© Колычев В., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

Глава 1

На улице дождь – холодный, моросящий, назойливый, третий день без перерыва. Да и дела неважно идут. Одна проблема цепляется за другую. Затора еще нет, но тревожное предчувствие уже действует на нервы.

В ночном клубе тепло, сухо. Три стены открытого кабинета и два телохранителя на входе настраивали на спокойное, безмятежное времяпрепровождение, но Василий Павлович все никак не мог расслабиться. Еще не высохло воспоминание о мокрых улицах, не улеглось возмущение после разговора с опасным человеком.

Немалую часть своей сознательной жизни Василий Павлович Антипов провел в неволе, среди двуногих волков и шакалов. Он знал, что такое опасность, как она выглядит и чем пахнет. Ему было известно, в каком опасном соседстве со смертью живет человек. Когда-то он не боялся умереть, смело шел на нож, на пулю. Может, потому и добился многого в этой жизни.

Но все это уже в прошлом. В настоящем и будущем ему хотелось пожить в тишине и спокойствии, просто, без затей, в свое удовольствие. Как-никак пятьдесят четыре года уже стукнуло. Сколько можно рисковать своей головой и свободой? Для смерти Антип еще молод, а для тюрьмы уже стар.

Большие арочные окна кабинета выходили на сцену, где разыгрывалось театральное действие. В нем участвовали царь Ирод в древневосточных одеяниях и его супруга Иродиада – черноглазая женщина в прозрачной тунике, под которой темнели соски. Гвоздем программы была юная Саломея, сестра Иродиады.

Антип не вникал в смысл представления. Он просто смотрел, как русоволосая красавица исполняла танец живота, и думал о своем.

– Нравится, Василий Павлович? – спросил Жан.

Антип рассеянно глянул на него и пожал плечами. Что-то не заводило его представление.

– Варвара в этом деле лучшая! – В голосе Жана колыхнулась обида.

Антип кивнул и посмотрел на Саломею. Да, девушка реально красивая. И танцует хорошо, даже очень.

Варвара и на лицо хорошенькая, и фигурка у нее на загляденье. А сколько страсти, грации в движениях! Она танцевала перед Иродом, но хотела нравиться всем, желала, чтобы зрители выли от восторга, и уверенно шла к своей цели.

С Жаном Антип сошелся на зоне, при крайней ходке. Тот очень неплохо себя показал в деле, поэтому Антип позвал его к себе в бригаду. Жан три года в теме и уже на первых ролях. Его подружка Варвара играет в театре, а он – в жизни. Неплохо у него получается, практически без осечек. Антип им доволен.

Это Жан предложил ему съездить в клуб «Кафешантан», все уши прожужжал танцем Саломеи, который исполняла его Варвара. А заведение отличное. Большой зал, множество столиков и открытые кабинеты вокруг подиума, на котором разыгрывалось царское пиршество. Все делалось с размахом, достойным настоящего театра. Костюмы и декорации в лучшем виде. Целый выводок танцовщиц, одна краше другой.

Варвара – настоящая жемчужина в этом ожерелье. Девушка не просто танцевала, она зажигала. Бахрома под ее грудью полыхала как огонь. Глядя на нее, нельзя было не воспламениться.

– Где ж ты ее такую нашел? – спросил Антип.

Тучи в душе рассеялись, сознание просветлело. Мысли о проблемах вдруг выветрились.

– В Белоковске. На заправке. Она из своей машины выходит, я – из своей. Смотрю, заправщика нет, чем, думаю, не повод. Я к ней, беру пистолет, слово за слово…

– Заправил? – Антип усмехнулся.

– До полного бака, – заявил Жан.

Антип с затаенной завистью глянул на него. Тридцать лет парню, молодой еще, но уже крепкий орешек. Да и внешне он выглядел круто. На лицо красавчик. Да, Жан мог заправить женщину, не доходя до кассы. Антип и сам когда-то таким был. Когда-то. Был.

Саломея, она же Варвара, глянула на Жана. Она едва заметно улыбнулась, подалась к нему в танце, качнула бедрами, развернулась вокруг оси.

Расстояние до нее шагов пятнадцать-двадцать, далековато. Восточная музыка звучала громко. Антип не мог слышать звон монист на ее поясе-платке. Но ему вдруг показалось, будто он различает его. А как волнующе колыхалась в бахроме и стразах ее грудь.

Ему вдруг жутко захотелось увидеть ее во всей красе. А почему бы и нет? Театр вроде бы эротический.

Варвара снова улыбнулась, теперь уже Антипу. Она опять, уже в который раз, энергично виляя бердами, развернулась вокруг оси, и лифчик ее куда-то исчез. От восторга у Антипа захватило дух.

– Блин! – с возмущением выкрикнул Жан.

Антип глянул на него и усмехнулся. Не вопрос, грудь у Варвары выше всяких похвал, но нельзя же всерьез относиться к этой шлюшке.

Саломея продолжала танцевать. Пояс-платок с бедер она так и не скинула и все же получила свою награду. Голову Иоанна Крестителя изображал некий круглый предмет, лежащий на подносе и накрытый платком.

Да, Антип все же попал под впечатление. Он даже посмотрел на Жана с каверзным вопросом во взгляде. Интересно, если бы Варвара, станцевав перед ним в полном «ню», попросила бы в награду голову Жана, как повел бы себя Антип?..

Нет, он не стал бы убивать своего человека ради прихоти какой-то трясогузки.

Танец – не просто движение. Это разговор с партнером, со зрителем на языке тела, который должен быть очень убедительным. Толпа, пялящая на тебя глаза, не скажет, понравился ей танец или нет, но все будет понятно и без слов.

Варвара чувствовала энергетику зала. Ей даже не нужно было смотреть настроение. Сегодня она не сумела зажечь толпу, пожара не случилось. «Да» застряло в глазах зрителей. Нужен был толчок, чтобы вырвать из них восхищение, и Варвара обнажила грудь.

В принципе ничего страшного не произошло. Более того, она должна была танцевать топлес, поскольку их театр подавался как эротический. Просто уровень мастерства позволял ей обходиться без обнаженки. Варвара могла завести публику на одной технике, чуть смазанной порывами души. Она не раз делала это, а сегодня не сумела.

Не совсем понятно, то ли в зрителях дело, то ли в ней. Может, вялость в движениях проклюнулась, что-то не докрутила, не довертела. Или все-таки зритель не тот?..

Но тогда почему на Олю зал реагировал как надо. Она вышла на сольный номер и сразу же зажгла публику. Да, танцует девочка здорово, все у нее получается, но Варвара намного лучше. Да, она круче, но ей пришлось снять лифчик, а Оля сошла со сцены, так и не сделав этого. И зал ей аплодировал.

И Левон Тигранович встречал ее за кулисами, распахнув объятия.

– Молодец, Оленька! Очень хорошо!

Варвара постаралась улыбнуться, глядя, как худрук обнимал девушку. Она – прима, и ее не должен расстраивать случайный успех какой-то выскочки.

– Очень хорошо, – через силу похвалила Варвара.

Оля благодарно глянула на нее и улизнула в гримерку.

Лев Тигрыч улыбнулся ей вслед, в раздумье посмотрел на Варвару и сказал:

– С танцем живота на сегодня хватит. Пора переходить в высшие сферы. – Он поднес растопыренные ладони к груди танцовщицы, но не коснулся ее.

– Я сегодня там уже была.

– А это требовалось?

– Зритель сегодня не в духе. А сырые дрова спичкой не зажжешь, пришлось факел доставать.

– Вот! Устроим факельное шествие! Ты его возглавишь. Зал должен пылать!

– Я стриптиз не танцую! – возмутилась Варвара.

– Кто тебе такое сказал? – Лев Тигрыч удивленно вскинул брови.

Варвара закусила губу, пытаясь себя успокоить. Да, она лучшая в театре, но кому быть примой, решает этот господин, и его лучше не злить.

А стриптиз Варвара еще как танцевала. С него и начиналась ее карьера. Как бы тем же самым она и не закончилась.

Настоящий танец – это искусство совращения. Тот же стриптиз классная танцовщица должна исполнять так, чтобы ее возжелала женщина нормальной ориентации. Так Варвара не только говорила, но и танцевала сейчас.

Ольга смотрела на нее с восхищением, в котором сама же угадывала нездоровые побуждения. Девушке вдруг захотелось станцевать и раздеться вместе с ней.

Но тогда с Варварой наверняка пожелает станцевать и Денис Викторович, который находится сейчас в зале. Ольга не ревновала своего любовника, но все же считала, что с него и ее одной хватит. Тем более что Лев Тигрыч ее отпустил. Можно ехать домой и забирать с собой Дениса Викторовича.

Ольга вышла в зал и направилась к столику, за которым сидел ее мужчина. Она шла легкой походкой – высокая, красивая, грациозная. Джинсы, кофточка – обычный повседневный наряд. Но мужчины смотрели ей вслед так, как будто на ней было вечернее платье с открытой спиной. Они не просто глазели, а узнавали ее.

Мужчина, сидевший по соседству с Денисом Викторовичем, едва не свернул шею, пялясь на нее. Клюев не мог этого не заметить.

Он покосился сперва на него, потом на нее и заявил:

– Ты сегодня неотразима! – Денис Викторович поднялся и подал ей руку, чтобы она села за стол.

– Только сегодня?

– Всегда, конечно, но сегодня особенно. Ты потрясла всех!

– Значит, хорошо трясла, – заявила Оля и улыбнулась.

– Выпьешь?

– Может, лучше домой?

Варвара вышла на самый край подиума. Она улыбнулась, очень по-женски взглянула на Дениса Викторовича и подмигнула им. Варвара танцевала для них, и Ольга невольно залюбовалась. Какая грация, пластика! А фигура, грудь!..

Все это восхищало и Клюева. Он смотрел на Ольгу, но взгляд его постоянно соскальзывал на танцовщицу. Именно этого Варвара и добивалась. Она хотела сказать, что ничуть не хуже Ольги. Даже намного лучше! Говорила Варвара на языке тела.

– Я бы еще часок посидел.

– Самое интересное начинается? – съязвила Оля.

– А ты в этом интересном не участвуешь?

– Участвую. Но дома.

– Это все меняет! – заявил Денис Викторович и расплылся в улыбке.

Он подозвал официантку, велел подать счет. Варвара все поняла, снисходительно усмехнулась и глянула на Ольгу. Она смотрела на нее как на соперницу, которая не выдержала конкуренции в борьбе за мужчину. Варвара будто увела у нее кавалера, в котором ничуть не нуждалась. Она торжествовала и наслаждалась своей победой.

Ночь оказалась тяжелой. Мало того что Варвара устала, она еще чувствовала себя проституткой, отпахавшей тяжелую смену. Ладно, если бы публика раздевала ее взглядами, когда она танцевала в образе библейской Саломеи. Нет, это происходило, когда она тупо танцевала стриптиз. Все это время Жан смотрел на нее как на какую-то дешевку. Сейчас он вез Варвару домой и продолжал одаривать косыми взглядами. Его босс покинул клуб еще раньше.

– Красивая у тебя грудь, – с усмешкой сказал Жан.

– А то ты не знаешь!

– Все знают.

– Работа у меня такая.

– Хреновая у тебя работа.

– Какая есть. Скажи, я плохо танцевала?

– Не знаю, мне понравилось. И боссу моему тоже.

– Что-то я не заметила. Хотя и старалась, душу перед вами распахнула.

– До твоего стриптиза телочка выходила, светленькая такая, смазливенькая. Она не распахивалась.

– Эта девочка тебе понравилась? – В голосе Варвары звякнули ревнивые нотки.

– Понравилась.

– Ты ее просто раньше не видел. В полном «ню» выйти – без проблем. Там не только душа, но и между ног все нараспашку!

– Ты с ней в контрах?

– Вот скажи, чем она лучше? Почему Левон меня на стриптиз погнал?

– А давай его на стриптиз выставим! Пусть танцует! – с усмешкой проговорил Жан.

– Нет, тут не с ним, а с этой сучкой нужно решать.

– Задвинуть ее хочешь?

– А можно? – Варвара с надеждой посмотрела на Жана.

– Все можно. Было бы желание.

– Да желание-то есть…

Она знала, кто такой Жан, чем занимается и каким образом может ей помочь. Но где гарантия, что он сработает тонко и безупречно? Вдруг его вмешательство приведет Варвару на скамью подсудимых? Нет уж, ей это совершенно не нужно.

Да и вообще это не дело – физически устранять своих соперниц. Сколько Варвара помнила себя, она не отличалась особо добрым отношением к людям, но и кровожадностью не страдала. Если она обижала людей, то только словом. А сейчас готова была поднять руку на свою соперницу. Что это с ней? Уж не темная ли душа библейской злодейки Саломеи вселилась в нее? Если так, то с этой темной стороной нужно бороться.

Лучше иметь дочь проститутку, чем сына прапорщика. Денис Викторович и не помнил уже, где и когда услышал подобную глупость. Кто-то сболтнул, он запомнил, а сейчас вдруг эта фраза закрутилась на уме.

Бесспорно, на самом деле пусть лучше сын будет прапорщиком, чем дочь проституткой. Даже невозможно представить, что Лариса, его гордость и отрада, станет торговать своим телом. Или хотя бы светить обнаженными формами, как Ольга. Нет, это невозможно. Такого не будет.

А вот сын у него… нет, не прапорщик, а лейтенант полиции. Лариса окончит юридический факультет МГУ и будет работать у него в адвокатской конторе, а Вадим так и продолжит стаптывать башмаки на собачьей службе в уголовном розыске. Лариса послушная. Как скажет отец, так она и сделает. А сыну хоть кол на голове теши.

– Да пойми ты, Вадик, я уже немолодой, мне о пенсии думать пора. Или вдруг случится что. – Денис Викторович постучал вилкой по хрустальному бокалу и символически трижды сплюнул через плечо. – На кого я свой бизнес оставлю?

– Когда соберешься на пенсию, тогда и поговорим, – заявил Вадим, ловко нанизал на вилку кусочек отбивной и четким, непринужденным движением отправил его в рот.

Отец покачал головой, глядя на сына. Вадим – воспитанный, культурный человек, а работает черт знает где и кем.

– Я с тобой серьезно.

– И я серьезно. Если не будет полиции, весь твой бизнес полетит к чертовой матери. – Вадим усмехнулся и подмигнул сестре.

Она улыбнулась, глядя на него с обожанием. Лариса – умная, послушная девочка, но далеко не красавица. Денис Викторович давно вынужден был это признать.

Зато сын у него удался – высокий, статный, пригожий. Да, внешность у него располагающая. А в своем уголовном розыске он загрубеет, зачерствеет.

– Если я преступников ловить перестану, как ты их тогда защищать будешь?

– Ну, не один ты такой ловец.

– А если не я, то кто же?

– Да, кто? – спросила вдруг Лариса.

Денис Викторович строго посмотрел на дочь, но та восприняла это в штыки и заявила:

– Я, может, тоже после универа в полицию пойду!

Денис Викторович поперхнулся от возмущения, закашлялся. Это что, бунт?

Тот факт, что культура российских водителей растет, Жан чувствовал по себе. Он все чаще пропускал пешеходов на «зебре». Только вот эти самые пешеходы совсем страх потеряли, прямо под колеса бросаются.

Он едва успел затормозить перед девчонкой в белой шапочке и куцей серой курточке. К остановке спешила, к уходящему автобусу, поэтому без оглядки выскочила на переход. Еще чуть-чуть, и не миновать беды.

– Дура! – заорал он из кабины.

Девчонка отскочила назад и застыла, осмысливая ситуацию. Джип у него большой, тяжелый. Костей бы не собрала, попади она под колеса.

Жан глубоко вздохнул, успокаиваясь, отпустил педаль тормоза. Машина плавно стронулась с места. А девчонка продолжала стоять на бордюре.

Барышня необычная, не сказать, что редкой красоты, но глаза ясные, выразительные, чувственная линия носа, сочные губы. При этом ни грамма порочности в облике. Чего не скажешь про Варвару, эту роскошную, опасно красивую стерву.

Жан остановился, опустил правое стекло.

– Куда-то спешишь? – громко спросил он.

Девушка потрясенно кивнула.

– Садись, подвезу.

Фигурка у этой особы тоже более чем, ножки длинные, стройные. Но Жан не собирался уговаривать ее, если она вдруг не захочет садиться к нему, а просто пошлет его куда подальше.

Но девушка не отказалась, открыла дверцу, села в машину.

– Куда?

– Мне к метро нужно.

– Как раз по пути.

Жан ехал в Москву. Он проснулся рядом с Варварой, заскочил в особняк к Антипу, получил задание и рванул вперед. У босса бизнес в столице, среди прочего – недвижимость в аренде у коммерческих структур. Одна такая контора обратилась к Антипу за финансированием, получила деньги, а выплаты задерживает. Значит, надо ехать и разбираться.

– Вы возле остановки тормозните, – вдруг проговорила девушка, с какой-то опаской глядя на Жана.

– Я что, такой страшный? – с усмешкой осведомился он.

Варваре и многим другим очаровашкам нравился брутальный тип внешности. Но не всем. Тут дело вкуса.

– Ну…

– А чего тогда в машину села?

– Нет, не страшный. Просто подумала…

– Как тебя зовут?

– Ксения.

– И что ты подумала, Ксюха?

– Вдруг ты наказать меня решил…

– За то, что дорогу в неположенном месте переходишь? Так я не гаишник.

– А если ты – разгневанная общественность? – Она улыбнулась.

– Разгневанная общественность? Сразу вся? Нет, уже спокойная.

– А я разгневанная. Ты мог меня сбить.

Жан вспомнил про газету, которая лежала у него на заднем сиденье, потянулся за ней, взял, сделал вид, будто всматривается в содержимое.

– Я тут над кроссвордом раздумываю. Существо, сломя голову бросающееся под колеса, шесть букв, первая – «к», последняя – «а».

– Я не курица!

– Точно, курица!.. Это я не про тебя. – Жан забросил газету на заднее сиденье, с интересом посмотрел на Ксению и еще раз убедился в том, что зрение не обмануло его.

Девушка действительно была необыкновенно хороша собой.

– Работаешь в Москве?

– Учусь.

– Где?

– В медицинском.

– Очень хорошо. – Жан еще раз посмотрел на девушку.

И красивая, и умная, если в медицинский институт смогла поступить. Она не полезет на сцену, не оголит грудь напоказ. Именно такая девушка ему и нужна. А Варвара пусть дальше пляшет.

Чем лучше адвокат, тем больше он зарабатывает. А чем больше хороших адвокатов, тем богаче компания, которая их объединяет и направляет. Но все же главное в такой компании не количество, а качество, которое и создает репутацию.

Денис Викторович строил свою фирму с нуля. Сейчас она – символ качества и успеха на московском рынке услуг подобного рода. На его счету немало громких дел, считавшихся безнадежными, но выигранных с блеском. Поэтому он и зарабатывал миллионы.

Денис Викторович смог запросто, без всякого напряжения купить своей любовнице квартиру в Белоковске. Небольшую, двухкомнатную, но комфортную и уютную. Он расстался с Татьяной, но этот подарок отбирать не стал, не любил мелочиться.

– Ты одна? – переступая порог, спросил Денис Викторович.

– Конечно, одна! – Татьяна возмущенно посмотрела на него.

Как он мог так плохо подумать о ней?

– Могла бы и завести кого-нибудь, – сказал Клюев, шагнул вперед и остановился посреди прихожей.

Татьяна закрыла за ним дверь.

Но разуваться он не стал. Что-то не хотелось ему проходить в комнату. Слишком уж там комфортно и уютно. Как бы на час-другой не остаться. Сегодня он собирался ночевать дома, жена его ждала. Это завтра у него как бы командировка. Можно будет расслабиться с Ольгой. А Татьяна – пройденный этап.

– Зачем я буду кого-то заводить, когда у меня есть ты?

– Мы расстались, и ты это знаешь, – проговорил Денис Викторович и поморщился.

– Тогда почему ты здесь? – спросила Татьяна, мягко приложила к его груди ладони, преданной собакой посмотрела в лицо.

Светлые волосы, голубые глаза, матовая кожа – отличное сочетание, которое, казалось бы, никогда не должно было надоесть. Но так уж вышло. Хотя Татьяна ему и не опостылела. В принципе если она будет настаивать, то он может и сдаться. Перед женщиной мужчина – существо слабое.

– Ты позвонила, я приехал.

– Ты приехал потому, что хотел меня увидеть! – Татьяна улыбалась ему в глаза.

– Я приехал потому, что ты настояла на этом, хотел окончательно расставить точки…

– Ты приехал потому, что хочешь меня.

Татьяна расстегивала пуговицы на его пальто и опускалась все ниже. Она села на корточки, облизнула губы, снизу вверх глядя на своего любовника, которого не хотела считать бывшим.

Денис Викторович вздохнул и закрыл глаза. Да, женщины действительно могут вить из него веревки.

Глава 2

Подъем в шесть ноль-ноль, сорок минут зарядка, затем водные процедуры, завтрак.

Вадим плотно размял мышцы тела, прокачал дыхалку. По самой сути своей службы он – боевой офицер, его место на передовой борьбы с преступностью, ему нельзя запускать себя. Сегодня у него занятия по стрельбе, завтра – по рукопашному бою, а это все отличная возможность держать себя в форме.

К завтраку Вадим вышел в пятнадцать минут восьмого. За столом собралась вся семья. Отец и Лариса собирались в Москву. Ему на работу ехать, ей – в универ. Вадиму до управления рукой подать, но у него рабочий день начинался раньше, чем у отца.

Лариса практически не завтракала. Йогурт, чай – вот и все удовольствие. Отец по утрам ел овсянку, сваренную на молоке, выпивал чашку кофе с маленьким хрустящим тостом, и этого ему хватало.

А вот Вадим не мог обходиться без чего-то посытнее. Мама специально для него отваривала куриную грудку. Он и рад бы съесть что-нибудь пожирней или хотя бы сдобрить эту штуку щедрой порцией майонеза, но мама отговаривала. Здоровое питание – не просто образ жизни. Для кого-то это целая религия.

Отец усмехнулся, глядя, как Вадим расправляется со своим блюдом.

– Волка ноги кормят?

– А ноги мяса требуют, – с улыбкой проговорил Вадим.

– Не надоело бегать с высунутым языком?

– Ну, не всю же жизнь бегать. Стану генералом, буду в теплом кабинете заседать.

– До генерала тебе еще дожить надо!

– Денис! – Мама всплеснула руками.

– Мне дожить надо! – поправился отец. – Дотянуть до этого прекрасного момента, когда ты станешь генералом полиции!

– Дотянешь.

– Может, и удастся, но буду ли я руководить своей компанией? Здоровье имеет свойство заканчиваться.

– Тебе здоровья до ста лет хватит. – Тут Вадим невольно глянул в сторону матери.

Она не ловила отца за руку, но догадывалась, что у него есть любовница. У Вадима имелись весьма серьезные подозрения на сей счет. То ночные заседания, то командировки. Пятьдесят шесть лет ему, а он здоров как племенной бык. И бес в ребре, похоже, крепко сидит. Он-то получает удовольствие от жизни, а вот мама страдает.

– Может, и хватит, – не унимался отец. – Но только лишь потому, что я слежу за собой. А ты горишь на службе. Ладно бы в прокуратуре работал или следователем, а то опер!

Вадим допил чай, вытер губы, поднялся из-за стола.

– Все, мне пора!

– Может, и правда, в прокуратуру тебя устроить?

– Мне и опером хорошо. Лишь бы квартиру дали.

Это был камень в огород отца. Он запросто мог бы купить Вадиму неплохое жилье в Белоковске, где-нибудь неподалеку от управления, но нет, воз и ныне там. Приходится оставаться с родителями в этом вот поселке. Дом у них отличный, грех жаловаться, но Вадиму хотелось жить самому по себе.

В принципе квартиру можно снять. Видимо, придется это сделать, а то отец уже всю плешь проел своими разговорами.

Майор Архаров смотрел хмуро, исподлобья. Мужчина внушительной внешности, мощный, с жесткими чертами лица и тяжелым взглядом. Он мог и не показывать удостоверение, чтобы заявить о себе. Ему достаточно было просто посмотреть на гражданина, и тот понимал, что перед ним – матерый полицейский, с которым лучше не шутить.

Архаров сидел за столом и мял пальцами лист бумаги. Да так, как будто собирался его порвать.

– Поздравляю, Клюев, ты делаешь успехи. Заявление на тебя от гражданина Перегудова.

– Интересно.

Этот Перегудов ограбил свою соседку. Вадим вычислил его, оформил постановление на обыск, нашел в квартире подозреваемого краденые вещи, произвел арест. Он нигде не нарушил закон и не понимал, в чем его можно упрекнуть. Разве что Перегудов просто брехню какую написал.

– Обыск у Перегудова проводил?

– Проводил.

– Часы брал?

– Какие часы?

– Наручные. Золотые. Марки «Слава». Часы из квартиры пропали, Перегудов обвиняет тебя. Заявление вот написал. – Архаров щелкнул пальцами по листу бумаги так, что порвал его.

– Не брал я ничего!

Вадим насупленно посмотрел на своего начальника. Неужели Архаров мог поверить в такую чушь?

– А заявление?

– Бумага все стерпит.

– Доказательств у Перегудова нет, но крови он тебе попортит. Если не уймется.

– Я с ним поговорю.

– Как?

Архаров разорвал заявление, сложил половинки, и снова послышался хруст бумаги.

– Поговорю.

Вадим не считал себя злым и кровожадным, но кулаки у него сейчас чесались. Закрыться бы с гражданином Перегудовым в темной комнате и довести до него правила поведения.

– Поговори. Но только без рук. И желательно без мата. Мы работаем с отбросами общества, но нам нельзя опускаться до их уровня. Ты меня понимаешь, Вадим?

– Я вас очень хорошо понимаю.

– Свободен.

У Архарова на столе зазвонил телефон. Одной рукой он взял трубку, а другой показал на дверь. Но стоило Вадиму подняться, как начальник снова приманил его к себе.

При этом он продолжал разговор:

– Да, съездим, посмотрим. Сам отправлюсь, раз такое дело. – Архаров положил трубку, посмотрел на своего подчиненного и пояснил: – Девушку кислотой облили, она в больнице. Следователь уже там, а мы с тобой следуем на место преступления. – Архаров поднялся, поправил кобуру, потянулся за курткой.

Вадим угрюмо глянул на него. Ему не хотелось откладывать разговор с гражданином Перегудовым, но, увы, обстоятельства требовали того.

Жилой комплекс «Хрустальные ключи» находился на улице Южной, на краю города, ближе к Москве. С одной стороны сосновый бор с озером, с другой – шоссе. До столицы всего три километра. Отличное место, и дома красивые как на подбор. Хотел бы Вадим, чтобы отец купил ему здесь квартиру.

Ольга Платонова жила на самом верхнем, шестнадцатом этаже монолитно-кирпичного дома. Дверь в квартиру была закрыта, на звонок никто не отвечал.

Эксперт Брагин, узколицый мосластый мужчина в годах, осмотрел лестничную клетку, не заметил ничего подозрительного, пожал плечами и сказал:

– Видно, в квартире все произошло.

– А она закрыта, и никого в ней нет. – Архаров покачал головой. – В больницу надо ехать. – Он задумался, не зная, кого туда отправить, себя самого или подчиненного.

Ему-то зачем это нужно? Есть следователь, оперуполномоченный, эксперт…

Пока Егор Васильевич думал, в просторный межквартирный холл вошел следователь Варков, сухопарый мужчина среднего роста и весьма ухоженной внешности. Он не запыхался, но чувствовалось, что сюда шел быстро, в спешке.

– Вы уже здесь? – Варков пожал руку Архарову, поздоровался с Брагиным и Клюевым.

– Да, вот стоим у закрытых дверей. – Егор Васильевич с укором глянул на него.

– Сейчас откроем. – Варков достал из кармана связку ключей.

– У потерпевшей взял?.. Как там она?

– Да ничего хорошего. И в глаз попало, и щеку сильно обожгло.

– Что говорит?

– Зашла в квартиру, открыла дверь в ванную, а оттуда как плеснет!.. Кто, спрашиваю. Не знает. Не видела она. Вроде как мужчина. Он толкнул ее сильно, она упала. Пока поднималась, преступник ушел.

– Когда это было?

– В районе шестнадцати часов.

– Я понимаю, ноябрь месяц, темнеет рано, – в раздумье проговорил Архаров. – Но в шестнадцать часов еще светло. Если кто хочет зайти в ванную, то сначала включает там свет.

– Сказала, что свет не включился.

– А вот это уже интересно.

– Преступник выключатель сломал или лампочку подкрутил, – сказал Брагин.

– Надо бы глянуть. Клюев, давай по соседям. Насчет времени ты слышал.

Вадим кивнул. Ему и хотелось бы побывать в квартире, осмотреть место происшествия, но там и без него было кому работать.

Архаров, Варков и Брагин зашли в квартиру потерпевшей, а Вадим нажал на клавишу звонка рядом с соседской дверью.

Брагин не ошибся – преступник действительно подкрутил лампочку в ванной и при этом умудрился не наследить. На пластиковом потолке отпечатков не обнаружилось.

В ванной и в квартире были пальцы Платоновой и неустановленного человека. Возможно, сожителя. Это были скорее следы жизнедеятельности, чем преступления.

Негодяй убежал, девушка поднялась, промыла лицо и глаза водой, вызвала «Скорую». Соседи видели только врача и медсестру, которые забрали ее в больницу. Преступника никто не заметил.

Консьержка тоже ничего не могла сказать. Дом большой, людей много, за всеми не уследишь. К тому же в доме имелась пожарная лестница с отдельным выходом, неподконтрольным консьержке. Там, как и в парадном, должна была бы находиться видеокамера, но дом новый, руки до нее не дошли. Вадим пообщался с консьержкой, снял запись с той камеры, которая имелась, но просматривать не стал.

– Вряд ли на ней что-то есть, – сказал он, обращаясь к Архарову.

Они вышли во двор, Егор Васильевич достал сигарету и спросил:

– Почему ты так думаешь?

– Если преступник лампочки в ванной выкрутил, значит, он все продумал. Наверняка ушел через пожарный ход.

– И с лампочками разобрался, и не наследил. Как так? Но меня больше другой вопрос интересует. Как преступник в квартиру попал? Взлома не было, значит, своим ключом дверь открыл.

– Скорее всего, кто-то из своих, – предположил Вадим.

– Думаю, Платонова знает, кто это сделал, – сказал Архаров. – Но не говорит. Может, боится, думает, что будет хуже. Съезжу-ка я в больницу, попробую разговорить девчонку. Думаю, она осознала весь ужас происходящего. С родителями Варков поговорит, а ты давай по соседям. Попробуй узнать, с кем Платонова жила. Мужа у нее нет, может, любовник?.. – Архаров докурил сигарету и бросил «бычок» в мусорку.

Тут у подъезда остановился черный «Мерседес» представительского класса. Сначала Вадим подумал, что на такой машине ездит отец, а потом увидел его самого.

Тот вышел из машины, небрежно захлопнул дверцу, направился к подъезду, увидел сына, узнал его и застыл как вкопанный. Вид у него был как у вора, застигнутого на месте преступления.

– Вадим? – Отец вымученно улыбнулся, перевел взгляд на Архарова. – Егор Васильевич?..

– Здравствуйте, Денис Викторович. – Архаров приветливо смотрел на него.

– Добрый вечер. Если он такой, конечно.

– А почему он может быть недобрым?

– Ну, во-первых, холодно, а во-вторых, вы же здесь не просто так.

– Да уж, на добрые дела нас не вызывают, – с усмешкой проговорил Егор Васильевич и поинтересовался: – А вы, Денис Викторович, какими судьбами?

– Да вот с Вадимом сегодня немного повздорил. Он, видите ли, отдельно жить хочет, а я считаю, что это неправильно. Вернее, считал. А теперь подумал, что ему своя квартира нужна. – Отец замялся.

Архаров это заметил и спросил:

– Что такое, Денис Викторович?

– Вадиму жилье полагается через десять лет службы. Это долго. Я решил, что у него будет квартира в этом доме. Здесь еще есть свободные. Я звонил, узнавал. Теперь вот приехал посмотреть.

– Желаю удачи! – Архаров подмигнул Вадиму, пожал на прощание руку его отцу и направился к машине.

– Какая квартира? – спросил Клюев, глядя, как начальник садится в автомобиль.

– Пока конкретно никакая. Так, на дом приехал глянуть.

– Глянул? – Вадим с подозрением посмотрел на отца.

Оказывается, он приехал, чтобы всего лишь посмотреть на дом. Но тогда почему шел к подъезду с видом человека, который живет здесь? Нет, если он хотел тут на что-то поглядеть, то точно не на дом. И не на что-то, а на кого-то.

– Да, хороший дом.

– Ты посмотрел, доволен? Теперь можно уезжать?

– Я, конечно, поеду. А у вас тут что случилось?

– Девушку кислотой облили.

– Девушку?

– Ольгу Платонову. Из шестьдесят четвертой квартиры.

– Ольгу?! – Отец взволнованно дернулся.

Вадима это почему-то не удивило.

– Садись в машину, – сказал он, взял отца под руку и повел к «Мерседесу».

Тот покорно пошел за ним, сел на пассажирское сиденье. Вадим глядел на него и уже знал ответ на главный вопрос из тех, которые завихрились в голове.

Врач, миловидная сухонькая женщина лет сорока, скорбно качала головой, слезящимися глазами смотрела на Архарова.

– Надо же, и до нас это безобразие докатилось. Какая же погань додумалась такую красоту кислотой выжигать?!

– И выжгла, – сказал Архаров.

– Да, выжгла. – Женщина вдохнула. – Всю красоту. Как она теперь на сцену выйдет?

– На сцену?

– Ольга выступала в театре бального танца. Может, завистники?.. Вон сколько случаев было, в газетах писали.

– Было, писали. Илона Евгеньевна, это вам Ольга про театр сказала?

– Да, она говорила.

– А про погань, который красоту выжиг, не говорила?

– Нет. Не хочет говорить.

– Почему?

– Может, боится?.. Она сейчас в шоке, у нее ступор.

– Мне бы побеседовать с ней.

Арахаров не был врачом, но имел неплохое представление об антишоковой терапии.

Отец был оглушен и подавлен. Он не мог вести машину, поэтому Вадим сам крутил баранку.

– Значит, Платонова была твоей любовницей?

– Я этого не говорил. – Отец поморщился.

– Я говорю! У тебя есть ключи от ее квартиры?

– Ну, в общем, да.

– В общем – это когда ты здесь, там и везде. А сейчас нужно говорить конкретно. Ольгу Платонову облили кислотой, она сейчас в больнице, в тяжелом состоянии.

– Да, статья сто одиннадцатая, тяжкое преступление.

– У тебя есть ключи от шестьдесят четвертой квартиры? – резко спросил Вадим.

– Да, есть, – достаточно четко ответил отец и потрясенно глянул на него.

– Где ты находился сегодня в районе шестнадцати часов?

– В районе шестнадцати часов? – Отец достал из кармана носовой платок, высморкался. – Поверить не могу в то, что мой сын задает мне такие вопросы.

– Я сейчас не твой сын, а лейтенант Клюев, оперуполномоченный уголовного розыска.

– Но ты же не хочешь посадить своего родного отца?

– А есть за что?

– Нет конечно. Ты напрасно думаешь, что я облил Ольгу кислотой.

– Не обливал?

– Нет конечно!

– А где ты находился в районе шестнадцати часов?

– Зачем ты спрашиваешь? Ты что, не веришь мне?

– Где ты находился сегодня в районе шестнадцати часов?

– Я тебе еще раз говорю, что ни в чем не виноват!

– Где ты находился в районе шестнадцати часов? – твердил Вадим.

– Да что ты заладил, где да где? – нервно пробормотал отец.

– Где?

– Какой ужас! Родной сын устраивает допрос отцу!

– Еще раз спросить?

– Ты ставишь меня в неловкое положение.

– Ты сам себя поставил в такое положение. Любовницу завел, квартиру ей купил.

– Поверь, я очень люблю твою маму и не собираюсь с ней разводиться. – Отец провел по лбу тем же платком, в который недавно сморкался. – Да, у меня есть любовница. Но это чистая физиология, с которой мужчина моего возраста не в состоянии совладать.

– Ты купил ей квартиру?.. – Вадим едко глянул на отца. – На это тебе средств хватило?

– Э-э… – Отец растерянно смотрел на сына.

Ситуация действительно аховая. На отдельную квартиру для сына денег у него не нашлось, а для любовницы – не вопрос.

Кислота попала в глаз, обожгла одну щеку, но повязку доктора наложили на все лицо. Ольга Платонова лежала на койке и беззвучно плакала. Она не могла видеть Архарова, но слышала его.

– Ольга, здравствуйте! Я из полиции, у меня к вам несколько вопросов.

Девушка отвернула от него голову.

– Я же сказала, у больной шок. Вы должны ее понять, – тихонько шепнула ему на ухо Илона Евгеньевна.

Архаров кивнул и угрюмо глянул на нее. Илона Евгеньевна уже рассказала ему все, что могла. Теперь он хотел остаться наедине с Платоновой, но докторша почему-то не желала его понимать. Видно, ей хотелось послушать, о чем он будет говорить с больной.

А ведь девятый час вечера. Все порядочные домохозяйки сейчас занимают свои любимые места перед экраном телевизора. Время для мелодрам и прочих слезоточивых историй.

– Ольга, мне нужно знать, кто изуродовал вам лицо.

Девушка дернулась, резко повернула голову к Архарову. Илона Евгеньевна больно вцепилась ему в руку.

– Да, ваше лицо изуродовано, возможно навсегда, – гнул свое Архаров.

– Нет! – выкрикнула Ольга.

– Кто это сделал?

– Я не знаю!

– Знаете. Мне совсем непонятно, почему вы покрываете преступника. Боитесь, что будет хуже?

– А что-то может быть хуже? – простонала девушка.

– Тогда почему вы молчите?

– Я не молчу!

– Кто плеснул вам в лицо кислоту?

– Я не видела его! Было темно!

– Кто толкнул вас?

– Я не видела.

– Может, вы слышали голос?

– А если я ошиблась?

– Вы слышали голос?

– Да, он назвал меня сучкой.

– Кто он?

– Денис.

– Кто такой Денис?

– Денис Викторович.

Перед мысленным взором Архарова всплыло лицо Клюева-старшего. Теперь он знал, почему Денис Викторович так растерялся, увидев его и Вадима.

Вадим остановил машину возле ворот, но во двор заезжать не стал. Он так и не узнал ответ на свой главный вопрос. Дома не удастся поговорить с отцом на животрепещущую тему. Мама будет мешать. А ей знать о приключившейся беде совсем не нужно.

– И все-таки, где ты был сегодня в районе шестнадцати часов? – спросил он.

– Тебе нужно алиби? – Отец нарочно тянул с ответом.

– Алиби нужно тебе.

– Но ты же не Павлик Морозов, не сдашь родного отца.

– Я не сдам, а Егор Васильевич обо всем догадается. Он видел тебя возле дома.

– Видел. Именно поэтому он задастся вопросом, почему я приезжал к Ольге. Ты сам подумай, если бы я облил ее кислотой, то разве сунулся бы к ней? Я ничего не знал, поэтому и появился.

– Знал – не знал. Преступникам свойственно возвращаться на место…

– Я не преступник! – перебил его отец.

– Тогда у тебя должно быть алиби.

– Отсутствие алиби не определяет степень вины.

– Значит, нет алиби. – Вадим вздохнул.

– Алиби есть. Но, видишь ли, я не могу сказать, где был в районе шестнадцати часов.

– Почему?

– Ты и так смотришь на меня косо. Из-за Ольги. Из-за любовницы. Еще и мама узнает. – Голос отца дрожал от дурного предчувствия.

– Не узнает. Во всяком случае, не от меня.

– А если у меня две любовницы?

– Две?! – Вадим оторопело глянул на отца.

Он молод, полон сил, в нем столько огня, а девушки нет. На данный момент, но тем не менее. А у отца сразу две любовницы!

– Я думал, что с одной расстался. А она позвонила, сказала, чтобы я приехал. Я так и сделал. Хотел сказать, что между нами все кончено, а она уговорила меня остаться. Сегодня она позвонила. Я не хотел ехать, но Татьяна настояла. Она умеет!..

– Значит, ты был у нее дома?

– Да, был. – Отец тяжко вздохнул. – Как раз в районе шестнадцати часов был.

– А затем, значит, поехал к Ольге. Решил зависнуть у нее на часок-другой, потом домой отправляться. Или у тебя сегодня командировка?

– Сегодня командировки нет. Давай, сынок, казни отца! Он это заслужил!

– Казнить или миловать тебя будут по решению суда.

– Какой суд! Я же русским языком сказал, что у меня есть алиби!

– Я должен в этом удостовериться.

– Зачем?

– Чтобы убедить в этом Архарова.

– Ты думаешь, он догадается?

Сначала Вадим заметил всполох фар со стороны контрольно-пропускного пункта, затем увидел подъезжающую машину.

Знакомый автомобиль остановился рядом с «Мерседесом». Из него выбрался Архаров.

– Уже догадался, – сказал Вадим и удрученно глянул на отца.

Как ни крути, а теперь он хоть в какой-то степени, но причастен к преступлению. Во всяком случае, Архаров может подумать именно так и предъявить.

Но сейчас Вадим больше размышлял об отце. Если его посадят, то это будет позором не только для семьи, но и его личным.

Глава 3

И рад бы в рай, да грехи не пускают. И хотел бы Денис Викторович домой попасть, но держит чувство вины перед сыном и семьей. Не распахиваются ворота во двор, не летит душа в дом. Зато дверца его машины открывается легко.

– Я вам не помешаю? – спросил Архаров, усаживаясь на заднее сиденье.

Он подумал, что не хотел бы попасть в ситуацию, в которой оказался его подчиненный. Не позавидуешь сейчас Вадиму.

– Нет конечно. – Голос Клюева-младшего дрогнул.

– А я в больнице был, с Платоновой разговаривал. Не хотела она ваше имя называть, Денис Викторович. Возможно, рассчитывает на вашу помощь. Ей дорогостоящая операция нужна, только на вас вся надежда.

– Ольга не могла назвать мое имя. – Голос Клюева-старшего дрожал от сильного внутреннего напряжения.

– Но назвала.

– Я вам не верю.

– Есть запись разговора. Следователь ее вам представит.

– Следователь?

– Да, Денис Викторович, все далеко зашло. Ольга не видела, как вы плеснули ей в лицо кислотой, но слышала ваш голос. Вы назвали ее сучкой.

– Как я мог ее как-то назвать, если в момент совершения преступления находился с другой женщиной?

– Вы знаете, когда это произошло? – спросил Архаров, усмехнулся и без особого укора глянул на Клюева-младшего.

– Да, конечно. Вадим мне все рассказал. Я даже не знал, что произошло с Ольгой.

– Могли бы и узнать. Больница работает круглосуточно.

– Да, конечно. Просто мне нужно собраться с мыслями, – зачастил Клюев-старший. – Я ни в чем не виноват, но Вадим требует алиби. Он тоже считает меня виновным. Мысли путаются, я плохо соображаю. Какая сейчас может быть больница? Но я обязательно съезжу.

– Значит, в момент совершения преступления вы были у другой женщины? – уточнил Архаров.

Видно, Вадим крепко нажал на отца, если смог выдавить из него вторую порцию правды, горькой для матери.

– Да, был у другой женщины, – виновато глянув на сына, на тяжком выдохе произнес Клюев-старший.

– Адрес, фамилия?

– Чиркина Татьяна Дмитриевна, улица Бородинская, дом восемьдесят четыре, квартира сто пять.

– Она замужем?

– А какое отношение это имеет к делу?

– Чиркина сможет подтвердить ваши слова?

– Ах, это!.. Да, конечно.

– Что ж, проверим.

– Я действительно был у Татьяны и никак не мог плеснуть Ольге в лицо кислотой! Да и скажите, зачем мне это делать? Какой смысл портить красоту, которой я дорожил?

– Ну, психоз на почве ревности – явление распространенное.

– Какой психоз? Какая ревность?.. Ольга не изменяла мне!..

– А где она работает?

– Ах, это!.. Да, конечно, эротический театр – не самое лучшее место для скромной девушки.

– Эротический театр?

Архаров снова усмехнулся. Он слышал про театр бального танца, но в принципе Ольга же не дура, чтобы признаваться в причастности к эротическому искусству.

– Он так называется. На самом деле Ольга даже грудь при выступлении не обнажает.

– С грудью разберемся. Значит, Чиркина Татьяна Дмитриевна.

– Я сам к ней собирался ехать, – тихо и уныло сказал Вадим.

– Нет. – Архаров отрицательно покачал головой. – Ты останешься с отцом. Платонова назвала его имя, он у нас подозреваемый. Задерживать мы Дениса Викторовича пока не будем, но ты за него отвечаешь головой. Или даже погонами.

Егор сочувствовал своему подчиненному, но выгораживать его отца не собирался. Если Клюев-старший виноват, то он будет арестован.

Ноябрь – преддверие зимы. Холодно, дождь со снегом. Темнеет рано. Девять часов вечера уже воспринимаются как глубокая ночь. Даже неудобно в столь позднее время ехать к женщине с официальным визитом.

Перед ней неудобно. Своей личной жизни у Архарова не было. С женой он в разводе, дочь воспитывает другой мужчина. На свободное время никто не покушается, можно работать хоть круглые сутки. Приходится пахать допоздна, чтобы грусть-тоска не заела.

Дверь открылась сразу, едва он нажал на клавишу звонка. На него смотрела молодая женщина, голову которой украшала чалма из полотенца. Банный халат на ней, возможно, на голое тело, тапочки на босу ногу. Симпатичная дамочка, большеглазая, губастенькая.

На Егора она глядела настороженно, но на ее губы наползала улыбка, которую вызывает у женщины присутствие интересного мужчины. И еще она держала дверь слишком широко открытой.

– Вам кого?

– Чиркина Татьяна Дмитриевна?

– Вы из полиции?

– Да, из полиции. – Архаров удивленно повел бровью.

Такой вопрос мог возникнуть только у человека, который находился не в ладах с законом.

– А с чего вы взяли, что я из полиции?

– Ну, у вас такой грозный вид, – проговорила Татьяна и заметно смутилась.

– Грозный вид может быть и у бандита.

– Нет! – Она улыбнулась, преодолевая смущение.

– Что «нет»?

– Не похожи вы на бандита.

– Тогда впустите меня в дом.

– Э-э… – Татьяна замялась.

– Я же из полиции! – Егор посмотрел на нее с хитрой улыбкой.

– Я не одета.

– Я уже увидел, что вы не совсем одеты.

– Ну да. – Она взялась рукой за полы халата в инстинктивном стремлении запахнуть их.

– Ну так что, я пройду?

– А удостоверение?

Архаров кивнул, представился, предъявил корочки.

– Начальник отдела уголовного розыска? Майор? – Татьяна смотрела на него, а с вопросом обращалась к себе.

Она не могла понять, много это или мало, начальник уголовного розыска в звании майора.

– У меня к вам, Татьяна, всего лишь один вопрос.

– Ну, если только один. Проходите! – Она сдала назад и еще шире распахнула дверь.

Архаров переступил порог и оказался в прихожей. Квартира светлая, комфортная, с отличной отделкой в евростиле. С гостиной совмещены и кухня, и прихожая.

– Да вы разувайтесь, проходите, – закрыв дверь, сказала женщина.

От нее приятно пахло чистой, распаренной после ванны кожей и свежим банным бельем.

– Боюсь, – заявил вдруг Архаров.

Татьяна удивленно вскинула брови, не без кокетства глядя на него.

– Я смотрю, вы несущие стены снесли. Вдруг потолок на голову рухнет вместе с верхними этажами? – Он улыбнулся, давая понять, что шутит.

Но женщина отнеслась к его словам всерьез.

– Думаете, может рухнуть? – Она нахмурилась, окинула потолок пристальным взглядом.

– Разрешение на переделку есть?

– Ну да, наверное. Иначе мы не смогли бы купить эту квартиру.

– «Мы» – это кто? – спросил Егор.

Татьяна глянула на него с удивлением и возмущением. Если он майор полиции, то это не значит, что ему можно лезть в чужую личную жизнь.

– Я же не одна здесь.

– Денис Викторович не может быть с вами. Он сейчас дома, с женой и сыном.

– Денис Викторович?.. – повторила Чиркина.

– Клюев Денис Викторович, ваш любовник.

– Ну да, он иногда ко мне заезжает.

– Он вам квартиру купил?

– Да, он помог мне купить эту квартиру. Вы обещали задать только один вопрос.

– Обещал, но не задал. Скажите, Денис Викторович был сегодня у вас?

– Сегодня нет.

– А он утверждает, что в районе шестнадцати часов был у вас.

– Он утверждает? – разволновалась Татьяна.

– Да, утверждает.

– А зачем ему это нужно?

– Нужно.

– А можно я ему позвоню?

– Можно. Но сначала ответьте на мой вопрос.

– Ну, я не знаю… – Чиркина скривила губы в одну сторону, а посмотрела в другую.

– Что значит не знаете?

– Вы его в чем-то подозреваете?

– Да, подозреваем. – Архаров кивнул.

Он уже понял, какая каша булькает в голове у Чиркиной, и решил ей подыграть.

– Ему нужно алиби?

– Да, ему нужно алиби.

– Да, в районе шести часов Денис Викторович был у меня.

– Так в районе шести часов или шестнадцати?

– А вы спрашивали?..

– Я спрашивал про шестнадцать часов. – Архаров недобро усмехнулся, исподлобья глядя на эту смазливую глупышку.

– Да, в районе шестнадцати часов Денис Викторович был у меня! – Татьяна с гордостью за себя расправила плечи.

– Денис Викторович подозревается в совершении тяжкого преступления. Если ваши показания окажутся ложными, то вам грозит пять лет лишения свободы.

– Пять лет?! – ахнула Татьяна.

– Жить вы будете в холодном неуютном бараке, мыться в общем душе студеной водой. Повторяю вопрос.

– Он-то, может, и заглядывал ко мне, но меня самой не было.

– А где вы были?

– Ну, по магазинам там, все такое. Кресло хочу новое купить, поудобней. – Татьяна повела рукой в сторону стола, на котором стоял компьютер. – Старое расшаталось совсем.

– Когда вы вернулись?

– Где-то в пять, в половине шестого. Дениса Викторовича уже не было.

– А он вообще тут был?

– Не исключено. У него же есть ключи от квартиры.

– Но вы его не видели?

– Я почти уверена в том, что он был здесь. Ждал меня.

– Он вам звонил?

– Нет. А зачем?

– Как зачем? Сказать, что ждет вас! – Архаров недоуменно посмотрел на Чиркину.

– Нет, не звонил. Это ведь я бегаю за ним, а не он за мной.

– С этого места помедленней, я записываю, – невесело, но в шутку сказал Архаров.

– Записываете? – Татьяна на полном серьезе посмотрела на его руки, удивляясь, почему в них нет блокнота и карандаша.

– Вы бегаете за Денисом Викторовичем?

– Он бросил меня. – Она вздохнула. – Ради какой-то пустышки. А я все бегаю за ним как дура набитая.

Почему как? Архаров едва удержался, чтобы не задать этот вопрос, всплеснувшийся в голове.

– А почему бросил?

– Я же говорю, ради какой-то пустышки.

– У него появилась новая любовница?

– Типа того.

– Вы ее знаете?

– Не знаю и знать не хочу!

– А почему вы назвали ее пустышкой?

– А как ее еще назвать? – Чиркина презрительно фыркнула. – Какая умная баба захочет жить со стариком?

– Так вы же захотели.

– На что вы намекаете? – рассердилась вдруг Татьяна.

Егора не испугал ее гнев, но появилось желание свернуть разговор. Надо было возвращаться к Денису Викторовичу и ставить его перед фактом. Нет у него алиби. Прежде чем показывать на Татьяну Чиркину, нужно было сначала договориться с ней.

Холодно на улице, дождя нет, а сыро, промозгло. Но отец рвался на открытую террасу, и Вадим не мог отказать ему в компании, в которой тот сейчас так нуждался.

– Я прошу тебя, ничего не говори маме, – сказал отец и глубоко затянулся сигаретой.

Крепкие сигареты, коньяк – и как ему это запретить?

– Да я-то не скажу. И никто ничего ей не откроет, если ты невиновен.

– Нет конечно! У меня есть алиби, Татьяна его подтвердит. А квартиру я тебе куплю!

– При чем здесь квартира?

– Да неудобно как-то вышло. Но ты-то с нами живешь, здесь. До Белоковска рукой подать, два километра. Ольга не могла с нами жить. Ни она, ни Татьяна. – Отец улыбнулся и глянул на сына.

Но Вадим не захотел поддержать неудачную шутку и лишь нахмурился в ответ на его слова.

– Ты должен меня понять, сынок, я мужчина, мне нужно. Но я обещаю, что все, больше никаких приключений. Хватит, сыт по горло!

В руке у Вадима зазвонил телефон, он глянул на дисплей и увидел имя своего начальника. От нехорошего предчувствия у него захолодело в душе.

– Да.

– Я у ворот, выйди.

Чем ближе Вадим подходил к воротам, тем ему становилось холоднее. А за воротами парня хватил озноб. Его привычный мир сперва дал трещину, а сейчас разрушался. Если отец виновен, то Вадиму придется уволиться из органов. Да и как жить, если ты сын уголовного преступника!

Архаров действительно стоял у ворот, возле своей машины. Он курил, нахмуренно поглядывая на Вадима.

– Нет у твоего отца алиби.

– Как нет?

– Не был он сегодня у Чиркиной.

– Может, она врет? – голосом обреченного спросил Вадим.

– Она такая, что может и соврать.

– Вот видите!

– Более того, она пыталась мне соврать. Сказала, что Денис Викторович был у нее. Выгородить его хотела. А когда поняла, что за это можно срок схлопотать, сказала, что не было его. А если и был, то Татьяна его не видела.

– Как это?

– Она вроде как ходила по магазинам, а он мог сидеть в пустой квартире. Твой отец на Чиркину ссылался, а она не подтвердила его алиби.

– И что теперь? – Голос Вадима дрогнул.

– Потерпевшая назвала имя твоего отца. Она слышала его голос.

– Она могла обознаться?

– Да, она боялась ошибиться, поэтому назвала его имя не сразу.

– Так, может, ошиблась?

– Только твой отец мог проникнуть в квартиру к Платоновой. Только у него были ключи.

– Зачем ему обливать ее кислотой?

– Это уже детали.

– Платонова не видела отца. А голос?.. Она могла ослышаться. Нельзя забывать, в каком состоянии находилась эта девушка. Лицо залито кислотой, страх, боль. Я бы сказал, паника.

– Я все понимаю, – сказал Архаров.

– И что?

– Я могу задержать твоего отца, а завтра у нас начнутся проблемы. Свидетелей нет, пальчики Дениса Викторовича, обнаруженные в квартире Платоновой, к делу не пришьешь.

Вадим кивнул. Он и сам понимал, отпечатки чьих именно пальцев найдены в шестьдесят четвертой квартире. Отец действительно имел полное право находиться в этом доме. С точки зрения закона.

– Вот я и думаю, зачем его задерживать сегодня, если завтра придется выпускать? – Архаров ощупал пальцами подбородок.

– Незачем.

– Пусть остается дома. Под твоим присмотром. А завтра утром я жду его в управлении. Там будет видно, что с ним делать.

Вадим угрюмо кивнул. Уж лучше за отцом присмотрит он, чем полицейский из дежурной смены.

– Под твою ответственность!.. Смотри, не подведи!

Архаров подал руку на прощание, но его пожатие оказалось каким-то вялым. Во взгляде майора Вадим уловил сомнение. Вышел у него из доверия лейтенант Клюев, и это нужно было признать им обоим.

Архаров уехал, а Вадим остался стоять у ворот. Он не курил, но вдруг захотел крепко затянуться, до отказа наполнить легкие табачным дымом.

Отец подошел к нему тихо. Он не подкрадывался и даже кашлянул в кулак, чтобы привлечь к себе внимание, но Вадим вздрогнул от неожиданности.

– О чем вы говорили? – спросил Денис Викторович.

– Я должен стать твоим надзирателем, – с горечью в душе проговорил Вадим.

– Что?

– Завтра утром ты должен быть в управлении.

– Почему? – Голос отца дрожал от нервного напряжения.

– Чиркина сказала, что тебя у нее сегодня не было.

– Да как же не было? Был я у нее! Она мне звонила, сказала, чтобы я приезжал! Я приехал!

– Ты был у нее или с ней?

– Если тебя интересуют подробности. В данном случае я был у нее.

– Подробности будут интересовать следствие. Чиркина не отрицает, что ты мог быть у нее дома. Но в шестнадцать часов Татьяны с тобой не было.

– Был я с ней!

– Если бы ты с ней был, то она сказала бы. Татьяна так сразу и заявила, что ты находился у нее, но Архаров предупредил ее об ответственности за дачу ложных показаний, и она призналась, что тебя не было.

– Я не знаю, в чем она призналась! Я знаю, что был у нее!

– Тише, мама услышит! – Вадим взял отца за руку.

– Да все равно узнает. Подставить меня хотят! Уже управились с этим. Я даже знаю, кому оно нужно.

– Кому?

– Кому-кому. Конкурентам! Знаешь, каким людям я поперек горла стою!.. Косарский его фамилия. Может, он и Таньку подговорил. А я-то думаю, чего это она звонит. В ловушку они меня заманить хотят.

– Косарский?

– Я точно сказать не могу. – Отец взял Вадима за руку. – Может, он или кто-то другой. Но врагов у меня, сынок, немало. Вот они и постарались. А Ольгу сделали разменной монетой в этой грязной игре. И ее, и Татьяну. Людское коварство, сын, не знает границ!

Язык у отца заплетался, глаза соловели. Набрался он от расстройства чувств, еще чуть-чуть, и совсем лыка вязать не будет. Спрашивается, как можно верить пьяному человеку? Может, и не был отец у Татьяны Чиркиной? Врет он, пытается прикрыться, списать все на чье-то коварство?

Но Вадим в любом случае должен был все выяснить. Прямо сейчас, не откладывая.

Глава 4

Надзиратель не имеет права покидать свой пост без приказа, но у Вадима особый случай. Да, отец оказался сволочью, но не мог же он отказаться от него. И еще лейтенант должен был спасти честь своей семьи.

Дверь сто пятой квартиры открылась не сразу. Вадим уже собирался уходить, когда щелкнул замок.

Полотно шевельнулось, из сумрака прихожей послышался молодой женский голос:

– Ты кто такой?

– Вадим Клюев.

– И что?

– Вадим Денисович Клюев.

Дверь распахнулась, и он увидел взлохмаченную дамочку. Одной рукой она потирала глаза, а другой приглаживала волосы. Судя по всему, Вадим вытащил ее из постели.

– Проходи!

Вадим кивнул, переступил порог. Женщина зажгла свет в прихожей, поправила перекошенные полы халата.

Растрепанная и ненакрашенная, она выглядела очень хорошо. Шелковый халат средней длины лишь подчеркивал ее соблазнительность.

Вадим озадаченно посмотрел на эту красотку, даже невольно поскреб пальцами затылок. Мало того что у отца столь роскошная любовница, так он еще и запросто бросил ее, поменял на другую. Да и Ольга Платонова, если верить фотографии, была изумительно хороша собой.

– Я правильно поняла, ты сын Дениса Викторовича? – на всякий случай спросила она.

– Он самый.

– А я смотрю, вроде похож. Только ты покрупней. – Татьяна подняла руку на уровень его головы. – И повыше. Чего пришел?

– Поговорить.

– А не поздно? – Женщина зевнула в кулак и взглядом показала на часы, на циферблате которых высвечивалась уже без малого полночь.

– Поздно. Но я никак решиться не мог, долго собирался.

– Ну, если собрался, то говори. – Татьяна повернулась к нему спиной, легонько поигрывая бедрами, прошла на кухню, шлепнула ладонью по спинке высокого стула. – Сейчас лучше всего кофе. Чем крепче, тем лучше.

Вадим невесело усмехнулся, осматривая квартиру, купленную и обставленную за отцовский счет. Он и сам с удовольствием поселился бы в таких апартаментах.

Татьяна включила кофе-машину.

– Ну и чего замолк, говори!

– Да вот узнал, что у отца любовница есть.

– И что? Я тоже узнала, что у твоего отца сын есть.

– Сын – это нормально.

– Любовница – это тоже нормально.

– Я бы так не сказал.

– У тебя девушка есть?

– Пока нет.

– Вот потому и нет, что ты зануда.

– Я зануда?

– Хорошо, любовница – это не нормально. Дальше что? Хочешь, чтобы я оставила твоего отца в покое?

– Ты звонила ему сегодня? Он приезжал к тебе?

– Приезжал. Только меня дома не было. Что еще? – Татьяна поставила на стол две чашечки кофе, подсела к Вадиму.

– А может, была?

– Хочешь знать, чем мы занимались? А маме не расскажешь? – с усмешкой поинтересовалась Чиркина.

– А занимались?

– А если и так, то тебе какое дело?

– Маме я не расскажу.

– Эротические фантазии развиваешь?

– Может быть.

– Или дедуктивные способности?.. Хватит сынком прикидываться. Я же знаю, кто ты такой на самом деле. Лучше расскажи, в чем твоего отца обвиняют.

– Что ты знаешь? – Вадим заметно сконфузился.

Он действительно собирался закосить под дурачка, чтобы у этой особы развязался язык.

– Денис говорил, что у него сын в полиции служит, в уголовном розыске. Жаловался, что отца не слушаешься. Ты все еще лейтенант или уже старшего дали?

– Пока просто лейтенант.

– Так в чем твоего отца обвиняют?

– А ты не знаешь?

– Приходил ко мне майор Архаров. Алиби спрашивал. А в чем отца твоего подозревают, так и не объяснил.

– А почему ты не сказала, что с отцом была?

– Сказала! – возмущенно протянула Чиркина. – Но Архаров не поверил. Он твой начальник?

– Все-то ты знаешь!

– Что знаю, то говорю, а чего не знаю, о том молчу. Соврать Архарову пыталась, а он как глянул на меня!.. Суровый мужик. Он с тебя еще кожу не содрал?

– Отец был сегодня у тебя. Ты с ним была.

– Вот это я и хотела сказать Архарову. А он не поверил, посмотрел на меня страшно и Уголовным кодексом пригрозил. Пришлось признаться, – расстроенно сказала Татьяна.

– В чем?

– Да я и рада была Дениса выручить. Даже сказала, что с ним в шестнадцать часов была. Но это все так, слова. Не было меня дома. Я ж не знала, что он приедет.

– Как не знала? – Клюев хищно сузил глаза. – Ты же звонила ему сегодня, в тринадцать сорок четыре!

Вадим просматривал список вызовов на отцовском телефоне и точно знал это. В памяти мобильника Татьяна числилась под своей фамилией, но в мужском роде.

– Звонила. А он согласился приехать? Вовсе нет. Сказал, что не будет его. Я расстроилась. Если бы знала, что он передумает… – Чиркина на мгновение задумалась, и ее губы тронула зловредная улыбка. – Даже если бы знала, то все равно бы ушла! Я ему что, игрушка! Хочу – балуюсь, не желаю – на полку положу. – Женщина зависла в раздумье, озадаченно поглядела на Вадима и провела рукой по затылку.

– Что такое?

– Может, все-таки скажешь, в чем твоего отца обвиняют. А то я звоню ему…

Клюев кивнул. Татьяна действительно звонила отцу, и он порывался поговорить с ней, но Вадим попросил его забыть про телефон.

– Любовницу он кислотой обжег, – сказал он, внимательно глядя на Татьяну.

Ему интересно было знать, как она отреагирует на эту новость.

– Кислота что, горела? – непонимающе спросила женщина.

– Нет. Она сама по себе жечь может. Особенно если в лицо плеснуть.

– В лицо?! Кислотой?! Ух ты, мать моя женщина! – Чиркина шлепнула себя ладонями по щекам.

– А ты не знала?

– Нет! – Она потрясенно смотрела на Вадима.

Он не видел фальши в ее эмоциях. Татьяна действительно была возмущена и ошарашена.

– Отец говорил, что не делал этого, – заявил парень и качнул головой.

– Конечно нет! Денис на такое не способен! Он мужчина ровный, рассудительный.

– Но алиби у него нет.

– Хочешь, я скажу, что твой отец был у меня, когда все это случилось?

– А это правда?

– Да какая разница? Главное, спасти его!

– Мне правда нужна, – твердо сказал Вадим.

– Так это и будет правдой! Твой отец не мог облить эту!.. Как ее зовут?

– Ольга.

– Твой отец не мог облить Ольгу кислотой, я точно это знаю. И если мое вранье поможет ему выкрутиться, то я готова сказать все как надо. А ты поможешь мне избежать отсидки за дачу ложных показаний. На условный срок я в принципе согласна.

– Хватит!

Вадим припечатал к столу ладонь плавно, тихо, но Татьяна все равно вздрогнула, вжала голову в плечи и пугливо поглядела на него.

– Отец был с тобой сегодня?

– Нет. Честное слово. Но я могу сказать, что был. Я и в самом деле готова ему помочь.

– Так был он с тобой сегодня или нет? – самым жестким тоном спросил Вадим.

– Нет. – Татьяна виновато склонила голову.

– Я все понял, – сказал Клюев, поднялся и направился к двери.

Он не хотел верить Чиркиной, но, увы, видел, что она не врет. А вот отец сказал неправду. И как теперь быть?

Следы взлома, царапины и сколы от отмычек и подобранных ключей остаются на внутренних поверхностях замка. Но обнаружить их непросто, для этого нужен опытный глаз.

Брагин работал с замками в квартире Платоновой, и не доверять ему было бы глупо. Нет следов взлома, и точка. Значит, дверь в квартиру открывалась только родным ключом. Сделать это мог отец Вадима.

Но был и другой вариант. Преступник мог открыть дверь дубликатом ключа. Отец говорил, что его подставили. Да, такой вариант вычеркивать нельзя. Не исключено, что кто-то сделал слепок с ключа, позаимствованного у любовника Ольги.

Дверь в квартиру Платоновой почему-то не была опечатана. Вадим мог воспользоваться отцовским ключом и попасть в нее. Мало ли, вдруг там обнаружится что-то интересное. Он мог заметить то, на что не обратили внимания Брагин и Архаров. Всякое могло случиться, поэтому Вадим и приехал сюда.

Он только собирался вставить ключ в замочную скважину, когда его посетила мысль о дубликате. Лампа в межквартирном холле светила ярко. Он встал под нее, сконцентрировал взгляд на ключе.

Слепок с ключа обычно снимается с помощью пластилина, который смазывается маслом, чтобы не прилипал. Но все равно частичка пластилина могла остаться в глубине между бороздками. Вадим действительно заметил там частички чего-то такого, похожего на пластилин. Экспертизу он провести не мог, составить заключение – тем более, но на это есть Брагин.

Клюев не стал открывать дверь, чтобы не уничтожить возможный след. Он достал носовой платок и положил в него ключ.

Вадим уже собирался уходить, когда открылась дверь соседней квартиры. В проеме показалось обрюзгшее лицо немолодой женщины. В холодном свете лампы ее кожа отливала каким-то мертвенным оттенком.

– Я сейчас полицию вызову! – пригрозила она, зло и настороженно глядя на Вадима.

– Уже не надо. Я как раз из полиции. – Клюев улыбнулся женщине как родной и посмотрел на нее как на драгоценную находку.

Вечером он опрашивал соседей, но в шестьдесят третьей квартире никого не было. А сейчас хозяйка объявилась.

– Лейтенант Клюев, уголовный розыск! – Он сунул руку под полу куртки, но женщина стала закрывать дверь.

Мало ли, вдруг этот тип за пистолетом полез?

– В шестьдесят четвертой квартире девушку кислотой облили.

Дверь сразу же широко открылась.

– Ольгу?! – удивленно протянула женщина.

– Да, Ольгу Платонову. – Вадим все-таки достал и предъявил удостоверение.

– А я смотрю, чего она так быстро уходит. Видно, в больницу торопилась. Вы говорите, что ее кислотой облили? Кто?

– Пока не знаем. Ищем преступника.

– Кислотой, значит. – Женщина в раздумье обжала пальцами подбородок. – Это ж больно, наверное. А куда попало? На руки, на ноги?

– В лицо!

– Ах ты, ужас-то какой!

– Ольгу на «Скорой» увезли.

– Нет, не было тут никаких врачей.

Вадим озадаченно посмотрел на женщину. Интересно, как она могла видеть Ольгу, если ее не было дома в тот момент, когда с девушкой случилась беда? Может, эта тетка видела ее утром? Или речь идет о каком-то другом человеке?

– Когда вы ее видели?

– Да совсем недавно. С полчаса назад, не больше.

– Где видели? – всполошился Клюев.

– Да здесь вот и видела. – Женщина кивнула на дверь межквартирного холла. – Открываю, смотрю, идет. Я ей, мол, Ольга! А она рукой махнула и пошла, даже не повернулась. Значит, у нее лицо в кислоте было.

– Полчаса назад Ольга уже в больнице была. Днем все случилось. Не могла она здесь находиться.

– Да? Тогда кто же из квартиры выходил?

– Вы же сказали, что Ольга.

– Значит, перепутала.

– А почему перепутали? Эта девушка была похожа на Ольгу?

– Да, такая же стройная и длинноногая.

– В чем она была?

– Серая курточка, синие джинсы. Ботинки рыжие без каблука. Такие сейчас вся молодежь носит.

– А волосы какие?

– Капюшон на голове был. Не видела я волос. Она нижнюю часть лица шарфом прикрывала. Да, у нее рюкзачок еще был.

– Полный или пустой?

– Что-то в нем было?

– Девушка из шестьдесят четвертой квартиры выходила?

– Ну да.

– Вы видели это?

– Нет. Но откуда она могла идти?

– Может, из шестьдесят первой или шестьдесят второй квартиры шла?

– Нет-нет, на нашей стороне она была.

– Может, просто у шестьдесят четвертой квартиры стояла, в дверь звонила, а ей никто не открывал?

– Не знаю. – Женщина пожала плечами. – Может, и звонила. Я телевизор смотрела, на кухню пошла, слышу, дверь закрылась. Значит, она из квартиры выходила. Если бы я знала, что это не Ольга!..

«Интересно, что за женщина только что побывала в квартире Платоновой? – раздумывал Вадим. – Вдруг ее мать приходила? Может, она такая же стройная и длинноногая, как дочь? Подруга? Но почему незнакомка прикрывала лицо шарфом? Или соседке Ольги Платоновой всего лишь показалось такое?

А если это была та самая женщина, которая сняла слепки с отцовских ключей? Сделать это могла только Чиркина, но как она сюда попала, если еще полчаса назад я ехал от нее. Не могла она здесь оказаться раньше, чем я, тем более на целых полчаса».

Клюев задал соседке Ольги еще несколько уточняющих вопросов, попрощался с ней и повернул на выход. Дверь в квартиру Платоновой он открывать не стал, решил, что завтра сюда заглянет, по возможности вместе с Брагиным.

Вадим подумал, что преступник не наследил в квартире, во всяком случае, Брагин не смог снять отпечатки с подошв. А ведь на улице дождь – обувь должна была быть грязной. Этот тип пользовался домашними тапочками? Наверняка нет. Может, у него были бахилы? Скорее всего, да. Но куда эти бахилы делись потом? Преступник снял их и сунул в карман? Очень даже может быть. Или выбросил их по пути вниз? Это вряд ли.

А вот куда делась склянка с серной кислотой? В квартире Платоновой ничего такого не обнаружилось, значит, преступник унес ее с собой. Но как?

Из пузырька кислоту в лицо не выплеснешь – слишком уж мал объем рассеивания. Тут нужна емкость с широким выходом. Скорее всего, стальная кружка. Но ее так просто в карман не сунешь. Капли кислоты обязательно стекут и прожгут куртку.

Значит, преступник сунул кружку в пакет из кислотостойкого материала. Но куда она делась, когда оказалась за пределами квартиры?

Преступник мог унести ее с собой. В принципе ничего сложного. Но опасно. Почему киллер после убийства старается сбросить оружие? Чтобы не спалиться. Мало ли, вдруг догонят, обыщут, изымут, предъявят.

Преступник опять же мог нацепить специальные кислотостойкие перчатки. От них ему тоже нужно было избавляться. А как? Где?

Вадим не сомневался в том, что преступник воспользовался пожарной лестницей. В парадное, за которым присматривала консьержка, можно было спуститься только на лифте. Лестница же вела к другому выходу, там не было даже видеокамеры. Спокойно спускаешься, прикрывая лицо шарфом и капюшоном, выходишь, садишься в машину, и все. Можно сделать это с вещественными доказательствами или с пустыми руками.

Вадим осмотрел батарею между шестнадцатым и пятнадцатым этажами. За нее вполне можно было просунуть пакет со склянкой, перчатками и бахилами, но там ничего не было.

Вадим спустился на этаж ниже. Тот же результат.

За батареей между двенадцатым и одиннадцатым этажами он заметил какой-то полиэтиленовый пакет. Возможная улика находилась в самой глубине, и Вадим не знал, как ее достать. Сверху никак, а если снизу?

Он присел, просунул руку между батареей и стеной, зацепился пальцами за пакет. Вадим потянул его на себя осторожно, медленно, чтобы не порвать. И все-таки тот разодрался. Из пакета на руку лейтенанта посыпались вонючие окурки.

В этот момент на лестничную площадку вышел молодой пузатый мужчина в растянутой майке-борцовке и спортивных шортах. Тут холодно, сквозняки, а ему все нипочем. По жизни такой пофигист, или же водочка, выпитая только что, грела его изнутри. Лицо красное, глаза блестят.

– Вам там что, медом намазано? – спросил он, доставая из кармана шорт пачку сигарет.

– Кому «вам»? – Вадим поднялся во весь рост, осмотрел испачканную руку и сдул с нее пепел.

Краснолицый тип с опаской покосился на него. Время позднее, место безлюдное, как бы чего не вышло.

– Да была тут одна… – Он сунул в рот сигарету, щелкнул зажигалкой – и все это, не сводя глаз с Вадима.

– Когда была?

– В прошлый раз я выходил.

– Недавно?

– Ну да, часа не прошло.

– В серой курточке, в синих джинсах?

– Ну да, в серой курточке. Твоя знакомая?

– В каком-то смысле. Что она делала?

– Да пакет какой-то взяла. Из-за батареи вытащила. Там случайно не трава была? – Краснолицый мужик с еще большей опаской посмотрел на Вадима.

Но вместе с тем в его взгляде промелькнуло алчное сожаление.

Неплохо было бы завладеть целым пакетом с волшебной травой.

– Значит, женщина, говоришь, была?

– Да, вроде баба. Я ее в лицо не видел, она боком ко мне стояла и в сторону смотрела. А меня услышала, назад ломанулась, наверх. Слушай, а ты кто такой?

Вадим представился, предъявил удостоверение и даже в нескольких словах обрисовал ситуацию. Он сказал, что ищет преступника, который девушку кислотой обжег.

Мужчина проникся остротой момента, но больше ничем Вадиму помочь не смог. Не видел он женщину в лицо, даже не мог сказать, молодая она или в возрасте. Худенькая, стройная, длинноногая. Серая курточка, темно-синие джинсы, рыжие ботинки.

Да, это была та самая особа, которую заметила соседка Платоновой.

Глава 5

Зима на носу. Ночи становятся все длиннее, дни – короче. Света не хватает и воздуха. За несколько часов досыта не надышишься. А кислородное голодание – это упадок сил, быстрая утомляемость.

Может, потому Архаров и чувствовал себя разбитым, из постели вылезать не хотел. Но ничего, он себя пересилит. Даже зарядку сделает, а потом отправится в торговый центр, расположенный под окнами его дома. Там кафе недорогое, слойки пекут отличные. Кофе тоже неплохой.

На тумбочке зазвонил телефон. Архаров не возмутился. Даже хорошо, что кто-то побеспокоил, можно лишних несколько секунд в постели провести.

На дисплее высветилось «Клюев».

Вряд ли Вадим озадачит его так, что придется лететь на службу сломя голову, но все-таки Архаров ответил на звонок с некоторым напряжением:

– Случилось что?

– Если я вас, товарищ майор, разбудил, то уже случилось, – натянуто пошутил Вадим. – Я вчера ночью в «Хрустальных ключах» был. Так вот, меня на полчаса женщина какая-то опередила. Она за пакетом приходила, в котором, по-моему, находились вещественные доказательства.

– Какие именно?

– Я думаю, емкость из-под кислоты, бахилы, перчатки. Она за этим пакетом приходила и зачем-то в шестьдесят четвертую квартиру зашла. Ее соседка видела со спины. В лицо не запомнила.

– Ты сейчас где? – спросил Архаров.

– Дома.

– Отец как?

– В управление к нам собирается.

– А в прокуратуру?

– На меня жаловаться?

– Ну да. Пусть отец твой пока отдыхает, а ты давай в «Хрустальные ключи». Там мы с тобой и поговорим. – Архаров положил телефон, потянулся, глянул на часы.

Он почти на две минуты в постели задержался. В этом был и еще один плюс. Теперь зарядку не надо было делать. Некогда уже. А завтраком его Клюев угостит. С него причитается.

Одной рукой Вадим показал на батарею, а другой повел в сторону лестничного пролета, уходящего вверх.

– Забрала пакет и туда, – сказал он. – Дядечка с красной рожей по фамилии Соловаров ее вспугнул, она и убежала. Преследовать он ее не стал. Но и с площадки не ушел, стоял, курил. Думаю, она на лифте спустилась до второго этажа, оттуда вышла на пожарную лестницу и скрылась. Если ее кто-то и видел, то вряд ли смог запомнить в лицо. Капюшон у нее был, шарф.

– А с чего ты взял, что в пакете склянка из-под кислоты лежала?

– А что еще? Должна же она была ее спрятать, когда уходила.

– А почему мы этот пакет не нашли?

– Потому что не искали.

– Хорошая мысля приходит опосля. – Архаров невесело усмехнулся.

Он действительно не сумел вчера правильно поставить задачу. Мало ли, вдруг на склянке с кислотой отпечатки пальцев остались? На простейшей задачке засыпались. Если, конечно, в пакете находились именно улики.

– Или она приходит после того, как вожжа под хвост попадет? Отца беда коснулась, вот и зачесалось у тебя, так?

– Да, так оно и есть, – подтвердил Вадим.

– А если не было никаких улик в том пакете? Может, там что-то другое лежало?

– А что там еще могло быть?

– Да все, что угодно. Вплоть до расчлененки.

– Уши сушеные. – Вадим кисло усмехнулся.

– Да, от мертвого осла. Докажи, что это не так.

– Вы мне не верите?

– Следователь должен поверить. Тот самый, который будет вести дело твоего отца. Потерпевшая слышала голос Дениса Викторовича. Ее кто-то сильно толкнул. Такое мог сделать скорее мужчина. Женщина – вряд ли. У твоего отца нет алиби. Зато у него были ключи от квартиры.

– Преступник мог снять с них слепки. – Вадим вышел на площадку перед лифтами, встал возле окна, достал из кармана платок, в котором находилась связка ключей. – Вот они. На них следы пластилина.

– Бурных аплодисментов не будет, – заявил Архаров и покачал головой.

– Да я их и не жду, – проговорил парень и заметно смутился.

– Ждешь. Но их не будет. А следователь спросит в лоб. Почему, мол, я должен тебе верить? Может, ты, лейтенант, сам ключи пластилином измазал?

– И женщины в куртке с капюшоном не было?

– Не исключено, что это твоя сестра была. Сколько ей лет?

– Восемнадцать.

– Стройная, длинноногая.

– Можно и так сказать. – Клюев поджал губы, косо глянул на начальника.

– Еще раз говорю, что я с тобой с позиции следователя разговариваю. И не надо на меня волком смотреть.

– Нет, какой волк?.. – Вадим отвел взгляд в сторону.

– Я понимаю, ты хочешь выгородить своего отца. Это нормально. Иного и быть не может. Отец есть отец. Но того, что ты накопал, мало для того, чтобы снять с него подозрения. Девушка-то, может, и была, но кто видел ее в лицо? Пакет был, но никто не видел его содержимого.

– Надо обследовать батарею, за которой лежал пакет. Возможно, на ней следы остались, – четко проговорил Клюев, стараясь совладать со своими эмоциями.

– Это уже что-то, – сказал Архаров.

– Да и квартиру надо бы осмотреть.

– Смотрели уже.

– Еще раз надо глянуть и сравнить с тем, что вы уже видели. Вдруг что-то пропало?

– Что, например?

– Может, какая-нибудь фотография, на которой потерпевшая находится рядом с преступницей.

– Фотографии сейчас в компьютерах хранятся, – заявил Архаров и задумался.

– А у Платоновой был компьютер?

– Да, стационарный стоял. Ты в квартиру заходил?

– Нет.

– Точно не заходил?

– Абсолютно. Мастику с ключей боялся стереть.

– Никто тебе с мастикой не поверит. Давай сюда ключи!

Архаров и Клюев пешком поднялись на шестнадцатый этаж, осторожно зашли в квартиру. Монитор и системный блок стояли на месте. Майор нажал на кнопку, но компьютер не подавал признаков жизни.

Вадим, не снимая перчаток, вынул блок из ниши стола, поставил на пол. Съемную часть корпуса даже не пришлось отвинчивать. Она снялась сама по себе.

– Жесткий диск увели. Похоже, совсем недавно. Вы включали вчера компьютер? – спросил Клюев.

– Включали. Но не смотрели. Запаролен он был. – Архаров озадаченно поскреб щеку.

А ведь была у него вчера мысль спросить у Платоновой пароль компьютера, но ветер склерозных пустынь выдул ее из головы. Да и квартиру вчера не опечатали, но это уже вина следователя. Впрочем, майор должен был сказать ему об этом. Преступная халатность – явление уголовно наказуемое. Об этом нужно помнить и делать выводы.

– Брагина придется вызывать, – сказал Егор, переставляя пальцы с одной щеки на другую.

Возможно, женщина, о которой говорил Клюев, действительно заходила в квартиру. Она тайком проникла туда, сняла с компьютера жесткий диск и утащила его в своем рюкзачке. Увела улики, сброшенные прежде. Еще и посмеялась над тупыми ментами, которые должны были обыскать подъезд, но не сделали этого. Компьютер тоже нужно было изъять, но и здесь промашка вышла. Скорее всего, преступник уже сделал вывод, что имеет дело с дилетантами. Но глупо надеяться, что это его расхолодит.

От Соловарова несло перегаром и гнилыми зубами, но все это зловоние таяло в облаках табачного дыма.

– Ну да, была баба, пакет из-за батареи вынула, – сказал мужик и выпустил из легких новую бурую струю.

– А что в пакете было? – Егор затянулся сигаретой и поморщился.

Курить приятно даже на пустой желудок, но удовольствие это вредное. И на сердце влияет, и на легкие, а главное, на мозги.

– Да я-то откуда знаю? В том пакете, который ваш лейтенант вытащил, бычки лежали, – с ухмылкой проговорил Соловаров. – Пленка порвалась. Это добро ему на руку высыпалось.

– Разозлился он?

– Как зыркнул на меня!..

– Значит, искал он пакет?

– Кто? Ваш лейтенант? Ну да, искал.

– А ты к нему незаметно подошел?

– Ну да, незаметно.

– Он не ожидал?

– Не ожидал. – Соловаров удивленно посмотрел на Егора.

Он не мог понять, почему начальник расспрашивал про подчиненного. Зато Архаров прекрасно знал, зачем ему это нужно. Если Клюев не ждал встречи с Соловаровым, значит, он не устраивал спектакль, действительно искал пакет с уликами, а нашел другое. Но вместе с тем Вадим выцепил и Соловарова, которого можно было рассматривать как прекрасное дополнение к гражданке Беляевой, соседке Ольги Платоновой.

У него имелись причины подозревать Клюева в мистификации. Но разговор с одним, а затем и со вторым свидетелем если и не развеял до конца его сомнения, то сделал их зыбкими, как утренний туман.

Архаров услышал шаги. По лестнице кто-то спускался. Показался Брагин со своим чемоданчиком. За ним шел расстроенный Клюев.

Брагин глянул на Соловарова и молча покачал головой. Это значило, что ничего интересного он не обнаружил. А раз так, то преступник сработал чисто.

Денис Викторович держался с достоинством человека, цену которому знали уважаемые люди. Если верить Вадиму, выпил он вчера весьма прилично, но Егор не сказал бы, что его мучило похмелье. Да, вид у известного адвоката расстроенный, глаза красноватые, но в целом он выглядел свежо и бодро, как человек, привыкший выпутываться из патовых и даже матовых ситуаций.

Но если раньше Денис Викторович по сходной цене вытягивал из беды кого-то, то сейчас ему нужно было вытаскивать из болота за волосы самого себя. Причем совершенно бесплатно. Именно на это он и настраивался.

– Денис Викторович, я так понимаю, адвокат вам не нужен, – с улыбкой проговорил Архаров.

– Давайте без предисловий. – Клюев-старший поморщился.

– Без предисловий не выйдет. Все-таки я начальник вашего сына. Вы не чужой для нас человек. Без предисловий – это у следователя. Решение о возбуждении дела принято, работа идет. Ваш сын вчера ночью был в «Хрустальных ключах», нашел там кое-какую информацию к размышлению. Скажите, у кого еще могли быть ключи от квартиры, кроме вас и Ольги?

– Ни у кого. Только у меня и у нее.

– Скажите, с ваших ключей кто-то мог снять слепки?

– Такое вряд ли возможно.

– Когда вы в последний раз были у Татьяны Чиркиной?

– Вчера. Что бы она там ни говорила, но находилась дома.

– Вы вступали с ней в интимные отношения?

– Нет, вчера ничего такого не было.

– А обычно случалось?

– Это имеет какое-то отношение к делу?.. Черт! – Клюев-старший экспрессивно шлепнул себя ладонью по лбу. – Да как я сразу не понял!

– Что такое, Денис Викторович?

– Интимные отношения можно доказать! Взять анализ, провести экспертизу! Но у нас ничего не было. Значит, и я там не присутствовал.

– Когда вы приехали к Чиркиной?

– Где-то в половине четвертого.

– Когда уехали?

– В районе семнадцати.

– Кто видел, как вы к ней заходили?

– Консьержки у нее в подъезде нет. Она ведь это знала! – Денис Викторович приподнял руки, как будто для того, чтобы шлепнуть себя ладонями по коленкам, но сдержал свой порыв.

– Кто из соседей видел? Кого вы встретили на своем пути?

– Вы полагаете, что я об этом не думал? Конечно же, вспомнил. Не было никого! Никто меня не видел. Если только из окна. Я весь этот чертов дом на уши поставлю, подключу своих людей. Мы найдем свидетелей, которые видели, как я выходил из дома. Да, можно еще и провести локализацию моего телефона, определить его расположение в районе шестнадцати часов. Вы убедитесь в том, что в это время он находился в квартире Чиркиной.

– Ваш телефон мог пребывать где-то в районе ее квартиры. Лежать, допустим, за какой-нибудь батареей.

– Зачем?

– Вы же известный адвокат, Денис Викторович, у вас богатая практика. Давайте не будем отнимать друг у друга драгоценное время! – выдал Архаров и усмехнулся.

– Вы думаете, что я устроил себе алиби?

– Думать будет следователь. Мое дело – обеспечить его фактами.

– Фактами и выводами, – добавил Клюев-старший.

– Выводы будут. Но потом. Сначала давайте о фактах. А по ним выходит, что ваше алиби находится в руках у Чиркиной.

– Да, получается так.

– Тогда почему она не хочет помочь вам?

– А Татьяна вовсе не для того заманивала меня в ловушку, чтобы я оттуда выбрался.

– А для чего?

– Меня подставили! Я точно знаю, что так оно и было!

– С вами пытаются свести счеты?

– Да, именно это и происходит.

– Чиркина играет на стороне этих людей?

– Да, Татьяна забила гол в мои ворота.

– А может, она сама сводит с вами счеты?

– Нет, вряд ли. У нее не хватит на это ума.

– Брошенная женщина опасна. Она могла жестоко отомстить и вам, и своей сопернице. Татьяна знала про Ольгу?

– Нет, я ей ничего не говорил. Она, конечно, могла догадываться.

– А с Ольгой она отношения выяснять не пыталась?

– Нет, не пыталась. Во всяком случае, Ольга мне ничего не говорила.

– Она могла и не выяснять, просто молча принять решение и так же тихо исполнить его. – Архаров постучал по столу тупым кончиком карандаша.

– Как Татьяна сумела плеснуть в Ольгу кислотой, если в момент преступления она находилась со мной?

Егор усмехнулся, удивленно вскинул брови. Ход следствия должен раскручиваться по спирали. Очень плохо, когда он входит в замкнутый круг. Впрочем, даже на этот случай может найтись винт с хитрой резьбой.

Чиркиной кто-то звонил вчера ночью, в два часа сорок четыре минуты. После того как лейтенант Клюев побывал в «Хрустальных ключах», а как незнакомку с рюкзаком и в рыжих ботинках заметили соседи Ольги.

Архаров обвел маркером номер телефона, прошелся глазами по списку, нашел такую же комбинацию цифр. Два звонка в течение вчерашнего дня – и оба входящие.

Егор взял телефон, набрал номер, но дозвониться до абонента не смог.

В дверь постучали, появился капитан Пирожников, никогда не унывающий человек-непоседа с улыбкой, которую мог погасить только фотограф объективом своей камеры. Этот субъект выглядел серьезным только на снимках.

– Товарищ майор, мир спасать будете? – весело спросил он.

Архаров знал, за кем ездил Пирожников, поэтому сообразил, к чему клонит этот пройдоха.

– А красоту привез?

– Так точно! – Пирожников отошел в сторонку, освобождая путь для Татьяны Чиркиной. – Проходим, гражданка! Раздеваемся! – Семен поднял руки, потер пальцами, собранными в щепотку.

Он помог женщине снять пальто, весело подмигнул ей и был таков. Она невольно улыбнулась ему вслед.

– Орел! – с усмешкой сказал Архаров.

– Да, что-то в нем есть, – проговорила Чиркина, усаживаясь на стул.

– Мой вам совет, Татьяна, если он к вам в камеру вдруг залетит, гоните его прочь.

– Ко мне в камеру? – опешила женщина.

– Не буду ходить вокруг да около. – Архаров смахнул со стола протоколы допроса и положил их перед Чиркиной. – Это показания свидетелей, которые видели вас вчера ночью, когда вы выходили из квартиры гражданки Платоновой.

– Меня?! Ночью?! – Татьяна захлопала глазами, удивленно и растерянно посмотрела на него.

– Вы почитайте, вам все станет ясно.

Егор практически не сомневался в том, что Чиркина отмахнется от нудной процедуры. Но женщина взяла один протокол, сначала бегло просмотрела текст, а потом стала вчитываться в него.

Архаров надеялся, что Татьяна не сможет осилить документ, но она одолела его до конца.

– А с чего вы взяли, что гражданка Беляева видела именно меня? Тут же ясно написано, что лицо она не разглядела. – Чиркина смотрела на него с глупым видом, но Архаров уже понял, что имеет дело с умной женщиной, которая только прикидывается тупицей. – Да и серой куртки у меня нет. Темно-синие джинсы есть, а рыжих ботинок тоже не найдется.

– Проведем обыск – найдем.

– Обыск вы проведете потом, а обманываете меня сейчас. – Татьяна смотрела на него как маленькая девочка, которую обидел взрослый дядя.

– Еще у вас есть ключи от квартиры Ольги Платоновой, – сказал Архаров, настраиваясь на серьезное противостояние с этой хитрой бестией.

– Откуда?

– Вы сняли слепки с ключей вашего любовника и по ним изготовили дубликаты.

– Где это написано? – Татьяна взяла второй протокол, стала вчитываться в текст.

Егор едва удержался от искушения отобрать у нее бумаги.

– Там этого нет, – сказал он.

– А что есть? – не отрываясь от чтения, спросила она.

– Есть свидетель, который видел ту же самую женщину, которую заметила и гражданка Беляева.

– Где здесь написано, что это была я? «Ее лицо я увидеть не смог, поскольку она была повернута ко мне спиной и боком». Как это, сразу и тем, и другим?

– Гражданин находился в движении. Сначала женщина стояла к нему спиной, а потом – боком.

– Вы сказали «женщина». Я так понимаю, неустановленная, да? Время здесь указано. В этот момент я находилась дома.

– Кто может это подтвердить?

– Лейтенант Клюев. Он уехал, а я осталась дома.

– Не было его у вас.

– Как это не было! – возмутилась Чиркина.

– А Денис Викторович Клюев у вас был?

– Это что, шантаж? – Голос женщины едва не сорвался на визг.

– А Денис Викторович был у вас!

– Да, это шантаж! – всплеснув руками, заявила Татьяна. – Я думала, что имею дело с серьезными людьми, а здесь сплошной обман и давление!

– Может, хватит валять дурочку?

– Обман и грубость.

– Денис Викторович вас бросил. Вы решили ему отомстить, заманили его к себе, сняли слепки с ключей, изготовили дубликат. Вчера позвонили Клюеву, он приехал к вам, но не застал дома. Пока Денис Викторович вас ждал, вы проникли в квартиру Платоновой, дождались ее, облили кислотой, после чего благополучно скрылись.

– Никто ничего не докажет, – заявила Чиркина.

– Почему вы так думаете?

– Я не думаю, а знаю. Невозможно найти в темной комнате черную кошку, особенно если ее там нет. Я не проникала в квартиру к Платоновой, не обливала ее кислотой и не скрывалась. У меня есть алиби.

– В момент совершения преступления вы находились у себя дома в компании с гражданином Клюевым, не так ли?

– Абсолютно верно. Он может это подтвердить.

– Значит, и у него есть алиби?

– Совершенно верно.

Чиркину можно было сравнить с прожженной проституткой, которая изображала перед клиентом святую невинность. Причем достаточно убедительно. Только вот Егор ей уже не верил.

– Значит, вы отказываетесь от своих прежних показаний?

– Я и не собиралась настаивать на них.

– Зачем вы оговорили гражданина Клюева?

– Я хотела над ним пошутить.

– Это зло карается законом.

– Какое же наказание мне грозит? – Чиркина захлопала глазами в наивном, явно показном испуге.

На самом деле она понимала, что ничего серьезного ей за оговор не будет. Дело-то заведут, но дойдет ли оно до суда? Под стражу ее заключать оснований нет. Подписка о невыезде – это максимум. Даже если состоится процесс, она отделается или штрафом, или условным сроком.

– Кто вам звонил сегодня ночью? – жестко спросил Архаров.

У него не было никакого желания разводить антимонии.

– А кто мне звонил ночью?

– Можете ознакомиться с распечаткой звонков с вашего телефонного номера. Он протянул ей лист бумаги.

Чиркина не стала воротить от него нос.

– Неужели все так серьезно? – с расстроенным видом проговорила она.

Женщина приложила к груди растопыренную ладонь и пошевелила пальчиками так, как будто пыталась нащупать точки соприкосновения с собственной душой.

– Один номер обведен маркером, – сказал Архаров, усмешкой отвечая на ее ужимки. – Чей это телефон?

– А я разве вам не говорила?

– Чей это телефон?

– Кто-то надо мной жестоко пошутил, дал таджикам мой номер. Как будто я дешевая проститутка. Вот один привязался, звонит каждый день. Нияз его зовут. Странно, почему я вам не сказала, когда вы приходили.

– Я вам не верю.

– Вы позвоните, узнайте.

– Я обязательно так и сделаю, узнаю, как зовут вашего сообщника. Вернее, сообщницу. Ту самую, которую сегодня ночью в «Хрустальных ключах» люди видели.

– Вас не поймешь. – Чиркина надуто посмотрела на Егора. – То меня в «Хрустальных ключах» видели, то мою сообщницу.

– А где это, «Хрустальные ключи»?

– Понятия не имею. Вы сказали, я повторила.

– В протоколах допроса свидетелей про «Хрустальные ключи» ничего не сказано.

– Так вы же сказали. Нет, если вы меня в чем-то подозреваете, можете арестовать. Я женщина слабая, со мной справиться легко, – выдала Чиркина и пронзительно вздохнула.

– Слабая или нет, а Дениса Викторовича Клюева вы подставили.

– Я не нарочно. Я на него злая тогда была, когда вы пришли. Он мне нагрубил, а тут вы про алиби спросили. Вот я и сказала, что не было его у меня.

– У вас очень хорошо получилось морочить мне голову, – сказал Архаров и совсем невесело усмехнулся.

– Да? Не заметила.

– Я заметил. И тогда вы мне голову морочили, и сейчас тем же самым изволите заниматься.

– Извините, если я сделала что-то не так. – Татьяна покаянно опустила голову на грудь.

– Артистка! – Егор покачал головой.

– Я ни в чем не виновата, – уныло проговорила она, рассматривая ноготки на своей руке.

– А дача ложных показаний?

– Да, глупо получилось.

– Очень даже. Только вот не вышло у вас подставить Клюева. Засветилась ваша подельница, не выгорел ваш план. Потому и позвонила вам ваша сообщница, а вы теперь отказываетесь от оговора.

– Нет у меня никакой подельницы. И сообщницы тоже. Просто зло на Клюева взяло. Почему он меня бросил?

– Ольга Платонова была вашей подругой?

– Нет, не была.

– Зачем же ваша сообщница сняла жесткий диск с компьютера? Там были ваши с Ольгой фотографии?

– Не могло там быть таких фотографий.

– Может, вы вели с ней переписку?

– Нет, не вела. Я ни в чем не виновата! – Татьяна жалостливо посмотрела на Архарова.

Но она зря рассчитывала на пощаду. Егор собирался вытрясти из нее все – где она работала до того, как перешла на содержание к щедрому Клюеву, с кем дружила прежде и общается сейчас. Он обязательно докопается до истины и загонит в угол эту хитромудрую особу.

Глава 6

Удар в голову, в корпус, рукой, ногой, быстрей, сильней. Жан молотил грушу, пока силы не оставили его. Он остановился, перевел дух и снова обрушил кулаки на условного противника. Бил, пока от усталости не потемнело в глазах. Голова закружилась, ноги подкосились.

У каждого своя методика подготовки и особая цель. Кто-то учится драться, желая усовершенствовать свое тело и дух, а кому-то без такой науки просто не выжить.

Жан готовил себя к бою с реальным противником, как, например, те бараны, с которыми он схлестнулся в зоне, защищая Антипа. Хорошая драка тогда была – с заточками, арматуринами. Он потом почти месяц валялся в больничке с черепно-мозговой травмой и ножевой дыркой в боку. Ничего, оклемался, с Антипом крепко сдружился и сейчас у него на особом счету.

Тренировка закончена, можно ехать домой. Но нет желания торчать в квартире, где хозяина ждет только холодная постель. Вот если ли бы Ксюха поехала с ним, но она не хочет. В клуб, в ресторан или даже просто в кино – пожалуйста, а домой – нет. На секс ее черта с два раскрутишь. Вроде бы цену себе не набивает, просто натура такая.

Жан принял душ, оделся, сел в джип, вставил ключ в замок зажигания. Телефон зазвонил в тот момент, когда завелся двигатель, на дисплее высветилось имя Варвары.

– Привет, – сухо поздоровался он.

– И все? – с едкой усмешкой возмутилась она. – А где «любимая»?

– А если не любимая?

– С чего это вдруг?

– А ты не знаешь?

Жан избегал встреч с Варварой и в «Кафешантан» к ней больше не ездил. Она не дура, все понимала, потому в ее голосе и звучала досада.

Он охладел к Варваре после знакомства с Ксенией. Но и сама Варвара не больно-то рвалась к нему. Возможно, загуляла. Не исключено, что с Антипом, который положил на нее глаз.

– Знаю. Мой медведь к зимней спячке готовится. Не звонит, не появляется. Может, мне самой приехать к нему в берлогу?

– Не надо.

Жан собирался встретиться с Ксенией. Мало ли, вдруг сегодня она захочет поехать к нему домой? Девочка практически созрела для этого.

– Сам будешь там лапу сосать? Или у тебя кто-то есть?

– Кто-то есть.

– А как же я? Куда подевалась наша любовь? – Варвара даже не пыталась придать драматизма своему голосу.

– А она была, эта любовь?

– С моей стороны – да!

– Не ври. Тебе что-то нужно?

– Помнишь, ты говорил, что можешь решить любую проблему.

– Серьезная проблема?

– Достаточно. – Голос Варвары вдруг затвердел, как бетонная смесь на воздухе.

– Серьезная проблема – серьезный разговор.

– Я понимаю. Встретимся – поговорим.

– В четверг.

– В какой?

– В первый после зимней спячки. Как лапу изо рта выну, так жди.

– Ты что, обиделся? Ну, извини!

– Я не обижаюсь. Просто и без тебя серьезных проблем хватает.

Последние несколько дней Жан бездельничал, а до этого бегал по Москве и области с высунутым языком. То с одним должником разобраться, то с другим. А еще партию травы принимать пришлось. Товар некачественный оказался, а продавец хотел получить полную цену. Пришлось доходчиво объяснять ему, что так дела не делаются. Чуть не перестреляли друг друга.

Жану надоела вся эта суета. Раньше ему нравилось жить под напряжением, адреналин будоражил кровь, а сейчас хотелось тишины и спокойствия.

Да и Антип тянется к тому же. Тем более что у него с ворами напряги обозначились, менты поджимают. Вилла у Антипа за кордоном, солидный счет в банке. Пожалуй, Жан не удивится и не обидится, если босс встанет на лыжи. Он еще и обрадуется, если на прощание получит отступные в сумме с пятью нолями.

– Значит, не поможешь? – Только сейчас в голосе Варвары прорезалось искреннее возмущение.

Жан ее бросил, это плохо, но терпимо. Куда хуже, что он не хочет помочь ей решить серьезную и, судя по всему, связанную с криминалом проблему.

– Извини.

– Я подумаю. Возможно, ты получишь прощение. Или нет.

Варвара положила трубку, и Жан услышал короткие гудки, навевающие чувство облегчения. Давно уже пора было порвать с Варварой. Пусть теперь сколько угодно трясет сиськами перед толпой, он в претензии не будет.

…Нигде так не вспоминается ранняя молодость, как на заднем ряду кинотеатра. Одна рука у девушки на груди, другой обнимаешь ее за плечи, и целуешь, целуешь.

Жан и не помнил, о чем был фильм, когда вышел из кинотеатра. Он обнимал Ксению за талию, как это делал во времена своей сопливой юности. Она млела от удовольствия, с затаенной улыбкой глядя в сторону от него. Но ей всего девятнадцать, она действительно еще совсем юная.

Он открыл дверцу, помог ей сесть в машину.

– Покатаемся или домой? – спросил Жан, запуская двигатель.

– Домой.

– К кому?

– А ты хочешь, чтобы мы поехали к тебе? – Она вдруг смело посмотрела ему в глаза.

– Хочу!

– Я даже не стану спрашивать, что мы будем там делать.

– Нужно не спрашивать, а делать.

– Но я спрошу, что будет потом.

– Ты останешься со мной. Навсегда.

– Навсегда?

– Если ты захочешь.

– Захочу. Как только ты станешь моим мужчиной, я влюблюсь в тебя намертво.

– Намертво?

– Да, мертвой хваткой.

– А это как?

– Вот видишь, тебе уже страшно. Да и мне тоже. Может, ты лучше отвезешь меня домой, да и все?

– Что «все»?

– Поверь, я легко перенесу расставание. Особенно, если оно произойдет прямо сейчас.

– Я хочу, чтобы ты влюбилась в меня мертвой хваткой. – Жан улыбнулся.

– А потом ты захочешь разжать эту хватку. – Ксения с опаской глянула на него. – И сделаешь мне больно. Я умру.

– Не сделаю. Потому что я тебя не брошу. – Она хотела сказать что-то еще, но махнула рукой.

Как будто на себя.

Жан стронул машину с места, выехал на дорогу и остановился только возле своего дома. Ксения молчала. Он помог ей выйти из машины, провел в подъезд, а затем и в квартиру. Она и слова ему не сказала.

Жан повернулся к ней. Девчонка закрыла глаза и обвила руками его шею.

– Это совсем не похоже на мертвую хватку, – сказал он, подхватил ее на руки и понес в комнату.

– Не отпускай меня, – прошептала она.

– Еще как отпустит! – послышался вдруг из темноты женский голос.

Жан опустил Ксению на диван, включил свет и возмущенно, с угрозой уставился на Варвару, которая сидела в кресле.

– Не понял!

– Можно без эмоций? – Она смотрела на него с усмешкой брошенной стервы.

Варвара выглядела очень эффектно – распущенные волосы, кричащий макияж, короткое платье с декольте, едва закрывающим соски. Эта вульгарная красота была оружием против бешенства, которое могло охватить Жана из-за незваного визита.

– Откуда у тебя ключи?

– А разве я никогда здесь не была?

– Я не давал тебе ключи.

– Ты можешь их забрать. – Она достала из сумочки связку ключей, бросила на журнальный столик.

– Ты сделала дубликаты! – Жан посмотрел на нее с приговором во взгляде. – Ты знаешь, что за это бывает?

– Давай покажи своей милой крошке, какой ты злой и кровожадный!

Жан сделал над собой усилие, унял эмоции и взглядом показал Варваре на дверь. Он ничего не говорил. Она и сама все поняла, только уходить не торопилась, уперла глаза в Ксению, заметно поникшую.

– А она действительно милая, – с едкой ухмылкой сказала Варвара. – На невинность потянуло?

– Ты еще здесь?

– Я тоже когда-то была такой, а потом закрутило, понесло. И никто не удержал. – Варвара поднялась, выставляя напоказ соблазняющую красоту своего тела, с милой улыбкой посмотрела на Ксению и продолжила: – Надеюсь, он тебя не бросит. Ты не будешь бегать за ним, как я. – Она пальцами коснулась ее щеки, провела по шее, по плечу, грациозно покачивая бедрами, вышла в прихожую, достала из шкафа шубу.

Жан шагнул за ней, помог одеться.

Она уже застегивала шубу, когда он больно сжал ее локоть и сказал:

– Может, все-таки скажешь, зачем приходила?

– Все равно ты мне не поможешь. – Она говорила в утвердительном тоне, а смотрела на Жана вопросительно.

Он покачал головой, подтверждая, что не станет из-за нее впутываться в темные дела.

– И больше не приходи! – сказал Жан, открывая дверь.

– Какой ты жестокий! – переступая порог, проговорила Варвара и с осуждением глянула на него.

– Ведешь себя как дешевка, – заявил Жан, скривился и хотел было закрыть за ней дверь.

Варвара остановилась, быстро повернулась к нему, резко глянула в глаза. Но Жан лишь усмехнулся. Напугала ежа голым задом!..

– Ты еще пожалеешь! – Она сверкнула демоническим взглядом, но устрашающего впечатления не произвела.

– Да пошла ты!..

Жан закрыл дверь, вернулся в комнату. Ксения сидела на диване, оцепенело глядя в пустоту. Он подсел к ней, обнял. Девчонка не отстранилась, но мотнула головой, уговаривая не торопиться.

– Это кто был?

– Моя бывшая.

– Ты ее бросил?

– Ради тебя.

– А меня ради кого бросишь?

– Я тебя не брошу. Никогда.

Ксения порывисто повернулась к нему и умоляюще посмотрела в глаза.

– Никогда меня не бросай!

– Никогда.

Жан обнял ее, поцеловал в губы, уложил на спину. Она не сопротивлялась и даже повела бедрами, помогая ему снять с себя джинсы.

Он подступался к ней медленно, мягко и нежно, с прелюдиями и предисловиями. В ощущения они погрузились лишь после того, как он подготовил ее к этому. В это время Жан чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.

Ксения жарила рыбу. По всей квартире растекался изумительный запах. Готовила она с душой, вкусно. Уют в квартире создавала одним своим присутствием, но этого ей было мало, поэтому в доме не пылинки. Как завелась с утра, так до сих пор не остановится. А за окнами уже темно.

Сейчас она приготовит ужин, Жан откупорит бутылочку вина. Ни в какой ресторан идти не нужно. Так хорошо дома, в компании с любимой девушкой.

Жан сидел за столом и любовался Ксенией. Движения у нее легкие, непринужденные, четкие. Рука твердая – для будущего хирурга в самый раз.

На столе зазвонил телефон. На дисплее высветилось «Никс». Звонил начальник охраны Антипа, он же и лучший друг босса по совместительству. Никс был предан шефу как собака. При всем уважении к Антипу Жан такой верностью похвастаться не мог.

– Василий Павлович тебя ждет, – коротко сказал Никс.

Это значило, что Жан должен был отправляться к боссу прямо сейчас. Лучше не спрашивать, почему так поздно.

– Еду. – Жан поднялся, сунул в карман телефон.

– Ты куда? – спросила Ксения и расстроенно глянула на него.

– Дела.

– А почему так поздно?

– Ненормированный рабочий день.

Ксения подошла к нему, невесело посмотрела в глаза и спросила:

– Твой рабочий день как-то связан с криминалом?

– А если да?

– Я так почему-то и думала. – Она отвернулась от него, взяла лопатку, неловко перевернула кусок рыбы на сковороде.

– У меня судимость, поэтому на нормальную работу не возьмут.

– Хорошо, что ты считаешь свою работу ненормальной. Плохо, что не бросаешь ее.

– Это не та работа, с которой так вот запросто можно уволиться, – сказал Жан и мрачно усмехнулся. – После этого долго не проживешь.

– А если тебя убьют? – Ксения резко повернулась к нему, с лопатки в ее руке в сторону окна брызнуло масло.

– Все может быть.

– А как же я?

– Все будет хорошо.

– Если тебя посадят, я буду ждать. А если убьют, мне что, за тобой идти?

Жан внимательно посмотрел на Ксению. Она не шутила, действительно готова была идти за ним на тот свет.

– А если я тебя там не найду? – всерьез, без тени иронии спросила Ксения.

– Я же говорю, все будет хорошо.

– Ты мог бы завязать со своим прошлым.

– Я попробую, – сказал он.

Работа у него и в самом деле опасная. И убить могут, и посадить. Может, ну их к черту, эти прогулки по лезвию бритвы?

Антип в своей жизни добился многого, у него и недвижимость в Москве, и развлекательные заведения всякого рода, от саун с девочками до солидных ресторанов. Если теневой бизнес, принадлежащий ему, не процветал, то уж точно не хирел. Он мог позволить себе царствовать, лежа на боку.

Авторитет принял Жана в своем доме, в сауне, где отдыхал душой после жаркой парной и тайского массажа, попивая холодное пивко.

– Как насчет парилки? – спросил он, кивком показав на закрытую дверь.

– Вы же меня не для того позвали.

– Не для того. Дело есть.

Жан кивнул и плотно сжал губы. Он не хотел ввязываться в очередную свистопляску, но и отказаться не мог.

– Ты ведь знаешь, кто такой Вешнев, да?

Жан постарался скрыть волнение. Он действительно знал, кто такой Вешнев. Этот бизнесмен сам по себе его нисколько не пугал, но у Вешнева вдруг появился серьезный покровитель среди грузинских воров, разговаривать с которым пришлось самому Антипу.

Человек по кличке Гаванец погоды в воровском мире не делал, но за ним стояли реально влиятельные люди. Антип не хотел связываться с ними, но при этом не мог отпустить Вешнева, который задолжал ему крупную сумму. Он переживал за свой авторитет, который мог пострадать. Антип и желал взять Вешнева за жабры, но не решался. Неужели надумал?

– Его нужно дожать, – сказал Антип, пристально глядя Жану в глаза.

– А Гаванец?

– Это уже мои проблемы.

– Да, но наедут на меня. Сначала спросят, потом разбираться будут.

– Я не понял, ты что, на измену сел? – удивленно, с нескрываемым возмущением спросил Антип.

Обычно Жан брался за дела, не задавая вопросов. Надо так надо, а опасность – дело десятое. Но раньше у него не было Ксении, и он плевать хотел на собственную жизнь.

– Нет, просто дело опасное.

– Просто у кошки. Когда у нее течка начинается.

– Я могу взяться за дело.

– Неужели? Надо же! Радость-то какая! – Антип ухмыльнулся.

– Я даже скажу, что вы, Василий Павлович, не при делах. Мол, я сам с Вешнева решил снять. Надо будет, так Гаванцу и заявлю.

– Что-то я тебя не пойму, Жан. Ты что задумал?

– Задумал. Я из дела выйти хочу. Сделать Вешнева и завязать.

– Это ты так решил?

– Я понимаю, выход рубль.

– Он самый, – подтвердил Антип. – Рубль в руках покойника. Для паромщика. Чтобы реку смерти переплыть.

– Я все понимаю.

– Тогда какие вопросы?

– Я должен завязать, – не сдавался Жан.

– Ты меня удивляешь.

– Я сам себе удивляюсь.

– Может, ты хочешь, чтобы я поднял тебе процент с дела?

– Нет. Это не шантаж. Я реально решил завязать.

– Почему?

– Жениться хочу и спокойно жить.

– Жениться? На своей трясогузке?

– Нет, Варвара в прошлом. А в настоящем все очень серьезно.

– Любовь, значит? – Антип в раздумье обжал щеки пальцами.

– Она самая.

– Я, в общем, тоже хочу закруглить свою тему.

– Значит, вы меня понимаете, – сдерживая вздох облегчения, сказал Жан.

– Понимаю. Но я собирался тебя на хозяйстве оставить. Тебе ведь нравится мой дом?

Жан заинтригованно повел бровью. Это было бы круто, занять место самого Антипа. Дом у него роскошный, о таком только мечтать. Но потянет ли он? Да и нужно ли ему это, когда есть Ксения?

– Нет, теперь вы меня уже не остановите, – сказал Жан и натянуто улыбнулся.

– Кто знает.

– Я уже принял решение.

– Ну что ж, не буду тебе мешать. Но сначала ты должен разобраться с Вешневым.

– Да, сделаю.

Антип кивнул, принимая решение, от которого зависела судьба Жана.

Холодное пиво после бани хорошо до поры до времени. Василий Павлович подумал об этом, когда его хватил озноб. Дрожь разыгралась из-за пива, или же это Жан своими закидонами его из колеи выбил. Из дела он выйти хочет!..

– А я уважал пацана, – в мрачном раздумье проговорил Антип. – Даже с его трясогузкой мутить не стал. А мог бы. Блуд у нее в глазах и в душе.

– Теперь можно, – сказал Никс, смахнул с мясистого носа капли пота и потянулся за воблой.

– Не царское это дело – объедки с холопского стола собирать.

– Мне бы такие объедки! – заявил Никс.

– Понравилась телочка?

– Я чуть из штанов не выпал, когда она буфера выкатила! Хочешь, привезу? Прямо сейчас и доставлю.

– Ты сам сказал, – загорелся Антип.

Да, было бы здорово запарить веничек в кадке с Варварой. А если она еще и танец живота исполнит!..

– Так я поехал? – Никс поднялся.

– Да погоди ты. Что с Жаном делать? Нельзя его так просто выпускать.

– Можно. Даже нужно. Прямо сейчас и отпустим. Если он чужой, то какой с тебя спрос за Вешнева? В таком случае Гаванец его сам сделает.

Антип кивнул, нехотя соглашаясь с Никсом. Да, пожалуй, он прав. Жан сам напросился на конфликт с ворами, вот пусть и выгребает, а их дело – сторона. А если Жан вдруг сможет выкрутиться из ситуации и уцелеет, тогда придется с ним решать. Или все-таки отпустить?

Глава 7

Публика не зажигалась. Варвара вкладывала в танец всю душу, а вспышек в глазах зрителей не видела. В них алчно тлело ожидание обнаженной груди. А если Варвара снимет еще и платок с бедер!.. Можно, конечно, обнажить все, стыда точно не будет, но ей не хотелось опускаться на тот уровень, с которого так трудно подняться.

Она так и не разделась, вернулась со сцены непокоренной, но не понятой публикой.

Не успела Варвара зайти в гримерку, как появился Лев Тигрыч. На его пухлых, вечно мокрых губах застыла неподвижная улыбка, в которой пряталось возмущение. Да, выступила она неплохо, но не более того. Значит, нужно было раздеться. Именно это художественный руководитель сейчас и скажет. Варвара смотрела на него с неприятным ожиданием.

Он стоял у нее за спиной, одной рукой держался за спинку кресла, другой – за подлокотник и смотрел на Варвару через зеркало.

– Сегодня ко мне из полиции приходили, – заявил Лев Тигрыч.

Он вдруг резко развернул ее кресло на сто восемьдесят градусов, и Варвара оказалась лицом к лицу с ним.

Она удивленно повела бровью. Танцовщица не ожидала, что Лев Тигрыч поведет себя так резко. Да и сам факт, о котором он говорил, напрягал ее.

– За Ольгу спрашивали. – Художественный руководитель смотрел на Варвару так, как будто в чем-то подозревал эту женщину.

– Жаль девчонку. – Варвара сфальшивила, выражая сожаление, но ее можно было понять.

Не желала она Ольге добра, и Лев Тигрыч должен был это знать.

– Кому жаль?

– Мне жаль.

– Так и говори, что тебе жаль. – Левон усмехнулся. – А то я тупой, никак не пойму.

– И я тебя не понимаю.

– Спрашивали, кому Ольга могла дорогу перейти.

– Кому?

– А ты не знаешь?

– Если ты думаешь, что мне, то зря. Ей до меня как до Пекина.

– Это тебе до нее. Она должна была Саломею танцевать!

– Что?! – Варвара вскочила как ужаленная, гневно взглянула на Левона.

– А ты не знала?

– Да я бы тебя убила!

– Меня?! – Левон оторопело уставился на нее.

– Так не Ольгу же! Она всего лишь пешка, а валить нужно короля.

– Ты это серьезно?

– Скажу Жану, и он отрежет тебе хозяйство. – Варвара хищно улыбалась, пристально глядела на Левона. – Это для начала.

– Ты с кем разговариваешь? – Он побледнел.

– Хочешь меня уволить?.. Ну, попробуй.

Варвара блефовала, но, судя по тому, как выглядел худрук, это получалось у нее неплохо.

Вдруг открылась дверь, и в гримерку вошел мужчина плотного сложения с коротким, но хорошо заметным шрамом на щеке. Он затуманенно улыбался, посматривая на Варвару. Взгляд мутный, тяжелый. И энергетика такая же неприятная, подавляющая.

Варвара похолодела, глядя на него. Неужели Левон вызвал из подлунного мира кого-то из своих знакомых, чтобы проучить ее?

Но вместе с меченым типом в гримерку вошел молодой парень с такими же резкими и грубыми чертами лица. В руках он держал корзину с цветами. Тут-то Варвара и вспомнила, где видела их. Жан частенько привозил в клуб своего босса. Этот субъект внушительной внешности был вместе с ними, да и парень тут ошивался на побегушках. Значит, бояться нечего.

Зато Левону стало страшно. Мужчина со шрамом произвел на него впечатление, от которого с лица сошла здоровая краска, природная смуглость заметно поблекла.

– Варвара, вы были великолепны! Позвольте выразить вам признательность и вручить цветы от лица моего друга и товарища, – тяжело роняя фразы, проговорил меченый тип и неловко взял Варвару за руку.

Она с удовольствием подыграла ему, приблизилась, великодушно позволила поцеловать ручку и осведомилась:

– А где сам Василий Павлович?

– Он, к сожалению, приехать не смог.

Варвара с благодарностью взяла корзинку с цветами, зарылась носом в бутоны.

– Чудесно!.. Ну так что, мы едем к Василию Павловичу? – весело спросила она.

– Он вас ждет! – выдал меченый тип, явно ошалев от радости.

– Левон Тигранович, надеюсь, вы справитесь тут без меня.

– Вообще или сейчас? – пытаясь взять себя в руки, спросил худрук.

– Только сейчас, мой дорогой! – Варвара улыбнулась, угрожающе сверкнув взглядом.

– Да, справимся.

– И что мы все здесь делаем? – с веселым возмущением спросила она. – Девушке нужно переодеться!

Меченый тип кивнул, глянул на нее как на крупный выигрыш в лотерею и вместе со своим спутником покинул гримерку.

Левон же не торопился уходить.

– Это кто? – спросил он.

– Уволь меня, узнаешь.

– Да не собираюсь я тебя увольнять. Ты сейчас лучшая.

– И всегда буду лучшей! – заявила Варвара и снова показала на дверь.

Только тогда Лев Тигрыч наконец-то убрался.

Антип встретил Варвару в холле своего особняка. Он хотел принять ее в сауне, но ему там надоело, и авторитет поднялся в дом. Он глядел на девушку и понимал, что поступил правильно. Да, она шлюха, но есть в ней что-то королевское. Варвара мило улыбалась, посматривая на Антипа, но стала бы темнее тучи, прими он ее в трапезной своей сауны. Она наверняка знала, какого рода девушки туда приходят.

– Вы прекрасно выглядите, Василий Павлович! – заявила Варвара и подала ему руку.

Он понял, что нужно делать, поймал ее ладонь, поднес к губам и ощутил пьянящий запах молодой нежной кожи.

– Уж кто из нас прекрасно выглядит, так это ты.

– Захотели на меня посмотреть?

Варвара плюхнулась в кресло, забросила ногу за ногу. А платье у нее далеко не самое длинное, и декольте смелое. В развязной позе она стала еще более привлекательной и соблазнительной. Но очарование, настраивающее на романтический лад, вдруг исчезло. Антипу захотелось отправиться вместе с ней в баню.

– Да вот появилось желание, – проговорил он и улыбнулся, похотливо глядя на нее.

Антип молчал, не зная, что сказать. Да и зачем говорить, если все и так ясно? Варвара давно уже разменяла свой целковый, неплохо умеет вычитывать мысли из мужских взглядов. Опыт у нее наверняка не маленький.

– Хотите, чтобы я угадала ваше желание?

– Ну, попробуй, – опускаясь в кресло, самодовольно сказал он.

– Можете считать, что я это сделала, – с кокетством прожженной светской львицы сказала она.

– Угадать мало, нужно еще и осуществить, – сказал Антип и нахально усмехнулся.

– А я что, на каком-то конкурсе? – наигранно удивилась Варвара. – Мне предложено выиграть какой-то приз?

– Так было с одной моей знакомой. Я ей коня с крыльями подарил, а она сказала, что деньгами было бы лучше.

– Все люди продаются, вопрос в цене.

– Так было с одной королевой. Я предложил ей сто тысяч долларов, а она спросила, почему так мало.

– Я не королева, не продаюсь. Мне от вас, Василий Павлович, нужно простое человеческое участие.

– В чем?

– Вы хотите об этом поговорить? – с усмешкой поинтересовалась она.

– Ну, раз уж ты здесь, то почему бы не поговорить?

– Так было с одним моим знакомым. Я пришла к нему с мороза, уставшая и голодная, а он, вместо того чтобы накормить меня и напоить, предложил мне поговорить с ним.

– Да, конечно! – встрепенулся Антип.

Действительно, девушку сначала ужинают, а потом уже танцуют. А танцы будут. Он практически не сомневался в этом.

Ксения недоумевала. Что это за дело такое, из которого нельзя выйти? Рабство в стране давно уже отменено, а мафия, она, может, и бессмертна, но не всесильна.

– Ты можешь просто взять и уехать.

– Куда?

– Да куда угодно! Сколько маленьких городов по всей стране!

– Ты поедешь со мной в один из них?

– Конечно!

– А как же институт?

– Можно в другой перевестись.

– По этому переводу нас вычислят и убьют.

– Значит, не буду переводиться. Останусь без образования. На все пойду, лишь бы с тобой быть.

– Твоя жизнь превратится в ад, – заявил Жан и покачал головой.

– Моя жизнь превратится в ад без тебя. А с тобой мне и в шалаше рай, – сказала Ксения и совершенно серьезно посмотрела на него.

– Нет, лучше отыграть дембельский аккорд и потом спать спокойно.

Жан понимал, что переборщил с обязательствами, которые на себя взял. Не надо было гнать коней и переводить весь геморрой с Вешневым на свою задницу. Но раз уж он сказал «гоп», то придется прыгнуть выше головы.

Он сделает это на свой страх и риск. Антип должен оценить его поступок и в благодарность за это выписать ему вольную. Босс поступит так хотя бы потому, что сам собирается сваливать.

– Что ты обязан сделать?

– Человек один много денег должен. Их нужно взять у него и вернуть боссу, – сказал он.

– За что должен? – спросила Ксения и настороженно глянула на Жана.

Она переживала, что человек, о котором шла речь, стал жертвой бандитского произвола. Но ведь это не так. У Антипа были свои финансовые структуры. Люди брали у него деньги под солидные проценты. Почти все возвращали долги сами, без напоминаний, но некоторых приходилось вежливо уговаривать. Именно этими персонажами и занимался Жан.

С Вешневым ситуация была немного другая. Он брал у Антипа деньги под совместный проект, должен был наладить производство и сбыт мясных полуфабрикатов, но прогорел.

– Он взял у нас кредит, очень много денег, отдать не смог и сбежал. Угадай, кто его искал?

– Ты?

– Да, я. Искал и нашел. Нас с тобой тоже найдут и очень жестоко накажут. А за что? За то, что какой-то урод взял деньги и не вернул их.

– А если ему отдавать нечем, то как же ты заберешь эти деньги?

– У него квартира в Москве есть, тут недалеко. Говорит, что она его другу принадлежит. А где он, этот самый друг? Может, его и в живых уже нет? Квартира дорогая. Если ее продать, то половину долга покрыть можно.

– А вторую часть?

– Он найдет. Главное, покрепче прижать, тогда все отдаст.

– А как прижать? – Ксения сильно переживала за Жана и заметно разволновалась.

– Есть разные методы…

– Утюг, паяльник?

– Ты неплохо информирована, – сказал он и грустно усмехнулся.

– Да это не информация, а классика жанра. А если ты его убьешь?

– Давай не будем разводить тоску! – Жан поморщился.

Он не был готов обсуждать свои методы с Ксенией. Она и без того узнала чересчур много для своей психики, не закаленной в суровых превратностях бандитского бытия.

– Если ты считаешь, что нам нужно взять этот барьер, то можно и в тоске немного побарахтаться, – в раздумье проговорила Ксения, пощипывая подбородок. – Что этот человек станет делать, если узнает, будто ты хочешь его убить?

– Пусть живет. Я хочу всего лишь забрать деньги, которые он должен моему боссу.

– А если денег нет, то как же ты их заберешь? Ему платить нечем, и тебе ничего не остается, как убить должника. Ты говоришь об этом своему другу. Я случайно подслушиваю ваш разговор, узнаю адрес должника. Мне известно, что за убийство тебя посадят. Я не хочу тебя терять, поэтому иду к человеку и предупреждаю его о том, что ему грозит смерть. Вдруг он поймет, что у него нет другого выхода, кроме как вернуть деньги?

Жан удивленно посмотрел на Ксению. Вариант хороший, для затравка в самый раз. Но как можно впутать в это дело свою любимую девушку?

– Я не могу тобой рисковать, – заявил он и качнул головой.

– А зачем рисковать? Я просто скажу, что человеку угрожает опасность. Он же не станет меня за это убивать.

– Пусть только попробует!

– Значит, ты согласен?

– Я должен подумать. – Жан озадаченно поскреб щеку.

Действительно, Ксения всего лишь скажет слово, да и Вешнев далеко не тот человек, который способен обидеть девушку. Пусть она сходит к нему, предупредит о смертельной опасности, которая из надуманной в любой момент может превратиться в реальную. А потом Ксения отойдет в сторонку, и Жан вплотную займется жертвой.

Варвара не набивала себе цену. За ужином она кокетливо улыбалась и подавала те самые знаки, которых от нее ждал Антип. Ее пылкие взгляды говорили о полной готовности этой красотки расплатиться за дорогое шампанское. Когда пришло время, Варвара оказалась у него на коленях, и он смог сунуть нос в расщелину между хранилищами блудной души.

– А танец живота? – спросил Антип, шалея от возбуждения.

– Да, конечно. Только я хочу исполнить его, лежа на спине.

Градус его желания поднялся на запредельную высоту. Давно у него уже ни с одной такого не было.

Антип уложил Варвару на спину. Она ловкой змеей выползла из своего платья, обвила ногами его бока.

Это все было вчера. А сегодня Варвара собиралась домой. Она вымыла, высушила и уложила волосы, навела макияж и скинула халат, обнажила свое стройное тело.

– И не отвернешься? – спросила танцовщица, надевая платье.

– Глаз не могу оторвать.

С утра у него не заладилось, зато ночью он чувствовал себя стойким оловянным солдатиком. Сейчас ему очень хотелось отстоять еще одну смену. Варвара знала, что к вечеру это его желание станет невыносимым. Именно поэтому он должен будет встретиться с ней.

– Голых женщин не видел?

– Таких красивых, как ты, – нет.

– Ой ли! – Она внимательно посмотрела на него, ее губы изогнулись в польщенной улыбке.

Антип действительно был очарован ею. Она в том нисколько не сомневалась.

– Так и смотрел бы.

– Хорошего понемногу! – Варвара вжикнула «молнией» на платье.

– Я тебя сегодня жду.

– Вот как? – Она удивленно глянула на него.

– Да, жду!

– А я собиралась для тебя сегодня станцевать.

– Вот и я о том же! – возбудился он.

– В «Кафешантане».

– Я обязательно подъеду!

– Я буду ждать.

– А потом мы поедем ко мне.

– Не знаю. – Варвара грустно улыбнулась.

– Что ты не знаешь? – вскинулся он.

– Сегодняшнюю ночь я обещала другому.

– Кому другому?! – Антип как ужаленный вскочил с кровати.

Вчера он даже не возмутился бы, услышав такое. Тогда Варвара была для него шлюхой, пусть и дорогой. Сейчас он считал ее точно такой же особой, но уже своей, не хотел делить ни с кем.

– Я должна рассказать тебе обо всех своих мужчинах?

– Теперь у тебя есть только один мужчина!

– Ого! – Она глянула на него, как на клинический случай из жизни дурдома. – Я так не играю!

– А как ты играешь?

– Как хочу.

– Я тебе не плюшевый мишка, с которым можно побаловаться, а потом выбросить! – распалился Антип.

Варвара глянула на него с язвительным удивлением и осведомилась:

– Эй, ты себя слышишь?.. Крутой авторитет, большая величина, а сопли распускаешь, как прыщавый юнец!

– Это ты обо мне?!

Ехидная усмешка сошла с ее лица. Варвара поняла, что переборщила.

– Извини, я не хотела тебя обидеть. Просто ты получил свое, тебе должно было хватить.

– Ты ведешь себя, как последняя шлюха!

Варвара ничуть не расстроилась, даже весело улыбнулась и ответила в своем стиле:

– Я не шлюха, а кошка. Та самая, которая гуляет сама по себе. Вчера я была с тобой, сегодня буду с другим. Я ни разу не шлюха, просто оставляю за собой полное право на свободу выбора.

– Но я не хочу, чтобы ты гуляла с кем-то! – резко сказал Антип.

– Ух ты! Я в шоке!.. – Варвара шаловливо улыбнулась, подошла к нему, обвила руками его шею. – Давай не будем разгонять паровоз. Тебе надо бы сначала разобраться со своими чувствами. День длинный, ты еще успеешь перегореть, понять, что я всего лишь короткий эпизод из твоей жизни.

– Ты вовсе не эпизод!..

– Тсс!.. – Она приложила палец к его губам. – Если я не эпизод, то ты скажешь мне об этом сегодня вечером. Возможно, Игорь нынче не приедет.

– Какой к черту Игорь?

– Игорь Олегович. Очень хороший мужчина. В чем-то даже лучше тебя!

– Нет уж, я скорее тебя в асфальт закатаю, чем отдам какому-то Игорю Олеговичу!

– Меня?! В асфальт?! – Варвара захлопала длиннющими ресницами.

– Вместе с ним!

– А вот это нечестно! Игорь Олегович – прекрасный человек. Я готова лечь с ним в постель, но не в землю!

– А со мной?

– В землю?

– В постель!

Антип уложил Варвару на кровать, залез к ней под платье.

– Ты разбойник! – Она смотрела ему в глаза и податливо улыбалась.

– Да, и грабить хочу только тебя!

– Зачем же грабить? Я сама тебе все позволю. – Варвара немного подумала и добавила: – Как самая последняя шлюха.

– Ты только моя шлюха! – прохрипел он, вторгаясь в пространство, отныне запретное для других.

Варвара назвала его разбойником, но ограбленным он чувствовал сейчас самого себя. Надо было сразу отбирать ее у Жана, а он позволил им уехать вместе. Жан спал с Варварой, и за одно это его можно было убить.

Любовь и ревность могут превратить в игрушку даже самого сильного мужчину. Впрочем, Антип уже не казался Варваре сильной личностью. Да, он крутой на внешность, у него реальные возможности, он верит в собственные силы. Но старость уже подточила изнутри его твердую натуру. Антип больше думает о теплом клозете, чем о холодной камере штрафного изолятора. Нет у него ни малейшего желания садиться в тюрьму из-за какой-то девки, и вряд ли он согласится помочь Варваре. А ей нужно убрать одну особу. Еще лучше – сразу нескольких.

Все-таки стоит попробовать. Сначала довести Антипа до кондиции, потом подчинить его своей воле и нацелить.

Авторитет находился в зале, Варвара зажигала на сцене. Она вдруг увидела его на месте Ирода, а Жана представила в образе Иоанна Крестителя. Если Варвара отлично станцует, то Антип убьет Жана. Да, с этого и нужно было начинать подчинение его своей воле. Или даже заканчивать.

Она жгла танцем и видела, как смотрят на нее мужчины, какой огонь пышет у них в глазах. Варвара добилась того, к чему стремилась. Ей не нужно было снимать лифчик, но она это сделала. Антип смотрел на нее как на свою собственность, от возмущения сжал кулаки, поднялся со своего места. Возможно, он даже взревел от бешенства. Варвара лишь усмехнулась. Пусть Антип злится, ревнует.

Лев Тигрыч зашел к ней в гримерку и заявил:

– Потрясающе! Сегодня ты была неотразима.

– Я всегда такая.

– Из полиции звонили. – Голос Левона дрогнул.

– Опять?

– Снова. Просили, чтобы я обеспечил твою явку. Они тебя вызывают.

– С вещами?

– Ну, скажешь тоже! Я, например, поверить не могу, что это ты поквиталась с Платоновой. Она и в подметки тебе не годится! Зачем ты стала бы это устраивать?

– Вот и я о том же. А кто вызывает?

– Майор Архаров. Начальник уголовного розыска.

– Замечательно. – Варвара стиснула зубы и улыбнулась.

Если бы ее реально в чем-то обвиняли, то вызвали бы на допрос к следователю, а не в уголовный розыск. И все равно предчувствие нехорошее.

В гримерку ворвался Антип.

– Зачем ты это сделала? – грозно спросил он.

Но Варвара почему-то не испугалась. Не так уж и страшен черт. А вот Левон почему-то побледнел, глядя на этого медведя.

– Ты же хотел посмотреть, дорогой! – заявила она и усмехнулась.

– И сейчас хочу! Но наедине!

– Наедине нужно заслужить. Мы едем к тебе, или мне позвонить Игорю Олеговичу?

– Мы едем ко мне! А Игорь Олегович пусть подохнет! – Антип глянул на Левона так, как будто он был тем самым ее любовником, о котором шла речь.

От страха худрук просел в коленях.

Варвара поощрительно глянула на Антипа. Хорошо, что он все еще может вызывать ужас одним своим видом. Значит, еще не отсырел порох в его пороховницах.

Глава 8

Женская слабость – это оружие, которым нужно уметь пользоваться. Успешные мужчины по своей натуре – сильные самцы, которые привыкли добиваться всего в жизни собственным умом, трудом, потом. Такие гегемоны, как правило, считают себя обязанными заботиться о женщинах, оберегать их от жизненных невзгод и безденежья. Милым дамам нужно скрывать от них свою внутреннюю силу.

Хороший мужчина – редкий зверь в городских джунглях. Охота за ним требует немалого ума, терпения и сноровки.

Когда было нужно, Татьяна становилась сильной женщиной. После успешной охоты она возвращалась к имиджу слабой особы, требующей заботы и внимания.

Такая тактика давала свой результат. От Антона Германовича она в качестве отступного получила небольшой дом в районе Истринского водохранилища. Сергей Борисович, умирая, назло своей жене отписал ей кругленькую сумму. Вадим Денисович купил Татьяне неплохую квартиру в Белоковске.

Никто из них не женился на ней, но, может, оно и к лучшему. Ей двадцать четыре года, есть квартира, дом, деньги. Так почему бы не найти себе молодого работящего парня и не жить с ним полноценной жизнью? Был же у нее Сашка. Он звезд с неба не хватал, слесарил себе потихоньку на чужого дядю, ключи тачал, но в постели с ним было просто здорово. Он умел подбирать ключи к самым хитрым женским замочкам.

Но еще лучше выйти замуж за лейтенанта Клюева. Во-первых, его папаше насолить. Во-вторых, Вадим хорош собой. В-третьих, при отцовских деньгах. А главное в том, что достала ее эта возня по уголовному делу. Еще зажмут в угол и выдавят правду. Клюев-младший старается больше всего, поэтому может докопаться. Опасный он, а потому и такой нужный.

Но напрасно Татьяна строила ему глазки. Клюев держался официально и отстраненно.

– Татьяна, у меня к вам несколько вопросов, – сказал он, переступив порог.

– Вы всегда так говорите. – Она принужденно улыбнулась. – И всегда забываете добавить, что у вас опять несколько вопросов.

– Или снова? – осведомился Клюев.

Татьяна провела гостя на кухню, включила кофемашину.

– Нет, я не жалуюсь. Даже хорошо, что вы пришли. Ваш начальник меня к себе вызывает. Скажите, а почему он так делает? – Татьяна посмотрела на Вадима с капризной обидой во взгляде. – Я слабая хрупкая девушка, натура у меня тонкая, а у вас в управлении все грубо и прямо.

– Ваша тонкая натура чуть не лишила моего отца алиби, – с укором в голосе отозвался Вадим.

– Да, нехорошо получилось, – согласилась Татьяна и вздохнула.

Слабая она женщина или нет, но у нее были силы противостоять жестким обстоятельствам. Когда майор Архаров почувствовал это, его подозрения на ее счет резко усилились. Но Татьяна прочно стояла на своем. Нет, не знает она, кто облил Ольгу Платонову кислотой.

Татьяна действительно не в курсе, кто это сделал. Догадки, конечно, есть, но где уверенность? Может, она ошибается?.. Не хватало еще оговорить безвинного человека.

– Нехорошо получилось, говорите. – Вадим усмехнулся. – Да вы оклеветали моего отца!

– А твой отец, он весь из себя такой невинный и безгрешный, – с мягким и даже грустным ехидством проговорила Татьяна. – Подумаешь, юную девушку с истинного пути сбил, в круг порочных страстей втянул.

– Даже так?

– Я, может, замуж за любимого парня собиралась, а Денис Викторович разрушил мое счастье.

– Ваш парень, сорок девятого года рождения, умер.

– Мой парень сорок девятого года рождения? – опешила Татьяна.

– Акимов Сергей Борисович. Знаете такого?

– Знала.

– А до него вы жили на содержании у Савицкого Антона Германовича.

– Я натура слабая, мне трудно без крепкого мужского участия. Да, я профессиональная любовница! – то ли выдохнула, то ли простонала она. – Но хочу быть верной супругой и добродетельной матерью. Я думала, Денис Викторович женится на мне, а он бросил меня, променял… неважно, на кого, главное в том, что бросил. Думаешь, я на него не обижаюсь? Еще как!

– Поэтому вы и взяли на себя обязательство подставить его, так?

– Опять вы со своими глупостями! Я вам душу открываю, а вы туда нож вонзить норовите. А потом удивляетесь, почему полицию в народе не любят.

– Ну, про народную любовь мы говорить не будем. Лучше скажите, кто такая Варвара Купавина?

– Варвара? А какая из них?

– Купавина.

– Я знаю нескольких Варвар. Одна со мной в классе училась. Пухлякова. Это единственная Варя, фамилия которой мне известна.

– А здесь, в Белоковске, вы какую Варю знаете?

– Здесь, в Белоковске? По фамилии я ее не знаю.

Вадим достал из кармана айфон, вывел на экран изображение девушки, показал Татьяне.

– Она?

– Ну да, она.

– Где вы с ней познакомились?

– Возле супермаркета.

– Как это было?

– Я тележку к машине подкатила, рядом с каким-то джипом поставила. Тут мужик вылетает и давай орать! Как будто я тележкой машину ему поцарапала! Я растерялась, а тут Варвара. Как налетела на него!..

Татьяна не врала. Все так и было. Она привыкла к галантному обращению к себе со стороны мужчин, а тут какой-то урод на нее набросился. Орет, кулаками машет. Испугалась она тогда, честно говоря. Чуть не обмочилась со страху.

– Сейчас, говорит, мужик мой подойдет! А он в законе! Сначала опустит тебя, лось педальный, а потом уроет. Она так убедительно говорила, что даже я поверила!

– А что, не было у нее мужика в законе?

– Нет, не было. Она его на ходу придумала. Так мы и познакомились.

– И сдружились?

– Не сдружились. На самом-то деле ее парень бросил, она такая злая на мужиков была, вот и оторвалась. И меня Денис Викторович бросил. А я бутылку в заначке держала, Варю к себе пригласила.

– Посидели, выпили?

– И посидели, и выпили. О своем, о женском поговорили. А что, нельзя?

– Она вам телефон своей оставила?

– Нет. А зачем?

– А о своей работе она вам не рассказывала?

– Говорила, что танцует в заведении под названием «Кафешантан».

– В этом «Кафешантане» и Ольга Платонова танцевала.

– И что?

– И Варвара там на первых ролях была, и Ольга в люди выбилась. Теперь все, Платонова ей не конкурентка.

– Хотите сказать, что это Варвара Ольгу кислотой облила? – Татьяна прикрыла рот ладошкой.

– А вдруг? – Вадим смотрела на нее пристально, пытливо.

– Не знаю.

– Как-то странно получается. И у Варвары счеты к Ольге Платоновой, и у вас.

– У меня были счеты к Платоновой? – удивленно проговорила Татьяна. – Какая мне разница, к кому ушел Денис Викторович? Меня оскорбил сам факт! А к кому он там подался, дело десятое. Если уж у меня и есть настоящая соперница, так это твоя мама, Вадим Денисович! Но я и в мыслях ни разу не держала сводить с ней счеты.

Какое-то время Клюев озадаченно смотрел на нее, пережевывая ситуацию со своей матерью.

– Так я и не говорю, что это вы, Татьяна, облили Ольгу кислотой. Все могла сделать Варвара. Она подговорила вас, и вы ей подыграли. Например, попросила возобновить отношения с моим отцом. Вы это сделали, в нужный момент заманили его к себе домой. А когда он обратился к вам за содействием, вы отказали ему в подтверждении алиби.

– Я не заманивала к себе твоего отца, просто хотела, чтобы он ко мне вернулся. Позвонила ему, он подъехал и остался, даже сказал мне, что я лучше Ольги. А может, это он все устроил?

– В момент совершения преступления мой отец находился у вас, здесь, в этой квартире.

– Он – да. А преступник – нет. Твой отец ведь мог кого-то нанять, – вытаращив глаза, предположила Татьяна.

– Что?.. – Вадим смотрел на нее как на полоумную.

– Он и алиби себе придумал, ко мне приехал.

– А разве не вы позвонили ему?

– Да, позвонила. А он явился и сообщнику сказал, что ко мне отправился.

– Если бы он хотел обеспечить себе алиби, то просто остался бы в своем офисе. Там секретарша, другие сотрудники.

– А секретарша красивая? – Татьяна встрепенулась, изображая взбалмошный интерес. – Впрочем, какая уже разница? Он же ко мне больше не вернется, да? – Она с робкой надеждой посмотрела на Вадима.

Как будто от него зависело, вернется к ней Денис Викторович или нет, помилуют ее или осудят на холод и одиночество.

– Не вернется.

– И как же мне жить без сильного, уверенного в себе мужчины? – Татьяна взглянула на Вадима так, как будто видела в нем того самого надежного человека, о котором говорила.

– Не о том думаете, Татьяна. Лучше прикиньте, как вы станете жить за решеткой. Там мужчин вообще не будет. Даже надзиратели женщины.

– Какой ужас! – Татьяна не поленилась обхватить голову руками.

– Я смотрю, вы крепкий орешек в скользкой скорлупе. Не ухватишься. Улик против вас особых нет. А с Варварой не все так гладко. И подозрения есть, и улики. Если она признается в содеянном, то вас не пощадит. Пойдете как соучастница. Лет на пять сядете. Ну, может, пару годков вам потом и скостят. Если вы рукавицы хорошо будете шить. – Клюев усмехнулся.

– Что вы такое говорите? Какие рукавицы?

– А те, которые в зонах шьют.

– Я не хочу в зону!

– Тогда признайтесь, что Варвара Купавина подговорила вас, и вы заманили к себе в дом Клюева Дениса Викторовича.

– Да, если надо, то я признаюсь, – сказала Татьяна, изображая жуткий испуг.

– Вы записали голос моего отца и вырезали всего лишь одно слово – «сучка». Преступник воспроизвел его в момент нападения.

– Не знаю ничего!

– Вы сняли слепки с ключей от квартиры Платоновой, а потом передали их Варваре.

– Я должна в этом признаться?

– Да, вы должны в этом признаться.

– И что мне тогда будет?

– Условный срок. А если не признаетесь, получите реальный.

– Ты меня пугаешь. А если я признаюсь, но это будет неправдой? Меня тогда не посадят? – с глупым видом спросила Татьяна.

– Почему это будет неправдой? – Вадим посмотрел на нее в ожидании очередного подвоха.

– Потому что не было ничего такого. Не подговаривала меня Варвара. И голос я не записывала, и слепки с ключей не снимала.

Клюев криво усмехнулся, глядя на нее как на безнадежную.

– Вы в этом уверены?

– Не было ничего такого. Но я могу признаться, если нужно.

– Признаетесь, – со вздохом сказал Вадим, поднимаясь со стула. – Когда к стенке прижмут, расколетесь. Но будет уже поздно.

– Я все понимаю, желаю облегчить свою участь. Хотите, я оговорю Варвару?

– До свидания, Татьяна Дмитриевна. Надеюсь, мы встретимся с вами не в тюремной камере.

– И я очень на это надеюсь.

Татьяна играла до тех пор, пока за Клюевым не закрылась дверь. Только тогда ее губы скривила презрительная улыбка.

Да, она слабая и в чем-то даже глупая женщина, но за себя постоять умеет. С эмоциями может бороться, знает, как панику в себе подавлять.

По идее, Татьяна должна была броситься к телефону и с испугу позвонить Варваре, рассказать о встрече с Клюевым и узнать о ее делах. Но ведь именно на это и рассчитывал лейтенант полиции.

Она прошла на кухню, осторожно опустилась на колени перед стулом, на котором сидел Клюев, заглянула под стол и заметила маленький темный прямоугольник с короткими, как у таракана, усиками. Да, Татьяна не ошиблась, ее квартира действительно стояла на прослушке. Вполне возможно, что сделано это было без всяких санкций. Впрочем, Татьяна решила, что жалобу писать не станет. Она сделает вид, будто ничего не заметила.

Татьяне Чиркиной звонили в половине третьего ночи. Архаров догадывался, кто мог это сделать, но, увы, доказательств у него не было. Сим-карта оказалась левой, из тех, которые можно купить в подземном переходе без всяких документов. Удалось установить владельца телефона, с которого был сделан звонок, но выяснилось, что мобильник числился в розыске. Преступник, видимо, купил с рук краденый телефон. Искать вора или грабителя, через него выходить на покупателя – только время зря тратить. Куда проще вызвать на допрос Варвару Купавину.

Егор мог и сам съездить к ней, но ему хотелось знать, как девушка отреагирует на его просьбу. Варвара приехала в управление без всяких возражений. Правда, опоздала на пару часов и недовольство выразила, но ведь появилась.

Красивая девушка, с изюминкой. Роскошные волосы стянуты в хвост на затылке, макияж спокойный, в одежде ничего кричащего. Ногу за ногу не забрасывает, за сигаретой не тянется, все в рамках приличий. Взгляд, правда, невеселый, и губы капризно изогнуты, но истерики не наблюдается, во всяком случае пока.

– Думал приехать к вам в «Кафешантан» на ночное выступление, – с добродушной улыбкой сказал Архаров. – Но не хотел вас смущать.

– Правильно сделали, – сухо проговорила Варвара.

– Я слышал, когда вы в работе, к вам лучше не подходить. Отругать можете. – Архаров положил в чашечку пакетик с заваркой, залил его кипятком.

– От кого вы слышали? Впрочем, о чем это я? В нашем гадюшнике все, что угодно, могут нашипеть. А отругать я действительно могу кого угодно.

– Значит, я правильно сделал. Тем более что вы в Белоковске живете, далеко ехать не надо. – Он поставил чашку перед гостьей.

– Спасибо. Да, мне практически по пути. – Варвара с подозрением глянула на чашку, но ничего страшного не заметила.

Архаров постарался, вымыл ее начисто. Чашка не должна была вызывать у Варвары отвращения, иначе она не оставит на ней отпечатков своих пальцев. Да и образец слюны не будет лишним.

Архаров надеялся, что Купавина признается в своей вине, тогда отпечатки пальцев будут взяты у нее по всей форме, но случится ли это?

– «Кафешантан» в Москве, а живете вы в Белоковске. И Ольга Платонова тоже.

– Да, у нас многие из Белоковска. В том числе Левон Тигранович. Мы в клубе «Пальма» начинали, если вы не в курсе.

– Ольга Платонова появилась уже после того, как вы перебрались в Москву?

– Да, позже.

– Я слышал, что она очень хорошо танцевала.

– Может быть. – Варвара без особого раздражения пожала плечами.

– Левон Тигранович прочил ее на ваше место. Вы знали об этом?

– После того как с ней случилось, узнала. Когда Левон мне сказал, у меня все внутри перевернулось. А тут еще из полиции позвонили, сказали, что видеть хотят. Неужели вы на меня думаете? – возмущенно спросила Варвара.

– Хотелось бы отбросить сомнения. Где вы находились двадцать четвертого ноября в районе шестнадцати часов?

– Это когда с Ольгой случилось?.. Дома я была.

– С кем?

– Сама. В понедельник и вторник у нас выходной, я валялась в кровати, балдела. Обычное дело.

– Может, к вам кто-то заходил?

– Нет, не было никого.

– Может, звонил кто?

– Левон Тигранович спрашивал, как у меня дела. Я еще испугалась, думала, может, где-то на выезде халтура подвернулась. Пронесло!..

– А на какой телефон он вам звонил?

– На мобильный.

– А сколько у вас их?

– Один.

– А это вот что? – Архаров положил перед Варварой стикер, на котором был написан подозрительный номер.

Девушка глянула на него и недоуменно пожала плечами.

– Понятия не имею.

– Значит, вы весь день провалялись в постели?

– Не только. Порядок в квартире наводила, ужин приготовила, все такое. Нельзя весь день лежать, жирок завязаться может. А я за фигурой слежу. Вечером только чай. Да и то без сахара. – Варвара взяла чашку, осторожно сделала глоток.

Не воротила она нос. Вопрос – почему? По глупости оставила на посуде пальчики или не чувствует за собой вины? Может, уверена в том, что не оставила следов на месте преступления?

– Для фигуры очень полезна вечерняя прогулка.

– Да, я прогулялась. До магазина и обратно.

– Когда это было?

– Часов в семь-восемь.

– А в одиннадцать вы что делали?

– Уже спать ложилась.

– Нет, в это время вы еще в «Хрустальных ключах» были. До вашего дома оттуда минут двадцать езды.

– Какие «Хрустальные ключи»? – вскинулась Варвара.

– Район, в котором живет Ольга Платонова. Вас видели, когда вы выходили из ее квартиры.

– Кто видел?

– Соседка Платоновой.

– Где она?

– Кто?

– Соседка эта самая. Давайте ее сюда! Пусть она придет и скажет, что видела меня. Ну!..

– Опознание мы, конечно, проведем. – Архаров слегка смутился, но виду не показал.

– А почему не сейчас?

– Всему свое время.

– Вот когда проведете, опознаете меня, тогда и поговорим! – Купавина резко поднялась, схватила с вешалки пальто.

– Варвара Юрьевна, что вы так нервничаете?

– Да не люблю, когда из меня идиотку делают! Если есть что предъявлять, то валяйте. Маленьких дурить не надо! – Она оделась и взялась за ручку двери.

– Варвара Юрьевна, я вас не отпускал!

– А у вас есть основания, чтобы меня задерживать? – звенящим от возмущения голосом спросила она.

Архаров промолчал. Не было у него ничего, кроме догадок. Да, у Купавиной не имелось алиби, зато хватало претензий к Ольге Платоновой. Этого мало для того, чтобы задержать актрису эротического театра, которая запросто могла устроить скандал, обвинить Архарова в сексуальных домогательствах. Скажет, что он притягивает ее к делу только потому, что она отказала ему во взаимности. Вот и отмывайся потом.

Да, неопровержимых улик пока не было, но после разговора с Варварой у майора возникло желание взяться за нее основательно.

– Тогда прощайте!

– Не совсем так. Пойдемте, я вас провожу к следователю.

Архаров при всем желании не мог отпустить Купавину, раз уж она пришла в управление. Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью не привело к смерти потерпевшей, поэтому дело Платоновой передано было в следственный отдел УВД, и далеко идти Архарову не пришлось.

Он проводил Купавину к следователю, вернулся в свой кабинет за чашечкой и отправился к Брагину. Пусть проведет экспертизу.

Следователь Варков не мешал Архарову беседовать с Купавиной. Майор, в свою очередь, не стал вмешиваться в их разговор. Он решил зайти к Варкову потом, когда Купавина отправится домой. Или в изолятор временного содержания, что вряд ли.

Не успел Архаров вернуться в свой кабинет, как появился лейтенант Клюев. Вид у парня был расстроенный.

– Чиркина – реально крепкий орешек, – сказал он.

Формально лейтенант был отстранен от дела, по которому проходил его отец, но Архаров не вставлял ему палки в колеса. Как говорится, не можешь бороться с процессом, возглавь его, возьми под контроль.

– А ты сомневался? – с усмешкой поинтересовался майор.

– Я про Варвару Купавину спросил. Она ее знает.

– Это интересно! – оживился Егор.

– Говорит, что случайно познакомились. Но никакого сговора у них не было. Я и так, и этак, все бесполезно.

– Плохо.

– Скользкая, не ухватишься.

– А ей-то что! В покушении она не участвовала, ее дело маленькое – голос твоего отца записать, ключи сделать и в алиби ему отказать. С последним моментом мы ее вывели на чистую воду, а с голосом?..

– Мол, не в курсе, о чем разговор.

– Что и следовало ожидать. Значит, Купавину она знает?

– А толку?

– Ну, хоть что-то. Послушаем, что Купавина на этот счет скажет.

Архаров позвонил Варкову и попросил его не отпускать Купавину. Сказал, что сейчас спустится. У него вопросы к подозреваемой появились.

– У тебя все? – положив трубку, спросил он у Клюева.

– Ну… – Вадим виновато отвел в сторону взгляд.

– Что такое? – Егор нахмурился.

– Я «жучка» Купавиной подсадил.

– И что?

– Думал, что разворошил муравейник. Чиркина Купавиной позвонит, спросит, что там да как.

– Позвонила?

– В том-то и дело, что нет. Она, похоже, раскусила меня. Я слышал, как Татьяна «жучок» пальцами трогала. Шумы характерные были.

– Нет, характерные шумы будут, когда она в прокуратуру заявит. Разрешение на прослушку у тебя есть?

– Так в том-то и дело.

– Придется тебе, брат, жениться! – Архаров усмехнулся.

– На «жучке»?

– На Чиркиной! Баба она вроде ничего. Да и квартира у нее есть. Твой отец подарил.

– Зачем вы так? – надулся Клюев.

– А зачем ты к Чиркиной приходил? Может, у тебя любовь к ней вдруг образовалась?

– Что вы такое говорите?

– А где любовь, там и ревность. Мало ли, вдруг наша Таня по ночам громко плачет. Под мужиками. Тебя этот вопрос интересует?

– Нет.

– Ответ неправильный. Надо было сказать: «Да, интересует». Именно поэтому ты «жучка» и установил. Так, сейчас. – Архаров взял со стола Уголовный кодекс, нашел сто тридцать седьмую статью, пробежался глазами по ее содержанию. – Так, нарушение неприкосновенности частной жизни. Ну вот, с использованием служебного положения – до пяти лет, в частном порядке – всего до двух.

– Я лучше три лишних года отсижу, чем на этой мерзавке женюсь, – заявил Клюев и мрачно усмехнулся.

– Ладно, расслабься, шучу я. А «жучок» нужно изъять. Где он там у тебя?..

Архаров узнал, в каком месте Вадим установил «клопа», выставил лейтенанта за дверь и отправился к Варкову. Он решил, что сначала задаст несколько вопросов Купавиной, а затем уже поедет к Чиркиной за дополнениями и комментариями к этому разговору. Вдруг ему удастся найти трещинку в этом крепком орешке и расколоть его?

Глава 9

Любовь зла. Но Жан вовсе не козел. Он совсем не так плох, как Ксения думала в самом начале знакомства. В нем чувствовалось высокое напряжение, опасное для жизни. Ксения первое время боялась Жана, а теперь не представляла себя без него. Он вырвал ее из нормальной жизни. Что это, если не похищение? Если так, то по этому примеру можно изучать стокгольмский синдром. Именно так называется тот самый случай, когда жертва влюбляется в своего похитителя.

Она не просто влюбилась, а готова была принимать непосредственное участие в его темных делах. За что ей такое наказание, которое в радость?

Она с опаской коснулась пальцем клавиши звонка, но надавить не решилась. Одно движение отделяло ее от пропасти, над которой Ксения собиралась пролететь. А вдруг она рухнет в эту бездну? Может, пока не поздно, ей стоит повернуть назад?

Все-таки она нажала на клавишу звонка. Но еще не поздно было повернуть назад. Мало ли кто позвонил Вешневу. Он откроет дверь, а на лестничной площадке никого нет.

Послышался щелчок, с которым открылся замок, дверь распахнулась. Ксения увидела моложавого, в меру упитанного мужчину средних лет. Пышные густые волосы, сытые щеки, здоровый цвет лица. Он улыбался, демонстрируя ровные, отбеленные зубы. От него приятно пахло хорошим коньяком.

Это был Вешнев. Примерно таким Ксения его и представляла.

– Прошу! – Он бодро повел рукой в сторону комнаты.

– Это вы мне? – удивленно спросила Ксения.

– А кому еще? Постой, а почему ты без эскорта?

– Без какого эскорта?

– Ну, эскорт. Сопровождение… – Мужчина покрутил рукой с растопыренными пальцами. – Ты же по вызову?

– Нет. Я сама пришла.

– Зачем? – озадаченно спросил Вешнев, облизнув ее вожделеющим взглядом.

Ксения поняла, что этот господин принял ее за проститутку. Вешнев осознал свою ошибку, но не торопился исправлять ее. Похоже, Ксения понравилась ему, и он готов был ей заплатить.

– Ваша фамилия Вешнев?

– Ну, допустим.

– Геннадий Георгиевич?

– Да. А в чем, собственно, дело?

– Вам угрожает опасность. Вас хотят убить.

Вешнев дернулся, подался назад, в глубину прихожей, захлопнул за собой дверь. Но тут же спохватился и снова открыл ее. Сначала он окинул взглядом пространство за спиной Ксении и только потом пригласил ее зайти в квартиру.

– Проходи! – сказал Вешнев и стал закрывать дверь, не успела она переступить порог.

При этом он прижал ее к боковой стенке одежного шкафа и даже коснулся локтем ее груди, возможно, преднамеренно.

– Вас хотят убить! – повторила Ксения.

Это подействовало. Вешнев отскочил от гостьи так, как будто в руке у нее мог находиться нож.

– Кто?

– Мой парень.

– Какой парень? Кто такой?

– Я его очень люблю! – Ксении не нужно было играть роль, она действительно обожала Жана и готова была расплакаться.

Ей очень не хотелось, чтобы ее любимый попал в тюрьму из-за этого вот распутника.

– Я спрашиваю, кто он такой?

– Я не переживу, если с ним что-то случится. – По щекам у нее потекли слезы. – Если он вас убьет, то его посадят в тюрьму. Надолго!

– Я спрашиваю, кто он такой?

– Вы должны много денег какому-то Антипу. Его люди пришли к моему парню и сказали, чтобы он убил вас. Если вы не можете вернуть долг, то вам придется отдать жизнь. Это не мои слова, я их слышала.

– От кого? Кто кому что сказал? – В голосе Вешнева звучали истеричные нотки.

– Да какая разница, кто вас убьет? Мой парень или еще кто-то – это уже детали. Важен сам факт. Я думаю, у вас еще есть шанс. Отдайте долг, и вся эта история закончится.

– Тебе отдать? – спросил Вешнев, с хищным подозрением глядя на Ксению.

– Нет. Зачем он мне?

– А кому? Кто твой парень, как его зовут?

– Иван. Друзья называют его Жаном.

– Жаном?! Так бы сразу и сказала!

– Вы его знаете?

– А то!..

Вешнев поднял руку, ткнул пальцем в потолок. Какое-то время он в раздумье смотрел туда, затем перевел взгляд на Ксению и осведомился:

– А ты его знаешь?

– Да, конечно.

– Тебе известно, что он бандит и убийца?

– Нет. Я не хочу, чтобы мой Жан стал убийцей!

– Ты не желаешь, чтобы он убил меня, но ничем не поможешь тем людям, которых он уже прикончил.

– Он никого не убивал!

– Кто?! Жан?! Он очень страшный человек. Ему известно, что ты пошла ко мне?

– Нет, конечно!

– Если узнает, то все!

– Что «все»?

– Ты что, дура? Все – это значит все. Он тебя убьет. Теперь понимаешь?

– Нет, не понимаю. Жан не может убить меня!

– Не может. Но убьет и высморкается.

– Я вам не верю! – Ксения помотала головой, потрясенно глядя на Вешнева.

Жан говорил, что гонялся за этим человеком, пытался выбить из него долг. Возможно, Вешнев действительно знал Жана с темной стороны. Не исключено, что ее Жан и в самом деле беспощадный убийца. Вдруг это и вправду так?

– Как тебя зовут?

– Ксения.

– Красивая ты, Ксения. Работаешь где-то или учишься?

– Учусь. В Первом Сеченовском.

– Врачом будешь?

– Да, врачом.

– Я так почему-то и подумал, – совершенно серьезно сказал Вешнев.

– Вы не могли так подумать.

– Мог. У тебя лицо светлое. Это потому, что в нем одухотворенность. Она идет от души, от сердца, от ума. Ты необыкновенная девушка, Ксения, и очень красивая. Если бы у меня была такая жена, я бы с ней никогда не развелся. Я бы с тобой душа в душу жил! – Мужчина выдохнул, снимая внутреннее напряжение.

– Но я не ваша жена! – заявила Ксения и оторопело посмотрела на него.

Вроде бы Вешнев говорил всерьез, но как можно верить человеку, который не хочет возвращать долги?

Да и сама Ксения вела не совсем честную игру с ним. Она собиралась его перехитрить. Возможно, он это понимал, потому решил обвести ее вокруг пальца. Хитрость – оружие обоюдоострое.

– Ну, это не проблема. Я холостой, мне разводиться не надо. Можем прямо сейчас в загс поехать.

– С вами?! В загс?!

– У меня там есть знакомая. Никаких проблем не возникнет.

– А мое согласие? Или это для вас не проблема?

– Жан – твой муж?

– Гражданский.

– Гражданский брак не считается.

– Я его люблю!

– У тебя с ним нет будущего! Поверь, он конченый человек. На нем море трупов. Его обязательно посадят! Поверь, там на три пожизненных срока хватит. Или Антип его убьет, чтобы концы в воду. Заодно и тебя.

– А вас не убьют?

– Если Антип не успокоился, то может такое случиться. Бежать нужно. Чем дальше, тем лучше.

– Вас снова найдут.

– Такое уже случалось. С меня хватит. В этот раз не найдут! Теперь я все предусмотрел.

– Вам не нужно прятаться! Верните долг и живите спокойно. Тогда вас не убьют. Жана не посадят.

– Жана обязательно закроют или грохнут. Еще раз говорю: у тебя нет с ним будущего. А со мной есть! Мне всего сорок четыре года, я еще молод и богат! Не миллиардер, конечно. Так, есть кое-что на черный день. – С каждым словом голос Вешнева звучал все тише, а взгляд становился темней. – Он понял, что проговорился, и попытался взять свои слова обратно: – Нет у меня ничего. Это я для тебя сказал, хотел посмотреть, как ты отреагируешь на мои слова. – Вешнев глядел на Ксению с агрессией травоядного хищника.

Ему не хватало внутренней жесткости, чтобы произвести устрашающее впечатление, но все равно ей стало не по себе.

– А ты отреагировала! Глазки заблестели! Тебя Жан послал, да? Ты про деньги узнать хотела?

– Я не желаю, чтобы Жан вас убил и сел в тюрьму.

– Хочешь меня напугать?

– Предупредить, – сказала она. – И напугать тоже.

– Жан тебя послал? Он придумал этот фарс? Только меня не проведешь! Я тебя раскусил, девочка, нарочно тебе про деньги сказал, чтобы ты поверила, выдала себя. Нет у меня денег. Я обманул тебя!

Казалось бы, Вешнев должен был торжествовать, праздновать победу, но радости в его глазах почему-то не было. Только страх, почти паника. Его тело уже сотрясалось в нервном ознобе.

Вешнев колотился. Понял, что проговорился, потому и голос его дрожал. Плохо, что Ксения под раздачу попала.

– Со мной, девочка, шутки плохи!

Жан сидел в машине и слушал, как Вешнев выговаривал ей. Как бы под одежду к ней не полез в поисках микрофона.

Впрочем, в любом случае пора выходить и включаться в дело. Только как попасть в квартиру? Хорошо, если Ксения откроет дверь, а вдруг не сможет?

Жан вышел из своей машины и увидел, как напротив подъезда остановился черный джип. Из него вышел парень крепкого сложения в теплой кожаной куртке с воротником под волчью шерсть. Вслед за ним через заднюю дверцу высыпались вульгарно накрашенные девочки.

Вешнев ждал проституток. Вот эскорт и пожаловал.

Жан перегородил путь сутенеру.

– Эй, ты чего? – с опаской глядя на него, напористо спросил тот.

Жан извлек из кармана удостоверение сотрудника полиции, но раскрывать его не стал.

– Капитан полиции Клинцов! Девочек в шестнадцатую квартиру ведешь?

– Э-э… – Парень сразу стушевался.

– Значит, в шестнадцатую, – с высоты своего служебного положения заявил Жан и усмехнулся. – Тебе проблемы нужны?

– Нет.

– Проведешь девочку, клиент откроет дверь. На этом твоя работа закончена. Дальше мы действовать будем.

Жан не стал привлекать к делу своих дружков и сейчас был один, если не считать Ксению. Но сутенер пусть думает, что полиция проводит серьезную операцию.

– Хорошо.

– Всех девочек не веди, одной хватит. – Жан кивком показал на машину.

Сутенер кивнул, ткнул пальцем в одну шлюху, в другую, махнул им рукой в обратную сторону, а с собой взял самую симпатичную – кареглазую шатенку с подкачанными губками.

Вешнев открыл дверь почти сразу.

Жан рванул на него, сшиб с ног и закричал:

– Полиция! Уголовный розыск!

Сутенер схватил шатенку за руку и утащил ее за собой. За него можно было не переживать. Уж он-то точно не позвонит в полицию и не пожалуется на произвол.

– Ты?! – прохрипел Вешнев и оцепенел от страха.

Поэтому Жан без особых усилий перевернул его на живот, заломил за спину руки и стянул их пластиковым хомутом. Рот клиента он заткнул грязным носовым платком.

Ксения стояла здесь же, в прихожей. Любвеобильный Вешнев так спешил излить перед ней свои чувства, что не удосужился провести в квартиру.

– Ты иди в машину, там будь. Заметишь что-то подозрительное, сразу звони.

Ксения кивнула, принимая его волю, но молчать не стала:

– Только не убивай его!

– Я ему даже больно не сделаю. Мы просто поговорим.

Ксения ушла, он закрыл за ней дверь, затащил Вешнева в комнату и в свободном падении сел на него. Слышно было, как что-то хлюпнуло у бизнесмена внутри.

– Значит, в бега собрался? – Жан снова подпрыгнул, на этот раз в теле Вешнева что-то хрустнуло. – Деньги, говоришь, есть?.. – Он вытащил кляп изо рта клиента. – Есть, спрашиваю, или нет?

– Нет ничего!

– А говорил, что есть.

– Врал я!

– Врал? А знаешь, что за вранье бывает? – Жан достал из кармана паяльник с длинным шнуром, положил его перед головой Вешнева так, чтобы тот видел.

– Гаванец в тебя тепловую пушку вставит! – пригрозил бизнесмен.

– Тепловую пушку, говоришь? Это мы еще посмотрим. А скажи-ка, вазелин у тебя где?

– Нет ничего! – заголосил Вешнев.

Жану пришлось затыкать ему рот, чтобы шум не поднимал.

– Придется работать грубо, без вазелина, – констатировал он.

Вешнев замычал, змеей извиваясь на полу.

Вешнев продолжал извиваться, но это не помешало Жану стащить с него штаны и пристроить паяльник по месту назначения. Розетка находилась недалеко, как раз на расстоянии вытянутого шнура.

Жан взял бумагу, карандаш, чиркнул что-то для вида.

– Формулу боли попробую вывести. Чем выше температура, тем сильнее хочется орать. Только ты в себя кричи, ладно?

Вешнев мычал, извивался, сучил ногами, требуя остановить пытку. Жан пошел ему навстречу, снял источник боли.

– В прошлый раз ты говорил, что денег нет. Тогда я тебе поверил, сейчас – нет. Потому что бабки у тебя есть. Я точно это знаю. Поэтому поблажек не жди. Жечь буду до последнего. Пока не сдохнешь. Деньги где? – спросил Жан, вынимая кляп.

– Гаванец с тебя три шкуры спустит! – проорал Вешнев.

Жан вздохнул. В прошлый раз он жег Вешнева утюгом. Иголки под ногти совал. Но все без толку. Вешнев орал как резаный, терял сознание, но не признался. А боль он терпел такую, что Жан поверил ему. Как можно отнять у человека то, чего нет?..

Но теперь он точно знал, что деньги у Вешнева есть. Было же чем Гаванца подмазать! Да и Ксении он признался.

Жан вернул кляп на место и продолжил пытку. Вешнев задергался, от сильного напряжения его лицо побагровело. Мало того, он умудрился выплюнуть кляп.

– Есть деньги! Есть!.. – услышал вдруг Жан и не мог поверить своим ушам.

Неужели Вешнев раскололся?

– Много надо.

– Много есть!

– Далеко?

– В Белоковске.

– А что там у тебя?

– Дед мой там жил. Квартиру продали, а гараж остался. Там у меня все.

– Раньше сказать не мог?

– А раньше не было. Только сейчас появилось.

– Откуда?

– Тебе какая разница? – Вешнев не выдержал тяжести момента, обессиленно уронил голову на пол, из его глаз брызнули слезы.

– А если там ничего нет?

– Может, и нет.

– Если нет, будем продолжать.

– Продолжай, – обреченно проговорил Вешнев.

Он снова попытался включить обратку, но слово вылетело, в ушах Жана гнездо свило.

– Где в Белоковске гараж?

– Какой гараж?

Жан снова взялся за паяльник, и Вешнева прорвало. Вместе с соплями из него вышла вся правда. Он сказал, где находится гараж, объяснил, как докопаться до денег.

Начальник уголовного розыска давил на нее всем своим положением, опытом и даже суровым обаянием. Он давал понять, что Варвара капитулировала перед законом. У него это получалось так убедительно, что Татьяне иной раз хотелось верить ему. Но все-таки она считала его доводы бездоказательными.

– Я не знаю, может, Варвара нарочно со мной познакомилась, – сказала она и пожала плечами. – Не исключено, что она собиралась наказать Ольгу Платонову. Но голос Клюева я не записывала и ей не давала. Дениса Викторовича я просила приехать, потому что сама этого хотела. А в алиби я ему отказала, потому что вожжа мне под хвост попала. Если Варвара облила Платонову кислотой, то я здесь не при делах.

– Ночью она вам не звонила? – Архаров посмотрел ей прямо в глаза, но Татьяна выдержала его взгляд, гнулась, но не ломалась.

– Не звонила.

– А Купавина говорит, что звонила. Она хотела убедить вас изменить показания, алиби Клюеву предоставить, не желала, чтобы вас потом в нападении на Платонову обвинили. Вы такая же стройная и длинноногая, как Варвара. Вас, Татьяна, свидетели могли принять за нее. Но если у вас есть алиби, то вы не могли совершить преступление. Алиби вам дал Клюев, баш на баш. Варвара ушлая бестия, но мы ее перехитрили.

– Однажды вы меня уже обманули. Я вам не верю. Варвара мне не звонила и насчет алиби не просила.

– Но вы не исключаете, что Варвара могла напасть на Платонову, не так ли?

Архаров сидел на том же месте, с которого Клюев-младший прицепил к столу прослушивающее устройство. Именно поэтому Татьяна следила за его руками и заметила, как Архаров сунул под стол правую руку, что-то там нащупал, отцепил.

– Все может быть. А что у вас в руке? – спросила она, с едва заметной усмешкой глядя на него.

– А что у меня в руке? – Архаров разжал левую ладонь. – Нет ничего!

– В правой руке.

Архаров смутился, но виду старался не показывать. Он разжал и правую руку, но до этого успел сбросить «жучок» в карман пиджака.

– И здесь ничего! А что такое?

– Просто доверия вы не внушаете. Я постоянно жду от вас какой-то подвох.

– Мне, Татьяна Дмитриевна, ваше доверие ни к чему. А вот вам мое ох как нужно. Я ведь от вас не отстану, выведу на чистую воду.

– Я не знаю, кто облил Ольгу Платонову кислотой, и не имею никакого отношения к этому делу, – скрестив руки на груди, сказала Татьяна. – Больше мне добавить нечего.

– Ольга Платонова сейчас в больнице. Угрозы для жизни нет, но ее лицо изуродовано. Вы хоть понимаете, что это такое, плеснуть в лицо кислотой?

– Понимаю.

– Понимаете. Знаете, кто это сделал, но молчите. Вот мне и хочется спросить, где ваша совесть?

– Спросили? – Татьяна усмехнулась краешком губ.

Если Архаров давит на мораль, значит, с аргументами у него действительно негусто, большой недобор.

– Спрашиваю.

– С моей совестью все в порядке. А вот усталость чувствуется. Да и вам, наверное, пора домой.

Архаров кивнул. Да, он тоже не видел смысла продолжать разговор. Тем более что уходил майор не с пустыми руками.

Татьяна уже закрывала за ним дверь, когда ее кольнуло под языком.

– Да, хотела вас попросить, не засоряйте больше мою квартиру всякими насекомыми.

Архаров не успел спросить, о чем это она. Но Татьяна лишила его слова, закрыв за ним дверь. Пусть проваливает!

Деньги лежали в пластиковом ящике для инструментов. Крышка посажена была на герметик, и ни одна капля воды из земли внутрь не попала. А закопан ящик был глубоко. Жан работал до поздней ночи, прежде чем клад попал к нему в руки.

Денег было много – восемьсот тысяч долларов.

– Баксы сейчас в цене, – качая головой, сказал Жан.

Он стоял у верстака, на котором красовался открытый ящик с деньгами. Ксения сидела неподалеку. Она даже не глянула, что там внутри. Только и спросила, достаточно ли этого, чтобы Антип отстал от него.

– Нам этих денег на всю жизнь хватит. Дом где-нибудь в глухомани построим, будем жить, не высовываться. Вешнев не может не нарисоваться, он тупой, а у нас головы есть.

– Ты не хочешь отдавать деньги? – спросила Ксения.

– Хочу. Только я вместе с ними у Антипа останусь. Деньги он в банк положит, а меня – в землю. Да и тебе достанется. Нет, нельзя мне к Антипу. Не отпустит он меня живым.

Только сейчас Жан во всей полноте осознал этот печальный факт. Да и не хотел он отдавать деньги, на которые можно было начать новую жизнь. Парень много лет работал на Антипа, но не получил даже десятой части этой суммы.

– И что делать? – спросила Ксения.

– Сейчас я отвезу тебя домой. Будешь смотреть за деньгами. А я кое-куда съезжу. Утром буду.

Не хотел он марать руки, но решил, что придется обагрить их кровью Вешнева. Этот живчик должен исчезнуть бесследно, только тогда Жан сможет спать спокойно. Ему даже не надо будет спасаться бегством. Действительно, кто узнает, что деньги у него, если Вешнев уйдет в вечность?

Татьяна была в спальне и вдруг увидела человека в маске, разглядела у него в руке пистолет, удлиненный глушителем. Леденящий страх колыхнулся у нее в душе. Она резко села на кровати, потирая глаза. Нет, ей ничего не приснилось. Это был реальный человек с самым настоящим пистолетом.

– Мамочки! – вскрикнула Татьяна и испуганно закрыла ладошкой рот.

Вдруг киллер испугается и нажмет на спуск?! Но он и без того собирался выстрелить. Татьяна с ужасом смотрела, как этот жуткий человек наставлял на нее ствол. Никакой это не сон.

– Я никому ничего не сказала! – содрогаясь от страха и собственного голоса, выпалила она.

Киллер опустил руку. Ствол пистолета едва не уперся в ближнюю к нему спинку кровати.

– И никому ничего не скажу! Честное слово!

Человек в маске кивнул, приложил палец к губам, призывая ее молчать, и повернулся к ней спиной.

– Я бы все равно никому ничего не сказала!

Киллер никак не отреагировал на эти слова. Он просто ушел, оставил Татьяну наедине с тем сумбуром, который вызвал своим появлением.

Или это все-таки был сон?

Легкий щелчок, с которым закрылась дверь, еще раз убедил ее в том, что этот кошмар приключился с ней наяву. Кто-то предупреждал ее, вежливо советовал не распускать язык.

Время – половина четвертого ночи, до рассвета еще не один час. Погода плохая, снежная круговерть над землей. Менты сейчас в теплых норках сидят. Ксения уже дома, деньги у нее, переживать за них нечего.

Вешнев лежал на полу, связанный по рукам и ногам. Похоже, мужик пытался освободиться, но у него ничего не вышло. Да и кляп на этот раз он вытолкнуть изо рта не смог.

Жан присел перед ним на корточки, содрал с губ клейкую ленту, но платок изо рта вынимать не стал. Зато он врезал ему кулаком в челюсть.

– Я не понял, ты кого за лоха держишь? Нет в гараже никаких денег! – Жан выдернул кляп изо рта пленника.

– Как это нет! – полилось оттуда. – Я же сказал, в дальнем левом углу копать, под бочкой.

– Копал. Нет там ничего.

– Значит, недокопал!

– Нет, я там все перерыл.

– Значит, не в том углу.

– Под бочкой я копал.

– Правильно, под бочкой.

– Так, может, ее переставили? Или ты лево с право путаешь?

– Ничего не путаю!

– Значит, гонево мне скормил! – Жан резко повернул Вешнева на живот и кулаком ударил его по затылку.

Пленник вырубился, а он поднялся, обошел квартиру, нашел чемодан, сумку, сгреб туда вещи, которые Вешнев мог взять с собой, соберись он сделать ноги. Люди, которые начнут его искать, должны будут подумать, что мужик тупо сбежал. Тем более что причин для этого у него выше крыши.

Жан взял табуретку, с ней вышел из квартиры, покрутил лампочки на лестничных площадках. Вешнев жил на втором этаже, поэтому достаточно было потушить две лампочки. Под козырьком подъезда лампочка перегорела еще раньше, с ней возиться и вовсе не пришлось.

Жан вернулся, взял чемодан и сумку, снес поклажу в машину.

Потом он зашел в квартиру, привел Вешнева в чувство и заявил:

– Со мной поедешь, покажешь, в каком углу копать.

– Хорошо.

– Ноги развяжу, руки не буду. Попробуешь сбежать, убью! – Жан сунул под нос жертве ствол пистолета.

– Да не сбегу. – Вешнев обреченно вздохнул.

Казалось бы, Жан все предусмотрел, но все равно он очень сильно нервничал, пока вел пленника к машине. В подъезде было темно, жильцов дома не видно и не слышно, во дворе никого, но парню казалось, что его нервы вот-вот лопнут от напряжения.

Он посадил Вешнева в свой внедорожник, занял место за рулем. Когда машина тронулась, Жан с облегчением выдохнул воздух, застоявшийся в легких.

Жану везло. Он и деньги нашел, и могилу для терпилы заодно подготовил. В Москву из гаража возвращаться не надо.

Но до Белоковска еще нужно было добраться. Проезжая контрольный пост на выезде из Москвы, Жан затаил дыхание, но обошлось. Гаишники даже не пытались остановить его. А за Кольцевой дорогой постов не было, и он без проблем доехал до места.

Старые кирпичные гаражи тянулись вдоль полосы асфальта, которая отделяла их от железнодорожного полотна. Территория неохраняемая, малолюдная.

У Жана наконец-то отлегло от души. Он давно решил, что придушит Вешнева, сбросит его в отрытую яму и закопает. Оставшуюся землю разбросает по полу и намертво закроет гараж. Ни одна собака могилу не найдет.

– Сейчас гараж открою, и можешь выходить.

Жан выбрался из машины, достал из кармана ключ. Замки он вскрывал, посматривая на внедорожник. Мало ли, вдруг Вешнев развяжется и задаст стрекача?!

С одним замком он справился довольно быстро, второй заел. На него ушло минут пять. Все это время Жан старался держать Вешнева под контролем.

Замок наконец-то сдался ему на милость. Не успел он вытащить ключ из скважины, как открылась дверца машины, и Вешнев зайцем выскочил из нее. В свете фонаря, качающегося на ветру, Жан видел, как тот бежит, размахивая руками. Все-таки он смог развязаться, не отказало ему везение.

– Стой, сука! – невольно вырвалось из груди парня.

Жан рванул за пленником, на ходу вынимая ствол. Вешнев мчался к железнодорожному полотну, огибая залежи битого кирпича. Нога Жана вдруг угодила в какой-то провал. Он споткнулся, упал, а Вешнев продолжал нестись как угорелый. Парень поднялся, но сильная боль в ступне убила его прыть. Он остановился, припал на колено, вытянул руку с пистолетом.

Звук выстрела утонул в протяжном вое тепловозного гудка. По железнодорожным путям шел поезд. Луч прожектора осветил Вешнева. Тот продолжал бежать, но уже не так быстро. Жан заметил, что беглец держится рукой за бок. Похоже, пуля все-таки попала в цель.

Как бы то ни было, но Вешнев смог перемахнуть через железнодорожное полотно. Длинный товарный состав отгородил его от Жана.

– Твою мать!

Парень кое-как добрался до машины, сел за руль и помчался к переезду. Возможно, он еще сумеет настигнуть беглеца.

Глава 10

Любящий мужчина должен подавать своей женщине завтрак в постель, но еще лучше будет, если он принесет ей голову ее врага.

– Все сделано так, как ты хотела, – с улыбкой сказал Антип, возвращаясь в постель.

Ему звонили, он с кем-то разговаривал.

– Надеюсь, без мокрого?

– Какое мокрое из пневматики?

– Почему из пневматики?

– Потому что твоя Танюха может быть под надзором. Мент от нее поздно ушел. Если бы моего человека повязали, у меня могли бы возникнуть проблемы.

– Но ты же помог мне. Значит, действительно меня любишь! – Варвара приласкалась к Антипу.

– Да уж. Даже не знаю, чем ты меня опоила.

– Волшебным зельем Саломеи. Осталось только станцевать перед тобой, и ты окончательно станешь моим.

– Знаешь, меня это почему-то не пугает. – Антип удивленно повел бровью.

Он смотрел на Варвару, а обращался, казалось, к себе. Похоже, он действительно не понимал, как это возможно, сходить с ума по женщине.

– А меня пугает! Если ты окончательно потеряешь голову, мне от тебя не будет спасения. Поработишь, изведешь.

– Изводить не буду, а насчет поработить… – Антип задумался, глядя на нее. – Накрылся твой «Кафешантан», больше ты туда ни ногой!

– Это еще почему? – вскинулась Варвара.

– Ты уже давно собралась уходить из этого борделя. Спрашивается, зачем тебе избавляться от конкурентки?

– Я не избавлялась от конкурентки!

– Ну, это ты ментам рассказывай.

– Я на самом деле не избавлялась!

– А чего ж тогда изворачиваешься? Меня в это дело впрягла.

– Да просто карты так легли. Против меня. Зачем я с Танюхой познакомилась? Правильно, чтобы ее в свои планы впутать. Она должна была голос какого-то там Клюева записать, слепки с ключей снять, а потом алиби его подставить. И голос был, и дубликат ключей, а с алиби Танюха накосячила. В полиции думают, что я реально за этим стояла. А еще я на место преступления ночью приходила, компьютер выкрала, бахилы какие-то забрала. Девушка, говорят, была стройная, длинноногая.

– И алиби у тебя нет, – подсказал Антип.

– Вот и я о том же. А Танюха дура по жизни, менты ей мозги запудрят, она меня и сдаст. Любовника своего оговорила и меня не замедлит.

– Дура или нет, а поняла, кто к ней киллера заслал, – с усмешкой сказал Антип.

– Я говорила ей, что у меня крутые связи в криминальном мире.

– Это ты о ком? О Жане? – Антип скривился.

– Он меня еще тогда не совсем бросил. Хотя уже крутил со своей сучкой.

– Забудь о Жане! Чтобы я о нем больше не слышал!

– Ревнуешь?

– Ты меня поняла? – Антип сверкнул взглядом.

Варвару он не испугал, и все-таки она решила уступить. Действительно, зачем сыпать соль на рану?

– Поняла.

– А насчет ментов передо мной оправдываться не надо. Сам небезгрешен.

– Да не виноватая я!

– Виноватая или нет, а если вдруг менты чего нароют, за границу свалить придется. Паспорт тебе нужно левый организовать.

– И что я за границей делать буду?

– Дом у меня в Новой Зеландии. Там поселишься.

– В Новой Зеландии? Там, говорят, скукота смертная.

– Лучше скукота в раю, чем тоска в тюрьме.

Варвара кивнула. Да уж, лучше остаться без «Кафешантана», чем оказаться за решеткой. Очень даже хорошо, что у нее появилась настоящая каменная стена.

Допрос ничего не дал. Подозрения майора, может, и усилились, а доказательств не прибавилось. О чистосердечном признании и речи не могло быть. Да и обыск в квартире Варвары Купавиной ни к чему не привел. Не было там компьютера, который исчез из квартиры Платоновой и бесследно пропал. Даже рыжие ботинки не обнаружились.

– На вот, держи! – Архаров достал из кармана и выложил на стол того самого «клопа», которого забрал из квартиры Чиркиной. – Больше не разводи насекомых. Татьяна попросила.

Лейтенант Клюев глянул на шефа угрюмо, непонимающе.

– Прав ты, Вадим, обнаружила она твоего «жучка», даже заметила, как я его снимал, только не сразу сказала. Умная баба, ее на хромой козе не объедешь.

– Я это уже понял.

– Да и Купавина еще та штучка. Как твой отец?

– Переживает.

– Я так думаю, Купавина все замутила. Уверен в этом. А главный подозреваемый – твой отец. Непорядок получается.

– У Купавиной парень есть. Жан его зовут. Он, говорят, с криминалом связан. Надо бы пообщаться с ним.

– Кто говорит?

– Там, в «Кафешантане»…

– Если он действительно с криминалом связан, то ждет нас дальняя дорога, ведущая в темный, дремучий лес.

– Но попробовать надо.

– Действуй, – заявил Егор и пожал плечами.

Было у него чувство, что дело зашло в тупик. Закрывать его никто не собирался, откладывать в долгий ящик тоже, но ход следствия застопорился, увяз как ослиная нога в песке. А ведь на этой истории свет клином не сошелся. Другие уголовные дела тоже требовали к себе постоянного внимания.

В дверь постучали, и она тут же открылась. В кабинет вошел Варков.

– Олег Валентинович! – Архаров поманил его рукой, приглашая занять место за столом.

– Из больницы звонили, – сказал следователь и качнул головой.

Мол, некогда мне тут рассиживаться.

– Что-то с Платоновой? – Егор нахмурился.

– Нет, с ней все в порядке. Насколько это возможно. Пулевое ранение у нас. Потерпевший в тяжелом состоянии, но жить, говорят, будет.

– Поговорить с ним можно?

– Вроде да. Я собирался ехать.

– Я с тобой, – поднимаясь из-за стола, сказал Архаров.

Жаль ему было Платонову. Какие-то негодяи и лицо девчонке изуродовали, и душу. Майору очень хотелось взять преступников и подвести их под суд, тем более что они бросили ему вызов. Но майор предпочел бы иметь дело с мужчинами, а тут сплошь женщины. Не лежала у него душа с бабами воевать.

Нет, Егор не собирался сдаваться. Он знал, что не остановится, пока не выведет Варвару Купавину на чистую воду. Но раз уж подвернулась возможность переключиться с этого кислого дела на иное, то почему бы не воспользоваться ею? Возможно, в потерпевшем засела бандитская пуля. Если так, то скучно не будет.

А Вадим пусть и дальше под Купавину копает. Может, он парня ее найдет и даже установит его причастность к делу.

Жан молчал, не отзывался на телефонный звонок. Ксения не находила себе места от волнения. Где он, что с ним? Вдруг его уже и в живых нет? Если с любимым что-то случилось, то все из-за этих проклятых денег!

Не сжималось у нее сердце от алчного возбуждения, не замирала душа в мечтах о блистательном будущем, когда она смотрела на деньги. Ксения даже не пересчитывала их. Знала, что долларов много, и все.

Если бы Жан заработал эти деньги честным трудом, далеким от криминала!.. Но они грязные. Возможно, на них уже кровь Вешнева. Это с Ксенией Жан добрый и милый. С другими людьми он мог быть жестоким и беспощадным, правду об этих деньгах выколотить вместе с кровью, а то и убить Вешнева.

Это проклятые деньги. Ксения почти уверена была в том, что счастья они не принесут. Нельзя брать их с собой. Бандиты будут искать эти бумажки и обязательно найдут их. А Жана они убьют. Ксению, может, и помилуют, но без любимого человека ее жизнь потеряет всякий смысл. Не исключено, что их убьют вместе и похоронят в одной могиле. Да, она хотела бы умереть вместе с Жаном, но лучше жить с ним долго и счастливо. Без этих проклятых денег…

В дверь позвонили. Ксения взбудоражилась, сорвалась с места, выскочила в прихожую. Она не сомневалась в том, что это вернулся Жан, но стоило ей отпереть дверь, как ее сознание пронзила мысль об опасности. А вдруг это не он?

Но было уже поздно. С той стороны кто-то рванул полотно на себя, и Ксения просто не удержала его. Дверь распахнулась, и она увидела атлетически сложенного парня с каменным лицом. За ним стоял немолодой кряжистый мужчина с мясистым носом и уродливым шрамом на щеке. Взгляд у него спокойный, но тяжелый, высоковольтный.

– Ты кто? – спросил этот тип.

– Ксения.

– А Жан где?

– Нет его.

Кряжистый дядечка остался на месте. Громила с каменным лицом получил от него немой сигнал и вошел в квартиру. Ксения едва успела отойти в сторону.

– А где он? – спросил мужчина со шрамом.

– Дела у него какие-то.

– Телефон молчит.

– Да, я волнуюсь, – сказала она.

Громила обошел квартиру, вернулся к своему боссу и доложил:

– Чисто!

Тот кивнул и тоже зашел в дом.

Только тогда Ксения догадалась, что надо бы спросить, с кем она имеет дело.

– А вы кто?

– Никита Данилович. Друг Жана. Что у него за дела? – осведомился мужчина, глядя, как громила закрывает дверь.

– Если вы его друг, то должны знать.

– А ты что знаешь?

– Я не могу сказать. Если бы вы были Антипом…

– Ты знаешь, кто такой Антип? – Никита Данилович нехорошо посмотрел на Ксению.

Под его взглядом ее голова как-то сама собой ушла в плечи.

– Ну…

– Может, ты знаешь, и кто такой Вешнев?

– Да, знаю, – подавленно проговорила Ксения. – Жан к нему поехал.

– Понятно. А ты, значит, на хозяйстве осталась?

– Да, в каком-то смысле.

– Жан не должен был говорить про Антипа, – сказал незваный гость, в недобром раздумье глядя на нее. – Есть вещи, о которых нельзя болтать. Да и про свои дела ему не стоило трепать языком.

– Да, я знаю, у вас с этим строго.

Никита Данилович смотрел на Ксению так, как будто не знал, что с ней делать – то ли на месте убить, то ли с собой увезти. Он наверняка был человеком из той самой мафии, которую Жан боялся и собирался обмануть.

– Твой парень у нас не трепач. Я так понял, у него с тобой серьезно.

– Очень серьезно! – подтвердила Ксения и невольно улыбнулась.

– Тогда понятно. Значит, из-за тебя он собирается выйти из дела?

– Да, именно так.

Никита Данилович знал все. Возможно, он и был тем самым Антипом, на которого работал Жан. Встреча с ним могла стать смертельной для ее любимого человека.

– Для этого он должен выполнить одно условие. – Мужчина посмотрел на нее с насмешкой, провоцируя на продолжение разговора.

Он хотел знать, насколько далеко зашел Жан в своих откровениях, как будто этого еще не понял.

Тут Ксению осенило. Вдруг Никита Данилович знает про деньги, которые лежат в шкафу под подушками, он пришел за ними? Если Ксения не отдаст их добровольно, то незваные гости заберут их силой, а ее и Жана накажут за обман.

Да, она должна отдать деньги! Прямо сейчас. Вместе с тем здесь же, на месте, получить вольную для Жана. Она отдаст деньги, и ее любимому не придется ехать к главарю бандитов.

– И все-таки вы Антип, – сказала она.

– Не совсем. Но сейчас я за него.

– Вы сказали про условие. А Жан его уже выполнил.

– Да? Долг с Вешнева снял?

Ксения кивнула. Если Никита Данилович знал, что за условие было поставлено перед Жаном, то он действительно человек Антипа. Ему можно отдать деньги.

– Да, он забрал у него доллары. Ночью, сегодня.

– Где он сам?

– Сказал, что с Вешневым нужно что-то решить. Жан сделает это, потом возьмет деньги и повезет их Антипу. Я жду, а его нет.

– Деньги у него?

– Нет, здесь. Жан должен их Антипу отдать.

– Я за Антипа. Давай сюда!

Глядя на Никиту Даниловича, Ксения поняла, что поздно поворачивать назад. Если она не отдаст ему деньги, то он перевернет здесь все вверх дном и найдет их. Выглядеть это будет так, как будто Жан пытался скрыть деньги от Антипа.

Дружба с мужиком начинается с бутылки, а с женщиной – с улыбки. А сама она бывает всякой – на всю жизнь, одноразовой и сиюминутной. От пухлощекой медсестры с ярко накрашенными губами Жану требовался ответ всего на один вопрос, но улыбнулся он ей так, как будто собирался завязать знакомство на долгие годы.

– Привет!

Медсестра глянула на него настороженно, но взгляд ее заискрился. Она осознавала свою должностную важность, но ничто женское ей не было чуждо. Тем более что Жан понравился этой особе чисто как мужчина.

– Я вас слушаю. – Она пыталась казаться строгой, официальной, но ее губы уже тронула предательская улыбка.

Душа женщины потянулась к нему. А слияние душ открывает доступ к сокровенной информации, за которой Жан и пришел в приемное отделение.

– У меня друг сегодня к вам поступил, ранили его из ружья.

– Из ружья, говорите. Да, поступал сегодня такой. Ваши документы можно посмотреть? – спохватилась медсестра.

– На ружье документы? Так это не я стрелял, придурок один баловался. Ногу Толику прострелил.

Жан остаток ночи и все утро искал Вешнева. Даже в Москву к нему домой съездил. Не было его нигде. Тогда он решил обратиться в больницу. Мало ли, вдруг Вешнев попал туда с пулевым ранением. Жан видел, как тот схватился за бок.

Он и с ног сбился, и во времени потерялся. Даже домой не смог заскочить по пути в больницу, с Ксенией поговорить, за деньги спросить. Батарея у него в смартфоне села, а зарядка куда-то делась.

Но ничего, сейчас Жан решит вопрос и отправится домой. Там и обдумает план дальнейших действий.

– Нет, с пулевым в ногу к нам никто не поступал. Был мужчина, в поясничную область ранение.

Жан кивнул. Да, похоже, Вешнев действительно в этой больнице. Только вот подробности лучше не вызнавать. Медсестра уже и без того сделала стойку. Документы ей подавай!

– В поясницу? Нет, это не Толик. Его в ногу ранили. Так, царапнули. Значит, не было?

– Может, и было. Давайте я запишу ваши паспортные данные и дам подробный ответ.

Жан продолжал улыбаться, глядя на медсестру, но взгляд его заледенел. Девушка встрепенулась, как лошадь, учуявшая запах волка.

Хищник пока еще далеко, но скоро он догонит ее, окажется рядом и мертвой хваткой вцепится в горло. Именно эту мысль внушал Жан девушке. Она должна все понять и забыть про него. Иначе он ее найдет и накажет.

– Не надо подробный ответ. Я и так все уразумел. Вы тоже должны понять меня. Не был я тут, вам ясно?

– Не был, – сказала она.

– А если был, то я еще раз приду. Вам это нужно?

Девушка плотно сжала губы и потрясенно мотнула головой. Сколько разочарования было в ее взгляде! Она потянулась к Жану душой и даже телом, а он вылил на нее ушат ледяной воды. Это было всего лишь предупреждение. Да, может быть еще хуже. Намного. Пусть только попробует стукнуть ментам о его визите.

Мужчина с холеным упитанным лицом едва реагировал на посетителей. Операция прошла успешно, наркоз ему дали качественный, отошел он от него довольно быстро. Но его сознание все еще плелось по обочине дороги, если вообще выбралось из кювета.

Документов при нем не было. Назвался он Вешневым Геннадием Георгиевичем, но имя и фамилию можно придумать. Хотя зачем ему это?

– Как настроение, Геннадий Георгиевич? – спросил Варков.

В ответ мужчина вяло пожал плечами.

– Зря вы так, Геннадий Георгиевич, – с усмешкой сказал Архаров. – Настроение у вас должно быть отличным. Врачи вас, считай, с того света вытащили.

Вешнева нашли на окраине города. Он лежал на дороге, истекая кровью. Ехать на место нужно, смотреть, выяснять. Но сначала опросить потерпевшего, от его показаний и плясать.

– Ранение у вас серьезное, крови много потеряли.

Вешнев кивнул. Да, все верно, он угодил в серьезный переплет. Мог и не выбраться.

– Расскажите, как было дело. – Следователь Варков не требовал, он просил.

– Не знаю. Шел, услышал выстрел, в бок что-то ударило.

– Где это было?

– Было, – едва слышно сказал Вешнев.

– А шли где?

– Шел.

– Откуда шли?

– Не помню.

– Не помнят, когда много выпьют, а вы были трезвым.

– Трезвым? – Вешнев удивленно посмотрел на следователя.

– А что вас удивляет?

– Из гаража шел и трезвый?

– Из гаража шли?

– Да, оттуда. Смотрю, какой-то человек. Он ко мне шагал. Мне стало страшно. Я побежал. Он стрелять стал. Там дорога железная, поезд шел. Я перебежал, а этот тип не успел. Дальше плохо помню. Бежал…

– Гараж где?

– Улица Путейская, дом старый, двухэтажный, с башенкой. От него в сторону Москвы гаражи тянутся. Четырнадцатый номер.

– Когда это было? В какое время?

– Было, – сказал Вешнев и закрыл глаза.

– Днем, ночью, утром?

– Было, – будто на последнем издыхании пробормотал потерпевший и затих.

Варков бросил на Архарова предстартовый взгляд.

– Улица Путейская, четырнадцатый гараж.

Они вышли из палаты.

В коридоре Архаров нос к носу столкнулся с Еленой Евгеньевной, немолодой миловидной женщиной, которая однажды вытащила его с того света. В этой же больнице, в отделении хирургии. Пулю из живота извлекла, к жизни вернула. Не так давно он занимался розыском ее пропавшего мужа и нашел его труп.

Архаров поздоровался, тепло улыбнулся.

Женщина взяла его за руку и сказала:

– Егор, возможно, вам это будет интересно.

– Мне интересно все, что вы говорите, Елена Евгеньевна.

– Марина сама не скажет, она боится, ей угрожали.

Архаров выразительно вскинул брови. Да, ему действительно интересно.

– В общем, в приемное отделение приходил какой-то парень, спрашивал про своего друга, который поступил к нам с пулевым ранением. Правда, он говорил про ногу. Но сказать можно все, что угодно.

– А я мог бы поговорить с Мариной?

– Да, конечно. Я провожу. – Елена Евгеньевна мягко взяла его под руку и повела к лестнице.

Варков показал ему в другую сторону. Мол, пусть Архаров разбирается с приемным отделением, а он отправляется на Путейскую улицу. Действительно, зачем терять время?

Глава 11

Вешнев угодил в больницу, он живой и может говорить. Значит, Гаванец узнает о том, что на него круто наехали люди Антипа. Правда о деньгах вскроется. Что делать? Добить Вешнева в больнице? Но как это устроить без шума и пыли? Да и стоит ли овчинка выделки?

В таком напряжении мысли Жан и не заметил, как въехал во двор дома, остановил машину напротив своего подъезда. Что делать? Как быть? Он терялся в догадках.

Парень поднялся к своей квартире, нажал на клавишу звонка. Ксения не заставила себя долго ждать. Она порывисто подалась к нему, повисла у него на шее.

– Я тебе все время звонила!..

– Телефон сел. Деньги где?

Ксения шарахнулась от него как от чумного, спиной вжалась в стену.

– Что такое? – Жан похолодел от дурного предчувствия.

– Я их отдала.

– Кому? – Он схватил ее за плечи, хотел тряхнуть, но удержался.

– Антипу.

– Как ты могла отдать деньги Антипу?

– Никита Данилович приезжал.

Ксению хватил ступор, ее лицо застыло в судорожной гримасе, а из глаз текли слезы.

– За деньгами?

– Да. Я подумала, что за деньгами.

– Как он выглядел, этот Никита Данилович? У него был шрам? – спросил Жан, пытаясь совладать с кипящими эмоциями.

– Да, здесь. – Ксения показала, где у гостя был шрам.

Она сделала это правильно. Значит, к нему действительно приезжал Никс. Но где гарантия, что этот черт отвезет деньги? Может себе присвоить. Все-таки восемьсот тысяч, да не рублей, а долларов!

– Мне больно! – Ксения скривилась.

Только сейчас Жан понял, что сжимает пальцами ее хрупкие плечики.

– Извини! – Он прижал ее к себе.

– Они теперь от тебя отстанут.

– Никс тебе сказал или сама придумала?

– У вас же условие было.

– Условие!.. А если деньги мимо Антипа пройдут?

– Почему?

– Да потому! – Жан едва сдержался, чтобы не назвать Ксению дурой.

– А если он за деньгами приезжал, нашел бы их и подумал, что ты вор?

Жан отстранился от Ксении, глянул на нее быстрым внимательным взглядом. Нет, не такая уж она и глупая. Не исключено, что Никс действительно приезжал за деньгами. Может, он узнал, что Вешнев попал в больницу, или даже говорил с ним. Вешнев мог сказать, у кого деньги.

– Ты сразу про доллары сказала?

– Да, почти сразу. Дескать, ты собирался отвезти их Антипу.

– А если Никс эти деньги закрысит?

Он обращался к самому себе, поэтому не смотрел на Ксению. А она подалась в сторону и даже приподнялась на цыпочки, чтобы заглянуть ему в глаза. Ей нужна была его милость. Ксения не хотела, чтобы любимый злился на нее.

– Да уж, дела! – Жан опустил голову.

Он сам во всем виноват. Не надо было доверять деньги Ксении. А еще лучше, если бы они сразу сделали ноги. Резко и насовсем. Вместе с деньгами.

А теперь ему придется выкручиваться здесь, на месте. Прежде всего нужно выяснить, куда делись баксы. Если Антип их не получит, то Жану точно не жить.

Снег шел всю ночь. К утру землю запорошило, а днем все растаяло. Слякоть под ногами. Но следы все равно просматривались. Видно было, что возле гаража совсем недавно стояла машина с широкими колесами, возможно, внедорожник. Рыжеватая глина здесь густо была смешана с гравием, потому хорошо был виден отпечаток ноги. Брагин уже снимал слепки, когда подъехал Архаров.

Пирожников бродил по дороге, что-то выискивал взглядом. Варков находился в гараже, осматривал свежую яму.

– Что нарыл? – спросил Егор.

– Да это не я. – Варков усмехнулся и осторожно коснулся пальцами лопаты, которая стояла у стены.

Черенок старый, шершавый, без глянца. На таком пальчики не останутся.

– Может, Вешнев рыл? – спросил Архаров.

– Зачем?

– Хоронить кого-то собирался. Допустим, этот кто-то ствол у него забрал.

– Да не похож он на отмороженного. – Варков пожал плечами. – Да и хоронить кого-то в своем гараже – дурной тон. А если его самого закопать собирались?

– Может, и его.

– Яма глубокая, но гроб в нее не положишь. Только если покойника калачиком свернуть.

– Сделать это нетрудно. Или искали здесь что-то. Даже нашли.

– Клад?

– Очень даже вероятно.

В кармане у Архарова запиликал телефон. Он достал его, глянул на дисплей. Звонила Елена Евгеньевна.

– Егор Васильевич, может, вам будет интересно, – начала она.

– Уже интересно.

– Вешневу клизму ставили, так он, бедный, заорал от боли. Там у него все сожжено.

– Чем сожжено?

– Возможно, паяльником.

Архаров поблагодарил женщину за информацию и предположение, вернул аппарат на место.

– Дерьма все больше, – сказал он и глянул на следователя. – Похоже, Вешнева пытали. Паяльником.

– Думаешь, про клад спрашивали? – Варков кивком показал на яму.

– Да, он сказал. Клад из ямы, его в нее. Вешнева такой расклад не устроил, и он решил сбежать.

В гараж влетел Пирожников. Улыбка до ушей, в глазах «эврика».

– Нашел! – Он поднял руку, в которой сжимал прозрачный пакетик с гильзами. – Пока только две штуки.

– А ты, Егор Васильевич, что-то нашел? – спросил Варков.

Архаров кивнул и достал из кармана изображение с видеокамеры, выведенное на бумагу. Он еще не установил личность парня, который интересовался Вешневым, но уже имел его портрет.

«Кафешантан» готовился к ночной программе, но танцовщицы еще только собирались на работу. Вадим очень надеялся, что Веронику Марцеву он застанет дома, в Белоковске. Эта девушка хорошо знала Варвару и могла подсказать, как найти ее парня.

Клюев еще только собирался нажать на клавишу звонка, когда дверь открылась. Из полусумрака прихожей выплыла широкоформатная физиономия, оттуда же выползли и крепкие накачанные руки.

– Так и знал, что к тебе идет! – пробасил озлобленный мужской голос.

Руки схватили Вадима за грудки, прижали к стене. Свирепая, красная от натуги рожа дыхнула на него перегаром.

– Молись, падла!

Молиться Вадим не стал. Он схватил парня за руки, оторвал их от себя и с силой развел в стороны.

– Эй, ты чего?

Парень не хотел сдаваться, рванул вперед, пытаясь восстановить утраченное превосходство. Этим он спровоцировал Вадима на обострение и нарвался на встречное движение головой.

Клюев мощно боднул бугая в грудь, вбил его в распахнутый дверной проем. Девушка, стоявшая в прихожей, с визгом отскочила в сторону, и правильно сделала. Парень влетел туда и растянулся на полу. Вадим склонился над ним, приставил к голове пистолет.

– Лейтенант полиции Клюев! Уголовный розыск!

– Так бы и сказал, что из полиции, – обескураженно пробормотал парень.

– Имя? Фамилия? – резко спросил Вадим.

– Сергей Телятин.

– Год рождения?

– Восемьдесят восьмой.

– Размер ноги?

– Сорок четвертый. Эй, а зачем размер ноги?

– А чтобы в чувство тебя, Сергей Телятин, привести, – ответил Клюев и усмехнулся.

Он поднялся, вложил пистолет в кобуру и посмотрел на девушку, которая стояла в дверях кухни. Симпатичная волоокая шатенка с роскошной фигурой. А глазки блудные. Может, не зря Сергей Телятин ревнует ее?

– Ты из-за Ольги пришел? – поднимаясь с пола, спокойно спросил парень.

– Из-за Ольги, – подтвердил Вадим.

– Да, нехорошо вышло.

– Ты что-то знаешь?

– Нет, не знаю.

– Говорят, что Варвара это сделала, – сказала Вероника и кивком позвала Вадима за собой на кухню.

Он последовал за ней, занял место за столом, на которое она показала, и осведомился:

– Кто говорит?

– Девчонки. Ничего конкретного, одна болтовня.

– А она могла?

– Вполне. Бодливой корове бог рог не дает. А ей выделил. Да и жало у нее есть.

– А рога – это случайно не Жан?

– Говорят, он с криминалом связан. Сидел. Хотя по нему не скажешь. Нормальный такой парень. Кофе будешь?

– Да, можно.

– Серый, сделай кофе, а то мне уже пора!

Она выходила из кухни, а Сергей держал курс ей навстречу. В дверях они разминулись. Он отошел в сторонку, пропуская ее, а она прошагала мимо него, как каравелла по прямому фарватеру, ее даже не качнуло в сторону.

Вероника даже паруса спустила. Не оборачиваясь к Вадиму, она распахнула полы халата и повела плечами, сбрасывая его. Спина голая, на бедрах тонкая полоска стрингов. Не поймешь, то ли девочка знак подала, то ли ей просто все по фигу.

– А как мне этого Жана найти? – громко спросил Вадим.

– Да здесь он живет, в Белоковске, – ответил за свою девушку Телятин.

– С Варварой?

– Нет, он из другого дома выходил. Здесь недалеко. Мы его два раза видели. Один раз из дома выходил, в машину свою садился. А второй раз мы мимо этого дома проезжали. Жан к перекрестку подъехал, остановился, нас пропустил. Я и машину узнал, и его самого. «Крузак» у него черный, с белой крышей.

– Адрес не подскажешь?

– Первомайская улица, дом… нет, не помню. Магазин там, «Домострой» называется, сразу за ним, если от реки ехать.

– Номер квартиры?

– Не знаю. Последний подъезд.

Вадим кивнул в знак благодарности. Одна из танцовщиц вспомнила про Жана, другая на пару со своим парнем помогает его найти. Хороший коллектив в «Кафешантане». Девицы одна другую сдают за милую душу. Еще бы узнать, как выглядел этот Жан.

Изображение Жана нашлось в компьютере у Марцевой. Она уехала, а Сергей остался. Он и показал Вадиму презентацию «Танца Саломеи» с Варварой в главной роли. После выступления она давала интервью. К ней подошел Жан, она улыбнулась ему и знаком велела подождать в сторонке. Такой вот фрагмент.

Скорее всего, такое же видео имелось и в компьютере у Ольги. Может, потому Варвара и вырвала жесткий диск, чтобы следствие не вышло на нее. Если так, то поступила она довольно глупо.

Вадим раздобыл снимок Жана и отправился на Первомайскую улицу. По пути он заехал в больницу к Ольге.

Парень избегал встреч с Платоновой. Жалость его душила, когда он смотрел на нее, чувство вины давило на грудь. Глядя в печальные глаза этой девушки, Вадим начинал верить, что во всем виноват отец.

Сейчас он не хотел ехать в больницу, но ему нужно было выяснить, что Ольга знала о Жане. Вдруг она скажет, что все вспомнила? Это он плеснул в нее кислоту. Память человека блокирует не только черепно-мозговая травма, но и сильнейший шок. Возможно, ей достаточно будет глянуть на Жана.

Ольга в палате была не одна. У ее кровати сидел рослый парень с вытянутым, заостренным лицом и жестким ершиком волос. Он держал Ольгу за руку и смотрел на нее молча, с болью во взгляде.

Вадим понятия не имел, кто это такой. Родного брата у Ольги не было, значит, это ее парень.

Вот тут-то и возник вопрос. Если у Ольги был парень, то он мог приревновать ее к любовнику и отомстить.

– Здравствуйте, Ольга!

Остролицый тип резко глянул на Вадима.

– Лейтенант полиции Клюев, уголовный розыск. Я вам не помешал?

– Вообще-то помешал, – заявил парень и нахохленно посмотрел на него.

– Молодой человек, вы не могли бы немного обождать там? – Вадим взглядом показал на дверь.

– Не понял! – вскинулся тот.

– Гражданин!.. – Клюев метнул в него отрезвляющий взгляд.

Это проняло парня.

Он нехотя поднялся, пошел из палаты и бросил на ходу:

– Три минуты!

Вадим дождался, когда за ним закроется дверь, и только тогда спросил:

– Ваш брат?

– Двоюродный, – сказала Ольга. – Росли вместе.

– Зовут как?

– Андрей. А почему ты спрашиваешь? – спохватилась девушка, и ее взгляд налился злобой. – На него мою беду повесить хочешь? Не получится! Он только на днях из рейса вернулся.

– Из рейса?

– Моряк он. Тебе среди адвокатов преступника искать надо, – заявила Ольга и едко усмехнулась.

– Зря вы так. Я отца не выгораживаю. Вы сомневались в том, что это он. Голос был то ли его, то ли нет. Не исключено, что вы запись слышали. А сделать ее могла Варвара Купавина.

– Да, мне говорили, что вы ее подозреваете.

– Есть основания, – подтвердил Вадим.

– Три минуты истекают, – сказала Ольга и предостерегающе глянула на него. – Андрей очень переживает, дров наломать может. Он знает, кто такой лейтенант Клюев.

– А кто такой Жан, вы ему не рассказывали?

– Жан?

– Да, парень Варвары. – Вадим показал снимок Жана. – Вы его знаете?

– Видела, но не знаю.

– Где видели?

– В «Кафешантане».

– И все, больше нигде?

Дверь открылась, и в палату заглянул Андрей.

– Три минуты истекло! – нагло заявил он.

Вадим не сдержался и показал ему средний палец. Видел бы это Архаров!

– Не понял! – Андрей ринулся к нему.

Его руки скользили по груди так, как будто он рвал на себе тельняшку.

Вадим резко поднялся, с угрожающим видом повернулся к нему.

– Гражданин!

Это вежливое обращение снова подействовало. Андрей остановился, даже слегка стушевался.

– А время действительно истекло, – сказал Вадим, обращаясь к Ольге.

Из палаты он выходил, даже не глянув на парня. Спокойно нужно себя вести, благоразумно. Вадим помнил, как хватал за грудки гражданина Перегудова, и не забыл, как тот гад его потом подставил. Теперь этот недоумок может заявить, что лейтенант Клюев обокрал его. Или даже ударил. Людская подлость не знает границ, и об этом не стоит забывать.

Андрей догнал Вадима во дворе больницы.

– Эй, сынок! – позвал он, намекая на родство с адвокатом Клюевым.

Вадим промолчал и даже не обернулся. Он подошел к машине, открыл дверцу.

– Папочке привет передавай!

Вадим вспомнил, как разговаривал с Перегудовым в помещении для допросов. Этот недоносок хамил ему, пытался спровоцировать на грубость, но лейтенант держался стойко. Давил и сам, но только взглядом. В конце концов дерьмо из Перегудова вышло, он успокоился сам по себе, даже извинился. Более того, сказал, что завидует Вадиму. Он, мол, такой молодой, а уже с высшим юридическим образованием, офицер.

Вот и этот Андрей завидует ему. Потому его и корежит.

Он уже садился в машину, когда парень опустил руку ему на плечо и спросил:

– У вас в полиции все такие трусливые?

Вадим замер в раздумье. Нет, у них в полиции все занимаются розыском и задержанием преступников. Есть такое дело. Ему нужно думать о повышении раскрываемости.

– Какой-то вы неуравновешенный, гражданин!

– Заладил ты со своим гражданином! – Андрей ухмыльнулся ему в лицо.

– На людей бросаетесь. Ваши документы, пожалуйста!

Этот Андрей из-за своей чрезмерной вспыльчивости и врожденного хамства действительно запросто мог напасть на Ольгу Платонову.

– Какие документы? – Парень надавил Вадиму на плечо, запихивая его в машину.

Но вдруг он оказался на земле, с заломленной за спину рукой.

– Это не кино, дружище, поэтому права я тебе зачитывать не буду!

Вадим надел на парня наручники, затолкал его в машину. Он сам хотел поговорить, пусть не обижается.

Чем нахальней человек, тем больше он уважает силу. Вадиму только за один день выпало две возможности в этом убедиться. К счастью, в обоих случаях он одержал верх.

– Да пойми ты, не мог я облить Ольгу кислотой! – с уважительными интонациями в голосе клокотал на заднем сиденье Андрей.

– В рейсе был?

– Да, в рейсе-то я был! Но разве дело в этом? Я Ольгу с горшка знаю, себя так не люблю, как ее! Да разве я мог?

– Ты и меня с горшка знаешь, а бросаешься как собака на кость!

– Я тебя с горшка знаю?

– А разве тебя милицией в детстве не пугали? Пугали! А милиция – это я и есть!

– А отец твой кто?

– Его не трогай.

– Сын за отца не отвечает?

Вадим остановил машину во дворе пятиэтажного дома. Он мог бы притормозить плавно, но нарочно сделал это резко, чтобы Андрея тряхнуло.

Потом лейтенант так же резко повернулся к нему и заявил:

– Сын за отца отвечает! Должен горой за него стоять! Только тогда он сын? Ты понял?

– Понял, – буркнул парень и смущенно кивнул.

Вадим вышел из машины, открыл дверцу с его стороны, снял с Андрея наручники и велел ему убираться.

– Еще раз увижу!..

Он недоговорил, потому что увидел Жана, который выходил из дома вместе с очень даже милой девушкой. В руках у него были тяжелые сумки.

Он шагал, настороженно озираясь по сторонам, поэтому и зацепился глазами за Вадима, который смотрел на него слишком уж профессионально. Жан подошел к подержанному «Лендкрузеру» с белым люком на черной крыше, поставил сумки под задний бампер, открыл багажник.

В этот момент Вадим приблизился к нему. Жан наклонился, как будто собирался взять сумки, но вдруг резко развернулся, и в живот Вадиму ткнулся ствол пистолета.

– Жан, не надо! – испуганно крикнула девушка.

– Не бойся, не убью, – сказал он, не сводя глаз с Вадима. – Кто такой?

– Лейтенант полиции Клюев.

Вадим чрезмерно напряг пресс, но вовсе не для того, чтобы удержать в нем пулю. Он старался унять дрожание в голосе.

– Так что тебе нужно, лейтенант?

– Я хотел бы поговорить с вами о Варваре Купавиной.

– Зачем?

– Она подозревается в нападении на Ольгу Платонову.

– Ничего не знаю.

– Ты бы пушку убрал, вдруг выстрелишь!

– Выстрелю! Сюда! – Одной рукой Жан оттолкнул Вадима, а другой направил ствол ему в пах.

Взгляд его заледенел так, как будто он собирался выстрелить.

У Вадима внутри все заледенело то ли от страха, то ли просто от жуткого предчувствия.

Но стрелять парень не стал. Он всего лишь отвлек внимание лейтенанта на корпус, а сам ударил в голову. Мощно, рукоятью пистолета в висок. Мозг Вадима превратился в динамит, который вмиг взорвался от такой сильной встряски.

Очнулся Вадим в своей машине. Он сидел на пассажирском месте, пристегнутый ремнем, а управлял автомобилем Андрей.

– Черт! Черт! – сквозь зубы чеканил он.

Голова у Вадима разламывалась от боли, перед глазами расплывались красные круги с желтой каемкой, но он все видел и помнил. Жан собирался выстрелить в него, но всего лишь ударил. Вадим потерял сознание. Видимо, Андрей затащил его в машину. Но куда он его везет?

– Эй! – Лейтенант схватился за руль.

Андрей с трудом справился с управлением, но машину остановил.

Вадим сунул руку под куртку. Табельный «макар», слава богу, был на месте. Он вытащил его, но Андрей как будто ничего не заметил.

– Все равно ушел, – сказал он.

– Кто ушел? – Вадим уже и не знал, нужно ли брать этого парня на прицел или нет.

– А кто тебя ударил? Он уехал, а мы за ним! Я пока тебя в машину затаскивал, время прошло. Все равно «крузер» догнал, а потом потерял. Вот скажи, в какой он поворот ушел?

– Перехват нужен. – Вадим достал телефон.

Память у него тренированная, мало того, избирательная. Глядя на любую машину, он прежде всего определял и запоминал регистрационный номер, а потом уже все остальное. Этот случай не был исключением. Вадим и заметил номер, и запомнил. Только вот вытащить его из памяти никак не получалось. Он застрял где-то в голове, и попытка извлечь оттуда эти цифры и буквы вызвала сильную боль.

– Номер «крузера» не запомнил? – спросил лейтенант, с надеждой глянув на невольного помощника.

– Так у тебя регистратор есть, сейчас глянем.

– Отлично, – сказал Вадим.

Номер Архарова был забит в память мобильника, голову напрягать не пришлось.

Глава 12

Снимки разного качества, в тех или иных ракурсах. А лицо на них одно.

– Это и есть Жан? – спросил Архаров.

– Он самый, – ответил Клюев и скривился от боли.

На виске у него вздулась шишка. Хорошо, если гематома только внешняя, плохо, если она вовнутрь ушла. В больницу ему нужно, и чем скорей, тем лучше.

– Ты его искал?

– Искал и нашел. Сами видите, чем это закончилось.

– Как же так?

– Да так. Здоровый волчина! Матерый! И ствол у него был.

– Хорошо, если тот самый ствол.

– Какой тот самый? – не понял Клюев.

– Варков при тебе заходил? – Архаров кивком показал на дверь своего кабинета.

– На пулевое ранение звал?

– Вот-вот. Жан твой в больницу приходил, спрашивал, не поступал ли кто с пулевым ранением. Похоже, он и стрелял. Наверняка этот самый герой. Ладно, поехали! – Архаров резко поднялся с кресла и стремительно шагнул к двери.

Клюев повторил его движения, но скривился от боли, сбавил темп и спросил:

– Куда?

– В больницу. Пусть Вешнев на этого Жана глянет.

Они вышли из управления, Архаров кивнул Вадиму на свою машину, сел за руль, вставил ключ в замок зажигания, но заводить двигатель не стал.

– Так, погоди! Ты Жана у его дома застал, значит, к нему ехал. Адрес давай.

– Улица Первомайская, дом двадцать семь, четвертый подъезд… – Вадим замолчал.

– А квартира?

– Номер квартиры не знаю. Не успел выяснить. Думал по соседям пройтись, поспрашивать, да не вышло.

– Ничего, найдем утырка. Здесь побудь!

Архаров покинул машину, поднялся в кабинет оперативников, где из всех его подчиненных находился только капитан Бойков. Он велел ему ехать на улицу Первомайскую, найти квартиру Жана и действовать по обстоятельствам.

– Дверь надо бы вскрыть, Брагина вызвать, пальчики снять, – проговорил майор.

В гараже Брагин, как ни старался, отпечатки пальцев снять не смог. Может, на гильзе что-то было, но в этом случае без специальной экспертизы не обойтись, поскольку жировые выделения имеют свойство подгорать при выстреле. А вот в своей квартире Жан, вне всякого сомнения, наследил. Если он связан с криминалом и сидел, то установить его личность по пальчикам не составит никакого труда.

Архаров вернулся в машину. Клюев медленно повернул голову, затуманенно глянул на него.

– Я смотрю, тебя совсем развезло.

– Ничего, бывает и хуже.

– Говорил тебе отец, иди в адвокаты, – выезжая со двора, сказал Егор.

– Кто бы его вытягивал, если бы я с ним работал?

– Мы бы вытащили. – Архаров пожал плечами и добавил: – Наверное.

Не пойди тогда Вадим в «Хрустальные ключи», не всполошилась бы преступница, не позвонила бы Чиркиной. Та до сих пор отказывала бы Клюеву-старшему в алиби. Денис Викторович так и остался бы главным и единственным подозреваемым.

– Если там Жан замешан, то все серьезно. – Вадим с трудом ворочал языком. – Он волчина матерый. Девушка с ним была. Красивая, стройная, длинноногая.

– Думаешь, она могла на Платонову напасть?

– Голова у меня чугунная, не могу думать. Возможно, Жан все сделал. А эта девчонка потом пришла, следы замела.

– Ты ее в лицо запомнил?

– Перед глазами стоит. – Вадим болезненно усмехнулся. – Фоторобот составлю на раз-два. Я запись презентации смотрел, там все отметились, кто в «Саломее» танцевал, а этой не было.

Вадим говорил все тише, Архаров понимал его с трудом.

– Да и не могла она среди этого разврата. Может, и с Жаном она случайно?..

Вадим продолжал говорить, но Архаров его уже не слышал. Лейтенант беззвучно шевелил губами, веки его тяжелели, глаза закрывались.

Егор открыл окно, выставил на крышу мигалку, включил ее и утопил в пол педаль газа.

Клюев потерял сознание. В себя он пришел, когда санитары укладывали его на каталку.

– Эй, что-то я не понял!

Он попытался подняться, но Архаров удержал его и заявил:

– Переходишь на больничный режим, Клюев! Это приказ!

Егор выразительно глянул на молодого врача, который руководил процессом.

Тот понимающе улыбнулся, кивнул и проговорил:

– Приказ понял, товарищ майор! Все будет в порядке.

Вадима увезли в одно отделение, а Егор отправился в другое. Елену Евгеньевну он нашел в ординаторской, спросил у нее, как чувствует себя Вешнев.

– Да ничего, ожил. Телефон все просит, позвонить, говорит, нужно.

– Надо бы дать ему аппарат и послушать, о чем он говорить будет.

Замятова кивнула, нежно прикоснулась к его руке и сказала:

– Свой телефон дам.

Она зашла в палату к Вешневу, а Егор остался в коридоре. Минуты через три докторша вернулась. Дверь за собой Елена Евгеньевна прикрыла не плотно, оставила небольшую щель.

Еще минуты через три в палате заговорил бизнесмен:

– Бадри Гурамович, это я, Вешнев. Тут возникли проблемы. На меня наехали, отобрали все деньги, хотели убить, стреляли… Бадри Гурамович?.. Алло, Бадри Гурамович?

Судя по стервозному, жутко недовольному тону Вешнева, его собеседник бросил трубку. Он снова набрал номер:

– Ну как же так, Бадри Гурамович!.. Черт!

Его, наверное, снова послали далеко. В третий раз набирать номер он не стал.

Когда Архаров зашел в палату, бизнесмен собирался швырнуть телефон в стену. Он уже размахнулся, чтобы это сделать.

– Зачем же вы так, Геннадий Георгиевич? – Егор осуждающе покачал головой. – Телефон чужой, а вы разбить его хотите.

– Нет, не разбить. – Вешнев положил телефон на одеяло возле себя.

– Телефон дорогой, а денег у вас, я так понимаю, больше нет. Это верно?

– Кто вам такое сказал? – Вешнев схватил телефон, открыл список входящих звонков.

Но Архаров отобрал у него мобильник и осведомился:

– Телефон Бадри Гурамовича хотели стереть?

– Какого Бадри Гурамовича? – Вешнев смотрел на него, пребывая в состоянии, близком к паническому.

– Так мы сейчас это узнаем. – Архаров приготовился набрать номер.

– Не надо! – Это был самый настоящий крик души.

– Кто такой Бадри Гурамович?

– Я не могу вам этого сказать!

– Я сам узнаю. И позвоню ему, и справки наведу.

– Если вы ему позвоните, то он меня убьет. – Вешнев закрыл глаза и наложил на них ладонь.

Он готов был расплакаться с досады.

– Может, и не позвоню, если сам расскажешь. – Архаров перешел на «ты».

– Вор в законе. Кличка – Гаванец.

– Он – твоя крыша?

– Да, вроде того.

– Жан тебя ограбил, ты позвонил Гаванцу и был послан по адресу. Я правильно понял? – спросил Егор.

Вешнев распахнул глаза, резко повернул голову к майору.

– Да, сам вижу, что правильно. – Архаров усмехнулся.

– Вы знаете про Жана?

– Он в тебя стрелял?

– Да, он.

– Зачем?

– Ну…

– Он собирался тебя убить и похоронить в твоем гараже. Яму вырыл ты сам.

– Нет, яму вырыл он. Ему нужны были мои деньги, он их искал и нашел. А потом вернулся за мной, привез в гараж.

– Кто такой Жан?

– Это страшный человек! Он давно за мной охотился. Я попросил Гаванца помочь. Тот поговорил с Антипом. Я думал, что все улажено, но Жан опять появился.

– Кто такой Антип?

– Антип?.. – спохватился Вешнев. – Разве я говорил про него?

– Сказал. Только что.

– Жан работает на Антипа… – Вешнев замолчал, не желая продолжать.

– Геннадий Георгиевич, давай я не буду тянуть из тебя слово за словом. – Архаров поморщился. – Куда лучше будет, если ты расскажешь мне эту историю во всех подробностях. А там я уже подумаю, ставить твою палату на охрану или нет. Если ты выложишь мне все начистоту, я тебе помогу. Если нет, выкручивайся сам. Только я думаю, что ты не выживешь. Жан уже спрашивал про тебя, он знает, что ты здесь. Мы пытались его задержать, но не смогли. Ты прав, он очень страшный человек. Если мы тебе не поможем, то Жан тебя добьет.

– Хорошо, я расскажу, – пролепетал Вешнев.

– Я весь внимание, – сказал Архаров, усаживаясь поудобней.

Вешнева нужно было брать под охрану в любом случае. Если Жан действительно собирается добить свою жертву, то здесь его и придется брать. Но Вешневу про засаду говорить совсем необязательно. Сначала пусть откроет душу.

Брагин уже заканчивал работу, когда Архаров прибыл на место. Олег Бойков занимался расследованиями квартирных краж, а потому в совершенстве владел всеми секретами этого ремесла. Дверь он вскрыл отмычками, выламывать ее не пришлось.

Брагин уже снял пальчики, а Бойков установил личность их владельца.

– Киселин Иван Алексеевич, восемьдесят шестого года рождения, – доложил он. – В ноль восьмом году был осужден за грабеж, отсидел все четыре года. В личном деле указана кличка Кисель. Возможно, перекрестили его, назвали Жаном.

– Данные по Антипу нужно поднять. Возможно, прежде он тоже как-то иначе прозывался.

– Кто такой?

– Да я бы и сам хотел узнать, что это за фрукт! – В голосе Архарова звякнула металлическая нотка. – Он у нас под носом живет, в элитном поселке под Белоковском, а мы ни сном ни духом.

– Да мало ли кто у нас живет. Ютятся здесь, гадят там.

– В Москве у него интересы, а поселился у нас. Жан-Кисель работает на него. Здесь, в Белоковске, и живет.

– Жил-был, пока под себя не нагадил.

– Нагадил. На восемьсот тысяч долларов.

– Ничего себе!

– С этими деньгами он и ушел.

– И с деньгами, и с вещами.

– И с девушкой.

– Да, пальчики ее сняли. Только пробить не смогли. Не проходит она по учету.

– Ничего, установим.

– А найдем? Будь у меня восемьсот тысяч зеленью, я бы так спрятался!.. – Бойков мечтательно вознес глаза к потолку. – Зарылся бы где-нибудь в теплых краях и ничего бы не делал. Поели, теперь можно и поспать!

– Это зима на тебя действует, в спячку клонит. Больше спи, витамины принимай.

– Не получается больше спать.

– Тогда спи глубже. – Архаров усмехнулся и хлопнул подчиненного по плечу.

Он и сам с великим удовольствием зарылся бы сейчас в горячий песок тропического острова, да кто ж его туда пустит? А на какие шиши ему ехать в жаркие тропические страны?

Впрочем, у него был вариант. Он мог прямо сейчас отправиться на Древний Восток, глянуть на библейского Ирода, посмотреть, как мифическая Саломея трясет перед ним животом. В ночном клубе «Кафешантан» скоро станет жарко. Только дойдет ли до него очередь? Может, Варвара сейчас дома, и за ней не нужно будет ехать в Москву?

Эротический театр Левона Минасьяна пользовался немалой популярностью. Об этом можно было судить по стоимости входного билета. Десять тысяч рублей для Егора деньги серьезные. Ему вовсе не хотелось расставаться с ними. А у Бойкова семья, он еле концы с концами сводит. Для него десять штук – целое состояние. А выступление началось, и так просто в клуб уже не попасть. Во всяком случае, служебное удостоверение не произвело на вышибалу никакого впечатления.

– Управление внутренних дел по городскому округу Белоковска, – прочитал он. – Начальник отделения уголовного розыска. И что? У нас Москва, майор, если ты не знаешь.

Мимо прошел парень развязного вида в брендовой упаковке. Он даже билет не показал, а охранник почтительно посторонился.

– А ему можно? – спросил Бойков, подмигнув Архарову.

– Ему можно, у него абонемент, – ответил охранник.

– Это сейчас так называется? – осведомился Бойков.

– Что называется?

– Наркота. Если ее в клубе сбываешь, то можешь не платить.

– Какую наркоту?

– А сейчас узнаем. – Бойков достал из кармана телефон, набрал номер: – Привет наркоманам от уголовников! Здорово, Костя! Ты сейчас на дежурстве? Отлично!.. Тут наркота в одном клубе со всей дури гуляет. Надо бы фейерверк запустить, чтоб веселее было! Маски-шоу организовать. Не вопрос, говоришь?.. Вот и славно, записывай адрес. – Олег выразительно посмотрел на охранника.

– Да нет у нас никакой наркоты, – пробубнил тот. – Вы это, проходите, если надо.

– Мы ненадолго. – Бойков сунул телефон в карман и двинулся на охранника.

Парень он здоровый, мощный, из серии «Кто не спрятался, я не виноват». Вышибала не успел подвинуться, поэтому сильный удар в плечо столкнул его в сторону.

Архаров мог врезать охраннику с другой стороны, габариты и масса позволяли. Но кто, если не он, должен подавать подчиненным пример вежливого обращения с гражданами? Впрочем, вышибала не понадеялся на его служебную сознательность и предусмотрительно сдвинулся в сторону, уступая дорогу.

Левона Тиграновича они нашли за кулисами. Он стоял перед танцовщицей, готовой к выходу, и чуть ли не умоляюще смотрел на нее. На сцене уже шло действо, играла музыка.

– Надя, ты должна прыгнуть выше головы! Сделаешь – будет все! Не сумеешь – не получишь ничего. Надя, это твой шанс!

Девушка подавленно улыбнулась, обещающе кивнула, глубоко вдохнула и направилась к сцене.

Художественный руководитель напряженно смотрел ей вслед, закусив нижнюю губу. Когда она скрылась за портьерой, он осенил ее след крестным знамением.

– Мы вам не помешаем, Левон Тигранович? – спросил Архаров.

– А-а, это вы. – Худрук заметил его, узнал, но тут же перестал видеть.

– У вас такой вид, как будто вы атомную электростанцию запускаете, – с усмешкой проговорил Бойков.

– Атомная электростанция рвануть может! Мне как раз это и нужно! А такая вот Саломея разве так грохнет?

– А это была Саломея?

– Да, она самая. Я не думаю, что эта девица сможет свести Ирода с ума. Варвара – запросто! Ольга – без проблем! А эта куколка!.. – Минасьян обреченно махнул рукой в сторону сцены. – Даже смотреть боюсь.

– А Варвара где?

– Все, уволилась.

– Сама?

– Да, подъехала сегодня. Все, говорит, не хочу больше, надоело. Давно, мол, собиралась уйти, а сейчас наконец-то решилась.

– Давно хотела, значит? – задумался Архаров.

– Вот и я думаю, зачем ей Ольгу нужно было устранять? – Левон Тигранович правильно прочитал удивление в его глазах.

– А вы так думали?

– Да, думал и даже ей сказал.

– А она что?

– Рассмеялась. Сказала, что если бы я захотел ее подвинуть, то она убила бы меня, а не Ольгу.

– Как именно она убила бы вас?

– У нее есть покровители в криминальном мире.

– Жан?

– Нет, Жан для этого мелкая сошка. Да и расстались они. У нее другой мужчина появился.

– Кто?

– Он не представлялся. Но я его видел. Жан вместе со своим боссом к нам приходил. С ними еще двое были. Один за Варварой приезжал. Я так понял, у них там очень серьезно. Иначе она не уволилась бы.

– Он что, замуж ее зовет?

– Может быть.

– Где сейчас Варвара?

– С этим типом живет.

– Где?

– Я откуда знаю? Я в личную жизнь своих актеров стараюсь не лезть.

Телефон Варвары Архаров спрашивать не стал. Он знал ее номер, но девушка не отвечала на звонки, и дома ее не было.

Майору пришлось ехать в Москву. Здесь ее нет, а Егор рассчитывал через нее выйти на Жана. Мало ли, вдруг она знала недоступный для других адресок, по которому он мог скрываться?

Архаров задал еще несколько вопросов, и они с Олегом покинули клуб. Время позднее, пора в обратный путь.

– Думаешь, эта Варвара с Антипом живет? – спросил Бойков.

Машина медленно ползла в потоке, с трудом переваливающем через МКАД в сторону области. А до Кольцевой еще неблизко. Пробки – проклятие Москвы.

А еще снег повалил, густой, хлесткий. Через час-другой дороги занесет напрочь. Тогда без снегоуборщиков не проехать.

– А если она вместе с Жаном сейчас бегает?

– Он же с какой-то девчонкой уехал.

– А кто она такая? Может, он с ней и не живет. Или ухитряется с обеими? А восемьсот тысяч – деньги большие, там хватит на всех.

– И сцены бы хватило на всех, – сказал Бойков. – Только Варвара так не думала. Поэтому Ольга Платонова сейчас в больнице. А эта девчонка совсем может исчезнуть.

– Разберемся.

– Только вряд ли Варвара теперь с Жаном. Если она убегать с ним собралась, то зачем ей увольняться, приезжать, говорить? Не пришла бы, и все.

– Если она не с Жаном, то с Антипом. На него надо выходить.

– Выйдем. Никуда от нас Жан не денется.

Архаров кивнул. Это дело Платоновой можно было спустить на тормозах, и на Вешнева с его деньгами махнуть рукой. Но вот Жана они будут искать до упора. Эта сволочь посмела поднять руку на сотрудника полиции. Найти его и взять – дело чести.

Глава 13

Два миллиона триста тысяч рублей. Много это или мало? Не то, но и не другое. Восемьсот тысяч долларов – вот где много. Но эти деньги ушли и уже не вернутся. В активе только четыре пачки по полмиллиона в каждой и три упаковки с тысячными купюрами. Вот и все, что Жан мог накопить, вкалывая на Антипа. Он снял эти деньги с банковского счета. На них теперь ему придется жить в бегах, уныло и стремно.

– Меня уже ищут, – сказал он, с тоской глядя на Ксению.

Жан и хотел бы взять ее с собой в неизвестность, но зачем ей нужна такая собачья жизнь? К тому же, честно говоря, ему одному будет проще.

– Да, ты ударил полицейского, но у тебя не было выхода, – сказала она и вздохнула.

Банк остался позади. Они ехали в машине, выползали из Москвы в плотном потоке авто. С черного неба, подсвеченного фонарями, валил снег. Пробка, ненастье – как раз то, что им сейчас нужно. Не найдут их менты, не вытащат из этой толчеи. Но на душе неспокойно, тревога теребит нервы, эти раскаленные струны души.

– У тебя нет другого выхода, кроме как оправдывать меня, – сказал Жан и грустно усмехнулся. Ты хочешь убедить себя в том, что я хороший. А я плохой. У меня кровь на руках. Я сегодня стрелял в человека. Я ударил мента, возможно, убил его.

– Ты хороший. – Ксения упрямо мотнула головой.

– Твоя любовь – мертвая хватка.

– Я тебя предупреждала.

– Да, но ты вцепилась не в меня, а в себя, сама пожелала оказаться на привязи. А тебе нужно бежать от меня как от огня.

– Ты хочешь, чтобы я ушла? – Голос у нее дрогнул, на глаза навернулись слезы.

– Нет, я не хочу, чтобы ты уходила. Но и ехать со мной ты не можешь.

– Почему?

– Да потому, что я сам не знаю, что меня ждет впереди. К родителям в деревню я не поеду, к родственникам тоже, а свободной хаты у меня нет. Придется искать.

– Ничего, найдем вместе.

– А институт?

– Все равно.

– А если нас найдут?

– Я готова на все.

– И все-таки ты должна хорошо подумать.

– Если ты не хочешь, чтобы я с тобой ехала, то так и скажи.

– Я хочу, но…

– Никаких но! – Сначала Ксения приложила палец к его губам, а потом накрыла их поцелуем.

Машина ехала медленно. Жан решил, что удержит управление, поэтому прижал Ксению к себе и перевел короткий поцелуй в затяжной. Вкус ее губ и тепло девичьего тела успокоили его, сняли острые симптомы тревоги. Если Ксения так предана ему, то с ней в изгнании будет легче.

Ксения оторвалась от Жана, но тут же обхватила его правую руку и прижалась к ней до дрожжи в теле.

– А куда мы едем?

– Куда-нибудь. Чем беспорядочней наше движение, тем трудней нас будет найти.

– Эта дорога на юг ведет.

– Туда и поедем.

– У меня в Кашире тетка живет, у нее можно переночевать.

– Там нас и накроют.

– Кто?

– Да хотя бы менты.

Он знал, как работает уголовный розыск. Возможно, опера уже установили личность Ксении, вышли на ее родителей, выпытали у них адреса и явки всех, к кому она могла обратиться за помощью.

– Они могут узнать, где живет моя тетя?

– Менты все могут.

– Тогда не надо к ней. В машине переночуем.

Ксения готова была терпеть лишения, лишь бы находиться рядом с ним. Это трогало, умиляло и злило его. Зачем он только связался с Вешневым? Уехали бы с Ксенией сразу, и не искала бы их сейчас полиция.

– А что там у твоей тети?

– Квартира.

– Можно и заехать. Но только до утра.

– А не найдут?

– Не успеют.

До Каширы далеко, километров сто. Так быстро менты до этого города не доберутся. А им не мешало бы переночевать в нормальных условиях. Да и душ неплохо было бы принять перед дальней дорогой.

Машина стояла во дворе старой хрущевки. Здесь и жила тетя Ксении. Время не столь уж и позднее – половина двенадцатого. Но спать им хотелось так, как будто на дворе стояла глубокая ночь.

– Я быстро! – Ксения поцеловала его в щеку и выскочила из машины.

Жан не стал закрывать двери. Вдруг он уснет, пока Ксения выясняет, сможет ли тетя приютить их? Жан чуть опустил спинку сиденья, скрестил на груди руки. Откуда-то из-за спины поднялась тяжелая, но мягкая и теплая глыба, нежно навалилась на него, заставила закрыть глаза.

Слева открылась дверца. От шума он проснулся, думая, что это Ксения. Но в салон просунулась мужская рука. Жан и опомниться не успел, как ему в шею вонзился электрошокер. Сильный разряд напрочь отключил сознание парня.

Очнулся Жан в машине, на заднем сиденье, связанный по рукам и ногам. Рот его был заклеен скотчем. Рядом сидел бугай, в котором Жан узнал Фреда. Машиной управлял Стахан. Возле него устроился плечистый атлет с короткой шеей и широким затылком. Это был Валидол, который подчинялся напрямую Антипу, минуя Никса.

– Оклемался, – глянув на Жана, сказал Фред как-то сухо, с ленцой, как будто речь шла о каком-то постороннем человеке.

– Живучий, – проговорил Валидол.

Жан задергался, привлекая к себе внимание.

– Пасть ему открой, – распорядился Валидол.

Фред кивнул, больно схватил Жана за щеку, к которой был приклеен скотч, нащупал край, дернул за него, сорвал клейкую ленту.

– Пацаны, что за дела? – возмущенно протянул Жан.

– Ты куда собрался, Жан? Кто тебя отпускал?

– Да мы в Каширу с Ксенией поехали, туда и обратно.

– А деньги зачем со счета снял?

– Вообще-то Антип меня отпустил.

– Да ну!

– Я с Вешнева бабки снял. Все, условие выполнено.

– Какой Вешнев? У тебя бумага при себе, что бабки из банка.

– Так это чисто мои бабки! А с Вешнева я восемьсот зеленых штук снял. Их Никс забрал, Антипу отвез.

– Когда?

– Сегодня, днем еще.

– Ездил к тебе Никс, но ничего не привозил.

– Как это не привозил? – сокрушенно выкрикнул Жан. – Блин, я так и знал!

– Что ты знал?

– А то, что Никс бабки скрысит.

– Ты за базаром следи!

– Были бабки. Вешнев сейчас в Белоковске, в больнице! Я в него стрелял, завалить хотел, а он, падла, выжил.

– Не знаю.

– Мусора меня ищут.

– Не слышал.

– Никс бабки скрысил, а ты ничего не знаешь и не слышишь.

– Фред, я же сказал заклеить пасть!

Тот кивнул, растянул на пальцах полоску скотча, нацелил ее на Жана.

Тот мог бы мотнуть головой, чтобы Фред промазал, но не стал этого делать. Если со скотчем не получится, рот ему заткнут кляпом из грязных носков. Уж он-то знал, как это делается.

Машина ехала долго, Жан успел несколько раз провалиться в сон и выскочить оттуда со связанными руками и ногами. Пацаны дремали, только Стахан бдил за баранкой. Жан и хотел бы с ним поговорить, но рот у него по-прежнему был заклеен. И слова в капкане, и сам он в ловушке.

Автомобиль свернул на МКАД, только тогда Стахан толкнул в бок Валидола и сказал:

– Кольцо!

– Да не сплю я. Фред, сделай Жану эпиляцию!

Валидол назвал парня по имени. Это обнадеживало его.

– Легко!

Фред содрал скотч, и теперь Жан мог говорить. Хотелось бы знать, о чем.

– Так что, бабки реально были? – спросил Валидол.

– Были! А Никс их увел!..

– А не гонишь?

– Вешнев сейчас в больнице. Поехали к нему, он скажет, что я забрал у него зелень.

– Восемьсот штук?

– Баксами!

– И где бабки?

– Валидол, ты в натуре хочешь услышать, что я о тебе думаю! А я скажу. Ты лучше сразу меня пристрели.

– И пристрелю. – Валидол развернулся, вынес в заднюю половину салона руку, в которой держал пистолет, вдавил ствол в лоб Жану.

Парень закрыл глаза. Не так уж и страшна смерть, как ее малюют. Где-то же есть райские кущи, по которым бесплотными тенями бродят покойные души. Да и в аду, пожалуй, можно жить. Там тепло. Он готов был умереть, лишь бы не опуститься до того, чтобы просить пощады.

Впрочем, Валидол стрелять не стал.

– Точно Никс их увел?

– Поехали. Давай спросим.

– Мы с Никса?!

– А чем ты хуже него? Я говорил с Антипом, он тебя ценит и уважает. Когда я сказал ему, что из дела выхожу, он заявил, что тоже на покой хочет. У него там соломка за кордоном золотая, знаешь?

– Ну.

– Он сказал, что уехать собрался, а меня на хозяйстве оставить. Я ответил, что не хочу. Тогда он заявил, что тебя на это место поставит.

– Меня?! – повелся Валидол. – А почему не Никса?

– Гонишь?! Никс – мужик авторитетный, но сам решения принимать не способен. Я могу, ты тоже… – Жан нарочно запнулся. – Все, больше никто из наших. Или ты не по этой части?

– Могу ли я сам решать? – От мыслительного перенапряжения голос Валидола едва не сорвался на жалкий визг.

– Никса за жабры нужно брать! Если он крыса, ты должен ему это предъявить. Или тебе слабо?

– А если ты гонишь? Вдруг он не крыса?

– Так тебе и не надо сходиться с ним рог в рог. Я знаю, где Бармен живет, поехали к нему, спросим у него.

– Бармен у него водилой?

– Да, он был с ним сегодня… уже вчера и знает, где деньги.

Валидол думал долго, но в конце концов решился и велел Стахану ехать к Бармену.

Жану казалось, что ожидание растянулось на целую вечность. Но в конце концов оно кончилось. Первым из подъезда вышел Валидол, за ним семенил Стахан.

– Ну, молись, Жан! – сказал Фред. – Если нагнал на Никса, мы тебя прямо здесь кончим.

Валидол сел в машину, кашлянул в кулак, полез за сигаретой. Стахан молчал, усаживаясь за руль.

– Значит, деньги в ящике для инструментов лежали? – наконец-то спросил Валидол.

– Черный ящик, желтые застежки, – уточнил Жан.

– Был такой ящик. Только Бармен не знает, что в нем лежало.

– Кашалот с Никсом был, он знает.

– Кашалот знает, а Бармен только догадывается. Похоже, там реально бабки были.

– А если нет? – спросил Стахан.

– Можно в больницу съездить, к Вешневу, он вам скажет, в каком ящике деньги хранил. Это тот самый!

– А если ты баксы оттуда вытащил?

– Тогда почему вы их у меня не нашли?

– Не знаю. – Валидол потер кулаком лоб.

Жан усмехнулся, глядя на него. Знает он, что Никс – крыса, но боится ему предъявить.

– К Антипу поедем, пусть он решает.

Жан кивнул. Да, пусть Антип и решает. Если деньги найдутся, то у парня появится шанс выпутаться из этой ситуации.

Варвара поднялась, потянулась, выгибая обнаженную спину. Антип смотрел на нее с восхищением и удивлением. Да, волосы у нее роскошные, фигура – просто блеск, а сколько грациозности в движениях! У него и прежде были женщины потрясающей внешности, но только с ней он мог завестись на все обороты, выжечь горючее из бака до последней капли.

Укладывая Варвару в постель, Антип думал о ней как о прекрасном, но мимолетном явлении. А сейчас он готов был разбиться в лепешку, чтобы удержать это сокровище при себе. Очаровала его Варвара, обворожила.

Он предложил ей руку и сердце, она согласилась выйти за него замуж и тут же отправилась в «Кафешантан», чтобы порвать со своим блудным прошлым. Фактически Варвара ему жена. В постели она готова исполнить любой каприз. Но все-таки эта чаша не испита до дна. Варвара так и не исполнила танец Саломеи только для него. Это у них еще впереди.

Варвара вышла из спальни, а на тумбочке зазвонил мобильник. Антип взял его.

– Василий Павлович?

Звонил Калошин, его юрист. А на часах – половина десятого. Не сказать, что ранний звонок, но Антип все равно напрягся. Рабочий день в его конторе начинался в десять.

– Что-то случилось, Боря?

– Пока нет, не случилось. Венцов звонил, сказал, что против нас новое дело завели, опять из-за налогов.

– Сколько просят? – Антип поморщился.

Достали его деятели из Следственного комитета, насели на бизнес, давят, вымогают, конца и края этому не видно. Такое ощущение, что они провоцировали Антипа на проявление силы. Он понимал, что нельзя давать ответку, поэтому терпел наезды, по возможности откупался.

Авторитет потихоньку выводил деньги из оборота, складывал их на заграничных счетах. У него был золотой парашют. Если что, посадка за бугром будет мягкой.

– Да не просят. На этот раз все очень серьезно.

– А говоришь, ничего не случилось.

– Я не думаю, что до ареста дело дойдет.

– Но все может быть. – Антип усмехнулся.

– Будем надеяться на лучшее.

– Держи меня в курсе. – Антип положил телефон на прежнее место, лег на спину, скрестил руки под головой.

В комнату, на ходу скидывая халат, зашла Варвара и осведомилась:

– Случилось что-то?

– С чего ты взяла?

– Да настроение у тебя какое-то тяжелое.

– Это хорошо, что ты чувствуешь мое настроение. Менты окружают.

– Из-за Платоновой? – встрепенулась она.

– Нет, из-за налогов. Под меня копают. Да и ты под подпиской. Можно попробовать по реальному паспорту рвануть, но лучше не рисковать.

– Куда рвануть?

– За бугор. Я же говорю, здесь тучи сгущаются. Завтра должны левые паспорта подвезти.

Антип еще только собирался оформить брак с Варварой. Нравилась она ему чертовски, никого, кроме нее, он и видеть рядом с собой не хотел, но сомнения под скальпом все-таки копошились. Может, и не нужно регистрировать отношения?

Но у него не было никаких сомнений в необходимости того заказа, который он сделал. По заграничным паспортам, которые должны завтра подвезти, они – муж и жена.

– Уже завтра?

– Уже? А если за тобой сегодня придут?

– Кто знает, где я?

– Найдут.

– У ментов нет доказательств.

– Закроют и будут искать.

– Доброе утро, дорогой! – съязвила Варвара. – Рассказал ты мне, что солнце встало! Спасибо!

– Пошли, покажу тебе, где солнце не встает.

Антип поднялся, надел халат и вышел из спальни, увлекая Варвару за собой. Они спустились в подвал, прошли в холл, просторный, уютный, но лишенный солнечного света. В сауну он худо-бедно попадал, но прежде чем открыть дверь в трапезную, Антип щелкнул выключателем.

– Баня? Утром? – Варвара недоуменно повела бровью.

– Постой.

Он удержал ее в предбаннике, сам прошел в трапезную и три раза в размеренном темпе толкнул шкаф. Тот отошел в сторону, обнажая проход в секретную комнату.

Варвару звать не пришлось, она зашла в трапезную сама.

– Что это?

– Если у волчьей норы нет второго выхода, то она становится ловушкой.

– Второй выход – в смысле, запасной?

Они прошли в холл, обставленный недорогой мебелью. Там стояли кресла и угловой диван, из которого можно было сделать кровать, кресла.

Настоящая, классическая кровать находилась в примыкающей комнате. Там и шкаф с одеждой был, и трюмо. Еще в секретных апартаментах имелись душ и санузел. Все это для особых гостей из числа уважаемых людей, у которых нелады с законом.

В прошлом году, например, Антипу звонили, просили приютить на месяц-другой законного вора, находящегося в розыске. Правда, тогда Басман здесь практически не жил. Но в случае шухера он в любой момент мог переместиться сюда. Дом у Антипа – настоящая крепость.

– Это что?

– Комфортабельный схрон. На всякий пожарный. Если вдруг что, мы сможем переехать сюда.

– А где выход?

Антип открыл дверь, от которой под землей тянулся длинный коридор. Ход проходил вокруг дома, под поселковой оградой, и заканчивался в овраге, по которому можно было выйти к дороге.

– Выходим в овраг, поворачиваем влево, метров через пятьдесят будет стоять машина. Ключи от нее всегда станут висеть вот здесь. – Антип коснулся пальцем свободного крючка у двери.

– Экстренная эвакуация? – заинтригованно спросила Варвара.

– Да, но лучше обойтись без этого. Пойдем? – Он кивнул в глубь коридора.

– Да ладно, я верю.

– Ну, смотри.

Они поднялись на первый этаж. Варвара направилась к лестнице.

Антип услышал шум подъехавшей машины, вышел в холл.

Там он услышал голос Никса:

– Валидол, я не понял, кто тебя звал!

– Мне к Василию Павловичу. Он меня ждет.

В холл ввалился громила Валидол, мордастый, бровастый.

– Доброго здравия, Василий Павлович! – залебезил он перед Антипом.

– Нашел Жана?

– Вы сказали, я нашел. В Кашире. Он со своей телкой в бега подался, а со спутника тачку не снял, ума не хватило.

– В бега?

Антип хотел поговорить с Жаном по поводу Варвары, заодно насчет Вешнева спросить. Сначала он послал за ним Никса, когда тот вернулся с пустыми руками, отправил Валидола с пацанами.

– Он с Вешнева бабки снял.

– Вот как! – Антип удивленно повел бровью.

Не думал он, что Жан так быстро решит вопрос. Но вместе с тем в душе авторитета засквозила тревога. Хорошо, если Гаванец не сразу наедет.

– Восемьсот штук зеленью.

Брови у Антипа приподнялись сами по себе. Деньги по нынешним временам серьезные. Гаванец наверняка поднимет из-за них волну. Впрочем, уже завтра Антипа здесь не будет. Он выбросится с «золотым парашютом» над Новой Зеландией. Восемьсот зеленых штук лишними не станут.

Но сначала надо будет разобраться с крысой. Мало того что Жан пытался деньги увести, он еще и Антипа под Гаванца подставил. Ни то не прощается, ни то другое.

– Он с этими бабками ноги сделал?

– Нет, говорит, эти бабки у него Никс увел. – Валидол тяжело, исподлобья глянул на мужика со шрамом.

– Я увел?! – взвыл от возмущения тот.

Казалось, он вот-вот выхватит ствол и пристрелит Валидола.

– Так ты же подъезжал к Жану вчера.

– Не было его дома. Валек, ты хоть понимаешь, что это убойная предъява? – кипятился Никс.

– Деньги в пластиковом ящике были. – Валидол обращался к нему, но смотрел при этом на Антипа и сильно волновался. – Черный с желтыми застежками. Бармен его видел. Мы с ним говорили, он сказал.

– Бармен ящик видел или деньги? – спросил Никс и скривился.

– Ящик.

– А деньги в нем лежали? Не было там ничего! Василий Павлович, меня подставить хотят!

– Бармен только ящик видел. А Кашалот – деньги. Надо его спросить, он скажет. – Валидол посмотрел на Никса с некоторым трепетом.

Он прекрасно понимал, что с ним будет, если его предъява окажется пуком в лужу.

– Спросим Кашалота, – сказал Антип и косо глянул на Никса.

Он никак не думал, что его надежда и опора может оказаться позорной крысой. Впрочем, еще рано делать выводы.

– Может, и денег никаких не было? – сказал Никс.

– Может, и не было, – проговорил Антип.

Действительно, почему не звонит Гаванец? Или Жан грохнул Вешнева?

– Были. Жан Вешнева на бабки развел, а его самого в расход хотел. А коммерсант деру дал. Жан в него стрелял, ранил, – сказал Валидол. – Вешнев сейчас в больнице. Здесь, в Белоковске.

– В больнице? С пулей? – Антип нахмурился.

– Пулю вытащили.

– Почему я ничего не знаю?

– Так я сам только что проведал. У Чипса подружка в больнице медсестрой, он попросил, она выяснила. Менты, говорит, приходили, спрашивали, что там за дела.

– Надо бы мусарню запросить, – с деловым видом, как будто ничего не случилось, сказал Никс. – Может, Жана уже ищут, а он здесь, у нас.

– Да, надо, – сказал Антип.

– Я распоряжусь.

Никс был уже у дверей, когда Антип спохватился и выкрикнул:

– Эй! Назад!

Впрочем, в дверь уже входили Фред и Чипс – люди Валидола. Они враждебно смотрели на Никса, преграждая ему путь.

– Никс, ты куда собрался? – мрачно осведомился Антип.

Возможно, Никс намеревался банально дать деру.

– Так Кашалоту сказать. Он съездит, узнает.

– Кашалот под подозрением. Да и ты тоже.

– Антип, ты что, этим веришь? – Никс попытался испепелить Валидола взглядом.

Тот лишь еще больше напрягся, но не сгорел.

– Не верю, пока не проверю.

– Да фуфло они тебе впаривают!

– А если нет? Пошли! – Антип взглядом показал на проход, через который можно было попасть в подвал, и выразительно посмотрел на Валидола.

Тот все понял и дал отмашку своим людям. Они не стали хватать Никса под руки, но взяли в плотное кольцо.

В подвале у Никса забрали ствол и посадили его в кладовку под замок. Туда же, в подвал, привели связанного Жана.

– Пацаны говорят, ты на лыжи встал? – внимательно глядя на него, сказал Антип.

– Я думал, мы в расчете. Никс отвез тебе деньги.

– А они были?

– Были.

– А бежал зачем?

– С ментами косяк вышел.

– Они тебя ищут?

– Теперь да. Я уезжать собирался, а тут подходит один. Я думал, из-за Вешнева, достал ствол. А менту Варвара нужна была. Не стоило мне за ствол хвататься.

– Варвара нужна была?

– Да, мент за нее поговорить хотел. Сказал, что ее подозревают в каком-то там нападении.

– Вчера это было?

– Вчера.

– Значит, роют под нее?

– Вам-то какая до нее печаль, Василий Павлович?

– Варвара теперь со мной. Если я увижу тебя рядом с ней… – Антип осекся и замолчал.

Действительно, зачем озвучивать запоздалую угрозу? Ситуация изменилась. Варвара уже в одном шаге от заграницы, а у Жана голова лежит на плахе. Нет смысла лишний раз сотрясать воздух.

– Так я и не претендую.

– С девчонкой, говоришь, сбежал?

– Пытался.

– Где она?

– Да в Кашире осталась, – отозвался Валидол.

– Почему?

– Вы же не сказали за нее.

– Зачем она вам? – Жан умоляюще посмотрел на Антипа, просил не трогать девчонку.

– Мне ни к чему. А вот понадобится ли она тебе? Покойный мальчик и живая девочка – не пара.

– Если я в чем-то виноват, можешь прямо здесь меня удавить. – Жан опустил голову и закрыл глаза.

Антип кивнул, глядя на него. Он не сомневался в этом парне, знал, что умрет тот достойно.

– А ты не виноват? Где деньги?

– Никс забрал, у него спрашивай.

– Ты из игры хотел выйти. Это само по себе смертный грех.

– Тебе решать.

– Сначала с деньгами надо разобраться. – Антип сел в кресло и выразительно глянул на Валидола.

Тот все понял, и минут через пять братки ввели в подвал связанного Кашалота.

Этот амбал с устрашающей внешностью никогда не выходил из себя. Антип завидовал его невозмутимости. Ему иногда казалось, что Кашалот не ведал ни страха, ни жалости. Он действительно мог быть беспощадным к врагу, но его бесстрашие оказалось показным. Едва запахло жареным, парень расклеился, размяк и превратился в тряпку.

– Никс взял мои деньги, – окатив его ледяным взглядом, сказал Антип. – Я не спрашиваю, зачем он это сделал. Мне надо знать, куда Никс их дел.

– Я не знаю. Где-то дома у него.

– А деньги были?

– Да. Он сказал, что вам их отдаст. – Кашалота трясло, как старый холодильник под напряжением.

– Не отдал.

– Я собирался сказать…

– Сколько он тебе с этих денег дал?

– Нисколько! – Кашалот остолбенел.

– Я у него спрошу, он скажет.

– Я не знал, чьи это деньги.

– Сколько?

– Двести тысяч.

– Жадность фраера сгубила, – заявил Антип и хищно усмехнулся.

– Что со мной будет? – Кашалот уронил голову на грудь.

При этом у него от страха подкосились ноги, тело повело в сторону. Пытаясь удержать равновесие, он попытался опереться на Чипса, но тот оттолкнул его, и Кашалот упал.

– Я же сказал, жадность фраера сгубила. Это приговор, если ты не понял.

– Не надо! – Кашалот всхлипнул, из глаз его хлынули слезы.

Антип брезгливо поморщился, глянул на Валидола. Тот понимающе кивнул, достал из кобуры ствол, передернул затвор. Антип хотел, чтобы этого чмошника грохнули прямо сейчас, но все-таки притормозил процесс. Сначала Кашалот должен был вернуть деньги, а потом уже умереть.

– Никса давай сюда!

Антип рвался посмотреть в глаза своему бывшему другу, но, как оказалось, Никс закрыл их. Зажмурил навсегда.

Валидол не стал связывать его, когда запирал в кладовке, и Никс этим воспользовался. Он и веревку нашел, и в петлю залез, и весом собственного тела затянул ее. Произошло это все только что. Тело уже не агонизировало, но еще покачивалось на веревке.

Глава 14

Полковник Севастьянов качал головой, непроницаемо глядя на своего подчиненного.

– Антипа трогать не велено, – сказал он.

– Почему это? – сдерживая возмущение, спросил Архаров.

Он не думал, что уголовный авторитет по кличке Антип мог находиться под покровительством сильных мира сего, но все равно обратился за разрешением к начальнику ГУВД. А тот навел справки по своим каналам.

– Он у Следственного комитета под колпаком. Как там и что, я не знаю, но дело серьезное. Сломаешь процесс, останешься крайним.

– А если Жан сейчас у него?

– А если нет? Да и на каком основании ты к нему заявишься?

– Как это на каком? Вешнев должен Антипу. Жан эти деньги у коммерсанта забрал. Будем отталкиваться от того, что Вешнева ограбили по заданию Антипа.

– А где доказательства, что это задание было?

– Вешнев сказал, что из-за этих денег между Антипом и законником Гаванцем возник конфликт.

– А Гаванец что говорит?

– До него еще руки не дошли.

– Значит, и доказательств нет.

– Закроем Антипа и будем рыть. Не нароем, извинимся и выпустим.

– Тебе же русским языком сказали, что Антипа трогать нельзя. Им и без нас занимаются.

– Что-то не видно.

– Я не понял, тебе Антип нужен или Жан?

– Мне нужен Жан, который может находиться в доме у Антипа.

– Установи слежку за особняком.

– А силы и средства?

– У тебя целый штат оперативников.

– Они с ног сбиваются, Жана ищут. Да и Клюев из строя выбыл.

– Жан твой наверняка уже тю-тю! – Севастьянов махнул рукой в сторону окна. – А Клюев…

В этот момент тихонько приоткрылась дверь, и в кабинет заглянул Пирожников.

– Заходи! Чего мнешься, как овца перед стрижкой?

– Да я только глянуть, здесь майор Архаров или нет?

Пирожников только изображал смущение. На самом деле страха в глазах не было ни на грамм. Зато они искрились, как это бывало, когда он приносил в зубах добычу.

– Я говорю, заходи!

Пирожников кивнул, переступил порог.

– Зачем тебе Архаров?

– Так я девушку нашел.

– Жениться хочешь? Так у нас сейчас не война, я подчиненных не расписываю. В загс иди.

– Я девушку Киселина нашел.

– А сразу сказать не мог? Где она?

– В кабинете.

– Сюда ее давай!

Семен вопросительно глянул на Архарова, тот кивнул. Если начальство просит, то грех отказывать.

Личность подруги Жана опера установили. Они составили фоторобот, провели опрос. Один из соседей сказал, что знает и девушку, и ее мать. Ту нашли, узнали, что Ксения Беловойцева дома не появлялась. Установили номер ее телефона, но дозвониться не смогли. Розыск продолжался, и вот результат.

В кабинет вошла милая нежная девушка, о которой Клюев отзывался с затаенным восторгом. Глядя на нее, Архаров мог сказать, что Вадим не бредил, когда говорил о ней. Девушка действительно была очень хороша собой, а ее женственность переплескивала через край. Губа у Жана-Киселя не дура.

Ксения Беловойцева явно пребывала в расстроенных чувствах. Подавленный вид, печальный, отсутствующий взгляд.

– Ксения, проходим! – Пирожников отодвинул стул от приставного стола, жестом пригласил девушку сесть.

Она так и сделала, не вникая в происходящее. Во главе стола сидел офицер грозного вида с погонами полковника, но Ксения этого как будто не замечала.

– Ваша фамилия Беловойцева? – спросил Архаров.

Девушка едва заметно кивнула.

– Вы чем-то расстроены? – не удержался от вопроса Севастьянов.

Ксения в ответ лишь пожала плечами.

– Вид у вас такой, как будто кто-то умер, – заявил Василий Александрович.

Девушка метнула в него взгляд, полный тревоги. Возможно, она думала, что умереть мог Жан. Если так, то по этой ниточке и нужно двигаться.

– Вы знаете, что произошло с вашим парнем? – спросил Архаров.

– А что с ним? – Ксения глянула на него с ужасом, как будто ожидала услышать страшную новость.

– Давайте так. Вы отвечаете на мои вопросы, а я постараюсь разъяснить ваши.

Девушка согласно кивнула.

– Как зовут вашего парня?

– Иван.

– Иван Киселин?

– Да, Киселин. Что с ним?

– Вчера вы с ним вышли из его квартиры. К вам подошел наш сотрудник – лейтенант Клюев. Киселин его ударил. Вы видели это?

– Да, видела.

– Вы с Киселиным уехали. Куда?

– В Москву. Он снял деньги из банка. Что с ним? Вы скажете или нет? – На глазах у девушки заблестели слезы.

– Вы еще не ответили на мои вопросы. Чьи деньги он снял?

– Свои.

– Зачем?

– Жан знал, что его ищет полиция. Мы поехали вместе. В Кашире я пошла к тете Рае, а Жан остался в машине. Когда я вышла, не было ни автомобиля, ни его.

– Куда он делся?

– Сначала я подумала, что он меня бросил, потом поняла, что Жан не мог так поступить. Его схватили и увезли!

– Кто?

– Я не знаю. Это могли быть люди Антипа.

– У Жана были деньги, которые он должен был отдать Антипу?

– Да, были. Но их забрали.

– Кто?

– Он представился Никитой Даниловичем. Жан называл его Никсом. Он возглавляет личную охрану Антипа.

– Зачем же тогда Антипу похищать Жана, если он получил свои деньги?

– А если не получил? Жан сказал, что Никс мог присвоить деньги себе.

– Но как было на самом деле, вы не знаете?

– Нет.

– Куда вы с Жаном собирались ехать?

– Куда глаза глядят.

– Вас это не пугало?

– Я безумно его люблю! – Беловойцева повысила голос, с одержимостью глядя на Архарова.

– Ксения, вам нужно успокоиться. Семен, отведи девушку к себе и напои горячим чаем.

– Что с Жаном? – Ксения смотрела на Егора так, как будто собиралась его проклясть.

– Я не знаю, что с Жаном. Но как только выясню, сразу скажу вам.

Пирожников мягко взял девушку под руку, плавно потянул на себя. Архаров почему-то думал, что Ксения будет упираться, но нет, она покорно поднялась и последовала за ним.

– Девушка явно не в себе, – заметил Севастьянов.

– Сумасшедшая любовь, – сказал Архаров.

– К уголовнику, – добавил Василий Александрович. – Кто она вообще такая?

– Студентка второго курса медицинского института.

– Милая девушка. И профессия уважаемая. Надо же было так в дерьмо вляпаться.

– Любовь очень зла.

– Как нам этого козла найти?

– Если Жан просто удрал, то на юг он не поедет. Скорее всего, изменит направление. А вот если его Никс перехватил!.. Жан Вешнева хотел убить, чтобы никто про деньги не узнал. А Никс этого самого Жана мог приговорить, чтобы Антип про деньги не узнал.

– Мир дикой природы. – Севастьянов усмехнулся. – В этом мире все, что угодно, может быть.

– К Антипу надо ехать.

– Я же сказал, не трогать! – вскинулся Василий Александрович.

– Так я наезжать на него не собираюсь. Просто поговорю, про Никса спрошу и про деньги.

– А если Антип разбор начнет и Никса этого приговорит?

– Собаке – собачья смерть.

– Зачем же ты так грубо, Егор Васильевич? – Севастьянов криво усмехнулся. – Собака – животное благородное!

Утро вечера мудреней и здоровей. Вчера Вадим думал, что загнется, настолько ему было плохо. С утра он почувствовал себя гораздо лучше. К обеду боль и вовсе улеглась, сознание просветлело. Голова уже не кружилась, но перед глазами еще немного плыло.

– Врач сказал, что операция не нужна, угрозы для жизни нет, но постельный режим важно соблюдать. Если не долечить, потом осложнения могут быть, – сказал отец.

– Будь твоя воля, ты бы в монастырь меня упек, лишь бы я в полиции не служил, – с усмешкой проговорил Вадим.

– Зачем в монастырь? Я бы тебя в офисе закрыл. Переходил бы ты ко мне. Ты очень нужен.

– А кто тебя из кислоты вытаскивать будет?

– Да уж, вытащил. Чуть не убили.

– Это у нашей Варвары такой парень. Что-то мне подсказывает, что без него не обошлось.

– Факты нужны.

– А у Татьяны был парень?

– Парень? Это ты меня имеешь в виду? – Отец покосился на дверь.

Мало ли, вдруг мама войдет. Она так толком и не знала, в какую историю вляпался ее благоверный, но догадывалась, что у него не все ладно. Пока что отцу и сыну удавалось уходить от прямых ответов, но тайное в любой момент могло стать явным.

– А ты что, парень? – Вадим с насмешливым укором глянул на родителя.

– В какой-то степени.

– У нее до тебя два любовника было, сорок девятого и пятьдесят второго года рождения. Один еще живой, другой уже на том свете.

– Да, ты говорил, – сказал отец.

– Это все, что мы раскопали. Может, у нее еще кто был, молодой, энергичный? Она даже сказала мне, что замуж за любимого парня собиралась, – вспомнил Вадим. – А ты помешал. Нет, она заявила, что ты разрушил ее счастье.

– Вот как? Если я разрушил, почему она к своему Сашке не вернулась?

– К Сашке? – Вадим повел бровью.

– Я так сказал? – удивился отец. – Да, она говорила про какого-то Сашку. Точно, упоминала.

– Почему я узнаю об этом только сейчас?

– Да как-то вылетело из головы. Может, и не было никакого Сашки? А если и был, то что? Кто он по сравнению со мной? Я – глава крупной… ладно, не будем, – сам себя одернул отец.

– Ты глава крупной юридической компании, а он кто?

– Да никто. Слесаришко какой-то, ключи точит.

– Что делает?! – Вадим открыл рот, глядя на отца.

– Ключи. А что?

– Папа, а ты и в самом деле адвокатом работаешь?

Отец хлопнул себя по лбу.

– Голова дырявая! Я сейчас!

Он вскочил со стула, но Вадим успел схватить его за руку и удержать.

– Ты куда?

– Найти этого Сашку нужно, поговорить с ним. Человека к нему отправлю.

– Ты знаешь, где он живет?

– Нет. Можно, у Татьяны выяснить.

– Так она тебе и сказала!

– Если дура, то скажет!

– Если бы она была дурой, то с тебя уже сняли бы все обвинения. Нельзя к ней ехать. Тут нужно действовать тонко.

Вадим уже работал с Татьяной Чиркиной. Он знал, как выйти на одну ее подругу. Она-то и подскажет ему лично, как найти этого Сашку.

– Мне нужна одежда.

– Ну уж нет!

– Все равно ты меня здесь не удержишь! – Вадим решительно посмотрел на отца.

Тот кивнул, со скрипом принимая его волю.

Антип не имел интересов в Белоковске, потому и не было у него подходов к местным делам. Но в Москве у авторитета имелся человек, который мог навести справки о Жане, о Вешневе, о телодвижениях вокруг них. Источник, правда, не самый надежный, но Антип все же связался с ним, сделал запрос и сейчас ждал ответа.

Варвара подсела к нему на диван, сама пролезла под руку, он с удовольствием обнял ее.

– Что ты собираешься делать с Жаном? – спросила она.

– А где он?

– У тебя в подвале.

– Кто тебе сказал?

– Я видела, как его вели.

– Любопытной Варваре на базаре нос оторвали. – Он убрал руку, демонстративно отказываясь обнимать эту красотку.

Но Варвара схватила ее, притянула к себе.

– А ты что, злишься? – спросила она.

– Нет, радуюсь!

– Ага, ты ревнуешь!

– Забудь про Жана!

– Ты, наверное, думаешь, что я молюсь на его мысленный образ? Не сплю по ночам, вспоминая о нем? А может, ты считаешь, что когда мы с тобой занимаемся любовью, я представляю его?

– Я ничего не думаю.

Антип убрал руку с ее плеч, потянулся к хрустальной бутылке с виски, плеснул себе в хайбол. Но Варвара выхватила у него стакан и выпила сама.

– Шалишь! – Он посмотрел на нее, не зная, радоваться или злиться.

– А это чтобы веселей было.

– Да мне как-то не особо скучно.

В подвале у него труп Никса плюс двое в наручниках – Жан и Кашалот. Вот-вот должны подъехать пацаны, которых он посылал за деньгами. А вдруг не вернутся, приберут бабки, как это сделал Никс?

– Значит, я тебя развеселила.

– Жан твой развеселил. – Антип мрачно усмехнулся. – Слинять от меня хотел.

– Мой Жан?! – Варвара остро глянула на него. – Нет! Он уже не мой. Я его никогда за это не прощу!

По идее, Антип должен был обрадоваться, но он, напротив, разозлился. Жан бросил Варвару, и она не может его простить. А почему? Да потому что любит! Он красавчик, бабы по таким сохнут.

Варвара встала перед ним на колени, сложила локти у него на ногах, не мигая, посмотрела ему в глаза и заявила:

– Ты должен его убить!

– Что? – Антип потрясенно посмотрел на нее.

– Ты должен его убить.

– За то, что он тебя бросил?

– Меня он бросил, а тебя кинет.

– Он пытался. – Антип мрачно усмехнулся. – Влюбился в свою красавицу и решил выйти из дела. Жан меня не кидал, но пытался сбежать от меня. Со своей красоткой.

– Тогда ты точно должен его убить! – Варвара с силой впилась пальцами в его бедра, в ее глазах колыхнулось злобное безумие.

– За то, что он пытался сбежать без тебя?

Антип сам схватил ее за руку, больно сжал запястье, но Варвара этого как будто не замечала. Она неистово смотрела ему в глаза.

– Я его ненавижу!

Антип несколько раз ударил ее раскрытой ладонью по щеке, и это привело Варвару в чувство.

– Не сходи с ума!

Она потрясенно смотрела на него, но ее взгляд стал проясняться.

Варвара приложила к щеке ладонь, виновато улыбнулась и сказала:

– Сама не знаю, что на меня нашло!

– Я знаю. Ты его любишь! А от любви до ненависти один плевок.

– В том то и дело, что не люблю, но простить не могу. Он должен был мне помочь, а вместо этого бросил. А почему? Потому что не любил. Жан обязан был меня обожать!

– А я?

– А ты не любишь? – Варвара возмущенно развела брови.

– А если бы так и было?

– Я бы тебя убила!

Антип покладисто улыбнулся. Он услышал именно то, что хотел. Хотя и понимал, что Варвара кривит душой.

Черный «Гелендваген» въехал в ворота большого красивого дома, и они закрылись.

Архаров видел это. Он вышел из своей машины, стоявшей чуть в стороне от ворот, и надавил на клавишу звонка, расположенную под видеокамерой и над динамиком, вмурованным в опорный столб. Ждать пришлось долго, минуты три-четыре, прежде чем послышался голос охранника. Видимо, парень отвлекся на своих дружков, которые только что прибыли незнамо откуда. Возможно, они приехали из больницы, где наводили справки о Вешневе. Или же парни разбирались с людьми Гаванца. Не исключено, что и в «Гелендвагене» находился сам Антип.

Ворота приоткрылись, и к Архарову вышел парень крепкого сложения в черной униформе с желтыми нашивками.

Он глянул на него и не особо деликатно осведомился:

– Чего надо?

– Майор Архаров, уголовный розыск. – Егор даже не думал доставать удостоверение.

Толку от него никакого, если нет постановления на обыск. В таком случае засветить корочки – все равно, что показать свою слабину. Тут нужно давить взглядом, фактурой, да так, чтобы противник верил тебе на слово.

– И что?

– Майор Архаров, – отчеканил Егор. – Уголовный розыск города Белоковска.

– Кто вам нужен? – Охранник не выдержал тяжести ментовского взгляда, хоть и слегка, но просел на душевных рессорах.

– Антипов Василий Павлович.

– Нет его.

Архаров чувствовал, что парень врет, но говорить ему об этом не стал. Угрозы от беспомощности – последнее дело.

– Это ничего. Я подожду. – Архаров сел в машину.

– И долго ждать будем? – спросил Семен Пирожников.

– До упора.

Егор поставил машину впритык к выезду из ворот. Это наверняка подействует противнику на нервы. У него должно возникать чувство, что каждая минута промедления – это лишний грамм тротила в бомбу праведного ментовского гнева.

Ждал он минут двадцать. Наконец-то ворота открылись, и со двора выехал «Мерседес» представительского класса. Машина остановилась, из нее вышел парень крепкого сложения в черном костюме и остановился возле задней дверцы, которая находилась в поле зрения Архарова.

– Егор Васильевич, тебя приглашают на беседу в мафиозном стиле, – проговорил Семен и как-то не очень весело улыбнулся.

Антип реально был мафиозным авторитетом. У него имелись молодчики, которые запросто могли расстрелять из автомата надоедливых ментов. Произойти это могло прямо сейчас. В любую секунду.

Архаров вышел из машины. Телохранитель Антипа тут же открыл дверцу и кивком пригласил его занять место в салоне. Егор опустился на заднее сиденье.

Антип сидел боком к нему. Он едва повернул голову и скользнул взглядом по навязчивому менту.

– Ехать никуда не нужно, – сказал Архаров. – Выезд блокирован. Омоновцы – ребята нервные, могут не так понять.

– Думаешь, напугал? – Антип усмехнулся.

– Твой человек нашего сотрудника покалечил. Это очень серьезно.

– Мой человек?

– Жан.

– Не знаю такого.

– Он для тебя восемьсот тысяч из Вешнева вытряс.

– Не знаю ничего. Это провокация.

– Провокация будет, когда Гаванец на тебя наедет. Он вор авторитетный, возможности у него серьезные.

Архаров не стал говорить, что Гаванец фактически послал Вешнева с его проблемами, не захотел связываться с Антипом. Пусть авторитет понервничает, ему это полезно.

– Не в свои дела лезешь, майор.

– Как это не в свои? Это моя земля, Антип. И асфальт мой. Тот самый, с которого дворник будет соскребать твои мозги после наезда Гаванца. Если, конечно, мы не примем меры.

– Борзый ты, майор.

– У нас в отделе все такие.

– Чего ты хочешь?

– Жан мне нужен.

– Нет его.

– Значит, он у Никса, – предположил Архаров.

– При чем здесь Никс? – спросил Антип и резко глянул на него.

– Я еще раз тебе говорю: Жан забрал у Вешнева восемьсот тысяч зелени. Эти деньги он передал Никсу. Ты их получил?

– Не знаю я про деньги.

– Жан думал, что эти баксы пройдут мимо тебя. Он боялся Никса и уехал. А его догнали, выкрали…

– Кто выкрал?

– Ты или Никс.

– Не знаю ничего.

– А я знаю, что Жан – твой человек. Его косяк – твоя беда. За нашего сотрудника мы будем спрашивать с тебя, Антип. Так, как будто это ты своими руками отправил его на больничную койку.

– Знал бы ты, майор, сколько я таких грозных и страшных за свою жизнь повидал. Где они все? А я живу и здравствую.

– Живешь. На моей земле. Теперь она вражеская для тебя, Антип. Под ногами гореть будет.

– Все сказал? – Авторитет скривился и едва заметным кивком показал на дверцу.

– На словах – да. На деле все только начинается, – сказал Архаров и вышел из салона.

Антип даже взглядом его не проводил. Про Жана он ничего не сказал, хотя какая-то мысль о нем крутнулась в его голове. Егор физически ощутил напряжение чужой воли.

Глава 15

Проблемы никому не нужны, но жизнь без них как море без штормов. То один камень в огород прилетит, то другой, и так всю жизнь. Только успевай увертываться и бросать в ответ.

Но сейчас Антипу казалось, что на него обрушился целый камнепад. Гаванец, возможно, уже нож наточил, менты как будто сговорились. Тайник у него хорошо оборудован, труп Никса найти не должны. А вдруг менты собаку приведут, она унюхает, покажет на потайную дверь.

Вместе с покойником опера живого Жана найдут. Он-то и расскажет, кто ему отмашку на Вешнева дал. А как расколется, так судья постановление на арест и выпишет. И прощай тогда, Новая Зеландия.

Антип набрал номер человека, который должен был решить для него проблему с паспортами. Пекарь давно уже в этом деле, ксивы у него конкретные, без изъянов, через паспортный контроль проходят, как лыжи по снегу.

– Ну и что там у тебя с ярлыками?

– Все путем, послезавтра будут, – отозвался Пекарь.

– Не прокатит. Мне завтра нужно. А еще лучше – сегодня.

– Нет, сегодня точно не получится. А насчет завтра я постараюсь.

– Надо сделать, брат.

– Сделаю. – Голос Пекаря дрогнул. – Послезавтра точно будут.

– Завтра!

– Такую гарантию не даю, а на послезавтра – железно.

Антип стиснул зубы и прекратил разговор.

В комнату вошла Варвара – красивая, эффектная, в ореоле сексуального очарования.

– Что менты хотели?

– Если бы твоей крови, то я бы сразу тебе сказал.

– Они хотят твоей крови?

– Жан им нужен.

– Что ты собираешься делать? – спросила Варвара, усаживаясь на подлокотник кресла.

Пола халата соскользнула с ее бедра, обнажилась прелестная ножка. Но Антип сейчас был не в духе.

– Много вопросов, детка!

– Да? – Ее голос обиженно взвился.

Она поднялась, собираясь уйти, но Антип поймал ее за талию и посадил к себе на колени.

– Менты и тебя ищут, и Жана. Меня со всех сторон обложили. Когти нужно рвать.

– Я это уже слышала.

– А паспортов завтра может и не быть. Послезавтра с гарантией, а вот раньше – это вряд ли.

– И что нам делать?

– Время нужно выиграть.

– Как?

– Ты с Платоновой сама мутила? Жан тебе точно не помогал?

– Я не мутила.

– Ты не мутила без Жана? – осведомился Антип. – Или сама?

– Жана точно не было.

– Значит, его можно сдать ментам. Пусть с ним пока разбираются.

Антип сморщил нос, обдумывая вариант. Пока менты проглотят кость, брошенную им, он будет уже далеко. Если, конечно, Жан расколется не сразу. А он мог сдать Антипа – хотя бы назло.

Впрочем, Жан вряд ли пойдет на это. Он пацан с понятиями, такие своих не сдают. Тем более что ему можно пообещать свое место. Никса нет, Валидол еще зеленый, а Жан мог бы потянуть хозяйский воз. А если ему вольная нужна, то пусть проваливает на все четыре стороны. До первой полицейской засады.

– Представляю, сколько всего он про тебя знает.

– Жан меня не сдаст. А я адвоката ему хорошего дам, глядишь, и выпутается.

– Ну и пусть выпутывается. А мы с тобой в Новую Зеландию, правда?

– Правда.

– Завтра.

– Крайний срок – послезавтра.

– Быстрей бы оно уже наступило. А то тревожно на душе.

– Может быть. – Антип кивнул.

– А давай напьемся! – Варвара развернулась у него на коленях, выгнула спину, с шальной улыбкой посмотрела ему в глаза.

– Ну, не знаю.

Антип в последнее время и так с утра прикладывался к бутылке, но напиваться – это слишком. Менты со всех сторон, Гаванец, возможно, где-то рядом. Труп Никса еще не вывезен, Кашалота на понятия надо ставить, с Жаном решать. Нет, нельзя ему надираться.

Впрочем, если Варвара хочет забыться, флаг ей в руки. Глядишь, спьяну и приватным танцем живота порадует.

Вадим переборщил с оптимизмом. Не нужно ему было покидать больницу. Голова разболелась, к горлу подступила тошнота, ноги стали ватными. Перед глазами плывет, качается. Как бы не упасть. Впрочем, отец рядом. Если что, он поможет, домой отвезет или в больницу.

Вадиму больше всего хотелось домой. Залезть бы в постель в своей комнате и спать, спать. Если Леры дома нет, он бросит все и поедет обратно в Белоковск.

Дверь не открывалась. Видимо, девушки и в самом деле в квартире не было. Что ж, и ему пора в обратный путь.

Он уже собирался уходить, когда дверь открылась. Вадима тошнило, ноги подкашивались, ему хотелось присесть. Но у него все-таки хватило сил и желания изобразить официальную улыбку.

– Лейтенант полиции Клюев… – начал он.

– Здравствуй, Валерия! – вдруг проговорил его отец и улыбнулся, но не по служебной надобности, а от души.

– Денис Викторович? – Девушка с интересом посмотрела на него.

Вадим удивился. Отец мог бы сказать, что знаком с Лерой Лещагиной, и съездить к ней самостоятельно. Или он просто не знал, о ком шла речь?

– Да, я и есть Денис Викторович. – Он улыбнулся. – А это мой сын. Скажи, каков красавец!

– Да уж! – Девушка чуть ли не с восторгом глянула на Вадима, отошла в глубину прихожей, распахнула двери, пригласила в дом.

Вадиму приходилось общаться с Лерой. Девушка симпатичная на внешность, но не красавица. Черты лица вроде бы правильные, но мелковатые, волосы довольно жидкие, а тело крупное. Ей явно не хватало изящества и женственности.

– Помню вашего сына, Денис Викторович, – сказала Лера, кокетливо глядя на Вадима. – Смотрю и думаю, на кого он так похож!

– Ты мне льстишь. – Отец весело улыбнулся.

Вадим разулся, прошел на кухню, обессиленно опустился на стул.

– Тебе плохо? – озаботилась девушка.

– Из больницы сбежал, – сказал отец.

– Ко мне?

– Получается, что да. Ты должна знать про Сашу. У Татьяны роман с ним был.

– Да, знаю.

– Нам надо бы с ним поговорить.

– Зачем?

– Есть вопросы к нему.

– Личного характера?

– И это тоже.

– Ревность?

– А разве у Саши с тобой роман? – спросил отец, игриво глядя на Леру.

– Со мной?! – зажеманилась та. – У нас ничего такого нет.

– Тогда какая может быть ревность?

– Как найти его, знаешь? – спросил Вадим и резко глянул на отца.

Он бы еще в присутствии матери начал кобелировать перед какой-то вертихвосткой. Совсем стыд и страх потерял.

– Я знаю только, где он работает. Это в Москве, долго ехать. Если подвезете, покажу. – Лера кокетливо глянула на отца.

Но тот уже стушевался под взглядом рассерженного сына, понял, что перегнул палку.

– Подвезем, – сказал Вадим.

Ему нужно было лечь, принять лекарство и хоть немного поспать, но сдаваться на милость болезни он не собирался. Если есть такая возможность, то лейтенант найдет Сашу и допросит его. А Лера должна поехать с ними. Но только потому, что ее нельзя оставлять без присмотра. Мало ли, вдруг она Саше позвонит или Татьяне, предупредит их.

Сауна хороша сама по себе. Под красивую девочку она куда лучше. Но Антипа привел сюда еще и расчет. Из сауны он мог переместиться в схрон, а оттуда по волчьему ходу выбраться на свободу. Машина уже стоит, сел да поехал. Можно сразу в аэропорт и на самолет по старому поддельному паспорту. Варвара отправится следом, как только будут готовы документы.

Да, она должна выехать с ним. В Новой Зеландии тепло и живописно, но там действительно скучно. Без любимой женщины тоска сожрет заживо. Тем более что эта самая женщина страсть как хороша.

Варвара зашла в трапезную.

– Иди ко мне! – сказал Антип, распоясал на ней халат, распахнул полы.

– Нравится? – весело спросила она.

– Очень!

– А так? – Она повела плечами, скинула халат.

– Еще лучше!

– Может, еще и станцевать?

– А давай! – Антип обвел рукой трапезную.

Свободного места много, музыка есть.

– Только ты и я? Так не пойдет, я не танцую в привате.

– Мне что, пацанов позвать?

– На танец можно. А на любовь – не надо. Она только с тобой. – Варвара села к нему на колени, обжала ногами его бедра.

Ей понадобилось всего лишь одно движение, чтобы воспламенить спичку. Ни с кем он еще так сильно не зажигался.

Чем ближе к окончанию рабочего дня, тем гуще автомобильный поток, стремящийся в сторону области. А после восемнадцати движение и вовсе может встать.

Вадим посмотрел на время – половина шестого вечера. Они уже в Москве, но им еще возвращаться. На личный вертолет отец пока еще не заработал. Пожалуй, и не сумеет, если будет на любовниц так сильно тратиться. Одной квартиру купил, потом другой.

Возможно, еще и Лера со своей любовью на подходе. Уж она-то в курсе, какой подарок отхватила ее подруга, потому и строит отцу глазки. С Татьяной у него все закончилось, Ольга ей не конкурент. Так почему бы не попытать счастья?

Мысль об отцовских грехах усиливала тошноту, но желание раскрыть нападение на Ольгу Платонову не ослабевало. Может, потому Вадим не сдавался.

– Да, здесь надо остановиться, – сказала Лера и пальцем показала на магазин. – У них там мастерская.

Вадим с удовольствием вышел на свежий воздух, но стоило ему сделать шаг в сторону магазина, как закружилась голова. Его качнуло, он рукой схватился за машину.

Лера глянула на него, нахмурила брови и сказала:

– Я сейчас за ним схожу.

Вадим протянул руку, пытался ее удержать, но куда там. Отец не смог пойти за ней.

Он подхватил сына, помог ему сесть в машину и заявил:

– Какой же я осел!

– Из-за Леры? – Вадим усмехнулся.

– А что из-за Леры? Не думаешь же ты, что у нас может что-то быть?

– А разве нет?

– Раньше могло.

– А сейчас нет, – подхватил Вадим. – Теперь у тебя мама есть. Да и Ольга. Ты не должен забывать про нее. Или она тебе такая больше не нужна?

– Нет, я, конечно, должен позаботиться о ней.

– Ты не просто должен, а обязан позаботиться о ней, оплатить пластическую операцию, сколько бы она ни стоила.

– Я думал об этом.

– А нужно не думать, а делать.

– Это очень дорого.

– А кто сказал, что будет легко?

– Нужно много денег, а этот случай подмочил репутацию нашей компании.

– Ничего, заработаешь.

– Вот если бы ты ее возглавил…

– Я?..

– Но сначала ты обязан раскрыть преступление, найти настоящего виновника. Должен пойти резонанс.

– Виновника мы найдем, это я тебе обещаю.

– Мы должны работать вместе. Тогда сможем помочь Ольге. Пластическая операция в ее случае – дело очень и очень дорогое.

Вадим уложил голову поудобнее, закрыл глаза.

– Я подумаю.

В конце концов он прав. Сын должен продолжать дело отца. Как ни крути, а таков закон развития общества. Ему нужно следовать.

– Думать никогда не поздно, – сказал отец.

В это время открылась дверца, и Вадим услышал голос Леры:

– Садись, никто тебя здесь не съест.

– Да я и не боюсь, – отозвался густой бас.

Вадим открыл глаза и увидел, как в машину садится жилистый парень с крепкой головой на короткой шее. Черты лица у него грубые, будто уплотненные.

– Александр? – спросил отец.

– Допустим, – сказал парень, закрывая за собой дверцу.

– А я Денис Викторович. Возможно, Татьяна тебе про меня рассказывала.

– Какая Татьяна?

Вадим сделал над собой усилие, принял рабочий вид. Да, ему плохо, но подозреваемый не должен этого видеть.

– Татьяна Чиркина, – сказал он. – Я не буду говорить, в каких отношениях вы с ней состояли. Скажу только, что вы делали ей ключи от квартиры.

– Неужели? Если бы вы знали, сколько ключей в день я делаю!..

– С оригиналов?

– Конечно, с оригиналов.

– А Татьяне вы делали ключи со слепков.

– Вы совершили преступление, Александр, – вмешался отец. – Но могу вас утешить. Я возглавляю адвокатскую компанию и готов бесплатно предоставить вам услуги лучшего из моих специалистов. Если, конечно, вы признаетесь в содеянном. Поверьте, вы отделаетесь только штрафом. Я его оплачу.

– Да какое преступление, о чем это вы? Танька подъехала, ключи от квартиры, говорит, потеряла. Запасных, мол, нет, а слепки есть.

– Вы с этих слепков изготовили ключи?

– Так они же от ее квартиры.

– А если от чужой?

– Откуда я знал, что от чужой?

– Опознать ключи сможете? – спросил Вадим. – Поверьте, это вам зачтется как помощь следствию.

– Да?

– Эти?

Вадим достал из кармана ключи от квартиры Платоновой, протянул парню.

– Да, эти. А ты вообще кто такой?

Вадим усмехнулся. Обычно сначала он представлялся, предъявлял удостоверение, а потом уже получал ответы на свои вопросы. Сейчас все было наоборот, но это нисколько не расстраивало лейтенанта. Такой ответ парня ставил Татьяну Чиркину перед выбором – тюрьма или чистосердечное признание.

Кадры решают не всё, но многое. Поэтому без них как без рук. Людей Архарову, разумеется, не хватало, и все-таки он установил наблюдение за домом Антипа. Нечисто там. Этот мафиози что-то скрывал. Возможно, труп Жана валялся у него где-то в подвале. Если так, то тело братки будут вывозить. Этот момент никак нельзя упустить.

За домом следили Пирожников и Чебриков. На круглосуточный режим их одних не хватало, поэтому Архаров сам собирался встать на вахту. Майор решил, что в полночь он и Бойков подменят ребят и будут дежурить до утра.

В дверь коротко постучали, в кабинет вошел Бойков.

– Я думал, ты уже дома, – сказал Егор.

– А кто Купавину искать будет? Раз уж ты поставил всех на уши, то приходится держать стойку. – Олег улыбнулся.

– Так где Купавина?

– Все дороги ведут к Антипу. Там она, дома у него. По телефону пробили.

– Раз уж за мобильник зацепились, то нужно держаться за него.

– Все под контролем. Только я бы домой съездил.

Архаров кивнул. У Бойкова семья, он не может сутками пропадать на работе, а то жена проклянет. Егор по себе прекрасно знал, как это бывает.

– В полночь буду на месте.

На столе зазвонил телефон. Архаров не удерживал Бойкова, но тот не уходил и посмотрел на аппарат так, как будто из него исходил сигнал бедствия.

– Клюев звонит, – глянув на дисплей, сказал Егор. – Видно, оклемался.

Он приложил трубку к уху.

– Да, Вадим. Как там у тебя дела?

– Неважно. Разболтались шурупы в голове, пока в Москву съездили. Мы с отцом частное расследование организовали, мастера нашли, который ключ к квартире Платоновой изготовил. Он это сделал по личной просьбе гражданки Чиркиной.

– Вадим, у меня нет слов! – От волнения Архаров привстал со своего места, да так и не сел.

Какое там! К Чиркиной нужно ехать немедленно, прямо сейчас.

– Фамилия парня Соловьев, зовут Александр. Чиркина с ним когда-то встречалась и по старой памяти ключ попросила сделать. По слепку. Как раз перед тем, как все произошло.

Архаров одевался на ходу, перекладывая телефон из одной руки в другую. Он накинул куртку и вышел из кабинета. Бойков последовал за ним. Они вместе спустились во двор. Только там Архаров закончил разговор.

– Все, приплыла Чиркина, – потирая ладони, сказал Егор. – Можно брать за жабры и макать язык в чернильницу. Пусть пишет чистосердечное признание.

– Ты к ней?

– К ней.

– Я с тобой.

– Да ладно уж, сам справлюсь.

– И будет тебе «Слава»! – заявил Бойков и усмехнулся.

– В смысле, вечная?

– Типун тебе!.. Часы «Слава», которые Клюев стащил у гражданина Перегудова.

– Так не брал он ничего.

– Так и ты с Чиркиной спать не будешь, а она скажет. Отмывайся потом. Вместе надо ехать.

– Если есть желание, то я не против. – Архаров открыл машину, жестом пригласил Бойкова занять место.

– Если честно, желания нет. Но ехать надо.

Архаров кивнул. Плечо боевого товарища – главная опора в их нелегкой работе.

Глава 16

Алкоголь в малых дозах не страшен. Если, конечно, количество таковых не превышает разумные пределы. Антип чувствовал, что перебрал. Он пил по чуть-чуть, закусывал поцелуями Варвары. Ему было очень хорошо. А будет еще лучше, если не остановится.

И все-таки авторитет нажал на тормоз. Ему никак нельзя было терять контроль над ситуацией.

– А хочешь, я тебе станцую? – спросила Варвара и приспустила халат, обнажая плечи.

– В привате?

– А почему бы и нет?

В дверь постучали. Антип хотел послать всех к черту, настолько сильно взвела его Варвара, но тревога давала о себе знать. Он уже понял, что менты взяли дом под наблюдение. А если они в курсе насчет запасного хода?

– Да!

Варвара закрыла плечи, села, изображая саму невинность. Все правильно, нечего ей выпендриваться перед пацанами.

В трапезную вошел Валидол. Переминаясь с ноги на ногу, он выразительно глянул на Варвару. Как-никак браток с мокрого дела вернулся, а эта краса неземная для него – посторонние уши.

Еще в его взгляде угадывалось вожделение, но и с этим все понятно.

– Здесь все свои, – сказал Антип.

– Все. Гирю на шею, и буль-буль.

Антип всерьез нацелился на Новую Зеландию и практически уже распрощался с этим домом. Потому он рассекретил запасной ход. Стахан, Фред и Чипс вынесли через него труп Никса и погрузили в машину, предусмотренную на случай внезапного шухера. Вместе с ними в последний путь отправился и Кашалот.

– С Кашалотом что? – спросил Антип.

– Место мы пометили, – сказал Валидол и криво усмехнулся.

– Не понял.

– Вдруг летом искупаться захотим, а в реке кашалот плавает. Он ведь сожрет, не поперхнется.

– А он плавает?

– Нет, на якоре стоит. Но все равно Кашалот.

– Очень смешно.

– Не знаю, смешно или нет, а пацаны намаялись.

– Это ты к чему?

– Если с Жаном решать, то надо было сразу.

– А это мое дело, с кем сразу, а с кем потом. – Антип нахмурился.

– Нет, я ничего, – разволновался Валидол.

– А ты не оправдывайся, – встряла вдруг Варвара, поднялась, подошла к Валидолу, мягко уложила руки на его плечо, оперлась на него.

Антип возмущенно вскинул брови. Это что еще такое?

– Ты с пацанами столько дел сделал, устал. На улице холодно, темно. Но баня будет в вашем распоряжении. Вернетесь, напаритесь, отдохнете. Надо будет еще один разок в холод съездить.

– Зачем?

– Надо будет, – повторила Варвара, провела рукой по груди Валидола и отстранилась от него.

Антип махнул рукой, выставляя парня за дверь. Тот кивнул, не сводя с нее глаз, и вышел из трапезной.

– Что-то я не понял, – хмуро пробурчал Антип. – Это что за цирк?

– Устали твои пацаны. Как бы не расслабились. Время сейчас такое, делать этого нельзя, – сказала Варвара, с лукавой улыбкой глядя на авторитета. – Под напряжением их держать надо.

– Под напряжением, это да. – Антип согласно кивнул. – Но не из твоей розетки.

– Я понимаю, что это ты должен делать. – Варвара села к нему на колени, нежно обняла за шею, и Антип захмелел от приятных ощущений. – Но ты тоже устал, и тебе нужно отдыхать. Ведь это правда?

– Да, есть немного, – сказал Антип в предвкушении очередного сюрприза.

– Я много выпила. Но мне очень хорошо. Голова ясная как никогда. Не веришь? – Варвара включила музыку, вышла из трапезной и вернулась в одеянии восточной танцовщицы.

Антип плотоядно улыбнулся. Именно этого момента он и ждал.

Но танцевать Варвара не стала. Она села рядом с Антипом и предложила выпить за удачу, которая им сейчас очень не помешала бы.

Антип отказываться не стал. В конце концов проблема с Никсом и Кашалотом решена. А Жан сидит себе в подвале живой и невредимый. Если менты вдруг возьмут дом штурмом и повяжут Жана, то ничего страшного не произойдет. Вот если бы он сейчас был мертвым!..

Татьяна испуганно хлопала глазами, глядя на Архарова.

– Снова вы?

– И снова, и опять.

– Не скажу, что я устала от вас, но время позднее.

– Всего-навсего начало восьмого.

– Все равно без постановления нельзя. – Она отрицательно покачала головой.

– Постановление на арест как раз выписывают, – заявил Архаров. – А задержать можно по одному лишь подозрению. Собирайтесь, гражданка Чиркина. Вы задержаны по подозрению в совершении уголовного преступления.

– Зачем же так сразу? – Татьяна распахнула дверь, впустила в квартиру Архарова и его спутника.

Судя по ее насмешке, таившейся в глубине глаз, она практически не сомневалась в том, что сможет выкрутиться и в этот раз. Доказательств ее вины нет и быть не может. К счастью, теперь Архаров имел возможность убедить ее в обратном.

Татьяна провела гостей на кухню, включила чайник.

– Я переоденусь? – спросила она и пальцем провела по отвороту халата.

Дескать, неприлично в таком виде принимать мужчин, которые находятся при исполнении. Но если они не возражают, то она останется в халате. Именно на такой ответ Татьяна и надеялась, поэтому даже не перенесла вес тела на опорную ногу, чтобы уйти.

– Да, конечно, – сказал Архаров. – В изоляторе сейчас холодно, поэтому постарайтесь одеться потеплей.

– В изоляторе?! – Чиркина не могла поверить своим ушам.

– Странная вы девушка, Татьяна, – с жесткой насмешкой сказал Егор. – Вроде бы умная, но в то же время такая глупая.

– Может быть, и глупая, – привычно согласилась она ровно наполовину.

– К вам приходит едва знакомая девушка и предлагает совершить самое настоящее преступление. Вы соглашаетесь, помогаете ей. Мало того что снимаете слепок с ключей своего любовника, так еще и изготовляете дубликаты.

– Я вас не понимаю.

В какой уже раз Татьяна попыталась изобразить святую невинность, но Архаров лишь усмехнулся. Он пропустил мимо ушей ее реплику.

– Даже голос своего любовника записали, в алиби Клюеву отказать пообещали. А если бы Варвара Купавина засыпалась на месте преступления, была бы взята с поличным? Неужели вы думали, что она сохранила бы в тайне ваше участие в преступлении? Если так, то вы действительно глупая женщина.

– Я это уже слышала, зачем повторять? – Татьяна капризно надула губки.

– А с алиби мог бы выйти прокол, если бы Дениса Викторовича увидел кто-то из ваших соседей. Дом у вас немаленький, такое вполне возможно.

– Я действительно глупая девушка. Не понимаю, что вам от меня нужно.

– Всего лишь чистосердечное признание, Татьяна.

– Мне не в чем признаваться.

– Сейчас лейтенант Клюев вернется из Москвы, приобщит к делу показания вашего парня Александра Соловьева, и тогда все, каяться будет поздно.

– Какие показания? У меня нет парня.

– И ключ вы у него не заказывали?

– У своего парня?

– Нет, вообще. Суду будет все равно, был Соловьев вашим парнем или нет. Ключ от квартиры Платоновой заказывали? Да, было такое. Все, приехали, получите и распишитесь.

– Я ничего не знаю ни про какие ключи.

– Татьяна Дмитриевна, это совсем не смешно. Показания Соловьева – та самая улика, которая отправит вас на скамью подсудимых.

– Не знаю ни про какие ключи! – Чиркина отчаянно мотнула головой.

Архаров не видел панического страха в ее глазах. Похоже, она думала, что и в этот раз его претензии бездоказательны.

– Александр Соловьев по вашему заказу изготовил ключи от квартиры Платоновой. Теперь он опознал их. Все, Татьяна, разговоры закончились. Для вас начинаются суровые тюремные будни и судебное разбирательство по факту нападения на гражданку Платонову или соучастия в таковом.

– Но я не знаю ни про какие ключи!

Архаров потрясенно смотрел на девушку, упрямству которой мог позавидовать самый тупой осел.

– Я еще раз вам говорю: лейтенант Клюев допросил Соловьева, провел опознание. Он с протоколами возвращается из Москвы. Как только появится, мы с вами будем разговаривать по-другому. Тогда никакое чистосердечное признание вам уже не поможет.

– Но мне не в чем признаваться! – Чиркина готова была расплакаться, но не столько от страха перед законом, сколько от обиды.

– Олег, ты что-нибудь понимаешь? – Егор в недоумении глянул на своего подчиненного.

– Похоже, девушка желает взять на себя чужую вину.

– Но мне не в чем признаваться! – Наконец-то в голосе Татьяны проклюнулись истерические нотки.

– А не надо признаваться. Достаточно фактов. Мотив расправиться с Платоновой у вас был? Да. Слепки с ее ключей вы сняли? А как же! Дубликаты сделали? Конечно. Значит, и напали на Платонову тоже вы. Учитывая особый цинизм, с которым было совершено преступление, лет десять лагерей вам гарантировано.

– Но у меня есть алиби.

– Денис Викторович мог ошибиться во времени. Возможно, у вас была возможность съездить в «Хрустальные ключи», совершить преступление и вернуться.

– Но я не была в «Хрустальных ключах»!

– Правильно, там была Варвара Купавина, но вы почему-то упорно не хотите это признавать.

– Но я ее там не видела.

– Да, но вы помогали ей совершить преступление. Вам грозит уголовная ответственность за соучастие. Возможно, все те же десять лет лишения свободы. Вам это нужно?

– Нет! – Чиркина сокрушенно схватилась за голову.

Архаров торжествующе улыбнулся, глянул на Бойкова. Наконец-то лед тронулся.

– Поэтому я и предлагаю вам написать чистосердечное признание. Получите условный срок. Это стыдно, но не смертельно. Вы меня понимаете?

– Да, понимаю, – подавленно проговорила девушка.

– Признаваться будете?

– Да.

– У вас есть бумага, ручка?

– Да, конечно. А что писать?

– Признание. Чистосердечное. Как вы познакомились с Купавиной, как она подговорила вас принять участие в нападении на Платонову. Теперь понятно?

– Да, понятно. Но мне не в чем признаваться. Варвара меня не подговаривала! – Из глаз Чиркиной хлынули слезы.

Она прислонилась спиной к стене, сползла по ней на пол, закрыла лицо руками и разрыдалась. Ее горе тронуло Архарова, но своего решения он не отменил.

Татьяна не хотела ехать с ними, устроила форменную истерику со слезами и соплями. Но собрать вещи ей все же пришлось. В управление она отправилась не по своей воле. Там ее приняли по всей форме, определили в камеру для временно задержанных.

Архаров вернулся в свой кабинет, Бойков последовал за ним.

– Еще есть время. Ты мог бы съездить домой, – сказал Егор.

– Я в шоке от этой Чиркиной.

– Ничего, сейчас до нее начнет доходить.

– Постепенно дойдет, – сказал Бойков. – Хотелось бы стать свидетелем этого момента.

– Диван из кабинета у нас никто не убирал. Ложись да спи.

Архаров потянулся к телефону, набрал домашний номер Клюева, но трубку взял его отец. Оказалось, что Вадим уже вернулся в город, но поехал не в управление, а в больницу. Его состояние резко ухудшилось, и Денис Викторович вынужден был вернуть сына под надзор врачей.

Архаров глянул на часы. До полуночи еще было время. Он успевал поужинать, съездить в больницу, вернуться в управление и выпить чаю. А если из Чиркиной хлынут откровения, то майор примет ее покаяния под протокол.

Восточная музыка звучала из колонок, уже пропитала всю душу. Но та просила чего-то большого, размашистого и взрывного. Только Варвара могла это дать. Лишь она сейчас способна была взбудоражить Антипа изнутри.

Но Варвара не хотела танцевать. Какой уже час она держала Антипа в предвкушении, но Саломеей для него так и не стала.

– Ты долго будешь меня динамить? – сердито спросил он, взмахом руки показывая на центр трапезной.

Места много, музыка есть, пусть танцует. Варвара внимательно глянула на него, поднялась, встала перед ним.

– Это страшный танец, – сказала она с улыбкой, в которой угадывалось что-то демоническое.

– Я ничего в этой жизни не боюсь, – заявил Антип и ухмыльнулся.

– Этот танец дорого стоит.

– Давай!

– Ну, смотри!

Варвара колыхнулась, вталкиваясь в такт музыки. Ее живот ожил. В него как будто вселилась душа – злая, изнывающая от переизбытка темной силы.

Антипу сразу вдруг вспомнилась сцена из «Кафешантана». Саломея станцевала перед Иродом, а в награду получила голову пророка.

Варвара могла попросить у него голову Жана. Антип вдруг понял, что сможет исполнить ее требование. Сейчас он готов был на все, лишь бы Варвара не останавливалась. В ее танце змеилась чудовищная сила.

Шумно по ночам в элитном поселке. Должно быть тихо, но собаки не дают покоя. Людей уже не видно, а они лают, брешут. А еще вдалеке вдруг завыл волк. Не поймешь – то ли из лесу, то ли из какого-то двора.

– Окружили себя заборами, обложились собаками, так и живут, – зевнув в кулак, сказал Бойков.

Во дворе особняка, принадлежащего Антипу, было тихо, собаки не лаяли. Но всем известно, где именно водятся черти. Может, и там сейчас творилась какая-то бесовщина. Только вот машины со двора не выезжали, а сами сотрудники уголовного розыска на частную территорию сунуться не могли. Да и сил у них для этого было слишком мало.

– Живут, – согласился Архаров.

Он тоже хотел бы поселиться в элитном коттедже, а главное, спать по ночам. Но при этом майор понимал, что спокойная жизнь наскучит ему очень быстро. Волкодав он по своей натуре, ему охота по жизни нужна, всплеск адреналина.

– В Европе спокойно, там заборы низкие, прозрачные.

– В тех краях всегда царили тишина и благодать, – заметил Архаров. – Никакой преступности там отродясь не бывало. «Мафия», «рэкет», «киллер» – исконно русские слова.

– Мафия у них, может, и есть, а заборов почему нет?

– А чтобы друг друга лучше видеть. Стучат у них там. Нам бы такое счастье!

– Да уж, нам бы сейчас барабан в оркестре у Антипа.

– Мечтай.

– Не буду. Мечты сон нагоняют. Хотя неплохо бы сейчас отправиться на теплое море, под жаркое солнце.

– С женой или в командировку?

– Дай подумать. – Бойков загадочно улыбнулся.

– Думай. Только не особо долго. Кстати, дом у Антипа на краю поселка стоит.

– Моя хата с краю – признак низкой социальной активности.

– Все под себя, – в раздумье проговорил Архаров. – От дома до забора метров тридцать. Не так уж и много. Дорога с обочинами – метров десять. От общего забора примерно столько же. Пятьдесят метров – не так уж и много.

– Это ты о чем, Егор Васильевич? – спросил Бойков.

– Да волк тут воет. Антип ведь тоже из этой породы. А сколько ходов в волчьей норе?

– Как минимум два. Походим, поищем? – оживился Олег.

Холодно на улице, снежно, но там возможно хоть какое-то движение, а в машине только задницы отсиживать.

Они выехали за контрольно-пропускной пункт, оставили машину и пешком пошли по тропинке, которая шла вокруг поселка через лесные кущи. На двоих у них был всего лишь один фонарик, но это лучше, чем ничего.

Подземный ход должен был заканчиваться неподалеку от общего забора. Так думал Архаров. Но ничего похожего на лаз они не находили. Зато заметили ложбинку, поросшую кустами и постепенно переходящую в овраг.

Кусты оказались на редкость колючими, они как проволокой опутывали овраг. Егор с трудом пробирался через эти поросли. Бойков не роптал, молча следовал за ним. Где-то в этой лощине мог находиться потайной выход, и сотрудники угрозыска это понимали.

Где-то впереди сквозь шум ветра раздался подозрительный звук. Как будто на твердую землю упало пустое ведро. Или закрылась какая-то дверь.

Архаров обернулся к Бойкову, приложил палец к губам и замер. Ветер не стихал, и все-таки в его шуме он смог уловить чей-то голос. Кто-то что-то кому-то сказал. Или майору показалось?

Он кивком велел товарищу продолжать движение, но сделать это было непросто. Кусты мешали, жесткие колючие ветки лезли в глаза, цеплялись за лицо, за одежду. Снег с этих веток сыпался за шиворот. А звуки стихли – ни голосов, ни шагов. Только ветер гуляет.

– Смотри!

Бойков первым заметил углубление в необычно плотном переплетении кустов. И следы на снегу, которые уходили вниз по оврагу. В этом углублении Архаров увидел дверь, обшитую ветками кустарников. Скорее нащупал, чем разглядел. Она была закрыта.

От двери и тянулись следы. А натоптано было прилично. Видно, что этим потайным ходом только за сегодняшний день кто-то пользовался не раз и не два.

– Пошли!

По следам идти было нетрудно. Колючий кустарник вдруг закончился. Тропинка вела через обычные вербные заросли. Впереди послышался хлопок, как будто закрылся багажник машины. Тут же завелся мотор.

– Бежим!

Тропинка в снегу резко пошла вверх. Архаров и Бойков выбежали из оврага и увидели микроавтобус, в который со стороны пассажира садился какой-то человек.

– Стоять, полиция! – заорал Архаров.

Пистолет уже был у него в руке, он мог стрелять с ходу. Майор это сделал, поскольку человек услышал его, но не выполнил требование, не остановился.

Архаров выстрелил по колесам. Рядом громыхнул пистолет Бойкова. Было темно, силуэт машины просматривался смутно, а о том, чтобы видеть, куда ложатся пути, не могло быть и речи.

Микроавтобус рванул с места и стал удаляться от них.

– Бегом!

Они вылетели на дорогу, на которую выехала машина. Микроавтобус исчез из виду, а сотрудники полиции продолжали бежать. Дорога паршивая, в колдобинах и рытвинах. Архаров спотыкался, несколько раз едва не упал, но не останавливался. Хорошо, что снега было немного, и ноги не вязли в нем. Но он уже валил с неба, ветер усилился. Как бы дорогу не замело.

Архаров достал на ходу телефон, но звонить в управление не стал. Он даже не разобрал, какой марки был микроавтобус, не говоря уже о том, чтобы установить регистрационный номер. Это во-первых.

Во-вторых, в действиях людей, которых преследовал майор, не было состава преступления. Да, он потребовал остановиться, сказал, что из полиции, но почему ему кто-то должен был поверить? Ночь как-никак, лесная глушь. Скорее Архаров совершил правонарушение, стреляя по колесам. А если еще и в человека попал!..

– Куда мы бежим? – спросил Бойков.

Он очень устал, потому в голове у него созрел вопрос, который сложно было назвать крамольным. Микроавтобус действительно уехал, его не догнать, а они все бегут, не думая об обратном пути.

Архаров сбавил темп, но не остановился. Дорога ужасная, вокруг лес. Вдруг она уткнется в тупик, и микроавтобус остановится? Или у машины все-таки спустит простреленное колесо.

– За какую команду хоть бежим? – спросил Бойков.

– За «Динамо», конечно.

– Тогда вперед. Смотри!

Из темноты выплыл силуэт микроавтобуса, стоявшего на дороге. Она закончилась или колеса все-таки спустили.

– Осторожно!

Только Архаров подумал о том, что впереди могут находиться вооруженные люди, как из-за микроавтобуса загромыхали выстрелы.

Стреляли из пистолета, плотность огня не могла быть высокой, но Архаров не стал рисковать. Майор нырнул под прикрытие одного куста, Бойков засел за другим. Они открыли ответный огонь.

Нервы у стрелка дрогнули, он рванул прочь от машины, пальнул на ходу.

У Архарова с Бойковым просто не было сил, чтобы преследовать преступника. Он убежал в лес и затерялся там, а они, едва живые от усталости, вернулись к машине.

Снег кружит, вьюжит, заметает дорогу. А куда она ведет? Где они находятся?

В смартфоне Архарова имелся навигатор. Офицеры полиции определили свои координаты и вызвали следственно-оперативную группу.

– А толку что вызвали? – спросил Бойков. – Сейчас все тут заметет, ничего не найдешь.

– Что ты предлагаешь?

– Да ничего. Микроавтобус трогать нельзя. Может, за нашей машиной сходить? Хоть погреемся.

– А ты уже остыл?

– Пока нет.

Архаров открыл боковую дверь микроавтобуса, фонарем посветил в салон.

– Смотри!

На полу отчетливо просматривалась лужица крови.

– Похоже, жмура везли. Или раненого, – предположил Бойков.

– Раненого? Прямо на полу?

– Может, добивать везли?

– Живое тело было или мертвое, но оно исчезло.

Архаров посветил на порожек салона. Там тоже кровь и отпечатки чьих-то ног. Следами займутся эксперты, а ему нужно установить, куда они тянутся.

Снег лихо заметал следы, но все-таки Архаров смог определить направление. Возможно, окровавленный человек шел сам, но, скорее всего, его тащили. Следы вели в лес, но в сторону, противоположную той, в которой исчез стрелок.

– Нас, похоже, взяли на отвлекающий маневр, – сказал Егор. – Один стрелял, а двое уносили жмура. Мы должны были идти за тем, кто стрелял.

– А снег замел бы следы его дружков, – сказал Бойков.

– Так он и делает.

Следы просматривались с трудом, а вскоре и вовсе исчезли. Но направление было уже определено, и Архаров продолжал путь. Рядом шел Олег. Они всматривались в темноту, пытались уловить какое-то движение, заметить брошенное тело. Но ничего подозрительного полицейские так и не обнаружили.

В конце концов Архаров решил повернуть назад. Не хватало еще, чтобы они заблудились в ночном заснеженном лесу.

Глава 17

Крепкий кофе бодрил, согревал изнутри. В кабинете было тепло, но Егора все еще холодило воспоминание о ночном происшествии. Только утром они с Бойковым вернулись в управление, замерзшие и продрогшие. Олега он отпустил домой, а сам прикорнул на диване в своем кабинете.

Но рабочий день уже начался. Егор успел и проснуться, и озадачить подчиненных. Пирожников и Чебриков спали вчера, когда они с Бойковым чудили в лесу, теперь пусть отрабатывают. Задача у них простая – прочесать лес. Они уже в деле.

В дверь постучали, показалось лицо сотрудника из дежурной смены.

– Товарищ майор, задержанная Чиркина доставлена.

В кабинет ввели Татьяну. Архаров показал ей на стул за приставным столом. Девушка тоскливо вздохнула, села.

– Как настроение? – спросил Егор, взял чистую кружку, сыпнул туда растворимого кофе, залил кипятком.

– Хуже не бывает.

– Это еще только начало. Попадешь в следственный изолятор, наплачешься. Там с тобой церемониться не будут. – Он поставил перед ней кружку. – Да и кофейком по утрам угощать не станут.

– Спасибо, – тихо поблагодарила Татьяна.

– Дорога дальняя, казенный дом. Оно тебе нужно?

– Нет, – сказала девушка и вздохнула.

– Клюев сейчас в больнице, плохо ему вчера стало, не смог он протокол довезти. Так что у тебя еще есть время для чистосердечного признания. Будешь писать?

– Но я ничего не знаю.

– Чем же тебя Купавина так запугала?

Чиркина быстро, пугливо глянула на майора.

– Нет, не пугала. – Девушка опустила голову.

– Она в последнее время с местным авторитетом жила. Антип его зовут. Слышала о таком?

Чиркина отрицательно качнула головой.

– Он страшный человек.

Татьяна кивнула, соглашаясь.

– Все-таки знаешь его?

– Не знаю.

– А чего тогда киваешь?

– Ничего.

– Запугали тебя. Это точно. Но бояться тебе нечего. Ты можешь валить на Купавину сколько угодно, ей уже все равно.

– Почему все равно?

– А потому что нет ее больше.

Егор не знал, чей труп вчера вывозили из дома Антипа, но догадывался. На этих домыслах он пытался раскрутить Чиркину на признание.

– Как это нет? – повелась девушка.

– Избавился от нее Антип. Мы вчера ее тело перехватили.

– И что теперь?

– Я же говорю, бояться уже нечего. Ни тебе, ни Антипу. Ему все равно, что ты скажешь. Ты меня понимаешь?

– Да.

– Признаваться будешь?

– Нет.

Егор улыбнулся плотно сомкнутыми губами. Ему вдруг захотелось раздеть Чиркину догола, крутануть ее вокруг своей оси и рассмотреть с ног до головы. Где-то у нее должна была находиться кнопка, нажатием на которую можно сменить программу. Пока этого не сделаешь, признания не будет.

На столе зазвонил телефон, Егор взял трубку и услышал голос Пирожникова.

– Егор Васильевич, подснежники заказывали? – с циничной иронией спросил тот.

Архаров понял, о чем речь. Подснежниками опера называли трупы, которые находили в лесу, после того как сходил снег.

– Мужчина или женщина?

– Мужчина.

Егор угрюмо глянул на Чиркину. Выходило, что обманул он эту милую, правдивую девушку. А может, и нет. Не исключено, что труп Купавиной братки вывезли предыдущим рейсом.

Голова трещала от боли, в глазах прыгали яркие блошки. Антип с трудом сел на край кровати, сжал ладонями виски. Видать, не одну лишнюю дозу он вчера хватил. Потому и сон дурной ему привиделся.

Танцевала Варвара перед ним наяву. До верхней точки кипения вчера его довела. Неудивительно, что все в нем обратилось в пар, стоило только ему дотронуться до нее. Это было что-то невероятное, после чего наступил провал. Случился сон, в котором он убил Жана.

Пацан лежал на тахте, связанный по рукам. Антип наставил на него ствол пистолета и выстрелил. Потом появился Валидол, за ним набежали другие пацаны. Или это был не сон?

Антип рывком поднял свое тяжелое тело, с трудом вынес его из комнаты, спустил вниз, в подвал. Дверь в знакомое помещение была открыта, но ни Жана, ни тахты, на которой он лежал, там не было.

Тут снова, как в том самом сне, откуда-то со стороны к нему подошел Валидол.

– Василий Павлович… – начал он.

– Где тахта? – перебил Антип.

– Так мы ее на дрова порубили, баню топим.

– Не понял.

– Так пуля навылет прошла, в обшивке застряла. Мы ее вытащили, но менты догадаться могли. Поэтому тахту на дрова пустили.

Антип закрыл глаза и скривил лицо.

– Жан где?

– Так вывезли.

– В смысле, труп вывезли?

– Ну да. Вы сказали, мы сделали.

– Я сказал?

Антип не помнил, как отдавал такое распоряжение, но все это могло быть на самом деле. Если у него был провал в памяти, то это не значит, что он лыка не вязал. Соображал на автопилоте, такое бывает.

– Ну да, вы.

– Значит, вывезли?

– Да.

– Нормально все?

– А вы не помните? – Валидол озадаченно поскреб пятерней под ухом.

– Что я должен помнить? – Антип нахмурился.

– Пацаны на ментов напоролись. Те волчий ход вычислили. Наши от них, они за ними. Колеса в машине прострелили. Братки тачку бросили, Чипс внимание отвлек, а Стахан и Фред Жана в лес утащили. Там и бросили.

– А менты не найдут?

– Да там такая метель была, что следов не осталось.

– Где пацаны?

– Они возвращаться не стали. Я их по схронам раскидал.

– Правильно, возвращаться не надо. Метель, говоришь?

– Сейчас уже нет, а ночью сильно мела.

– Думаешь, не найдут менты жмура?

– Не найдут.

– А тахту сожгли?

– Догорает уже. Если менты шмон устроят, то ничего не найдут.

– А они устроят?

– Машина-то на вас оформлена, в которой Жана везли.

– А там кровь?

– Могла натечь, – буркнул Валидол и пожал плечами.

– Раньше разбудить не мог? – Антип зло глянул на него.

– Так вы сказали не будить.

Авторитет вспомнил, что Варвары не было в постели, когда он проснулся. С большого бодуна Антип не обратил на это особого внимания, но сейчас уже пора задаться вопросом.

– Варвара где?

– Так с вами была.

Варвара действительно оказалась в спальне. Она сидела у трюмо и расчесывала волосы.

– Как настроение, дорогая? – язвительно спросил Антип.

– А отчего такой сарказм? – поинтересовалась она.

Варвара вчера пила с ним на равных, но вид у нее сейчас был куда более свежий, чем у него. Возможно, она только изображала, что пьет, сливала коньяк за диван в ожидании своего часа.

– Тебе не жаль Жана?

– Я даже не знаю, что с ним произошло.

– Его убили.

– Потому что он крыса?

– Потому что ты попросила.

– Что я сделала? Это была всего лишь игра в Ирода и Саломею, а ты убил его по-настоящему.

– Я убил?

– Я не знаю, кто это сделал.

– Я Ирод?

– Ирод Антипа.

– Что?

– Полное имя этого царя – Ирод Антипа.

– Ты это серьезно?

– Это ты ко всему относишься слишком серьезно. Нельзя так. – Варвара поднялась из-за трюмо и, покачивая бедрами, подошла к нему.

Красивая, блистательная. Только почему-то не было уже того дикого восхищения, которое сводило его с ума.

– Я из-за тебя убил человека! – Антип потрясенно смотрел на нее.

– Ты убил крысу. Я точно знаю, Жан хотел сбежать от тебя с твоими деньгами и с этой сучкой.

– Ты стерва!

– Уже нет. Поверь, я теперь такая же мягкая и ручная, как домашняя кошка.

– Ты заставила меня убить Жана.

– Ты же не хочешь, чтобы он стоял между нами.

– Его тень никуда не денется.

– Я думала, что ты все еще молодой. А ты становишься сентиментальным.

– Жан был мне как сын.

– Это была игра. Ты не так все понял, – заявила Варвара, повернулась к Антипу спиной, но уйти не успела.

Он схватил ее за шею, повалил на кровать и принялся душить.

Если Жан крыса, то и эта сука должна умереть.

А Жан действительно мог быть крысой. Он на самом деле собирался сбежать вместе со своей новой любовью и вправду стоял между ним и Варварой.

Голова не болела, не кружилась, Вадим поднялся с кровати, сходил в уборную – все в порядке. Но вчера он вроде тоже чувствовал себя хорошо, а в дороге его растрясло, разболтало.

Зазвонил телефон, лежащий в тумбочке, на дисплее высветилось: «Архаров».

– Да, товарищ майор! – бодро отозвался Клюев.

– Я смотрю, голос у тебя звенит, – заявил Архаров.

– Да вроде оклемался. Готов к труду и обороне.

– В морг не направляют?

– Ну и шуточки у вас.

– А если я направлю, ничего?

– Это вы о чем?

– Жана нужно опознать, – пояснил Архаров, сменив интонацию. В лесу его нашли. Он уже должен быть в морге. Надо сходить, глянуть.

– Так я же не родственник.

– Да где же я родственников сейчас найду? Пирожников Беловойцевой звонил, она тоже должна подъехать. Хоть и не родственница, но жила с ним.

– Беловойцева – это кто? – спросил Вадим.

– Ксения. Ну да, ты же не в курсе. Девушка Жана. Она вчера нашлась. Мы ее уже допросили. Состава преступления вроде бы нет. Пирожников наряд за ней выслал, ее уже привезти должны.

– Я все понял! – оживленно проговорил Вадим.

Он никак не мог забыть девушку, которая была с Жаном. Нежная, милая, невероятно женственная. Почему всяким уродам так везет?

– Тогда вперед. Если ты в состоянии, конечно.

– Да без проблем. А с Жаном что случилось?

– Пирожникову позвони, он тебе расскажет, – торопливо сказал Архаров и прекратил разговор.

Видно, запарка у него. Возможно, розыск по горячему следу идет, даже трупом заняться некогда.

Пирожникову Вадим позвонил уже по пути в морг. Он очень спешил. Мало ли, вдруг Беловойцева приехала, а его нет? Так и уедет, не повидавшись с ним. Ей-то все равно, а ему нет.

Патологоанатомическое отделение находилось в подвале больницы, но Вадиму нужен был другой морг, судебно-медицинский. Ему пришлось идти через весь больничный парк, на самую окраину огромного двора.

Возле серого приземистого здания стояла машина патрульно-постовой службы. Ксению Вадим обнаружил в маленьком полутемном холле, в котором стоял тяжелый запах. Девушка сидела на кушетке, застеленной рыжей клеенкой с подозрительными потеками на ней. Она была в обмороке. Высокий костлявый врач поднес к ее носу ватку с нашатырем, она открыла глаза. Сержант патрульно-постовой службы с безучастным видом наблюдал за этой сценой.

– А на улицу нельзя вывести? – строго спросил Вадим, который был в больничной пижаме.

Сержант сделал стойку, подозрительно посмотрел на него. Но в его взгляде тут же появилось узнавание.

– Это вы, товарищ лейтенант!

Беловойцева тоже узнала Вадима и снова бухнулась в обморок. Врач только цокнул языком и снова сунул ей под нос ватку с нашатырем.

Как только девушка открыла глаза, Вадим взял ее за руку и вывел на свежий воздух. Машина стояла в нескольких метрах от входа, он открыл дверцу, помог девушке опуститься на переднее сиденье.

За рулем сидел прапорщик Сайкин, человек средних лет, в меру разбитной. Клюев знал его достаточно хорошо.

– Как здоровье, лейтенант?

Клюев кивнул, давая понять, что с ним все в порядке.

– Здоровье? – спросила Ксения, обморочно глядя на Вадима.

Только тогда до Клюева дошло, почему она смотрит на него как на покойника. Ксения же видела, как Жан ударил его пистолетом в висок. Может, решила, что он не выжил.

– А ты думала, что меня убили? – с укором спросил он.

– Нет, не думала, – ответила Ксения и качнула головой.

– Думала. А с Жаном уехала, хотя и знала, что он преступник.

– Не надо про Жана! – Она умоляюще глянула на Клюева.

– Он там? – Вадим кивком показал головой на здание.

– Он.

На улице было холодно, Вадим замерз, пока добрался до морга. Но сейчас он холода не ощущал. И все из-за Ксении. Как будто кровь в жилах воспламенилась.

– Опознала?

– Опознала.

– Так что, едем? – спросил Сайкин.

– Нет! – Ксения испуганно выскочила из машины и на мгновение оказалась в объятиях Вадима.

Ему стало жарко от сильных ощущений.

– Как это нет? – Прапорщик нахмурился. – У меня задача: вернуть гражданку Беловойцеву на место в целости и сохранности.

– Задачи задержать не было?

– Нет.

– Вот и хорошо. – Вадим взглядом показал в сторону ворот.

Сайкин понятливо кивнул, принял на борт своего сержанта, и они уехали.

Вадим позвонил Архарову, сказал, что Беловойцева опознала Жана.

– А ты опознал? – спросил начальник.

– Да мне-то зачем? – не понял Вадим.

– Ты в курсе, что Чиркина все отрицает?

– Я как раз хотел спросить.

– Эти бабы – темный лес. Им доверять нельзя. Откуда я знаю, что у Беловойцевой на уме. Может, настоящий Жан сбежал, а она его покрывает?

Но Жан никуда не сбегал. Он лежал на столе в прозекторской с пулевым отверстием в голове.

Вадиму приходилось иметь дело с трупами. Он, в общем-то, привык к ним, но сейчас его едва не стошнило.

Лейтенант вышел из морга с бледным видом, и Ксения это заметила.

– Что с вами? На вас лица нет. – Она всего лишь констатировала факт.

Особого сочувствия в ее глазах Вадим не видел. Но Ксению можно было понять. Сейчас она думала только о своем Жане.

– Да я-то ладно, у меня пройдет. А тебя в самую душу стукнуло.

Она молча кивнула.

– Любишь?

– Да, и всегда буду любить. Кто его убил? – зло, с ожесточением спросила Ксения.

– Это мы пытаемся выяснить.

– А где нашли Жана?

– Не знаю. – Вадим замялся. – Я, как видишь, в больнице сейчас, этим делом не занимаюсь. Просто видел Жана, вот меня и подняли с койки, попросили глянуть.

– А может, ты все-таки что-то знаешь? – Ксения посмотрела на него жалобно, проникновенно.

Вадим просто не в состоянии был устоять перед этим взглядом.

– Вообще-то я звонил своим. Жан у Антипа был, там его, видимо, и убили. Его через черный ход вынесли, но увезти не смогли. Наши перехватили.

– У Антипа был? – Ксения прикусила согнутый палец. – Значит, тот его похитил и убил. Жан сбежать от него собрался. С деньгами. Мы хотели начать новую жизнь. Но появился Никс, правая рука Антипа. Он забрал у меня деньги. Жан думал, что Никс мог присвоить их. Моего любимого человека убил Антип. Или Никс. Кто-то из них.

– Будем разбираться.

– Да, надо разобраться, наказать убийцу! – Ксения вдруг вцепилась в его руку, пристально посмотрела ему в глаза.

Она глядела на Вадима, но видела перед собой не человека, а нечто обобщенное, неодушевленное.

– Мы будем искать. Найдем и накажем.

– Хорошо. – Ее взгляд погас.

Ксения отпустила его руку, а Вадим не очень этого хотел.

– Обязательно найдем, – сказал он.

– Да, надо найти. А ты в больнице лежишь? – Наконец-то она глянула на него как на живого человека.

– Да, с черепно-мозговой травмой.

– А зовут тебя как?

– Вадим.

– Вадим, я помню, как Жан тебя ударил. У меня такое ощущение, будто это я сделала.

– Ты ни в чем не виновата.

– Все равно извини. А ты в уголовном розыске служишь?

– Служу.

– Тебе, наверное, холодно?

Ксения вдруг взяла его под руку и повела к главному больничному корпусу. Он действительно подмерз, но стоило ей прикоснуться к нему, как парню снова стало жарко.

Глава 18

Постановление на обыск в доме гражданина Антипова было получено без проблем. Оснований для этого более чем достаточно. Машина, в которой бандиты вывозили труп гражданина Киселина, принадлежала Антипову, поэтому майор Архаров настроен был очень решительно. Никакой полковник Севастьянов не мог ему помешать. Да тот, в общем-то, и не возражал.

Спецназовцы окружили дом, перекрыли «волчий ход». Вот-вот должна была поступить команда на штурм.

Тут вдруг в небе появился вертолет, завис над особняком Антипа и стал опускаться. Двор большой, места для посадки более чем достаточно.

Архаров связался с командиром группы:

– Леша, клиент уходит! Запускай своих ястребов!

Команда на штурм не заставила себя долго ждать. Спецназовцы рванули к дому, ловко преодолели забор.

Но пока они укладывали охрану, огибали дом и бежали к вертолету, тот успел подняться в воздух. Остановить его можно было только меткой очередью или выстрелом из гранатомета, но Архаров не решился дать такой приказ. Командир группы тоже не стал рисковать.

Вертолет взмыл в небо и полетел в сторону Москвы. Майору пришлось звонить в управление и докладывать об этом Севастьянову.

В дом Архаров заходил в расстроенных чувствах. Ему навстречу вышел боец в маске, пальцем показал на второй этаж. Судя по всему, он обнаружил там что-то интересное. Возможно, труп.

И точно, в большой, богато обставленной спальне, на золоченой кровати лицом вниз лежала девушка в шелковом халате. Она вытянула руки, роскошные волосы рассыпались по ее спине. Она не двигалась и не дышала. Это была Варвара Купавина. Архаров узнал ее по цвету волос и фигуре.

Он подошел к девушке, наклонился, пальцами коснулся шеи, чтобы нащупать яремную вену. Но Варвара вдруг ожила, резко повернулась к нему, посмотрела на него дикими глазами. Архаров невольно шарахнулся от нее.

– Тьфу ты!

– Товарищ майор? – с каким-то язвительным кокетством проговорила Варвара.

От нее пахнуло свежим коньяком. Да и глазки у девушки соловьиные. Видно, расставание с любимым авторитетом обмывала.

– Кому товарищ, а кому гражданин.

– А что я такого сделала? – удивилась Варвара и вдруг, будто бы невзначай расстегнула нижнюю пуговицу на халате.

Она села на край кровати, эффектно забросила ногу на ногу и развела отвороты халата так, что грудь едва не выскочила за борт.

– А я тебя в камеру к Чиркиной оформлю, она тебе все расскажет. – Архаров подошел к ней, взял за руку и тут же отступил, потому что Варвара поднялась сама.

Мало того, она едва не заскочила к нему в объятия.

– В камеру к Чиркиной? А может, лучше к вам домой?

– Не угадала.

– Вдруг я в постели сделаю важное признание?

Варвара обвила руками шею Архарова, блудливо посмотрела в глаза, провела языком по губам.

Майору пришлось доставать наручники. Купавина отскочила от него как резиновый мячик от стенки, но осадила себя, остановилась, приняла картинную позу.

– Товарищ майор! Вы посмотрите на мои руки! – Она нежно провела длинными красивыми пальцами по своему запястью.

– Где Антип?

– Улетел! – Варвара махнула ладонями будто крылышками.

– Куда?

– Не сказал.

– А тебя бросил?

– Почему бросил? Он еще сюда вернется. Или вы думаете, что Антип убежал? Нет конечно. Просто у него дела.

– Жан где?

– Какой Жан? Да, вспомнила. А разве он должен быть здесь?

– Он был здесь.

– Я этого не знала.

– Я не говорю, что ты можешь что-то знать. Но если вдруг тебе все-таки что-то известно, то советую не запираться. Жан убит, его труп в морге. Если ты скажешь, кто его убил, тебе это зачтется на суде.

– На суде?

– Чиркина во всем призналась. Тебя будут судить за нападение на Платонову.

– Это какая-то ошибка. Я ни в чем не виновата! – Варвара сложила ладони перед грудью.

Архаров мрачно усмехнулся, глядя на Купавину. Она явно ломала комедию. Про убийство Ивана Киселина эта бестия знала. Ее ничуть не удивило известие о том, что его труп находится в морге.

Но спрашивать ее Архаров больше ни о чем не стал. Пусть она сначала протрезвеет, а потом они продолжат разговор, не здесь, а в управлении, в официальной обстановке.

Майор велел увести Купавину, но дал ей небольшую отсрочку на то, чтобы она оделась поприличней. Не стоило отправлять женщину в обезьянник в халате, под которым у нее ничего не было.

Он покинул спальню, обошел дом, спустился в подвал. Возможно, где-то там и был убит Киселин. Майор обошел все помещения, но ничего подозрительного не обнаружил.

В холле особняка Бойков допрашивал охранника, того самого парня, который выходил к Егору, когда он подъезжал к дому для встречи с Антипом.

– Ну да, на вертолет сел и улетел, – обескураженно бубнил парень, посматривая на дюжего спецназовца, маячившего неподалеку.

– С кем?

– Кто-то с ним там был.

– Кто?

– Валидол.

– А Никс?

– Нет, Никса не было. – Парень задумался. – И Кашалота. Они куда-то подевались. Наверное, в доме где-то, – предположил охранник и глянул на Архарова.

– А может, Никс и Кашалот еще раньше уехали?

– Нет, сегодня никто не уезжал. Да и вчера. В микроавтобусе Чипс был. Он как уехал, так и все.

– Когда уехал?

– Вчера.

Архаров кивнул. Видимо, Антип готовил себе путь к отступлению, потому и подогнал микроавтобус к запасному выходу. Некто Чипс уехал на машине, а вернулся пешком – под землей. Потом он же с кем-то из своих дружков перенес в автобус труп Жана и вывез. Но вернуться в дом той же дорогой бандиты уже не могли. Никто еще не въезжал во двор с тех самых пор, как Архаров установил наблюдение за Антипом. Но куда же девались Никс и некто Кашалот?

Архарову предстояло разобраться во всем, вникнуть в ситуацию. Но прежде всего он должен был выяснить, кто убил Жана.

– Когда вчера?

– Сразу после того, как Жана привезли.

– А увезли его когда?

– Да не увозили.

– Может, вынесли через черный ход?

– Через какой черный ход?.. А выносить зачем?

– А ты не знаешь, что Жана убили?

– Нет! – Глаза у охранника округлились.

– В морге он. Опознание уже проведено.

– Я не знал.

– Понимаешь, какая тут штука выходит. Его возле вашего дома нашли. Кто убил, не ясно. В доме никого нет. Только ты со своей сменой. Кто старший, с того и спрос. Ты меня понимаешь? – осведомился Бойков.

– Если честно, не очень.

– А зачем нам за Антипом и Валидолом гоняться? Мы на тебя труп Жана повесим, и будешь отвечать.

– Да я не знаю ничего! – возмущенно вскинулся парень.

– Так не бывает. Что-нибудь да знаешь. Постарайся вспомнить все, что тебе известно про Антипа, Валидола, Чипса. Кто такие Никс и Кашалот?

– Да что я про них знаю?.. Ничего.

Архаров внимательно смотрел на парня. Он заметил огонек, вспыхнувший в его глазах. Номер у пацана маленький, шестой. К большим делам он точно не допущен, но все-таки кое-что знает. Просто не уверен, стоит ли сдавать Антипа или кого-то из его людей.

Но Бойков умел давить и колоть. К тому же он нащупал слабину в защите охранника. Судя по всему, результат должен быть.

В кармане майора зазвонил телефон, на проводе был Брагин:

– Егор Васильевич, это тебя должно заинтересовать!

На фотографии в липовом паспорте Антип был в парике, с усами, в роговых очках с диоптриями. Все это у него при себе. Сейчас он пойдет в туалет и перевоплотится в Латыпина Илью Николаевича, но перед Валидолом должен оставаться Антипом до конца.

– Запоминай, Штоколов Юрий Борисович, улица Полевая, дом сто восемь. Скажешь, что от меня. Я ему позвоню, он будет тебя ждать. У Штоколова вся бухгалтерия, без него как без рук. Ты меня понимаешь?

– Все сделаю, босс! – заявил Валидол и расплылся в улыбке.

– Считай, что я уже пенсионер. Отныне босс ты. Тебе и карты в руки.

Антип спешил. Менты видели, как он удрал от них на вертолете, наверняка они приняли меры. Но фора еще не иссякла, он уже в аэропорту, регистрация на рейс началась. Антип обязательно успеет. А в России на хозяйстве пусть остается Валидол. Ключ к системе Антип ему дал, дальше все зависит от него. А он выходит на пенсию. За бугром у него есть все, чтобы достойно встретить старость.

– Да нормально все будет.

– И за Варварой присмотри.

– В смысле, решить с ней?

Антип качнул головой. Взбесила его Варвара, он едва ее не придушил. Вовремя остановился, еще бы чуть-чуть, и все. Пожалел девку, оставил жить. Но с собой в теплые края не взял. Дело тут вовсе не в паспорте.

Зря Варвара исполнила перед ним вожделенный танец Саломеи. Этим она разрушила интригу, которая намертво, казалось бы, привязала его к ней. Все очарование вдруг исчезло. Более того, Антип прозрел. Он понял, что Варвара – самое настоящее чудовище, для нее нет ничего святого. Девчонку кислотой облила, Жана к смерти приговорила. Такая сука и его самого могла спровадить на тот свет.

Антип оставил Варвару в своем доме. Пусть барахтается как может. Посадят ее за кислоту – туда ей и дорога. А если за Жана скажет, так она, по сути дела, и есть организатор убийства. Антипа-то не достанут, а ее упрячут надолго.

Бросил он Варвару. Хотя не исключено, что чувство, погасшее со зла, вспыхнет с новой силой. Если так и случится, то пацаны переправят ее к нему. Надо будет, они сделают это силой. Если, конечно, Валидол к этому времени останется на плаву и не скурвится. А ведь такое вполне возможно.

Настроение – жуть. Состояние – жесть. Рыдать от обиды хочется. И волосы рвать от злости на себе.

Варвара сидела на скамье в камере временного задержания, закрыв лицо руками. Мимо проходили менты, посматривали на нее через решетчатую стену, посмеивались. Они глядели на нее как на какую-то шлюху.

А она такой и была! Разве нет? Кто спал со старым и дряблым Антипом ради сиюминутной выгоды? Варвара пыталась разобраться в своих поступках и не находила себе оправданий. Зато у нее возникла мысль переложить часть вины на темные силы.

Да, она всегда была смелой, бойкой, в меру циничной. Но мысль о том, чтобы облить конкурентку кислотой, возникла у нее только после того, как она стала Саломеей, библейской злодейкой, повинной в гибели самого Иоанна Крестителя. Может, в нее вселилась душа Саломеи, обреченная на вечные страдания? Потому она и потребовала голову Ивана. У Антипы.

Как еще объяснить, что Варвара так взъелась на Жана? Любви не было, злости особой тоже. Да, он отказался помогать, но это не причина для ненависти. А она требовала его голову с настойчивостью, достойной лучшего применения, и добилась-таки своего. Все вышло так, как Варвара хотела. Антип не отрубил голову Жану, просто застрелил его. Но это уже несущественные детали.

Дверь открылась. Варвара увидела сытую физиономию.

– На выход!

Варвара посмотрела на мента, что-то тупо жующего. Неужели отпускают? Наверное, сама Саломея пришла ей на помощь, напустила на уголовный розыск туман забвения?

Но, увы, отпускать ее никто не собирался. Варвару перевели в блок, в котором находился изолятор временного содержания. Ее определяли на долговременное хранение. Эта мысль вызвала в ней приступ дикой тоски.

Но стоило Варваре попасть в камеру, как включился инстинкт самосохранения, желание бороться до победного конца. Татьяна еще не поднялась с койки, а Варвара уже обо всем догадалась. Менты устроили им очную ставку. Где-то тут наверняка находился «жучок». Или даже скрытая видеокамера. Сейчас они разговорятся, начнут выяснять, кто и что сказал ментам по делу Платоновой, вырабатывать общую тактику.

Именно этого Архаров и ждет. Если он опустился до такого коварства, значит, у него на Варвару ничего нет. Даже притом, что ее подельница в заточении. Видимо, не зря она упросила Антипа заслать к Татьяне бутафорского киллера.

– Ты?! – Татьяна смотрела на нее большими глазами.

Не взгляд у нее, а целый частокол из вопросов.

– Я с авторитетом одним связалась, – сказала Варвара, выразительно глядя на Татьяну. – С очень крутым. Он сбежал. Меня взяли, но скоро отпустят. У них на меня ничего нет. А тебя за что сюда определили? – Варвара не просто смотрела на Татьяну, она давила на нее взглядом, вталкивала в голову понимание ситуации.

– Из-за какой-то Платоновой. Говорят, что ты ее кислотой облила, а я об этом знала.

Татьяна кивнула, недобро скривила губы. Да, она все поняла, только вот не испытывала особого желания плясать под чужую дудку.

– Как можно знать о том, чего не было? – Варвара возмущенно всплеснула руками.

– Не было. Ключи от квартиры Платоновой я не заказывала. А они даже парня нашли, который их вроде бы изготавливал. Он показания против меня дал.

– Оговаривают. Адвокат хороший нужен. Пусть он поговорит с этим деятелем. – Варвара выразительно провела пальцем по горлу.

Есть у нее люди, которые смогут повлиять на Сашку-ключника. Она обязательно этим займется. Татьяне тоже не поздоровится, если она сдаст ее.

Конечно же, Варвара блефовала, но Татьяна могла принять ее угрозу за чистую монету. Бутафорский киллер из ее памяти никуда не делся.

– А поговорят?

– Обязательно.

– А ведь мне сказали, что тебя убили.

– Да ну!

– Ты была у какого-то Антипа, и он тебя прикончил.

– Антип не какой-то, он очень крутой авторитет. Я действительно жива.

– Значит, меня снова обманули.

– Это же менты. Когда у них нет правды, они начинают врать.

Татьяна усмехнулась. Да, именно так она и поняла. Варвара подмигнула ей, призывая держаться и не падать духом. Нет у ментов против них ничего. Если не считать ключника Сашку.

В принципе Варвара могла повлиять на него и без Антипа. Есть у нее один хороший знакомый, который мог бы помочь. Она обязательно поговорит с ним, если окажется на свободе. Варвара может выйти на волю, если Татьяна будет держать язык за зубами.

Архаров выключил запись и возмущенно посмотрел на Пирожникова:

– Что это было?

Он только что прослушал разговор между Купавиной и Чиркиной. Этот диалог ему очень не понравился.

– Надо же было как-то Чиркину на признание раскрутить, – проговорил Семен.

Судя по его виду, он ожидал похвалы за инициативу, а тут вдруг замаячило взыскание за глупую самодеятельность.

– Раскрутил?

– Работа идет, разговоры записываются.

– Они твое самодурство в два счета раскусили и обо всем договорились.

Архаров запустил пятерню в волосы, взлохматил их. Теперь Купавина знала, что ее объявили покойной. А если Егор обманывал Чиркину, значит, у него не имелось других аргументов.

У Архарова имелись признательные показания Соловьева. Но ими можно было прижать только Чиркину. А она держалась на допросах как партизанка. Если Татьяна не сдаст Купавину, то никакого движения вперед не будет. Варвару придется отпускать. То, что она жила с Антипом, ничего не значит.

Но допросить Купавину в любом случае придется. Охранников Антипа уже крутят вовсю. Может, и Варвара знала, что случилось с Никсом и Кашалотом. Звонил Брагин. Он сообщил, что в микроавтобусе Антипа была обнаружена кровь не только Киселина, но и какого-то другого человека.

Глава 19

Лейтенант Клюев решил, что не имел права больше валяться в больнице. Его место в строю, рядом с друзьями, ведущими войну с криминалом.

– Вадим? Ты что здесь делаешь? – Архаров удивленно посмотрел на него.

Он только что вышел из кабинета. Вид у него решительный, сосредоточенный, в глазах огонь. Верный признак, что предстоит какое-то важное дело.

– А вам, товарищ майор, не нужна рабочая лошадка?

– Кто?.. – Архаров продолжил движение, и Вадим последовал за ним. – Нет, мне сейчас нужна ломовая лошадь.

– Тогда считайте, что я уже в оглоблях. А вы куда?

– На задержание.

– Я с вами!

– ОМОН если и будет, то не сразу, – на ходу предостерег подчиненного Архаров. – А Фред в любой момент может уйти.

Они вышли из управления, Архаров сел в свою машину. Откуда-то взялся Чебриков, хлопнул Вадима по плечу, занял место рядом с начальником. Лейтенант, недолго думая, устроился сзади.

– А кто такой Фред? – спросил он, закрывая за собой дверцу.

– Ты здесь? – стронув машину с места, спросил Архаров.

– Вы предлагаете мне забраться под капот?

– А ты сможешь крутить там педали?

– Смогу.

– Тогда оставайся. Ствол у тебя есть?

– Когда бы я успел?

– Встанешь на подстраховку.

Оружия у Вадима действительно не было, но оно и не понадобилось. Они подъехали к дому как раз в тот момент, когда опера выводили из подъезда крепкого на вид парня в кожаной куртке с норковым воротником. Он шел в позе «ку». Бойков и Пирожников держали его за руки, как петуха за крылья. У Бойкова был надорван рукав на куртке, а у Пирожникова затекал глаз после сильного удара.

– Сопротивлялся, гад! – сказал Семен.

– В машину его! – распорядился Архаров.

На задержанного надели наручники, впихнули его в машину. Вадим сел справа от клиента, Чебриков – слева, Пирожников устроился впереди. Бойков отправился к своей машине.

– У бабы был? – спросил Архаров, кивком показав на арестанта.

Машина плавно стронулась с места и покатила по двору, неторопливо набирая ход.

– Да, заскочил на огонек, – сказал Пирожников.

– Попрощаться, наверное, хотел. Фред, ты сказал своей подруге, чтобы она тебя не ждала? – осведомился майор.

– Да пошел ты!.. – заявил арестант.

– Нет, пойдешь ты. На пожизненное. Вот я и спрашиваю, зачем ей тебя ждать, если ты не вернешься?

– Пожизненное?! С какого это похудения?

– Мы тебя последним взяли. Значит, ты и есть тот самый крайний, на которого валят все. Вот на тебя и нагрузим. Кто Жана убил? Ты. Кто Никса убил? Ты. Кто Кашалота убил? Снова ты.

– Кто на меня показал?

– Дружки твои.

– Давай без разводилова, начальник! – заявил Фред.

– Давай, – согласился Архаров.

Фред усмехнулся себе под нос. Не верил он, что Архаров затих всерьез. Парень ждал продолжения допроса, но Егор Васильевич действительно молчал. Фред напрягся, завибрировал. Вадим подпирал его боком. Он физически чувствовал, как тот задергался от волнения. Клиент смотрел на Архарова, взглядом требовал продолжения допроса, но тот молчал.

– Не знаю, кто там что тебе наговорил, но я никого не мочил! – наконец-то не выдержал Фред.

– Не надо. – Архаров качнул головой.

– Что «не надо»?

– Не стоит ломать протокол.

– Какой еще на фиг протокол?

– Да и отдыха нас лишать не надо. Мы устали, Санков. Загоняли нас твои дружки, пока мы их всех переловили. Потом за тобой вот бегали. Третьи сутки не спим.

– Я не понял, какой протокол? – От волнения Фред приподнялся, и Вадиму пришлось возвращать его на место.

– Протокол допроса. Твои дружки на тебя показали официально, под роспись. Мы им поверили. Все, точка. Блин, как же спать охота! – Архаров кулаком потер глаза.

Машину тут же повело в сторону, и он, как могло показаться клиенту, с трудом справился с управлением.

– Да не мочил я Жана! – вскинулся Фред.

– Потом, – отмахнулся от него Архаров.

– Что потом? Не убивал я Жана!

– Лейтенант, заткни ему рот!

Вадим понял, чего на самом деле хочет начальник.

– Так не положено рот затыкать! Товарищ майор, вы же сами говорите, что все по закону должно быть! – заявил он.

– Какой на фиг закон? – вскричал Фред. – Беспредел вы творите!

– Не ори!.. – Вадим больно врезал ему локтем в бок. – Оглохнуть можно!

– Беспредельщики! – уже тише, но все равно громко сказал Фред.

– А меня ударил честный, законопослушный гражданин? – с едкой усмешкой спросил Пирожников.

– Так я откуда знал, что вы менты?

– Знал, мы сказали.

– Мы сообщили, что из полиции, когда по колесам стреляли, – сказал Архаров. – Вы не остановились. Да, кстати, а мы так и не узнали, кто по нам тогда стрелял. Почему-то не спросили, запамятовали.

– Так у нас дел выше головы. Сразу обо всем и не спросишь, – подыграл ему Пирожников.

– Кто по нам стрелял? – осведомился Архаров, обращаясь к Фреду.

– Когда мы труп Жана вывозили?

– А разве мы не тогда за вами гнались? Или еще такое было?

– Нет, не было.

– Стрелял кто?

– Да не скажу я.

– У Стаханова спросим, – заявил Пирожников. – Он парень сговорчивый, все расскажет.

В машине снова установилась тишина, в которой вибрировал Фред. На этот раз он терпел до самого управления.

Но стоило им подъехать к воротам с двуглавыми орлами на них, как его прорвало:

– Ладно, я стрелял. В воздух! Из травмата.

– Внимание отвлекал? – спросил Архаров и зевнул в кулак.

– Стахан велел.

– И правильно сделал. Если бы вас за задницу взяли, ты бы за мокрое сел. Ты Жана замочил, тебе и по нам стрелять.

– Да не убивал я Жана!

– Все так говорят. Выходим! – сказал Архаров и остановил машину.

– Антип его завалил! – выпалил Фред.

– Это что-то новенькое! – Архаров глянул на него с удивленным видом и подал знак Вадиму, чтобы тот не спешил выводить задержанного из машины.

Похоже, фрукт окончательно созрел и готов был свалиться с ветки. Если так, то можно подставлять руки.

Замок щелкнул, но дверь так и не открылась.

– Кто там? – донеслось из-за нее.

– Лейтенант полиции Клюев. – Вадим развернул служебное удостоверение и поднес его к глазку.

Только тогда дверь открылась, и он увидел стройную миловидную женщину. Глянув на нее, сразу можно было понять, что Ксения – копия матери.

– Елена Валерьевна? – с улыбкой спросил Вадим.

– Да, Елена Валерьевна, – в растерянности проговорила женщина. – А Ксении нет дома.

– Мама, кто там? – послышалось из глубины квартиры.

Спрашивала Ксения, Вадим узнал ее голос.

– Елена Валерьевна! – Лейтенант с веселым укором глянул на женщину.

– Я вам свою дочь не отдам! – Мать раскинула руки, преграждая ему путь.

– Вы думаете, что я задерживать Ксению пришел?

– А зачем же еще?

Ксения обогнула мать, одной ногой переступила порог, с тусклой улыбкой глянула на гостя, взяла его за руку.

– Мама, Вадим ко мне в гости пришел. Проходите, товарищ лейтенант.

Елена Валерьевна посторонилась, пропуская его, и спросила:

– А зачем он к тебе пришел?

– Может, я ему понравилась?

– Вот как? Очень хорошо! – Женщина улыбнулась. – Я сейчас чайник поставлю. Вы проходите на кухню.

– Мама, зачем же на кухню? Мы ко мне пройдем.

Ксения потянула его к себе в комнату, и Вадим разулся практически на ходу.

У нее было темно. Свет не горел, шторы почему-то были запахнуты, и еще пахло валерьянкой. Вид у Ксении не самый здоровый. Лицо такое же помятое, как покрывало на кровати. Глаза красные то ли от слез, то ли от того, что она лежала на подушке лицом вниз.

– Жана оплакиваешь? – спросил Вадим.

– Иногда находит, – сказала девушка и заставила себя улыбнуться. – Да ты садись. – Ксения подтолкнула его к кровати.

Он сел. Она умостилась рядом и сделала такое движение, как будто собиралась его обнять. Вадим захмелел от пьянящего предчувствия, но девушка к нему даже не прикоснулась. Но все-таки она находилась рядом, и он чувствовал тепло ее тела. Ксения приятно дышала ему в плечо.

– Может, я не так все поняла? – спросила она. – Ты пришел ко мне по служебной надобности?

– Вовсе нет. Ты же просила держать тебя в курсе дела.

– Значит, я все поняла правильно. Я тебе нравлюсь.

– Дело не в этом.

– Скажи, я тебе нравлюсь? – Она сложила ладошки у него на плече.

– Да как тебе сказать… – Вадим замялся.

– Значит, нравлюсь!.. – заявила Ксения. – Да, я знаю, что веду себя навязчиво, но мне сейчас нужно кому-то нравиться. Так легче жить. А вы нашли, кто Жана убил?

– Есть такое понятие, как тайна следствия.

– Зачем же ты тогда пришел?

– Ты же сама сказала, что ты мне нравишься.

У Вадима, конечно, случались романы с девушками. С одной он даже жил, как говорится, в гражданском браке, но еще никогда не влюблялся так сильно, как сейчас. Если вообще поддавался этому чувству. Ксения не просто вскружила ему голову, она поселилась в ней, завладела его мыслями, чувствами.

Он и на службу-то вышел, чтобы узнать, как движется розыск, получить хоть какую-то информацию, с которой можно было пойти к Ксении. Парень очень переживал за нее. Она так любила Жана и страдала, что могла наложить на себя руки и знать никого не хотела.

Вадим понимал, что нужен ей только для того, чтобы найти убийцу Жана. Не имей он доступа к ходу следствия, она не обратила бы на него никакого внимания. А лейтенант владел какой-то информацией. Поэтому Ксения привечала его. Скоро она привыкнет к нему, а там и влюбится. Вадим на это и рассчитывал.

– Так что же скрывается за тайной следствия? – спросила Ксения, укладывая голову на ладони, которые держала у него на плече.

Ее волосы коснулись его уха, и Вадим понял, что не сможет удержать язык за зубами.

– Ты могла бы убить Жана, если бы он тебе изменил? – спросил он.

– Он мне не изменял, – сказала Ксения, подняла голову и заинтригованно посмотрела на него. – А почему ты спрашиваешь?

– У него была девушка, он ушел от нее к тебе.

– Да, я знаю, ее зовут Варвара.

– Варвара Купавина. Она жила с Антипом и сделала так, чтобы тот убил Жана.

– Как это вышло?! – Ксения вскочила с кровати, но тут же села и обхватила голову руками.

– Выпили они много. Ты слышала про танец Саломеи?

– Да, Жан говорил.

– Она исполнила его перед Антипом и потребовала голову Жана. Авторитет убил парня.

– Я не могу в это поверить!

– Мы тоже. – Вадим развел руками.

– Что значит вы тоже?

– Мы бандита задержали. Он видел только, как Антип убивал Жана. Его не было, когда Варвара танцевала и требовала у авторитета так вот заплатить за это. Свидетелей ее причастности нет.

– А Варвара что говорит?

– Смеется в лицо. – Вадим невесело улыбнулся.

Можно было только удивляться тому, с какой легкостью Архаров расколол Фреда, который на вид казался крепким орешком. На мякине, считай, воробья развел.

Татьяна Чиркина, напротив, выглядела слабой, хрупкой, но разговорить ее до сих пор не удалось. И так с ней, и эдак, а воз и ныне там. Казалось бы, показания Соловьева должны были загнать ее в угол, а нет, не сдается Татьяна. Потому и Варвару прижать нечем.

В случае с Жаном она могла выползти из-под тяжкой статьи так же легко, как змея из-под колоды. Вот если бы Антип на нее показал, тогда другое дело. Но авторитет пропал. Ни слуху о нем ни духу. Его люди тоже куда-то исчезли.

Одного только Фреда и удалось взять. Но парень уже понял, что его развели как последнего лоха. Неудивительно, если он откажется от показаний. Тогда Варвару Купавину точно придется отпустить.

– Может, она и не просила?

– Вот и я о том же, – сказал Вадим. – Попробуй теперь докажи, что Варвара Антипа подговорила.

– Вы что, ее отпустите?

– Я же говорю, доказательств нет. А у нее адвокат хороший.

– А если это она Антипа подговорила? А Варвара могла!

– То ты поверить не можешь, то валишь на нее.

– Я видела Варвару. Она приходила к нам, сказала, что Жан бросит меня точно так же, как и ее. Эта гадина уже тогда знала… – Ксения завороженно посмотрела куда-то в пустоту.

– Что она знала? – спросил Вадим.

Но девушка не услышала его.

– Жан, я знаю, тебя увела смерть. Ты не хотел уходить, бросать меня. Я хочу к тебе! Забери меня с собой! – Ксения не играла роль, она действительно разговаривала с Жаном, взывала к нему.

Вадим взял ее за руку, пытаясь привести в чувство, но Ксения так на него глянула, что ему стало не по себе.

– Уходи! Мне нужно побыть одной! – громко, с истерическими нотками в голосе сказала она.

– Не уйду.

Вадим не мог оставить ее. Вдруг она окончательно сойдет с ума? А квартира на девятом этаже, высота более чем достаточная.

– Уходи! Или я закричу! – Ее голос и без того сорвался на вопль.

Дверь открылась, в комнату хлынул свет из коридора. Елена Валерьевна встревоженно посмотрела на дочь.

– Мама, убери его отсюда! – потребовала Ксения.

Женщина подошла к Вадиму, взяла его за руку, вывела из комнаты, закрыла дверь и тихо сказала:

– Прошу вас, не спорьте с ней! Не надо. Она сейчас успокоится.

– А если нет?

– Успокоится, – сказала женщина, приложив руку к груди.

За дверью послышался какой-то звук. Елена Валерьевна встрепенулась, открыла ее. Вадим заглянул в комнату. Ксения лежала на кровати и рыдала в подушку.

Женщина закрыла дверь, взяла Вадима за руку и повела на кухню.

– Вот же напасть! – сказала она, на ходу качая головой.

– Любовь.

– Нет бы в нормального парня влюбиться!.. – Елена Валерьевна вдруг выразительно посмотрела на Вадима.

Он не отвел глаза, согласно кивнул и сказал:

– Да, ей нужен нормальный парень.

– А ты, значит, к Ксении приходил?

– Да, по личным обстоятельствам. Меня Вадим зовут.

Он совсем не прочь был войти в доверие к женщине, которую хотел видеть своей тещей. Это не казалось ему глупостью.

Закон суров, и с ним не поспоришь. Как суд постановил, так и должно быть. Варвара Купавина была освобождена из-под стражи. Обвинение с нее не сняли, но меру пресечения изменили.

Вадиму оставалось только смотреть, как она выходит из здания суда под ручку с щеголеватым адвокатом. На ней стильное пальто с роскошным воротником, изящные сапожки на высоком каблуке. Варвара шла легко, грациозно. Глядя на нее, и не скажешь, что под пальто у нее спортивный костюм, в котором она отдыхала в изоляторе.

– Адвокат дорогой, – сказал Архаров, который тоже смотрел ей вслед. – Потому и вытащил. Она денег не пожалела. Твой отец тоже мог бы раскошелиться. Это в его интересах.

– Вы о чем? – Вадим непонимающе глянул на начальника.

– За Купавиной глаз да глаз нужен, а людей у меня нет. Если бы частных детективов нанять.

– Это можно, – сказал Вадим.

– А ты у нас все еще на больничном?

– В общем, да.

– Ну так чего стоишь? Давай за Купавиной! Глаз с нее не спускать!

Вадим кивнул, увидел, как Варвара садится в машину, рванул к своему «Фольксвагену» и успел сесть ей на хвост.

Варвара приехала к себе домой, зашла в подъезд вместе с адвокатом. Вадим усмехнулся, глядя им вслед. Уж не натурой ли Варвара оплатила свою защиту?

Он позвонил отцу, объяснил ситуацию.

– Да, дело нужное. Людей я найду, – сказал тот и осведомился: – Ты где?

– Уже в деле.

– Один?

– Я же говорю, людей не хватает.

– Сейчас будут.

Частные детективы подъехали через три часа. Это были мужчины располагающей наружности, один уже в годах, другой чуть старше Вадима. Адвокат все еще продолжал гостить у Варвары, и лейтенант не мог не обратить на это внимание своих платных помощников.

– Я не знаю, чем они там занимаются. Возможно, о чем-то договариваются.

Мужчина в годах понимающе кивнул и заявил:

– Прослушку поставим.

– Как?

Мужчина загадочно улыбнулся. Он не боялся раскрыть секрет своего мастерства, просто намекал на незаконность своих действий и просил Вадима не переживать по этому поводу.

– Все сделаем как надо, можете не волноваться.

– Я буду рядом. – Вадим кивнул на свою машину.

– Очень хорошо. Завтра нам нужно будет на пару часов отлучиться. – Мужчина просительно посмотрел на Вадима: – Может, вы нас подмените на это время?

– Договорились.

Детективы сели в одну машину, Вадим – в другую.

А чуть погодя он покинул свой пост. Ему вдруг захотелось увидеть Ксению. Тем более что парень знал способ, как ее расшевелить, оживить.

Дверь открыла Елена Валерьевна. На Вадима она глянула как на родного, тепло улыбнулась ему.

Ксения все так же лежала на постели, уткнувшись головой в подушку. Вадим подошел к окну, распахнул шторы, и свет хлынул в комнату.

Ксения подняла голову, сощурилась, глянула на него.

– Это ты?

– Как видишь. Собирайся.

– Куда это?

– По городу покатаемся.

– Не хочу.

– За Варварой надо последить. Ее сегодня домой отпустили.

– Как отпустили?! – В глазах Ксении вспыхнуло возмущение.

– Доказательств не хватило.

– Я знаю, это она убила Жана!

– Доказательства нужны. Поэтому мы за ней следим. Мы – это я. Один. Мне нужен помощник. Нет, если ты сочувствуешь Купавиной, то можешь оставаться дома. – Вадим взялся за ручку двери, делая вид, будто собирается уходить.

– Я сочувствую?! – Ксения вскочила с кровати, распахнула створки шкафа, но вынимать ничего не стала и велела Вадиму выйти из комнаты. – Я сейчас!

Ждать ему пришлось долго. Сначала девушка просто помыла голову, потом решила принять душ. Затем она сушила волосы, накрашивалась.

Мать помогала дочери с чувством облегчения на душе. Она смотрела на Вадима как на ее спасителя. Не зря Елена Валерьевна отпросилась с работы, чтобы наблюдать за дочерью. Она знала, чем могла закончиться ее депрессия.

Но Вадим радоваться не спешил. Он прекрасно понимал, чем вызвана эта активность. Ксения видела в Купавиной своего врага, которому она должна была отомстить за Жана. Лейтенант собирался направить ее действия в законное русло. Она будет следить за Варварой. Злой пар из нее постепенно выйдет, останется только чувство исполненного долга.

Глава 20

Адвокат вышел от Купавиной в половине десятого вечера. Если верить частным детективам, он пребывал в отличном, удовлетворенном расположении духа.

А чуть позже Варвару посетил сантехник, который искал и даже нашел утечку воды в общем стояке. Этот специалист и установил в квартире Купавиной прослушивающее устройство.

Впрочем, за ночь ничего интересного не произошло. Купавиной никто не звонил, она никуда не уходила. Легла спать в половине двенадцатого ночи, в десять утра проснулась. Шел уже второй час пополудни, а Варвара так ни разу и не покинула свою квартиру. Как будто ее под домашний арест определили, а не под подписку о невыезде.

Прослушка брала только часть квартиры – прихожую, кухню, санузел. Можно было различить отдельные, размытые звуки, доносящиеся из гостиной. Но что творилось в спальне – тихий темный лес. А Варвара оттуда практически не выходила. В туалет заскочит, на кухне слегка погремит и обратно.

Во всяком случае, так рассказал детектив, перед тем как уйти. Дела у него с напарником были, и только Вадим сейчас мог их подменить. Да он и не возражал.

Детективы уехали, а он остался в своей машине. Приемное устройство исправно транслировало звуки, раздававшиеся в квартире Купавиной. Верней, их отсутствие.

– И часто вы так за преступниками следите? – спросила Ксения.

Она и вчера с ним до позднего вечера в машине просидела, и сегодня с удовольствием присоединилась к нему. Слежка за Варварой отвлекала ее от горьких дум, она уже не выглядела такой подавленной, как вчера. Особого веселья не было, но светлая улыбка все чаще озаряла ее милое лицо.

– Следим.

– А толку?

– А если она сейчас пойдет и еще кого-нибудь кислотой обольет?

– Кого?

– Ну…

– Меня, например.

– Тебя-то за что?

– А Жана она за что убила?

– А если она не при делах? Бандит и соврать мог.

– Нет, она это. Я видела ее глаза.

Вадим слушал Ксению и наблюдал за обстановкой. Он увидел, как в свободное пространство между припаркованными машинами воткнулся старенький «фолькс» синего цвета. Из него вышел Андрей, двоюродный брат Ольги.

Парень воровато огляделся по сторонам и направился к подъезду. Примерно через минуту Вадим услышал, как в квартире Купавиной залился механическим соловьем звонок. Вадим напрягся, поправил кобуру под курткой, взялся за ручку на дверце, чтобы в любой момент, не мешкая, вынести тело из машины.

Послышались шаги, открылась дверь.

– Тебе чего? – спросила Варвара.

– Ничего. В глаза тебе хочу посмотреть! – Голос Андрея звенел от злости. – Как ты могла? Я знаю, что это ты Ольгу кислотой облила!

– Да пошел ты! – Варвара захлопнула дверь. – Затем Вадим услышал ее голос: – Никто ничего не докажет!

Лейтенанту хотелось бы услышать продолжение этого монолога, но Варвара ушла в спальню.

– Никто ничего не докажет, – с оправданным ожесточением проговорила Ксения, отвернувшись от Вадима.

Андрей вышел из подъезда, встал возле своей машины, задрал голову, как будто хотел встретиться взглядом с Варварой через окно ее квартиры. Парень никого не увидел, зло скривил губы сел в «фолькс» и уехал.

– Кто это? – спросила Ксения.

– А ты не помнишь? Он был со мной, когда Жан меня ударил.

– Не видела.

– Мы гнались за вами.

– Да, было. Жан хорошо ездит. Так кто это? Парень Ольги?

– Двоюродный брат. Типа кузен.

– Я думала, парень.

– Если бы ты была моей кузиной, то я обязательно наплевал бы на все условности и стал бы твоим парнем, – вроде как в шутку, но всерьез сказал Вадим.

Ксения бросила на него быстрый, но не резкий взгляд. Ее бледные щечки порозовели.

– Откуда он узнал, что Варвара здесь? – Вадим поспешил перевести разговор в деловую плоскость.

– Тебе виднее.

– Значит, наводил справки, выяснял.

– Если бы я была парнем и мою девушку облили кислотой, то я непременно нашла и наказала бы эту сволочь! – выдала Ксения.

– Андрей не парень…

– Ты же сам сказал, что он может быть и кузеном, и парнем.

– Да, но ты не парень. И не надо никого наказывать. Для этого есть закон.

– Никто ничего не докажет, – с усмешкой проговорила Ксения.

– Это Варвара так думает.

– Правильно делает. Она же на свободе. Плевать эта Варвара хотела на закон.

– Не надо никого наказывать! – повторил Вадим и глянул на Ксению строго, внушительно. – Ты меня поняла?

Она угрюмо кивнула, отвернулась от него и буркнула:

– Да я и не смогу.

– Да, пожалуй, не сможешь.

Он только представил, как она берет в руки нож, замахивается на Варвару, и на губах его выступила кислая улыбка. Замахнуться – это еще куда ни шло, но вот ударить – это вряд ли. Да и замахнуться Ксения не сможет. Слишком она хрупкая и нежная для этого. Ее ожесточение – явление временное. Оно пройдет. Стихнет боль утраты, улягутся чувства, подует ветер перемен. В сторону Вадима. Он не станет форсировать события, дождется, когда спокойное течение прибьет Ксению к его берегу. Тем более что дрейф в нужную сторону уже заметен.

– Не сможешь, – повторил лейтенант. – Но все равно давай-ка я отвезу тебя домой.

– Только попробуй! – встрепенулась Ксения.

– Зачем пробовать? Отвезу, да и все.

– Не надо, пожалуйста!.. – Она глянула на него капризно и жалостливо, как маленькая девочка, умоляющая отца выпустить ее из угла. – Мне дома тоскливо до жути.

– А со мной?

– И с тобой тоскливо, но не так.

– Ладно.

В принципе вскоре появятся детективы, и Вадим сможет покинуть пост. Надо будет Андрея найти, поговорить с ним. Может, он задумал что-то эдакое?..

Но детективы не появились. Через четыре часа они позвонили и сказали, что у них большие проблемы. Мол, раньше, чем к полуночи, мы освободиться никак не сможем. А наблюдение за квартирой должно было продолжаться, поэтому Вадим остался на посту.

Он попробовал отправить Ксению домой, даже вызвал такси, но не тут-то было. Девушка категорически отказывалась уезжать. А на такси она съездила в пиццерию и привезла ужин. С ней было так хорошо и уютно, что Вадим ничуть не осуждал детективов за их отсутствие.

Варвара лежала на кровати, раскинув руки, и тупо смотрела в потолок. Она не хотела умирать, но если вдруг навалится на нее костлявая старуха с косой, то пусть. Уйти из этого мира и ничего не чувствовать – не самый плохой выход из ситуации, в которой она оказалась.

А действительно, кому Варвара нужна в этой жизни? Матери? Так она давно живет сама по себе. Вышла замуж за мужика с тремя детьми, вся в заботах, дел выше головы. Варвара в ее системе ценностей давно уже лишнее звено. Если с ней вдруг что-то случится, то мама опечалится только для вида.

Отец вообще где-то далеко. Он даже ничего и не узнает, если что…

Своей семьи у нее нет, любимого мужчины тоже. Она даже Антипа умудрилась потерять. Все из-за чертовой Саломеи, которая сидела в ней, лишала покоя.

Впрочем, сейчас Саломея никаких признаков жизни не подавала, затихла где-то в животе. Страшно ей. Вдруг Варвара примет чересчур смелое решение, в петлю полезет или в полицию пойдет, сдаваться надумает? А Саломея умирать не хотела, в тюрьму идти – тоже.

А может, и в самом деле пойти да сдаться? Рассказать ментам, как дьявол завладел ее мыслями, подкинул ей план, по которому она и действовала? Варвара познакомилась с Татьяной, заручилась ее поддержкой. Чиркина и голос Клюева записала, и даже ключи от квартиры Платоновой изготовила. А дальше Варвара уже сама. Все у нее вроде получилось.

Но потом черт дернул ее вернуться на место преступления. Остались бы бахилы, халат и перчатки в подъезде, нашли бы все это менты, и что с того? Пальчиков они все равно не обнаружили бы.

А в компьютер к Ольге она зачем залезла? Все равно менты вышли на «Кафешантан», в котором Ольга танцевала, взяли на карандаш Варвару.

А убийство Жана? Зачем ей понадобилась его голова? Да, это она лишила парня жизни. Антип собирался пощадить Жана, даже отпустить. А Варвара дожала Антипа, сбила с толку, напоила. Саломея показала, как она умеет танцевать.

Антип убил Жана, но вместе с тем разочаровался в самой Варваре. Не простил он ее, не взял с собой, бросил на произвол судьбы. И правильно сделал. Зачем держать у себя на груди змею, которая в любой момент может ужалить?

Ольге жизнь сломала, Жана убила. Как жить с такими грехами? А еще Татьяну запугала. Эта бедная овца готова сесть на скамью подсудимых, лишь бы не свидетельствовать против нее. А если Варвара сдастся, то Татьяну отпустят.

Варвара резко поднялась с кровати, тряхнула головой, глянула в ночь, царящую за окном. А почему она должна жертвовать собой ради какой-то сучки? Разве Татьяна не хотела отомстить Ольге и своему бывшему любовнику? Еще как хотела и отомстила. Пусть теперь платит за это.

Нет, Варвара не пойдет к ментам с повинной головой. Она будет барахтаться, как та лягушка в крынке с молоком, выберется из сложной ситуации. Если будет нужно, снова ляжет в постель с адвокатом, который помог ей на суде. Да, так Варвара и сделает, потому что процесс продолжается, а денег у нее не хватает, чтобы сполна рассчитаться с этим умником. Впереди еще суд.

В дверь позвонили.

– Черт!

Неужели опять тот самый псих, который приходил к ней сегодня и предъявлял за Ольгу? Так, может, не надо его гнать? Не лучше ли будет пригласить парня в дом, поговорить с ним, убедить в своей невиновности? Зачем плодить врагов?

Варвара уговорила себя, решила так и сделать. Потом она посмотрела в глазок и увидела, что за дверью стоял Валидол. А ведь он – человек Антипа. Вдруг тот прислал его за ней? Возможно, Валидол принес тот самый чертов заграничный паспорт, который Варвара так и не успела получить.

Она открыла дверь, и Валидол ввалился в квартиру. Он крепко держался на ногах, но от него несло свежим перегаром.

– Валидол!

– Ты меня ждала? – Бугай осклабился, вдруг раздвинул пальцами отвороты ее халата и заглянул под них.

Белья на ней не было.

– А я должна была тебя ждать? – спросила Варвара, запахивая халат.

– Теперь я за Антипа.

– Где он?

– Тю-тю! – Валидол раскинул руки, изображая самолет. – Я теперь за него.

– Я рада за тебя, – сказала Варвара и улыбнулась одной половиной рта.

– И вообще за него, и в твоей постели. – Он шагнул к ней, прижал к стенке и снова заглянул под халат. – Может, у тебя какие-то проблемы?

– Да, они у меня имеются.

– Решим, – заявил Валидол и стал расстегивать пуговицы на ее халате.

– Есть один парень, который очень много говорит.

Валидол распахнул полы, с восторгом окатил ее с ног до головы взглядом, полным вожделения. Варвара лишь усмехнулась, посматривая на него.

– Что за парень?

– Его зовут Саша. Фамилия Соловьев. Адрес я скажу.

– Отлично! – Валидол запустил руки под полы халата, прижал Варвару к себе низом живота.

– Он показания против меня дал. Надо, чтобы отказался.

Валидол втиснул ногу меж ее бедер, но Варвара этого как будто не замечала.

– Сделаешь? – спросила она.

– Сделаю! – ответил он и крепко сжал ее грудь.

– Вот тогда и приходи! – Варваре пришлось поднапрячься, чтобы оттолкнуть от себя этого детину.

– Так я сейчас и поеду. – Он смотрел на то, как она застегивалась, с явным желанием обратить процесс вспять, вернуть его в точку облома, довести обстановку до кипения.

– Езжай.

– А потом к тебе!

– А потом ко мне.

– И по самые… до самого утра.

Варвара вздохнула. Да, она готова была расплатиться телом за неоценимую услугу. Если Саша Соловьев заткнется, то Татьяна выйдет на свободу и уже точно не сдаст ее. Варвара намеревалась бороться за свою жизнь, даже если это будет всего лишь существование.

Браток стремительно вышел из подъезда, сел в джип. Вадим уже позвонил Архарову. Группа захвата в пути, но ей не успеть. А сам Вадим задержать его не мог. Он один, а бандитов как минимум двое. У них оружие.

Лейтенант снова набрал номер начальника и доложил:

– Уходит Валидол. К Соловьеву поехал. Купавина сказала ему адрес.

– Отлично, возьмем с поличным, – решительно сказал Архаров.

– Мне с вами?

– Нет, следи за Купавиной!

– Понял. – Вадим хотел зевнуть в кулак, но не успел поднести его ко рту.

Может, потому зевок вышел громким, протяжным.

– И не спать! – резко проговорил Архаров.

Вадим тряхнул головой. Хорошо было с Ксенией, но его все равно клонило в сон. Он пытался бороться с ним, но как-то плохо получалось. Лейтенант уже почти отключился, когда к дому подъехал черный «Гелендваген» с Валидолом. Если бы Ксения не толкнула его, то он точно прозевал бы момент, не слышал бы, о чем бандит разговаривал с Купавиной.

– Что-то глаза слипаются, – сказал Вадим.

– Половина одиннадцатого уже.

– Детское время, – выдал парень и тут же клюнул носом.

– Если хочешь, поспи. В случае чего я тебя разбужу.

– А сама не заснешь?

– Нет, у меня бессонница.

Он знал, из-за чего у Ксении такая беда. Точнее, из-за кого. Вадим даже попробовал вызвать в себе возмущение, чтобы оно разогнало сон, но из этого мало что вышло. Веки его тяжелели, глаза слипались.

Ключевой свидетель – фигура опасная. Чем скорее Валидол уберет Соловьева, тем лучше будет для Варвары. Она просто не могла думать по-другому, поэтому ничуть не возмутилась, когда Валидол разбудил ее среди ночи. Варвара уснула с немалым трудом, но это совершенно неважно.

– Да! – с надеждой в голосе отозвалась она.

Не до забав ей сейчас, но если Валидол решил проблему, то она обслужит его прямо сейчас. Если он уже здесь.

– Мы тут с этим беседуем, который соловьем заливает. Он говорит, что про тебя даже не знает.

Варвара усмехнулась. Она не стала вдаваться в подробности, когда объясняла Валидолу ситуацию, поэтому и не сказала, против кого конкретно свидетельствовал Соловьев. Но если братка что-то смущает, то Варвара сейчас все ему объяснит.

Но в мобильнике вдруг послышался какой-то шум.

– Менты! Ну ты и сука!.. – взревел Валидол, обращаясь к Варваре.

Судя по звуку, его кто-то ударил.

– Лежать! – сиреной прозвучал чей-то грозный голос.

На этом разговор и закончился, в аппарате послышались короткие гудки. Варвара поняла, что Валидол со своими бойцами попал в засаду. Братва будет думать, что это она позвонила ментам и сдала их.

Так уж вышло, что в засаду угодила она сама. Что ей теперь делать? Головорезы Антипа наверняка будут ей мстить. Вдруг менты повязали не всех, и кто-то из бандитов уже едет за ней?

Варвара вскочила с постели, оделась, стащила с антресолей чемодан и сумку. Сначала она вызвала такси, а потом уже стала собирать вещи. Танцовщица суматошно металась по квартире и пыталась решить, куда ей податься.

Телефонный звонок напугал ее. Она похолодела. Но это оказался диспетчер такси. Машина уже была подана.

Варвара вышла из квартиры, закрыла дверь, взяла сумку, чемодан и стала спускаться по лестнице. Но не успела она пройти один пролет, как на пути у нее встала Ксения. Варвара узнала эту сучку, с которой Жан так подло изменил ей.

Все бы ничего, но в руке у Ксении был нож. Ее взгляд не предвещал ничего хорошего. Уж ангелочком с милым личиком она сейчас точно не казалась.

– Эй, ты с ума сошла? – возмущенно спросила Варвара.

– Да, я сошла с ума! – подтвердила Ксения.

Она сделала шаг к Варваре, при этом отвела руку с ножом назад. Ксения не собиралась ее пугать, готова была убить. На это указывали безумный блеск в ее глазах, сосредоточенность и решительность движений.

– Вали отсюда на хрен, дура! – крикнула Варвара и, надрываясь от тяжести, кинула в нее сумку.

Но Ксения отошла в сторону, и сумка упала сбоку от нее.

Чемодан Варвара просто выпустила из рук и подалась назад. Тут за ее спиной послышалось какое-то движение. Она обернулась, и увидела парня, который уже приходил к ней сегодня. У него в руке была монтировка. Он явно собирался обрушить эту железяку ей на голову.

– Думал взять кислоту, – свирепо сверкнув глазами, сказал парень. – Но лучше я тебя убью! Так будет гуманней! – Он действительно размахнулся, чтобы ударить ее.

Варвара бросилась на него, толкнула. Парень ударил ее, но только рукой. Монтировка вывалилась из его пальцев. Он потянулся за ней, толкнул Ксению, которая рванула за Варварой.

Та смогла прорваться к двери в свою квартиру, но пока она вставила ключ в замочную скважину, ее преследователи вышли на расстояние удара. У нее нож, у него монтировка. Одна собиралась ее зарезать, другой – проломить голову. Останавливаться, судя по их взглядам, они не собирались.

Варвара поняла, что спасенья нет, и закрыла глаза. Сейчас она получит то, что заслужила.

– Стоять! – послышался вдруг резкий окрик.

Варвара открыла глаза и увидела полицейского лейтенанта, адвокатского сынка. Парень с монтировкой испугался, а девушка лишь удивилась.

– Ксения, ты не должна этого делать! – выкрикнул лейтенант и протянул к ней руку.

– Она убила Жана и должна умереть!

– Она сядет. На этот раз обязательно!..

Ксения мотнула головой. Она не хотела останавливаться, но при этом не смотрела на Варвару и нож держала в опущенной руке. А парень, заступник Платоновой, вообще отошел от нее и монтировку из руки выпустил.

Варвара изо всех сил толкнула Ксению на парня. Тот стал падать, навалился на лейтенанта. Она выиграла всего две-три секунды, но этого ей хватило, чтобы открыть дверь, заскочить в квартиру и запереться там.

А дальше что?

Глава 21

Ксения в отчаянии ударила ножом по двери. Будь сейчас перед ней Варвара, она вспорола бы ей живот. Но лезвие ножа лишь скользнуло по антивандальному покрытию двери, оставило на нем едва заметную царапину.

Ксения замахнулась для другого удара. Вадим протянул к ней руку, чтобы остановить. Девушка на мгновение замерла, вздрогнула, выпустила нож из руки, и тот с глухим звоном упал на кафельный пол. Только тогда Вадим схватил ее за плечи, рывком развернул к себе.

Она смотрела на него глазами сомнамбулы, разбуженной на самом краю пропасти.

– Ты могла убить человека! – сказал лейтенант, пристально глядя на нее.

– Она не человек, – проговорила Ксения и растерянно мотнула головой, возвращаясь в действительность.

– Ты могла убить!

– Нет, я не сумела бы. Что со мной?

– Тебе нужно успокоиться, прийти в себя, – сказал Вадим, обнял Ксению, и она покорно прильнула к нему. – Лейтенант резко глянул на притихшего Андрея: – Тебя здесь не было. Я ничего не видел. Но если что-то случится!.. – Вадим выразительно глянул на закрытую дверь.

– Я больше не буду! – Парень мотнул головой и стал пятиться от него.

Но он вдруг остановился, не спуская глаз с Вадима, потянулся за монтировкой, взял ее, распрямился, задом наперед спустился на несколько ступенек.

– Почему эту суку не посадили? – спросил Андрей.

– Посадят. Можешь не сомневаться.

– А если нет!.. – Андрей дал понять, что если правосудие не восторжествует, то он доведет начатое до конца.

Вадим кивком показал ему, чтобы проваливал.

А Варвару посадят. Лейтенант полиции в этом уже не сомневался. Она фактически заказала свидетеля. Бандит, нанятый ею, приступил к исполнению, на чем и попался. Архаров звонил, сказал, что Валидол уже в наручниках. Еще майор заявил, что Варвару нужно задержать.

Если бы Архаров не позвонил, то Вадим не проснулся бы. Ксения могла бы взять грех на душу.

– Ты меня усыпила? – спросил он, не сводя глаз с двери, за которой скрывалась Варвара.

Вдруг она выскочит с пистолетом в руках и откроет огонь на поражение?!

– Я усыпила?! – Ксения шарахнулась от него, но ее возмущение заметно отдавало фальшью.

– Ты не умеешь врать, – сказал Вадим, строго глянув на нее.

– Совсем немного. – Девушка отвела взгляд в сторону.

– Ты заранее все продумала?

– Что мне за это будет? – Ее голос дрогнул.

– Ты ничего не сделала. Что тебе может быть?

– А если бы сделала?

– А ты подумай, что тогда было бы.

Ксения вздохнула и вжалась лбом в его грудь. Она прекрасно знала, какое наказание бывает за убийство, тем не менее готова была свести счеты с Варварой. Потому что любила Жана.

Ее можно было понять. Но прощать ей эту выходку Вадим не собирался. Наказания не будет, но голову барышне промыть придется.

Глубокой ночью дороги в Москве свободны, поэтому машина неслась без остановок. Валидол сидел сзади в наручниках, Архаров подпирал его с одного бока, боец из группы быстрого реагирования – с другого.

– Как же ты, Толик, на пустом месте вляпаться умудрился? Ты же должен был понимать, что Варвара под следствием, значит, под наблюдением, – с насмешкой победителя сказал Егор.

– Да, понимал. Ничего не было. Я этого Сашу и пальцем не тронул.

– А нос он сам себе сломал?

– Я толкнул его случайно.

– А мы твой разговор с Варварой случайно подслушали. Он в записи остался. Варвара продумала наезд на свидетеля, ты его совершил. Организованная группа, применение насилия – на семь лет сядешь.

– Эй, какие семь лет, начальник?

– Семь лет, вычеркнутые из жизни.

– Так что ты предлагаешь?

– Я предлагаю?

– Мы же можем договориться.

– Где Антип?

– За бугром.

– Жана кто убил?

– Чего не знаю, того не знаю.

– Значит, не договоримся.

– Антипа я тебе не сдам, – заявил Валидол и мотнул головой.

– А кто его просил, чтобы он Жана убил? Варвара?

– Варвара и в самом деле просила. Но Антип не убивал.

Авторитета сдал Фред. Валидола, если хорошо постараться, тоже можно расколоть. Архаров не стал заострять внимание на Антипе, он целил в Купавину. Клюев должен ее задержать, доставить в управление, а там взять в тиски фактов.

– Ты слышал, как она просила?

– Антип мне говорил.

– А сам не слышал?

– Ну, если честно… – Валидол смущенно отвел глаза в сторону.

– Что, если честно?

– Они вдвоем в сауне были, но я все видел.

– Подсматривал?

– Она танцевала как богиня! Антип душу за этот танец продал. Да и я попал. Варвара меня к этому Соловьеву отправила. Я не смог отказаться. Баба она красивая. Но сука редкая!

Архаров скривил губы в недоброй усмешке. С этим утверждением он не мог не согласиться.

Валидола закрыли в камере. Архаров надеялся, что и Купавина уже в изоляторе. Но оказалось, что Клюев не смог ее задержать. Варвара заперлась в своей квартире и не хотела открывать дверь.

Майор не хотел торопить события. Купавину выпустили по решению суда, поэтому и задерживать ее нужно было в строгом соответствии с законом. Егор оставил Вадима наблюдать за квартирой Купавиной, а сам устроился на ночлег в своем кабинете.

Утром он был в суде, там и получил постановление на арест. С ним начальник угрозыска и прибыл по адресу.

Клюев ждал его в машине. К месту событий подтянулся участковый. Пришли и слесаря, которые должны были вскрыть дверь.

С ней мастера справились достаточно быстро. Но задержать Варвару не представлялось возможным. Она лежала на полу в скорченной позе. Ее мертвое тело уже успело окоченеть. Рядом с ней валялась пустая склянка из-под таблеток.

– Вот тебе и раскололи! – Архаров осторожно подобрал пузырек, прочитал название.

А Клюев взял с трюмо исписанный лист бумаги.

– Чистосердечное признание, – проговорил он.

– Лучше поздно, чем никогда.

– Кается в том, что Платонову кислотой облила и Антипа раскрутила на убийство. Какая-то Саломея ее подбила.

– С Саломеей разберемся, – заявил Архаров.

Он хотел было взять у Вадима бумагу, но решил этого не делать. Лишний раз лист лучше не трогать. Пусть сначала с ним эксперты поработают, а потом уже он ознакомится с содержанием. К тому же майор доверял своему лейтенанту.

Чиркина молча кивала. Она слушала Егора и во всем с ним соглашалась. Да, Антип скрылся за границей. Его банда, как таковая, перестала существовать. Варвара в морге, в мир живых она никогда не вернется. Потом Архаров дал ей прочитать предсмертное письмо, в котором Купавина достаточно подробно поведала, как совершала преступление против Платоновой. Татьяна прочла признание от первой буквы до последней точки.

– Не смогла твоя подруга вынести тяжесть вины, – сказал Архаров.

– Да, наверное, – проговорила Чиркина и положила лист бумаги на стол.

– Тебя Купавина не обвиняет. Да, ты помогла ей с записью голоса, с ключами, но могла и не знать, для чего это нужно.

– Что нужно?

– Запись голоса, ключи.

– Я ничего не записывала и ключи не подделывала.

– А показания Соловьева? – Архаров приложил ко лбу ладонь и свободной рукой подал Чиркиной копии протоколов допроса.

– Не было ничего такого.

– Ладно, запись голоса мы доказать уже не можем. Купавина уничтожила улику. Но ключи! Есть показания Соловьева.

– Не было ничего.

– И с Купавиной ты ни о чем не договаривалась?

– Нет.

Егор до упора набрал в легкие воздуха и резко выдохнул.

– Так, давай еще раз. Твоей прямой вины в произошедшем нет. Ты можешь заявить, что не знала о замыслах Купавиной. Если ты так скажешь, то мы тебя тут же выпустим.

– Я ничего не знала.

– Вот хорошо. Теперь ты должна сказать, что подделала ключи от квартиры Платоновой, но не знала, зачем Купавиной это нужно. Сделаешь так, и все, сегодня ночь будешь ночевать дома. Ты мне веришь? – спросил Архаров, приложив к подбородку кулак.

– Да, верю, – ответила Чиркина и посмотрела на него ясными глазами.

– Даю слово офицера!

Архаров действительно собирался исполнить свое обещание.

– Да, верю.

– А если не признаешься, то останешься в изоляторе. Это я тебе гарантирую.

– Я все понимаю.

– Вот и хорошо. Итак, одно только слово. Ты заказывала у Соловьева ключи от квартиры Платоновой? Да или нет?

Архаров смотрел на Чиркину и нисколько не сомневался в том, что сейчас услышит «да».

– Нет, не заказывала.

Егор закрыл глаза, пытаясь сдержать эмоции. Сделать это ему удалось. Но допрос он продолжать не смог. Моральные силы напрочь иссякли в борьбе с ослиным упрямством. Осталась только злость, которую майор не хотел выплескивать наружу. Этому чувству имелось куда более достойное применение.

Отец чувствовал себя героем. Он и с клиникой договорился, и первый транш в счет оплаты отправил. Конечно, былую красоту Ольге пластические хирурги уже не вернут, но хоть что-то сделают.

– Ты должен знать, сын, что я взял кредит. Чтобы его отдать, мне нужно много работать. Сам, без твоей поддержки, я не справлюсь.

– Это шантаж? – с улыбкой осведомился Вадим.

– Нет, это условие договора, который мы заключили.

– Мне что, рапорт на увольнение подавать?

– Договор дороже денег.

– А если ты снова вляпаешься, кто тебя вытаскивать будет?

– И без тебя есть кому в полиции работать, – сказал отец и отвел в сторону глаза.

– Не понял. Ты что, и дальше будешь продолжать? – Перед глазами Вадима всплыл образ Леры, подруги Чиркиной.

Он хорошо помнил, как отец раздевал ее глазами.

– Кто тебе такое сказал?

– А не надо мне говорить. Я опер, у меня свои источники информации. Нет, папа, ты не успокоился.

– Сынок, ну что ты такое говоришь! – не очень убедительно возмутился отец.

– Я понимаю, ты еще не старый. Но так и я молодой. Значит, буду служить.

– Но мы же договаривались!

– А вот когда ты успокоишься, тогда я окончательно повзрослею и сразу же уволюсь.

– Я могу и завтра успокоиться.

– Вот завтра и поговорим. – Вадим подмигнул отцу, вышел из ресторана, где они обедали, и направился к своей машине.

Он уже выезжал с парковки, когда зазвонил телефон.

– Вадим? – спросила Ксения.

– Он самый.

– А ты где? – В ее голосе слышались капризные нотки.

– На службу еду.

– А ко мне почему не приезжаешь?

– Не хочу мешать твоему горю.

– Может, ты ревнуешь?

Вадим промолчал. В принципе он действительно ревновал ее к Жану.

– Его больше нет и не будет. А жизнь продолжается, – выдержав паузу, грустно сказала она.

– А мне в этой жизни место найдется?

Какое-то время Ксения молчала.

– Вадим, приезжай! Мне без тебя очень плохо, – капризным, даже канючащим голосом сказала она.

Вадим улыбнулся. Конечно же, он подъедет и поможет Ксении забыть Жана, эту не самую лучшую страницу в ее жизни.

Роскошный особняк на берегу океана. Красота неземная. Мог ли Антип мечтать о чем-то таком в свои молодые годы, когда вместе с дружками подламывал сельские магазины? А когда зона впервые открыла перед ним ворота, он подумал, что колючая проволока и оскаленные пасти собак – это навсегда.

Да, авторитет знал, как выглядит ад, а сейчас попал в самый настоящий рай. Никаких проблем, загорай на личном пляже, слушай шум волны, любуйся океанскими видами. Что нужно, принесут, подадут. Девочку желаете заказать? Без проблем. Хоть на ночь, хоть на неделю. Можно и Варвару сюда выписать. Валидола, правда, менты замели, но ничего, есть кому исполнить его волю.

Скучно в этом раю. В аду веселей. В зонах и в городских джунглях он рисковал жизнью, но как же здорово там было. А здесь тоска зеленая. Может, оттого рука и тянется к бутылке?

– Скучаете, Василий Павлович? – послышался вдруг знакомый голос.

Антип резко повернул голову на звук и увидел Стахана. Тот стоял у самой полосы прибоя, с голым торсом, в джинсах, закатанных чуть ли не по колено, босиком. Ноги по щиколотку утопали в песке.

Все бы ничего, но Антип не увидел своего телохранителя. Не было никого на пляже, только он и Стахан.

– Ты как здесь оказался?

– Так некуда было деваться, вот я сюда и подался.

– А откуда узнал? – Антип поднялся с шезлонга, встал лицом к Стахану.

Тот не выказывал никаких признаков тревоги. Стоял как истукан и с малахольным видом смотрел на него.

– Валидол сказал.

– А он откуда знает?

– А чего вы так разволновались, Василий Павлович? Если я вам не нужен, то так и скажите.

– Нет, нужен.

– Вот и хорошо. А то Валидол говорил, что нам делать здесь нечего.

– Как там Валидол?

Антип смотрел на Стахана и думал, как избавиться от него. В океане полно акул. Достаточно просто вывезти тело подальше от берега и бросить в воду. Даже гиря не понадобится.

– Так повязали его. Варваре помочь хотел. А сама-то она того. Вы в курсе? – Стахан вознес глаза к небу.

– Кто это сделал? – Антип похолодел.

– Сама. Не выдержала нежная душа.

– Не знал.

– Все там будем.

– Это ты о чем?

– Да у Валидола проблемы. Его в СИЗО закрыли, а там предъява. Гаванец на него наехал.

– Гаванец?! – Только сейчас Антип во всей ясности осознал, что происходит, и невольно попятился от Стахана.

– Так вам же сказали, что нельзя Вешнева трогать. Вы-то сюда съехали, а Валидол попал. Он же не бог, чтобы ваши грехи на себя принимать. – Все с тем же меланхоличным выражением лица Стахан сунул руку за спину, вынул из-за пояса пистолет.

Другой рукой он достал из заднего кармана глушитель, быстро навернул его на ствол и заявил:

– Василий Павлович, я против вас ничего не имею. Но Гаванец сказал, вы или Валидол. А Валидол мне брат.

– А я тебе за отца, Юра!

– Нет, Василий Павлович, правильные отцы своих детей не бросают. Так что, будем прощаться? – Стахан вскинул руку с пистолетом, нацелил ствол в сердце.

Антип не склонил перед ним голову, но в сторону ее повернул. Он увидел багровый, пылающий огнем диск закатного солнца. В этом огне, извиваясь всем телом, танцевала Варвара-Саломея. Она тянула к нему руки, звала его к себе в адское пламя.

– Прощайте, Василий Павлович! Ничего личного!

Это были последние слова, которые Антип услышал в своей жизни.