на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



«Угадайте, как их зовут?»

Хотя Кате и не полагалось заниматься стенгазетой, ей — как председателю совета отряда — работы теперь хватало и без того. Но все-таки было решено, что для первого номера новой, Стеллиной, газеты рисунки сделает она, Катя. Ведь никто в классе не рисовал так хорошо, как она.

На первое собрание редколлегии пришла также и Лена Ипполитова, чтобы показать новому редактору Стелле, как делать газету.

В пионерской комнате за большим столом, отодвинув в сторону газеты и журналы и разложив перед собой большой лист бумаги, уселись пять девочек: Стелла, Катя, Лена, помощник редактора Наташа, да еще Настя Егорова, которая тоже вызвалась помогать редколлегии.

— Ну, Стелла, — сказала Лена, когда в комнате стало совсем тихо, — начинай.

— А что начинать? — спросила Стелла, слегка краснея и поглядывая растерянно на девочек.

— Скажи, какие заметки у тебя уже есть и о чем, по-твоему, еще надо написать.

Стелла пожала плечами:

— Я и сама не знаю, о чем надо. Я пока написала только одну заметку.

— Прочитай ее вслух.

Стелла достала из сумки, лежавшей на столе, листочек бумаги.

— «Незаметно бежит время, — прочитала она. — Первая четверть уже прошла. Наступила вторая…»

Девочки переглянулись, а Настя добавила, чуть улыбнувшись:

— Потом наступит третья, потом четвертая. Это неинтересно.

Стелла сердито обернулась к Насте:

— Почему это неинтересно?

— Ну как «почему»? Скучно.

Стелла поджала губы и по своей привычке повела плечом:

— Не знаю… Кому — как.

— Всем это не особенно интересно, — осторожно сказала Катя. — Ну, скажи по совести, Стелла: тебе самой интересно будет, если я тебе, как новость, стану рассказывать, что после понедельника будет вторник? Это же и так все знают.

Стелла искоса взглянула на Катю.

— Может быть, — процедила она нехотя. — А только о чем же писать? Какие у нас новости?

Она помолчала минуту и вдруг решительно тряхнула головой и сказала, поднимаясь с места:

— Пусть лучше кто-нибудь другой будет редактором, а мне пора домой.

Катя так и подскочила на стуле.

— Ты что — шутишь?

Стелла нахмурилась:

— Нет, не шучу!

И, скомкав листок со своей заметкой, она сунули его в сумку.

— Что, наверно, опять мама недовольна? — сочувственно спросила Лена и многозначительно посмотрела на подруг.

— Да нет, — ответила Стелла холодно. — Мама ничего такого не говорит, но я сама не хочу…

— Как это не хочешь? — с ужасом спросила Настя.

Стелла щелкнула замочком своей сумки.

— А если у меня не выходит? — сказала она, поглядев на Настю через плечо. — Пусть тогда делают те, у кого выйдет.

— Значит, ты опять отказываешься? — рассердилась Катя. — Тебя выбирают…

— И доверяют тебе, — вставила Настя серьезно.

— Конечно, доверяют, — подхватила Катя, а ты чуть что — хочешь все бросить!

— А если у меня не выходит? — упрямо повторила Стелла.

— Должно выйти! — сказала Катя твердо. — Мы же хотим тебе помочь. Садись, Стелла. И не обижайся, пожалуйста. Давайте, девочки, все вместе подумаем, что сделать, чтобы газета вышла интересная. О чем бы написать?

Все помолчали.

— Ну, — сказала Катя, — скорей думайте! Что кому в голову приходит — такое интересное?

— Ничего не приходит, — откровенно сказала Наташа.

Стелла насмешливо улыбнулась.

— Подожди, Стелла, — остановила ее Катя. — Сейчас придумаем. Ну, Настя!

Настя покачала головой:

— Может быть, нам лучше разойтись и сперва дома подумать?

— Нет, постойте, девочки… — Лена Ипполитова взяла карандаш в руки и зачем-то написала на листке цифру «один» и скобочку. — Я вот что скажу. Нарочно придумать интересное очень трудно. Давайте не будем уж так стараться выдумывать что-нибудь особенное, а попросту сообразим, про что бы нам такое написать. Ну, не для интереса, а хоть для пользы. Вот, например, у нас дисциплина не очень хорошая. Пускай кто-нибудь и напишет про это заметку.

— А как же ее писать? — спросила Наташа.

— Ну как! Кто у нас больше всех нарушает дисциплину?

— Ясно кто — Ира Ладыгина.

— Ну вот, пускай кто-нибудь напишет про нее. И вот еще Клава Киселева уроков не учит…

— Ой, девочки! — сказала Катя. — Я теперь уже знаю, как сделать, чтобы газета была интересная! — И она даже хлопнула по столу ладонями — такой занятной показалась ей собственная выдумка. — Помните, мы хотели в конце газеты помещать веселый отдел «Кузнечик»? Пусть в этом отделе будут карикатуры на девочек и подписи, вроде загадок. И пусть все сами догадываются, кто это.

— Вот это здорово придумано! — подхватила Настя. — И пусть в каждом номере будут такие загадки!

— В стихах, — сказала Стелла. — В «Крокодиле» всегда подписи под карикатурами бывают в стихах.

— Верно! — подхватила Катя. — Только кто же у нас будет писать стихи?

— Может быть, Лена Ипполитова? — не очень уверенно предложила Стелла. — Ведь она с первого класса стихи пишет.

— Правильно, стихи сочинит Ленка, — сказала Настя. — А рисовать будет вот кто. — И она кивнула на Катю. — Ну-ка, Наташа, запиши все, что мы решили.

Наташа принялась записывать, но Лена ее остановила:

— Подожди немножко. Мы не с того начали. Сперва надо поговорить о серьезном отделе, а потом о смешном.

— Нет, я с тобой не согласна, — сказала Катя. — Смешной отдел тоже может быть серьезный. Мы же там будем не какие-нибудь пустяки высмеивать, а серьезные недостатки.

Все насторожились.

— Да-да, самые серьезные! — продолжала Катя. — Помните, девочки, мы дали честное пионерское, что у нас все пойдет по-другому? А что у нас получается? И двойки есть еще в классе, и дисциплину некоторые девочки еще иногда нарушают. Ирка, например…

— И другие тоже, — заметила Стелла, — но Ира, конечно, больше всех.

— Ну, я же и говорю! — подхватила Катя. — У всех есть какие-нибудь недостатки. Вот и у моей Аньки тоже. Подумать только — пожалела для детского дома хотя бы одну хорошую книгу!

— Просто ужас! — подтвердила Настя.

— И вот, — продолжала Катя, — надо про все это написать. Сочинишь, Лена, стихи?

— Уж не знаю, — ответила Лена. — Трудно очень.

— Ты только начни, а потом мы тебе поможем.

Все задумались.

— А что, девочки, — спросила Лена, — только про других писать или что-нибудь и про нас самих?

— А что же можно писать про себя? — удивилась Стелла.

— Как это — что про себя? — сказала Катя. — У нас же у всех есть какие-нибудь недостатки. Не только у Лебедевой и Ладыгиной.

— И у тебя? — с удивлением спросила Наташа.

— Конечно, и у меня. Я, например, на уроках часто задумываюсь. Людмила Федоровна всегда говорила про меня: «в облаках витает».

— Ну, вот это и нарисуй, — посоветовала Настя и лукаво подмигнула Кате. — Как ты на облаке сидишь, а потом летишь с него вверх тормашками.

Все засмеялись. Подняв голову, Лена беззвучно шевелила губами.

— Девочки, Ленка уже что-то сочиняет! — обрадовалась Настя.

И все обернулись к Лене:

— Что ты сочинила? Скажи!

— Подождите, — сказала Лена. — У меня пока готово только самое начало.

— Ну скажи хоть самое начало, — пристали к ней девочки.

Но Лена только отмахивалась:

— Да у меня еще не готово. Знаете, девочки, про кого я напишу? Про Иру, Клаву, Аню и…

Лена искоса посмотрела на Катю.

Катя слегка смутилась:

— Про меня?

— А ты не обидишься?

Катя подумала немножко.

— Нет, — сказала она твердо. — Если только справедливо, не обижусь.

— И сама нарисуешь на себя карикатуру? — удивилась Стелла.

— Нарисую. Но только если будет написано справедливо, — повторила Катя, делая ударение на слове «справедливо». — И знаете, почему это надо? Чтобы девочки не обиделись, если и на них будут карикатуры.

— Правильно, — согласилась Настя. — А то скажут: «Что вы про других пишете? Про себя пишите!» Так всегда говорят.

Все задумались.

— А что, девочки, — сказала опять Катя, — если нарисовать всех птицами? Я себя нарисую снегирем.

— Вот здорово! — крикнула Настя и даже захлопала в ладоши. — Молодец, Снегирь! Так и сделай! А Иру можно нарисовать в виде сороки. И написать про нее: «Болтает, как сорока».

Лена живо обернулась к Насте:

— Вот спасибо, Настенька! Это мне пригодится: «Сорока — урока», хорошая рифма.

— Запиши, Наташа, — деловито сказала Стелла. — Да нет, не рифму, а все предложения запиши. А когда ты, Лена, сочинишь стихи? Скоро?

— Сама не знаю, — ответила Лена нерешительно. — Постараюсь поскорей. А все-таки, девочки, мы опять забыли, что в газете должны быть не только стихи и рисунки, но и разные заметки.

— Да, конечно, — согласилась Настя. — Надо всем сказать, всему классу, чтобы писали для газеты. Я, например, могу написать про сбор книг.

— А я, пожалуй, про отметки, — сказала Стелла.

— Как это — про отметки? — спросила Катя. — Что же можно написать про отметки?

Стелла немного смутилась:

— Ну как ты не понимаешь? Про успеваемость. Вернее сказать, про неуспеваемость.

— Ну что ж, это важно, — сказала Лена Ипполитова. — Такую статью даже надо поместить на первом месте. Это и называется «передовая». Постарайся, чтобы вышло получше, посерьезнее.

Стелла кивнула головой.

— Постараюсь, — сказала она, не глядя на девочек.

— Ну а я, если нужно, могу на машинке все перепечатать, — робко сказала Наташа.

Все обрадовались:

— Вот замечательно! На машинке!

Девочки с уважением посмотрели на свою подругу, которая до сих пор еще ни разу не похвасталась тем, что умеет печатать на машинке.

— Наташина мама, — объяснила Катя, — машинистка. И Наташа научилась печатать еще раньше, чем писать.

— Одним пальцем, — серьезно добавила Наташа.

Все переглянулись.

— Значит, теперь у нас газета будет как настоящая, — сказала Настя. — Печатная, и даже с рисунками. А ты, Катя, успеешь все нарисовать?

— Что ж, надо успеть, — ответила Катя тем спокойным, солидным тоном, каким в таких случаях говорила о работе ее мама.


И вот ровно через неделю на стене класса, перед самым последним уроком, появился новый номер газеты «Пионерская дружба». Едва только успели Наташа и Стелла вывесить газету, как прозвенел звонок и всем пришлось отложить чтение нового номера до конца урока.

Сидя за партами и вышивая платочки (это был урок рукоделия), все невольно поглядывали на галету и любовались ею. И правда, газета получилась очень красивая и нарядная. Заглавные буквы были выкрашены алой краской, обведены золотой каемкой и весело поблескивали. Статьи и стихи были напечатаны на машинке, а этого не было до сих пор нив одном классе.

— Замечательно красиво! — прошептала Аня, обернувшись к Кате. — Это ты рисовала?

Катя кивнула головой.

«Значит, Аня еще не видела, что там про нее, — поняла Катя. — Ох, что-то сейчас будет, что-то будет!..»

Как только окончился урок, все сразу бросились к стенной газете. Уж очень интересно было посмотреть, какая она теперь, при новом редакторе.

А новый редактор, против обыкновения, сегодня не спешила уходить домой. Покачивая в руке сумку, Стелла Кузьминская стояла неподалеку от газеты и прислушивалась к тому, что говорят девочки. Щеки у нее раскраснелись, а глаза были непривычно тревожные.

Катя тоже подошла поближе, чтобы увидеть, кто как отнесется к стихам и рисункам. Все как раз и начали читать с конца — с веселого отдела «Кузнечик». Большими разноцветными буквами здесь было написано: «Угадайте, как их зовут?»

Четыре карикатуры изображали разных птиц, одетых в школьную форму.

Одна из птиц, лупоглазая сова, в переднике с пелеринкой, выглядела сонной, ленивой и чем-то смахивала на Клаву Киселеву. Под карикатурой было напечатано:

А ну-ка, угадай-ка,

Кто первая лентяйка,

Сонлива, как сова?

В учебник не заглянет,

Насилу утром встанет,

И вот в тетрадке — два.

— Ну, это, конечно, Киселева, — сразу угадали девочки. — Клава, смотри, смотри, это — ты!

— И смотреть не стану, — сказала Клава, тряхнув бантами и отворачиваясь. — Ни капельки не похоже.

— Как — не похоже? — ответили девочки. — Пелеринка — точь-в-точь как у тебя. Ну прямо — в точности!

Клава сделала насмешливую гримасу:

— Подумаешь, тоже газета! Вывесили!.. Намалевали всякую ерунду и сами смеются.

Она взяла свою сумку и, похлопывая ею по колену, с равнодушным видом вышла из класса.

А девочки уже рассматривали другую картинку, изображающую сороку и снегиря, и читали новую подпись-загадку:

Мешает на уроке

Нам болтовня сороки —

Болтает весь урок.

А эта не болтает,

Да в облаках витает,

Пока молчит звонок.

— Смотрите! — говорили девочки смеясь. — Снегирь на облаке сидит. Ну, тут и отгадывать нечего: всякому ясно! А это что — ворона, что ли?

— Ну да, ворона!.. Скажешь тоже! Не ворона, а сорока. Видишь, на крыльях белое. Только не пойму, про кого это. Про Валю Ёлкину, может? Ой, девочки! Да это же Ирка Ладыгина! Ну конечно же, Ирка! Ира, Ира, иди сюда скорей, полюбуйся на себя!

Все посторонились, пропуская вперед, поближе к стенной газете, Иру Ладыгину. Она взглянула и фыркнула:

— Ой, как смешно! Катюшка, нарисуй мне еще такую сороку, я дома покажу. Только стишков этих не надо, а то мне попадет.

— Вот мы одни стихи тебе и дадим, — сказала Стелла.

— А я не возьму! — весело крикнула Ира и убежала.

Все засмеялись. Только одна Аня даже головы не подняла.

Низко наклонившись, она разглядывала картинку за картинкой.

— А это что за пестрый попугай? — спросила она. — Вот этот, с красной грудкой?

— Какой еще попугай? — отозвалась Катя. — Снегирь? Да ведь это я сама.

Аня с удивлением посмотрела на Катю через плечо:

— А кто его нарисовал?

— Я и нарисовала. Не веришь? Спроси девочек из редколлегии. Ну вот хоть у Стеллы спроси.

— Не буду я спрашивать у Стеллы.

Аня еще ниже нагнулась и снова принялась разглядывать рисунки. И вдруг она отскочила как ужаленная.

Самая последняя карикатура изображала длинноногую цаплю. Из-под крыла у цапли торчала замызганная, растрепанная книжка с надписью на переплете: «Украинские народные сказки».

— Это не цапля! — крикнула Аня, с ужасом оглядываясь на Катю. — Это — я!

Все громко засмеялись.

— Откуда же ты знаешь, что это ты? — спросила Настя. — Что, похоже?

— Не похоже, нисколько, — задыхаясь от волнения, проговорила Аня, — но я и так знаю, что вы хотели нарисовать меня! Знаю!.. И книжка у нее моя, и передник мой, и ноги длинные… Наверно, тут и написано про меня… обидное.

— Прочитай, так будешь знать, — сказала Настя.

— Не хочу!

— Ну так я тебе прочитаю.

И Настя на весь класс прочитала:

А это что за птица?

Не хочет поделиться

Ни с кем своим добром.

Всю книжку растрепала,

В болоте искупала —

И дарит в детский дом.

Аня зажала уши, но, должно быть, все слышала, потому что как только Настя кончила, она опустила руки и крикнула:

— Я с вами больше не вожусь! Ни с кем!

И она выбежала из класса. Катя бросилась за ней вдогонку и привела обратно.

— Не обижайся, Анечка, — сказала она. — Смотри, мне ведь тоже достается в газете. Ты почитай!

— Тебе не так, — проговорила Аня, не поворачивая головы. — Совсем не так! Про тебя не обидно, а про меня — ужасно… Кто нарисовал эту длинноногую цаплю? Неужели ты?

— Да, я, — ответила Катя. — Ты же и вправду пожалела дать хорошую книгу для детского дома. Вот мы тебя немножко и продернули.

— Немножко? Ничего себе — «немножко», — Аня горько усмехнулась. — Цапля! И ты сама рисовала! А еще подруга… И Стелла хороша! Тоже редактор выискался. И Наташка твоя постаралась. Выстукала на машинке эти дурацкие стишки.

— Ты опять про Наташу? — возмутилась Катя. — «Твоя Наташка»! И не стыдно тебе?

Аня опустила голову.

— Я всегда думала, что ты моя лучшая подруга, — проговорила она сквозь слезы, — а ты вот что сделала!

Катя внимательно и серьезно посмотрела на Аню.

— А ты что думаешь, — сказала она, — если мы с тобой подруги, так мы должны только хвали друг дружку?

Аня сердито мотнула головой:

— Я не прошу, чтобы ты меня хвалила, но если бы ты была хорошая подруга, разве ты стала бы насмехаться надо мной?

— А я вовсе не насмехалась, — сказала Катя. Только я думаю, что это плохо, если кто жадничает и сам этого не понимает. И ничего плохого я тебе хотела сделать.

— Да, «ничего плохого»! — сказала Аня. — А сама вон какую цаплищу нарисовала!

— Ну, подумаешь! Можешь и на меня что-нибудь смешное нарисовать в следующем номере.

— Да я же не умею.

— А я тебе сама помогу! — сказала Катя. — Не сердись, Анечка! Давай помиримся!

Катя взяла Анину руку и несколько раз покачала ее в своей руке.


От кого — что | Это моя школа | Аня и Наташа