Ты, сладострастье, — сахар наших дней.

Чтоб усластить наш век, безрадостный и краткий,

Нам в жилы льется твой напиток сладкий —

И мир сверкает тысячью огней.

Ты лед и камень превращаешь в розу,

Декабрь — в апрель и в песнопенье — прозу.

Мы для природы — дети. И она,

Как мать, свои нам груди открывает,

Наш дух окоченевший согревает

Настоем страсти, пламенем вина.

И мы берем из материнских дланей

Изысканные лакомства желаний.

Унылый деспот, праведник Закон,

За нами следом ходит с гнусной миной.

Ах, отравляет яд его змеиный

Веселье и свободу сыспокон!

Он завязал глаза нам, чтоб мы слепо

Сияньем дня считали сумрак склепа!

Свою живую прелесть напоказ

Не выставляет роза безвозмездно:

Ей наше жизнелюбие любезно!

Она в уплату требует от нас —

Зажечься!.. Кто на это не решился,

Тот враг себе, тот разума лишился.

На что нам сила, молодость, задор,

Когда мы, утомительно невинны,

Страшимся жизнь прогрызть до сердцевины?

Жизнь есть алчба. Все остальное — вздор!

Так в плаванье пускайтесь дерзновенней

По радостному морю вожделений!

Кто Эпикура не избрал в друзья,

Утратил вкус пленительной свободы,

Тот изверг, мразь, тот пасынок природы,

И человеком звать его нельзя!

Докучливы труды ученого авгура.

Но как щекочет нас ученье Эпикура!