Утро 11 дня Беды
Cегодня я точно убью Вовку.
Вот открою глаза - и убью. Взглядом. И он будет помирать медленной и мучительной смертью, а мне его ни капли жаль не будет. Потому что ничего другого мерзавец, заливисто орущий в ухо: «Рота, подъем!» - не заслуживает.
Василиска из меня не получается, Вовка игнорирует мой тяжелый ненавидящий взгляд и только еще и торопит. Внизу у умывальника непойми откуда толпа, сразу вспоминается американская карикатура, где из такой же солдатской кучи - малы доносится возмущенный вопль: «Кто это чистит мои зубы?????»
Ситуация понятна - тут еще несколько из ОМОНа - те, которые прибыли с Дунканом, вот они кучу и создали. Дрыхли - то они в Артмузее, страстно обложившись протазанами и этими, как их там - совнями и бердышами, а на завтрак и умывание к нам прискакали - видать с умыванием в музее еще сложнее, чем у нас. Ну да, народу там много, а туалеты не резиновые. Правда двери в туалетах старинные - еще Арсенального производства, мощные, бронированные, ну да это вряд ли помогает.
Ильяс и Дункан поторапливают нас - вотвот прибудет транспорт, надо пошевеливаться. Завтракаем стремительно, обжигаясь кофе и торопливо заглатывая бутерброды с какойто очень твердой колбасой. Для меня оказалось сюрпризом, что часть наших женщин - в том числе Дарья и Краса убыли в тот самый концлагерь при заводе - посчитали нужным помочь, а там сейчас каждая пара рук желанна. Вот и сразу видно, кофе еще ничего, а бутерброды как топором накромсали.
Суета сопровождается лязгом железа и бряканьем - парни собирают свои доспехи, которые почемуто разбросаны по обоим этажам салона.
- Мда, это совсем не швейцарская караулка! - свысока цедит Дункан.
Сам он уже собрался и сидит как на гвоздях.
- Ну а что у швейцарцев? - спрашиваю его.
- У швейцарцев - образцовый порядок! - отвечает Дункан так, словно этот порядок целиком его заслуга.
Наконец все собрались и полубегом с лязганьем добираемся на причал.
На причале девственно пусто и безлюдно.
Ильяс чешет в затылке, выразительно смотрит на Дункана.
Начинают связываться с командованием.
Мы с Сашей тоже переглядываемся - из обрывков руготни и страдальческих воплей становится ясно, что самое малое час ждать придется. То ли морячки засбоили, то ли наши «кмамандиры» чтото напутали, но - возвращаемся обратно. Придет корыто - оповестят.
Кофе был хорошо заварен. Моя попытка подремать проваливается - веки как на пружинках, самораскрываются. Из принципа продолжаю валяться. Игнорируя намекающие взгляды Ильяса. Впрочем, он очень быстро отвлекается - к нам заявляется пара монетодворских гномов - тоже хотят поучаствовать «в деле». Отпустили их с трудом - оказывается, пришел крупный заказ.
Все немного удивляются - это какой же? Значки печатать или ордена?
- Нет, разумеется - деньги - с достоинством говорит гном постарше.
- Только вы пока об этом не треплитесь - дополняет его напарник.
Наши удивляются еще пуще.
Действительно, кому сейчас в голову придут деньги! Самое время для военного коммунизма. Или еще больше - феодализма. Хотя… Во времена феодализма деньгито как раз уже были.
- Вообщето вся классическая литература описывает все обмены на патроны. И в играх то же самое - при приходе Песца - деньгами становятся патроны - компетентно заявляет Александр.
Гномы свысока смотрят на сказавшего. Саша спокойно переносит уставленные на него четыре глаза.
- Нет, парень. Патроны деньгами быть не могут - компетентно заявляет гном постарше.
- И почему нет?
- Потому что часть публики по привычке обязательно эти патроны перед рынком сварит! - ухмыляясь, говорит Дункан.
- Да, и это тоже - соглашается гном.
- Но дело даже не в этом - продолжает его напарник - доступ публики к патронным залежам ограничен. Патроны - не в земле растут, а на складах лежат. Значит, пока склады не разграблены - у населения патронов на руках быть не может. Так?
- Так.
- Просто так склады грабить никто не даст. И тем боле - никакого равноправия не будет, если грабеж начнется. Патроны - это власть куда как прямая. Особенно если денег нет, а патроны - есть.
- Но у Беркема…
- У Беркема - художественное произведение. Потому на складах либо сядет самый крупный Дом, либо склады будут под Хозяйками. Либо их взорвут к чертовой матери те же Хозяйки, что скорее. Равного доступа - не будет. Опять же - деньги должны занимать маленький объем и весить как можно меньше, все попытки делать деньги здоровенными и тяжеленными - провалились. Уж мыто знаем - гном подмигивает.
- С чего бы знаете? - уже удивляется Саша.
- Потому что самые весомые деньжищи в Российской Империи делали на нашем Монетном Дворе. Был такой медный рубль, весом в 1600 граммов. Елисавета Петровна когда наградила Ломоносова премией в 2000 рублей - так на двух возах везли.
- Врешь, небось?
- Свою историю знать надо. А у нас на Монетном каких только денег не выпускали. Про тюленьи деньги не слыхали?
- Неа.
- Для Аляски выпускались. Бумажные там не прижились, публика была простовата, да и климат. Потому деньги выпускались на коже. И носили эти кожаные деньги связкой - на веревочке, потому что опять же кошельков не было. Все чинчином. Еще и сейчас тюленьи деньги есть недурного сохрана, наша фирма - солидная. Так что деньги, конечно, могут быть из чего угодно - хоть из ракушек каури, хоть из пластика, но вот патроны - это вряд ли.
Тут молодой гном хмыкает и показывает, что в курсе компьютерных установок:
- Скорее крышечки от кока - колы деньгами будут. В деньгах ведь есть условность - а патрон в таких условиях слишком уж вещь важная, чтоб вот так его мусолить. Подмоченную купюру просушил - и пользуй. А патрон?
- Эге, и что за деньги собираетесь печатать?
- Золотые рубли и серебряные гривны. Рисунок еще утверждаться будет, но размеры уже известны - с ноготок, как старые копейки. Прикола ради поспорили, какое название давать, но решили эти, а то эфиопские быры или там гвинейские кины - слишком уж экзотично.
- Так вчерашние ящики с конвоем…
- Ага. Именно с металлом.
- Ну а подделок не боитесь? - влезаю в разговор, потому что уж больно морды у гномов самодовольные.
- С фальшивомонетчиками всегда боролись достаточно успешно. Ну, пока правозащитники не расплодились.
- Ага, прям так успешно…
- Да, очень успешно - говорит тот, кто уже просветил нас по поводу медных рублей и кожаной валюты - вот одному мальчику расправа над отцомфальшивомонетчиком так запомнилась, что он всю жизнь не то, что от денег бегал, а вообще имущества не имел. Знаешь такого?
- Откуда? Сроду не слыхал.
- А вот и заливаешь.
Гном хитро смотрит на меня и торжествующе говорит:
- Диоген его фамилия. Который в греческой бочке жил. Не знаешь такого, говоришь?
- Тот самый Диоген?
- Тот самый. Глянул, как папу в масле варят - и решил, ну их нахрен, деньги.
Вот те раз. Я и не знал такого про школу циников. А всегото делов - папа основателя на фальшаке попался.
- А говорят, что публичные казни никак не влияют на преступность - лыбится во всю пасть Дункан.
- Ишь, обрадовался, сатрап - ехидничает Вовка.
- Чего это я сатрап? - искренне огорчается верзила.
- А кто ж ты? Джедай? Воин света?
- Не пойти ли тебе, Вовик, в жопу, а? С подначками твоими… - обиженно краснеет омоновец - Менты, конечно не воины света и не паладины и не джедаи. Обычные люди, только вот на нас последнее время всех собак вешали.
- И скажешь - зря?
- Если как следует покопать - то не меньше на водителей можно набрать, на медиков, на дворников. Дело не в том, что менты плохие, дело в принципе. Менты вообще мешают, надо ментов нахрен. Сейчас как? Чем человек больше украл - тем он уважаемее. Тюрьмы забиты всякой шпаной, а крупняк где? А он уважаемый. Все грузинские воры здесь у нас - один раз тронули - какой крик начался, помнишь? У ментов вообще сбой программы в полный рост - им говорят - ворье ловить надо, а с другой стороны - ворье надо уважать, потому как эффективные собственники. Вот и кумекай - то ли уважать, то ли ловить. Шизофрения получается.
- Ну а ты как?
- А я тупой омоновец. С меня взятки гладки. А ты, Вовик, иди в жопу!
- Ладно, хвостами хлестаться - лучше скажите - ка - профиль Змиева на монетах будет?
- С чего это - откровенно улыбается старший из гномов - он же еще не коронован.
- Тык добраться до Эрмитажа, взять корону Российской империи со скипетром - и понеслось.
- Вовик, тебе уже указывали путь - а все символы царской власти - в Москве.
- И что - у нас ничего тут подходящего нет?
- Это как смотреть - есть и в Эрмитаже символы княжеской и царской власти - скифов и греков, например. Есть в Этнографическом музее всякие причандалы того же ранга - только, наверное, нехорошо Змиева короновать убором из орлиных перьев вождя североамериканского племени навахов или папуасскими прибамбасами…
- О, здравствуйте, Павел Александрович, мы вас и не заметили, как вы тихо зашли…
- Здравствуйте! А чего шуметь - вы и сами шумели вполне громко. Ну что, посидим на дорожку, да и двинемся?
- А катер?
- Катер через четверть часа будет. Сообщили уже.
- И всетаки фамилия у Змиева не располагает к начинанию царской родословной. Каких типа будете? Змиевичи мы!
- Ну, неизвестно как имя Рюрика переводится. Может тоже как «Носящий портки шерстью наружу» или «Плавающий как железный топор».
- Доктор, не умничайте, помогите лучше железо тащить, тяжело же!
- Дык я с удовольствием, но вот что касается Рюриковичей…