Утро девятого дня Беды
Подъем не носит эпохального характера. Встаем както спокойно, спокойно собираемся. Я немного мандражирую, но вроде как не показываю этого. Впрочем, наверное, актер из меня убогий, потому как Андрей тихонько говорит мне:
- Это нормально. Только не повторяй распространенной ошибки салобонов - не надо смотреть на себя все время со стороны и думать «а не боюсь ли я». Все боятся. Да и в конце концов ты уже почти обстрелянный…
Он тихо улыбается.
Николаич собирает нас и дает коротенько вводную:
- Сегодня будем работать в районе Стрельны. Основная задача - взять под контроль ремзавод бронетанковой техники. Ситуация лично мне непонятна, потому как мне еще тогда не понравилось, что мы там видели. Странное малолюдство в районе супермаркетов, ну да остальное - вы сами видели. Возможно, я ошибаюсь, но готовиться лучше к тому, что будет оказано реальное сопротивление. Наши силы - сводная группа сухопутчиков и кронштадтские. Хорошо то, что обещали провести авиаразведку - и вроде б выполнили это.
- Более серьезной поддержки с воздуха не будет? С вертолетчиками не связывались?
- Какими вертолетчиками?
- А в Вартемяги же полк стоял?
Николаич переводит дух. Плохо он сегодня выглядит - словно свинцовой пылью осыпан, губы серые и отеки заметнее, чем раньше. И то, как он дышит - часто и поверхностно - мне и вовсе не нравится.
- Докладываю. Бывший военный аэродром «Касимово», на котором в свое время базировался вертолетный полк, является аэродромом, где размещаются самолеты аэроклуба «Звезда» и Федерации парашютного спорта Северозападного региона России. Что там нынче происходит - не знаю. Но рассчитывать на вертолетную поддержку не стоит.
- Жаль…
- Получается так, что пока противник вырисовывается не слишком мощным. Так что может и обойдется.
- Идем на броне?
- Вопрос сейчас будет решаться.
- Николаич, а самто как решаешь?
- Полагаю, что отправимся мы без своего панциря. Есть такое подозрение. Побывать на заводе и ничем не разжиться - странно както будет. Ладно, давайте собираться. Званцев обещал нам и бронежилетов и касок подбросить, ну а сами мы должны предусмотреть, что там еще нам запонадобится.
Тут меня стукает в голову. Странно, что раньше не пришло на ум.
- Что Доктор подскочили?
- Да вот, вспомнил - нам надо сидушек нарезать из полиуретановых ковриков - ну так - на резинку - чтоб на заду было. И на броне простатит не получишь и на снег сесть можно.
- Это как?
- Ну, режется прямоугольник из пенополиуретана, сквозь прорези продевается резинка, так чтоб не давила, а на заднице держалась вся конструкция - надо куда сесть - получается своя сидейка. Такое в Мясном Бору видел у копарей - удобно.
- Дело. Видал такие, продавались. Жаль, в нашем мы такой фигней не торговали, глядишь, пригодилось бы сейчас. Пока будем на собрании - Сережа - нарежь на группу. И в запас тоже - пригодятся.
- Размером не ошибись. А то ходить не сможем - скалит зубы Андрей.
- Шути, шути. У кого воспитанник нажрался? Да еще и с нарушением правил?
Андрей скисает, отводит глаза.
- Каких правил? - влезаю я, чтоб Андрея не очень пинали.
- Получается так, что основополагающих: градус не понижать, из разных материалов - не смешивать. А то этот гусь ухитрился тяпнуть водки - это из пшеницы, значит, потом портвешка - этот из винограда вроде - раздобыл и пивком - из ячменя - отлакировал. Получите - распишитесь. Вон оно лежащее - посылка из вашего мальчика.
Обсуждаемый предмет дрыхнет без задних ног и только посвистывает носом.
Нам пора с Николаичем идти на собрание. Остальные собираются. Уходя, слышу знакомый звук позвякивания антабок на оружии, глухой грюк от магазинов на столешнице.
- Не нравится Вам ситуация?
Николаич некоторое время идет молча.
- Получается так, что - не нравится. Но выбирать не из чего - либо грудь в крестах, либо голова в кустах… Мутное там чтото, чую, что очень мутное - и получается так - что я раньше с таким не встречался. Не люблю, когда не понимаю ситуацию. Сейчас - ни черта не понимаю. Честно скажу - если б взвод этих разгильдяев просто перерезали или перестреляли - мне бы было б легче. А так - есть какаято гнусность во всем этом, не все так просто…
Мда, разговорился чтото Старшой…
На собрании мешает то, что я все время прокручиваю в голове - что еще надо взять с собой. Такое странное впечатление, что чтото забыл. Возможно, просто это изза внутреннего мандража. Достаю блокнотик и начинаю записывать, что уже готово.
Поневоле вспоминаю, как наша отличница Галка так же мандражировала перед каждым экзаменом и в конечном итоге спасалась тем, что садилась писать шпаргалки, но к общему удивлению соседок по комнате в общаге писала их по памяти - не из учебника…
Схема получается достаточно простой - сушей, придерживаясь окружной дороги, попрет сводная бронегруппа сухопутчиков - и наши знакомые из Медвежьего Стана и с Полигона, еще ктото. Сапер выражает удивление тем, что танки и БМП пойдут по автостраде - они ж гусеницами весь асфальт снесут, а ремонтников теперь не дождешься.
Вроде б сухопутчики обещали этого не делать… нуну…
Мы со своей стороны высаживаемся со сводной группой морской пехоты из Кронштадта. Всего от крепости идет наша команда, взвод курков из Дзержинки да сборная солянка из свободных от несения службы гарнизонных и комендантских. Место высадки знакомое - как раз оттуда мы эвакуировали семью Семен Семеныча и его дружка… АТП вроде. Там еще фура с чулками и колготками осталась…
Точка приложения сил - завод. До этого сухопутные займут супермаркеты на Таллинском. Заодно проверят - что там с пропавшим взводом произошло.
Николаич задает волнующий всех вопрос - сужу по одобрительной реакции присутствующих - какая связь между группами и внутри групп? Ясно, ему не дает покоя то, что в неминуемой неразберихе - а начальника единого так и нет, к сожалению, каждый получается сам себе голова, не смогли договориться, вполне возможно такое дело, как френдлифайер. А в исполнении танковых пушек и прочих дудок это вовсе нежелательное явление.
Отвечает Званцев. Поддерживаться будет радиосвязь (называет частоты, все пишут, а я хлопаю ушами), кроме того, группы обменялись делегатами связи и по возможности обсудили возможные варианты. Также обеспечена связь при помощи ракет - ракеты при этом используются флотские, у сухопутников такого нет, так что не ошибемся. Кроме того, всем «нашим» будут выданы повязки из одинаковой ткани - синего цвета. Ткань сама по себе дерьмо лежалое, больше ни на что не годна, но цвет получился специфический - так что сейчас командиры подразделений получат эту рухлядь - и обязательно должны обеспечить у каждого бойца на левой руке такой лоскут.
- Как обозначена наша техника?
- Белые полосы на башне и по корпусу.
- А с моря поддержка будет?
- Да, высадку прикроет учебный корабль и сейчас подготовлен катамаран типа «Зибеля» - он сможет подойти ближе.
- «Зибель» - это немецкий паром, набитый артиллерией?
- Так точно. На наш тоже поставили достаточно серьезные системы. Но когда десант удалится от берега - прикрывать будет сложно, так что с собой тоже будет выдано дополнительно тяжелое вооружение - крупнокалиберные пулеметы и два АГС. По зомби АГСы работают не совсем удачно, но, учитывая возможность наличия крупной банды - могут понадобиться.
Сейчас при погрузке на катера - десант получит дополнительно шлемы и бронежилеты. Убедительная просьба командирам - присмотреть, чтоб бойцы не пролюбили имущество.
- Что с питанием?
- При удачном раскладе - за счет раскулачивания находящихся там магазинов. Если чтото будет наперекосяк - питание обеспечит камбуз учебного корабля.
Так вроде все понятно. Пока отцыкомандиры обсуждают всякие вопросы по подчиненности и разграничении обязанностей, равно как и с полосами наступления и зонами ответственности, прикидываю свои силы и средства. Раз нет единоначалия - значит, я отвечаю за своих. Правда, курки думаю тоже на нас с Надеждой, да и гарнизонные никуда не денутся… А, надо спросить, лучше будет.
- Какие силы и средства медицинского обеспечения задействованы?
- Сухопутчики сами себя обеспечивают. От Кронштадта будет врач и фельдшер и шесть санинструкторов. Старшим по сводной кронштадтскокрепостной группе будет наш врач - Вы у него в подчинении. Возражения есть?
- Нет возражений. Материальное обеспечение значит - с него?
- Точно так.
- Отлично.
Получаем карты, распечатки с приказом, расписание - кто на каком судне идет, таблицу сигналов…
Поневоле лезет в голову то, что говорил Николаич насчет бардака или порядка в начале операции. Тут пока все образцовопоказательно, что, похоже, не должно радовать… Или должно?
Завтракаем не торопясь, но и не затягивая. Катера подаются вовремя. Так же вовремя - по плану отваливают. Подгоняем вымазанные грязносерой краской каски. Вроде не бликуют, краска матовая, уже хорошо. Старье, конечно, такие по лесам ржавеют, где бои были.
Но с другой стороны - если поймать в голову пулю из «Кедра» или картечину - то каска к месту безусловно будет.
Корячимся с тяжеленными бронежилетами. Когда разбираюсь, наконец с подгонкой, обнаруживаю, что по мою душу приперся тот мужик, что задавал дурацкий вопрос о прижигании ран каленым железом.
Ну, сейчас начнется…
И действительно начинается.
Не зря моя начальница на отдыхе всегда представлялась бухгалтером. Если узнают окружающие, что лекарь - обязательно назадают кучу нелепых вопросиков… Какой уж тут отдых!
Вот и сейчас мушшшина рвется обличить не то, что мою - а и общемедицинскую некомпетентность.
Нет, я, конечно, понимаю, что есть, за что нашу медицину критиковать. Да бедато в том, что критикуют в основном не по делу.
И почемуто вспоминается, как в конце тяжелого дня патриарх Герардыч неожиданно заметил севшим отдохнуть в ординаторской коллегам:
- А ведь мы окружены мертвецами, сэры.
И когда мы не поняли его посыла - пояснил:
- Если мы сейчас откроем свои пуза - то у всех там будет шрам от аппендэктомии. Что бы не говорили о ничтожности медиков и медицины - а ведь совсем недавно это было совершенно смертельным заболеванием. А сейчас - вот мы ходим, а могли бы быть и мертвецами.
На меня нашел стих глупой гордыни и я както неприлично хвастливо заявил:
- А у меня на пузе нет шрама!
На это мудрый Герардыч спокойно заметил:
- Значит, вам повезло.
А я тем временем вспомнил, что пару раз у меня было тяжеленное воспаление легких, и без массивной антибиотикотерапии вряд ли бы я тут величался. И я устыдился.
- Вот вы давеча говорили о бесперспективности прижигания ран железом! Вот почему у вас, медиков, такое отвращение к народной медицине? Это же вековая мудрость, а вы самонадеянно свое гнете! Небось, скажете, что и чеснок, и лук на раны класть нельзя?
- Ну, давайте, рассказывайте, что там делать надо…
- И расскажу - вот пусть люди слушают! У меня память отличная - я четко запомнил, что на сайте писалось: «Закладывая в свежую рану зеленую, травяную кашицу, мы обеспечиваем ране усиленное дыхание, а это главное для предотвращения инфекции и для стимуляции заживительных процессов. Такой тип лечения невозможен в официальной медицине - она не может обеспечить наличие свежих зеленых трав в течение круглого года, официальная медицина вообще игнорирует народную медицину, ошельмовывая ее. Повезло тому, кто ранен летом!
В другое время года можно использовать другие природные антисептики и стимуляторы, которые длительно сохраняются в свежем состоянии: чеснок, лук и алоэ. Очень сильным природным антибиотиком на все случаи жизни является чеснок. При всех острых воспалительных и инфекционных процессах чеснок надо есть внутрь, желательно луковицу каждый день. А для местного лечения ран чеснок можно применять еще и в виде чесночной водной настойки.
Если рана с самого начала загрязнена, большая по размеру, и вообще сразу подозрительна, надо раздавить луковицу чеснока до кашицы, и просто ежедневно свежую кашицу класть прямо в рану, а старую вымывать чесночной водой.
Также можно использовать и репчатый лук. Репчатый лук пропускается через обычную соковыжималку для апельсинов, и этот, но только свежеприготовленный, сок употребляется для залития и промывания ран, а получающаяся в отходе соковыжимания кашица лука используется для закладки в рану. Например, если рана после хирургической обработки не большая и легко зашивается: залили рану свежим соком репчатого лука и зашили, сверху положив зеленую массу». Вот так прямо и написано - и каждое слово верно! Что вы на это скажете?
- Скажу, что это бред.
- Я так и думал! Вы все держитесь за свои пилюльки. А вот сила природы - вы ее игнорируете и презираете! Вот что конкретно - бред?
- А все, что вы сказали. Все - бред. Это бы могло пойти для какогонибудь раннесредневекового трактата.
- Давайте конкретизируйте!
- Ох!
- Вы тут не охайте - ошельмовали уважаемого автора - так будьте любезны отвечайте за свои огульные обвинения!
Замечаю, что кумпаньоны, сидящие рядом, навострили уши.
Не получится незаметно скинуть этого умника за борт. Ладно, буду отдуваться.
- Ну, поехали: Первое. Закладывая в рану кашицу из травы, мы суем туда инфекцию. Растения с поля не стерильны - потому вместе с ними пойдут и бактерии. Чем скажем отвар зверобоя хуже? Разговор о живительности только зеленых растений - опровергнут сотни лет назад - как раз когда активно собирались травяные сборы. Да, травы собирать надо со строгим соблюдением правил, так же важно правильно провести процесс ферментации и сушки - но собранные растения отлично работают весь год.
Второе. Официальная медицина не отвергает народную медицину. Но выдавать всякую чушь за народную медицину - не надо. Почему только лукчеснок вами упомянут? Крапива - отличное кровоостанавливающее, подорожник, зверобой, чистотел, кора дуба, шалфей, золотой ус - отличные средства, в том числе и раны со ссадинами обрабатывать… Могу продолжать и продолжать, но уже и этого хватит.
Третье. Вы пробовали сжирать по головке чеснока в один присест?
- Нет, но я же не был ранен!
- Ну, так вот я вам точно скажу - единственно, чего можно добиться, лопая чеснок в таких количествах - это развития гастрита или обострения язвы. Чушь. Тем более - проверенная и уточненная именно как чушь - примеров хватает. Каждый год в клиники попадали такие умники. Известное дело.
Четвертое. Лук в виде печеного - помогает оттоку гноя. На свежую рану класть свежий лук - сделать дополнительно химический ожог поврежденных тканей. Ровно то же - с кашицей от чеснока. Вы эту кашицу себе на язык положите и посидите так с часик - потом я на Вас гляну. А язык, между прочим, защищен и приспособлен к агрессивной среде - это не распоротое мясо с драными нервами.
Пятое. Какую рану предлагает зашивать автор? Что такое хирургическая обработка в его понимании? Хирургическая обработка - это иссечение нежизнеспособных тканей, размозженных в первую очередь. Обычно делается при огнестреле - и после хирургической обработки рану зашивать НЕЛЬЗЯ! Это еще в Первую Мировую установили. На десятках тысячах примеров - на всех фронтах. Во всех армиях! После этого в гное утонешь, раны зашивая.
Этого хватит?
- Вы меня не убедили!
- Ну, разумеется. Я другого и не ожидал. Впрочем, когда Вас ранят - я, так и быть, напихаю Вам в рану тертого чеснока с луком.
- Поперчить, посолить и поджарить на медленном огне, - облизнувшись плотоядно, говорит Ильяс.
- Вам все шуточки! А возразитьто, по сути, и нечего! - оскорбленная невинность в лице поборника народной медицины тем не менее отходит на другой борт, подальше от нашей дикой компании.
- Ютить вашу мать! - не выдерживаю я и рассказываю ребятам о пациентке, которой ктото рассказал про контрацептивное действие лимона - и она, не мудря, запихнула себе во влагалище лимон целиком. Потом вспоминаю про лук и про препарат в музее кафедры судебной медицины - матка с проросшей в нее из влагалища луковицей - был раньше такой «народный» метод аборта, только вот думаю, от него чаще помирали, вспоминается виденной мной старичок с терминальной стадией рака - опухоль в распаде, а он до последнего был адептом копротерапии и мазал развивающуюся опухоль свежим калом…
«Знатоки! Убивать надо таких знатоков, папаша его студебеккер» - как совершенно правильно в подобной ситуации сказал великий гроссмейстер.
Фэнь шуй им всем в нос… С дыню размером.
За содержательной беседой время незаметно пролетело.
Катера идут по заливу, держась пробитого во льду канала.
Скоро будем на месте.
Уже скоро…
Вовка успевает еще рассказать про то, как он боролся с чирьями на заднице во время службы в армии - а у мехводов на срочной такое часто бывает - грязища, немытость, ГСМ, пот застарелый, да плюс авитаминоз в придачу. Лук он, оказывается, применял, но по совету «знатоков» - как раз сырой. Сидеть после этого недели две не мог. Потому, по его мнению, лучше удалять чирей, взяв пустую бутылку, насовав туда горящих спичек, а потом приложив горлышко к больному месту - отсасывает в момент все!
Мне остается только жалобно кряхтеть, слыша о таких варварских обычаях и вспоминать, что в старой армии у кавалеристов было золотое правило - «беречь жопу пуще глаза», потому как кавалерист с чирьем на заднице - ровно то же, что пехотинец с переломанными ногами.
За поучительной и не лишенной приятности беседой прибываем к точке высадки. Мореманы обеспечили все путем - обеспечив даже колонновожатых. На льду чувствуем себя неуютно, словно мишени и потому, как только получаем с соседнего катера усиление в лице трех матерых саперов и отделения явно срочников желторотых бодро бегом за провожатым несемся к берегу. По дороге замечаю, что вроде как нас высадили не там, где полагалось по плану, а немного левее. Сбоку в сотне метров вижу бегущих курсантеров - соседями будем.
То, что со спины нас прикрывают стволы корабля и катеров - греет душу, но когда добираемся до домишек на берегу - становится както легче.
Кронштадтские уже там. Попадается пара упокоенных, но в целом видно - территория уже подчищена. Не успеваем перевести дух, как Николаич командует занять второй этаж невзрачного дома. Саперы парой быстро проверяют двери, потом один зачемто включает обычную школьную лазерную указку, второй его страхует. В домике пусто. После быстрой проверки лестницы нам машут - можно заходить.
Запаленно дыша, вваливаемся в угловую комнатушку. Всетаки бегать с таким грузом - тяжко. Окна берутся под контроль, мы - несколько человек, не занятых немедленно для наблюдения, я в том числе - плюхаемся на пол задницами, и переводим дух, опершись спинами на стенку. Так. Теперь можно и перекурить. Пока без нас обходятся, и понадобимся мы не раньше, чем через полчаса - Николаич говорит, что нас должна подобрать броня, она на подходах…
Когда немного прихожу в себя - замечаю рядом лежащую в углу гранату - немного запылившуюся, но знакомую Ф1. Снаряжена, готова к бою, только отогни усики да дерни чеку. Вполне себе пригодится лимонка в хозяйстве. Тянусь, чтоб забрать, но сидящий рядом сапер из приданных хватает меня за комбез и я плюхаюсь обратно.
- Не рекомендую вам подбирать всякое, что валяется - спокойно, доброжелательно, но очень убедительно говорит мне этот мужик.
- Думаете растяжка?
- Вижу, что не растяжка. Но к бесхозным боеприпасам привык относиться очень осторожно. Есть знаете, опыт.
- Оставляли, что ли, такие сюрпризы? - спрашивает смекнувший что к чему Андрей.
- Ага.
- Так те видео, которые на ютубе были - как духи с криком «аллаху акба…» рвутся при стрельбе из миномета или гранатомета - ваши шуточки, или они просто бестолковые? Я не понял, вы портачили с боеприпасами, а потом их сплавляли духам, или это случаи брака и криворукости были? - Саша уже отдышался и изза Андрея выглядывает.
- У духов бахали модернизированные 82 мм мины, РПГ 26, выстрелы РПГ7, ВОГи (лягухи) - все в момент выстрела. Гранаты рвались в руках. Особенно запомнился выезд на позицию одноразовых минометчиков, миномет самопальный, один выстрел нормальный - мина ушла, а второй или наше творчество, или смежников - труба в клочья, плиту не нашли (хотя может, и не было) и весь джаз банд рядом притих. С нашей стороны потерь нет. Жаль редко представлялась возможность зреть дело рук своих. Фэйсы втюхали на ту сторону паленую иглу, при старте - вышла и бахнула, старт был замечен, двадцатьчетверочники долго резвились.
- Хоть убейте, не могу понять, как может рвануть ВОГ в момент выстрела?
- Вот и они не могли понять. (мужик весело улыбается) ВОГ - легко, если под вышибным зарядом кусок ЭДП и бризантная доп. навеска, детонация страшная штука. И не портачили, а модернизировали. Патроны в том числе - тенересом, но его достать было трудно, одних бумажек кучу напишешь и вопросы лишние. Сплавляли путем бросания - а ля просто потеряли. Были и те, кто продавал, но покупатели, как правило, второй раз не приходили, а новых геморно искать. Проще бросил и забыл. Только сводки сиди читай.
- А следы демонтажа на «модернизированных» изделиях - насколько оставались заметны? Скажем, Вы сами, зная такую практику, могли бы увидеть - «доработанный» боеприпас или фабричный?
- Все зависело от того, кто делал. Во всяком случае, найденные боеприпасы и граники мы не использовали и писали МУКи, что их использовать нельзя. Внешний вид отличить практически невозможно, все это таскалось как попало - сколы краски и лака, потертости, царапины - обычное явление. Минам в хвосте, под вышибным, отверстие и запальная трубка. Одноразовые РПГ - визуально - однозначно нет. А попытаться вытряхнуть оттуда гранату - желающих не было, доработанная в руках рванет. В РПГ - 7 дорабатывался стартовик выстрела, головные части тож крутились но это в разы сложнее, стартовик не определить.
ВОГ 25п разбирался до нуля - при сборке резьба клеилась - если руки не из задницы - то только эксперт сказал бы, ну или неудачная попытка разобрать. ВОГ 25 - извлекался капсюль вышибного заряда, сверлилось отверстие под КД, после доработки капсуль заменялся новым - но это экстрим, хотя и это делали. УЗГРМы и запальные трубки у нас безукоризненно дорабатывал командир приданных саперов из Сибири - с виду не отличить, а замедление «0».
Запалы РГО - РГН - не крутились вообще. Патроны разбирались и собирались только 7,62Х39 и 54 - под них была у снайперов приблуда. После всех манипуляций с изделием - в «пластилин» на недельку под открытое небо для придания товарного вида.
При всем том, что некоторые из оппонентов таки воевать умели - специалистов раздва и обчелся. Они в основном ловушки ставили на «чистильщиков». Так что канали даже корявые поделки.
- Непростой Вы сапер - замечаю я.
- Не, я - простой, я не единичный экземпляр, наштамповала Родина. (Тут он лукаво подмигивает). Вот заведение, где нас натаскивали - то да, непростое было. Хотя самоучек дохера. Но откуда у самоучки неучтенки в больших количествах? Во всем этом, нюансы были, и особка как грушу трясла самоучек или тех, кто без предварительной договоренности чудил - однозначно за сбыт или утрату потянут. Всем не объяснишь, что боеприпасы и ВВ - тютю. А куда тютю - хз. А уж тем более при обнаружении в схронах номерных единиц - особка плюс прокуратура. И доказывать, что этот предмет вовсе не полетит, а совсем наоборот - замучаешься.
А потом еще слить могут гады - особливо прокурорские, в конторе покапывало, но не сильно, а у них - обмен информацией… И будут потом за тобой гоняться местные и на КП большие деньги предлагать, чтоб показали, кто таков. В общем, документы прикрытия были как воздух и надзирающий военный прокурор в придачу для общения со своими коллегами во избежание расшифровки.
- И что, духи разве не пользовались купленными в других странах боеприпасами? Вроде ж им со всех сторон поставляли? (Вижу, что Сашу заинтересовало всерьез, а вот Андрей жмурится както по котовьи - очень похоже на то, что знакомые вещи слышит.)
- На халяву и известка - творог. У меня видеопособие трофейное есть, так там сплошь и рядом фигурируют наши боеприпасы. Патроны они покупали, а все остальное было затруднительно. Тот же тротил не у каждого есть. А шайтанки и подавно. Вообще то они без затей были. Все простенько достаточно. Были и у них умельцы… в основном бывшие наши, но этих отлавливали с повышенным энтузиазмом. Был один выродок Смирнов В., он же Абу - Малик, бывший сержант спецуры, русский, уроженец ст. Наурская кажется, до 2003 года был жив, сейчас не знаю.
- Так что проблемы у них с боезапасом что ли?
- Начиная с 2000 года появились. Если бы все было ок - не ковыряли бы они снаряды и не плавили тол. На всех желающих не хватало. С патронами проблем у них не было. Так что - лучше б гранату не трогать.
- А что с ней может быть не так? Замедление «0»?
- Ага. Или не сработает.
- Ну, это ладно. Оставим как оружие последней возможности.
- Куркуль Вы, Доктор. Жадность - она губит.
- И не говорите.
С этими словами обтираю гранату и прячу в пустой кармашек разгрузки.
- Наблюдаю бронетехнику! - это заявляет пацанчик с странной винтовкой, очень похожей на СВД, только вот приклад складной и какаято она, ну немного другая. Пацанчик смотрит из приоткрытого окошка, пользуя прицел.
- Какая техника? - интересуется Николаич.
- Три маталыги, БТР и… и еще БТР! За нами?
- Белые полосы на них есть?
- Нет, целиком зеленые… Нет полос…
Значит, не наши? Это уже весело, пулеметы с маталыг нам тут не страшны, а вот если на БТР крупняк стоит - так нас через стену найдут без проблем… Вижу, что остальные тоже насторожились.
- Номера видишь? - Николаич шустро разворачивает выданные сегодня утром бумажки.
- Вижу.
- Диктуй!
Пока колонна шла боком, пацанчик успел сказать номера первого БТР и маталыг. По списку Николаича получается - это наша бронеподержка. Почему без полос?
Приданный нам связист, совершенно ботанского вида паренек, связывается с броней. Отвечают сразу. Насчет полос удивляются - никто о таком не говорил. Ну, ясно. Бывает. Особенно в армии…
Когда убеждаемся в том, что это и впрямь свои - Николаич всеже настаивает на том, что полосы быть должны. Летеха, командующий этими жестянками, наконец, соглашается с тем, что получить от танка в борт гостинчик - не самое лучшее. За краской посылают к мореманам.
В итоге рассаживаемся на броне, сторонясь липких, подмерзающих на холодрыни полос все той же шаровой краски. Удивляюсь - а чего не в десантный отсек?
- А так привычнее - отвечает Андрей. - Тут нет толп зомби, что вообщето удивляет. А морфа увидим - стволов хватит затормозить.
Да уж, стволов у нас нынче богато - у снайперов по два - взяли в дополнение к Светкам еще и охотничьи слонобои, Вовка к калашу еще прихватил какуюто гладкоствольную многозарядную коротышку, Николаич как раз с АКБ и только мы с Сашей и Надей как обычные мотострелки. Только с ПМ в кобуре. А я так еще по совету Андрея и «Марго» взял. Хотя зачем - не понимаю. Ну да он опытный парень, зря не посоветует. Все. Тронулись.
Гарнизонные и курки - те забились внутрь. Ну, там сейчас теплее, конечно, хотя пока наоборот жарко - броники, сумки, запас боеприпасов - и взятый с собой на всякий пожарный сухпай и фляги - весят густо. Предполагается, что нас забросят к югу от завода и мы начнем действовать оттуда - и лишний груз можно оставить в технике. Хотя, сомневаюсь я в том, что наши на это пойдут - пропадет что - хрен кого найдешь потом и хрен чего докажешь.
Едем медленно. Рядом грохает выстрел - мальчонка со складной СВД горделиво задирает нос - свалил стоящего метрах в 150 от дороги обглоданного мужика.
- Ты зря так лупишь по всему подряд. Винтовочкуто не напрягай зря.
- Тебето чего? Ты что возбудился? Я - снайпер, а ты кто? Сиди со своей допотопной берданой, охотничек!
- Снайпер говоришь? Хорошо, скажи, будь добр - что такое тысячная? Формула тысячной? Цена щелчка барабанчика ввода боковых поправок?
- Да чего ты ко мне докопался, толстый? Я те что - школьник?
- Ты не снайпер, ты мотострелок с винтовкой. И не надувайся - у таких как твоя винтовочек при настреле более тысячи выстрелов заклинивает затвор в затворной раме. После этого - только неполная разборка винтовки. И так далее. Ты сколько выстрелил уже?
- Откуда я помню? Я че - компьютер?
- Если ты снайпер, а не пулеметчик - то должен это знать, настрел у тебя не ящиками. Вот и прикинь - как оно будет - если твоя заклинит в самый неподходящий момент, а толстого рядом не окажется? Дальше: пистолетная рукоятка коротка, мизинец висит в воздухе. Значит - увидишь ломаные носилки или велосипед - снимай резину с рукоятки и натягивай на пистолетную рукоятку. Понял?
- А почему - сломанные носилки только для этого годятся?
- Потому что целые нужны будут в дело. Затыльник приклада - голое железо, удерживать приклад в плече одинаково во время стрельбы сложно. Значит надо намотать пластырь, изоленту. Можно нас попросить - глядишь какой затыльник и найдется.
- Ты дядьку сынок слушай. Дядька дело говорит - заявляет сапер, остренько покосившись на Андрея. - И за толстого извинись, кстати.
- Да отвалите вы от меня. Чего прицепились, сам знаю, что делать. - снайперишко обиженно нахохлился. Андрей коротко подмигивает саперу. Тот в ответ ухмыляется.
- Что, действительно клинит после тыщи выстрелов?
- Ага. Гдето с четверть таких браковок.
- Мда… мрак…
Останавливаемся у какихто домиков. Вокруг валяются всякие домашние вещи, которые дико смотрятся посреди улицы - видно тут хорошо помарадерили. Сапер подбирает себе пухлую подушку в наволочке, пристраивает ее себе под задницу. Предложенную ему пенкусидейку отвергает - так привычнее, да и потом горит наверно это пенка хорошо. Последнее явно отмаза, потому как на замечание Андрея о том, что если тут так все будет гореть, то нам и без пенок хреново придется, пропускается мимо ушей.
- Чего ждем?
- Танки еще не приехали.
- Ясно.
Пока ждем прибытия тяжелого железа бойцы потихоньку шарятся в близлежащих коттеджах. Николаичу это не нравится, мы остаемся сидеть как сидели, да и приданных Николаич не отпускает - токо слезть, ноги размять. Правда ничего и не происходит - шарящие ничего не нашли - «все уже украдено до нас», зомбаков не попалось ни одного, так что тишь.
Единственно, кто работает - так это наш ботансвязист. Вроде как он проникся важностью своей задачи или просто нравится ему болтать с приятелями - но связь с соседями он держит четко.
Николаичу - видно с утра хворь достала - и это не по душе.
- Ты поменьше трепись - если нас слушают - слишком много знать будут.
- Так я ж о пустяках!
- Из пустяков можно тоже выводы сделать…
Кронштадтские продублировали связь - прикомандировав в каждую группу двоих своих - связиста и координатора. Ясно ребятки треплются вроде бы о ерунде. Но может Николаич и прав. Связываюсь с начальством - врач оториноларинголог оказывается. Развернули они свой пункт практически на льду - под прикрытием корабельной артиллерии. Ну, это умно, мало найдется охотников их там обижать. Определяемся по порядку взаимодействия. Так мне от него и не перепало матобеспечения, ну да живы будем - сквитаемся.
- Заводи! Выходим на исходные!
Все рассаживаются по местам, БТР под нами фыркает и дергает вперед.
- Хорошо, что мы первые идем, а то от маталыг нам в морду накидало бы дерьмища! - орет мне в ухо Андрей. Киваю в ответ.
Мотает нас сильно - водила прет не разбирая дороги.
Хоть мы тут уже ездили - не могу сориентироваться. Вроде мы должны выкатиться с юга, но чтото забираем слишком к Петергофу.
Водила дает по тормозам, Николаич орет: «Не стрелять!»
Нам навстречу бежит расхристанный мужичонко, видимо выскочил из какойто ямы - только что его было не видно. Он явно живой, машет руками и орет: «Я живой!!! Живой!!!»
Добегает до борта, тычется как очумевший, смотрит на нас снизу вверх дикими глазами. Видок у него жуткий, впору забубенному бомжу - и воняет от него дерьмищем, рвотой и страхом. Но чтото в лице - а у него именно лицо, а не синяковая рожа - говорит, что это нормальный человек, только вот хреново ему пришлось. Лицо осунувшееся, голодное и глаза ввалились как у старой лошади.
- Вы - военные? Вы - военные?
- Да. Из Кронштадта. Ты кто? Откуда?
Мужик садится прямо у колеса, его колотит и он начинает плакать какимто лающим сухим плачем - без слез. Жутко, когда так рыдает взрослый - и явно не трясогузный мужик.
Тут мне надо работать. Соскальзываю с брони, слышу, как Николаич прыгает следом, крикнув: «Наблюдать! Всем - по секторам. Нечего тут таращиться, мы разберемся!»
Подбежавших от маталыг курсантов рыком гонит обратно.
У мужика не истерика, просто отходняк такой дикий. Сую ему фляжку, забыв, что там водка. Он хапает несколько больших глотков, кашляет.
- Водички, водички дайте.
Поспевает Николаич - ухитряется налить воду в пластиковый стаканчик (видно не хочет, чтоб такой грязнючий мужичина его флягу смоткал.) Стаканчик мнется в ходуном ходящих руках, мужик жадно глотает воду, расплескивая ее вокруг. Ему немного легчает.
- Ты откуда?
- Из лагеря спасения! Там еще люди остались! Много! Помогите!
- Нехреновый у вас тут лагерь спасения. Где он?
- На заводе. Там, в цехах.
К нам присоединяется сапер, что постарше. Николаич, мельком глянув на него, тут же возвращается к мужику. Видно, что по его мнению сапер здесь полезнее, чем на броне.
- Что там в лагере? Ты что такой дикий?
- Ты б сам был такой дикий!
Мужика снова начинает колотить.
- Давай излагай по порядку. Потом будешь истерить. Есть что важное - говори.
- Спокойнее, Николаич, спокойнее - ему солоно пришлось, видно же. Давайте рассказывайте, чем можем помочь. Вас зовут как?
Николаич не возражает против старой, но верной методы хороший - плохой.
- Получается так, ничего он не расскажет. Он вон в истерике. Нашатырь лучше дайте ему понюхать, даме нервной.
Мужик словно выныривает из омута, с ненавистью смотрит на Николаича и обращаясь уже только ко мне достаточно внятно говорит:
- Я - инженер Севостьянов. Лагерь спасения - открыли на второй день этого гадства. Указатели поставили. Эвакуации помогали. Тут неподалеку учебка ментовская - вот курсанты прикрывали. Народ туда бежал потоком. Епта - чего не бежать - тут это самое укрепленное место.
И из Стрельны. Из Петергофа были. С дороги - кто откуда. Мы помогали колючку тянуть, забор наростили, сами как дураки вышки дополнительно поставили. Но все равно мертвяки прорывались, а потом какието твари - тоже мертвые, но здоровущие. Народ потому заперли по цехам - чтоб жертв не было. А потом ночью стрельба. Утром - бля, утром оказалось, что власть переменилась. Новые какието появились - но и ментов осталось, хотя сильно меньше, чем было.
Мужик со стоном переводит дух.
- Весь лагерь - ловушка. Люди - мясо. Последние три дня ни воды, ни еды. Согнали как селедок в бочку - не сесть, ни лечь. Кто умирал - соседи, чтоб не сдохнуть, голыми руками шеи умершим ломали. И бля нашлось пидоров - тоже в охрану подались. Из наших же! А там ритуал. Нам показывали. Мы все видели. Чтоб они суки в своих кишках задохлись! Нелюдь, хуже мертвяков.
- Кто там сейчас верховодит?
- Психопаты какието, долбанутые на всю голову. Церковь «Священной Вечной жизни» с Великим Мастером во главе.
- Первый раз слышу.
- Я тоже впервые услышал. Но от этого не легче.
- Они могут оказать сопротивление?
- Могут. И окажут. Они ж долбанутые! Оружие у них есть.
- Там у вас на заводе - только корпуса или бортовое вооружение тоже есть?
- К нам техника разоруженная поступает. Но у этих пара БТР с вооружением были точно - свои, наверное. Это только то, что я видел. БТР80. Но камуфляж у них другой.
- Мины, фугасы - видел? - это сапер о своем, о девичьем.
- Не видел.
- Гранатометы есть? ПТУРСЫ? Танки на ходу?
- Не знаю. Тех, кого видел - с легким стрелковым были.
- Сколько всего там этих церковников?
- Полста будет точно. Может и больше.
- Тыто как удрал?
- Нас шестеро бежало. Ночью еще. Мы ж заводские, там у себя как дома. Я один выбрался. Водички дайте еще, а? Пересохло все внутри.
Издалека доносится автоматная трескотня, потом раскатистое драканье крупнокалиберных - два, потом еще один. Интересное кино - это наши или по нашим?
- Связь, что там?
- Огневой контакт! Атакованы морфом, есть потери, просят медиков - помочь.
- Это точно наши?
- Ручаюсь - Пашка там, точно он на связи. Да, морф необычный - у него четыре руки!
- Они что там - пьяные?
- Нет, точно - подтверждает - четырехрукий.
Ерунда какаято…
Летеха, к которому мы обращаемся с требованием транспорта - жмется и кряхтит.
Начинается херомуть многоначалия - мы не можем ему приказать, он - нам. В итоге возникает дискуссия изначально дурацкого свойства типа «должен ли джентльмен, если он должен?»
Под огонь попали не его сослуживцы, ему до них нет никакого дела, а отправить коробочку непойми куда - тоже стремно. Я прекрасно его понимаю. Самому ехать неохота, тем более, что начальство новоявленное точно не стронется со своего бережка, где ему уютно под сенью пушек.
Однако там раненые, и они точно ждут с нетерпением бронированную скорую помощь. Будет очень кисло, если они помрут только изза того, что летеха пожабится дать колесницу гусеничную.
Некоторое время идет яростная торговля в радиоэфире, в итоге летехе обещают много всего полезного - если пришлет коробку - и кучу ебуков физического свойства - если не пришлет.
Скоропомощной экипаж формируется несколько необычно - маталыга, как наиболее подходящая для перевозки раненых - у нее дверцы сзади и пузо вместительное, мы с Надеждой (чертова баба даже слушать не стала возражения - дескать не стоит класть всех медиков группы в одну корзину и просто залезла в таратайку), Саша с Серегой - в усиление и пара курсантов - в которых я не без удивления узнал Званцевамладшего и его приятеля.
Туда мы катим, сидя внутри гусеничной кареты скорой помощи, как ее нарек смешливый лопоухий курсантер. Одно дело - когда рядом сидит Андрей со слонобоем, а другое дело Саша или курсантеры, которые хорошие ребята и даже стреляют неплохо, но вот при нападении морфа я бы все же лучше б оказался рядом с Андреем.
Маталыга идет несколько жестче БТР, нас потряхивает в салоне, который куда здоровее БТРовского, но вроде как сильно ниже - сидеть приходится бубликом. Зато видно, что тягач - кроме лавок, никаких загадочных ящичков и коробочек с проводами и шлангами нет. Пока едем - по совету Надежды Николаевны вынимаем пластины из броников. Дышать сразу становится легче.
На месте оказывается, что все не так плохо - раненых четверо, но к счастью все не тяжелые - один с гордостью показывает каску с содранной краской - морф, не шибко разбираясь, хапнул парня за голову, а голова оказалась в шлеме, что и выручило. А так - переломы. Сильные ушибы, ссадины и царапины, у одного возможно - повреждение внутренних органов, очень похоже на тупую травму живота, но тут все равно - эвакуация, не боец он со сломанной ногой. Санинструктор у них в команде оказался неглупый - так что в шесть рук обрабатываем и шинируем быстро.
У них, оказывается, и носилки есть. Курсантеры хватаются за ручки и бодрым галопом тянут первого раненого. Успеваю вспомнить про Марка и рявкаю, чтоб остановились. Остановились - а на меня все уставились недоумевающе.
Когда нас дрессировали на военной кафедре и учили эвакуировать раненых, мы на своей шкуре убедились в том, что это сложное и тяжелое действие. Майор Сухов, подтянутый, голенастый и ироничный поручил первой четверке носильщиков пробежать с «раненым на носилках» кружок по стадиону. После чего загрузить пострадавшего в угрюмую приземистую транспортерину. Жертвой выбрали Марка - как самого легкого. Не учли того, что в нем явно был актерский талант, и он нередко веселил однокурсников различными репризами, особенно ему удавались сцены из постановок Жмеринского драматического театра оперного балета.
- Э, Мепистохэл! Вам зовут из подземелье!
- Кому, мине? Чичас иду!
Калитка пипскнула и Мепистохэл явился.
Вот тут во время таскания Марк и смешил и бесил своих таскателей, вовсю играя роль раджи на прогулке. Ржать, неся бегом тяжесть (а Марк всетаки был в сапогах и с автоматом) - не сахар. Когда ребята подбежали, наконец, к транспортному средству и закинули передние ручки на борт, передняя пара залезла в кузов и все облегченно рывком вдвинули носилки с телом в кузов.
Тело неожиданно прервало свою тираду о «нерадивых и нелепых слугах» таким мощным ревом, что все чуть не подпрыгнули. Марк коряво вывалился из носилок, спустил свои портки и стал корячиться, пытаясь глянуть, что у него на тыльной стороне организма. На тощем заднем фасаде оказалась здоровенная ссадина и быстро наливающийся мрачной синевой не меньших размеров синячище.
- Вы видите - невозмутимо пояснил майор Сухов - одну из характерных ошибок при загрузке раненых в транспорт. Самая нижняя часть при переноске раненых в брезентовых носилках естественно провисает и выдается за уровень ручек, что при резкой загрузке в кузов или салон сантранспорта вызывает дополнительную травматизацию раненых.
Мне тогда показалось, что майор это объясняет уже в сотый раз, и такой ход событий нимало его не удивил, наоборот - все шло по накатанной колее.
Раненых загружаем быстро - но аккуратно.
Возникает короткий спор с полканом, который командует этой группой - он безапелляционно требует эвакуировать раненых, чтоб под ногами не болтались, а мне надо на морфа глянуть. К слову - и вывезти тушу отсюда - если не сделаю, мне Валентина этого точно не простит - отращивание дополнительных конечностей некрофауной обязательно нужно изучить как можно быстрее.
Полкану эти премудрости - как зайцу барабан, так, суемудрие.
Не знаю, чем там дело бы кончилось, если б не Надежда, которая спокойно влезла в беседу с совершенно штатским заявлением, что пока я гляну неидентифицированное метаморфированное некрообразование, она задержит отправку «этой машинки» и обещает присмотреть за пострадавшими мальчиками. Все это выговаривается так, что любого военного может Кондратий хватить - всетаки каждая женщина в душе актриса - тут Надя может и хватанула через край, но спорить с такой гражданской интеллигентной дурой - явно бессмысленно, полкан смотрит на нее - и право, если б он сплюнул, это было бы менее оскорбительно, но наша сестричка отвечает ему настолько безмятежным взглядом, что офицер теряется.
Отыгрывается он на мне, тыкнув пальцем в ту сторону, где эта падаль валяется.
- Совсем рядом с боковым охранением. Охранение вон там, у сарайчика, а туша чуть дальше.
Припускаю туда мелкой рысью.
На полдороге соображаю, что вообщето надо было бы взять ребят с собой для переноски. Когда собираюсь бежать обратно - соображаю, что на коробочке проще было подъехать. Да и не стоит тут в одиночку гонять. Ну да ладно - авось обойдется, тем более, что боковое охранение в случае чего прикроет.
Около сарайчика никакого боевого охранения нет. Видно, что тут была пальба - гильз до черта. Прикидываю, в какую сторону стреляли - и действительно совсем рядом нахожу кучу прострелянных тряпок. Морф сравнительно невысок, зато широк в плечах, скорее антропоморфен, рук вижу только две (или это уже можно назвать лапами?), на теле - одежда и обувь, грязная конечно, но вполне по размерам, что странновато.
Башку ему расквасили добротно, потому переворачиваю его на спину без опаски.
Чертыхаюсь.
Из расстегнутого драпового старомодного пальто действительно торчит еще пара рук. Маленькие такие ручки - причем очевидно, что падая морф их своим весом поломал. «Ничего не понимаю, шеф! - Аналогично.»
Расстегнув пуговицы пальто, чертыхаюсь еще раз. Морфы не дошли еще до того, чтоб отращивать себе дополнительные конечности. Просто я не взял в учет того, с кем мы имеем дело. Ночная смена пришла, действительно.
Обе руки пришиты в области середины грудины. Просто пришиты. По виду - руки принадлежали ребенку лет 6-7, потом ампутированы в области плечевого сустава и вшиты в грубо сделанный разрез на груди… Всего - навсего.
Даже без особого разбирательства видно, что они нефункциональны - тот, кто этим занимался - не заморачивался с иннервацией, созданием суставной сумки и так далее. Топорная работа, хотя, пожалуй, какаяникакая медицинская практика имеется. Но не выше третьего курса. И по качеству исполнения - троечная.
Мда… Что еще можно сказать. А можно сказать, что пришивалось прижизненно. Безусловно. По потекам крови видно - лежащему на спине. Грудь еще выбрита, хотя человек при жизни был волосат изрядно. Но никаких следов нормальной обработки хирургической операционного поля - и в помине нет.
Ладно. Надо побыстрее эвакуироваться. Побыстрее рассказать Николаичу, что видел. Противничек у нас еще тот, даже и не знаю, какой гадости от него ожидать.
Встаю, осматриваюсь по сторонам.
Несмотря на безлюдность - почемуто остро ощущаю себя мишенью. Пухлой, здоровенной мишенью. Слева слышу голоса - азартные такие и молодые похоже. Высовываюсь аккуратно изза сарайчика - впереди метрах в тридцати в низинке растет дерево. Там скучилось четыре солдапера - судя по снаряге и повязкам на руках - наши.
Мне кажется, что они окружили чтото висящее на суке дерева, ну да веревку вижу точно. Увлеклись ребятки так, что подхожу совершенно беспрепятственно, они дергаются только, когда я начинаю говорить.
- Это вы - боевое охранение?
- А тебе какое дело?
- Такое, что вы лихо несете службу. Достойно. Немного удивляет ваш повышенный интерес к дамским трусикам. На память взять хотите, или поносить?
- А не пойти ли тебе…!
Адрес сопляк называет конкретный. И, похоже, что из них четверых - он самый борзый. Лидер, скорее всего. Так с веткой в руке и стоит. То ли забыл, то ли наглый. Вот те двое, что слева - засмущались. Четвертый пока не ясен. Значит надо быстро чморить лидера и дробить группу, а то, не ровен час, в спину пальнут. Не думаю, что их сотоварищи очень одобрят то, что вместо боевого охранения эти придурки старательно тянут веткой с подвешенной за ногу зомбячки ее трусы. Значит, могу пострадать за свое необдуманное вмешательство.
- Зачем девчонку подвесили?
- Это не мы, она уже висела так. - отозвался слева крайний, значит я не ошибся в оценке.
- А подумать, кто и зачем ее подвесил - не судьба? Вы вон стояли - меня не увидели, так увлеклись. Вас с ножа можно было б снять, не то, что очередью. Автоматы у вас - за спиной, пока дотянетесь… Думаете тут морф один на всю округу?
Кажется, проняло - заозирались. Кроме лидера. Тот подходит ближе и цедит:
- Вали отсюда, сами разберемся!
- Не вопрос. Уже валю.
А вот теперь не ошибиться - начинаю поворачиваться как бы уходя, замечаю движение оппонента и опережаю его - с разворота в челюсть. Он явно этого не ожидал, да еще похоже собирался мне пинка дать на прощание - хорошо ему влетело, душевно. Башку о мерзлую землю не расшибет - она у него в каске, а вот в себя приходить будет долго. Надеюсь, что я ему ничего костного не поломал. Ну да рукой бил, хотя хотелось врезать прикладом по наглой тупой роже.
- Ты чо, охерел?
- Товарищ попросил меня, чтоб я валил. Я его просьбу выполнил. Теперь я вас убедительно прошу - заняться не некрофилическими забавами, а вести, черт вас дери, наблюдение за окрестностями и прилегающей местностью, для чего вас сюда и направили. Я сюда за ранеными приехал и мне тут еще калеки не нужны. Все, дискуссия окончена - автоматы в руки - поделили зону контроля на сектора - и наблюдать.
- А с Тимуром что? Ты ж его убил!
- У Тимура нокаут. Всегонавсего. Хамить не надо незнакомым докторам. Да и не докторам тоже не надо. Меня ваш полкан попросил глянуть, как вы службу несете - раз я морфа обследовать сюда пришел. Так что автомат этого дурня я с собой возьму - у командира пусть заберет. Ясно? Ответа не слышу.
- Ясно…
- Вот и молодцы.
Так, вроде они в драку лезть не собираются. Ну, это знакомо - выбил лидера - остальные теряются, а они еще и не банда, так, сброд малорослый. Теперь - что с зомби.
Красивая была девушка. А теперь висит вниз головой, нелепо растопырившись изза того, что веревкой подтянута за ногу к суку. Тяжелые роскошные волосы с набившимся в них мусором метут по грязному насту - она пытается дотянуться руками до стоящих неподалеку салобонов. Лицо классических пропорций, только чугунночерное изза прилива крови и резко выделяются белки глаз - как на древнегреческих бронзовых статуях, где вставлялись кусочки серебра в глазницы. Стрелять в такую красоту из ПМ както совестно, вот тут и пригождается «Марго». Приседаю, не теряя из виду этих балбесов, вот она поворачивается виском… Таптап. Все, обмякла, руки шлепаются на снег. Теперь вместо «Марго» - «Копуша» - перехватываю лезвием веревку сразу над высоченным каблуком - девчонка полуодета, из зимнего на ней только сапоги на каблуках. По уму надо бы глянуть - от чего умерла, но какая собственно сейчас разница.
Прихватываю калаш с вяло возящегося Тимура и, не слишком поворачиваясь спиной, откатываюсь за сарайчик.
То, что совсем рядом появляется урчащее рыло МТЛБ с серыми полосами - радует очень сильно. Оказывается, ребятам пришло в голову, что поговорка про гору и Магомета имеет возможные варианты. Это замечательно.
Морф оказывается не слишком тяжелым и ребята сначала держатся отлично, только вот когда мы его затягиваем на верх агрегата одна из ручонок отрывается. Званцев - младший стремительно бледнеет, что особенно по ушам заметно и прыгает с машины долой. Мне тоже мерзко на душе, но надо держать фасон - подбираю ручонку и запихиваю ее морфу в карман пальто.
Прихватываю тушу к какойто выступающей детали поданным водителем шнуром.
Теперь не свалится.
Водила очень недоволен тем, что мы ему погрузили, но уж не знаю как - Надежда его угомонила. Бурчит, но вот даже шкертик нашел.
Все - едем на берег.
Вкратце рассказываю все, что видел.
- А я таким всегда место уступал - немного непонятно заявляет младший Званцев.
- Каким - таким?
- У кого каблуки высокие. Они всегда с радостью садились - а вот старухи вечно какуюто щемоту разводят - то выговоры устраивают «что я повашему такая старая, что вы мне место уступаете!», то кота за хвост тянут мокрым полотенцем, пока какойнибудь тин без комплексов на пустое место не плюхнется, стоишь потом как дурак. Даже беременные не всегда садятся - а вот у кого каблуки - те очень рады и благодарны.
- Походил бы ты на каблуках - вопросов бы не возникало - немного свысока заявляет Надежда.
- Не, боюсь мне это не светит - с искренним огорчением заявляет лопоухий.
И заливисто хохочет, видя удивленное лицо медсестры - купилась Надя как маленькая. Раненые тоже посмеиваются и по мере возможности участвуют в разговоре. Каждому не терпится рассказать о своей героической схватке с нежитью. Как я понимаю, контакт был внезапный, но шумный. Заметили его поздно - тихарился гдето.
- А он мне как даст - так я кувыркаться устал! - хвастливо говорит тот, у кого подозрение на тупую травму живота. Мы посматриваем за ним - но вроде пока признаков внутреннего кровотечения - во всяком случае бесспорных - нет, и это замечательно.
Не замечательно то, что старший машины, после некоторого бубнения рации, высовывается в салон и говорит:
- Подполковник этот требует, чтоб мы вернулись. Говорит - необходима ваша помощь, причем немедленно.
- Что у них там стряслось?
- Не сказал. Ну что, поворачиваем?
- Поворачиваем. Своим сообщи. Ну, нашим в смысле.
- Ага.
Бойко развернувшись на левой гусенице, отчего нас сложило в кучу, маталыга поперла обратно. Раненые бухтят, пытаясь донести до водителя массу интересной информации о нем и его манере езды - и по - моему настроение у них упало - вот уже совсем близенько было оказаться в безопасности, ан приходится возвращаться, куда не надо.
Сунутый в угол тимуровский автомат во время боевого разворота вывалился и больно стукнул стволом по колену лопоухого курсанта. Естественно тот заинтересовался - откуда тут ствол. Вкратце объясняю.
- Да, тут только ипатьевский метод поможет - соглашается сосед лопоухого.
- Это как?
- А был такой передовик производства - Ипатьев. Сталин часто рекомендовал использовать его метод для улучшения показателей.
- И какой это метод?
- Ипать, ипать и еще раз ипать!
- А что, хороший метод. А то разборзелись салобоны, края не видят, застариковали!
- Ну, да, в общем.
Тут лопоухий снимает крышку затворной коробки и ахает както поженски удивленно.
- Не, вы гляньте - этот мудиль только сверху смазку обтер - а внутри все как было, так и осталось в консервации. Как он стрелять собирался?
К моему несказанному удивлению вместо того, чтоб вытереть замасленную руку об штаны паренек достает из кармана носовой платок и старательно обтирает пальцы. Потом брезгливо ставит оружие обратно в угол.
- Пяхота!
Прибытие наше оказывается настолько долгожданным, что нас тут же встречают букетом матюков - какого лилового мы так долго ехали?
Водитель и старший за словом в карман не лезут - лай стоит добротный. Мы с Надеждой тут же оказываемся утянутыми от машины - по пути видим, что тут чтото произошло - причем нехорошее - достаточно благодушный раньше народ словно ощетинился, оружие под рукой держит, все какието нервные.
Уже знакомый санинструктор корячится в небольшой комнатенке, где на полу лежит и сидит с десяток окровавленных человек - один свернувшись клубком в углу и рядом с ним - автоматчик наизготовку, остальные - на особицу. Ничего не понимаю - одеты они все в одинаковый камуфляж. Да и повязки синие вижу. Разве что кажется - у того, одиночки вроде как повязка какаято пыльная. Санинструктор мельком кидает - этого потом. Если время останется.
Работы оказывается неожиданно много. Настоящий, без дураков, огнестрел, причем не только пулевые ранения, но и осколочные. За окном странное сочетание звуков - очень знакомое. Давно уже удивился тому, что тяжелая техника сочетает в себе несочетаемое - например ревущий за окном танк к басовому низкому гулу двигателя приплетает чистые высокие звуки лязгающих траков и странно это слышать в комплекте - по уму кажется, что не может быть такого звонкого мелодичного звука от бронечудища. Чего там танк возится непонятно - санинструктор не успевает нам толком ничего сказать, как какойто капитан бегом уводит его - несмотря на наши возражения. Попытка забрать и нас для чегото спешного - проваливается, капитан посылается в лес и поля. Это его страшно бесит, но Надежда заявляет, что она вольнонаемная, а я на голубом глазу ставлю его в известность, что сам офицер того же ранга.
Работаем, лихорадочно спеша - раненые как на грех все тяжелые, не безнадежные.
Восемь человек. Два жгута. Двенадцать перевязок. Кровопотеря здоровенная. Хорошо еще, что вроде справляемся - и везет - терминальных нет. Пока нет. Везти их надо быстро. А еще этот странный парень в углу с часовым. Но сопровождающий с маталыгой должен быть и охрану снимать нельзя. Ладно, сам справлюсь.
Одним махом расходуем половину своих припасов, а лягушки с кровозаменителем - уходят все. Этих надо эвакуировать как можно быстрее. Вызываю нашу маталыгу - и начинается пересадка. В итоге маталыга забита битком и на броне еще сидят наши знакомые - те, с переломами, ради которых мы изначально сюда и прикатили. Они очень недовольны этими изменениями. Надежда затыкает их фонтан неудовольствия тем, что садится с ними - успев сказать мне перед отъездом:
- Будете оказывать помощь тому, который в углу лежит - сначала проверьте его на наличие оружия, щиколотки, карманы, рукава. И хорошо проверьте.
- Вы чтото о нем знаете?
- Его охраняют. Потому лучше сразу относитесь к нему, как к враждебному и опасному, целее будете. Может его и обыскали - а может и нет.
- Хорошо, посмотрю! Удачи!
- Мы за вами заедем!
Лежащий в углу - невысокий, худощавый мужик. Молодой. Ранения в грудь - замотан поверх одежды на скорую руку.
Както так получается, что к словам своей медсестры мне стоит прислушаться. За последнее время она уже доказала, что не бросается словами на ветер. Осматривая раненого лишний раз убеждаюсь в том, что она знает, о чем говорит - на щиколотке находится злобного вида небольшой нож с черным лезвием, а под мышкой - странный пистолетик белого металла - я такой ни разу не видал. Несмотря на смешные размеры - как ПСМ, который мне доводилось держать в руках - этот явно под 9 мм. В магазине - пять знакомых кургузых патрончиков. Нож просит себе караульный, прикрывавший меня стволом, отдаю ему, потому как прикрывал грамотно - и случись что - не влепил бы очередь мне в спину, себе прибираю пистолетик - патрон ходовой. Да и размер приятный.
Найденный в кармане брелок с автомобильными ключами оружием не является, но прибираю его совершенно автоматически, как Шура Балаганов.
Раненый и впрямь оказывается враждебным. Немного подругому - я не успеваю толком оказать ему помощь, а он уже помирает. Не могу сказать, что реанимационное пособие я оказал полностью. Нет, конечно. Да и две дыры а грудной клетке както не воодушевляли. Отходим с караульным - он страхует. А я второй раз за день делаю таптап при первых признаках обращения.
- Кто это был?
- Хер его знает, пидораса.
Удивляюсь такому.
- Так он не из ваших?
- Куда там. Дивер, сволочь.
- Да что тут у вас случилосьто?
- Это пусть начальство рассказывает. Я не в курсах.
- Зря я тебе нож дал.
- Да я действительно не в курсах.
Ладно, тут делать уже нечего. Выхожу на улицу и иду глянуть - что там танк вытворяет. Зрелище странное - из под груды строительного мусора - видимо обломков нехилого совсем недавно домика торчит орудийный ствол, видно, что танк въехал в дом и его там привалило. Второй такой же металлический агрегат старается выволочь из руины своего незадачливого собрата.
Судя по толпе народа и начальственным крикам - сейчас именно тут разворачивается основной эпизод. Подхожу поближе - вообщето мне надо добираться к своим - и санинструктора тоже зачемто вызывали.
Санинструктор стоит в толпе зевак, одетых милитаристайл и глазеет самым наглым образом. Оказывается, начальство упало и сломало палец. Ну да. Скользко нынче.
Что происходит - он и сам знает плохо, но со слов раненых - какието хамы пытались захватить и угнать танк. Вот прямо так, посреди полного здоровья, на шарап. Говорят хамов было двадцать, все спецназовцы. Наших успели убить пятерых, да еще восемь ранено. В застрявшем в руинах танке еще осталось два танкиста - что с ними неясно, водила вроде живой.
Нахожу подполковника с забинтованной лапой, отмахивается от меня как от мухи и продолжает командовать. В здоровой руке держит приспособу для беспроводной связи, но орет в нее так, словно и без нее обойтись может.
Чертов капитан, который вертится рядом, заявляет, что к своим меня отправить могут только по окончании операции, если на то будет решение командира. Думаю, что это он только что сфантазировал, просто мстит за то, что мы нагло игнорировали его приказы. Правда снисходит до объяснений инцидента - дивергруппа составом четыре человека совершила нападение на экипаж танка, убив двоих и ранив одного - но к общему счастью водитель сообразил, что происходит, и дал задний ход, въехав при этом в дом.
Оставшиеся с носом диверы, вступили в перестрелку с подоспевшими бойцами. Результат известен. Двое диверов были раздавлены при въезде танка в дом, один убит на месте, а взятый язык по докторской косорукости помер, непонятно, чему этих штатских идиотов в институтах учат…
Да и кстати - я по распоряжению командующего группой полковника прикомандировываюсь к группе до особого распоряжения и потому - далеко не отходить, закончат с танком - капитан скажет мне, что делать.
Сердечно благодарю за ценнейшую информацию и начинаю претворять в жизнь старый армейский принцип - подале от начальства - поближе к кухне. Кухню не нахожу. Зато нахожу скромно приткнувшийся за углом соседнего дома маленький джипик синего цвета.
Машинто здесь много - в основном брошенных, но эта обращает на себя внимание - вопервых, видно, что на ней недавно ездили, вовторых это «Судзуки», а у покойного дивера брелок как раз этой фирмы. Заманчиво, черт возьми, очень похоже на то, что на той машине диверы и прикатили… Да и не нравится мне тут. Я уже както привык к несколько привилегированному положению, а здесь к медикам относятся явно неуважительно.
Минуту - другую раздумываю на тему - а не заминирована ли машина, потом решаю - что в таком случае ключики бы остались в замке. Была - не была, еду!
Салон маленький, но, в общем, все понятно, разве что рычажок добавился к стандартному набору - 2-4. Надо полагать - для включения полнопривода. Ну да мы люди простые, мы и так уедем, если заведется. Оно, конечно, могут быть всякие секретки противоугонные типа размыкателя цепи или еще чего, но вряд ли диверы угона боялись…
Заводится влегкую, аккуратно трогаюсь и сматываю удочки без каких либо проблем. Немудрено, что диверсанты приехали как к себе домой.
Места знакомые, сориентироваться особой проблемы нет, но и гнать не резон. Машинка идет ходко и я даже несколько расслабляюсь. И совершенно зря, потому как лопается переднее колесо, руль дергается, бьет по рукам и машину закидывает в сторону. Скоростьто была - самокат быстрее ездит, так что ничего не произошло особенного, но вот возиться со сменой колес тут както не с руки. Озираюсь внимательно по сторонам - безлюдно совершенно, место глухое, дорога второстепенная, особенно не спрячешься. Ладно, пошли менять на запаску.
Инструмент к счастью есть, домкрат есть - запаска на мое удивление - тоже, причем новехонькая, так что собственно дело на пять минут.
Ну вот, даже не вспотел. Теперь все по местам и - ходу. Колесо, правда, уже ни к черту - видно, какуюто арматурину словил, порвало от души. Да впрочем, и осталось ехать всего - ничего, а машинка понравилась, надо бы ее себе прибрать. Теперь в теплый салон и…
Повернувшись - вижу новое в пейзаже.
Вижу и не хочу понимать.
Не могу даже.
Никак.
В метре от меня - человек.
В грязной просторной одежде.
Лицо немножко изменено.
(Да какое нахер лицо!)
Чего ему надото?
Подошел как?
Почему я запаха не почуял?
Окатывает ледяной волной, как в детстве, когда весной с плота упал.
Морф.
Из расстегнутой на груди хламиды свисают две маленькие синие ручки.
Пытаюсь нащупать рукой автомат.
Еще раз передергиваюсь от ужаса - АК на боку нет.
Вмать!
Я ж его там и оставил, у переднего колеса.
Чтоб под рукой был.
Морф слегка раскачивается.
Нелепо шарю руками по себе…
Гдето ж у меня пистолеты были…
Три штуки…
Не успею…
Ничего не успею…
Все!
Теперь - точно все!
Морф разевает пасть.
- Аххррушшии. Ахххрушшии хеммхааа.
Туплю неимоверно. Такое только на экзаменах было - когда надо немедленно соображать, а нечем и никак. Он что - говорит?? Говорит???
- Аххррушшии!!! Ахххрушшии хеммхааа!!!!
Эта скотина явно злится. Да и до этого не аллегория дружелюбия и добродушия был. Челюсти в метре от лица мозг просто отключили! Но пока не атаковал - есть время. Что ему надо? Что обычно требуют при первом знакомстве? При таком знакомстве? Что я бы потребовал?
- Ахххрушшии хеммхааа!!!! Ахххрушшии хеммхааа!!!! Ахххрушшии хеммхааа!!!!
Судорожно память выволакивает из глубин мальчишку, которого дразнили прозвищем «сушеные кузнечики» соседи по палате. Волчья пасть, незаращение верхнего неба. Очень похоже у него получалось. Здесь - то что?
Морф ступил на шаг вперед. Пятиться мне некуда - за спиной машина.
Совсем мне в лицо с мерзким смрадом мертвечины с ацетоном:
- Ахххрушшии хеммхааа!!!!
- Оружие? Оружие?
- Ахххрушшии. Хеммхааа!
- На землю?
- Хеммххааа…
- Автомат - там.
- Хисохххессс!
Выкидываю из кобуры ПМ. В последний момент думаю, что мог бы применить, потом понимаю, что нет - не успел бы.
- Храссиххаа! Хеммхааа!
Уже в установившемся ритме кидаю вниз рацию. Пытался ее включить, но не получилось - пальцы не слушаются. А еще может от того, что старательно пытаюсь вспомнить - чтото в его речи очень напоминает не только бедолагу с кличкой «сушеные кузнечики», еще чтото… Чтото очень знакомое… Вот вертится…
Странное ощущение - было такое. Когда я с двумя балбесами на передних сидениях, уверенными в том, что марка «Мерседес» гарантирует от всех бед, невзирая на лысые покрышки и криворукое вождение вылетел на поворот в селе с дурацким названием Большое Опочивалово. Толькотолько начался дождик и эти первые минуты всегда самые страшные - асфальт еще не мокрый, а капельки воды еще не растекаются, а остаются шариками, покрытыми пылью - и дорога оказывается сплошь с такими водяными микроскопическими шарикоподшипниками, на которых и нормальная машина идет юзом, а уж на лысых покрышкахто и тем более.
Ну, мы и пошли вертеться, дав два полных оборота на 360 градусов, как корова на льду, после чего улетели в кювет. И все это время отчетливо запомнилась до мельчайших деталей вся обстановка вокруг, и я успел передумать чертову прорву всего, правда превалировало утилитарное - сейчас врежемся в этот грузовик левым бортом, значит повреждения у меня будут как на рис. 38 учебника по судмедэкспертизе, нет проскочили, значит воткнемся передом в «Жигуль», значит повреждения пассажира на заднем сидении слева будут как в случае, описанным у рис. 40 - того же учебника - и в том же духе.
А потом втроем мы выдернули тяжеленный «Мерс» из кювета - на голом адреналине. И не проносилась передо мной вся жизнь…
И сейчас я вижу отчетливо бежевые метелки прошлогоднего бурьяна, серый мерзкий снег, репейник на хламиде морфа, отчетливо - хоть рисуй потом по памяти - все пятна на его роже и все зубы… Да акула симпатичнее! Но это не все… С речью чтото… Его речь очень характерная. Было… Точно было… Когда? Чтото с опухолью… Точно!
Раковая опухоль - молодой очень успешный инженер 34 лет. Отличная семья, отличная карьера, отличный специалист и, видимо, очень хороший человек - друзья к нему ходили все время, даже когда стало четко ясно, что это - все. Мне его спихнули, потому как студентшестикурсник уже может чтото делать, а больше уже пациенту и не нужно. Опухоль была не курабельна. Ни оперативно, ни терапевтически. И развивалась стремительно, отчего у пациента отключались одна за другой функции мозга - то он забыл как логарифмировать, потом уже становилось невозможным считать - это емуто, блестящему совсем недавно инженеру, потом резко ухудшилась речь - сначала перестал говорить сложносочиненными предложениями, дальше он мог говорить на странном языке, состоявшем практически из существительных - и понимал тоже максимально упрощенную обращенную к нему речь, отчего мучился не меньше, чем от болей…
Но ято хорош гусь. Взяли тепленьким. Остается только покрываться холодным потом. Хорошо еще не обделался. Вот есть такая теория, что обсираются от ужаса не трусливые люди, а те, которых в детстве хвалили за «хорошо покакал». Меня видно не хвалили. Или просто забыл, как это делается. Не до того сейчас.
А до чего?
Чего ему надо?
Я что, в плену?
У кого?
Или ему собеседник нужен?
Да нет, морда у него в кровище, жрал он когото, иначе б морфом не был.
Или я, такой покорный, отлично гожусь на консервы?
- Хессиххх?
- Что?
- Хессиххх??
Смотрит на сумку. Ага, понял!
- Медик. Врач. Доктор.
(Черт, чего это на меня словесный понос напал - взамен положенного по ситуации натурального, что ли?)
- Это понятно. Великолепно! Теперь продолжим начатое. С чего это вы, почтенный, так нахально разъезжаете?
(Не отрывая правого глаза от зубов у самого лица, левым стараюсь посмотреть вбок. Там стоит герой - картинка. Не знаю почему, но первое впечатление - манекен из оружейного бутика. Снаряжение такое впервые вижу - от амуниции до оружия. Все определенно дорогущее и навороченное, прямо прет таковым от этого красавца. Шлем на башке - явно НАТОвский, да еще с какимито привинченными приблудами, а вот автоматик в лапах - явный АКСУ, только не простой какойто - и магазин коротенький, и понавешено на автомат всякого - вроде и глушитель, и гранатомет, но все какоето необычное - либо я очумел, либо и у гранатомета торчит магазин. И стоит это чучело в картинной позе. Хотя вообщето ему есть с чего так стоять, чего уж там…
- Итак, эскулап как тот медведь - шел по лесу - увидел: горит машина, сел в нее - и сгорел. Что с нашими диверсантствующими произошло?
(Убивал бы таких баянистов, рассказывать с таким понтом самый старый анекдот - это даже не хамство. Хотя да. Похож я на медведя. Сгорел. Сел в машину и сгорел. Расслабился както - катались мы взад - вперед без проблем, да и ехатьто тут всего - ничего. А про то, что у диверов обычно есть группа поддержки и прикрытия - совсем запамятовал. Вот она - группа. Прострелили мне колесико и пока я возился и пыхтел - подошли мягонько и незаметно…)
- Убили несколько человек, ранили с десяток, сами тоже легли. Ключи взял с умершего - помочь было невозможно - проникающие огнестрельные грудной полости.
- Замечательно! Поменьше употребляйте существительных, когда разговариваете.
- Извините, не понял?
- Я так хочу! Меньше существительных! Теперь - молодец, Мутабор! Мясо!
Пендрила вытягивает из сумки кусок мяса и кидает морфу. Морф ловко его ловит и чавкает прямо у моей физиономии. Хорошенькая парочка.
- Снимайте каску и медленно бросайте влево. Чтоб не питать ненужных глупостей.
Шлем стальной звякает о наст.
- Великолепно и замечательно. Какая специализация?
- Терапевт.
- Это хуже. Хирургически подготовлены? Шить умеете?
- Хирургическая подготовка была, практики было мало. Шить умею.
- Отлично. Мутабор! Позиция!
Морф, к моему несказанному облегчению, отодвигается. Правда то, что он стоит чуть дальше, не меняет в ситуации ничего - судя по тому, как он мясо поймал - шустрый, зараза. Да и пендрила ненавязчиво меня на мушке держит.
- Присядьте на колени. И руки поднимите. Прекрасно. Итак, мне нужно, чтоб мне ассистировали. Работать приходится много, жаль тратить время на второстепенные второстепенности. Вы меня понимаете?
- Не совсем. Много раненых?
- Вот еще глупости, тратить время на такую слюнявую чушь. Экспериментальные изыскания по некробиотическим новоформам! Вот где можно развернуться! Это - потрясающе! Да вы и сами видите - какая здесь перспективность! Перед вами стоит. Вы о таком и не мечтали, верно?
- Да, дрессированное некрообразование - не ожидал.
- Все не ожидали и не верили. Но я могу и не такое, это только начало. Жаль, что не могу показать это тем, кто… Ну не важно. Короче говоря - выбирать вам не из чего. Либо - работать под моим управлением, что обещаю будет не скучно и фантастически увлекательно, либо… Продолжать или поймете сами?
- Корм для Мутабора?
- Еще раз повторяю - меньше существительных. Не более одного на десяток других форм. Иначе пожалеете. Понятно, наконец?
- Ограниченность восприятия охраняете?
- Уловили. Значит сработаемся. Разумеется, ваше опасение беспочвенно. Я - гениален. Вы сами в этом убедились. Скормить? Да это самое простое и легкое. Разумеется - нет. Я только что потерял Альманзора. Он был первым полученным мной результатом по моей методике, а первый блин - комом, глуповатый получился, слабоуправляемый. Хотя и раньше интеллектуально был не слишком развит, зато агрессивен, несговорчив и уперт невероятно, но знаете, обидно терять созданное.
Второй блин перед вами - управляемость уже лучше, как можете убедиться сами, и к слову наглядно показывает, что вас ожидает, если вы проявите нечуткость. Вам ясно? Я предложил ему то же, что и вам, а ему вдруг приспичило изза сущего пустяка заартачиться. Гуманизм - вредная фича, совершенно ненужная в человеческом составляющем.
- Мутабор - врач??
- Еще одно употребление существительных вне моих рекомендаций - и вы на себе узнаете, что такое огнестрельное проникающее. Или сквозное. Это больно, судя по наблюдаемым. Ясно, наконец?
(А глазки то прищурил! Боишься, сволочь, своего мутанта, определенно не хочешь, чтоб эта скотина тебя понимала. Хотя почему скотина? Выходит - порядочный был человек, только упустил, что это раньше все кончалось смертью, и туда можно было кинуться как в последний выход и тем спасти свое доброе имя, а сейчас - вон на манер собачки, хоть в цирке показывай… Или в добровольном обществе морфоводов…
Мнето что делать? Если я что и помню про попадание в плен - все в один голос утверждают, что чем больше походит времени - тем сложнее удрать - налаживается охрана, улучшается контроль, а вот ты теряешь силы и чем дольше - тем дальше тебя уводят от своих, тем больше возникает сложностей при побеге. Этото ясно, а вот как тут удерешь? Не вижу никакой возможности. Это в кино герой одним прыжком выхватывает автомат, косит всех врагов и с автоматом в одной руке и спасенной героиней в другой гордо уходит в закат. Тут мне так не прыгнуть. И пендрила девайс свой держит хватко и морф на стреме.)
- Извините, не подумал толком. Но сказанное вами поразило - ей богу - я не представлял себе, что это можно дрессировать. Если это так, то это действительно - гениально!
(Сейчас он должен купиться на лесть. Не до конца и не совсем - но должен. Потому что отчасти эта лесть - правда. Разумеется, интеллект у морфов есть - но вот дрессировка их меня действительно поражает. Если купится - то скажет обязательную фразу, чтонибудь про интеллигентного человека, понимающего другого интеллигентного человека, это своего рода символ веры у таких людей, мы, дескать, одной крови, Элита, в отличие от окружающего нас быдла.
Давно заметил, что вся эта сволочь, проповедующая нам о «равности всех людей» при этом приходит в ужас, если их самих, Великих Телеведущих и Сиятельных журналистов, Гениальных актеров и прочих из их числа вдруг кто сравнит с ментом каким позорным или ничтожным слесарем…
Сразу становится ясно - эти господа считают себя Элитой, Совестью, Мозгом и всем прочим нации, а вот всех остальных - быдлом, и потому на голубом глазу говорят о равности. Но не между собой и другими людьми, а о равности этого нижележащего говна, в сортах которого Элита разбираться не обязана. Этот фрукт явно из того сада).
- Вы же интеллигентный человек, разумеется, понимаете. Но это не последнее, множество нового, которое можно изучить - и использовать! Вы и представить себе не можете - что вас ожидает в случае, если вы будете работать совместно! Это - абсолютная свобода!
- Но ведь нужно сложнейшее оборудование?
- Все гениальное - просто. Оборудование - самое простое. Интеллект - вот что главное! Мой интеллект!
(А вот сейчас не худо бы узнать, как он морфов дрессирует. Видно же, что допросов ему проводить не доводилось, а это еще та задачка. И я вижу, что он нарушает основную заповедь допроса - не давать допрашивающему никакой информации, которую тот может потом использовать во вред допрашиваемому. Пендрила так уверен в себе - или давно не мог распушить хвост, что теряет бдительность. А средневековая мудрая немецкая поговорка так и говорила: «Потеряешь бдительность - потеряешь девственность!». Но ко мне это тоже вообщето относится - кто у кого на мушке, забывать не стоит.)
- Я потрясен.
- Разумеется. Что ж, тогда поехали - мы успеем уже сегодня создать замену потерянному Альманзору и я уверен, что получится гораздо лучше. Немного времени займет подтверждение вашей лояльности, но без этого никак не обойтись.
- У вас есть запас морфов, которых вы дрессируете?
Пендрила очень удивляется.
- Вы мне показались умнее. Зачем держать диких - их невозможно дрессировать, ну или потребуется дрессировать очень долго, что бессмысленно и слишком расходно, у меня это делается куда быстрее. Сами увидите. Вставайте и вперед!
(А вот сейчас есть шанс соскочить! Пистолеты тут не у дел. А вот граната - та, которую я нашел сегодня - как раз под рукой. Пока мы трепались, я рукито подопустил и сейчас кисти на уровне лифчика, только б нашарить сразу.)
Кряхтя, неловко начинаю подниматься с колен, к своему удивлению, сразу цепляю пальцами стерженек взрывателя, тут гдето колечко, так вытягиваю, вытянул. Пендрила все же протабанил - я успеваю выдернуть чеку, хотя с неразогнутыми усиками это сделать оказалось очень непросто - и теперь показываю ему хрестоматийное - колечко на пальце и феньку в кулаке другой руки.
- И что вы этим хотите сказать? - осведомляется весьма спокойно пендрила.
С нечеловеческим трудом подавляю лезущую на лицо дурацкую самодовольную улыбочку.
- То, что мы в равных условиях. Если граната хлопнет - вам укрыться будет негде.
- Вас тоже порвет. В выигрыше будет один Мутабор.
- Ну, вамто какое дело до меня?
- Мне нужен подходящий ассистент.
- Да както не хочется мне быть вашим ассистентом.
- Завидуете?
- Нет. Вы занимаетесь аморальной вивисекцией.
- Ойой, какие мы нежные! Раз вы учились в меде - то точно резали лабораторных животных. Какая разница?
- Ну, крысы не были моими коллегами! И они пищали не на том языке, на котором разговариваю я.
- И что из этого?
- Да то, что…
А больше я сказать ничего и не успеваю.
Чертов морф так лупит меня своей лапой по руке, что фенька зеленым мячиком улетает далеко в сторону. Руку сушит немилосердно и я теряю возможность ею двигать, уже просто от отчаяния кидаюсь к автомату, стоящему гдето у смененного колеса, но это уже без толку. Морф прижимает меня к джипу так, что мне получается только жалко пискнуть.
Пендрила довольно шустро кидается в небольшую ямку. Секунд через десять, не дождавшись взрыва, встает. С весьма неприятной смесью чувств на своей харе смотрит на запачканный комбез, потом на меня. Брезгливо отряхивает прилипшую грязь перчаткой.
- Вы сами не представляете всю глупость совершенного. Но я дам вам шанс. Не ожидал такой внезапной удачности, а ассистент мне все же нужен. Вы будете работать на меня, хотите того, или нет. Но ощутить собственную глупость вы сможете неоднократно.
И признаетесь в ней сами.
(Чего там признаваться! Я уже признался. Не один раз с того момента, как заменил колесо. И с гранатой сглупил - прав оказался сапер, лучше б я ею сразу пендриле в морду кинул - и то прок был бы лучше…)
Пендрила подходит ближе. Видно, что запачканная одежда его огорчает больше всего, ну а на меня он уже и не смотрит. Похоже - накатанная дорожка, взгляд лаборанта, подготавливающего очередное лабораторное животное для работы.
Ну да, шить ему влом, да и не умеет он это делать, самолюбие страдает, нужна рабсила для того, чтоб выполнять всю рутину. Значит глаза и руки мне оставят… Но, либо я плохо разбираюсь в людях, либо он точно приложит все старание, чтоб убедить себя в моей ошибке - и наглядно убедить. Как нагляден этот чертов Мутабор. А он нагляден. Безукоризненно нагляден.
Как вот морфа удается в подчинении держать? Не собака же, не конь - откровенно хищник, да и те же собаки несколько тысячелетий воспитывались, теперь у них это вколочено. Хотя дичают они в момент, это тоже есть. Почему морф не жрет хозяина? Явно побаивается, слушается отлично…
Мутабор растягивает пасть в чемто похожем на улыбку. Улыбку в исполнении крокодила или акулы…
- Ссхеббосссь… Херроисснн… Хассиссхеннн…
Пендрила смотрит на своего зверька, вопросительно подняв бровь.
- Мутабор! Место!
Морф поспешно выполняет команду.
Геройкрасавец (а я совершенно не к месту отмечаю, что падение сняло с моего оппонента лишний лоск, теперь он не выглядит как манекен, скорее - как голливудский актер, заботливо подготовленный костюмерами к съемкам боевичка) успокаивается, переводит взгляд на мою персону.
Теперь явно последуют оргвыводы и распоряжения о транспортировке моей тушки в нужное место. Не знаю, что у них еще есть в запасе, но раз добыть танк у них не вышло - видимо будут сматывать удочки, каким бы раздолбайским не было несение службы в группе подполковника, но два танка против пехоты - это серьезно. Вынесут обороняющихся на раз. Издалека и не торопясь. Как говорят умные люди - лучшая противоснайперская винтовка - танковая пушка.
- Руки держать на виду и повыше! Вперед пошел - вон к тем кустам! Двигай! Обернешься - отрежу яйцо! На выбор - правое или левое. Мутабору скормлю. Вам понравится, ассистент…
Веселится, сволочь. К бабке не ходи - отрежет и скормит. И чтоб я все видел в деталях.
Плетусь, задрав руки. Мерзейшее ощущение, тем более, что даже обманывать себя нечем. Тут никаких Женевских конвенций нет и быть не может, да и были бы - вермахту вон они никак не помешали угробить несколько миллионов наших пленных…
За кустами - здоровучий джип - пикап, с грубо приляпанной железной будкой без окошек. Вот и с доставкой определились…
Сзади удивленный вскрик, хрюканье морфа, бряканье чегото железного о мерзлую землю, вопль боли, хруст…
Железный бряк к слову очень сильно похож на падение автомата.
Оборачиваться не могу - после слов героякрасавца не хочется экспериментировать.
- Мутабо…
Поспешно делаю несколько шажков - пикап пыльный, но в боковом окошке - отражение того, что за моей спиной. Мне так будет видно, что там - сзади… И пистолет, этот маленький, скорее в кулак…