ГЛАВА 1

Чтобы не расслабляться, я вскочила сразу, как только проснулась. На сегодня у меня запланирована масса дел. Впрочем, всю эту массу можно обозвать одним словом — генеральная уборка. Терпеть не могу этого слова! Но сегодня с генеральной уборкой у меня связаны большие и светлые надежды.

Вчера вечером я выгнала одного придурка, с которым имела глупость жить некоторое время. Со мной всегда так: если мужик нормальный, то мне с ним вроде как неинтересно, а вот разные идиоты притягивают меня, словно магниты. И ведь понимаю, что веду себя глупо, а все равно попадаюсь в одну и ту же ловушку, наступаю на одни и те же грабли. Похоже, судьба у меня такая.

Коля начал раздражать меня уже на пятый день. Но я забывала абсолютно про все, когда мы ложились в постель. Ну дано мужику! Поэтому старалась мириться с его причудами в другое время. Но все равно — хватило меня ненадолго. Вчера был день, кажется, девятый нашего совместного существования. Он же и последний.

Так что сегодня я начинала новую жизнь. Поэтому и решила убраться в доме как следует, чтобы вместе с грязью и пылью смыть все неприятное, что оставалось тяжестью на душе.

Я запустила стиральную машину даже прежде, чем сварила себе кофе. Для меня этот поступок можно назвать просто героическим. Потом позавтракала и принялась наводить порядок в своей небольшой уютной квартирке. Как хорошо, что она у меня не трехкомнатная! И как хорошо иметь свободное время! Последний клиент не поскупился на премиальные, и я могла пока позволить себе побездельничать.

Пропылесосив, стерев всю пыль и вымыв полы, я села в кресло и с удовольствием посмотрела на плоды моих трудов. И тут взгляд мой упал на люстру. О, только не это! Радость моя померкла! А все из-за гадкой люстры. И когда я ее выкину? Давно пора. Нет. Люстра вообще-то красивая, но состоит она из такого великого множества висюлек, что мне каждый раз становится плохо, когда я только подумаю о том, что ее надо мыть. И вот сейчас я с замиранием сердца поняла, что в понятие «генеральная уборка» обязательно входит мытье люстры.

Не дав себе времени расслабиться, я вскочила из кресла, поставила под нее табуретку, принесла таз и стала снимать в него злополучные люстровые украшения. Потом хорошенько протерла каркас и пошла в ванную комнату отмывать мелкие детали. Когда все было готово, я расстелила прямо на полу большое полотенце и разложила висюльки сушиться. Неохота мне было протирать каждую в отдельности. Пусть уж сами как-нибудь обсохнут.

Затем развесила белье на балконе и пошла пить кофе. Надо было доставить себе удовольствие. Впрочем, вид отдраенной наконец-то квартиры радовал меня сегодня не меньше.

С наслаждением закурив, я вышла на балкон с чашкой кофе в руке. И тут раздался звонок в дверь. Как всегда, в самый неподходящий момент. Даже не пытаясь подавить раздражение, я пошла открывать дверь. На пороге сиял Колян.

— Танюша! — раскрыл объятия мой недавний бойфренд. — Я так рад тебя видеть.

— Кажется, мы вчера обо всем договорились? — вместо приветствия заметила я.

— Договорились. Но я подумал…

— Коля! Что тебе еще надо?

— Банку клубничного варенья, — без промедления ответил он и улыбнулся новой лучезарной улыбкой.

Я-то приготовилась слушать признания в любви, извинения, обещания и так далее, а ему, оказывается, какая-то банка варенья понадобилась!

— Какую банку? — опешив, по инерции спросила я.

— Я позавчера вечером приносил. Мне бы ее забрать, — потупился он.

Видимо, Коле все же стало стыдно за такую неуместную просьбу. Я же была удивлена и просто поражена подобной мелочностью.

— Жди, — ляпнула я первое, что пришло в голову, и закрыла перед его носом дверь.

Поразмыслив, я решила, что это какая-то уловка или глупая шутка. Если он думает, что я сейчас на самом деле стану искать ему банку варенья, то глубоко ошибается. Я-то с ума еще не сошла. Ну, думаю, он постоит там за дверью немного и пойдет домой.

С этими мыслями я прошла на кухню, присела на табуретку и стала допивать кофе. На всякий случай я внимательно осмотрела свои владения. Никакой банки здесь не было. Кажется, я относила что-то подобное на балкон, но если и сделала это, то не задумываясь, потому что уверенности у меня не было. Прошло минут пять, прежде чем раздался очередной звонок.

— Ну? — Я снова открыла дверь.

— Нашла варенье? — Коля смотрел на меня почти по-детски невинными глазами.

— Сей момент, — изобразила я деятельное лицо. — Жди.

Захлопнув дверь, я все же решила выйти на балкон и посмотреть. Колян не отстанет ведь.

В шкафчике стояло несколько банок. Но если мне не изменяет память, это варенье любезно принесла мне Ленка, подруга моя. Она прекрасно знает, что заготовками я не занимаюсь, но побаловать себя сладеньким не прочь. И что? Отдавать ее продукцию этому балбесу? Похоже, придется. Лицо у него хоть и идиотское, но такое жалобное. Будто жизнь его клином сошлась на желании вернуть клубничное варенье. И стоять будет под дверью до потери пульса. Упорный.

Я взяла первую попавшуюся банку, вернулась в коридор, открыла дверь и очень любезно протянула варенье бывшему другу сердца.

— Приятного аппетита, — с улыбкой стюардессы сквозь зубы проговорила я.

— Я так тебе благодарен. Спасибо большое! — Коля принял от меня банку чуть ли не с поклоном.

Мое приветливое лицо превратилось в злобное. Сильно хлопать дверью я не стала — она ведь ни в чем не виновата, — но закрыла ее резко и перед самым носом Коли.

Вот ведь придурок! Настроение мое было испорчено. Я заглянула в комнату, увидела сохнущие висюльки с люстры и готова была их растоптать.

Нет, так не пойдет, надо срочно выводить себя из этого состояния. Сев в кресло, я снова вспомнила о Ленке Француженке. Может, напроситься к ней в гости? Все равно сегодня выходной. Она должна быть дома.

Ленка работает в школе, преподает французский язык. Именно поэтому за ней и закрепилось прозвище Француженка. Правда, денег там платят мало. Сколько раз я предлагала посодействовать подружке в поиске более приличной работы, но она всегда отказывалась. Школу и учеников своих Ленка любит бескорыстно и самозабвенно. Просто жить без них не может. И переделывать ее, пожалуй, уже поздно.

Я взяла трубку телефона и набрала номер подруги.

— Ленок, привет. Это Иванова, — радостно произнесла я. — Как ты смотришь на то, чтобы пригласить меня в гости? Мы давно уже не виделись.

— Я всегда смотрю на твое предложение положительно, — обрадовалась подруга. — Давай. Только ко мне ученики вечером должны прийти.

— До вечера еще далеко.

— Ага. Знаешь, мне неудобно тебя об этом просить, — запнулась Лена, — но не могла бы ты принести баночку варенья. Ребята все у меня поели, а отпустить их без чая я не могу. У тебя осталось?

— Что? Варенье? — после небольшой паузы переспросила я.

— Да. Варенье. Такое, в баночках с симпатичными крышечками. Если нет, то, конечно, не надо. Просто я подумала…

— Да нет. С вареньем как раз у меня все в порядке. Принесу.

— Ну, тогда жду. Пока.

— Пока. — Я медленно положила трубку.

Может, я что-то пропустила? Или не понимаю чего-то? Что это за бум такой в начале лета на варенье? Сперва Коле оно понадобилось, теперь вот Ленке…

Я чувствовала себя полной дурой. Мне показалось, что я каким-то непонятным образом выпала из жизни. Или будто попала в наше время из далекого прошлого. Хоть убейте, не понимаю — зачем им всем варенье? Нет, в принципе все понятно, и мне его не жаль. Но почему именно сегодня и в таком количестве?

Решив не торопиться с визитом, я легла на диван, включила телевизор и стала смотреть новости. Там про варенье, слава богу, не было ни слова, и это немного меня успокоило. Значит, такая странная надобность в государственном масштабе не проявляется. Что ж, посмотрим, что будет дальше.

Я специально тянула время, будто ждала, что вот сейчас придет соседка и попросит одолжить ей… Но тут зазвонил телефон. Я дернулась, застыла на несколько секунд, прикинула в уме, сколько банок еще осталось, и осторожно сняла трубку.

— Иванова? — Мужской голос звучал неприятно. И, похоже, был специально искажен.

— Иванова.

— Если не вернешь нам то, что тебе не принадлежит, то Колю своего больше не увидишь, — угрожающе произнес звонящий.

— Отлично! — не растерялась я. — Мне как раз совершенно не хочется на него смотреть. Так что уж будьте добры, сделайте одолжение… — Я бросила трубку и выругалась.

Что за дурацкие шутки? Коля хочет меня растрогать? Как мило. Неужели трудно понять, что я на самом деле больше не хочу видеть его. Никогда. Пугать еще меня вздумал! Ну точно — придурок.

Ну все, пора в гости собираться. Я быстро оделась, в последний момент вспомнила про варенье, взяла с балкона баночку, закрыла дверь на все замки и поехала к Ленке.

«Девятка» моя стояла у подъезда. Я села в салон и немного успокоилась. Выкурила сигарету и только потом поехала.

Путь предстоял недолгий. Вообще-то, я бы с удовольствием покаталась часок просто для удовольствия, но… и так уже задержалась, подружка наверняка уже меня ждет не дождется. Остановившись у дома Ленки Француженки, я подхватила банку с вареньем, которую специально положила на сиденье рядом, чтобы не забыть, и вошла в подъезд.

— И чего так долго? — таково было приветствие подруги.

— Так получилось. Надеюсь, ученики еще не пожаловали? — Я прямиком прошла на кухню и демонстративно поставила банку на стол. — Вот твое варенье.

— Отлично. Сейчас чайком побалуемся. — Лена кинулась ставить чайник на плиту. — Что нового? Как твои дела? Да ты садись, что стоять зря. Сейчас только тетради уберу.

На кухонном столе лежали книги, учебники по французскому, тетради, какие-то листки. Лена всегда любила заниматься на кухне. Объясняла она это тем, что здесь уютнее. Уж не знаю, чем ей письменный стол не нравится? А он у нее, между прочим, есть.

Я села, поставила пепельницу поближе и закурила. Ленка освобождала стол.

— У меня все хорошо. Работы пока нет, так что я отдыхаю. А ты все с тетрадками возишься да с глупыми детьми?

— Ах, что ты говоришь такое? Мои ребятки умненькие, все на лету схватывают. Сама даже удивляюсь иной раз.

Другого ответа от подруги я не ожидала.

Наконец Ленка вытерла стол, накрыла его к чаю и присела сама.

— А варенье где? — подозрительно спросила я. Ненавижу чай, но при Ленкиных доходах о кофе и речи нет. Поэтому буду пить эту жидкость. С вареньем!

— Ой, забыла. — Ленка встала, быстренько открыла банку и щедрым жестом наполнила вазочку душистыми сахарными клубничками. — А остальное для ребят.

— Слушай, — я отпила горячего чая и только потом затушила окурок, — а сейчас что, модно стало варенье есть?

— Почему модно? — не поняла меня подруга.

— Просто ты сегодня вторая, кто у меня варенье спрашивает. Раньше никто не просил, а сегодня как с цепи сорвались, — объяснила я.

— Глупости! Просто иногда случаются забавные совпадения. Не бери в голову. — Ленка презрительно махнула рукой.

— Как скажешь.

Чай я пила, как и собиралась, исключительно с вареньем — положив его прямо в чашку. И тут Ленка громко вскрикнула.

— Ой, я, кажется, сломала зуб! — И вынула изо рта что-то маленькое.

— Сломала? Кушая варенье? Не может быть!

То, что подруга держала в руке, неожиданно сверкнуло.

— Что это? — Лена подошла к раковине и смыла варенье с предмета. Потом показала его мне.

— Ну уж точно не зуб, — сказала я. — Камень какой-то.

— А что он тут делает? — возмутилась Ленка.

— Знаешь, у меня складывается такое впечатление, что камень этот очень похож на бриллиант. — Я вертела в руках маленький сверкающий камушек.

— Придумаешь тоже. Откуда ему взяться в варенье, бриллианту-то? — весело засмеялась подруга.

— Затрудняюсь ответить на твой вопрос, — серьезно заявила я. — Но говорю тебе — это либо бриллиант, либо подделка под него. Я не специалист, так что точно сказать не могу. А взялся он, по — видимому, из банки с вареньем. — Я подозрительно посмотрела на вазочку.

— Я варенье с бриллиантами не варю, — гордо сказала Ленка. — И никогда не варила. Так что быть этого не может. Мне, наверное, пломбу такую поставили.

— Это мы сейчас уточним.

— Я не дамся, — вскрикнула подруга.

— Тебя мучить не буду. Давай мелкий дуршлаг или сито. Варенье будем промывать. Если есть один камушек, очень может статься, что найдется и другой. Проверим.

Ленка нашла мелкий дуршлаг, я вывалила в него часть варенья и встала около раковины промывать. Подруга смотрела на меня с отчаянием — ей было ужасно жалко варенье.

Я же довольно скоро разглядела в дуршлаге еще один блеснувший камушек, потом еще.

— Слушай, они и правда в варенье.

Через тридцать минут я промыла всю банку. Естественно, все ее содержимое было утрачено, но зато у нас на салфетке красовались двенадцать не самых, мягко говоря, маленьких камней.

— А вдруг их было больше? — логично предположила Ленка. — Вдруг мы успели съесть несколько бриллиантов?

— Это плохо, — кивнула я. — На самом деле гарантии у нас никакой. Зато я догадываюсь, откуда там камни.

— И откуда? — с интересом посмотрела на меня подруга.

— Сегодня Колян, которого я вчера выгнала, приходил и спрашивал у меня банку. Я ж тебе про это говорила. Естественно, я очень удивилась. Теперь понимаю, что за банка ему была нужна.

— А откуда она у него?

— Стоп. — Я пропустила Ленкин вопрос мимо ушей. — Мне ведь еще звонили! Как раз перед тем, как я к тебе поехала. Позвонил мужик и сказал, что если я не верну то, что мне не принадлежит, то не увижу больше своего Колечку. А я ляпнула, что, мол, совершенно и не горю таким желанием, и повесила трубку. Думала, шутит кто-то, а вернее, сам Коля. Но теперь мне все видится в другом свете.

— Невероятно, — округлила глаза Лена. — А откуда у твоего Коли бриллианты? — снова спросила она.

— Коля не мой. Запомни, пожалуйста. А вот вопрос твой очень даже интересный. На самом деле, где он взял вот эту банку? И почему, когда я ему отдавала банку с вареньем, он не понял сразу, что она другая?

— Но ведь они же все одинаковые, стандартные. На пятьсот граммов, с капроновой крышкой.

— Да? Вот так история. — Я снова закурила. — И что теперь делать?

— Вернуть их от греха подальше, — твердо сказала Ленка. — И забыть все.

— А если мы и вправду несколько штук проглотили? Теперь что, в туалет с лупой ходить? — скорчила я рожицу.

— Нет, я точно не ела, — сразу заявила Ленка, едва представив себе не очень привлекательную перспективу. — А нельзя ли у тех, кто звонил, уточнить, сколько камней было?

— Ага. А они возьмут и ляпнут, что сотня. Специально, чтобы нас проверить. Да и вообще, они могут больше не позвонить. — Я задумалась.

— Позвонят, никуда не денутся. Если бы у меня были такие камни, а потом пропали, то я обязательно позвонила бы. И не раз. — Лена наконец перестала ходить перед моими глазами и села.

— Тогда мне срочно надо домой. — Я вскочила, но потом снова опустилась на табуретку. — Ленка, а почему тебе даже в голову не пришло оставить эти камни себе? Подумаешь, какого-то придурка Колю мы больше не увидим. Не очень-то и хотелось его видеть. Но ведь вообще не факт, что бриллианты у нас! Мы ведь могли их и не найти, если бы тебе срочно варенье не понадобилось. Или я запросто могла прихватить другую банку. Что тогда?

— Мне чужого не надо, — веско произнесла подруга. — Потом бед не оберешься.

— Какая ты у меня правильная! — улыбнулась я. — Представляешь, купила бы себе дом, машину. Бросила бы школу свою. Зажила бы как человек.

— Хватит, Иванова. Ты и сама их взять не можешь. А я что, рыжая?

— Ты не рыжая, ты просто дура. И я такая же, — добавила я.

— Вот и катись домой, жди звонка. Надо быстрее избавиться от этих блестяшек. Спокойнее будет.

— Ладно, поеду домой. Но камни пусть останутся у тебя. Ты не против?

— Против! — отмахнулась подружка. — Еще как против! Я спать спокойно не смогу, если они в моей квартире находиться будут.

— Нет. Так надежнее будет. Сама подумай: они — не знаю уж, кто именно, ну, в общем, те, которые звонили, — считают, что бриллианты у меня. Следовательно, могут прийти ко мне. И если найдут, то, считай, пропали камушки. А так — я смогу торговаться. Про тебя они все равно не знают, — разъяснила я Ленке ситуацию.

— А если выследили, что ты ко мне поехала?

— Какая ты умная, — медленно сказала я. — Общение со мной отражается на тебе очень даже заметно. Но думаю, что этого не было. Я, конечно, не смотрела, едет ли кто за мной, мне и в голову не пришло, но все равно процент такой вероятности очень мал. Так что придется тебе, девонька, хранить камушки у себя.

Я взяла полиэтиленовый мешочек, достала из пачки последнюю сигарету, положила туда завернутые камни, а пачку вручила Ленке.

— Теперь ты — хранитель ценностей. Положи ее на видное место, но курильщиков в дом не приглашай.

— А почему на видное? — удивилась подруга.

— А потому, что прятать лучше всего на виду. Никому в голову не придет, что там лежит не то, что положено. Пусть валяется пачка прямо здесь, на столе. Правда, ты не куришь. Это уже подозрительно, но кому какое дело, если все равно ты живешь одна.

— А ученики? — обиделась Ленка.

— Ученики… Надо подумать. А они у тебя что, наглые такие? Будут тебя пытать, почему пачка лежит? Или стрелять сигаретку?

— Ну тебя. — Ленка фыркнула. — Делай что хочешь. Пусть валяется. Мне все равно.

— Все-таки мне очень интересно, чьи же это камушки оказались у нас.

— У тебя, дорогая. Меня не примазывай, — округлила глаза подруга.

— Все, я придумала: надо провести маленькую разведку. Позвоню Папазяну и туманно поспрашиваю, — высказала свою идею я. И, к сожалению, в тот момент не было рядом умного человека, который бы меня остановил.

Я взяла телефонную трубку, набрала номер и несколько минут ждала, пока Гарик ответит. Наконец он проявился.

— Папазян, — услышала я знакомый голос.

— Иванова. Гарик, я от дел тебя не отрываю?

— Дорогуша, что хочешь? На самом деле зашиваюсь, — не очень вежливо, но очень виновато проговорил он.

— Да так. Скучно стало, решила позвонить. Может, вы там чем-нибудь интересным занимаетесь? Пропажей бриллиантов, к примеру. А то я умираю от безделья.

— Танюша, какие бриллианты?

— Значит, нет бриллиантов? — разочарованно вздохнула я. — Ну тогда пока.

— И это все?

— Да.

— Ну, ну. Давай. Я тебе позвоню вечерком, о здоровье твоем справлюсь.

Я плюхнула трубку на аппарат и развела руками.

— А ты думала, что тебе на блюдечке ответы на твои вопросы преподнесут, — таким же образом расставила руки Ленка.

— Ничего я не думала. Я поехала. Пока. Звони.

Подружка проводила меня до двери.

— Но в туалете все же приглядывайся, — махнула я ей на прощание и засмеялась.

ГЛАВА 2

Я открыла дверь и сразу поняла, что в квартире у меня кто-то побывал. Но когда я прошла на кухню, то прямо чуть не села. Весь стол был перемазан вареньем, остатки которого мирно покоились на полу. Вот это наглость!

Тут в кармане у меня зазвонил сотовый.

— Таня, — услышала я довольный голос Папазяна. — Я сегодня прямо-таки джинн. Будут тебе бриллианты, — хихикнул Гарик и отключился.

Я покрутила пальцем у виска. Куда мне еще бриллианты?

Заглянув в комнату, я обнаружила, что висюльки от люстры кто-то передавил. Несколько часов назад я сама была готова с радостью с ними что-то подобное сделать, но теперь то, что это сделал кто-то другой, привело меня в бешенство. Да как они посмели?

На балконе никаких банок не было. Значит, выпотрошили все. Я вернулась на кухню разъяренная. Что искали в моем доме, ни новостью, ни секретом для меня уже не было. Но почему таким варварским способом? Не могли, что ли, поаккуратнее? Дуршлаг есть. Раковина опять же есть. Так нет же, надо было на стол варенье вытряхивать, а потом все на пол скидывать… Свиньи! Я только сегодня все так чисто убрала-помыла. Теперь что ж, снова хвататься за тряпку?

Я обессиленно опустилась на чистую табуретку. Ну такая злость проснулась во мне! И неужели они после всего, что тут натворили, думают, что я соглашусь отдать им камни? Да я лучше в реку их кину! Безмозглые твари! Пусть только позвонят… Я устрою им фейерверк…

Просидела я так минут сорок, точно — никак не могла заставить себя начать отмывать все это липко-сладкое безобразие. Хорошо, что у меня банок было мало, а то бы вообще всю квартиру залили, не одну только кухню. Впрочем, утешение слабое.

Оставив в пепельнице три окурка, я поднялась. Налила в ведро воды и снова приступила к уборке. Какой кошмар! Тряпка мгновенно становилась скользкой, полоскалась плохо. Зато запах клубничного варенья я запомню на всю оставшуюся жизнь.

Я вылила грязную воду и налила свежей. И тут в дверь позвонили. Поставив ведро на пол, я стала быстро соображать — кто это и зачем пожаловал? Очень может быть, что снова за бриллиантами. Сами не нашли. Решили со мной поговорить. Ну, я встречу их, как полагается в таких вот, особых случаях.

Я посмотрела в «глазок». В коридоре стоял мужчина. Один мужчина. Он рассматривал мою дверь, будто на ней картина маслом была написана.

— Кто? — решила спросить я.

— Мне нужна Иванова, — быстро ответил «гость».

— Подождите.

Сбегав в комнату, я достала из тумбочки свой верный «ПМ» и наручники. Закую негодяя и пытать буду. Это хорошо, что он один приперся. Легче будет справиться.

Я сделала глубокий вдох, потом открыла, ткнула дулом в живот пришедшему, другой рукой схватила его за грудки и затащила в квартиру.

— Ни звука, — с улыбкой сказала я и захлопнула входную дверь.

Затем привычным приемом развернула мужчину и нацепила на его запястья наручники.

— Теперь милости прошу. Проходите, — подтолкнула я его в комнату, все еще держа под дулом пистолета. — Чем обязана?

— Вы Иванова? — ошалело спросил мужик.

— А вы кто, собственно, будете?

Я пристально рассматривала мужчину. И надо сказать, что он мне понравился. Высокий, хорошо сложенный, аккуратно одетый. Да и лицо приветливое. Сейчас, конечно, не очень. Но когда открыла дверь, он, помнится, улыбался.

— Меня зовут Олег Клименко. Я к вам по делу, — озираясь по сторонам, сказал мужчина.

— Надо думать, — кивнула я. — Да вы не волнуйтесь. — Я проследила за его взглядом. — Это просто люстра упала и разбилась. Видите, сколько осколков. И упала-то прямо на полотенце. Что за дело у вас?

— Вы Татьяна Иванова? — подозрительно посмотрел на меня мужчина.

— Да. Неужели до сих пор не поняли? Разве Колечка не рассказывал?

— Колечка? Какой? Я к вам от другого.

— Ну, понятно. Так что вы хотели? — Я старалась казаться милой, хотя в моей душе все кипело.

— Кажется, уже ничего, — с сомнением сказал Клименко. — Мне, конечно, говорили, что вы такая… Как бы это выразиться… Но я не думал, что до такой степени. Наверное, мне лучше уйти.

— Ну почему же? Мы ведь еще не поговорили, — вскочила я. — Сейчас сигареты принесу, и обсудим вашу проблему по-человечески. У вас ведь, как я понимаю, проблема возникла?

— Да.

Я сходила на кухню за пачкой и пепельницей.

— Только сегодня убралась, — косила я под дурочку, — и вот надо же, снова бардак.

Мужик молчал.

— Ну что у вас за дело? Я вас внимательно слушаю.

— А наручники обязательно? — как мог пожал он плечами.

— Мешают? — сочувственно спросила я. — А вы говорите быстрее. Сниму, когда выпускать буду.

Клименко прокашлялся.

— Не вижу необходимости в ваших предосторожностях. Но если вам так удобнее… Я хотел, чтобы вы помогли мне в одном деле. Но, думаю, мне следует обратиться к другому частному детективу. Ваши методы мне не нравятся. Так что, будьте добры, проводите меня до двери.

Смутная догадка промелькнула у меня в голове.

— Вы хотите меня нанять? — машинально стряхнув пепел на ковер, спросила я.

— Хотел, но больше не хочу. У меня на самом деле, как вы говорите, проблема. Сегодня я обратился в милицию, и меня направили к вам.

— Кто направил?

— Какой-то Папазян.

— Да? — вскинула я брови. — И что сказал?

— Сказал, что по тому вопросу, по которому я хотел поговорить, лучше всего толковать с вами. Расписал вас с лучшей стороны, между прочим. А вы просто сумасшедшая, — с укором произнес Клименко. — Пистолет, наручники эти. Кстати, Папазян обещал предупредить вас о моем приходе.

И тут я начала громко смеяться. Олег смотрел на меня, кажется, все больше убеждаясь в своем предположении о том, что у меня не все в порядке с головой. Я честно хотела остановиться, но не могла. Когда же перестала хохотать, задумалась, как бы попонятнее объяснить человеку, почему встретила его таким образом.

Для начала я сняла наручники. Потом любезно предложила ему сигаретку и кофе. Клименко, к моему удивлению, согласился. Пришлось вести его на кухню, не люблю таскать угощение для гостей в комнату, удобнее сразу на месте. Правда, стол чуть липким остался, но это по сравнению с моим приемом сущая ерунда.

— Я вам все сейчас объясню, — начала я, доставая пакетик молотого кофе. — Дело в том, что я ожидала прихода не совсем любезных товарищей. Я была уверена, что вы один из них. И пришли меня пытать. Вот и кинулась сразу в наступление. Извините.

— А что, я так похож на «нелюбезных товарищей»? — Олег начал осторожно улыбаться.

— Я в глаза их не видела.

— Тогда многое объясняется. У вас, как я понимаю, опасная профессия. — Клименко оторвал прилипшую к столу руку.

— Между прочим, бардак тоже они устроили. Разбили мне люстру, здесь налили варенья. Домыть еще не успела. Но основную лужу убрала.

— А почему варенье? — с подозрением спросил Олег.

— Вам тоже это кажется странным? — подхватила я.

— Просто я пришел по поводу варенья.

— Умоляю. Только не это! — Я чуть не зарыдала. — И вообще, у меня, к сожалению, сейчас совсем нет времени на ваше дело. Своих проблем хватает. С этими типами разобраться надо, балбеса одного спасти. Давайте выпьем кофе и разойдемся, пока я совсем с ума не сошла.

Но Клименко неожиданно оживился и воспрял духом. Он встал, вымыл над раковиной липкую руку и снова сел.

— Вы не могли бы рассказать мне, что тут у вас происходило? — попросил он, с большим вниманием глядя на меня.

Я инстинктивно поправила волосы.

— А вам какое дело? Это не я, а вы собирались мне что-то рассказать, — опешила я от такой наглости.

— Хорошо. Давайте я вам расскажу.

— Нет. — Я понимала, что противоречу сама себе, но что поделать. — Я все равно не смогу заняться вашим делом сейчас. Если только потом…

— Потом меня не устраивает.

— Вот видите. — Я облегченно вздохнула.

— Если не хотите ничего говорить, — Олег непонятным образом взял инициативу в свои руки, — то все же послушайте меня. Просто послушайте. Есть у вас хоть на это десять минут? Хотя мне и пяти в принципе хватит. А потом уж точно мне ответите.

— Послушать могу. Говорите. Только про варенье ни слова.

— Так почти с него все и началось. Хотя нет. Началось с того, что мой друг попросил меня продать здесь, в Тарасове, кое-что. Не буду пока говорить, что именно. Он скоро приедет, и я к тому моменту должен приготовить ему деньги, — горячо говорил Клименко. — Так вот. Пошел я с этим «кое-чем» к знающему человеку — оценить, прикинуть и так далее. Но сразу не продал. Да у него и денег столько не было. Возвращаюсь домой. И кажется мне, что за мной следят. Я это «кое-что» в банку с вареньем и сунул. А на следующий день, пока меня дома не было, эту баночку украли. Представляете, в какой я панике?

— Представляю.

Я почти сразу догадалась, о чем именно рассказал мне Олег. Но виду не подала. Не буду же я сообщать ему, что бриллианты у меня. Кстати, значит, это на самом деле бриллианты.

— Я сегодня решился и пошел в милицию. Попал на Папазяна. Вкратце объяснил ему проблему, а он засмеялся как-то странно и велел мне идти прямиком к вам. Дал адрес и обещал позвонить, предупредить. Сказал, что лучше вас никто мне не поможет, даже правоохранительные органы. А вы меня, честно сказать, сначала напугали. Я думал, у вас крыша поехала.

— Поедет тут… — Я поняла, что устала. — Ну говорите, что там у вас за «кое-что»?

— А вы возьметесь за это дело? — спросил он.

— Не знаю. Ничего не обещаю, но проверять пока буду. — Я допила кофе и подумала о камнях, что лежат сейчас спокойненько у Ленки Француженки. — Слушайте, а как вы мне докажете, что бриллианты ваши? За ними ведь еще некоторые охотятся.

— Да мы с вами друг друга без слов понимаем, — тихо сказал Клименко. — Я не говорил, что это бриллианты.

— Я мысли читать умею. Сколько штук их было? — внезапно оживилась я.

— Двенадцать.

— Слава богу. Так как насчет доказательств?

— У меня есть некоторые бумаги. Я к скупщику ходил. Он мне их оценил и все тут записал, сколько штук, сколько карат в каждом, предположительная стоимость… — Олег подал мне лист бумаги.

Я внимательно прочла его и отдала назад.

— Хорошо.

Прервал нас телефон. Я схватила трубку:

— Да.

— Иванова? — Тот же противный мужской голос, что первый раз грозил мне разлукой с Колей.

— Да, — однозначно отвечала я.

— Ну как? Вернуть нам ничего не хочешь?

— О чем конкретно вы говорите?

— Сама знаешь.

— И не догадываюсь!

— Банку с клубничным вареньем, которую принес твой дружок.

— С сегодняшнего дня у меня в доме нет не только клубничного, но и вообще никакого варенья. И вам должно быть это известно.

— Подумай хорошенько.

— Что с Колей? — решила спросить я.

— Приболел немного, но пока осложнений нет. Возможно, будут, если ты не вернешь банку, — мерзко хихикнул тип.

— Я, конечно, поищу. — Мой взгляд упал на откровенно прислушивающегося Клименко. — Позвоните позже. Коле мой горячий привет.

Я отключила радиотрубку, положила ее, не спеша закурила. Олег молча ждал, когда я начну говорить. Я же решила выдержать паузу.

Клименко тоже закурил, устроился поудобнее и стал разглядывать мою кухню. Я не выдержала.

— Так на чем мы остановились?

— Вы сказали мне: «хорошо», — пустил дым в потолок мой гость.

— К чему это относилось?

— Вы просмотрели бумажку от скупщика, — очень вежливо напомнил Олег.

— Отлично. Давайте говорить начистоту. — Я повернулась к нему и положила руки на стол. — Да, мой знакомый каким-то непонятным образом был связан с этой, как теперь выяснилось, вашей банкой. Банкой с бриллиантами. А не подскажете, почему вы положили камни именно туда? Никак понять не могу.

— Это место показалось мне наиболее подходящим.

— Неужели? Никогда бы так не подумала.

— Вот видите. Я же говорил, что оно самое надежное.

— Но кто-то все-таки вас вычислил, — съязвила я.

— Это самая неразрешимая для меня загадка. Никого рядом не было. Живу я один, — развел руками Клименко.

— Значит, за вами по дороге следили?

— Так мне показалось. Один тип все время шел за мной. И когда я останавливался, он тоже ловил ворон.

— На каком этаже вы живете? Есть ли напротив вас дом? — спросила я.

— Точно! Слушайте, вы на самом деле светлая голова! За мной могли подсмотреть из окошка. Этаж у меня четвертый, и как раз стоит напротив девятиэтажка с удобными подъездными окнами. Только для этого им наверняка понадобился бинокль.

— Или винтовка с оптическим прицелом, — хладнокровно и буднично произнесла я.

Олег дернулся, а потом махнул рукой, словно отгоняя от себя этот мой вариант.

— Как я вам уже говорила, — серьезно продолжила я, — за этими бриллиантами кто-то уже охотится. Они взяли в заложники моего знакомого.

— Колю? — весело сверкнул глазами Клименко.

— А что тут смешного? — повысила я тон. — Человек там, быть может, ужасные пытки терпит, а вы…

— А почему эти «кто-то» решили, что бриллианты у вас? И у вас ли они на самом деле? — спросил Олег.

— Здесь вопросы задаю я. — Я вовсе не собиралась ему рассказывать, где сейчас камушки. Хорошо, что все двенадцать штук в сохранности, ни одного мы с Ленкой не проглотили за чаем. — А почему пристают ко мне? Да потому, что Коля, наивная душа, принес ту банку варенья сюда. М-да, услужил. Мне теперь все это расхлебывать и его шкуру спасать.

— Как вы грубо. — Клименко говорил одно, а глаза его просто потешались надо мной, сияли веселыми искорками.

— Если я найду ваши камни, то имейте в виду, могу не отдать. Мне надо человека вытаскивать. — Я решила припугнуть клиента и заодно поставить его на место. Развеселился больно.

— Не верю, — спокойно ответил тот. — Папазян говорил, что совесть у вас кристальная, незапятнанная.

— Нашли кого слушать. Он скажет что угодно, лишь бы отослать надоедливую муху подальше. Тем более когда услышал о вашей проблеме. Наверняка веселился, что так «помог» мне.

— Спасибо за комплимент. Это я о мухе.

— Бесплатный.

— Хорошо. Тогда я, пожалуй, пойду? Вы же мне так ничего толком и не ответили. — Клименко встал и направился к выходу.

— Пока ничего и не скажу. Но можете быть уверены, что пока дела этого не брошу. Если мне удастся соблюсти ваши интересы, то двести долларов за сутки. Если нет, мы с вами не виделись.

— Не хотел бы я быть вашим врагом, — покачал головой Клименко. — И товарищем тоже, — после паузы добавил он.

— Вам это и не грозит.

Клименко ушел. Стараясь ни о чем не думать, я быстро еще раз вымыла кухню, потом собрала разбитые висюльки и бросила их в ведро. Теперь точно новую люстру куплю.

Когда квартира стала снова похожа на убранную, я полезла прямиком в тумбочку за своими гадальными костями. Не мешает спросить у высших сил, что за дела такие?

Я погрела три двенадцатигранника в руках, подумала о будущем, а затем метнула кости на стол. Сложилась комбинация — 3+20+27, что означало: «Звезды предупреждают об опасности потерять тех, кто действительно предан вам».

Я долго смотрела на выпавшие цифры. Мне совершенно не хотелось такого вот результата. Неужели с Николаем что-то случится? Я, конечно, не уверена, предан он мне или нет, но ничего другого предположить в данной ситуации не могла.

Сказать, что я расстроилась, — не сказать ничего. Ситуация казалась мне каким-то недоразумением, которое запросто можно исправить. А ведь на самом деле все гораздо серьезнее. Очень серьезно! За такие деньги ведь и убить могут — примерную оценку скупщика я помнила. Значит, надо завтра же срочно что-то предпринимать. Медлить ни в коем случае нельзя.

Вечером, когда я уже легла спать, у меня в голове созрел план. Завладеть этими камушками хочет тот, кто, вероятно, узнал о них случайно. Ведь у хозяина их украли. А рассказать о бриллиантах мог только один человек. И этот человек — скупщик.

К нему пришел мужик продавать брюлики. Тот мигом позвонил куда надо и сообщил о товаре. А те люди не покупают — они просто берут. Вот и украли. А теперь и им не досталось. Интересно, каким боком история связана с Колей? Неужели он занимается такими делами? Или он как-нибудь по глупости встрял? Не удивлюсь, если так.

Ладно. Утро вечера мудренее. Я закрыла глаза и быстро провалилась в сон. Снилась мне новая люстра, как ни странно.

ГЛАВА 3

Разговаривать со скупщиком напрямую было бы глупо. Если он хоть как-то замешан в этом деле, то будет молчать как рыба. Следовательно, надо навестить его, представившись обычной посетительницей. Впрочем, не совсем обычной. Я должна производить впечатление, что денег у меня куры не клюют и сама я совершенно не знаю, чего хочу. Капризная такая особа.

Можно было бы в связи с созданием такого имиджа изобразить из себя даму в годах. Однако к молодой особе мужчины относятся более благосклонно. Особенно если она богата. Естественно, что молодая женщина навряд ли сама добилась материального благополучия. Как ей успеть? Есть, конечно, исключения. Но они редки. Значит, деньги у нее от кого-то. Чаще всего от родителей. А когда деньги не твои, то особенно их не ценишь. Они как легко приходят, так легко и уходят.

Вообще, я против того, чтобы ценить деньги. Без них не прожить, но надо воспринимать их только как средство, а не как цель. Тем более — не как самоцель. Чтобы лучше объяснить это, могу привести такой пример. Лично мне он очень нравится. Представим, что деньги — это лифт. Он нам, безусловно, нужен. Чтобы подняться на какой-то этаж, скажем. Мы могли бы и пешком до этого этажа дотопать, но неохота, да и неудобно. А так просто красота. Так вот. Мы заходим в лифт только для того, чтобы подняться. Он для нас обычное средство. В данном случае средство передвижения. Мы же не заходим в лифт только для того, чтобы там побыть. Чтобы просто постоять в нем и выйти. И тем более не сидим там всегда. Пользуемся им и выходим. А если вдруг получается, что лифт сам по себе цель, то это уже аномалия. Не знаю, получилось ли у меня объяснение. Правда, есть и люди, думающие совершенно противоположно — они часто говорят, что деньги — мусор. Правда, потом добавляют, что очень приятно сидеть на такой мусорной куче.

Я немного отвлеклась. Вернемся к нашим баранам. То бишь — бриллиантам. Так вот, если я приду в образе легкомысленной девицы, которая направо и налево швыряет денежки, то такой вариант может очень даже неплохо сработать.

Я достала из шкафа дорогой брючный костюм. В нем нет никаких наворотов, но знающий человек без труда на глаз определит его стоимость. К нему подошли босоножки из кожи крокодила, нашлась и сумочка в тон. Теперь надо сделать макияж. Возраст скрывать я не буду, но схожесть с Таней Ивановой надо исключить.

В своем арсенале я нашла темно-карие линзы, такого же цвета очень короткий стильный парик. Забрала свои волосы под сеточку, надела новую «прическу», а потом села рисовать лицо. Что можно сделать только при помощи косметики? Да что угодно! Я зрительно увеличила брови и губы. Густо накрасила ресницы. Спокойный макияж к данному случаю не подходил — я должна была выглядеть этакой пустой красоткой. Не забыла украсить себя колечками, цепочками и сережками.

Адрес скупщика мне Клименко вчера сообщил. Я не стала пользоваться своей машиной, а добралась до его конторы на частнике. Конечно, это могло броситься в глаза, если меня, к примеру, увидели бы из окна, но на такой случай я заранее придумала историю.

— Доброе утро. — Я грациозно вошла и окинула взглядом небольшую, но очень уютную комнату.

— Здравствуйте. — Мужчина невысокого роста встал из-за своего стола, вышел мне навстречу и предложил присесть.

Интересно, он со всеми так приветливо обращается или уже успел прикинуть цену моего наряда.

— Мне вас рекомендовали, — небрежно сказала я.

— Отлично. Чем могу быть полезен? — Мужчина присел на свое место.

— Меня интересуют драгоценности, — важно сказала я. — Хочу купить что-нибудь эдакое… необычное… — закатила я глаза.

— Можете уточнить?

— Мне нужно то, что я смогу показывать знакомым и друзьям. Хотелось бы вещи такого плана, чтобы мне их не носить, а иметь, — загадочно произнесла я.

— Это как? — поднял брови скупщик.

— К примеру, если у меня будет драгоценная диадема, я не смогу ее носить. Что я, дура, что ли? Но зато с каким удовольствием я смогу показывать ее другим. Или, скажем, россыпь бриллиантов, или золотой слиток… Они будут лежать у меня в сейфе и греть душу.

К моему удивлению, мужчина совершенно не удивился таким речам. Очевидно, он уже ко всему привык за время своей работы. Мало ли среди богатеньких людей с причудами. Ему-то главное, чтобы деньги платили.

— Знаете, — без тени сомнения посмотрел на меня скупщик. — Пока у нас нет ничего похожего. Но мы ждем в ближайшее время один товар. Он может вас заинтересовать.

— И что это? — как бы воспрянула я духом. А то уже кислая сидела.

— Не буду говорить, а то не сбудется.

— Вы такой суеверный?

— Профессия наложила отпечаток.

— Какой вы противный… — Незаметным движением руки я прилепила под стол подслушивающее устройство. — Ладно. Пусть так. Но, может, все-таки покажете мне хоть что-нибудь красивое.

Я понимала, что просто не имею права уйти отсюда просто так, даже ни на что не посмотрев. Мужчина показал мне несколько колечек, затем серьги с бриллиантами и красивый, если не сказать великолепный, браслет. От него я на самом деле не могла оторвать глаза.

Затем я встала, гордо выпрямилась и пообещала, что скоро снова загляну. Так что пусть он придержит для меня то, про что намекал. Скупщик клятвенно обещал.

Я вышла на улицу. Если мой приезд сюда мог остаться незамеченным, то сейчас хозяин конторы наверняка смотрит в окошки. Эх, забыла сказать ему, что моя машина в ремонте.

На мое счастье, у дороги остановился блестящий черный джип. Я быстро подскочила к нему, открыла дверцу и впорхнула в салон. Мужик за рулем выпучил глаза.

— Не понял… — сказал он.

— Вы должны спасти мне жизнь. — Я захлопнула дверцу. — Умоляю, до перекрестка подвезите. Если хотите, я могу вам заплатить.

Мужик осмотрел меня с ног до головы и остался явно доволен моим видом. Секунд через тридцать он даже улыбнулся.

— Не нужны мне твои деньги, — хохотнул он. — Куда тебе?

— Да говорю — до ближайшего перекрестка. Главное, от этого магазина отъехать.

— Загадочная ты баба, — снова засмеялся тип за рулем.

Я только пожала плечами. Вот подобрал сравнение. Никогда бы не подумала, что меня можно назвать бабой. Но спорить сейчас я не собиралась. Пусть как угодно называет, но лишь бы отъехал на несколько метров.

— Едем? — поторопила я.

Мужик завел мотор и поехал. Когда мы оказались у первого перекрестка, я поблагодарила его и вышла из машины.

— Телефончик дала бы, — крикнул он мне вслед.

— У меня нет, — захлопнула я дверцу и пошла в обратном направлении.

Я уже пожалела, что не приехала на своей «девятке». Надо было оставить ее за углом. Как же я теперь подслушивать буду? Конечно, можно просто стоять и слушать, но это и неудобно, и внимание привлекает. Да. Осечка вышла.

Вложив маленький наушник в ухо, я остановилась покурить. В кабинете скупщика никто не разговаривал. Только бумажки какие-то шелестели. Перед его окнами прохаживаться я не могла. Так что пришлось стоять.

И тут вдруг в ухе раздался резкий звонок телефона, я даже вздрогнула. Скупщик взял трубку. Сначала он однозначно ответил на какие-то вопросы, а потом разговор, кажется, зашел обо мне.

— Сегодня у меня была одна богатенькая особа, которая, думаю, могла бы купить то, что вы предлагаете, — сказал скупщик своему абоненту. — Думаю, да. Хорошо. Звоните.

На этом разговор закончился. Как жалко, что я не могла слышать того, что говорил звонящий. Но это мне урок на будущее — в следующий раз обязательно вверну специальный «жучок» в трубку телефона. Я заметила, что телефон у скупщика с определителем номера. Так что я смогу слышать разговор обеих сторон, а заодно у меня будет номер звонившего. Да, надо обязательно проделать это. Как? Решим потом.

Я вернулась домой. Переоделась и снова стала Танькой Ивановой. Совершенно безотчетно я потянулась к телефону, чтобы позвонить Ленке. У нее сейчас как раз должна быть перемена. Спрошу, все ли у нее в порядке.

Трубку в учительской взял какой-то незнакомый мне мужчина. Неужели есть еще такие, кто идет работать в школу? Даже не верится. Я попросила позвать Ленку. Но мне ответили, что она сегодня на работе не появлялась и даже не звонила, чтобы предупредить. Обычно такого за ней не наблюдалось.

Я удивилась и стала звонить подружке домой. Но трубку никто не брал. Странно. Не слышит? Крепко спит? Или уже вышла в школу? На всякий случай решила доехать к ней и узнать на месте. Захватив с собой отмычки на случай, если дома никого не будет — а мне просто необходимо осмотреть квартиру, — я на своей «девятке» поехала к подруге.

Уже стоя перед дверью квартиры — а мне никто не открыл, — по сотовому я еще раз дозвонилась до школы и узнала, что Ленка так и не приходила. Что ж, выбор у меня небольшой. Я осмотрелась по сторонам, достала отмычки и открыла дверь квартиры подруги.

Тишина. Я заглянула в кухню, а потом в комнату, в ванную, в туалет. Даже на балкон выглянула. Никого. Значит, Ленка куда-то ушла. Но почему она ничего никому не сказала? Ладно, мне не позвонила, но в школу-то она просто обязана была позвонить и предупредить.

В комнате убрано. На кухне тоже чистота и порядок. Только вот пачки с бриллиантами я не обнаружила. Спрятала она ее, что ли? Я почувствовала некоторое раздражение.

И тут в прихожей на вешалке я вдруг увидела зонт. Ничего особенного, но это только для человека непосвященного. А я знаю, в чем тут дело. Это — знак опасности.

Когда Ленка жила с одним товарищем, не буду сейчас называть его имени, у нас с ней была некая договоренность. Я в те дни часто приходила к ней в гости. А тот тип ужас как не любил посетителей. Иногда настроение его было нормальным, а иногда он просто рвал и метал. Сколько раз уговаривала я подругу бросить такого чокнутого мужика, но Ленка почему-то только голову опускала. К счастью, все это в прошлом. Теперь она снова свободна, и разного рода предосторожности нам просто не нужны.

А делали мы так. Если тип был дома и не в себе, то Ленка вешала зонт на вешалку. В остальное время он преспокойненько лежал себе на верхней полочке. Не всегда у меня была возможность переговорить с Ленкой или даже обменяться с ней взглядом, если открывал дверь тот мужик. Зато я всегда смотрела на вешалку и знала, стоит мне заходить или лучше в другой раз. Вот так бедная моя подружка мучилась.

И теперь я снова увидела на вешалке старый потертый зонт. Могу голову дать на отсечение, что вчера его тут не было. Следовательно, Ленка хочет меня предупредить. О чем? Нового ухажера не завелось, значит, о чем-то другом.

И тут я вспомнила предсказание костей — «звезды предупреждают об опасности потерять тех, кто действительно предан вам».

Неужели с Ленкой что-то случилось? Но как ее нашли? Следили за мной? Это каким же надо быть оперативным, чтобы сразу, как только выяснилось, что бриллиантов в варенье нет, устроить за мной слежку! А я-то, когда к Лене приехала, прямо с банкой в руках из машины вышла. Смотрите — вот она! Ах какую глупость я совершила!

Но почему у нее в квартире нет следов обыска? Решили просто украсть подругу, чтобы лучше меня прижать? А что, вполне реально. Если Коля меня не интересует, что мои враги уже поняли, то ради подруги я просто обязана им помочь, наверняка они так и подумали.

Я опустилась на табуретку и задумалась. Только вчера я сидела тут и ни о чем подобном, ужасном и помыслить не могла. А теперь… Двое похищенных людей. И я должна им помочь. Но я ведь не знаю, где камни! У меня-то их нет.

Что же делать? Где мне найти Ленку и как переговорить с ней? Ага, надо срочно возвращаться домой и ждать звонка. Если Француженку мою действительно украли, то похитители скоро свяжутся со мной.

Я закрыла дверь квартиры подруги и поехала к себе. Ну вот, теперь и отойти никуда нельзя.

Сварив кофе, я села около телефона и закурила. Ждать всегда плохо, особенно если новости не обещают ничего хорошего.

Но звонить мне не торопились. Я встала и нашла пока «жучок» на телефон скупщика. Эх, жаль, что не всегда удается вернуть свою аппаратуру. Бывает, что так и оставляешь столь ценные вещи там, куда прилепила, и потом приходится новые покупать. Но, к счастью, с моим гонораром я могу себе это позволить.

Телефон не звонил. Я сделала бутерброды и еще чашку кофе.

Интересно, сколько еще придется так сидеть? И будет ли результат?

Мне упорно не желали звонить. Так, и что же мне предпринять? Пойти к скупщику и сказать, что вот она я, у которой пропали знакомые. И якобы бриллианты тоже у меня. А что потом? Камни отдать я не могу, так что о возвращении друзей мечтать бесполезно. А может, вернуться в Ленкину квартиру и хорошенько перерыть все там? Или пачку уже забрали? Вряд ли. Тогда к чему было подругу красть… Ничего не понимаю.

ГЛАВА 4

И тут зазвенел звонок. Я протянула руку и взяла трубку.

— Иванова? — Абонент был все тот же.

— Иванова. — Мне хотелось нахамить. Типа того, например, чтобы поинтересоваться, кого еще они ожидают услышать по этому номеру. Но позволить себе этого я не могла. Одно дело дурень Коля в их плену, другое — лучшая подруга.

— Вы не надумали отдать нам камни? — напрямик задал мужик вопрос.

— Лена у вас? — вместо ответа задала я свой вопросик.

— И она тоже.

— Мне надо поговорить с вашим хозяином, — твердо сказала я.

— Камни у тебя? — раздраженно спросил мужик.

— Повторяю еще раз: с тобой говорить не собираюсь. Мне нужен твой босс. Иначе вы от меня и слова больше не услышите.

Конечно, я очень рисковала. Они могут не удовлетворить мою просьбу. Но интуиция подсказывала мне, что бриллианты нужны им гораздо больше, чем мне моя подруга.

Ничего не сказав, абонент отключился. Ага, значит, его проняло. Сейчас пойдет докладывать обстановку, а потом будет звонить снова. Подождем.

На удивление, решение было принято довольно быстро. Я даже забеспокоиться не успела, как вновь раздался телефонный звонок.

— Я слушаю вас, — не представляясь, ничего не спрашивая, проговорил уже другой голос, на сей раз довольно высокий. Но принадлежал точно мужчине. Наверное, он толстый, и лицо у него добродушное.

— Мне нужно встретиться с вами и поговорить. Обязательно.

— Камни у вас?

— Я не буду пока отвечать вам на этот вопрос, я сначала должна увидеть заложников и удостовериться в том, что с ними все в порядке.

— Я могу разрешить вам поговорить с ними, но не увидеть их, — без всяких эмоций ответил тот, кто взял на себя роль главного. — Нам нужны камни, и, пока мы их не получим, вы не увидите своих друзей.

— У меня есть сведения, что камни вам не принадлежат, — решила я немного попугать его. — Есть истинный владелец, и он также ищет их. С какой стати я должна отдать бриллианты именно вам?

— У нас есть хороший аргумент. Разве вы так не считаете? — нарочито медленно спросил «босс».

— Давайте встретимся и поговорим. Или я не буду вообще с вами разговаривать. А друзья… Их уже ищет милиция. Так что вам лучше отпустить их.

— Вы говорите мне про милицию и тут же настаиваете на встрече. Я не могу быть уверен, что именно вы милицию и не приведете. Очень похоже на то.

— Зачем вам чужое? Вы начали играть в опасную игру. Владелец бриллиантов развил бурную деятельность, и он, даже если я передам вам камни, все равно найдет их. Но уже у вас.

— Давайте через час. Во дворе вас будет ждать джип. Садитесь в него. Но чтобы никакой слежки! Если водитель заметит «хвост», то вы больше никогда не увидите своих.

— Думаю, мы с вами сами сможем решить наши проблемы. — Я положила трубку и некоторое время сидела без движения.

Естественно, я не собиралась вызывать подмогу. В данном случае это на самом деле могло только навредить. Я просто сидела и ждала, когда стрелки передвинутся на час.

За пять минут до назначенного времени я спустилась вниз. Скоро во двор въехал джип и остановился недалеко от моего подъезда. Я ждала. Должны же мне хоть знак какой подать. Машина постояла примерно с минуту, потом из нее вышел высокий статный парень. Он встал около открытой дверцы и призывно мотнул мне головой. Я пошла к нему.

Я уже ожидала, что он сейчас спросит, Иванова ли я, но этого не произошло. Он просто дождался, пока я сяду, потом хлопнул дверцей, и мы поехали. Раз не разговаривает, то я тоже буду молчать, как партизан.

— Наденьте, пожалуйста, на глаза повязку, — очень вежливо сказал водитель через некоторое время. — Там, около вас, лежит.

— А без нее нельзя? — Мне не понравилось это указание, хоть оно и было оправданным.

— Нет.

Препираться не имело смысла. Я нацепила на глаза черную тряпочку и сразу почувствовала себя неприятно. Когда мы остановились у светофора, водитель оглянулся и проверил, хорошо ли я исполнила его просьбу. Я исполнила ее просто отлично. Странно, что он не догадался меня обыскать. Мог бы найти много интересного.

Ехали мы долго. Судя по тому, как часто мы поворачивали, машина петляла. Вероятно, водителю было дано указание хорошенько проверить, нет ли за нами «хвоста». Его не было, и уже где-то через час мы остановились.

— Можете снять повязку, — сказал парень.

Я развязала тряпку и посмотрела по сторонам. Мы были в лесу. Хорошее место для встречи! За себя я вообще-то не волновалась. Все равно они ничего не сделают со мной, потому что надеются, что я принесу им бриллианты. Но меня очень волновал вопрос, как же мне быть. Если даже я найду на данный момент потерянные камни, то как с ними поступить? Отдать в обмен за мою подругу и бывшего бойфренда? Но как же тогда владелец? Во-первых, Клименко понравился мне, а во-вторых, мне просто совесть не позволит «бросить» его таким образом, хоть я пока и не нанималась к нему в работники. Ладно, к чему сейчас бессмысленные раздумья? Посмотрим, что мне здесь скажут.

Я вышла из машины. Из другой машины, скрывавшейся в кустах, навстречу мне вышел мужчина низенького роста с полноватой фигурой. Почти такой, каким я его представляла по телефонному разговору. Я сейчас не сомневалась, что говорила именно с ним.

— Добрый день, — улыбнувшись, сказал мужичок.

— С кем имею честь беседовать? — Я решила вести себя серьезно, не нарываться на неприятности и выглядеть открытой и добродушной.

Очень мне интересно: они знают о моей профессии? Если Колян не проболтался, то наверняка нет. Знают только фамилию. А Ленка меня ни за что не предаст. Даже если в этом не будет никакой необходимости, она все равно будет молчать как рыба. Такая вот у меня подруга.

— Зовите меня Петром, — тем временем ответил толстоватый господин. — А вы, как я понимаю, Татьяна Иванова?

— Правильно понимаете.

Около нас встало два его телохранителя в черных костюмах и таких же очках. Надо же, даже сейчас не забывает о предосторожностях.

— Давайте сразу перейдем к делу, — сказал Петр.

— Хорошо. Мои друзья у вас?

— Да. С ними все в порядке. По крайней мере пока.

— Замечательно. Но я все равно хочу попросить вас устроить нам личную встречу, — настаивала я. — Без этого я даже разговор дальше продолжать не буду. Что хотите делайте.

Мой собеседник задумался. Но потом, видимо, что-то для себя решив, он благосклонно кивнул головой и предложил мне пройти в его машину.

За рулем сидел еще один парень. Он бессовестно рассматривал меня в зеркальце заднего вида. И снова мне завязали глаза. Я приняла это как должное.

— Татьяна, — обратился ко мне Петр, — ответьте мне, пожалуйста, только на один вопрос. Камни у вас? Иначе вся эта затея с посещением заложников кажется мне бессмысленной.

— Они не у меня, — подумав, сказала я правду. — Но я могу предположить, где они, — подала я надежду.

— Вы меня успокоили. Честно говоря, я уже стал сомневаться, — облегченно вздохнул он.

— И правильно сделали. Кстати, у меня в доме испортили все варенье. Разве вы их там не нашли?

— Так у вас их нет?

Как хотелось мне посмотреть в его глаза. Но приходилось наблюдать только темноту.

— Я ничего такого вам не сказала.

Петр замолчал. Минут через двадцать мы остановились. Как я потом увидела — около какого-то дачного домика. Место это было совершенно мне незнакомо. Участок был такой огромный, что соседей и видно не было. Так — только макушки роскошных домов. Я порадовалась, что пленники живут в таких достойных условиях.

Краем глаза я заметила, в какую сторону направлен перед машины. Мы не разворачивались, следовательно, приехали с левой стороны. Отметила я это машинально, даже не предполагая, пригодится мне данное наблюдение или нет.

Мы прошли в дом. Внутри все было так же красиво, как и снаружи. Подобную мебель впору держать в квартирах, а не на дачах. Даже картины на стенах имеются. Я села на предложенное место — на диван.

— Петр, я хочу поговорить с каждым из ваших пленников в отдельности. И без свидетелей. Очень вас прошу.

— Вам не кажется, что условия здесь должен устанавливать я? — засмеялся мужичок. — Скажите спасибо, что вообще привез вас сюда. Или вы думаете, что я блефую и не смогу причинить вреда вашим товарищам? Вы вообще воспринимаете меня всерьез?

— Конечно. Но неужели вы не можете сделать одолжение бедной девушке, поставленной в тупик? Или вы сами ничего решить не в состоянии? — надавила я на его самолюбие.

— Я — в состоянии. И могу. Но тут другой вопрос — хочу ли я этого. О чем вы собираетесь с ними говорить?

— Если вам так интересно, то вы запросто можете подслушать. Разве не так?

— Если вы собираетесь узнать у них какую-то информацию, то нам проще самим это сделать. Мы знаем, на что нажать, чтобы человек разговорился. — Глаза Петра стали совершенно стальными.

— Тогда отвезите меня туда, откуда взяли. И закончим этот бесполезный разговор, — жестко заявила я и резко встала, всем своим видом показывая, что не желаю больше ни минуты тут оставаться.

Мне на самом деле было непонятно. Уж если он привез меня сюда, следовательно, согласился, чтобы я встретилась с друзьями, а теперь вот ломается. Но я ему не игрушка! У меня время — деньги. В данном случае время — свобода подруги и Коли. Так что на пустые разговоры я тратить его не хочу. В конце концов, еще подумать надо, кому выгоднее наше «сотрудничество». Если мне понадобится, я привезу сюда хоть полк ментов, и они разнесут эту дачку на мелкие щепочки. И ни о каких бриллиантах речь уже идти не будет.

Я разозлилась не на шутку.

— Не спешите, — встал и Петр.

— Идите вы, знаете куда! Если не знаете, я вам дорожку укажу. Мне этот детский сад надоел. Я уезжаю.

— А как же встреча с друзьями?

— Плевала я на эту встречу! Вы, наверное, плохо знаете, с кем имеете дело. Если вы хоть пальцем тронете Лену, я вас лично, Петр, — сделала я ударение, — из-под земли достану. Уж я постараюсь сделать вашу жизнь более интересной и насыщенной. А тупице Колечке пару враз врезать не помешает. Но наносить ему серьезные повреждения тоже не советую.

— Вы так самонадеянны, — немного опешил толстый мужичонка. — А если мы вас отсюда не выпустим?

— Да? Каким же образом вы сможете мне помешать?

Вид у меня, видимо, был таким воинственным, что Петр поспешил замять этот неприятный разговор.

— Присядьте. Я выполню вашу просьбу.

Он сделал знак одному своему сопровождающему, мальчику на побегушках, и тот вышел. Затем в комнату ввели Колю. Боже, на кого он был похож! Видок, как у маленького теленка, которого вдруг обидели и оставили без любимой мамочки. И самое главное — не объяснили, почему так плохо с ним поступили.

— Таня! — обрадовался Коля моему появлению. — Ты еще не отдала им банку?

Вот в этом — весь он. Что думает, то и говорит. С таким только в разведку ходить.

— Какую банку, Колечка? У меня ни одной банки в доме не осталось! — А что, собственно, еще я могла сказать? — Лучше ответь, где ты ее вообще взял?

— Попросили у одного мужика забрать. Я и забрал.

— Об этом говорить не следует, — перебил Колю Петр, а потом посмотрел на меня. — Вы хотите еще о чем-нибудь спросить?

— Спасибо. Тут и спрашивать нечего, — махнула я рукой.

Парень, который доставил к нам Николая, подхватил его за руку и повел к выходу.

— Таня! Скажи им, чтобы меня отпустили! — в отчаянии крикнул мой бывший любовничек. Надо же, какая у него вера в мои возможности!

Потом привели Лену. Она увидела меня, но даже бровью не повела.

— Ты тоже тут? — просто спросила она. — Знаешь, здесь даже бассейн есть, и кормят хорошо. Настоящий отдых. Я давно об отпуске мечтала. Похоже, сбылось. Чем не санаторий? Тебе должно понравиться.

— Мне уже нравится, — улыбнулась я и подумала: ну вот, хоть еще один нормальный человек, кроме меня, здесь присутствует. — А вот ты сигареты мои свистнула. Когда от этой привычки избавишься?

— Больно они мне нужны! Весь мусор я в ведро выкинула. А ты вечно бросаешь свои вещи где ни попадя. А дождик заметила?

Как только она произнесла эту фразу, Петр кивнул парню, чтобы Лену увели. Видно, побоялся, что мы секретным паролем воспользуемся. Однако я успела крикнуть Ленке вдогонку:

— Я его сразу заметила. Впрочем, и так все стало бы ясно.

Все. Больше я друзей не видела. Тоже мне — разрешил поговорить. Сам сидел слушал, ничего лишнего не дал сказать. Но самое главное я все же узнала: Ленка выкинула пачку в мусорку. Отлично. Теперь домой бы по-быстрее попасть.

— А вам палец в рот не клади… — нахмурился Петр.

— А что я такого сделала? — пожала я плечами. — Хотела узнать, откуда эта баночка пресловутая нарисовалась, так вы сразу разговор пресекли. Так что считайте, что я ничего и не узнала.

— А при чем тут дождь?

— Да так, чтобы вы спросили. Чтобы с толку вас сбить.

— Вам это удалось. А теперь вы останетесь у нас обедать. — Петр встал. — Герман, — обратился он к тому самому парню, который на побегушках, — позаботься о том, чтобы наша гостья не скучала. Я спущусь, как накроют стол.

— Интересное дело! — возмутилась я. — Почему вы меня не отпускаете? Как я буду искать ваши камни?

— Мой дом всегда был гостеприимным. Так что вам в любом случае придется остаться у нас. На время.

Я все поняла. Ну, конечно, он просто хочет хорошенько проанализировать мои разговоры. На его месте я поступила бы точно так же. А если он догадается? Ведь запросто можно предположить, что в сигаретной пачке как раз уместятся маленькие камушки. Зря я, наверное, Ленку про сигареты спросила. Но как бы иначе я нашла брюлики?

Петр вышел.

— И когда у вас накрывают на стол? — обратилась я к парню, который даже не пошевелился, а так и продолжал стоять. Правда, хозяин что-то шепнул ему перед самым уходом.

— Обед будет часа через три.

— Ого! А нельзя ли меня сейчас быстренько покормить и отпустить?

— Вы можете посидеть в саду, — коротко сказал Герман.

— Отлично. Люблю природу. Ведите.

Через внутреннюю дверь мы вышли в сад. М-да, я-то уже к побегу подготовилась, но… Обломили.

Сад, что ни говори, был шикарным. Забор также был отменным — высоким и кирпичным, просто так не перепрыгнешь. Ну ничего, мы и не из таких мест выход находили.

— И что, мне просто так тут гулять? — оглянулась я на Германа, шедшего за мной следом.

— Вон там есть беседка. Хотите что-нибудь выпить? Журналы? — Он был сама любезность.

— Хочу. Минеральной воды, пожалуйста, с апельсиновым соком. Только не смешивайте. А читать я люблю «Мурзилку».

Я так надеялась, что он уйдет. Но Герман достал из кармана сотовый, быстро набрал номер и попросил принести сок, минералку и разные журналы. Мне оставалось только вздохнуть.

— А где у вас тут туалет? — Я осмотрелась по сторонам в поисках дачного «скворечника».

— В доме. Желаете? — Парень был по-прежнему невозмутим.

— Нет. Интересуюсь.

Мы дошли до беседки. Я села под виноградными листьями и подумала, как тут, наверное, хорошо осенью. Особенно если ты хозяин или обычный гость. То есть не вынужденный, как я сейчас. Герман присаживаться не стал. Он стоял, прислонившись к перилам, и смотрел в неопределенную сторону.

Скоро пришел еще один типчик и принес все то, о чем я просила. Я со скучающим лицом принялась листать периодические издания. Думала же я о том, как бы мне отсюда все-таки сбежать. Если Петр на самом деле заинтересуется мусоркой, то могу ведь просто не успеть. Он пошлет к Ленке своих людей, они там все перероют, найдут сигаретную пачку — ох, сама же я на нее и указала! — и все тогда.

Кроме этого, я размышляла о том, каким образом можно вытащить отсюда Лену и Николая. Кажется, вариант один — только с боем их выручать. Так просто их явно не отпустят. Правда, судя по подруге, с уверенностью можно было сказать, что пленников содержат тут пока прилично, — особой тревоги на Ленкином лице не было. Хотя кто знает, как Француженка может повести себя в трудной ситуации.

Впрочем, Ленка — молодец. Как я и думала, она гораздо сильнее и психологически устойчивее, чем Колян. Тот совсем расклеился. Чем он, интересно, думал, когда с этой банкой связывался, каким местом? Даже если он и не знал о ее содержимом, все равно ситуация должна была его насторожить. Ведь не сам же он варенье варил. Украл, видимо. Денег захотел?

— Если вам скучно, мы можем погулять по саду. Я покажу вам редкие деревья, которых вы больше нигде не увидите, — предложил Герман.

Я не стала отказываться.

ГЛАВА 5

Мы пошли по выложенной камнем тропинке. Парень показывал мне на деревья, кустарники и рассказывал, какие они замечательные. Я даже решила, что он, вероятнее всего, работает тут садовником. Слишком много о растительном мире знает.

Редкие деревья меня не вдохновляли, я все больше по сторонам смотрела. Особенно на забор. Вдруг где дырочка найдется? Но никаких дырочек не было. Однако скоро мне повезло.

У самой кирпичной стены, которая выходила явно на улицу, а не на соседний участок, я обнаружила стремянку. Уж для чего ее поставили, я не знаю, но можно было очень быстро залезть на нее, а там уже и спрыгнуть. И я мысленно представила, в какую сторону мне надо будет потом бежать, чтобы оказаться у дороги.

Сделав вид, что меня очень интересует вон тот облезлый кустарник около стремянки, я повела Германа поближе, с восторгом задавая соответствующие вопросы. Он хотя и был доволен моим вниманием, но явно не понимал, что такого особенного я нашла в этом кустике. Пусть думает, что я ненормальная. Главное — цели своей достичь.

Мы оказались совсем рядом с забором. Теперь надо было парня выключить, причем желательно на длительное время, чтобы он не успел сообщить о моем побеге, пока я не скроюсь. А то ведь поедет за мной машина, и тогда уж свобода мне не будет «грозить».

Я резко повернулась. Стукнуть его хорошенько? Ах да, некогда мне особенно раздумывать. Я быстренько, отработанным ударом ногой, сбила Германа с ног. На мое счастье, рядом со стремянкой валялась веревка. Я схватила ее, связала парню руки и привязала его к стволу дерева. Орать будет, когда очнется. Да ладно. Успею, пока тут сообразят, что к чему. Я почти взлетела на стремянку и оказалась на заборе. Спрыгнула с него и побежала в ту сторону, откуда мы приехали.

Возле одной дачи, которую я пробегала, прямо на тропинке лежал самокат. В какой-то момент я подумала, не воспользоваться ли мне им. Но тут же отбросила такую идею. Бегаю я неплохо, а как получится на самокате, неизвестно. Да и выглядеть совсем уж дурочкой не хотелось. Вот если бы велосипед валялся, я бы, пожалуй, от использования данного транспортного средства не отказалась. На нем можно было прямо до дома доехать.

Бежать пришлось долго. Хорошо, что дорога не разветвлялась.

Но конца и края не было дачным постройкам и садам. И тут впереди меня от одного коттеджа выехала машина. Мужчина закрыл ворота и уже садился за руль, когда я поравнялась с ним.

— В город? — задыхаясь от длительного и быстрого бега, спросила я.

— В город, — ответил мужик.

— Подвезите, а… Я забыла дома выключить утюг. А муж укатил, мне и доехать не на чем. Спасите! — буквально заломила я руки, якобы от отчаяния.

— Садитесь. Отчего не помочь…

Я плюхнулась на сиденье, и мы сразу поехали. Мужчина начал выспрашивать меня, с какой я именно дачи, на что я ответила просто: мол, пусть с дурацкими вопросами не пристает, меня сейчас одно волнует, нет ли пожара у меня в доме. Короче, я всем своим видом изображала нетерпение и волнение. Однако это не помешало мне заметить, где именно мы выехали на трассу. И табличку с названием местности увидела. Оказалось, что от Тарасова Петрова дачка расположена не очень далеко.

Доехали мы за тридцать пять минут. А сколько меня катали? Раза в два дольше. Я вылезла недалеко от дома Ленки. Хорошо, что я сегодня без сумочки. Все нужное поместилось в карманах моей легкой куртки.

Я быстро добралась до дома. У квартиры остановилась, доставая отмычки. И тут услышала внутри какой-то шум. Неужели меня опередили? Или кто-то еще сюда наведался? Да сколько их, искателей бриллиантов, вообще? И сколько непосредственно в квартире сейчас?

Как бы там ни было, надо все равно входить. Я тихонечко открыла дверь и проникла в прихожую. Двоих молодцов я увидела на кухне. Они шарили по всем ящикам и шкафчикам, выбрасывая их содержимое прямо на пол.

— Ай, ай, ай! — с воплями я налетела на них, что для парней явилось полной неожиданностью.

Того, кто стоял ко мне ближе, я со всей силой стукнула по голове подвернувшейся под руку сковородкой. Потом замахнулась ею же на второго, но сделала обманный маневр и ударила его ногой в живот. Он упал, и я без жалости заехала ему в пах. Обернулась к первому стукнутому, и снова сковородка зазвенела.

Схватив скрючившегося парня, я выволокла его за дверь, а потом то же самое проделала с другим. Хлопнув дверью, я, конечно, понимала, что при желании они смогут войти обратно. Ведь проникли же они сюда каким-то образом. Но пока я здесь, им ничего не светит. Я закрылась на старенький шпингалет и на внутренний замок, которым Лена в последнее время даже не пользовалась.

Логически рассуждая, можно сообразить, что парни пока ничего не нашли. Стали бы они тут торчать, если бы бриллианты уже были у них! Значит, надежда есть. Однако весь мусор был высыпан — ведро стояло пустое. И никакой пачки не было рядом с ним. Однако очень странно.

Я еще раз просмотрела весь мусор и снова убедилась: никакой пачки из-под сигарет. Ни той, в которую я положила бриллианты, ни какой-либо другой. С досады я села покурить, предварительно вымыв руки в ванной.

Ленка ясно сказала мне, что весь мусор выкинула. Не думаю, что она вынесла его на улицу в контейнер. Наверняка имела в виду мусорное ведро. Но там камней нет. О чем это может говорить?

И тут я со злости хлопнула себя по лбу. Очень возможно, что один из мальчиков все же нашел пачку и незаметно присвоил ее. А что? Запросто! К примеру, один роется в мусоре, а второй осматривает шкафы. Парень находит пачку, быстро смотрит, что в ней. Видит камушки и кладет пачку в карман. И продолжает делать вид, что ищет дальше. Затем прихожу я и выкидываю обоих придурков на лестницу. Они не возвращаются. А я, наивная, роюсь там, где уже все перерыто. Не глупо ли?

Что же это я так просто их отпустила? Надо было подержать парнишек маленько. Потом, глядишь бы, и обыскала. А теперь тот, у кого оказалась драгоценная пачечка, может и не сказать никому о находке, если только не желает слишком усердно выслужиться. Так что, Петр, вполне вероятно, и не получит бриллиантов. И что будет с моими друзьями?

Разозлившись донельзя на себя, я пешком отправилась домой. Ленкину дверь я просто захлопнула.

Оказавшись в родной квартире, я первым делом кинулась в душ. Потом, посвежевшая телом, но не душой, сделала себе опять же бутерброды и сварила кофе. После такого скромного обеда я направилась в комнату и достала гадальные кости.

В прошлый раз они напрямую сказали мне, что меня ждет. И все сбылось — украли Ленку. Надеюсь, сейчас они подскажут мне выход из создавшегося положения.

Все мои мысли были направлены на это. Я бросила косточки и увидела комбинацию: 35+10+22 — «Символы не предвещают вам ничего хорошего. Поэтому не соглашайтесь на предложения, которые вам сделают в ближайшее время, иначе потеряете свое доброе имя, вместе с которым лишитесь истинных друзей и имущества » .

Вот это ответ! Все потеряю, если соглашусь на предложение. Какое предложение может ожидать меня в ближайшем будущем? Только одно — обменять бриллианты на пленников. И что получается? Что делать этого категорически нельзя? Впрочем, у меня все равно их нет.

А может, предложение будет совершенно другим? Что, если допустить, что снова придет Клименко и будет опять просить меня работать на него. Вот тогда точно, если я буду искать камни для него, то никогда не выручу своих друзей и потеряю свое доброе имя. Ну и с собственным имуществом так тоже недолго расстаться. К примеру, если захочу свои деньги за Ленку выложить, выкупить ее у бриллиантоискателей.

Короче, совет принят. Но нельзя соглашаться ни на одно предложение. Хотя я и не собиралась этого делать. Но как же быть с заложниками? А может, поехать на дачу и попытаться их выручить? Ночью, например. Ведь на самом деле, чего мне ждать? И Папазяна можно подключить.

Да только очень может быть, что пока мы туда доберемся, Петр уже увезет Лену и Колю в другое место. Ну, конечно. Герман, поди, уже доорался до сотоварищей, и про мой побег известно. Потом туда эти два парня вернутся и скажут Петру, что я их из Ленкиной квартиры вышибла. Конечно, Петр спрячет пленников в другом месте, подстрахуется. Так что дергаться скорее всего бесполезно.

Пока я думала, выкурила сигарет пять. Но так ни к чему толковому и не пришла. Зато мне снова захотелось поговорить с Клименко. Предложений от него я принимать не собиралась, но вот побольше расспросить о бриллиантах, решила я, не помешает.

Я набрала его номер телефона и пригласила в гости, если он не занят. Клименко заявил, что для меня он свободен всегда. Но я тут же передумала и назначила ему свидание в кафе. Все лучше, чем дома гостей принимать.

Особенно готовиться к встрече я не стала, но у меня все же возникло желание выглядеть получше. Я в корне подавила рывок к косметике, заглянула в зеркало и убедилась, что смотрелась, как всегда, хорошо. Ну и не буду заниматься сейчас ничем, кроме как непосредственно делами.

Кстати, я заметила: когда не думаешь о том, как ты в данный момент выглядишь, всегда так получается, что выглядишь замечательно. Может, потому, что именно не берешь в голову всякие глупости. Вот дети. Они почему все такие милые? Да потому, что непосредственные и открытые. Эмоции просто пишутся у них на лицах, и от этого лица становятся интересными, на них приятно смотреть.

Я взяла рюкзачок и вышла на улицу. Ехать решила на своей машине.

До кафе я добралась быстро, но Клименко уже ждал меня. Он улыбался и сиял, как начищенный пятак. Однако я была серьезна и не позволила себе отвечать ему таким же приветливым способом.

— Я очень рад, что вы позвонили, — сказал Олег.

— Мы с вами на «вы»? — спросила я. Я на самом деле не могла припомнить, каким образом мы общались в прошлый раз.

— Не знаю, — смутился он. — А как надо?

— Давайте на «ты». А то я забывать буду о всяких такого рода условностях.

— Хорошо. Я рад тебя видеть, — заявил Клименко уже в новом варианте. — Ты согласилась заняться моим делом?

— Нет. Но хочу узнать о нем как можно больше. Расскажи мне все, что знаешь сам. Это поможет мне. И, возможно, я смогу помочь тебе.

— Мне бы хотелось иметь твердую договоренность. — Олег сразу сник. — Потому как, если ты не возьмешься, мне придется искать другого человека.

— Понимаешь, я и так занимаюсь этим делом. — Я знала, что поступаю некрасиво, но иначе не могла. — Мне пока не хочется быть обязанной тебе. У меня украли подругу и требуют камни. Я уже голову сломала, но не знаю, как тут выкрутиться. Могу только обещать тебе, что постараюсь учесть и твои интересы.

— Только и всего?

— Разве этого мало? Если я так сказала, значит, на самом деле буду искать возможность вернуть тебе камни. Думаешь, мне хочется, чтобы они достались совершенно «левым» людям? Но мне надо знать как можно больше, чтобы понять, кто они такие — те, кто за ними тоже охотится. Если я их вычислю, то смогу найти их болезненные точки. Пока-то я ведь ничего про них не знаю. А дальше будет видно.

К нам подошел официант. Я заказала себе кофе. Клименко машинально повторил мои слова. Потом пристально посмотрел на меня.

— Не знаю, поможет ли тебе моя информация? В общем, я уже говорил тебе, что бриллианты дал мне друг. Он сам неместный, просил их продать повыгоднее. А сам должен появиться в ближайшее время. Возможно, даже завтра. Долго находиться в Тарасове он не сможет. Вероятно, он думает, что я уже все сделал. А я только сходил к скупщику, адрес которого уже называл. Потом, когда заметил слежку, спрятал камни в банку с вареньем. Я и подумать не мог, что кто-то может следить за мной через окно. Мне такое и в голову не пришло. А на следующий день банка пропала. Вот я теперь и думаю, сразу удавиться или подождать немного? — Клименко на самом деле выглядел не лучшим образом.

— Зачем ты вообще подписался на это дело? Неужели не понимал, какую ответственность на себя берешь? — негромко спросила я.

— Думаешь, я рвался в бой? Просто друг очень просил. А отказать близкому другу я не мог. Я же не думал, что все так получится. Единственное, чего я очень боялся, так это деньги потерять. Большие же деньги. А про то, что кто-то захочет у меня украсть камни, у меня и мысли не было.

— Однако таких наивных людей еще поискать надо. — Я взяла в руки принесенную чашку и попробовала кофе. Что ж, вполне сносный.

— Если ты мне не поможешь, то, вероятно, уже никто не поможет. — Олег отвернулся и смотрел в сторону. — Я даже представить не могу, чем мне все это грозит.

— Ну уж благодарностей точно не дождешься.

— А ты знаешь, где бриллианты? — заглянул мне в глаза Клименко.

— Нет. Я не знаю, — совершенно честно ответила я.

— Но их ведь, как я понял, искали у тебя в квартире? Сама говорила, что все варенье испортили, — усомнился Олег в правдивости моих слов.

— Вот мне и кажется теперь, что их уже нашли. Но камни не попали к тому, кто мне названивает и грозит неприятностями для моих друзей. Сама тут ничего понять не могу. Возможно, конкурентов прибавилось.

Я говорила правду: еще вчера я бы запросто могла Олегу сообщить, где его камни. Но вот сегодня ситуация сложилась совершенно не в мою пользу.

— И что ты собираешься делать? — поинтересовался Олег.

— Ты хочешь что-то предложить?

— Нет.

— Тогда будем ждать твоего товарища. Может, у него будут какие-то соображения на этот счет. Вдруг он знает, кто хочет украсть у него бриллианты? Возможно, именно поэтому он и дал их тебе, чтобы не действовать самому. Исключать такой вариант нельзя. Тогда у нас появится хоть какая-то новая информация. А после уж и будем думать дальше.

Конечно, я не собиралась бездействовать все это время, до приезда друга Клименко. Но не отчитываться же мне перед ним! И в конце концов — он ведет себя так, будто на самом деле нанял меня.

— Тебе нужны деньги на расходы? — как бы подтверждая мои мысли, спросил Олег. — Я мог бы хоть так помочь тебе.

— Я на тебя не работаю, — отчеканила я. — Тебе надо усвоить этот факт. Но если смогу вернуть брюлики, то, будь уверен, сдеру с тебя по полной программе.

— Мне, значит, остается только мечтать об этом дне, — чуть улыбнулся Олег.

— Ладно. Мне надо идти, — сделав последний глоток, сказала я. — Как только приедет твой дружок, не забудь мне позвонить.

— Обязательно. — Олег встал, чтобы проводить меня. Его кофе так и остался стоять совершенно нетронутый.

Я сама расплатилась за свой кофе и пошла к машине. К скупщику сегодня я уже не успею. Но надо позвонить Гарику — «поблагодарить» за быстрое исполнение моего пожелания. Лучше бы я и не звонила ему вовсе! Взял да и на самом деле прислал ко мне клиента. А больше ничего сделать пока не удастся.

Я быстро добралась до дома, схватила трубку и уже через несколько секунд слушала сладкий голос Папазяна.

— Солнышко мое, а я голову ломаю, куда это ты пропала? С тебя, между прочим, причитается.

— Гарик, ты нахал! — возмутилась я. — Зачем прислал ко мне человека? Я тебя просила?

— Дорогая, а разве нет? Не ты ли сама позвонила мне и спросила, не ищет ли кто бриллианты? А то тебе, видите ли, совсем скучно стало. А тут такая удача. Мужик пришел как раз о краже таких камней заявлять. Я сразу и вспомнил о тебе. Решил желание твое выполнить, а ты еще недовольна. — Папазян явно надо мной посмеивался. — Я только предложил ему такой вариант, а он обрадовался. Говорит, это еще лучше, чем с вами дело иметь. То есть с нами, с милицией, понимаешь?

— Ну, Гарик, дождешься ты у меня! — Я почувствовала, что спорить сейчас с ним все равно бесполезно, а главное — все было именно так, как он и говорит. — Я тебе еще отомщу. Я ведь просто поинтересовалась, а ты сразу…

— Знаешь, Танюша, на тебя не угодишь.

— Слушай, Гарик, а что этот Клименко тебе говорил по делу?

— Да ничего. Он только начал рассказывать, и я сразу смекнул, что его дело бесперспективное. Да и, смею напомнить, до этого твой звонок был. Вот я и заикнулся о частном детективе. Самом лучшем детективе города. Он адресок взял и был таков.

— Чудненько.

— А ты взялась искать бриллианты?

— Нет. Подумала и решила, что не стоит. — Я даже зевнула, изображая полное безразличие.

— И потому решила позвонить? Не темни, Танечка. Я тебя не первый год знаю, — захихикал на свой неповторимый манер Папазян.

— И похоже, даже лучше, чем я сама. Все, пока. — Я бросила трубку.

«Ну, Гарик, — подумала я, — тебе еще придется на меня попотеть. Не радуйся раньше времени. Пока ты мне вряд ли сможешь помочь, но потом… Потом — обязательно!»

Итак, что мы имеем? Наверняка после моего побега Петр увезет заложников в другое место. И за мной следить будет. Не сам, конечно.

Я заставила себя встряхнуться. Вскочила и решила приготовить себе хороший ужин. Надо хоть чем-то себя побаловать, раз никто обо мне не заботится.

ГЛАВА 6

Я уже и спать легла, но тревожные раздумья не давали мне покоя. А что, если я не права? Допустим, Петр не стал увозить Колю с Леной. Они так и сидят на той даче, а я, даже не проверив, только придумав себе оправдание, не попробовала это выяснить. Я же знаю место и саму дачу наверняка найду.

Я села на кровати в темноте. А что, если на самом деле сгонять сейчас туда? Ночи, конечно, сейчас короткие, но можно попробовать. Если они там, возможно, мне удастся помочь им и вытащить их оттуда. Тогда гораздо проще будет работать дальше. Я смогу с чистой совестью брать деньги у Клименко и искать его паршивые бриллианты.

Эта мысль засела у меня в голове, и я поняла, что если сейчас так не сделаю, то никогда потом не прощу себе свое легкомыслие. Делать нечего, хотя бы для очистки совести надо ехать.

Почему-то я даже свет включать не стала. Неужели в глубине души подозревала о том, что за мной могут следить? Но я сама себе запрещала думать об этом.

Я оделась в ванной комнате во все черное, чтобы сливаться с темнотой, повязала на голову черный платок. Положила в рюкзак два мотка тонкой, но очень прочной веревки, нож, пистолет, газовый баллончик, электрошокер, отмычки, несколько шумовых гранат. В общем — стандартный набор для подобных вылазок.

Потом вышла из квартиры, спустилась вниз, села в машину и, не включая фар, выехала из двора. Ну а на дороге нажала на газ и рванула.

Вот и тот самый, нужный мне указатель. Здесь, кажется, надо свернуть налево. Теперь ехала я медленно, яркий свет не включала, хоть и была полнейшая темнота. К самой даче я не собиралась подъезжать. Остановилась на некотором расстоянии от нее, все выключила, вышла и осмотрелась.

Сейчас, когда глаза немного привыкли к плохой освещенности, я могла уже разглядеть и дома, и качающиеся от ветра деревья. На небе было так много звезд, что я даже залюбовалась ими. Только вот луны не было. А она не помешала бы — все чуть посветлее было бы.

Я пошла вперед. Этот дом — еще не тот, что мне нужен. Да и следующий тоже. Я продвигалась так долго, что уже подумала, не ошиблась ли, не заехала ли куда-то не туда. Но наконец показался знакомый забор. Да, далековато от него я припарковалась. Если вдруг что-то случится, придется долго до машины бежать. Хотя, с другой стороны, так даже и лучше.

Все окна в доме были темными, по крайней мере с моей стороны. Мне предстояло перебраться через высокий забор, и я остановилась в нерешительности, думая, как лучше это сделать. В принципе что долго думать? Вон дерево удобное стоит. С него можно и на забор попасть, а там и спрыгнуть недолго.

Как только я оказалась на дереве, в его густой листве, на веранде зажегся свет. Кто-то, похоже, проснулся. В остальном было тихо. За занавеской показалась тень. Человек походил немного туда-сюда, потом свет погас. Я подождала чуть-чуть, перебралась с дерева на забор и легко спрыгнула вниз.

Конечно, я видела, что внизу какая-то трава, но никак не могла представить, что это окажется крапива. Целые заросли крапивы! Они что, специально ее тут выращивают? Как будто грядка какая-то. Руки мои сразу зачесались. И даже сквозь одежду в некоторых местах зловредная трава меня обожгла. Я поспешила выбраться из жгучих зарослей.

Вот теперь следует раскинуть мозгами. В какой комнате могут находиться заложники? И почему все спят? Почему нет сторожа, который бы охранял дом?

Для начала я решила обойти дом со всех сторон. И вот на противоположной стороне я увидела свет в окне первого этажа. Ага. Значит, есть кто-то бодрствующий. Теперь надо бы подглядеть, что там происходит, а еще лучше подслушать.

Погода стояла замечательная. Конечно, сейчас, ночью, было гораздо прохладнее, чем днем, но все равно форточка в окне была открыта. Еще я заметила, что на втором этаже, там, где есть балкон, были открыты и створки некоторых окон. Правильно, спать надо при свежем воздухе.

Я подошла поближе к светившемуся окну и прислушалась. Но из него доносились только звуки от включенного телевизора. Фильм какой-то шел.

И тут послышался шум. Будто кто-то довольно громко хлопнул дверью.

— Ты чего? Весь дом перебудишь! — сердито сказал в освещенной комнате мужской голос.

— Да я не специально. Сквозняк, — стал оправдываться второй мужской голос.

— Не хватало нам, чтобы паника в доме поднялась. Подумают, что это налет. Петр ведь предупреждал, что можно ждать чего угодно.

— Да ладно. Кто ночью сюда сунется? Если девица одна приедет, то с ней проблем не будет. А если с ментами, то нам по-любому с ними не справиться. Да и не собираюсь я с ними бороться.

— А никто тебя и не просит этого делать. Они все равно ничего не найдут. Нам главное — девчонку не спугнуть.

Вот придурки. Наверное, это они обо мне разговор ведут. Спугнуть меня не хотят. Тогда зачем сидят тут и беседуют?

Впрочем, из разговора я поняла, что заложников скорее всего уже увезли, если им милиция не страшна. Значит, и мне ничего не светит. Но ничего, послушаю еще, о чем они говорить будут. Но мужики, как назло, замолчали.

Однако странно все получается… Если Петр увез Лену и Николая, он мог бы мне позвонить и сказать об этом. Хотя, может, и звонил, да меня дома не было. Или же он расставил ловушку специально для меня? Впрочем, какой ему толк меня ловить? Таким образом он камни точно не получит. Эх, уметь бы читать чужие мысли…

Наверное, мне надо было уже развернуться и отправиться восвояси, но я почему-то осталась слушать дальше. Показалось обидным так сразу подаваться домой.

Мужчины больше не разговаривали, переключили телевизор на другой канал. Теперь из окна лилась веселая музыка. Мне это быстро надоело, и я совсем было собралась уйти. Но тут один из них сказал как-то особенно четко:

— Ну и надоел мне этот балбес! Ноет и ноет постоянно. Выкинуть его отсюда надо, все равно он ничего не знает.

— Боссу виднее, — возразил второй. — Его для того и держат, чтобы спасительница принесла ему что-то.

— Я бы такого чудика спасать не стал, — засмеялся первый. — А девица-то ничего.

На меня словно ушат холодной воды вылили: даже мужики говорят, что Коля — парень никудышный. И как я могла так с ним вляпаться? Хотя вроде он нормальный поначалу был. Да, в таких вот трудных ситуациях вся гадость и лезет наружу, сразу становится понятно, что человек собой представляет.

Стоп. Они, кажется, сказали, что Коля здесь. Может, и правда? Мне совсем бы не помешало с ним поговорить. Узнать, кто послал его за этой банкой. Только так я смогу выйти на заказчика. Хотя, впрочем, и так понятно, что бриллианты нужны Петру. Да только больше я о нем ничего не знаю.

И тут я услышала шепот откуда-то сбоку и сверху. Меня звали по имени.

— Коля? — спросила я, отодвинувшись от светившегося окна.

— Да. Таня, вытащи меня отсюда.

— Кто велел тебе забрать банку? — немедленно задала я интересующий меня вопрос.

— Какая разница? — возмутился мой бывший бойфренд. — Помоги мне выбраться. Я потом тебе все расскажу.

— Ну уж нет! Сначала говори, а потом решим, что делать. И быстро отвечай, без промедления, а то вообще уйду, и сам выкручивайся как хочешь, — пригрозила я.

— Один дружан предложил заработать деньги. Сказал, что работы всего ничего: надо войти в квартиру — он и отмычки дал — и взять банку с вареньем. Потом передать ее ему. И все. Я сделал так, как он велел, но его самого на месте встречи не оказалось. Я и отнес ее к тебе.

— Дурак, — вырвалось у меня.

— А что мне еще оставалось делать? Не выкидывать же ее. А потом мы встретились, и он потребовал вернуть ее. А ты сама виновата: дала мне не ту банку. Вот теперь и сложности такие.

— Значит, это я во всем виновата? — переспросила я.

— Я же русским языком сказал тебе, чтобы ты вынесла мне банку, которую принес я. А ты напутала, дала какую-то другую.

— Ты хоть знаешь, что там в ней было?

— Нет. Да и зачем мне? Так спокойнее, — разумно заключил Николай.

— Вот тебе и спокойствие. Еще и меня втянул. Как друга-то твоего зовут и где его можно найти? — Я старалась говорить тихо, но так, чтобы он слышал.

— Виктор. В моем дворе живет. Там его каждая собака знает.

— Отлично. У собаки и спрошу. — Я замолчала.

— Таня, а как же я?

— Что? — переспросила я.

— Ты собираешься меня вытаскивать? — чуть громче сказал Колян.

И я даже не услышала, как сзади кто-то подошел и крепко схватил меня за руки. Я попыталась хорошенько брыкнуться, чтобы вырваться, но… подошедших оказалось двое. Второй дернул меня за щиколотки, я потеряла равновесие и упала бы, если бы вторая пара рук не подхватила меня. И меня потащили в дом. Я попалась.

— Вы даже не можете представить себе, как я рад вас видеть. — В знакомой уже комнате сидел Петр.

Почти вся дача сразу осветилась ярким светом. В комнате, кроме нас с Петром, было еще штук пять молодчиков. Лица у всех были довольные и противные.

— Не могу сказать вам то же самое, — нелюбезно ответила я, когда меня наконец поставили на ноги.

— Жаль. — Петр встал и прошелся. — Вы приехали ко мне или к своим друзьям? Впрочем, вы, кажется, уже поговорили с одним.

— Не успела, — соврала я. — Ваши хлопцы помешали.

— Он просил вас увезти его отсюда? — улыбнулся шеф.

— Именно. Просто умолял, но я решила оставить это сокровище вам. Мне оно больше без надобности.

— Вы не так глупы, как показалось мне в первый раз.

— Ох, спасибо. — Мне было совершенно невесело от такого комплимента.

— Ну что ж, давайте проясним ситуацию. Хотите выпить?

Появился парень с напитками на подносе. Я увидела мартини и почувствовала, что у меня действительно пересохло во рту. Но, вспомнив, что меня в кустах неподалеку дожидается машина, на которой я еще надеялась сегодня уехать отсюда, я отрицательно мотнула головой.

— Подруги вашей здесь нет. Хорошо, что вы приехали одна. Значит, благоразумие у вас все же имеется. Колечка пока также останется у нас. Вам я хочу в последний раз сказать — либо вы приносите мне камни, либо больше никогда не увидите ни ее, ни его. Я бы мог поговорить с вами по-другому, но надежда, что вы сумеете сделать правильный выбор, не оставляет меня. — Петр глотнул из рюмки коньяк и спросил: — Каков будет ваш ответ?

— Разве ваши мальчики не забрали сегодня бриллианты из квартиры Лены? Они там очень активно рылись, после них я ничего найти не сумела. Вам лучше у них спросить, где драгоценности.

Брови шефа чуть поднялись. Наверное, ему не приходило в голову, что его подчиненные могут ему врать. И я решила подлить масла в огонь.

— Как вы, наверное, поняли, Лена прямым текстом сказала мне, что выкинула пачку из-под сигарет, где лежали бриллианты, в мусорное ведро. Так вот, когда я приехала, они его уже давно осмотрели. Пачки там не было. Значит, забрать ее могли только они. Больше некому. Если бы я сегодня нашла их, то не приехала бы инкогнито. Обязательно встретилась бы с вами и обменяла найденное на своих друзей. — Меня чуть передернуло от собственных слов, как только я представила, что называю Колю своим другом.

— Вы хотите сказать, что мои люди забрали камни и ничего мне не сказали? — переспросил после очередного глотка Петр.

— Да. Именно это я вам и говорю.

— Быть такого не может!

— Ну почему? — пришла моя очередь улыбаться. — Человеку свойственно ошибаться. Взять, к примеру, меня. Разве могла я подумать, что Коля окажется таким придурком? Да ни за что. А как на самом деле получилось? Он не только подвел меня, но теперь я должна еще этого негодяя из беды выручать. А я так ему доверяла… — Тут я хотела было для пущей убедительности пустить слезу, но побоялась переборщить. — А насчет ваших я думаю так. Оба, конечно, они не решились бы такое провернуть, потому что побоялись бы предательства друг от друга. Но если пачку нашел один из них, то он спокойно мог положить ее в карман и продолжать поиски дальше, будто ничего не случилось. А потом доложить вам, что пришла страшная Иванова, надавала им по мордасам и выкинула на лестницу. И что брюлики, вероятно, нашла она. Так ведь они вам сообщили?

— Примерно. — Вид у Петра стал посерьезнее.

— А я поклясться могу чем угодно, что ничего не нашла. И мусорное ведро было перевернуто. Не было там бриллиантов после ухода ваших хлопцев, и все тут! Сами думайте, как поступить.

Я, конечно, понимала, что ждет тех двух мальчиков, с которыми я встретилась в Ленкиной квартире, в ближайшем будущем, но ведь все наверняка было на самом деле так. Я ни словом не соврала.

— Я поговорю с ними, — отчеканил Петр.

— Вы человек слова. По крайней мере производите именно такое впечатление. Так что я думаю, если камни все же найдутся, то вы отдадите мне Лену. Я же могу обещать, в свою очередь, забыть всю эту историю. А то, что в милицию я обращаться не люблю, вы уже, наверное, поняли. Иначе я была бы здесь не одна, — решила я сразу прояснить ситуацию.

— Посидите пока здесь, я скоро вернусь. И если камни действительно найдены, то вы сможете уйти вместе с друзьями. Я же обещал вам, — добавил Петр.

— Значит, Лена тоже здесь?

— Нет. Но рядом.

Шеф вышел. Мне так хотелось выпить, что я не удержалась и все-таки взяла с подноса бокал, плеснула в него мартини, положила три кубика льда и пригубила напиток. Теперь оставалось только ждать. И не дай бог, что дела обстоят не так, как я расписала. Мне тогда может здорово достаться.

Я откинула голову и прикрыла глаза. Хорошо, что сидела на мягком и удобном диване. Терять бдительность нельзя, но отдохнуть тоже не мешает. Представляю, как там Колечка меня ругает за то, что я не успела спасти его, бедненького.

Никаких криков не было. Неужели шеф мирно беседует с теми, кого посылал на квартиру к Лене? Даже не верится. А может, здесь специальная камера пыток имеется со звуконепроницаемыми стенами?

Я допила мартини. В комнату вошел Герман. Он увидел меня, и вид у него сразу сделался обиженным. Надо же, какой чувствительный парнишка попался.

— Герман, почему вы не здороваетесь? Не рады меня видеть? — нагло спросила я.

— А вы как думаете? — неприязненно и одновременно боязливо покосился он на меня.

— Я с вами еще по-хорошему обошлась, — заметила я. — Пожалела. А бывает и гораздо хуже.

— Что — нибудь желаете? — Герман был сама учтивость.

— Нет, спасибо, — устало сказала я. — Пожалуй, немного отдохну.

Я снова откинулась на удобную мягкую спинку дивана и закрыла глаза. Спать хотелось ужасно, несмотря на довольно серьезную обстановку. Но, думаю, они ничего не будут пока со мной делать, так что чуть подремать не помешает.

Все мысли моментально вылетели у меня из головы. Я действительно заснула.

ГЛАВА 7

Когда я открыла глаза, за окном уже вовсю светило солнце. У меня болела шея и спина немного. Я встала, не сразу вспомнив, где я нахожусь и что тут делаю. Рядом за столом сидел Герман и читал книгу. Странно, что он согласился остаться со мной наедине.

Молодой человек повернулся и увидел, что я проснулась.

— Может, побалуете меня кофейком? — потянулась я всем телом.

— Конечно.

Он позвонил по сотовому и попросил принести кофе. Я подошла к окну и выглянула наружу.

— А Петр еще не приходил?

— Приходил, но вы спали. Он решил вас не будить. Теперь он поймет, что вы проснулись.

— Где я могу умыться?

Герман провел меня по коридору и показал ванную комнату. Я вошла внутрь, а он остался стоять и ждать меня.

Я не торопясь освежилась, поглазела на чудо-сантехнику — правда, здесь было на что поглазеть — и вышла. Мы пошли в столовую. Там сидел Петр и, видимо, ждал меня.

— Доброе утро, — сказал он.

— Доброе? — спросила я. — Вы что-нибудь узнали?

— Нет. Но садитесь, пожалуйста. Будем завтракать.

Я присела на выдвинутый Германом стул. Нам подали ароматнейший кофе и много всего такого, чему я и названия не знаю. В общем, как в лучших домах Парижа.

— Мои люди говорят, — после некоторого молчания заговорил шеф, — что они ничего не брали. В мусорном ведре не было никакой пачки. И у меня нет оснований им не верить.

— Вы хотите сказать, что Лена солгала, когда сказала, что бриллианты именно там? — серьезно спросила я.

— Или солгали мне вы.

— Мне это ни к чему. Я очень даже заинтересована получить свою подругу обратно. Она мне дороже всяких побрякушек. У меня бриллиантов нет.

— Тогда вам придется их найти. Другого выхода я не вижу, — сказал Петр.

— Чудесно. А если я не найду?

— Будем говорить об этом потом.

Я поняла, что разговор бесполезный. Спорить неуместно, да и толку не будет никакого. Я спокойно позавтракала, потом встала.

— Я могу идти?

— Да. Как вы сюда попали? — поднял глаза шеф.

— У меня тут машина недалеко. Обо мне можете не волноваться.

— Хорошо. Герман, проводите.

Герман послушно вывел меня с территории дачи. Я последний раз оглянулась и зашагала прочь.

Приехав домой, я, не теряя времени, позвонила одному человеку, у которого хотела купить надобное мне подслушивающее устройство. Чтобы и обоих разговаривающих было слышно, да чтоб еще и номер мне высвечивался с аппарата, который может определять номера телефонов. Пришлось потратиться, но для работы мне ничего не жалко. Подобные затраты всегда окупаются.

Когда я, довольная, вернулась домой, настало время для превращения в ту особу, что наведывалась к скупщику. Мне во что бы то ни стало надо добыть сведения, которые помогли бы мне зацепиться хоть за что-нибудь.

Возможно, я и не отдам бриллианты Петру, но поискать их все же следует. Надо еще Виктора найти, дружана Коли, и его поспрашивать. Но это потом. А сейчас — к скупщику.

Я преобразилась за очень короткое время. Посмотрела на себя в зеркало и осталась довольна результатом. Только выражение лица поменять надо. Слишком умное. Погримасничав несколько минут, я наконец добилась нужного эффекта. Теперь не потерять бы его.

Ехать я решила на своей машине. Просто оставлю ее на сей раз за углом. Ведь подслушивать гораздо удобнее, сидя в машине. А я надеялась, что после моего визита скупщик обязательно захочет с кем-нибудь по телефону побеседовать. Кроме того, у меня был небольшой планчик — на случай, если понадобится мужика-скупщика спровадить из магазина. Поэтому я оставила в бардачке симпатичную безымянную баночку с таблетками.

Доехала до конторы скупщика я быстро. Не торопясь вышла из машины и грациозной походкой вошла в помещение. Мужичок, как только увидел меня, сразу вскочил. Но лицо его не было веселым.

— Очень рад вас видеть, — поспешно сказал он. — Но, к великому моему сожалению, мне пока нечего вам предложить.

— Что так? — глянула я на него вопросительно и несколько обиженно. — Вы же говорили, что скоро будет нечто такое.

Я присела на стул, не собираясь сразу же уходить.

— Дело в том, что товар пока еще не подвезли. Но он никуда от вас не денется, можете быть уверены. Просто надо будет немного подождать, — оправдывался он, неуверенно улыбаясь.

— А вы меня не обманываете? — надула я губки.

— Что вы! Как я могу! Просто так обстоятельства складываются. Но не все потеряно.

И тут я изобразила на лице беспокойство, а потом схватилась за горло. Некоторое время молчала, со страхом и мольбой глядя на скупщика, и тихим голосом, как бы через силу промолвила:

— Прошу вас… Там, у меня в машине… В бардачке таблетки… Принесите…

— Что такое? — заволновался мужик.

— У меня приступ удушья. Помогите… Я не дойду… — И я начала хватать воздух полуоткрытым ртом, всеми силами стараясь посинеть.

Но, кажется, этого уже не требовалось. Мужик быстро окинул взглядом свою комнатку и, видимо, решил, что может оставить меня здесь одну. На столе ничего лишнего, все остальное заперто. Я дрожащей рукой подала ему ключи от машины и прохрипела, какая именно машина моя.

Скупщик выбежал на улицу. Я же мгновенно достала только что купленный сверхсовременный «жучок», умелым движением раскрутила трубку и прицепила его там. Только положила трубку на место и снова схватилась за горло, как в магазин вбежал скупщик.

— Эти? — спросил он.

Я подумала, что вполне могу оставить его вопрос без ответа. Трясущейся рукой я приняла от него баночку, вынула одну витаминку и быстро положила ее в рот. Потом закрыла глаза, все еще изображая удушье. А через пять минут лучезарно улыбнулась.

— Да вы просто мой спаситель! — поблагодарила я. — Если бы не вы, я не знаю, что бы со мной было. Вам, наверное, пришлось бы прятать труп, — неуклюже пошутила я.

— Даже не говорите мне такие страсти-мордасти! — испуганно замахал руками мужичок. — Вам, девушка, лечиться надо. Что это за болезнь такая?

— Врачи не могут определить, — соврала я, не моргнув глазом и забирая свои ключи от машины. — Выписали только вот эти таблетки, и все. Представляете — умереть в расцвете лет! Такого и врагу не пожелаешь. Вот и хочу прожить оставшуюся жизнь так, чтобы не было больно за бесцельно прожитые годы. Надо хоть чем-то себя баловать. А у меня одна страсть — красивые вещицы. Так когда, вы говорите, будет то, что вы хотели мне предложить? Да и вообще, откройте мне секрет, что это такое на самом деле. Мне очень интересно.

— Нет. Пока ничего говорить вам не стану. А вдруг не сложится? Вы потом еще больше расстроитесь. Лучше пусть сюрприз будет, — заулыбался мужичок.

— Вы правы, сюрприз — это приятно, — кивнула я. — Хорошо. Зайду к вам на днях. Или позвоню.

— Отлично.

Скупщик проводил меня до дверей. Когда мы прощались, у него на столе зазвонил телефон. Я быстро вышла за дверь. Пройдя размеренным шагом под окном магазина, я бегом припустила к машине. Надо же мне было послушать, о чем он там будет говорить.

Открыв дверцу, я села и взяла наушник. Но, к моему великому сожалению, разговор уже закончился. Я огорченно вздохнула. Ну, ничего, мой новый аппаратик будет работать и на расстоянии. Так что я сумею подслушать разговор, если будут звонить еще. Но пока я решила все же далеко не отъезжать, тем более что особо важных дел сейчас не предвиделось. Вполне можно где-нибудь поблизости постоять и подождать.

Не успела я отъехать от магазина и на пару кварталов, как зазвонил мой сотовый. Я взяла трубку.

— Таня, привет! Срочно приезжай к своему дому! Жду! — выпалил знакомый голос, и в трубке послышались гудки.

Это же Ленка! Что происходит?

Я плюнула на скупщика и поехала к себе, по дороге размышляя, каким образом Француженка могла оказаться у моего дома. Привезли ее, что ли? Но для чего? Чтобы срочно поставить меня перед выбором? Или по какой другой причине? Голос у нее был тревожным…

Наконец, подъехав к дому, я спешно вылезла из машины и остановилась в нерешительности. Подруги не было видно. Что же это такое? Неужели меня обманули, решили поставить мне ловушку? Тут, ко всему прочему, я сообразила, что сейчас совсем не похожа на саму себя, и если Ленка где-то здесь неподалеку, то она может просто не узнать меня. Хотя… машину-то мою она прекрасно знает. Уж, надеюсь, догадается как-нибудь.

И тут на самом деле из стоявшей невдалеке машины вышла Ленка и махнула мне рукой. Я поспешила ей навстречу.

— Таня, заплати, пожалуйста, шоферу, — быстро сказала она.

Я без лишних слов заглянула в машину, узнала, сколько моя подруга задолжала, и протянула водителю деньги со щедрыми чаевыми. Потом за руку потащила Ленку в свою машину. Почему-то домой ее вести я не решилась.

— Ну теперь рассказывай, — почти приказала я. — Что случилось и как ты тут оказалась совсем одна? Ты ведь одна?

— Да. Таня, я сбежала, — сказала Лена, с интересом рассматривая мой новый образ. Странно, но она даже не особенно удивилась, увидев меня в таком виде.

— Как сбежала? Как тебе это удалось? — округлила я глаза.

— Я и сама не ожидала, — нервно засмеялась Лена. — Меня привезли в другое место, а потом получилось так, что я осталась без присмотра. Ну и, конечно, я этим воспользовалась.

— Отлично. А я только сегодня утром завтракала с Петром, который держал вас. Наверное, он еще не знал о твоем побеге? — предположила я.

— Скорее всего, — кивнула подружка. — Таня, так все здорово получилось! Мне и самой до сих пор не верится! — зачастила она. — Я чувствую себя, как в кино. Как в боевике каком-нибудь. И будто я — супергерой.

— Ну и что мы будем с тобой делать, супергерой? — ласково посмотрела я на нее.

Честно говоря, мне стало гораздо легче, как только я увидела Ленку. Все это время мне было невыносимо тяжело знать, что моя самая лучшая подруга находится в плену, даже пусть у такого порядочного, во всяком случае на первый взгляд, человека, как Петр. Одно дело дурак Коля, который к тому же сам во всю эту историю вляпался. И совсем другое — Ленка, которая абсолютно ни в чем не виновата.

В какое-то мгновение я даже подумала, что больше не буду заниматься этим делом. Лена со мной, а там — хоть трава не расти. Коля пусть сам расхлебывает им же заваренную кашу.

— Слушай, а куда ты все же пачку-то дела? — Меня очень сильно мучил этот вопрос.

— Я же тебе русским языком объяснила: в мусорное ведро выкинула, — удивленно вскинула брови подруга.

— В том-то и дело, что ничего я там не нашла. Правда, когда я к тебе приехала, в квартире уже рыскали двое. Только мне что-то не верится, что они ее нашли. Впрочем, я же тоже не нашла, а испариться камушки не могли. Значит, все же эти гады украли брюлики! Чего же тогда хочет Петр? Совсем совесть потерял народ!

— Что? — всполошилась Лена. — Камней там не было?

— Не было, дорогая моя.

— Но я же сама бросила пачку в мусорку! Собственными руками, когда типы меня уводить собрались!

— Лена, бриллиантов в ведре не было. Я имею в виду — там не было той пачки из-под сигарет, в которую мы их положили.

— Ну и ладно, — неожиданно выпалила подруга. — Значит, меня особо искать не будут.

— Это еще вопрос! Насколько я поняла, Петр их все же не получил.

— Тогда я вообще ничего не понимаю.

— Я сама мало чего могу понять. Вроде все просто, а с другой стороны — такой бардак, что голову сломать недолго. Сами между собой выяснить отношения не могут, а мы должны отдуваться.

Мы помолчали.

— Таня, — обратилась ко мне Лена, — я не хочу домой. Я теперь буду бояться там находиться. Кстати, к тебе я тоже не хочу.

— Да я и не стала бы предлагать тебе оба эти варианта. Пока поживешь у меня на конспиративной квартире, а там видно будет. Представляю, как разозлится Петр, когда узнает, что ты деру дала! Как бы он чего по горячке с Колей не сделал…

— Ничего с ним не будет! Они вообще его всерьез не принимают. А этот Петр, так вообще страшно злился на того, кто с этим чудиком связался. Думаю, с ним ничего не случится.

— Хорошо бы. Но у меня все равно на сердце неспокойно. Ладно, поехали. Помнишь ту квартиру? Там, конечно, не очень чтобы замечательно, но некоторое время пожить вполне можно. Сейчас только заедем продуктов тебе купим.

— А что я со школой делать буду? — спросила Лена.

— Позвони, скажи, что тебе срочно потребовалось уехать. Все равно у вас там уже не учеба, дети-то все на каникулы, поди, ушли. Все-таки лето как-никак, — говорила я, уже выезжая на дорогу.

— Никогда не думала, что со мной может подобное случиться, — задумчиво произнесла Ленка. — Жила себе, ни о чем таком не думала. И вот — пожалуйста. Бриллианты в варенье, а потом меня еще и похитили… Это когда-нибудь закончится? — обратилась ко мне подруга.

— Конечно. Не волнуйся. Зато потом, в старости, будет что вспомнить.

— Если доживу до нее.

— Обязательно доживешь.

Мы сами не заметили, как подъехали к дому. Здешняя квартирка досталась мне от бабушки. В ней я не живу, а только скрываюсь по необходимости. И очень часто приходится прятать там людей, которым угрожает опасность. Вот как сегодня. Почему я и называю ее конспиративной.

Ленка все больше приходила в себя от пережитого. Теперь ей было мало того, что она оказалась на свободе, ей хотелось эту свободу сделать как можно пригоднее для существования.

Я оставила подругу в машине и пошла в супермаркет за углом, чтобы купить продукты, зубную щетку, пасту и другие необходимые предметы.

Затем мы поднялись в квартиру.

— Только учти. Я не собираюсь жить здесь вечно, — осмотрев пыльное помещение, заключила Лена.

— Я так и предполагала, — улыбнулась я.

— Как я хочу вернуться домой, в свои родные стены… — Ленка прошла на кухню и с тоской заглянула в пустой холодильник. — Я, конечно, понимаю, что тут не твоя вина, что все очень глупо получилось, только очень прошу — постарайся побыстрее разобраться. Ты ведь можешь. И не такое на твоем пути встречалось.

— Работать с чужими людьми гораздо проще и приятнее, — добавила я немного ворчаливо. — Они меньше претензий предъявляют.

Я выложила на стол все, что купила. Подруга даже не посмотрела на продукты, из чего я сделала вывод, что есть она не особенно хочет. А в принципе должна бы хотеть. Не думаю, чтобы ее покормили перед побегом. На дальнюю дорожку, так сказать. Хотя чего в этом безумном мире не бывает, ничему удивляться не стоит.

— Давай, что ли, перекусим. — Я поставила чайник на плиту.

— Хорошо. Слушай, — Ленка резко повернулась ко мне, — а как же бандиты ко мне в квартиру попали? Ключей-то ведь у них не было. Они что, дверь мне сломали?

— Почему сразу — сломали? — пожала я плечами. — Есть масса других способов. Почему ты не интересуешься, как туда вошла я? У меня, между прочим, тоже ключей не имеется.

— И как ты вошла? — Подруга сузила глаза.

— У меня есть отмычки.

— Что это за дверь такая, если ее так просто можно открыть? Хорошо, что у меня ничего ценного в доме нет. А если бы дорогие картины, антиквариат, золото, еще чего покруче? — расходилась Ленка.

— Если бы у тебя все это было, то, думаю, ты могла бы позволить себе другую дверь. А так — и прежняя сойдет, брать все равно нечего.

— Ты должна помочь мне. — Подруга схватила меня за руку. — Спаси!

— Что ты имеешь в виду? — Я попыталась выдернуть руку, но Ленка держала ее крепко. — Да отпусти же! Ты меня пугаешь. Не заболела ли часом?

— Нет. Со мной все в порядке. Просто я сейчас только поняла, что мне нужно.

— И что?

— Мне позарез нужно поставить железную дверь с несколькими замками. И прямо сегодня. Немедленно.

— Ты с ума сошла?

— Нет. Это сейчас — первая необходимость. Сама понимаешь. Таня, выручай. Долг обязательно отдам. Непременно.

— Да не в деньгах дело. Просто именно сейчас… заниматься дверью… — Я недоумевала.

— А что? Ты же не собираешься искать их паршивые бриллианты? Пусть сами тужатся.

— Не знаю. Как-то все неожиданно…

— Брось. Смотри на вещи проще! — Подруга уже резала салат.

Я прикурила сигарету, вспомнила о Клименко и задумалась.

ГЛАВА 8

— Ну что? Мы с тобой договорились? — не отцеплялась от меня Ленка. — Думаю, надо прямо сейчас звонить насчет двери. А, кстати, если попросить их хорошенько, то, возможно, они поставят ее прямо сегодня.

— Ночью? — уточнила я.

— Хоть бы и ночью. Лишь бы поставили. Давай садись, пожалуйста, поедим наконец.

Я присела к столу. Выбор мой был сделан. Конечно, я не смогу бросить это дело. По крайней мере пока там Колечка сидит. Если только потом.

— Знаешь, мне все-таки до чертиков интересно, куда же делись бриллианты. А ты не могла что-то перепутать? — спросила я.

— Ты за кого меня принимаешь? Я пока еще из ума не выжила. И за свои слова отвечаю. Говорю тебе — бросила пачку в мусорное ведро.

— Никто ведро вынести не мог?

— Кому это надо?

— Неужели у нас есть еще конкуренты? Что-то их слишком много, охотников за брюликами, получается. А ведь есть еще и хозяин этих камней.

— Да? — Лена удивленно посмотрела на меня. — Ты мне ничего не говорила.

— А когда? Мы с тобой еще толком и не беседовали.

— Ну тогда расскажи, а потом звонить по поводу двери будешь, — заметила подруга.

— Знаешь, просто совершенно идиотская получается история. В общем, тебя украли, и пришел ко мне парень… Или он пришел до того? Впрочем, это сейчас не так важно. Так вот, пришел он и попросил меня поработать на него. А я сказала, что не могу. Мол, другие дела есть. Меня же найденные нами с тобой камушки заинтересовали. А он не отставал. И самое интересное, обратил внимание на то, что у меня вся кухня вареньем перемазана. Я ее вообще-то уже помыла, но не до конца.

— А при чем тут это? — спросила Ленка, уплетая за обе щеки бутерброд.

— Так оказалось, что его история тоже была связана с вареньем. Это он — представляешь, какой дурак! — в банку с вареньем положил бриллианты. Ровно двенадцать штук. А потом эту баночку у него свистнули.

— И он просил тебя найти ее? Правильно? — догадалась Ленка.

— Совершенно верно. Да, ты еще в тот день, наверное, дома была. У меня даже возникло желание поехать к тебе, взять сигаретную пачку с камнями и преподнести ему на блюдечке. Представляешь, какой был бы эффект? Но я удержалась. А теперь вот думаю — правильно ли сделала… Хоть бы бриллианты не пропали. А теперь вот ищи неизвестно где. — Я рассеянно пила кофе.

— Ну и запутались мы. Кстати, а ты не знаешь, откуда твой Колечка взял эти камушки?

— Во-первых, не надо называть его моим. А во-вторых, был у нас с ним короткий разговор, и я кое-что узнала. Но мне это еще проверить надо. Колян сказал, что его одноклассник попросил о маленьком одолжении и деньги хорошие предложил. А надо было всего только банку выкрасть. Вот он и согласился.

— Дурак, — констатировала подруга.

— Сама знаю. Завтра пойду искать этого одноклассника.

— А сегодня позвони по поводу двери, — снова напомнила Лена.

— По-моему, не очень красиво с твоей стороны постоянно талдычить мне об одном и том же, — изобразила я гневное лицо. — И где я тебе сейчас, ночью, деньги возьму?

— А представляешь, что там сегодня у меня будет, когда они узнают, что я сбежала? — набросилась на меня подруга.

— Кстати, именно поэтому я сегодня туда не желаю ехать. Там на самом деле сейчас может засада ожидать. Вот ты и ответила на свое предложение. — Я даже облегченно вздохнула.

— Тогда, наверное, мне никогда уже не доведется домой попасть, — заскулила Ленка. Кажется, она была на грани истерики. — Что же мне, на улице теперь жить? Лучше умереть!

— Ну что ты такое говоришь… — попыталась я успокоить подругу, хотя мне вдруг стало ужасно смешно. — Еще не все потеряно. Хочешь, мы какой-нибудь прибамбас разыграем. Вызовем наряд милиции, и их там всех переловят. Потом спокойно можно будет спать. Или демонстративно тебя арестуем. Руки тебе заломят, наручники нацепят, в машину посадят и увезут. Если бандиты такое увидят, больше никогда даже близко к тебе не подойдут.

— Я смотрю, тебе весело. — Ленка уже хлюпала носом. — А мне вот совсем не смешно.

— Но это правда может сработать. Я вовсе не смеюсь.

— А ты сейчас уйдешь? — вдруг, словно очнувшись, посмотрела на меня подруга. — Ты ведь посидишь немного и домой пойдешь? А я останусь тут одна?

— Я бы с удовольствием никуда не уходила. Но мне надо, — сказала я тихо. — Сама ведь все понимаешь. Мне и позвонить могут. Да наверняка именно сейчас и названивают. Да мало ли чего еще? Ведь не каждый знает номер моего сотового. И, между прочим, я сегодня из-за тебя наверняка очень важный разговор пропустила, не услышала. Думаешь, я просто так, без дела сижу-прохлаждаюсь? — Я так сказала и вдруг поняла, что именно сейчас я и сижу без дела, хотя дел у меня невпроворот.

— Ладно. Я, пожалуй, лягу спать. — Ленка стала тихой, и было видно, что она устала. — Но мне все это не нравится.

— Звони мне на сотовый в любое время, — сказала я.

— Хорошо, — послушно кивнула подруга, встала и поплелась в комнату.

Я еще покурила, прибрала на кухне, заглянула в комнату, где спокойно лежала и, кажется, уже спала Ленка, а потом ушла, захлопнув дверь.

Ехать сейчас к скупщику — никакого резона. Если вот только к Виктору наведаться? Вечером, может быть, даже проще будет его найти.

Я села в свою верную бежевую «девяточку» и поехала во двор Николая. Я была там разочек вместе с ним, когда заезжали кое-какие его вещи забрать, и прекрасно помнила дорогу. Так что теперь уверенно и спокойно направила туда машину.

Меня только мучило то, что я действительно могла пропустить какой-нибудь важный телефонный разговор скупщика. Сама же, главное, на него мужика провоцировала. Эх, надо было машину оставить около его конторы и записывать все телефонные звонки. И что я сразу не догадалась?

А тут я еще вспомнила о костях своих гадальных. Как только попаду домой, обязательно воспользуюсь их услугами. Очень уж ситуация непонятная.

Когда я добралась до двора, где обитал Коля, было уже темно. Но на лавочке сидели молодые парни и громко смеялись. Я неторопливо вышла из машины, осмотрелась и подошла к молодежи.

— Ребятки, где бы мне Виктора найти? — обратилась я к ним.

— Какого Виктора? — засмеялся кто-то.

— А у вас их тут много? Давайте всех.

— А зачем? — Парни обменялись любопытными взглядами.

— Много будете знать, скоро состаритесь.

— По вам сразу видно, что вы знаете много, — подколол меня самый говорливый парнишка. Все дружно заржали.

— Ну тут ты не прав, дружок, по мне многого не видно. Однако кое-что имеется, — скучным голосом сказала я.

— На что вы намекаете? — не растерялся парень.

— На то, что вам лучше сказать мне, где найти Виктора. Тогда я очень быстро отсюда уйду.

Я понимала, что наш разговор просто заходит в тупик. У меня не было ни времени, ни желания продолжать его в таком духе. Надо было срочно что-то предпринять.

— Тетенька, а вы смешная, — захихикал кто-то.

— Я смотрю, ты тут главный, — обратилась я к тому пареньку, который нелестно отозвался о моем возрасте. — Не побоишься поговорить со мной наедине?

— Боюсь, честно говоря, — тем не менее гордо подняв голову, сказал он. — Мне мама не велела с незнакомыми тетями и дядями разговаривать. Не говоря уж о том, чтобы куда-то с ними наедине ходить.

Но он все-таки встал. Я повернулась и грациозным шагом направилась подальше от лавочки. И только тут вспомнила, что не похожа на саму себя. Я ведь так и не переоделась после маскарада для скупщика. Но тогда вообще непонятно, почему я не пришлась парням по вкусу. Вроде выгляжу нормально — этакая симпатичная и богатенькая девочка.

— Вот что, — резко повернулась я к мальчишке, когда мы отошли, а заодно вынула из кармана милицейское удостоверение. Оно у меня, мягко говоря, не совсем официальное. А если еще точнее — то давно просроченное. Но в таких вот случаях оно меня выручает. — Или ты сейчас мне подробно рассказываешь, как и где найти Виктора, или я тебя за оскорбление привлеку. Я добрая бываю до поры до времени.

Лицо парня скривилось.

— Я вас не оскорблял, — хмуро сказал он. — Ведь не знал, откуда вы. А то бы…

— Меня не волнует твое отношение к родной милиции, которая тебя бережет. Так что можешь не распространяться по этому поводу. Итак, Виктор. Где он?

— Да пошли вы! — отмахнулся мальчишка.

Я легонько взяла его за руку и чуть ее повернула. Со стороны это смотрелось очень даже невинно, да только представляю, как ему было больно. Но он, герой, даже не пискнул. Только сощурился немного.

— Ты в партизаны, что ли, записался? Я чего-то не пойму. Что строишь-то из себя? Будто я у тебя секрет ваших соленых огурчиков выпытываю. Говори быстрее, и разойдемся.

— Ого! На ловца и зверь бежит, — мотнул головой в сторону парень. — Вон он, ваш Виктор. Пользуйтесь и считайте, что вам повезло.

— Какой ты все-таки нелюбезный! Было бы у меня побольше времени, я бы научила тебя хорошим манерам. Не будет у тебя везения, мальчик, если не научишься правильно с женщинами разговаривать.

Я оставила паренька и быстро пошла к тому мужчине, на которого он мне показал.

— Виктор! — окликнула я его.

— К вашим услугам, — проворковал тот, скользя глазами по моей фигуре.

— Колечку знаете? — Мне стало противно.

— Какого Колечку?

— Одноклассника своего бывшего. Которого просили баночку одну слямзить.

— Какую еще баночку? — широко раскрыл глаза Виктор.

— Давайте не будем задавать друг другу лишних вопросов. Я прекрасно знаю о вашем ему поручении, так что просто ответьте мне, для кого вы это делали. И лучше побыстрее. Я, знаете ли, тороплюсь.

— Шли бы вы, девушка… — огрызнулся он. — Я совершенно не понимаю, о чем вы говорите.

— С головой не в порядке?

Я стала надвигаться на парня. Но он, видимо, что-то сообразив, вдруг дал деру. Да так активно, что я не успела глазом моргнуть, как он скрылся за ближним углом. И когда я добежала туда, Виктора видно уже не было.

Вот сволочь какая… Удрал! И что же мне теперь делать? Где его искать? В принципе-то я знаю, на кого он работает. Только как мне узнать, кто такой этот самый Петр. Хм, а что, если к тому же самому Гарику обратиться? Он просто обязан помочь, раз клиента мне подкинул. Попробуем вычислить Петра по даче, ведь принадлежит же она кому-то. Вот и узнаем. Точно, прямо завтра поеду в знакомое местечко, узнаю адресочек дачи у какого-нибудь соседа, а потом буду вычислять.

Я села в машину. Надо было бы уже домой ехать, но меня почему-то понесло к Ленкиному дому. Очень хотелось узнать, дежурит там кто-нибудь или нет.

Подъехав не очень близко, но так, чтобы было видно окна, я остановилась. Света нет. Последим, может луч от фонарика мелькнет.

Я выкурила пару сигарет, но за Ленкиным окном ничего не поменялось. Подниматься я не решилась, развернулась и поехала домой.

Посмотрев на себя в зеркало в прихожей, я сначала чуть не вскрикнула, но потом сообразила, в чем дело, — я же в чужом образе! Я разделась, сняла с себя всякую гадость типа парика, линз и прочего и отправилась в ванную. И только я уже ногу через край ванны закинула, как зазвонил телефон.

Как была голышом, я кинулась к аппарату, взяла трубку и снова пошла в ванную.

— Татьяна? — спросил голос, который я узнала сразу.

— Почему Татьяна? — спросила я у Петра. — Обычно ваши называют меня Ивановой. — Что вы хотите? Камни я еще не нашла.

— Леночка уже на вашем горизонте появилась? — нагло спросил он.

— В каком смысле? — прикинулась я дурочкой. — Вы ее что, отпустили?

— Она убежала сама.

— Да что вы говорите! — накинулась я на него. — Неужели вы посмели что-то сделать с ней? Вы в своем уме?

— Я ничего с вашей подругой не делал. Она исчезла сама. И я думал, честно говоря, что она уже у вас. — Петр был немного обескуражен.

— Но у меня ее нет. Говорю вам в последний раз, если с ней что-то случится, то вам не поздоровится, — почти кричала я в трубку.

— Я позвоню вам завтра, — медленно произнес перепуганный мужик.

— Завтра может быть поздно. Ее надо срочно найти, — не унималась я. — И сделать это должны именно вы. Вы потеряли, вам и искать. Вы были у нее в квартире?

— Там мои люди, — коротко ответил Петр. — Но она там не появлялась.

— В общем, вы меня поняли. От того, что с ней, зависит ваша жизнь. Я обещаю, что смогу вам ее изрядно попортить. Поверьте мне.

— Охотно верю. До свидания. Спокойной ночи.

— Вам бы такой спокойной ночи!

Я бросила трубку. А здорово я его припугнула… Вот и славно, пусть помучается. А он, между прочим, ласково разговаривать стал. Просто удивительно. Видно, еще не до конца конченый человек. Совесть в нем еще есть, видимо, хоть и немного. Может, и совсем отстанет? Хотелось бы.

Положив трубку, я окунулась в воду. Хорошо-то как! Интересно, чем там Ленок мой занимается? Надеюсь, что спит.

Я повалялась в ванне примерно с полчасика, потом хорошенько вымылась под душем. Завернувшись в полотенце, я села в комнате на диване, включила телевизор и бессмысленно в него уставилась. Что-то я хотела сделать важное? Совершенно забыла, что именно.

Пропажа бриллиантов не выходила у меня из головы. На самом деле, куда они могли исчезнуть? Просто полтергейст какой-то, хоть я и не верю ни во что такое сверхъестественное. Ну, кроме своих гадальных костей, конечно. А вот что, кстати, я хотела сделать — погадать!

Я достала мешочек с двенадцатигранниками, погрела додекаэдры в руке и подумала о камнях. Потом бережно кинула косточки на столик. Комбинация была такой: 13+30+3 — «Вас порядочно расстроило одно незначительное обстоятельство, которому из-за своей впечатлительности вы придали слишком большое значение».

Ничего себе — незначительное обстоятельство! Я чуть не разозлилась. Как это так! Пропали двенадцать бриллиантов на крупную сумму денег. А мои драгоценные косточки говорят, что это незначительное обстоятельство. Да они просто смеются надо мной!

Я снова уселась на диван и закурила сигарету. Мои нервы никак не могли успокоиться, а это совершенно никуда не годилось.

Сейчас возьму и лягу спать. И гори оно все синим пламенем. Главное, Ленка убежала, а что там дальше будет — плевать! Я не нанималась искать эти камушки.

И тут я снова вспомнила про Клименко. Вот бы его сейчас в гости пригласить… Но только не для того, чтобы он мне про брюлики свои пел, а так — для романтического ужина. Мне, честное слово, не помешало бы.

Я закрыла глаза и размечталась. И даже не заметила, как уснула. Проснулась я где-то в половине второго. Телевизор все еще продолжал работать. Я выключила его и поплелась спать окончательно.

Ночью мне снился Петр. Он хотел, чтобы я отдала ему мои кости. Все объяснял, что если они будут у него, то он отдаст мне бриллианты. Я же не хотела менять их. Он злился и обещал Ленку отправить за границу. Причем не одну, а вместе с другом Олега Клименко. Вроде бы они полюбили друг друга. Честное слово, я была удивлена, когда утром проснулась и вспомнила все это. Кажется, бардак начался не только в жизни, но и в сновидениях. Дожила.

ГЛАВА 9

Первым делом я решила наведаться с утречка на дачу Петра. Естественно, подходить к ней я не собиралась, а хотела просто спросить, как то местечко называется и где можно взять информацию о проживающих в нем. Должны же быть там какие-нибудь комитеты, которые собирают деньги или еще чего. Не хотелось мне по такому ерундовому поводу звонить Гарику, чтобы потом очередной раз не отмазываться от его приглашений на ужин.

Даже не позавтракав, я села в машину и погнала по полупустым дорогам. Машин было не очень много, и я надеялась обернуться очень быстро.

О, как мне повезло, что я встретила, когда въезжала в лес, ту самую машину, хозяин которой подвозил меня, когда я сбежала от Петра. Кажется, я что-то наплела ему про забытый и включенный утюг.

Я «мигнула» фарами и махнула рукой. Машина притормозила. Веселая, я выбежала навстречу.

— Как я рада видеть вас! — приветливо крикнула я, еще даже не дойдя до двери.

Мужчина вышел из салона автомобиля.

— Узнаю свою попутчицу, — улыбнулся он в ответ.

— Куда это вы так рано собрались? — задала я идиотский вопрос. Мало ли кто куда утром едет… Может, на работу или еще по каким делам. — Я хотела вас поблагодарить. Вы мне тогда очень помогли, — продолжала я ворковать.

— И в самом деле? — Мужчина был приятно удивлен таким моим вниманием и столь горячей благодарностью.

— Ну конечно! Я успела как раз вовремя. Задержись я чуть подольше — случилось бы непоправимое, — я старалась говорить больше, чтобы не дать моему спасителю возможности задать мне какой-нибудь неподходящий вопрос. — А сейчас вот приехала, надо с Зубановой увидеться, а я, как назло, забыла, на какой даче она живет. Вы случайно ее не знаете?

— Нет, — удивился мужчина.

— Кстати, а как вас зовут? Меня Татьяна.

— Михаил.

— Значит, не знаете, Михаил?

— Нет. Даже не слышал такую фамилию, — пожал он плечами и посмотрел на часы.

— Вы, наверное, торопитесь, а я вас тут задерживаю… — всполошилась я.

— Да, на работу надо.

— Только один последний вопрос. Как вы думаете, к кому мне можно здесь обратиться? А то я мало кого тут знаю. Мне нужен такой человек, чтобы всех знал.

— Ну это разве что к председателю кооператива…

— Вот-вот. А как мне его найти?

— Да он тут недалеко. Вы, кстати, тогда с его стороны шли. Его зовут Петр Евгеньевич Ветров. На Веселой прямой. Его участок четырнадцатый.

— Петр? Так я его знаю. Но он мне не говорил, что он председатель кооператива. Какой, однако, скромный. Значит, он знает, вы думаете. Ну спасибо. Извините, что задержала вас. Увидимся… — крикнула я и быстро побежала к своей машине.

Я подала чуть назад и в сторону, чтобы пропустить автомобиль Михаила. Он махнул мне рукой и уехал. Я же стала обдумывать, как мне поступить дальше.

Хорошо, что я теперь знаю фамилию Петра. Но не думаю, что он все время живет на даче. У него, наверное, и в городе хата есть. Вот бы мне ее адресочек узнать… Но к самому Ветрову ведь не пойдешь. Неужели все-таки придется с Гариком говорить из-за такой ерунды? А вдруг у нас в городе Ветровых как собак нерезаных? И все Пети. Тогда я замучаюсь.

И тут я увидела в зеркальце заднего вида женщину. Она вышла с дачи, которую я уже проехала, и пошла по направлению к трассе. Недолго думая, я развернула машину и быстро ее нагнала.

— Вас подвезти? — остановилась я и выглянула в окно.

— А вы куда едете? — Женщина совершенно не удивилась предложенной мной помощи.

— Вообще-то, я в Тарасов. А вам куда?

— А мне к магазину, на остановку.

— Тогда садитесь, — предложила я.

Женщина неторопливо подошла, открыла дверцу и села, аккуратно подобрав свою длинную юбку.

— День, похоже, жарким будет, — внимательно посмотрела она на меня.

— Да уж, похоже на то. Вот приехала к Ветрову, а его нет. Представляете? Договаривались с ним, а он куда-то уехал. Даже не представляю, где теперь его искать.

— К нашему председателю? — переспросила женщина.

— Да. К Петру Евгеньевичу. У него вчера что-то случилось. Сам позвонил мне и просил, чтобы я приехала, и… исчез. А я с утра пораньше старалась приехать, — смущенно улыбнулась я.

— Да, — кивнула женщина, теперь уже безо всякого интереса глядя на меня, — у них и правда вчера переполох какой-то был. Я к Верке ходила мимо его дачи. Так вот там все бегали, и машины туда-сюда сновали. А уж в чем именно дело было, я не знаю.

— Но с ним-то самим все в порядке? Вы видели его? — Я смотрела на дорогу.

— Слышала его голос. Он звал Германа своего.

— И что он ему говорил? — Я старалась выглядеть не очень любопытной. И спрашивала как бы между прочим, будто мне не особо интересно, но знать все же хочется.

— Да ничего особенного. — Женщина скорчила рожицу. — Я и не слушала. Как раз мимо проходила.

— Понятно. Да, история. Надеюсь, у него ничего серьезного. А то ведь сейчас я не нашла его. На даче вообще мне никто не встретился, даже садовник. Просто удивительно! И узнать не у кого, где в Тарасове его найти можно. Да… — добавила я печально и снова уставилась на дорогу.

— Бывает, — неопределенно сказала женщина.

— Бывает, — повторила я.

Мы немного помолчали. Показалась дорога и магазин. Я притормозила у поворота.

— Вы здесь будете выходить? — вежливо спросила я.

— Я вот точно не знаю… — все же не утерпела русская душа моей пассажирки, растревоженная моими намеками. — Вроде бы Ветров на перекрестке Гоголя и Ленина в новом доме живет. Там один такой высотный. Квартиру не знаю, но, кажется, в нем.

— Да вы мне просто неоценимую услугу оказали! — обрадовалась я. — Спасибо вам большое. Надо же, как мне повезло…

— Да ладно, чего уж там. Вдруг у него на самом деле что-то серьезное стряслось. — Женщина вышла из машины. — До свидания. И спасибо вам, что подвезли.

— Пожалуйста. До свидания, — с готовностью откликнулась я и тут же, выехав на трассу, припустила обратно в Тарасов, к Гарику. Теперь мне точно не обойтись без его помощи. Дом я уже знаю, а узнать квартиру будет несложно.

По дороге я вспомнила, что мне еще и к скупщику надо заглянуть. Ну, то есть послушать его телефонные переговоры. Решив, что будет лучше Папазяну просто позвонить, я поехала к «бриллиантовой» конторе. Устроившись так, чтобы мне было видно вход в нее, я включила свое подслушивающее устройство. Но в наушнике стояла полнейшая тишина. Я посмотрела на часы. Ну, конечно, еще ведь и рабочий день не начался. Но я, естественно, нашла себе занятие.

— Гарик? Это ты? — сказала я в трубку, вообще-то узнав товарища по голосу, но все равно решив переспросить.

— Уж не с Ивановой ли я говорю? — довольно чопорно отозвался он, также узнав меня, но решив зачем-то повыпендриваться.

— Именно. Привет.

— Привет. Ну как тебе твой новый клиент? — спросил Гарик. — И чем он расплачиваться собрался? Не драгоценными ли камнями?

— Гарик, хватит смеяться. Я, между прочим, и не стала на него работать. Я же говорила тебе, — отчеканила я.

— Почему? Неужели он тебе не по нраву пришелся?

— Что ты этим хочешь сказать, дорогой? — делано обиделась я. — Что я работаю только с теми, кто мне нравится?

— Нет, конечно, — засмеялся и вдруг закашлялся Папазян. — Просто мне показалось, он в твоем вкусе. Могла бы уступить. Тем более что его дело как раз по твоей теме. Рекомендовал тебя я, а получается, что ты, родная, меня подвела.

— Ничего такого не получается. А тебе меньше курить надо. Даже летом кашляешь.

— И все же? Я хочу знать, почему ты ему отказала? — более серьезно спросил Гарик.

— Я не отказала. Но работать на него пока не согласилась. И на то у меня есть причины. Его делом я потихоньку все же занимаюсь, поэтому у меня к тебе просьба, — решила я долго не тянуть. — Ты клиента прислал, вот теперь и помогай.

— Думаешь, я не догадался, что ты неспроста мне позвонила? Выкладывай давай, что за проблема?

— Узнаю моего дорогого друга, — обрадовалась я.

— Не напоминай мне об этом.

— О чем? — я не сразу поняла, о чем Гарик говорит.

— О том, что я для тебя только дорогой друг.

— Да ладно тебе! В общем, Гарик, мне надо узнать, где живет один типчик. Зовут его Ветров Петр Евгеньевич. Года рождения не знаю. Но могу сказать, что ему примерно около пятидесяти. Живет он в новом доме на перекрестке Ленина и Гоголя. Мне нужен номер его квартиры — это раз. А во-вторых, и все остальное, что сможешь про него узнать, — где работает, есть ли у него интересное прошлое и так далее? Ну, ты сам в курсе.

— Фамилию еще раз повтори. Записать не успел.

Я повторила Папазяну все свои вопросы.

— Ну как? Можешь прямо сейчас этим заняться? — поинтересовалась я.

— Вечно ты гонишь, Иванова, все-то тебе некогда…

— Гарик, за мной бутылка отличного коньяка. Не заржавеет!

— Что мне с твоим коньяком делать? Голову мыть? У меня своего полно. Сам кого хочешь угостить могу, и тебя в том числе. — В голосе Папазяна появились сладкие нотки.

— Разберемся. Звони мне на сотовый. Спасибо. Пока. Буду ждать.

Положив трубку, я закурила. Вот не уйду отсюда, пока хоть чего-нибудь не дождусь! Все-таки Гарик должен говорить со мной об этих бриллиантах, если по его наводке со мной в последние дни всякие недоразумения происходят.

И тут я увидела, что к магазину, за которым я попутно наблюдала, подъехала «Ока». Из нее и вышел скупщик. Надо же какой маскировщик — на такой смешной машине катается… А у самого денег, поди, куры не клюют, как говорится. Наверняка же он получает определенный процент за свои наводки.

Скупщик открыл свою шарашку и вошел. Благодаря первому «жучку» я услышала, как он там передвигается, насвистывая что-то себе под нос. В хорошем, видать, мужик настроении пребывает. Это уже радует.

Ждать мне пришлось около часа, в течение которого ни одного звонка не было. Неужели мне придется оставлять здесь машину, чтобы записать его разговоры? А просидеть тут весь день самой тем более нереально.

И тут произошло то, чего я с таким нетерпением ждала, — зазвонил телефон. У меня сразу высветился номер звонившего. Вот что значит хорошая аппаратура!

— Утро доброе, — сказал приятный мужской голос. — Ну что? Вы меня узнали? Покупать будете?

— У вас уже на руках? — поинтересовался скупщик.

— Пока нет. Но думаю, это вопрос одного-двух дней. Хочу просто узнать — наша договоренность остается в силе?

— Ну, конечно, о чем разговор! Я своего решения не меняю. Тем более что у меня уже и покупатель имеется на примете, так что сразу от них избавлюсь. Одна дамочка, интересная такая…

— Какая дамочка, мне не важно. До свидания. Как только все будет готово, сразу позвоню.

— Всего хорошего.

Вот, собственно, и вся беседа. Немного я узнала нового. Но самое главное, что у меня теперь имелся телефон того, кто собирается продать скупщику пропавшие камушки. Ведь речь явно шла именно о них. Почему, интересно, «продавец» так уверен, что заполучить брюлики — дело двух дней максимум? Не потому ли, что он уже знает, где они находятся? Разумное предположение. Значит, вот он — еще один конкурент, который обвел меня и Петра вокруг пальца.

Надо звонить снова Гарику, пусть скажет, кому принадлежит номер, который у меня определился. И по какому адресу тот телефончик стоит. Если сделать все быстро, я вполне могу застать «продавца» на месте.

Только я взялась за сотовый, как он сам зазвонил.

— Таня, это Гарик. Твой Ветров — очень интересная личность. Только поговорим не по телефону. Подъехать сможешь?

— Гарик, солнышко… Пока не могу, да это и не горит. Ты мне лучше еще один номерок проверь на адресочек… — И я назвала ему цифры. — Очень надо и желательно как можно быстрее.

— У тебя семь пятниц на неделе, — чуть обиделся Папазян.

— Я работаю. У меня появляются новые факты. Очень прошу, Гаричек… — разнылась я.

— Жди. Я сейчас.

Папазян перезвонил ровно через четыре минуты. Столько ему понадобилось, чтобы залезть в компьютер и узнать, кому принадлежит названный мной номер.

— Дорогая моя, сообщаю: тот телефон стоит в гостинице «Братислава». Большего сказать не могу.

— Спасибо большое. Я тебе перезвоню.

Я газанула и поехала на набережную. Гостиница, значит. Что же получается: наш «конкурент» — человек приезжий? Или он в «Братиславе» работает? Как бы узнать потактичнее, вдруг он в самом деле сотрудник гостиницы…

Через двадцать минут я припарковалась недалеко от отеля и оставила машину на стоянке. В фойе, за красивой высокой стойкой, сидела симпатичная девушка и перебирала какие-то бумаги. Я решительно подошла к ней и посмотрела на бейдж.

— Доброе утро, Виктория Павловна. Меня зовут Татьяна, и мне очень нужна ваша помощь, — мило улыбнулась я.

— Здравствуйте. Так чем я могу вам помочь? — ровным, каким-то заученным голосом спросила она.

— Дело в том, что недавно, примерно с полчаса назад, с вашего телефона, — я протянула бумажку с номером, — звонил мужчина. И мне нужно кое-что ему передать. С ним разговаривала не я, а другой человек, который, к сожалению, не знает телефона вашего гостя. Мы только узнали, что звонили от вас. Не могли бы вы помочь мне найти этого мужчину.

Девушка посмотрела на мою бумажку с номером телефона, потом на меня.

— Ничем не могу вам помочь, — холодно произнесла она. — Если дело ваше настолько серьезно, то человек сам догадается вам перезвонить. В любом случае я не могу сообщать вам информацию о наших клиентах.

«Ага, значит, он все же постоялец гостиницы», — быстро сообразила я.

— Виктория Павловна, меня начальник убьет, если я не найду звонившего. Я же по делу, не просто так! — И я скорчила мину отчаявшейся работницы и полезла в карман за универсальной «отмычкой». — Прошу вас, дорогая, помогите мне. Я просто на краю гибели! — Я положила перед администраторшей сто долларов, благо никого, кто мог бы заметить это, рядом не было.

Девушка колебалась долю секунды. Ловким изящным движением она взяла купюру и положила куда-то вниз, за стойку.

— Этот номер действительно наш. Кроме того, аппарат стоит здесь. И звонил, я так полагаю, наш постоялец. Примерно с полчаса назад он спускался сюда, — негромким голосом сказала она.

— Я могу с ним увидеться? Скажите, пожалуйста, в каком номере он остановился? — обрадовалась я.

— Дело в том, что он как раз уезжал. Спустился вместе с вещами и позвонил. Так что о его местонахождении я ничего не знаю, — противно улыбнулась администраторша.

— А как его звали, не подскажете? — спросила я, будто просто хотела удостовериться.

— Сейчас посмотрю, — девушка пощелкала кнопочками компьютера. — Сергеев Иван Борисович. Он ночевал тут только одну ночь. Вчера вечером приехал, а сегодня с утра уже отбыл.

— Спасибо. А есть еще какие-нибудь сведения о нем? Даже не представляю, как теперь его искать. — Я продолжала ломать комедию, несмотря на почти откровенную ухмылочку администраторши.

Девушка развела руками.

— Но ведь он, наверное, паспорт вам показывал… — Я достала еще сотню.

— Да, конечно.

И эта бумажка исчезла за стойкой. Зато я узнала то, что хотела. «Добрая» Виктория Павловна назвала мне номер и серию паспорта неизвестного мне пока господина Сергеева. Между прочим, у него оказалась тарасовская прописка. Странно, зачем человеку, живущему в Тарасове, пользоваться гостиницей? Впрочем, сейчас разрешается все, что угодно, только деньги плати.

— А как он выглядел? — решила спросить я.

— Нормально, — подняла девушка брови. — Высокий такой, представительный мужчина. Лет ему где-то под сорок.

— Да, да, — неопределенно кивнула я и вышла на улицу.

Не сходится у меня ничего. Я почему-то была уверена, что предъявленный в гостинице паспорт — просто фикция. Ну зачем бы обычному человеку в собственном городе ночевать в отеле? А если допустить, что человек этот необычный — он ведь связан каким-то образом с бриллиантами, — тогда становится понятно, что поступил он так специально.

Конечно, я сейчас поеду по полученному адресу, но вряд ли я там застану того, кто мне нужен. Хм, Сергеев Иван Борисович… Ну ничего мне это имя не говорит!

Я выкурила сигарету. Все равно проверять было надо, и я поехала в самый дальний городской район, где, как я знала, находилась названная администраторшей улица.

По дороге я поняла, что ужасно хочу есть. Но терять драгоценное время было жалко, и я не стала нигде останавливаться, чтобы перекусить. А тут, как назло, еще и пробки на дорогах… В общем, когда я остановилась около нужного дома, разозлилась окончательно.

— Здравствуйте. — Я окинула взглядом мужчину, который открыл мне дверь, и сказала: — Мне нужен Сергеев Иван Борисович.

— Я вас слушаю.

Мужик стоял передо мной в семейных трусах и не испытывал при этом никакого дискомфорта. Вид у него был весьма помятый. Сразу видно — человек с похмелья. И мне все стало ясно.

— Вы были сегодня в гостинице «Братислава»? — все же задала я ему этот вопрос.

— Где? — сощурился зачем-то мужик.

— В гостинице? Вы, кажется, оттуда нам звонили.

— Кому вам? Я сегодня вообще никуда не звонил.

— Покажите ваши документы. — И тут я достала свое просроченное удостоверение и махнула им перед носом мужчины.

— Какие документы?

— Паспорт, например.

— Нет его. Я его потерял, — гордо заявил мужик в трусах.

— Кто тут пришел? — Рядом с ним появилась такого же помятого вида женщина. — Что-нибудь случилось? — вяло обратилась ко мне тетка.

— Она говорит, будто я сегодня в гостинице был, — загоготал мужик, кивнув в мою сторону.

— Да вы что! Он дома все утро, — громогласно объявила всклокоченная тетка. — И соседи сверху могут подтвердить. Они нас как раз сегодня водой залили.

Я и без их оправданий понимала, что этот Иван Борисович Сергеев никак не подходит под описание, данное любезной Викторией Павловной, администраторшей гостиницы. Ну какой он высокий, какой представительный? Да просто замухрыжка ведь!

— Если вы потеряли паспорт, то вам надо срочно в милицию обратиться, — грозно сказала я напоследок и стала спускаться по лестнице.

ГЛАВА 10

Впрочем, нечто подобное я и предполагала, но все равно настроение мое ухудшилось. Как жалко, что звонивший скупщику тип съехал из гостиницы. Вот если бы мне удалось с ним свидеться и познакомиться, поговорить… Но, как видно, не судьба. Надеюсь — пока. То есть временно.

Теперь следует поехать к Гарику и узнать, что представляет собой мой знакомый Петр Ветров. Кажется, Папазян сказал, что типчик он весьма интересный.

Когда я вошла к Гарику в кабинет, на меня, наверное, было страшно смотреть.

— Танечка, ты ли это? — раскрыл он мне свои объятия. — Прости, но я совершенно тебя не узнаю.

— Вот-вот… А все почему? Потому что ты подкинул мне непонятно какого клиента. Я теперь бегаю, с ног валюсь от усталости… И никакого пока толку…

Мне на самом деле хотелось, чтобы меня хоть кто-нибудь пожалел. Вообще-то опасно было доверять такую роль Гарику, но на моем горизонте другой кандидатуры пока не было.

— Слушай, пойдем в какое-нибудь кафе… Посидим там, выпьем вина хорошего, поговорим обо всем. Расскажешь мне о своих проблемах. Может, помочь чем смогу, — предложил расчувствовавшийся Гарик.

— А я сегодня даже стакана воды не выпила за все утро, — констатировала я факт.

— Так нельзя, Таня! Надо себя беречь. И если даже, казалось бы, ничего не хочется, то надо себя заставлять есть, а то ведь так и ноги протянуть недолго. — Папазян чуть ли не слезу пустил от жалости. — Идем. Сейчас сразу легче станет, сил прибавится… А уже потом снова в бой.

Давно никто не обращался со мной, как с маленькой девочкой. А ведь мне все приходится делать самой. Самой надо быть сильной и деловой. Самой решать свои и чужие проблемы, справляться с дурным настроением и все такое прочее. И как бывает приятно — только не надолго! — почувствовать отеческую заботу и мужское внимание. Любовь, наконец! Конечно, от Гарика последнего (да и предпоследнего тоже) мне не надо, но ведь есть же еще и другие мужчины на белом свете. Или совсем перевелись? Не может такого быть!

Например, Клименко. Довольно симпатичный. Жаль, что сейчас у него более важные дела имеются. Да и я, кажется, не на пляже валяюсь. Ох, скорее бы все это закончилось… Найти бы эти дурацкие бриллианты и со спокойной совестью уехать куда-нибудь. Скажем, на турбазу.

— Гарик, я с удовольствием соглашаюсь на кафе. Только на самое хорошее. Чтобы тенечка и ветерочка было много, чтобы там вкусно кормили, а главное — чтобы в нем поменьше было народу. — Я уже предвкушала, как рассядусь в кафе и буду блаженствовать.

— Как скажешь, дорогая. Все будет так, как ты захочешь, — чуть ли не напевал Папазян.

Мы вышли из здания и немного прошлись по главной улице.

Потом неожиданно мой милицейский друг потащил меня куда-то налево. Мы прошли через два двора и оказались на спокойной улочке. Здесь и вправду было очень тихо, и что самое интересное — здесь действительно было кафе. Не с зонтиками, а с большим тентом, который очень хорошо защищал от солнца.

— Ты просто волшебник, — не удержалась я от восхищения. — Все как по заказу. — Даже нет, не волшебник — джинн.

Мы сели за чистый столик. Невдалеке молодой человек полил асфальт из шланга, и от мокрого тротуара веяло свежестью и прохладой. Мне уже стало хорошо.

Потом я выбирала, что именно я собираюсь кушать. Затем минут двадцать мы с Гариком ждали, когда принесут заказанное, попивая небольшими глоточками прохладную минералку. (От вина я сразу отказалась — не надо выпивки мне сейчас.)

— Ну так расскажи мне про Ветрова, — напомнила я Гарику. — Чего тянешь?

— Мы так классно сидим, а ты хочешь все испортить, — вздохнул Папазян. — Ну что ж. Сама напросилась.

— Ты говорил, что он интересный?

— Угу. Короче, Ветров Петр Евгеньевич на самом деле является председателем дачного кооператива «Ветерок». — Гарик сразу стал серьезным.

— Как это символично, — усмехнулась я.

— Он уже лет семь как занимается этим делом. Думаешь, все? Не-ет. Оказывается, по молодости он сидел в тюрьме. Дело в том, что он работал на золотых приисках и, говорят, убил там человека за несколько сот граммов золота. Но хоть обвинение и было предъявлено, однако ничего не смогли доказать. Посадили же его только за то, что он хотел скрыть от государства свое «богатство». Впрочем, и золото нашли не все. Вероятно, он успел часть припрятать.

— Чушь какая. — Я проводила взглядом официанта, который принес нам заказ.

— А в тюрьме он был просто образцовым заключенным. И его выпустили с первой же амнистией.

— Какой молодец! — Я сразу же накинулась на салат. — А что потом?

— А потом господин Ветров появился в нашем городе. О нем долго ничего не было слышно, а сейчас он имеет свою лавку, которая скупает драгоценности, а потом их продает.

— И не только изделия, — предположила я. — Просто камни тоже?

— Ну конечно. Сейчас все, что хочешь, можно. Только вот непонятно, на какие шиши он раскрутился. Вернее, понятно: значит, на самом деле припрятал золотишко. — Гарик тоже приступил к трапезе. — Мне вообще-то все равно, чем занимается господин Ветров и что он натворил раньше, главное, чтобы он теперь не мешал нам жить. Но уж если попадется, то спуска ему не будет.

— Интересно, но не очень, — с набитым ртом произнесла я. — Я думала, ты мне что-то совершенно сногсшибательное поведаешь… Значит, у него своя скупка.

— Правильно.

— А что тебе Клименко об этом деле рассказывал? — спросила я.

— Да говорил же я тебе — немного. Он только успел раскрыть рот, что у него, мол, украли бриллианты, а я сразу же сказал, что мы этим заниматься не будем. Да и бесполезно. И посоветовал обратиться к тебе. Теперь, может, ты просветишь меня?

— Охота тебе чужими проблемами голову забивать? — покачала я головой. — Да и вообще, история эта весьма идиотского характера. Услышишь, век хохотать будешь.

— Ты меня заинтриговала. Говори давай. Мне интересно. Глядишь, что и посоветую.

— Нет уж. Пожалуй, я как-нибудь сама… — улыбнулась я.

Я вообще-то не привыкла обсуждать свою работу даже с самыми близкими друзьями. Но в данный момент мне просто захотелось высказаться, а совета никакого и не требовалось. К тому же неизвестно ведь, что человек со стороны может увидеть в твоем деле такое, что тебе и в голову не придет. Да и мне самой хотелось разложить все данные по полочкам, а лучше всего это делать, когда рассказываешь о них кому-то вслух.

— Да ладно тебе! Может, все-таки доверишь мне свою страшную тайну? — Гарик посмотрел на меня насмешливыми глазами.

Я сделала большой глоток минералки, потом схватила куриную ножку.

— Ты не поверишь… — начала я.

— Поверю. Кого угодно обвиню во лжи, но тебе, Танюша, поверю без всяких сомнений.

Я еще немного выдержала паузу — доела ножку, салат, выпила минералки — и только потом обратила свой взор на Папазяна.

— Был у меня кавалер, — скривив рот, произнесла я. — В постели просто ас, но все другое у него напрочь отсутствовало. Особенно извилины на головном мозге. И надоел мне этот товарищ, как редька горькая.

— Ты мне прямо сказочку рассказываешь, — улыбнулся Гарик. — Смотри, а то усну.

— Не придется. Сейчас быстро проснешься. В общем, отправила я его куда подальше, а на следующий день он ко мне приходит и просит отдать ему банку с вареньем, которую незадолго до того принес.

— Какой скупердяй.

— И я ему банку варенья отдала. А потом решила навестить Ленку Француженку, подругу мою. Ну, ты ее знаешь. Так вот, звоню ей. И она вдруг говорит: приходи, дорогая, только банку с вареньем захвати. Я, конечно, немного удивилась — что это всех одновременно на варенье заклинило? — но захватила. Стали мы то варенье кушать, а в нем бриллианты. Естественно, тут мы обе сильно удивились. А баночка эта, как выяснилось, принадлежала Клименко. Он камни лучшим образом не догадался спрятать. При этом засветился в скупке, когда их оценивал.

— А скупка эта принадлежит Ветрову? — спросил Папазян.

— Теперь и я так думаю. Короче, слушай, что дальше было. Банку, оказывается, у Клименко выкрал мой бывший лопух. Денег ему, видите ли, захотелось! Выкрал и притащил ко мне домой. Естественно, когда обнаружилось, что в той баночке, которую я ему вернула по его просьбе, брюликов нет, ему наподдали хорошенько. Только вот не пойму — зачем его взяли в заложники, а в конце концов потребовали бриллианты с меня.

— А ты что?

— Стала бы я камни за такого отдавать! А тут еще «твой» клиент объявился и предъявил мне все бумаги, что бриллианты его. Конечно, я могла сразу их ему отдать, но почему-то не отдала, поленилась, что ли, к Ленке ехать? В общем, не помню.

— Так твое дело и яйца выеденного не стоит? — обрадовался Гарик.

— Не стоило! А теперь стоит ого-го! На следующий день выкрали Лену. А камни оставались у нее в доме, в пустой пачке из-под сигарет. Ладно. Я потом добилась с ней встречи, спросила, куда она их подевала. Оказалось, выкинула в мусорное ведро. Но когда я к ней проникла, никакой пачки там уже не было. Правда, передо мной в ее квартире уже успели похозяйничать. И с ведром тоже.

— Да… — протянул Гарик.

— Вот и представь — Клименко я помочь никак не могу. Впрочем, я вообще теперь не знаю, где эти паршивые драгоценности. Одна радость — Ленка от мерзавцев сбежала. Прячется теперь. А этот Ветров так просто от меня не отстанет. К тому же хочется и Олегу помочь.

— Сразу надо было помогать, — заметил Папазян. — Если бы они узнали, что камни у хозяина, то оставили бы тебя в покое.

— А ты знаешь, что Олег, собственно, не хозяин? — Я устало посмотрела на моего приятеля.

— Слышал.

— Так представь его состояние.

— Видел, — четко ответил Гарик.

— А самое главное — я не могу понять, кто украл камни. И как их теперь найти?

— А настоящий владелец уже приехал?

— Не знаю. Надо, пожалуй, Клименко позвонить. Я тоже думала о нем. Главное, надо узнать, не могли ли те бриллианты умыкнуть какие-то его знакомые. Может так случиться, что все это еще из тех мест тянется, где тот товарищ Олега живет.

— Все бывает. — Папазян задумался, но ненадолго. — Думаю, ты отлично со всем этим справишься.

— И что? Ты даже не хочешь мне чего-нибудь посоветовать? — удивленно вскинула я брови.

— А оно тебе нужно? Я знаю, ты не любишь советы. Да и что я могу сказать? Ты же описала мне историю только в общих чертах.

— Ну, спасибо, хоть покормил… — Я закурила сигарету, дожидаясь десерта. — А знаешь, мне на самом деле стало лучше. И силы появились.

— А кто из гостиницы звонил? — неожиданно задал вопрос Гарик.

— Да, звонили скупщику. Я все проверила, но звонивший человек воспользовался чужим паспортом и уже съехал. Так что облом.

— Ну что ж. Флаг тебе в руки.

— Ага. И бронепоезд навстречу.

— Да ладно тебе прибедняться! Я уверен, недели не пройдет, а ты уже все разрулишь. Кстати, нанялась бы ты все же к этому Клименко. Он деньжат подбросил бы…

— Ну, если только ради этого. Тогда ему придется платить мне очень долго, потому как я сейчас совершенно не представляю, где могут быть камни, — покачала я головой.

Тут у меня зазвонил сотовый. Я извинилась и достала трубку из сумки.

— Таня, привет, — сказала Ленка.

— Привет. — Я обрадовалась ее звонку. — Как выспалась?

— Да нормально. А ты звонила уже мастерам?

— Мы же решили пока не делать дверь, — удивленно спросила я.

— Но мне кажется, что все же надо. Даже если там кто-то есть, ты можешь запросто сказать, что решила сделать подруге сюрприз, чтобы всякие не мотались по чужим квартирам. Тебе ведь ничего за это не будет, — здраво рассудила Лена.

— Знаешь, а мне Петр вчера звонил, — сменила я тему. — Сообщил, что ты пропала. А я ему сказала, что пусть ищет тебя, где хочет, иначе ему несдобровать. А вообще — он негодяй. Возможно, человека в молодости убил. Правда, это не доказали. Так что радуйся, что тебе удалось так легко от него отделаться. И лучше тебе дома пока не показываться.

— А где мне показываться? Я тут решила, что даже в школу звонить не буду. Потом объяснюсь.

— Правильно. Петр ведь и в школу может позвонить. Какая ты у меня все-таки молодец! Вот только с дверью своей пристала ко мне, как репей… — Я была в хорошем расположении духа, потому и говорила ласково.

— Чем быстрее ты с ней разберешься, тем быстрее я от тебя отстану. Ну сама подумай: если бы такое с твоей квартирой было, ты могла бы спокойно спать? Чужие люди могут смотреть там все и брать, что им заблагорассудится.

— Я позвоню, — пообещала я.

— В гости приедешь?

— Да.

— Когда?

— Позже. Пока у меня дела. Ты не скучай там. Уборкой можешь, кстати, заняться. Если приспичит выйти в магазин, парик какой-нибудь нацепи. У меня там в шкафу валяется пара штук, — посоветовала я, потому как знала, что Ленке очень трудно усидеть на одном месте.

— Ладно. Если что — позвоню.

Я положила трубку назад в сумку и посмотрела на Гарика. Тот улыбался, загадочно прищурив свои восточные черные глаза с огромными ресницами.

— Ну что? Пойдем, что ли? — спросил он.

— Спасибо тебе большое. Как, оказывается, важна поддержка друзей. — Я улыбалась так же загадочно в отместку. — Как только закончу с этим делом, обязательно приглашу тебя сама на обед.

— Я прекрасно знаю, что обещанного три года ждут. Так что все с тобой понятно.

Мы встали. Не торопясь дошли до работы Папазяна, я села в машину и поехала. Собралась я домой, чтобы спокойно позвонить по поводу железной двери для Ленкиной квартиры, а еще чтобы «забить стрелку» с Клименко. Значит, мне надо хорошо выглядеть, а тот летний костюм, в котором я сейчас была, для встречи с Олегом не годился. Так что придется переодеваться.

Дома я первым делом занялась дверью. Договорилась с мастерами на девять часов вечера. За два часа, думаю, сделают. Тут я вспомнила, что у меня нет ключей от ее квартиры. Ехать к ней? Но ведь у Ленки тоже, возможно, нет ключей, из-за всех ее приключений последних дней — похищений, побегов… И тут же позвонила подруге.

— А ключи? — сразу запричитала я. — Как ты себе все это представляешь? Приходят мастера, а я им говорю: «Голубчики, поставьте новую дверь, только сначала я старую отмычкой открою». Так, что ли?

— Дурочка. Спустишься к тете Нине на этаж ниже, скажешь, что Лена просила дать запасные ключи. Я их у нее храню. Впрочем, я могу сама ей позвонить и предупредить о тебе, — придумала Лена.

— Будь добра, позвони. А то мне не хочется доказывать с пеной у рта, что я стараюсь для тебя. Мне ведь могут не поверить.

— Да брось. У тебя такое надежное лицо, — захихикала подруга. — Тебе не только ключи от квартиры, тебе и деньги отдадут.

— Отлично. Пока.

— Как будет готово, сообщи, — успела сказать мне Ленка напоследок.

Потом я набрала номер телефона Клименко.

— Олег, это Татьяна Иванова. Мне надо с вами встретиться.

— Вы что-нибудь узнали? — В его голосе появилась надежда.

— Ничего такого, что могло бы вам помочь, — стала оправдываться я.

— А мы разве не на «ты»?

— Ах, да. Ну так как? Ты сможешь уделить мне полчасика?

— Конечно. Хоть сколько! Где и когда мы встречаемся? — спросил меня Клименко.

— Давай через час в парке на Соборной. У главного входа на лавочке, — предложила я.

— Хорошо.

— Ну все тогда.

Я бросила трубку и стала собираться. Быстро залезла в душ, потом так же быстро высушила волосы. Чуть подкрасилась и стала выбирать себе наряд.

Стоп. А не сошла ли я с ума? У человека горе большое, а я, кажется, соблазнять его собралась…

Моя раздвоенная личность никак не могла решить, как лучше сделать. В конце концов я подумала, что одно другому не мешает, выбрала одну из лучших своих блузок, но надела ее с обычными джинсами. Посмотрев на себя в зеркало, я осталась вполне довольна своим внешним видом.

ГЛАВА 11

По дороге я подумала, что в принципе, прежде чем встречаться, мне надо было выяснить, приехал ли его товарищ. Потому как если он не приехал, то мне и говорить с Олегом не о чем. И зачем я на встречу набилась?

Я ехала на машине и весело посматривала по сторонам, несмотря на всю серьезность момента. Несомненно, предстоящая встреча с Клименко меня радовала. И я совершенно не хотела этому чувству противиться. По крайней мере пока ехала в машине. Потом можно будет изображать из себя серьезную даму, которая ни о чем думать не может, кроме как о деле.

Еще даже не войдя в парк, я увидела Олега. Он сидел на лавочке и смотрел в мою сторону. Опоздала я на пять минут. Что ж, ничего особенного. Бывает даже неприлично приходить на некоторые встречи вовремя. Клименко точно увидел меня, но почему-то даже рукой не махнул в знак приветствия. Неужели совсем мне не рад?

— Привет. — Я встала рядом. — Давай к пруду пройдемся. Там так хорошо. На берегу и поговорим.

— А может, тогда уж на лодке прокатимся? — непосредственно предложил он.

— А что? — Я даже удивилась, почему мне самой не пришел такой вариант в голову. Правда, неплохая идея. — Так даже будет лучше.

— Ага, — вторил мне Клименко. — Никто нас не подслушает.

Я улыбнулась.

Мы неторопливым шагом направились к пункту проката лодок. Пока о деле речь на заходила. Мы просто молчали.

Олег расплатился с мужиком-лодочником, галантно подал мне руку, чтобы я уселась в лодочке, а потом оттолкнул ее от берега и одновременно ловко запрыгнул в нее.

— Твой друг приехал? — спросила я, когда мы чуть отплыли от берега.

— Не знаю. Вообще-то уже должен приехать, но мне пока еще не звонил.

— А у тебя есть его координаты в нашем городе? Где он обычно останавливается? У тебя?

— Он не любит никого стеснять. Поэтому всегда снимает квартиру, — сказал Клименко. — Ты не волнуйся, как только он приедет, сразу мне позвонит. Только вот я не знаю, как мне разговаривать. Если он узнает, что камни украли, очень расстроится.

— Олег, то, что он расстроится, — это понятно. А как ты думаешь, с тобой-то он как поступит? Просто простит тебя?

— Друг-то он мне, конечно, друг, но сама понимаешь, когда дело доходит до денег — а тут тем более очень большие деньги, — думаю, что он все же потребует вернуть ему либо деньги, либо камни. Возможно, в милицию обратится. Он, знаешь, какой? Очень не любит несправедливости! И будет добиваться своего до конца.

По лицу Клименко нельзя было понять, рад он тому, что у него такой принципиальный друг, или нет. Но какая-то тоска все же сквозила во взгляде. И я понимала, что даже моя персона не способна вывести парня из этого состояния.

— Значит, пока не объявлялся, — раздумывая, сказала я.

— А ты мне что-нибудь хорошее скажешь? — Олег улыбнулся одними уголками рта. — Для чего ты со мной встречу назначила?

— Первое и самое главное — я хотела узнать про товарища твоего. Мне совершенно необходимо поговорить с ним. А хорошего у меня есть кое-что, но к тебе это отношения не имеет. Могу, конечно, сказать. Моя подруга Ленка сбежала от того, кто требует с меня твои бриллианты. Правда, классно звучит? — Я посмотрела на гладкую поверхность воды.

— Знаешь, если ты не хочешь помочь мне, я, пожалуй, в милицию все же обращусь, — вдруг сказал Клименко. — Не могу же я ждать неизвестно чего. Все-таки не часы пропали, а двенадцать бриллиантов. Это дело нешуточное.

— Смотри сам, — не стала я его отговаривать.

Он, наверное, подумал, что я испугаюсь того, что параллельно со мной будет работать еще и следователь. Но меня так просто не возьмешь. Конечно, меня «замотают», особенно если прознают, что я имела к этим бриллиантам самое непосредственное отношение. Однако кажется мне, что Клименко и сам не хочет связываться с милицией. Просто таким образом — говоря о ней — он хочет меня подстегнуть.

— Таня, объясни почему? Почему ты так упорно не хочешь мне помочь? — громче сказал Олег.

— Разве я не хочу? Да я только этим и занимаюсь! — стала объяснять я ему. — Просто я пока не хочу… как бы это сказать… — Я задумалась.

— Ты просто не хочешь брать на себя ответственность, — довольно грубо заявил Клименко.

Я даже обалдела чуть-чуть. Неужели это правда? Может, я на самом деле такая? Да нет же!

— Ты не прав, — горячо заговорила я. — Дело совершенно не в ответственности. Я могу ее взять, если надо и если сама захочу. Но пока меня прижали. И я не вольна делать что-то другое. У меня выкрали двоих знакомых. Как ты думаешь, почему я должна ценить твое благополучие больше их жизни? Особенно если понимаю, что тут есть доля и моей вины. В случае с подругой, конечно.

— Но ты сама сказала, что она удрала. Теперь-то что?

— А Коля? Я и его не могу просто так оставить в плену. Неужели ты не понимаешь?

— Это какой Коля? Тот самый, что украл у меня банку? Ну тогда, конечно, его в первую очередь пожалеть надо. А я потом за его художества расплачиваться буду. Подумаешь — двенадцать бриллиантов на огромную сумму! Фигня! Колю несчастного надо спасать…

— Я все понимаю, — тихо сказала я. — Но сегодня опять ничего тебе не скажу. Я все еще раз взвешу, а потом отвечу точно.

— И чего тут думать? — Олег перестал грести. — Впрочем, я не могу претендовать на первенство в сравнении с Колей, как я понимаю.

Настроение мое совершенно испортилось, и мне больше не хотелось продолжать прогулку.

— Давай к берегу, — попросила я. — Все уже обсудили.

— Ну уж нет. Будем кататься дальше. — Клименко взялся за весла и направил лодку еще дальше от берега.

Конечно, я могла возмутиться, но мне совершенно не хотелось начинать новый спор. К тому же тут, на реке, хорошо думается. Если Олег будет молчать, то я вполне смогу спокойно решить, что мне делать.

— Как хочешь. — В ответ я лишь пожала плечами. — В любом случае, если мне срочно понадобится уйти, я запросто доплыву. Здесь ведь недалеко.

— Ты запросто и дойдешь, — серьезно сказал Олег. — Здесь ведь и не очень глубоко.

— Как остроумно!

Я чувствовала, что очень сильно злюсь на Клименко, но мне все равно не хотелось сейчас расставаться. Хотелось разозлить его самого, да так, чтобы он выкинул чего-нибудь эдакое. Посмотреть бы, каков он бывает в гневе. Но Олег почему-то стал веселым и спокойным, а во мне все просто кипело.

— Расскажи мне о себе, — попросил он.

— Что? — Мой голос сорвался на высокой ноте.

— О себе расскажи, — как ни в чем не бывало повторил Клименко.

— Не собираюсь я ничего тебе рассказывать. Если тебе надо, то ты и давай, повествуй, а я лучше послушаю.

— Ну, жизнь у меня обычная. Родился, вырос, выучился, работаю, — не моргнув глазом, начал Олег.

— И кем работаешь? — спросила я будничным тоном.

— Большим директором.

— Классно.

— Ага.

— А почему сейчас не на работе?

— Да взял за свой счет недельку. Дел полно личных. Если их не разрулю, то и никакое директорство не поможет.

Я не понимала, серьезно говорит Олег или шутит. Я имею в виду свое директорство. Про личные проблемы я была, разумеется, в курсе.

— А где ты с другом своим познакомился, если не секрет? С тем, что бриллиантами торгует. И откуда они у него? — как бы невзначай спросила я.

— Какая ты любопытная, — засмеялся Клименко. — А если серьезно, то я и сам многого не знаю. С этим товарищем мы в армии служили вместе. После нее переписывались и даже навещали друг друга. А где он бриллианты нашел, мне неизвестно, но одно могу сказать точно: он не вор и не мошенник. Он честный человек, поэтому я и взялся продавать по его просьбе камни. Никому другому не стал бы в таком деле помогать, а ему отказать не мог.

— Вот и расплачиваешься теперь за свою безотказность, — решила сострить я.

Но Олег прямо-таки потемнел лицом.

— Ты не смеешь так говорить, — резко сказал он мне. — Ты ничего не знаешь, поэтому лучше помолчи.

— Я-то помолчу, но все равно тебе не следовало брать на себя такую ответственность. Как расплачиваться будешь?

— А разве ты не поможешь мне найти бриллианты? Я ведь чувствую, что просто так ты меня не бросишь. Все равно согласишься.

Такая его уверенность меня рассмешила.

— Считай, что я уже ответила тебе, — спокойно улыбаясь, произнесла я. — И ответила тебе отказом. Я не буду на тебя работать. Греби к берегу, и я отправляюсь домой. Наша встреча окончена.

Клименко ничего мне больше не сказал. Он просто начал активно работать веслами. Уже минут через семь мы были на берегу. Я вылезла самостоятельно из лодки — теперь Олег руки мне не подал, — махнула ему и легкой походкой направилась к выходу. Клименко продолжал сидеть в лодке.

У меня остался неприятный осадок после этого разговора. И что я на Олега так взъелась? Сама не понимаю. Но он тоже хорош. Можно подумать, я обязана ему помогать. С чего вдруг такая уверенность?

Чтобы как-то себя успокоить, я решила поехать к конторе скупщика и еще послушать его разговоры. Купила себе по дороге минеральной воды и пачку сигарет и устроилась поудобнее в машине. Все равно до конца дня делать нечего, вот и посижу на страже.

Трех минут не прошло, как я подъехала, а в моем наушнике послышались голоса скупщика и какого-то мужчины. Конечно, у меня не идеальный слух, но мне показалось, что второй голос мне тоже знаком. Я даже подумала, что это тот тип из гостиницы.

— Давайте поговорим серьезно, — сказал голос незнакомца.

— Конечно. Я всегда к вашим услугам.

— Сейчас. — Послышался щелчок открываемого «дипломата», потом шум падающих на стол листов бумаги и чего-то более тяжелого. — Ого, а это тут у вас что такое? — Голос мужчины изменился.

— Где? — обеспокоенно спросил скупщик.

— Да вот, к столу прилеплено. — Мужчина, видимо, наклонился и снизу разглядел мой «жучок». — Мне это не нравится.

И все. Тишина.

Мне тоже это не понравилось. Я быстро выскочила из машины и бросилась в магазин. Перед самой дверью я остановилась, чтобы принять успокоенный вид, одернула блузку и тут вспомнила, что я сейчас выгляжу вовсе не так, как та любящая драгоценности красотка, которую видел скупщик. Но ничего, так, пожалуй, даже лучше. Только вот вид у меня не слишком презентабельный…

Когда я вошла, я увидела только, как человек в светлой рубашке скрылся за внутренней дверью. Впрочем, видела я всего-навсего его руку с «дипломатом».

— Здравствуйте, — вежливо сказала я. — Ой, как у вас тут красиво, — огляделась я по сторонам.

— Девушка, вы извините меня. — Скупщик сразу встал и подошел ко мне. — Но мне срочно надо закрыться. Не будете ли вы так любезны посетить наш магазин в другое время? Буду очень благодарен вам за понимание.

— А почему? — сделала я удивленный вид.

— Мне позвонили, и поэтому мне надо срочно отлучиться.

— Понятно. Конечно, я зайду потом. — Мне ничего не оставалось, как развернуться и выйти за дверь. Тем более что скупщик слегка, но уверенно подталкивал меня к выходу.

— Приходите потом. Я сделаю для вас все, что будет в моих силах.

— До свидания.

— Всего доброго.

Вот так он меня выпихнул за дверь. Но ничего. Я и тут могу прекрасно дождаться того, кто скрывается сейчас внутри. Жалко только, что «жучок» мой обнаружили. Это действительно плохо. Теперь ведь и не послушаешь, о чем они там говорят.

Интересно, для чего тот мужчина открывал «дипломат»? Может, он бриллианты принес на продажу? Или еще чего? Но почему они тогда сразу не закрылись? Возможно, ничего не боялись. А когда обнаружили, что их подслушивают, предприняли меры предосторожности. Просто я слишком быстро добежала. Или наоборот — слишком задержалась.

Я захлопнула дверцу машины и закурила. Нет, это надо же! «Жучок» разглядел, зараза! Теперь вот сиди, совершенно не зная, что там, в магазине, делается. Хоть бы по телефону кто позвонил…

Мысли крутились в моей голове, как колесо водяной мельницы. Я все думала: мог ли обычный человек разглядеть под столом «жучок»? Вернее, я не так поставила вопрос — может обычный человек догадаться, что это именно «жучок»? Мне кажется, что нет. Ну, если даже он и увидит нечто, прилепленное к столу, то скорее всего подумает, что это какая-то специальная деталь или, в конце концов, присохшая жвачка, которую кто-то с полгода назад прилепил к столешнице и она успела потемнеть. Да что угодно он бы подумал! А кроме того, обычный человек не стал бы интересоваться, есть ли вообще что-то под столом. Значит, сегодняшний посетитель магазина человек бывалый, знакомый с такой техникой, как «жучок». А самое главное — ему явно есть что скрывать, раз он обратил на это внимание. Вот оно что!

И еще мне кажется, что напрасно я тут торчу. Мужчина с «дипломатом» может ведь уйти через другой выход. Если он есть, конечно. Как бы мне поточнее узнать? Но если я сейчас отправлюсь на поиски, то по закону подлости мужик выйдет через главную дверь, и я потом ни за что его не догоню и не найду. Так что лучше все же посидеть и подождать тут. А там будь что будет.

Прошел уже целый час. А мне показалось, что прошла целая вечность, вот только результата не было никакого. На двери у скупщика продолжала висеть табличка «Закрыто». Я больше не могла ждать.

Я докурила сигарету, вышла из машины, подошла к двери и стала громко в нее стучать.

— Откройте! — кричала я. — Откройте!

— Что вам, девушка? — Занавеска на двери отодвинулась в сторону, и показалось не очень довольное лицо скупщика.

— Я у вас тут колечко потеряла, — махнула я перед стеклом рукой. — Вот с этого пальца слетело, когда вы меня выпроваживали.

— У меня нет никакого кольца. — Мужичонка беспомощно пожал плечами и оглянулся.

— Я больше нигде не могла его потерять, — настаивала я. — Только у вас. Я же к вам заходила, чтобы сережки похожие купить для комплекта, и кольцо было на пальце. А потом смотрю — нет его.

— Девушка, придите позже. Я поищу ваше кольцо, и если оно у меня, то вы его обязательно получите.

— Ага. Дурочку из меня решил сделать! — Я начала якобы терять терпение. — А ну открывай быстрее, иначе я в милицию позвоню и скажу, что колечко ты у меня украл.

— Ладно, сейчас. — Скупщик задернул занавеску и исчез.

А я подумала: если разбирающийся в «жучках» господин все еще в магазине, то ему самое время показаться и выйти.

Мне все еще не открывали. Я стояла на улице, уже теряя терпение. И только я хотела снова начать стучать, дверь распахнулась и меня пригласили войти.

— Я точно знаю, девушка, что никакого кольца вы тут не теряли. Я бы нашел его, а так — на полу ничего нет. Если не верите, можете посмотреть сами.

— А что тут смотреть! — Я прошлась по комнате, опустив голову и якобы рассматривая напольное покрытие. — Вы могли его найти и спрятать.

— А может, оно вон там, — скупщик вдруг показал мне на что-то блестящее в самом дальнем углу магазина.

Я присела, чтобы рассмотреть валявшуюся на полу вещицу внимательнее, и в этот самый момент прямо-таки спиной почувствовала, что из-за занавески бесшумно вышел человек и прокрался к выходу. Я не стала его смущать и показывать всем, что заметила его. Наоборот, я увлеченно потянулась к блестящей штучке, которая оказалась всего лишь фантиком от конфеты.

— Нет, это не кольцо. — Я с досадой кинула поднятую было бумажку обратно на пол. — Ну, теперь уж я точно никогда не найду его…

И я быстро выскочила за дверь. Вон невдалеке мелькнула белая рубашка. Ага, мужчина с «дипломатом» садится в зеленую «десятку». Хорошо, постараемся ее не упустить. Я улыбнулась и проворно села в свою машину.

ГЛАВА 12

Зеленая «десятка » , похоже, никуда не спешила. Думаю, мужик не заметил, что я за ним слежу. Вот только интересно: что я потом с ним делать буду?

Можно, конечно, предположить, что в конторе у скупщика только что была совершена сделка. Бриллианты проданы, и в «дипломате» у этого типа деньги. Или сделка не совершилась, тогда у него должны остаться бриллианты. В любом случае, если его не упустить, то можно будет найти либо одно, либо другое.

Я старалась не потерять из виду машину. Вообще-то, она была на редкость заметная, и я могла сильно не напрягаться. Какой-то азарт охватил меня — я уже видела, как нахожу бриллианты и потом возвращаю их владельцу. И прямо-таки чувствовала, что наконец-то совесть моя может быть спокойна.

Машина, за которой я следовала на достаточно приличном расстоянии, свернула на перекрестке. Я прибавила газ, чтобы не остановиться у светофора. Мне повезло, и я тоже беспрепятственно повернула следом.

Пока еще я твердо не решила, как буду действовать. Если «наезжать» на мужика, то надо бы какие-то веские основания для этого иметь. В принципе мое просроченное удостоверение может и сейчас сработать, ведь не все люди внимательно его рассматривают. А если номер с «корочками» не пройдет, то просто пригрозить можно. В бардачке у меня лежал пистолет Макарова.

Зеленая «десятка» остановилась, человек в белой рубашке вышел. Теперь я могла нормально рассмотреть его. Высокий, довольно симпатичный. Представительный, я бы сказала.

Я взяла на всякий случай пистолет и тоже вышла из машины. Мужчина не оглядывался.

Он пошел по проспекту. Я за ним. Народу было много, так что я шла, почти не прячась, но и особо не приближаясь. Преследуемый шел недолго. Около гостиницы он остановился, потом повернулся к ней и вошел в дверь. Надо же, и этот живет в гостинице. Или же пришел сюда к кому-то. Это уже кое-что.

Я не стала заходить сразу же за моим подопечным. Подождала пару минут и только потом открыла тяжелую дверь и оказалась в прохладном помещении.

— Где он? — Я подлетела к стойке и горящими глазами посмотрела на сидящую за ней девушку.

— Кто?

— Только сейчас сюда мужчина вошел в белой рубашке. Он бумажник уронил на улице. Вот, отдать хочу.

— Он из пятьсот третьего номера. Сейчас позвоню ему, — вежливо сказала дежурная.

— Не надо. Я сама поднимусь, — не дала я ей опомниться и побежала к лифту. — На каком это этаже?

— На пятом, — крикнула она мне уже вдогонку.

Я поднялась на пятый этаж. Пятьсот третий номер был в самом начале коридора. Я подошла к двери и прислушалась. Тихо. Легонько постучала.

Дверь открылась. Мужчина, стоявший на пороге, был такой серьезный, что мне стало смешно.

— День добрый, — сказала я.

— Чем обязан? — вместо приветствия спросил он.

— Можно мне пройти? — с ходу спросила я. Не у порога же с ним разговаривать.

— Я сейчас очень занят, — невежливо заявил он.

— Мне понадобится буквально пять минут.

Дверь за мной закрылась. Я беглым взглядом осмотрела комнату. «Дипломат» лежал на столе.

— Мне нужно задать вам несколько вопросов. — Я вынула свои «корочки».

Мужчина хотел было взять удостоверение в руки, чтобы рассмотреть получше, но я его не выпустила и быстро спрятала обратно.

— Не положено, — отрапортовала я.

— Так что вы хотите узнать? — Тип в белой рубашке чуть отошел от меня.

— Разрешите посмотреть, что у вас в «дипломате»? — приблизилась я к столу.

— С какой такой стати? Вы в чем-то меня подозреваете? Если да, то предъявите сначала обвинения, а уж потом и поговорим. — Мужчина прикурил сигарету и глубоко затянулся.

— Если я предъявлю вам обвинения, то разговаривать мы будем уже не здесь, а у меня в кабинете. Пока я только прошу вас показать свой кейс.

— А если я не соглашусь? — В уголках его рта обозначилась еле уловимая улыбка.

— Тогда мне придется убедить вас сделать это. — И я не спеша вынула из-за пояса свой «ПМ».

— Похоже, вы не оставляете мне выбора, — усмехнулся мужчина. — А что, если не секрет, вы хотите найти в моем «дипломате»?

— Бомбу, — уверенно произнесла я. — К нам поступило анонимное сообщение, что у мужчины в белой рубашке, который вошел в эту гостиницу, в «дипломате» бомба.

— А… — тип облегченно вздохнул. — Ну, ну, ищите вашу бомбу. Кстати, а вы не боитесь, что она может взорваться?

— Вот такая у нас опасная работа, — на полном серьезе ответила я. — Открывайте.

— Что? Я сам должен открыть?

— Конечно.

— Знаете, после того что вы мне сказали, я боюсь это делать, — неторопливо подошел он к столу.

— Давайте побыстрее, — скомандовала я. — Время — деньги.

— Думаю, что в нашем случае время — жизнь.

— Вы такой остроумный. Давайте, — махнула я пистолетом на «дипломат», — пошевеливайтесь.

Мужчина открыл «дипломат». Там лежали какие-то бумаги, одна папка, сотовый телефон и большое зеленое яблоко.

— Покажите мне ваши бумаги. — Я несколько подостыла.

— Зачем? Вы ведь убедились, что никакой бомбы нет. И уберите вашу пушку, она мне на нервы действует.

Я снова засунула за пояс пистолет. Теперь на самом деле в нем не было необходимости. Я достала из «дипломата» папку и стала просматривать бумаги. Ни слова о бриллиантах или еще о чем-то ценном. Только договоры между торговыми фирмами.

— Ну что? Вы довольны? — весело посмотрел на меня мужчина.

Я не знала, что и сказать. А ведь он наверняка видел меня у скупщика. Тогда странно, почему сейчас ни слова об этом не сказал? А если не обратил внимания? Тогда ему лучше не сообщать, откуда я его веду, что про него знаю и уж тем более что подозреваю. Хорошо, пока буду соблюдать более-менее хорошие отношения.

— Видно, мне придется извиниться перед вами, — скорчила я непонятную рожицу. — Ошибочка вышла.

— Я рад, что вы это понимаете. Больше вопросов нет?

— Только хотелось бы с вами познакомиться.

— Нет уж, увольте. Я не люблю женщин-милиционеров.

— А просто из вежливости? — улыбнулась я.

— Из какой такой вежливости? Вы влетели ко мне, махали тут своим пистолетом, а теперь хотите вежливости?

— Но я все равно могу узнать ваше имя. У того же администратора.

— А зачем вам?

— Интересно просто.

— Ну если вам так надо, то идите и пытайте администратора, я вам докладываться не буду. И если ваша миссия закончена, то, будьте добры, покиньте мой номер.

Что-то удерживало меня на месте. Ни денег, ни бриллиантов в «дипломате» я не обнаружила, но меня все равно не покидало чувство, что с ним не все так просто. Ведь для чего-то он ходил к скупщику. Может, спросить его об этом прямо? Нет, я поступлю хитрее.

Сейчас у администратора я на самом деле узнаю его имя и фамилию, а потом поеду к скупщику и вроде как передам тому что-то от его имени. И порасспрошу его хорошенько. А если что — примчусь сюда.

План мне понравился.

— Думаю, что мы с вами еще встретимся, — стрельнула я на мужчину глазами. — Во всяком случае, мне бы очень хотелось этого.

Мужчина красноречиво промолчал.

Я быстро спустилась на лифте вниз. Но тут меня ждало разочарование. Оказывается, постоялец из пятьсот третьего номера успел позвонить дежурной и просил никому его имя не сообщать, особенно приставучей девушке, которая сейчас спустится.

Меня быстро спровадили. Вот негодяй какой! Ну ничего, он у меня еще попляшет. Лишь бы гостиницу не поменял.

Я подумала, что в крайнем случае попрошу Папазяна узнать все о заинтересовавшем меня человеке. Ему, при его официальной должности, гостиничные работники не откажут.

А пока я решила наведаться к скупщику. Вот только передо мной стоял выбор: сделать это с моей внешностью или все-таки преобразиться в уже знакомую ему даму.

Я решила, что шансов у меня будет больше, если я переоденусь. И надо все-таки имя узнать. Одной рукой придерживая руль, я набрала номер Гарика.

— Гарик, привет, это Таня. Надеюсь, мой лимит просьб к тебе еще не исчерпан?

— Разве можно? — низким голосом ответил мой товарищ. — Что там у тебя?

— Мне надо узнать имя человека, который проживает в гостинице «Братислава», в номере пятьсот три. Очень надо.

— Будет сделано. — Гарик зевнул. — Все?

— Все. Спасибо.

— На спасибо, дорогая, шубу не сошьешь, — привычно пошутил Папазян.

— Свои люди, сочтемся, — не замедлила я с ответом.

Я решила проехать посмотреть, работает ли вообще контора скупщика. Оказалось, что нет. На двери висела табличка «Закрыто». Кроме нее, об этом безмолвно свидетельствовал еще и навесной замок.

Ну, значит, не судьба мне сегодня со скупщиком еще раз побеседовать. Ладно, займусь другим делом — уточню про новую дверь для Ленки. Я ведь совсем про нее забыла, и подружка что-то не звонит, не напоминает.

Я дозвонилась в фирму по установке дверей. Ничего не поменялось, мастера к девяти часам должны приехать.

Что ж, ладно, съезжу пока к Лене. По дороге я купила ей халвы — она очень ее любит, разных других вкусностей и бутылочку вина.

Ленка встретила меня очень радостно.

— Как хорошо, что ты обо мне вспомнила, — кинулась подруга мне на шею.

— Разве я когда-нибудь о тебе забывала? Вот выдалась минутка свободная, и я тут же к тебе. Как ты тут? Не скучаешь?

— Да я на стенку скоро полезу, — кружилась около меня Лена. — И телевизор уже посмотрела, и музыку послушала, и книжку почитала. Все равно не могу на одном месте сидеть. Как там у нас с дверью?

— Сегодня поставят.

— Сегодня?

— Да. В девять часов мастера придут. Конечно, за срочность дополнительную плату надо будет внести, потому что по ночам, как мне сказали, они не работают.

— Ну ничего. — Лена повеселела. — Главное, что поставят. Ты там проследи хорошенько, чтобы ничего не украли, не испортили.

— Да что там у тебя красть?

— А Петр не звонил тебе по моему поводу? — спросила подруга.

— Кстати, не звонил. На самом деле странно. Впрочем, меня весь день дома не было. Вот сейчас поеду, может, и позвонит, доложит, что ты так и не нашлась. Снова буду его распекать.

— Ты уж поактивнее его прижми. Пусть совесть его помучает, — попросила Француженка.

— Думаешь, его это трогает? — Я пожала плечами. — Он теперь просто боится, что если с тобой что-то случится, то я на него милицию напущу. А так — ему все равно.

— Вот гад! — констатировала Ленка и принялась разбирать принесенную мной сумку с продуктами. — Ой, Таня! — закричала вдруг она. — Какая ты молодец! Купила мне халвы… Век не забуду твоей доброты!

— Да ладно. Я и сама ее люблю.

— Что бы я без тебя делала?

— Это уж точно, — засмеялась я. — Жила бы гораздо спокойнее. Ни тебе похищений, ни прочих сомнительных радостей.

— Самое главное, что ты не бросаешь меня со всем этим. Ты не опоздаешь? — посмотрела Ленка на часы.

— Да нет. Еще куча времени. Успею. Давай чаю попьем.

Лена быстро начала собирать на стол. Поставила чайник, сделала бутерброды, положила в вазочку халву. Мы сели.

— Бриллианты так и не нашлись? — задала подруга вопрос.

— В том-то и дело, что нет. Сама удивляюсь. Если их кто-нибудь украл, то почему они не появляются нигде? У скупщика их, похоже, тоже нет. Впрочем, завтра снова схожу к нему в виде клиентки.

— Если бы они нашлись, ты отдала бы их Петру? — Ленка серьезно посмотрела на меня.

— Не знаю. — Я задумалась. — Не знаю. Вообще-то камни не его, так что он не имеет права требовать их от меня. Хорошо, что ты убежала! Теперь у него в плену остался только Коля, но мне кажется, что Петр не станет марать руки. Не понимаю, почему он этого балбеса до сих пор не выгнал? Все еще надеется?

— Ладно, иди домой. Я же вижу, что ты хочешь побыстрее оказаться там. Тебе могут позвонить. — Подруга замолчала. — И потом, про дверь не забудь. Я бы сама могла ею заняться, но, думаю, мне пока рано выходить.

— Да. Лучше тобой не рисковать.

Я быстро допила ненавистный чай и ушла.

Дома первым делом я сварила наконец-то себе любимый крепкий кофе, а потом забралась в ванну. До девяти у меня оставалось еще немного времени.

Как только я села в кресло, завернувшись в полотенце, зазвонил телефон. Надеюсь, это Петр звонит.

— Да, — устало сказала я в трубку.

— Таня?

Голос в трубке был вовсе не Петра. И я не смогла сразу сообразить, чей.

— Да.

— Я хотел извиниться.

— А с кем я разговариваю?

— Ты меня не узнала? — Голос на том конце провода повеселел. — Это Клименко. Мы сегодня не очень приятно расстались, и я, мне кажется, немного резко говорил с тобой.

— И что?

— Меня совесть замучила.

— Бедный. Да разве можно так? Ты бы себя поберег. Может, еще и пригодишься.

— Тебе? — тихо после паузы спросил Олег.

— Мне-то зачем? Вообще. Кому-нибудь.

— Короче, Таня, ты на меня не в обиде? — заговорил он бодрее, услышав мои шуточки.

— Нет.

— Ну и отлично! — И Клименко отключился.

Не успела я положить трубку, как телефон снова зазвонил.

— Это Петр. Про Лену ничего не слышно?

— Нет. А что, вы ее так и не нашли? — повысила я интонацию.

— Нет.

— Ну замечательно! — с угрозой в голосе заговорила я. — Между прочим, я сегодня новую дверь делать буду в ее квартире. И чтобы разные личности не шлялись там, учтите!

— Неужели вы даже не можете предположить, где она?

— Вы ждете от меня информацию? — Мне стало смешно.

— А вам все равно?

— Нет. Но, честно сказать, я очень рада, что она от вас сбежала. Надеюсь, теперь вы от меня отстанете?

— Но у нас ваш Коля.

— Оставьте его себе. Меня он совершенно не интересует. И вообще — я не собираюсь искать бриллианты. Они пропали, и мне абсолютно безразлично, где они и что с ними. Так что больше мне звонить не надо. Но если Лена не появится в течение трех дней, я сообщу про вас в милицию.

— От нас она ушла живая и здоровая, — настаивал Петр.

— Я вам не верю. С какой стати? Вы же не очень красиво со мной обошлись. Ну, ладно, мне некогда разговаривать. Убирайте ваших людей от квартиры Лены, я сейчас туда приеду дверь ставить. Или вы хотите, чтобы появились лишние покалеченные?

— А вы кем работаете, если не секрет? — внезапно спросил Ветров.

— Ну уж никак не председателем дачного кооператива «Ветерок», — подколола я.

— О, я смотрю, вы обо мне кое-что знаете, — изумился Петр.

— И даже больше, чем вы можете себе предположить. До свидания.

Я бросила трубку и некоторое время сидела без движения. Но время шло, и мне уже надо было поторапливаться. Неизвестно, как долго мастера будут ставить дверь. Выспаться хочется.

Надев футболку и джинсы, я заперла квартиру и отправилась к Ленкиному дому. Заглянув к соседке, взяла у нее ключи. Лена молодец, ее предупредила. Не успела я войти в квартиру подруги, как в дверь позвонили. Это приехали из фирмы.

Я позволила им заниматься своим делом, а сама еще раз просмотрела все, что так и валялось разбросанным на кухне. Может, у Ленки есть еще одно мусорное ведро? Допустим, в туалете.

Включив свет, я осмотрела туалет. Никакого ведра нет. Ну просто Бермудский треугольник, да и только. Таинственное исчезновение сигаретной пачки стоимостью… м-да… стоимость пропавших бриллиантов немаленькая.

Плюнув на бесполезные поиски, я села смотреть телевизор. И чуть не уснула.

— Девушка, давайте рассчитываться, — подошел ко мне симпатичный парень.

Спросонья я и не поняла, что именно он имеет в виду. Может, я «купила» себе мальчика и теперь должна ему деньги? На меня это не похоже.

— Конечно, — на всякий случай сказала я. — Сколько я вам должна?

— Работу посмотрите.

И тут я окончательно проснулась и вспомнила про дверь. Мне вручили ключи, показали, как пользоваться замками. Потом я с мастерами рассчиталась, аккуратно и надежно закрыла новую Ленкину дверь на все новые запоры и пошла домой по темным, тихим улицам. Прошел еще один день.

ГЛАВА 13

Я снова увидела в зеркале богатенькую особу. Что ж, теперь пора предстать перед очами уже порядком надоевшего мне скупщика. Жалко, что фамилию того типа из гостиницы узнать не удалось. Позвоню-ка Гарику. Вдруг он уже ее разведал…

Я взяла трубку и набрала знакомый номер.

— Гарик, узнал что-нибудь для меня?

— Только фамилию, дорогая. Хмельницкий.

— Отлично. Уже что-то. А с именем тяжко? Не говорят?

— Да просто я странным образом узнавал. Поэтому только фамилия. Тебе мало? — вдруг с акцентом спросил Папазян.

Я удивлялась его способности в какие-то моменты говорить с акцентом. Вообще он прекрасно может изъясняться на чистом русском языке, но иногда вдруг в речи Папазяна проскальзывают нотки армянского. Для чего он это делает, лично мне непонятно.

— Спасибо. Фамилия тоже дает мне шанс. Пока. Буду звонить, — пообещала я.

— Ага. Когда снова что-нибудь понадобится…

Я еще раз посмотрела на себя в зеркало и вышла из квартиры.

У конторы я оказалась точно в час ее открытия. Скупщик прямо передо мной открыл дверь и вошел. Я окрикнула его и мило поздоровалась.

— Я снова к вам, — весело прощебетала я. — Обрадуете меня чем-нибудь?

— Присаживайтесь, — чуть смутился мужчина. — Только ничего нового сказать вам не могу.

— Да что ж это такое! Неужели в наше время так трудно найти что-нибудь стоящее? Я вам не верю. Вы просто решили от меня скрыть то сокровище, которое хотели предложить. Наверное, нашелся более выгодный покупатель. Но вы не думайте, я смогу заплатить очень щедро. Будьте уверены.

— Вы не так меня поняли. Просто тот товар, который я имел в виду, никак до меня не дойдет. Пообещали одни люди, но что-то там у них не ладится.

— Вам не Хмельницкий случайно его предлагал? — чуть наклонившись, тихим голосом спросила я.

— Кто? — переспросил скупщик.

— Хмельницкий. Видный такой мужчина. Симпатяга.

— Что предлагал?

— Бриллианты. Или вы не в курсе? — Я стала сразу серьезной.

— Я в курсе. Только не знал, что он еще и вам хотел их продать. Значит, решил без посредников… — пробурчал себе под нос мужичок.

— Не знаю, что он решил, но пока дальше у нас не продвигается. Может, обмануть меня захотел? Вы как? Что о нем можете сказать? Надежный он человек или лучше не связываться?

— Я не очень хорошо с ним знаком. Вернее, до недавнего времени вообще его не знал. Так что ничего определенного сказать не могу.

— Жаль. Мне-то, конечно, удобнее дело с вами иметь, чтоб не надули ненароком. Значит, я лучше к вам ходить буду, — сделала я ненавязчивый комплимент.

— Я тоже думаю, что так будет лучше…

Было видно, что мои слова пролили бальзам на душу этого жадного человека. Наверное, он уже прикинул в уме, какой суммы может лишиться, если бриллианты не пройдут через него. Естественно, только идиот не пожалеет о срывающейся сделке. А мужичок на идиота совсем не похож.

— А вам он что говорил? — продолжила я интересующий меня разговор. — Камни у него? Или он еще получить их должен?

— Сначала вроде говорил, что они у него, а потом из разговора с ним я понял, что случились непредвиденные какие-то обстоятельства и теперь надо ждать.

— Что же это за обстоятельства такие? Может, камни у него украли? Такое ведь запросто может произойти. Или он сам их потерял… Или камушки оказались поддельными… Кстати, бывает так, что вам приносят поддельные? — живо поинтересовалась я.

— Всякое бывает. Но я подделку сразу вижу.

— А я вот точно не определила бы. Послушайте, а если что, можно мне к вам прийти, чтобы проверить?

— Нужно! Только… — замялся скупщик. — Вы понимаете, это часть моей работы, и она…

— Конечно! — перебила я его с энтузиазмом в голосе. — О чем вы говорите! Я знаю, что за все надо платить. Собственно, даже за разговоры. Но мы с вами пока не должны друг другу, — сделала я таинственное лицо. — Я вам дала некоторую информацию… и вы мне…

— Да-да. Хотите кофе?

— Нет, спасибо. Кофе я пью только дома и специально приготовленный. Ну, я, пожалуй, пойду. Но обязательно буду к вам заглядывать.

— Вы не хотите оставить мне свой телефон? Я сразу позвонил бы, если что наметится, — предложил скупщик.

— Нет, не могу. У меня очень ревнивый муж. Он терпеть не может, когда мне звонят.

— Вы замужем? — удивился дядька.

— Да. А что? Не похоже?

— Вы так молоды…

— Ничего. Этот недостаток быстро проходит. До свидания!

Я встала и вышла.

Итак, Хмельницкий бриллиантов на руках не имеет. Хоть это ясно. В противном случае он тянуть бы не стал, а сразу избавился бы от камней.

На душе у меня стало немного легче.

Теперь не мешало бы последить за ними — и за скупщиком, и за Хмельницким. Очень интересно, чем они будут заниматься. Вроде бы первого мужичонку я прибрала к рукам, но еще не факт, что он не будет действовать самостоятельно. А за постояльцем гостиницы «Братислава» надо следить постоянно. Только как это сделать, если, кроме него, у меня и другие проблемы существуют?

И тут мне в голову пришел просто блестящий план.

Я прикурила сигарету, струйкой пустила дым в окошко машины и набрала номер по сотовому.

— Олег, теперь вот я тебе звоню. Дело есть. Не поможешь? Ведь все равно ты, кажется, взял несколько дней за свой счет… — затараторила я.

— Конечно. А в чем, собственно, проблема?

— На месте расскажу. Встречаемся в летнем кафе у гостиницы «Братислава». Через сколько будешь?

— Минут через тридцать.

— Жду.

Я поехала к гостинице. Машину поставила на боковой улочке, еле втиснувшись между уже стоявшими там автомобилями, и пошла в кафе. На радостях заказала себе чай со льдом и стала ждать.

План я придумала просто превосходный. Пусть за Хмельницким присматривает Клименко. Меня-то этот тип уже видел, так что мне будет не с руки ходить за ним по пятам. А Олегу и проще и полезнее. Ведь это, собственно, по его делу.

Я уже и чай почти выпила, а Олег все не появлялся. Неужели передумал? Да нет, полчаса еще не прошло. И он позвонил бы, если бы правда передумал. Он производит впечатление человека обязательного и серьезного.

Наконец показалась его фигура. Я улыбнулась и встретила его очень вежливо.

— Я смотрю, ты в прекрасном настроении. Произошло что-то хорошее? — с ходу спросил Олег.

— Да. Я придумала, чем тебе заняться. И как раз по твоему делу. Так что ты вовсе не по моей прихоти работать будешь, а камни свои искать.

— Меня это радует, — оживился Олег. — Что надо делать?

— Надо следить за одним типом. У меня такое ощущение, что он хочет продать бриллианты. Но мне так кажется, что пока их у него нет.

— Мне никогда не приходилось следить за кем-нибудь. Это не очень трудное занятие?

— У тебя должно получиться. Ты фильмы про шпионов смотрел? — засмеялась я.

— Смотрел.

— Значит, знаешь, как нужно за углы прятаться и делать вид, что ты просто стоишь посреди улицы и читаешь газету. Или шнурки завязывать.

— Мне что же, надо темными очками обзавестись?

— А у тебя их нет? — округлила я глаза. — Тогда конечно. В первую очередь.

— Ладно. — Клименко сделался серьезным. — Ну, буду я за ним ходить. А дальше что? Вмешиваться в его деятельность или только констатировать факт его передвижений?

— Если заметишь что-то важное, сразу звони мне. А в остальном — посмотришь по ситуации. Только прошу в разборках не участвовать. Главное — проследить, с какими людьми он встречается, и, если ему что-то передавать будут, не упустить этого, — наставляла я.

— Понятно. А кто он?

— Сама толком не знаю. Но точно уверена, что связан с твоими камушками.

— Значит, ты все же занимаешься моим делом? — со смехом посмотрел на меня Клименко.

— Нет, я занимаюсь всем этим для себя. Найду твои бриллианты и выкуплю своего дорогого Колечку. А ты с носом останешься. — Я чуть рожицу Олегу не состроила, такое было у меня желание.

— Ладно. Ну, и где он, тот человек?

— Живет в этой гостинице. Номер пятьсот третий. Высокий, очень симпатичный. — При этих словах я закатила глазки. — Выглядит замечательно. В общем, красавец мужчина.

— Я так и знал. Другими ты не интересуешься. Только непонятно, почему ты сама за ним следить не хочешь? Могла бы и познакомиться, чтобы проще было.

— Да предлагала, но не хочет он со мной знакомиться. Я, видимо, не в его вкусе, — печально вздохнула я.

— Надо же. Неужели есть мужчины, которым ты не по вкусу?

— Знаешь, мне и самой в такое не верится, — пожала плечами я. — Короче, как бы нам так сделать, чтобы показать его тебе… — задумалась я. И тут… Я даже зажала себе рот рукой, чтобы не крикнуть. — Смотри, это он! Сам решил нам облегчить задачу.

— Где? — повернулся Олег.

— Да вон. В белой рубашке. Не меняет ее, что ли?

— Вон тот?

— Да.

— Игнат?

— Какой Игнат?

— Подожди-ка…

Клименко вскочил, и не успела я слова сказать, как он мигом очутился около того самого мужчины и тронул его за плечо. Потом они пожали друг другу руки, оба посмотрели в мою сторону, а затем стали приближаться. Я не знала, куда себя деть.

— Татьяна, — Олег весь светился, — познакомься, это мой товарищ, про которого я тебе столько рассказывал. Игнат Хмельницкий.

— Вот я и узнала ваше имя, — ошарашенно сказала я «товарищу» и замолчала.

— Это твоя знакомая? — бесцеремонно окинул меня взглядом Игнат, будто видел первый раз.

— Да. Присаживайся, я сейчас все тебе расскажу. Ты не торопишься?

— До пятницы я абсолютно свободен.

Оказывается, Хмельницкий не лишен чувства юмора.

— Слушай, мне придется тебя огорчить, но камни твои пропали, — сразу выложил Олег. — Татьяна — частный детектив, она помогает мне их найти.

Я поперхнулась сигаретным дымом от такой его наглости. Я ему помогаю! Что он о себе возомнил? Но я решила пока помолчать и послушать, о чем они будут говорить.

— Как пропали? — Лицо Игната стало суровым.

— У меня их украли. Но мы их обязательно найдем!

— Надеюсь. А кто украл?

— Если бы все было так просто. Хотя в принципе, кто украл, мы знаем, но это не имеет уже никакого значения. Бриллианты пропали. Их просто нигде нет. — Олег посмотрел на меня.

— Интересная история… — покачал головой Хмельницкий.

— Вы будете что-нибудь заказывать? — к нам подошла миленькая официантка с меню.

— Да. — Игнат сразу оживился.

Минут пять мы выбирали, что будем кушать. Я тоже решила перекусить. Потом снова вернулись к нашему разговору.

— А ты когда приехал? — спросил Клименко у Хмельницкого.

— Вчера.

— А что мне не позвонил?

— Да я звонил, только трубку никто не брал. Вот и телефон у меня записан.

Игнат продемонстрировал нам мятую бумажку. Я удивилась — неужели он хранит номера телефонов на таких вот огрызках? Но ничего не сказала.

— Тут последняя цифра неправильно записана, — ткнул пальцем в бумажку Олег. — Поэтому и не дозвонился.

— Странно, — буркнул Хмельницкий.

— Теперь понятно. А я тут жду не дождусь, когда ты появишься. Наконец-то встретились. Если бы не Татьяна, могли бы еще долго не увидеться.

— Да нет, я бы домой к тебе приехал. Я уже начал подозревать, что с телефоном что-то не так. Слушай, но вы бриллианты точно найдете? — Игнат обвел нас с Олегом встревоженным взглядом.

— Постараемся. Я все понимаю, Игнат, но и ты войди в мое положение. Хотел как лучше сделать, а тут… Я и не думал, что за мной кто-то будет следить.

— А Татьяна точно частный детектив? Кажется, она мне какое-то милицейское удостоверение предъявляла… — улыбнувшись в первый раз, посмотрел на друга Хмельницкий.

— Вы уже виделись? — удивился Клименко.

— Да. Она залетела ко мне в номер, прижала меня к стенке и угрожала пистолетом. Заявила, что бомбу ищет. Хотя теперь я знаю, что вы искали. — Эти слова предназначались уже мне. — Впрочем, я ведь вас еще у скупщика видел.

— Я так и думала, — бесцветным голосом произнесла я. — Я тоже вас там видела.

— А «жучки» тоже вы там расставили?

— Какие «жучки»? — прикинулась я дурочкой. — Про «жучки» ничего не знаю.

Хмельницкий опустил глаза. Уж не знаю, поверил он мне или нет. Но отступать от своей версии я не собиралась.

— Татьяна очень хотела с тобой поговорить. — Олег выкладывал все напропалую. Я даже зажмурилась.

— О чем же? — вопросительно посмотрел на меня Игнат.

— Хотела порасспрашивать вас о ваших знакомых, — ответила я. — О тех, кто мог знать про то, что вы просили Олега продать камни. Может, конкуренты появились из вашего города?

— Да нет. Я никому таких вещей не рассказывал, так что это пустой номер, — уверенно произнес Хмельницкий. — Думаю, тут здешние умельцы постарались. Как узнали про камни, не имею понятия, но захотели поживиться.

Нам принесли заказанное. Я молча принялась за еду. Мужчины теперь обсуждали какие-то свои, только им знакомые вещи. Я даже заскучала.

Надо же было так лопухнуться с этим Игнатом! Я и подумать не могла, что он и есть тот товарищ Олега, хозяин бриллиантов. Но все равно, что-то мне в нем не нравится. Почему он не сразу связался с Клименко? Ах да, последняя цифра номера телефона была записана неправильно. Но зачем он поперся к скупщику?

— Игнат, а что вы делали у скупщика? — перебила я их важную беседу.

— Я? — зачем-то переспросил Хмельницкий. — Я просто ходил консультироваться по поводу камней. И вообще узнать, не продавал ли кто бриллианты. Я же не мог Олега найти. Вот и подумал, что можно узнать таким обходным путем.

— Узнали?

— Нет. Ничего особенного. Скупщик, правда, сообщил, что приходил к нему один мужчина, предлагал камни, но потом он больше не появлялся.

— Понятно. — Я снова опустила глаза в тарелку.

— Наверное, он обо мне говорил. — Олег посмотрел на товарища. — Мне вот что кажется: благодаря именно этому скупщику я и остался без камней. Больше никто не знал, что у меня есть бриллианты. Только он! И, видимо, он сообщил кому надо. Вот за мной и проследили.

— Что теперь гадать? Надо думать, как их назад вернуть. — Игнат изучал меня, не скрывая своего интереса. — Вы давно работаете частным детективом?

— Вы сомневаетесь в моей компетентности? — зачем-то спросила я вместо того, чтобы объяснить товарищу, что, собственно, этим делом заниматься не намерена.

— Я вас не знаю, — просто ответил он.

— И, я так понимаю, знать не хотите.

— Ну почему? Я не хотел знакомиться с вами, поскольку вы представились работником правоохранительных органов. А так — можно. — Хмельницкий адресовал мне ослепительную улыбочку.

Я видела, как Олег отреагировал на его маневр. Мне показалось или на самом деле я почувствовала его ревность? С какой стати? Но, в общем, мне это польстило.

— Считайте, что мы с вами теперь знакомы. Олег! Я, пожалуй, пойду. Вы тут говорите о своем, не буду вам мешать. — И я встала.

— Вы нам совершенно не мешаете, — встал следом за мной Игнат.

Вот странно, если не мешаю, зачем вставать, провожая меня? Не поймешь этих мужиков.

— Звони мне. — Я снова посмотрела на Олега.

Почему-то в тот момент мне стало очень жалко его. Нелегко ему придется с этим Хмельницким. Представляю, как он сейчас его «загрузит».

Стоп. Жалость к мужчине — плохое предзнаменование. Я не должна думать о таких вещах! В конце концов, пропавшие брюлики — не моя проблема. Ничего не изменилось — я так и не дала обещания работать на Клименко, хоть он и сообщил об этом другу. Пусть сами разбираются. Сейчас мне пока оказалось с ними по пути. Но не дольше.

— До свидания… — Олег проводил меня долгим взглядом.

Я его взгляд спиной почувствовала.

ГЛАВА 14

Я приехала домой, и на меня навалилась необъяснимая тоска и чувство вины. На душе так противно было! Впрочем, я понимала, что гложет меня, хоть и говорила, будто мне наплевать на Колю. Все равно ведь надо вытаскивать парня из передряги. Больше никто этого не сделает. И он, поди, на меня надеется, а я так подло с ним поступила. Надо срочно исправлять положение.

Странно, что Петр не звонит. Мог бы хоть пошантажировать немного. А то совсем — ни слуху ни духу.

Самой, что ли, позвонить ему? Где-то у меня был домашний адрес Ветрова и телефон… Прямо сейчас и позвоню.

Я села на диван, откинулась на спинку и набрала номер Петра Евгеньевича. Мне долго никто не отвечал, но потом трубку все же сняли.

— Да? — услышала я голос Ветрова.

— Это Иванова, — буднично сообщила я. — Что-то вы мне давно не звонили.

— Неужели? А мне кажется, мы с вами каждый день разговариваем.

— Петр Евгеньевич, давайте поговорим с вами, как взрослые люди. Что вы думаете делать с Колей?

— А судьба вашей подруги вас уже не интересует? — подозрительно спросил он.

— Судьба подруги мне известна. А вот как там Коля поживает? Вам не обременительно его у себя держать? Может, отпустите? У меня бриллиантов все равно нет.

— А собирались говорить, как взрослый человек, — посмеялся Ветров. — Тогда с какой такой стати я буду друга вашего отпускать? Нет уж. Если он останется у меня, вы в конце концов постараетесь сделать так, чтобы камни попали ко мне.

— Но где я их вам возьму?

— У подруги спросите. Ей виднее. А теперь, раз вы встретились — я ведь правильно вас понял? — то тем более. Ищите вместе. Они не могли пропасть… в никуда.

— Я смотрю, разговор наш совершенно бесполезный. До свидания. Позвоню вам, если что продвинется, — усталым голосом произнесла я.

— Буду с нетерпением ждать вашего звонка. И запомните, от вас зависит жизнь человека.

— Идите вы… куда подальше… — не выдержала я и бросила трубку.

Совершенно бессознательно я потянулась к мешочку с гадальными косточками. Самое время узнать, как действовать дальше.

Я задала этот банальный вопрос и бросила кости на столик. Комбинация 35+2+22 говорила мне следующее: «Вы можете загнать себя в ловушку компрометирующими вас поступками и даже подорвать здоровье».

Интересно, это какие такие поступки я совершу? Меня кости предупреждают или советуют именно так и поступать? Только совсем не хочется здоровье подрывать. Но тут уж как получится…

Теперь надо решить, какой именно поступок может меня скомпрометировать. И даже не один. Короче — что бы я сейчас тут ни придумывала, а надо спасать Колю. Значит, и действовать надо в этой области.

Как я могу его спасти? С милицией поехать на дачу Ветрова? И чем это может закончиться? Думаю, ничем хорошим. Если бедняга там, то мы его, вероятнее всего, спасем. А если нет, то я на самом деле загоню себя в ловушку. А есть ли другой способ?

И тут я вспомнила свой разговор со скупщиком. Что, если отдать Петру… поддельные камни. Не настоящие бриллианты, а так — стекляшки. Ведь не сможет же он сразу определить подделку… Или сможет?

Я вскочила с дивана и принялась ходить по комнате. А действительно, кажется, стоит попробовать. Скажу Ветрову, что хочу обменять пленника на камни. Будто я нашла их. Мне его приведут. Я отдам подделку, уеду с Колей, а когда они чухнутся, мы уже будем далеко. А если Петр просечет сразу, то я по ситуации что-нибудь придумаю.

Настроение мое поднялось. На самом деле — чего я жду? Может, Коля там уже психическую болезнь заработал.

Я решила, что буду проворачивать эту операцию или сегодня поздно вечером, или — так, наверное, лучше будет — завтра с утра. И место надо выбрать людное. Тогда точно завтра. Ой, что это я тут себе думаю? Мне же сначала надо поддельные бриллианты добыть. В количестве двенадцати штук.

Передо мной не стоял вопрос, где их добывать, я и так понимала, что, кроме как у скупщика, — негде. Но теперь я размышляла о том, в каком виде мне там, в лавке, лучше показаться. Через десять минут мучительных раздумий я решила, что лучше всего пойти туда в образе той богатенькой клиентки. Скажу скупщику, что хочу сделать подарок кому-нибудь, причем нужны мне именно фальшивые бриллианты. А чтобы не привлекать особого внимания, попрошу камни не россыпью, а в каком-нибудь изделии. Потом просто разворочу эту безделушку.

Я даже подпрыгнула от воодушевления. И почему такая простая мысль раньше не приходила мне в голову? Давно бы спала спокойно! Если все получится, Клименко можно будет отбрить с чистой совестью.

Быстренько выпив кофе, я с удовольствием стала переодеваться. Но решила предварительно позвонить, вдруг скупщик вздумает закрыть свою контору пораньше и свалить куда-нибудь.

Я снова схватилась за трубку.

— Простите, но я, оказывается, не знаю вашего имени. — Эту деталь я только сейчас сообразила, поэтому сразу начала выкручиваться. — Однако вы должны меня помнить. Я та самая девушка, что собралась купить у вас золотой слиток, — со смехом сказала я.

Должен же он понять, кто именно ему звонит.

— Да, конечно. Я вас помню. Вы все по тому же делу? — сразу спросил скупщик.

— Нет. Теперь совершенно по другому. Вы никуда не отлучаетесь в ближайший час?

— Нет. Буду на месте.

— Я к вам сейчас приеду за покупкой.

— Хорошо… — нерешительно произнес мужичок.

Я мигом понеслась вниз к машине. Села в нее и быстро доехала до конторы. Оставила машину за углом, вышла и остановилась, чтобы успокоиться. Такая благородная и богатая дамочка, которую я из себя изображаю, просто не может быть столь запыхавшейся. Она и не имеет права торопиться куда бы то ни было!

Решив заодно перекурить, я осмотрелась по сторонам. Конечно, сегодня я была одета иначе, не так, как показывалась в магазине раньше. Каждый мой визит сопровождался новым изысканным видом, новой дорогой одеждой.

— Мне кажется, что мы наконец должны познакомиться. Меня зовут Татьяна, а вас как величать? — радостно улыбнулась я с порога.

— Меня можете звать Егор Кузьмич, — с готовностью откликнулся скупщик.

— Какое необычное отчество! Да и имя у вас достаточно редкое. Впрочем, я была удивлена, когда имя Хмельницкого узнала. Вы ведь в курсе, что этого господина зовут Игнатом? Неужели мы скоро вернемся во времена, когда в моде были такие имена, как Пафнутий, Кузьма, Емеля? Как вы считаете?

— Все когда-нибудь возвращается на круги своя, Татьяна. Но мне так кажется, что вы пришли ко мне совсем не эти вопросы обсуждать, — хитро посмотрел на меня Егор Кузьмич.

— Да. — Я села на стул, осмотрелась по сторонам, будто была тут первый раз, потом вынула сигарету и прикурила от спички. — Я приглашена на день рождения к одной особе. Вам, конечно, не обязательно знать все подробности. Хочу только сказать, что мне хочется сделать для этой особы сюрприз. Но необычный. И не совсем для нее приятный.

— Да? — вскинул брови скупщик. — Какой же именно?

— Я хочу подарить ей какое-нибудь украшение, но… ненастоящее. Понимаете? Подделку, но качественную. Есть у вас такое?

— Что именно вы хотите? — потер ладони Егор Кузьмич.

— Например, ожерелье или колье с какими-нибудь дорогими камнями. Или с жемчугом? Хотя нет, жемчуг не пойдет. Давайте лучше бриллианты. А может, для смеха, диадему какую? Громоздкий браслет? Вы покажите, что у вас есть, а я выберу.

— А вы, оказывается, любите пошутить, — рассмеялся скупщик.

— Вообще-то я считаю, что украшение и со стразами — также неплохой подарок. Подобные вещи ведь тоже недешево стоят? — с легким укором, но и с улыбкой произнесла я.

— Разумеется. Сейчас я вам покажу кое-что.

Мужчина вышел в свое подсобное помещение, вернулся почти через минуту, неся в руках несколько коробок. Коробки были небольшие и очень красивые.

Он положил их на стол, потом подошел к двери и запер ее, повесив объявление, что у него технический перерыв. Надо же, какой предусмотрительный… А вообще странно — почему он не держит у себя охрану? Я подумала об этом и решила сразу прояснить свое недоумение.

— Егор Кузьмич, скажите мне, пожалуйста, а почему у вас нет охранника? Вы тут совсем один. Вам не страшно? Вдруг грабители нагрянут или еще что неприятное случится… — Я рассматривала содержимое первой коробки.

— Я не могу открыть вам всех секретов, но можете быть уверены, что здесь вы в полной безопасности. И я тоже. Смотрите лучше, — скупщик с гордостью, будто сам его и сделал, вынул украшение с поддельными бриллиантами.

— Какая красота, — решила поохать я. — И что? Эти камни ненастоящие?

В моем голосе было столько восторга, но в то же время недоверия, что Егор Кузьмич просто взмок от напряжения. Видно, дело свое он любил сильно, даже самозабвенно. И гордился тем, что имеет и может предложить.

— Да, это подделка. Но, как вы сами понимаете, — очень хорошая подделка.

— Мне стыдно признаться, — шепотом сказала я, приложив руку к груди, — но я совершенно не разбираюсь в этом. Только никому про это не говорите! Хоть убейте, но я не могу отличить настоящий бриллиант от ненастоящего.

— Что ж, бывает. — Егор Кузьмич вроде бы не удивился.

— И сколько это стоит? — Я прикинула, что столько поддельных камней мне совершенно не нужно.

Скупщик назвал мне цену.

— Отлично, — удовлетворенно кивнула я. — Но та особа, к которой я приглашена на день рождения, такого подарка не стоит. Пожалуй, я как-нибудь куплю это колье себе. А еще у вас есть что? — Я отложила украшение в сторону.

— Вот набор — серьги с бриллиантами и колечко.

— Нет, они слишком маленькие, — наморщила я носик.

Здесь «бриллиантов» катастрофически не хватало. Я уже с тоской подумала, что придется покупать первое украшение, довольно дорогое, но тут Егор Кузьмич достал прекрасный браслет. Он был сделан из белого металла — очень может быть, что из серебра, — а «бриллианты» находились в углублениях на некотором расстоянии друг от друга. Пока я крутила браслет, незаметно пересчитала камни. Их было тринадцать. Один лишний. Но это не беда.

Браслет на самом деле очень красивый. Работа такая тонкая — одно удовольствие смотреть. Я представила себе, как буду выколупывать камешки, и мне стало плохо. Очень жаль такую вещь. Но в данный момент, во-первых, я на самом деле захотела его купить, а во-вторых, у меня просто не было выбора.

— Он прекрасен, — сказала я через минуту, после того как осмотрела браслет со всех сторон и даже примерила на руку. — Я даже не знаю, стоит ли его дарить. Вернее, знаю — ни за что!

— И правильно, — резво кивнул скупщик. — Такая вещь и вам всегда может пригодиться.

— Да. Сколько вы за него хотите?

Егор Кузьмич показал мне на бумажечку, лежавшую в коробке. Я посмотрела на цифры и порадовалась, что догадалась снять некоторые мои запасы со сберегательной книжки.

— Вам подходит?

— Конечно, — не моргнув глазом, сказала я. — Беру браслет. А по поводу подарка… Я сейчас подумала и решила, что куплю какую-нибудь дурацкую вазу. Потому что никто не будет смеяться над той особой, если увидит у нее такой браслет. А вот ваза — хуже некуда.

— Вам виднее, — скромно, но довольно сказал Егор Кузьмич. — Как будем рассчитываться?

— Конечно, наличными, — оскорбилась я. — Я знаю, что в таких случаях лучше рассчитываться именно так.

Скупщик в который раз улыбнулся. Сколько приятных минут я доставила человеку. Даже сама расчувствовалась.

Я достала деньги и расплатилась. Егор Кузьмич аккуратно пересчитал купюры, потом убрал их в сейф, а я все сидела и любовалась своим новым столь удачным приобретением.

— Если вы хотите, то я могу вызвать своего человека, чтобы он проводил вас домой, — обратился ко мне скупщик.

— Да? — удивилась я. — Я и не знала, что вы еще и такие услуги оказываете. Очень мило. Но я на машине.

— Ничего. Он вас отвезет на вашей машине и проводит до квартиры.

Мне вообще-то хотелось пообщаться с человеком Егора Кузьмича, с одной стороны. Ведь я могла узнать много нового, если бы постаралась. Но, с другой стороны, нельзя забывать, что этот Егор Кузьмич — не сама добродетель. Он же «продал» Клименко, сообщив кому надо, что приходил клиент с бриллиантами. А теперь может ведь и меня таким способом проверить.

Допустим, парень довезет меня домой, а потом доложит хозяину, где я живу, на какой машине катаюсь и все остальное. Нет уж. Как-нибудь сама справлюсь.

— Спасибо еще раз, но не надо. Я еще в одно место заехать должна, а потом уже буду не одна, так что не волнуйтесь. Все будет хорошо.

— Как вам угодно. Я рад, что вы посетили мой магазин. Обязательно приходите еще. — Скупщик почти кланялся мне.

Я понимала, что все это показное, но, честное слово, такая вежливость производила впечатление. Как мы любим обманываться! Знаю же я, что работа Егора Кузьмича требует от него такой формы общения с клиентом, а все равно хотелось думать, что только со мной он так мил и любезен.

Уже в дверях я повернулась и как бы между прочим сказала:

— Я сегодня на проспекте видела знаете кого? Ни за что не догадаетесь! — Я выдерживала паузу и ждала реакции Егора Кузьмича.

— И кого же? — не выдержал и спросил он.

— Хмельницкого, — со смыслом произнесла я.

— И что? — удивился скупщик, но с ноги на ногу переступил.

— Он был не один, а с каким-то толстоватым господином. И разговаривали они очень нервно, постоянно оглядывались. Мне даже пришлось на лавочку рядом со старушкой примоститься, чтобы Хмельницкий меня не увидел. А когда они поговорили и стали расходиться, Игнат что-то вспомнил и крикнул второму вдогонку: «Петр! Только точно!» Уж что он имел в виду, я не знаю. Просто опасаюсь, вдруг этот Хмельницкий камушки кому другому решил продать. Некрасиво получается. Мы тут, значит, ждем его, а он с другими дела делает.

— Я думаю… — улыбнулся, но как-то невесело Егор Кузьмич. — Так вот, я думаю, что это просто его знакомый был. Вы не переживайте, никуда ваши ценности от вас не уплывут.

— Да я и не переживаю! — воскликнула я весьма нервно, состроив очень обиженную мину. Я решила, что мне просто необходимо при таком раскладе оскорбиться, а то я какая-то лапочка получаюсь, а не капризная богатая дамочка. — Всего доброго.

Я вышла. Скупщик сразу закрыл за мной дверь. Похоже, больше сегодня работать он не собирался. А что, столько денег зараз получить.

Может, мне бросить детективное дело и заняться торговлей ценностями — чистой и благородной, непыльной работой? Денег будет… Да и вообще…

Я села в свою любимую «девятку» и рассмеялась. Потом прикурила сигарету и помчалась к себе домой. Мне предстояло малоприятное занятие. В принципе я не особенно представляла себе, как именно буду выковыривать камушки, но надеялась до завтра как-нибудь управиться.

Домой я приехала счастливая. Включила настольную лампу и при ее свете еще раз внимательно рассмотрела браслет. Сердце мое сжалось, но я старалась думать только о том, какие мне понадобятся инструменты. А вообще, не позвать ли мне помощника?

Чем дольше я смотрела на прекрасную ценную вещь, тем сильнее я убеждалась в правильности последней идеи.

ГЛАВА 15

Выкурив сигарету, я окончательно пришла к выводу, что без посторонней помощи мне не справиться. Надо звонить. Но кому? Я взяла свою записную книжку и стала перелистывать листочки в надежде найти хоть одну подходящую для такого случая кандидатуру.

О, вот же есть мой старый знакомый Виталька! Он как раз мастер на все руки.

Я схватила трубку и набрала его номер.

— Алло, — услышала я сонный голос.

— Ты что, спишь? — спросила я удивленно.

— А что? Это кто? — тут же поинтересовался он.

— Иванова. Слушай, у меня к тебе срочное и важное дело. Ты не можешь ко мне подъехать? Или нет, лучше я к тебе. Можно?

— Иванова? — переспросил Виталий. — Кто такая?

— Ты что, с дуба свалился? Таня Иванова. Мы на турбазе вместе отдыхали. — Меня задело то, что он никак не может меня вспомнить.

— И что теперь? Я как честный человек обязан бежать по первому твоему зову?

— Виталя, я, конечно, понимаю, что ты сейчас не в духе, но мне на самом деле надо, чтобы ты мне помог. Я сейчас буду.

— Что? Ты разве знаешь, где я живу?

— Я еще и не такое знаю! Еду, из дома не отлучайся.

— Ага. — По его голосу было понятно, что он давно вспомнил меня, но просто продолжает дурачиться.

Собралась я моментально. Вернее, я и не собиралась даже, просто схватила сумку и вылетела из квартиры.

Виталий Ломоносов жил неподалеку, и я решила, что вполне могу обойтись без машины. Совершу вечерний моцион.

Уже через пятнадцать минут я звонила в его дверь. Виталька открыл и пропустил меня вперед.

— Вспомнил, зараза? — Я толкнула его в плечо.

— Чего это тебе на ночь глядя вдруг понадобилось? — Виталий проводил меня в комнату.

Я вынула браслет и протянула ему.

— Нравится? — спросила я.

— Мне все равно. Я такие штучки не ношу. Хочешь продать?

— Нет. Хочу разломать.

— Зачем? — теперь он удивился.

— Надо. Ты можешь сделать так, чтобы каждый камушек был отдельно?

— Если надо, сделаем. Чего стоишь? — посмотрел на на меня. — Садись уже. Не нервируй.

— А чего это ты спишь в неположенное время? — Я присела на диван, достала сигарету и прикурила. Сильно нервничала.

— Когда хочу, тогда и сплю. Честно говоря, не ожидал тебя увидеть. Чем сейчас занимаешься?

— Да все тем же. Ничего нового.

— А мне кажется, при такой работе каждый день приносит нечто новое, — засмеялся Виталий. — Значит, все разделить? — еще раз переспросил знакомый, рассматривая браслет со всех сторон.

— Да. И чтобы каждый камушек выглядел, будто никогда и не был в изделии.

— Ну, можешь идти. Мне тут работы на всю ночь, — повернулся Виталя.

— Так долго?

— Быстро только кошки родятся.

— Может, я все же посижу, подожду?

— Ты же меня замучаешь своими разговорами. Уж лучше я в тишине.

— Виталечка, я буду молчать как рыба, только не гони меня. Я не могу сейчас уйти. Мне надо видеть этот процесс, просто необходимо.

— Но если ты хоть слово вякнешь, берегись. Выгоню среди ночи, и все.

— Хорошо. — Я была согласна на любые условия. — Ничего, что я здесь курю? Кстати, у тебя покушать найдется что-нибудь?

— Посмотри в холодильнике.

Я оставила Виталия за работой и пошла на кухню. Уж не знаю, что имел в виду Виталя, говоря, что еда у него в холодильнике. Лично я там ничего найти не сумела. Делать нечего, пришлось идти в ночной супермаркет, прикупить что-нибудь поесть.

Вернулась я через полчаса. Принесла пиццу, пельмени, консервы. Приготовила все и понесла в комнату подкормить моего работника. Виталий проглотил три куска пиццы, десяток пельменей, запил все это минералкой и снова засел за стол.

Я тоже поела и сидела тихонько, пуская дым колечками. Один камешек уже был вынут. Я подошла и посмотрела на него. А что? Похож на те брюлики. Я лично не поняла бы разницы.

Потом я, кажется, заснула. Очнулась около шести утра. Подошла к столу, где сидел Виталий, и увидела «бриллианты».

— Нравится? — спросил меня Виталий.

— Очень. Ты просто мастер!

— Мастер-ломастер, — передразнил он. — Ну и ночка! Совершенно измучился. Они так хорошо скреплены были. Просто так и не оторвешь.

— Ты молодец, я у тебя в долгу, — весело сказала я.

— Лучше не надо долгов. Давай сейчас расплачивайся.

Я щедро заплатила ему за работу и подумала, что, если так расследование пойдет и дальше, я скоро стану банкротом. Браслет обошелся мне далеко не дешево, теперь вот затраты на то, чтобы его раскурочить… Но главное, чтобы результат был. Мне бы спасти Колю, а там хоть трава не расти.

Наконец-то я держала в руках камешки, которые смогу всучить Петру Евгеньевичу Ветрову. Мне нужно только двенадцать, и один останется на память об этих событиях. Я еще раз поблагодарила Виталия и отправилась домой.

Первым делом я приняла холодный душ. Остатки сна слетели с меня, и я смогла вполне трезво и здраво рассуждать. Значит, теперь надо звонить Петру и назначать встречу. Больше откладывать не имеет смысла.

Я выбралась из ванны, завернувшись в большое махровое полотенце. Потом пошла на кухню и сварила себе чашку ароматнейшего кофе. Сделав добрый глоток, я взяла трубку и набрала номер Ветрова.

— Петр Евгеньевич, — произнесла я взволнованным голосом. — У меня для вас хорошие новости. Я нашла камни и теперь хочу обменять их на Колю.

— Надеюсь, Татьяна, вы не шутите?

— Ничего себе! Разве можно шутить такими вещами? Я на самом деле обнаружила их за мусорным ведром — они просто дальше откатились. И теперь хочу получить Николая. Большего мне не надо.

— Что ж. Это на самом деле очень хорошая новость. Где и когда мы с вами встретимся? — Петр Евгеньевич, похоже, волновался.

— Предлагаю в городском парке. Часов в десять. Вам удобно?

— Ну, конечно. Только почему в таком оживленном месте? Может, нам другое местечко для рандеву выбрать?

— Разве парк — оживленное место? Ну подумаешь, несколько мамаш с детками, всего-то. Хотя вы правы. Зачем к нашим делам внимание детей привлекать? Встретимся лучше на набережной. А может, на пляже? Давно я не купалась.

— С вами все в порядке? — сочувственно спросил Петр. — У меня такое ощущение, будто вы только что солнечный удар получили.

— А вы думаете, не удар — найти бриллианты там, где все уже пять раз перерыли? Я как их нашла, чуть до потолка не прыгала. Это просто чудо, что все так сложилось. Если бы ваши парни нашли их, то мне точно ничего бы не светило.

— Понимаю ваши чувства. И все же вы не правы. Если бы мои мальчики нашли камешки, то мы давно разошлись бы по-мирному и не имели друг к другу никаких претензий. Я человек слова, всегда выполняю свои обещания.

— Приятно слышать. Значит, встречаемся? В десять или в одиннадцать? Только Колю привозите сразу. Обменяемся, и все.

— Давайте в одиннадцать. Так будет удобнее. Значит, на набережной?

— Да. У ротонды.

— Идет. Приезжайте, не опаздывайте.

— Договорились.

Я положила трубку, и мне стало так весело, что хотелось петь и прыгать. Неужели все скоро закончится? Даже не верится. Никогда у меня не было такого дурацкого дела. Первый раз я совершенно не знаю, что мне делать.

После разговора с Петром я пошла на кухню и приготовила себе завтрак. Пожарила яичницу с колбасой и помидорами. Настроение мое продолжало находиться на достаточно высоком уровне. Я так верила в свои силы, что совершенно не сомневалась: мне удастся все мною задуманное. Это ведь так просто!

Казалось, время идет слишком медленно. Я уже сложила бриллианты в красивый мешочек, приготовила одежду, в которой пойду на встречу, а стрелки продвинулись всего только на час. Эх, надо еще два с половиной часа выдержать!

Зазвонил телефон. Я, как сумасшедшая, бросилась к нему.

— Иванова слушает, — отрапортовала я неведомому абоненту.

— Все так серьезно? — услышала я смеющийся голос своей подруги.

— Что ты имеешь в виду?

— Да так. Вот решила позвонить, узнать, как у тебя дела продвигаются, — сказала Лена.

— У меня все хорошо. Иду сегодня на «дело». Буду Колечку спасать.

— Да ты что? Правда? И как ты это собираешься делать? Ты нашла бриллианты? — засыпала меня вопросами Лена.

— Нет. Ничего я не нашла. Я купила поддельные. И хочу обменять их на столь же «драгоценного» субъекта. Только и всего. Правда, я ловко придумала?

— А ты уверена, что все пройдет без осложнений? Вдруг Петр умеет распознавать камни?

— А мне все равно. Тогда отобью Колю с боем. Если случайно в ходе перестрелки он будет смертельно ранен, я плакать не буду. Слишком много я из-за него натерпелась. Такого никудышного мужчину еще поискать надо! — на одном дыхании выпалила я.

— Ты думаешь? — серьезно спросила Лена. — Трудно найти?

— Хватит дурочку валять. Ладно, мне некогда с тобой разговаривать. Если у тебя все, то давай вешай трубку. Ты, собственно, чего звонишь? Может, у тебя дело какое? — на всякий случай решила спросить я.

— Да нет. Но теперь дело появилось. Танечка. — В голосе подруги проскользнули просящие нотки.

— Что? — подозрительно спросила я, думая о том, что сейчас она опять попросит меня сделать чего-нибудь сверхъестественное. Еще раз дверь ей поменять или пластиковые окна поставить.

— Возьми меня с собой.

— Что?!

— Возьми меня с собой, — заканючила Ленка. — Я тоже хочу хоть раз в жизни поучаствовать в такой вот операции.

— Даже не думай об этом! — отрезала я. — Не хватало мне еще и за тобой присматривать. Я и так не знаю, как буду действовать, а еще ты под ногами собралась болтаться. Этот глупый Колечка ведь сроду не догадается подыграть.

— Вот, вот. Вдвоем нам сподручнее будет.

— Нет, Лена. Дело ведь нешуточное.

— Если хочешь, Таня, я в кустах сидеть буду. Просто посмотрю, и все. Меня даже не заметят.

— Ленка, отстань.

Я быстро положила трубку. А то ведь она и уговорить меня может. Но в мои планы совсем не входило идти на встречу с ней. И вообще — через полтора часа поеду. Лучше пока по набережной похожу. Все приятнее будет, чем дома сидеть.

Я встала и буквально заставила себя отправиться на кухню. Вот буду мыть посуду и постараюсь отвлечься! Но посуда помылась, как назло, слишком быстро. Затем я даже полы протерла. Сначала на кухне, а потом и во всей квартире. Когда я ко всему прочему вытерла еще и пыль, можно уже было выходить из дома. Время настало.

Плюхнувшись на сиденье своей дорогой бежевой «девяточки», я позволила себе сначала выкурить сигарету, а потом уже поехала. В кармане в пакетике лежали фальшивые бриллианты, но о том, что они ненастоящие, никто не знал. Ну, кроме некоторых лиц. И я собиралась с пеной у рта доказывать, что они самые что ни на есть настоящие. То есть именно их я и нашла в банке с клубничным вареньем.

Машину я поставила около высотного здания с кучей организаций в нем, хотя тут и висела табличка, что стоянка — только для служебных машин. Пусть попробуют пристать! Проверив еще раз наличие пистолета, я вышла, хлопнула дверцей и пошла по тенистой аллейке.

Ни одного знакомого лица. Неужели я одна так рано прикатила? Как будто мне больше всех надо?

Я прошлась не торопясь, потом повернула в обратную сторону. И что я увидела? На скамейке сидела… одна очень интересная дамочка. Я бы не обратила на нее никакого внимания, если бы она так старательно не прятала свое лицо за обложкой журнала. Несмотря на то что на ней был черный парик, я без труда угадала в дамочке свою драгоценную подругу.

Делать было нечего. Я присела на ту же скамеечку.

— И что ты тут делаешь? — не смотря в Ленкину сторону, спросила я.

— Сижу, — провинившимся голосом ответила она.

— Как меня выследила?

— Ждала у подъезда. Потом поймала машину и ехала за тобой. Это нетрудно. Благодаря тебе я кое-чему научилась.

— Я рада за тебя. А теперь вставай и мигом дуй домой, — злобно прошипела я.

— Не имеешь права, — заявила Ленка. — И вообще — я тебя не знаю! — А потом она более громким голосом добавила: — Женщина, что вы ко мне пристали? Идите своей дорогой.

— Хватит ерундой заниматься. Если тебя тут увидят, то поймут, что дело нечисто.

— Наоборот. Если мы будем вместе, то Петр решит, что мы на самом деле нашли бриллианты. Они ведь в моей мусорке были. Так что я непосредственный участник. И без меня никак! — привела довольно логичные доводы Лена.

— Слушай, если дело сорвется по причине твоего присутствия, то сама потом будешь объясняться и с Ветровым, и с Колей соответственно! — Я не знала, что еще сказать такого, чтобы пробудить в подруге совесть и заставить ее убраться с моих глаз.

— Я же тебе сказала: близко не подойду, только со стороны посмотрю. Так что не волнуйся. Хватай своего Колечку и уноси ноги. За меня не волнуйся.

— И это ты? Я совершенно не узнаю тебя. Совсем недавно ты беспокоилась только о своих учениках, а теперь тебе плевать на весь белый свет, дай только острых ощущений! — Я закурила сигарету и смотрела чуть в сторону.

— Подожди. Я вот опыта наберусь и составлю тебе конкуренцию, — хохотнула Лена. — Всех твоих клиентов переманю.

— Ладно, сиди здесь. У нас с Петром встреча около ротонды. В одиннадцать часов. Так что пока не приближайся. А дальше ты помнишь. Если что — тебе несдобровать. И если Ветров украдет тебя снова, я умываю руки. Ты сама как будто добиваешься этого.

— Отлично. Договорились. — Лена снова уставилась в журнал. Мне ничего не оставалось, как встать и пойти дальше.

Без пяти минут одиннадцать я стояла у ротонды и смотрела в грязную воду. И почему никому не придет в голову почистить нашу Волгу, особенно здесь, у набережной? Столько всякого мусора плавает у берега. Впрочем, правду говорят: «Чисто не там, где убирают, а там, где не сорят». Но эта столь простая истина никак не дойдет до умов наших горожан. Кидают в воду все, что попало: бутылки, обертки, пакеты, арбузные корки и прочую дрянь.

Я услышала тихий шорох шин. Повернулась. Подъехали две машины, но выходить из них пока никто не спешил. Я также не торопилась двинуться к приехавшим навстречу. Стекла были затемненными, и я не могла видеть, кто именно пожаловал, но чувствовала — по мою душу.

Да, неудачно я стою. Даже бежать некуда. Надо срочно передвинуться, уйти от воды. Впрочем, нет. Уже поздно.

Из машины вышел здоровенный громила. С другой стороны еще один. Я грустно посмотрела по сторонам и поняла, что оказалась прижатой к воде. Какая же я дура! И что дальше?

А дальше из машины вышел Ветров.

— Татьяна, думаю, нам будет лучше обсудить наши дела в машине, — улыбаясь, заговорил он.

— А я так не думаю, — легкомысленно и уверенно произнесла я. — Покажите мне Колю. Где он? Хочу посмотреть, как он себя чувствует. Здоров ли?

— Конечно, здоров. Что ему сделается? И мне кажется, что он даже поправился при таком стабильном и качественном питании, которое я ему обеспечивал.

Ветров сделал еле заметный знак, и из второй машины вытолкнули Колю. Вид у него был впечатляющий — он озирался по сторонам, как затравленный зверь. Глупо озирался, надо отметить. Неужели не понял, для чего его сюда привезли? Хоть бы одна умная мысль проявилась на его физиономии… Я бы многое ему простила. Но, видно, не судьба.

— Где они? — обратился ко мне Петр.

— Где? У меня, конечно. Давайте мне Колю поближе, я с ним поговорю маленько. Узнаю, на самом ли деле все так хорошо, как вы расписываете.

Ветров сделал знак Коле, чтобы он подошел ко мне. Я все еще надеялась, что можно будет удачно выбраться из этой переделки.

Я достала из кармана пакетик и кинула его Ветрову. В глазах его блеснул огонек. Огонек жадности в предкушении легкой наживы. Мне стало противно.

ГЛАВА 16

Ветров опять сделал едва заметный знак рукой, и к нему подошел один из квадратных типчиков. Петр высыпал мои камушки на ладонь, и они стали внимательно их рассматривать. У меня по спине побежали струйки противного липкого пота.

Громила отрицательно мотнул головой. Именно в этот момент я схватила Колю за руку, быстро дернула его на себя и одновременно вынула пистолет.

— Стойте, где стоите! — крикнула я.

— Напрасно, Танечка, вы хотите нас обмануть, — спокойно сказал Петр.

— Почему обмануть? — пожала я плечами.

— Потому что камешки не те.

— Мне все равно. Какие были в варенье, такие и отдаю. Чего вы от меня еще хотите? — Я держала Ветрова на мушке.

— Это не те камни, — повторил он.

— А мне плевать! Собственно, откуда вы можете знать, что именно находилось в банке? Она ведь вам никогда не принадлежала. Вы хотели ее украсть. Просто поживиться за чужой счет. Вам должно быть стыдно!

— Ладно, — махнул на меня рукой Петр Евгеньевич. — Бесполезный разговор. Николай, — обратился он к Коле, — давай в машину. Похоже, этой дамочке совершенно плевать на твою жизнь. И на свою тоже.

— Никуда он не пойдет! — крикнула я. — А вам пора ехать, смотрите, как на нас народ смотрит. Того и гляди милицию вызовут.

— У меня оружия нет, — спокойно посмотрел по сторонам Ветров, — а вот вы тут… во всей красе нарисовались. Отпусти мужика и забери свои стекляшки! — перешел вдруг Петр на приказной тон и кинул мне мешочек, но я не стала его ловить. Не на ту напал. Я продолжала ровно держать пистолет и не сводила с него глаз.

А сама думала, как мне поступить. Прорываться мимо противника — не получится. Если только со стрельбой. Но мне очень не хотелось ее сейчас устраивать. И тут…

— Таня, — услышала я знакомый шепот.

Честно сказать, я сначала решила, что у меня начались слуховые галлюцинации. Откуда он, этот голос? Ну не с воды же…

— Таня, я здесь. Прыгайте ко мне.

Я чуть повернула голову и бросила взгляд вниз. Так и есть: за высоким парапетом в лодке сидела Ленка и еще какой-то мужик. Еще движение, и они подплывут поближе, так что мы с Николаем сможем и в самом деле прыгнуть в лодку. Только вот почему они с веслами? Не могла подруга что-нибудь поприличнее найти? Но выбора у меня не было.

Я наклонилась к самому уху Коли, потому что он совершенно не владел ситуацией и, похоже, абсолютно ничего не слышал, и скомандовала:

— Сейчас прыгаем в лодку. Смотри не промахнись. Из воды я тебя вылавливать не буду.

— Что? — стал озираться этот балбес по сторонам.

— Что слышал! Видишь Ленку? Давай! — прикрикнула я.

Николай быстренько повернулся, сделал шаг и прыгнул в лодку. Мне кажется, он даже не понял, как сумел сделать это. Следом за ним в лодке оказалась я. И тут взревел мотор, вода за кормой лодки запенилась, и мы благополучно отчалили от набережной. Я и глазом моргнуть не успела.

На берегу метались оставшиеся мужчины, но оружия не доставали. То ли его на самом деле не было, то ли не хотели «рисоваться», как выразился Ветров. Я помахала ему рукой.

— Ну ты даешь, — повернулась я к подруге. — Не ожидала от тебя такой прыти.

— Вот видишь, как я постаралась.

— Как же ты догадалась?

— А я как увидела, в какое дурацкое положение ты попала по своей, собственно, милости, так у меня сразу созрел план, — начала рассказывать Лена.

— Стоп. Куда мы плывем?

— Теперь до Затона. Здесь нельзя причаливать, — произнес свое веское слово мужик, сидевший возле мотора.

— А как же вы тогда возле ротонды причалили? — спросила я.

— Да мне эта девица так руками махала, что я уж подумал, тут помирает кто. Вот и решился. А вообще, меня штрафануть за нарушение могут. Так что не обессудьте. Доберетесь потом от Затона куда вам надо. Не так это и далеко.

— Спасибо, дяденька, — ворковала Лена. — Вы их от смерти неминуемой спасли.

— Да ладно, — махнул крепкой загорелой рукой мужичок.

— Сколько ты пообещала? — поинтересовалась я у подруги.

— Триста, — опустила она голову. И добавила быстро: — Рублей.

Я вынула из кармана свой кошелек и протянула мужчине деньги.

— Хорошо, что я его в машине не оставила… — посмотрела я на Лену.

Хоть я и сидела букой, но была ей благодарна. На самом деле неизвестно, чем бы закончилась наша с Петром «милая беседа», если бы Ленка не подоспела вовремя. И как бы мы уходили? Никак, наверное. Пришлось бы с Колечкой попрощаться.

— Молодец, — решила я похвалить подругу. — Спасибо.

— Ну вот. Наконец-то и я пригодилась, — расцвела она от моей благодарности. — Значит, не зря за тобой следила.

— Конечно, не зря, — не понимая, о чем идет речь, подал голос Коля.

— Кстати, по поводу тебя. Ты понимаешь, надеюсь, что тебе необходимо скрыться из города? — серьезно сказала я ему. — Хотя бы на некоторое время. Потому что больше я за тебя не в ответе. Тебе вообще темную за такие дела устроить. Ни в какие рамки не укладывается! Втянул меня в свои грязные дела, а потом мне еще и спасать тебя пришлось.

— Я так вам благодарен. — Коля опустил голову. — Я сам не понимаю, как так все получилось.

— Конечно, куда тебе понять! — Я отвернулась от него, демонстрируя, что больше разговаривать с ним не намерена.

— Я понимаю, что ты обо мне думаешь, — проникновенно произнес Николай, — и мне хочется извиниться. На самом деле я очень глупо себя вел. Но я никак не думал, что вляпаюсь в такое. Если б знал, чем и как все это закончится, то ни за какие коврижки не стал бы тибрить ту банку.

— Коля, дорогой! Можешь считать, что твои извинения приняты. Единственное, о чем мне хочется попросить тебя, — это самому позаботиться о своей безопасности. Хорошо? Чтобы мне больше не пришлось за тобой бегать. Знаешь, такие развлечения, особенно если они не имеют смысла, не по мне.

— Таня, брось на мужика наезжать, — заступилась за него Ленка. — Ну с кем не бывает?

— Очень со многими такого не бывает, — резко сказала я. — Поверь мне.

Я уставилась на берег. Только сейчас я вдруг поняла, что мы плывем по Волге на катере, кругом очень красиво и день выдался замечательный. И что без толку злиться? Тем более на того, кто моих эмоций и нервов недостоин.

Как-то незаметно оказалось, что мы уже доплыли до Затона. Выбравшись на берег, я стала думать, куда мы с Ленкой отправимся теперь. Есть такая вероятность, что машину мою Ветров заметил и будет около нее пастись. Ну, вопрос с «девяткой» вполне можно решить с помощью Гарика Папазяна. А вот Ленке пока снова придется вернуться на мою конспиративную квартиру.

— Я, конечно, дорогая, понимаю, что у тебя дома теперь дверь железная, но возвращаться тебе туда пока рановато. Особенно после того, как ты сегодня выкинула такой номер… — кивнула в сторону лодки, уже отчалившей от берега, отвечая на просьбу Ленки отвезти ее домой.

— Но я так долго там не была… — Подруга скорчила преуморительную гримасу.

— Ничего. Потерпишь еще денька два.

— Что я? — спросил меня Николай.

— Что ты? Придумай сам что-нибудь. Позвони какому-нибудь другу, только не тому школьному, который тебя на сей подвиг с бриллиантовым вареньем подбил. Попросись к нему пожить несколько дней. А потом забирай свои вещи из дома и сваливай в деревню.

— Точно. К деду поеду. А может, чего за вещами ходить, прямо сейчас и на вокзал? Сяду в электричку, и готово.

— Я не возражаю. — Я, кажется, стала понимать, куда он клонит. — Как хочешь. Теперь ты все должен решать сам.

— Но у меня нет денег, — заявил Колюня то, что я и ожидала.

— И что? — переспросила я.

— Может, ты одолжишь мне немного? — Лицо у него сейчас было таким же, с каким он просил у меня ту злосчастную банку с вареньем.

Наверное, у меня был очень страшный вид. Потому что Ленка быстро вытащила из своей сумки кошелек, вынула оттуда сто рублей и быстро подала их Коле.

— Вот все, что у меня есть. Хватит до деревни добраться?

— До деревни хватит.

— Отлично. А там не пропадешь. — Ленка отпихнула Колю. — Пока. Иди, а то на электричку опоздаешь. Ты только не волнуйся! — повернулась ко мне подруга. — Все, он уже поехал.

Я посмотрела вслед удаляющемуся парню. И ведь вроде он вполне нормальный на первый взгляд. Не сказать, чтобы страшный — обычный. Он самый обычный паренек. И если не знать его, то можно подумать, что я просто дура сумасшедшая, если позволяю себе так разговаривать с мужчинами. Но что тут поделаешь. Сейчас больше всего на свете мне хотелось забыть вот этого мужчину. Забыть, как страшный сон, и больше никогда не вспоминать его. И я была уверена, что у меня запросто получится это.

Мы с Леной поймали машину и поехали на конспиративную квартиру.

Мой сотовый лежал в машине. Там же сумочка с вещами. При мне были только пистолет да кошелек, по счастливой случайности.

Сначала я хотела отдать Лене сотку, что она дала Коле, но потом подумала и решила, что пусть и она в этой истории немного потратится. Не все же мне заботиться обо всех. Так что я с чистой совестью улыбнулась и уставилась на пейзаж за окном. А когда мы доехали, я первой выбежала из машины с криком: «Догоняй». Ленка догнала меня скоро и даже ничего не сказала.

После всего пережитого, после всех эмоций я достала из холодильника с давних пор стоявшую там бутылку водки, Лена приготовила вкуснейшую закуску на скорую руку, и мы решили немного расслабиться.

— Лена, я бросаю этим заниматься, — весело сказала я. — Вот и конец истории. Хватит. Вы все живы и здоровы. Где камни, я все равно не знаю и знать, заметь, не хочу.

Я налила нам по рюмке и взяла свою.

— Ну и хорошо. Правильно. — Лена подняла рюмку и залпом выпила. — Жаль только, что бриллианты не нашлись, но это не беда. Жили без них и дальше проживем, — добавила она, поморщившись.

Я тоже выпила и теперь уплетала жареные овощи. В желудке стало приятно, по телу разлилось тепло. Я почувствовала себя чуть ли не на седьмом небе.

— Как хорошо. — Я откинулась к стене и закрыла глаза.

— Красота, — вторила мне Ленка. — Еще несколько дней, и все будет позади. А лучше вообще об этом не вспоминать. Просто отдыхать.

— Лен. — Я ясно посмотрела на подругу. — А тебе не страшно?

— Чего?

— Просто я не понимаю, как ты решилась сегодня на такое. И вообще, знаешь, чего можно теперь ожидать?

— Ну?

— Если бы я знала… У тебя ведь спрашиваю.

— Но ты, кажется, подозреваешь.

— Да. И причем то, что я подозреваю, еще не самое худшее, что может быть. Ветров ведь может сделать что-нибудь с моей машиной. Ой, кстати, мне срочно нужен телефон! — И я побежала в коридор.

Естественно, я позвонила Гарику Папазяну и попросила его забрать мою машину с набережной и загнать ее пока, к примеру, на территорию его родного учреждения. Мне даже просить долго не пришлось. Он понял меня почти без уговоров.

— Ты не договорила, — напомнила мне подруга, когда я вернулась к ней. — Что там еще Ветров может сделать, чтобы реабилитироваться после сегодняшней встречи?

— Он может нанять киллера, — спокойно сказал я. — Для тебя и для меня.

— Да ты что такое говоришь! Не надо мне киллера!

— А кому надо? — Я налила еще по рюмочке. — Как мне не хватает твоих солененьких огурчиков, — облизнулась я.

— Иванова, брось ерунду городить. Похоже, выпивка тебе не на пользу пошла.

— Ты чего? Я ведь еще и не пила. А в принципе, думаю, Петр Евгеньевич пожалеет на нас денег. Это ж сколько понадобится заплатить…

— Ты меня почти успокоила. — Ленка посмотрела на меня доверчивым взглядом.

— Все равно неприятная история. Ладно, я пойду домой. Надо выспаться хорошенько после всего того, что случилось.

Я встала и ушла. Не могла же я признаться подружке, что меня в очередной раз мучила совесть. Опять представился мне Клименко. Я пыталась уговорить себя забыть про все, но в то же время всем своим существом стремилась помочь ему.

Не успела я отойти и с десяток метров от дома, как внезапно налетел ветер, погнал по земле мусор и пыль, а потом начался сильнейший дождь. Но я не захотела ловить машину, а просто шла и наслаждалась ливнем, который сразу промочил меня насквозь. Я никуда не торопилась. А что толку спешить? А вокруг меня люди сновали туда-сюда, тщетно пытаясь укрыться от дождя. И что они мечутся? Все равно ведь давно мокрые.

Почему многие не любят дождь? Я, например, его люблю. Возможно, и не всегда, а в такие вот особенные моменты. Но зато от всей души. Дождь — это прекрасно. Особенно после жаркого, знойного дня, когда асфальт прямо плавится под ногами, а пить хочется постоянно, когда пот льет по всему телу и не знаешь, что бы такое придумать, чтобы совсем не растаять.

Я добралась до дома через сорок минут. Так замечательно погуляла!

Солнце больше не показывалось. На улице было пасмурно, как будто сейчас уже поздний вечер. Мне это нравилось. Я спокойно вошла в подъезд, поднялась до своей квартиры и вошла внутрь. Никто не ожидал меня. Никаких сюрпризов, хотя я была внутренне к ним готова. Видимо, Ветров и в самом деле решил с нами больше не связываться.

Тщательно заперев дверь и не включая света, я сняла с себя мокрую одежду, переоделась в теплый халат, вытерла голову полотенцем и встала у окна. По стеклу бежали капли, сливаясь в ручейки, которые тут же разбегались в разные стороны. Моя рука тянулась потрогать их, но не могла — они находились по другую сторону стекла.

Я тихонечко включила музыку и легла на диван. Странно, но я умудрилась уснуть. Хотя, наоборот, все понятно. Напряжение спало, а тут еще этот чудесный дождь.

Очнулась я где-то около семи — звонил телефон. Я взяла трубку и услышала голос Гарика.

— Все сделал, как ты просила, — доложил он. — Никакой слежки за твоей машиной не было. И вообще — никто рядом не крутился.

— Гарик! Ты, как всегда, мой спаситель, — поблагодарила я.

— А ты чем занимаешься?

— Работаю, — зевнула я от души, прикрыв трубку одной рукой, чтобы Папазян не услышал. — Правда, уже домой приехала.

— Что? С бриллиантами никак не закончишь?

— Так я ведь и не нанималась расследовать это дело, — быстро вспыхнула я. — Кто тебе сказал, что я их ищу? Этот зануда Клименко? Я сто раз объясняла ему, что не буду ничего искать. Занималась постольку, поскольку было надо. Теперь заложники свободны, сегодня последнего дурня высвободили. Так что я умываю руки. Тем более что мне не нравится, когда клиент начинает все решать за меня. Быть может, я и согласилась бы поработать на него, но теперь назло ему не буду даже думать об этом! — выдала я тираду.

— Эк, как тебя задело, — медленно проговорил Гарик. — Похоже, Иванова, ты втюрилась в своего клиента…

— Папазян, не зли меня. Сколько можно повторять тебе — он мне не клиент. Запомнил? Не клиент! И не будет им, если я сама не захочу этого.

— Да ладно. Не кипятись. Значит, не клиент. Ну тогда еще лучше. Раз у тебя нет больше никаких дел, я приглашаю тебя, дорогая, завтра в самый лучший ресторан города.

— Гарик, извини за нескромный вопрос. А откуда у тебя деньги на это?

— Кто тебе сказал, что дело в них? У меня дядя там работает, — отшутился Папазян. Или правду сказал. — Ну что?

— Завтра я буду отдыхать, так что кантовать и беспокоить меня не надо. А потом я сама тебе позвоню. Хорошо?

— Ну-ну…

— Не «ну», а точно.

— Тогда пока, работница, — рассмеялся мой товарищ и положил трубку.

ГЛАВА 17

Запели соловьи. Я открыла сначала один глаз, потом второй. Солнце освещало комнату смешными полосками через жалюзи. Вот такое утро, когда не надо никуда спешить, — самое лучшее и любимое мое время.

Я скинула с себя простынку и сладко потянулась. Как хорошо! Тихо, спокойно. Сейчас я встану, сварю себе кофейку, приму бодрящий душ, а потом… Может, мне на пробежку отправиться? Или еще каким-нибудь спортом заняться? Хочется нагрузок физических. Нет, пожалуй, сегодня отдохну. А потом похожу по магазинам.

Точно. От этой мысли я аж подпрыгнула на кровати. Ну, конечно, мне ведь надо купить новую люстру в комнату. Как я могла забыть? А все потому, что занимаюсь непонятно чем.

Я быстренько вскочила. Как все же хорошо, когда тебя ожидают только приятные дела. В голове снова всплыл вчерашний разговор с Папазяном. И почему все мужики уверены, что никто и никогда не может им отказать?

Вот и Клименко тоже. Уже чуть ли не весь Тарасов знает, что я будто бы согласилась на него работать. А это ложь чистой воды. Я сколько раз повторяла ему, что подумаю. Но он, видимо, считает себя очень умным. Значит, мы его проучим.

На самом деле у меня была такая мысль — не бросать это дело. Все-таки интересно. Да и вообще как бы дело принципа. Но Олег с такой вот самоуверенностью — просто напрашивается, чтобы его проучили. Значит, так тому и быть. Пусть потом думает, кому и что говорить. Эгоист.

Я чувствовала, что начинаю расходиться, поэтому срочно приказала своему внутреннему голосу замолчать и отправилась в ванну. Включила прохладный душ и забралась под него. Ах, как хорошо!

Потом притащила на кухню кресло, открыла окно и села около стола пить кофе на свежем воздухе. Хорошо, что воздух сегодня на самом деле был свежим. Наверное, снова дождик будет, или просто после вчерашнего такая благодать.

Я вытянула ноги на соседнюю табуретку, откинулась на спинку мягкого кресла и стала размышлять о том, какой должна быть моя будущая люстра. Я могла сказать точно только одно — всяческие висюльки должны в ней отсутствовать. Никаких побрякушек, которые надо долго и упорно мыть! И еще. Лучше всего, если моя люстра будет сделана из небьющегося материала. Хотя, конечно, не из железа.

По радио в этот самый момент передали штормовое предупреждение. Ого, класс! Надо быстрее на улицу бежать, а то все самое интересное пропущу.

Я натянула джинсы и легкую футболочку, схватила сумку с деньгами, забрала волосы в пучок и вышла из квартиры. Машина моя у Папазяна, но это не страшно.

Выходя из подъездной двери, я нос к носу столкнулась с Клименко.

— Таня, стой, мне с тобой поговорить надо, — схватил он меня за руку.

— Вы кто? — сделала я отрешенное лицо. — Что вам от меня надо?

— Ты куда? — Олег отпустил меня и пошел рядом. — Слушай, мне правда надо с тобой поговорить.

— Олег, — ласково сказала я ему. — Я не буду работать на тебя, если ты снова об этом. А все потому, что мне не нравится, как ты об этом растрезвонил.

— Кому растрезвонил? — развел руки в стороны Клименко.

— Ладно. Пока. Может, еще увидимся.

Я пошла быстрее, но Клименко от меня не отставал. Он все пытался что-то сказать мне, но я шла прямо, совершенно его не слушая. Не выдержав, он преградил мне дорогу.

— Это же вопрос жизни и смерти! Игнат говорит, чтобы я все продавал и отдавал ему деньги. Понимаешь? Я должен огромную сумму. Мне такая в принципе и не снилась. И сделать все надо в короткий срок. Таня! Вся надежда только на тебя! Если ты не найдешь камни, то мне хана. Я даже не знаю, смогу ли все деньги выплатить.

— А разве ты не понимал, что этого следовало ожидать? — прищурила я глаза. — По-моему, сразу понятно было, что Игнат тебе пропажу камней не простит. Да и какой друг сможет такое простить? Такие деньги!

— Что мне делать? — обреченно спросил Олег.

— Мне сейчас некогда, — последний раз проявила я сопротивление, потому как понимала уже, что не смогу отказать этому несчастному человеку. — Лично я за люстрой в магазин шла. Ты же видел, что с моей сделали.

— Неужели твоя люстра не подождет? — Клименко, кажется, готов был упасть передо мной на колени.

— Идем. — Я резко повернулась и направилась снова к дому.

Скорость ветра усилилась. Он вдруг стал нападать рывками, толкая в разные стороны. Волосы Олега встали дыбом. Пыль, мелкий мусор завихрениями поднимались вверх, летели в глаза и нос.

— Мы куда? — крикнул Клименко.

— Ко мне! — И я побежала.

Забежать в подъезд мы не успели, ливень все же нас застал. Буквально за пять метров, которые нам оставалось до укрытия, мы оба промокли до нитки.

— Ну вот… — улыбался Олег. — Надо же, какой дождь.

— Ага. — Сейчас я не разделяла его веселости, потому что мне пришлось уступить.

— Я так рад.

— Я уже это поняла.

— Таня, у меня правда вся надежда только на тебя!

— Олег, хватит повторяться. Нам предстоит тяжелая и трудная работа. И тебе придется платить мне деньги. А что самое обидное — начинать нужно с нуля. Потому что пока все это было больше похоже на баловство, чем на реальное расследование. Мне надо было только своих спасти. А теперь надо на самом деле искать.

Эту речь я успела толкнуть в лифте, пока мы поднимались на мой этаж. Клименко слушал молча, постоянно кивая головой, во всем соглашаясь со мной. Мне даже стало жаль его — показалось, что голова его в любой момент может отвалиться.

Мы вошли в квартиру.

— Иди в ванную и раздевайся, — распорядилась я. — Возьми там халат. А о вещах своих сам позаботься. Я не знаю, что с ними надо сделать — постирать или просто посушить. Мне все равно.

— Спасибо.

Клименко ушел в ванную, я переоделась в комнате. И тут мое проклятое воображение нарисовало мне мужчину, раздевающегося всего в нескольких метрах от меня… Но потом я вспомнила о Николае, и желание куда-то пропало. Вот! Теперь я знаю способ бороться с фривольными мыслями, если они не подходят к моменту.

Как только Клименко вышел из ванной, я усадила его на кухне, а сама приступила к расспросам заново. Мне надо было постараться взглянуть на это дело со стороны. Не как непосредственному участнику, а как постороннему наблюдателю. Иногда именно при таком взгляде становится видно, что упущено и за что можно было бы ухватиться.

— Значит, все по порядку. И начни со своего друга. Кто он такой и что собой представляет.

— Игнат? Я же тебе говорил, что мы только вместе в армии служили. Потом, конечно, переписывались и перезванивались, но особо близких отношений не поддерживали. — Олег сидел за столом и прикрывал подолом халата свои голые ноги.

— Как все быстро меняется! Первый раз, мне кажется, ты говорил, что он — твой самый лучший друг. А теперь вот так, значит…

— Хватит придираться к словам. — Клименко посмотрел на чашку, стоявшую на столе. — Угостила бы чаем, что ли, — вдруг попросил он.

— А может, кофе? — безразлично спросила я.

— С удовольствием.

Пришлось варить ему кофе. Ну и себе, конечно, еще чашечку.

— Поехали дальше. Значит, Игнат Хмельницкий просит тебя, чтобы ты продал его камни. Как просит? Он позвонил или письмо написал? Вы ведь, как я понимаю, в разных городах живете. И как он тебе передал брюлики?

— Я сам за ними съездил. В Москву.

— Поподробнее.

— Игнат мне позвонил и попросил об одолжении. Я говорил тебе, что долго не соглашался, потому как это… ну, сама понимаешь… Но он очень просил. Сказал, что будет пролетом в Москве — только на несколько часов, — и сказал, чтобы я к этому времени подъехал. Не смог я ему отказать! — махнул рукой Клименко и замолчал.

— Понятно. Значит, ты поехал в Москву, встретился там с Хмельницким, он отдал тебе бриллианты и попросил продать в Тарасове? Я правильно говорю?

— Да.

— А почему в Тарасове, а не в Москве? Мне кажется, там за них можно было больше получить, — не унималась я.

— Я ведь с большой неохотой взялся за продажу камней. Видишь, я даже в Тарасове не смог их уберечь. А что в Москве было бы? Да и не люблю я этот город. В своем как-то спокойнее.

— И Игнат не был против?

— Нет. Он согласился, чтобы я продал бриллианты в Тарасове.

— Когда вы встречались в Москве, ты никого подозрительного рядом не заметил? — Я с наслаждением подержала на языке глоток кофе, а потом закурила сигарету.

— Да я и не смотрел по сторонам. Что мне, делать нечего? — Клименко возмутился. — Все было отлично. Мы встретились в аэропорту, в кафе. Он аккуратно передал мне камни. Сказал, какая стоимость его устроит. И все. Обещал скоро приехать — как только управится со своими делами.

— Ладно. Оставим это. Ты доехал до Тарасова нормально? Никто подозрительный тебе на глаза не попадался?

— Да нет.

— Хорошо. Что было потом? — Я затушила сигарету.

— Я приехал домой, потом пошел к скупщику.

— Как ты узнал его адрес?

— Мне Игнат сказал, куда можно обратиться.

— Значит, сам Игнат? — переспросила я.

— Конечно. Он не первый раз этим делом занимается. Уже знает и людей, да и вообще. Так что адрес он сам мне дал. Правда, сказал, что в той скупке может не получиться, и тогда я должен был сам искать покупателя.

— Не понимаю. Разве можно браться за дело, в котором совершенно не разбираешься? — покрутила я у виска. — Неужели ты не боялся, что пролетишь, как фанера над Парижем? Я, например, ни за что бы не подписалась на такое.

— Наверное, ты умная, — очень серьезно сказал Клименко. — А я… я просто не смог другу отказать. Мы ведь привыкли, что ради дружбы надо идти на все. Даже на смерть.

— Я и смотрю, Игнат ради дружбы хочет оставить тебя совершенно нищим. Он ведь теперь говорит тебе, чтобы ты все свое имущество продал? Не так ли?

— Это больше всего меня и волнует! — вскочил Олег. — Я не понимаю, как он мог так сказать! Но вижу, что говорил он абсолютно серьезно. Знаешь, мне даже кажется, — зашептал Клименко, — что он способен меня убить. Мы так неприятно поговорили в последний раз… Просто жуть какая-то!

Лицо Олега посерело в один момент. Я даже язык прикусила от такой неожиданности. На самом деле так серьезно? Но разве бывает такое между друзьями? Или я не разбираюсь в дружбе, или они вовсе не друзья. По крайней мере каждый по-разному оценивал связывающие их отношения.

Я поняла, что самая большая для Клименко неприятность в данный момент не то, что бриллианты пропали, а то, что он вдруг от человека, которого считал своим другом, получил такой сюрприз. Хоть Олег и старается не показывать это, вот сейчас оно как бы вылезло наружу.

Да, не повезло парню.

— Ладно. Брось пока переживать. Все будет хорошо. — Я попыталась заставить Клименко улыбнуться.

— Ты правда в это веришь? — Олег смотрел на меня взволнованным взглядом.

— Конечно. Я просто обязана верить. А иначе мне никакого смысла работать нет, — сказала я бодро. — На чем мы там остановились? Давай не отвлекаться и продолжим вспоминать все по порядку. Ты был у скупщика. Он дал согласие купить бриллианты?

— Да. Но я не хотел сразу отдавать ему камни. Впрочем, он сам попросил меня прийти завтра, потому как у него не было нужной суммы наличных денег. Но он предостерег меня, сказал, чтобы я по сторонам посматривал, вдруг кто за мной следить будет. Именно поэтому я заметил того парня, что за мной шел до самого моего дома. И именно поэтому я и высыпал бриллианты в банку с вареньем. Потому как напугался, что с ними может что-то случиться.

— Я не особо наблюдаю здесь логику, но думаю, что, наверное, она была. Только почему в банку? Ладно, забудем, — сама себя остановила я. — Потом что?

— Затем я вышел из дома. А когда вернулся, банки не было. — Олег развел руки в стороны, как часто любил делать.

— И все? После этого тебе больше сказать нечего? — поинтересовалась я. — Может, ты искал их где-нибудь? Или ходил куда?

— Я искал дома, но никуда не ходил.

Я задумалась. Потом история становится известной мне, ведь это у меня дома нашлась та банка. Жаль, что не получилось с Виктором, одноклассником Колюни и заказчиком кражи, побеседовать хорошенько. Сбежал он от меня. Но, думаю, никуда он не делся, и еще найду его в его же собственном дворе.

Дальше. Надо еще раз проработать скупщика — Егора Кузьмича. Странный он типчик, хоть и кажется на первый взгляд обыкновенным старым человеком. То, что без него тут не обошлось, — это без сомнения. Но вот какую именно роль он играет? Очень может быть, что далеко не последнюю. Конечно, он может быть простым наводчиком, но… А что, если он хотел прибрать камушки себе? Да, необходимо всерьез заняться и им.

Что и кто у нас в деле еще? Ветров? Вроде Гарик нашел мне о нем все, что было можно. Ветров — фигура довольно расплывчатая и неопределенная. В последние годы он никак особо себя не проявил, ни с хорошей стороны, ни с плохой. Это тоже о многом может сказать: например, либо он «завязал», либо пытается «завязать» со своим прошлым. Или… Или очень тщательно скрывается и маскируется.

Если действовать по уму, то первым делом, без всякого сомнения, надо как следует проверить самого Игната. Что-то мне он не нравится как друг и товарищ. Разве может нормальный друг так поступить? Почему, интересно, он не настаивает на том, чтобы подключить к поискам милицию, еще одного частного детектива? Почему не хочет попытаться найти бриллианты? Уже не потому ли, что знает, где они? Ведь и так может быть.

Дальше что у нас? А дальше можно подозревать всех, кто хоть одной ногой был в Ленкиной квартире. Ведь любой мог спереть ту коробочку и забрать ее себе.

Лена сказала, что выбросила ее в мусорку. Но почему ее там нет? Сама улететь она не могла, значит — украли. Кто? Там, кроме меня, были два амбала, которые устроили обыск. Но был там и еще некто. Тот человек, например, который выкрадывал Лену.

Она же не сама на дачу к Ветрову поехала! За ней явно приехали на дом. Она успела только зонт старый для меня как предупредительный знак повесить и коробочку в мусорное ведро бросить. Вот как раз это и мог заметить один из «гостей» и незаметно взять сигаретную пачку себе. Если было так, то представляю, как он теперь смеется над всеми нашими потугами.

Значит, надо расспросить Ленку и узнать, кто приходил за ней. Это также несложно сделать. Что еще?

Надо, кстати, поискать того человека, которого я упустила в гостинице. Того — Сергеева Ивана Борисовича. Вдруг удастся, если проявить все свои таланты? Не может быть, чтобы человек исчез бесследно. Наверняка хоть что-нибудь он после себя оставил. Мне бы сразу, по горячим следам поисками заняться, но я же не думала тогда, что все так серьезно.

— Олег, — проницательно посмотрела я на клиента. — В общем, сделаем так: ты не выключай свой сотовый, чтобы я могла в любой момент тебе дозвониться, и пока ничего не продавай. Кстати, а сколько дней дал тебе Игнат?

— Максимум неделю.

— Что ж, хорошо. В принципе даже за неделю трудно успеть все продать, если только по страшной дешевке. Но ты не делай ничего. Если Игнат спросит, скажи, что нанял адвоката, который за тебя готовит все бумаги, чтобы потом при нужде можно было все срочно продать. Наплети что-нибудь. Только про меня ни слова! Хорошо? Если спросит, скажи, что я тебе отказала в услугах, что искать камни не собираюсь, и все такое.

— Ты и правда отказала мне. Два раза или больше, — грустно засмеялся Клименко.

— Вот такая вот я зараза, — подхватила я.

ГЛАВА 18

Одежда Клименко не досохла, но я все равно выпроводила его домой. А сама собралась к Лене.

Дождь еще не закончился, я взяла зонт и пошла снова пешком. Потом передумала, села в троллейбус и поехала к Папазяну забирать свою машину. Все-таки не могу я без колес и без своих необходимых вещей. Таких, как сотовый телефон, к примеру.

Гарик встретил меня у проходной, проводил меня к машине.

— Я открывал ее отмычкой. Ключи у тебя есть? — спросил он.

— Конечно. Спасибо.

Я села за руль своей «девяточки» и, довольная, поехала к подруге.

Дождь разошелся не на шутку. «Дворники» еле справлялись с потоками воды, сверзавшимися с небес, так что мне пришлось двигаться очень медленно.

— Привет, — с порога крикнула я Ленке. — Как у тебя дела?

Лена вышла из ванной комнаты. Глаза у нее были заплаканные.

— Что с тобой? — обеспокоенно спросила я.

— Ничего. Просто домой очень хочется.

— Осталось немного потерпеть. Знаешь, я согласилась до конца расследовать это дело, и мне теперь надо узнать у тебя кое-что. Идем на кухню, кофейку попьем, — предложила я.

— Я все решила, — сказала мне подруга. — У меня теперь железная дверь, так что особо бояться мне нечего.

— Ну не скажи… Железная дверь — это, конечно, неплохо, но при желании и ее запросто можно открыть. Я, например, смогу.

— Все равно.

— Как хочешь… У меня к тебе вот какой вопрос. Скажи, когда за тобой приехали, кто это был? Можешь мне сказать? Когда тебя забрали?

— Кто? Откуда я знаю? — удивилась такому вопросу Лена. — Пришли два мужика, сказали, чтобы я собирала вещички и двигала на выход. Я пачку быстро в мусорное ведро кинула, потом зонт тебе в прихожей повесила. Они меня под белы рученьки и в машину, что у подъезда стояла.

— Они могли обратить внимание на то, что ты выкинула?

— Они видели. Но не знаю, что при этом пришло им в голову. Я собрала со стола мусор какой-то и пачку прихватила. Но они точно при мне в ведро не лазили, если это тебя волнует.

— Вышли вместе с тобой или задержались немного? — задала я следующий вопрос.

— Мы вышли вместе.

— Но они потом могли вернуться.

— Нет, никто не возвращался. Они привезли меня на дачу, там еще тусовались, а потом Герман стал за мной присматривать. — Ленка явно не понимала, почему я так упорно хочу удостовериться в том, что бриллианты не могли забрать из ее квартиры сразу.

— Ладно. Оставим это. Но где же тогда они? — Я вскочила с места и со злости стукнула рукой о стенку. — Если их никто не трогал, куда они могли деться?

— А я почем знаю? — спокойно сказала подруга. — Впрочем, и знать не хочу.

— Тогда я пошла. Мне еще в «Братиславу» заглянуть надо.

— А что там? — заинтересовалась Лена.

— Там был некто, кто меня очень интересует.

— У меня там знакомая одна работает.

— Да?

— Да.

— Слушай, дай ее координаты. Вдруг пригодится, — обрадовалась я.

— Виолетта Прямушкина. Она горничной там работает. Скажешь, что ты моя подруга, она постарается для тебя добыть нужную информацию. Она, скажем так, в небольшом долгу передо мной — я помогла ее сыну в институт поступить.

— Сколько же ей лет?

— Под сорок. А какое это имеет значение?

— Да я так просто спросила. Спасибо, твоя знакомая на самом деле мне может пригодиться. Все, я поехала. А ты хотя бы до вечера подожди. Не надо сейчас к себе отправляться. Успеешь еще.

— Посмотрю.

На крыльях надежды я полетела в гостиницу «Братислава». У администраторши, а сейчас за стойкой сидела уже другая девушка, я узнала, где могу найти Прямушкину. И поднялась, по ее совету, на второй этаж, к дежурной, а та мне сказала, что Прямушкина в бассейне, и показала, как туда дойти. Я, честно сказать, удивилась. Надо же, какие в гостинице свободные нравы. Горничная в бассейне. Ну чем не работа?

Ее я узнала почему-то сразу. Ну кто еще может мыть здесь стены? Нет, не мыть — просто протирать, потому что чистота здесь была абсолютно идеальная.

— Виолетта? — обратилась я к ней.

— Да. — Голос женщины звучал мягко, и мне почему-то сразу вспомнилось детство.

— Я хотела с вами поговорить. Я подруга Ленки Француженки, она сказала, что вы сможете мне помочь.

— Ах, Лены! Ну, конечно. Вы можете подождать минут десять? Я сейчас закончу здесь, а потом у меня получасовой перерыв. Мы с вами поговорим. Присаживайтесь прямо здесь или сходите в буфет, тут рядом. Там сегодня лимонный пирог очень вкусный. Мария Ильинична пекла.

— Я тогда в буфете буду.

— Хорошо.

Я дошла до буфета. Запах там стоял просто потрясающий — свежей, как бы домашней выпечки. Я не удержалась и купила себе окрошку, пиццу и лимонный пирог. А на третье взяла стакан душистого чая с чабрецом. Когда пришла Виолетта, у меня оставался только маленький кусочек от пирога, который я немедленно и доела.

— Ну как вам? — с гордостью спросила меня Прямушкина.

— Окрошка лучше домашней. А пирог — язык можно проглотить. Спасибо за совет, давненько я так вкусно не ела. Ну давайте знакомиться, — я сразу приступила к делу. — Я работаю частным детективом и сейчас занимаюсь одной очень запутанной историей. Вы здесь горничной работаете? Мне так Лена сказала…

— Да, — улыбнулась Виолетта, сев рядом со мной на стул.

— А почему тогда бассейн мыли?

— Вера заболела. Вот и стараемся с девочками заменить ее, чтобы работа не развалилась. А вы по этому поводу? — чуть испугалась она.

— Нет, совсем не по этому. У вас здесь пару дней назад был один постоялец. Всего ночь переночевал. Сергеев Иван Борисович. Мне очень хотелось бы узнать о нем побольше. Известно, что он у вас пользовался не своим паспортом, так что данные из гостиничной анкеты меня не интересуют. Просто я подумала, что, быть может, кто-то был с ним в личном контакте и слышал что-то или видел, пока он жил в гостинице.

— Что вы имеете в виду, говоря про «личный контакт»? — напряглась Прямушкина.

— Я не имела в виду интимный. Хотя, может, у вас тут и проститутки… У вас же есть проститутки?.. Вернее, не у вас, — стала запинаться я, — а те, которые обслуживают клиентов. Вдруг и он вызывал себе кого… Не подскажете, как бы мне об этом узнать? Я ведь ничего в вашем гостиничном бизнесе не понимаю.

— Ясно. Ну, фамилия мне ничего не говорит, хотя и кажется знакомой. Я попробую узнать. Как я поняла, вам нужно найти человека, который с ним общался? — уточнила умненькая женщина.

— Совершенно верно, — с готовностью кивнула я. — Найти такого человека и поговорить с ним.

— Посидите здесь. Я скоро приду.

Прямушкина ушла.

Я посидела чуть-чуть и заказала себе еще кусочек пирога, упустить такой подарок судьбы было бы глупо. Мария Ильинична посмотрела на меня с любовью и положила кусочек побольше.

Закончив с десертом, я узнала, где можно покурить, и вышла на балкон на том же этаже. Крыша над ним была хорошая, так что дождь не доставал до меня, я же наслаждалась приятной прохладой и свежестью.

Подошла Виолетта.

— Вы будете смеяться, но почти единственным человеком, кто общался с этим господином, являюсь я. И еще девушка, которая его оформляла, но ее сегодня нет, — сообщила мне Прямушкина.

— И что вы можете мне сказать? Опишите его, пожалуйста.

— Высокий, симпатичный. Вид у него интеллигентный и приятный. Но он ни с кем особенно не разговаривал. Однако…

— Что? — насторожилась я, как охотничья собака, почуявшая дичь.

— Я видела у него на спине шрам, — наморщив лоб, будто припоминая, сказала Виолетта.

— Поподробнее, пожалуйста, — попросила я.

— Я принесла ему чистое полотенце. Ему, видите ли, показалось, что полотенце в ванной у него грязное, он и позвонил. Так вот, я вошла, он был по пояс раздетым. А потом, когда полез в бумажник за чаевыми, повернулся ко мне спиной. Я и увидела под левой лопаткой большой шрам.

— Насколько большой? — оживилась я.

— Не очень широкий, а в длину почти с ладонь. Знаете, неровный: вот так, а потом чуть в сторону. — И Прямушкина в воздухе изобразила шрам.

— Отлично. Это уже что-то. А потом?

— Я ему и сказала про шрам. Просто поинтересовалась, как так могло получиться. Так вот, он сначала глянул так ужасно, что у меня прямо колени задрожали, а потом лицо его смягчилось, и он сказал, что его корова чуть не забодала или бык. Я больше ничего не говорила, он дал мне денег больше положенного, и я ушла. Вот, собственно, и все.

— Классно. Вы не представляете, как помогли мне, — поблагодарила я Виолетту. — Ваши сведения очень важны. А в его комнате вы не заметили чего-нибудь странного?

— Например?

Я и сама не знала, что странного можно увидеть в комнате у такого человека. Ну, не рассыпанные же на столе бриллианты, в самом деле.

— Опишите мне все, что видели.

— Ничего особенного. Рубашка на постели. Белая. Небольшая дорожная сумка на колесиках, потом еще «дипломат». Пиджак, конечно. Извините, но ничего точнее сказать не могу. — Прямушкина посмотрела на часы.

— Ой, вы, наверное, спешите. Спасибо еще раз. Вам привет от Лены. До свидания. — Я повернулась, вышла в коридор и пошла к лестнице.

Прямушкина аккуратно закрывала за нами балкон.

Быстро добежав до машины, я юркнула в салон, и все равно вездесущие капли успели залететь за ворот моей легкой куртки. Я поежилась, но улыбнулась. Думаю, Прямушкина сможет опознать этого мужчину, если я его найду. В принципе у меня теперь есть опознавательный знак — шрам. Правда, не могу же я раздевать всех мужчин, с которыми встречалась. А что? Может, прямо сегодня и начать? С Клименко…

Тут меня осенило. А что, если он сам имеет отношение — именно такое отношение! — ко всему этому? Вдруг он сам каким-то образом оставил камушки у себя? А что? Он мог положить в банку поддельные камни. Мы ведь с Леной их не проверяли, а потом они так и не нашлись. Теперь даже если Олег и продаст все свое не очень дорогостоящее имущество, он не останется внакладе. А весь этот спектакль только ради Игната…

Несмотря на то что на улице, да и в машине, было достаточно прохладно, у меня вспотели руки и лоб. Мне на самом деле захотелось срочно проверить Олега на шрам. А что? Высокий, красивый, представительный, да и белая рубашка у него, думаю, найдется! Впрочем, если шрама нет, это еще не говорит о том, что Клименко ни при чем. За злополучными двенадцатью бриллиантами столько людей гоняется! Даже и не поймешь, сколько именно и за теми же самыми или нет?

«И что? Ехать прямо сейчас? — размышляла я. — И что я ему скажу? Дорогой, покажи мне спину? Я ведь о Клименко подумала только потому, что испытываю к нему симпатию. Но теперь мне страшно».

Я выкурила сигарету, приоткрыла окошко и выбросила окурок. Несколько капель попало мне на нос.

Откладывать проверку не имело смысла. Мне будет несколько легче, если шрама у Клименко не окажется, но все равно былого спокойного состояния не вернуть. По крайней мере пока я все не разрулю.

— Ты? — Олег посмотрел на меня удивленными глазами. — Проходи.

Я была похожа на мокрую курицу, но меня это не очень волновало.

— Промокла, вот и решила заглянуть. Рядом тут проезжала. — Я сняла легкие туфли и прошла на кухню. — Согреешь? — посмотрела я на него как можно ласковее.

— Чай? Кофе? — предложил мне Клименко.

— Есть во что переодеться? А то, боюсь, растаю, как Снегурочка.

Наступила очередь Клименко приносить мне халат, беспокоиться о полотенце и прочих удобствах.

А я не знала, как приступить к самому главному. Я не хотела делать вид, что пылаю к нему страстью, потому как после осмотра спины «страсть» немедленно прошла бы. Мне нужен был другой повод. Но какой? Облить его водичкой, что ли? Или попросить стриптиз исполнить?

Я взяла принесенные мне вещи для переодевания и пошла в ванную.

— Олег! — крикнула я оттуда.

Он подошел, встал у двери и спросил, что мне надо.

— Ничего. Я так просто, — отшутилась я.

Когда я вышла, на столе уже был накрыт чай.

— Может, ты есть хочешь? — спросил Клименко.

— Нет. — Я вспомнила лимонный пирог. — Объелась. Давай лучше потанцуем.

— Что? — не поверил своим ушам Олег.

— Потанцуем, — повторила я. — У тебя музыка есть?

— Да. Только не пойму я, к чему все это? — Его взгляд затуманился, и голос стал чуть хрипловатым.

— Хочется. — Я встала и положила руки ему на плечи.

Он несколько секунд постоял в нерешительности, а потом обнял меня. И тут я… полетела.

Какое мне дело, что он за человек? Разве я не могу позволить себе расслабиться просто потому, что ужасно хочу этого? Использую его, и все! И гори все синим пламенем!

Я почувствовала его горячие руки через халат, а дыхание у себя на шее. Главное, не забыть посмотреть, есть ли у него на спине шрам…

Клименко подхватил меня на руки и понес в спальню.

— Я даже подумать об этом боялся… — шептал он мне. — Ты… ты такая, у меня просто слов нет…

— Тогда и не говори ничего.

Отступать было поздно, да и не хотелось. Я обнимала его спину, а сама пыталась нащупать под левой лопаткой шрам. Но вскоре я совершенно забыла про него.

Я лежала с закрытыми глазами и думала о том, что, собственно, ничего не потеряла. Рядом, обняв меня за плечи, лежал Клименко. И лежал он на животе. Самое время открыть глаза и посмотреть. Но мне почему-то было лень.

Наконец, буквально заставив себя очнуться от сладкой дремы, я взглянула на его спину. Никакого шрама не было. Я снова закрыла глаза.

Олег обнял меня крепче и потянулся к моим губам. Я резко встала и начала собираться.

— Мы с тобой связаны только общей работой, — сказала я ему. — Я не знаю, как назвать то, что было сейчас, но лучше об этом вообще не вспоминать.

— Почему? — Клименко растерялся.

— Иначе работать плохо буду.

— Но потом…

— Олег, все. Закрытая тема.

— Но я не хочу, чтобы она была закрытая, — попытался он поймать мою руку.

— Я тороплюсь. Где мои вещи? Мне пора.

— Таня…

— Что?

— Подожди.

Клименко вскочил и стал одеваться. Но я собралась быстрее. Натянув противную мокрую одежду, я уже стояла у порога.

— Буду звонить, — сказала я весело.

— Ничего не понимаю.

— Вот и хорошо. Ты даже представить себе не можешь, насколько хорошо. — Я открыла дверь и выскочила в коридор.

ГЛАВА 19

Я села в машину и понеслась домой. Надо искупаться и переодеться в сухое, а то так и заболеть недолго. А потом навещу Виктора. Того самого друга, который подбил Колю на «подвиг».

А уж после займусь Хмельницким. Только вот не знаю, как я буду с ним разговаривать. Мне показалось, что человек он не слишком разговорчивый. Может, подпоить его хорошенько? Однако тогда снова придется «косить» под влюбленную. Ну и что? Главное, чтобы он был уверен, что поиском камней я больше не занимаюсь.

Дождь закончился. И славно, а то я уже подустала от него немного. Дела делать надо, а постоянно переодеваться я не смогу. В мокрой же одежде находиться приятного мало.

Вдохнув полной грудью, я закрыла машину и поднялась к себе. Чувствовала я себя просто замечательно.

Кстати, если память мне не изменяет, Виктор видел меня в обличье той самой девушки, что посещала скупщика. Значит, теперь он не обязательно поспешит уносить ноги, если я вдруг подойду к нему в обличье собственном. Что, собственно, я собиралась узнать у него, я и сама толком не понимала. Но мне надо было вытянуть все, что есть в его голове по этому поводу.

Долго прихорашиваться я не стала. Надела другие джинсы и майку с легкой ветровкой и тут же снова пустилась в путь.

Во дворе Колиного дома никого не было. Даже тех противных мальчишек на лавочке. Возможно, время для их посиделок слишком раннее. Я села на лавочку и принялась ждать, одновременно размышляя над разными деталями дела.

Просидела я так минут пятнадцать. Потом показалась бабулька с собачкой. Она вышла из ближайшего ко мне подъезда и пошла вдоль дороги. Я догнала ее и спросила:

— Бабуля, где бы мне Виктора найти?

— Какого Виктора? — спросила она, посмотрев на меня подслеповатыми глазами.

— А у вас тут много Викторов? Давайте всех, — улыбнулась я. — Вообще-то, мне сказали, что у вас тут один такой парень. Ничем особенным не занимается, а только слоняется по улицам.

— Тогда, наверное, Туманов тебе, дочка, нужен. Так он в шестнадцатой квартире проживает.

— Спасибо большое.

Я вошла в грязный и душный подъезд. Несмотря на то что прошел дождь, свежести здесь не прибавилось. Поднялась на третий этаж и позвонила в нужную квартиру.

Дверь открыл сам Виктор.

— За свет заплатили? — строго спросила я его с порога.

— За что? — посмотрел он на меня мутными похмельными глазами.

— За свет, родимый, за свет.

— Почем я знаю.

— Можно пройти?

— Валяй.

Я прошла сразу на кухню. Села на грязную табуретку и осмотрелась. Да, не очень приятное место.

— Виктор, кто тебе велел банку с вареньем украсть? — спросила я напрямик.

— Что?

— Ты что, слышишь плохо? Я тебя спросила о том человеке, который велел тебе выкрасть банку с вареньем. Ты это дело перепоручил своему школьному дружану Николаю, а тот ее своей подружке отнес, и все — пропала баночка.

— А ты откуда все знаешь? — потер парень глаза.

— Сначала ты отвечай, потом я тебе все разъясню.

На мое удивление, Виктор не стал ломаться. Сил, видно, не было.

— Подошел ко мне мужик. Плохо мне тогда было… Предложил деньжат и выпить. Я, конечно, согласился. Выпили мы с ним, тут он и сказал, что есть вариант заработать поболее. И работа, говорит, плевая: надо у одного чувака баночку с вареньем свести. Просто так, для шутки. Только смотрел он как-то странно, да и слишком много денег для клевого-то дела обещал. Я сразу смекнул, что там что-то нечисто. И попросил Кольку, объяснил ему. Но все сорвалось. Вернее, банку-то взяли, но потом она у его бабы осталась, и она ему другую всучила. Тут я окончательно понял, что непростая была баночка-то.

— Ладно, — перебила я Виктора. — Лучше мужика опиши, который предложил тебе эту работенку.

— Не могу, — честно признался парень и повесил голову. — Мне кажется, что если его даже встречу, то не узнаю. Я ж все время выпивши был. Он и второй раз сам ко мне подходил. Так что, сестренка, извиняй.

— Ну хоть примерно, — не хотела сдаваться я. — Высокий или низкий, лысый или с шевелюрой? Картавит или нет? Что-нибудь ты должен помнить.

— Не лысый, не картавит. Рост… обычный или высокий? — задумался он. — Ну не помню! Хоть убей меня.

— Но точно тебе не знаком? Никогда раньше его не видел?

— Нет.

— А если увидишь, сможешь опознать?

— Не уверен, — глубоко задумался парень.

— Дай-ка мне номер своего телефона. Вдруг понадобится.

Виктор продиктовал номер.

Я поняла, что большего от него не добьюсь. И что мне с ним время терять зря? Я с удовольствием вышла на свежий воздух, предварительно сверив названные цифры с теми, что были на самом аппарате. Надо же, не ошибся.

Нет, так мне не найти заказчика. А что, если с самим Ветровым поговорить? Поспрашивать, кто ему сведения дал? Хотя с ним-то понятно — скорее всего скупщик. Но ведь есть еще кто-то… Ой, есть. Не может не быть!

Значит, пора к Хмельницкому, в обязательном порядке. Интересно, где он сейчас обитает? Ну, что, придется звонить Клименко? Тот должен знать.

Усевшись здесь же на лавочке, я набрала номер Олега.

— Это Таня. Я не могу долго говорить. Скажи мне, пожалуйста, где сейчас можно найти Хмельницкого? Телефон или адрес дай.

— Зачем тебе?

— Что еще за вопросы? — возмутилась я.

— Я уже сказал ему, когда он мне недавно звонил, что ты больше поисками камней не занимаешься.

— И хорошо. Так номер даешь? У меня деньги кончаются, — приврала я.

Клименко продиктовал номер. И я тут же перезвонила по нему.

— Игнат? — медленно, тягучим бархатным голосом заговорила я.

— Да. С кем я говорю?

— С той самой девушкой, что давно мечтала с вами познакомиться, но которой вы отказали. — Я говорила не торопясь, чтобы он успел прочувствовать каждое мое слово.

— Мне трудно вспомнить всех, — ответствовал Хмельницкий. Похоже, он не был холодным чурбаном. Я чувствовала, что он улыбается.

— Меня зовут Татьяна Иванова. Мне хотелось бы с вами встретиться и поговорить.

— О чем?

— О погоде. Не нравится мне в последнее время этот дождь. Хочется тепла. Что вы на это скажете?

— По поводу тепла?

— По поводу погоды.

— Давайте встретимся. Сегодня вечером вас устроит?

— Конечно. Где? — Я ликовала.

— А где вы предлагаете? Дело в том, что я не очень хорошо знаю местные заведения. Так что предлагайте, где можно хорошо поужинать и спокойно поговорить. — Хмельницкий явно кокетничал.

— Знаете, мне очень нравится «Барракуда». Там и на улице можно посидеть неплохо.

— Отлично. Значит, там. В восемь часов. Буду вас ждать.

— До встречи. — Я быстро нажала на «сброс».

Ну все. Я и не думала, что будет так просто поймать его на удочку. А может, он преследует свои, неведомые мне интересы? Тогда встреча обещает быть интересной. Будем биться насмерть. А значит, надо быть во всеоружии.

Естественно, я поехала домой.

Собираться я решила по полной программе. Залезла в ванну, вымылась душистым гелем, потом приняла контрастный душ, после которого рискнула вообще облиться для повышения тонуса холодной водой. И почувствовала себя Венерой.

Можно было, конечно, позвонить Светлане, чтобы она приехала сделать мне прическу, но ладно уж. Сама как-нибудь справлюсь. Неудобно обращаться к ней без предварительной договоренности, да и вряд ли у нее найдется свободное время — клиентов у моей подруги-мастерицы достаточно.

Я села перед зеркалом и принялась колдовать. Для начала заколола волосы и натерла лицо клубникой. Смотреть на себя было неприятно, но в какой-то мере и смешно. Затем смыла маску холодной водой, протерла лицо кубиком льда и, не дожидаясь, пока влага испарится, нанесла немного увлажняющего крема.

Феном уложила волосы. Еще минут тридцать потратила на тщательный макияж, предполагая, что одета буду в легкое светло-зеленое платье. Оно достаточно простое на первый взгляд, но ужасно дорогое. И я очень его люблю.

Теперь обувь. Можно было, конечно, выбрать босоножки к этому платью, но на улице слишком сыро. Ладно, туфли пусть будут темно-коричневыми. У меня как раз в тон им сумочка есть. Все вместе смотрится неплохо.

К семи часам я была полностью готова. Выглянула в окно. Тучи, к счастью, развеялись, так что погода обещала приятный вечерок. В половине восьмого я вышла из дома, поймала машину и поехала на встречу.

Хмельницкий стоял у ресторана и курил сигарету. Я с удовольствием отметила, что одет он был с иголочки, значит, также тщательно готовился. Это приятно.

— Выглядишь просто очаровательно. — Игнат взял мою руку и поцеловал ладонь.

— С таким мужчиной, как ты, любая женщина стремится к совершенству, — сделала я ответный комплимент. — Но разве мы на «ты»?

— Разве плохо?

— Мне нравится.

— Я заказал столик на улице, если ты не возражаешь. Не хочется в помещении сидеть. Впрочем, там кондиционер. — Хмельницкий взял меня под ручку.

— Мне и на улице хорошо будет. Куда идти? — Я заметила на себе восхищенные взгляды мужчин и увидела, что это очень льстит Игнату.

Мы прошли к нашему столику. Игнат помог мне сесть на стул, потом расположился сам. Все его движения были плавными и в то же время уверенными и красивыми. Он не суетился, вел себя, как хозяин жизни.

Нам принесли меню. Мы заказали самые лучшие блюда. На цены, разумеется, я совершенно не смотрела. Играла ненавязчивая, легкая музыка. Я думала о том, как бы вывести разговор на персону самого Игната. Впрочем, вряд ли он скажет мне что-то такое, что поможет мне в расследовании. Но, как говорится, кто не рискует, тот не пьет шампанского. А я уж постараюсь раскрутить парня на доверительную беседу.

Я вступила в игру, и мне это нравилось. Будь что будет.

— Ну что, Игнат? Расскажешь мне что — нибудь? — сделала я глоток красного вина и довольно длинную паузу. — К примеру, о том, как тебе удалось стать таким галантным и воспитанным джентльменом.

Как я и думала, Хмельницкий улыбнулся, хотя после первых двух моих вопросов на его лице появилось выражение недовольства. Наверняка он думал, что я начну спрашивать его о чем-то серьезном. А я не «оправдала» его надежд, спросила глупость. Ничего-ничего, пусть расслабится, еще не пришло время мериться силами.

— А что, я действительно галантный? — элегантно поднял он одну бровь.

— Да. Я просто уверена в этом. В тебе чувствуются такая уверенность и сила, что невольно подчиняешься твоему настроению. И вообще — как бы стараешься находиться с тобой м-м… на одной волне.

— Татьяна, а ты случайно поэтессой никогда не была?

— Только графоманкой в прекрасном и далеком детстве, но это оставило на мне неизгладимый отпечаток. С тех пор стоит мне чуть впасть в романтическое настроение, как я тут же начинаю говорить всякие глупости. Останови меня, если надоест их слушать. — Я поправила кокетливо волосы, хоть и была уверена в безупречности своей прически.

— Мне кажется, Татьяна, что ты просто смеешься надо мной. Правда, не пойму почему?

— Я? Зачем мне это?

— Сам ломаю голову.

— Игнат, давай начнем все сначала. Может, я немного странно с тобой говорила, но это скорее всего оттого, что я волнуюсь. И еще. — Тут я опустила голову как бы в смущении и призвала на помощь все свои актерские способности. И у меня даже получилось покраснеть. — Дело в том, что я так давно не была на свидании… Ты можешь мне не верить, но я на самом деле забыла, когда сидела вот так в ресторане в последний раз.

На мою проникновенную речь Хмельницкий не нашелся что сказать. Он только крякнул. Что творилось на его лице, мне, к сожалению, неведомо. Я еще целую минуту «не могла» поднять глаза.

— Татьяна, предлагаю выпить за наше такое необычное знакомство. Честно говоря, я тогда ужасно на тебя разозлился и хотел даже в милицию пожаловаться.

— Но ты же понимаешь, что я просто работала. Но теперь с этим делом покончено, и я могу вздохнуть свободно, — махнула я рукой. — Давай выпьем.

— До дна, — предупредил Игнат.

«Хорошо, что не на брудершафт, — подумала я. — Кстати, очень ловко мы перешли на „ты“. Опять же без этого самого брудершафта. Даже удивительно. Обычно мужчины не упускают такого случая».

Я медленно выпила до дна. Хмельницкий, казалось, ждал этого момента. Он приступил к салату и невзначай спросил:

— Значит, ты больше не занимаешься расследованием этого дела с бриллиантами?

— Нет. Если быть до конца честной, то я ведь никогда и не занималась им. Олег Клименко так тогда сказал и ввел тебя в заблуждение. На самом деле я только о своих интересах заботилась и собственные потребности удовлетворяла, — с некоторой тайной в голосе сообщила я.

— Да? — Игнат очень удивился или умело сделал удивленный вид. — Что-что ты удовлетворяла?

— Ты не поверишь! Такая идиотская история получилась… Самой даже не верится, что она со мной произошла… Рассказать? — Я посмотрела на Хмельницкого таким кротким взглядом, что только ледяная Снежная королева могла бы остаться ко мне равнодушной.

— Конечно! Мне очень интересно! — с энтузиазмом воскликнул Хмельницкий. — Ты же понимаешь, что я очень даже заинтересованное лицо.

Я приложила ладонь ко рту.

— Ой, на самом деле! Это ведь твои камни. Но делай со мной что хочешь, а я больше слышать о них не могу. Я чуть лучшей подруги не лишилась… — лепетала я, изо всех сил изображая чуть выпившую девушку, которую уже пробивает на задушевный разговор.

— Ну так что там у тебя за история? — напомнил мне Игнат. — Очень хочется послушать.

— Тебе Олег, наверное, кое-что рассказывал и объяснял. Он положил — и как только додумался до такого?! — твои бриллианты в банку. А мой товарищ…

Тут я поняла, что мне нельзя сказать, что Коля — мой бывший любовник, ведь я только что вещала Хмельницкому про то, что давно ни с кем не встречалась. Как же быть? Я сделала вид, что икаю и мне срочно надо глотнуть воды, а потом махала рукой и показывала, что говорить не могу — жду, продолжится икота или уже прошла. А сама напряженно соображала, как лучше и правдоподобнее представить своего Николая. Ведь Клименко мог уже рассказать другу о нем и о его роли во всей истории. Именно сейчас мне не хотелось предстать в глазах Хмельницкого лгуньей. Я должна внушить ему доверие и полностью расслабить его своим идиотизмом, а не враньем.

— Твой товарищ, ты сказала… — вежливо напомнил мне Игнат.

— Так вот, он принес эту банку ко мне. Угостить хотел. Только я ее не стала открывать, не хотелось сладкого. А потом он вдруг заявился и стал просить банку обратно. Начал сразу оправдываться, что, мол, не дарил ее, а дал как бы на сохранение.

— Не люблю таких мужчин, — заметил Хмельницкий.

Я закивала изо всех сил:

— Сама терпеть всяких жмотов не могу. Правда, я тогда еще не знала, что камни были именно в той банке.

Игнат резко изменился прямо на моих глазах. Видимо, Олег ничего ему не рассказывал про меня. Не описал, с какого бока я попала в эту историю. Хмельницкий посмотрел на меня так, будто видел в первый раз, потом широко улыбнулся и предложил снова выпить. Я согласилась.

— Невероятно. Бриллианты были у тебя? Они и сейчас у тебя?

Вот эта фраза мне не понравилась. Она была так искренне, с такой надеждой произнесена, что у меня больше не могло быть сомнений — Хмельницкий не знает, где его бриллианты. Их нет у него, иначе он так не заинтересовался бы моим сообщением. А значит, скорее всего он здесь ни при чем. Просто друг плохой, и только. Так что пытать, у него ли камни, — бесполезно.

— Хочу тебя огорчить. Бриллиантов у меня нет, — развела я руками.

— Но ты же сказала…

— Они у меня были! Вернее, они были в той банке, с которой я поехала в гости к своей лучшей подруге. Мы их нашли и хорошо вымыли. Но потом ее похитили, а камни пропали. Это все, что мне конкретно про них известно.

ГЛАВА 20

Игнат сдулся, как воздушный шарик. Вся его заинтересованность мною мигом исчезла. Я даже дар речи потеряла. Но, с другой стороны, теперь я могла играть хоть и сложнее, но более честно. Мне ведь все равно надо совратить его или по меньшей мере раздеть, чтобы посмотреть, есть ли у него шрам.

— Мне жаль, что ты больше не расследуешь пропажу камней, — произнес Хмельницкий, взвешивая каждое слово.

— Но ты всегда можешь обратиться в милицию. Я, конечно, не знаю, насколько хорошо и быстро они будут искать твои бриллианты, но ведь не откажут. Или Клименко может обратиться.

— Клименко… — вздохнул Игнат. — Мы были друзьями, но теперь мне все больше кажется, что он просто хотел меня кинуть. Вернее, я так думал до тех пор, пока ты не рассказала мне про эту дурацкую банку. Неужели все так и было? Неужели ты видела настоящие бриллианты в варенье?

— Вот за это поручиться не могу, — покачала я головой. — Я видела красивые камушки, но не знаю, были ли это бриллианты или просто стекляшки.

— Кстати, об этом я как-то не подумал, — вновь оживился Игнат. — А если на самом деле Олег положил в варенье стекло, а потом «нарисовался» с этой банкой так, что его заметили и просто не могли удержаться от соблазна, чтобы банку не своровать? И Клименко теперь держит в руках настоящие камни и смеется над всеми.

— Не знаю. Я с ним говорила, он просил меня не бросать расследование. Мне кажется, что камней у него нет. Зачем бы тогда ему их искать? — предположила я.

— Татьяна, ты хоть и частный детектив, чему я до сих пор не могу надивиться, но не все знаешь про жизнь. А она порой так жестоко обманывает! Друзья оказываются врагами, и приходится, наоборот, доверять тому, с кем ты никогда не думал вести дела… — Хмельницкий грустно улыбнулся.

— Ты, наверное, мало людей знаешь из нашего города, — тихо сказала я.

— Мало. Ну и что?

— Да так… — Я встряхнулась. — Ну что? Мы горячее есть будем? Уже пять минут, как нам его принесли, а мы все болтаем.

В этот вечер у меня с раздеванием Игната, к сожалению, ничего не получилось. Хмельницкий не пал перед моими чарами и даже не пригласил к себе на чашку кофе. Зато расстались мы с ним вполне дружески. Он даже обещал подумать о том, а не обратиться ли и правда к моим друзьям в милиции, чтобы они поискали бриллианты. Но я считаю, он так для того только сказал, чтобы я от него отстала.

Игнат довез меня на такси до дома, нежно поцеловал мою руку и обещал звонить.

Я вошла в подъезд и в сердцах сплюнула. Эх, все было бы гораздо проще, если бы я догадалась просто спросить у Клименко о наличии шрама у его дорогого друга. Думаю, он должен быть в курсе таких вещей.

Ну ничего. Завтра обязательно спрошу. Сегодня-то уже очень поздно, не буду будить парня.

Я легла в постель и долго думала в полной темноте. А что, если на самом деле злоумышленник Олег? А я еще посоветовала ему ничего пока не продавать. Впрочем, он и так не стал бы торопиться. Но все-таки неужели…

Я так и не заметила, как уснула.

С утра я проснулась совершенно разбитая. Вроде бы вчера пила не очень много… Отчего же такое недомогание и усталость? А я чувствовала страшную усталость! Это никуда не годится.

Я налила себе чуточку вина и залезла в ванну. Надо подумать, чем я буду сегодня заниматься. Несмотря на все мои неприятные догадки и предположения, бриллианты я все же найду. Хоть весь мир вверх ногами переверну, но не успокоюсь.

После водных процедур и нескольких глотков хорошего вина мне стало легче. Я вспомнила себя вчерашнюю, и мне стало противно. Стоило ли устраивать весь этот спектакль? Изображать дурочку, если Хмельницкий все равно не оценил этого?

Но ничего. Он все равно у меня еще попляшет. Говорят же: «Терпение и труд все перетрут». Вот и я буду придерживаться такой позиции. Еще посмотрим, кто кого.

А теперь хватит прохлаждаться! Тебя, Таня Иванова, ждут великие дела.

Мне не хотелось снова переодеваться в дамочку, что постоянно ходит к скупщику, но делать было нечего. Надо посулить ему большие деньги за бриллианты. Должны же они хоть где-нибудь появиться. Пусть уж тогда и он поищет, что ли? А точно, если их украл кто-то, кто не понесет их Егору Кузьмичу, то даже нужно подтолкнуть его к их поискам. Он ведь должен знать, кто еще в Тарасове скупает камни. В самом деле, я хорошо придумала. Но тогда надо мужика заинтересовать.

Я даже в зеркало лишний раз смотреться не стала. Итак выучила свою новую внешность наизусть. Села в «девятку» и поехала.

Егор Кузьмич узнал меня, обрадовался и сразу пожелал мне здоровья. Я опешила: чего это он вдруг о моем здоровье беспокоится? И только несколько минут спустя вспомнила про свои приступы загадочного удушья. А скупщик-то, оказывается, о «моей болезни» помнит.

— Знаете, — капризно сказала я, усевшись на стул, — мне надоело к вам ходить. Мне неинтересно, что у вас там что-то не получается, не складывается, дорогой Егор Кузьмич. Сколько же можно?! Лучше скажите сразу, что наш договор разрывается, и я буду искать камушки в другом месте.

— Татьяна. — Видно было, что скупщик не хочет упускать клиента, но помочь мне и в самом деле не в силах. — Думаете, я не стараюсь? Но не все зависит только от меня.

— Вам кто обещал эти камни? Ветров? Хмельницкий? — небрежно, с полной уверенностью в собственной осведомленности спросила я.

— Я смотрю, вы почти все знаете, — растерянно улыбнулся мужичок.

— Не все. Просто каждый из них хотел иметь со мной дело, но по неизвестным мне причинам этого не делает. А мне хочется. — Я чуть не топнула ногой. — Еще как хочется! Так что давайте договоримся с вами. Вы получите очень большой процент от этой сделки — такой вам и не снился! — если в ближайшее время найдете человека, способного продать мне бриллиантики. Как вам такое предложение?

— Да я и так для вас старался, но теперь…

— Так, а что там Хмельницкий говорит, к примеру?

— Он? Он больше не звонил. А когда мы разговаривали в последний раз, то он твердил, что камни почти у него. Между прочим, то же самое говорил мне и Ветров. Но теперь и он испарился.

— И что за народ пошел? Зачем обещать, если не можешь выполнить обещанное? Разве так делаются дела! Я вот, обычная слабая женщина, и то всегда делаю то, что обещаю. Скажите, — я перевела дыхание, — а больше никто не предлагал вам бриллианты?

— Нет. Больше никто. Но вы можете не беспокоиться об этом. Я обязательно, если появится такой человек, сведу вас с ним. В общем, не волнуйтесь. Оставьте мне лучше свой телефон.

— Нет. Телефон вам не дам, но не потому, что не доверяю вам, а по другой — известной вам! — причине. Я уже говорила.

— Да, да.

— Ну что ж, пойду. — Я встала, распрямила плечи, подняла подбородок и вышла из конторы скупщика.

Снова облом! Сколько же можно? Да что эти камни, сквозь землю провалились, что ли? Как могло так получиться?

Я села в машину такая злая, что почти физически ощущала — сейчас задымлюсь. Если срочно не найдется никакой зацепки, обязательно задымлюсь. Просто невероятно! Ужасно! Куча людей ищет бриллианты, но ни у кого их до сих пор нет.

А вдруг их все же успели выкинуть в мусорный контейнер на улице? Я совершенно не представляю, кто мог это сделать. Но другого варианта просто не вижу. К примеру, кто-то увидел полное мусорное ведро и вынес его? Смешно!

Так, надо успокоиться и все хорошенечко вспомнить, по порядку, я только обмолвилась с Леной парой словечек, потом сбежала от Ветрова и понеслась домой к подруге. Там уже были двое. Но… у них была установка искать, а не выкидывать. Следовательно, это не могут быть они. Но… И все же, вернулась я к первоначальной мысли, кто-то из них мог их украсть.

Все! Срочно к Петру Евгеньевичу! Мне эта ситуация самой надоела.

Я тут же взяла сотовый и набрала номер Ветрова.

— Слушаю, — прозвучал в трубке его голос.

— Нам надо поговорить. Это все безумная Иванова вас беспокоит. Скажите, бриллианты у вас? Я не буду их отнимать, только скажите, у вас они или нет?

— Вы смеетесь надо мной, девушка? Если бы они были у меня, я не стал бы участвовать в том дурацком спектакле, который вы устроили на набережной.

— Где мы можем встретиться? — вместо ответа спросила я.

— Очень надо?

— Очень. И еще я хочу поговорить с теми двумя типами, которые были на квартире у моей подруги и осматривали мусорное ведро первыми, — выкрикнула я как ультиматум.

— Приезжайте ко мне на дачу. Если не боитесь, конечно. Я здесь и буду ждать вас.

Ветров повесил трубку.

Мне пришлось заехать домой, чтобы не показываться в неприлично богатом одеянии перед Петром Евгеньевичем. Я натянула на себя первое, что увидела. Мне было совершенно все равно. Я торопилась.

Всю дорогу, пока я ехала, представляла, каким пыткам подвергну тех придурков, что рылись в Ленкиной квартире передо мной. Только они! Больше некому было взять камни.

Возможно, кто-то из них просто не понял, что взял. Хотя такой вариант и кажется мне неправдоподобным, но я готова поверить даже в него. К примеру, какой-то из парней схватил пачку, не посмотрев в нее. Почувствовал тяжесть и решил, что там сигареты. Потом, допустим, забыл. А его дорогая жена, стирая ему брюки, вдруг находит эту гадость, собирается ее выкинуть, но в последний момент все же открывает.

И что она там видит? Бриллианты на огромную сумму! Бедная женщина несколько дней ходит сама не своя. Она все ждет, что муж гневно спросит ее: «Где моя пачка с драгоценностями?» А он все молчит. Великие сомнения закрадываются в ее голову. Почему он молчит? Неужели сам не знал, что у него в кармане?

Тогда она начинает разведывать. Спрашивает завуалированно про сокровища, но глупый мужик бестолково мотает головой, просит оставить его в покое и делать, что ее душе заблагорассудится.

И что она будет делать? Она побежит их продавать. Куда? К скупщику!!! Но никто к нему не приходил!!! Так в чем же дело?

А быть может, та самая жена сделает это именно сегодня?

Вот такие безумные мысли посещали меня, пока я неслась по дороге к даче Ветрова. Я так все здорово придумала, что почти сама поверила в придуманное. Ведь на самом деле и такое возможно. Жизнь иногда преподносит такие сюрпризы, что потом только хватаешься за голову и убеждаешься, что ты в принципе самый тупой в мире человек.

Именно так я сейчас о себе и думала.

— Все бесполезно. Я уже говорил с ними, — недовольно посмотрел на меня Петр, встречая на пороге своей дачи.

— Но камни не могли испариться. Сами подумайте. Если бы камни были у меня, то я бы точно у вас больше не появилась. Вы ведь теперь мне ничего не должны, все мои товарищи-друзья на месте, — убеждала я Ветрова, размахивая в ажиотаже руками.

— Тогда зачем вы ищете камни, если у вас все в порядке? Это-то вы можете мне объяснить?

— Конечно. Мне просто интересно. Безумно интересно, куда они подевались. Дело принципа, понимаете? Если бы я знала, что они, к примеру, у вас, или у скупщика Егора Кузьмича, или у Клименко, у Хмельницкого, наконец, я бы успокоилась. Но ни у кого камней нет. А ведь они были! Я сама, собственными руками положила их в сигаретную пачку!

— Я понимаю. Хорошо. Если вы так настаиваете, то можете поговорить с моими людьми. Идемте. — Петр Евгеньевич пропустил меня вперед.

— А они у вас не совсем тупые?

— Я бы принял этот вопрос как личное оскорбление, но прощаю его вам, видя вашу психическую неуравновешенность. Вам бы, знаете ли, сейчас успокоительное не помешало. Хотите, я скажу Герману? Он приготовит для вас превосходный успокоительный чай.

— Пусть приготовит, — махнула я рукой, потому как устала от всего отказываться.

Мы вошли в дом. Я села на диван и угрюмо посмотрела по сторонам. Ветров вышел, и я осталась одна.

Эх, а что же я никого не предупредила, что сюда поехала? Вдруг этим придуркам придет в голову теперь меня в заложники взять? Или просто отомстить за личное оскорбление? Тогда никто не узнает, что со мной. И вообще ничего не узнает!

Я почувствовала себя неуютно. Мне не верилось в печальный исход, но исключить его я не могла. Чужая душа — потемки. Тем более такая душа, как у Ветрова.

Прошло около десяти минут. Пришел Герман с чашкой дымящегося душистого чая.

— Кого я вижу! — обрадовалась я ему, как родному. — Герман!

— Вот ваш чай, — сдержанно ответил парень.

— Спасибо. А мне плохо от него не будет? — улыбнулась я, пытаясь разрядить обстановку и хоть немного развеселить его шуткой.

— Нет, конечно, — совершенно серьезно ответил он.

Я сделала несколько глотков, и тут появился Петр Евгеньевич с парнем, которого я сразу узнала. Он был одним из тех двоих, кто обыскивал квартиру Лены.

— Вот, девушка очень хочет с тобой поговорить, — сказал ему Ветров.

Парень уставился на меня. Я допила чай, надеясь, что моментально успокоюсь, и посмотрела на вошедшего.

— Ты куришь? — спросила я его.

— Да. — Парень с непониманием посмотрел на хозяина.

— А как тебя зовут?

— Павел.

— Какие сигареты, Павел, ты куришь?

— Какое это имеет значение? Я чего-то не пойму.

— Ты был в квартире вашей бывшей пленницы Лены и искал там камни. Ты ведь не будешь отрицать?

— Ну, был. Да и ты там была.

— Ты находил там сигареты? Я не спрашиваю тебя про камни, я спрашиваю тебя про сигареты. Видел ты там пачку?

— Нет. Ничего не видел.

— Совсем ничего?

— Нет, конечно, кое-что видел. Но сигарет точно не было.

— А тот, второй, что был с тобой. Он курит?

— Курит, курит. Но мы ничего не находили. Мусорное ведро мы сразу высыпали, да только там была всякая ерунда.

— Вы оба смотрели или один смотрел мусор, а второй что-то другое?

— Сначала вместе глянули. Потом я полез по шкафам. Мне не светило в мусоре копаться.

— Ты не заметил изменения настроения твоего напарника? — продолжала я задавать, по его мнению, бессмысленные вопросы.

— Еще бы! Ты как пришла, да как вставила нам по первое число… Думаешь, наше настроение улучшилось? — гоготнул он.

— А со вторым поговорить можно? — обратилась я к Петру Евгеньевичу.

— Ничего нового он вам не скажет. Но, если хотите, я не возражаю. Мне очень интересно понаблюдать за вами.

Павел ушел, пришел второй парень. Как я с ним ни билась, он твердил как заведенный, что никакой пачки из-под сигарет, никаких бриллиантов не находил. И вообще ничего из той квартиры не брал. Даже печенье со стола не слопал, а мог. Надо же, какой герой!

Я была опустошена.

Моему уходу из дома Петра Евгеньевича никто не препятствовал. Я извинилась за беспокойство, спокойно села в машину и поехала в Тарасов.

Проезжая мимо конторы скупщика, я решила остановиться и немного подумать, а заодно послушать его телефонные разговоры. «Жучок» со стола Игнат Хмельницкий снял, а вот про тот, что в трубке, никто не знает.

И тут мне повезло. Ох, этому давно надо было случиться!

— Вы же помните меня? — Голос говорившего был явно изменен.

— Конечно, — ответил Егор Кузьмич.

— Я приходил к вам и предлагал купить ценные камушки.

— Да, да. Такое не забывается.

— Я хотел узнать, кто-нибудь еще предлагает вам такой товар? И есть ли на него покупатель?

— Никто не предлагает, а вот покупатель есть. А вы почему интересуетесь? — заволновался скупщик. — Хотите продать?

— А кто хочет купить? — не ответил на вопрос незнакомец.

— Почему я должен вам это говорить?

— Я хочу продать камни тому человеку, но не вам. Правда, вы деньги, причитающиеся вам, все же получите. Вы должны просто свести меня с покупателем, и все.

— А почему не через меня? — Егор Кузьмич явно нервничал.

— Так надо. И давайте без лишних вопросов. Так вы сведете меня с ним или нет?

— Во-первых, это женщина. Очень богатая и красивая. Во-вторых, у меня нет ее телефона. Если только она сама позвонит. А в-третьих, я все равно не могу понять, почему вы хотите провести сделку без моего присутствия.

— Мне так будет спокойней. Допустим, я вам не доверяю.

— Пока ничего ответить не могу, — после паузы, видимо, решившись, сказал скупщик. — Звоните позже. Будем надеяться, что эта девушка мне позвонит, и тогда будет видно.

— Я сегодня еще раз вам позвоню. До свидания.

— Подождите. Вы с ней встретитесь, сделка состоится, а где гарантия того, что я получу свои проценты? — не унимался Егор Кузьмич. — Вы ведь запросто можете меня обмануть.

— Кажется, это вы пытались обмануть меня. Теперь вам остается верить мне на слово. Можете верить.

И человек отключил связь.

ГЛАВА 21

Я сидела и не могла поверить в то, что сейчас услышала. Неужели все-таки нашелся кто-то, кто решил наконец продать эти проклятые бриллианты. Жаль, я разговор не с самого начала застала. Наверняка продавец как-то представлялся. Ну ничего. Я все равно с ним увижусь.

Я посмотрела туда, где должен был высветиться номер звонившего. Но там ничего не было. Значит, звонок был из автомата. Ловко придумано. Так сказать, на всякий пожарный случай. Я вздохнула.

Звонить скупщику сразу же было бы подозрительно. И мне стоило большого труда не схватить трубку телефона. Я развернулась и поехала домой.

Сначала я позвонила Лене, чтобы хоть как-то оттянуть время. Она все еще находилась на моей конспиративной квартире, но вечером уже собиралась с нее съезжать.

— А знаешь, ты, пожалуй, можешь ехать к себе без всяких проблем, — обрадовала я подружку.

— Почему? — как-то недовольно спросила она.

— А потому, что Ветров больше не будет тебя преследовать. И меня, собственно, тоже.

— Откуда ты знаешь?

— А я сегодня была у него в гостях.

— Ты?! У него?! Как тебя угораздило?

— Да вот так. Он, думаю, удостоверился, что камней у меня нет. Я очень популярно объяснила ему это.

— И что?

— Да ничего. Больше не будет приставать. Так что переселяйся спокойно.

— Ты правда у него была? — с недоверием переспросила Лена.

— Ну да.

— Ничего себе! И как же ты решилась?

— Да потому что дошла до последней точки. Ладно, не могу долго разговаривать. Я, наверное, приеду к тебе сегодня вечерком, если все мной задуманное сложится. Отметим твое новоселье.

— Хорошо. Буду ждать.

— Готовься.

Я несколько раз прошлась по комнате и подумала, что можно уже звонить Егору Кузьмичу.

— Это Татьяна. Вот решила позвонить вам и сказать, что скоро уезжаю. Так что, наверное, больше не буду вас беспокоить, — индифферентно произнесла я.

— Неужели? А у меня для вас хорошие новости, — сказал скупщик. — Нашелся человек, который готов продать вам необходимое.

— Шутите? — после небольшой паузы спросила я.

— Нет, правда. Этот человек должен сегодня мне позвонить, так что будьте добры, перезвоните попозже. Но только обязательно. Он тоже спешит, поэтому надо все быстро провернуть. И, я думаю, вы не забудете обо мне, — напомнил Егор Кузьмич.

— Ну конечно, не сомневайтесь! Я так рада… — лепетала я восторженным голоском.

— Значит, договорились. Буду ждать вашего звонка.

— А во сколько мне позвонить? — решила уточнить я. — Вы сами можете с ним связаться?

— К сожалению, нет. Вы ведь все не хотите оставлять мне свои координаты. Но тот человек обязательно сегодня позвонит. Так что можете периодически мне позванивать и узнавать.

— Спасибо. Я не прощаюсь, — радостно завершила разговор я.

Я положила трубку и начала безудержно прыгать от такой удачи. Сегодня, максимум завтра я встречусь с человеком, у которого находятся бриллианты. Не думаю, что это какие-то другие камешки. Такие совпадения редко бывают. Я его увижу, а дальше уже дело техники. Неужели идиотская история наконец-то закончится?

Я так хотела приблизить вечер, что решила загрузить себя работой, чтобы время шло быстрее. Займусь опять стиркой и уборкой. А за люстрой пока не пойду. Мне и дома дел хватит.

Я закинула белье в машину, включила ее и приступила к уборке. С таким замечательным настроением я давно хозяйственными делами не занималась.

Телефонный звонок.

— Ну, как у нас дела? — услышала я голос Клименко.

— Пока ничего нового сказать не могу. — Я боялась спугнуть удачу. — А у тебя что нового?

— Ничего. Звонил Игнат. Сказал, что вы вчера просто замечательно посидели в ресторане. — Олег замолчал, видимо, ожидая моего ответа.

— Да. Я встречалась с ним, — радостного настроения я скрыть не могла. И мои возбужденные интонации не ускользнули от ушей Клименко.

— Ты такая довольная… — сказал он.

— А что мне, плакать, что ли? Мы на самом деле хорошо посидели. Покушали. Даже танцевали пару раз. А потом он отвез меня домой.

— И все?

— Это что еще за допрос? — Я старалась говорить серьезно, но у меня не очень получалось. — Все. А тебе чего надо?

— Ничего. — Голос Клименко был грустным. — А когда мы сможем с тобой встретиться?

— Сегодня навряд ли. Но как только смогу, сразу тебе позвоню, и мы тоже где-нибудь посидим.

— Я думаю, к тому времени у меня совсем не будет средств. Чувствую, что так и придется все продавать.

— Перестань раньше времени себя хоронить. Ладно, пока. Позвоню тебе, как только смогу.

— Ну давай…

А Клименко меня, похоже, ревнует. Надо же… Неужели он отнесся ко мне так серьезно? Надо бы ему сразу объяснить, что с мужчинами я не строю долгих и прочных отношений. Ни с кем. И он не будет исключением.

Не успела я еще переварить разговор с Олегом, как снова зазвонил телефон.

— Татьяна?

— Игнат? — удивилась я по-настоящему, так как совершенно не ожидала его звонка.

— Да, я. Хочу поблагодарить тебя за приятный вечер. Надеюсь, он был у нас не последним. Вот и сегодня хочу пригласить тебя куда-нибудь.

— Игнат, я сегодня никак не могу. Занята своими скромными женскими делами. Так что на сегодня не рассчитывай.

— И ты не можешь их отложить? — удивленно произнес Хмельницкий.

— Никак. Я сама позвоню тебе, когда смогу. Но только не сегодня.

— Жаль. А я так надеялся.

— Ну, пока. Не могу долго говорить. Дела.

Что вдруг с мужиками случилось? Чего это они все сразу стали мне названивать? Хотя так бывает, если они друг перед другом стараются. В подобных случаях женщина совсем ни при чем. Просто у них между собой нечто вроде соревнования. Но я не позволю им так со мной обращаться! Возьму и ни с одним не пойду никуда. Впрочем, мне же надо еще шрам у Хмельницкого посмотреть. О! Самое лучшее место для этого — пляж. И совращать не надо. Ловко я придумала!

Меня раздирало желание позвонить снова скупщику, и я не стала сопротивляться ему.

— Татьяна, как хорошо, что вы позвонили. Продавец назначил вам встречу. В шесть часов вечера около памятника Чернышевскому. У него в руках будет желтая роза.

— Как романтично, — довольно произнесла я. — Хорошо. Как только сделка будет завершена, я приеду к вам и рассчитаюсь.

— Он тоже должен рассчитаться, так что и его везите, — сказал Егор Кузьмич.

— Договорились.

Ну все. Дело осталось за малым. Скупщик, конечно, сильно рисковал, но, видать, ему приспичило. Если не через него, то вообще ничего могло не получиться. Вот он и рискнул.

До шести часов еще куча времени. Да, кстати, не забыть, что я должна быть «той самой девушкой». Мне почему-то показалось, что Егор Кузьмич будет за нами наблюдать. На его месте я сделала бы именно так — со стороны посмотрела, а потом, если что, сказала, что видела, как совершалась сделка.

Я не знала, чем себя занять. Уборку продолжать я больше не могла. Поэтому решила поспать.

Ложась отдыхать, я и не надеялась, что у меня получится заснуть. Но, как ни странно, получилось. Видимо, сказалось напряжение последних дней. А когда я проснулась, часы показывали половину пятого. Как бы не опоздать!

Я быстро собралась, тщательно оглядела себя в зеркале и вышла из дома. Не стоит заставлять типа с желтой розой ждать. Все-таки у нас не свидание, а очень даже деловая встреча. Ехать я решила на своей машине. Просто оставлю ее неподалеку и подойду к месту встречи пешком.

Приехала я как раз вовремя. Закрыв дверцу, я проверила ее, потом осмотрелась по сторонам и двинулась к памятнику.

Его я увидела издалека. Высокий мужчина, хорошо одетый, с желтой розой. А вот он и повернулся. Я остановилась как вкопанная. Это был Клименко.

Я стояла и не знала, как мне дальше поступить. Если я сейчас подойду к нему, то он может запросто меня узнать. И что тогда? Навряд ли он будет продавать бриллианты мне. Собственно, у меня и денег таких нет. Я же просто посмотреть хотела.

Ну, я ему скажу! Мне очень многое хочется сказать ему! Надо же, какой негодяй! Все это время делал вид, что у него камни украли, а на самом деле они именно у него. А я? Как я могла не распознать ложь в его словах? А еще работать на него согласилась. Эх, сейчас бы Хмельницкого сюда! Он бы посмотрел на своего «друга».

Ладно, подойду. Поговорю с ним серьезно. Узнает он меня или нет — меня уже мало волнует.

— Здравствуйте, — я приблизилась к Олегу со спины, так что он не мог видеть меня, когда я подходила. — Вы, наверное, меня ждете?

Клименко повернулся и долго смотрел в мое лицо. На лбу его появились напряженные морщины.

— Мы с вами знакомы? — спросил он и протянул мне розу.

— Вам виднее, — сказала я.

Неужели он меня еще не угадал?

— Давайте отойдем отсюда. Я на машине. Поедем ко мне и все решим там.

Ловкий ход. Будь он мне совершенно незнакомым человеком, я ни за что не поехала бы с ним. Но сейчас я ничего не боялась. К нему, значит, к нему.

— Поехали, — кивнула я.

Он подвел меня к своей машине. Я села на заднее сиденье и молчала всю дорогу до его дома. Клименко иногда посматривал на меня в зеркальце заднего вида, но тоже ничего не говорил.

Мы приехали, вошли в его квартиру.

— Покажите мне товар, — сказала я ему.

Олег вынул из кармана мешочек и высыпал двенадцать камушков на стол. Я подошла и внимательно осмотрела их.

— Так, значит, никакой кражи не было? — повернулась я к нему.

— Какой кражи? — спросил Клименко, покраснев.

Я сняла парик. Этого оказалось достаточно.

— Таня? — удивленно спросил он и вдруг громко рассмеялся. — А я все голову ломаю, где мог видеть тебя. Ну не тебя, а…

— Олег, — я присела на диван, — а теперь объясни мне все, пожалуйста. Как ты ловко все придумал, однако.

— Что придумал?

— Значит, ты ненастоящие бриллианты положил в банку с вареньем. И ждал, пока весь этот цирк пройдет?

— Я?

— Ну не я же. А ты тот еще фрукт!

— Ты ничего не поняла, Таня. Бриллиантов у меня на самом деле нет. Это поддельные. Я хотел просто наколоть покупательницу, чтобы отдать деньги Игнату. Он ведь совсем меня зажимает.

— Так я тебе и поверила! — покачала я головой.

— Правду тебе говорю. Они ненастоящие. Это просто стекло. Посмотри.

— А чего мне смотреть? Я все равно не разбираюсь в бриллиантах.

— Я и надеялся на это. Вернее, на то, что покупательница не разбирается. Именно поэтому я и решил провернуть дело без скупщика, чтобы он не разоблачил меня. Потом, конечно, все открылось бы, но мне очень нужны деньги. Сама понимаешь.

Я молчала и обдумывала то, что сказал мне Клименко. Неужели все обстоит так, как он говорит? Значит, мне снова не повезло.

— Пошли. — Я встала и снова нацепила парик. — Сейчас поедем к Егору Кузьмичу. Я покажу ему эти «бриллианты». Посмотрим, что он скажет.

— Нет, я не поеду. Мне стыдно. Они фальшивые. Не хочу лишний раз выглядеть в неприглядном свете, — стал отнекиваться Олег.

— Но ты уже и так засветился. Он ведь знает, что это ты мне встречу назначил?

— Да.

— Значит, хватит ломаться. В конце концов, от этого зависит, буду ли я тебе доверять и продолжать работать на тебя. — Я была непреклонна.

И мы отправились к скупщику. Как ни странно, Егор Кузьмич был на месте. Или уже успел добраться до своей лавочки после встречи «продавца» бриллиантов со мной, или не ездил подглядывать за ней.

— Вы? — обрадовался он нам.

— Да. Вот только он, — я демонстративно ткнула пальцем в Олега, — говорит, что камни ненастоящие. Типа того, что он и не говорил, что они настоящие. Посмотрите, пожалуйста.

Егору Кузьмичу хватило одного мимолетного взгляда, чтобы определиться.

— Да, это фальшивые бриллианты, — утвердительно кивнул он головой.

— Я же говорил тебе… — начал Клименко.

— Тогда я не желаю их покупать. Мне настоящие нужны! — громко заявила я. — Я же не дешевка какая-нибудь! За кого вы меня принимаете? — наступала я на Олега. — Просто стыд какой-то.

— Да идите вы! — Клименко выскочил за дверь.

Я села на стул и закрыла лицо руками.

— Вы не переживайте так, — севшим голосом пытался успокоить меня Егор Кузьмич.

— Я так надеялась… я так хотела… — начала я причитать. — Как хорошо, что я догадалась привезти его сначала к вам, а только потом брать эти стекляшки.

— Неприятная история, — согласился со мной скупщик.

— Еще какая неприятная!

— Но вы понимаете, что я тут совершенно ни при чем? Наверное, он именно поэтому и хотел устроить сделку наедине с вами.

— Я все понимаю. Но мне так тяжело! Спасибо вам огромное, Егор Кузьмич, что не подвели меня. Не хотела бы я оказаться в таком дурацком и смешном положении. Представляете, я стала бы хвалиться приобретением, а мне сказали бы, что я дурочка глупая. — Я вошла в роль и никак не могла остановиться.

— Но ведь этого не произошло.

— Да.

Я встала и поправила платье. Потом пошла к выходу.

— Мне жаль. Но вы тут в самом деле ни при чем. Я позвоню еще вам перед отъездом. Хотя уже ни на что не надеюсь.

Я вышла на улицу и пошла к машине Клименко, стоявшей за углом.

— Вези меня к памятнику, — устало сказала я.

— Почему туда?

— Потому что машина моя там. А я домой хочу.

— Может, поужинаем? — предложил Олег.

— Нет, мне надо отдохнуть.

— Ты отдохнешь. Я же не заставляю тебя работать. Если не хочешь в кафе, то ко мне можно. Покормлю тебя хорошенько.

— Нет. Давай к памятнику.

Клименко понял, что со мной сейчас бесполезно спорить. Он привез меня к месту нашей встречи. Я лениво махнула ему рукой и направилась к своей машине.

Дома я достала кости. Мне определенно не хватало их совета.

Цифры выпали следующие: 36+20+8 — «Вас ожидают прекрасные перспективы и приятные переживания».

Но у меня не было сил даже улыбнуться. Какие такие прекрасные перспективы меня ожидают? И когда?

Толком не понимая, что делаю, я переоделась, приняла душ, потом сварила себе кофе. Даже не заметив его вкуса, выпила чашку, а потом снова пошла в комнату. Тут я и вспомнила, что обещала съездить к Ленке. Может, на самом деле бросить все и забыться? Пусть Клименко сам выпутывается, как может.

Француженка сможет успокоить меня и вселить надежду. Но как неохота тащиться сейчас куда-то… нет, не поеду. Ленка меня поймет.

И все-таки хорошо, что у меня есть такая подруга. Что бы я без нее делала? Но я не всегда помню об этом. Только когда приспичит, вспоминаю. Вот, все мы такие. Не я одна.

Я сидела и чуть не плакала. Если я откажусь от расследования, это будет первое мое дело, которое я не смогла распутать. Думаю, тогда я вообще не смогу работать частным детективом. Неужели моей карьере пришел конец?

Мне стало по-настоящему страшно.

ГЛАВА 22

Проснулась я утром, выглянула в окно и поняла, что день сегодня и в смысле погоды нерадостный. На улице шел дождь. К Лене я вчера так и не поехала. Хорошо, что хоть позвонила и предупредила. Впрочем, она все равно немного обиделась.

Я выпила кофе и решила пойти просто погулять. Пусть уж грусть окончательно доконает меня. Может, потом станет легче. Не будет же черная полоса длиться вечно. Тем более что кости вчера предсказали «прекрасные перспективы и приятные переживания».

Я накинула непромокаемый плащ, взяла зонт и вышла во двор. Гулять я решила по проспекту. А до него пойду пешком.

Не спеша, перешагивая лужи, я пошла по улицам. Меня даже не волновало, что ноги мои сразу промокли. Пусть.

Вот я очутилась уже на проспекте. И тут увидела Игната. Он шел мне навстречу.

— Привет. — Он увидел меня и улыбнулся.

— Привет.

— Ты чего такая невеселая?

— А чего веселиться?

Я чуть не сболтнула ему, что дело-то мое не получается, поэтому и не веселюсь. Но вовремя вспомнила, что у него другие сведения.

— Как провела вчерашний вечер? — подхватил он меня под руку и повлек куда-то.

— Так себе.

— Значит, сегодня будем отдыхать. Знаешь, чем больше я о тебе думаю, тем больше понимаю, что ты очень не похожа на современных девушек.

— Что, такая несовременная?

— Нет. Ты другая. Умная, красивая… Ну, я не знаю, как объяснить. Интересная! Не откажешься посидеть со мной в кафе? — Игнат заглянул мне в глаза.

— Идем. До пятницы я все равно абсолютно свободна.

Мы вошли в первое попавшееся кафе. Уселись за столиком в самом углу. Я заняла место у стены и видела всех, кто входил и выходил из кафе. Игнат же смотрел только на меня.

Честно говоря, мне его внимание льстило, конечно. Да только настроение было не то. Но я уговаривала себя тем, что на пляж поехать, судя по погоде, вряд ли скоро получится, а ведь надо же мне как-то осмотреть его спину. Чего откладывать?

И тут меня словно что-то толкнуло. Я и сама не могла определить, что такое случилось. Наверное, знак свыше какой-то был. Я извинилась, вышла в коридор и набрала номер Виктора.

— Виктор? — спросила я, услышав его опять похмельный тоскливый голос.

— Да.

— Это звонит девушка, что про банку с вареньем пытала. Ты говорил, что попытаешься узнать человека, который просил украсть ту самую банку, если увидишь его. Не мог бы ты подойти ненадолго в одно место?

— Я плохо себя чувствую, — вдруг резко сказал он.

— Я заплачу тебе.

— Ладно.

Я сказала ему название кафе, а потом вернулась к Игнату.

Мы заказали курицу-гриль, картошку и салат. Пить решили белый мартини с апельсиновым соком. Играла приятная музыка, посетителей было до крайности мало.

Я рассматривала Хмельницкого без всякого смущения. А он на самом деле очень интересный мужчина… Выпив чуточку мартини, я почувствовала, что мне становится лучше. Может, кости говорили об этих перспективах? Что ж, чему быть, того не миновать.

Мы разговаривали, ели поджаристую горячую курицу со свежими помидорами, и я все больше попадала под необъяснимое обаяние Игната. Он, похоже, чувствовал это, потому что напропалую сыпал мне комплименты, брал меня за руку и временами долго смотрел в мои глаза.

— Какие у тебя планы на сегодня? — спросил он меня так, что я сразу поняла, на что он намекает и что предлагает.

— Пока не решила, — честно ответила я. — А у тебя?

— А мне хочется забраться с тобою в постель и провести этот дождливый и нудный день именно в ней. Нам будет тепло и хорошо.

Хмельницкий повернулся к официантке, стоявшей за стойкой, и сделал ей знак принести нам еще мартини. И как раз тогда в кафе вошел Виктор. Я еле заметно кивнула ему. Хорошо, что Игнат этого не видел. А парень, едва глянув в мою сторону, после секундного замешательства вылетел наружу.

— Выпьем еще? — повернулся Игнат снова к столу.

— Я на секундочку, — извинилась я и выбежала прямо без плаща на улицу.

Я посмотрела по сторонам, увидела быстро удаляющегося Виктора и помчалась за ним.

— Виктор! — крикнула я ему.

Он резко повернулся, готовый бежать, но, разглядев одну меня, остановился.

— Что случилось? — сразу задала я вопрос. — Почему ты убегаешь?

— Этот мужик с тобой. Ну, тот, кто мне про баночку сказал, — дрожа то ли от холода и сырости, то ли с похмелья, сказал мне Виктор.

— Ты уверен? — Я взяла его за руку, будто боясь, что он сейчас сорвется с места и удерет.

— Абсолютно точно. Я вообще-то не помнил его лица, а как сегодня увидел, так сразу узнал.

— Но ты же видел его сбоку.

— Все равно.

— Значит, именно он просил тебя украсть банку с вареньем? — Я никак не могла поверить этой информации.

— Точно говорю. Я, конечно, люблю выпить, но кое-что помню.

— Ладно. Спасибо. — Я повернулась, чтобы идти.

— Слушай, как тебя там! У тебя денег нет? А то плохо мне, просто ужас.

— Да. Я же обещала. Но мой кошелек остался в кафе. Погоди, сейчас схожу за ним.

— Тогда не надо.

— Погоди. — Я пошарила в карманах джинсов и выудила оттуда смятый полтинник. — Вот, держи.

— Ты спасительница моя! — расчувствовался Виктор. — Ну, всего тебе.

— И тебе.

Я вернулась в кафе, села на свое место, но никак не могла вернуть своему лицу беззаботное выражение.

— Что-то случилось? — озадаченно спросил меня Игнат.

— Да нет, ничего особенного. Знакомого увидела, а у него неприятности, — попыталась выкрутиться я.

— Не бери в голову. У кого их нет? Я вот тоже влетел на приличную сумму, но ничего — улыбаюсь.

— А ты с Клименко будешь деньги требовать? — зачем-то спросила я.

— Конечно. Я же говорил тебе: у меня создалось впечатление, что он не потерял бриллианты, — чуть насупился Хмельницкий.

— Но ведь в банке они были.

— Однако ты ведь не носила их к специалисту, чтобы подтвердить подлинность.

— Не носила. Все равно неприятно. — Я пригубила коктейль.

В голове мысли выстраивались в цепочку. И вот что у меня получалось. Значит, Игнат попросил Олега продать камни, но сам не уехал к себе. Он также приехал в Тарасов. Причем следом за Клименко. Возможно, на самолете, потому что, видимо, знал о нем все. И когда именно тот пошел к скупщику, и куда потом положил бриллианты. А узнал он об этом, подглядывая за ним в окно. С биноклем.

Далее он обратился к пьянчуге Виктору с просьбой выкрасть банку. Но почему именно к нему? Наверное, кто — то посоветовал ему оторву-парня. Ведь Виктор не знал его лично. Пусть так. Хмельницкий дал ему ключи от квартиры Клименко. Он ведь мог сделать дубликат, когда был у того дома ранее, к примеру. Тут вроде понятно.

А Виктор перепоручил кражу Николаю. Дальше тоже все понятно.

Теперь осталось узнать: Хмельницкий — тот человек, что был в гостинице и звонил скупщику по поводу продажи камней? Очень может быть. Ведь он надеялся, что они попадут к нему, когда банка будет украдена. Игнат не мог предполагать, что у парней случится какая-то нелепая заминка и варенье окажется у меня.

Так, вроде бы и здесь сходится. Но остается непонятным главное — где камни сейчас. И каким боком здесь Ветров фигурирует. А! Ветрову скинул информацию Егор Кузьмич, и тот — просто лишний конкурент. Но бриллиантов все равно ни у кого нет. Весело. Однако в наличии шрама обязательно надо убедиться. И только потом предъявлять обвинения.

Если я смогу прижать Игната, пусть даже при помощи того же Виктора, то он тогда не посмеет требовать с Клименко деньги. Это уже хорошо. А на камни — плевать. Потерялись и потерялись. Жалко, конечно, но, может быть, они давно уже на свалке и их нашел какой-нибудь бомж.

— Татьяна, — услышала я ласковый голос Хмельницкого. — Ты так серьезно о чем-то задумалась.

— Да? — встрепенулась я и улыбнулась. Мне в самом деле стало весело. — Выпьем еще! — сама предложила я.

Мы выпили, доели курицу. Дальше сидеть в кафе смысла не было. Я поняла, что вот она и настала — решающая минута. Сейчас мне придется соглашаться на то, чтобы поехать к Игнату.

— Ты просто очаровательна, — сказал он мне.

— Я ненакрашена, с мокрыми волосами…

— Ну и что? Зато ты так естественна. Тебе идет.

— Быть мокрой курицей, — добавила я.

— Ну что? Хочешь чего-нибудь еще? — Игнат пододвинул мне меню.

— Нет. Спасибо. Достаточно.

— Так как насчет моего предложения?

— Мне не хочется сейчас оставаться одной, — опустила я глаза. — Но я не знаю…

— Если не хочешь в постель, то мы можем просто попить кофе. Я умею готовить классный кофе, — заманивал меня Игнат.

— Ну что ж, — вздохнула я. — Поедем.

Мы вышли. Дошли до перекрестка, и Хмельницкий поймал машину. Оказывается, он жил неподалеку — мы доехали буквально за десять минут.

— Я квартиру тут снимаю, — пояснил он. — В центре. Очень удобно.

— А когда ты уезжаешь?

— Как только закончу свои дела, так сразу, — сделал он печальное лицо.

Мы поднялись на пятый этаж. Квартира была двухкомнатной. Зачем ему такая?

— Можешь переодеться. Все-таки ты промокла, а сидеть в сырой, противной одежде неприятно. А я сейчас мигом кофе сварю.

И он подал мне халат. Какой ужас! Снова халат… Я пошла в ванную, пустила горячую воду и решила, что мне и правда не мешает согреться, причем именно так.

Пробыла я там недолго. Игнат за это время ни разу не побеспокоил меня.

— Кофе немного остыл. Я же не знал, что ты купаться будешь, — оправдывался он.

Кофе на самом деле был чудесный. Я пила его с удовольствием, думая о том, как действовать дальше.

— Таня, — Игнат положил свою руку на мою. — Я так рад, что познакомился с тобой.

Нет, ложиться с ним в постель мне уже не хотелось. Как только я подумала о том, что он сделал со своим другом, желание напрочь пропало. И я решила сыграть с Игнатом неприятную шутку. Только пусть сначала немного разденется.

— Идем. — Хмельницкий встал.

— Куда?

— Я кое-что тебе покажу.

У меня с губ готов был сорваться вопрос: «Уж не шрам ли?»

Я встала, влекомая Игнатом. Он повел меня в комнату.

— Все будет хорошо. Поверь мне, — шептал Хмельницкий мне на ухо, обнимая сзади.

— Игнат, пусти, — робко сопротивлялась я.

— Таня, не надо себя мучить. Тебе ведь тоже хочется.

— Игнат…

Хмельницкий резко повернул меня лицом к себе. Потом скинул футболку, в которую успел переодеться.

— Таня!

— Подожди.

Я вырвалась и чуть отошла.

— Ну что? — как-то болезненно посмотрел он на меня.

— Принеси мне воды. Очень пить хочется.

Хмельницкий повернулся и пошел на кухню. Шрам на его спине под левой лопаткой я увидела отчетливо. Большего мне не надо было.

Я тут же побежала в ванную, заперлась там и стала переодеваться в свои вещи. Когда я вышла и Игнат увидел меня, у него челюсть отвисла.

— Ты чего?

— Я вспомнила… Мне срочно надо домой… — тараторила я. — Игнат, не торопи меня. Я сейчас не могу. Я позвоню…

Хмельницкий стоял, как статуя, и обескураженно смотрел на мои сборы.

— Таня. Почему?

— Все потом. Мы еще обязательно встретимся и поговорим. Я обещаю тебе!

Я быстро открыла дверь, вылетела на лестницу и побежала вниз.

Задержись я хоть на минуту, представляю, какой был бы «концерт». Мужики ведь терпеть не могут таких обломов. Начинают говорить такое и в таких выражениях, что уши в трубочку сворачиваются. Правильно я сделала, что так быстро ретировалась.

На всех парах я летела по улице. И только у самого Ленкиного дома поняла, что иду к ней, а не к себе.

— Лена! — закричала я с порога. — Лена! Срочно выпить!

— Ты чего? — Подруга все еще стояла у открытой двери, а я уже носилась по квартире.

— Быстрее. Да закрой ты эту ужасную дверь!

— Отличная дверь. Мне понравилась. Зря ты так на нее.

Ленка не спеша закрыла дверь, потом встала в проходе, загородив мне выход в коридор, чтобы я не бегала по всей квартире, а только по комнате.

— Я тебе сейчас такое расскажу! Ты упадешь! — весело сказала я.

— Тогда лучше сесть. Идем на кухню. У меня водка осталась.

— Знаешь, кто устроил похищение бриллиантов? — с горящими глазами спросила я, усевшись на табуретку с ногами.

— Ну? — Лена доставала из холодильника водку, а также всякую всячину на закуску.

— Теперь я это знаю точно. Сегодня напьюсь, а завтра пойду к нему с наездом. Никуда он от меня, миленький, не денется. — Я замолчала, с торжеством глядя на подругу.

Она тоже молчала. Потом не выдержала.

— Ты мне так и не сказала, кто это был, — напомнила она мне.

— Да?

— Да.

— Ты не поверишь.

— Поверю. Говори.

— Наливай. — Я почему-то никак не могла произнести его имя.

Лена послушно налила. Мы быстро выпили.

— Я теряю терпение.

— Это был друг Клименко — Игнат Хмельницкий.

— Друг Клименко? Того самого, который просил тебя найти их?

— Да. Тот самый друг, который просил Олега продать эти камни. То есть, понимаешь, этот Игнат сначала просит товарища продать бриллианты, а потом сам же устраивает их похищение, — объясняла я.

— Значит, бриллианты у него?

— Нет, бриллианты пропали. Это неоспоримый факт. Но — представляешь? — наглец Игнат теперь требует деньги с моего клиента, с Олега, со своего друга! Если не найду камни, я хоть Клименко от этой жестокой участи избавлю.

— Класс! Невероятно! — Взгляд подруги стал тоже заинтересованным. — Ты уверена?

— Его опознал один тип. Да потом еще и шрам на спине…

— Ты видела его спину? Ты что, спала с ним? — осуждающе посмотрела на меня педагог Ленка.

— Нет. Он, конечно, собирался, но я убежала. Зато голую спину видела. Не бойся, — я увидела большие глаза подружки, — только спину, не более. — И я засмеялась.

— Ну и зря, — теперь засмеялась Лена. — Надо было все посмотреть. Заодно.

— Чего я там не видела?

Мы выпили еще по одной.

— А он знает, что ты его вычислила? — Лена сделала мне бутерброд.

— Еще нет. Я же говорю — разбор полетов завтра. Я уже представляю, как я соберу их вместе и устрою им… светопреставление.

— Смотри, чтобы и тебе не досталось.

— Не волнуйся. Теперь все будет хорошо. Мне кости пообещали и не обманули меня. — Я откинулась к стене и зажмурилась от удовольствия. — Да, теперь все будет хорошо!

— Ага. Только сокровища пропали.

— Так и должно быть, — серьезно и осуждающе посмотрела я на подружку. — По закону жанра. Сокровища пропадают, чтобы потом найтись в самый неожиданный момент.

И тут — тоже неожиданный момент! — раздался звонок в дверь.

— Надеюсь, это не бандиты, — вздрогнула Лена и засмеялась. — Впрочем, теперь они мне не страшны. У меня такая классная дверь. До сих пор нарадоваться не могу.

Звонок повторился.

— Иди открывай, — показала я ей на дверь.

Лена глянула в «глазок» и открыла. Это был всего лишь сосед. За кусочком хлеба пришел. Подруга отдала ему все, что у нее было, и снова села передо мной.

Мы поболтали еще немного. Потом Ленка собралась мыть посуду, но оказалось, что отключили воду. Однако нам было глубоко на такие мелочи наплевать.

Домой я притопала только в двенадцать часов.

ГЛАВА 23

Сегодня мне предстоял очень важный день. Пора было выводить Хмельницкого на чистую воду и наконец разрешить проблему. Я не имею в виду сами камни. Их найти сможет разве только ясновидящая. Я же таковой не являюсь. Зато я могу избавить Клименко от уплаты теперь уже непонятного и нечестного долга.

Но торопиться я не хотела. Я знала, что Игнат никуда от нас не денется. Я предвкушала, как разобью его своими доводами в пух и прах. И пусть попробует возразить…

Я тщательно собралась и решила позвонить Олегу. Сначала трубку никто не брал. Я настырно продолжала звонить. Ну не мог же он уйти из дома! Я ведь говорила ему, чтобы он всегда был со мной на связи. В любой момент.

Бросив трубку, я сварила себе кофе, а потом снова взялась за аппарат.

— Привет, — сказала я, когда соединение получилось.

Но абонент на том конце провода сразу отключился, оставив меня слушать длинные гудки. Интересно, сорвалось, что ли?

Я снова набрала номер:

— Олег. Это Иванова.

Та же история.

Либо шутка дурацкая, либо у него что-то случилось. Я сделала еще одну попытку с тем же результатом, потом быстро выбежала из квартиры, села в машину и поехала к Клименко домой.

Я поднималась по лестнице пешком и думала, что же такое могло произойти. Можно, конечно, было предположить, что Хмельницкий так рьяно и упорно требовал деньги, что вышел из себя и… Ой, даже додумывать страшно!

Дрожащей рукой я дотянулась до кнопки звонка и нажала на него. Дверь открылась, и на пороге появился сам Клименко, собственной персоной.

— У тебя все в порядке? — вздохнула я с облегчением и уже почти сделала шаг вперед, как дверь с грохотом захлопнулась перед самым моим носом. Хорошо, что не прищемила его.

Такого оскорбления я выдержать не могла. Ну, сейчас я ему устрою веселую жизнь!

Я начала стучать в дверь ногой и орать на весь подъезд:

— Клименко! Открывай! Я все равно не уйду, пока ты не объяснишь мне, в чем, собственно, дело. Открывай! Я знаю, что ты меня слышишь.

Я стучала и звонила, но результата не было никакого.

— Не хочешь по-хорошему, значит, сейчас я достану твоих соседей, и тебе потом от них попадет. Ты испортишь себе репутацию. Про тебя подумают, что ты водишься с дебоширами.

На лестничной площадке открылась дверь напротив. Оттуда выглянула женщина и с укором посмотрела на меня.

— Вы чего так шумите?

— Мне ваш Клименко открывать не хочет. А у меня для него важные сведения. Пожалуйста, помогите! Скажите ему, чтобы он впустил меня хотя бы на пять минут. Мне большего не понадобится, — сложила я руки на груди, присев перед женщиной чуть ли не в реверансе.

Она еще раз внимательно осмотрелась, потом осторожно вышла на площадку, подошла к двери Олега и позвонила.

— Олежек, — сказала она, не сводя с меня глаз, — тут девушка к тебе пробивается. Говорит, что у нее важное дело. Ты уж впусти. Не устраивай здесь бардак. В квартире разберетесь, что к чему.

Не успела она договорить, как дверь распахнулась, Клименко схватил меня за руку и втянул внутрь.

— Ты чего здесь орешь? — спросил он, закрыв за мной дверь.

— Не очень-то вежливо ты с гостями разговариваешь. — Я потерла руку, за которую он ухватился. — Больно все-таки.

— Так что за шум?

— А ты чего устроил? Почему трубку бросаешь?

— Что тебе от меня надо? — Клименко злобно посмотрел на меня.

— Мне? — искренне удивилась я. — От тебя? Ничего. Насколько я понимаю, ты меня нанял, чтобы я твое дело расследовала. И деньги заплатил. А теперь видеть не хочешь. Может, прояснишь мне, глупой, ситуацию?

Я поймала себя на мысли, что испытываю некоторое удовлетворение от скандала. Бывает так, что хочется поорать, нагрубить кому-нибудь. Олегу не повезло, что я нарвалась на него. Впрочем, он вроде бы сам добивался этого.

— Знаешь, просто мне не хочется тебя видеть и тем более разговаривать с тобой.

— Почему же? — Я сверкнула глазами, пихнула Олега, прошла в комнату и села на диван. — Я слушаю.

— Мне звонил Игнат. Сказал, что ты вчера вечер с ним провела.

— Ну и что? — До меня все еще не доходил истинный смысл его возмущения.

— Ты спала с ним!

— Я? Спала с ним?

— Да.

Я рассмеялась. Так вот о чем он так переживает! Вот тебе и приехали… Вроде бы большой мальчик, а ведет себя просто как в яслях.

— Олег, послушай меня внимательно, — четко произносила я слова. — Итак. Если я с тобой спала, как ты это называешь, то данный факт ни в коем случае не дает тебе права считать меня чем-то тебе обязанной и вовсе не вынуждает меня быть верной тебе до гроба. Это раз. Теперь во-вторых. С Хмельницким я не спала.

— Да?

— Да.

— А в-третьих?

— А в-третьих, я могу делать что захочу, с кем захочу и когда захочу. И разрешения твоего я спрашивать не буду. И отчитываться перед тобой тоже. Первый и последний раз популярно объясняю тебе это. Понял? — Хоть мне и было смешно, я старалась сохранить серьезный вид.

А Олег стоял обиженный.

— Не знаю, — сквозь зубы процедил он.

— Мне все равно. А пришла я к тебе за тем, чтобы сказать: я сворачиваю дело. Я уже могу сказать тебе, кто украл у тебя бриллианты.

— Да? И кто? — чуточку оживился он.

— Может, тебе лучше присесть? Хотя, я смотрю, ты достаточно стойко переносишь неприятные новости. Слушай, а сам ты не догадываешься?

— Как же я могу догадаться?

— В общем, бриллианты у тебя украл твой дружок. Вернее, не сам, а заплатил одному человеку, чтобы тот стащил банку с вареньем и бриллиантами.

— Какой дружок? — переспросил меня Олег. — Таня, говори яснее.

— Хмельницкий. Неужели так сложно догадаться?

— Игнат?

— Ага.

— Не может быть! Нет. Он просто никак, даже физически не мог этого сделать. Его ведь не было в городе.

— Олег, это он. У меня есть свидетель — тот самый парень, которого он нанимал для кражи. Парень его опознал, так что сомнений быть не может. И потом, когда Игнат приехал, ты что, на перроне его встречал? Впрочем, даже если бы было так, устроить прибытие с поездом не проблема. Можно отъехать от города одну станцию назад, потом пересесть во встречный поезд и показаться из вагона с тяжелым чемоданом. А с самолетом еще проще. Они так быстро и часто летают, что за один день можно несколько раз смотаться туда и обратно. Подстроить «прибытие» можно элементарно. И не такое преступники совершают.

— Погоди. Говори медленнее. Я не могу взять в толк…

Любовная спесь с Клименко быстро слетела. Он приобрел нормальный человеческий вид. Вот и хорошо.

— Короче, собирайся, и поедем сейчас к Хмельницкому, к другу твоему, так называемому. Там обо всем и поговорим.

— Я сейчас. — Клименко повернулся, чтобы пойти переодеться, но потом вдруг становился и спросил: — А зачем ему надо было бриллианты у меня красть? Они ведь и так его?

— Вот те на! Ты не понимаешь? Он камни украл, а потом с тебя еще и деньги содрать собрался. Если на современном языке сказать, то дружан твой очень хочет тебя кинуть. И по-крупному! Так что давай собирайся быстрее.

— Ага. Я сейчас. А ты можешь пока поесть. Я там яичницу пожарил.

— Не успел ты, бедный, позавтракать. Надо же, и я тоже. Так спешила к тебе с новостями. Я подожду. Оденешься, вместе тогда за стол сядем.

Мы плотно позавтракали, выпили кофе и на моей машине поехали к Хмельницкому. Звонить предварительно не стали, решили заявиться сюрпризом.

Я встала перед дверью, а Олегу велела чуть спрятаться за стенку. Позвонила.

— Таня? — удивился Игнат. — Какими судьбами? Проходи. Я так рад тебя видеть.

— А я не одна.

И тут из-за угла появился Клименко.

— Ты? — вздрогнул Хмельницкий. — Что-нибудь случилось?

— Еще как! — сделала я страшные глаза и протиснулась вперед.

Мы прошли в комнату и сели на предложенный диван.

— Ну? Что произошло? — Игнат стал прикуривать сигарету.

— Ругать тебя буду. Ты зачем наврал Олегу, что мы с тобой спали? — в порыве праведного гнева спросила я. — Этого ведь не было!

— Так вот в чем проблема… — улыбнулся Хмельницкий, и черты его лица немного разгладились.

— Скажи ему все, как было, — настаивала я.

— Мы посидели с тобой в кафе, потом поехали ко мне, потому что очень хотели очутиться в постели, но, полежав в ванне, ты вдруг резко передумала и сказала, что сегодня не можешь. Но встретимся мы с тобой обязательно. Я, собственно, думал, что наступил ответственный и торжественный момент, — противным голосом проговорил Игнат.

— Я спать с тобой не собиралась, — спокойно парировала я. — А поехала с тобой и дождалась, пока ты разденешься, только для того, чтобы убедиться, что у тебя на спине, под левой лопаткой, есть шрам. Мне только этого и надо было. А знаешь, зачем?

Своего я добилась. Игнат снова занервничал.

— Интересно послушать.

— Интересно, значит, не откажу в такой малости. Мне проверить надо было. Потому как несколько дней назад в гостинице «Братислава» останавливался на одну ночь мужчина. Сергеев Иван Борисович. И горничная мне сказала, что у него на спине шрам. Да и по всем описаниям ты подходил — высокий, красивый, представительный.

— Не вижу никакой связи.

— Сейчас увидишь. Дело в том, что этим мужчиной был ты, и ночевал ты в гостинице по чужому паспорту. Уж где ты его взял, украл или нашел, будет выяснять милиция. Горничная сказала, что точно сможет опознать того мужчину. Хочешь с ней встретиться?

— Но при чем это все? — Хмельницкий курил уже вторую сигарету. Или третью.

— А при том, что я подслушала твой телефонный разговор со скупщиком. И там ты говорил ему, что будешь продавать камни. А какие, скажи, камни, если ты отдал их своему другу, чтобы тот продал их? А вычислил тебя, кстати, один мой товарищ из милиции, так что он почти уже в курсе дела.

— Ты блефуешь?

— Нет. Констатирую. Так вот. Будем двигаться дальше. Ты в Тарасов когда приехал?

— А это какое имеет значение? — встрепенулся Хмельницкий.

— И все-таки…

— Мы встретились с Олегом в Москве, потом он поехал сюда, а я приехал дня через два.

— Опять не сходится, — усмехнулась я. — Дело в том, что тебя видели в Тарасове до того, как у Клименко украли бриллианты, спрятанные в банку с вареньем.

— И кто же меня видел?

— А тот человек, которого ты и нанял за деньги, чтобы тот выкрал банку, и которому ты дал ключ или его дубликат от квартиры Олега. Его Виктор зовут. И он также может это подтвердить. Кстати, он вчера нас с тобой в кафе видел. И сразу вылетел. Я потому и выбежала на улицу за ним. Он мне как раз и указал на тебя. Выпить он любит, конечно, но парень не тупой.

— Это ошибка. — Игнат встал и начал ходить по комнате.

— Ты приехал в Тарасов в тот же день, что и Олег. Ты проследил за ним, когда он посещал скупщика. Ты подглядывал за ним в окно, поэтому знал, куда он спрятал бриллианты. И доказать это будет совсем нетрудно. Ты заказал кражу. И есть свидетель.

— Что вы от меня хотите? — Глаза Хмельницкого бегали по комнате и не могли остановиться ни на одном предмете.

— Да ничего особенного. — Я вытянула ноги и откинулась на спинку дивана. — Просто мне кажется неправильным, что теперь, после всего, что ты сделал «хорошего» для своего друга, ты еще хочешь, чтобы он заплатил тебе баснословные деньги.

— Но бриллиантов у меня нет! — резко ответил Игнат.

— А это уже не наша проблема.

— Все равно. Все ваши слова не стоят выеденного яйца. Вы…

— Игнат, неужели ты не понимаешь, что всего того, что я узнала, да при двух свидетелях, будет достаточно, чтобы привлечь тебя к ответственности? Да еще ко всему записанный мной телефонный разговор. Ты, кажется, обещал скупщику продать камни. А значит, предполагал, что они будут у тебя. И они были бы, кабы не парень-простофиля, который по каким-то там причинам отнес банку не по назначению. А потом ее вообще случайно подменили. Но эту историю ты уже знаешь.

— Еще раз — ваши требования?

— Ты должен оставить меня в покое. Я не буду обращаться в милицию, но и денег тебе платить не буду, — тихо, но твердо сказал Клименко.

— Какой ты великодушный, — улыбнулась я Олегу. — На твоем месте я бы поступила несколько иначе.

— А ты, Татьяна, я смотрю, хороший частный детектив, — проговорил Игнат. — Я тебя недооценил.

— Я не просто хороший. Я очень хороший частный детектив! Даже самый лучший в Тарасове.

— Может, ты поработаешь теперь на меня? И найдешь эти проклятые камни? Я заплачу тебе большие деньги. А?

— Нет, Игнат. Даже не уговаривай. На тебя я работать не буду. Ни за что! Человек ты ненадежный. Если так нехорошо с друзьями поступаешь, то я представляю, как ты относишься к остальным.

— Я не смогу успокоиться, пока не узнаю, где бриллианты, — сказал Хмельницкий.

— А ты в курсе, что не один за ними охотился?

— Кто же еще?

— Например, Ветров.

— Про него знаю. Это давний мой друг. Или, лучше сказать, недруг. Он всегда хотел мне насолить. Но камней у него нет, и хоть это меня радует, — со злобой в голосе процедил Хмельницкий.

— Вот и хорошо. Значит, радоваться жизни ты еще умеешь. Олег, — повернулась я к Клименко, который за весь разговор произнес только одну фразу. — Ты как? Хочешь, чтобы он тебе расписку написал?

— Нет. Я думаю, Игнат и так все понял.

— В принципе я всегда смогу сделать так, что тобой заинтересуются правоохранительные органы. Именно поэтому рисковать тебе нет смысла, — добавила я, снова обращаясь к Хмельницкому.

— Все? — Игнат встал. — Вы закончили? — Его настроение снова стало агрессивным. — Если да, то убирайтесь отсюда. Вы получили то, что хотели, теперь я хочу побыть один.

Я встала. За мной поднялся и Клименко.

— Таня, подожди меня в машине, — попросил он меня. — Я скоро буду, только парой слов еще перекинусь со своим… товарищем.

— Хорошо.

Я, довольная жизнью и собой, вышла на улицу, села в «девятку» и стала мурлыкать себе под нос песенку. Я смотрела на выглянувшее солнышко, радовалась вроде бы как устанавливавшейся погоде и тому, что теперь на самом деле больше заниматься этим дурацким делом не буду.

Тайна осталась нераскрытой. Я знала, что необъяснимая пропажа бриллиантов не даст мне спокойно спать. Особенно в первое время. Но зато почти все участники идиотской истории остались довольны. И злодей наказан. Наказан самой судьбой. Он хотел кинуть человека, а кинул сам себя. Вот и пусть теперь делает выводы. Хотя если человек таков по складу своего ума и характера, то ничто не сможет перевоспитать его. Даже мы с Олегом для него — только смешные клоуны.

Вообще, я рада, что Клименко не захотел связываться с милицией. Еще неизвестно, согласился бы Виктор давать показания или нет. Тогда бы ведь и ему несладко пришлось.

Я посмотрела на часы. Прошло минут двадцать, а то и больше, а Клименко все не возвращался. Странно, о чем они там так долго беседуют?

Я открыла дверцу, чтобы пойти посмотреть, но тут из подъезда вышел Олег. Вид у него был весь помятый, на губе и на скуле кровь, рубашка разорвана. Но какой довольный вид он имел…

— Ты замечательно выглядишь, — сказала я, сдерживая смех.

— Правда? Я нравлюсь тебе?

Неужели снова заведет песенку про любовь?

— Ладно, садись. Отвезу тебя домой, бедолага.

Клименко сел в машину.

— Ты даже не представляешь, что ты для меня сделала, — с грустинкой в глазах произнес он. — Ты спасла меня.

— Даже так?

— Да. Теперь я в долгу перед тобой.

— Ты мне должен за оставшийся день и небольшие премиальные.

— Я предлагаю устроить сегодня праздник. Мы сейчас поедем куда-нибудь и оторвемся. Не бойся, — увидел он сомнение в моих глазах, — я не буду приставать к тебе.

— Ну если так…

— Только у меня одна просьба. Не могла бы ты выключить свой сотовый телефон, чтобы никто из твоих знакомых и приятелей не мог нас потревожить? Я хочу, чтобы этот день ты провела только со мной.

— Почему нет? Ладно. Куда поедем? — Я настроилась на прекрасное продолжение дня.

— К тебе.

— Почему ко мне? — немного опешила я.

— Машину твою ставить. Сегодня кататься будем на такси.

ГЛАВА 24

Утром я проснулась часов в девять, потому что сильно захотела пить. Я встала, дошла до кухни, достала минералку из холодильника, вернулась в кровать, напилась и снова закрыла глаза. Буду валяться в постели до умопомрачения. Пока не надоест. Думаю, вполне заслужила это.

Я лежала, но спать почему-то больше не хотелось. Сдаваться я не собиралась, поэтому повернулась на другой бок и уткнулась лицом в подушку.

Вчера мы с Олегом здорово погуляли. Давно я так не отрывалась. Так как день был хорошим, теплым, то мы собрали необходимое для небольшого пикника и поехали на пляж. На остров.

Мы жарили над костром копченые колбаски, отчего они становились еще вкуснее. Мы пили замечательное красное грузинское вино. Но самое главное, Клименко на самом деле ко мне не приставал. Видно, понял, что таким образом может лишиться друга в моем лице. А с недавнего времени он именно с этой стороны меня и оценил.

Я улыбнулась, но глаза упорно не открывала. Пусть это мгновение продлится вечно. Неужели я разрулила дело?

Тут мне понадобилось покурить. Пришлось вставать. Я вышла на балкон прямо в легкой рубашке и закурила.

«Сейчас докурю и снова в постель, — подумала я. — И так весь день. Чтоб надолго отдыха хватило».

Балкон мой не выходит во двор, поэтому я не могла видеть, идет ко мне кто-нибудь или нет. Зато я это поняла, когда раздался звонок в дверь. Я решила не открывать. Но настырный посетитель не собирался уходить. Ох, лишь бы не новый клиент… Мне передохнуть денек надо.

Я пошла открывать. У моей двери с огромным свертком в руках стоял Клименко. Встретиться мы не договаривались, поэтому я очень удивилась.

— Чем обязана? — спросила я, не впуская его в дом. — И что это у тебя, такое огромное?

— Отойди с дороги, — скомандовал Олег и сделал шаг вперед.

Я удивленно насторожилась. Он прошел в комнату, положил сверток на пол и попросил меня принести нож.

— Это еще зачем?

— Неси. И накинь на себя что-нибудь более скромное и не постельное. Смотреть невозможно.

Я не могла противоречить. У меня просто сил на это не было. Я принесла нож, накинув на плечи халат.

Клименко торжественно перерезал веревку, бумага упала, и я увидела на полу люстру. Слов у меня просто не было.

— Ну как? — светился Олег. — Тебе нравится?

— Да, — пошевелила я сухим языком.

Люстра была большая и красивая. Но это не самое страшное. Она была почти точной копией той моей, разбившейся. Столько же висюлек, если не больше.

— Я старался, специально такую выбирал, — продолжал улыбаться ненавистный мне Олег.

— Симпатичная. И, наверное, дорогая?

— Уж не самая дешевая. Давай стол пододвинем, буду новую люстру вешать, — с энтузиазмом произнес Клименко.

— Может, пока не надо?.. Пусть огрызок еще повисит. Мне не мешает.

— Нет уж. Зачем в долгий ящик откладывать? Я быстро.

Мне ничего не оставалось, как предоставить Олегу действовать. Пока он занимался с люстрой — я просто не могла смотреть на это! — приготовила завтрак. Проваляться целый день в постели мне так и не удалось.

Я пила на кухне кофе и курила сигарету. И тут снова звонок в дверь. Я не знала, радоваться мне или печалиться.

Не успела я открыть, как в квартиру залетела на всех парах Ленка Француженка.

— Ну ты, Иванова, совсем обнаглела! — накинулась она на меня с порога. — Я тебе вчера вечером звонила-звонила… И сегодня тоже… У тебя что, со слухом плохо?

— Нет. Просто сотовый я еще вчера отключила, а домашний ночью, чтобы выспаться сегодня. А что?

— Ты не одна? — Лена услышала шум в комнате.

— Да. Там Клименко вешает мне новую люстру.

Подруга прошла поздороваться, потом потянула меня на кухню.

— Я тебе сейчас такое скажу… — зашептала она.

— Что?

— Позавчера я затопила соседку. Помнишь, мы с тобой выпивали, а потом воду отключили. Так вот, я забыла кран закрыть. А ночью воду дали, и… В общем, это совершенно не важно.

— Ну? — лениво спросила я. — А что же важно?

— Вчера ко мне пришли слесари трубу менять. Мне пришлось все разбирать. Они мойку снимали.

— Я не понимаю, к чему такие пикантные подробности? — Я начинала злиться.

— Дурочка! Я нашла за мойкой пачку. Вот она!

Ленка вынула из сумочки сигаретную пачку и протянула ее мне.

— О господи, она… — тихо прошептала я.

— Да, — так же тихо подтвердила подружка. — Прикинь. Она все время там лежала. И если бы не потоп, мы никогда не узнали бы об этом.

— Но как она там оказалась? — задала я глупый вопрос.

— Значит, я так хорошо ее закинула, — объяснила подруга то, о чем и так можно было догадаться.

Меня бросило в жар, потом начал бить озноб. Минут через пять я стала хохотать так, что из комнаты прибежал Клименко.

— Что за веселье? — по-деловому спросил он.

Я резко замолчала. И как теперь объяснить ему, что бриллианты нашлись? Как доказать, что мы не знали о том, что они там? А, собственно, зачем объяснять…

— Ужас, — только и смогла я произнести. — Столько людей мучились, а они… — Я посмотрела на Лену.

— И не говори! — довольно кивнула она. — Короче. — Подружка встала и подошла к Олегу. — Идешь в магазин, покупаешь белый мартини. У тебя есть закуска? — Этот вопрос предназначался мне. — Нет, — Француженка снова посмотрела на Клименко. — Все равно возьми чего-нибудь вкусненького.

— В честь какого праздника? — заулыбался Олег.

— Ты люстру повесил? — Ленка, похоже, взяла инициативу в свои руки.

— Да.

— Обмыть надо, а то висеть не будет. И давай быстрее! А потом у нас для тебя будет сюрприз.

Она буквально вытолкнула Клименко за дверь.

— Дайте хоть пакет, — закричал уже с лестницы.

— В магазине купишь, — отрезала подруга, захлопывая дверь. — Ну что? — обратилась она ко мне, когда мы остались одни. — Что с бриллиантами делать будем?

Мы высыпали на стол содержимое пачки. Ровно двенадцать штук. И переливаются так, что невозможно отвести глаза от их искрящейся красоты.

Я смотрела на камни и никак не могла сообразить, о чем спрашивает меня подруга.

— Ну? — толкнула она меня в бок.

— Красивые.

— Дурочка, я не о том тебя спрашиваю.

— А что мы с ними можем сделать? — обреченно сказала я. — Отдать. Они же нам не принадлежат.

— Вот и я туда склоняюсь, но как жалко! — заломила Ленка руки. — Их теперь ведь уже никто не ищет. Почти забыли.

— Ну не скажи, — позволила я себе с ней не согласиться. — Наверняка еще ищут. И долго искать будут. А если мы появимся где-то с ними, то потом бед не оберемся. Сейчас придет Клименко, пусть сам решает.

Мы молчали. Когда в дверь позвонили, я накрыла бриллианты салфеткой и пошла открывать.

— Что-то случилось? — Олег настороженно посмотрел на меня. — Ты какая-то обалдевшая.

— Да. Проходи.

Клименко поставил на стол сумку с продуктами и сел на табуретку.

— Говори, — кивнула я подруге.

Она с ходу рассказала ему историю, как бросила сигаретную пачку за мойку и как вчера, когда пришлось мойку снимать, коробочку с бриллиантами нашла.

— Что? Вы нашли камни? — Глаза Олега стали очень-очень большими.

— Представь себе…

Я откинула салфетку. Клименко уставился на бриллианты, потом присвистнул.

— И они все это время лежали там? — спросил он.

— И как ты догадался? — съязвила я.

— Но это так глупо…

— Это не глупо, а просто смешно! Нет, — я не могла найти нужного слова, — это просто идиотизм какой-то!

— Вы чего? — Клименко оживился. — Наоборот же, здорово!

— А мы о чем? — Я закурила сигарету.

— А чего тогда такие кислые? Ну, такую находку в самом деле обмыть надо. Только сначала давайте смотаемся к Хмельницкому.

— Куда? — Я открыла рот.

— К Игнату. Бриллианты ведь принадлежат ему. Отдадим, и пусть он ими подавится.

— Умом-то я понимаю, что это решение правильное. — Я застыла на месте. — Но вот только Игнату их отдавать так не хочется… Он бы тебе их не отдал. Вспомни, как он хотел тебя кинуть. И кинул бы, если бы нам не повезло.

— Я все понимаю, — размахивал руками Олег. — Но это дело чести. Мне чужого не надо.

— Ладно. Чего тут думать. — Я потушила сигарету. — Надо собираться и ехать. А праздновать будем потом.

— Ну уж нет, — стала сопротивляться Ленка. — Пусть сам к нам едет. Еще чего. Все ему на блюдечке принеси. Ни за что не поеду и вам не позволю!

— Она права, — обратилась я к Олегу.

— Я не против. Давай, Татьяна, звони. Только не говори сразу, в чем дело, мне хочется на его реакцию посмотреть, когда он их увидит.

Ленка принесла мне телефон. Я набрала номер. Трубку долго не брали, но потом все же ответили.

— Да, — услышала я усталый голос Игната.

— Это Иванова. — Я не стала даже здороваться. — Ты можешь ко мне сейчас приехать?

— Зачем? — после молчания спросил он.

— Это не телефонный разговор. Но очень надо.

— Разве мы вчера не обо всем с вами поговорили? Или вы решили все же…

— Хмельницкий, давай приезжай! Я тебя не съем. Это в твоих интересах.

— Какая у тебя квартира? Дом я помню.

Я назвала ему номер квартиры и отключилась.

Ждать было невыносимо. Хорошо, что Игнат приехал сразу, минут через двадцать.

Когда он вошел, то чуть не ломанулся обратно, увидев нашу компанию.

— Проходи, — я гостеприимно пригласила его. — Присаживайся. Выпить хочешь? Ой, кто это тебя так разукрасил?

Игнат был со здоровенным синяком и с распухшим глазом. И смотрел он на нас очень подозрительно. Хмельницкий никак не мог понять, для чего мы его сюда позвали, да еще и выпить предлагаем. Впрочем, он не отказался, видимо, так бороться с волнением было легче.

Мы выпили мартини. Я посмотрела на Олега, решив предоставить слово ему. Он правильно истолковал мой взгляд.

— Игнат, у нас для тебя хорошая новость. Ты только не волнуйся. Мы ведь на самом деле были с тобой друзьями. Хорошими друзьями. Я не знаю, что случилось потом, почему ты изменился, но память о том времени, когда мы вместе служили в армии, не позволяет мне обмануть тебя.

— Ну ты загнул! — не выдержала я. — Говоришь, как пишешь.

Хмельницкий сидел все так же напряженно.

— Дело в том, — продолжал Клименко, — что Лена нашла бриллианты. Вот они.

Олег высыпал на стол камушки. Игнат молча взял бутылку и налил себе еще выпить.

— Для него надо было водки купить, — сказала Лена.

— Ты можешь их забрать. — Олег выглядел очень довольным.

— И где они были? — заикаясь и запинаясь на каждом слоге, спросил Хмельницкий.

— Они были у меня. — Ленка с удовольствием пересказала историю.

— И теперь вы их мне отдаете? — удивленно спросил он и окинул нас недоверчивым взглядом.

— Да. Они ведь твои, — кивнула я. — Или нет?

— Мои. Но… как-то странно.

Игнат взял один бриллиант на ладонь. Мне показалось, что он сейчас заплачет. Но он не заплакал. Этот высокий, интересный и представительный мужчина только хлопал глазами, как ребенок, и весь дрожал.

— У меня в голове не укладывается. — Он попытался улыбнуться, но получилась гримаса.

— Ну вот, собственно, и все. Забирай их. — Олег сам разволновался.

И я поняла, что, несмотря на то что сделал ему его друг, он все равно любит его. Наверное, их на самом деле связывало что-то особенное.

— Олег. — Губы Хмельницкого дрожали. — Ты… Я так виноват перед тобой! Я… Вот, на, возьми. — И Игнат протянул Клименко один искрящийся камень.

— Зачем? — Олег не брал бриллиант.

— Как зачем? — встряла в разговор Лена. — Ты столько пережил, переволновался. И потом, если дарят, то глупо спрашивать, зачем.

— Лена, Татьяна! Я хочу, чтобы вы тоже взяли, — Хмельницкий подал и нам по камушку.

— Ну, прямо сказка какая-то получается, — Ленка не ломалась и взяла бриллиант сразу. — Спасибо.

— Тебе ведь тоже досталось, — грустно улыбнулся Игнат. — Ты в заложниках из-за них была.

Я тоже не стала сопротивляться и взяла камушек, предложенный мне. Олег все еще раздумывал.

— Олег, не обижай меня, возьми. — Игнат сам вложил бриллиант в его руку. — Так будет честно.

— Ради такого случая предлагаю всем выпить. — Ленка была на седьмом небе от счастья.

Мужчины смотрели друг на друга долгим и, видно, многозначительным взглядом.

— Я пойду. — Игнат встал. — Спасибо еще раз и до свидания.

Я встала, чтобы проводить его. Дверь за ним закрылась.

— Не ожидал такого поворота? — обратилась я к Клименко.

— Честно? Не ожидал. Возвращая ему бриллианты, я хотел как бы плюнуть ему в лицо. И теперь мне стыдно.

— Дурак, — спокойно и весело сказала Лена.

— Сейчас Игнат был тем же самым, что и раньше. Я не жалею, что так поступил. А стыдно мне, потому что думал плохо, — закончил свою мысль Клименко.

— Перестань заниматься самобичеванием, — положила я ему на плечо руку. — Ты молодец. Поступил правильно. А что ты хотел — Игнат этого ведь не знал. Но принял твой поступок достойно. Я, например, беру бриллиант с чистой совестью. Только продавать надо быстрее, а то найдутся желающие. Кстати, у меня и скупщик знакомый есть. Только к нему без милицейского сопровождения лучше не соваться. А то вмиг заложит небезызвестному нам Петру Евгеньевичу.

— А я вот не знаю, продавать его или на память оставить, — задумалась Лена.

— Знаете, я, пожалуй, тоже пойду. — Клименко встал.

— Ты люстру хорошо повесил? — засмеялась моя подруга.

— Да.

— Ну тогда иди.

Мы проводили и Клименко.

— А теперь, дорогая, мы точно отметим это дело. — Ленка подпрыгивала на месте. — Я и представить себе не могла, что мне такой подарок выпадет. Я так рада! Хоть история получилась идиотской, но вполне выгодной в конечном результате.

— И правда.

Мы сидели с ней долго. Разговаривали, смеялись, вспоминали, что и как происходило. Теперь все казалось нам смешным. Вечером Лена собралась домой.

Я стояла у двери, провожая ее, и тут в комнате что-то грохнуло. Послышался звон стекла.

— Люстра? — спросила Лена, повернувшись ко мне.

— Похоже.

— Ну вот. Жалко.

— Да она мне все равно не нравилась, — махнула я рукой.

— Тогда ладно. Ты теперь можешь позволить себе купить новую, — усмехнулась подруга и добавила: — Хоть десять!

— Это точно.