на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



Глава 2.

Правильно говорят, что жизнь – зебра. Только мне, похоже, досталась зебра – гот.

В пещере моргнул свет.

«Рехнулся…! Хотя… нет».

Раз! И нет пещеры. А я стою на кругу в прямоугольной пустой комнате.

«Х… … вам всем», – трехэтажное сложноподчиненное предложение вырвалось из меня абсолютно непроизвольно. (Это то, которое стараются не употреблять в обществе).

«Что суки, взяли?», – в груди растекалась неописуемая радость. «Ушел! Всётаки ушел!».

Обессилено шагнув с круга, я сел в уголке и притих. Несмотря на бушевавшую бурю радостных чувств, внутри, внешне я остался холодным и равнодушным. А что толку бегать и подпрыгивать? Хреново это может кончиться. Многие умирали на таком расслабоне. А я был готов. К чему…? Да пес его знает.

Я перебирал варианты. Мысли быстрыми зайчиками скакали в черепе сталкиваясь, подпрыгивая и веселясь.

«Deus ex machina» –  Бог из машины? Почему нет? Может я особо ценный человек? Нее, это я хватил. Ценность моя – это настоль малая… исчезающее малая величина, стремящаяся к нулю. Насчет этого я не обольщался. Так что это версия только в порядке бреда. Говна кусок – вот и вся моя ценность.

Перенесло – это факт. И я пока жив. Тоже – факт. Перенос, портал… голос в голове… фантастика какаято. Читал много раз, но вот в то, что это произойдет со мной… нее... в это не верилось никогда. Но произошло же? И как это объяснить?

«А вот чехи остались с носом», – едва в голове снова промелькнула эта мысль, как в груди опять разлилась приятность, смыв накипь дурацких вопросов.

Анализ обстановки все время прерывался радостью от спасения. Я постарался загнать её поглубже.

«Ну спасся. Ну не станцевал я прощальное танго с девушкой в капюшоне. Заметьте, с прекрасной девушкой».

Я предпочитал думать о смерти не как о старухе с косой. Умереть, когда тебя обнимет прекрасная дева гораздо приятнее, чем в объятьях старухи. Вот такой вот я эстет.

«Один. Комната двадцать квадратов. Двери ни хрена нет, окон тоже. Потолок… метра три. Стены белоголубой пластик. Мягкий на ощупь», – я поколупал стенку пальцем.  «Гадать где остальные – бесполезно. Но если они остались там…», –  глаза на мгновенье застлала пелена черного бешенства… «…нет. Даже думать о таком не хочу – ещё накликаю. Но если…».

– Да я убью тут всех на хер!!! – пообещал я вслух неизвестно кому.

Вдохвыдох, вдохвыдох… спокойно… перед закрытыми глазами появилась голубая вода горного озера, с отражающимися в ней перышками облаков. Я растворяюсь в этом покое. «На меня снисходит спокойствие….».

– Предварительный анализ закончен. Вам присвоен приоритет «А», – голос женский, явно неживой, хотя и похож.

«Вот сука, прервала на самом интересном месте. Но хоть определенность какаято появилась».

– Ты кто подруга? – лениво задал я вопрос, хотя внутри клокотала их целая тысяча.

– ИскИн тип «Озерта», номер восемьдесят дробь один.

– Офигенно информативно! – я нервно засмеялся. – И чего теперь?

– Вам следует перейти в медотсек.

– Чё, давление хотите померять? – я прикололся.  

– Вам следует перейти в медотсек, – голос был все также ровен. – Следуйте за световым указателем.

– Мои спутники где?

– С ними все в порядке.

– Они живы? В безопасности?!

– Живы. В безопасности. Вам следует перейти в медотсек, – голос не изменился ни на йоту.

– Сучья железяка! Где мы?

– Информация будет предоставлена после прохождения процедур.

– Водными займитесь… процедурами, – насквозь фальшиво пропел я из Высоцкого. – Пошли железяка. Кровь будем сдавать?

– В этом нет необходимости. Следуйте за стрелкой.

С легким чмоканием часть стены ушла в сторону. На полу появилась стрелка. Я шагнул наружу.

Стрелка. Забавно… ни подсветка, ни… …хрен его знает, что это? Типа как голограмма. Даа, а коридорчикто неслабый. Я огляделся. Он тянулся в обе стороны… далеко. Концы терялись во тьме. Освещен был только кусок где стоял я. А размерчикто – зашибись. Два грузовика разъедутся. Влегкую.

Шагнув в помещение, куда привела меня стрелка, я огляделся и там.

«Эх, и ни хрена себе «отсек»?», – только и смог изумился я снова.

Мля, это больше походило на самолетный ангар, разбитый на отсеки. Кругом застывшая техника. В полной боевой. Об этом свидетельствовали зелененькие огоньки на них и на многих панелях. А уж техникато… вообще ни на что не была похожа. Никаких андроидов или там человекоподобных роботов. Вона, хрень какаято стоит. Жук, не жук. Паук какойто с многосуставчатыми лапами. Никелированный, как набор хирурга. И лап у него дофигища. Рядом совершенно черная хреновина опутанная проводами и трубками. Она больше всего смахивала на пальму на колесиках. Какието ванны с крышечками… «Гробы на колесах», – кольнула неприятная ассоциация.

– Просьба раздеться, – раздался голос в голове.

Порассматривать инопланетную технику не дали. Теперь я точно был уверен про инопланетян. Скинув барахло на пол, я остался в одних трусах.

– Снимать всё, – последовал приказ голоса. – Теперь пройти вперед, лечь в капсулу.

– Чё? Русский ни разу не родной?

– Пройти вперед, лечь в капсулу.

Сбоку откинулась крышка здоровенного белого гро… штуки. Едва я устроился, как получил укол… если кто думает, что в шею, здорово ошибается. Как всегда со мной сбывается самый мерзкий сценарий. Укол засадили в задницу. И кажется, игла была здоровенная и тупая. Такая же, как и её изготовитель.

«Инопланетяне, мля! А в зад колют, точно как у нас в санчасти…», – это была последняя связанная мысль.

Потом наступила тьма…

Я был велик… я плыл в великой тьме... я лежал под бетонной плитой… я задыхался… я был мал… от меня остался только маленький и беззащитный мозг… или он был безобразно велик?

Перед глазами с невообразимой скоростью лился водопад образов… я болел… я наслаждался…  я умирал… меня крутило и бросало… я пытался понять бесконечность…

Жар… холод… вверх… вниз… свет… тьма… тьмаааа…

«Псс», – с тихим шелестом сработала пневматика и с мягким чмоканьем крышка бокса откинулась.

– Процедура восстановления завершена. Просьба выйти, – попросила меня железяка.

«Странные видения. «Если долго вглядываться в бездну, то есть опасность, что бездна начнёт вглядываться в вас...». Както так, – я стал выбираться.

– Ёпть, а скользкото как.

Я поглядел на себя. Весь измазан какимто говнищем. Гель какойто зеленый. И склизкий. И голове чёто холодно. Я пощупал. Мля! И волос на мне нет! Ни на голове, ни на… …в общем – нигде нет. Перед боксом лежал коврик, на который я встал и с удовольствием вытер ноги.

– По стрелке – водные процедуры, – поприветствовал меня голос.

Прошел. Душевая. Из под потолка на меня сначала пролилась какаято фигня, типа мыла. Попадая на гель – она шипела и пузырилась. Когда я размазал это по телу, сверху полилась вода.

«Сервис, ититьколотить».

Потом меня обдуло теплым ветром, почти моментально высушившим кожу. Едва я шагнул наружу, как ко мне подъехала, странная такая тележка на колесах, с четырьмя манипуляторами. На ней запаянная в какойто целлофан лежала черная форма, без знаков различия и белье.

– Обновки? – спросил я вслух, в никуда.

Ответил тот же голос вслух:

– Если вы предпочитаете свою старую одежду, она скопирована и может быть синтезирована в любой момент.

– Остальные где?

– Ваши спутники временно изолированы в гостевых каютах. Они находятся в безопасности и не испытывают неудобств.

– В чужой монастырь со своим уставом не ходят… – полувопросительнополуутвердительно произнес я.

– Вопрос не понят?

– Да это я так. Сам с собой разговариваю. А хозяева твои …где? – задал я самый животрепещущий вопрос, который мучил меня с самого начала.

– Хозяев, в ваших смысловых понятиях, – нет.

– Это как?

– Они давно мертвы. В данный момент активирована особая спаспрограмма. ПЧС.

«Понятно… что ничего не понятно».

– Что такое ПЧС?

– Программа по Чрезвычайным Ситуациям.

– И какая чрезвычайная ситуация – сложилась?

– В доступе к этой информации – отказано.

– А мы где?

– Особая Станция – «Последний Рубеж».

«Да уж – объяснили».

– Последний Рубеж – чего? –  попробовал уточнить я.

– В доступе – отказано.

– Я здесь зачем?

– Была проведена экстренная эвакуация по плану "Ноль».

– А что за план?

– Спасение подходящего разумного при смертельной опасности.

– Чем подходящего?

– Информация пока недоступна.

– Значит там,  мы бы погибли?

– Ты со стопроцентной вероятностью.

– А мои спутники?

– А остальные – тоже. Цель – спасти тебя.

– И чем это я заслужил такие привилегии?

– Пока в доступе к такой информации – отказано.

– Мля, вот заладила. «Отказано, отказано…». А что разрешено?

– Разрешены тренировки – до уровня «ТриА», разрешены и проведены модификации организма носителя – до уровня «ЧетыреА». разрешена информация – до уровня «ОдинБ» условно.

– Чего это за уровень «ОдинБ»?

– В перечень входит; информация об оружии, ТТХ – кораблей, способы применения шпионских программ…

– Чегочего, там проведено? – до меня только что дошла предыдущая фраза про модификации. – Какие, мать твою, модификации!?

В разговоре наступил пауза.

– Отвечай сука! Ну? Чего ты там модифицировала? А?! – слегка истерично заорал я, зачемто пощупал при этом самое дорогое.

– Это информация уровня «ОдинА». Пока – недоступна.

– Это значит – я тебе зачемто нужен? Так? – я начинал закипать.

– Да. Тренировки будут проходить по ускоренной программе спецов глубинной разведки.

– А если я сейчас разобью себе башку об стену?

– Это невозможно, – с полным равнодушием сообщил голос.

– Это почему?

– Кости скелета, в особенности черепа перестроены и значительно укреплены, для того чтобы усилить возможность переноса гораздо больших нагрузок. Кожа значительно уплотнена. Имплантированные тебе клетки кенира успешно прижились, и теперь плотность кожи является условнодопустимой для начала тренировок. После окончания первого этапа тренировок, тебе будет доступна информация уровня «ОдинА».

– Кенир это кто или что? Эта информация, надеюсь не закрыта?

– Нет. Кенир, иначе – «каменный червь». Червь с планеты МилашкаМэри. Отличается исключительно прочной шкурой. Ночной хищник. Шкуру можно пробить только с помощью лазера. Стандартное пулевое оружие бесполезно. Слеп. Высочайшие регенеративные способности. Мозг дублирован. Чрезвычайно опасен. При обнаружении рекомендовано отступить. Ориентация в пространстве…

– Стоп! На хрен мне твоя лекция?

– В двух словах – у меня что, теперь кожа пуленепробиваемая?

– Нет. Она стала значительно прочнее и может выдерживать значительные ударномеханические воздействия. Регенерация кожи – значительно повышена. Изменения являются положительными и на существование твоего организма влияния не оказывают.

«Хм, а это, пожалуй – здоровенный плюс. Отсюда вывод. Чего у меня там перестроили, я пока узнать не могу, но то, что перестроили, явно помогает выжить. Тренировки какието опять же? Какуюто гадость задумали не иначе».

– Я могу увидеть своих друзей?

– Перемещение по жилым отсекам разрешено без ограничений. По техническим помещениям условно запрещено.

– Условно это как?

– Недостаточный уровень знаний.

– Я могу идти?

– Да. Но желательно это сделать одетым. Там присутствуют некоторые люди, которые могут счесть это оскорблением.

Опа! Я только сейчас сообразил, что все ещё стою голым. Моментально облачившись в черную форму, я двинулся навестить друзей, по дороге обдумывая какие там ещё могут быть люди. Надеюсь это не те миролюбивые ваххабиты прессовавшие нас последний раз. Вот будет «весело», если «спасли» и их.

Действительность оказалась гораздо более изощренной на выдумки, нежели я мог себе представить.

Я, как и знаменитый осел, который перся за морковкой, побрел по стрелкам. Коридор был не очень длинный. Но как оказалось коридор не прямой. Он был круглый или шел по кругу. И вывел он меня бесхозного в помещение.

– Э…Это столовка? – задал я вопрос вслух, ничего умнее в голову не пришло. 

– Это каюткомпания. На станциях относящимся к ВКС приняты флотские обозначения.

Голос все время отвечавший мне был невыносимо противен. Он был какойто канцелярский и вызывал почемуто ассоциации с теткой в ЖЭКе. Мне припомнились множество читаной литературы:

– Слушай железяка, а голос ты не можешь сменить?

– Могу.

– Ну так смени. Смысл действия не ясен.

– Чего тебе не ясно? Тембр раздражает.

– Изменения проведены. Такой тембр подходит?

Голосок был глубок, как Марианская впадина и сексуален… вернее жаждал секса, как тетка с рыболовной плавбазы. Помнится, был печальный опыт у ребят с «торгаша». Они рассказывали, что раз не помню уж зачем, отшвартовавшись у плавбазы по переработке рыбы.  Простояв неделю, ребята при походе в туалет, долго сквозь щель выглядывали в коридор. Боялись. Смотрели, чтоб женщины не попались, и не подстерегли. Ибо было чревато. Большой коллектив женщин в море, надолго оторванный от мужчин – это очень страшно, можете мне поверить.    

– Нет, – категорически заявил я. – Это ты хватила. Таким голосом только безнадежно больных из комы выводить.

– Почему?

– Столбняк замучает.

– Это слово и понятие разные. Отсутствует в моем основном словаре…

От этого голоса у меня по спине пробежали мурашки, и представилась безобразная эротическая сцена, где я присутствовал среди множества подушек и весьма скудно одетых одалисок. И только сейчас я сообразил, что первое слово я произнес порусски.

– Слушай, а на каком языке мы разговариваем?

– Расширенная база общего, была записана тебе на имплантат.

– А остальные как учат?

– Гипноиндукторы – обучение во сне. Обычно сопровождается небольшими головными болями. А что за слово ты употребил… столбняк – это болезнь.

– Столбняк – это не только болезнь. Это сленг, обозначает… неосуществленное мужское желание.

– Не очень понятно…

– Э… Пожелавший секса мужчина способен на разные чудеса.

– Приведи пример.

– Легко! – я развалился на ближайшем, оказавшемся очень мягким и удобным диванчике, стоящем у стены. – Пожелав женщину немного выпивший… мужчина, легко может пробежать стометровку даже со сломанными ногами.

– Это невозможно без применения специальных препаратов. Ответ не понятен.

– Секс и желание – двигатель прогресса, железяка!

– Спорное утверждение.

– Чтоб ты понимала в человеческой психологии! У Алекса Веббера, я както прочитал одну историю. Тебе будет полезно услышать это – для общего развития.

Однажды одна весьма симпатичная женщина, её звали Шелли Мюллер, подвезла мужа к его офису и дабы подзарядить супруга положительными эмоциями, поцеловала его на прощание, ну и в довесок, на секундочку подняла майку, показав ему свою шикарную грудь. В результате сего невинного уличного стриптиза в больнице оказались четыре человека.

Одновременно в местную больницу были доставлены сама Шелли с травмой головы, Тим с легкой контузией, Брайан с серьёзными повреждениями дёсен и некая Памела Клесик без двух пальцев на правой руке.

А хронология этого происшествия, – поучительным тоном продолжил, –  примерно такова: в тот самый момент, когда фрау Мюллер обнажила грудь, это всё увидел водитель проезжающего мимо такси Тим Вегас. От увиденного, потрясённый таксист потерял управление и въехал в здание госпиталя. А там в тот момент дантист Памела Клесик осматривала пациента – Брайана Коркорана. От неожиданного и сильного толчка врачиха подпрыгнула и засадила бур поглубже в больной зуб пациента. А тот от боли резко сомкнул челюсти, откусив Клесик два пальца.

– А что случилось с фрау Мюллер? – обалденно сексуальным голосом поинтересовалась… ИскИн.

– Ей тоже досталось на её голову упал осколок от козырька над входом в госпиталь. 

– Это трагическая случайность.

– Так вот чтобы такой случайности не случилось и здесь, смени голос на какуюнибудь оперную диву, что ли. Читал я, что у них классные голоса. А то, слушая тебя, в голову только и лезут разные непотребства.

– Выполняю, – голос сменился и стал нормальным женским голосом.

– Воот. Другое дело. Слушай, а зачем я здесь?

– Пока, в доступе к такой информации – отказано.

– Ну тогда в качестве кого я, здесь? – зашел я с другой стороны.

– У вас статус Капитана. «УровеньБ» – условно.

– Это как?

– В данный момент вы являетесь старшим офицером, со всеми правами и обязанностями. Условно.

– Это чего же все здесь обязаны подчиняться мне?

– Люди – да. Я – условно.

– Вот заладила «условно, условно». Чтобы надо чтобы твое условно – стало не условно?

– Пройти минимальную подготовку до уровня «ТриА», сдать тесты на профпригодность и психологическую устойчивость.

– И за что ж это мне такая куча приятностей? – скептически поинтересовался я.

Внутри сидела такая здоровенная и весьма скептически настроенная зеленая скотина, привыкшая во всем искать подвох. Ну не бывает, чтоб все хорошо. Не бывает и все! Особенно в армейских подразделениях – это я усвоил четко. Гдето ждет меня засада. Будет какаято гадость, не может не быть. Спасли, одели, обули – бесплатно. Да ещё и старшим на станции сделали. Пусть и условно.

– Согласно директиве «НольОдин».

– И что это за директива?

– Это информация уровня «ТриА». Пока – недоступна.

– А что доступно?

– Жилая зона, полигон – доступны полностью, оружейка – условно доступна. Система жизнеобеспечении, силовая и техническая часть – недоступны.

– Вот и поговорили…. А сейчасто мне чего делать?

– Отдыхать, знакомиться с вашими будущими подчиненными.

– Эх, и ни хрена себе? – только и смог выговорить я.

– Хотя модификация вашего организма прошла успешно, но возможны кратковременные сбои. Дезориентация в пространстве, кратковременная потеря сознания. Нужно несколько дней для того чтобы все имплантаты вышли плановый уровень разгона.

– Во порадовала?!

Сильно царапнуло слово – «имплантаты». Но судя по всему, зла мне тут пока никто не желает. Скорее всего, проведены улучшения организма. Как к этому относится – я пока не знал. Но все что ведет к моей безопасности – априори хорошо. Ладно, поживем – увидим. Все равно как я понял изменить ничего нельзя.

– Кстати, а где все?

– Спят.

– Сспяат?! – возмутившись, задал я вопрос в никуда и по неистребимой армейской привычке зачемто сразу заорал: – Ну так будии!!!

Мгновенно заревели ревуны, зажглись и стали моргать указывая путь, стрелки из дальнего коридора. По стенам тревожно заморгали красные лампы.

– Погаси иллюминацию – отвлекает.

Я встал, привычно загнав складки назад. «Толстоват ты стал, братец. Худеть тебе надо», – мягко укорил я сам себя.

– Да, и звук тоже можешь отключить.

В голове хмыкнуло… или мне показалось?

– Ититьколотить! – выразил я всю полноту своих чувств.

Первым выскочил здоровенный детина, одетый в какоето ветхое тряпье. Чтото вроде вязаной майки с рукавами и сильно бэушные вязаные лосины, почемуто состоящие из двух половин. Обут он был в раздолбаные сапоги. Я бы конечно посмеялся над таким прикидом. Но мало того, что парнишка был под два метра ростом, в руке у него был здоровенный меч. И чтото, по тому, как он его держал, подсказывало мне, что пользоваться им он умеет.

«В блин! тоже мне «рыцарь – печального образа». Только маньяковреконструкторов мне тут и не хватало».

Вбежав в каюткомпанию, он моментально грамотно сместился влево. Прикрыв спину стеной он молча обежал глазами помещение и начал контролировать пространство.

Следом мелко крестясь и даже вроде как подпрыгивая, влетел... монах… священник… – в общем, ктото обряженный в сильно потрепанную рясу.

Я даже головой тряхнул, отгоняя наваждение.

Монах тоже сразу отвалил в сторону. Состороив постную рожу он, сложил ладони и, возведя «очи горе» начал молится.

Поймав на секунду его острый и внимательный взгляд, случайно брошенный в мою сторону, я понял, что от молитвы он весьма и весьма далек. Может он конечно и монах, но взгляд у него уж больно профессиональный.

Следом за ним за ним ввалилась Юлька в короткой футболке со странной надписью: "Пожертвуйте денег на силикон!". Увидев вид сзади, детина в углу гулко сглотнул и сразу прилип к ней глазами. А Юлька, увидев меня, радостно завизжала и кинулась ко мне.

Обняв меня со всей мочи, она обцеловала мне все лицо. И при этом умудрялась нести невменяемую чушь:

– Я знала… я знала… ты нас спасешь…

Дав чуть выплеснуться эмоциям, я услышал в коридоре голос матерившегося Чики. Он влетел внутрь и не переставая орать комуто невидимому:

– И не хрен меня током бить, я так иду! – на последней фразе он знакомо подпрыгнул, как перед этим монах. – Ааа...  Бес! И ты здесь?! Живой! И вижу даже прибарахлился? – Чика жизнерадостно улыбаясь, пошел ко мне поздороваться.

– Прибарахлился.

– А волосы где?

– Чика, ты не поверишь! Пришлось за шмотки рассчитаться! – это я, произнес трагическим театральным шепотом с огромным надрывом.

Чика жизнерадостно заржал. Ухватив меня и Юльку обеими руками, он обнял нас, радуясь.

– Я говорил тебе Юлька, что он вывернется.

– А я верила!

– А если верила, чего ж тогда ревела?

– На будущее… – совершенно нелогично ответила она.

– Это на какое будущее? – возмутился я.

– Нуу… – она задумалась. – А вообще тебе идет. Ты так выглядишь мужественнее.

– Даа – чисто женская логика. – Опа? А это кто?

Не переставая болтать со своими спутниками я, тем не менее, продолжал привычно контролировать периметр.

В зал вошел… Нет, не так. В зал – восшествовал, весьма прикольный персонаж. Он был одет в синий костюм в тонкую красную полоску, белоснежную рубашку со стоячим воротником и в начищенные чернобелые штиблеты. На его голове красовался котелок, а в руках была трость. Персонаж живо мне напомнил двадцатые годы.

Восшествовав в каюткомпанию, он приподнял котелок – здороваясь со всеми, и вежливо поклонился. Причем я могу поклясться, что видел синюю искру разряда, воткнувшуюся ему чуть ниже спины, а он даже сумел не поморщиться. Вот это выдержка!

«Это все, капитан», – прозвучал голос в моей голове. «Знакомьтесь».

– Ладно, постойте пока там, – я отправил своих спутников  в сторону. – Начнем, пожалуй, познакомиться с коллективом.

Я поклонился присутствующим.

– Итак, здравствуйте господа. Давайте знакомиться. Я – Андрей Терновский, по кличке – Бес.

Монах неодобрительно уставился на меня.

– Назначен капитаном.

– Джорджет Пасс –  дворецкий, сэр.

– Рыцарь – Баярд Пьер дю Террайль, – детина опустил меч и гордо выпрямившись чуть склонил голову – поклонился.

Джорджет с сильным удивлением покосился на него и поклонился ещё раз. Похоже, он его знает.

– Симеон… – поклонился следующим монах.

–  Негусто.

Монах развел руками.

– А ты не случаем не Сименон Саровский будешь? – решил приколоться я. Поскольку из Симеонов пока припоминался только этот. Насколько я помню, он был святым.

– Нет. Аз жил в селе Меркушине.

– Это где?

– Верстах в пятидесяти от Верхотурья.

– Симеон Верхотурский… – …святой. Вот бл…, – я прикусил язык. – А поведай мне отче, какой ныне год?

– Семь тыщ сто пятидесятый от Сотворения мира, – не задумываясь, ответил монах. – И почему ты назвал меня святым? – монах строго уставился на меня своими темными глазами.

«Так. 7150 – 5508 = 1642. Значит  – тысяча шестьсот сорок второй от Рождества Христова», – моментально пересчитал я, в привычные мне даты. «Сходится. Гдето в это время он и жил».

– Я не силен в богословии, но из всех святых… особенно Симеонов… я помню только двух. Старца – Симеона Саровского... Ты такого не знаешь?

Монах отрицательно покачал головой.

– …или тот был Серафим..? – пробормотал я себе под нос. – Нет? Ну, значит он жил после тебя. Но я точно знаю самого знаменитого до революции святого… – я сделал паузу. – Не догадался?

Монах снова отрицательно покачал головой.

– Святого… Симеона Верхотурского.

Монах слегка впал в ступор. Мне тоже, кстати, было слегка не по себе.

– Откуда ты можешь это знать? – его взгляд уперся в меня. – …Бес, – он так произнес это слово, как плюнул.

– Читал я – придурок, до ху… много, в общем… отче. И разного. А кличка – Бес, у меня не от того, о чем ты подумал. А сокращение от слова – «безбашенный».

Монах смотрел на меня пытаясь переварить мой «сленг». У него совершенно другие ассоциации на это. И к словам он относится совершенно подругому.

– Безбашенный – это… – я вполголоса перебирал варианты синонимов, – .…сумашедший, …юродивый, …безрассудный… О! От слова – отчаянный! Вот от этого такую кличку и дали. Язык у нас очень сильно изменился, отче.

– И бога вы забыли, – с вселенской тоской во взоре, констатировал Симеон. – Совсем. Беда это ваша.

«Ну надо же?! Живой святой! Во претто… и чтото мне подсказывает, что и это ещё не всё. Чувствую, хлебну я… полной ложкой. И чтото подсказывает, что это будет не варенье. Не, ну надо – святой. Скажи кому – не поверят».

– А ты рыцарь, не подскажешь, какой ныне год? – обратился я Баярду.

– Апрель, тысяча пятьсот двадцать четвертого.

– Ты, похоже, тоже знаменит.

– Я достойно сражался во многих битвах.

– В честь тебя даже вроде как один форт назвали – Баярд[1], – поразмышлял я вслух.

– И чем он знаменит?

– Игру в нем организовали.

– Игру?! – рыцарь тоже подзавис.

– У нас это дело сильно развито. Чтото вроде турнира – для черни, – словоохотливо пояснил я.

– Для черни? – рыцарь снова пытался переварить невозможное.

– Да. Смотрит это вся Франция. Ну не вся… миллионов двадцатьтридцать – так точно.

«Всё – завис», – констатировал я, поглядев на его лицо. «Культурологический шок!»

– Ну, и теперь очередь Джорджа. Какой сейчас год?

– Джорджет, с вашего позволения сэр, – неимоверно чопорно поправил он меня. – Сейчас четырнадцатое апреля одна тысяча девятьсот двенадцатого года.

– И где ты находился, перед тем как попасть сюда?

– Мы плыли на пароходе «Титаник», сэр.

«Зашибись! Вот это я попал!».

– Джорджет, а ты, похоже, слышал про нашего спутника?

– Да, сэр. Несомненно.

– Ну тогда просвети меня. А то я в истории не силен.

– Рыцарь – Баярд Пьер дю Террайль, – он ещё раз чопорно поклонился в сторону детины, – без сомнения является одним из самых знаменитых рыцарей в мировой истории.

Рыцарь в ветхом неглиже[2] горделиво выпрямился.

– Он справедливо  был прозван – «рыцарь без страха и упрека». Он и его многочисленные предкирыцари, из династии Террайлей, прославились великими рыцарскими подвигами на поле брани.

– Неужели и спустя четыреста лет меня помнят? – весьма изумился Баярд.

– Несомненно, сэр. Именно вас, сэр. В наше время, вы очень знамениты, – он опять чопорно кивнул. – И являетесь синонимом слова – «рыцарь».

«А у него и мозги имеются», – прикинул я. «По крайней мере, считать умеет и выдержка у него ничего. Попал, пес его знает куда, но уже не дергается и не паникует. Даа, вот что значит происхождение и воспитание. Рыцарь – одно слово. Да ещё офигенно знаменитый, если судить по тому, что монах – это обычный святой. Не, нормально это? Уже и святой – обычным стал…» – я мысленно скривился и сплюнул.

– Ну, а это – мои невольные спутники, –  я развел руками. – Представьтесь.

– Вениамин Чикин – программист. Но лучше зовите меня – Чика. Так мне привычней, – он тоже поклонился, но у него это вышло несколько карикатурно.

– Юлия Федорова – юрист, – Юлька изобразила книксен. Надо сказать, что в футболке это вышло весьма эротично.

– Чика, сообщи нашим спутникам, какой нынче год?

– Две тыщи двенадцатый. А че?

На него несколько удивленно уставились.

– Предлагаю перейти для дальнейшего более тесного общения за стол, раз уже все мы познакомились.

Мы расселись за большим столом стоящим справа в каюткомпании.

«Эй, железяка. А пожрать тут у вас есть?», – мысленно обратился я к ИскИну.

«Твой спутник – Чика, быстро разобрался с интерфейсом управления. Он интуитивнопонятный. Остальным выдавалась только готовая еда».

Боковая стена внезапно отошла, явив нам эдакий пульт управления. Стол, здоровенный экран, какаято штука вроде микроволновки. Шкаф с дверцей. Большинство присутствующих с изумлением смотрели на это.

– Чика – банкуй. Говорят, ты тут со всем уже разобрался.

– А, фигня! Голосовое и ручное управление. Проще пареной репы. Все на уровне тупых ламеров. Вон экран. На нем пальцем тычешь рыба –  мясо –  зелень… потом идет раздел, подраздел. Как надумаешь, ткнешь пальцем. В том шкафу появляется готовое. И выбор жратвы – офигенный. Даже посуду можно выбрать, – он направился к экрану. – Смотри…

– Разрешите, сэр я помогу ему накрыть на стол? – с поклоном обратился ко мне Пасс, вставая изза стола. – Это моя работа, сэр, – тут же пояснил он.

– Валяй… в смысле с удовольствием. Чика покажи ему, что тут к чему. Да заодно и тебе у него не грех поучиться.

– Это ещё зачем? –  с подозрением спросил он.

– Ну мало ли как жизнь сложится? Сломается комп – сможешь секретаршей устроиться, – с совершенно серьезным видом объяснил я, с трудом сдерживаясь, чтоб не заржать.

Чика пару секунд переваривал мое предложение. Потом до не дошло, что прикалываюсь. Он поджал губы и озвучил свое мнение:

– Да пошел ты…

– Ладно, не обижайся. А то уж больно серьезен ты был. А по правде, тебе действительно можно у него поучиться – он профессионал. Причем высочайшего класса. Где ты ещё такое увидишь?

Чика начал ковыряться с экраном.

– Знаешь кстати, сколько сейчас стоит поучиться в школе для дворецких?

– Ну?

– Несколько десятков тысяч фунтов.

– Врешь…

– Неужели это правда, сэр? – не выдержал и Пасс.

Я его понимаю – сумма по его временам огромнейшая.

– Абсолютно серьезно. Нормальные дворецкие – вымерли…


Глава 1. | Камешек в сапоге | Глава 3.