на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



Глава 5. Первая агрессия чилкутов


Ребята нашего двора. Вот это было лето!

Назавтра утром Майгонис проснулся чуть свет. Он твердо решил закаляться и, тихонько натянув трусы, никого не разбудив, побежал на реку умываться.

Но что это? К лодке был прислонен кусок фанеры, и надпись на нем гласила:

Благодарим за краски. Мы израсходовали немного. Кисть у вас неважнецкая. Советуем купить новую. В нашем сельмаге есть.

Меткий Гарпун.

Возле лодки стояли пропавшие банки с краской.

— Ах ты, жалкий головастик! — в сердцах сплюнул Майгонис. — Из-за тебя у нас вчера вся работа расклеилась.


Ребята нашего двора. Вот это было лето!

Когда Майгонис возвратился с речки, ребята уже встали.

Он показал им послание Меткого Гарпуна на куске фанеры.

— Ну не говорил ли я вам, что это типы из рыбачьего поселка, — хвастался Гунтис. — Надо головой думать!

— Собирайтесь! Сразу же после завтрака пойдем загорать! — совершенно неожиданно объявила Янкина мать.

Мальчики растерянно переглянулись.

— Тетя Аусма, а нельзя ли отложить это на после обеда? Тогда будет теплее. Сегодня что-то свежо, — передернулся, будто от холода, Алька.

— Ничего, наденете тренировочные костюмы, — успокоила Янкина мать. — Утром самый хороший загар, потому что в воздухе больше всего ультрафиолетовых лучей.

— А как же наша лодка? — не сдавался Тонис.

— Мы уговорились сегодня ее красить, — поддержал его Тедис.

— Дядя Криш уехал в Ригу и велел передать, чтобы без него пока ничего не делали, — сообщила Вовкина мать.

Раз такое дело, в конце концов можно и позагорать: по крайней мере набегаешься, мяч погоняешь. И потом интересно, как Янкина мать будет ими командовать? Потому что Янка на вопросы любопытных отвечал неопределенно:

— Скоро на своей шкуре испытаете, каково загорать и купаться по часам…

Надев тренировочные костюмы, ребята выбежали во двор.

— Встаньте парами, друг за другом в затылочек и пойдем на пляж, — распорядилась Янкина мать. — А того, кто будет шалить, сразу отправим в Ригу.

— Шагом — марш! — скомандовал Алька, и бригада под предводительством Янкиной матери выступила из лагеря.

— Как в детском саду, — вслух ворчал Майгонис, в единственном числе замыкавший шествие. — Как это она еще за руки не велела взяться!

Дорога шла лесом.

— Смотрите, смотрите, что там! — Глазастый Вовка первый сбежал с дороги. И остальные ребята, привлеченные его криком, бросились за ним. К сосне был прикреплен фанерный щит.


Ребята нашего двора. Вот это было лето!

— О-хот-ни-чьи вла-де-ния, — по складам читал Вовка, — пле-ме-ни чил-ку-тов. Враж-деб-ным пле-ме-нам и блед-но-ли-цым всту-пать о-пас-но. Мет-кий Гар-пун, вождь чил-ку-тов.

— Чилкуты… Чилкуты? — подивился Янка. — Вот и поди узнай, что это за доисторические животные. Надо же придумать такое названьице — просто язык сломаешь.

Гунтис, наморщив лоб, копался в своей памяти и наконец вспомнил:

— Если не ошибаюсь, есть такое племя индейцев на севере Канады. Оно упоминается в рассказах Джека Лондона об Аляске.

— А намалевано это, провалиться мне на месте, нашей краской. Ловко придумали!

— А что такое бледнолицые? — не понял Вовка.

— Да видишь ли, сейчас у тебя рожица чумазая, а когда ты отмоешь ее в море, станешь бледнолицым, — напустив на себя серьезность, объяснял Алька.

— Не запутывай малыша, — вмешался Гунтис. — Бледнолицыми индейцы называют белых людей.

— Значит, мы все бледнолицые?

— Выходит так.

— А почему нам нельзя ходить по лесу?

— Это «индейцы» выдумали. Рассчитывают, что мы испугаемся. Пускай вывешивают хоть сто объявлений! — рассердился Майгонис.

— Ну, где вы там застряли? — начала терять терпение Янкина мать.

Ребята продолжали путь.

— На эту? Раз плюнуть. Я еще не на такие лазил, — похвастался Майгонис.

Наконец показалось море. Облюбовав в дюнах местечко, защищенное от ветра, Янкина мать велела всем снять тренировочные костюмы.

— Ну, начинается! — шепнул Янка близнецам.

— Ложитесь на спину, живо! — скомандовала Янкина мать, усевшись на бугорок и поглядывая на часы.

В течение пяти минут стояла мертвая тишина.

— А теперь переворачивайтесь на живот! — послышалась новая команда.

— А как поворачиваться: в левую сторону или в правую? — прикинулся простачком Майгонис.

Ребята засмеялись.

— Теть, а вы всегда так будете сидеть над нами и смотреть на часы? — Вовка подполз на животе к Янкиной матери.

— Ну, разумеется! Чего доброго еще обгорите. А теперь давайте на левый бок!


Ребята нашего двора. Вот это было лето!

Ребята стали валяться, перекатываться друг через друга. Янкина мать беспомощно смотрела на Альку. Тот напустил на себя строгость:

— А ну, прекратить безобразие! Гунтис, дай-ка свои часы. Разрешите мне командовать, — обратился он к Янкиной матери. — Ложись на спину! — Все повернулись на спину и, едва сдерживая смех, ждали, что будет дальше.

— Ноги кверху поднять! — скомандовал Алька. — А то на ступни вовсе не попадает солнце, — объяснил он Янкиной матери.

— Ой, щекотно! — прыснула Мара. — Товарищ командир, Тедис мне щекочет пятки.

— Тедис Анцан, на пятнадцать секунд в угол!

— А здесь нет угла! — захихикал Вовка. — Поставь его под сосну.

— Простите, пожалуйста, товарищ командир, я больше никогда не буду…

Янкина мать махнула рукой.

— Аля, — сказала она, — я буду загорать и книжку почитаю. А вы можете поиграть в мяч. Только не бегайте как угорелые, а то вспотеете и простудитесь. Ну и лето нынче выдалось — хоть пальто надевай.


Ребята нашего двора. Вот это было лето!

Морские волны утрамбовали пляж, как асфальт. Лучшего футбольного поля и не придумаешь.

— Вот бы сейчас срезаться — с мальчишками из поселка, что ли! — мечтательно сказал Тонис. — А самим с собой играть какой интерес.

Устав от беготни, ребята расселись на песке у самой воды. Перед ними, сверкая на солнце, огромным зеркалом лежало море. Сквозь прозрачную зеленоватую воду были хорошо видны первая и вторая мель. Маленькие рыбешки шастали взад-вперед по мелководью. Вовка швырнул в море щепку, и сразу же на нее кинулась стая рыбок, окружила, приняв деревяшку за съестное.

— А что, если попробовать? — Майгонис пощупал ногой воду.

— Где уж там, все равно Янкина мама не позволит.

— Мама спит, — доложил Янка, сбегав к пригорку и обратно.

— А если проснется, тогда что? — еще колебалась Мара.

— Раньше чем через полчаса не проснется, — поклялся Янка. — Это я точно знаю.

— Ну тогда пошли, — решил Алька. — В конце концов нам запретили только бегать, о купанье речи не было.

— Смотри, Вовка, не проболтайся! — наказал малышу Майгонис. — Мы только окунемся и сразу обратно. Это называется закалка. Настоящие спортсмены купаются даже зимой, но мамы этого не понимают.

— Я тоже хочу закаляться, — прицепился Вовка.

— Ты еще маленький.

— Никакой я не маленький.

— Ладно уж, иди, но только до колен.

Янке вода показалась до того холодной, что захотелось немедленно выскочить на берег. Но тут кто-то окатил его целым фонтаном, и Янка с перепугу плюхнулся в море. Сзади смеялись девчонки. Так этого оставить было нельзя, и Янка отплатил им тем же.

— С меня довольно, — Гунтис выскочил из воды и побежал на дюны одеваться. Остальные побежали за ним. Но на вершине дюны растерянно остановились — на том месте, где они раздевались, одежды не было.

— Наверно, Янкина мама убрала, — дрожа, проговорила Лара. — Вот уж теперь влетит нам!

Янка тихонько подкрался к маме.

Она спала спокойным сном. Ребячьих вещей рядом не было. Ясно, что их унесли и спрятали.

«Отчаянное положение», — лихорадочно думал Алька, стараясь представить себе, как поступили бы в подобном случае герои знакомых книг.

— Надо искать следы, — наконец сообразил он. — Наши идут от дюн к морю, а ихние, наверное, в обратном направлении.

Ребята стали внимательно осматривать песок. Гунтис первый заметил чужие следы.

— Те же самые, что и вчера возле лодки, — осмотрев следы, установил Алька. — Надо искать дальше.

Вскоре на придорожном кусте Лара заметила Марину косынку. Значит, они напали на правильный след. А еще чуть подальше, как раз к той сосне, которую по дороге на пляж Мара показывала Майгонису, был приколот лист бумаги с надписью:

БЛЕДНОЛИЦЫЕ!

Чтобы ваши вещи не украли, мы убрали их в надежное место. Добраться до них вам, конечно, пара пустяков!

Меткий Гарпун.

На самой макушке сосны болтался узелок с одеждой. Положение было незавидное. К тому же каждую минуту могла проснуться Янкина мать, и тогда шуму не оберешься.

— Лезьте быстрее, мы замерзли! — прыгали с ноги на ногу девочки.

Мальчишки молча переглянулись. Хоть бы ветки были, за что ухватиться, а тут — голый ствол.

— Кто-то недавно хвалился, что влезть на такое дерево для него плевое дело. — Мара с ехидцей посмотрела на Майгониса.

— А думаешь, не сумею? — обиделся Майгонис.

— Не сумеешь!

— А спорим!

— На что?

— На пять щелчков.

— Ладно, — согласилась Мара.


Ребята нашего двора. Вот это было лето!

Майгонис обошел вокруг сосны, задрав голову, поглядел наверх, поплевал на ладони и полез. Остальные молча следили за ним взглядом.

— Молодчина, уже до веток добрался, — с облегчением вздохнул Алька.

— Вот это дерево! — крикнул сверху Майгонис. — Выше всех! А как далеко отсюда видно!

— Речи будешь потом произносить, бросай наши вещи! — ребята теряли терпение. Майгонис бросил узел и стал спускаться.

— Все-таки ты герой, Майгонис, — с благодарностью сказал Алька. — У меня, наверно, не хватило бы смелости.

— Я же сказал, для меня это раз плюнуть, — небрежно махнул рукой Майгонис. — Ну, Мара, подставляй свой лоб!

— Только не изо всей силы, — попросила она и закрыла глаза от страха.

— Раз, — отсчитывал Майгонис, — два…

Девочка охнула.

В эту секунду у самого Алькиного уха просвистела стрела. Алька круто повернулся и бросился вдогонку за какой-то фигурой, исчезнувшей в молодом сосняке.

— Алька, куда ты? — крикнул Гунтис, но тот уже скрылся из виду.

— За мной! — скомандовал Майгонис и тоже бегом припустился к сосняку. Где-то справа раздался пронзительный свист. Алька! Вся бригада бросилась на зов. Но сигнал уже раздавался дальше.

«Интересно, кто в нас стрелял? Наверно, эти проклятые индейцы», — на бегу строил догадки Майгонис.

Когда Янкина мать проснулась, на пляже было пусто и тихо, а ребят и след простыл. Из лагеря доносился голос хозяйки, она звала обедать. Янкина мать все горло надорвала, окликая детей, — но безуспешно. Рассерженная, она пошла в лагерь.

Возле самой дачи ее нагнал Алька. Вид у него был очень довольный, на голове — пышное украшение из перьев, какие бывают на картинках у индейцев, а на шее — необыкновенные бусы из рыбьих зубов.

— Где вы околачиваетесь? Разве не было вам сказано — играть на пляже! — налетела Янкина мать на Альку.

Но Алька знать ничего не знал. Он был совершенно уверен, что ребята давно уже дома.

Заблудшие вернулись только под вечер, усталые, измученные, голодные и злые-презлые.

— Нечего сказать — хорош гусь! Кидается в лес сломя голову, свистит, а никаких ориентиров не оставляет, — набросился на Альку Майгонис.

— Это я свистел? — удивился Алька.


Ребята нашего двора. Вот это было лето!

— Не притворяйся! Кто же еще так свистеть умеет?

— Честное слово, это не я! Индейца одного поймал — это да, было такое дело. Смотрите, какая военная добыча! — хвастался Алька своими трофеями. — Теперь этот тип нас за версту обходить будет.

— Но кто же свистел? Мы ясно слышали, правда, ребята? — совсем смешался Гунтис.

— Ловко же вас провели, — усмехнулся Алька.

— Тебе хорошо смеяться, — надулись девочки. — А мы прямо с ног валимся.

— Слышим — свистят. Мы вдогонку. А свистят уже дальше. Мы туда. Так и забрели в какую-то трясину — ни дороги, ни жилья, — рассказывал Янка. — Хорошо еще, Гунтис по мху на деревьях определил, где север… А то неизвестно, сколько бы мы еще плутали.

Янкина мать собиралась учинить ребятам разнос, но, узнав про все их приключения, только сказала:

— Больше таких глупостей не делайте!

— Вы что же, обедать сегодня не думаете? — сердито позвала из столовой хозяйка. — Долго у меня суп на плите париться будет?

Повторять приглашение ей не пришлось.

— Ни за что больше не дадим себя так одурачить, — с набитым ртом поклялся Тедис.

— Честное слово! — подкрепил клятву брата Тонис.

— Приказываю всей бригаде повысить бдительность. О подозрительных личностях и происшествиях докладывать немедленно. Надо постараться взять «языка» и самим начать активные действия. Шутка ли — за два дня две вражеские вылазки, — горячился Алька.

— А что же ты сам упустил сегодня этого разбойника? — упрекнул его Майгонис.

— Пока я с него перья сдирал, он выскользнул, как угорь, — оправдывался Алька.

Дядя Криш вернулся поздно вечером, когда ребята уже спали сладким сном.

— Обегал в Риге все магазины, — рассказывал он утром за завтраком, — а парусины так и не нашел.

— Великое дело, обойдутся и без парусов, — равнодушно заметила Янкина мать.

— Как это без парусов?! — вскинулся Янка. — Лодка без парусов — все равно что…

— Футбол без мяча, — подсказал Гунтис.

— Вон сколько нас, что-нибудь придумаем, — успокоил Криш взволнованных детей. — У нас ведь еще лодка не готова. Бегите на речку и разыщите старого Екаупа! Я тоже приду следом.

— Мы первые! — крикнула Мара и пулей вылетела за дверь. За ней Лара. За ними опрометью кинулись мальчики.

Шагая берегом реки, Криш еще издали услыхал ребячий гомон: захватив банки с краской и кисти, девочки отбивались от мальчиков.

— Убирайтесь отсюда! — кричала Мара.

— Какие из девчонок маляры, — презрительно процедил Майгонис. — Отдайте нам, сразу дело двинется вперед.

— Нет, так мы не согласны. Дядя Криш обещал, что и мы будем красить, — стояли на своем девочки.

— Что у вас тут за шум? — спросил Криш.

— Мальчишки не дают нам красить лодку, — пожаловались девочки.

— Не дают красить? Ай-ай-ай. А если я вам найду интересную работу? — Дядя Криш, улыбаясь, смотрел на девочек. — Идите к дедушке, у него для вас кое-что есть.

В рыбачьей халупе старый Екауп перебирал куски материи, ворчливо приговаривая:

— Одни лохмотья остались.

— Это на паруса? — с порога спросили девочки.

— На паруса, стрекозы, непременно на паруса.

Екауп забрал в охапку куски поцелее и вынес на двор.

— Сейчас прикроим — и принимайтесь за дело. А только осилите ли?

— Да что вы, дедушка! Будто мы шить не умеем, — даже обиделась Мара.

К ним подошел Криш. Разложив на земле куски полотна, старый рыбак спросил:

— Какой, стало быть, парус будем делать: гафельный, шпрюйтовый или бермудский? — и поразмыслив немного, сам решил: бермудский для такого корабля будет в самый раз. Форсу, конечно, маловато — вроде залатанной юбки.

— Какие-то непонятные названия, — удивились девочки.

— Это разные виды парусов, — объяснил Криш. — Бермудский, например, — это треугольный парус.

Мальчики усердно занимались лодкой и, казалось, забыли о существовании девчонок.

Отмерив и прикроив куски парусиновой ткани, старый Екауп вынес из своей хибары клубок льняных ниток, большую иглу и какой-то чудной кожаный предмет.

— Это рукавица особая, голица называется, — пояснил он. — Вон какая толстая кожа снизу. Чтобы не наколоть руку. Паруса шить — это вам не чулки штопать.

— Мелковаты у тебя ручонки, — Екауп поплотнее натянул Маре перчатку и дал иглу.


Ребята нашего двора. Вот это было лето!

Шить надо было справа налево, и Мара никак не могла приспособиться. И стежки получались неровные — один ближе, другой дальше от края.

— Распарывай! — приказал Екауп.

Ничего не поделаешь, пришлось начинать сначала.

До вечера девочки общими силами успели сшить совсем немного, но зато их похвалил старый Екауп.


Глава 4. Куда девались краски? | Ребята нашего двора. Вот это было лето! | Глава 6. Ночное происшествие