на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



Глава 20

— Павел Владимирович, — невозмутимый Оборский поздоровался со вставшим, при его появлении, мужчиной и прошел к столу, — чем обязан?

— Я хочу увидеть свою дочь, — сумрачно ответил Станкевич, усаживаясь в глубокое кресло.

— Прямо сейчас? — удивился Глеб.

— Хотите сказать, она еще спит?

— Боюсь, что да, — развел руками Оборский, — все-таки, семь утра.

— Насколько я знаю, ее рабочий день начинается с шести, — усмехнулся полковник.

— У вас устаревшие сведения, — скупо улыбнулся Глеб, — Саша больше не работает.

— И что же она делает в вашем доме?

— Она моя жена, а потому, может делать все, что угодно.

— И даже покинуть его?

— Павел Владимирович, к чему эти вопросы? Вы хотите увидеть Сашу? Хорошо. Только, тогда вам придется подождать. Я схожу за ней, — Оборский вышел из кабинета, а Станкевич проводил оборотня долгим, задумчивым взглядом.

Когда, спустя полчаса, Глеб вернулся вместе с женой, полковник все так же сидел в кресле. Он внимательно посмотрел на вошедших и слегка прищурился, отмечая, как бережно Оборский держит под руку его дочь.

— Здравствуй, — негромко сказала Александра, не подходя к отцу.

Станкевич кивнул, и достал пачку сигарет.

— Не против? — запоздало спросил он у хозяина.

— Пожалуйста, — Глеб вытащил из стола пепельницу и поставил перед гостем.

Щелкнула зажигалка, и тонкий дымок взвился над тлеющим кончиком.

Оборский усадил Сашу в свое кресло, а сам остался стоять рядом с женой.

— Итак? — вопросительно посмотрел он на Станкевича.

— Александра, я приехал за тобой, — пристально глядя на дочь, произнес полковник, — за воротами ждет машина. Собирайся, мы уезжаем.

Глеб дернулся, но Саша мягко прикоснулась к его руке и качнула головой, чтобы он не вмешивался.

— Я не поеду, — тихо ответила она отцу.

— Ты уверена? Ты хоть понимаешь, во что ввязалась? — медленно стряхивая пепел, спросил Станкевич.

— Я ни во что не ввязывалась. Здесь мой муж и мои дети, и я никуда отсюда не уеду, — спокойно произнесла девушка.

— Да, ты знаешь, кто он? — вспылил полковник. — Ты соображаешь, что натворила? Связалась с этим отродьем и думаешь, что хорошо устроилась? Он же таких, как ты, ни во что не ставит. Наиграется, и выкинет, а ты — муж… Собирайся. Даю тебе пять минут, — резко добавил Павел Владимирович.

— Отец, я не поеду. Это моя жизнь, и я сама решу, что для меня лучше.

— Ты уже один раз решила, что для тебя лучше! — гневно выкрикнул Станкевич.

— А ты выгнал меня из дома. Так что, мы квиты, — твердо ответила девушка.

— Александра… — полковник не успел договорить.

— Думаю, нет смысла и дальше продолжать этот разговор, — вмешался Оборский, — Саша, иди к себе, — ласково обратился он жене, — а с вами, Павел Владимирович, мы еще побеседуем.

Александра, не оглядываясь, вышла из кабинета, провожаемая гневным взглядом отца и задумчивым — мужа.

— Итак, — начал Оборский, стоило Саше закрыть дверь, — мне хотелось бы понять, почему вы так хотите забрать свою дочь домой.

— Вот, только не надо играть в благородство, — скривился Станкевич, — я прекрасно знаю кто вы и на что способны. И знаю, что человеческие женщины оборотням не нужны. Зачем вам Александра?

— Да, контора серьезно работает, — усмехнулся Глеб, — ну, что ж, не нужны, говорите? А если Саша — моя пара?

— Вы уверены?

— Да.

— И ее дети?..

— Мои.

— Вы хотите сказать, что мои внуки — оборотни? — вена на лбу полковника опасно вздулась.

— Да.

Станкевич молча смотрел на своего неожиданно объявившегося зятя, и взгляд его становился все сумрачнее.

— Добилась-таки, — наконец, выговорил он и поднялся с места, — кровь свое взяла. Вся в мать… Ну, что ж, посмотрим, кто окажется прав… Передайте моей дочери, что она всегда может вернуться домой.

Павел Владимирович смял в пепельнице сигарету, еще раз взглянул на Оборского, как-то нехорошо усмехнулся и вышел из комнаты, а Глеб набрал Метельского.

— Проследи, чтобы полковника проводили до аэропорта. Только не светитесь. А после этого, зайдешь ко мне, разговор есть.

Он задумчиво отложил телефон в сторону и достал из стола досье, собранное на Александру. Что за тайны прячутся за благополучным фасадом семьи Станкевичей? Чуткие, длинные пальцы Глеба машинально переплелись, и мужчина отрешенно уставился в окно. «Саша, Саша… Что же ты скрываешь? Почему никогда не жалуешься? Вон, про Алину так и не сказала, пришлось самим сопоставлять факты, — Глеб стиснул зубы. При одной мысли, что эта гадина посмела прикоснуться к его паре… — ничего, он найдет способ поставить наглую волчицу на место. Время… На все нужно время… Если их выводы подтвердятся… Каяровым не жить.»

Оборский откинул со лба смоляную прядь и погрузился в лежащие перед ним документы.

Он долго сидел над бумагами, пытаясь понять, что значили прощальные слова Станкевича. Краткие строки досье бесстрастно поведали о судьбе Екатерины Сергеевны Станкевич. Родилась в 1968 году в городе Вильнюсе, в семье профессора Сергея Александровича Арцишевского, окончила Институт иностранных языков в Москве, вышла замуж за младшего лейтенанта Станкевича, родила дочь, несколько раз переезжала вслед за мужем в разные города тогда еще СССР, работала переводчиком, погибла в автокатастрофе, возвращаясь с научной конференции.

Сухие строчки, в которых заключается целая жизнь. С фотографии на Оборского смотрела миловидная шатенка, с ясными синими глазами и Сашиной улыбкой. Тонкие брови вразлет, веселый взгляд, кокетливо сдвинутая набок беретка… Екатерине Станкевич на этом фото всего двадцать. А вот еще одна фотография. Та же самая женщина, но уже спустя десять лет. Серьезное лицо, усталые, потухшие глаза, небольшая морщинка между бровями — как у Саши, когда она грустит — и плотно сжатые губы. Разительный контраст…

А дальше, данные медицинской экспертизы. Глеб несколько раз возвращался к этой бумаге, не в силах понять, что же его настораживает в сухих выкладках врачей. Множественные переломы, разрывы внутренних органов… старые шрамы… среди них… Вот… На фото отчетливо виден полустертый след. Не может быть! Фотография задрожала в руках мужчины.

— Алекс, — неестественно спокойно произнес он, набрав номер, — немедленно ко мне, — и отключился. Если то, о чем он думает, подтвердится, то… Diable!

— Ты уверен? — Метельский пристально смотрел на своего альфу.

— Нет, — поморщился Глеб, — но проверить не помешает. Станкевич не мог знать об оборотнях. Обычный провинциальный работник, каких тысячи по стране. В верхах, от силы пять человек владеют подобными знаниями, а тут какой-то полковник… Что-то здесь нечисто.

— Хорошо, мы попробуем нарыть инфу, — кивнул Алекс, — а у Саши узнать не пробовал?

— Смеешься? Где Александра и где откровенность… — хмыкнул Оборский.

— Ладно, сами разберемся. Максима подключу, он еще ни разу не подводил.

— И скажи, что это срочно.

— Ну, это и так понятно, — усмехнулся Метельский, — когда — от тебя и не срочно?

— Ладно, езжай.

Алексей вышел из кабинета, оставив Оборского в нелегких раздумьях рассматривать старые фотографии.

— Да, уж Глебушка, дали вы сегодня ночью жару, — усмехнулся Сигизмунд, намазывая толстый слой масла на поджаристый тост, — боюсь, мои потрепанные нервы не выдержат такого накала. Я уже не знал, куда деваться от вашей страсти. Завидую, друг, от души завидую.

— Зиг, уймись, — строго посмотрел на него Оборский, — и не забывайся. Саша — моя пара.

— А я о чем? Мы же теперь все лапы собьем в поисках своей половины. Такие возможности открылись… — мечтательно протянул Войтеховский, — с этого дня, буду к обычным человеческим женщинам присматриваться — а вдруг, и мне повезет встретить свою единственную?

Мужчины, сидящие за столом, переглянулись и заулыбались. Пример Оборского всем им дал невероятную надежду. То, о чем они знали из легенд, то, что казалось невозможным, свершилось и открыло для оборотней новые горизонты. Каждый, из сидящих за завтраком этим солнечным осенним утром, представлял, что, в любой момент, сможет встретить свою пару среди людей, и сердца мужчин бились чаще.

— Да, Глеб, ты счастливчик, — одобрительно улыбаясь, протянул Кирилл — оборотень из северной стаи, — глядя на твою Александру, остается только позавидовать — и красива, и умна, и детей сразу же подарила… Повезло тебе.

— В общем, господа, я понял, что вы за меня рады, но, давайте, закроем эту тему. Я не хочу, чтобы Саша слышала ваши высказывания. И постарайтесь удерживаться от излишних комплиментов моей жене.

— Вот, как? Жене? Не паре?

— Жене. И паре, — твердо отчеканил Глеб, пресекая дальнейшие выяснения подробностей, — Тамара, там пироги еще есть? — обратился он к кухарке.

— Есть, Глеб Александрович, уже несу, — отозвалась женщина.

— Зиг, ты подумал над моим предложением по поводу слияния «Альянса» с «Оптикумом»? — обратился Оборский к другу, уводя разговор в сторону.

— Мои специалисты просчитали возможности. Думаю, мы потянем, — ответил поляк, — нужно обговорить некоторые детали и можно будет подписывать документы.

— Хорошо, после обеда поедем в офис и все решим, — согласился Глеб.

После завтрака, некоторые гости попрощались с хозяевами и уехали, а Оборский занялся делами.

Визит тестя оставил много вопросов, и Глебу было над чем подумать. А Саша, постаравшись избавиться от неприятных впечатлений после утреннего разговора с отцом, весь день провела с детьми и, к вечеру, сумела успокоиться и отрезать воспоминания прошлого.


Глава 19 | Александра | * * *