89

Адрес, где жила Патриша Рид, старая учительница алгебры у отца Фабиана, был в Помоне, пятом по величине городе округа Лос-Анджелес. Здесь же размещался знаменитый Политехнический университет штата Калифорния. Дорога от школы в Гардене, когда приходилось то останавливаться, то снова срываться с места, заняла у них полтора часа.

Миннекуа-Драйв оказалась тихой улочкой, примерно в десяти минутах езды от университета, и они без труда нашли дом, который искали. Дом современного стиля, отстоящий от улицы, представлял собой большое двухэтажное здание. Он был окружен аккуратно подстриженной живой изгородью; слева — небольшая лужайка, а справа — гараж на две машины. На подъездной дорожке из черно-белых плиток стоял черный «додж».

— Ух ты, вот уж классный дом для пенсионеров, — сказал Гарсия, припарковывая машину на улице перед домом.

Они поднялись по ровным гранитным ступеням, которые вели к парадной двери, и позвонили. Через несколько секунд им открыла миниатюрная и худенькая мексиканка лет тридцати. На ней была униформа, как у горничной в отеле, а черные волосы убраны назад.

— Доброе утро, — с вежливой улыбкой сказал Хантер, быстро пряча в карман свой значок. По опыту он знал, что многие из обслуживающего персонала в частных домах Лос-Анджелеса — нелегальные иммигранты. И полицейский значок может только перепугать их. — Мы ищем миссис Рид.

— Миста Рид? — переспросила горничная. Она говорила с сильным акцентом, но улыбнулась в ответ.

— Нет, нет. Миссис Рид. Патриша Рид.

— Нет миссис Рид.

— Что вы имеете в виду — нет миссис Рид? Ее нет дома? — Хантер нахмурился: — Она ушла навсегда?

— В чем дело, Эмилия? — Мужчина сорока с небольшим лет в сером полосатом костюме и светло-синей рубашке с болтающимся ярлычком и в галстуке с синими полосками появился в другом конце холла. Он был высок, хорошо сложен, с красивыми темно-синими глазами киногероя и квадратной челюстью.

Горничная повернулась к нему и сказала что-то по-испански.

— Хорошо, Эмилия, я поговорю с ними. — Он дал ей знак, чтобы она вернулась к своим обязанностям.

— Доброе утро, джентльмены. Я Джеймс Рид, — сказал он. — Чем могу помочь вам?

— Из слов Эмилии я понял, что Патриша Рид — ваша мать? — вежливо спросил Хантер.

— Мне казалось, ты как-то сказал, что не понимаешь по-испански, — пробормотал Гарсия.

— Да, Патриша Рид была моей матерью. Она скончалась пять месяцев назад.

— Примите наши соболезнования, мы этого не знали.

— А в чем дело, джентльмены?

Хантер и Гарсия представились, на этот раз с обычным ритуалом демонстрации значков.

— Мы надеялись задать ей несколько вопросов относительно одного из ее бывших учеников из Комптонской школы, — объяснил Хантер.

На лице Рида появилось заинтересованное выражение.

— Какой год вас интересует?

— Восемьдесят четвертый. Или восемьдесят пятый.

— Я учился в школе в Комптоне в восемьдесят четвертом году. Был новичком. Окончил в восемьдесят седьмом.

— В самом деле? — заинтересовался Хантер. — Не будете ли вы так любезны посмотреть на кое-какие фотографии? Может, вы смогли бы вспомнить…

Рид посмотрел на часы и поморщился.

— Я профессор в Политехе. Скоро у меня начнутся занятия. У меня всего час, потом я должен уходить. Может, вы могли бы зайти попозже вечером?

— Это займет у вас десять, максимум пятнадцать минут, — продолжал настаивать Хантер.

— Мне еще нужно просмотреть кое-какие документы. У меня очень мало времени.

— Это очень важно, мистер Рид, — твердо сказал Хантер.

Рид внимательно осмотрел обоих детективов, прежде чем смягчиться.

— Проходите, пожалуйста, — сказал он, показывая им дорогу.