25

Гран-фор-Филипп, Франция

Меньше чем за минуту она вошла в гостиницу и поднялась на третий этаж. Габриель за это время разобрал баррикаду и приник ухом к двери. Прислушался, как каблуки молоточками стучат по полу без ковра. Дверь была добротная: толстая, тяжелая; такая задержит пулю, хоть и не остановит ее совсем. Наконец женщина постучалась — легонько, будто в комнате спали дети.

— Вы одна? — спросил Габриель по-французски.

— Да, — ответила женщина.

— Оружие есть?

— Нет.

— А если найду? Знаете, что будет?

— Сделка отменяется.

Габриель, не снимая цепочки, приоткрыл дверь.

— Просуньте руку в щель, — сказал он.

Помедлив немного, женщина все же просунула в щель длинную бледную руку. На пальце у нее имелось серебряное кольцо-«косичка»; на подушечке между большим и указательным пальцами Габриель заметил татуировку в виде солнца. Он схватил женщину за руку и больно вывернул ей запястье, на котором белели шрамы от давней девичьей попытки покончить с собой.

— Если рука вам еще нужна, — сказал Габриель, — слушайте меня и делайте все, как скажу. Ясно?

— Ясно, — ахнула женщина.

— Бросьте сумку на пол и ногой придвиньте ко мне.

Женщина снова повиновалась. Не отпуская ее руки, Габриель подобрал сумку и вытряхнул содержимое на пол: типичное барахло, какое носит с собой француженка, за исключением двух вещей — лупы ювелира и портативной инфракрасной лампы. Сняв с двери цепочку, Габриель втащил женщину в номер. Руку он ей заломил за спину и прижал лицом к стене. Ногой захлопнул дверь и принялся обыскивать женщину — тщательно, как и обещал, уверенный, что запускает руки туда, где до него побывало немало мужчин.

— Что, нравится? — спросила она.

— Да, — сухо ответил Габриель. — С тех пор, как из меня последний раз вынули пулю, развлечений в жизни немного.

— Надеюсь, было больно.

Сняв с нее парик, Габриель запустил пальцы в короткие светлые волосы.

— Закончили? — спросила «мадемуазель Рикар».

— Повернитесь.

Она первый раз встала к нему лицом: высокая, худая, руки и ноги длинные, груди маленькие — как у танцовщиц на картинах Дега. Ее лицо в форме сердечка казалось одновременно невинным и проказливым, на губах играла легчайшая тень ироничной улыбки. В Конторе любили девушек с такими вот лицами. Эх, какой потенциал пропадает…

— Как будем действовать? — спросила женщина.

— Как обычно, — сказал Габриель. — Вы проверите деньги, а я приставлю пистолет к вашей голове. Заставите меня нервничать — вышибу мозги.

— Вы всегда такой милый?

— Только если девушка мне по-настоящему нравится.

— Где деньги?

— Под кроватью.

— Достанете?

— Ага, сейчас.

Тяжело вздохнув, женщина опустилась на колени у изножья кровати, с усилием вытащила из-под нее чемодан. Открыла, сосчитала количество пачек по краям: сначала по вертикали, затем по горизонтали. Вынула пачку из середины — словно климатолог, сверлящий ледяной керн, — и сосчитала количество купюр в ней.

— Закончили? — передразнил ее Габриель.

— Только начала.

Женщина выбрала наугад шесть пачек — из разных точек и разных слоев, — откладывая из каждой по купюре. Считала она быстро, как человек, долго работавший в банке или казино. Или же она часто считала краденые деньги.

— Мои инструменты, — попросила она.

— Вы же не думаете, что я повернусь к вам спиной?

Разложив на кровати шесть купюр, женщина вышла в коридор и забрала лупу с инфракрасной лампой. Вернувшись, присела на край кровати и стала внимательно изучать каждую купюру под лупой — выискивая малейший намек на то, что это подделка: ошибку в печати, отсутствующую цифру или букву, сомнительную голограмму или водяной знак. Каждую банкноту она рассматривала больше минуты. Закончив, отложила лупу и взяла в руки лампу.

— Надо погасить в комнате свет.

— Сначала свою включите, — сказал Габриель, кивнув на инфракрасную лампу.

Женщина послушно включила ее, и тогда Габриель прошелся по комнате, отключая светильники. В багрянистом сиянии инфракрасной лампы защитные полоски на банкнотах светились лаймово-зеленым.

— Отлично, — сказала женщина.

— Словами не передать, как я рад. — Габриель включил в комнате свет. — Теперь мои условия, — сказал он. — Если через час Поль не позвонит мне, сделке конец.

— Ему это не понравится.

— Скажите ему про деньги — переживет.