на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



51

Господа Бекстрём и Гегурра встретились в обеденном зале ресторана оперного театра в восемь часов вечера, и крайне вежливый метрдотель провел их к столику, расположенному в стороне от посторонних глаз на веранде. Принял у них предварительный заказ, поклонился еще раз и удалился. Как обычно, за все платил Гегурра.

– Приятно видеть комиссара, – сказал он и поднял свой большой сухой мартини, осторожно подцепив другой рукой оливку со стоявшей сбоку от него тарелки.

– Рад видеть тебя тоже, – ответил Бекстрём и поднял рюмку холодной как лед водки.

«Пусть ты с каждым днем все больше и больше напоминаешь обычного гомика», – подумал он.

Потом они заказали все по-настоящему. И здесь правил балом Бекстрём, и даже педик Гегурра присоединился к его пожеланиям и выбрал еду, как все нормальные люди. По большому счету по крайней мере.

– Для начала я хотел бы тосты «Скаген» с малосольным лососем на отдельной тарелке, затем бифштекс «Рюдберг» с двумя яичными желтками. Пиво и шнапс естественно, а относительно остального сообщу позднее, – сказал Бекстрём.

– Какие напитки желает директор? – спросил официант и наклонился еще где-то на дециметр справа от него.

– Чешское пиво и русскую водку. У вас есть «Стандарт»?

«При чем здесь директор?» – подумал он.

– К сожалению, нет, – вздохнул официант. – Но у нас есть «Столичная», «Кристалл» и «Голд».

– «Статичная», – поправил его Бекстрём, сейчас ставший знатоком русского языка. – Тогда я начну с «Голд» к рыбе, а потом хочу получить «Кристалл» к бифштексу, – решил он, также будучи гурманом.

– Маленькие или средние рюмки?

«Он издевается надо мной, – подумал Бекстрём. – Я что, пришел сюда на дегустацию?»

– Большие, – сказал он. – Естественно. И не перепутай.


Гегурра присоединился к Бекстрёму и сделал ему комплимент за хороший выбор. Отказался от малосольного лосося и дополнительного яичного желтка, довольствовался одной маленькой рюмкой водки к закуске и бокалом красного вина к мясу.

– У вас найдется приличное каберне совиньон?

Если верить официанту, с этим, конечно, не было проблем. У них имелось отличное американское «Сонома Вэлли» урожая 2003 года. На девяносто процентов каберне и с крошечной добавкой пти вердо для пикантности вкуса.

«Педики, – подумал Бекстрём. – Откуда у них все это берется? Черт знает что».

Хотя, конечно, они прекрасно провели время. Гегурра действительно делал все для этого. Достойно отблагодарил Бекстрёма за последнюю услугу, когда тот образцово проинформировал его о развитии событий с большой аферой в мире искусства, с которой полиция разбиралась всю зиму. Естественно, недалекие коллеги Бекстрёма там в очередной раз крепко сели на мель, но Гегурра даже не всплыл в материалах предварительного расследования.

Тогда Бекстрём еще трудился в отделе розыска вещей, а поскольку он сам не имел доступа к нужным материалам, то, как зачастую ранее, вошел в базу данных с компьютера своего больного на голову коллеги, бывшего эксперта, переведенного на полставки в полицейское бюро находок после неудачной попытки отравить свою жену.

И даже сделал пару дискет. Одну для Гегурры, а другую на всякий случай для себя.

– Ерунда, – сказал Бекстрём скромно.

– Наши договоренности по оплате еще в силе? – спросил Гегурра. – Дорогой брат доволен ими?

– Целиком и полностью, – подтвердил Бекстрём, поскольку, несмотря на свою достойную сожаления ориентацию, Гегурра в любом случае был щедрым педиком.

– Кстати о другом, раз уж я все равно заполучил тебя сюда, – сказал Гегурра.

– Я видел по телевизору сюжет об ужасном ограблении около аэропорта Бромма, – продолжил он. – Там, где расстреляли бедных охранников. Грабители совсем обнаглели. Наверное, все равно ведь какие-то профессионалы сделали это? Судя по тому, что я видел, там действовало чуть ли не военное спецподразделение.

– Да, уж точно не какая-то шпана, – согласился Бекстрём, вспомнив ранние подвиги Юхи Валентина в парках и переулках Стокгольма.

– Я разговаривал с одним моим хорошим другом, который владеет множеством магазинов здесь в центре, и его служащие ежедневно носят в банк большие суммы наличными. Он ужасно обеспокоен, – сказал Гегурра.

– Да, там чистые джунгли, – кивнул Бекстрём. – Ему есть из-за чего волноваться.

– Как думаешь, ты не мог бы помочь ему? Познакомиться с его порядками, дать пару хороших советов? Я уверен, он будет очень благодарен.

– А он не болтлив? – спросил Бекстрём. – Такой приработок может дорого обойтись, как ты понимаешь.

– Естественно, естественно, – сказал Гегурра и для убедительности несколько раз махнул худой ручкой. – Он умеет держать язык за зубами.

– Тогда ты всегда можешь дать ему номер моего мобильного, – сказал Бекстрём, у которого уже имелись далеко идущие планы по обновлению гардероба перед летом.

– И он очень щедрый, – добавил Гегурра и чокнулся со своим гостем.


За десертом их компания внезапно увеличилась. Когда верный своим привычкам Гегурра заказал свежие ягоды, в то время как Бекстрём довольствовался хорошим коньяком, к ним присоединился «старый и добрый друг» Гегурры, тоже из сферы искусства.

«Не очень-то он и старый, – подумал Бекстрём. – Самое большее тридцать пять, и какие буфера! Слава богу, здесь нет нашей жертвы инцеста».

После приветственных поцелуев в щечку между старыми приятелями Гегурра позаботился о формальностях.

– Мой очень хороший друг Эверт Бекстрём, – сказал он, – а это, значит, моя очаровательная подруга Татьяна Торен. Бывшая супруга одного из моих старых бизнес-партнеров, который не понял своего счастья, – объяснил он.

«Что таким, как вы, делать с такой, как она», – подумал Бекстрём. Он протянул женщине руку в настоящем мужском рукопожатии и одарил ее улыбкой в стиле Клинта Иствуда.


– Ты тоже интересуешься искусством, Эверт? – спросила Татьяна, как только Гегурра выдвинул стул для нее и она смогла поместить свой в меру упитанный зад на правильной высоте, чтобы Бекстрём получил возможность наслаждаться ее выглядывавшими из роскошного декольте формами под правильным углом.

– Я полицейский, – сказал Бекстрём и коротко кивнул.

– Полицейский, ах, боже, как интересно! – воскликнула Татьяна, и ее карие глаза стали величиной с две тарелки. – А какого рода?

– Я комиссар, расследую убийства и тяжкие насильственные преступления, – сказал Бекстрём. – Все остальное меня не касается.

«Иствуд отдыхает», – мысленно польстил он себе.

Потом они поддерживали компанию Татьяне, пока она утоляла голод бутербродом с лососем и шампанским, уделяя Бекстрёму девяносто процентов своего внимания.

– Боже, как интересно, – повторила Татьяна и растянула в улыбке красные губы, блеснув белыми зубами. – Я никогда не встречала настоящего охотника за убийцами. Только видела по телевизору.

Бекстрём предложил ей обычную подборку героических случаев из своей богатой событиями жизни легендарного полицейского. Суперсалями уже начала шевелиться у него между ног, а с таким стимулом он становился особенно красноречивым.

Далее все пошло своим чередом. Гегурра удалился с извинениями, как только оплатил счет. В его возрасте ночью уже требовалось отдыхать. А Татьяна и Бекстрём переместились в ночной клуб кафе «Опера», находившийся стена к стене с рестораном, и взяли пару коктейлей, чтобы еще больше взбудоражить кровь.

«И что я с них буду иметь? – подумал Бекстрём, поскольку его суперсалями окончательно ожила. – Мне сейчас бейсболку на голову, и я буду выглядеть как буква F», – подумал он и прислонился к стойке бара, выпятив грудь и втянув живот.

– У-ух, комиссар, – Татьяна провела рукой по рубашке у него на груди, – а ты, наверное, мужчина хоть куда.


Она жила в маленькой двушке на Юнгфругатан в Остермальме.

«А у девушки наверняка есть чувство юмора», – подумал Бекстрём, который расстался с брюками уже в прихожей, избавился от остального по пути до спальни и выглядел как обычная Т, когда опрокинул ее на широкую кровать. А потом набросился на нее с задором первого патруля на месте происшествия. Бекстрём стонал и рычал, а Татьяна кричала. Затем он поменял положение и позволил ей, как на лифте, накатать на его салями по крайней мере километр, прежде чем пришло время стонать и кричать снова.

После этого он заснул, а когда вернулся к жизни, солнце уже стояло высоко на голубом небе над Юнгфругатан. Татьяна угостила его завтраком. И дала ему свой телефонный номер в обмен на его обещание увидеться снова, как только она вернется из Греции, где собиралась провести отпуск.


предыдущая глава | Тот, кто убивает дракона | cледующая глава