических скитальцев» на Землю.

Впереди показалась просека, за которой виднелись аккуратные домики. Выйдя на опушку, Антон и Сьюзен остановились. Олег догнал их и, встав рядом, неторопливо посмотрел по сторонам.

— Не вижу оркестра! — удивился он.

— Что, уже пришли? — расстроилась Сьюзен.

— Почти… — Антон передёрнул плечами. — Даже не верится…

— Не раскисай! — подбодрил его Олег.

— Какой из них твой? — спросила Сьюзен.

— Третий…

С пригорка хорошо просматривался участок, окружённый высоченными соснами. Ухоженные тропинки, клумба с цветочками и детские качели мило дополняли большой разноцветный дом, радовавший глаз элегантной архитектурой.

— Класс! — восхитилась Сьюзен. — Хочу такой же!

— Всё в твоих руках… — многозначительно заметил Сёмин.

— Ну так, когда же уже банкет… — перебив его, сварливо поинтересовался Олег.

Из-за того что они пошли напрямик, «избушка» Антона стояла к ним задом. С тылу их явно никто не ждал. Но стоило обогнуть дом, как на Антоне с радостными воплями повисли двое его пацанов и тихо всхлипывающая жена. Не выдержав такого «прессинга», он завалился на траву, громко взывая к милосердию расчувствовавшегося семейства.

Олег хорошо знал Ларису, она была приятной образованной женщиной, любила уют, детей и своего мужа, которым и посвящала всё свободное время. Будучи отличным дизайнером, она работала в основном дома, общаясь с заказчиками через глобальную сеть.

Бурная встреча плавно перетекла в не менее шумное застолье. Женщины удивительно быстро нашли общий язык, и предлагаемые ими тосты носили всё более фривольный характер. Правда, Олег заметил, что Сьюзен почти не пьёт, это вселило в его душу призрачную надежду. Вскоре детей отправили гулять, и Лариса, мгновенно протрезвев, накинулась на мужа с расспросами. Этого следовало ожидать, и Антон, не моргнув глазом, изложил ей фальшивую историю своего спасения. Олег и Сьюзен вяло поддакивали. Из его рассказа следовало, что по пути домой у «Счастливчика» неожиданно возникли серьёзные неполадки в системе навигации.

Это привело к неточному позиционированию выхода, и они вывалились из канала на удалении от Солнечной почти в один световой год. Совершать повторный прыжок было крайне опасно, отремонтировать корабль своими силами также не представлялось возможным. Существовал единственный выход — отправить сигнал бедствия и ждать помощи, а время, которое необходимо радиоимпульсу для достижения Земли, скоротать в анабиозных камерах.

На «Счастливчике» имелось четыре спасательных капсулы, но их система анабиоза могла быть запущена только после отстрела капсулы от корпуса корабля. Решили рискнуть. Три капсулы отстрелились нормально, а четвёртая с пассажиром Дэвидом Форестером почему-то взорвалась, даже не покинув своего отсека. При этом на корабле возник пожар, и вскоре связь с ним была потеряна.

Оставшиеся в живых скорректировали траектории движения уцелевших капсул, включили аварийные маяки и погрузились в сон. Как и предполагалось, помощь пришла лишь спустя двенадцать месяцев после аварии…

Закончив этот путаный и маловразумительный рассказ, которого, впрочем, было вполне достаточно, чтобы удовлетворить любопытство женщины, Антон вздохнул с явным облегчением.

Помолчали. Олег чувствовал себя крайне неуютно. Ему казалось, что кто-то огромный и всезнающий уставился на него тяжелым немигающим взглядом.

Обстановку разрядили ворвавшиеся на веранду пацаны. Они мгновенно взобрались на папочку и стали наперебой делиться уличными впечатлениями. Олег поглядывал на них с плохо скрываемой завистью. Сьюзен, напротив, демонстративно отвернулась и сделала вид, что её чрезвычайно заботит притаившаяся в тени сосен аккуратно стриженная, сочно-зелёная лужайка.

Лариса, заметив некоторую отчуждённость, возникшую среди гостей, предложила им отдохнуть с дороги. Понимая, что хозяевам не терпится побыть наедине, Олег и Сьюзен заперлись в отведённых им на втором этаже комнатах и не появлялись до самого обеда.

Всё это время Коваленко провалялся на кровати, разглядывая потолок. Ему было тоскливо. Он лишился корабля и попал под неусыпный контроль Службы Безопасности, к тому же женщина, которая вполне могла бы составить хорошую компанию для совместной жизни, собиралась убить его ребёнка.

Сьюзен, напротив, не находила себе места. Она мерила шагами комнату и убеждала себя в том, что поступает правильно. Ей то хотелось немедленно пойти и напомнить Антону про его обещание насчёт хорошей клиники, то залиться горькими слезами, пустив всё на самотёк, а то вломиться к Олегу и сдаться на милость победителя, тем более что эта «милость» обещала быть весьма сладкой.

Вконец измученные переживаниями они так резво откликнулись на приглашение к обеду, что, выскочив на лестницу, едва не сшибли друг друга с ног. Инстинктивно подержав Сьюзен под локоть, Олег тут же отдёрнул руку, словно получил хороший удар током. Несмотря на это, он успел восхититься её нежной, тёплой кожей. Девушка тоже вздрогнула и замерла в нерешительности, хотя Олег отступил на шаг, и теперь дорога была свободна.

Расценив её поведение как добрый знак, Олег решил прояснить ситуацию немедленно.

— Поспала? — спросил он.

— Нет, не до того… — тихо ответила она.

— Зря! Тебе сейчас полезно… — под её пристальным взглядом Олег осёкся. — Я говорю, воздух здесь сильно насыщен кислородом… — Пояснил он. — Чувствуешь?

Сьюзен не ответила. По её печальному лицу пробежала тень отчуждения. Олегу надоело строить из себя выпускника дипломатической академии, сдающего экзамен по психологии, и он спросил напрямик:

— Что решила?

У измученной переживаниями Сьюзен вопрос вызвал лишь раздражение.

— Тебе не кажется, что твоё внимание к моей личной жизни чересчур навязчиво? — это прозвучало, пожалуй, более резко, чем она хотела.

— Извините! — Олег склонил голову в демонстративном поклоне. — Впредь такое не повторится…

Он схватился за широкие деревянные перила и, перепрыгивая через три ступеньки, побежал вниз по лестнице.

Сьюзен, проклиная свою гордыню, медленно пошла вслед за ним. Она была на грани нервного срыва.

9

Осеннее Солнце, уже не такое горячее, как раньше, но всё ещё слишком яркое, для того чтобы стать доступным незащищённому взгляду, только что всплыло над верхушками деревьев. Олег сидел на качелях и, меланхолически раскачиваясь, непроизвольно жмурился от его слепящих лучей. При этом он корчил такие душераздирающие гримасы, что со стороны могло показаться, будто ему без наркоза вырезают аппендицит.

Раннее утро плавно перетекало в полдень.

Супруга Антона, уже в который раз недвусмысленно гремела на веранде посудой. Но Олегу ничего не хотелось. Сьюзен добилась-таки, чтобы Антон позвонил друзьям, и с утра пораньше уехала в город. Надеяться больше не на что. По-хорошему, следовало напиться до состояния полной амнезии, но навалившаяся апатия не позволяла сделать даже этого.

Погруженный в обрывки собственных мыслей, Олег не заметил, как в калитку вошла строго одетая женщина и уверенной походкой двинулась к дому. Поравнявшись с качелями, она задала какой-то вопрос.

— Что? — встрепенулся Олег.

— Я могу видеть Ларису? — повторила женщина.

— Да, — растерянно кивнул он.

— Спасибо, — деловито поблагодарила женщина и заспешила к веранде.

Олег не знал, кто это, и на всякий случай пошёл следом. Он невольно залюбовался, затянутой в тёмный брючный костюм точёной фигуркой гостьи. На вид ей было лет тридцать пять, хотя в её глазах он успел прочитать нечто большее.

На пороге появилась Лариса. Наверное, решилась всё же позвать его к столу. Увидев женщину, она сначала приветливо улыбнулась, однако улыбка получилась довольно вымученной и сразу сменилась выражением скорби. Тем не менее они обнялись, и Лариса проводила её в дом, не удосужившись при этом обратить внимание на замершего поодаль Олега.

Впрочем тот, заинтересованный странной визитёршей, не стал ждать особого приглашения.

Усадив женщину за стол, Лариса многозначительно произнесла: «Сейчас я его позову» и направилась к лестнице, но тут на пороге появился Олег. Как-то странно посмотрев на него, Лариса оглянулась на гостью и, коротко бросив: знакомьтесь, убежала наверх.

Олег подошёл поближе и представился.

— Эмилия Форестер, — прозвучало в ответ.

От неожиданности он не нашёлся, как продолжить беседу и, проклиная себя за любопытство, присел у дальнего края стола. Ему совершенно не хотелось участвовать в этом непростом разговоре, но деваться уже было некуда.

Лариса нашла Антона на чердаке. Он, стоя на коленях, ковырялся в антенной распределительной коробке. Всё-таки длительное отсутствие мужчины сказалось на состоянии техники не лучшим образом, и кое-какой мелкий ремонт был крайне необходим.

Выслушав сообщение жены, Антон скривился. Из её же уст он ещё ночью узнал, что Эмилия Форестер находится на Земле и спустя некоторое время после исчезновения «Счастливчика» приезжала к ним в дом, чтобы познакомиться. Женщины подружились и стали периодически перезваниваться, рассказывая друг другу о своих радостях и проблемах. Известие о том, что миссис Форестер живёт у какого-то своего старого друга и даже позволила себе родить от него ребёнка, навело Антона на определённые подозрения. Теперь решение Далласа выглядело не таким уж странным.

Учитывая вышесказанное, можно понять, что у Антона не возникло ни малейшего желания общаться с этой женщиной.

— Люсьен, она наверняка получила официальное уведомление, в котором ей всё популярно объяснили, — раздраженно сказал он. — Не понимаю, что ей ещё нужно?

— Не будь таким чёрствым, — укоризненно произнесла Лариса. — Тебе что, трудно поговорить с человеком? В конце концов, их личные взаимоотношения нас не касаются!

Здесь ты сильно ошибаешься, подумал Антон.

— А где Олег? — поинтересовался он.

— Внизу.

— Ну! Он же командир корабля, вот пусть и отдувается!

Антон почти физически ощутил тяжёлое молчание супруги.

— Ладно, сейчас спущусь… — не оборачиваясь, пробормотал он.

Сбивчиво, прыгая с пятого на десятое, они с Олегом рассказали миссис Форестер о том, как погиб её муж.

Антон опасался истерики или чего-то подобного, обычно сопровождающего фальшивое проявление чувств. Однако женщина выслушала их с суровым спокойствием и даже задала пару каверзных вопросов, но легенда была проработана спецами Службы Безопасности до мельчайших подробностей…

Лариса достала из холодильника бутылку водки. Олег разлил её по рюмкам, одну из которых накрыл кусочком чёрного хлеба.

— Помянем… — сказал он.

В принципе, он не особенно кривил душой: то, что Ник Даллас решил раз и навсегда исчезнуть из жизни близких ему людей, действительно можно было считать смертью…

Выпили. Помолчали.

— А вы одновременно забирались в спасательные капсулы? — неожиданно спросила Эмилия.

— Да… — не понимая к чему она клонит, подтвердил Олег.

— То есть спустя некоторое время Дэвид мог покинуть её и инсценировать взрыв как самой капсулы, так и всего корабля…

Олег и Антон, открыв рты, уставились на женщину. Если бы они в точности не знали, что ничего подобного быть не могло, то такая версия показалась бы им вполне реальной.

— И зачем это ему понадобилось? — настороженно спросил Антон.

— Допустим, что понадобилось! — ушла от ответа миссис Форестер. — У него ведь была возможность поступить таким образом?

— В принципе была, — пожал плечами Олег. — Но я сомневаюсь…

— А я — нет! — глядя ему прямо в глаза, возразила Эмилия. — Ну подумайте сами: с чего бы этой несчастной капсуле взрываться…

Олег отвёл взгляд, взял бутылку и налил всем ещё по рюмке.

Выпили.

— Ждать надо было лучше… — буркнул себе под нос Антон. Однако его замечание прозвучало гораздо громче, чем он ожидал. Лариса тут же пнула мужа под столом ногой. Миссис Форестер замерла. На её лице появилось столь брезгливое выражение, словно она увидела в своём салате парочку использованных презервативов.

Опасаясь неадекватной реакции, Антон быстренько придумал повод, для того чтобы ретироваться.

— А где огурчики? — спросил он жену.

— В погребе… — злобно напомнила та.

— Пойду, принесу, — Антон поднялся и спешно покинул веранду.

— Он ещё немного не в себе… — пытаясь загладить возникшую неловкость, сказала Лариса. — Дёрганый какой-то…

— Ничего… — гостья быстро справилась с эмоциями и вновь стала холодной и сосредоточенной.

Олег, зная, кто эта женщина на самом деле, и не имея ни малейшего представления о том, на что намекал Антон, смотрел на неё с некоторым восхищением. Сейчас он абсолютно не понимал, во имя чего Даллас пренебрёг любовью и преданностью своей подруги. Ему вдруг очень захотелось оставить ей хоть призрачную надежду, сохранить веру в высшую справедливость и позволить жить в ожидании чуда. Тем более что она сама выдвинула вполне приемлемую для этого основу.

— Если вы считаете, что Дэвид имел резон скрыться из поля зрения Службы Безопасности, то, пожалуй, он мог поступить подобным образом… — Олег выдал эту фразу задумчиво, как плод своих глубоких размышлений.

Реакция миссис Форестер его несколько озадачила. Вместо того чтобы загореться надеждой, она лишь сдержано кивнула, будто отмахнулась. Этих баб сам чёрт не разберёт, решил Олег и, отодвинувшись от стола, принялся разглядывать подёрнувшийся темными тучами горизонт.

Видя, что разговор, касающийся гибели Дэвида, зашёл в тупик, Лариса спросила Эмилию про ребёнка. Гостья сначала ответила весьма холодно, однако слово за слово, и они ухватились за вечную женскую тему.

Олег их почти не слушал, он вспомнил про Сьюзен и, сжав от бессилья кулаки, продолжал наблюдать, как чёрный грозовой монстр заглатывает последний кусочек голубого неба.

— Ого! Смотри, какие тучи! — заметила Лариса.

— Да! Мне пора! — спохватилась Эмилия.

— Обожди — промокнешь!

— Нет, это надолго…

— А ты оставайся на денёк-другой…

— Не могу! — миссис Форестер была непреклонна. — Алекс там один с ума сойдёт. Пока!

Женщины поцеловались. Олег кивнул. Гостья процокала каблучками по ступенькам и скрылась за углом дома.

В воздухе пахло грозой. Антон давно вылез из погреба и неспешно возвращался к столу, неся в каждой руке по банке с соленьями. Увидев впереди направляющуюся к калитке супругу Дэвида, он вздохнул с облегчением. Однако она резко свернула с тропинки и пошла ему на встречу. Антон приготовился к тому, чтобы любезно попрощаться. Миссис Форестер с непроницаемым лицом подошла вплотную, и Сёмин почувствовал, что ему ниже пояса упёрлось что-то твёрдое. От неожиданности он едва не выронил банки. Опустив глаза, Антон увидел маленький дамский пистолет, бессовестным образом отодвинувший своим дулом клапан его ширинки…

10

Этого малыша было вполне достаточно, чтобы лишить отца семейства возможности дальнейшего его пополнения. И хотя они с Ларисой пока не задумывались об этом, всё равно, подвергшийся опасности орган был ещё дорог Антону и по многим другим причинам…

— Спокойно… — вымученно улыбнулся он. — Не надо эксцессов…

— Я знаю, что Дэвид жив, — жестко заявила Эмилия.

Впрочем, какая к чёрту «Эмилия», Антона сверлила взглядом прежняя отчаянная Кэтрин Гарднер.

— Я это чувствую! — сказала она. — И ты мне немедленно расскажешь, что произошло на самом деле!

— Я понимаю ваши чувства, — печально сказал Антон. — Но, вы ошибаетесь…

— Может я и ошибаюсь! Но не шучу!

Антон ощутил, что неприятное давление на его личную собственность несколько усилилось.

— Туфтой, которую вы мне здесь впаривали, будете развлекать журналистов, — процедила Кэт. — Ну, я жду!

«Блефует, — подумал Антон. — Как пить дать, блефует».

— Я связан определёнными обязательствами, — намекнул он. — И могу жестоко поплатиться за разговорчивость…

— Полагаю, не более жестоко, чем теперь, — прищурилась Кэт.

Жалко, что у этой сцены не было свидетелей. Со стороны ситуация выглядела весьма забавно: здоровый мужик в растопыренных руках держит банки с огурцами, а суровая леди пытается произвести впечатление на его меньшого брата. Пока, правда, безуспешно, ибо никакого оптимизма у мужика в штанах явно не наблюдается, скорее даже наоборот — если бы он мог втянуть своё хозяйство внутрь, то непременно сделал бы это. Однако игра только начата и уж будьте уверены, такая женщина приложит все усилия, чтобы расшевелить партнёра.

— Хорошо, я всё объясню, — пообещал Антон, — только давайте пройдём в дом.

— Нет! — отрезала Кэтрин. — Сделаем по-другому. Отвечай мне односложно! Дэвид жив?!

Антон едва заметно кивнул.

— Он на Земле?

Антон пожал плечами.

— Он в руках Службы Безопасности?

Антон снова кивнул.

— Это было его решение?

Получив очередной утвердительный ответ, Кэтрин спрятала оружие и, мило улыбнувшись, галантно произнесла:

— Спасибо за откровенность!

Её тёмный профиль мелькнул между деревьев и скрылся из виду. Сёмин облегчённо вздохнул, огурцов ему уже не хотелось…

Выскочив за калитку, Кэт едва не сшибла с ног Сьюзен. Женщины, каждая из которых была озабочена своими проблемами, хмуро посмотрели друг на друга и разминулись, не сказав ни слова.

Сьюзен с отрешенным видом миновала веранду и скрылась в доме. Олег понял, что всё кончено, и даже почувствовал странное облегчение. Переживать далее не имело смысла. Такое загадочное и неоднозначное понятие, как время, перелистнуло очередную страницу, зачеркнув тем самым одни и создав множество новых судеб…

Олег вышел во двор. Со стороны леса ощутимо тянуло прохладцей. На огромном пне, в тени крыльца сидел Антон. Рядом на аккуратно подстриженной травке стояли злополучные банки.

— Ты чего здесь? — спросил Олег.

— Обтекаю… — загадочно ответил Антон.

Олег присел рядом.

— Сьюзен вернулась, — вяло проинформировал его Сёмин.

— Знаю… — отмахнулся он. — Пошли они все на хер!

— Это точно…

— Ты-то чем недоволен? — удивился Олег.

Антон в двух словах изложил ему суть имевшего место инцидента. Коваленко истерично заржал.

— Очень смешно, — нахмурился Антон. — Мне чуть яйца не отстрелили, а тебе весело…

— Да это, небось, была зажигалка, — сквозь судорожные всхлипывания выдавил Олег. — А ты купился, как пацан…

— Ага! Посмотрел бы ты в её глаза, умник… У таких и зажигалки стреляют!

Олег разом прекратил смеяться, если, конечно, это можно было назвать смехом, и утёр непонятно от чего выступившие слёзы.

— Тебе не кажется, что в последнее время бабы как-то странно меняются, вроде как мутируют, и причём далеко не в лучшую сторону… — серьёзно заметил он.

— Почему не в лучшую, — возразил Антон. — Они мутируют в сторону мужчин… Вообще-то, не помню, кто сие первым сказал, но женщина — это всего лишь искалеченный ещё при зачатии мужчина…

— Гениально! — выдохнул Олег. — Умнейший, надо полагать, был человек…

Последний лучик Солнца, жалобно подмигнув, канул в беспросветной мгле отяжелевшего невыплаканным дождём неба. Ветер остервенело рвал верхушки деревьев. У соседей тоскливо завыла собака.

— Как ты думаешь, что она предпримет? — спросил Антон.

— Кто?

— Ну, эта… ковбойша с зажигалкой…

— Не знаю, — задумчиво сказал Олег. — От такой… можно ожидать чего угодно…

— Ты хоть подтвердишь, что меня пытали?

— Без вопросов! — пообещал Олег. — Хотя, думаю, на Службу Безопасности она наезжать не станет, тем более что ничего конкретного ты ей не сказал. И в принципе твоё утвердительное дёрганье головой можно легко представить как нервный тик. Она придумает что-нибудь более изощрённое. Если честно, я не понимаю Далласа. Такая шикарная женщина, а он в кусты…

— Тебе просто не всё известно…

— Ну, так просвети!

Первые крупные капли увесистыми плевками шлёпнулись на дорожку, зашелестели в хвое сосен, гулко забарабанили по крыше. Переполнившаяся чаша терпения природы обрушила на головы людей свои страдания, обратив их в понятную для всего живого форму.

Схватив каждый по банке, друзья ринулись под защиту веранды.

А в это время в объятиях Ларисы обливалась слезами Сьюзен. Она так и не смогла решиться уничтожить в себе то немногое, но абсолютно святое, что милостиво послал ей Господь…

11

Уже почти месяц Даллас провёл на марсианской орбитальной базе, где в составе обширной исследовательской группы занимался изучением чужого звездолёта. Из окружавших его специалистов никто не знал ни Дэвида Форестера, ни тем более Ника Далласа, а уж имя Патрик Бейлор — так теперь окрестила Ника Служба Безопасности — им и вовсе ни о чём не говорило. Конечно, поразительная осведомлённость Бейлора в некоторых аспектах функционирования инопланетного корабля не могла остаться незамеченной, но здесь не принято было задавать лишних вопросов.

Перед отправкой на Марс Нику настойчиво предлагали изменить внешность, но он всякий раз категорически отказывался. Почему он не хотел обрывать последнюю ниточку в прошлое — было загадкой и для него самого. Мысли о том, что когда-нибудь он всё-таки встретится с Кэтрин, изгонялись из головы, едва успев сформироваться в конкретные образы.

В итоге с несговорчивостью нового сотрудника временно смирились, тем более что пока Даллас находился на марсианской базе, все его контакты было легко проконтролировать. Этот неусыпный контроль Ник почувствовал с первых же дней своего пребывания в «шкуре» инспектора по внеземной технике Патрика Бейлора. Нельзя сказать, что такое положение вещей его устраивало. Годы относительно свободной, не зажатой рамками служебной иерархии и должностных инструкций жизни сильно развратили мироощущение бывшего офицера исследовательского флота. Однако «право выбора», считающееся неотъемлемой частью личности по-настоящему свободного человека, похоже, было отнято у него ещё задолго до появления на свет…

Поначалу, когда соглядатаи проявляли слишком уж неуёмную прыть, Ник позволил себе небольшую небрежность, в результате которой двое из них на сутки остались замурованы в медленно сжимающейся полости. Такие паразитные полости самопроизвольно возникали в чреве исследуемого корабля при любом штатном перестроении его внутреннего пространства. Когда пленников вызволили, они имели бледный вид и полные штаны. С тех пор таскаться следом за Далласом, изучающим возможности чужого звездолёта, добровольцев больше не находилось.

С коллегами по службе Патрик старался поддерживать ровные, нейтральные отношения. Он не принимал участия в вечеринках, не посещал бар, а также зал игровых автоматов, отдавая работе всё свободное время. За что моментально прослыл затворником, педантом и карьеристом. Тем не менее несколько женщин, входивших в состав обслуживающего персонала, явно симпатизировали инспектору Бейлору. Спокойный мужчина неопределённого возраста, приятной внешности и, наверняка, загадочной судьбы притягивал внимание «слабого пола» уже только тем, что в отличие от остальных, не пытался добиться этого внимания специально.

Впрочем на все адресованные ему откровенные взгляды Патрик отвечал нейтральной скупой улыбкой, в которой читалось моментально обезоруживающее любую женщину полное отсутствие какого-либо к ней интереса.

Помимо исследований, проводимых согласно утверждённому графику, Даллас ежедневно выделял время для того, чтобы заняться проблемой, на данный момент волновавшей его гораздо больше всего остального. А именно: расшифровкой координат прыжка, заданных для корабля самими рептилиями. Даже зная основные принципы кодирования космических объектов и сумев правильно применить их на практике (иначе блуждания по Вселенной экипажа «Счастливчика» могли бы растянуться на долгие годы), он всё равно никак не мог определить, какой путь был предначертан звездолёту Чужими. Без этого невозможно было понять, почему они отправили пленников одних. Это очень походило на некий эксперимент, результаты которого имеют непосредственное отношение к судьбе землян. Чутьё подсказывало Нику, что рептилии не остановятся на достигнутом и непременно попытаются продолжить свои загадочные изыскания. А вот как это может отразиться на Земле — оставалось только догадываться…

Чем глубже Даллас вникал в те или иные тонкости функционирования корабля Чужих, тем более он убеждался в том, что эта машина таит в себе ещё уйму загадочных и пока не поддающихся земной науке технологий. Без помощи Ника в изучении данного корабля люди вряд ли продвинулись бы дальше шлюзовой камеры. Но как выяснилось, даже его знания были столь поверхностны и избирательны, что говорить о серьёзном и последовательном анализе не приходилось — так, отдельные искры, незначительные проблески понимания в вязком тумане чуждой действительности.

Хотя порой удавалось нащупать нечто и впрямь очень важное. Одержимый желанием добраться до сути задуманного рептилиями фокуса, Ник обнаружил в программе входа в пространственный канал одну существенную деталь. Блок управления перед самым прыжком, когда уже ничего изменить было нельзя, отправлял в эфир точные координаты выхода.

Ошарашенный этим открытием, Даллас долго не мог сообразить, что сие может означать в их конкретном случае. В голову лезли всякие ужасные мысли. Вплоть до того, что Чужие изначально знали, кто такой Ник Даллас, и специально подстроили всё таким образом, чтобы получить координаты Земли. Но ведь местоположение Солнечной должно быть им хорошо известно! А вдруг это не те рептилии, что атаковали Землю своим астероидом?! Вдруг в самых отдалённых уголках Вселенной существует множество ящероподобных рас, и они враждебно настроены по отношению друг к другу.

Тогда и мытарства, выпавшие на долю «Счастливчика», следует отнести к проявлению этой вражды. Оставалась совершенно неясной роль одного «скромного землянина», на которого устроили настоящую облаву столь могущественные космические соседи. Неужели информация, быть может «погребённая» в его подсознании одной из канувших в вечность цивилизаций, имеет действительно огромную ценность…

Едва Далласа посетило это предположение, он немедленно связался по прямому шифрованному каналу с Виккерсом, курирующим все работы на марсианской базе. Заместитель Литвинова выслушал Ника несколько отстранённо. Похоже, он категорически не верил в то, что в окрестностях Солнечной в любую секунду может появиться огромный флот Чужих. А Далласа считал любителем дешевых сенсаций, возжелавшим напомнить о своей персоне.

Когда Ник закончил свою полную неподдельной тревоги речь, Виккерс вяло сообщил, что предоставленные соображения приняты к сведению и будут рассмотрены на ближайшем Совете Безопасности. Далласа подобное отношение, конечно, разозлило, и он, нарушая инструкции и субординацию, набрал номер личного коммуникатора Шеннона.

— Да, — торопливо откликнулся знакомый голос.

— Вас беспокоит Патрик Бейлор… — обрадовано сказал Ник. Быстрый ответ означал, что Шеннон находится либо на Марсе, либо где-то поблизости. Это было очень кстати. — Нам надо срочно переговорить!

— Вы за терминалом номер…

— Тысяча четыреста одиннадцать, — подсказал Ник.

— Я сейчас перезвоню, — пообещал Пол.

Не успел Даллас спрятать коммуникатор, как на экране появилось лицо Шеннона.

— Что у тебя ко мне? — строго спросил начальник контрразведки СКБ.

Ник коротко рассказал о своей находке и высказал опасения, что Земля может подвергнуться агрессии Чужих.

— Ты доложил Виккерсу? — озабоченно спросил Пол.

— Да… но, по-моему, он мне не верит…

— С чего ты взял?

— Ну, какой-то он тормозной… — замялся Ник.

— А ты хотел, чтобы он немедленно объявил всеобщую мобилизацию?

— Нет, но всё же…

— Виккерс — классный специалист и знает свою работу, — наставительно сказал Шеннон. — Так что не суетись и тоже займись тем, чем тебе следует заниматься. Или у тебя есть ещё какие-нибудь идеи?

— Есть! — признался Ник. — Я предлагаю собрать из добровольцев экипаж, вывести чужой корабль за пояс астероидов и попытаться прыгнуть по старым координатам…

— Зачем?! — искренне удивился Пол.

— Необходимо выяснить, чего добивались рептилии. Мне кажется, что без этого нам нечего будет противопоставить их флоту…

Шеннон поморщился.

— Ты говоришь так, будто точно знаешь, что вторжение непременно состоится… — заметил он.

Даллас пожал плечами и обречённо вздохнул.

— Я передам твоё предложение в Совет Безопасности, — безапелляционным тоном давая понять, что разговор закончен, сказал Пол. — Но почти уверен, что принято оно не будет. Занимайся своей работой, она сейчас очень важна, и не драматизируй ситуацию. Побереги нервы. Пока!

— Когда ситуация станет по-настоящему драматичной, чесать «репу» будет уже поздно… — глядя в черноту погасшего экрана, пробурчал Ник.

12

Напряжение последних дней вылилось в мрачную апатию. Даллас чувствовал себя совершенно разбитым. Тревога о будущем и боль прошлого, терзавшие его сердце, сменились тупым безразличием. Плодотворно работать, находясь в таком упадке душевных сил, не представлялось возможным. Это только в теории легко и просто жить сегодняшним днём. На самом деле не всякий человек, оставшись один на один со своими проблемами, способен выйти из депрессии без помощи традиционных психотропных средств.

Когда Ник ощутил, что до линии, отделяющей его от безумия или суицида, осталось всего полшага, он вдруг вспомнил прочитанное ещё в далёкой юности четверостишье:

Смешно, как люто гонит нас

В толкучку гомона и пира

Боязнь остаться лишний раз

В пустыне собственного мира.

(И. Губерман)

И решил немедленно последовать рекомендации поэта. Правда, в «толкучку» ему всё равно не хотелось, а вот мысль, касающаяся «гомона и пира», была очень кстати…

Итак, Даллас собрался в срочном порядке посетить местный бар, а перед этим хорошенько встряхнуть своё бренное тело, подвергнув оное глубокой термической обработке.

На станции имелась маленькая банька, которую Ник и надеялся оккупировать, по меньшей мере, на полчаса. Это желание оказалось столь сильным, что он, бросив все дела, вернулся в свою каюту, собрал необходимые вещи и заспешил в другой конец жилого блока. Там, рядом с большим бассейном, «притаилась» заветная комнатка. До конца дежурной смены оставалось ещё около двух часов, и Даллас очень рассчитывал на то, что его никто не потревожит.

Вокруг бассейна и впрямь было пустынно. Бирюзовая вода мирно дремала в строгих объятиях тёмно-синих пластиковых берегов.

Ник живо представил, как распаренный плюхнется на эту гладь, поднимет тучу брызг и, похрюкивая от удовольствия, будет плавать взад-вперёд до тех пор, пока мышцы не нальются свинцовой тяжестью, а из головы не выветриться всякая чушь.

Задумавшись, он резко дёрнул дверь предбанника и обомлел.

Напротив занимавшего всю стену зеркала, спиной к Нику, стояла изящная почти обнаженная женщина. Из одежды на ней имелись только ажурные трусики. Её великолепная грудь притягивала взор, как магнит — металлические опилки, которые сразу норовят выстроиться в очередь.

Женщина, высоко подняв руки, продевала голову в футболку и пока ещё не знала, что стала объектом чьего-то пристального внимания. По-хорошему, Нику следовало быстренько прикрыть дверь и немедленно ретироваться. Но он замешкался буквально на пару секунд, а теперь дёргаться было уже поздно. В вырезе майки появилась короткая стрижка, и следом отражённые в зеркале огромные зелёные глаза поймали его взгляд.

Даллас сразу узнал её. Это оказалась Виктория Смирнова. Вика прибыла на базу всего несколько дней назад. Они уже имели непродолжительную беседу, из которой Ник выяснил, что она по образованию лингвист и будет помогать ему разбираться в тонкостях чуждой землянам терминологии.

Утонув в её глазах, Даллас смешался и, выдавив из себя скупое «пардон, мэм», отступил на шаг, чтобы вернуть дверь на место. Однако в последний момент что-то в этой сцене показалось ему странным и неправильным. Он мгновенно понял, что именно (бывают ситуации, когда голова начинает работать удивительно быстро), — Вика никоим образом не пыталась прикрыть свою наготу. Любая женщина (по мнению Ника) инстинктивно должна была одёрнуть майку или сделать какой-либо другой жест, подчёркивающий её невинность. Здесь ничего подобного не произошло: майка так и осталась где-то под мышками, заведённые за голову руки приняли ещё более вызывающее положение, на щеках появились лукавые ямочки…

В голове Далласа громко щёлкнуло, и он закрыл дверь.

Правда, перед этим Ник вошёл в предбанник, а щелчок был не чем иным, как активированным блокиратором замка.

— Не помешаю? — услышал он свой хриплый голос.

— Что вы… — Вика скромно улыбнулась.

Говорить о скромности, учитывая её вид, было совершенно неуместно, однако по-другому охарактеризовать эту улыбку Даллас не смог. Их взгляды вновь встретились. Ник подошёл к девушке вплотную. Как ни странно, но всё происходящее казалось ему вполне естественным, возникло ощущение, что Вику он знает давно, хотя и не настолько, чтобы потерять интерес к её прелестям.

Его ладони легли на горячую ещё чуть влажную спину девушки. Она обвила руками его шею. Их губы нашли друг друга и с робкой нежностью вступили в любовную игру.

Постепенно ласки становились всё более откровенными. Ник судорожно избавился от рубашки, и теперь отвердевшие соски Вики волновали его грудь своими трепетными прикосновениями. Вскоре за рубашкой последовали брюки и то немногое, во что успела облачиться Вика.

Ник рвался в бой. Он слишком давно был обделён женским вниманием, чтобы сейчас смаковать и растягивать удовольствие. Это потом он будет ласкать каждый изгиб её тела, упиваться ароматом волос, лелеять бархатную кожу и прислушиваться к чувственному дыханию.

Вика сладко охнула. Она лежала на спине. Гладкая деревянная крышка стола показалась ей пуховой периной. Ник, дрожа от возбуждения, обхватив руками её прелестную грудь, совершил короткую пробную вылазку. Стол, за которым, вероятно, предполагалось лишь распитие лёгких напитков, тем не менее, одобрительно скрипнул. После чего уже не умолкал ещё минут десять…

В момент кульминации мышцы, доведённые чуть ли не до судороги, перестали подчиняться мозгу, и Ник, вероятно, упал бы, но обхватившие его стальным обручем «слабые» женские ноги не позволили ему ни на йоту отдалиться от раскрывшегося цветка страсти. Вика вскрикнула, выгнулась дугой, её руки хаотично метались по столу, а на запрокинутом лице отразилось недоступное мужскому пониманию блаженство, в уголках глаз заблестели слёзы.

Через секунду она обмякла, расслабилась. Ник сгрёб её в объятия и, не разрывая причинно-следственной связи, повалился на стоявший позади него диванчик. Оказавшись сверху, Вика взяла инициативу в свои руки, и они продолжили упиваться немудрёным человеческим счастьем…

Теперь Даллас уже не был столь поспешен и мог позволить себе всяческие изыски. Вознёсшись на вершину сладострастия, они потеряли счёт времени. В предусмотрительно запертую дверь неоднократно барабанили их коллеги, желавшие просто попариться…

Впоследствии Даллас так и не смог понять, что толкнуло его в объятия этой женщины. Он слишком хорошо знал себя, чтобы поверить в обыкновенную похоть. Заниматься сексом, не имея духовной связи с партнёром, Ник мог только в состоянии крайне тяжёлого опьянения. Тогда что? Они ведь были едва знакомы! Аура? Биополе? Как им обоим удалось сразу понять, что они могут доверить друг другу свои самые сокровенные желания и, отбросив условности, слиться в единый организм?

Не найдя достойного ответа, он возложил ответственность за случившееся на того, кто изначально всё это затеял, а именно на Господа Бога…

13

Дорога извивалась так, будто её пытали. Раньше это не доставляло Алексу каких-либо неудобств. Теперь же, погружённый в свои мрачные мысли, он с раздражением дёргал крестовиной ручного управления. Электроника едва успевала скорректировать манёвр, и машина, визжа покрышками, с трудом вписывалась в очередной вираж.

На самом деле он никуда не спешил, но и сбавлять скорость не собирался. Накопившиеся в душе злость и досада требовали разрядки. Пожалуй, искалеченная машина позволила бы отвлечься от тяжёлых переживаний, а труп водителя вообще разом избавил бы его от всех проблем. Однако разбить это чудо техники было не так-то просто.

Алекс резко затормозил и свернул к тому самому озеру, где почти год назад узнал о том, что Кэтрин жива. Тогда был самый разгар осени, сейчас — только начало. Большое тёмное бревно лежало на прежнем месте. Алекс медленно подошёл и сел на его покатый, шершавый бок. Из-под недовольно хрустнувших остатков коры посыпалась древесная труха. Подхваченная лёгким ветерком она, обратившись в пыль, вознеслась на небо.

Земцов, уставившись на подёрнутую мелкой рябью воду, думал о том, что изменилось в его жизни за этот год. Начавший было налаживаться семейный быт рухнул от одного только упоминания о Далласе. Кэт под разными предлогами стала избегать близости, а после встречи с теми, на чьих глазах погиб Ник, и вовсе замкнулась в себе.

Конечно, её можно понять. Одно дело, когда человек считается пропавшим без вести, пусть даже надежды на его возвращение практически нет. И совсем другое — доподлинно удостовериться, что исправить уже ничего нельзя.

Поначалу Алекс неоднократно пытался отвлечь её от тяжёлых мыслей, но каждый раз наталкивался на глухую стену непробиваемого безразличия. Складывалось впечатление, что Кэт в чём-то винит его. Он никак не мог уяснить, в чём именно, а она упорно отмалчивалась. Совместное проживание превратилось в невыносимую пытку. Впервые в жизни Алексу стало тошно возвращаться домой.

Маленький рыжий муравьишка, резво вскарабкавшись по штанине, замер на коленке, словно всматриваясь в нависшее над ним печальное лицо. Алекс дунул. Муравей кубарем слетел на землю, но тут же опять, как ни в чём не бывало, начал новое восхождение. «Вот так и мы всю жизнь карабкаемся куда-то, на что-то надеемся, верим в успех, — подумал Алекс. — А многое уже предрешено заранее, как, например, то, что этот муравей опять полетит вниз. И по большому счёту мы даже не в состоянии осознать те силы, которые способны своим незначительным вздохом перечеркнуть все наши поползновения…»

Муравей вновь достиг коленки. Алекс безжалостным щелчком отправил его в аут, затем поднялся, ещё раз окинул взглядом безмолвное спокойствие природы. Теперь оно показалось ему очень обманчивым. Где гарантия, что кто-то недосягаемый уже не занёс над ним побелевшие от напряжения пальцы?

Алекс поспешил к машине. Он принял решение! Так будет лучше, пусть ситуацией займётся самый непревзойдённый лекарь — время.

Дорога перестала петлять, и спустя пятнадцать минут тёмно-синий внедорожник затормозил перед воротами гаража.

Заслышав шум, Кэтрин бросилась к окну, в очередной раз надеясь на чудо. Но чуда не произошло. У входа в дом, щурясь против Солнца, стоял Алекс. Он почему-то приехал на два часа раньше обычного. Кэт отпрянула и, вернувшись в комнату, легла на кровать рядом со спящим ребёнком.

Она чувствовала себя ужасно. Не имея возможности ни сказать правду, ни жить по-прежнему, женщина мучительно пыталась найти достойный выход из создавшегося положения. Кроме того, ей невыносимо хотелось встретиться с Ником, объяснить, ради чего она пошла на всё это.

Он должен понять и простить, иначе она не видела, откуда сможет черпать силы для дальнейшей жизни. Кэт прекрасно знала, что для того, чтобы пообщаться с Ником, ей необходимо поставить Службу Безопасности в такие условия, при которых её сотрудники сами будут вынуждены организовать им свидание. Кое-какие идеи у неё были, но все они требовали длительной подготовки, а Кэт очень боялась, что Даллас успеет подписаться на какую-нибудь авантюру.

В то же время ей было жалко Алекса. Уж он-то точно ни в чём не виноват, однако судьба вновь решила лишить его так и не обретённого счастья.

Алекс поднялся на второй этаж, заглянул в детскую. Кэт и ребёнок мирно спали.

Осторожно притворив дверь, он пошёл собирать вещи. У него в запасе оставалось всего полчаса. Переодевшись и покидав в сумку предметы первой необходимости, Земцов спустился в гостиную. Там, присев на край стола, он задумался. Следовало, конечно, разбудить Кэт и поговорить с ней ещё раз, но он поймал себя на том, что боится этого разговора. Ему гораздо легче было позвонить ей из космопорта и, сообщив о своей длительной командировке, покинуть Землю, оставаясь в плену несбыточных надежд. Он предчувствовал, что она может сказать ему нечто такое, что поставит окончательную жирную точку в их отношениях.

Неожиданно на лестнице появилась Кэтрин. Она словно прочла его мысли и решила, что «точка» всё-таки не помешает. Её тревожный взгляд заставил Алекса расправить опавшие плечи. Последнее, что он мог себе позволить, это мужественно принять любой приговор.

— Уезжаешь? — медленно спускаясь вниз, тихо спросила она.

— Штаб военно-космических войск проводит большие манёвры. Мне предложили возглавить оперативную группу… я согласился…

— Какие ещё манёвры? — нахмурилась Кэт. — И почему ты?

— Будут задействованы все имеющиеся силы, — пояснил Алекс. — Мой опыт может быть полезен…

— Странно… — на её лице появилось озабоченное выражение.

— Что?

— Чего это они вдруг?

— Давно пора было, — посуровел Алекс. — Теперь спохватились!

— А что случилось?

— Не знаю…

— Врёшь!

— Нет!

— Алекс, умоляю, скажи мне правду!

— Я всегда говорил тебе правду… — укоризненно произнёс он.

Кэт стояла, нервно покусывая губы, в её глазах разгорелся лихорадочный огонь.

— Что с тобой? — спросил Алекс.

— Ты надолго? — опять не ответила Кэт.

— Ну, месяца три-четыре, не меньше, сама понимаешь…

— Да, конечно…

Кэт подошла к окну. Она была уверена, что происходящее напрямую связано с возвращением Ника, и теперь совершенно не знала, как поступить.

Алекс неслышно приблизился, взял её за плечи. Она вздрогнула, но не отстранилась, как это неоднократно случалось в последнее время.

— Чего ты боишься? — шепнул он.

Кэт закрыла глаза. Сейчас она боялась разрыдаться.

— Почему ты стала меня избегать? — вопрос его мучительных раздумий, облечённый в слова, прозвучал просто и даже примитивно.

— Прости меня…

— Это не ответ.

Кэт промолчала.

Алекс глянул на часы.

— Мне пора, — сообщил он. — У тебя будет время, чтобы успокоиться, подумать и принять окончательное решение. Имей в виду: жить с тобой, как с соседкой, я не хочу!

Он отпустил её плечи, подхватил сумку и направился к выходу.

— Подожди! — Кэт резко развернулась.

Алекс замер. Его сердце гулко ломилось вон, наружу, бежать. Он был уверен, что ничего хорошего ему сейчас не скажут.

— Подожди… — повторила Кэт упавшим голосом. — С моей стороны бессовестно просить тебя о помощи, но ты единственный, кому я могу довериться в этой ситуации…

Алекс с трудом унял разыгравшиеся эмоции и повернулся к ней. Сработал какой-то защитный рефлекс, и теперь он вновь ощущал себя молодым циничным офицером, на котором бабы вешаются гроздьями — только успевай штаны расстёгивать.

— Помоги мне найти Ника!

Алекс нахмурился. Ему показалось, что Кэт бредит. Ну конечно, у неё нарушилась психика, а он, вместо того чтобы стать ей опорой в трудную минуту, решил самоустраниться, сбежать, как безмозглый самолюбивый самец…

— Не смотри на меня так… — жалобно попросила Кэт. — Я в своём уме! Ник не погиб. Он подписал со Службой Безопасности какой-то особый контракт…

— Откуда ты знаешь? — хмуро спросил Алекс.

— Один из членов экипажа «Счастливчика» вынужден был сказать мне правду…

Алекс воспринял новость с поразительным хладнокровием. Он даже чуть обрадовался. Нет, не тому, что Даллас жив. Как это ни кощунственно звучит, но на сей факт ему по большому счёту было наплевать. Просто теперь всё встало на свои места, не осталось ни надежд, ни тревог. Ловушка, в которую он сам сунул свою душу, захлопнулась. Кого винить? Кому плакаться? Сам виноват! Зато какая поразительная лёгкость в голове, прямо хоть сейчас на небеса, впрочем он ещё сумеет правильно распорядиться остатком жизни, которая более никого не касается…

14

Даллас изо всех сил старался забыть Кэт. Большое количество работы и неожиданно появившаяся новая подруга способствовали поставленной задаче как нельзя лучше.

Поначалу он сильно подозревал, что Вика оказалась в его объятиях не случайно. Службе Безопасности, несомненно, хотелось знать, чем живёт, о чём думает и мечтает её новый, весьма своеобразный, сотрудник. Однако Вика не давала ему ни малейшего повода усомниться в искренности своих чувств. В конце концов, Ник решил, что даже если она и пересказывает кому-то произнесённые им вслух мысли, то от этого её улыбка не становится менее влекущей, кожа не теряет гладкости, а оргазм — бурности.

Жизнь научила его относиться терпимее к правилам игры. Попытки добиться идеальной справедливости ещё никогда ни к чему хорошему не приводили.

Кроме того, её излишнюю разговорчивость, если таковая всё же присутствовала, можно было использовать для убеждения руководства СКБ в необходимости срочных активных действий. Тем более что именно Вика занималась расшифровкой обозначений, связанных с координатами прыжка, заложенными в бортовой компьютер непосредственными хозяевами корабля.

Даллас фактически переселился в её каюту. Днём они с переменным успехом ломали головы над нестандартной логикой инопланетного разума, а ночью, с неизменным вдохновением, занимались сексом.

Спустя пару недель их творческий союз принёс первые, конкретные результаты. Перелопатив огромное количество справочного материала, они пришли к выводу, что действительно имеют дело не с «шуткой» или ошибкой системы навигации чужого звездолёта, а с неким обособленным миром, название которого дословно переводилось как «Пространство пути». Что под этим понимали рептилии и зачем им понадобилось отправлять туда захваченный в плен экипаж «Счастливчика», оставалось неясным.

Окрылённый мелькнувшим лучиком надежды на разгадку, Ник с утроенной энергией набросился на изучение данных, хранящихся в памяти «трофейного» корабля. Но никакой дополнительной информации, касающейся сути понятия «Пространство пути», обнаружить, никак не удавалось.

Даллас злился. Он чувствовал, что находится за полшага от какого-то великого открытия, но всё больше убеждался, что эти «полшага» можно преодолеть, лишь совершив прерванный прыжок.

После того как на очередной рапорт о необходимости проведения подобного эксперимента был вновь получен категорический отказ, Ник решил действовать иначе.

Как-то вечером он появился на пороге Викиной каюты с бутылкой коньяка, коробкой, набитой деликатесами, и загадочным выражением на своей тщательно выбритой физиономии. Она едва успела принять душ и выглядела очень призывно, но Даллас пришёл не за этим.

Сегодня они ещё не виделись. Вика целый день составляла отчёт о проделанной работе, а Ник, как обычно, пропадал в недрах исследуемого объекта.

— Привет! — Даллас мимолётным поцелуем скорее отстранил, чем приласкал шагнувшую ему навстречу женщину. Целомудренно поправив лёгкий халатик, наброшенный на её голое тело, он стал невозмутимо раскладывать на столе прихваченные в баре продукты.

— Одно из двух: или перетрудился, или проголодался… — вздохнула Вика, озадаченная столь прохладным к себе отношением.

Даллас бросил на неё снисходительный взгляд, но промолчал.

— О! — Вика схватила жестянку с крабовым паштетом. — Мой любимый!

— Кто? — мимоходом поинтересовался Ник, забирая из её рук маленькую баночку, по стоимости сравнимую с ужином в ресторане.

— Патрик! Конечно ты!

Даллас непроизвольно поморщился, он никак не мог привыкнуть к этому дурацкому имени.

— Нет, он ещё и носом крутит! — возмутилась Вика и ощутимо ткнула его пальцем в бок. Даллас ойкнул.

— Только без рук! — грозно предупредил он.

— Без рук?! У-у, шалун…

Громко пшыкнула последняя пневмокрышка.

— Прошу к столу! — помпезно изрёк Ник.

Вика плюхнулась в ближайшее кресло. Даллас разлил коньяк по рюмкам и тоже сел.

— За что пьём?

— За авантюру! — Ник хищно улыбнулся.

Вика подняла брови, но Даллас уже выпил, и ей пришлось молча последовать его примеру. Смачно откусив от вожделенного бутерброда, она закатила глаза.

— Кайф…

— Неплохо, — согласился Ник, разливая по второй.

— Ну а теперь?

— Теперь… — Ник на секунду задумался, — теперь, за покорение «Пространства пути»!

Он, цепко следя за своей подругой, принял очередную дозу. Вика опять замешкалась.

— Глотай веселей! — подбодрил её Ник.

Вика на этот раз, только слегка пригубив, отставила рюмку в сторону.

— Не гони, — неожиданно серьёзно сказала она.

«Есть! — подумал Ник. — Заглотила!» — И небрежным жестом плеснул себе ещё коньячка.

— Ты что задумал?

Даллас пожал плечами.

— С чего ты взяла?

— Патрик, с чужой техникой шутки плохи!

— Да что ты заладила: Патрик, Патрик! Какой я тебе «Патрик»? — устало сказал Ник.

— А кто же ты? — насторожилась Вика.

Даллас пристально посмотрел ей в глаза и обнаружил в них лишь неподдельное недоумение и даже опаску. Неужели он ошибся и она действительно не более чем высококлассный лингвист. Или прекрасная актриса? В любом случае, начатое представление следовало довести до конца, а там посмотрим…

— Я Великий Первооткрыватель, лауреат премии Галактического Братства — господин Бейлор!

Вика расслабленно усмехнулась. Тревога исчезла с её лица.

— Извините за моё невежество, мистер Бейлор! — она с деланным кокетством поправила воротничок халата. — А что именно вы «первооткрыли»?

Ник осклабился. «Рано радуешься, детка! — подумал он. — Основной прикол ещё впереди…»

— Например, сегодня я обнаружил одну хитрую штучку, позволяющую кораблю рептилий уходить в прыжок, вообще без какого-либо разгона…

Сказано это было обманчиво будничным тоном. Таким тоном, как правило, жены сообщают мужьям о новой дорогостоящей покупке, правительство информирует граждан о «незначительном» росте инфляции, а банкоматы отказывают в выдаче наличных денег.

— Шутишь?! — Вика уже не знала, как реагировать на его слова.

— Отнюдь… — Ник и не думал шутить, он просто врал, причём самым бессовестным образом.

— Руководству доложил?

— Успеется… — он сделал многозначительную паузу. — Эти трусливые прагматики перестраховываются на каждом шагу. Однако теперь я смогу обойтись без их благословления!

— Ага, — она подозрительно прищурилась. — Ты всё же что-то задумал…

— Угадай!

Вика беззвучно шевельнула губами.

— Нет! — на её лице появилось страдальческое выражение. — Зачем так рисковать? Далось тебе это «Пространство пути»!

— В том-то и дело, что пока не далось!

Вика опустила голову, словно специально, чтобы Даллас ничего не смог прочитать в её огромных глазах.

— Возможно, я проявляю непозволительное любопытство, но скажи мне, откуда ты так хорошо знаешь язык рептилий? — спросила она.

Разговор начал принимать недопустимую направленность, и Ник поспешил вернуть его в прежнее русло:

— Ты сама видишь, что одного знания языка слишком мало, чтобы понять их истинные намерения. Зачем они стремились на Землю? Почему позволили себя уничтожить? Какие ещё сюрпризы ждут землян в будущем?

— Откуда такая уверенность, что этот прыжок даст ответ хоть на один интересующий нас вопрос? — Вика подняла лицо. В её взгляде сквозило абсолютно искреннее непонимание.

— Это реальный шанс докопаться до истины! Недопустимо сидеть и ждать, пока рептилии явятся сюда вновь!

— Короче… — Вика одним махом осушила рюмку. — Ты хочешь, чтобы я помогла тебе нейтрализовать дежурную смену…

Даллас оторопел. Вика, как ни в чём не бывало, отправила в рот большую розовую креветку.

— Тогда ты сможешь вывести корабль из дока, — жуя, продолжила она, — и беспрепятственно свалить незнамо куда…

Ник, мягко говоря, не ожидал подобной реакции. Он предполагал лишь заставить Вику поверить в бескорыстность своих намерений, а потом, запершись в звездолёте рептилий, вступить в переговоры с руководством СКБ. Если даже Вика не является штатным осведомителем, в такой ситуации её непременно попросят рассказать об их последней беседе. Ведь близкие отношения в замкнутом мирке станции невозможно скрыть от постороннего внимания.

Она должна была подтвердить, что Ник и впрямь может стартовать прямо из дока, правда, что при этом останется от самой станции — трудно представить. Блефуя, таким образом, Даллас надеялся в ультимативной форме добиться от СКБ формального разрешения на проведение эксперимента; выйти в космос и начать разгон. Когда наблюдатели поймут, что он их надул, помешать ему они, скорее всего, уже не успеют.

— А если я действительно соглашусь?! — восклицание Вики вывело его из задумчивого оцепенения.

— У тебя богатая фантазия, — мрачно сказал он. — Но однажды я уже воспользовался подобной услугой со стороны женщины. Ни к чему хорошему это не привело…

Впрочем Далласу не суждено было осуществить свой новый план. Пока он тут вёл дипломатические игры, вещая о мнимой опасности, грозящей человечеству, эта опасность, обернувшаяся несколькими сотнями чужих звездолётов, уже вторглась в пределы Солнечной системы…

15

Нельзя сказать, что Земля была совсем не готова к агрессии, но в столь массированную атаку никто из членов Объединённого Правительства не верил до самого последнего момента. Поэтому предложение руководства СКБ о минировании района выхода из канала звездолёта рептилий, управляемого Далласом, сочли слишком дорогостоящим и необоснованным.

В результате один на один с вынырнувшей около Юпитера армадой Чужих оказался флот, насчитывавший всего лишь двадцать средних боевых кораблей, три крейсера и два авианосца. Ввиду явного неравенства сил им было предписано отступить под прикрытие марсианских ракетных баз, но сделать этого они не успели…

Чужие застали корабли землян за отработкой огневого взаимодействия и, видимо, решив, что встречают именно их, атаковали слёту. Завязался неравный бой. Большинство кораблей агрессора уступали землянам в размерах и энерговооруженности, но их невообразимое количество не оставляло надежд на победу. Исход битвы не смогли переломить даже две сотни тяжелых истребителей, таившихся в утробах авианосцев.

Подкрепление, которое поначалу хотела выслать Земля, явно не успевало, а отправлять ещё один флот на верную гибель было равносильно предательству. Оставалось ждать, когда Чужие, разделавшись с форпостом людей, приблизятся к орбите Марса и попадут под перекрёстный огонь стационарных ракетных баз.

Из того, что среди незваных «гостей» было множество пресловутых «подков», сам собою напрашивался вывод о принадлежности данного флота расе рептилий. Узнав об этом, Даллас немедленно предложил использовать угнанный им звездолёт для вступления в переговоры с налётчиками. Дело в том, что формат радиосвязи, используемый Чужими, значительно отличался от земных стандартов.

Теперь Служба Безопасности оказалась на удивление сговорчивее, и спустя всего лишь несколько часов после начала грандиозной бойни на орбите Юпитера Нику было позволено вывести чужой звездолёт из дока станции. В экипаж парламентёра включили Вику и ещё двоих работавших с ними парней, техника и навигатора. Для того чтобы поддерживать контакт с Землёй, на чужака спешно навесили дополнительную антенну и передатчик. Конечно, прыжка эти «лепные украшения» не выдержат, но сейчас задача стояла совсем иная — выяснить намерения противника и, по возможности оттягивая время, спасти людей.

То ли от осознания навалившейся на его плечи ответственности, то ли от предчувствия чего-то непоправимого — Далласа заметно трясло. Стараясь быть крайне внимательным, он вывел корабль в космос и с предельно допустимым ускорением двинулся в район конфликта.

Однако затея эта успеха не имела. Все призывы по средствам дальней связи, направляемые Далласом в эфир, либо не доходили до адресата, либо попросту игнорировались.

О нападении на Солнечную были немедленно поставлены в известность все члены Союза Разумных Систем. Гиперпочта с невероятной скоростью разнесла эту весть по доступной людям части Вселенной. Кодированные сгустки плазмы перемещались в пространственных каналах гораздо быстрее, чем любые другие материальные объекты. Правда и энергии для этого требовалось невообразимое количество. Так, излучатель на Плутоне обслуживало одновременно пять термоядерных реакторов. Сей прискорбный факт, к сожалению, исключал возможность использования гиперпочты обычными звездолётами.

На выручку землянам заспешили боевые флоты многих дружественных рас, но они были весьма невелики, и для их прибытия требовалось определённое время. Поэтому заслугу горстки земных кораблей, вступивших в неравное противостояние с противником и тем самым значительно снизивших темп его продвижения вглубь Системы, трудно было переоценить.

Кроме сообщений союзников о готовности оказать Земле любую посильную помощь, гиперпочта доставила и кое-какую совершенно неожиданную информацию. Выяснилось, что несколько лет назад рептилии захватили исследовательский корабль, принадлежащий Баркосам. Эта человекообразная раса обитала в Магеллановых Облаках, строила отличные звездолёты и стояла у истоков создания Союза. Используя пленённый экипаж, рептилии обратились к руководству одной из крупнейших производственных Корпораций Баркоса с обоюдовыгодным предложением. Они обещали предоставить исчерпывающее описание десятка новых технологий, которые позволили бы данной Корпорации по многим позициям выйти на первое место среди производителей компонентов космических кораблей, значительно опередив в этой отрасли все другие расы людей. Это сулило огромные прибыли, престиж и процветание.

Взамен рептилии просили сущую малость — организовать проведение некой шпионской миссии. Объектом шпионажа должна была стать Земля…

Данная сделка была одобрена на секретном заседании совета директоров, и служба безопасности Корпорации отправила на Землю своих агентов.

Правительство Баркоса ни о чём не подозревало. Однако спустя некоторое время, в результате тонкой, хитроумной операции, заговор был раскрыт. И всё же его основным участникам удалось уничтожить архив и свести счёты с жизнью.

Что рептилиям опять понадобилось на Земле и почему они использовали такой странный способ для достижения своих целей — так и осталось невыясненным.

Опасаясь крупного скандала, а возможно и временной изоляции с отменой всех дипломатических миссий, правительство Баркоса скрыло этот инцидент. Тем более что по косвенным данным объёмы шпионажа имели незначительный и узконаправленный характер.

И только сейчас Баркос счёл необходимым «посыпать голову пеплом». Земле были принесены глубочайшие извинения и предоставлена вся добытая по этому делу скудная информация.

Члены Совета Безопасности были в бешенстве. Срочным порядком поднимались все визы, выданные туристам, коммерсантам и дипломатам, когда-либо прибывавшим на Землю с Баркоса. Опрашивались сотни общавшихся с ними людей. Предстояло перелопатить тысячи компьютерных файлов, просмотреть огромное количество служебных видеозаписей, обследовать посещавшиеся «дорогими гостями» объекты на предмет оставленной шпионской аппаратуры и тому подобное.

На ушах стояли и Служба Космической Безопасности и Министерство Внутренних Дел, а также десятки других ведомств, сотрудники которых так или иначе контактировали с представителями планеты Баркос.

Тем не менее поначалу почему-то никто не удосужился связать эту неприятность с судьбой Дэвида Форестера и постигшими его семью злоключениями. А когда соответствующая логическая цепочка всё-таки была выстроена, предпринимать что-либо было уже поздно…

16

Внутреннее пространство центра управления походило на лежащий на боку кокон. Из семи ложементов были заняты только четыре. Посередине, непосредственно внутри светящегося мнемопульта, расположился Даллас. Справа лицом к нему сидел Гарри. Он оказался человеком настолько крупным, что едва втиснул своё седалище в узкие обводы явно не рассчитанного на такую комплекцию кресла. Затылок Ника сверлил взглядом Джим, а Вика устроилась по левую руку. Пожалуй, только её присутствие на борту было оправданно, ибо она уже худо-бедно разбиралась в языке и письменности рептилий и могла контролировать отправляемые Далласом сообщения.

Впрочем роли, отводимые Гарри и Джиму, тоже не вызывали никаких сомнений. Хотя смогут ли они помешать Нику, удумай он начать свою игру, было под большим вопросом.

Не получив ответа ни на одно из адресованных агрессору посланий, Даллас приуныл. Он очень надеялся, что настал наконец момент, который позволит ему не только помочь человечеству избежать ненужных жертв, но и выяснить, почему лично его постоянно преследуют какие-то неведомые силы.

Надежды не оправдались…

Шли вторые сутки полёта. От вступившего в неравный бой флота землян уже мало что осталось. С Земли давно поступил приказ вернуться на базу. Однако Ник не торопился с возвращением и продолжал разгон. Джим и Гарри цепко следили за его действиями. Скоро в их наушниках прозвучит условный сигнал, и они попытаются принудить Ника развернуть корабль. К этому моменту следовало подготовиться…

Даллас посмотрел на Вику. Интересно, на чью сторону встанет она? Судя по высказанным ею на их последнем романтическом вечере предложениям, она должна сделать правильный выбор! Ник не хотел, даже, пожалуй, боялся остаться в одиночестве…

Для очистки совести он ещё раз вызвал Шеннона. Потянулись томительные минуты ожидания. Распластанные значительной перегрузкой тела плохо слушались хозяев. Ник покосился на Гарри. Тот сидел красный, как рак, и казалось, был безразличен к происходящему. Ох уж эта медвежья медлительность… Даллас был уверен, что на самом деле Гарри готов в любую секунду пальнуть в него чем-нибудь парализующим. Притихший за спиной Джим и вовсе был почти бесконтролен, его следовало нейтрализовать в первую очередь.

— «Малыш» отзовись! — раздался в наушниках голос Пола.

— «Малыш» на связи! — подтвердил Ник.

— Почему до сих пор не начал манёвр? — грозно спросил Шеннон.

— Прошу разрешения провести «Эксперимент», — бесстрастно сказал Даллас.

— Ответ отрицательный, — без малейшей заминки сообщил Пол. — Немедленно возвращайся на базу…

Видимо, по этому вопросу руководство СКБ уже приняло окончательное решение. Но беда в том, что и Ник не собирался уступать. Кто знает, выпадет ли ему ещё раз столь удобный случай свести счёты с судьбой. Плохо, конечно, что в это дело оказались вовлечены и трое невинных людей, но Даллас всё-таки надеялся выбраться из «Пространства пути» живым и не потерять экипаж.

— «Малыш», не делай глупостей! Твоя помощь нужна нам здесь…

— Сомневаюсь… переговоры со мной ящеры вести не хотят, а больше я пока ни на что не способен…

— «Малыш», ты устал! — слишком отчётливо произнёс Шеннон.

Гарри едва заметно двинул плечом. Ник, не желая рисковать, отправил в систему жизнеобеспечения заранее заготовленную команду. Вокруг подголовников ложементов, в которых покоились тела Джима и Гарри, мгновенно образовались сизые слабо мерцающие сферы. Не успев осознать своё фиаско, агенты уснули младенческим сном.

Даллас не был уверен, что именно эта фраза была ключевой, но промедление могло закончиться плачевно. В арсенале Службы Безопасности было достаточно способов, чтобы подчинить его волю. Стоило ему опоздать, и «Малыш», отделившись от личности Ника, сам безропотно привёл бы корабль на Базу.

Наушник зловеще молчал, и это молчание говорило само за себя. Наверняка Шеннон ждал доклада о том, что объект нейтрализован.

Даллас слегка повернул голову и посмотрел на Вику. Она ответила взглядом полным решимости и чуть заметно кивнула. У него отлегло от сердца. Он не ошибся! Его подруга была готова сознательно пойти на риск.

— «Малыш» на связи… — напомнил о себе Ник.

— Что с экипажем? — сухо поинтересовался Шеннон. Вероятно, он уже понял, что опять упустил Далласа.

— Экипаж спит… — ответил Ник. — Во время прыжка они мне ничем помочь не смогут, так что пусть пока отдохнут…

— Перестань паясничать! — рявкнул Шеннон. — Я приказываю тебе вернуться! Ты снова ставишь себя вне закона!

— Я обязательно вернусь! — оптимистично пообещал Даллас. — Но прежде выполню свой долг…

— Ты вынуждаешь меня пойти на крайние меры… — пригрозил Пол. — В соседнем секторе имеются наши боевые корабли. Если ты не прекратишь разгон, я отдам им приказ атаковать на поражение…

— Они не успеют… — уверенно заявил Ник. — Не понимаю, почему вы не хотите узнать истину?

— Потому что мы её уже знаем! Им нужен ты! Они охотятся именно за тобой! Охотятся давно и целенаправленно.

— Зачем?

— Пока неясно…

— Вот видишь! Не думаю, что они успокоятся, заполучив мою голову…

— «Малыш», вернись. Не исключено, что твоё присутствие позволит избежать широкомасштабной агрессии Чужих…

— Нет! — отрезал Даллас. — Либо мы выясним всё до конца, либо земляне так и останутся заложниками чужой воли… Конец связи!

Он отключил передатчик. До входа в канал оставалось совсем чуть-чуть. Корабль рептилий и впрямь мог уходить в прыжок при значительно меньшей скорости, чем это делали земные звездолёты.

Даллас ещё раз сверил координаты выхода. Куда заведёт их эта абракадабра, он действительно не знал, но чувствовал, что поступает правильно…

— Скоро? — спросила Вика. Она слышала его перепалку с Шенноном.

— Через семь минут… — ответил Ник.

— Надеюсь, нам повезёт… — вздохнула она.

Даллас промолчал.

Секунды капали медленно, но неотвратимо. А сколько времени придётся провести в сером чреве канала, вообще неизвестно. От мысли, что ожидание выхода может растянуться на несколько дней, у Ника тупо заныла грудь.

— Патрик, мне кажется, что я заслужила право узнать правду…

— Какую? — раздраженно бросил Даллас.

— Кто ты на самом деле?

— Обыкновенный человек…

— Тогда почему Шеннон сказал, что рептилии охотились за тобой?

— Вот это я и хочу выяснить!

— Это нечестно, — тихо сказала Вика.

— Что?

— Я хочу знать, что происходит!

— Я тоже…

— Это не ответ!

— Тебе не кажется, что ты нашла не самый лучший момент для беседы, — жестко сказал Ник.

— Ты не оставляешь мне выбора! — Вика, с трудом преодолевая перегрузку, приподняла руку. В её плотно сжатом кулаке вполне могла притаиться трубка одноразового парализатора.

Даллас заметил движение и подумал, что зря он понадеялся на женскую преданность. Женщина, как правило, в большинстве случаев действует исключительно исходя из собственной выгоды. Хорошо, если эта выгода совпадает с вашей, в противном случае — берегитесь.

Ник глянул на хронометр. До прыжка оставалось три минуты. Имело смысл попытаться тянуть время.

— Не глупи, — спокойно сказал он. — Одна ты не справишься с управлением…

— Разве я не была прилежной ученицей? — парировала Вика. — Уж как сбросить скорость — соображу…

— Хорошо… — сдался Ник. — Я всё объясню тебе сразу после прыжка.

— Убеди меня в этом, — холодно порекомендовала она.

— Ладно… никакой я не Патрик, я Ник Даллас… ну, помнишь взрыв астероида, так вот: это я погиб в его чреве.

Вика опустила руку. Сказать, что она была поражена, — значит не сказать ничего…

Перегрузка усилилась, а потом разом отпустила. Проецируемое на обзорный купол звёздное небо сменилось серой безликой кашей. Корабль рептилий вошёл в канал.

Даллас расправил плечи, посмотрел на притихшую подругу.

— А я всё гадал, работаешь ты на Службу Безопасности или нет, — беззлобно сказал он.

— Теперь понял?

— Не совсем…

— Если бы я работала на Службу, то разделалась бы с тобой без лишних разговоров!

— Не скажи! — усмехнулся Ник. — Там сидят ещё те игроки! Ты могла действовать строго по инструкции.

— Ты можешь подозревать меня в чём угодно, однако обещание своё должен сдержать. Рассказывай…

Ник хотел выбраться из кресла, но тут заметил, что хронометр опять начал обратный отсчёт. В сизой дымке голографического куба вновь замельтешили символы и диаграммы. Он не поверил своим глазам. Компьютер сообщал, что до выхода из канала остались считанные секунды.

Снова навалилась тяжесть, да такая, что Вика застонала. Зыбкие контуры мнемопульта наполнились багровым сиянием. Корабль испытывал критические перегрузки.

Даллас был готов к чему угодно. Даже к смерти, но то, что он увидел, оказалось выше его понимания и перечеркнуло все надежды.

После того как звездолёт, едва выдюжив прорыв через раздираемую им самим метрику пространства, всё-таки вывалился из канала, датчики внешнего контроля не обнаружили ничего… ни света звёзд, ни магнитных и гравитационных полей, ни жёстких излучений, ни космической пыли…

Однажды Далласу уже пришлось пережить нечто подобное. Ник слишком хорошо помнил, чем это закончилось — он навсегда потерял Кэт. Если, как и в прошлый раз, эта пустота сожрёт целый год его жизни, то теперь, может статься, они потеряют и Землю…

17

Земным флотом, принявшим на себя первый удар превосходящих сил противника, командовал адмирал Хубер. На одном из крейсеров, в качестве военного советника, находился генерал Земцов. Все боевые корабли были полностью укомплектованы личным составом и боеприпасами. На крейсерах даже имелись расконсервированные планетолёты и бомберы, хотя отработка атак по поверхности не планировалась. Авианосцы тащили дополнительные танки с топливом для истребителей. Среди кораблей обеспечения выделялись два огромных транспортника. В их грузовых отсеках, навстречу неминуемой гибели, летели несколько сотен отработавших свой срок автоматических спутников и разведывательных зондов. Их предполагалось использовать в качестве активных тренировочных целей. Специальная программа заставит эти, подлежащие утилизации куски высокотехнологичного железа вести себя несвойственным им образом — имитировать манёвры атаки и уклонения, таранить истребители и засорять эфир радиопомехами.

В общем, командование военно-космических сил собиралось провести полномасштабные тактические учения с боевыми стрельбами из всех видов вооружения. Отдельное внимание уделялось отработке взаимодействия между тяжёлой палубной авиацией и кораблями среднего класса.

Подобное мероприятие проводилось впервые и должно было влететь налогоплательщикам в копеечку. Однако на сей раз ни одно из оппозиционных средств массовой информации не посмело даже вякнуть о том, что на содержание военного флота тратятся слишком большие деньги.

Адмирал Хубер пользовался в войсках заслуженным уважением. Его любили за острый ум и весёлый характер и вместе с тем побаивались за абсолютное неприятие любых проявлений неорганизованности, халатности или трусости.

В своё время, ещё будучи полковником, Хубер прославился наглой вылазкой в ту самую звёздную систему, где подвергся нападению первый американский звездолёт, экипаж которого впоследствии был эвакуирован Земцовым. Это произошло, когда земляне, успешно отбившие атаку астероида рептилий, решили, что пора разобраться и с этой застарелой проблемой.

Хуберу удалось не только крепко пугнуть плюющиеся кислотой шары, но и «взять языка». При детальном изучении выяснилось, что пленник представляет собой неразумную космическую форму жизни. Таким образом, было доказано, что, по крайней мере, с этой стороны Земле ничто не угрожает.

Люди вздохнули с облегчением и восторгом. Кругом только и говорили о новом открытии. Учёные всех мастей едва не рвали друг друга на части за право исследовать внеземную жизнь, которая и впрямь представляла интерес для многих научных направлений.

Впрочем, спустя совсем немного времени, в контакт с землянами вступили представители миссии Союза Разумных Систем, и космические шары ушли на второй план. Планету захлестнул такой информационный поток, что компьютеры едва успевали перекачивать терабайты данных. Земная цивилизация перешла на новый, ещё более непонятный виток своего развития.

Как бы там ни было, но военно-космические силы предстояло развивать и совершенствовать. Всё, что в этом направлении удалось сделать генералу Земцову, мгновенно и безнадёжно устарело.

Достойным преемником Земцова на должности командующего стал Хубер. Молодой энергичный полковник сразу понравился Алексу, и он с лёгким сердцем передал ему своё детище. Впоследствии они некоторое время почти не общались. Но, когда Земцов перешёл на работу в Академию, то есть фактически вернулся в военно-космические силы, Хубер частенько консультировался у него по различным аспектам боевой подготовки личного состава флота.

Именно Хуберу принадлежала инициатива привлечь Алекса Стратега на крупнейшие учения в качестве военного советника. В СКБ почему-то поначалу восприняли это предложение весьма прохладно, но потом дали «добро».

Когда Земцов поднялся на борт нового суперсовременного крейсера, все его печали и тревоги ушли на второй план. Он окончательно убедился, что не создан для размеренной земной жизни, его место здесь — среди титана, пластика и чуткой электроники. Ему не было жалко потерянных лет. Лишь потеряв что-то, человек может почувствовать цену утраченного и порадоваться вновь обретённому.

Надо отдать должное провидению, оно было на стороне землян. Едва земной флот развернулся в боевой порядок, а учебные цели покинули трюмы транспортников, — из пространственного канала повалили корабли Чужих. Таким образом, их первый удар пришёлся как раз на долю космического мусора.

Пока Чужие жгли и кромсали вышедшую из употребления технику, Хубер успел связаться с Землёй и доложить обстановку. Ответ запаздывал, но адмирал не терял времени даром. Он прекрасно понимал, что отойти под прикрытие марсианских баз они уже не успеют, а посему, не дожидаясь формального подтверждения командования, отдал боевой приказ. Лично от себя адмирал добавил, что благодарен судьбе за оказанную ему честь защитить родную планету и пожелал всем удачи. Затем он сделал несколько распоряжений, касающихся порядка вступления в бой, и расставил акценты на схеме преемственности управления и огневой поддержки.

Земцов, возглавлявший на флагмане группу штабных офицеров, был срочно переправлен на крейсер «Непобедимый». Крейсером командовал молодой майор. Этот поход был первым и теперь, возможно, последним в его жизни. Приказ о передаче своих полномочий генералу Земцову он воспринял с пониманием и, как показалось Алексу, с облегчением.

Лишь только Алекс занял в боевой рубке крейсера командирское кресло, на связь вышел Хубер.

— Освоился? — сосредоточенно поинтересовался он.

— Да, я готов!

— С Земли пришёл приказ — любой ценой задержать продвижение агрессора вглубь системы…

Алекс кивнул.

— Задержим. На большее нас всё равно не хватит… я смотрю, численность их кораблей перевалила за пятьсот единиц.

— За шестьсот, — поправил его адмирал.

Алекс вгляделся в экран.

— Тем более, — сказал он. — Хотя много мелочёвки. Её оттянут на себя истребители, а мы займёмся главными силами. Отклонение десять градусов. Видишь? По-моему, этот самый крупный…

— Слишком плотно прикрыт, — с сомнением произнёс Хубер.

— Ничего, будем прореживать! Единственный наш шанс на успех — лишить противника направляющей силы.

— Земля предполагает, что нас атакует флот рептилий, — сообщил Хубер.

— Вот как! — посуровел Алекс. — Опять эти мерзкие рожи!

— Ну что, начнём?! — оживился адмирал.

— Командуй!

— Внимание! — Хубер включил основную систему оповещения. Сейчас его слышали абсолютно все, кому предстояло вступить в неравную схватку…

Ревя, словно загнанные в ловушку кровожадные звери, истребители один за другим покидали стартовые шахты авианосцев. Их экипажи были обречены. Они знали это, но продолжали выполнять свою работу. Что двигало этими людьми? Чувство долга? Безвыходность ситуации? Желание защитить своих близких? Призрачная надежда на спасение? Вряд ли они осознавали истинные мотивы охватившей их отчаянной решимости, тем самым ещё раз демонстрируя загадочные свойства человеческой души.

С самого рождения обречённые на смерть люди, порой способны получить от неё удовольствие…

Алекс внимательно следил за тем, как истребители расходятся широкими дугами, отвлекая на себя значительное количество мелких кораблей противника. Едва диспозиция была выстроена, авианосцы нанесли первый лучевой удар по врагу. Чужие, явно, не ожидали такой мощи. Около полусотни кораблей, двигавшихся в авангарде, потеряли боеспособность. Жаль, что и авианосцам для восстановления заряда в накопителях потребуется слишком много времени.

За дело взялись крейсеры. Выдав по три ракетных залпа и переключив всю энергию на защитные экраны, они ринулись вперёд. Задача была ясна — любыми средствами атаковать и уничтожить флагман рептилий. Вплоть до лобового тарана. Исходя из этого, действовать следовало быстро и решительно. Корабли огневой поддержки, образовав вокруг крейсеров защитную сферу, приняли на себя мощный ответ Чужих. Завертелась стремительная карусель космического боя. И хотя звездолёты воюющих сторон разделяли значительные расстояния, лучевое оружие и сверхскоростные ракеты делали своё дело.

Авианосцы, грузовозы и обслугу пришлось бросить на растерзание — они не могли двигаться с необходимым ускорением. Не считаясь с потерями, земляне рвались вперёд. Эфир переполнили отрывистые команды и матерные к ним пояснения.

Рептилии довольно быстро разгадали тактику людей, и по тому, как они засуетились, стало ясно, что земляне выбрали верное направление. Вот только надежд на то, что их выпад достигнет цели, с каждым часом становилось всё меньше.

К исходу вторых суток боя корабли огневой поддержки были рассеяны. Флагманский крейсер, получив солидную пробоину в реакторном отсеке — отстал, но не сдался. Хубер ушёл в глубокую оборону, время от времени превращая наиболее зарвавшиеся корабли противника в сгустки высокотемпературной плазмы. Второй крейсер вынужден был свернуть с курса, чтобы преградить путь шедшей на перехват крупной эскадре Чужих.

Только Алекс продолжал выполнение сверхзадачи. Впрочем и его ресурсы были на исходе. Он уже понял, что атака захлебнулась, и лишь по инерции отдавал распоряжения боевой группе и штурманам. Необходим был какой-то новый, нестандартный ход, а лучше если бы вдруг прибыло подкрепление. Но прыжки крупных кораблей внутри Солнечной — крайне опасны. Небольшая девитация несущей, и ещё одна планета превратится в пояс астероидов. Да и разогнаться они уже не успеют.

Стоп!

А зачем им разгоняться? При прыжке без разгона можно абсолютно точно задать координаты выхода… Правда из канала появится не отправившийся в прыжок звездолёт, а поток античастиц, равный ему по массе…

Так ведь это же замечательно! От возбуждения Алекс, забыв про перегрузку, чуть не подскочил.

— Связист! — гаркнул он в микрофон.

— Слушаю, сэр…

— Экстренное сообщение на Землю! Шифруй!

— Готов…

«Эффективно выполнить поставленную задачу не имею возможности. Прошу помощи! Соберите все крупные транспортные корабли, находящиеся на орбите Марса. В первую очередь желательно использовать рудовозы и танкеры. Запрограммируйте их компьютеры на прыжок по моим координатам. Без предварительного разгона! Повторяю — корабли должны уйти в прыжок без разгона! Короче, вызываю огонь на себя! Жду сообщения о готовности. Алекс Стратег».

— Есть, — доложил связист.

— Отправляй!

— Сообщение ушло.

— Отлично! — Алекс засёк время. При самом удачном раскладе ответ придёт лишь через полтора часа. Мелочь! Однако в данной ситуации предстоящие девяносто минут ожидания показались ему вечностью. Следовало о своей инициативе поставить в известность командующего. На экране появилась разъярённая физиономия Хубера.

— Сам вижу! — прорычал он. — Не достанешь!

— Достану! — спокойно заявил Алекс.

Хубер изменился в лице.

— Как?! — с надеждой выдохнул он.

— Земля поможет…

Адмирал недоверчиво покачал головой. Земцов в двух словах изложил свой план.

— Класс! — просиял Хубер. — Всем пи…ц настанет!

— И нам в том числе…

— Ну, нам так и так досталось бы… хотя… где же ты раньше был?

— А ты?! — огрызнулся Алекс.

— В конце концов, кто из нас «Стратег»?!

— Ладно, проехали, — махнул рукой Земцов. — Полагаю, Земля примет моё предложение. По самым оптимистичным прикидкам, грузовозы смогут стартовать часов через семь. Я вот что думаю: пусть крейсеры продолжают биться в автоматическом режиме. Да, эффективность упадёт, но это теперь не главное. Экипажи надо рассадить не по спасательным модулям, на них далеко не улетишь, а по планетолётам и бомберам и тихой сапой покинуть умирающие корабли. Вряд ли Чужие станут отвлекаться на эту мелочь, а у людей появится небольшой шанс выжить…

— Думаешь, они успеют отойти на безопасное расстояние?

— Во всяком случае, из эпицентра выйти должны, — пожал плечами Алекс, — а там как Бог на душу положит.

Хубер закатил глаза, подвигал челюстью, помассировал виски.

— А и хрен бы с ним! — изрёк он наконец. — Значит, дожидаться подтверждения с Земли не будем?

— Зачем? Как ты справедливо заметил: «хрен бы с ним»…

— Ладно, тогда мы начинаем грузиться…

— Давай! Я своих тоже отправлю…

— А сам?

— Ну, должен же кто-то ответить Земле и сообщить окончательные координаты… — будничным тоном пояснил Земцов.

— Алекс!

— Адмирал! Не надо соплей! Я оставлю для себя какую-нибудь посудину и покину крейсер немного позже, и ещё неизвестно кому из нас повезёт. Всё, конец связи.

Алекс переключился на внутреннюю систему оповещения.

— Внимание экипажу! Немедленно запустить программы автоматического пилотирования и ведения огня. Боевой части — подготовить массированную ракетную атаку по ближайшим кораблям противника. О выполнении докладывать мне лично!

Он вполуха выслушал сухие и лаконичные рапорты командиров подразделений. Когда прозвучал последний из них, Алекс выдал новый приказ:

— Всему экипажу разместиться на планетолётах и бомберах и покинуть корабль! Повторяю: спасательные модули не использовать, только планетолёты и бомберы. Парни! Врубайте полную тягу и постарайтесь, не привлекая внимания, свалить подальше от этого места! Удачи вам, ребята!

Алекс подтянул к себе консоль боевой группы, выждал пять минут и активировал «ввод». Крейсер вздрогнул, разом освободившись от последнего боезапаса. А ещё через пять минут от его хвостовой части отделились двенадцать набитых людьми «скорлупок» и, пока Чужие жгли несущиеся к ним ракеты, попытались незаметно раствориться в пространстве. Что из этого получилось — покажет время…

Алекс остался один.

В чреве огромной туши крейсера не было больше ни единой живой души. По-прежнему светились экраны, мелькали индикаторы и гудели двигатели, но вместе с тем казалось, что корабль как-то притих, словно понимал, что прожить ему предстояло ещё всего лишь несколько часов.

Алекс был спокоен. Это его выбор, его путь. Глупо уворачиваться от пули, которая уже засела в твоей голове.

Но, как известно, ожидание смерти — хуже самой смерти. Алекс включил диктофон и стал разговаривать с ним, как с единственным близким человеком…

Пришло сообщение с Земли. Более трёх десятков транспортников были готовы к прыжку и ещё столько же спешно загружались чем попало, только бы увеличить свою массу.

Земцов отправил окончательные координаты. Скоро корабли, выходящие из внережимного полёта, превратятся в потоки античастиц, и окружающее пространство охватит огненный смерч аннигиляции, который будет сжигать всех без разбору — плохих и хороших, своих и чужих, правых и виноватых. Даже космическая пыль превратиться в излучение…

Алекс установил аварийную частоту, переключил передатчик на полную мощность и вышел в эфир открытым текстом:


«Внимание! Дэвиду Форестеру и Нику Далласу от Алекса Земцова! Ты не прав… Она лучше и преданнее, чем ты думаешь! Она тебя любит и ждёт… Всё, что у неё есть самое дорогое, — твоё! Береги их! Будьте счастливы… Я сделал всё, что мог… Прощайте…»


Это послание услышали все, кто в Солнечной имел хоть какое-то отношение к космосу. Не услышал его только тот, кому оно было адресовано, ибо уже находился слишком далеко от этого мира…

18

Такого «фейерверка» в окрестностях Солнца не было, вероятно, последние несколько миллионов лет. Огненные шары, пожирающие любую материю, вспухали один за другим. Звездолёты, попавшие внутрь такого шара, исчезали мгновенно и бесследно. Те же, кому «посчастливилось» избежать прямого контакта с антивеществом, под воздействием мощнейшего лучевого удара превращались в безжизненные, оплавленные глыбы.

От огромного флота Чужих остались жалкие крохи. Не пытаясь продолжить движение в сторону голубой планеты, корабли рептилий прижались к поясу астероидов и легли в дрейф.

Часть населения Земли бурно праздновала победу, часть оплакивала гибель близких людей, а транспортные компании подсчитывали убытки от потери своих крупнейших и современнейших грузовозов. Впрочем Объединённое Правительство, на радостях, обещало всем выплатить значительные компенсации.

Со дня на день в район боевых действий должен был выдвинуться резервный флот военно-космических сил. Перед его командованием были поставлены три задачи: снять экипажи с уцелевших земных кораблей, добить противника и захватить образцы инопланетной техники. При выполнении последнего пункта следовало попытаться заполучить выживших рептилий в плен.

Печать эйфории от неожиданной победы лежала на всём. Средства массовой информации взахлёб славили земную науку и технику. Хозяйственники средней руки умилялись слаженности и организованности действий марсианской администрации. Политики под шумок агитировали за свои партии. А генералы всех мастей, расправив плечи, воинственно надували щёки.

Слегка ошизевшие от этого безобразия обыватели тщетно боролись с желанием вытравить поселившийся в душах ужас крупными дозами алкоголя. Наиболее бесстрашные и продвинутые лазили по глобальной сети в поисках самых ярких фотографий имевшего место локального апокалипсиса.

Однако кое-кто в СКБ и Совете Безопасности прекрасно понимал, что радоваться ещё ох как рано. От Далласа до сих пор не поступало никаких известий. И если то, что рассказывал экипаж «Счастливчика», правда, тогда в Солнечную вот-вот может нагрянуть вторая волна атаки. А за ней третья…

И «забросать» этот вал грузовозами уже не удастся. Тем не менее открыто выступить с подобными заявлениями никто не решался.

Новые, шокирующие известия появились спустя неделю после инцидента. Астрономы наперебой затараторили о неизвестной звёздной системе, которая вдруг обнаружилась всего в двадцати двух световых годах от Солнца. По космическим меркам, расстояние плёвое.

Измождённая сенсациями общественность притихла, а лучшие умы человечества ломали головы над тем, как такое вообще возможно. Светимость новой соседки несколько превышала солнечную, но вполне укладывалась в границы, отведённые для жёлтых карликов. Было доказано и наличие у «гостьи» нескольких планет. Точно количество определить не удавалось, но это уже не суть важно.

Опять на полную мощность заработала гиперсвязь. Факт мгновенного возникновения полностью сформировавшейся звёздной системы подтвердило большинство рас, обитавших в нашей Галактике. И не одна из них ничего подобного ранее не наблюдала.

Литвинов выступил на экстренном заседании Совета Безопасности, где подробно изложил тревожные новости, неутешительные выводы экспертов и список предлагаемых СКБ мероприятий.

Конечно, все понимали, что наиболее достоверную информацию сможет предоставить лишь полномасштабная исследовательская экспедиция, но с её отправкой было решено повременить. Люди словно надеялись, что наблюдают некий мираж, который скоро рассосётся сам собой.

Тем временем в Солнечную прибыли боевые эскадры союзников. В изменившейся ситуации — это было слабым утешением. Если некто обладает такой мощью, что способен перемещаться по Вселенной, не покидая своей «клумбы», то отмахнуться от пары сотен воинственно настроенных звездолётиков ему, надо полагать, не составит особого труда.

Эти соображения и были высказаны Начальником СКБ на втором заседании Совета Безопасности. Некоторые члены Совета, скорее от собственной беспомощности, чем по злому умыслу, обвинили Литвинова в трусости и проведении «страусиной политики». Литвинов вспылил. Рыча как старый бульдозер, он позволил себе словесно пройтись по оппонентам, не считаясь со званиями и не стесняясь в выражениях.

Многие из присутствовавших на том памятном заседании понимали, что он прав. Совет Безопасности давно изжил себя и более не мог адекватно и оперативно оценивать стремительно меняющиеся внешние условия. Однако реакция на критику оказалась вполне закономерной. На свет было извлечено прошение Литвинова об отставке…

Временно исполняющим обязанности Начальника СКБ назначили Шеннона. Принимая дела, он попросил бывшего шефа не исчезать из поля зрения. В ответ на эту просьбу Литвинов рассмеялся и погрозил преемнику пальцем. Они прекрасно поняли друг друга. Конечно, скрыться от Службы Безопасности было нелегко, но Шеннон имел в виду совсем другое. Он рассчитывал в дальнейшем иметь возможность получать у Игоря Геннадьевича некоторые консультации. Литвинов не возражал.

В соответствии с приказом — немедленно организовать исследовательский рейд, Шеннон приступил к работе. Он и не думал как-то саботировать решение Совета, но и особого рвения не проявлял. Чутьё подсказывало ему, что Литвинов прав — преждевременное вмешательство в чужие дела может спутать все карты, и Земля вновь окажется между молотом и наковальней. Действительно, это сейчас семь парсеков — мелочь, а случись такое хотя бы лет сто назад. Тогда людям оставалось бы лишь наблюдать за необычным явлением природы и строить гипотезы. Так почему же теперь мы стремимся сунуть нос туда, куда нас пока никто не звал?

За двое суток до старта экспедиции Шеннон встретился с Литвиновым в его загородном доме. На улице было прохладно, а в гостиной мерно потрескивал камин. Они пили кофе с коньяком и обменивались ничего не значащими репликами.

— Никак не свыкнусь с новым темпом жизни… — посетовал Литвинов. — Раньше всегда мечтал выспаться, а теперь видеть кровать не могу…

Шеннон загадочно улыбнулся.

— Ну да, — буркнул новоявленный пенсионер, — сейчас ты мне скажешь, что надо видеть не кровать, а ту, которая на ней лежит. Эх, молодёжь…

Он налил себе ещё одну чашечку и потянулся за коньяком.

— Завтра улетаю… — сказал Пол.

— Решил лично возглавить?

— Да… ситуация обязывает…

— «Ситуация» мать её… — ругнулся Литвинов. — Я бы вообще до появления Далласа никуда бы не дёргался!

— Думаешь, он вернётся?

— Почти уверен.

— И что нам это даст? — усомнился Пол.

— Информацию… — Литвинов прикурил и сделал первую богатырскую затяжку. — Хоть какие-то дополнительные крохи… Я тут всё думал, взвешивал… Ничего ведь не «пляшет»… Куда ни ткнись — везде абсурд.

— Что верно, то верно, — вздохнул Шеннон. — Но и Далласу я не особо верю. Он, явно, что-то не договаривал.

— В его положении — это неудивительно.

— Зато мы теперь в «удивительном положении»…

— Здесь нет его вины, — Литвинов прикончил сигарету. — Полагаю, он не сделал ничего предосудительного.

— Время расставит всё по местам.

— Время — это «продажная девка», навязываемая нам природной ограниченностью восприятия мира! — наставительно сказал Литвинов. — Мы, по-моему, уже неоднократно в этом убеждались. А что может показать продажная девка, ты и сам знаешь…

— И это не самый худший вариант, — улыбнулся Шеннон.

— Кому что…

Неожиданно Пол вскочил и, подойдя к камину, уставился на огонь.

— Осенило? — поинтересовался Игорь Геннадьевич.

Шеннон повернулся и посмотрел сквозь него.

— А если эта звезда переместилась не в пространстве, а во времени… — прошептал он, немного помолчал и, расширив глаза, добавил: — А вдруг это наше Солнце!

Литвинов изменился в лице и замахал руками, словно хотел сказать — «чур тебя». Шеннон между тем продолжил свою мысль:

— Зная направление и скорость движения Солнечной системы в Галактике, мы можем вычислить, когда оно проходило или будет проходить через данную точку, и таким образом определим разницу во времени между нашей Землёй и вновь прибывшей!

— Ну, всё! Не хватало, чтобы ты сошёл с ума в моём доме! Представляю, в чём ещё меня тогда обвинят?

— Разве не красивая теория? — насупился Шеннон.

— Неизвестно, что в большей степени привлекает внимание людей, — красота или уродство…

— То есть?

— Красоту каждый понимает по-своему, а критерии уродства значительно более единообразны.

— Можно по существу, — попросил Пол.

— Пожалуйста: во-первых, мы не знаем, проходит ли Солнечная система через тот участок Галактики, где появилась новая звезда; во-вторых, её светимость немного выше чем у Солнца; в-третьих, на мой взгляд, все теории, касающиеся одновременного существования одних и тех же материальных тел в разных временных потоках, — абсолютный бред, и наконец, в-четвёртых, если ты окажешься прав, то я нам не завидую!

— Уточнить траекторию движения Солнечной системы можно хоть сейчас, — парировал Шеннон. — А насчёт светимости… Ты слышал про гравитационные линзы?

— Это другое!

— Но принцип может быть аналогичен. Откуда нам знать, какие физические процессы сопровождают переход материального тела из одного временного потока в другой? Что касается «бреда», извини: любая другая теория мгновенного переноса целой звёздной системы, я уверен, будет выглядеть не лучше!

— В чём ты хочешь меня убедить? Допустим: ты прав! Тогда тем более летать туда не стоит. Глядишь — повисит-повисит и вывалится обратно в своё время.

Шеннон уже не слушал. Он нервно тискал коробочку личного коммуникатора. Связавшись с заместителем по науке, Пол очень вежливо попросил его уточнить траекторию движения Солнечной и немедленно доложить ему результат.

— Слишком любезно разговариваешь с подчинёнными, — поморщился Литвинов. — На шею сядут…

— Не сядут… — рассеяно произнёс тот и, отойдя от огня, плюхнулся на прежнее место. Потянулись минуты ожидания. Обсуждать что-либо, не получив ответ, было бессмысленно.

Коммуникатор звякнул лишь спустя полчаса. Шеннон спокойно выслушал звонившего, поблагодарил и, сунув трубку в нагрудный карман, вновь задумался.

— Что там?! — не выдержал Литвинов.

— Новая звезда располагается точно на пути, пройденном нашим Солнышком… «Колыбель человечества» находилась в той области пространства порядка тридцати тысяч лет назад…

— Это ничего не доказывает!

— Однако совпадение более чем странное, и потом… — Шеннон вдруг замолчал. Их напряженные взгляды пересеклись. Пытаясь привязать озвученный срок к земной истории, они одновременно вспомнили, пожалуй, единственное значительное событие, которое, принято относить к тому времени.

Литвинов озабоченно почесал подбородок.

— Ну, дела… — сказал он. — Если мне не изменяет память, то считается, что именно в те времена на Земле окончательно сформировался «человек разумный»… Хотя это всего лишь теория.

— Как бы нам не пришлось проверить её на практике… — мрачно изрёк Шеннон.

Бывший шеф Службы Безопасности хотел что-то ответить, но у Пола опять звякнул коммуникатор.

«Да, — отозвался он, помолчал. — Буду через час».

Спрятав коммуникатор, Шеннон тяжело поднялся.

— Мне пора…

Литвинов не стал задавать лишних вопросов.

Уже на пороге пожимая ему руку, Пол позволил себе превысить полномочия и озвучил пока ещё секретную информацию:

— Только что к нам в гости пожаловал новый флот рептилий… По предварительным оценкам, численностью раза в полтора больше предыдущего…

19

Далласа одолевало беспокойство. Он впервые выступал перед столь солидной аудиторией. Да и то, что ему предстояло сообщить, больше походило на сценарий фантастического боевика, чем на реальные факты. Экстренное заседание расширенного Совета Безопасности Системы проходило на орбитальной Базе СКБ.

Ник сидел в центре большого овального помещения. Несколько десятков пар глаз внимательно следили за его мимикой и жестами. В этих взглядах читалось недоверие и опаска. Он понимал, что сомнению подвергается каждое сказанное им слово, но продолжал рассказывать, стараясь не пропускать важные детали и расставлять правильные акценты. Это было не просто. Даллас и сам ещё многого не осознал, однако он уяснил главное — именно от землян зависит дальнейшая судьба разумной жизни во Вселенной.

Среди присутствовавших в зале людей были не только представители силовых структур и военных ведомств, но и ведущие учёные, а также известные психологи и специалисты по аномальным явлениям. В таком составе Совет Безопасности не собирался с момента вступления Земной Федерации в Союз Разумных Систем.

Было крайне важно заставить эту непростую аудиторию поверить в услышанное. Сдвинуть с места, а лучше вообще сломать бюрократический механизм принятия важных решений. Объяснить, что необходимо действовать быстро и целенаправленно, иначе не избежать катастрофы. Малейшее промедление ввергнет наш мир в хаос, а жизнь десятков поколений превратит в кошмар. На много веков борьба за выживание станет единственной целью всех человеческих рас.

Даллас умолк, перевёл дыхание, взял стакан и хлебнул тонизирующего напитка.

Он уже рассказал собравшимся о том, как на звездолёте рептилий прыгнул по тем координатам, которые изначально были внесены в его компьютер. Это привело к тому, что корабль как бы выпал из материального мира. Аналогичная история не так давно произошла с грузовозом «Счастливчик». Закончилась она плачевно — корабль землян был атакован и уничтожен, а чудом спасшемуся экипажу была уготована странная миссия. И только благодаря сумевшему перехватить управление Далласу люди смогли вернуться на Землю, где выяснилось, что их уже почти похоронили.

На этот раз события развивались гораздо быстрее. В абсолютном вакууме звездолёт пробыл всего несколько минут, по крайней мере, по корабельному времени, а затем вновь вернулся в обычное пространство. И опять это произошло внутри какой-то звёздной системы. Навигационный процессор быстро сориентировался и выдал координаты. Расстояние до Солнца составляло всего лишь двадцать два световых года, а совсем рядом, на удалении в пару световых минут, висел огромный флот Чужих…

Однако теперь корабль Далласа вполне мог сойти за своего. Ник хотел было воспользоваться этим обстоятельством, но его моментально раскусили. Впрочем оно и к лучшему. Гигантская космическая крепость поглотила их вместе с кораблём. Так Даллас и его спутники впервые вступили в непосредственный контакт с живыми представителями расы рептилий. Результатом этого контакта стало прибытие в Солнечную систему ещё одного военного флота, целью которого была защита землян от предыдущего вторжения.

Ник понимал, что в такой поворот событий трудно поверить. Чем он может подтвердить свои слова? Да и где гарантия, что рептилии и впрямь раскрыли свои истинные намерения?! То, что их флот так и не пересёк орбиту Юпитера, ещё ничего не доказывало. Поэтому сейчас было необходимо подробнейшим образом изложить суть проблемы. Это представлялось совсем не простой задачей. Многое из того, что он узнал, совершенно не укладывалось в голове. И всё же следовало постараться быть объективным и убедительным. Ведь именно на Далласа Чужие возложили миссию подготовить им встречу с полномочными представителями руководства Земной Федерации. Хотя нависшая над миром угроза затрагивала интересы всех рас, защитить от неё могли только земляне…

Ник вернул стакан на место и, судорожно сглотнув, снова заговорил:

— Теперь, когда вы знаете, что произошло с моим кораблём и экипажем, я могу перейти к главному. Хочу сразу предупредить — мне известен только общий ход событий. Выяснять тонкости и состыковывать детали — дело будущего… Существует множество теорий возникновения и эволюции нашей Вселенной. «Космологическая проблема» издавна волновала лучшие умы человечества. Сейчас до её решения остался всего один шаг. Ещё в двадцатом веке астрофизик Линде выдвинул гипотезу, согласно которой «творение» материи происходит из вакуума, обладающего в большей части объёма Вселенной сверхвысокой плотностью. Этот процесс сопровождается образованием расширяющихся пузырей обычного вещества. Можно предположить, что в одном из них мы и живём… Так вот, господа, похоже, что Линде был прав!

В зале возник неясный гул. Кто-то скрипнул креслом и недоверчиво покачал головой, кто-то спешил высказать своё мнение в ухо соседу, но большинство ждало пояснений.

— Давайте сразу определимся с терминологией, — сказал Даллас. — В дальнейшем моём рассказе под «нашей Вселенной» следует понимать именно «наш пузырь» в толще мирового сверхплотного вакуума. Другие пузыри будем считать другими Вселенными… Ну, это всё равно что представить головку сыра, в которой каждая дырка и есть такая Вселенная… Сравнение с сыром, конечно, более чем условно. Нетрудно догадаться, что вблизи стенок пузыря наблюдается мощный рост гравитационных взаимодействий, в результате чего происходит значительное искривление пространства. А такое понятие, как время, практически вообще перестаёт существовать. Поэтому с какой бы скоростью ни двигалось материальное тело, пытаясь достичь границы пузыря, сделать этого оно не сможет. В связи с чем Вселенную, действительно, можно условно считать бесконечной. Но за этой недостижимой гранью есть множество других пузырей-Вселенных. Некоторые из них образовались значительно раньше нашей и вот-вот схлопнутся, то есть будут вновь поглощены сверхплотным вакуумом. На их месте когда-нибудь образуются новые Вселенные. Нам это пока не грозит. Наблюдаемая нами Вселенная термодинамически достаточно молода, а вот кое-кого из «соседей» уже постигла эта участь…

Ник снова взял стакан и сделал пару глотков. Он чувствовал, что забрался в такие дебри, которые непонятны и неинтересны доброй половине собравшихся, но не представлял, как иначе изложить суть проблемы.

— Толчком к образованию нового пузыря является некий информационно-энергетический сгусток. Что способствует его формированию — не ясно, однако всё дальнейшее развитие вновь появившейся Вселенной происходит под управлением заложенной в нём информации. Исходя из вышесказанного, нетрудно понять, почему встречавшаяся нам доселе разумная жизнь имеет одинаковую основу. В другом пузыре программа развития будет несколько иной, что обязательно отразится на высших ячейках единого информационного поля — разумных существах. Думаю, вы уже догадались, что рептилии пришли к нам из другой Вселенной. Пришли не по своей воле, а спасаясь от неминуемой гибели. Их пузырь схлопнулся много миллионов лет назад. И всё бы ничего, да только основу всех взаимодействий в их Вселенной составляла отрицательная энергия… вернее…

Даллас замолчал, мучительно подбирая слова, нервно мотнул головой и продолжил:

— Не надо воспринимать мои слова буквально. У нас пока нет понятий, способных точно отразить суть явления. Поэтому будем считать, что основу взаимодействий в нашей Вселенной составляет энергия положительная. Чем это грозит, я объясню чуть позже. Теперь что касается непосредственно Земли… Когда рептилии пришли к выводу, что момент исчезновения их мира гораздо ближе, чем того хотелось бы, они бросили все силы на поиски путей к спасению. Их усилия не пропали даром. Был разработан способ прокалывания сверхплотного вакуума. Таким образом, несколько десятков миллионов лет назад первые представители расы рептилий на гигантском астероиде достигли нашей Вселенной. Более того, их угораздило вывалиться в наш мир в непосредственной близости от Солнечной системы. Они несказанно обрадовались, обнаружив пригодную для жизни планету. Впрочем это не снимало проблемы в целом. Перебросить аналогичным способом триллионы жителей с тысяч планет гибнущего мира не представлялось возможным. Исследования были продолжены. Теперь они велись с обеих сторон. На Земле, Луне и Фаэтоне были созданы соответствующие лаборатории. Это дало свои результаты, которые, однако, далеко не всем понравились. Выяснилось, что в нашей Вселенной раса рептилий может зажить гораздо счастливее, чем когда бы то ни было. Информационно-биологическое поле нашего мира способствовало снижению агрессии и вообще могло кардинально поменять менталитет пришельцев. Единая раса разделилась на два непримиримых лагеря. Вспыхнули гражданские войны. Тем не менее в этих непростых условиях, работы, направленные на выявление способов преодоления вакуумного барьера, развернулись с новой силой. Каждая из противоборствующих сторон стремилась первой достичь успеха. Повезло тем, кто не желал перемен к лучшему. Они нашли способ «продавливать» через вакуум целые звёздные системы. Оппозиция была вынуждена сдаться. В нашу Вселенную было отправлено ещё два астероида, один из них взорвал Фаэтон, а другой, врезавшись в Землю, покончил с эрой динозавров. Кроме того, изменилась энергетика Земли. Будущая «колыбель человечества» обрела мощный заряд отрицательной энергии, принесённый из другой Вселенной. Расплачиваться за это пришлось уже людям. Если вдуматься, то вся история развития разумной жизни на нашей планете представляется одним большим кровавым преступлением. Вспомните, как, изучая пути становления других человеческих цивилизаций, мы удивлялись тому, как они быстро миновали эпохи рабства, войн и всеобщего унижения…

Ник тяжело вздохнул и закашлялся. Давненько ему не приходилось произносить столь длинные монологи.

— Извините… — немного охрипшим голосом, сказал он. — Нравственный аспект проблемы я пока опущу, это тема для отдельных исследований… Итак, когда последние приготовления были завершены, звёздные системы рептилий одна за другой стали покидать свою гибнущую Вселенную. Но перемещение в наш мир происходило отнюдь не мгновенно. Закуклившись в отдельных маленьких пузырьках, они начинали свой долгий путь через сверхплотный вакуум. До момента их появления здесь пройдут ещё миллионы лет. Однако ввиду наличия мощной гравитационной оболочки время внутри этих пузырьков остановилось. Казалось бы, ничего уже не исправишь. Рано или поздно в наш мир вломятся тысячи звездных систем, принеся с собой чуждую информационно-энергетическую программу. Совместное пребывание двух противоположных высокоорганизованных энергий в одном пространственно-временном континууме невозможно. И тогда глобальная война будет неизбежна. Люди и рептилии станут пешками в битве этих энергетических монстров… или, если хотите, — вселенских сверхразумов. Понимая это, разгромленная оппозиция втайне продолжала свои исследования. Используя сохранившуюся в недрах Луны лабораторию, рептилии методично искали пути к спасению. Времени у них было предостаточно. Они наблюдали за эволюцией Земли и проводили разнообразные эксперименты. Высочайшие биотехнологии позволяли им на целые тысячелетия погружать своё сознание в сон, чтобы потом проснуться, обрести новое тело и вновь приступить к работе… Появление «человека разумного» перевело их эксперименты на новый уровень. Противоречие между изначальной положительной программой развития и приобретённой Землёй отрицательной энергетикой заставляло большинство людей мучиться и страдать… Порой эксперименты рептилий были явно антигуманны. Частенько они похищали людей, сканировали их мозг, исследовали биополе, считая, что для достижения высшей цели все средства хороши. В итоге им удалось получить обнадёживающие результаты. Оказалось, что после определённого гравитационного воздействия энергетическое поле любого землянина освобождается от отрицательной составляющей и, более того, способно дестабилизировать равновесие в замкнутой инородной системе. Именно такими системами и являются движущиеся к нашей Вселенной пузыри с пришельцами… Но и это ещё не всё. Вываливаясь в наш мир, этот кусочек уже давно погибшей Вселенной теряет свою отрицательную энергетику и эффекта отторжения не возникает!

— Вы хотите сказать, что энергии одного человека достаточно, чтобы нарушить баланс целой звёздной системы?! — не выдержал один из слушателей. Наверное, какой-нибудь физик.

— Совершенно верно, — откликнулся Ник. — Впрочем не забывайте, что эти системы находятся в весьма специфическом состоянии… В результате первых практических опытов в нашу Вселенную проникло ещё два астероида рептилий. Один появился непосредственно возле Солнечной, а другой в соседней Галактике. Их обитатели, также принадлежащие к рядам оппозиции, были оторваны от реальности несколько миллионов лет, а потому, многого не знали. Обнаружив у Земли отрицательную энергетику, они были в шоке и поначалу решили, что «великая битва» уже началась… Какая участь постигла астероид, направлявшийся к Земле, вы знаете сами. Не берусь объяснить вам, что происходило на его близнеце, во всяком случае, именно в результате действий его обитателей на меня была устроена настоящая облава. Вероятно, они предполагали, что после того как энергетический монстр Земли уничтожил их собратьев на Лунной базе — я последний, кто способен повлиять на ход событий. Однако это далеко не так!

Даллас посуровел, предстоял самый неприятный и двусмысленный участок повествования.

— Свою историю я вам пересказывать не буду, полагаю, вы в курсе… Теперь о главном! Двенадцать лет назад, оказавшись в чреве приближающегося к Земле астероида, я запустил гравитационный генератор. Отправленный им мощный импульс уничтожил отрицательную составляющую в энергетической памяти нашей планеты. Земляне наконец-то освободились от фактора, побуждавшего немотивированную агрессию, а также от противоречивости восприятия мира. Должно смениться ещё не одно поколение, прежде чем результаты воссоединения с энергетикой своей Вселенной станут для нас очевидны. Впрочем последовавшее принятие землян в Союз Разумных Систем говорит само за себя. Вы спросите: чего же опять от нас хотят рептилии?! Дело в том, что путь их звёздных систем закончен. Они вот-вот появятся в нашем мире! Мы должны не допустить проникновения отрицательной энергии… Оказывается, биополе любого человека, родившегося до того момента, как я запустил генератор, теперь способно быть катализатором выхода звёздных систем рептилий в нашу Вселенную. И выход этот будет сопровождаться уничтожением отрицательной энергетики. Это не значит, что все пришельцы сразу станут «добрыми и пушистыми». Недавняя атака Земли тому хороший пример. Но это уже решаемые проблемы, поскольку исчезнет главный, подсознательный фактор противостояния. Короче, наши новые соседи просят собрать добровольцев, которые, разместившись на их космических кораблях, прыгнут в никуда… Хочу сразу предупредить, что «путешествие» может затянуться. Всё зависит от того, как близко данная конкретная система находится от границы нашего мира. Как вы помните, «Счастливчику» потребовался целый год… Больше мне вам рассказать нечего…

Казалось, тишина стала абсолютной. Даллас слышал лишь биение своего сердца. Уставившись на стакан с напитком, он ждал вопросов и где-то на периферии сознания мечтал о рюмке коньяка.

— Эта «история из жизни рептилий» как-то не совсем стыкуется с той, которую вы услышали, будучи внутри астероида… — сказал один из аналитиков.

— Да, — согласился Ник. — Сейчас мне кажется, что та версия развития событий была заранее подготовлена на крайний случай. Специально для того, чтобы убедить попавших на астероид людей в необходимости запустить генератор… Хотя, наверняка, и в ней есть своя доля истины. Так, например, я уверен, что отрицательная энергетика Земли не лучшим образом влияла на развитие нашей науки. И потом я уже говорил, что для того, чтобы восстановить все нюансы этой истории, потребуется значительное время. Боюсь, что сейчас мы им не располагаем.

— Значит, появившаяся недалеко от нас звезда прибыла сюда из другой Вселенной и никакого отношения к Солнцу не имеет? — уточнил Начальник СКБ.

— Не имеет… — удивлённо пожал плечами Ник.

«Слава Богу, — подумал Шеннон. — Было бы обидно узнать, что „человек разумный“ обязан своим появлением этим чешуйчатым тварям. Впрочем, ещё ничего толком не ясно, и Даллас, может быть, просто введён в заблуждение».

— Почему вы считаете, что рептилии излагают свои истинные намерения? — спросил Председатель Совета Безопасности. — Может быть, они преследуют совсем иные цели?

«Началось», — обречённо подумал Ник и, подняв взгляд, стал объяснять всё по новой.

20

Одинокие снежинки вяло кружились в туманном влажном воздухе. Иногда налетавший лёгкий ветерок делал их танец чуть более резвым, но стоило ему стихнуть, и движение вновь замирало. Несмотря на это, только что очищенные от снега дорожки стремительно покрывались новым слоем белого «пуха». Сосны, обрядившись в искрящиеся шубки, тихонько потрескивали сохранившимися кое-где шишками. Не до конца замёрзшая река, словно чёрная извилистая молния, рассекла парк на две части, отчего всё вокруг походило на негатив нерезкого снимка, сделанного начинающим фотографом.

Было не очень холодно, градуса три-четыре, не больше. Кэт медленно брела в сторону ажурного каменного мостика. Ей нравилось, свесившись с парапета, смотреть на глянцевую поверхность реки и неспешно размышлять о великом обмане, которым, по сути, является человеческая жизнь. Здесь, на мосту, тоска отступала.

После отъезда Алекса Кэт переехала на съёмную квартиру. Она больше не могла жить в его доме. Её душил комплекс вины. Кэт ненавидела себя и обстоятельства, вынудившие её пойти на предательство. Ник не простит! Своим бесчестным поступком она оттолкнула самого дорогого, любимого человека, а потом разрушила надежды и возможно даже убила того, кто протянул ей руку помощи. Ведь Алекс принял предложение командования только после разговора с ней. Кэт догадывалась, что он, наверняка, участвовал в той бойне возле Юпитера. По его номеру до сих пор работал лишь автоответчик. В новостях сообщали, что кое-кому из экипажей земных кораблей всё-таки удалось выжить. Можно было сделать официальный запрос… Но Кэт боялась… Боялась узнать правду. Неизвестность давала шанс, оставляла надежду…

Из тёмной толщи ледяной воды на замершую на мосту женщину смотрела её душа. Они общались и прекрасно понимали друг друга. Одиночество отступало. Нет, конечно, она была не одна. Во-первых, ребёнок, во-вторых… впрочем, достаточно уже и «во-первых». Сейчас малыш крепко спал под присмотром няни. Кэт наняла её недавно — пора было приступить к поискам работы.

Нетерпеливо пискнул мобильник. У Кэт явственно кольнуло сердце. Кому она могла понадобиться? Неужели что-то с ребёнком? Нет, с чего! Тогда кому?! Кэт судорожно «зарылась» в сумочку. Извлечённая наконец-таки трубка, выскользнув из перчаток, едва не полетела в реку. Кэт глянула на экранчик. Звонила няня. Что там ещё?!

— Слушаю, — нервно ответила Кэт.

— Миссис Форестер, вас тут спрашивал какой-то мужчина…

— Какой мужчина? — встрепенулась Кэт.

— Он не представился, сказал только, что «старый знакомый». Я сказала ваш номер и объяснила, как вас найти. Он вежливо поблагодарил и ушёл…

— Как ушёл… — выдохнула Кэт. — Давно?

— Да уже минут сорок… Он вам не звонил?

— Нет… Как он выглядел?

— Ну, высокий… крепкий такой… ну… ой, я и не разглядела толком!

— Он был в военной форме?!

— Нет… Ой, миссис Форестер, наверное, я зря сказала, где вы гуляете! Возвращайтесь, пожалуйста!

Кэт глянула по сторонам. Аллеи парка были пустынны.

— Не беспокойтесь, Нора, я скоро приду.

Кэт выключила телефон, положила в сумочку. Ещё раз огляделась — никого. Странно. Она не боялась нападения. Что за бред! Серьёзному человеку, для того чтобы свести с ней счёты, не было необходимости знакомиться с нянечкой сына. А с несерьёзным она и сама разберётся…

И всё же Кэт быстрым шагом направилась к дому. Сердце было не на месте. Едва миновав ворота парка, она увидела ЕГО. Он сидел на скамейке, чуть запрокинув голову. На фоне поддерживавшей ограду белоснежной колонны ЕГО профиль казался бронзовым изваянием. Только теперь Кэт испугалась по-настоящему. Из глаз сами собой брызнули слёзы. Её затрясло. Она боялась… ужасно боялась проснуться…

«Ник», — беззвучно прошептали её губы.

— Ник! — крикнула она и побежала.

Даллас поднялся, шагнул навстречу. Кэт поскользнулась, упала в ЕГО объятия, уткнулась мокрым носом в шею. «Это не сон! Это не сон!» — пульсировало в мозгу. Капюшон упал с её головы, и Ник, как когда-то, немыслимо давно, нежно гладил эти густые, мягкие волосы.

— Пойдём, — тихо сказал он.

Они шли, обнявшись, как молодая влюблённая парочка. Редкие прохожие поглядывали на них с завистью. До самого дома больше не было произнесено ни одного слова.

Нора, взглянув в счастливые, заплаканные глаза Кэт, тут же ретировалась в свою комнату. Ник подошёл к маленькой кроватке, где сосредоточенно сопел милый розовощёкий бутуз.

— Это твой сын…

— Я знаю…

Комок застрял в её горле. Выходит, Алекс успел с ним поговорить! Кэт хотела спросить, но испугалась, что её неправильно поймут. Нет! Не сейчас!

Чтобы не разбудить малыша, они перешли в спальню. Даллас окинул взглядом кровать и, потоптавшись посереди комнаты, скромно присел на краешек подоконника. Он будто боялся спровоцировать то, к чему они были пока ещё не готовы. Кэт пристроилась рядом и склонила голову ему на плечо.

— Выслушай меня, пожалуйста, — сказала она. — Я хочу тебе всё объяснить…

— Не надо… — спокойно возразил Ник.

— Но ты должен понять!

— Я понимаю и знаю главное — в соседней комнате спит мой сын… Этого достаточно… Остальное не имеет значения…

— Ты, правда, так думаешь?

— Да…

— И никогда не упрекнёшь меня?

— Да.

— Правда?

— Ну что ты заладила? — он нежно поцеловал её ладошку. — Я же сказал! И потом у меня тоже «рыльце в пушку»…

— Ага! — с нарочитой серьёзностью воскликнула Кэт.

— Шучу, — мрачно сказал Ник.

— Будем считать «проехали»…

— Конечно.

— Хорошо, — Кэт глубоко вздохнула.

— Теперь всё будет по-другому, — сказал Ник.

— Ты о чём? — насторожилась Кэт.

— Мы больше не будем изгоями, скорее наоборот…

— Как это?

— Скоро узнаешь… — уклончиво ответил Ник.

— Наш мир ожидают большие перемены? — глухо спросила Кэт.

— Да…

— Надеюсь к лучшему…

— Я тоже… Переговоры с рептилиями закончились… Мы обещали помочь!

— Кто это мы? — встрепенулась Кэт. — Я тебя больше никуда не отпущу!

— А я никуда и не собираюсь… Всё, что от меня зависело, я сделал…

— Расскажи… — попросила Кэт.

— Потом… Завтра выйдет официальное заявление Объединённого Правительства…

— Ладно, — легко согласилась она. — Ну хоть скажи: кровопролития больше не будет?

Ник долго не отвечал.

— Могу сказать одно, — наконец твёрдо произнёс он, — его будет на порядок меньше…

Кэт с тревогой заглянула ему в глаза. Ник сгрёб её в охапку и крепко-крепко прижал к себе.

— Успокойся… с космосом я, пожалуй, завяжу… Хватит, натерпелись…

Кэт чуть отстранилась. Подняла голову. Её губы нашли губы Ника. С момента встречи это был их первый настоящий поцелуй. Лёд, накопившийся в сердцах из-за обстоятельств и долгой разлуки, растаял окончательно. Они вновь стали единым целым с общими радостями, проблемами и надеждами. Осознав это, Кэт нашла в себе силы спросить:

— Ты виделся с Алексом?

— Нет…

— Тогда откуда ты знаешь правду о ребёнке?

— Алекс успел сообщить…

— Что значит «успел»? Он был там?!

— Да… Именно благодаря ему мы победили! Он выполнил свой долг до конца… и навечно останется в памяти людей…

Кэт уронила голову. Её остановившиеся глаза были пусты. Плакать уже не было сил.

Эпилог

Тишину наполняло пение птиц, шорох играющего с лесом ветра, мерное потрескивание прогорающих в мангале поленьев… И всё-таки тишина оставалась Тишиной.

Лето только-только вступило в свои права, и по утрам ещё было весьма прохладно. Антон появился на веранде в одной майке. По его спине тут же побежали щекотливые мурашки. Он сделал несколько энергичных взмахов руками. Помогло, но ненадолго. Пришлось выйти на залитую солнцем лужайку, поближе к мангалу. Здесь он почувствовал себя гораздо уютнее. Языки пламени ожесточённо лизали потемневший металл.

«Ещё немного и пора будет раскладывать шампуры, — подумал Антон. — Где же эти гости?!» Поодаль, в тени, стоял тазик, наполненный блестящими металлическими стрелами, с нанизанными на них сочными кусками мяса. Пролежав несколько часов в сметане, мясо стало почти белым. Густо облепленное зеленью и равномерно припорошенное чёрным перцем оно казалось уже готовым к употреблению.

Антон сглотнул слюну, взял палку и, подняв облако искр, пошурудил ею дрова.

— Ну что? — донеслось сзади.

Он оглянулся.

На веранде, обхватив плечи руками, ёжилась Лариса.

— Уже почти…

— Рыболовы ещё не возвращались? — тревожно спросила жена.

— Нет… видать клев…

— Замёрзнут?!

Антон отрицательно помотал головой.

Их пацаны с утра пораньше отправились на озеро удить рыбу.

— Как там наши постояльцы? — щурясь от солнца, поинтересовался Антон.

— Дрыхнут, — ухмыльнулась Лариса. — Анютка же ночью опять концерт устроила… Ты что, не слышал?

— Нет…

— Слон!

— Тогда вы, мадам, — слониха…

— Оставлю без сладкого! — пригрозила Лариса.

— А я тебя — без крепкого, — ответил Антон, намекая на припасённые бутылки с красным вином.

— Деспот… — меланхолично констатировала Лариса и ушла в дом.

Спустя несколько минут на веранду, зевая и потягиваясь, «выполз» Олег. После того как Сьюзен родила замечательную, абсолютно здоровую девочку, Антон и Лариса предложили им погостить у себя в доме. Благо места хватало на всех.

— Загораешь? — поборов-таки зевоту, спросил Олег.

— Нет, готовлюсь стать хищником…

— А раньше кем был?

— Да меня сегодня уже «слоном» обозвали…

— Не обращай внимания… — Олег опять смачно зевнул. — Не «козлом» же…

— Ну! — Антон гордо выпятил грудь. — До этого пока не дошло…

В беззаботное щебетание птиц вплёлся новый звук. Олег и Антон вопросительно переглянулись. Точно! Хрюкнув механизмами, автоматические ворота неспешно поехали в сторону. Большой, ярко-жёлтый автомобиль, бликуя лобовым стеклом и подмигивая фарами, въехал во двор. Остановился.

— Ага! — удовлетворённо воскликнул Антон. — Припёрлись!

Из-за поднявшейся двери появилась довольная физиономия Ника.

— Привет!

С заднего сиденья вылезла Кэт. Следом за ней, держась за её руку, на дорожку выпрыгнул белобрысый малыш. Хитро глянув по сторонам, он выдернул свою ручонку из маминой ладони и шустро побежал к мангалу.

— Джек, подожди! — воскликнула Кэт. Но тот и не подумал отреагировать на мамочкин призыв. Антон поймал его на краю поляны и подбросил в воздух. Мальчишка радостно завизжал.

Через полчаса шашлык был готов. Вся компания едва поместилась на веранде. Лариса принесла вино. Сьюзен с завистью посмотрела на играющую красными огоньками жидкость. Олег даже предложил ей «помочить язычок» в своём бокале. Но она гордо отказалась, заявив, что кормящая мать не может себе позволить предаваться столь примитивным удовольствиям…

Выпили. Принялись за еду. Шашлык удался на славу. Проголодавшиеся на рыбалке детки быстро умяли по три больших куска и утащили маленького Джека в свою комнату показывать пиратский корабль. Анютка отсыпалась на втором этаже.

Кэт посмотрела в чуть покрасневшие глаза Сьюзен.

— Ну как, справляешься?

Сьюзен устало улыбнулась.

— Прорвёмся! — бодро ответил за жену Олег.

— Ты-то, небось, дрыхнешь всю ночь! — Кэт легонько ткнула его пальцем в бок.

— Женщина, прекратите пихаться, — сурово покосился на неё Олег. — Этой дамочке больше не наливать!

Антон правильно понял намёк и откупорил вторую бутылку.

Послышался приглушённый детский плач. Сьюзен вытащила из кармана пульт «Няни». На маленьком экранчике была видна кроватка с барахтающимся в пелёнках ребёнком.

— Проснулась, — сказала Сьюзен, вылезая из-за стола. — Хотите взглянуть?

— Конечно! — кивнула Кэт.

Лариса тоже пошла понянчиться. Мужчины остались одни.

— Новости вчера смотрели? — спросил Даллас. — В Галактику вошла сотая звёздная система рептилий…

— Да уж, привалило счастье… — недовольно прокряхтел Олег.

— А куда деваться? — словно оправдываясь, вздохнул Ник. — Зато пока ни одного серьёзного конфликта!

— Места всем хватит, — поддержал его Антон. — Лишь бы не было войны…

— За взаимопонимание! — Ник поднял бокал.

Чокнулись. Выпили. После чего Даллас спросил:

— Что с работой?

Олег скривился. Антон неопределённо мотнул головой.

— Ну варианты-то хоть есть?

— Вариантов полно, — пояснил Олег. — Только нам не так-то просто угодить…

— Избалованные слишком? — хмыкнул Ник.

— М-м… пожалуй… — согласился Олег. — Понимаешь, по конторам сидеть мы отвыкли, идти технарями в обслугу — обидно, летать штурманами на регулярных рейсах — тоскливо…

— Короче — пора на пенсию! — подытожил Антон.

— Есть желающие её вам платить?

— Пока нет… — буркнул Олег. — Перебиваемся случайными заработками, плюс… — он хитро улыбнулся, — …то, что нам удалось выручить за мою семенную жидкость…

— За МОЮ семенную жидкость! — поправил его Ник.

— Не-ет! Свою ты профукал!

— Это не меняет дела! — возразил Даллас.

— Нет, ты глянь! — наигранно возмутился Антон. — Мы его тут поим, кормим, как родного, а он, оказывается, приехал с нас бабки выколачивать!

— Нехорошо… — подыграл ему Олег. — Не по-товарищески как-то…

Антон поднял бокал:

— За дружбу!

— За НАСТОЯЩУЮ дружбу! — уточнил Олег.

Вторая бутылка тоже быстро иссякла.

— Ну а если серьёзно, — Ник энергично подёргал себя за ухо. — Надо же что-то делать!

— Например?

— Например, купить новый корабль… — небрежно бросил Даллас.

— Ха! — воскликнул Олег. — Для этого твою сперму, даже по той немыслимой цене, надо продать ещё раз десять. Однако «поезд ушёл», — Олег демонстративно посмотрел на собственные ладони, словно пресловутый поезд только что был у него в руках.

— Оставьте в покое мою сперму!

— Пожалуйста! — Олег тронул бокал. — За упокой его спермы! — Он небрежно кивнул в сторону Далласа.

На этот раз Ник тоста не поддержал.

— Погоди, я не шучу, — сказал он. — Так получилось, что из колонии я вывез кругленькую сумму. Если мы скинемся, плюс небольшой кредит, то полагаю, сможем отхватить вполне достойную посудину…

Олег и Антон мгновенно протрезвели.

— А это законно? — насторожился Антон.

— Абсолютно.

— Что ж ты раньше молчал! — взвился Олег.

Даллас замялся.

— Я обещал Кэт больше не летать…

— Ну!

— Что «ну»!

— А теперь?

— Теперь понял, что погорячился…

— Она знает?

— Пока нет…

— Бедная женщина…

— Тогда — за новое предприятие! — провозгласил Антон. — Полагаю, в условиях «всеобщей рептилизации» небольшое транспортное судёнышко будет пользоваться бо-о-льшим спросом…

Тем временем, перепеленав Анютку, Сьюзен дала ей грудь. Девочка немного почмокала и опять уснула. На поясе Кэт пискнул мобильник. Она, чтобы не потревожить ребёнка, вышла в коридор. На дисплее трубки обозначился маленький конвертик. Электронное послание!

Кэт выбрала «прочитать». Развернулся следующий текст:

«Миссис Даллас, на обломке одного из боевых кораблей, отражавших нападение рептилий, обнаружена касающаяся лично Вас аудиозапись. Голосовой файл прилагается. Пол Шеннон».

У Кэт перехватило дыхание. Сердце подпрыгнуло и, казалось, теперь пульсировало прямо в горле. Стараясь унять волнение, она медленно спустилась по лестнице, но вышла не на веранду, а прямо во двор. Здесь, присев на торчавший рядом со стеной пень, она дрожащими пальцами выбрала «прослушать». Из динамика зазвучал голос Алекса:

«Привет, Кэтрин… Не думаю, что ты когда-нибудь услышишь этот бред, но мне просто необходимо выговориться. Картинку я отключил, не хочу, чтобы ты видела мои испуганные глаза. Что ни говори, а сидеть в ожидании смерти страшновато. Я вот вспоминаю твой рассказ… Ну о том, как вы с Ником там, на астероиде… Я только теперь осознал, как это было жутко… Знать, что вместе с тобой погибнет любимый человек — это вдвойне невыносимо. Поэтому мне легче… но поговорить всё равно тянет… Странное состояние. Хочется, чтобы тебя утешили, пожалели, и в то же время раздирает злость… Но если наш мир так жесток, а жизнь так безобразно бессмысленна, то о чём сожалеть? Нет, кто-то определённо погорячился, наделив людей разумом… Ладно, хватит болтать всякую чушь! Пойду выпью чего-нибудь… Кэт… не переживай и не вини себя ни в чём… такая у меня судьба! Будь счастлива! Имей в виду, если окажется, что переселение душ существует — следующая твоя жизнь принадлежит мне… Я тоже постараюсь превратиться во что-нибудь симпатичное… А пока прощай!»

Кэт ссутулилась и, уронив руки, неподвижно смотрела на лежащие в основании дома неотёсанные камни. Большой чёрный жук пытался лезть по ним вверх, но каждый раз, пройдя совсем короткий путь, срывался и, упав на спину, беспомощно дрыгал ножками. Зачем он это делал?! Почему он так глуп?! Зачем вообще всё это… Кэт перевела взгляд на копошащуюся в траве синицу. Птичка совершенно игнорировала присутствие человека. Наверно, нашла что-то вкусненькое и теперь, внезапно оборвав жизнь какой-нибудь гусеницы или дождевого червя, наслаждалась своим коротким счастьем…

Может быть, наши души и впрямь, начиная свой путь с простейших микроорганизмов, с каждой новой смертью перебираются на следующую ступеньку, на новый уровень самосознания, чтобы в итоге воплотить в себе всё многообразие жизни. Одновременно почувствовать себя разорванным дождевым червём и притаившимся в засаде питоном; попавшим в капкан зверем и лишившимся надежд человеком; вселенским сверхразумом и ещё неизвестно кем… Но разве будет в итоге счастлив получившийся монстр? Неужели именно ради этого жизнь борется со смертью, а добро со злом? Кто оценит победу?! И нужна ли она будет самому победителю?..


на главную | моя полка | | Претенденты из вечности |     цвет текста   цвет фона   размер шрифта   сохранить книгу

Текст книги загружен, загружаются изображения



Оцените эту книгу