26

Горас открыл глаза, когда бурые крысы гнались за Виской. Чувствовал он себя до странности спокойно. Рядом с его кроватью сидела крошка кротиха и внимательно на него смотрела бусинками глаз. Горас слегка приподнял голову и улыбнулся ей:

— Привет, маленькая мисс. Как вас зовут?

Кротиха спрыгнула с табуретки, прикрыла лицо передничком и понеслась прочь.

— Хур-хур-хур-хур, я Добул, сэр, я бегу к Сестарте, хур-хур-хур-хур…

Горас тотчас услышал ее крики за дверью:

— Сестарта, Сестарта, большой сэр барсук проснулся! Быстрей, быстрей!

Горас сел. Сначала он ощутил головокружение, но после первого же вдоха это ощущение прошло. Он не имел представления, что это за комната, но понимал, что где-то в аббатстве. Давно ли он здесь? Тут же в коридоре раздались торопливые шаги. И через мгновение в его комнате оказалось множество народу. Сестра Атрата поспешила к нему. Горас сидел неподвижно, не мешая осмотру.

— Слава сезонам, лихорадка прошла, — сообщила сестра, не обращаясь ни к кому в отдельности. — Как вы себя чувствуете, Горас?

Горас тронул шрам на лбу и тихо проговорил:

— Чувствую голод, сестра.

Рангвал еле слышно пробормотал Моди:

— Голодный, слышала? Ты глянь, какого он размера! Да он за день съест столько, сколько я за сезон осилю.

Но какой-то причине это замечание белки развеселило Гораса, он улыбнулся.

Аббат Даукус заметил, как приятно рэдволльцам видеть улыбку на физиономии барсука. Он подтолкнул Орквила:

— Веди своего друга и расскажи ему, сколь удачный сегодня день для утоления его голода.

Орквил схватил громадную лапу барсука:

— У нас сегодня пир, Горас, идем. Сможешь идти?

Горасу дружно помогли подняться и сделать первый шаг. Больше помощи не потребовалось.

— Я с удовольствием присоединюсь к пирующим, если никому не причиню неудобств, — произнес барсук.

Командор похлопал его по лапе:

— Неудобства? Ха-ха-ха! Конечно нет, дружище!

В окружении радостных рэдволльцев Горас вышел наружу, к вечернему солнцу прекрасного летнего дня.

Моди и Орквил повели его к столам, установленным на траве между прудом аббатства и южной стеной.

Барбаула крикнул с парапета стены:

— Ведите нашего крупного друга сюда, наверх, если он лестницу осилит; внизу малышня не даст ему спокойно и куска проглотить.

Малыши уже окружили барсука, суетились и резвились вокруг него, ползали у ног и даже принялись на него карабкаться. Кротоначальник Берф и матушка Гранпик Нибло едва успевали оттаскивать их от Гораса.

Наверху его и вправду ждал радушный прием. Гораса усадили на верхней ступени, Бенджо Типпс сразу же поставил перед ним бочонок наилучшего Октябрьского эля. Тут же подоспел брат Хондрус с подносом, заполненным пирогами и пирожками.

— Очень советую вот этот, с грибочками и зеленым лучком. Хлебушек сырный, тепленький, летний супчик овощной; с картошкой, луком, морковный пирог… Кушайте на здоровье, большой сэр.

К Горасу присоединились Орквил и Моди. Позволив барсуку утолить первый голод, они рассказали ему о встрече Виски Длиннозуба и его команды с бурыми крысами.

Горас забеспокоился:

— Надеюсь, Длиннозуб далеко не сбежит. Я должен с ним посчитаться.

Орквил подул на горячий пирожок.

— Сначала надо как следует поправиться, друг, а потом уже сводить счеты с врагами. А Длиннозуб вряд ли уйдет от аббатства, уж очень это для него лакомый кусок.

Праздник продолжался до вечера. Резвилась молодежь, в ласковых лучах закатного солнца нежились старики. Звери пели, плясали, играли, веселились. В сумерках, после очередного похода на кухню, Моди вернулась на стену и уселась рядом с братом Хондрусом, тут же выдавшим ей стакан земляничной шипучки. Моди глянула на верхнюю ступень лестницы, туда, где раньше сидел Горас.

— А где наш большой приятель?

Орквил только пожал плечами, но шкипер кивнул в сторону аббатства:

— Сказал, что хочет отдохнуть. Пошел в свою палату.

— Отдых ему сейчас жизненно необходим, — тут же добавила сестра Атрата. — Орквил, вы с мисс Моди можете навестить своего друга. Кстати, он может и заблудиться в аббатстве с непривычки.

Рангвал, с довольным видом потирая живот, присоединился к Моди и Орквилу:

— Полезно размять ноги после столь обильного приема пищи.

Орквил пощекотал выпирающее пузо белки:

— Перестарался? Запасся на сезон вперед? Смотри не лопни.

Рангвал неодобрительно поглядел на ежа:

— Нет, вы только послушайте это юное создание! Чего доброго, он мне еще и добавки пожалеет, когда вернемся.

Когда стемнело, на стенах зажгли фонари. Внизу, на травке, разожгли костер, жарили прошлогодние каштаны, которые Марджа Даббидж хранила в колокольной башне. Командор, Барбаула и Качуч уносили свалившихся от усталости детей в спальни. На лестнице их чуть не сшибли несущиеся вниз Моди, Орквил и Рангвал.

— Куда спешите, друзья? — поинтересовался Командор.

— Гораса ищем, его нет в лечебнице, — озабоченно бросила Моди.

Барбаула пожал плечами:

— Ночь теплая, может, он предпочел вздремнуть на воздухе. В саду, у пруда…

— Зачем ему тогда Тунг, его вилы? Вилы он взял с собой. Беспокоюсь я, — волновался Орквил.

— Ай-яй, больно, больно, пусти!

Бенджо Типпс впихнул в дверь старого знакомого Орквила, береговую полевку. Еж крепко сжимал в лапе ухо «водяного».

Командор строго глянул на обоих:

— Бенджо, ты… Что еще вытворил этот проходимец?

— Похоже, пытался удрать через северную калитку. Там я его и застукал.

«Водяной» с головой, перевязанной после падения со стены, извивался, пытаясь освободить ухо, и стонал:

— Больно, отпусти! Ты мою рану беспокоишь.

Бенджо как будто не замечал его жалоб:

— Если ты не скажешь, что ты замыслил, я тебе вообще ухо оторву.

«Водяной» разразился новым потоком стенаний и причитаний, между которыми ухитрился вставить и дельный ответ.

Он рассказал, что направлялся в лечебницу, сменить повязку на голове, но наткнулся на барсука. Барсук с вилами произвел на него ошеломляющее впечатление. Ему с перепугу показалось даже, что большой зверь его тут же проглотит.

Орквил, не изменивший отношения к своему знакомцу, нахмурился:

— Если ты не расскажешь о Горасе, я тебя убью собственными лапами. Говори быстро.

Повиснув на лапе Бенджо, чтобы уху стало легче, полевка продолжила рассказ:

— Полосатый сказал, что ему надо разобраться с лисом. Он взял меня с собой к северным воротам, сказал, чтобы я помалкивал и никому не болтал, велел запереть за собой. Я так и сделал. А что мне оставалось? А тут этот толстопузый ежище, со своими лапищами… Ай-й-й-й! Пус… Пусти!

— А ну-ка скажи мне, толстомордый, кто здесь толстопузый ежище? Я такого рядом не вижу. Командор, ты не замечал?

Командор задумчиво почесал хвост.

— Не-е, не заметил. Да и нет у нас такого. Есть у нас солидный, крупный, внушительный и очень симпатичный хранитель погребов.

Тупоумием «водяной» отнюдь не страдал.

— Ай! Отпусти, пожалуйста, кр-рупный-солид-ный-симпатичный, пусти, ай!

Бенджо, презрительно скривив губы, оттолкнул от себя полевку:

— Ты у нас в аббатстве загостился. Давай-ка, чтоб заря тебя здесь не застала, убирайся прочь. Утром застану — скину со стены. Убирайся!

«Водяной» удалился, и Командор повернулся к Моди:

— Похоже, мисс, что друг ваш барсук и вправду покинул аббатство, и ничего тут не поделаешь.

— Почему?

— Лес кишмя кишит бурой нечистью, где-то бродит нечисть морская, слишком опасное время для поисков.

Моди смерила его гордым взглядом:

— Я на это отвечу одним-однюсеньким коротеньким словечком, сэр.

— Каким же?

— Да плевать мне на всю клятую нечисть, лесную и морскую, адские врата ее сожри, во, во!

— То есть как? — уставился на нее Командор.

— А вот как! — Рангвал выхватил из-за пояса все свои четыре кинжала и принялся ими ловко жонглировать. — Это значит, что отважная зайчиха, проявляя чудеса героизма, решила отправиться на поиски нашего очень большого и не менее дурного друга. И надеюсь, не откажется от моей скромной поддержки в этом благородном мероприятии.

— Горас — мой друг. Я с вами, мисс Моди, — твердо заявил Орквил.

Командор тяжко вздохнул:

— Что ж, я отряжу с вами добровольцев. Барбаула, ты, конечно, тоже?

— Ни в коем случае, — решительно возразила Моди. — Вам здесь для защиты аббатства каждая голова и лапа в зачет. Вдруг нечисть атакует?

Подошедший чуть раньше аббат Даукус согласился с Моди:

— Она права, Командор. Кроме того, маленький отряд может иной раз добиться большего, чем армия. Когда вы собираетесь выступить?

Рангвал сунул кинжалы на место.

— Чем скорее, тем лучше. Лучше всего — сейчас же. Шум пира, знаете ли, тишина в лесу… Очень благоприятствует.

— Что ж… Захватите походный паек, выберите оружие… Хотя оружия-то у нас в аббатстве немного. Да сопутствует вам удача! — пожелал аббат и обратился к Моди: — Моди, если отыщете Гораса, пригласите его к нам, чтобы хоть как следует попрощаться, перед тем как вы отправитесь в Саламандастрон.

Моди почтительно поклонилась аббату:

— С удовольствием, отец настоятель. — И она повернулась к спутникам: — Ну, дорогие сэры, шевелим конечностями, во!

Аббат проводил их в кухню, где проворная старая кротиха быстро собрала три походных мешка продовольствия. Моди предпочитала обходиться без оружия, Рангвал решил ограничиться своими кинжалами, а Орквил по-прежнему владел ножом и дубиной жадной полевки. И троица отправилась к выходу. Проходя через Большой зал, Орквил приблизился к нише с гобеленом Мартина.

— Он, наверное, хочет проститься с нашим покровителем, — прошептал аббат.

Зайчиха тут же последовала за ежом:

— Неплохая идея, во. Мартин Воитель — знаменитый воин, надо его уважать.

Тут в зале раздался тревожный крик Орквила, отразившийся от высоких сводов.

— Что случилось, Орквил? — отозвался Рангвал.

Юный еж уже возвращался, таща за собою безжизненное тело сестры Атраты. Аббат быстро шагнул ему навстречу, согнулся над целительницей:

— Не может быть! Серьезная рана на затылке. Возможно, ее толкнули и она стукнулась о колонну.

Моди присела рядом с телом:

— Но кто и зачем? Она никого не обижала, во. Всех лечила.

— Меч Мартина исчез! — гневно вскрикнул Орквил. — Глядите, меча нет! Все ясно. Это все та же гнусная полевка. Сестра застала вора, и он ее ударил.

Моди подняла взгляд туда, где обычно висел меч Мартина, под портретом великого воина.

— Великие сезоны, ты прав, приятель. Бенджо его выгнал, он пришел сюда, прихватил меч и удрал.

Рангвал повернулся к двери:

— Что ж, далеко удрать он не мог. Мы его догоним.

Рангвал выскочил за дверь, Моди устремилась за ним. Орквил, перед тем как направиться к выходу, задержался перед гобеленом с изображением Мартина.

— Сэр Мартин, — стальным голосом произнес юный еж, — я верну ваш меч в Рэдволл, и я заставлю вора заплатить за преступление. Обещаю это.

Орквил Принк поклонился портрету и вышел.

Аббат Даукус кликнул зверей на помощь, отнести Атрату в лечебницу.

— Ничего, ничего, она поправится.

Он повернулся к изображению Мартина:

— Не беспокойся, друг. Орквил Принк сдержит обещание.