Глава 9. На приеме у врача

Даник лежал в повозке на матрасе из сена и смотрел на мохнатые облака. Они чем-то походили на сонных барашков на голубом лугу. Ему страшно хотелось выглянуть за край повозки, но, к собственной досаде, он не мог подняться. Поэтому он любовался небом, а Анита описывала ему местность, по которой они проезжали. Нога Даника немного болела, и он начал капризничать. Каждый раз, когда колесо попадало в ухаб, он вскрикивал. Но Анита успокаивала его, занимая разговором, и ему очень нравилось быть таким важным.

- Мы уже на краю села, Даник, - сказала Анита. - Мы проезжаем мимо церкви. Эмит, сын дворника, выгоняет коров с церковного двора: кто-то оставил ворота открытыми.

- Коровы уже зашли в церковь? - поинтересовался Даник.

- Нет, - ответила Анита. - Они пытались перепрыгнуть через забор, но он слишком высок для них. Теперь мы около школы. Воспитательница дет-

ского сада моет крыльцо. Должно быть, сегодня ее очередь убирать, и она отпустила всех малышей. О, она идет к нам! Увидела нас и, наверное, решила узнать, как твои дела. А вон госпожа Пиллет и госпожа Ленуар: стирают белье у колодца. Они тоже направляются к нам.

Анита была права: всех интересовало, как себя чувствует Даник. В маленьком селе, где редко что-то случается, новости распространяются очень быстро. О каждом происшествии здесь много говорят и долго помнят. Жена почтальона узнала о несчастье, когда Мария, сестра Луки, разговаривала по телефону с врачом, а жена начальника вокзала выяснила подробности, пока Мария ожидала утренний поезд. Теперь почти все село говорило об этом, и каждый хотел знать подробности.

Госпожа Пиллет и госпожа Ленуар оставили рубашки своих мужей полоскаться у колодца, а госпожа Доррит, заведующая сельским магазином, выбежала на улицу вместе с двумя покупателями. Воспитательница оставила у крыльца ведро. Все спешили к повозке с Даником. Женщины, поднявшись на цыпочки, окружили повозку и с любопытством разглядывали Даника, который лежал на сене и был немного бледнее обычного, но очень весел и доволен тем, что вокруг него собралось столько народу.

- Ах, бедненький, - вскричала воспитательница, всплескивая руками. - Анита, ты должна нам все рассказать.

И хотя все уже знали эту историю, они были готовы послушать ее еще раз. Анита рассказала им по порядку, как все случилось. Женщины то и дело качали головами и охали. Их возмущение злополучным Лукой не знало предела.

- Какой отвратительный парень! - сказала воспитательница. - Я велю малышам не подходить к нему.

- Я тоже запрещу своему Петру играть с ним, - подхватила жена почтальона, - у него жестокое сердце, это видно по глазам. Мне жаль его мать, - она проговорила это очень высокомерно и с гордостью подумала о своем потешном веснушчатом сыне, любимце всего села.

Отец Даника нетерпеливо взмахнул кнутом, сказав, что их ждет врач, и дернул за поводья. Селянки посторонились, и повозка покатилась дальше. Круг женщин снова сомкнулся. Они остались стоять посреди улицы и продолжали усердно судачить.

Повозка медленно двигалась дальше. Анита не торопясь рассказывала Данику обо всем, что видела. Слева от дороги гора поднималась круто вверх. Справа дорогу окаймляла низкая каменная стена, а за стеной был крутой откос, спускавшийся прямо к реке.

- Вода в реке прибывает, - заметила Анита. - От такой теплой погоды снег быстро тает. Вода уже закрывает корни сосен. А вон там упало дерево и получился мост. Ой, Даник, на нем сидит белочка и не знает, пробежать ей по нему или нет!

- Где? - закричал Даник.

Он забылся и хотел было приподняться, но, вскрикнув от боли, упал назад.

- Осторожно, - сказала Анита. - Белочка все равно уже убежала в лес. Мы почти у вокзала, Даник. Там стоят три коровы и ждут, пока их заведут в вогоны.

Вскоре после этого путешественники оставили за собой шумный водопад и свернули на широкую дорогу, по обеим сторонам которой росли молодые рябины. Они проехали мимо пилорамы, где сильно пахло опилками, а затем направились дальше по лугам, усыпанным шафранами. Когда вдали показались дома, Анита сказала Данику, что они уже почти приехали и до города осталось совсем немного.

- Расскажи мне о магазинах, - оживляясь, попросил Даник.

За свою короткую жизнь он лишь однажды был в городе и полагал, что магазины - одно из прекраснейших мест на земле. Вообще-то в этом городке не было ничего особенно примечательного. Все его магазины скучились на одной узкой улочке. Но зато какие это были магазины! Витрина булочной буквально ломилась от сочных фруктовых пирогов, там же громоздились целые горы печенья самой разнообразной формы. Затем шел магазин одежды - на его витрине были выставлены вышитые национальные костюмы. Но самым замечательным оказался магазин деревянных изделий. На витрине стояло множество часов с кукушкой, а также вырезанные из дерева головы гномиков, предназначавшиеся для колки орехов. Аните пришлось так много рассказывать об этом магазине, что, когда повозка наконец подъехала к больнице, она совсем выдохлась.

Как и сам город, больница оказалась маленькой и скромной. Но Данику и Аните она представилась огромной. Почти все пациенты лежали на залитых солнцем балконах. Входная дверь была широко раскрыта. Отец соскочил с повозки, передал поводья Аните и вошел в здание. Через несколько минут он появился снова в сопровождении двух санитаров с носилками.

Они отнесли Даника в приемный покой и положили на скамейку. Отец присел у изголовья, а Анита - в ногах. Необычная тишина и своеобразный больничный запах произвели сильное впечатление на всех троих, и они подавленно молчали.

Даник смотрел на проходивших мимо медсестер. Они были одеты в длинные белые халаты и кружевные чепчики. Данику казалось, что они выглядят точно так же, как ангелы в бабушкиной Библии с картинками.

Ждать им пришлось долго. Отец и Анита задремали, а Даник вообще крепко заснул. Их разбудил внезапно появившийся врач. Это был пожилой мужчина с длинной черной бородой и грубым голосом. Анита даже немного испугалась его.

С приходом врача все стало происходить очень быстро. Даника увезли на коляске, чтобы сделать рентгеновский снимок. Это показалось ему очень интересным, и он даже осмелился спросить доктора, нельзя ли оставить снимок себе, чтобы повесить в своей комнате. Затем Даника привезли обратно. Врач потянул его за ногу так, что мальчик вскрикнул от боли. Тут принесли снимки, которые совсем не напоминали Данику его ногу. Но врачу они, казалось, понравились. Он внимательно рассматривал их какое-то время, а затем понимающе кивнул. Потом он обратился к отцу:

- Ваш ребенок должен остаться в больнице. У него сложный перелом.

Отец наотрез отказался. Он не хотел доверить своего сына этому мужчине с черной бородой, грубым голосом и не особенно нежными руками.

- Мы будем ухаживать за ним дома, - решил господин Бурни, - ведь это возможно, не так ли?

Врач пожал плечами.

- Да, - ответил он, - но было бы лучше, если бы он остался. Я не смогу приезжать к вам. Вам придется каждый раз привозить мальчика сюда для перевязки.

- Мне совсем не сложно делать это, - твердо ответил отец.

Анита, украдкой положившая свою маленькую ручку в большую отцовскую руку, пожала ее в знак согласия. Она тоже хотела, чтобы Даник остался дома.

Врач только развел руками.

Даника еще раз увезли на коляске в другое помещение. Вернулся он оттуда только через полчаса. Когда его наконец доставили обратно, он был очень сонным и не помнил ничего, кроме странного запаха. Анита обнаружила, что от бедра до колена он был в твердой гипсовой повязке. Она показала это Данику, и тот в изумлении посмотрел на свою ногу.

- Почему я должен носить эти твердые белые брюки? - взволнованно спросил он.

Не дождавшись ответа, он заявил, что ему не нравится черная борода в очках и что он хочет домой. Аните она тоже не нравилась. А домой им всем очень хотелось: Аните - потому что она проголодалась; Данику - потому что он устал; а отцу потому, что он думал о своих коровах. И когда врач вернулся, чтобы сделать второй снимок, он уже никого не нашел.

Лишь вдалеке по дороге резво бежала бодрая серая лошадка, тянувшая за собой повозку с тремя усталыми путешественниками.

- Глупые люди, - пробурчал себе под нос врач. - Они подумали, что я больше не выйду к ним. Теперь мне придется терять свое драгоценное время и тащиться наверх в горы, чтобы посетить ребенка. Они ведь даже не спросили, когда им опять прийти.

Честно говоря, они попросту забыли. Отец вспомнил об этом, только отвязывая лошадь от забора.

- Анита, - сказал он, - мы даже не узнали, долго ли Данику лежать в гипсе?

- Ничего, - ответила Анита. - На следующей неделе ты все равно повезешь в город сыр. Тогда зайдешь и спросишь. Не волнуйся, Данику долго придется его носить. У нас в школе у Лео тоже был такой гипс на руке, и он ходил с ним целых шесть недель.

- И то правда! - воскликнул отец, немного успокоившись. - Тогда я не буду возвращаться. Уже довольно поздно, а врача все равно нигде не видно.

Он взобрался на свое сиденье и крикнул:

- Ну, старая!

Лошадь, взяв правильное направление, припустила рысью. В пять часов они приехали домой. Данику постелили на диване в гостиной, чтобы ему не было скучно. Решили, что Анита будет спать тут же на полу на матрасе - на случай, если Даник ночью проснется и позовет ее.

Целыми днями Даник лежал теперь на диване, с подложенной под ногу подушкой. Все в доме суетились вокруг него. Анита на время совсем перестала ходить в школу и всецело посвятила себя заботам о брате.

Снова и снова она пересказывала ему все известные ей истории и всячески развлекала его. Бабушка готовила самые вкусные блюда, чтобы порадовать бедного больного мальчика, который совсем не страдал отсутствием аппетита. Лежа на диване он был таким же веселым и радостным, как и раньше, когда мог бегать.

Если у Аниты были какие-то дела на улице, он лежал у открытого окна, под яркими лучами солнца, и пел, словно жаворонок. У него действительно было все, чтобы чувствовать себя счастливым. Об этом заботилась не только его семья, но и многочисленное детское население деревни. Мать мальчика, женщина красивая и добрая, выросла здесь, и все любили ее. После ее смерти симпатия сельчан перешла к ее детям, особенно к Данику - чудесному ребенку с глазами цвета незабудки и голосом певчей птички. Он был очень милым и для своих пяти лет уже очень смышленым.

Сам же Даник воспринимал эти проявления любви как должное, однако при этом совсем не избаловался. Малыш получил столько замечательных подарков от посетителей, что вначале совершенно не страдал от невозможности двигаться.

К нему приходили дети - они часами бродили в горах, чтобы найти для него самые красивые цветы. Вскоре столик около его кровати стал похож на альпийский луг. Так как Даник очень радовался приходу друзей, бабушка терпеливо сносила шум и грязь от ботинок. Веранда стала площадкой для детских игр, которыми руководил сам Даник. Учитель присылал ему интересные книжки с картинками, хозяин птицефермы - разноцветные яйца. Пекарь пек ему золотых человечков из дрожжевого теста с глазами из смородины и пуговицами из засахаренных орехов. Ласково подмигивая, он клал их в корзинку Аниты, когда она приходила за хлебом. Даник знал об этом и всегда сам распаковывал корзинку. Ведь каждый раз там лежал для него сюрприз.

Но самая замечательная затея принадлежала почтальону. Бурни редко получали почту, поэтому его прибытие всегда было событием. И вот этот добрый человек решил каждую неделю подписывать Данику какую-нибудь открытку с видом природы. Он взбирался на холм и собственноручно вручал ее Данику. Так как он всегда приходил в разные дни, то Даник ждал его каждое утро. Почтальон никогда не торопился и следил за тем, чтобы открытка непременно лежала на самом дне сумки. Наслаждаясь живыми и радостными восклицаниями Даника, он рылся в сумке в поисках нужной открытки, читая при этом имена отправителей на остальных. И никто в селе не сердился и не задавал вопросов, почему почта выглядела немного истрепанной и помятой.