Глава 1

— Вир! — раздался из-за кустов недовольный мальчишеский голос. — Выходи! Тебя будут ругать, что ты опять тут!

— Бобби! — За столько лет мне до зуда между лопатками надоело неусыпное внимание младшего помощника садовника. Знаю, конечно, что это отец специально попросил мистера Ддоржа озадачить парнишку слежкой, но Бобби слишком рьяно исполняет эту роль.

— Вир! — вновь закричал мальчишка, выглядывая меня среди ветвей. — Выходи, если не хочешь, чтобы я все рассказал дядюшке Ддоржу, а еще лучше Его Светлости князю Виктору!

— Кишка у тебя тонка, Боб! — после минутной заминки удалось выдать мне. — Ты не пойдешь к князю, чтобы нажаловаться на меня! Вот чем я тебе тут мешаю? Я же не порчу эти чудесные заросли!

Говорила я это самым невинным тоном, в надежде, что из-за колючих, плотно растущих друг к другу ежевичных плетей мальчишке ничего не видно, иначе он бы ни за что не поверил бы в искренность моих слов. Радовало одно: Бобби ни за что не полезет сквозь замаскированные листвой колючки, так что эта игра может продолжаться очень долго. По какой-то только ему известной причине Боб считал необходимостью контролировать мои передвижения по княжескому парку, а не только иногда предупреждать попытки сорвать самые лучшие цветы с розовых кустов, именно поэтому для своих прогулок я выбрала заросли вдоль подъездной дороги. Здесь было приятно затаиться с книжкой и диванным валиком, грея макушку на жарком, совсем летнем солнышке.

— Его Светлость не слишком доволен твоим поведением, — фыркнул Боб, явно повторяя слова кого-то, вполне возможно и своего отца. — Я, может, дядюшке и не скажу, но стоит пожаловаться горничной леди Севиль…

— У-у-у! Это жестоко, Бобби. Сам знаешь, что тетя только и ждет, чтобы заняться моим перевоспитанием! — обиженно выдохнула я, отбросив книжку в сторону, чтобы по пояс высунуться из ежевики.

— Ясное дело! — кивнул мальчишка. — Девушка должна себя вести подобающе. А ты?

На лице Бобби отразилось недовольство. Я даже знала почему! Сколько раз он искал безопасные пути в цент зарослей, но мальчишке ни разу это не удалось.

— Что? — спросила я, рассматривая Боба.

— Твое дело принимать гостей, вышивать и муз… мужиц… музицировать! — не с первой попытки выговорил мальчишка. — Вместо этого вполне пристойного для девушки времяпрев… провоже…

— Времяпрепровождения, Боб! — хихикнула я.

— Вот-вот! Вместо этого ты тут читаешь книги! Все знают, что книги не идут девицам на пользу. Вы после этого совсем дурные становитесь, думая, что начитанусь — это хорошо.

— Боб, запомни, начитанность, — миролюбиво вклинилась я в речи помощника садовника.

Мальчик обиделся и замолчал, надув щеки. На это я только фыркнула. Делать мне больше нечего! Я уж лучше на солнышке в простом домашнем платье поваляюсь, в обнимку с любимой книжечкой, скрываясь от сестер, тети и горничной, мечтающих запихнуть меня в тяжелые парадные наряды немыслимых размеров и цветов.

Носить многослойные, жесткие, будто картонные, платья мне никогда не нравилось. На подобную пытку согласие вырывали только по причине очередного празднества или приема в замке. Тетушка расстроено хваталась за горло, старшие сестры пренебрежительно фыркали, а отец только снисходительно улыбался. Понятное дело, однажды мне запретят одеваться так, как я сама захочу, но пока Его Светлость не рвался вести разъяснительные беседы, а тетя давно бросила попытки что-то изменить. Ну, а сестры часто делали вид, что я им вовсе не родня. Еще бы! Ольма и Эвила куда старше. Они почитают себя совершенно взрослыми, не способными даже на малейшее ребячество.

— Так что? — спросил Бобби еще раз.

— Залезай лучше ты ко мне, — предложила я. — Тебе же интересно посмотреть на гостей. Отсюда хороший вид!

И хитро подмигнула мальчишке. С этим пареньком мы практически вместе выросли и знали друг о друге все, пусть никогда и не считались друзьями, хотя вполне могли бы ими стать, если бы не его мнение о том, что у каждого должно быть свое место в жизни. И не стоит обманываться и пытаться играть чужую роль.

В будущем мальчишка видел себя в должности главного садовника. Ну, а мне, по его теории, предстояло стать женой какого-нибудь знатного вельможи и матерью многочисленных детей-погодок.

К этому его приучили в семье. Кроме него у родителей было еще шестеро малышей, а вскоре ожидалось рождение седьмого голодного рта. Боб переехал в дом для слуг два года назад и теперь считался совсем взрослым. Я видела его родителей, когда они навещали старшего сына. Отец так и светился гордостью, ведь кроме заработка на себя, часть жалованья парнишка отдавал на воспитание младших, поддерживая семью.

Пройдет год или два, Боб еще немного вытянется, возмужает, и родители начнут искать ему невесту среди деревенских девушек. Сам паренек говорил, что его будущая жена должна быть сильной и крепко сколоченной, чтобы поддерживать будущее хозяйство. Ни о какой любви речи не шло! Бобби громко фыркнул на меня, когда я спросила об этом.

Нас, княжеских дочек, деревенские считали переростками, ведь у большинства девушек в моем возрасте уже был муж и первый малыш на руках. С другой стороны, уже с семи лет девочек начинали приучать полностью тянуть лямку быта большого хутора, так что не удивительно, что мои ровесницы выглядели старше и глядели на жизнь серьезнее.

Боба такое будущее не смущало. Наоборот. Он не мог дождаться, когда сможет завести собственное хозяйство. При этом Боб оставался веселым любопытным парнишкой одного со мной возраста. И любопытство взяло верх и на сей раз. Глухо застонав с досады, юный садовник начал карабкаться сквозь густо растущие ветви, через пару секунд устроившись рядом со мной на маленьком пяточке, поросшем ярко-зеленой травой. И мы, теперь уже вдвоем, устремили любопытные взоры на то, что происходило на главной подъездной аллее перед замком.

Сквозь небольшие окошки в листве открывался чудесный вид вниз. Посмотреть было на что! Через два дня должны были начаться большие гуляния в честь Эвилы и Ольмы. Первоначально отец хотел устроить торжества для каждой из сестер отдельно, но тетя вовремя напомнила князю, что Алория не настолько богата, а пригласить к себе послов из всех земель континента, пусть только на несколько дней, обернется огромными затратами. Потому отец решил совместить приемы, резонно рассудив, что посмотреть на двух его дочерей приедет больше желающих, чем на каждую в отдельности. Ольма, естественно, жутко обиделась, но сестричке ничего не оставалось, как смириться.

— Дивное дело, — вздохнул Боб. — Столько господ прибыло! Говорят, князь какой-то праздник затевает? И это все ради ваших сестер. Когда моей двоюродной сестре исполнялось восемнадцать, никто никаких праздников не устраивал…

— Ты разве не знаешь? — опешила я. — Это что-то вроде больших смотрин! Со времен освобождения от островных монстров была заведена традиция… Точнее, никто не думал тогда, что все это перерастет в традицию.

— Я мало что знаю об этом, — ответил мальчишка, чуть покраснев. — Я ведь читать не умею — дядюшка Ддорж считает, что мне нет надобности учиться. Да и… Глупость все это — книги. Человек и так проживет, если у него любимое дело есть и свой дом.

— Зря! Нужно с главным садовником поговорить! — воскликнула я, глядя на неспешно движущиеся кареты и повозки.

Прибывающие гости везли с собой не только одежду и личные вещи, но и, судя по торчащим из-под соломы ножкам стульев, мебель. Не удивлюсь, если кто-то привез с собой еще и посуду!

— Ты же знаешь, наверное, что когда-то давным-давно, уйму лет назад, наши земли, земли Двенадцати, как они названы в книгах, подвергались набегам страшных чудищ с островов? — спросила я с надеждой и продолжила, когда Боб утвердительно качнул головой. — Так вот! Люди всегда отражали эти набеги, пока однажды среди обитателей островов не появился кто-то, кто объединил монстров под общим знаменем и не повел на эти земли, чтобы сотворить из нас рабов и пищу для ужасного полчища. Тогда люди, всегда жившие отдельно, впервые объединились, силясь отразить натиск, но им это не удалось. Тогда двенадцать князей людей обратились за помощью к королю Легардора. Тогда мало кто знал хоть что-то о легардах. Только то, что их королевство охватывает те земли на востоке и севере, которые в еще более древние времена люди не смогли освоить. Легарды- на одну половину люди, а на вторую — магические существа, способные принимать другой облик. Они очень сильные, с врожденным магическим даром и живут дольше нас. Обитатели Легардора мало общаются с внешним миром, потому об этом народе до сих пор известно лишь то, что они сами готовы о себе рассказать. Но уже тогда в землях Двенадцати знали, что островитяне не суются в королевство.

— Сами эти легарды, небось, не далеко от монстров ушли! — хмыкнул Боб.

— Чего не знаю, того не знаю, но Легардор согласился помочь. С условием, естественно! — продолжила я рассказ. — Условием было то, что каждый следующий наследник Легардора должен взять в жены одну из наследниц княжеств. С тех пор и повелось устраивать торжества в честь взросления очередной наследницы княжества, созывая гостей из всех земель. Из Легардора в том числе. Но приезжали они не на каждые смотрины, конечно.

— И что? Увозили девушек из княжеств? — расстроено спросил Бобби.

— Да, хоть и выбирали их очень странным образом! — развеселилась я. Это место в истории было одним из самых запутанных и от того невероятно интересным. — У легардов есть какой-то особый артефакт, который и делает выбор. Там как-то странно… По какой-то неизвестной причине выбор падает не на первую попавшуюся девушку. Но за все четыре века, что легарды приезжали, увезли с собой только троих. А потом и вовсе приезжать перестали. Последние два столетия от них ни слуху, ни духу. Торговлю с княжествами ведут, но на приглашения не отзываются. Ну, а княжества поддерживают традицию. Это же еще и один из самых удобных способов подыскивать девушкам женихов!

— Зато расходы! — возмутился Боб. — Я сам в кладовую заглядывал. Провианта на полгода вперед запасли. Объедят нас эти гости! Ох, объедят!

— Традиция! Нарушать нельзя, — возмутилась я. — Легардор к нам, конечно, не приедет, но мы должны следовать установленным правилам, иначе людей может постигнуть кара! — грозно пророкотала я.

— Какая? — усмехнулся Боб, явно не сильно веря во все это.

Оно и понятно. Никто из людей не помнил времена, когда над континентом висел мрак и холод островов. Освободив нас от нашествия монстров, легарды растянули свою защиту и на земли Двенадцати княжеств, но кто знает, что будет, если они решат разорвать соглашение?! Представить страшно!

Очередная повозка застряла на повороте, угодив колесом в неглубокую ямку в гравии, размытом весенними дождями и разбитом многочисленными телегами и каретами. Еще неделю назад и парк, и замок выглядели иначе, так что на первых гостей нам удалось произвести впечатление.

По приказу отца дорожки среди деревьев усыпали разноцветными камушками, добавив указатели направлений, чтобы приезжие не смогли запутаться, если отправятся побродить среди густых зарослей в одиночестве.

Особенно полезным это оказалось в дальней части парка, где поля с посевами специально отгородили буйно разросшимися рододендронами с алыми и оранжевыми цветками, так создавалось впечатление, что замок Алор стоит на огромном зеленом островке, затерявшемся среди поросших вереском холмов.

На самом же деле плодородные угодья, засаживаемые из года в год свежими овощами и зерном, покрывали большую часть потребностей обитателей замка. Жители соседних городов и деревень выплачивали в казну княжества лишь десятую часть заработанных с продажи излишков денег, в то время как в соседних княжествах князю отходила восьмая часть всего урожая.

Еще мой прапрадедушка ввел в Алории столь непривычные для иных княжеств правила. Казна от этого много не выиграла, зато на свободные земли подтянулись крестьяне из других княжеств.

— Смотри! Смотри! — вдруг заорал Бобби, тыкая пальцем куда-то в небо. — Чудовище!

Услышав его крик, люди на подъездной дороге разом подняли глаза к небу. Я смотрела туда же, замерев от ужаса и восхищения. Не каждый день увидишь полет настоящего легала! Об этих удивительных существах, похожих одновременно и на орлов, и на лошадей, я однажды прочитала в книге. Там даже иллюстрация нашлась. Теперь я точно знала, что мое тогдашнее восхищение не стоит и когтя настоящего живого небесного скакуна. Легалов было трое, мощные сильные звери темной масти, головами, крыльями и передними ногами похожие на птиц, а туловищем на лошадей. Всадников так же было трое, но рассмотреть их не удалось. Я заметила только длинные темные дорожные плащи. Легалы пошли на посадку, плавно приземлившись где-то за деревьями — нам с Бобби за ежевикой рассмотреть не удалось.

Вот отец удивится, узнав, что впервые за столько лет к нам прибыли гости из Легардора!

— Ты прав, Бобби! Мне пора! — воскликнула я, спеша выползти из кустов до того, как услышу от мальчишки шквал вопросов. Начни я на них отвечать и застряну рядом с помощником садовника на битый час, пытаясь впихнуть в его голову то, что изучала последние лет десять.

— Вира! — крикнул мне вслед застрявший в ежевике Бобби, потрясая забытой мною книгой.

Стоило успеть прошмыгнуть в замок так, чтобы никто из гостей меня не заметил. Отец хоть и разрешил ходить, в чем захочется, но не думаю, что меня погладят по головке за появление перед княжескими семьями в одежде, больше подходящей для горничной. Очень хотелось бежать смотреть на легалов вблизи, но я затолкала это желание подальше. Полюбоваться на удивительных и легендарных созданий смогу позже, куда важнее сейчас услышать разговор между отцом и послами Легардора, а сделать это возможно в тайном коридоре. Прислушиваясь к переполоху, накрывшему аллею, я добежала до лестницы перед замком, обогнула ее слева и ввинтилась в заросли малинника, чтобы оттуда проскочить сразу через кухню на второй этаж к черному ходу, возле которого за истертым гобеленом прятался потайной ход. О нем никто не знал, кажется, кроме меня. Я обнаружила этот коридор однажды в детстве, играя с сестрами в прятки. Осторожно расспросив отца и тетю, я выяснила, что про данный проход никто ничего не знает, и решила оставить эту тайну при себе. Иногда просто наблюдала через щелки за отцом, когда он работал, а порой присутствовала при решении важных дел княжества. И никто об этом не знал.

Но несколько лет назад мне начало становиться не интересно сидеть в узком пыльном проходе, так что пользовалась им только в самые важные моменты. И сегодня был один из таких.

Оставляя следы в толстом слое пыли на полу, я осторожно пробралась к тому месту, где каменная стена, сложенная из массивных долеритовых блоков, обрывалась, обнажая деревянные панели внутренней обшивки отцовского кабинета. Видимо, когда-то князья специально соорудили черный ход, даже, возможно, пользовались им, закрыв от посторонних глаз картиной или гобеленом, а когда надобность в нем отпала — перегородили деревянными щитами.

Давным-давно я проделала в дереве несколько незаметных отверстий, чтобы было удобно не только слушать, но и наблюдать. Припав к одному из глазков, с восторгом убедилась, что опередила легардов.

Отец нервно расхаживал по кабинету, пытаясь унять нервозность и что-то выговаривая себе под нос. Наблюдая за ним, я не удержалась, чтобы улыбнуться. За последние годы князь почти не изменился, только чуть заметнее стали морщинки, а складочка между бровей, появившаяся после смерти мамы, обозначилась резче.

— Ваша Светлость, к вам послы из Легардора! — выпалил секретарь, почти влетев головой в кабинет. На лице Бартео читался плохо скрываемый ужас.

— Проси! — велел князь, ничуть не удивившись заявлению Бартео. Явно кто-то из слуг уже доложил отцу о новых гостях.

У двери произошла какая-то заминка: то ли секретарь что-то хотел сказать послам, то ли с перепугу запутался в собственных ногах, но какое-то время слышалось лишь сдавленное мычание и грохот. Устав ждать, когда Бартео справится со своими обязанностями, гости отодвинули его в сторону, как предмет мебели, и вошли в кабинет, подметая своими длинными темными плащами пол. Тяжелые глубокие капюшоны скрывали лица легардов.

— Прошу, господа! — отец махнул на кресла у своего стола и начал жестикулировать Бартео, требуя принести еще один стул, но испуганный секретарь явно ничего не видел и не слышал. Щеки князя налились пунцовым румянцем, а я зажала себе рот рукой, чтобы не рассмеяться.

Двое из легардов с комфортом разместились в имеющихся креслах, а последний, чуть слышно хмыкнул и звонко щелкнул пальцами, после чего рядом с ним материализовалось прямо из воздуха кресло из черного дерева с высокой спинкой, обитое зеленой кожей. Я не удержалась и еле слышно ахнула, тут же перепугавшись, что это заметят. Но ни отец, стоявший ближе всего к той панели, за которой я спряталась, ни легарды не обратили на звук внимания. А я, не дыша, следила за происходящим дальше, ведь не каждый день увидишь настоящую магию в действии. В нашем княжестве не набралось бы и десятка магов, а в Легардоре почти все население владеет этим искусством!

— И так, господа… — начал отец, садясь за стол. — Рад приветствовать вас в Алории.

При этом в голосе князя я не уловила даже намека на радость, но, похоже, это волновало только меня.

Гости откинули капюшоны, давая отцу себя рассмотреть, а я за панелью запрыгала на месте, досадуя, что с моего места лица легардов оказалось почти невозможно. Был виден лишь профиль крайнего сидящего ко мне гостя, но ни темные, длиной до плеча, волосы, ни разворот широкой груди не показались ничем необычным.

— Мы прибыли по вашему приглашению, — сказал легард, сидящий посередине, у него был приятный очень низкий голос пожилого человека.

— Да, да! Мы рады, что вы удостоили нас такой честью! — воскликнул князь, пытаясь натянуть улыбку. — Почти из всех княжеств уже прибыли гости. Завтра мы устроим официальный прием. На последующие дни назначены…

— Мы не хотели бы задерживаться в вашем княжестве надолго, князь Виктор, — мягко перебил отца все тот же легард. — Вы же знаете, зачем мы прибыли?

— Да, конечно, — согласился князь. — Хотя, скажу честно, мы вас не ждали.

— Это естественно. — Кивнул легард и глянул на своих спутников. — Мы давно не покидали свои земли. Для этого были свои причины.

— Если вы не собираетесь задерживаться, то что вы хотите от меня? — спросил отец.

— Нам нужно будет провести ритуал, — после паузы сообщил легард. — Думаю, это можно будет сделать завтра утром. Если он не пройдет успешно, тогда мы навестим ваших северных соседей.

— Да, дочери князя Адиррена так же празднуют восемнадцатилетие этой весной. Хорошо, я прикажу слугам все подготовить и сообщить новость Ольме и Эвиле, — кивнул князь.

Легард, сотворивший себе кресло из ничего, чуть пошевелился и повернул голову к своим спутникам. Говоривший до этого пожилой легард хмыкнул и сказал:

— Насколько нам известно, у вас четыре дочери.

— Да… — замялся князь. — Ольма и Эвила уже взрослые. Девочкам девятнадцать и восемнадцать лет. Но младшие… Вирене только исполнилось пятнадцать. Эмма совсем кроха, все кажется, что ей не четыре года, а четыре дня.

— В случае, если выбор не падет на кого-то из старших ваших дочерей и не состоится в ближайшие годы… Думаю, вы сами понимаете, что мы вновь приедем вас навестить, — мягко заметил легард. — Правильный выбор превыше всего.

— Да, я понимаю… — задумчиво произнес отец. — Благом для всех княжеств будет, если ритуал пройдет не напрасно… Могу я задать вопрос на этот счет?

— Да, конечно, — пожал плечами легард.

— Имеет ли значение, когда именно вы проведете… все это? — князь неопределенно повел рукой.

Легарды переглянулись, будто пытаясь понять, что именно задумал отец.

«Экономия превыше всего?» — хмуро подумала я, еле сдерживаясь, чтобы не спросить вслух.

— О чем вы, князь Виктор?

— Как вы смотрите на то, чтобы провести ритуал сразу для всех моих дочерей? — осторожно спросил отец, подтверждая мою догадку. — Тогда вам не придется приезжать второй раз… Или даже третий.

Легарды вновь переглянулись и надолго замолчали, будто беззвучно переговариваясь.

— На самом деле, в вашем предложении есть некий резон. Думаю и вам и нам лучше как можно быстрее узнать результат, а не ждать сначала три года, а затем еще четырнадцать. Так что мы принимаем ваше предложение, князь Виктор! — произнес пожилой легард.

Дальше я уже не слушала. Перепуганное сердце скакнуло в голову и теперь отбивало там бешеную дробь. Держась рукой за стену и стараясь не шуметь, я выбралась из тайного коридора, столкнувшись с кем-то из слуг и чуть не упав. Отмахнувшись от предложения помощи и града вопросов, я бросилась к окну и рывком распахнула его, жадно глотая горячий июньский воздух.

Я ожидала чего угодно, но не этого. Как все это может происходить сейчас и с нами? Почему именно мы? Может, конечно, выбор не состоится на этот раз, но что-то мне подсказывает, что опасаться стоит. А вдруг Эмма? Вдруг наша малышка Эмми?

— Виа! — От неожиданного вопля я вздрогнула, опуская глаза к запрокинутой ко мне светловолосой мордашке. Любопытные карие глаза сияли от невысказанных вопросов.

— Эмма, ты напугала меня! — хрипло пожурила я младшую сестру, потрепав ее по густым медово-русым кудрям, в очередной раз позавидовав, что именно Эмми, самая младшая, никогда не знавшая мать, унаследовала от той все самое лучшее.

Я всегда ненавидела свои прямые темные волосы. Если у Эвилы или Ольмы они были совсем как у отца, черные, чуть вьющиеся, то мои описать сложно, какого они точно цвета. Отец как-то заметил, что у моих волос цвет шоколада, но это ни капельки не утешило.

Цвет глаз так же меня никогда не радовал. Будучи маленькой, я иногда спрашивала у мамы, почему у меня не такие красивые синие глаза как у нее и Ольмы. Даже темно-серые глаза отца и Эвилы нравились больше, чем те, которыми меня наградила природа. Мама смеялась и утешала, что я унаследовала черты княжеского рода Беривел, из которого она происходила. Чуть повзрослев, я начала принимать как данность свою внешность. А с недавних пор мне даже начали нравиться мои светло-голубые глаза, бледная кожа, как у мамы, которую никогда не окрашивал загар, чуть курносый нос, доставшийся от отца, и маленькая родинка над губой.

— Виа! — Младшая сестренка нетерпеливо подергала меня за узкую серую юбку. — А павда, что к нам пилетели волшебные коники?

— Правда, Эмми, правда! — натянуто улыбнулась я. — Давай пойдем и расскажем обо всем тете.

— А потом мы пойдем смотеть на лошадок? — хитро прищурилась девочка, протягивая ко мне тонкие ручки.

— Да, Эмми! — Я повернулась к сестренке спиной и присела, позволяя ей обхватить мою шею руками. — Потом мы пойдем смотреть на легалов.

— Как здоово! — воскликнула малышка и захлопала в ладоши, чуть не свалившись у меня со спины.

— Да, здорово! Но, Эм! Дай мне слово, что не пойдешь смотреть на них одна! — потребовала я.

— Но, Виа! А если тебя не будет ядом? — скуксилась сестренка, поняв, что я разгадала ее замысел.

— Нет, Эмма! Ты еще маленькая!

— Мне четые, — выговорила Эмми требовательно.

— Поверю в это, когда ты дашь возможность мистеру Джастину поправить твой выговор! — Я на миг повернула голову к малышке, давая понять, что настроена очень серьезно, а сама направилась на третий этаж, где располагались покои обитателей замка. Гостей размещали во втором крыле, отстроенном лет десять назад и со вкусом обставленном мамой. Вот только гостей приехало столько, что вставал вопрос о размещении кого-то и в основном крыле. Папа уже говорил об этом вчера, а сегодня явились эти послы из Легардора! Уж на них-то никто точно не рассчитывал…

Со слугами проще, обычный люд соглашался спать и на соломенных матрасах, положенных на пол, лишь бы под крышей и без сквозняков. Еще мой прадед выстроил за замком не только каменные конюшни, но и отдельное жилье для прислуги, чем сразу заслужил уважение последних.

Совсем другое дело княжеские семьи. Многие князья, конечно, не приехали, не пожелав оставлять владения без присмотра, но их жены и дети с радостью прибыли, рассчитывая не только повеселиться, но и повидать знать других княжеств. Кроме высших семей приехала еще знать Алории, не сильно упростив организацию торжеств и добавив расходов.