Глава 5. Лето (Oven).

А вот и проблемы. Похоже, без Плетей тут не обойтись.

Малыш, что у тебя в мешке? спрашивает человек, вышедший на дорогу.

Я смотрю на него и молчу, глядя, как выходят изза деревьев оставшиеся восемь. Всего девять человек. Среди них нет шиноби у тех обычно или совершенно безумный вид, либо утилитарная экипировка. Последние, впрочем, были либо среди повстанцев, либо носили знаки Поселений. И в этом захолустье их почти нет.

Я уже два месяца странствую. Не такое плохое дело, как боялся поначалу. Пищи хватает в воде рыба не успевает уклониться от ловчих нитей. Зато информации получил вполне достаточно.

Ты оглох, малыш? Сейчас вылечим смех обратившегося ко мне подхватывают остальные.

Громкий гогот раздражает. У меня от него болят уши. Вот, уже и голову прихватило. Такая слабая больтяжесть позади лба.

План действий был отработан достаточно давно. И я все еще считаю, что атаковать первым лучшее решение. Нет смысла ждать, пока они попробуют ограбить меня. Не с моей скоростью реакции и движений. Пробка мягкой фляжки отлетает и в воздух с силой взлетают струи воды.

Я падаю на корточки. Вода, находившаяся на дне фляги, висит в воздухе, медленно оседая вниз. Словно клубок, из которого во все стороны, параллельно земле, тянутся сверкающие на солнце паутинки. Я поднимаю руку, ловя медленно оседающий под собственным весом, не смотря на сопротивление воздуха, сгусток воды. Готово. Можно запускать следующий этап. На поднятой вверх правой ладони сходятся тонкие нити из воды.

Тоньше, еще тоньше. Лед.

В воздухе повисает расходящиеся от моей ладони ледяные лучики. Тонкие настолько, что режут древесину, как нож теплую землю. Измененная Вода, превращенная в лед материалы, из которых я создал эту конструкцию весят не слишком много. Моя рука и сопротивление воздуха позволяла бы держать эту штуку до получаса. Умей я сохранять ее стабильность это время. Хотя, возможно, есть еще какойто фактор, влияющий на эту штуку... я же не шиноби. Так, самоучка.

Я поворачиваю ладонь.

На землю вслед за людьми и срубленными деревьями падает вода. Я еще не умею держать десять водных нитей так долго. Как только я утратил контроль, лед растаял, а затем вода упала. Всетаки созданный мгновенно из воды, и лед, созданный исключительно силой, это разные вещи. Первого много, но второй долговечнее.

Я подхожу к тому, кто спрашивал меня о мешке. Кровь перестает течь из ног, перерубленных в бедрах. Кровь тоже вода. Ее контролировать не в пример сложнее. Поэтому надолго меня не хватит.

Где вы храните то, что награбили?

Раненный насмешливо смотрит на меня. Ни ужаса, ни отчаяния. Боль и ничего больше. Он ожидал такого исхода.

Носим на себе, урод.

Он врет, я это вижу. Но как заставить его сказать правду?

Догадка, неясные образы. Что я теряю? Попытка, как известно, если и пытка, то, не для меня. В обоих основных смыслах, видимых в данной ситуации.

Я касаюсь его правой руки и медленно вливаю в нее силу, представляя, как она собирается в ладони поверженного противника.

Дикий крик раздается на дороге. Бывший разбойник и будущий труп лежит в пыли и ужасающе громко орет. Я смотрю на покрытую льдом кисть руки мужчины. От его ора болят уши. Два комка болитяжести сливаются, пульсируя, в один.

Удар ногой. Обломки, что недавно был пальцами, крошевом рассыпаются по сухой, но и местами влажной, пыли. Кровь это тоже вода. И ее можно заморозить. Труднее, потому что любой организм сопротивляется воздействию, а значит, биологические среды тяжелее охладить. Но врагпротивникжертвабудущийтруп, скорее всего, имеет меньший опыт сопротивления такому воздействию, чем я его оказания.

Я не чувствую жалости к нему. Не сомневаюсь, если бы они были уверены, что у меня гдето рядом спрятаны деньги, поступили бы также. Если бы могли.

У тебя еще многое осталось от тела. Я могу заставить твою кровь забраться обратно прежде, чем она вытечет из ран. Выбирай.

Думаю, он тоже понял, что допрос может продолжаться еще долго. Не похож он на дурака, неспособного просчитать ситуацию. Его спутники умерли от кровопотери, еще когда я начал его спрашивать. Потеря конечностей это не только уменьшение массы тела, но и открытые кровотечения. Так что допрашивать, кроме него, некого. Зато не стоит сильно опасаться удара в спину. Такая вот стратегия. Или тактика?

Я подергиваю пальцами правой руки, когда вода поднимается из грязи и пыли, все такая же чистая, чтобы попасть обратно во флягу все еще не удается проворачивать этот фокус просто усилием мысли. Как побочный эффект концентрации на этом действии подергиваются пальцы. Слыхал, что, когда детей учат писать, они ноги узлом сворачивают. У меня, наверное, чтото похожее. Как там? Ах, да. Активация сопредельных центров коры. Чрезмерное возбуждение, или чтото подобное? Чего только нет в моей памяти. Даже такие вот знания, вернее, отрывочные факты, имеются.

Главарь колется после третьего замораживания. Надо на будущее освоить еще чтонибудь. Не обязательно боевое. Допрашивать тоже чемто надо. Да и маскировка не помешает. Тогда, в доме, я ведь както замаскировался. Главный среди солдат еще сказал, что я использую иллюзии.

Есть последняя просьба? спросил я, когда поверил, что он говорит правду.

Сделай это быстро попросил он.

Эта просьба поднимает в голове поток воспоминаний. Кажется, ничего общего между маленьким ребенком, отдавшим мне свое тело, и этим сероволосым человеком среднего роста. Один был ангелом... а этот просто человек без лица.

Но... вдруг, с ним тоже можно заключить Сделку? Ведь чтото внутри меня советует дать ему шанс?

Пообещай, что готов отдать мне все, что я попрошу озвучиваю доработанные требования.

Я согласен ответил он. И я почувствовал, что это правда.

Его мозг почти мгновенно превратился в лед. Кровь это тоже вода. А мозг тоже.

Четыре медные монетки, воспоминания главаря и его умение драться ножом и копьем. Вот и вся добыча. Не густо... но теперь я знаю, что Сделок можно совершать больше одной. Возможно, мой предел еще далеко.

Я свернул в сторону их лагеря. Может быть, там мне повезет. Мне очень пригодятся лишние знания. И почему я проверил эту возможность только сейчас? Я дурак, слишком занят, или чтото еще?

В лагере было скучно и неинтересно. Две землянки, размазанное между ними кострище. Похоже, местные не стремились разжигать костер всегда в одном и том же месте. Допускали небольшое его перемещение время от времени. Как результат, бесформенная клякса из старых угольев, золы и пепла. Влажных и холодных.

Мне повезло. Нет, денег там было мало, как и других вещей. Но было несколько книг и свитков. Их я забрал с собой. Если я могу получить умения у людей, то почему нельзя также научиться читать?

Так, только вот вшей, набежавших, пока возился в тряпках покойных, хорошо бы избавиться. Так, неподалеку был вполне приличный ручей, так что запас фляги можно использовать для очистки тела и вещей.

Вода...

Гораздо лучше говорю сам себе.

Вода в ручье, действительно, оказалась хорошей. Вкусной. Вот только, к вечеру нагрелась. Зато теперь во фляжке стучаться кусочки скороспелого холодного Льда. Классная способность, все же. Может, устроиться делать коктейли? Есть же целая странакурорт гдето на югозападе. Эмиграция... Хотя чего я забыл в Стране Полумесяца? Или это государство называлось Страной Луны? Неважно.

Пока что тактическая цель простая. Научиться читать и разобраться, что я добыл. Может быть, еще чтонибудь добуду, пока буду искать учителя.

Еще одна порция воды, проскользнув по языку, скользнула в пищеводе. Классные ощущения.

Итак, мне доступны два принципальных пути, позволяющих научиться читать. Действительно обучиться. И попытаться заключить Сделку.

Так, закрываем флягу. Хватит пить. И вообще, темнеет. Ужин уже в желудке, так что пора, наверное, спать.

Итак, учиться долго. Это минус. Плюс найди еще учителя, который обучит. И время и ресурсы на обучение. В стране гражданская война. Причем как среди шиноби, так и простых людей. Грамотные либо в могиле, либо при деле. Не до меня.

Зато Сделка хранит в себе слишком много секретов. Конечно, заманчиво получить еще один комплекс жизненного опыта в качестве Трофея. Но слишком это моя особенность мне подозрительна, ибо непонятна и непредсказуема. Хотя это взаимосвязанные понятия.

Хотя надо собрать данных. Кажется, на северовосточном большом острове много монастырей. И полно монаховстранников. И многие из них грамотные. Если не найду пригодного для Сделки, то, может, найду просто учителя?

Хотя, кажется, я уже знаю, какой вариант я бы предпочел.

Шаг. Другой.

Стоило отвлечься и вот, на тебе. Повредили колено.

Больно. Если бы не эта конструкция на правой ноге, пришлось бы делать трость, а то и костыль.

Все же, этот мир поражает меня. Семья Хакупрошлого, нет, моя семья, раз уж я решил быть им... Короче, у них даже железных инструментов было немного. И, насколько я могу судить по памяти Трофеев, за последние тридцать лет быт простых людей ничуть не отклонился от этого уровня, за исключением некоторых... отклонений.

Сантехника, двигатели на переработанной нефти. Это предметы роскоши, доступные лишь шиноби, дайме с его двором и еще некоторым представителем, так сказать, "элиты".

Не знаю, откуда такое расхождение. Мир должен быть логичным, понятным. И для местных таковым и является. Не для меня. Както это странно, как по мне. С одной стороны крестьяне с деревянными мотыгами и ножами из плохенького мягкого железа. С другой легенды о Великих Мечах, керамические стационарные ночные горшки со сливом, горячая вода в трубах, ортопедические системы из особых сплавов и протезы у шиноби.

Я снова посмотрел вниз. Мое правое колено было окружено странной конструкцией из металлических дуг, винтов и прочей механики. Именно благодаря этому, я сейчас шел, испытывая лишь небольшой дискомфорт.

Откуда она у меня? Ну, право, и вопросы... В лучшем из миров порой можно встретить не совсем живого шиноби в самых неожиданных местах. В том числе, в хрестоматийной сточной канаве на краю деревни, судя по всему, снесенной цунами. Поселение, к слову, располагалось в лесистых предгорьях. Есть в лучшем из миров умельцы, способные устроить водоворот посреди если не пустыни, то леса или болота, точно.

А может, это все и объясняет? В смысле, шиноби. Если использующие эту их "чакру" могут вытворять всякое непотребство с водой, огнем и чуть ли не молнии во врагов посылать, то почему бы части из них не обеспечивать создание и работу всех этих штуковин?

Удобная шизотеза. Все объясняет. Как и теория вселенского заговора.

Ладно, хватит бессмысленных рассуждений. Чтото мне кажется, свернув на следующем повороте выше в горы, я скорее найду когото нужного. Тянет меня туда.

Так и получилось. Найти читающего человека, согласного отдать мне чтолибо за легкую смерть, удалось только через два месяца. Это был монах, застигнутый воспалением легких в какойто хижине. Там я и решил сделать остановку, чтобы освоить свои трофеи.

Или это был туберкулез? Хотя мне то откуда знать?

Но, наверное, лучше спуститься вниз по дороге, в ближайшую деревеньку. А то вдруг этот монах с промороженным ныне мозгом обчихал, будучи живым, все в этом доме? Нет, лучше перестраховаться.

Чтото мне подсказывает, что если есть болячка, от которой слег монах, а половина их этой братии, как и самураи, владеют, пусть и на худшем уровне, той же силой, что и шиноби... То лучше с этой болячкой контактировать поменьше. Так, все ценное, что найду в этом месте, в отдельный мешок. Потом еще в один. Благо, этого добра хватает.

Прежде чем уйти окончательно, я не забываю поджечь дом. Возможно, я совершаю варварский акт вандализма. Возможно, дезинфицирую очаг инфекции. Или просто сжигаю дом вместе с трупом хозяина, заметая следа.

Все это неважно. Гораздо выше для меня стоит задача остаться незамеченным.

Прощай, монах, кто бы ты ни был. Твоя смерть была легкой. Ну, я надеюсь я замечаю, что говорю это вслух.

Итак, я достиг очередной цели. Теперь хорошо бы спуститься с горы и прочесть все те бумажки, что я набрал за это лето. А затем я решу, куда двигаться дальше. Лето заканчивается. Еще три месяца, и на этом острове выпадет снег. Не то, чтобы мне это мешало, но, все же, както не хочется мне зимой странствовать. А может, наоборот, просто хочется осесть гденибудь и отдохнуть от постоянного пешего странствия? Да нет, бред. Зачем было покидать одну берлогу, если охота через полгода заточить себя в новой?

Хотя вот определить направление дальнейшего движения не помешает.

Разворачиваюсь и ухожу. Тени передо мной смотрят туда же, куда и я. И чуть колеблются вслед за языками пламени. Я ухожу дальше в еще темное утро на грани поздней ночи. Не оглядываясь.