Друзья-враги

После обеда объявили тихий час. Софья Львовна приняла это с благодарностью. После бессонной ночи ее клонило в сон, она чувствовала себя разбитой и совсем не прочь была прилечь. Тамара Валентиновна забрала к себе в комнату медицинский справочник, чтобы внимательно его изучить. Последнее время она мучительно вспоминала, где еще могла ошибиться. Надо перебрать все варианты, ничего не упустить. Влад вообще не вставал и не выходил из комнаты. Он погрузился в сонное оцепенение, вставая только для того, чтобы поесть. Только неутомимая Татьяна носилась по дому с ведром и тряпкой. Когда объявили тихий час, она прокралась в столовую, чтобы разобраться с фарфоровым сервизом на двенадцать персон и серебряными столовыми приборами. Ишь, олигархи! Пылью заросли! Надо все это вынуть из шкафов и перемыть, а серебро отчистить от налета при помощи нашатыря. Татьяне удалось его раздобыть через Магдалену Карловну, и она готовила хозяйке сюрприз.

Брагин дожидался ответа Магдалены. Он нарочно дал ей паузу. Яблоко должно созреть. Стратегический запас питания для побега из этой тюрьмы через пару дней будет готов. Надо продержаться, для чего вступить с Серафимом Кузьмичом в затяжные переговоры. Только Быль, похоже, не горит желанием общаться с должниками. Забился, как мышь в нору. Нужно у Ленки спросить: может, сведет с главным? Паук наверняка прячется на третьем этаже, там же, где и невидимая прислуга. Не верится, что в этом огромном доме всю работу делает неутомимая Татьяна. Она, конечно, баба привычная, хваткая, конь, а не баба, но и ей это не под силу. На третьем этаже наверняка апартаменты, обставленные с немыслимой роскошью, и там в окружении гурий и французских поваров дожидается своих миллионов паук Быль. А здесь, внизу, пыточная.

Разыгравшееся воображение Анатолия Брагина нарисовало картину, которая вовсе не соответствовала действительности. Французский повар имелся, но никаких гурий. И обстановка на третьем этаже была скромная, без намека на роскошь.

Когда все, кроме спрятавшейся в столовой Татьяны, разошлись по своим комнатам, хозяин дома легко взбежал по ступенькам на последний этаж и милостиво кивнул вскочившему и вытянувшемуся в струнку охраннику:

– Сиди.

Верзила в камуфляже так и остался стоять, только немного расслабился, одну ногу согнув в колене.

– Как он? – спросил хозяин.

– Все тихо.

– А замок на двери?

– Починили.

– Мы с ним немного прогуляемся. Без свидетелей.

– Как так? – оторопел охранник. – А вы не боитесь, что он…того?

– Сбежит? – хозяин рассмеялся. – Есть вещи гораздо более надежные, чем замки. Мы ведь с ним друзья. Он не оставит меня одного в компании этих…психов.

Так, смеясь, он и вошел в запретную комнату. Человек, лежавший на кровати, торопливо поднялся:

– Ты сегодня в хорошем настроении?

– Здравствуй, Марк! Я в прекрасном настроении! Прогуляемся?

– После ночного инцидента я полагал, что ты на меня сердишься, – осторожно сказал тот, кого назвали Марком.

– Я? Сержусь? Сам виноват, посадил тебя под замок, как какого-нибудь преступника. А ведь ты мне друг. С друзьями так не поступают. Давай, одевайся.

– У меня забрали одежду.

– Кто? – хозяин нахмурился. – Как они посмели?

Он открыл дверь и крикнул в пустой коридор, чтобы гостю принесли верхнюю одежду. Дубленка материализовалась, словно из воздуха. Похоже, прислуга боится показываться на глаза своему хозяину, хотя тот находится в отличном расположении духа. Его гость молча стал надевать дубленку. Так, вдвоем, по пустому коридору мужчины прошли к лестнице мимо охранника, вновь вытянувшегося в струнку.

– А… где все? – осторожно спросил Марк-толстяк. И поправил очки в массивной роговой оправе.

Его спутник зеркальным жестом поправил очки в тонком, почти невесомом золоте, и ответил:

– Отдыхают. У нас тихий час.

– А как же мы?

– Мы здесь главные. Делаем что хотим, идем куда хотим. На нас никакие правила не распространяются.

Они вышли на улицу. На худом Марке было черное пальто из кашемира, и Марк полный забеспокоился:

– Ты замерзнешь. Не дай бог, простудишься. Надень хотя бы шапку.

– Мне нравится, что ты обо мне заботишься.

Марк худой вытащил из-за пазухи странную шапку, похожую на ту, что надевают бойцы спецподразделений, закрывавшую почти все лицо, оставляя открытыми одни глаза. Она была расписана «под камуфляж» и совсем не сочеталась с дорогим кашемировым пальто. Натянув ее на голову, худой Марк снова полез в карман. На этот раз он вытащил смартфон.

– Мне нужна пара твоих фотографий, – сказал он. – Счастливого, улыбающегося, на фоне заснеженного леса.

– Хорошо, – Марк полный кивнул и направился в сторону леса.

На опушке он минут пять позировал, ежась от холода и ветра, а другой Марк снимал.

– Теперь ты должен позвонить жене и сказать, что задержишься. Что мое состояние намного лучше, но требует твоего присутствия в моем поместье, ну, скажем, еще пару недель. Что у тебя все хорошо, ты много спишь, хорошо кушаешь и гуляешь. Я отошлю ей твои фото. Там есть дата, она поверит.

– Извини, но я не буду этого делать.

– Не согласен звонить? – оскалился худой Марк. – Что ж… Я не стану применять к тебе силу. Даже запирать тебя больше не буду. Это была глупость. Ты тоже сделал глупость. Ха-ха! Сломал замок! Стоило так напрягать свои гениальные мозги из-за пустяка! Мог бы просто попросить. Это явно от скуки. Ты ленишься. А ты должен думать над моим делом. Над тем, как мне помочь.

– По-моему, ты и сам неплохо справляешься.

– Да, я справляюсь, – самодовольно сказал Марк худой. – Я хотел тебе доказать и докажу. Но мне неинтересно этим заниматься без тебя. Без того, чтобы каждый день докладывать тебе о результатах. Чтобы вместе просматривать видеозаписи. Мы с тобой не просто друзья, мы партнеры. А ты не хочешь мне помогать, Марк, – сердито сказал он. – Ты хочешь уехать. Сбежать. На, – он протянул толстяку в дубленке мобильный телефон. – Звони жене!

Тот отрицательно покачал головой и отступил на шаг назад.

– А… Ты не хочешь…Ты решил, что тебя скоро хватятся! Тебя и в самом деле хватятся. Сюда приедет какой-нибудь ушлый ментяра… – худой поморщился, – и будет всех расспрашивать. Тебя видела Софья. Поэтому – звони! – надавил он. И поскольку ответа не последовало, продолжил: – Я знаю, чего ты боишься. Ты человек осторожный, ты подстраховался. Нанял охрану, оставил инструкции своему адвокату и секретарше. Предупредил жену. Ты верно все сделал, Марк. Если не будет звонка, твоя супруга начнет действовать. У тебя хорошая жена. Умная. Но дети…Они ведь совсем на нас не похожи. Они такие… беспечные. – Полный Марк вздрогнул. – К примеру, твой сын. Где он, как ты думаешь? Дома, под охраной? Ан нет! Он переехал к своей девушке. На съемную квартиру. Он написал об этом в своем блоге. Хочешь почитать?

Его собеседник кивнул и протянул руку.

– Э, нет! Я тебе не доверяю. Я сам прочитаю. Здесь есть Инет, – пальцы худого Марка заскользили по клавиатуре смартфона. – Он пишет и на Фейсбуке…Везде где только можно. Как же! Весь мир должен узнать о том, что он трахнул красивую девку! А вот, кстати, его дневник! «Мы с Аськой безумно-безумно-просто-безумно счастливы! Вчера были на катке, я корова, то есть коров. Коров на льду, меня учит скользить моя звездулечка, моя сказочная фигуристочка. А завтра мы с ней пойдем катать шары в боулинге. Тут уж я отыграюсь! Мы закажем темного пива и баварских колбасок. М-м-м…» Как вкусно он пишет! Аж слюнки потекли! Молодежь развлекается. Милый мальчик. Сходит по своей Аське с ума. Надо же! Имя-то какое! Тургеневское!

– Ты все врешь! – дернулся полный Марк.

– На! Смотри! – Марк худой поднял смартфон почти на уровень его глаз. – Завтра твой сын идет в боулинг. От любви он совсем потерял голову и всякую осторожность.

– Эта Ася… – полный Марк судорожно сглотнул. – Твоих рук дело?

– Не разбивай парню сердце, – усмехнулся его тюремщик. – Зачем?

– Как ее на самом деле зовут?

– Ася. Анастасия.

– Кто она?

– А какая разница? У девицы классная фигурка, и она действительно неплохо стоит на коньках. Если ты будешь упрямиться, она потащит его в романтическое путешествие за границу. И он поедет. После пива-то и баварских колбасок?

– Замолчи!

– И ты его больше никогда не увидишь. И никто не поможет. Тамтебе не поможет никто. Скажи спасибо, что я не стал трогать твою дочь. Парень совершеннолетний, с ним уже можно поиграться. А вот если бы я взялся за девочку…

– Ты-ы-ы… – дернулся полный Марк. Руки сами собой сжались в кулаки.

Тот, другой, легко уклонился от удара и расхохотался:

– Не стоит. Ты не умеешь драться. Тебе небось еще в детском саду выписали пожизненное освобождение от физкультуры. А я эту школу прошел, и давно. К тому же здесь повсюду мои люди. Будешь звонить?

– Да!

– Только без глупостей, – Марк худой протянул смартфон.

– Алло? Берта? У меня все в порядке. Как там дети? Дома? Она дома? А… сын? Зачем ты его отпустила?! Она тебе понравилась?! Милая девочка?! Берта! Нет-нет, все в порядке. Я задержусь еще на неделю, может быть, на две. Скажи моему секретарю, пусть все отменит. Я же сказал: все в порядке! Я сейчас пришлю фотографии… Какие фотографии? Свои, конечно. Да, хорошо кушаю. Гуляю. Здесь очень красиво. Как он? Нормально. Передает тебе большой привет, – сказал Марк полный через силу. – Конечно, позвоню. И напишу. Береги детей…

– А вот это лишнее, – нахмурился худой Марк и забрал телефон. – Сейчас отошлю ей твои фотографии… ну, вот и все! Теперь она точно поверит, что с тобой все в порядке! Видишь, как все просто…

– Неужели тебе это доставляет удовольствие? Мучить этих несчастных, которые даже не подозревают о том, что здесь происходит?

– А как они поступили со мной?!

– Они ни в чем не виноваты, – покачал головой Марк полный. – Мы с тобой это уже обсуждали.

– Ты мне пытался внушить, что они не виноваты! Ты пытался меня отговорить! Но с тех пор, как все они здесь, мне стало легче! О! Мне никогда еще не было так хорошо! Когда я узнал, что мама умерла… Нет, я говорю не то. С тех пор, как она умерла так страшно и я об этом узнал, мне не было покоя. Я метался ночами на кровати, просыпался в поту, я даже женщину не мог к себе привести! Потому что кричал и стонал во сне! Они все пугались! А все из-за кого?! А?! Я тебя спрашиваю: из-за кого?! А теперь я снова крепко сплю! Наконец-то! Я даже снова хочу женщину! Сколько лет этого уже не было? И ничего не помогало! Слышишь, ничего! Никакие лекарства, даже самые дорогие! Никакие процедуры!

– Я же говорил, что проблема у тебя в голове.

– Вот именно, – сердито сказал худой Марк. – В голове. Точнее, в моем прошлом. Но я от него избавлюсь!

– Давай попробуем разобрать ситуацию…

– Замолчи! Сколько это уже длится? Год?

– По-моему, полтора.

– У тебя прекрасная память. Ты бьешься со мной вот уже полтора года, и – ничего. А я за неделю сделал гигантский шаг вперед!

– Это временное улучшение. Потом станет еще хуже.

– Я не понимаю, почему ты на их стороне? Ведь это со мной поступили жестоко. Мнесделали плохо.

– Ты ошибаешься, – произнес Марк полный очень мягко. – Это просто стечение обстоятельств.

– Стечение обстоятельств?! Нет, это была подлость! Преднамеренная, жестоко рассчитанная, бесчеловечная подлость! Я такой, каким меня сделали эти люди. Пусть расплачиваются.

– Да, но я-то в чем виноват перед тобой?

– В том, что не помог. Не захотел помочь. Уводил меня от правильной мысли. Отговаривал. Я потерял полтора года!

– У меня огромный опыт, и я считаю, что в этой ситуации я прав и…

– Все. Хватит. Идем работать. И если ты будешь плохо работать и я это пойму, а я очень быстро это пойму, ты никогда больше не увидишь своего сына. Он очень увлечен этой девочкой, а она свое дело знает. Она мне должна и будет расплачиваться, пока я ее не отпущу.

– У тебя, похоже, целая армия готовых на все должников.

– Это мое время. Раньше люди любили родину, маму с папой, свое дело, а теперь любят деньги. И только деньги. То, что можно купить на эти деньги. Удовольствия. Свои потребности они ставят выше всего и живут ради того, чтобы их удовлетворять. А потребности имеют такое свойство: они постоянно растут. Чем больше их удовлетворяешь, тем выше они растут. Стать свободным очень просто: отказаться от удовольствий. Ан, нет! Невозможно! Потому что производители удовольствий внушают: надо себя любить, надо себя баловать, жить нужно для себя. Вот люди и превратились в рабов. Они рабы своих постоянно растущих потребностей. Я, собственно, ничего и не делаю. Просто предъявляю счета. Кто-то должен быть санитаром леса.

– У тебя мания величия.

– Перестань ставить мне диагнозы. Я понимаю, что это профессиональное, но, согласись, я тебя переиграл.

– Еще один симптом. Издержки воспитания. Твоя мать…

– Не трогай мою мать! – заорал худой Марк и даже побелел от злости. – Вали в дом! Я хочу знать, что мне делать дальше! Как развить успех?!

– Зачем же ты кричишь? Я сделал все, что ты хотел. Хочешь работать – идем работать.

– Так-то лучше.

Худой Марк первым зашагал к дому. Полный, ежась, пошел за ним. «Огреть его, что ли, камнем по башке? – вяло думал он. – Или палкой? И что мне это даст? Есть еще Магдалена, его верная собака. Она мне этого не спустит. Умрет он – я тоже умру. Ей-то терять нечего. Она и так пять лишних лет живет. И потом: голова у него крепкая. А я не умею убивать. Рука наверняка дрогнет. Ведь и он – человек. А я клятву давал…»

– Записи в кинозале на третьем этаже, – бросил ему через плечо худой Марк. – Меня беспокоит Софья.

– Я бы на твоем месте волновался насчет Татьяны.

– С ней все идет по плану.

– Ты хочешь уморить ее работой?

– А что такое?

– Ее мысли тебе неподвластны.

– Это еще почему?

– Потому что их нет. Ты можешь влезть человеку в голову, только если в ней есть мозг. Мысли есть хоть какие-нибудь. А если там кость…

– Остроумно! – рассмеялся худой Марк. – Вот зачем мне нужен ты!

И первым вошел в дом.