на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить

реклама - advertisement



28

Когда ранним утром пришла Шарлотта и начала раскладывать на кухне то, что купила мне на неделю, я давно была в хлопотах. Уже успела понаблюдать за специалистами-техниками, которые с непроницаемыми лицами собирали микрофоны и камеры по всему дому. Навела порядок. Уничтожила все следы пребывания Виктора Ленцена в доме. Посмотрела видеозаписи. Безумная писательница и несчастный журналист. Сумела сдержать свой гнев – больше никаких погромов и окровавленных кулаков. Напротив – спокойная подготовка.

Теперь осталось только утрясти все с Шарлоттой. Что оказалось не так легко, как я ожидала. Мы на кухне. Шарлота раскладывает в холодильнике овощи, зелень, молоко, сыр и время от времени с сомнением поглядывает на меня. Понимаю, моя просьба кажется ей странной.

– И на сколько я должна взять к себе Буковски? – спрашивает она.

– На недельку. Можно?

Шарлотта внимательно смотрит на меня, кивает.

– Хорошо. Почему нет. С удовольствием. Мой сын будет в восторге, он любит собак и обрадуется, что у него появится своя.

Она умолкает, украдкой бросает взгляд на мою забинтованную правую руку, ту самую, которой я пыталась разрушить стену в своем кабинете. И которую изуродовала настолько, что пришлось звонить своему доктору и просить приехать. Ясно, что Шарлотта что-то хочет сказать, что-то ее беспокоит. Хозяйка, которая никогда не выходит из дома и последнее время пребывает в глубокой депрессии, вдруг просит забрать домашнего питомца. Похоже на то, что она надумала покончить с собой и хочет, чтобы после ее смерти кто-то позаботился о любимой собаке. Нормальные люди отдают своих животных другим, когда уезжают в путешествие. Но в моем случае говорить о путешествии не приходится.

– Фрау Конраде, – осторожно спрашивает она, – у вас все в порядке?

Я вдруг испытываю такую нежность к Шарлотте, что с трудом сдерживаю желание обнять ее, но, думаю, это окончательно выбило бы ее из колеи.

– Все в порядке. Да, в последние недели, месяцы я не очень хорошо себя чувствовала, у меня была депрессия. Но сейчас мне лучше. В ближайшие дни мне надо столько всего сделать, а Буковски требует такого внимания… – Умолкаю, потому что понимаю: несу какую-то ахинею, но ничего не поделаешь. – Словом, было бы здорово, если бы вы взяли его на несколько дней. Естественно, я заплачу.

Шарлотта кивает. Почесывает неуверенно татуированное предплечье. Снова кивает.

– Окей.

Больше не могу удержаться и бросаюсь ей на шею. Я сегодня спрашивала ее о том журналисте, что недавно брал у меня интервью, не проявлялся ли он. Она сказала: нет. Думаю, Ленцен вряд ли что-то ей сделает. Он же не идиот.

Шарлотта терпит мои объятья. Я покрепче сжимаю ее, отпускаю.

– Ах, спасибо, пойду соберу собачьи вещи, – смущенно бормочет она и отправляется на второй этаж.

Испытываю огромное облегчение, почти радость. По пути в кабинет, в холле, обращаю внимание на свою орхидейку, которую несколько месяцев назад перенесла сюда из зимнего сада. Я ее холила и лелеяла, подкармливала специальными удобрениями, регулярно поливала, вообще заботилась. Тем не менее то, что у нее появился отросток, замечаю только сейчас. Бутончики еще крошечные, едва заметные, тверденькие. Но в них уже зародилась пышная роскошь огромных экзотических цветов. Это – как чудо. Решаю растение тоже отдать Шарлотте. Неизвестно, что с ним будет без меня.


Остаток дня провожу в кабинете за ноутбуком. Выясняю, что орхидеи прекрасно растут везде: на земле, на камнях, на скалах, даже на других растениях. Теоретически они могут расти сколь угодно долго, и почти ничего не известно о том, каков предельный срок их жизни. За последние годы я много чего читала, но об этом не знала.

Шарлотта уехала. Буковски устроил сцену, когда его сажали в машину, словно предчувствуя что-то плохое. Хотя машина Шарлотты ему знакома, в ней его постоянно возили к ветеринару. Но он был вне себя. Я чуть потрепала его по загривку, слегка погладила, как бы между прочим, чтобы не подтверждать его опасений о том, что мы расстаемся навсегда.

Надеюсь, скоро увидимся, приятель.

После того как Шарлотта и Буковски уехали, я пошла в зимний сад, полила свои растения.

Наконец пошла на кухню, приготовила кофе. Потом – в библиотеку, подышала ее умиротворяющим воздухом и какое-то время – с чашкой кофе в руке – постояла у окна. Простояла так долго, что кофе остыл, а за окном стемнело.

Сейчас ночь. Все дела переделаны. Я готова.


30.  Йонас | Западня | Эпилог Софи