43

Жена приветствовала его:

— Наконец-то вы дома! Хорошо покатались?

— Хорошо, прекрасно, Руженка, — потирая руки, горячо заверил ее бухгалтер. — Попользовались свежим воздухом, погода была великолепная. Нам, и правда, было очень хорошо.

Он склонился над тарелкой и стал с аппетитом поглощать ужин, как человек завершивший тяжелое и значительное дело. Передал пани Михелуповой приветы от супругов Гаеков. О неприятности с полицейским и конфликте с острым господином упоминать не стал.

Жена попросила рассказать что-нибудь о супругах Гаеках: ей доставляли удовольствие мелкие сплетни. Но Михелуп не сумел сказать ничего иного, кроме как «легкомысленные супруги, всюду им надо себя показать» и «потратиться на железнодорожные билеты».

— А мы, мамочка, — добавил он, — мы-то приехали на собственной машине! Это уже совсем другое дело. Мотоцикл — великое достижение современности. Прежде чем успеешь что-нибудь сообразить, ты уже далеко за городом. Прогресс в мире необычайно продвинулся, человеческий ум побеждает на каждом шагу… — Он проглотил колечко колбасы и убежденно, точно уговаривая самого себя, повторил: Отлично покатались, нагляделись на природу. Я доволен. Давно надо было приобрести мотоцикл. Это неоценимая вещь.

После ужина он достал тетрадь, на первой странице которой было написано:

Бухгалтер вписал в эту тетрадь траты, произведенные сегодня мотоциклом. Штраф, заплаченный полицейскому.

— Этого не должно было случиться, — бурчал он.

Обед учащегося Поха.

— Заглатывает, точно молодой слон. Эту обжираловку надо прекратить.

Крону, которую пришлось дать человеку в зеленой форме.

— Кое-кто берет деньги просто так, за здорово живешь. Вечно они тянут руку за чаевыми!

Одна крона пятьдесят геллеров — плата за проезд по мостовой.

— Безобразие! Я плачу налоги, чего еще от меня хотят?

К этому нужно добавить израсходованный бензин, страховку и долю, приходящуюся на амортизацию. Столбцы цифр, в которых запечатлена биография мотоцикла, растут с ужасающей быстротой. Бухгалтер чувствует, что у него спирает дыхание. Сможет ли он на свое жалованье прокормить семью и мотоцикл? Но он поспешно, как с блохой, расправился с этой мыслью и захлопнул тетрадь.

Пани Михелупова высказала желание сходить в кино. Весь день она провела дома и вечером хотела бы получить хоть ка-кое-то удовольствие. Она любила фильмы, особенно такие, которые были похожи на слезливые романы в дамских журналах. Ее трогали истории о красивых юношах и девушках, которые страдают во имя верной любви, но, преодолев различные препятствия, в конце концов добиваются счастья. Жена бухгалтера обладала всеми пристрастиями женщин из народа. Она была дочерью мелкого ремесленника и девичьи годы прожила, работая швеей в салоне мод. Любила посудачить на углу с соседками, обсуждая личную жизнь своей приятельницы. Порой тайком забегала в кондитерскую, чтобы съесть что-нибудь вкусненькое, после чего ей казалось, будто она совершила великий грех. Ее волновали торжественные похоронные процессии и свадьбы; в мыслях она часто выходила замуж за многих молодых мужчин, особенно за киноактеров; она была немного суеверна, испытывала отвращение к любым насекомым и пищала, увидев мышь; вид маленьких детей трогал ее, чужих детей она всегда сравнивала со своими; ее дети были самые красивые и самые воспитанные; муж — ворчун и не умеет ее оценить, но при этом он лучший из мужей на всем свете.

— В кино?.. — расстроился бухгалтер. — А я-то думал, мы посидим дома…

— Ишь какой, — с плутовской миной проговорила жена, — сам попользовался жизнью, а о жене и не думает. Ах, эти мужчины!

— Ты права, прости, — поторопился извиниться Михелуп, — об этом я не подумал.

А в душе простонал: «Опять расходы! Где мне на все взять?..»

Пани Михелупова нарядилась, припудрила лицо и самую малость подкрасила аппетитные губки. Бухгалтер с удовольствием смотрел на нее и удовлетворенно думал: «Красивая у меня жена, не одна современная красавица могла бы ей позавидовать…»

Затем взял чистый воротничок, натянул выходной пиджак. Прощаясь с детьми, наказывал им не шалить и пораньше лечь спать. Очкастый гимназист пообещал, что будет повторять уроки на завтра. Маня решила, как только родители уйдут, разыграть перед зеркалом драму о конфликтах отца с полицейским и с острым господином. Обе эти особы слились для нее в одну роль интригана. Своего папу она наделила ролью гораздо более героической, чем это было на самом деле. В конце концов он одержит блестящую победу, справится с неприятелем, и интриган с позором покинет сцену.

В буфете кинотеатра бухгалтер купил жене плитку шоколада. В душе он колебался, не записать ли новый расход на счет мотоцикла. Ибо если бы из-за этой первой прогулки у него не была нечиста совесть, он бы, наверное, отказался от похода в кино и рискнул небольшой перепалкой. Но потом все же рассудил, что в этой статье расхода машина неповинна.

Глухой жестяной голос возвестил:

— Предлагаем вашему вниманию новейшие и интереснейшие сообщения со всего света: звуковой журнал Фокса!

Затрубили фанфары, потом раздалось: р-р-р-р-р! На экране возникли автомобильные гонки. Молодой человек, победитель гонок, с лавровым венком на шее раскланивается перед зрителями. Снова: р-р-р-р-р! — Соревнования на моторных лодках. Моторные лодки скользят по волнам, оставляя за собой борозды пены. Изображение погасло, но еще слышен нестройный гул голосов. — Когда экран засветился вновь, они увидели скачки. Трибуны, а на них — взволнованные, испуганные лица зрителей. — Карнавал цветов в Ницце. Огромные куклы с глупыми физиономиями крутят украшенные цветами колеса. — И опять крик, шум, визг. Ковбои демонстрируют свои трюки на диких жеребцах. Жеребец становится на дыбы, выгибает шею и сбрасывает седока в опилки. Зрители от души смеются. — Демонстрация красивейших женских ножек и выставка редких пород собак. — Потом соревнования пловцов. Стройные тела олимпийцев прыгают с вышки Замедленная съемка подчеркивает гармоничные движения ладных тел. Победитель, окруженный группкой улыбающихся господ, промямлил несколько слов по-английски. — В Риме: смотр берсальеров.^[34] Муссолини произносит речь. — В Лондоне: смотр шотландского полка. Мычание оркестра волынщиков. — Тихий океан: маневры американского флота. — И вновь состязания. На этот раз: кто съест больше кнедликов со сливами. Таково эхо мира, лик современной эпохи. Озвученный журнал говорит бухгалтеру и остальным зрителям, что самое главное в жизни — прыгнуть дальше всех, взлететь выше всех, двигаться быстрее всех, съесть больше всех кнедликов со сливами; необходимо поставить какой-нибудь рекорд, если не хочешь умереть в безвестности.

Потом зажегся свет. Входили опоздавшие. Билетеры громко предлагали программки. Стук опускающихся сидений. Снова тьма, экран погружается в фиолетовый полумрак. Рыдающие звуки музыки. На экране молодой мужчина с блестящими кудрями и белыми, как сахар, зубами. Этот юноша влюбился в дочь керосинового короля; но он беден и не имеет доступа в богатый дом, где танцуют, обедают в огромной комнате, где есть беловласый, прекрасно вышколенный лакей, где даже телефонные трубки отличаются крикливой роскошью. Девушка с первого взгляда влюбляется в юношу. Но какой от этого толк? Миллиардер ему бесцеремонно отказывает, а язвительная леди, супруга миллиардера, меряет молодого человека насмешливым взглядом через лорнет.

— Погодите же! — произносит справедливо возмущенная пани Михелупова. — Вы еще будете рады, если ваша дочь сделает такую партию.

В далекие сказочные времена молодой человек, чтобы добыть принцессу, убивал дракона. В более недавние времена старался накопить капитал или добиться постоянного места с обеспеченной пенсией. Теперь же юноша идет в пилоты, чтобы поставить мировой рекорд и прославиться на всю страну. Наградой ему послужит рука богатой наследницы.

Молодой человек с блестящими кудрями становится пилотом. Участвует в головокружительных состязаниях. И побеждает. Потом наступает драматический момент. Самолет стремительно падает. Жив или погиб? Тут для пани Михелуповой тоже наступает волнующий момент: она разворачивает шоколад. И откусывает квадратик, посоленный слезами. Шоколад кажется ей вдвойне прекрасным.

Но герой не разбился. Только был ранен. Ухаживала за ним дочь керосинового короля. Под конец молодой пилот воркующим тенором поет страстную любовную песнь; дочь керосинового короля сопровождает ее нежной трелью колоратурного сопрано. Тенор и сопрано сливаются: лица влюбленных прижимаются друг к другу.

Свет загорается. Пани Михелупова с напудренным заплаканным лицом идет к выходу. На губах вкус шоколада, смешанного с солью слез. Она всей душой впитала трогательную историю двух любящих сердец, добившихся счастья. И чувствует себя облагороженной, ибо по дороге домой ее не покидает ощущение, будто она-то и есть дочь керосинового короля, ставшая женой героического пилота, молодого бога с блестящими кудрями.