СТРУКТУРА И ЛИЧНЫЙ СОСТАВ СОЕДИНЕНИЯ
Хотя бригаду неоднократно пополняли уголовниками и осужденными военнослужащими вермахта, мнение Дирлевангера об этом контингенте было невысоким. Чтобы сделать из них хороших солдат, требовалось время. Определенную часть криминальных элементов и нарушителей воинской дисциплины отправляли обратно, в концлагеря, так как они не поддавались «перевоспитанию».
Учитывая сложное положение с личным составом, Дирлевангер 7 октября 1944 г. обратился с письмом к Гиммлеру и выдвинул оригинальное предложение — пополнить соединение за счет политических заключенных, то есть противников нацистского государства. Свое несколько странное предложение генерал войск СС обосновывал весьма причудливым образом:
«В лагерях имеются заключенные, которые в феврале 1933 г., а возможно, и после 5 марта 1933 г. не выдавали себя сразу же за национал-социалистов, а вначале оставались верными своему мировоззрению и тем самым проявили твердость характера в противоположность тем многим сотням тысяч, которые перешли на сторону более сильного, и, будучи в душе нашими противниками, 5 марта 1933 г. явились к нам с поднятой правой рукой. Я прошу Вас, рейхсфюрер, чтобы Вы распорядились о следующем:
…Коменданты концлагерей лично отбирают в каждом лагере до 250 бывших политических противников национал-социалистического движения, которые по твердому личному убеждению коменданта лагеря внутренне переродились и желают это доказать своим участием в борьбе Великогерманского Рейха. Возраст — до 45 лет, в исключительных случаях — до 50 лег. При определении годности к военной службе не следует быть слишком придирчивыми…»[1082]
Гиммлер, не без колебаний, согласился с предложением. 15 октября 1944 г. он приказал Готтлобу Бергеру провести отбор узников, находившихся под охранным арестом (Schutzh"aftlinge), а также лиц, содержавшихся в заключении по соображениям безопасности (Vorbeugungsh"aftlinge). В приказе рейхсфюрера СС подчеркивалось: «Заключенных, которые, по мнению комендантов, внутренне переродились и желают после этого принять участие в борьбе за Великогерманский Рейх, следует отбирать для особого полка СС "Дирлевангер"»[1083].
Согласно журналу учета исходящих документов № 376/44 Главного административно-хозяйственного управления СС (ГАХУ), было дано указание, чтобы до 10 ноября 1944 г. провести вербовку заключенных, содержавшихся в концлагерях Аушвиц, Бухенвальд, Дахау, Нойенгамме, Маутхаузен, Флоссенбург, Гросс-Розен, Равенсбрюк, Заксенхаузен и Штуттгоф[1084].
Всех заключенных следовало доставлять на базу караульного батальона СС в Заксенхаузене (SS-Wachtbataillon Oranienburg). 3 ноября 1944 г. ГАХУ отрапортовало, что в лагерях отобрано 966 узников, находившихся под охранным арестом, и 1064 узника, содержавшихся под арестом по соображениям безопасности. Таким образом, из 10 концлагерей эсэсовцы «навербовали» 2030 человек: 441 из Аушвица, 156 из Бухенвальда, 349 из Дахау, 4 из Маутхаузена, 47 из Флоссенбурга, 30 из Гросс-Розена, 81 из Равенсбрюка, 775 из Заксенхаузена и 14 из Штуттгофа[1085].
На 14 декабря 1944 г. боевое расписание соединения выглядело так:
штаб бригады (полевая почта № 00512):
— отдел Iа — оберштурмбаннфюрер СС Курт Вайссе;
— отдел IIа — унтерштурмфюрер СС Бауслер;
— отдел IIb — гауптштурмфюрер СС Франц Миссмаль;
— отдел IVa — оберштурмфюрер СС Гаст; оберштурмфюрер СС Гельмут Левандовски;
— рота связи;
— разведывательная рота;
— санитарный батальон (командир — оберштурмбаннфюрер СС доктор Хартлиб);
— запасная рота СС «Краков» (№ 21545, командир — оберштурмфюрер СС Пауль Циммерман);
72-й ваффен-гренадерский полк СС: штаб полка (№ 02610).
I батальон (№ 05322):
— 1-я рота (№ 05322 А);
— 2-я рота (№ 05322 В);
— 3-я рота (№ 05322 С);
— 4-я рота (№ 05322 D).
II батальон (№ 06260):
— 5-я рота (№ 06260 А);
— 6-я рота (№ 06260 В);
— 1-я рота (№ 0626 °C);
— 8-я рота (№ 06260 D).
III батальон (№ 04677):
— 9-я рота (№ 04677 А);
— 10-я рота (№ 04677 В);
— 11-я рота (№ 04677 С);
— 12-я рота (№ 04677 D).
73-й ваффен-гренадерский полк СС (командир — оберштурмбаннфюрер СС Эрих Бухман): штаб полка (№ 03436);
— смешанная рота;
— артиллерийский дивизион. I батальон (№ 07138):
— 1-я рота (№ 07138 А);
— 2-я рота (№ 07138 В);
— 3-я рота (№ 07138 С);
— 4-я рота (№ 07138 D).
II батальон (№ 05935), (командир — гауптштурмфюрер СС Харальд Момм):
— 5-я рота (№ 05935 А);
— 6-я рота (№ 05935 В);
— 7-я рота (№ 05935 С);
— 8-я рота (№ 05935 D).
III батальон (№ 04242), (командир — оберштурмбаннфюрер СС Эвальд Элерс):
— 9-я рота (№ 04242 А);
— 10-я рота (№ 04242 В);
— 11-я рота (№ 04242 С);
— 12-я рота (№ 04242 D)[1086].
По мнению Михаэлиса, с декабря 1944 г. до середины февраля 1945 г. в бригаде служило 5 % браконьеров и иностранных добровольцев, 50 % осужденных членов СС и военнослужащих германской армии, 45 % бывших узников концлагерей[1087].
Ауэрбах приводит другие данные. Опираясь на послевоенные показания судьи СС доктора Бруно Вилле, он представляет следующую картину: 10–15 % — бывшие члены войск СС и полиции, более 50 % — осужденные военнослужащие вермахта, люфтваффе и кригсмарине, 30 % — бывшие заключенные концлагерей («политические» и уголовники)[1088].
Отбор политзаключенных проводился в основном принудительным образом. Фриц Винтер, бывший узник Заксенхаузена, вспоминал: «17 ноября 1944 года мы, заключенные, были построены офицером СС, от которого… стало известно, что у нас есть два пути: либо нас убьют выстрелом в затылок, либо мы вступим в войска СС, а именно — в особую команду Дирлевангера. Поскольку никто не хотел умирать, все согласились»[1089].
В штрафном формировании, как мы неоднократно отмечали, проходили службу разные люди. В октябре 1944 г. в бригаду отправили священника католической церкви, Франца Доппельфельда, бывшего викария при архиепископе Кельна. Доппельфельда арестовали и доставили в Дахау за произнесение с амвона антигосударственных проповедей. В 1944 г. его перевели из Дахау в Заксенхаузен, а уже оттуда он попал в бригаду.
Часть из тех, кого заставили вступить в соединение Дирлевагера, раньше были журналистами, политиками, мелкими чиновниками. К числу таких узников, например, относились Вильгельм Муррвайс, Ганс Кимпфмюллер и Йозеф Вагнер, которые провели в заключении 12 лет. Примерно столько же томились в концлагерях Вальтер Олдорф, Карл Вильгельм, Фриц Зуттер, Рихард Гайм и Генрих Туниг[1090].
Более 11 лет провел за колючей проволокой член штрассеровской организации «Черный фронт», Карл Иохгайм. Он успел побывать узником Дахау, Бухенвальда, Заксенхаузена, Анкенбука, Хойберга, Остхофена, Кислау, содержался в тюрьмах Карлсруэ, Брухзаля и Нюрнберга. Иохгайм был отобран в штурмовую бригаду и, по некоторым данным, за свою службу получил даже звание унтерштурмфюрера СС[1091].
Оказались в составе нового пополнения и коммунисты. Причины, толкнувшие членов КПГ вступить в бригаду Дирлевангера, называются разные, но в первую очередь — при первой возможности перейти на советскую сторону. Однако не все руководствовались подобными соображениями. Некоторые, проведя по 10–12 лет в концлагерях, просто хотели покинуть барак и получить возможность отправить письмо родственникам. К примеру, коммунист Пауль Лау, узник Заксенхаузена, написал своей сестре в Гамбург письмо, где были такие слова: «Ты, вероятно, удивишься, узнав, что я больше не заключенный концлагеря, а рядовой СС. Да, времена меняются, и мы тоже должны меняться со временем»[1092].
Следует подчеркнуть, что решение определенной части коммунистов пойти на службу к Дирлевангеру вызвало у других узников-антифашистов настоящий шок. Так, в Заксенхаузене был блок, где содержались польские заключенные, знавшие, какую роль сыграли штрафники в подавлении Варшавского восстания. Поляки пришли в ужас, когда узнали, куда отправляют группы немецких коммунистов. Вместе с тем встречаются свидетельства, из которых можно сделать вывод, что зачастую узники не имели выбора. Заключенного просто включали в список и переводили в специальный барак[1093].
По утверждению историка Клауша, опиравшегося на документы из нескольких архивов, а также использовавшего в своей работе мемуары бывших узников, только в ноябре 1944 г. в соединение Дирлевангера было направлено 188 политзаключенных с коммунистической ориентацией. Из них 121 из Заксенхаузена, 26 из Нойенгамме, 17 из Дахау, 12 из Аушвица, пять из Флоссенбурга, два из Натцвайлера и еще пять из неустановленных лагерей. В целом в ноябре 1944 г. в штрафное формирование прибыло 244 человека, отбывавших наказание за участие в левом сопротивлении[1094].
Значительный процент штрафников составляли осужденные члены СС и полиции. Среди них порою встречались бывшие участники карательных акций. Например, в феврале 1945 г. в соединение Дирлевангера прибыл Ганс Геспе. В 1941 г. он служил в 105-м полицейском батальоне. Этот батальон (командир — майор полиции Ганс Гельвес) принимал участие в борьбе с партизанами в тыловом районе группы армий «Север» и занимался расстрелами пленных «народных мстителей» и гражданских лиц. В сентябре 1942 г., когда батальон перевели на территорию Нидерландов, Ганс Геспе самовольно оставил часть, но был найден и приговорен к пяти годам тюремного заключения. До февраля 1945 г. он содержался в штрафных лагерях СС Дахау и Аллахе. Геспе разрешили пройти реабилитацию в составе 36-й ваффен-гренадерской дивизии СС, он участвовал в боевых действиях на германо-советском фронте и был взят в плен бойцами Красной армии[1095].
Иначе сложилась судьба бывшего гауптштурмфюрера СС Лангелоца. Он был лишен офицерского звания за махинации с денежными средствами и отправлен в составе команды в Варшаву, в особый полк Дирлевангера. Во время боев в городе Лангелоц был несколько раз тяжело ранен и доставлен в госпиталь. После выздоровления он согласился продолжить службу в штурмовой бригаде. Лангелоца назначили командиром 9-й роты III батальона 73-го ваффен-гренадерского полка СС. Как командир роты, он показал себя слабо, был пойман на воровстве и приговорен к смертной казни, но Дирлевангер его помиловал. Во время одной из операций против словацких партизан Лангелоц сдался в плен повстанцам. Правда, в плену ему долго находиться не пришлось: эсэсовцы организовали атаку и отбили пленных. Когда стало известно, что Лангелоц добровольно сдался в плен, Дирлевангер приказал его расстрелять[1096].
В конце осени 1944 г. в бригаду стали переводить осужденных офицеров сухопутных войск, приговоренных к смертной казни или к длительным срокам тюремного заключения. Основанием для этого послужила телеграмма Гиммлера от 14 ноября 1944 г., определявшая порядок приема указанной категории военнослужащих. В документе отмечалось:
«Армейские офицеры, проходящие службу в штурмовой бригаде СС "Дирлевангер", в войска СС не переводятся. В зависимости от серьезности нарушений этих офицеров, следует учитывать:
1. Их увольняют из вооруженных сил и призывают в штурмовую бригаду СС "Дирлевангер" (без права вхождения в войска СС, а только для прохождения военной службы).
2. Переход к Дирлевангеру осуществляется после смещения с должности. В этом случае информация о личном деле военнослужащего должна быть передана из Управления кадров сухопутных войск…»[1097].
Только недостатком осужденных офицеров СС можно объяснить то, почему в бригаду направляли осужденных армейских командиров ротного и батальонного звена. При этом Гиммлер не хотел, чтобы эти люди вошли в состав «Черного ордена». Хотя от былой элитарности СС след давно простыл, Гиммлер продолжал придерживаться старой линии: его организация, сумевшая превратиться в самый мощный инструмент Третьего рейха, не должна принимать в свои ряды всех подряд, даже перед лицом смертельной опасности. Свою позицию рейхсфюрер СС отстаивал и дальше. «Это, конечно, правильно, — отмечал он в приказе 31 декабря 1944 г., — когда осужденным военнослужащим наказание заменяется военной службой в штурмовой бригаде СС Дирлевангера, чтобы исключить их попадание в СС»[1098].
Дирлевангер был отчасти доволен тем, что к нему переводят бывших офицеров. По крайней мере они имели за плечами опыт службы в войсках, часть из них принимала участие в боевых действиях. Поэтому осужденных офицеров назначали на должности командиров взводов и рот. А чтобы им легче было руководить штрафниками, Дирлевангер назначил на унтер-офицерские должности браконьеров, прошедших с ним всю войну[1099].
На должности командиров батальонов и полков в основном назначались офицеры СС. Так, командиром 73-го полка был назначен ветеран коричневого движения, старый член «Черного ордена», оберштурмбаннфюрер СС Эрих Бухман (родился 23 мая 1896 г.). Бухману еще задолго до Второй мировой войны присвоили звание штандартенфюрера СС, но вскоре понизили, ввиду того, что он использовал служебный транспорт в личных целях. Страдая пороком сердца, Бухман служил в тыловых частях. В 1944 г., когда положение Германии серьезно ухудшилось, он подал рапорт о переводе на фронт. Его просьбу удовлетворили, направив в бригаду Дирлевангера, в которой он, несмотря на серьезные проблемы со здоровьем, воевал до конца войны.
III батальоном 73-го полка командовал оберштурмбаннфюрер СС Эвальд Элерс (родился 3 января 1910 г.). Карьеру в «Черном ордене» он начал в 1938 г… после службы в люфтваффе. В течение трех лет Элерс служил в частях СС, охранявших концлагеря. 1 сентября 1941 г. его перевели на фронт. Он воевал в составе дивизии «Мертвая голова» и в 4-й полицейской дивизии СС. За участие в боях его неоднократно награждали. 15 сентября 1944 г. Элерса перевели в полк Дирлевангера. Быстро заслужив уважение, он в последующем командовал разными подразделениями в составе бригады[1100].
В феврале 1945 г. к Дирлевангеру прибыл оберштурмфюрер СС Теодор Кретцер. В 1939 г. он воевал в составе II батальона полка СС «Дойчланд». Затем Кретцер служил в караульном полку, охранявшем Бухенвальд. В 1941 г. его перевели в Аушвиц. Последним местом службы Кретцера стала 36-я ваффен-гренадерская дивизия СС[1101].
В формировании Дирлевангера продолжали служить иностранные добровольцы. В частности, в 1944 г. в штурмовую бригаду попало несколько норвежцев — Рой Вильям Стенберг, Каштен Нелиен, Джонни Георг Хильдинг Андешон и Харри Вальтер Кальшен. Судьба этих молодых эсэсовцев была трагической. Так, Харри Вальтер Кальшен (родился в 1925 г.) служил в 23-м панцергренадерском полку «Норге» 11-й танково-гренадерской дивизии СС «Нордланд». Совершив дисциплинарный проступок, он попал в штрафной лагерь СС Данциг-Матцкау. Приблизительно в феврале 1945 г. его направили к Дирлевангеру, после чего следы Кальшена теряются. Мало что известно о жизни другого добровольца, Джонни Георга Хильдинга Андешона (родился в 1925 г.). Предположительно он скончался от ран в военном госпитале немецкого города Фехта, в марте 1945 г. Еще один норвежец, Каштен Нелиен (родился в 1924 г.), воевал в составе 8-й роты бригады Дирлевангера и был убит в бою 23 января 1945 г. Также погиб в бою Рой Вильям Стенберг (родился в 1926 г.). Свою смерть он встретил 18 января 1945 г.[1102]
По данным некоторых специалистов, в штрафное соединение вновь попали цыгане. Довольно показательна судьба Эмиля Криста (родился в 1908 г. в Фульде). До Второй мировой войны он работал водителем грузового автомобиля. В 1938 г. его призвали на военную службу. Крист стал участником германского вторжения в Польшу и в Советский Союз. В 1942 г. его отозвали с фронта. Причина была простой: отец Криста оказался цыганом, «неполноценным» в расовом смысле человеком. Бывшего военнослужащего вермахта арестовали и отправили в Аушвиц. В 1944 г. Криста перевели в Заксенхаузен, где он находился как лицо, содержавшееся в заключении по соображениям безопасности. В конце 1944 г. Криста отобрали для службы в бригаде Дирлевангера. Во время боевых действий он попал в советский плен. Каким-то образом ему удалось доказать, что он был узником нацистского концлагеря. После войны Крист возвратился в Германию[1103].
Согласно показаниям Бруно Вилле (от 26 июня 1946 г.), в декабре 1944 г. в соединении проходило испытание 6500 человек. По другим данным, опирающимся на свидетельства бывших штрафников, численность бригады не превышала 5000 солдат и офицеров. В процентном и количественном отношении ситуация выглядела так: 15 % — политзаключенные (770 человек), 2 % — браконьеры (от 50 до 100 человек), 8 % — уголовники и «асоциалы» (250–300 человек), 30 % — осужденные члены СС (около 1550 человек), 45 % — осужденные военнослужащие вермахта (около 2250 человек)[1104].
Обратим внимание на то, что количество политзаключенных не превышает 800 человек. Следовательно, в декабре 1944 г. еще не все из них прибыли в соединение, а часть, как это не раз случалось, была отсеяна. Некоторых узников доставляли в Краков, в запасную роту бригады. Вместе с тем видно увеличение осужденных членов СС.
С другой стороны, было сломано много копий вокруг вопроса: можно ли уравнивать уголовников с осужденными эсэсовцами? Как следует из показаний бывшего судьи СС, доктора Райнеке, Главное судебное управление СС проиграло эту битву: «В 1945 г. пришел приказ Гиммлера, переданный через Готтлоба Бергера, что суды СС и полиции, которые выносят решения относительно тех, кто находится в наших штрафных лагерях, должны в большинстве случаев передаваться в часть Дирлевангера. По этому вопросу вел переговоры представитель Готтлоба Бергера, офицер судебной службы Геннинг. В итоге, бригаду Дирлевангера пополнили криминальными элементами из концлагерей. В основном это были предварительно осужденные, отбывавшие наказание в концлагерях, и Дирлевангер лично отбирал их для усиления своей бригады. Борьба Главного судебного управления СС против того, чтобы предварительно осужденных передавали Дирлевангеру в качестве членов СС, завершилась не в нашу пользу»[1105].
В декабре 1944 г. из Главного судебного управления СС в бригаду направили уже упомянутого нами судью, гауптштурмфюрера СС Бруно Вилле. Он должен был проверить, как применяются в отношении бывших военнослужащих и членов СС установленные нормы закона и проводится реабилитация. Вилле, прибыв на место и ознакомившись с делами, был потрясен. Он вспоминал: «Правосудие в бригаде было шокирующим. Отчеты о службе осужденных членов СС и полиции в суд не подавались. Дирлевангер все делал сам и решал, кого казнить или миловать, превышая тем самым данные ему законом полномочия. Ему было совершенно неважно, за что ранее были судимы заключенные концлагерей, бывшие военнослужащие вермахта и СС. В качестве наказания применялись только побои или смертная казнь. Приказы о наказании отдавались быстро, безо всякого выяснения причин, не говоря уже о том, чтобы дать обвиняемому какую-либо возможность нормальной защиты»[1106].
Попытки Бруно Вилле навести в бригаде порядок, изменить правовое положение в интересах штрафников потерпели неудачу. Дирлевангер отказался сотрудничать с судьей по вопросам реабилитации осужденных и сорвал всю юридическую работу. Между ним и Вилле произошел серьезный конфликт. Командир бригады открыто угрожал судье ликвидировать его, если служитель эсэсовской Фемиды в течение 8 дней не покинет соединение. Вилле уехал быстро, даже забыл свой чемодан с вещами. Однако Гиммлеру поступила жалоба о самоуправстве Дирлевангера[1107].
Как же отреагировал на жалобу глава «Черного ордена»? Гиммлер оставил ее без внимания. Такой же безрезультатной оказалась попытка судебных органов СС привлечь Дирлевангера к уголовной ответственности за его прошлые деяния. 25 января 1945 г. Гиммлеру положили на стол личное дело командира штрафников. Рейхсфюреру предстояло решить, что с ним делать дальше. Гиммлер приказал прекратить расследование, не объяснив причину своего решения, хотя она была понятна без слов: Красная армия уже вела бои на территории Германии, и такие люди, как Дирлевангер, должны были быть на фронте, а не прохлаждаться на тюремных нарах[1108].
В январе 1945 г. для штрафной бригады вновь проводился отбор в концлагерях. Это были заключенные из Дахау, Бухенвальда, Гросс-Розена, Нойенгамме, Равенсбрюка и Аушвица. В Аушвице отбор проводился перед самой эвакуацией лагеря (советские войска вошли в Освенцим 27 января 1945 г.). По сообщению Карла Гербера, бывшего узника Равенсбрюка, были созданы две группы заключенных. Первая из них — 80 человек — была отправлена из Аушвица 19 января 1945 г. и прибыла в Вену, где находился пересыльный пункт бригады (Озерный переулок, дом 9). Из Вены группу переправили эшелоном в словацкий город Привидза, где размещался штаб соединения. Среди тех, кто вместе с Гербером прибыл в первой группе, было приблизительно 6—10 политзаключенных, один поляк, уголовники и «асоциалы». Из них была сформирована рота, командовать которой назначили бывшего обер-лейтенанта вермахта Фрайхера фон Укермана[1109].
14 февраля 1945 г. штурмовая бригада была развернута в 36-ю ваффен-гренадерскую дивизию СС. Соединение состояло из следующих частей:
— 72-й ваффен-гренадерский полк СС (I и II батальоны, в каждом по четыре роты, 13-я рота пехотных орудий и 14-я противотанковая рота), командир — оберштурмбаннфюрер СС Курт Вайссе;
— 73-й ваффен-гренадерский полк СС (I и II батальоны, в каждом по четыре роты), командир — штурмбаннфюрер СС Эвальд Элерс;
— 36-й артиллерийский дивизион СС (1-я и 2-я артиллерийские батареи);
— 36-я фузилерная рота СС;
— 36-я рота связи СС.
Для усиления дивизии были приданы части вермахта:
— танковый батальон «Штансдорф» (штабная, 1-я и 2-я танковые роты, 28 самоходных орудий);
— 1244-й гренадерский полк (I и II батальоны, в каждом по четыре роты, 13-я и 14-я роты);
— 681-й противотанковый батальон (1-я и 2-я роты истребителей танков, восемь орудий 8,8 см);
— 687-я саперная бригада (I и II батальоны)[1110].
Примерно в марте 1945 г. соединению были приданы части 545-й фолькс-гренадерской дивизии (1085-й и 1087-й полки)[1111].
В конце февраля — в начале марта 1945 г. в 36-ю дивизию СС прибыло 400 человек. Отбор осужденных осуществлялся в штрафном лагере, расположенном в небольшой чешской деревушке Дубловице (40 км южнее Праги). До того, как этот лагерь перешел в юрисдикцию СС (комендант — оберштурмбаннфюрер СС Шредер), в нем содержались осужденные военнослужащие вермахта, которых, как правило, отправляли в 999-е испытательные батальоны[1112].
В феврале 1945 г. в соединение прибыло 100 выпускников из юнкерской школы СС в Брауншвейге, которых первоначально распределили в 1-ю парашютно-танковую дивизию «Герман Геринг», где они составляли боевую группу своего училища (Kampfgruppe SS-Junkerschule Braunschweig). Вчерашних курсантов в основном назначали на должности командиров взводов, некоторых поставили командовать ротами. По другой информации, в дивизию направили курсантов унтер-офицерских школ из Трептова, Пренцлау, Фрайберга, Менгерскирхена, Ойтина и Деггендорфа[1113].
В последние недели войны в дивизию также переводили членов СС, охранявших лагеря, но выяснить, сколько их попало в соединение, не представляется возможным. Наряду с этим отмечаются случаи, когда среди заключенных концлагерей, выведенных из бараков и отправленных в так называемые эвакуационные марши (Evakuierungsm"arschen), ставших для многих узников «маршами смерти», можно было увидеть людей, просивших, чтобы их направили в 36-ю дивизию СС[1114].
По подсчетам Михаэлиса, с февраля до конца апреля 1945 г. в дивизии служило около 5 % иностранных добровольцев и браконьеров, 40 % осужденных членов СС, 25 % заключенных концлагерей и 30 % осужденных военнослужащих вермахта[1115].
На наш взгляд, установить точное количество штрафников и процентное соотношение между разными категориями заключенных невозможно. В конце апреля 1945 г. соединение, понеся огромные потери и расколовшись на группы, не объединенные каким-либо командованием, прекратило свое существование.