Игра лорда Финвара

При обычных обстоятельствах Совет лордов собирался на свои заседания в специально отведенной для этого Палате лордов, расположенной в Цитадели Высоких лордов. Однако по давней традиции королей Катерлаха избирали в старейшем здании Ринанхара – приземистой шестиугольной башне Гортыр Дерг, единственном сооружении, сохранившемся от изначального замка Рих на нЯрхар. Она стояла почти вплотную к Королевскому крылу и соединялась с ним тремя разноуровневыми галереями, а весь ее верхний этаж занимал Малый Церемониальный зал, где проходили ежедневные королевские приемы.

Именно в этом зале накануне вечером были установлены широким полукругом двадцать семь кресел для лордовсоветников, а вдоль четырех из шести стен тянулся ряд стульев для приглашенных на собрание почетных гостей – знатных и влиятельных вельмож Катерлаха, не входящих в состав Совета, высших духовных лиц страны, полномочных представителей иностранных государств и конечно же ведьм. Как раз изза них у министра двора, распределявшего приглашения, возникло много хлопот, так как по неписаному, но твердому правилу все они могли беспрепятственно приходить на любое заседание Совета. А поскольку сейчас в Тахрине их собралось три десятка, то хоть разорвись – не получалось отыскать место для еще шестерых важных лордов, которых просто нельзя было обойти вниманием. В конце концов, министр договорился с Бригид и Альсой, что в первый день работы Совета, когда ожидался наибольший ажиотаж, будут присутствовать только семеро ведьм – а дальше все ограничения снимаются.

Шайна имела полное право претендовать на одно из этих мест, потому что была четвертой по формальному старшинству, однако решила не лезть перед более взрослыми и опытными сестрами. Бригид оценила такую рассудительность, но все же взяла ее с собой в качестве личной помощницы. Им двоим, а также Альсе, достались чуть ли не самые лучшие гостевые места, откуда было видно в лицо всех лордовсоветников, что позволяло следить за их настроением и на этом основании судить, к какому решению они будут склоняться.

Впрочем, в начале заседания от таких наблюдений не было никакого толку, поскольку большинство лордов откровенно скучали. Как повелось еще со времен основания Катерлаха, каждое собрание Совета открывал первый духовник королевства. Сейчас это был высокопреподобный Нейфин аб Гавин, весьма словоохотливый священник, растянувший свою вступительную речь почти на целый час. Он скрупулезно перечислил все добродетели покойного короля Энгаса, произвел подробный анализ его длительного царствования, после чего взялся напутствовать двадцать семь «мудрых и достойных мужей», призывая их отбросить собственные амбиции, все личные и политические пристрастия и руководствоваться исключительно заботой о будущем страны, благосостоянии всех ее жителей.

Наконец первый духовник закончил речь привычной формулой благословения и вернулся на свое место. Присутствующие в зале оживились, с лиц лордовсоветников сбежало выражение глубокой тоски. От группы министров и высших придворных сановников, стоящих у свободной от стульев стены, отделился мастер церемоний и подошел к возвышению, на котором стоял пустой трон. Он объявил собрание Совета открытым, а затем обратился к действующему регенту королевства Кивину аб Энгасу с вопросом, планирует ли он лично претендовать на престол или выдвигать чьюлибо кандидатуру. Если бы лорд Кивин ответил утвердительно, мастер церемоний начал бы спрашивать об этом других членов Совета, начиная со старейшего, Дорвана аб Рагнала. Однако граф Мерхирский подтвердил свою нейтральность и, согласно правилам, занял трон, чтобы председательствовать на этом собрании Совета лордов.

Прежде всего (тоже по правилам) он предложил своим коллегам единогласно назвать имя нового короля. Разумеется, чуда не произошло, до единогласия в Совете было далеко, поэтому все лорды предусмотрительно промолчали. Два писаря, сидевшие за столом справа от возвышения, быстро застрочили перьями, фиксируя на бумаге сей очевидный факт.

– В таком случае, господа, – произнес Кивин аб Энгас, – я прошу вас вносить свои предложения.

Первым взял слово сорокалетний Моркант аб Флин, граф Абертавский. Он поднялся с кресла и громко, чтобы его легко расслышали во всех уголках зала, проговорил:

– От имени Княжества Абертав и Княжеского Дома О’Дылвах имею честь предложить корону Объединенного Королевства лорду Ригвару аб Ковгалу О’Гедвину, графу Ярвийскому.

Этого и следовало ожидать, поскольку Моркант аб Флин не только принадлежал к лоялистам, но также был зятем лорда Ригвара и всегда активно поддерживал его. Столь же прогнозируемо Конлех аб Герант, граф Рондавский, выдвинул кандидатуру Авлайда аб Калваха. А граф Огирский, Гивел аб Ходар, предложил на рассмотрение Совета Финвара аб Дайхи.

Последнее не явилось для Шайны неожиданностью. Еще во время обсуждения их тайного соглашения лорд Финвар настоял на том, что не будет отказываться от претензий на корону в первый же день, так как хочет сохранить лицо, продемонстрировав всем свою влиятельность. И он ее убедительно засвидетельствовал: кроме Гивела аб Ходара его поддержал еще и Келин аб Деориган, граф Коркайгский, а также пятеро выборных лордов, включая младшего брата графа Огирского, Эина аб Ходара. Ровно столько же голосов получил и Ригвар аб Ковгал, а вот в пользу лорда Авлайда высказались всего лишь двое представителей от дворянских собраниий. Ни один другой граф, за исключением Конлеха аб Геранта, его не поддержал.

– Вот так неожиданность, – едва слышно пробормотала Бригид. – Кто бы мог подумать…

Шайна полностью разделяла ее удивление. С Финваром аб Дайхи все было понятно – стремясь выйти из игры достойно, с высоко поднятой головой, он на первом же голосовании мобилизовал все свои ресурсы и достиг максимально возможного результата. А вот жалкие три голоса за Авлайда аб Калваха (то есть четыре, включая его собственный) стали настоящим сюрпризом. По всей очевидности, сторонники графа Карвадонского уже заранее смирились с его поражением, а один из них, лорд Лейн аб Ватайр от дворянского собрания Княжества Эйгайнского, даже поспешил переметнуться в лагерь будущего победителя и поддержал Ригвара аб Ковгала.

После этого лордысоветники должны были разойтись для консультаций и снова собраться уже после обеда для следующего голосования. Лорд Кивин как раз и собирался объявить перерыв, однако ему помешал Финвар аб Дайхи. Дав знак, что хочет выступить, он тяжело поднялся, не спеша вышел на середину зала и заговорил:

– Высокочтимые господа! Только что семеро из вас оказали мне чрезвычайную честь, сочтя меня достойным стать во главе нашего Объдиненного Королевства. Эта честь тем более высока, что на протяжении последних недель в стране распространяются слухи о моей якобы связи с черными колдунами. Подозревают, впрочем, не только меня, но также лорда Ригвара и лорда Авлайда вместе со всеми нашими родственниками и приближенными. С величайшей досадой вынужден признать, что для таких подозрений имеются веские основания. А самое скверное в данной ситуации заключается в том, что одного из вышеперечисленных лиц подозревают отнюдь не напрасно.

Сделав выразительную паузу, толстый лорд обвел пристальным взглядом не только членов Совета, но и почетных гостей. В зале царила напряженная и настороженная тишина – прежде об этом велись разговоры в частном кругу, но еще никто не поднимал эту щекотливую тему на таком высоком официальном уровне.

– Сам я знаю, что не вступал в сговор с черными, – продолжил Финвар аб Дайхи. – И хотя не могу поручиться головой за каждого человека из моего окружения, все же уверен, что никто из них не оказал бы мне такой медвежьей услуги. Однако при всем моем глубочайшем уважении к лорду Ригвару и лорду Авлайду я не могу с полной уверенностью сказать то же самое о них и их людях. Поэтому все эти четыре недели я много думал над тем, как мне лучше поступить в такой ситуации. И все размышления привели меня к тому, что есть только два приемлемых варианта. Первый – самому бороться за корону, поскольку я, может, и не стану самым лучшим из королей, но, по крайней мере, не буду находиться в губительной зависимости от врагов нашей страны и всего человечества. Есть, однако, и другой вариант – отбросить личные амбиции, как призвал нас всех высокопреподобный Нейфин аб Гавин, и поддержать претендента, свободного от малейших подозрений; того, кто ни при каких обстоятельствах не пойдет на сговор с черными колдунами. Для меня это было непросто, но в конечном итоге я одолел свое честолюбие и, заботясь о благе Катерлаха, решил не бороться за престол. Пользуясь случаем, хочу высказать глубокое уважение и безграничную благодарность лорду Гивелу аб Ходару, лорду Келину аб Деоригану, лорду Эину аб Ходару… – так он перечислил всех семерых вельмож, выдвинувших его кандидатуру, – за оказанное мне доверие и призываю их еще раз довериться мне, единогласно поддержав мой выбор. – Лорд Финвар снова сделал паузу, на этот раз всего лишь на секунду. – От имени дворянского собрания Княжества Фиршам я имею честь предложить корону Объединенного Королевства лорду Бренану аб Грифиду О’Мейниру, Высокому господину Тир Минегана.

По периметру зала, где разместились почетные гости, чиновники и придворные, пробежал изумленный ропот. Члены Совета тоже были застигнуты врасплох этим предложением и заерзали в креслах. А Шайна пораженно прошептала:

– Что он задумал?..

– Пытается выполнить свою часть договора, – таким же тихим шепотом ответила Бригид, для пущей уверенности создав легкие глушительные чары, чтобы ее слова не расслышали соседи. – Но у него ничего не получится.

Альса, следует отдать ей должное, выглядела совершенно невозмутимой и молча, сосредоточенно смотрела на Финвара аб Дайхи.

Первым из лордовсоветников опомнился старейший, Дорван аб Рагнал.

– Што са пгет, молотой шелофек, – беззубо прошамкал он. – Это феть нефосмошно. Логт Пгенан откасался от пгетенсий на пгестол.

– Не совсем так, лорд Дорван, – ответил Финвар. – Лорд Бренан просто решил отложить свои претензии на будущее, уступив сейчас лорду Ригвару. И учтите, это было его собственное решение, тут он пошел против желания своих сестерведьм, стремящихся поскорее усадить его на трон. Коекто усматривает в таком поступке проявление неуверенности в себе, но я с этим не согласен. Напротив, лорд Бренан продемонстрировал зрелость, самостоятельность и рассудительность – редкостные черты для юноши его возраста. Вспомните, господа, себя в юности… Гм, хотя коекому не нужно и вспоминать, – он бросил быстрый взгляд на молодого графа Эйгайнского, – но вы, лорд Кохран, понимаете, к чему я клоню… Так вот, господа, представьте, что вам восемнадцать лет и у вас есть надежда заполучить корону Катерлаха. И это не какаято там призрачная, бесплодная мечта, о которой в народе говорят «дурак в мыслях богатеет», а настоящий, реальный шанс, подкрепленный всей мощью ведьминского Сестринства. Стали бы вы сомневаться, колебаться, остановили бы вас совершенно резонные доводы, что вы еще слишком молоды и неопытны для управления такой большой, такой могущественной страной? Пусть каждый ответит сам себе на этот вопрос, а я не побоюсь честно и откровенно признать, что наверняка не устоял бы перед искушением.

Толстый лорд остановился, чтобы перевести дыхание, и этим немедленно воспользовался Идвал аб Горонви, граф Ридихенский, в свое время так усердно сватавший старшего сына к Гвен, что умудрился испортить отношения с большинством высших лордов. Выбыв из борьбы за престол, он не стал присоединяться ни к одному из лагерей и, как поговаривали, вообще не собирался никого поддерживать.

– Вы меня удивляете, лорд Финвар. От когокого, а от вас я такого не ожидал. Отказываетесь от борьбы за престол, хотя имеете уже восемь голосов, считая ваш собственный, всячески расхваливаете лорда Бренана… Неужели ведьмы вас околдовали?

Разумеется, последние слова были произнесены в шутку, но никто из членов Совета не выдавил из себя даже слабого подобия улыбки. Все они не меньше Идвала аб Горонви были озадачены поступком Финвара. Граф Огирский сердито хмурился, его брат нервно жевал кончик своего длинного уса, а граф Коркайгский тщетно притворялся, что ему все безразлично. Эти трое явно чувствовали себя одураченными, а вот остальные четверо лордов, поддержавших Финвара аб Дайхи, были просто растеряны. Очевидно, он всетаки предупредил их, что готовит сюрприз, но не объяснил, какой именно.

– К счастью, нет, лорд Идвал, – с серьезным видом ответил Финвар аб Дайхи. – Ведьмовские чары на меня не действуют, и мое отношение к самим ведьмам нисколько не изменилось. Я уважаю Сестринство, но решительно не приемлю многих его политических методов. Это еще одна причина, почему я отказываюсь претендовать на престол и призываю всех вас отдать свои голоса за лорда Бренана. Другого выхода я просто не вижу. Если королем станет ктото из теперешних претендентов – либо я, либо лорд Ригвар, либо лорд Авлайд, – он окажется весьма уязвим, потому что над ним будет довлеть подозрение в сотрудничестве с черными колдунами. Ведьмы станут оказывать на него давление, контролировать каждый его шаг, вмешиваться в государственные дела – и будут делать все это якобы для защиты страны.

– Рано или поздно профессора аб Мередида схватят, – заметил старший сын Дорвана аб Рагнала, лорд Лугайд, который вместе с остальными братьями выставил своего отца из Динас Талбота и теперь сам хозяйничал в этой самой северной провинции Катерлаха, представляя в Совете дворянское собрание княжества. – Его уже каждая собака на Абраде знает. И тогда все выяснится.

– Да, возможно, схватят, – согласился Финвар. – Но все ли выяснится? Я так не думаю. В Кованхаре считают, что Фейлан аб Мередид лишь выполнял чьето поручение; он не такой человек, чтобы быть организатором заговора, и мог даже не знать, на кого работает. Но даже если знает – скажет ли об этом? А если скажет – обнародуют ли ведьмы его признание? Лично я в этом очень сомневаюсь. Напротив, почти уверен, что они скроют правду, объявив, что при задержании черный профессор пытался совершить самоубийство, поэтому пришлось его усмирить.

– Вы так думаете, лорд Финвар? – скептически произнес Дармад аб Махин, избранный в Совет от рондавского дворянства. – Но какой в этом смысл? Зачем ведьмам покрывать преступника? Особенно если им окажется новый король или ктонибудь из его окружения.

Откормленное лицо Финвара аб Дайхи расплылось в снисходительной улыбке.

– Вы, лорд Дармад, чрезмерно идеализируете ведьм. Я с уважением отношусь к вашим взглядам, однако не разделяю их. Безусловно, ведьмы много делают для защиты земного мира от прислужников Врага, но прежде всего они заботятся о своих интересах. И в их интересах будет не разоблачать преступника, а максимально воспользоваться ситуацией для усиления своего влияния на Катерлах. Если, не дай Дыв, к заговору окажется причастен новый король, не важно, прямо или косвенно, то ведьмы шантажом принудят его к послушанию, фактически превратив в покорную марионетку. Вариант с графом для них тоже выгоден: они заимеют в нашем Совете целиком послушного их воле человека и в то же время будут продолжать давить на короля, делая вид, что попрежнему подозревают его в связях с черными. А когда наступит удобное время, легко возведут лорда Бренана на престол.

Слушая толстого лорда, Шайна едва сдерживала праведное негодование. Как он смеет так говорить?! Как у него только язык поворачивается изображать ведьм беспринципными властолюбицами, готовыми на любую подлость для достижения поставленной цели? Он просто судит о них по себе, не в силах представить, что ктото может отказаться от выгоды и поступить иначе – честно и порядочно. Вместе с тем ей не давала покоя неприятная, раздражающая мысль, что у Финвара всетаки есть основания для таких мерзких предположений. Они сами их дали, когда полмесяца назад, хитростью выманив у него признание, пообещали молчать в обмен на сотрудничество.

– А вы предлагаете уже сейчас избрать лорда Бренана королем, – отозвался Конлех аб Герант, – и уступить ведьмам без малейшего сопротивления.

– Это будет не уступка, лорд Конлех, – возразил Финвар аб Дайхи. – Я бы назвал это шагом на опережение. Может быть, для вас и нет разницы, но для меня она есть, и достаточно существенная. Вы сами, даже не подозревая того, назвали ключевое слово: «избрать»… Господа, – продолжил он, обращаясь уже ко всем лордам, – мы должны посмотреть правде в глаза и честно признать, что сейчас в последний раз избираем короля. И независимо от того, кто им станет, следующие выборы будут уже чистой формальностью, они пройдут под диктовку ведьм. Тогда лорд Бренан фактически получит корону из их рук и будет им полностью обязан. Я знаю, коекто из вас лелеет надежду, что до этого не дойдет, потому что старейшие ведьмы предпочли бы видеть лорда Бренана кередигонским королем. Но ваши ожидания напрасны – лорд Бренан слишком умный юноша, чтобы поддасться их хитростям, он никогда не променяет Катерлах на Кередигон. Думаю, старейшие это поняли, поэтому теперь все усилия ведьм будут направлены на то, чтобы переломить через колено непокорное катерлахское дворянство, сделав нашу страну легкой добычей для их братаведьмака.

Двадцатилетний Кохран аб Гарет, граф Эйгайнский, порывисто вскочил на ноги и гневно прознес:

– Лорд Финвар, имейте в виду: обвиняя ведьм в коварных намерениях касательно Катерлаха, вы, в частности, обвиняете и мою тетку, леди Бронах вер Дылвен, а значит, наносите оскорбление всей нашей семье. – Затем обратился к Кивину аб Энгасу: – Господин председательствующий, я предлагаю сделать заседание закрытым и продолжить обсуждение без свидетелей.

– Это недопустимо, лорд Кохран, – ответил граф Мерхирский. – Согласно закону все официальные процедуры по избранию короля Катерлаха должны проводиться публично. Разумеется, мы можем объявить перерыв для неформальных консультаций, но только после того, как выслушаем лорда Финвара и выскажем свое отношение к его предложению.

Покраснев от смущения, Кохран аб Гарет сел на свое место. А Финвар, наградив его немного снисходительной, но в целом доброжелательной усмешкой, сказал:

– Лорд Кохран, я прошу прощения, если нечаянно задел ваши семейные чувства. На самом деле я ни в чем не обвиняю ведьм, а просто предполагаю , что у них могут быть такие намерения. И уже вам судить, насколько обоснованны мои предположения. Но я думаю, что ваше возмущение вызвали не столько мои слова, сколько вся эта нелепая ситуация. Ведь и правда, что же это получается: я, со своим критическим отношениям к ведьмам, призываю проголосовать за лорда Бренана, а вот вы, хотя имеете с ведьмами дружеские отношения, в глубине души желаете ему неудачи. Моя позиция тяжелая и выстраданная, мне пришлось, образно говоря, наступить на горло собственной песне, смирить свою гордыню – ведь сейчас речь идет не о мелочных личных интересах, а о будущем всего Объединенного Королевства. Господа, примите это как бесспорный факт: рано или поздно лорд Бренан станет королем Катерлаха. Разница лишь в том, кто даст ему корону – мы, по собственной воле, или ведьмы, в надлежащее время выдавив из нас нужное количество голосов. Думаю, всем очевидно, что первый вариант гораздо предпочтительнее второго. Он позволит нам сохранить не только лицо, но и значимость самого Совета лордов как государственной институции. Тогда новый король не будет рассматривать нас как сборище обиженных недоброжелателей, готовых при первом же удобном случае поквитаться с ним за свое унижение. Нет, мы будем для него партнерами, союзниками, вместе с которыми он должен управлять страной. При таких обстоятельствах юность и неопытность лорда Бренана уже нельзя считать недостатком. Напротив, это оборачивается преимуществом, потому что позволит нам правильно воспитать молодого короля, сделать его мудрым и справедливым государем, привить ему уважение к нашим обычаям и традициям. Если мы не упустим этот шанс и немедленно возьмемся за дело, то через несколько лет лорд Бренан уже не будет для нас чужим, а станет настоящим катерлахцем.

Бригид чуть ли не в восторге пробормотала:

– Вот чертов ублюдок! Как хитро все повернул…

«А он всетаки прав, – подумала Шайна. – Его мотивы, конечно, корыстны, но аргументы искренни и справедливы… Ну за исключением ломания через колено и прочих безобразных преувеличений».

Финвар аб Дайхи продолжал говорить, следуя правилу, что люди лучше воспринимают доводы, если их повторить неоднократно в разной форме. Время от времени его прерывали вопросами или возражениями, чем давали ему повод снова подчеркнуть все выгоды от немедленного избрания Бренана королем.

Наконец слово взял Ригвар аб Ковгал, и в зале мгновенно утихли все перешептывания. На какуюто секунду Шайне даже показалось, что ктото наслал глушительные чары – от внезапной тишины, сменившей негромкий, монотонный, но навязчивый шум, ей словно заложило уши.

Но потом граф Ярвийский хрипло откашлялся, пригладил костлявой рукой редкие седые волосы и заговорил:

– Лорд Финвар, ваше неожиданное благородство, я бы даже сказал – жертвенность, поставили меня в крайне неловкое положение. Как и лорд Идвал, я мог ожидать такого поступка от кого угодно, но не от вас. И что теперь прикажете мне делать? Дальше цепляться за корону, давая людям пищу для пересудов о том, что Ригвар аб Ковгал, дескать, оказался еще более жадным к власти, чем сам Финвар аб Дайхи?.. Нет, я бы не хотел на склоне лет нажить себе такую славу. Поэтому предлагаю сейчас объявить перерыв и обратиться к присутствующим здесь леди Альсе и леди Бригид с просьбой срочно написать лорду Бренану письмо. Пусть они сообщат ему обо всем, что у нас происходит, и если он примет предложение лорда Финвара, я ему уступлю.

«Вот и все, – мелькнуло у Шайны в голове. – На этом игра закончится…»

Толстый лорд это тоже понимал. Однако сдаваться не собирался.

– Мы все знаем, каким будет ответ, – сказал он. – Лорд Бренан напишет, что целиком доверяет лорду Ригвару и не сомневается в его непричастности к событиям в Карсаллоге, поэтому не изменит своего решения. Зато когда мы поставим его перед свершившимся фактом, он будет вынужден подчиниться нашей воле.

– Так совсем не годится, – отозвался Флойд аб Дерег, граф Лимнахский. – Мы не можем избрать лорда Бренана без его согласия. Он четко выразил свою позицию: предпочитает подождать с претензиями на престол.

– Но от самих претензий не отказывался, – настаивал Финвар аб Дайхи. – И если лорд Ригвар без всяких оговорок снимет свою кандидатуру, у нас будут все основания проголосовать за лорда Бренана. Это единственный для нас выход.

Впрочем, было очевидно, что на большие уступки граф Ярвийский не пойдет. Он уже засвидетельствовал, что не цепляется за корону, но и не собирался совсем устраняться от борьбы.

Тут поднялся Асгер аб Кайрадог, граф Тирогенский. Он принадлежал к лоялистам, но не поддерживал Ригвара аб Ковгала изза территориального спора между их княжествами. Собственно, это был даже не спор, а мелочная тяжба вокруг жалкого клочка земли, чей статус стал сомнительным с тех пор, как река, по которой проходила граница между этими двумя катерлахскими провинциями, немного изменила свое русло. В общем, проблема не стоила и бумаги, которую графские чиновники с обеих сторон истратили на переписку по этому поводу, однако лорд Асгер не хотел уступать, утверждая, что граница должна передвинуться вслед за рекой, а лорд Ригвар так же принципиально настаивал на ее неизменности по отношению к наземным ориентирам. Именно поэтому граф Тирогенский был недоволен решением Бренана не претендовать в этот раз на престол, так как прежде тешил себя мыслью, что его сосед потерпит неудачу на выборах.

– Вы ошибаетесь, лорд Финвар, есть и другой выход, – произнес Асгер аб Кайрадог. – Я, конечно, не разделяю ваших подозрений касательно недостойных намерений со стороны ведьминского Сестринства, но полностью признаю резонность остальных приведенных вами аргументов. Как и вы, я не сомневаюсь, что рано или поздно лорд Бренан станет королем, и точно так же уверен, что при сложившихся обстоятельствах «рано» будет лучше, чем «поздно». Кроме того, меня не меньше чем вас пугает мысль о том, что по неосторожности мы можем собственноручно отдать корону Объединенного Королевства человеку, тем или иным образом связанному с черными колдунами. По этой причине я с самого начала поддерживал лорда Бренана, а после его отказа вообще решил ни за кого голосовать, чтобы сберечь чистую совесть. Но вы своим мужественным поступком пристыдили меня. Я осознал, что не могу оставаться в стороне, притворяясь, будто меня это совсем не касается. В то же время я понимаю, что ваше предложение не наберет нужного количества голосов, а значит, следует искать компромиссное решение. Такое, чтобы в случае, если новый король, несмотря на наши ожидания, всетаки окажется причастным к заговору, авторитет Объединенного Королевства в целом и нашего Совета в частности потерпел как можно меньше урона. Ведьмы – наши верные союзники, но они представляют другое государство, пусть и дружественное нам, поэтому будет неправильно полностью доверить им присмотр за королем Катерлаха, фактически отдав его под их власть. За спиной короля должен стоять тот, кто полностью связывает свое будущее с нашей страной и прежде всего будет заботиться о ее интересах – ибо они будут совпадать с его собственными. Он должен получить достаточно широкие полномочия, чтобы при необходимости быстро принять решительные меры и преодолеть кризис еще в самом зародыше.

– И как вы предлагаете это сделать? – спросил Финвар.

– Очень просто: избрать сразу двух королей – нынешнего и следующего за ним. Господа! – Голос Асгера аб Кайрадога зазвучал торжественно и приподнято. – От имени Княжества Тироген и Княжеского Дома О’Шигрин имею честь предложить корону Объединенного Королевства лорду Ригвару аб Ковгалу О’Гедвину, графу Ярвийскому, и лорду Бренану аб Грифиду О’Мейниру, Высокому господину Тир Минегана, при условии, что первый получит все королевские титулы и полномочия немедленно и безотлагательно, а второй примет на себя эти титулы и полномочия после смерти вышеуказанного лорда Ригвара или в случае его неспособности в дальнейшем исполнять королевские обязанности.

Среди лордовсоветников поднялись шум и гам. Сразу несколько из них вскочили на ноги и наперебой стали высказывать свои сомнения и возражения. В ответ граф Тирогенский спокойно и аргументированно доказывал законность своего предложения.

– Я просто не могу поверить! – растерянно произнесла Бригид; она обращалась к Альсе, но Шайна расслышала ее. – Эти двое явно сговорились.

Шайна поняла, что это и впрямь так. Слишком уж вовремя граф пришел на выручку Финвару, да и сам толстый лорд, как теперь было очевидно, всем своим предыдущим выступлением готовил почву именно для его предложения. Однако другие члены Совета не могли этого заподозрить, потому что не знали об обстоятельствах, вынудивших Финвара аб Дайхи отказаться от борьбы за корону, и тем более не догадывались о его соглашении с Бренаном.

«Интересно, что же он пообещал графу? Хотя, может, и ничего. Возможно, Асгеру показалась заманчивой сама идея омрачить лорду Ригвару всю радость от победы, превратив уже гарантированное ему царствование в некое подобие длительного регентства, переходный этап к восхождению на престол настоящего, полноценного короля – Бренана…»

Тем временем лордысоветники, вызвав к себе нескольких чиновников, в частности министра права и председателя Верховного суда, принялись выяснять у них юридические аспекты предложения графа Тирогенского. Кивин аб Энгас не вмешивался в дискуссию, а тихо о чемто говорил с первым министром.

– Бригид, – впервые с начала собрания отозвалась Альса, – я признаю, что мало смыслю в политике. Но неужели тебе не приходило в голову, что можно выкинуть такой фокус?

– Нет, не приходило, – ответила Бригид. – Мне и самой стыдно. «Закон о королевской власти» не разрешает избирать следующего короля еще при жизни действующего, но в нем нигде не говорится о запрете одновременно избирать и короля, и его преемника… Ну теперь мы точно продавим это решение.

– Если Бренан не станет возражать, – заметила Шайна.

– Не станет. По крайней мере, я надеюсь, что у Мораг хватит ума не отправлять нам письма с его возражениями. А пока он вернется, мы уже все уладим. И отступать ему будет поздно.

«Это немного нечестно, – подумала Шайна, – но правильно. Прости, братишка…»

Споры между лордами понемногу улеглись, и слово вновь взял Финвар аб Дайхи.

– Господа, я отзываю свое предыдущее предложение и от имени дворянского собрания Княжества Фиршам имею честь присоединиться к предложению лорда Асгера аб Кайрадога О’Шигрина, графа Тирогенского.

Не успел он вернуться на свое место, как уже поднялся Флойд аб Дерег:

– От имени Княжества Лимнах и Княжеского Дома О’Тревор имею честь присоединиться к предложению лорда Асгера аб Кайрадога О’Шигрина, графа Тирогенского.

Рандил аб Флойд вслед за своим отцом поддержал это предложение от имени дворянского собрания Лимнахского княжества. Четверо выборных лордов, что были сторонниками Финвара аб Дайхи, обменявшись с ним взглядами, присоединили свои голоса к уже имеющимся четырем.

Затем наступила длительная пауза, и Шайна уже решила, что это все: теперь лорд Кивин объявит первое заседание законченным, члены Совета разойдутся на обеденный перерыв, а Бригид тот же час начнет обрабатывать лордовлоялистов, склоняя их к нужному решению. Но, похоже, они сами это понимали, и коекто из них, под влиянием речи Финвара, решил не давать ведьмам повода для давления.

Первым высказался Дармад аб Махин:

– Лорд Ригвар, я не отказываюсь от своего голоса за вас, однако считаю целесообразным отозвать его от предложения лорда Морканта. Вместо этого от имени дворянского собрания Княжества Рондав имею честь присоединиться к предложению лорда Асгера аб Кайрадога О’Шигрина, графа Тирогенского.

Его примеру последовал еще один выборный лорд, Эхан аб Тигернах от Княжества Ридихен. Потом неохотно поднялся Кохран аб Гарет и отдал одиннадцатый голос от имени Княжества Эйгайн и Княжеского Дома О’Барфин.

«Еще два голоса, – мысленно заклинала Шайна. – Всего лишь два голоса…»

– Лорд Ригвар, – заговорил Кивин аб Энгас. – При обычных обстоятельствах считается очевидным, что претендент на престол голосует за самого себя. Однако сейчас ситуация не совсем обычная, к тому же ваше имя фигурирует сразу в двух разных предложениях. Поэтому прошу определиться, на какое из них вы согласны.

Граф Ярвийский с каменным выражением лица кивнул:

– Я соглашаюсь на предложение лорда Асгера.

«Только один голос. Теперь одинединственный…»

Бригид пристально смотрела на графа Абертавского, но тот молчал, делая вид, что не замечает ее взгляда. Кивин аб Энгас поднялся с трона, однако не стал объявлять перерыв, а спустился по ступенькам вниз и обратился к старому графу Талботскому:

– Лорд Дорван, я передаю вам свои полномочия председательствующего на нашем собрании и прошу засвидетельствовать, что от имени Княжества Мерхир и Княжеского Дома О’Бринмор я имею честь присоединиться к предложению лорда Асгера аб Кайрадога О’Шигрина, графа Тирогенского.

Дорван аб Рагнал не стал ковылять к трону, чтобы занять его всего на одну минуту, а просто со своего места неразборчиво проговорил:

– Сим сфитетельстфую, што сефо тня, тфатсать фтогофо гаквига, ф опетнюю погу, Софет логтов Опъетиненнофо Коголефстфа Категлах испгал тгитсать фосьмым коголем Категлаха логда Гигфага ап Кофгала О’Гетфина… хеэ, а такше испгал тгитсать тефятым коголем Категлаха логта Пренана ап Ггифита О’Мейнига.

Мастер церемоний трижды ударил нижним концом своего длинного жезла о мраморный пол и торжественно провозгласил:

– Да здравствует король! – Раньше этого хватало, но сейчас пришлось второпях выдумывать продолжение. И придворный сановник неплохо с этим справился: – Да здравствует лорднаследник престола!

Все присутствующие встали, и лорд Ригвар, то есть уже король Ригвар, неторопливо двинулся к трону, отныне принадлежащему ему. Разумеется, он не так представлял свой триумф и понимал, что остаток жизни ему придется делить королевскую власть, которой так домогался, с другим человеком, но все же корона оставалась короной, и, по большому счету, ему не было на что жаловаться.

Финвар аб Дайхи с легкой, едва заметной, но весьма самодовольной усмешкой смотрел на Альсу. Не составляло большого труда догадаться, о чем он думает.

– Должна признать, – тихо сказала Альса, – что свою часть соглашения лорд Финвар выполнил. А теперь очередь за Бренаном.