1

В окрестностях аэродрома отцвели фруктовые сады. Скверы Аахена наполнились ароматом сирени. Летчикам авиагруппы Келленберга неплохо жилось в этом вестфальском городе. Их боевые вылеты на перехват самолетов-разведчиков более походили на азартную охоту за крупным зверем. Но не за горами были грозные события.

Третий этап блицкрига начался на рассвете 10 мая 1940 года.

К началу боевых действий германское командование сосредоточило на фронте от Голландии до Люксембурга 92 дивизии и около 2500 самолетов, обеспечив полуторное превосходство по сухопутным войскам и двойное по авиации. Кроме того, самолеты люфтваффе имели качественное превосходство, не говоря уже о том, что моральный дух пилотов, упоенных победами над слабыми противниками, был очень высок.

Характеризуя это время, английский разведчик Эшер Ли^[41] так писал в своей книге «Военно-воздушные силы Германии»:

«…В противоположность своим противникам германская авиация уже имела ценный девятимесячный боевой опыт. Ее летчики прошли длительную и тщательную подготовку, и большинство старых пилотов (ведущих пар и звеньев) неоднократно выходили победителями из боев, что вселило в них чувство уверенности.

Во фландрских боях участвовали все лучшие немецкие летчики. Звезды пикировщиков: Рюдель, Зигель, Еинесерус и Штейн, асы истребителей: Вик, Мельдерс, Галланд, Мальпан, Марсель — никогда не сияли больше в таком созвездии. Одни погибли в Англии, другие «приземлились», получив работу в штабах… Но в мае 1940 года лучшие силы сконцентрировали свои усилия на фронте около 250 миль».

10 мая началось очень похоже на тот день 1 сентября, когда немцы нанесли первый удар по польскому аэродрому. Разница была только в том, что цель была не Тарунь, а голландский аэродром Рурмонд. Карл, приобретя опыт, почти не чувствовал того волнения, которое испытывал в первом боевом вылете. Теперь он не сомневался в том, что они все сделают как нужно.

«Ягуары»^[42] фон Риттена взлетели перед восходом солнца и направились вдоль реки Рур на северо-запад. Идя вдоль нее, они выходили прямо на Рурмонд, расположенный у впадения Рура в Маас.

С первыми лучами солнца, выкатившегося из-за горизонта, на стоянки голландских самолетов посыпались фугасные бомбы, сброшенные с пикирующих «мессершмиттов».

Освободившись от бомбовой нагрузки, самолеты ударной группы замкнули круг над аэродромом, блокируя попытку взлета голландских истребителей «фоккер» и «ле фошер». По ожившим зениткам работали пары из звена Эрвина. Истребителям необходимо было продержаться до подхода транспортных Ю-52, с которых выбрасывался парашютный десант для захвата аэродрома и города — важного узла дорог и водных путей.

В воздухе уже показались трехмоторные транспортники, когда самолет Карла задрожал от пулеметной стрельбы. Это его стрелок Бейер открыл оборонительный огонь.

Карл оглянулся и увидел заходящую на него сверху четверку самолетов необычного вида. Двухбалочные истребители, энергично маневрируя, быстро сближались на дистанцию огня. Моторы истребителей противника, расположенные в тандем, вращали сверкающие лопасти винтов спереди и сзади кабины летчика.

«Да ведь это голландские «Фоккеры-23», — догадался Карл, вспомнив красочный журнал с фотографиями самолетов, выставленных в парижском салоне 1938 года. Он энергично потянул ручку управления, пытаясь выйти из-под удара боевым разворотом, но тут же услышал, как, заглушая стрельбу Бейера, по фюзеляжу загрохотали удары крупнокалиберных разрывных пуль.

Рискуя свернуть шею при перегрузке, Карл посмотрел назад. «Фоккеры» выходили из атаки. Их связала боем подоспевшая четверка Эрвина. По тяжести на рулях и необычной инертности машины он понял, что их подбили. С трудом выведя непослушную машину в горизонтальный полет, Карл огляделся. Над аэродромом Рурмонд раскрылось больше сотни парашютных куполов.

— Эрвин, принимай командование, — передал Карл, — выхожу из боя.

На развороте левый мотор резко обрезало. Раздался скрежет, и из выхлопных патрубков показались коптящие языки пламени. «Дело дрянь, — подумал Карл, выключая неисправный мотор, — так мы и через границу не перетянем».

— Командир, дымим сильно, — передал Бейер.

Но Карл и сам видел, что произошло самое неприятное — самолет горел.

— Приготовиться к прыжку! — скомандовал он и сорвал рычаг аварийного сброса фонаря кабины. Тотчас в кабину ворвались шум и завихрения. В нос ударил запах гари.

— Готов к прыжку? — спросил он стрелка, испытывая желание поскорее покинуть самолет, пока тот не превратился в погребальный костер.

— Готов! — еле слышно пропищал в наушниках голос Бейера, заглушенный ревом воздушного потока.

— Отвязывайся! — Карл снял ноги с педалей и, перевернув «мессершмитт» в положение «вверх колесами», вывалился из кабины в густой, почти твердый воздушный поток. Высота позволила сделать затяжку, погасившую поступательную скорость тела, и рывок раскрывшегося купола был не намного сильнее, чем в обычных тренировочных прыжках.

Сев поглубже в подвесной системе, он огляделся. Справа, метрах в пятидесяти и чуть выше, спускался Бейер. Внизу под ними переливалась яркими красками плантация тюльпанов.

— Как ты там? — крикнул он Бейеру.

— Нормально, герр капитан!

— Пистолет цел?

— Так точно!

— Так точно!

— Готовься к бою! — скомандовал Карл, и ему вдруг стало весело. Во-первых, они выбрались благополучно из дерьмовой ситуации, а во-вторых, внизу было безлюдно. В это раннее утро все спали, и они могли найти укрытие, чтобы отсидеться до вечера. А вечером — он даже не сомневался в этом — здесь будут немцы.

Приземлившись, свернули парашюты и спрятали их, завалив мусором в сухой дренажной канаве.

— Пойдем к тем строениям, — сказал Карл и, загнав в ствол вальтера патрон, двинулся вперед. Сзади, держа на изготовку «люгер», шел Бейер.

Они подошли к теплицам, когда подъехал потрепанный красный «ситроен». Из-за руля выскочил толстый мужчина и, крича по-голландски, погрозил им кулаком.

Карл понял, что он ругается за истоптанные тюльпаны.

Увидев направленный на него вальтер, человек прервал поток красноречия. Глаза его удивленно округлились. Он только теперь разглядел перед собой вооруженных людей.

— Тихо! — негромко сказал Карл. — Руки вверх!

Голландец беспрекословно поднял руки. Бейер пощупал его карманы и убедился, что толстяк безоружен.

— Дай ключ от машины, — приказал Карл и слегка ткнул голландца в бок стволом вальтера. — Садись. Покажешь дорогу в Рурмонд.

За руль сел Карл, набросив на плечи пиджак голландца. Сзади с «люгером» на взводе примостился Бейер, готовый в любой момент открыть огонь.

Минут через тридцать «ситроен» остановился перед препятствием. У въезда на аэродром поперек шоссе лежал на боку автобус.

Карл открыл дверцу и вышел из «ситроена».

— Стой! — окликнули его. — Ваши документы!

Сбросив пиджак, Карл направился к автобусу. Сбоку дороги было отрыто и замаскировано пулеметное гнездо. На него уставилось несколько стволов «шмайссеров».

— Немецкий летчик капитан фон Риттен! Меня сбили при атаке аэродрома.

— Подходите ближе!

Здоровенный верзила в пятнистом камуфлированном комбинезоне, из-под распахнутого ворота которого выглядывали белые петлицы полка «Герман Геринг», проверил документы и стал сразу любезен:

— Поезжайте, герр капитан, на аэродром и представьтесь командиру отряда. Он вам подскажет, что делать дальше. Через час-полтора здесь будут наши. Танковая колонна уже подходит к Эхту.