22
Позже в машине.
— Твои друзья немного с приветом, но симпатичные. Иногда нам, женщинам, приходится проводить время с какими-то дохляками.
— Нам, женщинам… кому это — нам женщинам?
— Ну ладно, иногда мне приходилось проводить время с какими-то дохляками. Так лучше?
— Немного.
— Хорошо. Тогда мне надо было бы сказать: «Какие у тебя фантастические друзья!». Так лучше?
— Фантастические. Какое ужасное слово. Похоже на название какого-нибудь фильма. Еще скажи — эпические!
Джин смеется:
— О’кей, туше. — Потом смотрит на меня и морщит брови. — У-упс, прости. Ты ведь по-французски не понимаешь?
— Как это не понимаю. Туше, туше, это значит… — И резко поворачиваю машину. Она падает прямо мне в объятия. Ее грудь у меня в руках. — Вот что значит туше, правильно?
Она снова пытается дать мне пощечину, но на этот раз я проворнее ее и парирую удар.
— У-упс, прости. То есть, пардон! Я совсем не хотел тебя «тушировать», но tu es tr`es jolie[26]! Ну, как мой французский? Вот мы и приехали. Не знаю, как это сказать.
Я выхожу из машины. Джин сердится.
— Удовлетвори мое любопытство: если твои друзья такие из себя эпические, то почему же ты проехал место встречи, сделав вид, что ты их не увидел?
Блин. Вот заноза. Все замечает. Я поворачиваюсь к Джин вполоборота и иду к мотоциклу. И тут же чувствую острую боль в животе.
— А это, если ты и не знаешь, называется томб'e, то есть упавший и проигравший, придурок!
Джин заскакивает в машину, резко заводит мотор и на двух тысячах оборотов срывается с места. Я бегу к мотоциклу. Пара метров и я у цели.