на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



СТАЛИНСКИЕ ПАЛАЧИ-СТАХАНОВЦЫ

Среди множества отечественных палачей были и настоящие мастера, сталинские палачи-стахановцы, равных которым вряд ли можно найти в человеческой истории. Основным претендентом на это звание, на наш взгляд, является Блохин Василий Михайлович. Русский. Член ВКП(б) с 1918 г. Генерал-майор госбезопасности, главный кремлевский палач, «рекордсмен». Считают, что за годы своей «работы» лично расстрелял от 10 ООО до 15 ООО человек (43). Некоторые исследователи называют еще более страшные цифры.

Родился Блохин в 1895 г. в семье крестьянина-бедняка в селе Гавриловское Владимирской губернии. Работал пастухом в деревне, каменщиком у подрядчиков в Москве. С 1915 г. — в армии. В 1918 г. вступил в Красную Армию — помощник начальника военкомата, командир взвода. В 1921 г. поступил на работу в ВЧК — командир взвода войск ВЧК. С 1926 г. комендант ОГПУ-НКВД СССР. Почти 30 лет руководил расстрелами в НКВД-МГБ-МВД при Ягоде, Ежове и Берии, при котором и получил звание генерала. Наряду с Петром Магго считается одним из самых «результативных» палачей — лично расстрелял многих известных осужденных, в том числе Тухачевского, Якира, Уборевича, Смилгу, Карахана, Квиринга, Чубаря, Косарева, Эйхе, Косиора, Ежова, Фриновского, Михаила Кольцова, Бабеля, Мейерхольда. За «героические» дела родина наградила Василия Михайловича орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны первой степени, Почетным знаком ВЧК-ГПУ, множеством медалей. За долгую безупречную службу был премирован автомобилем «Победа», именными золотыми часами и именным оружием. В 1953 г. уволен из органов МГБ по состоянию здоровья, а в 1954 г. лишен звания генерал-майора «как дискредитировавший себя за время работы в органах... и недостойный в связи с этим высокого звания генерала». Согласно медицинскому заключению, Блохин страдал гипертонической болезнью 3-й степени. Умер от инфаркта миокарда, по другим данным — застрелился. По иронии судьбы похоронен на Донском кладбище, где в безымянные ямы ссыпали пепел его кремированных жертв.

Расстрельная команда Блохина, или «спецгруппа», как ее назвали в документах, состояла из сотрудников разных подразделений. В конце 1920 — начале 1930-х гг. здесь были сотрудники специального отделения при Коллегии ОГПУ, которое занималось охраной советских вождей и персонально Сталина. То есть совмещали дело охраны вождей с участием в регулярных расстрелах «врагов народа». В штате центрального аппарата ОГПУ они значились как «комиссары для особых поручений»: А.П. Рогов, И.Ф. Юсис, Ф.И. Сотников, P.M. Габалин, А.К. Чернов, П.П. Па-калн, Я.Ф. Родованский. Другая часть исполнителей служила в комендатуре ОГПУ: В.М. Блохин, П.И. Магго, В.И. Шигалев, И.И. Шигалев, П.А. Яковлев, И.И. Антонов, А.Д. Дмитриев, А.М. Емельянов, Э.А. Мач, И.И. Фельдман, Д.Э. Семенихин. Очевидцы вспоминали, что сам процесс казни доставлял Блохину высшее наслаждение. К расстрелам он готовился, как опытный хирург к сложной операции: не спеша облачался в кожаную куртку, натягивал перчатки до локтей, деловито поправлял длинный фартук, лихо сдвигал чуть набок кепку с длинным козырьком и с удовольствием оглядывал себя в зеркало. После этого проверял оружие и шел на «работу». Из всех видов оружия предпочитал немецкий вальтер, который отличался высокой надежностью и мало нагревался при «больших объемах работы». Случалось, что за рабочий день Василий Михайлович отправлял на тот свет до 200 человек и при этом чувствовал себя отлично.

В 1940 г. Блохин руководил массовым расстрелом пленных польских офицеров в Осташковском лагере под Тверью, где было уничтожено 6300 человек. За время командировки Блохин лично расстрелял 600 человек. В том же году он получает свой первый боевой орден Красного Знамени. Для расстрела поляков в Калинин вместе с Блохиным из Москвы были командированы палачи майор НКВД Николай Синегубов и комбриг Михаил Кривенко. Блохин привез с собой из Москвы также двух экскаваторщиков. Одним из них был сотрудник НКВД, штатный могильщик Антонов. Массовое убийство польских военнопленных началось 5 апреля 1940 г. Поляки доставлялись в здание НКВД, где их расстреливали. Трупы вывозились автомобилями за 32 километра от Калинина к поселку Медное, где экскаватором были выкопаны рвы на 6300 человек. В расстрелах кроме Блохина приняли участие около 30 человек: Синегубов, Кривенко, сотрудники областного управления НКВД Павлов и Рубанов, тюремные надзиратели и водители.

В первый день на казнь привезли 343 человека. Палачи работали всю ночь, но им не удалось «исполнить» всех в темное время и пришлось расстреливать уже после восхода солнца. Блохиным было приказано, чтобы в дальнейшем ежедневно на казнь поставляли по 250 человек. Начальник Калининского областного управления НКВД генерал-майор Дмитрий Токарев на допросе показал, как в первый день расстрелов к нему в кабинет зашел Блохин и сказал: «“Ну, пойдем”. Мы пошли. И тут я увидел весь этот ужас... Блохин натянул свою специальную одежду: коричневую кожаную кепку, длинный кожаный коричневый фартук, кожаные коричневые перчатки с крагами выше локтей. На меня это произвело огромное впечатление — я увидел палача!» (44). Токаревское описание Блохина детально соответствует тому, которое со ссылкой на ветеранов НКВД привел в своей книге Теодор Гладков: «В швейной мастерской административно-хозяйственного управления НКВД Блохину сшили по его заказу длинный, до самого пола, широкий кожаный фартук, кожаный картуз и кожаные перчатки с раструбами — чтобы не забрызгивать кровью одежду». Перед казнями Блохин запрещал пить водку, но каждая кровавая ночь заканчивалась пьяными застольями. Блохин заказывал водку ящиками. Когда все поляки были уничтожены, Блохин устроил прощальный «банкет» для палачей.

26 октября 1940 г. нарком Берия подписал приказ № 001365 о награждении денежными премиями 125 сотрудников центрального аппарата НКВД и УНКВД Калининской, Смоленской и Харьковской областей «за успешное выполнение специальных заданий», а именно за расстрел поляков. 44 сотрудникам выдали премию в размере месячного оклада, 81 сотруднику — по 800 рублей. Среди получивших премии были: начальник Комендантского отдела АХУ НКВД майор ГБ В.М. Блохин (премия в размере месячного оклада); сотрудники для особых поручений Комендантского отдела АХУ капитан ГБ В.И. Шигалев, старший лейтенант ГБ И.И. Шигалев (он же — начальник АХО УНКВД Московской области), старший лейтенант ГБ Д.Э. Семенихин и лейтенант ГБ А.М. Емельянов; начальник следственной части и заместитель начальника Главного транспортного управления НКВД старший майор ГБ Н.И. Синегубов; заместитель начальника Главного тюремного управления НКВД майор ГБ К.С. Зильберман; начальник штаба Конвойных войск НКВД комбриг М.С. Кривенко; начальник Оперативного отдела Главного управления конвойных и внутренних войск НКВД полковник А.А. Рыбаков; помощник начальника 1-го спецотдела НКВД капитан ГБ А.М. Калинин; зав. машбюро секретариата 1-го спецотдела сержант ГБ Р.С. Гецелевич.

Штатным палачом НКВД был также Магго Петр Иванович (1879— 1941 гг.). Латыш, окончил два класса сельской школы, профессия — батрак. Участник Первой мировой войны. В 1917 г. вступил в ВКП(б). С апреля 1918 — боец Свеаборгского отряда ВЧК, с октября 1919-го — надзиратель внутренней тюрьмы ВЧК, с 1920 г. — начальник внутренней тюрьмы ВЧК, комендант дома №11 на Большой Лубянке. В 1931 г. по собственному желанию стал сотруд ником для особых поручений комендатуры ОГПУ, то есть палачом. Наряду с Блохиным считается лидером среди палачей НКВД по количеству исполненных приговоров. По мнению Бориса Сопельняка и других исследователей, имевших доступ в архивах к расстрельным актам, лично расстрелял около 10 ООО человек — в среднем по 1000 человек в год (45).

Награды: Знак «Почетный работник ВЧК-ГПУ», орден Ленина, орден Красной Звезды (1936 г.) — «за особые заслуги в борьбе за упрочение социалистического строя», орден Красного Знамени (1937 г.) — «за выполнение важнейших заданий правительства». Награжден также именными золотыми часами. В его служебной характеристике записано: «К работе относится серьезно. По особому заданию провел много работы». Борис Сопельняк в своей книге «Смерть в рассрочку» описывает, как однажды, расстреляв десятка два приговоренных, Магго настолько вошел в раж, что принял за своего «клиента» стоящего рядом начальника особого отдела Попова. И заорал: «А ты чего тут стоишь? Раздевайся! Немедленно! Не то пристрелю на месте!» Перепуганный коллега еле отбился от «серьезно относящегося к работе» палача. Однако в работе орденоносного палача были и недостатки. Так, в письменном отчете лубянскому руководству непосредственный начальник Магго И.Д. Берг отметил, что под пистолетом Магго многие приговоренные умирают со словами: «Да здравствует Сталин!» Резолюция руководства на отчете была чисто большевистской и гласила: «Надо проводить воспитательную работу среди приговоренных к расстрелу, чтобы они в столь неподходящий момент не марали имя вождя», «не допускать таких явлений в дальнейшем». Умер в 1941 г. от хронического алкоголизма. По слухам, в приступе белой горячки покончил с собой. Кремирован. Прах похоронен на Новодевичьем кладбище, буквально в двух шагах от могил Гоголя, Чехова, Маяковского, боевых генералов — защитников отечества, мирового уровня инженеров, ученых, деятелей культуры и искусства.

Берг Исай Давыдович (1905—1939 гг.). Еврей. Родился в Москве. В 1920 г. вступил в ряды Красной Армии, с 1925 г. — командир взвода, с 1930 г. — член ВКП(б), с 1934 г. — начальник административно-хозяйственной части Московского областного управления НКВД. Возглавлял группу палачей, приводивших в исполнение решения «тройки» УНКВД Московской области в 1937—1938 гг. Прославился тем, что является создателем машин-«душегубок» (46). В кузова таких машин, внешне напоминавших хлебные фургоны, выводилось отверстие выхлопной трубы, и на пути следования к месту казни люди отравлялись газом. Арестованный Берг пояснил следствию, что без такого усовершенствования «невозможно было исполнить столь большое количество расстрелов, к которым приговаривали три “тройки” одновременно». По прибытии на место казни расстрельной команде оставалось только выгрузить трупы для погребения в заранее приготовленных рвах. Если же жертвы не умирали от удушья, то они находились в полубессознательном состоянии, что облегчало их ликвидацию. Впервые такая «технология» применена в 1936 г., значительно раньше, чем подобные машины (gasenvagen) появились в гитлеровской Германии. Уж не идею ли Исая Давыдовича использовали гестаповцы для уничтожения евреев и других узников в концлагерях?

Из показаний Берга и из разговоров, которые ходили среди сотрудников УНКВД МО, было известно, что процедура приведения приговоров в исполнение, организованная Бергом, носила омерзительный характер: приговоренных к расстрелу раздевали догола, связывали, затыкали им рты и бросали в машину, имущество арестованных расхищалось. Массовые казни на Бутовском полигоне продолжались до 19 октября 1938 г. Всего здесь были расстреляны 20 765 человек. Сколько из них погибло в душегубках по пути к «спецобъекту», едва ли когда-нибудь станет известно. Берг был арестован 4 августа 1938 г. по обвинению в участии в террористической организации, действовавшей в НКВД. Расстрелян 7 марта 1939 г. Захоронен на Донском кладбище. По заявлению членов семьи реабилитирован решением Военной коллегии Верховного суда СССР 6 июня 1962 г. Воистину неисповедимы пути твои, Господи!

Мач Эрнст Ансович (1898 — не ранее 1945 г.). Латыш. Образование начальное. Работал пастухом. В1915—1918 гг. — столяр Русско-Балтийского завода в Твери. В1918— 1919 гг. — столяр в Харьковской строительной конторе . В1919— 1920 гг.—рядовой в РККА С1920г.—в ЧК, разносчик тюрьмы ВЧК, затем надзиратель тюремного отдела ГПУ-ОГПУ, с 1934 г. — помощник начальника пожарного отделения, с сентября 1937 г. — сотрудник для особых поручений комендатуры НКВД СССР. Лейтенант госбезопасности (1937). Приводил в исполнение расстрельные приговоры. Награды: Почетный знак ВЧК-ГПУ (1936), орден Красной Звезды (1937), орден «Знак Почета» (1937), орден Красного Знамени (1944), орден Ленина (1945). Майор госбезопасности. Отдавший двадцать шесть лет «любимому делу» был уволен из органов, как «страдающий нервно-психической болезнью».

Братья Василий и Иван Шигалевы. Русские. Одни из самых известных палачей сталинской эпохи. Старший, Василий, получив в родном Киржаче четырехклассное образование, учился на сапожника, вступил в Красную гвардию, был пулеметчиком, затем надзирателем в печально известной внутренней тюрьме. Прослужив некоторое время в комендатуре НКВД, в 1937-м становится сотрудником для особых поручений. Стал почетным чекистом, кавалером нескольких боевых орденов. Член ВКП(б). Младший, Иван, получил трехклассное образование и, отслужив в армии, пошел по стопам старшего брата: надзиратель во внутренней тюрьме, вахтер, начальник бюро пропусков и, наконец, сотрудник для особых поручений. Он быстро догоняет брата по количеству расстрелов, а по количеству наград даже обгоняет. Став подполковником, он получает орден Ленина. В числе его многих наград есть и медаль «За оборону Москвы», хотя палачу не довелось убить ни одного немца. Братья-палачи не знали, что их фамилия уже увековечена, и не кем-нибудь, а самим Достоевским. Это он нарисовал образ Шигалева и предвидел шигалевщину как уродливое порождение социалистической идеи и описал это явление в «Бесах». Выразитель этой идеи Верховенский пророчески говорит: «Мы провозгласим разрушение... Мы пустим пожары... Мы пустим легенды... Тут каждая шелудивая “кучка” пригодится. Я вам в этих же самых кучках таких охотников отыщу, что на всякий выстрел пойдут, да еще за честь благодарны останутся. Ну-с, и начнется смута! Раскачка такая пойдет, какой еще мир не видал. Затуманится Русь, заплачет земля по старым богам».

К палачам-стахановцам можно отнести и П.А. Яковлева, бывшего одно время личным водителем Ленина и Сталина. Петр Яковлев «с 1922 по 1924 г. был прикомандирован в Кремль к личному гаражу В.И. Ленина и тов. Сталина. Был начальником гаража и обслуживал их лично». Надо ли удивляться, что, имея таких покровителей, малограмотный сормовский рабочий дослужился до полковника, поработав начальником отдела связи, руководителем автобазы ОГПУ и, наконец, добрался до «высот» — стал сотрудником для особых поручений. Всю войну и в послевоенные годы, вплоть до увольнения в отставку, местом работы Яковлева был комендантский отдел, а его главным инструментом — наган. Трудно поверить, но это факт: некоторое время он был депутатом Моссовета. В его характеристике, выданной при очередной аттестации, написано: «К работе относится хорошо. Задело болеет. Обладает большой работоспособностью и достаточной долей энергии. Хорошо ориентируется при выполнении оперативных поручений. Находчив, дисциплинирован, в быту скромен и хороший семьянин». Руководство НКВД и страны за «самоотверженный» труд отметило «заслуги» Яковлева многочисленными медалями и орденами, включая высшую награду страны — орден Ленина.

Если по общему количеству жертв рекордсменами, вероятнее всего, являются Блохин и Магго, то по числу «исполненных за одну трудовую смену» лидером, безусловно, является С.Н. Надарая. Полковник госбезопасности, в 1930-е гг. — комендант внутренней тюрьмы НКВД Грузии, затем телохранитель и начальник охраны Лаврентия Берия. Будучи исполнителем смертных приговоров, славился уникальной скорострельностью. Установил непревзойденный пока «рекорд», расстреляв за одну ночь 500 человек. В сентябре 1955 г. в Тбилиси был приговорен к 10 годам лишения свободы с конфискацией имущества и поражением в правах на 5 лет. Вышел на свободу в 1965 г., после освобождения проживал в Грузии (47).

Если посмотреть на биогоафии исполнителей, то видно, что это были немолодые люди, офицеры, члены ВКП(б), как правило, с начальным образованием и большим опытом работы в органах. Все они были неоднократно награждены государственными наградами. Их «работа» хорошо оплачивалась. Они имели хорошие квартиры, зарплаты и пайки, а также путевки в санатории в любое время года. Куда уж было до них «мобилизованным» царским палачам. Однако за получаемые блага приходилось расплачиваться. Условия их «труда» можно оценить по воспоминаниям старых чекистов: «У нас всегда под рукой было ведро водки и ведро одеколона. Водку, само собой, пили до потери сознания. Что ни говорите, а работа была не из легких. Уставали так сильно, что на ногах порой едва держались. А одеколоном мылись. До пояса. Иначе не избавиться от запаха пороха и крови. Даже собаки от нас шарахались, а если и лаяли, то издалека». «У того, кого ведешь расстреливать, руки обязательно связаны сзади проволокой. Велишь ему следовать вперед, а сам, с наганом в руке, за ним. Где нужно командуешь “вправо”, “влево”, пока не выведешь к месту, где заготовлены опилки или песок. Там ему дуло к затылку и трррах!

И одновременно даешь крепкий пинок в задницу. Чтобы кровь не обрызгала гимнастерку, и чтобы жене не приходилось опять и опять ее стирать».

Политическая обстановка в стране создавала те условия, при которых эти люди могли исполнять любые приказы, не испытывая угрызений совести. Однако не все могли выдерживать большие психологические нагрузки. Для большинства из них характерны нарушения психики. Они часто заболевали эпилепсией и другими психическими болезнями, спивались, кончали жизнь самоубийством. Как видно из личных дел исполнителей, большинство из них не дожили до старости. Застрелился «исполнявший» пленных поляков водитель Калининского УНКВД Н.И. Сухарев, покончил с собой зам. начальника этого же управления В.И. Павлов, спилсяисошел сума, а затем застрелился комендант управления А.М. Рубанов. Комендант дач госбезопасности в Козьих Горах (Катынский лес) П.М. Карцев, по свидетельству его дочери, после войны показал ей место захоронения расстрелянных, лег на него и долго рыдал, а 18 января 1948 г. покончил с собой. Главный палач Советского Союза Блохин, по неподтвержденным данным, также застрелился в феврале 1955 г. Многие уходили в отставку инвалидами. Так, Петр Яковлев заработал кардиосклероз, эмфизему легких, варикозное расширение вен и глухоту на правое ухо — верный признак, что стрелял правой рукой. Его коллега Иван Фельдман уволился инвалидом второй группы с таким количеством заболеваний, что не прожил и года. В приказе об увольнении сошедшего с ума подполковника Емельянова говорится: «Тов. Емельянов переводится на пенсию по случаю болезни (шизофрения), связанной исключительно с долголетней оперативной работой в органах». Помешался в рассудке и один из водителей, перевозивший трупы на захоронение.

Так что же двигало орденоносными палачами? Что заставляло их брать наган и стрелять в беззащитных людей? Обеспеченная жизнь, награды, упоение властью? Видимо, не это главное. Во всех служебных характеристиках палачей отмечено: «Идеологически выдержан. Делу партии Ленина—Сталина предан» или «безгранично предан». Не в этом ли дело? Не безграничная ли преданность идеям коммунизма пробудила в людях низменные инстинкты и породила тысячи палачей с партбилетами?

Кроме заслуженных штатных палачей-стахановцев, были рекордсмены и из среды рядовых чекистов. Поражает, с каким рвением эти наследники железного Феликса выполняли преступные приказы и казнили, по существу, безвинных людей. Так в разгар зимы 1938 г. в небольшой сибирский город Бодайбо для выполнения приказов о репрессировании по «кулацкой и иностранным операциям» был командирован сотрудник НКВД Б.П. Кульвец. О том, как он выполнял приказы, свидетельствуют сохранившиеся в архиве Иркутской области его рапорты начальству. Приведем цитаты из этих рапортов: «По приезде в Бодайбо установил, что к операциям аппарат не готовился. Кроме учетных списков, других материалов почти не было. Больше приходилось действовать чутьем». «Китайские дела — по городу арестовал всех до единого, ближайшие прииски тоже опустошил. Остались только дальние прииски в 200—300 километрах. Туда разослал людей. Разгромлю всех китайцев в ближайшие дни». «Аресты производятся в условиях территориальной разбросанности от 200 до 500 километров. Мобилизовал некоторых работников милиции. Райком ВКП(б) выделил несколько партийцев, но все это подсобный контингент, который еще не может заставить арестованного говорить, и я вынужден использовать их в командировках по арестам». «С содержанием арестованных у меня чрезвычайно тяжелая обстановка. Забито все здание РО, все коридоры, в каждой комнате по 10—12 человек, полнейшая профанация следствия, допросы производятся в присутствии остальных, занял столовую, здание милиции, склады РО и пр. Ведь лимит тюрьмы на 75 человек. Арестовано более 1000 человек. Большая скученность, массовые заболевания, ежедневные почти смертные случаи. Умерло уже 9 человек, причем смертность будет увеличиваться, так как питание скверное, баня пропустить всех не может, большая вшивость. Особенно скверно с китайцами. Все они еле двигаются. Врач говорит, что если им не давать опиум, многие поумирают, так как все они старые курильщики опиума, В связи с тем, что не получают опиум, сильно физически страдают — кровавые поносы, хиреют на глазах. Некоторых я поддерживаю небольшими порциями опиума». «Протоколы самые легонькие приходится писать самому. Аппарат малоквалифицированный до анекдотов. Помогают мне только двое и те пишут в день по одному простенькому протоколу. Меня хватает (физически) на 3—4 протокола в сутки. В помощь от 4-го отдела мне прислан практикант. Товарищ Бучинский меня обманул. Очевидно, он недооценивает значение Бодайбо, иначе не посылал бы практиканта, которого нужно обучать, но не за счет командировки в Бодайбо. В связи со всеми указанными мною обстоятельствами большая опасность: оформить показания не успеем; я не успеваю пропускать через себя арестованных, и, следовательно, некоторые фигуры могут быть недоработаны. Таким образом, произвести выкорчевку врага к сроку не успеем. Прошу Ваших указаний». «Прошу Вас сообщить мне — почему из 260 человек имеется решение на 157 человек? Какое решение в отношении остальных 100 человек? Это для меня важно с точки зрения дальнейшего следствия». «Меня очень огорчило, что из двух партий в 260 человек по первой категории (приговариваемых к расстрелу) идут только 157 человек». «Прошу учесть, что при фиксации социальных признаков арестованные, как правило, выдают себя за социально близкую нам прослойку». «В поссоветах и спецсекгорах учетных данных нет, и потому социальные справки заполняются со слов. Проверять по прямому местожительству невозможно. Следовательно, эти признаки (социальные) в следствии также смазываются, и на заседаниях Тройки может об арестованном создаться превратное впечатление. Между тем изымается исключительно сволочь». «Прошу учесть, что в условиях Бодайбо большой контингент врагов, которым надо дать почувствовать силу Советской власти. Для этого выделяемая Вами норма первой категории — капля в море и не даст никаких результатов». «Прошу Вас принципиально пересмотреть вопрос о лимите первой категории для Бодайбо». «Только сегодня 10-ого марта получил решение на 157 человек. Вырыли 4 ямы. Пришлось производить взрывные работы, из-за вечной мерзлоты. Для предстоящей операции выделил 6 человек. Буду приводить исполнение приговоров сам. Доверять никому не буду и нельзя. Ввиду бездорожья можно возить на маленьких 3—4-местных санях. Выбрал 6 саней. Сами будем стрелять, сами возить и проч. Придется сделать 7—8 рейсов. Чрезвычайно много ОГШШет’Брёмени, но ббльйГё вьЩёлять людей не рискую. Пока все тихо. О результатах доложу». «Чтобы не читали машинистки, пишу Вам непечатно. Операцию по решениям Тройки провел только на 115 человек, так как ямы приспособлены не более чем под 100 человек». «Операцию провели с грандиозными трудностями. При личном докладе сообщу более подробно. Пока все тихо, и даже не знает тюрьма. Объясняется тем, что перед операцией провел ряд мероприятий, обезопасивших операцию. Также доложу о них при личном докладе» (48).

Всего в небольшом районном городе Бодайбо в 1938 г. было расстреляно 948 человек. Места их захоронения не обнаружены до сих пор. Неизвестно также число приговоренных «по второй категории». Как же сложилась судьба этого образцового чекиста «с холодной головой, горячим сердцем и чистыми руками»? Она достаточно характерна для «рыцарей революции». Выполнив с немалым трудом и энтузиазмом порученную ему грязную работу, Кульвец 30 июля 1940 г. был арестован и после восьмимесячного следствия 14 мая 1941 г. приговорен Военным трибуналом войск НКВД Забайкальского округа к расстрелу. По кассационной жалобе приговоренного высшая мера наказания была заменена 10 годами лагерей.

В следственном деле Кульвеца сохранилось заявление: «Заявляю еще раз и с этим умру, что работал я честно, не жалеючи себя, получил туберкулез, не гнушался никакой работой вплоть до того, что по приговорам из Иркутска сам же приводил их в исполнение и в неприспособленных районных условиях приходилось таскать на себе, я приходил с операции обмазанный кровью, но мое моральное угнетение я поднимал тем, что делал нужное и полезное дело Родине». Дальше его следы теряются. Во всяком случае, большевистская партия, служению которой Кульвец отдал столько сил и рвения, по достоинству его не оценила.

При чтении рапортов чекиста Кульвеца невольно вспоминается знаменитый Ленский расстрел на приисках в Бодайбо, с которого ведет свое исчисление печатный орган РСДРП — ВКП(б) — КПСС — КПРФ газета «Правда». В передовой статье первого номера «Правда» объявила Ленский расстрел «толчком к перерастанию революционных настроений в массовое наступление против царизма и капитализма». По данным последнего издания Большой советской энциклопедии 1973 г., скорее всего завышенным, в ходе Ленского расстрела 1912 г. было убито 270 и ранено 250 человек, а Кульбец лично расстрелял 948 человек. Дело, конечно, не в сопоставлении этих страшных цифр, дело в том, что чекист, в отличие от топорно выполненной полицейской операции, вызвавшей общероссийское возмущение, чинил расправы осознанно и тайно. Расправа над мирным шествием рабочих вызвала стачки и митинги по всей стране, в которых участвовали около 300 тыс. человек. На фоне «подвигов» сталинского чекиста Кульбеца кощунством кажутся слова самого Сталина, который в большевистской газете «Звезда» от 19 апреля 1912 г. писал: «Все имеет конец — настал конец и терпению страны. Ленские выстрелы разбили лед молчания, и — тронулась река народного движения. Тронулась!.. Все, что было злого и пагубного в современном режиме, все, чем болела многострадальная Россия, — все это собралось в одном факте, в событиях на Лене».

Следующий палач-рекордсмен — помощник начальника 2-го отделения 3-го отдела ГУЛАГ НКВД, лейтенант Ефим Кашкетин (Скоморов-ский). В органах ОГПУ с 1927 г. В 1932 г. был признан негодным к службе «ввиду наличия выраженных невротических явлений и нарушения зрения на одном глазу», однако продолжал служить и был уволен из органов только в 1936 г. с диагнозом «шизоидный психоневроз». В начале 1938 г. был вновь зачислен в НКВД и направлен в Ухтпечлаг. По его словам, «был направлен Ежовым по борьбе с троцкистами». Руководил массовыми расстрелами заключенных и лично принимал участие в расстрелах и пытках. Вооруженный пулеметами взвод расстрелыциков под командованием Кашкетина весной 1938 г. расстрелял не менее 2508 человек. Кашкетин зверски выбивал показания из уже приговоренных к смерти заключенных «об оставшихся связях в СССР, но и с выходом за границу». Арестован в январе 1939 г., расстрелян 9 марта 1940 г. (49).

К железной когорте палачей-стахановцев можно отнести и заместителя начальника АХУ УНКВД по Ленинградской области капитана госбезопасности Михаила Родионовича Матвеева, который был организатором и основным исполнителем расстрела 1111 заключенных Соловецкой тюрьмы. Расстрелы проходили 1—4 ноября 1937 г. в урочище Сандармох, под городом Медвежьегорском, в Карелии. Матвеев за «смену» лично расстреливал от 180 до 265 человек. Среди его жертв около 300 лучших представителей украинской культуры. В 1938 г. Матвеева арестовали и приговорили к 10 годам лагерей по групповому уголовному делу на бывших оперативных работников Белбалтлага. Все они обвинялись в превышении власти при проведении расстрелов, в пытках и истязаниях. Отсидев около трех лет, в начале войны Матвеев был освобожден. Жил и умер в Ленинграде, спившимся, с трясущимися руками (50).


ХАРАКТЕРНЫЕ ТИПЫ И СУДЬБЫ ПАЛАЧЕЙ | Палачи и казни в истории России и СССР | ТАЙНЫЕ УБИЙСТВА И ИХ ИСПОЛНИТЕЛИ