на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



2

Однажды я ехал по весенней Москве на новой машине. Это был мой первый «Мерседес» — модель 280, цвета мокрого асфальта (добавлю в скобках, что черный цвет автомобилей, во всех его оттенках, десятилетиями был запрещен для советских граждан и отводился только для служебных машин высокопоставленных партийных и государственных деятелей). Иностранные марки вообще тогда были редкостью, поэтому многие прохожие, а особенно девушки, останавливались на тротуаре и провожали меня мечтательным взглядом. Не могу сказать, что это было мне неприятно или безразлично.

Я повернул на Садовое кольцо, и солнце на мгновение меня ослепило. Москва уже начала отстраиваться и ремонтироваться. Фасады некоторых старинных зданий стояли свежеокрашенные, словно умытые. На Садово-Кудринской я затормозил перед светофором. На перекрестке распоряжался тучный гаишник, пропуская нескончаемый поток машин, сворачивавший на кольцо из поперечной улицы. Мы стояли уже заметно долго. Скучающим от ожидания взглядом я скользнул по левому соседу, не очень новым «Жигулям», которые терпеливо ждали зеленого света. И вдруг я заметил, что водитель «Жигулей» делает мне какие-то отчаянные знаки. Я нажал на кнопку, и мое дымчатое стекло поехало вниз. Тот с трудом перегнулся через рычаг скоростей и, ухватившись за ручку стеклоподъемника, начал с натугой открывать окно.

— Красивая у вас машина! — крикнул он в образовавшуюся щель.

— Спасибо! — ответил я и хотел закрыть окно.

— Послушайте! — крикнул тот снова. — Нельзя ли поговорить? Дело есть. Если вы не спешите, отъедем в сторону…

Я не спешил.

Когда огни сменились, мы осторожно выбрались из рванувшего вперед потока и прижались к бровке тротуара друг за другом.

Водитель «Жигулей» с трудом выбрался из своей машины и пошел ко мне, заранее улыбаясь.

— Вы не хотели бы продать свой автомобиль? Не беспокойтесь, деньги у меня есть, — начал он без предисловий.

Я внутренне улыбнулся и внимательно оглядел его. Моложе меня, среднего роста, лицо крупное, с мясистыми щеками, но довольно красивое, хотя обещает растолстеть, если хозяин не примет меры. Глаза выпуклые, рвутся наружу, словно у китайской собачки, а на дне как будто застряли остатки вчерашнего смеха. Мне он, признаться, вполне понравился, со всей его прямотой и молодым напором. По его костюму, дорогим и хорошо начищенным ботинкам, а также по каким-то другим неуловимым признакам, понятным только тем, кто прошел тот же путь, что и я, мне стало сразу ясно, что деньги у него действительно есть, несмотря на скромный и не новый автомобиль, явно ему не по росту и не по положению. Про себя я тут же дал ему прозвище «Рыжий». А может быть, «Пекинес»? Так звали китайскую породу собачек, на которую он был удивительно похож. Впрочем, если бы я знал его лучше, я должен был назвать его скорее «Гиеной».

— Отвечу так же прямо, как прямо был поставлен вопрос: нет! — ответил я ему с усмешкой. — А вы действительно мечтаете о «Мерседесе»?

— Мечтаю! — воскликнул тот искренне. — Я просто не знаю, где его можно купить.

В те времена гаражей «Мерседес-Бенц» в Москве еще не было. Я обещал ему узнать, нельзя ли, пользуясь моими связями, достать похожую машину, и мы обменялись телефонами.

Так в один из теплых весенних московских дней я познакомился с тем, кто со временем сделался, не без моего скромного участия, с одним из крупнейших банкиров России Александром Саратовским.

Он позвонил мне через пару дней и пригласил к себе на Пятницкую, где в полуподвале помещалась его небольшая контора под скромной вывеской «Банк Сталечный». Саратовский был его создателем и президентом.

Он вышел мне навстречу, как только секретарша сообщила, кто пришел. Я понял, что он успел навести обо мне справки.

О, Александр Павлович умел быть внимательным и вежливым! Тем более что я привез ему хорошую новость: завтра он может отправляться за своим «Мерседесом» — не таким большим, как мой, но тоже отличным.

— Не может быть! — воскликнул Саратовский. Он обрадовался, как ребенок, и предложил обмыть эту новость. Мы выпили по рюмке коньяку.

В тот день мы с ним проговорили довольно долго. Секретарша много раз стучала в дверь, но Саратовский постоянно отсылал ее и просил всем заявлять, что занят. Мы обсуждали положение в стране, говорили о возможностях, которые неожиданно открылись перед предприимчивыми людьми. Он рассказывал, с каким трудом ему приходится защищать интересы банка, бороться в условиях полного отсутствия законодательных гарантий, чтобы завтра у банка не отняли все, что тому удалось скопить и заработать, — либо власти, неспособные заглянуть хотя бы на три года вперед, либо бандиты, которых власть не умеет или не хочет укротить.

С тех пор я начал приезжать к нему на Пятницкую. Мы встречались все чаще. Мне показалось, что мы подружились. Я решил доверить Саратовскому часть моих денег и, надо признаться, не прогадал. Мы часто ужинали вместе — платил почти всегда я. Совет начинающим: обращайте внимание на то, кто платит в ресторане. Дело не в деньгах, а в психологии: наблюдайте за вашим собутыльником. Ни в каком другом месте вы не узнаете столько о его характере… Однажды Саратовский предложил мне официально влиться в банк. Я сразу отказался. Это было бы стратегической ошибкой, учитывая все, что было связано с моим именем в прошлом.

В те годы отношения на этом уровне складывались ощупью, по наитию. Никто не устанавливал никаких договорных обстоятельств. Необычайную силу приобрело слово — раз данное, оно становилось настоящим договором, который должен быть выполнен во что бы то ни стало. Саратовский не раз держал данное мне слово, и это мне в нем понравилось.


предыдущая глава | Три жизни. Роман-хроника | cледующая глава