1.

Прам, как бы быстр он ни был - а самый быстрый прам даёт не больше шестнадцати узлов, - всё же никогда не обгонит идущего сушей. Ну, хотя бы потому, что идущий по земле всегда может срезать путь, благодаря чему окажется в нужном месте быстрее, чем корабль, вынужденный огибать мыс или проходить весь длинный изгиб реки.

Сейчас, например, прам проходил именно такой изгиб, поименованный трапперами Чёртов зуб. Здесь, на орочьей территории, да ещё в водах, кишащих водяными троллями, особенно часто гибли траперы. А порой - и целые прайды. Здесь, к слову, и прицепились тролли к тем двум прамам, ошмётки команд с которых добрались до Трампа спустя несколько дней. Неудивительно, что с момента, когда прам пересёк некую незримую черту, Ян велел удвоить осторожность. Удвоили бы и без его приказа…

Прам плёлся теперь с самой малой скоростью. Наката - самый опытный их рулевой - стоял у руля. Ян с Вилли замерли у картечниц, Чёрный Рок, как всегда - на подаче. Ворчун, никому не доверив, устроился у ракетницы. Не слышно было разговоров. Даже дыхания слышно не было. Только ровный, слава Богу, перестук мотора, да плеск воды у борта. Да плюхали лопастями по воде оба приводных колеса. Прам, словно готовый к прыжку зверь, уверенно, но осторожно крался по реке.

И ведь скажи, пожалуйста! Ни один человек, не бывавший ранее на тропе, не поверил бы, что можно вот так, настороже, идти всего в десятке миль от Спокойного острова! Но на остров орки не заходили, а здесь ими всё кишело. И, кстати, здесь лучше было бы пройти тихо, без пальбы и кровопролития. Дальше - миль через тридцать, а если быть точным - через тридцать четыре с половиной, начинается спокойная вода: можно забыть про напряженное ожидание и ограничиться обычной вахтой в два человека. А кое-где можно и одного оставлять.

Сейчас же лучше забыть про сон и еду, и, даже если с чем другим припрёт, терпи! В любой момент спокойная и пустынная река может взорваться звуками и движением, наполниться мельканием орочьих тел и каноэ или голодным клацаньем зубастых пастей водяных троллей.

- Справа на три часа! - заорал вдруг Рок, совершенно впустую надсаживая глотку.

Накаркали! Пусть даже и в мыслях. Четыре каноэ - двадцать-двадцать пять орков поспешали к ним от берега.

- К бою! - скомандовал Ян и первым развернул картечницу навстречу врагу.

Четыре каноэ - пусть даже маневренных и быстрых - для прама не соперник. Вблизи, угрожая абордажем, они ещё хоть как-то опасны. Но на расстоянии - определяющим фактором становится огневая мощь. Каноэ разнесли бы и из картечниц, но Ворчуну не терпелось испробовать в деле свою ракетницу. Он не стал экономить ракеты, а всадил от щедрот своих всей огневой мощью, всеми шестнадцатью штуками - залпом!

Когда шестнадцать ракет, весом в полпуда каждая, разом срываются с направляющих, стартуя в направлении цели, - это страшно. Хоть и приходилось команде видеть уже пуск ракет, - но не всех одновременно. Даже хладнокровного Накату проняло - прам резко вильнул, и далеко не сразу выправил ход.

Палубу заволокло клубами дыма. Из этих клубов, отчаянно кашляя и ругаясь, выскочил чумазый как чёрт Ворчун. Настроение его, впрочем, было великолепным, и ничто сейчас не смогло бы его испортить. Гном сиял как начищенный самовар. Впрочем, если учесть его закопченный вид и чумазую, в пятнах пороха рожу, сияние это вряд ли было кому заметно - особенно издали. С удивительным для коротышки-гнома проворством он, словно чертик из табакерки, взлетел на мостик и жадно уставился на дело рук своих.

А посмотреть было на что: полет ракет занял буквально несколько секунд, после чего над тихой гладью воды вспух ярко алый огненный пузырь. Через мгновение-другое он лопнул, выбросив во все стороны струи пламени и горящие обломки. Оглушающий грохот взрыва стеганул по ушам, отдавшись в голове у каждого мучительным звоном.

Более впечатляющую демонстрацию трудно было придумать. Даже если и были еще орки, готовые прийти на помощь высланному вперед авангарду, то, устрашенные мгновенным исчезновением своих соплеменников в ревущей огненной стихии, они и помыслить не могли о дальнейшем нападении.

На несколько секунд все стихло. Лишь ровное пыхтящее урчание двигателя да шлепанье колесных плиц нарушало идиллическую тишину. Даже птицы смолкли.

В некотором обалдении Ян и Наката посмотрели друг на друга, на радостно скалящего зубы Строри, на место гибели орковских каноэ, на изумленно выпучившего глаза Вилли. На их памяти не случалось ещё такого, чтобы следов вообще не оставалось. Не трупы, так хотя бы щепа или там обломки какие!

- Ворчун… - хрипло откашлявшись, просипел Ян. - Ворчун, твою мать!

- Здесь я, - нехотя отозвался гном, сам потрясённый.

- Ты чем ракеты снаряжал?! - Яна трясло.

- Ничем я их не заряжал, так и купил, - буркнул малость обиженный Ворчун. - Да обычная горючка там, больше ничего. Ты ж сам сто крат её в деле видел!

- Так какого ж?… - Ян не мог больше говорить и просто ткнул пальцем в сторону догорающих масляных пятен на воде.

Что мог ответить Ворчун? Только руками развёл, да буркнул в бороду что-то нелицеприятное про своего командира, направляясь обратно к ракетнице.

Прам, меж тем, волей одного лишь Накаты развернулся в сторону места падения ракет. Просто интересно было посмотреть, всё ли оно так вблизи, как показалось издали…

Вблизи всё было ещё веселее. От каноэ и впрямь не осталось даже щепок - по крайней мере, щепок крупнее мизинца. Зато всплыл один орк…

Наката еле успел отыграть рулём влево, чтобы прам не придавил его. Заблокировал колеса. Сбросил ход.

- Подымай! - рявкнул Ян, сам бросаясь вниз. Ворчун подцепил тело багром, но втянуть орка на борт ему одному, несмотря на всю свою силищу, не удалось - даже вдвоём еле вытащили.

Орк был огромен - гораздо выше обычного орочьего роста, широкий в плечах и мордатый. К сожалению, бездыханный…

- У-у, отродье! - рявкнул Ворчун, со всей дури поддав подкованным железом сапогом под дых орку. Того тряхнуло и перевернуло на спину. И Яну показалось - вздохнул орк.

- Тихо, Строри! - заорал он. - Жив…, кажется!

Ворчун спорить не стал и приказу подчинился. Тут Наката подоспел, а за ним - Вилли Простак и Чёрный Рок.

- Чего припёрлись? - вызверился на них Ян. - Ну-ка быстро к картечницам! Бегом, я сказал!

Повторять не пришлось. Хотя обратно «молодые» возвращались отнюдь не бегом - нарочито, не иначе. Ну а старшие склонились над пленником.

Теперь можно было уже уверенно сказать, что орк дышит. К тому же он пошевелился. Стало быть, у них появился «язык». Памятуя о неудачном допросе в прошлом походе, его тут же заковали в ручные и ножные кандалы, предварительно ободрав всю одежду.

Голый орк выглядел ещё отвратнее, чем одетый. К тому же его тело - что, впрочем, было давно известно людям и гномам - имело некоторые особенности. Оно было более защищено: кожный покров, плотный и жесткий, больше напоминающий толстую шкуру животного; костяк - более крепкий и тяжелый, чем у людей или эльфов; массивные надбровные дуги и глубоко запавшие маленькие глазки. Кой-какой ответственный орган у орка был также упрятан в специальный кожаный мешочек, что позволяло сохранить его в целости. На всякий случай, Ворчун решил испытать прочность этого гульфика, вновь засадив сапогом, но на этот раз - промеж ног. Удар был силён! Орка подбросило над палубой на пару дюймов как минимум. Он застонал и изогнулся дугой - то есть проявил несомненные признаки жизни и готовность к «беседе».

- Ну вот ты и ожил, - присев рядом с ним на корточки, на очень трудном орочьем просвистел-прочирикал Ворчун. - Поговорим, коричневомордый?

Достаточно долго «коричневомордый» просто лежал и не шевелился, старательно изображая бессознательное тело. Устав ждать, Ян со вздохом достал пистоль и навёл его в голову орка. Счетверённый блок его стволов выглядел достаточно страшно, чтобы орк правильно всё оценил сквозь тонкие щелочки век. И сдался - открыл глаза.

Орк оказался ещё менее разговорчивым, чем его предшественник. Впрочем, их мало что различало, кроме этого. Рослый крепыш, он не был сломлен ни разгромом отряда, ни пребыванием под водой, ни даже пленом. По-прежнему выглядел совершенно невозмутимым, разве что жёсткое воздействие Ворчуна несколько поколебало его уверенность. Но - лишь самую малость.

Ян дождался, пока их пленник окончательно не придёт в себя, и только тогда начал задавать вопросы. Интересовало его многое, но главное - есть ли рядом ещё орочьи банды. Орк, как и следовало ожидать, послал его куда подальше.

- Значит, по-нашему ты точно говоришь, - с мрачным удовлетворением сказал Ян. - Что ж… Ворчун, ты как-то похвалялся, что сможешь развязать язык даже трупу. Сможешь?

- Смогу, - невозмутимо подтвердил Ворчун, оценивающе глядя на распростертое перед ним тело. - Вы бы только подальше отошли… На корму там, что ли. Наши способы, гномовские, они не для человеческих глаз. Худо вам будет.

- Брось, Ворчун, - пренебрежительно бросил Ян. - Что такого ты можешь показать, что испугает настоящего траппера?

В шутку, конечно сказал. Жаль, что сам про это позабыл и остался. Методы Ворчуна и впрямь были… Сказать про них «грязные», значит ничего не сказать. Орк орал и бесновался в путах, раз даже почти достал гнома скованными ногами. Ворчун оставался невозмутим, делал своё дело спокойно и даже размеренно. В результате, он затратил всего четыре минуты - Ян засёк время - на то, чтобы заставить пленника говорить. В конце процедуры тот, дрожа и всхлипывая, болтал уже без умолку - выкладывал всё подряд, и, в конце концов, сообщил всё, что трапперов интересовало.

Других банд в округе не было - его была единственной…

…

Орков здесь вообще мало, потому что в небесах появился чёрный демон, сжигающий всё живое…

…

Ближайшая деревня находится в четырёх часах ходу на север по левой, самой заболоченной пойме…

…

Количество бойцов в деревне ему неизвестно…

Ну и так далее.

Чтобы избавить себя от боли, орк рассказывал обо всем, о чем знал или даже просто догадывался, и уже не мог остановиться. Его было даже жалко. Хоть и не человек, даже не гном или эльф, он всё же был воином. Для орка - наверное, даже неплохим воином.

- Кончай с ним, - сухо и устало обронил Ян, почуяв, что больше не выдержит. - Слышишь, Ворчун, кончай!

Ворчун не заставил себя повторять дважды. Короткий взмах ножом, и орк уже не говорил. И даже не дышал.