НАСЛЕДИЕ СВЯЩЕННЫХ РЕЛИКВИЙ
Во всех романах, объединенных Артуровой тематикой, красной нитью проходит наиболее романтическая тема поиска и обретения Святого Грааля. Благодаря живучим традициям Грааля сохраняется томительная неопределенность относительно его временных и пространственных координат. Образы его благородных витязей отображались в начале первого тысячелетия, в Артурову эпоху и средние века. Грааль, по сути своей, — вечен.
Он символически изображался посредством множества вещей: блюда, чаши или кубка, камня, ларца, ауры, драгоценностей и вина. Одни его ищут, а другим удается его увидеть. Иногда в присутствии специальных стражей и девственно чистых хранительниц он доступен осязанию. Но чаще всего Грааль бесплотен и проявляется во множестве обликов, включая и самого Христа. Но в любой из своих ипостасей он имеет четко обозначенную цель и традиции, принятые в семействе Грааля. Помимо прочей символики, Грааль, как правило, сопровождает копье с окровавленным наконечником. В нем заключена энергия омоложения, питательная сила и мощь знаний. Как Иисус был целителем, кормильцем и учителем, так и Грааль в полной мере наделен этими качествами. Его называли Граалем, Сангреалем, Сангруаялем и Святым Граалем. Но, как бы ни воспринималось на слух это имя, дух подвига неизменно коренится в его сути.
Хотя наследие Грааля зиждется на древних реликвиях раннего христианства, сама христианская церковь никогда не признавала данного факта. Несмотря на свое в равной степени романтическое и религиозное происхождение, учение Грааля остается непровозглашенной ересью. Оно связывается с языческими традициями, кощунством и дьявольскими обрядами. Более того, римская церковь открыто осудила идею Грааля за ее тесную связь с женским полом, в частности за дух куртуазной любви, царивший в романах средневековья. К рыцарским романам и песням трубадуров церковь относилась с нескрываемым презрением, поскольку в них женщина, вопреки религиозным догмам, возводилась на божественный пьедестал. Однако еще большее нежелание выражает церковь по вопросу признания традиций Грааля, вытекающих из точно установленного мессианского происхождения его семейства.
В своем наиболее популярном виде Святой Грааль отождествляется с чашей, из которой Христос пил во время Тайной вечери. По преданию, после распятия Иисуса Иосиф Аримафейский собрал в нее его кровь. Хотя эта идея впервые возникла в XII веке, но увековечена она была, главным образом, благодаря роману Альфреда Теннисона «Святой Грааль», опубликованному в 1859 году, и опере Рихарда Вагнера «Парцифаль», написанной в 1882 году.
Впервые выражение «Святой Грааль» употребил в своем одноименном романе, написанном в XV столетии, Томас Мэлори. Автор писал о «священном сосуде», а также говорил о Граале как о «благословенной крови Христа», и оба этих определения появляются в одном и том же повествовании. Не считая этих упоминаний, Мэлори не приводит никаких описаний Грааля, кроме того, что он появился в Камелоте, «покрытый венецианской парчой», то есть тонким шелком. Он явился Ланселоту в видении и, в конце концов, был обретен Галаадом. В романе Мэлори рыцарями, отправившимися на поиски Грааля, были Борс, Персеваль, Ланселот и его сын Галаад. О последнем сообщается, как о «молодом рыцаре королевского происхождения, состоявшем в кровном родстве с Иосифом Аримафейским и приходившимся внуком царю Пеллесу».
В преданиях средневековья говорилось о том, что Иосиф Аримафейский доставил Грааль на Британские острова. Более древние европейские легенды повествовали даже о том, что изначально Сангреаль был привезен Марией Магдалиной в Прованс. Примечательно, что вплоть до XV столетия большая часть романов, связанных с темой Грааля, увидела свет в континентальной Европе. Даже такие сказания, как валлийский «Передур», во многом заимствованы из европейских текстов. В кельтских преданиях Ирландии и Уэльса фигурировали волшебные котлы, и, отчасти благодаря им, под Граалем стали понимать кубок или чашу. Мысль эта представлялась не такой уж неуместной, ибо то, что королевскую кровь следовало перевозить в какого-то рода сосуде, было всего лишь предположением.
Первое документальное упоминание о Граале восходит к 717 году, когда британскому отшельнику по имени Волеран явилось видение Иисуса Христа и Грааля. В начале XIII века манускрипт Волерана упомянул в своем труде французский монах Элианд, а чуть позже на него сослался в «Церковных хрониках Гластонбери» Иоанн Гластонберийский. В 1604 году в монографии «Умозрительная история» Винсент Бове также привел выдержки из труда британского подвижника. В каждом тексте излагалась история о том, как Иисус вручил Волерану книгу. Начиналась она словами:
«Вот книга твоего потомства;
В ней начинается история Сангреаля».
В общедоступной литературе понятие «грааль» в письменной форме появилось в 80-е годы XII столетия. Слово это писалось со строчной буквы и не было связано ни со святыми реликвиями, ни с кровью Иисуса. В своей книге «История грааля. Роман о Персевале» Кретьен де Труа пишет:
«Держа в обеих руках грааль, вошла девица в сопровождении оруженосцев… И когда она вошла… вдруг стало так ослепительно светло, что горящие свечи потускнели. Вслед за ней вошла еще одна девица. Держа в руках серебряное блюдо. Грааль, который несли первым, был изготовлен из чистого золота и усыпан различными драгоценными камнями… Юноша [Персеваль] смотрел, как они движутся мимо него, но не осмелился спросить, что это за грааль и кому его подавали».
В этом первом случае в замке раненого царя ловцов грааль не описывается как кубок и не связывается с кровью. Далее, однако, Кретьен в своем повествовании уточняет:
«Не думайте, что он [царь ловцов] вытащил из него щуку, миногу или лосося; благочестивый человек поддерживал жизнь и подкреплял силы лишь одной опресночной облаткой. Настолько священной вещью был тот грааль, а сам он в такой степени был набожен, что для питания ему не нужно было ничего кроме той опресночной облатки, которую принесли в граале».
Если грааль Кретьена был достаточно велик, чтобы вместить крупную рыбу, то совершенно очевидно, что в данном контексте он представлял собой не кубок, а подходящего размера супницу. Тайна кроется в том, что в нем содержалась «лишь одна опресночная облатка». В другом месте у Кретьена есть упоминание о том, что «в граале подавали сотню кабаньих голов», а аббат Фруадмонтский (около 1215 года) описывал грааль как глубокое блюдо, которым пользовались состоятельные люди.
Вплоть до того момента не наблюдалось никакой связи между граалем царя ловцов и легендарным Сангреалем. Все, однако, изменилось в самом конце XII века, когда бургундец Робер де Борон выпустил свою книгу «Иосиф Аримафейский. Роман о Граале». Он переименовал фигурировавшего у Кретьена царя ловцов — изначально современника короля Артура — в Брона, родственника Иосифа Аримафейского со стороны своей супруги. В его произведении впервые была зафиксирована тема Святого Грааля — «чаши со священной кровью».
Согласно версии де Борона, Иосиф Аримафейский, получив эту пасхальную чашу от Понтия Пилата, заполнил ее кровью снятого с креста Иисуса. Будучи заключенным иудеями в тюрьму, он, тем не менее, сумел передать священный сосуд своему зятю Хеврону, который увез его в «долины Аваронские». Там он и превратился в Брона, «богатого ловца». У Брона и его жены Эниген (сестры Иосифа) родилось двенадцать сыновей, одиннадцать из которых обзавелись семьями, а двенадцатый, Ален, остался холостым. Тем временем Иосиф Аримафейский, воссоединившись со своими родными и близкими за пределами родины, изготовил стол, посвятив его Граалю. У этого стола было особое сиденье, получившее название «трона опасности». Оно символизировало место Иуды Искариота за столом на Тайной вечере и было специально зарезервировано для Алена. В более позднее время «трон опасности» превратился в особое место за Круглым Столом короля Артура, предназначавшееся для рыцаря, прошедшего посвящение, и бывшее гибельным для всех остальных. Оно находилось в замке Камелот и было закреплено за целомудренным рыцарем Галаадом.
С появлением «Иосифа Аримафейского» де Борона по времени приблизительно совпал выход в свет другого связанного с ним литературного труда некого Вошье. В значительной мере он представлял собой продолжение истории Кретьена. В данном повествовании Грааль принимает совершенно новые очертания, материализуясь и выполняя вещественные функции:
«Затем Говэн увидел, как в дверях появился роскошный Грааль, который начал прислуживать рыцарям за столом, аккуратно раскладывая перед каждым из них хлеб. Он также исполнял обязанности виночерпия, наполняя огромные золотые кубки и расставляя их вдоль стола. Закончив это дело, он без промедления поставил на каждый стол обеденный прибор на огромном серебряном подносе. Наблюдая всю эту процедуру, мессир Говэн искренне восхищался тем, как Грааль прислуживает гостям. Он так увлеченно искал глазами каких-либо других слуг, что едва сумел прикоснуться к пище».
В определенном отношении версия Вошье объединяет сюжетные линии Кретьена и де Борона. Кроме фигурировавших в повествовании рыцарей короля Артура автор также подробно описывает историю об Иосифе Аримафейском. Он разъяснил читателям, что Геллан Генло, покойный отец Персеваля, являлся прямым потомком Иосифа. Это заявление вполне соответствовало упоминанию в более ранних текстах о вдовстве матери Персеваля.
Данный роман, известный в исторической литературе под названием «Перлево» или «Полная история Святого Грааля», был написан во Фландрии в начале XIII века. Произведение это имеет особое значение для родословной Грааля. В нем, повторяя важные династические принципы, изложенные в манускрипте Волерана VIII столетия, доказывается, что Сангреаль представляет собой вместилище древних королевских традиций. В «Перлево» Грааль появляется не в виде некого материального объекта, а в форме ауры многозначительных образов христианства. В этом труде «Тело Христово», символически изображенное у Кретьена в виде опресночной облатки, проявляется в непрерывной чреде образов самого Спасителя.
Что касается символического изображения самой чаши, то на этот счет в «Перлево» сказано следующее:
«Мессир Говэн пристально вглядывался в Грааль, и казалось ему, будто бы внутри него он видит кубок, хотя в то же самое время ничего там не было».
Говэн, Ланселот и Персеваль являются непременными участниками всех событий романа «Перлево», ставящими перед своими героями первостепенной важности вопрос: кому служит Грааль? Только получив ответ на этот вопрос, сможет Персеваль залечить рану в паху царя ловцов и вернуть к жизни опустошенные земли. В «Перлево» царь ловцов (царь-священник) носит имя Мессиоса, таким образом, подчеркивается его мессианское положение. В других произведениях этого цикла царя ловцов называют Анфортом (что по смыслу соответствует библейскому имени Воаз, переводимому как «крепость» или «сила»), указывая, таким образом, на его связь с родом Давида. Иногда царем ловцов является Пеллес, имя которого явно соответствует Палласу — древнему морскому божеству прародителей Меровингов.
Одной из немаловажных особенностей романа «Перлево» является совершенно очевидное упоминание в нем рыцарей тамплиеров. На сказочном острове Агелесс Персеваль попадает в зеркальную залу, где встречается с двумя магистрами рыцарского ордена. Один из них оказывается близким знакомым королевского рода Персеваля. Хлопнув затем в ладоши, магистры вызвали в залу еще тридцать три рыцаря, «каждый из которых был облачен в белое одеяние» и носил «на груди красный крест». Красный крест храмовников был изображен на щите и самого Персеваля. Сюжет этой истории, вне всякого сомнения, зиждется на преданиях Артуровой эпохи, однако действие ее отнесено к более поздним временам, когда Святая Земля находилась в руках сарацинов.
К этим самым временам — началу XIII века — относится написание самого значительного романа на тему Грааля «Парцифаль», авторство которого принадлежит баварскому рыцарю Вольфраму фон Эшенбаху. Здесь также прослеживается очевидная сюжетная связь с храмовниками, так как рыцари Тампля изображены в романе хранителями Храма Грааля, расположенного на горе Монсальваш. Здесь же царь ловцов совершает граальское богослужение, в процессе которого он запечатлен в образе царя-священника подобно Иисусу, правителям из династии Меровингов и королям скоттов. Монсальваш в географическом отношении часто отождествляется с горной цитаделью Монсегюр, располагавшейся на юге Франции, в Лангедоке.
По утверждению Эшенбаха, история Грааля, изложенная Кретьеном, не отличалась достоверностью. В качестве своего первоисточника он привел древний манускрипт образованного провансальского тамплиера, написавшего свой труд о Граале еще в бытность свою освободителем Гроба Господня в Палестине. Этого ученого мужа звали Флегетан, и был он
«склонен к наукам, вел свои род от Соломона и родился в семействе, предки которого исповедовали иудейскую веру до тех пор, пока крест Господень не стал щитом от адского пламени».
Подобно автору «Перлево» Вольфрам фон Эшенбах в своем «Парцифале» неоднократно подчеркивает значение родословной Грааля. Он вводит в свое повествование нового героя — Лоэнгрина, рыцаря Лебедя и сына Персеваля. По лотарингским преданиям Лоэнгрин являлся мужем герцогини Брабантской, и отцом его, как указывается в «Парцифале», был Гамурет, а не Геллон, выведенный в истории Вошье. Там же говорится о том, что царем ловцов во времена Персеваля являлся Анфорт, сын Фримутела и внук Титурела. Сестра царя ловцов, Харцельда, в соответствии с древними сказаниями, была матерью Персеваля и вдовой. Подробно изъясняя значение каждого из многочисленных мистических качеств Грааля, автор называет их носительницу «королевой семейства Грааля»:
«Она была облачена в арабские шелка и несла покоящееся на скатерти из зеленой парчи неземное совершенство, подобное ветви райского древа. Оно превосходило любой мирской идеал и было тем, что люди именуют Граалем».
Следует упомянуть, что Грааль также отождествлялся с «камнем молодости и возрождения» или философским камнем алхимиков. Вольфрам фон Эшенбах поясняет:
«Чудодейственная сила этого камня превращает птицу Феникс в пепел, но пепел быстро возвращает ее к жизни. Таким путем Феникс воссоздает и видоизменяет свой наряд, который становится таким же прекрасным и сверкающим, как прежде».
Во время таинства евхаристии, которое совершает царь ловцов, на камне Грааля появляются имена тех, кто призван им к служению. Но не каждому удается прочитать их:
«На внешней стороне камня запечатлена надпись с именами и родословными тех, будь то девушки или юноши, кто призван совершить путешествие в Грааль. И никому не нужно стирать эту надпись, ибо, будучи прочитанной, она тут же исчезает».
Нечто очень похожее можно найти в Откровениях св. Иоанна (2:17), который пишет:
«…побеждающему дам вкушать сокровенную манну, и дам ему белый камень и на камне написанное новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает».
Вольфрам фон Эшенбах (писавший также и о Гильоме Желлонском, короле Септимании) утверждал, что оригинал рукописи Флегетана хранился у представителей Анжуйской династии, высокородного семейства, поддерживавшего тесные связи с тамплиерами. Кроме того, он заявил, что в жилах Персеваля также текла кровь предков этого королевского дома. В романе «Парцифаль» двор короля Артура располагается в Бретани, а в другом своем сочинении Эшенбах переносит замок Грааля в Пиренеи. У него также есть особое упоминание о том, что графиня Эдинбургская находилась в свите королевы Грааля.
Цистерцианский «общепринятый цикл» романов о рыцарях Круглого Стола к началу XIII столетия включал в себя «Историю Грааля», «Жизнь Ланселота», а также множество других преданий об Артуре и Мерлине. На описание Грааля в этих произведениях большое влияние оказали концепции Кретьена и де Борона. В «Истории Грааля» рассказ об Иосифе Аримафейском получает дальнейшее развитие, и в него включены эпизоды из жизни Иосифа на Британских островах. Там же его наследник, епископ Иосиф Сарасский, упоминается как предводитель братства Грааля. Брон (фигурирующий у Робера де Борона как «богатый ловец») появляется в этой книге в образе царя ловцов. Грааль тем временем приобретает вид блюда с пасхальным агнцем. Как в «Истории Грааля», так и в «Поиске Святого Грааля» замок Грааля носит мистическое название Корбеник, то есть «благословенное тело». В «Поиске» Галаад представлен как «потомок благороднейшего рода царя Давида», а также, что еще более важно, в книге указывается на его происхождение по прямой линии от царя Соломона.
Книга «Жизнь Ланселота» (в которой впервые появляется мессир Говэн) продолжает разрабатывать тему Галаада, отводя ему роль сына Ланселота от брака с дочерью Пеллеса. Зовут ее Элейн Корбеник, и носит она титул принцессы Грааля. Сам Пеллес в романе представлен сыном раненого царя ловцов. А в более позднем произведении Мэлори он уже сам является носителем монаршего достоинства.
Хотя образ Артура и появлялся в первых романах, объединенных темой Грааля, но подобающее в литературе место он занял лишь в XIII веке после выхода «Общедоступного цикла». Однако с падением в 1291 году последнего оплота крестоносцев на Святой Земле публика потеряла интерес к легендам Грааля. Только в XV столетии Томасу Мэлори удалось оживить эту тему в своей повести «Сангреаль — благословенная кровь нашего Господа Иисуса Христа».