Глава 1

Кейт осторожно вкатилась на своем БМВ в узкое пространство между другими машинами, только что покинутое таким крошечным автомобильчиком, что он мог бы поместиться в кармане его владельца.

– Отлично, мам! – воскликнул ее семилетний сын Джулс. – Это было круто! – «Круто» с недавних пор заменило в его лексиконе поднадоевшее уже Джулсу словечко «классно». – Ноа очень тебя уважает.

Ноа, его лучшего друга, восхищало умение Кейт водить автомобиль, потому что его собственная мать, красивая и умная женщина, но никудышный водитель, постоянно умудрялась то задеть чью-нибудь машину крылом, то врезаться в чей-нибудь бампер, сдавая назад. Вечно на ее серебристом «вольво» красовались царапины и вмятины.

Именно Ноа сократил имя Джулиан, которое ему было трудно выговаривать, до короткого Джулс. И теперь так Джулиана называли все: и друзья, и одноклассники, и даже учителя.

Кейт выключила зажигание и посмотрела на сияющее лицо сына. Ей он казался самым красивым на свете. Но Джулс еще был и очень смышленым мальчиком.

День нынче выдался замечательный – в такие дни особенно хочется жить. В воздухе плыли мириады цветочных ароматов, усиливаемых жарой. Со стороны Сиднейской бухты долетал соленый морской бриз. Сама бухта являла собой живописный вид. Не удивительно, что Сидней, стоящий на изрезанном многочисленными заливами берегу Тихого океана, считается одним из самых красивых городов мира – здесь даже обычная поездка с ребенком в школу поднимает настроение.

Джулс обучался в Кингсли-колледж – одной из лучших в стране частных школ для мальчиков. Ее здание из тесаного камня окружали тщательно подстриженные лужайки и тенистые деревья. Родители гордились тем, что могут позволить себе отдать сюда детей учиться, хотя некоторым семьям это было почти не по карману.

Кейт подумала, что скоро закончится учебная четверть и начнутся рождественские каникулы. Тут же из глубин памяти вновь всплыли непрошеные воспоминания о том, давнем Рождестве, встреченном на другой стороне земного шара. О праздниках, проведенных в стране, где на Рождество не осыпаются с деревьев дождем цветочные лепестки, как в Австралии, а все укрыто снегом: и дома, и крыши, и голые ветви деревьев, словно в сказке.

Как давно это было…

Кейт тогда только-только исполнилось восемнадцать, и она считала, что лежащая впереди чистым листом жизнь полна прекрасных обещаний. Кейт казалось, что за ней приглядывает ангел-хранитель, потому что именно тогда она безоглядно, безнадежно влюбилась. Эта влюбленность казалась чудесным подарком судьбы, и Кейт наслаждалась им несколько чудесных месяцев, похожих на прекрасный сон. А потом ее счастье внезапно и безжалостно было уничтожено.

Как можно чувствовать себя, когда твое сердце разбито? И не просто разбито, но еще и растоптано? От Кейт требовалось смириться с этой ужасной потерей и исчезнуть как дым.

Теперь, стоило вспомнить о том, как с ней тогда обошлись, в голове навязчивым лейтмотивом всегда всплывали строки из стихотворения Альфреда Хаусмана:

Она напрасно подарила свое сердце, а взамен получила суровый урок: даже если двое любят друг друга, нельзя верить никаким ручательствам. Да и что, собственно, есть любовь? Временное завораживающее безумие? Отчаянное стремление утолить плотский голод, не пытаясь заглянуть друг другу в душу? Многие ли были благословлены любовью длиной в жизнь? Не слишком ли глупо мечтать о ней, учитывая непостоянство человеческой натуры? Столько людей пострадало от любви, которая исчезает так же внезапно, как и возникает!

Кейт снова научилась любить рождественские дни. Появление на свет сына чудесным образом изменило ее жизнь к лучшему, помогло взглянуть на ситуацию шире. Теперь, вместо того чтобы думать о разбитом сердце, нужно было заботиться о малыше. Джулс стал для нее самым важным человеком на свете, едва лишь его впервые приложили к ее груди. Мать и сын были нежно привязаны друг к другу.

Кейт поцеловала сына в макушку, с наслаждением вдохнув аромат его густых белокурых волос, и с чувством произнесла:

– Я люблю тебя, дорогой!

В голове одно за другим пронеслись воспоминания: вот Джулс – еще младенец, а вот уже делает свой первый шаг, вот в четыре года веселится на своем дне рождения с клоунами и катается на пони, а вот несколько месяцев спустя у него выпадает первый зуб. Как быстро бежит время! Сын так быстро растет, начинает смотреть на мир со своей точки зрения, задавать множество вопросов.

– Я тоже тебя люблю, – отозвался Джулс.

Они повторяли эти слова друг другу каждый день.

Джулс отстегнул ремень безопасности, но медлил открывать дверь.

– С тобой все в порядке, милый? – насторожилась Кейт.

Сын помолчал немного, словно прикидывая, как она воспримет его слова, не обидят ли они ее, и торопливо пробормотал, склонив голову:

– Почему у всех есть папы, а у меня нет?

На эти слова сердце Кейт отозвалось болью. Как бы сын ни любил ее, в глубине души он хочет иметь отца, чтобы в его жизни был мужчина, с которого можно брать пример.

Во рту пересохло, в голове мелькнуло: «Ты ведь всегда знала, что рано или поздно это услышишь».

– С точки зрения биологии у любого человека обязательно есть отец, – произнесла Кейт.

Жалкая отговорка! Джулс уже в таком возрасте, когда ребенок многое понимает и хочет получить ответы на свои вопросы.

– Мам, ну я серьезно, – умоляюще протянул Джулс и посмотрел на нее синими глазами, цвет которых отличался от цвета ее глаз, и все это замечали. – Ты не представляешь себе, каково это: ребята в школе спрашивают меня о том, кто мой отец, где он?

Стараясь говорить деловым тоном, Кейт пояснила:

– Я ведь уже говорила тебе, что он живет в Англии и не может быть с нами.

Господи, да его отец даже не в курсе о существовании Джулса! Интересно, что бы он сделал, если бы узнал? Признал родство – ведь его несложно доказать? Или не нашел бы места в своей жизни для незаконнорожденного сына? Одно Кейт знала точно: Джулиана у нее никому не отобрать. Она воспитывает его в одиночку, неся на своих плечах бремя матери-одиночки. Если придется сражаться за опеку над сыном, она будет драться как львица.

– Отец нас не любит? – Новый вопрос вывел Кейт из задумчивости. – Почему он не хочет жить с нами? Ребята в школе считают, что ты очень классная.

Джулиана дома всегда окружали только женщины. Кроме матери у него была еще бабушка Стелла, которая присматривала за мальчиком, когда Кейт была на работе. А еще у него было множество «тетушек» – подруг и коллег матери.

Джулс жил в довольно большом доме с видом на бухту. Отсюда было всего пять минут езды до детского парка и пристани для яхт. В городе было множество пляжей и бассейнов, и Джулс уже считался хорошим пловцом для своего возраста. У него была прекрасная жизнь: обеспеченная и безопасная. Он не нуждался ни в чем.

Но мальчику нужен был отец.

– А почему вы не поженились?

– Мы собирались. Мы очень любили друг друга, строили планы на будущее. А потом произошло очень важное событие: твой отец унаследовал титул пэра. Это означало, что он больше не сможет покидать Англию. – «Точнее, не хочет», – мысленно поправила себя Кейт. – Мне пришлось вернуться в Австралию, потому что здесь живут мои родные. А семья твоего отца живет в Англии. К тому же его мать, Алисия, подыскала ему невесту из знатного рода – графскую дочь.

– Ты не понравилась Алисии? – недоверчиво спросил Джулс: для него мать была верхом совершенства.

Кейт до сих пор не могла забыть последнюю стычку с чопорной, высокомерной леди, вещавшей ледяным тоном.

– Ну, сначала она относилась ко мне неплохо, – призналась Кейт, помолчав.

И это было правдой. Алисия была уверена, что юная австралийка уедет из Англии. Она считала, что это был всего лишь преходящий каприз ее сына – завести краткий роман с хорошенькой девушкой, пока улаживаются последние формальности с принятием титула.

– А потом мне дали ясно понять, что о браке между нами не может быть и речи.

Вспомнились слова Алисии: «Ни за что, моя дорогая! Как ты вообще могла о таком подумать? Мой сын женится на одной из равных себе».

Она была непреклонна. Эта женщина прекрасно понимала, что значит «положение обязывает».

Должно быть, Кейт, задумавшись, последние несколько фраз пробормотала вслух, потому что Джулс спросил:

– А кто такие эти «равные»?

– О, скоро я узнала, кто они. – Кейт коротко рассмеялась. – Это английские аристократы и им подобные. Что бы ни говорили, в Англии до сих пор существует классовая система.

– Классовая система? – Джулс все больше начинал нервничать.

Нет, так нельзя ему объяснять.

– Там все не так, как в Австралии, – мягко сказала Кейт. – Не переживай из-за этого. Вечером я все расскажу тебе подробнее.

– Значит, отец женился на другой, из «равных»? – в звонком голосе сына послышался гнев.

– Думаю, да. Я не интересовалась его жизнью. Я оставила позади его и Англию. Моя жизнь – здесь, с тобой, мой дорогой, и с твоей бабушкой. Ты ведь счастлив, правда?

Джулсу не хотелось огорчать мать.

– Конечно, счастлив, – заявил он и наклонился, чтобы поцеловать Кейт, хотя она видела, что сын пытается осмыслить услышанное. – А как зовут моего отца?

– Эштон.

Кейт внезапно осознала, что не произносила этого имени вслух многие годы. Эш. Джулиан Эштон Карлайл, пятый барон Уиндхем.

– Странное имя, как и Джулиан. Это, наверное, отец меня так назвал. Ох уж эти англичане. Хорошо, что все зовут меня Джулс. Ладно, мне пора. Увидимся вечером.

– Береги себя!

– Ладно! – Он обнял Кейт.

К счастью, Джулс не стеснялся прилюдно выказывать свои чувства, в отличие от своего друга Ноа, запрещавшего целовать себя матери, если рядом были другие дети.

Кейт смотрела, как сын взял школьный рюкзак и выпрыгнул из машины. Навстречу уже мчался Ноа, изображая машущий крыльями самолет и радостно выкрикивая: «Джулс! Джулс!» Затем оба мальчика повернулись и помахали ей. Широко улыбнувшись, она помахала в ответ.

«Это лишь начало, моя девочка», – шепнул ей внутренний голос, и сердце снова наполнилось тревогой.

В свои двадцать шесть Кейт уже имела хорошие шансы получить высокий пост в корпорации, на которую работала. Другим, разумеется, казалось, что ей все досталось легко. Правду знала только Стелла – самый близкий человек, приемная мать. Благодаря ее бескорыстной поддержке и тому, что она помогала присматривать за Джулсом, Кейт смогла закончить университет – необходимо было иметь профессию, чтобы растить сына без отца. Стелла стала для них с Джулсом настоящим ангелом-хранителем.

Кейт узнала о том, кто ее настоящая мать, не так давно – и то лишь потому, что та женщина решила исповедаться на смертном одре. Новость далась Кейт нелегко: временами казалось, она никогда не сможет до конца простить Стеллу за то, что та скрыла от нее правду. Выяснилось, что родная мать Кейт – это та самая «тетя Аннабель», которая раз шесть навещала свою старшую сестру Стеллу в Австралии.

Кейт уяснила для себя, что нельзя держать такие вещи в тайне от ребенка. Рано или поздно правда вый дет наружу, вызовет смятение, внутренний конфликт и, не исключено, даже отчужденность. Дольше нельзя избегать разговоров с Джулсом о своем прошлом. Если он не получит ответов на свои вопросы, то будет задавать их снова и снова.

– Доброе утро, Кейт! – симпатичная молодая брюнетка поднялась навстречу из-за стола в приемной.

– Доброе утро, Лара!

– Мистер Сандерс и остальные уже в зале заседаний. Сегодня ожидают какую-то важную персону. Встреча с этим человеком назначена на девять пятнадцать.

– Спасибо.

– Мне нравится ваш наряд.

Лара много узнала о прическах, макияже, аксессуарах и одежде, просто наблюдая за Кейт Гамильтон. Та всегда выглядела очень стильно, но при этом вела себя дружелюбно. В отличие от своей коллеги Мёрфи Стилер – та не обращала внимания на всех сослуживцев ниже ее рангом.

Кейт вошла в свой просторный офис, торопливо сняла с плеча черную сумочку и окинула себя взглядом в зеркале, встроенном в дверцу одного из шкафов.

Кейт всегда одевалась с большой тщательностью. Учитывая ее работу, именно это от нее ожидалось – выглядеть хорошо было очень важно. Сегодня на ней была узкая черная юбка и белый пиджак с черной отделкой. Свои длинные светлые волосы Кейт всегда укладывала в различные деловые прически. Она не стремилась выглядеть чересчур гламурно – это только отвлекало бы клиентов. И все равно сослуживцы считали ее стиль потрясающим.

* * *

Когда Кейт вошла в зал заседаний, все уже сидели за огромным столом, равным по величине двум сдвинутым вместе столам для пинг-понга.

– Доброе утро! – поприветствовала она присутствующих, которые в ответ вежливо кивнули. Все мужчины были одеты в костюмы от итальянских дизайнеров и обуты в ботинки от «Сальваторе Феррагамо». Единственная женщина за столом – Мёрфи Стилер – как всегда, выглядела безупречно в кремовой шелковой блузке и деловом костюме от «Армани». Все эти люди получали достаточно денег, чтобы покупать себе лучшее, но выбирали импортные бренды. А Кейт, доверяя своим инстинктам, предпочитала наряды от австралийских дизайнеров.

– А, Кейт! – довольно выдохнув, произнес сидящий во главе стола Хью Сандерс, исполнительный директор и председатель совета директоров компании «Австралийские ресурсы». О нем говорили, что он сумел самостоятельно превратить небольшое горнодобывающее предприятие в мультимиллиардную корпорацию. Красивый, поджарый, очень стильный мужчина, приближающийся к шестидесяти годам, Хью лично нанял Кейт на работу около трех лет назад и считал себя ее наставником. – Входи, садись! Вот тут, рядом со мной. – Он указал на кресло справа от себя.

Мёрфи Стилер поджала губы и нахмурила брови. Она мечтала лишь об одном – подсидеть Хью Сандерса, но тот, судя по всему, не собирался покидать свою должность. Пока в «Австралийских ресурсах» не появилась Кейт, Мёрфи считалась лучшей сотрудницей и на совещаниях всегда занимала место справа от директора. Но потом вдруг появилась эта выскочка Гамильтон, сразу же отлично себя зарекомендовавшая. Мёрфи был знаком такой тип людей: они решают одновременно несколько задач, работают в бешеном темпе. Эта новенькая словно заворожила Сандерса. Разумеется, ведь большую часть времени мужчины думают о сексе: где им перепало, а еще чаще – где сорвалось.

Когда сегодня Мёрфи вошла в зал заседаний, она сразу направилась к креслу справа от Сандерса, но он жестом остановил ее и указал на кресло слева от себя, словно не замечая ее недовольства.

«Надо бы погорячее молиться на сон грядущий о том, чтобы эта Гамильтон получила по заслугам: провалила какое-нибудь задание, попалась на чем-нибудь криминальном, вышла замуж, решила удариться в политику, попала под автобус, – подумала Мёрфи. – Пусть с ней случится что угодно, лишь бы она больше не стояла на пути». Она усилием воли заставила себя отвлечься от размышлений. Все равно в них нет толка: вряд ли какие-то из этих пожеланий исполнятся.

Все лица повернулись к председателю совета директоров, который взглянул на часы, чтобы узнать, сколько времени осталось до появления приглашенного гостя, и крайне серьезным тоном сказал:

– То, как мы будем вести себя с нашим потенциальным клиентом, крайне важно. Этот человек привык общаться с людьми самого высокого полета. Думаю, он даже принца Уэльского называет просто по имени.

Кейт изобразила на лице восхищенную зависть, хотя у нее было свое мнение об английской знати. Да и к тому же, говорят, принц Уэльский слывет поборником равноправия.

А Сандерс между тем продолжал:

– Он уже создал небольшую бизнес-империю, ведущую дела в различных частях мира, а теперь присматривается к минеральным ресурсам Австралии. За рубежом считают, что экономика нашей страны базируется на природных ископаемых, поэтому неудивительно, что ведущие предприниматели хотят участвовать в их освоении. И мы собираемся всячески это приветствовать. Также этот клиент заинтересован в покупке недвижимости на архипелаге Уитсанди – где природа не тронута человеком, где нет кучи туристов и увеселительных заведений, в отличие от тех же Карибских островов, например. Вы все знаете, что недавно умерший бывший Битл Джордж Харрисон когда-то купил себе дом в тех местах. Джордж знал что делает. Я уверен, мы в силах помочь нашему клиенту. Может, ты, Кейт, займешься этим вопросом? Ты прекрасно ладишь с людьми. Вероятно, ты даже сумеешь наконец уговорить леди Маккриди продать Изолу-Беллу. Эта женщина тебе доверяет. В мире осталось немного таких нетронутых цивилизацией мест, как этот островок.

– Вы уверены, что наш потенциальный клиент не собирается превратить его в курорт? – спросила Кейт. – Леди Маккриди категорически против такого подхода.

– Господи, конечно, уверен! Этот человек избегает показной роскоши. Ему нужен тихий уголок для себя, своей семьи и близких друзей. Он приедет, чтобы осмотреть Изолу-Беллу, если леди Маккриди согласится ее продать. Эта дама, должно быть, уже в очень преклонном возрасте. Буквально на днях кто-то сказал мне, что она умерла.

– Она все еще полна жизни, сэр, – ответила Кейт.

Тут у Сандерса зазвонил сотовый. Хью выслушал сообщение, бросил в ответ несколько слов, а затем, нажав отбой, сообщил всем присутствующим:

– Он здесь.

Председатель произнес эти слова с таким благоговением, словно ожидаемый всеми клиент – сам принц Чарльз или президент США.

Лара, разрумянившаяся, с улыбкой на лице, впорхнула в зал, а за ней вошел необычайно красивый мужчина ростом более шести футов, с черными как смоль волосами, точеными аристократическими чертами, орлиным носом и удивительными глазами цвета синего пламени. Его внешность мгновенно производила впечатление и запоминалась надолго. Одет он был в элегантный костюм английского покроя, белоснежную рубашку. Его галстук в полоску, несомненно, от элитного бренда, был завязан идеальным узлом. Рафинированная внешность этого мужчины на несколько секунд лишила всех присутствующих дара речи.

Но больше всех была ошеломлена Кейт. На мгновение ей показалось, что она не может дышать и вот-вот упадет в обморок. Тело охватила дрожь, мысли спутались. Хорошо еще, что в этот момент в ее руке не оказалось стакана с минеральной водой – иначе Кейт обязательно уронила бы его на пол.

«Ну вот. Началось…» – мелькнуло в голове.

Таинственный гость оказался лордом Джулианом Эштоном Карлайлом, пятым бароном Уиндхемом, отцом ее ребенка.

Человеку, разрушившему ее жизнь, Кейт досталась девственницей. Может, именно так работает закон кармы: «действие – последствие – судьба»? Она, словно в ловушке, оказалась в одной комнате с тем, кого ненавидела за то, что так и не смогла вытравить его образ из своего сердца. Всем своим существом Кейт пыталась забыть о прошлом, но оно повлияло на все ее последующие романы с мужчинами – ни один из них в ее глазах не мог сравниться с Эшем.

И теперь мозг Кейт тревожно сигналил: «Грядет час расплаты!»

За прошедшие годы она почти сумела себя убедить в том, что Джулс принадлежит ей одной, словно его зачатие было непорочным. Теперь вдруг стало ясно, что она утратила связь с реальностью. Рано или поздно Джулс неминуемо захочет встретиться со своим отцом, о котором до сих пор ничего не знал. Единственный способ избежать такой встречи – держать этих двоих подальше друг от друга хотя бы до того времени, когда Джулс станет достаточно взрослым, чтобы самому найти своего родного отца, у которого уже, возможно, имеются другие дети и жена-аристократка безупречных кровей. Впрочем, ничего иного ожидать и не приходится. Кому-то ведь надо наследовать баронский титул ради продолжения традиции.

Кейт огромным усилием воли попыталась заставить себя успокоиться и сосредоточиться на том, чем ей грозит появление Эша. Перед глазами возник образ Алисии: высокая, тощая женщина с породистым худым лицом, резко очерченным носом и холодными глазами, приказывающая юной Кейт уехать и больше не возвращаться. Сначала эта леди, судя по ее образу мышления застрявшая в начале двадцатого века, пыталась навязать свою опеку девушке «из колоний» и обращалась с ней вполне дружелюбно, но внезапно все изменилось. Это случилось, когда Эш уехал на несколько дней в Лондон по делам семьи.

Кейт вспомнила, как Алисия с торжествующим блеском в глазах заявила: «Тебе здесь не место, Катрина, и мой сын это прекрасно понимает. Мне жаль тебя, дорогая, но ты тешишь себя напрасными надеждами. Ты совершила ужасную ошибку, потому что еще так юна и не знаешь жизни. Я искренне пыталась предостеречь тебя. В нашем обществе существуют неписаные правила, и мы все их прекрасно знаем, а ты – нет. Ты не годишься в жены моему сыну. А Марина была рождена для этой роли. Возможно, Джулиан на время увлекся тобой, но теперь осознал, что нужно сделать шаг назад. Ведь в жизни главное – исполнять свой долг».

Кейт пыталась спорить, что-то говорить о том, что все в этом мире равны и что сначала она хочет услышать слова о разрыве от самого Эша.

«Но в том-то и дело, дорогая, что Джулиан в Лондоне, – возразила Алисия, пытаясь придать немного сочувствия своему голосу, но в результате в нем прозвучал лишь холод. – На самом деле он поехал туда вовсе не по делам, как ты, возможно, уже догадалась. Он уехал, потому что не смог найти в себе силы сказать тебе все в глаза. Для него это было непростым решением, но я помогла ему понять, что так будет лучше. Вы оба еще так молоды. Джулиан просто не понимает, как важны для тебя ваши отношения. Но такие романы очень быстротечны, поверь мне, дорогая. Когда ты вернешься в Австралию, тебе станет это ясно. У тебя своя жизнь, у моего сына – своя».

И тогда Кейт уехала. А через два месяца поняла, что беременна, хотя предохранялась. С тех пор она никогда не доверяла «безопасному» сексу. Итак, она залетела от парня, чья семья не желает знать ни ее, ни ребенка, даже если он их крови. Она недостаточно хороша для них. И тогда Кейт обратилась за помощью к той, кого считала своей матерью, – к Стелле.

Глава 2

Англия, 2005 год

Кейт уверенно вела машину по живописной сельской местности, любуясь полями, разделенными изгородями и напоминающими лоскутное одеяло. Наконец перестал идти дождь. Это казалось чудом, потому что он шел без перерыва в течение двух недель, которые Кейт уже успела провести в Англии. А еще тут было так холодно! Европейская зима все больше вступала в свои права, ну а пока, пусть и ненадолго, выглянуло ласковое солнце, и вокруг расстилалась местность, напоминающая пасторальную идиллию. Это подняло Кейт настроение. Наконец она сама по себе! Свобода! Разве есть что-то лучше? Она громко пропела: «Свобода!» Все равно тут никто ее не услышит, кроме овец, пасущихся на пробегавших мимо полях. Так замечательно ощущать себя беззаботной, вольной как птица!

После окончания школы Кейт на год отправилась в Европу, чтобы познакомиться с замечательной историей Лондона, где и поселилась в крошечной квартирке с двумя своими подругами, студентками университета. Все трое почти не замечали отсутствие привычных бытовых удобств, потому что были слишком заняты развлечениями, которые всегда готов предложить этот город. Это было их большое заграничное путешествие, подобное тому, которое когда-то предпринимали юные аристократы после окончания учебы для завершения образования.

Все три подруги уже выбрали, чем будут заниматься в жизни. Джош, родом из семьи медиков, решила стать врачом. Сара, чьи родные были юристами, остановилась на юриспруденции. А Кейт выбрала карьеру в большом бизнесе, а значит, изучение экономики. В школе Кейт выделялась своими блестящими успехами в математике, из-за чего все одноклассники немного чурались ее. Но ее это не расстраивало. Она всегда была немного странная.

Да и почему бы ей такой не быть, учитывая то, как сложилась ее жизнь? Она выросла, не зная родной матери. Хорошо хоть, ее еще младенцем удочерила молодая англичанка, которая сама не могла выносить ребенка из-за постоянных выкидышей. Кейт повезло, что она попала в хорошую семью. Стелла и Арнольд любили ее, и она любила их. Они были хорошими, добрыми людьми, очень ей помогали во всем. Но, несмотря на все их усилия, Кейт никогда не чувствовала себя по-настоящему частью этой семьи. Она была трудным ребенком – надо это признать. И до сих пор чувствует себя в этой семье посторонней.

Стелла понятия не имела, что ее приемная дочь собирается разыскать в Англии фамильный особняк Котсуолдов, в котором Стелла выросла вместе со своей сестрой Аннабель. Леди Аннабель, восхитительная «тетушка» Кейт, навещала ее в Австралии всего несколько раз за двадцать лет. Она жила в Англии, где вышла замуж за Найджела Уоррена – очень богатого мужчину, гораздо старше ее, произведенного королевой в рыцари. А Стелла вышла замуж за своего ровесника, а затем, отказавшись от обеспеченной жизни в Англии, вместе с мужем поселилась на другом конце мира, в Австралии. Почему? За этим скрывалась какая-то тайна. При этом они прибыли на новое место вовсе не бедняками – совсем наоборот, и это, несомненно, тоже что-то значило.

«Уверена, они очень скучают по Англии», – подумала Кейт. Даже в этом вечно моросящем дожде есть свое очарование. Все-таки родина есть родина, разве не так? К своему удивлению, Кейт, привыкшая к обилию солнца и огромным открытым пространствам, нашла английские пейзажи очень красивыми, умиротворяющими и до странности знакомыми – словно она попала в романтическое пейзажное полотно кисти Джона Констебла. Это ее озадачивало.

А сейчас Кейт ехала к фамильному особняку, где много лет прожила ее приемная мать. Когда-то Стелла решила покинуть родную страну, где ее ждало блестящее будущее. Кейт считала, что причиной тому послужила любовь. Арнольд, как и Стелла, был англичанином. У обоих и после переезда в Австралию сохранился аристократический британский акцент. В начальной школе несколько одноклассников попытались обзывать Кейт «англичашкой». Она отреагировала так, что больше ее никто не смел дразнить, по крайней мере в глаза. Но при этом Кейт понимала, что ее произношение действительно ближе к британскому, чем к австралийскому.

Она подъехала к деревушке, в которую направлялась, не подозревая, что ее жизнь вот-вот резко изменится.

Припарковавшись на одной из улиц, Кейт заглушила мотор взятого в прокат автомобиля и огляделась по сторонам. Деревня была совсем небольшой, но очень милой. Здесь преобладали здания, построенные еще в эпоху Тюдоров. Кейт заметила чайную, здание почты, старый паб «Четыре лебедя» и парк с красивым прудом, в котором плавали те самые четыре грациозные птицы с белоснежным оперением. Воспрянув духом, она вышла из автомобиля и уверенной походкой направилась к почтовому отделению.

Полная женщина с приятным лицом сидела за стойкой, погрузившись в чтение любовного романа – судя по обложке, мелодрамы о прошлом веке. Взглянув на Кейт с дружелюбной улыбкой, она заложила страницу в книге закладкой и спросила:

– Заблудилась, милая?

Кейт рассмеялась:

– Нет. Я наслаждаюсь местными красотами.

– Да, у нас тут очень красиво. Я, кроме прочего, начальница почтового отделения Джойс Бейли. А ты из Австралии, милая?

Кейт широко улыбнулась:

– Да, хотя там меня чаще принимают за англичанку.

Собеседница глубокомысленно кивнула.

– Я решила, что ты – австралийка вовсе не из-за твоего произношения, а из-за твоих непринужденных манер и уверенной походки, – пояснила Джойс, подумав про себя: «Эта девушка говорит как аристократы, и все же не на «королевском английском».

– Вы мне явно льстите. – Кейт шутливо отвесила легкий поклон.

Джойс тяжело оперлась на стойку.

– У меня родственники в Австралии, и я ездила к ним пару раз. О, эта жизнь под жарким солнцем!.. Так чем я могу тебе помочь?

– Я ищу Рэдклифф-Холл, – сказала Кейт, подходя ближе. – В какой он стороне? Мне хочется на него взглянуть.

Женщина-почтмейстер тут же посерьезнела.

– Этот огромный дом – обуза для его владельцев. В их семье случилось немало трагедий. Многие отпрыски рода погибли в сражениях: в Крымской войне, на Балканах, в Первой и Второй мировых войнах, на Фолклендах. Нынешний лорд Уиндхем, унаследовавший особняк после гибели своего старшего брата, не любит шумных развлечений. Не то что в былые деньки. Но всей деревне известно, что он восстанавливает сады и парк. Полагаю, сделать это будет непросто. Известный ландшафтный дизайнер трудился тут несколько месяцев, чтобы вернуть поместью былую славу. Мы все хотим, чтобы так случилось – ведь сюда снова будут приезжать туристы. Когда-то местные розовые сады были очень знамениты. В особняк тебя не пустят, но сможешь полюбоваться видом. Дом стоит на вершине холма и сложен из красивого котсуолдского камня медового цвета. Поезжай на север и через три мили увидишь Рэдклифф-Холл – его невозможно не заметить. У владельца поместья, лорда Уиндхема, нет взрослых сыновей – только дочери. Это имение является майоратом, а потому после смерти лорда Уиндхема перейдет к родственнику мужского пола из семьи Рэдклифф.

Кейт ошарашенно молчала, впитывая информацию. Стелла редко рассказывала о своей жизни в Англии. Кейт даже не знала название поместья, в котором выросла ее приемная мать со своей сестрой, пока недавно не подслушала случайно разговор Стеллы с Арнольдом. А теперь слова Джойс Бейли звучали словно откровение. Так значит, лорд Уиндхем – отец Стеллы?

– Как у вас тут в пабе кормят? – спросила Кейт, резко сменив тему разговора и чувствуя, что еще о многом предстоит поразмышлять, но позже, в тишине.

– Уверяю вас, еда тут великолепная, – решительно ответила Джойс.

– А комнаты сдаются? Смогу я остановиться там на несколько дней?

– Сможешь, милая. Ведь этот паб содержим я да мой муженек Джек. Мне тебя зарегистрировать?

– Да, если можно. Меня зовут Кейт Гамильтон. Удостоверение личности у меня в машине.

Она уже собралась повернуться, чтобы выйти за ним, но Джойс остановила ее.

– Это может подождать. Мы разберемся с формальностями, когда ты вернешься после осмотра окрестностей. А я пока приготовлю для тебя комнату.

– Спасибо. Вы очень добры, миссис…

– Бейли. Джойс Бейли.

– Приятно с вами познакомиться, миссис Бейли.

Кейт протянула руку, радуясь такому теплому приему. Джойс пожала протянутую руку. Ей понравилась ослепительная улыбка гостьи. Странное дело: эта девушка, которой, наверное, не больше восемнадцати, кого-то ей напоминала. Но кого? Точно не одного из жителей их деревеньки. Внезапно Джойс вспомнила красивых дочерей Рэдклиффа, Стеллу и Аннабель – темноволосых, с нежным взглядом темных глаз. Аннабель считалась красивее сестры. Вся округа изумилась, когда Стелла и ее муж уехали в Австралию. Аннабель отправилась с ними, но почти год спустя вернулась, чтобы выйти за барона, который увез ее в Лондон.

Лорд и леди Уиндхем довольно легко пережили отъезд своих дочерей. Самой большой трагедией для этой семейной пары была смерть в младенчестве их единственного сына, наследника. Все остальные потери волновали их куда меньше.

После смерти леди Уиндхем ее муж перестал появляться в свете, почти не принимал гостей. Этой австралийской девчушке даже не позволят полюбоваться вестибюлем особняка – разве что в сад пустят.

Значит, Рэдклифф-Холл всего в нескольких милях отсюда? Кейт не могла сдержать радости. Помахав рукой миссис Бейли, вышедшей проводить ее, она снова села за руль, с нетерпением ожидая знакомства с особняком. Вдоль дороги снова потянулись зеленые поля. Кейт опустила окно в автомобиле, наслаждаясь ветерком, ласкающим ее щеку.

Но стоило только подумать, что поездка проходит гладко, как двигатель машины чихнул, затем застучал, а когда Кейт свернула на обочину, окончательно заглох.

– Черт!

Кейт ударила ладонями по рулю, посмотрела вперед, потом назад. Никого не видать. Может, в математике она и дока, но в моторах совсем не разбирается. Можно запереть машину и потопать дальше пешком. Наверное, поместье уже недалеко. Но вот как потом вернуться обратно? Кейт вышла из автомобиля, подняла капот и посмотрела на двигатель. Не исключено, тот просто перегрелся, и через какое-то время получится его запустить.

Сзади раздался звук приближающейся машины. Кейт не обернулась, полагая, что, кто бы это ни был, он обязательно остановится, дабы помочь попавшей в беду юной леди. Англичане такие отзывчивые. По крайней мере, так говорят.

В раздавшемся за спиной мужском голосе не слышалось ни капли отзывчивости, зато, судя по произношению, его обладатель явно обучался в привилегированной частной школе. В Итоне? Или, может, в Харроу?

– Считаете, справитесь с поломкой самостоятельно?

Кейт возмутил тон, которым были сказаны эти слова: вялый, равнодушный.

– Убирайся прочь, – пробормотала она себе под нос, рискуя быть услышанной этим незнакомцем.

Тот не отстал, а вместо этого произнес:

– Я задал вопрос.

– Неужели? – Она повернулась, удивляясь тому, как ее бесит его тон. – А я спрашиваю вас: вы хотите помочь или просто издеваетесь?

Незнакомец одарил ее необыкновенно красивой улыбкой, показав белые ровные зубы.

– Преувеличиваете? – протянул он, разглядывая собеседницу. – Я всего лишь поинтересовался, справитесь ли вы с проблемой самостоятельно.

Странно, но этот парень ужасно раздражал Кейт. Красивый как сам дьявол, с потрясающими глазами небывалой синевы, напоминающими сапфиры в обрамлении угольно-черных ресниц. Черные как смоль волосы волной спадали ему на высокий лоб. Чистая, слегка загорелая кожа была покрыта едва заметными бисеринками пота. Нос незнакомца показался Кейт некрасивым, похожим на орлиный клюв. Большинству девушек этот тип очень бы понравился.

– Эта взятая в прокат машина – почти колымага. Рулевая разболтана. Но до сего момента она была на ходу, пока неожиданно не заглох мотор.

– Вы позволите мне взглянуть? – преувеличенно вежливым тоном, словно насмехаясь, спросил парень, изящно взмахнув рукой. Он был похож на Бэтмена в наряде садовника: квадратные плечи, узкие бедра, обтянутые джинсами, темно-синий свитер, красный шарф, обмотанный вокруг шеи, и заляпанные грязью высокие ботинки.

Намеренно повесив паузу, Кейт наконец ответила:

– Разбираетесь в машинах? Не расслышала вашего имени.

– Любопытная Варвара, – издевательски представился незнакомец и подошел к капоту.

– Вам идет это имя, – заявила Кейт, чувствуя себя коротышкой рядом с этим парнем, хотя она была лишь чуть ниже среднего роста.

Заглянув под капот, он выпрямился и посмотрел на ее разрумянившееся лицо.

– Вы что, выпили?

– Ну разумеется! От меня ведь так и несет спиртным, правда?

Не сводя с Кейт пристального взгляда, незнакомец ответил:

– Вы могли остановиться по дороге и пропустить стаканчик-другой в «Четырех лебедях».

Кейт вскинула голову:

– Ха-ха два раза! Вы не только не в меру любопытны, но и еще очень грубы.

– Как и вы, – высокомерно парировал собеседник.

– Так что за поломка в моей машине, или вы не в курсе? Сдается мне, подобные проблемы за вас решает личный шофер. Несомненно, вы для кого-то – пуп земли.

– Именно так. Откуда вы узнали?

Парень сел за руль, повозившись, отодвинул назад водительское сиденье, словно до него тут сидел карлик, и включил зажигание. Мотор, на мгновение ожив, снова замолчал. Выйдя из машины, незнакомец сообщил:

– Причина поломки, маленькая вредная австралийка, в том, что у вас закончился бензин.

На секунду Кейт сильно смутилась, а потом возразила:

– Чепуха! Датчик топлива показывает, что еще четверть бака или около того. И прекратите глазеть на меня, словно я прилетела с другой планеты!

Парень рассмеялся.

– Если честно, не знал, что инопланетянки так восхитительно красивы.

Кейт покраснела и тут же разозлилась на себя за это.

– Вовсе не обязательно мне льстить.

– Я просто констатирую факт. Что же касается моего мнения о ваших манерах, вы колючая, словно розовый куст. Кстати, датчик показывает уровень топлива неверно. А куда вы направляетесь?

– А как вы узнали, что я австралийка? – резко сменила тему Кейт.

– Предпочту об этом умолчать.

Он крепко сжал свои красивые, чувственные губы, на которых играла полуулыбка. Кейт поймала себя на том, что внимательно разглядывает их и думает о том, что этот тип, наверное, классно целуется.

– Это почему?

– Может, вы напугали меня своим напором. – Его сапфировые глаза насмешливо блеснули.

Кейт показалось, что сердце перевернулось в груди, а колени немного ослабели, но она шагнула вперед.

– Австралийцы вас пугают?

Парень тут же сделал шаг назад, вскинув руки в умиротворяющем жесте.

– Напротив. Они мне нравятся. В пределах разумного.

Кейт сдалась. Его смех звучал так заразительно, что она невольно рассмеялась в ответ.

– Я направлялась в Рэдклифф-Холл. Вы наверняка знаете, где он.

– А почему именно туда? – неожиданно нахмурился собеседник.

– Просто хочу взглянуть на этот особняк.

– Вас не пустят внутрь.

– А я и не говорила, что собираюсь отведать там чая с булочками. – Кейт вскинула подбородок, подумав, до чего же этот незнакомец высокий. – Кстати, как вас зовут?

– Эш.

– Эш? – недоверчиво переспросила она, вскинув брови. – Родители называют вас Эш? Никого не встречала с таким именем.

– Я – Джулиан Эштон, а как ваше имя?

– Катрина Гамильтон. Родные и друзья зовут меня Кейт.

– Тогда я буду называть вас Катрина.

– На здоровье, Эш. – Она намеренно не назвала его полным именем. – Так вы мне поможете?

Он небрежно пожал плечами, и Кейт снова подумала о том, какое у него идеальное тело.

– Как я могу вам помочь, если еду в противоположном направлении?

Что можно было на это возразить?

– А я-то полагала, что все английские мужчины – джентльмены. Вы, должно быть, редкое исключение.

– Английские женщины гораздо приятнее в общении и обладают большим даром убеждения, чем вы.

– Наверное, вам попадались только тихие, забитые англичанки. Значит, вы собираетесь бросить меня одну на этой проселочной дороге?

Эш ненадолго задумался, затем заявил:

– Тут потребуется извинение.

– Извинимся друг перед другом по очереди?

«Боже, да этот юнец всего на несколько лет старше меня. Ему где-то двадцать три или двадцать четыре, а надменности в нем не по годам», – подумала Кейт.

– В таком случае, я удаляюсь.

Он повернулся к своему джипу, припаркованному у обочины.

– И какой вы после этого джентльмен! – кинула Кейт ему в спину. – Давайте, уезжайте. – Судя по всему, он так и собирался поступить. – Ну ладно. Извините меня. – Она произнесла эти слова лишь потому, что Эш хотел их услышать.

Он тут же повернулся, проводил Кейт к своему запыленному, но шикарному джипу и сказал:

– Садитесь. Я довезу вас до вершины холма, а потом пошлю к вам кого-нибудь с канистрой бензина, чтобы заправить ваш рыдван. Удивительно, и как только вы умудрились не опрокинуться на нем в канаву.

Кейт проглотила это унизительное замечание, не желая больше пикироваться с этим парнем. А вдруг встреча с ним окажется знаком? Вот только добрым или плохим – пока неизвестно.

Эш любезно открыл дверь перед своей пассажиркой, при этом их пальцы слегка соприкоснулись, отчего у Кейт внутри словно вспыхнул сноп искр, и она чуть не вскрикнула. И позже, уже в салоне автомобиля, ей продолжало казаться, что между ней и Эшем пробегают искры, отчего все тело охватывает жар.

* * *

Новый знакомый остановил джип в том месте, откуда открывался потрясающий вид на Рэдклифф-Холл. Особняк стоял на высоком холме, окруженный живописными полями и покатыми холмами.

Для Кейт это был очень волнующий момент. К глазам подступили слезы, но она успела сморгнуть их, пока Эш не заметил. Исходя из рассказа начальницы почты, Кейт ожидала увидеть особняк в запустении, а все оказалось намного лучше. Она открыла дверь, спрыгнула с подножки на заросшую травой обочину и приложила ладонь козырьком ко лбу, чтобы защитить глаза от яркого солнца.

Парень тоже вышел из машины и теперь немного озадаченно наблюдал за Кейт.

– Вы ожидали чего-то другого?

Она отозвалась почти с благоговением:

– Ух ты! Если честно, я слегка шокирована.

– Это почему? – с неподдельным интересом спросил он.

У Кейт уже вертелся на языке искренний ответ. Она чуть не рассказала о том, что Стелла Рэдклифф – ее приемная мать. Но приобретенная еще в детстве привычка быть осторожной, заставила ее ответить уклончиво.

– Вот это дом! Такой величественный! Полагаю, он выстроен в георгианском стиле, судя по симметрии, пропорциональности, строгому соблюдению классических правил архитектуры.

– Все верно, – заметил Эш, и его глаза блеснули. – Особняк был построен из котсуолдского камня в конце шестнадцатого века Томасом Уиллоби-Рэдклиффом. Зданию уже более четырехсот лет, и оно нуждается в ремонте. Дом и поместье, которое теперь сократилось до трех сотен акров, включая земли, на которых расположены коттеджи арендаторов, – все это нынче принадлежит лорду Уиндхему. В последнее время его здоровье оставляет желать лучшего.

«Этому особняку целых четыреста лет! – поразилась Кейт. – Почему же для Стеллы так важно скрывать свое прошлое?»

– А вы знакомы с лордом Уиндхемом? – спросила она, посмотрев на Эша, стоящего в профиль к ней. Странно, но Кейт уже начала привыкать к его орлиному носу.

– Я работаю в этом поместье над большим проектом по восстановлению садов, особенно розовых, – ушел от прямого ответа собеседник. – Это не просто сделать – все в довольно запущенном состоянии. Но лорд Уиндхем нанял всемирно известного ландшафтного дизайнера Дэвида Кортланда.

– Я слышала о нем, – кивнула Кейт. Ее приемные родители всегда были страстными садоводами. Они сумели передать свое увлечение и ей. – Полагаю, вы тоже садовник?

– Можно и так сказать.

– И довольно аристократичный, если не возражаете против такого определения. – В ее зеленых глазах мелькнула насмешка.

– Ничуть не возражаю. Если будете хорошо себя вести по дороге до особняка, то я позволю вам осмотреть сад. Дэйва сейчас нет – он уехал в Лондон на пару дней.

– А вы остались за старшего? И вы вот так запросто зовете его Дэйвом? – вызывающе поинтересовалась Кейт.

– Вы получаете первое замечание.

– Да будет вам!

– Возвращайтесь в машину.

– Слушаюсь, милорд.

Вот так и начался их роман, родившийся под несчастливой звездой. Так в сердце Кейт вошла величайшая любовь ее жизни.

Глава 3

Австралия, наши дни

Хью Сандерс с восхищенной улыбкой поднялся навстречу вошедшему лорду Уиндхему. Тот пожал всем руки. Обычно сердитый взгляд Мёрфи Стилер сейчас лучился приветливостью. Кейт, чувствуя, что балансирует на грани грандиозного провала, ощутила порыв выбежать из зала заседаний. Неужели сейчас Эш подойдет к ней и, пронзив пристальным взглядом синих глаз, воскликнет: «Кажется, я вас знаю! Вы Катрина Гамильтон, верно?»

Но он этого не сделал. Эш пожал Кейт руку, и при этом ни один мускул на его лице не дрогнул. Даже это краткое соприкосновение их рук вызвало в сердце такую боль и тоску, что Кейт чуть не застонала. Но, кажется, на этот раз Эш не собирался быть с ней жестоким. Он произнес лишь дежурное «как поживаете?», не требующее ответа, и Кейт опустилась в кресло.

Затем начались переговоры. В основном говорил Сандерс – как председатель совета директоров. Когда он дал слово Кейт, она сумела изложить суть вопроса на автопилоте – ей было не впервой так поступать, но столь сильного эмоционального напряжения она при этом никогда раньше не испытывала.

– Все верно, Кейт, – одобрительно произнес Хью, подумав о том, что на нее всегда можно положиться.

Она мыслит нешаблонно, готова дать четкий ответ, действует очень дипломатично, а еще обладает интуицией. И, что немаловажно, Кейт Гамильтон ни разу не пыталась использовать для достижения цели свою красоту.

По какой-то неясной причине Мёрфи Стилер вдруг утратила свою уверенность в себе, поэтому Сандрес сегодня обращался с вопросами в основном к Кейт. А что касается Уиндхема, тот бросал краткие, емкие реплики, по которым было заметно, что этот человек прекрасно знаком с большим бизнесом. Он сам вел переговоры, не полагаясь на советников. В ходе переговоров выяснилось, что Уиндхем уже вложил солидные инвестиции в горнодобывающую промышленность Чили и Канады. В последнее время в списках «Форбс» старые династии богачей, строивших свои состояния в течение нескольких поколений, все больше уступали позиции нуворишам-миллиардерам, заработавшим свои деньги на разработке полезных ископаемых.

Напряженные переговоры наконец подошли к концу. Следующую встречу запланировали на середину недели. Кейт все еще боялась, что Эш собирается заявить о давнем знакомстве с ней.

Впрочем, о том, что лорд Уиндхем – отец ее ребенка, не известно никому в целом свете, кроме Стеллы. Арнольд, второй человек, знавший об этом, увы, умер после двух лет борьбы с раком легких – он слишком много курил.

Сандерс уже выходил вместе с лордом Уиндхемом из зала заседаний, когда их разговор коснулся покупки земли на одном из прекрасных островов архипелага Уитсанди.

Хью окликнул идущую впереди Кейт. Она обернулась.

– Кейт поможет вам в этом вопросе.

– Нет, спасибо, – учтиво ответил Уиндхем.

– Кейт всегда очень ответственно подходит к делу. Она сумела завязать хорошие отношения с леди Маккриди. Этой даме, которой уже за восемьдесят, принадлежит небольшой, но просто сказочный остров Изола-Белла.

– Изола-Белла? По-итальянски это означает «прекрасный остров». Леди Маккриди назвала свои владения в честь одного из лучших садов Италии на острове Изола-Белла?

– Она и ее муж действительно назвали так свой остров после путешествия по Италии, – ответила Кейт. – Им очень понравилась эта страна и ее замечательные сады.

Уиндхем посмотрел на нее свысока:

– Этот остров продается?

– Возможно, – вмешался Хью, удивленный тем напряжением, которое ощущалось между двумя его собеседниками.

– Вы не до конца в этом уверены, мисс Гамильтон? – слегка раздраженным тоном поинтересовался Уиндхем.

– Леди Маккриди категорически против того, чтобы Изолу-Беллу эксплуатировали в качестве туристического объекта, строили там отели для отдыха богачей с их… подругами. С тех пор как умер ее муж, леди Маккриди живет на этом острове.

Уиндхем опередил собиравшегося что-то сказать Сандерса:

– Позвольте мне кое-что прояснить, мисс Гамильтон. Я хочу построить частную резиденцию – тропическое убежище для себя и своих родных. Я очень занятой человек, но время от времени я люблю отдыхать от дел. Это мой первый визит в Австралию, и мне очень нравится эта страна. Большой Барьерный риф – одно из величайших чудес света. Я планирую осмотреть его.

– Вот и отлично! – заявил Хью. – Если вы всерьез заинтересованы в покупке Изолы-Беллы, Кейт может связаться с леди Маккриди, которая ей доверяет.

– Может, обсудим это сегодня за ужином? – предложил Уиндхем.

– Кейт, ты не возражаешь? – взгляд Сандерса стал жестче.

Она видела, что Хью обеспокоен ее поведением. Кейт всегда делала то, чего от нее ожидали, и сейчас выучка снова взяла верх.

– Разумеется, я не возражаю, лорд Уиндхем, – отозвалась она, демонстрируя преданность своим работодателям. – Это было бы замечательно. Я попробую до вечера связаться с леди Маккриди.

– В отличие от вас я плохо знаю Сидней. Может, порекомендуете подходящий ресторан?

– «Се бон», – в один голос ответили Кейт и Хью.

– Я могу заехать за вами в отель. Скажем, в восемь, – предложила Кейт, изо всех сил стараясь быть любезной ради Хью.

– Может, лучше мне заехать за вами? – ответил Уиндхем, и его сапфировые глаза блеснули. – В мое распоряжение предоставлен лимузин.

– Мне удобнее самой забрать вас из отеля.

– Что ж, тогда договорились! – воскликнул Хью, про себя недоумевая, что происходит.

Почему Кейт и лорд Уиндхем так враждебно настроены друг против друга? Нельзя сказать, что этот англичанин не любит деловых женщин – ведь Хью подметил уважение в пристальном взоре Уиндхема, когда Кейт отвечала на его вопросы. Может, за ужином они будут более приветливы друг с другом? Оставалось на это надеяться, ведь наклевывающаяся сделка очень важна для «Австралийских ресурсов» – Уиндхем собирается вложить в нее кучу денег.

Стелла, будучи очень наблюдательной, заметила, что Кейт чем-то расстроена, едва та вошла в дом.

– Что случилось? Не хочешь мне рассказать?

Эта женщина, чье прошлое было одной большой загадкой, упорно желала знать обо всем, что происходит в жизни приемной дочери.

В свои пятьдесят с небольшим Стелла еще очень хорошо выглядела, сохранив стройную фигуру и прекрасную кожу. У нее были темные глаза и модно подстриженные темные волосы. Между ней и ее племянницей не прослеживалось внешнего сходства. Кейт не походила даже на свою родную мать, Аннабель, которая так и не призналась, от кого родила девочку. Но, судя по внешности дочери, ее отец был блондином с синими глазами.

Кейт положила сумочку на столик в прихожей, раздумывая, как бы лучше сообщить неприятную новость о появлении Эша.

Стелла, приняв ее молчание за отказ говорить, направилась было прочь, явно обидевшись, но Кейт, догнав ее, спросила:

– Где Джулс?

Стелла повернулась.

– Он у себя в спальне, играет в видеоигру, которую ты ему купила. А в чем дело? Уроки он сделал. Ему никогда не нужно об этом напоминать. Замечательный ребенок!

– Пойдем в гостиную, – понизив голос, сказала Кейт.

Это была их любимая комната, обставленная антикварной мебелью. Отсюда открывался потрясающий вид на сверкающий под солнцем океан, мост Харбор-Бридж и здание оперного театра.

– Так что ты хотела мне сказать? – Стелла уселась на белый кожаный диван, внимательно глядя на приемную дочь.

Обе они хранили тайну Аннабель, но Кейт перестала называть Стеллу мамой. Сама того до конца не осознавая, она никогда не считала Стеллу своей матерью, хотя Джулс звал ее бабушкой.

– Сегодня случилось нечто из ряда вон выходящее, – объявила Кейт, плюхнувшись на диван. – Даже не знаю, как и сказать.

– Может, все-таки попробуешь? – забеспокоилась Стелла. – Тебя уволили?

– Если бы! Все гораздо хуже. – Кейт скинула туфли на шпильках. – Знаешь, кто сегодня вошел в зал заседаний? Джулиан Карлайл, нынешний барон Уиндхем.

– Боже мой! – побледнев, вскричала Стелла и обхватила себя руками, словно пытаясь защититься. – Он разыскивал тебя? Он пришел за Джулсом?

– С чего бы это? Джулиан и не подозревает о существовании сына. Уверена, все эти годы он даже не интересовался нашей судьбой. У него своя жизнь, а я для него разве что неприятное воспоминание.

– Ты ведь тоже из хорошей семьи, – возмущенно воскликнула Стелла. – Не понимаю, почему ты никогда не рассказывала Джулиану про нас?

– Легко тебе говорить! А что мне было рассказывать? Ты же никогда не делилась со мной воспоминаниями – словно прошлое твоей семьи меня не касается.

Стелла покраснела, не желая принимать эту правду.

– Я пыталась тебя защитить!

– Твоей главной целью было защитить свою младшую сестру, – без обиняков ответила Кейт.

– Я любила ее! Я присматривала за ней всю жизнь. Матери было наплевать на нас, отцу тоже, – в голосе Стеллы внезапно зазвучала горечь. – Они лишь скорбели по нашему покойному брату. – Ее мысль скакнула к тому, что в данный момент занимало Стеллу больше всего. – Уиндхем ваш потенциальный клиент?

Кейт кивнула.

– У него куча денег, и он хочет вложить их в добычу полезных ископаемых. Хью на седьмом небе от счастья.

– Еще бы! – язвительно заметила Стелла, обдумывая услышанное. – Уиндхем, разумеется, узнал тебя?

– Да. – Кейт похлопала приемную мать по руке. – Ты ведь знаешь, как Хью любит хвастать мной перед клиентами.

– Я уже говорила тебе: этот мужчина в тебя влюблен, – раздраженно сказала Стелла.

Кейт подивилась этому недовольству. Разве ей пара Хью Сандерс, который старше ее приемной матери?

– Даже если так, меня Хью не интересует. Уверена, он это осознает.

– Мужчины не понимают таких вещей, – безапелляционно заявила Стелла и добавила: – Ладно, лучше расскажи, что было дальше.

– Этот твой родственник лорд Уиндхем…

– И твой.

– Отказываюсь это признавать. Как бы то ни было, он собирается купить или построить себе укромный особнячок в тропиках на архипелаге Уитсанди. Хью тут же ухватился за идею продать Джулиану владения леди Маккриди – Изола-Беллу.

– Но она ведь не хочет продавать остров. Помню, ты рассказывала мне, как старуха уперлась, когда его предложила купить Кейт Мунро, владелица строительной фирмы. Может, леди Маккриди уже подарила свой остров кому-то из родственников? Ведь она уже в преклонном возрасте.

– Ей восемьдесят пять. Я разговаривала с ней сегодня. – В голосе Кейт зазвучала ирония. – Она готова встретиться с лордом Уиндхемом.

– Отлично! – всплеснула руками Стелла. – Значит, то, что Уиндхем – лорд, сыграло свою роль?

– Определенно помогло. А ведь твой отец был четвертым бароном Уиндхемом, но ты так упорно не хочешь о нем говорить, словно он был преступником. Дело в том, что у леди Маккриди нет подходящих родственников, которым она не побоялась бы оставить в наследство свой остров. Ей кажется, что любой из них сразу же его продаст. Поэтому мне кажется, что, если подвернется покупатель, ищущий тихий уголок, она, возможно, пойдет ему навстречу. А Джулиан сказал, что планирует жить на Изоле-Белле с женой, детьми и близкими друзьями.

– Так он на ней женился? Как там звали ту девицу?

– Марина.

Кейт никогда не сердилась на нее. За что ее винить? Во всем виноват только Эш и его жутко надменная мамаша.

– Сделкой с Изолой-Беллой займешься ты? – поинтересовалась Стелла.

– Так хочет Хью. А значит, мне придется поехать на остров и провести там день или больше в компании мужчины, который меня предал.

– Смотри, чтобы он не сделал этого еще раз, – предупредила Стелла. – А не то я с ума сойду. Ты ведь так его и не разлюбила до конца, – она бросила эту фразу, словно обвинение.

– Может, и не разлюбила, – поморщившись от напористости собеседницы, ответила Кейт, – но хватит уже с меня этой пытки. Я теперь – сама по себе, а еще у меня есть ты и мой замечательный сын. Джулиан ни в коем случае не должен встретиться с ним. – В голосе Кейт прозвучал страх.

– Все, что тебе нужно делать, просто не паниковать, – посоветовала Стелла, впрочем, и сама побледнев.

– Джулс не очень-то похож на отца…

– Вот разве что глаза… – Мысли Стеллы снова скакнули. – Я училась в школе вместе с его родственницей Пенелопой Стюарт – уверена, я тебе об этом рассказывала.

– А я уверена, что ты никогда об этом не упоминала, иначе я бы запомнила. Не забывай, что у меня фотографическая память. Ты всегда держала свое прошлое под замком.

Стелла тщательно скрывала все подробности своей личной жизни даже от Кейт.

– Да нет же, я тебе рассказывала. – Похоже, она решила придерживаться своей версии, даже понимая, что не права. – Брат Пенелопы Рэйф был безумно влюблен в Аннабель.

В голосе Стеллы прозвучало осуждение.

– Правда? – удивилась Кейт. – Об этом ты тоже не говорила. Слушай, Стелла, может, это у тебя своего рода паранойя? Я имею в виду то, как тебе трудно рассказывать о своем прошлом.

– Может быть. – Собеседница не горела желанием обсуждать эту тему. – Прошлое есть прошлое. Оно больше не имеет значения.

– А вот в этом ты не права, – печально прошептала Кейт. – Прошлое преследует нас, словно тень. И нельзя просто нажать на кнопку и полностью его стереть.

– Ты имеешь в виду Аннабель?

Кейт кивнула.

– Да, Аннабель, мою мать. – В голосе Кейт прозвучали разочарование и печаль. – Вот бы узнать, кто был мой отец…

Стелла промолчала. Правдоискательство Кейт уже начало ее понемногу утомлять. В прошлом таилось столько неприятных вещей – неудивительно, что нет ни малейшего желания рассказывать о них.

Кейт не сводила пристального взгляда со своей тети. Кажется, известие о том, что Джулиан Карлайл в городе, шокировало Стеллу куда больше, чем ее саму. Почему?

– Может, мой отец – тот самый Рэйф? – выпалила Кейт.

Стелла закусила нижнюю губу, а затем внезапно горько рассмеялась.

– Я понятия не имею. Честно. Аннабель ни слова не проронила о твоем отце, хотя я столько раз спрашивала ее о нем. Но она всегда отвечала: «Не начинай, Стел» – и в конце концов я отступила. Она так и не призналась мне – даже на смертном одре.

– Может, она и сама не знала, кто он? – рассмеявшись дрожащим смехом, спросила Кейт.

– Просто она не хотела причинить тебе боль, Катарина.

– Но она причинила боль тебе. Нельзя ведь быть такой эгоистичной, зацикленной на себе. Она не только тебя обманывала, но и вынудила вас с Арнольдом уехать из Англии, оставить привычную жизнь. Ты принесла себя в жертву ради младшей сестры, которая спит со всеми подряд!

Не спеша опровергать это обвинение, Стелла ответила:

– Не такой уж и большой была моя жертва. Хотя родители и закатили мне шикарную свадьбу, я не ждала, что они скажут мне: «Пожалуйста, не уезжай». Но послушай, Кейт, ты ведь с лихвой вознаграждена за потерю матери. Арнольд и я с первого взгляда полюбили тебя всем сердцем. Я так и не смогла выносить собственное дитя. Не думаю, что в том была моя вина – скорее, бедняги Арнольда, но мы были счастливы вместе.

– Это точно? – Кейт бросила на тетю недоверчивый взгляд.

– Ну, не то чтобы счастливы, но мы были неплохой парой. Мы оставили позади все, что нас тяготило, и наслаждались этой страной, ее климатом, нашей свободой. А главное – у нас была ты. Представляешь, какую радость это нам дарило? Ведь ты – моя кровиночка, Кейт.

– Вы вполне могли все мне честно рассказать, – бросила Кейт, подумав, что эта боль, наверное, никогда не покинет ее сердце.

У Стеллы уже давно вошло в привычку не обращать внимания на собственные промахи.

– Неужели ты собираешься винить меня за это вечно? – спросила она, словно подвергая сомнению способность племянницы прощать ближнего.

Кейт покачала головой.

– Я люблю тебя. Давай не будем разбираться, кто прав, кто виноват. В жизни всякое бывает. Но сейчас мы обе знаем, что нельзя позволить Уиндхему увидеть Джулса.

– Боже, ни в коем случае! – вздрогнула Стелла.

– Джулиан может заметить, что мальчик походит на него.

– Непременно, – с ужасом выдохнула Стелла. – Думаешь, Уиндхем признает его своим сыном?

При этой мысли она напряглась всем телом, потому что искренне любила Джулса.

– Откуда мне знать? – воскликнула Кейт. – Времена меняются. Отцы, даже высоко стоящие на социальной лестнице, усыновляют детей, о существовании которых ранее и не подозревали. Вполне возможно, у Джулиана есть лишь парочка дочерей. В наши дни первенец британского монарха наследует трон – вне зависимости от пола ребенка. Не знаю, изменилось ли что-то в законах наследования майората, по которым раньше все имущество переходило старшему сыну. Не исключено, что Уиндхем и Марина разошлись. При желании это можно было бы выяснить.

– Но у тебя никогда не возникало такого желания, – заметила Стелла. – А мне хватало и моих собственных огорчений. На похоронах моего отца присутствовала лишь Аннабель, а меня она упросила не присутствовать. «Не приезжай, Стел, пожалуйста! Отцу уже все равно, а остальные начнут задавать неудобные вопросы!» – умоляла меня моя эгоистичная сестренка. Она была охвачена таким ужасом! И, как обычно, я сдалась, придя ей на выручку еще раз. К тому же у меня были и другие проблемы. Ты вернулась из Англии в полном отчаянии, хотя и пыталась скрыть его изо всех сил. Но у меня не заняло много времени выяснить причину: ты была беременна. Разумеется, со временем твоя беременность перестала быть тайной.

«Чертов Джулиан Карлайл! – мысленно выругалась Стелла. – Будь они прокляты все эти Рэдклиффы, Карлайлы и остальные!»

Голос Кейт вернул ее к реальности:

– Я постаралась забыть о том, что со мной произошло в Англии. Это был единственный способ выжить.

– Ну, у тебя же была я, – мгновенно отреагировала Стелла. – Надеюсь, ты не собираешься подпускать Карлайла близко к нашему дому?

Кейт глухо рассмеялась.

– Ты еще больше удивишься, когда узнаешь, что мы с ним сегодня ужинаем.

– Что-о-о?! – вскричала Стелла, впрочем, уверенная, что былая страсть между этими двумя уже не возродится. – Вы собираетесь отпраздновать годовщину вашего расставания? – В ее голосе прозвучал сарказм.

Стеллу сильно встревожило новое появление Джулиана Карлайла в жизни Кейт. «Девочка столько трудилась, чтобы наладить свою жизнь, – мелькнуло в голове. – Мы вместе трудились. У нас есть Джулс, и больше нам никто не нужен. А вдруг Кейт думает иначе? Кошмар! В конце концов она – красивая молодая женщина, у которой нет мужчины. Она может взбунтоваться».

Кейт встала с дивана и наклонилась, чтобы поцеловать тетку.

– Я в порядке. Не беспокойся за меня. Поужинать с Уиндхемом меня заставил Хью, который не хочет терять ценного клиента. Деловые ужины – это часть моей работы. Джулиан хотел заехать за мной, но я убедила его, что мне удобнее самой забрать его из отеля. Не хочу, чтобы Уиндхем приближался к нашему дому.

– Боже мой! Боже мой! – Стелла в крайнем смятении, с трясущимися руками, подняла взгляд на племянницу. – Погоди минутку. А Хью Сандерс не упомянет при Уиндхеме, что у тебя есть сын?

– Не думаю, что он захочет влезать в это дело, – нахмурившись, ответила Кейт. – Мне пора идти. Нужно повидаться с Джулсом, а потом успеть принять душ и переодеться.

– Подожди! – умоляюще воскликнула Стелла, вскочив с дивана. – Кто-то обязательно разболтает Уиндхему про то, что ты – мать-одиночка. Например, эта ужасная Мёрфи Стилер.

Зеленые глаза Кейт сверкнули, словно драгоценные камни.

– Если понадобится, сочиню правдоподобную историю. В конце концов, это не его дело.

– Вот тут ты не права, Кейт. Увидишь, что будет, если Уиндхем узнает про Джулса.

Собираясь в ресторан, Кейт остановилась на маленьком черном платье, в котором чувствовала себя уверенно. Она дополнила его подходящими украшениями. Не было смысла наряжаться в пух и прах – ведь это не романтическое свидание. Просто деловой ужин, пусть он и в тягость.

Джулиану нравилось, когда Кейт распускала волосы по плечам, поэтому сегодня она скрутила их в пучок на затылке. Единственной уступкой самой себе стали атласные туфли на высоком каблуке – ведь высокий рост Уиндхема дает ему чрезмерное преимущество.

– Ты выглядишь замечательно, мамочка, – заявил Джулс, когда Кейт спустилась на первый этаж. – А почему этот парень не заехал за тобой?

– Мне так удобнее, дорогой. – Она положила руку на плечо сына. – Не забудь: в девять – спать. Чем собираешься заняться до девяти?

– Мы с бабушкой посмотрим фильм. – Джулс оглянулся на Стеллу – они были большими друзьями – и спросил с интересом: – А этот парень, он лорд? Спорим, что он ужасный сноб?

– Только по отцовской и материнской линии, – отшутилась Кейт, взлохматив густые волосы мальчика, и рассмеялась.

Стелла засмеялась тоже.

– Я провожу тебя до машины, – предложил Джулс, взяв мать за руку.

– Спасибо, дорогой.

– Я дождусь тебя, – прошептала Стелла племяннице у дверей.

– В этом нет нужды.

– Я все равно не сомкну глаз, пока ты не вернешься, – возразила Стелла, не приемля отказа.

Пока Кейт с Джулианом ехали в ресторан, оба были напряжены – ведь ситуация казалась неописуемо опасной. При встрече Уиндхем лишь пробормотал: «Добрый вечер». Кейт молча кивнула в ответ. А после они не произнесли ни слова. Между ними ощущалась скрытая враждебность. Понятно, почему такие чувства одолевали Кейт, которую Джулиан когда-то бросил. Но что тяготило его? Злясь на несправедливость ситуации, Кейт молча вела машину.

Свободное парковочное место повезло найти с первой попытки – рядом с шикарной «мазерати». Кейт знала, что владельцем этой машины был вульгарный плейбой, не любящий принимать от женщины нет в качестве ответа.

Зал ресторана поражал сдержанной роскошью. Сегодня он был декорирован в бледно-золотых тонах: золотые скатерти на круглых столах, золотые салфетки, винные бокалы с золотыми ободками, в вазе – одна идеальная желтая роза, удобные стулья обиты красно-лиловым бархатом. Кейт уже бывала в этом ресторане много раз, ее хорошо знали официанты и метрдотель.

– Буона сера, мисс Гамильтон, – пожелал ей доброго вечера метрдотель-итальянец на родном языке. – Как приятно вас видеть.

– Буона сера, Карло.

«Как обаятельно улыбается эта женщина! – подумал метрдотель. – Любой мужчина готов на все, чтобы заслужить ее улыбку».

Привыкший расточать фальшивые комплименты, на этот раз он был искренен.

Карло не удивился, увидев, что мисс Гамильтон сопровождает очень красивый мужчина. Необычным было лишь, что метрдотель был с ним незнаком – а ведь Карло считал, что знает всех местных представителей высшего общества. Но это кажется естественным, что такую красивую женщину сопровождает незаурядный кавалер. Незнакомец заслужил полное одобрение Карло – у него настоящий стиль аристократа. А как он себя держит! Да еще и на целую голову выше мисс Гамильтон – хотя та в туфлях на шпильках. Эта шикарная пара притягивает к себе взгляд: блондинка и брюнет с необычными, почти ярко-синими глазами. Все присутствующие оборачиваются на них.

К ужину Кейт и Джулиан заказали бутылку белого вина: раз они ничего не празднуют и это не романтический ужин, о шампанском не может быть и речи.

Разговор за столом не клеился.

– Итак? – произнес Уиндхем.

– Я не хочу обсуждать прошлое, – сразу заявила Кейт, подумав о том, что Джулиан изменился.

Это уже не тот восхитительный, страстный Эш, которого она когда-то знала. Даже в его аристократическом произношении слышалась теперь сдержанная твердость стали, напоминая об Алисии. Оказывается, мужчины тоже с возрастом могут становиться в чем-то похожими на своих матерей.

– Разумеется, ты не желаешь говорить о былом. Ведь, как мне сказали, у тебя есть ребенок. Мальчик.

Кейт в ужасе сглотнула возникший в горле ком. Неужели это Хью насплетничал?

– Да, у меня есть сын, – подтвердила Кейт, сумев произнести это спокойным тоном.

– Но нет мужа?

– Меня восхищает твой интерес ко мне. А как насчет твоей жизни? Жена, дети, титул, «положение обязывает» и все прочее…

– Моя жизнь – это моя работа, – прямо глядя в глаза собеседнице, ответил Джулиан.

– И моя жизнь тоже полностью посвящена работе. Так может, на этом и остановимся?

– Сколько лет твоему сыну? – пристальный взгляд Уиндхема пригвоздил Кейт к стулу.

Джулиану было тяжело видеть, что с годами эта женщина стала еще красивее, увереннее в себе.

Кейт, понимая, что другого выхода не остается, соврала:

– Ему пять лет. – Она выдержала взгляд Уиндхема, но на щеках выступил румянец. – Он – любовь всей моей жизни.

– А кто его отец? – Джулиан продолжал изучать лицо этой загадочной женщины. Когда-то она была его девушкой, и он безумно ее любил. Любовь превращает человека в глупца, разрушает карьеры и жизни. – Кем был этот тип? Твоим сожителем?

Она промолчала в ответ.

– Значит, он был приходящим любовником?

– Трудно сказать, кем он был на самом деле, – пожала Кейт плечом. – Как бы то ни было, он не прошел проверку… Смотри, официант уже несет нам вино.

– Это похоже на правду, – коротко рассмеялся Джулиан. – Соискатели, обязанные пройти серию проверок. Я так и не узнал, какой именно тест завалил… Она ушла, ушла, ушла, ушла, – произнес он вполголоса нараспев, словно строчку из грустной песни о любви.

И тут же тело Кейт невольно отозвалось: нахлынуло желание. «Всему виной гормоны, – подумала она. – Мозг так реагирует на то, что этот мужчина отчаянно красив, богат и знатен». Теперь ясно, что от чувств к нему не удалось избавиться, поэтому нужно запрятать воспоминания о прошлом подальше в своей памяти.

– Давай оставим эту тему.

Кейт внешне выглядела невозмутимой, но в душе у нее бушевала настоящая буря.

«Успокойся!» – приказал ей внутренний голос.

Она и пыталась обрести контроль над своими эмоциями, но ничего не получалось.

– Мне тоже не хочется об этом говорить, – произнес Джулиан и повернулся к официанту, принесшему отличный австралийский рислинг.

Кейт с облегчением погрузилась в изучение меню, хотя из-за стресса аппетит полностью пропал. Рядом с Джулианом она по-прежнему ощущала неотвратимое сексуальное влечение, ее тело все так же отзывалось на его близость. Неужели с этим невозможно справиться?

А ведь у них вряд ли получится стать друг для друга чужими. Он – отец ее ребенка. Их жизни тесно переплелись.

Кейт отвернулась, заметив, что незнакомая женщина внимательно ее разглядывает. Свидания за ужином здесь всегда вызывали интерес окружающих. «Но нынче не будет обжигающих взглядов друг на друга, – подумала Кейт. – Мы с Джулианом не будем держаться за руки. А что будет? Посмотрим…»

На стол подавалось одно блюдо за другим. Каждое – настоящее произведение искусства. Шеф-повар ресторана, японец, – местная знаменитость. Приготовленный им омар был великолепен, но Кейт никак не могла расслабиться. Надо было приложить все усилия к тому, чтобы защитить себя и своего сына. Уиндхем не должен узнать о Джулсе.

«Моя дорогая девочка, почему ты хочешь назвать его Джулианом?» – допытывалась когда-то Стелла. А Кейт отвечала: «Не знаю». Наконец Стелла перестала задавать этот вопрос, и малыш был наречен Джулианом Арнольдом Гамильтоном.

Подали кофе. Только сейчас Кейт спросила:

– Кто тебе рассказал обо мне? – В ее голосе прозвучала враждебность.

– О тебе? – переспросил Джулиан, поставив кофейную чашку на блюдце и полузакрыв глаза – те самые глаза, цвет которых вместе с густыми ресницами унаследовал Джулс, – и внезапно вскинул взгляд.

– Пожалуйста, скажи, – попросила Кейт, борясь с желанием выскочить из-за стола и убежать.

– Твоя заботливая коллега, – прозвучал саркастичный ответ. – Та женщина по фамилии Стилер. Как я понял, вы с ней соперничаете?

– Это она видит во мне конкурентку.

– Что ж, я так и понял – я не глуп. Она не только завидует твоим деловым качествам, но и твоим отношениям с Сандерсом.

– Хью – мой босс, – холодным тоном произнесла Кейт.

– Прекрасно. Но он тебя хочет.

Это была та правда, которую Кейт не хотелось знать.

– В таком случае у него большая проблема, – тем же ледяным голосом прокомментировала она. – Мало того, что Хью мой босс, он еще и в отцы мне годится. К тому же, он женат. А Мёрфи просто ненормальная. И когда она успела наболтать тебе о моей личной жизни?

Синие глаза Уиндхема сверкнули.

– Едва ты вышла за дверь. Очевидно, она решила, что мне будет интересно узнать, что ты – мать-одиночка.

– Бог знает, с чего это взбрело ей в голову, – сказала Кейт, шокированная такой враждебностью коллеги. Хорошо, что ни Мёрфи, ни остальные никогда не видели Джулса.

– Может, она одна из тех, кто любит сталкивать людей лбами? – предположил Джулиан. – Иногда трудно скрыть от посторонних глаз наши разногласия и сожаления. Если только мы умеем сожалеть. Ты умеешь, Катрина?

В его голосе прозвучала нота, от которой по спине Кейт пробежали мурашки.

– Ты все не можешь смириться с тем, что я ушла от тебя?

Ответ Уиндхема был лаконичным:

– Ты не ушла. Ты сбежала.

На мгновение забыв, что кругом люди, она горячо возразила:

– А что еще мне оставалось после той краткой беседы с твоей матерью?

Кейт тут же пожалела, что потеряла над собой контроль.

Черные брови Джулиана сошлись на переносице.

– Какой еще краткой беседы?

– Не о тебе, – солгала Кейт и небрежно махнула рукой.

– Расскажи.

– Не о чем рассказывать, – отрезала она. – Если ты уже поужинал, мне бы хотелось уйти. В конце концов, это всего лишь деловая встреча. Я уже сказала, что леди Маккриди с удовольствием с тобой познакомится. Мне придется тебя сопровождать – но с этим мы как-нибудь справимся – мы ведь оба взрослые люди. Ей не обязательно знать, что мы когда-то встречались.

– «Встречались»? Вот что, по-твоему, было между нами? До чего же легко ты хоронишь воспоминания.

– Ты тоже без труда от них избавляешься, – парировала Кейт. – Леди Маккриди обязательно будет задавать вопросы о тебе и твоей семье. Как поживает твоя мать?

Взгляд Джулиана стал ледяным.

– Тебе на самом деле интересно?

– А как же!

– Она жестоко в тебе разочаровалась.

– Вот это да! – насмешливо бросила Кейт, взяв со стола свой атласный клатч. Но в душе ей было не до смеха – она ощущала страх и смятение. Что ж, Алисия защищала себя. Она всегда была себе на уме. – Ну, идем?

– Конечно.

Уиндхем поднял руку. К их столику тут же направился официант.

– Я оплачу, – сказала Кейт, достав кредитную карту. Она имела право так поступить – ведь ужин был деловым.

– Ты заплатишь, Катарина, но не за ужин, – отозвался Джулиан, сверля ее пронизывающим взглядом необычайно синих глаз, пленяя.

На мгновение этот взгляд чуть не сломил ее сопротивление.

Возвращения племянницы Стелла, как и обещала, дождалась. Эта женщина была готова на все ради своей маленькой семьи, состоящей из нее, Кейт и Джулса. Стелла посвятила жизнь чужим интересам: сна чала защищала Аннабель, после – Кейт. Яблоко от яблони недалеко падает: обе забеременели вне брака. Впрочем, Стелла старалась их не осуждать. Ведь у нее теперь был замечательный внук.

– Ну, давай, рассказывай! – взяв племянницу за руку, Стелла повела ее в гостиную, где горел приглушенный свет.

– Думаю, мне сперва нужно чего-нибудь выпить.

Кейт направилась на кухню. Стелла, нахмурив лоб, пошла следом, нервно комкая в кулаке край роскошного пеньюара.

Кейт указала на бутылку коньяка.

– Выпьешь со мной?

– Такое ощущение, что и мне это не помешает.

– К тому же, сон будет крепче.

Кейт плеснула немного коньяка в хрустальные бокалы.

Тетка и племянница вернулись в гостиную и расположились в креслах, а затем Кейт вкратце изложила Стелле события этого вечера.

– Чего добивалась Мёрфи Стилер, когда рассказала Уиндхему, что у тебя есть ребенок? – сердито воскликнула Стелла.

– Не знаю. Она себе на уме. Но Джулиан спросил, сколько лет моему сыну. Разумеется, я солгала. Мне пришлось. Я сказала, что ему пять.

– Уиндхем рассказывал что-нибудь о своей семье? Ты ничего от меня не скрываешь?

– Ни слова. Джулиан никогда не обсуждал со мной своего отца и прочих родных.

– Это я могу понять. Тема довольно болезненная.

Джеффри Карлайла прямо из Оксфорда призвали в британскую разведку, и он был убит на Ближнем Востоке много лет назад. Это был высокообразованный человек, полиглот, специализировавшийся как раз на ближневосточных отношениях. Если бы он не погиб, то унаследовал бы титул барона Уиндхема.

– Джулиан сказал, что вся его жизнь заключена в работе. И наш сегодняшний ужин был деловым, а не вечером воспоминаний. Впрочем, я спросила, как поживает его мать.

Лицо Стеллы застыло.

– Было ли это разумным поступком?

– Да пошло оно все к черту! – процедила Кейт, допив свою порцию коньяка. – Не волнуйся, Стел. Я справлюсь с этой ситуацией.

– Наверняка кто-то другой может представить Уиндхема леди Маккриди.

Стелла переживала, что племянница не сможет устоять перед мужчиной, который украл ее сердце.

Кейт криво улыбнулась.

– Я могла бы предложить отправить вместо меня Мёрфи. Она сразу положила глаз на Джулиана. Так и сияет улыбками – спроси любого. – Она рассмеялась, но тут же посерьезнела. – Стел, я должна это сделать. Хью ожидает от меня преданности и послушания. Ну, знаешь, типа «надо быть частью команды» и все такое… Джулиан купит остров, вложит средства в горнодобывающую промышленность и уедет из Австралии домой, вернется к тому, что для него важно. – Ее взгляд стал ледяным. – Разумеется, я без труда смогу заставить его плясать под мою дудку – ведь моя привлекательность все еще со мной, это факт, – произнесла Кейт с презрением.

– Даже думать об этом не хочу! – заявила Стелла. – Сейчас не время играть с огнем. Вдруг придется принести в жертву все, чего мы с таким трудом добились?

Кейт взмахнула бокалом, не прислушиваясь к словам тетки.

– Я могла бы послать его подальше. Так сказать, имело бы место обратное действие. Пусть теперь он помучится.

– Не вздумай туда с ним поехать! – предупредила Стелла, не сдержав дрожь, и со злостью подумала: «Кейт так и не исцелилась от любви к Джулиану Карлайлу – вот в чём все дело. Ее чувства лишь на время ослабли».

Глава 4

Леди Маккриди уже ждала своих гостей. Обычно она разъезжала по своему острову в маленьком автомобильчике, управляемом преданным слугой Дэйви, умудрявшимся быть для нее помощником на все руки. Его жена Мэри следила за порядком в доме и готовила еду. За леди Маккриди хорошо присматривали, а она, в свою очередь, заботилась о своих слугах, которых можно было, скорее, назвать ее друзьями.

День был чудесным: на небе, соперничающим голубизной с гладью океана, не было ни облачка. Зеленые лужайки, идеально подстриженные и обсаженные по краям белыми и голубыми африканскими лилиями, радовали глаз. На клумбах различной формы цвели стрелиции, агавы, панданусы, китайские розы, древовидные папоротники. И, разумеется, на острове росли высоко вздымающиеся пальмы, чьи листья раскачивал легкий ветерок. В воздухе плыли ароматы цветущего имбиря и гардении. Дэйви, заядлый и талантливый садовод, превратил уединенный остров в ботанический сад, полный местных и экзотических растений.

Леди Маккриди отбросила седую прядь со лба и обратилась к Дэйви:

– Какой сегодня приятный прохладный ветерок!

– Так и есть. Жду не дождусь ваших гостей – английского лорда и остальных. С мисс Гамильтон я, конечно, уже знаком. Она такая необыкновенная юная леди!

– Ты прав.

Кейт понравилась леди Маккриди с первого взгляда – ведь та не только красавица, но вдобавок обладает интуицией и добрым сердцем.

– Я знаю, что Катрина будет отстаивать наши интересы. Ты и Мэри очень мне дороги, Дэйви. Мы всегда вами гордились.

Как обычно, леди Маккриди говорила не только от своего имени, но и от имени своего покойного мужа, словно тот все еще был жив. Она твердо решила донести до сведения лорда Уиндхема, что обязательным условием договора по продаже острова должно быть разрешение Дэйву и Мэри оставаться на Изоле-Белле, более двадцати лет служившей им домом, сколько они пожелают. Они будут идеальными смотрителями, потому что любят этот остров так же, как его хозяйка.

Кейт и Джулиан прилетели утренним рейсом из Сиднея в Таунсвиль и двадцать минут спустя уже садились в катер под названием «Буревестник», чтобы на нем отправиться на остров. На Изолу-Беллу можно попасть только по воде или на вертолете.

Уиндхем крепко держал спутницу за руку, пока она поднималась на борт катера, опасно раскачивающегося у пристани на волнах прилива. При прикосновении к его руке, Кейт показалось, что сквозь ее тело пропустили электричество в миллион вольт, и она подумала, что надо впредь стараться избегать такого близкого контакта.

Джулиан был одет в бежевые летние брюки с желто-коричневым ремнем, голубую хлопковую рубашку с открытым воротом и короткими рукавами. На голове у него красовалась соломенная шляпа с широкими полями. Из нагрудного кармана выглядывали солнечные очки. Уиндхем выглядел абсолютно непринужденно и потрясающе красиво.

Наряд Кейт был девственно-белым: белые джинсы, белая рубашка с затейливым ремнем из змеиной кожи, на плече – полотняная сумка с кожаным вставками, на носу – очки от «Гуччи». Свои длинные волосы Кейт собрала в хвост и перетянула шелковым шарфом.

– Не стоит так нервничать, – насмешливо заметил Джулиан. – Я не позволю тебе упасть в воду.

– Я тебе не верю.

– Неужели? – резким тоном произнес он.

– Потому что в твоем отношении ко мне чувствуется враждебность – бог знает, почему.

– Катрина, ты, должно быть, шутишь, – произнес Уиндхем с подчеркнутой медлительностью.

Кейт ощутила внезапный прилив желания. Но она сумела подавить в себе секундное замешательство и широко улыбнулась.

– На нас смотрит капитан.

– Наверное, ему интересно, что происходит.

Джулиан кивнул владельцу катера – бородатому мужчине лет сорока, такому же опрятному, как и его лодка. Тот кивнул в ответ.

«Буревестник» уже пробежал половину шестимильного пути до Изолы-Беллы. Кейт смотрела на воду за бортом, цвет которой по мере удаления от причала становился все темнее, меняясь с цвета морской волны на бирюзовый, а затем кобальтовый. В спину дул пассатный ветер.

– А здесь водятся акулы? – поинтересовался Джулиан.

– Почему бы тебе самому это не выяснить? – предложила Кейт почти весело.

– Я бы обязательно выяснил это, но с твоей помощью.

– Конечно, ты же у нас принц.

– Вовсе нет.

– Ах да, ты – лорд. Готова поспорить ты наслаждаешься своим титулом.

– Ну, с ним немного легче шагать по жизни, – признался Уиндхем и добавил: – Это очень красивый уголок мира. Большой Барьерный риф – одно из величайших чудес природы.

Он сейчас говорил не на «королевском» английском, а простым языком, очевидно, из-за присутствия владельца катера.

Кейт подыграла Джулиану, заметив, что моряк с любопытством разглядывает своих пассажиров:

– Это гигантский волнорез, защищающий сотни километров восточного побережья Австралии и материковые острова. Как я уже говорила тебе, Изола-Белла – один из таких островов. На нем есть холм со скошенной вершиной. Дом стоит с подветренной стороны…

– Само собой, – вежливо вставил Джулиан.

Кейт продолжала свой рассказ, словно заправский гид:

– Здесь есть коралловые острова и острова вулканического происхождения, некоторые окружены широким кольцом прибрежных рифов. Ты, надеюсь, слышал, какие тут бывают ураганы. Чаще всего они зарождаются в Коралловом море, а после обрушиваются на побережье Квинсленда. В начале две тысячи одиннадцатого года разразился самый мощный ураган за всю историю наблюдений – «Яси». Он поверг в хаос весь Квинсленд и часть Брисбейна. Из-за ужасного наводнения многие потеряли свои дома.

– Об этом говорили в новостях по всему свету. Как я понял, австралийцы постепенно справляются с последствиями этого урагана.

– Да, это верно. На помощь пришла вся Австралия, люди объединились, чтобы помочь пострадавшим.

– Задел ли ураган Изолу-Беллу?

– К счастью, он не причинил вреда острову. Все то время, пока бушевала стихия, леди Маккриди и ее работники оставались там. Наверное, у них есть специальное укрытие, где можно спасаться от ураганов.

– Рад это слышать, – насмешливо сказал Джулиан.

– Тебя не испугал мой рассказ?

Кейт бросила на него взгляд искоса. Она перепробовала уже все средства, чтобы заставить себя позабыть этого мужчину – и вот снова придется начинать все сначала.

– А ты пытаешься меня напугать?

– Просто хочу, чтобы ты понял: нужно учитывать и эти риски.

– С ними я хорошо знаком. Ураганы обрушиваются и на многие другие страны. Готов поклясться, что рассказывал тебе об урагане «Ноэль», бушевавшем на Багамах, когда я находился там вместе с родными.

Кейт пожала плечами:

– Не припоминаю. – К чему ворошить прошлое? Не лучше ли, как Стелла, навсегда похоронить его? – Ваше семейство все еще владеет недвижимостью на Багамских островах?

– Да. Но я ищу более уединенное место для отдыха. Надеюсь, Изола-Белла будет хорошим выбором.

– Может, расскажешь немного о себе? Сколько у тебя детей? Трое? Четверо?

– А зачем? Ты, наверное, уже выяснила это сама.

А ведь Кейт, и правда, много раз порывалась это сделать.

– К чему?

– Странно. И я тоже никогда не пытался узнать, как ты теперь живешь. Я решил, что это было бы большой ошибкой.

Кейт ощутила поднявшуюся в сердце волну гнева.

– Ты абсолютно прав. К тому же, я теперь стала совсем другой.

– Это тогда ты была другой, – бросил Джулиан в ответ. – Не той, кем я тебя считал.

– Опасно полагать, что знаешь кого-то очень хорошо, – возразила она. – Мы и себя-то как следует не знаем. Все меняется – так устроен мир.

– Я смирился с тем, что никогда толком тебя не знал.

– У нас были разные цели в жизни.

Кейт сделала глубокий вдох и подумала: «А что бы Джулиан сказал и сделал, если бы узнал, что я – мать его ребенка? Вспылил бы? Выбросил меня за борт? Тот факт, что я скрыла от него такую важную новость, вызовет у него неистовство, ведь, насколько мне известно, сыновей у него нет».

Ветер усилился. Внезапно он подхватил шелковый шарф Кейт, сорвал с ее головы. А ведь это такая красивая вещица, от модного дизайнера! Кейт попыталась поймать шарф, Джулиан тоже ринулся за ним. Ему удалось схватить шарф, при этом почти обняв свою спутницу. Они оказались прижатыми друг к другу.

Тело Кейт тут же охватил жар. Руки и ноги ослабели, впрочем, как и ее оборона. В душе бушевали непонятные, но сильные эмоции. Грудь, прижатая к груди Джулиана, напряглась, соски отвердели. Кейт ощущала желание. После ей станет стыдно за свою реакцию. Придет чувство вины. А она-то думала, что повзрослела, стала умней. Оказалось – нет.

Кейт резко отпрянула от спутника. Она уже когда-то любила этого мужчину, а тот обманул ее.

– Спасибо, – в голосе ее прозвучала, скорее, злость, чем благодарность.

– Не за что, – отозвался Уиндхем, продолжая рассматривать ее пронзительным взглядом, словно ястреб.

Разыгравшийся ветер подхватил длинную светлую прядь волос Кейт.

– Осмелюсь предложить: оставь волосы распущенными, – произнес Джулиан.

В ответ она собрала волосы и завязала их шарфом на два узла, чувствуя себя неуютно под взглядом Уиндхема.

– На мгновение ты напомнила мне девушку, которую я когда-то знал, – сказал он. – Трудно поверить, что это была ты.

– Я была очень молода и невероятно глупа. Давай не будем об этом.

– Почему, черт возьми?

Хотя в бизнесе дела шли хорошо, все эти годы личная жизнь Джулиана не ладилась, но он не собирался рассказывать об этом Катрине. Впрочем, рано или поздно она все равно узнает.

На него сильно повлиял разрыв с ней. Она уехала, оставив коротенькое письмо, если эту записку вообще можно было назвать письмом. Как можно было так подло поступить? Едва Джулиан отвернулся, как Катрина уже сбежала со всех ног. Может, она с самого начала так задумала, а он просто не понял этого? Его мать, шокированная поступком Катрины, приложила все усилия, чтобы утешить сына, но у нее это так и не получилось.

Джулиан выбрал свой способ пережить это предательство. Он направил свой блестящий ум на то, чтобы сколотить огромное состояние. И в течение нескольких лет он преуспел: добился большого успеха, разбогател.

У него нет жены, нет наследника. Марина ждала, пока еще у нее оставалась надежда. Время от времени под давлением семьи, особенно матери, Джулиан задумывался над тем, чтобы сделать предложение этой девушке. Если бы он не встретил Катрину Гамильтон, то, возможно, женился бы на Марине. Она – хорошая, в сущности, подходит ему. Но Марина заслужила лучшего. Она вышла замуж за друга Джулиана, Саймона Болтона. Уиндхем даже был шафером на их свадьбе.

Его сердце раз и навсегда украла Катрина. Сбежав, она больше не пыталась связаться с Джулианом – просто исчезла из его жизни. В один прекрасный день умерла надежда увидеть ее снова. Осталось только лелеять разбитое сердце. От предательства страдают не только женщины, но и мужчины. Джулиан скучал по Катрине. Боже, как он скучал! И одновременно ненавидел ее. Она поступила не только трусливо, но и жестоко.

Хуже всего, что не было дня или ночи, когда бы Джулиан не думал о Катрине. Встретившись с ней вновь, он почти поверил в судьбу. За преступление полагается наказание.

На этот раз Катрина не ускользнет от него. Значит, она родила ребенка вне брака? Играет с мужчинами, с их телами и сердцами. Ее, наверное, ничем не проймешь, кроме ее сына, – это Джулиан чувствовал инстинктивно. Ребенок – ее ахиллесова пята. Очевидно, она хорошо его прячет. Хью Сандерс никогда не видел этого мальчика. Но он знает, где живет Катрина. Большая загадка, почему отец ребенка не принимает участия в его воспитании. Либо ему все равно, либо Катрина скрыла от него появление на свет сына.

Она просто использовала того мужчину.

Так бывает. Женщины становятся все искуснее в этом умении.

Прибывшие гости наслаждались на крытой веранде вкусным обедом, приготовленным Мэри, домработницей леди Маккриди, истово преданной своей хозяйке. Перед верандой располагался переливной бассейн, дальний край которого словно сливался с гладью Кораллового моря, на которое из дома открывался потрясающий вид. Рядом с бассейном под большими полотняными зонтами стояли легкие белые столы и стулья. В терракотовых кадках цвели китайские розы ярких оттенков. Дом был выстроен в средиземноморском стиле.

Во время обеда хозяйка не задавала гостям личных вопросов. Уиндхем попросил ее обсудить возможную продажу острова с глазу на глаз. Если леди Маккриди и была удивлена, то не подала виду.

Катрина попросила разрешения показать Уиндхему дом.

– Я уже не такая бойкая, как прежде, – рассмеялась хозяйка, взмахнув унизанной кольцами рукой. – Подожду вас здесь.

Отойдя на достаточное расстояние, чтобы не быть услышанной, Кейт перешла в наступление:

– Значит, ты не допускаешь меня к переговорам? Мы так не договаривались.

– Я изменил свои планы, – коротко ответил Джулиан, шагая перед ней. – Мне не нужна твоя помощь для того, чтобы сделать деловое предложение. Я и сам могу с этим справиться. Мы с леди Маккриди в состоянии без твоего участия обсудить сделку, цена которой, полагаю, выражается семизначной цифрой. Да, она и ее муж построили замечательный дом, но я еще не решил, хочу ли здесь жить. Изола-Белла – больше чем просто тихий уголок, больше чем вилла в итальянском стиле. Наверное, на строительство ушло немало времени? – спросил Уиндхем, внезапно повернувшись к своей спутнице и застав ту разглядывающей его.

– Думаю, лет пять, – ответила Кейт, ощутив, как щеки залил предательский румянец. – Леди Маккриди любит все итальянское. Она специально приглашала итальянского архитектора. Так ты можешь сказать, собираешься ли покупать этот остров?

Уиндхем пожал плечами.

– Тот дом на Багамах, что я присмотрел, спроектирован в колониальном стиле. По сравнению с домом на Изоле-Белле он светлее, просторнее, его архитектура минималистичнее. Дом леди Маккриди очень большой, и его стиль слишком пышный, вычурный. Придется вносить кое-какие изменения в его внешний вид.

– Здесь гостили многие знаменитости, – сухо сказала Кейт. – Маккриди славились своим гостеприимством. На Изоле-Белле побывали три премьер-министра. Ты тоже сможешь приглашать сюда важных гостей. Кто знает, может, даже кто-то из королевской семьи захочет остановиться тут на денек-другой?

Проигнорировав последнее замечание, Джулиан заявил:

– Ладно, можешь теперь показать мне второй этаж.

Они уже осмотрели большинство комнат на первом этаже. Правда, на кухню Джулиан заглянуть не пожелал. А сейчас они вернулись в вестибюль с замысловатым узором из итальянского камня на полу и направились к чугунной лестнице, ведущей наверх.

От Джулиана исходили волны сексуальности. Кейт старалась не подходить к нему слишком близко. И все равно она ощущала запах его одеколона – тот действовал на нее словно афродизиак. Хотя в душе бушевали эмоции, Кейт старалась говорить отстраненным тоном риэлтера, показывающего клиенту дорогую недвижимость.

– На втором этаже шесть спален. Каждая – с ванной комнатой. Сколько у тебя человек в семье?

– Не думаю, что у тебя есть право задавать такие вопросы, – коротко ответил Уиндхем тоном, не терпящим возражений.

Он по-прежнему шел впереди Кейт, словно ему было все равно, следует ли она за ним.

Все спальни были очень просторными, с белыми французскими окнами, выходящими на крытые балконы. Спальня хозяев отличалась особой роскошью. В ней стояла огромная кровать под белым прозрачным балдахином. Кейт и Джулиан вышли на балкон, откуда открывался чудесный вид на море, сверкающее под солнцем, словно бриллиант.

Войдя обратно в комнату, Кейт уточнила, хотя в том не было нужды:

– Это – спальня хозяев.

В памяти тут же всплыли воспоминания: вот она в постели с Джулианом, чувствует на себе вес его тела, ощущает силу обнимающих ее рук. Их тела сплетаются, губы соприкасаются, языки ласкают друг друга. Кейт молилась о том, чтобы в ее жизни появился другой мужчина, способный заменить Джулиана. Но никто не мог с ним сравниться. Это стало для нее сильным ударом, но постепенно Кейт смирилась. Ведь у нее есть сын. А свою вторую половинку найти суждено не каждому.

Если бы только Кейт знала, что Джулиан в этот момент думал о том же! Он вспоминал удовольствие и восторг, которые испытывал даже в словесных перепалках с ней, и их занятия любовью. Эта девушка покорила его разум и сердце. Казалось, они будут так счастливы всегда. Как человек может заблуждаться! Она привела его в ад. Боже, даже сейчас ему хочется запереть дверь, опрокинуть Катрину на постель и наброситься на нее. Она знает все о страсти и о том, как дарить себя мужчине. Даже формальное общение с ней вызвало воспоминания о прошлом.

Но когда Уиндхем заговорил, голос его звучал бесстрастно:

– Думаю, достаточно. Наслаждайся прогулкой по саду. Он очень красивый. Жаль, что ты так и не увидела восстановленные сады Рэдклифф-Холла.

– Я уехала. Поступила так, как хотела.

Вот только что она собирается делать теперь, когда при одном только взгляде на Джулиана кажется, что прошлое возвращается?

Кейт получила удовольствие от экскурсии по саду, которую провел для нее Дэйви, превративший некогда пустынный остров в райский уголок. Но ее не оставляли мысли о том, что Джулиан отказался от ее помощи в переговорах. Было заметно, что леди Маккриди прониклась к нему симпатией и доверием. Еще бы! Лорд Уиндхем – очаровательный мужчина. Вон как заблестели глаза у старой леди! Разумеется, они прекрасно побеседуют наедине. Кстати, хозяйка дома не задала гостю ни одного вопроса о жене и детях. А он ведет себя так, словно у него их нет.

Вернувшись в дом, Кейт поняла, что разговор тет-а-тет прошел хорошо. На напудренных щеках леди Маккриди играл румянец. «Катрина оправдала мое доверие, нашла подходящего покупателя, – думала она. – Остров станет для лорда Уиндхема вторым домом, он будет обращаться с ним бережно. Ну разве это не замечательный исход дела?»

Леди Маккриди не сказала Кейт о том, что переговоры прошли удачно и сделка состоится. Джулиан просил подождать с объявлением об этом. Взамен он разрешил хозяйке острова самой составить текст контракта и с радостью согласился на то, что Дэйви и Мэри останутся здесь смотрителями.

Катер вернулся за гостями ближе к вечеру. Кейт порадовалась, что не страдает морской болезнью, потому что море было неспокойным. Взойдя на борт, она направилась в каюту, чтобы промокнуть салфеткой водяные брызги на лице. Джулиан остался стоять на палубе, держась за леер. Кейт вспомнила, что он хороший моряк. По крайней мере, так он ей говорил. И она в это верила. Они так и не отправились в запланированное плавание к берегам Корнуолла, но Джулиан показывал фотографии семейной яхты «Калиопа IV» – длинной и элегантной, словно модный автомобиль, отделанной красным деревом. Ее золотая мачта, казалось, касается облаков в небе.

Из-за волнения на море Кейт укачало, от выхлопов мотора ее начало подташнивать. Уиндхем болтал на палубе с владельцем катера – несколько раз до Кейт донеслись взрывы смеха этого моряка. Вспомнилось, что при желании Джулиан может быть очень интересным и остроумным собеседником. Его ужасно избаловали мать и старшие сестры-красавицы Оливия и Леони, обожавшие брата. Наверное, обе сестры уже замужем и у них есть дети. Они, без сомнения, будут приезжать на Изолу-Беллу, если Уиндхем купит ост ров.

Впрочем, пока не известно, случится ли это.

Катер аккуратно вошел в док. Джулиан перед тем, как сойти на сушу, обменялся рукопожатием с владельцем судна.

– Ты в порядке? – спросил он спутницу, и на мгновение в его голосе прозвучала искренняя забота. – Ты очень бледна.

– Да, – раздраженно ответила Кейт, – просто надышалась выхлопами мотора.

– И тебя все еще пошатывает после качки.

Джулиан протянул руку, чтобы ее поддержать, но Кейт увернулась.

– Мы можем добраться до отеля на такси или прогуляться пешком.

Он пожал плечами:

– Как скажешь. Мне бы хотелось осмотреть окрестности. Что это за деревья? Их цветки такие же, как и у красного жасмина, а листья – другие.

– Это вечнозеленая разновидность красного жасмина. Они тут растут повсюду. На острове я видела целую рощу таких. Дэйви – замечательный садовник. Полагаю, леди Маккриди потребовала внести в контракт пункт, позволяющий оставаться Дэйви и Мэри на острове сколько им угодно?

– Может быть, – туманно ответил Джулиан.

Глава 5

Телефон на столике у кровати пронзительно зазвенел.

– Да, – произнесла в трубку Кейт, одновременно натягивая купальный халат. Она только что вышла из душа.

– Это Уиндхем, – услышала она тихий, бесстрастный голос. – Я полагаю, ты планируешь поесть?

Сердце на мгновение замерло. Кейт кашлянула, прочищая горло.

– Я собиралась поужинать у себя в номере.

Из трубки донесся сердитый выдох:

– Не будь смешной. Мне сказали, тут поблизости есть отличный ресторан «Голубой лотос».

– У меня нет настроения ужинать в ресторане. С тобой.

– Моя дорогая Катрина, – мягко возразил Джулиан, – ты обязана угождать мне. Разве не это приказал тебе твой босс?

– Так это шантаж?

– Ну и что? Твой босс так тебя хвалил. Не разочаруй его. Я зайду за тобой в семь тридцать.

Он повесил трубку.

Кейт оставалось одно из двух – или не открывать ему дверь, или одеться для ужина в ресторане.

– Мы с тобой сошли с ума, да? – обратилась она к своему отражению.

– Это точно, – ответила женщина в зеркале.

Можно было бы вести себя провоцирующее, попытаться соблазнить Уиндхема – на это Кейт и намекала Стелле, отчего та пришла в ужас. Игра принесла бы хоть какое-то удовлетворение. Но Джулиан – женат. И даже спустя столько лет в его власти причинить Кейт сильную боль. К тому же прошлое имеет привычку повторяться. Что она хотела – то и получила, заплатив необходимую цену.

Уиндхем для нее – неприкосновенный.

Кейт тщательно выбрала наряд и знала, что выглядит в нем хорошо. Повинуясь порыву, она взяла с собой длинное вечернее платье от известного австралийского дизайнера, сшитое из шелка с узором в виде тропических цветов. Несмотря на то, что ей очень хотелось собрать волосы в привычный узел, Кейт оставила их распущенными. Почему бы и нет? Может ведь женщина время от времени это себе позволить!

В ресторане им достался столик с видом на набережную и пляж. Уиндхем выглядел до невозможного сексуальным – такой высокий и стройный, с темными волосами и ярко-синими глазами – и уже успел загореть. Даже просто глядя на него, Кейт невольно испытывала наслаждение, забыв про то, что собиралась держать под контролем свои эмоции. Джулиан великолепно выглядел в синих джинсах и темно-бирюзовой льняной рубашке с закатанными рукавами и крохотными перламутровыми пуговицами. Юная официантка тоже была очарована его внешностью и даже не пыталась этого скрыть. Она покраснела, когда Уиндхем одарил ее своей улыбкой, от которой в груди сладко замирало сердце. О, эта шикарная улыбка – воистину опасное оружие!

Официантка предложила выбрать на закуску тартар из океанской форели с гарниром из лососевой икры, а в качестве основного блюда – приготовленного на пару океанского окуня, подаваемого в банановых листьях с папайей, чили и кокосовой сальсой. Кейт одобрила предлагаемые блюда и откинулась на спинку стула, глядя, как Джулиан заказывает новозеландское вино совиньон блан. Происходящее казалось ей театральной постановкой: два враждебно настроенных друг к другу человека прячут свои чувства за учтивыми улыбками.

Ресторан был, конечно, не настолько шикарный, как «Се бон», но очень чистый и симпатичный, к тому же клиентов здесь встречали очень приветливо. Зал, оформленный в голубых тонах, был почти полон. Вокруг слышалась речь на разных языках – японском, китайском, немецком, итальянском и, кажется, тайском.

Джулиан с интересом посмотрел на оригинальную голубую подсветку над барной стойкой.

– Недавно проводилось одно исследование на тему, как цвета влияют на людей. Один из наших ведущих лондонских архитекторов спроектировал экспериментальную голубую подсветку в новом ресторане, хотя обычно используют красную. Но голубой свет сотворил настоящее чудо: клиенты теперь сидели в заведении дольше и больше выпивали спиртного.

Кейт надо было что-то сказать в ответ.

– Подобный эксперимент проводили и с красным цветом. Профессиональным футболистам на игру выдавали красные или синие майки. Те, кто играл в красных, не только, по их словам, чувствовали себя увереннее, но и побеждали.

– Что ж, сегодня мы проверим эту теорию на себе, – произнес Джулиан, и угол его рта насмешливо искривился.

– Я не собираюсь долго засиживаться, – заявила Кейт.

– Торопишься от меня избавиться? – иронически поинтересовался Уиндхем. – От того, с кем когда-то затеяла короткую интрижку? Каков был твой план? Изменить кому-то, кто ждал тебя в Австралии? – Его голос зазвучал жестче.

– У меня и в мыслях такого не было. Мы можем прекратить разговоры о прошлом?

– Разумеется. А почему ты не называешь меня по имени?

– Я не доверяю себе.

– О чем ты? – Он озадаченно посмотрел в глаза Кейт.

«Ну почему ты не можешь держать рот на замке?» – укорил ее внутренний голос.

– Я была рада уехать из Англии – от тебя, Эш, и от твоей семьи.

– Хотя мои родные так хорошо к тебе относились? – вспылил Уиндхем. – Ты просто вычеркнула нас из своей жизни?

Кейт готова была признать, что его сестры обращались с ней как с подругой: уважали ее мнение. Но что касается матери Джулиана – это совсем другая история. Воспоминания об Алисии и ее отповедь никогда не изгладятся из памяти. Это же просто чудо, что та сочла хотя бы Марину достойной своего ненаглядного сыночка!

– Это больше не имеет значения, – бесстрастно ответила Кейт.

Джулиан внезапно потянулся через стол и схватил ее за руку, крепко сжав.

– Ты утверждала, что любишь меня.

Отрицать очевидное было невозможно.

– Ради бога!

Но Уиндхем не разжимал ее пальцев. О, это мистическое соприкосновение их рук! Кейт пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться. Она снова, как и много лет назад, была не в силах контролировать себя.

– Ты унаследовал готический особняк, титул, графскую дочь Марину, Рэдклифф-Холл. Разве тебе этого не достаточно?

– Ты прекрасно знаешь, что особняк вовсе не готический… Проклятье! Что ты от меня скрываешь, Катрина?

Черные брови сошлись на переносице, придав лицу Джулиана угрожающее выражение.

– Можно подумать, ты со мной ведешь себя честно и открыто, – парировала она, стараясь не повышать голос. – Мы невольно оказались в этой ситуации. Я наслаждаюсь ею не больше, чем ты.

– Храбро сказано, но как ты себя чувствуешь на самом деле? Твои руки дрожат.

– Это оттого, что ты слишком крепко сжимаешь мои пальцы.

– Неправда.

– Послушай, – Кейт попыталась произнести это примиряющим тоном, – давай не будем устраивать перебранку на публике. Мы спокойно закончим ужинать и вернемся в отель. Как я понимаю, мне можно будет побыть в уединении до нашего завтрашнего отъезда в Сидней? Не сомневаюсь, ты уже рассказал хозяйке острова все о себе и своей выдающейся семье. Ты ведь не можешь не порисоваться. Леди Маккриди это понравится.

– Вот только не нужно изображать восхищение. Зря стараешься. Я не сомневаюсь в твоих возможностях, Катрина, но, кажется, все, что ты можешь предложить мужчине – это лишь иллюзии и обман.

– Кто бы говорил… – пробормотала Кейт.

Джулиан, занятый тем, что доставал из бумажника кредитную карту, вскинул голову:

– Что ты сказала?

– Я просто живу как живется, Эш. – Ее зеленые глаза загадочно блеснули под темными бровями.

«Черт! До чего же она сексуальная! Никак не могу избавиться от влечения к ней!» – подумал Уиндхем и презрительно произнес:

– Знаешь, что я думаю? Ты по-прежнему дурачишь мужчин. Как начала это делать еще в юности, так и продолжаешь.

Эти слова привели Кейт в замешательство, но она сумела справиться с ним и холодно ответила:

– Только не женатых. Они для меня – табу.

– Неужели? А как насчет того парня, что стал отцом твоего ребенка? Мне его жаль. Ты ему вообще сообщила, что забеременела?

– Это закрытая тема. – Чувствуя, что начинает терять контроль над эмоциями, Кейт отбросила прядь волос с лица и отрезала: – Оставь меня в покое.

На обратном пути Уиндхем спас Кейт, буквально вырвав ее из-под колес такси, потому что она шагнула с тротуара на дорогу, не глядя на приближающийся автомобиль.

Таксист остановился, опустил боковое стекло и выкрикнул:

– Эй, блондинка, хочешь погибнуть под колесами?

Все прохожие обернулись на его голос. Джулиан, все еще не отпуская запястья спутницы, махнул ему рукой: мол, проезжай.

Кейт пошатывало от избытка выплеснувшегося в кровь адреналина, во рту от страха пересохло. Только что она, отказавшись взять Джулиана под руку, ступила на дорогу и посмотрела направо, а не налево, потому что слева от нее находился Уиндхем. Она хотела всем своим видом показать, что не хочет прикасаться к его руке. Нервы Кейт были взвинчены, ей было уже не до того, чтобы обращать внимание на дорогу. Тем более что автомобильное движение здесь было далеко не оживленным.

Несколько секунд Джулиан хранил молчание, а затем сердито бросил:

– Тебе что, жить надоело, как сказал тот парень?

– Ладно, не заводись. Ничего ведь не случилось.

Она не сумела его провести.

– Куда там! Да у тебя сердце бешено колотится.

Он чувствовал ее пульс – ведь его рука сжимала ее запястье.

– Это из-за того, что ты меня дернул за руку.

– Тебя и нужно тащить за руку, – возразил Джулиан, резко разжав пальцы.

Кейт промолчала в ответ, все еще испытывая шок, но сумев изобразить на лице притворное спокойствие. Они двинулись дальше, и на этот раз Джулиан осторожно поддерживал ее под локоть. Кейт не протестовала, все еще пребывая в легкой прострации.

Войдя в отель, Уиндхем довел спутницу по пустому коридору к двери ее номера и остановился. Его номер располагался чуть дальше.

– Спокойной ночи! – торопливо пожелала Кейт.

На лице ее было написано смятение. Все, что случилось в этой поездке, настолько отличалось от ее обычной упорядоченной жизни!

– Да в чем дело? – Джулиан всмотрелся в напряженное лицо этой Снежной Королевы. Впервые на нем была написана уязвимость. Странно, но это отозвалось болью в его сердце.

– Все в порядке. Просто меня немного шатает, – призналась Кейт. – Если бы ты не оттащил меня от дороги, меня сбила бы машина.

Ей вспомнился Джулс. Она обязана оставаться целой и невредимой ради сына!

– Сбила бы, но ведь не сбила, – уточнил Уиндхем. – Ты такая бледная, словно вот-вот упадешь в обморок. Тебе не помешает глоточек спиртного. Если уж на то пошло, то и мне тоже.

Джулиан ощущал себя, словно человек, стоящий на вершине утеса с занесенной над пропастью ногой. Эта женщина недостойна любви. Но, боже, никогда еще она не представляла такой угрозы его сердцу. Катрина все еще обладала невероятной сексуальной привлекательностью. Ему больше не нужна ее любовь, но отчаянно хочется затащить ее в постель. Это вывело бы их отношения на иной уровень и помогло бы ему наконец избавиться от влечения к Катрине.

Взяв из ее дрожащей руки электронный ключ, Уиндхем отпер дверь и пропустил Катрину вперед. Она двигалась с такой грацией! Нежный аромат ее духов будоражил обоняние. «Шанель». Это он познакомил ее с этими духами, когда подарил их на Рождество с дюжиной других подарков и открыткой. В те дни он еще был Джулианом Эштоном Карлайлом и знать не знал, что ему предстоит стать пэром Англии. Эта честь должна была принадлежат его дорогому отцу, которого считали героем все, кроме его семьи.

– Эш, это… – Кейт осеклась, не в состоянии подобрать верные слова.

– Безумие? – спросил он, рассмеявшись.

– Уходи сейчас же! – Она была близка к отчаянию.

– Это отличная идея, но давай сначала чего-нибудь выпьем, успокоим расшалившиеся нервы.

Уиндхем направился к бару с напитками.

– Пойду умоюсь, – сказала Кейт.

Она вернулась через пять минут.

– Выглядишь лучше, – мимоходом заметил Джулиан. – Пришла в себя?

– А разве я из себя выходила? – парировала Кейт.

Он подал ей бокал с небольшой порцией виски.

– За твое здоровье, – сказала она, что прозвучало глупо, и осушила бокал, слегка вздрогнув, когда огненная жидкость обожгла горло.

Кейт чувствовала, что ей все труднее держать себя в руках. Еще немного – и ее окончательно затянет смерч эмоций.

– Спасибо за сегодняшний вечер, – поблагодарила она и решительно добавила: – Но тебе пора уходить.

– Знаю. Будь я в своем уме, бежал бы от тебя как от огня.

– Какое облегчение это слышать.

– Но от одного взгляда на тебя я теряю здравомыслие.

– Зато я в состоянии трезво мыслить. Я сказала тебе правду. Женатые мужчины для меня табу.

– Так я тебе и поверил, – хмыкнул Джулиан. – Ты с ненасытной жадностью влюбляешь в себя одного женатика за другим. Взять хотя бы бедного старину Сандерса.

– Мне неприятно слышать, как ты называешь моего босса «бедным стариной Сандерсом».

– Если хочешь, буду называть его «бедный старина Хью Сандерс, исполнительный директор корпорации «Австралийские ресурсы». Дай-ка мне руку.

– Извини, но я не собираюсь держаться с тобой за руки.

– Что ты во мне тогда нашла? Я серьезно. Очень хочется знать.

– У меня внутри словно что-то щелкнуло – знаешь, как это бывает.

– Катрина, это подло, – упрекнул Уиндхем. – Очень подло. Ни у кого нет права разбивать сердце любящему его человеку.

Она посмотрела на него с удивлением:

– Это у тебя-то разбилось от горя сердце? Как скоро после этого ты женился?

«Что-то тут не то, – подумал Джулиан. – Почему она так смотрит, словно загнанный зверь? Сейчас подходящий момент признаться, что между мной и Мариной так ничего и не вышло, хотя нас очень хотела поженить моя мать. Впрочем, надо ли сообщать об этом? Ведь Катрина и сама скоро это выяснит».

Она разрешила его сомнения, добавив:

– Можешь мне не говорить. И, разумеется, вашу свадьбу назвали «свадьбой года», так? – Голова кружилась, и Кейт, указав на дверь, попросила: – Пожалуйста, уходи, Эш!

В его глазах сверкнула насмешка.

– Зайти за тобой, когда пойду на завтрак?

Она прижала ладони к ушам.

– Не надо!

– Может, выпьем вместе кофе? Завтра после обеда я должен получить ответ от леди Маккриди.

– Кофе мы выпьем. В аэропорту.

Кейт хотела пройти мимо Уиндхема, но неожиданно его рука обвилась вокруг ее талии, обжигая жаром. Едва он прикоснулся к ней, внутри словно что-то щелкнуло. Кейт казалось, она ощущает, как ее сердце гонит по жилам кровь. Наверняка, его громкий стук слышит Джулиан. На мгновение она была вынуждена прижаться к нему, потому что на нее обрушился поток ярких воспоминаний, так и не сумевших изгладиться из памяти.

– А вот и сцена соблазнения, – саркастично прошептал Уиндхем. – Кто ее подстроил – ты или я?

Его руки крепче сжали ее талию.

– Никто этого не подстраивал, – ответила Кейт и попыталась вывернуться из его объятий.

Что-то неуловимое в ее голосе заставило Джулиана повернуть ее к себе лицом – чуть грубее, чем хотелось бы.

– Я вовсе не пытаюсь за тобой ухлестывать! – воскликнул он, глядя в зеленые глаза Кейт, и в голосе его послышалось отчаяние. – Это все твои трюки?

– Господи, нет!

Она откинула назад гриву светлых волос. Сейчас могло случиться худшее. Понимание этого и возбуждало Кейт, и одновременно пугало ее.

Натиск был стремительным: Джулиан прижался к губам Кейт. Пусть это глупо, но он получит то, чего хочет.

Ее полные губы манили как магнит. Все здравомыслие разом испарилось. Их языки сплелись и затеяли танец любви в гипнотическом ритме. Кейт закрыла глаза.

В их поцелуе не было ни капли нежности. В нем была лишь пылкая страсть, почти ярость – словно обоюдоострый меч. Сперва обоих охватил шок, а вскоре он сменился наслаждением. Но даже поцелуй был не в силах удовлетворить сильный плотский голод.

Ни один мужчина не мог вызвать в Кейт таких чувств. Она ни с кем не перепутала бы Эша. Никто другой не стал для нее чем-то вроде наркотика. Ее тело изнывало от желания заняться с ним любовью.

Уиндхем притянул ее к себе. Его теплые и сильные руки скользнули по спине Кейт. О, это волшебное ощущение, когда их тела соприкасаются! Джулиан прижался животом к ее животу, и Кейт ощутила его возбуждение. Неужели этот мужчина никогда не перестанет ее хотеть? Он не смог стереть воспоминания о ней, похоронив их глубоко в душе.

А сейчас они словно слились друг с другом, испытывая восхитительное наслаждение. Их занятия любовью никогда не отличались неторопливостью и сдержанностью. И, как выяснилось, Кейт всегда был нужен только один мужчина – Джулиан Карлайл. Но ни в коем случае нельзя дать ему это понять. Пусть он считает, что у нее временное помрачение ума, что она не смогла противостоять сексуальному влечению – но не более. Лишь бы только не потерять контроль над собой от этого всепоглощающего плотского голода.

«Как легко сейчас обо всем забыть! Забыть о нанесенной ей Джулианом почти смертельной ране. Забыть о том, что он – отец твоего ребенка. Забыть, что он женат, – шептал Кейт внутренний голос. – Он ожидает, что ты сейчас упадешь на постель и пустишь его в свое изнывающее от желания тело. Так наслаждайся!»

Ладонь Уиндхема накрыла ее грудь и погладила сосок, отчего тот набух, напрягся почти до боли. Мышцы живота свело. «Что мы творим?» – мелькнуло в голове.

Кейт в панике отпрянула и уперлась ладонью в грудь Джулиана.

– Нет!

– Нет? Катрина, ты ведь любила заниматься со мной любовью, – произнес он соблазняющим тоном. – Мы оба этого хотим.

Ей казалось, все, что случилось с ними в прошлом, было лишь вчера. Содрогаясь всем телом, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями, она возразила:

– Мне не позволяет чувство собственного достоинства.

Уиндхема глубоко задел этот ответ. Он сжал плечи Кейт.

– Неужели? Да что такая вероломная женщина, как ты, может знать о чувстве собственного достоинства?

Его глаза метали синие молнии.

Как Джулиан мог такое сказать! Охваченная яростью, чувствуя, что теряет последние крупицы самообладания, она заставила себя произнести:

– Уходи!

– Ты в своем уме?

– Я совсем безумна.

В его голосе зазвучала ядовитая насмешка:

– Ты потрясающая женщина, Катрина, но в твоем генетическом коде не хватает важных цепочек.

– В твоем коде таких пробелов больше, – отрезала она. – Спокойной ночи, Эш, или мне лучше называть тебя лорд Уиндхем? Я в отличие от тебя не забыла, что ты женат.

Ее слова словно били «под дых», создавали обманчивое впечатление, что у этой женщины есть высокие моральные принципы. Проклятье! Он чуть не признался ей, что никогда не был женат! Катрина сама предала его, а теперь разыгрывает из себя жертву. Это бессмысленно!

В голове Джулиана зазвучали слова матери: «Мой дорогой, этой бедняжке нужна была помощь. Она просто использовала тебя и всех нас. Наверное, вернувшись домой, она развлекает теперь подруг разговорами о том, что для нее было не более чем приключением».

Мать, никогда не считавшая его любовь к Катрине чем-то волшебным, все говорила и говорила, пока Джулиан не почувствовал, что сердце словно окаменело. Сестры, хотя и были менее критично настроенными, все же были потрясены и изумлены.

«А я-то думала, что вы двое безумно любите друг друга, – качала головой Оливия. – Мне казалось, ты сможешь построить свое счастье. Мне так жаль».

«Она не годилась тебе в жены, дорогой! – сокрушалась мать. – Может, Катрина испугалась той новой жизни, что ее ожидала? В конце концов, ей всего восемнадцать – сущий ребенок!»

Кейт закрыла за Уиндхемом дверь, пообещав себе, что больше такого не повторится. Они хотели заняться любовью лишь для того, чтобы утолить плотский голод, – вот и все. Ее одолевал стыд за собственную слабость.

Глава 6

Спустя несколько дней Уиндхем приехал на предоставленной в его распоряжение машине туда, где жила Кейт. Припарковавшись на улочке, обсаженной деревьями, он окинул взглядом ее дом с видом на гавань, построенный на склоне холма.

Сидней нравился Джулиану. Здесь всегда солнечно, с воды дует легкий бриз. Катрина когда-то шутила, что в Англии дождь никогда не прекращается, но порой казалось, что она втайне наслаждается британским климатом. Уж снегом – точно. Прежде она никогда его не видела. Сколько раз за прошедшие годы в памяти всплывали их зимние прогулки…

В ту ночь до самого утра шел снег. Октябрь и ноябрь в том году выдались необычайно теплыми, но перед Рождеством снег лег на землю, словно подарок с небес. Джулиан ужасно хотел побыть наедине с Катриной. Его изумляло то, как быстро между ними образовалась невидимая крепкая связь – словно они знали и любили друг друга еще в прежней жизни. Возможно ли такое? Миллионы людей верят в реинкарнацию. Все, что он знал наверняка: Катрина была средоточием всего, что он хотел найти в женщине: красивая, страстная, умная, исполненная любознательности, с таким широким кругом интересов. К тому же амбициозная, строящая планы на будущее. И он хотел быть частью ее планов. Она уже вошла в его сердце, словно ответ на его мечты.

В тот день он помог надеть Катрине пальто, повязал ей на шею кашемировый шарф. На голове у нее была зеленая шапочка – под цвет глаз, на руках – мягкие перчатки.

– Тебе нравится заботиться обо мне? – спросила она, перекидывая через воротник пальто толстую косу.

– Я хочу заботиться о тебе всю жизнь. – Другого ответа оба себе не представляли.

– Отлично!

В восемнадцать лет ее, по идее, должно было смутить такое скорое объяснение в любви, но Катрина лишь подставила ему губы для поцелуя. Лицо ее лучилось счастьем, и Джулиан подумал, что не видел ничего более чудесного в жизни.

– Ты будешь замечательным мужем и отцом, – заявила Катрина, едва он оторвался от ее губ.

– Это доказывает, насколько хорошо ты чувствуешь людскую натуру, – пошутил Джулиан.

Их чувства были такими глубокими, всепоглощающими, любовь изменила их жизни. Они еще не занимались сексом, но уже близко подошли к этой черте. А пока им хватало и того, что они были вместе.

Снежные хлопья падали в морозном воздухе на их головы и плечи.

– Это Божий подарок миру! – воскликнула Катрина, подняв к небу лицо.

– В середине зимы здесь еще красивее: контраст темных тонов и снежно-белого цвета почти сюрреалистичный.

– Я словно попала в сон. – Она рассмеялась, обнимая его, словно это для нее было настоящим приключением, а затем заявила, что умеет кататься на роликовых коньках, так что, наверное, сможет кататься и на льду.

Они хотели столько всего сделать вместе – ведь у них впереди было море времени! Джулиану нужно было доучиться в Оксфорде, чтобы получить степень в экономике и праве. Он планировал снять подходящую квартиру для них с Катриной.

Сомневаться в том, что они всегда будут вместе, означало не верить в то, что их свела сама судьба…

* * *

«По крайней мере, судьба позволила мне увидеться с Катриной еще раз в этой жизни, – мрачно подумал Джулиан. – Жизнь полна взлетов и падений. Некоторые люди умирают, когда им разбивают сердце. Но у меня хватило гордости пережить этот удар. Помогло и то, что на моих плечах лежит такая ответственность».

Странно, но почему-то вдруг ужасно захотелось вновь оживить в памяти давние события. Здесь, возле дома Катрины, мучительные воспоминания снова ожили. Она поймала Джулиана в свои сети в первый же день их знакомства, а в результате исковеркала ему жизнь.

– Сколько акров земли в этом поместье? – поинтересовалась Катрина, оглядываясь.

От восторга ее щеки зарделись. У нее было красивое лицо: идеально симметричное, с ясными зелеными глазами, кожа цвета сливок без единого изъяна, соблазнительные полные губы.

– Около двухсот, – ответил Джулиан, стараясь казаться нарочито грубым, хотя эта девушка понравилась ему сразу. А сейчас она стояла в вестибюле Рэдклифф-Холла, словно видение или сказочный персонаж. Катрина вела себя так, словно проехала полмира только для того, чтобы увидеть это поместье. Ее чрезмерный интерес казался странным.

– Как много! – выдохнула она. – А сколько в особняке комнат?

Джулиан снизошел до ответа:

– Банкетный зал, четыре гостиных. Сколько спален, не знаю, не меньше дюжины, несколько ванных комнат, небольшой дом для экономки, конюшни, каретный сарай, теннисный корт. Есть озеро с лебедями, через него перекинут каменный мост. А вы что, подумываете прикупить Рэдклифф-Холл?

Голос его звучал безразлично, но это была лишь защитная реакция, потому что внутри бушевали эмоции. Джулиан мысленно приказал себе успокоиться. Эта девчонка чересчур его взволновала, хотя они только что познакомились.

– А может, я владелица этого поместья? – ответила она так, словно ее забавляла их беседа.

Он снова окинул ее оценивающим взглядом. Катрина не отвела глаза.

– Владелицы поместий обычно путешествуют в собственных лимузинах, – твердо произнес Джулиан.

– Инкогнито путешествовать удобнее, – беззаботно отозвалась собеседница. – Мы подъедем к парадному крыльцу или нам придется обогнуть здание и попасть в него через вход для слуг?

– Почему бы не порадовать вас, подвезя к главному входу? Кстати, откуда у вас английский акцент? Странно, если, конечно, ваши родители не эмигрировали в Австралию из Англии и при этом не работали в жизни ни дня. Такое произношение ставят здесь в закрытых частных школах. Австралийский акцент у вас почти не заметен.

Катрина нахмурилась:

– Вы, определенно, сильны в логических умозаключениях.

– Может, я задал слишком личный вопрос?

– Не говорите глупостей, – резко ответила она, закинув за спину свои золотые волосы. – Моя мать… Она англичанка.

Сообщать подробности она явно не собиралась.

«Какая таинственная особа!» – подумал Джулиан.

Жаль, что она ни внешностью, ни поведением не похожа на его невесту. Да и как их можно сравнивать? Марину он знает с детства. Она – очень привлекательная, хорошая девушка, но ей не достает тех качеств, которые есть у Катрины. Странно, но у этой австралийской красотки высокомерия куда больше, чем у дочери английского графа, а Марине всегда недоставало уверенности в себе. Их следовало бы поменять местами.

Внезапно Джулиану стало понятно, каково это – быть одержимым женщиной. Раньше он был невысокого мнения о мужчинах, которые допускали, чтобы женщина настолько завладела их сердцем. А теперь ему перешла дорогу юная богиня, и вот уже хочется узнать, каковы на вкус ее поцелуи. «Я обязательно узнаю, – пообещал себе Джулиан. – Не позволю этой девушке уйти».

А Катрина именно это и сделала – ушла от него. До чего же подло она поступила!

Джулиан уже было собрался завести машину, когда невдалеке остановился серебристый автомобиль. Из него вышла стильно одетая женщина лет сорока – пятидесяти, а с ней мальчик лет семи в школьной форме – красивый, с густыми светлыми волосами. За собой он волочил тяжелый школьный рюкзак. Еще один мальчишка опустил стекло со стороны пассажирского сиденья, бросил своему другу бейсболку и крикнул:

– До завтра, Джулс! До свидания, миссис Гамильтон!

На мгновение Уиндхем утратил способность мыслить.

«Джулс? Миссис Гамильтон? Боже, этого не может быть!» – пробормотал он.

В ушах шумела кровь, тело пронзила такая сильная боль, словно его прижало автомобилем к кирпичной стене. Неожиданное прозрение будто ударило обухом по голове.

«Джулс»? Так Джулиана часто называл его друг Билл Гаскойн.

Но, чтобы быть до конца уверенным, нужно хорошо разглядеть лица той женщины и мальчишки – отсюда их плохо видно. Вот бы сейчас сюда бинокль! Они направляются к тому самому дому, в котором живет Катрина!

Темноволосая стройная женщина, должно быть, ее мать, а мальчик – сын Катрины. Она сказала, что ему пять лет. Ложь! У сестры Джулиана Оливии и ее мужа Брема есть шестилетний сын Питер. Этот Джулс выше его и лучше развит. Выглядит лет на семь.

В голове Уиндхема пульсировала настойчивая мысль: «Неужели этот светлоголовый мальчишка – мой сын? Нет, даже Катрина не способна так жестоко поступить».

Взгляд Джулиана неотступно следил за женщиной и мальчишкой. Джулс что-то оживленно рассказывал своей бабушке – наверное, делился тем, как прошел день. Что-то в облике женщины показалось Уиндхему знакомым. Может, они уже встречались? Вряд ли. Но чувство, что он уже видел ее раньше, не исчезало.

Джулиан еще немного посидел в машине, размышляя, как поступить. Он был потрясен до глубины души. Даже первая встреча с Катриной взволновала его меньше. В этот дом его никогда не пригласят – это ясно. Значит, нужно действовать. Катрина будет отсутствовать еще несколько часов, а он пока войдет, представится, а заодно получше разглядит мальчика и эту женщину, которая кого-то ему напоминает.

Джулиан с мрачным лицом вышел из машины, настраиваясь на предстоящий разговор. Кто знает, не совершает ли он огромную ошибку? А с другой стороны, возможно, ему предстоит сейчас узнать ошеломляющую новость.

Дверь открыла та самая женщина с темными волосами.

– Я могу вам чем-то помочь? – любезным тоном спросила она, но, разглядев высокого, невероятно красивого мужчину, стоящего на пороге, изменилась в лице и еле заметно задрожала.

Мозг Стеллы мгновенно оцепенел, время словно остановилось. Перед ней стоял Карлайл – в этом не было никакого сомнения. Это его синие словно сапфиры глаза, почти военная выправка, потрясающая красота. У его покойного отца Джеффри был такой же тонкий аристократический нос, широкие плечи, величавая осанка. Англичанин. Джеффри тогда женился на той ужасной девице – Алисии Скот-Леннокс, бог знает почему считающей себя более царственной особой, чем сама королева. Она скрывала от Джеффри худшую сторону своей натуры – интересно, как долго ей это удавалось?

– Да, вы можете мне помочь, – ответил гость, и в его голосе прозвучали гнев и удивление, которые ему не удалось скрыть.

Джулиан был потрясен, увидев перед собой женщину, которая больше четверти века не общалась со своей семьей, – Стеллу Рэдклифф. Ее сестра Аннабель, признанная красавица и взбалмошная особа, не покинула Англию вместе со Стеллой, а вышла замуж за мужчину, годившегося ей в отцы. Разумеется, не по любви, а из-за денег.

Но теперь все игры закончены.

– Вы знаете, кто я?

– Вы лорд Уиндхем, разумеется, – ответила Стелла, не пытаясь скрыть враждебность. – Вы унаследовали титул моего отца.

– А это значит, что мы – родственники.

Она вскинула подбородок:

– Полагаю, нет смысла это отрицать.

– Вы правы. Можно мне войти?

За спиной Стеллы был виден просторный вестибюль с элегантной лестницей, ведущей на второй этаж.

– Нет. Кейт не будет дома до шести часов. И вообще к чему вам с ней видеться? Вы причинили ей лишь вред.

«Вред?» – мысленно изумился Джулиан, но решил, что сейчас не время обсуждать этот вопрос.

– Я хочу увидеть мальчика. Не бойтесь, я ему ничего не скажу. Мне просто нужно его увидеть.

Стелла побледнела словно мел, но голос ее звучал по-прежнему спокойно.

– Это невозможно. Мой сын не имеет к вам никакого отношения.

– Ну пожалуйста, – почти простонал Уиндхем, не понимая, что творится с этой женщиной. – Чего вы так боитесь? Вам есть что скрывать? Вам и Катрине?

Его синие глаза сверкнули.

– А разве это не вы тот мужчина, что предал ее? – бросила с вызовом Стелла, переходя в наступление.

Джулиан, не удостоив ее ответом, бросил почти с презрением:

– Ради бога, позвольте мне взглянуть на мальчика, и я тут же уйду. Даю вам слово.

«Но обязательно вернусь», – добавил он мысленно.

Стелла вытянула перед собой руку.

– Сожалею…

– Что Катрина наговорила вам обо мне? Кучу лжи?

– Вы ведь женаты, так? У вас есть дети?

Уиндхем уже собрался честно ответить на этот вопрос, как вдруг с верхних ступеней лестницы донесся громкий детский голос:

– Я тут, бабушка!

Судя по тону, мальчик был готов броситься на защиту.

– Только не расстраивайте его, – умоляюще произнесла Стелла.

– Как будто я на это способен! – коротко ответил Джулиан, злясь на такое к себе отношение.

Мальчишка лет семи сбежал вниз по лестнице и взял Стеллу за дрожащую руку.

– Вы кто? – спросил он Уиндхема, глядя на него снизу вверх. – Почему вы стоите в дверях? Чего вы хотите?

Сердце Джулиана сжалось, но голос прозвучал спокойно:

– Я просто заглянул, чтобы выразить почтение твоей бабушке.

«Тогда почему у них обоих такие напряженные лица?» – подумал Джулс и заявил:

– Я вам не верю. – Хотя почему-то был уверен, что незнакомец говорит правду.

– Я могу доказать. Меня зовут Джулиан Карлайл. А ты – Джулс, сын Катрины.

Он протянул руку таким властным жестом, что Джулсу ничего не оставалось, кроме как пожать ее. Этот мужчина выглядел очень важным. Вряд ли он был злодеем.

– Мне очень приятно с тобой познакомиться, Джулс.

Уиндхем пожал руку сына, глядя в его ярко-синие глаза. Ошибки быть не может. Хотя тот и унаследовал от Катрины светлые волосы, подрастая, он с каждым годом будет все больше становиться похожим на мужчин из рода Карлайлов – высоких, с точеными чертами лица. А пока он – всего лишь маленький храбрый мальчик, поспешивший прийти на помощь бабушке. Любого бы восхитило такое поведение.

– А почему нас одинаково зовут? – спросил Джулс, внимательно глядя на Уиндхема.

Стелла, словно защищая, положила ладонь на его плечо и шикнула на него:

– Джулс…

– Ну, это ведь довольно распространенное имя, правда? – спросил Джулиан и улыбнулся.

От этой улыбки, обращенной к нему, у Джулса перехватило дыхание. Странно, почему этот Джулиан Карлайл кажется таким хорошим, достойным доверия человеком? Каждый гордился бы таким… таким отцом.

Джулс посмотрел на Стеллу и увидел написанное на ее лице беспокойство.

– В чем дело, бабушка? – спросил он.

Почему она не приглашает гостя в дом? Обычно она приветлива с людьми, а сейчас разговаривает ледяным тоном. Она точно его родственница? А затем Джулса осенило. У этого мужчины такое же аристократическое произношение, как и у Стеллы, – а она англичанка. Значит, Джулиан Карлайл – тоже англичанин.

– Вы лорд Уиндхем?

Джулиан смог только кивнуть, не в силах вымолвить ни слова. Он ощущал себя человеком, у которого украли самое драгоценное – его сына.

Катрин проявила сатанинскую жестокость. «Да, она имела право выбросить из своей жизни меня, – подумал Уиндхем. – Но как она посмела отобрать у меня ребенка!» Если бы только Катрина оказалась сейчас здесь! И желательно – на коленях, со склоненной головой, ожидая, когда ее отсечет карающий меч. Джулиану нужна была правда, и он чувствовал, что сможет заставить Катрину ее рассказать.

Несмотря на бушующий в душе гнев, он произнес извиняющимся тоном:

– Это я виноват. Боюсь, я шокировал твою бабушку. Надо было предварительно позвонить, но мне хотелось сделать ей сюрприз.

Джулс кивнул и тут же заявил:

– Мне еще кое-что не понятно…

Уиндхем подумал: «Это прозвучало словно настоящий вызов. Мальчик выказывает ум и проницательность, необычные для его возраста».

– Не важно, – ответил он. – Твоя мама все тебе объяснит.

– Объяснит что? Может, лучше это сделаете вы?

Джулс направился было за Уиндхемом, который уже начал спускаться по ступеням крыльца, но на эти слова повернулся и тихо, но твердо сказал:

– Нет, это сделает твоя мама. – Он, прощаясь, помахал рукой Стелле, стоящей неподвижно словно соляной столп. – Я позвоню Катрине, когда вернусь в отель.

«Боже, надо ее предупредить!» – подумала Стелла.

– До свидания, Джулиан! – попрощался он с сыном.

– До свидания, сэр!

Уиндхем снова улыбнулся, и его улыбка наполнила Джулса покоем и радостью.

– Мы еще увидимся? – с жаром выкрикнул он вдогонку гостю.

Ведь этот новый знакомый – настоящий лорд. То-то Ноа удивится, когда услышит про него!

Уиндхем вскинул руку:

– Конечно!

А в голове, словно мантра, звучали слова: «Попробуй теперь объяснить ему все, Катрина. Попробуй!»

Едва Стелла закрыла дверь, Джулс тут же спросил:

– Это в самом деле наш родственник?

– Да, дорогой, – ответила ему бабушка, думая лишь о том, как бы скорее добраться до телефона. – Самое забавное, что я до сегодняшнего дня ни разу его не видела.

– А почему? – Внук взял ее за руку. – Может, тебе съездить в Англию погостить у родных? Ведь тетя Аннабель приезжала к нам.

– Неужели ты ее запомнил? Тебе же было всего пять лет.

– А что с ней случилось?

– Она умерла молодой, потому что не следила за здоровьем и связалась с дурными людьми.

– Это печально. Надеюсь, она умерла без мучений? – с искренним состраданием поинтересовался Джулс.

– Да, она скончалась мирно, мой дорогой, – заверила его Стелла и предложила: – Не хочешь выпить чаю и перекусить? Я приготовила жареного цыпленка с гарниром.

Внук пристально на нее посмотрел и спросил:

– Ты не хочешь об этом говорить?

– О чем «об этом»?

– Стоя на лестнице, я слышал ваш разговор. Мне показалось, что ты немного боишься Джулиана Карлайла. Это так?

– Разумеется, я его не боюсь! – уверенным тоном заявила Стелла. – Я лишь немного разволновалась. Все-таки он – лорд. Пятый барон Уиндхем.

– Тетя Аннабель была леди. Значит, и ты тоже?.. Ну, пока жила в Англии… Хорошо, что у нас в Австралии нет титулов. Мне кажется, все должны быть равны.

Стелла невесело улыбнулась:

– Ты прав. Когда-то я, как и Аннабель, была очень благопристойной мисс Рэдклифф. – Она умолчала о том, что они обе носили титул «достопочтенная». – Сестра вышла замуж за очень успешного бизнесмена сэра Найджела Уоррена, произведенного королевой в рыцари, а потому Аннабель называли леди Уоррен.

– Ясно. Но все-таки лучше, когда все равны, – подытожил Джулс. – А лорд Уиндхем выглядит круто – почти как на старых картинах. Он немного заносчивый, но, думаю, добрый. Скорее бы вернулась мама! Может, позвонишь ей и расскажешь, кто к нам приходил?

Стелла вздохнула с облегчением:

– Отличная идея! Ты поднимись наверх и переоденься, а я позвоню твоей маме.

Катрина молча выслушала новость, а потом выдохнула:

– Боже, помоги всем нам! Он все понял?

– Разумеется, как я ни старалась. Он же не слепой. И он понравился Джулсу.

– Еще бы! Чему тут удивляться? У них в жилах течет одна кровь. Мне пора идти. Спасибо, что предупредила. Джулиан этого так не оставит. Я скрывала от него сына целых семь лет. Наверное, он имел право знать о том, что стал отцом.

– Не забывай, как он поступил с тобой, – напомнила Стелла. – Просто не паникуй. Будь сильной.

– Это ты у нас сильная, Стелла.

– Я? Нет, – из скромности запротестовала та.

– Не отрицай. Это так. Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты помогаешь мне растить Джулса.

Положив на рычаг телефонную трубку, Кейт посмотрела в окно офиса. На небе не было ни облачка, но она понимала: буря приближается.

Мёрфи Стилер без стука вошла в офис Кейт.

– Ну и как, поладили вы с лордом Уиндхемом? – В ее почти черных глазах читался грязный намек. – Он остался тобой доволен?

– Не отвлекайся от работы, – отрезала Кейт. – Зачем ты разболтала ему, что у меня есть сын?

У Мёрфи хватило совести покраснеть.

– Он рассказал тебе?

С бесстрастным лицом Кейт ответила:

– Уиндхема это мало заинтересовало, но я уже начинаю уставать от твоего вмешательства в мою личную жизнь. Еще раз это случится – и я буду вынуждена поговорить с Хью.

– Нажалуешься?

– Можешь не сомневаться. Я знаю, что ты любишь свою работу. Так что подумай как следует.

На щеках Мёрфи выступил яркий румянец.

– Решила, что можешь меня уволить? Думаешь, если бедный старина Хью мечтает затащить тебя в постель, так ты уже неуязвима?

– Все мы уязвимы. И мне надоели твои заявления, что Хью меня хочет. Он на сто процентов верен своей жене. Так что прекращай, Мёрфи! Извини, у меня больше нет времени на беседу с тобой – я очень занята. Уходя, прикрой за собой дверь.

Мёрфи исполнила эту просьбу, изо всех сил хлопнув дверью.

Полчаса спустя зазвонил телефон. Еще до того как поднять трубку, Кейт уже знала, кто звонит.

– Это Уиндхем.

– Чем я могу вам помочь? – спросила она ровным голосом, прекрасно умея в таких ситуациях притворяться спокойной. – Что-то случилось?

– Теперь я знаю, почему ты так беспокоилась. – Его голос хлестнул Кейт, словно бичом. – Как хочешь отпрашивайся с работы, но чтобы была у меня в отеле через полчаса.

– Это невозможно. У меня много работы.

Металл, зазвучавший в голосе Уиндхема, любого заставил бы повиноваться.

– Жду тебя через тридцать минут. Не придешь – я сам явлюсь за тобой. И обещаю: ты этому не обрадуешься. Куда лучше побеседовать у меня.

Глава 7

Уиндхем впустил Кейт в свой номер. Гнев тлел в душе, словно подожженный бикфордов шнур. Стоит огню подобраться к динамиту – и прогремит взрыв.

Гостья как ни в чем не бывало вскинула руки, чтобы обнять Джулиана. Он тут же ощутил вспышку желания, тело напряглось. Кейт прекрасно осознавала свою власть над этим мужчиной.

– Никогда не встречал такую, как ты, – жестко, без тени прощения в голосе произнес он.

– Ты всегда так говорил. – Это игривое замечание только подлило масла в огонь.

– Не серди меня еще больше, – предупредил Уиндхем. – Разумеется, твоя мать уже позвонила тебе?

– Она моя приемная мать, – пояснила Кейт, опускаясь в кресло. – Стелла из старых добрых Рэдклиффов, твоя родня.

– Эта «старая добрая Рэдклифф», лишь по случайности родившаяся в Рэдклифф-Холле, отказалась от собственной семьи. Она – твоя родная мать. Без сомнения, она сбежала в Австралию из-за беременности. Хотя зачем? Ведь она к тому времени уже была замужем.

– У нее были на то свои причины. И она удочерила меня. У меня есть соответствующие документы.

Джулиан смотрел на Кейт так, словно та была патологической лгуньей.

– Я тебе не верю.

Она начала терять самообладание:

– Какие грубые слова, особенно для такого джентльмена, как ты.

Он опустился на стул напротив, с отвращением отметив, что даже сейчас продолжает поедать Кейт глазами.

– Твой ребенок, Джулс, мой сын.

– А если я поклянусь, что это не так?

– Можешь клясться чем угодно, я знаю, что Джулс – мой сын. Ты была беременна, когда уехала из Англии.

– Нет.

Уиндхем пропустил мимо ушей ее отрицание, глядя на Кейт взглядом, горящим огнем.

– Ну ладно, – призналась она, понимая, что ему при желании ничего не стоит доказать свое отцовство. Остается лишь надеяться, что Джулиан просто покинет Австралию. – Уезжая, я еще не была уверена, действительно ли забеременела. Все подтвердилось лишь пару месяцев спустя. Я была ошеломлена. Когда врач сообщил мне о том, что у меня будет ребенок, я громко закричала. Странно, что ты не услышал меня в Англии.

Уиндхем подался вперед и наклонил голову, словно ему было невыносимо смотреть на собеседницу.

– Вот, значит, как? Мы обсуждаем такой важный вопрос, а ты отпускаешь глупые шуточки?

– Уверяю тебя, мне не до шуток, – произнесла Кейт таким резким тоном, что Джулиан вскинул голову. – Родить ребенка – это не шутка.

– Боже, Катрина, – прошептал он. – Ты хоть раз, пусть лишь на мгновение, пожалела о том, что не сообщила мне о ребенке, хотя бы из приличия? У меня ведь есть права на него. Ты забыла об этом? Я бы сделал все, что в моих силах, чтобы тебе помочь.

Ее охватил гнев.

– И чем бы ты мне помог? Положил бы денег на мой банковский счет?

Его темные брови сошлись на переносице.

– Я вскочил бы в первый же самолет, вылетающий в Австралию.

Кейт отвернулась.

– Это огромная ложь. Вы выбросили меня из своей жизни, Эш. Ты и твоя ужасная мать.

Это уязвило Уиндхема. «Ужасная мать»? Ему захотелось хорошенько встряхнуть Кейт.

– А при чем тут моя мать? – хрипло спросил он. – Она была шокирована твоим бегством так же, как и я, и поддержала меня в трудную минуту.

– Твоя мать была настоящим чудовищем! – выкрикнула Кейт, уже теряя над собой контроль.

Джулиан выглядел таким ошарашенным, таким изумленным, что Кейт оторопела.

– Моя мать умерла.

– Что? – ахнула она.

– Ты что, глухая? Моя мать умерла. Катаясь на лошади, она упала и получила смертельную травму, а спустя несколько дней скончалась в больнице.

Кейт побледнела.

– Что я могу сказать? Что сожалею? Я действительно сожалею, но твоя мать меня ненавидела.

Джулиан недоверчиво рассмеялся.

– Катрина, мне трудно в это поверить. Если моя мать тебя и ненавидела, могу сказать одно: она прекрасно это скрывала.

– От тебя. Должна признать, что она была вполне мила со мной вплоть до нашей последней ссоры – тогда-то Алисия и высказала все, что думала обо мне. Она заявила, что пришла пора мне вернуться в Австралию, исчезнуть из твоей жизни, что я не гожусь тебе в жены, – Марина и то еле подходит на эту роль. Может, твоя мать мечтала женить тебя на одной из принцесс?

Уиндхем, у которого голова пошла кругом, перебил Кейт:

– Господи, о чем ты говоришь? Думаешь, я поверю, что моя мать могла повести себя подобным образом?

– Мне плевать, чему ты веришь, – прямо заявила она.

Он вскочил:

– Катрина, прошу, попробуй взглянуть на ситуацию моими глазами. Моей матери здесь нет – она не может опровергнуть обвинения в ее адрес. А я знаю лишь то, что она была так расстроена твоим отъездом, что еле была в силах показать мне твою трогательную записку.

Кейт похолодела.

– Как она могла тебе ее показать, если я не оставляла никакой записки? – воскликнула она. – Да и о чем я могла тебе написать? Ты как последний трус удрал в Лондон, предоставив своей матери сделать за тебя всю грязную работу. Не думала, что ты на такое способен!

– Но-но! Полегче! – предупредил Уиндхем.

Он был взбешен, казалось, он не владел собой, глаза его метали синие молнии.

Даже понимая, что Джулиан никогда не поднимет на нее руку, Кейт решила, что все-таки лучше ретироваться.

– Не смей уходить! – прорычал он.

Она испуганно втянула ртом воздух.

– Ты не посмеешь и пальцем меня тронуть! Иначе я подам на тебя в суд!

– Вернись и сядь! Я не бью женщин, даже таких бессовестных, как ты. Я лишь хочу понять – как ты, настолько прекрасное создание, можешь быть такой жестокой.

Кейт, чувствуя, что ноги ее почти не держат, снова села в кресло.

– Это ты все испортил, Эш. А я любила тебя всем сердцем.

– Я не верю тебе!

– Но ты ведь поверил своей матери. Не хочешь теперь выслушать меня?

– Боюсь, сейчас мне не хватит для этого хладнокровия. Я лишь хочу, чтобы ты призналась в том, что Джулс – мой сын.

– Черт с тобой! – выкрикнула Кейт. – Да, да, да!

– Это все, что я хотел выяснить. Мой сын. Мой дорогой сын!

Вот она и приближается – та самая буря, которой так опасалась Кейт. Очень важно быть готовой встретить этот шквал. Никто в целом свете не отберет у нее сына!

– И что ты теперь намереваешься делать? Будешь приглашать его к себе в Англию на каникулы, позволишь общаться с другими твоими детьми?

Глаза Джулиана сверкнули.

– С чего ты взяла, что у меня есть другие дети?

– А разве нет? – Кейт снова вскочила, не в силах усидеть на месте. – Неужели Марина не смогла забеременеть? Уж в этом точно нет твоей вины – мне ты заделал ребенка в два счета… Впрочем, сейчас речь не об этом. Я хочу, чтобы ты держался от меня подальше, Эш. И не приближайся к моему сыну. Однажды я расскажу ему о тебе, но не сейчас. Пусть сначала Джулс подрастет, чтобы достаточно понимать. А теперь я хочу уйти.

– Ты всегда так поступаешь – убегаешь от того, с чем не хочешь иметь дела. Ты тогда испугалась, что я должен буду стать пэром Англии, а ты не сможешь соответствовать титулу баронессы?

– Не говори глупостей, – коротко рассмеялась Кейт.

– А в чем тогда дело? – требовательно спросил Уиндхем. – Скажи мне правду, и я позволю тебе уйти.

«Но можно ли продолжать обвинять Алисию? – подумала Кейт. – Сыновья всегда защищают своих матерей – даже семилетний Джулс постоянно встает на мою защиту».

– Я ведь уже рассказала тебе правду, но ты мне не поверил, – сказала она более сдержанным тоном. – Я знаю, что твоя мать тебя обожала и что ты любишь свою семью. Ты был идеальным сыном. Овдовев, Алисия цеплялась за тебя, пытаясь управлять тобой. Она ничего не имела против меня, пока не узнала, что ты унаследуешь титул. Ей казалось, что наши отношения – лишь ничего не значащий короткий роман, что вскоре я вернусь домой, а ты женишься на Марине и будешь жить с ней долго и счастливо.

– Но я не женился на ней! – воскликнул Джулиан.

– Что?! – не совладав с собой, вскричала Кейт, удивленно глядя на него.

– Я не женился на Марине. Она вышла за моего друга Саймона Болтона. Вы с ним знакомы.

– Но Марина ведь была без памяти в тебя влюблена – я это видела.

– К несчастью, я был влюблен не в нее, а в одну… – Уиндхем запнулся, подыскивая нужное слово, – в одну психопатку.

– Никогда не знаешь, с кем имеешь дело, – я затвердила этот урок еще в детстве… Так на ком ты женился? Погоди! – Она подняла руку. – Кажется, я знаю. На той темноволосой подружке Марины с необычным именем Талиса?

Джулиан промолчал, словно не было нужды отрицать очевидное, и Кейт подумала о том, что всего несколько дней назад он был готов изменить с ней этой Талисе.

– Полагаешь, она примет твое «дитя любви»? Вдруг это станет для нее невыносимым испытанием?

Воцарилось молчание, наконец Уиндхем произнес:

– У меня с собой твоя прощальная записка.

Он достал из лежащего на столе дорогого портмоне аккуратно сложенный лист бумаги, уже потертый на сгибах.

– Это моя записка? – с сарказмом поинтересовалась Кейт. – Жду не дождусь ее прочесть.

А в голове стучало: «Записка? Какая еще записка?»

– Как успехи моего сына в учебе? – спросил Джулиан, передавая уже пожелтевший лист.

Разворачивая его, Кейт ответила:

– Он учится хорошо. Джулс умный – весь в меня.

– Он умнее тебя. Как и я.

Кейт жадно вгляделась в строки на бумаге. Они были выведены ее довольно характерным почерком. Но лишь выглядели так, словно вышли из-под ее руки. Если приглядеться, тут и там между буквами в словах были крохотные промежутки – словно тот, кто писал, то и дело останавливался на секунду, чтобы отдохнуть. Она при письме так не делала. Понимая, что встретит враждебность, Кейт все же посмотрела в глаза Джулиану и заявила:

– Кто угодно мог написать эту записку.

– Ее написала ты, – язвительно возразил он. – Я сравнивал ее с другими записками, которые ты мне когда-то писала. Это твой почерк. У него есть отличительные особенности: например, буква «к» с завитушками в твоем имени. Вот тут. Смотри.

– Ну разумеется, тот, кто подделывал, постарался написать похоже. Вот только еще надо доказать, чья это рука. Пусть почерк и похож, но я никогда не писала эту записку. – Тут Кейт осенило. – Ее написала твоя мать! Я в этом уверена.

– Оставь эти обвинения!

– Даже не пытайся меня запугать, Эш, – вскинула она подбородок. – Я больше не та наивная девочка, какой когда-то была. Задумайся хоть на минуту. Твоя мать была одаренной художницей. Я видела много ее рисунков, особенно твоих портретов – она всегда любила тебя больше, чем твоих сестер.

Джулс унаследовал талант от своей бабушки – вот что значит родство! Недавно он нарисовал портреты Кейт и Стеллы, и учитель рисования похвалил мальчика.

Кейт прочла записку. В ней было написано:

«Дорогой Эш!

Не злись на меня, но оставаться с тобой невыносимо. Ты хороший, однако, я не отдавала себе отчета, во что ввязываюсь. Я не хочу жить той жизнью, которой живешь ты. Она меня пугает. Внутренний голос зовет меня вернуться домой. У нас с тобой все равно ничего бы не получилось. У тебя есть Марина. Она подходит тебе куда больше, чем я. Мне очень неловко – мы ведь с тобой уже строили планы на будущее – но теперь я понимаю, что не готова воплотить эти планы в жизнь. Я слишком молодая. Чем дольше я размышляю, тем больше крепнет моя уверенность в том, что я поступаю правильно. К тому времени, когда ты прочтешь эти строки, я буду уже дома. У нас был замечательный роман, но он окончен. Пожалуйста, не пытайся связаться со мной. Счастья тебе в жизни.

Катрина».

Значит, Алисия все-таки взяла ситуацию в свои руки. Кейт зажмурилась от боли в сердце и, стараясь ее не выказать, проронила:

– Довольно лаконично. Сколько тут слов? Сотня или около того? К сожалению, в вопросах, касающихся тебя, твоей матери доверять было нельзя. Мне тяжело отзываться о ней с таким неуважением, но эти строки написала она, а не я. – Кейт помахала листком. – Положи эту записку обратно в бумажник. Кстати, почему ты столько лет носишь ее с собой?

– Чтобы не забывать о том, что случилось.

Джулиан смотрел на нее так, словно хотел проникнуть взглядом в ее израненную душу. Поверил ли он?

– Покажи эту записку какому-нибудь судебному эксперту, – предложила Кейт. – Я сразу увидела, что это не мой почерк.

– Я не верю, что моя мать могла попытаться причинить мне вред, – ответил, скривив рот, Уиндхем. – Ведь она же видела, как я страдал.

– Думаю, она считала, что поступает правильно, защищая тебя от меня, – тихо сказала Кейт. – Ей казалось, что я не пара будущему пятому барону Уиндхему.

На его красивом лице отразилось сильное страдание.

– Забудь хоть на мгновение о моей бедной матери. Я не хочу сейчас говорить о ней. Ты на семь лет украла моего ребенка, отняла у меня столько радостей. Эти пропущенные годы уже ничто не заменит. Но справедливость должна быть восстановлена. Я хочу вернуть своего сына. И я верну его, даже если придется сделать это через суд.

– Нелегко будет отобрать ребенка у матери, Эш.

– Я это сделаю.

– Ты так не поступишь!

– Посмотрим!

– Ты всегда был предан лишь своей матери. Если хочешь, верь ее изложению событий – тебя это полностью устраивает. Но я-то знаю, что произошло на самом деле – я отлично все помню. Та боль так и не оставила меня. И не говори, что не знаешь, каким снобом была Алисия. Твои сестры открыто это признавали и даже посмеивались над матерью. А ты был для нее главным в жизни, ее обожаемым сыночком. Ведь сыновья продолжают род и наследуют титулы. Я знаю, что в битве с тобой у меня почти нет шансов победить, но я буду сражаться насмерть. Джулс – мой. Я сама его вырастила. И вот тебе мой совет: поезжай домой. Вовсе не обязательно рассказывать твоим родным о том, что у тебя в Австралии есть сын. Не хватало еще навлечь скандал на ваше блестящее семейство. – В голосе Кейт звучала горечь. – Можешь судиться со мной. Но если у тебя остались образцы моего почерка, советую тебе отнести их вместе с запиской к эксперту-почерковеду. Пусть тот обратит особое внимание на то, как написана буква «к».

Помолчав, Джулиан спросил:

– А если эксперт подтвердит, что это ты написала записку?

– Этого не случится, – уверенным тоном ответила Кейт и направилась к двери.

– Если выяснится, что записка написана твоей рукой, я тебя уничтожу.

Она горько рассмеялась:

– Ты уже уничтожил меня много лет назад. – И вышла из номера.

Идя по коридору отеля, она размышляла: «Если Эш проверит почерк, мои слова подтвердятся, и таким образом один вопрос будет решен. Но остается куда более важная проблема: Уиндхем видел своего сына и теперь хочет ввести его в свою семью. Он явно полагает, что Талиса с радостью примет Джулса. А почему бы и нет? Чуть получше узнав мальчика, она начнет его обожать. Нет! Никто не отберет у меня сына! Я не боюсь битвы с Уиндхемом и готова к ней».

Кейт решила немедленно поговорить с адвокатом, в последние годы консультировавшим их семью. Тот, выслушав рассказ Кейт и выяснив, что человек, который хочет отобрать у нее ребенка, – лорд Уиндхем, заявил, что Джулиан в любом суде выиграет опеку над своим сыном, а потому надо попробовать мирно договориться с ним. Этот юрист заодно посоветовал обратиться к одному из лучших почерковедов, Джорджине Уорбертон, для проведения экспертизы.

Вооруженная ее визитной карточкой, Кейт вернулась в отель, где остановился Джулиан, собираясь оставить для него сообщение у регистратора. Глядя себе под ноги, она торопливо вошла в холл и чуть не столкнулась с каким-то человеком. Вряд ли можно с опущенной головой угадать, кто перед тобой, но сердце мгновенно застучало так же сильно, как в день первой встречи Кейт с Джулианом.

– Вернулась, чтобы повидать меня? – спросил он, ощущая неодолимое желание обнять эту женщину и утащить к себе в номер. Она как была, так и осталась его единственной любовью.

Кейт посмотрела ему в лицо.

– Вообще-то, я вернулась, чтобы оставить тебе сообщение.

– Как это мило с твоей стороны.

Уиндхем взял ее за руку и отвел туда, где стояли столики со стульями, чтобы постояльцы могли здесь присесть в ожидании регистрации или выписки.

– И что же ты собиралась мне сообщить? – спросил он, вежливо выдвинув стул для собеседницы.

Джулиан всегда отличался прекрасными манерами. Кейт любила его не только за его необыкновенную красоту, уверенность, привилегированное положение. Он был добрым, щедрым, вежливым со всеми и настолько же либерал по натуре, насколько его мать была снобом.

Кейт поблагодарила Уиндхема, села и достала из сумочки визитку.

– Если ты собираешься искать эксперта-почерковеда, то имей в виду, что эта женщина – лучшая из них, она часто участвует в громких судебных процессах по делам о клевете и им подобным. Ее репутация безупречна.

– В отличие от твоей, – бросил он, рассматривая визитку.

– Удар ниже пояса.

Джулиан поднял голову, их глаза встретились.

– Ладно, извини.

– Никогда бы не подумала, что услышу от тебя такие слова, Эш, – ровным голосом ответила Кейт, а в голове в это время вертелась лишь одна мысль: о том, как же она когда-то любила этого человека, потом потеряла его, но чувства к нему остались прежними.

– Ты общаешься с семьей, находясь в Австралии?

– Каждый день.

– Молодец. Твоя жена знает обо мне?

Уиндхем отвел глаза, затем снова посмотрел на собеседницу:

– Забавно.

– Надеюсь, тебе не слишком весело? Может, поделишься со мной, что тут смешного?

Джулиан помолчал с минуту, а потом сделал знак рукой официанту, разносящему напитки, и признался:

– Я не женат, Катрина.

Она утратила дар речи, потому что никогда раньше не испытывала такого шока.

– Судя по твоему виду, тебе не помешает немного выпить, решительно заявил Уиндхем. – Почему бы не заказать нам по бокалу шампанского?

– Нет! Погоди…

Не обращая внимания на ее протест, он сделал заказ подошедшему официанту и сказал Кейт:

– Думаю, от одного бокала ты не опьянеешь.

– Когда ты собирался мне сказать о том, что ты не женат?

– Я уже сказал. Иногда не стоит делать все сразу.

Ее сердце сжалось в груди.

– Ничего не понимаю… Мне двадцать шесть, значит, тебе…

– Тридцать один, – подсказал Уиндхем с мрачной усмешкой на красивых губах.

– И ты до сих пор не думал о женитьбе? Я имею в виду, тебе ведь обязательно надо произвести на свет наследника.

Его глаза вспыхнули.

– Я мог бы послать тебя к черту, но раз уж ты спросила, Катрина… Да, однажды я серьезно задумывался о браке… Кстати, у меня уже есть наследник. Это наш сын Джулиан.

От этих слов у Кейт кровь застыла в жилах.

– Я никогда не отдам его тебе.

– Никогда не говори «никогда».

Самое ужасное, что в глубине души Кейт обрадовалась, услышав, что Эш не женат. Он не взял в жены ни Марину, ни ту особу – как там ее звали? Талия? Таллис?

– Столько лет безвозвратно потеряны!

– Но не я одна в этом виновата, Эш.

Кейт подняла руку, словно желая поправить и без того безупречную прическу.

– Вот именно: часть вины несешь ты, – хлестко произнес Уиндхем, словно ножом ударил.

– Возможно. Но я была такой неопытной, а тебя не было рядом. Я поверила твоей матери, как всегда верил ей ты. Это она разлучила нас. Обратись к эксперту. Я могу предоставить тебе образцы своего почерка.

Он внезапно накрыл ладонью ее тонкое запястье, не в силах сдержать порыв прикоснуться к этой женщине, почувствовать ее теплую атласную кожу.

– А вдруг ты специально изменишь почерк?

Кейт ощутила гнев, но вместе с ним и прилив желания. Неужели она никогда не исцелится от влечения к этому мужчине? Он для нее – словно наркотик.

Подошел официант и, улыбаясь, поставил перед ними два бокала с шампанским.

– Пей, Катрина! – сказал Уиндхем, едва официант отошел от их столика. – Я спешу.

– Я тоже. Мне нужно домой.

– К нашему сыну? Скажи, что на самом деле побудило Стеллу эмигрировать в Австралию? Люди еще много лет судачили о ее отъезде. Она ведь могла усыновить ребенка и в Англии, а вместо этого покинула семью и всех знакомых. В этом нет логики.

– А почему она должна быть? Люди принимают те решения, какие хотят. Это их жизнь. Оставь все как есть.

– Я докопаюсь до истины.

– В таком случае тебе нужно отдать мою прощальную записку на экспертизу. Пусть сличат образцы моего почерка. Я могу предоставить свой личный дневник, который веду уже много лет… – Она отсалютовала бокалом и сказала с иронией: – За твое здоровье.

– Должен признаться, я и сам сохранил твои старые записки. Оливия вышлет их мне.

– Значит, ты все же собираешься затеять экспертизу?

В душе Кейт затеплилась надежда.

– Только если ты позволишь мне повидать сына. Пригласи меня на обед в выходные.

Ее охватила паника.

– Ты не член нашей семьи.

– А я считаю иначе. И мой сын будет рад меня видеть. Передавай от меня наилучшие пожелания Стелле. Я должен сообщить родным, что имел удовольствие разыскать ее через столько лет.

Теперь все семейный тайны выйдут наружу – Кейт была в этом уверена. Но какое это имеет значение? Ведь Аннабель уже мертва.

– Разве кто-нибудь из них соизволил приехать в Австралию, чтобы повидаться со Стеллой?

– Разумеется. Ее скандально известная сестра.

Кейт возмутилась.

– Скандально известная?

– Успокойся. Аннабель была сумасбродкой. Ее брак с Уорреном был всего лишь фарсом, а он был не прочь жениться на молоденькой.

– Я не хочу говорить об Аннабель, – покачала она головой. – Эта женщина умерла.

– И моя мать тоже. Странно, но никто не хочет говорить об Аннабель. Мой дальний родственник в юности был безумно в нее влюблен.

– О ком ты говоришь? – Слова сами собой вырвались из ее рта.

– А зачем тебе это знать?

Уиндхем пристально посмотрел на собеседницу.

– Извини, что спрашиваю, – добавила она.

– Я говорю о Ральфе Стюарте. Все называли его Рэйф. Он был другом моего отца.

– Был?

Кейт обратила внимание, что Джулиан говорит об этом человеке в прошедшем времени.

– Откуда такой интерес? – спросил он, чуть подавшись вперед.

– Я просто пытаюсь поддержать разговор.

– Отлично. Вот только, судя по твоему оживленному тону, тебе и в самом деле очень хочется разузнать о Рэйфе. Он жив-здоров и сейчас является важной политической фигурой. А мой отец умер.

– Мне жаль, что я не имела возможности с ним познакомиться, – тихо сказала Кейт.

Трагическую гибель Джеффри Карлайла они с Джулианом никогда не обсуждали.

– Если бы отец был сейчас жив, он бы унаследовал титул и все, что к нему прилагается.

– Титул по праву принадлежит Стелле, – возразила Кейт.

– Согласен, но все большие поместья являются майоратами. Это правило было введено в качестве защитной меры, чтобы земля оставалась во владении семейства. Поэтому ее наследовали только мужчины. Разве ты не видишь в этом логики? Женщины выходят замуж за представителей других родов. Стелла и Аннабель – тому наглядные примеры. Титул и земли перешли ко мне.

– А ты уверен, что Джулиан может стать твоим наследником? – язвительно поинтересовалась Кейт. – Он ведь незаконнорожденный. Это может разрушить твои планы.

– Ничто моих планов не нарушит, – твердо заявил Уиндхем.

– Но я ни за что не позволю увезти сына в Англию, – вспылила Кейт. – Я буду сражаться за него изо всех сил. Да и он сам не захочет уезжать – и тебе придется с этим считаться. Джулс – австралиец. Он любит эту страну, как и я. Тебе придется судиться со мной. Я уже консультировалась у адвоката.

Она говорила с таким напором – словно уверенная в себе, гордая женщина! Джулиан невольно восхитился ее дерзостью.

– Это не принесет тебе ничего хорошего, Катрина. Ты сознательно разлучила меня с моим ребенком, а теперь отчаянно пытаешься искать этому оправдания.

– Если я позволю тебе увидеться с моим сыном, ты встретишься с экспертом?

– С нашим сыном, – поправил Уиндхем. – Он унаследовал от тебя светлые волосы, но он уже выше и крепче своих ровесников, у него синие глаза Карлайлов, а его нос со временем станет таким же, как у меня, «клювом» – так ты его когда-то называла? – Он побарабанил пальцами по столу и заявил: – Что-то тут не так!

– Ты о чем? – Кейт затаила дыхание, ощутив тревогу.

– Моя мать говорила, что ты ей кого-то напоминаешь.

– В это трудно поверить, ведь я родилась здесь, в Австралии.

– У тебя есть документы об удочерении? – спросил Джулиан, пристально глядя собеседнице в глаза.

– Конечно, есть, но к тебе они не имеют никакого отношения.

– Ты – мать моего ребенка.

– Я ведь оказалась недостаточно хороша для тебя, так к чему интересоваться моими предками? Вдруг раскопаешь в моем генеалогическом древе какого-нибудь каторжника?

Уиндхем продолжал сверлить ее взглядом.

– Возможно, твоя родная мать еще жива.

– Она умерла.

– Откуда ты об этом знаешь?

– Я выясняла. А вот кто мой отец – неизвестно. Уж извини – тут я тебе ничем не могу помочь.

– И Стелла решила усыновить ребенка здесь, в Австралии?

Кейт с трудом заставляла себя выглядеть спокойной.

– Я ведь тебе уже объяснила. Стелла не могла иметь собственных детей. Что ей оставалось делать? Она хотела начать жизнь с нуля, хотела ребенка. И этим ребенком оказалась я. Она стала мне замечательной матерью, а Джулсу – прекрасной бабушкой.

Выражение лица Уиндхема чуть смягчилось.

– Я заметил, как тепло они друг к другу относятся. – В его голосе звучала глубокая печаль. – Но за всем этим скрывается какая-то тайна, и я ее раскрою.

– Отлично! – вскинула голову Кейт. – Жаль, что у тебя не было желания докопаться до истины тогда, много лет назад.

– Одного у меня не отнять: я – ответственный человек, Катрина. Я-то думал, ты это знаешь. Я бы взял на себя полную ответственность за тебя и нашего ребенка. Я бы женился на тебе, как мы и планировали. Точнее, как я планировал.

Кейт встала, не допив шампанское.

– Что ж, твоя мать нарушила твои планы. Я договорюсь с Джорджиной Уорбертон о встрече и дам тебе знать, на какое время она назначена.

Джулиан тоже встал.

– Чем скорее эта встреча случится, тем лучше. Я хочу увидеть Джулиана уже в эти выходные. – Он кинул взгляд на часы. – Мне нужно поторапливаться.

– Не буду тебя задерживать.

– Я провожу тебя до машины.

– Спасибо, не надо. Я припарковалась всего в квартале отсюда.

– Мне не трудно – у меня есть еще немного времени.

Когда они вышли на людную улицу и начали прокладывать путь через толпу, Джулиан взял спутницу за руку. Кейт чувствовала исходившую от него энергию, ощущала запах его одеколона. Никто, кроме этого мужчины не имел на нее такого сильного влияния, не заставлял Кейт настолько сильно чувствовать себя женщиной. Желанной женщиной. Он был отцом Джулса, и меньше всего хотелось затевать с ним судебную тяжбу за опеку над ребенком. Такой судебный процесс может уничтожить ее уютный мирок, но больше всего он повредит Джулсу. Их сыну.

Глава 8

Направляясь на встречу с Джорджиной Уорбертон, Кейт заехала по дороге за Уиндхемом. Тот уже ждал возле отеля, высматривая ее автомобиль. Заметив, как она подъехала, Джулиан быстро забрался в салон и захлопнул дверь. Он выглядел потрясающе в пиджаке горчичного цвета, синих джинсах и темно-голубой рубашке с расстегнутым воротом. Тело Кейт, словно отказываясь повиноваться ей, вспыхнуло от желания. Если бы действие происходило на страницах любовного романа, то она бы сейчас бросилась своему спутнику на шею. Но, увы, это – реальная жизнь.

– Пристегни ремень, – отвернувшись, проронила она, заставив себя следить за движением на дороге.

– Красивая машина, – заметил Уиндхем, пристегнувшись.

– Спасибо. Я хорошо зарабатываю.

– Я знаю размер твоей зарплаты, – сухим тоном ответил он.

Кейт рассердилась и бросила на Джулиана гневный взгляд.

– Не поняла…

Их автомобиль подрезал белый «порше».

– Не лучше ли смотреть на дорогу? – заметил Уиндхем.

– Поверить не могу, что Хью рассказал тебе о таком!

– Это не Хью.

– А кто? Скажи, я хочу знать.

Бросив взгляд на красивый профиль своей спутницы, Джулиан подумал, что, хотя все эти годы и не воздерживался от связей с женщинами, но, глядя на Катрину, он возбуждается больше, чем лежа в постели с любой другой любовницей. Катрина – настоящая роковая женщина.

– Ты ведь знаешь, что люди подвержены зависти – так устроен мир.

– Так обо мне насплетничала Мёрфи Стилер?

– Не хочу это обсуждать. Изола-Белла перейдет в мое владение через девяносто дней. Спасибо за то, что помогла мне с покупкой острова.

– Ты понравился леди Маккриди. Она не сноб, но то, что ты – лорд Уиндхем, сыграло свою роль. К тому же ей известно, что у тебя куча денег. Тебе, конечно, будет некогда часто бывать тут?

– Я найду время. На Изоле-Белле остаются смотрители, которым я доверяю. Они будут за всем приглядывать. Я позволю своей семье и друзьям приезжать сюда. Джулиан, разумеется, тоже сможет в любое время гостить на острове.

– Он никуда без меня не поедет.

– Тогда приезжай вместе с ним.

– О боже, – прошептала Кейт. – Эш, неужели мы встретились когда-то под несчастливой звездой?

Уиндхем помолчал, а потом произнес:

– Наш роман принес мне много страданий. Я больше не верю в любовь.

Она сморгнула подступившие к глазам слезы.

– У тебя с собой мои записки?

– Две. Те, которые можно будет передать эксперту. Остальные – слишком личные. Прочтя их, можно решить, что ты была в меня отчаянно влюблена.

– Я и в самом деле безумно любила тебя. Какое-то время.

– Наверное, непросто тебе было об этом забыть, – спросил Джулиан с убийственным спокойствием.

– А как чувствовал себя ты? – Кейт обожгла его взглядом.

– Я воспринял твой уход как ужасное вероломство.

– Но ты исходил из того, что сказала тебе твоя мать. Именно поэтому мы должны проконсультироваться у эксперта. Должна предупредить: ты не сможешь продолжать оправдывать Алисию. Понимаю, как больно это будет для тебя, но дольше игнорировать то, что она сделала, нельзя. Ты ведь знаешь, как твоя мать была зациклена на Марине.

Уиндхем промолчал в ответ.

– Извини, Эш. В том, что касалось тебя, Алисия не стеснялась в средствах достижения цели.

Джорджина Уорбертон, красивая женщина лет шестидесяти, очень любезно приняла Кейт и Джулиана в своем доме и представила своему мужу, который, обменявшись с ними несколькими любезностями, оставил их.

Отказавшись от предложенного чая, гости, отчаянно желавшие получить ответы на свои вопросы, прошли вместе с хозяйкой дома в ее кабинет, больше напоминавший библиотеку – столько здесь было книжных полок.

Доктор Уорбертон, усадив Кейт и Джулиана на удобный диван, обитый голубым бархатом, углубилась в изучение привезенных ими документов.

– Это не займет много времени, – произнесла она спустя пару минут, села за письменный стол, включила стоящую возле локтя лампу и поднесла документы к свету. Поразглядывав их еще несколько минут, эксперт начала копаться в ящике стола.

Кейт отчаянно хотелось верить, что она будет оправдана. На мгновение в душе вспыхнула радость, но тут же испарилась. Слишком поздно придет это оправдание.

Она посмотрела на того, кого до сих пор любила. Джулиан сидел, опустив голову и сцепив пальцы. На мгновение Кейт захотелось подвинуться к нему и взять его за руку.

Джорджина, ничего не говоря, тщательно изучала образцы почерка.

Кейт пыталась внушить себе, что нет повода для беспокойства, но в душе гнездился страх. А вдруг даже такой квалифицированный эксперт ошибется?

Наконец доктор Уорбертон подняла глаза и произнесла:

– Вот мое профессиональное мнение: это не почерк Катрины, а искусная подделка под него.

– Вы точно уверены? – переспросил Уиндхем.

– Да. Если для вас это так важно, можете проконсультироваться с другими почерковедами. Но они скажут вам то же самое. Если вы подойдете ближе, я покажу вам, по каким характерным признакам сделала заключение о подделке.

Кейт покачала головой. Она не хотела этого видеть. К чему умножать боль Джулиана?

Джорджина поняла, что для этой пары было крайне важно выяснить подлинность записки. Без сомнения, та была подделана талантливым человеком, возможно художником. Но ее точно не писала эта красивая молодая женщина, сидящая напротив. Джорджину не интересовало, кто и зачем написал эту записку. Это не ее дело. Она должна быть абсолютно объективна при проведении экспертизы.

Уиндхем, судя по его лицу, глубоко взволнованный, встал с дивана.

– Нам не нужны подробности, доктор Уорбертон. Вы – признанный специалист в своем деле. Нам достаточно вашего заключения.

Когда они вышли на улицу, Кейт пришлось почти бежать, чтобы не отстать от быстро шагающего спутника. Ее распущенные волосы развевались на ветру, хлестали ее по щекам, тело было напряжено, нервы тоже.

Маячившая впереди спина Уиндхема и его широкие плечи словно выражали охватившее его смятение и борьбу, происходившую в его душе.

Он первым подошел к машине.

– Ты садишься? – спросила Кейт, глядя Джулиану в лицо.

Тот коснулся изящными пальцами виска.

– Мне хочется пройтись пешком.

– Ты ведь не знаешь этот район и можешь заблудиться. До отеля отсюда далеко.

– Я в любой момент могу взять такси.

– Прошу тебя, Эш. Я понимаю: ты расстроен…

Он внезапно схватил ее запястья и сильно сжал.

– Расстроен? – Его красивые черты исказились. – Вот уж верно!

– Пусти меня, Эш! – тихо попросила Кейт.

Он резко отпустил ее руки и простонал:

– Боже! Мы все ей доверяли: я, Оливия, Леони. Мы слепо верили каждому ее слову!

Теперь и сама воспитывая ребенка, Кейт могла понять Алисию.

– Она была твоей матерью – женщиной, заботившейся о тебе с первого твоего вдоха. Твоего отца не было рядом, чтобы правильно оценить ситуацию. Уверена, он выбрал бы куда лучшее решение.

– Я не могу этого знать, – заявил Джулиан, понимая в душе, что она права.

– Ты однажды сказал мне, что твои родители часто спорили между собой.

– Отец более трезво смотрел на вещи, в отличие от матери – ее обуревали эмоции, – последовал резкий ответ.

– Всем известно, что в таком состоянии трудно принять объективное решение. Так почему бы тебе не сесть в машину? Я отвезу тебя в отель.

По пути Уиндхем предъявил новое обвинение.

– Ладно, моя мать поступила нехорошо, – признал он. – Но ты, Катрина! Я столько раз говорил тебе, что люблю тебя всем сердцем. Ты была для меня бесценной. Я хотел разделить с тобой свою жизнь. Стоило мне отвернуться, как ты все это позабыла!

– Твоя мать могла вить из меня веревки, ведь я была совсем девчонкой. Будь я тогда на пять лет старше, я бы куда лучше справилась с ситуацией. Мы оба поступили неправильно. Только подумай: если твоя мать смогла убедить тебя, то уж меня – тем более.

Уиндхем провел рукой по волосам, растрепавшимся от ветра.

– Ты могла бы не спеша все обдумать. Ведь до моего возвращения оставалось всего пара дней. Почему ты не дождалась меня?

Резкие ноты в его голосе болью отдались в сердце Кейт.

– Эш, мне ясно дали понять, что я должна убраться. И я не знаю, к чему сейчас этот разговор. Уже поздно что-либо менять.

– Нет, не поздно. Ведь я сейчас здесь, рядом с тобой, Катрина. Сколько раз мы занимались любовью?

Она покачала головой.

– Не знаю. Но у меня теперь есть Джулс.

– У нас, – поправил Уиндхем. – Почему же ты все эти годы молчала о нем?

– Я считала, что у тебя, наверное, есть жена и пара своих детей. А у меня только Джулс. Прошу тебя, давай больше не будем об этом!

– Я знаю, в чем заключается мой долг, – твердо произнес Джулиан.

Когда они подъехали к отелю и вошли внутрь, Уиндхем повлек Кейт к лифту.

– Нам нужно обсудить условия нашего соглашения о совместном воспитании сына.

– Между нами нет никакого соглашения, – пробормотала она. – Я не собираюсь ни с кем делить Джулса. Он будет жить со мной.

Ее спутник лишь изящно пожал плечами.

– Мы оба не желаем ему зла. Он ведь и мой ребенок тоже. Думаю, твой адвокат это тебе разъяснил. Джулиан прожил у тебя семь лет. Теперь моя очередь с ним общаться.

– И чего ты хочешь? – спросила Кейт, чувствуя, что начинает выходить из себя.

Оглянувшись на нескольких постояльцев, подошедших к лифту, и понизив голос, Уиндхем предложил:

– Может, лучше обсудим это у меня в номере?

Они вошли в его изысканно декорированный и удобный люкс на тридцать четвертом этаже. Отсюда открывался потрясающий вид на город.

– Присаживайся, – указал Джулиан на один из диванов, обитых дорогой тканью.

– Я могу уделить тебе лишь полчаса, – предупредила Кейт, сев и расправив подол шелкового платья без рукавов.

Он вскинул черную бровь.

– Полчаса? Всего-то?

– У меня много работы.

– Не желаешь выпить чего-нибудь?

Уиндхем подошел к мини-бару.

– Нет, – ответила она. – Разве что минералки.

Губы собеседника сложились в напряженную полуулыбку.

– Начинается. Я не собираюсь отказываться от своего права увидеться с Джулианом в эти выходные.

Кейт насторожилась.

– Ты ничего ему не расскажешь?

– Разумеется, нет, – заверил Уиндхем, налив ей минеральной воды. – Мы оба понимаем, что время для этого еще не пришло.

– Придет ли оно, Эш? Я сомневаюсь.

Кейт выглядела очень печальной. Почти всю прошлую ночь она пролежала без сна, размышляя о том, что Джулиан собирается предпринять дальше. Едва она обращалась мыслями к нему, как в памяти неизбежно всплывали воспоминания о прошлых днях, проведенных вместе: как они гуляли, разговаривали о своих надеждах и мечтах, а еще об искусстве, литературе, религии, философии, политике. О чем бы ни заходила беседа, они наслаждались общением друг с другом. Оба обладали пытливым умом и жаждой знаний. Эш изучал в Оксфорде экономику и юриспруденцию. Если он и собирался когда-то пойти по стопам отца и служить в разведке, то смерть Джеффри Карлайла заставила его изменить свои планы.

Джулиан поставил свой бокал на кофейный столик, снял пиджак и повесил его на один из шести стульев, окружавших стеклянный обеденный стол. Кейт посмотрела на вазу с белыми гардениями, стоящую на кофейном столике, и еле сдержала порыв провести пальцами по бархатным лепесткам.

– Ты всегда любила белые цветы, – произнес Уиндхем, опускаясь на диван напротив. – Розовые сады в моем поместье теперь достаточно известны. Люди приезжают отовсюду, чтобы полюбоваться ими. Кажется, я помню, твой любимый сорт роз – «снежная королева». А еще тебе нравился сорт «айсберг», который так обильно цветет…

– И «невеста» с ее нежным ароматом, – перебила его Кейт, почти ощущая запах тех прекрасных белых цветов.

– Одна из частей сада в Рэдклифф-Холле полностью засажена белыми розами. Это была моя идея. Нет нужды объяснять, кто меня на это вдохновил, – с иронией сказал Уиндхем.

Она подняла глаза. Их взгляды встретились, и сквозь ее тело словно прошел электрический разряд. Кейт знала, что Джулиан испытал то же самое. Воздух в комнате будто наполнился сексуальным возбуждением.

– Кейт, – прошептал Уиндхем. – Скажи мне, что ничего этого не было.

Сожаление, прозвучавшее в этих словах словно отозвалось эхом в ее голосе:

– Если бы только я могла! Я ведь сказала: наша любовь родилась под несчастливой звездой.

– Никто не смог заменить мне тебя.

Эта фраза словно полоснула по сердцу ножом, и все же Кейт ответила сухо:

– Готова поспорить, претенденток на мое место было немало. Найдешь себе подходящую женщину, такую же знатную, как ты.

Его глаза полыхнули огнем.

– Не неси ерунду! Принц Уильям женился на своей Кейт. Принц Фредерик – на своей Мэри. Это две великие истории любви. А взгляды моей матери, скорее, близки прошлой эпохе.

– Эш, ей ведь было всего чуть за пятьдесят.

– Нынешней королеве тоже пришлось выйти замуж за принца или, на худой конец, графа, не правда ли? Как меняются времена! Принцесса Маргарет не смогла выйти за своего разведенного пилота. Сейчас в это трудно поверить. А ведь она так из-за этого страдала!

– Твой скучный жребий тоже предрешен.

Джулиан нахмурился, хотя понимал, что Кейт во многом права.

– Должно существовать правдоподобное объяснение поведению Стеллы Рэдклифф, твоей приемной матери. Почему она уехала на другой конец света? Даже на похороны собственного отца не явилась. Нет нужды говорить, что это вызвало кривотолки. Тогда как эта вертихвостка Аннабель была на похоронах. Что очень странно. Неудивительно, что мне на ум пришла одна догадка. А что, если Аннабель – твоя родная мать?

Уиндхем выглядел удивленным собственным выводом.

Кейт вскочила.

– Это так… так…

– Так возможно? Сядь, – повелительным тоном сказал он. – Я найду ответы на свои вопросы. И я верю, что на один вопрос ответ уже есть. Как тебе такая гипотеза? Аннабель неожиданно обнаруживает, что беременна. В те времена это непременно вызвало бы огромный скандал, ведь она была не замужем. Юная, избалованная, всеми обожаемая. Так какой план придумали сестры?

– Я тебя не понимаю, – солгала Кейт.

Она села обратно на диван и посмотрела на часы, чувствуя, как бешено стучит сердце.

– Ты всегда что-то скрываешь. Ты знала, что Аннабель – твоя мать, ведь так, Катрина? Когда это стало тебе известно?

Эти вопросы хлестнули ее, словно плеть, и внезапно Кейт ощутила, что устала обманывать. Ее охватили гнев и стыд.

– Узнав, что умирает, Аннабель приехала к Стелле, чтобы в последний час рядом был близкий человек. Перед смертью она рассказала мне правду. Да, она – моя родная мать. Аннабель уговорила старшую сестру спасти ее доброе имя, и Стелла пришла на выручку, принеся себя в жертву. Я оказалась не нужна своей матери. – Кейт попыталась улыбнуться. – Ребенок разрушил бы ее планы.

Так вот в чем дело!

Эш смотрел в лицо Кейт и читал на нем невероятную боль отвергнутой дочери – боль, мучившую ее всю жизнь.

– Почему Стелла не рассказала тебе об этом раньше?

– Не думаю, что она смогла бы. Я считала, что никогда не смогу ее за это простить. – Кейт печально улыбнулась. – Я люблю Стеллу. Она моя тетя и бабушка Джулса. Она всю жизнь посвятила своей младшей сестре и мне.

На ее ресницах заблестели слезы.

– Аннабель призналась, кто был твоим отцом? Без сомнения, ей было это известно. И ты должна докопаться до истины.

– Я не хочу ничего знать.

– Не говори так. Твой родной отец вполне может оказаться таким же знатным, как и я. А вдруг Аннабель рассказала ему об их ребенке?

– Откуда мне знать? И ты, и Стелла утверждаете, что она в то время была безумно влюблена в Рэйфа Стюарта. Интересно, он теперь женат?

– Да. На Хелене Стюарт, приятной женщине. У нее успешный бизнес в сфере дизайна интерьеров.

– А дети у них есть?

Джулиан промолчал в ответ.

– Это значит нет?

– У них был единственный ребенок – сын Мартин, – наконец пояснил Уиндхем. – Мартин был очень красивым, обаятельным, веселым парнем, немножко плейбоем. Но он вечно впутывался в какие-нибудь неприятности, и отцу приходилось выручать его из беды. Мартин бессчетное число раз ложился в клинику, чтобы избавиться от наркомании. Все надеялись, что ему удастся перебороть тягу к наркотикам, а он в конце концов умер от передозировки. Родители с трудом пережили этот удар.

– Как печально! Что могло заставить молодого парня, у которого все в жизни есть, подсесть на наркотики?

Джулиан пожал плечами.

– Мартину казалось, что он живет в тени своего отца – известного политика, он до смерти боялся обмануть ожидания Рэйфа и при этом очень строго себя судил. Его отчислили из Оксфорда за наркотики, и с того момента Мартин утратил самоуважение, его жизнь покатилась под откос.

– Как он выглядел? – Этот вопрос сам сорвался с языка Кейт.

Уиндхем тяжело вздохнул.

– Девушки называли его Адонисом. Он был очень красив, но имел дурную репутацию. Он сам хотел создать себе такой имидж. У Мартина были густые светлые волосы до плеч.

– А я на него похожа? – спросила Кейт, чувствуя, как сильно колотится сердце.

Джулиан внимательно всмотрелся в ее лицо. Как он раньше не замечал? Разве ему и прежде не казалось, что Катрина кого-то напоминает? Конечно, она не копия Мартина, но, определенно, могла бы быть его сестрой!

– Это все так странно. Если я скажу, что ты на него похожа, то невольно могу внушить тебе ложную надежду. Почему бы тебе не поговорить об этом со Стеллой? Эта женщина знает правду. Да, она никогда не встречалась с Мартином, но прекрасно знает Рэйфа. Она явно что-то скрывает.

– Какой у нас странный разговор…

– А разве не странно то, что Стелла сбежала в Австралию, чтобы спасти репутацию сестры, солгала тебе, что удочерила тебя через агентство?

– Теперь она об этом сильно сожалеет.

– А твоя тетя не желает искупить вину, рассказав всю правду?

Кейт встала.

– Ладно, хватит об этом. Я пришла сюда не для того, чтобы ворошить прошлое.

– А зачем?

Синие глаза Джулиана пристально ее рассматривали.

– Во-первых, ты меня почти вынудил это сделать, а во-вторых, мы собирались выбрать время, когда ты сможешь побыть с Джулсом, – в моем присутствии, разумеется.

– Неужели ты думаешь, что я его украду? – холодным тоном спросил Уиндхем. – Я бы хотел провести с сыном целый день. Я отведу Джулиана в зоопарк – семилетнему мальчишке там понравится.

– Мы зовем его Джулс.

– Его отец зовет его Джулианом, – произнес он таким тоном, перед которым спасовала бы любая женщина, но не Кейт. – Когда мы познакомимся поближе, я буду называть его Джулс. – Уиндхем подошел так близко, что Кейт ощущала исходившее от его тела тепло. – Так во сколько мы встретимся в воскресенье?

– В девять. Тебе удобно?

– Да.

– Спокойной ночи, Эш.

– Спокойной ночи, Катрина. – Его пальцы обхватили ее запястье, в глазах зажглись странные огоньки. – Я провожу тебя до машины.

Держа ее за руку, Джулиан ощущал, как напряг лось ее тело – будто натянутая струна. Кожа была горячей, словно Кейт сгорала в лихорадке.

– Не нужно.

– Почему твой голос звучит так зло? А я вот хотел бы, чтобы ты всегда была со мной рядом, хотя мне и нелегко в этом признаться.

Он медленно поднял руку и расстегнул заколку, стягивающую волосы Кейт, и они мягко упали ей на плечи.

– Правда, так лучше?

Он спрятал заколку в карман.

– Это старинная вещь! Отдай!

– Я верну ее. Обещаю.

От Джулиана исходила необычная аура: за его прирожденной властностью и кажущимся спокойствием скрывались огромные запасы страсти. Для Кейт было тяжело понимать, что связь между ней и этим мужчиной не разорвать.

– Не знаю, что ты задумал, Эш. Но если это уловка с целью сломить мое сопротивление, у тебя ничего не выйдет. Ты не возьмешь у меня Джулса. Он для меня – все.

– А что если я возьму и тебя? – произнес Уиндхем, глядя на Кейт так, что у нее, казалось, закипела в жилах кровь. – Нравится это тебе или нет, но Джулиан принадлежит нам обоим. Интересно, что он скажет, если узнает от меня, как ты сбежала, едва я уехал, а после скрыла, что у меня родился сын.

– Это настоящий шантаж, Эш!

– А мне плевать, что это. Это правда!

– Джулс еще не готов ее услышать! – воскликнула Кейт, понимая, что уже почти не владеет собой. – Зря я сюда пришла!

Уиндхем пристально посмотрел ей в глаза.

– Неужели ты совсем не чувствуешь вины в том, что случилось?

Взгляд его горел гневом.

– А ты? Мы оба наделали достаточно ошибок!

– Ну, допустим. Но я хочу все исправить. Ты не замужем. Я не женат и теперь хочу, чтобы ты вернулась в мою жизнь. Ведь ты – мать моего ребенка и англичанка по рождению. Разве ты не помнишь, как тебе понравилась Англия? Это в тебе заговорил голос крови. Скоро у Джулиана каникулы. Я предлагаю ему и тебе провести Рождество в Англии, со мной. Стелла тоже может поехать повидаться с родными.

– В качестве гостьи? Она и моя мать родились в Рэдклифф-Холле, Эш. Но поместье досталось тебе. И теперь ты считаешь, что это дает тебе право принимать за нас решения?

– Ну так подай на меня в суд. Все было законно. Твой дед назначил меня своим наследником. Джулиан однажды вполне может стать шестым бароном Уиндхемом. И тебе этого не изменить.

– Посмотрим! – Кейт вскинула голову. – Джулс уже построил планы на будущее и делится ими со всеми желающими его выслушать. Он собирается стать премьер-министром Австралии, чтобы сделать жизнь для всех лучше. Тебе не превратить его в английского аристократа.

Уверенность в ее голосе заставила Уиндхема задуматься о том, что это, возможно, правда.

– Пойми меня правильно. Для меня тоже важны желания Джулиана. Я никогда не стал бы навязывать ему свое решение. Но наш сын жил с тобой целых семь лет, и теперь я хочу восстановления справедливости. Будет это по-хорошему или по-плохому, зависит только от тебя.

Кейт резко отстранилась, но Уиндхем продолжал крепко держать ее за руку.

– А вдруг ты и твои родные не понравитесь ему?

– Это было бы самым худшим вариантом развития событий. Но неужели ты не можешь пойти мне навстречу?

– Пока нет. Не заставляй меня тебя возненавидеть, Эш.

– Уж это я, думаю, переживу. – В его усмешке читалась ирония над собой. – К тому же ты не можешь меня ненавидеть. Жизнь снова свела нас, Кейт.

– Я уже не та Кейт, какой была когда-то. Я другая, и у меня другая жизнь.

У Джулиана было такое чувство, будто он ухватил за хвост тигрицу.

– Ты же собиралась провести со мной всю жизнь. Помнишь, ты говорила, что нас свела сама судьба?

– Она же и сделала все возможное, чтобы развести в разные стороны.

За считанные секунды их готовность к стычке уступила место взаимному влечению.

– Все, что я хочу сейчас сделать, – это поцеловать тебя, – произнес Джулиан голосом, исполненным желания. Его глаза, обшаривая лицо Кейт, остановились на ее губах. – Твои губы совсем не изменились, ты это знаешь? Они по-прежнему идеальны для поцелуев. Господи, сколько у нас их было!

Он обнял Кейт, крепко поддерживая одной рукой ее спину.

– И что с того?

– Никто из нас больше не сможет полюбить кого-то другого.

– Это еще вполне может случиться.

– Нам и жизни не хватит, чтобы забыть друг друга. Наконец ты снова моя, Кейт.

Джулиан пожирал ее взглядом, словно гипнотизируя, и она подчинялась этому взгляду.

– Ты так полагаешь?

– Я это знаю. Твой образ всегда оставался в моей памяти. Ты хоть раз не солгала мне, признаваясь в любви?

– Я не хочу об этом вспоминать, – взмолилась Кейт.

Все теперь было по-другому, и при этом, казалось, ничего не изменилось.

– Позволь мне напомнить…

Джулиан кончиком пальца приподнял ее подбородок и проложил дорожку поцелуев вдоль ее подбородка до уха. Затем его губы спустились вниз, лаская ее шею. Как она только могла подумать, что больше не любит этого мужчину! Его рот замер над ямочкой над ее ключицей.

– Помнишь? – мечтательно спросил Уиндхем.

Кейт ощутила вкрадчивую ласку его руки.

– Может быть… – голос ее дрогнул.

Она понимала, что сейчас последует продолжение, и у нее нет ни сил, ни желания остановить Джулиана, который словно околдовывал ее. А она никогда не могла противостоять его чарам.

Он прошептал в ее губы:

– Семь долгих лет! Семь лет горя для меня. Но зато у тебя все было замечательно, верно? Ведь у тебя был наш сын.

Он крепко прижал ее к себе, словно не желая отпускать от себя больше никогда.

Кейт охватила томная расслабленность, ноги начали подкашиваться. Казалось, все тело стало невесомым. Захотелось прислониться к Джулиану, чтобы не упасть. А он все целовал ее лицо, шею, ложбинку между грудей.

Желание, словно бурный поток, затопило тело Кейт.

– Ты причинил мне столько страданий! – укорила она.

– А ты – мне, – ответил Джулиан, лаская большими пальцами ее возбужденные соски.

Разум Кейт затуманился. Она закрыла глаза, чтобы острее чувствовать наслаждение. Уиндхем расстегнул молнию на ее платье, и оно упало на пол. Кейт осталась в одном белье.

– Я так сильно тебя хочу, – еле слышно выдохнул он. – Не сопротивляйся мне.

Ладони Джулиана накрыли ее грудь.

«Я сейчас умру от желания», – подумала Кейт и осторожно приникла к нему, ощущая себя плавящейся от огня восковой свечой.

– В последний раз?

– А потом еще раз и еще…

Уиндхем медленно, бережно взял ее на руки, отнес в спальню и уложил на огромную кровать.

– А вдруг тебе понравится? – шепнул он. – Раньше ведь очень нравилось.

Они заглянули друг другу в глаза, ища там свое отражение.

– Тогда все было иначе. Я была совсем юная. А теперь я другая.

Джулиан тихо рассмеялся.

– Ты все та же.

Он, лаская, провел умелой рукой по ее телу, и оно затрепетало от этого прикосновения, ожидая продолжения.

Кейт лежала, распростертая на постели, с раскинутыми в стороны ногами.

– Люди меняются, но то чувство, что было между нами, живет до сих пор. Я называю его любовь. Бог знает, как зовешь его ты, но ты хочешь меня так же сильно, как я тебя. – Джулиан наклонился над кроватью, разглядывая Кейт – такую прекрасную, женственную, готовую ему отдаться. – Ну давай, отрицай это, если сможешь.

Он начал ласкать ее. Его ладони медленно гладили ее грудь и живот. Пальцы ласкали Кейт сквозь трусики, скользя, прижимаясь, рождая яркие ощущения – настолько восхитительные и острые, что казалось, сделай эти умелые пальцы всего лишь одно круговое движение – и она сразу же кончит.

Кейт тяжело дышала. Все ее тело словно открылось навстречу Джулиану. Она отчаянно жаждала снова ощутить этого мужчину внутри себя.

– Эш! – простонала она. – Возьми меня.

Ей хотелось заниматься с ним любовью всю ночь напролет. Она и не осознавала, что по ее щекам катятся слезы. Уиндхем, наклонясь к ее лицу, благоговейно сцеловывал их.

Затем он быстро разделся, а Кейт, не в силах дольше ждать слияния их тел, простонала его имя. Возбужденный, Джулиан направился к постели.

Ему в этот момент казалось, что у него в жизни не было других женщин, кроме Кейт. Лишь она – первая и последняя, созданная для него. Их судьбы тесно переплелись. Он отыскал ее. Он нашел своего сына. Они теперь – его семья, самое важное в его жизни. Он больше их не отпустит.

Глава 9

Стелла встретила племянницу воинственно.

– Уже почти полночь!

– Эй, ты меня испугала! – вздрогнула Кейт, увидев стоящую у порога родственницу. – Не знала, что мне нужно отмечать время прихода и ухода, – попыталась она пошутить. – А в чем проблема?

– Мы обе знаем в чем. В Джулиане Карлайле. Он уже разбил твое сердце однажды. Хочешь позволить ему сделать это снова?

Кейт застонала.

– Ты и в самом деле собираешься обсуждать это сейчас?

– Отвечай!

– Со всем моим к тебе уважением, это все-таки мое дело.

– Ему нужен Джулс, и ты это знаешь! Он ни перед чем не остановится, чтобы забрать моего Джулса, мою семью!

Кейт поставила сумочку на пол и сосчитала про себя до десяти, чтобы успокоиться.

– Мы можем продолжить этот разговор в другое время? Я хочу лечь в постель.

– Но ты ведь только что там побывала, не так ли? – сверкнув глазами, заявила Стелла обвиняющим тоном. – Ты выглядишь, как женщина, которую только что основательно поваляли в постели.

Кейт покачала головой.

– Не верю, что слышу от тебя такие слова. То, что я делаю, тебя не касается.

Но Стелла уже завелась. Такой Кейт ее прежде не видела.

– Теперь мне ясно, что ты теряешь волю, едва Карлайл оказывается поблизости! Тебе ведь так трудно было пережить разрыв с ним.

– Ты переходишь все границы! Я уже взрослая женщина…

– Ты хоть предохранялась? Или снова все будет как в прошлый раз?

«Как в прошлый раз»? И это говорит добрая Стелла? Или ее злобный близнец?

– Какова мать, такова и дочь! – воскликнула Стелла, заламывая руки, словно леди Макбет из театрального спектакля. – Какой бы умной ты себя ни считала, ты по-прежнему способна совершать ошибки!

– Мы все ошибаемся. И ты сейчас тоже. Позволь напомнить, что это – мой дом, я плачу за него ипотеку. Мы жили тут так счастливо. К чему эта ссора? Ты говоришь, что я такая же, как Аннабель. Но ты всегда называла ее своей любимой сестрой. Так, значит, не так уж сильно ты ее любила?

Глаза Стеллы засверкали от гнева.

– Вы обе натворили дел, а мне пришлось все исправлять! Ох уж эта очаровательная Аннабель и легион ее любовников! Она и понятия не имела о нежности, ласке, заботе – лишь давала волю своим капризам.

– Да как ты смеешь! – неожиданно для себя встала на защиту матери Кейт. – Ты только послушай, что говоришь! Это отвратительно! Речь идет о твоей покойной сестре и обо мне, ее дочери. Скорее, Аннабель просто была привлекательной женщиной, и поэтому у нее было так много воздыхателей. Теперь я вижу, что ты все эти годы пыталась очернить сестру, а люди тебе верили. Тебе нравилось, что они восхищаются твоим самопожертвованием.

– Я любила ее, – заговорила Стелла, словно не слыша племянницу. – Но еще больше я любила Рэйфа. А он не обращал на меня внимания, когда рядом была Аннабель. Я не понимала, почему так. Ведь я куда постояннее, чем она. Но мужчин влекло к ней, словно мотыльков к пламени. А я должна была оставаться бескорыстной, бороться, нести свой крест.

– Теперь я понимаю, что ты завидовала сестре черной завистью.

– Чушь!

– Завидовала тому, что ею восхищаются, что она очаровывает мужчин. Она ничего не могла с этим поделать – просто родилась такой. Пожалуйста, Стелла, не говори больше ничего. Не губи ту любовь к тебе, которая еще осталась в моем сердце. Иди спать. Завтра поговорим.

– Эти воспоминания вернулись из-за того, что ты снова сошлась с Джулианом Карлайлом.

– Какие воспоминания? – Кейт чувствовала, что нужно надавить на Стеллу, чтобы получить ответы на свои вопросы. – Говоришь, ты любила Рэйфа Стюарта?

– Разумеется! Я с ума по нему сходила. Он был отличной партией и сперва начал ухаживать за мной. Но Аннабель самым бессовестным образом отбила у меня Рэйфа. И получила по заслугам.

– Ты имеешь в виду ее смерть? Моя мать, по-твоему, заслуживала смерти? Значит, все эти годы самопожертвования были лишь срежиссированным тобой спектаклем? Я знала, что ты не любила Арнольда. Ему, бедняге, тоже было об этом известно. Он знал, что ты любишь другого. Ты вышла за него, получив отказ от Рэйфа, чтобы сохранить лицо? Ты не смогла заполучить Рэйфа, но неожиданно узнала, что можешь завладеть его ребенком – мной? Так? Рэйф Стюарт – мой отец? – почти прокричала Кейт, подступив к Стелле.

Джулс проснулся и сел в постели, испуганно моргая. Его разбудили голоса, доносящиеся с первого этажа. Мама и бабушка ссорились. Разве это возможно? Они ведь любят друг друга. Что-то тут не так. Надо пойти и проверить. Джулс часто представлял себя храбрым солдатом, готовым сражаться за свою маму не на жизнь, а на смерть. Ну, и за бабушку тоже. Но мама для него – самый важный человек на свете!

Мальчик вышел из спальни и пошел по коридору. Голоса стали слышнее. Джулс тихонько дошел до верхней ступеньки лестницы и остановился.

Да, мама и бабушка, действительно, ссорились. Никогда раньше он не слышал, чтобы бабушка говорила таким голосом – словно больше не любит маму, словно мама в чем-то ее обманула. Ее тон напугал Джулса.

«Я должен это прекратить!» – мелькнуло в голове, и почему-то вспомнился лорд Уиндхем. Он такой влиятельный человек, а еще он – их родственник. Лорд Уиндхем мог бы сейчас помочь.

– И когда ты собираешься сказать мальчику, что Карлайл – его отец? – Эти слова бабушки, прозвучавшие словно гром среди ясного неба, потрясли Джулса.

– Я должна ему сказать. Я обязательно скажу! – Судя по голосу, мама была очень расстроена.

Так, значит, это бабушка ее обидела! Он не может позволить обижать маму! Он ведь Джулс Гамильтон! Хотя нет. Выходит, он – Джулс Кто-то Там Еще? Карлайл. Получается, лорд Уиндхем – его отец? Но ведь отец бросил маму много лет назад. Джулс почувствовал себя так, словно тонет. Его ноги подкосились, и он опустился на ступеньку, обхватив голову руками. Так эта ссора из-за него, мамы и лорда Уиндхема!

– Джулс обрадуется, верно? – этим своим новым раздраженным тоном сказала бабушка. – Он всегда мечтал об отце.

– А почему бы ему не обрадоваться? Каждый ребенок хочет, чтобы у него был любящий папа. Ты всегда говорила мне, что Аннабель отказалась назвать имя моего отца даже на смертном одре. Но ведь ты всегда его знала, не так ли, Стелла? Тебе прекрасно было известно, что я – дочь Рэйфа Стюарта. Ты пыталась уверить меня, что я – твое бремя, которое ты взвалила на себя, но на самом деле ты была рада забрать меня себе. Раз ты не смогла заполучить Рэйфа, ты завладела его ребенком. В этом ты одержала верх над сестрой.

Джулс слушал, затаив дыхание. Что здесь происходит?

– Неужели мне послышалась в твоем голосе дочерняя любовь? – Голос Стеллы зазвучал язвительно. – Ты ведь всегда терпеть не могла тетушку Аннабель.

– Как ты сумела уговорить ее отказаться от меня?

– Это было нетрудно. Еще с раннего детства я верховодила над младшей сестрой. Наши родители были заняты лишь собой и своей Большой Трагедией – потерей наследника. Я убедила Аннабель, что она поступит правильно, отдав тебя. Она знала, что бедный старина Арни и я будем хорошо о тебе заботиться.

– Арнольд знал про Рэйфа?

«Рэйф»? Кто это такой? Джулс безуспешно пытался понять, о чем идет разговор.

– Может, догадывался. Но я про Рэйфа никогда ему не рассказывала.

– Да кто же ты такая, Стелла? Ты словно раздвоилась. Одна Стелла была очень добра ко мне и Джулсу, и я очень ей за это благодарна. А другая Стелла меня пугает. Ты построила жизнь – и твою, и мою – на лжи.

– Мы могли бы продолжать жить втроем – ты, я и Джулс – как ни в чем не бывало, если бы Карлайл не появился снова на твоем пути. Разумеется, ты все еще любишь его. Как романтично! И что он собирается сделать? Увезти вас обоих в Англию? Даже не мечтай о том, что он на тебе женится. Он уже не сделал этого однажды.

Джулс поднялся, чувствуя, как дрожат ноги. Так нечестно! Голос бабушки звучит так жестоко. Нужно поспешить на помощь маме!

– Не ты одна принимала за меня решения, Стелла. Ты и Алисия Карлайл – два сапога пара. Даже не знаю, кто из вас принес больше вреда. Я больше не хочу слышать от тебя ни слова. Я иду спать. После того, что ты наговорила, наша жизнь не может идти по-старому – ты это понимаешь.

Раздался стук каблуков – мама начала подниматься по лестнице.

– Я люблю тебя, Катрина. Я люблю Джулса, – глухо произнесла бабушка.

– Но какова цена твоей любви!

Джулс бросился в спальню, прыгнул в постель, залез с головой под одеяло и отвернулся к стенке. Хотелось заплакать, но он сдержался – ведь солдаты не ревут.

Несколько мгновений спустя мама прикоснулась к его щеке легким поцелуем и прошептала:

– Спокойной ночи, дорогой!

«Спокойной ночи, мамочка! – мысленно ответил Джулс. – Твои враги – мои враги».

Он притворился спящим, понимая, что мама расстроится, если узнает, что он услышал ее разговор с бабушкой.

«Так ведь выходит, она мне не бабушка? – подумал Джулс. – У меня есть мать и отец. Вот только отец отказался от меня».

На мгновение семилетнего мальчугана охватила настоящая ярость. Почему отец бросил их с матерью? Мама слишком мало рассказывала об этом. Джулс решил, что докопается до причины. Он поговорит начистоту с этим человеком, его отцом. И плевать, что он лорд. Он завтра же потолкует с мистером Уиндхемом.

И все же его прекрасная мама – самая красивая в мире – назвала его в честь отца. Почему она это сделала? Не понятно. Но одно Джулс знал точно: он должен защитить маму.

На следующий день, когда мама отвезла его в школу, Джулс остался стоять у дороги, притворившись, что ожидает друга. Ему повезло: вскоре рядом припарковалось такси и оттуда вышел один из старшеклассников.

Джулс обратился к водителю:

– Вы можете отвезти меня к отелю «Времена года»? У меня есть деньги.

– Будет сделано! – ответил таксист. – Залезай! Прогуливаешь уроки?

– Нет-нет! Меня у отеля ждет моя бабушка.

«Ну-ну, – подумал водитель, – мальчишка выглядит словно ангелочек, а сам, похоже, настоящий чертенок».

Добравшись до отеля, Джулс направился прямо к дежурившей за стойкой женщине-регистратору.

– Что ты тут делаешь, мальчик? Почему ты не в школе? – удивилась она.

– Я пришел, чтобы встретиться с лордом Уиндхемом.

Собеседница рассмеялась.

– Неужели? И что мне ему сказать? Как тебя представить?

– Скажите, что пришел Джулс.

– Просто Джулс?

– Лорд Уиндхем меня знает. Я его родственник.

– Ну конечно! – недоверчиво воскликнула женщина за стойкой.

– В таком случае могу я поговорить с менеджером? – вежливо спросил Джулс, вспомнив, как мама говорила то же самое, когда они останавливались в отеле в Гонконге. – Или, может быть, вы позвоните лорду Уиндхему и спросите про меня у него?

Регистратор озадаченно подумала: «Да кем себя возомнил этот мальчишка?»

– А ты, что ли, его любимец? – спросила она.

– Я же сказал, что я его родственник, – напомнил Джулс.

– Ну хорошо, – сухо сказала служащая отеля. – Если ты затеял какую-то игру, у тебя будут большие неприятности. Подожди тут, в холле.

– Большое спасибо, – так же вежливо ответил Джулс.

«Что за мальчишка! Можно даже подумать, что он королевских кровей, – размышляла регистратор, набирая на телефоне номер люкса, в котором остановился лорд Уиндхем. – Всего один шанс на миллион, что восхитительный Уиндхем знаком с этим ребенком. Мальчик, наверное, замыслил шалость. Но надо отдать ему должное, держится он как маленький аристократ».

К ее удивлению, Уиндхем, услышав, что его дожидается мальчик по имени Джулс, ответил, что сейчас спустится в холл.

Каково? А ведь, если подумать, у мальчишки такие же потрясающие синие глаза, опушенные черными ресницами. Он вполне может быть родственником этого англичанина.

Она увидела, как лорд Уиндхем, войдя в холл, обнял этого странного мальчика за плечи, очевидно спрашивая, что ему нужно. Мальчишка что-то ответил, и оба направились к лифту.

Да уж. Этот малыш был явно не прост. Он назвался Джулсом. А лорд Уиндхем зарегистрировался в отеле как Джулиан Карлайл. «Возможно, эта информация еще пригодится», – подумала регистратор.

Кейт сидела у себя в кабинете за столом, когда позвонила Стелла.

– Что случилось? Я сейчас занята.

Тетка сбивчиво поведала о том, что Джулиан сегодня не появился в классе. Один старшеклассник видел, как тот просил таксиста подвезти его до отеля «Времена года».

Но ведь там же остановился Джулиан!

Кейт уже собралась сказать, что разберется со всем сама и повесить трубку, но Стелла произнесла:

– Он поехал к своему отцу. Не сказав об этом ни тебе, ни мне. Мы ему больше не нужны.

Внезапно Кейт осознала: «Эта мысль страшит Стеллу, в то время как я чувствую себя спокойно, потому что уверен: мне дан шанс исправить прошлые ошибки. Судьба снова свела нас с Эшем, несмотря на то, что все было против нас. Больше нельзя отрицать, что он тоже имеет право на участие в жизни своего сына. Пора принять решение».

До того как позвонить Катрине, Джулиан уже успел выслушать множество вопросов от своего сына и ответить на них спокойно и серьезно. Узнав, что она срочно отлучилась с работы по семейным обстоятельствам, он понял: Кейт едет в отель.

Джулс также рассказал о ночной ссоре, и Уиндхем понял, что причинил неприятности Стелле. Выйдя в соседнюю комнату, он позвонил ей. Родственница ответила холодным тоном. Но Джулиан все-таки заставил себя продолжить разговор и сообщить, что его сын в безопасности, находится с ним.

– Считаешь, что можешь появляться когда пожелаешь?

– Да, когда и где пожелаю, Стелла, – ответил он, ошеломленный ее реакцией. – С моей стороны большая любезность сообщить вам, что вашему внуку ничто не угрожает.

– Хочешь узнать тайну? – тем же ледяным тоном спросила Стелла. – Кейт – дочь Рэйфа Стюарта.

– Как я и думал, – невозмутимо отреагировал Уиндхем. – Теперь ваша совесть спокойна, Стелла? Я должен был сразу догадаться об их родстве по светлым волосам и зеленым глазам. Но вы-то знали все, ведь так? Подумать только! Вы обманывали собственную племянницу!

– Я не могла поступить иначе. – К Стелле вернулось хладнокровие.

– Вами двигала не любовь, а ненависть, – горьким тоном сказал Джулиан.

– Но Кейт родилась такой похожей на Рэйфа! – Казалось, Стелла разговаривает не с ним, а с собой.

– Тот молодой человек был влюблен в Аннабель, а не в вас, – спокойно произнес Уиндхем. – Не хочу касаться того, как вы очернили репутацию своей сестры. Вы действовали очень ловко. К сожалению, вам многие поверили. Даже до меня дошли истории о безнравственной Аннабель Рэдклифф. Бедная оболганная Аннабель! До свидания, Стелла. Полагаю, Катрина теперь будет жить своей жизнью. Ее отец Рэйф Стюарт будет безумно рад наконец с ней познакомиться.

– Не рассчитывай на это! – зло проворчала Стелла.

– Я в этом уверен. Рэйф очень скоро узнает о своей дочери. Вы столько лет пичкали Катрину ложью.

– У меня есть для них подарочек, – ничуть не встревожась, заявила она и рассмеялась. – Мы так хорошо ладили без тебя и Рэйфа. А теперь все достанется вам.

– Как аукнется, так и откликнется, Стелла, – ответил Уиндхем.

Когда в дверь номера постучали, Джулс вскинулся:

– Это мама!

– Ну тогда давай впустим ее, – сказал Джулиан, все еще приходя в себя после допроса, который учинил ему сын.

«Никто не посмел бы так повести себя со мной, кроме разве что Кейт», – мелькнуло в голове. Было ясно, что мать для Джулса – центр его вселенной. А он, отец, для мальчика – тот человек, который отказался от них. Пришлось применить все свое искусство убеждения, чтобы уговорить сына выслушать объяснения, в том числе рассказ о том, что разлучило их с Катриной.

Джулс оказался на удивление смышленым для своего возраста – Кейт вырастила замечательного ребенка и подарила ему детство, полное материнской любви. Оставалось надеяться, что шрамы в его душе, вызванные гневом на бросившего его отца, однажды исчезнут.

– Все будет хорошо? – спросил Джулс.

– Разумеется. Открой дверь.

Мать и сын обнялись.

– Больше так не делай! – воскликнула Кейт. – Никогда!

Ее взгляд, в котором застыл немой вопрос, встретился со взглядом Уиндхема.

Тот, прочтя ее мысли, кивнул, давая понять, что ответил на все вопросы Джулса.

– Почему ты не поговорил со мной? – повернулась к сыну Кейт. – Ты должен был обратиться ко мне!

О том же самом Джулсу только что сказал отец.

– Я должен был сам все выяснить. Мама, прости, если заставил тебя волноваться.

– Еще как волноваться!

– Все хорошо, что хорошо кончается, – тихо сказал Уиндхем. – Входи, Катрина. Закрой дверь. Ты позвонила в школу?

– Конечно.

– Тебе влетит в школе, Джулиан, – обратился он к сыну.

Тот, все еще обнимая мать за шею и сияя от радости оттого, что у него теперь есть и мать и отец, заявил:

– Да что они мне сделают? Не исключат ведь, правда?

– Нет, но безнаказанным ты не останешься, – пояснил Уиндхем. – Ты, наверное, считаешь, что поступил правильно, но это не так. Ты заставил волноваться твою маму и других людей. Ведь школа несет за тебя ответственность, и это серьезное происшествие, когда кто-то из учеников самовольно уходит с уроков. Есть правила, которые нельзя нарушать.

– Я понял, сэр. – Джулс уважительно кивнул. – Надо ли мне возвращаться в школу сегодня? – спросил он, с надеждой глядя на родителей.

– Надо, – твердо сказал Уиндхем. – Мы поедем с тобой. Но извиняться перед учителем будешь сам.

– Хорошо, – кивнул Джулс, чувствуя, как его переполняет радость. Теперь они вместе: он, его мать и его отец! И до чего же здорово знать, что ты нужен своему отцу!

Он смотрел, как его отец раскрыл объятия, и мама бросилась в них. Они поцеловались по-настоящему, как в кино. Все верно – мама и папа должны целоваться.

– Думаю, мне понравится Рождество в Англии, – внезапно заявил Джулс. – Я знаю много рождественских гимнов. А еще там будет снег! Правда, здорово, мам?

– Замечательно! – улыбнулась мама.

– А можно я скажу ребятам в школе, что отец приехал за мной?

– Почему бы нет? – согласилась Кейт, переплетя свои пальцы с пальцами Эша.

– А давайте и бабушку тоже возьмем с собой в Англию? Уверен, она извинится за то, что так сердилась на маму. Наверное, она очень за нее волновалась.

Джулс замер, ожидая ответ.

– Посмотрим, – сказала мама. – А теперь идем.

Глава 10

Рэдклифф-Холл, Англия, Рождество.

Джулс шагал по бальному залу этого замечательного особняка, где родилась его бабушка, и размышлял. Почему ему не рассказали все раньше? Взрослые порой так зациклены на себе. Он и сам не знал, отчего, но Рэдклифф-Холл очаровал его с первого взгляда. Увидев его, Джулс радостно воскликнул:

– Такое только в сказках бывает, правда?

Мама взъерошила ему волосы и улыбнулась:

– Вообще-то такие вещи случаются в жизни чаще, чем нам кажется.

Он никогда раньше не видел маму такой счастливой и прекрасной. Теперь и она называла его Джулиан, но Джулс притворялся, что не замечает этого. В конце концов его полное имя здесь, в Англии, больше ему подходит.

Ему понравилась эта страна, понравился Лондон и его достопримечательности. Но он все равно скучал по дому и друзьям, особенно по Ноа. Да, Рэдклифф-Холл и его окрестности – особенное место, но тут часто идет дождь и очень холодно. Никогда еще Джулс так не мерз, даже тепло одетый. Хотя он понемногу начал привыкать к холоду. Это называют акклиматизацией. Но солнце он все-таки любит больше.

А еще Джулс скучал по бабушке. Она решила остаться дома. Перед их отъездом она заявила, что решила выйти замуж за их семейного адвоката, потому что они подходят друг другу. Джулс не понимал, зачем ей это, ведь адвокат хоть и неплохой дядька, но довольно старый.

Джулс толкнул тяжелую дверь Желтой гостиной. Было раннее утро, и никто не увидел, как он спустился сюда, хотя где-то в глубине огромного дома уже слышались шаги. Перед домом на круговой подъездной аллее, обсаженной подстриженными тисами, выстроились в ряд шикарные автомобили. Джулс с интересом их рассматривал через окно: «бентли», «роллс-ройсы» и пара «мерседесов». Сегодня было холодно, но долгожданный снег пока не начался. Джулс был уверен, что он пойдет, и с нетерпением ждал этого момента.

Джулс пересек большую красивую гостиную и подошел к огромной рождественской ели, сверкающей украшениями. Его мама и тетя Оливия украсили ее елочными игрушками, многие из которых были очень старыми, их передавали из поколения в поколение.

Под елкой лежали груды подарков, упакованных в красивую бумагу и перевязанных лентами. Джулс подумал, что он на всю жизнь сохранит в своей памяти воспоминания об этой рождественской ели.

Оказалось, у тети Оливии есть сын – чуть младше Джулса, но они уже поладили и с удовольствием помогали наряжать елку. А в конце отец посадил Джулса к себе на плечи, чтобы тот смог прикрепить к самой верхушке рождественского дерева ангела. Все захлопали в ладоши, а Джулс подумал о том, сколько поколений Рэдклиффов смотрели когда-то в детстве на рождественскую ель с таким же благоговением, как и он.

Тетя Леони со своей семьей должна была прибыть наутро. Остальные родственники уже собрались. При особняке был гостевой дом, в котором было столько спален, что хватило бы на небольшой отель. Среди гостей был мистер Стюарт, знаменитый политик. Джулс признался ему, что тоже мечтает стать политиком – премьер-министром Австралии, а потому очень хотел бы побеседовать с ним. И мистер Стюарт пообещал, что они обязательно потолкуют с глазу на глаз.

– Так ты твердо решил посвятить себя политике? – спросил он Джулса.

– Да, сэр.

– Значит, у тебя есть цель, Джулиан?

– Да есть, сэр. Я хочу прожить жизнь, исполненную смысла.

На мгновение мистер Стюарт, кажется, опешил, а потом посмотрел прямо в глаза своему маленькому собеседнику. – У тебя есть мудрость. Нам нужны мудрые мужчины и женщины. Стремись к своей цели.

– Обязательно буду, сэр.

– А я буду следить за твоими успехами, – мистер Стюарт обнял его за плечи.

Здесь все, казалось, полюбили Джулса, и ему тоже все нравились. Это, должно быть, будет лучшее Рождество в его жизни! Утром все отправятся в церковь в деревне. Он надеялся, что они в церкви будут петь. Джулс специально репетировал рождественские гимны. А еще Джулс считал, что люди должны молиться. Не нужно держать в себе свои проблемы. Расскажи о них Богу – и он тебя услышит. Услышал ведь он его, Джулса!

Рождество прошло отлично. На столе была куча всяких вкусностей, а еще жареная индейка и жареный гусь. Джулс раньше не пробовал жареного гуся. Это блюдо ему понравилось. А потом подали десерт, в том числе маленьких снеговиков из безе, и, разумеется, рождественский пудинг.

Это Рождество сильно отличалось от того, как этот праздник отмечали дома! Там ярко светило солнце, все ели креветок, крабов, омаров, на столе стояли большие блюда с разными салатами. А после еды все отправлялись на пляж купаться.

Но тут за длинным столом ощущалось такое тепло! Семья его отца с любовью приняла Джулса и его маму. Наверное, для того на свете и существует Рождество.

* * *

Позже в ту ночь, когда весь дом, наконец, затих, Катрина и Джулиан лежали на большой кровати, прижавшись друг к другу под теплыми одеялами.

Уиндхем обнимал женщину, которую когда-то полюбил, потом потерял, затем снова обрел – мать его сына. Он восхищался ею.

– О чем ты думаешь? – прошептал он Кейт на ухо.

– О том, как я счастлива, – она повернула к нему лицо и заглянула в его синие глаза. – Я любима, я в безопасности. Мы стали одной семьей. Чего мне еще желать?

Джулиан склонился к ее лицу и поцеловал ее в губы – медленно, чувственно, а затем произнес:

– У меня не получается сделать из Джулса маленького англичанина.

Оба рассмеялись.

– Он хочет после окончания каникул вернуться домой, Эш. Ему тут нравится, но своим домом он зовет Австралию. Как и я.

Кейт положила ладони на грудь Джулиану.

– Значит, последнее слово за мной, – это было утверждение, а не вопрос.

– Дорогой, я этого не сказала. Я…

– Нет, сказала, – он снова поцеловал ее. – Ты так красива. Без одежды, с зелеными глазами и длинными золотыми волосами ты похожа на русалку. Рэйф безумно рад, что вы с Джулсом появились в его жизни. Он постоянно твердит мне, что считает Джулса замечательным. И Хелена тоже. Если что-то делает ее мужа счастливым, она тоже этому рада. Теперь они – часть твоей жизни, любимая.

– Знаю, и считаю это большим благословением. Все здесь со мной так милы.

– Это потому что ты сама очень милая, – Джулиан отвел с ее лба спутанные волосы и прижал Кейт спиной к подушкам. – И ты будешь самой прекрасной невестой.

Они решили пожениться в Рэдклифф-Холле в апреле.

Он снова поцеловал ее и сказал тоном человека, принявшего решение:

– Утром я собираюсь поговорить с Оливией и Бремом.

– О чем? – Кейт, зажмурившаяся было от наслаждения, открыла глаза.

– Мы ведь ищем выход из нашей ситуации, верно? И мы найдем его, если Лив и Брем согласятся.

Кейт села в постели.

– У тебя есть план?

– Есть ли у меня план? – Джулиан откинулся на подушки и притянул ее к себе на грудь. – Пока Джулс не вырастет или не изменит своего мнения, Лив и Брем могли бы жить в Рэдклифф-Холле, присматривая за поместьем. Я не буду брать с них арендную плату, а, наоборот, стану платить им как смотрителям. Им всегда тут нравилось бывать. Питер сначала сможет ходить в деревенскую школу, а после родители отправят его в любую школу по своему выбору. Вот что я хочу им предложить.

Кейт почувствовала, что ее душат слезы.

– Хочешь сказать, что ты готов жить в Австралии? Но как же все, что у тебя здесь есть, не говоря уж о бизнесе?

– Моя дорогая Кейт, не беспокойся. Ты ведь и сама разбираешься в бизнесе и знаешь, что дела можно вести из любой точки земного шара. К тому же, мне нравится Австралия, нравятся люди, которые там живут. Особенно ты и Джулиан. Сидней – красивый город. Скорее всего, мне придется много путешествовать, чтобы отслеживать свои бизнес-интересы, которые, позволь напомнить, теперь и твои тоже. Я хочу, чтобы ты была не только моей женой, но и моим деловым партнером.

Кейт ощутила такое облегчение, что ей захотелось закричать от радости.

– Это прекрасное решение! Но ты уверен в нем?

– Абсолютно. Я хочу, чтобы ты и наш сын были частью моей жизни. Раз Джулиан так сильно желает стать премьер-министром Австралии, значит, именно там мы и должны жить.

– Мне твой план очень нравится. Но почему ты считаешь, что Лив и Брем обязательно согласятся на твое предложение?

– Они ухватятся за него, потому что оба именно такой жизни и хотят. К тому же, этот дом так огромен, что в нем хватит места для всех нас. Вдруг Джулиан унаследует титул после моей смерти – кто знает? Ему еще предстоит в будущем принять решение на этот счет. Если что, Питер тоже вполне может стать шестым бароном Уиндхемом. Да и я собираюсь умереть не скоро.

– А еще у нас могут родиться и другие дети, – сверкнула глазами Кейт.

– А, так ты хочешь еще детей, да? – тихим, соблазняющим голосом произнес Джулиан.

– Давай, попробуем их сделать! – рассмеялась она, проведя по его телу ладонью. – Я люблю тебя, люблю, люблю! Я буду твердить тебе об этом каждый день.

– Знаешь, я только сейчас понял, что все эти годы жил лишь надеждой снова увидеть тебя.

– Я тоже. А если бы мы больше не встретились?

– Быть такого не могло. Ведь нас свела сама судьба, и на этот раз она не подвела. Так мы с тобой идеальная пара, как считаешь?

Кейт нежно коснулась пальцами губ Джулиана.

– Ты узнаешь это, если еще раз займешься со мной любовью.

Их взаимное чувство было словно откровение, настоящее чудо. Все силы вселенной объединились, чтобы свести вместе этих двух людей.

Судьба, Провидение, Шанс – называйте эти силы как вам угодно.