В уездном городе глухом

Жил старый часовщик.

Колес и стрелок скопидом,

Минуток гробовщик.

Осколок древности самой,

Он был Христу родня

И, часовой замкнут тюрьмой,

Не знал сиянья дня.

За кассой дочь часам любви

Утекшим счет вела.

Бегут часы: люби, лови!..

Ах, если б я любить могла!

Но час настал, ударил гром.

Толпа гудит, зовет:

Вставай, товарищ, мы идем!

Стучатся у ворот.

Что надо вам? — Открой скорей!

Кому открыть? — Открой!

Не смеет дочь открыть дверей,

И прянул вольный рой.

Пробит висок. Коса в крови.

Ушли. Стучат часы.

Часы летят, считай, лови!

Бегут часы трусы.

Сидит старик во тьме дневной,

Сквозь тьму на труп глядит.

Часам кивает сединой,

А в ставни дробь стучит.

Стучит, дробит клочки минут,

Добить, добить слепцов!

Кто жив, сюда! — Кто жив, тот тут.

Слепцы из мертвецов.